Консорт Ее

Глава 2

Я лишь открывал рот в попытке хоть что-то сказать, но все безрезультатно.

— Василису Никитичну сюда! Быстро! — скомандовала лекарь и Ольга тут же выбежала, а Татьяна приблизилась к нам, не опуская оружия.

— Что с ним? — с подозрением поинтересовалась кадета.

— Я… не уверена, — поникшим голосом ответила лекарь.

Кое-как подняв руку, попытался указать себе на горло, Анна поняла все правильно, приложив руку на указанное место. Тепло начало разливаться от горла и выше, как тут же взрыв боли в груди заставил резко дернуться, а лицо исказила гримаса боли.

— Убери от него свои руки! — скомандовала Татьяна, целясь пистолетом в голову лекарю.

— Если я ему не помогу, будете сами объяснять Светлане Сергеевне, по какой причине вы препятствовали лечению умирающего пациента.

— Дождемся Василису Никитичну, — после коротких раздумий решила кадета.

— Х-х-х-х, — вместо слов смог выдавить я, пытаясь безуспешно вдохнуть.

— Делай, что должна, — зло бросила Анна, переведя одну руку мне на грудь.

Держась на грани сознания от недостатка кислорода, наблюдал, как Татьяна неуверенно переминается с ноги на ногу, не в силах решить, что ей предпринять. Боль стала утихать, воздух начал поступать в легкие, Анна Викторовна тяжело вздохнула.

— Что произошло⁈ — врываясь в палату и кинувшись к нам, начала расспрашивать Василиса Никитична, остановившись на полушаге в метре от наставленного на нее оружия. Кадета на шум среагировала мгновенно, не успев разобраться, кто так нагло вломился.

— Э-э-э-э, — протянула Никитична, опешившая от происходящего.

— Простите, нервы, — быстро оправдалась Татьяна, убирая оружие в хорошо замаскированную кобуру.

— Ты все интересное пропустила, — подавив в себе нервный смешок, сказала Анна и, взглянув на меня, добавила, — потом расскажу.

— Ладно, давай его уложим на кушетку, — но не успела она подойти, как Анна Викторовна легко меня переместила на кровать.

— Сергей, ты не против, если я одолжу твои часы? — Анна говорила почти шепотом.

Я лишь кивнул в ответ, не в силах говорить или лишний раз шевелиться. Она легко расстегнула застежку и положила часы себе в карман так, чтобы никто из присутствующих этого не видел.

— Есть одна идея, завтра я тебе их верну. А пока отдыхай, тебе понадобятся силы, — по-матерински добро изрекла Анна Викторовна.

— Туалет, — из последних сил выдавил из себя я.

— Дамы, давайте оставим нашего стеснительного пациента одного на пару минут, — доставая утку, заявила Никитична, — Ань, а ты — в ординаторскую. У меня есть к тебе несколько вопросов.

*2 часа спустя, вне стен больницы*

— Привет, — монотонно проговорила девушка, сидя на огромном и явно удобном кресле, — не ждала тебя сегодня.

— Здравствуй. Был по делам неподалеку, решил навестить. Давно не виделись, — мужчина говорил спокойно и уважительно.

— Ты выглядишь обеспокоенным, хоть и пытаешься от меня это скрыть. Ты с новостями от Елизаветы?

— Нет, матушка. Я хотел узнать, что за происшествие с детективой?

— И откуда ты все знаешь? — она улыбалась.

— Я, в конце концов, твой сын. Мне положено быть в курсе дел. Тем более, если эти дела касаются вверенного мне Дома.

— Как это мило, — голос был заботливым, как будто она общалась с маленьким неразумным дитя, — но не забивай себе голову этим случаем. Детектива нарушила мой приказ и понесет соответствующее наказание.

— Как скажешь, — со Светланой Сергеевной он никогда не спорил, — тогда возвращаюсь в Дом. К Сергею меня почему-то теперь не пускают, — с явным намеком небрежно бросил он.

— Как он? — голос пытался быть серьезным и безразличным.

— Все… хорошо, матушка, — Владислав отчего-то нервничал.

— Сомнения? — удивилась она.

