Королевская стража

Глава 12. Два дна

Ресницы слипались, не давая раскрыть глаза, голод давно уже отошел на второй план, осталась лишь жажда. Распухший язык царапал потрескавшиеся губы и нёбо. Стягивающие руки веревки успели распухнуть от крови и высохнуть, сдавив запястья еще сильнее, вплетенные заклятья жгли кожу, напоминая о том, что он еще может что-то чувствовать. А впереди была огромная, темная неизвестность. От которой, впрочем, не стоило ждать ничего хорошего. Он и не ждал. Больше не ждал.

Кайса распахнул глаза и перекатился с живота на спину. Отвратительно. Прошлое уже давно не стучалось в его сознание. Память — скверная вещь. Из тех вещей, которые невозможно выкинуть, потерять, забыть или отдать кому-нибудь другому хотя бы на время. Кайса сел, с наслаждением отмечая, что он в порядке, если не считать головной боли.

Бард мысленно воспроизвел недавние события. Стоило бы обозвать себя последними словами, но проблем хватало и без самобичевания. Причем кандалы на руках (кандалы, не веревки!) были последними вещами в списке неприятностей. В конце концов, стоит обернуться медведем, и оборотничья сила избавит от цепей. Ведь ни одного заклинания здесь нет… Кайса облегченно вздохнул. Остаются только вопросы: стоит ли раньше времени раскрывать свой секрет и кому, к квиррам, его раскрывать?

Глаза постепенно привыкали к темноте, от головной боли удавалось отвлекаться. Шевельнулась Риннолк — ее местоположение Ортор определил по запаху.

— Э-элле-Мир?

— Здесь. Цел. Как ты? — отозвался Кайса.

— Паршиво. Руки в кандалах… Ты видел нападавших?

— Нет. По голове дубинкой какой-то получил, — Элле-Мир по непонятной даже ему причине не стал добавлять, что одного удара, даже по голове, не хватило. — Ты?

— Не-а. Удавка… Мы идиоты! Даже не догадались посмотреть наверх…

— Мы ждали призраков, а не засаду на деревьях, — пожал плечами Элле-Мир. — Все равно, сейчас без толку себя ругать.

— Прав, — вздохнула Риннолк. — Видишь хоть что-нибудь?

— Уже да, — Кайса подобрался к девушке. — Не пугайся, это я. Похоже, здесь какой-то подвал — вон на потолке люк.

Больше сказать было нечего. Как-то мерзко и холодно становилось от того, что профессиональный воин и королевский разведчик попались в западню почти что в первый же день путешествия.

— Ерунда, и не в таких передрягах бывали, — сказал Кайса сам себе.

Риннолк согласно кивнула и потерла лоб в раздумьях.

— Нас не убили, — констатировала она. — И это радует.

— Несомненно, — хмыкнул Кайса. Риннолк подтянула ноги к подбородку.

— Значит, им что-то от нас нужно.

— Кому?

— Темным силам, — фыркнула наемница. — Ты как, готов драться в случае чего?

Элле-Мир неопределенно пожал плечами и поднялся. До потолка осталось не больше ладони расстояния. Разведчик прошелся туда-сюда, сам не зная, для чего. Бесцельная ходьба иногда очень помогает собраться с мыслями.

— Драться? — наконец переспросил он. — А ты уверена, что придется?

В понимании Риннолк существовало несколько вариантов выхода из ситуации, но без драки виделся только один — их застрелят из арбалета, не дав сделать даже шага.

— А, ну да, — кивнула она, вспомнив, с кем свела ее жизнь, — ты хочешь побеседовать с людьми, напавшими на нас ночью, не пойми с чего… Несомненно, у них были причины бить тебя по голове в качестве приветствия. Можешь им даже спеть.

Кайса скорчил злобную рожу и пожалел, что Риннолк все равно не сможет ее разглядеть. Нашел люк и попробовал приподнять крышку.

— Наглухо, — озадаченно пробормотал Кайса.

