Тут в дверях действительно показался улыбающийся именинник. Мы с подружкой высвободились из жарких объятий Танюшкиных подруг и подошли к нему с поздравлениями. Лариска сказала положенные в таких случаях слова и торжественно вручила подарок. Я ничего не говорила, но улыбалась широко и очень проникновенно.

Нужно сказать, что с подарком мы с ней здорово намучались. Время празднования неумолимо приближалось, а мы все никак не могли придумать, что бы такое подарить. В результате, после долгих и бурных обсуждений, решили купить курительную трубку. Лариска авторитетно утверждала, что Генриху Ивановичу такой подарок должен понравиться.

─ Он заядлый курильщик и, значит, лишняя трубка ему не помешает. А кроме того, он их коллекционирует. У него в кабинете целая выставка этих трубок, ─ горячо убеждала она меня.

Я спорить не стала. Во-первых, здорово устала от этих дебатов, во-вторых, считала, что она, как близкая родственница, лучше меня знает, что именно нужно её деду.

Мы с подружкой в трубках ровным счетом ничего не понимали, поэтому Лариска отправилась в магазин «Подарки», который считался самым дорогим в городе и где имелся специальный отдел, торгующий принадлежностями для курящих мужчин. После долгих и изнурительных консультаций, в результате которых продавец приобрел несколько дополнительных седых волос, подружка в конце концов остановила свой выбор на трубке из вишневого дерева.

И вот теперь именно эту трубку, упакованную в красивый футляр, она и презентовала дорогому имениннику. Наш подарок был принят очень благосклонно. Генрих Иванович расцвел в довольной улыбке, нежно поцеловал Лариске щечку, мне галантно облобызал ручку и широким жестом пригласил всех гостей в столовую.

Когда все расселись, оказалось, что мы с Лариской сидим друг против друга. Подружка весело подмигнула мне через стол и принялась бодро загружать свою тарелку всеми находящимися в досягаемой близости деликатесами. По её довольному виду было понятно, что наличие большого количества еды, да ещё такой вкусной, подружку здорово радует. А дело было в том, что хоть обед я и приготовила, но ел его один Сева. Коварная же Лариска решила воспользоваться беззащитностью своего жующего возлюбленного и высказать ему все, что она думает о его поведении. Лариска все рассчитала правильно. Голодный Сева налегал на еду, рот его был занят и потому дать достойный ответ он не смог. В результате оказалось, что во всем виноват именно Сева, ему пришлось извиниться, и они с Лариской помирились. Что касается меня, я просто решила не перебивать себе аппетит и поэтому от обеда отказалась.

И вот теперь изголодавшаяся Лариска, которая всегда была не прочь покушать, с упоением отдавалась любимому занятию. Остальные гости от неё не отставали, тем более что первый тост за здоровье именинника уже выпили и аппетит от этого только прибавился. Все склонились над тарелками и дружно занялись закусками. За первым тостом последовал второй, а потом незамедлительно и третий. Виновник торжества лучился радостью, гости осоловело улыбались и вели неторопливый разговор. Мы с Лариской тоже немного сомлели от обильной еды и нескольких выпитых рюмок и потому потеряли бдительность. Только этим можно объяснить, почему на традиционный вопрос Генриха Ивановича:

─ Ну, как там твоя диссертация движется?

Внучка вдруг откровенно ляпнула:

─ Никак не движется! Чтоб она в преисподнюю провалилась!

После такого смелого заявления Генрих Иванович несколько опешил, гости перестали разговаривать и разом повернулись к Лариске, а я вжалась в спинку стула и мысленно молила Ларку больше не открывать рта. Она моей мольбы не услышала и продолжала откровенничать:

─ У меня эта диссертация уже в печенках сидит! Как подумаю, сколько с ней ещё возиться, так и хочется бросить!

После легкого замешательства Генриху Ивановичу все-таки удалось взять себя в руки, и он с надеждой спросил:

─ Ты себя плохо чувствуешь?

Лариска подсказкой не воспользовалась и решительно отмахнулась:

─ Нормально я себя чувствую! А если бы не эта диссертация, так и вообще бы прекрасно!

Такого Генрих Иванович вынести не смог и потому осуждающе покачал головой:

─ Ты, Лариса, переутомилась! Последнее время ты слишком много работаешь! Мы купим тебе путевку! Съездишь, отдохнешь! А о сроках защиты не беспокойся! Я договорюсь, ваш ученый секретарь-мой хороший знакомый.

Лариске упрямства было не занимать, что она немедленно и доказала:

─ Не поеду я никуда! Я тебе уже сто раз говорила!

Тут уж вмешалась Танюшка, которая с тревогой прислушивалась к разговору с той самой минуты, как услыхала, что внучка переутомилась:

─ Ларочка, почему ты не хочешь послушаться Генриха Ивановича? Он дело говорит!

Но Лариска в тот день точно была не в себе, иначе она не сболтнула бы такое:

─ Да не могу я, бабуля, уехать и Ирку одну в беде бросить!

─ Ну, все, приехали! ─ сокрушенно подумала я. ─ Дорогой дедуля не пропустит такое заявление мимо своих бдительных ушей!

И точно! Генрих Иванович среагировал моментально:

─ О какой беде ты говоришь? Что там ещё у Иры приключилось?

Тут Лариска, наконец, опомнилась, сообразила, что несет что-то не то и попыталась неловко вывернуться:

─ Да, ничего у неё не случилось! Это я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что у неё нет такого щедрого дедушки, как ты, и поэтому она не сможет поехать отдыхать. Разве это не беда?

Генрих Иванович на Ларискину грубую лесть не купился. Глаза его превратились в две маленькие холодные льдинки. Он послал мне мимолетный, полный неприязни взгляд и, чеканя каждое слово, сказал:

─ Прекрасно, что ты так заботишься об Ирине! Друзья ─ это хорошо, но в первую очередь тебе следует подумать о себе.

Тут с другого конца стола раздался удивленный голос Ларкиной бабушки:

─ Илья, что ты такое говоришь?

Генрих Иванович перевел взгляд на Танюшку и раздраженно ответил:

─ Я все правильно говорю! Она слишком увлеклась чужими делами. Ее вечно нет на месте, она где-то носится вместо того, что б сидеть и писать диссертацию. В результате, работа не сделана и она сама не своя!

Неизвестно, чем бы закончился этот спор, но тут в кабинете зазвенел телефон. Генрих Иванович встал и молча вышел из комнаты. За столом повисло неловкое молчание.

Чтобы разрядить обстановку, Танюшка предложила перейти в гостиную и пить чай там. Все с энтузиазмом согласились, дружно поднялись из-за стола и толпой двинулись в соседнюю комнату. Там, на низком кофейном столе уже был выставлен огромный именинный торт в окружении блюд со всевозможными пирожными. Торт резать в отсутствии виновника торжества не стали, а вот на пирожные гости набросились так, будто с утра крошки съестного во рту не держали. Через пятнадцать минут на блюдах ни осталось ни одного, самого завалящего пирожного. Пришлось нам с Лариской отправиться на кухню и принести новую порцию. С ней расправились так же быстро, как и с первыми, и теперь все взгляды были прикованы к праздничному торту. Мы с Лариской не были исключением, уж нам - то хорошо было известно, какими вкусными тортами потчуют в этом доме своих гостей. Правда, никто из присутствующих, боясь показаться невежливым, не решился предложить его разрезать не дожидаясь виновника торжества. Смирившись с тем, что придется немного повременить с получением вожделенного куска, все мы уютно устроились в мягких креслах с чашками в руках и принялись тихонько болтать в ожидании хозяина. Постепенно неприятный осадок от разговора в столовой сошел на нет, вот только Танюшка была не в своей тарелке и время от времени тревожно поглядывала на дверь кабинета. Наконец, она не выдержала и тихонько попросила меня:

─ Сходи за Генрихом Ивановичем. Что-то он долго не идет, в конце концов, это становится неприличным. Его гости ждут!

Я согласно кивнула и пошла к двери, за которой скрылся юбиляр. Как оказалось, она вела не в кабинет, а в небольшой коридорчик, в конце которого находилась ещё одна дверь. Она была слегка приоткрыта, и из-за неё доносился голос хозяина. Не желая мешать ему, я сначала замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась у порога, пережидая, когда он закончит разговор.

Сквозь неплотно притворенную дверь мне была видна часть комнаты и хозяин, стоящий у письменного стола спиной ко мне. Одной рукой он держал телефонную трубку, другой нетерпеливо постукивал по спинке кресла. Кабинет был полон света, свободно падающего через два высоких окна. Предзакатные лучи солнца щедро заливали комнату, веселыми зайчиками играли на гранях письменного прибора, отражались в стеклах шкафов с книгами. В этой светлой комнате массивная, плотно сбитая фигура хозяина в парадном черном костюме выглядела инородным телом.

Генрих Иванович говорил так громко и раздраженно, что я, стоя за дверью, невольно слышала каждое слово:

─ Не пори горячки! Ты и так своими необдуманными действиями создала нам массу неприятностей! Если бы не ты, у нас было бы намного меньше проблем!

Похоже, собеседница на том конце провода с ним согласна не была и в ответ разразилась пространной тирадой. Сначала он её терпеливо слушал, потом не выдержал и перебил:

─ Я сказал тебе, что все будет нормально! А ты прекрасно знаешь, что я всегда держу свое слово. Перестань психовать! Я контролирую ситуацию!

Упрямая собеседница заверениям Генриха Ивановича не поверила и начала доказывать что-то свое. Ее слова вызвали у хозяина приступ яростного раздражения, он не выдержал и сорвался на крик:

─ Да получишь ты свои деньги! Получишь! Кстати, ты их и так уже получила не мало. И впредь будешь получать, если прекратишь заниматься самодеятельностью! И, пожалуйста, не спорь со мной! Ты знаешь, я этого не терплю! Делай, что приказано!

Тут собеседница сказала что-то такое, от чего он задохнулся, затрясся от гнева и, перейдя на хриплый шепот, просипел:

─ А вот это ты зря! Угрожать мне не советую! Можешь крепко пожалеть! Я ведь о тебе достаточно знаю! Одна история с мужем чего стоит!

Тут он, не иначе как спиной, почувствовал присутствие постороннего и резко развернулся в мою сторону. Рука его по-прежнему крепко сжимала телефонную трубку, из которой неслись звуки пронзительного женского голоса. Мы были знакомы с ним несколько лет. Не могу сказать, что знала его очень хорошо, но ни разу за все это время я не видела у него такого лица. Куда-то исчезло обычное для Генриха Ивановича выражение мягкости и добродушной иронии, лицевые мускулы затвердели, отчего черты лица заострились, и в них проступило что-то злобное. Целую минуту он смотрел на меня, пытаясь понять, откуда это я взялась. Потом пролаял в трубку:

─ Все! Пока! Мне надо идти! ─ бросил её на рычаг и раздраженно поинтересовался:

─ Что вы тут делаете, Ира?

Я была так изумлена и растеряна, что вразумительный ответ смогла дать только со второй попытки:

─ Танюшка... Танюшка послала меня за вами... Гости заждались... пора резать торт.

Генрих Иванович обладал железной волей. Пока я, спотыкаясь на каждом слове, пыталась объяснить причину моего появления в его святая святых, он сумел взять себя в руки. Лицо приобрело привычное расслабленно-ироничное выражение, а в голосе опять зазвучали бархатные нотки:

─ Ах да, конечно! Как это я забыл!

С неожиданной для своей массивной комплекции живостью он в несколько шагов преодолел расстояние от стола до двери, подхватил меня под руку и повлек по коридору прочь от кабинета. При этом он не замолкал ни на минуту, будто старался словесным потоком стереть в моей памяти давешний разговор:

─ Не хорошо, конечно, заставлять ждать себя, но все дела, Ирочка, дела! Сами видите, даже в праздник покоя нет! Вот клиентка позвонила! У неё неприятности, она беспокоится, а я вынужден оставить гостей и утешать её.

Тут он прервал свой монолог и неожиданно поинтересовался:

─ И долго вы там стояли?

Я глянула в его глаза под припухшими веками и невольно поежилась, уж очень испытующе и крайне недоверчиво глядели они на меня. Сознаваться, что я невольно подслушала частный разговор, не предназначавшийся для моих ушей, было крайне неудобно, и я яростно замотала головой:

─ Нет, я только подошла!

Генрих Иванович приобнял меня за плечи, мягко улыбнулся и проворковал:

─ Ну, что ж пойдемте! Пойдемте! Порадуем гостей!

Но глаза его при этом не улыбались и смотрели на меня с большой задумчивостью.