— Опять творится бардак, — нервы у него сдали окончательно, так что он переходил на повышенный тон, — Никитична на вопросы не отвечает, отмахивается врачебной тайной! Кадеты рассказывают, что с ним все плохо и он был при смерти, а лекари скрывают правду. Анна Викторовна сказала, что все хорошо и нам не о чем беспокоиться. А в итоге к тебе направлены три жалобы и запрос. Кадет интересует, кому они подчиняются и просят запретить Анне Викторовне приближаться к больному. Василиса Никитична написала жалобу, что кадета направляла на нее табельное оружие, а…

— Уже читала, не продолжай. Я со всем разберусь. Ступай.

После этих слов Владислав подошел к императрице и крепко ее обнял. Она, одарив его поцелуем в лоб, немного отстранилась:

— И будь аккуратен. Рядом с Сергеем находиться становится просто опасно…

— Всенепременно, — улыбнулся он и вышел.

Несколько долгих минут она размышляла над словами сына, сидя в удобном кресле. Этот вроде бы обычный раб заинтересовал ее не на шутку. При этом, откуда он взялся, разузнать не удалось, как он попал на Торги — тоже. Абсолютная загадка, которая так и манила к себе.

— Докладывай, — в полной тишине ее голос звучал суровее обычного.

— Он был при смерти, по каким причинам — не известно. Анна скрывает, но, как мне показалось, нашла решение с его проклятием. В остальном — ваш сын был прав.

— Что выяснили по второй пострадавшей? Мариной, вроде.

— Марьей. С ней все печально и просто. Закончила учебное заведение хорошисткой, нареканий от преподавателей не было. Тихая послушная девушка, маг воздуха. Оказалась в больнице после аварии. В день нападения стала сиротой, — и тут неизвестная загрустила, вспоминая подробности отчета.

— Как⁈ — императрица даже привстала от удивления, подталкивая собеседницу продолжить доклад.

— Мать, отец и сестра пришли проведать ее в больницу, когда случилось нападение…

— Ужас какой, — прошептала Светлана Сергеевна, упав обратно на стул и прикрыв рот рукой.

— Да, — тяжело вздохнув, шпиона продолжила, — Елизавета Егоровна посчитала так же. За ее героизм и спасение Сергея она очень благодарна, поэтому предложила Марье жить у нее в Доме, оплатить любую академию на выбор, а после — работу. Если она пожелает, конечно. Ответа еще нет, но я думаю, что та согласится.

— Что с охраной? — немного придя в себя от хороших вестей и мысленно поставив плюсик Елизавете, поинтересовалась императрица.

— Как было приказано, установлена круглосуточно. Оба переведены в палату, защищенную извне от магии. Предприняты все меры для того, чтобы никто не узнал их местоположения.

— А что с нападавшими?

— На данный момент ничего узнать не удалось. Продолжаем расследовать. Их нет ни в одной базе…

Кто-то упорно пытается убить раба. Что мог сделать мужчина, чтобы заслужить смерть? Или, может, это ревность? Мысли о Сергее не давали покоя Светлане Сергеевне уже давно. Архимагов она отбросила сразу, те просто перекупили бы раба и убили тихо. Если бы сошли с ума, как и при ревности, нападали бы сами. А тут столько сил вложено, столько денег. И он в каждой ситуации умудряется выжить. Не всегда целым, но… Удачей назвать это тоже нельзя, слишком уж он везучий, получается.

— Я хочу встретиться с этим Сергеем, — задумчиво проговорила императрица, явно давно переставшая слушать доклад.

— Как прикажете,в любое время,- и с этими словами шпиона поклонилась.

— Нет, хочу в приятной обстановке. Сообщи, как он вернется в гарем.

— Есть, — и козырнула.

— Продолжай наблюдение и расследование. Иди.

— Есть, — повторила шпиона, а затем незаметно и тихо удалилась.

— Госпожа, есть новости! — голос был взволнованным.

— Говори, — Клавдия остановилась по среди своего небольшого сада.

— Анастасия нашла его. В больнице. Решила довести дело до конца! — с радостью в голосе сообщила Маруся.

— До конца… — повторила ее слова госпожа, — ты новости смотрела? Анастасия уже несколько часов на том свете, а Сергей все еще жив! — ее снова стала одолевать злость.

