Корзина грибов

Прыжок за счастьем

Жизнь младшего научного сотрудника Павла Васильевича протекала интересно, содержательно. Коллеги к нему хорошо относились, дружелюбно называя его Павлушей. Дома в его уютной квартире хозяйничала тетя Ганя, очень любившая своего племянника сироту и на этом основании строго его воспитавшая. Павлуша старательно работал, собирал книги, разводил цветы, писал статьи по своей специальности, философски относясь к тому, что обычно из трех написанных статей принималась одна, зимой с удовольствием смотрел по телевизору фигурное катание и хоккей, а летом футбол.

Так все было тихо, мирно до встречи у друга детства Нового года. На этой встрече Павлуша за новогодним столом оказался рядом с Диной. Довольно скоро Павлуша пришел к выводу, что Дина очень красива. Протанцевав с ней вальс, Павлуша решил, что она очаровательна, протанцевав танго, решил, что предельно обаятельна, и робко попросил разрешения проводить ее домой.

Разрешение было дано, и они медленно пошли по удивительно прекрасным в зимнюю ночь улицам Москвы. Но Дина и Павлуша не замечали этой красоты. Ведь только первая встреча. Ведь еще ничего не сказано, а так много нужно сказать… И они шли, целиком поглощенные тем, что говорили друг другу, ничего и никого не замечая вокруг.

У дома Дины Павлуша, задержав в своей руке тонкие пальцы спутницы, тихо спросил:

— Когда мы увидимся?

Девушка задумалась.

— Вся неделя у меня напряженная, — сказала она. — Днем работа, вечером зачеты на курсах.

— А завтра? — произнес Павлуша.

— Завтра у меня заплыв в Москве-реке…

— Где?!

— В Москве-реке. Я морж.

— Кто?

— Морж. Увлекаюсь зимним купанием. Нас называют моржами. Павлуша, знаете что? Приходите завтра в двенадцать часов к пристани у Каменного моста. Там мы и увидимся. Придете?

— Приду, — ответил Павлуша.

Без пяти двенадцать Павлуша, поеживаясь от двадцатиградусного мороза, стоял у громадной проруби около моста и увидел приближающегося высокого, пожилого человека. Он шел босиком, в одних трусах. Павлуша внимательно взглянул на него. С виду человек выглядел вполне нормальным. Он похлопал себя по груди и не задумываясь прыгнул в воду. Затем появился полный, усатый человек, действительно похожий на моржа, и, бодро-весело сказав «раз-два-три!» — очутился в проруби. Еще несколько моржей кинулись в ледяную воду, а затем появилась в купальном костюме Дина. Изящная, стройная, как газель, она улыбнулась Павлуше и легко прыгнула в прорубь.

Моржи весело плескались в воде, а затем выкарабкались на берег и бегом, обгоняя друг друга, побежали в кабинки одеваться, и вскоре Дина, разрумянившаяся, в белой шубке, похожая на снегурочку, подошла к Павлуше и ласково произнесла:

— Как хорошо, что вы пришли. А сейчас пойдемте, проводите меня, пожалуйста, к подруге. Завтра зачет, и мы с ней будем заниматься. Я плохо подготовилась, а она еще хуже. Ах, Павлуша, если бы преподаватели так же мило относились, как вы… Но, увы… они смотрят сурово… Когда же мы с вами увидимся? Знаете что? Приходите на то же место в воскресенье, будет опять купание моржей. Павлуша, вы придете, да? Очень, очень хорошо. Значит, в воскресенье, в двенадцать, у воды.

Взволнованный Павлуша направился домой и по дороге высчитал, что до встречи с Диной ему осталось сто восемнадцать часов двадцать шесть минут.

В воскресенье без пяти минут двенадцать Павлуша был на своем посту у проруби. Мороз кусал еще крепче, да к нему еще добавился ветер. Павлуша поправил свое теплое кашне, поднял воротник пальто.

Появились моржи и один за другим, без колебаний попрыгали в воду. И Дина тоже. А перед прыжком она ласково улыбнулась Павлуше.

