Я перевела взгляд на маму и улыбнулась ей:
– Я отъеду ненадолго. Справишься?
Она кивнула, улыбнулась, и похлопала по загипсованной ноге.
– Это мне не мешает. Всегда справлялась.
ГЛАВА 46
Когда я добралась до Хилтона, уже стемнело. Я догадывалась, что сегодня, в пятницу, Саша будет в клубе. Поставив машину на парковке возле входа в гостиницу, я вышла на мороз и окинула гостиницу взглядом.
Всё здание было украшено гирляндами, сверкающими снежинками и огоньками. В центре парковки стояла большая живая ёлка, украшенная разноцветными лампочками. Сам по себе Хилтон был красивым и без этого. Но сейчас он был просто невероятным: переливающиеся огни отражались в окнах с зеркальной плёнкой, и всё здание было похоже на огромный бриллиант.
Я зашагала по занесённому снегом асфальту и добралась до «Палаццо». Дёрнув на себя дверь главного входа, я открыла её и вошла внутрь, сбивая с обуви снег. Он мгновенно впитался в бордовый ковролин, и на нём образовалось мокрое пятно. Я пошла дальше, и вошла в общий зал.
На меня уставились бармены, готовящиеся к смене.
– Я к Дворцову, – сказала я, и дрогнувшей походкой направилась в ВИП.
Там всё было по–прежнему. Те же бежевые стены, та же роскошная мебель, только обивку сменили. Я присмотрелась к диванчикам, потому что мне показалось, что сюжет на ткани мне знаком. Потом я невольно улыбнулась: на обивке были выбиты разноцветные павлины. Она была похожа на то кресло у камина, о которое облокачивался Саша в Женеве.
Оглядев зал, я не нашла никого и прислушалась. Тишину нарушал только производственный гул здания. Я посмотрела на дверь администратора, и направилась туда.
Постучав два раза, я так и не дождалась ответа. Приоткрыв дверь, я заглянула в кабинет. Саша сидел за своим столом и изучал бумаги. На нём были очки в чёрной оправе, рукава рубашки закатаны до локтя, ворот небрежно расстёгнут.
– Привет, – сказала я, и он поднял голову.
Увидев меня в дверях, он вздрогнул.
– Алиса?
– С каких пор ты носишь очки? – я вошла в кабинет, но осталась в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
– Старею, – он указал на кресло напротив себя, и снова опустил голову к бумагам, – Проходи, садись.
Когда я подошла к столу и оказалась ближе к свету его настольной лампы, я смогла разглядеть его внимательнее. И то, что я увидела, мне не понравилось.
Он явно не брился все эти дни. Лицо выглядело уставшим, под глазами залегли синяки. Такие были и у меня в своё время, когда я не могла уснуть и ворочалась всю ночь в кровати. Седины немножко прибавилось, и его тёмные волосы теперь были, как будто покрыты инеем. Рубашка выглядела несвежей и мятой. Я оглядела кабинет, и увидела на диване слева от себя плед и подушку. Он ночевал здесь.
Да, дело, похоже, и правда плохо.
– Читала статью обо мне? – тихо спросил он, не поднимая головы.
Я кивнула, но он не мог этого увидеть.
– Читала, – ответила я.
– Что думаешь?
– Этим шакалам просто нужны сенсации, – он поднял на меня лицо и удивлённо вскинул брови, – Через неделю об этом все забудут, – сказала я, убеждая себя в правдивости этих слов.
Он ничего не ответил, просто откинулся на спинку своего кресла, и потёр подбородок, покрытый густой щетиной. Потом он снял очки и зажмурился. Когда Саша открыл глаза, его взгляд стал привычно сконцентрированным на мне. Он молчал, просто сверлил меня своими тёмно–карими глазами и не говорил ни слова.
– Как ты? Только честно, – спросила я, не отрывая взгляд от его лица.
Он медленно пожал плечами и вздохнул.
– Я не знаю. Я должен испытывать сожаление, но я не испытываю. То, что ты сказала мне… – Саша запнулся и закинул голову на подголовник, прикрыв глаза, – Я понимаю, что это неправильно, – он поднял голову и снова уставился на меня, – Но меня больше волнует, почему тебя так это зацепило.
– Я увидела мёртвого человека, Саша, – я шумно выдохнула, – Конечно, это произошло со мной не в первый раз, но… – я пожала плечами, не найдя нужных слов.
Он ничего не ответил, не задал никакого вопроса, но посмотрев на него, я поняла, что он хочет спросить.
– Когда мы хоронили папу, я подошла к его гробу, чтобы попрощаться, – я опустила глаза на свои руки, которые вцепились в край моего шерстяного пальто, – Я не узнала его сначала. Болезнь забрала его полностью, и физически, и духовно. Конечно, – я перевела дыхание и повернула голову, уставившись на фотографии, висящие на стене, – Ему наложили грим, одели в костюм, но это был не он. Он лежал в деревянной коробке на красном атласе, абсолютно чужой и незнакомый. И даже, несмотря на это, я надеялась, что он откроет глаза и улыбнётся мне своей улыбкой. Я хотела, чтобы он умер понарошку. Не взаправду. Чтобы всё это было просто шуткой.
Я снова посмотрела на Сашу. Он внимательно слушал меня, не отрывая глаз.
– Смерть – это естественно. Я это понимаю. Это нормальный порядок вещей. Но, Саша, когда умирают молодые, или дети, или просто хорошие люди… – я покачала головой, опуская глаза, – Это ужасно.
– Ты её не знала, – сухо отрезал он.
– Она не заслужила смерти, независимо от того, знала я её или нет, – я вытянула руки и наклонилась над столом, вглядываясь в его лицо, – У неё осталась мать и сестра. Для них, я уверена, она была самой лучшей. И теперь её нет.
Он вздохнул и потянулся мне навстречу. Его холодная ладонь накрыла мою, а большой палец принялся поглаживать моё запястье.
– Я помогу им, чем смогу, – тихо произнёс Саша.
Я кивнула, и мне стало немного легче. Значит, он понимает, что несёт хоть какую–то ответственность за случившееся.
Я убрала руки со стола, и поднялась со своего кресла.
– Саш, я не считаю тебя чудовищем. Просто ты стараешься прятать свои эмоции, закрываясь ото всех. Я знаю, потому что сама была такой же, – я сделала паузу и бросила на него короткий взгляд, – Откройся хоть кому–нибудь. Станет проще. Поверь.
Я вышла из кабинета и бесшумно зашагала по ВИПу. Когда дверь за мной хлопнула, я остановилась. Саша подошёл ко мне, я не слышала его шагов, но знала это. Просто чувствовала его присутствие рядом. Он встал сзади и положил руки мне на плечи. Тяжёлое дыхание прошлось по моим волосам, а потом опустилось ниже и коснулось моего затылка.
– Алиса, – тихо прошептал он, – Кому открылась ты?
Я развернулась к нему и подняла глаза. Саша взял моё лицо в ладони и прижался лбом к моему лбу.
– Скажи это, – хрипло попросил он, – Скажи, пожалуйста.
Я выдохнула и зажмурилась.
Он знал ответ, но хотел, чтобы я озвучила его. Он знал, что я открылась только ему, рассказав всё о себе. Даже моя мама не знала всех подробностей зачатия Тео, она даже не догадывалась, в какой грязи я извалялась. Она думала, что я просто пошла по наклонной в какой–то момент, начав употреблять наркотики, и рано повзрослев. На самом деле, я спустилась ниже некуда, прямиком в ад, и я живу с этим каждый день.
– Тебе. Я открылась тебе, – произнесла я.
– Я люблю тебя, Алиса, – сказал он, прижавшись тёплыми губами к моему лбу.
Я ничего не ответила.
– Ты тоже меня любишь.
– Да, – я кивнула ему в шею.
– Возвращайся, – прошептал он, перемещая руки с моего лица мне на плечи, сжимая в крепких объятиях.
– Я не могу, – сказала я, вдохнув его терпкий запах, ставший более резким от пота, который впитала смятая рубашка. Но он всё равно оставался таким же приятным и мужским, – И ты это прекрасно знаешь.
Он вздохнул, и наклонил голову, целуя меня в щёку.
– Тогда позволь мне открыться тебе, – попросил он.
Я отстранилась и внимательно посмотрела на него.
– Попробуй. Но только как друг, ладно?
Саша лукаво улыбнулся и выдал:
– Я попробую быть тебе другом. Но, когда ты попросишь меня о большем, я не буду отказывать.
ГЛАВА 47
– Ты вообще питаешься? – спросила я, когда мы уселись в мою машину.
Помимо Сергея, в Палаццо теперь работал ещё и администратор, который замещал Сашу. Я смогла уговорить его нормально поесть, помыться и отдохнуть дома.
Босс устало откинул голову на подголовник и буркнул что–то нечленораздельное. Я расценила это примерно так:
– Я заказывал еду в кабинет.
Нахмурившись, я выехала с парковки и свернула на Лаагна тээ. Включив музыку, я поморщилась от резкого баса, и сделала звук потише.
– Что это за хрень? – спросил Саша, начав переключать треки.
– Диск Никиты. Мой телефон утонул в унитазе, поэтому я слушаю музыку по старинке.
Саша хмыкнул:
– Между прочим, по старинке люди слушали музыку на кассетах. А ещё раньше на винилах. Были и бабины, когда–то.
Я невольно рассмеялась:
– Ты такой древний. В каком веке это было?
– Может, лучше радио включим? – раздражённо спросил он, и я пожала плечами.
– Валяй.
Он проделал нужные манипуляции и динамики начали вещать голосом диктора, или как их там называют. Нам пообещали композицию от Джона Ньюмана, и я порадовалась такой удаче. Обычно я не слушаю радио по причине того, что крутят откровенную фигню.
– Прям в тему, – вырвалось у меня, и я прибавила звук.
I know I've done wrong,
I left your heart torn
Is that what devils do?
– Серьёзно? – вопрошает Саша с соседнего сиденья.
Я ничего не ответила, а просто улыбнулась. Когда в песне появилась небольшая пауза с гитарными аккордами, я приготовилась проорать припев во всё горло. Через несколько секунд я это и сделала:
I need to know now, know now
Can you love me again?
На третьем повторе босс присоединился ко мне. Я неслась по трассе, слегка превысив скорость. Мы пели хором:
I need to know now, know now
Can you love me again?
Забавно, правда?
Я притормозила у шлагбаума возле дома Саши. Он замялся и начал ёрзать на сиденье.
– В чём дело? – спросила я, с интересом наблюдая за ним.
– У меня дома есть нечего.
– Я схожу в магазин. Есть пожелания к жратве? – я вскинула бровь, и он заржал громким хриплым смехом.
– Нет. Я не привередлив в еде.
Саша открыл дверь и вышел из машины. Сообразив, что я не знаю номер квартиры, я крикнула в окно:
– Какая квартира?
– Тридцать пятая, – ответил он и направился к своему дому.
Я развернула машину и поставила её на парковку возле магазина. Зайдя внутрь, я быстро пробежалась между торговых полок, набрала нехилую корзину, и расплатилась на кассе за покупки. Вышла я из другого входа, который ближе к подъезду. Я позвонила в домофон, и Саша сразу открыл дверь. На площадке он меня встретил, и помог допереть пакеты.
– Ты скупила всё, или что–то оставила? – ухмыльнулся он, поставив мои покупки на барную стойку, отделяющую кухню от гостиной.
Я бросила пальто на диван, и подошла к нему. Выудив шоколадку со дна пакета, я открыла её и откусила половину. Саша снова разразился хохотом.
– Что? – спросила я с набитым ртом, – Я голодная, как собака.
Я вытащила из пакета ещё один сникерс, и протянула ему. Он посмотрел на него, и нахмурился.
– Вражеская еда. Алиса, ты меня убиваешь. А если мне нужно будет пойти с тобой в разведку?
Я фыркнула:
– За бургер из МакДональдса, я вообще готова продать душу дьяволу.
Саша весь сморщился и простонал.
– А говорил, что не привередлив в еде, – я пожала плечами и залезла на столешницу, скрещивая ноги.
Прикончив свою шоколадку, я приступила к следующей. Он разбирал пакеты и загружал еду в холодильник. Я наблюдала за тем, как он непринуждённо двигается, и поймала себя на мысли, что мне этого не хватало. Я соскучилась.
– Хоть бы пиво взяла, – недовольно буркнул он, когда с покупками было закончено.
– Хватит бухать. Между прочим, Сергей волнуется, – ответила я, смяв упаковки от шоколадок в кулаке.
Саша отодвинул один из кухонных ящиков. Я забросила фантики туда, догадавшись, что там была мусорка.
– Точно в цель, – улыбнулся он.
– Просто повезло.
Босс, отвернулся от меня, и достал с верхней полки пачку кофе и фильтры для кофеварки. Он выбросил старый туда же, куда улетели мои обёртки, и поставил новый. Через минуту кухню наполнил аромат кофе, и я довольно улыбнулась.
– Когда ты виделась с Серёжей? – спросил он, когда снова развернулся ко мне лицом.
– Случайно встретились сегодня в магазине. Тео развёл меня на ёлку, – я пожала плечами, и взглянула на часы, – Сегодня вечером будем наряжать.
– А Никита где? – спокойно спросил он, скрестив руки на груди.
– В Англии. Сборы, – вздохнула я, – Рождество будем отмечать втроём с мамой.
– Ясно, – отрезал он.
Кофеварка подала сигнал, что кофе готов. Саша снова отвернулся с недовольным лицом, и достал две белых кружки. Налив кофе, он добавил мне сливок и подошёл, протягивая чашку.
– Я могу, как друг, кое–что спросить? – выдал он напряжённо.
– Валяй.
– Тебе нравится твоя жизнь?
Я пожала плечами и нахмурилась:
– Почему она должна мне не нравиться?
– Просто странно, что твой муж в праздники находится не со своей семьёй, – он повторил мой жест и тоже пожал плечами.
– Это его работа, – отрезала я, уставившись в свою кружку.
– Хреновая у него работа, – вздохнул он, переводя взгляд в окно.
Я видела, что в голове у него что–то происходит, но я не умею читать мысли.
– А ты? – спросила я, – Как ты будешь встречать Рождество?
– В клубе, – спокойно сказал он, отпивая глоток кофе.
Я уставилась на него, прикидывая, шутит он или нет.
– Ты серьёзно? – вырвалось у меня.
– У меня здесь никого нет, так что, да. Я серьёзно, – ответил Саша с невозмутимым лицом.
– У тебя же есть дочь? Почему не поедешь к ней?
Саша нахмурился и вздохнул.
– Бывшая не горит желанием, чтоб я общался с дочерью.
– Почему?
– Это долгая история, – ответил он, пристально меня разглядывая.
– Ну, у меня есть время, – я снова взглянула на часы, – Час точно.
