Контора

ГЛАВА XIX

Роберт смотрел на аккуратный пробор склонившейся над клавиатурой женщины. Идеальный пробор, который может позволить себе только старая дева, имеющая запас времени, чтобы собирать и укладывать безупречными рядами каждую прядь. Волосы не густые, скорее жидкие. Крашеные, и у корней уже проступает седина.

Сколько ей, интересно, лет? — подумал Роберт, но тут же одернул себя. При чем здесь возраст? Это его новая сотрудница. Его первая сотрудница. Первая заполненная вакансия в отделе корпоративного маркетинга.

— Опытный снабженец, десять лет отработала в крупном СМУ, собаку съела на переговорах с нашими строителями, — отрекомендовал ее Константин Николаевич. — Ты только направляй ее в нужное русло, подбирай для нее фирмы, которые перспективны в плане сотрудничества. Ты ведь прозондировал уже почву?

— Да, конечно, я обзвонил более ста компаний... — начинал докладывать о своих успехах Роберт, уверенный, впрочем, что его прервут, не позволив углубиться в подробности.

— Ладно-ладно, — замахал руками Подворский. — Короче, направляй ее, отслеживай результаты переговоров, если понадобится, подключайся лично.

Десять лет в СМУ. Сколько же ей лет? Сороковник? Или уже больше? Мысли Роберта вернулись к прежней теме. Дался ему ее возраст!

Женщина подняла лицо, взглянув на своего начальника поверх неказистых очков. Заметив, что он смотрит на нее, испуганно потупилась, снова уткнувшись в клавиши. Печатание на компьютере давалось ей с трудом. Странно. В анкете она указала, что печатает на машинке. Солгала? Или она и на машинке печатала в том же темпе, тыкая по три клавиши в минуту? Впрочем, не важно. Главное, что она — подчиненная, а значит, он, Роберт, — начальник.

Сколько же ей все-таки? Страшненькая, зашуганная какая-то. Все время косится на него. Но, в общем, это даже хорошо. На эту сотрудницу можно свалить всю работу по господам строителям. Не похоже, что она станет возражать. Правда, придется представлять ее этим господам, что не очень приятно. Куда интереснее представлять эдакую девицу-красавицу с ногами От корней зубов и обведенными французским карандашом пухлыми губками. И ведь для дела полезнее: с длинноногой губастой дурой магнаты-монтажники познакомятся куда охотней и уделят много больше времени, чем дурнушке в годах, будь она самая что ни на есть умница-разумница.

Ладно. Сейчас главное — удержаться в «Конторе», а там появятся и подчиненные, которых не стыдно показывать клиентам и знакомым.

Роберт встал, намереваясь пройти в бар и выпить чашечку чая. Сотрудница встрепенулась и посмотрела на него снизу вверх, словно кролик на удава. Роберт решил вдруг поиграть в сурового начальника. Полезно показать, какой он есть строгий шеф, да и приятно почувствовать в своих руках упругие нити власти.

— Что вы там печатаете? — спросил он, взирая свысока на эту труженицу.

— Я? — Она вскочила, чего-то испугавшись. — Я печатаю письмо... факс. Факс для «Великой Башни». Вы же сами мне поручили. Или я... что-то?..

— Нет-нет. — Роберт царственным жестом повелел ей сесть. — Все правильно. Я просто хотел спросить, почему вы так медленно печатаете? Вы раньше работали на компьютере?

— Я? — Замешательство ее выглядело уже комично. — Нет, но я научусь. Честное слово, научусь. Я быстро обучаюсь...

— Да ладно. Я просто так спросил. — Роберт потерял интерес к игре во власть с этой перепуганной курицей. Он махнул ей рукой, давая понять, что разговор окончен, поправил галстук и двинулся в бар.

Едва выйдя в коридор, Роберт увидел Бориса Апухтина, шагающего навстречу. Встречаться с ним нос к носу Роберту не улыбалось, он уже выработал рефлекс избегать этих встреч, но сейчас возможности разминуться уже не было. Впрочем, теперь отношения с Борисом особой роли не играли. Это раньше господин Апухтин курировал работу нового сотрудника дирекции маркетинга Мастеркова и, возможно, мог повлиять на его карьеру, но теперь... Теперь господин Мастерков — начальник отдела, а вот господин Апухтин остался хоть и привилегированным, но обычным сотрудником одного из подразделений фирмы. Остался позади.