И тут вдруг совершенно неожиданно появился новый морж. Высокий, молодой человек, модно причесанный. Он постоял около проруби с таким видом, как будто находится на коктебельском пляже, а затем, высоко прыгнув, очутился в проруби рядом с Диной.

Павлуша нахмурился, услышав, как она спросила:

— Гена, а почему ты в прошлый раз не пришел?

— Двойку схватил, — ответил Гена, — пришлось, не щадя сил, не считаясь со временем проявить титанические усилия, чтобы сменить ее на тройку.

— Да, причина уважительная, — сказала Дина.

И Павлуша увидел, что ока улыбается Гене и что-то весело говорит ему.

В один миг Павлуша принял решение. Он побежал в кабину, быстро сбросил с себя одежду и, оставшись в трусах, решительно пошел По снежной земле к проруби, где купались моржи.

Холодная земля как иголками колола ноги, мороз клещами схватывал его, но Павлуша твердо и непреклонно шел к проруби и, постояв около нее несколько секунд, решительно прыгнул в ледяную воду и очутился рядом с Диной, удивленно воскликнувшей:

— Павлуша?! Вы тоже морж?!?

— Да-а! Я т-тоже мор р-рж… — ответил Павлуша, чувствуя, что коченеет в ледяной воде.

— Что же вы раньше это не сказали?

— Не-е сказа ал… да… Я… я… в-в вам м-миогое… д да… м-многое н-не сказал…

Разбрызгивая воду, Дина сказала:

— Правда, здесь чудесно?

— Ч-чудесно… да… — согласился Павлуша. — Оч-чаровательно.

— Ну что ж, друзья, как здесь ни хорошо, а выбираться на берег надо, — сказал усатый морж.

Павлуша возражать не стал, помог Дине выбраться из воды, прибежал в кабину и носовым платком стал вытирать лицо.

— Вы забыли полотенце, — несколько удивленно произнес Гена. — Разрешите вам предложить мое.

— Очень благодарен, — ответил Павлуша.

— Давайте ка я вам спину протру, — сказал Гена, — вот так, вы, наверное, начинающий морж. Ну, а теперь мне надо быстренько сматываться.

— Что вы так спешите? — спросил Павлуша.

— Свидание у меня, — ответил Гена. — А моя барышня — девушка с характером. Тут уж не опаздывай. До свидания.

— Всего хорошего, — сердечно произнес Павлуша. — Самый искренний привет вашей милой барышне.

— Спасибо, — приятно улыбнулся Гена и умчался.

Дина спешила к подруге добывать литературу, потому что, как объяснила она Павлуше, преподаватель литературы черствый, нечуткий человек, ничего не желающий слушать, кроме хороших ответов.

У дома подруги Дина сказала Павлуше:

— Предполагается большой заплыв моржей. Сегодня будет известно, когда состоится этот заплыв. Я вам позвоню, скажу.

Придя домой, Павлуша не стал обедать. Разболелась голова, появилось ощущение, что внутри все замерзло, его начало знобить, хотелось скорее лечь, согреться.

— Что-то ты мне, Павлуша, не нравишься, — тревожно сказала тетя Ганя. — Ну-ка, измерим температуру.

Термометр показал тридцать восемь и две.

— Ты сейчас же ляжешь, — сказала тетя Ганя. — Я тебя горячим чаем напою.

Но теплая постель и горячий чай не согрели Павлушу, озноб усилился. Голова болела еще сильнее, тело ломило.

Тетя вызвала врача, а затем, сев около Павлуши, спросила:

— Где же ты простудился?

Павлуше в детстве внушили, что всегда надо говорить правду, поэтому он ответил:

— Я, тетя, простудился в проруби.

— В проруби?! — повторила тетя Гаия. — Как это ты сумел провалиться в прорубь?

— Я не провалился, я туда прыгнул, — сказал Павлуша.

— Прыгнул? Зачем?