Когда мы появились в гостиной, измаявшиеся в ожидании фирменного угощения гости, приветствовали нас радостными возгласами. Всеобщее внимание тут же переключилось на Танюшку, которая с появлением мужа незамедлительно принялась резать торт на куски, поэтому никто не заметил моего смятения. Только глазастая Лариска уловила что-то неладное и бочком протиснулась в мою сторону. Пристроившись за моим плечом, он жарко задышала мне в ухо:

─ Ты в порядке?

Я кивнула и шепотом ответила:

─ Давай быстро сматываться отсюда!

На Ларискином лице появилось выражение, которое мне и объяснять не нужно было: подружка с места не сдвинется, пока не съест свой законный кусок. Я обреченно вздохнула и прошипела:

─ Ешь быстро свой торт и поехали.

Лариска поспешила за вожделенным угощением, а я уселась в углу дивана и попыталась разобраться в собственных мыслях.

В освещенной ярким светом, полной смеющихся людей комнате мой испуг вдруг показался мне нелепым. В голову пришла мысль, что в сущности ничего ужасного в кабинете не произошло. Действительно, хозяин несколько раздраженно говорил по телефону, но если это была навязчивая и бестолковая клиентка, то понять его было можно. А те несколько фраз в разговоре, которые показались мне подозрительными, наверное имели вполне невинный смысл. Просто я не слыхала, что говорилось на другом конце провода, вот эти обрывки разговора и показались мне странными. А злобное выражение его лица, которое в сущности и испугало меня, легко объяснялось моим живым воображением и обостренной мнительностью. В последнее время я здорово устала от подозрительных типов, которые в большом количестве встречались на моем пути, мне от них, можно сказать, проходу не было и поэтому ужасно не хотелось к уже имеющимся в наличие подозреваемым добавлять новую личность. В результате, к тому моменту, когда Лариска, наконец, вернулась ко мне, мне удалось полностью успокоить себя. Я решила, что Генрих Иванович, конечно, не самый приятный человек, но в подозреваемые все же я записывать его не буду.

Конечно, одним куском торта Ларка не ограничилась. За ним последовал второй кусок и чашка чая. Чай помог проглоченному торту благополучно разместиться в Ларкином желудке, и это навело подружку на мысль, что она может вполне успешно одолеть и третий кусок. Если даже эта мысли и показалась Ларке вздорной, она, тем ни менее, не стала упрямиться и покорно пошла за добавкой. Потом ей захотелось выпить ещё одну чашку чая, что после трех приторных кусков теста было не удивительно. Чай подействовал на подружку благотворно и она, полная благодушия, примостилась рядом со мной на диване. К этому моменту с тортом было покончено и гости дружно засобирались домой. Мы все шумной толпой вывалили на улицу, тепло распрощались с хозяевами, загрузились в машины и отбыли. Не успели мы выехать за ворота, как Лариска свернулась калачиком на заднем сидении и мирно задремала. Мне это было только на руку, так как давало возможность спокойно обдумать мероприятие, которым я твердо намеревалась заняться этой ночью.



24

Я ехала по ночной улице и вглядывалась в номера домов. Дом Светкиного любовника оказался именно таким, как его описала Лариска: богатым, двухэтажным, с черепичной крышей. Памятуя о любопытном старичке в доме напротив, я не стала притормаживать, а медленно проехала дальше и свернула за угол, решив объехать квартал и осмотреть подходы к дому с тыла. Мне казалось, что с заднего двора будет легче пробраться к дому и оказалась права. Весь участок позади дома занимал сад, от улицы его отделял лишь невысокий забор, перелезть через который труда не составляло.

Я легко перемахнула через него и направилась к дому, подсвечивая на ходу фонарем. Опасений столкнуться с кем-то у меня не было: Светка говорила, что Михаил Петрович жил один.

С окнами первого этажа мне не повезло, они были плотно закрыты, лезть на второй этаж я не решилась (навыков не хватало, да и смысла не видела.), поэтому я занялась исследованием цокольного этажа. Тут мне улыбнулась удача: со стороны сада подвал имел два окна. Правда, они оказались закрыты, но я была готова к такому повороту событий и прихватила кое-что из дома. Натянув тонкие кожаные перчатки, я достала моток широкого скотча, наклеила его крест на крест на окно, хорошенько примерилась и саданула со всего размаха кулаком: стекло с тихим звоном раскололось на куски. Я осторожно извлекла острые осколки, нащупала защелку, и створки распахнулись. Сунув голову внутрь, я сделала попытку разглядеть помещение, в которое так бесцеремонно вломилась, но подвал был огромным, тонул в темноте, и в слабом свете фонарика мне удалось увидеть только кусок цементного пола. Расстояние до него казалось не очень большим, другого пути проникнуть в дом у меня не было, и я решила рискнуть. Фонарь я спрятала в нагрудный карман, сама легла на живот и стала осторожно сползать через оконный проем вниз, а так как спускалась я ногами вперед, то в какой-то момент мне пришлось ухватиться за край оконной рамы и повиснуть на руках. Нужно прямо сказать, что ощущение было не из приятных, мерещилось, что в подвале кто-то есть, и вот сейчас он схватит меня за ноги, а я, подобно связке сосисок беспомощно болтающаяся на стене, не смогу оказать ему никакого сопротивления. В какой-то момент мне вдруг захотелось плюнуть на все, выскочить наружу и дать деру. Но, к сожалению, осуществить эту задумку я уже не могла по той простой причине, что подтянуть свое тело на руках и протиснуть его в узкое окно, было выше моих физических способностей. Поэтому, потосковав немного и здраво оценив свои шансы на немедленное возвращение, я, наконец, решилась, разжала пальцы и упала вниз.

Хотя до пола было не так уж и далеко, ударилась я здорово, аж дух захватило. Первые несколько минут мне было худо, но потом, посидев немного, я пришла в себя и решила осмотреться. Луч фонаря выхватывал из темноты полки, заставленные банками с соленьями, какие-то коробки, велосипед в чехле. Ясно было, что я свалилась в кладовку, искать там смысла не было, поэтому я покинула помещение и по винтовой лестнице поднялась на первый этаж. В результате, я оказалась в длинном коридоре с несколькими дверями, которые вели в кухню, столовую и гостиную. Я не была грабителем и материальные ценности меня не привлекали, а того, что меня действительно интересовало, там не было, и я отправилась на второй этаж. Он имел ту же планировку, что и первый, и за ближайшей дверью, куда я заглянула, находилась спальня с огромным гардеробом, плотно забитым одеждой. Все вещи были тщательно упакованы в целлофановые пакеты, обувь выстроилась ровными рядами, дисциплинированно повернувшись носами в одну сторону, а свитера, шарфы и перчатки аккуратно размещались на полках. Бегло осмотрев комнату и подивившись педантизму владельца дома, я двинулась дальше и скоро нашла именно то, что искала: кабинет хозяина.

Задернув плотные шторы на окнах, я включила настольную лампу и внимательно огляделась вокруг. Кабинет был небольшим, в нем поместилась только тахта, два книжных шкафа и письменный стол, к которому я прямиком и направилась. По личному опыту знаю, что все важные документы люди хранят в ящиках письменного стола, если таковой имеется.

Михаил Петрович был аккуратистом, он не выбрасывал ни одной бумажки. Ящики были забиты старыми квитанциями, пачками писем, оплаченными телефонными счетами. Весь этот хлам был разложен на стопочки и перетянут резиночками. Самое интересное лежало в нижнем ящике стола: абонентные книжки по коммунальным платежам, документы на покупку дома и диплом, который был выдан Малафееву Михаилу Петровичу Московским институтом народного хозяйства им. Г. В. Плеханова в 1974 году, когда он успешно закончил его и получил специальность бухгалтера. Господи, ещё один бухгалтер! Хотя, чему тут удивляться, у нас в стране каждый второй, если не менеджер, значит бухгалтер. Дом был куплен недавно и, хотя сумма в купчей была проставлена скромная, я была уверена, что покойный за него отвалил немало, причем, в зеленых. Больше ничего интересного в столе не было и я двинулась к шкафам. Там стояли книги по бухучету и какие-то инструкции, но на них я не обратила внимания. Меня заинтересовали ряды папок, выстроившиеся на полках. Пролистала парочку и стало ясно, что это копии балансовых отчетов предприятий, на которых трудился господин Малафеев последнее время. Как видно, он отличался необыкновенным трудолюбием, так как работал бухгалтером одновременно в нескольких фирмах, причем одной из этих фирм был «Партнер», чьи квартальные и годовые балансы, подписанные директором Володарским В. В. и главным бухгалтером Малафеевым М. П., были собраны в отдельных папках. Я покопалась ещё немного, больше ничего интересного не нашла и, решив, что могу покинуть кабинет, вернула папки с отчетами на место, погасила настольную лампу и вышла из комнаты.

Возвращаться я собиралась прежним путем, то есть через подвал, прикинув, что если подставить под окно ящики, которые валялись в подвале и стать на них, то можно будет легко дотянуться до окна и выбраться наружу. Из осторожности фонарь решила не включать и потому остановилась на пороге кабинета, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Через несколько минут я обрела способность различать очертания коридора и осторожно двинулась вдоль стены. Благополучно достигнув винтовой лестницы, я стала медленно спускаться вниз, стараясь не оступиться в темноте и не сломать себе нечаянно ногу на крутых ступенях, Я уже почти достигла первого этажа, как вдруг заметила свет в дальнем конце коридора. Похоже, там кто-то ходил, осторожно подсвечивая себе фонариком, и то, что человек на том конце не включил верхнее освещение, подсказало мне, что он находится в доме на таких же птичьих правах, что и я. Я сообразила, что встреча с ним мне ничего хорошего не сулит и приготовилась бежать вверх по лестнице при первых же признаках опасности. Конечно, можно было бы попробовать незаметно спуститься в подвал, а там через окно выбраться в сад и удрать. Однако, для этого пришлось бы притащить и подставить под окно ящики, а без шума это сделать было невозможно. Шум же обязательно привлек бы внимание незнакомца, он мог спуститься вниз и проверить в чем там дело и, в результате, я оказалась бы в ловушке: из подвала мне было не убежать. Кроме того, существовала опасность столкновения в подвале с напарником того, кто в данный момент бродил по коридору. Я ведь не знала, сколько человек и каким путем пробралось в дом, может их было двое и лезли они в дом, как и я, через подвальное окно. Взвесив все доводы за отступление этим путем, я отбросила их, как неконструктивные, и решила в случае опасности бежать на второй этаж. О том, что я буду делать на этом втором этаже, я пока старалась не думать, что б полностью не деморализовать себя ненужными страхами.

Я затаилась на лестнице и принялась внимательно следить за перемещениями яркого лучика в конце коридора. Что касается меня самой, то я не боялась, быть замеченной. При задернутых шторах и той темноте, что царила в коридоре, различить меня в моей темной одежде было практически невозможно. Между тем, луч света на том конце коридора вильнул в сторону и внезапно исчез, а я сообразила, что незнакомец зашел в одну из комнат. Пробыл он там недолго, и это навело меня на мысль, что он не грабитель, иначе задержался бы в гостиной подольше и занялся упаковкой ценных вещей. Светлое пятно появилось вновь и медленно поползло в мою сторону. Когда оно придвинулось достаточно близко, я решила, что оставаться внизу становится опасно и осторожно заскользила вверх. Добравшись до верхней ступени, я замерла, настороженно вглядываясь вниз и высматривая, когда свет появится у основания лестницы, чтобы вовремя кинуться прочь. Однако на первом этаже все было спокойно, видимо, неизвестный решил проверить ещё и кухню и потому немного подзадержался. Наконец, луч достиг основания лестницы и я, не ожидая, когда он начнет подниматься по ступеням, огромными шагами, стараясь ступать на носочки и не шуметь, кинулась вглубь коридора. Легкой тенью я пронеслась мимо двери в спальню, миновала дверь в кабинет и, наконец, достигла массивного шкафа, стоящего у стены рядом с кабинетом. Я его заметила ещё в прошлый раз, но не думала, что он может мне пригодиться, теперь же, быстро заскочив за шкаф, вжалась спиной в стену и замерла, чутко прислушиваясь к звукам в коридоре. Положение у меня было аховое! Если ночной визитер ограничится только осмотром кабинета, то меня он не заметит, но если ему придет в голову мысль пройти дальше по коридору, то это укрытие меня не спасет. Я опять прислушалась, но, как ни странно, не различила звука приближающихся шагов. Нет, абсолютной тишины тоже не было, кое-какие звуки раздавались и неслись они со стороны лестницы, но ко мне не приближались, и понять их происхождение я не могла. Неизвестность меня страшно угнетала, потомившись немного, я набралась храбрости и осторожно выглянула из-за своего шкафа.

