Кошки-мышки с мафией

Из рассказа Коли Затевахина

И вот, взяв портфели в зубы, полезли мы на чердак. Только мы успели прикрыть за собой люк, как на лестничной площадке показалась красная лысина Сивухи.

На чердаке было так пыльно, что мы бы наверняка расчихались, если бы в свое время не прочитали в какой-то книжке о таком рецепте: если тебе очень хочется чихнуть, а выдавать свое присутствие нельзя, нужно сдавить указательным и большим пальцем основание носа. И чих как рукой снимет!

Так вот, держа одну руку у носа, пробирались мы с Толькой среди кирпичных труб и всякого хлама к слуховому окну. И благо, что нас было двое! Один бы я, например, на крышу выбраться не смог.

Снег наверху уже стаял, и поэтому мы могли передвигаться по крыше довольно быстро. Да-а, мешкать нам было никак нельзя. Ведь первокласснику ясно — раз мы вошли в подъезд, а в квартире не оказались, то не могли же мы испариться! Тут с минуты на минуту можно ожидать, что по кровельному железу загрохочут сапоги Сивухи и мягко застучат кроссовки Моченого. И тогда — прощай счастливое детство, здравствуй две черно-белые фотографии с красной ленточкой на пороге школы и некролог в местной стенгазете, повествующий о том, какие мы были хорошие и как никто этого не замечал.

Подстегиваемые перспективой совершить полет без мягкой посадки с крыши пятиэтажки, мы быстро нашли пожарную лестницу и, как два заправских гимнаста, соскользнули по ней вниз на родной асфальт нашего двора…

Из рассказа Толи Затевахина

Значит, как только с крыши мы убежали, то рванули дворами куда глаза глядят. Опомнились мы чуть ли не на окраине города. Присели на какой-то пенек, отдышались.

Колька пот утирает:

— Ну и влипли мы в историю! Чего же теперь делать-то?!

Я промолчал. А что отвечать было? Обложили нас со всех сторон, как зайцев в лесу. Единственным человеком, кто мог нам теперь помочь, был Борман.

Ладно, — встал я на ноги, — нужно Бормана искать.

А как? — резонно поинтересовался Колька. — Если его на работе нет, и дома он не ночевал, то…

Тут я, значит, вспомнил, что по улицам теперь ходит с удостоверением нашего дядьки рецидивист Моченый, и мне совсем стало не по себе. Неужели Бормана уже нет в живых?

Думать об этом в такой светлый весенний денек мне совсем не хотелось. Я мотнул головой, чтобы отогнать жуткие мысли, и стал разрабатывать дальнейший план действий.

Давай Борману дома записку оставим, — предложил я. — Предупредим его. И позвоним профу в институт. А сами смоемся в деревню, там они нас не найдут.

А ты думаешь, они нас на квартире Бормана не прихлопнут? — пожал плечами Колька.

Не-ет, — помотал я головой. — У Бормана нашего фамилия Соловьев.

Прописан он на квартире дедушки, но не в нашем Электрочугунске, а в Электростали. А живет он на квартире тетки — у нее фамилия по мужу Короб-кова. На работе он ни с кем не дружит, домой никого не приглашает. Я думаю, там не знают, где он живет. И если его будут искать, то в первую очередь по месту прописки.

И откуда ты все это знаешь? — удивился Колька.

Больше на кухне надо вертеться, когда маманя с папаней ужинают, — хмыкнул я. — А то ты все время в книжки свои уткнешься и ничего вокруг не замечаешь.

Лучше уж книжки читать, чем в телек ваш дурацкий пялиться, — вскипел Колька.

Ладно-ладно, — рассмеялся я. — Сам небось ни одной серии про Крутого Уокера не пропустил, а на меня волну гонишь…

В общем, с Колькой я ругаться не стал, а сразу пошел на мировую. Потому что им, бандюгам этим, только, значит, и надо, чтобы мы действовали кто в лес, кто по дрова. Но мы должны быть умнее и хитрее их. Ведь чем Ван Дамм всегда берет? Драться умеет и еще башкой работает. В этом-то вот все и дело…