Космические волки: Омнибус

Пролог Атака на Геспериду

Здания полыхали со всех сторон. Рагнар несся сквозь вихрь битвы огромными шагами, выкрикивая команды своим людям:

— Брат Хрольф — две крак-ракеты вон в то укрепление, прямо по ходу! Остальным — построиться и приготовиться ворваться внутрь, как только будет снесена дверь!

Наушники донесли подтверждения. Рагнар перебежал от двери, за которой укрывался, к огромной глыбе рухнувшей каменной кладки, что была метров на двадцать ближе к цели. Луч вражеского лазерa расплавил бетон там, где мгновение назад ударили его каблуки, но в своих механизированных доспехах воин перемещался слишком быстро, чтобы еретики успевали прицелиться. Рагнар упал на землю за глыбой и переждал мгновение.

Загрохотали тяжелые орудия. Где-то далеко послышался рев двигателей «Громового Ястреба» и серия звуковых ударов, сопровождавших снижение скорости корабля до суборбитальной. Ярко-желтые инверсионные следы пронизали свинцовые облака, и в небе показались штурмовики. С их крыльев одна за другой срывались ракеты, со свистом устремляясь к земле, чтобы поразить укрытия еретиков.

Рагнар машинально проверил свое оружие — автоматизм, порожденный вековым опытом, — глубоко вздохнул, вознес молитву Императору и застыл в ожидании.

Он контролировал окружающую обстановку вплоть до мельчайших деталей. Его основное сердце билось ровно, а тело уже залечивало небольшие царапины и порезы, полученные от разрывов шрапнели. Рагнар чувствовал, как затягивается неглубокая рана на лице. Его чувства были куда более острыми, нежели у человека, которым он когда-то являлся, и они постоянно снабжали мозг исчерпывающей информацией о происходящем вокруг. Он чуял ободряющее присутствие своих боевых братьев, смесь запахов закаленного керамита, смазочного масла, мужчин Фенриса — и едва различимые признаки того, что они являлись не совсем людьми. А еще к этому букету примешивались феромоны ярости, боли и хорошо контролируемого страха.

Рагнар проверил свои доспехи, убедившись в том, что они не повреждены. Там, где шрапнель ударила в закаленный керамит панциря, имелись небольшие царапины. В двух местах он обнаружил вздутия краски, что говорило о мимолетном прикосновении луча лазгана. И только в одном месте болтерный снаряд пробил приподнятый край наплечника. В общем, ничего серьезного. Сервомоторы, приводящие в движение его мощное боевое облачение, сейчас были задействованы на 75 процентов мощности — на большинстве систем они пока работали вхолостую для экономии энергии. Встроенные в доспехи автоматические сенсоры сообщали Рагнару о слабых следах загрязняющих веществ и остатках нейротоксинов в окружающей среде — очевидно, поднявшие мятеж еретики использовали их при неожиданном нападении на оставшиеся верноподданными вооруженные силы.

Хвала Руссу, волноваться особо не о чем. Способность его организма перерабатывать яды здесь едва ли понадобится. Рагнар был знаком с достаточно сильными отравляющими веществами, которые вызывали у него головные боли, спазмы мускулов и головокружения, пока его тело приспосабливалось к ним. Но яды, с которыми он столкнулся сейчас, сильно уступали им по эффективности. В целом все выглядело не так уж и плохо. По правде говоря, он даже получал удовольствие от происходящего. Теперь, после месяца бездействия в своей комнате в Клыке и недели взаперти на борту одного из огромных имперских звездных крейсеров по дороге на эту второстепенную войну, он наслаждался боем. Ничего удивительного: именно для этого он был рожден, для этого без конца тренировался. Вся его жизнь была подготовкой к этому мгновению. В конце концов, он являлся императорским десантником из Ордена Космических Волков. Чего еще желать от жизни? В руке у него заряженный болтер, впереди — враги Императора. Нет в этой жизни большего наслаждения, чем исполнить свой долг и покончить с жалкими еретиками.

Стена за спиной задрожала, осколки камня забарабанили по доспехам. Кто-то накрыл его убежище тяжелой ракетой или крупнокалиберным снарядом. Впрочем, это не имело значения. По своему опыту Рагнар знал, что армированный бетон сможет выдержать такой удар. Он бросил взгляд на хронометр. Прошла минута и четыре секунды с тех пор, как он отдал распоряжение брату Хрольфу. Еще две минуты понадобятся Хрольфу для выхода на рубеж атаки и десять секунд — чтобы сделать выстрел. Этого времени более чем достаточно, чтобы остальные бойцы заняли нужную позицию. За это время еретики никак не могли бы снести его укрытие, не увеличив значительно свою огневую мощь.

Очевидно, именно эта мысль пришла в голову и командующему силами противника. Рагнар услышал скрежет приближающихся огромных гусениц и понял, что они могут принадлежать лишь вражеской машине. Императорские силы только начали спуск с орбиты, и Космические Волки были их передовым отрядом. Никакая имперская бронетехника еще не могла оказаться на поверхности планеты. Логическое заключение из этого факта было весьма простым: что бы ни приближалось сюда, оно было чужим.

Сообщение, пришедшее по внешней связи, подтвердило эту мысль:

— Отряду Рагнара. Вражеский танк «Хищник» приближается к вашей позиции. Нужна ли вам помощь? Прием.

Рагнар размышлял не более минуты. На этом этапе воздушное прикрытие «Громового Ястреба» в большей степени требовалось в другом месте — для поддержки войск в критический момент высадки под дулами вражеских орудий. Ему не хотелось лишать этой помощи своих боевых братьев. Тем более для того, чтобы разобраться с одним-единственным вражеским танком.

— Это Рагнар. Ответ отрицательный. Мы сами займемся «Хищником». Прием.

— Сообщение получено и понято. Император смотрит на вас. Конец связи.

Рагнар по очереди обдумал возможные варианты действий. Он слышал, как приближается танк, ощущал вонь его выхлопных газов. Под гусеницами крошился бетон. Рагнар мог потребовать, чтобы брат Хрольф ударил по танку из орудия огневой поддержки, но это означало бы отмену атаки на убежище, тогда как Хрольф уже переместился на исходную позицию. Рагнар сомневался, что в этом есть необходимость, когда он может разобраться с танком и сам.

Он проверил свою амуницию. Все было на местах. Шприцы с лекарствами, гранатные раздатчики, рем-комплект. Рагнар хлопнул по раздатчику, и у него в руке оказалась крак-граната. Пойдет. Он выглянул из укрытия и увидел, как из-за угла показался длинный ствол орудия «Хищника». Через пару мгновений в поле его зрения оказался весь танк. Это была стандартная боевая машина Императорских войск, наспех перекрашенная в кроваво-красный цвет, а на боку вместо изящной эмблемы планетарных армий был криво намалеван восьмиконечный символ Хаоса.

Вид ненавистной эмблемы вызвал у Рагнара рык ярости. Это был знак почитателей демонов, стремившихся уничтожить то, что он защищал всю свою долгую жизнь. Увидев его, Космический Волк преисполнился звериной свирепости, бывшей частью его натуры.

Он поднялся на ноги, опытным глазом определив расстояние между собой и танком: не более сотни шагов. Эта дистанция быстро сокращалась по мере того, как танк с грохотом продвигался вперед. Рагнар видел, как установленные на башне гранатометы уже повернулись, выцеливая его. Теперь его позиции угрожал удар с фланга, но Космический Волк в любом случае уже решил оставить ее.

Сервомоторы доспехов взвыли, когда он рванулся по открытому пространству навстречу танку. Вновь луч лазгана метнулся ему вслед, но, как и рассчитывал Рагнар, стрелки были слишком ошарашены его неожиданным броском из укрытия, чтобы успеть как следует прицелиться.

Сидящие в танке явно не поверили своим глазам. Очереди трассирующих снарядов вспороли воздух над его головой. Стрелявшие не слишком-то усердствовали. Казалось, они рассчитывали, что танк разотрет противника в порошок. Рагнар намеревался как можно скорее доказать врагам их ошибку. Они жестоко поплатятся за то, что недооценили одного из сыновей Лемана Русса.

Он мчался прямо на танк, и тот рос у него на глазах. Хотя Рагнар частенько маршировал рядом с такими машинами или пристраивался у них на броне, когда его с братьями-Волками доставляли к месту очередного боя, сейчас он удивился, какой огромной выглядит эта машина. Космический Волк улыбнулся. Когда с такими штуковинами приходится сражаться, они всегда смотрятся несколько по-иному.

Расстояние между ним и «Хищником» быстро сокращалось. В воздухе стоял гул от вибрации двигателя, а вонь выхлопных газов становилась невыносимой. Мерцающий луч лазгана подобрался вплотную к его каблукам.

В последнюю секунду Рагнар рванулся вправо, так что «Хищник» оказался между ним и вражеским бункером. Он взмахнул рукой и забросил первую крак-гранату между зубцами катков и гусеницей. Предохранитель установлен на три секунды. Куча времени, чтобы добавить еще один заряд…

Взрывом выбило сразу несколько траков. Катки со скрежетом остановились — очевидно, вышла из строя трансмиссия. Огромный кусок гусеницы, вырвавшись вперед, чуть не попал в Рагнара. Лишь его молниеносная реакция, максимально обостренная напряжением боя, позволила увернуться, мгновенно наклонившись. Той силы, с которой неслись сочлененные куски металла, было вполне достаточно, чтобы вчистую снести ему голову.

Лишенный одной гусеницы, «Хищник» начал медленно вращаться на месте. С одной стороны гусеница все еще двигалась и толкала танк вперед, но он уже не мог стронуться с места, и теперь ему оставалось лишь крутиться вокруг своей оси. Рагнар был доволен. Поскольку башня танка уже начала поворачиваться в ту сторону, где находилось его отделение, пришло время перейти к следующему этапу плана.

Мощным прыжком он взлетел на броню «Хищника», оказавшись на крыле над гусеницей. Керамитовые подошвы глухо звякнули о металл, и тут же Рагнар рванулся вперед, надеясь, что внутри танка еще никто не разобрался в происходящем. Изнутри до него долетали приглушенные команды и беспорядочные крики — похоже, так оно и было. Прекрасно! Враги так никогда и не узнают, что их поразило.

Рагнар добрался до башни и увидел, что люк закрыт. Жаль, но на иное он и не рассчитывал. В городском бою, да еще в непосредственном соприкосновении с противником ни один командир танка не станет разъезжать с открытым люком. И все же с их стороны было весьма глупо выдвинуться так далеко без поддержки пехоты. Рагнару было бы гораздо труднее исполнить задуманное на виду у солдат противника. Он подозревал, что танк примчался сюда в ответ на отчаянную мольбу о помощи из убежища. Что ж, он позаботится о том, чтобы еретики заплатили за эту ошибку.

Рагнар нагнулся и ухватился обеими руками за скобу на башне машины, а затем дернул ее, вложив в этот рывок всю силу своих могучих мускулов, подкрепленных сервомоторами силового доспеха. Ничего не произошло. Он мобилизовал все свои энергетические возможности, так что датчики зашкалило в красный цвет. Медленно, с кошмарным скрежетом крышка люка стала выворачиваться из петель. Керамит поддавался чудовищной силе Космического Волка. Рагнар чуть не потерял равновесие, когда крышка, сорвавшись с креплений, оказалась у него в руках.

Из танка дохнуло испорченным воздухом, и Рагнар узнал зловоние мутантов. Поистине эти еретики уплатили слишком высокую цену, поклявшись в верности своим темным хозяевам. Он отшвырнул крышку люка в сторону и выхватил из поясного раздатчика осколочную гранату. Бросив взгляд внутрь танка, Космический Волк увидел отвратительные искаженные лица мутантов, глядящие на него снизу вверх. Одно было покрыто чудовищными красными бородавками. Другое плавилось и текло, будто сделанное из свечного воска. Оба несли на себе явный отпечаток зла — силы мрака, которым они поклонялись, изменили внешность этих людей в полном соответствии с внутренним разложением.

Один из мутантов потянулся к свой кобуре, пытаясь вытащить пистолет. По выражению отчаянной тревоги на его лице Рагнар понял — это существо уже сообразило, что сейчас произойдет. Догадка мутанта была верна: Рагнар швырнул гранату в открытый люк и отпрыгнул в сторону. В прыжке он извлек другую гранату и с безошибочной точностью закинул ее туда же. Мутанты могли поймать одну гранату и избавиться от нее, но с двумя им было уже не справиться.

Танк все еще находился между Рагнаром и бункером противника. Космический Волк выхватил оружие. Тем временем в борту «Хищника» приоткрылся люк. Один из членов экипажа, поняв, что происходит, пытался выбраться наружу. Рагнар пинком захлопнул люк и вновь отпрыгнул. Тут же танк сотрясли два мощных взрыва. Из башни вырвался фонтан огня и плоти. Рагнар рванулся в сторону укрытия, понимая, что взрыв может привести танк в движение.

По счастью, обитателей бункера отвлекла судьба «Хищника», пытавшегося прийти им на помощь. Как только Рагнару удалось нырнуть под прикрытие той самой глыбы, за которой он скрывался раньше, сокрушительный взрыв разнес мощную боевую машину в клочья. Очевидно, взорвалась силовая установка. Огромные куски брони разметало во все стороны. Обломки чадили маслянистым черным дымом.

В это мгновение ушей Рагнара достиг звук другого взрыва. Он понял, что брат Хрольф поразил дверь бункера из ракетомета. Рагнар поднялся из укрытия, с удовлетворением отметив, что стале-пластовая дверь полностью снесена с петель, а фланговый отряд Космических Волков уже выдвигается на позицию с другой стороны. На его глазах брат Снагга прополз на животе к самым бойницам бункера и забросил в дверной проем связку гранат. Взрывы и вопли боли были ему наградой.

В считаные секунды два Космических Волка ворвались в бункер. Зазвучали выстрелы, добивавшие тех, кто еще оставался в живых.

Рагнар улыбнулся, обнажив два огромных волчьих клыка. В желтоватых собачьих глазах вспыхнуло довольное сияние. Еще одна победа на его счету. И в этот миг он уловил слабый отблеск справа от себя — так блестит солнце в оптическом стекле. Космический Волк инстинктивно бросился на землю, но было слишком поздно. Выпущенная снайпером бронебойная ракета уже неслась ему навстречу — слишком быстро, чтобы ее можно было избежать. Она была нацелена точно в сердце, но разорвалась рядом, в грудной клетке — вот и все, чего ему удалось добиться своим отчаянным прыжком. Боль пронзила все его тело, по нервным окончаниям понеслись вестники агонии. Он рухнул вперед, в раскаленную лаву мучений.

— Не беспокойся, брат Рагнар, — услышал он голос, донесшийся издалека. — Мы с тобой.

«Не слишком ли поздно?» — подумал Рагнар. Эти голоса уже звучали так, будто падали сверху на дно огромного колодца. Ему казалось, будто он и сам падает вниз, в холодный ад своего народа, навстречу приветствиям семьи и друзей, а также всех старых врагов, которых сам отправил туда.

«Странно это, — думал Рагнар. — Странно, что я умираю так далеко от дома и через столько времени после того, как ожидал умереть».

В этом странном ощущении было что-то утешающее. Он понимал, что его ждет. Это должно было произойти. В конце концов, он умирал и прежде.

Ледяная ясность овладела его духом. Его память обратилась к прошлому. Душа его помчалась назад сквозь века. Вспоминая…

1 Море драконов

— Все мы умрем! — вскричал Йорвик Гарпунер, озираясь вокруг, глаза его были полны страха. Небо Фенриса пронзила молния, осветив измученное лицо. Из-за охватившего его беспредельного ужаса Йорвик перекричал даже рев ветра и грохот волн, бьющихся о корабль. Струи дождя, бегущие по его лицу, выглядели жутковатыми потоками слез.

— Умолкни! — воскликнул Рагнар и отвесил перепуганному человеку пощечину. Возмущенный тем, что его ударил юнец, у которого щеки еще даже пушком не покрылись, Йорвик потянулся за топором, моментально забыв о своем страхе. Но Рагнар лишь покачал головой, глядя на мужчину холодными серыми глазами, — и Йорвик замер, будто осознав, где он и что делает. Они стояли на виду у всех воинов, на носу корабля. Нападение на сына капитана не прибавит ему доверия ни в глазах богов, ни у команды. Щеки Йорвика залила краска стыда, и Рагнар отвернулся, чтобы не смущать его еще больше.

Юноша вскинул голову, чтобы убрать с глаз пряди длинных черных волос. Вглядываясь сквозь хлещущий ветер и соленые брызги бушующего моря, он мысленно соглашался с Йорвиком. Им предстояло умереть, если только не случится чудо. Он плавал по морям с тех пор, как научился ходить, и никогда ему не приходилось видеть столь яростного шторма.

Зловещие мрачные тучи стремительно неслись по небу. Стояла почти ночная темнота, хотя был полдень. Юношу обдало тучей брызг, когда нос судна взрезал очередную гигантскую волну. От этого удара драконья шкура палубы загудела, как огромный барабан. Рагнар с трудом удерживал равновесие на ходившем ходуном палубном настиле. Даже сквозь демонические завывания ветра он слышал скрип связей корпуса корабля. Рано или поздно море погубит судно, понял он. Яростные волны или разобьют «Копье Русса» в щепки или просто сдерут драконью шкуру с его остова и пустят ко дну, а их оставят барахтаться на поверхности, пока хватит сил.

Рагнар поежился, и не только от стылой влажности одежды. Для него, так же как для всего его народа, утонуть — значило умереть худшей из всех возможных смертей. Опуститься в когти морских демонов, где душа будет обречена на вечное рабство. И не останется никакой возможности заслужить себе место среди Избранных — встретить смерть с копьем или топором в руке, снискать славной гибели и стремительного перехода в Дом Героев, что находится в Горах Богов.

Бросив взгляд на палубу, по которой хлестал ливень, Рагнар увидел, что остальные воины были напуганы так же, как и он, хотя хорошо это скрывали. Но напряжение читалось на мертвенно-бледных лицах, было видно в каждом взоре голубых глаз. Под дождем их длинные светлые волосы вымокли и свалялись, что придавало людям неопрятный и унылый вид. Они сидели, съежившись на скамьях, бросив бесполезные весла; толстые плащи из драконовой кожи наброшены на плечи или развеваются на ветру, словно крылья летучих мышей. Оружие каждого воина лежало рядом с ним на вымокшей палубе, бессильное против врага, угрожающего сейчас их жизни.

Ветер завывал, голодный, как стая огромных волков Асахейма. Вот корабль опять ринулся вниз по склону очередной огромной волны. Драконий зуб на носу судна прорезал вспененную воду, подобно копью. Паруса над головой трепетали, то надуваясь, то вновь опадая, — Рагнар порадовался, что они сделаны из очищенных драконьих кишок — ничто другое не выдержало бы могучих когтей шторма. А впереди вырастала еще одна огромная водяная гора. Казалось, кораблю не выдержать, когда она обрушится на него.

В ярости и отчаянии Рагнар выругался. Казалось, его короткая жизнь оканчивается, не успев начаться. Он не доживет даже до ритуала достижения зрелости в следующем году. У него только начал ломаться голос — и вот теперь он был обречен на гибель в море. Юноша заслонил рукой глаза и вгляделся в бурю, тщетно надеясь увидеть большой корабль своих соплеменников. Ничего не видать. Большинство из них наверняка уже пошло ко дну, их тела станут пищей драконов и кракенов, а души — рабами демонов.

Юноша опять повернулся и обратил разгневанный взгляд на чужака, который был причиной всего происходящего. Понятно, что если они умрут, то и он пойдет ко дну вместе с ними, — и это давало некое удовлетворение. Если, конечно, он не чародей или какой-нибудь морской демон, изменивший внешность, который специально был послан, чтобы привести племя Грохочущих Кулаков к гибели. По тому, как спокойно и неустрашимо старик стоял на залитой водой палубе, это казалось сейчас более чем вероятным.

В этом грубом старике было что-то сверхъестественное. Глубокие морщины избороздили его лоб, но он выглядел сильным, как воин в расцвете лет, и, несмотря на седину в волосах, держался лучше, чем многие моряки вдвое младше него. Рагнар понял, что это маг. Кто, кроме мага, будет носить на плечах шкуры огромных волков и странные металлические доспехи, закрывающие все тело и так не похожие на кожаные одежды морского народа? Кто, как не чародей, может надеть на себя все эти странные амулеты и талисманы? И лишь кудесник смог бы предложить его отцу и родственникам такое количество слитков драгоценного железа, чтобы они предприняли почти самоубийственный поход по Морю Драконов в сезон штормов.

Рагнар увидел, как чужак поднял руку, будто на что-то указывая. Это какая-то чародейская уловка или он в самом деле творит заклинание? Рагнар повернулся посмотреть в ту сторону, и во рту у него пересохло от страха. Вспыхнула молния, и в ее свете юноша увидел огромную голову, которая появилась из волн совсем рядом с кораблем, как если бы чужак вызвал ее из пучины. Над бортом выросла кошмарная морда с частоколом зубов, каждый размером с кинжал. Длинная шея изогнулась, и голова стала опускаться в поисках добычи. Это был морской дракон — чудовище, огромное, как корабль, поднятое со дна морского неистовой бурей.

Прогремели злобные раскаты грома, и смерть обрушила свой удар на расстоянии вытянутой руки от Рагнара. Его обдало смрадным порывом ветра, когда огромные челюсти дракона сомкнулись на Йорвике. Громадные клыки пронзили жесткую кожу доспехов Гарпунера, словно бумагу. Затрещали кости, хлынула кровь. Визжащего человека подняло вверх, руки его судорожно молотили по воздуху, гарпун выпал. Презрительная усмешка искривила губы Рагнара. Юноша всегда знал, что Йорвик трус, и теперь получил этому доказательства. Он найдет свое место в холодном аду Фростхайма.

Дракон сомкнул челюсти, сглотнул, и половина Йорвика исчезла в его глотке. Другая часть шмякнулась на палубу подле Рагнара. Стремительные волны смыли с нее кровь и желчь.

Воины повскакивали со своих скамей, потрясая топорами и пиками. Рагнар понимал, что в глубине души они рады — ведь теперь появилась возможность снискать быструю и героическую смерть в сражении с чудовищем из морских глубин. Должно быть, многим казалось, что Русс ответил на их молитвы и послал этого монстра, дабы даровать им великий удел.

Огромная голова вновь стала снижаться, и при виде ее несколько воинов застыли. Будто посланное, чтобы отобрать трусов, чудище сбило одного из них с ног и перекусило пополам своими клы-ками. Остальные воины набросились на дракона с оружием. Топоры оказались бесполезны: они отска-кивали от чешуи, как от тяжелой брони. Несколько копий глубоко вонзились в плоть дракона, но гигантская тварь обратила на них внимание не больше, чем человек — на булавочный укол. Причиненная ими боль лишь привела монстра в еще большую ярость.

Он разинул пасть и исторг ужасающий вопль, перекрывший даже рев бушующего шторма. Этот чудовищный звук заставил всех воинов замереть, будто под воздействием заклинания чародея. Рагнар увидел, что монстр наполовину высунулся из воды, возвышаясь над кораблем подобно гигантской башне. Если бы он просто рухнул вперед, его невообразимая тяжесть разрубила бы судно надвое.

У Рагнара что-то щелкнуло внутри. Его переполнял гнев на бурю, на богов, на эту огромную тварь, на трусливых соплеменников. Он наклонился и подобрал гарпун, который выронил Йорвик. Ни на мгновение не задумавшись, не прицеливаясь — иначе страх перед гигантскими челюстями, с которых еще капала кровь, сковал бы его, — юноша метнул гарпун прямо в глаз чудовища.

Это был добрый бросок. Копье с костяным наконечником по самое древко вошло в драконово око.

Монстр поднялся над водой еще выше, пронзительно визжа от ярости и боли. Рагнар подумал, что оглохнет от этого вопля. Теперь он был уверен, что умрет, что разъяренная тварь вот-вот разнесет корабль в щепки. Но тут послышался другой звук — прерывистый рев, несшийся с кормы судна. Юноша отважился бросить взгляд на чужака и увидел, что это он был источником шума.

Старик извлек из-под шкур нечто вроде массивной железной иконы, поднял ее вверх и направил на чудовище. Из священного талисмана вырвалась обжигающая струя грозно ревущего пламени. Взглянув на дракона, Рагнар увидел на его туловище огромные зияющие раны — доказательство силы магии чужака. Монстр разинул пасть, чтобы исторгнуть очередной бешеный вопль, и чужак поднял талисман еще выше. На нёбе дракона появилась рана, и макушка его головы будто взорвалась. Монстр опрокинулся на спину и исчез в волнах.

Чужак запрокинул назад голову и захохотал. Раскаты его рокочущего смеха заглушили шум бури. Рагнар ощутил дрожь суеверного страха. Юноша увидел два огромных клыка, выступающих из-под верхней губы чужеземца. У него был знак Русса! В его жилах текла кровь богов. Это и в самом деле был чародей или кто-то покруче!

Пригнувшись и легко удерживая равновесие, несмотря на качку, Рагнар повернулся и направился назад к штурвалу. Брызги сбегали по его лицу, будто слезы. Облизывая губы, он ощущал вкус соли. Когда он проходил мимо чужака, на корабль обрушилась огромная волна. Юноша почувствовал на себе тонны воды и забарахтался, пытаясь найти опору. Напор воды оторвал его от палубы и закрутил в водовороте. В пенном неистовстве волн он не мог разглядеть, где находится, и понял, что сейчас его снесет за борт, навстречу року.

Казалось, он избавился от драконьих челюстей лишь для того, чтобы попасть к морским демонам. Но, зарычав от ярости, юноша обуздал свой страх. И тут железные пальцы схватили его запястье. Колоссальная сила боролась с мощью водной стихии. И вода схлынула. Рагнар очутился на палубе, спасенный чужеземцем, одолевшим дракона.

— Спокойно, парень, — изрек чародей. — Мне не суждено умереть здесь. И тебе, думаю, тоже.

Сказав это, чужак повернулся и направился на нос корабля. Остановившись там, он вперил свой взор вдаль, словно какое-то божество. Преисполненный страха и странного суеверного благоговения, Рагнар направился туда, где стоял его отец. Подняв взор, он увидел в глазах отца понимание.

— Я видел это, сын мой! — прокричал тот сквозь шум бури. Рагнар понял, что никаких объяснений больше не нужно.

Море стало успокаиваться, будто гибель дракона разрушила пагубное заклинание. Несколько часов спустя оно уже было гладким, словно стекло, и воцарившуюся тишину нарушали лишь мерный барабанный бой командира гребцов да спокойный шелест волн о корпус судна.

Чужеземец все еще стоял на носу, будто охраняя корабль от морских демонов. Он осматривал горизонт, прикрыв глаза от солнца заскорузлой рукой, выискивая то, что мог видеть только он. В небе палило солнце — и не та бледная маленькая сфера, что светит зимой. Сейчас это был огромный огненный шар, запивающий небо своим золотым сиянием. Глаз Русса был полностью открыт, наблюдая за тем, как его избранный народ переносит ужасы длинного сурового лета на Фенрисе. Остававшаяся на палубах вода парила под его пристальным взглядом.

Воины хранили молчание. Их переполнял благоговейный страх. Не было слышно болтовни и бахвальства, что было обычным делом среди переживших кошмарный шторм. Не было ни веселья, ни пения. Отец Рагнара не велел открыть бочонок с элем, чтобы отметить это событие. Казалось, вся команда охвачена глубоким почтением к чужеземцу. Но это почтение было близко к ужасу, и Рагнар прекрасно понимал почему. Они видели, как он убил дракона могуществом своих заклинаний. Своей магией он уничтожил один из кошмаров морских глубин. Своим взглядом он усмирил бурю. Есть ли такое, чего он не мог бы сделать?

«И все же, — думал Рагнар, — если чужеземец настолько могуществен, то почему ему понадобилось нанимать их корабль, чтобы добраться до места назначения? Почему он не применил магию? Несомненно, он мог использовать знание рун, чтобы вызвать воздушный корабль или крылатого волка, чтобы добраться до цели. Не было ли у этого путешествия зловещего скрытого мотива?»

Рагнар попытался избавиться от этой мысли. Возможно, чародей пробудил к себе неприязнь демонов бури и не мог летать. Быть может, он не владел такими рунами. Откуда это знать Рагнару? Он понятия не имел об искусстве заклинаний — так же, как и все, кого он зная, за исключением старого скальда Грохочущих Кулаков, Имогрима. А тот смотрел на чужака с суеверным благоговением и отказывался говорить о нем что-либо. Имогрим лишь сказал всем, что чужеземцу следует повиноваться.

Рагнар сомневался, что даже суеверный страх, который окутывал чужеземца подобно мантии, заставил бы кого-то из его народа предпринять это путешествие, если бы это не присоветовал скальд. Места их назначения, остров Повелителей Железа, весь морской народ старался избегать все время, за исключением весны — сезона торговли. Но последняя весна завершилась более пятисот дней назад, и время торговли давно прошло. Кто знал, как встретят чужаков жители острова — таинственные кузнецы? Обычно они держались замкнуто и охраняли шахты с драгоценным железом так же, как тролль оберегает свои запасы.

«И все же, — размышлял Рагнар, — если бы чужеземец потребовал, чтобы его туда доставили, даже без столь богатого вознаграждения, разве могли бы мы отказать ему?» Юноша сомневался в том, что даже целая деревня столь отважных воинов, как Грохочущие Кулаки, смогла бы противостоять той магии, которой владел чужак. Их оружие даже не пронзило бы металлическую оболочку тела чародея.

В этом старике было что-то притягивающее, и Рагнару страстно хотелось поговорить с ним, порасспрашивать его. Чужеземец спас юношу и говорил с ним — а это что-нибудь да значило. Но Рагнара будто пригвоздило к палубе. Разговор с чародеем страшил его больше, чем встреча с челюстями дракона.

Он стоял так несколько минут, собирая всю свою решимость.

«Не глупи, — сказал себе Рагнар. — Ты ведь даже не поблагодарил его за спасение».

И юноша молча двинулся вперед. С предосторожностями, будто подкрадываясь к горному козлу, он проследовал к носу судна.

— Что там, парень? — спросил чужеземец, не оборачиваясь, когда Рагнар еще не приблизился к нему и на десяток шагов. Юноша застыл в изумлении. Вот еще одно доказательство магических способностей чужака. Рагнар знал, что двигался совершенно бесшумно. Среди своих соплеменников он считался великим охотником. Тем не менее чужеземец узнал, что он там и что это именно Рагнар, даже не повернув при этом головы. Юноша уверился, что чужак, должно быть, обладает чем-то вроде второго зрения.

— Я задал тебе вопрос, мальчик, — произнес чужеземец, поворачиваясь лицом к Рагнару. В его голосе не было раздражения, лишь спокойная властность. Он производил впечатление человека, привыкшего поступать по-своему. А еще речь его звучала несколько странно. Он говорил очень медленно, выговаривая слова по-старинному. Это напомнили Рагнару голос скальда, когда тот пересказывал эпосы о Руссе и об Отце Всего Сущего. Юноше казалось, что этот старик ступил на палубу прямо из саги. Он походил на одного из древних героев.

— Я хотел поблагодарить вас за то, что спасли мне жизнь, ярл, — сказал Рагнар, использовав самое уважительное обращение из тех, что знал. Тут он понял, что в лице старика тоже есть что-то странное. Оно было вытянутым и грубым, с крупными подвижными ноздрями. Жесткая кожа на впалых щеках усиливала его сходство с волком. «Что означают те три гвоздя у него во лбу? — подумал Рагнар. — И как они туда попали?» Он и представить не мог, как можно такое сделать, не получив заражения.

— Время твоей смерти еще не пришло, — изрек чародей и вновь стал пристально разглядывать горизонт.

«Как он может это знать?» — подумал Рагнар.

— Что вы ищете? — спросил юноша, поразившись своей смелости. Чужеземец некоторое время хранил молчание, и Рагнар испугался, что он не ответит. Но тут чародей указал вперед. Юноше бросилось в глаза, что его палец был одет в металл и отражал солнечный свет. Рагнар посмотрел в ту сторону, куда указывал кудесник, и у него перехватило дыхание.

Прямо по курсу над горизонтом поднимались могучие остроконечные горы, огромные зубчатые вершины которых пронизывали облака. Склоны этих белоснежных пиков блестели, будто покрытые льдом — от вершин и до самого моря, из которого они поднимались.

— Стены Богов, — сказал Рагнар, осенив себя рунным знамением Русса.

— Вершины Асахейма, — тихо произнес чужеземец и улыбнулся, обнажив огромные клыки. — Я впервые увидал их, должно быть, в твоем возрасте, парень, и было это добрых три сотни лет назад.

Рагнар смотрел на него разинув рот. Чужеземец сам признал себя сверхъестественным существом! Никто на Фенрисе, даже старейший из самых старых, не жил дольше тридцати пяти лет.

— Я рад возможности вновь увидеть их такими, — сказал чужак, и это было похоже на то, чем старики их деревни предваряли свою предсмертную песнь. Он покачал головой и ухмыльнулся Рагнару, вновь показав свои устрашающие клыки. — Должно быть, становлюсь стар, раз болтаю такое.

Юноша ничего не сказал в ответ, он просто поглядел на старика, а затем на далекие горы.

— Сбегай-ка и скажи отцу, чтобы сменил курс. Пусть возьмет право руля и держится берега. Так мы скорее доберемся до места назначения.

В его голосе слышалась сила пророчества, и Рагнар поверил ему.

В течение двух следующих дней они плыли вдоль побережья Асахейма. Это были два дня спокойного моря, холодных ветров и безмолвия, нарушаемого лишь грохотом огромных глыб льда, падающих с гор и уплывающих вдаль.

Конечно, к северу от них был именно Асахейм — место, где появлялись гигантские айсберги; стылая земля, откуда приплывали ледяные горы. Наверху парили могучие морские орлы, а порой люди замечали фонтаны косаток, поднимавшиеся из холодных чистых вод. Они проходили мимо устьев больших фиордов, мест поразительной красоты, и видели иногда каменные дома людей с ледников, громоздящиеся высоко на его склонах. Тогда они гребли побыстрее, ибо люди из фиордов были известны своей свирепостью. Поговаривали, что в их жилах течет кровь троллей, и ходили слухи, что они пожирают своих пленников, а не обращают в рабство. В свете такой возможности даже когти морских демонов казались более привлекательными.

Все то время, что они шли вдоль побережья, чужеземец не оставлял своего поста на носу корабля. На закате он стоял там, в угасающих лучах Глаза Русса. На рассвете, когда заступала дневная вахта, он опять был там. Рагнар поговорил с ночной вахтой и вовсе не удивился, когда ему сказали, что чужак не спал совсем. Если он и чувствовал усталость, то по нему это совершенно не было заметно. Глаза его оставались такими же ясными и яркими, как в день схватки с драконом. Не представляя себе, почему старик все время начеку, Рагнар просто был рад этому. Юноша чувствовал, что, пока чужеземец на посту, их не затронет никакая беда.

И вот земля вновь осталась за кормой, и они оказались в открытом море. Погода оставалась благоприятной. Чужеземец принюхался к ветру и заявил, что море будет спокойным, пока они не достигнут места назначения. Будто боясь ослушаться его, море подчинилось.

Через два дня плавания они увидели впереди дым и ночное небо озарили огни. В суеверном страхе люди молились Руссу, но не надеялись, что тот услышит их. Они знали, что входят во владения огненных великанов, где Русс и Отец Всего Сущего не имели большой власти.

На следующий день, когда они приблизились к островам, Рагнар увидел, что те объяты пламенем. Их вершины пылали. Жаркая оранжевая слюна огненных великанов сбегала по черным склонам, она шипела и парила, касаясь воды. Рев великанов, лишенных свободы, заставлял острова сотрясаться.

Исполненный тревоги, Рагнар приблизился к чародею. Юноша успокоился, увидев, что старик не проявляет никакого страха, излучая спокойное довольство и легкую печаль — словно человек, наслаждающийся путешествием и не стремящийся его завершить.

— Говорят, на этих островах находятся в заключении Горг и Сла Нахеш, — произнес Рагнар, повторив то, что услышал от скальда по завершении весенней торговли. Несмотря на свой страх, он был возбужден. Никогда еще он не заплывал с отцом так далеко. — Говорят, Русс посадил их туда, когда мир был еще молод.

— Это зловещие имена, парень, — сказал чародей. — Тебе не следует поминать их.

— Почему? — спросил юноша, на сей раз не устрашенный чужеземцем. Его любопытство пересилило благоговение. Кудесник посмотрел на него и улыбнулся. Он вовсе не казался раздраженным этим вопросом.

— Это имена великих злодеев, рожденных в миллионах миль отсюда и много тысячелетий назад. Русс не лишал их свободы. Этого не смог сделать никто. Даже сам Император — Отец Всего Сущего — в дни его славы.

Рагнар не удивился их возрасту. В конце концов, Русс сражался с демонами на заре истории, до того, как изгнал свой народ из Асахейма. Но юноша был поражен, услышав, что они рождены в миллионах миль отсюда. Такое расстояние он не мог себе представить.

— Я думал, они — дети богини драконов Скриннейр от ее брака с темным богом Хорусом.

— А это — еще одно имя, которое тебе не следует произносить, парень. Ибо ты не представляешь себе его истинного значения.

— А вы скажете мне, что оно означает?

— Нет, парень, не скажу. Если тебе суждено узнать такие вещи, ты выяснишь их достаточно скоро.

— А как это?

— Умерев и родившись вновь.

— Именно так вы обрели свою великую мудрость? — спросил Рагнар, неприятно удивленный ответом чужеземца и не удержавшись от доли сарказма. К его изумлению, чужак лишь засмеялся.

— В тебе есть мужество, юноша, и ты не ошибаешься. — Он отвернулся от Рагнара и устремил взор в море. Перед ними поднимались темные тучи, а море было в маслянистых черных пятнах. К западу от судна затряслась гора, и из ее верхушки вырвался огромный язык пламени.

— Огненная Гора сегодня сердится, — произнес чародей. — Это плохой знак.

2 Храм железа

— Именем Русса, ты когда-нибудь видел что-либо подобное? — спросил Улли. В его словах ясно слышался страх. Рагнар посмотрел на своего брата-волка и покачал головой. Он был вынужден признать, что не видел.

Гавань была обширной и странной — огромная расселина в черных утесах, которая вела к исполинскому озеру, окруженному черными берегами. Здесь хватало места для тысячи кораблей одновременно, и при этом она бы не переполнилась. Рагнар знал, что в период торговли так оно и было. Люди приезжали из заокеанских далей выторговать топоры, наконечники копий и всевозможные металлические товары.

Но внимание юноши было приковано вовсе не к грандиозным размерам гавани. Дело было в зданиях, которые ее окружали. Самое маленькое из них по размерам вдвое превышало огромный длинный дом у него на родине — самое большое сооружение, которое Рагнару привелось увидеть за всю свою жизнь. Еще более странным было то, что все они оказались выстроены из камня.

Юноша поежился от одной мысли о жизни в каменном доме. Это просто невообразимо. А что если случится сильное землетрясение и разрушит их? Ведь лавина падающих камней превратит всех, кто находится внутри, в кровавое месиво! Эти огромные закопченные сооружения были смертельными ловушками. Всем известно, что единственный разумный способ возвести дом — это построить здание, подобно драконову кораблю, из шкуры дракона на каркасе из его костей. Для священных сооружений можно еще применить драгоценное дерево, хотя оно грозило пожаром, если во время землетрясения перевернется масляный фонарь. Рагнар видел, как это случалось. Все видели. Острова Фенриса нестабильны и были таковыми еще до того, как Русс привел сюда свой избранный народ.

Строить из камня — безумие, но здешние жители делали это. И не просто укладывая камень на камень, подобно тому, как возводили плотины. Нет, эти здания складывались из огромных глыб обработанного камня, превращенных в идеальные кубы и уложенных так, чтобы цепляться друг за друга. Судя по толстому слою сажи, покрывающему каждый дом, по черному мху на их стенах, эти сооружения были очень древними. Они выглядели старыми, потрепанными непогодой, как и большинство древних камней с рунами в великом кольце на вершине Громовой горы. А ведь скальд заверял, что камни стоят там с незапамятных времен.

Здесь имелось не одно огромное здание, их были сотни, некоторые — здоровенные, как холмы. В крышах отдельных домов торчали массивные дымовые трубы, изрыгавшие черный дым и гигантские языки пламени.

— Они укротили огненную стихию, — сказал Улли. — Они тут великие волшебники.

Это поистине так, подумал Рагнар. Несомненно, эти люди не боялись и огня. Они, должно быть, могущественные чародеи, раз не боятся ни землетрясений, ни пожаров. И как только они построили эти исполинские здания? Они, что же, применяли магию, чтобы уложить эти глыбы? Или заставили пленных демонов — своих рабов — выполнить всю эту работу? Могущество и мастерство, видное во всем, внушали благоговейный трепет.

Тем не менее Рагнару вряд ли захотелось бы тут жить. Воздух здесь грязный и раздражающий, с такой же вонью, что неслась с сыромятен в его родных краях, только куда сильнее и в тысячу раз хуже. Хлопья сажи подобно черным снежинкам плавали в воздухе и оседали на волосах и одежде. Вода в бухте тоже была странного цвета, кое-где — черная и густая на вид, в других местах — красная или зеленая от сбросов, извергаемых черными трубами, которые отовсюду сбегали в гавань.

— О, мощи Русса, — выдохнул Улли. — Взгляни-ка сюда!

Его палец указывал на совершенно поразительную вещь. Это была башня из железа — одного из самых драгоценных металлов. Она поднималась прямо из воды. Присмотревшись к ней, юноша увидел, что это очень странное сооружение. Оно не было цельным, а напоминало решетку из металлических брусьев, каркас, вокруг которого будет возведено здание. Но вокруг не было натянуто драконьей шкуры. Остов был открыт стихиям, и можно было видеть сложные механизмы, которые он заключал в себе.

Там были огромные зубчатые колеса и большие металлические руки, которые ритмично поднимались и опускались. Это смахивало на пульсацию большого сердца. Черная вязкая жидкость выплескивалась из труб на верхушке башни и спускалась по длинным трубам в деревянные чаны вокруг основания. Вокруг суетились маленькие фигурки, постоянно перемещая чаны и опустошая их ведрами. Это было одновременно самое странное, самое впечатляющее и самое загадочное сооружение, которое когда-либо видел Рагнар.

— Почему эти люди не боятся землетрясений? — спросил Рагнар Улли — скорее для выражения любопытства, чем в ожидании ответа.

— У них нет в этом нужды, парень, — прозвучал сзади голос чародея. — Эти острова стабильны и были такими веками. Такими они и останутся еще много веков.

Рагнар был потрясен. Это было удивительно: земля, которая не сотрясалась и не дрожала постоянно, подобно животному на привязи! Место, где можно было не бояться, что земля разверзнется и поглотит тебя. Прибежище от величайшего и самого обычного из всех несчастий, что причиняли страдания народу Русса. Неужели обитатели этих островов и в самом деле так осчастливлены?

И другая мысль, естественная для любого из его воинственных соплеменников, поразила его.

— Тогда почему никто не отнял эти острова у их обитателей? Любое племя поубивало бы всех, чтобы завладеть таким безопасным убежищем. Как удалось этим людям так долго остаться непокоренными?

— Ты скоро увидишь, парень, совсем скоро. — Чужеземец покачал головой, будто старательно сдерживая веселье.

— Говорите, зачем пришли, чужеземцы, или приготовьтесь умереть! — Голос островитянина был грубым и гортанным, в нем звучала угроза. Он усиливался металлическим рупором, который человек держал в руке, и делал его еще более безжизненным.

Рагнар в изумлении глядел на корабли, которые отчалили от берега им навстречу. Внезапно он очень испугался. Поистине это были суда великой магии. У них не имелось парусов, а корпуса были сделаны из железа. Как это получалось, что они не шли камнем на дно? И что толкало их вперед? Укрощенный огонь? Возможно — ведь из трубы на корме корабля шел дым. Это казалось страшным унижением для морских демонов, но со всей очевидностью работало. Быть может, между ними достигнуто некое странное соглашение…

Прежде чем отец Рагнара успел ответить на вопрос островитян, чародей вышел вперед и простер руки в приветствии.

— Это я, Ранек Идущий по Льдам. Они привезли меня сюда по моей просьбе. Я хотел бы поговорить с Повелителем Железа.

Это сообщение повлекло за собой вспышку активности на палубе железного корабля. Несколько человек собрались вместе, чтобы посовещаться, прежде чем говоривший вновь поднял свой рупор:

— Говорят, Ранек мертв. А ты не морской ли дух, поднявшийся из вод?

Этот вопрос нагнал страху на палубы «Копья Русса». Рагнар слышал, как люди заерзали на своих гребных скамьях. Гулкий смех чародея прокатился над водами:

— Неужели я выгляжу как дух? Неужели я говорю как дух? Думаешь, когда я приложусь ногой к твоей заднице за эту дерзость, ты почувствуешь ногу духа?

В ответ на палубе железного корабля раздался смех.

— Тогда выходи на берег, Волчий Жрец, добро пожаловать. Приводи своих спутников, и мы будем пировать.

Странный корабль совершил маневр, который показался Рагнару сверхъестественным. Не разворачиваясь, он изменил направление хода и двинулся обратно, в сторону берега, сохраняя в поле зрения драконов корабль. Барабанный бой командира гребцов оживил «Копье Русса», и судно направилось к причалу.

Рагнар следовал за Волчьим Жрецом — если таков был его титул — по улицам, не вполне уверенный, зачем он это делает. Тем не менее юноша твердо решил сопровождать волшебника и задавать вопросы, ибо не знал, появится ли у него такая возможность еще раз в жизни. Остальные члены экипажа коротали время в портовой таверне либо рассыпались по улицам. Рагнар остался наедине с чародеем.

Они шли по улицам, мощенным булыжником, через лабиринт покрытых сажей стен и тесных переулков. Воздух был зловонным, полным дыма и резких химических запахов. Люди тоже были чужими и новыми для него, они говорили на диалекте, которого Рагнар не понимал. Многие казались маленькими, согбенными и недокормленными. Они были одеты в туники и штаны темно-серого и коричневого цветов и не имели при себе никакого оружия. Многие собирали мусор на улицах, спешили, перенося грузы и выполняя поручения. Даже здесь, на этих островах, богатых металлом, люди жили в нужде.

Правители острова были немногочисленны и выглядели состоятельными. Все они носили металлические доспехи и стальные сабли в ножнах из драконьей шкуры. Они были высокими, хорошо сложенными, темнокожими и кареглазыми. Проходя мимо, они кивали чародею со сдержанной вежливостью, и он отвечал тем же.

— Почему ты следуешь за мной, мальчик? — спросил Волчий Жрец.

— Потому что хочу задать вам вопросы.

Старик покачал головой, но при этом улыбнулся, обнажив свои устрашающие клыки.

— Вопросы, вопросы — как всегда в твоем возрасте, да? Спрашивай!

— Зачем вы приехали сюда? Или, на самом деле, почему вы заплатили нам, чтобы мы привезли вас сюда? Вы что, не могли использовать свою магию?

— У меня нет магии, мальчик. В том смысле, что ты имеешь в виду.

— Но ваш талисман, то, как вы убили дракона, — это…

— Это не было магией. То, что ты называешь «талисманом», было оружием, подобно топору или копью, только более сложным.

— Оружием?

— Оружием.

— Тогда вы не волшебник?

— Упаси меня Русс, нет! Я знаю тех, кого ты назвал бы волшебниками, мальчик, и я не поменялся бы с ними местами за все железо на этих островах.

— Почему?

— Они несут ужасное бремя.

Рагнар умолк. Казалось очевидным, что старик больше ничего не скажет. Юноша был совершенно уверен в том, что железный талисман Ранека являл собой могущественную магию, что бы Волчий Жрец ни говорил. Они долго шли по улицам, мимо открытых лавок. Заглядывая внутрь, Рагнар видел, что это мастерские, — в них были кузнечные горны, их озарял свет докрасна раскаленного металла. Слыша звон молота по наковальне, юноша понимал, что именно здесь создаются товары Повелителей Железа.

— Вы не ответили на мой первый вопрос, — сказал Рагнар, пораженный своей смелостью.

— Не уверен, что смогу ответить так, чтобы ты понял. И кстати, почему я вообще должен тебе отвечать?

— А почему бы и нет?

Гулкий смех старика отдался эхом в переулке. Рагнар увидел, что все прохожие повернулись взглянуть на них. Затем, осенив себя знаком молота, они отвернулись.

— Тебя нелегко обескуражить, да, парень?

— Да.

— Честный ответ. Я выполнял задание. Произошел несчастный случай. Мое судно было уничтожено. Нужно было вернуться сюда и вступить в связь с моими… собратьями. Чтобы быстро преодолеть такое огромное расстояние, мне понадобился корабль твоего отца, и он будет вознагражден за свою помощь.

— Что это было за задание?

— Не могу тебе этого сказать, — произнес Ранек тоном, не допускающим возражений.

— Это было ради богов?

— Ради моих богов.

— Разве боги не одни и те же? Все на островах почитают Русса и Отца Всего Сущего.

— Я — тоже, но по-другому.

— Как это?

— Однажды, парень, ты сможешь узнать это.

— Но не сегодня?

— Нет. Не сегодня.

Они вышли на огромную площадь на вершине холма. Она была окружена грандиозными зданиями — такими широкими, что они казались приземистыми, хотя превышали рост человека раз в десять. Стены были покрыты странными узорами. На каждом из крупных каменных блоков были вытесаны сцепленные друг с другом зубчатые колеса. Металлические трубы входили в каменную кладку и выходили из нее, подобно скоплению огромных червей, пронизывающих землю. Стены покрывала сажа, сточные трубы в прошлом не раз протекали, и все стены под ними были покрыты большими пятнами цвета ржавчины. Изнутри доносились звуки работающих огромных механизмов, лязг и грохот, будто там великаны яростно стучали по огромным наковальням. Запах дыма и раскаленного металла ударил Рагнару в ноздри. «Неужели одни я по всей этой огромной толпе обращаю внимание на шум и смрад?» — подумал он.

Они прошли через площадь к самому грандиозному из исполинских сооружений.

— Это Храм Железа, — тихо произнес Ранек, Волчий Жрец. — И здесь пока расходятся наши пути.

Рагнар поднял взгляд на колоссальное здание. Это была приземистая крепость, рядом с которой все окружающие строения казались мелкими. Стреловидные щели смотрели со стен, словно глаза голодного зверя. На самом верху здания находился большой металлический цветок, размером с драконов корабль. Рагнар и представить себе не мог его назначения.

Огромные окованные металлом двери преграждали путь в начале наклонного въезда. По его истертой поверхности Рагнар понял, что за сотни лет здесь прошло множество ног. Над сводчатым проходом были высечены странные руны, совершенно не похожие ни на что, виденное юношей раньше. Вход охраняли двое караульных, вооруженные гарпунами с металлическими наконечниками. Казалось, они сами сделаны из металла. Железные доспехи покрывали этих людей, словно вторая кожа. Головы их были защищены металлическими шлемами, а на их левых руках висели стальные щиты, инкрустированные такими же рунами, что были над входом.

— Они из вашего рода? — спросил юноша Ранека. Голова старика быстро повернулась и склонилась к Рагнару. Чародей впился своим проницательным взглядом в глаза юноши. Находясь так близко от него, Рагнар внезапно осознал, каким огромным был Волчий Жрец. Среди своего народа юноша считался высоким и хорошо сложенным, но в сравнении с Ранеком он выглядел ребенком. Рагнар не доставал чародею и до плеча, тот был бы значительно крупнее его даже без странных доспехов, которые облекали его тело.

— Нет, парень, Повелители Железа в родстве только сами с собой. Ни на каких островах Великого океана нет никого, похожего на них. Это особый народ.

— Не понимаю, — пробормотал Рагнар. — Со всем этим металлом и со всей этой… магией, почему они не взяли власть над всем миром. Они ведь наверняка смогли бы завоевать его?

— Повелители Железа хотят иметь власть только над металлом и огнем. Завоевания — это не их путь. Они сражаются, только защищаясь. Это — часть Древнего Договора.

— Договора?

— Довольно вопросов, парень. Я должен идти.

— Надеюсь, когда-нибудь мы вновь встретимся, ярл, — серьезно сказал Рагнар. Старик обернулся и посмотрел на него сверху вниз. У него был странный взгляд.

— Ты нравишься мне, парень, поэтому я дам тебе совет. Молись, чтобы мы больше никогда не встречались. Ибо день, когда мы встретимся, будет для тебя роковым.

Тон, которым это было сказано, заставил Рагнара похолодеть. Это прозвучало как пророчество.

— Что это значит? Вы убьете меня?

— Ты все узнаешь, если это случится, — ответил Ранек, отвернулся и зашагал дальше.

Рагнар глядел, как старик поднимается по наклонной поверхности. При его приближении огромные двери бесшумно распахнулись. Старика приветствовал сгорбленный человек в черных одеяниях, лицо которого было скрыто металлической маской. Юноша смотрел, как они исчезают в сумраке. Ошеломленный, он еще долго стоял не двигаясь.

Через некоторое время послышался приглушенный скрежет. Огромный цветок на крыше здания начал двигаться, поворачиваясь к далекому Асахейму. Рагнар в изумлении увидел, как разворачиваются его металлические лепестки. В центре загорелись странно пульсирующие огни. Рагнар не представлял, что означала эта магия, но был уверен, что это каким-то образом связано со старым чародеем.

Осознав, что остался один на колоссальной площади, юноша ощутил какую-то тревогу. Он повернулся назад и почти бегом бросился к докам.

В ушах Рагнара гремел бой барабана, «Копье Русса» выходило из темных вод гавани Повелителей Железа в открытое море.

Юноша глубоко вдохнул чистый свежий воздух и улыбнулся, с радостью оставив позади зловонный и грязный город. Островитяне, может быть, и богаты, думал он, но ведут куда менее здоровый образ жизни, чем низшие из рабов.

На корме корабля лежали железные топоры и наконечники копий, тщательно завернутые в драконовы внутренности для защиты от разъедающего воздействия моря. Это было огромное богатство для племени Грохочущих Кулаков, и Рагнар радовался тому, что принял участие в столь удачном походе. Но все же что-то беспокоило его. Возможно, это было проявление счастливой судьбы, ведь старая мудрость гласит, что боги заставляют людей расплачиваться за свои дары.

Но казалось, больше никто на борту не разделял этого беспокойства. Остальные распевали радостные застольные песни, почувствовав облегчение от того, что покинули гавань и на судне нет больше Волчьего Жреца. Как бы его ни уважали и ни боготворили, присутствие этого человека подавляло всех. И теперь люди перешучивались, рассказывая друг другу байки о событиях этого путешествия. Моряки с наслаждением ели солонину и распивали эль. Смех эхом отдавался по палубе и рождал ответную радость в душе Рагнара.

Внезапно раздался гул, подобный грому. Рагнар в страхе поднял взгляд. В небе ни тучки, и никаких признаков бури, никакой причины для этого шума. Острые глаза юноши обшаривали горизонт в поисках источника грохота. Смех вокруг прекратился, зазвучали молитвы Руссу с прошением о защите.

Вот оно! Юноша увидел это вдалеке, по направлению к Асахейму. На таком расстоянии это всего лишь черная точка. За собой она оставляла белый след, подобно метеору в ночном небе, но сейчас стоял день, и след был белой линией, начертанной на бледной голубизне неба. Прямо у него на глазах точка повернула в сторону корабля и стала увеличиваться в размерах с ужасающей скоростью.

Проклятия и молитвы звучали все громче, и люди потянулись за оружием. Рагнар не сводил глаз с летящего предмета, гадая, что бы это могло быть. Теперь он видел у него два крыла — как у птицы, но только неподвижные. Что это за чудовище? Дракон? Виверна? Некий демон, вызванный сильной магией?

Но нет, это не казалось живым существом. Когда оно приблизилось, Рагнар увидел, что странный предмет более всего походит на один из железных кораблей, стоявших в гавани Асахейма. Голова шла кругом. Те суда не должны были плавать, а эта штуковина просто не могла летать! И тем не менее она держалась в воздухе — юноша не мог не верить собственным глазам.

Приблизившись, предмет замедлил свое движение, отчасти потеряв устрашающую скорость, с которой несся по небу быстрее любой птицы. Прекратился и громоподобный шум, он сменился стенающим ревом, подобным плачу тысячи потерянных душ в преисподней.

Теперь железная штуковина летела совсем низко, и он видел, как создаваемый ею ветер волновал море, взбивая волны в пену. Казалось, она движется прямо на них, и Рагнар подумал, не сделали ли они чего-нибудь, что разозлило бы богов. Быть может, это ужасное видение было послано, чтобы уничтожить «Копье Русса»?

Летающий предмет прошел почти над их головами. Глядя на него снизу, Рагнар увидел, что это некий металлический аппарат, крылатый и крестообразный, на бортах и крыльях у него было нарисовано изображение орла На мгновение юноше показалось, что перед его взглядом промелькнули окна в передней части аппарата и глядящие из них человеческие лица, но он выбросил эту мысль из головы как кратковременное помрачение ума. Глядя вслед летающему кораблю, он увидел языки пламени, вырывающиеся из его кормовой части, подобно дыханию дракона.

Аппарат промчался по направлению к острову Повелителей Железа, а затем остановился в воздухе. Сильные струи пламени вырвались вперед. Какое-то мгновение он парил над видимым даже отсюда Храмом Железа, и Рагнар, затаив дыхание, смотрел, не зная, чего ожидать дальше: то ли предмет уничтожит своим огнем город, то ли сейчас произойдет какое-то странное и потрясающее чудо.

Однако ничего такого не случилось. Аппарат медленно опустился на крышу Храма Железа. Все безмолвно наблюдали, гадая, что же произойдет дальше. Никто не произносил ни слова. Рагнар слышал, как громко бьется в груди его сердце.

Спустя пять минут металлическая птица снова поднялась в воздух и с грохотом умчалась в том направлении, откуда прилетела. Пролетая над ними, она покачала крыльями, будто в знак приветствия. Внезапно Рагнар каким-то образом понял, что Ранек Волчий Жрец нашел себе новое транспортное средство, которое доставит его туда, куда он пожелает.

На «Копье Русса» на долгие часы воцарилось безмолвие.

3 Праздник грохочущих кулаков

Рагнар нервно улыбнулся. «Это же глупо», — сказал он сам себе. Теперь он мужчина. Он дал клятву верности духам предков на алтаре с рунами. У него — свой топор и свой щит из драконьей шкуры, натянутой на костяной каркас. Он даже начал отращивать черные волосы, как это подобало члену Волчьего Братства. Теперь он мужчина. Не нужно бояться пригласить девушку на танец.

И все же он был вынужден признать, что боится сделать это. А самое главное — совершенно не понимает почему. Этой девушке, Ане, он вроде бы даже нравится. Она ободряюще улыбалась всякий раз, как видела его. И конечно, он знал ее все те годы, пока они были детьми. Рагнар не мог понять, что же переменилось в их отношениях, но сознавал: что-то произошло. С тех пор как он вернулся с острова Повелителей Железа — а это произошло много лун назад, — что-то непоправимо изменилось.

Он взглянул на своих товарищей, Волчьих Братьев, вместе с которыми давал кровавую клятву, и ему трудно было удержаться от смеха. Они выглядели как мальчишки, изображающие мужчин. На губах у них все еще темнел юношеский пушок. Они изо всех сил пытались подражать повадкам взрослых мужчин, и все же это удавалось не совсем. Они походили на мальчишек, играющих в воинов, а не на самих бойцов. Но дело было даже не в этом. Все они бывали в море, все они гребли против стремительного штормового ветра и помогали в охоте на дракона и касатку. Каждый из них получал свою долю добычи. Вероятно, не слишком большую, но все же долю. По обычаям их племени, они — мужчины.

Рагнар огляделся по сторонам. Была поздняя осень, стояла прекрасная погода. Наступил День Памяти, первый день из последней сотни дней года, начало короткого осеннего периода, когда на очень непродолжительное время погода будет замечательной, а мир — спокойным. Сияющий в небе Глаз Русса становился все меньше. Период землетрясений и извержений закончился. Уже совсем скоро придут снега и на мир опустится долгая зима, а Глаз станет совсем маленьким. Дыхание Русса охладит мир, и жизнь будет очень трудной.

Он выкинул эту мысль из головы. Не время пока думать об этом. Сейчас наступила пора празднеств, веселья и помолвок, погода хорошая, а дни — еще длинные. Он осмотрелся. Все настроены празднично. Хижины заново покрыты свежими драконьими шкурами. Деревянные стены большого дома окрашены ярко-белым и красным. Огромный костер стоит незажженным посреди деревни. Рагнар чуял мятный аромат трав, который наполнит благоуханием воздух, когда зажгут костер.

Пивовары уже выкатывали большие бочки на открытый воздух. Большинство людей еще работали, но Рагнар и его друзья вернулись с кораблей, день для них был праздничным, им было coвершенно нечего делать, кроме как слоняться по деревне, нарядившись в самую лучшую одежду. Их повыгоняли из домов, чтобы матери смогли навести там порядок. Отцы уже сидели в большом доме, обмениваясь рассказами о великом сражении прошв Беспощадных Черепов. Было слышно, как где-то вдалеке, скальд настраивает свой инструмент, а его ученики выстукивают на барабанах основные ритмы, которыми будут сопровождать его песню.

Длинный поджарый пес пересек юноше дорогу и дружелюбно скосил глаза. Рагнар протянул руку и почесал пса за ухом, ощутив тепло меха, который уже удлинялся в преддверии зимы. Пес лизнул руку шершавым языком и понесся дальше по улице, явно довольный всем происходящим. Внезапно Рагнар понял это ощущение. Он глубоко вдохнул солено-свежий воздух, его переполняла радость жизни, страстно захотелось завыть от наслаждения. Вместо этого он повернулся к Улли, протянул руку и шлепнул того по уху:

— Есть! Теперь ты.

Развернувшись, он бросился прочь, прежде чем Улли успел понять, что происходит. Увидев, что началась игра, остальные Волчьи Братья метнулись врассыпную, рассыпавшись между хижинами и людьми, которые подбрасывали, в небо пищащих цыплят. Улли помчался за Рагнаром, бросая ему вызовы.

Рагнар резко повернулся, чуть не споткнувшись на бегу, и состроил Улли рожу. Приятель рванулся к нему, вытянув вперед руки. Рагнар почти подпустил его к себе, а затем вновь развернулся и бросился прочь. Свернув направо, он понесся по узкой улице, круто принял влево, чтобы избежать столкновения с бочонком, угодил ногой на скользкий участок земли и упал. Не успел юноша подняться, как Улли уже сидел на нем. Они стали бороться на земле, как игривые щенята, катясь вниз по склону. Внезапно раздался девичий визг, и оба врезались во что-то мягкое. Рагнар открыл глаза и обнаружил, что смотрит в тонкое хорошенькое лицо Аны. Глядя на него, она подергала себя за косу и улыбнулась. Рагнар улыбнулся ей в ответ и почувствовал, что залился краской.

— Чем это вы вдвоем занимаетесь? — спросила она тихим хрипловатым голосом.

— Да ничем, — одновременно ответили Рагнар и Улли, дружно взорвавшись смехом.

Стрибьорн Беспощадный Череп стоял на носу драконова корабля, свирепо вперившись взглядом в горизонт. Отхаркнув большой ком слизи, он пренебрежительно сплюнул его в море. Он чувствовал, как у него внутри разгорается жажда сражения, и надеялся, что схватка вскоре состоится.

Прямо по курсу лежал родной остров Беспощадных Черепов, место их священного рунного камня, откуда двадцать долгих лет назад их изгнали проклятые Грохочущие Кулаки. Конечно, все случилось еще до рождения Стрибьорна, но это не имеет значения. Он подрастал, слыша рассказы о красоте острова, и чувствовал, что уже знает, каков он. Рассказы отца создали ясный образ острова в его воображении. Это была священная земля, с которой они были изгнаны вероломством Грохочущих Кулаков много лет назад и которую сегодня, в день годовщины их древней утраты, наконец-то вернут себе.

Стрибьорна переполнял гнев на захватчиков. Он ощущал его так же остро, как любой из переживших нападение и резню в тот день, когда Грохочущие Кулаки пришли с моря, чтобы силой востребовать землю. Десять драконовых кораблей неприятеля разбили слабые силы Беспощадных Черепов, так как большая часть воинов находилась в море, преследуя стада касаток. Вернувшись домой, отважные бойцы Черепов обнаружили укрепившихся на своей земле врагов — Грохочущих Кулаков, взявших в рабство их женщин и детей. После короткой схватки на берегу Беспрощадные Черепа были отброшены назад, на корабли, и ушли в море. Так начались невзгоды Долгих Поисков.

Стрибьорн разделял мучительную горечь того ужасного плавания. Безнадежные атаки на другие поселения, бесплодные попытки найти новую родину. Он перебирал имена всех тех, кто умер от голода и жажды или в вооруженных столкновениях, как если бы все они были его мертвыми предками. Снова и снова он клялся, что отомстит за их души и ублажит их кровью Грохочущих Кулаков. Он знал, что так будет, ибо разве не предопределено это богами? Разве сам Русс не счел нужным наконец-то вознаградить непоколебимость воинов Беспощадных Черепов? Они нашли деревню Ормскрик с полумертвыми от изнурительной болезни жителями и захватили ее, перебив мужчин и обратив женщин и детей в рабство, как то велели древние традиции. А затем они обустроились на новом месте, чтобы размышлять о своей судьбе, рождать детей и восстанавливать численность своего племени. Но все эти долгие годы они не забывали о том месте, где покоился камень с рунами их предков.

Двадцать долгих лет они планировали и готовились. Рождались сыновья. Боги улыбались. Новое поколение подросло и достигло зрелости. Но всегда Беспощадные Черепа помнили о вероломстве Грохочущих Кулаков и о великих клятвах мести, данных когда-то. Стрибьорн знал, что сегодня ночью эти клятвы будут исполнены. Поистине боги улыбались, ибо не сегодня ли годовщина того дня, когда напали Грохочущие Кулаки? Это хорошее совпадение — ровно через двадцать лет после поражения Беспощадные Черепа вернут себе земли предков, и именно в тот день, когда утратили их.

Стрибьорн гордился своим народом. Было бы просто забыть. Было бы слишком легко предаться утешению, которое давала их новая земля. Но не таков был путь Беспощадных Черепов. Они знали цену клятвы и готовились отомстить. Их дети давали клятву добиваться мщения, как только достигали возраста зрелости. Когда Стрибьорн стал Волчьим Братом, он поклялся, что не успокоится, пока не будет возвращен камень с рунами и его рука не оросит священную землю родины предков мерзкой кровью Грохочущих Кулаков.

Он погладил морщинистый лоб широкой сильной ладонью и прикрыл глаза, устремив взгляд на далекий горизонт. Он знал, что вскоре они высадятся на берег, и пусть тогда Грохочущие Кулаки молятся о спасении.

Рагнар смотрел, как Верховный Ярл Торвальд зажег огни большого маяка. Горящий факел прикоснулся к пропитанному маслом дереву, и языки пламени подпрыгнули высоко, как танцующие демоны. Ароматы серой амбры и трав понеслись по улицам. От жара пламени лицо юноши зарумянилось. Он огляделся по сторонам и увидел, что вся деревня собралась вокруг костра и наблюдает за вождем, исполняющим праздничный обряд.

Торвальд размахивал топором. Сначала — на север, в сторону Асахейма и великой Горы Богов, затем — на юг, к морю, в знак неповиновения демонам, обитающим в нем. Он поднял оружие высоко над головой, держа его обеими руками и повернувшись лицом к садящемуся солнцу. Ярл испустил могучий рык, и к нему присоединилась вся толпа, громкими голосами распевая имя Русса в надежде вымолить благосклонность бога на следующий год. Они делали это ежегодно с тех пор, как Русс улыбнулся им и даровал победу.

Закончив церемонию, вождь вернулся к своим воинам. Прихрамывая, в свет костра вышел старый скальд Имогрим и жестом призвал к тишине. Ученики последовали за ним со своими инструментами и принялись негромко отбивать ритм.

Имогрим поднял свою арфу и взял несколько аккордов. Его пальцы нежно перебирали струны, а он стоял неподвижно — очевидно, собираясь с мыслями. На его тонких бескровных губах играла улыбка. Пламя костра, высветив каждую складку его морщинистого лица, превратило глаза певца в глубокие пещеры. Седина его длинной бороды блестела в мерцающем свете. Толпа, затаив дыхание, ожидала.

Ночь вокруг была безмолвна. Рагнар огляделся и поймал взгляд Аны. Оказалось, что она смотрела на него, ибо глаза их встретились, и она робко отвела взор, опустив взгляд долу.

Имогрим начал петь. Его голос был тихим и в то же время удивительно звучным, слова, казалось, плавно текли под ритм барабанного боя. Он словно открыл в себе большой родник памяти, и тот начал тихо, но неумолимо изливаться наружу.

Он пел «Деяния Грохочущих Кулаков» — сагу их предков, которая была начата в незапамятные времена, сотни поколений назад, и с тех пор дополнялась каждым скальдом. Делом жизни Имогрима было запомнить эту песнь, дополнить ce и передать ученикам, которые в свое время передадут ее другим. Древняя мудрость гласила, что если ярл являлся сердцем народа, то скальд был его памятью. Именно в такие мгновения Рагнар понимал истинность этой поговорки.

Конечно, ни в эту, ни в любую другую ночь времени на всю песнь не хватило бы, поэтому Имогрим ограничился отрывками. Он рассказывал о древнейших временах, когда люди плавали между звездами на кораблях, созданных богами. Он пел о Руссе, который пришел к людям и научил их выживать в мрачные времена, когда сотрясался мир и явилось древнее зло. Он рассказал о времени выбора, когда Русс отобрал десять тысяч лучших воинов из всех племен. Они отправились сражаться в войне богов, и больше их никогда никто не увидел.

Он пел о древних войнах и о грандиозных деяниях Грохочущих Кулаков. О том, как Бирак убил великого дракона Транлинга и потребовал себе железную шкатулку и руку духа грома Майя. О том, как великий мореплаватель Найэл проплыл вокруг света на своем могучем корабле «Ветровой Волк». О той ночи, когда пришли тролли и изгнали Грохочущих Кулаков с земли предков.

Скальд обновил песнь историей о том, как отец Рагнара и его моряки нашли этот остров, которым владели жестокие и грубые Беспощадные Черепа, и захватили его в день кровавого противостояния. В этом месте некоторые из присутствующих разразились одобрительными возгласами, другие же глядели в огонь, словно вспоминая павших товарищей и жестокую битву прошлого.

После нескольких долгих часов история наконец-то дошла до настоящего времени. Сердце Рагнара исполнилось гордости, когда Имогрим поведал об их плавании с Волчьим Жрецом Ранеком к острову Повелителей Железа и о том, как Рагнар поразил дракона в глаз, прежде чем тот был уничтожен магией старого чародея.

Он знал теперь, что его имя будет жить всегда. Ибо пока будет существовать его племя, имя Рагнара будет вспоминаться скальдом и его учениками — а может быть, о нем даже будут петь в священные дни и другие праздники. Даже после того, как он уйдет в дом павших, его имя будет жить. Рагнар огляделся и увидел гордость на лице Аны.

Он был так взволнован, что почти не обратил внимания на последнюю часть песни.

«Как хорошо, что Грохочущие Кулаки зажгли маяк, чтобы вести нас», — думал Стрибьорн, глядя на большой мерцающий костер на горизонте. Он ярко светился, и его отражение на волнах, казалось, усиливало этот свет.

Сначала Стрибьорн подумал, что этот маяк был неким предупреждающим знаком, что приближение Беспощадных Черепов замечено. Но никаких признаков подготовки к военным действиям видно не было. На берегу не собрались воины, и корабли не вышли навстречу захватчикам. Конечно, все были напряжены, но до сих пор ничего не произошло.

Стрибьорн заподозрил, что это может быть какой-то ловушкой, еще одним доказательством вероломства и коварства Грохочущих Кулаков. Затем среди гребцов прошел слух, что Грохочущие Кулаки, скорее всего, отмечают юбилей своей бесславной победы и радуются учиненной ими предательской бойне. Что ж, скоро они узнают, какой должна быть настоящая битва. Ярл приказал высадиться в бухте Жестокого Убийцы, вне видимости от деревни. Оттуда останется лишь короткий бросок — а за ним последует быстрая и окончательная месть.

Стрибьорн ощутил, что его охватывает гнев, волна которого захлестнула сородичей.

Именем Русса, как дорого заплатят за все эти Грохочущие Кулаки.

Вскоре пение было окончено, наступило время пира и танцев. Ярл и его телохранитель повели всех в большой зал. Там стояли столы, ломившиеся от жареных цыплят и свежевыпеченного хлеба. На настилах возвышались горы сыров. В чашах блестели озера меда, а в воздухе тек аромат эля. Пивовары уже наполняли им большие чаши, и рога передавались из рук в руки.

Улли улыбнулся другу и передал кожаную кружку. Рагнар опрокинул в рот горький напиток, как делали это старые воины. Это не слабое питье для мальчиков, а крепкий праздничный напиток для настоящих бойцов. От пузырьков он почти, шипел, а его горечь удивила Рагнара. Однако он постарался не опозориться, в несколько глотков поглотив содержимое кружки под восхищенные аплодисменты товарищей.

Перед собой Рагнар увидел отца, прижавшего к губам огромный рог, содержимое которого непреклонно переливалось в его рот под громкий обратный отсчет старших воинов — от десяти до одного. Напиток был поглощен, когда прозвучало пять. Это был хороший результат. Когда рог наполнился вновь и был передан следующему, отсчет начался с пяти, но этот воин оказался не чета отцу Рагнара — он осушил рог уже после того, как счет закончился. Смутившись, воин передал рог следующему товарищу.

Рагнар прошел к столам, предназначенным для Волчьих Братьев, и стал угощаться цыплятами и хлебом. Теплое мясо было изумительно вкусным. Жир стекал по его подбородку, и юноша стирал его кусками хлеба, которые затем отправлял в рот. Эль улегся в желудке, и теперь молодой воин чувствован себя прекрасно, хотя и был немного одурманенным непривычной крепостью напитка.

Улли издал долгий вой, завершившийся отрыжкой. Он выразительно посмотрел на Рагнара, а затем перевел взгляд туда, где за столом сидели незамужние девушки. Рагнар улыбнулся и кивнул, больше уже не волнуясь. Вскоре наступит время танцев.

Бесшумно двигаясь, Стрибьорн и его Волчьи Братья приблизились к деревне Грохочущих Кулаков. Он был поражен — эти дурни оказались настолько уверены в себе, что даже не выставили часового. Они жили тут сладкой жизнью, пользуясь всеми благами земли предков Стрибьорна. Что ж, подумал он, скоро враги заплатят за свою ошибку.

Он знал, что повсюду вокруг деревни воины Беспощадных Черепов занимают позиции для атаки. Скоро бывалые воины проскользнут за частокол и захватят ворота. А затем Стрибьорн и его парни обрушатся на своих одурманенных врагов подобно волкам, налетающим на скот в загоне.

Теперь их ничто уже не остановит.

— Загадай желание, — сказала Ана, оправляя свое платье. Рагнар перестал застегивать свою тунику и посмотрел в том направлении, которое указала девушка. Над головой он увидел свет в небе. Сначала Рагнар, как и Ана, подумал, что это падающая звезда, но потом заметил хвост огня, который следовал за ней. Это напомнило ему о чем-то еще. В это мгновение, одурманенный элем и недавними объятиями с девушкой, он был не вполне уверен, что же именно.

Вдалеке залаяла собака, как бы в ответ на падение метеора.

Он перекатился по земле, схватил девушку и, притянув к себе, стал ее целовать. Сначала она игриво сопротивлялась, а затем опустилась к нему на землю. Он подумал, что никогда еще не был так счастлив, как в этот миг, но мысль о снижающихся языках пламени не шла у него из головы.

Наконец Рагнар вспомнил, где видел похожее зрелище. Оно изливалось из небесного корабля, что прилетел за Волчьим Жрецом Ранеком на остров Повелителей Железа.

«Что бы это значило?» — лениво спросил он себя, пока вообще не перестал о чем-либо думать, охваченный страстью. Он даже не обратил внимания, когда начались крики.

Стрибьорн, крепко держа топор в руке, промчался через открытые ворота. Его Волчьи Братья бежали рядом, глаза их горели в предвкушении битвы, рты раскрыты. Внезапно Стрибьорн ощутил слабость. Он знал, что это пройдет: такое чувство всегда охватывало его перед встречей с опасностью. Это было своего рода знаком того, что его тело подготовилось к этой встрече. Внезапно он ощутил, как ускоряется его дыхание, быстрее стучит сердце, становится трудно удерживать топор, потому что взмокли ладони.

Вместе с товарищами он ворвался в деревню. Впереди слышались звуки музыки и танцев.

Неожиданно прямо перед ними возникли люди. Это были не Беспощадные Черепа. Все чувства Стрибьорна уже натянулись, как тетива лука, и ему не требовалось никакого вызова. Он нанес удар топором. Раздулся ужасный хлюпающий звук, когда лезвие вошло в плоть. Вытащив топор, Стрибьорн рубанул снова, почувствовав, как теплая кровь брызнула из тела человека, упавшего у — его ног. Он устремился вперед навстречу другим врагам. Странно, но музыка продолжала играть. Где-то вдали залаяла собака. Будто оповещая о нападении, над головой раздался грохот, похожий на гром.

— Что это было? — спросила Ана, на лице которой появился страх.

Рагнар отстранился от нее и взглянул вверх.

— Не знаю, — ответил он и внезапно понял, что не прав. Он раньше слышал такой громоподобный звук, когда небесный корабль впервые приблизился к ним в море. Было ли это каким-то предзнаменованием? А это что за шум? Будто большая драка разгорелась у длинного дома.

Он поднялся на ноги. Ана встала рядом. Держа ее за руку, Рагнар стал пробираться между хижинами на звуки драки. То, что он увидел, оказалось гораздо хуже того, что юноша ожидал. Между празднующими носились чужаки: огромные, сильные и темноволосые. У них были грубые черты лица и крупные челюсти. Они походили на троллей, и Рагнар сразу узнал их по песням скальда. Они будто появились из его песни. Это были Беспощадные Черепа.

На мгновение суеверный страх сковал молодого война. Неужели они вернулись из могил за душами своих завоевателей? Наверное, это темная магия. Могли мертвые подняться, чтобы отомстить живым?

Наблюдая за происходящим, он увидел, как юноша с жестоким лицом в одеянии Волчьего Брата ударил топором отца Улли. Тот, все еще одурманенный элем, выглядел удивленным, когда схватился за живот, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.

— На нас напали! — воскликнул Рагнар, толкая Ану назад, в тень. — Это набег.

В глубине души он знал, что это не просто набег. Судя по количеству увиденных им воинов и по крикам сражающихся, это было полномасштабное вторжение, имевшее целью поработить или уничтожить весь его народ. Он выругался, осознав, что нападение произошло в наихудшее время, когда все воины были пьяны или танцевали. И это было по их вине. Им нужно было выставить часовых. Им следовало быть наготове, но они не были готовы. Долгие годы мира внушили Грохочущим Кулакам ложное чувство безопасности, которого не должно быть ни у одного человека на Фенрисе. И теперь они расплачиваются за это.

Гнев и отчаяние боролись в душе Рагнара. Он долго стоял, застыв на месте, понимая, что все бесполезно. Больше половины жителей деревни уже были мертвы или умирали, сокрушенные, словно гниющая драконова кость, этими жуткими захватчиками. Нападающие были в полной готовности, прекрасно оснащены и собраны в боевые порядки, они сражались, подчиняясь целенаправленной дисциплине. Грохочущие Кулаки были безоружны, дезорганизованы, сбиты с толку и мало на что способны — кроме как лечь под нож, словно забиваемые цыплята.

Внезапно Рагнар понял, что на племя Грохочущих Кулаков обрушился их рок.

4 Последний взгляд

— Назад! — воскликнул Рагнар, толкая Ану в ближайшую хижину. Он понимал, что это не очень хорошее убежище, так как вскоре захватчики могут поджечь все хижины. И все же ему нужно было время, чтобы подумать, и он не сомневался, что здесь внутри должно быть оружие получше, чем кинжал, который висел у него на поясе. Не совсем понимая смысл происходящего, Ана уперлась. Но Рагнар был сильнее и резким толчком пихнул ее внутри другой рукой закрыв девушке рот.

— Веди себя тихо, если ценишь свою жизнь! — сказал он ей и увидел, как ужас понимания в глазах девушки быстро сменился твердой решимостью.

Она — истинная дочь своего народа.

Вопли и боевые призывы наполняли ночь, лишь слегка приглушенные стенами из драконьей шкуры. Внутри было сумрачно. Рагнар неистово рылся в вещах, пока не нашел топор и щит. Он быстро пристегнул щит к руке и поднял оружие. Теперь он чувствовал себя увереннее, но по-прежнему не знал, что делать дальше. Все, что он увидел, неизгладимо отпечаталось в его памяти.

Он вспомнил выражение ужаса на лице отца Улли. Он вспомнил старого Хоргрима, лежащего в грязи с напрочь снесенной макушкой черепа и вытекающими мозгами. Он вспомнил ужасную пульсирующую рану в груди пивовара Ранальда. Все, на что он тогда не обратил внимания, теперь всплывало в памяти. Слезы покатились но щекам юноши. Он не ожидал такого. Не о таких сражениях пел скальд. Это была жестокая резня безоружных людей беспощадным врагом.

И все же где-то в глубине он понимал, что это было сражением. Мертвые, умирающие и ужасные раны были всегда. Племена Фенриса редко вели бой честно. И такие сражения всегда заканчивались для кого-то кошмарными смертями. Оставался вопрос: что же делать ему?

Сидеть, съежившись в этой хижине, словно побитая собака, или же выйти наружу и встретить смерть как мужчина? Он понимал, что выбор невелик. Скорее всего, он умрет — но в любом случае духов предков лучше встретить с ранами на груди и оружием, сжатым холодеющей рукой.

И тем не менее что-то не давало Рагнару сделать то, что он должен был исполнить. Его взгляд упал на испуганную девушку, стоящую в углу: глаза ее были сухими, лицо — бледным. Она вытерла слезы краем рукава и попыталась улыбнуться. Вышла ужасная гримаса, и юноша почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется.

Как изменилась его жизнь в считаные минуты. Менее часа назад он был совершенно счастлив. Он и Ана были вместе. Казалось, между ними все решено, как это принято в их деревне. Они поженились бы, завели детей, стали бы жить вместе. Теперь это будущее исчезло, как сухой хворост в пламени костра. Не осталось ничего, кроме крови, праха и, быть может, бесславной жизни раба. Если его пощадят. Он знал, что не вынесет этого.

Что же ему делать? Он не мог оставаться здесь. Остаться — значит подвергнуть риску не только себя, но и девушку. Скорее всего, ей оставят жизнь, чтобы она стала женой или рабыней кого-то из Беспощадных Черепов. Так устроен мир. Эта мысль причинила ему боль сильнее, чем он ожидал. Но, по крайней мере, она будет жить.

И все же он не мог уйти. То же чувство, что влекло его к девушке раньше, теперь не давало юноше покинуть ее. Рагнар подошел к ней, положил топор, протянул руку и прикоснулся к ее лицу, проведя пальцем по его линиям, стараясь запомнить их, чтобы унести с собой в ад, если это понадобится. Из всего, что случилось с ним в этой жизни, она — самое лучшее. Его сердце разрывалось, он понимал, что впереди не будет ничего, что их жизни кончились, едва успев начаться.

Рагнар притянул ее к себе для последнего поцелуя. Их губы надолго встретились, а затем он оттолкнул Ану.

— Прощай, — тихо сказал он. — Это было бы здорово.

— Прощай, — ответила она, не пытаясь, как истинное дитя своего народа, удержать его.

Юноша вышел в полыхающую ночь, в стонущий хаос и безумие. На него тут же бросился огромный воин с высоко поднятым топором.

Стрибьорн шел сквозь ночь, непрестанно убивая. Он ликующе ревел, зная, что настал час мести его народа. Вкус крови был сладок. Ему нравилось убивать. Ему нравилось ощущение власти, которое давало убийство. Ему нравилось состязание силы против силы, человека против человека.

И все же эти Грохочущие Кулаки — слабые противники, едва ли достойные клинков Беспощадных Черепов. Они пьяны, плохо вооружены и, кажется, даже не понимают, что происходит. «Как же им удалось изгнать его воинственный народ с родной земли?» — недоумевал воин.

В краткой передышке между схватками ему пришло в голову: а может, это наказание за жизнь нa ЭТИХ островах? Неужели именно от хорошей жизни его предки в свое время размякли так же, как сейчас — Грохочущие Кулаки? Не утратил ли однажды его народ свой разум воинов так же, как эти бараны? Об этом стоит сказать отцу, понял Стрибьорн. Это никогда не должно повториться. Это кончится, когда он станет вождем.

Рагнар отчаянно парировал удар нападавшего. Его рука онемела, хотя и поглотила часть силы удара. Юноша сделал выпад, целясь в голову противника, но тот, в спою очередь, отбил его атаку.

Тогда молодой воин нанес удар кулаком левой рукой попав в голову противника. Тот пошатнулся, утратив равновесие, и Рагнар разнес его череп топором.

Он огляделся. Его дом полыхал. Большой дом тоже горел. Вокруг царило безумие. Призрачные фигуры рубились и падали в сумраке. Это был кромешный ад. Женщины бежали сквозь ночь, унося детей. Собаки хватали ноги захватчиков. Какой-то цыпленок пронзительно пищал и хлопал горящими крыльями.

«Где же отец? — подумал Рагнар. — Скорее всего, в большом доме, помогает сплотить воинов. Если он еще жив…»

Юноша отчаянно гнал от себя эту мысль, но она засела в нем, как нож: к исходу ночи не только отец, но и все воины, которых он знал, да и он сам, скорее всего, будут мертвы.

Им оставалось только сражаться, пусть это и не принесет победы. Все чувства Рагнара теперь предельно обострились. Он бросился к большому дому, все еще надеясь, несмотря ни на что, найти живыми отца и остальных.

В небе еще раз прокатился странный вой, и Стрибьорн осознал, что над полем боя нависла огромная крылатая тень. Он поднял взгляд и увидел ее горящий кометный хвост, пронесшийся низко над головой. На мгновение сеча прекратилась, всe воины в благоговейном страхе и изумлении посмотрели на это чудесное явление.

— Избирающие Павших! — крикнул кто-то. Стрибьорн не разобрал, кто это — Беспощадный Череп или Грохочущий Кулак. Он знал лишь, что, кто бы это ни сказал, он прав. Дрожь пробежала по его телу. Здесь посланцы богов! Они судят сражающихся. Сейчас, именно в это мгновение они смотрят вниз своими горящими взглядами, чтобы решить, достоин ли тут кто-нибудь присоединиться к великим воинам в Доме Героев. Возможно, этой ночью кто-то возродится к жизни на легендарной горе, где Избранные Богами обитают в бессмертной славе.

Стрибьорн знал, что выбраны будут лишь храбрейшие из храбрых и свирепейшие из свирепых. Только самые отважные достойны бессмертия. Имена Избранных будут жить вечно, распеваемые скальдами в героических песнях. В его сердце вспыхнуло честолюбие.

Он понял, что должен сделать. Среди этих побитых собак следует найти врага, достойного его стали. Он должен отыскать того, кто сможет сражаться на равных, и вызвать его на поединок. Избирающие Павших появлялись не в каждом сражении — быть может, такой возможности не представится уже никогда, и никогда за всю жизнь ему не придется ощутить присутствие этих таинственных существ.

Он огляделся. Те же мысли, казалось, посетили каждого воина, независимо от племени. Беспощадные Черепа отодвинулись от своих противников, давая им возможность подобрать лучшее оружие. Стрибьорн с волнением ожидал, что же будет дальше.

В возникшем затишье Рагнар посмотрел вверх и увидел проходивший над головой небесный корабль. Казалось, целую вечность назад он наблюдал за ним с палубы «Копья Русса», хотя на самом деле прошло лишь две сотни дней. Быть может, это не тот корабль. Возможно, их существует больше чем один. Кто, кроме богов, мог знать это?

Постепенно в его сознании заискрилась мысль о том, что здесь должны присутствовать Избирающие. Они могут наблюдать за ним в этот миг. Судить о том, достоин ли он войти в Дом Русса. Странно, но эта мысль воодушевила его, придав смысл творившейся вокруг жестокости. Внезапно происходящее перестало быть просто битвой за выживание, превратившись в испытание чести и достоинства. Конечно, все сражения таковы, но лишь в немногих действительно присутствуют посланцы богов. И сейчас случилась именно такая битва. Человек мог прямо отсюда шагнуть в легенду.

Здоровенный воин, с которым он обменивался ударами секунду назад, теперь пристально смотрел на него, и что-то похожее на понимание появилось в его жестоких серых глазах. Они разошлись. Рагнар отступил назад, к остальным своим сородичам, собравшимся вокруг пылающего большого дома. Беспощадный Череп удалился к рядам своих.

Рагнар осмотрелся. Улли был здесь. Отец — тоже, с облегчением увидел Рагнар. Ярл Торвальд еще держался, хотя на голове его кровоточила рваная рана. На глазах у Рагнара вождь оторвал рукав от своей туники и перевязал голову. Они обменивались тоскливыми взглядами. Все понимали, что скоро погибнут. Все знали, что это только вопрос времени.

При виде собравшихся вместе Беспощадных Черепов стало ясно, что сейчас они превосходили соплеменников Рагнара по меньшей мере в пять раз. Многие из воинов Грохочущих Кулаков пали в первоначальной сумятице. Им ни за что не победить, даже если бы они сражались гораздо лучше, чем их враги. А если судить по тому, с какой свирепостью набросились на них Беспощадные Черепа, это не тот случай. В бою один на один силы их были равными — или они даже проигрывали нападавшим, был вынужден с неохотой признать Рагнар.

И тем не менее появление небесного корабля вызвало перемены в самом духе сражения. Это было очевидно. Беспощадные Черепа сейчас сдерживались.

Они, так же как и Грохочущие Кулаки, хотели произвести впечатление на наблюдателей с небес. Они прекратили резню и стали искать достойных противников. В сердце Рагнара вспыхнула искра гнева.

Теперь они готовились сражаться благородно. Зная, что на них смотрят боги, они соглашались дать своим врагам честный бой. Но несколько минут назад они отнюдь не собирались проявлять благородство. Это было нечестно, не соответствовало представлениям о подлинном достоинстве.

В глубине души Рагнар улыбнулся своей наивности. Что за смысл в протесте против нечестности происходящего? Боги вынесут суждение своим обычным, непостижимым образом, и их не одурачить. Он надеялся на это.

И с чего ему возмущаться? Беспощадные Черепа сейчас дают ему возможность умереть достойной смертью, пуста даже они — подлые лицемеры. Но по крайней мере Грохочущие Кулаки заберут некоторое число врагов с собой во мрак.

По мере того как все осознали смысл происходящего, несколько воинов Грохочущих Кулаков сбегали в горящий лом и вернулись оттуда с кучей оружия и щитов. Беспощадные Черепа были вполне готовы дозволить это и дать своим врагам возможность подготовиться к битве.

В воздухе повисло напряжение. Оно было физически ощутимо, будто само присутствие Выбирающих создавало особую атмосферу. Воины разминались, нанося оружием удары в воздух. Командиры Беспощадных Черепов собрались вместе, о чем-то споря меж собой, — без сомнения, они обсуждали, как произвести лучшее впечатление на Русса.

Ну а Грохочущие Кулаки этого не обсуждают, подумалось Рагнару. Их долг ясен: подороже продать свою жизнь, сражаться достойно до самой смерти. Иного выбора нет.

Откуда-то донеслись звуки рыданий. Плачущий голос был похож на голос Ранальда Однозубого. Это удивило Рагнара, ибо он знал Ранальда всю жизнь, и тот всегда был уравновешенным человеком, невозмутимым даже в самую сильную бурю или перед самой могучей касаткой. По всем отзывам, он хорошо проявил себя во всех набегах и сражениях, где принимал участие. Однажды он даже схватился одни на один с Ночным Троллем из Гонта и вышел из этого боя победителем.

Почему же у него сдали нервы сейчас? Ведь из всех присутствующих воинов именно ему обеспечена благосклонность Избирающих. Его отвага неоднократно подвергалась испытаниям. Возможно ли, чтобы человек обладал лишь ограниченным запасом мужества на всю жизнь, а израсходовав его, терял свое бесстрашие? Или это присутствие Избирающих привело его в уныние? Неужели осознание того, что на тебя смотрят глаза богов, может так странно подействовать на человека?

Или, быть может, сыграло роль осознание того, что это конец — чувство, посетившее сейчас каждого воина Грохочущих Кулаков. Все понимали, что приговор вынесен и вот-вот они узнают свою окончательную судьбу. Одно дело — вступить в схватку с врагом, встретиться с бурей или любой другой опасностью, зная, что можешь выжить в силу удачи, по милости богов или же применив свою силу и мастерство. Совсем другое — твердо знать, что твоя жизнь скоро будет окончена.

Рагнар внимательно вгляделся в свою душу и обнаружил там страх. Но он не был всепоглощающим. Юноша был взволнован и странно возбужден, но не перепуган. Более того, в нем бурлили гнев и жажда мести Беспощадным Черепам за их вероломство, которые делали страх мелким и незначительным. Он ощущал в себе растущую ярость. Ему не терпелось схлестнуться с врагами, отчаянно хотелось начать убивать.

И он был вынужден признать, что желание получить милость богов не имело с этим ничего общего. Рагнар был уверен, что с радостью спустится в ад, если сможет захватить с собой хоть одного Беспощадного Черепа, и что его жизнь пройдет не напрасно, если он утащит сразу двоих. Он понимал, что жизнь его кончена и терять более нечего. Все, что у него сейчас есть, — возможность дорого продать ее.

