Константин Великий

Глава 1 НАИСС

Флавий Валерий Константин родился 27 февраля 272 года[1] в городе Наиссе (теперь это Ниш, в Сербии).

В Наиссе прошло детство Константина. Будущий правитель величайшей Империи имел царское происхождение и приходился внуком императору и полководцу Клавдию Готскому.

Дед Константина Клавдий был родом из Иллирии, это восточная часть Адриатики. Как видим, корни Константина тянутся скорее к Востоку, нежели к Западу.

О Клавдии в хрониках III века можно найти такие слова: «Человек безупречный… друг отечеству, друг законам, любезный сенату… Чем только не был велик этот великий муж в общественной и частной жизни!? Он любил родителей — что в этом удивительного? Но он любил и братьев — это уже может считаться достойным изумления. Он любил своих близких — в наше время это можно приравнять к чуду. Он никому не завидовал…»

В окрестностях Наисса незадолго до рождения Константина его дед, император Клавдий, прославил свое имя грандиозной победой над готами. Надо заметить, что проблема готов (германцев) была для Империи в то время одной из самых болезненных. Эти варварские племена постоянно предпринимали грабительские набеги на окраинные ее территории. Обосновавшись на северном берегу Черного моря, готы добирались на кораблях до Греции, Крита, Родоса, Кипра и жестоко разоряли их. Нападали они и на земли вдоль Дуная, на Балканах. Многие римские полководцы без особого успеха пытались усмирить готов.

Деду Константина это удалось. В 269 году он нанес готам сокрушительное поражение. Было захвачено множество пленных, одну часть которых император Клавдий принял в свое войско, другую — поселил в обезлюдевших римских окраинах. Если бы Клавдий проиграл сражение при Наиссе, то готам был бы открыт путь к Риму. Впоследствии готы станут верно служить римлянам, и в будущих военных победах Константина не однажды сыграют важную роль.

А та победа над готами вписала его деда, императора Клавдия, в Историю под именем Готский.

Умер он от чумы, которая в 270 году скосила без разбору многие тысячи как варваров, так и римлян.

О происхождении матери Константина, Елены, есть две версии. Английские хроники уверяют, что Елена была дочерью короля бриттов. Греческие же историки называют ее дочерью трактирщика и хозяйкой придорожной гостиницы.

Как бы там ни было, сохранилось множество свидетельств самого теплого отношения Константина к матери в течение всей жизни. Летописцы отмечают внутренний, непоказной аристократизм Елены и ее редкостное благородство. Даже если правы греки и она была дочерью трактирщика, ее скромное происхождение никак не помешало ей с утонченным, поистине царским достоинством принимать императорские почести, которые позже ей оказывал сын.

Отец Константина — Констанций Хлор — был выдающимся полководцем, цезарем, а затем, с 305 года, августом западной части Империи. Современники отзывались о нем как о человеке образованном, мягком и благородном. Например, Аврелий Виктор называет отца Константина человеком «удивительным по своим природным дарованиям». «Но, — продолжает историк, — он поражал своей неорганизованностью. Не будь ее, Констанций Хлор мог бы стать самым выдающимся правителем».

Евсевий Кесарийский тоже выделяет отца Константина из всех власть имущих необъятного государства: «Он единственный из современников достойно провел время своего правления».

Констанций Хлор, особенно в старости, имел болезненный вид и потому получил прозвище Бледный.

А вот что пишет об отце Константина историк Евтропий: «Был он мужем доброжелательности величайшей, усердствовал в обогащении не своем, а провинциалов и частных лиц. Не стремясь к увеличению казны, он говорил, что лучше общественное богатство держать у частных лиц, чем хранить его в одном сундуке. Жил он столь скромно, что в праздничные дни, когда желал устроить пир для своих многочисленных друзей, брал взаймы у соседей серебряную посуду для украшения своего стола. Он был не только любим, но в Галлии даже почитался наравне с богами и особенно за то, что в его правление избавились, наконец, от диоклетианова опасного безумия и от максимиановой кровожадной безрассудности».

Историк имеет в виду двух верховных императоров-соправителей: Диоклетиана и Максимиана. По иронии судьбы, первый станет главным наставником Константина, второй — его тестем и одновременно кровным врагом.

Воевать Констанцию Хлору приходилось в основном с варварскими племенами, со всех сторон осаждавшими границы Римской империи.

По всему пространству от Гибралтара до Понта Эвксинского (Черного моря), отмечает летописец, «блуждает и волнуется варварская масса скрытых до сих пор племен, внезапной силой сорванная со своих мест подобно снеговому урагану в горах… Нестерпимые своей массой и силой варвары безумствовали и неистовствовали… Одним костром дымилась вся Галлия» (западная часть Империи).