Саша отставил свою кружку, и подошёл ко мне вплотную. Нас разделяли только мои скрещённые колени. Меня обдало волной знакомого запаха, и я сглотнула. Он заметил это и ухмыльнулся.
– Я обещаю, что расскажу тебе как–нибудь. Но не сейчас.
– Дело твоё, – я пожала плечами, и уставилась в свою кружку, делая вид, что пью проклятый кофе.
– Мне нужно до праздников купить машину, – спокойно сказал он, отходя в сторону и разворачиваясь боком ко мне, – Побудешь моим водителем?
– Легко. Что планируешь покупать?
– Хотел бы Бентли, но не горю желанием брать кредит. Так что, возьму Кадиллак.
Моё лицо удивлённо вытянулось:
– А прошлый Бентли был не в кредит?
– Нет. Я откладывал.
Ух ты, это что–то вообще из ряда вон.
– То есть, ты купил машину, откладывая деньги?
– Да, – Саша улыбнулся.
– Почему?
– Я люблю хорошие машины, – он пожал плечами, – Но содержать их не так просто. Не хочу работать только на автосалон, банк и страховку.
– Логично, – буркнула я.
– А ты? Как ты согласилась променять свой мотоцикл на машину?
– У Никиты Корвет. Сам понимаешь, он не приспособлен для семейных поездок. Поэтому решила взять что–то для себя и Тео.
– И Корвет, как я понял, в кредит? – Саша ехидно улыбнулся.
Мне захотелось стукнуть ему по башке, но я сдержалась.
– Я не лезу в его дела.
– Это мудро. Ему повезло.
– Значит Кадиллак? – я решила перевести тему.
– Угу, – промычал он, разглядывая мои часы, – Откуда они у тебя?
Я посмотрела на свою руку. Титановый корпус потерял блеск и покрылся царапинами. Циферблат по–прежнему был чёрным, но механизм ходил с точностью до секунды, несмотря на то, что ему было столько лет.
Я расстегнула ремешок, и перевернула часы. На задней крышке красовалась гравировка: «С любовью от Анны. 1999г»
– Они папины. Мама подарила их ему, когда мне исполнилось два года.
– Он отдал их тебе?
– Нет. Я сама забрала, после его смерти. Хотела, чтобы у меня осталось что–то от него, – я улыбнулась, – Он носил их, не снимая.
– Ты делаешь то же самое, – заметил босс с улыбкой, – Я хотел купить себе такие, но их не так просто достать. Цена заоблачная, – вздохнул он, поглаживая ремешок моей Омеги.
– Для меня они бесценны, – вздохнула я.
Что–то странное произошло со мной. Я поняла, что мы никогда не разговаривали вот так, просто, не считая нескольких ночей в Женеве. Я почувствовала, что я хочу узнать его, понять, как он думает и что им движет. И я хочу, чтобы он знал меня, чтобы он залез ко мне в голову и прочитал каждую мою мысль.
ГЛАВА 48
В тот же вечер, я всё–таки покончила с ёлкой, и нарядила её. Тео вешал игрушки на нижние ветки, а я на верхние. Когда мы повесили лампочки и включили гирлянды в розетки, ёлка как будто начала парить в воздухе. Я уже забыла, что это такое. Ощущение уюта, предвкушение праздника, чувство, что ты дома, что у тебя есть семья. Мне было немного жаль, что Никиты нет рядом. Мне хотелось, чтобы он разделил моё первое настоящее Рождество после стольких лет.
Но ещё больше, мне хотелось, чтобы рядом был Саша. Когнитивный диссонанс какой–то получается.
Когда мама с Тео легли спать, я положила под ёлку маленькие подарки, которые успела купить сегодня, пока Тео носился по торговому центру. Маме я купила новые прихватки и набор кухонных принадлежностей, все из силикона яркого оранжевого цвета. Она сделала ремонт и обновила кухню, заказав светло–серую мебель, и теперь цвета в ней не хватало. Для Тео я купила несколько футболок с птичками из Angry Birds. Никите я подарок пока не купила, решив сделать это тогда, когда пойду закупаться к Новому Году. Он давно хотел себе новые часы, Breitling Avenger, но стоят они как моя машина, и я не уверена, что смогу расстаться с такой суммой. Их стоимость покроет и рождественский, и новогодний подарок. На несколько лет вперёд.
Я приготовила себе большую пятилитровую кастрюлю попкорна и взяла двухлитровую бутылку Колы лайт. Выключив свет в гостиной, и оставив сверкающую ёлку, я завалилась на диван в старых серых трениках и решила пересмотреть «Сумерки». Свадьба Бри и Сергея навеяла.
Домофон зазвонил как раз в тот момент, когда Бёлле снился кровавый сон перед свадьбой. Я нажала на паузу и вышла в коридор. Сняв трубку, я услышала голос Александра:
– Впустишь? Мне скучно дома.
Я ничего не ответила, просто нажала кнопку. Раз уж лёд между нами тронулся, и мы как–то обозначили рамки наших отношений, я решила впустить. Тем более, мне тоже скучно смотреть фильм в одиночестве.
– Привет, – сказал Саша, отряхивая своё пальто от снега и разуваясь на коврике.
– Привет. Каким ветром тебя занесло? – я улыбнулась и повесила его верхнюю одежду на вешалку.
– Скорее вьюгой. Ну и холод, – он потёр ладони друг о друга, – Чаем угостишь?
– Я там киношку смотрю. Проходи в гостиную.
Он пошёл в заданном направлении, а я принялась готовить чай на кухне. Когда дело было сделано, и долька лимона опустилась в чашку, я зашла в свой маленький кинотеатр и плюхнулась на диван рядом с боссом. Он растирал уши. Бедняга не надел шапку, и они у него приобрели пунцовый оттенок. Так и отморозить недолго.
Протянув ему чай, я нашла пульт и включила фильм дальше. Саша уставился на экран:
– Что смотришь?
– «Сумерки».
– Я пойду, – он дёрнулся с дивана, и я засмеялась.
– Слабак.
Саша улыбнулся.
– Серьёзно? Ты смотришь эту муть?
– Почему ты считаешь «Сумерки» мутью? Ты вообще читал книги или смотрел фильм? – я начала медленно закипать.
Взяв гость попкорна, я принялась яростно его жевать, чтобы как–то отвлечься.
– Упаси Бог!
– Вот и не надо мне тут, – пробормотала я, – Красивая история о любви, между прочим. Дай помечтать.
Я отвернулась к экрану и уставилась на сцену, предшествующую непосредственной свадьбе главных героев.
Саша фыркнул и запустил руку в мой попкорн. С хрустом жуя жареную кукурузу, он вытянул ноги в серых брюках на диван и скрестил лодыжки. Говнюк занял моё законное место.
На экране появилась невеста в её сногсшибательном платье. Я глубоко вздохнула. И зачем я послушала Никиту и позволила ему купить мне наряд на свадьбу?
– Что вздыхаешь? – спросил босс.
– Думаю о том, что нужно было делать такую же свадьбу, – я улыбнулась, – Красиво.
Пока Белла шла под руку с Чарли, я смахнула невольную слезу. Всегда плачу на этом моменте. Это так непередаваемо красиво. И трогательно. Я вспомнила, как Бри шла под руку с отцом на своей свадьбе и поняла, что я завидую ей. Её папа смог проводить её к алтарю. Мой не дожил до этого момента.
– Ты думаешь об отце? – неожиданно спросил Саша, и я дёрнулась.
– Откуда ты знаешь? – я уставилась на него и прищурилась.
– У тебя всегда грустное лицо, когда ты о нём думаешь, – невозмутимо бросил он, и отвернулся к экрану.
Я ничего не ответила. Ему виднее.
Мы продолжили поглощать попкорн и смотреть фильм в полной тишине. Саша иногда задавал вопросы о сюжете, и я пересказывала ему книги. Он перестал возмущаться и просто вникал в суть. Он даже не задавал классических вопросов о том, как могла забеременеть Белла от мертвеца. Уже за это, я была ему премного благодарна.
Никита так ни разу и не посмотрел со мной «Сумерки». В кино на повтор всех пяти частей франшизы я ходила в гордом одиночестве.
Началась сцена превращения Беллы и заиграла классическая мелодия из фильма, Саша улыбнулся.
– Бри шла под неё, – выдала я с улыбкой, – Красиво, правда?
– Да, действительно красиво. Хотя этой, – он кивнул на экран, – Девчонке не поможет даже компьютерная графика.
Я рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы не разбудить маму с Тео. Когда я смогла успокоиться, я честно сказала:
– Ну да, не красавица.
– Не красавица? – уставился на меня Саша, – Да она страшная, как старуха с косой.
– Не всем же быть такими неотразимыми как ты, босс, – я снова рассмеялась, глядя на его вытянутое лицо.
– Она превратилась, открыла глаза, и на этом всё? – с недовольством буркнул он.
– Нет, есть продолжение.
– Врубай, – теперь вытянулось моё лицо, – Мне интересно, чем всё закончится.
Вот это да. Я даже не знаю… Без комментариев.
– Какие у тебя любимые фильмы? – спросила я.
Саша посмотрел на меня и вскинул бровь.
– Мы друзья, а друзья задают такие вопросы друг другу, – пожала плечами я, и отвернулась от него.
Он помолчал около минуты, а потом ответил:
– «Интервью с Вампиром». Мой любимый фильм «Интервью с Вампиром».
– Ты серьёзно? – я резко выпрямилась на диване и развернулась к нему, закинув одну ногу на сиденье.
– Абсолютно. И любимый актёр – Том Круз.
– Твой любимый фильм… – я запнулась, – Ты смотришь фильмы про вампиров?
– Эй, а сейчас я чем занят? – фыркнул Саша, – А твой любимый фильм? Ну, помимо «Сумерек»?
Я покачала головой:
– Я не знаю, – ответила я, – Ну точнее их много.
– Поделись.
– «Титаник», «Аватар», «Гостья», – я запнулась, припоминая все названия, – Да блин, их несчётное количество.
– А книги? Ты же читаешь? – невнятно промычал босс с набитым попкорном ртом.
– Раньше читала, в основном подростковые серии, по которым сейчас так любят снимать фильмы в Голливуде. А сейчас пытаюсь осилить «Калевала» – это финский эпос, – я вздохнула, – Помогает в изучении языка.
– Понятно, – протянул Саша.
Мы досмотрели фильм около часа ночи. Я взяла кастрюлю от попкорна, Сашину кружку и побрела на кухню, чтобы всё помыть.
– Здесь всё изменилось, – тихо сказал босс, стоя в дверном проёме.
Я обернулась на него, и невольно улыбнулась. Он подпирал косяк кухни плечом, засунув одну руку в карман брюк, а другой потирая шею. Здесь не хватало места для него, не потому что он был большой, а потому что в маленьких помещениях его энергия ощущалась на физическом уровне. Его стало слишком много вокруг меня, знакомый запах заполнил мои лёгкие, голова начала вибрировать, а руки дрожать. Я отвернулась к раковине.
Пол скрипнул, Саша двинулся в мою сторону. Ему не нужно было много времени, чтобы пройти крошечную девятиметровую комнату вдоль и поперёк, а я стояла к нему близко. В каких–то двух шагах. Он подошёл ко мне сзади и положил руки с двух сторон от меня на кухонную столешницу, как раз на уровне моих бёдер. Я замерла и закрыла глаза, когда его дыхание коснулось моей шеи.
Ничего не говоря, я повернулась к нему лицом, и провела ладонями от предплечий к плечам. Босс улыбнулся одними уголками губ, а потом прошептал:
– Я хотел это сделать, как только увидел тебя на свадьбе.
Он наклонился надо мной, и я почувствовала мягкое движение его тёплых губ на своём лице. Они легонько касались моих век, моих щёк, моего носа и лба, пока не подобрались к моему рту.
Саша запустил одну руку мне под футболку, а другую под резинку моих штанов. Странно, но я не дёрнулась от его холодного прикосновения, но кожа как обычно мгновенно покрылась мурашками. Его ладонь поднялась с моей талии мне на спину, и он отстранился:
– Ты всё это время была без лифчика?
– Да, – кивнула я.
– Хорошо, что я не знал, – пробурчал он, отодвигая меня в сторону от мойки и усаживая на столешницу.
– Почему? – спросила я, обвивая его ногами и глядя, как он задирает мне футболку повыше.
– Я бы не смог играть в друга, – прошептал он на уровне моей груди, и горячее дыхание коснулось моей кожи, резко контрастирующее с холодом его ладоней.
Я запустила руку в его волосы и шумно выдохнула, когда он наклонился, чтобы поцеловать мой сосок. Приятная истома разлилась по телу, и я придвинулась к нему ближе, покрепче сжимая ноги вокруг него.
– Чёрт, Алиса, мне нужно уйти, – прошептал Саша мне в кожу, и его шёпот лёгкой волной прокатился по моей крови.
– Да, – прохрипела я.
Босс поднял голову и улыбнулся. Потом опустил мою футболку и поцеловал меня во впадинку между ключицей и шеей.
– Может, отпустишь? – фыркнул он, и до меня дошло, что я по–прежнему обнимаю его ногами.
– Упс, – я улыбнулась, но в моей улыбке не было ничего радостного.
Я отпустила его, хотя не хотела этого делать, и он отстранился.
Потом он ушёл в коридор. Я застала его, когда он надевал пальто.
– Тебе надо шапку купить, – пробубнила я, пожалев его уши.
– Ничего, тут недолго идти, – он бросил мне улыбку, – Алиса, в среду нужно ехать в автосалон, пока не начались праздники.
– Я зайду утром.
– Буду ждать.
С этими словами он вышел из квартиры и тихо закрыл за собой дверь.
Замок щёлкнул, и я вздрогнула. Холодная волна пробежала по моему телу, как только он закрыл за собой дверь. Но холод этот был не из подъезда.
ГЛАВА 49
Субботу я провела с мамой и Тео, а в воскресенье к нам в гости пришла Алевтина, и я со спокойным сердцем направилась в магазин за подарками.
С Алевтиной мама знакома со школы. Они не общались несколько лет, потому что Аля жила в Голландии. Сейчас она вернулась, и они с мамой снова стали подружками–на–век. Мне радостно видеть маму такой весёлой и живой, и самое главное, отвлечённой. Я знаю, что когда мы с Тео уехали, ей стало одиноко. Хорошо, что рядом с ней есть человек, с которым она может поговорить и посмеяться.
Я поехала в Рокка–аль–Маре, чтобы обойти побольше магазинов за раз и попытаться найти всё, что задумала. Планы на новогодние подарки у меня были грандиозные. Маме я решила подарить расслабляющий пакет в СПА–центр, ей как раз после нового года снимут гипс, но у неё будет ещё неделя отпуска. Родителям Никиты я тоже решила купить пакет в СПА, только романтический. Они приезжают в Таллинн несколько раз в год, так что для них это будет приятным дополнением к поездке. Для Тео я решила присмотреть большую радиоуправляемую машину.