Так странно, что в течение одного вечера человек может столько раз измениться. Рагнар попытался вспомнить лицо Аны — лицо, которое он так старался запомнить какие-то минуты назад, и обнаружил, что сейчас у него не осталось никакого отчетливого воспоминания. Жаль, холодно подумал Рагнар. Было бы здорово взять с собой в загробную жизнь воспоминание о чем-то прекрасном.

Грохочущие Кулаки закончили вооружаться и стояли наготове. Беспощадные Черепа уже отобрали своих воинов. Они глядели друг на друга через тени, мечущиеся по горящей площади. Долго тянулось время, когда враги со страхом и ненавистью пожирали друг друга взглядами. Затем все взоры обратились к огромному человеку, возникшему среди пляшущих теней. Это был исполин, одетый в металлические доспехи, с наброшенной на плечи большой волчьей шкурой.

Потрясенный Рагнар узнал его. Это был Волчий Жрец, которого они отвезли на остров Повелителей Железа несколько коротких сотен дней назад. Внезапно Рагнара обуял страх: он вспомнил последние слова Волчьего Жреца. Конечно же, вот он — день рока! Выходит, Ранек не только чародей, но и провидец.

Теперь все застыли, ожидая, не вмешается ли Волчий Жрец в грядущую схватку. Но тот ничего не предпринимал, лишь оглядев присутствующих своими горящими глазами. В этот миг Рагнар совершенно ясно увидел, что в Ранеке есть что-то нечеловеческое — или, возможно, сверхчеловеческое. Что бы с ним ни случилось, это отделило его от людей и обратило во что-то чудовищное.

В этом человеке не было страха. Он стоял на поле битвы, уверенный в своей неуязвимости, будто наблюдая за ссорой детей, а не находясь между взрослыми вооруженными воинами, готовыми броситься друг нa друга. Ранек словно знал, что оружие не сможет причинить ему вред, что он сумеет без особых усилий уничтожить тех, кто покусится на его жизнь. Вспоминая, как он поступил с драконом, Рагнар не сомневался в этом.

И тут юношу осенила другая мысль. Ранек прибыл на небесном корабле. Он не просто чародей. Он — один из тех, кто Выбирает Павших, представитель самих богов. Та же мысль, казалось, поразила всех присутствующих, когда они смотрели, как играют отблески пламени на сияющих доспехах Волчьего Жреца. Благоговейный страх охватил всех. Они понимали, что перед ними — нечто сверхъестественное.

Ужасный старец внимательно наблюдал за воинами, словно ожидая, когда же они начнут схватку. Рагнар подумал, что его присутствие навело ужас на всех бойцов. Предоставленные сами себе, они вдруг заколебались, не решаясь начать сражение. Но старик сделал знак, будто приказывая продолжать. Два войска зарычали, будто волки, готовящиеся прыгнуть друг на друга, и рванулись в бой.

Стрибьорн ощутил, как по его телу пробежала нервная дрожь, когда из тени выступил облаченный в доспехи старец. В глубине души он понимал, что это — один из Избирающих, существо, которое могло даровать ему бессмертие и вечность непрестанной битвы, если пожелает того. Его фигура в доспехах притягивала взгляды, как магнит — железные опилки. В этом Избирающем чувствовался дух устрашающего могущества, который наполнил Стрибьорна завистью и жаждой. Ему хотелось разделить это могущество, чтобы стоять среди битвы с такой же уверенностью. Ему хотелось обладать чем-то таким же великолепным. Он понимал, что в сравнении с этим человеком величайший из воинов Беспощадных Черепов выглядит всего лишь глупым мальчишкой. Чем бы ни обладал этот старик, Стрибьорн хотел это иметь. Но для этого надо было предстать героем в предстоящей битве — или по крайней мере погибнуть, стремясь к этому. Конечно, если такая возможность представится. Увы, Стрибьорн не попал в первую шеренгу воинов, которым предстояло сражаться в поединке с Грохочущими Кулаками.

Он окинул площадь взглядом, пытаясь прикинуть, сколько врагов осталось, и увидел одного из Грохочущих Кулаков — юношу примерно его возраста, который пристально смотрел на старика. По лицу молодого воина было видно, что он узнал жреца. Разве это возможно, чтобы человек знал Избирающего? Нет. Этого быть не может. Должно быть, предсмертное безумие овладело мальчишкой! Но Стрибьорн постарался запомнить его лицо. Воина внезапно охватила безотчетная неприязнь именно к этому врагу, и он стал пылко молиться, чтобы парень выжил в первой схватке и чтобы сам Стрибьорн смог убить его.

По сигналу старика Беспощадные Черепа бросились в атаку.

Рагнар уклонился от удара дородного воина. взмахнул своим топором и всадил его противнику в грудь. Кости брызнули осколками, хлынула кровь, показались внутренности. Юноша развернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от оружия другого Беспощадного Черепа, и тут с ужасом почувствовал, что не может двигаться.

Умирающий воин дотянулся до Рагнара из лужи собственной крови и ухватил его за ногу. Казалось, он полон решимости увлечь за собой своего убийцу. Для Рагнара, пригвожденного на месте, это внезапно оказалось реальным. Второй Беспощадный Череп ринулся на него, и юноша с трудом парировал удар щитом. Это единственное, что он смог сделать, не потеряв равновесия. Затем Рагнар провел встречный удар, заставив противника отпрыгнуть назад.

В этот краткий миг передышки юноша решился на ужасный риск. Долго в таком состоянии ему не продержаться. Ему необходимо вырваться. Он на мгновение перевел взгляд со своего невредимого противника на того, кто повис на его ноге, а затем ударил топором по кисти вцепившейся руки.

Острое лезвие легко прошло сквозь плоть, кость и сухожилия. Горячая кровь обагрила ногу Рагнара. Умирающий испустил безумный вопль, а сам Рагнар едва успел отпрыгнуть от бросившегося на него воина. Когда тот пролетел мимо, Рагнар всадил топор ему в шею сзади. Лезвие перебило позвоночник, и голова наполовину слетела с обрубка шеи. Еще не понимая, что уже мертв, человек сделал еще несколько шагов и, лишь споткнувшись о безрукого умирающего, рухнул на залитую кровью землю. Рагнар выпрямился и рванулся вперед, рубанув топором влево, а затем вправо. Его первый удар пришелся замешкавшемуся воину в висок и разрубил голову. Второй удар был отбит маленьким приземистым Черепом. С невероятной скоростью они с Рагнаром обменялись серией ударов. Волна боли взметнулась по руке юноши, когда острие вражеского копья глубоко вонзилось в нее. Но ответный удар Рагнара отправил врага головой вперед в ад. Рагнар поразился тому, как здорово сражается. Казалось, все происходило медленно и неторопливо. Он даже не подозревал в себе столь совершенной координации и быстроты движений. Разум юноши был кристально ясен и холоден, словно горный поток, питающийся снегами. Он ощущал себя сильным, быстрым и почти не чувствовал боли от ран. Конечно, он слышал от старших воинов, что иногда так бывает, и знал, что расплата за отсутствие усталости придет позже. Но сейчас, в эти мгновения, юноша чувствовал себя непобедимым.

Быстро окинув взглядом поле битвы, он понял, насколько обманчивым было это чувство. Орда Беспощадных Черепов казалась бесконечной. Когда падал один, тут же вперед выскакивал другой, рвущийся в битву. Грохочущие Кулаки рубились на славу, но больше половины из них уже погибло. Осматриваясь по сторонам, Рагнар увидел на земле тело отца. Его невидящие глаза смотрели в небо, руки все еще сжимали топор, двое мертвых Беспощадных Черепов лежали у его ног.

Ужас сжат сердце юноши. Этот человек растил его в одиночку с тех пор, как умерла мать. Сколько Рагнар помнил себя, отец всегда был рядом, как оплот неукротимой силы. Было просто невозможно представить его мертвым.

Срубая врагов как солому, Рагнар пробился к тому месту, где лежал отец. Юный Грохочущий Кулак припал к телу отца и коснулся его лба. Он был уже холодным. Дотронувшись до его горла, Рагнар не уловил пульса. Горе переполнило и на мгновение парализовало его.

К нему несся Беспощадный Череп. Рагнар СПОКОЙНО смотрел, как приближается враг. Горе его застыло и стало холодным, как труп отца. Потребность убивать теперь застилала все другие чувства. А Беспощадный Череп двигался так медленно, что казалось, будто он с трудом пробирается сквозь патоку. Рагнар видел его до последней детали, от бородавки на тыльной стороне его левой руки до зазубрин на яркой стали клинка. Откуда-то явилась странная, неотвратимая ясность. По тому, как человек прихрамывал, Рагнар понял, что он недавно подвернул ногу, но это ненамного замедляет его движение. Юноша видел, как воин заносит свой топор для удара, который должен обезглавить Рагнара. Это было так, будто происходило с кем-то другим.

Затем за плечом нападавшего юноша разглядел Волчьего Жреца Ранека, наблюдавшего за ним. В глазах старика было то ли сострадание, то ли презрение — Рагнар не смог понять этого. Взгляд этих волчьих глаз было не под силу прочесть смертному. И все же этот взгляд будто снял с юноши заклятие, которое сковало его. Холодная ярость и горячая ненависть наполнили Рагнара. Словно взорвавшись, он прыгнул вперед прямо под удар и столкнулся с нападающим.

Рагнар сделал выпад, ударив врага по уже раненой ноге и сбив его на землю. Когда тот упал, Рагнар расколол его череп, словно сухое дерево, и бросился дальше, врубаясь в шеренги Беспощадных Черепов и сея в них смерть.

Теперь он сражался как бог. Ничто не могло противостоять ему. Ненависть и гнев придали юноше небывалую скорость и свирепость. Он не знал страха. Он жил только для того, чтобы убивать, и теперь ему было все равно, жить или умереть. В неистовстве он прокладывал себе путь сквозь ряды Беспощадных Черепов, как корабль через штормовое море, разрубая все, что попадалось на пути.

Где-то посреди этого безумия удар одного из Беспощадных Черепов расколол его щит. В следующий миг Рагнар убил того, у которого хватило смелости это сделать, и подхватил выпавшее у него оружие. С топорами в обеих руках он несся вперед, как ураган смерти, убивая всех, до кого мог дотянуться. Юноша потерял счет убитым после того, как уложил двадцатого. Он уже привык к выражению страха и ужаса на лицах тех, с кем сталкивался. Такое бывает, если человек встречается с демоном. Рагнару было все равно: в эти мгновения он ощущал себя демоном. Быть может, кто-то из них овладел им. Если даже и так, то он был рад этому, как принял бы что угодно, позволяющее убивать Беспощадных Черепов как можно дольше.

Некоторое время казалось, что он может в одиночку изменить ход битвы. Грохочущие Кулаки, воодушевленные успехом Рагнара, построились позади него и образовали мощный клин, который пробивался сквозь ряды врагов. Но это не могло длиться вечно. Один за другим за спиной падали сородичи, а ужасная сверхчеловеческая свирепость не избавляла от повреждений. На его теле кровоточили уже десятки мелких ран, оно постепенно немело от множества полученных ударов, и сила медленно убывала. Движения юноши замедлились, он почувствовал боль и внезапно опять стал тем, кем и был, — человеком.

Стрибьорн свалил очередного Грохочущего Кулака и попытался отыскать того юношу, которого приметил раньше. Его не было видно — должно быть, он переместился в другую часть поля боя. Жаль. Однако Стрибьорну удалось сразить воина постарше, очень похожего на того юнца. Он бился неплохо для Грохочущего Кулака, и Стрибьорн мог гордиться собой. Теперь, когда Грохочущие Кулаки вновь обрели боевой дух, они становились вполне достойными противниками, и он убил уже пятерых. Воин был уверен, что ощутил на себе взгляд Избирающего Павших. Стрибьорн тщательно отбирал своих соперников. Все они — воины в расцвете лет. Все — искусные бойцы, и все пали от его топора.

Стрибьорна вновь охватила радость кровопролития. Он понял, что никогда еще не был так счастлив за свою короткую и полную ненависти жизнь. Убийство приносило ему больше наслаждения, чем еда, сон или эль. Это было слаще меда и девичьих поцелуев. Имея дело со смертью, человек обретает силу, равную могуществу богов. А может, и нет. Возможно, существует что-то слаще, чем это, известное только Избирающим и их господам. Стрибьорн надеялся вскоре это выяснить.

А теперь настало время отыскать выбранную жертву. Снова пора убивать.

На Рагнара обрушилась усталость. Он почувствовал, как замедляются его движения. Силы уходили, скорость ударов уменьшалась. Он отразил атаку воина Беспощадных Черепов и отступил, уклоняясь от второго замаха. Лезвие вражеского топора порвало его тунику и оставило на груди кровавый рубец. Дав топору противника опуститься, он обрушил свой левый топор на его оружие, переломив топорище, а затем ударом справа отправил врага к праотцам.

Но Беспощадных Черепов было еще очень много. Казалось, что на месте каждого убитого появляется двое других. Впрочем, это не имело для Рагнара никакого значения. Он был поглощен лишь уничтожением, желая заставить врагов подороже заплатить за то, что они убили отца и украли ту жизнь, которая могла быть у него с Аной. Рагнар знал, что, когда он спустится в хладный ад, его будет приветствовать толпа врагов, отправленных им туда раньше, и радовался этому. Он сожалел лишь о том, что ему не удастся убить их всех и удержать в себе то смертоносное неистовство, что позволило одолеть столь многих.

Шквал его ударов сокрушил еще двух противников, но тут Рагнар понял, что силы его на исходе. Эта битва спалила его, как огонь пожирает дерево. Теперь он бился почти бессознательно, полагаясь только на интуицию. В его ударах уже не было той разящей мощи, что совсем недавно наполняла их. И внезапно Рагнар столкнулся лицом к лицу с человеком, который убьет его, — он почувствовал это.

Это был юноша, которого Рагнар приметил раньше, — примерно его возраста, крутолобый, с огромной выступающей челюстью. Он свирепо улыбнулся, обнажив зубы, напоминавшие жернова. В его глазах застыло выражение кровожадного безумия, которое — Рагнар понял это — было равным его неистовству. На мгновение они замерли, глядя в лицо друг другу. Обоим стало ясно, что их свела здесь судьба.

Стрибьорн вглядывался в выбранную им жертву. Наконец-то он нашел ее. Он отыскал этого юнца, который оставил за собой такой след истребления. Он нашел цель, которую давно себе выбрал, — того самого парня, который, казалось, узнал Избирающего.

Он выглядел не особо примечательно, еще один худощавый и широкоплечий Грохочущий Кулак с необычной гривой черных волос. Но Стрибьорн отнюдь не собирался недооценивать противника. Он сам видел, какой урон нанес этот юнец. Что ж, здесь его путь закончится. Такова судьба Стрибьорна: уничтожить этого великого убийцу и таким образом добиться одобрения богов. Эту встречу предопределила судьба, он был уверен в этом.

— Я — Стрибьорн, — сказал Беспощадный Череп. — И я убью тебя.

— Я — Рагнар, — ответил ему Грохочущий Кулак. — Попробуй.

Рагнар видел ненависть в глазах противника. Он уловил его мерцающий взгляд, который говорил о том, что Стрибьорн сейчас ринется в атаку, и, когда враг сделал выпад, Рагнар отклонился назад.

Без сомнения, этот Беспощадный Череп был очень быстр. Рагнару с трудом удалось парировать его удар своим топором, не говоря уж о том, чтобы уйти с линии атаки. Стрибьорн тут же сбил Рагнара с ног ударом щита. Перед глазами Рагнара засверкали искры — такова была сила этого удара. Он свалился назад, на трупы, которые хлюпнули под его весом.

И тут же на него сверкающей дугой обрушился топор Беспощадного Черепа. Рагнар едва успел откатиться в сторону. Его обдало брызгами крови, когда топор вонзился в мертвое тело со звуком мясницкого секача, отрубающего кусок говядины. Рагнар сильно ударил ногой, попытавшись сбить противника наземь, но тот подпрыгнул и вновь нанес удар. На сей раз Рагнару удалось отбить атаку своим левым топором, но он находился в неудобном положении, и сила столкновения оружия отбросила оба топора назад, ему в грудь. Он вздрогнул от боли и почувствован, как льется его кровь.

Стрибьорн занес топор для следующего удара. Рагнар вновь перекатился через трупы и, вскочив на ноги, нырнул вперед как раз вовремя, чтобы избежать смертоносного лезвия. Но поднявшись, юноша оказался перед другим Беспощадным Черепом. Воин поднял свой топор для смертельного удара.

— Нет, оставь его! Он мой! — услыхал Рагнар из-за спины вопль давешнего противника.

Новый Беспощадный Череп застыл в изумлении, и юноша, воспользовавшись этой неразберихой, всадил лезвие ему прямо в ребра, а затем повернулся — как раз вовремя, чтобы отразить удар Стрибьорна. В этот раз сила столкновения была такова, что его левая рука не просто онемела. Он ощутил, как что-то хрустнуло в запястье и от локтя до плеча вспыхнула обжигающая боль. Топор выпал из его обессилевшей левой руки. Толстые жестокие губы Стрибьорна искривились в ухмылке триумфа.

— Сейчас ты умрешь, Рагнар Грохочущий Кулак, — прорычал он.

Рагнар усмехнулся в ответ и сделал выпад оставшимся топором. Этот удар оказался быстрее, чем взмах Беспощадного Черепа, и Стрибьорн не успел уклониться. Острый как бритва топор вспорол его лоб, смахнув здоровенный лоскут кожи. Кровь потекла в глаза Стрибьорну. Он замотал головой, чтобы стряхнуть ее.

Рагнар отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Он понимал, что, если проявит сейчас терпение, преимущество будет на его стороне. Кровь из раны скоро ослепит противника, и тогда можно будет неспешно покончить с ним.

Та же мысль, очевидно, пришла в голову и Стрибьорну. Беспощадный Череп издал рев животной ярости и рванулся вперед, как разъяренный зверь. Шквал его ударов ошеломил Рагнара, но каким-то образом юноше удалось отступить, отделавшись несколькими царапинами. Но тут Рагнар осознал, что это безнадежно: атака Стрибьорна оттесняла его назад в огромный полукруг Беспощадных Черепов, каждый из которых с нетерпением ожидал возможности отомстить за смерть сородичей. Одновременно защититься от них и от Стрибьорна было невозможно.

Рагнар тут же принял решение. Он обязательно заберет с собой во мрак еще одного, последнего врага. Полностью раскрывшись, он напряг все свои силы для смертельного удара и с силой послал топор вперед. Он ощутил в этом ударе всю тяжесть смерти еще до того, как лезвие достигло цели. Он знал, что его противник обречен. Топор вонзился в грудь Стрибьорна Хрустнули ребра, наружу полезли внутренности. Рагнар почувствовал удовлетворение: он отомстил, — и тут его захлестнула волна чудовищной боли.

Ответным смертельным ударом Стрибьорн вогнал свое оружие в грудную клетку Рагнара, а затем со всех сторон налетели его сородичи, чтобы покончить с Грохочущим Кулаком. Раздираемый болью под градом ударов, Рагнар рухнул во тьму, где, как он знал, его ждала смерть.

5 Избирающий павших

Рагнар плыл по океану боли. Все тело горело. Боль раздирала его на части — прежде он и представить себе не мог, что такое возможно. Он был уверен, что такие мучения не предназначались ни одному смертному.

Значит, это ад. Совсем не такого он ожидал. Здесь не холодно, но из ощущений есть одна только боль. Где же другие — те, кого он убил? Почему их нет здесь, чтобы приветствовать его? Где судьи мертвых? Где его отец, мать и остальные сородичи?

Сквозь боль он ощутил ужасное разочарование. Его не выбрали. Он не проснулся за огромным пиршественным столом в Доме Героев высоко на Горе Вечности. Он не проявил себя достойным. Его не оценили. Эта мысль неприятно поразила его, а потом он уже ничего не осознавал.

Рагнар вновь ощутил боль, но теперь она показалась более слабой. В ушах у него стоял странный шум: глухие удары и рев могучего ветра. Постепенно до него дошло, что ухающие удары — это стук его сердца, а ветер — скрежет дыхания.

Затем тело будто обожгло раскаленным железом, каждая из бессчетных ран вспыхнула безумным огнем. Ему хотелось кричать, но он не мог и рта раскрыть. Он был не в состоянии издать ни звука. Казалось, ему в кожу всаживали ледяные иглы, а раны зашивали нитью из расплавленного свинца.

Конечно же, ведь ад — это место мучений, подумал Рагнар.

Чернота. Тишина.

Теперь было холодно. Его окружал лед, сжимая своей стылой хваткой. А вот это больше похоже нa то, чего он ожидал. Об этом рассказывали скальды и старые песни. Это место вечного холода, где скитаются потерянные души, пока не потускнеет и не исчезнет все, что они помнили, и тогда их видов поглотит изначальная материя Вселенной.

«Но где же остальные неприкаянные мертвецы? — подумал он. — Почему их не видно?»

Ответов не было.

Его носило в бескрайней необъятности целую вечность, пока сознание опять не покинуло тело.

Ему становилось теплее. Теперь тело постоянно трясло. Боль и жар казались неразличимыми. Его укутали то ли в мантию, то ли в саван. Казалось, он дрожал и одновременно ощущал страшную усталость. Все члены болели. Рагнар чувствовал себя так, словно его дух проделал большой путь и теперь совершенно лишился сил.

Однако он все еще осознавал себя. Каким-то образом существование все же продолжалось в уединенной пустоте, где он теперь пребывал. Он осознавал лишь боль, но воспоминания остались при нем, и Рагнар отдавал себе в этом отчет. За это можно было зацепиться.

Не успел он принять такое решение, как ножи вновь принялись кромсать его плоть, и он вновь рухнул в долгую тьму забвения.

На него давило что-то огромное и тяжелое как гора. Рагнар задыхался. Впервые ему не хватало воздуха. Он чувствовал свои конечности, но они казались слишком тяжелыми, чтобы двигать ими. Он ощущал веки, но не мог их поднять. Ему показалось, что где-то очень далеко кто-то звал его по имени.

«Это мертвые?» — спросил он себя, уже понимая, что нет.

Он приложил все усилия, чтобы вновь не потерять сознания. А затем попытался открыть глаза. Это было похоже на борьбу с непосильным весом. Теперь он понимал, как чувствовал себя Русс, противостоя чудовищной силе Змеи Срединного Мира. Казалось, что эта задача ему не по силам, но он не мог позволить себе сдаться.

Рагнар сосредоточил всю свою силу воли на том, чтобы открыть глаза. Они сопротивлялись так же упорно, как могильная земля сопротивляется усилиям мертвеца. Но он не прекращал усилий, не желая сдаваться. Он заставил себя продолжать борьбу.

Боль еще раз пронзила все его конечности, нo он не позволил ей сбить себя с толку. Это что еще катится по лбу? Он не знал, потому что не мог поднять руку, чтобы вытереть его. А ведь подобное движение должно быть пустяком для человека, сражавшегося в такой колоссальной битве! Увы, теперь это было самой трудной задачей из всех, что ему когда-либо приходилось выполнять.

Он заставил себя подумать об отце, матери и друзьях. Если б только открыть глаза, то он сможет взглянуть на них еще раз. Он сможет посмотреть на землю мертвых. Эта мысль страшила, но что еще оставалось делать? Теперь он здесь. Рано или поздно каждому придется столкнуться с этим, но Рагнар не трус. Он знал себя достаточно хорошо, чтобы понимать: это правда.

Почему тогда он упирается? Откуда этот незнакомый страх внизу живота? Боится ли он смотреть на неизвестное или страшится еще раз взглянуть на тех, кого любил, услышать их голоса?

Он заставил себя продолжить усилия и был вознагражден коротким проблеском света.

А затем темнота внезапно оказалась расколота вспышкой голубого и белого сияния. Он ожидал вовсе не этого. Собрав все силы, Рагнар постарался полностью открыть глаза — и постепенно до него дошло, что он смотрит в небо, в точности такое же, как небо Фенриса. Поистине загробный мир оказался вовсе не таким, каким его представляли. Рагнар почувствовал себя несколько обманутым.

Вид неба словно послужил сигналом, и в мозг хлынули другие ощущения. Он почувствовал запах земли, услышал пение птиц, звук далеких волн, бьющихся о берег. Затем возник горький аромат пепла, запах дыма и горько-сладкое зловоние человеческой плоти на погребальном костре.

Под ним было что-то мягкое. Он почувствовал, как под его пальцами сминается трава, они входят в мягкую влажную землю. Он ощутил боль и странную бесчувственность, которая удаляла его от этой боли — как пиво отделяет пирующего от мира. Но это онемение было тысячекратно сильнее алкогольного.

В поле его зрения показалась огромная седая голова. Холодные синие глаза, сверкавшие, подобно осколкам небосвода, смотрели в его глаза. Он узнал это старое, покрытое морщинами лицо. Оно принадлежало Ранеку, Волчьему Жрецу — Избирающему Павших.

— Итак, ты последовал за мной сюда, — хотел сказать Рагнар, но слова прозвучали нераспознаваемым бульканьем.

— Не пытайся ничего говорить, парень, — сказал Ранек. — Ты проделал долгий путь. Это огромное путешествие из страны мертвых назад, в страну Живых, и немногим дается возможность совершить его. Побереги силы. Они тебе понадобятся.

Он что-то произнес на языке, которого Рагнар не знал, обращаясь к кому-то, находившемуся вне поля его зрения. Юноша ощутил боль, вонзившуюся в его руку, а затем нечто холодное, как талая вода с ледника, потекло по его жилам, и сознание вновь покинуло измученное тело.

Он очнулся внезапно и нa этот раз сразу ошутил на лице солнце, а на щеках — ласковые прикосновения ветра. Теперь Рагнар чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Боль была несильной. Oн попытался сесть. Это потребовало колоссальных усилий, но ему это удалось. Он увидел, что обнажен. Инстинктивно он поднял пальцы, чтобы потрогать то место на груди, куда Стрибьорн всадил ему топор. К его удивлению, там обнаружился лишь легкий след шрама, хотя нежная поверхность кожи болела от прикосновений.

Опустив взгляд, Рагнар увидел свежий розовый шрам и желтоватое пятно, похожее на старый синяк. На груди были и другие шрамы и синяки, а на спине, вне всяких сомнений, их было еще больше.

«Что это здесь происходит?» — подумал он. Повернув голову, Рагнар увидел, что лежит неподалеку от большого небесного корабля. Оглядевшись по сторонам, он увидал остатки сожженной деревни. Странно: загробный мир разительно походил на мир реальный. Лишь кое-что было не вполне верно. Там, где должна была находиться деревня Грохочущих Кулаков, торчали одни развалины. Крыша рухнувшего длинного дома еще дымилась. Дальше по берегу горели погребальные костры.

Живых женщин и детей группами загоняли на корабли, качавшиеся в волнах.

Постепенно до Рагнара дошло, что, может быть, он пребывает в мире живых. Он вспомнил великую битву с Беспощадными Черепами и костры, которые тогда полыхали. Его родная деревня после такого сражения выглядела бы именно так, он уверен в этом.

Или, быть может, это какой-то новый и неизвестный ад, вызванный демонами лишь в его воображении. Возможно, они захотели показать ему последствия поражения Грохочущих Кулаков. Несомненно, зрелище, представшее его глазам, было для этого достаточно скорбным.

За его спиной по песку захрустели тяжелые шаги. Рагнар обернулся и увидел Ранека. Старый Волчий Жрец изучал его понимающим взглядом.

— Ты вновь среди живых, парень, — произнес он. Это не было вопросом.

— Правда? Так вы не из числа Избирающих Павших?

Рокочущий смех старика эхом отдался в валунах. Несколько человек вдалеке, будто удивившись, повернулись к нему.

— Всегда вопросы? Ты не слишком-то изменился, мальчик.

— Я не мальчик. Я добился одеяний мужчины много дней назад.

— Что ж, ты отличился на поле брани, должен это тебе сказать. Ты — боец, парень. Я не видел такой бойни со времен Берека, а это было… достаточно давно.

— Так, значит, вы — Избирающий?

— Да, парень. Но не в том смысле, что ты думаешь.

— А в каком тогда смысле? Вы либо из них, либо нет.

— Однажды, если выживешь, ты поймешь. Вселенная не столь проста, как ты полагаешь. Ты выяснишь это довольно скоро.

— Если выживу? — Рагнар с изумлением посмотрел туда, где на груди у него должны были зиять раны. Несомненно…

— Несомненно, ты уже был мертвым? Ты это хотел сказать? Да. Ты умер или почти умер. Сердце твое остановилось, ты потерял много крови. Тело тоже пострадало, но не слишком. Наш целитель добрался до тебя прежде, чем наступила смерть мозга, а излечить твои раны было в пределах возможностей нашей… магии.

Рагнар был уверен, что перед словом «магия» Ранек произнес какое-то другое слово, но никогда прежде не слыхал его, и для него оно казалось бессмысленным. Хотя что еще ожидать от чародея? Они должны говорить загадками. Тем не менее эти слова дали Рагнару надежду.

— Вы можете возвращать мертвых? Тогда мой отец…

— Твоему отцу, парень, мы ничем не можем помочь, — сказал Ранек, сделав жест в сторону погребальных костров.

— Почему вы не помогли ему тогда, когда помогли мне? Вы могли бы это сделать. — Рагнар устыдился того, что от горя его голос срывался.

— Он не проявил себя достойным ни нашей помощи, ни нашего интереса. А ты — другое дело. Ты избран, парень.

— Избран для чего?

— Скоро узнаешь, если такова твоя судьба.

— Ты постоянно повторяешь эти слова.

— Повторяю потому, что это правда.

Улыбнувшись знакомой Рагнару тревожащей улыбкой, старик показал свои клыки:

— Теперь ты связан с Волками. Душой и телом ты принадлежишь Волкам.

Рагнар поднялся на ноги, слабые, как у новорожденного ребенка. Сделав несколько нетвердых шагов, он обнаружил, что сильно шатается. В следующий момент юноша потерял равновесие, и земля бросилась ему навстречу, болезненно ударив по лицу и рукам.

Это не остановило его. Оттолкнувшись от земли обеими руками, Рагнар вновь поднялся на ноги. На этот раз ему удалось сделать на несколько шагов больше, а начав было падать, он смог даже удержать равновесие. Его тошнило. В желудке бурлило. Он чувствовал себя ужасно, но в то же время ощущал колоссальное облегчение.

Он не мертв. Он среди живых. Какими бы непостижимыми соображениями ни руководствовались Ранек и его товарищи, они каким-то образом выбрали именно его. Хотя это и не походило на все истории о героях, которые он слышал с детства, но все ж он был избран.

Они, конечно, могущественные маги. Они излечили его раны. Они вернули его из мертвых. Или нет? Не было ли это подлым колдовством, каким, по слухам, занимались морские демоны? Быть может, они овладели его душой и соединили с его трупом посредством темной магии? Не начнет ли вскоре его тело гнить и разлагаться?

Юноша обернулся и встретился взглядом с Волчьим Жрецом.

— Я мертв? — спросил Рагнар. Это был безумный вопрос, он понимал это. Но Ранек, казалось, смотрел на него с пониманием, возможно, даже с сочувствием.

— Для людей — да, парень. Ты — среди убитых. Ты уедешь отсюда, чтобы никогда не возвращаться. Твоя судьба теперь — где-то в других местах, среди бесконечных льдов и, быть может, среди звезд…

Рагнару показалось, что он увидел Ану, которую заводили на один из кораблей. Внезапно он понял. что обязательно должен добраться до нее. Он двинулся к берегу, шатаясь, словно пьяный. Юноша ожидал, что Ранек попытается остановить его, но Волчий Жрец позволил ему идти.

Рагнар не представлял, сколько времени он добирался до берега, но когда оказался там, дышал так тяжело, будто пробежал по песку миль двадцать. Воины Беспощадных Черепов повернулись и смотрели на него. На их лицах были написаны изумление и ужас. Все как один они сотворили Руссово знамение и продолжали подниматься на борт кораблей.

Рагнар попытался следовать за ними, но упал под ударом волны. Вода скрыла его голову и полилась в легкие. Он поднялся на нога и стал отфыркиваться. Затем юноша попытался продолжить движение, но тут на его плечо легла могучая рука. Он быстро повернулся и двинул кулаком. Руку пронзила боль — казалось, что он сломал пальцы.

— Керамит не поддается нагой плоти, парень, — сказал Ранек, легко, будто щенка, поднимая юношу из воды. — Ты только разобьешь руки, если будешь продолжать это.

На кораблях застучали барабаны, весла с плеском опустились в воду, и суда стали удаляться от берега.

— Куда они направляются?

— Они возвращаются домой с новыми рабами, парень. Теперь они не станут здесь жить. Они считают, что после этой битвы остров будет населен призраками. Думаю, что твое кажущееся воскрешение лишь подкрепит эту точку зрения. Вскоре это станет священным местом. Я в этом не сомневаюсь.

— А потом они забудут. Люди всегда забывают.

Рагнар смотрел, как корабли рассекают волны, и думал, не Ана ли та маленькая фигурка, которая, казалось, машет ему с борта. Этого сейчас не узнать, и он усомнился, что ему вообще удастся когда-либо это выяснить.

Ранек опустил его на берег, и Рагнар отчаянно замахал рукой в ответ, попутно размышляя над тем, что это за соленая жидкость у него в глазах — слезы или же просто морские брызги?

Рагнар ковылял назад, к холму, на котором лежал небесный корабль. Он старался запомнить деревню, ибо поверил Ранеку, когда тот сказал, что юноша никогда сюда больше не вернется.

Он прошел мимо ободранной хижины, что была когда-то жилищем Улли, мимо рухнувшего длинного дома. Улли мертв, Рагнар знал это. Он, должно быть, погиб вместе со своим отцом в сражении и не был избран. Казалось невероятным, что он никогда больше не увидит Улли, но это именно так. Друг, с которым он играл все детство, ушел. Все они ушли.

Рагнар вспомнил, как они играли здесь в пятнашки, в мяч и в сразись-с-чудовищем. Прислушиваясь, он, казалось, слышал призрачные голоса играющих детей, но, конечно же, это было бессмыслицей. Все теперь осталось в прошлом, ушло, чтобы никогда не вернуться. Все было холодным, как пепел сожженной дотла хижины.

Рагнар прошел то место, где пал его отец, и выбросил из головы эту мысль. Для этого придет время потом. Сейчас ему просто не справиться с ней — она слишком велика для него. Он был уверен, что если даже позволить этой мысли просто прикоснуться к его разуму, то его поглотят ярость и гнев.

Юноша сознательно избегал того места, где стояла хижина отца — единственный дом, с которым он был знаком, не считая палубы «Копья Русса». Выйдя на окраину деревни, он понял, что этот поход через руины был ошибкой. Этот кошмар слишком надолго останется в его памяти. Рагнару страстно захотелось поскорей убраться отсюда. Изо всех сил он побежал к небесному кораблю Избирающих. Приблизившись к кораблю, Рагнар заметил лежащее на земле тело. Оно покоилось на металлических носилках и было буквально угнано прозрачными трубками. Эти трубки соединялись с металлическим устройством, которое сидело, подобно большому пауку, на груди лежащего. В трубках журчала жидкость, а на устройстве пульсировали странные руны разных цветов — красного и зеленого.

Подобравшись ближе, Рагнар увидел, что это Стрибьорн, тот Беспощадный Череп, с которым он сражался. Казалось, что Избирающие применили свою магию также и к нему, и постепенно до Рагнара дошло, что это могло означать лишь одно: что Стрибьорн тоже избран. Рагнар преисполнился ненависти и холодной ярости.

Враг, которого убил Рагнар, избежал своей судьбы. Представив себе, как этот Беспощадный Череп перебил его сородичей, вспомнив ненависть на его лице в начале их схватки, Рагнар подумал: а не смеются ли над ним боги, пощадив его врага так же, как пощадили его?

Не задумываясь, он нагнулся и подобрал большой камень. Он собирался выбить Стрибьорну мозги, а затем расколотить странное мистическое устройство, прильнувшее к его груди. Рагнар не знал, сработает ли это. Возможно, Избирающие смогут вновь поднять его из мертвых. Быть может, их магия настолько могущественна, что они сумеют воскресить человека во второй раз. Рагнар не имел об этом никакого представления. Он вплотную приблизился к лежащему телу Стрибьорна, исполненный решимости убить его.

Юноша посмотрел сверху вниз на намеченную жертву. Стрибьорн выглядел свирепым даже во сне. Огромная челюсть и нависший лоб делали его похожим на первобытного дикаря. Поднимая камень, Рагнар ощутил жуткую радость. В этот миг ему было все равно, что могут подумать Избирающие. Ему было безразлично даже то, что сейчас он, возможно, бросал вызов воле богов. Он думал только о мести. И он отомстит сейчас.

Рагнара наполнило ликование, когда его рука с камнем обрушилась вниз. Он осклабился в ожидании того мгновения, когда камень ударит по голове Стрибьорна и расколет его череп. Но этого не произошло. Стальные пальцы обхватили его кисть, остановив удар. Попытки Рагнара пошевелить рукой были так же тщетны, как если бы он пытался поднять гору.

— О Русс, да ты свирепый парень, — прозвучал голос Ранека. — Прямо-таки прирожденный убийца. И все же этот — не для тебя. Он также избран, и не тебе его убивать.

— Я увижу, как он умрет, — сказал Рагнар, в его голосе звучала абсолютная убежденность.

— Там, куда ты направляешься, парень, ты действительно сможешь это сделать. С другой стороны, существует такая же вероятность, что он увидит твой конец.

— Что это значит?

— Скоро узнаешь. А теперь иди! Забирайся в «Громовой Ястреб»! — Старик указал в сторону небесного корабля. Исполненный тревоги, Рагнар забрался внутрь.

Интерьер небесного корабля поразил его: ничего подобного юноша и представить себе не мог. Полы — металлические, стены — тоже, за исключением маленьких круглых прозрачных окошек, которые позволяли выглянуть наружу. Кресло, к которому его привязали, было изготовлено из какой-то странной, пахнущей плесенью кожи. Неизвестные руны мерцали на панелях возле его головы. Странный рев заставлял содрогаться судно, готовящееся к полету.

Рагнар поерзал в кресле. В новом одеянии, которое дал ему Волчий Жрец, он чувствовал себя странно. Оно было цельным, серого цвета и прилегало к телу, будто вторая кожа. Над сердцем был рисунок волчьей головы — знак Русса. Одеяние покрывало все тело, кроме головы. Оно было сделано из ткани, какой Рагнар никогда не видел. Она растягивалась, облегая его, и в то же время была легкой и не пропускала воздух, да к тому же еще и согревала. Рагнару казалось, что в ней он смог бы перенести снежную бурю, не заметив холода, хотя ткань была не толще, чем оболочка телячьей кишки.

Внезапно судно тряхнуло. Шум стал оглушительным, юношу вдавило в кресло. Глянув в окно, он на короткий миг ощутил тошноту, когда земля под кораблем резко удалилась. Это было так непривычно — наблюдать, как остров падает вниз, когда корабль вырвался из тисков тяжести и прыгнул в небо.

Все внизу уменьшалось на глазах. Рагнар разглядел деревню, лежавшую внизу, словно детская игрушка.

Постепенно набрав высоту, корабль изменил направление движения.

Взглянув еще раз на внутреннюю обстановку летающего судна, юноша заметил, что палуба накренилась. Посмотрев в окно, он увидел, что теперь они летели вперед, продолжая набирать высоту, а его родной остров исчезал вдали. Внизу, в море, он углядел флот Беспощадных Черепов, рассекающий волны, и еще раз подумал о знакомых ему людях, которые плывут на этих кораблях.

Затем вокруг небесного корабля сгустилась серая мгла, и судно затряслось. Страх вонзил свои когти в Рагнара, когда он подумал: не демоны ли ветра собираются утащить их? Или, быть может, ими овладела какая-то злая сила? Затем до него дошло, что они проходят через облака.

Не успел он осознать это, как воздушный корабль вынырнул в яркий солнечный свет, и тряска прекратилась. Рагнар видел под собой бесконечный белый океан, в котором иногда попадались синие островки. Он понял, что смотрит на верхушки облаков — зрелище, которое видели не многие смертные! На мгновение его захлестнули изумленние и чувство благодарности.

Небесный корабль продолжал подниматься. Рагнара все еще вжимало в кресло. Будто огромный кулак давил на него, угрожая расплющить. Он поглядел на остальных и увидел, что щеки Paнека оттопырены, словно их оттягивают назад невидимые пальцы. Что это за новое волшебство, подумал он, слишком изумленный, чтобы пугаться. Чем бы это ни было, старик не выглядел обеспокоенным, он лишь осклабился и показал Рагнару поднятые вверх большие пальцы.

Рагнар глянул в окно: снаружи стало темно, появились звезды. Под кораблем висела исполинская полусфера — такая большая, что занимала большую часть видимого пространства. В основном она была синей и белой, но тут и там на ней были видны пятнистые зеленые узоры. Рагнару пришло в голову, что, возможно, он смотрит вниз на шар планеты, и что синий — это море, белый — облака, а зеленый — земля.

Внезапно тело юноши перестало испытывать давящую вниз тяжесть, и он почувствовал, что стал подниматься над креслом. Казалось, его удерживают только ремни. Рагнару показалось, будто он на мгновение лишился веса; это было странное и не лишенное приятности ощущение. Шум корабля прекратился, и воцарилась жуткая, почти оглушающая гишина.

Неожиданно вес вернулся. Нос летающего корабля накренился вперед, и сфера планеты стала расти, пока не заняла все поле зрения.

Корабль вновь затрясся. Выглянув в окно, Рагнар увидел, что концы крыльев засветились вишнево-красным. как угли в пламени. Его охватил страх. Неужели магические языки пламени поглотят сейчас весь корабль? Не разгневались ли небесные демоны? Он рискнул бросить взгляд на Ранека. Глаза Волчьего Жреца были закрыты, он выглядел совершенно спокойным. Рагнар долго пытался вернуть себе самообладание и в конце концов просто решил не тревожиться ни о чем. Возможно, сияющие крылья были просто частью волшебства, которое держа-то судно в воздухе. Все это стояло выше его понимания. Но Ранек вовсе не выглядел обеспокоенным, и, поскольку никто другой тоже не проявлял озабоченности, Рагнар решил не волноваться.

Шли долгие минуты, а небесное судно по-прежнему содрогалось. Это странным образом напомнило Рагнару спуск с горы на санях в разгар зимы. Затем корабль взревел еще раз. Невольно возникло ощущение, что его двигает вперед колоссальная энергия. По мере того, как корабль стал уменьшать скорость, Рагнара снова вдавило в кресло.

Звезды исчезли. Небо опять меняло цвет: из глубоко черного оно стало темным, затем темно-синим и, наконец, голубым. Их встретили облака, и они опять прошли сквозь туманную пустоту. Корабль внезапно накренился, словно лодка, попавшая на боковую волну, затем он выровнялся, и тут Рагнар снова увидел внизу землю.

Она была огромной: неровный ландшафт, скалы и горы, пятна снега. Линия горизонта казалась очень далекой. С горных вершин спускались колоссальные ледники, нигде не было видно никаких признаков жизни. Все казалось мертвым и враждебным, как поверхность луны. Небесный корабль несся над гнетущей бесконечной необъятностью, не похожей ни на что, виденное им раньше.

— Асахейм, — проговорил Ранек.

«Земля богов, — подумал Рагнар. — Что ожидает меня здесь?"

6 Избранные

— Все вы избраны, — сказал Ранек, глядя со Скалы Оратора вниз на вновь прибывших. Чудовищная каменная глыба торчала как клык, часть ее верхушки была стесана, так что образовалась площадка. Передняя часть скалы, обращенная к собравшимся, тоже была обработана резцом и напоминала голову рычащего волка. — И теперь все вы думаете: зачем?

Глядя на далекие горы за Ранеком, Рагнар вздрогнул. Да, он думал об этом. Он посмотрел на остальных. По выражению их лиц он мог заключить, что все они думали об одном и том же. Их взгляды, устремленные на старого Волчьего Жреца, горели почти фанатическим огнем.

Помимо Рагнара здесь было человек сорок. Как только стало светать, их собрали на плоской площадке на окраине деревни, чтобы они послушали Волчьего Жреца. Все они были в таких же странных одеяниях, какое было на Рагнаре, на лицах и руках многих имелись синяки и шрамы. Юноша понял, что они прошли такое же лечение, как и он, и вновь вздрогнул. Воздух был холодным, изо рта шел пар. Здесь, в горах, даже свет был каким-то особенным. Все казалось ярче, а воздух был неестественно разреженным и чистым. Юноше казалось, что он видел тут гораздо дальше, чем раньше на островах.

— Все вы выбраны мной или таким же Волчьим Жрецом, как я, потому что мы узрели вероятность того, что вы можете оказаться достойными присоединиться к нам. Я подчеркиваю слово «можете».

Но, во-первых, для этого вам придется от многого отучиться. Вам говорили, что вы должны умереть, чтобы присоединиться к героям Русса в их длинном доме. Для некоторых из вас это оказалось верным. Вы были мертвы, и мы вернули вас назад с помощью нашей магии. Других привезли сюда, пока они были еще живы. В этом нет никакой разницы. Знайте одно — никакой второй возможности у вас уже не будет. Если вы умрете здесь, то вы умрете навсегда. Ваша душа отправится в загробный мир и присоединится к предкам. И знайте другое: если вы умрете здесь, это случится потому, что вы оказались недостойны быть среди героев.

Здесь, в этом месте, вам предоставляется возможность доказать, что вы достойны величайших героев нашего мира. У вас будет шанс показать, что вы подходите для того, чтобы находиться среди избранных Русса, присоединиться к отрядам Волков.

Пока еще вы не в состоянии понять, сколь велика эта честь и какую ответственность это может повлечь за собой однажды. Сейчас вам придется удовлетвориться моим словом. Вас предупреждают не о пустяках. Стать героем — отнюдь не простая задача. В будущем этот путь может привести вас в кошмарный мрак, столкнуть с самыми страшными противниками и в таких местах, которые вы пока себе и представить не можете.

Вас могут призвать, чтобы вы встали между человечеством и его злейшими врагами, вступили в схватку с чудовищами, каких не в силах описать легенда. Может статься, что вы встанете рядом с самим Руссом в те последние дни, когда силы зла поднимутся, чтобы уничтожить все сущее. Все это может произойти — если вы докажете, что достойны.

Мы предлагаем вам судьбу героев. И награда за это отнюдь не безделушка. Если вы преуспеете на этом пути, то получите жизнь гораздо более длинную, чем у обычного смертного, вам будет дарована сила, равная силе полубогов из легенд. Вы отправитесь к дальним звездам и сразитесь в битвах, которые станут испытанием для самого отважного воина. У вас будет возможность завоевать честь, славу и уважение со стороны тех, чье уважение чего-то стоит.

Если проявите себя — вас ждут могущество, почет и бессмертие. Если нет — бесконечная смерть. Эти два пути перед вами. С этого дня, с этой минуты других дорог у вас нет. Вы либо победите, либо умрете. Вы меня понимаете?

Рагнар посмотрел на Волчьего Жреца. Сейчас в нем не было ни дружелюбия, ни сострадания. Это был тот чародей, которого он впервые встретил на борту «Копья Русса», целую жизнь назад. Старик стал огромным, он был облачен в необычайную мантию, облик его внушал безотчетное почтение. Его слова, исполненные убедительности речей пророка, глубоко врезались в сознание Рагнара. Они одновременно и устрашали, и вдохновляли. Несмотря на то что юноша не понял многого из услышанного, он почувствовал значительность, которую Волчий Жрец вкладывал в свои слова, и это делало их важными для Рагнара.

— Вы меня понимаете? — повторил старик.

— Да, — прозвучал дружный ответ пары десятков голосов.

— Хорошо. Теперь вы — кандидаты в Орден Космических Волков. Когда вы поймете, что это означает, то осознаете, сколь великая честь вам выпала. Сейчас я познакомлю вас с Хаконом. Этот человек обучит вас тому, что вам нужно знать, и решит, достойны вы жить или умереть. Прислушивайтесь к его словам внимательно, ибо они означают для вас теперь жизнь или смерть.

Волчий Жрец указал на новоприбывшего, который поднялся на площадку и окинул присутствующих взглядом ярких волчьих глаз. На лице его играла презрительная усмешка. Рагнар пристально рассматривал это лицо. Оно было узким и почти изможденным. Туго натянутую кожу покрывало множество шрамов, которые делали щеки похожими на лоскутное одеяло. Седые волосы человека были стянуты в длинный конский хвост. В его лице сразу обращали на себя внимание огромные глаза, здоровенный нос, смахивающий на клинок, и тонкие жестокие губы. Он походил на хищника в человеческом обличье и сейчас смотрел на собравшихся молодых-людей как волк на стадо баранов. В его холодном взгляде не было ничего обнадеживающего.

Завершив свое напутствие, Ранек спрыгнул с площадки без дальнейших формальностей и зашагал в деревню. Рагнар отметил, что Хакон не стал подниматься на скалу. Вместо этого он встал перед камнем-клыком. Огромная голова каменного волка высилась за его плечами, и непросто было сказать, кто выглядит более свирепым: высеченное изображение или человек.

— Добро пожаловать в Руссвик, щенки! Сомневаюсь, что вы здесь выживете. Как вы слышали, я — Хакон. Я — сержант Хакон. Это мое звание. Вы будете им пользоваться. Или, клянусь Руссом, я поотрываю вам конечности, как малыш, мучающий муху.

Рагнар взглянул на говорившего и с трудом подавил вспыхнувшую ненависть. Сержант Хакон поистине устрашал своим видом, но в этот миг Рагнар не чувствовал к нему ничего, кроме отвращения.

Хакон был высок и силен. Как и Ранек, он значительно превышал ростом и шириной плеч обычного человека — даже и без сияющих доспехов, которые сейчас облегали его тело. Как и у Ранека, во рту у него торчали устрашающие клыки, хорошо заметные, когда он улыбался, — а он делал это частенько, и усмешка его была жестокой. Как и Ранек, сержант носил множество маленьких талисманов, явно обладающих магическими свойствами. У него имелся огромный меч с зубчатыми краями — таинственное оружие, совсем не похожее на то, которым Ранек уничтожил дракона. Имелось у Хакона и всякое иное снаряжение. Ни его оружие, ни амулеты не выглядели так богато, как у Волчьего Жреца, но они были похожи и явно вышли из той же кузницы.

«Интересно, где мы сейчас находимся?» — подумал Рагнар. Оглядываясь по сторонам, он не замечал никаких признаков литейных или кузниц. Здесь имелся лишь маленький укрепленный лагерь со строениями из дерева и камня, так не похожими на хижины его родной деревни. Точнее, места, которое когда-то было его родиной, поправил себя юноша. Теперь у него нет дома, куда можно вернуться.

— Вы можете думать, что избраны богами. Но это не так! Вас отобрали, чтобы вы попытались доказать, что достойны быть среди Избранных. Глядя на всех вас, жалких свиней, я сомневаюсь, что кто-либо из вас сможет сделать это. Думаю, что Волчьи Жрецы ошиблись, прислав мне этот помет тупых, бесполезных и хилых поросят. А вы что думаете по этому поводу?

Глупца, чтобы ответить на это, не нашлось. Голос Хакона был грубым и гортанным. В его тоне звучали издевка и унижение. В деревне Грохочущих Кулаков за это вызвали бы на поединок. Здесь же он мог говорить, что ему хотелось. Несмотря на отвращение, которое испытывал Рагнар, он сомневался, что кто-нибудь из новичков сумеет противостоять Хакону. Сержант был вооружен, а они — нет, и это даже не считая магии, которую он тоже мог использовать.

— Ни у кого из вас нет мужества, да? — произнес Хакон. — Вы все бесхребетные трусы, как я и полагал. Среди вас нет ни одного мужчины.

— Ты вооружен, а мы — нет, — прозвучал голос, который, к удивлению Рагнара, принадлежал Стрибьорну. Он был поражен, что Беспощадный Череп осмелился заговорить, когда остальные смолчали.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Стрибьорн Беспощадный Череп, и я не мальчик. Я прошел ритуал посвящения в мужчины. — Толстые, жестокие губы Стрибьорна изогнулись в злобной усмешке. В его холодных глазах полыхал гнев.

— Больше смахивает на Стрибьорн Непрошибаемый Череп. Ты что, настолько туп?

— Нет! — Стрибьорн сделал шаг вперед, кулаки его были сжаты. Собравшиеся кандидаты, как один, резко втянули воздух. Никто не мог поверить в безрассудство Беспощадного Черепа.

— Тогда почему ты думаешь, что мне понадобится оружие для такого дерзкого щенка, как ты?

— А тебе не понадобится? Да, стоя там в доспехах и с клинком, ты крут. Возможно, без них крутизны поубавится.

Сержант улыбнулся, будто надеялся, что кто-нибудь скажет нечто подобное. Он зашагал вперед, пока не навис над Стрибьорном. Беспощадный Череп высок и силен, но Хакон оказался гораздо выше И массивнее. Улыбка обнажила его жуткие клыки. Рагнара охватили противоречивые чувства. Казалось, Беспощадный Череп совершил ужасную ошибку и Хакон может убить его. Рагнар не имел ничего против смерти Стрибьорна, но вот то, что его убьет не он, Грохочущему Кулаку не нравилось. Тем не менее в этот миг он ничего не мог поделать.

Сержант вытащил меч из ножен и высоко поднял его. Стрибьорн даже не вздрогнул. Рагнар вынужден был признать, что Беспощадный Череп отважен, пусть даже и глуповат. Хакон всадил меч в землю перед Стрибьорном. Клинок торчал там, содрогаясь, и Рагнар разглядел это странное и сложное на вид оружие. По его краям размещались зубчатые лезвия, а в рукояти явно заключался сложный механизм.

— Подбери его, мальчик, — изрек сержант. — Используй его — если сможешь. Ты будешь вооружен, а я — нет.

Какое-то мгновение Стрибьорн смотрел на Хакона. Казалось, он смущен и несколько удивлен. Затем в его глазах вспыхнули кровожадные огоньки, а толстые губы искривила жестокая усмешка. Вытянув руку, он ухватился за увесистую рукоять и потянул оружие из земли, явно предполагая поднять меч так же непринужденно, как сержант. Ничего подобного. Меч просто не двинулся с места. Стрибьорн ухватился за него обеими руками. Его бицепсы и мышцы шеи вздулись, как натянутые канаты, лицо покраснело. В конце концов с неимоверными усилиями он вытащил оружие из земли.

— Слишком тяжел для тебя? — презрительно усмехнулся Хакон. — Быть может, тебе хотелось бы чего-нибудь полегче? У меня тут есть нож.

С бессвязным яростным ревом Стрибьорн бросился вперед, опуская меч по дуге вниз к незащищенной голове сержанта. С учетом веса самого оружия, силы и скорости Стрибьорна у Хакона не было шансов выжить, если меч придет в соприкосновение с его головой. И казалось, это вот-вот произойдет. Меч со свистом описал дугу, а сержант не сделал никакой попытки ни отклониться, ни убраться в сторону. Но когда уже казалось, что его череп будет сокрушен, Хакона внезапно не оказалось на прежнем месте. Он просто сделал шаг назад, и клинок просвистел там, где он был мгновение назад.

— Ты пользуешься клинком как женщина, малыш. Ты не смог бы и лучины им наколоть. Работай усерднее!

Стрибьорн взревел и рубанул мечом на уровне пояса. Его лицо было красным и искаженным от ярости. Беспощадный Череп явно не выносил насмешек. Рагнар отложил этот факт в памяти на будущее — до того неизбежного дня, когда он получит возможность отомстить.

Хакон вновь ожидал до последнего мгновения, а затем просто подпрыгнул, убрав ноги. Клинок пронесся под ним. Сержант легко приземлился, а Стрибьорн чуть не упал от своего выпада.

— Ты неповоротлив, малыш. Я дам тебе последний шанс, если у тебя хватит мужества им воспользоваться. Но предупреждаю, он тебе выйдет боком, если потерпишь неудачу.

На сей раз Стрибьорн целил высоко, нанося удар сбоку в голову сержанта. Хакон резко наклонился, позволив неуклюжему удару пройти над ним. Мгновение он стоял, неприятно улыбаясь, а затем ударил сам. Рагнар был психологически готов к этому движению, но оно оказалось неуловимым даже для него. Сержант нанес удар кулаком, который соприкоснулся с челюстью Стрибьорна с противным чмоканьем. Беспощадный Череп рухнул назад, лишившись сознания еще до того, как приложился головой к земле. Оружие выпало из его рук. Хакон без заметного усилия подхватил падающий меч в воздухе одной рукой и удержал его на весу.

Он прикоснулся к выступу на рукояти, и с оружием произошло странное превращение. Зубцы по краям лезвия пришли в движение, быстро набрав такую скорость, что стали невидимыми. Все новички в смятении наблюдали, как Хакон водит мечом в воздухе, ожидая, что произойдет дальше. Он что, собирается обезглавить Стрибьорна и сделать из его головы трофей? Это казалось весьма вероятным.

Грязь, прилипшая к мечу, когда его вогнали в землю, теперь брызнула во все стороны. Через несколько мгновений Хакон вновь прикоснулся к тому же выступу, и зубья с жутким скрипом остановились. Сержант привередливо осмотрел их, явно желая удостовериться в том, что они чисты, прежде чем вернуть меч в ножны. Затем он подошел к лежащему без сознания Стрибьорну и смерил его презрительным взглядом. Рагнар видел, что грудь Беспощадного Черепа все еще вздымалась и опускалась. Он не знал, радоваться ему или огорчаться.

— «Непрошибаемый Череп» — верно сказано, — заявил Хакон. — Мой удар проломил бы голову любому человеку, не обладающему черепом быка.

Нервное напряжение, в котором находились все кандидаты, прорвалось дружным смехом. Рагнар присоединился к хохочущим, сам поражаясь этому. Но взгляд сержанта быстро утихомирил их.

— Через несколько минут все вы будете ржать по-другому. Вы двое, отнесите его вниз во второй длинный дом, а затем — в кузницы. Остальные следуйте за мной. Пора вам должным образом оснаститься.

Новобранцы молча шагали через крошечную деревушку вслед за сержантом Хаконом. Они перешли через ров возле деревянных стен, которые окружали это место, и вошли в открытые ворота. Стражи, вооруженные пиками, смотрели на них с деревянных наблюдательных башен по обе стороны входа.

Рагнар с удивлением глядел на здания. Впервые он мог хорошенько рассмотреть их, и юноша увидел, насколько эти дома отличались от тех, среди которых он вырос. Здесь главными строительными материалами были не драконья шкура и кость, а дерево, камень и солома. Некоторые дома сделаны на бревен — приземистые квадратные сооружения из стволов мертвых деревьев, покрытые дерном. Другие выстроены из камней, поставленных друг на друга, — так на островах выкладывапи дамбы. Эти дома также были покрыты дерном. В крышах тех и других домов имелись отверстия, которые служили дымоходами для очагов.

Немощеные улицы утопали в грязи. Свиньи рылись в мусоре, куры хлопали крыльями, квохча возле птичников. Вся эта живность придавала окружающему странно домашний вид и немного напоминала Рагнару его родину. Отличием же были странные резные фигуры, стоявшие на всех перекрестках. Все они были высечены из дерева и изображали волков — вставших на дыбы, выслеживающих дичь, рычащих, прыгающих. Все сделаны очень искусно и очень жизненно. Рагнар не имел никакого представления, что означали вырезанные здесь же руны, но был уверен, что они имеют магическое значение.

На улицах было много молодых мужчин, все они носили оружие и двигались со спокойной уверенностью, которой в группе Рагнара не обладал никто. Проходя мимо, местные жители смотрели на новобранцев со смешанным выражением жалости и презрения. То и дело попадались войны постарше, одетые как Хакон, — все остальные поглядывали на них с настороженным уважением.

Некоторые юноши из группы Рагнара глазели на каменные здания с явным изумлением. Было ясно, что они тоже родом с островов, но при этом, в отличие от него, никогда в жизни не видали острова Повелителей Железа.

Все это выглядело очень странно. Руссвик располагался в вытянутой долине вдоль темно-синего озера. Со всех сторон вздымались горы — огромные, каких Рагнару никогда не доводилось видеть. Эти громады подавляли все вокруг, и творения рук человеческих выглядели на их фоне мелкими и ничтожными. Казалось, что это место выбрано специально, чтобы новобранцы почувствовали себя жалкими. Возможно, это так и есть, осознал Рагнар. Вероятно, все распланировано так, чтобы заставить их почувствовать собственное ничтожество.

Почему-то он понял, что так оно и есть. Само это место, речь Волчьего Жреца, поведение Хакона — все ложилось один к одному. Избранным говорили, что пока они ничего не значат, что все свои способности еще нужно доказывать. Где-то в глубине души Рагнар чувствовал, что в нем вспыхнула искорка протеста и из нее начинает возгораться пламя. Не вполне понимая, против чего именно собирается восставать, он твердо осознал: что-нибудь да отыщется. И быть может, по ходу дела ему удастся прикончить ненавистного Стрибьорна!

Он огляделся по сторонам, пытаясь поймать чей-нибудь взгляд. Но лишь один человек ответил ему взглядом и улыбнулся. Все остальные были погружены в задумчивость. Рагнар не удивился этому. Тут есть над чем поразмышлять. Ему уже открылось так много нового — трудно поверить, что он прибыл сюда всего лишь день назад.

Часть того вечера юноша провел, отвечая на вопросы Ранека. Все его ответы Волчьему Жрецу были занесены в большой том, переплетенный в кожу и находившийся в центральном зале. Затем люди, которых Ранек назвал Железными Жрецами, подвергли его внимательному осмотру. Они перемещали над ним много странно выглядевших амулетов и тщательно обыскали его тело, словно в поисках признаков мутации. Не будь все это таким необычным, Рагнар почувствовал бы себя оскорбленным. Среди Грохочущих Кулаков не было мутантов. Любого ребенка, на котором обнаруживали признаки Хаоса, топили при рождении.

К тому времени, когда юношу отпустили, было уже темно. Его проводили в длинный дом, выстроенный из бревен. Внутри пахло сосной. Когда он появился, там стоял шумный говор. Рагнар нашел соломенный тюфяк, улегся и тут же заснул.

Только утром он рассмотрел своих соседей и увидел среди них Стрибьорна. Должно быть, он пошел в дом, когда Рагнар уже спал. Раны, которые Беспощадный Череп получил в схватке, были излечены магией целителя. У Рагнара мурашки по телу побежали, когда он подумал, что провел ночь под одной крышей со своим заклятым врагом. С противником, которого однажды уже убил! В отвращении юноша сплюнул на земляной пол.

Однако времени предпринять что-либо уже не осталось, потому что пришел Волчий Жрец и увел всех прослушать свою речь и познакомиться с сержантом Хаконом. Рагнар даже не успел пообщаться ни с кем из обитателей дома. Теперь он еще больше ощущал необычность своего положения. Его окружали люди из десятка разных племен. В других обстоятельствах все они были бы его врагами — кроме разве что времени какого-нибудь большого праздника. И тем не менее ни у кого из них нет оружия и никто не выглядит враждебным. Сержант Хакон дал всем богатую пищу для размышлений.

Затем Рагнару пришло в голову, что большинство уже знают, куда они сейчас направляются. По крайней мере те двое, которым было приказано унести Стрибьорна, знали, куда его тащить. Рагнар понял, что большая часть молодых воинов находилась в этом лагере достаточно долго, чтобы разбираться, что к чему, и представлять, о чем говорил Хакон. Это он здесь новичок — поэтому до поры до времени лучше закрыть рот и открыть пошире глаза.

Они подошли к одному из самых больших в Руссвике деревянных домов. Хакон зашел внутрь и через несколько минут появился с грудой оружия. Он тут же начал выкликать имена. Когда вызванным делал шаг вперед, Хакон. совал ему в руки копье и кинжал и приказывай вернуться в строй.

— Рагнар Грохочущий Кулак!

Услышав свое имя, Рагнар выступил вперед. Сержант навис над ним. Пока он не приблизился, Рагнар не представлял, насколько огромен Хакон. Теперь он видел, что сержант — самый большой человек из всех, с кем он встречался, даже выше и шире в плечах, чем Ранек. Юноша также заметил, что на его доспехах имелись небольшие механизмы — должно быть, подобные тем, что заставляли вращаться зубья на заколдованном мече. Рагнар стал капельку больше уважать смелость Стрибьорна — и его безрассудство.

— На что уставился, мальчик?

— На вас, сержант!

Удар Хакона был ослепляюще быстрым, и все же Рагнар заметил его. Он не успел отклониться достаточно сильно, но все же смог смягчить удар. Тем не менее юноша полетел назад, на землю, хотя тут же перекатился и вскочил на ноги. Ощущения были будто от удара кузнечным молотом, перед глазами так и плясали искры, но по крайней мере он не потерял сознания.

— У тебя хорошая реакция, мальчик, — сказал сержант, швырнув ему нож в ножнах и копье. Рагнару удалось подхватить их в воздухе и остаться нa ногах. Он заметил, что остальные смотрят на него с чем-то вроде зависти — или, может быть, уважения. Рагнар почувствовал некоторое удовлетворение.

Ножны были кожаными, со стальной пряжкой в форме волчьей головы. Рагнар был поражен. За всю свою жизнь он видел такое богатство лишь однажды — на острове Повелителей Железа. У жителей островов драгоценная сталь использовалась лишь для клинков, наконечников стрел и инструментов. Богатый ярл мог обладать несколькими железными браслетами — легко конвертируемыми ценностями, но это было редко.

Рагнар извлек клинок из промасленных ножен и осмотрел его. Качество стали было великолепным, лезвие — острое как бритва. Головка рукоятки увенчана маленькой волчьей головой, такой же, как на пряжке ремня. Древко копья — из лучшего дерева, стальной наконечник остр, как игла, и без малейших следов ржавчины. На древке вырезаны маленькие руны. В целом создавалось впечатление, что это оружие хорошо поработало. Внезапно перед мысленным взором Рагнара предстали поколения кандидатов, которые использовали это копье до него. Трудно сказать, обнадежило ли его это зрелище. Хакон снова заговорил:

— Теперь это ваше оружие. Следите за ним. Оно может спасти ваши никчемные жизни. Не теряйте его и не прибегайте после этого ко мне. Замены не будет. В том маловероятном случае, если кто-то из вас здесь выживет, вы обязаны его вернуть. Если кто-либо из вас умрет, оставшиеся в живых должны принести его оружие назад. Бросьте труп воронью, если хотите, но верните оружие.

Сейчас я распределю вас по Когтям. Это будут ваши боевые подразделения. В каждом Когте все будут тренироваться вместе, есть вместе, охотиться вместе и, что вероятнее всего, вместе умирать. Когда я буду называть имена, выходите вперед.

Хакон назвал пять имен, которых Рагнар не знал. Пятеро новобранцев вышли вперед и встали перед сержантом. Тот жестом велел им отойти в сторону, а затем назвал другие пять имен. Рагнар подумал, что сейчас прозвучит и его имя, но этого не произошло. Затем было названо еще пять имен, потом еще пять. Имя Рагнара так и не прозвучало. Вскоре остались только он, Стрибьорн и еще трое юношей.

— Кьел Соколиный Охотник, Свен Драконово Пламя, Стрибьорн Беспощадный Череп, Рагнар Грохочущий Кулак, Хэнк Зимний Волк.

Рагнар взглянул на своих товарищей. Один был невысоким угрюмым юношей, очень широкоплечим и сильным на вид, другой — мальчиком, выглядевшим моложе всех присутствующих. Третий — высокий светловолосый парень с улыбчивым веснушчатым лицом.

Рагнар упал духом, когда осознал, что распределен в ту же группу, что и Беспощадный Череп. Он подумал было заявить протест, но одного взгляда на Хакона оказалось достаточно, чтобы понять: ничего хорошего из этого не выйдет. На самом деле, по злобной улыбке, скривившей губы сержанта, Рагнар заподозрил, что Хакон знает, что делает, — и еще больше возненавидел его.

Тем не менее в этом имелось и свое преимущество. По крайней мере, до Беспощадного Черепа будет легко добраться.

Змеиная улыбка Хакона стала еще шире.

— Оглядитесь, — сказал он. — Взгляните на своих товарищей. Запомните лица друг друга и знайте, что если только вы не очень особенные ребята — а я не думаю, что кого-то здесь можно отнести к таковым, — то по меньшей мере половина из вас отправится в мир иной к тому времени, когда придет пора покинуть это место.

По спине Рагнара побежали мурашки. В словах сержанта прозвучал тревожный звоночек истины.

За стенами длинного дома завывал ветер, а внутри стоял холод, будто в ледяной пещере. Новобранцы лежали на своих тюфяках и мечтали об огне. В одном углу комнаты имелся камин, но нигде не было видно ни полена. Члены всех групп пришли и расположились на тюфяках рядом друг с другом. В группе Рагнара имелся свободный тюфяк, предназначенный для Стрибьорна. Рагнар лежал на спине, смотрел в потолок и думал о событиях прошедшего дня. Очередные тренировки. Очередные речи Хакона. Множество трудных упражнений. Еда: каша, репа и нечто напоминающее свиной жир.

— Старик Хакон действительно несколько свиреп, как ты думаешь? — прозвучал спокойный, приятный голос. Повернувшись, Грохочущий Кулак увидел веснушчатого юношу, который раньше, как заметил Рагнар, постоянно глядел по сторонам и улыбался всем. У него были вытянутые черты лица и небольшой курносый нос, который придавал своему владельцу одновременно и нахальный, и неунывающий вид. Лицо его обрамляли длинные светлые волосы. Юноша выглядел счастливым, и с учетом обстановки это отдавало безумием. Но Рагнар не мог не ответить ему улыбкой.

— Да, — поддержал он разговор. — Наш сержант слегка свиреп.

— Я — Кьел из Соколиных Охотников. — Парень дружелюбно протянул руку, и Рагнар пожал ее.

— Рагнар из… Грохочущих Кулаков.

— Ты как-то не слишком уверен в этом.

— Я не уверен в том, что еще есть Грохочущие Кулаки, — сказал Рагнар бесхитростно.

— Вот так?

— Да.

— Я так понимаю, что ты был избран после сражения, в котором твой клан… пострадал.

— Да.

— Это была великая битва?

— Это была свирепая и жестокая битва. Не уверен, что назвал бы ее великой. Мою деревню сожгли. Мой народ предали мечу. Мою девушку…

— Да? — спросил Кьел. Он казался полным сочувствия.

— Не знаю.

— Тогда лучше забудь ее, — сказал приземистый юноша на следующем тюфяке. Он улыбнулся, словно получал удовольствие от плохих новостей. Рагнар увидел, что у него большие зубы, квадратные и ровные. Нос у парня был сломан и имел неправильную форму, а рыжеватые волосы подстрижены непривычно коротко для островитянина Рагнара. — Ты больше никогда ее не увидишь. Ты никогда больше не увидишь тех, кого знал.

— Нет никакой надобности так радоваться этому, — произнес Рагнар. Обладатель хороших зубов покачал головой и сжал кулак. Но это не было жестом угрозы — скорее жест выражал гнев.

— Клянусь железными яйцами Русса, я вовсе не радуюсь этому! Я ничему этому не радуюсь. Я надеялся присоединиться к Избранным, войти в Дом Героев. А вместо этого что я получил? Проклятого сержанта Хакона и его постоянные рассуждения о том, какие мы тупицы.

— Может, ты обсудишь этот вопрос с сержантом? — с усмешкой предложил Кьел.

— Может быть. С другой стороны, произошедшее со Стрибьорном и с Рагнаром меня не вдохновляет. По крайней мере, лучше помолчать до тех пор, пока мы не узнаем, что отличает его от всех нас.

— Думаешь, что-то сделало его таким? — с интересом спросил Рагнар. — Ты ведь…

— Просто я слышал это в лагере. Похоже, что тех, кто выживает здесь, увозят в какой-то древний храм и воздействуют на них магией. Они превращаются либо в монстров, либо в таких людей, как Хакон и Ранек… Клянусь пометом Ледяного Медведя, я жутко голоден. Как вы думаете, когда они нас накормят?

— Так ты считаешь, что Хакон — человек? — спросил четвертый член группы — тот, что выглядел слишком юным для Избранного. Рагнар пристально посмотрел на него. У парнишки были тонкие черты лица, и он выглядел слишком утонченным и умным, более похожим на скальда, чем на воина. — Я имею в виду эти клыки и все остальное.

— Он явно не призрак, — сказал Рагнар. — Судя по тому, как он мне сегодня врезал.

— Я был поражен тем, что тебе почти удалось увернуться от него, — сказал самый молодой член группы. — Не думал, что кто-нибудь может сделать это.

— Рагнар это не сделал, — заметил угрюмый.

— Он почти сделал.

— Ты кто, Свен Драконово Пламя или Хэнк Зимний Волк? — спросил Рагнар.

— Хренов Свен — это я, — сказал приземистый коротышка. — И клянусь священным правым яйцом Ледяного Медведя, у тебя хорошая память.

— Я — Хэнк, — сказал самый юный и поднялся, чтобы обменяться рукопожатиями. Рагнар подал ему руку. Так же сделал и Кьел, лишь Свен остался лежать, закинув под голову руки и уставившись в потолок.

— Это означает, что последний из нашей хреновой маленькой компании — Стрибьорн Беспощадный Череп, — сказал Свен.

— Да. — Рагнар сплюнул. Он сам поразился тому, какая злоба прозвучала в его голосе. Серые глаза Свена повернулись к нему.

— Он тебе не нравится, да, Рагнар? Почему?

— Он был одним из тех мерзавцев, что напали на нашу деревню.

— Это не здорово, — сказал Кьел.

— Он должен быть мертв. Я думал, что убил его, — проговорил Рагнар.

— Ну, значит, ты не очень хорошо это сделал, — заявил Свен. — С учетом того, что он теперь ходит на своих ногах — по крайней мере ходил, пока старик Хакон не отправил его в страну снов.

— Волчьи Жрецы применили свою магию, чтобы исцелить его. То же они сделали со мной, — отметил Рагнар.

— Думаю, они сделали это со всеми нами, — подтвердил Кьел. Он поднял свою тунику, открыв взорам длинный шрам, который шел через всю грудь и вниз по животу. — Вряд ли с такой раной можно выжить без магии.

— Как ты здесь оказался? — спросил Рагнар.

— Было сражение, — ответил Кьел.

— Это само собой разумеется, — усмехнулся Свен. Кьел бросил на него раздраженный взгляд и продолжил:

— Мы совершали вылазку на большой ледник, искали баранов…

— Баранов! — фыркнул Свен. — Хрена ли вы собирались с ними делать, интересно знать?

— В наших долинах значимость человека определяется размером его стад.

— Готов побиться об заклад, что это так, — сказал Свен, и в голосе его прозвучал непонятный намек.

— Как бы то ни было, Волчьи Головы напали нa нас из засады, когда опустилась ночь. Бой был острым и яростным. Должно быть, я убил человек пять, пока один из Волчьих Голов не всадил в меня свое копье. Я думал, что со мной все кончено, но затем взглянул вверх и увидел старика, смотревшего на меня с холма. А потом опустилась тьма. Когда я очнулся, рядом оказался тот же старик, но я уже находился в одном из летающих кораблей на пути сюда. А как ты, Свен, — что за героическое деяние совершил ты, чтобы стать Избранным?

— Я убил восемь человек в поединке.

— Восемь? Сразу?

— Нет. Одного за другим. Они были братьями. Они убили моего дядю и отказались платить виру, поэтому я вызвал их на пиру. Волчий Жрец наблюдал, как я убивал их, а потом сказал, что я избран.

— Ты не был ранен? Ты… не умер?

— Умерли восемь человек. Восемь взрослых мужчин и воинов. Они умерли, а я — нет. На мне ни одной раны.

— В самом деле, Свен, ты, должно быть, могучий воин, — сказал Хэнк.

— В самом деле, — сухо сказал Рагнар.

— Хрена ли ты мне не веришь? — неожиданно прорычал Свен. В его глазах блеснула искра неистовства.

— Я этого не говорил, — ответил Рагнар. — В конце концов, ты же здесь. Так?

— И ты этого не забывай, — буркнул Свен.

— А что ты, Хэнк? — спросил Кьел.

Юноша залился краской. Казалось, он смутился.

— Я дрался с троллем, — ответил он. — И сразил его копьем. Он убил моего дядю, всех его братьев и уже был ранен, так что это не такое уж великое дело.

— Должно быть, Волчий Жрец решил иначе.

— Он наверняка легко убил бы его, если бы я не справился.

— Почему Жрец оказался там?

— Не знаю. Может быть, наш горевший дом привлек его внимание, кто знает?

Рагнар в изумлении смотрел на юношу. Он столкнулся лицом к лицу с самой смертоносной тварью на Фенрисе, убил ее после того, как та расправилась с его семьей, и рассказал об этом, словно о каком-то пустяке. Более того, он казался смущенным, ставя себе это в заслугу.

Судя по рассказам, все его новые товарищи заслуживали уважения. Даже, быть может, Беспощадный Череп.

Но залу пронесся порыв ветра, и взгляды всех новобранцев обратились к открывшейся двери. Вошел сержант Хакон, неся Стрибьорна. Тот все еще был без сознания. Сержант отыскал взглядом свободный тюфяк и бесцеремонно бросил свою ношу на солому.

— Лучше немного поспите, — произнес Хакон. — Завтра вам понадобятся все ваши силы.

Не сказав больше ни слова, он прошел по помещению и погасил лампы с горящим китовым жиром своими бронированными пальцами. Затем в полной темноте прошел к двери, без видимых затруднений находя дорогу между лежащими телами. Громко хлопнувшая дверь оповестила о его отбытии.

В длинном зале воцарилась тишина. Рагнар долго лежал в темноте, размышляя, не взять ли нож и не перерезать ли горло Стрибьорну. В конце концов он решил, что этого делать не стоит. Рагнар хотел, чтобы его враг был в сознании, когда он будет убивать его.

— Ты слышишь, как булькает в моем животе? — пробормотал Свен. — Клянусь яйцами Ледяного Медведя, я офигенно хочу жрать.

7 Охота

Рагнар сделал выпад своей деревянной дубинкой, метясь Стрибьорну в глаз. Дубинка попала в толстую нависшую бровь и отскочила. — Глаз! Я убил его! — крикнул юноша, отпрыгнув назад. Окружавшие их новобранцы шумно выразили свое одобрение. Рагнар рискнул бросить взгляд на сержанта Хакона, чтобы понять, подтвердит ли он смертельный исход поединка.

Беспощадный Череп взревел и нанес удар своей дубиной. Ее изогнутый конец попал Рагнару под ребра и словно вышиб весь воздух из его легких. Стрибьорн вложил в этот удар всю силу и вес своего могучего тела. Это была тренировка с ножами, и ударов никто не удерживал. Хакон не хотел, чтобы его подопечные привыкали драться с противниками, которые не бьют по-настоящему — сильно и быстро. Боль заставила Рагнара согнуться, его замутило. Грохочущий Кулак едва удержался на ногах, голова кружилась. Вокруг он видел ухмыляющиеся, глумящиеся лица других кандидатов. Они образовали круг, чтобы наблюдать за схваткой.

Стрибьорн с хрустом опустил дубину на голому Рагнара. Из глаз юного Грохочущего Кулака посыпались искры. Он испустил долгий стон боли и упал на колени. Рагнар увидел, что Стрибьорн отвел ногy назад, чтобы ударить его.

Внезапно Рагнара захлестнул холодный гнев. Он рухнул вперед и в последнюю секунду ухватился обеими руками за ногу Беспощадного Черепа. Сделав глубокий вдох, юноша рывком опрокинул Стрибьорна. Раздался громкий треск, когда голова его противника ударилась об один из камней, выступающих из мягкого дерна. Рагнар позволил себе торжествующий рык и рванулся вперед. Подхватив свою дубинку, он прижал ее к горлу Беспощадного Черепа и с силой надавил, намереваясь прекратить доступ воздуха и задушить своего врага. За спиной зазвучали одобрительные возгласы толпы, никто явно не понял его замысла.

Неожиданно холодная рука в доспехах схватила Рагнара за шею и подняла его над Стрибьорном. Рагнар сделал выпад дубинкой, но она ударила по твердому щитку Хакона и сломалась. Сержант взглянул на него сверху вниз.

— Несколько странное развлечение, не так ли? Однако вы, по крайней мере, дрались всерьез.

Он опустил Рагнара на землю и бросил взгляд на Стрибьорна. Беспощадный Череп кашлял и фыркал, глядя на Рагнара глазами, полными ненависти.

— Я победил, — выдохнул он.

— Нет, — произнес Хакон. — Твой последний удар наверняка распотрошил бы Рагнара, но если бы у него был настоящий нож вместо этого изогнутого куска дерева, то своим последним ударом он проткнул бы твой глаз и вошел бы в мозг.

Рагнар позволил себе торжествующую усмешку. Холодный чистый горный воздух обрел сладкий привкус победы. Ему удалось даже забыть о боли в ребрах.

— И все же я убил бы его своим ответным ударом, — угрюмо сказал Стрибьорн.

— Возможно, — заметил сержант, — ты достаточно свиреп для этого.

Он повернулся к толпе и указал на Кьела и еще одного новобранца, которого Рагнар не узнал.

— Вы двое! Давайте! У нас нет времени, чтобы глазеть на драку слишком долго.

Рагнар бросил на Стрибьорна еще один взгляд, зная, что наверняка убил бы его, если б Хакон не вмешался.

Рагнар с трудом хватал воздух широко разинутым ртом. Горный воздух внезапно оказался для него слишком разреженным. Прохлада раннего утра пощипывала кожу. В ушах стоял грохот, то безумно колотилось его сердце. Пот градом катился по бровям и щипал глаза. Длинные черные волосы прилипли ко лбу. Ноги были словно ватные, а склон перед ним казался бесконечным.

— Давайте! — кричал сержант Хакон. — Вы можете лучше! Это всего лишь жалкий бугорок!

Кьел встал рядом с Рагнаром и ухитрился выдавить из себя слабую улыбку.

— Легко ему говорить. Мы-то не такие полукозлы и полуволки, — задыхаясь, проговорил он.

— Побереги дыхание для бега, — выдохнул Рагнар. — Помни: тот, кто доберется до вершины последним, должен будет повторить этот путь.

— Тогда лучше оставлю тебя позади, — сказал Кьел и рванулся вперед, быстро поднимаясь длинными шагами по неровной тропе. Рагнар собрал остатки сил и бросился вдогонку, думая о том, что Кьел прав. У сержанта это выглядело легко. Он стартовал после них, но даже в своем тяжелом бронированном облачении легко обогнал всех кандидатов. Он достиг вершины холма, когда остальные были еще на полпути к ней, и теперь стоял там, выглядя совершенно свежим, и еще покрикивал сверху. «В чем же его секрет?» — думал Рагнар.

— Давайте! Шевелитесь! — кричал Хакон.

Рагнар рискнул бросить взгляд через плечо. Далеко внизу, в долине, виднелся Руссвик. С такой высоты он выглядел крошечным. Они покрыли уже огромное расстояние. Видя маленькие фигурки своих товарищей, растянувшиеся по склону позади него, он с удовлетворением осознал, что по крайней мере не будет последним. И лучше бы понадежнее закрепить это положение.

На трясущихся ногах он устало потащился к следующему уступу холма.

— Кто из вас умеет охотиться? — спросил сержант Хакон.

Около полудюжины утомленных голосов ответили утвердительно. Все они устали. Всю последнюю неделю они, казалось, только и делали, что занимались утомительными тренировками. Они так часто бегом взбирались на холмы вокруг лагеря, что Рагнару казалось, он сможет сделать это с закрытыми глазами. Они рубили деревья и бегом поднимались на холм со свежесрубленным стволом. Тех, кто, по мнению Хакона, бежал недостагочно быстро, он заставлял делать это снова и снопа, пока они не падали от изнеможения.

Они выполняли бесчисленные упражнения, пока, задыхаясь, не падали без сил на стылую землю со сведенными судорогой мышцами. Они тренировались с копьями и кинжалами. Им показывали, как сражаться топором для рубки деревьев. Они кидали копья в соломенные фигуры.

Занятия, на которых они тренировались во владении оружием, почти доставляли Рагнару удовольствие, и в них он превосходил остальных. Его всегда выбирали как лучшего в своей пятерке для схваток с лучшими из других групп. Это явно раздражало Стрибьорна и Свена, но они ничего не могли поделать. Рагнар постоянно превосходил их. Он лучше владел оружием, чем все остальные. На занятиях по борьбе они платили ему за удары, нанесенные затупленным оружием. Стрибьорн и Свен были сильными, быстрыми и жестокими.

Рагнар надеялся, что вскоре они начнут тренироваться с настоящим острым оружием. Тогда сможет произойти несчастный случай, и Стрибьорн Беспощадный Череп отправится к своим предкам, зная, что туда послал его Рагнар.

— Наверняка вы не слишком хорошо разбираетесь в охоте! — произнес Хакон с презрительной усмешкой.

Новобранцы осторожно посмотрели друг на друга. Они уже научились не перечить сержанту. Это всегда заканчивалось дополнительными обязанностями или суровыми побоями, когда уровень их подготовки не отвечал завышенным ожиданиям Хакона.

— Что ж, если никто из вас не знает, как надо охотиться по-настоящему, полагаю, мы должны будем вас научить. Это единственный ваш шанс когда-нибудь увидеть мясо.

Маленькая группа охотников гуськом двигалась вверх по длинной каменистой тропе. Рагнар обернулся и окинул взором путь, который они уже проделали. Студеный ветер взметнул вверх его длинные черные волосы. Стремглав несущиеся по небу облака казались ближе к нему, чем когда-либо. По крайней мере они белые и рваные, а не темные и тяжелые, несущие угрозу дождя. Он понюхал воздух и уловил запах сосны. Самым непривычным для него было отсутствие соленого аромата моря, с которым он не расставался всю свою жизнь.

Далеко внизу виднелся Руссвик — отсюда он выглядел крошечным сборищем хижин, окруженных деревянным забором и глубоким рвом. Вокруг них со всех сторон в небо вздымались могучие утесы. Рагнар тяжело дышал, все остальные — тоже. Бедра его были словно ватными после продолжительного подъема по крутому склону. В коленях чувствовалась слабость, а лицо пылало. С некоторым облегчением он отметил, что все остальные выглядят не лучше.

Теперь все их скачки вверх и вниз по близлежащим холмам обретали смысл. Рагнар сомневался, что кто-нибудь из них смог бы подняться на такую высоту без отдыха, если б их не подготовили к этому долгими тренировками. Это немного воодушевляло. За истекший день они покрыли очень большое расстояние. На родном острове Рагнара пройти столько по прямой было невозможно: вы простo очутились бы в море. Здесь же они пока увидели всего лишь крошечную часть этой обширной земли. Она, казалось, уходила в бесконечность. Колонны горных вершин словно поддерживали небесный свод, простиравшийся на огромной высоте. Серовато-белые облака постоянно грозили снегопадом. Холмы были покрыты странными деревьями с иглами вместо листьев, а землю под ними усеивали деревянные конусы. Им рассказали, что если эти конусы открыты, то очень возможно, что пойдет дождь. Если они закрыты, то погода может оставаться хорошей. Таким необычным вещам их тоже обучали в Руссвике. На деревьях гнездились большие птицы. Свен уже предлагал поискать там яйца, но остальные хотели отойти дальше, чтобы отыскать чего-нибудь побольше: оленя или дикого козла, которого можно было бы принести в лагерь и показать остальным.

Коготь Рагнара впервые отправили на охоту. Это было проявлением доверия и считалось честью — самостоятельное путешествие так далеко от Руссвика стало поводом для гордости неистовых молодых воинов. Никто не смел жаловаться сержанту Хакону на то, что с ними обращались как с детьми. Проведя много дней в познании основ искусства выживания, они были уверены в обретенных навыках. Теперь они знали, как выжить в свирепых буранах Асахейма, как найти путь, ориентируясь только по звездам. Последнее было несложным делом для Рагнара, который привык к этому, плавая по морям. Звезды здесь, в Асахейме, слегка отличались от знакомых, но созвездия были теми же. Их учили, как быстро и эффективно разжигать костры, как делать навесы из веток, чтобы хоть немного укрыться от суровой непогоды, как читать следы в дебрях. Усвоить это было вовсе нетрудно. Теперь они могли отыскать места водопоя животных и их следы. Они знали, как ставить силки на кроликов, зайцев и других мелких животных. Те, кто никогда не умел этого, научились потрошить животных, сдирать шкуру, вспарывать брюхо и извлекать внутренности. Опять-таки, Рагнар, который всю жизнь потрошил рыбу, нашел эту премудрость несложной.

И вот теперь их, оснащенных копьями, кинжалами и щитами, отправили в дебри.

Все очень просто. Они не должны возвращаться, пока не добудут свежей еды или не потеряют воина. Казалось, подготовка будущих Волков состоит в том, что их швыряют в воду — и барахтайтесь, пока не научитесь плавать. У Рагнара создалось впечатление, что Хакон и остальные в Руссвике считали, что там, откуда появились Избранные, таких, как они, хоть пруд пруди. Но теперь их долг — проявить себя, и Рагнар осознал, что хотя бы здесь никто не будет за ним присматривать.

До определенной степени он был рад оказаться вне поля зрения Хакона. Он радовался, что их Коготь отправили в самостоятельный поход. Юноша понимал, что до его завершения у Стрибьорна будет немало шансов стать жертвой несчастного случая. И эти шансы увеличатся, если Рагнар приложит к тому руку. Он обернулся и бросил взгляд на Беспощадного Черепа, без особого удивления заметив, что Стрибьорн тоже смотрит на него. Встретив горящий взгляд врага, Рагнар слегка вздрогнул. Очень возможно, что Беспощадный Череп точно так же думает о нем.

Вздохнув, Рагнар понял, что ему придется быть очень осмотрительным в этой глуши. Именно он мог свалиться с горной тропы или оказаться на пути лавины, если не будет предельно осторожен. Хотя сейчас за все отвечал он. Сержант Хакон решил, что он больше всех подходит на роль командира Когтя. До сих пор ни с Кьелом, ни с Хэнком проблем не возникло. Ворчали только Свен и Стрибьорн.

Остановившись, Рагнар посмотрел в небо. Красное солнце начинало опускаться на запад. Небо на горизонте стало кровавым, малиновый свет просачивался сквозь облачный полог, придавая горам поистине зловещий вид. Рагнару представлялось весьма вероятным, что это место является прибежищем троллей или каких-либо других, еще более омерзительных и свирепых тварей. В последние дни по лагерю ходили слухи о существе, которое звалось вульфен. Откуда пошли эти россказни, было неясно, но если в историях о разорванных телах и вызывающих ужас смертях была хоть доля правды, вульфена, конечно, стоило опасаться. Рагнар подозревал, что жуткие слухи тоже могли быть работой Хакона.

Это наводящее ужас существо, по слухам, было получеловеком-полуволком, неимоверно свирепым и почти неуязвимым для обычного оружия. Поговаривали о вульфене-демоне, который пробирался в Руссвик и утаскивал молодых воинов из лагеря. Никто не уверен, что дело в этом, но все знали, что несколько дней назад юноша по имени Лока исчез, неся службу часового. Он, конечно, мог просто сбежать со своего поста, его могли тайно похитить тролли или злые колдуны. Но почему-то упорно ходили слухи о вульфене. Хакон и другие командиры вооружились и отправились по следу, который могли различить только они со своим обостренным чутьем. Они так и не сказали, удалось ли им отыскать чего-нибудь. Но по их опущенным плечам и мрачным выражениям лиц Рагнар догадался, что поход оказался безрезультатным.

Теперь, в сгущающихся сумерках, вспоминая все эти истории, Рагнар старался не думать о том, какие монстры могли поджидать их в окружающих величественных горах. Несколько миль назад они прошли мимо пещеры. Она могла бы послужить хорошим убежищем на ночь, но все воины Когтя, не сговариваясь, молча прошли мимо нее. Никто из них не захотел повстречаться с тем, что уже могло укрыться в этой пещере. Возможно, там никого и не было, но кто знает? Не исключено, что там мог оказаться тролль, чародей, медведь или вульфен. Даже Свен и Стрибьорн не пожелали выяснить это.

Рагнар радовался тому, что они уже собрали хворост. Уже в наступающих сумерках он выбрал подходящее место, чтобы разбить лагерь. Рядом на утесе журчал небольшой ручеек, который сбегал по берегу, усыпанному галькой, в маленькое озерцо в дальней части поляны. Его спокойные, черные воды казались глубокими, как океан, и Рагнар подумал, нет ли там рыбы. Хотя этим вечером они смогут обойтись тем, что принесли с собой, поскольку гемнело очень быстро. Рагнар велел Кьелу и Хэнку развести костер, пока Стрибьорн и Свен собирают ветки, чтобы сделать временное убежище на ночь, как их обучили в Руссвике. Сам он отправился вниз по ручью, чтобы набрать воду. Ему хотелось воспользоваться этой возможностью и немного побыть одному, а также изучить окрестности.

Осматривая в сгущающихся сумерках холмы, скалистые ущелья и бескрайние леса, простирающиеся на бессчетные мили во всех направлениях, Рагнар почувствовал уверенность в том, что, если бы не разные твари и монстры, которые, по слухам, наводняли эту суровую землю, человек мог быть здесь счастлив. Он даже улыбнулся при этой мысли. Здесь, на горном склоне, достаточно места для ведения хозяйства, есть вода и лес. Как утверждали остальные новобранцы, нa таких холмах хорошо пасутся овцы или козы. Мужчина мог создать здесь семью и жить в мире. Быть может, даже найти в этом удовлетворение, избавиться от ненависти и вечной борьбы. Тут мысли Рагнара вернулись к Ане, и его душу наполнила хорошо знакомая печаль. Бросив взгляд назад, на Стрибьорна, возившегося на склоне, он ощутил, как грусть превращается в горькую ненависть. Рагнар заставит Беспощадного Черепа заплатить. Это единственное, в чем он уверен.

