Корпорации [СИ]

18. Подарки

Темный декабрьский вечер укрыт плотной пеленой мягкого снега. В пути тот слепит лобовое стекло, так что дворники метут туда-сюда не переставая.

— Мы опаздываем, — она с беспокойством проверяет время на телефоне.

— Мы можем вообще не ехать, — в который раз повторяет Кайло.

— Но нас же ждут…

Он отворачивается, чтобы взглянуть в зеркало заднего вида перед поворотом, и испускает легкий вздох, на что Рей предпочитает не обращать внимания.

Она не разделяет его пессимизма по поводу ужинов с его семьей. Которых всего-то до этого вечера было три. Не так уж часто они и видятся. Он мог бы не драматизировать.

Тем более что сегодня они впервые открывают дом дедушки Вейдера.

Тот сначала затерялся в бюрократических проволочках завещания — Кайло вовсе не знал о его существовании, а потом потребовалось время, чтобы привести дом в надлежащий вид.

Жить в нем никто не захотел, даже Кайло. Место само по себе выглядело зловеще: пустовавший годами мрачный особняк, окруженный мертвыми деревьями.

Так и еще, по уверениям Люка, это тот самый дом, где молодой Энакин повздорил однажды со своим старым другом Оби-Ваном, и ссора эта для дедушки Кайло закончилась падением в камин.

«То бишь, когда отца кремировали — это не первый раз, когда ему приходилось… ГОРЕТЬ!» — хрипло и зловеще прокаркал Люк, рассказывая ей эту историю. Кайло после этих слов прикрыл глаза рукой, а она, к своему стыду, от неконтролируемого смеха расплескала чай по столу.

На ее расспросы же о предмете спора, Люк пояснил лишь, что там были задействованы высокие материи и бутылка виски.

В общем, когда дело дошло до вопроса о том, кто же обоснуется в расположенном далеко за чертой города поместье «Мустафар», все отмолчались. Но с другой стороны, не продавать же такое памятное место? И тогда Лея предложила открывать его время от времени, чтобы собраться всей семьей.

Предложение было спорным: Хан развел руками, Люк неопределенно пожал плечами, Кайло в это время старался максимально эффективно игнорировать всех из-за шутки дяди про ожоги деда, а сама Рей отмолчалась (она-то тут каким боком?).

В итоге Лея приняла решение за всех.

Они сворачивают на подъездную дорогу, теряющуюся во мраке заброшенного парка. Если бы не выпавший накануне снег, тут было бы, пожалуй, зловеще, а так — почти сказочно.

Сам особняк встречает их желтым светом в окнах на первом этаже, и это усиливает волшебную атмосферу зимнего вечера: хлопья снега, кругом лес и большой деревянный дом готов приютить тех, кто постучится в тяжелую окованную дверь.

Рей была здесь лишь однажды. Когда поздней осенью в один хмурый, пасмурный день они приезжали сюда с Кайло и Леей, чтобы посмотреть на внезапно свалившееся на них наследие отца-основателя.

Местечко и сам дом произвели тогда на нее самое безрадостное и даже пугающее впечатление. Она была бы в ужасе, если бы Кайло вдруг решил, что должен непременно поселиться тут.

Одно было бы хорошо: урна с прахом встала бы посреди этого дома с привидениями как родная. На каминной полке.

Но, видимо, все это показалось перебором даже самому Кайло.

Они выходят из машины и, захватив бутылку вина, купленную к столу, идут ко входной двери. Там есть звонок, но Рей все равно спешит схватиться за металлическое кольцо и трижды ударить, надеясь, что их услышат. Кайло безмолвствует, и ей хочется разрядить это молчание:

— Спорим, Люк отожжет до десерта?

Она оглядывается на него.

— Спорим, еще до горячего? — все-таки шутит он, озарившись мрачной улыбкой.

Рей протягивает ему ладонь, и он, не раздумывая, бьет по ней.

Стучаться второй раз не потребовалось — дверь со скрипом отворяется, являя озаренный мягким теплым светом холл.

Их встречает Хан.

Хакс с тревогой осматривает елку.

Дерево торчит посреди гостиной, такое сверкающее, такое пожароопасное. Пахнет хвоей и безрассудной авантюрой.

Зато Роуз будет довольна. Она, наверное, и не ожидает от него такого.

Единственное, что ему понравилось во всей этой затее, — это наряжать дерево. С этой задачей он справился мастерски. Настолько хорошо, что уже минут двадцать он фотографирует плод своих усилий со всех ракурсов, то включая, то выключая свет. Потом удовлетворенно откладывает телефон в сторону и принимается убирать коробки из-под новеньких бус и игрушек.