Темноту прорезала узкая полоса света и падала она из неплотно прикрытой двери, располагавшейся прямо возле лестницы. Я заглядывала в нее, когда осматривала дом в прошлый раз, но ничего интересного там не углядела: маленькая комнатенка, в которой хозяин хранил метлы, швабры, пылесос и старую одежду. Но, оказывается, неизвестный все-таки нашел там что-то интересное, раз так усердно копошился в ней. Я подождала немного, надеясь, что он быстренько все осмотрит и выйдет, но он возился подозрительно долго и выходить не собирался. Конечно, именно в этот момент, когда неизвестный был занят осмотром чулана, я вполне могла бы попытаться сбежать. Но такая мысль даже не пришла мне в голову, меня разбирало жуткое любопытство, очень хотелось узнать, что за визитер посетил дом, хотя что-то мне подсказывало, что это скорее всего один из охотников за документами.

Человек продолжал копаться в комнате, покидать её не торопился и мое терпение лопнуло. Я сказала себе, что стоять тут можно до посинения и толку от этого не будет, значит надо пойти и проверить, что там делается. Выйдя из своего укрытия, я на цыпочках прокралась вдоль стены, подобралась к приоткрытой двери и осторожно заглянула в щель.

Щель была узкая, и мне была видна была только часть стены, но и этого было вполне достаточно, ведь прямо перед собой я увидела дверцу сейфа. Перед ней, спиной ко мне, стоял человек и, хотя лица его видно не было, по фигуре было ясно, что это молодой, физически крепкий парень. На полу у его ног были свалены в кучу старые куртки, плащи, потертая дубленка. Я мысленно выругала себя последними словами за невнимательность и верхоглядство. Ведь я заглядывала сюда в прошлый раз, но мне и в голову не пришло, что под этими аккуратно развешенными на гвоздиках вещами может что-то скрываться.

Ночной же гость мимо не прошел, обнаружил сейф и теперь пытался открыть его. Ежеминутно сверяясь с зажатой в левой руке бумажкой, он осторожно крутил круглую ручку, отсчитывая вслух количество щелчков:

─ ...два вправо, четыре влево, шесть вправо.

Неожиданно раздался более громкий щелчок, дверца распахнулась и моим глазам предстала внутренность бронированной коробки, разделенной пополам полкой и забитой до отказа деньгами. Незнакомец издал нервный вздох, запустил руку внутрь и стал быстро выгребать пачки. Рассовав их по карманам куртки и брюк, он провел рукой по полке, как будто надеялся найти что-то еще, но там, к его сожалению, больше ничего не было. Тогда он вытащил из кармана мобильный телефон и стал торопливо набирать номер, ответили ему сразу, будто ждали звонка. Парень кашлянул и солидно сказал:

─ Шеф, я на месте! Мастер не обманул, ящик действительно в чулане под одеждой. И шифр он назвал правильный, вот только здесь ничего нет. Да, совсем пусто!

Я не сдержалась и укоризненно покачала головой:

─ Ну, что за люди! Последнюю совесть потеряли! Патрон ему доверяет, посылает на ответственное задание, а он его так нагло врет! Ничего святого за душой нет у людей!

Между тем парень уже заканчивал разговор:

─ Да, хорошо! Конечно, проверю и спальню и кабинет. Только я уверен, что и там ничего нет.

Я испугалась, что через минуту он выйдет из чулана и наткнется прямо на меня. Надо быстро срочно уносить ноги, поэтому я развернулась и гигантскими скачками понеслась в дальний конец коридора к своему, пусть не очень надежному, но все же укрытию. Но, видно, я так торопилась и так старалась не шуметь, что в темноте не рассчитала расстояние и с разбега задела плечом шкаф. Стеклянные дверцы распахнулись и все фарфоровые безделушки, стоящие на полках, посыпались на пол. В мертвой тишине дома звон бьющегося о пол фарфора был подобен раскату грома. От неожиданности я сначала замерла на месте, а потом испуганным зайцем кинулась в дальний конец коридора. Я не знала, что меня там ожидает, но это был единственный путь к отступлению и мне следовало здорово поторапливаться, потому что сзади уже раздалась громкая брань и тяжелый топот ботинок.

На мое счастье в этом конце коридора хозяин устроил парадную лестницу и в отличие от той, что вела из подвала, она не была винтовой. Напротив, она была широкой, прямой и её покрывал толстый ковер. Судорожно хватаясь за поручни и перескакивая через две ступени, я скатилась вниз, на приличной скорости пересекла холл и почти ткнулась лбом во входную дверь. Я и не надеялась, что она будет открыта, но от страха и от отчаяния я со всего размаха толкнула её руками, а она вдруг, совершенно неожиданно, взяла и распахнулась. Меня обдало холодным ночным воздухом, и от такого невероятного везения закружилась голова, а на глазах выступили слезы.

Выскочив наружу, я со всех ног кинулась к калитке и через мгновение уже была на улице. Именно в этот момент я краем глаза заметила припаркованную у обочины легковую машину. Внимательно разглядывать её у меня не было ни времени, ни желания, ведь из дома в любую минуту мог выскочить мой преследователь. Единственное, что я отметила, так это то, что свет в салоне не горел, но присматриваться, сидит в ней кто-нибудь или нет, я не стала, а шустро рванула через дорогу и сломя голову понеслась в ближайший проулок. Фонари здесь, в отличие от улицы, не горели и это радовало. Правда, в небе сияла полная луна, но сетовать на это было бы верхом глупости, ведь Господь Бог не начальник коммунального хозяйства и, в отличие от последнего, за надлежащим освещением подотчетной ему территории следит строго. В любом случае, следовало пошевеливаться и быстрее уносить ноги, пока мои преследователи не заметили меня. А то, что за мной была погоня, я слышала отчетливо, ведь в ночной тишине звуки разносились далеко. Сначала хлопнула дверь в доме и молодой мужской голос нервно прокричал:

─ Куда он делся, черт его дери?!

Тут хлопнула дверца машины, и другой мужской голос тревожно спросил:

─ Что случилось?

─ В доме кто-то был! ─ ответил первый голос. ─ Куда он побежал?!

─ Через дорогу, в проулок!

Дожидаться окончания разговора я не стала, а шустро перебежала на другую сторону проулка, перемахнула через низкую ограду и кинулась в спасительную темноту чужого сада. Попетляв между деревьями и проскочив мимо погруженного в сон дома, я проломилась через низкие заросли, отделявшие один участок от другого, и оказалась в соседнем саду. В боку у меня кололо от быстрого бега, дыхание вырывалось из горла с хриплым свистом, но в целях безопасности я не могла позволить себе остановиться. Конечно, я очень надеялась, что мои преследователи не станут обшаривать в темноте все участки, проверяя, не спряталась ли я под каким кустом, но уносить ноги тем ни менее следовало побыстрее. Добежав до следующих зарослей, выполнявших роль забора, продралась сквозь них и собралась бежать дальше, но тут мне не повезло. Я неудачно ступила ногой в ямку, поскользнулась и со всего размаху рухнула на траву. Ударилась не сильно, и боли в ноге не было, так что вполне могла бы встать и бежать дальше, но вставать-то мне, как раз, и не хотелось. На меня вдруг накатила ужасная усталость, я лежала под кустами, вдыхала запах мокрой земли, смешанный с запахом травы и каких-то цветов, и мне совершенно не хотелось двигаться. На соседнем участке яростно залаяла собака, к ней присоединилась вторая, и скоро целый собачий хор разносился по округе. Я подумала, что этот концерт вызван беготней моих преследователей и благоразумно посоветовала себе некоторое время оставаться на месте. Мне совсем не нравилась перспектива ненароком наскочить на них в одном из этих переулков, поэтому поудобнее устроилась на боку и прислушалась. Собаки продолжали яростно лаять, потом послышался звук заработавшего мотора, постепенно он стал удаляться и, наконец, заглох вдали. Собаки тоже потихоньку смолкли и улицы, наконец, погрузились в первозданную тишину. Полежав ещё немного в кустах, я, наконец, решилась встать. Оставаться здесь до утра не имело смысла, надо потихоньку выбираться из этих райских садов и двигаться в направлении своей машины. Я отряхнула колени от налипшей листвы и и побрела между деревьями в поисках ближайшего забора. Я наткнулась на него через какой-то десяток метров, перелезла, благо здесь ограды не были очень высокими, и тихонько заковыляла вдоль улицы. Дойдя до угла, я остановилась, пытаясь сориентироваться, сообразила, что идти следует прямо и держась тени деревьев, побрела дальше. До нужной мне улицы, я добралась без приключений, свернула за угол и увидала свою машину. Она преспокойно стояла на том самом месте, где я её и оставила, а вокруг не наблюдалось никаких подозрительных личностей. Из осторожности я некоторое время ещё пряталась в тени деревьев, но все вокруг вроде бы было тихо и я, наконец, решилась. По-прежнему не покидая тени деревьев, я стала красться вдоль тротуара к своей машине. Подойдя совсем близко, я снова опасливо замерла, готовая в любую минуту сорваться с места и кинуться наутек. Постояв немного и не заметив ничего тревожного, я подбежала к машине и открыла дверцу. Я была так напугана, что ждала любых неожиданностей, вплоть до выстрела в упор. И только, когда машина тронулась с места, я, наконец перевела дух, вытерла вспотевшие от страха ладони о штанины джинсов и быстро поехала домой.

Я тихонько открыла входную дверь своей квартиры и, не включая света, на цыпочках стала красться по коридору в сторону кухни. Бессонная ночь и волнения вызвали у меня зверский аппетит, и я решила сначала перекусить, а потом уж ложиться спать. Я уже миновала дверь в гостиную, когда услышала голос за спиной:

─ Стой, где стоишь, руки медленно за голову и не рыпайся, иначе первая же пуля размажет твои мозги по стене.

Я медленно подняла руки, в эту же минуту вспыхнул свет, и я увидела в дверях гостиной Севу с пистолетом в здоровой руке.

─ Ты?! ─ выдохнул он.

─ А ты кого ожидал увидеть? ─ рявкнула я, разозленная тем, что даже по собственной квартире не могу передвигаться без того, чтобы кто-нибудь не сунул мне в бок свой пистолет.

─ Ну, уж точно, не тебя! Марш в гостиную!

Я ещё не оправилась от неожиданности, поэтому молча протиснулась в дверь и гордо прошествовала к креслу. В этот момент в комнате возникла заспанная и лохматая Лариска.

─ По какому поводу шумим? ─ поинтересовалась она, сладко зевая.

─ Вот, полюбуйся на свою подружку, ─ начал обличительную речь Сева.

Дальше пошло пространное описание моей безответственности, граничащей с авантюризмом и перечисление всех кар, которые меня ждали. Все-таки плохо он знал Лариску и зря упомянул про авантюризм, ведь ничто не могло вызвать такой глубокой симпатии в душе подруги, как хорошая авантюра. Сон моментально улетучился, глаза загорелись, и она вцепилась в меня:

─ Где была? Выкладывай!

Я была полна обиды на Севу, поэтому обращалась исключительно к подружке:

─ В доме у Михаила Петровича.

При этих словах Сева побледнел, выкатил глаза и стал оглядываться, ища куда бы присесть.

─ Нашла что-нибудь? ─ еще больше загорелась подружка.

─ Не очень много, но нашла. Теперь я знаю, что бухгалтер «Партнера», покончивший жизнь самоубийством и застреленный в своем доме Светкин любовник ─ одно лицо.

От пережитого волнения я говорила несколько путанно, поэтому остановилась, помолчала и начала сначала.

─ Севин приятель, тот которого убили, сказал, что по слухам бухгалтер покончил жизнь самоубийством, так?

─ Ну, так, ─ машинально согласился Сева, который внимательно прислушивался к нашему с Лариской разговору.

─ А теперь я выяснила, что бухгалтером «Партнера» был Михаил Петрович, Светкин любовник, который, как мы знаем, был застрелен в своем доме.

─ И убила его, вероятнее всего, хозяйка «Виктории», ─ уточнила Лариска.

─ Не понятно только, откуда взялись слухи, что бухгалтер проворовался и покончил счеты с жизнью? ─ проворчала я.

─ Ну, их могли специально распустить, чтобы среди сотрудников не возникали ненужные разговоры. Одно дело, если человек кончает жизнь самоубийством, совсем другое ─ если его убивают в собственном доме. Известие об убийстве бухгалтера могло вызвать интерес к его деятельности, а кому-то это было крайне невыгодно, ─ заметил Сева.

─ Считаешь, что Михаил Петрович, работая в «Партнере», занимался чем-то противозаконным? ─ уточнила подружка.