Роберт Мастерков уверенно зашагал навстречу Апухтину. В конце концов, что такого? В конце концов, они — сотрудники одной фирмы, видиться им придется ежедневно. Что же он так боится этой встречи? Роберт поймал себя на мысли, что боится он отчего-то именно этой встречи, той, которая произойдет шагов через пять. Роберт не мог понять, почему ноги отказываются шагать по коридору. Инстинкт?

— Привет. — Борис остановился, расставив ноги. Теперь, чтобы обойти его, Роберту нужно было сделать крюк.

— Привет. — Роберт улыбнулся, хотя на душе у него заскребли кошки.

— Знаешь, что умеют делать китайцы, кроме того, что едят палочками? — спросил Борис.

— Что? — Роберт улыбнулся шире прежнего и чуть подался вперед, чтобы не прослушать ответ на загадку.

И тут Борис его ударил.

Ударил и пошел мимо, словно и не предполагал, что получит сдачи.

А удар получился сильный, и рот быстро наполнился кровью.

Роберт посмотрел вслед Борису. Тот шел не оборачиваясь. Мастерков повернулся в сторону бара. Двое сотрудников стояли у двери. То ли они ничего не видели, увлеченные разговором, то ли и впрямь пропустили любопытную сцену. В любом случае стояли они довольно далеко и вряд ли смогут утверждать, что видели именно удар, а не пощечину.

А за что, собственно, ему дали по морде? За что именно?

Настроение у Аллочки было не из лучших. Хотя было в бочке дегтя несколько ложек меда.

Вчера, к примеру, шеф осчастливил ее приглашением на уик-энд за город. Излишне комментировать, в каком качестве. Не то чтобы этот «наряд вне очереди» поверг в ужас. Приходилось мириться с тем, что она из-за своей жадности оказалась в руках патрона: в его воле было теперь выдать проворовавшуюся сотрудницу. Наводило на эти мысли то, как Дмитрий Львович начал использовать свою власть...

Так вот, о ложке меда. Сегодня патрон вдруг объявил, что поездка отменяется. Он даже не сказал «переносится». Можно было вздохнуть с облегчением. Можно было даже наивно предположить, что Дмитрий Львович удовольствовался полученными от Аллочки деньгами.

Но Аллочка избытком наивности не страдала и нимало не сомневалась, что у этой хорошей новости будет куда менее радостное продолжение.

Не находя себе места, Аллочка решила отправиться в бар и выпить, против обыкновения, чашечку кофе. Говорят, кофеин поднимает тонус. А вдруг поможет?

— Алка! — Чей-то радостный оклик настиг ее у кофеварки.

Обернувшись на знакомый голос, Аллочка быстро нашла его обладательницу, радостно махавшую ей из-за дальнего столика.

— Лолка!

Лола Камалян, собственной персоной. Когда-то они вместе учились в школе, потом вместе устроились лаборантками в институт. Почти десять лет числились лучшими подругами. Потом Лола пошла работать на рынок, видеться стали все реже... С тех пор утекло много воды.

Как же рада была Аллочка встретить старую подругу! Тем более сейчас, когда на душе скребут кошки и хочется повыть на луну...

Поболтать, посплетничать, вспомнить золотое времечко. Это ли не лучшее лекарство от хандры?!

— Алка!

— Лолка! Каким ветром?

— Попутным. Пришла на работу устраиваться.

— Сюда?!

— Сюда. А ты здесь работаешь?

— Работаю помаленьку. Слушай, здорово! А ты как пришла, на собеседование или что-то конкретное?

— Конкретнее некуда! Уже заявление написала, с правилами ознакомилась, бумажку в вашей безопасности подписала. Нет, ну тут у вас круто. Как в Центре управления полетами: охрана, своя безопасность, анкеты, пропуска, коммерческая тайна...

— Да, с этим у нас строго. Слушай, а в какой тебя отдел?

— Отдел? Знаешь, я и не спросила, как называется. Короче, там, где изучают, что, почем, где покупать, кому продавать...

— А! Это маркетинг.

— Маркетинг? Нет, по-моему. Как-то по-другому называется...

— Да бог с ним.

— Действительно. Успеем разобраться. Алка, а ты здесь одна из наших или еще кто-нибудь есть?

— Одна. Вернее, тут еще этот козел... Башов.