До приезда Роуз остаются считанные минуты — Хакс спешит на кухню проверить готовность мяса. Из-за того, что он собирается сегодня сделать, у него голова целый день в тумане.

Последние месяцы года были не из легких.

«Сноук Энтерпрайзис» прекратила свое существование, что он до сих пор тяжело переживает. Особенно потому, что Рен вышел сухим из воды. Конечно же, благодаря своей мусорщице и связям матери. И…

Нет!

Он не собирается снова начинать накручивать себя. Его психолог советовал не сосредотачиваться на бессмысленной агрессии. Именно поэтому он пошел на йогу и нашел работу в другом конце города, подальше от болезненных воспоминаний.

По большому счету, ему повезло. Ведь на него не подали в суд. И хоть уволен он был без рекомендаций, его репутацию не подпортили, а сам инцидент не был предан огласке.

Так что теперь он налаживает свою жизнь с новой работой. И первым и единственным его требованием в новом офисе — был отдельный кабинет.

Мясо готово, и духовка выключена. Хакс возвращается в гостиную, чтобы вновь полюбоваться на идеально развешенные на зеленом хвойном полотне сверкающие разноцветные украшения. Возможно, что-то еще захочется подправить.

Но Милли уже все подправила без него.

Его встречают растрепанное дерево, упавшие бусы, несколько разбитых у подножия дерева игрушек и мерцающие между пушистых веток желтые глаза рыжей гадины. Домашняя кошка в жизни не видела настоящих деревьев, немудрено, что она так перевозбудилась, но это не отменяет его желания начать гонять ее тапком по всей квартире.

От экзекуции животное спасает лишь внезапное появление Роуз.

Она бесшумно входит в гостиную, так же, как и он, глядя на елку. В одной руке у нее дубликат ключа, сделанный им для их общего удобства, а в другой — большая черная коробка, перетянутая фиолетовой лентой.

— Ого. Чем вы тут занимаетесь? — она переводит удивленный взгляд с него на дерево.

— Кошку вешаем.

Роуз цокает языком.

— Армитаж, — говорит она с упреком, сует коробку ему в руки и идет снимать Милли. — Разве с животиной можно так обращаться? Подарок, кстати, тебе.

И пока она аккуратно отдирает когтистые лапы от колких веток, он аккуратно распускает большой атласный бант.

В коробке, под несколькими слоями тонкой упаковочной бумаги, его взгляду предстает непонятное красное одеяние, то ли платье, то ли накидка, состоящее сплошь из блесток и перьев.

— Так это полподарка… Ты еще не оделась, — растерянно замечает он.

— Пфф, — Роуз ссаживает кошку на пол. — Это так-то для тебя. И вот, — она достает из кармана сложенную бумажку. — Читай квенту персонажа. Давай просто в этот раз, чтоб все спонтанно было и мне не пришлось ничего проговаривать.

Он бестолково глядит на коробку и бумажку. Самое время сменить тему и сказать то, что собирался.

— Я хотел поговорить об этом за ужином, но лучше сейчас. Переезжай ко мне!

— О! — Роуз удивленно приподнимает брови. Хакс замирает, но это оказывается приятным удивлением. — Я не думала съезжаться так скоро, но… Да, я бы с радостью!

Они обнимаются и долго целуются под легкое позвякивание игрушек, поддеваемых Миллиной лапой.

— Фатиру понравится район, — замечает она, когда они разрывают поцелуй. — Тут и парк такой большой у дома, да и квартира просторная.

— Фатиру? — переспрашивает Хакс.

— Ну да. Моему псу, — запросто поясняет Роуз, подбирая с пола разноцветные осколки.

— Псу, — умирающим голосом повторяет он.

— Он такой большой, лопоухий — тебе понравится!

Хакс тихонечко оседает на диван.

Возможно, одной йоги в новом году будет недостаточно. Придется брать пилатес.

— Кому еще вина? — спрашивает Хан, наполняя бокал жены. — Сынок?

— Нет, — Кайло вцепляется в ножку своего бокала, словно переживает, что туда нальют против его воли.

— Люк?

Люк салютует ему стаканом с молоком.

— Молоко пьете? — Рей любопытствует с неподдельным энтузиазмом — ведь это же прелесть!

— Ага. С водкой.

Люк торопится «закоптить» ее радостный настрой большим глотком, от которого у него по бороде течет белая струйка.

