Командор навсегда

Часть шестая. Requiescat in pace! (R. I. P.) Пусть покоится в мире!

Мы двигались по каменной дороге в Северную провинцию уже вторую неделю. Столица осталась за спиной, и у меня было время еще раз обдумать прошедшие события…

События в Светлограде после нашего соглашения с императором Волортом развивались стремительно. Репрессии продолжались. Через несколько дней в столицу вошел Шестой Железный легион ‒ пять тысяч бойцов, подготовленных специально на случай возвращения Командора, для выполнения его поручений. Практически вся знать сбежала из столицы, ожидая продолжения зачистки от предателей. Все-таки три великих рода были уничтожены в первую волну борьбы с врагами народа, и у дворян были серьезные опасения, что на этом чистка рядов не остановится. Чиновников имперской канцелярии, различных служб и органов управления стало не хватать. Тогда в столицу завезли синайцев, которые подхватили бразды правления в различных сферах жизни, не дав остановиться бюрократическому аппарату империи. Мирский направил своих людей в различные торговые учреждения и промышленные предприятия для контроля всего происходящего, а за саботаж назначили суровое наказание, вплоть до виселицы. Несмотря на кризис, управляемость империи удалось сохранить, и я не сомневался, что император после окончания военной кампании жестоко расправится с дворянами, бросившими страну в трудный момент.

Генерал Радос стал военным главой мэрии Светлограда, после моей неосторожной фразы его начали называть «комиссаром», а герцог Мирский отправился со мной в качестве командующего имперскими войсками. Я попытался возразить, что мне «помощники не нужны», но император задал мне один вопрос, после которого стало понятно, что они не просто нужны, а жизненно необходимы.

– Сколько корма съедает лошадь в сутки? – Волорт улыбался, глядя, как я пытаюсь найти ответ. А это сложно, когда не только забыл, так еще и никогда не знал. Мне было понятно, что наш поход продлится несколько месяцев, а это, кроме непосредственно боевых действий, еще и уйма хозяйственных вопросов. Как их решать, я элементарно не знал. Император это осознавал и поэтому решил отправить со мной самый сильный генералитет, который оказался только у Мирского. Я понял всю мудрость этого решения, когда увидел наш обоз: пять сотен фургонов с провизией, осенней и зимней амуницией, штурмовыми машинами, палатками и даже мобильными банями. Всем этим «колхозом» и управляли пять генералов со своими командами офицеров и адъютантов.

Моя армия впечатляла. Пять тысяч бойцов Шестого легиона, четыре тысячи – пехота, тысяча – легкая кавалерия, пять десятков пушек, три полка мушкетеров – резерв императора, три тысячи гвардейцев герцога Мирского – тяжелая кавалерия и гренадеры. Наша колонна растянулась на многие километры, хотя двигались мы достаточно плотным строем.

В качестве вишенки на торте в нашей армии присутствовали две благородные дамы: уже известная мне Принцесса Аулика, наследница престола в Лармии, возглавляющая отряд из двенадцати имперских магов, и, вы не поверите, Лилит Волорт, – она считалась символом высшего императорского благоволения к нашей миссии, это как демонстрация флага.

Дочь императора была нашим главным дипломатом, который должен был давать гарантии безопасности освобождаемым территориям, и, если нужно, говорить от лица императорской семьи. Ну а я еще подумал, что император решил разложить яйца в разные корзины и отправил принцессу с самими боеспособными войсками, чтобы обеспечить ей безопасность, если Светлоград пострадает от внезапного нападения. Саша очень внимательно слушал мои рассказы про ракеты и способы ведения войны с помощью высоких технологий. Железная «чайка», которая оказалась БПЛА, произвела на него большое впечатление, и он сильно погрустнел, когда я ему описал атаку сотни беспилотников на вражеский город, всплывшую из моей памяти о прошлой жизни.

– Ты хочешь сказать, что эта «чайка» может быть начинена взрывчаткой? – удивленно спросил он, прикидывая вес бомбы.

– Именно! – кивнул я. – Данная модель несет маленькие ракеты. Расстреляв их, она может вернуться к хозяину за новыми. А есть такие «чайки», которые несут одну большую бомбу и пикируют на цель. Это «чайки-смертники», обратной дороги для них нет. Их заряд, равный бочке взрывчатки, наносит огромные разрушения.

– Как они выглядят? – император хотел от меня максимум подробностей. Когда я нарисовал ему треугольный беспилотник и тактическую ракету, он сначала вздрогнул, а потом предложил переместиться для совещания в подземные помещения замка.

– У Маррела есть такое оружие! – он уверенно ткнул пальцем в ракету. – Наши разведчики его видели. Минимум две штуки, длиной четыре метра, закреплены на железной телеге без лошадей, управляемой без возницы.

– Однако… – только и воскликнул я после таких новостей. Но если задуматься, то что может быть странного в том, что представители высокоразвитой цивилизации пользуются технологическим оружием?

После этого разговора Александр прислал в расположение нашего военного лагеря Лилит, которая радостно сообщила, что пойдет в поход с нами. Меня император не предупредил – наверное, знал, что я буду возражать. Ну это же безумие – посылать дочь в самое пекло, на территорию врага из спокойного и мирного Светлограда!! Причем ради её же безопасности!

Мирский же только хмыкнул и сказал: «Леонид, если даже император надеется на твою удачу, то и нам сомневаться негоже! Веди нас вперед, это твоя миссия». И вот уже две недели я двигаюсь в авангарде военной колонны, чтобы все зеваки видели, что Командор ведет армию сначала на Север, к Приморскому форту, а потом на восток – для генерального сражения с файскими войсками.

Но была одна огромная проблема! Бабы друг с другом не ладили. Без нешуточного скандала не обходился ни один ужин.

– Ты декольте не слишком маленькое выбрала? – подначивала Лилит пышную фигуристую лармийку, которая облачалась в весьма откровенные платья. – Думаешь поразить файцев своей грудью?!

– Ну тебе-то такой пси-эффект не светит, – злорадно огрызалась Аулика на колкости плоскогрудой наследницы императорского престола. И начинались пикировки, от которых у наших молчаливых генералов, присутствовавших на вечерних трапезах, уши сворачивались в трубочку. Мы с Мирским ржали, не стесняясь, но сами при этом в перепалки не лезли, опасаясь, что дамы могут и нас втянуть в этот вечный женский спор: «Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?!».

Один раз я не присутствовал на ужине, потому что мои вдохновляющие речи о службе Родине понадобились в частях, которые двигались в конце колонны. Там же с бойцами я и поел каши с луком, а они смогли задать мне волнующие их вопросы. И, конечно же, я рассказывал им про свои похождения с рирской гвардией. Генералы называли это «Командорскими встречами» и просили, чтобы я не менее пары раз в неделю проводил их в разных подразделениях. Так вот! В мое отсутствие бабы молчали как рыбы – ни склок, ни скандалов. Мирский потом заявил мне: «Скучные девочки сегодня были! Командор, все эти спектакли были в твою честь. Поэтому, чтобы они не выцарапали глаза друг дружке, ешь отдельно».

С тех пор я начал ужинать в войсках – с бойцами, стоически идущими вперед, на войну, у которой они не видели ни конца, ни края. Вся их жизнь прошла в непрерывной череде военных конфликтов с файцами. И только моя вера в то, что скоро будет последняя битва, сделала их оптимистами. Благодаря моим «вдохновляющим» речам, армия, которая выходила из столицы в напряженном и тревожном настроении, обрела решимость положить конец войне и восстановить власть императора на всем континенте.

Когда появился на горизонте Приморский форт, меня уже знали во всех полках. Да, задумка генералов сработала: «солянка» из разных подразделений постепенно становилась настоящей штурмовой армией, мотивированной и нацеленной на победы.

Едва Шестой легион развернулся в боевые порядки перед калькадосскими войсками, стоящими у стен форта, как нам навстречу выдвинулся отряд переговорщиков во главе с генералом Роксом.

– Командор Леонид! – обратился ко мне генерал, когда мы встретились с его делегацией между позиций двух армий. – Я готов перейти на сторону Антийской империи, и мне есть что предложить…

– Интересно, – произнес Мирский, разглядывая карту, которую ему передал калькадосец, – осталась единственная армия файцев, дислоцированная в предгорьях Тану. Южнее – Рир, за её спиной – Семиречье и Калькадос, слева – Королевство Эрини. Если выйдем к горам Тану из Лармии, то окажемся прямо перед ними. Придется атаковать в лоб и штурмовать укрепленные за долгое время позиции.

– Это ловушка! – заявил Рокс. – Я предлагаю пройти через Эрини в Калькадос и ударить файцам в тыл. Разрушить им снабжение и растянуть сражение на несколько месяцев. Они будут вынуждены контратаковать, и у нас появится преимущество.

– Что ты хочешь за свою помощь, генерал? – уточнил я.

– Я знаю, что могу предложить тебе за свою жизнь и жизнь дочерей, – горячо заговорил генерал, – я дам ключ к престолу Калькадоса. Уважаемый Мот говорил, что ты готов принять мою армию с Клятвой Командора.

– Ну? Что ты конкретно предлагаешь? – мне не нравился этот словоохотливый полководец.

– Я знаю, где прячутся в Калькадосе наследники правящей семьи, с которой был договор у Командора Светлова. Я предлагаю посадить их на трон провинции и установить власть Антийской империи. Так весь Калькадос сдастся без боя.

– Хорошее предложение! – я кивнул генералу. – Нам нужно время, чтобы его обсудить.

Мы с Мирским отошли в сторону.

– Генерал сам по себе тот еще живодер, – проговорил герцог, – но лучше договориться. Я думаю, что штурмовать в лоб файцев – плохая идея. Уверен, что они понастроили фортификаций. Идея штурмовать Калькадос еще хуже, Калькадосская армия – единственная боеспособная. Из Рира дорог к Тану нет, там непроходимый горный хребет. Таким образом, предложение Рокса – это для нас великолепная возможность выйти в тыл файцам малой кровью.

– Думаешь, это не коварный план? Может, это обманка для того, чтобы мы оказались под перекрестным огнем и файцев, и калькадосцев?

– Все может быть, – задумчиво протянул Иван Мирский. – Но легенда убедительная. У него погиб сын от рук файцев, и сейчас Рокс очень хочет спасти дочерей, и время его сильно поджимает. Не стал бы он сдаваться без серьезного повода, калькадосцы не такие.

– А какие?

– Суровые. Держат слово. Бьются до конца. Очень упорный противник.

– Как будем оформлять договор? – спросил я герцога, и он указал мне на группу кавалеристов перед нашим строем. Во главе находился всадник в красном плаще и пластинчатом доспехе из антийского металла. Над воинами гордо развивался штандарт Волортов.

– Лилит всю жизнь учили дипломатии, она Рокса такими обязательствами обложит, что ему деваться будет некуда.

– Ну тогда занимайтесь! – я вернулся к переговорной группе калькадосцев, пожал генералу руку и указал на красный штандарт с буквой V. – Договор заключит принцесса Лилит.

– Но мы хотели бы твоих гарантий, – с опаской глянув на неё, произнес генерал.

– Я даю слово, что сделаю все, чтобы спасти твою семью. Других гарантий у меня для тебя нет.

Я дождался, пока генерал кивнет, и, бросив на ходу герцогу Мирскому: «Встретимся вечером в Ливр Мелоне», – отправился галопом в Приморский форт. Если боя не будет, то и присутствовать в войсках я не видел смысла.

При моем приближении ворота распахнулись, и меня с радостью приветствовали стражи крепостной стены. Недолго думая, я отправился к Губернаторскому дворцу. Бросил лошадь на посту охраны и, быстро поднявшись на третий этаж, сразу направился в покои Аделаиды. Стражи у дверей меня предупредили, что улучшения состояния у принцессы нет.