Первым делом, я пошла в ювелирный, чтобы купить подарок мужу. Я всё–таки решилась на часы, и с трудом сдержала вопль, когда сумма с тремя нолями снималась с моего счёта. Брайтлинги упаковали в коробку, вместе с сертификатом и гарантией и положили в пакет. Следующими на очереди были отделы детских игрушек. Когда, среди БМВ, Мерседесов и Джипов я увидела чёрный Бентли без крыши, я чуть не захлопала в ладоши от радости.
Первой машиной моего сына будет Бентли.
Я подумала, что, наверное, неплохо было бы купить что–то для Саши. Только что, я никак не могла придумать. В итоге, мне на глаза попался отдел Timberland, а на его витрине манекен с серой вязаной шапкой и шарфом. Вспомнив покрасневшие от холода уши босса, я с улыбкой взяла комплект, а вдобавок к нему пару чёрных кожаных перчаток с меховой подкладкой. Размер я определила на глаз, так что чек решила сохранить, чтобы можно было обменять, если я не угадала.
Хотя, это вряд ли. Конечно, для точности, можно было приложить перчатки к своим голым сиськам, но я решила не смущать продавцов.
Нагрузившись под завязку, я купила красную упаковочную бумагу и два красивых конверта: один с изображением каких–то райских островов с пальмами, а второй с фотографией старого Таллинна. В первый я положу карточку в СПА для мамы, во второй – для свекрови и свёкра.
Когда я, с чувством выполненного долга, и в полном предвкушении праздников, села в машину, до меня дошло, что подарки–то упаковать и оставить мне негде. Недолго думая, я набрала номер босса, благо за последний год он не изменился, и я знала его наизусть.
– Да? – ответил мягкий голос с лёгкой хрипотцой по невидимым волнам.
– Саш, мне нужна твоя помощь, – промычала я, заводя машину.
– Что случилось? – в его тоне заиграли обеспокоенные нотки, – Всё в порядке?
– Господи, да ничего не случилось, – он шумно выдохнул в трубку, а я продолжила, – Мне нужно подарки упаковать и где–то оставить их до Нового года. Я могу арендовать у тебя полметра?
Он рассмеялся в трубку:
– Конечно, можешь. Я дома, приезжай.
– Окей. Скоро буду.
Я положила трубку и выехала с парковки, а оттуда направилась в сторону Ласнамяэ. Во избежание стояния в пробках, я свернула к автовокзалу и проехала Тартусское шоссе, направляясь на Лаагна теэ. В общем, через полчаса, я уже звонила в домофон.
Кое–как, держа в одной руке коробку с Бентли, а во второй пакеты, я добралась на лифте до нужного этажа. Дверь в квартиру была открыта, и я вошла внутрь, с грохотом поставив пакеты на пол.
Саша выглянул из кухни, стоя в трикотажных штанах и чёрной футболке. В таком виде он был просто неотразим. Хотя милый домашний образ не должен затуманить мой рассудок. Я–то знаю, что под это обаятельной оболочкой скрывается чудовище.
– Кофе? – радостно спросил он.
– Я бы что–нибудь съела.
– Пельмени будешь? – он оглянул меня с ног до головы, и нахмурился.
Ну да, я немного схуднула за последние месяцы. Видимо, от его внимания это не ускользнуло.
– Да, – ответила я, ощущая настойчивый прилив слюны.
Если быть откровенной, то я резко потеряла в весе после Женевы. До поездки я весила где–то пятьдесят килограмм. В последний раз, перед отъездом сюда, весы показали сорок пять. Я постоянно обдумывала события, произошедшие там, и просто забывала есть. Особенно завтракать. И пила кофе литрами. Учитывая мой рост, почти метр семьдесят, то выгляжу сейчас я как мешок с костями.
Я разулась, стряхнув слякоть с обуви на коврике у двери, и сняла пальто. Повесив его в шкаф–купе с зеркальным дверьми, я направилась к боссу, на пути оглядывая небольшую квартиру.
Мне понравилось то, что я увидела. Просто, стильно и со вкусом. Светлые полы и сероватые стены, небесно–голубые руло на стенах. Белый кожаный диван посередине комнаты, огромный телевизор на стене и белая, в тон дивану, консоль с ящиками под ним, покрытая глянцем. Журнальный столик из прозрачного стекла. Ничего лишнего. Комната небольшая, но выглядит просторной из–за светлой мебели.
Я повернулась в сторону кухни, и принялась изучать её. Тоже белый глянец, а столешница и барная стойка выполнена под серый камень. Техника сверкает блеском металла, который отлично подчёркивает цвет стен. Верхних шкафов на кухне не было, были только полки, которые открывали взору белоснежную посуду, хрустальные бокалы, кофе и чай, какие–то приправы и сухие продукты.
– Красиво здесь, – выдала я, устраиваясь за барной стойкой, – Тебе досталась такая квартира?
– Нет, я всё делал сам. Только мебель заказал.
– Прям всё–всё? – с недоверием прищурилась я.
– Да. Полы тоже сам укладывал, – ответил он непринуждённо, засыпая замороженные пельмени в кастрюлю с кипящей водой.
– Да ладно? – мои глаза чуть не вылезли из орбит.
– Я люблю работать руками, Алиса, – он обернулся и посмотрел на меня устало, – И я не всегда был бизнесменом. Когда–то я на стройке кирпичи укладывал.
В моей голове невольно всплыл образ Саши в строительном комбинезоне. На голое тело. Я представила, как капельки пота покрывают его лоб, плечи, широкую грудь и в моих мыслях мне захотелось слизать их. А потом снять с него комбинезон.
Я судорожно сглотнула и прочистила горло.
– Это неожиданная новость, – смогла выдавить из себя я.
Босс посмотрел на меня через плечо внимательнее и прищурился. Потом он отвернулся от плиты и скрестил руки на груди:
– Какие грязные мыслишки гуляют в твоей голове, Алиса? – он игриво улыбнулся и сверкнул глазами.
Я залилась краской и попыталась спрятать глаза, но у меня как–то не получилось.
– Не важно, – ответила я, и подскочила с места, решив скрыться с места преступления.
Я прошла в коридор и схватила свои пакеты. Когда я развернулась, чтобы вернуться в гостиную, я чуть не взвизгнула, увидев Сашу в арке, разделяющей прихожую и комнату.
– Мне просто интересно. Представила меня в строительном комбинезоне? – он улыбнулся ещё шире, а я, кажется, стала красной, как запрещающий сигнал светофора.
Он что, мать его, мои мысли прочитал?
Я поморгала немного и тряхнула пакетами:
– Подвинься, у меня тут работа, – я придала голосу невозмутимости, чем окончательно раззадорила босса.
Он отступил, но последовал за мной, пока я добиралась до дивана. Помещение вроде бы было небольшим, но мне показалось, что я шла вечность, ощущая густой, как пудинг, воздух, собравшийся вокруг.
– Ну, скажи, – протянул он за моей спиной, и я чуть не подпрыгнула.
– Саша, отвали. Мои грязные мысли тебя не касаются.
– Ага, значит, угадал, – он щёлкнул пальцами, и я окончательно потеряла голову.
Для последних дней слишком много информации. Я не успела переварить пятничное открытие, что он не берёт кредиты и предпочитает откладывать деньги, живя по средствам. Потом откровение, что он любит киношку про кровососов. А теперь ещё и работа на стройке.
Этот человек меня убьёт, точно.
– У тебя пельмени выкипят, – буркнула я.
– Спасибо, что напомнила, – ехидно бросил он.
Саша вернулся к приготовлению незамысловатого блюда, а я плюхнулась на диван, сняла плёнку с бумаги и достала липкую ленту с зубчиками для отрывания. Я развернула бумагу на журнальном столике, и вытащила коробку с Бентли из пакета. Водрузив её на бумагу, я услышала свист за своей спиной.
– Это кому?
– Тео. Он давно хочет такую машину.
– Бентли? – едко заметил Саша, и я поморщилась.
– Нет, просто машину.
Сзади загремели тарелки. Пока я заворачивала коробку, по комнате распространились соблазнительные запахи, и у меня в животе заурчало.
– Оторвись от своего занятия и поешь.
– Сейчас, дай закончу.
Саша замолчал, а через пару секунд томно протянул:
– Кончай.
По моей спине прошла нервная дрожь, и я залилась такой густой краской, что невольно порадовалась, что сижу к нему спиной. Моё лицо горело так, что мне захотелось прислониться к холодному стеклу на журнальном столике. Или нырнуть в снег, лежащий на подоконнике за окном.
– Всё остынет, – нетерпеливо заметил он.
Видимо, хочет понаблюдать за моей реакцией. Я уже забыла, как он любит глумиться надо мной.
Когда я закончила с упаковкой первого подарка, я немного поостыла и смогла более–менее ровно дойти до кухни. Усевшись на высокий стул, я взяла сметану и щедро налила её на пельмени. Саша просто просиял:
– Алиса, да ты извращенка.
– Пельмени едят со сметаной, – заметила я, а потом снова покраснела.
Он хмыкнул, и устроился напротив.
– Я не это имел, – он сделал многозначительную паузу, – В виду.
«Имел» и «В виду» он сказал чётко по слогам, отчего эти слова приняли немного другой смысл. Как в том анекдоте:
– Что вы имеете в виду?
– Что имею, то и введу
– Хватит надо мной издеваться, – пробормотала я, и принялась за пельмени.
– Кто? Я?! – босс наигранно округлил глаза, – Да ни в жисть!
– Иди в задницу!
– Это приглашение?
Я подавилась и начала кашлять. Слёзы брызнули из глаз. Саша громко заржал, пока я пыталась восстановить дыхание.
– Какой же ты козёл, – смогла выдохнуть я, когда снова заимела возможность говорить.
– Я тоже тебя люблю, – невнятно сказал он с набитым ртом.
Доев пельмени, я помыла посуду и принялась за то, ради чего, собственно, сюда и приехала. Устроившись на диване рядом с боссом, я начала рыться в пакетах.
– Охренеть! – воскликнул он, увидел часы, – Брайтлинги? Серьёзно?
– Не сыпь мне соль на раны, – буркнула я, выхватив у него коробку.
– Алиса, да ты спятила, если покупаешь такие подарки.
– Никита давно хотел эти часы, – я пожала плечами, и устроила коробку на бумаге. Завернув один край, я продолжила, – Он покупает мне дорогие вещи. Почему я не могу ответить тем же?
– Ты не работаешь, – Саша вздохнул, – Откуда такие деньги?
– После смерти отца все его сбережения перешли мне, – я вздохнула, – Счёт накопительный, так что там приличная сумма.
– За несколько лет ты потратишь всё, если будешь покупать что–то подобное на Новый год, – босс покачал головой и протянул мне ножницы.
Я как раз закончила заворачивать часы, и мне понадобилось отрезать лишнюю бумагу. Справившись с задачей, я положила часы на упакованный Бентли, и устало вытянула ноги.
– У тебя в пакете ещё что–то осталось, – заметил босс, и я хлопнула себя по лбу.
– Точно!
Я схватила ножницы и занырнула в пакет, чтобы отрезать этикетки. Когда я это сделала, я вытащила стопку серой шерсти и кожи, и протянула её Саше:
– Держи. Это тебе.
Он удивлённо уставился на мои протянутые руки, а потом перевёл взгляд на моё лицо.
– Без комментариев, пожалуйста. Ты себе решил мозги отморозить? – я вздохнула, – Зима холодная выдалась. И у тебя нет машины.
– Я собрался её купить.
– До этого ещё надо дожить, – фыркнула я, – К тому же скоро праздники, в лучшем случае ты получишь её за день до Нового года, пока оформят все бумаги, – я вздохнула, – Короче, не спорь. Просто прими подарок.
Саша взял у меня мягкую ткань и улыбнулся.
– Спасибо. У меня для тебя ничего нет.
– Мне ничего не нужно, – я откинулась на спинку дивана, – Перчатки померь, вдруг маленькие.
Он послушно натянул чёрные кожаные перчатки и пошевелил пальцами.
– В самый раз. Как ты угадала с размером?
– Лучше не спрашивай, – вздохнула я.
ГЛАВА 50
– Лиса–Алиса, у меня плохие новости, – выдохнул Никита по скайпу.
– В чём дело? – я напряглась и устроилась на кровати поудобнее.
– Я не смогу вернуться к Новому году, – начал он и у меня внутри всё просто рухнуло, – Я надеялся, что мы успеем, но не выходит. Все билеты уже раскуплены.
Я ничего не ответила, просто отвернулась от монитора, и уставилась на стену, увешанную моими медалями и фотографиями птиц, которые делал мой отец.
– Мне очень жаль, правда, – пробормотал он.
– Ничего, – я снова посмотрела на него, выдавив из себя улыбку, – Справимся.
– Как твои дела?
– Нормально, – сухо ответила я, – Тео здесь очень нравится. Садик хороший и все дети русские.
– Ты же знаешь, что можешь оставить его с мамой, – сказал Никита, нахмурившись, – Я хорошо зарабатываю, чтобы ей не нужно было работать.
Я уставилась на него с ужасом. Он не в первый раз заводил подобный разговор, намекая на то, что Тео было бы лучше в Таллинне. А нам вдвоём было бы проще в Хельсинки.
– Ты знаешь, что я этого не сделаю, – отчеканила я, – Он – мой сын. Я не скину его на плечи матери, устраивая свою личную жизнь в другой стране.
Никита вздохнул и закрыл глаза. Потом он открыл их и почесал затылок.
– Ты знаешь, что я не это имею в виду.
– Разговор окончен, – мой голос стал слишком резким, и его глаза округлились, – Точка.
– Как знаешь. Не обижайся, пожалуйста.
Теперь я глубоко вздохнула, зажмурилась, и досчитала мысленно до пяти.
– Я не обижаюсь. Всё в порядке.
– Я люблю тебя, – протянул он, – И у тебя обалденная новая стрижка.
– Спасибо. Ладно, буду укладываться. У нас тут полдвенадцатого ночи.
– Спокойной ночи. Целую, – Никита послал мне воздушный поцелуй и подмигнул с игривой улыбкой.
Я ничего не ответила, просто отключилась. Закрыв скайп, я зашла на свою страничку ВКонтакте и разослала всем в списке друзей маленькие поздравления. Саши среди их числа не было, но я тоже набросала ему пару строк:
«С Рождеством! Пусть этот светлый праздник принесёт тебе немножко радости»
Когда я поднималась с кровати, чтобы сходить на кухню за мандаринами, ноутбук булькнул, оповестив меня о новом сообщении:
«Радости, как же. Я копаюсь в бумагах, пока в клубе радостно гудит толпа. Но всё равно, спасибо ☺»
Я улыбнулась смайлику в конце, и настрочила ответ:
«Держись, босс. До закрытия осталось каких–то три часа»
Ответ пришёл моментально:
«Не издевайся. Я уже старый для ночного образа жизни»
Я написала:
«Ты нарываешься на комплимент?»
