„ГРАНИЦА ДОЛЖНА БЫТЬ НА ЗАМКЕ!" полковник И. Г. Старинов

полковник И. Г. Старинов

Красивое имя, высокая честь. Гренадская волость в Испании есть...

Эти строки из знаменитого стихотворения Михаила Светлова напоминают нам, как четверть века назад республиканская Испания, истекая кровью, героически сражалась против мятежников Франко. В интернациональных батальонах и бригадах под Мадридом, Гвадалахарой, Барселоной, Уэской бок о бок с испанцами сражались и мы, русские, советские добровольцы.

В далекой Испании мы все время думали о своей Родине и ловили каждую весточку, доносившуюся по радио или через газеты, о жизни в Советском Союзе. И вдруг тяжелой глыбой легли на сердце дошедшие до нас известия о трагической судьбе ряда крупных военачальников. Мне тогда казалось, что особенно тяжело переживал это известие я, так как незадолго до отъезда в Испанию встречался и беседовал с Маршалом Советского Союза Михаилом Николаевичем Тухачевским, а еще ранее несколько лет работал в штабе Украинского военного округа и выполнял специальные задания командующего войсками Ионы Эммануиловича Якира.

Каким бы авторитетным ни выглядел состав суда, я, роясь в своей памяти, не мог найти ни одного прямого или косвенного факта, ни одного штриха, который давал бы основание подумать, что в жизни И. Э. Якира было что-либо похожее на то, в чем он обвинялся. До чего же больно было нам, оторванным от Родины, узнавать, что там, дома, происходит что-то страшное, непонятное и тревожное. Прибывавшие новые добровольцы рассказывали об арестах все новых и новых «врагов народа и их пособников».

Якир!.. О его славных боевых делах я много слышал еще во время гражданской войны, когда Красная Армия громила на Юге белогвардейцев и интервентов. Имя Якира, как и имена Уборевича, Егорова и других полководцев, выросших в огне войны первого в мире социалистического государства против мирового империализма, означало мужество, стойкость, беспрекословное выполнение воинского долга и величайшую преданность большевистской партии. Эти имена олицетворяли тогда для нас, воинов, славу Красной Армии, выполнявшей указания и предначертания вождя революции Владимира Ильича Ленина.

Осенью 1926 года меня, командира роты 4-го Краснознаменного Коростеньского железнодорожного полка, стоявшего в Киеве, вызвал комиссар полка Николай Георгиевич Десяткин (ныне генерал-майор технических войск в отставке). Он закрыл дверь своего кабинета и приглушенным голосом предложил выслушать его очень внимательно.

- О нашем разговоре никто не должен знать. Из штаба округа поступило приказание выделить опытного командира-подрывника для выполнения специального задания. Мы с командиром полка решили рекомендовать вас. Предупреждаю: дело ответственное и совершенно секретное. Комиссия, в которую вас включат, будет работать под непосредственным руководством командующего округом товарища Якира.

Задание действительно оказалось сложным и было связано с укреплением приграничной полосы. Нашей комиссии предстояло обследовать железнодорожные участки на границах с Польшей и Румынией и подготовить эти участки так, чтобы в случае внезапного вражеского вторжения на них можно было быстро устроить заграждения.

Вряд ли есть необходимость рассказывать специальные подробности этой работы. Хочу только напомнить, что тогда, в 1926 году, это было серьезно продуманное и эффективное мероприятие, способствующее повышению устойчивости обороны наших границ.

Нам часто приходилось подолгу работать в штабе округа, так как там сосредоточивалась вся документация, и производить необходимые расчеты. Большое внимание нашей работе уделял начальник штаба округа П. П. Лебедев, передававший указания И. Э. Якира. Да и сам Лебедев был крупным военным специалистом, и от встреч с ним у меня остались самые хорошие воспоминания.

Как-то во время напряженной работы в отведенную нам комнату неожиданно вошел Иона Эммануилович. Все мы - командир батальона 6-го железнодорожного полка тов. Ювко, еще два командира из отдела военных сообщений и я - вскочили со своих мест и, признаться, немного смутились: ведь лично с командующим столкнулись впервые. Но это продолжалось не более полминуты. Приветливая улыбка Якира, его спокойный голос и дружеские рукопожатия сразу же устранили всякую неловкость и натянутость. А по его вопросам и замечаниям мы убедились, что он полностью в курсе нашей работы и даже знает результаты подсчетов по наиболее важным участкам.