— Это понятно, что с той стороны замок…

— Понятно, — согласился бард. — Только ты еще помнишь, что я оборотень?

— То есть?

— То есть там что-то тяжелое сверху. Для верности. Или, — Кайсу передернуло, — магия эта паршивая. Против кого только не выдумывают заклинаний эти чародеи, чтоб их… А потом еще удивляются, почему у них столько врагов.

— Они знают, что ты оборотень или настолько высокого о нас мнения? — Риннолк недоуменно приподняла бровь. — Очевидно, все же первое… Признавайся, сколько у тебя врагов?

— Мало, — не задумываясь, откликнулся Кайса. — А таких, чтобы знали про мой… хм, про мою способность, вообще нет.

— Уверен?

Кайса мысленно выругался. Вот пристала с этой уверенностью! Первое существо, которое он убил, был заяц — и тогда он далеко не сразу смог заставить себя разделать тушу и приготовить себе ужин. После первого убитого им человека Кайсу колотило несколько ойтов, и все убеждения, что убитый был мерзавцем, абсолютно не действовали. Ключевым стало слово "был". Он был кем-то. И как-то жил. А тут — уверен ли он, что все враги, знающие о его втором облике, мертвы… Разумеется, он помнит каждого, кого убил — вплоть до того, последнего, хрипящего в лужу крови чужое имя.

Каким-то немыслимым чутьем уловив, насколько Кайса разозлился и о чем он подумал, Риннолк примирительно выставила вперед руки в кандалах.

— Я только хотела спросить, не могут ли оставшиеся враги узнать о тебе.

— Не могут, — отрезал Кайса, хотя возможности были.

— Хорошо. Остается ждать, что скажут нам наши… м-м… похитители.

— Похоже на то, — бард сощурил глаза. — Почему ты улыбаешься?

— Ерунда, детство вспомнила, — Риннолк усмехнулась и немного неуклюже поднялась. — Мы с сестрой постоянно запирали друг друга в подвалах и спасали по очереди… А самостоятельно выбираться не научились.

Кайса не нашел, что сказать. Иногда Риннолк ставила его в тупик — только что говорить об их печальном, скажем так, положении, и тут же перескочить на воспоминания о детстве. Риннолк задумалась на мгновенье, протянула руку и постучала в люк. Громко и требовательно.

Честно говоря, бард не ожидал, что кто-то отзовется, а тут не просто отозвались, а чем-то заскрипели, очевидно, тут же начав убирать с крышки люка груз.

— Видимо, даже стучать шермельские наемники умеют по-особенному внушительно, — философски заметил Кайса.

Люк открылся. Риннолк вдруг отступила подальше от светлого пятна, состроив непонятную гримасу. Похититель опустил фонарь ниже и сам наклонился, стоя на четвереньках.

— Ну чего, очухался? — спросил он сиплым голосом. — А баба где?

Бард мигом понял, что от него требуется. Он непонимающе развел руками, убедительно состроив из себя идиота. Иногда Кайсе казалось, что роли простодушных и недалеких оболтусов даются ему лучше всего — и это неспроста.

Разбойник склонился чуть ниже, и, мысленно ругнувшись, Кайса подпрыгнул и схватил его за шиворот, дергая вниз. Тут же подскочила Риннолк, ударив мужика по руке, которой он вцепился в край люка. От боли в отбитых пальцах тот разжал хватку и свалился на барда. Вышло все как-то очень быстро, напряженно и тихо. Подняться на ноги он не смог — белая как полотно наемница прижала его спину коленом и четким движением накинула на шею цепь собственных кандалов. Даже ругнуться разбойник не успел — слова обернулись хрипом. Конечно, у нее не хватило бы сил задушить его, но нагнать страху вполне получилось. Молниеносная смена положения — из хозяина в пленника — это всегда дарит несколько мгновений бестолкового шока.

А в люк с интересом смотрела еще пара человек, не наклоняясь, впрочем, слишком низко.

Риннолк подняла голову.