В этом я убедился, когда зашел к ней в покои. Адя спала, но только теперь её кровать была установлена в огромный каменный саркофаг из черного базальта.

– Это зачем? – удивленно спросил я у Петра, который пришел, едва узнал, что я вернулся в крепость.

– Лекари сказали, что так надо! – осторожно ответил он. – Но ни один не может пояснить – зачем... Ты бы знал, как мы этот каменный короб тащили на третий этаж, это нужно было видеть! Каменотесы до сих пор лестницы чинят… Хорошо, что Вальд с канатами помог...

– Кто? – не понял я.

– Капитан Смелый Вальд, – пояснил кавалергард и, увидев непонимание в моих глазах, добавил: – «Аврора» вернулась.

Что-то в его интонации мне не понравилось, он как будто извинялся или скорбел. Вместо радости по поводу вернувшегося домой флота, он сожалел об этом. С этим нужно было разобраться. Я еще немного подержал Адю за руку, мысленно пожелав ей выздоровления, и отправился на пристань.

А там меня ждало ужасное зрелище. «Аврора», когда-то изящная двухмачтовая бригантина, пребывала в жутком состоянии. Корабль кренился на правый борт, которым он и опирался о каменный пирс. Возможно, если бы не было пирса, он бы просто перевернулся, так как части борта больше не существовало и сквозь огромную обгорелую пробоину было видно, что половина верхней палубы обвалилась. Следы чудовищного пожара я увидел и в глубине корабля.

Одна из мачт сильно обгорела, а вторая – покосилась. На пирсе лежали обугленные обрывки красных парусов. Хоть я не специалист, но было понятно, что бригантина больше по морю не пойдет. По крайней мере, без капитального ремонта… Хотя, наверное, проще новую построить! Когда я обошел корабль с кормы, то увидел еще повреждения: в корабль попали, скорее всего, сотни раз, весь ют – кормовая надстройка – был изрешечен ядрами, а верхняя палуба усыпана его обломками.

Мотар, который оказался в рирском патруле на пристани, сокрушенно вздохнул:

– Чудо, что «Аврора» вообще дошла до пристани. Вряд ли ей поможет ремонт…

Страшная догадка поразила меня, и я открыл интерфейс гильдии. Ё-маё! Согласно данным системы, «Варяг» был уничтожен и затонул, «Аврора» имела сильные повреждения. Из известных мне кораблей уцелели только шхуна «Мирабелла» и десантный барк «Ураган Силевии». К моему флоту добавилось еще три корабля, все двадцатипушечные барки – «Вернон», «Лист» и «Форт Браг». Понятия не имею, как они были зачислены в состав моего флота. Очевидно, что при поднятии гильдийского штандарта корабль считался захваченным, но почему-то система не предупредила меня об этих событиях.

Я заглянул в состав бойцов и замер от кошмарного открытия. Весь экипаж «Варяга», как и большая часть на «Авроре», был мертв. Погиб Порта…

Не разбирая дороги, я побрел обратно в форт, на полном автомате, механически переставляя ноги. Почти все пираты, с которыми началась моя новая жизнь в этом мире, погибли в последнем бою десять дней назад. Мрак, Длинный Грид, боцман Вилли, Лерн-Змеелов, Диня-Пушкарь, Весельчак Луи… В живых остались только трое: Вальд, стрелок Рон и Жак.

В полной прострации я добрел до Ливр Мелона, как во сне здороваясь с встреченными бойцами. А когда зашел в главный зал нашего дворца, то как будто проснулся – со стены на меня смотрел Дерзкий Порта, капитан барка «Варяг», командующий флотом гильдии «Первый легион». Огромный пятиметровый портрет висел на стене над головами присутствующих людей: мой друг стоял на мостике корабля, за его спиной виднелись наполненные ветром красные паруса, он улыбался и смотрел вдаль с мечтательным выражением лица, а северный ветер трепал его нечёсаную шевелюру. И только суровый взгляд его глаз напоминал о том, что он совсем не романтический первопроходец, а настоящий боевой офицер, командующий эскадрой.

Некоторое время я стоял и глазел на портрет, пытаясь успокоиться и смириться с гибелью всех, кто прошел со мной многие схватки. Не забыть, а именно принять это новое знание.

Бесшумно подошла Майкидора и, встав за правым плечом, тихонечко произнесла:

– Это Мот нарисовал… Мы решили повесить портрет тут в память о нем.

Она всхлипнула и отвернулась. Я постоял еще и побрел к своим сержантам, которые, узнав о моем возвращении, собрались неподалеку, в углу зала. Вальд тоже был с ними. Мы в память о друзьях выпили крепкий алкогольный напиток, настоянный на травах. А потом отправились в баню, чтобы нам никто не мешал нормально поговорить, а то уже прибежали посыльные от губернатора, банкира, Бориса Мирского и даже молоденький артиллерист от Старого Пиуса. Не было у меня настроения заниматься делами. Все мысли были о том, чтобы без спешки и суеты помянуть Порту и погибших моряков моего флота.

– Как это было, Вальд? – спросил я, когда смыл в баньке пыль имперских дорог, и мы расположились в комнате отдыха за дубовым столом с крепкой настойкой.

– Когда наладили почтовое сообщение Фирса и Приморского форта, то узнали, что у вас нет пороха и провизии. Джордж отправил две шхуны с грузами и конвоем из наших кораблей… – начал рассказ капитан.

Их как будто поджидали. Едва транспорты удалились от лармийского порта, как появилась эскадра файских кораблей. Семеро против двух, расклад был не в нашу пользу. Вальд пытался увести часть нападавших за собой, но, очевидно, файские капитаны прекрасно знали характеристики кораблей нашего флота и маневр «Авроры» проигнорировали. Вся семерка начала сближаться с «Варягом». Порта просигнализировал транспортным судам: «Уходите обратно в Фирс». Они развернулись, а капитан Порта подставился под залпы файцев, чтобы дать шхунам уйти на безопасное расстояние.

«Варяг» пострадал, но смог повредить два корабля врага. Маневры были осложнены слабым ветром, и обмен залпами с оставшейся пятеркой затянулся. Вальд ударил по файцам с тыла и смог потопить один из барков. Но все равно силы были неравны: двадцать пушек «Варяга» против восьмидесяти у оставшейся четверки Железного флота врага.

Вальд пошел на таран, но неудачно, и его бригантина вместо того, чтобы ударить врага носом, сама получила удар в бок. Корабли двигались к борту борт, и залп файских орудий в упор вызвал на «Авроре» пожар и взрыв малого арсенала нижней палубы. Но и файский барк выбыл из строя, когда зажигательный заряд наших пушкарей запалил его паруса и мачты.

А потом другой корабль врага взял бригантину Вальда на абордаж, пока она была обездвижена, – экипаж пытался потушить пожар. Бывшие на борту гвардейцы Джорджа Норса, отбили атаку файского десанта. По удачному стечению обстоятельств огонь с «Авроры» удалось перекинуть на корабль врага: матросы забросили к ним на палубу горящие куски парусины. Барк врага запылал и, как только рванул порох главного арсенала, затонул.

Но на этом удача закончилась. «Аврора» была обездвижена и не могла помочь «Варягу», а тот повел за собой оставшийся флот врага подальше от Фирса в сторону Эллины и Северной провинции. Два файских корабля, которые были повреждены в самом начале боя, справились со срочным ремонтом и отправились следом…

Десять часов Вальд с экипажем пытались вернуть «Авроре» боеспособность, а когда это удалось, отравились искать «Варяг». Они нашли его выкинутым на скалы. Осмотр показал, что Порта с экипажем покинул его до кораблекрушения. Забрав с него часть уцелевших парусов, Вальд смог продолжить поиски и нашел следы битвы у самого устья Эллины. Множество обломков корпуса и остатков такелажа, плавающих на поверхности моря, указывало на место гибели кораблей.

Нельзя сказать доподлинно, что произошло, но стало понятно: когда «Варяг» потерял боеспособность, команда взяла на абордаж барк врага и захватила его. На вражеском корабле экипаж продолжил бой. Очевидно, состоялась долгая схватка, в результате которой три корабля погибли, в том числе и барк, затрофеенный Портой.

Вальд догнал последний израненный корабль врага и добил его. Пленный файский матрос, которого удалось спасти, прожил недолго и умер от ожогов, но успел рассказать некоторые подробности. По его словам, они точно знали о конвое из двух кораблей и двух гражданских судов, поэтому и напали остатками Северного Железного флота, надеясь на преимущество в численности. Какой предатель сдал нас, было непонятно. Вальд провел расследование в Приморском форте и выяснил, что здесь не знали, что шхун с грузом было две. А враг знал. Значит, предатель находился в Фирсе и, возможно, в ближайшем окружении Джорджа. Мне следовало поторопиться с выдвижением в Лармию, если я хочу сохранить Джорджу жизнь…

– Вальд, а что теперь будет с «Авророй» и «Варягом»?

– «Варяга» сорвал со скал шторм, и он затонул. «Аврора» восстановлению не подлежит: можно либо разобрать её, либо утопить.

– Нет, – я покачал головой. – Нужно восстановить! «Аврора» будет памятником вашим подвигам. Пусть навечно стоит у причальной стенки Приморского форта. С почетным караулом и навсегда высоко поднятыми штандартами Командора и Дерзкого Порты.

– Ты видел его личный капитанский штандарт? – осторожно спросил Вальд, а когда я отрицательно покачал головой, он мне показал. Ну что ж, я догадывался, что Порта плохо рисует. Там был красный стяг с пистолем, абордажным крюком и алебардой, отрубающей голову врагу. Все это было нарисовано очень коряво.

– Отдай Моту! – попросил я его. – Пусть чуть приукрасит, чтобы смотрелось грозно и достойно Великого капитана.

Ну а потом вспоминали наших погибших друзей и сильно напились. Мы с Вальдом пересказывали события из пиратской жизни, а рирцы удивлялись нашей обезбашенности и куражу.

Когда мы, пьяные, вышли из бани, то, как говорится, попали с корабля на бал.

Бабы – Лилит и Аулика – устроили скандал Майкидоре. Она отказывалась размещать их для проживания в Ливр Мелоне и отправляла в губернаторский дворец. Но красотки разбазлались, вопя, что они в свите Командора, а не Норсов, и, значит, селить их нужно при дворе Командора и никак иначе! Майкидора слала их лесом, справедливо аргументируя, что у нас тут лакеев нет, а они привыкли к вниманию слуг. Все-таки это расположение военной части, а не куртуазный бал-маскарад.

Ржал над этой ситуацией только герцог Мирский, все остальные выпали в осадок от конфликта трех барышень. Ведь в выражениях дамы не стеснялись.

– А ты где решил остановиться? – спросил я Мирского.

– Да мы люди простые, – стушевался он. – Я – в гарнизоне крепостной стены вместе с сыном. У него теперь офицерский комфорт какой-никакой есть. Ты уверен, что он заслужил звание лейтенанта?

– Уверен, – подтвердил я и спросил:

– А с дамами что делать?

– Да посели их тут, – улыбнулся он, – а то Лилька императору строчить начнет, что для неё тут прием не тот.

– Вот не нравятся они мне…

– Правда? – радостно спросил Мирский и деловито продолжил: – Тут такое дело, у меня же тоже дочь есть! Очаровательная милая девушка, с достойным приданным…

Я обреченно махнул рукой. Да ну вас всех к лешему с вашими дочками. Вот Адя проснется, так разгонит этот малинник своей большой алебардой.

– Так, дамы, тихо! – прикрикнул я и серьезно подчеркнул: – У нас траур по самому отважному капитану Севера. Всех принцесс на второй этаж. Майкидора, есть свободные комнаты?

– Найдем, но им будет тесно, – раздраженно ответила она.