— Все еще не жалеешь, что не остались дома? — понизив голос, интересуется Кайло.

— Все супер! — Рей преувеличенно воодушевленно хватается за закуски.

— Чуи, где твой бокал? — Хан обращается к другу. — Что это за бадья?

Чубакка протягивает тому желтую кружку, которая запросто уделывает по объему любую из кружек Кайло. Хан с сомнением вливает туда половину бутылки.

Убедившись, что бокалы, стаканы и кружки у всех наполнены, он встает и предлагает тост:

— На самом деле, я хочу поднять бокалы в первую очередь за вас двоих, — к полному смущению Рей и к задеревеневшей спине Кайло начинает Хан.

Она, конечно, понимает, к чему он клонит.

Их новое детище — компания, выросшая на обломках «Сноук Энтерпрайзис» и обанкротившейся осенью «Скайуокер Корпорейшн», — только что успешно вышла на рынок. Они сохранили здание целиком и почти весь штат сотрудников. Это и в самом деле большой успех.

— Что я хочу сказать? Лишь то, что я еще хочу побыть молодым дедушкой и сгонять с внуками хотя бы в одну кругосветку…

— Хан! — Лея одергивает его в прямом смысле — за рубашку. — Ты смущаешь их!

— Смущаю, да? На их месте я бы смущался жизни в грехе, — Хан ворчливо опускает бокал и садится на место.

Лея спасает положение, поднимая свой бокал:

— За «Новый Порядок»!

Над столом, застеленным белой скатертью, уставленным тарелками, цветами и свечами, раздается звон бокалов.

Рей надеется, что они успели без потерь проскочить эту тему, но Хан не унимается и продолжает их «журить»:

— Это несерьезно. Хватит шашни крутить! Мы все ждем свадьбы!

Рей обменивается с Кайло нервными взглядами.

Лея фыркает.

— Себя вспомни! Что-то ты не спешил под венец.

Это заставляет Хана подрастерять напор.

— Ну… Что прошлое вспоминать? Я же не вспоминаю про вас с Люком.

Рей закашливается канапе. Кусочки еды вылетают обратно на тарелку. Кайло сочувственно протягивает ей бокал с водой.

— Это был невинный поцелуй! — рассерженно цедит Лея. — Посмотри на Рей, она чуть не подавилась!

— Невинный? — Хан присвистывает и откидывается на спинку стула. — Тогда почему я помню чей-то язык?

— Я пыталась заставить тебя ревновать! — Лея в сердцах бросает столовые приборы на края тарелки. — Что за старый дурак!

— И мы не знали, что мы брат и сестра, — вмешивается Люк, обращаясь преимущественно к Рей. — Но я тогда сильно обнадежился, надо сказать.

Сама она смотрит на побледневшего Кайло, задумчиво изучающего ломтики слабосоленого лосося на тарелке.

— А сам-то! — Лея, кажется, и не думает спускать мужу выходку. — Как насчет той твоей шалавы? Как ее бишь? Ки'ра?

— Не понимаю, о чем ты, — отвечает нахохлившийся Хан.

— Имя дешевой путаны.

— Была подрррруга такаа! — оживляется Чуи.

В кармане коротко вибрирует телефон. Рей спешит прочитать сообщение.

Кайло:

Она улыбается, глядя на его бесстрастный профиль, и набирает ответ.

А ведь еще два часа назад, когда они собирались на этот ужин, она настаивала: они должны всем сообщить, что расписались на прошлых выходных.

— Давайте закончим с этим. — Люк делает примирительный жест рукой, призывая супругов прекратить перебранку. — Лея, мы же хотели показать ему письмо.

— Ах да, — спохватывается та. — Письмо!

— Письмо? — впервые интересуется происходящим за ужином Кайло.

— Да, — мать встает и начинает перекладывать конверты на каминной полке. — Когда мы здесь перебирали старые вещи, решая, что оставить, нашли вот это.

Лея протягивает Кайло свернутое продолговатым конвертом письмо. Он разворачивает его и скользит глазами по тексту. Рей читает вместе с ним, прижавшись щекой к его плечу.

Ниже следует приписка тем же почерком, но другими чернилами:

И еще одна приписка — тоже другой ручкой:

Кайло еще раз пробегается глазами сверху вниз по содержанию, затем складывает письмо и возвращает его матери. Рей внимательно следит за ним.

— Ну, — он глубоко и тяжело вздыхает, снова берясь за столовые приборы, и обращается к ней: — Ты что-то говорила о био-урнах?