Босс коротко написал:
«А ты мне его сделаешь?»
Я с улыбкой набросала:
«Ты должен заслужить»
Саша ответил:
«Приезжай, я постараюсь что–нибудь придумать»
Я рассмеялась, а потом посмотрела на часы. В принципе, я могла бы съездить на часик. Тео уже спит у мамы в спальне, она тоже скоро ляжет. Я подумала, и ответила:
«Только без рук, ок?»
Следующее сообщение было таким:
«Только если ты будешь умолять»
Я фыркнула и закрыла ноутбук. Встав с кровати, я натянула джинсы и чёрную водолазку, а потом поплелась на кухню. Найдя там маму, которая радостно расставляла мой рождественский подарок, я взяла из вазы на столе мандарин, и начала его чистить.
– Мам, я съезжу в «Палаццо» ненадолго.
Мама посмотрела на меня с интересом:
– К Александру?
Я нахмурилась, и положила несколько долек цитрусового себе в рот. Начав жевать, я произнесла:
– Типа того.
– Езжай, – мама пожала плечами и водрузила оранжевую прихватку–крокодила на ручку духовки, – Твой подарок класс. Сразу всё заиграло, – сказала она, окинув взглядом свою новенькую кухню.
– Старалась, – вздохнула я, разглядывая яркие оранжевые пятна, появившиеся на фоне серых стен и такой же мебели, – Красок тут явно не хватало.
Я доела мандарин и почистила второй, для неё. Когда я вручила ей несчастный фрукт, она запихнула его целиком в рот и невнятно сказала:
– Если ты вдруг решишь не приезжать ночью, не волнуйся, я справлюсь с Тео.
Я тупо воззрилась на маму. Она пожала плечами, продолжая жевать.
– Ну, мало ли, – хихикнула она, когда проглотила фрукт, – Вы же ещё не переспали?
– Ты в своём уме? – взвизгнула я, – Я замужем.
– Ага, ага, – мама улыбнулась и подошла, опираясь на свой костыль, ко мне. Хлопнув меня по плечу свободной рукой, она сказала, – Я просто сообщила тебе, чтобы ты не испытывала угрызений совести.
С этими словами она, широко улыбаясь, выпорхнула из кухни. Я посмотрела ей вслед и покачала головой. Потом пошла в прихожую, надела пальто и решила вернуться на кухню. Схватив четыре мандарина и запихнув их по карманам, я обулась и вышла из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.
Добравшись до Хилтона, я припарковала машину у входа в гостиницу, и посеменила быстрым шагом к чёрному входу. Не хочу снова проходить через общий зал, так что пойду прямиком в ВИП. В коридоре меня встретил Дима:
– Только по пригласительным, – отчеканил он, окидывая меня строгим взором.
Вот это да. Он и год назад был не маленьким, а сейчас стал просто необъятным. Кожа его стала смуглой, голова – лысой, а в правом ухе блестел большой белый камень.
Растянувшись в улыбке, я выдала:
– А бывшим работникам?
Дима прищурился и посмотрел на меня внимательнее. Я убрала чёлку, открывая лицо, и улыбнулась ещё шире.
– Алиса? Это ты?
– Ага. Тебя тоже не узнать, – я ему подмигнула, и он отступил, пропуская меня к двери.
– Какими судьбами? – выпалил он, – Сто лет тебя не видел.
– Да так, в гости, – ответила я, остановившись, – Как вы тут?
– Неплохо, правда, без тебя скучно. И без Майи тоже.
– Всё меняется, всё течёт, – вздохнула я, открывая дверь, – Потом подойду, поболтаем.
Он кивнул, натянул маску страшного секьюрити и занял свою привычную стойку, скрестив руки за спиной.
Потешный такой.
Войдя в зал, мне по голове сразу ударила громкая музыка. Просканировав глазами помещение, я уставилась на диджейский пульт, и с радостью отметила, что за своим законным местом стоит Дэн. Крутил он новогодние и рождественские треки в техно–обработке, создавая праздничное настроение толпе. Она радостно гудела и визжала, дёргаясь в припадках на танцполе.
Я перевела взгляд на барные стойки, которых по–прежнему было три. За двумя из них стояли незнакомые мне девушки, а за третьей была Бри, разливающая заказы клиентам. Я сразу направилась в её сторону, даже не удосужившись снять пальто и отдать его в гардероб.
– Неужели твой муж позволяет тебе работать в праздник? – вырвалось у меня, когда я всё–таки протиснулась к стойке.
Бри подняла на меня глаза и широко улыбнулась. Потом она посмотрела за моё плечо, и в ту же секунду я ощутила горячую ладонь на своей спине.
– А мы работаем вместе, – громко ответил Серёжа, поравнявшись со мной, – Привет.
– Привет. С Рождеством, – я растянулась в улыбке и запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
Никак не могу привыкнуть к тому, какой он здоровый.
– И тебя. Какими судьбами? – спросил он, подмигивая своей жене.
– Да так, решила проветриться, – я покосилась на Бри, и выражение его лица приняло заговорщицкий вид.
– Понимаю, – кивнул Серёжа, – Детка, налей нам чего–нибудь.
Бри скрестила руки на груди и надула губы:
– Я тебе не детка, – фыркнула она с красивым эстонским акцентом.
– Дорогая, – послушно исправился Сергей, состроив недовольную гримасу.
– Так–то лучше. Алиса, что ты будешь? – она обратилась ко мне, и я отрицательно помотала головой.
– Я за рулём, ничего не надо, спасибо.
Бри пожала плечами и стянула с полки бутылку виски. Наполнив стакан наполовину, она толкнула его к Серёже, и переместилась в другой конец стойки к подошедшим клиентам. Музыка отдавалась эхом в моём желудке, в висках начала пульсировать кровь, и я, признаться честно, отчаянно захотела скрыться за большой широкой деревянной дверью, ведущей в кабинет администратора.
– Итак, – начал Сергей, медленно потягивая свой вискарь, – Как у вас дела?
Я удивлённо приподняла брови и уставилась на него непонимающе:
– У нас?
– Ты же пришла к большому боссу, а не ко мне, – Серёжа расхохотался.
– Почему все ведут себя так, как будто это нормально? – я не сдержалась и взвизгнула, – Я просто зашла поздороваться. И только.
– Ну–ну, – промычал он в ответ, – Ладно, не буду допрашивать. Сами расскажете.
– Иди ты, – буркнула я, отворачиваясь.
Кивнув Бри, я начала протискиваться сквозь толпу, чтобы добраться до двери кабинета. Даже не удосужившись постучать, я дёрнула ручку и ввалилась внутрь.
Звуки музыки мгновенно стихли и стали практически неразличимы. Вот это изоляция.
– Как же у тебя тут хорошо, – пробормотала я, подходя к столу и отодвигая кресло, – Я, похоже, тоже старею. Весь этот шум и гам убивает.
Я плюхнулась на кожаное сиденье и вытянула ноги под столом. Саша не сводил с меня глаз с первой секунды, как я вошла в помещение. Он едва улыбнулся, и устало зажмурился. Потом он снял свои очки и недовольно на них покосился, откладывая на стол:
– Никак не могу привыкнуть к этим штукам.
– Тебе идёт, – ответила я, переплетая пальцы в замок на животе.
Он уставился на меня удивлённо, а потом спросил:
– Опять издеваешься?
– Да ладно тебе, босс, – я как–то глупо хихикнула, – Пора признать, что тебе не восемнадцать. Старческая дальнозоркость и всё такое. Скоро придётся задуматься о виагре.
Я заржала, глядя, как вытянулось его лицо. Саша злобно сверкнул глазами, а потом сморщился:
– Какая гадость, – сделав паузу, он слегка улыбнулся и откинулся на спинку кресла, – Как дела?
– Нормально, – я пожала плечами, – А ты как?
– Тоже нормально. Когда муж возвращается?
– После Нового года, – я вздохнула, – Билетов нет, не успевает.
– Печалька, – протянул босс, отводя взгляд куда–то в сторону.
Я уставилась на него удивлённо и пару раз моргнула.
– Печалька? – повторила я.
– Да, печалька, – Саша улыбнулся и снова посмотрел на меня, – Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь.
– Не сыпь мне соль на раны, – простонала я, откидывая голову на подголовник, – Если честно, меня это бесит.
– Что именно? – голос босса смягчился.
– То, что праздники приходится встречать без него. Это как–то неправильно.
Саша ничего не ответил. Тогда я подняла голову и посмотрела на него с прищуром:
– Ну, давай, скажи какую–нибудь гадость.
Он промолчал, но оскалился. Ну, то есть, улыбнулся.
– Не томи, – я вздохнула, – Ты же хочешь прокомментировать.
– Я оставлю свои мысли при себе, Алиса. Но если ты чувствуешь себя одиноко, ты только намекни.
Он подмигнул мне, и я залилась краской. Пошлит, однозначно.
– Нет, серьёзно. Я тебя приласкаю, – не унимался он, и я выдала первое, что пришло мне на ум:
– Не волнуйся, я в состоянии сама с этим справиться, – пробормотала я, вытаскивая мандарин из кармана.
Принявшись чистить его, я услышала ехидный голос:
– Шаловливые пальчики?
Мандарин в моей руке треснул, и сок брызнул мне в глаза. Зажмурившись, я вытерла тыльной стороной ладони свою рожу, и смерила его гневным взглядом:
– Серьёзно? Ты хочешь об этом поговорить?
Саша громко засмеялся, и я судорожно обернулась на дверь.
– Если честно, я был бы не против за этим понаблюдать, – ответил он, и я окончательно изменилась цветом лица, став ярко–красной, как помидор.
Конечно, зеркал тут нет и себя увидеть я не могу, но все знают это мерзкое ощущение, когда к лицу приливает кровь. То есть, ты не видишь этого, но знаешь, что краснеешь.
– Фу, как мерзко, – выдала я, возвращаясь к чистке мандарина.
Когда шкурка была сложена аккуратной горкой на столе, я принялась жевать дольки, растягивая удовольствие. Босс пристально разглядывал, как я жую, отчего в голове снова возник отчётливый образ из прошлого, когда мы пили кофе в кафешке в Кадриорге.
– Будешь? – пробормотала я, вытаскивая оставшиеся мандарины из кармана.
– У меня аллергия на цитрусовые, – босс пожал плечами, – Но я верю, что тебе вкусно.
Я окинула его сочувствующим взглядом. Бедняга.
– Праздники и без мандаринов. Да мне тебя по–настоящему жаль, – я вздохнула, и босс слегка улыбнулся, а потом опустил глаза на бумаги, – Как дела со страховкой?
Он вздохнул, но лица на меня не поднял. Потом откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
– Официально я дал ключи от машины девушке в алкогольном опьянении. Как ты думаешь?
Я вздрогнула, но постаралась не выдать своей реакции.
– Совсем плохо? – осторожно спросила я, выпрямляясь на кресле.
– Нет, просто никаких возмещений не будет. Я потерял почти двести тысяч, – Саша нахмурился, – Видимо кто–то свыше решил, что это хорошая расплата за жизнь человека.
Я судорожно сглотнула. Потом набрала воздуха в лёгкие побольше, и спросила:
– Ты звонил её родным?
– Да. Помогаю с похоронами. Но всё равно как–то гадко, – он поднял голову и посмотрел на меня, – А ты как? Оклемалась?
– Не совсем, – я пожала плечами и поднялась с кресла, – Но уже лучше. Во всяком случае, перестала просыпаться от кошмаров.
Я прошлась по кабинету, освещаемому приглушённым светом настольной лампы, и подошла к стене, увешанной фотографиями. Здесь были снимки с открытия, с праздников, с первой годовщины заведения, на которой я уже не присутствовала. Не знаю, что я искала глазами, но я с любопытством вглядывалась в каждый снимок. Здесь были фотографии Кристины с Сашей, и я невольно нахмурилась, глядя на её идеальные черты лица и стрижку, которая поразительно похожа на мою нынешнюю. Потом перевела взгляд на снимок, с прошлого Рождества: Дима, Дэн, Майя и Бри стояли за стойкой в смешных красных шапках гномиков и с дождиком на шее. На другой фотографии в обнимку стояли Бри и Серёжа. Каждая из этих фотографий отражала жизнь клуба, но ни на одной не было меня. Словно я никогда не существовала.
– Не этот ищешь? – раздалось за моей спиной, и я резко обернулась.
Саша протянул мне пластиковую фоторамку ярко–бирюзового цвета. Я взяла её в руки и невольно улыбнулась. На снимке была я, это именно та фотография, которую я видела в газете после открытия. Я стою, облокотившись на стойку руками, и смотрю куда–то вдаль.
– О чём ты думала в тот момент? – спросил босс, не отходя от меня.
Меня обдало приятной волной, исходящей от его тела. Качнув головой, я подняла лицо и посмотрела на него:
– Это фото с открытия. В тот день ты стал распускать руки в этом кабинете.
Саша улыбнулся, обнажив ровные зубы. Он шагнул ко мне ещё ближе, но я не отступила. Горячее дыхание коснулось моего лица, и я невольно задрожала от нервного предвкушения. Сглотнув, я опустила глаза на снимок, который по–прежнему держала в руках.
– Он висел здесь? – спросила я, поднимая глаза.
Саша кивнул.
– Почему ты его убрал?
Он пожал плечами. В помещении повисла неловкая пауза. Потом наконец–то он заговорил:
– Ты ушла.
– Они тоже, – я кивнула на фото Кристины и Майи, – Но они здесь.
– Когда я смотрю на них, мне не больно, – ответил босс.
Я как–то резко пошатнулась и, обретая равновесие, упёрлась спиной в стену. Саша протянул руку и забрал у меня фотографию, отбросив её на чёрный кожаный диванчик, стоящий слева. Он шагнул ко мне, придавив к стене своим могучим телом. Когда он прикоснулся ко мне губами, поцеловав в уголок рта, я издала какой–то невнятный звук.
– Я обещал без рук, так что… – выдохнул он мне в щёку, опираясь ладонями на кусочки стены между висящими фотографиями, – Без рук.
Саша наклонился ниже и прикоснулся губами к вороту моей водолазки. Даже через ткань я почувствовала его дыхание, посылающее лёгкую вибрацию в моё тело. Потом его голова опустилась ещё ниже, и я зарылась лицом в его волосы, от которых исходил уже привычный сладкий аромат. Его губы коснулись моей груди, и мой лифчик внезапно стал слишком тесным. Босс не остановился на этом, и сполз на колени, уткнувшись носом мне в ширинку. Руки он по–прежнему держал на стене, но теперь по обе стороны моих бёдер.