– Нормально им будет! Отдай свои апартаменты, – подумав, сказал я, – а ты переезжай на третий этаж.

Майкидора обрадовалась, в её глазах заплясали веселые огоньки, мне даже померещилось, что она незаметно показала принцессам язык. Но тех такой вариант очень даже устроил, и они наконец смогли успокоиться.

Когда все разошлись, я остался один в огромном зале, сел на пол напротив портрета Порты и вспоминал наши похождения. Почему-то подумалось, что потомки будут смотреть на этот портрет и думать о нем, как о герое. Жалко, что мы, его друзья, даже не знаем, где он родился, когда у него день рождения, есть ли сестры или братья… С такими думами я и уснул на каменном полу, прислонившись к титанической колонне…

Утром мы с Майораном и Вальдом в память о Дерзком Порте дали холостой залп из всех орудий, установленных на равелинах у пристани, а оставшиеся в живых пираты выстрелили из уцелевших орудий «Авроры».

– Это традиция твоего мира? – спросил Майоран.

– Не знаю, – я пожал плечами, – но мне кажется, что это правильно. Давайте проводить такой ритуал ежегодно в память о битве с Железным флотом…

Некоторое время мы помолчали.

– У нас есть четыре корабля в Фирсе, но нет матросов и капитанов, – Вальд хмуро смотрел на морской горизонт, – мы не знаем, что предпримет враг. Уверен, что битва на море еще не закончена.

– Отправляйся в Сиртос, спроси Дядюшку Хью, он поможет найти самых лучших моряков для нашего флота, – я открыл интерфейс гильдии и назначил Вальда командующим эскадрой, дав право принимать в Первый легион новых членов.

– Это наше море, – уверенно сказал я, – и мы никому его не отдадим.

На скорую руку мы обсудили планы по морской обороне, я предложил расширить флотилию до восьми боевых кораблей и для быстрого снабжения армии добавить пару торговых шхун. Вальд согласился, и я выдал ему три мешка денег на покупку кораблей. Майоран заверил, что выделит отряд для сопровождения капитана в столицу Провинции Северных морей.

Мы уже планировали разойтись по своим делам, как с крепостной стены с громким ревом сорвалось пять ракет. К моему удивлению, они пролетели над морем метров семьсот и с фонтанами брызг взорвались над волнами.

– Ничего себе, – удивленно произнес я, – это что было?

– Пиус улучшил конструкцию, – Майоран был доволен произведенным эффектом. – Нравится?

– Да просто отличный результат! – искренне восхитился я. – Более полукилометра!

– Только вот такая ракета стоит как крестьянский дом в два этажа, – неодобрительно проворчал Вальд. – Пиус уже целое состояние потратил на эксперименты. Мне Мот на днях жаловался.

– Безопасность стоит дорого, – я хлопнул его по плечу, – это частица будущего. Скоро ты и с кораблей такие запускать сможешь!

– Не может быть! – изумился Вальд. – А как же пушки?

– А пушки останутся для ближнего боя… – я повернулся и пошел к крепости. За спиной услышал удивленный голос своего капитана: «Это тогда на какую дальность ракета будет летать? За горизонт?».

– Именно так! – хохотнул я, хотя и не был точно уверен.

Я встретился со Старым Пиусом, и он доложил, что изготовлено более пяти десятков ракетных установок старой конструкции и двадцать – новой, в которой ракета в два раза больше, летела в пять раз дальше и несла мощный заряд, способный остановить атаку целого полка в боевом построении. Правда, полки тут были небольшие – до двухсот бойцов, но все равно разрушительная сила неслыханная.

Потом у меня состоялся обед с Мотом, мы обсудили текущие дела: Жор начал возить в форт грузы с армейских складов, суда с провизией из Сиртоса стали приходить регулярно. Ненужные нам трофеи мы смогли продать торговцам, транспорты ушли в обратный путь не с пустыми трюмами. Жизнь налаживалась, и угроза голода отступила. Я дал поручение Моту организовать досуг и составить компанию моим высокопоставленным гостям.

– А кто, кроме Мирского, пришел с армией? – уточнил банкир, и мне было приятно видеть, как вытянулось его лицо, когда я непринуждённо сообщил, что в Ливр Мелоне квартируются принцесса Лилит Волорт и принцесса Аулика Лармийская.

– Ты хочешь, чтобы я с ними общался? – удивленно спросил он.

– А кто? Я что ли? Это ты у нас дипломат! – безапелляционно заявил я. – И Доминус Бел о тебе хорошего мнения.

Мой «дружище» Мот расцвел как майская роза.

– Я справлюсь, – чуть заикаясь, произнес он, оглядывая свою столовую, в которой на самом видном месте висел наш с ним ростовой портрет, – только марафет тут наведу.

– Не затягивай! – настойчиво проговорил я. – А то эти принцессы в своих склоках мне весь дворец разнесут!

– Ну да. Ну да, – постоянно повторял Мот, – такие знакомства случайно не случаются…

– Вот еще что… Мы пойдем в наступление через Эрини…

– И что? – осторожно спросил он, не понимая, к чему я клоню.

– У нас в пленных числится командир пехотного полка Ард. Он – младший сын короля Эрини. Мы захватили его во время битвы в Северной гавани, когда затрофеили флагман Железного флота. Я планирую посадить на трон правителя провинции Арда или его мать. Но он должен принять Клятву Командора. Это твоя забота, вытащи его из тюрьмы и начни переговоры.

– А куда денется нынешний король Эрини? – погрузившись в размышления, механически спросил Мот.

– Вот это, дружище, не твоя забота, – я махнул банкиру на прощание, а сам отправился дальше по делам.

У Александра Норса мы с Майораном пробыли до утра. Текущие вопросы обороны заняли несколько часов обсуждений. Я опасался, что в мое отсутствие враг будет контратаковать форт, и мы расписали детальные планы обороны.

– Майоран, ты теперь капитан, то есть второй человек в Гильдии, – сказал я после того, как повысил его статус в интерфейсе. – Ты на генеральную битву не пойдешь. Впрочем, как и остальные рирцы…

– Но как же так?! – воскликнул он. – Мы не можем тебя оставить!

– Не можете! – покладисто согласился я. – И поэтому у вас будет другое задание.

– Тебе надо взять свои лучшие войска! – попробовал возразить и губернатор.

– Нет, – я покачал головой и положил на стол карту археологических работ. – Это карта Грейлава, огромного города антов, погребенного под Северной провинцией.

Мои собеседники с недоумением уставились на свиток.

– Эти знания нужно сохранить, как бы ни прошла у нас генеральная битва, – я смотрел в глаза Майорану, – даже если нас разобьют и я погибну, у людей должны остаться знания. Вот тут университет и там должно быть много книг…

– А тебя могут убить? – изумленно спросил мой новоиспеченный заместитель.

– Да. Светлова же убили. И Лионеллу. И Зойку. Не понимаю, как это произошло. Но это возможно.

– Тогда не лучше ли остаться в Приморском форте? – Майоран разволновался.

– Нет. Командир бойцов в бой не посылает, – спокойно произнес я. – Командир бойцов в бой ведет. Это не обсуждается.

– Кто твой враг? – спросил губернатор. – Ты что-нибудь узнал?

– Мой враг – советник Маррел. Это не человек, а, скорее, человекоподобный робот…– я как мог объяснил средневековым воякам про андроидов. Но, думаю, они мало что поняли и решили, что Маррел – голем. Ну да ладно, пусть так.

– Эта карта – гарантия счастливого будущего для Антийской империи, тут есть редкие металлы, возможно, работающие машины, может быть, даже летающие. Но самое главное – книги! Вы двое теперь хранители этой тайны. Как только закончится война, вы должны организовать раскопки. Средства на экспедицию возьмете у Мота, я теперь доминус банка и владею миллионами в чистом золоте.

– Ты как будто прощаешься... – насупился Майоран.

– Не от меня зависит, сколько я тут пробуду, – отмахнулся я от опасений офицера и сменил тему. – И еще вам нужно захватить Рир. У Майки есть флаг или штандарт?

– Нет, – удивился он, – откуда? Есть флаг Рира, черный с белой каплей.

– Что за капля?

– Керосин, – пожал плечами капитан.

– Понятно. Тогда сделаем так! – я нарисовал красный флаг, желтую звезду, серп и молот, добавил черную полосу с каплей. – Вот это будет её штандарт.

– Но… – начал возражать Майоран, хотя я и так уже понял, что этого мало. Я пристально посмотрел на свой рисунок, а потом мысленно перенес его в интерфейс гильдии и закрепил на Майкидоре. Удивительно, но система приняла это. Около пиктограммы девушки появилась иконка флага.

– Изумительно, – услышал я голос Александра, – штандарт стал подлинным…

Я надавил на иконку, и штандарт материализовался в инвентаре. Я его достал и отдал Майорану, который принял его с осторожностью, словно это был священный предмет.

– Как ты это сделал? – Норс недоумевал. – Так не может даже император.

– Это может любой игрок, – возразил я, – просто вы уже давно живых посланников Вавилона не видели и забыли, как это работает.

– Свяжись с Аресом, его люди сейчас проводят разведку в Рире. Сразу после нашей победы нужно штурмом взять и вашу провинцию. Нельзя допустить, чтобы проигравший враг нанес ей урон, – это удар по будущему. Важно защитить мастеров и хранителей знаний о прошлом. Я знаю, что несколько ключевых производств для развития империи остались именно в Рире.

– Я помогу, – кивнул Александр, – вместе с рирцами пойдут войска Норсов.

– Ну вот и хорошо.

Мы проговорили до самой ночи, но больше о делах не было сказано ни слова. Мы обсуждали добычу янтаря, урожай кедрача, я рассказывал им сказки из будущего, Саша – про детство Аделаиды, Майоран – про пещеру, в которой он заблудился в детстве… В общем, обо всем на свете – видимо, нам троим именно это и надо было. Ну а то, что три бутылки выпили, так это как-то само получилось. Еще Саша курил свои сигары с запахом вишни. И мы надышались дымом, вкупе с алкоголем это подействовало наповал. Опять уснули в командном центре, на старых картах.

Добрался я до своих апартаментов в гильдейском дворце только утром. И чуть заикой не стал, когда неожиданно мне под ноги с рычанием выскочил котенок.

– Каранг! – от неожиданности вырвалось у меня. Котенок был раза в два крупнее обычных своих собратьев: мощные лапы с острыми когтями, совсем не детские клыки, длинный хвост, шумно лупящий по каменному полу. Он шипел, рычал, щерился, пока я не пришел в себя и не заявил:

– Свои! Барсик, не рычать на папу!

Из-за дивана вылезла его мать – здоровенная, ростом по пояс человеку. Она, чуть прихрамывая, подошла и шикнула на котенка. Мы встретились с ней взглядами, я ожидал ментального обмена как с Яром, но ничего не почувствовал. Она была просто диким животным, которое вынужденно жить среди людей. Большая кошка научилась подавлять свои инстинкты и природную агрессию. Она явно чувствовала во мне хозяина этого дома и приветствовала, как умела.

– А где Яр? – спросил я кошек, но они только с интересом меня разглядывали: ни понять, ни ответить не могли. «Ну хоть что-то в этом мире самое обычное», –обрадовался я.

Потом я пошел к Майкидоре искать сову, но она не знала, где птица. Уже несколько недель Соню никто не видел. Меня это тревожило, но лишь слегка, так как в интерфейсе было видно, что она жива и здорова. Её иконка была неактивной и чуть притушенной, и я предположил, что мой пернатый спутник находится далеко.

Дальше мы с Мирским обсудили подготовку к военному походу. Калькадосская армия перешла на нашу сторону, генерал Рокс отправил в тюрьму форта нескольких офицеров, которые выразили несогласие со сменой флага. Лармийские части сдались без боя, когда им представили принцессу Аулику. Ополченцы Семиречья попытались качать права, но Рокс арестовал их штабистов, а без офицеров бойцы быстро перешли под наши знамена.