Очень быстро завязалась непринужденная откровенная беседа. Мы почувствовали, что ведется она не ради формальности, а с целью помочь быстрее и лучше выполнить задание. Все советы и указания Якира были основаны на глубоком знании обстановки. Создавалось впечатление, будто он все время был с нами рядом, на границе, и знал мельчайшие, специальные подробности нашей работы.

- Обращаю ваше внимание на то,- говорил Якир,- чтобы детально, тщательно спланировать организацию работ и использовать силы и средства, имеющиеся на местах. Не полагайтесь только на приказы, как бы хороши они ни были. Обязательно доводите приказы до исполнителей, помогайте им советом и консультацией, учите бойцов и командиров быстро ставить заграждения и действовать разумно и самостоятельно. Представьте, что противник внезапно вторгся на нашу территорию, а приказа у вас нет. Что же, можно пассивно ждать? Конечно нет! Командиры в таком случае обязаны действовать незамедлительно и технически грамотно.

В технических вопросах товарищ Якир разбирался хорошо и посоветовал нам обратить внимание на средства управления заграждениями при помощи радио, которое в то время только начинало внедряться в войска.

Закончив беседу, Иона Эммануилович попрощался и ушел, а мы стали обмениваться впечатлениями. Командующий очень понравился нам. Мало сказать - понравился, он очаровал нас своей манерой беседовать с командирами и серьезные деловые разговоры вести легко, тактично, дружески. Кто-то из нас тогда заметил:

- Теперь понятно, почему работники штаба округа радуются, если к ним заходит командующий.

Прошло несколько дней, и нас пригласили в кабинет к командующему. Здесь уже находились начальник штаба округа Лебедев, начальник отдела военных сообщений, представители правления Юго-Западной железной дороги.

Совещание было коротким, деловым. Заслушав сообщения о ходе работ, товарищ Якир обратил наше внимание на необходимость создать систему заграждений непосредственно на границе.

- Граница должна быть на замке! - твердо заявил он.- А чтобы замок оказался надежным, надо заблаговременно подготовить и средства взрывания, и заряды, и склады, и, самое главное, кадры. Все будут делать и решать люди. Пусть у нас вырастет побольше таких людей, как Евсевий Карпович Афонько.

Иона Эммануилович пристально следил за работами на границе, примечал, запоминал и поощрял людей, особо отличившихся или проявивших инициативу. К таким относился и товарищ Афонько .

В заключение командующий поблагодарил нас за труды и пожелал новых успехов.

К концу 1929 года установка заграждений на приграничных участках была завершена. Все было сделано так, чтобы в случае вторжения противник не смог захватить наши железные дороги без огромных потерь и затраты больших сил и средств на их восстановление. Система охраны и вывода из строя всех объектов была по указанию И. Э. Якира тщательно разработана и проверена. Сам он тоже немало полазал по объектам, чтобы убедиться, насколько верны заключения специалистов.

Помню, Иона Эммануилович осматривал заграждения западнее Коростеня. Была темная осенняя ночь, дул резкий порывистый ветер. Казалось, в такой темноте ничего не увидишь и не нащупаешь. Но командующий хорошо ориентировался и шагал быстро и уверенно. За ним поспевали работники Юго-Западной железной дороги, представители отдела военных сообщений и мы, командиры-подрывники.

Проверка производилась непосредственно на объектах макетами взрывчатки с боевыми капсюлями и электро-детонаторами. То там, то тут чернильную тьму на мгновение разрывали ослепительно яркие вспышки огня, будто вырывавшиеся из глубины земли,- это подрывники взрывали макеты.

Результаты ночной проверки огорчили командующего и всех нас. Обнаружилась слабая натренированность команд, несвоевременная подготовка средств взрывания. Мы ждали, что товарищ Якир если не накажет, то хотя бы пристыдит нас и командиров подразделений. А он, внешне ничем не выражая недовольства, быстро разобрался в причинах неполадок и приказал нам больше тренировать команды в любую погоду и в любое время суток, а также предложил упростить систему взрывания: уменьшить число зарядов и увеличить их вес.

На повторных проверках с точным хронометражем команды действовали уже слаженно и быстро. Теперь мы могли быть спокойны: в случае внезапной тревоги противник получит хорошие сюрпризы.

Вспоминается и другой эпизод.

Мы трудились, создавая крупную секретную базу. Уже прошло лето, осенние дожди превратили землю в тягучее месиво, не подсыхавшее и ночами. Неожиданно похолодало, и дождь вместе с резким ветром чуть ли не валил с ног. В такую погоду залезть бы в теплую хату, пригреться у печи и, напившись горячего чаю, заснуть под шум ветра и хлест ливня.