Рыча, он с яростью погрузил в ручей свой бурдюк, словно это была голова Беспощадного Черепа, которую он намеревался держать под водой до тех пор, пока не иссякнет раз и навсегда поток серебристых пузырьков. Опустив бурдюк в ледяной поток, Рагнар охнул от пронзительного холода. Студеная вода словно обожгла его до кости. В считанные секунды руки занемели. Заставив себя стерпеть боль, Рагнар поднял бурдюк и бросил сердитый взгляд на далекие вершины. Это талая вода, понял юноша, начало ручью дали горные снега. Она холоднее, чем вода из самых глубоких колодцев на островах.

Эти мысли внезапно напомнили ему о том, как он далеко от дома. А дома-то, в который можно вернуться, у него нет совсем.

Резкий смех Рагнара эхом прокатился среди густеющих теней.

Когда развели костер, навес совершенно утонул в тенях. Стрибьорн и Свен соорудили вполне приемлемое убежище из веток вечнозеленых деревьев, что возвышались на поляне. Котелок был полон пузырящейся овсянки — единственной пищи, которую они несли с собой. У каждого имелось по мешку с овсянкой и немного соли. Выглядела она не очень аппетитно, но вполне способна набить желудки после того, как ее разольют по деревянным мискам, которые они тоже несли в своих вьюках.

Рагнар окинул взглядом поляну вокруг костра, заглянув в лица спутников, странно искаженные в мерцающих отсветах пламени. Такое же воздействие на его восприятие оказывала и окружающая обстановка в целом. За те дни, что они провели в Руссвике, Рагнар привык к лагерю. Именно это место, со всеми его трудностями и лишениями, было теперь для него связано со вновь обретенными товарищами. Теперь они оказались в каком-то другом, странном месте — и это каким-то образом изменило их в его восприятии, превратило в незнакомцев.

На небо выкатилась полная луна, яркая и гостеприимная. На ее поверхности была видна волчья морда — большое пятно тени, напоминающее голову оскалившегося волка. Говорили, что это сам Русс поместил туда своего любимого волка Серогрива наблюдать за миром до своего возвращения. Будто в подтверждение этой легенды, откуда-то издалека донесся ужасающий вой, в котором звучали непреодолимое одиночество и голод. Все пятеро посмотрели друг на друга.

— Это всего лишь волк, — сказал Кьел, на лице которого появилась гримаса, которая, очевидно, должна была явить собой ободряющую улыбку. Она оказалась бы гораздо убедительней, не будь лицо юноши таким бледным в лунном свете. — Я слышал их предостаточно. Они люто донимали наших овец там, в долинах.

— Готов поспорить, что не только они донимали ваших чертовых овец, — недружелюбно сказал Свен.

— Что ты имеешь в виду?

Не успел Свен ответить, как на услышанный ими вой прозвучал ответ с другой стороны долины. Долгий скорбный вопль эхом прокатился по распадку и вытеснил все остальные мысли из головы Рагнара. Казалось, это прозвучало сигналом для целого хора волков. С каждого горного пика — или это так казалось — огромные волки завыли на луну.

— Стая вышла на охоту, — заметил Кьел.

— Да что ты говоришь? — произнес Стрибьорн.

— Ни за что бы, на фиг, не догадался, — добавил Свен.

— Хватит! — раздраженно воскликнул Рагнар.

— Не беспокойтесь, — сказал Кьел. — Волки редко нападают на вооруженных людей. Они обычно и к костру не подходят. Если только не голодны или не доведены до отчаяния.

— Насчет них не знаю, — заявил Свен, — но, клянусь благословенным правым яйцом Ледяного Медведя, я уж точно голоден. Если они приблизятся, я сдеру с них шкуру и сожру!

— Так что же тут нового? — усмехнулся Рагнар. — Хэнк, накладывай кашу!

— Подставляйте, что у вас там есть, — произнес самый молодой из них, подавшись вперед и начиная накладывать кашу в протянутые миски.

— Во имя Русса, я бы отдал все за хороший кусок рыбы, — сказал Свен.

— Или цыпленка, — подхватил Стрибьорн.

— Или баранины, — присоединился Кьел. Волчий вой усилился.

— Кажется, волки с вами согласны, — сказал Рагнар. Никто не засмеялся.

Было поздно. Волки затихли где-то вдали. Возможно, они нашли другую добычу, подумал Рагнар. Или, быть может, сейчас они молча крадутся сюда. Из-под навеса по другую сторону костра долетел храп. Он был громким и свистящим — сочетание рева кузнеца и скрежета пилы по бревну. Этого было достаточно, чтоб из головы Рагнара вылетели все мысли о сне.

Юноша осматривался по сторонам, отвернувшись от огня, как учил их Хакон. Бессмысленно портить ночное зрение, когда стоишь в карауле. Крепко стиснув в руках копье, он думал о том, что станет делать, если на них все-таки нападут волки или какие-нибудь отвратительные чудовища из мрака. Эта ночь в горах порождала у него странное зловещее ощущение — ничего подобного он никогда не испытывал у себя на родине.

Быть может, причиной тому бескрайние просторы и пустота гор — там, само собой, могло укрыться что угодно, самое безжалостное и злобное. Рагнар знал, что на его родном острове каждый мог узнать практически все об этом скалистом участке суши, где жило племя. Когда они мальчишками отправлялись в походы, то никогда не уходили далеко от деревни и раз за разом пересекали ту же землю, которую уже видели и на которой играли сотни раз. Здесь же, среди гор, можно скитаться сотню жизней и все-таки не увидеть всего. Эта мысль одновременно и устрашала, и вдохновляла Рагнара.

Юноша сам поражался тому, как быстро он приспосабливался. Несмотря на странную и чуждую природу этих мест, он быстро привык к жизни в Руссвике, к лицам новых товарищей, к тренировкам и суровой дисциплине. Временами жизнь на островах уже казалась ему сном, а все люди, которых он знал когда-то, — призраками. Неужели он и в самом деле когда-то стоял на палубе «Копья Русса» в бурю? Разве это он тянул из моря сети, полные рыбы, или смотрел, как загарпунивают касатку и убивают морского дракона?

Разумом он понимал, что все это с ним действительно происходило. Однако разум теперь с трудом ощущал прошлое как нечто реальное. Что он здесь делает, сидя в темноте на горном склоне и уставившись в сумрак? Он этого не представлял. Не было у него и подлинного осознания, что именно он был избран. Он просто продолжает жить, в то время как остальные умерли или угнаны в рабство.

Эта мысль вызвала неистовый всплеск жгучих чувств. Он внезапно вспомнил мертвых и умирающих, и ту девушку, что могла быть Аной, увозимую на корабле Беспощадных Черепов. А ведь один из тех, кто виновен в этом, безмятежно храпит в двадцати шагах. Рагнару внезапно захотелось заорать от ярости или всадить копье в брюхо Стрибьорну. Он почти представил себе, как делает это, почти ощутил жар удовлетворения, который охватит его, когда он наляжет всем своим весом на истертое древко и воткнет сверкающий наконечник закаленной стали в мягкую и податливую плоть. Губы юноши изогнулись в усмешке, его охватило искушение вскочить итут же осуществить сокровенное желание, когда он услыхал мягкий звук приближающихся шагов. Он машинально взял копье на изготовку, но увидел, что надвигающаяся тень была всего-навсего Кьелом.

Парнишка сел рядом с ним.

— Можешь закончить свое дежурство, — сказал он. — Не могу заснуть, когда те двое так громко храпят.

— Уверен? — спросил Рагнар. — Ты не очень устал?

— Быть может, если достаточно устану, смогу поспать позже.

Рагнар кивнул, но не тронулся с места. Он и сам не устал, ему хотелось поговорить. Юноша был уверен, что если не кричать, то ни он, ни Кьел не разбудят спящих.

— Это странное место, — произнес он в конце концов.

— Долина или горы?

— Эта земля. Я никогда не видел ничего похожего. Любая из этих гор кажется больше острова, на котором я вырос.

— Возможно, это так и есть. Или они, по меньшей мере, могут быть такими же.

— Что ты хочешь сказать?

— Я слыхал, что острова были когда-то горами, которые поглотило море, так что теперь средь вод торчат только их верхушки.

— Странная история.

— Это часть старой легенды. Говорят, что до пришествия Русса было гораздо больше земель, и каждая из них — такая же большая, как Асахейм. Но затем случился Потоп, дождь шел сто лет, и все земли, кроме Асахейма, ушли под воду. Говорят, морские демоны живут в развалинах затонувших городов, и каждый из них — огромный, как остров.

— Ты веришь этому, Кьел?

— Почему бы и нет? Это может быть правдой. С другой стороны, может и не быть. Люди моего племени — не великие мореплаватели. Они живут в долинах под огромными ледниками и проводят время в сражениях и охоте.

Рагнар помолчал, а затем произнес:

— Я слышал, что люди с ледников уходят на корабле за пределы видимости земли, чтобы посетить острова Повелителей Железа.

— Более или менее так. Зачем вообще кому-то уплывать за пределы видимости земли? Чтобы тебя забрали морские демоны?

— Я также слышал, что люди с ледников… ну, едят других людей.

Кьел засмеялся:

— Правда? Я всегда слышал, что это островитяне едят друг друга. На этих маленьких островах недостаточно пищи.

— Зато у нас всегда есть рыба и мясо косаток. — Рагнар фыркнул. Его рассердило обвинение в каннибализме. С другой стороны, он ведь тоже заподозрил Кьела в том же, так какое же право он имел обижаться?

В темноте он усмехнулся иронии, скрытой в этих легендах. И их невежественности.

— Однако ты был прав в отношении этой долины, — сказал Кьел. — У меня какое-то неприятное ощущение.

— Что именно?

— Не знаю. Отчего-то мурашки но коже бегают. Словно кто-то наблюдает за нами.

— Волки?

— Может быть. Возможно, тролли или ночные бродяги.

Рагнар вздрогнул.

— Ты когда-нибудь видел ночных бродяг?

— Нет, но я знал человека, который видел их однажды. Отвратительные злобные существа со светящейся шкурой. Говорят, они живут в старых местах под землей и выходят на поверхность попировать человечиной. А еще говорят, что они поклоняются темным божествам Хаоса.

— Никогда о таком не слыхивал. Не стоит о них говорить. — Рагнар сделал жест защиты от темных сил.

— Ты живешь на островах. В море нет такой грязи.

Рагнар кивнул. Несмотря на дрожь, которую вызвали у него слова Кьела, он потянулся и зевнул. Неожиданно он почувствовал усталость.

Рагнар опустился на землю у огня и провалился в тревожный сон. Ему снилось много странного и кошмарного: слепые черви, роящиеся на дне океана и грызущие основания островов, омерзительные ночные бродяги и чудовищные волки, огромная тварь с телом человека и головой волка. Один только вид этого монстра выдернул его из мира грез в реальность, и он внезапно сел, озираясь вокруг, с еще полными видений глазами и бешено колотящимся сердцем.

Внутри у него все сжалось: юноше показалось, что с другой стороны костра стоит существо, которое только что ему приснилось. Он замотал головой, чтобы избавиться от видения, надеясь, что оно представляет собой всего лишь остатки кошмарного сна. Но это оказалось не так. Чудовище по-прежнему торчало там, в темноте, такое же реальное, как и сам Рагнар.

На мгновение застыв, юноша внимательно рассмотрел существо. Оно не совсем походило на то, что привиделось ему во сне. У него нет волчьей головы, а тело какое-то бесформенное, с торчащими из него огромными шипами. Чудовищная голова с тяжеленной челюстью и гигантскими стоячими ушами, как у летучей мыши. Глаза излучают зловещий зеленоватый свет. Постепенно до Рагнара дошло, что он, скорее всего, видит тролля — существо из самых мрачных и леденящих кровь историй. К тому же это явно голодный тролль, ибо он медленно продвигается к костру.

«Где же Кьел, — подумал Рагнар, — или кто там, во имя Русса, должен стоять на часах?" Но теперь это не имело такого уж большого значения. Он сам должен предпринять что-нибудь. Юноша украдкой потянулся за копьем и щитом, беззвучно молясь Руссу, чтобы тролль не заметил его движений.

Сжав в руках оружие, Рагнар испустил тихий вздох облегчения и, приподнявшись, принял боевую стойку. В свете костра он увидел, что остальные все еще спят. Стрибьорн и Свен громко храпели. Кьел лежал у огня. Хэнк сидел лицом к темноте, но по тому, как лежала на груди его голова, Рагнар понял, что парнишка спит.

Он осознал, что ему придется отвлекать чудовище, пока его товарищи не приготовятся к бою. И этим придется заняться очень скоро.

«Но постой, — прошептал ему внутренний голос, — возможно, если обождать чуток, эта тварь может схватить Стрибьорна и отомстить за тебя!»

Губы Рагнара скривились в слабой усмешке.

«Это хорошая мысль!» — шептал ему голос.

Нет, сказал он себе. Это не тот путь. Ему хотелось самому убить врага, а не лишать его жизни путем предательства. И в любом случае не было никакой гарантии, что тролль возьмется именно за Стрибьорна. Он может схватить кого-нибудь другого, а Рагнар должен признать, что они быстро становились его друзьями.

Чудовище оказалось почти у самого костра, и Рагнар понял, что пришло время действовать.

— Проснитесь! — закричал он. — Проснитесь! На нас напал тролль!

Крича, он вскочил на ноги и бросился навстречу монстру. На близком расстоянии в свете костра он видел его лучше. Юноша разглядел его чешуйчатую, как у ящерицы, шкуру и слизь, которая капала с нее, сверкая в лунном свете. Создавалось впечатление, что чудовище мокрое, словно только что вылезло из близлежащего озера.

Расстояние между Рагнаром и монстром быстро сокращалось. Вблизи он выглядел еще огромнее и еще ужаснее. Тролль был почти вдвое выше юноши и многократно тяжелее его. Его грудь — мускулистая, как у здоровенного медведя, а руки с перепончатыми вальцами — почти такие же большие, как щит воина. Каждый палец оканчивается когтем размером с кинжал.

Чудовище разинуло пасть, усеянную рядами гигантских острых зубов, и издало пронзительный вопль. Рагнар сделал выпад копьем, надеясь проткнуть один из его глаз размером с миску, но существо повернуло голову, и оружие юноши лишь задело его щеку. К ужасу Рагнара, прямо на его глазах рана монстра стала затягиваться с отвратительным хлюпающим звуком. Это было очень плохо.

Тролль нанес ответный удар. Рагнар пригнулся — иначе тролль просто снес бы ему голову — и вонзил копье в пах монстра. Он был вознагражден злобным и очень высоким визгом, который чуть не оглушил его. Тролль ответил еще одним могучим ударом. Рагнар поднял свой щит, наклонив его, чтобы хоть отчасти смягчить силу удара. Ему это удалось, но все-таки удар опрокинул его на спину возле самого костра. Тут же Рагнар почувствовал запах горящих волос — это его черная грива попала в огонь. У него кружилась голова, он чувствовал слабость, но тем не менее сразу же вскочил на ноги и огляделся, чтобы понять, что же делают остальные.

Все они проснулись и похватали свое оружие и щиты. На глазах у Рагнара Кьел размахнулся и метнул свое копье. Оно попало прямиком в один из огромных глаз чудовища. Сердце Рагнара подпрыгнуло. Это был смертельный бросок. Он ожидал, что тролль рухнет на землю и издохнет, но не тут-то было. Вместо этого он протянул руку и ухватился за копье. Попытавшись извлечь его, монстр сломал древко, и наконечник остался в глазном яблоке. Теперь монстр устрашающе шипел в ярости, как гигантская змея.

Стрибьорн и Свен выпрыгнули вперед с копьями наперевес. Острые железные лезвия вонзились в шкуру чудовища. Из ран хлынула зеленоватая кровь, но тут же они неестественно быстро стали затягиваться. Тролль потянулся вперед и схватил Свена огромной ручищей. Рагнар увидел, как когти чудовища пронзили кожу воина. Из всех ран закапала кровь, но Свен и виду не подал, что ему больно.

— Вот тебе, порождение ада! — воскликнул он и вонзил копье в сухожилие лапы тролля. Тот завопил от боли и выпустил жертву. На коротким миг Рагнар испугался, что Свен попадет под чудовищную ногу тролля, но тот ухитрился быстро откатиться в сторону. Тем временем Стрибьорн прыгнул вперед и всадил копье в грудь монстру. Пройдя между ребрами, оно глубоко засело в грудной клетке — там, где у человека находится сердце. Тролль завопил еще громче, но по-прежнему держался на ногах и не падал.

«Неужели его ничего не остановит?» — подумал Рагнар. Им начал овладевать страх.

Тут он заметил, что из тела монстра заструился странный дым, и древко копья Стрибьорна стало растворяться. Конечно, вспомнил Рагнар, во всех слышанных им историях говорилось о том, что пищеварительные соки троллей были такими едкими, что эти монстры могли переваривать камни.

Положение стремительно ухудшалось. Сильным ударом тролль отшвырнул Стрибьорна шагов на десять. Наверно, ему было очень больно. В обычных обстоятельствах Рагнар порадовался бы возможной гибели Беспощадного Черепа, но здесь и сейчас на счету был каждый воин. До сих пор им никак не удавалось остановить чудовище.

— Нужно использовать огонь! — крикнул Хэнк.

— Что?

— Нужно использовать огонь. Именно так я убил тролля в прошлый раз. Мне удалось завлечь его на горящий участок. Его раны не затянутся, если они нанесены огнем.

Постепенно эти слова дошли до сознания Рагнара. В них имелся смысл. Огонь всегда был лучшей защитой человека от многих ужасов мрака, и он часто слышал историю старого Имогрима о том, как люди ярла Краки избавились от одного из монстров с помощью горящих факелов и стрел. Он наклонился, вытащил из костра палку и махнул ею над головой, чтобы она разгорелась еще лучше. Затем Рагнар пошел на тролля. Справа от него был Хэнк, тоже с горящей палкой в руке.

Наклонившись, тролль потянулся к лежащему Свену. Тот, отчаянно пытаясь найти опору для ноги в каменистой почве, с трудом удерживал монстра на расстоянии, делая яростные выпады копьем в сторону его здорового глаза. Рагнар подбежал к троллю и махнул горящей палкой перед его мордой. Чудовище повернулось к нему с могучим ревом. Его затхлое дыхание обдало Рагнара волной отвратительного зловония гниющей рыбы. Юношу чуть не вывернуло, но он собрал свою волю в кулак и бросился на тролля со своим факелом. Там, где ее коснулся огонь, шкура монстра зашипела, вспыхнула и почернела. Рана не затянулась. Слава Руссу, Хэнк оказался прав!

Боковым зрением юноша уловил вспышку пламени и понял, что в схватку вступил Кьел. В каждой руке у Соколиного Охотника было по горящей ветке. Куда бы он ни наносил удары троллю, шкура того загоралась. Теперь монстр вертелся, как загнанный зверь. Факелы сбивали его с толку, а ослепший глаз усугублял положение. Хэнк издал победный клич и прыгнул вперед, чтобы ударить чудовище по морде, оставив на ней огромный черный рубец.

— Вот тебе, тварь! — крикнул он и торжествующе захохотал. Ответный вопль тролля заглушил его голос. Монстр нагнулся и схватил Хэнка. Его когти впились в тело юноши, мгновенно отхватив руку, державшую факел. Тролль засунул голову Хэнка в свой похожий на гигантскую пещеру рот и откусил ее. Хлынула кровь, и крик Хэнка затих, когда монстр проглотил его голову целиком.

Пораженный Рагнар застыл на месте. Он не мог поверить, что Хэнк мертв. Только что парень был здесь, он был жив и сражался. А теперь его нет. Смерть дотянулась до него. Рагнар с ужасом осознал, что то же самое легко могло случиться и с ним. Тролль, пусть и раненый, оставался чудовищем огромной силы и мог легко расправиться со всеми.

Очевидно, та же мысль ошеломила всех остальных членов Когтя, потому что все они замерли в нерешительности. Рагнар почувствовал желание развернуться и дать деру, но понял, что, если сделает это, остальные тоже обратятся в бегство и смерть Хэнка останется неотмщенной. Что еще хуже — тролль вполне мог догнать их и поубивать поодиночке.

В считаные секунды Рагнар понял, что, как он ни напуган, удирать нельзя.

— Давайте, вы, псы! — вскричал он. — Лучше погибнуть сражаясь, если мы вообще собираемся умереть.

Остальные ответили нa его клич. Свен поднялся на ноги и атаковал тролля. Кьел бросился на чудовище со своим факелом, а Рагнар зашел с другой стороны. Поднявшись, Стрибьорн схватил факел и присоединился к ним. Окруженный со всех сторон ненавистными факелами, ослепленный и измученный болью от многочисленных ран, с ослепшим глазом, тролль развернулся и побежал вдоль ручья, не выпуская из огромной лапы обезглавленный труп Хэнка. Кровь, черная в ярком лунном свете, капала в ледяную воду.

Рагнар с товарищами неслись за троллем по холмистой местности, факелы в их руках разгорелись на бегу еще ярче. Это была яростная, но напрасная погоня. При всех его размерах и внешней неуклю: жести, шаги тролля были куда шире. Он подбежал к озеру и прыгнул в него, оставив за собой шлейф пены. Юноши остановились на берегу и смотрели, как он медленно погружается в воду. Наконец голова чудовища исчезла под водой.

— Думаете, он утонул? — спросил Стрибьорн.

— Нет, — ответил Кьел. — Тролли могут жить под водой. Возможно, его логовище — там, внизу.

— А можем мы поплыть и убить его? — спросил Свен.

— Как? — спросил Рагнар. — Факелы не будут гореть под водой.

— Но он забрал чертова Хэнка, — прорычал Свен.

— Хэнк мертв. И мы теперь ничего не можем сделать.

И все же они стояли у воды и смотрели, пока не взошло солнце. Тролль больше не появлялся.

— Что теперь? — спросил Кьел.

— Вернемся в Руссвик и расскажем, что произошло, — ответил Рагнар. Этого ему вовсе не хотелось. В конце концов, он был командиром Когтя и нес ответственность за Хэнка.

Они обменялись взглядами. Рагнар думал, что они будут обвинять его, но не увидел в их глазах ничего, кроме сочувствия. Даже в глазах Стрибьорна. Схватка с троллем, в которой они сражались все вместе, словно протянула между ними какую-то ниточку.

Рагнар отбросил эту мысль. Перемирие будет длиться лишь до тех пор, пока они не доберутся до лагеря. До этого будет нужен каждый воин: кто знает, какие еще ужасы могут появиться в этих холмах? А когда они вернутся, каждый вновь будет сам за себя, решил юноша. Особенно это касается Стрибьорна. Беспощадный Череп может придержать свое сочувствие.

— Ты уверен, что все произошло именно так? — спросил Хакон. Рагнар кивнул. Сержант оценивающе посмотрел на него.

Он заставил Рагнара еще раз повторить весь рассказ, а затем надолго замолчал. Рагнар глядел через плечо сержанта, вспоминая их путь назад в Руссвик. Эта дорога была не из легких. Все время он размышлял над судьбой Хэнка и не мог избавиться от неприятной мысли, что судьба друга легко могла стать его собственной. Хэнк просто оказался не в том месте и не в то время. С холодной уверенностью Рагнар понял, что так же легко могли схватить и его.

Взгляд, брошенный на испуганные и усталые лица его товарищей, сказал ему, что эта же мысль пришла в голову каждому.

Во время длинного перехода в лагерь однажды их поднял с привала далекий вой волков. Люди вскочили, ожидая, что сейчас будут драться и погибнут, но ничего не произошло. Ничего, не считая того, что зловещий вой лесных тварей пробрал до мозга костей и эхом отдавался во внутренностях, словно скрежещущий глас судьбы. Рагнар был уверен, что он будет звучать во всех его снах, начиная с этой ночи, и что он будет видеть тролля, волков и мертвого Хэнка, и все это в конце концов неразделимо сплетется друг с другом.

Он чувствовал себя ответственным за смерть парня, о чем так и сказал Хакону, когда сержант начал свои расспросы. Но Хакон оставался бесстрастным, не высказав ни одобрения, ни осуждения, пока не выслушал рассказ до конца. Рагнар осознавал тяжесть постигшей его неудачи, и временами ему казалось, что он опять видит юное, свежее лицо Хэнка, который смотрит на него обвиняющим взглядом. Он испытывал почти такое же сильное чувство утраты, как после гибели его деревни. Это удивило Рагнара: ведь, в конце концов, он едва успел познакомиться с Хэнком, тогда как свое племя знал всю жизнь.

Тут юноша подумал, что отчасти уже понял ответ. Среди Грохочущих Кулаков он был одним из многих, от него требовалось сражаться и умереть за свой народ. В своем Когте, здесь, в диких просторах Фенриса, он был главным. Он отвечал за судьбу Когтя, который вел за собой. Возможно, это то же самое, что быть ярлом или капитаном корабля. Он отнюдь не наслаждался своим положением. Впервые в своей жизни Рагнар заподозрил, что высокий пост и слава не всегда являются безусловным преимуществом.

— Что мы теперь станем делать? — спросил Рагнар. — Преследовать тролля?

— Зачем?

— Потому что он убил одного из наших людей.

— Если один из наших людей оказался настолько слабым, что дал убить себя, он оказал нам услугу.

— Не думаю, что это так.

— Никто не спрашивал твоего мнения.

— Разговор закончен? — спросил Рагнар с отвращением. Хакон кивнул. Внезапно почувствовав себя опустошенным и обессилевшим, юноша поднялся со стула и повернулся, чтобы уйти.

— Рагнар?

Он повернулся и, взглянув на сержанта, поразился, увидев на его суровом лице что-то вроде сочувствия.

— Да, сержант?

— Терять человека всегда нелегко. Поверь мне, я знаю.

Рагнар кивнул и вышел из комнаты.

8 Испытания

— Еще следы, — сказал Рагнар, покачав головой. Он осматривал унылый ландшафт в поисках признаков засады. Лес вокруг них казался пустым. Ниже по склону тоже спускались сосны. Скалы преграждали путь вправо. Мест для укрытия было много, но нигде ничего не шевелилось и не возникало чувства приближающейся опасности.

Рагнар вытер пот со лба и убрал с глаз волосы. Большой олень заставил их здорово погоняться за собой, и теперь они находились далеко от тропы, что вела назад, в Руссвик.

— Это уже пятый раз на этой неделе, — произнес Кьел и усмехнулся. — Быть может, нас выслеживают.

— Может быть, — ответил Рагнар. Он смотрел вниз, на тело мертвого оленя, от которого шел пар. Стрибьорн заканчивал потрошить добычу, в то время как Рагнар и Кьел изучали эти новые следы. — Будь поосторожней с ножом, Беспощадный Череп, — добавил юноша.

Стрибьорн поднял голову:

— Если думаешь, что можешь лучше, последний из Грохочущих Кулаков, почему бы тебе не обнажить кинжал и не выйти сюда? Возможно, я покажу тебе, как потрошить нечто большее, чем оленя.

Рука Рагнара опустилась на рукоять кинжала. Его захлестнула горячая волна ненависти. Кьел, увидев, что происходит, тут же оказался между ними. Свен смотрел, выжидая, что будет дальше.

— Довольно вам, — заявил Кьел. — Нас осталось четверо после смерти Хэнка. Не стоит терять еще человека. Особенно если рядом чужие и придется с боем пробиваться назад. Стрибьорн, помни, что Хакон назначил Рагнара старшим.

— Конечно, и это принесло нам много хорошего, — угрожающе проворчал Беспощадный Череп. Рагнар двинулся к нему, но Кьел оттолкнул его назад. Соколиный Охотник едва заметно покачал головой. Постепенно гнев Рагнара утих. Слова Кьела предназначались ему в той же степени, что и Стрибьорну. Это никуда не годится: командиру не следует терять еще одного воина, да к тому же убив его. Он нашел эту мысль почти забавной, и напряжение внезапно как рукой сняло. Рагнар удовлетворился бешеной ухмылкой, адресованной Беспощадному Черепу.

Свен и Стрибьорн привязывали оленя к шесту, на котором понесут его в Руссвик. Рагнара уже не тревожил, как когда-то, вид истекающего кровью мяса. Теперь он привык к нему, уложив и выпотрошив десятки великолепных животных. Как бы то ни было, мертвый олень не доставит, им неприятностей. Проблемой были эти следы.

Кому же они принадлежат? Откуда появились? Определенно, они принадлежат кому-то как минимум человекоподобному, но, никогда не видев следов вульфена или ночных бродяг, Рагнар шел с максимальными предосторожностями. Он мог попытаться пройти по этим следам и, возможно, попасть в засаду. Скорее всего, это оказалось бы бесполезной тратой времени. Свежий зимний снег, который несли с собой бураны, скроет эти следы прежде, чем они приведут его к цели, и преследуемый исчезнет, как вульфен в ночи. Может быть, именно как вульфен…

Однако похоже, что многие слухи и легенды об Асахейме были неверными. Отогнав от себя мысли о злобных существах, которые выслеживают охотников, Рагнар подумал, что эти следы, в конце концов, могли оставить какие-то живущие здесь люди.

Нo пo крайней мере они не принадлежали никому из обитателей Руссвика, это было очевидно. Значит, в этих горах должно обитать еще какое-то племя. Рагнару не требовалось спрашивать себя, враждебно оно или нет. На Фенрисе само собой разумелось, что все люди — соперники и враги. Так предопределил Русс давным-давно, чтобы его народ был СИЛЬНЫМ!

Рагнар не сомневался в том, что люди, оставившие следы, были воинами. Однако они вряд ли сравнятся с кандидатами из Руссвика во владении оружием. Хотя их численность тоже немаловажна. Он достаточно овладел искусством следопыта, чтобы прикинуть, сколько человек было в той группе, что прошла здесь, — как минимум дюжина. Оставался вопрос: следы, обнаруженные другими охотниками из Руссвика, принадлежали этому же отряду чужаков или нет? Рагнар решил, что по возвращении доложит обо всем Хакону. Сейчас он вряд ли мог сделать еще что-нибудь.

Рагнар устало тащился вниз по склону, в Руссвик. Внизу он видел огни фонарей, горевших в длинных домах. Огромные снопы искр вылетали из дыр дымоходов в крыше большого дома. Незнакомые звезды усыпали небосвод. Воздух был полон голосов ночных птиц. Он чуял дым горящего дерева и запахи приближающейся ночи. Как всегда, юноше казалось, что с угасанием света другие его чувства обостряются. Где-то вдали завыл волк.

Он повернулся и бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Свен и Стрибьорн все еще идут за ним. Ему удалось различить в сгущающемся сумраке их силуэты, они все так же тащили мертвого оленя. Посмотрев вперед, он увидел Кьела, который разведывал путь, размашисто шагая в темноте. Он больше не собирался терять ни одного воина из своего Когтя, делая все, что от него зависело. Хотя сейчас потери казались невозможными. За те месяцы, что прошли после гибели Хэнка, его товарищи стали еще более выносливыми и неистовыми. Режим постоянных тренировок и упражнений укрепил их тела, сделав людей сильнее, здоровее и быстрее, чем все парни с островов, которых знал Рагнар. Сам он чувствовал, что окреп вдвое по сравнению с тем юношей, который пришел сюда, и вдобавок стал куда более сведущим в самых разных областях.

Рагнар вздохнул. За эти месяцы он узнал столь многое, что сам поражался. Он мог распознать все съедобные растения и животных на окружающих холмах. Он знал, как устраивать укрытия и разводить огонь. Он даже мог построить маленькую хижину из снега, чтобы, свернувшись калачиком, переждать в ней пургу, которая в противном случае наверняка превратила бы его в кусок мороженого мяса. Он знал, как обрабатывать раны и обморожения. Он научился драться врукопашную и был теперь так же искусен в схватке без оружия, как Свен или Стрибьорн. Он всегда умело обращался с копьем или гарпуном — но теперь вряд ли кто-либо из его родной деревни смог бы сравниться с ним в этом искусстве, включая и опытных гарпунеров.

Это было нелегко. Половина кандидатов уже погибла, из четырех десятков парней за время его пребывания здесь в живых оставалось лишь около двадцати. Некоторые свалились с утесов, на которых тренировались в скалолазании. Кто-то исчез во время охоты — возможно, их утащили тролли, вульфен или волки. Двое были убиты во время тренировочных боев с топорами или копьями. Один был казнен сержантом Хаконом за какое-то преступление.

Конечно, прибывали новые рекруты — неопытные, полные изумления и страха. Рагнар поражался своему ощущению превосходства над этими новичками. Эти несколько месяцев, что прошли со времени его избрания, равнялись целой жизни. Теперь пропасть между ним и новичками казалась большей, чем та, что существовала между Волчьим Братом и согбенным старцем в его родной деревне. Рагнар подумал: а куда же делись те, кто был здесь, когда он прибыл сюда? Многие из них исчезли, унесенные в неизвестность небесным кораблем. Только сержант Хакон точно знал, куда они отправились, но никто не осмеливался спросить его об этом.

Все это время Рагнар как-то умудрялся сдерживать свою ненависть к Стрибьорну. Она не исчезла, а просто дожидалась благоприятного времени. И непостижимым образом, пока Стрибьорн жил и ненависть полыхала в Рагнаре хладным огнем, у него сохранялась неуловимая связь с его старой жизнью на острове. Рагнар не хотел, чтобы Стрибьорн умер, будучи частью его Когтя. Он был готов щадить Беспощадного Черепа до тех пор, пока не перестанет нести за него ответственность.

— Давайте прибавим ходу, — сказал Рагнар. — Там, в Руссвике, полно голодных ртов.

— Постарайся не съесть все прежде, чем мы туда доберемся, Свен! — крикнул Кьел. Рагнар заметил, что по пути Свен запихивал в рот куски сырого мяса и жевал их, продолжая нести оленя.

— Да, ты уже сгрыз достаточно, — подхватил Рагнар.

— Ни фига подобного, — возразил Свен и громко рыгнул.

Все дружно расхохотались и в приподнятом настроении зашагали вниз по холму навстречу мерцающим огням Руссвика.

— Говорю вам, их было больше сотни, — сказал Нильс. Это был невысокий, очень смышленый парень, командир другого Когтя, сформированного в день прибытия Рагнара. К этому дню он уже потерял двоих людей — хотя, кажется, не по своей вине. Просто не повезло. Рагнар смотрел на него с интересом, как и все остальные поедая оленину с тушеной репой в длинном зале. Впервые он близко увидел большую группу чужаков.

— Где ты их видел? — спросил Стрибьорн.

— Они шли через перевал Лезвие Топора. Мы были в долине над ними, смотрели вниз с деревьев. Мы уже пару часов выслеживали большого оленя и двух его самок, когда заметили их. Решили, что лучше вернуться и сообщить сержанту Хакону.

— Сотня или около того, — пробормотал Кьел. — Это много.

Рагнар знал — все думают то же, что и он. С новым пополнением в Руссвике оказалось порядка сорока кандидатов, не считая Хакона и вооруженных гостей. Это был не очень хороший расклад, если дело дойдет до схватки. С другой стороны, здесь всегда имелось магическое оружие, которым были вооружены сержант и ему подобные. Сотня или тысяча — это не будет иметь значения против магии, которая могла разнести в клочья огромного морского дракона.

— Что же ответил сержант? — спросил Рагнар.

— Он только посмеялся и сказал, чтобы мы не беспокоились. Это было всего лишь зимнее переселение чужеземцев. Он объяснил, что они не причинят нам беспокойства, если мы оставим их в покое. Конечно, если они не будут слишком голодны.

Рагнар поразмыслил над услышанным. Упоминание о зимнем переселении означало, что эта группа была лишь частью какого-то более крупного племени. Вновь он ощутил свое невежество в отношении этой земли, куда принес его небесный корабль. Ему хотелось бы узнать о ней побольше.

Одно становилось все очевиднее. Чужеземцы, проходя через эту территорию, значительно сокращали на ней количество живности. Олень, которого принес Коготь Рагнара, стал первым мясом, добытым жителями лагеря в Руссвике за долгое время. Он мог оказаться и последним ввиду наступившей зимы. Запасы пищи в лагере постепенно истощались. Еще оставались мешки зерна и немного подсохших овощей, вот и все. На сколько же их еще хватит и когда запасы будут пополнены? А еще Рагнар подумал о том, где же едят сержант Хакон и остальные Волки. Он никогда не видел, чтобы они делили пищу с кандидатами. Строго говоря, он даже никогда не видел, чтобы они ели. В этом было что-то сверхъестественное.

Он пожал плечами и оставил эту мысль. Сержант, возможно, ел там, где никто его не мог видеть. Может быть, у него был секретный запас провианта, откуда он и питался. Это тоже показалось Рагнару смешным. Сержант Хакон не из тех людей, кто делает что-либо тайно. Зачем ему это? Он абсолютный господин и хозяин в этом лагере.

И все же Рагнар был обеспокоен. Зима становилась все суровей, а еды оставалось все меньше. В то же время к ним присоединились новые кандидаты. Это могло привести к беде.

— Убей его! Убей эту свинью! — орала толпа голодных кандидатов. В длинном доме вспыхнула драка: переворачивались деревянные столы, разлетались дымящиеся миски с кашей.

Все произошло случайно — Кьел нечаянно врезался в Мику и Вола, двух парней из Когтя Нильсa, стоящих в очереди за кашей. Расплескалась миска, заляпав стоящих едой. Их нервы, истрепанные неделями голода, суровых тренировок и жестокого обращения со стороны сержанта Хакона, наконец-то сдали. В считаные секунды оба накинулись на Кьела. Мик прижал его к столу, а Вол колотил и пинал жертву.

Рагнар выругался. И Мика, и Вол были здоровенными парнями и очень хорошими борцами. Ни Свена, ни Стрибьорна в зале еще не было. Тут ничего не поделать. Если никто не вмешается, то собратья из Когтя Нильса могут забить Кьела до смерти. А никто и не собирался вмешиваться. Все заняты тем, что подбадривали напавших.

Рагнар бросился вперед. Он вскочил на скамью, пронесся по столу и прыгнул. Ухватив в прыжке Мику и Вола за шеи, юноша увлек их за собой на пол. Голова Мики основательно приложилась к утоптанному земляному полу. Рагнар перекатился и вскочил на ноги, развернувшись навстречу Волу. Тот уже поднялся с поразительной скоростью. Рагнар сделал выпад ногой и угодил противнику точно под подбородок. Вол рухнул спиной на стол, разбрызгав по сторонам еду.

— После этого ты не останешься на ногах! — произнес дородный новичок, перепрыгивая через стол, чтобы наброситься на Рагнара.

— Ты это серьезно, мальчик? — прорычал Рагнар, нанося ему мощный удар в подбородок. Друзьям парня это явно не понравилось, и они тоже полезли в свару. Яростно усмехаясь и выбирая себе очередного противника, Рагнар спиной ощутил порыв холодного воздуха. Открылась дверь, и он услыхал радостные вопли Свена и Стрибьорна, узревших разраставшуюся драку. Два могучих тела гут же врезались в атакующую Рагнара толпу.

Это словно послужило сигналом к началу общей свалки. Без видимых причин в воздухе засвистели летящие во всех направлениях миски с кашей. Скамьи тут же оказались переломанными, поскольку некоторые из участников побоища использовали их фрагменты в качестве оружия. В охватившем их бешенстве товарищ бросался на товарища, друг — на друга. Каждый бился сам за себя.

Рагнар отступил и толкнул кого-то. Он мгновенно развернулся с занесенным для удара кулаком и увидел, что это Кьел. Соколиный Охотник также был готов нанести удар, но, увидев, кто перед ним, пожал плечами и глупо улыбнулся.

— Пригнись! — внезапно крикнул он. Рагнару едва хватило времени, чтобы распластаться на полу, как у него над головой пролетел кусок разломанной скамьи. Даже не взглянув на противника, он с пола нанес ему удар ногой, попав в пах, и был вознагражден пронзительным визгом. Рагнар тут же перекатился на бок, чтобы избежать соприкосновения с чьим-то мелькнувшим ботинком, и оказался под столом, временно выпав из водоворота яростной потасовки.

В зале царило безумие, его наполняли яростный рев, дикие крики, пронзительные вопли боли. Кровь заливала пол. Кандидаты атаковали друг друга с неистовством, которое устрашило бы любого врага, каким-то непостижимым образом они словно наслаждались этим. Сражения и драки всегда являлись частью культуры Фенриса, и возможно, парням было даже полезно дать выход напряжению таким образом. Paгнара тоже охватило всеобщее возбуждение, он полез из-под стола и тут же схлоптал хук от Нильса.

Это был добрый удар, искры так и посыпались из глаз. Рагнар растянул губы в усмешке свирепого восторга — противник застыл на месте — и тут же отправил Нильса на пол шквалом ударов в голову, а затем опять бросился в самую гущу свалки, хохоча как помешанный.

— Довольно! — прорычал громоподобный голос. Побоище мгновенно прекратилось. Рагнар замер, будто пригвожденный на месте. В поле его зрения появилась громадная фигура сержанта. Усмешка на его лице была не из приятных.

— Итак, — прогремел он, — вам больше некуда девать время, кроме как на драку? И вам настолько не нравится еда, что вы используете ее как оружие. Я не удивлен. Аса готовит такую комковатую кашу, что вы могли применить ее вместо камней для пращи. Тем не менее это расточительство. Кто затеял драку? — вопросил он после паузы.

Никто не ответил. Сержант обвел взглядом зал. Его глаза встретились с глазами Рагнара. Юноша заставил себя выдержать взгляд сержанта.

— Никто, да? Полагаю, это означает, что все вы сможете пару раз взобраться на холм, чтобы избавиться от агрессивности перед сном. Но только после того, как вычистите этот свинарник.

По залу прокатился громкий ропот. Никого не порадовала мысль о том, что перед отдыхом придется тащиться на холм сквозь тьму и снег. Кьел выступил вперед.

— Это был я, сержант. Я это сделал.

— Как, мальчик?

— Ну…

Заговорил Мика:

— Он врезался в меня, сержант, но я нанес первый удар.

— И что потом?

— Затем присоединился я, — произнес Рагнар. Он ничего не сказал о том, как Мика и Вол налетели на Кьела. Не сержанту надо было наказывать за это. Он сам все понял.

— Так, значит, и ты?

— Затем полез и я, — сказал Нильс.

— И я тоже! — выкрикнул другой голос. Внезапно в зале поднялся шум, когда все кандидаты стали заявлять о своей доле вины. «Можно подумать, эти идиоты рапортуют о своих заслугах в убийстве троллей», — подумал Рагнар. Тем не менее он, как ни странно, почувствовал гордость за всех.

— Что ж, тогда все вы заслуживаете пробежки, не так ли?

— Так точно! — дружно ответили они.

— Ну, тогда пора начинать, — сказал сержант. — Всем, за исключением Кьела, Рагнара, Мики и Нильсa. Они сначала наведут здесь порядок.

Хакон повернулся на каблуках и вышел из зала. Кандидаты последовали за ним в снегопад. Оставшиеся четверо смотрели друг на друга.

— Лучше взять ведра, — робко произнес Нильс, словно ожидая, что Рагнар вновь ударит его. Рагнар кивнул. Кьел взглянул на него и улыбнулся.

— Спасибо, Рагнар, что пришел мне на помощь.

— Да что там, — ответил Рагнар. — Ты сделал бы то же самое для меня.

— Да. Они крепко пожали друг другу руки.

— Спасибо за синяк, Рагнар, — сказал Нильс. — Но не очень большое.

— О да, — начал, ухмыляясь Мика, — это была лучшая драка в моей жизни. Нужно будет как-нибудь повторить.

И они принялись за работу.

Пальцы Рагнара кровоточили, и это было опасно. Особенно в ситуации, когда он свисал с промерзшего выступа в доброй сотне шагов над землей. Перед началом восхождения он обернул пальцы в оленью шкуру, чтобы защитить от мороза, но грубый материал расползся, когда он взобрался на скалу, и теперь в кожу вонзались острые края камня.

Порывы ветра срывали с юноши тунику и плащ из оленьей шкуры, который он смастерил сам, швыряли в глаза его длинную черную гриву. Сердце бешено колотилось. Капли холодного пота, казалось, замерзали на лице. Он пытался убедить себя не бояться, внушая, что здесь не о чем беспокоиться, что он переживал кое-что и похуже. Но в сложившихся обстоятельствах, когда под ногами зияла бездна, а неистовый ветер когтями впивался в тело, аргументы казались неубедительными. Несколько кандидатов уже погибли на этой скале. Только вчера Вол рухнул с нее навстречу своему року. Рагнару вовсе не хотелось думать о том, кто лежал там, внизу, в течение бесконечно долгих минут со сломанной спиной и обратившимися в кровавую кашу внутренностями, чья кровь обагряла снег вокруг, унося с собой по капле жизнь из искореженного тела. В ближайшие секунды Рагнара могла постигнуть та же участь.

Он попытался за что-нибудь ухватиться, но его пальцы не могли нащупать ничего, кроме мелких острых выступов. Скала была ровная и холодная как лед. Ногами тоже не удавалось нащупать никакой опоры. Юноша понял, что начинает сползать навстречу своей смерти. Мысленным взором он уже видел это падение, почти ощущал стремительный полет сквозь пространство, торжествующий свист ветра в ушах, мучительную вспышку боли в миг встречи со стылой землей, и затем — бесконечный мрак смерти. Какая-то часть его разума почти приветствовала эту кончину.

После мук последних недель это оказалось бы почти облегчением. После той драки все стало гораздо хуже. Пища стала еще более скудной, а тренировки — еще более изнурительными. Случались и другие свары и драки. Одного из новичков нашли забитым до смерти возле длинного дома, и на сей раз никто не взял на себя ответственности. Сержант Хакон тоже не проводил серьезного расследования. Он заявил, что когда-нибудь правда выйдет наружу, а виновный не может скрыться навсегда.

Рагнар не нашел эту мысль особо обнадеживающей. К сожалению, он не разделял уверенности сержанта. Некоторые кандидаты больше не могли выдерживать напряжения и просто уходили в снегопад, куда глаза глядят. Их замерзшие тела находили потом неподалеку от лагеря. Как-то Свен, скривившись, высказал предположение, что эти тела могли бы послужить источником свежего мяса. Рагнар надеялся, что он шутит.

Юноша покачал головой. О чем он сейчас думает? Как всегда в мгновения крайней опасности, его голова, казалось, работает с невероятной скоростью, но он использовал ее лишь затем, чтобы помечтать и вспомнить прошлое. А нужно было спасаться, и поскорее, пока пальцы не соскользнули с уступа и он не рухнул навстречу судьбе.

Он яростно оторвал одну руку от уступа и опять почувствовал, что начинает скатываться назад. Рагнар извернулся, бросая тело вперед, вытянув свободную руку в поисках опоры на стылом камне. Его замерзшие пальцы отказывались повиноваться, но юноша сосредоточил всю силу воли, чтобы заставить их действовать. Торжествуя, он ощутил под пальцами нечто напоминающее человеческие волосы. Должно быть, мох или лишайник, подумал он. Но торжество быстро обернулось отчаянием, когда Рагнар ощутил, как мох подался под его тяжестью. Он вытащил его с корнями. Пальцы юноши потеряли точку опоры, и он стал падать.

На короткий головокружительный миг он почувствовал, как его тело отделяется от скалы. Его спина изогнулась, и началось бесконечное падение сквозь пространство. В это мгновение он понял, что скоро умрет и никакая магия, никакое волшебство на сей раз не вернут его назад.

Затем сильные пальцы ухватили его запястье, и его движение вниз на миг остановилось. Он поднял взгляд и увидел Кьела, смотрящего на него. Рагнар вознес хвалу Руссу за то, что Кьел заметил его трудности и вернулся. Он испытал облечение и ощутил слабость. Тут он заметил, как напряглось лицо Соколиного Охотника, а затем почувствовал, что его рука стала выскальзывать из хватки Кьела.

«Нет», — подумал Рагнар, сжав зубы и вновь отчаянно карабкаясь в поисках опоры, опасаясь за жизнь Кьела не в меньшей степени, чем за свою. Теперь, с той поддержкой, которую дала ему помощь Кьела, он умудрился за что-то ухватиться и выползти на уступ.

— Моя смерть гуляла очень близко, — задыхаясь проговорил Рагнар через мгновение отдыха. Страх и физическое усилие превратили его голос в шипящий хрип.

— Да, — согласился Кьел, лицо которого все еще было мертвенно-бледным от безумного напряжения.

— Я обязан тебе жизнью, — сказал Рагнар. Кьел поднял взгляд на высившуюся перед ними часть скалы. Им предстоял еще долгий подъем. Рагнар понял, что он соразмеряет оставшиеся силы с тем восхождением, что им предстояло совершить. По выражению лица Кьела было ясно, что вывод, к которому он пришел, неутешителен.

— Поблагодари меня, когда мы оба выберемся отсюда, — сказал Кьел.

Они опять начали долгий подъем. Когда кандидаты наконец-то достигли вершины, руки и ноги их дрожали от усталости, дыхание со свистом вырывалось из легких. Сержант Хакон уже поджидал их. На лице его было задумчивое выражение.

— Рагнар, приходи в длинный дом со всем твоим Когтем завтра на рассвете.

По его тону юноша не смог сделать вывод, будет это хорошо для них или плохо.

Тусклый свет раннего утра просачивался сквозь узкие щели, служившие окнами в большом доме. Пахло дымом горящего дерева и застарелым потом. Сержант Хакон навис над пришедшими. Стоя в его гигантской тени, Рагнар ощущал себя гномом. В глазах сержанта мерцал странный огонек, но на его каменном лице было невозможно ничего прочесть. Казалось, он рассматривает их, то ли собираясь прикончить на месте, то ли думая о чем-то еще.

— Вы хорошо справились, — наконец произнес сержант. — По крайней мере вам удалось уйти очень далеко. Все вы выжили и не опозорились. Здесь, в Руссвике, вам уже нечему учиться, и вы настолько окрепли, насколько это позволяют вам ваши жалкие тела.

Все взгляды были теперь прикованы к сержанту. Они услышали что-то новенькое! Эти слова намекали на изменение их статуса. Быть может, они присоединятся к другим Когтям, которые уже покинули Руссвик. Рагнар уже думал об этом. Никто из тех кандидатов никогда не возвращался. Его сердце бешено колотилось о ребра.

— Вам дается возможность двинуться отсюда дальше, — продолжал Хакон. — Но не думайте, что это будет легко. Там, куда вы отправляетесь, жизнь в Руссвике будет вспоминаться как приятный маленький праздник.

Он умолк, чтобы его слова дошли до присутствующих. Услышав их от кого угодно, Рагнар счел бы эти угрозы преувеличением, но он знал, что Хакон никогда не пугает, а лишь хладнокровно констатирует факт.

— Вас могут отобрать, чтобы перевести на следующий уровень обучения. Если вы сможете пройти через Врата Моркаи.

Рагнару совершенно не понравилось, как прозвучали эти слова. В легендах его народа Моркаи — это двухголовый волк Русса. Он охранял врата самого нижнего ада. Бросив взгляд на своих собратьев по Когтю, Рагнар убедился, что значимость произнесенного имени произвела на всех должное впечатление.

— Как мы доберемся туда, сержант? — спросил Кьел. Рагнару было ясно, что он изо всех сил старается, чтоб это прозвучало весело, но в голос юноши все равно проникли свинцовые нотки страха.

— Скоро узнаете.

9 Врата Моркаи

Вновь Рагнар оказался в одном из больших небесных кораблей. Теперь юноша знал, что он называется «Громовой Ястреб». По тому, как Хакон и другие говорили о «Ястребе», создавалось впечатление, что таких кораблей немало.

Кьел, Стрибьорн, Свей и Рагнар были не единственными, кто взошел на борт летающего корабля и привязался к креслу. Он заметил, что призваны были также Мика и Нильс. Рагнар узнал еще Ларса, Хрольфа и Магнуса из своей группы кандидатов. Казалось, только они и выжили из всего набора. Никто из них не выглядел особенно веселым, и Рагнар догадывался, что все находятся под впечатлением от речи сержанта. Нильс попытался улыбаться, но выражение его лица было скорее задумчивым, нежели счастливым. Как и Рагнар, он думал о том, что ожидало их у Врат Моркаи. Раздался рев — это ожил «Громовой Ястреб». Затрясшись, он оторвался от земли. Выглянув в круглое окошко, Рагнар увидел, как испаряется снег с крыльев корабля, поднимающегося вертикально вверх. Ускорение вдавило его в кресло. Тем не менее он не отрывал глаз от окошка, решив бросить последний взгляд на Руссвик. Удивительно, но после всех перенесенных здесь тягот и лишений Рагнар ощутил странную привязанность по этому месту. За последние несколько месяцев оно заменило ему дом. Как ни жестока была здесь жизнь, он привык к ней. А теперь его вновь отправляли на встречу с неизвестным, и это само по себе страшило. С тех пор как он прибыл в ледяные просторы Асахейма, ему не встречалось ничего приятного, и он сомневался, что в обозримом будущем будет лучше.

Размышления о доме заставили его взглянуть на Стрибьорна. Глядя на жестокое лицо бывшего врага, он вновь испытал прилив ненависти. Рагнар с беспокойством осознал, что эта неизбывная ненависть дает ему мрачное чувство удовлетворения. Только она одна была его единственным постоянным и надежным спутником.

Стрибьорн поймал взгляд Рагнара и ответил на него своим, не менее красноречивым.

— Боишься, последний из Грохочущих Кулаков?

— Нет, — ответил Рагнар.

Час отмщения недалек, он знал это. В этом он был уверен. Перемирие, которое соблюдалось, пока они были в Руссвике, закончилось. Вскоре он займется Стрибьорном — конечно, если оба они переживут проход через Врата Моркаи.

«Громовой Ястреб» мчался над заснеженной землей. На этот раз он взмыл не так высоко, как в прошлый раз, когда угрожал коснуться звезд. Корабль проносился над вытянутыми долинами меж гор, и его грохот пугал животных далеко внизу на ледяных полях.

Рагнар не знал, как быстро они летели, но скорость была невероятной. Казалось, ежечасно они покрывают такое расстояние, какое подготовленный человек преодолеет за месяц. Тень корабля мчалась по дикой местности под ними быстрее тени любой хищной птицы.

Вся земля внизу была белоснежной, за исключением зелени сосен, покрывающих холмы. То тут, то там быстрый ручей устремлялся через расселину в леднике, ниспадая на землю длинным шлейфом брызг. Как ни удивительно, но с воздуха горы казались еще громаднее. Они поднимались к горизонту бесконечными застывшими волнами, словно могучие стражи, стоящие плечом к плечу против нескончаемых атак ветра и дождя.

Теперь судно пролетало над усыпанной камнями поверхностью ледника, холодно сверкающего в проникающем сквозь облака солнечном свете. Посмотрев вниз, Рагнар заметил движущуюся группу людей. Они не были одеты в меха, как все другие люди, которых он видел зимой. Несмотря на то что видение промелькнуло очень быстро, Рагнар готов был поклясться, что люди внизу носили броню, как сержант Хакон, и имели такое же оружие. Казалось, они помахали пролетающему над ними кораблю, а в следующее мгновение скрылись из виду.

Теперь под «Громовым Ястребом» проносились изорванные ленты облаков. Корабль слегка затрясся, пролетая над ними. Вновь Рагнар ощутил в глубине души необъяснимое волнение. Должно быть, так чувствовали себя боги, когда смотрели вниз на мир, подумал он. Ему в голову пришло, что Хакон и его братья — могучие маги, наделенные знанием тайн волшебства, достаточно сильного, чтобы править этим миром, если бы они того пожелали.

Затем у него мелькнула мысль, что, возможно, они уже правят им, и мир устроен таким потому, что так захотели они в своих неизъяснимых целях. Быть может, все племена Фенриса являются не чем иным, как стадом во владении жестоких богов.

Не успев подумать об этом, Рагнар инстинктивно понял, что это правда. Разве сейчас он не мчится на корабле, подобном тому, что использовали Избирающие Павших? И разве не были эти люди посланцами богов? Возможно, это означает, что они живут рядом с богами или, может быть, в каком-то отношении сами являются высшими существами. Определенно, Ранек и Хакон обладают многими из легендарных отличительных черт Русса: его необычными волчьими глазами и длинными клыками, его могучим умом и колоссальной физической силой. Несомненно, они состоят с ним в родстве — теперь Рагнар был в этом уверен.

Он не сомневался, что вскоре выяснит больше. «Громовой Ястреб» уносил его в самую глубь тайны. Долгие часы шли один за другим, и земля, над которой они пролетали, становилась все более дикой и безрадостной. То тут, то там мощные гейзеры били струей в небо, и снег таял в шипящих облаках, поднимающихся над парящей поверхностью черных скал. Рагнару пришла в голову мысль, что это самое подходящее место для входа в ад.

Горы становились все выше и все пустыннее. Время от времени на пути попадались какие-то чудовища, которые прыгали по скалам, покрытым лишайником. Стаи гигантских волков поднимали головы, встречая приветственным воем проносящийся над ними «Громовой Ястреб». Бесплодные склоны были усеяны огромными пещерами. Немногочисленная растительность выглядела чахлой и увядшей.

Долины становились все глубже, их черные провалы выглядели зловещими. Горы тоже были все выше. Теперь скалистые великаны, окружавшие Руссвик, выглядели просто предгорьями, недостойными даже называться настоящими горами, хотя на самом деле даже они были самыми высокими из тех, что ранее видел Рагнар. А горы, над которыми они летели сейчас, поистине устрашали своими размерами. Словно это была та самая стена, которую создали боги, чтобы лишить свободы демонов. Размеры гор просто ошеломляли.

Корабль со втиснутыми в кресла кандидатами грохочущей бурей мчался через длинные темные долины с каменистыми осыпями, проносился над ледниками, сверкающими, словно белые реки, там, где их касались лучи солнца. Быстрая тень скользила по замерзшим озерам и исчезала в облаках, которые окружали торчащие вверх утесы.

Рев «Громового Ястреба» усиливался, когда он пролетал между горами, будто даже эта колесница богов с трудом пробивала себе путь в разреженном воздухе. Небо становилось темнее по мере того, как они поднимались выше, и Рагнар был уверен, что видит холодное мерцание звезд.

Затем небесный корабль резко накренился, и Рагнар, у которого захватило дух, увидел колоссальную гору — самую большую из всех, что ему когда-либо доводилось видеть. Быть может, это была самая огромная гора в истории мироздания.

Она возвышалась над всеми остальными вершинами, как взрослый человек возвышается над малыми детьми, а ее подножие скрывалось под облаками. Это была гора грандиозных размеров, достойная того, чтобы здесь жили боги. Рагнар догадался, что это и есть их место назначения. Оглядывая потемневшую кабину «Громового Ястреба», он видел, что остальные также лишились дара речи при виде великолепия гигантской вершины, представшей перед ними.

Глядя на вздымающуюся гору в свете утреннего солнца, он знал, что, пока жив, не забудет этого мгновения. Он никогда не забудет ни этого чуда, ни того страха, который породил в его душе вид этой могучей вершины.

По мере приближения к огромной горе звуки, издаваемые небесным кораблем, менялись. Он замедлил скорость и начал снижаться. Когда они подлетели к горе еще ближе, ее не стало видно целиком, но теперь они могли в подробностях разглядеть фрагменты ее поверхности.

Рагнар увидел, что склон горы изрыт огромными пещерами. Внутри каждой их них имелась гигантская металлическая дверь — настолько большая, что ее размер не поддавался осмыслению. Рагнар не мог и предположить, что на всем Фенрисе имелось достаточно металла, чтобы обшить хотя бы одну из этих огромных дверей. Он не имел представления, что же могло скрываться за ними, и не имел никакого желания выяснять это. Рагнар просто не мог себе представить ничего столь большого, что нуждалось бы в таких громадных порталах. Он вздрогнул, охваченный благоговейным страхом.

Там было и еще кое-что: гигантские металлические конструкции, переплетенные чудовищными извивающимися трубопроводами. Сначала Рагнар подумал, что это сама Змея Срединного Мира держит гору в своих кольцах, но, когда присмотрелся получше, эта мысль сменилась другой, не менее шокирующей: огромные металлические конструкции были явно сработаны людьми… или, может быть, богами. Они связывали между собой стальные сооружения, из которых били мощные огненные струи. Юноша не знал, какой цели служили эти жуткие механизмы, но чувствовал, что в них кроется нечто грандиозное.

Когда корабль снизился еще больше, Рагнар увидел, что каждое из гигантских металлических сооружений было размером с небольшой остров, настоящий холм из драгоценной стали. Огромные блюда, похожие на то, которое юноша видел на крыше Храма Железа, — казалось, с тех пор прошла целая жизнь, хотя и очень короткая, — вращались наверху этих мощных сооружений. Некоторые из них вроде бы повернулись и смотрели на приближающегося «Громового Ястреба». Рагнар прищурился и ухватился за привязные ремни, жадно глотая воздух, не в силах воспринять все чудеса и ужасы, которые по очереди вставали перед ним.

«Громовой Ястреб» завис в воздухе возле одной из огромных металлических дверей. Глянув вниз, Рагнар увидел на земле под ними нечто похожее на гигантский каменный бычий глаз. «Громовой Ястреб» начал опускаться прямо на этот глаз. Юноша заметил, что корабль приземлился точно в его центре. Удивительная точность посадки поразила его, как удар мечом. Они покрыли сотни и сотни миль, пролетели над обширными просторами континента — и каким-то образом рулевой летающего корабля умудрился найти это пятно и посадить на него свою махину. Рагнар был уверен, что эта точность отнюдь не случайна, но является действием могучего волшебства, которого он пока не мог постичь.

Даже в замирающем рокоте двигателей сквозь металлическую оболочку «Громового Ястреба» Рагнар слышал странный пульсирующий скрипучий шум. Ужас обуял его, когда юноша увидел, что корабль проваливается под землю. Казалось, вокруг судна поднимаются стены, по мере того как оно поглощается землей. Желудок Рагнара подпрыгнул, а сердце ушло в пятки. Но, поразмыслив, он понял, что все это происходило с какой-то целью, и каменный диск являлся своего рода платформой, которая должна опустить корабль в глубь земли.

Он выглянул в окошко и был вознагражден последним видом вершины, головокружительно уходящей вверх, словно копье, нацеленное в брюхо небесам.

Они вышли из небесного корабля в просторную пещеру, потолок которой оказался высоким, как небосвод. Стены пещеры были гладкими и блестящими, будто оплавленные чудовищным жаром. Под грандиозными сводами плыли облака, которые закрывали огромные фрески на потолке. Рагнар с благоговением глазел на частично скрытые облаками сцены сражений между существами, которые могли быть только богами и демонами. В нишах по стенам стояли колоссальные статуи. Каждая из них была раз в сто выше человека и являла собой фигуру в доспехах и при оружии — как сержант Хакон или Ранек Волчий Жрец. Здесь волшебство представало в таких масштабах, что просто пухла голова.

Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. Это огромное пространство освещалось магическими фонарями, которые давали свет ярче, чем тысяча ламп на китовом жире, благодаря чему в пещере было светло, как днем. Повсюду сновали странные и таинственные фигуры, выполнявшие непостижимые действия.

Рагнар видел людей, одетых в такие же доспехи, как сержант Хакон. Несколько вооруженных людей прошли по пещере к другим небесным кораблям. Затем он заметил еще несколько существ, казавшихся наполовину машинами, — они тыкали в небесные корабли длинными металлическими шестами, извергавшими искры и языки пламени. Такие же люди присоединяли длинные трубы к подбрюшью их корабля. Обслуживанием небесных кораблей занимались и другие странные люди, которые, казалось, целиком были сделаны из металла. Они напомнили Рагнару судовых плотников с его родины. У них был такой же вид мастеров, полностью погруженных в свое дело.

Стоял оглушающий шум. Рев небесных кораблей смешивался с лязгом металла и криками тысячи голосов. Металлические люди бряцали и жужжали. Машины, на которых они ездили, гремели подобно тучам в грозу. Рагнар внимательно прислушался и понял, что язык, на котором общались эти люди, совершенно не походил на его родную речь. Он был более резким и гортанным, хотя некоторые слова звучали довольно плавно. Пахло химикатами, но совсем не как от сыромятен на его родине. Не было похоже это и на зловоние, стоявшее в городе Повелителей Железа. В воздухе ощущались свежесть и мятный привкус с ноткой смазочного масла и других веществ, связанных в сознании Рагнара с машинами.

Казалось, что воздух в его легких и земля под ногами вибрируют от шума. Все его органы чувств подвергались колоссальной нагрузке, ничего подобного ему никогда не приходилось испытывать. На мгновение юноша был совершенно сбит с толку, а затем его взгляд сосредоточился на единственном, что он узнал в окружающей его чуждости.

Из тени к ним шагал Волчий Жрец Ранек. Неожиданно Рагнар вздрогнул от страха. Появление чародея всегда предвещало серьезные перемены в его жизни.

— Добро пожаловать в Клык! Приветствую вас в обиталище Волков! — воскликнул жрец. — Надеюсь, вы готовы предстать перед Вратами Моркаи?

Ранек повел их длинными темными коридорами в глубину горы. Он шагал целеустремленно и уверенно, подобно старому волку. Он точно знал, куда ему нужно и как туда добраться. Рагнар был рад этому, поскольку они шли по такому невероятному лабиринту, какого он и вообразить себе не мог. Весь его родной остров мог бы уместиться в одном из здешних залов, причем не самом большом.

Время от времени он вынужден был подавлять охватывающий его ужас. Его неотступно преследовали панические мысли. Что удерживает эту изрешеченную гору от падения? Что если она рухнет и заживо похоронит их? Как он найдет выход? Бросив взгляд на бледные лица спутников, Рагнар понял, что они разделяют его страх.

Рядом с ними двигались машины, воины и еще что-то — полулюди, полумеханизмы. Несколько раз идущих обогнали повозки на огромных колесах, которые двигались сами собой и везли грузы, с которыми не справились бы и двадцать сильных мужчин. Поистине, подумал Рагнар, здесь действует могучая магия. Жители Клыка обладали такими машинами, по сравнению с которыми самые удивительные механизмы Повелителей Железа казались детскими игрушками.

Он почувствовал, что наконец-то попал в тайный центр мира. Словно откинулся занавес и открыл взору то место, где Темные Ткачи плели судьбы людей. Перед ним раскрывалось, как устраивается судьба живущих. Теперь Рагнар увидел место, где обитают боги, и это было удивительное зрелище.

Ранек привел их к двум похожим на пещеры отверстиям в скале. Изнутри доносился странный свистящий шум. Над обоими отверстиями были высечены изображения большого двухголового орла. В когтях орел держал диск с эмблемой волчьей головы Русса. Рядом с одним отверстием была нарисована светящаяся стрела, указывающая наверх. Рядом с другим была стрела, указывающая вниз.

— Входите, — произнес Ранек, показав закованной в броню рукой на левое отверстие.

Не раздумывая Кьел шагнул вперед. Раздался звук, похожий на крик, и юноша исчез из виду. Остальные замерли. Не ловушка ли это, подумал Рагнар. Нет ли там просто большой ямы? Или это действительно Врата Моркаи? Но вряд ли их везли так далеко, чтобы проста за резать как баранов. Это неправдоподобно. Может, здесь должна произойти какая-то странная форма магического жертвоприношения? Не стоило и гадать. То, что он видел, стояло выше его понимания.

— Иди! — приказал Ранек.

Несмотря на страх, сжимавший сердце, Рагнар решил, что придется довериться старому чародею. Он шагнул в отверстие. На мгновение у него замерло сердце: под ногами он ощутил лишь воздух, а затем стал падать. Хотя он и решил, что не будет кричать, с его губ сорвался стон страха. Он отвесно летел вниз по длинному стволу шахты, и его мутило. Перед глазами Рагнара мелькали красные и желтые огни, скорость падения возрастала. Теперь он понял, что попал в ловушку и жизнь его кончена. Угрожающая ему бессмысленная смерть вызвала вспышку черного гнева, и тут же какая-то невидимая сила схватила его мертвой хваткой и замедлила падение, так что он медленно опустился на дно шахты. Когда Рагнар, легкий, как перышко, прикоснулся к земле и осознал, что не умрет, он захохотал.

Тут он увидел другой выход и стоящего там с широкой улыбкой Кьела.

— Это было поразительно, — произнес Соколиный Охотник. Рагнар смог лишь кивнуть и улыбнуться в ответ.

— Гляди! — раздался крик.

Рагнар поднял взгляд и увидел ботинки Свена, опускающиеся ему прямо на голову. Он едва успел нырнуть в ближайшую дыру, как Свен приземлился и тут же последовал за ним. Один за другим сверху посыпались остальные кандидаты.

Наконец появился Ранек. Он приземлился легко, согнув колени, — судя по всему, жрецу приходилось делать это уже бессчетное число раз. На его лице не было дурацкой усмешки. Рагнар понял, что, какая бы магия ни действовала в этой шахте, в этом давным-давно нет ничего удивительного для чародея.

Жестом велев следовать за ним, Ранек отправился вперед.

Место, через которое они проходили, могли специально выбрать так, чтобы оно внушало ужас. Рагнар подумал и решил, что так оно и есть. Было темно. В отличие от остальной части лабиринта, здесь не имелось ни одного сияющего шара под потолком. Единственными источниками света были пылающие огненные ямы и окружавшие их булькающие лужицы расплавленной лавы, испускавшие темно-красное свечение. Теплый воздух отдавал серой, над тропой вздымались облака обжигающего тумана. Дорога поглотила все внимание Рагнара. Потерять опору означало здесь верную смерть.

Ранек продолжал шагать, ни разу не оглянувшись, в полной уверенности, что кандидаты следуют за ним. Рагнар понимал, что у него есть все основания для такой уверенности. Что еще могли сделать кандидаты? Никто из них не знал пути назад и не имел представления о том, какие тайны и опасности поджидали здесь опрометчивого чужака.

Впереди показался массивный свод. На нем были высечены две волчьих оскалившихся головы и жуткого вида руны, прочесть которые Рагнар не мог. Ранек остановился и повернулся к ним лицом. Один за другим все кандидаты собрались вместе. Подсознательно повинуясь дисциплине, усвоенной в Руссвике, они построились в шеренгу.

В этом месте царила атмосфера страха. Рагнар ощущал его в горячем серном воздухе. Его волосы, влажные от пота, прилипли ко лбу. Юноша знал, что лицо его покраснело от жары. У него было такое чувство, будто он находится в обиталище огненных демонов. Здесь действовали древние и могущественные силы, и Рагнар ощущал чье-то невидимое присутствие — возможно, призраков или духов. Под сводами пещеры чувствовалась великая сила.

— Вот Врата Моркаи! — произнес Ранек, указывая на свод. — Через них проходит путь к смерти или славе. Оттуда возвращаются лишь достойные принадлежать Волкам душой и телом.

Он сделал паузу.

— Теперь для вас нет другого пути. Вы не сможете покинуть это место, не пройдя через эти врата. Тех, кто откажется, я швырну в огненную яму, и демоны поглотят их души. Есть лишь один вопрос: кто из вас пойдет первым?

Воцарилась тишина. Все взгляды были обращены на арку, за которой их явно поджидало зло. В души закрался суеверный страх. Рагнар понимал, что остальные кандидаты переживают то же самое, что и он. Теперь они уже не смотрели через арку, полную тумана, а словно вглядывались в пасть гигантской твари, которая проглотит их одним махом. Каждый понимал, что следует добиваться чести пройти первым, и тем не менее никто не двигался с места.

Рагнар чувствовал, что здесь действует какая-то могущественная магия, которая сковала льдом страха его сердце и спинной хребет. С каждой секундой становилось все труднее двигаться, говорить и даже думать. Словно он крошечная птаха, завороженная змеей. Ему хотелось что-то предпринять, но он не мог понять, что следует делать.

И в этот момент, замерев без движения, он вдруг осознал, что испытание уже началось, что эта странная магия — его часть и что мужество — одно из важнейших мерил, по которым будут судить, достоин ли он избрания. Рагнар с трудом заставил свой распухший язык пошевельнуться и разлепил застывшие губы. С огромным волнением он услышал свой голос, будто звучавший со стороны:

— Я пройду через врата.

— Тогда иди, парень! Чего же ты ждешь?

Словно механический человек или заколдованная жертва волшебства из страшной саги, Рагнар двинулся вперед на негнущихся ногах, чтобы пройти сквозь Врата Моркаи. У него сразу же закружилась голова. Руны на вратах засверкали. Высеченные там волчьи головы словно бы ожили и приветствовали его: духи волков, туманные и неясные, за которыми тянулся кометный хвост эктоплазмы. В ушах у него, казалось, стоял едва различимый вон, какой могла бы издавать стая призраков давно мертвых зверей.

Он шел к арке, а вокруг него вились духи. Они хлынули в его открытый рот и ноздри. Он ощутил, как пар спустился по горлу и заполнил легкие. Рагнар подумал, что задохнется от такого спертого воздуха, но заставил себя идти вперед, подойдя вплотную к огромной могучей арке…

На мгновение юноша решил, что уже прошел Врата. Мельком он узрел трех кошмарных стариков, закованных в броню, на их плечи были накинуты шкуры белых фенрисийских волков. Затем возникло ощущение ужасного холода, за которым накатила волна мучительного жара и чувство падения — гораздо более сильное, чем он испытал в шахте. Время и пространство переплетались и распадались на отдельные элементы. Казалось, его плоть вскипела, и внезапно Рагнар оказался где-то в другом месте.

Он стоял на промерзшей равнине. В отдалении он видел машины и странных людей. Некоторые из них были одеты в серые доспехи, похожие на те, что носили Хакон и Ранек. Другие облачены в кроваво-красные панцири, богато изукрашенные бронзовыми изображениями черепов, но все же странным образом похожие на доспехи людей в сером. Люди в сером сражались с воинами в красном, и в холодном свете тусклого белого солнца Рагнар увидел, что стоит на вершине горы трупов. От его ног откатилась отрубленная голова, а под сапогами хрустнули чьи-то кости. Он осознал, что тоже одет в серые доспехи, исцарапанные и прорубленные во многих местах. На их некогда блестящей поверхности смешались его кровь, машинное масло и кровь врагов. В каждой его руке было по странному волшебному мечу — такому же, как у сержанта Хакона. У одного из них был сломан клинок и заметно поубавилось зубьев. Другой работал прерывисто, то пробуждаясь к жизни, взвизгивая и вибрируя в его руке, то замирая, словно оживляющее его заклинание переставало действовать.

Оглядевшись вокруг, Рагнар увидел мертвые тела. Здесь были Кьел, Свен и Стрибьорн, а также сержант Хакон и Ранек. А тем временем его окружили люди в красном. У некоторых были откинуты назад шлемы, и их искаженные лица являли собой кошмарные пародии на человеческие. У других в прорезях забрал сверкали ужасной ненавистью красные светящиеся глаза. Он понял, что врагов чересчур много и они слишком сильны для него. Рагнар знал, что это слуга Хоруса — адепты предельного мрака, враги Русса. Он знал, что во всей Вселенной нет убийц беспощаднее. И понимал, что до смерти ему остаются считаные мгновения.

Один из воинов в красном знаком велел своим сторонникам остановиться. Они замерли, словно гончие, повинующиеся команде хозяина, — но Рагнар знал, что это лишь временная передышка. Они все так же жаждут его крови, и даже воля их грозного вождя не сможет удерживать их долго.

Предводитель заговорил, и его низкий голос был убедительным и искренним.

— Ты — могучий воин, Рагнар, — произнес он. — Ты великий убийца. Ты достоин присоединиться к нам. Бросай свое оружие. Прими участие в ритуале крови. Предложи свою душу Хорну. Живи вечно и познай восторг вечной битвы.

«Кто такой Хорн?» — подумал Рагнар. Это имя было странно знакомо и ассоциировалось со злом. Но почему его адепты добиваются преданности Рагнара? Конечно, это не имело для него большого значения, но Рагнар понимал, что это предложение искренне, и оно отчасти взволновало его. Воин в красных доспехах предлагал ему вечность кровавой битвы — как это было обещано героям, последовавшим за Руссом. Более того, Рагнар знал: приняв участие в их ритуалах и надев красные доспехи, он более, чем когда-либо, сможет наслаждаться бойней, будучи вознагражден за измену силой столь же великой, что и у бога. На мгновение он ощутил трепет искушения. Почему бы не присоединиться к этим великим воинам? Отчего не предложить душу этому Хорну? Почему бы не получить бессмертие?

Однако, даже размышляя над этим, он испытывал отвращение. Он видел, что эти адепты тьмы — заблудшие и проклятые создания. Они утратили что-то очень важное, и эта потеря сделала их низшими существами по отношению к людям. У них даже может иметься какая-то честь, но это совсем не то, что понимал под достоинством воина Рагнар. Их искаженные тела — это отражение изуродованных душ, и этого уродства не могла скрыть изысканная красота богато изукрашенных доспехов.

Рагнар захохотал и плюнул в лицо предводителю, а затем ринулся в бой, разя мечом направо и налево. Даже вонзившиеся в его тело клинки адептов Хаоса не заставили Рагнара пожалеть о принятом решении. Но под ногами вдруг разверзлась темная яма, и совершенно внезапно, не успев понять, как это произошло, он оказался в другом месте и в другом времени…

Теперь вокруг него высились стены живой плоти цвета свежего мяса. Они были пронизаны длинными венозными трубками, по которым текли странные жидкости. Желтоватые своды из кости и хряща, поддерживавшие потолок, имели цвет старых гниющих зубов. Все вокруг покрывала омерзительно липкая красная слизь. Сапоги Рагнара издавали отвратительный сосущий звук всякий раз, когда он отрывал подошвы от пола, напоминающего язык. Воздух здесь был теплым, как кровь, спертым и тягучим. Повсюду вокруг Рагнар ощущал чуждую жизнь. Он чувствовал себя так, словно его заживо проглотила какая-то огромная чудовищная тварь.

Вновь на нем были серые доспехи, и опять его руки сжимали странное мощное оружие. В ушах звучали голоса, одновременно отдаленные и близкие. Среди них он узнал голос Кьела, Стрибьорна, Свена. Какая-то магия приносила прямо ему в уши слова, звучащие непривычно плоско и бесчувственно. Он слышал, как друзья говорят, голоса их были приглушены изумлением и страхом.

«Реально ли это?» — спросил он себя. Он не был уверен в ответе. Все вокруг воспринималось как настоящее. Он чувствовал, как под ногами колеблется пол в такт дыханию исполинской твари. Он обонял диковинную вонь ее внутренностей. Эти странные запахи оставляли у него во рту долго не исчезающий ядовитый привкус. Но как это может быть реальностью? Он ведь погиб от клинков воинов в красных доспехах. Или его еще раз воскресили, как после сражения с Беспощадными Черепами? Или же ничто вокруг не было настоящим? Не находился ли он в плену какого-то сильного заклинания?

— У этого — сильная душа, — прогремел голос в его голове. Рагнар не узнал его, но по звучанию говоривший был стар и мудр. Почти сразу же после этих слов юноша ощутил, как в его разум хлынула неведомая сила, сминая сомнения, изменяя воспоминания, заставляя жить настоящим. Его тревоги сгинули прочь, как кровь, унесенная горным ручьем. Исчезли мысли обо всем, кроме грозящей опасности, когда он услышал отдаленный рев какой-то могучей зверюги. В его ушах громко зазвучали голоса его товарищей-кандидатов. И в этих голосах слышалась паника. Рагнар рискнул бросить взгляд через плечо и увидел искаженное ужасом лицо Кьела. Остальные брели позади. Обе его руки сжимали оружие, подобное тому, которое давным-давно, в другой жизни Рагнара, применил Ранек, чтобы уничтожить морского дракона.

Рагнар понимал, что никто из них не знает, как они здесь очутились. Все смотрели на него как на главного — так было в ту ночь, когда тролль утащил Хэнка. Они полагались на его силу, его мужество и его знания. И хуже всего, что у него нет никакого представления о том, что делать. Он не знал ни где они находятся, ни как сюда попали, ни даже что за враг к ним приближается. Он был уверен лишь в одном: рядом опасный противник, и он несется на них со страшной скоростью.

— Сохраняйте спокойствие, — сказал Рагнар, надеясь, что никто не заметил нервозности в его голосе. Вновь прозвучал рев, и по спине юноши побежали мурашки. Что бы ни производило этот шум, оно было очень велико. И этих существ несколько. Звуки донеслись сзади, но в ответ на них прозвучал странный клич из коридора, что лежал впереди. Затем оттуда раздался шум, похожий на писк тысяч крыс — или, быть может, на щелканье сотен хитиновых когтей.

Шум приближался. Рагнар услышал, как Кьел в ужасе вскрикнул. Юноше пришлось сделать усилие, чтобы сохранить самообладание и не позволить страху Кьела передаться ему. В этом он преуспел лишь отчасти. Облик того, что неслось на них по коридору, приводил в трепет.

Там были сотни монстров, ростом превосходивших человека. У каждого имелось по четыре руки, оканчивавшихся здоровенными клешнями. Морды их были как из ночного кошмара — с крошечными глазками и чудовищными челюстями. Быстрые, гораздо быстрее человека, они преодолевали расстояние, отделявшее их от группы Рагнара, с такой скоростью, что глаз едва успевал уследить за ними.

— Все мы умрем! — воскликнул Кьел, и Рагнар был вынужден согласиться с ним. Тем не менее, если ему предстояло умереть, он собирался захватить с собой некоторое количество этих монстров. И он непременно сделает так, чтобы остальные последовали его примеру.

— Встаньте и сражайтесь! — крикнул он. — Или я сам вас убью, бесхребетные трусы!

Рокот магического оружия наполнил воздух. Та же магия, что когда-то убила дракона, принялась за нападающих монстров. Рагнар пригнулся, когда над его головой в чудовищ понеслись огненные стрелы. Твари умирали, но недостаточно быстро. Головы их взрывались, тела разваливались на части. Кровь и тошнотворные жидкости хлестали на живой ковер. И все же противники подбирались все ближе, словно необоримый прилив чуждого голода и ненависти. Рагнара вновь начало охватывать отчаяние. Что толку сражаться? Почему бы просто не улечься на мягкий пол и не смириться с неизбежным?

Но он отказался признать поражение. Взревев от ярости и ненависти, Рагнар прыгнул в самую гущу монстров, кося их направо и налево двумя своими клинками. Несколько чудищ занялось им, остальные понеслись дальше, к его соратникам. Юноша оказался в центре смерча из челюстей и клешней, которые раздирали его доспехи, добираясь до плоти. Все еще сражаясь, все еще стремясь убивать, он отчаянно сопротивлялся агонии, грозившей подавить его сознание, погрузив во тьму…

И вновь Рагнар очнулся невредимым. Одним взглядом он охватил то, что его окружало. Было темно. Небо освещалось чудовищными вспышками света. Громоподобный шум сотрясал воздух. Вокруг громоздились развалины крупного города — самого большого из тех, что он когда-либо видел, за исключением, пожалуй, Клыка. Чернеющие остатки вздымающихся ввысь зданий неясно вырисовывались над головой. Все они казались огромными, почти с гору.

На некотором расстоянии, в самом конце улицы, он увидел движущихся огромных существ из металла. Внешне они были похожи на людей, но раз в десять выше. В руках у них было оружие гигантских размеров, из которого вылетали лучи света, хлеставшие по небу, словно молнии богов. С их плеч тоже срывались молнии. На несколько мгновений воздух наполнился пронзительным воем, а затем издалека донесся грохот взрыва, казалось потрясший весь мир. Земля под ногами задрожала, будто животное под кнутом наездника. В воздух взметнулось облако черного дыма и обломков, которые потом удивительно медленно начали опускаться на землю.

Рагнар осмотрелся. Он вновь был облачен в серые доспехи с эмблемой в виде волчьей головы. Юноша уже привык к ним, они сидели на нем как вторая кожа, делая его быстрее и сильнее. Опять у него в руках было то странное мощное оружие. На мгновение Рагнар задумался, что же он здесь делает, но вновь ощутил могущественное присутствие древнего разума, и все его сомнения исчезли.

Оглядевшись вокруг, Рагнар обнаружил, что остался один. Его отделили от товарищей. Впервые за многие месяцы — одному Руссу ведомо, сколько их прошло — он остался в одиночестве. Рядом нет никого, кто бы мог поддержать его, помочь, если он упадет, позаботиться о нем, если ранят. Юноша не представлял ни где находятся остальные, ни как он отделился от них на этой громадной и пугающей чуждой территории. Рагнар заметил, что здешнее солнце огромно, как раздувшийся красный шар, а небо — зеленовато-синего оттенка, какого он никогда прежде не видел. Он понял, что оказался ужасно далеко от родины, так далеко, что даже представить невозможно.

Рагнар знал, что должен разыскать остальных, что нужен своим товарищам как командир, — но не знал ни где они находятся, ни почему он понадобился именно сейчас. Внезапно юноша ощутил себя маленьким, потерянным и одиноким, словно ребенок в диком лесу. Он подавил нахлынувшее отчаяние и зашагал в ту сторону, где шел бой. Чем дольше он здесь находился, тем более его изумляло окружающее.

Этот город построили люди. Это следовало из множества деталей. Картины с изображениями мирных семей, прорисованные так детально, что казались почти живыми, и помещенные в кристаллы, которые показывали изображение под разными углами по мере вращения. Книги на языке, которого он не понимал, напечатанные так правильно и четко, как невозможно сделать на Фенрисе. Детские игрушки из непонятного материала, гладкие и прохладные на ощупь.

Постепенно он стал осознавать масштабы того, с чем здесь столкнулся. Эта война велась такими средствами, которые его народ и представить себе не мог. В этом городе когда-то жило больше людей, чем во всем мире Рагнара, но чудовищная сила сровняла его с землей так уверенно, словно боги спустились с небес и прихлопнули надоедливую муху. Быть может, именно так оно и было. У юноши закружилась голова, когда он попытался представить разрушительную мощь, обрушенную на этот город. Нет, она находилась за пределами его воображения.

Рагнар осознал, что здесь ему опять брошен вызов. Его испытывают, и часть испытания состоит в том, что он должен приспособиться к окружающему миру, понять его и продолжать действовать. Юноша знал, что большинство его соплеменников просто замерли бы от страха, оказавшись среди этих исполинских развалин. Но он уже был другим, и для него обстановка не имела значения. Он — Рагнар Грохочущий Кулак, и он будет сражаться здесь так же, как дрался когда-то на палубе корабля, и продолжит бой вне зависимости от того, появятся ли рядом товарищи.

Земля задрожала, и Рагнар услышал приближающиеся тяжелые шаги. Один из гигантов, замеченных им ранее в отдалении, завернул за угол и теперь появился совсем близко. Он был выше Рагнара почти в десять раз, фигура его напоминала человеческую — правда, несколько тощеватую. Голова была вытянутой и блестящей, и по тому, как настороженно она повернулась, юноша понял, что гигант знает о его присутствии. Красные и желтые вымпелы на плечах чудовища развевались по ветру. Мощные руки гиганта держали странное продолговатое оружие.

Внезапно он рванулся вперед, покрывая расстояние гораздо быстрее человека. Рагнар почувствовал, что не в силах тронуться с места от нахлынувшего ужаса. Против такого монстра ему не сделать ничего. Даже чудесный меч казался здесь столь же жалким, как щепка в руках ребенка против взрослого воина. Этот чудовищный гигант мог на ходу раздавить его в лепешку своим исполинским ботинком. Похоже, именно это он и намеревался сделать.

Поток воздуха обдал Рагнара. Мимо пронеслась огромная тень, сверху нависла чудовищная нога. В последний миг он овладел собой, решив предпринять хоть что-нибудь. Юноша попытался выскочить из зоны, на которую опускалась гигантская конечность, но она была слишком велика. Смерти уже не избежать. Взвыв от разочарования и ярости, желая хоть что-то сделать противнику, несущему неминуемую смерть, он поднял свой меч в жесте отчаянного сопротивления. Посыпались искры, когда зубья меча встретились с металлом гигантского ботинка. Это было последним, что он увидел, прежде чем огромная тяжесть обрушилась на его тело, дробя кости и обращая плоть в текучее желе…

Не переставая кричать, Рагнар сел прямо и обнаружил себя в новой обстановке. Наверно, именно это и есть ад, а он обречен провести в нем вечность умирая тысячью смертей в странных незнакомых местах, сражаясь против сил, суть которых не состоянии постичь. Нет, сказал себе юноша, все это иллюзия, заклинание, наложенное теми могучими старцами, что поджидают его за Вратами Моркаи. Но он не позволит мороку одолеть себя.

— Этот, конечно, силен, братья, — произнес громоподобный голос в его голове. — Если он выживет, то будет причислен к самым могучим.

Вновь Рагнар ощутил чудовищную волну силы, которая нахлынула на его мозг, парализуя волю и лишая возможности сопротивляться. На сей раз он смог противостоять ей, используя каждую каплю своей свирепости и ненависти. Он не собирался допустить, чтобы его опять швырнули в эти чуждые миры против его воли. Он не хотел быть марионеткой каких-то древних волшебников. Он не собирался поддаваться…

Что? Он не собирался поддаваться чему? Он не мог вспомнить. Не было необходимости вспоминать. Он стоял на берегу, созерцая закат. Деревья странного вида шелестели на легком ветерке. Воздух был теплым, полным незнакомых ароматов. Благоухали пышные цветы, каким ни за что не расцвести на унылых пустошах Фенриса…

— Рагнар.

Юноша обернулся. Навстречу ему шла женщина, прекраснее которой ему не доводилось видеть в жизни. Нет, слово «шла» было недостаточно красиво, чтобы передать изящную грацию ее движений. Ее кожа была янтарной, волосы плавной волной ниспадали на плечи. Ее черты чем-то напоминали ему Ану — только Ану без изъянов, Ану, у которой все недостатки были искусно удалены. Она улыбнулась, и Рагнар почувствовал, как его сердце отчаянно подпрыгнуло. Эта улыбка согрела все вокруг, как солнце. Он почувствовал, что его влечет к незнакомке нежная сила, хотя ее улыбка обнажила маленькие острые клыки, как у хищного зверька.

— Значит, решил, — произнесла она. Голос ее был музыкальным и волнующим, как грех. Одно его звучание опьяняло, словно полный мех вина.

— Что решил?

— Не играй со мной. Ты решил присоединиться к нам? Встать в наши ряды и предложить свою душу великому господину Слаанешу?

О чем это она говорит? Кто такой Слаанеш? Рагнар не имел никакого представления, о чем идет речь, но само это имя было словно окрашено в цвета зла. Более того, он почувствовал, что за словами девушки скрывается какое-то более глубокое значение — видимо, причиной тому была слишком безупречная красота, намекающая на более глубокую реальность. Не было ли в ее тоне намека на раздражение? Не приняла ли она его непонимание за отказ? Что здесь на самом деле происходит?

— Я еще ничего не решил, — ответил он, чтобы выиграть время.

— Это прискорбно, — заметила девушка и потянулась к нему, чтобы поцеловать. Губы Рагнара затрепетали от этого прикосновения. Кожа красавицы словно источала легкий наркотик, ее прикосновение вызвало очень сильное, почти болезненное наслаждение.

Пока длился поцелуй, ему казалось, будто из него что-то вытягивают, самую сущность его личности, его душу. Это не было больно. Это доставляло удовольствие — словно заснуть на мягкой постели рядом с красивой женщиной, насытившись всеми возможными наслаждениями. И все же что-то было не так. Не так он чувствовал себя с Аной. Внезапно Рагнар осознал, что не желает поддаваться этому нежному разрушению, так же как не хотел быть раздавленным стальной ногой могучей боевой машины. Он попытался высвободиться — и понял, насколько могущественна эта сила… Это было похоже на низовое подводное течение: можете бороться сколько угодно, но в конце концов вас затянет вниз, на встречу с морскими демонами. Рагнар напряг все свои силы, пытаясь сопротивляться, и осознал, что его жизненная сила высосана этой женщиной. Чернота сгустилась вокруг и затуманила взгляд…

Опять он очнулся в кошмаре. На сей раз юноша стоял перед большим черным алтарем. Повсюду двигались таинственные фигуры, а высоко над головами рогатое существо парило на большом светящемся диске, преодолевая силу тяжести силой своей магии. На глазах у Рагнара колдун спустился вниз. Вокруг когтистых рук чародея плясал световой ореол, но он не делал никаких угрожающих движений. Рагнар поднял оружие, но не нанес удара, желая посмотреть, что произойдет дальше.

— Что может дать мой хозяин в обмен на твою душу? — спросил чародей голосом, в котором звучала магическая сила. — Чего ты желаешь? Тебе нужно всего лишь подумать об этом, и оно будет твоим.

Тут же в воображении юноши возник непрошеный образ — труп Стрибьорна. Не успел он даже попытаться скрыть свои мысли, как на алтаре появился связанный Стрибьорн, а руки Рагнара крепко сжали огромный жертвенный нож.

Ненависть скрутила его внутренности. Он вновь увидел своего отца, лежащего мертвым среди обгорелых руин родной деревни. Он увидел, как его народ угоняют в рабство на корабли Беспощадных Черепов. Юноша заново пережил поединок, в котором он убивал Стрибьорна, а Беспощадный Череп лишал его жизни. Ему захотелось поразить беззащитную грудь врага, и он чуть не всадил в нее нож. Он уже чувствовал, как клинок вонзается в тело Стрибьорна, как сталь скрежещет о кость, как хлещет кровь. Но рука его застыла в воздухе — у Стрибьорна был амулет с таким же изображением волчьей головы, какое отмечало серые доспехи Рагнара.

— Давай же! Бей! — сказал чародей. — Отомсти! Души твоих предков требуют этого. Бей!

Рука Рагнара дрожала от желания нанести удар. Больше всего ему хотелось сейчас обрушить нож на беззащитного врага. Юноша понимал, что в то самое мгновение, когда он сделает это, душа его отойдет богу чародея, но искушение вонзить кинжал было слишком велико. Да, тем самым он предаст людей, вместе с которыми тренировался, носивших такие же доспехи, как и он, — но предвкушение мести застилало все.

Но внезапно Рагнар осознал, что если он сейчас ударит, то предаст не только слуг Русса, но и свое племя, став презренным изменником. Если он нанесет удар, Фенрис будет разрушен и все его народы попадут в рабство. Юноша замер, балансируя на лезвии ножа, ища равновесия между жаждой мести, с одной стороны, и чувством долга — с другой. На этих весах колебалась судьба мира, на одной их чаше лежала его собственная всепоглощающая ненависть, но на другой — понимание того, что его имя навечно будет обесчещено.