Лилит Волорт производила на жителей бывших провинций Античной империи неизгладимое впечатление. Она неподвижно, немой статуей восседала на породистом боевом коне, в своих доспехах из антийского алюминиевого сплава, в красном плаще с вензелем V и оскалившимся волком, и молчаливо взирала, пока Мирский вел переговоры. Лишь когда дипломатия упиралась в страх перебежчиков перед файцами, она подключалась и тактично объясняла ситуацию: гарантированно умрете сейчас в бою с нашими войсками или потом вступите в бой с файцами и, возможно, уцелеете. Вот такой простой выбор. И провинциалы выбирали шанс выжить. Эта участь им нравилась больше.

Секретчики, которые двигались в нашем обозе, сделали фильтрацию на верность империи и забраковали примерно двадцать процентов бойцов провинций. До конца войны их отправили в лагерь для военнопленных у топей Серых гор.

Наша армия выросла на двенадцать тысяч бойцов. Все приняли Клятву Командора и после этого стали врагами Файской империи, обратного пути у них не было. Я немного удивился, что вражеские войска сдались так легко, но Лилит пояснила мне, что все эти переученные в бойцов крестьяне совсем не хотят воевать, нет в них боевого духа. Тем более, что они еще помнят, что при Античной империи жилось лучше, сытнее, безопаснее, да и прав было больше. Многие и сейчас считали её своей родиной.

Мы собрались двигаться дальше на следующий день, чтобы сохранить быстрый темп наступления. Свои «козыри» для встречи с Маррелом я успел изготовить за время нахождения в форте. Был позыв пообщаться с аватарами антов, но я всё-таки отказался. Мне сейчас не нужны сомнения, а они наверняка стали бы отговаривать от генерального сражения. Не знаю почему, но я верил в свою удачу. Заполненный разными «сюрпризами» инвентарь грел душу и требовал боя. Появился азарт. Как там у нас говорят: «Пан или пропал!».

Я оправился в этот поход с легким сердцем, на всякий случай попрощавшись с безмолвной Аделаидой, которая все также пребывала в своем вечном сне. Я еще раз убедился, что она выглядит как живая и здоровая, а значит, есть способ её разбудить. Поездка в Сиртос на состоянии Ади никак не отразилась. Когда её доставили обратно в Приморский форт, лекари Веселой Даши осмотрели и констатировали: состояние стабильное. Вероятно, нанороботы прижились и включились в поддержание жизнедеятельности организма…

Яр вернулся с ночной охоты, и я объявил ему о предстоящей битве. Было видно, что ему не хотелось бросать Карангов. Пока меня не было, он действительно взял над ними шефство – приносил еду и какие-то травки для лечения. Майкидора клятвенно пообещала заботиться о них. Думаю, что кошки будут этому только рады, так как волка, несмотря на всю его заботу, они сильно боялись. Яр передал мне, что старшую зовут Марра, а котенка – Карра. Их привезли с юга, чтобы устраивать бои с огромными собаками. Такое развлечение было популярно на одном из островов Северного архипелага, и они очень рады, что мы спасли их от этой участи. На мой вопрос, что полезного кошки могут делать для нас, Яр не ответил. Да и Майкидора тоже ничего вразумительного сказать не смогла, так как видела их первый раз в жизни. «Разберемся после войны», – подумал я, покидая Ливр Мелон.

…По военной дороге мы быстро достигли Рыбной пристани и организовали переправу. Обозные рабочие, выполняющие функции стройбата, сладили из бревен, напиленных в ближайшем леске, несколько больших плотов, которые перетягивались канатами с берега на берег. С их помощью мы перебросили на тот берег сначала пехоту с пушками, которая заняла оборону и защищала переправу от возможной внезапной атаки. А затем перевезли и обоз с кавалерией. Ракетные войска под руководством Старого Пиуса мы оставили на нашем берегу до подхода семи легионов основной императорской армии.

Император Волорт сдержал слово, и тридцать пять тысяч бойцов подошли к переправе в точно оговоренные сроки. На всю переброску войск у нас ушло более двух недель, и в первой декаде августа огромная пятидесятитысячная армия двинулась по Лармии. А провинция меж тем пылала. Горело все, что могло гореть: файские склады, летние военные лагеря, речные пристани, торговые караваны на обочинах, мосты. Арес понял мои слова о премии за результат превратно, его разбойники массово уничтожали не только военную инфраструктуру, но и мирную. С одной стороны, столкнувшись с такой бедой, войска файцев отступили, а с другой, я был уверен, что беженцы из Лармии, которым зимой будет нечем питаться, ломанутся в Северную провинцию или к побережью в Фирс. И это будет гуманитарная катастрофа.

Наша имперская разведка поймала диверсантов Ареса, слава богу, что обошлось без жертв. Я встретился с бандитами и объяснил новое задание, попросив срочно передать его главе Криминального кворума:

– Мы идем к горам Тану, там, где стоит файская армия. Вы должны развернуть диверсии именно там, хватит с Лармии ваших поджогов.

– Почему я должен тебе верить, Командор? – спросил главарь банды, который, очевидно, был не в курсе моего соглашения с Криминальным Кворумом. – Арес слишком занят, чтобы исполнять чужие просьбы. Если у тебя к нему дело, то он примет в своей ставке.

– Некогда, – я показал главарю манипуляцию с материализацией золота, которая его потрясла. Мне даже пришлось показать, что у меня пустые рукава и карманы, чтобы он поверил, что это не дешевый фокус.

– Скажешь ему, что тоже видел, как золото появляется из воздуха, и он поймет, насколько важно это послание, – велел я ему. – Вы должны отправиться на восток и сжечь склады снабжения файской армии в Тану. Это главная задача!

Он поклялся хранить мою тайну, хоть я его не просил, и незамедлительно оправился в логово Керпет.

Почти месяц у нас ушел на освобождение всей Лармии. У побережья, недалеко от порта Фирс, мы столкнулись с войсками Джорджа.Встретились как братья, хотя, по большому счету, мы и виделись-то с ним всего несколько дней в жизни. Он за время партизанщины стал гораздо более суровым, отрастил роскошную бороду, приобрел несколько шрамов на лице.

– Я знал, что все у тебя получится! – хлопнул он меня по плечу, когда мы после большого пира, который закатили в честь воссоединения наших армий, остались одни в большом зале трактира. – Мы тут гоняли тыловые части да редкие гвардейские полки, вся надежда была, что ты перевал удержишь.

– Дак не удержал! – попробовал возмутиться я. – Завалил камнями, теперь там никто не пройдет, если летать не умеет.

– К черту подробности! Перевал заблокирован, значит, легкого пути к сердцу нашей империи больше нет, – с торжеством в пьяном голосе заявил Норс.

– Аулика осталась в столице Лармии, – у меня тоже язык заплетался от выпитого, – ей нужна твоя защита… Да и вообще, хорошая партия для тебя… Ну, если ты задумал покончить с холостяцкой жизнью…

– А ты еще не знаешь? – удивился он. – Лилит с полутысячей гвардейцев остается в провинции.

– О как! – изумился я. – А с чего баня-то упала?

– Ну тут такое дело, – смутился Джордж и опустил глаза, разглядывая пивную кружку, – мы с ней пообщались… и решили – пусть будет так.

– Не понял…

– Да что тут не понять?! – Джордж насупился. – Чувства у нас возникли. Если ты хотел собрать себе гарем, то минус одна принцесса…

– Да какой гарем! – я заржал. – Мне бы только Аделаиду вернуть к жизни… И все.

– Серьезно? – он прищурился. – А папенька послал её тебя… хмм… охмурять.

– Да даром не нужна! – начал я, но осекся, чтобы не обидеть Норса. – …Мне никаких гаремов не надо. Мне бы свою принцессу вылечить.

– Ну вам, посланникам Вавилона, все под силу, – с жаром произнес Джордж, – я в тебя верю… Хотя о тебе порой такие сказки-небылицы рассказывают…

– Рирские? – уточнил я с улыбкой.

– Уже и мореманские… – хохотнул он. – Где ты нашел барк «Крузенштерн» и Микки-Морехода?

– Во-первых, это был «Владивосток», – серьезно ответил я. – Во-вторых, я с Микки-Мореходом не виделся, только Марте-морячке обещал не разрушать Сиртос...

– Ну я же говорю! – восхищенно произнес Джоржд. – Богам богово, а нам хоть послушать истории о ваших подвигах…

Уже когда расставались, он, посмотрев мне в глаза, спросил:

– А ты можешь на нашей свадьбе с Лилит также, как на свадьбе Марата и Даши, закрепить союз силой Вавилона?

Джордж произносил слова осторожно, мне даже показалось, что он протрезвел, проникнувшись серьезностью просьбы.

– Конечно! После войны и сладим! – я кивнул и чуть не упал, потому что от резкого движения закружилась голова. – А почему ты думаешь, что это будет иметь силу перед небесами?

– А я и не думаю, – серьезно ответил он, – я это знаю. Все теперь знают и верят в силу Вавилона…

На этом мы и расстались. А на следующее утро принцесса Волорт, шмыгая носом и постоянно поправляя офицерский палаш на поясе, сообщила мне, что её миссия должна продолжиться в Лармии с экспедиционным корпусом Джорджа Норса. Было видно, что она, опасаясь, что я буду не согласен с её решением, готовилась выпалить мне миллион важнейших аргументов. Но я лишь кивнул и сказал загадочным голосом:

– Ты в моей армии и поэтому несешь долг посланника Вавилона. Твой путь продолжится здесь. Это решилось давно, еще до твоего рождения…

Сам не понял, что сказал с похмелья, принцесса тоже не поняла, но торжественно заявила:

– Я не подведу! Мы с Джорджем будем спасать провинцию от голода. Ведь все сожгли дурные бандиты…

– Файская армия отступила из-за этого, – сурово проговорил я, – они тоже испугались голода. И, пожалуйста, разбойникам – не мстить, не убивать. Просто покажите им свое намерение прекратить беспорядки. Лучше без крови. Арес остановится, если вы попросите.

– Хорошо…– смутилась Лилит. – Ты не сердишься?

– Я рад! – искренне произнес я. – Вы с Джорджем спасете много людей.

Армия выдвинулась в Эрини через несколько часов, Джордж проводил нас до Дороги Кавалеристов и вернулся. Надо сказать, что без Аулики и Лилит наши ужины стали проходить в конструктивных и обстоятельных беседах. Я наконец-то смог объяснить герцогу Мирскому свое видение финальной баталии: сперва ракетный удар до последней ракеты, потом стремительная атака пехоты и фланговый удар тяжелой кавалерии. Легкая кавалерия должна быть в резерве и ударить со спины по позициям файских пушкарей, если такие будут. Мирский и генералы старательно записали все установки и лишь поинтересовались, кто будет принимать оперативные решения.

– Вы и он! – я указал на Мирского. – Герцог прошел не одну схватку, так что он возьмет на себя все управление.

– А ты? – спросил Иван, глядя мне в глаза. – Полезешь в самое пекло?

– Да, – я утвердительно кивнул, – по-другому не получится. Сначала я использую свои псионические атаки, потом подключится волк. Затем я покину поле боя и отправлюсь со штурмовой группой искать Советника Маррела, он не должен помешать нам победить в этой схватке.

– Ты думаешь, что он самый опасный в предстоящем бою? – спросил старичок, вроде бы его звали Лью, один из генералов Мирского.

– Да, очень опасен. Если кто-то обнаружит его, то сразу нужно известить об этом меня. Незамедлительно! – я обвел взглядом всех присутствующих. – В случае угрозы поражения он может применить оружие, которое разрушило старую столицу Игриполис…

– Но… Это невозможно! – воскликнул Мирский, – Это оружие антов. У файцев оно откуда?