─ Ну, ты же не думаешь, что он купил свой домик на честно заработанные деньги? ─ изумился в ответ Сева.

─ А эти документы? Они ведь тоже касаются «Партнера», ─ подала голос Лариска.

─ А я о чем говорю? ─ воскликнул Сева. ─ Мне кажется, бухгалтеру надоело жить на зарплату, и он решил поживиться за счет фирмы. Возможностей слить деньги и замести следы, у него было много.

Тут я не выдержала и вмешалась:

─ Такую крупную аферу невозможно провернуть одному, директор должен быть в курсе.

─ Значит, директор и бухгалтер воровали вместе, потом что-то не поделили и бухгалтер покинул этот мир. Однако после его смерти обнаружилась пропажа компрометирующих документов, и начались их поиски, ─ отрезал Сева.

─ Но ведь Михаила Петровича убил не директор «Партнера», а Виктория. Она здесь причем? ─ встряла Лариска.

─ Ты забываешь, что в бумагах фигурируют две фирмы: «Партнер» и «Виктория». Я не удивлюсь, если окажется, что деньги из «Партнера» переводились на счета «Виктории», а потом они бесследно исчезали. В этом случае владелица «Виктории» боится этих документов не меньше, чем директор «Партнера», ─ объяснил Сева.

─ Если то, что мы здесь наговорили, правда, то мы, наконец, вышли на своих истинных врагов. Именно они гоняют нас по всему городу и устраивают нам всякие пакости, ─ заметила я.

─ Ну, что ж, значит пришло время заняться ими вплотную, ─ подвел итог Сева.

─ Интересно, почему бухгалтера убила Виктория, а не кто-то из мужиков, например тот же господин директор? ─ задумчиво протянула Лариска.

─ Наверное, прелестная Виктория вызывала больше доверия, чем господин Володарский, что и позволило ей шлепнуть бухгалтера. Мужик забыл, что бабам доверять нельзя, по себе знаю, ─ презрительно сказал Сева и, с моей точки зрения, сделал это совершенно зря, потому что Лариска отнесла слова на свой счет, и в комнате моментально вспыхнул скандал. В пылу ссоры они совершенно забыли обо мне, чем я и воспользовалась, отправившись спать.



25

После бессонной ночи я встала позже обычного и прямым ходом отправилась под душ. Оттуда я вышла посвежевшая, в хорошем настроении и подивилась необычной тишине в квартире. Вчерашняя обида на Севу улеглась, ясно ведь было, что ночью он бушевал исключительно из страха за меня, и теперь мне хотелось с ним помириться. Я отправилась в гостиную и нашла Севу на диване с книгой в руке.

─ Привет, а что это так тихо? Где Лариска? ─ заискивающе улыбнулась я.

Все-таки у Севы был покладистый характер, он не стал дуться, отложил книгу в сторону и, как ни в чем не бывало, ответил:

─ Привет, твоя подруга понеслась в аптеку, кончилось лекарство, поэтому шуметь пока некому.

Я решила закрепить наладившиеся отношения и потому спросила:

─ Вы уже завтракали?

─ Лара кофе пила, а я ничего не хочу, ─ отмахнулся он.

─ Тебе нужно есть, ты потерял много крови и теперь должен восстанавливать потерянные силы, ─ со знанием дела сказала я, радуясь, что могу проявить заботу. ─ Температуру меряли? Рану смотрели?

─ Воспалилась немного, ─ неохотно ответил Сева.

─ Чего ж мы ждем? Надо доктора вызывать.

─ Подожди, не суетись. Лара утром звонила ему, он сказал, какие лекарства пить, дня через три должно получше стать.

─ Ну, если ты есть не хочешь, хоть чаю с лимоном выпей.

─ Ладно, тащи, ─ согласился больной, только что б отвязаться.

Я напоила Севу чаем и занялась уборкой. За всеми этими погонями и переездами я порядком подзапустила свою квартиру, поэтому повязав голову платком вооружившись пылесосом, принялась за дело. Я люблю заниматься уборкой, мне, пока руки механически делают привычную работу, хорошо думается. Чистя ковры, я размышляла о том, что мне следовало проявить твердость и выставить Светку с её чемоданом за дверь, отмывая кафель в ванной, я пришла к выводу, что Игорь мне очень нравится и это плохо, протирая безделушки на полке, я вдруг сообразила, что Лариска до сих пор не вернулась домой.

─ Слушай, она только в аптеку собиралась? ─ начала я приставать к Севе.

─ Да, а в чем дело?

─ Что-то волнуюсь я, до аптеки тут пешком пять минут идти, а Лариска уже два часа, как ушла.

Сева глянул на меня поверх книги:

─ Не дергайся, может она ещё в какой магазин зашла.

Меня его слова не успокоили, и я прилипла к окну, высматривая подружку.

Еще через час я начала метаться по квартире, порываясь идти искать её, а Сева стоял грудью на пороге, боясь, что я уйду и тоже потеряюсь. Трудно сказать, чем бы все закончилось, но тут зазвонил телефон. Я схватила трубку и услышала хрипловатый женский голос:

─ Ирина?

─ Да, я слушаю, ─ испугавшись неизвестно чего, ответила я.

─ Ваша подруга у нас, если хотите получить её живой и невредимой, верните документы, ─ прозвучала коронная фраза из детектива.

От ужаса у меня заледенели ноги.

─ Надеюсь, они ещё у вас и вы не отдали их Стрельникову, иначе вашей подруге придется плохо, ─ продолжала вещать трубка.

─ Какой Стрельников?! Я не знаю никакого Стрельникова?! ─ взвизгнула я.

─ Кончай врать! ─ рявкнули в трубке. ─ Тебя видели с ним.

Последовала короткая пауза, женщина взяла себя в руки и продолжала говорить более спокойно:

─ Документы нужны сегодня.

─ Но у меня их здесь нет, они в другом месте. Дайте мне время привезти их, ─ взмолилась я.

─ Сегодня в девять вечера вас будут ждать у деревни Черныши. Не доезжая до нее, на развилке, стоит заброшенная церковь. Приезжайте туда одна, вернете документы ─ получите подругу.

Раздались частые гудки, а я осталась стоять, тупо уставившись перед собой. Я не сразу поняла, что Сева трясет меня за плечи и кричит:

─ Ира, кто звонил?

─ Лариску похитили, требуют вернуть документы, ─ отстранено сказала я, думая о своем. ─ Сегодня в девять вечера они ждут меня у церкви в Чернышах, с документами.

─ Я поеду с тобой, ─ заявил Сева.

─ Нет, я должна приехать одна.

Я кинулась в спальню, схватила Ларискину сумку, вытряхнула её содержимое на кровать и начала судорожно рыться в хламе, который таскает с собой каждая женщина. Мне повезло, визитка Игоря была там. Схватив драгоценный клочок картона, я бросилась к телефону и срывающимися пальцами стала набирать номер.

К счастью, Игорь оказался дома, сразу снял трубку и, что самое главное, не удивился странному звонку, не стал задавать вопросов, а просто коротко сказал:

─ Буду.

Покончив с одним звонком, я торопливо начала набирать следующий номер:

─ Галина Ивановна, это Ира. Как хорошо, что вы дома! Можно я забегу к вам? Да, через балкон. Спасибо.

Кинув трубку, я схватила Севины туфли и швырнула ему:

─ Быстро одевайся, у нас мало времени.

─ Что ты задумала?

─ Нам нужно быстро уходить отсюда, желательно незаметно. Видишь, у меня нет балкона, вместо него галерея. По ней сейчас пройдем к маминой подруге Галине Ивановне, она живет на нашем же этаже, но в первом подъезде, через её квартиру спустимся вниз и выйдем из парадного на соседнюю улицу.

─ К чему эти заморочки?

─ Не знаю, но мне хочется покинуть дом незаметно, что бы они, если следят за квартирой, потеряли нас до девяти вечера, ─ терпеливо объяснила я. Севе такой подход к делу был понятен и он согласно кивнул головой, но одеваться не торопился.

─ Игорю зачем звонила? ─ последовал вопрос.

─ Хочу, чтобы ты, пока меня не будет, побыл у него, так спокойнее.

─ Ох, ты и умница! А меня ты спросила? ─ взвился Сева.

Беспокойство за Лариску лишило меня тормозов и я отбросила всякую деликатность:

─ Тут и спрашивать нечего! Ты ранен, брать тебя с собой смысла нет, будешь только мешать. Кроме того, они ждут меня одну, и я боюсь их спугнуть. Не хочешь идти к Игорю ─ сиди здесь, но если что случится, ты об этом узнаешь последним, ясно?

Был момент, когда я думала, что он меня ударит, но Сева сдержал бешенство и стал молча одеваться.

До машины мы добрались без приключений. Сева был слаб, и пробежка далась ему с трудом, хоть он и старался не показывать вида.



26

Я неслась к старому театру кратчайшей дорогой, не обращая внимания на светофоры и распугивая редких прохожих. В другое время меня давно бы остановил бдительный гаишник, но в тот день мне везло, и я очень надеялась, что везение не покинет меня и дальше. Игорь уже ждал нас в условленном месте. Я выскочила на тротуар и в двух словах изложила случившееся.

─ Лучше будет, если я поеду с тобой, ─ заметил Игорь.

─ Нет, ─ отрезала я. ─ Забирай Севу и жди моего звонка.

Не обращая больше на них внимания, я торопливо села за руль и отправилась на квартиру к Танюшке за документами. Времени до назначенной встречи оставалось более чем достаточно, но я все равно спешила. Тревога за Лариску не позволяла мне сидеть на месте и спокойно ждать назначенного часа, а, кроме того, я совершенно не доверяла людям, встреча с которыми мне предстояла. Я точно знала, что от них можно ожидать любой пакости, поэтому хотела приехать на место заблаговременно и осмотреться.

У церкви я была в семь. Приткнув машину в кустах у ограды, я зашагала к храму, который был давно закрыт и пребывал в полной разрухе. Величественные колонны, поддерживающие пышный портал, облупились, а сам портал обвалился, и его обломки теперь устилали ступени. Стены были исчерчены непристойными надписями, нарядные белокаменные медальоны над темными провалами окон, разбиты, а двор зарос кустами одичавшей сирени и сорняками, скрывавшими разоренные могилы и поваленные надгробья.

Крепко сжимая в руке пистолет, который остался у меня после нашей с Севой вылазки в «Сады», я медленно обошла вокруг храма, внимательно осматривая все укромные уголки и желая убедится, что меня здесь не ждут неожиданности. Все было спокойно, я опять вернулась к центральному входу, поднялась по ступеням и спряталась за колоннами.

Примостившись на куче битого кирпича, я приготовилась к долгому ожиданию. Пистолет лежал в кармане куртки, время от времени я засовывала туда руку, трогала его, и это придавало мне уверенности. Если бы меня спросили, зачем я взяла его с собой, мне было бы трудно дать вразумительный ответ. Поступок был импульсивным и неожиданным для меня самой: стрелять я не умела. Нет, не совсем так, правильнее было бы сказать, что стрелять я умела, но плохо. В детстве мы с Лариской бегали в городской парк и там, в тире, стреляли из мелкашки и пистолета, но это было давно, да и больших способностей к этому делу у меня не проявилось. А может дело было не в способностях, просто мне это занятие не особенно нравилось, а о том, что умение пользоваться оружием может понадобиться мне в будущем, я тогда не подозревала.

В девять вечера послышался гул приближающейся машины, я насторожилась и выглянула из-за колонн. Боясь пропустить момент, когда появятся похитители, я напряженно вглядывалась вдаль, и все равно его пропустила. Автомобиль не появился вовсе, видно, водитель оставил его на развилке, а Виктория возникла неожиданно сбоку, из-за угла полуразрушенной ограды. Одетая в брюки и куртку, она мало походила на ту изысканную женщину, которую я видела в магазине, но я её узнала с первого взгляда. Она прошла вдоль забора, на секунду настороженно замерла в проеме ворот и решительно шагнула во двор. Сделав несколько шагов, она остановилась, засунув руки в карманы куртки. Я вздохнула, отлепилась от колонны и вышла из своего укрытия. Несколько мгновений она оценивающе разглядывала меня, потом коротко спросила:

─ Привезла документы?

─ Да, ─ ответила я ещё короче, потому как говорить с ней мне было не о чем, и показала небольшую спортивную сумку.

Виктория вытянула левую руку вперед и приказала:

─ Давай сюда.

Меня её поведение разозлило. Вела она себя чересчур нагло даже для человека, у которого на руках такой козырь, как пленная Лариска, и я её осадила:

─ Не торопись так! Где моя подруга?