«А что это значит? — спросил внутри него спокойный, тихий голос. — Что значат для тебя все люди Фенриса? Твои кровные родичи убиты вот этим человеком и его соплеменниками. А обитатели Клыка лишь заставили тебя испытать боль, унижение и лишения».

Если, убивая Стрибьорна, он вызовет разрушение своего мира, что ж с того? Далее последует лишь всеобщая гибель, Беспощадных Черепов снесет тем же кровавым приливом, и последняя месть останется за ним. Месть настолько полная и окончательная, что ее никогда никому не превзойти.

Рука Рагнара задрожала, и клинок стал опускаться. Он попытался бороться с искушением. Не такой мести он желал. Это будет не честной победой в горячей смертельной схватке, а грязным убийством связанного врага, чью душу поглотит темная сила. Это недостойная месть.

— Отомсти, как тебе нравится, — изрек чародей. — Но отомсти!

Он сделал жест, и цепи упали со Стрибьорна. Беспощадный Череп вскочил на ноги.

— Предатель! — возопил он и бросился на Рагнара. Юноша уложил его ударом кулака и, повинуясь рефлексу, занес руку, чтобы всадить нож в грудь старого врага. И вновь он остановился.

Снова Рагнар осознал, что является заложником в руках сил, куда более могущественных, чем он. Вновь перед его мысленным взором возникли те ужасные старцы, что таились за Вратами Моркаи. Где-то там, вдалеке, они играют с ним, исследуют самые сокровенные тайны его души, тщательно изучая все его мысли и оценивая, достоин ли он.

Эта мысль наполнила его гневом, что был горячее ненависти. Кто они такие, чтобы судить его? Как они смеют играть с его разумом по своей воле? Он больше не потерпит этого!

Рагнар прикусил язык и сжимал зубы до тех пор, пока боль не пронзила все его существо. Снова подняв нож, он вонзил его себе в живот.

— Этих игр больше не будет! — воскликнул юноша, падая на колени и глядя, как кровь собирается в лужицу под ногами. Губы его искривились, он зарычал от ярости и боли.

Мир задрожал. С потолка посыпались камни. Все вокруг смещалось, плясало и таяло.

— Я — Рагнар, и я бросаю вам вызов! — прохрипел он, когда темнота, полная и окончательная, овладела им в последний раз.

10 Чаша Вульфена

Рагнар просыпался медленно и болезненно. Он чувствовал себя усталым, как человек, в очередной раз поднявшийся из мертвых. Казалось, исчерпана вся его энергия, вся его жизненная сила. Он смог вспомнить очень немногое из выпавшего ему сурового испытания. Этот бесконечный кошмар насилия и смерти перетряхнул и исследовал все слабости его души. Когда юноша посмотрел на свое тело, то удивился, не найдя на нем никаких следов — ни ран, ни ушибов. Он не мог избавиться от ощущения, что они должны быть.

Сейчас Рагнар был обнажен. Он лежал на холодной каменной плите в пещере. Свет давала одна из необыкновенных магических сфер. На соседних плитах лежали остальные кандидаты. Он узнал Свена, Стрибьорна и Кьела; кроме них здесь было несколько незнакомых ему людей. Дыхание, исходившее из уст лежащих, поднималось облачком пара в холодный воздух пещеры.

Рагнар вздрогнул и осознал, насколько он замерз. Юноша поднялся с плиты и окинул взглядом другие тела. У одного из кандидатов, которого он не узнал, казалось, дыхание отсутствовало.

От ледяного холода ноги Рагнара сразу занемели. Он подошел и осмотрел бездыханное тело, затем положил руку на грудь юноши. Она была холодной, сердце не билось, а конечности уже одеревенели. Значит, это правда, — проходя через Врата Моркаи, и в самом деле можно умереть. Он снова вздрогнул, не понимая, от холода или от страха. В голову пришла мысль, что он сам едва не разделил участь этого бедняги.

Рагнар почувствовал, что в нем зарождается спокойный ледяной гнев. Его разозлило, что кто-то рылся в его душе, словно грабитель, обшаривающий чужой дом. Кто дал этим людям право поступать так? Или, скорее, что заставляет их думать, будто они обладают таким правом?

Однако тут он задумался сам. Кем бы ни были эти существа, они наверняка делают это с какой-то целью. За всеми этими безжалостными испытаниями, за этим постоянным отсевом слабых и недостойных должен крыться какой-то великий план. В противном случае это занятие будет бессмысленным. Ведь не могло же оно, в конце концов, оказаться всего лишь жестоким развлечением праздных богов!

Но Рагнар знал лишь одно: он замерз, устал, голоден и хочет убраться из этого кошмарного места. Юноша приблизился к выходу из пещеры и увидел, что за ним лежит другая пещера. В ней тоже находились каменные плиты, но они были пусты. Здесь стояло лишь одно из этих странных существ, полулюдей-полумашин. И оно наблюдало за ним. Один глаз существа был человеческим и синим, другой — изготовлен из стекла и стали; он отражал свет, словно крошечное солнце. Существо повернуло голову. Раздалось странное жужжание, и Рагнар увидел, что его шея частично покрыта металлом, а стальной воротник соединяется с металлической пластиной, покрывавшей грудь.

— Иди со мной, — сказало существо странным бесстрастным голосом с незнакомым Рагнару акцентом.

Юноша подчинился. Они прошли через несколько металлических дверей, и чем дальше, тем теплее становился воздух. В последней комнате лежала одежда из того же растягивающегося материала, как и туники, которые им когда-то выдали в Руссвике. Однако на этих одеяниях имелись нашивки с изображением когтя, а на груди красовалась эмблема с волчьей головой. Рагнар остановился и, не дожидаясь приглашения, оделся. Затем он последовал за человеком-машиной в большое помещение, где его уже поджидал Ранек с тремя внушающими ужас старцами, что наблюдали за ним из-за Врат Моркаи. Ранек бросил на Рагнара странный взгляд, а затем холодно улыбнулся, показав свои большие клыки:

— Задал ты нам головоломку, парень!

Рагнар посмотрел на него, а затем на старцев в доспехах и с волчьими шкурами. У них было чуть меньше седины, чем у Ранека, но вид этих людей вызывал ощущение могущества и какой-то особенной силы. В них чувствовалось нечто сверхъестественное, в этом Рагнар ошибиться не мог. Он часто подозревал, что Ранек — могущественный чародей, но теперь увидел, что это не так. Старцы — вот настоящие волшебники, повелители рун, провидцы, способные проникать в умы других. Он почувствовал, что его гнев и страх обращаются на них. Если старцы и ощутили это, то не подали виду. Они смотрели на юношу, как можно смотреть на собаку, размышляя о ее покупке. Рагнар вновь взглянул на Ранека.

— Никто еще не был так близок к неудаче, — произнес Волчий Жрец. — В тебе есть изъян, парень, и это может привести тебя к гибели.

— Изъян?

— Ненависть. Ты ненавидишь слишком сильно.

— С каких это пор ненависть стала изъяном для воина? Ненависть к врагам делает мужчину сильным.

— Да, но ненависть к товарищам — это потворство своей слабости. Воин не может себе это позволить.

— Да?

— Ты ненавидишь Беспощадного Черепа и хочешь отомстить ему.

Рагнар не видел никакого смысла отрицать это:

— Да, я ненавижу Стрибьорна.

— Ты не первый, кто попал сюда таким путем, парень. Мы часто отбираем воинов, дравшихся в одной битве с обеих сторон. Часто старые враги присоединяются к нашим рядам одновременно. И все они учатся сражаться вместе, бок о бок.

— Это меня удивляет.

— Это не должно тебя удивлять. В ходе подготовки между кандидатами возникают крепкие связи. Лишь в твоем случае это оказалось не вполне успешным.

— От меня нельзя ожидать, что я позволю спокойно жить своему врагу.

— Ты должен решить, что важнее: убить своего врага или прожить жизнь с честью в служении великому делу. Самому великому. Поверь мне, в будущем, если ты останешься жить, у тебя появится достаточно врагов, чтобы утолить жажду мести.

— То есть я должен пощадить Стрибьорна или не пройду ваше испытание?

— Нет, ты должен пощадить Стрибьорна. Или умрешь.

— Почему вы говорите мне это?

— Потому что в тебе есть задатки великого воина, парень. А нам отчаянно нужны великие воины. Но эти воины должны быть искренними со своими товарищами и преданны им, или же они станут бесполезны для нас и для себя. Берегись, парень, путь твоего сердца во мрак лежит через ненависть. Помни это всегда.

Рагнар задумчиво посмотрел на старика. Он не нашел ответа, поэтому промолчал. Юноша поглядел на остальных, но их изборожденные морщинами лица были непроницаемыми.

— Иди в приемную и обожди, — сказал ему Ранек. — Скоро ты узнаешь, какое решение мы примем.

Рагнар стоял на краю огромного амфитеатра, находящегося рядом с Клыком. Гигантская чаша была так велика, что могла бы вместить десятки тысяч людей, а не несколько десятков кандидатов, замерших в ожидании на ее дне. Сквозь штормовые тучи время от времени пробивались лучи солнечного света. Было прохладно, по ветру носились маленькие хлопья снега. Посреди арены находился гигантский помост с изображением головы волка. Исполинские статуи с волчьими головами стерегли вход.

Ранек стоял в центре помоста, глядя на кандидатов. Его холодный взгляд заставил Рагнара почувствовать свою незначительность.

— Вы хорошо проявили себя, добравшись сюда, — произнес Волчий Жрец. Его спокойный хрипловатый голос без усилий разносился по всей арене.

Он хороший оратор, да и акустика здесь великолепна, подумал Рагнар. Слова Ранека странно подействовали на него. Он ощутил, как сердце переполняет гордость. Это была первая похвала, которой удостоились кандидаты.

— Вы прибыли сюда из Руссвика, Гримнира и Валксберга — мест, где оценивают кандидатов, — произнес Ранек. — Вы выжили там, где другие погибли. Вы доказали, что достойны принять участие в финальном состязании, где будут отобраны воины для пополнения наших рядов.

Он на мгновение умолк, чтобы дать этим словам дойти до слушателей. Рагнар увидел на лицах улыбки и понял, что слова Ранека подействовали на него так же, как на остальных. Как это и задумывалось, подумал он кисло.

— Да, вы прошли через многое. Но до сих пор это было детскими играми по сравнению с тем, через что вам придется пройти теперь. Настоящее испытание только начинается.

Все кандидаты, как один, испустили стон. Прежде чем продолжить речь, Ранек зловеще улыбнулся.

— Не скулите. Как только вы поймете, почему вам требуется новое испытание, вы увидите нашу цель. Вы узнаете, чему вы подвергаетесь, и осознаете, зачем это нужно. Вы дошли сюда и заслуживаете того, чтобы узнать все до конца.

Воцарилась тишина. Присутствующие поняли, что вот-вот с ними поделятся великой тайной. Рагнар поймал себя на том, что подался вперед и навострил уши, ловя каждое слово Волчьего Жреца.

— Кто мы такие, как вы думаете? — спросил Ранек. — Как вы считаете, кто живет в этой огромной rope?

— Воины Русса! — возопил Стрибьорн.

Ранек засмеялся, и от его смеха по коже побежали мурашки.

— Да, это так. Конечно, мы — Избранные. Подобно тем, кто пришел сюда до нас, мы были когда-то избраны для своего дела. И те, кто пришел до них, тоже были избраны. И так — с самого начала времен, когда Русс пребывал среди людей, и Император, Отец Всего Сущего, вел свои великие войны против сил тьмы.

Сейчас вы стоите в месте Избранных. Клык — одна из крупнейших крепостей в грандиозной войне, которая непрестанно кипит между человечеством и теми силами, что стремятся его уничтожить. Это место, откуда великие воины отправляются к звездам и выполняют миссии, от которых зависит судьба миллионов.

У вас нет никакого представления о том, насколько важна их деятельность. И вы не можете пока это осознавать. Даже если вы останетесь в живых, то пройдет много лет и, быть может, множество жизней по человеческому измерению, прежде чем вы только лишь начнете понимать важность вашего служения.

Вы думаете, что избраны, чтобы пополнить ряды бессмертных, чтобы сражаться рядом с Руссом в День Гнева. Это истинная правда. Клык — это дом воинского братства, Ордена, как мы называем его. Мы все — сыновья Русса, призванные из его народа. Мы именуем себя Космическими Волками, и однажды вы поймете почему.

Я расскажу вам о Руссе. Некоторые из вас думают о нем как о могущественном духе, о боге, который наблюдает за всеми людьми. Но он не был богом. По крайней мере не в том смысле, какой люди вкладывают в это слово. Русс был человеком — но больше чем просто смертным. Он был сверхчеловеком, которого подняли над обычными людьми могущество и технологии Отца Всего Сущего. Он был сильнее, быстрее, неистовее и могущественнее, чем вы можете себе представить. Он основал наш Орден, чтобы вести его в бой. Он избрал наш народ, людей Фенриса, своими воинами. Он отбирал только самых суровых и лучших из наших предков, ибо лишь они были достойны его наивысшей оценки. Такова традиция, которой мы придерживаемся даже в эти не столь великие дни.

Умолкнув на минуту, Ранек посмотрел на слушателей. На его глаза упал солнечный свет — и в них будто бы вспыхнуло пламя. Никто из присутствующих не смог бы выдержать этот взгляд.

— Я ношу в себе знак Русса. Все Волки, которых вы встретите в этой крепости, тоже носят его. Этот знак изменил меня, сделав отличным от прочих смертных. Он продлил мне жизнь на века, сделал быстрее, сильнее и могущественнее любого из простых людей, которых вам доводилось или доведется встретить. Тоже может произойти и с вами.

Ранек вновь умолк. Кандидаты переглянулись. Рагнар знал — они размышляли о значении этих слов. У него самого голова шла кругом от услышанного. Откуда этот старик может знать, каким был Русс? Как может он с такой уверенностью говорить о древних временах? Насколько мог судить Рагнар, жрец не был безумцем и вел себя так, как будто абсолютно верил в свою правоту. Конечно, он отличается от всех смертных, которых юноша когда-либо встречал. Он крупнее, сильнее, быстрее. Он обладает этими ужасающими клыками и странными волчьими глазами.

— Я говорю «может быть», потому что есть и другая возможность, — продолжил жрец. — Испытание может убить вас или же обречь на жизнь, что хуже смерти. Оно способно превратить вас в чудовищную тварь, в вульфена — существо, большее, нежели просто животное, но меньшее, чем человек. И многое другое тоже может пойти не так.

Старец сделал жест, и внезапно стало темно. Теперь был освещен только оратор, стоявший в светлом пятне. Рагнар услышал, как кто-то из кандидатов пробормотал слова о колдовстве, и скептически хмыкнул. Он видел слишком много чудес с тех пор, как прибыл сюда Скорее всего, у старца есть какие-то скрытые средства управления этим вечно горящим светом. Возможно, свет испускают обычные механизмы — такие же фонари, какие сушествуют на его родине, только более сложные по устройству.

Но то, что произошло дальше, заставило Рагнара усомниться в своем предположении.

— Смотрите внимательно, — сказал Ранек. — Скоро вы сделаете первый шаг по пути познания.

Он снова сделал жест, и внезапно в воздухе над ним появился обнаженный юноша такого же возраста, как и остальные кандидаты. Он выглядел столь реальным, что сначала Рагнар подумал, будто этот человек материализовался прямо из холодного разреженного воздуха. При более внимательном рассмотрении стало ясно, что юноша совершенно не двигается, а если хорошенько присмотреться, то сквозь него можно увидеть удаленные предметы. Он действительно был прозрачным, подобно призраку или духу.

— Это человек. Парень, очень похожий на вас. Смотрите, что случится дальше. Вы увидите, что происходит, когда добавляется знак Русса.

На глазах у Рагнара юноша стал изменяться. Его тело стало более мускулистым и волосатым, ногти на руках и ногах свернулись, став похожими на когти. Глаза приобрели странный вид, напоминая очи волка, — такие же, как у Ранека и Хакона. Из десен показались звериные клыки. Весь облик человека теперь излучал какое-то особенное могущество, которое Рагнар привык ассоциировать с хозяевами Клыка. Юноша услышал возгласы удивления, издаваемые другими кандидатами.

— В конце этого преображения, если все пройдет хорошо, вы станете во много раз сильнее и быстрее, чем сейчас. Вы научитесь самостоятельно залечивать свои раны. Ваши чувства станут острее, а сами вы сделаетесь отважнее и яростнее, чем когда-либо. Если все пройдет хорошо. Если же перемены пройдут неправильно, то с вами приключится кое-что похуже.

Во взгляде висящего в воздухе юноши появилось выражение тупой свирепости и безумия. Он неловко пошевелился и с диким видом огляделся по сторонам. Теперь из его лица почти исчезло все, говорящее о разуме.

— Вы можете сойти с ума или стать идиотами…

Изменения продолжались. Густой волосяной покров продолжал расти, пока не покрыл все тело, словно шкура зверя. Черты лица тоже скрылись под шерстью. Когти на руках и ногах удлинялись, пока не стали огромными, а клыки увеличились настолько, что лицо человека исказилось, омерзительно раздувшись. Выражение свирепого голода довершило эту уродливую маску. Рагнар вспомнил существо, что однажды привиделось ему во сне. Оно выглядело в точности так же, как сейчас этот юноша, за исключением цвета шерсти. Теперь Рагнар не сомневался, что тогда он видел вульфена.

— …или превратиться в вульфена. Почему, спросите вы? Потому что знак Русса высвобождает дух животного, который есть в каждом из нас. Некоторые достаточно сильны, чтобы управлять зверем. Другие позволяют зверю управлять собой. В этом случае рождается вульфен.

Все это может произойти, когда вы выпьете из Чаши Вульфена. Если вы переживете это первое превращение, то встанете на путь, который приведет вас в Космические Волки.

Сейчас перед вами стоит один вопрос: имеется ли в вас то, что позволит справиться с тварью внутри вас? Или же вы сдадитесь, и она поглотит вас.

Рагнар смотрел на старца и думал над его словами. Казалось, им не давали никакого выбора. Еще одно испытание, которое они должны пройти. Неужели они никогда не кончатся?

В Клыке было невозможно отличить день от ночи. Их развели по отдельным комнаткам и заперли в них. Там каждого кандидата ждала еда. Она состояла из горячего мяса, свежевыпеченного хлеба и эля, слегка отдававшего металлическим привкусом. Рагнар проглотил ужин одним махом, словно в последний раз. Ему показалось, что ничего вкуснее он никогда не ел.

Покончив с едой, он стал расхаживать по своей комнатке. Первым делом юноша подергал дверь, но она оказалась заперта, и открыть ее было свыше его сил. Внезапно свет погас, и комната погрузилась в темноту. Делать было больше нечего, он на ощупь нашел тюфяк, улегся на него и в считаные минуты уснул.

Рагнару снились мрачные сны. Какое-то чудовище преследовало его в лабиринте. Как бы он быстро ни бежал и как бы искусно ни прятался, тварь всегда оказывалась рядом, в нескольких шагах позади. И он понимал, что не осмеливается оглянуться, ибо если сделает это, то увидит у чудовища собственные черты.

Когда он проснулся, все его тело покрывал холодный пот.

Храм производил потрясающее впечатление. Он был украшен искусной каменной резьбой и облицован полированными плитами, потускневшими за многие века. Пол истерся от множества прошедших ног. Несмотря на всю роскошь, Рагнар нашел помещение угрюмым. Сияние лампы создавало в центре островок желтого света, в котором располагалось самое ценное, что имелось в древнем зале, — алтарь, вытесанный из цельного камня и украшенный волчьими головами. На его поверхности, покрытой сложными причудливыми узорами, стоял потир из неизвестного металла, и на нем тоже имелось изображение волчьей головы — эмблемы Космических Волков.

Ранек, старый, как сам храм, находился здесь же. По обе стороны от него стояли два воина в масках и таких же доспехах, как и Волчий Жрец. Рагнар заметил, что у одного из воинов правая рука была целиком металлической. Любое ее движение сопровождалось щелчками и жужжанием. У каждого из воинов имелось нечто похожее на молот. Рагнар тут же подумал о молоте Русса, Несущем Молнию. Возможно, это было какое-то похожее оружие.

Ранек пристально посмотрел на кандидатов, а затем прошел к алтарю. Он взял потир своими большими грубыми руками и поднял его над головой, словно собирался разбить вдребезги об землю.

— Узрите Чашу Вульфена, — произнес он. В хрипловатом голосе жреца прозвучали странные нотки, и Рагнару понадобилось какое-то мгновение, чтобы понять, что это благоговение. — Смотрите на нее и изумляйтесь. Вы видите предмет, который старше этой крепости, артефакт, выкованный на заре времен слугами Отца Всего Сущего. Этот потир Орлен пронес с собой через Великий Крестовый Поход. Он был частью нашего наследия в мрачные времена Великой Ереси и войны с Хорусом. Руки самого Русса сжимали его в глубокой древности. Глядите на него и думайте над моими словами.

Рагнар размышлял. Если Ранек говорит правду (а у него нет причин усомниться в сказанном), то этот предмет некогда держал в руках сам бог его народа. Это самая старая вещь, которую юноша когда-либо видел. На первый взгляд в сосуде не было ничего особенного, но Рагнару показалось, что на краях потира внезапно появились сияющие руны, а вокруг них заплясал ореол странного света.

— Мы не зря называем это Чашей Вульфена. Древние, изготовившие этот сосуд, наделили его могучей магией. Кто бы ни пил из него, если он достоин, получит знак Русса, а с ним — и свою долю сил человекобога. Если же он недостоин, то заплатит ужасную цену. Послушайте же историю Вульфена и узнайте, почему все происходит так, а не иначе.

В те дни, когда Русс впервые появился на Фенрисе, чтобы набрать себе воинов, среди народов нашей планеты жил ярл по имени Вульфен. Он был могучим человеком, свирепым и сильным, гордым своей властью. Оно был самым одаренным в искусстве войны. За всю жизнь его превзошли лишь однажды — и это был Русс. Он победил ярла на поединке перед всем его народом, но, видя перед собой достойного бойца, пощадил его и предложил место среди своих воинов.

Русс обратился к собравшимся мужчинам Фенриса и рассказал им о своем плане. Он предложил им силу и долгую жизнь, если они последуют за ним воевать среди звезд. Они ревом выразили свое согласие и провозгласили Русса вождем. Но он сказал, что воины должны выпить волшебный напиток из великой чаши, и так начнется их преображение. Вульфен первым выступил вперед и одним глотком выпил прославленный мед Русса из потира.

Но в Вульфене таилось зло. Его пожирала тайная ненависть к Руссу, и он намеревался предательски отомстить человекобогу. Дух-хранитель чаши увидел это в то мгновение, когда Вульфен поднес ее к губам. И благодаря магии чаши внешний облик ярла изменился, отразив его внутреннюю злобу. К ужасу всех присутствующих, великий вождь обратился в кошмарное существо — получеловека-полуволка. И эта тварь прыгнула на Русса с воем ненависти. Но Русс не испугался. Одним ударом он сокрушил череп Вульфена и убил зверя.

Русс взглянул на своих последователей и объявил им, что Вульфен оказался недостоин избрания и что таковой будет судьба всех, кто выпьет из потира, храня зло в сердце. Он сказал присутствующим, что все желающие могут уйти, не испив из чаши. К чести наших предков, ни один из них не удалился, все они поднесли потир к губам и обрели назначенную им силу. Так был основан наш Орден. Его первые бойцы вписали свои имена в историю всех миров человечества. Тех, кто выпьет из потира сейчас, ждет та же участь — но только если они достойны. Подумайте об этом, прежде чем приложиться к волшебной чаше.

Рагнар задумался. Была ли эта история просто древней легендой? Вряд ли. До сих пор им ничего не рассказывали просто так, и Ранек не походил на человека, который собирается рассказывать сказки несмышленым детям. Тем временем двое воинов в доспехах стали наливать удивительный напиток в потир, который Ранек держал на вытянутых руках. Ингредиенты были в двух отдельных флягах, смешиваясь в чаше, они стали булькать. Над сосудом образовался пар. Жрец произносил странные слова на чужом языке, которого Рагнар никогда раньше не слышал.

Итак, если он выпьет из этого потира со злом в сердце, то превратится в чудовище — и, без сомнения, будет убит, подобно тому самому легендарному Вульфену. Но откуда же тогда берутся монстры, которых называют вульфенами? Если они были недостойными кандидатами, почему же тогда остались живы? Как им удалось удрать из Клыка? Рагнар почувствовал, что здесь кроется какая-то тайна. И он пока не в состоянии раскрыть ее.

Другой вопрос тоже не давал ему покоя. Есть ли у него в сердце зло? Постигнет ли его ужасная судьба Вульфена? Он вспомнил, что ему говорили о ненависти к Стрибьорну. Зло ли это? Он так не думал. Любой воин Фенриса испытывает подобные чувства к тем, кто уничтожил его племя. И все же зачем тогда старики предупредили его?

Жрецы закончили смешивать содержимое фляг, и Ранек поставил чашу на алтарь. Все присутствующие видели, как напиток бурлит внутри, словно дьявольский отвар. Волчий Жрец оглядел кандидатов, затем полез в свой мешок и вытащил оттуда горсть деревянных лучинок.

— Каждый из вас должен испить из чаши. Вас не просят вызываться добровольно. Это было бы бессмысленно. Пусть Русс определит порядок. У меня в руке деревянные лучинки. На каждой — несколько зарубок. Каждый из вас возьмет одну лучинку. Первым возьмет чашу тот, на чьей лучинке окажется наибольшее количество зарубок. Вы будете выходить по порядку, преклонять колени перед алтарем и отпивать священный мед из потира. Ясно?

Все хором выразили свое согласие, но в голосе каждого чувствовалось волнение. Рагнар почувствовал, что каждый из присутствующих думает о возможности превратиться в ненасытную тварь. Ранек подошел к кандидатам, вытянув вперед руку. Один за другим кандидаты вытаскивали лучинки из сжатого кулака. Рагнар внимательно следил за реакцией, отражавшейся на их лицах. Его порадовало, когда лицо Стрибьорна отразило что-то вроде смятения.

Когда пришел его черед, рука юноши, протянутая за маленькой щепкой, была тверда. Рагнар не успел даже взглянуть на нее, а пальцы уже ощупали лучинку и обнаружили там только одну зарубку. Значит, он пойдет последним. Он не знал, радоваться этому или печалиться.

Ранек велел им всем открыть ладони и просмотрел выбранные лучинки. Он построил кандидатов по порядку и вернулся к алтарю. Рагнар увидел, что Стрибьорн оказался впереди. Далее стоял Свен, потом Кьел и другие воины. Сам он шел последним.

— Подойдите к алтарю, — велел Ранек.

Стрибьорн вышел вперед. Его лицо было бледным, но решительным. Беспощадный Череп знал, что все взоры сейчас обращены к нему, и не собирался проявлять страха. Ненависть в душе Рагнара боролась с восхищением мужеством врага. Стрибьорн твердыми шагами подошел к алтарю, преклонил пред ним колени, затем гордо поднялся и недрогнувшей рукой взял Чашу Вульфена. Он поднял ее к губам, откинул назад голову и стал пить. Ранек был вынужден протянуть руку и опустить чашу, чтобы не дать Стрибьорну осушить ее до дна.

Беспощадный Череп неподвижно постоял еще минуту. Все наблюдали за ним затаив дыхание, желая увидеть, что же произойдет. Рагнар слышал, как бьется его сердце, чувствовал, как взмокли ладони. Он был готов прыгнуть вперед и убить Стрибьорна голыми руками, если в нем проявятся малейшие признаки изменений. Юноша сомневался, что у него окажется время сделать что-либо прежде Ранека, но по крайней мере он попытается…

Мгновения шли. Ничего не происходило. Ранек жестом велел Стрибьорну отойти, и тот повиновался. Следующим вышел Свен. Его движения были резкими, подбородок задран высоко. Однако он забыл преклонить колени, и Ранек, сильно сжав его плечо, заставил воина опуститься. Свен покачал головой, беззлобно усмехнулся Волчьему Жрецу и поднялся, протянув руки к чаше. Закончив пить, он причмокнул губами и даже умудрился рыгнуть. Рагнар был поражен, что Ранек не ударил его. Вместо этого жрец просто засмеялся и велел Свену отойти. Вновь не произошло никакого изменения.

Вперед вышел Кьел. Он выглядел бледным и потрясенным, но взял потир и выпил. Закончив, он состроил гримасу — будто ему хотелось выплюнуть выпитое, и пришлось пересиливать себя, чтобы проглотить мед. Затем Кьел тоже отступил назад. С ним не произошло никаких перемен.

Кандидаты выходили вперед один за другим, друг за другом пили из чаши, и никто пока не превратился в монстра Затем, очень быстро, пришел черед Рагнара. Он вышел вперед, ощущая, как его спину жгут взгляды остальных. Все они смотрели теперь на него, думая, не ему ли предстоит потерпеть неудачу. Все они уже прошли испытание. Они были в безопасности. Он — нет.

Когда юноша шел к алтарю, его поступь была твердой. Он преклонил колени, вознес безмолвную молитву Руссу, а затем поднялся, чтобы взять Чашу Вульфена из рук Ранека. Она оказалась тяжелее, чем Рагнар ожидал. Металл был холодным на ощупь, и руки стало ощутимо покалывать. Конечно, здесь есть магия, подумал он. Грохочущий Кулак поднес потир к губам и на мгновение замер. В его голове вспыхнуло предупреждение, которое он получил, пройдя через Врата Моркаи. Его ненависть к Стрибьорну — не тот ли это изъян, который высвободит зверя внутри него?

Молнией промелькнуло желание бросить чашу, отшвырнуть ее в сторону, словно она превратилась в ядовитую змею в его руках. Если бы эта жидкость разлилась, ему не пришлось бы ее пить, он не смог бы превратиться в монстра. А все остальные — они тоже чувствовали что-то подобное? Явилось ли им искушение отбросить потир? Размышляли они над своими изъянами перед тем, как выпить мед, или такие мысли даже не приходили им в голову?

Рагнар попытался выбросить из головы эти вопросы и собраться с духом. Он не желал обесчестить себя. Никто из его товарищей не опозорился, и он тоже не бросит тени на имя Грохочущего Кулака. Он последний из них. Если такова его судьба — стать отвратительной тварью, пусть будет так. Он встретит свой рок как воин.

Он поднял чашу к губам и стал пить. Судя по запаху, он ожидал, что вкус будет ужасным. Но это оказалось не так. На самом деле Рагнар просто не смог определить, на что он похож. Его язык защипало, нёбо онемело, а в глотке появилось такое ощущение, словно он поглощал ледяную воду. Он пил и пил, пока не почувствовал, что Волчий Жрец спокойно потянул потир из его рук.

Рагнар почувствовал покалывание в коже и озноб, прокатившийся по всему телу. «Так это оно и есть? — подумал он. — Вот так начинается превращение в монстра? Неужели я сейчас превращусь в чудовище и буду убит?»

Юноша поднял взгляд и посмотрел в глаза Ранеку, но не увидел в них ничего — ни сострадания, ни ужаса, ни тревоги. Рагнар чувствовал легкое головокружение, и ему показалось, что силы покидают его. Удары сердца звучали, словно удары грома. Он был уверен, что вот-вот почувствует, как мускулы его скручиваются и рвутся, когда начнется преображение.

11 Дух твари

Опять этот сон. Он бежит по темному коридору в бесконечном лабиринте под громадной горой. Его преследует зверь, огромный и яростный. Рагнар понимает, что если эта тварь поймает его, то немедленно сожрет.

Ноги будто налиты свинцом. Пол липнет к подошвам, как смола, замедляя его движение, но при этом не мешая преследователю, несущемуся во весь дух. Его вой отдается эхом по темным залам, дыхание обжигает шею Рагнара. Омерзительная слюна капает на кожу юноши, а когда он поворачивается к чудовищу, то видит собственное лицо — только отвратительно изменившееся. Рагнар поднимает руки в тщетной попытке защититься, но зверь достает его своими гигантскими копями. Они пронзают кожу и мышцы, хлещет кровь. В боку Рагнара вспыхивает жуткая боль, словно от раскаленного железа. Он просыпается с широко открытым ртом и с трудом удерживается от крика.

На мгновение Рагнар видит, как один из волчьих духов, что вошли в него во Вратах Моркаи, удаляется за пределы досягаемости. Когда юноша делает вдох, призрак начинает мерцать и исчезает — очевидно, втянутый вместе с воздухом назад в легкие.

Это видение, говорит себе Рагнар. Всего лишь творение возбужденного мозга.

Все его тело болит. Юноша чувствует себя так, словно его подвешивали на дыбе. Голову саднит. Десны кровоточат. Руки болят. Он поочередно ощущает то жар, то холод, а кожа беспричинно покрывается крупными каплями пота. Мысли текут страшно медленно, как смола. Приступы боли мешают думать. Он оцепенел. Замерз. Перестал чувствовать.

Рагнар в изумлении посмотрел на свои руки, прищурившись, чтобы видеть более четко. Его ладони выглядят по-другому. Они стали шире и более плоскими. Мышцы сделались рельефными, ногти — толще и острее. Да и сам окружающий мир теперь выглядел несколько иначе.

Его глаза опять заслезились — но, по крайней мере, это было лучше, чем жгучая боль, которая приходила совсем недавно, когда в глазное яблоко словно бы втыкали раскаленную иглу. Рагнар принюхался. Опять в воздухе стоял этот странный запах. Что он означает? Юноша покачал головой. Он не понимал смысла происходящего. За последнюю неделю на его ноздри не раз накатывала волна столь сильных запахов, что он не знал, куда деваться.

Гладкие шелковые простыни, на которых он лежал, прилипли к телу. Рагнар отодрал их, испытав при этом ощущение, словно по его коже прошлись рашпилем. Она стала ужасно чувствительной. Юноша слышал, как неподалеку кто-то бормочет, а рядом дышит Свен. Шум его дыхания был просто ужасающим, словно раздували кузнечные мехи. Рагнар потряс головой в надежде, что ощущения утихнут.

Но не тут-то было. Сверхчувствительность прошла лишь на короткое время, а потом навалилась снова. Или это не ощущения затихали, а усиливалась его способность их переносить? Рагнар ни в чем не был уверен. Ему стало совсем плохо, тошнота соседствовала с диким чувством голода, и это было почти непереносимой мукой.

Внезапно его обуяла дикая ярость. Он прикусил себя за щеку, соленый вкус крови подхлестнул гнев. Рагнар заколотил руками по стене, пока не потекла кровь. Боль была почти невыносимой для его обостренных чувств, но каким-то непостижимым образом она помогала ему успокоиться, вернуть разуму контроль над телом.

Юноша провел пальцами по переплетенным растягивающимся звеньям металлического браслета на запястье, задержавшись, когда его пальцы дотронулись до диска с выгравированной руной. Этот браслет ему надели Железные Жрецы после того, как он выпил из Чаши Вульфена. Такой имелся у каждого кандидата. Насколько он понимал, в нем не было ничего магического, даже несмотря на выбитую руну. У всех кандидатов руны были разными. Рагнар сравнивал их со знаками, имевшимися на браслете у Кьела и у остальных. Руна на браслете Рагнара напоминала фигуру человека с двумя волнистыми линиями над ней. Линии могли обозначать облака или вообще ничего не значить. Руна Кьела изображала стилизованного ястреба. Поскольку она немного походила на двухголового орла, чье изображение встречалось здесь повсюду наряду с изображениями волков, это можно расценивать как добрый знак.

Но сейчас Рагнару никак не удавалось сосредоточиться. «Думай, — сказал он себе. — Вспомни! Тебя зовут Рагнар. Ты последний из Грохочущих Кулаков. Ты человек. Не какое-то безмозглое животное. Ты не болен. Ты меняешься. На тебе знак Русса!»

Юноша вновь взглянул на свои руки. Да. Сегодня шерсть еще гуще, чем вчера. На груди стало больше волос. На всем теле. Он неуверенно поднялся на ноги, борясь с головокружением, и минуту стоял неподвижно, слабый, дрожащий и немощным. Затем слабость прошла так же быстро, как и накатила раньше. Рагнар вдруг почувствовал себя сильным — невероятно сильным, настолько сильным, что мог рвать руками сталь и проходить сквозь каменные стены. Он выскочил из комнатки в коридор, полный решимости найти где-нибудь еду, дабы утолить терзавший его голод.

В коридоре царил уютный полумрак. Это не имело значения. Теперь глаза Рагнара видели в темноте лучше, чем когда-либо. В любом случае, чтобы отыскать пищу, они были уже не нужны. Он вполне мог учуять съедобное издалека, унюхать свежее сырое мясо даже на расстоянии сотен ярдов.

Рагнар прошел мимо камер, в которых лежали остальные. Товарищи выглядели не лучше его. На самом деле многие смотрелись гораздо хуже, но все очень по-разному.

В камере Кьела Рагнар увидел лежащего на спине Соколиного Охотника. Его открытые глаза отражали тусклый свет, подобно собачьим или волчьим, они стали похожи на глаза Ранека, Хакона и всех тех, кого кандидаты повидали здесь, в Клыке. Рагнар догадался, что и его глаза стали такими же. Теперь Кьел выглядел массивнее и мускулистее. Казалось, он разрастался, как сорняк, набирая рост и мышечную массу. И со всеми остальными происходило то же самое. Рагнар мельком подумал какой-то частичкой своего сознания: не потому ли мир теперь выглядит чуточку иначе? Он ведь заметно прибавил в росте за последние несколько дней — так, что земля будто бы отдалилась от его глаз. Поэтому все вокруг виделось несколько по-другому, и он не переставал этому удивляться.

Другой части его сознания это было совершенно безразлично. Она алкала мяса. Ей хотелось, чтобы он утолил свой голод, затем — жажду, а потом — рухнул на пол и уснул. И она готова заставить его убить любого, кто попытается помешать сделать это.

Та часть Рагнара, которая все еще оставалась человеческой, содрогнулась. Он понял, что звериная часть его натуры становится все сильнее. Порой она делалась такой могучей, что затопляла сознание, вытесняла все рациональное мышление. Он пытался бороться с этим, понимая, что чем чаще происходят такие потопы, тем легче будет волчьей душе брать верх в следующий раз. В конце концов она окончательно подчинит его себе, и тогда Рагнар умрет — ибо прекратит свое существование как человек.

Он заставил себя думать. Выходит, что у него сейчас словно две души: одна человечья и одна звериная. Или это его душа разделилась на две? Одна часть принадлежит животному, а другая — человеку, и обе борются за то, чтобы управлять им. Теперь юноша понимал, что они были не правы, думая, что победили, когда ни один из них не изменился, испив из Чаши Вульфена. Это изменение было не таким, как в истории, рассказанной Ранеком. Оно не было мгновенным, а происходило медленно, едва различимо. Потребовались дни, чтобы в каждом начал проявляться зверь и появились внешние свидетельства внутренних перемен. Слишком рано они подумали, что победили. А ведь Ранек и другие два Железных Жреца, как про себя называл их Рагнар, знали, что это не так.

Рагнар заставил себя вспомнить, как его вели по коридорам Клыка к этим клеткам. Сначала ему показалось странным, что эта зона была отделена запирающимися металлическими дверями. Это было похоже на тюрьму, а не на помещение для кандидатов, которые только что прошли посвящение. Но их заперли в этих мрачных коридорах, чтобы они подвергались сводящим с ума изменениям. Сначала кандидаты просто не понимали, что происходит. Затем они почувствовали себя плохо. Потом начали вспыхивать драки, когда они стали агрессивными и голодными, и вдобавок всех одолела неистовая тяга к мясу.

Рагнар покачал головой, когда ощутил вновь накатившую волну дикого гнева. Одна лишь мысль о том, что кто-то попытается остановить его на пути к еде, наполнила его яростью. Да он голыми руками отдерет их плоть от костей и поглотит ее!

«Остановись! — сказал он себе. — Человек так не ведет себя. Так не ведет себя воин. У воина есть гордость. Воин владеет собой».

Где-то в глубине его души издевательски взвыл зверь.

Рагнар добрался до того места, где лежала пища. На холодные каменные плиты оказалась брошена кровавая туша огромного оленя. Ему повезло. Никто из остальных еще не проснулся. Нет. Постой! Что это там?

Рагнар внезапно услышал за спиной звук мягко ступающих ног. Босые ноги шлепали по камню. Он обернулся и увидел приближающегося Стрибьорна с лицом, искаженным ненавистью и голодом. Беспощадный Череп выглядел совсем не так, как тот молодой воин, которого Рагнар знал в Руссвике. Его лицо стало шире, грубее, более жестоким, нос увеличился, а глаза пылали безумием. Он стал выше и массивнее, превратившись буквально в гору мышц.

— Мое! — выкрикнул Стрибьорн и бросился вперед с вытянутыми руками, ногти на пальцах торчали, как чудовищные когти. На мгновение Рагнар замер. Та часть его души, что еще оставалась человеческой, ужаснулась. Даже если бы Беспощадным Черепом овладели демоны, это не могло выглядеть кошмарней. Сейчас лицо Стрибьорна являло собой отталкивающую морду разъяренного зверя. И этот зверь намеревался убить Рагнара.

Часть существа юноши не возражала. Она даже приветствовала это. Теперь он наконец-то получит возможность отомстить своему врагу.

В последнюю секунду Рагнар отпрыгнул в сторону. Ногти Стрибьорна оцарапали его бок, откуда-то из-под ребер потекла кровь. Соленый запах бросился в ноздри Рагнару, и глубоко внутри него опять шевельнулся зверь. Внезапная вспышка ярости разожгла пламя безумного гнева. Здравое смысл вытеснило желание разорвать и убить. Звериная свирепость наполнила его мозг, захлестнув разум, словно корабль в бушующем море.

Рагнар сопротивлялся, стараясь держать волну звериных чувств под контролем, понимая, что для выживания в предстоящей схватке ему понадобятся не только звериное проворство и свирепость, но и человеческий рассудок. Стрибьорн опять прыгнул. На этот раз Рагнар пригнулся, дав его кулакам пролететь над головой, а затем выпрямился, схватил Беспощадного Черепа и швырнул оземь. Стрибьорн несколько раз перекатился по полу, но быстро вскочил на ноги.

Частью своего существа Рагнар осознавал, что если эта схватка будет доведена до ее логического завершения, то один из них умрет — или по мере будет серьезно ранен. Зверь в его душе выл и рычал. Ему было все равно. Ему хотелось лишь драться. Убить или быть убитым, а затем, если выживет, нажраться досыта. И часть Рагнара-человека отчаянно хотела того же.

Юноша теперь понимал, что сражается в этом поединке на нескольких уровнях: не только со Стрибьорном, но и с самим собой, с тем существом, что скрывалось внутри него. Теперь он знал, что, если уступит зверю, тот лишь станет сильнее и это в конце концов приведет его к гибели так же неизбежно, как и выпущенная на свободу ярость Стрибьорна.

А противник уже возвращался, чтобы вновь атаковать. Он приближался мягкими шагами, с разинутым ртом, зубы его были обнажены в отвратительном оскале, открывавшем взору недавно прорезавшиеся клыки. В это мгновение Беспощадный Череп выглядел поистине жутко. Он бросился вперед, пальцы его были согнуты, руки стали когтистыми лапами, готовыми царапать и раздирать. Вновь ему удалось пролить кровь, и снова Рагнар обнаружил, что сопротивляется не только боли, но и почти необоримому приливу гнева и ненависти, побуждавшими юношу немедленно прыгнуть на Стрибьорна и вцепиться зубами ему в горло.

Предупреждение, сделанное Ранеком после Врат Моркаи, мелькнуло в голове Рагнара. Теперь он понимал, что именно ненависть и была той его слабостью, которая позволит зверю, таящемуся внутри, подчинить себе человеческое естество. Если он сдастся, это просто приведет к уничтожению его души. Немедленная месть не стоила потери самого себя. Он обождет и отомстит позже, если сможет.

Вместо того чтобы атаковать с неистовством животного, Рагнар сжал руку в кулак и нанес Стрибьорну мощный удар в грудь, прямо над сердцем. Беспощадный Череп отшатнулся назад, и Рагнар нанес еще один удар, под челюсть, такой сильный, что Стрибьорн оторвался от земли, прежде чем без сознания рухнуть спиной на пол. Рагнар подавил в себе порыв прыгнуть на его лежащее тело и рвать, драть его, пока не хлынет кровь, убить и пожрать врага. В этот миг он ощущал, как его рассудок и душа балансируют на краю огромной пропасти — туманной бездны, в которую вот-вот падут, чтобы он никогда больше не смог вернуться в мир людей.

Рагнар знал, что если позволит этому произойти, то лишится своего человеческого естества окончательно и бесповоротно. Поедание человеческого мяса было одним из строжайших табу его народа, пойти на это означало сделать Рагнара-зверя сильнее, а Рагнара-человека — неизмеримо слабее. Он не мог позволить свершиться такому. И тем не менее какая-то часть его желала сделать это во что бы то ни стало, хотела сдаться, отказаться от постоянного, тяжкого бремени разума и стать меньше чем человеком, но все же больше чем животным.

Он понял, что в нем сидит предатель, который рад будет капитулировать, просто сдаться, покончить со всем этим, завершить борьбу и войти в мир, где все было таким простым и ясным, где не имелось нужды ни в разуме, ни в размышлении, ни в чести. Часть его существа хотела поддаться запретному желанию и испить человеческой крови. И хуже того — Рагнар осознал, что это темное существо всегда жило в нем, ожидая лишь содержимого Чаши Вульфена, чтобы выйти на поверхность, стать сильным. Теперь юноша уже не был уверен в том, что сможет остановить поглощение самого себя этой тварью, даже если очень того захочет.

Некоторое время он стоял неподвижно, сражаясь с самим собой, борясь за то, чтобы удержать контроль над своими поступками. Эта схватка была такой же быстрой, яростной, и смертельной, как и бой со Стрибьорном. Рагнар понимал, что ее исход столь же важен для его судьбы. Он бился за контроль над собой, искал способ обуздать в себе зверя. Он заставил себя вспомнить все незавершенные дела, которые у него были и с которыми ему не справиться, если он поддастся зверю. Он никогда не проникнет в тайны Космических Волков. Он никогда не поймет их магии и их целей.

Постепенно, вдох за вдохом, он успокоился. Сердце перестало колотиться, как бешеное. Он даже смог сосредоточить свой взгляд на пище, которая послужила причиной его драки со Стрибьорном.

Юноша наклонился и пальцами оторвал огромный кусок кровоточащего мяса. Он отправил его в рот и жадно принялся жевать холодную влажную оленину. Быстро проглотив, он ухватил еще кусок, торопясь наесться досыта, пока никто не остановил его. Рагнар кусал и жевал до тех пор, пока не утолил свой голод, и только тогда к нему вернулось некое подобие здравомыслия.

Он отправился к питьевому фонтанчику, где холодная вода набиралась в каменную чашу, в силу какой-то магии никогда не переполнявшуюся. Вода прекращала течь, как только лоток наполнялся. Юноша склонил голову, чтобы напиться, и замер, увидев свое отражение в воде. Он увидел себя, и это зрелище отнюдь не обнадеживало. Волосы всклокочены. Глаза странно светятся. Кровь струится из уголков рта, засыхая на руках и одежде. Его лицо было отталкивающим, как у безумца. Он открыл рот и увидел, что зубы стали длиннее и острее, а клыки уже совсем походили на волчьи. Он выглядел чудовищно одичавшим. Так, должно быть, выглядит вульфен, когда выходит на охоту из своего логова.

Рагнар быстро опустил руки в воду и набрал полные горсти. Юноша сказал себе, что сделал так потому, что хочет пить. Однако в душе он понимал, что истинной причиной было желание как можно скорее разбить свое отражение бесконечной рябью.

С этого момента Рагнар чувствовал себя немного спокойнее. Он не представлял, сколько времени прошло, он ощущал лишь, что оно проходит. Сначала он пытался отмечать количество истекших дней — точнее, количество раз, когда гасли и загорались светильники, — выцарапывая метки на стене своей камеры. Он понимал, что это срабатывало не всегда. Рагнар знал, что проходили длинные периоды времени, когда он лежал в забытьи или погружался в безумие животного и был не в состоянии сделать отметку.

Он встал и прошел к месту кормежки — теперь он так называл его в мыслях. Юноша все еще испытывал голод, но теперь он не был таким ненасытным и жгучим, чтобы поглотить его душу. Зверь все еще сидел внутри, но теперь знал свое место. Он никуда не делся, но Рагнар держал его под контролем. Его чувства больше не казались ему настолько обостренными, чтобы причинять боль. Они стали гораздо острее прежних, но Рагнар постепенно привык к этому. Зато юноша научился переваривать огромный объем поставляемой ими информации и анализировать ее. Это было почти чудом. Он мог видеть в темноте, определять местоположение предмета по его запаху, слышать, как падает под ветром перо, и вычислять, куда оно упадет.

Он чувствовал, что стал гораздо ловчее и сильнее, чем когда-либо. Рагнар не сомневался, что теперь, если дело дойдет до схватки, ему покажется, что большинство нормальных людей движется со скоростью слизняка. Он также стал шире в плечах и легко мог поднять большую каменную скамью, что стояла в его комнате. Совершив такой подвиг в Руссвике, юноша сломал бы себе спину. Грохочущий Кулак чувствовал, что может без всякой усталости пробежать многие мили, и был уверен, что стал гораздо крепче и здоровее. Никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя сильнее.

Не все были столь удачливы. Он поежился, вспоминая. Это было что-то вроде смутных сцен из чудовищного ночного кошмара. Некоторые из кандидатов сошли с ума. Он вспомнил, как Бларак разбил себе голову о стену, так что вылетели мозги, и кто-то попытался их съесть. Он был только рад, что это оказался не он. А ведь такое легко могло бы случиться в тот период, когда им овладевало безумие.

Рагнар вздрогнул, размышляя о том, действительно ли все это закончилось, в самом ли деле он снова стал хозяином своего «я», или безумие просто утихло на время. В месте кормежки — он знал это — его ждало свежее сырое мясо.

Железные Жрецы вытащили Рагнара из контейнера с датчиками. Юноша с облегчением вздохнул. Он не был уверен, что смог бы дольше выдерживать это. Металлические стены, сжимавшие его тело в холодных тисках, провода датчиков, извивающиеся по его коже, словно змеи, странные скачки восприятия, когда жрецы заклинали свои магические машины, — все это вместе взятое едва не лишило его рассудка. Сколько он провел в этой стылой могиле: часы, дни или, быть может, годы? Рагнар не представлял этого. Зверь внутри него выл и бесновался, испытывая отвращение к этому заключению, отчаянно желая выбраться, и на этот раз Рагнар решил, что полностью с ним согласен.

Теперь он знал, для чего это все было нужно. Железные Жрецы проверяли его, изучая, как тело приспосабливается к переменам, и проверяя, не пошел ли процесс не в том направлении. Он знал, что пробы крови, которые брались из его тела медными иглами, будут исследованы на специальных машинах и что удары синих молний тоже были необходимы для проверки рефлексов. Но даже понимание смысла этих суровых испытаний никак не облегчало сводящую с ума боязнь замкнутого пространства, которую испытывал Рагнар: казалось, его вот-вот раздавит сомкнувшимися стенками, и разум отчаянно рвался на волю, в открытое пространство внешнего мира.

И конечно, угрюмо думал Рагнар, ничто из этого не пойдет во благо ему. Магия позволит жрецам предсказать, что с ним случится дальше. Похоже, они с самого начала трансформаций в телах кандидатов уже знали, что произойдет с каждым — кто сойдет с ума, кто неузнаваемо изменится, а кто переродится в чудовищного вульфена. Но жрецы даже не пытались ничего изменить, довольствуясь тишь тем, что записывали результаты наблюдений в свои огромные тома в кожаных переплетах. Очевидно, они считали, что найдется еще очень много кандидатов, из которых можно выбирать подходящих, а если кто-то потерпел неудачу — что ж, такова воля богов…

Рагнар покачал головой и окинул взглядом огромную комнату, залитую мерцающим сиянием светящихся шаров. Повсюду стояли здоровенные машины, которые жужжали и стрекотали. Они казались непостижимо древними и местами были покрыты ржавчиной. Огромные пучки проводов, связанные медными кольцами с вытравленными на них древними рунами, шли от машины к машине, соединяя их с массивными престолами управления, за каждым из которых сидел Железный Жрец. Они молились и вызывали странных электрических духов, которым поклонялись. В воздухе пахло грозовой свежестью, маслом и прочими химикатами, применявшимися для обслуживания машин. Светящиеся ореолы играли вокруг работающих механизмов, выдавая присутствие духов, помогавших их работе. С того места, где стоял Рагнар, ему было видно Стрибьорна, привязанного к огромному медному диску. Его руки и ноги были растянуты, словно воина собирались колесовать. Медный круг с телом плавал внутри другого круга и медленно вращался — сначала влево, потом вправо, затем вверх и вниз, так что Стрибьорн некоторое время висел вверх ногами, пока не вернулся в нормальное положение.

Тут же в воздухе рядом с машиной возникло изображение примерно тех же размеров, что и Стрибьорн. Контур тела воина был обозначен светящимися линиями. В некоторых местах, главным образом вокруг головы и груди, эти линии имели темный либо болезненно-красный цвет, но в большинстве других мест светились зеленым или желтым. Рагнар предполагал, что особые цвета указывали зоны в теле кандидата, в которых происходили наибольшие изменения. Впрочем, здесь ничего нельзя было знать наверняка. После минутного замешательства Рагнар решил, что есть только один способ выяснить истину.

— Что означают линии на той светящейся фигуре? — спросил он, указывая на Стрибьорна.

Железный Жрец повернулся к нему, его лицо было закрыто металлической маской. Он дотронулся до одной из рун, вырезанных на слитках железа вокруг его шеи, и уставился на Рагнара, словно размышляя, открыть ли юноше одну из сокровенных тайн своего Ордена. Рагнар с легким удивлением заметил, что эту руну он видел среди других на стенах Храма Железа на Огненном Острове. Интересно, существует ли какая-то связь между двумя Орденами?

— Красные зоны на голо-тени указывают те места в теле кандидата, где все еще происходят серьезные изменения внутренней химии. Желтые зоны — там, где процессы изменений завершены и началась стабилизация. Зеленые зоны устойчивы.

Рагнар не имел никакого представления, что означает слово «химия», но понял, что в целом его догадка была верна. Он удивился тому, что жрец вообще ответил на его вопрос. Раньше все слуги Русса были немногословны и необщительны, но теперь, возможно, и они изменились. Этот тоже не считал его ровней — но по крайней мере признавал за прошедшим испытания кандидатом некоторые достоинства. Юношу охватило волнение. Значит, жрец уже видел, как происходят изменения у самого Рагнара, и может сказать, благоприятны ли предзнаменования. И его можно расспросить об этом! Или, быть может, лучше ничего не знать и просто покориться судьбе? Юноша решил все же попытаться выяснить у жреца результат исследований. И снова Железный Жрец долго раздумывал над его вопросом, прежде чем ответил на него бесстрастным голосом. На этот раз Рагнар был вполне уверен в том, что узнал в речи жреца выговор жителей Огненного Острова.

— Твоя трансформация проходит медленно и пофазно, — в конце концов услышал он вердикт.

— Это плохо? — спросил Рагнар, у которого все внутри сжалось от тревоги.

— Ответ отрицательный. Как правило, это положительный признак. Тело, которое приспосабливается медленно и равномерно, как правило, благоприятно адаптируется к генетическим имплантатам. Обычно, когда изменения происходят быстрыми, неуправляемыми скачками, мы сталкиваемся с процессом прискорбной деградации.

— Итак, я выживу.

— Я этого не сказал. Любые знамения всегда оставляют место для ошибки. Иногда с кандидатом все месяцами идет хорошо и уже кажется, что он успешно завершил преображение, но затем в последнюю секунду происходит неудача. Иногда кандидаты начинают деградировать, но затем выправляются и приходят в норму. До завершения трансформации окончательный результат предсказать невозможно. Все остается в воле Русса и в руках духов крови.

Рагнар вздрогнул. Он мог бы догадаться, каким будет ответ жреца. Кажется, он все еще может потерпеть неудачу.

Шли недели. Рагнару стало гораздо лучше. Он чувствовал себя так же, как в детстве, когда только-только оправился от багровой лихорадки. Когда он был болен, ему казалось, что он больше никогда не будет чувствовать себя хорошо. Теперь, поправившись, он испытывал глубокую благодарность за ощущение здоровья и силы, которое вернулось к нему. Все виделось теперь более ярким и красочным. В воздухе пахло приятнее, еда была вкуснее. Странная ткань, которая раньше раздражала кожу, теперь дарила ей наслаждение.

Конечно, говорил он себе, все это не просто следствие хорошего самочувствия. Это знак тех перемен, что произошли в нем после Чаши Вульфена. Все его ощущения казались теперь более острыми, а сила и выносливость радовали, как никогда раньше.

Железные Жрецы заявили, что удовлетворены его преображением, хотя, как всегда, добавили несколько таинственных предупреждений, намекнув, что опасность неблагоприятного исхода все еще существует.

Рагнар не нуждался в предупреждениях, чтобы понимать это. Он все еще ощущал в себе дух животного — хотя, по правде говоря, с каждым днем чувствовал себя в его присутствии все комфортнее. Теперь это стало частью его существа; когда потребуется, она даст ему силу и свирепость зверя. Вдобавок она позволяет понимать все, что сообщают разуму изменившиеся чувства. Он чувствовал себя отчасти человеком, отчасти — волком… или, быть может, кем-то большим, нежели тот и другой?

Просто взглянув на других кандидатов, Рагнар мог сказать, что не все из них ощущали то же самое. Возможно, им было труднее приспособиться.

Кьел выглядел измученным. В его глазах стояло странное выражение обреченности, а лицо было мрачным и напряженным. Он все время озирался, как загнанный зверь. Когда он ощущал на себе взгляд Рагнара, то начинал шипеть, словно предупреждая об атаке. Рагнар заметил, что Кьел очень сильно оброс волосами. Они покрывали тыльную сторону его рук и торчали из-за воротника и обшлагов рубашки. Его осанка тоже изменилась. Он согнулся вперед, держа руки низко и согнув пальцы. Рагнар с трудом узнавал в этом диком существе прежнего радостного и доброжелательного Кьела. Однажды Соколиный Охотник рванул за браслет на запястье так сильно, что из разодранной руки хлынула кровь. Что-то в нем напоминало Рагнару волка, попавшего лапой в капкан.

Напротив, Свен внешне изменился гораздо меньше — быть может, потому, что всегда имел диковатый вид. Теперь он скалился на Рагнара, показывая свои новые клыки, а глаза его зловеще отражали искусственный свет сияющих шаров. Если что в нем и изменилось, так это тело — он стал еще шире в плечах и мускулистее. Руки его были теперь размером с бедра Рагнара, а грудь — круглой, как бочка. Рагнар чувствовал, что Свен наслаждается преображением и пребывает почти в мире с тем зверем, что, несомненно, бушует у него внутри.

Почувствовав на себе горящий взгляд, юноша повернулся и посмотрел на Стрибьорна. Беспощадный Череп был неспокоен. Чувствовалось, что он напряжен, как швартовочный трос, туго натянутый на ветру. В нем было что-то дикое, его глаза сверкали безумной яростью, а осанка выдавала готовность в любой момент броситься в драку. Стрибьорн выглядел так, будто готов взорваться по малейшему поводу. Заглянув в его глубокие, похожие на пещеры глазницы, можно было без труда увидеть таящегося там зверя.

Рагнару все еще казалось странным то, что он стал чувствовать настроение остальных и, возможно, улавливать кое-какие их мысли. Это заставляло его испытывать почти неловкость. Может быть, такое умение стало еще одним проявлением происшедшего преображения. Возможно, все они становились все более похожими на волков в стае, способных понимать друг друга иными способами, минуя звуки и жесты. Не исключено, что информация от товарищей передавалась осанкой и запахом — по крайней мере, Рагнар чувствовал, что может унюхать настроение любого кандидата. Странность Кьела имела причудливый резкий запах. Аромат сдержанной ярости Стрибьорна напоминал тлеющее дерево, радостная оживленность Свена — запах эля. Рагнар понимал, что все эти слова — очень неточный способ описания набора ощущений даже для себя самого, но у него не было других слов, их катастрофически не хватало. В его языке не было подходящих терминов и выражений ни для ароматов, ни для различения миллионов едва уловимых нюансов цвета, ни для описания других изменений, которые происходили в окружающем мире каждое мгновение.

Рагнар посмотрел на кандидатов, и его сердце упало. Их осталось так мало. Нильс все еще был здесь, уцелел и незнакомец по имени Микал. Но все остальные куда-то исчезли. Он не представлял, что с ними стало. Где-то в лихорадочно-сонном безумии, которое сопровождало его преображение, он вроде бы различал образы Железных Жрецов, которые входили и уносили кандидатов, превращающихся в монстров или в безумцев, но теперь Рагнар не был уверен в точности этих воспоминаний. Он понимал, что никогда не узнает точно, что же на самом деле произошло в этот период его жизни, и отчасти был даже рад этому. Не исключено, что в это время он совершил некие деяния, которые лучше не вспоминать.

Металлическая дверь со свистом раскрылась, волшебно распавшись на две части. В проеме стоял Ранек при всех своих мистических регалиях. Какое-то мгновение он оглядывал присутствующих, а затем зловеще улыбнулся. То, что он произнес, заставило Рагнара содрогнуться от страха.

— Теперь вас осталось немного. Совсем немного. А скоро может стать меньше. Пришло время для последнего испытания.

12 Последнее испытание

Рагнар дрожал. Было холодно и темно, и он был совсем один. Юноша окинул взглядом стылый пейзаж и гигантские горы и понял, что умереть здесь не составит труда. Впервые за многие месяцы он действительно находился в полном одиночестве. Вокруг не было никого на сотню миль. «Громовой Ястреб» уже превратился в маленькое пятнышко, исчезая в тяжелых серых тучах в направлении Клыка.

Рагнара выбросили в снег последним. Остальных уже высадили где-то далеко среди одиноких вершин. Грохочущий Кулак не представлял, что кандидатов осталось так много, пока не увидел их всех, поднимающихся на борт небесного корабля. На «Громовом Ястребе» он насчитал больше двадцати человек. Очевидно, претендентов в Космические Волки привозили из других мест, помимо Руссвика, и размещали во многих раздельных зонах Клыка. Он не знал, почему так делалось, но просто понимал, что это должно быть так. Это единственное объяснение, которое он смог придумать. Впрочем, Рагнар быстро отбросил эти размышления, как не относящиеся к делам насущным. Сейчас ему нужно думать о собственном выживании.

Он еще раз огляделся по сторонам, изучая суровый и безотрадный пейзаж. Огромные валуны когда-то скатились в долину и скрыли из виду большую ее часть. Некоторые из массивных скал были покрыты лишайником — в этой бесплодной дикой местности имелась по крайней мере растительная жизнь. Некоторые глыбы уже были частично покрыты снегом. Сверху начали сыпаться крупные хлопья — медленно, тихо, но неумолимо.

Некоторое время Рагнар созерцал лежащую перед ним унылую картину, а затем потряс головой, чтобы избавиться от одурманивающих мыслей, вдохнул холодный воздух и критически оценил свое положение.

Серая форма кандидата и кожаный пояс с кинжалом в ножнах — вот и все, что имелось при нем. У него не было никаких припасов — ничего, что помогло бы человеку выжить в этом суровом месте. Рагнар понимал, что на первый взгляд его задача кажется простой: нужно всего лишь добраться до Клыка и предстать перед Космическими Волками. Если он сможет сделать это, то станет настоящим Космическим Десантником. Если потерпит неудачу, то, скорее всего, умрет. Очень просто.

Все не так плохо, решил про себя Рагнар. Могло быть и хуже. По крайней мере, его форма, сшитая из какого-то удивительного серого материала, была невероятно теплой. И у него имелся при себе нож. В общем, негусто — даже для Рагнара, одиноко стоящего в темноте на заснеженном плоскогорье где-то высоко в горах Асахейма. Однако найти Клык было довольно легко — он возвышался над морем других горных вершин, отчетливо различимый на горизонте.

Тем не менее неприятное чувство обреченности не оставляло Рагнара. Столь многое могло пойти неудачно! Какой бы теплой ни была его туника, Рагнар сомневался, что она сможет спасти его, если задует ветер и ударит зимний мороз. К тому же одежда могла просто порваться в передрягах, и юноша не знал, насколько хватит ее чудесных свойств.

Да, Клык видно даже отсюда — но со времени своего пребывания в горах пониже, что громоздились вокруг Руссвика, Рагнар знал, что в любое время могли опуститься тучи и ледяной туман, уменьшив видимость до нуля. Эти долины наверняка были настоящим лабиринтом, и в них ничего не стоило заблудиться даже среди бела дня. А с едой что делать? Здесь было так пусто и голо, как могло быть лишь на равнинах ада. Грохочущий Кулак сомневался, что найдет в этих пустошах что-нибудь съедобное. А если ему это и удастся, то вполне вероятно, что находка в равной степени найдет съедобным его.

На этих просторах вполне могли бродить стаи больших серых волков, троллей, ночных бродяг, племя людоедов или вульфены, что было бы хуже всего. Даже зная, откуда появляются вульфены, он не мог избавиться от безотчетного омерзения перед этими монстрами.

Что ж, у Рагнара еще будет время поволноваться обо всем этом, когда он повстречает кого-либо из подобных тварей. А сейчас лучше бы отправиться в путь. Может быть, ему удастся найти пещеру, пока совсем не стемнело.

Впереди он увидел низкорослое деревце, и вид этого мужественного растения странным образом успокоил и подбодрил Рагнара. Оно было маленьким и искривленным, но все же тянулось вверх, цепляясь за склон горы своими корнями. Оно словно бросило вызов скалам, демонстрируя, что живые существа могут выжить даже здесь.

Более того, это дерево могло помочь выжить и путешественнику. Рагнар понял, что если он продолжит спуск, то вскоре увидит и другие деревья. Он пробыл в горах достаточно долго для того, чтобы знать, что выше определенного уровня деревья не растут, а самые высокие хребты и вершины напрочь лишены всякой растительности, кроме мха.

Он взял пригоршню снега и положил в рот. По крайней мере от жажды здесь умереть невозможно, пока на земле лежит снег. Из того, что рассказывая им в Руссвике сержант Хакон, Рагнар знал, что в непрокипевшей воде могли таиться духи болезней, но сейчас ему было все равно. Жажда — гораздо более реальная и неминуемая опасность, а он пока никак не мог развести огонь, и ему не в чем было вскипятить воду.

От снега заныли десны и язык, но скоро колючий комок растаял, и Рагнар проглотил образовавшуюся воду. В руке юноша держал кусок кремня, подобранный среди предательской осыпи щебня на склоне горы. Жаль, что у него не имелось мешка, чтобы положить камень туда, поэтому оставалось лишь нести его в сжатом кулаке. Рагнар надеялся, что этот камень сможет послужить двум целям. Во-первых, его можно метнуть в любую напавшую тварь — а со вновь обретенной силой Рагнар был абсолютно уверен, что сможет швырнуть острый камень действительно сильно. Эта мысль вызвала волчью улыбку на его лице. Второе применение кремня состояло в том, что из него можно было высечь искры с помощью металлического ножа, разведя таким образом костер.

В этом была хоть какая-то надежда, но она покинула Рагнара, когда он ощупал влажную кору дерева. Да, древесины здесь было много, но она оказалась холодной и сырой. Юноша знал, что разжечь костер из таких дров ему вряд ли удастся.

Он опять вздрогнул и ненадолго задумался об остальных кандидатах. В самом ли деле они столкнулись с такими же тяготами, какие ему довелось испытывать последние несколько дней? Они тоже бесконечно долго, с огромным трудом тащились сквозь снег и холод, петляли по долинам, стараясь не выпускать из виду величественную вершину Клыка? Их тоже колотило от студеных порывов ветра, когда они пробирались узкими и скользкими уступами, что свисают над жуткими горными теснинами? Они также все время пребывали настороже, прислушиваясь, не раздастся ли сквозь шум ветра крик страшной твари — вульфена, которого все так страшились? И в таком же ужасе глядели они на могучего горного орла, что парил высоко в небе, острыми глазами разглядывая унылый пейзаж в поисках добычи? Неужели они точно так же сумели выжить лишь благодаря съедобному мху и яйцам, выкраденным из гнездовий горных птиц?

Рагнар вздрогнул. Возможно, остальные кандидаты уже мертвы. Ему повстречалось много возможностей умереть — а ведь прошло всего несколько дней. В горах, разрушаемых частыми бурями, существовала постоянная опасность лавин и камнепадов. Повсюду стоял съедающий силы холод, и хотелось только одного: рухнуть на землю и умереть. Один-единственный неверный шаг на узкой тропе — и беспечный путешественник мог рухнуть в бездну. Быть может, их сожрали звери. Они могли посходить с ума. Возможно, на них сказались побочные явления свершившегося совсем недавно преображения, они сами превратились в монстров и уже охотятся на Рагнара, чтобы разорвать его на части.

Из всех возможностей, мысли о которых терзали Рагнара, эта последняя волновала более всего. Он знал: даже сейчас существует вероятность, что все пойдет не так, как должно идти. Железные Жрецы сказали ему, что ни один кандидат не будет в окончательной безопасности по меньшей мере в течение месяца после преображения, а может, и дольше. Зверь, что скрывался в глубинах его естества, все еще мог вырваться, чтобы поглотить его душу. Возможно, эти дикие места — именно то, что ему нужно, чтобы выбраться и полностью овладеть человеком. Эта мысль тревожила, не давала успокоиться.

Рагнар с неимоверным усилием переставлял ноги, понимая, что скоро ему снова придется искать место для ночевки. Даже с его новым зрением пробираться в темноте по этим горам было бы самоубийственной затеей. Всегда есть возможность что-то упустить из виду, шагнуть на осыпь или наступить на качающийся камень и ухнуть с обрыва. Помимо того, ночью температура упадет еще ниже, а у него не было никакого желания подвергать испытанию теплосберегающие свойства своей униформы в большей степени, нежели это необходимо. Во время пребывания в Руссвике Рагнар усвоил: чтобы выжить в таких обстоятельствах, нужно в первую очередь не делать ничего такого, что рассердило бы богинь Судьбы.

Как в азартной игре, главная хитрость состояла в том, чтобы не рисковать без нужды. Даже если ты силен, искусен и уверен в себе — как Рагнар с его вновь обретенной силой, — достаточно малейшей неудачи, чтобы в этих суровых условиях расстаться с жизнью. Самая незначительная случайность, вроде растянутых связок, вывернутой конечности или легкого недомогания, может оказаться роковой, потянув за собой усталость и истощение сил, которые сделают самого могучего воина легкой жертвой других опасностей. Даже самые незначительные неприятности или легкие раны могли привести к большой беде, постепенно ослабляя человека, вытягивая его силы и в конце концов доведя его до гибели. Главное — не пасть жертвой случайной неудачи, которой можно легко избежать.

Но сказать такое куда легче, чем сделать. Рагнар осмотрелся по сторонам в поисках места для отдыха и увидел рядом с деревом маленькое углубление с нависающим уступом, который защищал ложбинку от ветра и падающего снега. Рагнар подумал, что в ночи ему вряд ли удастся найти лучшее убежище. Несколькими ударами ножа он срубил дерево, аккуратно собрав все прутики, хвою и шишки для костра, а затем срезал самую длинную и тяжелую ветку, которая могла в дальнейшем послужить и дубинкой, и тростью. После некоторых усилий ему удалось обработать другую, еще более прямую, тонкую и длинную ветвь, которую он надеялся заострить и использовать как копье.

Рагнару понадобилось некоторое время, чтобы собрать свою добычу и вернуться к месту отдыха. Гораздо больше времени и сил потребовалось, чтобы оставить дальнейшие попытки развести огонь с помощью искр, высекаемых ножом из кремня над грудой хвои и шишек. Хвоя была сырой и зажигаться никак не хотела. В конце концов, замерзший и усталый, юноша выстлал ковром из веток и хвои выбранную в качестве убежища нишу, чтобы хоть немного утеплить стылую скалу, а затем упал на нее и сразу же уснул. Последней его мыслью было: а проснется ли он когда-нибудь?

Рагнару снились волки. Нет, это были твари, которые наполовину являлись людьми, наполовину — волками. Юноше казалось, что они преследуют его по бесконечным каменным каньонам, лежащим в тени огромных гор. В этом сне ему было холодно и страшно. Разумом он ощущал присутствие другого зверя, который проснулся, когда он испил из Чаши Вульфена.

Зверь тоже реагировал на врагов. Сначала казалось, что он не собирается бороться за то, чтобы выйти из-под контроля Рагнара, будто поняв, что они делят между собой одно тело, и если Рагнар умрет, то и ему тоже прийдет конец. Зверь также устал от бесконечных опасностей, как и сам юноша, и впервые Рагнар увидел возможность не только тревожного перемирия, но и какого-то взаимопонимания со своей темной и дикой стороной.

Постепенно во сне он начал выслеживать своего врага, а не пытался больше ускользнуть от него. Ведомый своим волчьим духом, он понял, что вскоре найдет добычу в этих каменных долинах и сможет вонзить свои клыки в горячее, сочащееся кровью мясо.

Он проснулся в темноте, дрожа от пронизывающего холода и пытаясь определить, принадлежит ли услышанный им звук к сумрачному миру сновидений или же к суровой реальности. Рагнару не пришлось долго ждать ответа. Вой прозвучал вновь — громче и ближе. Несомненно, это вопль демона бури, взывающего к своим собратьям.

Крик невыразимого голода, боли и тоски раздался совсем рядом. Рагнар узнал в нем вой большого волка Асахейма. Он вздрогнул, понимая, что, если рядом окажется еще кто-нибудь из родичей этого зверя, с жизнью можно распрощаться без долгих проводов. При неожиданном нападении Рагнар мог бы одолеть в схватке одного такого зверя, но ему ни за что не справиться со стаей. Он знал, что, действуя сообща, волки Фенриса могли загрызть тролля или даже ледяного дракона. На пустынных просторах Асахейма не было существ более хищных и свирепых.

Юноша напряг слух и принюхался к ночному ветру. Ему показалось, он что-то почуял: изодранные студеными пальцами ветра клочья кисловатого запаха. Этот запах мог принадлежать лишь большому волку. Рагнар сжался в ложбинке и взвесил свои шансы. В его положении имелось как минимум одно удачное обстоятельство: сейчас он находился с наветренной стороны от зверя. Юноша мог чуять волка, а волк его — нет. Разумеется, это могло измениться с переменой направления ветра, но тут уж можно было только молиться Руссу, чтобы этого не случилось. А еще в запахе волка имелось нечто странное — какой-то зловонный оттенок недомогания или болезни. У Рагнара еще не хватало опыта, чтобы точно понять, что он означает, но юноша надеялся, что не чуму, которую могли переносить эти дикие твари.

Рагнар проверил оружие, затем взял нож в левую руку, а копье — в правую. Дубинка лежала рядом наготове, чтобы ее можно было схватить после броска заостренной палки. Рагнар не возлагал на нее слишком больших надежд: он намеревался закалить острие в пламени костра, который так и не удалось развести, поэтому юноша не знал, насколько эффективным окажется это оружие. Тем не менее это все-таки было лучше, чем ничего. Рагнар пожалел, что у него нет щита. Увы, с таким же успехом он мог бы возжелать какое-нибудь магическое оружия Ранека. И то и другое сейчас было для него в равной степени недоступным.

Рагнар замер. Волосы на его шее стали дыбом, когда он услышал, как коготь тихо царапнул по камню, а затем, спустившись по извилистой тропинке, в ноле его зрения показался волк Фенриса. Изумляясь способности своих глаз различать мельчайшие детали даже в ночной тьме, Рагнар сразу определил, что волк старый и раненый. Его мех был белым и затертым, давняя рана на боку гнила — она и была источником неприятного запаха. Волк прихрамывал на правую переднюю лапу.

Рагнар затаил дыхание. Возможно, старый волк был вожаком, проигравшим в борьбе с молодыми соперниками и в результате изгнанным из стаи. Он явно ослаб от голода — но тем не менее выглядел страшным врагом. Он был ростом с Рагнара и даже в истощенном состоянии превосходил юношу весом почти вдвое. Клыки его торчали из пасти, словно кинжалы, а глаза горели бешенством.

В этот момент волк заметил Рагнара. Он раскрыл пасть и издал долгий вой ярости и ненависти, а затем прыгнул.

Рагнар среагировал мгновенно, метнув копье в грудь могучему зверю. Острие древка, метко отправленного в цель стальными мускулами юноши, глубоко вошло в тело волка. Хлынула кровь. Зверь упал, и древко сломалось, но Рагнар надеялся, что острие осталось в ране. Он тут же подхватил дубинку и прыгнул вперед, используя замешательство противника. Гигантский волк зарычал и бросился навстречу врагу. Рагнар отпрянул в сторону и схватил разъяренное животное за шею, избегнув его смертоносных клыков. Он не сомневался в том, что одного укуса этого монстра достаточно, чтобы разорвать ему горло, превратить руку или ногу в кровавое месиво.

Уверенный в том, что сверхчеловеческая сила его мускулов позволит одолеть любого волка, юноша собирался побороть врага. Но когда зверь зарычал и напрягся, Рагнар быстро понял, насколько легковесной оказалась его надежда. Это все равно что руками сдержать лавину. Гигантские, похожие на канаты сухожилия вздулись под спутанным мехом. Зловонное дыхание зверя ударило в нос Рагнару. Гигантский волк был опытным бойцом, он встряхнулся и отбросил юношу на камни, устилающие дно долины.

Множество острых осколков впилось в руки, вскоре ладони стали скользкими от крови. Огромная туша волка навалилась на грудь, и юноша понял, что начинает задыхаться. Перед глазами заплясали призрачные огоньки. Волк издал глубокий рык и клацнул зубами, примериваясь к шее врага. Рагнар схватил пальцами гортань чудовища и, собрав все силы, стал душить зверя. Тот извернулся и вновь набросился на юношу. Чудовищные челюсти, словно медвежий капкан, сомкнулись в считаных дюймах от носа Рагнара. С трудом ловя воздух широко разинутым ртом, молодой воин быстро выхватил кинжал и раз за разом стал бешено всаживать его в теплую податливую плоть волчьего горла. Затем он провел ножом поперек шеи врага, ощущая сопротивление мышц, сухожилий и артерии.

Из перерезанного горла хлынула кровь, теплая алая жидкость залила холодные серые камин. Кровь дымилась в холодном ночном воздухе, а Рагнар крепко держал волка, пока его судорожные движения не ослабли, а потом затихли окончательно. Затем он принялся свежевать и потрошить зверя.

Рагнар был весьма удовлетворен своей ночной работой. Теперь у него имелся плащ из необработанной волчьей шкуры. Конечно, выскобленный мех смердел, но зато давал дополнительную защиту от холода. Мясо и внутренности волка утолили ноющий голод, а теплая кровь, выпитая прямо из сложенных ладоней, освежила рот и придала новые силы.

Что еще лучше — с помощью волчьих сухожилий Рагнару удалось привязать кинжал к концу подходящей палки, сделав из нее по-настоящему грозное оружие. Из обрывка шкуры он соорудил мешок, чтобы носить собранные кремни, а из последней оставшейся полоски — самодельную пращу, с помощью которой можно было метать зазубренные куски камня с большой скоростью и на значительные расстояния. По пути он тренировался с этим оружием, достигнув вполне приемлемых результатов.

Рагнар посмотрел вверх, и вид неба ему не понравился. Огромные черные тучи закрыли Клык и южную часть небосклона. Ему казалось, что впереди слышится далекий рокот грома. Ничего не оставалось делать, кроме как припустить вперед. Продолжая жевать еще влажный кусок волчьего мяса, юноша легким размашистым шагом двинулся вниз по склону.

Используя свое новое копье как посох, Рагнар продолжал путь через лес. Он был очень доволен своим новым оружием. Длинная ветка оказалась крепкой, кинжал прочно сидел на ее конце. Теперь юноша готов был встретить кого угодно.

Здесь ему больше нравится, подумал он, глядя на сосны, обступавшие тропинку. Лес казался бесконечным, но стало заметно теплее, поскольку Рагнар спустился значительно ниже тех бесплодных утесов, куда его десантировал «Громовой Ястреб». Вниз бежали ручьи, несущие талую и дождевую воду с вершин. В кустах насвистывали птицы, повсюду виделись следы мелких животных. Теперь он знал, что по крайней мере не будет голодать и не умрет от жажды.

Он уже взбирался на деревья и находил там яйца, содержимое которых высасывал через маленькое отверстие, пробитое в верхушке. Вода в ручье была холодной и освежающей, и юноша сожалел, что ему не во что набрать ее. Если остаться в этом лесу, то в нем вполне можно жить, подумал Рагнар. Быть может, стоит попробовать это. В конце концов, он не обязан возвращаться в Клык и ничего не должен Волкам — не благодарить же за ту боль, что ему причинили. Рагнар сомневался, что кто-нибудь нашел бы его, если б он решил остаться здесь в одиночестве. На самом деле вряд ли кому-то придет в голову его разыскивать. Космические Волки не хотят иметь дело с теми, кто не соответствует их стандартам, и, не вернувшись, Рагнар просто провалил бы это испытание.

Осматриваясь по сторонам, он встречал все больше примет того, что человек прекрасно мог бы жить в этих лесах. Здесь можно было сделать навес, как его учили, и пользоваться им до тех пор, пока не найдется подходящая пещера. Он мог высушить дерево и развести костер, мог охотиться и отыскивать съедобные коренья. Можно было бы прожить долгую жизнь по собственным законам — здесь, на этой земле, которая стала бы его собственным маленьким королевством.

И все же в глубине души Рагнар понимал, что не может отречься от своего пути. Это был не просто вопрос гордости — хотя свою роль играла и она. В Клыке он не закончил дела со Стрибьорном — если, конечно, этот ублюдок из Беспощадных Черепов еще жив. Но было что-то другое, что имело гораздо большее значение. Рагнару уже не хотелось влачить одинокое существование здесь, в горных лесах. Что-то в Клыке звало его, как чувство боевого товарищества в стае может взывать к волку. Рагнар переменился, когда испил из Чаши Вульфена, он понимал это. Он стал кем-то большим и кем-то меньшим, чем просто человек. Словно тот зверь, что проснулся в нем, сделал его отчасти волком — и волк в нем отчаянно нуждался в содружестве других волков. Он страстно желал найти свое место в стае, занять положение в ее иерархии.

Более того, Рагнар теперь понимал, что и в самом Клыке имелось нечто, чего он также желал. Хотя юноша и не получал от Ранека, Хакона и их сородичей ничего, кроме унижения и суровых испытаний, он теперь знал, что они — сверхлюди, заслуживающие уважения, и что они занимаются достойным и благородным делом. Рагнар внезапно понял, что ему тоже хочется достичь того, что имеется у обитателей Клыка: их уверенности, их гордости, их могущества и магии. Он уже хотел стать одним из хозяев этого мира — более того, он жаждал быть достойным того, чтобы сделаться одним из них. И Рагнар понимал, что не добьется этого, оставаясь здесь, среди лесов и гор, какой бы привлекательной ни казалась мысль о вольном житье.

Рагнар понимал, что сильно изменился с тех пор, как был избран, — и не просто потому, что испил из Чаши Вульфена. Ему открылся целый новый мир, места более дикие и обширные, чем все, что он мог себе представить раньше, на своем родном острове. Он делал то, что никому из его народа не приходилось делать: перемещался на летающих кораблях, проходил сквозь Врата Моркаи, смотрел на укрытые облаками шпили Клыка. Он начал понимать, что мир не таков, каким он всегда представлялся, и что во Вселенной есть вещи важнее и ужаснее, чем войны между племенами и долгие морские путешествия. Рагнар начал чувствовать, что у Космических Волков имеется великая цель, а все испытания, что казались ему такими опасными, необходимы для достижения этой цели.

Из тех видений, что Рагнар узрел во Вратах Моркаи, он получил представление о могущественных и ужасных врагах из других миров и о той судьбе, что ожидает его, если он докажет, что достоин стать одним из воинов Клыка. Рагнар был уверен в том, что видел все это не случайно. Он был уверен, что старцы, которые испытывали его, намеренно приобщили его к этим знаниям, и чувствовал: то, как он распорядится ими, тоже может оказаться частью испытания. Из разговоров со своими товарищами-кандидатами Рагнар знал, что некоторые из них просто отказались поверить кошмарным видениям, не говоря уж о том, чтобы примириться с ними. Но не было ли это чудовищной ошибкой?

Рагнар понял, что каким-то непостижимым образом даже рад оказаться здесь, среди этих суровых гор и зеленых долин. Он знал, что смотрит на дикую красоту первобытной природы, которая открывается очень немногим. Это было словно идти под парусами в океанский шторм или созерцать в конце трудного дня хода на веслах, как красное солнце садится в море. Это само по себе волновало чувства и разум. Теперь Рагнар ощутил нечто вроде благодарности Космическим Волкам за то, что отправили его сюда, где он смог почувствовать необычайное одиночество этих мест.

Покачав головой, он выдохнул, и в бодрящем морозном воздухе возникло облачко пара. Юноша знал, что нужно спешить. Он собирался как можно скорее отыскать путь назад, в Клык. И он намеревался прийти туда не последним.

Туман был густым и липким, он оставил от окружающего мира лишь смутные очертания. Тут и там неясно темнели скалы, а тропу было едва видно всего на несколько шагов вперед. Иногда клочья облаков расступались, и тогда Рагнар получал возможность видеть немного дальше, но большую часть времени он был заключен между тусклыми призрачными стенами, глушившими свет и звуки.

Все это напомнило Рагнару представление его народа о потустороннем мире как о холодном и туманном месте, где тени мертвых скитались по сухой и скалистой земле. Это место точно соответствовало описаниям ада в легендах, и в какой-то миг юноше показалось, что он уже умер и, сам не заметив это, прошел через врата смерти. Он прислушивался к тихому шелесту ветра, принюхивался к воздуху в поисках запахов и молился, чтобы это не оказалось правдой.

Если же это действительно было так, то даже в смерти он сохранил обретенную им силу. Но все-таки это казалось нечестным — зайти так далеко и умереть, даже не узнав об этом.

Он отбросил эту мысль как плод чрезмерно богатого воображения. Нет, Рагнар все еще пребывал в мире живых. Кровь еще текла в его жилах, а кожу так же покалывало от холода. На одежде поблескивала роса, и он ощущал влагу этих капелек, стирая их рукой. Это было реальным. Он и в самом деле мог умереть здесь, но еще не был мертв. Рагнар мрачно ухмыльнулся этим мыслям.

Туман был опасен. В этом юноша не сомневался. Он шагал по длинному гребню между двумя могучими вершинами, и этот путь требовал огромного внимания. Местами тропа становилась очень узкой и начинала осыпаться под ногами. Часто она превращалась в уступ вдоль обрыва над пропастью, глубину которой Рагнар не представлял. И ему вовсе не хотелось выяснять это, свалившись туда. Но хуже всего было то, что тропинка постоянно извивалась и поворачивала, — всегда существовала угроза, что она резко вильнет влево или вправо и путешественник, поставив ногу в пустоту, рухнет вниз, навстречу своей окутанной туманом судьбе.

Юноша использовал толстый конец своего самодельного копья как посох и проверял дорогу перед собой, медленно продвигаясь вдоль уступа. У него не имелось им малейшего представления о том, в правильном ли направлении он движется, но он был убежден, что нужно спешить. Внезапно, всего лишь на мгновение, туман разошелся, и перед Рагнаром открылся изумительный вид. На этот краткий миг юноше показалось, что он парит на крыльях над облаками. Глубоко под ним долины и хребты скрывались в сумраке, но выше горные вершины поднимались из облаков, как острова из моря. Сморщенное солнце посылало копья света в туман. Рагнар ахнул, увидев впереди могучую колонну Клыка, которая со зловещим величием пронизывала обвивающие ее серые облака. Поистине это было зрелище невиданной красоты.

Юноше казалось, будто он взбирается по стенам небес, идет по самим облакам. Должно быть, именно это чувствовал Русс, став богом! Это было самое впечатляющее зрелище из всего, что ему довелось увидеть. Сердце Рагнара переполнялось чувствами, им овладела неистовая радость. Он выживет! Он вернется в Клык победителем, чтобы по праву занять место среди Космических Волков!

Через какое-то мгновение облака сомкнулись вновь, словно огромные волны, хлынувшие на разоренный штормом берег. Вновь влажная дымка и густой туман окутали путника. Грандиозное зрелище исчезло. Подавив дрожь, Рагнар плотнее укутался в свой плащ из смердящей волчьей шкуры и побрел вперед сквозь царство теней.

Уже некоторое время Рагнар что-то ощущал в мрачной серости липкого тумана. Он не знал ни что это такое, ни где оно находится, но не сомневался — нечто наблюдает за ним. Ему казалось, он чувствует, как ему в спину клинком вонзается горящий взгляд.

В десятый раз за последние несколько минут Рагнар оглянулся через плечо, пытаясь высмотреть опасность в царившем за спиной сумраке, но ничего не увидел. Он непрестанно принюхивался к воздуху и был уверен, что ему удалось уловить запах чего-то знакомого и в то же время странного — острый горьковатый аромат, который заставил его вздрогнуть.

Рагнар знал, что приближается к Клыку. Следующим утром после беспокойной ночи на высоком гребне он увидел подножие Клыка. В сумерках, когда на землю вновь опустилась ночная мгла, уже можно было различить на склоне горы правильные световые узоры — это говорило о присутствии людей. Рагнар представил себе огромные сооружения, которые увидел, впервые появившись здесь, и даже попытался соотнести далекие огни с очертаниями тех гигантских машин. Сейчас они казались ему столь же родными, как тогда — чужыми и пугающими.

Долгий путь подходил к концу. Прошло семь тяжелых дней с тех пор, как его высадили на далекую гору. Юноша был утомлен, голоден, замерз, но испытывал ни с чем не сравнимое ощущение успеха. Ему удалось успешно использовать все знания, полученные в Руссвике. Он отыскал убежище, пищу и воду. Он сохранил здоровье и разум. Он смог максимально использовать новые обострившиеся чувства и остался в живых без чьей-либо помощи, не считая благословения Русса. Поистине редко когда Рагнар чувствовал себя в ладу окружающим миром больше, чем в эти минуты.

Но внезапно Рагнар ощутил, как по телу прокатилась волна страха. Юноша почувствовал, что неподалеку возникло безжалостное зло и оно преследует его.

До сторожевых постов Космических Волков оставалось чуть более суток пути, если не учитывать возможных неприятностей, и ему очень хотелось этим вечером хорошенько отдохнуть, чтобы к рассвету сохранить все силы. Но нехорошее ощущение заставило Рагнара продолжить путь ночью, при свете полной луны. Он с трудом удерживался от того, чтобы не пуститься бегом, подобно зайцу, которого преследует лиса. Человеческая логика твердила Рагнару, что никаких реальных признаков опасности нет, что виной всему лишь нервы, истрепанные долгим суровым походом. Но инстинкт зверя, таившегося у него внутри, говорил совершенно другое. Он призывал его спасаться бегством, либо драться; либо покинуть это место, либо принять бой. А Рагнар уже научился уважать своего зверя.

Он чувствовал, что в бегстве нет ничего хорошего. Бег по неровной местности, при неверном свете луны наверняка кончится падением, которое окажется роковым, если в этот момент на него нападут. Рагнар знал, что лучше всего разбить лагерь, развести костер, используя заранее подготовленный запас сухих листьев, щепы и веток, и постараться отдохнуть. Возможно, огонь отпугнет то существо, что наблюдает за ним. А может быть, и нет. Но стоит попробовать отдохнуть перед боем.

Где-то в глубине души юноша распознавал чувства своего зверя. Тот наблюдал и выжидал, постепенно распаляясь яростным гневом. Зверю не нравилось, что за ним охотятся. Он предпочитал охотиться сам, а не быть чьей-то добычей. Ему хотелось прямо сейчас развернуться и дать отпор преследователю, кем бы он ни оказался. Как ни странно, Рагнара это успокоило, и он нашел, что полностью согласен со своим зверем. Бег сквозь тьму делу не поможет, так же как не поможет сейчас беспокойство или страх. Все это лишь истощит его силы.

Издав яростный рык, Рагнар осознал, что пришел к решению. Неподалеку он заметил несколько громадных валунов, чудовищными тенями громоздящихся в сумраке. Возле них он найдет защиту от ветра и стихий. Юноша двинулся к камням, решив, что разведет здесь костер. И будет ждать.

Веселые языки пламени быстро охватили свежесрубленное дерево, пахнув на Рагнара горьковатым дымом. Он сидел у разгорающегося костра, жевал орехи и ягоды, что удалось собрать днем, и сожалел о том, что нет воды, чтобы промочить горло. Завтра с утра надо будет отыскать ручей. Конечно, если к этому времени Рагнар останется жив.

Он избегал смотреть на пламя, чтобы не повредить обострившееся ночное зрение. Юноша все более остро ощущал чье-то присутствие. Он чутко прислушивался к ночным звукам, принюхивался к студеному воздуху. Волосы на загривке встали дыбом, когда Рагнар услышал, как по осыпи покатились камешки, потревоженные кем-то тяжелым, передвигавшимся очень осторожно, но все же не бесшумно. Рагнар потянулся за своим копьем и принял низкую боевую стойку, опершись спиной о самый большой из валунов, что высотой достигал ему до пояса. По крайней мере, так на него не смогут напасть сзади. Кто бы это ни был, ему придется лицом к лицу встретиться с яростью Грохочущего Кулака. И если придется, Рагнар погибнет с ранами только спереди, как учил его отец.

Он облизнул пересохшие губы, а его руки сжимались и разжимались на грубом древке копья.

Зловоние, которое он учуял раньше, стало сильнее. В нем ощущалось смешение человеческого и звериного. Внезапно запах псины стал резче, Рагнар услышал тихое сопение, словно большое животное осторожно вдыхало и выдыхало воздух. Пальцы Рагнара еще сильнее стиснули древко копья, все тело напряглось, словно сжатая пружина, — юноша готовился нанести удар по невидимому врагу.