Неподалеку от места работ стоял специальный вагон - Иона Эммануилович приехал проверить ход работ. Мы предполагали, что в этакое ненастье он даже из вагона не выйдет. Каково же было наше удивление, когда в точно назначенный срок командующий вышел к нам в добротных яловых сапогах и солдатской шинели и, будто в хорошую погоду, предложил: - Ну пошли, товарищи!..

Своим настроением он заразил всех нас. Задание, предусмотренное планом, было своевременно выполнено. Ненастная погода даже помогла нам лучше замаскировать склады и подходы к ним. На станцию мы вернулись под утро в самом бодром состоянии. В таком же отличном настроении вместе с нами вернулся и товарищ Якир.

Когда штаб округа находился в Харькове, командующий часто приезжал в Киев, где располагались части 45-й стрелковой дивизии. Однажды он приехал и в наш 4-й Коростеньский железнодорожный полк. Вместе с ним были В. Я. Чубарь и И. Н. Дубовой. Осмотрели казармы, склады оружия, небольшой полковой полигон и кухню. Общительность и простота, меткие замечания и остроумные шутки полностью исключили натянутость и казенную обстановку официальной проверки. И красноармейцы и командиры почувствовали, что к ним наведались старшие товарищи, чтобы поинтересоваться жизнью, бытом, учебой. Что же касается боевой готовности, то, конечно, от зоркого глаза Ионы Эммануиловича ничто не укрылось. Однако все замечания он делал как бы мимоходом, коротко и переспрашивал: «Не так ли?», «Ясно?», «Согласны?»

Наш полк не был исключением. Мы знали: куда бы ни приезжал Якир, он никогда и нигде не устраивал «разноса», а спокойно и деловито подмечал недостатки, хвалил за успехи, беседовал с бойцами, расспрашивал о семьях, о письмах из дому, о порядках в казармах, о трудностях в учении и сам немало рассказывал интересного. И получалось так, что любой приезд Якира превращался чуть ли не в праздник для каждой части.

Командующего не боялись, а уважали и любили, хотя он вовсе не был «добреньким», а, наоборот, всегда проявлял высокую требовательность. Однако эта требовательность сочеталась с заботой, поощрениями.

Теперь я позволю себе рассказать об одной стороне многогранной деятельности И. Э. Якира, до сих пор мало кому известной.

В самом начале 30-х годов у нас началась подготовка партизанских кадров, партизанских баз и специальной техники.

Многие, возможно, удивятся. В 1930 году?! Какие тогда могли быть партизаны и зачем они были нужны?

Да, я не оговорился. В 1930 году обстоятельства требовали заранее готовить партизанские кадры и базы, расположить их неподалеку от границы, в приграничных районах. Если бы противнику удалось выйти к первой полосе наших укреплений или обойти их с фланга, партизанские формирования смогли бы сразу начать действия в тылу врага. Центральный Комитет партии, учитывая возможность внезапного нападения империалистов на нашу страну, поручил Наркомату обороны и Генеральному штабу Красной Армии заблаговременно осуществить ряд важных мероприятий.

Мне посчастливилось выполнять специальные задания и немало поработать в этой необычной тогда области. Много сил, труда и организаторского таланта вложил в подготовку партизанских отрядов и баз Иона Эммануилович Якир. И не только потому, что ему, командующему войсками приграничного округа, это было положено по должности, но и потому, что этот крупнейший военный руководитель и политический деятель обладал даром предвидения и понимал значение партизанских методов борьбы с будущим противником.

В январе 1930 года меня вызвали в штаб Украинского военного округа и направили на беседу к начальнику отдела товарищу Баару. Высокий, несколько замкнутый человек показался мне строгим и неприветливым. Лишь позже я убедился, что в действительности Баар был, как и его начальник Якир, простым и общительным.

Сначала наша беседа не клеилась. Баар говорил, я слушал и свою будущую работу представлял себе смутно.

- Вас ожидают большие трудности и опасности,- говорил Баар,- но их нужно преодолеть. Вам придется иметь дело с бывалыми, опытными воинами. Учить пожилых и опытных людей сложнее, чем молодых. Учтите это. Подробнее вам объяснит товарищ Якир.

Когда мы вошли в кабинет командующего, Иона Эммануилович сразу узнал меня.