– Ах, Иван, – я начал терпеливо объяснять, – оно есть у всех, кому не лень! Мы уже говорили о том, что Маррел – пришелец, да еще и машина. Он не файец! У него есть штучки, которые вы придумаете, может быть, через двести поколений. Но их осталось мало и лишь на крайний случай. Поэтому я должен его найти и обезвредить до этого «крайнего случая»!

Генералы сделали вид, что мне поверили. Только Мирский воспринял мои слова со всей серьезностью, так как он – единственный из них видел БПЛА: беспилотник, который убил членов императорской семьи.

Больше мы к этой теме не возвращались. В штурмовой отряд я выбрал из состава Шестого легиона, прозванного Железным, двадцать четыре бойца, с которыми начал ежедневные тренировки. Этот отряд должен был дать мне возможность применить «домашние заготовки» против андроида. Мы отрабатывали штурм зданий, подавление охраны Советника, изолирование моего с ним поля боя, блокирование помощи Маррелу от других файских подразделений. Ну и еще легионеры учились игнорировать пси-атаки Яра, воевать так, как будто они никак на них не действуют. Мы даже уходили от армии на безопасное расстояние, и Яр выл от души, а мой отряд должен был продолжать штурм без заминок и ошеломления. Выходило плохо… Поэтому я, не раздумывая, принял всех бойцов в гильдию, после чего они стали невозмутимыми и стойкими.

За полтора месяца тренировок я подружился с этими хорошими ребятами, поразившими меня своими светлыми мечтами и чистыми помыслами. Все, чего они хотели, – это победить врага, установить мир. Когда угрозы Античной империи не будет, они планировали демобилизоваться, свить гнездышко с красавицей-крестьянкой и вырастить дюжину детей. Нет, не все, конечно. Был среди них светловолосый весельчак Грак, который хотел научиться летать. Он постоянно меня расспрашивал о летающих машинах, и я ему рассказывал все, что знал. Проблема заключалась в том, что знал я немного. Или вот еще был мрачный и задумчивый Томас, он рассматривал небеса по ночам и зарисовывал звезды. Парень нам рассказывал, как видел комету, метеоритный дождь и то, что его взволновало, – непонятный объект, который появлялся каждую полночь. Эта светящаяся точка двигалась по небосклону с постоянной скоростью, и он полагал, что это дракон. Я ему неоднократно говорил, что это станция «Дефенсио», где живут аватары антов, но он мне каждый раз не верил. Думаю, что нужно будет устроить его после войны в университет, чтобы выучился на астронома. А пока я подарил ему подзорную трубу, которую выменял на золотые монеты у одного из генералов.

А еще был Мато, умевший сочинять стихи и песни. Если на него посмотреть, так здоровенный детина с квадратной фигурой атлета, способный об колено сломать полено толщиной в ладонь. Он играючи таскал ростовой щит, усиленный двойным слоем стали. Как в таком здоровяке скрывалась ранимая душа поэта, непонятно. Что интересно, во всем Шестом легионе не наблюдалось бойцов, не любивших его стихи. Вернее, сначала такие были, пару лет назад, а потом, получив несколько раз по башке его здоровенными кулаками, стали тонкими ценителями поэзии в целом и творчества Мато в частности. На мой взгляд, сочинял он отлично. Не Пушкин, но очень здорово.

Были еще уникумы: Йонас – фокусник, Свал – стрелок от бога, его брат Крол, способный кинуть копье на сто метров. Я был доволен отрядом, мне казалось, что удалось создать мобильное и эффективное подразделение, достаточное для уничтожения отряда телохранителей Маррела. Эти неординарные легионеры дадут мне возможность вступить в прямую схватку с андроидом.

Наша доблестная армия тем временем за два дня подавила сопротивление королевских гвардейцев Эрини и низложила короля. Королева-мать, хранившая верность Статуту Командора и о которой мне рассказывал Ард еще на «Варяге», была уже мертва, поэтому я назначил правителем его. Молодой парень отказываться не стал, но попросил оставить с ним полк имперских войск, потому что верных ему бойцов не осталось.

Калькадос сопротивлялся неделю, армия генерала Рокса стремительным рывком достигла столицы и взяла её штурмом. Королевская семья была арестована для имперского суда, а на престол взошла семилетняя принцесса Конья, которую воспитывали в горном поселке, вдалеке от жестоких порядков двора. Мы все понимали, что добрая девочка не сможет удержать под контролем провинцию без генерала Рокса. Поэтому калькадосская армия осталась дома.

Мы вошли в предгорья Тану, когда уже наступила осень. Конец сентября выдался теплым, хотя ночью появлялся ледяной ветер, промораживающий дозорных до костей. Листва на деревьях стала желтеть, краснеть и опадать. Лесочки, которые мы проходили, выглядели нарядно – уже окутанные густыми утренними туманами, но еще сохраняющие летнюю яркость красок. Ранняя осень – чертовски красивое время года, но совершенно не приспособленное для войны. Во-первых, нам мешали затяжные дожди, которые размывали дороги и превращали форсирование любого ручейка или речушки в серьезное испытание. Во-вторых, туманные подлески идеально скрывали вражеские засады. Конечно, следопыты со сторожевыми собаками были способны их обнаружить, но наши патрули, вступавшие в бой в условиях ограниченной видимости, неизбежно гибли. Несколько полков мы потеряли только в этих схватках за дороги.

С другой стороны, погода и туманы сыграли на руку диверсантам Ареса: по мере продвижения к позициям файской армии мы все чаще видели пепелища, оставшиеся от складов и торговых обозов. К туманам и сырости примешивался стойкий запах свежих пожарищ. Мирский только раз спросил меня, почему военная инфраструктура врага превратилась в пепел, но я попросил его не задавать неуместных вопросов, на которые я не хотел отвечать. Участие Криминального кворума я думал скрыть, так как такие договоренности не принято афишировать. Пусть уж наша армия думает, что это происки партизанских отрядов из местных жителей.

Двадцать третьего сентября мы вышли к Аль-Тану – поселку, где расположилась файская армия. Мои генералы радовались, что войска размещены вокруг поселка и лишены возможности маневра, но я понимал, что это сделано ради того, чтобы лишить меня главного атакующего навыка – «Пси-шторма». Я не смогу применить его, зная, что под удар попадет поселок с десятью тысячами мирных жителей. Враг прекрасно знал, что я буду избегать напрасных жертв, и действовал максимально эффективно.

В первом ряду вражеских позиций стояли три сотни пушек с войсками прикрытия, дальше находилось несколько лагерей пеших воинов, – по подсчетам Мирского, около пятнадцати тысяч бойцов. Два корпуса тяжелой кавалерии расположились слева и справа от поселка. Это были файцы. А за поселением был развернут огромный лагерь войск из различных провинций Файской империи, наверное, еще тысяч тридцать воинов. Резервов их мы не видели. Самую опасную файскую гвардию с оружием, отравленным смертельным ядом, препятствующим свертыванию крови, мы также обнаружить не смогли. У меня было стойкое чувство, что большая группа войск как-то спрятана, возможно, магическим способом. Но объяснить или подтвердить свои подозрения я не мог. Генералы внимательно выслушали мои опасения, наша разведка – два десятка отрядов – сбилась с ног, но не нашла никаких следов.

Едва мы развернули лагерь и начали обустраивать фортификационные сооружения, я дал команду начать артподготовку. Ракетчики приближались к вражеским войскам, развертывали пусковые установки и выпускали порции ракет, одну за другой. Весь остаток дня и вечер мы непрерывно утюжили вражеские позиции, несколько тысяч ракет ушло на то, чтобы накрыть их пушкарей и лагеря пехоты. Файская тяжелая кавалерия отступила за поселок, это её и спасло. Было видно, что враг совсем не ожидал такого оружия, добрая половина пехоты и почти все пушкари погибли от этих разрушительных залпов. Старый Пиус, усердно работавший над увеличением дальности ракет, был доволен результатом. Наши бойцы были недосягаемы для врага. Даже когда файские кавалеристы попытались в стремительной контратаке поразить ракетчиков, это ни к чему не привело. Да, расчеты отступили, а вражеская атака захлебнулась кровью, столкнувшись с легкой кавалерией Мирского, вооруженной мушкетами.

– Ну точно казаки! – удивленно произнес я, увидев, как слаженно отработали наши войска.

– Что? – переспросил Мирский.

– Такие кавалеристы с огнестрельным оружием, когда-то держали в страхе всю Европу, – объяснил я ему, – и звали их казаки.

– Ну казаки так казаки, – улыбнулся Мирский, – мы, кажется, уже победили в этой битве…

Передовые позиции заволокло дымом, все, что могло гореть, пылало синим пламенем. То тут, то там рвались запасы пороха, раскидывая бревна баррикад в разные стороны. В лагерях пехоты врага царил хаос. Небольшие отряды пытались вытащить раненых из-под обстрела и сами попадали под град шрапнели от наших ракет.

До позиций врага было около километра, но мы чувствовали запах крови, гари и слышали крики раненых. Я был уверен, что вражеская армия деморализована. Бойцы слишком боялись пси-шторма и сами собрали войска на небольшом участке местности, прикрываясь мирными жителями. Но это были идеальные условия для атаки ракетным оружием – оно поселок не заденет. Вряд ли такой фокус удастся повторить второй раз.

Разгром самых боеспособных отрядов файцев воодушевил мою армию и настроил на предстоящую победу. Генералы радовались, что удалось нанести серьезный урон врагу, не вступая в рукопашную схватку. Сборной «солянки» из разносортных войск восточных провинций, пока избежавшей ракетного удара, они не боялись – подготовка наших имперских легионов была выше, и генералы надеялись добиться победы малой кровью. И только я ждал подвоха – засадного полка, который может появиться на поле боя внезапно.

Мирский, которому я пару недель назад рассказал про свои штаны и их свойство «Чувство опасности», лишь похохатывал на этот счет. Добавляло веселья еще и то, что они опять полиняли под воздействием осенних дождей и теперь были сочного фиолетового цвета.

– Неправильного цвета штаны дают неправильное предсказание, – хохмил Мирский, – я даже не знал, что у нас есть такие красители!

– Но резерв-то ты все равно готовь! – настаивал я. – Может случиться все, что угодно!

– Что? – недоумевал герцог. – Мы видим их армию. Все уже понятно. Элитные штурмовики, вероятно, расположены в другом месте. А, может, вы с Зойкой их уничтожили полностью? Ведь мы не слышали о них уже много недель…

– Файская гвардия может скрываться под чужим флагом, – спорил я, – одно из подразделений за поселком может оказаться элитными войсками. До поры они просто ряженые в обычный доспех, а когда придет команда, то мгновенно облачатся в лучшее снаряжение.

– Мы так не воюем! – возражал герцог. – У каждой армии есть имя и свой штандарт, враг должен видеть, с кем сражается. Так было всегда…

– Да как ты не поймешь, что наш враг не живет по законам этой планеты! – распалился я. – Если это англосаксы, то они мастера скрытых операций и обмана. Я видел надписи на их языке на трофейной карте!

– Ну и что может один человек против имперской армии? – Мирский указал на наши легионы.

– Да все что угодно, – уже кипел я, – технологию ракетного оружия я же вам дал!

– Дак ты бог! Посланник Вавилона! – тоже разволновался Мирский. – А он кто?

– А он из мира, который опередил мой на сотни, даже тысячи лет! – уже почти кричал я. – С вашей точки зрения он тоже бог! Божественные силы неотличимы от высокоразвитых технологий!

– Знаешь что...– вдруг успокоился мой собеседник, – вот вы с ним и решайте ваши божественные конфликты. А мы завтра разнесем армию файцев, и нам это по силам.