— Но, я думала… — Маруся не могла найти подходящих слов.

— Это какой-то кошмар, — Клавдия схватилась за голову и закрыла глаза.

— Госпожа, — подчиненная попыталась быстро сменить неприятную тему, — вам приглашение!

— Твоего ж бать! — зло выругалась госпожа, — ну почему все ТАК⁈

— Вы не поняли, — извиняющимся тоном проговорила Маруся, а потом добавила, — это приглашение на бал!

— Да, — тихо проговорила Клавдия, — я так и поняла… Если ты не в курсе, я специально уговаривала императрицу, чтобы бал состоялся в новом формате. Я должна была отправиться туда с Адамом! А все пошло прахом… это какой-то кошмар….

Не знаю, сколько времени я был в отключке, так как в палате всегда ярко горели потолочные лампы, однако проснулся не от того, что выспался, а от резкого холода, на запястье. От неожиданности дернулся, подняв руку и уперев ее во что-то мягкое.

— Сергей, ну не при посторонних же, — голос Анны был игривым.

Открыв глаза, обнаружил свою руку, упирающуюся в грудь лекаря и тихо хихикающую Марью. На моем запястье красовались часы, немного темнее, чем были мои, с непонятным блеском.

— Извините, — сказал я, убирая руку.

— Все хорошо. Мне почти понравилось, — подмигнула мне она, отчего я еще больше раскраснелся.

— Не хотел, — попытался оправдаться я, — это от неожиданности.

— Ты от неожиданности девушек за грудь хватаешь? — она ставила меня в еще более неловкое положение, — ладно, я все понимаю, успокойся. Твои часы мы немного доработали. Это немного сказалось на их цвете, но если учесть, что ты в основном носишь женскую военную одежду, это им не повредило. Так что постарайся их никогда не снимать. Ради твоего же здоровья.

— В смысле? — не до конца проснувшись, никак не мог уловить основную мысль улучшения.

— Теперь на них не только защита от заклинаний, но и, если мы все правильно рассчитали, защита от твоего проклятия, — обрадовала меня Анна.

— Так это же здорово! — вскрикнул я от счастья.

— Это еще не точно, — поспешила охладить мой пыл лекарь, — я же тебе уже говорила, что подобное в книгах не встречалось. Это… эм… Экспериментальное лечение твоего недуга.

— Все же лучше, чем ничего, — не теряя оптимизма, заявил я.

— Это да. Давай продолжать твое лечение, а то твой организм сильно пострадал после последних наших… экспериментов, — последнее слово она аккуратно выделила интонацией.

Я молча продолжал лежать и наблюдать за движениями рук над моей головой, плавно перемещающиеся к торсу. Глаза лекаря по мере движения расширялись все сильнее и сильнее.

— Сергей, ты знаешь, где находятся твои легкие? Имеешь представление, как они выглядят?

— Ну, — я задумался, — только в общих чертах. А что?

— У нас есть не более десяти минут, пока кадеты заняты. Давай проведем еще один эксперимент. Сконцентрируйся, как ты делал в прошлый раз, и представь свои легкие. Не забывай описывать все, что ты видишь, — и над моей грудью повисли две руки, ладонями вниз.

— Хорошо, — я закрыл глаза, впитывая всю силу из своего тела и концентрируя ее не в голове, как в прошлый раз, а в груди, мысленно представляя, как она перетекает в воображаемые легкие. В груди появилось легкое покалывание, затем сквозь кожу проявились два легких: левое было ярким, а правое — лишь наполовину. Остальная часть была блеклой, еле видимой. По мере перетекания энергии от конечностей к легкому, оно постепенно светлело, пока не засветилось так же ярко, как и остальная его часть.

— Это невероятно, — еле слышно произнесла Анна Викторовна, не отводя от меня своих рук.

— Все вышло, как вы и планировали? — с надеждой в голосе спросил я.

— Ты знаешь, даже лучше! — с восхищением произнесла она, — как ты себя чувствуешь?

— Вроде хорошо, — с сомнением произнес я, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях, все ли хорошо и боясь очередного ухудшения состояния.

— Ты можешь исцелять сам себя. Это невероятно! — воскликнула она, — не лечить, как мы — лекари, а именно исцелять!

