Корпорации (февраль 2009)

VII.

За развитием дела Хоберта внимательно следит Александр Кашин - 32-летний житель города Большой Камень. Александр живет в инвалидном кресле уже 10 лет - столько прошло с того дня, когда в машину, на заднем сиденье которой он ехал, врезался Дуглас Кент - консул США на Дальнем Востоке. Дуглас Кент был пьян. В 2006 году суд США окончательно закрыл дело и отказал Кашину в его материальных претензиях - подсчитав стоимость лечения, он запросил 10 миллионов долларов. Это сумма только кажется фантастически большой: столько стоит лечение, ноги стоят дороже. Посольство предложило 100 тысяч, но в виде «гуманитарной помощи». От гуманитарки Кашин отказался - ему нужно возмещение ущерба, а не подачка, сейчас он живет на пенсию в 4 тысячи рублей, вместе с родителями, тоже пенсионерами. Дорогое лечение дало бы ему шанс встать на ноги. В Большом Камне часто отключают свет и воду, Кашин напоминает о себе голодовками, ведет хронику своей борьбы в сети.

Наверное, уже вышел на свободу Андрей Князев - большой человек, бывший посол РФ в Канаде. В 2001 году, возвращаясь с рыбалки, подвыпивший Князев сбил двух немолодых женщин на пешеходной дорожке. Одна из них скончалась, другая получила тяжелые травмы. Князева спешно вывезли из Канады, судили в России, лишив иммунитета, и приговорили к 4 годам колонии (в Канаде он получил бы 20). Констебль-свидетель приезжал на суд, как говорят, за свой счет.

За свой счет поедет на суд в Германию и Ольга Камынина. Сейчас она ищет немецкого адвоката. Денег нет, но может быть, кто-то возьмется? МИД хоть и обещал помощь, но брать на себя такие расходы он, конечно, не будет. «Подполковник с Петровки, 38 - и без денег, ты серьезно?» - переспрашивают меня знакомые. Отвечаю: серьезно. Потому что подполковники бывают разные. Ольга работает в тыловом департаменте ГУВД (это, фактически, техотдел, служба административно-технического персонала), и ее зарплата до последнего времени составляла 29 тысяч. Я, право же, не знаю других подполковников, которые бы с семьей теснились в 40-метровой хрущевке на окраине Москвы. Ольга живет с родителями. Андрея она с трех лет воспитывала одна, алиментов практически не было. Ее 72-летняя мать пошла работать в прошлом году, чтобы помочь дочери платить за репетиторов для Андрея. В этом году она снова работает - чтобы собрать дочери денег хотя бы на дорогу в Германию.

А на прошлой неделе (в середине февраля) Ольга получила письмо от Беньямина Хоберта. Он выражает ей соболезнования в связи с гибелью сына. Пишет, что очень любит Россию, ее культуру и ее людей, что собирался ей написать сразу, но московские друзья посоветовали сделать это позже - да и какие слова могли бы утешить ее? Нет таких слов. Считает важным уточнить: вопреки информации в СМИ, он добровольно прошел медицинское освидетельствование. И в последних строках сообщает, что вовсе не собирается уходить от правосудия в Германии. Дипломатический иммунитет с него наконец-то снят. Еще она узнала, что в феврале через свое доверенное лицо Хоберт заявил о своем желании забрать машину, находящуюся под арестом, - «Кайенн», в отличие от всего остального, вполне подлежит восстановлению.