— Башов?

— Башов. Ну, помнишь...

— Да, я понимаю. А почему козел?

— А... Долгая история. Но козел. Не дай бог тебе убедиться.

— Боюсь, что возможность будет. Я ведь в его отдел и иду.

— В его?!

— Ну. Он меня, можно сказать, и устроил. Так что козел не козел, а придется с ним дружить.

— В его отдел? — переспросила ошарашенная Аллочка. — А на какую должность?

— Да торговой мебелью заниматься. Там он какую-то дуру собирается выставить на днях. Я у нее буду дела принимать. Да что мы все о работе-то? Расскажи лучше чего. Ты замуж-то вышла?

Аллочка не расслышала вопроса. Единственной дурой в отделе была она, Аллочка. Вера не в счет — она мебелью не занималась.

Странная метаморфоза произошла с Борисом Апухтиным: он решил надуть родную фирму. И ни угрызения совести, ни соображения профессиональной этики его при этом не тревожили. Почему? Борис и сам этого не понимал. Он то и дело застывал в нелепых позах, напоминающих выкрутасы йогов, и прислушивался к своим ощущениям, пытаясь различить в глубине собственной души хотя бы подобие возмущения. Тщетно. Ни одна клеточка его организма не противилась преступному шагу. Может, повлияло излучение от сервера?

За ночь Борис все продумал. Он рассчитал каждый свой шаг едва ли не по минутам.

Переступив порог отдела в восемь тридцать вместо положенных девяти, он тотчас сел за компьютер и отпечатал письмо директору строительной фирмы «Ум и руки» с предложением о сотрудничестве. Никаких «Умов и рук» в природе не существовало, и, более того, название это вызывало ненужные ассоциации с «Рогами и копытами», но если расчет Бориса окажется верен, то никто и не прочтет шапку этого письма.

Борис послал документ на печать. Затем он принялся исправлять названия и фамилии директоров, каждый раз распечатывая отредактированный документ. В результате через четверть часа у него в руках оказалась пачка писем с предложением сотрудничать с полусотней выдуманных строительных фирм и риэлторских контор. К моменту, когда отдел начал наполняться сотрудниками, письма уже лежали в папке, а сам Борис сидел за своим компьютером в наушниках и балдел под новый альбом «Deep Forest».

С десяти до полудня «Контора» переживала основной наплыв клиентов. В основном это были те, кто уже оплатил свои покупки и приезжал в офис, чтобы оформить накладные и следовать на склад. Эти два часа — самые напряженные и заполошные в жизни бухгалтерии.

Без четверти одиннадцать Борис уже стоял над столом «буха» со своей папкой.

— Чего тебе? — не поднимая глаз, спросил «бух».

— Мне печати поставить, — скромно ответил Борис.

— Счет?

— Письма потенциальным партнерам.

— Зачем они нам?

— Это обращения к потенциальным корпоративным партнерам с предложением рассмотреть возможности сотрудничества в области корпоративного маркетинга и коллегиальных промоушн — акций на основе...

— Давай сюда. — «Бух», не глядя, протянул руку.

— Их много, — предупредил Борис, вручая папку.

— Сколько? — Не отрывая взгляда от экрана, «бух» взвесил папку в руке.

— Сто. Или около того... — Борис с невинным видом разглядывал корешки книг, выстроившихся на полке над головами бухгалтеров. И впрямь интересная подборка. Зачем, например, нашему бухгалтеру «Судебная система европейских государств»?

— Делать вам не хрена. Мартодологи-мозготологи! — «Бух» бросил папку на край стола. — Зайди после обеда.

— Не могу. Через полчаса курьера нужно посылать.

— Дурдом. — «Бух» обернулся, ища свободного сотрудника, но не увидел никого, кто не был бы погружен в заполнение счетов или поиск нужной платежки.

— На. — «Бух» извлек из стола коробку с печатями и поставил перед Борисом. — Шлепай сам. Вот эта, с медной пипкой. Здесь шлепай!

Борис уселся перед бухгалтером, неторопливо раскрыл свою папку, извлек письма. Затем он свинтил с печати крышку и стал аккуратно штамповать листок за листком. Он педантично убирал каждое проштампованное письмо в папочку, затем прикладывал печать к подушечке, поворачивал на месте, чтобы не было потеков, убеждался, что следующее письмо лежит на ровной поверхности, проверял, не перевернута ли печать, прицеливался...

