Королева

Эпилог

Кайден

Развалившись на мягкой траве закрытого дворика за пределами отеля «Добрый Фейри», я наблюдал за своей малышкой, которая игралась с Динем. Брауни был, ну, размером с брауни в данный момент, его полупрозрачные крылья были почти невидимы в ярком, теплом солнечном свете, когда он застегнул молнию, а затем опустился вниз, оставаясь вне досягаемости пухлых маленьких пальцев Скорчи. Она смеялась и визжала, пытаясь прыгнуть в надежде поймать Диня, который дразнил ее, высунув язык и дергая за наполовину распущенную косичку. Со своими белокурыми волосами и глазами матери она была прыгающим лучом солнечного света.

Скорча.

Мое проклятое сердце словно сжалось в кулак. Назвать нашу дочь в честь моей сестры было идеей Брайтон, которая удивила меня, но я всем сердцем поддержал ее, как только оправился от шока. Забота, которая скрывалась за этим жестом, все еще душила меня и не переставала удивлять.

Я перевел взгляд на женщину, стоявшую за моей малышкой. Каждый раз, когда я видел ее, это случалось. Каждый чертов раз. В горле у меня застрял комок, и ощущение целостности, которое всегда приводило меня в полное оцепенение.

Волосы Брайтон были небрежно заплетены в косу, и несколько золотых прядей выскользнули, упав на ее щеку и шею, когда она поймала Скорчу, которая споткнулась в своей сотой попытке поймать Диня. Смеясь над тем, что говорил ей Динь, Брайтон убедилась, что Скорча держится на ногах как можно устойчивее, а затем отпустила ее.

Брайтон беспокоилась о том, какой матерью она будет, и я был прав, когда сказал ей, что не сомневаюсь, что она будет просто замечательной. Она точно знала, когда поймать нашу дочь и когда отпустить.

Мой взгляд жадно скользнул по ней. Поскольку ожидалось, что температура поднимется, сегодня утром она надела прозрачное темно-синее платье. С этими глупыми маленькими рюшами, за которыми мне хотелось следовать пальцами, языком, а потом и зубами. Они сводили меня с ума, особенно когда соскальзывали с ее плеч… как сейчас. Меня пронзила волна чистой, полной и абсолютной похоти. Уголки моих губ приподнялись, когда я наблюдал, как ветерок поднимает и треплет подол платья, играя с ее ногами. Это напомнило мне сегодняшнее утро, когда я проснулся, изголодавшись по ней, и увидел изгиб обнаженного бедра. Ее плоть выглядела такой одинокой, выглядывая из-под простыней, и я был более чем счастлив вновь представить прекрасное пространство кожи моей руке, а затем моим губам. К тому времени, как она проснулась, я уже добрался до места соединения ее бедер.

Она была лучшим завтраком, который я когда-либо ел.

Черт. Прямо сейчас я практически ощущал ее вкус на кончике языка.

Я поерзал на земле, давая себе немного больше пространства, пока отсчитывал часы до дневного сна Скорчи. Я снова был очень, очень голоден.

Казалось, почувствовав мое почти навязчивое желание, Брайтон посмотрела на меня. Наши взгляды встретились, когда я провел кончиком языка по верхней губе. Румянец вспыхнул на ее щеках, когда она покачала головой, но я почувствовал резкий подъем возбуждения. Это напомнило мне розы, пропитанные ванилью, и это было захватывающе.

По крайней мере раз в день я ловил себя на том, что удивляюсь, как вообще мне так чертовски повезло. И все еще были моменты, когда я не мог избавиться от чувства, что я не достоин ее, нашей дочери, и той жизни, которую мы строили вместе, будущего, которое нас ждало. Время, проведенное под чарами Зимней Королевы, все еще преследовало меня во сне и вторгалось в самые потаенные уголки моего сознания, но Брайтон всегда находила меня в такие моменты. То ли ночью, когда она прогоняла кошмары сладкими поцелуями, то ли когда я впадал в угрюмое молчание, и она была рядом, чтобы вырвать меня из объятий тьмы. Точно так же, как я был рядом, когда кошмар Арика находил ее. Я всегда напоминал ей, что она в безопасности. Я был прав насчет провалов в реальности. Больше у нее ничего никогда не было, но даже если бы и было, все было бы в порядке.