– Но в резерве держи Шестой легион! – в сердцах бросил я и пошел спать. Утром нам предстояло генеральное сражение, от которого полностью зависела эта война. И предчувствия у меня были самые мрачные.

Утром Мирский сообщил мне, что командование файской армии находится в каменной башне на ближнем краю поселка. Разведчики точно видели среди вражеских генералов Советника Маррела, который, как обычно, был в темно-синей хламиде и широкополой шляпе.

Войска противника не стали занимать разгромленные нами вчера позиции, а расположились слева от поселка, растянувшись вплоть до невысокого хребта, всегда окутанного дымкой тумана. Наши легионы выстроились для атаки и двинулись в их сторону. Ракетчики следом за ними тащили в телегах малые пусковые установки с легкими ракетами для ближнего боя типа тех, что мы использовали против армии Криминального кворума.

Мой штурмовой отряд встал на правый фланг: мы с основными войсками планировали достигнуть окраины поселка, а потом быстрым броском ворваться в командную башню. Войска оттуда выманит наша тяжелая кавалерия имитацией атакующего маневра. План был простой и понятный. В нем не было ничего, что могло бы пойти не так.

Мои бойцы сняли с лат красные шевроны и стали похожи на обычных легионеров. «Ментальная защита» давала мне возможность обойтись без камуфляжа – враг просто не заметит бойца в фиолетовых штанах. Мы влились в боевой строй и двинулись вместе с основными силами.

Когда до врага осталось сто метров, я дал команду Яру, и он взвыл, как обычно, погружая порядки врага в ступор. Горнисты подали команды. Наши легионеры кинулись в атаку, воспользовавшись замешательством файцев. Взревели за спиной ракетные установки, над нашими головами пролетели их смертоносные заряды и упали в строй врага с оглушительными взрывами. Я выбрал в качестве цели группу файских магов и применил «Ментальную дезориентацию». Навык сработал, и они принялись атаковать своих. Огненные шары с их позиций полетели в задние ряды файской пехоты. Офицеры врага быстро сориентировались: пока маги готовили новое заклинание, выкосили их болтами из арбалетов.

Две армии столкнулись, по всему полю боя раздались звуки ударов стальных копий. Раненые кричали, атакующие вопили, офицеры свистели, горны отыгрывали команды. Лязг, скрежет и визг железа распространились по всей округе. Наши легионы продавливали оборону врага, мы медленно, но уверенно наступали.

– Уходим к башне, – крикнул я своим бойцам, и мы кинулись к крайним домам поселка.

Снова взвыл Яр, крутящийся где-то в авангарде наступающей армии. Я еще утром объяснил ему, что он будет помогать легионам, а не отправится со мной. И волк согласился, потому что спорить со мной было бесполезно.

По крайней улочке поселка мы за считанные минуты добежали до защитного гарнизона башни. Я услышал, как наша кавалерия начала маневр на правом фланге, файцы кинулись на защиту, и мы стремительным рывком достигли их баррикад. Бой с охраной был тяжелым, даже несмотря на наше внезапное появление, генеральский эскорт нанес нам урон. Сначала по бегущему отряду ударила пушка, и сразу пять моих бойцов остались лежать на дороге. А потом залп из арбалетов скосил еще двоих. Мои бойцы кинули гранаты, мы спрятались за фортификациями, переводя дух. Снова закинули им гранаты в укрытия и перелезли через баррикады. Завязался ближний бой. Я непрерывно спамил «Ментальный удар», который оглушал вражеских бойцов, а когда откатился навык «Ментальной дезориентации», то направил его на группу копейщиков у входа в башню. Там сразу завязался бой, а я смог оглядеться. От моего отряда остались только шестеро бойцов. Наш марш-бросок оказался совсем не неожиданным, нас как будто ждали и оказали жесточайшее сопротивление.

Свал и Крол погибли, их расстреляли из арбалетов, когда мы лезли через баррикаду. Томас лежал на спине в двух метрах от меня, его шлем слетел, и я видел его мертвые глаза, которые неотрывно смотрели в небеса. Грак еще мог сражаться, но истекал кровью, вражеский боец пробил его кирасу копьем в нескольких местах. Я замер от ужаса развернувшейся картины. Почти все, с кем я подружился за несколько месяцев, погибли за считанные минуты этого скоротечного боя.

Но мы все же дошли до башни, и наш главный враг был рядом! Снова вперед полетели гранаты, а я применил «Метальный удар» по ближайшим файцам. Из башни выбежал офицер, я активировал «Ментальный сбой», он мгновенно ослеп и побежал прямо на своих же арбалетчиков, которые и влепили в него полный залп. Резня у входа в башню закончилось и недобитые зомби ринулись внутрь, откуда сразу же раздались крики боли и отчаяния.

Мы некоторое время находились за укрытиями, спасаясь от огня вражеских арбалетчиков, а когда откатился навык, я применил «Ментальную дезориентацию» и, воспользовавшись этим, рванул в башню. Бойцы на ходу закинули гранаты в дверной проем. Добежали со мной только трое – Грак, Мато со здоровенным щитом и Дре.

Ё-маё, я был взбешен от такого неудачного штурма. Еще ни разу в этом мире у меня не было таких потерь. Двадцать бойцов умерли или прямо сейчас истекают кровью. Эта атака однозначно должна закончиться победой, по-другому быть не может. Смерти легионеров не должны оказаться напрасными.

Внутри башни был ад, просто месиво: старшие офицеры врага сначала столкнулись с предательскими ударами обезумевших файцев – моих зомби, а потом с разрывной силой наших гранат с усиленным зарядом. Тела лежали вповалку – и генералы, и их охрана – кровь хлестала из умирающих тел.

Мы рванули по лестнице наверх. Второй этаж – пусто. Третий – пусто. На четвертом встретили отпор. Град арбалетных стрел ударил в ростовой щит Мато, мы опять кинули гранаты. Бойцы ринулись в единственную комнату и почти сразу раздались новые взрывы. Обезглавленного Грака выбросило на лестницу, Мато вышел в дымящимся доспехе и упал в дверном проеме, прошептав: «Там Маррел…».

Пришло время козырей, я извлек из инвентаря рюкзак со взрывчаткой и двумя боеголовками от ракет с чайки-дрона, которые забрал в Светлограде, поджег фитиль и забросил внутрь комнаты. Грянувший взрыв оглушил меня и отбросил на противоположную стену. Крышу с башни сорвало и бревна разлетелись в разные стороны. Казалось, вся башня заходила ходуном, с глухим стуком обвалилась каменная лестница. Я достал из инвентаря склянку с сильнейшей кислотой и ворвался в комнату. Советник Маррел стоял в углу, и я кинул в него свой «подарок». Грудь пронзило болью, и я завалился на стену, мои латы дымились. Что происходит?

Маррел от моих «козырей» совсем не пострадал: на синей хламиде не было ни пылинки, шляпа все так же венчала его седую голову. Он выглядел как ничем не примечательный старик, этакий Гендальф или волшебник из сказок. Он спокойно смотрел на меня, блеснула вспышка и мою руку пронзила боль, кисть была отрублена как будто лазером, и я с удивлением смотрел на свою дымящуюся культю.

– Как ты не сдох? – выдохнул я, челюсти сводило от боли в груди. Я начал задыхаться.

– Кто ты, тварь? – я еле ворочал языком.

– Граница между светом и тенью… – скрипучий голос Маррела был спокоен, как будто и не было этой быстрой схватки, – у меня своя миссия, у тебя своя…

– Зачем? Почему ты уничтожаешь людей? – я чувствовал, что сознание начинает угасать с каждым ударом сердца.

– А зачем вы живете? В чем смысл? Люди сами не знают, чего хотят. Даже ты. Это была хорошая попытка, но глупая… Взрыв и кислота – это очень примитивно.

– Ты не робот? – я сам не мог понять, что говорю.

– А ты? Какая между нами разница? – Маррел приблизился. Руки у меня не было, достать последний «козырь» из инвентаря я уже не мог.

– А разве её нет? – я задыхался.

– С инженерной точки зрения нет… – ответил он. И я… задохнулся, отказали пробитые насквозь легкие. Наступление смерти – крайне неприятное ощущение…

Перед тем, как сознание окончательно угасло, перед моими глазами побежали образы, но они были совсем не из прошлого, как рассказывают реанимированные больные. Образы пришли из будущего… Сначала я как будто увидел наше поле боя сверху, с облаков. Семь легионов преследуют войска Файской империи до самого хребта и буквально налетают на замаскированные позиции файской гвардии. По антийским войскам стреляют катапульты со странными зарядами – стеклянными бутылями. Они падают среди антийцев и разбиваются, выпуская желтый газ. Наши воины, попавшие под его действие, падают замертво. А когда газовая атака завершается, файская гвардия кидается в атаку. В тыл к ракетным частям врывается файская кавалерия, дошедшая до наших позиций по оврагу, скрытому утренним туманом.

Потом я вижу разграбленный Приморский форт, уничтоженный поселок и убитых жителей. Пылающий Светлоград, белые стены его разом почернели от копоти многочисленных пожарищ. Вижу повешенного императора Волорта и его палача в черной форме файских штурмовиков. Я вижу, как ветер заносит песком опустевший Сиртос. Я понимаю, что человечество уничтожено. История на этой планете опять завершилась. Время остановилось. Только Карангов можно встретить в опустевших южных поселках на краю надвигающейся пустыни…

…Кира шла по цветочному полю. Вокруг раскинулось море васильков. Её успокаивал этот синий цвет, запах цветов и летний зной над бескрайней равниной. Она нашла эту планету давно и всякий раз возвращалась сюда, когда уставала бродить по звездным дорогам. Там были только холод и пустота межзвездных трасс… а тут благоденствие вечного полдня.

Вдруг она почувствовала, что это случилось. Он был мертв. Она слишком долго ждала этого момента. Усилием воли она разорвала реальность и прыгнула с потоком фотонов на бесконечную спираль Звездного пути. Она стала не живым существом, а просто пакетом данных. Потому что так захотела. Это быстрее и удобнее для путешествий. Через мгновения она оказалась в нужной звездной системе и нашла третью планету – Антию. Еще мгновение, и она зависла на высоте нескольких километров над Аль-Тану.

Он был мертв, поэтому она и смогла найти его. Кира отмотала время назад до нужной точки. Еще один шаг, и она вошла на четвертый этаж башни через крышу, точнее, через проем, который образовался на её месте. Он лежал на полу, грудь вместе с примитивным доспехом была пробита насквозь из лазерной установки. Она осмотрела повреждения его души – поганые раны, но не смертельные. Душа и не такое может стерпеть. Перед ним висела машина, какой-то инопланетный молекулярно-энергетический модуль. Она ударила излучением по энергетической матрице машины, и та сначала деформировалась, а потом почернела и потухла. Маскировка машины пропала и на пол упал метровый цилиндр с широким диском на верхнем конце. «Дрянь какая! – подумала Кира, – Сегодня Он не умрет». Кира гулко захохотала, радуясь, что смогла уничтожить его врага.

Я похолодел от ужаса, когда увидел, что за спиной Маррела появилось настоящее привидение – бесформенный балахон с рваными краями, из-под капюшона которого сверкали красным неоном глаза. Что это, баньши?

Привидение закричало на моего врага, и его маскировка под старика слетела под этот жуткий вопль. Я задыхался, но оставался в сознании, так как не мог осознать смысл происходящего. Мне было интересно, и я не хотел умирать. А когда голограмма Маррела пропала полностью, то я увидел висящий в воздухе гвоздь. Натуральный гвоздь! С непропорционально большой шляпкой. Я понимал, что крик баньши разрушает его: он сначала накренился, а потом с металлическим стуком упал на каменный пол. Приведение подняло руку и направило ладонь на меня. Боль в груди уменьшилась, я смог вздохнуть, ко мне возвращалось ощущение жизни. А это чертовски здорово снова чувствовать себя живым! Грёбушки-воробушки! Баньши приблизилась и начала меня рассматривать.