— Договоримся? — поинтересовался Кайса осторожно.

— Нет, — пожал плечами один из разбойников. — Я тебя убью, скотина ты последняя. И где ты умудряешься находить таких же безумных друзей?!

— Безумных? Друзей? — ничего не понимая, пробормотал бард.

— Таких же? — настороженно отозвалась Риннолк.

— Выползай, дурья твоя башка. Хватай лестницу…

— Вы знакомы? — наемница чувствовала, что голова раскалывается от непонимания происходящего. Он! Он, это преданный королевский офицер и все такое, якшается с разбойниками?!

— Оставь этого…

Риннолк сочла за благо сделать, как просил бард. Мужик поднялся на ноги, что-то неприязненно буркнув, и кивнул на лестницу:

— Ну, чего ждешь? Подтолкнуть может?

— Рот закрой, — железным тоном приказала Риннолк, хватаясь за перекладину. Разбойник и не подумал молчать. Только вот его слов девушка будто не слышала. Кайса догадался, что словесному ответу Риннолк предпочтет удар в челюсть, и мысленно похвалил наемницу за самообладание.

— Не сказать, чтобы рад вас видеть, — признался главарь и махнул рукой:

— Все вон, кроме моих дорогих, хм… пленников.

Посторонние, коих при внимательном взгляде набралось аж пятеро, удалились, лениво почесываясь и переругиваясь между собой. Помещение представляло собой бревенчатый домик без печи, с полом, покрытым соломой, и заколоченными окнами. Занимая почти половину комнаты, высились нагроможденные друг на друга сундуки и ящики, вдоль стен стояло несколько бочек, на одну из которых и уселся разбойник.

Не дожидаясь приглашения, Кайса присел на один из сундуков, Риннолк заняла позицию (иначе и не скажешь) на единственном стуле, так, чтобы видеть дверь и собеседников.

— Мы знакомы? — наконец осторожно поинтересовался Кайса.

— Немного, — оскалился разбойник. — Вспоминай, Элле-Мир, вспоминай… Добавь мне мысленно бороду и вес раза в полтора умножь.

Брови оборотня медленно, но уверенно поползли на лоб.

— Узнал? — поинтересовался главарь. — Ну а теперь с девушкой знакомь.

— Энро, — почти что возмущенно выдохнул бард и с долей насмешки добавил: — Крошка Штаффи!

Риннолк мысленно прикинула габариты "крошки", увеличенные в полтора раза, и восхищенно ахнула. Такому бревно в руки — и никакой таран к квиррам не нужен!

— Не завидуй, белобрысый, — беззлобно откликнулся разбойник. — Я все равно выбиваю дверь с пол-удара.

— А это Риннолк, моя хорошая знакомая.

— Ага, так и поверил. Нанялись на что-то или король опять… э-э… воду мутит?

— Слушайте, объясните по порядку, а? — взмолилась девушка. — Откуда вы двое знакомы?

Бард поморщился и нехотя признал:

— В каком-то роде мы вместе работаем. На Его Величество.

Энро степенно кивнул, заложив ладонь за широкий пояс. Наемница выругалась тихо и очень задумчиво, вспомнив почти забытые обороты. Разбойник понимающе хмыкнул.

— Самый сумасшедший человек Даремла сидит на троне, — пробормотал Кайса, вздохнув. — Что уж тут поделать?..

— Служить ему, — хмыкнул Штаффи. — Однажды я решил, что так будет разумнее…

— У тебя не было выхода.

— Он у меня был, Кайса, он у меня был, — покачал головой контрабандист Его Величества. — Вот примерно как у тебя сейчас: улыбнуться и попросить ключ или греметь кандалами.

— Я же могу разорвать цепь.

— Не надо, они мне еще пригодятся, — брошенный ключ попал точно в лоб.

"Кошмар, — подумала Риннолк. — О секретных способностях офицера Его Величества знает и главарь разбойничьей шайки".