Вот как описывает одно из варварских племен того времени знаменитый историк Иордан:

«Этот свирепый род не знал никакого другого дела, кроме охоты… Они, может быть, побеждали своих врагов не столько войной, сколько внушая величайший ужас своим страшным видом. Их образ пугал своей чернотой, походя не на лицо, а, если можно так сказать, на безобразный комок с дырами вместо глаз. Их свирепая наружность выдает жестокость их духа: они зверствуют даже над потомством своим с первого дня рождения. Детям мужского пола они рассекают щеки железом, чтобы раньше чем воспринять материнское молоко, попробовали они испытание раной. Поэтому они стареют безбородыми… При человеческом обличье живут они в звериной дикости».

В войнах с такими противниками отец Константина проявлял чудеса храбрости. И потому не случайно Констанций Хлор был любимцем армии. Именно армия провозгласила его в 305 году августом Римской империи. Он управлял ее западной частью и прославился успешными войнами с племенами варваров (пиктов, алеманнов), совершавших опустошительные набеги на западные и северо-западные территории Империи.

Констанций Хлор дал своему первенцу такое же «стойкое, постоянное» имя. Константин, в свою очередь, передаст это постоянство по наследству. Изменяться будут лишь окончания сыновьих имен: Констант, Констанций, Константин.

Власть в огромном государстве редко принадлежала одному императору, августу. Иногда она была поделена между двумя, реже тремя соправителями. В подчинении каждого был цезарь — младший соправитель части Империи. Чаще всего цезари потом становились августами. Но — не всегда…

Борьба среди претендентов на трон и пурпурную мантию была жестокой и порой кровавой. В такой борьбе Константин был вынужден провести половину своей жизни.

Эта борьба требовала мужества, сил и закалки. Поэтому, едва мальчик научился ходить, мать, предвидя перипетии его судьбы, воспитывала его в спартанском духе. Константин в три года уже умел плавать, занимался бегом, прыжками, лазанием по горам. А горы в тех местах были весьма живописны: кедровые рощи сменялись зарослями лавра, акаций, олеандра, откуда иногда доносились визг кабана или рычание льва.

Наисс, кстати, — это тот самый Ниш, который на Пасху 1999 года стал эпицентром бомбардировок Югославии самолетами НАТО. Казалось бы, при чем здесь это? Но ведь есть люди «простые» и есть «сложные». У «простых» намного меньше или вовсе нет нитей, связывающих их жизнь с прошлым и с будущим. У «сложных» — наоборот, нитей этих множество.

А есть еще «сверхсложные» — у них эти нити так перепутаны, так хитроумно затянуты, что сколько ни распутывай, все без толку. Именно к таким, «сверхсложным» людям я бы и отнес Константина.

Очень многое в его судьбе, особенно после его кончины, полно противоречий. Овеяно каким-то мистически-роковым духом. И на вопрос: «за что?» — нет ответа.

Почему на Пасху 1999 года бомбили именно его место рождения, первого христианского императора? Случайное совпадение? Или есть тут некая таинственная связь? Уверен, что есть…

Вообще, для меня Константин за все годы пристального его изучения как был, так и остается личностью загадочной. И прямых ответов тут нет. Только одни вопросы…

Константин считался незаконнорожденным (его родители сочетались браком уже после его рождения), и это долгие годы было предметом насмешек недругов Константина. Тем не менее он с младых ногтей готовил себя к первым ролям в государстве, хотя конкурентов у него было предостаточно.

В 284 году власть над всей Римской империей оказалась в руках императора Диоклетиана. Об этом человеке надо рассказать подробнее, ведь он был первым наставником Константина в делах государственных.

Диоклетиан по происхождению был крестьянином из Иллирии (напомню, это восточная Адриатика). Сын бывшего раба, вольноотпущенника, он, до того как стать императором, возглавлял дворцовую стражу, и звали его проще — Диокл.

Его приход к высшей власти в Империи осенью 284 года историк Аврелий Виктор описывает так. Предшественник Диоклетиана, юный император Нумериан, был тайно убит собственным тестем, префектом Апром. Об убийстве Апр умудрился довольно долго никому не говорить, надеясь захватить трон. Когда же страшная тайна раскрылась, под подозрение попал и Диокл, начальник дворцовой стражи.

Диокл на первой же сходке солдат, пишет историк, обнажив меч и повернувшись к солнцу, поклялся, что не знал о смерти Нумериана и что не стремился к власти. И тут же зарубил стоявшего неподалеку Апра, от козней которого погиб прекрасный и образованный юноша, к тому же его зять. Остальным дано было прощение, и почти все враги Диоклетиана были оставлены на своих должностях. Это обстоятельство было новым и неожиданным, ибо в смуте ни у кого не было отнято ни имущества, ни славы.

Новый император изменил свое имя в соответствии с римской традицией. Теперь его полное официальное имя звучало так — Цезарь Гай Аврелий Валерий Диоклетиан Август. И правил этот бывший крестьянин, сын раба, более двадцати лет.