Я судорожно сглотнула, и вжалась в стену посильнее, ощутив чёткие контуры фоторамок спиной. Саша повёл носом и поднял край моей кофты, оголив кусочек кожи. Я резко вдохнула воздух, ощущая настойчивый прилив адреналина. Кровь забежала по моим венам с бешеной скоростью, стук сердца эхом отдавался в висках, и я поняла, что, если он действительно не прикоснётся ко мне, я просто взорвусь.
Я положила руки ему на запястья, и водрузила его ладони себе на бёдра. Саша поднял голову и сверкнул довольной улыбкой. Он медленно провёл руками вверх, и поднял мою водолазку, посылая рой мурашек по моему телу своими холодными пальцами. Потом они переместились вниз и расстегнули пуговицу на моих джинсах. Следующим шагом он медленно опустил молнию и приспустил мне штаны.
– Чёрт, Алиса, – выдохнул он, прижимаясь лбом к моему животу, – Ты вся горишь.
Я закрыла глаза и задержала дыхание, ожидая дальнейших действий. Но их не последовало. Он просто поднялся на ноги, оставив меня с задранной кофтой и расстёгнутыми штанами. Я открыла глаза и воззрилась на него с удивлением. Тогда он снова меня поцеловал, сделав что–то неимоверно интимное и пошлое своим языком. Я даже не могу это описать человеческими словами. Это было как «Вау!» и «Ух ты!». Хотя даже такие эпитеты не сравнятся с моими ощущениями в этот момент. Как будто вместо крови у меня потекло расплавленное железо. Густая, раскалённая, красно–оранжевая масса сжигала меня изнутри, причиняя физическую боль. Такое дикое желание меня охватило.
Потом босс отстранился, и с довольной улыбкой произнёс:
– Я очень рад, что твоё тело так на меня реагирует, но я и пальцем к тебе не притронусь, пока ты не попросишь, – он жадно сверкнул глазами, оглядывая меня с ног до головы, и продолжил, – Кажется, так поступают друзья?
Я непонимающе на него уставилась, и постепенно туман в моих глазах начал рассеиваться. Говнюк надо мной издевался, причём бил точно в цель. Он знал, что я не могу отказать ему, поэтому пошёл другим путём, заставляя меня умолять о продолжении.
В голове закрутился вихрь нелитературного содержания. Одна половина моей души хотела, чтобы я упала на колени и начала просить ещё и ещё. Другая начала отчаянно сопротивляться. В моих мыслях опять началась беспорядочная драка, и я снова оказалась заложницей своего тела и проклятых гормонов. Решать нужно самой, хорошая и плохая девочки заняты разборками.
Я резко застегнула джинсы и поправила водолазку. Запахнув полы пальто, которое я, кстати, так и не сняла, я скрестила руки на груди и вымолвила:
– Не дождёшься.
Саша звонко расхохотался и привычным жестом поправил мою чёлку за уши. Потом он коротко поцеловал меня, разморозив застывший металл в моих венах, и отошёл к столу. Плюхнувшись на кресло, он положил ногу на ногу, скрывая, сами понимаете, что, и ухмыльнулся:
– Я готов подождать.
Мне вдруг стало любопытно: какую всё–таки игру он затеял? Действительно будет прикидываться другом? И сколько он готов терпеть, пока я сомневаюсь? Но, самый главный вопрос: сколько я буду сомневаться?
Похоже, сегодня придётся пустить в ход шаловливые пальчики.
ГЛАВА 51
«Доброе утро, босс! В 8 я отведу Тео в садик, и можем выдвигаться за твоим Кадиллаком»
Несмотря на время – пол седьмого утра, ответ пришёл мгновенно:
«Я зайду к тебе?»
Я напечатала:
«Я буду проходить мимо твоего дома. Спускайся в 8 10»
Разрази меня гром, но кнопочный телефон – это удобно. Особенно набирать эсэмэски. С айфоном я постоянно промазывала пальцами и писала с кучей опечаток. Может быть, не стоит поддаваться массовой пропаганде, и взять себе что–нибудь с клавиатурой?
Поднявшись с кровати, я поплелась на кухню и включила чайник. Пока он закипал, я подготовила френч–пресс, свежемолотый кофе, и вскипятила сливки, чтобы взбить их. У мамы нет кофемашины, как у нас в Хельсинки, так что пришлось осваивать волшебную пенку самостоятельно, приспособив для этих целей крошечный миксер, которым я готовила смесь для Тео, когда он был маленьким.
Сварив себе кофе, я залезла в планшет, чтобы прочитать новости дня и насладилась тридцатью минутами блаженной тишины. Ровно в семь в коридоре послышался топот маленьких ножек, а потом сын радостно заулыбался и попросился ко мне на колени. Я никогда ему не отказывала в таких моментах близости.
Вообще, Тео не был ручным мальчиком. Поначалу, когда он только родился, я не отпускала его от себя. До полугода, пока я кормила его грудью, ему это нравилось. Потом, особенно когда он пошёл, ему захотелось свободы, и так продолжалось до недавнего времени. В два он почему–то снова потребовал ласки. Если честно, мне это нравилось. Иногда, я засыпала с ним вместе в его комнате. Мне просто было привычно чувствовать, что он рядом.
– Что ты будешь на завтрак? – спросила я у сына.
Он нахмурился и принялся думать. Потом он выдал:
– Хотю банан.
– Банан? – удивилась я.
– Да.
– Ладно, – я сняла его с колен и поставила на пол. Потом поднялась и залезла в холодильник, – Будет тебе банан. Почистить?
– Угу, – хмыкнул он, поразительно похоже в интонациях на меня.
Я растянулась в улыбке и протянула ему фрукт. Он забрался на кухонный стул и принялся тщательно пережёвывать мякоть, морщась от холода.
– Молоко?
Тео кивнул.
Налив ему стакан, я поставила его перед ним и чмокнула сына в рыжую макушку. Покончив с бананом, он выпил всё до последней капли и вытер смешные усики, которые остались у него над верхней губой.
– А теперь – умываться, чистить зубы и одеваться. Через пятнадцать минут выходим.
Он послушно поплёлся в ванную, и там зажурчала вода. Проходя мимо, я убедилась, что он встал на подставку, и тщательно чистит свои молочные зубы. Мой мальчик был очень развит, и, если честно, я не знаю, как так получилось. С улыбкой, я вернулась в свою комнату и надела свободные джинсы и серую толстовку на молнии. Причесав свою короткую шевелюру, я вернулась на кухню и убрала посуду. Тео вышел из ванной, и направился в спальню, чтобы одеться. Через пять минут я уже застёгивала ему ботинки и надевала на него куртку с шапкой.
Мы вышли из подъезда, и направились к детскому саду, который был всего в пяти минутах от дома босса. Добравшись до места, я вручила сына воспитательнице, поцеловала его на прощание и пошла к шестнадцатиэтажке.
Саша ждал на мосту. Поравнявшись с ним, я улыбнулась, глядя на серую шапку, шарф и перчатки на его руках. Лицо у него было заспанным.
– Тяжёлая ночка? – выдала я, и он поморщился.
– У меня годовой отчёт на носу, – он тяжело вздохнул и пожал плечами.
– Сочувствую. Мне бы твои проблемы, – я ехидно ухмыльнулась, – Вот у меня есть муж, а я развлекаюсь со своим бывшим боссом, который меня трахал. Что скажут люди?
Саша улыбнулся.
– Мы с тобой пока ещё не развлекаемся, – он подмигнул мне, шагая уверенным шагом рядом, – Но ты можешь попросить, не забыла?
– Забудешь такое, как же, – буркнула я.
На такой весёлой ноте, мы добрались до подъезда, возле которого был припаркован мой Polo. Я завела машину, чтобы прогреть её и принялась махать щёткой, очищая стёкла от снега. Ночь была снежная, сантиметров пять насыпало. Хрустящего, сверкающего, белого снега. Красотища.
Устроившись в машине, я включила радио и завела мотор.
– Куда едем?
– На Таммсааре, у них есть то, что мне нужно.
– Ты уже определился? – бросила я, выезжая со двора на дорогу.
– Да, – коротко бросил он, принявшись переключать радиостанции.
Остановившись на русском радио, он удовлетворённо откинулся на сидении.
– И что ты выбрал?
– Спорт седан ЦТС.
– Звучит зловеще, – промямлила я, не отрываясь от дороги.
– На фотографиях и видео выглядит неплохо, – Саша шелохнулся, наверное, пожал плечами.
Из приёмника донеслись обрывки песни, и я сделала погромче. Я узнала композицию от группы «Серебро» и невольно начала подпевать:
Наши тени скрывались под лампой,
Чтобы эту любовь не увидел никто.
Я попробую в такт на пуантах,
Сердце плачет со мной – это скроет пальто.
Проехав тоннель на Ярвевана тээ, я совсем забыла о присутствии босса в машине, и отдалась во власть музыки, позволив себе немножко взгрустнуть.
Какого было моё удивление, когда с пассажирского кресла до меня донёсся мягкий голос, растягивающий слова в такт музыке:
Никому, никому. Никогда, никогда.
Я тебя не отдам, я тебя не отдам, я тебя не отдам.
Так мы и доехали до Viking Motors, которые приветливо распахнули перед нами двери только в девять утра. Чтобы скоротать время, я заехала в МакДональдс, и купила два бигмака. И кофе.
– Держи, – я протянула Саше коробку с фастфудом, и он поморщился.
– Буэ, – он сделал тошнотворный жест у горла и закатил глаза.
– Ты попробуй сначала, и потом мы это обсудим, – я засмеялась, а потом состроила умоляющее лицо, – Пожалуйста, сделай это ради меня.
Босс пожал плечами и взял у меня коробку. Открыв её, он сглотнул.
– Выглядит неплохо.
– На вкус ещё лучше, – сказала я, впиваясь зубами в свой бургер.
Он сделал то же самое и принялся тщательно пережёвывать продукт массового американского потребления. Я невольно залюбовалась тем, как он ест, периодически отвлекаясь на красивые губы, с которых он слизывал соус.
– Что? – он уставился на меня с интересом, когда наполовину приговорил бигмак.
– Почему ты такой, – я запнулась, не сразу найдя подходящее слово, – Горячий?
Он проглотил кусок, который жевал и с улыбкой ответил:
– Я постоянно хочу задать тот же вопрос тебе.
– Чушь, – промычала я с набитым ртом, – Я вовсе не горячая.
– Поверь мне, Алиса, ты горячая. Уж я–то это знаю, – он обжёг меня взглядом и принялся доедать гамбургер.
Когда с «завтраком» было покончено, он простонал:
– Я получил пищевое изнасилование.
Я растянулась в улыбке.
– Да ладно тебе, фастфуд не так ужасен.
– Это для тебя, – я уставилась на него с любопытством, и он продолжил, – Ты молодая и тебе повезло с генетикой. А мне, после этой штуки, – он кивнул на коробку в своих руках, – Придётся полтора часа на беговой дорожке провести.
– Босс, неужели тебя волнует твоя фигура? – я сложила губки бантиком и пару раз хлопнула глазами, чем вызвала его улыбку, – Обычно это забота девочек.
– Ты видела, как выглядят пузатые мужики в деловых костюмах? – он уставился на меня, с хрустом комкая картонную коробку в кулаке.
– Отвратительно зрелище, – я поёжилась.
– Вот и я о том же, – он вздохнул, – Ну, пошли?
Я кивнула и забрала у него остатки упаковки от бигмака. Закинув мусор в бумажный макет из МакДака, я выбросила его по пути в автосалон.
Пока Саша разговаривал с работником центра и оформлял бумаги, я прогуливалась между рядами новеньких наполированных машин, и уставилась на большой внедорожник. Согласно описанию, модель называлась SRX. Вид шикарный. Салон с кремовой кожаной обивкой. Я заползла на водительское сиденье. Вот это простор. И запах просто волшебный – пластик и кожа. Хотя, у новых машин всегда такой запах.
– Ты себе присмотрела? – ухмыльнулся Саша, заглядывая в открытую дверь.
Я вздрогнула. Он опять очутился рядом, напугав меня до усрачки.
– Не хочешь себе такую? – спросила я, выбираясь из этой роскоши.
Внутри она точно такая же, как снаружи. Как конфетка.
– Нет, я не люблю внедорожники, – поморщился он.
– Почему?
– Меня смущает легенда, которая с ними связана.
– Какая? – я уставилась на него с интересом.
– Ну, говорят, что мужики на больших машинах имеют маленький член, так что…
Мои губы сами собой сложились буквой «О». Конечно, о какой же ещё легенде мог говорить этот старый извращенец.
– У тебя будет повод развеять этот миф, – я подмигнула ему, и он звонко расхохотался.
Его смех эхом разлетелся по залу, отчего я невольно заулыбалась.
– Алиса, я тебя обожаю, – он притянул меня за плечи к себе и чмокнул в макушку. Потом он отстранился, но объятий не отпустил, – Я уже сделал свой выбор.
– Покажи хоть, что покупаешь.
Продолжая меня по–дружески обнимать (ну–ну), он подвёл меня к чёрному Cadillac CTS. Машина была красивой. Особенно впечатляли узкие вертикальные габаритные огни, это своеобразная фишка Кадиллака. Перед машины был массивным и, если честно, был похож на обычное выражение лица босса: строгий и суровый.
– Круто, – протянула я, обходя машину, – Она тебе подходит больше Бентли.
– Думаешь? – он сложил руки на крыше авто и погладил холодный чёрный металл.
– Однозначно, – я вгляделась в салон, отметив красивый коричневый оттенок кожи на сиденьях, – Чем может похвастаться этот красавчик? Ну, кроме нового владельца, – я улыбнулась, и босс ответил мне широкой белозубой безумно–очешуительно–сногшибательно–красивой улыбкой.
– Сиденья с подогревом, ксенон, кондишка, сенсорный экран с USB–входами, AUX, встроенный GPS, голосовой набор, – начал довольно перечислять он, обходя машину и оглядывая её благоговейным взглядом.
– Все тёлочки Таллинна теперь твои, – я рассмеялась, – Хороший вид, – я посмотрела на задний бампер.
– Хороший, – эхом отозвался он, поравнявшись со мной.
Что–то в его тоне подсказывало мне, что он имел в виду не машину.
Я провела весь день вместе с ним, свозив его в авто регистр для оформления бумаг. Потом я повезла его в банковскую контору в Юлемисте, для того, чтобы он оформил оплату. Мы проходили мимо витрины магазина мобильников, и он остановился напротив неё. Я подошла к нему и пробежала глазами по трубкам. Как назло, все были с сенсорными экранами.
– Ты не хочешь себе новый телефон?
– Ммм, – промычала я, – Никита обещал привезти из Англии. Хотя, если честно, я взяла бы что–нибудь с кнопками.
– Ты доверяешь моему вкусу? – Саша улыбнулся.