С нами все будет более чем в порядке.

Скорча издала торжествующий вопль, когда поймала ногу Диня. Я сочувственно поморщился. У моей малышки была чертовски крепкая хватка. Буквально на днях она по какой-то причине схватила меня за нос, и я подумал, что она собирается сорвать его прямо с моего лица. И учитывая, что с каждым днем ее сила Фейри росла, это казалось правдоподобным.

Динь только рассмеялся и крикнул:

— Ты победила! Ты победила!

Отпустив его ногу, она радостно захлопала.

— Опять! Опять!

Наклонившись, Динь поцеловал макушку белокурых волос, а затем метнулся за пределы ее досягаемости.

— Больше ты меня не поймаешь.

— Не-а! — Скорча сделала свой забавный маленький рывок коленом вслед за Динем, который был остановлен громким львиным зевком.

— Я думаю, что она проспит весь день, как только наступит время ее сна. — Брайтон убрала прядь волос с ее лица. — Возможно, в конце концов, я присоединюсь к ней.

Нет, если я имею к этому какое-то отношение. Я планировал хорошо использовать наше время наедине.

Брауни взглянул на меня, яростно хлопая крыльями.

— Пожалуйста.

Я усмехнулся.

— Я твой должник.

Динь застегнул молнию, едва избежав хватки Скорчи, когда взгляд Брайтон снова встретился с моим. Я прочитал невысказанное сообщение и кивнул в знак согласия. Мы действительно были в долгу перед Динем за сегодняшний день. С тех пор как он и мой брат взяли на себя управление отелем «Добрый Фейри», оба были заняты, и я не думаю, что кто-то был более удивлен, чем Динь, его преданностью продолжению успеха безопасной гавани для Фейри.

— Но это отличная практика, — сказал Динь. — С тех пор, как я планирую стать Мэри Поппинс из брауни.

— Точно. Рен и Айви уже определились с именем? — спросила Брайтон.

— Нет, — ответил он. — Они все еще спорят между двумя именами, и ни один из них не хочет слушать мои предложения.

— Ты предлагал им назвать сына в твою честь? — спросила она.

— Верно, но хочешь узнать секрет? — Динь парил высоко над головой Скорчи. — Я дал им целый список имен, и одно из них было моим настоящим именем. Они понятия не имеют какое.

У Брайтона отвисла челюсть.

Покачав головой, я задумался, не испортить ли мне день Диня, рассказав Брайтон, как его на самом деле зовут. Но когда Брайтон попыталась угадать, как именно, и ее глаза сузились в нежном раздражении, я решил, что этой информацией можно поделиться в другое время.

Оглянувшись через плечо на отель «Добрый Фейри», было почти трудно поверить, насколько хорошо он работал в эти дни. После предательства Таннера все пошло наперекосяк, и половина Двора подумывала об отъезде. Если бы не Динь и Фабиан, у меня были бы серьезные опасения по поводу будущего убежища.

Недавно Рен предположил, что мы, возможно, переживаем долгожданное затишье в войне против Зимних Фейри, но правда была в том, что война за человечество на самом деле еще не началась.

Отель был важен для выживания Летнего Двора. Не только потому, что сейчас было так много женщин, которые вот-вот должны были вступить в следующее поколение, или тот факт, что почти все комнаты были заполнены. Но потому что угроза Зимних Фейри все еще была очень большой проблемой, которая не исчезнет в ближайшее время.

Зимних Фейри все еще было больше, чем Летних. Во всяком случае, их атаки стали более жестокими, банальными и бессмысленными. Со смертью Арика и исчезновением Нила им не хватало настоящего лидера, что было гораздо опаснее. Многочисленные Зимние Фейри делали все возможное, чтобы доказать, что они более чем способны подняться, и это привело к еще большему количеству смертей. Затем было «Дыхание Дьявола», способное превратить любого Фейри в монстра, с которым нужно было разобраться. Только на прошлой неделе один подросток подвергся ему, и его пришлось усыпить. Исчезновение Нила только замедлило поступление ядовитого напитка. Он все еще был, но, в конце концов, Орден работал вместе с Фейри, чтобы обнаружить источник поставок. Были еще Древние, которые, я был уверен, в этот самый момент замышляли, как освободить Королеву Моргану.