Терпение «буха» лопнуло прежде, чем Борис успел «опечатать» первую дюжину писем.

— Оля, — рявкнул он, развернувшись на кресле и ткнув в Апухтина пальцем, — помоги этому... человеку с ружьем! А то курьер его не дождется.

Борис собрал свои бумаги и коробку с печатями и переместился за стол Ольги.

— Привет.

— Привет, что тут у тебя? — Ольга взяла верхнее письмо. — Ну и название «Стройтуалет индастриз»! Еще бы твердый знак на конце поставили...

Она взяла печать и принялась со скоростью печатной машинки хлопать печати на оставшиеся письма.

Борис с восхищением наблюдал за ее работой. Потом извлек из коробки блестящее нечто, напоминающее сахарные щипцы или дырокол, с которым ходят контролеры в электричках.

— Печать рельефная, — ответила Ольга, бросив взгляд на инструмент. — Положи.

Борис с интересом покрутил хитрый приборчик в руках и, продолжая его крутить, щелкнул на край одного из писем.

— Ты!.. — шикнула на него Ольга, покосившись на широкую спину «буха». — Дай сюда! Детский сад, вторая четверть! Это же реликвия!

Борис сконфуженно потупился.

Ольга недовольно осмотрела отмеченное Борисом письмо и укоризненно покачала головой:

— Детский сад!

Она доштамповала оставшиеся письма и выставила Бориса вон.

Итак, в одиннадцать пятнадцать у Бориса Апухтина в руках была папка. В папке лежало пятьдесят писем в несуществующие организации, сорок девять из которых к вечеру окажутся на дне помойки, а вот одно представляло большую ценность. То самое, на котором красовались две печати: обычная и рельефная. Дело в том, что для того, чтобы получить на складе оборудование, клиент должен был иметь при себе накладную, выписанную бухгалтерией. Верхняя часть — треть обычной страницы с перечнем оборудования — отрывалась и отдавалась на складе. Оставшиеся две трети оставались у клиента. Подлинность накладной подтверждалась подписью «буха», синей печатью «Конторы» и той самой рельефной печатью. Теперь у Бориса в руках оказался лист бумаги, две трети которого были заняты обращением к господину Новочацкому из риэлторской фирмы «Светлый лик», а на нижней части красовались два кругляшка печатей. Оставалось Перевернуть это письмо вверх ногами, напечатать на нем накладную, подделать подпись «буха» и оторвать нижнюю часть. Все, в руках у вас окажется накладная, по которой склад, не моргнув глазом, выдаст вам все что угодно.

Подделать подпись не составляло труда. Борис отправился в туалет, закрылся в кабинке, приложил к матовому стеклу окна старую платежку с нужной подписью, а сверху наложил свое письмо. Витиеватая подпись хорошо просматривалась сквозь страничку, и молодой аферист легко обвел ее ручкой.

В полдень Борис снова сидел за своим компьютером. Для начала он залез на сервер, чтобы посмотреть, какое оборудование есть на складе. Опыт работы в региональном отделе помог ему разобраться в таблицах с цифрами. Не прошло и пяти минут, как он уже набрал приличную партию товара из того, что стояло на складе. Последнее обстоятельство очень важно! В случае накладки начальник склада начнет звонить в офис, а тут мигом выяснят, что никакой накладной никто не выписывал.

В двенадцать десять Апухтин составил накладную. В строке «получатель» он напечатал ни к чему не обязывающее сочетание «частное лицо». Когда компьютер выдал внизу сумму заказа, Борис слегка поежился, но потом справедливо рассудил, что играть всегда нужно по-крупному.

В двенадцать пятнадцать Борис вышел в бар и уселся в засаде. Ему повезло, ждать пришлось недолго. Вскоре появилась новая сотрудница отдела господина Мастеркова, вооруженная кружкой с большой магнолией на боку. Женщина намеревалась налить чаю и снова вернуться на рабочее место. Уроки машинописи давались ей тяжело.

Борис подхватил свою папку, сконструировал озабоченную физиономию и деловой трусцой старательного клерка засеменил ей навстречу.

— А где ваш шеф? — спросил он мимоходом, поравнявшись с обладательницей кружки с магнолией. — Его ждут на совещании.

Сказал и потрусил дальше.

