Корпорации (февраль 2009)

Война

Я училась в десятом классе, когда началась война. В июле 1941 года мы впервые услышали, как Левитан трижды объявил: «Граждане! Воздушная тревога!» Пошли в убежище. Под утро тот же голос: «Граждане! Угроза воздушного нападения миновала! Отбой». Радости не было предела. Когда объявление прозвучало еще раз, я была уверена, что это опять тренировка, и взяла с собой вышивание. Однако на этот раз налет был настоящим.

Настоящие бомбардировки я наблюдала с крыши нашей школы, куда мы забрались вместе с моими одноклассниками. Мы увидели, как в стороне от нас немец бросил бомбу, после падения которой в воздух высоко поднялось облако блесток. Позже выяснилось, что бомба попала в бочки с селедкой на Тишинском рынке.

Однако в дальнейшем все было не так забавно. Во время одного из налетов погиб тот самый папин товарищ Бекман, который работал в ТЮЗе, - он жил в Малом Козихинском и почему-то не пошел в убежище во время налета. Затем разнесло дом на углу Малой Бронной и Ермолаевского. А также - строение, стоявшее на месте нынешнего дома со львами на Патриарших. И уже совсем рядом, тут на Трехпрудном, разбомбили школу, стоявшую чуть подальше угла с Мамоновским переулком. Ее как будто разрезало по диагонали, сторож вместе с семьей погибли.

К осени 1942 года я осталась в квартире одна. Мама была во фронтовой артистической бригаде, отец вместе со своим ГУАПом эвакуировался. Про папу в какой-то момент нам вообще сообщили, что он погиб при перелете в Москву. Установить правду помогла случайность - мы купили на Палашевском рынке селедку, завернутую в газету. Мы ее развернули и вдруг увидели: «Александр Ефимович Кроль…» Это был список награжденных: ему, штатскому специалисту, вручили орден Красной Звезды. Мы подумали - может, посмертно. Но указания на это в газете не было. Вскоре мы узнали, что папа жив.