А еще была сама Королева Моргана.

Находясь в ловушке в Ином Мире, она не была самой насущной проблемой, но она все еще была жива, и я знал, что она все еще пытается найти способ открыть Врата между Иным Миром и этим. В конце концов, она найдет способ, и тогда начнется настоящая война, которая быстро распространится по всему человеческому миру, вовлекая их, хотят они того или нет.

Но эта война начнется не сегодня.

Сосредоточившись на «здесь и сейчас», я медленно и тяжело выдохнул. Несмотря на то, с чем мы однажды можем столкнуться, я отказывался брать взаймы у завтрашних проблем. Никто не мог так жить.

Даже Король.

Итак, я наблюдал за тем, что было для меня самым важным. Прямо здесь, в нескольких футах от меня, был весь мой мир.

Ну, кроме брауни.

Хотя его навыки няни были несравнимы.

Но однажды Скорча подрастет, станет не просто нашей маленькой принцессой, а Принцессой Летнего Двора, и станет такой же сильной и храброй, как ее мать. Она будет бойцом. Рука, которая сейчас сжимала руку матери, когда-нибудь будет так же уверенно держать железный кинжал, зажатый в затянутом в перчатку кулаке. Об этом я позабочусь.

А Брайтон… она была и всегда будет моим Мортусом… самой красивой, храброй, сильной, умной и доброй женщиной, которую я когда-либо знал. То, как много она значила для меня, никогда не могло быть воспринято как слабость, и никогда не будет снова. Я бы этого не допустил. Если кто-нибудь когда-нибудь попытается использовать ее или нашу дочь, чтобы контролировать или манипулировать мной, это будет самое последнее, что они когда-либо делали. И не только я мог это гарантировать. Мне было жаль этого идиота, который считал Брайтон легкой мишенью. У нее всегда были когти, но с рождением Скорчи эти когти превратились в смертоносное оружие. Улыбка тронула мои губы, когда Скорча почти поймал Диня еще раз. Брайтон могла сама о себе позаботиться, но если ей нужна была поддержка, у нее был я.

У нее всегда был я.

Несколько часов спустя, когда Скорча уснула и мы наконец остались одни, я раздел Брайтон и показал ей, как прекрасны, на мой взгляд, эти поблекшие шрамы. Я поклонялся им устами, языком и душой. Я поцеловал ее в губы, а затем ниже, доводя ее до пика освобождения снова и снова, пока мое имя не стало молитвой на ее губах. Тогда, и только тогда, я перевернул ее на бок и скользнул в ее горячие, тугие глубины.

— Черт, — простонал я, прижимаясь щекой к ее щеке. Я старался не шевелиться, пока желание пошевелиться не стало почти болезненным. — Ты мне нужна.

Она точно знала, что это значит.

— У тебя есть я.

Я знаю.

Вздрогнув, я схватил ее за бедро и поднял на колени. На мгновение я был немного потерян в изящном наклоне ее спины и округлой, пухлой попки. Она была прекрасна. Всегда. Я обнял ее за плечи, удерживая на месте, и взял то, что она мне дала.

Любовь.

Принятие.

Понимание.

Силу.

Медленного нарастания больше не было. Больше нет времени играть. Я двигался жестко, врезаясь в нее, ведомый ее тихими стонами, наполняющими комнату, и тем, как она не просто принимала каждый толчок, но встречала их, оседлав меня так же яростно, как я взял ее. Она тоже чувствовала себя чертовски хорошо. Моя кровь заколотилась, и я потерял всякое подобие контроля в тот момент, когда почувствовал, как она сжалась вокруг моего члена. Это было похоже на потерю рассудка, когда я входил в нее снова и снова, пока освобождение не настигло меня. Это было похоже на молнию, проносящуюся по моему позвоночнику, уничтожая мои чувства. Черт, если бы я знал, как мы оказались на боку, она передо мной, я перед ней.

— Я люблю тебя, — сказала она, уронив голову мне на грудь.

Я улыбнулся, глядя на ее раскрасневшуюся кожу, а затем поцеловал ее в плечо.

— Ты мое солнце. Моя сила. Мое искупление. Мое сердце. Мое все. Моя Королева. Я всегда буду любить тебя.