В нижней части живота бурлил страх. Волосы на теле встали дыбом. В неровном свете костра Рагнар наконец-то увидел очертания неизвестного существа. Оно было высоким, массивным и обликом походило на человека. На его торсе еще сохранились остатки изодранной серой формы, которая казалась сейчас слишком маленькой для огромного мускулистого тела. Длинные руки оканчивались пальцами с большими изогнутыми когтями, вполне человеческую голову покрывала пегая свалявшаяся шерсть, а оскаленный рот открывал взору здоровенные клыки. Взгляд существа пылал голодом, яростью и удивительным рассудком. Оно открыло рот и издало низкий мрачный рык. С губ Рагнара сорвалось непрошеное ответное рычание.

Это был вульфен. Теперь Рагнар понял, кто его преследовал. Он понял также, что все время это подозревал, отсюда и исходило это непонятное беспокойство. Зверь, что сидел внутри него, распознал вульфена. Юноша не сомневался, что вульфен намеревался убить и сожрать его. Убей, или убьют тебя — таков закон здешних гор. Если ты хочешь получить хотя бы какую-то надежду остаться в живых, то должен бить быстро и безжалостно. Рагнар поднял копье и напрягся для смертельного броска. Зверь внутри него был готов к удару.

И в этот миг его рука застыла. Рагнар обнаружил, что не может заставить себя ударить. Этот вульфен когда-то был таким же человеком, как он. Он тоже был кандидатом в Космические Волки. Он испил из Чаши, прошел через те же изменения и муки, что и Рагнар. Во имя Русса, Рагнар легко мог оказаться на его месте, если бы зверь в нем взял верх! Более того, вполне вероятно, что это существо являлось тем, кого он когда-то знал. Это мог быть Кьел, Свен или Стрибьорн. Неужели он и в самом деле способен убить бывшего товарища?

Казалось, что существо испытывает сходные чувства. На мгновение оно остановилось, перевело взгляд с Рагнара на костер, а затем — опять на Рагнара. Потом снова зарычало. Рагнар видел, как напряглись его мышцы. Теперь он увидел, что на запястье вульфена блестит браслет, похожий на его собственный, и с ужасом понял, что это действительно один из его прежних товарищей. Но кто же именно?

Через мгновение все эти размышления были отброшены. Вульфен прыгнул. Рагнар почти машинально метнул копье ему в грудь. Длинный наконечник пронзил ребра и погрузился в сердце монстра. Древко согнулось, а затем сломалось под натиском огромной туши. Рагнара прижало к валуну, и какое-то мгновение он смотрел прямо в глаза вульфена. Казалось, они опять светятся человеческим разумом.

Губы вульфена прошептали одно-единственное слово:

— Рагнар!..

Затем чудовище умерло.

Рагнар смотрел на сползшее вниз тело, исполненный ужаса и ликования от того, что сделал. Он убил вульфена. Один. Но одновременно он убил своего бывшего товарища. Юноша нагнулся, чтобы посмотреть на браслет на руке монстра. Он надеялся, что это был Стрибьорн.

В мерцающем свете костра была отчетливо видна вырезанная на металле руна — знак ястреба. В холодной и бездушной ночи Рагнар издал нескончаемо долгий вопль ярости и горя. Он понял, что только что убил Кьела, своего единственного настоящего друга.

13 Посвящение

Рагнар опять лежал на хирургическом столе. Он глядел вверх и видел лица Железных Жрецов в масках, слышал монотонный шум их машин, странную холодящую душу музыку ритуальных песнопений, редкие вскрики или стоны боли воинов, когда ножи жрецов врезались в их плоть.

Стол под ним был липким от его собственной крови, запах которой, смешанный с ароматами различных химических препаратов, бил ему в ноздри. Его пальцы сжимали металлические края стола. Рагнар сделал глубокий вдох и велел себе сохранять спокойствие.

С тех пор как он вернулся в Клык, над ним произвели много странных медицинских ритуалов. Его помещали в различные машины и исследовали, Железные Жрецы тыкали в него жезлами с волшебными шарами-датчиками, надевали на голову сканирующие шлемы, прикрепляли к его конечностям мягкие присоски со множеством жгутиков. Его держали на диете из мяса и эля, отдающего химическими запахами странных лекарств, разделить которые не могли даже его обострившиеся чувства. Но Рагнар знал, что все делается для его же блага, и ни о чем не беспокоился. Да и в любом случае сейчас он полностью находился во власти Железных Жрецов.

По крайней мере он все еще был жив. Не всем кандидатам удалось уцелеть. Свен вернулся. Стрибьорн — тоже. Но как минимум пятеро, включая Кьела, не вернулись с последнего испытания. Прошел уже целый месяц, и теперь казалось невероятным, что они когда-нибудь появятся.

Рагнар отбросил мысль о Кьеле. Он не любил думать об этом. Кьел был самым близким ему человеком среди кандидатов, а теперь его нет. Много раз за последнее время Рагнар лежал без сна, размышляя о том, каково было Соколиному Охотнику брести в одиночку через бесконечные дикие горы, когда его тело менялось, переставая быть человеческим, а зверь внутри пожирал разум и душу. Осознавал ли он, что с ним происходит? Или с самого начала впал в милосердное забытье? Рагнар понимал, что никогда не узнает этого.

Железные Жрецы заверили его, что изменения, вызванные Чашей Вульфена, наконец-то завершились. Его тело теперь полностью вобрало в себя магическое вещество, которое называли canis helix, и он готов к следующему этапу, который превратит его в одного из Волков. Ему собирались вживить то, что они называли генным семенем.

Рагнар еще раз глубоко вдохнул и напрягся, заставляя себя хранить спокойствие. Зверю, животной части его естества, это не нравилось. Зверь ненавидел, когда его привязывали, помещали в замкнутое пространство, отдавали на волю других. С этим Рагнар ничего не мог поделать.

Он немного повернул голову и увидел, что приближается один из высших Железных Жрецов. Обеими руками жрец благоговейно держал стеклянный потир с колышущейся мясистой массой, из которой наружу выходили различные узловатые трубочки. По мере его приближения песнопения остальных жрецов, собравшихся вокруг стола Рагнара, становились все громче и ритмичнее.

Это генное семя, понял Рагнар, вспомнив то, чему его научили за последние несколько недель. Это главный компонент, управляющий всеми остальными составляющими его тела, который позволит юноше превратиться в настоящего Космического Волка. Оно даст телу возможность приспосабливаться к окружающей среде и будет управлять совокупностью остальных элементов, которые Железные Жрецы собирались поместить в тело Рагнара. Генное семя выглядело не очень привлекательно, но являлось священной вещью. Этот кусок кровавой плоти носили в себе многие Волки до Рагнара, а изначально он был частью плоти и крови самого Русса. Генное семя являло собой прямую и непрерывную связь с древними временами и с богом его народа.

Рагнара ошеломила мысль о том, что в его теле появится часть его бога. Тем не менее все остальные Космические Волки уже обладали ею, и это вполне объясняло их сверхчеловеческие качества. Они на самом деле состояли в родстве с богами. И скоро, подумал Рагнар, если все пройдет хорошо, он тоже присоединится к ним!

Железный Жрец подошел совсем близко. Рагнар почувствовал, как острие иглы входит в его руку. В его состоянии вечной повышенной чувствительности это было похоже на удар меча. Короткая вспышка мучительной боли сменилась прохладой, которая разлилась по всем жилам из того места, куда вонзилась игла. В считаные мгновения Грохочущий Кулак расслабился и утратил чувствительность, воспринимая свое тело как нечто изолированное и удаленное, словно его душа плавала на белом облаке и смотрела вниз на то, что происходит с телом.

Он ощутил, как по его коже пробежала дрожь, а затем почувствовал легкое давление на грудь, когда один из Железных Жрецов наклонился и рассек ее специальным ножом. Хлынула кровь. Рагнар сомневался, что ударом топора можно причинить больший ущерб, но воспринял происходящее лишь как временное неудобство. Он видел, как высший Железный Жрец совершил знамение над сосудом, в котором находилось генное семя, прежде чем извлечь оттуда мягкую субстанцию. Юноша услышал странный всасывающий звук, когда генное семя поместили в его грудную клетку, и оно тотчас начало соединяться с его нервами, кровеносными сосудами. Это было очень странное ощущение, подобного которому ему никогда не приходилось испытывать. Словно нечто живое перемещалось теперь в его груди. Он представлял, как из этой массы появляются отростки, как они вытягиваются в сосуды, подобно прорастающим из семени корням, как нервные усики соединяются с его нервами. Эта картина заполнила его сознание, когда в него вонзили еще одну иглу. Рагнара пронзила жгучая боль, разгоняя прохладу, и его душа опрокинулась в черную бездну.

Рагнар стоял на коленях в комнате для медитаций. Теперь он чувствовал себя лучше. В груди уже исчезли неприятные ощущения, вызванные присутствием генного семени. Послеоперационные шрамы тоже рассосались, хотя прошло лишь несколько дней. На месте разреза осталась лишь пониженная чувствительность к прикосновениям. Он ежедневно ловил себя на том, что трогает эту зону пальцем, подобно человеку, касающемуся языком дырки в зубе. В этот миг ему казалось невероятным, что и эти шрамы, и эти ощущения были знаками покровительства Русса. Тем не менее Рагнар уже чувствовал это покровительство на себе. Все, что стало ему известно за последние несколько дней, не оставляло в том никаких сомнений.

Он отбросил посторонние мысли и сосредоточил внимание на Ранеке. Волчий Жрец вновь появился перед кандидатами и велел начать ритуал. Рагнар очистил свой разум, как его научили, и стал нараспев произносить незнакомую молитву. Он чувствовал себя расслабленным, когда, потянувшись вперед, взял корону знания. Это был таинственный древний артефакт из меди и железа, соединенный с машинами вибрирующими проводами из меди и гибкого стекла. Ранек рассказывал, что такие короны связаны с большими машинами знаний, где хранилась вся история Ордена и множество другой информации. Через надетую корону эти сведения можно напрямую перекачать в голову во много раз быстрее, чем человек в обычных условиях сможет их усвоить. Рагнар находил этот процесс устрашающим и сверхъестественным.

Когда корона оказалась на месте и жрецы запели нужные литании, знания потоком хлынули к Рагнару. Не только в форме слов и воспоминании, но также в виде звуков, картин и ощущений. Рагнар понимал, что его собственные взгляды необратимо меняются под воздействием нового знания, но ему было все равно: обладание мудростью Космических Волков стоило того.

Он и так много узнал за последние несколько дней, и новый опыт был весьма поучительным. Чем больше Рагнар узнавал, тем лучше он понимал Космических Волков, а чем больше он понимал, что такое Орден, тем сильнее желал служить ему, став его частью.

Теперь Рагнар знал, что мир гораздо больше и сложнее, чем он когда-либо мог себе представить. На самом деле его мир не единственный, их много. Фенрис — это шар, который кружит вокруг Ока Русса, один из многих подобных, что плавают в пустоте вокруг этого огромного солнца. В свою очередь, Око Русса — лишь одно из миллионов солнц, которые составляют Галактику, и вокруг многих из них вращаются другие населенные миры. Что самое странное, не все из этих миров населены людьми. На некоторых обитают зеленокожие монстры, именуемые орками. Другие — родина высокого и красивого, но совершенно чуждого народа, зовущегося эльдар. Целый сектор Галактики — вотчина демонов и тех, кто им служит.

Большая часть человеческих миров находится под властью Империи, которой служат Космические Волки. Империей управляет Император, Отец Всего Сущего, бог, который дал жизнь Руссу и его братьям и чья разрушенная оболочка существует сейчас в большой машине на планете предков, именуемой Земля.

Императору служит огромное число жрецов, судей, правителей и сборщиков налогов. По его воле на исполинских кораблях, что могут плавать меж звезд, по Галактике перемещаются гигантские армии. Все остальные расы, нации и королевства, о которых узнал Рагнар, — это враги Императора и человечества, которые сделают все, чтобы подорвать мощь Отца Всего Сущего и уничтожить его государство. Жестокие войны бушуют но всей Галактике между легионами Императора и его врагов, и на переднем крае этих войн сражаются Космические Волки.

Рагнар увидел, как был основан Орден Волков много веков назад, когда Отец Всего Сущего был молод и находился среди людей. Он увидел, как на Фенрисе появился Русс, а затем туда в поисках своего пропавшего сына прибыл Отец Всего Сущего. Юноша видел, как Русс набрал воинов в свою почетную гвардию и назвал их Волками Космоса. Он также увидел, что у Отца Всего Сущего было много могучих сыновей, называвшихся примархами, — подобно Руссу, они основали свои Ордены. Он узнал, что эти воины, делившие генное семя своих примархов, называются Космическим Десантом.

Рагнар увидел, как была основана Империя, а затем разразилась ужасная война с еретиком и предателем Хорусом. Война разодрала новорожденную империю на части, она привела к увечью Отца Всего Сущего и смерти Хоруса. Он увидел, как многие из примархов и их Космических Десантников последовали за Хорусом, в своем безрассудстве нарушив клятву Императору. Он увидел, как они отправились в странную искаженную часть Галактики, известную как Око Ужаса, и постепенно деградировали, превратившись в низшие существа. Теперь Рагнар знал, что посвящен в знания, недоступные большинству людей, и что он никогда не должен раскрывать их тем, кто этого не знает. Он содрогнулся, узнав о четырех великих силах Хаоса — главных демонах, что непрестанно трудятся над тем, чтобы подорвать империю человечества.

Первым был Хорн, Кровавый Бог, властелин бойни, последователи которого смеясь шли в бой, исполненные неутолимой жажды убийства. Вторым был Тзинч, Меняющий Пути, который преобразил поклонявшихся ему и посвятил их в самые темные тайны колдовства. Третьим являлся Нургл, Властелин Чумы, последователи которого несли болезни и гибель в самые дальние пределы космоса. Четвертым — Слаанеш, развратный повелитель невыразимых наслаждений. Теперь Рагнар знал достаточно, чтобы опознать их последователей в тех существах, которых встретил в своих видениях за Вратами Моркаи. И теперь он горячо молился, чтобы ему не пришлось узнать больше.

Он узнал об исчезновении Русса во время поисков семян Древа Жизни, которые могли вылечить Императора. Он узнал о долгой и славной истории Волков — с древних времен и до сегодняшнего дня. Все больше знаний вливалось в его жаждущий мозг, и он впитывал их, словно губка.

Теперь он увидел, как многочисленны и ужасны враги человечества и сколь велика нужда в могучих воинах, способных противостоять им. Он понял, почему испытания кандидатов были так суровы и жестоки. В эти темные времена те, кто собирался встать между человечеством и его врагами, не должны были иметь ни единого изъяна.

Песнопения, литании и молитвы наполняли его разум. Теперь он уже понимал многие из них. Они помогали сосредоточиться разуму воина, поддерживали его веру столь же сильной, как и его длань. Он знал, что ритмические строки должны помочь ему использовать новые способности, которые он обретал ежедневно в результате усилий Железных Жрецов.

Сейчас он лучше понимал, что за изменения происходят в его теле. Для этого его тоже снабдили специальными знаниями. Ой знал, что ему дали второе сердце, дополнительную мускулатуру и железы которые позволят дышать отравленным воздухом и питаться отравленной пищей без ощутимого вреда для здоровья. Его чувства стали еще острее, а тело еще более гибким, упругим и выносливым. Он знал, что даже без медицинской помощи сумеет выжить практически после любой раны, если не умер от нее сразу. Теперь Рагнар разбирался в медицине куда лучше, чем большинство лекарей и шаманов Фенриса.

Большая часть его тела теперь была заключена в черный металлический панцирь. Рагнар уже знал, что многочисленные сталепластовые выступы на нем являлись местами контактов — они позволят его телу полностью ощущать силовые доспехи, которые все Космические Десантники носили как вторую кожу. Он поражался тому, что теперь владел необходимыми словами и знаниями, чтобы понимать все перечисленные сущности. Поистине эти древние машины обладали огромным могуществом!

Все больше и больше информации текло в его разум. Теперь он умел пользоваться всеми существующими видами оружия, овладел знаниями боевой тактики и организационной структуры войск. Он узнал десять основных наступательных маневров и четыре вида прочной обороны. Познавая это, он улыбался, поскольку удивительно сложные механизмы старых машин стимулировали центры наслаждения его мозга.

Рагнар понял, как организован его Орден. Юноша узнал, что он состоит из двенадцати больших частей, возглавляемых могучими боевыми командирами, по именам которых и назывались эти подразделения. Он узнал, что есть тринадцатое подразделение, принадлежащее командору Ордена, в которое входили жрецы и другие воины. Он понял, как будет расти в Ордене. Если его примут, то сначала он станет Кровавым Когтем — членом группы таких же молодых воинов, которые борются, чтобы приручить непокорного зверя внутри себя. Если Рагнар выживет, то станет сначала Серым Охотником, затем — Длинным Клыком, постепенно становясь старше, мудрее, мощнее и искуснее.

А текущий в его голову поток знаний все не иссякал, впечатываясь в память, делая его умнее и преданнее Ордену, Руссу и Императору.

— Подними руку, — сказал Железный Жрец. Когда Рагнар сделал это, сервомоторы взвыли. Жрец кивнул головой в маске, а потом подтянул узел силовым ключом. Рагнар хорошо почувствовал это движение. Ощущение было странным: не являясь болезненным, оно давало ему знать, что со сталепластовым панцирем что-то происходит. Полученное знание подсказало, что со временем он все лучше будет распознавать значение этих ощущений.

— Теперь подвигай пальцами. — Рагнар сделал, как было сказано. Жрец опять что-то подрегулировал. Рука сразу стала более гибкой и сильной. Жрец запел литанию духам машины и вновь склонил голову. Казалось, работа завершена.

— Можешь подняться, — проговорил жрец. Рагнар встал со стола. Тут же различные кабели и соединения, которые использовал жрец при работе, сами вернулись на свои места в каменное основание стола.

Теперь Рагнар мог двигаться. Юноша улыбнулся и осмотрел свое тело. Все оно было заключено в сталепласт и керамит, но ощущения не сильно изменились. Он чувствовал, что на нем довольно тяжелые доспехи, но при этом Грохочущий Кулак чувствовал себя легче, сильнее, более подготовленным к бою. Теперь он знал, что мощные сервомоторы в доспехах выполняют свои задачи, помогая справляться с увеличившимся весом и делая воина более подвижным в бою.

Очевидно, Железный Жрец заметил эту улыбку и понял ее значение.

— Ближайшие дни тебе нужно быть очень внимательным, поскольку ты еще не знаешь своей силы.

Рагнар вопросительно взглянул на него, не вполне понимая, что жрец имеет в виду. Тем временем по знаку жреца к ним приблизился маленький сервитор. В его груди открылось отделение, длинная механическая рука вытянулась и вложила в руку жреца камень. Рагнар поразился тому, как общались жрец и его машина, — ими не было сказано ни единого слова.

— Возьми этот камень, — сказал Железный Жрец. — Не беспокойся, он не имеет никакой ценности. Это просто для того, чтобы кое-что показать.

Рагнар взял камень, изумившись чувствительности силовых перчаток. Они были достаточно толстыми и могли защитить даже от удара топора, но в то же время позволяли ощутить текстуру камня почти так же, как если бы юноша касался его обнаженными руками. Железный Жрец прав. К этому надо привыкнуть.

— Раздави камень, — сказал Железный Жрец.

Рагнар посмотрел на него, не вполне понимая, что тот говорит. Он знал, что теоретически механизм его перчаток может создать достаточное для этого давление, но мозг инстинктивно не хотел верить в такое чудо. Это же невозможно! Человек не способен раздавить камень голыми руками.

— Сделай это, — сказал жрец. В его голосе прозвучала повелительная нота, которой нельзя было не подчиниться. Рагнар сжал кулак. Он тут же ощутил сопротивление и инстинктивно ослабил хватку, но Железный Жрец просто повторил свою команду. Рагнар еще раз сжал пальцы. Раздался треск — камень раскололся, словно яичная скорлупа в пальцах ребенка. Рагнар открыл ладонь и увидел, что на ней лежит кучка маленьких осколков! Юноша сделал очень длинный медленный выдох. Теперь он по-настоящему начал понимать, какой силой его наделили.

— Это — твое личное оружие, — сказал оружейник. — Ты несешь за него ответственность. На каждом предмете есть твоя руна, чтобы ты мог их отличать, а мы смогли опознать их в случае твоей смерти.

Рагнар с благоговением взял оружие. Болт-пистолет был похож на то самое магическое оружие, которым Ранек уничтожил морского дракона, только немного поменьше. Кроме него здесь был цепной меч — такой же, как у сержанта Хакона. На поясе, к которому подвешивалась кобура, имелись подсумки для гранатных раздатчиков.

— С этими будь осторожней, — заметил оружейник. — Они так же опасны для глупцов, как и для врагов. А теперь следуй за сервитором и зарегистрируйся на учебном стрельбище.

Рагнар посмотрел по сторонам и увидел Свена, Нильсa, Стрибьорна и остальных, осматривающих свое оружие. Все они выглядели теперь по-другому — выше и массивнее. Головы у всех были выбритыми, за исключением одной длинной пряди волос, все были облачены в доспехи.

На лицах новобранцев застыло совершенно одинаковое выражение гордости и изумления — наверное, точно так же сейчас выглядело и его лицо. Все они чувствовали себя так, словно только что получили в руки заколдованное оружие из древней легенды — в каком-то смысле так оно и было. Рагнар пристально посмотрел на Стрибьорна. Вполне возможно, подумал он, что на стрельбище с Беспощадным Черепом произойдет несчастный случай. Стрибьорн поднял глаза, встретился с ним взглядом, и Рагнар почувствовал: очень возможно, что его враг подумал то же самое.

Болт-пистолет подскочил в руке Рагнара. Даже при его неизмеримо возросшей силе, которая обеспечивалась доспехами и преображенным телом, отдача была жесткой. Оружие вело себя как дикое животное, пойманное в капкан железной хватки пальцев.

Болт просверкнул мимо мишени и ударил по каменной стене пещеры, отколов огромный кусок. Рагнара воодушевляло чувство абсолютной власти, даваемое оружием, и в то же время удручала неспособность поразить мишень. Уже не в первый раз он ощущал разницу между теоретическими знаниями, помещенными в его голову древними машинами, и реальной практической способностью что-то сделать.

Он теперь прекрасно разбирался в этом оружии — понимал, как оно действует, знал, что оно стреляет безоболочечными реактивными снарядами, способными пробить тяжелые доспехи на расстоянии нескольких сотен шагов. Ему была известна емкость магазина. В теории он знал, как разобрать, почистить, починить пистолет и как именно надо из него стрелять. При прицеливании требовалось расслабиться, а после нажатия на спуск спокойно выдохнуть.

К сожалению, существовала большая разница между теоретическим знанием и практическим применением.

— Не волнуйся, парень, — сказал сержант Хенгист, их инструктор по оружию. — Просто будь настойчив. Это придет со временем. Тренируясь, можно овладеть чем угодно. А это дело требует серьезных тренировок. Хочешь — верь, хочешь — не верь, но когда-то я не мог попасть в дверь сарая. А сейчас…

Одним легким плавным движением, совершенно не целясь и не сосредоточиваясь, Хенгист извлек свой пистолет и, вытянув руку, нажал на спуск. Три выстрела подряд поразили мишень в «яблочко» — в сердце фигуры человека.

Рагнар посмотрел на инструктора с благоговением.

— У вас так легко получается, сержант.

— Ничто не бывает таким легким, каким выглядит. Но у настоящего мастера все трудное кажется легким.

Рагнар кивнул. Ему нравилось слушать сержанта Хенгиста и учиться у этого седого ветерана. Это было едва ли не самым приятным в его новом положении. Рагнар и другие кандидаты еще не были зачислены в настоящие бойцы, но по крайней мере с ними уже не обращались как с расходным материалом. Теперь они представляли собой ценность для Космических Волков. В недалеком будущем они смогут влиться в Орден. Хотя, впрочем, Хенгист просто мог быть более приятным человеком, чем другие Космические Десантники. Рагнар постепенно узнавал, что все эти необычайные и грозные личности — такие же разные люди, как и народ в его деревне… Его бывшей деревне. В другой, такой далекой отсюда жизни.

Он не знал, почему это разнообразие так его удивляло. Возможно, потому, что он привык воспринимать всех Космических Волков одинаковыми. Конечно, все они выглядели похожими — очень высокого роста, сильные и мускулистые, с одинаково странными волчьими глазами и столь же устрашающими клыками. Все они держались одинаково — сурово и грубовато. И конечно, все они носили серые доспехи, в которых более походили на машины, чем на людей.

И тем не менее Рагнар начал понимать, что все они — люди, так же как и он. И он стал уважать этих людей, поскольку знал, что все они прошли через те же самые испытания, а вдобавок выжили в страшных многолетних войнах.

— Попробуй снова, парень, — доброжелательно сказал Хенгнст. — И не думай ты так напряженно о том, что делаешь. Просто расслабься и сделай это. Сделай тысячу раз, если понадобится, но продолжай делать. Однажды твоя жизнь и жизнь твоих товарищей будет зависеть от твоей меткости. Это так же верно, как то, что Русс был пьяницей. Такова истина.

Рагнар кивнул и вновь поднял пистолет. Он повернулся, чтобы взглянуть, смотрит ли на него сержант, но Хенгист уже отправился дальше вдоль шеренги кандидатов и теперь спокойно говорил со Свеном. Рагнар закрыл одни глаз, глубоко вдохнул и на выдохе нажал на курок. Болт пролетел мимо мишени и зарылся в стену.

Юноша испустил долгий вздох разочарования. Да, ему придется еще долго тренироваться.

Рагнар продирался сквозь заросли в джунглях. Воздух был горячим и влажным. Зеленые листья хлестали по лицу, а плотоядные растения хватали за ноги. Он нырнул под лиану, готовую удушить его, упал на колени и покатился вперед по лиственному перегною — в укрытие позади останков гигантского упавшего дерева.

Впереди, в густом подлеске, послышался какой-то шум. Юноша стер с лица пыльцу и споры, прицелился вдоль ствола пистолета и выстрелил. Пронизав листву, заряд взорвался, облив краской припавшего к земле Свена.

— Я ухлопал тебя! — радостно воскликнул Рагнар. Свен со стоном протянул руку к сердцу, нажал кнопку, отключив радиосвязь, и лишь затем театрально опрокинулся спиной на землю. Рагнар удовлетворенно улыбнулся. Это третий член команды Красных, которого он вывел из строя на этих учениях. Еще один — и его подразделение вчистую выиграет. Он ликвидирует всю команду противников. Рагнар испытывал удовольствие от этого. Ему нравилось это странное место, и он наслаждался учениями. В этой обширной пещере, полной чуждой флоры, новобранцев обучали основам ведения боевых действий в джунглях. Пещера находилась глубоко под Клыком, температура и влажность здесь тщательно контролировались, чтобы создать максимально реалистичную обстановку.

Рагнар был доволен собой. Он стал стрелять гораздо лучше, как и обещал сержант Хенгист.

— Ухлопал тебя, — повторил он, зная, что теперь предстоит найти лишь Стрибьорна — последнего члена команды Красных.

— А я ухлопал тебя, Рагнар, — произнес голос у него за спиной. Рагнар обернулся, поднимая пистолет, но было слишком поздно. Стрибьорн стоял уже прицелившись. Он нажал спуск, и удар заряда сбил Рагнара с ног. Облако краски покрыло его доспехи. Рагнар подумал было о том, чтобы проигнорировать этот удар и выстрелить в Стрибьорна, но чувство чести не позволило ему сделать это. Кроме того, Рагнар подозревал, что сержант Хенгист наблюдает за сейчас ними через одну из камер — глаз парящих в воздухе шмелей. Разочарованный, он нажал кнопку и отключился от связи.

Лишь затем юноша выругался. Придется весь вечер оттирать доспехи. Тем не менее он был очень рад, что Стрибьорн выстрелил только зарядом краски, а не боевым патроном.

А еще он подумал: если бы это была настоящая пуля, Беспощадный Череп нажал бы на курок столь же быстро? В себе Рагнар не сомневался…

Рагнар смотрел на труп Ротвулфа. Вид был еще тот. Затылка как не бывало, а стену над койкой кандидата украшало месиво из крови и мозгов.

— О, кости Русса! — выдохнул юноша. Это произошло так быстро. Только что Ротвулф сидел на постели, смеясь и шутя, и чистил свой пистолет. Затем раздался грохот выстрела, и его голова разлетелась на куски. Все случилось так быстро, что юноша даже не вскрикнул.

Подошел Свен и тоже посмотрел на труп. Затем подобрал пистолет и взглянул на него.

— Идиот! — пробурчал он. — Магазин-то остался внутри.

Рагнар тоже внимательно осмотрел оружие.

— И на предохранитель не поставил, — добавил он.

Они посмотрели друг на друга. Рагнар догадывался, что оба подумали об одном и том же. Смерти на учениях все еще случались, и в большинстве случаев — по чистой небрежности. Отчасти это было связано с тем, как кандидаты получили свои знания. Теперь они знали все, но эти знания не укоренились в их мозгу. Все они знали, как чистить оружие, но не научились тому безусловному уважению, которое требовало к себе любое смертоносное вооружение. Так было и с большинством знаний, которые они получили. Как всегда, существовала огромная разница между теорией и способностью применить ее на практике.

— Полагаю, надо доложить командирам, — произнес Свен. Он многозначительно посмотрел на Рагнара, очевидно надеясь, что тот возьмет это на себя.

— Вот и отправляйся, — сказал Рагнар.

Свен огрызнулся, показав свои растущие клыки, но не стал спорить. Он и Рагнар не раз сталкивались за последние несколько недель, укрепляя свои позиции в группе, и Рагнар всегда выходил победителем. Остальные научились не бросать ему вызова — будь то просто столкновение интересов или обмен ударами. Рагнар вновь вернулся к телу товарища и вознес молитву Руссу.

Что ж, они учились почтительному отношению к своим возможностям, и это были тяжелые уроки. Сколько из них умрет еще до конца тренировок?

Насколько было известно Рагнару, погибли еще двое. Кандидат по имени Логи умудрился подорваться на своей крак-гранате во время учения с боевым оружием. Другой кандидат, Хральд, неожиданно опрокинулся навзничь и умер во время еды, и его тело сервиторы унесли к Железным Жрецам на вскрытие. Никто так и не понял, что с ним оказалось не так, хотя прошел слух, что его тело отвергло то ли генное семя, то ли один из новых имплантированных органов. Рагнар не вполне понимал, как это могло случиться, но введенные в его мозг новые знания говорили о том, что иногда человеческие тела просто не принимали имплантаты, восставая против любых изменений. И тогда люди умирали. Это отнюдь не придавало бодрости ни Рагнару, ни остальным кандидатам, но им ничего не оставалось делать, кроме как лежать без сна в своих комнатах и гадать, не произойдет ли то же самое с ними.

Через несколько дней Рагнар просто перестал думать об этом. Ведь он до сих пор не умер — так зачем же тратить энергию на подобные размышления?

Кроме того, предстояло еще так много узнать и сделать, что и разум, и душа его были очень заняты. Каждое утро на рассвете он поднимался и шел в одну из больших комнат для медитаций, где читал вслух литании, заложенные в его мозг накануне. Три часа он предавался размышлениям над таинствами религии и укреплял свой боевой дух, после чего съедал обильный завтрак. Пока тело переваривало пищу, его присоединяли к одной из древних обучающих машин и закачивали в мозг очередную порцию знаний, попутно внушая необоримое обожание Русса и Императора.

К полудню, одеревеневшего, но неутомленного, его отсоединяли от этих загадочных древних устройств, и он отправлялся в залы для тренировок. Оставшуюся часть дня, в соответствии со своим графиком, Рагнар либо занимался физическими упражнениями, либо тренировался в бое без оружия, либо без конца практиковался с выданным ему оружием. Каждые несколько дней их направляли в одну из специальных пещер, где были представлены различные чуждые ландшафты. Здесь бывшие кандидаты в Космические Волки практиковались в тактике и проходили тренинг выживания в незнакомой среде. Вскоре Рагнар уже научился заранее определять, когда именно состоятся такие занятия, поскольку накануне его всегда накачивали специальными знаниями.

После боевой подготовки или полевых занятий они возвращались в трапезную на ужин, а затем — снова к обучающим машинам либо же к Железным Жрецам. Теперь их обучали работе с техникой, и первую очередь — устройству и принципам обслуживания их вооружения и доспехов. Иногда занятия касались областей медицины или биологии, связанных с новыми органами, которые были имплантированы в их тела. В самом конце дня каждый проводил несколько часов в комнате для медитаций, а затем будущие Космические Волки отправлялись по койкам, где изнуренный Рагнар сразу же проваливался в глубокий сон.

Каждый седьмой день они собирались в Зале Кандидатов — том самом, где Ранек впервые объяснил им, в чем состоит теперь их предназначение. Сюда приходил сам Волчий Жрец и читал наставления, рассказывал об истории Ордена, будоража умы и души кандидатов подвигами давно ушедших героев. Затем их водили по Клыку, каждый раз показывая те места, в которых они не бывали раньше. Демонстрируя огромные устройства, им объясняли их сущность и назначение, попутно рассказывая о славных страницах в истории Ордена, которые были связаны с ними.

Рагнар с благоговением разглядывал места былых сражений с силами Хаоса, бушевавших здесь в темные времена, когда враги вторглись в сам Клык. Он с изумлением глядел, как стартуют могучие небесные корабли, которые, как он теперь знал, пронзив воздушную атмосферу, окружающую Фенрис, встретятся с теми исполинскими судами, что покрывают невообразимые пространства между звездами. Он смотрел на огромные автоматизированные фабрики, где из самого сердца планеты, из глубоко залегающих металлов и минералов изготавливались оружие и снаряжение для Космических Волков.

Дни превращались в недели, недели становились месяцами, и Рагнар все увереннее чувствовал себя в своей новой роли и новом положении. Он познакомился со многими в Клыке и ощущал, что постепенно, по мере того как он учился и рос, его стали принимать за своего. Он все лучше чувствовал ритм здешней жизни и постепенно понял, что большинство Космических, Вол ков почти не бывают в Клыке, всегда находясь где-то в Галактике по делам Императора.

Теперь он лучше узнал тонкости орденской структуры. Орден состоял из нескольких крупных подразделений, во главе каждого из них стоял могучий и опытный командир. Очень редко в Клыке присутствовало более одного такого подразделения. Иногда подразделения ненадолго возвращались домой, чтобы перевооружиться, переоснаститься и восполнить понесенные в боях потери за счет новобранцев из числа кандидатов. Рагнар знал, что через Клык проходит постоянный поток кандидатов и что однажды и ему выпадет жребий быть принятым в одно из тех больших подразделений и отправиться с ним к звездам.

Рагнар видел, как в Клык прибывают новые кандидаты из Руссвика и других мест, разбросанных по Асахейму, и как они отправляются к Вратам Моркаи. Он стал узнавать тех, кто прибыл сюда до него. Иногда в комнатах для медитаций он встречал настоящих Космических Волков. Седеющие ветераны возвращались из невероятной дали и ненадолго обретали спокойствие в убежищах Клыка, прежде чем вернуться к своим обязанностям. В такие мгновения ему больше всего хотелось присоединиться к ним и отправиться на великие сражения в дальние части Вселенной — но в глубине души он знал, что его день наступит еще не скоро. Из разговоров со старшими кандидатами Рагнар понял, что иногда могли пройти годы, прежде чем молодых Волков отправляли на помощь более опытным старшим братьям. То есть у него еще имелось достаточно времени, чтобы отточить свое мастерство и сделать все, чтобы не опозориться, когда придет тот великий день.

Его ненависть к Стрибьорну из обжигающего пламени превратилась в тупую ноющую боль. Но даже Беспощадный Череп стал частью его новой жизни — так же, как Свен, Нильс и остальные. Все они теперь тренировались вместе, одной командой, и все понимали, что являются частью одного подразделения и будут отправлены в бой вместе, когда настанет время. Они еще не стали полноценными Кровавыми Когтями и не были приписаны к определенному командиру, но знали, что наступит день, когда это произойдет. Никто не сомневался в том, что они способны достойно проявить себя в бою. Все кандидаты понимали, что это лишь вопрос времени.

Ранек смотрел на них с возвышения. Его изборожденное шрамами лицо было исполнено гордости, и эта гордость отражалась в душе Рагнара и каждого из присутствующих кандидатов.

— Вы хорошо потрудились, — сказал им жрец. — Вы познали все, что вам было предназначено. Вы живыми вышли из таких испытаний, какие выпадают на долю не многих людей, и еще меньше людей способны их пережить. Вам есть чем гордиться.

Но гордитесь не слишком сильно, ибо то, что вы здесь узнали, должно направить ваши мысли к единственной великой истине. Жизнь Космического Волка — это одно долгое испытание, и воин может не выдержать его — по разным причинам. Он может струсить, допустить небрежность или ошибку при выполнении своих обязанностей, впасть в грех. Он может позволить себе крупицу сомнения, ненависти…

Вообразил ли это Рагнар, или Волчий Жрец действительно посмотрел на него, произнося эти слова?

— …или слабости, через которые наши враги-демоны способны войти в его душу и разложить ее. Мы никогда не должны забывать о том, что именно это случилось с некоторыми из наших предшественников по Ордену в древние времена — хотя они были могучими людьми, во многом даже более значительными, нежели мы. Мы никогда не должны забывать о том, что войны, которые мы ведем, есть духовная борьба в той же степени, в какой и борьба физическая, и что наша вера в Русса и в Отца Всего Сущего — наш главный щит.

И мы никогда не должны забывать о цели этой долгой жизни, этих бедствий и испытаний. Она в том, чтобы увидеть, достойны ли мы встать рядом с нашим примархом в те последние дни, когда силы Хаоса вынырнут из бездны космоса, словно драконы из моря, дабы поглотить нашу Вселенную. В тот день, когда речь зайдет о конце всего сущего. Ибо тогда все Избранные встанут рядом с Руссом и двинутся на бой со злом — на битву, в которой решится судьба всего мира. Помните об этом в будущем, когда вас попросят отдать жизнь за ваших товарищей и ваш Орден. Если вы окажетесь достойными, наградой вам будет возможность встать рядом с величайшими из героев в самой грандиозной из всех битв. Конечно, ни один воин не может просить о большем.

Сейчас вы сочтены достойными принять обязательства на священном Алтаре Русса и присоединиться к рядам Космических Волков. Пусть каждый выйдет вперед, преклонит колени перед алтарем и поклянется, что будет служить нашему Ордену всеми возможными способами и во все времена, до самой смерти и после нее, телом, разумом и душой.

То мгновение, когда Рагнар выполнил этот ритуал, было мигом наивысшего удовлетворения в его жизни.

Рагнар и Свен чокнулись кружками эля. Рагнар вытянул губы и одним долгим глотком опрокинул в себя пенящийся напиток. Затем он вытер рот тыльной стороной руки в доспешной перчатке и испустил долгую отрыжку. Он был пьян и понимал это. Этот эль, должно быть, очень крепок, чтобы оказывать такое воздействие на организм — со всеми способностями его нового тела перерабатывать яды. Быть может, именно отсюда пошли легенды о тех, кто умер, испив эля богов. Впрочем, сейчас это не имело особого значения.

Рагнар окинул взглядом огромный зал. Он был полон. Казалось, весь Клык собрался здесь, на пиру посвящения. В зале стояли длинные столы. Вновь посвященные кандидаты занимали одну большую скамью. Сервиторы неустанно подносили им эль и тарелки со свежей олениной, снятой с огромных вертелов в конце зала. На столе стояли блюда, заваленные хлебом, маслом и сыром. Рагнар подумал, что никогда еще не пробовал такой вкусной еды. Может быть, причиной тому были его обострившиеся чувства — или просто эта пища была гораздо лучше той, к которой Рагнар привык.

— Еще по одной, Рагнар! — сказал Свен. Лицо его раскраснелось от эля и светилось от счастья и эля. — По одной, а затем мы померяемся силой рук.

— Прекрасно! — Рагнар опростал еще кружку и внезапно почувствовал на себе взгляд Ранека. Он вновь налил себе, поднял кружку и выпил за здоровье Волчьего Жреца. Ранек с улыбкой ответил тем же. Его поддержали люди в доспехах, что сидели с обеих сторон от жреца. Внезапно собравшиеся Волки хором запели. Не зная слов, Рагнар присоединился к ним, вторя мелодии и прерываясь только затем, чтобы заправить в рот очередную порцию еды и эля.

Единственным, что омрачало его счастье, было присутствие за столом Стрибьорна. Но вскоре должен прийти час расплаты. Он слишком долго откладывал свою месть. После того как эта мысль поселилась в одурманенном разуме Рагнара, вечер отчасти потерял для него свою яркость, пиво — свой вкус, а песни — воодушевление.

14 В поле

Наблюдая за тем, как взлетает «Громовой Ястреб», Рагнар крепче сжал рукоять цепного меча. Дюзы небесного корабля ярко вспыхнули, когда он, увеличивая скорость, поднимался над горами. Через несколько секунд раздался резкий звук, похожий на раскат грома, и воздушное судно исчезло из виду. Юноша окинул взглядом остальных, чтобы понять, как они воспринимают происходящее.

Никто из их группы не выглядел взволнованным, хотя это была первая настоящая боевая задача Кровавых Когтей. Все они смотрели на сержанта Хенгиста, ожидая его команд. Рагнар тоже бросил взгляд на сержанта, но старший Космический Волк, казалось, погрузился в глубокие размышления, и юноша вновь вернулся к осмотру местности.

Группа оказалась в безрадостном месте. Оно было не таким диким, как горы, которые довелось пересечь Рагнару перед посвящением, но все же достаточно суровым, чтобы заставить большинство людей призадуматься. Новобранцы стояли на поляне среди леса, раскинувшегося в вытянутой долине. Со всех сторон их окружали огромные горы, вздымающие в небо свои заснеженные вершины. Откуда-то доносился шум быстро бегущей воды. Должно быть, это была та самая река, которую они видели с воздуха. Она стремилась по склону к озерам, расположенным ниже.

Лес вокруг выглядел темным и угрюмым. Рагнар различил запахи сосны и других хвойных деревьев, которые могли расти на этой высоте. Он слышал, как шныряют в подлеске мелкие животные, подают голос редкие птицы. То здесь, то там копья раннего утреннего света пронзали облака, освещая эту унылую землю. Далеко на горизонте собирались грозовые тучи, черные как сажа, и Рагнар понял, что еще до наступления ночи разразится буря. Это не обеспокоило его. Он привык к бесконечно изменчивой погоде в горах. Или надеялся, что привык. Внутренний Голос предосторожности возразил, что ни один человек никогда полностью не привыкал к здешнему климату, и тот, кто думает иначе, обречен на быструю и глупую смерть. Всегда лучше с почтением относиться к стихийным силам природы.

Насколько юноша мог судить, непосредственная угроза отсутствовала — но это, опять-таки, ничего не значило. Его учили всегда быть готовым к неприятностям. В ближайших зарослях может таиться все что угодно, может лежать здесь в засаде. Может быть, именно беспечность и погубила предыдущую группу.

Рагнар поднял свой болт-пистолет и внимательно огляделся по сторонам, готовый в любое мгновение нажать на спуск. Но в поле его зрения не попало ничего, кроме белок, собирающих орехи у подножия одного из ближайших деревьев. Никаких темных и зловещих сил поблизости не наблюдалось. Возможно, предыдущая группа просто заблудилась, или задержалась в пути, либо у них внезапно испортилась аппаратура связи…

Рагнар улыбнулся этим мыслям. Он сомневался, что здесь годились столь простые объяснения. Группа Кровавых Когтей под предводительством опытного Космического Волка не могла просто так заблудиться в горах Асахейма. У них имелись компасы, локаторы и всевозможное оборудование, надежность и эффективность которого не переставала изумлять Рагнара. Разумеется, магнитные бури могли вывести из строя связь и радиомаяки, а какая-нибудь железорудная аномалия сбить с толку компасы. Но какова вероятность того, что все это произошло одновременно? Да вдобавок к этому на горы опустился густой туман, сделав невозможным визуальную ориентировку… Нет, это выглядело невероятным. Однако что же все-таки случилось с группой? Она опоздала и не встретила экипаж «Громового Ястреба» — вот и все, что можно было сказать. Несомненно, произошло нечто неприятное, и задача группы Хенгиста — выяснить, что именно случилось.

Рагнар взглянул на сержанта. Тот стоял в глубоком раздумье, словно принюхваясь к многочисленным тропинкам, которые вели с этой поляны. Рагнар усомнился, что здесь удастся отыскать какой-нибудь знак. Запахам уже больше недели — скорее всего, дождь смыл любые следы. С другой стороны, убедиться в этом можно, лишь тщательно обшарив и обнюхав все окрестности.

Другие Кровавые Когти нервничали точно так же. Им всем не терпелось приступить к выполнению настоящей боевой задачи. Тут было двенадцать человек — всего дюжина кандидатов, уцелевших из целого набора, с которым Рагнар проходил посвящение. Среди них были Стрибьорн, Свен и Нильс. Рагнар приметил Ларса, странного и робкого на вид юношу, которому, как считали все, суждено в будущем стать Рунным Жрецом. Здесь были Снори, Вульф и Кизан, а также несколько других новобранцев, которых Рагнар знал не очень хорошо. Всем им страшно хотелось начать действовать, использовать любую возможность, чтобы проявить себя перед сержантом Хенгистом.

Рагнар был рад, что их командиром назначен именно Хенгист. Присутствие старого воина очень успокаивало. Казалось, он обладал мудростью и самообладанием, которых не хватало всем новобранцам. Рагнару пришла в голову мысль, что эта мудрость, должно быть, приходит к воину вместе со шрамами и длинными клыками. В облике Хенгиста таилась какая-то печаль, у него был вид человека, который пережил свое время. Рагнар знал, что, подобно многим инструкторам в Клыке и в таких местах, как Руссвик, сержант оказался единственным уцелевшим из своей группы. Все его старые товарищи, с которыми он прошел основной курс обучения и воевал бок о бок на протяжении всей своей карьеры, погибли, оставив Хенгиста доживать свои дни в одиночестве. Рагнар посмотрел на товарищей и внезапно осознал, что один из них когда-нибудь может оказаться в таком же положении. Он поежился и вознес молитву Руссу, умоляя избавить его от этой участи.

Время от времени сержант останавливался, сверяясь с маленьким локатором, который держал в правой руке. Рагнар понял, что тот не просто ищет некий знак, а каждый раз просчитывает, какой тропой вероятнее всего могли воспользоваться те, кого они ищут.

Примерно через пять минут поисков сержант удовлетворенно кивнул и жестом приказал следовать за ним, отправившись по выбранной тропе. Когда они вошли под сень деревьев, где-то далеко закричала птица. Рагнар не узнал этот крик, но в нем было что-то тревожное. Он вздрогнул, на мгновение ощутив предчувствие беды. Оглядевшись, он увидел, что Ларс явно ощутил то же самое. Его худощавое аскетичное лицо вздрогнуло, а в глазах промелькнул ужас.

Рагнар отвернулся. Даже по меркам Кровавых Когтей, которые лишь недавно пережили воздействие Чаши Вульфена, Ларс выглядел просто сумасшедшим.

Рагнар целеустремленно взбирался по холму, прислушиваясь к подвыванию своих доспехов. Сервомоторы и гиростабилизаторы напряженно работали, чтобы обеспечить ему равновесие на крутом неровном склоне, из-под ног то и дело вылетали здоровенные комья земли. Холодный чистый воздух и красота окружающей природы воодушевляли гоношу. Его увеличившаяся мускулатура не испытывала ни малейшего утомления. Казалось, что доспехи делали за нее основную часть работы во время марша и что при желании он мог продолжать движение бесконечно.

Рагнар слышал, как Свен, шедший впереди, бормотал, разговаривая сам с собой. Казалось, canis helix каким-то странным образом повредил его разум. Теперь парень часто разговариваа сам с собой, много ворчал под нос и вообще выглядел чересчур унылым. Рагнар мысленно пожал плечами. Чтобы испортить владевшее им хорошее настроение, требовалось что-нибудь посущественнее, чем печали Свена. Конечно, всех их так или иначе затронуло пробуждение зверя, что таился внутри. Он полностью отдавал себе отчет в том, что стал более вспыльчивым, готовым огрызнуться по малейшему поводу. Когда кто-то обращался к нему с вопросом или пытался возражать, Рагнару хотелось броситься на него и доказать свое превосходство с помощью физической силы. В некоторых ситуациях он испытывал желание разорвать собеседнику горло зубами — и в такие мгновения ему требовалась вся сила воли, чтобы обуздать таящегося внутри зверя, все душевное спокойствие, которое приносило лишь повторение древних литании.

Хуже всего было то, что он с трудом замечал эти приступы, пока они не проходили. Они казались совершенно естественной реакцией. А ведь это лишь те изменения, что ему удалось заметить. Он часто размышлял: существуют ли другие, более глубокие и не замеченные им перемены?

Рагнар знал, что так происходило с некоторыми из его товарищей. Свен, казалось, просто не замечал, что говорит сам с собой. Нильс не знал, что постоянно принюхивается к воздуху, словно проверяет, не подкрадываются ли враги. Стрибьорн стал еще более молчаливым, угрюмым и задумчивым, чем когда-либо прежде. Казалось, за те великие силы, что они получили, приходится платить, и все они расплачиваются по-своему. Это была тревожная мысль. Жрецы неоднократно говорили, что со временем все новобранцы приспособятся, но сейчас Рагнару было трудно в это поверить.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Рагнар стал размышлять над задачей их группы. Предыдущий отряд направили в это удаленное место, чтобы исследовать следы странного метеоритного дождя. По-видимому, это явление нередко случалось в этой части Асахейма, но все же подобное происшествие требовало особого внимания, поскольку враги пытались проникнуть на поверхность планеты под любым прикрытием. Рагнар не представлял, чем могли бы заняться эти враги, попав сюда, но он усвоил, что Космические Волки редко беспокоились без достаточных на то причин.

Сила врагов человечества была чудовищна, и у Ордена имелись все основания проявлять осторожность. В этом удаленном районе можно было накопить силы для применения самой невероятной магии либо неизвестных технологий. Шпион мог сидеть здесь долго, выведывая тайны Клыка и готовя почву для полномасштабного вторжения. Рагнар знал, что такое уже бывало в прошлом, значит, легко могло повториться опять.

В любом случае их подразделение должно отыскать пропавший отряд и оказать помощь оставшимся в живых. Если же никто не уцелел, необходимо найти хотя бы тела и вернуть священное генное семя, а также выяснить, что погубило отряд. Конечно, если группа Хенгиста сама не попадет в ловушку или не напорется на многократно превосходящего противника. А такая возможность существовала всегда. В конце концов, первая группа была столь же многочисленна и так же хорошо вооружена.

Разница в том, что теперь они готовы к случайностям. Рагнар улыбнулся, поймав себя на этой мысли. Космический Десантник всегда готов. Любое задание должно выполняться так, словно от этого зависят вопросы жизни и смерти. Ведь рано или поздно так оно и окажется.

Ночью они разбили лагерь — не потому что нуждались в отдыхе, а для того, чтобы не упустить чего-нибудь, занимаясь поисками в темноте. Сейчас отряд был значительно ближе к месту, откуда пропавшая группа последний раз выходила на связь. Теперь Рагнар понял, почему их группу не высадили здесь. Они шли длинными узкими ущельями, где «Громовой Ястреб» просто не смог бы сесть. Проще всего было попасть сюда пешком. К тому же им удалось обнаружить некоторые следы пропавшей группы — брошенные пищевые тюбики и участки, где подлесок был явно вырублен цепными мечами. И то и другое было признаком небрежности и чрезмерной уверенности в себе. Отряд Хенгиста гораздо тщательнее заботился о том, чтобы не оставлять следов. Рагнар не представлял, кого именно опасался сержант, но командир группы явно не желал рисковать без цели.

Они не развели ни одного костра, а вокруг лагеря были выставлены часовые. Вся связь осуществлялась по направленным кодированным радиоканалам. Подслушать эти переговоры было очень сложно. Рагнар все еще не привык к тому, что два маленьких шарика — один в ухе, другой на горле — позволяют ему говорить с другими Кровавыми Когтями на огромном расстоянии, при этом не повышая голоса. Но эта возможность была очень полезной. Часовой мог быстро и почти бесшумно предупредить всех, если что-нибудь заметит. Те, кто надеялся подкрасться тайно и застигнуть их врасплох, быстро оказались бы в дураках.

Рагнар бросил взгляд на Свена. Приступ ворчливости прошел, и молодой воин вновь стал самим собой. Нахмурившись, он высасывал съедобную пасту из тюбика.

— Интересно, они сразу разложили это собачье дерьмо по тюбикам или сначала добавили в него кошачьей блевотины? — сказал он, с кривой ухмылкой высосав тюбик подчистую. Рагнар понимал, что имел в виду Свен. Походные пайки были очень питательными и содержали все, что необходимо воину, но по вкусу они совершенно не походили на настоящую еду.

— Если не хочешь свою, давай ее сюда, — сказал Нильс.

Рагнар не мог понять, как такой сухопарый и тощий парень может столько есть. Свен явно разделял это недоумение.

— Ты еще хочешь этого? — переспросил он.

— В нем нет ничего плохого, мне нравится.

На лице Свена промелькнуло удивление. Но, несмотря на только что выраженное недовольство едой, он не сделал попытки передать свой тюбик.

— А существует ли что-нибудь, чего ты не станешь есть?

— Не знаю. Я такого пока не нашел. Очевидно, с моим новым улучшенным желудком для меня осталось очень мало несъедобного.

Это было правдой. Им сообщили, что помимо вживления генного семени в их желудки были доэавлены всевозможные «ферменты» и «железы». Теперь новобранцы могли при необходимости есть даже дерево, а большинство ядов не оказывало на них никакого воздействия. Но Рагнар пока не испытывал необходимости попробовать чего-нибудь из перечисленного.

— Я видел, как он ел пучок веток, — сообщил Стрибьорн.

— На одной из них был чудесный жирный слизняк, — спокойно добавил Нильс. Рагнар не был уверен в том, действительно это было так или Нильс просто решил вызвать у собеседников отвращение и тем самым прервать разговор.

— В любом случае не понимаю, почему Свен всегда цепляется к тому, что я ем, — добавил Нильс после паузы. — Я тоже никогда не видел парня, который уминает такое количество еды, как он.

Свен усмехнулся:

— Так то ведь настоящая еда. Оленина, хлеб, сыр и эль. А не эта дерьмовая смесь.

— Я бы сейчас убил за кусок сыра, — пробормотал Ларс.

Рагнар мысленно согласился с ним. От разговора о настоящей еде его рот наполнился слюной. Пищевая паста внезапно показалась еще омерзительнее, чем обычно.

— Поспите немного, — сказал подошедший сержант Хенгист. — Кто знает, может у вас скоро и в самом деле появится возможность кого-нибудь убить.

Рагнар смотрел, как над горами занимается рассвет. Подошел конец его дежурства, а он совершенно не устал. От красоты восхода захватывало дух. Сначала горы были почти невидимыми. Их силуэты походили на зубчатый край занавеса ночи, за которым таилась абсолютная пустота. По мере того как небо светлело, горы выступали из тьмы, но все еще казались плоскими, словно нарисованные на каменном стене. Но постепенно свет усиливался, и они становились более материальными, обретали глубину и детали, пока неожиданно не вспыхнули на внезапно появившемся солнце.

С деревьев под ними поднимался туман, будто белый дым стремился к небу. Облака словно бы рождались прямо из гор в утреннем свете. Или будто какой-то чародей заколдовал лес с помощью сокровенного волшебства, создав дым без пламени. Рагнар понимал, что дело совсем не в этом, что скоро туман испарится, как ночной призрак, в солнечном свете. И тем не менее он наслаждался созерцанием заново рожденного мира и слушал пение птиц, приветствующих солнце.

Издалека послышались голоса — это Свен и Нильс опять начали пререкаться из-за еды. Свен обвинял товарища в краже ночью пищевых тюбиков.

Они шагали вниз по склону к странно изуродованному участку леса. Теперь все хранили молчание и были настороже. Пробираясь вниз по тропинке, новобранцы хорошо видели участок леса, что располагался прямо под ними. Здесь он выглядел темнее, мрачнее и более густым. Деревья казались искривленными и болезненными. Внимательнее изучив их с помощью магнокуляров, сержант Хенгист сообщил:

— Это что-то новое. В рапорте Урлека о таком не сообщалось.

— Деревья выглядят так, словно подцепили чуму, — заметил Рагнар.

— Только ты этого не говори, — вставил Свен. — Нильс обязательно захочет их съесть.

Деревья на самом деле выглядели так, словно заразились тяжелой болезнью. Они были чахлыми и искривленными, как больные люди, а некоторые будто бы уже разлагались и умирали. Стволы облепила странная светящаяся плесень, призрачное мерцание которой было заметно даже в бледном дневном свете, пробивающемся сквозь листву деревьев. Рагнару никогда не приходилось видеть ничего, даже отдаленно напоминающего эту картину.

Он огляделся но сторонам. Лицо Ларса опять было искажено гримасой — он явно испытывал от происходящего неприятные ощущения. Пахло тоже скверно. Собственно, весь лес издавал запах распада и гниения, но в этом запахе имелась некая тревожная нотка, от которой волосы на шее Рагнара встали дыбом. Было очевидно, что сержант Хенгист чувствует то же самое. Он установил связь с Клыком и начал свой рапорт, но вскоре все услышали треск статических разрядов. Что-то явно мешало прохождению сигнала. На мгновение у Рагнара возникло жуткое ощущение, что болезнь деревьев имеет какое-то отношение к этим помехам, но он отбросил эту мысль как нелепую. Как это может быть? Однако знания, помещенные древними машинами в глубину его мозга, напоминали о том, что случались и куда более странные вещи.

«Что же будет делать сержант?» — подумал Рагнар. Хенгист мог отдать приказ уйти вверх, на гору, чтобы подняться над зоной помех. Он мог приказать продолжать путь вперед. На какой-то миг показалось, что Хенгист пребывает в нерешительности, но затем командир знаком велел отряду трогаться в путь. Похоже, они собирались двигаться дальше.

Сейчас они находились недалеко от того места, где в последний раз было отмечено местонахождение исчезнувшего отряда. Это была последняя точка, которую смогла вычислить сложная локаторная система Клыка. И теперь Рагнар понял почему. Тропинка, что вела через больной лес, заканчивалась отвесной скалой. Единственный путь вперед лежал через вход в пещеру, зияющий в горе.

Сержант Хенгист сделал Рагнару знак рукой — это означало приказ выдвинуться вперед и провести разведку. Держа оружие на изготовку, юноша осторожно шагнул вперед, словно пещера была пастью дракона, которая может захлопнуться и поглотить его. По мере приближения к черному зеву странное зловоние становилось все сильнее и беспокойство Рагнара крепло. Каким-то образом он ощущал, что во мгле пещеры таится нечто опасное. Ощущение гнилостности здесь было гораздо сильнее, чем в больном лесу.

Рагнар со всеми предосторожностями приблизился к входу в пещеру и напряженно вгляделся в сумрак, но не увидел там ничего, кроме тропинки, которая вела в темноту, в глубь горы. У него было чувство, будто он смотрит в глотку огромному зверю.

— Видишь что-нибудь? — спросил Хенгист по радио.

— Только туннель, — ответил Рагнар. — Что дальше?

— Мы идем туда, — произнес Хенгист.

Рагнар боялся, что сержант скажет именно это.

15 Во мгле

Рагнар настороженно осматривался по сторонам в царившем здесь сумраке. Фонарь на его плече посылал вперед яркий луч света, который пронзал адскую темноту. В это мгновение луч высвечивал только влажную стену пещеры, но у Рагнара было отчетливое ощущение, что вскоре картина изменится. Стены в свете фонаря переливались перламутровым блеском. Определенно, вокруг что-то было не так. Все обостренные и натренированные чувства Рагнара просто вопили об этом. В тревоге он прислушивался к эфиру, в наушнике слышался только треск статического электричества. Что-то создавало помехи радиосвязи — возможно, это было лишь фоновое излучение окружающих скал. Плохо. На всех учениях, в которых Рагнар принимал участие, подчеркивалось, насколько хорошая связь необходима для эффективности действий подразделения.

— Что это? — спросил Свен. Он шел впереди, а теперь остановился и наклонился, чтобы рассмотреть нечто на сыром песке, покрывавшем пол пещеры. Рагнар напрягся, готовясь мгновенно кинуться в бой, если из темноты возникнет что-то неожиданное. Он осторожно подошел к Свену и занял позицию, откуда мог прикрыть товарища и держать под прицелом открывавшийся дальше узкий темный проход. Затем бросил быстрый взгляд на то, что разглядывал Свен. Отражая свет наплечной лампы, на полу ярко сверкнул керамит. Это был кусок доспехов Космического Десантника, наполовину засыпанный песком. Возможно, фрагмент нагрудной пластины. Рагнар мельком отметил, что на пластине видна часть знака волчьей головы.

Отложив это в памяти, он вновь сосредоточился на входе в туннель, стараясь оставаться настороже и в то же время размышляя над полученной информацией. События развивались не слишком ободряюще. Мало что способно разломить керамитовый доспех. Скорее всего, владельца этих доспехов погубил не оползень горной породы и не животное. Если, конечно, он действительно убит, а не лежит сейчас раненый или плененный где-то в этих кажущихся бесконечными коридорах.

Это привело его к другой тревожной мысли. Рагнар подумал: а известен ли ему владелец этих доспехов? Был ли он из числа Кровавых Когтей постарше, которые поступили в Орден раньше него? Многих из них он видел в Клыке. Рагнар начал безмолвно читать одну из старых литаний, что были в его памяти, мысленно обкатывая каждое слово. Словно старые друзья, они напоминали ему о том, что нужно жить настоящим мгновением, сосредоточиться на окружающем и не позволять воспоминаниям отвлекать от дела. В этом зловещем месте хорошо заученные инструкции оказались очень к месту.

Рагнар попытался прикинуть, как далеко они ушли от главного входа. Казалось, что по этим туннелям пройдены уже многие мили, а намеки на след оставались все такими же слабыми. Вмонтированный в доспехи шагомер сообщал, что они покрыли пять целых и шесть сотых имперского километра, но это не давало никакого представления о том, насколько глубоко под землей они оказались. Коридоры извивались и переплетались, словно безумная змея. Они могли оказаться глубоко в недрах Фенриса — или же в сотне шагов от того места, где начали свой путь.

Рагнар был уверен лишь в одном. Ему не нравился запах этого места. В прохладном, влажном воздухе все так же витал запах тления, к нему примешивался след непонятного запаха, от которого ему хотелось обнажить свои клыки и броситься на первое живое существо, оказавшееся в пределах досягаемости. Это ощущение было неестественным, но зверь внутри него лишь ворочался и обеспокоенно ворчал. Только присутствие рядом братьев по оружию придавало Рагнару уверенности.

— Керамитовые доспехи, — произнес Хенгист своим скрипучим голосом. — Разлом чистый. Похоже, кто-то применил магнитостальный клинок. Очень интересно…

Эмоций в голосе сержанта было не больше, чем когда он описывал характеристики боевых управляемых снарядов в учебных подземельях Клыка.

— А разве у Чужих есть магнитостальное производство? — удивился Рагнар.

— Может быть и нет, — ответил Хенгист.

— Что же это значит?

— Посмотрим. Давайте поспешим. Рагнар, ты, кажется, уже понял, в чем дело. Двигайся впереди.

— Да, сержант.

Рагнар прибавил шагу, погружаясь во всепоглощающую тьму.

— Похоже на что-то вроде склада, — сказал Рагнар, осматривая обширную пещеру. Грубо обтесанные стены серо-зеленого оттенка слегка изгибались над ними, но не смыкались, а уходили в полную темноту. Стены были испещрены потеками рудной ржавчины, словно кровью. Вряд ли эта пещера имела целиком естественное происхождение. Сухой красноватый песок на полу слегка хрустел под ногами. Существа с крыльями летучих мышей бросались во все стороны от света фонарей, подобно рваным клочьям тьмы. Сразу дюжина лучей металась пo сторонам, отбрасывая в сумрак длинные тени. Тишину нарушали только слабое подвывание сервомоторов в доспехах и хлопанье крыльев летающих существ.

Вдоль всех стен стояли глиняные урны. Рагнар подошел к ближайшей из них, раздумывая, стоит ли поднимать крышку. Хенгист опередил его, ударив пo урне тяжелым башмаком. Затхлый запах старого зерна и плесени бросился в нос Рагнару.

— Похоже, ты был прав, — произнес Хенгист. Рагнар не ответил, еще раз оглядевшись по сторонам. Это место производило очень странное впечатление. Сама пещера явно была естественного происхождения, но некоторые ее места, очевидно, ипытали на себе воздействие человека. Рагнар готов был поклясться, что заметил фрагмент сталепластового бруса, почти целиком загнанного в скалу. Он указал на него сержанту.

— Посмотри поближе, — приказал Хенгист.

Рагнар оглядел стену в поисках опор и полез вверх. Чем выше он поднимался, тем сильнее пахло экскрементами. Очевидно, здесь находилось гнездовье существ, похожих на летучих мышей. Вскоре юноша вскарабкался высоко по стене, оставив позади множество ниш, похожих на гнезда. Весь отряд был далеко под ним, и даже луч наплечного фонаря с трудом достигал пола.

Когда Рагнар добрался до потолка пещеры, то уже без удивления обнаружил, что его первоначальное предположение оказалось верным. Это были сталепластовые балки, частично тронутые коррозией. Знания, помещенные в его голову обучающими устройствами Клыка, подсказывали, что эти брусья должны быть неимоверно древними. Требовались тысячелетия, чтобы сталепласт начал ржаветь.

Юноша спустился вниз и доложил Хенгисту о находке.

— Похоже, мы нашли одно из мест поселений Древних, — сказал сержант. — Но, судя по всему, не мы первые.

Рагнар вопросительно посмотрел на командира.

— Человечество на Фенрисе очень древнее. Люди обитали здесь задолго до Русса и Империи. Возможно, первые поселенцы укрывались в этих пещерах от стихий еще во времена Эпохи Краха.

Рагнар кивнул. Это звучало логично. Такие пещеры — прекрасное убежище от холода, бурь, метеоритных дождей. К тому же эта часть Асахейма была достаточно стабильной, здесь редко случались землетрясения. Но тогда непонятно, почему люди покинули такое удобное место. Рагнар спросил об этом Хенгиста. Сержант поморщился и покачал головой:

— Теперь остались только легенды, но в них говорится, что в скалах была какая-то древняя сила, которая вызывала изменения в людях и делала их восприимчивыми к влиянию Хаоса. Некоторые говорят, что эта сила имела естественное происхождение, другие утверждают, что здесь проявлялись последствия использования древнего запретного оружия. Никто сейчас не знает наверняка. Известно лишь, что города в пещерах были заброшены очень давно, и сам Русс запретил здесь селиться.

— Похоже на то, что указа Русса послушались не все.

— Да, — согласился Хенгист. — Всегда находятся люди, которые делают запрещенные вещи просто потому, что они запрещены. Таково человеческое безрассудство.

Рагнар с удивлением обнаружил, что по меньшей мере сочувствует тем, кто населял эти пещеры. В конце концов, они обеспечивали совершенное убежище от диких бурь Асахейма. Он знал, что насущная необходимость зачастую бывает сильнее, чем древнее табу. Однако все эти мысли он благоразумно оставил при себе. Мелькнуло подозрение, что они даже не принадлежали ему, а были плодом какого-то коварного внешнего воздействия на его разум, но Рагнар отбросил эту гипотезу как абсурдную.

— Нам лучше поспешить, если мы хотим найти хоть какой-нибудь след наших исчезнувших брагьев, — сказал Хенгист.

Откуда-то спереди до Рагнара доносился постоянный звук падающих капель: влага конденсировалась на потолке пещеры и затем падала в какой-то подземный водоем. Повернув за угол, он с удивлением увидел впереди и вверху слабое бледно-желтое свечение. Юноша притушил свой наплечный фонарь и сделал идущим позади Кровавым Когтям знак рукой — оставаться на месте. Затем он припал к земле и медленно двинулся к источнику свечения.

Туннель сузился, а пол коридора стал постепенно подниматься, пока не превратился в довольно крутой склон. Поднимаясь вверх, Рагнар был вынужден одной рукой помогать себе удерживать равновесие. В правой руке он держал наготове пистолет.

Подняв голову над уровнем нового поперечного коридора, юноша увидел странное зрелище. Он обнаружил, что смотрит вниз из бреши в стене большой пещеры — а далеко внизу под ним, в чаше, образованной полом пещеры, поблескивает и колышется огромная масса воды. Светящиеся водоросли кружились в водовороте на ее черной маслянистой поверхности. Именно они и давали это зеленовато-желтое свечение. По поверхности водоема разбегалась рябь из тех мест, куда падала влага, словно слюна, стекавшая с гигантских сталактитовых клыков на потолке. Рагнару показалось, что он и его товарищи уже съедены заживо какой-то гигантской тварью. Словно гора была живой, и их все глубже затягивало в ее желудок. Это ощущение заставило Рагнара содрогнуться.

К водоему круто спускалась тропа, усыпанная камнями и песком. Рагнар обернулся и сделал знак Свену и Стрибьорну. Два товарища приблизились и обошли его. Теперь он прикрывал их со своей высокой позиции, а они быстро, по-крабьи, спустились к поверхности воды. Рагнар напряженно ждал: он нимало не удивился бы, если б из воды показалась какая-нибудь чудовищная тварь и бросилась на людей. Но ничего не произошло. Слышались лишь звуки капающей воды да шорох шагов двух Кровавых Когтей по скользкой поверхности скалы. Время от времени раздавалось шипением или жужжание компенсаторов доспехов, когда камешки выскальзывали из-под ног Космических Десантников. Несколько бесконечно долгих мгновений Свен и Стрибьорн стояли на берегу озера, склонив головы набок и принюхиваясь к воздуху, а затем подали знак, что ничего не обнаружено. Один за другим к берегу спустились остальные Кровавые Когти, к которым присоединился сержант Хенгист. Когда все оказались у озера, Рагнар тоже спустился по склону.

— Это безнадежно, — услышал он ворчание Свена. — Мы никогда не найдем их. — Он многозначительно сплюнул в озеро. — Если они вообще здесь когда-либо были.

Острый слух Хенгиста уловил даже эти слова, сказанные под нос.

— Мы будем продолжать поиски, пока не выясним судьбу наших братьев, — прорычал сержант. — Таковы наш долг и наш путь.

— Есть, — сказал Свен. — Это честно. Он рассеянно пнул ногой камешек, тот описал в воздухе дугу и с громким всплеском исчез в воде. — И все же это кошмарное место. Не удивлюсь, если мы наткнемся здесь на логово троллей или кого похуже…

Что касается Рагнара, то он готов был чуть ли не приветствовать появление каких-либо знакомых тварей. Это помогло бы снять гнетущее напряжение и забыть сверхъестественное ощущение, будто за ним постоянно наблюдает враждебный взгляд. От этого чувства по коже пробегали мурашки. Возможно, у юноши просто разыгралось воображение, но на сей раз он в этом сильно сомневался.

— Прям как хреново море, — произнес Свен с оттенком иронии. — Может, рыбу здесь себе на ужин отловим?

— Я не стал бы есть ничего, извлеченного из этих омерзительных вод, — заявил Ларс. — И пить отсюда не буду.

Рагнар был вынужден согласиться с ним. В этом огромном подземном озере, под его светящейся поверхностью таилось нечто тревожное. С того места, где он стоял, ему не был виден противоположный берег, но страх Рагнара перед озером от этого ни сколько не уменьшался. Не исчезло у него и опасение, что в любую минуту на его поверхности появится чудовищная голова.

А нет ли у огромных морских драконов каких-нибудь родичей, обитающих под водой в этих глубоких пещерах? Эта мысль обеспокоила Рагнара. Каждые несколько мгновений юноша ловил себя на том, что бросает быстрые нервные взгляды на поверхность воды, а затем тут же оглядывается назад, дабы убедиться, что никто не подкрадывается к нему за спиной. Что-то в запахах и позах остальных Кровавых Когтей говорило, что они чувствуют то же самое, несмотря на все усилия скрыть свое волнение.

Никто из присутствующих ни на миг не забывал о том, что отряд их собратьев исчез в этой пещере и, возможно, погиб здесь. Время от времени Рагнару казалось, что он слышит позади себя тихое шуршание, но, оглядываясь, он не мог ничего различить в смутной тени пещеры. Его удивило, когда сержант Хенгист двинулся назад вдоль шеренги Волков, то и дело останавливаясь и тихо отдавая указания каждому из Кровавых Когтей. Дойдя до Рагнара, он встал рядом и прошептал:

— Выключи наплечный фонарь. Мы с тобой подождем здесь и застанем врасплох тех, кто крадется по нашим следам.

Рагнар кивнул и повиновался. Теперь он знал, что инстинкты верно служат ему. Это давало некое мрачное удовлетворение.

Глаза Рагнара быстро привыкли к сумраку. Слабого свечения озера оказалось достаточно, чтобы разглядеть то, что необходимо. Вдалеке он видел постепенно слабеющие огни фонарей остальных членов отряда, слышал отдаленный шорох их ног по скале. В нем бурлили возбуждение и страх. Он знал, что товарищи повернутся и помчатся назад при первом же намеке на угрожающую ему опасность, но поспеют ли они вовремя?

Присутствие сержанта Хенгиста, прижавшегося к земле за ближайшей скалой, здорово успокаивало. Рагнар очень уважал Хенгиста — воина, многократно испытанного в боях. В такой миг, когда неминуемо приближалось его первое настоящее сражение со времени битвы в родной деревне, это было очень важно.

Он сделал над собой усилие и мысленно зашептал одну из литаний, которым научился в Клыке, чтобы очистить свой разум от страха, тревоги и прочих чувств, которые могут уменьшить его шансы на выживание. Затем он вознес молитвы Руссу и Отцу Всего Сущего, чтобы они укрепили его длань, сделали зорким око и провели через грядущее испытание.

В визоре шлема замелькали символы — это оборудование доспехов доложило о готовности всех боевых систем. Рагнар был полностью готов к предстоящей схватке.

Однако Грохочущий Кулак еще не был полностью уверен в том, что бой неизбежен. До сих пор его обостренное чутье не уловило никаких признаков преследования. Быть может, Хенгист просто перестраховывался… В то же время юноша понимал, что всего лишь выдает желаемое за действительное. Чувства Хенгиста были гораздо острее, чем у него, сержант имел огромный боевой опыт и гораздо лучше мог оценивать поступающую информацию. Он не мог допустить ошибку. Более того, гнетущее предчувствие, терзавшее самого Рагнара, говорило о том же — опасность уже близка.

Где-то в глубине его разума зашевелился зверь, отзываясь на угрозу. Внезапно Рагнар обрадовался его присутствию. Он почувствовал себя сильным, могущественным и искусным. Он знал, что никто из простых смертных не сможет на равных противостоять ему и его могучему оружию. И тут же осторожный внутренний голос напомнил юноше, что отряд его собратьев, столь же искусных и хорошо оснащенных, уже исчез здесь. И тогда ощущение опасности вернулось обратно, усилившись вдвое.

Быстрый знак рукой, который он уловил боковым зрением, сообщил о том, что Хенгист что-то заметил. Мгновением позже Рагнар услыхал тихое шлепанье босых ног по мокрому песку и понял, что сержант был прав — их преследуют.

Он крепче сжал оружие и приготовился действовать. Его тело напряглось и сжалось подобно большой пружине, юноша был готов в любой миг рвануться и нанести удар. Он почувствовал, что сержант рядом тоже изготовился к бою. Рагнар впился глазами в сумрак и увидел, что к ним движется толпа темных человекообразных фигур — тихая волна, незаметная и непреклонная, как прилив, накатывающийся на берег.

У него екнуло сердце, когда он увидел, насколько велика эта толпа. Должно быть, к ним приближались сотни людей. Рагнару показалось, что всех их просто невозможно одолеть разом. Он покачал головой и, вверив свою душу Руссу и Императору, приготовился умереть. Затем юноша неожиданно почувствовал, как Хенгист двинулся с места, и услышал, как рядом что-то просвистело в воздухе. Мгновением позже в пещере вспыхнул свет и раздался грохот. Что-то взорвалось в надвигающейся толпе.

У Рагнара имелась лишь секунда, чтобы осознать, что сержант бросил гранату. Весь ужас этой сцены, освещенной мгновенной вспышкой пламени, запечатлелся в его мозгу. В этот краткий ослепительный миг, в этом адском свете он впервые увидел обитателей страшных пещер, залегших глубоко под поверхностью Фенриса. Несомненно, это были ночные бродяги, рассказы о которых он слышал много раз.

Они были отвратительны. Их тела очертаниями напоминали человеческие, но были по-обезьяньи сгорбленными. На уродливых физиономиях выделялись огромные круглые глаза, способные поймать малейший свет — результат длительной подземной эволюции. Кожа этих существ была мертвенно-бледной и чешуйчатой, местами ее покрывали причудливые родимые пятна и рубцы — последствия мутаций и болезней. Рагнару почему-то вспомнился изуродованный лес у входа в пещеру, и он понял, что эти люди чем-то похожи на обезображенные деревья.

Но все же эти существа когда-то были людьми. Их предки принадлежали к той же расе, что и другие племена Фенриса. Сколько же времени понадобилось для подобного изменения? Сколько веков провели под землей эти существа, медленно вырождаясь, чтобы постепенно превратиться в расу монстров? Очевидно, уродливые мутации передавались из поколения в поколение, по мере того как пещерный народ становился все более отталкивающим и невежественным. Или все это произошло сразу, в результате высвобождения в этом мрачном мире, глубоко под горными вершинами, какой-то чуждой магии?

Но сейчас это не имело значения. На глазах у Рагнара ночные бродяги оправились от потрясения, вызванного взрывом, и закопошились, выискивая причину происшествия. В этот момент Хенгист швырнул вторую гранату. Снова мощная вспышка разорвала вековой сумрак. Опять на уродливый народец подземелья обрушилась смерть, разрывая на части тела, окатывая кровью уцелевших. Ослепленные непривычным светом, уродцы разбегались в стороны, закрывая скрюченными руками огромные блюдцеобразные глазищи.

Запах крови и напряженное ожидание раздразнили зверя внутри Рагнара. Юноша выпрыгнул из своего укрытия с пистолетом, плюющимся смертью, и принялся косить преследователей. Толпа врагов была столь плотной, что большинство его выстрелов достигало цели. Иногда пули пробивали плоть насквозь и застревали в теле следующей мишени. Вопли боли смешались с ревом звериной ярости.

Но как ни уродливы были ночные бродяги, они не испытывали недостатка в мужестве, либо же это презрение к смерти объяснялось глупостью и недоразвитостью. Рагнар знал, что его народ, скорее всего, обратился бы в бегство перед таким потоком сверхъестественной смерти, но эти обитатели подземного мира не бежали. Они были более стойкими — или, может быть, более безрассудными. Рагнар понял, что, начав стрелять, он совершил ошибку. Вспышки выстрелов болт-пистолета и сияющие следы зарядов безошибочно выдали ночным бродягам его позицию. Они не могли не понять, где находится враг, и с могучим ревом бешеной ярости рванулись к нему.

Рагнар ответил на этот боевой клич волчьим воем и с воодушевлением услышал, как его поддержали глотки приближающихся Кровавых Когтей. Он снова и снова нажимал на спуск, посылая заряды в разъяренную толпу приближающихся мутантов, разнося в клочья их головы и разрывая тела. У ночных бродяг не было доспехов, способных противостоять огню болт-пистолета. Все, что у них имелось, — это подавляющий численный перевес и исступленная неустрашимость.

Хенгист из своего укрытия метал гранаты одну за другой, и каждая из них приносила нападавшим ужасные потери. Рагнару казалось, будто в скопление врагов опускается исполинская рука, расшвыривая их по сторонам, как ветер разбрасывает листья.

Теперь ночные бродяги приблизились настолько, что юноша мог разглядеть их внешний вид в мельчайших деталях. Он был поражен масштабами мутации. Некоторые из несчастных были покрыты мехом, у других на голове торчали рога, у отдельных существ имелись копыта, когти или огромные акульи зубы, торчащие из кошмарно разросшихся челюстей. Они были подобны творениям помраченного разума из глубин ночного кошмара. Словно распахнулись врата ада, выпустив в мир орду бессвязно тараторящих уродливых тварей.

Рагнар продолжал стрелять, но часть его сознания, объективная и расчетливая, задавалась вопросом: так ли уж сильно эти ночные бродяги отличались от него самого? В конце концов, у него теперь тоже более чем достаточно волос на теле, имеются клыки и заметно изменились глаза. Но Грохочущий Кулак быстро отбросил эти мысли, так как они опасно граничили с ересью. Изменения его тела — свидетельство родства с Руссом, знак благоволения и благословения Императора. Это — результат древнего мистического процесса, восходившего к Темному Веку Технологии. Уродство ночных бродяг было следствием чего-то другого. Возможно, это метка Хаоса, влияние которого исковеркало их души так же, как их тела.

Тем временем ночные бродяги почти добрались до Рагнара. Он вспрыгнул на скалу, за которой укрывался. Враги не имели никакого стрелкового оружия, и более не было смысла прятаться от них, а в рукопашной схватке возвышенная позиция даст ему временное преимущество. Мысленной командой Рагнар включил наплечный фонарь, планируя ослепить любого нападающего, который подберется слишком близко. Движение пальца на рукояти запустило механизм цепного меча, и клинок злобно завибрировал в руке, когда его зубчатые лезвия набрали максимальную скорость. Рагнар захохотал, ощутив, как его охватило неистовство битвы. В его душе взревел зверь, требуя выхода наружу.

Хенгист швырнул последнюю гранату, которая разорвала еще несколько нападающих, а затем Рагнар услышал как сержант активировал свой меч. Он посмотрел вниз, в море уродливых лиц, и испустил долгий свирепый вой — а затем нырнул вперед, словно пловец, прыгающий в бушующее море.

Еще не приземлившись, он рубанул мечом, который прошел сквозь плоть врага, как нож мясника сквозь разделываемое мясо. В ноздри Рагнару бросился запах кости, подпаленной от трения, а в жужжании его оружия зазвучала новая высокая нотка, когда оно рассекало плоть. Мгновение — и нападающий лишился конечности, из ее обрубка хлынула кровь. Рагнар снес другому голову и легко разрубил позвоночник третьему, прежде чем лишить головы четвертого. Одной рукой работая мечом, он не переставал стрелять из пистолета, который держал в другой руке. Мутанты двигались столь плотной толпой, что промахнуться было невозможно. Вой жертв отдавался эхом в ушах, еще пуще разъярив зверя внутри и придав новые силы охваченному боевым безумием воину.

В считаные мгновения ночные бродяги оправились от потрясения, вызванного этой атакой, и бросились на Рагнара. Они были вооружены лишь грубыми топорами, дубинками с каменными зубьями и деревянными копьями. Однако многочисленные удары этим убогим оружием не причиняли вреда стремительно двигающемуся телу, соскальзывая с гладкого керамита доспехов. Юноша воспринимал их так, как человек, попавший под дождь, ощущает стук капель на своем плаще. Это могли быть неприятные, но отнюдь не болезненные ощущения.

Рагнар носился среди врагов, словно демон смерти, оставляя за собой мертвых и умирающих мутантов. В короткий миг ликования он почувствовал: никто не сможет выстоять против него. Он — непобедимый, неодолимый, повелитель смерти, пожинающий жизни своих врагов. В этот радостный миг он подумал о том, что, должно быть, именно так чувствовал себя Русс в минуту своей славы. Рагнар двигался, непрестанно нанося удары, ощущая, как хрустят кости под его клинком. Он топтал рухнувших противников ногами, давя пальцы и головы. Протяжный ликующий вой эхом отдавался в боевых криках его товарищей. Но в эти мгновения Рагнару казалось, что они не нужны ему, что он сам способен разогнать и перебить всех ночных бродяг. Не имело значения ни число врагов, ни их храбрость. Ночные твари просто не могли одолеть его. Битва вечно будет такой же неравной.

Затем Рагнар ощутил боль между ребрами. Он опустил взгляд и увидел, что в закаленном керамите его доспехов застряло лезвие топора. Оно было из черного железа и тем не менее пробило одно из самых твердых веществ, когда-либо произведенных в мастерских Клыка. Как это могло случиться? Потом воин заметил блеснувшие на металле красноватые светящиеся руны и получил ответ. Здесь действовало колдовство!

На мгновение его охватила паника. Он представил себе, как по его телу, словно яд, разливается злая магическая сила. Рагнар знал о таком ужасном оружии, сведения о его могуществе тоже были вложены в его мозг обучающими машинами Космических Волков. Это оружие могло обладать самыми разными возможностями, которые придавали ему изготовившие его демоны. Кто знал, на что окажется способен этот топор?

На мгновение юноша застыл на месте, и ночные бродяги, воспользовавшись этим замешательством, сгрудились вокруг, колотя Космического Волка со всех сторон. Удар каменной дубинкой выбил из руки пистолет, отправив его на пол пещеры. Еще один удар топором задел лоб, полилась кровь. Сразу несколько мутантов навалились ему на ноги, пока другие цеплялись за руки. Враги победно завыли, убежденные, что пленили свою жертву.

— Во имя Императора, сражайся, мальчик! — услышал он крик Хенгиста. Эти слова вывели его из оцепенения, и Рагнар внезапно осознал, что не имеет никакого значения, отравлен он или проклят. Если он немедленно не начнет отбиваться, то в любом случае погибнет через считаные мгновения, поскольку ночные бродяги уже нашли сочленения и щели в его доспехах. С могучим ревом Космический Волк согнул свои руки и ноги, вырывая их из многочисленных лап врагов. Сервомоторы взвыли от напряжения, когда он резким движением отшвырнул от себя мутантов, разбросав их по сторонам, словно соломенные куклы. Подхватив меч обеими руками, Рагнар закружился на месте, снося головы и конечности всем мутантам, оказавшимся в пределах досягаемости.

Боковым зрением он заметил вождя или шамана ночных бродяг, который собирался метнуть в него еще один заговоренный топор. Зарычав от ярости, Рагнар рванулся вперед. Меч его описал могучую дугу смерти. Удар пришелся шаману по голове, рассек ее надвое и прошел вниз через шею, грудь, живот и тазовую кость. Одним ударом он разрубил шамана пополам, так что его внутренности и кровь хлынули на каменный пол пещеры. В это мгновение он заметил, что уже расчистил вокруг себя целую площадку. Наклонившись, Рагнар выдернул топор из своих доспехов и зашвырнул его как можно дальше.

Осмотревшись по сторонам, он увидел, что Хенгист, оставляя за собой широкую полосу трупов, отбивается от кучи наседающих врагов. И в этот миг в ряды ночных бродяг врезались остальные Кровавые Когти. По толпе мутантов прокатился вой смятения, а Рагнар и Хенгист ринулись в бой с новыми силами.

Наконец-то неустрашимые мутанты не выдержали. Они повернули и бросились в бегство, оставив пещеру, усеянную бесчисленными трупами сородичей.

16 Храм Хаоса

Рагнар оглядел место бойни. Он не мог подсчитать мертвых ночных бродяг и лишь прикинул, что убито не менее сотни мутантов. Повсюду были слышны выстрелы — это остальные Кровавые Когти стреляли вслед бегущему противнику. Он тоже с удовольствием пострелял бы, но его больше интересовало, чем занимается сержант Хенгист.

А сержант склонился над телом мертвого шамана и разглядывал его метательный топор, не прикасаясь к нему. Рагнар подошел к своему командиру.

— Что это, сержант?

— Этого оружия касалась сила Хаоса, — ответил Хенгист.

— Я тоже так подумал. Один из них пробил мои доспехи во время схватки.

— Что? Дай-ка взглянуть. — Хенгист наклонился вперед и посмотрел туда, где топор пробил керамит. Он тщательно осмотрел трещину, затем принюхался.

— Крови нет, — заметил он. — Топор не задел тело. Тебе повезло.

— Повезло?

— Иногда такое оружие ядовито. Оно несет на себе заразу самого Хаоса. Одного этого достаточно, чтобы свести человека с ума.

Он охлопал пояс на талии Рагнара и хмыкнул:

— Лучше воспользуйся специальным клеем для ремонта. Он по крайней мере не даст твоим доспехам развалиться, пока мы не вернемся в Клык.

Рагнар сделал, как сказал сержант, выдавив на поврежденное место быстро твердеющую пасту и подождав несколько мгновений.

— Что же теперь? — спросил он.

— Продолжать движение, — ответил Хенгист.

Группа Кровавых Когтей опять двигалась в глубь горы. По мере их продвижения Рагнар замечал все больше признаков обитаемости этих мест. Тут и там в проходах валялись кости, раздробленные ради костного мозга. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что некогда они принадлежали людям — или человекоподобным существам.

— Что они едят? — спросил Свен.

— Всегда думаешь о еде, да? — усмехнулся Нильс.

— Ты имеешь в виду — чем они питаются, когда они не едят друг друга? — уточнил Стрибьорн.

Рагнар хмыкнул. Как он ни старался, но так и не смог представить, чем питаются ночные бродяги. Если только они не едят огромных тараканов, которые время от времени удирали от света фонарей. Возможно, они пожирали летучих мышей или жутко светящиеся грибы, тут и там встречавшиеся на стенах. Или, может быть, для охоты они совершали вылазки на поверхность. Слова Стрибьорна вызвали в воображении другую картину: воюющие кланы кошмарных мутантов, которые сражаются друг с другом во мгле и пожирают убитых врагов.

Не это ли произошло с предыдущим отрядом? Неужели их доспехи раскололи, а тела извлекли из панциря, как это делал Рагнар в детстве с убитыми крабами? Но как такое могло случиться? Просто невероятно, что ночные бродяги смогли одолеть хорошо вооруженный и подготовленный отряд Кровавых Когтей. Во имя Русса, они вдвоем с сержантом Хенгистом наголову разгромили чуть ли не целое племя. Оружие местных жителей слишком примитивно, а их тактика чересчур проста, чтобы они правились с целым отрядом.

Но, прежде всего, зачем пришел сюда предыдущий отряд? В его задачу входило обычное обследование территории, на которой выпал большой метеоритный дождь. Неужто Волков каким-то образом заманили сюда навстречу страшной участи? И не это ли происходит прямо сейчас с Рагнаром и его товарищами? Ему так хотелось иметь ответы на эти вопросы, но их не было.

И тем не менее, сказал себе Рагнар, они узнают правду достаточно скоро.

— Похоже, эту пещеру покинули только что, — заметил Ларс.

— Ты прав, — поддержал Рагнар, окинув помещение быстрым взглядом. Горшки и миски, маленькие каменные фигурки, ожерелья из косточек человеческих пальцев, кожаные мешки, полные непонятных предметов, — все это валялось вокруг, словно брошенное второпях. Рагнар принюхался. в пещере стоял запах ночных бродяг, свежий и сильный. Некоторые запахи слегка отличались от остальных. Скорее всего, так пахли женщины и дети.

— Должно быть, узнали, что мы приближаемся, — произнес Свен, и злобная усмешка искривила его уродливое лицо. — Возможно, те, кто выжил в последнем бою, приходили сюда предупредить их, чтобы не встречались с нами.

— Или, может быть, они просто хотели увести отсюда своих женщин, прежде чем обрушить на нас крышу, — предположил Ларс.

Свен оскалился. Ему не понравился тон Ларса. Хенгист шагнул между Клыками, чтобы предупредить ссору. Сейчас было крайне неподходящее время для перебранок. Свен и Ларс тут же разошлись.

— Не думаю, что это произойдет, — сказал Хенгист. — Полагаю, нас ожидает что-то другое.

— Что же? — спросил Рагнар.

— Мне самому хочется знать это. Но ясно одно — оно не будет приятным.

Рагнар не мог не согласиться с командиром. Как и сержант, все они чувствовали в воздухе присутствие чего-то еще. Вокруг собирались непонятные силы, чтобы противостоять незваному вторжению. Здесь, глубоко под этой горой, крылась древняя мощь — могучая и злобная сила.

После некоторых колебаний Рагнар все же решил озвучить мысль, которая, очевидно, была на уме у каждого Кровавого Когтя:

— Может, нам следует повернуть назад, сержант?

— Пока нет, — ответил Хенгист. — Мы еще не нашли того, за чем пришли.

— И я сомневаюсь, что нам это удастся, — проворчал Свен.

«Если только мы пришли сюда не за смертью», — подумал Рагнар, но вслух ничего не сказал.

— Что это было? — спросил Ларc. Рагнар взглянул на него. Не было никакой необходимости перепрашивать, что имел в виду светловолосый парень. Грохочущий Кулак тоже слышал это. Где-то далеко раздавался бой большого барабана. Этот звук ощущaлся сквозь стены, словно биение огромного сердца.

— Это наши нечеловеческие приятели сообщают своим сородичам, что скоро подадут обед. Который состоит из нежных и юных Кровавых Когтей, — угрюмо проговорил Свен.

Нильс покачал головой.

— Еда. Ты всегда думаешь о еде, — с насмешкой сказал он.

Коридор шел наклонно вниз. Путь освещали фосфоресцирующие грибы. Они покрывали сырые стены, спускались на пол и наполняли воздух зловещим зеленоватым свечением. Рагнар, шедший последним, ощутил на языке их споры, а запах грибов перебивал все остальные. Он был сладковатым и тошнотворым, отдавал гнилью и разложением. В нем имелось нечто, напоминавшее вонь разлагающихся трупов, кое-где между порослями грибов виднелись полосы светящейся слизи, которые вели в отверстия размером с голову человека. Образ омерзительных существ, похожих на слизней и обитающих в таких норах, застрял в сознании Рагнара, и юноша никак не мог от него избавиться. Возможно, такими существами и питались ночные бродяги.