— Каком совещании?! — Женщина едва не выронила свою кружку. — Молодой человек, на каком совещании? — Она бросилась в погоню за Апухтиным.

— Там. — Борис махнул рукой в пространство и нырнул за угол.

Через минуту Роберт Мастерков мухой просвистел по коридору в направлении мифического совещания, где его ждали-заждались. Не хватало только музыкального сопровождения. «Полета шмеля», например.

Впрочем, времени зевать не оставалось и у Бориса. Он кинулся к своему компьютеру. Памятуя инструкции Ника, он уже через минуту залез в недра оставшегося включенным компьютера Мастеркова. Во время своих изысканий в отчетах о продажах и наблюдений за клиентами «три-г» он случайно узнал код менеджера регионального отдела Романа Мухо. Теперь он воспользовался им, послав на печать свою накладную. Код менеджера Мухо, компьютер Мастеркова, автор — неизвестен. При таких условиях задача оказалась бы не по зубам никому, кто бы ни взялся искать следы злоумышленника по оставшейся на складе накладной.

Закончив с накладной, Борис оторвал нижнюю часть листа и сжег его в курилке.

Затем он позвонил Сашке. Накануне вечером, после разговора с Ником, Борис примчался к школьному приятелю и сообщил, что нашел способ заработать стартовый капитал: спереть десяток холодильников и продать их за полцены перекупщикам. Услышав о хищении, Саша долго отказывался, махал руками и даже ругался нецензурно. Разговор затянулся до часа ночи. Пять часов просидели они за кухонным столом. Четыре часа и пятьдесят восемь минут Борис уговаривал бывшего однокашника и клялся, что продумал все детали, а еще две минуты ушло на то, чтобы объяснить Саше его задачу: нанять фуру и ждать сигнала.

— Все готово, — сказал Борис в трубку. В трубке раздались короткие гудки.

Через полчаса Борис передал Саше накладную.

— Ни пуха.

— К черту. — Саша убрал бесценную бумажку за пазуху. — Может, рванешь отсюда, от греха подальше?

— Рвать отсюда нельзя. Наоборот, нужно сидеть на месте и не отсвечивать. Кроме того, у меня еще одно дело есть.

— Ну, я поехал?

— Давай.

— Но там точно...

— Давай, катись! — Борис хлопнул его по спине. Проводив Сашу, он спустился в подвал к телефонному щиту и оторвал всего один проводок. Этого было достаточно, чтобы предупредить нежелательный звонок со склада. Такие аварии происходили сплошь и рядом — ничего неординарного, здание старое, проводка давно сгнила. Но Борис не знал, что на прошлой неделе осатаневший от этих обрывов начальник склада вытребовал себе казенный мобильник.

Теперь, когда Борис выполнил свою часть работы, оставалось только дождаться звонка от Саши. Он должен был сообщить, что «приглашения заказаны» или, в случае неудачи, «приглашения не готовы». Впрочем, Борис не сомневался, что с приглашениями все получится в лучшем виде.

Он прошел в бар и выпил чашечку кофе, обменявшись парой анекдотов с Максом Ладовым. Потом пошел на свое рабочее место. Войдя в коридор, он заметил до боли знакомый силуэт, нарисовавшийся в дальнем конце. Роберт Мастерков. Судя по всему, он так и не узнал, где проходило совещание, и теперь собирался залить свое горе чайком.

Они двинулись навстречу друг другу

Глядя на автора послания «Искренне Ваш...», Борис с трудом сдерживал зуд в кулаках. Как бы ни хотелось съездить гаду по морде, не стоило этого делать. Не стоило привлекать к себе внимание. К тому же Мастерков — только винтик в СИСТЕМЕ. А с частью СИСТЕМЫ воевать не имело смысла.

Борис шел, стараясь не смотреть на Роберта, шел, стараясь даже не думать о нем. Но в последний момент, когда их разделяло не более пяти шагов, последствия радиации от сервера снова вредным образом повлияли на его мозг. Мозг дал Борису команду остановиться, преградив Роберту путь, потом спросить какую-то чушь и...

И тут Борис его ударил.

Ударил и пошел прочь. Что за выходка! Что за пренебрежение правилами конспирации! Настоящий аферист должен держать себя в руках, а настоящий специалист — тем более!

Интересно, а почему Мастерков не дал ему сдачи? И вообще, что он подумал?