─ Там, в машине. Верни документы и получишь подругу.

─ Не пойдет. Приведи её сюда, тогда и будем разговаривать.

─ Откуда я знаю, что ты не блефуешь?

Ссориться с Викторией в мои планы не входило, как ни как, а подружка была у нее, поэтому я миролюбиво кивнула:

─ Разумно. Пошарь у того большого надгробья, что справа.

─ И что?

─ Там лежит пакет.

Не спуская с меня взгляда, она шагнула в сторону, наклонилась и стала шарить в высокой траве. Нащупав, наконец, пакет, схватила его и принялась нервно перебирать листы.

─ Здесь не все, ─ сказала Вика, просмотрев бумаги до конца.

─ Естественно. Приведи мою подругу и получишь остальное.

Секунду она раздумывала, потом согласно кивнула и быстро зашагала прочь, а я опять отступила за колонну и приготовилась снова ждать. Вика отсутствовала не более десяти минут, но в тот момент мне казалось, что прошло не меньше часа, прежде чем я, наконец, увидела Лариску. Она шла рядом с рослой Викторией, неловко сведя руки перед собой, неуверенно ступая и спотыкаясь на каждом шагу. Сначала я не поняла в чем дело, и только, когда они подошли ближе, я заметила на глазах у подруги повязку и веревку на руках. Чтобы Лариска не упала, Виктория одной рукой цепко держала её за предплечье, другой она сжимала пистолет. Никогда не думала, что я способна так ненавидеть! В глазах вдруг стало темно, пальцы непроизвольно сжались в кулак, ногти больно впились в ладони.

Виктория легонько встряхнула Лариску и сказала:

─ Вот твоя подруга, теперь давай документы.

─ Развяжи ей глаза, ─ приказала я, сиплым от волнения голосом. Виктория сдернула повязку, а я сказала подружке:

─ Лариса, иди сюда.

Виктория тут же вцепилась в Лариску:

─ Так не пойдет, сначала бумаги.

─ Чего ты боишься? Перед тобой две беззащитные женщины, у тебя в руках пистолет, ─ презрительно процедила я.

Она отрицательно качнула головой и вдруг совершенно неожиданно для меня с силой оттолкнула Лариску от себя. Та отлетела в сторону, упала в траву и затихла.

─ Документы, ─ потребовала Виктория, наводя на меня пистолет.

Я сделала шаг вперед, размахнулась и швырнула сумку ей под ноги.

Она опустилась на колени, левой рукой неловко открыла её и зашуршала бумагами. Закончив просматривать документы, женщина поднялась, наши взгляды встретились, и стало ясно, что она сейчас выстрелит. У неё ушли считанные секунды на то, чтобы направить на меня оружие и нажать на курок, но за несколько мгновений до этого я успела выстрелить первой, потому что была готова к подобному повороту сюжета и пистолет держала наготове.

Выстрелы прогремели почти одновременно, сверху посыпалась кирпичная крошка, а Виктория вдруг стала медленно оседать на землю. Что касается меня, то я невредимая стояла на ступенях, тупо таращилась на лежащую Викторию и пыталась понять, как это меня угораздило попасть в нее. Эта немая сцена была прервана появлением Игоря. Его неожиданное возникновение на церковном дворе вывело меня из состояния прострации, но радости не принесло. Не ясно было, ради кого он тут появился, но я очень подозревала, что не из-за меня. Игорь упал на колени рядом с Викторией и торопливо распахнул куртку у неё на груди.

─ И смотреть нечего, попал, ─ прохрипела она.

─ Ты, Вика сама виновата, заигралась, ─ жестко сказал Игорь, потом повернул голову ко мне и приказал: ─ Бегом к машине, принеси аптечку.

Вопреки приказу, я не кинулась со всех ног исполнять поручение, а пошла вполне спокойно, решив, что Виктория не тот человек, ради которого я стану суетиться, а то, что она была ранена, меня ничуть не волновало. Намного большее беспокойство у меня вызывали чувства, которые Игоря питал к ней. Вернувшись назад, я услышала конец разговора:

─ Пустое! Тебе не я нравился, а мои деньги.

─ Да, деньги само собой, но и тебя я любила.

«Надо же, у самой пуля в плече, а она туда же, про любовь шепчет! Верно про таких говорят, что одна и в гроб не ляжет!» ─ с осуждением подумала я. Порадовало меня только то, что Игорь в выяснение любовных отношений вдаваться не стал, а сухо сказал:

─ Кончай болтать, силы теряешь. Сейчас перевяжу, и поедем в больницу.

─ Не надо, не трогай меня, ты ведь, знаешь, что прицелился хорошо и никакая больница мне не поможет.

─ Я в тебя не стрелял, ─ хмуро сказал Игорь.

─ Да, меня она подстрелила! ─ презрительно скривила губы Виктория и тут я была вполне солидарна с ней, ведь про себя я точно знала, что вскинуть пистолет, выстрелить и при этом попасть в цель, было выше моих возможностей. Сделать это мог только Игорь, а отрицал он этот явный факт, как подсказало мне тут же мое живое воображение, только из нежелания её огорчать, что объяснялось его любовью к Виктории. Все эти мысли родились у меня в голове в тот момент, когда я протягивала Игорю аптечку и они мне (я имею в виду мысли, а не Игорь с аптечкой) здорово не понравились. Я перевела взгляд на Викторию и мысленно ахнула, настолько сильно изменилось её лицо за те несколько минут, что прошли с момента выстрела. Нос заострился, под глазами легли глубокие тени и из груди со свистом вырывался воздух, указывая на легочное ранение. Мне стало стыдно за свои мелкие недобрые мысли, ведь Виктория была права, и жизнь действительно стремительно покидала её. Она покосилась на валяющуюся рядом сумку и через силу усмехнулась:

─ Столько суеты и все зря, теперь это никому не нужно, даже Дику.

Говорить ей становилось все трудней, она теряла силы с каждым словом.

─ Где Дик? ─ спросил Игорь.

Несколько мгновений она молчала, разглядывая его, и я уж было подумала, что он не дождется ответа, но Вика все-таки заговорила снова:

─ У своей любовницы... в деревне.

─ Адрес, ─ потребовал Игорь, а я подивилась его черствости и мгновенно усомнилась, любит ли он Викторию.

─ Село Покровское... улица Нижняя... дом... 16… Нина... Михалева.

С каждым разом паузы между словами становились все длиннее, потом она смолкла, дернулась и из уголка рта побежала тонкая струйка крови. Игорь закрыл ей глаза, резко поднялся с колен и не глядя в мою сторону бросил:

─ Забирай подругу и уезжай, ждите меня на развилке.

С этими словами он подхватил сумку и скрылся за углом, а я подумала, что это, скорей всего, наша с ним последняя встреча, ведь он, наконец, заполучил то, зачем так долго охотился. Я тяжело вздохнула и повернулась к Лариске, которая, всеми забытая, сидела в траве, тараща глазищи. Присев рядом с ней на корточки, я распутала веревку, которой были стянуты руки, помогла подняться и повела к машине.

Пока мы ждали Игоря, Лариска уже пришла в себя и смогла отвечать на вопросы.

─ Как тебя прихватили?

─ Бежала из аптеки, заскочила в парадное, тут мне в лицо чем-то и брызнули. Очнулась уже в машине со связанными руками и тряпкой на глазах.

─ Кто на тебя напал, видела?

─ Откуда?! В подъезде темень, хоть глаз коли, да и произошло все очень быстро, я пискнуть не успела.

─ А потом что?

─ А ничего! Так все время на заднем сидение и провела. Когда я пришла в себя, машина уже стояла, долго, потом, как я понимаю, сюда поехали, ну, а остальное ты и сама знаешь, ─ Лариска помолчала, а потом грустно проговорила: ─ Знаешь, Ир, что самое ужасное? Бессилие! Чужой человек распоряжается тобой, как игрушкой, а ты ничего сделать не можешь!

Крупные слезы покатились у Лариски из глаз, а она по-детски шмыгала носом и тыльной стороной ладошки размазывала их по грязным щекам. Я обняла подружку за плечи и прошептала:

─ Забудь! Все позади! Это она лежит там с прострелянной грудью, а у нас все нормально.

Лариска ухмыльнулась сквозь слезы:

─ Твоя правда! Нам ли жить в печали?!

Тут рядом притормозила машина Игоря, он высунулся из окна и прокричал:

─ Уезжаем, не отставайте, ─ и понесся дальше.

Мы уже выскочили на трассу, когда за спиной раздался взрыв и огненный гриб взметнулся в ночное небо.

─ Это около церкви, похоже бензобак у машины взорвался, ─ сообщила Лариска.

Игорь съехал на обочину, я последовала его примеру. Мы вышли из машин, и вполне оправившаяся от потрясений Лариска тут же полезла к Игорю с вопросами:

─ Что горит?

─ Машина Виктории.

─ А сама Виктория?

─ В машине.

─ Лихо! ─ покрутила головой Лариска.

─ Ей уже все равно, а так все упрощается, ─ нахмурился Игорь. ─ Вы сейчас поезжайте домой, отдыхайте. Севу я привезу позже.

─ Откуда привезешь, разве он не дома? ─ всполошилась Лариска.

─ Игорь отвез Севу к себе, я побоялась его оставлять одного ─ слишком ослаб после ранения, ─ вмешалась в разговор я.

─ А сам-то куда сейчас? ─ не отставала моя подружка.

─ Нужно съездить в одно место. Я скоро, туда и обратно.

─ Решил навестить Дика? ─ поинтересовалась я. ─ Тогда я с тобой. Лариска и одна на моей машине домой доберется.

─ Тебе туда зачем? ─ нахмурился Игорь.

─ Не возьмешь добром, мы с Лариской сами туда поедем, тебе это надо?

─ Садись, ─ кивнул он на свою машину.

Всю дорогу до Покровского мы молчали, только на главной улице я открыла рот:

─ Поезжай до конца, а потом направо. Улица Нижняя-около реки, рядом с церковью.

─ Откуда ты знаешь?

─ Нина Михалева ─ моя подруга, с детства знакомы. И любовника её, Вадика, знаю, правда, что Вадим ─ это тот самый Дик, от которого ты меня спасал, узнала только сегодня.

Игорь на мой выпад ничего не ответил, на нужную улицу свернул, а потом спросил:

─ Как думаешь, твоя подруга знала о Вадькиных финтах? Может вместе с ним дела крутила?

─ Нет, что ты! Нинка очень хороший человек, только не везет ей ─ доверчивая очень.

─ Вон оно как! Ну что ж, жаль девчонку!

Через несколько минут машина подъехала к дому.

─ Это здесь, ─ сказала я.

Игорь вышел из машины и взялся за щеколду на калитке:

─ Собака у них есть?

─ Нет, во всяком случае, я не видела.

Он согласно кивнул, толкнул калитку и быстро зашагал к дому. Я старалась не отставать и резво семенила сзади. Игорь поднялся на крыльцо и с остервенением надавил на кнопку звонка, когда я прошептала:

─ Давай я.

Он молча отодвинулся в сторону. Сначала за дверью была тишина, потом послышались шаги, и голос Вадима спросил:

─ Ниночка, это ты? Опять ключи забыла?

─ Вадим, это я, Ира. Открывайте быстрее, с Ниной беда, я специально за вами приехала, ─ жалобно зачастила я.

─ Какая беда?! Что случилось?!

Замок на двери щелкнул, в ту же минуту Игорь плечом отодвинул меня в сторону и сильно толкнул дверь. От резкого удара она распахнулась, Вадим отлетел к стене, а Игорь возник на пороге. Он сделал шаг вперед, сгреб Вадима за рубашку на груди и вздернул над полом. От неожиданности и испуга Вадим даже не сопротивлялся:

─ Игорь, ты?

─ Я, я! ─ согласно кивнул тот.

Вадим обмяк в Игоревой руке и прошептал побелевшими губами:

─ Игорь, в чем дело?

─ А вот сейчас и выясним, в чем дело! ─ процедил сквозь зубы Игорь и поволок Вадима в комнату. ─ Выясним, что же такое случилось, что мой генеральный директор от меня бегать начал. Я в городе какой день кантуюсь, а с директором собственной фирмы встретиться не могу!

Он волок его, на ходу встряхивая при каждом слове, отчего зубы Вадима громко клацали. Слышать это звук было жутко, и у меня по телу побежали противные мурашки. Мы были уже в гостиной, когда Вадим, наконец, смог взять себя в руки и выговорить:

─ Это какое-то недоразумение, Игорь! Я сейчас тебе все объясню!

Игорь с размаха швырнул Вадима в кресло, сам стал напротив и рыкнул:

─ Конечно, объяснишь! И постарайся поменьше врать, хуже будет!

