Королевский туман

4. Адмирал

Адмирал Дишер радушно принял Джеймса в своем кабинете в Адмиралтействе. Вчерашнее торжество в Жемчужном дворце закончилось довольно поздно, но Джеки уже с утра был на службе и выглядел на зависть бодро. Моряки всегда отличались отменным здоровьем, без всякой алхимической подпитки.

В такие минуты Джеймс больше всего жалел, что не попал на флот.

– Ты когда-нибудь жалел, что не попал на флот? – поинтересовался Джеки, забирая у секретаря поднос и сам разливая кофе.

Джеймс усмехнулся его проницательности и честно признался:

– Когда вижу Вас, всегда жалею.

Родившегося на Цейлоне в семье плантатора, в шесть лет Джони Дишера, в сопровождении одного лишь гувернера, отправили в Лондониум учиться. В тринадцать лет он уже стал кадетом морского флота и побывал на Крымской войне.

– К черту морскому, – пожелал тот, уселся обратно в кресло и потянулся было к лежащему на столе портсигару. Но на секунду замялся и резко отодвинул коробку с южноамериканскими сигарами.

– Мы с твоим отцом были отличными приятелями, и я тебе скажу, он никогда не считал твою морскую карьеру большим упущением, – Дишер тут же вернул разговору непринужденность, – работа здесь, в правительстве не менее важна. В конце концов, мы все служим одной великой цели, работаем сообща… Попей хотя бы кофе, высший сорт, я сам его привез! Одно жаль, свежий морской воздух пошел бы тебе на пользу.

Джеймс послушно взял изящную чашечку. Кофе на самом деле действовал живительно: горячий, вязко-горьковатый напиток, попадая в желудок, словно распространялся по венам, заставляя кровь двигаться быстрее. Как и все колониальные товары, попадая в экономику Атлантии, заставляют ее бурлить.

Последняя мысль неприятно напомнила молодому лорду о том, как дорого иногда достаются эти самые товары. И о спрятанной у него в доме дикарке. Он осторожно отставил чашку.

– Как твоя служба, рассказывай, – потребовал адмирал, потирая руки, – я слышал от некоторых местных болтунов, что должность в Комитете по алхимии – просто красивая формальность, как и сам этот комитет. Но ты ведь не так легкомысленен, верно?

– Верно, – почтительно улыбнулся Джеймс. Его должность – это совсем-совсем не «просто», – собственно, вопрос службы привел меня к Вам сегодня.

– Да? – Дишер покачал седой головой, одновременно укоризненно и заинтересованно. – А я-то, было, подумал, ты зашел просто навестить старого отцовского друга.

– Я решил совместить.

– Молодец.

С его отцом, тогда еще будущий Первый лорд Адмиралтейства, прошел две чанхайские компании. Джеймс меньше всего хотел бы испортить отношения с таким надежным союзником.

И в то же время Джеймс чувствовал за непринужденной, почти родственной беседой что-то… У сэра Дишера к нему тоже какое-то дело, и не приди Джеймс к нему сегодня, тот вскоре сам назначил бы встречу.

Какое удачное совпадение!

– Итак, ты решил поприжать кого-то из университетских умников? Я слушаю! – искренне поторопил его Джеки.

– Не совсем, – вздохнул Джеймс. – Вчера утром выяснилось, что Карл Кинзман, владелец антикварного магазина «Три кита», пропал без вести. Магазин разгромлен, очень похоже на ограбление. Некоторые вещи пропали. Сам мистер Кинзман бесследно исчез. Этим делом уже занимается полиция, но возникло подозрение, что Кинзман кроме торговли занимался еще кое-чем, как раз по части моего комитета. Я решил провести своё расследование.

Он внимательно следил за реакцией адмирала. Тот также внимательно слушал его, ничуть не меняясь в лице.

Имеется у Джеки черта характера, не очень свойственная ангризи – излишняя эмоциональность, порывистость, какая-то галльская фамильярность в общении. Плохо знающие Дишера принимают эту черту за основную.

Вековое маневрирование по политической карте Большой земли неизбежно создало знаменитое атлантийское лицемерие. Лицемерие как главное условие выживания. Лицемерие, возведенное в ранг искусства, доведенное до совершенства.

Наивно было бы думать, что Первый лорд Адмиралтейства не владеет этим искусством хотя бы в теории.

– О, я знаю Кинзмана, – неожиданно признался он, – то есть знал… Думаешь, он жив?

– Я лично очень на это надеюсь. Мне стало известно, что днем накануне нападения в магазин приходил кто-то из Ваших людей и о чем-то ругался с Кинзманом, – сообщил Джеймс и взглянул на собеседника с еще большим вниманием.

– Я знаю Кинзмана, – повторил тот со вздохом. Повторил совершенно спокойно. – Многие в свете его знают, у него очень хороший магазин, там можно найти настоящие редкости. Он наверняка связан с нашими алхимиками, ты верно заметил. Всё верно.

Джеймс насторожился. Адмирал, похоже, уходил от прямого ответа. Его старое, порезанное морскими ветрами лицо теряло улыбку и становилось грустно-серьезным.

– А что Вы у него покупали?

– Портсигары, – просто ответил Джеки, – я их коллекционирую, если ты помнишь. Как раз позавчера мой курьер и ходил за таким, – он кивнул на лежащую в стороне коробку с сигарами. Крышку коробки украшали какие-то восточные узоры, выглядела она и правда как типичный товар из «Трех китов».

– Но о чем, позвольте спросить, они ругались? – терпеливо поинтересовался Джеймс.