Он знал, что параллельно тоннелю, по которому они двигались, имеются и другие проходы. И скорее всего, сейчас они кишат ордами ночных бродяг. Время от времени их даже можно было увидеть мелькающими в боковые туннелях. Но мутанты соблюдали дистанцию и не появлялись в пределах досягаемости. Либо они хорошо усвоили преподанный им урок, либо ожидали какой-то могущественной подмоги.

Рагнар подозревал, что более вероятно второе. Но Хенгист размашистыми шагами двигался вперед, не обращая внимания ни на что. Казалось, что взятый им след очевиден только ему. Рагнар не был уверен, происходит ли это потому, что сержант обладает более острыми чувствами и имеет больший опыт выслеживания врага, или же он просто чувствует тяготеющий рок и идет по тропе своей смерти. На своем острове Рагнар слышал о том, как это случалось с другими. Заслышав зов судьбы, мужчины поднимались из-за стола, чтобы отправиться навстречу своей смерти в логове тролля. С Космическим Волком такое тоже могло произойти — но такие мысли Рагнар предпочитал держать при себе.

Юноша рискнул бросить взгляд через плечо. Далеко позади ему почудилось мерцание светящихся глаз, и Грохочущий Кулак припустил вперед, чтобы догнать остальных.

Внезапно тропа закончилась. Перед ними лежал длинный каменный мост через огромную расселину. Рагнар подошел к краю пропасти. Где-то глубоко внизу ему послышался шум воды. Свен подобрал камень и бросил его в бездну. Они стояли вдвоем и считали, но так и не услышали, как камень достиг дна.

На дальнем крае расщелины в стене имелся сводчатый проход. Он был облицован камнем, и даже на таком расстоянии Рагнар видел, что на каждой плите вырезана омерзительная голова демона. Очевидно, следопытское мастерство не подвело Хенгиста и они действительно нашли то, что искали.

Сержант повернулся и посмотрел на Кровавых Когтей. Его суровое, изборожденное морщинами лицо в свете их наплечных фонарей выглядело бледным и вытянувшимся. Глаза Хенгиста лихорадочно сверкали.

— Как я и думал, — изрек он. — Храм Хаоса.

— Может быть, нам следует отправиться назад доложить об этом? — сказал Ларс.

Хенгист не ответил. Он развернулся на каблуках, взял оружие на изготовку и шагнул к мосту. У самого края он остановился, зная, что это не дело командира — подвергать себя риску без необходимости. Помедлив минуту, сержант приказал:

— Рагнар, пройди вперед и проведи разведку прохода. Будь осторожен. Мост может оказаться ненадежен.

«Да не нуждаюсь я в этих напоминаниях», — подумал Рагнар, выходя вперед. Он был уверен, что слышит далеко позади ропот огромной толпы.

Мост был нешироким — два Космодесантника не могли бы пройти по нему рядом. Длина его составяла несколько сотен шагов. Камень под ногой Рагнара казался прочным, но Кровавый Коготь не хотел рисковать. Он продвигался осторожно, медленно ставя одну ногу перед другой и лишь постепенно перенося свой вес на переднюю. Не стоило забывать о том, насколько тяжел он в своих доспехах, даже несмотря на все проворство и скорость. Рагнар знал, что там, где дело касается дьявольских козней адептов Хаоса, возможно все. Камни выглядели надежными, но если была хоть незначительная возможность того, что они вдруг исчезнут, раскрыв перед ним бездну, Рагнару хотелось быть к тому готовым. Если ему суждено погибнуть здесь, он хотел умереть с ранами спереди. Это единственный путь для воина.

Внезапно Рагнар ощутил, как зверь внутри него осторожно зашевелился. Из прохода, темнеющего перед ним, как будто повеяло ветром. Там что-то было — Рагнар чувствовал это так же явственно, как если бы ему в лицо дышал морской дракон. Это нечто посылало сквозь мрак свои сигналы, подобно невидимому маяку. Юноша вознес молитву о спасении души Руссу и Императору и пошел вперед, ступая по пыльным камням моста.

Сводчатый проход впереди рос на глазах. Рагнар только сейчас осознал, насколько он огромен. Как мост оказался длиннее, чем это виделось на первый взгляд, так и проход в действительности имел гораздо большие размеры. Теперь Рагнар понимал, каких невероятных трудов потребовало создание этого непристойного капища. Все сооружение было очень старым. Плиты, по которым он шагал, истерло множество ног, а возраст их насчитывал века, если не тысячелетия.

В сумраке и на большом расстоянии зрение обмануло его. Теперь Рагнар понял, что арка была раз в десять выше его роста, а каждый слагавший ее камень — по меньшей мере высотой с него. Омерзительные оскаленные морды, вытесанные на поверхности плит, были столь велики, что, казалось, могли проглотить взрослого человека. Их создали искусные мастера, и теперь чудилось, будто настоящие живые чудовища вот-вот появятся из камня во всем своем кошмарном величии. Рагнар не удивился бы, если б их зияющие пасти разверзлись еще шире и твари бросились на него, когда он приблизится.

Юноше казалось, что из черного прохода доносится негромкое бормотание или речитатив, но он нe был в этом уверен. Он пошел по каменным плитам вплотную к арке. Остановившись на мгновение, Кровавый Коготь заглянул внутрь, и от увиденного у него перехватило дыхание.

Он смотрел на большую мраморную лестницу, ведущую в огромный зал, высеченный в самом сердце горы. В дальнем конце зала стояла исполинская статуя демона. Казалось, статуя сделана из хрусталя и инкрустирована костью. Каждая чешуйка сверкающей кожи чудовища была драгоценностью. Краски волнами переливались по ее поверхности, постояно смешиваясь и изменяясь. Изваяние было раз в пять выше человеческого роста, но его окружала такая мощная аура силы, что оно казалось еще выше, глаза демона сверкали огнем. Из-за мерцания чешуи взгляду было трудно сосредоточиться на статуе, казалось, она вот-вот изменит свою форму и оживет — страшной колдовской жизнью.

За плечами у демона были сложены огромные металлические крылья, напоминая плащ или мантию. Голова его необычайно смахивала на птичью, чудовищные когтистые руки простирались вперед в угрожающем жесте. В статуе одновременно было что-то от животного и от божества, она была величественной, и в то же время вызывала омерзение. И от нее, казалось, исходили волны темной силы, будто внутри пульсировало злобное сердце. Рагнар понял, что это было изваяние одного из воплощений Тзинча, Меняющего Пути — демонического божества Хаоса, покровителя мерзкого колдовства. Теперь в этом не было никаких сомнений. Юноша почувствовал, как его кожу начинает покалывать колдовское излучение статуи.

Впечатление от статуи было столь велико и она так приковала к себе взгляд Рагнара, что прошло несколько мгновений, прежде чем юноша обратил внимание на остальную часть зала. Она была настолько же отвратительной, насколько и величественной. Тут и там из стен били многоцветные языки пламени, озаряя своим адским светом самые дальние углы. По тому, как они плясали, и по их едкому запаху Рагнар сделал вывод, что здесь использовался природный газ.

Свет газовых факелов являл взгляду устрашающую картину. По всему полу были набросаны горы кошмарно видоизмененных трупов — раздувшихся и искривленных, но, несомненно, некогда бывших человеческими. Казалось, тела нагревали, пока они не стали плавиться и не перетекли в новые причудливые формы. Головы раздулись, как шары, пальцы сплавились вместе, сформировав плавники. Внутренности выползли из животов, превратившись в переплетенные щупальца, которые, казалось, душили своих владельцев. У некоторых тел маленькие клыки во рту превратились в огромные бивни, а из кожи лез мех. У других кожа стала прозрачной, открывая взгляду внутренние органы. Один несчастный сбросил свою кожу вообще, подобно змее, обнажив розовую массу мышц и сосудов. Это был кошмарный пример истинной силы Тзинча.

Внезапно Рагнар понял, какая судьба постигла предыдущий отряд. Их доспехи и оружие кучей громоздились в дальнем углу зала. Осознав произошедшее здесь, Кровавый Коготь взвыл от ужаса и ярости. В мерцающем свете горящего газа огромная статуя Тзинча, казалось, издевательски ухмыляется.

Рагнар шагнул назад, повернулся и сделал отрядy знак следовать за ним. Товарищи перебрались через мост гораздо быстрее, чем он, прыгая с плиты на плиту.

— О Русс! — услышал Рагнар восклицание Свена. — Что за омерзительное место!

— Храм Тзинча, — произнес Хенгист. — Капище Меняющего Пути, одного из четырех заклятых врагов Отца Всего Сущего.

— Мы должны уничтожить его, — заявил Стрибьорн.

— Блестящая мысль, — одобрил Лаос. — Но как?

— Используем гранаты, — подхватил Нильс.

— Это не сработает, — заметил Хенгист. — Если нe ошибаюсь, это зловещее место заклято грязным колдовством. Для того чтобы его уничтожить, потребуется более мощное оружие, чем то, которым располагаем мы. Мы должны сообщить Ордену о том, что нашли здесь.

— Думаю, у тебя будут другие поводы для беспокойства, фальшивый вояка, — произнес холодный издевательский голос.

Рагнар поднял взгляд. Из-за алтаря Тзинча появилась темная фигура. Было совершенно непонятно, как она туда попала, Рагнар не видел, чтобы ктонибудь появлялся в храме, кроме как через арку. Взгляды всех присутствующих обратились к говорившему. Желание смотреть на него было почти неодолимым.

Облачение пришельца являло собой странную пародию на доспехи Космического Десантника. Его оснащение было громоздким, устаревшего образца. Казалось, что некоторые элементы защиты удалены, заменены либо залатаны полосами золота или черного железа. Из-под массивного шлема, украшенного замысловатыми рогами, сверкали красные глаза. В обеих руках неизвестный держал по болтеру столь же древнего дизайна.

Рагнар увидел, что доспехи пришельца невероятно изукрашены. Вся их поверхность была инкрустирована сверкающими драгоценными камнями и головами демонов, и все это мерцало в свете газовых факелов. Возможно, это было игрой света, но некоторые из демонических голов двигались, бросали злобные взгляды, зевали и подмигивали. Металл будто бы шевелился и растягивался самым невозможным образом.

Благодаря знаниям, помещенным в его мозг обучающими машинами, Рагнар понял, что смотрит сейчас на одного из самых беспощадных врагов человечества — Десантника Хаоса.

— Это ты — фальшивый десантник, — ответил Хенгист. — Такие как ты нарушили свои клятвы Императору и человечеству.

— Нет, это ваш дряхлый бог разрушил нашу веру. Он был слишком слаб. А человечество проявило себя неблагодарным и недостойным нашего владычества. — В голосе незнакомца звучала надменность, сдобренная долей скуки.

— Владычества демонов и почитателей демонов. Владычества тех, кто преклонил колени перед нашими самыми древними врагами. Ты — ничтожество. Нет, хуже, чем ничтожество.

— У тебя будет достаточно времени, чтобы раскаяться в этих словах и, рыдая, вознести молитву о милосердии тому, кто вскоре поглотит твою душу. Но, поверь мне, эти молитвы останутся без ответа.

— Ты перестанешь говорить столь горделиво, когда я снесу твою голову и швырну твой мерзкий груп в бездну.

Десантник Хаоса засмеялся. Этот смех показался Рагнару крайне неприятным — чересчур издевагельским и слишком самоуверенным. Ни один воин, которому противостоит целый отряд Космических Волков, не должен так смеяться.

Незнакомец в сине-золотом облачении словно прочел его мысли.

— Тебе и твоим тявкающим щенкам со мной не справиться.

— Неужели? Самый младший из этих Кровавых Когтей — лучший и более верный воин, чем ты, клятвопреступник. — Хенгист плюнул на блестящий пол храма Хаоса.

— Да, могу признать, что они оказались хороши против невежественных и суеверных недочеловеков. Но, как видишь, я вооружен и оснащен не хуже тебя. — Колдун-десантник театральным жестом казал на свои доспехи. — Может, мне стоит убрать свое оружие и сразиться с тобой на копьях? Тогда у тебя, по крайней мере, появится шанс. Нет, это было бы слишком легко для меня. Я готов сразиться голыми руками.

— Стоит ли вести речь о бесстрашном бое, скрываясь во тьме под землей? — вмешался Рагнар, в котором закипал гнев.

— Что я должен тебе доказывать, раб фальшивого божества? Десять тысяч лет имя Мэдокса заставляет врагов дрожать!

— Только безвольных дурней, запуганных пустой похвальбой.

— Юнец, твой лепет утомил меня. Но поскольку ты оказался так хорош, что дал моим братьям время подтянуться сюда, я думаю, нам следует продолжить бойню.

Как только Мэдокс произнес эти слова, в боковой стене храма распахнулись двери и оттуда появились другие воины, одетые так же, как он. Хенгист поднял свой пистолет, но Мэдокс оказался быстрее. Оба его ствола подпрыгнули и изрыгнули пламя. Но огненные пули лишь скользнули по доспехам сержанта, когда он нырнул в укрытие за аркой. Двое Кровавых Когтей оказались не столь удачливыми и были сражены болтерным огнем воинов Хаоса.

Рагнар последовал примеру Хенгиста и убрался с линии огня. Стрибьорн, Свен и несколько других Когтей остались на местах и открыли ответную стрельбу. Снаряды засверкали в воздухе, но какая-то злая сила, казалось, сбивала их с траектории, и они взрывались на каменных плитах вокруг воинов Хаоса, не причиняя последним вреда. Рагнар бросил взгляд на Хенгиста. Сержант перескочил через проход и занял позицию рядом с Рагнаром.

— Должно быть, здесь целое отделение Десантников Хаоса, если не больше. Это слишком много для нас. Нужно сообщить об этом Ордену. Возьми Свена, Стрибьорна, Нильса и Ларса и отправляйся на поверхность. Остальные будут сдерживать их здесь, сколько смогут.

Рагнару хотелось возмутиться. Зверь внутри него был силен, запах крови заставлял его ощетиниться, наполняя жаждой убийства. Более того, юноша находил несправедливым, что его лишают возможности пасть смертью героя.

Хенгист словно бы понял, какие чувства обуревают Рагнара.

— Иногда жизнь Космического Десантника бывает нелегка, — сказал он. — А теперь бери остальных и иди.

Рагнар был вынужден подчиниться приказу. Он дал знак своим товарищам отступить и собраться рядом. На его глазах Крака и Волгард пали под огнем воинов Хаоса. Юноша успел заметить, что враги все же несут потери, но, несмотря на это, продвигаются вперед, медленно и неумолимо, как автоматы. Воины Хаоса приближались, и теперь Рагнар слышал их замогильный смех, лишающий присутствия духа. Как будто врагов защищала какая-то злая сила.

В это мгновение юноша вспомнил, что ему пора уходить.

17 Отступление с боем

— Уходим! — крикнул Рагнар и помчался по каменному мосту. Ему не нужно было оглядываться, дабы убедиться, что остальные следуют за ним. Он ощущал их присутствие позади, чуял запах их страха и гнева. Рагнар понимал, товарищи так же разочарованы и разъярены тем, что их заставили покинуть поле боя. А еще он был возмущен богохульством, совершенным на священной земле Фенриса. Сколько же времени эти нечестивцы Хаоса таились под поверхностью Асахейма? Скорее всего, они проникли сюда под прикрытием последнего метеоритного дождя, но разум Рагнара негодовал при мысли о том, что враги могли находиться здесь месяцы, годы или даже десятилетия. Нет, такое просто невозможно! Рагнар отбросил эту мысль. А теперь, обнаружив это змеиное гнездо, они должны бежать!

При этом юноша понимал, что без схватки пробиться наверх не получится. Он видел, что впереди путь уже преградила орда ночных бродяг под водительством шамана, вооруженного руническим оружием. Это существо направило на Рагнара длинный жезл, увенчанный черепом. Юноша увидел, как над верхушкой жезла вспыхнул и затрещал ореол зловещегo красноватого света. Затем струя обжигающей магической энергии метнулась к нему, чертя в темноте пологую дугу. Кровавый Коготь вовремя отрыгнул в сторону, и она ударила в камни там, где он только что стоял.

Без излишних раздумий Рагнар выхватил болтер и выстрелил. И понял, что долгие часы трениовок на стрельбище стоили затраченных усилий. Он почти не целился, но заряд попал точно в цель, голова шамана разлетелась, как ракушка под кузнечным молотом.

Ночные бродяги взревели и толпой бросились на мост. Они яростно размахивали своими дубинками и топорами, выкрикивая имя Тзинча. Рагнар был обеспокоен не столько их численностью, сколько тем, что эта чудовищная масса тел может замедлить их продвижение и не дать уйти, прежде чем воины Хаоса появятся сзади. А юноша был полон решимости доставить Ордену сообщение Хенгиста.

— Гранаты! — приказал он.

Кровавые Когти все как один выхватили из раздатчиков гранаты и принялись метать их в накатывающуюся орду. В толпе прогремела серия разрывов. Во все стороны полетели ошметки плоти и потоки крови. Чудовищное неистовство этой бешеной атаки остановило продвижение мутантов. Толпа на мгновение застыла в нерешительности.

— Давай дальше! — завопил Рагнар, и Кровавые Когти стали метать новые гранаты с удвоенной злостью. Все больше и больше ночных бродяг валилось наземь. Воздух наполнился запахом крови и паленого мяса. В последнюю секунду Рагнар понял свою ошибку. Чудовищная сила нескольких взрывов, сосредоточенная в одном месте, начала разрушать мост. На его глазах огромные куски камня отламывались и падали в бездну. Юноша осознал, что, если его группа не уберется отсюда достаточно быстро, мост рухнет и они полетят туда же.

Вдобавок ко всему рядом с Рагнаром ударила молния, отколов большой кусок от парапета моста. Кровавый Клык оглянулся, чтобы посмотреть, не стреляют ли в него от входа в храм, но увидел там лишь остатки отряда Хенгиста, с трудом удерживавшие свои прежние позиции. Тогда он бросил взгляд на ночных бродяг и острыми глазами увидел то, что искал. Несколько мутантов размахивали болтерами — точно такими же, как тот, что юноша держал в руке. Несомненно, их успели снять с трупов Космических Волков, что сейчас лежали в храме. Хотя часть пистолетов была старого образца — такие же, как у воинов Хаоса. Должно быть, они попали на планету с еретиками. Впрочем, это не будет иметь никакого значения, если Кровавые Когти немедленно не уберутся с проклятого моста.

Рагнар осмотрелся по сторонам и увидел, что все остальные тоже заметили новую опасность. Ему не пришлось отдавать приказ перестать бросать гранаты — с инициативностью, присущей истинным Космическим Волкам, Кровавые Когти приняли это решение самостоятельно. Вместо этого они начали стрелять из болтеров, каждым залпом уничтожая несколько врагов.

— Вперед! — воскликнул Рагнар. — Быстрее!

Он прибавил скорость, чувствуя, как мост начал дрожать от каждого его шага. До полного разрушения конструкции оставались считанные мгновения. Вce больше и больше плит падало в бездну. Зияющая брешь между частью моста, еще сохраняющей устойчивость, и уступом на другой стороне становилась все шире. На бегу юноша успел подумать: а сможет ли он перепрыгнуть на ту сторону, даже со своей усиленной мускулатурой? Что ж, решил он, стискивая зубы в жестокой усмешке, есть только один способ это выяснить.

С каждым шагом Рагнар приближался к краю. В ушах у него стоял стук сердца, он чуял запах своего возбуждения и беспокойства, понимал, что должен рассчитать все очень точно. Одно неверное движение — и он ухнет в бездну навстречу своему року. Слишком ранний прыжок может оказаться недачным, для верного — не остается времени. Крепко сжав болтер в одной руке и меч в другой, он мысленно определил на мосту точку, откуда надо прыгать. И прыгнул.

Лишь в этот момент Рагнар воочию узрел чудовищную бездну под своими ногами. Ветер трепал его волосы. Ему казалось, что он летит очень медленно. Юноша различал каждую деталь в лицах мутантов, столпившихся впереди, видел каждый нарыв на их уродливых лицах, мог сосчитать все поры на их коже. За всю свою жизнь он никогда еще не сознавал реальность в таких подробностях. Его сверхчеловеческие возможности поднялись на новый уровень, который просто ошеломлял. Рагнар был сейчас совсем близко к смерти — и в то же время он никогда не чувствовал себя более живым.

Издав протяжный боевой клич, Рагнар еще в воздухе поднял пистолет и выстрелил в ночного бродягу, который стоял впереди на самом краю пропасти. Мутант схватился за живот, сполз вперед и ухнул в сумрак. Юноша выстрелил еще раз, уложив другого мутанта, и в этот момент с облегчением почувствовал ударившую по ногам твердую землю. Он жив, и теперь эти твари заплатят за все! Сейчас они на своей шкуре узнают, что такое истинная ярость Космического Волка! Грохочущий Кулак рванулся вперед, размахивая цепным мечом, стремясь расчистить пространство от плотной толпы мутантов, пока его собратья не приземлились следом за ним. Он понимал, что иначе Кровавые Когти могут сцепиться с бродягами на самом краю, потерять равновесие и рухнуть в бездну.

Удары его меча рассекали плоть и крошили кости. Другой рукой он безостановочно жал на спуск, зная, что каждый заряд найдет свою мишень в этой плотной массе тел.

Рагнар прокладывал себе путь через ночных бродяг, как корабль, идущий по штормовому морю. Он стал живой машиной разрушения, ураганом смерти, с диким ревом пробивавшим себе дорогу через многочисленные ряды мутантов. Юноша слышал, как за спиной его товарищи занимаются тем же. Вскоре перед его глазами повис густой красный туман из кровавых капель, летящих от рассекаемой мечом плоти и рвущихся кровеносных сосудов. Крики умирающих почти оглушили Рагнара, несмотря звукоизоляцию шлема. В глубине его души зверь, подстегиваемый запахом побоища, ярился все сильнее.

Теперь Рагнар сражался почти автоматически. Ему не нужно было думать, за него думал зверь, пребывавший в полной гармонии с рефлексами, нервами и мускулами человека. Он со скоростью мысли реагировал на любую угрозу, воспринятую сверхобостренными чувствами. В это мгновение боевые способности Космического Волка намного превосходили возможности любого смертного. Ничто не могло устоять на его пути. А сзади остальные Кровавые Когти прорубались через толпу мутантов, как хороший острый топор сквозь гнилую древесину.

Со всех сторон злобно скалились кошмарные рожи с искаженными в крике пастями, и Рагнар сносил головы врагов одну за другой. Искореженные тела разлетались на куски под его мечом, а каменные наконечники дубинок раз за разом отскакивали от доспехов. В следующее мгновение Рагнар уклонился от свистящего камня, выпущенного из пращи. Его чувства были столь острыми, что казалось — камень приближается так медленно, что есть еще бесконечный запас времени, чтобы убраться с его траектории. Он наклонил голову — и был вознагражден воплем мутанта позади, которому камень попал прямо в лоб. Выстрелом навскидку Рагнар разнес череп пращника и продолжал прорубать себе путь к свободе.

Внезапно воздух пещеры рассекла волна колдовской энергии. Извиваясь, словно змея, луч сине-фиолетового света метнулся к нему. Рагнар почувствовал запах озона и какой-то горечи. Он попытался резко уйти в сторону, перепрыгнув через ближайшего ночного бродягу, но потрескивающий шнур света изменил направление, свернув вслед за ним. Юноша поднял свой меч, чтобы отразить удар, но острие луча вильнуло, обогнув клинок, и ударило Рагнара в грудь.

Всем своим телом он ощутил такую боль, какой ранее никогда не испытывал и даже не догадывался, что такое возможно. Его доспехи стали покрываться пузырями, а затем начали плавиться. Какие-то системы замкнуло, посыпались искры. В визоре шлема теперь вспыхивали безумные диаграммы, сигнализирующие о помехах, в ушах грохотал треск статического электричества. Волосы Рагнара встали дыбом, а тело начало вибрировать и конвульсивно подергиваться под воздействием непонятной энергии. Юноше казалось, что его глаза вот-вот закипят в глазницах. Он почувствовал запах собственных горящих волос. Объятый сиреневым огнем, он замер на месте, шатаясь, словно пьяный.

Огромным усилием воли Рагнар заставил себя сосредоточиться и оглядеться в поисках врага. Сжав зубы, он ощутил во рту медный привкус собственной крови. Подняв взгляд, юноша увидел хихикающего шамана, безумно скачущего на плывущем высоко над толпой, почти под самым потолком пещеры, сияющем диске. Опять проклятое колдовство! Луч света исходил из увенчанного черепом жезла, который колдун держал в руке, похожей на клешню. Рагнар в отчаянье попытался поднять пистолет, но выжатые невыносимой болью слезы заливали его глаза, мешая прицелиться. Сосредоточиться не удавалось — перед глазами плясали черные и лиловые искры, язык прилип к нёбу. Рагнар не сомневался, что ему оставалось жить считаные мгновения.

И тут внезапно заряд болтера поразил шамана в самое сердце, сбросив того с бледнеющего на глазах светового диска. Падая, колдун широко распростер руки, исходящий из жезла луч света замерцал и погас. В полете шамана достала еще одна пуля, войдя ему прямо в глаз и выйдя через затылок вместе с фонтаном крови и мозгов. Рагнар оглянулся по сторонам, чтобы узнать, кто же подстрелил его врага, и увидел, что это был ненавистный Стрибьорн. Его старый противник отсалютовал цепным мечом, а затем продолжил крошить мутантов.

Рагнар боролся с охватившим его головокружением. Его доспехи уже начали автоматическую проверку систем, и но периметру поля зрения вспыхивали и мерцали бесконечные ряды символов. Боковым зрением Рагнар увидел летящую к нему гранату. Судя по направлению полета, ее не мог бросить ни один из его товарищей. Должно быть, и это был один из трофеев ночных бродяг. Но кто бы ее ни метнул, он отнюдь не заботился о жизнях подземных мутантов. Рагнара со всех сторон окружали завывающие уродцы, и все они погибнут, если граната взорвется где-то рядом.

Даже находясь в полуоглушенном состоянии, Рагнар понимал, что его изрядно пострадавшие доспехи не выдержат взрыва крак-гранаты. Он слышал жалобное подвывание сервомоторов, огненно-красные символы индикаторов наперебой сообщали ему свои печальные истории. Оставался только один шанс, и он зависел от того, насколько велика задержка у взрывателя этой фанаты. Когда она подлетела поближе, Рагнар вытянул руку с мечом и отбил гранату плоскостью клинка, очень надеясь, что сотрясение от удара не приведет в действие взрыватель. На один короткий миг у него замерло сердце — он ждал, что сейчас ему оторвет взрывом руку. Но граната отлетела назад, в плотную массу ночных бродяг. Мгновением позже прогремел взрыв, взметнувший в воздух куски тел мутантов.

Рагнар пошатываясь двинулся вперед. Ночные бродяги, почувствовав его слабость, снова бросились в атаку. Каменные топоры и дубинки колотили по трещинам его поврежденных доспехов, некоторые куски керамита уже падали на каменный пол. Ударом рукоятки болт-пистолета Рагнара расколотил чей-то череп, затем вонзил острие меча в грудь ближайшему мутанту и потом рассек его тело надвое быстрыми движениями вверх и вниз. Толпившиеся вокруг бродяги, увидев на его лице непреклонную решимость, стали понемногу расступаться. Это дало Рагнару возможность размахнуться мечом, рассекая надвое головы и тела. Теперь он вращался в толпе мутантов, словно смерч, и через несколько мгновений осознал, что вокруг него уже никого не осталось.

Тяжело дыша, Грохочущий Кулак оглянулся назад и увидел Свена, Нильса, Ларса и Стрибьорна, прорубающих себе дорогу в толпе мутантов. Казалось, молодые Волки плыли по морю кровоточащей плоти и бурно плещущей крови. Мутанты падали вокруг них, как пшеница под косой жнеца. Кровавые Когти казались бесчувственными, непобедимыми, неодолимыми. Но тут Рагнар увидел, как к Стрибьорну и Свену летит граната. Он крикнул им об опасности — но инстинктивно понял, что предупреждение прозвучало слишком поздно.

Свену удалось броситься в сторону вовремя. Он нырнул головой вперед в толпу ночных бродяг; кроша мутантов на лету. Стрибьорн опоздал на какую-то долю мгновения. Его схватили несколько ночных бродяг, стремясь повалить на пол, чтобы расколотить шлем своими дубинами. В последний миг Беспощадный Череп могучим рывком расшвырял их по сторонам и попытался уйти от гранаты. Это ему почти удалось, но взрыв грянул как раз во время прыжка. Осколки ударили по доспехам Стрибьорна, и он, кувыркаясь, отлетел в сторону — подобно тряпичной кукле, отброшенной жестоким ребенком.

Рагнар на мгновение застыл на месте, переполненный смешанными чувствами. Казалось, ненавистный враг погиб, лишив Рагнара возможности отомстить. Но не это поразило юношу. Внезапно он понял, насколько незначительной была его жажда мести по сравнению с угрозой, которую являли собой воины Хаоса и злобное божество, которому они поклонялись. Это была угроза всему человечеству, и Стрибьорн пал, сражаясь против нее. Более того, он спас жизнь Рагнара от злого колдовства шамана, и теперь Грохочущему Кулаку уже никогда не вернуть этот долг. Юноша застонал от ярости и разочарования, внезапно осознав, что он вовсе не хотел убивать Стрибьорна; возможно, он вообще не хотел смерти Беспощадного Черепа. По сравнению с той угрозой, которая открылась в этих подземных глубинах, их старая племенная вражда казалась мелкой и глупой.

Он заметил, что Свен повернулся и прокладывает путь через толпу туда, где рухнул Стрибьорн. На глазах у Рагнара Стрибьорн внезапно вынырнул из моря зловонных тел и шатаясь поднялся на ноги. Его доспехи треснули, под расколотой оболочкой стали видны внутренние механизмы. С половины лица сошла кожа, обнажив зубы и челюстную кость. Одна рука повисла окровавленной плетью, но тем не менее воин продолжал сражаться. Его цепной меч так и сверкал в воздухе, неся смерть мутантам. Во имя Русса, это действительно был могучий воин!

В этот момент оцепенение наконец-то оставило Рагнара, и юноша бросился в сечу, мечом прокладывая себе дорогу туда, где бились Свен и Стрибьорн.

В несколько мгновений Грохочущий Кулак расчистил себе путь, подхватил шатающегося Стрибьорна под руку и потащил его вперед. Обернувшись к Свену и Нильсу, он крикнул:

— Гранаты!

Свен зловеще улыбнулся и принялся одну за другой метать гранаты в толпу ночных бродяг. Через несколько мгновений к нему присоединился Нильс, Грохот взрывов эхом покатился по пещерам, вспышки засверкали в сумраке, будто молнии. И снова ночные бродяги оказались не в состоянии вынести этого. Оставшись после гибели шамана без вождя, их передние ряды попятились в направлении расщелины. Но огромная толпа ночных бродяг напирала сзади, и под этим давлением мутанты десятками начали срываться в вечную тьму бездонной пропасти, издавая пронзительные вопли.

Рагнар опустился на колени и достал аптечку, висевшую на поясе. Он понимал, что должен действовать очень быстро, чтобы спасти жизнь Стрибьорна. У него оставались считаные минуты, пока воины Хаоса не бросились за ними в погоню. Юноша поднял взгляд и увидел стоящего над ним Свена. Его доспехи были заляпаны запекшейся кровью и засыхающими мозгами.

— Хороший бой, — пробурчал Свен.

Рагнар согласно кивнул, думая о том, сколько еще времени у них осталось до появления воинов Хаоса. Он знал, что главная его задача — выбраться отсюда и предупредить Орден о том, что обнаружил в пещере их отряд. Но юноша также понимал, что не сможет бросить здесь раненого Стрибьорна. Он вспомнил, что сказали ему старые чародеи за Вратами Моркаи: его ненависть — это слабость, которая позволит злу проникнуть в его душу. Он понимал теперь, что они были правы, что ему оставался лишь один способ избавиться от этой ненависти. Рагнар быстро принял решение, молясь о том, чтобы оно оказалось верным.

— Свен, бери Ларса и Нильса и сваливай отсюда. Возвращайтесь на поверхность. Отойдите подальше от этого проклятого места, чтобы восстановилась связь, и вызывайте Орден.

Вместо ответа Свен поднял руку и расстегнул застежки шлема. Тот с глухим стуком упал на влажный песок, открыв взгляду мрачное, искаженное яростью лицо Космического Волка.

— И оставить здесь тебя со Стрибьорном, чтобы тебе достался этот бой и вся слава? — Свен яростно замотал головой. — Ты с ума сошел или же думаешь, что я безумец?

Несмотря на их жуткое положение, Рагнар не смог удержаться от улыбки. Он положил руку на плечо Свену.

— Надень-ка шлем и отправляйся немедленно, идиот, или я разорву зубами твое горло. Неужели ты не понимаешь, насколько важнее, чтобы Космические Волки узнали, что здесь происходит. Или тебе важнее пасть смертью героя?

— Кто бы говорил! Ты-то остаешься! — Глаза Свена превратились в узкие щелочки, а голос прозвучал угрожающим шепотом.

— Стрибьорн спас мне жизнь, и я не намерен бросить его здесь.

— Ты уходишь! Я остаюсь! — Глаза Свена сверкали лихорадкой битвы, и он взволнованно перебирал пальцами зубья своего цепного меча.

Упрямство Свена вывело Рагнара из себя.

— Я не собираюсь повторять! — взревел он. — Убирайся, или я сам убью тебя!

Их глаза встретились. Оба воина злобно оскалились. Запахло яростью и ненавистью. Рагнар почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. Мгновением позже Свен явно почувствовал решимость Рагнара — и отступил, подобно волку, уступающему вожаку стаи.

— Хорошо, — проговорил он, подобрав шлем и стирая с керамитового забрала окровавленные песчинки. — Я ухожу. Но в следующий раз наступит мой черед остаться с раненым.

Рагнар усмехнулся:

— Это честно.

Свен отвернулся и рявкнул Нильсу и Лapcy:

— Вы, двое, вы слышали этого героя. Отправляемся. И никаких споров, или я вырву вам сердца и сожру у вас на глазах.

— Ты всегда думаешь о еде, — пробормотал Нильс.

Проходя мимо Рагнара, он показал ему поднятый вверх большой палец.

— Мы встретимся снова, — бросил Ларс. — Я знаю это.

— Молю Русса, чтобы ты оказался прав, — ответил Рагнар, глядя, как троица исчезла в темноте.

Рагнар вытащил баллончик синтеплоти и распылил ее на лицо Стрибьорна. Гибкий органопластик тут же отвердел, закрыв обнаженные кости и зубы. Вышло не очень красиво, но, по крайней мере, рана останется чистой и стерильной. Достав ремкомплект, Рагнар так же быстро законопатил трещины в доспехах Стрибьорна, предварительно соединив и срастив силовые волокна. Наконец убедившись, что все в порядке, он ввел раненому Черепу инъекцию сильного стимулятора. Стрибьорн открыл глаза и испустил стон боли и ярости.

— Ты все еще здесь, Грохочущий Кулак. Я удивлен. — Его усталый голос был окрашен болью, терзающей израненное тело.

— Ты спас мне жизнь, я возвращаю свой долг.

— Мне не нужна твоя помощь, — прошипел Стрибьорн сквозь стиснутые зубы и попытался подняться. Ему удалось встать на колени, но затем он снова повалился на бок. Рагнар подхватил товарища под левую руку. Меч он убрал в ножны, а пистолет держал в левой руке. Из трещин в доспехах Стрибьорна струилась кровь.

— Давай-ка лучше поднимайся и пойдем. Уроды скоро очухаются — это лишь вопрос времени. И хаоситы подоспеют с минуты на минуту.

Превозмогая боль, Стрибьорн произнес:

— Как там Хенгист и остальные?

Рагнар напряг слух, но ему не удалось расслышать никаких отзвуков боя. Похоже, отряд Хенгиста погиб — или, что еще хуже, пленен. Рагнар надеялся, что рухнувший мост задержит воинов Хаоса, но понимал, что это лишь ненадолго приостановит погоню.

Стрибьорн оперся на Рагнара, и они двинулись в сумрак.

Рагнар хотел отыскать тот путь, которым они пришли в храм. Это было нелегко. Он улавливал следы Космических Волков, но резкое зловоние ночных бродяг почти заглушало их. Теперь Рагнар осознал, что их заманили в ловушку, позволив забираться под гору все глубже и глубже, в то время как вокруг них собирались огромные толпы мутантов. Им дали возможность добраться до храма, но они вошли туда как жертвы Меняющего Пути. Эта мысль отнюдь не ободрила юношу.

Наплечный фонарь Рагнара рассеивал мрак впереди. Он наклонился и увидел свежие следы, недавно оставленные Свеном и его товарищами. Это несколько утешало. Стон, донесшийся из-за спины, дал Рагнару знать, что Стрибьорн находится не в лучшей форме. Юноша обернулся и увидел, что лицо Беспощадного Черепа побледнело, а его кожа приобретала тот желтоватый оттенок, который во время своей прежней жизни на островах Грохочущий Кулак привык связывать со смертью. Он надеялся лишь на то, что Стрибьорну поможет выжить его сверхчеловеческая сила.

Но какую же помощь ему можно оказать? У Беспощадного Черепа явно были внутренние повреждения, для лечения которых у Рагнара не имелось ни навыков, ни специального оснащения. Часто несерьезные на первый взгляд, поверхностные раны становились причиной гибели воинов. Мальчишкой Рагнар слышал истории о мужчинах, которым доставались лишь легкие удары по черепу, и они продолжали сражаться — а потом неожиданно падали замертво в момент своего триумфа. Может, именно так и случится со Стрибьорном.

— Иди без меня, Грохочущий Кулак, — невнятно пробормотал Череп, с трудом ворочая искалеченной челюстью. — Я подожду здесь. Если кто-нибудь погонится за тобой, я задержу их.

— Ты пойдешь со мной, Беспощадный Череп, даже если мне придется тащить тебя на плечах. Ты дошел сюда. Будь мужчиной и пройди весь путь обратно.

Их глаза встретились. Как и в случае со Свеном, Рагнар ощутил яростное сопротивление — но, как и со Свеном, он преодолел его. Наверное, если бы Стрибьорн был в полной силе, он не стал бы повиноваться, но сейчас Беспощадный Череп ослаб и просто не мог противостоять Рагнару.

— Убедил. Пошли. — Сервомоторы доспехов Стрибьорна астматически хрипели, прорванные на спине трубки дымились, но Беспощадный Череп зашагал по туннелю, прихрамывая и пошатываясь.

Грохочущий Кулак видел, что он с трудом держится на ногах.

Рагнар облегченно вздохнул. Он узнал это место. Это было огромное подземное озеро. Юноша и представить себе не мог, до чего будет рад увидеть его омерзительные воды. В этот миг даже воды, окружавшие его родной остров, не сделали бы Грохочущего Кулака более счастливым. Каким бы безрадостным и отталкивающим ни было это место, оно являлось ориентиром, и теперь Рагнар знал, что находится на верном пути.

За последние несколько часов ему, не единожды казалось, что он сбился с маршрута. На обратном пути к выходу на поверхность все выглядело совершенно по-другому, и Рагнар прекрасно понимал почему. Ведь теперь он двигался в противоположном направлении, видя туннели и пещеры с другой стороны. Вдобавок ко всему он еще и устал. Другой ракурс, другие ощущения — все это меняло восприятие этого места, делая его незнакомым, угрожающим и враждебным… Юноша тряхнул головой и напомнил себе, что оно и в самом деле такое.

— Это озеро мертвых? — спросил Стрибьорн булькающим шепотом. Рагнар понял, что Беспощадный Череп бредит. — Мы уже пришли?

— Нет, — ответил Рагнар. — Это не оно. Это всего лишь тот мерзкий, загаженный Хаосом пруд, в который Свен плюнул по пути вниз. — Он попытался улыбнуться, но ему удалось изобразить лишь вымученную гримасу.

— А, это ты, Грохочущий Кулак. Когда-то я убил тебя, а ты убил меня, и мы вместе попали в ад.

Рагнар вздрогнул. На мгновение это показалось ему вполне возможным. От этой мысли у него закружилась голова. Возможно, Стрибьорн прав. Может быть, их трупы так и лежат в развалинах деревни Грохочущих Кулаков, а путешествие в Руссвик и процесс превращения в Волка были всего лишь видением, последней фантазией, подобной сну, возникшему в его разрушенном болью мозгу в тот момент, когда Рагнар отправился навстречу смерти. Может быть, они и в самом деле мертвы, убив друг друга, они вошли в ад вместе.

Рагнар отчаянно боролся, стараясь сохранить рассудок. Он глубоко вдохнул отвратительный воздух, втянув в себя запах затхлой воды, плесени и грибов. Он увидел следы крови там, где накануне лежали трупы убитых ночных бродяг, — наверно, сородичи уволокли их, чтобы сожрать. Юноша ощутил на пальцах прохладные керамитовые перчатки, а в руке — рукоять болт-пистолета. Он напряг все свои чувства, гораздо более острые, чем у любого смертного, пытаясь вобрать в себя окружающее во всей его полноте.

«Нет, — сказал он себе. — Я не мертв. И Стрибьорн тоже. Во всяком случае, пока еще нет. Мы — Космические Волки, избранные Руссом, и мы не сдадимся!»

Он достал еще одну капсулу обезболивающего и прижал ее к инъекционному клапану доспехов Стрибьорна. Капсула с шипением опустела, а ее содержимoe вошло в организм Кровавого Когтя. Стрибьорн испустил долгий стон, встряхнул головой, огляделся по сторонам запавшими глазами, полными боли, но, пожалуй, уже не такими лихорадочными.

— Идем дальше, — сказал он. Рагнар кивнул в знак согласия. Ему показалось, что издалека доносятся звуки погони.

— Что это было? — спросил Стрибьорн. Рагнар был поражен тем, что Беспощадный Череп что-то расслышал. За последний час у него усилилась лихорадка, и он едва держался на ногах.

— Ничего, — ответил Рагнар.

Он лгал. Это был грохот подкованных ботинок, доносившийся из коридора позади и отдававшийся резким эхом в здешних лабиринтах. Было трудно определить расстояние, отделявшее их от источника шума, но Рагнар считал, что он уже недалеко. Кто бы ни следовал за ними, Кровавые Когти и не пытались таиться. Они бежали по туннелю со всей возможной скоростью.

Рагнар выругался. Он понял, что они сейчас находятся в том длинном коридоре, где на пути к храму он рассматривал наверху древние балки. Это было сегодня, но казалось, что с тех пор прошло несколько дней или даже недель. Насколько Рагнар помнил, отсюда оставалось не так далеко до выхода на поверхность. Им почти удалось выбраться. Почти.

Его утешала мысль о том, что Свен и остальные, наверное, уже ушли далеко. Ничто не указывало, что с ними случилась какая-то беда. Должно быть, Кровавые Когти уже выбрались на поверхность или даже вышли из зоны помех и вызвали помощь. Ведь они двигались гораздо быстрее — с ними не было раненого Стрибьорна.

— Надо поднажать, — сказал Рагнар. — Осталось уже недалеко.

Стрибьорн кивнул и захромал вперед.

Они почти уже миновали этот коридор, когда Рагнар услыхал позади знакомый голос — глубокий, красивый, но при этом зловещий:

— Куда бежишь, щенок? Повернись ко мне. Я хочу взглянуть на тебя, ибо не люблю стрелять в спину.

Рагнар узнал этот голос. Он принадлежал воину Хаоса, который насмехался над сержантом Хенгистом. Юноша медленно повернулся и обнажил свой меч, дав Стрибьорну возможность сползти на землю.

Он был поражен, когда узрел своего врага. Рагнар ожидал увидеть целый отряд ужасных Десантников Хаоса в сопровождении орды ночных бродяг, но разглядел лишь одинокую фигуру.

— Мэдокс! — с ненавистью выпалил Кровавый Коготь. Он увидел, что некоторые символы на доспехах воина Хаоса светились, несомненно излучая зловредную энергию. Волосы на затылке юноши встали дыбом. Что происходит? Здесь действует проклятье?

В промозглом воздухе пещеры раздался смех:

— Ты запомнил меня. Я польщен. Это хорошо. Когда твоя душа попадет в ад, ты сможешь рассказать, кто тебя убил.

— Я еще не мертв.

— Поверь мне, исправить это упущение — для меня дело лишь нескольких мгновений.

— Где твои собратья? Все они мертвы?

— Нет. Они охотятся на нескольких уцелевших из твоей маленькой группы. На тех, кто сбежал с поля боя, как трусы, — да они и есть трусы.

— Я не верю тебе. — Рагнар ощутил, как зверь внутри него зарычал в ответ на оскорбление и нaчал выдвигаться вперед.

— Веришь ты или нет — к делу это не относится. — Снова Рагнару показалось, что в голосе последователя Хаоса прозвучала нотка скуки.

— Тогда зачем ты мне говоришь это, мразь?

Колдун в доспехах вздохнул, словно изумляясь крайней невежливости щенка, стоявшего перед ним.

— Потому что я давно уже не испытывал удовольствия подразнить одного из вас, находясь так близко. И мне хочется этим насладиться. Это ничтожно малая месть за то, что вы сожгли Просперо, но я сейчас наслаждаюсь, где могу.

— Значит, ты — один из Тысячи Сынов…

Теперь Рагнар понял, что Мэдокс — один из самых древних и опасных врагов Ордена, дьявольский колдун и грозный воин. Тысячи лет назад, после мятежа Хоруса, Космические Волки очистили родину Тысячи Сынов — планету Просперо. Но предатели-Десантники не простили им этого деяния. Несколько раз с тех пор ренегаты атаковали Фенрис, пытаясь отплатить за гибель Просперо. Не означает ли присутствие здесь Мэдокса очередной подобной акции? Конечно, так оно и есть. Вот почему было столь необходимо, чтобы кто-нибудь выбрался отсюда и предупредил Космических Волков! Мысль о том, что Свен передал сообщение и возмездие последует уже скоро, несколько утешила Рагнара, придав ему толику уверенности.

— Браво! Значит, эти идиоты в Клыке все еще учат новобранцев древним истинам, — усмехнулся Мэдокс.

— Они рассказали мне достаточно о вашем предательстве, чтобы я мог распознать гнусного и неисправимого врага человечества, когда увижу его.

К удивлению Рагнара, Мэдокс не расхохотался. Напротив, его насмешливый голос принял ученый тон:

— Они так ничего тебе и не рассказали. Это не мы атаковали ваш Орден. Это вы предательски напали на нашу родину.

— После того, как вы отреклись от вашего долга перед человечеством и Императором.

Мэдокс покачал головой:

— Такая уверенность, и так мало знаний! Мы нe отреклись от Императора. Это он отверг нас. Он направил своих Волков, потому что ему не понравился путь, который открыл наш примарх, почтенный Магнус: путь к знанию и безграничной власти.

— Точнее, к безграничному злу…

Мэдокс печально покачал головой:

— Правду говорят, что глупо спорить с теми, чей разум закрыт. А ни в одном Ордене нет более скрытых и варварских умов, чем у Космических Волков. Не знаю, зачем я трачу свое время в попытках просветить тебя.

Рагнар тоже подумал об этом. Неужели воин Хаоса чего-то ждет? Возможно, он надеется, что подоспеют его товарищи и помогут ему пленить Рагнара. Сейчас юноше было все равно. Каждое мгновение, которое он отнимал у Мэдокса, означало один лишний шанс для Свена, дающий возможность доставить сообщение их братьям в Клык.

— Может быть, мы и варвары, но верны своим клятвам, — прорычал Рагнар.

— Ты весьма настойчив в своей недальновидности.

Рагнар терялся в догадках, не понимая, что же имеет в виду Мэдокс. Только сейчас он начал замечать какое-то колдовство, которое воздействовало на его чувства и заставляло внимательно слушать то, о чем говорил воин Хаоса. Наверное, это было некое коварное заклинание, делавшее человека уязвимым для ереси.

Юноша решил что-нибудь предпринять, но понял, что находится под воздействием странной силы, мешающей ему действовать. Его разум словно оказался запутан в силки. А тем временем драгоценные камни на доспехах Мадока засияли еще ярче. Не в них ли все дело?

Встряхнув головой, чтобы прочистить мозги, Рагнар спросил колдуна Хаоса:

— Как вы сюда попали?

— Мы явились в ответ на молитвы тех, кто поклоняется Меняющему Пути. Мы прибыли под прикрытием того самого метеоритного дождя, на разведку которого явились эти младенцы — твои собратья. Мы пришли по зову тех, кто почитает нас. Храм, что находится внизу, был освящен одним из моих боевых братьев, оставленных в этом мире после нашей последней атаки на Клык. Мой брат учил мутантов истинному пути. Он вывел их из заблуждения к свободе.

Рагнар кивнул. Последний фрагмент загадочной мозаики встал на свое место. Юноша заставил свою руку двигаться, с трудом противостоя колдовству воина Хаоса. Он медленно начал поднимать свой безумно потяжелевший болт-пистолет, нацеливая его на Мэдокса. Драгоценности на доспехах ренегата внезапно потухли, будто Рагнар разрушил их магию.

— Твоя воля сильнее, чем я думал, щенок, — произнес Мэдокс голосом, полным презрения и ненависти. — Полагаю, теперь мне придется убить тебя. А жаль. Ведь как было бы приятно, если б ты добровольно пришел к алтарю Тзинча и предложил себя Меняющему Пути. Но что поделаешь, все сразу получить невозможно…

Мэдокс молниеносным движением поднял свое оружие и выстрелил. Юноша не успел ничего сделать — его пистолет выбило из руки. Это был необычайно меткий выстрел. Понимая, что теперь у него остался единственный шанс, Рагнар поднял меч и рванулся вперед. Ствол вражеского болтера смотрел ему в глаза, подобно зияющему жерлу пещеры. Рагнар отстраненно заметил, что это оружие похоже на голову демона, изрыгающего огонь из пасти. В этот миг он понял: ему конец. Мэдокс не из тех, кто промахивается с такого расстояния. Грохнул выстрел, Рагнар вздрогнул, но тут же удивленно понял, что пуля его не задела. Вместо этого он увидел, как от доспехов воина Хаоса откололся большой кусок, а сам он отшатнулся. Конечно, усмехнулся Рагнар, у Стрибьорна тоже имелось оружие. Должно быть, Беспощадный Череп пришел в сознание и открыл огонь.

Мэдокс пошатнулся, но мгновенно восстановил равновесие и как бы походя выстрелил мимо Рагнарa. Услышав пронзительный треск ломающихся доспехов и стон боли, юноша понял, что заряд поразил Стрибьорна.

Но все же товарищ дал ему шанс — и Рагнар намеревался в полной мере воспользоваться им. Пока он мчался навстречу Мэдоксу, с него слетели последние остатки вялости, вызванной злым колдовством, Рагнар вновь стал самим собой — неистовым Космическим Волком. С громким боевым кличем он описал мечом широкую дугу. Мэдокс развернулся ему навстречу, поднимая пистолет, но выстрелить не успел. Ему удалось лишь подставить свое оружие под меч Рагнара.

Раздался лязг металла, брызнули искры. Затем цепной меч рассек пистолет воина Хаоса. Колдун отбросил изуродованное оружие, отступил на шаг и сделал неуловимый жест. Его меч вылетел из ножен и оказался в руке. Черный клинок по всей длине был покрыт красными рунами, которые светились колдовской энергией. Его прикосновение будет смертельным, понял Рагнар. Он сделал глубокий выпад, держа свой меч обеими руками. Мэдокс парировал удар. Соприкоснувшись, клинки зазвенели, словно молот и наковальня.

Мэдокс атаковал Рагнара, но Кровавый Коготь прыжком ушел от воина Хаоса и сделал выпад. Противник легко отбил его. Теперь они ходили кругами друг вокруг друга, держа оружие наготове. У Рагнара волосы встали дыбом, когда меч Мэдокса издал зловещий низкий стон. Юноша почувствовал, что этот клинок живет колдовской жизнью.

— Это верно, — пробурчал Мэдокс, угадав ход мыслей юноши. — Это демоническое оружие, выпив твою кровь, поглотит душу. Ты же видишь, как он жаждет.

— Сперва ему придется поразить меня, — ответил Рагнар и с рычанием бросился на воина Хаоса.

Мэдокс, пригнувшись, уклонился и тут же молниеносно контратаковал.

— Не думаю, чтоб это было слишком сложно.

Сказав это, он обрушил на юношу шквал ударов. Рагнар отчаянно отбивался, парируя, уклоняясь, едва успевая отпрыгивать. Воин Хаоса демонстрировал невероятную силу и скорость. Рагнар понял, что, при всей своей силе, против Мэдокса он просто ребенок.

Юноша с трудом отбил очередной оглушительный удар. Рука его онемела. По сравнению с Десантником Хаоса он действительно был ребенком. Мэдокс обладал опытом тысячелетий и владел всеми дарами, которыми осыпали его силы Хаоса. Сражаться против такого воина было безумием. Этого свирепого врага ему ни за что не одолеть. Рагнар почувствовал, что мог бы просто сдаться — и тогда конец оказался бы не таким болезненным.

И опять он осознал, что эти мысли пришли откуда-то извне, что его мозг подвергается воздействию внешней враждебной силы. Наверное, подрывающие дух размышления возникли под влиянием скорбной мелодии, которая звучала из покрытого рунами колдовского меча. Эти ужасающие звуки лишали юношу мужества, отнимали силы. И вновь он собрал всю свою решимость, дабы избавиться от злых чар, парировал удар Мэдокса и ринулся в яростную атаку. Этот напор заставил воина Хаоса отступать шаг за шагом, утрачивая все полученное преимущество.

Рагнар почувствовал досаду Мэдокса, ошеломленного этим неожиданным сопротивлением. Он обрушил на противника очередной могучий удар, и его губы изогнулись в волчьей усмешке. На сей раз ему удалось преодолеть защиту врага и поразить одну из злобных демонических голов на его доспехах. На мгновение юноше показалось, что он всадил меч в тело колдуна, но тут он увидел, что на броне противника проступил докрасна раскаленный жидкий металл. Он пузырился, словно вулканическая магма, а затем испарился, превратившись в серебристое ядовитое облако. Рагнар поспешно отступил, заподозрив, что может погибнуть, вдохнув эту отраву. Магия, окружавшая воина Хаоса, была настолько сильна, что даже возможночтей организма юноши сопротивляться ядам могло оказаться недостаточно.

— Хороший удар, — язвительно заметил Мэдокс и внезапно ударил Рагнара ногой в пах. Это было словно удар кувалды — Кровавый Коготь ощутил, как промялись его доспехи. Юношу подбросило в воздух, и, пролетев несколько метров, он растянулся на каменном полу рядом с лежащим Стрибьорном.

Рагнар тут же перекатился через голову и вскочил на ноги. Его тело пронзила дикая боль. Он встряхнул головой в отчаянной попытке обрести ясность чувств. Мэдокс мчался к нему, высоко подняв свой завывающий меч для последнего удара.

В этот миг Рагнар ощутил, как его охватывает оцепенение. Он понял, что у него не хватит сил, чтобы отразить смертельный удар, и осознал: с его жизнью покончено уже наверняка. Он мог лишь смотреть, как приближается к нему воин Хаоса. Юноша был заворожен светящимися рунами и стоном беспощадного меча, зная, что через считаные мгновения почувствует его холодное жало. И если еретик сказал правду, то Грохочущий Кулак ощутит, как колдовской клинок забирает душу из еще живого тела.

Когда Мэдокс едва не наступил на изувеченное тело Стрибьорна, Беспощадный Череп внезапно открыл глаза. Собрав всю волю в кулак, он протянул свою неповрежденную руку и из последних сил ухватил воина Хаоса за лодыжку. Не ожидавший этого нападения, Мэдокс потерял равновесие и рухнул вперед. Рагнар инстинктивно поднял свой меч, защищаясь от падающего врага. Раздался жуткий скрежет, посыпались искры, когда вращающиеся зубья цепного меча вгрызлись в адский металл доспехов воина Хаоса. Рагнар едва успел откатиться в сторону, когда из облачения Мэдокса вырвался ядовитый газ. Тело врага рухнуло на землю, загоняя жужжащие лезвия еще глубже в грудь, пока они не вышли со спины. Оттуда вырвался вверх огромный фонтан омерзительного дыма, который поднялся к потолку пещеры и медленно рассеялся. А на Рагнара обрушился долгий вопль бесконечного отчаяния.

Шлем Мэдокса откатился в сторону, и Рагнар увидел, что доспехи врага пусты — словно в них никого и не было. Быть может, так оно и есть, подумал он. Возможно, Мэдокс физически прекратил свое существование давным-давно, и лишь его злобная душа осталась действовать в древних доспехах.

Рагнар тяжело дышал. Его тело скрутила боль. В этот миг он не ощущал никакого торжества, хотя и понимал, что это было бы естественно. Он и Стрибьорн одолели одного из самых могущественных врагов, с какими только мог столкнуться Космический Десантник. Вопреки всему, они победили — более с помощью удачи, нежели мастерства. И еще — благодаря чрезмерной уверенности противника. Но в сложившихся обстоятельствах Рагнар был рад этой победе, как бы она ни была достигнута. Это лучшее, на что он мог надеяться.

Юноша протянул руку и вытащил свой меч из доспехов врага. Затем он подобрал упавший пистолет Стрибьорна и сунул его в свою кобуру. Наклонившись, Грохочущий Кулак взвалил на плечи тело Беспощадного Черепа и медленно побрел к выходу на поверхность. Его поврежденные доспехи скрипели и стонали под невыносимой тяжестью, и Рагнар подумал, что надо будет лично поблагодарить техножрецов за столь тщательное обслуживание этого боевого оснащения, которому исполнился не один век. Оно хорошо послужило ему во время первого настоящего боевого задания.

Ощущая на своих плечах тяжелый груз, Рагнар улыбался. Трижды за сегодняшний день он был обязан Стрибьорну жизнью. И он вернет этот долг, если туша старого врага не раздавит его прямо сейчас.

Впрочем, он сможет вернуть Стрибьорну долг только в том случае, если они оба живьем доберутся до поверхности. С застывшим на лице решительным выражением Рагнар зашагал по туннелю. Он надеялся, что выход недалеко.

Прохладный ночной воздух бросился в лицо Рагнару, когда он вынырнул из пещеры, а с ним явился и странный химический запах, отдававший маслом и керосином. Не сразу окутанный болью мозг юноши отметил, что они наконец-то выбрались на поверхность. Через секунду Кровавый Клык заметил, что все пространство перед входом в пещеру лишено растительности. И только в следующее мгновение он осознал, что на него смотрят полсотни стволов.

Ноздри его раздулись, и Рагнар уловил запахи братьев по Ордену. Их было много.

— Это я, Рагнар, — сказал он просто для того, чтобы что-то сказать. Он был уверен, что они уже узнали его, но в этих обстоятельствах ни в чем нельзя было быть слишком уверенным. Да, это могло стать самой глупой смертью — от рук своих товарищей после бесконечно долгих и опасных блужданий в недрах этой дьявольской горы.

На Рагнара упали лучи фонарей, залив его ярким светом. Зрачки Волка тут же сузились, но на мгновение он все же оказался ослепленным. Затем юноша почувствовал, как могучий разум проник в его сознание, тщательно анализируя все мысли Кровавого Когтя. Юноша был уверен, что чувствует в этом разуме присутствие тех трех старцев, что когда-то встретили его за Вратами Моркаи. На этот раз Рагнар сам открыл для них свой разум, стремясь во что бы то ни стало избежать непонимания.

Призрачные пальцы перелистывали его мысли, но он почувствовал, что его узнали и признали.

— Это брат Рагнар и брат Стрибьорн, — произнес туманный голос. — И на них нет никаких следов Хаоса. Хвала Руссу!

— Иди сюда, парень, а брата Стрибьорна передай на попечение жрецов, — прозвучал голос из сумрака. Рагнар узнал Ранека. Лучи фонарей исчезли, и юноша смог различить над головой ходовые огни и призрачные очертания нескольких боевых корабей — «Громовых Ястребов». Очевидно, Орден получил предупреждение и среагировал на него мгновенно и решительно. Рагнар понимал, что это говорит лишь о масштабах угрозы, поджидавшей в недрах горы.

Собрав последние силы, он зашагал навстречу боевым товарищам, заставив себя двигаться гордо и прямо — несмотря на мучительную боль, поврежденные доспехи и ошеломляющий вес Беспощадного Черепа на плечах. Несколько человек поспешили вперед, чтобы принять у него Стрибьорна, — он увидел знаки целителей. Один из них взглянул на юношу и жестом пригласил следовать за собой вниз по склону.

Через несколько десятков шагов Рагнар оказался перед входом в палатку полевого госпиталя. Целители уже присоединили свои странные устройства к доспехам Стрибьорна и начинали загадочные ритуалы. Один из медиков стал присоединять аппаратуру и к Рагнару.

— Как Стрибьорн? — спросил юноша — Он будет жить? Он ведь спас мне жизнь. — Эти слова прозвучали как-то глупо, но целитель только улыбнулся, показав свои клыки.

— А ты наверняка спас его жизнь, вовремя доставив сюда. Но теперь помолчи. Я должен заняться тобой.

Это был приказ, но высказан он был мягко, и Рагнар повиновался. Он услышал свист воздуха, когда лекарственные препараты вводились в инъекционные отверстия его доспехов, затем щелчок, когда распахнулись створки грудной пластины. Через мгновение юноша почувствовал, как расслабляются мышцы. Он встряхнул головой, чтобы вернуть четкость восприятию, и тут заметил Свена, стоявшего у входа.

— Итак, ты сделал это, брат, — сказал Свен. — Я рад.

— Ты, очевидно, тоже выполнил свою задачу, и наше послание достигло цели.

— Да, но повозились же мы у этой пещеры. Я думал, мы никогда не выберемся из зоны помех. Должно быть, мы отмахали добрых шесть миль, прежде чем я смог связаться с Клыком.

— А что случилось потом?

— А потом началось такое… Буквально через пять минут после отправки сообщения я увидел в небе огненные хвосты «Громовых Ястребов». Они устремились вниз и стали пускать в лес химические ракеты. В течение двух минут корабли очистили пространство вокруг входа в пещеру на тысячу шагов. После того как завершилось действие ракет, «Громовые Ястребы» сели, и из них вывалились едва ли не все Волки Клыка. Тут и Ранек, и Библиарии, и Железные Жрецы… Здесь даже один дредноут, которого зовут Бьорн Разящая Рука. Говорят, что это один из Древних, что был еще рядом с Руссом. Все старшие братья, что были в комнатах для медитаций, тоже явились сюда и приволокли кучу оборудования. Похоже, мы откопали настоящее осиное гнездо, и теперь Волки намерены очистить его, быстро и качественно.

Свен перевел дыхание.

— Мы с Нильсом и Ларсом только что вернулись с места, откуда отправляли сообщение. Я понимал, что зайду взглянуть на тебя, прежде чем мы отправимся в глубь горы.

— Ты возвращаешься туда?

— А попробуй останови меня! Первые отряды уже отправились. Они прокладывают линии связи, ищуг ловушки, чтобы на нас не рухнул потолок, когда все мы спустимся туда. «Громовые Ястребы» сканируют гору в поисках других выходов. Как только станет ясна ее топография, мы спустимся туда и вычистим эту мразь Хаоса.

— Мы убили одного из них, — сказал Рагнар. — Стрибьорн и я. Мы убили их командира, Мэдокса.

— Я уже слышал. Библиарии сообщили. Весь Орден только и говорит об этом. Давненько Кровавому Когтю не удавалось победить в бою могучего воина, равного Мэдоксу. Вы совершили великий подвиг.

— Нам повезло.

— Выбирая между командиром удачливым и командиром мудрым, я предпочту того, кому чаще везет, — заметил Свен. — Как бы то ни было, не говори об этом слишком громко, а то все испортишь. Впервые с тех пор, как я попал в Руссвик, с нами обращаются так, словно мы что-то собой представляем.

— Это тебе только кажется. На самом деле с нами всегда обращались так, будто мы что-то значим. Именно поэтому старшие Волки держались так сурово.

— Ладно. Когда с твоими ранами закончат, спускайся и присоединяйся к нам. Нильс нашел кое-что поесть.

— Меня это нисколько не удивляет, — сказал Рагнар и улыбнулся. Наконец-то он почувствовал радость. Молодой Космический Волк прошел крещение огнем не опозорившись. Он знал, что вскоре его товарищи очистят это змеиное гнездо и отомстят за павших братьев. И Рагнар с нетерпением ожидал возможности присоединиться к другим Волкам в их грядущей жестокой мести.

Эпилог

— Брат Рагнар, — произнес холодный, ясный, внушительный голос. — Брат Рагнар, очнись.

Глаза Рагнара открылись. Он внезапно осознал, гдe находится, ощутил прохладный мятный запах лечебных препаратов, холодный мрамор хирургического стола под своим телом. Космический Волк увидел, как его дыхание превращается в облачко пара на студеном воздухе. Он поднял глаза и увидел изборожденное морщинами и шрамами лицо, с улыбкой глядящее на него. Два клыка, что открыла вгляду эта улыбка, говорили о том, что Волк находится среди своих боевых братьев, а боль в груди свидетельствовала о том, что он вновь оказался среди живых.

— Нет, это не может быть ад, брат Сигард. Ты слишком уродлив, чтобы тебя пропустили через его врата.

— Да и ты слишком нагл, чтобы так легко умереть, брат Рагнар. Хотя, по правде говоря, ты был на волосок от смерти. Оба твоих сердца остановились, и дух уже воспарил над телом. Мы уж думали, что потеряли тебя, но все-таки что-то вернуло тебя назад. Даже и не знаю, как это вышло.

— У меня еще остались дела среди живых, брат. У меня есть враги, с которыми надо покончить, и битвы, которые надо выиграть. Я еще не готов умереть. Как идет война?

— Хорошо. Мы очистили территорию, а тем временем остальные силы Императора подтягиваются сюда, чтобы закрыть периметр. Мы обеспечили хорошее начало, но битва еще только начинается. Здешние еретики — крепкие ребята, и говорят, что от сил.

Хаоса им пришло подкрепление. Может быть, Тысяча Сыновей тоже здесь. Ходят слухи, что во главе их войск видели Мэдокса.

— Это и есть мое неоконченное дело, брат. Дважды я думал, что убил его. Жду не дождусь третьего раза.

— Успехов тебе в твоих поисках, брат. И быть может, твое желание скоро осуществится, поскольку враги готовят мощную контратаку…

— Как скоро я смогу выйти отсюда? — спросил Рагнар.

— Через несколько дней, брат.

— Это нехорошо, — сказал Рагнар, не обращая внимания на боль и поднимаясь со стола. Трубки систем жизнеобеспечения автоматически удалились из отверстий на его доспехах. — Ордену понадобится каждый человек в этой сражении.

— Как пожелаешь, брат Рагнар, — сказал Сигард.

Рагнар кивнул и медленно пошел к двери. Снаружи слышался вожделенный грохот боя.

Пролог

После того как прошла взрывная волна, Рагнар бросился за небольшую груду щебня, стараясь, насколько возможно, сделать себя неудобной мишенью. Он оказался слишком близко. Уклониться удалось лишь благодаря молниеносной реакции и сверхчеловеческим чувствам. Промедли он хоть долю секунды, и его голова взорвалась бы. Рагнару слишком часто доводилось видеть, как это случается, чтобы питать какие-либо иллюзии в отношении собственной участи.

Впрочем, сейчас не было времени на раздумья. Нужно действовать, чтобы преподать урок вздумавшим провести его нечестивцам. Они жестоко заплатят за нападение на один из лучших отрядов Космического Десанта Императора. Рагнар чуть приподнял голову над своим укрытием и вновь пригнулся, прежде чем враг успел выстрелить. Это длилось лишь какое-то мгновение, которого, однако, оказалось достаточно для того, чтобы сверхчеловеческие чувства позволили ему полностью оценить ситуацию.

Мозг зафиксировал все необходимое в доли секунды, проанализировал не только то, что увидел, но также звуки, запахи и всю гамму едва различимых оттенков ощущений. Воскрес в памяти простирающийся, настолько мог видеть глаз, разрушенный город. Гигантские почерневшие руины небоскребов, выжженные обломки заполонивших улицы автомобилей и танков, адское пламя взорванной топливной станции, которая будет гореть теперь в течение многих дней, выбрасывая огромные языки пламени в черное небо. Он вспомнил багровые облака, загрязненные химикалиями мощных индустриальных гигантов, благодаря которым этот город был столь богат и важен для Империума.

Вспомнился рев дальней артиллерии, когда смертоносные танки обстреливали позиции мятежников, трели стрелкового оружия неподалеку. Он мог. слышать душераздирающие животные крики мятежных офицеров, призывающих своих обезумевших солдат занять новые оборонительные позиции. Скрип подошв о камни, неразличимый нормальным человеческим слухом, говорил о том, что свои войска уже поблизости. Рагнар даже смог различить поступь молодого брата Рейнхарда. Кстати, нужно не забыть поговорить с Кровавым Когтем после боя. Ему полагалось двигаться так, чтобы даже его командир не смог определить его местонахождение по звукам шагов.

Впрочем, Космический Волк мог отслеживать движение своих войск не только посредством слуха. Даже на расстоянии более пятидесяти шагов его чуткие ноздри улавливали малейшие оттенки запахов, позволяя определять, кому именно из членов отряда они принадлежат. Он мог отличить их чистый холодный аромат среди окружающего зловония, напоминающего запах тухлых яиц, — характерной особенности промышленного загрязнения, и едва различимого тошнотворного запаха, указывающего на присутствие отмеченных Хаосом еретиков.

Плоть Русса, как он ненавидел это омерзительное зловоние! И хотя на протяжении последнего столетия Рагнару множество раз приходилось обонять его, привыкнуть он так и не смог. Сложно сказать, почему именно этот запах вызывал в нем столь сильное отвращение. Возможно, уже потому лишь, что источником его были тела тех, кто отрекся от своей души во имя Хаоса. Возможно, еще что-то, едва ли передаваемое словами. Только это «что-то» наполняло сердце Рагнара желанием сокрушать и уничтожать источники этой вони. Впрочем, корни подобной ненависти крылись в самой генетической структуре любого Космодесантника, которую уже не изменить даже при сильном желании. Эта ненависть действует на уровне инстинктов, которые гонят волка на поиски добычи.

Подходящее сравнение, подумал Рагнар. Он ведь действительно был волком, хоть и в человеческом обличье, а поклоняющаяся Хаосу мразь — его законной жертвой, подходящим объектом императорской мести, орудием которой являлись он и его собратья, такие же сверхчеловеческие защитники людской расы. Он ненавидел тех, кто повернулся спиной к человечеству и принес себя в жертву богам тьмы. Взамен им была обещана власть, но Рагнар знал, что это обещание никогда не будет выполнено. Единственной наградой для большинства этих обманутых глупцов будет клеймо бесчестия, мутация и вырождение до тех пор, пока их души и разум не станут подобны их исковерканным телам. Намного милосерднее убить этих несчастных прежде, чем это случится, хотя большинство из них уже никогда не сможет оценить истинную гуманность такого конца.

Здесь, среди ужасных руин, зловоние казалось еще более сильным, поскольку усугублялось тошнотворным смрадом отвратительной эпидемии, поразившей еретиков так же, как и народ Геспериды. Это был гадкий, сжимающий горло кислый запах, вызывающий к тому же слишком много старых воспоминаний, прежде казавшихся уже давно погребенными в глубинах памяти. Однако, едва почувствовав появление этих воспоминаний, Рагнар усилием воли загнал их обратно.

Мозг Рагнара работал со скоростью, намного превышающей возможности обычного человека, поэтому все эти образы пронеслись перед ним в считаные мгновения. Сейчас он отвлекал на себя внимание противника, но лишь до тех пор, пока его отряд не займет позиции для заключительной атаки. Поэтому теперь он сконцентрировался на текущей задаче, перебирая в памяти то, что сейчас видел, используя свои сверхчеловеческие способности Космодесантника и накопленный долгими десятилетиями войны опыт.

Он сосредоточил внимание на том участке поля боя, который сейчас имел особенно важное значение, — позиции повстанцев прямо по центру. Наметанный взгляд отметил все детали, имеющие малейшее отношение к возникшему у него плану. Бреши в стенах здания были заделаны грудами наспех набросанных мешков с песком. Прямо перед зданием — отряд нечестивцев, спрятавшихся в исковерканных обломках тяжелого танка. В окне на развалинах третьего этажа краешек фуражки выдавал вражеского офицера. Все было примерно так же, как и тогда, когда он обследовал вражеский командный пункт ранее. Никаких существенных изменений в диспозиции противника не наблюдалось, стало быть, основной план оставался прежним.

Следовало просто нанести удар в наиболее слабом месте, проделать проход, взорвав мешки с песком, и зачистить здание. Ничего слишком сложного, даже учитывая превосходство противника в численности по крайней мере раз в пять. Рагнар знал, что это не имело особого значения. В подобных сражениях решающую роль играло качество войск, а не их количество. Военная элита Империума, Космодесантники Адептус Астратес прошли самые жесткие из когда-либо применяемых испытаний, затем были подвергнуты генетическому преобразованию, трансформировавшему их в сверхлюдей, во много раз более быстрых и сильных, чем простые смертные. Их оружие и техническое оснащение были лучшими из того, чем мог обеспечить Империум. Они жили по строгому распорядку, в котором практически все свободное от сражений время посвящалось обучению и тренировкам. Словом, они были лучшими из лучших.

А их противники? Подавляющее большинство солдат составляли призывники, набранные на службу своим губернатором, отъявленным негодяем, человеком, полностью дискредитировавшим себя и потерявшим всякое доверие. Он заставил их отречься от присяги на верность Императору и предать свои тела и души силам тьмы и Хаоса. Конечно, эти солдаты все же прошли некоторую военную подготовку, но, даже несмотря на мужество и безрассудную храбрость многих из них, шансы на успех в схватке с Космическими Волками были почти нулевыми.

Чутье безошибочно подсказывало Рагнару, что штурмовой отряд уже занял заданную позицию в одной из взрывных воронок неподалеку. Сейчас Длинные Клыки брата Гротгара откроют огонь, что и станет сигналом к началу атаки. Рагнар ощерил в улыбке огромные клыки, являющиеся одной из генетических особенностей его Ордена. Приближались минуты, которые он особенно любил, когда волк, живший в нем, мог наконец обнажить зубы и почувствовать вкус крови своей жертвы.

Наконец сбоку появился едва заметный, колеблющийся в воздухе след от выстрела. Это и был ожидаемый сигнал. Брат Гротгар открыл огонь. Вражеское орудие исчезло в ярком зареве взрыва. Отрывистые крики нечестивцев заполнили уши Рагнара, когда его воины появились на вражеских позициях. Созданная ими завеса огня обладала такой интенсивностью, на которую были способны только Космодесантники, стреляя с непостижимой для врага скоростью и точностью. Рагнар рискнул выглянуть еще раз и увидел обломки разрушенной огнем каменной кладки. Воздух наполнился криками раненых и умирающих врагов, запахом крови и кислой вонью вспоротых внутренностей. Враг был оглушен неожиданным градом огня и на время совершенно лишен способности к сопротивлению. Но Рагнар знал, что это не продлится долго. Скоро они восстановят силы и ответят огнем или, по крайней мере, постараются это сделать, если им будет дан шанс. Рагнар не собирался предоставлять его.

Вот он, момент для атаки.

Космическому Волку не составляет труда прыгнуть на достаточно большое расстояние, не привлекая в то же время особенного внимания, поскольку жужжание сервомоторов силового доспеха почти бесшумно. Рагнар бросился на вражескую позицию, не сомневаясь, что его отряд поймет маневр и поддержит огнем своего командира. Еще он знал, что двадцать воинов, составляющих отряд Кровавых Когтей, выстраиваются клином у него за спиной. Их стремительный удар направлен в наиболее слабое место вражеской обороны — пролом в стене здания, заваленный грудой мешков с песком. Неожиданно для противника Космические Волки полностью прекратили обстрел этого участка и даже наоборот — сконцентрировали усилия на его обороне, образуя, таким образом, чистый коридор, позволяющий безопасно достигнуть цели под градом огня.

Один из вражеских офицеров, фуражка и длинный плащ которого позволяли определить в нем лейтенанта, отважился приподнять голову над парапетом, очевидно желая узнать, чем вызвано столь резкое прекращение огня. Выражение изумления на его лице сменилось ужасом, когда он увидел стремительно приближающуюся волну Космического Десанта. Рагнар понимал, что полагаться на замешательство врага, вызванное эффектом неожиданности, долго нельзя. После секундного колебания он обернулся и начал отдавать команды своим людям.

Будь Рагнар обычным человеком, это мгновение стало бы скорее всего последним в его жизни. Но он был Космодесантником, скорость реакции которого во много раз превосходила человеческую. Вот почему прицелившийся в него вражеский солдат так и не успел нажать на курок, когда его голова взорвалась, словно дыня под ударом кувалды, и вязкая масса перемешанных с кровью мозгов потекла на землю из ненужной больше фуражки. Крики смятения доносились из пролома в стене, но все же несколько еретиков, более храбрых или более опытных, чем остальные, выглянули в надежде застигнуть врасплох нападавших, но волна испепеляющего огня отбросила их искореженные тела назад.

Одним мощным рывком Рагнар очистил проход в стене, отбросив несколько мешков с песком, и устремился внутрь. Было темно, но его усовершенствованные глаза быстро адаптировались и позволили мгновенно сориентироваться в новой обстановке. Вокруг валялись тела врагов в измятой и грязной форме, которую еще недавно они носили, гордясь своей службой Императору. Теперь знаки отличия были сорваны и заменены зловещим символом Хаоса — восемь стрел, исходящих из одного недремлющего ока. Вонь, вызванная поразившим их заболеванием, была намного сильнее, чем просто запах немытых тел и смерти. Все еретики выглядели истощенными и нечистыми, но некоторые несли на себе признаки чего-то гораздо худшего. Большинство из них на первый взгляд выглядели как люди, лишь незначительные выпуклости, вздутия и волдыри отмечали те места, где начинали происходить изменения. Были, однако, и такие, чьи тела значительно больше пострадали от контакта с силами, служителями которых они стали.

Кожу одного из мутантов покрывало нечто похожее на чешую, а удлиненные пальцы напоминали маленькие щупальца. Глаза выдвинулись на длинных, как у слизняка, стеблях. Другой еретик был огромен, его грудная клетка походила на бочку, а руки не уступали по толщине бедру нормального человека. Пальцы заканчивались ужасными длинными когтями, а лицо было изуродовано пятнами мерцающего, зеленоватого лишая, истекающего странным люминесцентным гноем.

Рагнар включил цепной меч, и мощное оружие пробудилось к жизни. В умелых руках оно способно было нанести немалый ущерб противнику; вращающиеся с большой скоростью лезвия приводились в движение находящимся в рукоятке мощным двигателем. Не раздумывая, Рагнар нанес пару ударов, отправляя когтистого гиганта прямиком в ад с дырой в животе, достаточной, чтобы просунуть кулак. Второй удар отбросил урода с глазами, как у слизняка, назад к стене. Кроме него здесь находились еще двое мятежников, способных к сопротивлению. Удовлетворенно рыча, Рагнар увернулся от выстрелов, и блестящие следы лазера осветили воздух над его головой. Одновременно сзади раздались крики пораженных врагов, не сумевших подкрасться достаточно бесшумно.

Подняв цепной меч, Рагнар бросился вперед и одним широким взмахом обезглавил одного мутанта, отрубил руку другому и раскроил третьего от макушки до паха. Затем, привычным легким пинком сбросив труп на землю и высвободив меч, помчался к выходу. Ликующий рев нападающих и отчаянные крики жертв не оставляли сомнений в том, что его братья, Кровавые Когти, приступили к своей жестокой работе, безжалостно уничтожая мятежников.

Рагнар бросился в коридор, где за одной из дверей показалась голова вражеского офицера.

— Что происходит? — прокричал он на готике с каким-то странным акцентом.

Человек был ужасно истощен и бледен. Весь его вид свидетельствовал о перенесенной долгой и мучительной болезни; глаза горели лихорадочным огнем. Очевидно, несчастный так и не успел понять, что произошло, когда его голова слетела с плеч, забрызгав стену кровью, а обезглавленное тело рухнуло обратно в комнату. Тотчас оттуда раздались истошные крики. Рагнар стремительно вложил болт-пистолет в кобуру и вытащил из раздатчика на поясе осколочную гранату. Небольшой овальный диск оказался в его пальцах. Установив счетчик детонатора на три секунды, он бросил гранату в комнату. Вряд ли находящиеся там перепуганные люди успели осознать, что произошло, когда прогремел взрыв.

Рагнар сунул голову в дверной проем и обвел взглядом помещение. Среди искореженных тел один человек все еще судорожно корчился, из последних сил пытаясь воспользоваться оружием. Его дыхание сопровождалось отвратительным бульканьем. Движения Рагнара были выверенны и точны. Лазерный пистолет, выхваченный им из кобуры, прекратил страдания несчастного прежде, чем тот успел воззвать о помощи к своим темным богам.

На секунду Космический Волк остановился, прислушиваясь. Все вокруг наполняли звуки сражения и смерти, распространяющейся по зданию, словно рябь в водоеме от брошенного в него тяжелого камня. Нападающие продвигались в глубь здания, подобно очистительному огню, рыская в поисках темной заразы. Ничто не могло противостоять их стремительному напору.

Воздух наполнила едкая смесь запахов горящей плоти, гноящихся ран, крови и мозговой ткани нечестивцев. Среди прочих были и другие, едва различимые запахи — оттенки феромона, специфического вещества, вырабатываемого организмом Космического Волка, испытывающего страх или гнев; скверная вонь пораженной тленом плоти и еще резкий, кислый запах какой-то странной болезни. Рагнар чувствовал, что конец сражения близок.

Еще он почувствовал приближающегося сзади брата Олафа. Это был один из самых молодых и еще недостаточно устойчивых воинов. Из них всех он был наиболее близок к превращению в вульфена во время трансформации, проявляя ужасающее буйство и неутолимую жажду сражений. Со временем юноша успокоится и научится управлять тем диким зверем, что живет внутри каждого Космического Волка.

Однако одного короткого взгляда Рагнару было достаточно, чтобы оценить положение, в котором находился сейчас Олаф. Неистовый зверь почти полностью вышел из-под контроля. Глаза горели диким огнем, зрачки расширились, с губ срывалась пена, вены на шее вздулись, словно канаты.

Рагнар немного посторонился, и Кровавый Коготь, привлеченный звуками сражения, промчался мимо, направляясь прямо в гущу обезумевших от ужаса еретиков. Рагнар двинулся следом, наблюдая и готовясь прийти на помощь, как только это потребуется.

Выстрелы Олафа поразили передние ряды еретиков, и уже через мгновение он перепрыгивал через тела погибших, чтобы раскромсать мечом оставшихся в живых. Безжалостно сея смерть направо и налево, он наступал, оттесняя противника в глубь коридора, пока не совершил первую ошибку. Минуя один из открытых дверных проемов, юноша оказался в ловушке, и прежде, чем он успел воспользоваться оружием, громадный кулак великана опустился на его голову.

Рагнар сразу узнал характерный запах гигантского огрина. Империум призывал на службу этих монстров, потому что чудовищная сила сочеталась в них с собачьей преданностью своему хозяину. Однако был у них один серьезный недостаток — глупость, поэтому они и последовали за своими офицерами на службу силам Хаоса, нисколько не задумываясь о последствиях. Великан, схвативший Олафа, был достаточно силен, чтобы раздавить даже череп Космодесантника, просто сжав пальцы.

Не будь рядом Рагнара, все случилось бы именно так, но после первого же его могучего удара отрубленная в запястье рука упала на пол, сжимая, подобно огромному пауку, пальцы в смертельной судороге. Неистовый рёв ярости и боли потряс воздух. Рагнар сделал шаг вперед и пригляделся. Широкое лицо с раздувшимся от шока и гнева ртом уставилось на него. Как и прочие, великан тоже был поражен болезнью. Огромные, наполненные гноем пузыри покрывали его щеки и шею, дыхание сопровождалось дребезжащим бульканьем из заполненных мокротой легких. Но, даже находясь в столь плачевном положении, этот огромный мутант не проявлял каких-либо признаков слабости, весь его вид свидетельствовал лишь о неумолимом стремлении калечить и убивать.

Рагнар поднял пистолет и выстрелил прямо в глаз огрина, но этого оказалось недостаточно. Вместо того чтобы замертво рухнуть на землю, великан попытался схватить нападавшего здоровой рукой. Столь неадекватное поведение несколько насторожило Рагнара. Либо существо было просто слишком глупым, чтобы умереть, либо здесь не обошлось без участия черной магии.

Сохраняя хладнокровие, он вытолкнул Олафа из-под удара монстра и неожиданно нырнул в другую сторону, заставляя орка вытянуть руку и разжать пальцы в движении, которым человек старается поймать муху. Как только представился благоприятный момент, Рагнар, не теряя равновесия, бросился вперед, отрубил монстру пару пальцев и глубоко разрезал его ладонь. Шипя, орк судорожно отдернул руку.

Держась за рукоять меча, Рагнар оказался оторванным от земли. Почувствовав, что сцепление зубцов меча с плотью врага ослабевает и он начинает падать, Рагнар сделал еще один меткий выстрел, рассчитывая, что по крайней мере полностью ослепит противника. Однако на этот раз болт, пройдя через другой глаз, пробил прочную кость черепа, и небольшое количество мозгов, имевшихся в распоряжении монстра, медленно стекло по стене. Гигант рухнул, подобно сваленному. дубу. Приземлившись на ноги, Рагнар осмотрелся и увидел, что брат Олаф уже двигался дальше по коридору, оставляя за собой разрушение и смерть. Принимая во внимание опыт с огрином, ему снова могла потребоваться помощь.

Олаф пробился к широкому залу. Потолок в нем был наполовину снесен, а пол усыпан разбитой керамической плиткой. Раскуроченные трубы торчали из пола, электрические кабели переплетались, словно змеи на остатках стен. Еретики беспорядочно метались, не в силах определиться: атаковать им или бежать прочь из здания. Эта нерешительность стоила жизни многим. Олаф бросился прямо в гущу врага. Его боевой клич отозвался эхом из всех углов зала, подобно крику какого-то жуткого демона. Рагнар находился в каких-нибудь двух шагах позади, держа ситуацию под контролем. Каждый его удар нес врагу смерть. Движения были легки и изящны. Он двигался словно бог войны, восставший к жизни из древних легенд. Прежде чем кто-либо сумел понять, что происходит, половина еретиков была мертва. Остальные обратились в бегство, но были обречены, как и их собратья, болтерный огонь Рагнара настигал их раньше, чем успевали добраться до выхода.

Олаф озирался вокруг, словно опьяневший от крови волк, в поисках новой жертвы. Темнота не была ему помехой. Запрокинув голову и шумно втягивая расширенными ноздрями воздух, насыщенный запахом еретиков, он, казалось, чувствовал что-то, мотая головой из стороны в сторону, и, прежде чем шагнуть к металлической двери в глубине зала, на мгновение прислушался.

Дверь распахнулась, на пороге возникла фигура человека. Он был высок и мертвенно бледен, кожа походила на пергамент, а глаза блестели во мраке жутким, болезненным зеленым светом. Его униформа позволяла заключить, что он был одним из офицеров. Но что-то чрезвычайно жуткое во всем облике подсказывало, что это уже нечто большее, чем просто человек, большее и худшее. Огромная туча мух гудела вокруг него. Они ползали по его телу и покрывали верхнюю часть головы, подобно шлему. Их непрерывное движение позволяло заметить клочья прокаженной белой плоти, которые были еще более отвратительны, чем ползающие насекомые. Губы раздвинулись, обнажая зубы и десны, пораженные множественными белыми нарывами.

С появлением незнакомца вонь резко усилилась. Нервная дрожь прошла по телу Рагнара, когда он догадался, чей дух находился внутри этого существа, теперь уже имеющего так мало общего с человеком, существа, которое, без сомнения, и являлось основным источником инфекции, поразившей еретиков. Это был достаточно сильный маг из числа присягнувших богу Хаоса, известному под именем Нургл, Властелин Чумы.

Но Олаф был слишком молод и горяч. Не зная, с кем имеет дело, он устремился навстречу пришельцу в расчете справиться с ним, как и с прочими солдатами. Гнилые зубы мага оскалились в странной усмешке. Затем его рука сделала широкий круговой жест, и ореол темной силы забурлил вокруг костлявых пальцев, превращаясь в шар мерцающего зеленого огня — концентрированной зараженной энергии. Издавая гудение, подобное гудению мух, облепивших плоть мага, шар приблизился к Олафу, замер на несколько мгновений и стал растекаться желтоватым заревом, постепенно охватывая все тело Космодесантника. Холодный огонь, казалось, поглощал юношу. Не было никакого жара и зловония, ничего, что сопутствует горению. Доспехи Кровавого Когтя вскипели, покрылись пузырями и начали стекать, подобно жидкости, увлекая за собой кожу. На какое-то время обнажились красноватые, увеличенные мускулы, но затем и они подверглись разложению, превращаясь в черный, стекающий на землю и тотчас испаряющийся гной. В следующее мгновение от Олафа остался лишь скелет, так похожий и в то же время не похожий на скелет обычного человека. Бросались в глаза массивные кости, укрепленные суставы, сверхъестественно толстый череп и мощные клыки… Затем и это подверглось распаду столь же стремительно, оставляя после себя лишь мерцающие в воздухе контуры. Олаф исчез, словно его никогда и не было прежде, а желтоватое зарево снова приняло форму шара.

Холодящие душу раскаты безумного, булькающего смеха заполнили зал. Смех перешел в кашель, и по телу мага прошла судорога, согнувшая его почти пополам. Откашлявшись, он сплюнул, и комок отвратительной зеленой слизи забурлил на земле, сразу же испаряясь. Затем, словно только что заметив присутствие Рагнара, он улыбнулся Волку как старому знакомому.

— Лорд Бочулаз приветствует тебя, — произнес он голосом, состоящим, казалось, из гудения тысяч насекомых.

При упоминании этого имени Рагнар застыл как вкопанный, напрягая все силы, чтобы отогнать внезапно вспыхнувшие, казавшиеся уже давно забытыми картины ужасов и страданий. Слова вызова застыли на губах, когда эти образы пронеслись в его голове.

Но вот маг снова взмахнул рукой. Если Рагнар не хотел, чтобы его постигла та же участь, что и Олафа, он должен был стремительно действовать. Шар гнойного пламени плыл по воздуху к Космическому Волку. Уже увидев в действии его способности, Рагнар не собирался позволять ему прикоснуться к себе. Он нырнул под шар, ощущая над головой его ужасную силу, прицелился и выстрелил. Его движения были стремительны, но маг поднял другую руку и отклонил летящий в него лазерный луч.

Рагнару не требовалось оборачиваться, чтобы посмотреть, как дальше будет вести себя шар. Ощутив спиной приближающуюся волну энергии, он отпрыгнул в сторону, в силовых доспехах включились сервомоторы, значительно ускоряя движения. Маг снова взмахнул рукой, и созданная петля энергии, мерцая, полетела к Рагнару. На сей раз для того, чтобы увернуться, ему пришлось прыгнуть вверх. Во время прыжка Волк, как и в первый раз, выстрелил, но еретик снова отклонил луч.

Ничего не остается, как воспользоваться старым, проверенным способом, подумал Рагнар и нырнул вперед, прямо под ноги врага, ощущая, как огненный шар, вращаясь, движется за ним по пятам. Маг снова сделал защитный жест, но на этот раз на какую-то долю секунды проиграл в скорости. Мгновенно скорректировав направление, Рагнар ударил врага мечом в области локтя. Черная кровь обильно потекла, подобно патоке, тотчас запекаясь вокруг раны.

Еще один подарок сил тьмы, догадался Рагнар.

Он хищно ощерился и нанес следующий удар. Цепной меч вспорол внутренности, взвизгнули лезвия, раздирая злодея на куски.

Затем Волк резко отпрыгнул в сторону, пропуская огненный шар, который, пролетев мимо, попал в мага и был поглощен его телом, не причинив тому какого-либо видимого вреда. «Побери меня Русс, но это стоило попробовать!» — подумал Рагнар.

Он вытянул руку еще раз и повернул меч из стороны в сторону, нанося таким образом поверженному противнику максимальный ущерб. С отвратительным хлюпающим звуком меч освободился, вытягивая за собой переплетенные внутренности.

Никаких признаков боли маг не показывал, лишь при попытке сделать жест для вызова очередного огненного шара мимолетное выражение дискомфорта пробежало по его лицу. Но жест остался незавершенным; голова слетела с плеч и была окончательно разбита двумя точными ударами. Обезглавленное тело рухнуло на землю.

Еще мгновение Рагнар смотрел на труп, убеждаясь, что он не подает больше признаков жизни. Бой был закончен. Волк удовлетворенно осмотрелся, но не обнаружил новых целей. Все вокруг словно замерло. Впрочем, это характерно для финала операции, проводимой Волками. Стараясь скорее забыть слова мага, Рагнар повернулся и помчался прочь той же дорогой, что и пришел. Помещение походило на скотобойню с залитыми кровью стенами. Рагнар втянул воздух, анализируя запахи, говорящие о том, что только Космические Волки остались живы в здании. Поэтому прозвучавший по коммлинку потрескивающий сигнал «Объект захвачен» для него не стал неожиданностью.

Наступала ночь. Старые желтые луны светили сквозь грязные облака. Рагнар неподвижно стоял на крыше одного из полуразрушенных заводов и вглядывался в темноту. Лишь его заплетенные волосы слегка шевелились от холодного ветерка. Там, внизу, все еще свирепствовала война. Другие войска Империума вели операцию по уничтожению еретиков. Огненная вспышка озарила небо — взорвался очередной снаряд. Несколько мгновений спустя раздался грохот. Рагнар ощутил дрожь отдаленного взрыва, сотрясшую через стены здание под его ногами.

Внизу веселились празднующие победу Кровавые Когти. Они собрались вокруг огня и распевали песни своего народа, повествующие о славных подвигах предков. Некоторые громко повествовали о своих сегодняшних подвигах, числе убитых еретиков и способе, каким это было сделано. Рагнар улыбнулся их невинному хвастовству. Они гордились собой и своими боевыми подвигами с искренностью людей, впервые побывавших в настоящем сражении.