Я пожала плечами, а потом ответила:
– В общем–то, да.
– Окей. Поднимись наверх, там есть индийский ресторанчик.
– Ладно, – я снова пожала плечами и поплелась в сторону эскалатора.
Я заказала две чашки кофе: латте и крепкий чёрный, и уселась за дальний столик напротив большого окна, из которого открывался вид на озеро Юлемисте. В воздухе за стеклом кружились крупные снежинки. Начало темнеть, и вдоль дороги загорелись фонари, украшенные гирляндами. Люблю Рождество и Новый год. Всё такое красивое вокруг.
Заметив боковым зрением движение возле себя, я повернула голову. Саша снимал пальто и шарф, а потом сел напротив меня. Официантка подоспела вовремя и поставила на стол перед нами мой заказ. Он довольно фыркнул, увидев кофе, а потом положил на стол голубой пакет с логотипом Elisa.
– Это мой подарок на Рождество.
Я потянулась к нему, и заглянула внутрь. Достав небольшую коробку, я уставилась на неё, изучая изображение чёрной кнопочной трубки.
– Открывай, я хочу видеть твоё лицо в этот момент, – проворковал босс, и я послушно открыла коробку.
Я не смогла удержать визг радости, и Саша растянулся в широченной улыбке. Лицо его выглядело чертовски соблазнительным и довольным.
– Нравится?
– Очень, – выдохнула я, беря в руки ярко–голубую трубку.
– Угадал с цветом?
Я подняла на него глаза, и он подмигнул мне. Кивнув, я достала свой старенький телефон и вытащила из него СИМ–карту, чтобы устроить её в новом домике. Он был просто волшебный – глянцевый, блестящий и магически–бирюзовый. Я уверена, что приложи я его к своей татуировке на лопатке, он бы слился с ней в одно целое.
Это не просто цвет, который мне нравится, это именно тот оттенок, который я так безумно люблю.
Принявшись изучать свою новую игрушку, я кое–как настроила его и сразу скачала приложение ВКонтакте. Наконец–то я смогу слушать музыку в машине, как нормальный человек.
Допив кофе и расплатившись, Саша поднялся со своего места. Я сделала то же самое, и он помог мне одеться. Радостно сжимая новенький телефон в руке и не в силах оторвать от него глаз, я посеменила следом за ним на парковку.
Усевшись в машину, я принялась рыться в бардачке и вытащила оттуда провод для подключения телефона к стереосистеме. Воткнув штекер в приборную панель, а второй конец в мобильник, я вошла в своё музыкальное приложение и прокрутила маленький экран, чтобы найти достойный трек.
– Что это? – отвлёк меня от моего занятия голос Саши.
Я подняла на него глаза, и он потряс коробкой с диском Макса Барских, который, по всей видимости, выпрыгнул к нему на руки.
– Ты внезапно ослеп? – спросила я.
– И ты заставляла меня слушать электронную хрень и радио? – он нахмурился, – Ты хочешь моей смерти, – простонал босс и закрыл глаза, откидывая голову на подголовник.
– Я не хочу слушать этот диск, – я пожала плечами, и вернулась в свой телефон.
– Включи песню, которая играла, когда ты забрала меня из клуба, – тихо попросил он.
Я уставилась на него в удивлении, а потом нашла нужную композицию.
– Только у меня кавер. Авторские права и всё такое. Оригинал удалили, – я вздохнула и нажала на play.
В салон стала проникать мелодичная гитарная музыка и звуки виолончели. А потом динамики запели голосом Райана Теддера.
– Круто, – протянул Саша, когда я тронулась с места и выехала с парковки, – Звучит лучше.
It's unforgivable, I stole and burnt your soul
Is that what demons do?
They rule the worst of me destroy everything,
They bring down angels like you
Как и в пятницу, мы принялись петь припев вместе. Признаться честно, боссу нужно было стать певцом, а не бизнесменом. У него волшебный голос. Да и сам он, как Мерлин, временами творит чудеса.
Когда я встала на светофоре у перекрёстка между Питерским и Вессе, я повернулась к Саше. Он принялся стучать ладонью по двери в ритм музыке. Я закусила губу от удовольствия, наблюдая за ним. Я давно не видела его таким расслабленным.
Если честно, я вообще никогда не видела его таким.
– Что? – спросил он, перекрикивая музыку.
– Ничего, – я покачала головой и вернулась к дороге.
Он пожал плечами и принялся подпевать моим динамикам:
I need to know now, know now
Can you love me again?
Я подъехала к своему дому и припарковала машину на площадке возле подъезда. Выйдя на улицу, я довольно улыбнулась, глядя, как Саша натягивает шапку на голову.
– Ты спасла мои мозги, – улыбнулся он в ответ, – Спасибо за подарок.
– Не хочешь подняться? – неожиданно для самой себя спросила я, – Поздороваешься с мамой.
Он нахмурился:
– Думаешь, стоит?
– Почему нет?
Я направилась к подъезду, не дожидаясь ответа, и открыла дверь ключом–таблеткой. За спиной послышались шаги, хрустящие на снегу.
Мы вошли в подъезд, и я вызвала лифт, который недавно обновили, покрыв металлической плёнкой и повесив большое зеркало напротив дверей. Уставившись на своё отражение, я потёрла нос и развернулась лицом к боссу. Он как–то странно улыбнулся и опёрся плечом на стенку кабины.
– Тебе идёт такая причёска, – сказал он, – Не жалко было?
– Не зубы, отрастут, – буркнула я, и он задумчиво хмыкнул.
Лифт остановился, двери разъехались в разные стороны. Я открыла квартиру и пропустила его внутрь. Он стряхнул снег с туфлей, и снял чёрное пальто, открывая мне прекрасный вид его тела в мягком тёмно–синем джемпере. Этот цвет резко контрастировал с его глазами, и теперь они просто осветили крошечную прихожую своим красивым тёмным цветом.
Я дёрнулась, и сняла с себя верхнюю одежду, последовав его примеру. Саша протянул руку, и забрал её у меня, водружая на вешалку. Я указала ему рукой на кухню, а сама разулась и заглянула в гостиную. Не найдя там маму, я поплелась в её спальню.
– Мам, привет, – она отвлеклась от телевизора и улыбнулась, – У нас гости.
– Кто? – с удивлением спросила она, приподнимаясь на руках и усаживаясь на кровати поудобнее.
– Саша.
Её глаза округлились и загорелись любопытством, а потом она махнула рукой:
– Ну–ка, дай мне мой костыль. Хочу поскорее на него посмотреть и облизнуться.
Я невольно рассмеялась, и помогла ей подняться. Доковыляв до кухни, она застыла в дверях.
– Александр! Какая приятная встреча, – радостно выпалила она.
Я выглянула из–за её спины, и увидела, что босс направился к ней. Поддерживая её за локоть, он помог ей усесться на стул и проворковал:
– Анна Павловна, сколько лет, сколько зим.
Я, молча, подошла к чайнику и привычными жестами приготовила всё для кофе.
– Как ваши дела? – спросила мама.
– Сравнительно неплохо. Рад вас видеть, – мягкие и тёплые нотки, звучащие в его голосе, просто взорвали меня мысленно.
Никита всегда держался сдержанно с моей мамой, несмотря на то, что она старалась относиться к нему с теплом. Он признался мне, что он считает её виноватой в том, что я так рано родила. Мол, не уследила. Мы тогда сильно поругались и не разговаривали два дня. Он, конечно, извинился, но осадочек остался.
Я приготовила три чашки кофе, себе и маме с молочной пенкой, а боссу по традиции чёрный. Поставив всё на кухонный стол, я посмотрела на Сашу.
– Ты голоден?
– Нет, – ответил он, – Я всё ещё перевариваю гамбургер.
Я расхохоталась, а мама уставилась на меня осуждающим взглядом.
– Что? – спросила я.
– Ты заставила его съесть эту гадость?
– Ага. И ему понравилось, – я подмигнула ей, и мама улыбнулась.
– Неправда, – буркнул Саша.
– Правда, правда, – бросила я, усаживаясь за стол.
– Какие у вас планы на Новый год? – спросила у босса мама, отпивая свой кофе.
Он устало вздохнул и протянул:
– Работа.
– Вы будете работать? – лицо у мамы вытянулось.
– Да, нужно отчёты доделать.
– А Ваша семья? Родители? – продолжила она допрос с пристрастием.
– Я вырос в детдоме, – улыбнулся Саша, и я нервно тряхнула головой, – Моя мать умерла, когда мне было десять лет.
В воздухе повисла неловкая пауза. Я переваривала эту информацию, но, наверное, для этого мне понадобиться недели три, как удаву, проглотившему кролика. А потом моя мама тихо произнесла:
– Приходите к нам. Новый год – семейный праздник. Негоже встречать его наедине с бумагами.
Моя кружка стукнула по столу, и я уставилась на свою мать. Такого я не ожидала. Затем я перевела взгляд на босса. Он пристально посмотрел на меня своими глазищами и сухо бросил:
– Если Алиса не будет против.
– Алиса пока что не хозяйка в этом доме, – парировала мама, и я вздрогнула, – Я вас приглашаю.
Саша замолчал, изучая моё лицо. А потом, не отрывая взгляда от меня, спокойно сказал:
– Хорошо. Я приду.
ГЛАВА 52
– Лиса–Алиса, привет! Я соскучился, – проворковал Никита из моего ноутбука.
Я уставилась на него невидящим взглядом и попыталась выдавить из себя улыбку. Вышло паршиво, но он, как всегда, не заметил.
– Привет. Как сборы?
– Как обычно, – он вздохнул и пошевелился, отчего изображение на экране задрожало, – Как ты? Какие планы?
– Сегодня Новый год, – напомнила я с укором.
– Да, малыш, я знаю, – он качнул головой и его кудри подпрыгнули, – Прости, что я не рядом.
– Я всё понимаю, – сухо бросила я, пытаясь сконцентрироваться на его изображении.
– Я обещаю, что мы отпразднуем, когда я вернусь.
– Угу.
– Люблю тебя, – сказал он своим обыденным тоном.
– Я тебя тоже, – ответила я так же обыденно.
***
– Мам, зачем ты его пригласила? – вырвалось у меня, когда я покончила с нарезкой оливье.
Мама шумно вздохнула за моей спиной.
– Мне кажется, здесь его место.
– В смысле? – я развернулась к ней, держа пластиковую миску в одной руке, а другой перемешивая майонез с салатом.
– Алиса, ты не обижайся, – начала мама, потупив взгляд, – Но мне не нравятся твои отношения с Никитой.
Я хотела что–то возразить, но она подняла руку с ножом, останавливая меня.
– Подожди. Дай договорить и ничего не отвечай, – она вздохнула, и вернулась к свежему огурцу, который под движением её рук превращался в мелкие кубики, – Алиса, я редко лезу в твою жизнь и стараюсь тебя не трогать. Но сейчас я хочу поговорить с тобой откровенно.
– Мам, я, между прочим, замужем… А ты пригласила моего бывшег…
– Дочка, я прекрасно понимаю, что это неправильно, – она перебила меня, и я захлопнула рот, – Но я вижу, что ты с ним совсем другая. Ты вся светишься, когда он рядом.
Я замолчала, а потом честно спросила:
– Ты хочешь, чтобы я встречалась с Сашей?
– Алиса, неважно чего я хочу. Важно то, чего хочешь ты, – спокойно ответила она, поднимая глаза на меня и останавливая руку с ножом, – Пора определиться и сделать свой выбор.
Я отставила миску на столешницу за спину и закрыла глаза. Сделав глубокий вдох, я подошла к столу и села напротив неё на стул с серой кожаной обивкой. Согнув одно ногу, я обхватила её руками.
– Мам, я не знаю, чего я хочу, – я покачала головой и положила подбородок на колено, – Мне хорошо с ним, это правда. И за последние дни он открылся и стал совсем другим. Но эти отношения никуда не приведут.
– Почему ты так решила? – мама отложила нож и уставилась на меня непонимающими глазами
– У нас всё не так, – я закрыла глаза, – Всё это началось неправильно. И продолжается так же. Сейчас я чувствую, что кое–как я смогла выстроить своё поведение с ним. Мы просто друзья. Мне кажется, что так и должно быть.
Неожиданно мама рассмеялась. Я открыла глаза и посмотрела на неё нахмурившись.
– Алиса, вы смотрите друг на друга так, как будто в мире больше никого не существует.
– Это так заметно? – буркнула я.
– Конечно. Он любит тебя, и ты его тоже. Мне кажется, что решение выйти замуж за Никиту было не правильным. Тебе надо было подождать и дать Александру сказать своё слово.
– Он всё сказал, когда я застала в его номере Кристину, – процедила я сквозь зубы, переводя взгляд на стену.
– Он ошибся, с кем не бывает, – мама дёрнулась на стуле, – Ты тоже совершала ошибки, – с укором сказала она, – Не тебе его судить.
Я посмотрела на неё и залилась краской. Она абсолютно права, только я этого не понимала.
Как я могла винить его в том, то он обманул меня? Он сделал то, что сделал, потому что так получилось. У него были свои методы, чтобы бороться с болью. У меня, в мои семнадцать, были другие, и доказательство этому сейчас играет с конструктором в соседней комнате, постоянно напоминая мне о том, какой я была.
Блин, да я же изменяла мужу, пока он работал. Кто я такая, чтобы осуждать людей?
– Алиса, в твоей жизни только ты принимаешь решения, – сказала мама, смягчив голос, – Только ты отвечаешь за свой выбор.
– Я знаю, мам. Но как сделать всё правильно?
– Кто сказал, что выбор обязательно должен быть правильным? – улыбнулась мама, – Выбор должен исходить из твоего сердца. А каким он будет – покажет жизнь.
После этого разговора, мы вернулись к приготовлению праздничного ужина. Я загрузила кровяные колбаски с клюквой в духовку, положив на каждую по кусочку сливочного масла. Почищенный картофель уже кипел на плите. Стол придётся тащить в гостиную, но без помощи я не справлюсь. Мама у меня сейчас одноногая, так что накрывать придётся, когда появится Саша.
Приняв душ и высушив волосы, я уложила длинную чёлку за ухо, открывая лицо и, немного подкрасилась. Потом я надела серые брюки от костюма мамы и чёрную рубашку, в которых я была в свой первый день в «Палаццо». Вставив в уши маленькие гвоздики с топазом, я оценивающе посмотрела на своё отражение и улыбнулась.
Неплохо.
Потом я помогла переодеться маме, спрятав её загипсованную ногу под широкими шёлковыми брюками изумрудного цвета и натянув на неё белоснежный шифоновый топ. Заплетя её светлые волосы в косы, я собрала их в пучок. Одну, самую тоненькую, я закрутила вокруг него.
– Класс, – проворковала мама, крутя головой в зеркале.
– Я видела эту причёску в «Голодных играх». Красиво, правда? – спросила с улыбкой я, разглядывая переплетение на её голове.