С именем Диоклетиана историки связывают новый период в жизни Римской империи — период домината. Понятие это происходит от латинского dominus — господин. Диоклетиан, по сути, узурпировал власть в стране, позаимствовав свой стиль у Востока. Он облачился в пурпур, украсил себя золотом и ввел невиданную доселе церемонию поклонения императору — те, кто приближался к нему, были обязаны преклонять колено и целовать край его одеяния, расшитого драгоценными камнями.

О республиканских принципах правления было как будто забыто. Римский сенат превратился в собрание статистов.

О Диоклетиане до нас дошли весьма противоречивые отзывы. В самых черных красках пишет его портрет историк Лактанций, современник Диоклетиана. Вот так, например: «Мастер злодеяний, виновник многих несчастий… Всю землю он как алчностью, так и боязливостью своей довел до погибели».

Но надо учесть, что Лактанций был убежденным христианином и не мог простить Диоклетиану жестоких гонений на христиан.

К мыслям и мнениям Лактанция мы еще не раз будем обращаться, ибо он был свидетелем многих событий, изложенных в этой книге. Он служил у Диоклетиана в Никомидии, он служил у отца Константина, Констанция Хлора, в Трире и, наконец, он был учителем старшего сына Константина, Криспа.

Но другие историки отзывались о Диоклетиане как о человеке умном, называли его удачливым полководцем и активным политиком.

Вил Дюрант говорит о нем как о человеке гениальном, который благодаря своим блестящим талантам примирил враждующие партии, защитил все рубежи Империи и повысил роль правительства. Преобразования Диоклетиана Дюрант сравнивает с заслугами императора Августа — создателя Империи.

«Диоклетиан был… очень острого ума и суровостью своей пытался подавить чужую злобу. Он был весьма умелым и рачительным государем», — пишет Евтропий. «На Диоклетиана его соправители смотрели с уважением, как на отца или даже как на великого бога» — а это слова Аврелия Виктора.

Но даже «великий бог» в одиночку не мог управлять огромным государством, простиравшимся от Британии до Евфрата, и не мог защитить его от наступавших со всех сторон варварских племен. Диоклетиану хватило мудрости понять это. Уже через год своего единоличного правления, в 286 году, он разделил верховную власть в Империи и провозгласил своего старинного боевого друга Максимиана августом-соправителем. Под властью Максимиана оказались Италия, Испания и Африка. Своей резиденцией он сделал Милан.

Сам же Диоклетиан перебрался из Рима на самый край Империи, в Никомидию (ныне это маленький турецкий город Измит), и взял на себя управление восточной половиной страны.

Прошло семь лет, и Диоклетиан понял, что и вдвоем трудно управлять столь огромной Империей. И тогда в помощники августам были назначены два цезаря. Цезарем Востока Диоклетиан сделал своего зятя, грубого и жестокого Галерия, бывшего пастуха. А цезарем Запада, младшим соправителем Максимиана, Диоклетиан назначил отца Константина, Констанция Хлора. Цезарями оба были наречены 1 марта 293 года. Но Галерий по положению стоял ниже Констанция Хлора и в верховной четверке занимал последнее место.

Первые несколько лет Констанций Хлор управлял западными провинциями — Британией и Галлией. Позже, в 305 году, к нему перейдет и Испания.

Рим постепенно терял свою былую власть и славу первой столицы государства, с чем он совершенно не собирался мириться. И это грозило стране большими бедами — враждой и кровью. Но пока Диоклетиан был в силе, он держал Империю в узде.

Этот период римской истории называют тетрархией Диоклетиана (тетрархия — правление четырех: двух августов и двух цезарей). Законы и указы издавались от имени их всех. При императорских жертвоприношениях в храмах ставились изображения всех четверых правителей. Монеты в каждой части Империи чеканились с ликами всех четырех.

Однако Диоклетиан оставался старшим августом с правом накладывать вето на любые решения соправителей. Единственный из четверых он изображался с нимбом, лучистым обручем вокруг головы.

Тетрархия поначалу не мешала Диоклетиану сохранять единство Империи. Но когда он сам стал терять силу, его собственная конструкция верховной власти привела к кровавой гражданской войне.

Отношения между августами и цезарями были весьма сложными. Август Запада Максимиан очень боялся авторитета своего цезаря Констанция Хлора, сильного и талантливого полководца, любимца армии. А по традиции того времени новый правитель приходил именно из армии. Чтобы успокоить Максимиана, Диоклетиан решил женить Констанция Хлора на дочери Максимиана, Феодоре.

Для этого Констанцию Хлору по приказу Диоклетиана пришлось развестись с матерью Константина, Еленой.

Политические браки были обычным явлением для системы правления Диоклетиана. Какое ему было дело, что мать и отец Константина любили друг друга? Отец был солдатом и подчинился приказу. Константину шел тогда шестнадцатый год.

Но Диоклетиан тщетно добивался мира в своей Империи, тщетно старался устранить внутренние распри. Политический брак Констанция Хлора и дочери августа Запада Феодоры только прибавил претендентов на верховный трон Империи. Ими стали трое единородных братьев Константина — сыновей Феодоры, второй жены его отца.