Вадим весь подобрался, прижал руки к груди и умоляюще сказал:

─ Игорь, давай поговорим спокойно. Я отвечу на все вопросы, и ты поймешь, что я ни в чем не виноват!

─ Давай поговорим, может расскажешь мне что интересное! ─ хмыкнул Игорь. ─ Например, как ты деньги мои воровал и как вы с Викой их делили. Ты, пройда, конечно, себе большую часть забирал, я ж тебя знаю!

─ Это Вика тебе на меня наговорила?! ─ взвизгнул Вадим, моментально забыв все страхи. ─ Эта сучка совсем помешалась! Ты помнишь, как мы втроем в Англию ездили? Поехала-то со мной, а как тебя увидела, так враз переметнулась! Сообразила, стерва, что мне с тобой и твоими деньгами не тягаться и решила тебя захомутать. Замуж за тебя собралась! Помнишь, как она к тебе в Англии липла? Думаешь, я не видел, что она тебе проходу не дает?! А как не получилось, озлилась и задумала тебя кинуть. Все твердила, что безопасную схему знает, как деньги с фирмы качать!

─ Но ты, конечно, отказался? ─ вкрадчиво поинтересовался Игорь.

─ Игорь, ты же меня знаешь! ─ приободрился Вадим.

─ Знаю, ─ кивнул тот и швырнул ему в лицо несколько листков бумаги. ─ А это что такое? И не ври мне, что это все Вика придумала! Она, конечно, хитрая бестия, но её ума на такое не хватило бы. Тут чувствуется рука опытного человека.

Вадим побледнел так, что его лицо стало похоже на непропечённый блин.

─ Где ты их взял? ─ выдавил он из себя.

─ А ты как думаешь?

─ Вика?

─ Почему, обязательно, Вика?

─ Значит, бухгалтер. Оборзел, подлец! Дом купил! Не дом ─ дворец! Машину последней модели приобрел, любовницу по заграницам катал и все ему мало! Шантажировать вздумал!

Вадим зашелся от ярости и совсем перестал соображать что, и главное, кому, он говорит.

─ И за это ты его убил, ─ подсказал Игорь.

─ Я его не убивал! Это все Вика!

─ Убила Вика, а послал её ты. Ты и в Черныши сам не поехал, её отправил. Решил грязную работу бабскими руками сделать, умник?

─ Нет, Игорь, нет! ─ взвизгнул Вадим. ─ Все не так! Мы против убийств были, но она же психопатка, а после пропажи документов и совсем с катушек слетела! Она к бухгалтеру поехала, чтоб по мирному договориться! У нас и в мыслях не было, что она такое выкинет! Но Михаил уперся и не хотел уступать, Вика психанула и застрелила его. А тут ещё документов в доме не оказалось, так у неё от этого и вовсе крыша набок съехала. Поехала к Светке, любовнице Михаила, и её за компанию с ним пристрелила. Потом сама не могла объяснить, зачем она такое сделала. Ведь после этого документы, как в воду канули. А Вика начала истерики закатывать, требовать решительных действий, вот и додействовалась.

Вадим замолчал, перевел дух и уже более спокойно продолжал:

─ Это из-за неё все наперекосяк пошло. Если б не она, мы бы сумели с Михаилом мирно договориться. А про Черныши я сам только днем узнал, когда она мне позвонила и сказала, что похитила девчонку! Я не мог уже ничего сделать!

Тут я не выдержала и влезла:

─ А тетю Полю зачем убили?

Вадим непонимающе посмотрел на меня:

─ Какую тетю Полю?

─ Светкину мать!

─ Это Федор! ─ вяло махнул рукой Вадим. ─ Ему приказано было квартиру обыскать, а он вломился туда, когда хозяйка была дома... Ну, и…

Игорь яростно рванул из кармана пистолет и наставил его на Вадима.

─ Ира, иди к машине! ─ не оборачиваясь, рявкнул он мне через плечо.

Я послушно вышла из комнаты и тихо притворила за собой дверь, но к машине не пошла. Прижавшись ухом к двери, я самым вульгарным образом принялась подслушивать.

─ Теперь, когда мы остались вдвоем, слушай меня внимательно. Мне нужны деньги, которые ты украл. Ты прекрасно знаешь, что принадлежат они не только мне и эти люди хотят получить их назад. И учти, документы у меня, так что, я прекрасно знаю, какую кругленькую сумму вы с нас сняли. Честно говоря, я тебе удивляюсь. Это ж каким жадным идиотом надо быть, что б решиться красть у нас деньги. В общем так, в ментовку я тебя сдавать не буду. Мне головная боль ни к чему! Верни деньги и свободен, я тебя не трону. Только будь добр, на моем пути больше не попадайся.

─ Я не могу! ─ сказал Вадим. Он говорил так тихо, что мне пришлось буквально прилипнуть ухом к двери, что б расслышать хоть что-нибудь.

─ Что ─ не могу? ─ сурово поинтересовался Игорь.

Голос Вадима упал ещё на полтона, я с трудом различала слова.

─ Я не могу вернуть всю сумму, я ведь с Викой делился, и Михаилу платил немало.

Довод этот не показался Игорю убедительным, поэтому он сухо отрезал:

─ А меня это, знаешь ли, мало волнует! Директором фирмы был ты и это тебе я доверил управлять нашими деньгами. Значит, тебе и отвечать!

В комнате опять запахло грозой, Вадим это понял и зачастил:

─ Игорь, послушай! Послушай меня! Я отдам все, что у меня есть! Это, конечно, лишь часть всей суммы... Но, поверь, лично я взял у тебя не так уж и много… Так, крохи! И не от жадности вовсе я влез в это дело! У меня было безвыходное положение! Они с Викой насели на меня с двух сторон. Ну, ладно, с Викой я бы справился, хоть она и знала обо мне кое-какие мелочи. Но эта сучка сама на подхвате была! За ней такой человек стоял! А с ним мне было не сладить! Он юрист... У него на меня такой компромат, если он его когда-нибудь в дело пустит, мне не жить!

─ Кто он!

─ Игорь, я не могу! Если я скажу, мне конец! Игорь, давай договоримся! Я верну тебе всю сумму! Всю до копейки, но частями, постепенно!

─ Кто он?!

─Берг... Генрих Иванович...

Услышав последние слова, я на цыпочках отошла от двери, скатилась с лестницы и побежала к машине. Прислонившись к холодному боку, я замерла, бездумно уставившись в черное небо. Когда в доме прогремел выстрел, я вздрогнула, но не удивилась. Я была готова к тому, что мирно они не разойдутся. Дверь хлопнула, Игорь сбежал с крыльца и приказал:

─ Поехали.

─ Ты его застрелил? ─ с трудом разлепила я губы.

─ Нет, он сам. У него выхода не было.

За весь путь до моего дома мы опять не сказали друг другу ни слова. Только, выйдя из машины около подъезда, я обернулась и спросила:

─ Ведь твоя фамилия не Ивлиев, правда?

─ Нет, ─ через силу выдавил Игорь.

─ И какая же, если не секрет? Случайно не Стрельников?

─ Откуда ты знаешь? ─ вскинулся он.

Отвечать ему не хотелось, я неловко бросила «Пока» и двинулась к подъезду. Игорь выскочил из машины и схватил меня за руку:

─ Ирочка, подожди! Я все объясню... Ты не так поняла... Все сложилось так глупо...

─ Действительно, глупо, ─ согласно кивнула я и скрылась за дверью.

Во всей квартире горел свет, Лариска сусликом сидела в кресле и внимательно разглядывала узор на ковре. Когда я вошла в комнату, она подняла на меня глаза и упавшим голосом сказала:

─ Ира, его там нет.

─ Кого нет? ─ не поняла я.

─ Севы нет. Я звонила Игорю, к телефону подошла какая-то пожилая женщина, похоже, домработница, она сказала, что Севы нет.

Я, как стояла, так и села. Хорошо еще, что за спиной у меня очень удачно оказался диван, поэтому я в изнеможении опустилась на него, а не приземлилась на пол. Последние сутки были переполнены событиями, причем, отнюдь не веселыми, поэтому осложнения с Севой радости мне не прибавили.

─ А где же он?

Лариска покачала головой и печально промолвила:

─ Она не знает.

Я потерянно молчала. В голове у меня рождались мысли, одна фантастичнее другой, но высказывать их вслух, чтобы не волновать подружку, я не торопилась.

Не дождавшись от меня ничего путного, Ларка опять уткнулась глазами в ковер, а я воспользовалась этим и тихонько вышла из комнаты. Сева с его проблемой мог и подождать, а позвонить нужно было срочно, пока Игорь не опередил меня. Я торопливо набрала знакомый номер, мысленно молясь всем богам, чтоб трубку не сняла Танюшка. Мне повезло, к телефону подошел Генрих Иванович. Я не стала тратить лишних слов и сразу перешла к делу:

─ Это Ирина. Сегодня вечером погибла Виктория. Она пыталась похитить Ларису, стреляла в меня и в результате её убили. А час назад на даче своей подруги застрелился Вадим.

Я ничего не собиралась добавлять к сказанному и уже хотела повесить трубку, как услыхала:

─ Я все понял. Спасибо за звонок.

И сразу же зазвучали гудки отбоя. Я вернулась в комнату к Лариске. Она, как сидела уперев глаза в ковер, так и продолжала сидеть. Моего отсутствия она, похоже, не заметила. Я опустилась напротив и тут Лариска наконец прервала свое затянувшееся молчание и жалобно сказала:

─ Ир, я так устала от этой истории. Я не знаю, что и думать. Ну, куда он мог отправиться в таком состоянии, с раной в плече?

─ Не ломай голову, объявится, ─ попыталась я утешить подружку.

─ Пойдем-ка лучше на кухню, я тебя покормлю.

─ Да не хочу я ничего, ─ слабо отмахнулась Лариска.

─ Это тебе так только кажется, ты же весь день ничего не ела. Глянь на себя в зеркало ─ совсем отощала, одни глаза остались, ─ мягко попеняла я и потащила её за собой.

В кухне Лариска притулилась около стола, а я начала сновать между холодильником и плитой.

Состояние подружки вызывало тревогу. Она была прирожденной оптимисткой, и одной усталостью и пережитыми волнениями объяснить её хандру было трудно. Конечно, на её глазах убили человека, но смерть незнакомого и неприятного ей человека не могла ввергнуть её в такое уныние. А вот внезапное исчезновение Севы очень даже могло!

Как это ни обидно, но утешить подружку мне было нечем. Сева мог исчезнуть по разным причинам, говорить о них не хотелось, не успокоили бы они Лариску. Оставался один, многократно испытанный прием, к которому я и решила прибегнуть: вкусно накормить её. Лариска всегда обожала поесть, поэтому на столе появилась вырезка, свежие грибы, зелень, помидоры, болгарский перец. Подружка без интереса взирала на это богатство из своего угла, а я развила бурную деятельность. Через полчаса отбивные жарились на сковороде, грибы тушились в сметане, а я резала салат.

─ Хватит грустить, подружка. Достань-ка лучше из шкафа бутылочку мартини. Я припасла её на свой день рождения, ну да ладно, начнем сегодня.

─ Я лучше здесь посижу, ─ жалобным голоском проговорила Лариска.

Я не успела ничего возразить: задребезжал дверной звонок. Лариска встрепенулась и опрометью бросилась в прихожую.

Я резала салат и прислушивалась к Ларискиному радостному повизгиванию и какой-то возне в коридоре. Наконец, за моей спиной раздались шаги, и я услышала знакомый голос:

─ М-м, как вкусно пахнет!

Обернувшись, я увидела привалившегося к косяку Севу, а рядом сияющую Лариску.

─ Все-таки ушлый я парень, умею появиться в нужном месте в нужное время, ─ ухмыльнулся он.

─ Проходи уж, ушлый парень, ─ засмеялась я.

─ Конечно, пройду, знаешь, какой я голодный! ─ согласно кивнул Сева и сел к столу. Лариска устроилась напротив, подперла руками подбородок и блаженно уставилась на него.

─ Ого, да вы не просто ужинаете, вы пьянствуете, ─ обвиняюще указал Сева на бутылку.

─ Мы празднуем окончание черной полосы в нашей жизни, ─ пояснила я. ─ Присоединишься?

─ А то! За это всегда стоит выпить.

─ Подождите немного, скоро сварится картошка, тогда и выпьем.

─ Неправильная ты девушка, Ирина, ─ укоризненно покачал головой Сева. ─ Кто ж это выпивку подстраивает под картошку? Пускай она себе варится, а мы тем временем выпьем, правильно Лара?