– Понятия не имею, – пожал плечами адмирал, ничуть не смутившись, – курьер ни о чем таком мне не докладывал. Не представляю, о чем они могли спорить. Я обычно не торгуюсь при таких покупках.

– Что ж, – задумчиво протянул Джеймс. Слова девчонки-хиндийки против слов Первого лорда Адмиралтейства. Есть, что взвесить. – А этот Ваш курьер не заметил ничего странного или подозрительного?

– Мне он ничего такого не говорил, – старик потер лоб и опять стал серьёзным, – если хочешь, я сейчас вызову его, он сам тебе расскажет, что видел и что говорил.

– Если Вас не затруднит.

Адмирал на полминуты вышел за дверь, отдавая распоряжение секретарю.

Джеймс нервно потёр переносицу. Это не может быть старый друг отца. Только не он!

– К вопросу об алхимии, – бодро продолжил Дишер, вернувшись за стол, – я почти уверен, что там не всё чисто. Ты ведь знаешь, какие вещи я пытаюсь провести в нашем правительстве, верно?

– Разумеется, – быстро кивнул Джеймс.

Первый лорд Адмиралтейства является сторонником весьма спорных технических новшеств во флоте. Например, перехода на жидкое топливо.

– Жидкое топливо произведет настоящую революцию! – произнес тот многократно повторяемую им фразу. – Нефть – вот наше будущее.

Многие критиковали стратегию Дишера. И больше всего – университетские алхимики и лично профессор Адамас.

– Чем занимаются наши алхимики? – вопросил адмирал, резко вскочив с кресла и зашагав по кабинету как по палубе перед боем. – Ерундой! Сочиняют дамские духи, бесполезные пилюли и всякие дурные порошки для бездельников! И на этом наживают свой авторитет. Что они могут создать для флота, они только обещают! Алхимизированный уголь может и горит дольше обычного, но даже он не сравнится с возможностями жидкого топлива! Но фантазии алхимиков, порождённые их же дурманами, очаровывают многих в парламенте.

Он оборвал речь, оперся руками на столешницу и в упор посмотрел на Джеймса. Теперь адмирал совсем утратил свою дружелюбную беспечность, теперь он выглядел тем, кем и являлся – старым морским волком с крепкими зубами. И волк этот готов грызть за свою Империю всех, и вне её и внутри.

Джеймс не мог им не восхищаться. Джеймс не мог его подозревать.

– Укрепляется морская мощь Гермландии, укрепляется морская мощь наших бывших североамериканских колоний, укрепляется морская мощь – страшно сказать! – Бареи! – перечислил, словно гвозди забил, Дишер. – Вы, молодёжь, слушали лекции адмирала Мэхэна?!

– Да, – торопливо подтвердил лорд, вспомнив недавние студенческие годы и одного из своих любимых преподавателей. – «Морская мощь – инструмент политики и способ увеличения силы и престижа нации».

– Ты понимаешь, о чем речь, – кивнул Джеки, немного успокоившись и вернувшись в кресло. – Пять ключей замыкают весь мир: Сингапур, мыс Доброй надежды, Александрия, Гибралтар, Довер. Эти пять ключей принадлежат Великоатлантии и пять атлантийских флотов будут навеки держать эти ключи. – Он грозно сощурился. – Обещания алхимиков – туман, пустая трата государственных денег, а нефть – это реальность. – Адмирал снова потер чуть взмокший лоб. – Пойми правильно, я не рвусь на войну ради самой войны, как некоторые думают! Но я виду, что этот бранденбургский пройдоха Бисмарк своё дело знает и делает, а наше дражайшее правительство ему попустительствует. Моя стратегия не покорить Гермландию, а подчинить ее политику нашим интересам, задушить морской блокадой, направить туда, куда нужно нам. И тогда мы сможем вести войну по своим правилам, а это уже совсем другая война. Понимаешь?

В столице пару лет назад ходили слухи, якобы адмирал Джон Дишер предлагал королеве истребить гермландский флот прямо на верфях, без объявления войны. Слухи никак не подтвердились, но Джеймс бы не удивился, окажись они правдой.

– Итак, – решился подвести итог молодой лорд. Это не совсем то, зачем он приходил, но не менее интересно, – Вы хотите отодвинуть профессора Адамаса.

– Если бы я хуже знал Адамаса, то подумал бы, что он глупец. Но он, похоже, нечто худшее, – мрачно ответил Джеки.

Джеймс легко согласился бы с этим утверждением. Но только следил за Кинзманом не Адамас, а Дишер. По словам хиндийки.

– Кто будет владеть нефтью, тот будет владеть миром, попомни мои слова, – адмирал устремил пылающий взгляд на большую карту мира на стене, – я уже обеспечил поддержку Адмиралтейства нашей Атлант-персидской нефтяной компании. Но персидского региона не достаточно. Надо думать и о других важных точках, о других геостратегических объектах, как я их называю. Нужно думать наперед.

– Я полностью Вас поддерживаю, – честно заверил Джеймс, – но что именно Вы хотите предпринять относительно алхимиков?

– Надо заметить, мои позиции довольно сильны, многие уже разделяют мою точку зрения, – опять ушел от ответа адмирал. – Лорд Бэльфур сказал мне вчера на приеме толковую вещь. Он сказал, что в вопросе Кавказа его интересует только, кто контролирует нефтяные залежи, а местные аборигены могут хоть перерезать друг друга.

– Не слишком-то дипломатично для министра иностранных дел, – усмехнулся Джеймс.

– Зато по делу, – адмирал хлопнул ладонью по столу. – Что касается Адамаса, мы с тобой поможем друг другу. Поверь чутью старого охотника, эта лиса точно знает, где твой Кинзман.