- Со старыми знакомыми разговаривать легче... Вас ввел в курс дела товарищ Баар? Я хочу подтвердить, что вам предстоит учить людей очень опытных и заслуженных. Нужно, чтобы их время не пропадало впустую и они чувствовали, что закрепляют старые знания и получают новые. Конечно, в тактике партизанской борьбы ваши ученики понимают больше вас, так что и вам надо одновременно учиться у них. Считайтесь с людьми, с их опытом, самолюбием, относитесь к ним уважительно. Ведь вам поручается очень важное партийное дело...

И неожиданно прервав инструктаж, Иона Эммануилович спросил:

- Как ваше здоровье? Не мучают последствия ревматизма?..

Я удивился: откуда ему известно о моем недомогании? - и ответил, что чувствую себя неплохо.

- Очень рад... Все задания вы будете получать от товарища Баара или его заместителя. Но помните: о вашей работе не должен знать никто. Никто!.. Кроме меня, конечно - улыбнулся он, заканчивая беседу.

Так началась моя новая работа. Отбирая и инструктируя людей, я встречался со многими бывшими красными партизанами и участниками гражданской войны, воевавшими под командой Якира. Все они называли его уважительно и ласково:

- Иона!.. Наш Ионыч!..

Руководя подготовкой к партизанской борьбе, товарищ Якир обращал наше внимание на обучение кадров, на сколачивание крепкого, боеспособного костяка будущих отрядов и бригад и требовал формировать эти соединения так, чтобы в них входили и бывалые партизаны, привыкшие к лесной жизни, к многочасовым засадам и внезапным налетам на противника, и молодые командиры из кадровых воинских частей. Он требовал также совершенствовать уже известные методы партизанской войны и изыскивать новые, добиваться подвижности и маневренности партизанских групп, обеспечивать их материально, связью и управлением. Он вникал во все, чем мы занимались, и даже заботился о семьях будущих партизан.

- Люди будут воевать в тылу врага, не только помогать, но и писать родным не смогут. Тем больше внимания мы обязаны уделить их семьям, чтобы на душе у бойцов было спокойно.

По указанию Ионы Эммануиловича в отряды подбирались различные специалисты, и мы старались, чтобы возможно больше будущих партизан овладели двумя-тремя нужными специальностями. Учили их изготовлять самодельные гранаты, закладывать взрывчатку, прыгать с парашютом, пользоваться радиосвязью, скрытно разводить костры, ориентироваться в лесах и незнакомой местности, хранить боеприпасы и оружие на запасных базах.

По личному указанию Якира я организовал специальную мастерскую-лабораторию, в которой разрабатывались новые образцы мин, применимые в условиях партизанской войны. Были созданы и проверены на полигонах так называемые «угольные» мины. В годы Великой Отечественной войны их с успехом применял Константин Заслонов. В этой же лаборатории удалось сконструировать широко известные теперь автоматические мины «колесный замыкатель», или «мину рапидо», а также отработать способы подрыва автомашин и поездов минами, управляемыми по проводам или с помощью бечевок. Этот способ мы окрестили «удочкой».

В одной из бесед Иона Эммануилович напомнил нам слова Ленина, что мы можем и должны воспользоваться усовершенствованием техники, научить массы готовить бомбы, помочь боевым дружинам запастись взрывчатыми веществами, запалами, автоматическими ружьями. А в другой беседе дважды подчеркнул ленинскую мысль: партизанские выступления - не месть, а военные действия.

На учебные сборы бывалых партизан и молодых добровольцев мы шли вооруженные не только специальными знаниями. Мы изучали партизанские действия в прошлом и новые задачи, выдвигаемые современными условиями. При внимании и поддержке товарища Якира работа спорилась, результаты радовали.

Все программы учебных сборов утверждал он сам, причем часто вносил существенные поправки и дополнения. Добивался, чтобы обучение проводилось с учетом реальных условий будущих действий в тылу врага в самых различных условиях и чтобы практика, тренировки стали главным содержанием занятий на сборах.

К проведению занятий привлекались лучшие специалисты, которых направлял командующий. И сам он не раз присутствовал на сборах в Киеве и Харькове, наблюдал за прыжками с парашютами, следил за действиями засад на автомобильных дорогах. После окончания занятий обязательно проводил разбор, беседовал с партизанами, расспрашивал их о здоровье, о семейных делах. Товарищей, имевших в прошлом ранения и уже вступивших в солидный возраст, он освобождал от прыжков с парашютом и советовал им приналечь на другие виды боевой подготовки.