– Очень. И просто. Надо взять на вооружение.
Зазвонил домофон, и я пошла открывать дверь. Когда на пороге появился босс с большим подарочным пакетом в руках, я удивлённо заморгала. Он снял пальто и остался в серых брюках и чёрной рубашке, плотно обхватывающей его руки и плечи, а мои глаза медленно поползли из орбит.
– Вы что, сговорились? – спросила мама, опираясь на костыль.
Саша удивлённо моргнул, окидывая меня фирменным взглядом с ног до головы, а потом лукаво улыбнулся.
– Нет, мы просто читаем мысли друг друга даже на расстоянии.
Я фыркнула, а босс с мамой разразились смехом.
– Нужно стол в гостиную перенести, – сообщила я ему.
– Без проблем.
Мы направились на кухню и, встав в противоположные концы стола, одновременно взялись за его края.
– В проём пролезет? – спросил Саша.
– Да.
Мы подняли стол и перетащили его в комнату, где горела праздничная ёлка. Тео ходил около неё, бросая любопытные взгляды на подарки. Я забрала их накануне, когда отвела его в садик. Упаковка переливалась под крошечными огоньками гирлянд, и удачно завершала праздничную атмосферу.
Саша принялся помогать мне, расставляя посуду и приборы на столе, и притащив из кухни два стула. Он поставил их рядом, так же, как и две тарелки с вилками и ножами. Водрузив бокалы для шампанского и воды на стол, он довольно оглядел комнату, задержав взгляд на ёлке.
– Я сто лет не встречал Новый год в домашней обстановке, – вырвалось у него.
Он отодвинул стул и жестом пригласил меня за стол. Я села, а он опустился рядом. Я не смогла упустить тот факт, что он поставил стулья немного ближе, чем можно было. Его плечо то и дело задевало моё, пока он накладывал салаты по тарелкам. Но я не испытывала неловкость. Напротив, мне казалось, что сейчас всё на своих местах.
Мама устроилась на диване. Удивительно, но даже несмотря на гипс, она не утратила свою грацию и изящность. Положив здоровую ногу поверх другой, она включила телевизор и широко улыбнулась.
– «Ирония судьбы». Какой же всё–таки хороший фильм.
Босс перевёл взгляд на экран и улыбнулся.
– Ваш любимый момент? – спросил он у мамы.
– Финал. Мне нравится фраза, сказанная мамой Жени. И нравится баллада.
Он сделал глоток воды, а потом прочитал:
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них.
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг.
Мама бросила короткий взгляд на меня и её губы тронула лёгкая улыбка. Я принялась есть салаты. Они последовали моему примеру.
– Мама, когда подалки? – нетерпеливо спросил Тео, ёрзая на диване.
Для него я сделала простой овощной салат, потому что, по моему мнению, ему ещё рано есть майонезные блюда. Хотя сама я частенько грешу вредной пищей, я стараюсь привить ему нормальные привычки в питании. Он поковырял вилкой помидоры черри в тарелке и съел несколько горошин. К остальному он не притронулся, но и не просил то, что ели мы.
– Скоро, – ответила я, и он просиял, заёрзав ещё больше.
Потом он перевёл свои голубые глаза влево, и уставился на Сашу. Я проследила за его взглядом и увидела, что босс ему подмигнул. Тео залился краской и улыбнулся.
– Я – Тео, – сказал он.
Тут до меня дошло, что я не познакомила их. Как бы заново, но всё же. Сгорая от стыда, я уже было хотела исправить свою оплошность, но босс всё сделал сам.
Он поднялся со своего места, обошёл стол и сел на диван рядом с моим сыном. Потом он протянул ему свою пятерню, и с улыбкой произнёс:
– Саша.
Тео вложил свою крошечную ладошку ему в руку, и я с силой сжала вилку в своей руке. От моего лица отлила кровь, и я судорожно сглотнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
Когда Никита знакомился с моим сыном, он держался очень напряжённо, и это не ускользнуло от внимания Тео. Ему было чуть больше года на тот момент, но дети всегда чувствуют эмоции других людей. Никита тоже протянул ему руку, но Тео спрятался за мою спину, а потом убежал в комнату и не выходил оттуда почти два часа.
Я отложила прибор и поднялась из–за стола.
– Пойду за горячим, – выдавила из себя я, и вышла из гостиной.
Подойдя к кухонной мойке, я вцепилась в её края и затрясла головой.
От ощущения правильности всего происходящего, я ещё отчётливей осознала, что всё это неправильно. Он не должен быть здесь, вместо него тут должен быть мой муж. Именно Никита должен был вызвать улыбку Тео и моей мамы, именно с ним мы должны были чувствовать себя так раскованно и свободно. Именно с ним у меня должна быть семья.
– Алиса? – тихо сказал Саша за моей спиной, – Что случилось?
Я тряхнула головой и закрыла глаза, чтобы растворить подступившие слёзы. Потом я повернулась к нему, но осталась стоять на месте, держа дистанцию.
Его тёмные глаза забегами по моему лицу, и он сделал два шага, преодолев расстояние, которое было между нами. Погладив меня по щеке, он наклонился и прикоснулся мягкими губами к моему лбу.
– Если ты хочешь, чтобы я ушёл, только скажи, – шепнул он.
Я отрицательно помотала головой. Потом я подняла голову, и посмотрела в его красивые глаза, переливающимися всеми оттенками тёмного дерева.
– Я хочу, чтобы ты был здесь. Просто… – я запнулась, – Это мой первый настоящий праздник после смерти папы.
Он вскинул бровь и слегка улыбнулся.
– Спасибо за честь, – сделав короткий кивок головой, он продолжил, – Давай откроем подарки, чтобы Тео не сошёл с ума от ожидания.
Я кивнула и вспомнила о пакете, с которым он вошёл в квартиру.
– Ты пришёл не с пустыми руками.
– Нет, – ответил он, отступая на шаг, – Пошли.
Он потянул меня за руку, и мы оказались в прихожей. Подхватив свой пакет, он втянул меня в гостиную.
– А теперь, подарки, – радостно сказал он, Тео подпрыгнул на диване, его голова исчезла под столом, и вылез он из–под скатерти.
– Ула! – заверещал он, – Я пелвый!
– Конечно, – босс залез в пакет и достал оттуда коробку, обтянутую золотистой бумагой, и протянул её Тео, – Держи.
Тот радостно принялся разрывать бумагу зубами, и я поморщилась от этого. Потом, я подошла к ёлке и вытащила большую коробку, поставив её в центр комнаты.
Мама вытянула шею, выглядывая над столом. Когда Тео справился с обёрткой, он радостно завизжал:
– Плансэт!
Я уставилась на коробку с мини–айпадом в его руках, и посмотрела на Сашу. Он всё понял по моему взгляду и прошептал губами:
– Не сейчас.
Я затряслась от злости. Зачем он это сделал? Это слишком дорогой подарок для двухлетнего ребёнка. Ладно, ему три через несколько месяцев, но всё же… Он его ухайдакает через неделю.
– Я тебя убью, – прошептала я в ответ, и босс ухмыльнулся.
Потом Тео принялся за второй подарок. Когда он разорвал бумагу и увидел изображение машины на коробке, он довольно воскликнул:
– Ух ты!
Я помогла ему, вытащив авто. Бентли был точно таким же, как в магазине – чёрным и глянцевым.
– Его нужно зарядить, чтобы он работал, – объяснила я сыну, когда он принялся крутить руль и нажимать на кнопку, которая должна была приводить агрегат в движение, – Завтра сможешь покататься.
Тео не отходил от своей машины, наматывая вокруг неё круги.
– А теперь, дамы, – проворковал Саша, протягивая мне и маме две маленьких чёрных коробочки, перетянутых белыми атласными бантами.
Я взяла свою и развязала ленту. Сняв крышку, я ахнула.
– Вот это да, – озвучила мою мысль мама, – Александр, это великолепный подарок.
– Я рад, – босс отвесил поклон головой, и вернулся на свой стул, – И называйте меня Сашей, пожалуйста.
Я последовала за ним, не в силах оторвать глаз от украшения, лежащего на белой подушечке.
Тонкий браслет из серебра дополняли три подвески: крошечная серебряная птица, широкое кольцо из огранённой бирюзы и небольшой ключик, покрытый камнями. Я сразу узнала в украшении стиль Pandora.
– Спасибо, – пролепетала я, вытаскивая эту красоту.
– Давай помогу, – Саша взял у меня из руки украшение, и я вытянула запястье, на котором носила часы.
Он ловко застегнул браслет на моей руке, и от прикосновения его холодных пальцев меня пробила лёгкая дрожь.
Мама тоже стала счастливой обладательницей браслета, правда у неё были кольца из полудрагоценных камней: лунного, кварца и тёмно–синего лазурита. Когда она надела браслет, тоже с помощью Саши, он заиграл на её смуглой коже яркими красками, подчёркивая красивый оливковый оттенок.
– Красота, – выдохнула она, вытягивая руку.
– Всё самое лучшее для моих девочек, – промурлыкал Саша.
Я напряглась при слове «моих», но мама даже не обратила на это внимания. Как будто то, что он сказал, звучало в этом доме постоянно.
Около десяти к нам присоединилась Алевтина, бросая оценивающие взгляды на Сашу. Мы обменялись подарками, правда босс не знал, что будет кто–то ещё и пообещал Але такой же браслет с кулоном–ножницами. Она охала, разглядывая наши украшения, и незаметно прошептала мне одними губами, когда большой босс отвернулся: «Он просто Бог!». Я подарила ему собрание книг Стефани Майер. Все части «Сумерек» в подарочных обложках с золотым тиснением, на английском языке с автографом автора. Купила с аукциона на ebay для себя, но решила отдать боссу. Ржал он долго, но пообещал их прочитать.
Мама уговорила нас поехать в центр, чтобы посмотреть на салют. Я отпиралась до последнего, но в итоге сдалась. Пришлось выпить бокал безалкогольного шампанского, которое я заблаговременно купила в магазине, предугадывая подобную ситуацию. Встретив русский новый год, мы с Сашей откланялись и поехали в центр города.
Поставив машину на платную парковку напротив Каубамая, я вылезла на холодный воздух. Закутавшись в пальто поплотнее, я ощутила ладонь у себя на талии и обернулась.
Саша улыбнулся и потянул меня в сторону старого города, откуда мы доберёмся на площадь свободы.
– Пошли встречать наш первый Новый год, – сказал он.
Пробираясь сквозь толпу, он тянул меня за руку, чтобы подобраться поближе к месту лучшего обзора. Салют всегда пускают с горки Харью и лучше всего его видно, если встать под лестницей на неё ведущей. Когда он всё–таки протиснулся через громко гудящих людей и обхватил меня руками, толпа начала обратный отсчёт:
Kьmme!
Ьheksa!
Kaheksa!
Я крепко зажмурилась, ощущая рой мурашек, поднимающийся по моей спине от его мягкого голоса, считающего по–русски. Всё вокруг замерло, перестав существовать. Я ощущала только его тёплое дыхание на своих волосах, его приятный мягкий баритон над ухом, его крепкие объятия и размеренное биение его сердца, отдающееся лёгкой вибрацией в моей спине.
Я резко развернулась к нему лицом, и он замолчал. Посмотрев в его глаза, которые в ночном свете стали бездонно–чёрными, я отчаянно захотела, чтобы этот Новый год стал для меня началом новой истории. Новой книги в моей летописи. И первую страницу я хочу написать вместе с ним. Я загадала такое желание, надеясь, что оно сбудется.
Яркие вспышки взорвались в воздухе, отразившись в его расширенных зрачках. Я смотрела на голубые, зелёные и красные огни, вспыхивающие в его глазах, и не смогла не заметить мои любимые золотистые искорки. Он наклонил голову и прикоснулся ко мне губами. Я двинулась ему на встречу и обвила его шею руками, притягивая ближе.
Его руки ловко расстегнули моё пальто и забрались под шерстяную ткань, обнимая меня за талию. Потом они переместились назад, и стали гулять по моей спине. По моему телу прошла дрожь, но не от холода, а от другого ощущения. Я почувствовала какую–то неведомую силу, энергию, которая окутала нас под вспышками новогоднего салюта. Она, словно тонкая нить, начала затягиваться вокруг, прижимая нас друг к другу, растворяя друг в друге, сшивая в одно целое.
Когда вспышки прекратились, Саша тихо сказал мне в губы:
– С Новым годом, Алиса.
– С новым счастьем, – ответила я.
ГЛАВА 53
– Замёрзла? – шепнул он мне в ухо.
Я поёжилась, и поглубже зарылась в его объятия. Отрицательно покачав головой, я ответила:
– Нет.
– Хм, – он натянул на меня одеяло.
Новогодняя ночь почти закончилась, но я не хотела закрывать глаза и проваливаться в сон. Вместо этого, я устроилась на его тёплом теле, и мирно сопела ему в шею.
Я всё–таки сдалась, когда привезла его домой и решила подняться. Я начала его умолять прикоснуться ко мне ещё в лифте, а потом в прихожей, в гостиной, и наконец–то в спальне, куда он зашёл, чтобы переодеться. Когда я вошла следом и увидела его обнажённым по пояс, я больше не могла сдерживаться, потеряв остатки гордости и стыда. Он сломал меня, хотя мы оба понимали, что наша «дружба» – это всего лишь игра. И в этой игре мог быть только один победитель. Не победительница.
– Саш, а как вы познакомились с Дашей? – вырвалось у меня.
Он напрягся подо мной, но всё–таки ответил:
– Она была в особняке в Женеве.
Я подумала, и задала вопрос, который давно хотела спросить:
– Это правда? То, что было написано в газете.
– Да.
Подняв голову, я попыталась прочитать выражение его лица, но оно было непроницаемым. Он окинул меня взглядом и провёл ладонью по моему обнажённому плечу, отчего волоски на моих руках стали дыбом. Нахмурившись, Саша натянул одеяло ещё выше, практически накрывая меня с головой.
– А ты… – начала я, подбирая слова, – Ты правда этим занимаешься?
– Ты про оргии? – он невозмутимо поднял бровь, и я залилась краской. Босс ухмыльнулся, – Нет, давно уже нет.
– А у тебя было с мальчиками?
Он уставился на меня, как на идиотку:
– Ты сейчас серьёзно?
– Мне просто интересно, – пробурчала я, пряча лицо у него на плече.
– Нет. С мальчиками у меня не было, – сухо ответил он, – И с детьми тоже.
Я выдохнула и сползла с него на матрас. Перевернувшись на живот, я приподнялась на локтях.
– Ты поэтому развёлся с женой? – промычала я невнятно, пристально его разглядывая.
Маска с его лица никуда не делась, но плечи расслабленно опустились. Он вздохнул и закинул руки за голову, закрывая глаза. Потом он ответил:
– Да, это была одна из причин.