– А ты еще кто? – прохрипел я.

– Я – Кира, – она ответила и резкий звук её голоса ударил по ушам, – мне нужна твоя помощь!

– Да все что угодно, – произнес я, прижимая к груди обрубок своей руки.

– Спутником! Сделай меня своим спутником! Быстрее! – нечеловеческие звуки, которые она издавала, били по ушам.

– Да кто ты? И почему?

– Быстрее! – зашипела она, приблизившись вплотную. От неё дохнуло холодом. Баньши схватила меня за руку. Мои глаза на лоб полезли, когда я увидел, что она… «печатает» из воздуха мою руку как на 3Д-принтере.

– Почему спутником?

– Потому! Быстрее! – я увидел, что она начинает растворяться в воздухе и решительно активировал «Ментальный контроль» на приведении.

Появилось системное сообщение: «Заклинание «Ментальный контроль» прошло успешно. Вы контролируете энергетическую сущность. Кира Великая, Одна из Вечных, 120 уровня, может стать вашим спутником. Вы желаете принять? – Да / Нет».

– Да! – лишь я ответил, привидение пропало, как и смертельный холод.

Неужели это та девочка Кира, что я видел в зимнем сне, когда она упала со снежной дороги на звезды… Да ну! Ерунда какая-то!

Тренькнуло системное сообщение: «Угроза для человечества на планете Антия устранена. Вы получаете опыт за выполнение скрытого задания – 1000 единиц. Вы получаете бонусный опыт – 320 445 200 единиц. Вы получаете уровень! Вы получаете уровень! Вы получаете уровень! Вы получаете уровень! Вы получаете уровень… Вы достигли 120 уровня, доступно 96 очков характеристик. Получено 22 очка навыка. Вы можете открыть любые навыки из 8 возможных…»

Перед глазами настойчиво замигала надпись:

«Ваше пребывание на Антии окончено. Вы готовы перенестись в Вавилон? –Да / Нет».

– Нет! – я категорически отверг такой поворот событий. У меня тут битва еще не окончена. Не понимаю почему, но я помнил обе концовки нашего боя с Маррелом. В том числе и ту, где битва была проиграна и человечество уничтожено. Я понимал, что Кира, кем бы она ни была, отмотала время назад. Не знаю, как это возможно, но это случилось. И сейчас мне нужно срочно предупредить герцога Мирского о засаде и химической атаке!

Опять тренькнуло сообщение и перед глазами настойчиво замигала надпись: «Молекулярно-энергетический модуль класса Ковчег. Запрос: визуальный контакт. Диалог: галактический-1. Вы желаете принять приглашение? – Да / Нет. В случае отказа вы будете перенесены в Вавилон принудительно».

– Сука! – вырвалось у меня. – Ну ладно, выбора нет. Битва подождет… ДА!

Мир потемнел, и я оказался в абсолютно пустой и плохо освещенной квадратной комнате со стенами, полом и потолком из черного стекла. «Наверное, обсидиан», – я подумал, что у Ковчега дурной вкус. Хотя, мне ли судить? Человеку в фиолетовых штанах…

– Ковчег 73–45743/4, – представилась мне голограмма молодого мужчины и механически спросила:

– В чем причина отказа от переноса в Вавилон?

Выглядел Ковчег так же, как ассистент проекта «Возмездие»: мужчина с ничем не примечательной внешностью, с полным отсутствием эмоций на среднестатистическом лице.

– У меня дела, братик! – я закончил его разглядывать и спросил:

– Почему ты раньше не выходил на связь?

– Слишком много параллельных процессов, перегрузка вычислительных мощностей.

– И чем же ты был занят, пока людей на твоей планете стравливали друг с другом? – я вспылил от его невозмутимости.

– Снижение коронарной активности звезды, блокирование тектонической активности и вулканической деятельности, очистка планеты от биологического заражения, изменение атмосферы, удаление радиоактивного грунта с планеты, поддержание Защитного режима. Это только самые ресурсозатратные процессы. Всего я решаю двенадцать тысяч параллельных задач.

– А почему ты не остановил войну?

– Конфликты людей меня не касаются. У меня строгий запрет на прямое вмешательство, – Ковчег оставался невозмутимым, и это меня больше всего в нем бесило.

– То есть ты бы дал человечеству самоуничтожиться?

– Да. Это выбор самих людей.

– Врешь! – я негодовал и указал на останки Маррела. – Этот гвоздь стравливал специально. Что это за штука?

– Неизвестный молекулярно-энергетический модуль. Это тоже творение людей. У него должна быть своя программа.

– Серьезно? – я удивился не на шутку. – Этот гвоздь, как и ты, какой-то там модуль?

– Да! – Ковчег на мгновение замер. – Технологический уровень идентичен модулям, которые изготавливает Вавилон. Схемотехника и конструктивные решения совпадают с моим устройством.

– То есть цивилизация пришельцев, которые вторглись на Антию, достигла такого уровня?

– Исключено, – возразил он, – у них стандартные технологии мира, достигшего уровня межзвездных полетов. Неизвестный модуль с вероятностью 99,99999 процентов сделали не они.

– А кто? – я почесал репу. – Вдруг он был не один?

– Я не знаю. Таких технологий нет ни у кого, только у Вавилона. Я абсолютно уверен, что он был один. Остальные космонавты – люди. Я его заберу, проведу сканирование и оправлю данные на одиннадцатый этаж. Возможно, Вавилон определит, кто его изготовитель.

– Когда придет ответ? – мне было очень интересно узнать, не является ли этот непобедимый враг разработками самого Вавилона – нашей с Ковчегом базы.

– Вероятно, через пятьсот семнадцать лет…

– Ты дурак? – прервал я его. – Я ж умру к тому времени!

– Ты будешь к тому времени в Вавилоне и узнаешь об этом раньше меня. Когда ты готов отправиться?

– Обожди! – я поднял руку в останавливающем жесте. – У меня тут дела. А как ты вообще планировал его уничтожить?

– Это ты планировал его уничтожить. Я помогал найти варианты, – Ковчег отвечал рассудительно, как будто у нас все прошло по плану.

– Да ну? – я изумился его ответу, помогал он, значит, сука. – И как ты помогал его убить?

– Сначала предлагал тебе начать раскопки, он бы спустился в шахту с вероятностью 83 процента, а потом надо было просто его там завалить. Глубины в восемьдесят метров хватило бы для его изоляции. Возможностей выбраться у него нет. Ты бы тоже погиб, но я восстановил бы твое тело. Потом я навел тебя на место находки стержней из обедненного урана. Это была древняя станция монорельса с останками оружия полицейского анта.

Я вспомнил находку игл из тяжелого серого металла, у меня даже были какие-то планы на них, но я банально забыл.

– А что бы я с ними делал, а?

– Снаряд с сердечником из обедненного урана. Так как в сплаве антов присутствует катализатор, то скорость снаряда не очень критична. Тебе хватило бы пушки с увеличенным пороховым зарядом.

– И как бы это сработало? – я не мог вспомнить, как взрывается снаряд с урановым сердечником.

– Уран при столкновении с броней переходит в состояние плазмы, прожигает её, раскаленные газы попадают в заброневое пространство и выжигают начинку.

– А какая взрывчатка в снаряде?

– Нет никакой. Уран переходит в состояние плазмы от кинетической энергии удара. У тебя была возможность и сделать такой снаряд, и придать ему нужную скорость столкновения.

– Ё-маё…– у меня слов не было, одни междометия. – А откуда я бы это узнал? В моем мире такого не было!

– Было, – возразил Кочег, – у ваших врагов снаряды были с ураном, а у вас с вольфрамом. Принцип действия один и тот же. Нужно было просто вспомнить.

– И какова была вероятность уничтожить Маррела таким способом? – я решил его подколоть.

– Пятьдесят шесть процентов.

Вот все-таки этот Ковчег – очень неприятный собеседник. Получается, он такой весь продуманный, а я, значит, идиот. Даже дальше расспрашивать не хотелось, он бы опять оказался кругом прав, и это я все завалил. Вот он чем-то на жену мою из прошлой жизни похож, одинаковая психология. Поди еще также сериалы смотрит без остановки и коллекцию туфель собирает!

– Я старался донести до тебя семь вариантов уничтожения инопланетного врага, – продолжал Ковчег добивать мою самооценку.

– Тогда почему боеголовки с ракет БПЛА его не уничтожили?

Ковчег на мгновение завис, как будто перепроверял что-то в своей безразмерной базе данных.

– Боеголовки не сдетонировали. Это был способ с крайне низкой вероятностью уничтожения. Ты придумал его сам.

– А Кира?

– Кира получила сигнал от меня. Она хоть Вавилону и враг, но тебе друг. Её энергетический удар по модулю – это успех на 99 процентов.

– А кто она? – я пытался прикинуть, откуда я её знаю, но воспоминания ускользали, я не мог на них сосредоточиться.

– Я не знаю. Но вы встречались раньше, когда оба проникли в Вавилон. Она прочитала твою память и на основе твоих знаний о цивилизации атомной эры смогла основать величайшую империю на своей планете. За пятьдесят лет сделала рывок от средневекового общества до космических технологий. Кира – не простой человек. С рождения она получила возможность оперирования энергетическими структурами, и это дало ей огромную власть над энергией и пространством. После смерти она смогла сохранить свою энергетическую сущность, которую вы называете душой, и начала искать тебя, чтобы отплатить за дар знаний. Так как она без разрешения использовала звездные дороги и узлы связи Вавилона, то её признали врагом и дали указание Ковчегам на её поимку.

– Ну и как? Поймали? – ехидно спросил я.

– Ловить перестали после того, как она полностью разрушила два Ковчега. Слишком опасно. Совет управляющих Вавилона отказался от любых дальнейших действий.

– Понятно, – я ему кивнул, – я хотел бы с тобой договориться. Ковчег, в чем твоя цель существования?

– Создать условия для жизни людей, основать человеческую цивилизацию и помогать в развитии без открытого вмешательства.

– Я предлагаю тебе союз! Я проживаю жизнь на этой планете и помогаю тебе в развитии человечества. А ты взамен вылечишь Аделаиду Норс.

– Это невозможно, – Ковчег отмел мои предложения. – И еще ты наносишь слишком много урона – от твоих действий тысячи человеческих жертв.

– Честное слово, больше на буду! – клятвенно заверил я его. – Только справедливый суд и законная власть местных царьков! Сделай так, чтобы исцеление стало возможно.

Я заглянул в свой интерфейс и нашел иконку Киры. Ха! У неё был навык «Энергетический удар», разрушающий любые энергетические структуры. Я вызвал своего нового спутника, и она возникла за моей спиной. Я оглянулся, Кира выглядела как девушка-студентка, а совсем не как баньши или привидение. Симпатичная, черноволосая, в белой хламиде, но почему-то босиком. Вот только вид у неё был жутковатый, так как вместо глаз вращались два черных водоворота из густого дыма, в которых мелькали всполохи молний. «Хорошим словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем просто хорошим словом», –подумалось мне.

– У меня очень хорошее предложение! – улыбнулся я Ковчегу. Конечно, после всего, что я о нем узнал, никогда не решусь нанести ему вред. Потому что он и есть настоящий бог этого мира, его надежда на выживание. Но этот «как там его» молекулярный модуль моего отношения к нему не знал. Ковчег пристально смотрел на возникшую из пустоты Киру и о чем-то думал. Мое воображение нарисовало, как двигаются его мозги под голограммой среднестатистического человека.

– Это многое меняет, – произнес он после минутной паузы.