— Если вы опять про магические рубцы, то я их не вижу, соответственно не понимаю, о чем вы говорите…

— А это и не важно. Главное — я вижу разницу. Готов двигаться дальше? — она загадочно улыбнулась.

— Я за пару дней продвинулся больше, чем за всю жизнь. Конечно, готов! — легко согласился я.

— Тогда вставай, хватит валяться. Кажется, часы твои работают. Слабости нет? Головокружения?

— Все хорошо, — и помедлив, добавил, — вроде. По крайней мере, не так, как было до этого.

— Марья, нам нужна твоя помощь, — с улыбкой заявила Анна Викторовна.

Та недоверчиво взглянула в начале на лекаря, потом на меня.

— А можно на мне эксперименты не ставить? — с опаской спросила Марья.

— Можно, — сразу погрустнев, ответила Анна, — но так мы бы ускорили процесс. Да и нужно узнать предел его возможностей. Впервые сталкиваюсь с мужчиной-магом. Так что никому ни слова.

— А вдруг что-то пойдет не так? Вы же сами не знаете, на что он способен.

— Я здесь на случай, если что-нибудь пойдет не так. Но заставлять тебя я не буду, — и уже обращаясь ко мне, — Сереж, пока держи это в тайне. Вернемся в Дом, там найдем кого-нибудь, на ком ты сможешь потренироваться.

— Я и не собирался бегать и всем рассказывать. А что на счет Елизаветы Егоровны? От нее такое в тайне не утаишь.

— Да и Ольге Ивановне нужно рассказать, а то у нее к тебе осталась масса вопросов, — подумав, ответила Анна.

— Да, — протянул я, вспоминая ту строгую девушку с резкими чертами лица.

— Ладно, тогда ты пока отдыхай, а я займусь Марьей. Ей еще лечиться и лечиться, — и с этими словами она обошла меня, приблизившись к Марье и, откинув простынь, начала лечение. Водя руками над ее грудью и опускаясь ниже, заставляла пациентку вздрагивать время от времени, отчего по двум трубкам стекала коричневая и буро-красная жидкости. При этом гримаса боли на миг застывала на лице Марьи, но та усиленно сжимала губы, не произнося ни стона, ни всхлипа.

Мне же заняться было абсолютно нечем, и я начал продолжать эксперимент с самолечением. Вначале сконцентрировался и понаблюдал, как мое тело наполняется энергией. Оказалось, что больше всего ее скапливается в груди слева, в районе сердца. В конечностях же ее меньше всего, как дальше всего удаленные участки от груди. Однако обнаружил и некоторые участки тела, где энергия не собиралась вообще, а вместо нее были темные участки. И я поочередно, проплешину за проплешиной, наполнял светом эти участки, которые после непродолжительного приложения энергии к ним, так же начинали светиться. Каждый излеченный участок начинал зудеть, а кожа в том месте, казалось, горела огнем. Не отрываясь от практики и залечивая затемнение на правой стороне головы, интуитивно потянулся рукой, почесать исцеленное место. В палате повисла гробовая тишина, хоть я это и не сразу заметил.

— Что? — спросил я, отрыв глаза. В ответ в меня уперлись четыре почти не моргающих глаза.

— Офигеть, — с восхищением произнесла Марья.

— Невероятно, — на выдохе еле слышно сказала Анна Викторовна.

— Что? — повторил я вопрос, на который так и не получил ответа.

— Ну что? Все еще не готова на эксперименты над собой? — с легкой улыбкой задала вопрос лекарь, полностью игнорируя меня.

— Я… не знаю, — растерянность на лице Марьи ставила меня в тупик. Хотя я понимал, что ответа я уже ни от кого не добьюсь, задал в третий раз свой глупый вопрос. В этот момент в палату зашла кадета Ольга, так что все внимание переместилось на нее, заставив некоторых из нас выйти из ступора. Лекарь накинула простынь обратно и, приблизившись ко мне, прошептала на ухо:

— Я не знаю, как ты это сделал, но ты исцелил глубокий рубец на голове так, что теперь там вместо шрама небольшая залысина ровной кожи. Остальное потом, не при посторонних, — и заговорщически мне подмигнула, отчего настроение у меня улучшилось.