Он знал, что это бахвальство необходимо им как для снятия напряжения, так и для того, чтобы произвести впечатление друг на друга. Ни для кого не было секретом, сколько сегодня погибло Космических Волков. Все принимали участие в возглавляемых Рагнаром похоронных ритуалах. Но задача была выполнена, и те, кто остался в живых, праздновали победу.

Рагнар до сих пор помнил собственный шок и нервную дрожь, словно лишь вчера сражался в своей первой кампании. Тогда все воспринималось иначе. До назначения командиром и последующей длинной череды приключений и войн, показавших, что он поднялся быстрее и дальше, чем любой другой Космический Волк когда-либо прежде, все казалось проще. Были случаи, когда он задавался вопросом: а действительно ли имеет смысл то, чему он посвятил жизнь? В такие минуты Рагнар завидовал простодушию своих молодых братьев, не знавших еще, как тяжела ответственность за смерть боевого брата. На протяжении этого долгого вечера, когда поступали новые и новые сообщения в этот защищенный фабричный комплекс, Рагнар заново проигрывал в голове минувшее сражение, размышляя, был ли возможен какой-либо иной способ действий, другая тактика, которая позволила бы уберечь Олафа и других молодых Волков от смерти. И в который раз его вопрос оставался без ответа. Шла война, а в войнах, как известно, умирают люди, даже Космодесантники. Возможно, другой командующий на его месте смог бы добиться большего. Возможно. Но что сделано — то сделано. И теперь следовало признать это как факт, принять и оставить в прошлом, поскольку изменить ничего уже нельзя. Завтра — новая битва, новая война.

Однако сейчас Рагнар испытывал потребность вернуться к тому времени, когда все казалось легким. Но он напомнил себе: только казалось. В годы его юности тоже были и потери, и ужасы, и интриги. Он позволил мыслям вернуться к минувшим событиям, многие из которых он тщетно пытался забыть.

Всматриваясь в черноту ночи немигающим взглядом, он вспоминал.

Глава первая

Вместе со своими братьями Рагнар стоял на входе в шлюзовой тамбур космического корабля. Оружие Волка было начищено до зеркального блеска, а недавно приобретенные знаки отличия Кровавого Когтя гордо сияли на наплечнике. Все ждали появления инквизитора Стернберга.

Космический Волк еще раз глубоко вздохнул, стараясь расслабиться, но напряжение не отпускало. На душе было как-то неспокойно. Несмотря на то что находящийся перед ним гигантский корабль был всего лишь шаттлом и даже не принадлежал к тем громадинам, что преодолевают немыслимые расстояния между звездами, его габариты все же были достаточно внушительны, чтобы перехватило дыхание. Во всяком случае, челнок ничуть не уступал размерами той деревне, в которой родился и вырос Рагнар. Как ни странно, но эту огромную, обглоданную метеоритами и обожженную воздействием различного оружия древнюю металлокерамическую конструкцию можно было даже назвать красивой. Странные, фантастические фигуры горгулий сжимали стабилизаторы, а рельефное изображение имперского орла на борту было исполнено с таким мастерством, которому самая замечательная драгоценность Фенриса уступала бы на порядок. Волк всматривался в прозрачные иллюминаторы на борту в надежде что-нибудь разглядеть, но никакого движения заметно не было.

Во рту чувствовалась странная сухость. Сейчас он станет свидетелем того, что еще несколько месяцев назад считал совершенно невозможным. Ожидая гостей из другого мира, Волк сказал себе, что не будет с глупым видом таращить на них глаза.

Во времена, когда он еще жил в деревне Грохочущих Кулаков, Вселенная представлялась неким огромным морем, усеянным бесчисленными островами миров и опоясанным гигантской змеей. С тех пор как его призвали на службу в Космический Десант, Рагнар узнал, что многое было не совсем так, как он думал прежде. Выяснилось, что его родина, Фенрис, представляет собой некий шар, вращающийся вокруг своей звезды, которая, в свою очередь, с немыслимой скоростью мчится куда-то в безбрежности Космоса. Когда-то Волк думал, что именно эта звезда и была легендарным Глазом Русса, но теперь он знал, что это не так и она всего лишь одна из миллионов звезд, составляющих галактику и Империю Человека, и что могучие корабли каким-то образом могут преодолевать громадные расстояния между мирами. Кроме того, Волк узнал, что разные миры отличаются друг от друга и что многие из них являются родиной различных наций и народов. Впрочем, здесь можно было провести некоторую аналогию с островами в море Фенриса, на которых жили народы со своими обычаями и верованиями, непохожими зачастую весьма существенно. Так же дело обстояло и с другими мирами, только различия между их жителями были еще более разительны, чем между островами Фенриса. Учителя рассказывали, что где-то обитают нечистые мутанты и что существует бесчисленное количество чуждых рас, в различной степени недружелюбных по отношению к человечеству. Некоторые миры чрезвычайно густо заселены и наглухо закрыты защитными куполами. Другие, в противоположность им, почти безжизненны, и единственными жителями их являются вечно скитающиеся по ледяным и снежным пустыням кочевники. Существуют миры, представляющие собой совершенно не пригодные для жизни безводные огненные пустыни, где чудом уцелевшие остатки цивилизации сохранились лишь в древних пещерных городах.

Одним словом, теперь Рагнар понимал, что даже самый совершенный человеческий разум в состоянии постичь лишь ничтожно малую часть Вселенной.

Но теперь он был опытным Космическим Волком, поэтому подобные мысли следовало отогнать и сконцентрироваться на том, что происходит здесь и сейчас. Вот только почему-то это было трудно. Волк постарался представить, как могут выглядеть пассажиры, прибывшие на этом корабле. А что, если у них зеленая кожа или две головы? Однако все это очень скоро выяснится. Хотелось осмотреться вокруг, узнать, какова реакция его братьев, других Кровавых Когтей, но Рагнар переборол себя. Перед ним поставлена задача обеспечить почетную охрану гостей, так что следовало вести себя дисциплинированно и сдержанно. Не пристало ему, матерому и закаленному в боях Волку, озираться вокруг, подобно юнцу.

Он мог лишь догадываться о происходящем по выражению лиц тех, кто находился в поле его зрения. Например, обезображенное сломанным носом лицо Свена выражало нетерпение, словно незнакомцы могли принести с собой что-то вкусное. Кроме того, Рагнару была знакома эта характерная усмешка, появляющаяся на лице его боевого брата, когда тот пытается не выдавать своих истинных чувств. Злобное презрение исказило и без того достаточно зверское лицо старого соперника Рагнара, Стрибьорна. Впрочем, напряжение читалось на лицах всех встречающих. Было заметно, что Кровавые Когти стараются бороться с возникающими у них импульсами, что дается им нелегко, поскольку все они лишь недавно приняли посвящение и их головы и сердца все еще полны дикими, животными порывами, являющимися побочным эффектом процесса преобразования человека в Космического Волка.

Подавляющее большинство членов Ордена, проживающих в настоящее время в Клыке, вышли встречать незнакомцев. Оставив свои логова и кельи внутри огромной горы, они пришли сюда, чтобы приветствовать инквизитора. Не было видно лишь самого Логана Гримнара, могущественного Великого Волка, легендарного Магистра Ордена. Впрочем, отсутствие Великого Волка на самом деле не было странным, поскольку скорее всего он ожидал гостя в своем логове, готовясь оказать достойный прием. Чутье подсказывало Рагнару, что этот инквизитор Стернберг, должно быть, действительно весьма могущественный человек, раз удостоен столь торжественного приема. Сейчас в Клыке находилось более ста Космических Волков и тысячи слуг. Редкие посетители вообще когда-либо приветствовались здесь, и тем более необычной выглядела эта сегодняшняя церемония. Рагнар вспомнил о сержанте Хаконе, своем первом инструкторе, несколько недель назад вернувшемся с гор, чтобы взять на себя заботу о Кровавых Когтях после смерти сержанта Хенгиста. Сосредоточившись, Рагнар почуял запах ветерана, и тотчас перед его мысленным взором возникло худое, жесткое лицо.

Рагнар подумал о дошедших до него слухах о Стернберге. Некоторые из рабов уверяли, что он сражался на стороне Космических Волков лишь в нескольких особых случаях. Говорили даже, что однажды он спас жизнь самого Великого Волка. Другие утверждали, что инквизитор прошел весь путь от древнего мира Терры, священного дома самого Бога-Императора, чтобы принести новости относительно чрезвычайно важной для Ордена миссии. Некоторые даже утверждали, что он направлен непосредственно самим Императором, чтобы шпионить здесь за Космическими Волками на предмет обнаружения ереси в Ордене.

По поводу последнего Рагнар, конечно, сомневался, поскольку еще со времен собственной инициации знал, сколь беззаветно верны Волки своему долгу. Все они, включая самого Рагнара, скорее умрут, чем предадут человечество. Да просто не существовало способа, с помощью которого можно было бы склонить их к измене.

И все же мышцы на лице Волка напряглись, когда из памяти выплыло темное воспоминание, вызванное этими мыслями. К сожалению, с недавних пор стало известно, что даже Фенрис уже не свободен от инфекции Хаоса. Всего лишь несколько месяцев назад Рагнар и его товарищи, Кровавые Когти, обнаружили очаг ереси в горах на севере Асахейма. Очаг оказался столь запущен, что для его ликвидации потребовалось задействовать всех Волков, находящихся в тот момент на планете. Рагнар отогнал мрачные мысли, зная, что велика вероятность, того, что в окружении инквизитора могут быть те, кто сумеет выхватить их из головы любого, даже самого опытного Космического Волка. Нет сомнений, что последнее столкновение с изменниками из Ордена Тысячи Сынов стало результатом невнимательности Волков к происходящему на планете.

И вот, словно в ответ на его опрометчивые мысли, большая дверь в борту шаттла зашипела и открылась. Выдвинувшийся из нее посадочный трап опустился на пол ангара. Затаив дыхание, Рагнар чуть повернул застывшее от напряжения лицо, стараясь получше разглядеть появившегося первого гостя. Чувства разочарования и одновременно облегчения боролись в нем. Несмотря на весьма внушительный облик, в целом незнакомец выглядел на удивление нормальным. Он был высокого роста, почти такого же, как и Космический Волк, и столь же широк в плечах. Его тело покрывала темная броня, оставлявшая видимой только седеющую голову. Большое количество разного рода оружия удивило бы даже опытного Волка. Особенно бросались в глаза большой пистолет необычной конструкции и меч. Длинный красный плащ колыхался в порывах ветра, вызванного качающими воздух вентиляторами. Капюшон плаща был откинут назад, хотя появляться с непокрытой головой на публике, как известно, не в обычае людей подобного рода. Переступив порог, гость на мгновение задержался, зорко осмотревшись вокруг. Затем широко улыбнулся, обнажая белые зубы на загорелом, темном лице, и двинулся вниз по трапу, который слегка прогибался под его весом. Как предположил Рагнар, доспех инквизитора на самом деле был тяжелее, чем казался на вид, и, подобно его собственному, снабжен сервомоторами.

Когда гость начал спускаться, вслед за ним появились и другие. Первой шла женщина, при виде которой невольный возглас удивления вырвался из груди Рагнара. Пожалуй, еще ни разу в жизни ему не доводилось видеть столь прекрасного создания. Она была высокой и гибкой, с темно-коричневой кожей и черными, коротко подстриженными волосами. На лбу можно было заметить какие-то странные символы. Ее доспех и плащ походили на те, что и у человека, идущего впереди, но были не столь богато украшены. Рагнар предположил, что это может указывать на различия в рангах между ней и первым гостем, который, по всей видимости, и был инквизитором Стернбергом. Среди Космических Волков демонстрация знаков отличия приветствовалась. Все они с гордостью носили как эмблему своих подразделений, так и заслуженные в сражениях награды. Невероятно обостренное зрение позволило Рагнару разобрать имя, выгравированное на нагруднике гостьи: Кара Исаи.

После появления первых двух любопытство хозяев заметно снизилось, поскольку остальная часть свиты на первый взгляд ничем особенным не выделялась. На многих была военная униформа. Наиболее вероятно, они являлись высшими офицерскими чинами при инквизиторе и одновременно исполняли обязанности его телохранителей. Известно, что по сложившейся практике инквизиторы Империума нередко путешествуют в сопровождении свиты, которая в случае необходимости способна выполнить функции небольшой личной армии, выявляя и уничтожая ересь. Предположение, что эти люди находились здесь для защиты своего главного от Волков, совершенно не выдерживало критики, поэтому, промелькнув в голове Рагнара лишь на мгновение, само собой отпало. Он сразу отверг эту идею как смехотворную, ведь даже если допустить тот немыслимый случай, что Волки напали бы на своего гостя, то простые смертные никак не смогли бы уберечь его.

Тем временем за воинами появились мужчины и женщины в темно-синих одеждах клерков. Каждый из них имел при себе приспособление для записей в кожаном переплете, прикрепленное к толстому кожаному поясу. Рагнар не был уверен, являлись ли они книгами знаний или просто служили для создания новых документов. Он решил при случае спросить об этом кого-нибудь из них.

Когда гости начали спускаться по трапу и Рагнар впервые почувствовал их запах, он показался ему не просто чужеродным, но даже несколько враждебным. Внезапно нахлынувшая волна какой-то странной тревоги вызвала ощущение приближающейся беды. Зверь внутри него всполошился, и Космический Волк почувствовал животное, желание наброситься на пришельцев и разорвать их в клочья, уничтожить, словно они были его заклятыми врагами. Но особенно насторожила Рагнара не столько острота его ощущений, сколько их странность. Пожалуй, никогда прежде он не чувствовал ничего подобного. Возможно, заметив что-то, женщина-инквизитор повернула голову в сторону Волка, и их взгляды встретились. Заглянув в ее карие глаза, Рагнар был удивлен тем, что он почувствовал. Странность заключалась в том, что этот мимолетный взгляд принес какое-то странное спокойствие. Нет, наполнявшее его тревожное чувство не исчезло полностью, но как-то притупилось, постепенно теряя свою остроту. Волк попытался объяснить свои ощущения логически, но для этого он слишком мало знал. Да, возможно, союзникам можно доверять, и все же следовало вести себя осторожно.

Когда инквизитор ступил на палубу ангара, Ярек Синезубый, дворецкий Великого Волка, вышел ему навстречу. В соответствии с традициями Фенриса они обменялись приветствиями, пожав друг другу руки в области локтя. Стернберг не проявил при этом никакого удивления и исполнил ритуал с такой непринужденностью, словно делал это ежедневно. Как только рукопожатие было закончено, гость снова улыбнулся и отвесил сложный и изысканный поклон. Шедшие за ним люди все как один повторили движения своего господина.

— От имени Логана Гримнара, Великого Волка и Магистра, приветствую тебя, — гордо произнес Ярек.

Он говорил на высоком готике, что заставляло его и без того достаточно грубый голос звучать еще более резко.

— Благодарю Великого Волка за гостеприимство и прошу его об аудиенции.

В отличие от голоса Ярека голос инквизитора был более ровным и благозвучным, но присутствующие в нем стальные нотки не предвещали ничего хорошего. Чувствовалось, что говорящий преследует свои собственные интересы. Впрочем, это ничуть не удивило Рагнара, поскольку незнакомец, по всей видимости, был уполномочен Императором собрать сведения о различных видах ереси. До сего момента Орден Космических Волков находился вне надзора Святой Инквизиции, поскольку его организация была обусловлена законами и традициями, сопутствующими зарождению самого Империума. Учителя Рагнара не раз обращали внимание на это. Воины Космического Десанта издавна гордились своим статусом независимой силы, призванной на защиту человечества. Кроме того, именно Адептус Астартес стояли у истоков Империума и в силу этого пользовались заслуженными и немалыми привилегиями.

В интонациях Стернберга Рагнар ощутил нечто, заставившее его насторожиться. Было бы неверным сказать, что он почувствовал фальшь. Конечно, этого не могло быть: едва ли столь древний и мудрый воин позволил бы себе подобную оплошность. Дело было в чем-то другом. И была еще одна странность — судя по всему, чувство тревоги возникло лишь у одного Рагнара. Если бы кто-то из его братьев тоже проявил признаки беспокойства, это вряд ли укрылось бы от Волка, обоняние которого на порядок превышало любые, самые уникальные человеческие способности. Но запахи бойцов не менялись. Значит, пришельцы принесли с собой, наряду с прочими, и такую опасность, почувствовать которую был способен лишь один Рагнар. Возможно, это являлось следствием какого-то изъяна в нем, оставшегося после трансформации. Ведь время от времени его посещали странные видения и галлюцинации, а также неожиданные приступы гнева и ненависти. Правда, старейшины говорили, что со временем его организм полностью адаптируется к происшедшим изменениям и все это пройдет.

— Великий Волк будет рад предоставить аудиенцию своему старому товарищу незамедлительно, — официальным тоном произнес Ярек, сделав шаг навстречу инквизитору.

Космические Волки расступились, и Стернберг со своей свитой продолжил движение. Когда они миновали последнюю шеренгу, Волки выстроились за ними в соответствии с рангом и торжественно сопровождали гостей к логову своего вожака.

Огромный, сделанный из прекрасного серого шелка шатер был установлен в приемной Великого Волка. Приоткрытая завеса с одной стороны образовывала проход, через который Стернберг в сопровождении своего эскорта вошел внутрь. Логово освещали шары, парящие в воздухе в верхней части шатра. Две неугасающие жаровни сверкали и потрескивали у входа. От каждой исходил запах ладана, используемого в священных ритуалах Империума. Рагнар узнал этот специфический аромат, принадлежащий серебряному корню. Считалось, что он обладал особенно мощной способностью к нейтрализации негативных влияний.

За все время пребывания в Клыке это был первый раз, когда Рагнару представился случай побывать в логове Великого Волка. Прежде не было особенной необходимости для посещения чего-либо, кроме тренировочных залов, стрельбищ и камер, где жили новообращенные Космические Десантники, и общей территории Великих Рот. Рагнар знал: близится время, когда и стая его Кровавых Когтей будет определена в свою Великую Роту и станет частью высшей структуры власти Ордена. Однако в настоящий момент они находились в состоянии некоторой неопределенности, поскольку было неизвестно, какой именно Роте потребуется пополнение. Кроме того, некоторые особо отличившиеся бойцы из числа Кровавых Когтей уже были выдвинуты кандидатами в Серые Охотники.

Логово Великого Волка поражало воображение своими размерами. Оно занимало целый уровень Клыка. Система подземных туннелей под древней крепостью представляла собой сложный лабиринт. Однако удивление, которое могли почувствовать вновь прибывшие, несравнимо с тем, что испытал сам Рагнар, когда впервые увидел внутреннюю часть горной крепости, куда доступ был строго ограничен. Должно быть, те, кому довелось побывать там, видели немало впечатляющих картин. Какая-то часть его существа стремилась к приключениям, путешествиям в далекие, неведомые миры, и он понимал, что рано или поздно так и будет. Однако другая его часть испытывала страх, и он сам не был уверен почему. Он подозревал: то, что осталось в нем от человека, инстинктивно боялось нового опыта.

Великий Волк ожидал гостей в роскошных апартаментах. Это был весьма массивный человек и, как показалось Рагнару, поистине могущественный воин. Грудь его была шире бочонка эля, а руки скорее напоминали стволы деревьев. Огромная серая борода водопадом ниспадала на грудь. Древние и непостижимые глаза светились пронзительным и в то же время холодным, ледяным огнем. Лицо было словно высечено из гранита, а шрамы на щеках больше напоминали кору столетнего дуба, чем следы ран. Огромная, наброшенная на плечи накидка из волчьей шкуры, по всей видимости, была изготовлена еще во времена Лемана Русса. Говорили, что она была непроницаема как для холода, так и для пламени. Волчья морда, подобно короне, покоилась на голове Гримнара. На шее висел Амулет Русса, изготовленный из неизвестного металла и представляющий собой достаточно грубо выполненное изображение волчьей головы. Этот талисман, как предполагалось, защищал от различного рода злых чар. Кроме того, говорили, что он наделял своего владельца великой силой.

Множество боевых наград украшало доспехи Великого Волка — за последние семьсот лет он участвовал в сотнях кампаний на службе Империума. Одной этой мысли было вполне достаточно, чтобы заставить любого Волка испытать священный трепет. Это время в десять раз превышало продолжительность жизни самого старого смертного человека на Фенрисе, но тем не менее Логан Гримнар не проявлял каких-либо признаков слабости. Вместо этого он источал ауру безграничного здоровья, силы и энергии. Поистине это самый величественный человек из всех, с кем Рагнару доводилось когда-либо встречаться. Казалось, он был рожден, чтобы властвовать. Трудно даже представить себе более достойного вождя, которому со столь безграничной преданностью служили бы Космические Волки. Впрочем, как же могло быть иначе, ведь не случайно этот человек так давно возглавляет один из лучших Орденов Адептус Астартес.

Логан Гримнар величественно восседал на троне, производившем впечатление некоего древнего камня, с высеченными на нем рунами, вид которых был столь же древним, как само время. Казалось, они были вырезаны в камне дождем и ветром. По всей видимости, трон был рассчитан, чтобы выдержать тяжесть человека даже большего, чем Гримнар. Трон был изготовлен еще во времена Русса, и возможно, сам великий примарх некогда сидел на нем. Навершие спинки представляло собой огромную оскаленную волчью голову, возвышающуюся над сидящим, а подлокотники представляли собой лапы зверя. Но поистине самой необычной особенностью трона являлось то, что он совершенно не касался пола, а словно парил над ним на высоте в ширину ладони. Кстати, доспехи Великого Волка аналогичным образом не касались трона, а мерно покачивались над его поверхностью. Рагнар слышал как-то о древней магии неизвестных миров и догадался, что скорее всего здесь не обошлось без этого. Трудно было представить, что сидение на твердом камне могло быть более или менее комфортным даже с помощью магии, но, возможно, трон имел и иное назначение. За ним находились два огромных знамени: на одном были изображены два неистовых волка — знаки отличия Гримнара, а на другом — оскаленные волчьи головы — символ Ордена. Несмотря на то что не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, знамена чуть трепетали.

У трона стояли приближенные Великого Волка — Волчьи Жрецы, в великолепных мантиях из волчьих шкур. В одном из них Рагнар без труда узнал Ранека, самого старшего из всех. Он возглавлял посвящение в воины Ордена молодых Кровавых Когтей многие месяцы назад. Здесь же находились Железные Жрецы, со шлемами в форме волчьей головы. Было и несколько Рунных Жрецов, с огромными деревянными жезлами в руках, испещренными мистическими рунными символами. От всех этих людей исходила почти физически ощутимая аура древней мудрости и власти. Все они являлись ветеранами сотен кампаний.

Рагнар задавался вопросом: а отдавал ли себе отчет инквизитор, какой чести он удостоен?

Подав знак сопровождающим его людям остановиться, Стернберг направился к трону. Оказавшись перед Великим Волком, он тотчас опустился на одно колено и склонил голову, подобно человеку, присягающему на верность своему господину. Гримнар сошел с трона и, приблизившись к гостю, опустил свою могучую руку ему на плечо.

Рагнар находился весьма близко и, наблюдая встречу этих двух людей, поймал в глазах инквизитора какой-то странный отблеск. Переведя взгляд на брата Ранека, тоже внимательно наблюдающего за инквизитором, Рагнар понял, что он был не единственным, заметившим это. Чуть повернув голову в сторону Рагнара, Ранек поймал его пристальный взгляд. Их глаза встретились лишь на какое-то мгновение, но Волк не сомневался, что жрец успел прочесть его мысли.

— Вот мы и встретились снова, Иван Стернберг, — произнес Великий Волк голосом, звук которого можно сравнить с грохотом, издаваемым двумя трущимися друг о друга гранитными валунами. — Немало времени прошло.

— Да, немало, Логан Гримнар. И меня радует, что ты выглядишь столь же здоровым и полным сил, как и прежде.

— Благодарю тебя, Иван Стернберг. Ты тоже неплохо выглядишь. Так же, как и в тот день, когда ты остановил орков, что нанесли мне коварный удар.

— Для меня было честью оказать услугу одному из величайших воинов Императора, да славится в веках Его имя. По воле Золотого Трона я лишь оказался в нужное время в нужном месте.

— Тем не менее ты пострадал за меня, и я у тебя в долгу. В тот день я обещал, что исполню любую твою просьбу, если это будет на благо Империума и в моей власти.

От этих слов у Рагнара перехватило дыхание. Лишь безграничное доверие могло послужить основанием для подобного обещания, поскольку трудно даже представить себе возможные последствия, если предположить, что человек, которому дано такое обещание, воспользуется им со злым умыслом. Стало быть, Великий Волк действительно питал доверие к этому человеку.

И все же подобные заключения не делали собственные подозрения Рагнара менее достойными внимания. Почему Гримнар доверял этому человеку, вызвавшему у Рагнара столь странные ощущения?

Когда представится возможность, он обязательно расспросит одного из Рунных Жрецов поподробнее об инквизиторе.

Конечно, Великий Волк был не из тех, кто бросает слова на ветер. Более того, вряд ли он вообще произнес бы что-либо без основания.

— Да, у меня действительно есть просьба, с которой я хотел бы обратиться к тебе, и твой подарок я счел бы оплатой упомянутого тобой долга.

— Слушаю тебя.

Прекрасная женщина позади Стернберга громко кашлянула, и инквизитор обернулся к ней.

— Ты думаешь, это разумно, инквизитор Стернберг? — спросила женщина без всякого вступления.

Ее тихий чистый голос заставил сердце Рагнара учащенно забиться.

— Могу ли я представить тебе мою ученицу, Кару Исаи? — учтиво произнес Стернберг, указывая на женщину. Ему удалось создать впечатление, что она говорила с его благословения, а не прервала разговор между ним и Великим Волком.

— Что ты хотела сказать мне, Кара Исаи? — вежливо осведомился Гримнар.

— Я хотела сказать, что вопрос, с которым мы решили обратиться к тебе, касается не лично нас, а безопасности всего Империума.

— Здесь, в Клыке, мы привыкли иметь дело с такими вопросами. — Гулкий смех Гримнара отозвался эхом в шатре.

Если молодая женщина и была напугана, то не подала виду.

— Нет сомнений, что ты поистине… Великий Волк, — произнесла она, слегка запнувшись, прежде чем назвать его титул, и лицо ее едва заметно исказилось.

Рагнар понял, что она предпочла бы использовать менее официальное обращение, но была несколько сбита с толку тем, что имеет дело с легендарным вождем Космических Волков.

— Однако здесь слишком много людей, которые могли бы… Одним словом, вопрос, с которым я хотела бы обратиться, настолько важен, что…

— Если ты не доверяешь кому-либо из своих людей, прогони их прочь! — прогремел Гримнар.

На щеках женщины проступил румянец, и легкая гримаска раздражения стала отчетливее: судя по всему, она решила, что Великий Волк непроходимо туп.

— То есть не…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Гримнар, и на сей раз голос его был исполнен власти и ледяного холода; то был голос вождя, имеющего дело с послом, позволившим себе дерзость.

— Независимо от важности вопроса, с которым ты обращаешься, ты можешь смело говорить в присутствии любого из моих воинов. Ты можешь доверять им так же, как мне. И пусть Инквизиция хранит тайны от самой себя.

Будучи свидетелем этого разговора, Рагнар был несколько ошарашен предположением женщины-инквизитора о существовании самой возможности того, что кто-либо в Клыке мог быть неблагонадежным или даже предателем. Похоже, подобные мысли пришли на ум и его боевым братьям. Многие напряглись, взвешивая, не следует ли взяться за оружие и постоять за честь Ордена. Но резкий и пронзительный взгляд Гримнара заставил всех застыть. Женщина не испугалась пред лицом Великого Волка, но лишь слегка вздрогнула, и удивление застыло на ее лице. Рагнару стало ясно, что, как представитель Инквизиции, она, вероятно, больше привыкла заставлять людей испытывать страх, чем пугаться сама. Поэтому теперь некоторое время она не могла произнести ни слова, приходя в себя.

— Я приношу извинения, если, будучи недостаточно осведомленной о ваших обычаях, невольно нанесла оскорбление. Примите мои заверения в том, что сделала это неумышленно.

Рагнар обдумывал последние слова Великого Волка. Возможно ли, чтобы служители Империума скрывали информацию друг от друга? На первый взгляд это казалось явной глупостью, поскольку для принятия решений воин всегда стремился получить всю доступную информацию, во всяком случае, именно так их учили. Но очевидно, эта женщина думала иначе, и то, что она собиралась сказать, предназначалось лишь для ушей Гримнара, как будто он мог скрыть от своих подданных что-либо из услышанного, если бы счел эту информацию слишком конфиденциальной.

— Прости Кару, — сказал Стернберг. — Она молода и лишь недавно стала моей ученицей. Она еще не знает, как следует себя вести с Космическими Десантниками.

— Ты прав, Иван Стернберг, — пожалуй, не многие могут похвастаться тем, что знают это, — произнес Гримнар, добродушно пожав плечами. — И все же назови свою просьбу, с которой пришел ко мне.

Стернберг чуть помедлил, размышляя о чем-то. Можно было предположить, будто он не решил еще окончательно, о чем именно будет просить. Несмотря на дружелюбный тон и принесенные извинения, он, казалось, был согласен со своей ученицей и хотел говорить с Гримнаром в присутствии меньшего количества народу. Рагнар чувствовал некоторую нерешительность гостя. И нет сомнений, каждый Космический Волк из присутствующих здесь так же мог чувствовать это. Знал ли об этом сам инквизитор? Видимо, да, поскольку решение было им принято все же достаточно быстро.

— Моя родина, Аэриус, поражена смертельной эпидемией. Миллионы умирают прямо сейчас, когда я произношу эти слова.

Рагнар не мог видеть, как отреагировали Космические Волки на слова гостя, но хорошо чувствовал это. Они были воинами, а не целителями. Однако Гримнар если и думал так же, то не подавал виду, лишь вежливо кивая, пока Стернберг говорил:

— Наши целители сбиты с толку. Уже испробованы все средства, которыми располагает Апотекарион. Но кажется, вакцина против этой эпидемии находится за пределами наших знаний. Правители Аэриуса предположили, что эпидемия может быть порождением черной магии или какого-то древнего проклятия, поэтому они обратились за помощью ко мне. Я вернулся на родину так быстро, как только позволили дела. Аэриус — достаточно развитой индустриальный мир, являющийся краеугольным камнем власти Империума в этом секторе. Милостью Императора, я смог прибыть достаточно быстро.

Стернберг сделал паузу, словно снова собираясь с мыслями. Но Рагнар знал, что дело тут в другом. Этот человек, судя по всему, обладал отменными ораторскими способностями, истинная причина паузы заключалась скорее всего в том, чтобы дать аудитории время осмыслить услышанное. При упоминании о «магии» и «древнем проклятии» заметное возбуждение пробежало по лицам присутствующих.

— Действительно, было много странных предзнаменований. Большая комета появилась в небе Аэриуса, зловещая звезда из легенд, что появляется лишь единожды в два тысячелетия и всегда предвещает гибель. Ливни падающих звезд обрушились на мир. Наиболее странным и необъяснимым из всего происходящего было жуткое багровое зарево, окружившее большую Черную Пирамиду.

Теперь на лице Гримнара и некоторых из его советников проступило выражение сосредоточенного внимания.

— Когда-то было подобное сражение, — пробормотал Великий Волк.

— Да, — ответил Стернберг, — около двух тысячелетий назад в одном из цих принимал участие и ваш Орден вместе с другими армиями Империума.

— Звезда Зла тоже нещадно палила на том поле брани, — добавил Гримнар. — Что же это означает?

— То сражение действительно шло под светом Звезды Зла, и в то же самое время на Аэриусе вспыхнула эпидемия, хотя и не столь страшная, как нынешняя. В тот раз она закончилась сразу после того, как мы одержали победу.

— Продолжай.

— Когда я достиг Аэриуса, большая часть мира уже была на карантине. Мы ничем не могли помочь. Картина ужасных последствий поражает воображение. Я решил обратиться за советом к оракулу Хирона, пребывающему в древней крепости на поверхности темной луны.

— Да, я слышал об этом оракуле, — сказал Великий Волк. — Женщина величайшей праведности, благословленная самим Императором. И что она сказала?

— Ее слова были, как всегда, загадочны: «Звезда Зла снова зажглась на небе, освещая путь к свободе Нечистому. Стены его древней тюрьмы почти разрушены, и чума выпущена в мир!»

— Действительно загадочно.

— Да, Великий Волк. Я спросил ее, может ли Нечистый быть повержен еще раз…

— И что она ответила? — спросил Гримнар напряженно.

— Ее ответ кажется совершенно невразумительным и бесполезным: «Старинный ключ, теперь три, должен быть изготовлен еще один. Чтобы заставить тюрьму сковать узника снова, нужно сосредоточить усилия на центральной части Черной Пирамиды».

— Ну, по крайней мере одна часть этой загадки кажется достойной внимания, — сказал Логан Гримнар. — Она обращает внимание на Черную Пирамиду, под тенью которой проходило то великое сражение.

— Да, и все же это не очень-то упрощает дело, поскольку Пирамида еще никогда не открывалась. Многие пробовали это сделать, используя все известные в Империуме способы, но стены ее и по сей день нерушимы. Какую бы магию ни использовали ее создатели, тем не менее Пирамида возвышается и ныне как молчаливое доказательство тщетности всех человеческих усилий разгадать ее секрет. Однажды Русс сказал: «Неустрашимый дух найдет путь, даже если он ведет сквозь лес клинков», — улыбнулся Стернберг. — Инквизиция учит своих членов, что в каждом вопросе уже содержится ответ, а в каждой проблеме всегда скрыто ее решение.

— Стало быть, ты нашел свой ответ, Иван Стернберг?

— Думаю, что да. Я три дня постился и размышлял над словами оракула. Я молил Императора о совете.

— И тебя услышали?

— Думаю, да, поскольку ко мне неожиданно пришло озарение: возможно, я не совсем верно истолковал пророчество оракула. Говоря о старинном ключе, она могла подразумевать ключ болезни.

Великий Волк обменялся многозначительными взглядами с Ранеком и другими жрецами.

— Это соответствовало бы некоторым нашим сагам.

На лице Стернберга появилась улыбка и в глазах блеснул огонь.

— В твоем Ордене, насколько мне известно, хранится артефакт, называемый Талисманом Ликоса. Это кристалл с множеством граней красноватого цвета. Он был добыт в сражении с эльдарами, происшедшем после битвы на Аэриусе два тысячелетия назад. Это лишь фрагмент чего-то гораздо большего, артефакта великой силы, который был использован Эльдаром Фарсиром и разрушен.

Гримнар чуть приподнял голову и бесстрастно улыбнулся. Его глаза были устремлены на Ранека.

— Да, это так, Великий Волк, — произнес Волчий Жрец, без видимого труда выдержав пристальный взгляд своего вождя. — Однако я бы дорого дал, чтобы узнать, откуда посторонний мог получить подобную информацию.

— Это не секрет, — ответил Стернберг, — поскольку хроники ведутся не только в вашем Ордене. Инквизиция тоже располагает весьма обширными архивами. Один из инквизиторов присутствовал при событии, в котором был добыт этот трофей, и сделал запись о передаче его на хранение Космическим Волкам. Прежде чем беспокоить тебя столь неопределенным пророчеством, Логан Гримнар, я решил собрать более подробную информацию по этому вопросу, для чего немедленно отправился в Абрамсас и посоветовался с архивариусами нашего Ордена. Одна часть артефакта была передана на хранение Волкам, другая — командующему Имперской Гвардией, Бирану Поуису, а третья — инквизитору Дарку. Все они участвовали в том сражении на Аэриусе.

— И какова судьба остальных двух частей? — спросил Гримнар.

— Поуис со своими людьми вернулся на Галт, но никаких записей о том, что случилось с ею частью талисмана, не сохранилось. Об инквизиторе Дарке известно, что его корабль «Эпифания» совершил прыжок сквозь Имматериум в отдаленные миры, но о том, достиг ли он пункта назначения, информации нет. Таким образом, единственная часть артефакта Фарсира, местонахождение которой известно, хранится у вас.

— Почему ты так уверен в достоверности этой информации? — резко спросил Ранек.

— Существа, подобные Фарсиру, загадочны, и поступки их не всегда объяснимы. Однако незадолго до своей гибели он упомянул о некой вещи, которую носил как «ключ».

— И на основании этого ты отправился на Фенрис?! — воскликнул Ранек.

Если Великий Волк и испытал некоторую досаду оттого, что Ранек столь бесцеремонно вмешивается в разговор, то не подал виду, поскольку задавать вопросы и давать советы — прямая обязанность советников.

— Нам обоим известно, брат Ранек, что не раз судьба целых миров зависела от вещей, которые на первый взгляд могли бы показаться несущественными. Кто я такой, чтобы сомневаться в верности слов оракула? Все, что я могу сделать, — это молиться о том, чтобы толкование их было верным и помогло спасти людей Аэриуса.

— Слова оракула были подтверждены провидцами нашего Ордена и имперскими Таро, — добавил Стернберг после небольшой паузы.

— К сожалению, Таро имеют печальную славу из-за неоднозначности предсказаний, — произнес глава Рунных Жрецов Альдрек.

Затем он провел тощей, похожей на кость рукой по длинной белой бороде, и металлический ворон на его плече зловеще каркнул.

— Да, только все расклады были на редкость одинаковы, и на каждый новый вопрос выпадала практически одна и та же комбинация карт. «Глаз Хоруса» в сочетании с «Великим Воинством», «Разрушенный Мир» над опрокинутым «Троном Императора», уничтоженное «Ядро Галактики»…

В зале воцарилась зловещая тишина, пока собравшиеся вокруг Великого Волка обдумывали слова инквизитора.

— Это очень плохой расклад, — сказал Альдрек. — Империуму угрожает большая опасность: силы Хаоса собираются, чтобы принести смерть мирам.

— Знаю, — сказал Стернберг прямо. — Именно поэтому я здесь.

Древние воины, окружавшие Гримнара, переглянулись. К сожалению, Рагнар не мог узнать, о чем они думали. В конце концов Альдрек заговорил:

— Это все очень серьезно, Великий Волк. Я и мои братья просим разрешения на некоторое время покинуть совет, чтобы обратиться к рунам.

Гримнар кивнул, и Рунные Жрецы без дальнейших церемоний удалились. Еще некоторое время их шаги отзывались гулким эхом в огромном логове, пока не стихли совсем. Рагнар задавался вопросом, что же все это значит. Он ничего не знал о загадочных Таро Империума, но совершенно очевидно, что руководство Ордена сильно взволновано словами инквизитора. Чутье подсказывало Волку, что сейчас вершится что-то очень важное. Это ощущение скорее всего было вызвано не столько личностью самого инквизитора, сколько теми известиями, которые он принес с собой.

— Мы должны подождать, пока Рунные Жрецы посоветуются с высшими силами, — произнес Гримнар.

Видимо, тень досады промелькнула на лице Стернберга, поскольку через несколько мгновений Гримнар добавил:

— Лишь глупцы пренебрегают мудростью своих советников, Иван Стернберг, и Великий Волк не может позволить себе этого.

— Конечно. Я понимаю. Не сомневаюсь, что руны подтвердят то, что я сообщил тебе, — кивнул инквизитор.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, Иван Стернберг. Однако, покуда длится ожидание, нам не помешало бы перекусить. По случаю твоего прибытия мои подданные накрыли такой стол, какого я, пожалуй, не видел последние лет сто.

— Ну, тогда это должен быть действительно роскошный ужин, мой старый друг. Насколько мне известно, ты и твои воины не имеете равных в этом, — ухмыльнулся инквизитор.

— Тогда не пройти ли нам без дальнейших церемоний к столу. Твои речи весьма хороши, но ими сыт не будешь.

Освещение Большого Зала, где был накрыт ужин, было просто изумительным. На массивных каменных стенах сверкали гигантские факелы, которые могли гореть в течение многих часов подряд. Слуги сновали меж столами, разнося большие подносы, прогибающиеся под весом оленины, свинины, хлеба и сыра. Служанки несли большие чаши, наполненные элем.

Гримнар и Стернберг со своей свитой уселись за главный стол и принялись за еду. Рагнар и его воины разместились за столом, предназначенным для Кровавых Когтей, и обменялись взглядами. Волк сразу обратил внимание, что его товарищи, так же как и он сам, несколько сбиты с толку разговором, свидетелями которого они только что были, но наряду с этим все они с нетерпением ждут, что будет дальше. Все сказанное при встрече Великого Волка и инквизитора казалось столь же значительным, сколь и зловещим. Кроме того, что-то подсказывало, что в предстоящих событиях, возможно, им самим отведена далеко не последняя роль. Про себя Рагнар обратился с горячей просьбой к Руссу, чтобы это было именно так.

Молодой Волк оторвал половину цыпленка и отправил ее в рот, запив большим глотком эля. Заметив удивленный взгляд женщины-инквизитора, Волк вдруг смутился, закашлялся, и все, что он еще не успел проглотить, полетело прямо в сидящего напротив Свена.

— Ты когда-нибудь научишься, Грохочущий Кулак?! — рявкнул Свен. — Пей молоко, если эль для тебя слишком крепок!

— Что ж, возможно, ты прав. Но сперва попробуй перепить меня, и если я окажусь под столом раньше, то будь по-твоему, — произнес Рагнар, бросив взгляд на женщину-инквизитора.

Заметив, что ее внимание вновь обращено на Стернберга и Великого Волка, он был несколько разочарован. Но тут же заметил, что на него пристально смотрит Ранек. Рагнар поспешно отвернулся.

— Звучит как пари, — произнес Свен. — Но я бы не хотел заставлять ни одного из Волков отказываться от эля ни за что на свете. Это было бы наказанием хуже смерти.

— Ты боишься? — спросил Рагнар.

— Только за тебя. Я приму твой вызов, но лишь в случае, если проигравший будет пить одно молоко в течение всей следующей недели. Надеюсь, ты не хочешь последовать примеру Торвальда.

Рагнар счел такое предложение справедливым. Это означало, что никто не рискует подвергнуться ужасной участи не прикасаться к элю всю оставшуюся жизнь, наказанию, которое было бы жестоким мучением для любого Космического Волка. За всю историю Ордена лишь один человек понес столь суровую кару, некий Торвальд Кроткий, и говорили, что он впоследствии сошел с ума. Рагнар уже собирался выбрать свидетелей состязания, но в этот момент дверь в зал распахнулась, и вошли Рунные Жрецы. Лица их были мрачны.

Они двинулись прямо к главному столу, и, поскольку их появление было замечено всеми, в зале наступила тишина. Все взгляды были обращены к ним. Логан Гримнар чуть склонил голову.

— Посоветовались ли вы с рунами, братья? — спросил он.

— Да, Великий Волк.

— И что же они показали?

— Будущее неопределенно и мрачно, Великий Волк.

Иного ответа Рагнар и не ждал.

— Но мы считаем, что инквизитору Стернбергу следует оказать любую помощь, на какую мы только способны. Тени Темного Врага приближаются к нам, и беда может быть предотвращена лишь при помощи талисмана, о котором упомянул наш гость.

Логан Гримнар некоторое время размышлял над словами жрецов.

— Что ж, буду рад удовлетворить твою просьбу, Иван Стернберг, — произнес он, обращаясь к инквизитору, — поскольку, поступая так, я и мои собратья исполняем свой долг перед Империумом.

— Благодарю тебя, Великий Волк, — поклонился Стернберг.

В этот момент Ранек чуть подался вперед и прошептал что-то на ухо Великому Волку. Логан Гримнар молча кивнул и слегка повернул голову. На несколько мгновений его пристальный взгляд остановился на Рагнаре. Затем, снова повернувшись к Ранеку, Гримнар еще раз кивнул ему.

И все же не следовало забывать об ужине. Запихнув вторую половину цыпленка в рот, Рагнар подумал, что, возможно, он несколько преувеличил значение этих мимолетных взглядов. Но несколько минут спустя он почувствовал руку Ранека на своем плече.

— Брат Рагнар, мне нужно поговорить с тобой, — произнес Волчий Жрец негромко, но тон его не допускал возражений. — Иди со мной прямо сейчас.

— Похоже, наше соревнование откладывается, — вздохнул Свен.

— Ничего, не последний раз видимся, — недовольно пробормотал Волк, пытаясь представить, что за дело может быть столь важным, чтобы оторвать его и жреца от ужина.

Глава вторая

— Это важная задача, брат Рагнар, — произнес Ранек многозначительно.

Непринужденно стоя перед ним, Рагнар осматривался вокруг, стараясь понять, где он находится. Помещение не было похоже на святилище или комнату для аудиенций. Просто небольшая келья в логове Великого Волка, предоставленная в пользование жрецу. Впрочем, нет. Внезапно Рагнар понял, что это помещение и есть жилище Ранека. Здесь чувствовался запах старика, мощный, как нигде более. Это его логово. Осознав, где находится, молодой Волк по-другому взглянул на окружающее, поскольку знал, что жилище человека нередко может поведать о своем хозяине даже больше, чем он сам.

— Я верю тебе, — произнес Рагнар, — но все же почему ты поручаешь это дело мне? Уверен, найдутся и другие, кто мог бы справиться ничуть не хуже. Почему именно я должен иметь дело с посторонними?

Усевшись на каменную скамью и неторопливо перебирая длинную белую бороду, Ранек направил на собеседника пронзительный взгляд своих синих глаз. В глубине этих глаз Волк заметил какую-то странную, щемящую тоску. Несмотря на некоторый дискомфорт, Рагнар заставил себя выдержать пристальный взгляд старика.

— Ты не хочешь заниматься этим, не так ли, парень?

Рагнар почесал затылок. Прошло немало лет с тех пор, когда жрец последний раз обращался к нему так. Эти слова воскресили в памяти воспоминание об их самой первой встрече. Сейчас казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, когда он был варваром, живущим на острове, затерянном в огромном океане Фенриса.

— Да, господин, не хочу.

— Отчего же?

Вопрос был прост и прям, вот только передать словами то, что при этом почувствовал Волк, к сожалению, было совсем не просто. Да, он действительно не хотел сопровождать гостей по территории Клыка, несмотря на то что они вызывали у него острое любопытство. Отчего же тогда он противился предложению Ранека?

— Я бы предпочел тренироваться со своими братьями, — произнес Рагнар, однако сам понял, что ответ прозвучал не слишком убедительно.

— Согласен. Только ведь одно другому не мешает. У тебя будет достаточно времени и для этого.

Едва заметные изменения в запахе собеседника говорили Волку, что тот едва ли верит ему.

Пожав плечами, Рагнар продолжал изучать жилище жреца. По размерам оно соответствовало тем кельям, что используются для медитаций, а скудная мебель свидетельствовала о весьма спартанском образе жизни хозяина. Посредине находилась огромная гранитная плита, служившая столом, и резной камень, который старик использовал в качестве стула, постелив на него толстые волчьи шкуры. Не стоило сомневаться, что жрец сам добыл эти трофеи. На столе находился светящийся шар, один из тех вечно горящих древних огней, которые можно было увидеть повсюду в покоях Великого Волка. Только этот шар был укреплен в черепе какого-то подозрительного инопланетного человекоподобного монстра. Рядом с этим странным артефактом лежали рукописные свитки и перья с вечно пишущими наконечниками. Ранек проследил за удивленным взглядом Рагнара и догадался, что его так заинтересовало.

— Орк, — сказал он, глядя на череп. — Этот зеленокожий — первый убитый мной ксенос. Я взял его череп как трофей и собирался использовать в качестве пиршественной чаши.

Рагнар бросил на старика восхищенный взгляд. Никогда прежде он не слышал рассказа об этом.

— Но оказалось, это не очень хорошая идея. Эль вытекает через глазницы, что, согласись, весьма неудобно.

При этих словах Рагнар понял, что старик подшучивает над ним. Огромные клыки жреца обнажились в гримасе, которую следовало воспринимать как улыбку. Однако, едва появившись, она столь же быстро исчезла.

— И все же ты не ответил на мой вопрос.

Несколько мгновений Рагнар смотрел на него.

— Думаю, ответил.

— К сожалению, ты говоришь мне не все, что думаешь. — Ранек чуть укоризненно покачал головой.

На этот раз Рагнар улыбнулся Волчьему Жрецу. Вряд ли нашелся бы среди Космических Волков хоть один, кто рискнул бы попытаться обмануть его. Даже если бы Ранек и испытывал какой-либо недостаток в телепатических способностях, все равно его пронзительный и холодный взгляд проникал в самую глубину человеческого сердца. Солгать под этим взглядом было невозможно.

— На самом деле, у меня нет никакого более или менее вразумительного ответа, господин. Просто что-то в этих людях очень настораживает меня. Я не совсем понимаю, в чем тут дело, но чувствую какую-то фальшь. И мне кажется, опасно позволять им осматривать наши трофеи.

Последняя фраза вырвалась совершенно неожиданно, и Рагнар смутился. Верно ли он поступил, озвучив свои сомнения. Кто он такой? Смеет ли он, всего лишь один из Кровавых Когтей, оспаривать решения самого Великого Волка? С другой стороны, любой воин Фенриса имеет законное право высказывать свое мнение, и Космические Волки этим правом пользуются.

К удивлению Рагнара, Ранек не проявил каких-либо признаков раздражительности или недовольства его словами. Исходящий от старого жреца запах говорил Рагнару, что тот по-прежнему расположен к нему.

— Ты сомневаешься в незнакомцах? — спросил старик.

— Не знаю точно, что именно меня в них настораживает. Быть может, сама их миссия. Не могу пока толком разобраться в своих ощущениях, но чувствую, что здесь что-то не так.

— Что ж, не стану скрывать, я согласен с тобой, — произнес Ранек, чуть заметно кивнув, словно отвечая не на слова Волка, а на свои собственные мысли.

Как ни странно, Рагнара это не удивило. Он чувствовал исходящую от старика глубокую печаль. Острое чутье Космических Волков позволяло им действовать с согласованностью и четкостью, недостижимыми для обычных людей.

— К сожалению, есть вопросы, по которым мы с Великим Волком расходимся во взглядах. И это как раз один из них.

Рагнар поднял бровь и взволнованно переступил с ноги на ногу. Подобные разногласия в высшем руководстве были редкостью. Если быть точным, Волк ни разу даже не слышал о подобном. Это казалось странным, хотя… В сущности, а много ли было известно Рагнару о том, что происходило среди вождей? Ведь он был Кровавым Когтем, и сталкиваться с могущественными правителями Ордена ему доводилось не часто. Так уж сложилось, что по роду своих занятий их пути пересекались чрезвычайно редко, так что об этих людях Рагнар знал лишь понаслышке.

— Логан Гримнар доверяет Стернбергу. Некогда инквизитор спас ему жизнь, и тебе ли не знать, что такое долг чести для Волка.

— Но сам ты, насколько я понимаю, не очень-то доверяешь ему? — спросил Рагнар.

Это был смелый вопрос для Кровавого Когтя. Вряд ли кто-нибудь из них отважился бы разговаривать подобным образом с Волчьим Жрецом, почти столь же древним, как и сам Великий Волк. Однако Рагнар знал, что, если он действительно хочет получить исчерпывающий ответ, действовать следует именно так.

— Я вполне доверяю ему, — улыбнулся старик, вот только теплоты в его улыбке не было. — Более того, у меня нет ни малейших сомнений в верности этого человека Императору, если я верно понимаю твои опасения. Ни он сам, ни кто-либо из его свиты не поражены инфекцией ереси, и все же… Он не один из нас. Он не из нашей стаи. А в Клыке есть такие вещи, в которые не должны быть посвящены посторонние.

Рагнару показалось, он понял, о чем говорил жрец. Между теми, кто был инициирован в Волки, прошел Вратами Моркаи и имеет генное семя Русса в своем теле, существуют достаточно сильные связи, делающие их действительно братьями. Связи эти затрагивают столь глубинные уровни, что вряд ли кому-либо под силу нарушить их. А Стернберг и его люди были посторонними, они не принадлежали к стае, не ощущали общности, присущей всем членам Ордена. Когда Рагнар стал догадываться, на что намекал жрец, он чуть не рассмеялся.

— Я лишь Кровавый Коготь, и мне известно не так уж много тайн.

— В таком случае ты не сможешь выдать их, не так ли? — улыбнулся Ранек.

После этих слов Волк перестал себя сдерживать и от души рассмеялся, по достоинству оценив хитрость старого жреца. В самом деле, мог ли кто-либо выведать у него что-то о тайнах, о которых он и сам ничего не знал? И все же разве существует вероятность того, что старшие члены Ордена разболтают посторонним древние тайны?

— К сожалению, такая вероятность есть, — с улыбкой произнес Ранек после того, как Волк высказал вслух свои сомнения. — Инквизиторы хорошо умеют выведывать тайны, поскольку это даже не просто их работа, а, я бы сказал, смысл всей их жизни. Поверь, потребуется найти воина величайшей хитрости, способного беседовать с инквизитором и не сболтнуть лишнего. — Тон жреца вновь стал серьезным. — И у меня тоже есть сомнения относительно правильности происходящего сейчас. Не знаю отчего, но я чувствую то же, что и ты. И чутье подсказывает мне, что любой опрометчивый поступок может обернуться большой бедой для всего Ордена. Рагнар, я хочу, чтобы ты сопровождал этих людей и внимательно наблюдал за ними. Кроме того, я хочу, чтобы после этого ты пришел ко мне и рассказал обо всем, что заметишь. Ты быстр, и твои чувства остры. Вот почему мой выбор пал именно на тебя.

— Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я представил отчет о своих наблюдениях непосредственно тебе, господин?

— Да.

— И никому больше? Даже Великому Волку?

— Только если он сам тебя спросит.

— Хорошо. Я сделаю, как ты велишь, — ответил Рагнар, не сумев скрыть тревогу в голосе.

Дорого бы он отдал, чтобы узнать, что, в конце концов, творится на Фенрисе. После того как жрец поставил перед ним такую необычную задачу, не оставалось ни малейшего сомнения, что в правящих кругах Ордена существуют серьезные разногласия. Хотя не исключено, что Ранек действует по указанию Великого Волка и лишь в силу каких-то причин делает вид, будто не согласен с ним. Однако такое предположение требовало объяснений, которых у Волка пока не было. От всех этих мыслей голова шла кругом.

Ну что ж, следует признать, что на самом деле он даже рад такой задаче. Ведь незнакомцы с самого начала вызвали у него сильное любопытство, особенно женщина.

— Ну вот и хорошо, — произнес Ранек. — Будь открытым с ними. Покажи им все, что они попросят, и расскажи обо всем, что знаешь.

— Обо всем?

Ранек кивнул и широко улыбнулся.

Столь категоричное указание совсем сбило Рагнара с толку. Зачем же нужно говорить им обо всем, что он знает?

Массивная деревянная дверь подалась под его рукой, и Рагнар осторожно ступил в апартаменты, предоставленные инквизитору и его свите. О том, что здесь уже поселились пришельцы из других миров, Волку стало ясно сразу же — в воздухе плавал непривычный аромат ладана и каких-то странных духов. Из глубины помещения доносилось несколько голосов, поющих молитву на высоком готике, общепринятом в Империуме при всех богослужениях. Текст песнопения состоял из многократного повторения хвалы Императору. Древние слова эхом отзывались в зале.

Голый камень стен был задрапирован массивными полотнами темно-красной парчи. Рагнара удивило, насколько быстро гости обустроились. Полотна крепились к подвескам шаров, плавающих на антигравитационных пластинах. Проведя пальцами по занавесу, Рагнер почувствовал, что материал был плотным и в то же время мягким. Покрывающий его узор намного превосходил по своей красоте любой из виденных им на Фенрисе. Некоторые полотнища были отделаны золотом и драгоценными камнями и украшены гербом Инквизиции. У входа горели две огромные жаровни, а между ними стояли двое вооруженных людей, одетых в черное. Широкие капюшоны скрывали их лица. Один из них поднял руку, жестом останавливая Волка.

— Что тебе здесь нужно? — спросил часовой. Рагнару странно было слышать подобный вопрос от этих людей здесь, в самом сердце Клыка. И тем более странно, что адресован он был не кому-нибудь, а Космическому Волку.

— Мое имя Рагнар. Меня направили к инквизитору Стернбергу в качестве проводника по Клыку.

Часовой сказал несколько слов в небольшое устройство, укрепленное на запястье. Слова были произнесены на незнакомом Рагнару языке. Впрочем, это было неудивительно, поскольку в Империуме существовали миллионы различных языков, в то время как Волку были известны лишь язык Фенриса и готик, который становился известен Космическим Волкам после трансформации. Рагнар ждал, внимательно изучая незнакомцев. Безусловно, он был несколько раздражен их высокомерием, но решил не показывать этого. Принюхиваясь, Волк пришел к выводу, что их запах вполне человеческий, но наряду с этим содержит большое количество незнакомых и неприятных оттенков. Это был запах людей, которые живут под другим небом, едят совершенно другую пищу и вдыхают другой воздух.

— Ты можешь пройти, Космический Волк Рагнар, — произнес наконец один из стражей, после чего они оба расступились, освобождая проход.

Их движения не отличались какой-то особенной сложностью, но были исполнены столь слаженно и четко, что показались даже забавными. В ходе своего обучения Рагнар получил представление и о тренировках других вооруженных сил Империума. Во многих родах войск строевой подготовке уделялось не последнее место, но Волки считали ее ненужной роскошью. Наряду с этим Рагнар понимал, что Космические Волки в глазах этих людей, в свою очередь, могут выглядеть как варвары. Впрочем, во многом они действительно были таковыми.

Один из часовых двинулся вслед за Волком, и Рагнар не совсем понял, следовало ли воспринимать это как вежливое сопровождение с целью показать путь или конвоирование. Два еще более темных силуэта, чьи лица были скрыты капюшонами, уже появились из внутренних покоев и приняли от своих предшественников эстафету ритуального сопровождения… Несложно представить, что многие из посетителей инквизитора могли быть по меньшей мере встревожены таким приемом. И сам Рагнар определенно забеспокоился бы, находись он сейчас где-либо в ином месте, а не в сердце Клыка. Хотя, конечно, те два воина, что встретили его, пусть и были обучены двигаться синхронно, вряд ли могли бы противостоять ему в ходе настоящего сражения. Все-таки он был Космическим Десантником.

Достигнув внутренних покоев, Рагнар обратил внимание, что и они были разделены, подобно холлу, полотнами такой же ткани. Все сооружение чем-то напоминало огромный, разделенный на множество частей шатер, в котором каждый член свиты имел свое личное место. Кроме того, с точки зрения безопасности это могло на некоторое время сбить с толку любого злоумышленника. Правда, при этой мысли Рагнар чуть не рассмеялся. Неужели что-то могло бы действительно остановить Волков в сердце их собственного логова? Впрочем, через несколько мгновений Рагнар покачал головой, поняв, что его первое впечатление было не совсем верным. Очевидно, подобные меры предосторожности являлись не более чем принятой у этих людей обычной процедурой, а не какой-то специальной тактикой, разработанной именно на время пребывания в Клыке. Не исключено, что в других местах, на других планетах подобные меры были действительно жизненно необходимы. Поэтому Волк решил пока воздержаться от суждений.

Между тем два охранника продолжали вести его извилистым лабиринтом коридоров из ткани. Впрочем, это вряд ли могло смутить Волка, способного в случае необходимости без труда найти путь обратно, во-первых, просто по памяти, а во-вторых, по запаху. И все же движение по лабиринту заставило его почувствовать, что столь же замысловатыми и извилистыми были мышление и способы действий этих людей и существенно отличались от привычных ему.

Идя по лабиринту, Рагнар ощущал движение энергий вокруг себя. Кое-где он замечал людей, находящихся в состоянии медитации, другие что-то записывали.

Наконец, увидев проход между портьерами, Рагнар понял, что его путь закончен. Смесь соленого запаха пота и тяжелой, резкой агрессии ударила в нос. Волк передернул ноздрями и стал внимательно принюхиваться и присматриваться. Открывшаяся ему картина была весьма любопытной. Инквизиторы Стернберг и Исаи тренировались в спарринге на специальном ковре. Их единоборство проходило в каком-то совершенно незнакомом Рагнару стиле. Первой особенностью, обратившей на себя его внимание, было то, что соперники использовали свои плащи как оружие, стегая ими друг друга и одновременно стремясь с их помощью затруднить противнику обзор. Волк зачарованно наблюдал, как они пытаются набросить плащи на соперника, словно сети.

Оба противника боролись достаточно искусно. Стернберг был крупнее, но женщина компенсировала это преимущество за счет скорости. А кроме того, она, казалось, была способна предугадывать его движения. Когда Стернберг в очередной раз сымитировал резкий выпад, она не попалась в ловушку. Ее плащ хлестнул его по ногам. Наблюдая за техникой их боя, Рагнар отметил, что она таила в себе немалую опасность. Ощущение, что эти люди значительно отличаются от его братьев, еще более окрепло. Одной из особенностей их тактики было то, что они старались скрыть оружие в безобидных на первый взгляд деталях одежды. Не исключено, что с помощью металлических пластин, вшитых в их плащи, можно было как минимум нокаутировать нормального человека. А если представить, что такой удар обрушится на голову, то выдержать его смогли бы, пожалуй, лишь укрепленные кости черепа Космодесантника.

Стернберг подпрыгнул, пропуская плащ Кары Исаи под собой, но, похоже, допустил ошибку, поскольку никакого преимущества этот маневр ему не принес, а вот равновесие было утрачено. Наблюдательный воин непременно воспользуется даже кратковременной оплошностью своего противника. Так и случилось. Исаи резко выпрямила руку, и Стернберг опрокинулся навзничь, пораженный сокрушительным ударом в грудь. Его пальцы разжались, плащ выскользнул из них и упал на пол. Можно было подумать, что инквизитор повержен, но уже мгновение спустя стало очевидно, что до этого далеко. Едва коснувшись пола, он молниеносно развернулся и. оттолкнувшись от ковра руками, резко пнул соперника снизу. Его движения были невероятно стремительны, и женщина, в свою очередь, опрокинулась на ковер. Стернберг тотчас оказался сверху, приставив нож к ее горлу. Свой заключительный блестящий маневр инквизитор провел с невероятной скоростью, которую на протяжении всего поединка он ни разу не демонстрировал, и именно этим, по всей видимости, и ввел противника в заблуждение.

— Сдавайся, — произнес он таким голосом, словно все это время они вели мирную беседу, а не боролись.

— Сдаюсь, — с трудом выговорила она, стараясь успокоить дыхание. — Очень неплохо, а я уже подумала, что ты несколько медлителен сегодня.

Все время, пока длился поединок, Рагнар внимательно наблюдал за происходящим и теперь смотрел на инквизитора с еще большим уважением. Скорее всего тот заранее спланировал свой трюк, заманив женщину в западню, чтобы затем стремительно воспользоваться полученным преимуществом. Он использовал свой разум как оружие, например нож, только трудно сказать, что из них острее. Рагнар хлопнул открытой ладонью по своему нагруднику в воинском приветствии. Услышав этот звук, Стернберг обернулся и с улыбкой ответил Волку легким поклоном.

Несколько мгновений Волк внимательно изучал инквизитора. В свою очередь, тот молча смотрел на Рагнара и выглядел не менее суровым, чем Волчий Жрец. Стариком он не казался, несмотря на почти белые волосы. Его кожа была загорелой, а зубы — ровными и белыми. Взгляд серых глаз был спокоен, но бдителен. Несмотря на то что улыбка выглядела дружелюбной и даже приятной, глаза оставались холодными.

— Приветствую тебя, друг мой, — произнес Стерн — берг ровно.

Только что проведенные акробатические упражнения никак не отразились на его дыхании.

— Что привело тебя сюда?

— Я назначен твоим проводником и готов ответить на любые вопросы о Клыке, которые ты сочтешь нужным задать.

— И о том, как найти то, зачем я пришел сюда?

— Мне ничего не известно о таких вещах, но я могу проводить тебя к тем, кто смог бы помочь.

— Хорошо, — произнес инквизитор. — Я готов последовать за тобой немедленно. Жизни многих людей под угрозой, и мы не можем позволить себе тратить время впустую.

— В таком случае идем к архивариусам, — сказал Рагнар.

Он чувствовал, что сейчас не самый подходящий момент для вопросов. Несмотря на то что оба инквизитора вели себя предельно учтиво, исходящий от них запах свидетельствовал о сдерживаемом гневе. А опыт показывал, что чутью в таких вопросах надо доверять.

Космического Волка не может ввести в заблуждение внешность человека. Архивариус тоже был Космическим Волком и, возможно, поэтому, чувствуя сдерживаемое нетерпение посетителей, сам был раздражен.

Чтобы отвлечься от засасывающего его водоворота эмоций, Рагнар стал прохаживаться по Залу Сражений. В одном из углов обширного помещения располагались мерцающие экраны и огромные древние агрегаты, сделанные из меди и железа. В воздухе витал запах озона и машинного масла. Множество ниш в стенах было заполнено бесчисленным количеством гладких каменных плиток. Рагнар догадался, что это и есть те самые рунные камни, в которых определенным, известным лишь жрецам способом были запечатлены огромные объемы информации, прочесть которую можно было только с помощью специальных устройств. Эти камни являлись для Космических Волков бесценной сокровищницей знаний, собранных в разных уголках Вселенной.

— Чтобы найти то, что вас интересует, может потребоваться некоторое время, — сказал архивариус Тал, и в голосе его чувствовалось раздражение.

Это был Волк почтенного возраста. На вид он выглядел даже старше Ранека, хотя заметно уступал ему в размерах. Казалось, годы иссушили его плоть. Длинная борода беспорядочно торчала в разные стороны. Единственный настоящий глаз буравил гостей с неприязнью и подозрением; на месте другого была блестящая, зеленоватого оттенка, линза бионического имплантата, отражавшая в гладком стекле лицо инквизитора. Когда архивариус поднял руку, то можно было разглядеть ногти на его пальцах, которые были настолько длинны, что напоминали когти зверя.

— И все же как долго? — спросил Стернберг. Его голос был совершенно спокоен, и если бы Рагнар не умел воспринимать запахи, то вряд ли что-либо вызвало бы у него подозрения.

Архивариус пожал плечами, и потревоженный ворон приземлился на стол, а затем, взмахнув мощными крыльями, взмыл вверх. Еще несколько мгновений силуэт птицы можно было различить под сводами зала, пока он не исчез во мраке. Освещение этой части Зала Сражений было каким-то особенно тусклым. Здесь пахло древностью.

— Сложно сказать. Я уведомлю молодого Рагнара, когда наткнусь на рунные камни, имеющие отношение к тому, что вы ищете. А сейчас вам лучше уйти. Ваше присутствие здесь лишь отвлечет меня от работы.

— Великий Волк сказал, что мы должны оказать этим людям содействие настолько, насколько это в наших силах, — произнес Рагнар, стараясь говорить ровно, в то время как чувство беспокойства где-то внутри постепенно усиливалось.

Архивариус был печально известен как человек своенравный и раздражительный.

— Не тебе напоминать мне слова Великого Волка, юноша, — ответил он. — Моя голова в полном порядке. Я Хранитель Манускриптов и еще в состоянии удержать в памяти то, что он сказал мне лишь вчера вечером. Однако дело пойдет быстрее, если здесь не будет лишних людей, задающих мне глупые вопросы и пытающихся подгонять меня своими дурацкими заявлениями.

— Это сложно не заметить, — произнес Рагнар с досадой.

— А также я совершенно не нуждаюсь в твоих остротах, молодой человек. Я еще не настолько стар и, уверяю тебя, в состоянии задать хорошую трепку любому безбородому юнцу, что осмелится говорить мне дерзости.

Рагнар смотрел на старика исподлобья. О несколько странном чувстве юмора этого человека ходили весьма противоречивые слухи. Впрочем, неудивительно, если возраст сделал его немного эксцентричным. Рагнар принюхался. В запахе старика чувствовалось возмущение, однако, судя по его позе и тону, причиной тому был не Рагнар, а пришельцы. Судя по всему, архивариус тоже не очень-то стремился раскрывать тайны Космических Волков совершенно неизвестным ему людям.

— Не мог бы ты, по крайней мере, хоть приблизительно сказать, сколько времени это может занять? — спросил Рагнар на родном языке Фенриса, использовавшемся в том числе как секретный военный язык Космических Волков.

Взгляд архивариуса мимолетом скользнул в направлении Стернберга.

— Сколько потребуется, — ответил Тал.

Рагнар поймал себя на том, что, переглянувшись с архивариусом, тоже ненароком взглянул на гостя, чего, конечно, не следовало бы делать Однако лицо инквизитора оставалось непроницаемым. По-видимому, местный язык не был известен ему, во всяком случае, Волк надеялся, что это действительно так.

— Рунных камней миллионы, Кровавый Коготь, а указанные в каталогах данные — не все достоверны. Трудно сказать, сколько времени могут занять подобные процедуры, поэтому самое лучшее, что ты мог бы сделать сейчас, — это набраться терпения и. ждать. То же самое относится и к нашим гостям.

— Буду иметь это в виду, — ответил Рагнар хмуро. — А еще буду надеяться, что люди Аэриуса, что умирают сейчас, тоже смогут набраться терпения. Возможно, судьба целого мира висит на волоске.

— Когда ты доживешь до моих лет, юноша, то, быть может, поймешь, что каждую минуту судьба какого-нибудь мира висит на волоске, — фыркнул архивариус.

— И все же как много времени это может занять? — спросила инквизитор Исаи, все это время с. нетерпением осматривавшаяся вокруг.

Вид у нее был не очень довольный. Очевидно, события развивались не совсем так, как она себе представляла.

— Столько, сколько потребуется, — сказал Рагнар.

Он позволил себе обратить взгляд на женщину и почему-то испытал приятное чувство, заметив, что в этот момент находится вне поля зрения Стернберга. Впрочем, инквизитор проявлял мало интереса к окружающему.

Огромная статуя Оберика Кельмана, двадцать третьего Великого Волка Ордена, величественно возвышалась неподалеку. Кельман заслужил печальную славу человека очень вспыльчивого, подверженного жестоким вспышкам гнева. Но сейчас, когда Рагнар изо всех сил старался держать себя в руках, почти физически ощущая нетерпение инквизиторов, ему казалось, что он хорошо понимает старого вожака.

Впрочем, Рагнар не обвинял ни Стернберга, ни эту женщину. Он и сам предпочитал, чтобы вопросы решались по возможности быстрее. Но в интонациях голоса Исаи чувствовались агрессия и обвинение, в то время как было достаточно очевидно, — что ее нетерпение сейчас никак не сможет ускорить дело.

— И сколько же может потребоваться? — Она буквально впилась в Волка взглядом своих зеленых, кошачьих глаз.

Исаи была почти одного с ним роста, с коричневой кожей, вздернутым носом и пухлыми губами. Ее черные волосы слегка поблескивали. Пожалуй, это была самая экзотическая и прекрасная женщина из всех, что когда-либо встречались Волку. Вот только в этот момент в ней почему-то не было совершенно ничего привлекательного.

— Я могу понять, почему ты инквизитор, — ответил Рагиар. — Ты настойчиво гнешь свою линию.

— А ты опять стараешься уйти от ответа.

— Ответ прост, леди: я не знаю. Я не архивариус, и в мои обязанности входит лишь выступить в роли вашего проводника здесь.

— И нашего сторожевого пса.

Рэгнар уставился на нее, на несколько мгновений потеряв дар речи. Оскорбительно звучали не только сами слова, но и тон, которым они были произнесены.

— Ты ответила бы за это, будь ты…

— Будь я мужчиной?

Несмотря на накатившую на него волну гнева, Рагнар едва не улыбнулся. Это было именно то, что он собирался сказать сейчас. Женщины на островах его родины никогда не сражались, поэтому он и понятия не имел, как следует держаться с женщиной, ведущей себя так, словно она ровня любому воину. Не найдя подходящих слов, Волк лишь что-то утвердительно пробормотал.

— Я бы не стала останавливать тебя, — произнесла она, — поскольку обучена сражаться. Это моя работа.

— Не сомневаюсь. Однако подобный поступок был бы весьма грубым нарушением гостеприимства. У нас не принято убивать гостей.

— Ты уверен, что смог бы убить меня?

— Да. — В голосе Волка не было ни угрозы, ни вызова, лишь простая констатация факта. — Я Космодесантник.

Это действительно факт. Рагнар был одним из тех воинов, в которых способности к разрушению и уничтожению развивались до невероятных масштабов, с тем чтобы они могли достойно противостоять в бою ужасным силам Хаоса. Просто не существовало способа, с помощью которого кто-либо из смертных мог одержать верх над ним.

Женщина улыбнулась, показывая мелкие ровные зубы, вот только в улыбке ее не было и намека на дружелюбие. Она сделала легкое движение рукой, и Рагнар, даже не сообразив толком, что именно произошло, почувствовал, как рядом с ней концентрируется энергия.

В следующее мгновение он понял, что лишен возможности двигаться, все его тело словно застыло.

«Псайкер», — догадался он. Кара Исаи была псайкером, одной из тех ведьм, что наделены исключительной психической силой, к которой, как теперь выяснилось, относилось умение парализовать любой выбранный объект.

Почувствовав, насколько глупо он выглядит сейчас, Рагнар рассердился. Напрягая силы, он постарался пошевелиться, но его попытки были тщетными. Женщина наблюдала за этой борьбой, и ее высокомерная улыбка становилась все шире, что приводило Волка в еще большее бешенство. Где-то в темных глубинах его разума животное, ставшее со времени инициации в Космического Волка частью его существа, хрипло зарычало в бессильной злобе. Ему не нравилось быть заключенным в клетке, даже если клетка — собственное тело.

Что ж, возможно, это и было той опасностью, которую он ощутил еще при первой встрече с инквизиторами. Псайкеры были печально известны своей склонностью к одержимости демонами Хаоса. И не исключено, что именно сейчас один из них пытался разведать путь в самое сердце Клыка.

— Я могла бы убить тебя, Космический Волк, и у тебя нет ничего, что ты мог бы противопоставить мне, — произнесла она спокойно.

Глава третья

Рагнар почти физически ощущал ее злорадство. Он был в ярости. Однако Волк обладал замечательной особенностью даже в таком состоянии не терять наблюдательности и трезвости мысли. Несмотря на его опасения, в запахе женщины не чувствовалось каких-либо заметных изменений, которые свидетельствовали бы о ее зараженности Хаосом. Не исключено, что ее действия сейчас обусловлены лишь одной целью — просто доказать свое могущество, и не более того.

О борьбе, которую вел Волк, свидетельствовали лишь выступившие на его лбу капли пота. Но он не делал чего-то необычного или несвойственного своей природе. Скорее наоборот. Он был воином и поэтому боролся. Просто боролся, стараясь наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Время, казалось, остановило свой привычный бег, вокруг словно не существовало ничего больше — только магия инквизитора и противостоящая ей сила Космического Волка. Впрочем, подобное с ним случалось не раз, ведь это часть его работы, и он всегда выходил победителем. Стоит ли удивляться, что и сейчас происходит то же самое.

Выражение недоумения, сменившееся растерянностью, отразилось на лице Кары Исаи, когда сначала слегка задрожал один из пальцев Рагнара, а затем чуть заметно шевельнулась рука. Возможно, Исаи еще ни разу не сталкивалась с тем, кто сумел бы пусть даже незначительно, но противостоять ее воздействию. Это было переломным моментом, за которым Волк почувствовал, как сковывающая его сила едва заметно дрогнула. Вероятно, причина этого таилась в несколько пошатнувшейся теперь уверенности противника в своих силах. И хотя соотношение сил изменилось совсем незначительно, опыт подсказывал Рагнару, что схватка выиграна. Когда равновесие нарушено, для полной победы остается лишь развить успех. Главное, идти до конца и не сомневаться в своих силах, ведь обычно проигрывает тот, кто первым теряет веру в себя.

Так или иначе, но теперь Волк снова получил возможность двигаться. И хотя его движения были медлительны, словно он пробивался сквозь толщу какой-то чрезвычайно вязкой жидкости, но он снова обрел контроль над своим телом.

Уже в следующее мгновение приглушенный крик вырвался из груди инквизитора. Все произошло слишком быстро. Она даже моргнуть не успела, как почувствовала стальные пальцы Волка на своей шее. Учитывая его сверхчеловеческую силу, единственное, что оставалось теперь сделать, — чуть-чуть сжать пальцы.

— Теперь я могу убить тебя, — прошипел он, — и ты ничего не сможешь противопоставить моей силе. Однако это было бы не очень гостеприимно, — добавил Волк после небольшой паузы, снимая руку с горла своей жертвы и отстраняясь.

Мгновение они стояли, впившись друг в друга взглядом и тяжело дыша. Очевидно, что их единоборство отняло у женщины ничуть не меньше сил, чем у него самого, хотя испытываемые им сейчас ощущения были сравнимы с тем, как если бы он произвел марш-бросок без отдыха и остановок как минимум миль на двести.

— А ты весьма решительный, — произнесла она наконец, хотя по тону ее сложно было определить, были ли эти слова выражением восхищения, опасения или неприязни. Исходящий от женщины запах говорил о том, что скорее всего ее обуревали сейчас все эти чувства одновременно.

— Несомненно, — ответил он.

— И в тебе есть что-то еще. Я ощущала это, когда плела паутину.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видела что-то похожее на волка: большое, темное, жестокое.

— Думаю, это «что-то» живет во мне с тех нор, как я стал одним из членов Ордена, — ответил Волк, не совсем уверенный, правда, следует ли вообще обсуждать подобные темы с посторонними. — Это принято называть Духом Волка.

— Вряд ли. Скорее это одно из проявлений твоего собственного духа, что-то, что отличает тебя от обыкновенных людей.

— Но это просто заложено во мне.

— Жаль, что ты пока не можешь понять меня. Твои слова — всего лишь одно из объяснений, предложенных тебе твоими учителями, и, кстати, весьма примитивное. Неужели тебе ни разу не приходило в голову попытаться найти другое, более толковое? Извини, похоже, ты снова оскорблен. — Женщина улыбнулась, и на сей раз в ее улыбке чувствовалась некоторая теплота. — Напрасно. Я вовсе не хотела задеть тебя. Просто когда становишься псайкером, начинаешь несколько иначе смотреть на вещи. Открываются истины; о которых обычные люди могут лишь смутно догадываться. Одна из них заключается в том, что окружающий нас мир на самом деле не совсем такой, каким мы его привыкли видеть. Точнее, то, что мы видим, — лишь одна из множества его граней, и то, какая именно из них перед нами в данный момент, зависит только от нас.

Когда некую, пусть даже не слишком сложную, идею пытаются облечь в слова, суть ее неизбежно ускользает. И все же Рагнару показалось, что он догадался, о чем хотела сказать Исаи. Он хорошо помнил то, как радикально изменился его собственный взгляд на мир с тех пор, как он стал Волком. Раньше, глядя на мир глазами мальчишки с островов Фенрис, он представлял его совершенно иначе. Теперь Рагнар смотрел на него измененными глазами Космодесантника. Не исключено, что однажды он узнает нечто такое, что кардинально изменит и его нынешнее представление о мире. Раз уж так случилось однажды, глупо было бы полагать, что этого не может повториться вновь. С другой стороны, не следовало чрезмерно давать волю подобным мыслям сейчас, поскольку в предстоящей борьбе Космодесантнику необходимо иметь достаточно твердую почву под ногами.

— Возможно, ты права. Но знаешь ли ты сама, как выглядит мир в действительности?

— Ты так и не ответил на мой вопрос. — На сей раз ее голос звучал более дружелюбно, а улыбка стала еще теплее.

— Насколько я понимаю, если вам не удается найти объяснения каким-либо вещам одним способом, вы ищете другой? — произнес Волк.

— Ты снова пытаешься уклониться от ответа.

— Но я действительно не могу ответить ничего определенного. Я не архивариус. Мне известно лишь, что в этих залах хранятся миллионы рунных камней и далеко не все из них внесены в каталоги. Кроме того, отдельные записи сохранились только непосредственно на самих рунных камнях, а некоторые содержатся лишь в сагах, что хранят в памяти Рунные Жрецы.

— То есть, если я правильно поняла, ты хочешь сказать, что в записях вашего архива могут существовать пробелы?

Рагнар был не очень хорошо знаком с тем, каким образом хранились данные в архиве Клыка. Но по тону инквизитора чувствовалось, что сама она разбирается в этом.

— Что ж, у нас дела обстоят не лучше, — продолжила она. — Машины, хранящие информацию, весьма древние, их создание относится еще ко времени Темного Века Технологий. К сожалению, техножрецы Адептус Механикус неоднократно проводили их модернизацию и перезапуск, и каждый раз, когда это случалось, часть информации утрачивалась безвозвратно. Кроме того, существуют еще ошибки при копировании. И конечно, много информации зарегистрировано под личными печатями инквизиторов, и после их смерти зачастую никто не может получить доступ к этим записям.

Рагнар смотрел на женщину со смешанным чувством удивления и недоверия. Он не ожидал подобных откровений от кого-либо из свиты Стернберга. Но нечто в ее запахе подсказывало ему, что не следовало забывать об осторожности. Возможно, это была лишь еще одна из множества уловок, практикуемых инквизиторами. Человеку давали немного информации, вызывая его ответную реакцию, хотя то, что он узнал, на самом деле не имело столь большого значения, как могло показаться вначаче.

— И конечно, некоторые записи могли быть просто утрачены и уже никто и никогда не сможет узнать почему, — закончила она.

— Неужели это могло быть сделано преднамеренно? — Рагнар бросил на нее удивленный взгляд.

— Не исключено.

— Но зачем?

— Потому что далеко не всякая информация безопасна для того, кто ею владеет. Если к определенным записям получат доступ лица, не подготовленные к их восприятию, это может привести к возникновению еретических мыслей или, того хуже, к еретическим делам.

— Но кто же решает судьбу хранящейся информации?

— Магистры нашего Ордена. Иногда отдельные инквизиторы. Тысячелетия сменяют друг друга, многое меняется в мире. Бывает так, что вчерашнее богохульство воспринимается сегодня как ортодоксальность. Не исключено, что точно так же дела обстоят и у вас?

Рагнар недоверчиво посмотрел на нее, чуть приоткрыв рот от удивления. Он сильно сомневался, что Космические Волки смотрели на вещи подобным же образом! Однако странный наклон головы и едва уловимые перемены в запахе говорили Волку о том, что, возможно, даже его молчание сейчас воспринимается как ответ. И ответ этот до времени отложился где-то в глубинах ее памяти.

— Мы не верим во все это и придерживаемся старых взглядов, которые неизменны еще со времен Лемана Русса… — начал Рагнар, чтобы как-то заполнить тишину, но резко осекся.

Не исключено, что неловкая тишина — очередная инквизиторская уловка, преследующая все ту же цель — подтолкнуть его к разговору. Уловка столь же простая, сколь и эффективная. Поэтому Волк замолчал.

— Возможно, стоит лишь разрешить себе подумать. Уверена: если ты повнимательнее изучишь историю своего Ордена, то заметишь, что дела обстоят не совсем так, как тебе хотелось бы их видеть. — В ее голосе появились нотки вызова.

Первым порывом было сразу же вступить в спор, но, судя по всему, именно на это она и рассчитывала. Похоже, постепенно он начал понимать, что с ним ведут определенную игру, и даже догадываться о ее условиях. Что ж, пожалуй, он тоже готов сыграть.

— А вы всегда задаете людям подобные вопросы?

Улыбнувшись, она отвела взгляд чуть в сторону и слегка качнула головой. Смех был тихим и, казалось, обращенным к себе самой.

— А ты способный парень. Теперь я понимаю, почему они направили к нам именно тебя.

К сожалению, когда люди чрезмерно хитры, то готовы видеть коварство и хитрость везде, даже там, где их на самом деле нет, подумал Рагнар. Он пытался понять, каким же образом обстоит дело в данном случае. Был ли Ранек проницательнее, чем ему показалось? Случайно ли, что именно на Рагнара пал выбор? Не запланировал ли Ранек какую-то уловку, целью которой было отвлечь внимание инквизиторов от чего-то более важного? Или все это лишь его домыслы, вызванные общением с этими двумя хитрыми людьми? Вопросов вполне достаточно, чтобы поломать голову. А есть ли ответы?

— Да, — произнесла инквизитор Исаи. — Я всегда задаю людям подобные вопросы. Меня хорошо обучили этому. И еще меня обучили сражаться и убивать. Так что допрос является неотъемлемой частью моего образа жизни. Это моя вторая натура, я делаю это автоматически и зачастую даже неосознанно.

— Твои слова звучат откровенно, хотя они и не очень приятны.

— Возможно.

«А еще возможно, что это лишь очередная уловка, — подумал Рагнар, — преследующая все ту же цель — завоевать доверие человека, с которыми она говорит». Он заметил, что, общаясь с этой женщиной, и сам начал заражаться ее подозрительностью. Кроме того, Волк заметил, что, как это ни странно, в нем зарождается наряду с подозрительностью излишняя прямолинейность, прежде ему несвойственная.

— Не уверен, что хотел бы жить е вашем мире, — произнес он наконец.

— Но кто-то должен. Кто-то должен находить и уничтожать врагов Императора.

— Не спорю, в твоих словах есть истина.

— Она есть везде, нужно только уметь искать. И это тоже часть моей работы.

— Ты могла бы узнать гораздо больше, поговорив с кем-нибудь другим, — произнес он решительно. И в этот момент другая мысль осенила его; — Ведь ты — псайкер. Так почему бы тебе просто не сканировать мысли людей и получать таким образом всю необходимую информацию?

Она снова улыбнулась, но на сей раз холодно. По всей видимости, тема, которую он затронул, не относилась к числу тех, которые она хотела бы обсуждать.

— Да, некоторые псайкеры действительно так и делают. Но мои способности распространяются… в несколько ином направлении. Кроме того, этим даром пользоваться далеко не всегда просто и безопасно. Достаточно волевой человек способен противостоять воздействию. Более хитрые могут к тому же маскировать свои мысли или даже создавать ложные. Существуют и другие опасности.

— Опасности?

— Конечно. Ведь тот, кто входит в сознание еретиков, нередко сам становится одним из них. Их мысли сами по себе — уже инфекция. К сожалению, мало кому удается просто сканировать мысли человека, не входя в его сознание. Не исключено, что, попробуй я это, меня постигнет незавидная участь. По крайней мере, так меня учили. И в этом мудрость, — добавила инквизитор.

Похоже, она сочла беседу завершенной. Они вернулись назад, в ту часть зала, где инквизитор Стернберг ожидал архивариуса.

Взглянув на него, нетрудно было заметить, что этот человек еще не получил того, ради чего пришел сюда.

Быть может, теперь наступило время пробовать отвлечь и его, подумал Рагнар. И кажется, он придумал как.

— И куда мы теперь направляемся? — поинтересовался Стернберг.

Рагнар отчетливо слышал биение его сердца, размеренное и ритмичное. Вот только зачем ему слышать это? Волк встряхнул головой, и этот звук отошел куда-то на задний план, сливаясь с множеством других. Они вошли в подъемник, и кабина понесла их куда-то вверх. Теперь был слышен лишь гул механизмов, приводящих в движение это устройство.

«Вопросы, одни вопросы», — подумал Рагнар.

— Скоро сами все увидите.

— Этот парень не из тех, от кого легко получить ответы, — сказала Кара Исаи.

Ее рука мелькнула в странном жесте. Очевидно, это был определенный вид секретного языка, подобного тому, которым пользовались иногда сами Космические Волки.

Стернберг встряхнул седеющей головой, и широкая улыбка появилась на его лице.

Рагнар ощутил изменения в его запахе и решил, что следует обратить на него более пристальное внимание. Улыбка инквизитора была дружелюбной, но Волк не терял бдительности. Теперь он понимал, что расслабляться в присутствии этих людей нельзя ни в коем случае. Даже их дружелюбие было не чем иным, как одним из видов оружия из их арсенала, одним из множества методов, используемых для выуживания информации. Трудно сказать, что особенно насторожило сейчас Волка. Пожалуй, как верно заметил старый жрец, он действительно не знал ничего, что стоило бы скрывать от этих людей. К тому же как бы то ни было, но они ведь были на одной стороне. Все они — солдаты на службе Императора. И все же что-то в этих людях заставляло его сохранять дистанцию. Волк чувствовал какую-то двуличность и ожидал новых, ловко скрытых подвохов, которые были чужды его натуре. Возможно, подобные проявления можно объяснить индивидуальными особенностями инквизиторов, может, они просто пришлись ему не по душе. Кроме того, от них исходила угроза, объяснения которой Рагнар тоже пока не находил.

Он старался отогнать эти мысли прочь. Быть может, то, что настораживало его в этих людях, было просто частью их работы. В задачу Инквизиции входило обнаружение как явных, так и скрытых угроз мирам Империума. Их жизнь была полна тайн, двуличия и темноты. Стоит ли удивляться, что все это наложило на них свой отпечаток.

— Почему ты не хочешь сказать, куда ведешь нас? — спросил Стернберг.

— Думаю, ты поймешь, когда мы доберемся до места.

— Тогда это какой-то сюрприз? — предположила Кара Исаи.

— Непросто скрыть что-либо от столь проницательных инквизиторов, как вы, — ответил Рагнар с тенью иронии в голосе.

— Юмор? От Космического Десантника? Кто бы мог ожидать? — удивленно поднял брови Стернберг.

В его голосе Рагнар почувствовал ту же иронию, с которой он сам произнес последнюю фразу. На мгновение его охватило странное чувство: словно перед ним был не живой человек из плоти и крови, а каменная стена, которая лишь отражала его же собственные эмоции.

В этот момент кабина подъемника остановилась, вместо красной лампочки зажглась зеленая, послышался мелодичный звук, после чего дверь мягко и бесшумно раскрылась. Выйдя из кабины, они оказались в просторном зале, представляющем собой часть естественной пещеры. Первое, что бросалось в глаза, был огромный прозрачный кристалл. Единственным освещением здесь была лампа кабины подъемника, из которой они вышли, да холодный свет звезд на черном небе, проникающий сквозь армированные стекла окон.

— Здесь больше нет света? — спросила Кара. — По небу не скажешь, что сейчас день.

— Кажется, я начинаю понимать кое-что, — произнес Стернберг негромко, — и догадываюсь, почему наш юный друг не хотел говорить, куда мы идем.

Он двинулся вперед, женщина последовала за ним. Когда инквизиторы пересекли зал, Рагнар был вознагражден, наблюдая за их открытыми от удивления ртами и чувствуя изменения в запахе, говорящие о том, что оба они действительно испытывают изумление. Конечно, приятно было осознавать, что ему удалось произвести впечатление на эту пару циников. Впрочем, его и самого неизменно поражало это место и даже приводило в священный трепет, несмотря на то что он уже неоднократно бывал здесь.

Он присоединился к гостям у окна и посмотрел вниз, на раскинувшийся под ногами мир. Горизонт отсюда был чрезвычайно далеко, намного дальше, чем с поверхности планеты. Помещение, в котором они сейчас находились, располагалось почти на вершине горы, прямо над атмосферой. Отсюда открывался вид на огромный, окруженный полярными льдами континент Асахейм. Ниже были видны движущиеся облака, более низкие горы, ледники и озера. Все было словно разложено на чуть изогнутой рельефной карте. Склоны Клыка терялись где-то внизу, исчезая в море облаков.

— Мне часто доводилось слышать о том, что Клык — одно из чудес Империума, — произнес Стернберг тихим и исполненным благоговения голосом. — Теперь я понимаю почему.

— Это действительно прекрасно, — согласилась Исаи.

По их запаху Волк мог заключить, что слова инквизиторов были искренними.

— Благодарю тебя за то, что показал нам это место, Рагнар, — сказал Стернберг. — Пока я жив, я буду помнить этот миг.

Рагнар улыбнулся, но уже через мгновение почувствовал, как улыбка сама собой сползает с лица от внезапно осенившей его догадки. Конечно, инквизитор говорил правду, он действительно не забудет этот миг, но не из-за особенной красоты и величия, а просто потому, что он вообще никогда и ничего не забывает. Это одно из его профессиональных качеств, выработанных и развитых так же, как, например, у Волка — чутье.

Их память также была одним из инструментов, подумал он. Нет, скорее даже не инструментом — оружием. С каждой минутой Рагнар все отчетливее понимал, что доверять этим людям нельзя. Поэтому разумнее всего было бы сократить объем предоставляемой им информации до минимума.

Чистый, напоминающий звон колокольчика звук достиг слуха Рагнара, тотчас прервав его размышления об особенностях иных миров и возвращая к реальности, к полумраку его логова. Среагировав на движение, висящий в воздухе шар зажегся, постепенно набирая яркость. Волк потянулся за воксом, переговорным устройством, находившимся в специально высеченном углублении рядом с его ложем.

— Рагнар слушает, — произнес он, закрепив вокс на шее.

— Я нашел то, что нужно нашим гостям. — В голосе архивариуса прорезались высокие, резкие ноты, что чувствовалось даже сквозь сеть коммуникации.

— Я немедленно сообщу им, — ответил Рагнар.

— Как знаешь, — произнес старик, и связь прервалась.

В воздухе чувствовался запах озона и машинного масла. Движение огромных поршней заставляло воздух вибрировать. Гигантские дуги Вселенского Огня пронзали пространство между двумя мощными электрическими генераторами. Нимб света окружал огромную Мыслительную Машину. Звучали ритуальные песнопения Железных Жрецов, предназначенные для того, чтобы усмирить заключенный в Машине древний дух и слить воедино его силу и свое намерение. Один из жрецов опустил что-то на клавиатуру. Она была тоже весьма древней, так что большинство керамических клавиш, видимо, пришли со временем в негодность. Вместо них были вставлены новые, вырезанные из черного базальта или белой слоновой кости. Младший Железный Жрец с церемониальной урной в руках плеснул какой-то, по всей видимости охлаждающий, состав на корпус Машины. Возможно, если бы Машина стала слишком горячей, то заключенный в ней дух мог бы разгневаться и попытаться покинуть свою темницу.

Впрочем, это было не более чем предположение. На самом деле, Рагнар почти ничего не знал о тайнах, связанных с духом этой Машины, и был весьма рад, что от него ничего не требуется по части проведения ритуалов, а все выполняют специально обученные этому Железные Жрецы.