Присутствие товарища Якира не стесняло ни преподавателей, ни обучавшихся. Он умел незаметно и быстро расположить к себе и старого вояку, и молодого воина. Все чувствовали себя свободно, но вместе с тем знали, что командующий - человек требовательный и поблажек никому не дает. Стоило ему сделать два-три замечания - и все подтягивались, старались немедленно исправить недостатки.

В моей памяти сохранилось выступление Ионы Эммануиловича на выпуске группы командиров, комиссаров, начальников штабов и командиров-специалистов, намечавшихся на роль организаторов будущих партизанских соединений. Всего собралось человек сорок, из них больше половины - участники партизанской борьбы против интервентов на Юге.

Якир говорил ярко и убедительно. Он призывал быть готовыми к защите завоеваний Великого Октября, к выполнению партийного и воинского долга.

- Советский Союз - миролюбивая страна, - говорил он,- и никому не угрожает. Наше миролюбие, настоящее, подлинное, знают все честные люди мира. Но если империалисты на нас нападут, мы дадим им сокрушительный отпор, используя все средства, в том числе и партизанскую войну в тылу врага. К этому вы, дорогие товарищи, и готовитесь.

Дальше в своей речи командующий разъяснил нам, что вести партизанскую войну - наше законное право, ссылался на высказывания Владимира Ильича Ленина и Михаила Васильевича Фрунзе, на опыт партизан 1812 года, подчеркивал, что в связи с военно-техническим прогрессом роль и значение партизанских методов борьбы с противником неизмеримо возрастает. И тут же рассказал несколько ярких эпизодов, как умело действовали партизаны в годы гражданской войны.

Я записал много советов Якира и потом использовал их на практических занятиях.

Официальная часть закончилась, и началась непринужденная товарищеская беседа Ионы Эммануиловича со старыми партизанами и молодыми командирами.

С чувством особого уважения Иона Эммануилович рассказывал о боевых делах партизан Николая Сливы и Константина Шинкаренко. И сейчас, вспоминая их, я не могу не упомянуть, что Слива, дважды награжденный орденом Красного Знамени, геройски погиб в самом начале Великой Отечественной войны, а Шинкаренко, тоже кавалер ордена Красного Знамени, был незаконно репрессирован, затем, уже после XX съезда партии, реабилитирован, но прожил недолго.

Беседа затянулась далеко за полночь. Когда все наконец встали и направились к выходу, на улице было темно и тихо. Мы находились на пустынной окраине города, транспорт не работал, и лишь вдалеке мигали редкие фонари.

- Ну, теперь потопаем на своих двоих, - бросил кто-то, но Якир немедленно отозвался:

- Ни в коем случае! У меня машина. Она развезет всех по домам.

К 1932 году вдоль границ с панской Польшей и боярской Румынией уже были созданы скрытые партизанские базы. Как я узнал позже, идея создания таких баз принадлежала М. В. Фрунзе, а Якир, горячо поддержавший своего учителя, сделал все возможное, чтобы осуществить его идею.

Партизанскими делами вплотную занимался и секретарь ЦК КП(б)У С. В. Косиор. Весной 1932 года мне довелось быть у него на приеме вместе с товарищами И. Э. Якиром, И. Г. Захаровым, Н. К. Сливой, К. Е. Шинкаренко и другими. Краткие сообщения о ходе работ сделали товарищи Баар и Якир. Потом выступил С. В. Косиор. Он подчеркнул, что главное в нашем деле - подбор и обучение кадров, соблюдение конспирации.

На этом же совещании были приняты некоторые решения об укомплектовании партизанских отрядов и их материальном обеспечении.

К сожалению, с 1933 года подготовка к партизанской борьбе на случай нападения на СССР начала ослабевать, свертываться. Иона Эммануилович Якир, так много сил вложивший в это дело, противился указаниям свыше и очень переживал, что «там» не понимают, насколько все это нужно и важно. Товарищ Баар, часто встречавшийся с Ионой Эммануиловичем, рассказывал мне, что недооценку партизанской войны командующий считал недопустимой и чуть ли не преступной. Затем стали погибать люди, готовившиеся к партизанской войне. А ведь это были опытные, хорошо обученные и преданные Родине кадры. К началу войны из них уцелели единицы.

Остались в строю некоторые квалифицированные инструкторы, сохранились образцы разработанных средств борьбы, рукописные инструкции и пособия. В годы Великой Отечественной войны, когда нам пришлось заново заниматься организацией партизанского движения, все это, конечно, пригодилось. Но произвол Сталина, его недооценка приграничных районов и роли партизанских соединений дорого обошлись нашему народу.

Загрузка...