– Дак, а я про что?! – обрадовался я смене его установки.

– Попадание Киры в Вавилон грозит потенциальными проблемами.

– Вот! А ты понимаешь! – продолжил я его мысль. – Натворит она там делов, а виноватый кто? Ты! И распылят тебя на атомы, как того гвоздя. А мне бы этого очень не хотелось, дружище!

– Мне нужно послать запрос и получить разрешение на твою отправку, – Ковчег проигнорировал мое панибратство.

– А ты можешь послать запрос не спеша, так сказать, на хромой кобыле или с больным голубем? Чтобы ответ шел подольше, допустим, лет пятьсот.

– Если использовать медленные узлы связи самой защищенной категории, то информационный пакет будет идти 28 лет.

Ну в принципе, неплохо, 28 лет спокойной жизни – это лучше, чем ничего.

– Подходит, – я серьезно кивнул, – что насчет Аделаиды?

Я даже замер в ожидании его ответа, что-то мне подсказывало, что он может все. Тем более вылечить человека. Для машины, которая звездой и вулканами управляет, это должна быть пара пустяков.

– Нет, вылечить не могу, – после паузы ответил Ковчег, – у меня просто нет такого оборудования.

Вот тут я по-настоящему расстроился. Я поверил ему сразу, ведь он не умеет врать. Тогда зачем мне эти двадцать восемь лет? Ну что я буду делать? Бухать с горя? Ракетные установки придумывать? Зачем вся эта суета? Не хочу. Если Ади не будет, так и даром не нужна мне эта Антия. Тогда уж в Вавилон. Я тяжело вздохнул…

– Я могу напечатать Аделаиде Норс здоровое тело, – произнес Ковчег. – Расход ресурсов разумен, если ты компенсируешь пятьдесят тонн золота.

Я аж чуть не задохнулся от радости. Вот гад, выдержал ведь валидольную паузу, банка консервная.

– Подходит! Напечатай! Золото найдем!

– Это золото должно быть не из системы, а добытое в природе, – деловито уточнил Ковчег, но меня это уже не интересовало.

– Договорились! Ковчегушко, друг ты мой сердечный! А ты будешь в гости приходить к нам. На свадьбу придешь! Ты ел шашлыки?

– Нет, не ел, – ответил мой благодетель. – А ты, правда, видишь во мне друга?

– Конечно! Соберемся друзьями: Саша Норс, Мот, Майоран, Джордж, рирские хорошие ребята, Марат с Дашей, может, даже Волорта позовем, Мирских – и хорошо посидим. Я тебя со всеми нашими познакомлю…

Я еще что-то молол ему про шашлыки после войны и не мог остановиться, потому что на душе было светло и легко. Я даже по плечу его попробовал хлопнуть, но рука прошла сквозь голограмму… Ну а что, разные друзья бывают, в том числе и бестелесные.

– Я снимаю с планеты «Защитный режим» через неделю, – наконец он прервал мой словесный поток сознания.

– Что это значит? – спросил я все еще с глупой счастливой улыбкой.

– Это значит, что все жители потеряют расширенный интерфейс сверхчеловеческих способностей. Их развитие вернется к норме, а параметры биологических организмов – к показателям человеческих особей без модификаций.

– Ну и ладно, – отмахнулся я, – я тоже вернусь к норме?

– Нет. Ты – посланник Вавилона, твои возможности и навыки сохранятся.

– Замечательно! Но это неважно. Так ты на свадьбу придешь? – подружиться с Ковчегом мне показалось отличной идеей.

– Я не могу. Мое существование зависит от скрытности действий. Это часть программы, которую я не могу нарушить.

– А ты напечатаешь себе тело и придумаешь имя. Я скажу, что мой родственник приехал. Тебе нравится какое-нибудь человеческое имя?

– Девкалион. Я выбрал бы имя Девкалион. Ты уверен, что легенда про родственника не будет раскрыта? – медленно спросил он.

– Ну да! Покажи мне, Земля далеко? – деловито предложил я ему.

Грёбушки-воробушки! Он показал мне галактику «Млечный Путь» в одной части звездной карты, а потом нашу текущую, которая называлась С-45, совсем в другом месте карты. На мой взгляд, между ними миллиарды световых лет, в общем, три локтя по карте и, по самым скромным подсчетам, сотня других звездных скоплений. Я был потрясен, что оказался так далеко от дома. Но Ковчегу я с чувством сказал:

– Да ерунда! Че тут ехать? Будешь родственником с Земли, – я увидел, что Ковчег опять погрузился в вычисления, и чтобы легенда выглядела правдоподобнее, добавил:

– Дальним!

– Дальним? – переспросил «модуль».

– Ну, допустим троюродным братом. Из Воркуты. Ну или из Новороссийска. Скажу всем: «Это мой брат – Девкалион». Уверен, что поверят. Ты пойми, из моих родственников на свадьбе не будет никого! А как же традиции? В общем, без тебя никак!

– Хорошо, – наконец сказал Ковчег, – это интересный опыт, я не думал раньше о такой возможности. Но мне нужна ответная услуга.

– Конечно, друзья помогают друг другу! – сразу согласился я.

– У меня высвободится множество вычислительных ресурсов, и я бы хотел начать взаимодействие со станцией «Дефенсио». Ты сможешь быть моим представителям на переговорах?

– Да. Проси что угодно, друг! – я ему улыбался. – А когда ты сможешь Адю напечатать?

– По возвращении в Приморский форт вызовешь меня, занесешь её в куб и оставишь на полчаса. Потом заберешь с новым телом, работающим согласно функционалу.

– А как я тебя вызову? – удивился я. – Что-то я телефонов в этом мире не видел!

Из стеклянной стены вылетел небольшой кубик, раза в три меньше того, что я постоянно видел над собою в опасных ситуациях все последние месяцы. Он подлетел ко мне и завис над левым плечом.

– Контакт окончен. У меня дела, – мне показалось, что Ковчег меня передразнивает, это же я ему про дела говорил. Но, вероятно, показалось, откуда у него может быть ирония?..

Он мгновенно вернул меня из стеклянного куба обратно на раскуроченный четвертый этаж башни, где мы схлестнулись с Советником Маррелом. Под впечатлением от встречи с Ковчегом я на автомате подошел к окну. И остолбенел от развернувшейся картины.

Над полем боя парила она – Королева Соналира, моя Соня. Земля под ней по траектории полета над файскими войсками превращалась в снежную пустыню. Бойцы врага в считанные мгновения обращались в ледяные глыбы. Над позициями катапульт с химическими зарядами бушевал огненный шторм – очевидно, это был «Пирокинез I: Ливень огня», подсмотренный совой у Зойки. Огонь заливал и людей, и механизмы, и емкости с ядовитым газом.

Соня спикировала над оврагом и начала раскидывать вниз на файскую кавалерию ошеломление – видимо, использовала копию моего навыка «Ментальный удар». Лошади замирали как вкопанные, а их всадники вылетали из сёдел и разбивались о землю. Это был разгром! Соналира сияла, её перья переливались всеми цветами радуги.

– Гибрид… – восторженно прошептал я, – самая опасная форма перерождения.

Сова использовала все заклинания, которые когда-либо подсмотрела во время наших приключений. А еще она при этом грозно ууфала, и мне даже показалось, что это песня, та самая колыбельная «Куклу новую купили и сказали береги…». Зачем она пела умирающим врагам, я не знал, а также не мог понять, откуда она тут взялась.

С противоположной стороны раздались взрывы, и я побежал к другому окну. Вдруг стало темно. Крыша у башни отсутствовала, и я понял: что-то большое заслонило солнце. Я задрал голову вверх. Ё-маё, надо мной проплывал огромный дирижабль, выкрашенный в алый цвет, а на стальной гондоле под его оболочкой золотом светилась буква N.

– Карл Норс! – с улыбкой воскликнул я. – У него все получилось! Мы можем летать!

Второй дирижабль, зависший над кавалерийским полком врага, методично сбрасывал им на головы бомбы.

Внизу закричали от ужаса выжившие охранники Маррела, отступившие к стенам башни. И я, высунувшись из окна и радостно хохоча, крикнул им:

– Сдавайтесь! Это конец!

ВАВИЛОН, 12 ЭТАЖ

Они собрались в круглом зале, в самом центре этажа. Когда-то здесь заседали живые, но эти времена давно прошли. Никто уже и не помнил, почему важно встречаться именно тут, когда обсуждаются угрозы существованию Вавилона. Золотистая пирамида, висящая в центре большого круглого стола, засветилась, когда все расселись по местам.

– Вы все уже знаете данные аналитического центра, – начала Ира, – какие есть мнения?

– Практически все Ковчеги изменили свою базовую программу, это исходные данные, – заговорил Тор. – Но выводы аналитиков не могут быть верными. У нас нет системы для их проверки. Предлагаю отчет как достоверные данные не рассматривать.

– У тебя есть особое мнение? – уточнила Ира.

– Это вирус, – Тор передал свои пакеты данных с аналитикой остальным.

– Вирус, который делает возможным контакты Ковчегов с участниками проекта «Возмездие» и вмешивается в решения людей? – переспросила Кали.

– Да, этот вирус направлен не на уничтожение Ковчегов, а на изменение базовой программы, – кивнул Тор. – Вирус написан не Врагом.

– Кем? – Шакьямуни быстро просматривал пакеты данных.

– Я определить не могу, – Тор встал, – даже теоретически. Подавление вируса считаю нецелесообразным до тех пор, пока не найдем источник. Мне пора.

Тор быстро покинул круглый зал, остальные замолчали на несколько минут.

– Если по первому вопросу – сохранение базовой программы Ковчегов – у нас разные мнения, то предлагаю перейти ко второму, – Ира продолжала встречу управляющих Вавилона. – Закрытие неэффективного проекта «Возмездие». Противодействие Врагу не дает результата – количество человеческих цивилизаций продолжает сокращаться.

– Мы не можем закрыть программу «Возмездие», – Кали вывела на экран ссылки на правила и инструкции, – есть семьсот пятьдесят три запрета на закрытие программы в отсутствие её куратора. Исиды нигде нет, подтвердить её гибель мы не можем. Скорее наоборот. Она оставляет информационный след, который можно расценить как подтверждение работоспособности.

– Мы можем назначить временного куратора и закрыть проект? – продолжала настаивать Ира.

– Нет, такой вариант исключен, – возразила Кали. – Подчёркиваю для протокола совещания: мы не можем закрыть проект без согласия куратора.

– Переходим к следующему вопросу, – продолжила Ира, – начало реализации проектов "Забвение", «Колыбель» и «Изоляционная зона». Если Враг непобедим, то нужно оградить от него часть человечества. Шанс на спасение – 2,0004 процента. Кто готов выделить ресурсы на реализацию проектов?

– У меня нет искинов и ресурсов на эти проекты, – Шакьямуни встал, – вы это знаете. Мне прямо сейчас нужно вмешаться в инцидент на третьем этаже. Я ухожу.

– У нас нет возможности начать даже один новый проект, – Кали нахмурилась. – Пока не закроем «Возмездие», все ресурсы будут уходить туда.

– Для протокола! – Ира быстро формировала пакет данных. – Совет не принял решения ни по одному вопросу. Ставлю вопрос о расформировании Совета управляющих Вавилона…

– Ну ставь, конечно, – прервала её Кали, – но у меня есть еще одна удивительная новость. Я поняла, что Ковчеги смотрят сны.

– Что в этом удивительного? – Ира встретилась с Кали глазами. – У них есть доступ к библиотеке сновидений. Если для работы нужно, то могут смотреть.

– Они видят свои сны, собственные, – Кали говорила очень тихо, – как живые.

Золотистая пирамидка вспыхнула ярким светом, сработала защита и Вавилон ушел на перезагрузку...