В то время, когда Гаррисоны размышляли, что будут делать с внезапно обретенным богатством, бедный младший священник и его экономка в деревушке к югу от Лондона, раскинувшейся на берегу Темзы, озабоченно смотрели на мужчину, лежавшего в постели священника. Несколько дней назад матросы угольной баржи снесли на берег полумертвого незнакомца в лохмотьях, бывших когда-то дорогой одеждой, и с пустыми карманами, опустошенными его спасителями.
– Похоже, сэр, он приходит в себя, – тихо заметила экономка, наклонившись над распростертым мужчиной. – Эти торговцы углем были правы, утверждая, что он, возможно, выживет.
Младший священник был одним из клиентов шкипера баржи, поскольку обменивал провиант на уголь по пути баржи в Ньюкасл и обратно. На этот раз матросы оставили на его газоне неизвестного человека.
– Он уже не так бледен, и дыхание становится глубже, – согласился священник.
В этот момент Уоллингейм открыл глаза и уставился на них таким взглядом, что оба отскочили. После священник признавался, что увидел в этих глазах самого дьявола. Но все же сумел взять себя в руки, откашлялся и вежливо сказал, помня о богатой одежде незнакомца:
– Добрый день, сэр. Позвольте сказать, что ваше состояние весьма улучшилось.
– Где я, черт бы все побрал? – прохрипел Уоллингейм, и от его ледяного голоса у несчастной экономки прошел озноб по спине.
– К югу от Лондона, – пояснил священник, не в силах решить, стоит ли посылать за помощью или нет. Ему очень не нравились дюжее сложение и мерзкая гримаса спасенного.
– Позовите доктора, – велел граф. – И принесите бренди.
– Боюсь, у нас нет ни того, ни другого, – пробормотал священник, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Я граф Уоллингейм, – повелительно бросил больной. – Немедленно уведомите моих домашних о том, где я нахожусь. Да побыстрее, черт возьми!
Священник и экономка дружно отпрянули, поскольку граф приподнялся на локтях, прежде чем снова упасть на постель. Запуганные и униженные, они словно приросли к месту.
– Проваливайте! – заревел он.
Священник и экономка вылетели из комнаты и опомнились только у подножия лестницы, пытаясь решить, что делать. В этого человека стреляли несколько раз. А вдруг в преступлении обвинят их?
– Кто знает? – встревоженно нахмурился священник. – Судьи у нас продажны, а тот, кто лежит наверху, добродушием не отличается.
– Не можем мы просто послать за его людьми и исчезнуть, когда они прибудут?
– Здесь все знают, кто где живет, миссис Беннет. Боюсь, мы должны выполнить приказы графа и надеяться на лучшее.
– Пошлите юного Гарри, – предложила экономка. – Мальчик знает, как обращаться с высокими особами. И не скажет больше, чем следует.
Младший священник недоуменно уставился на нее.
– Куда послать? Мы не знаем, где живет этот человек.
– Вы могли бы спросить у него.
– Лучше вообще не подходить к нему, – честно признался священник.
– Кучер в деревенской гостинице наверняка слышал о нем, если он действительно граф. Пусть Гарри справится у него.
Совет экономки показался священнику дельным. Гарри быстро сбегал в гостиницу и вернулся с нужными сведениями.
– Кучер действительно слышал об Уоллингейме, – выдохнул он. – Старый Джон говорит, что он сам дьявол.
– Это уж точно, – пробормотал священник, чье мнение так неожиданно подтвердилось. – Джон знает, где живет граф?
– Нет, но велел мне идти в Мейфэр и порасспросить там. Эти аристократы все живут недалеко друг от друга.
– Иди, – приказала экономка, не спрашивая разрешения у хозяина. Желание избавиться от воплощения сатаны перевесило обычный порядок действий. Жильцы этого дома не хотели возобновлять знакомство с временным постояльцем.
Уж очень силен был страх перед ним.
Кроме того, бедный священник прекрасно понимал, как опасно навлечь на себя гнев человека, подобного Уоллингейму.