— Там была Дина. Она купалась в проруби.

— Ку-упалась? В про…руби?!

— Да, Дина — морж.

— Боже! У него бред! — взволнованно произнесла тетя.

— Тетя Ганя, никакого бреда нет, — сказал Павлуша. — Моржи — это которые зимой в несколько холодноватой воде купаются… Так вот, Дина — морж, ну и я, значит, стал моржом…

Раздался телефонный звонок.

Тетя взяла трубку, внимательно выслушала, а затем ледяным голосом произнесла:

— Видите ли, мой племянник не сможет участвовать в большом заплыве моржей, потому что он от малого заплыва заболел. Должна вам сообщить, что, во-первых, мой племянник не рожден моржом, а во-вторых, он лежит в постели… Да, в постели… сильная простуда, озноб, высокая температура. Да, доктор вызван, с минуты на минуту должен прийти. Вот звонок, это, наверное, доктор.

Тетя Ганя шумно положила трубку телефона и побежала отворять.

Доктор, пожилой человек с усталыми глазами, внимательно прослушал и простукал Павлушу и успокоительно произнес:

— Ничего страшного. Воспаления легких нет и бронхита тоже. Простуда. Сделайте ему добрые, вернее, злые горчичники, чтобы они выгнали эту простуду, затем аспирин и горячий чай с малиновым вареньем. От кашля я пропишу микстуру. И попрошу вас, молодой человек, денька три-четыре побыть дома.

— Попросите его, доктор, еще не прыгать в прорубь.

Доктор удивленно поднял брови. Тетя Ганя, переполненная негодованием, все ему рассказала. Доктор внимательно выслушал и убежденно произнес:

— Все правильно.

— Как правильно?!!

— Абсолютно правильно, — повторил доктор. — Это молодость. Да, молодость. Ведь и мы с вами были молоды. Вы недавно… (доктор галантно поклонился), я давно… И в молодые годы мы начинаем искать золотую рыбку. За золотой рыбкой он прыгнул в воду. И правильно сделал. — Подойдя к Павлуше, доктор несколько торжественно произнес: —Дорогой товарищ морж, разрешите пожать вашу руку от имени всех влюбленных и когда-то любивших мужчин. Завтра я еще зайду.

Проводив доктора, тетя, взволнованная, села около Павлуши и сказала:

— Ох, мужчины, мужчины… И молодые и старые… Пойми вас! Ты, Павлуша, лежи спокойно, а я сбегаю за горчичниками.

Раздался звонок. Тетя Ганя пошла открывать и вскоре вернулась сердитая, с плотно сжатыми губами. За ней шла встревоженная Дина.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, подойдя к Павлуше.

— Как только вы вошли, мне стало гораздо лучше, — ответил он, радостно улыбаясь.

Дина тоже улыбнулась в ответ и раскрыла сумку, из которой начала вынимать какие-то свертки и баночки.

— Вот это горчичники. Мне сказали в аптеке, что они совершенно свежие… А это — малиновое варенье. Моя мама сама варила его нынешней осенью.

Затем Дина вынула из сумки букет завернутых в целлофан разноцветных мелких зимних астр и, протягивая их тете Гане, робко произнесла:

— А это вам. Возьмите. Они очень милые.

Тетя Ганя ничего не сказала. Но цветы взяла и, взяв вазу из серванта, отправилась в кухню, откуда послышалось журчание воды.

Дина села около Павлуши и наклонилась к нему. И Павлик впервые в жизни увидел, какими прекрасными могут быть глаза девушки, когда она… ну, в общем, когда она смотрит на молодого человека, который ей не безразличен.

— Это значит, что ты меня так сильно любишь? — тихо спросила она.

— Еще сильнее, — так же тихо ответил юноша.

Вошла с цветами тетя.

— Ну, а сейчас я поставлю тебе горчичники, — сказала она уже совсем ласковым голосом.

— Можно, я вам помогу? — спросила Дина.

— Можно, можно, — ответила тетя, — Они тогда сильней подействуют.