Лариска счастливо кивнула головой.

Пока я раскладывала мясо с грибами по тарелкам, Сева разлил вино, поднял свою рюмку и сказал:

─ Девчонки, если бы вы знали, какая черная полоса кончилась в моей жизни, то ни медлили бы, не отговаривались бы картошкой, а давно бы налили и выпили.

─ Расскажешь? ─ спросила я.

─ Расскажу, ─ согласился Сева, выпил и налег на еду.

Мы все здорово проголодались за день, поэтому дружно уткнулись в тарелки и некоторое время за столом слышалось только позвякивание столовых приборов.

Когда первый голод прошел, я подняла глаза от тарелки, собираясь начать разговор, да и осеклась. Сева обмяк на стуле, вся его напускная веселость исчезла, и было видно, как он измотан.

─ Сева, что с тобой? Тебе плохо? ─ испугалась я.

─ Мне хорошо, вот только силы немного не подрасчитал, ─ слабо усмехнулся Сева. ─ После рюмки да хорошей еды совсем меня развезло.

─ Сева, на тебе лица нет. Пойдем, я тебя уложу, ─ всполошилась Лариска.

Он не стал возражать, тяжело встал и поплелся за Лариской в комнату, а я занялась приведением в порядок кухни и собственных мыслей. Возилась я довольно долго, а когда вернулась в комнату, Сева, переодетый, со свежей повязкой, лежал на диване, Лариска сидела рядом и держала его за руку. Я тоже присела и задала вопрос, который мучал меня весь вечер:

─ Где ты был?

Сева тяжело вздохнул и нехотя вымолвил:

─ В Чернышах, у церкви в кустах сидел.

─ Зачем ты туда поехал?

Сева повел здоровым плечом:

─ Затем, что боялся за вас с Лорой. Ты представления не имеешь, на что была способна Вика, ты ведь её близко не знала.

─ А ты знал?

─ Она была моей женой, ─ нехотя сказал Сева.

Лариска подняла голову и удивленно уставилась на Севу, а он через силу продолжал:

─ Мы поженились в Москве. Я там был по делам своей фирмы и случайно познакомился с ней на вечеринке у друзей. Мы зарегистрировались через неделю после нашей первой встречи, и я привез её сюда. Вся беда была в том, что я женился по любви, а она вышла замуж за деньги... большие, но деньги. Вика любила деньги больше всего на свете.

Она работала фотомоделью в одном небольшом агентстве. Особых успехов на этом поприще не добилась, век модели короткий, скоро надо было уходить, и тут очень кстати подвернулся я. Она терпела меня целый год, а потом решила устранить препятствие, которое стояло между ней и деньгами.

16 апреля (вот ведь, почти два года прошло, а все до мельчайших подробностей помню) я должен был улететь в командировку. По дороге в аэропорт увидел голосующего мужика и остановился. И что удивительно! Я никогда никого не подвозил, а тут взял и посадил его в машину. Ему тоже нужно было в аэропорт. Мы уже почти доехали, когда я проколол заднее колесо. Мне пришлось остановиться и выйти из машины, тут под бензобаком и рвануло. Машина вспыхнула мгновенно, а меня, оглушенного, отшвырнуло в кювет. В себя я пришел уже в больнице, после операции. Из разговоров понял, что моего случайного попутчика они принимают за меня, что в общем было неудивительно. Взрыв был такой силы, что от машины практически ничего не осталось. Вика очень кстати вспомнила, что мне угрожали расправой, а у меня самого так обгорело лицо, что узнать меня было очень затруднительно. Следователю, который навещал меня в больнице, я сказал, что голосовал на дороге, когда произошел взрыв... К счастью, у меня были деньги, о которых Вика не знала. С милицией все было улажено, хозяина машины признали погибшим, а меня посчитали человеком, который случайно пострадал от взрыва.

Вика, как моя вдова, наследовала дом, а я при первой же возможности улетел в Москву. Там мне пришлось выдержать ещё несколько операций, все прошло удачно. Красавцем я не стал, но, в результате, у меня сильно изменилась внешность. Вернулся я сюда месяца назад, очень мне хотелось узнать, как поживает счастливая вдова, чем она тут занимается."

─ А оружие зачем?─ спросила я.

─ Оружие ─ на всякий случай. Я без него никуда не езжу. Да и Вика была девушка решительная, от неё всяких пакостей можно было ожидать.

Тут я очень кстати вспомнила, что автомат самолично утопила в болоте, а пистолет забрала с собой в Черныши и сам собой возник вопрос: из чего же он стрелял? Я не стала медлить и тут же выложила его Севе.

─ Нашла над чем голову ломать! ─ отмахнулся он. ─ У меня этого добра в багажнике...

─ А со мной ты случайно познакомился? ─ влезла Лариска, которую в тот момент интересовали только её взаимоотношения с Севой.

─ Совершенно случайно, ─ кивнул тот.

─ И застрелил Вику не Игорь, а ты, да? ─ сказала я.

─ Игорь не смог бы выстрелить в женщину.

─ А ты смог!

─ Смог! Для Игоря она было знакомой, а для меня ─ убийцей.

─ Ну, и ладно, забудь, ─ горячо сказала Лариска.

─ А я и забыл, я ещё в больнице понял, что прошлым жить нельзя, нужно смотреть в будущее. А мое будущее теперь ты, ─ улыбнулся Сева.

Я встала и тихонько вышла из комнаты.



27

Мне казалось, что только мгновение назад я закрыла глаза и даже не успела толком задремать, как рядом зазвенел звонок. Крепко зажмурившись, я зарылась в подушку в надежде, что он потрезвонит, потрезвонит, да и смолкнет. К сожалению, надежды не оправдались, затихать он не хотел и продолжал надрываться. Наконец, я не выдержала и прорычала:

─ Лариска, это твой мобильный! Возьми трубку!

Голос подружки раздался, как ни странно, не с соседней кровати, а из другой комнаты:

─ Плюнь на него! Я в такую рань по телефону не разговариваю!

Я тут же последовала её совету и натянула на голову простыню. Это, конечно, не помогло, я все прекрасно слышала и потому продолжала злиться. Я лежала под простыней, придумывала всяческие кары для Лариски, и вконец потеряв терпение, даже пообещала себе выселить её вместе с надоедливым телефоном со своей жилплощади, как послышалось шлепанье босых ног и хриплый ото сна голос:

─ Рассказывайте, я вас внимательно слушаю!

После этого наступила блаженная тишина, чем я не замедлила воспользоваться и моментально задремала. К сожалению, длилось это состояние не долго, меня яростно затрясли за плечи и Ларискин голос сказал:

─ Ирка, вставай!

Я сунула голову под подушку и пробурчала:

─ Отстань, выселю!

Угроза была серьезной и должна была бы заставить Лариску отступить, но вопреки всему, она ещё сильнее вцепилась в меня:

─ Да вставай же, соня ленивая! Водой окачу!

Я вылезла из своего укрытия, разлепила один глаз и посмотрела на подружку. Сделала это я вовсе не потому, что испугалась, меня заинтересовало, чего это её так разбирает. Как только Лариска увидела мой открытый глаз, она выпалила:

─ Танюшка звонила, Генрих Иванович сбежал!

Сообщение меня не потрясло, чего-то подобного я и ожидала, но отреагировать как-то надо было, поэтому я села на постели и спросила:

─ Как сбежал?

─ Легко! Собрал чемодан и отбыл!

─ И ничего не объяснил?

─ Нет, но обещал при первой возможности дать знать о себе!

─ Странный поступок для преуспевающего адвоката! ─ подал голос Сева, который, оказывается, тоже присутствовал в комнате.

─ А то я сама этого не знаю! ─ отмахнулась подружка. ─ Он чего-то испугался! Танюшка говорит, ночью был звонок, после него он всполошился, собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении.

Я тяжело вздохнула. Накануне, вернувшись от Вадима, я не стала расстраивать Лариску рассказом о роли Генриха Ивановича в этой некрасивой истории, но дальше молчать было невозможно, поэтому пришлось сделать над собой усилие и сознаться:

─ Это я ему звонила. Предупредила, что Вика и Вадим погибли.

─ И зачем ты это сделала? ─ опешила Лариска.

─ Ради Танюшки.

─ Я спрашиваю, почему ты звонила именно ему? Какое отношение имеет Генрих Иванович к Вике и Вадиму? ─ начала тихо звереть она.

Начав говорить, нужно было идти до конца, и хотя я отлично понимала, как неприятно поражена будет подружка, все же собралась с духом и выпалила:

─ Самое непосредственное. Он стоял во главе всей этой аферы и был её идейным вдохновителем.

─ Неправда! ─ кинулась Лариска на защиту родственника и, хорошо зная подружку, я ничего другого и не ждала. Но и отступать я была не намерена, потому устроившись поудобнее на постели, со всей возможной убедительностью заявила:

─ Лариска, да посмотри ты фактам в лицо! Вспомни, как он жил и сколько тратил! Никакой адвокатской практикой таких денег в нашем городе заработать невозможно. В конце концов, здесь не Голливуд, где адвокаты получают миллионные гонорары и даже не Москва, где гонорары ниже, но все-таки впечатляют. Да, он был известным адвокатом, но, заметь, областного масштаба. А как жил! Дом на берегу озера, собственная пристань с катером, поездки за рубеж! Один автомобиль ручной сборки стоит больше, чем он получал за год в качестве адвоката! Да что я тебе рассказываю! Ты лучше меня знаешь, что Генрих Иванович жил широко и ни в чем себе не отказывал. Наверное, сначала, ему хватало тех денег, что он зарабатывал честным путем, потом потребности выросли настолько, что средств стало катастрофически недоставать. Конечно, можно было бы несколько уменьшить собственный размах, жить экономнее, но это было не для Генриха Ивановича, и он выбрал другой путь. Ему, человеку недюжинных способностей и больших амбиций, проще было придумать способ пополнения своего бюджета из чужого кармана, чем ущемить себя. В силу своей профессии он знал много чужих тайн, вот и решил использовать эти знания для решения собственных проблем. Он начал шантажировать людей их тайнами, заставляя или делиться деньгами, или работать на него. Мне кажется, так было и с Викторией, и с Вадимом. На дне рождения я случайно подслушала его телефонный разговор с какой-то женщиной, думаю, это была Вика. Так вот, он ей открытым текстом посоветовал вести себя тихо, так как ему известна история с её мужем. Чем он держал Вадима, я не знаю, но тот его очень боялся и подчинялся беспрекословно. Я думаю, таких жертв, как Вадим и Вика, у Генриха Ивановича было несколько, а что б кому-нибудь из них не пришла в голову шальная мысль покончить со своим мучителем, он держал возле себя Федора и его подручных. Так что нас с тобой по городу гоняли по приказу твоего родственника, Лариса.

Наверное, и у самой Лариски были какие-то смутные подозрения по поводу образа жизни Генриха Ивановича, потому что она не стала спорить, а широко раскрыла глаза и замерла на месте. Тут вмешался Сева и своими словами окончательно разрушил непорочный образ преуспевающего адвоката:

─ Лара, это очень похоже на правду. В городе каждая собака знает, что Берг-специалист по «грязным» делам. Если ты попал в историю, из которой обычный адвокат тебя не вытащит, а срок светит приличный, значит, готовь бабки, беги к Бергу и он все решит. Когда он берется за дело, свидетели отказываются от своих показаний, улики исчезают, а потерпевшие забирают назад свои заявления. Его так и зовут в определенных кругах: «Черный адвокат».

Лариску Севины слова добили, она сидела молча, осмысливая услышанное, потом пришла к какому-то решению и заявила:

─ Я немедленно еду к Танюшке. Она там одна и её надо поддержать.



28

Я только вернулась домой, сидела на кухне с чашкой чая и наслаждалась покоем, когда зазвонил телефон. Последние дни на работе выдались тяжелыми. Вернулась из отпуска Сайкина и я, наконец, смогла передать ей опостылевшую инструкцию, но перед этим пришлось сидеть, не разгибая спины, выверяя неточности и внося последние коррективы в ту часть перевода, которую выполняла. Я здорово устала, жаждала тишины и брать трубку категорически не хотела. Демонстративно отвернувшись к окну, я ждала, когда же звонившему надоест, и он оставит свои попытки. Напрасно я ждала, телефон продолжал заливаться. На десятом, а может и на двадцатом звонке я решила откликнуться, и тут же на другом конце провода зазвенел бодрый Ларискин голос:

─ Ты чего к телефону не подходишь?

─ Я ещё не вернулась с работы.

─ А с кем я сейчас разговариваю? ─ не смутилась подружка.

─ С моим астральным телом.