— Зачем вообще эти цепи дурацкие, — ворчала девушка, в свою очередь освобождаясь от кандалов. — Движениям почти не мешают…

— Зато выглядят внушительно, — пожал плечами разбойник, — да и нет у меня других.

Услышав насмешливое хмыканье сразу с двух сторон, Энро мрачно пообещал раздобыть нормальные кандалы к следующей встрече.

— Да, самое главное, — уже дружелюбно произнес Кайса, когда оковы бухнулись на пол. — Ты же не умеешь колдовать, так? Или некромантия — это какая-то особая сторона магии?

— Чего-о? — Энро спрыгнул с бочки и поправил простую темную рубаху. — Пойдемте отсюда лучше, там мои должны уже похлебку варить, а ты тут мертвяков вспоминаешь.

— Нет, погоди, — упрямо мотнул головой бард. — Народ по ночам кто пугает?

— Никто! — гаркнул Энро, разозлившись. Пинком распахнул дверь, едва не срывая ее с петель. — Кайса, я с утра ничего не жравши! Думаешь, стану тебе сейчас все объяснять?!

— Извини, — покладисто отозвался бард. — Не подумал. Но ты объяснишь… позже.

У костра был только один из банды Энро, да и тот убежал, подчистив свою тарелку. Как поняла Риннолк, здесь, в глубине леса находилось убежище контрабандистов и склад товара. Правда, Энро утверждал, что с контрабандой он давно завязал…

— В сущности, я прекратил свою преступную деятельность в тот момент, когда оказался в темнице, — поведал Штаффи, протягивая Риннолк миску с горячим супом. — За что спасибо Элле-Миру.

— Приказ есть приказ, — безмятежно отозвался Кайса.

— Ты можешь мне не верить, но я действительно не сотворил ничего беззаконного за последние два года. Этот дом — всего лишь перевалочный пункт моей, — защищаемой несколькими указами, заметь! — торговли.

— Что за торговля? — поинтересовалась девушка, благодарно кивнув.

— Да самая обычная, в Думельз и Аркану вожу сыры, шерсть, мед, воск… Оттуда — вино, оружие, масла разные…

— Книги для королевской библиотеки, — подсказал бард. — Штаффи, я бы во все это поверил, если бы не жители Тиннэ, жалующиеся на "белых гостей" и столь замечательный прием.

— Я с тобой не дрался той ночью, а жаль, — заметил Энро, потянувшись к котелку. — Я ехал вместе с товаром. Та лошадь и повозка наша, это так. Оцени задумку, хороша?

— Я ее не понимаю, — после недолгого молчания признался Кайса. — И тебя не понимаю.

— И вообще тебя по голове сильно ударили, — сочувственно покивала Риннолк, желая сразу выяснить все непонятные моменты. — Повозка ваша, лошадь безголовая — тоже, так? А засада — на тот случай, если кто-то решит поближе подойти?

— До вас таких случаев не было, к слову.

— Так где вы, квирр бы вас побрал, нашли это чудовищное животное?!

— А я думал, ты обо всем уже догадалась, — хмыкнул бывший контрабандист. — Выглядишь смышленее, чем мой старый знакомый Элле-Мир. Лошадь — это трюк. Черная лошадь мажется белой краской вся, кроме шеи и головы, к повозке крепится несколько маленьких фонарей, обмотанных, к примеру, синим газом… Ночь потемнее — и готово! Неземное сияние, жуткая кобыла — и перевозка без единой проблемы…

— Зачем весь этот спектакль, законопослушный ты наш? — вздохнул Кайса.

— А вот это уже вопрос интересный и по делу, — оживился Энро. — Тиннские контрабандисты держат все главные пути до столицы. Раз я с ними уже встречался. Отбились, но убытков — не счесть. Другие договариваются, и даже выгодно вроде, но мне-то на кой квирр это надо, если напрямую со столицей торгую? Ну и вообще, поговорив с Его Величеством, как-то проникся я неприязнью к преступникам…

— Ври не так явно, — улыбнулся бард. — Тебе просто невыгодно договариваться с местной шайкой.

