Когда закроется священный наш кабак

Глава 18

К тому времени, когда мы доехали до дома, бутылка «Тичерс» была пуста. Я выпил немного. Скип довольно часто прикладывался к ней и наконец бросил ее пустую на заднее сидение. Видать, швырять их из окна ему было не слабо только на другой стороне реки.

После нашего разговора о Доне мясников мы говорили мало. Спиртное начало ударять Скипу в голову, сказываясь на его манере езды. Пару раз он проехал на красный, резче заходил в повороты, но мы никого не сбили. Да и ни один постовой нас не остановил. В том году в Нью-Йорке надо было сбить монахиню, чтобы тебя привлекли к суду за нарушение правил дорожного движения.

Когда мы остановились у «Мисс Китти», Скип наклонился вперед и оперся локтями о руль.

— Бар еще открыт, — сказал он. — Я нанял на эту ночь одного парня, и он, возможно, обдерет нас так же, как и те ребята из Бенсонхерста. Пошли вместе, я хочу спрятать книги.

Когда мы оказались в его офисе, я решил, что он спрячет книги в сейф. Бросив на меня взгляд, Скип набрал на сейфе комбинацию цифр.

— Только на эту ночь, — сказал он. — Завтра все это дерьмо пойдет в мусоросжигательную печь. Больше не будет черной бухгалтерии. Теперь мы будем держать двери широко открытыми.

Он положил книги в сейф и начал закрывать дверь. Я положил руку ему на плечо, чтобы остановить.

— Может, это тоже стоит туда убрать? — сказал я, протягивая ему пистолет.

— Забудь, — ответил он. — Ему не место в сейфе. Что ты скажешь вооруженному грабителю? «Пожалуйста, подождите минутку, я достану пистолет из сейфа и вышибу вам мозги»?

Он забрал у меня пистолет и огляделся вокруг, думая, как его пронести, не вызывая подозрений. На столе лежал белый бумажный пакет, испачканный кофе и сэндвичами, которые в нем были. Скип положил пистолет в него.

— Так-то, — сказал он, потом закрыл сейф, скрутил код и подергал ручку, чтобы убедиться, что дверь закрыта. — Отлично. Теперь давай я куплю тебе выпить.

Мы вышли в зал, и он скользнул за барную стойку, налив две порции того же скотча, что мы пили в машине.

— Может, ты хочешь бурбон? — спросил Скип. — Я не подумал, как, впрочем, и тогда, когда покупал бутылку.

— Скотч в самый раз.

— Ты уверен?

Он отошел и сунул пистолет куда-то вниз. Бармен, которого он нанял на эту ночь, подошел к нему, чтобы переговорить. Потом Скип вернулся и допил свою порцию. Он сказал, что хочет отвезти свою машину на платную парковку, пока ее кто-нибудь не отбуксировал. Но он вернется через несколько минут. Скип предложил мне составить ему компанию.

— Ты иди один, — ответил я. — Я пойду домой.

— Собираешься пораньше лечь спать?

— Не самая плохая мысль.

— Нет. Что ж, если ты уйдешь до моего возвращения, увидимся завтра.

Я пошел не прямо домой, а по дороге заскочил в несколько баров. Но не в «Армстронг». Мне не хотелось ни с кем болтать. Да и пить особо не хотелось. Я не был уверен, чего мне на самом деле хочется.

Выходя из «Поллиз Кейдж», я увидел машину, похожую на бьюик Томми, едущую на запад по 57-й. Того, кто сидел за рулем, я как следует не разглядел. Пройдя немного вперед, я увидел, что эта машина припарковалась в середине следующего квартала. К тому времени, когда водитель выбрался наружу и захлопнул дверцу, я был достаточно близко, чтобы увидеть, что это Томми. Он был в куртке, при галстуке и нес два пакета. Один, веерообразный, напоминал букет цветов.

Я наблюдал, как он входит в дом Кэролин.

По какой-то причине я остался стоять на боковой улочке напротив ее дома. Потом я посмотрел на ее окно, или на то, которое считал таковым. Там горел свет. Я стоял довольно долго, пока его не выключили.

Тогда я пошел к таксофону и набрал 411. Оператор справочной службы ответил мне, что по этому адресу действительно проживает Кэролин Читэм, но ее телефон у них не значится. Я позвонил еще раз и, говоря с другим оператором, использовал приемы, которые применяют полицейские, чтобы получить неопубликованный телефонный номер. Мне его дали, и я записал его в книжку на ту же страницу, где были мои безумные наброски ушей. Сейчас эти уши показались мне совсем обычными. Они могли подойти целой куче народа.

Я сунул десятицентовую монетку в прорезь таксофона и набрал номер. После пятого или шестого гудка Кэролин взяла трубку и сказала: «Алло». Я не знал, что еще ожидал услышать. Я молчал, она сказала: «Алло» во второй раз, а потом положила трубку.

Я почувствовал напряжение в плечах. Мне захотелось пойти в какие-нибудь трущобы и подраться. Меня тянуло кого-нибудь побить.

Почему я разозлился? Я хотел подняться наверх, оттащить от нее Томми и дать ему в рожу, но что такого он сделал, черт побери? Несколько дней назад я злился на него за то, что он пренебрегает ею. Теперь же я впал в ярость из-за того, что он уделяет ей внимание.

Я ревную? Но почему? Мне она не особо-то и нравилась. Сошел с ума.

Я прошелся и снова посмотрел на ее окна. Свет был по-прежнему выключен. Скорая помощь из больницы Рузвельта неслась вниз по 9-й авеню с включенной сиреной. Из машины, стоящей на светофоре, несся рок. Потом машина уехала, а звук сирены стих вдали. Мне показалось, что на какой-то миг город погрузился в мертвую тишину. Но потом тишина исчезла, вернулись все шумы города, которые не стихают ни днем ни ночью.

А в моей голове всплыла песня, которую ставил мне Киген. Не вся целиком. Я не смог бы воспроизвести мотив, но помнил отдельные фразы. Что-то о ночи поэзии, когда не страшен мрак. Что ж, можно сказать и так. И знаешь, что останешься один, когда закроется священный наш кабак.

По дороге домой я купил пива.