─ Все ясно! Ты недавно приползла домой, вот и вредничаешь с усталости, ─ блеснула догадкой подружка. ─ Ничего, я тебе сейчас такое скажу, что всю твою усталость, как рукой снимет.

─ Не надо, ─ торопливо сказала я.

─ Еще как надо, ─ не согласилась Лариска, выдержала эффектную паузу и торжественным голосом объявила: ─ Я, кажется, выхожу замуж!

─ Кажется, или действительно выходишь?

─ Какая же ты противная, когда устанешь! Точно выхожу!

─ Давно там не была и все забыла?

─ Забыть не забыла, а соскучилась, ─ хихикнула Лариска.

─ Ну что ж, почему не сходить, сходи, ─ покладисто согласилась я. ─ И кто этот несчастный?

─ Как это кто? Сева, конечно!

─ Жалко парня, пропадает ни за ломаный грош.

─ Да ладно тебе, мужику повезло, как везет раз в жизни.

─ Оно конечно, бомба дважды в одно место не падает, а против тебя никакая бомба не тянет.

─ Можешь ехидничать сколько душе угодно, а сама готовься, потом твоя очередь. А то, если тебя сейчас с рук не сбагрить, потом вовек не отделаться, ─ пустила парфянскую стрелу Лариска и довольная положила трубку.

─ Баламутка, ─ покачала я головой.

Чай в моей чашке уже остыл от долгого ожидания, пришлось снова ставить чайник. Но напиться чаю мне опять не удалось: задребезжал дверной звонок. Я вздохнула и поплелась открывать. За дверью меня ждал сюрприз в образе Игоря с букетом роз. Мы не виделись с ним с той тревожной ночи и, честно говоря, у меня не было оснований предполагать, что мы ещё когда-нибудь встретимся.

─ Можно войти? ─ смущенно спросил Игорь.

─ Конечно.

Я посторонилась, давая ему возможность пройти.

Мы уселись напротив друг друга, и в комнате повисло неловкое молчание. К счастью, на кухне засвистел закипевший чайник. Я подхватилась с дивана и, со словами «Сейчас чаем напою», убежала. Я достала нарядные чашки, нашла в шкафу кекс, который не успела слопать Лариска, открыла банку вишневого варенья и поняла, что нервничаю и тяну время. Дальше прятаться в кухне от гостя становилось неприличным, я глубоко вздохнула, подхватила поднос и отправилась в гостиную.

Игорь задумчиво сидел в той же позе, а забытый букет сиротливо лежал рядом. Я обрадовалась поводу опять скрыться и схватила цветы, но он придержал меня за руку:

─ Подожди минутку, Ира, не суетись. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Я настороженно замерла на месте.

─ Я понимаю, что после всего, что было, у тебя нет желания видеть меня ещё раз... Я хочу сказать, что начало нашего знакомства было не очень удачным и мне следует тебе кое-что объяснить...

Он помолчал, собираясь с мыслями, потом заговорил снова.

─ Последние годы я живу в Тюмени, там мой основной бизнес. Я занимаюсь нефтью и, как ты понимаешь, сил и времени это забирает много. Сюда, в родной город, приезжаю редко, только чтобы проверить, как работает «Партнер». Это тоже моя фирма, которую я создал несколько лет назад и руководил ею мой институтский дружок... Вадим.

Сначала все шло хорошо, я был очень доволен Вадькой и даже вместе с ним и его любовницей Викой съездил в отпуск в Англию.

Потом до меня стали доходить слухи, что здесь на фирме не все в порядке, но я не мог приехать, были проблемы поважнее. Только, когда погиб наш бухгалтер, я бросил все дела, прилетел сюда и начал разбираться.

При наличии связей и денег можно многое узнать. Оказалось, что бухгалтер не просто погиб, а был застрелен. Почти в один день с ним была убита и его подружка. Причем, вот что интересно, и в Михаила и в его любовницу стреляли из одного и того же оружия. То, что эти убийства связаны с моей фирмой, сомнений не вызывало. Из офиса пропали основные бухгалтерские документы, а Вадим исчез и на работе не показывался. Не все ясно было и с бухгалтером: был он одним из главных действующих лиц или просто что-то узнал случайно и его за это убили? Без документов понять это было невозможно. В общем, я решил провести собственное расследование. Начал шарить в окружении Малафееева и его подруги и вышел на соседку. Я хотел расспросить тебя о Свете, вот и заявился с этим дурацким переводом. Думал сначала приглядеться, что ты за человек, а потом уж задавать вопросы:

─ Ну, и что, пригляделся?

─ Не успел, события начали развиваться с такой скоростью, что пришлось на ходу менять планы. Какое уж тут приглядывание, если тебя то похищают, то избивают.

И тут я решила воспользоваться случаем и прояснить вопрос, который мучал меня на протяжении всего знакомства с Игорем. Именно из-за него, этого проклятого вопроса, я не могла ни на минуту расслабиться во время наших свиданий с Игорем, хотя всей душой тянулась к нему. Я никогда не решилась бы поднять этот вопрос, но раз уж он сам пришел ко мне и по собственной инициативе пустился в объяснения, то я надеялась, что вполне могу рассчитывать на честный ответ:

─ Ты все время попадался на моем пути. Скажи, ты следил за мной?

Игорь меня не разочаровал. Как настоящий мужчина и истинный джентльмен, он не стал лгать женщине, а искренно и честно сознался:

─ Конечно, следил! Уж очень подозрительно выглядела и ты сама и эта суета вокруг тебя.

─ Что б тебе провалиться! ─ взорвалась я. ─ Так я и знала, что не зря ты крутишься все время рядом!

Мой выпад сначала озадачил Игоря, а потом он, в свою очередь, возмутился:

─ А что мне оставалось делать? Я чувствовал, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Сколько раз я просил тебя довериться мне?

Я встретила его слова саркастическим смехом:

─ Ага, довериться! Откуда мне было знать, что ты не бандит? С виду ты вылитый уголовник: ездишь на крутой иномарке, одет с иголочки! И ведь ясно было, что ты ищешь эти чертовы документы.

─ Я похож на бандита?!

─ Конечно, а на лбу у тебя не написано, что законопослушный бизнесмен!

Игорь понял, что ещё немного, и мы поругаемся, поэтому взял себя в руки и примирительным тоном произнес:

─ Нам следовало больше доверять друг другу. Если бы ты мне все сразу рассказала, то многих печальных событий не произошло бы.

Я тоже поняла, что несколько увлеклась и веду себя недопустимо. Конечно, я здорово разозлилась, когда он вот так походя сообщил мне, что все это время обхаживал меня не ради моих прекрасных глаз, а из-за каких-то паршивых бумажек. Заморочил мне голову своими букетами, а потом спокойно так сообщает, что это ничего не значило! Во мне все клокотало от обиды на него, но я во время вспомнила, что я хозяйка, а он все-таки мой гость. Поэтому собрала всю свою волю, зажала обиженное самолюбие в кулак и сменила тему разговора:

─ Ты выяснил, что же произошло на самом деле?

─ Как я теперь понимаю, организовал все это Берг, родственник твоей подруги. У него дело было поставлено на широкую ногу. Он присматривал подходящую фирму, собирал компромат на директора или главного бухгалтера, а чаще на обоих, и брал их в оборот. После этого все шло по накатанной схеме: по фальшивым договорам деньги скидывались на левую фирму, обналичивались и делились. Причем, Берг за идейное руководство брал себе львиную долю. Обычно, его подельники не возникали и такой несправедливой дележкой не возмущались: у адвоката в руках был кнут, которого они очень боялись. На моей фирме орудовали Вадик с Михаилом. Эта парочка химичила с продажей бензина, а потом по подложным документам перегоняла деньги с моих счетов на счета «Виктории», которая принадлежала Вике. Видимо, поначалу Михаил был доволен, но потом его доля показалась ему маленькой. Он захотел больше и начал сам шантажировать компаньонов. Грозился передать все компрометирующие документы мне, а перед этим для подстраховки изъял их из офиса. Беда в том, что он плохо знал Вику. Вадим с Бергом ещё могли пойти на уступки, Вика же была патологически жадна. Делиться она не любила, ей проще было убить. Вика пришла к Михаилу домой и хладнокровно застрелила его. Свету она убила на всякий случай, чтобы та не болтала и не задавала лишних вопросов. К их несчастью, в тот момент они не знали, что Михаил взял документы. А когда пропажа обнаружилась, в город уже приехал я. В результате, в их рядах началась паника и разброд. Вадик, чтоб не встречаться со мной, засел на даче у любовницы. Их люди кинулись перетряхивать весь город в поисках бумаг. Тут, на их беду, среди прочих подозреваемых, в их поле зрения попала ты и внесла свою лепту в эту неразбериху. Из-за того, что ты везде таскала за собой Ларису, Берг категорически запретил применять к тебе крайние меры. Это вызвало яростное недовольство Вики, которая всегда была сторонницей решительных действий. Недовольство переросло в скрытый конфликт, Вика наплевала на приказы шефа и начала действовать самостоятельно. Наезд на Ларису и её похищение ─ это исключительно Викиных рук дело. Если хорошенько подумать, то именно из-за тебя у них все кончилось так печально.

─ А я здесь при чем? ─ возмутилась я.

─ Ну, если бы твоя соседка доверила бумаги кому-то другому, то подручные Берга церемониться бы не стали и быстро вытряхнули их из него. А с тобой все обстояло иначе. Они подозревали, что бумаги могут быть у тебя, а заняться тобой по-настоящему не могли. Сначала Берг запрещал, потом мое постоянное присутствие рядом с тобой их останавливало. Они не знали, как его истолковать. С одной стороны, я мог находиться рядом с тобой исключительно из-за документов, а с другой стороны, я мог быть банально влюблен и просто ухаживать за тобой. В последнем случае трогать тебя было опасно, они понимали, что я их после этого в асфальт закатаю. В результате, они и время потеряли и документы проворонили. В общем, по большому счету, ты ─ причина того, что Вику застрелили, Вадим себе пулю в лоб пустил, а Бергу пришлось в бега удариться.

─ А ты? ─ спросила я, в тайне надеясь, что он скажет что-нибудь приятное, прольет бальзам на саднящую рану в моем сердце.

И он действительно пролил:

─ А что я? Они крутились возле тебя, а я, в свою очередь, присматривал за ними.

─ Значит, я была у тебя чем-то вроде подсадной утки?! ─ задохнулась я от возмущения.

─ Ну, внешне ты на утку, конечно не похожа. Скорее лебедь… Но по сути...

Это была последняя капля, которая упала в, и так уже переполненную, чашу моего терпения. Жгучая обида захлестнула меня и я выпалила:

─ Ну, и сукин же ты сын, бизнесмен хренов!

Игорь не остался в долгу и обиженно пробормотал:

─ Ну, положим, и у тебя характер не сахар...

─ Ты меня ещё и критикуешь?!

Моему возмущению и гневу не было предела. Я с трудом сдерживалась, чтоб не разукрасить ногтями эту красивую физиономию. Я впилась взглядом в его лицо, прикидывая, с чего начать в первую очередь. Игорь же о моих намерениях не подозревал и потому сидел спокойно.

─ Нет, я пытаюсь объяснить, почему наши отношения так неудачно сложились, ─ с легким неудовольствием в голосе пояснил он.

─ Считай, что объяснил, я смышленая и все поняла, ─ буркнула я и приняла решение отказаться от намерения покалечить его. Потому что вдруг вспомнила, что я женщина, а мама всегда говорила, что настоящая женщина не должна ронять себя и опускаться до вульгарной склоки.

После всех этих бурных переживаний на меня вдруг навалилась усталость, и мне захотелось одного: прервать этот визит, который ничего, кроме травмы самолюбию, мне не принес. Я принялась выискивать благовидный предлог выдворения Игоря со своей жилплощади и так этим увлеклась, что на время перестала слышать, что там бормочет мой собеседник. К реальности меня вернули не слова, которые произносил Игорь, их я не слышала, а неуверенные интонации в его голосе. Я захлопала ресницами и постаралась сосредоточиться. Зря я старалась, то, что я услыхала, меня не обрадовало.

─ Ничего ты не поняла... В общем... Помнишь, я тебе говорил, что кольцо... Ну, то, с выставки... Любимой женщине купил?

─ Помню, ─ мрачно кивнула я. После всего сказанного, мне совсем не хотелось выслушивать откровения о моей счастливой сопернице, в то время как меня саму держали за подсадную утку. Настроение у меня для этого было совсем неподходящее.

А он между тем вытянул руку и разжал кулак:

─ Вот, примерь его.

И я сказала ему то, что он вполне заслужил:

─ Утки колец не носят!

Загрузка...