— Пусть так. На чем еще я мог сыграть, чтоб спокойно руководить перевозками товаров по тому тракту? — Энро улыбнулся с видом человека, который твердо уверен в своей гениальности. — Конечно, на суевериях деревенщин!

Кайса устало прикрыл глаза. Столько открытий. Сумасшедший день. И совершенно бесполезный, а ведь им еще идти. А начиналось-то все как — загляденье! Сидели себе, разговаривали вполне душевно… А потом кобыла эта крашеная — и понеслось…

— Потерянный день, — проговорил Кайса, глядя на свою спутницу. — Только переночевали в подвале вместо нормальной комнаты.

Хозяйка, наверное, волнуется — послала постояльцев призраков усмирять, а постояльцы и сгинули. Что-то барду не нравилось, но он не мог понять, что. Что-то, связанное с "Еловой веткой". Взгляды, может, какие-то жесты, интонация…

— Чего задумался? — тихонько спросила Риннолк.

— У меня догадка. Одна. А так как в своих невероятных умственных способностях я не сомневаюсь, — Кайса потер лоб и усмехнулся, — то я ее проверю.

…Спустя пару ойтов, когда Элле-Мир и Риннолк вернулись в "Еловую ветку" и честно признались, что сделать с привидением ничего не смогли, Кайса подошел к Иве и тихо-тихо поинтересовался, давно ли она занялась преступной деятельностью.

Хозяйка таверны нервно сглотнула и прошипела:

— Понятия не имею, о чем ты. И еще один такой вопрос…

— Я уже ухожу, хозяйка, — Нилльнэ сделала шаг назад, собираясь уйти, но Риннолк подступила сзади, коснувшись пальцами ее плеча. — А вам советую… задуматься. Всерьез вас уважаю, Ивейн, но таверна — это гораздо более удачное семейное дело, нежели контрабанда.

Ушли путники в молчании, ни слова не произнесла и обычно радушная хозяйка. Покинув Тиннэ, Кайса и Риннолк отошли подальше от городских стен и ненадолго остановились, глядя на ворота.

— Думаешь, все же кто-то догонит?

— Скорее всего, — пожал плечами бард.

— А вдруг ты ошибся?

— Все может быть. В любом случае, мы вряд ли встретимся еще с Ивой. Выбирать ее таверну для ночлега я больше не намерен, да и вообще не очень люблю Тиннэ.

— Кайса, почему? — вздохнула Риннолк, когда у ворот показалась одна из дочерей Нилльнэ.

— Что "почему"?

— Почему ты прав?

Кайса не нашел, что ответить.

— Матушка просила передать, — отдышавшись после бега, произнесла девушка, — благодарность нашу, от всей семьи, ух… Спасибо, что городовому не сказали… Только объясните, как сами узнали-то?

— Песенная магия, — серьезно ответил Кайса и невольно потянулся к поясной сумке. Наугад вытянув тонкий медный браслетик, протянул его девчонке. Та приняла подарок с удивлением.

— Попробовали бы со столицей договориться, что ли, там второе кольцо стен строить собираются, наверняка какие-то поставки лишними не будут…

Девушка неуверенно пожала плечами и попрощалась.

— Нормальные контрабандисты обязаны устроить засаду этой же ночью, — пробурчала Риннолк, когда девушка отошла на приличное расстояние.

— Поэтому мы свернем с главной дороги, сделаем крюк и уже к вечеру будем в другом городе.

— Как ты все-таки догадался?

— Я же сказал — волшебство.

— Кайса!

— Риннолк. Я не знаю, что сказать. Просто подозрение. И немного удачи. Внимательность! — Кайса хмыкнул. — Ты видела, как в "Еловой ветке" встречают новых посетителей? Всегда одинаково, быстро, прямо-таки завораживающе — точь-в-точь как мальчишка на базаре заговаривает зубы почтенному господину, пока его дружок ворует у того кошель.