– Ты изменял ей? – спросила я увереннее.
– Нет. Мы занимались этим вместе.
– Фу, – вырвалось у меня, и босс улыбнулся.
– Алиса, мне слишком много лет, чтобы заниматься сексом в темноте под одеялом. Я попробовал многое и люблю разнообразие, – он вздохнул и снова закрыл глаза, – И мне казалось это нормальным, до определённого времени.
– До какого?
– До того самого, – отрезал он, – Давай оставим эту тему.
Я вздохнула и уронила голову на подушку. От хлопка наволочки и простыни исходил какой–то свежий запах и аромат его пряного тела. Ткань приятно хрустела под нами и немного раздражала мою кожу.
Саша пошевелился, и я почувствовала его дыхание на своём затылке. Он провёл носом по моим коротким волосам, и запустил пальцы в мою макушку.
– Мне их не хватает, – сказал он с теплотой в голосе.
– Если честно, мне тоже, – выдала я в подушку свою маленькую тайну.
– Зачем обстригла? – спросил он, целуя меня в спину.
– Увидела твою фотографию с Дашей в газете. Мне не понравилась её причёска, – буркнула я недовольно, поморщившись от щекотки.
– Дурочка, – тихо рассмеялся он в моё плечо, – Я попросил её перекраситься и подстричься в Женеве.
Я перевернулась на спину и уставилась на него, как на восьмое чудо света.
– Зачем?
– Чтобы она стала похожей на тебя, – ответил он, проводя пальцем по моей ключице.
– И татуировку она тоже не просто так сделала?
– Нет, – Саша улыбнулся и наклонился ко мне, чтобы поцеловать. Потом он передвинулся и коснулся губами моей щёки, – В Женеве я постарался запомнить каждую деталь твоей колибри. Я сам нарисовал для неё эскиз.
– Господи, ты точно больной.
– Я знаю, – выдохнул он, и поднял голову.
Потом он оттянул одеяло и обнажил меня до пояса. От прохладного воздуха кожа покрылась мурашками. Приподнявшись на руках, он наклонился надо мной и опустился ниже.
– У тебя появилась новая, – сказал он, разглядывая надпись под моей левой грудью.
Я провела по месту, которое фантомно зудело после того, как я посетила тату–салон месяц назад.
– Боль была адская. Прямо на ребре, – призналась я.
– Красиво, – он поцеловал строчку, а потом прочитал её вслух, – Je t’aime.
Я улыбнулась и зарылась пальцами в его густые с сединой волосы. Саша поднял голову и его глаза сверкнули.
– Ещё?
Я ничего не ответила, просто кивнула. Он раздвинул рукой мои ноги и устроился между ними. Медленно поднимаясь, Саша поцеловал меня в ключицу, изгиб шеи и подбородок.
– J'ai perdu tout le temps que j'ai passe sans vous.
– Что это значит? – улыбнулась я смешному слову.
– Я потерял всё время, что провёл без тебя, – ответил он, вглядываясь в моё лицо, – Почему ты так улыбаешься?
– Меня смутило слово «пердю», а так ничего. Мило, – прыснула я, сдерживая смех.
Саша рассмеялся мне в шею, продолжая нависать надо мной, опираясь на локти.
– Я тут афоризмами на французском бросаюсь, а ты надо мной смеёшься, – сказал он с фальшивой обидой.
– Между прочим, сейчас ржал ты, – я стукнула его кулаком в плечо, а потом обхватила его и подняла голову, чтобы поцеловать, – Когда ты говоришь на французском, я готова простить тебе всё. Даже то, что ты козёл.
Саша фыркнул, но ответил на мой поцелуй. Потом он прищурился и прижал меня к матрасу, подняв мои руки над головой.
– Иногда мне хочется тебя отшлёпать за твой мерзкий язык.
– Ты же не поклонник… – начала я, пытаясь вырваться из цепкой хватки.
– Нет, но вот именно тебя мне хочется связать и отшлёпать, – смачно повторил он, устраиваясь у меня между ног поудобнее.
– Даже не вздумай, я не по этой части, – фыркнула я, обхватывая его ногами.
– Я знаю.
– Это так странно, – прошептала я, когда он снова проложил дорожку из влажных поцелуев от моей шеи до ключицы.
Босс поднял голову и нахмурился:
– Что странно?
– Мы.
– Почему ты считаешь нас странными? – спросил он, отпустив мои руки.
Я обхватила ладонями его плечи. Проведя пальцем по шраму от неудачной татуировки, который красовался у него на правом плече, я заглянула ему в глаза и честно ответила:
– Мне казалось, что у нас ничего не может быть кроме секса. Я думала, что мы слишком разные.
– А теперь? – его голова наклонилась, и он поцеловал меня под ухом.
– А теперь, – я вздохнула, – Я не знаю. Расскажи о своих родителях.
Саша посмотрел мне в глаза и сел на кровати, вытянув ноги вдоль моего тела. Он прикрылся одеялом, а я повернула голову и посмотрела на его пятку, лежащую рядом с моим лицом.
– Отца я никогда не знал, а мама… Ну, она была чем–то похожа на тебя, – наконец–то сказал он, положив руки мне на колени.
Я приподнялась на локтях, и села напротив него, согнув ноги. Его ладони переместились мне на бёдра, и он начал медленно их поглаживать, а потом сжал и придвинул меня к себе.
– Чем? – спросила я, уткнувшись носом ему в подбородок.
Он слегка улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня.
– Она была живая. Весёлая, жизнерадостная. Мама любила жизнь, любила своё дело и, как бы это ни было парадоксально, – Саша глубоко вздохнул, и отвёл прядь волос с моего лица, – Она любила меня.
– Почему ты считаешь это парадоксальным? – спросила я, устраивая голову у него на плече.
– Я внешне похож на своего отца. Он бросил её, когда узнал о беременности. Она осталась одна в чужой стране, без помощи, без друзей и родственников, – он провёл ладонью по моему позвоночнику, и я зажмурилась от удовольствия, – Я часто думаю о том, что, наверное, ей было больно смотреть на меня и видеть его перед собой.
– Ерунда, Саша, – сказала я, – Мать любит своего ребёнка, независимо от того, на кого он похож.
– Ты так говоришь, потому что Тео похож на тебя, – Саша вздохнул и прикоснулся губами к моему плечу, – А представь, если бы это было иначе.
– Не думаю, что я любила бы его меньше, – буркнула я.
– Может и нет, – он пожал плечами и немного отстранился.
– Как она умерла? – спросила я, подняв голову.
– Её сбил пьяный водитель, когда мы шли домой из школы.
Я сглотнула, и хотела что–то сказать, но он продолжил:
– Мама была учителем французского языка в моём классе. Не знаю, как у неё получилось, но она смогла устроить меня туда, тогда ещё, сороковую школу. В то время это было трудно, тем более для матери–одиночки, – он погладил меня по щеке большим пальцем и нахмурился, – Я оставался на продлёнку, а вечером мы вместе добирались домой. Когда мы переходили дорогу, я заметил, что шнурок на ботинке развязался и остановился на тротуаре, чтобы его завязать. А она пошла вперёд. Тогда на неё и наехали.
– Ты всё видел? – смогла выдавить из себя я, убирая его руку от моего лица.
– Я держал её голову на коленях, пока она умирала, – сказал Саша, переплетая свои пальцы с моими, – Что–то шептал ей, плакал, целовал её лицо. Просил не оставлять меня. В общем, говорил то, что может сказать десятилетний мальчишка.
– Мне очень жаль, – прошептала я.
Саша слегка улыбнулся и вытер слезу, которая невольно скатилась по моей щеке.
– Мне тоже. Потом был детский дом, в котором я провёл восемь лет своей жизни. Мне повезло, и директор не стал переводить меня в другую школу, так что я ходил пять дней в неделю по два часа пешком. Но мне нравилось там учиться. И я полюбил французский язык, потому что он напоминал мне о матери.
– Сергей сказал, что тебя никто не называет Сашей, – промямлила я.
– Ну, Юля называла меня Сашей, потому что она вроде бы как была моей женой, – нахмурившись сказал он, – А до неё никто. Это напоминало о маме.
– Как вы с ней познакомились? – я решила перевести тему.
– На какой–то вечеринке, или в клубе. Я не помню. Я и жениться решил спонтанно, просто подумал, что пора, – Саша пожал плечами, – Она оказалась рядом. Потом она неожиданно забеременела, хотя мы предохранялись. Сейчас я понимаю, что это было не случайно, но тогда я не придал этому значения.
– Почему ты думаешь, что это произошло не случайно? – спросила я, постаравшись сделать это спокойно.
– Юля хотела удержать меня, я это чувствовал. Когда родилась Соня, наша дочь, я успокоился на какое–то время. Но мне всё равно было мало, мне хотелось острых ощущений, эмоций. Тогда Юля предложила вступить в… – он запнулся, ища подходящее слово, – Клуб по интересам. Ей не нравилось то, чем мы занимались, но она хотя бы могла меня контролировать и была уверена, что я вернусь домой после работы.
– Кто подал на развод? – мой голос окончательно охрип, и я кашлянула.
– Она. Через полгода не выдержала и попросила меня уйти. Я переехал в гостиницу, но продолжал возвращаться домой, чтобы общаться с Соней. Тогда Юля увезла её к матери, и дала мне понять, что её «я хочу, чтобы ты ушёл» несло в себе другой посыл, – он вздохнул, и устало улыбнулся, – Ну, а остальную историю ты знаешь. Мы разводились два года, я боролся за встречи с ребёнком, она боролась за деньги. Как–то так, – сказал Саша, пригладив мои волосы.
– Грустно, – сказала я, повернув голову и уставившись на наше отражение в зеркале.
Мы сидели, переплетаясь ногами, слегка прикрытые одеялом. Саша наклонил голову, и его лицо исчезло у меня на плече. Я провела рукой по его спине, и положила ладонь ему на затылок, коснувшись густых волос. Отражение повторило моё движение, и в нём другая рука легла на руку Саши, положив её мне на бедро. Он поднял голову и проследил за моим взглядом. Когда его глаза встретились с моими в зеркальной поверхности, он улыбнулся и поцеловал меня в щёку. Девушка, которая вглядывалась в моё лицо по ту сторону зеркала, залилась румянцем и её глаза заблестели.
– Если честно, я так и не поняла, почему я похожа на твою мать, – вяло пошутила я.
Саша фыркнул, прикоснулся холодными пальцами к моему подбородку и повернул моё лицо. Он продолжал улыбаться, а потом мягко толкнул меня на кровать, и навис надо мной, опираясь на вытянутые руки.
– Как бы это парадоксально не звучало, – сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать меня. Уже у самых моих губ он замер, и закончил свою фразу, – Ты меня любишь.
ГЛАВА 54
«Возвращаюсь завтра в 14 00»
Я прочитала эсэмэску от Никиты и нахмурилась. Как–то слишком быстро. Я ещё не успела собраться с мыслями.
Пока я ждала маму в коридоре больницы, я мысленно думала о том, как попрошу развод. Я не хотела рассказывать мужу все подробности, но я понимала, что он захочет знать, в чём причина. Мне нужно придумать правдоподобную ложь, хотя я понимаю – неважно, что я ему скажу – это всё равно его разобьёт.
Он меня любит, и я это знаю. Я не решила остаться с Сашей, точнее, я хотела бы этого, но не уверена, что всё к тому приведёт. Но за последние дни, за эти праздники, я поняла, что моя дальнейшая замужняя жизнь не имеет никакого смысла. Никиты постоянно нет рядом и мне хорошо от этого. Так не должно быть, это неправильно.
Я осознала, что с ним я ощущаю себя чужой, не настоящей. Я чувствую себя не в своей тарелке в нашей огромной квартире, я устала от постоянных вечеринок, от шумных компаний у нас дома. Я устала от того, что он меня не замечает. Я устала быть призраком в собственной жизни.
Он меня любит, я в этом уверена. Просто, он меня не знает. И я не дала ему шанса узнать меня.
С этими мыслями, я встретила маму, неуверенно выходящую на двух ногах из кабинета врача. Посмотрев на неё, я улыбнулась.
– Не хочешь где–нибудь пообедать? – спросила я, и она просияла.
– Конечно, хочу. Я месяц сидела затворницей дома.
– Индийская, европейская или итальянская кухня? – я подошла к ней, и поддержала за локоть.
Ей нужно время, чтобы привыкнуть ходить без костыля. Я один раз сломала ногу, это было в детстве, и помню это ощущение, когда ты вроде бы стоишь на двух ногах, но вторую слабо ощущаешь.
– Пицца. Хочу пиццу, – с энтузиазмом сказала мама.
Мы вышли из больницы, и я помогла ей устроиться в машине. Потом села рядом, на своё место и завела мотор. Подумав недолго, я решила поехать в центр города, бросить машину на какой–нибудь платной парковке и нормально вывести маму в люди.
– Может в кино сходим? – предложила я.
– Можно, – она нахмурилась, – Только не на ужастики.
Я расхохоталась, а потом переключила всё своё внимание на скользкую дорогу.
– Выберем какую–нибудь романтическую комедию.
– Это мне нравится, – протянула она.
Я встала на светофоре, и подключила мобильник к стереосистеме. Ткнув в экран, я включила музыку и опустила плечи. Моё настроение полностью передалось маме, и она спросила:
– Всё в порядке?
– Никита возвращается завтра, – сухо сказала я.
– Ясно, – она замолчала.
Я прибавила громкость, и отключила все мысли в голове. Музыка отразила то, что бушевало у меня внутри:
Я себя ругаю за тебя каждый день
И температура в голове у дуры
По дворам московским собираю я
По осколкам плоским воспоминания
На дорогах была привычная серая слякоть, которая никогда не сочетается с зимней красотой на заснеженных крышах домов, на скамейках и тротуарах. Второе января было солнечным, и яркие серебряные блики появлялись на белоснежном одеяле, заставляя его сиять как драгоценный камень.
Бессонница ты моя, и это навсегда.
Любая другая бежала бы от него без оглядки, но не я могу этого сделать.
Поверь, дерьма в моей жизни было достаточно. Я не слишком хороший человек. Если быть откровенным, я плохой человек. И я всегда был таким. Я делал страшные вещи, но ещё хуже то, что я о них не жалею.
Вспоминая эти строчки, до меня наконец–то дошло, почему мне так хорошо с ним. Он меня знает. Он понимает ход моих мыслей, понимает меня. Он не осуждает меня за раннего ребёнка, не осуждает мою мать, он просто принимает моё прошлое таким, какое оно есть. С ним мне легко, потому что я не должна натягивать маску идеальности, не должна фильтровать каждое своё слово и не должна притворяться той, кем я не являюсь. Я лживая, блудливая тварь – это факт. Он это понимает, и ему нравится. В общем, подобное действительно притягивается к подобному.