Наемница недоверчиво покачала головой, взглянула себе под ноги и усмехнулась:

— Вижу я, какой ты внимательный! Вон, кольцо уронил, пока в сумке копался…

— И вправду, — недовольно пробормотал Кайса, поднимая колечко — то, что он получил не так давно, ранее принадлежавшее чернокнижнице по имени Юсс.

Риннолк изменилась в лице, перехватывая его руку.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — девушка отпустила его запястье и шагнула назад. — Показалось.

"Так я и поверил", — хмыкнул про себя Кайса, понимая, что допытываться чего-либо у Риннолк против ее воли бесполезно.

— Когда там мы сможем вновь потренироваться? — преувеличенно бодро спросил разведчик. — У меня накопилось достаточно вопросов…

Отступление 3

Вода в котле застыла маслом, недвижной пленкой, тускло поблескивающей в лунном свете. Тонкий серебряный серп резал темноту комнаты и отражался в зеркале на стене. В воде же, этой отвратительно неправильной воде, все смешивалось в один стально-серый цвет.

— Нужно быть осторожнее, — голос звучал глухо, с трудом преодолевая огромное расстояние от Иргейт-Хаттак до Кадме. От Думельза до Даремла.

— Если кто-то узнает, что Великий Герцог занимается колдовством…

Его Величество Батин Второй склонился ниже над котлом и улыбнулся, хотя собеседник не мог видеть его улыбки, а по лбу самого короля струился пот и руки, вцепившиеся в посеребренные края, немели от напряжения.

— Колдуешь не ты, а я.

— Все равно. Ты сделал, как я просил?

— Да.

— Когда?

— Стража прибудет примерно в начале месяца Двух Роз.

— Почему так долго?

— Потому что, — Его Величество глубоко вздохнул, собирая последние силы, — это мои люди, Хальтен. И мое королевство. И я должен быть уверен, что они не будут пешкой в твоих внутригосударственных играх. Сам понимаешь, следить за ними все время я не могу.

Молчание по ту сторону водной глади держалось не менее полукейды.

— Я не соврал тебе ни разу, — наконец ответил Хальтен Седьмой, Великий Герцог Думельза. — И если бы не…

— Если бы не что? — перебил король. Этикет — вещь невероятно полезная, но не в тот момент, когда сила произнесенных заклинаний бьется кровью в висках, а ноги подкашиваются от усталости. — Я не верю, что никто из твоих людей не смог найти виновника проклятий. Вирхен, конечно, значимая фигура в этой игре, но…

— Я понял! — отрезал Хальтен. — Не злись, ты говорил, сильные эмоции плохо влияют на творимое волшебство.

Батин Второй закрыл глаза, успокаиваясь. Еще немного — и он сойдет с ума точно и бесповоротно. И тогда у Орторовых шуток насчет безумного даремлского правителя будет неоспоримое подтверждение.

— Я… узнаю. Узнаю все, что касается твоего дела… своими путями. И если обнаружу обман — я успею отозвать своих людей, пока они не перешли границу твоих владений.

— Хорошо, — а что еще ему оставалось, кроме как согласиться?

— Сколько их будет?

— Двое.

— Двое?!

— Да, двое.

Предвещая следующий вопрос, Батин Второй произнес, отрывая ладони от краев котла:

— Потому что такова моя монаршая воля. Прощай, Хальтен…

Ответное прощание донеслось неясным звуком. Его Величество отшатнулся от котла и с трудом сделал пару шагов до кресла. Можно было бы рухнуть прямо на пол, вытирая пот со лба рукавом, но жесткие дворцовые правила поведения въелись в жизнь почти что намертво, и соответственное воспитание брало свое даже здесь, в комнатах, отведенных исключительно для проведения колдовских обрядов. Расслабиться получалось только во время сна да, быть может, общаясь с семьей и некоторыми подданными. Наедине с самим собой — никогда. Не потому ли, что себя Батин Второй считал наиболее опасным, а потому не внушающим доверия человеком из всех, ему знакомых?..