Один из них вложил гладкий черный рунный камень в отверстие в корпусе Машины, после чего свет стал несколько ярче, а запахи — интенсивнее.

Внезапно раздался странный звук, отдаленно напоминающий треск заводимого пропеллера, и из другого отверстия стало постепенно разворачиваться нечто, похожее на длинный свиток пергамента. Его поверхность равномерно покрывали неизвестные Волку рунические знаки. Было ли это действительно тем, что искали инквизиторы? Посмотрев на небольшую, торчащую из отверстия в корпусе Машины плитку черного мрамора, Рагнар заметил легкое подрагивание заливающего ее света. Переведя взгляд обратно на пергамент, он ощутил некоторую растерянность. Весь растолкованный Машиной текст представлял собой не более чем загадочный набор чисел и знаков.

Тем временем свиток продолжал разворачиваться дальше. Внимательно наблюдая за обоими инквизиторами, Рагнар ясно ощущал их нетерпение. Пожалуй, из них двоих Стернберг казался более взволнованным. Капли пота выступили у него на лбу, а во взгляде читалось с трудом сдерживаемое волнение человека, который приблизился к давней заветной цели. Глаза горели странным огнем, отражавшим, быть может, судьбы множества людей, лежащие теперь тяжким бременем на его плечах. Кара Исаи скрывала волнение несколько лучше, хотя и в ней чувствовалось напряжение. Время от времени прижимая ладони к глазам, она едва заметно шевелила губами, произнося слова какой-то неизвестной молитвы или медитативной мантры. Несмотря на то что расстояние не позволяло Волку что-нибудь услышать, он прекрасно понимал, о чем она молится.

Наконец свиток прекратил раскручиваться, и один из Железных Жрецов торжественно выступил вперед. Почтительно склонив голову, он взял пергамент, бережно свернул его и передал архивариусу. Тот, в свою очередь, разложив свиток на столе, некоторое время внимательно разглядывал его, после чего, сняв с пояса печать, аккуратно поставил оттиск. Затем, словно приняв наконец какое-то важное решение, старик кивнул, громко крякнул, снова свернул бумагу и вручил ее Рагнару.

— Это то, что вы ищете, — произнес он.

И прежде чем Волк нашелся что ответить архивариусу, он развернулся и отошел на свое место. Когда Рагнар передал свиток Стернбергу, тот развернул его, быстро пробежал взглядом, после чего со слабой улыбкой вернул обратно. Волк почувствовал, что теперь глаза всех Железных Жрецов обращены на него. Где-то внутри кольнуло чувство тревоги. Осторожно развернув свиток, он внимательно разглядел его. Несмотря на то что текст был выжжен на листе странным и неизвестным ему способом, все символы и цифры были достаточно хорошо различимы. И вдруг Рагнара осенило. Он наконец понял, что именно сразу же насторожило его в бумаге: текст был написан на неизвестном инквизиторам руническом языке Фенриса.

— Ты хочешь, чтобы я перевел это? — произнес Рагнар, оборачиваясь к инквизитору.

Тот утвердительно мотнул головой.

— На это может потребоваться некоторое время. Язык, на котором написан текст, достаточно древний и уже давно вышел из употребления.

— Мы готовы ждать, сколько потребуется. — Взгляд инквизитора стал ледяным. — Для этого мы здесь.

В его голосе прозвучали нотки сарказма, а запах свидетельствовал о том, что его сейчас обуревают гнев и нетерпение. Впрочем, если правда то, что каждая секунда промедления стоит жизни тысячам обитателей зачумленной планеты, подобную реакцию можно было бы счесть весьма естественной.

Поджав под себя ноги, Рагнар сидел в своем логове и был полностью поглощен расшифровкой написанного более двух тысяч лет назад документа. Он представлял собой отчет о военной кампании против темных эльдаров, составленный давно покинувшим мир живых Космическим Волком по имени Йоргмунд. Рагнар был поражен тем фактом, что из всех великих изобретений, которыми Император одарил человечество, письменность была, возможно, самым важным и в то же время наиболее недооцененным. Ведь посредством ее Волк мог воспринимать сейчас мысли и чувства человека, умершего более двух тысячелетий назад. Письменность была удивительной вещью, которой он прежде никогда не придавал особого значения.

Занимаясь переводом, Рагнар был удивлен, насколько хорошо идет процесс. Видимо, при его трансформации в Космического Волка машина, с помощью которой в его мозг было вложено знание готического языка Империума, хорошо справилась со своей задачей. Напрягаться приходилось лишь изредка, когда требовалось найти более или менее точное соответствие словам и фразам при переводе с языка Фенриса на язык Империума.

История этой кампании была длинной и увлекательной. По причинам, известным только им самим, темные эльдары напали на один из миров Империума, Аэриус. Впрочем, по мнению брата Йоргмунда, подобные нападения в то время были типичными для этих вероломных ксеносов, которые появлялись без предупреждения, внезапно выныривая из глубин Космоса на кораблях диковинной конструкции. Так же случилось и в тот раз. Враги беспощадно уничтожили оказавших им сопротивление солдат Имперской Гвардии, а затем высадили свои силы у подножия Великой Черной Пирамиды, где их главарь Фарсир Каорелл совершил какой-то непонятный, зловещий ритуал. Описываемые события происходили во время, когда ужасная Звезда Зла сверкала в небе и страшная эпидемия опустошала мир.

Космические Волки, откликнувшись на призыв о помощи, выступили военным походом, чтобы изгнать эльдаров прочь из этого мира, по праву принадлежащего человечеству. Обрушившись на врага с цепными мечами и болтерами, после ожесточенных боев им все же удалось очистить мир от грязного присутствия ксеносов. Особенно напряженная борьба шла у подножия Пирамиды, где эльдарский маг использовал свои самые мощные чары. Согласно Йоргмунду, Рунные Жрецы утверждали, что Черная Пирамида была неким связующим звеном между чужеродными мистическими силами. Отмечалось также, что, согласно легенде, она была построена самими эльдарами в незапамятные времена.

После ряда крупных сражений, в которых защитники человечества одержали победу, зловещие эльдары вынуждены были отказаться от своих грязных целей и прервать проведение своих загадочных ритуалов. О том, что могло бы случиться, будь им позволено завершить начатое, ведомо лишь Императору. Во время кульминационного момента ритуала Космические Волки с помощью Инквизиции и Имперской Гвардии сумели прорвать защитный барьер врага, разбили войско Фарсира и захватили те инструменты, с помощью которых иноземцы управляли мощными потоками псионической энергии.

Умирая, отвратительные ксеносы проклинали своих победителей, выкрикивая, что Космические Волки совершили ужасную ошибку и что из-за их глупости все расы галактики будут уничтожены. Не придав особого значения словам эльдаров, Космические Волки захватили их главный талисман, используемый в ходе магического ритуала. К счастью, во время великого сражения он был разбит на три части и, несмотря на содержавшуюся в нем огромную силу, утратил способность к действию. В качестве трофея очередной великой победы Империума одну из частей разбитого артефакта забрали Космические Волки, а две другие оказались у Инквизиции и в гвардейском полку Галта.

Исследование фрагмента древнего иноземного талисмана Рунными Жрецами Ордена показало, что артефакт действительно обладает огромными магическими способностями неизвестного происхождения. Процесс изучения мог бы продолжаться и дальше, но иные ратные подвиги призывали служителей Ордена, так что талисман был заключен в хранилище Клыка с тем, чтобы в дальнейшем узнать о нем побольше. Это было последнее упоминание об артефакте, которое смог найти Рагнар.

Остальная часть свитка содержала текст, относящийся к другой кампании против орков в Сегментум Обскурус. Никаких ссылок на Талисман Ликоса там уже не было. Закончив перевод, Волк скрепил пергамент личной руной. Пора было сообщать информацию Стернбергу. До сих пор все сказанное, инквизитором подтверждалось записями.

Рагнар был воином, а не специалистом в области магии, поэтому он едва ли мог представить, каким именно образом талисман, который они ищут, поможет людям Аэриуса. Впрочем, это было уже не его заботой, а инквизитора.

И снова Рагнар оказался в логове Великого Волка перед лицом своего лорда. Рядом с ним стояли Иван Стернберг и Кара Исаи. Внешне оба инквизитора выглядели спокойными и даже несколько расслабленными, но, несмотря на это, Волк чувствовал их нервозность. Впрочем, стоило ли упрекать их за это, ведь даже самые храбрые воины нередко терялись в присутствии Великого Волка.

— Мы нашли информацию, которую искали, Логан Гримнар, — произнес инквизитор.

— Рад, что мы смогли помочь вам, — ответил Великий Волк.

— Но я хотел бы попросить тебя еще об одном одолжении.

— Говори.

— Следует удостовериться, что этот древний талисман — действительно та самая вещь, которую мы ищем.

Великий Волк чуть приподнял бровь.

— Что ж, примерно так я и думал. Я уже отдал приказ, чтобы Рунные Жрецы открыли для тебя хранилище. Не вижу оснований задерживать твои поиски, — произнес Гримнар, чуть подавшись вперед.

— Благодарю тебя, Великий Волк, — ответил Стернберг, слегка склоняя голову.

Рагнар наблюдал за происходящим из дальнего угла зала. Никто не отдавал ему распоряжения присутствовать здесь, но вместе с тем никто и не запрещал этого. Ему было предписано сопровождать инквизиторов в пределах Клыка, и, насколько он понимал, этих полномочий с него пока никто не снимал. Так что у него были все основания находиться здесь. Кроме того, ему было очень любопытно.

Они находились глубоко под Клыком, в месте, где в течение многих сотен лет не ступала нога человека. Зал имел высокие своды и был не менее ста шагов в ширину. Поверхность каменных стен была обработана весьма грубо, поэтому Рагнар сделал вывод, что зал, вероятно, когда-то был пещерой. В воздухе чувствовалось дыхание древности. Единственный запах, кроме запаха пришедших сейчас людей, принадлежал сервиторам, обслуживающим данную зону. Путь к этому месту был долгим и проходил по длинным коридорам, где буквально через каждые десять шагов приходилось останавливаться, чтобы открыть огромные бронированные двери, опечатанные древними печатями. Однако Рунные Жрецы вели к цели безошибочно. После того как они возводили руки и бормотали неизвестные заклинания, очередная дверь открывалась и можно было продолжать движение.

И вот наконец Рагнар и шедшие с ним оказались в зале, из которого вела еще одна, самая тяжелая дверь. Нет сомнений, что бы ни находилось за этой дверью, оно заслуживало такой строгой охраны, подумал Рагнар.

Рунные Жрецы снова запели, а двое из них принялись поворачивать огромный ворот, с помощью которого можно было открыть дверь. Инквизиторы и Великий Волк почтительно стояли чуть в стороне, молча наблюдая за их работой. Рядом, готовые к немедленному действию, находились воины почетного караула Великого Волка. Судя по исходящим от них запахам, они испытывали неменьшее любопытство, чем сам Рагнар, хотя на первый взгляд их вид говорил лишь о преданности своему господину и готовности в любой момент броситься в бой даже здесь, в самой глубокой и самой безопасной части Клыка.

Их присутствие радовало Рагнара. Когда огромная дверь со скрипом поддалась, какое-то странное, сверхъестественное зарево возникло в образовавшемся проеме и повергло в трепет находящихся в зале. По углам заплясали тени. Когда свет коснулся его лица, Рагнар почувствовал покалывание на коже. Волосы на загривке встали дыбом. Почти осязаемое ощущение с трудом удерживаемой силы наполнило воздух.

Глядя сквозь дверной проем, Рагнар мог видеть небольшое помещение с неровными стенами. В центре его было устроено что-то вроде алтаря, на котором лежал прозрачный футляр, испускающий жуткое, завораживающее взгляд зарево. Но через какое-то время интенсивность сияния стала постепенно ослабевать. То ли глаза приспособились, то ли энергия несколько утихла, но теперь источник огня стал отчетливо различим. Это был драгоценный камень размером с куриное яйцо, но с множеством граней. Без сомнения, он был сделан мастером высочайшего класса. Вслед за остальными, влекомый сиянием камня, Рагнар вошел в помещение. Никто не остановил его.

Молодой Волк вошел вслед за всеми последним. Присутствующие были настолько очарованы видом талисмана, что на Рагнара никто не обращал внимания.

На столь близком расстоянии его острые глаза могли разглядеть, что кристалл находился в замысловатой золотой оправе, на которой были видны странные, очевидно написанные самими эльдарами, руны, значение которых Рагнар расшифровать не мог. К оправе крепилась цепь из какого-то серебристого металла. Несомненно, эта цепь предназначалась для того, чтобы кристалл мог висеть на чьей-то шее, быть может, шее одного из тех магов-чужаков, о которых говорилось в свитке. С двух сторон, как на оправе, так и на самом кристалле, были заметны сколы. Рагнар понял, что это те самые места, где от камня были отколоты куски.

Но больше всего поражал воображение не столько вид самого талисмана, сколько аура силы вокруг него. Вряд ли у кого-либо из присутствующих еще оставались сомнения в том, что находящийся перед ними предмет действительно наделен великой мощью. Даже несмотря на то что Рагнар не обладал способностями псайкера, он отчетливо ощущал пульсирующую и бурлящую вокруг талисмана энергию.

Вдруг пляшущие блики уплотнились и стали принимать форму какого-то кошмарного существа. Существо имело странные, удлиненные формы и напоминало мага, облаченного в ритуальные одежды. Талисман сверкал на его шее.

Услышав порывистое дыхание инквизитора Исаи, Рагнар взглянул на нее и увидел, что она бледна как полотно. Судя по всему, те ощущения, что она сейчас переживала, были не из приятных. Поскольку она обладала псионическими способностями, то, конечно, гораздо острее воспринимала эманации этого предмета, чем Рагнар. И все же он не был уверен, что талисман не сможет воздействовать и на него аналогичным образом.

Пожалуй, единственным человеком, за исключением самого Великого Волка, на которого кристалл, казалось, не производил особого впечатления, был Стернберг. Инквизитор вел себя так, словно контакт с подобными сверхъестественными явлениями для него — обычное дело. Он подошел к алтарю и, взяв за цепь, как ни в чем не бывало извлек кристалл из футляра, где он покоился в течение веков. Затем, чуть помедлив, нехотя передал его Каре. Она взяла кристалл, на мгновение замерла, словно прислушиваясь к чему-то, после чего слегка встряхнула головой и обратила взгляд на Стернберга.

— Это действительно тот самый амулет, который мы ищем? — спросил он тихо.

— Да, в этом не может быть сомнений. Это предмет силы. У него очень мощная аура, хотя впечатление весьма противоречиво. Однако я уже сейчас могу сказать тебе одну вещь.

— Какую?

— Для того чтобы использовать его потенциал в полной мере, необходимо обладать двумя остальными частями, поскольку между ними существуют сильнейшие связи. И все же я надеюсь, что смогла бы использовать его и отдельно от остальных. Дай мне его на некоторое время.

Оба инквизитора обернулись и вопросительно взглянули на Великого Волка. Рагнар уже знал, о чем они собираются просить.

В этот момент Волчий Жрец Ранек одним прыжком оказался рядом с Рашаром. Он был вне себя и походил на вырвавшегося из клетки зверя.

— Мне это совсем не нравится, — произнес он.

— Понимаю тебя, — вступил в разговор Рагнар, — но Великий Волк уже дал разрешение забрать камень.

— Ничего себе! Пришли иноземцы, попросили одно из наших древних сокровищ, артефакт огромной силы, хранимый с давних времен, и Логан Гримнар просто говорит «да»!

— Но, возможно, это не так уж и плохо, — ответил Рагнар.

Он вовсе не хотел спорить со жрецом, но почему-то почувствовал, что вынужден отстаивать решение Великого Волка, и не только потому, что считал необходимым поддержать его авторитет.

— Они, как и мы, служат Императору. Они испытанные и достойные воины, призванные уничтожать врагов Империума.

— А тебе придется сопровождать их в иные миры, пока не будет найдена хотя бы одна из утраченных частей талисмана, не так ли, юноша? — Губы Ранека едва заметно исказила циничная усмешка.

— Это честь для любого воина, — ответил Рагнар, хотя в голосе его не чувствовалось полной уверенности.

— Ладно. По крайней мере, Гримнар поставил во главе отряда, сержанта Хакона, — произнес Ранек хмуро.

Рагнар не слишком обрадовался, услышав это. Его воспоминания о сержанте Хаконе, бывшем инструкторе в Руссвике, были не слишком теплыми. Хакон был тяжелым человеком, подчас даже жестоким. Однако, подумал Рагнар, он способный воин и грамотный командир. Для того чтобы уважать человека, вовсе не обязательно, чтобы он при этом нравился. И потом, Рагнар не собирался позволять кому бы то ни было испортить сегодняшний день. Перспектива путешествия в иные далекие миры на одном из тех громадных космических кораблей, что преодолевали немыслимые расстояния между звездами, заставляла его испытывать радостное возбуждение.

Глава четвертая

Сидя в пассажирском отсеке «Громового Ястреба», Рагнар наблюдал, как медленно, но неуклонно отдаляется его планета. Если разобраться, то не так уж много времени провел он здесь, и все же со дня, когда он впервые попал в Клык, прошло, казалось, полжизни. Снова он пристегнут ремнями в кресле и наблюдает в иллюминатор, как корабль выходит из атмосферы родной планеты. Конечно, он не раз уже видел эту картину, вот только теперь «Громовой Ястреб» перенесет его не в какую-то другую точку на планете, а к ожидающему их на орбите кораблю инквизиторов. Теперь Рагнару предстоит покинуть родину и следовать куда-то невообразимо далеко от Фенриса. Более того, может статься, что он уже никогда не вернется назад. От осознания этого факта где-то в груди едва заметно защемило.

Волк смотрел вниз, на удаляющуюся поверхность родной планеты, с чувством, прежде ему неведомым. Это была странная смесь любви и тоски. Над бескрайним океаном плыли облака, а в разрывах между ними виднелись вода и острова. Некоторые из них он узнавал по знакомым очертаниям, виденным на картах и глобусах во время обучения в Клыке. Однако тот остров, где он вырос, влюбился и, наконец, был сражен, чтобы возродиться уже Космическим Волком, виден не был. Впрочем, это неудивительно. Ведь его родной остров так мал.

Кто знает, возможно, уже совсем скоро он вернется на Фенрис. На этот один среди миллионов других миров Империума, отделенных друг от друга тысячами световых лет. Рагнар слышал, что если бы человек мог посещать новый мир каждый день своей жизни, то все равно умер бы прежде, чем посетил тысячную долю населенных планет галактики.

На мгновение Рагнара охватило ощущение собственной незначительности в масштабах мироздания. Он закрыл глаза и обратился с беззвучной молитвой к Императору и Руссу. Но через некоторое время чуть заметная улыбка тронула его губы. Кто он для них, для богов, занятых вопросами куда более глобальными, чем наблюдение за крошечными пятнышками, подобными ему и его братьям. Боги одарили их храбростью, силой и хитростью и теперь вправе надеяться, что Волки сами смогут позаботиться о себе.

Рагнар знал, что минуты слабости посещают не только новичков, но и опытных воинов. И здесь нечего стесняться и уж тем более скрывать это от самого себя. Ведь истинное мужество не в том, чтобы не прятать свою слабость, а в том, чтобы преодолеть ее и. двигаться дальше. Острый нюх подсказывал Волку, что его Кровавые Когти испытывают сейчас сходные чувства.

Конечно, он был горд тем, что оказался в числе пятерых избранных для сопровождения и охраны древнего талисмана под руководством сержанта Ха-кона. Следовало признать, что если бы Рагнар сам выбирал себе компаньонов, то его выбор пал бы на бойцов, находившихся сейчас рядом с ним. Ощущение того, что он не один, а вместе со своими братьями, укрепляло душевные силы. Радовало присутствие даже тех, кого он недолюбливал дома и старался по возможности избегать. Впрочем, скорее всего и они сейчас испытывали те же чувства.

В очередной раз открыв глаза, Рагнар стал всматриваться в темноту отсека. Своих братьев он был способен различить почти при любом освещении. Ближе всех к нему находился Свен, как всегда бормоча себе под нос какие-то невнятные проклятия и ворча. Его короткопалые ладони были сложены вместе, словно в молитве, однако брюзжание мало походило на молитву. Взглянув на Рагнара, Свен скорчил идиотскую гримасу и подмигнул. Через несколько мгновений в нос ударила волна едкой вони. Однако, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, Рагнар попробовал угадать, что именно ел Свен на завтрак этим утром.

— Рыбная каша и черный хлеб, — произнес Рагнар, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Верно, неплохой заряд для газовой атаки, — бодро откликнулся Свен.

Во мраке его глаза горели словно два уголька. Все Кровавые Когти, недавно прошедшие инициацию, испытывали определенные трудности, адаптируясь к живущему в них Духу Волка. Выражалось это у всех по-разному. Свен, например, постоянно был голоден.

— Сомневаюсь, что мощность двигателей этого корабля намного больше, — прошептал Нильс, сидящий позади Рагнара.

— Тебе просто завидно, — пробурчал Свен, — потому что у тебя нет такой силы.

— Свен проверяет готовность своего секретного оружия, которое он использует в борьбе с ксеносами, — сказал Рагнар. — Выживших не будет.

Конечно, это ребячество, но было непросто остаться в стороне от этих грубых, но не злых шуток своих братьев.

–. А вы уверены, что он не решил потренироваться сперва на нас, — сказал Нильс. — Хоть наши имплантаты и нейтрализуют действие ядов, но мне не до шуток. Голова все еще кружится.

— Именем Русса, помолчите! — прошептал темноволосый Ларс с противоположной стороны. — Неужели трудно вести себя прилично? Я совершенно не могу сосредоточиться из-за вашей болтовни.

— Извините, ваша святость, — прошептал Свен и повторно испортил воздух, преследуя теперь лишь единственную цель — разозлить Ларса.

По правде говоря, молодые Кровавые Когти несколько подустали от постоянной критики Ларса. Очевидно, Дух Волка пробудил в нем чрезмерную склонность к религиозным аспектам их призвания. Если бы кого из Космических Волков и можно было назвать отшельником, то это, вне всякого сомнения, был бы именно Ларс. Ходили слухи даже, что руководство всерьез планировало провести дополнительное тестирование на предмет его пригодности для подготовки в Рунные Жрецы. Ларса не раз посещали видения, многие из которых носили почти пророческий характер. Впрочем, Свен и Нильс объясняли это чрезмерной склонностью к размышлениям и, конечно, постами.

— Наверняка теперь мы долетим быстрее, — ухмыляясь, продолжил подшучивать над Свеном Нильс. — Клянусь, я почувствовал, как корабль ускорился, когда он сделал это.

— Может, это и было бы забавно, если бы не повторялось так часто! — внезапно рыкнул Стрибьорн.

Услышав голос своего старого соперника, Рагнар слегка вздрогнул. Несмотря на то что во время их последней миссии Рагнар спас ему жизнь, он по-прежнему недолюбливал Стрибьорна и инстинкты заставляли его напрягаться при одной лишь мысли о том, что смертельный соперник рядом. И вместе с тем едва ли во всей стае Кровавых Когтей нашлась бы еще пара бойцов, которые знали бы друг друга лучше, чем они. Они вместе учились, сражались, валяли дурака и теперь были близки настолько, словно их сделали из одной плоти и крови. Впрочем, подобное утверждение справедливо по отношению ко всем Волкам.

Рагнар бросил взгляд поверх ряда бритых голов, на каждой из которых была оставлена одна длинная прядь волос вдоль черепа — отличительный знак Кровавого Когтя. Он не сказал бы, что эти люди действительно были его семьей в том смысле, который он когда-то вкладывал в это понятие. С другой, стороны, вряд ли на всем свете нашелся бы для него кто-то дороже, чем они.

В носовой части корабля вплотную к пилотской кабине располагались инквизиторы Стернберг и Исаи, плотно пристегнутые, как и все прочие, к старым кожаным креслам. Рядом с ними находился футляр, в котором лежал фрагмент Талисмана Ли-коса. Они лично осуществляли его охрану на пути до своего корабля.

Вместе с инквизиторами сидел сержант Хакон. На его изрытом шрамами лице застыла маска полного безразличия, но в то же время спина его была прямой, а весь вид свидетельствовал о том, что человек этот в любой момент готов броситься в бой. Очевидно почувствовав на себе пристальный взгляд Рагнара, Хакон обернулся, и одного беглого взгляда его пронзительных серых глаз было достаточно, чтобы среди Кровавых Когтей вновь воцарилась тишина. Все они уже успели познакомиться с крутым нравом сержанта настолько хорошо, что даже неугомонный Свен не хотел бы вызывать его неудовольствия.

Рагнар закрыл глаза и проделал несколько несложных медитативных упражнений, чтобы прояснить мозги. Судя по всему, находящиеся рядом занялись тем же самым.

Когда наконец в зоне видимости появился космический корабль инквизиторов, Рагнар испытал некоторое разочарование. Почувствовав, что «Громовой Ястреб» начинает замедлять ход, он открыл глаза. Некоторый дискомфорт в ушах подсказывал, что корабль выполняет маневр. Посмотрев сквозь толстое, в царапинах, стекло иллюминатора в темноту, он заметил крошечный поблескивающий предмет. Даже острое зрение Волка не позволяло толком разглядеть хоть какие-то детали во мраке космоса. Но по мере приближения корабль стремительно увеличивался в размерах, пока наконец полностью не заслонил собой весь иллюминатор.

Рагнар начал понимать, что расстояния в космосе воспринимаются несколько иначе, чем на земле. Ведь оценивать что-либо можно лишь в сравнении с чем-то, а когда рядом нет больше никаких ориентиров, истинную величину предмета определить сложно. Тем временем корабль инквизиторов рос как на дрожжах, и через некоторое время Волк уже отчетливо понял, сколь огромен он в действительности.

Это был гигантский клин из стали и керамита, подобный плывущей в. пространстве горе. «Громовой Ястреб» рядом с ним казался пескарем возле кита. Теперь уже были отчетливо видны выпиравшие по бортам орудийные башни. Имперский орел, изображенный на изъеденном метеоритами борту, был, наверное, не менее полумили в ширину. Под ним наличествовала надпись на готике: «Свет истины». По всей видимости, это было название корабля. Никогда прежде Рагнар не видел ничего подобного. Трудно было поверить, что эта громадина создана руками человека. Одна лишь мысль о том, что он представлял собой результат работы простых людей, заставляла учащенно биться сердце. Вздохнув, Рагнар пробормотал короткую молитву Императору.

«Громовой Ястреб» кружил, словно мелководная рыбешка вокруг морского чудовища. Пораженный Рагнар наблюдал за мерцающими в темноте огнями, подобными звездному дождю. Остальные тоже подались вперед, чтобы лучше рассмотреть эту удивительную картину. Не проявляли особого интереса к происходящему лишь инквизиторы и сержант Хакон, чей скучающий и равнодушный вид говорил о том, что этому человеку доводилось быть свидетелем подобных чудес тысячи раз. И запахи свидетельствовали о том, что эти трое действительно не испытывали особых эмоций.

Плавно вращаясь, «Громовой Ястреб» ровно скользил в пространстве, приближаясь к своей цели. И вот наконец раздался звонок, извещающий пассажиров, что корабль прибыл к месту назначения. Невесомость исчезла. Когда шаттл тормозил, Рагнар почувствовал, как будто большая и мощная рука придавила его к креслу.

Снова стало возможно разглядеть находящийся теперь прямо под ними борт космического корабля. Он представлял собой ровную поверхность из металла и керамита, над которой то тут, то там возвышались башни, трубы и крышки люков. Замигала световая сигнализация, показывая, что проводится очередной маневр. Началась стыковка. Реактивные двигатели, включаясь на несколько мгновений, оставляли огненный след, который тут же превращался в кристаллики льда. Из курса обучения Рагнар помнил, что там, за пределами защитной оболочки корабля, было достаточно холодно для того, чтобы заморозить незащищенного человека в считаные секунды. Он никогда раньше всерьез не задумывался над этим, а теперь почувствовал себя на редкость уютно в своем силовом доспехе.

«Громовому Ястребу» осталось проделать заключительный отрезок пути, и, когда он двигался вниз по огромной шлюзовой шахте, на некоторое время стало совершенно темно. Резкий толчок бросил Рагнара вперед, и лишь ремни безопасности удержали его в кресле. Корабль приближался к месту назначения. Сотрясающая «Громовой Ястреб» вибрация свидетельствовала о том, что он движется сейчас сквозь какой-то узкий проход. Глядя сквозь толстое стекло иллюминатора, Волк видел, как поднимавшийся пар застилал пространство вокруг подобно туману и, касаясь борта, замерзал и оседал на нем в виде инея. Воздух пульсировал и застывал, прикасаясь к бортам корабля, которые, очевидно, были сейчас гораздо холоднее, чем ледяные глыбы в океане Фенриса.

Следующий звонок сообщил о том, что стыковка завершена и пассажиры могут покинуть шаттл. Со свистящим звуком дверь шлюзового отсека распахнулась, опустился трап, и пассажиры «Громового Ястреба» ступили на борт корабля Инквизиции. Первое, что отметил Рагнар, — это странный запах. Точнее, тысячи запахов незнакомых, иноземных вещей. Здесь присутствовали запахи и машинного масла, и каких-то технических смазок, и очистительного ладана. Был слышен шум голосов, треск невидимых машин и монотонное мерное гудение воздушных насосов. Рагнар остро ощутил, что теперь он оказался в совершенно изолированном, отдельном мире, блуждающем в просторах Космоса, готовом отправиться туда, куда поведут его инквизиторы. Рагнар вдруг почувствовал, что действительно находится уже очень далеко от дома.

Когда Космодесантники ступили на палубу корабля, их приветствовали солдаты. Одеты они были в униформу, подобную той, что носили в Имперской Гвардии, но с дополнительными знаками отличия Инквизиции. Не было сомнений в том, что они являлись гвардейцами, просто сейчас были откомандированы на службу Инквизиции на время выполнения миссии. Однако, несмотря на неплохую строевую выправку, вид этих вояк не очень впечатлил Волка. Причиной тому было свойственное любому молодому Космодесантнику некоторое презрение к воинам низшего уровня. Поэтому гораздо больше внимание Рагнара привлекли не эти люди, а фигура высокого человека, стоящего во главе солдат и ожидающего минуты, когда он сможет наконец приветствовать Стернберга и Исаи.

Это был весьма крупный мужчина, крупнее даже, чем сержант Хакон, который был огромен даже по стандартам Космических Десантников. Одет человек был в черную инквизиторскую униформу. Руки затянуты в черные кожаные перчатки с крагами. Высокие кожаные ботинки плотно облегали мощные икры. Обритая голова была непокрыта. Орлиный нос напоминал клюв хищной птицы. Губы — тонкие и жесткие. Черные глубокие глаза на изможденном лице придавали ему выражение какой-то фанатичности. Он посмотрел на Космических Десантников с уважением, но без опасения.

— Инквизитор Стернберг, я рад, что ты благополучно возвратился. И ты тоже, инквизитор Исаи.

Его голос грохотал и был столь мощным, что Рагнар невольно насторожился. Он понял, что истинная причина, вызвавшая его беспокойство, заключалась в том, что перед ним был, судя по всему, отличный воин, при этом не относящийся к числу Космических Десантников. Такой голос бывает лишь у людей, давно привыкших командовать; быть может, он звучал над полями тысяч сражений.

Левая рука мужчины, очевидно потерянная в одной из множества битв, была заменена механическим протезом. Болтер и цепной меч крепились на широком кожаном поясе у него на талии. Знаки отличия, подобные тем, что носила элита Космического Десанта, были ясно видны на его бритой голове рядом с татуированной эмблемой Инквизиции. Весь облик этого человека говорил Рагнару, что он безраздельно предан своему делу.

— Мы тоже рады приветствовать тебя, Гад, — произнес Стернберг в ответ на приветствие командующего, ритуально стукнув правым кулаком по нагруднику доспеха чуть выше области сердца. — Могу я представить сержанта Хакона и его отряд Кровавых Когтей? Они — наши гости на борту «Света истины», прибывшие в качестве охраны очень необычного груза.

— Я вижу, твоя миссия на Фенрисе завершена успешно, мой господин? — спросил Гал.

Улыбнувшись, он продемонстрировал ровные белые зубы, резко контрастировавшие с темной от загара кожей. Уловив запах, исходящий от этого человека, Рагнар ощутил в нем возбуждение и что-то еще, какой-то тревожный оттенок. Волк не мог объяснить, что именно вызывало в нем тревогу, но привычка не задумываясь доверять" своим чувствам не раз спасала ему жизнь в сражении. Прежние беспокойные предчувствия, оставшиеся после общения с инквизиторами, обрели удвоенную силу. Наверное, стоило поделиться своим беспокойством с товарищами, когда они останутся наедине.

— Слава Императору, мы нашли то, ради чего прибыли сюда, и теперь можем продолжить поиски остальных частей, — ответил инквизитор.

— Я молю Императора, чтобы это произошло скорее, — сказал Гал. — Мы должны найти ответ прежде, чем чума поглотит наш мир.

— От всей души присоединяюсь к твоей молитве, командующий, — ответил Стернберг.

Очевидно, Гал, так же как и инквизиторы, был лично заинтересован в благополучном исходе данной миссии. Впрочем, это было неудивительно, ведь если он являлся командующим войсками инквизитора Стернберга, то, стало быть, Аэриус был и его родиной тоже. И все же запах, исходящий от этого человека, заставлял насторожиться и опровергал первое, более благоприятное впечатление о нем. Рагнар решил, что слишком доверять командующему не стоит.

Обменявшись взглядами с другими Кровавыми Когтями, Рагнар отметил, что они испытывают сходные чувства. Впрочем, природа исходящей от хозяев этого корабля враждебности могла быть различной. Позже будет время разобраться.

— Я покажу твоим людям их каюты, сержант Хакон. — В тоне, которым Гал обратился к Космическому Волку, не чувствовалось ничего, кроме уважения и вежливости.

Хакон кивнул и наклонился, чтобы поднять массивный футляр, в котором был доставлен талисман.

— Приказ Великого Волка не позволяет мне упускать груз из поля зрения, — произнес он, в упор глядя на инквизитора.

— Конечно, друг мой, — ответил Стернберг успокаивающе.

Его голос был доброжелательным, но какая-то едва уловимая нота заставила Рагнара вздрогнуть. Они находились теперь на корабле Инквизиции и были со всех сторон окружены ее людьми. Сопровождающих артефакт с Фенриса было всего шестеро, в то время как о числе воинов Стернберга можно было лишь догадываться. Но ясно было одно: Космические Десантники при всем желании не смогли бы противостоять этому войску. Поэтому совершенно не важно, будет Хакон хранить талисман у себя или нет — на этом корабле он настолько же в безопасности, насколько и в полной власти инквизитора.

— Они неплохо продумали всё, эти инквизиторы, не так ли? — пробурчал Свен, заходя в каюту Рагнара.

Однако Рагнар понял, что его товарищ на самом деле не столь рассержен, как хотел показать. Обследовав свое новое жилище, Волк не мог не признать тот факт, что по сравнению с кельями Клыка обстановка здесь была поистине роскошной.

Каюта была очень большой и с высоким потолком. Каждому Космическому Волку выделили точно такую же отдельную каюту, как и Рагнару. Мерцающие, инкрустированные мрамором полы местами покрывали толстые ковры со странными экзотическими узорами. Драпированные прекрасными шелками стены ничуть не уступали в роскоши полам. Выполненные из хорошей древесины стулья были обиты мягкой кожей и отделаны слоновой костью. На стойке замысловатой формы находилось зеркало, в которое был вмонтирован экран. На стене висели картины с изображением иноземных пейзажей. Пожалуй, единственным, что напоминало здесь о том, что все это находится на борту космического корабля, был иллюминатор в центре одной из стен, за которым сияли звезды в бесконечной черноте космоса.

— Роскошно, — согласился Рагнар, осторожно осматриваясь вокруг. — Я бы сказал, неплохая камера в одной из лучших тюрем из когда-либо построенных человеком.

Обменявшись взглядом со Свеном, Рагнар мог сказать, что и его товарищ не в восторге от этого места. Он обратил внимание, что в его каюте, как и во всех остальных, единственный выход — в общий обеденный зал, из которого, в свою очередь, есть два выхода — в противоположных концах. Такое расположение можно было бы счесть правильным с точки зрения обеспечения безопасности, но и не менее удобным, чтобы запереть здесь всех. В самом деле, огромные пневматические двери, через которые проходил единственный путь к залу, в любой момент могли быть наглухо задраены. Особой необходимости в этом не было, но… Вряд ли какое-либо оружие, имеющееся сейчас в распоряжении Кровавых Когтей, окажется им полезным, окажись они запертыми в своих каютах. Эти бронированные двери выглядели достаточно прочными.

— Не надо быть очень наблюдательным, чтобы заметить, что все это слишком уж роскошно, — спокойно произнес появившийся в дверном проеме Нильс.

Он огляделся и слегка присвистнул.

— Как я вижу, у тебя есть окно. Кстати, не забывайте, это же корабль Инквизиции.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рагнар, хотя уже догадывался, о чем речь.

— Сержант Хакон сказал, что эти каюты предназначены для размещения важных гостей…

— Ты хочешь сказать, что нас высоко ценят? — спросил Свен.

— И важных пленников, — после некоторой паузы добавил Нильс.

Рагнар сразу уловил мысль своего товарища. Глупо было даже предполагать, что Инквизиция не оборудует каюты своих гостей прослушивающими устройствами. Можно быть сколь угодно осторожным, разговаривая здесь, но никогда не знаешь…

— У меня нет сомнений в том, что нас принимают здесь в качестве гостей, — произнес Волк вслух. — И к тому же нам просто нечего скрывать.

— А я думаю, дело дрянь, — проворчал Свен.

— Чтобы понять наш разговор, они должны знать язык Фенриса.

— Хакон говорит, что некоторые из древних Машин могут перевести любой язык.

— Интересно, почему старый Хакон говорит тебе все это? — спросил Свен.

Рагнар понял, что сержант Хакон, так же как он сам, испытывает какие-то опасения относительно происходящего и хочет, чтобы они были начеку.

— Да это просто какой-то лабиринт, а не корабль, — бурчал Свен, шагая вместе с Рагнаром по бесконечным коридорам.

В ответ Волк лишь кисло усмехнулся. Свен только и делал, что ворчал и жаловался. Сержант Хакон велел им прогуляться по кораблю и разузнать, что тут к чему. Кровавые Когти понимали, что с этим судном что-то не так. Есть нечто такое, что от них, быть может, и не скрывали сознательно, но и не спешили сообщать.

В течение многих часов блуждая по кажущимся бесконечными металлическим коридорам и отсекам, они уже давно сбились со счета, пытаясь хоть примерно определить общее число людей, населявших этот корабль. Должно быть, его команда исчислялась тысячами. Оказавшись на большой открытой площадке, Волки остановились. Здесь было полно людей, причем все были заняты выполнением разного рода тяжелых работ на каких-то огромных загадочных машинах. В воздухе преобладал технический запах, представляющий собой смесь ароматов машинного масла, отходов производства, застарелого человеческого пота и еще какой-то иноземной гадости. Это место в определенной степени напомнило Рагнару город Повелителей Железа на Фенрисе, с той лишь разницей, что он, конечно, был гораздо больше. Наблюдая за работающими людьми, Рагнар вдруг заметил, что все они были прикованы к своим машинам. Оглядевшись вокруг, он увидел человека в богато украшенной униформе корабельного офицера и подошел к нему, решив выяснить, куда они попали.

Офицер, высокий темноволосый человек с неестественно бледным лицом, ответил:

— Здесь осужденные по приговору. Большинство из них — грязные подонки, господин. Эти преступники заняты работами по обслуживанию корабля. Ничтожные предатели, они возвращают долг Империуму за свои преступления. Как правило, у всех срок не менее двадцати пяти стандартных лет… если, конечно, они сумеют прожить так долго. Здесь нелегкая жизнь. Нередки несчастные случаи.

Рагнар снова посмотрел на худых, измученных голодом несчастных, чьи ноги были прикованы к механизмам, которые они обслуживали. Всю оставшуюся жизнь им суждено теперь двигаться лишь в пределах, отмеренных им цепью, — не более двух шагов. Рагнар подумал, что на их месте он, если бы не сумел сбежать, сошел бы с ума.

Офицер, казалось, прочел его мысли.

— Кроме того, цепи затрудняют попытку мятежа. Особо, нахальные караются тем, что ограничиваются в продовольствии до тех пор, пока совершенно не успокоятся. Они не заслуживают жалости, сэр. Это преступники, и каждый из них получает по заслугам.

Несмотря на то что Рагнар ничуть не разделял уверенности, прозвучавшей в словах собеседника, он сохранял хладнокровие.

— И они вправе покинуть корабль по истечении своего срока?

— Нет, сэр. Они получают свободу лишь в пределах корабля, — ответил офицер с усмешкой. — Если, конечно, будут безоговорочно подчиняться правилам и делать все, что им велено. Но никто из них уже никогда не покинет корабль. Это тюрьма, сэр.

— В таком случае на борту находится немало доведенных до отчаяния людей?

— Что вы, сэр! Все они с радостью служат Императору, потому что хорошо знают, какая судьба ждет тех, кто плохо себя ведет.

Рагнар не задавал вопросов. Он терпеливо ждал продолжения, и его ожидание было вознаграждено.

— Они могут быть снова закованы, а также подвергнуты порке или некоторым экспериментам с машинами для допроса. Инквизиторы поддерживают свое оборудование на высоком уровне. Ну а тех, кто совершенно неисправим, отпускают на прогулку.

— На прогулку? — спросил Рагнар озадаченно.

— Да, через переходный шлюз. Без скафандра. Рагнару были неприятны как слащавые ужимки, с которыми офицер рассказывал все эти вещи, так и его манера разглядывать собеседника, стараясь определить, какую реакцию производят его жестокие слова. Без дальнейших комментариев Волки удалились. Беседа с офицером многое проясняла.

Этот корабль, оказывается, был тюрьмой. Значит, он изначально спроектирован таким образом, чтобы у его обитателей, кто бы они ни были, не возникало далее мысли о побеге. Кто бы ни были. Даже Космодесантники.

Волки продолжали блуждать по огромному кораблю, который, похоже, был ничуть не меньше, чем Клык. Бесконечные переплетения извивающихся, словно трубы, металлических коридоров с множеством вентиляторов. Приятно, конечно, что опасения Рагнара относительно их несвободы здесь не подтверждались. Быть может, они действительно просто гости, впрочем… Следовало наблюдать и собирать информацию. Делать выводы еще рано, слишком мало времени они находятся здесь.

Тем не менее никто не ограничивал их передвижения, не запрещал им идти в любом направлении. Волки напрягали свои обостренные чувства, стремясь узнать, наблюдает ли кто-нибудь за ними, но ровным счетом ничего не могли обнаружить. Судя по всему, они действительно не находились под присмотром и были вольны ходить всюду, где только пожелают. Впрочем, не исключено, что у инквизиторов были свои, особые способы контроля их местоположения. К тому же после отбытия «Громового Ястреба» для гостей уже не существовало способа самостоятельно покинуть корабль, если, конечно, они не предпримут решительных действий по захвату одного из бортовых шаттлов. Но даже при удачном исходе такого предприятия вряд ли они смогут вернуться обратно на Фенрис.

Как-то Стернберг обмолвился, что на его корабле находится телепорт, но даже если это действительно так, его тоже нельзя всерьез рассматривать как возможный способ побега. Такие устройства столь же редки, сколь и нестабильны, говорят, они чрезвычайно плохо управляемы. Насколько Рагнару было известно, телепорты использовались лишь в ходе исключительных миссий особой важности. Подобные мистические древние устройства позволяли перемещать небольшие группы и грузы из одного пункта в другой, минуя расстояние. Впрочем, если не подвернется других вариантов, то придется попробовать покинуть этот корабль с помощью телепорта, но для этого вовсе не лишним было бы знать хотя бы некоторые ритуалы по заклинанию духов для его запуска. И еще неплохо бы найти место, где эта штука хранится. Если… Рагнар вдруг поймал себя на мысли, что уже начинает разрабатывать план побега. Неужели он действительно так обеспокоен? К сожалению, вопросов пока больше, чем ответов, но инстинкты подсказывали Волку, что волнения его не беспочвенны.

И все же Рагнар решил отбросить на время мысли о бегстве. С чего он вообще решил, что они пленники на этом корабле? Инквизиция не враг Космодесанту. Ее люди служили Императору так же, как и Космические Волки. К тому же Стернберг заслужил доверие самого Великого Волка, что бесспорно свидетельствует о том, что он и его свита — люди благородные.

Быть может, причины волнения, охватившего Рагнара, на самом деле более банальны, чем ему представлялось? Быть может, это всего лишь нормальное и свойственное любому человеку волнение накануне дальнего путешествия на чужом корабле, с чужими людьми. К тому же вряд ли кто-то мог бы сказать наверняка, увидит ли он когда-нибудь снова свою родину. Во многом этот корабль напоминал Рагнару Клык, хотя отличий, конечно, было больше, чем соответствий. Одно из них, например, заключалось в том, что Клык, если можно так выразиться, был поставлен на якорь у могучей твердой скалы Фенриса, а корабль этот обречен на вечные скитания в бескрайних просторах космоса. Стоит выйти из строя системе жизнеобеспечения, и все находящиеся здесь люди погибнут. Конечно, силовой доспех Волка мог в случае необходимости продлить ему жизнь на некоторое время — несколько недель или даже месяцев, но это лишь небольшая отсрочка неминуемой смерти.

Зона, через которую шли Волки, была безлюдна. Редкие огни располагались здесь достаточно далеко друг от друга. По всей видимости, этот отсек использовался в качестве какой-то кладовой. Ряды огромных ящиков с клеймом двуглавого имперского орла возвышались почти до потолка. По углам притаились, наблюдая за непрошеными гостями, внушительных размеров крысы. Рагнар чувствовал запах их экскрементов и еще какие-то скверные, нечистые запахи. Он не любил этих животных.

Впереди послышались голоса. На сей раз это не были заключенные. Они беспрепятственно перемещались по помещению. Либо это были свободные люди, либо офицеры или такие же пассажиры, как и сам Рагнар, но только не отбывающие срок узники. На инквизиторов они тоже никак не походили. Подойдя ближе, Рагнар со Свеном обратили внимание, что эти люди, которые едва ли могли заметить приближение Волков, тем не менее целенаправленно двигались им наперерез. Впрочем, это не встревожило Рагнара, которому хотелось встретить здесь как можно больше людей, чтобы пообщаться с ними и задать интересующие его вопросы. Он хотел добыть максимум информации об этом корабле: каким образом осуществлялось управление, организация набора команды, одним словом, все, что хоть сколько-нибудь помогло бы понять, куда они угодили и каких сюрпризов можно ждать от гостеприимных хозяев. Быть может, при случае он сможет поговорить об этом и с самими инквизиторами, вот только нет уверенности, что они теперь захотят общаться с ним. Это, в конце концов, их корабль, и дела, которыми они здесь занимаются, могут оказаться намного важнее, чем общение с Волком.

Через некоторое время Волки оказались на участке, освещенном более ярко, чем вся остальная часть отсека. Работающие здесь люди занимались транспортировкой каких-то ящиков, подобно муравьям, перетаскивающим камни. Рагнар решил, что в ящиках могли находиться либо части механизмов, либо запасное оборудование к ним, либо что-то еще. В очередной раз, но еще отчетливее Волк ощутил, насколько чужой он на этом корабле, о котором ему по-прежнему практически ничего не известно.

Теперь вокруг было множество людей. Одни работали с лебедкой, которая опускала небольшую платформу с поддонами для ящиков, другие, судя по всему, контролировали их работу. Когда Волки появились в их поле зрения, один из мужчин напряженно всматривался вверх, и Рагнар ясно ощутил исходящие от него волны агрессии. Человек был готов совершить какое-то насилие. Едва заметное изменение в поведении Свена показало, что он тоже насторожился. Несмотря на свои ощущения, Рагнар заставил себя выглядеть миролюбиво, хотя был готов теперь к мгновенному прыжку.

— Что у нас тут? — спросил один из людей.

На нем была униформа, судя по которой можно было предположить, что он принадлежит к основному экипажу этого корабля. При нем не видно было никакого оружия, кроме тяжелого лома в руке.

— Да это же Избранные Императором Священные Космические Десантники! Какая честь для нас! — вступил в разговор второй, причем тон его был явно издевательским.

Но в планы Рагнара не входило пока предпринимать какие-либо активные действия.

— Приветствую вас. Мы горды тем, что принадлежим к Космическому Десанту, — сдержанно ответил он на готике.

Теперь он ясно ощущал общую злость собравшихся здесь. Но почему? Враждебный настрой этих людей был теперь настолько же очевиден, насколько непонятны причины самой враждебности. К тому же у каждого из них в руке был либо лом, либо крюк для транспортировки ящиков.

— Встречи с Космическими Волками надолго запоминаются тем, кому повезет остаться в живых, — произнес Свен на готике, добавив грязное ругательство на родном языке.

Рагнар чуть не подпрыгнул от неожиданности. Такт и дипломатия никогда не относились к числу достоинств Свена. Теперь мирного исхода ожидать не приходилось.

— Что, именем Русса, здесь происходит?!

— Сдается мне, что вы всего лишь дерзкие щенки, не так ли? — сказал лидер. — Быть может, нам стоит выбить из вас немного этой дури!

— Ну что ж, сами напросились, и пусть выжившие не говорят потом, что их не предупреждали, — сказал Свен, ничуть не обеспокоенный тем фактом, что противник превосходил их численностью. Почти десять к одному. Впрочем, повода для особого волнения действительно не было. Перед Волками стояли обычные люди, вооруженные обычными ломами, в то время как Рагнар со Свеном были Космическими Десантниками, с болтерами в руках.

— Достойные слова для человека, вооруженного пистолетом, — глумливо заметил офицер, словно прочитав мысли Рагнара.

— Думаю, вряд ли он понадобится, если придется иметь дело с таким тараканом, как ты, и дюжиной твоих подружек, — ответил Свен. — Если ты отойдешь на минутку, я преподам урок этим наглецам, — добавил он, обращаясь к Рагнару.

Все знали о том, что арифметика, равно как и красноречие, не относилась к числу выдающихся способностей Свена. И все же, учитывая то обстоятельство, что последнее время ничего, кроме ворчания вперемежку с грязной бранью, от него не исходило, Рагнар был почти восхищен этими словами. Численность врага его тоже ничуть не смущала.

— Да я вижу, ты просто заносчивый щенок! — усмехнулся дородный человек весьма зверского вида.

Его загорелое лицо украшал широкий белый шрам. У Рагнара был достаточный опыт, и он хорошо знал, что такие шрамы оставляют ножевые ранения.

Внезапно он ощутил нахлынувшую на него волну ярости, сидящий внутри зверь рвался на свободу. И все же почему эти люди так настойчиво стараются спровоцировать их? Или они уверены, что Волки сейчас не могут вступить с ними в схватку?

Возможно, потому, что он слишком много внимания уделял этим размышлениям, Рагнар едва не пропустил то, что действительно представляло реальную угрозу. Лишь свист воздуха да промелькнувшая по палубе рядом с ним тень подсказали о надвигающейся опасности. Но этого было вполне достаточно. Стремительно ныряя в сторону и увлекая за собой Свена, Волк бросил взгляд вверх и увидел падающий на них ящик. Тот, кто сбросил его, достаточно точно рассчитал траекторию, не учел он лишь сверхчеловеческую чувствительность и реакцию Волков. Зато теперь не осталось сомнений, что эти люди перешли границу дозволенного и должны понести наказание. Зверь вырвался на свободу. Ящик, от которого Рагнар уклонился, с грохотом ударился о палубу, разбился вдребезги, и из него в разные стороны разлетелись серебристые банки с мясными консервами.

Видя, что их коварный план провалился, бандиты выдвинулись вперед, угрожающе потрясая ломами и крюками.

«Вот идиоты! — подумал Рагнар. — Сейчас вы за это заплатите!»

И не подумав о том, чтобы вынуть оружие, он ринулся вперед. Стоило ли тратить драгоценные патроны на этих отморозков! Правой рукой Волк нанес легкий на первый взгляд удар находящемуся ближе всех к нему человеку со шрамом на лице. Но удар только выглядел легким, в действительности он был достаточно серьезным, кроме того, его воздействие было усилено мощными сервомоторами силового до-спеха Космодесантника, вследствие чего лицо человека сразу же стало совершенно плоским и залитым кровью. Несчастный был отброшен назад, словно пушинка, но те из нападавших, кто имел неосторожность оказаться на пути полета этой «пушинки», были сбиты с ног. Рагнар бросился вперед, круша и сминая все, что попадалось под руку. Свен ринулся за ним, также не вынимая оружия, работая лишь своими бронированными кулаками. Каждый новый удар валил с ног очередную жертву. Продвижение Волков походило на ураган, несущийся по полю, сокрушительная мощь которого сочеталась с совершенной непредсказуемостью, не оставляющей тому, — кто оказывался на его пути, ни малейшего шанса на спасение.

Свен действовал столь стремительно, что Рагнар сомневался, видит ли его сейчас кто-либо из этих несчастных, или перед ними маячит лишь непрерывно меняющее свои очертания расплывчатое пятно. Только острые как бритва чувства Рагнара давали ему возможность успевать отслеживать движения, совершаемые его боевым братом.

Трещали кости. Хлестала кровь. Люди один за другим валились с ног. На мгновение остановившись к осмотревшись вокруг, Рагнар увидел, что оставшиеся на ногах схватили цепи подъемного устройства и, демонстрируя скорее безрассудную храбрость, чем здравый смысл, кинулись в драку. Рагнар зарычал, показывая клыки, и протяжно завыл. Его удар заставил первого из нападавших выронить цепь и рухнуть на палубу в корчах. Очевидно, его позвоночник был поврежден. Пронзительные крики несчастного свидетельствовали об ужасной боли.

К удивлению Рагнара, мучения этого человека ничуть не отрезвили остальных. Вместо того чтобы прекратить свои безумные действия и пуститься в бегство, они продолжали атаковать с удвоенной яростью. Увернувшись от летящего в него лома, Рагнар выхватил его из рук человека подобно тому, как взрослый отбирает палку у ребенка. Мгновение он оценивал этот предмет, раздумывая, стоит ли воспользоваться им как оружием, но затем небрежно отбросил в сторону. Просвистев в воздухе, лом вонзился в толстую стенку одного из ящиков.

Один из нападавших храбро пнул Рагнара ногой, вот только эффект это действие имело такой же, как если бы он ударил по каменной стене. Судя по тому, как закричал нападавший, нога, похоже, была сломана. Впрочем, мучения этого храбреца были непродолжительны, ответный удар Рагнара заставил его замолчать. Несчастный упал на палубу, выплевывая кровь вперемешку с зубами. Оглядевшись, Волк с удовлетворением отметил, что Свен уже закончил разбираться с доставшейся ему частью бандитов. Он держал на вытянутой руке за горло их главаря, ноги которого беспомощно болтались в воздухе в полуметре над палубой.

Почувствовав позади новую угрозу, Рагнар обернулся и обнаружил пятерых человек, предпринявших наивную попытку бесшумно подкрасться к нему. Мгновенно оценив обстановку, он ринулся в центр этой группы, издавая боевой клич. Раздался хруст ломаемых костей, и два обмякших тела опустились на палубу. Третий из подкрадывавшихся, получив легкий пинок, отлетел шагов на десять в сторону, после чего прокатился по палубе, пока не врезался в штабель ящиков.

Оставшиеся двое, увидев, какая участь постигла их товарищей, наконец-то протрезвели и бросились бежать. Вот только Рагнар, рассердившись, не собирался им и этого позволить. Настигнув их одним прыжком, он схватил их за шеи и стукнул головами друг о друга. Несчастные без сознания осели у его ног. Оглянувшись на Свена, Рагнар увидел, что оглушенный главарь уже лежит у его ног. Волк бросил на Рагнара кислый взгляд:

— И зачем только они полезли к нам?

— Похоже, на моей броне ни одной новой царапины.

— Зато моя немного подпорчена.

— Чем?

— Кровью этих уродов, будь они неладны! Теперь придется хорошенько почиститься.

— Два человека убиты! Четырнадцать госпитализировано! Пятеро из них — в критическом состоянии, а четверо временно нетрудоспособны. Что вы на это ответите?! — выговаривал командующий Гал тоном, не обещающим ничего хорошего.

— Я думал, мы убили больше. Я, должно быть, становлюсь сентиментальным, — произнес Свен презрительно, осматривая спартанскую каюту командующею. Похоже, его ничуть не волновал тон Гала. — Боюсь только, что в следующий раз, если кто-нибудь снова нападет на нас, жертв будет больше.

— Вы утверждаете, что это на вас напали?

— А что, имеются иные версии? — ощетинился Рагаар. — Они оскорбили нас, а затем кто-то пытался сбросить нам на головы ящик с мясными консервами.

Казалось, Гал несколько успокоился.

— Возможно, часть экипажа излишне вспыльчива, это верно. К тому же различные рабочие группы зачастую враждебно относятся друг к другу, не говоря уже о любых незнакомцах на корабле. Подобных столкновений может быть множество. Вероятно, в дальнейшем будет лучше, если вы останетесь в своих каютах, пока вас не вызовут.

Мнение Рагнара о подозрительности этого корабля и его команды укрепилось.

Глава пятая

Рагнар с тревогой наблюдал за происходящим. Поскольку ему наряду- с остальными Кровавыми Когтями была доверена охрана талисмана, долг обязывал его присутствовать во время проведения этого ритуала. Колдовство и магия никогда не внушали ему особенного доверия и заставляли нервничать, поскольку природа этих явлений оставалась неизменной вне зависимости от того, находились ли они на службе сил Хаоса или Империума. Волку не было нужды даже оглядываться, чтобы определить, какие чувства испытывают его братья. Запах достаточно красноречиво свидетельствовал о их состоянии.

Место, где происходил ритуал, находилось глубоко в чреве «Света истины» и со всех сторон было окружено толстыми стальными переборками. Люки были наглухо задраены, огни светились очень тускло. Приторный, усыпляющий запах какого-то вещества, напоминающего ладан, наполнял воздух и заставлял голову кружиться. В центре зала на голом металлическом полу был начерчен двойной круг. Пространство между внешним и внутренним кольцами было заполнено священными письменами. Из центра круга исходило множество линий. Рагнар не знал почему, но чувствовал, что направление этих линий имеет какое-то особенно важное значение. Каждая линия заканчивалась у треножника с жаровней, источающей тот самый приторный запах.

В центре, где сходились все линии, на холодной стальной палубе скрестив ноги сидела инквизитор Кара Исаи. На ней не было совершенно никакой одежды, если не считать талисмана, висящего на шее. Побелевшие от времени многочисленные шрамы расчерчивали ее темно-коричневую кожу. Дыхание женщины было глубоким и ритмичным. Она собиралась с силами, чтобы попытаться психометрически определить местонахождение остальных частей расколотого амулета. Рагнар слышал, как Стернберг и Хакон обсуждали ранее этот ритуал. Очевидно, между частями расколотого талисмана существовала некая псионическая связь и каждая из них могла быть использована для определения местонахождения остальных. Рагнар совершенно не представлял себе, каким именно образом все это произойдет. Впрочем, как сами псайкеры, так и их искусство были для него совершенной загадкой.

На внешней границе круга стояли пятеро Кровавых Когтей, включая Рагнара, а также сержант Хакон и инквизитор Стернберг. Лица их были мрачны. Все они следили за ритуалом. Рагнар заметил, что Стернберг волнуется. Что ж, наверное, это естественно, ведь поиск продолжается, и то, что сейчас происходит, является очередным шагом вперед на пути к спасению его мира от эпидемии.

Инквизитор Исаи начала нараспев произносить слова какого-то древнего заклинания. Особый ритм слов придавал им силу, заставляя голос женщины звучать более глубоко, как будто какая-то иная сущность говорила через нее. К сожалению, Рагнар знал, что это более чем возможно. Несмотря на особое покровительство Императора, псайкеры пользовались дурной славой, поскольку были склонны к одержимости демонами. Наряду с этим Рагнар слышал, что как Ордена Космического Десанта, так и Инквизиция обладали способами защиты псайкеров. Оставалось лишь надеяться, что инквизиторские способы не менее эффективны, чем те, которыми пользовались Рунные Жрецы Клыка.

Глядя на священные символы, Волк предположил, что они как раз и предназначены для защиты псайкера от возможных вредных воздействий во время проведения ритуала.

Рагнар постарался сосредоточиться на молитве Императору. Инквизитор Исаи просила всех, кто будет присутствовать на церемонии, в течение всего ритуала молиться, дабы не привлечь ненароком своими мыслями чего-либо ненужного. Рагнар не был уверен, правильно ли он понял, что именно она имела в виду, обращаясь с подобной просьбой, но не имел ни малейшего желания сейчас испытывать судьбу. Поэтому молился горячо, мысленно обращаясь к Руссу и Императору, призывая оградить присутствующих от сил Хаоса и вести псайкера к ее цели.

Некоторое время не происходило ничего необычного, но вот внезапно Рагнар почувствовал, как температура воздуха достаточно резко понизилась, и одновременно с этим он ощутил присутствие чего-то или кого-то, сильного и недоброго. Странные энергии потрескивали в воздухе вокруг собравшихся людей, невидимые и все же бесспорно ощутимые. Появившийся запах явно не принадлежал этому миру и отдаленно напоминал запах горячего металла. Открыв глаза, Рагнар еще раз пристально посмотрел на Исаи. Сначала он подумал, что это ему лишь кажется, но постепенно слабый ореол света вокруг ее головы стал сильнее и отчетливее. При виде этого зрелища слова молитвы словно застыли на губах Волка. Нимб становился ярче и ярче, пока наконец не принял форму мерцающей сферы янтарного цвета. Сияние усиливалось, пока не затмило собой тусклое освещение зала, сконцентрировавшись на фигуре Исаи.

Несмотря на то что в этом герметично задраенном помещении не могло быть ни малейшего дуновения ветра, ее коротко остриженные волосы слегка шевелились. Женщина некоторое время сидела с закрытыми глазами. Что-то неуловимо изменилось в ее лице. И вот, открыв наконец глаза, она окинула взглядом зал, и Рагнар заметил неестественный блеск зрачков. Глаза пылали подобно двум крошечным солнцам, словно они были частью чего-то чужеродного, находящегося теперь в ее голове. Медленно подняв тонкие смуглые руки, Исаи сложила ладони вокруг талисмана, который засиял тем же светом, что и ее ореол. Тысячи граней драгоценного камня расщепляли сияние на миллионы лучей, многократно преломляющихся и отражающихся. Рагнар видел отблески, играющие на лицах его товарищей. Некоторые из лучей попали и на его грудь, подобно жутким красным точкам лазерного прицела. Подобное сравнение вызвало дрожь, прошедшую но всему телу Волка, и он вновь, с удвоенной энергией, сосредоточился на молитве.

Тем временем пение продолжалось, и Рагнар завороженно наблюдал за происходящим. Из полуоткрытых губ Кары Исаи начал появляться туман. Сначала зыбкий и нереальный, сгущаясь, он постепенно окутывал все ее тело, приобретая более и более конкретные очертания, наполненные холодным дыханием глубокого космоса, синевой океанов, белизной вечных снегов и зеленью джунглей. Возникающие видения изменяли, казалось, само окружающее пространство, создавая иллюзию, будто наблюдатель смотрит из космоса на поверхность мира. Вдруг один из континентов резко увеличился в размере и покрывающее его бесконечное море зелени стремительно приблизилось. Затем вызывающая головокружение скорость сближения замедлилась. Появились огромные насекомые и странные животные. Рагнар видел необычные высокие деревья и почти такой же величины ярко окрашенные цветы. Чудовищно древний каменный храм, имеющий форму ступенчатой пирамиды, на гранях которой вырезаны выветренные временем изображения человеческих лиц. Вьюны и лишайники разрослись повсюду, насколько мог видеть глаз. Рагнара охватила дрожь от ощущения присутствия какой-то враждебной силы. По всей видимости, следует ожидать появления демона, решил Волк и с удвоенной энергией принялся молиться. Температура в помещении падала стремительно, и запах гари, смешанный с запахом ладана, сделался еще более скверным.

Точка обзора опускалась ниже, проходя, подобно призраку, сквозь стены пирамиды, пока не достигла скрытого в ее глубине помещения. Там, на алтаре, окруженном священниками в изумрудных одеждах, лежал близнец того самого амулета, что блестел на шее Кары, только зеленого цвета и несколько меньше размером. Тем не менее не было сомнений, что это именно то, что они ищут.

Тем временем становилось все холоднее. Дыхание людей стало подобно туману. Капли влаги уже начали замерзать на броне. Рагнар был Космодесантником, и его силовой доспех был рассчитан на гораздо более низкие температуры, но тем не менее Рагнар хорошо чувствовал различия. Ощущение присутствия какой-то мощной злой силы усиливалось, и картина продолжала изменяться, энергии сгущались, принимая форму огромной головы, покрытой зеленой кожей. Злые желтые глаза пристально посмотрели на каждого из присутствующих. Ужасные клыки торчали из пасти твари. Огромный шрам рассекал морду. Создавалось впечатление, будто рана была наспех зашита грубой бечевкой. Раскрыв пасть, тварь заревела, и морду ее исказил гнев. Эхо этого рева, казалось, отдалось в голове Волка словами на неизвестном языке, смысл которых, однако, был ясен.

«Идите сюда, и вы все умрете! Все до единого!»

Затем из ниоткуда налетел мощный порыв ветра, и видение исчезло. Огни в жаровнях замерцали, и на миг зал погрузился во мрак столь же глубокий, как сама смерть.

Исаи дрожала. Стернберг набросил ей на плечи свой плащ. Температура по-прежнему оставалась очень низкой. Ощущение чужого присутствия не исчезло полностью, и пальцы Рагнара машинально нащупали рукоять болт-пистолета.

— Это был орк, — пробормотал Свен.

Рагнар кивнул. Он помнил описания множества различных тварей, закачанные в его мозг во время обучения в Клыке. Большинство из них представляли собой воинственные племена крайне жестоких и злобных дикарей. Орки непрерывно воевали, порабощая любой мир, в который попадали.

Стернберг внимательно посмотрел на Кару.

— Я полагаю, твои поиски завершились успешно? — спросил он.

— Да, — кивнула женщина, слегка вздрогнув.

— Где он?

— Галт, — с трудом шевеля губами, ответила она.

— Это Храм Ксикар?

— Да.

— Так, значит, талисман там!

Женщина была чрезвычайно бледна и выглядела очень слабой. Видимо, использование своих необычных способностей порядком истощило ее. Несмотря на весьма плачевное состояние своей коллеги, инквизитор, казалось, вовсе не думал выражать ей сочувствия.

— Рулевой! Курс на систему Галта. Я хочу добраться туда с максимально возможной скоростью, — произнес он, коснувшись амулета связи на шее.

Мгновение спустя в ответ на его команду зазвучала мощная сирена и замигали огни аварийной системы. Послышался топот множества ног по коридорам. Команда бросилась по отсекам, чтобы подготовить корабль к скачку в варп.

— Теперь советую всем вернуться в свой каюты, — обратился Стернберг к Волкам. — Ни один из прыжков через варп, которые мне довелось пережить, я не мог бы назвать приятным опытом.

Через некоторое время Рагнар лежал на кожаной кушетке в своей каюте, пристегнутый ремнями безопасности. Натяжение ремней регулировалось специальной кнопкой, подобной той, что имелась на «Громовом Ястребе». Вот только для чего здесь могли потребоваться эти ремни, ведь огромный космический корабль казался достаточно устойчивым. И тем не менее матрос, показывая Рагнару, как пользоваться ремнями, был настойчив и утверждал, что следует максимально надежно зафиксировать все тело. Его убежденный тон в сочетании с запахом страха заставили Рагнара внимательнее отнестись к его словам. Этот человек совершал скачки в варп неоднократно, но леденящий кровь ужас неизменно сопутствовал ему.

— Каждый очередной раз был ничуть не легче предыдущего, господин, — произнес он, уходя.

Звонки и тревожный вой сирены раздавались со всех сторон. Не оставалось сомнений, что сейчас должно произойти нечто необычное.

Прозвучал заключительный, длинный гудок сирены.

«Тридцать секунд до прыжка», — объявил голос по селекторной связи.

Рагнар почувствовал, как болезненно сжимается низ живота. Жаль, что остальные Кровавые Когти сейчас не с ним. Было бы намного легче перенести все это, будь они просто рядом. «А лучше всего, конечно, было бы сейчас оказаться снова на Фенрисе», — подумал он с сарказмом. Вот только такая перспектива теперь уж точно в ближайшее время ему никак не грозила.

Сердцебиение участилось, тело покрылось потом. Усилием воли Волк заставил себя шептать слова мантры, используемой для восстановления контроля над нервной системой. Через некоторое время пульс стал возвращаться в норму и пот перестал выступать. Едва не нахлынувшая паника плавно перешла в обычное волнение.

«Двадцать секунд до прыжка». Рагнар застыл в ожидании. Прежде ему никогда не доводилось участвовать в скачке через варп, но на занятиях им говорили, что это будет весьма необычный опыт. Кораблю предстоит преодолеть пространственно-временной континуум и оказаться в совершенно ином мире, где все иначе и даже само время, возможно, течет по-другому. В какой-то мере происходящее можно сравнить с путешествием в движущемся сквозь толщу воды батискафе, который исчезнет из поля зрения всех следящих устройств, работающих в обычном пространстве Вселенной, чтобы затем появиться в совершенно другом месте. Оставалось лишь надеяться, что это место будет соответствовать намеченному, что случается не всегда.

Сам по себе варп представляет собой достаточно бурную среду, столь же непостоянную, полную своих приливов и отливов, как бескрайний океан. Говорили, что варп — место обитания демонов и призраков и что в его просторах путешествуют обломки сотен тысяч кораблей, а также некоторые из людей, что заблудились там в незапамятные времена.

Это была изменчивая, малоизученная стихия, наполнявшая суеверным страхом даже тех, кто неоднократно путешествовал сквозь нее. Рагнар слышал о варпе множество историй, каждая из которых была невероятнее предыдущей. Случалось, что астронавты проводили там лишь несколько дней, а в это время в реальном мире проходили столетия и все, кого они знали, к моменту их прибытия были уже давно мертвы. Подтверждением тому были случаи, когда некоторые корабли, в течение сотен лет считавшиеся погибшими, вдруг неожиданно возвращались в Клык. Но случалось и наоборот, когда после короткого путешествия корабли возвращались со стариками на борту либо полностью лишенные экипажа, давно умершего от старости. Бывало, что целые экипажи без видимой причины мгновенно сходили с ума. Но, пожалуй, наиболее зловеще звучали истории о том, как неоднократно корабли и даже целые флоты бесследно исчезали в варпе, чтобы никогда больше не появиться в мире людей. Никто не мог с уверенностью сказать, почему события развиваются так или иначе. Многое зависело просто от удачи, навыка навигатора и, конечно, покровительства Императора.

«Десять секунд до прыжка».

Как же все сложится на этот раз? Вряд ли кто-то мог бы ответить на этот вопрос. Глупо было бы надеяться, что все пройдет гладко. Все, что сейчас было в силах Рагнара, — это стараться максимально сохранять спокойствие и молить Императора и Лемана Русса о помощи. Сильнее всего давило на Волка осознание собственной беспомощности, ведь он был Космическим Волком, обученным сражаться и не робеть, исполняя свой долг перед лицом тысячи опасностей. Но сейчас он не видел способа, который позволил бы ему хоть как-то повлиять на результат. Нельзя было воспользоваться болтером и убить невидимого противника. Столь же невозможно было хоть как-то укрыться или отступить от возможной опасности. Ему оставалось только смириться-с тем, что теперь его судьба находится в руках других людей, и терпеливо ждать. Рагнар попытался успокоить себя мыслью о том, что навигаторы должны быть обучены своему делу ничуть не хуже, чем он — своему, но, увы, никакого облегчения эта мысль не принесла.

Ему вспомнились слова Ранека на одной из многочисленных проповедей времен его становления в Космического Волка: «Когда вы ничего не можете сделать и остается лишь ждать, тогда ждать — это все, что вы можете сделать».

Он знал, что следует просто успокоиться, но тревога не отпускала.

«Пять секунд до прыжка».

«Что бы ни случилось, лишь бы побыстрее», — думал Рагнар. В ушах стоял рев двигателей, работающих, похоже, на пределе возможностей.

«Четыре».

Рев продолжал неуклонно возрастать, пока внезапно не превратился в свист, подобный тому, что издает пикирующий «Громовой Ястреб». И что это за появляющийся повсюду слабый ореол света?

«Три».

Ореол становился все более и более ярким. Отдаленный гром заставлял металлические переборки вибрировать мелкой дрожью. Корабль словно напрягся, готовясь к прыжку.

«Две».

Дрожь стала сильнее. Неужели корабль разлетится на куски в варпе?

«Одна».

Возникло впечатление, будто «Свет истины», подобно сорвавшейся с привязи собаке, прыгнул вперед. Раздался раскат грома небывалой силы, воздух зазвенел, словно по корпусу ударили громадным молотом. Рагнар удивился тому, что корабль до сих пор цел, что он смог вынести подобное напряжение, но надолго ли хватит запаса прочности переборок и арматуры?

Вибрация продолжала усиливаться, хотя, казалось, давно уже превысила все пределы допустимого. Слышался скрежет металла, как если бы мачты судна трещали во время шторма. Корабль казался теперь лишь маленькой щепкой в разъяренном океане космоса. Благодаря своим обостренным чувствам Рагнар ощущал немыслимое напряжение. Что ж, несмотря на то что по совершенно непонятным причинам «Свет истины» до сих пор цел, похоже, ему недолго таким оставаться. Волны варпа разорвут его, как океанский шторм разрывает корабли из драконьих шкур.

Почувствовав накатившую на него волну паники, Волк напрягся, удерживая эмоции под контролем. Но что это за пронзительный звук, напоминающий стоны заблудших душ? И что за зловещий скрип, словно когти демонов скребут по обшивке корпуса? Память любезно предоставила соответствующие истории, которые он слышал раньше. Холодящий кровь ужас боролся с любопытством, подталкивающим выглянуть в иллюминатор. Поэтому даже неплохо, пожалуй, что все иллюминаторы перед прыжком были задраены мощными металлическими заслонками. Рагнар нередко слышал, что выход в варп — верная дорога к безумию. Однако нездоровое любопытство росло.

Л что, если действительно источником тех зловещих звуков являются души заблудившихся астронавтов, о которых он слышал прежде? Или, быть может, то зов демонов, жаждущих пробудить чье-нибудь любопытство и заставить свою жертву пренебречь осторожностью? Конечно, трудно представить, что возможно преодолеть мощные защитные барьеры корабля, и все же… А может, все происходящее лишь плод болезненного воображения?

Испытываемые Рагнаром чувства оставались по-прежнему противоречивыми. Любопытство боролось с желанием никогда не узнать, что же в действительности происходит сейчас за бортом.

Наряду с этим не могло не радовать то, что корабль выдерживал пока натиск варпа и все еще оставался целым и невредимым. Время от времени его сотрясали мощные толчки, как от удара огромной волны, но теперь эти звуки уже не вызывали у Рагиара прежней тревоги и лишь напоминали ему о том, что он движется в океане — океане варпа. После минутного колебания Волк нажал на кнопку механизма крепления ремней безопасности и встал с кушетки. Его острый слух уловил похожие щелчки, доносящиеся из других кают. Что удивляться — это говорило лишь о том, что остальные Кровавые Когти поступили так же, как он.

Рагнар вышел из своей каюты в центральный зал. Свен появился там почти одновременно с ним. Взглянув на Рагнара, он усмехнулся.

— Ну, теперь мы, должно быть, уже черт знает где, — произнес он и громко рассмеялся.

— Да, похоже, ты нрав.

Рагнар ощущал смешанное чувство радости и разочарования одновременно. Они прыгнули и теперь находятся в пространстве варпа и мчатся к цели. Остается лишь выйти из него в нужное время и в нужном месте.

«Галт», — Рагнар сделал запрос в базу данных бортового вычислителя.

Информация, появившаяся на экране монитора, представляла собой набор картинок и имперских рун. Сведений было не очень-то много, впрочем, этого и следовало ожидать. Всего лишь краткая выдержка из информационной сводки, содержащая только детали самого общего характера. По всей видимости, к полному банку данных имел доступ лишь ограниченный круг лиц.

Взгляд Рагнара быстро пробежал по экрану. Солнце — желтый карлик. На орбите — шесть планет. Населена только одна, известная как Галт-III. Две луны. Мир достаточно теплый, расположенный ближе к своему светилу, чем Фенрис. Движется по почти правильному кругу, а не по узкоэллиптической орбите, как Фенрис. Три больших континента. Состоящий из трех основных частей океан. Несколько крупных архипелагов. Большая часть человеческого населения сосредоточена на наиболее крупном материке, почти полностью покрытом тропическими лесами. Всего лишь несколько крупных городов. Основное производство — лесозаготовки и сельское хозяйство. Основной экспортный продукт — бутоны красного лотоса, используемые для производства большого количества алхимических продуктов в Империуме. Кроме того, многочисленные руины древних храмов, городов, магистралей, свидетельствующие о существовавшей здесь некогда достаточно развитой человеческой цивилизации, вероятно пережившей крах в конце Темной Эры Технологий. Неудивительно, что, когда народ Галта был принят в лоно Империума, все местные культы подверглись безжалостному уничтожению. Большинство капищ теперь используются в качестве монастырей и семинарий многочисленными сектами.

Храм Ксикар — как раз одно из таких мест. Он представляет собой находящееся посреди джунглей внушительных размеров сооружение, ставшее обителью одной из монашеских сект, известной под названием Братии Вечного Блаженства. Эта секта неоднократно подвергалась проверкам Инквизиции на предмет инфицированности ересью, но отклонения ее учения от основных догматов Священного Писания Империума никогда не выходили за пределы допустимых норм.

Инквизиторский жаргон, на котором преподносилась информация, несколько затруднял ее восприятие, но тем не менее вывод напрашивался лишь один: Инквизиция ни разу не проводила зачисток на территории этого братства.

И по иронии судьбы именно здесь, в этом храме, веками хранилась одна из частей Талисмана Ликоса. Неизвестно, как она оказалась здесь и как все это время сохранялось в тайне ее местонахождение.

— Я рад, что мы наконец у цели но, боюсь, возникла некоторая проблема, — произнес Стернберг.

Он медленно обвел своим пронзительным взглядом присутствующих, останавливаясь на некоторое время на каждом, словно оценивая.

Вместе с Рагнаром здесь находились все Космические Волки, оба инквизитора со своим ближайшим окружением и высший командный состав «Света истины».

— И какая же? — с ноткой раздражения в голосе спросил сержант Хакон.

Все остальные напряженно молчали, слушая, что же еще скажет инквизитор. Чувствовалось что-то недоброе как в интонациях его голоса, так и в изменении запаха. Какая-то агрессия и вместе с тем некоторое недоумение.

Обернувшись, Стернберг бросил взгляд на командующего.

Наверху, над его головой, сквозь большой кристаллический обзорный экран струился свет далеких звезд. Рагнар был рад снова видеть их, хотя несколько сбивали с толку странные, совершенно непривычные очертания созвездий. Корабль благополучно пересек варп, и это было сейчас, пожалуй, самое приятное.

— Гал? — произнес инквизитор вопросительно.

— Мы вернулись в обычное пространство около шести часов назад, — начал командующий, сделав шаг вперед к центру зала. — За это время нами получено несколько сигналов с поверхности Галта-III.

— Сигналов? — удивился Хакон.

— Да, именно. И если быть точными — призывов о помощи в стандартной имперской кодировке. О помощи против вторжения.

Вторжения? Рагнар был удивлен. Кто же оказался настолько глуп, чтобы отважиться на вторжение в один из миров, находящихся под юрисдикцией Империума? Но мгновение спустя Волк усмехнулся собственной наивности. К сожалению, тех, кто мог бы решиться на подобное, было гораздо больше, чем хотелось бы. По существу, это мог быть кто угодно — как многочисленные воинственные иноземные расы, так и кто-либо из числа мятежных губернаторов в пределах самого Империума. К сожалению, история знает немало подобных случаев.

— Я распорядился установить контакт с силами планетарной обороны, и выяснились следующие детали, — продолжал командующий. — Около шести месяцев назад по стандартному имперскому времени странный сгусток, состоящий из скопления огромного количества погибших космических кораблей, появился из варп-пространства на орбите Галта-III. Около трех лет он дрейфовал там, никаким образом себя не проявляя, но затем начал распадаться на части, пока не превратился в облако. В нем были тысячи кораблей.

— Должно быть, и впрямь крупный сгусток, — с ухмылкой рискнул вставить реплику Свен.

— Очевидно, — вежливо согласился Гал, но тон его голоса свидетельствовал о том, что он считает Свена полным идиотом.

Впрочем, Рагнару пришлось согласиться, что сейчас Свен выглядел именно так.

— Известно, что подобного рода сгустки могут достигать огромных размеров, иногда намного превышающих размеры нескольких вместе взятых городов, — продолжал командующий. — Как правило, они представляют собой скопления мертвых кораблей, по неизвестным причинам сбившихся в стаю. Они могут дрейфовать в космосе, периодически то исчезая в варп-пространстве, то снова появляясь из него. В большинстве случаев все они необитаемы, хотя время от времени на некоторых из них обнаруживаются разного рода неизвестные формы жизни. Как правило, эти формы вполне безвредны. Но порой встречаются сущности столь ужасные, что одно упоминание о них может вызвать дрожь даже у видавших виды воинов. Такие скопления беспорядочно дрейфуют по волнам варпа и могут появиться практически в любое время и в любом месте Вселенной. Известны случаи, когда подобные «кладбища» использовались орками для переброски их передовых частей.

— Орки! — послышался возбужденный шепот со всех сторон.

Рагнару вспомнилась та жуткая морда, которую они видели во время последнего ритуала Кары Исаи. Скорее всего, то был именно орк.

Несмотря на это, а может быть именно поэтому, Космические Волки выглядели довольными. Кажется, здесь их ждут достойные противники. Пусть это всего лишь жестокие варвары, но едва ли кто-нибудь станет оспаривать тот факт, что они действительно могучие и бесстрашные воины. Гал вопросительно посмотрел на Мозака, главного астронавигатора.

— Вне всякого сомнения, это орки, — ответил старик дребезжащим голосом, обратив на командующего отстраненный взгляд выцветших, слепых глаз.

Астронавигатор производил впечатление слабого и словно запуганного чем-то человека. Рагнар вспомнил, что во время полета он неоднократно натыкался на него, бредущего по бесконечным коридорам корабля. Как ни странно, Мозак всегда первым приветствовал Волка кивком, без труда узнавая его среди прочих. Вероятно, псионические способности этого человека сполна заменяли ему зрение.

— На планете есть и местные орки, — продолжал старик. — Они живут там с незапамятных времен, скрываясь в джунглях. Однако до сих пор не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы для безопасности человеческого населения. Периодические набеги, поджоги, грабежи — но все в пределах нормы, незначительные локальные конфликты.

— Однако не исключено, что наличие их на планете могло привлечь орков из сгустка? — спросил Хакон.

— Не исключено, — ответил старик. — Но мы не располагаем никакой информацией, прямо или косвенно свидетельствующей, что эти два факта как-то связаны друг с другом. Скорее всего мы так никогда и не узнаем этого. Но нам точно известно, что подобное внезапное появление огромного количества организованных отрядов является печально знаменитой тактикой орков. В некотором роде это напоминает крестовые походы Империума. Орки начинают собираться в отряды и группы. Они движутся к цели до тех пор, пока жив их лидер, или пока не изменится цель, или же полчища не будут остановлены армиями Империума или природным катаклизмом. Так или иначе, но пока нашествие идет полным ходом, боевой дух орков достаточно высок, настолько высок, что часто бывает просто неодолим.

— Но какое отношение все это имеет к нашим поискам? — спросил Хакон.

— Галт-III, насколько я понимаю, оказался в центре одного из таких всплесков орочьей активности, — включился в разговор Стернберг. — Они высадились на планету и начали вооружать местных орков, которых, как оказалось, было намного больше, чем кто-либо мог себе представить. Это можно сравнить со спичкой, поднесенной к бочке, где тысячелетиями хранился порох, о котором никто не подозревал. Одним словом, Галт-III теперь зона военных действий.

— Более того, — добавил главный навигатор, — по всей видимости, один из основных центров военного присутствия орков — Ксикар.

— Именно там находится храм, — добавил Гал, хотя подобное пояснение было уже совершенно излишним.

— Эти осложнения могут несколько осложнить выполнение нашей миссии здесь, я верно понял? — произнес сержант Хакон.

— Можно сказать и так, — ответил инквизитор, скривив губы, что, вероятно, следовало расценивать как улыбку.

— Может, нужно просто быстро спуститься в храм и забрать фрагмент талисмана? — отважился вступить в разговор Рагнар. — Молниеносным набегом?

— Пожалуй, это один из вариантов, — ответил командующий. — Вопрос лишь в том, велика ли вероятность успеха такого предприятия.

— Думаю, этого мы не узнаем до тех пор, пока не попробуем, — произнес Стернберг.

— Согласно сообщению имперских властей Галта, на планете находятся десятки, а может быть, даже сотни тысяч или миллионы орков, — сообщил главный навигатор. — Более точных сведений получить не удалось. По сравнению с их численностью все находящиеся на нашем корабле отряды лишь капля в море.

— Никто не предлагает уничтожать целую армию орков, — сказал Гал. — Мы должны всего лишь найти талисман и доставить его на корабль.

Рагнар был несколько шокирован бессердечностью и даже цинизмом этого заключения. Как бы то ни было, но Галт — один из миров Империума, а разве священным долгом воинов Императора не является защищать любой человеческий мир от захватчиков? Рагнар озвучил свою последнюю мысль.

Прежде чем ответить, Стернберг смерил Волка холодным, оценивающим взглядом.

— Миссия, которую мы все сейчас призваны выполнять, имеет безусловный приоритет. Поэтому мы не вправе пренебрегать осторожностью. Мы рискуем погибнуть в неравном бою, пытаясь очистить эту планету от нашествия орков. К тому же Галт-III достаточно малозаселенный мир и не имеет в масштабах Империума существенного значения, в то время как статус Аэриуса сложно переоценить и его потеря станет непоправимым бедствием.

— Тем не менее, — возразил Рагнар, чувствуя, что обязан выразить свою мысль до конца, — думаю, что люди Галта вправе рассчитывать на защиту Империума ничуть не меньше, чем люди Аэриуса.

Твое храброе сердце и сострадательность делают тебе честь, юноша, — начал Стернберг миролюбиво. — Но сейчас следует оставить эмоции и взглянуть на сложившуюся ситуацию шире. Кроме того, — добавил он уже более резко, — вынужден напомнить, что ответственность за выполнение всей миссии возложена на меня и решения здесь принимаю я!

Рагнар перевел взгляд на сержанта Хакона, ища поддержки, но, к своему удивлению, заметил, что старший Космический Волк находится в этом вопросе на стороне инквизитора. От Стернберга это тоже не укрылось.

— Хорошо, — произнес Рагнар. — Насколько я понимаю, мы не можем провести крупномасштабную операцию, без того чтобы привлечь внимание орков к нашему присутствию. Для проникновения в Храм Ксикар требуется небольшая мобильная ударная группа, которая, если будет на то воля Императора, захватит талисман.

Воцарилось молчание. Так бывает, когда все сказано и слова больше не нужны. Все прекрасно понимали, кто наилучшим образом способен справиться с этой задачей. Решение было принято, и теперь оставалось обсудить лишь детали предстоящей операции.

Рагнар находился внутри капсулы телепортации. Это место угнетающе действовало на кого угодно, даже на видавшего виды Космического Волка. Каждый, кому предстояло подвергнуться ритуалу, находился в центре своего начертанного на полу серебристого круга. Круги соединялись друг с другом инкрустированными в пол металлическими линиями. Вдоль линий шли письмена, предназначенные, вероятно, для высвобождения энергии и защиты от обитающих в варпе демонов. Все капсулы телепортации находились внутри большого двойного круга.

Облаченные в длинные одеяния с капюшонами, техножрецы двигались по залу. Огромные, зловещего вида машины были окружены разрастающимися ореолами, отмечающими присутствие Омниссии, Бога-Машины.

Рагнар слышал, как главный жрец начал свой заунывный речитатив. Он и его прислужники простерли руки над алтарями, начиная древний ритуал. Сразу же в воздухе почувствовался запах озона, смешанный с ароматами машинного масла. Магический огонь замерцал вдоль линий, освещая круги и руны. Воздух в пространстве между линиями задрожал. Процесс начался.

Рагнар ощутил неприятную сухость во рту и почувствовал, как встают дыбом волосы на загривке. Телепорты никогда не славились повышенной надежностью. Известно немало случаев", когда те, кто должен был переместиться, просто исчезли и никогда больше не появлялись. Никто не знал, что именно случалось с ними.

Волк обратился с молитвой к Императору, чтобы он и его товарищи благополучно добрались до поверхности планеты и затем вернулись обратно на корабль. Однако сконцентрироваться было не так просто, пол сотрясался и уходил из-под ног.

Дело в том, что корабль выполнял достаточно опасный маневр. «Свет истины» для более безопасного проведения телепортации слишком близко подошел к поверхности планеты, что могло привлечь внимание врагов. Рагнар не знал, сможет ли даже столь мощный корабль противостоять целому флоту орков. Хотелось бы надеяться, что сможет.

Перспектива скорой схватки с врагом радовала Волка, но тем не менее он еще не переборол в себе негодование, вызванное той бесцеремонностью, с которой было отклонено его предложение помочь населению Галта. Он чувствовал, что все остальные Кровавые Когти испытывали лишь возбуждение, и не осуждал их за это. В конце концов, это была их первая телепортация, их первый выход на поверхность чужой планеты, где им предстояло выполнить свою первую миссию в другом мире, в ходе которой они столкнутся наконец со своими первыми иноземными противниками. В определенном смысле все, чему их учили на родине, преследовало лишь одну цель — подготовить Кровавых Когтей к тому, что им предстояло выполнить сейчас.

В темноте Рагнар не видел лиц остальных участников операции, он едва различал лишь их смутные силуэты. Вот сержант Хакон. Вот приземистые фигуры Свена, Стрибьорна, Нильса и других Кровавых Когтей. А вот Стернберг с Карой Исаи, на шее которой снова висит талисман.

Рагнар чуть заметно улыбнулся ей и был приятно удивлен, получив улыбку в ответ. Кроме того, он был изумлен и вместе с тем несколько польщен, обратив внимание, что их не сопровождает ни один из отрядов Инквизиции. Только Стернберг и Кара сочли себя достаточно хорошо подготовленными, чтобы присоединиться к Космическим Волкам. Впрочем, Космодесантники были наилучшими телохранителями, каких только можно найти в Империуме. Действительно, если уж Рагнар и его боевые братья не смогут уберечь Стернберга и Исаи, то присутствие даже нескольких десятков обычных воинов вряд ли что-то существенно изменит.

В последний раз проверив оружие и силовой доспех, Рагнар прошептал слова молитвы, прося Русса благословить каждый свой выстрел. Лишь тот, кто никогда не участвовал в настоящих сражениях, мог не понимать, насколько важны такие вещи.

Вспыхнул яркий свет. Что-то резко изменилось в окружающем пространстве. Рагнар почувствовал, будто какая-то неведомая сила буквально выворачивает его наизнанку. Кожа горела, как от уколов миллионов крошечных игл. Голова горела, как в огне. Яркая вспышка света — а затем темнота, более глубокая, чем самая беззвездная ночь.

Вот и все, теперь оставалось лишь молиться.

Глава шестая

Давление все возрастало. Заключенный в Рагнаре дух волка был взволнован, реагируя на непривычные воздействия, испытываемые телом. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить желание испустить протяжный вой. Шум сейчас — совершенно излишняя роскошь.

Внезапно давление исчезло. Рагнар ощутил резкий толчок, бросивший его вперед. С трудом удержав равновесие, Волк обнаружил, что находится на поверхности незнакомой планеты. Горячий и влажный ветер нес с собой массу незнакомых запахов — гниющей листвы, странных животных, дурманящие ароматы множества цветов. Сочетание было головокружительным, и Рагнар почувствовал прилив какого-то необъяснимого восторга, заставившего сильнее забиться сердце.

Судя по всему, высадка прошла успешно. Все были на месте.

Волк стал осматриваться внимательнее. Они находились вблизи храма на открытом участке земли. Местная флора поражала буйством красок. Деревья, окружающие поляну, были огромны. Воздух звенел от разноголосого пения птиц и гудения насекомых. Бросив взгляд на остальных бойцов отряда, Рагнар отметил, что все они уже готовы к решительным действиям. Стернберг тоже был здесь, что особенно приятно, поскольку именно у него находилась аппаратура, с помощью которой «Свет истины» по окончании операции должен был определить их местонахождение и телепортировать группу обратно на борт. Теперь для всех десантировавшихся на планету это был единственный способ вернуться.

Хакон жестом подал сигнал сохранять тишину и рассредоточиться. Кровавые Когти стремительно начали продвижение по земле незнакомого мира. Рагнар оказался позади Свена. Он ощущал непривычную легкость. Причиной тому была более низкая, чем на Фенрисе, гравитация. Различие нельзя было назвать существенным, но его было вполне достаточно, чтобы на некоторое время частично дезориентировать тело, прежде чем оно не приспособилось. Подстраиваясь к широким шагам Свена, Рагнар перебежал от места высадки к подлеску, чтобы вместе с остальными установить защитный периметр по краю джунглей.

Волки мгновенно заняли свои места в диспозиции. Действия их отличались слаженностью и четкостью. Каждый шаг был выверен и точен. В следующее мгновение сержант Хакон, Стернберг и Исаи последовали за ними.

Рагнару не требовалось оборачиваться, чтобы оценить обстановку. Звуки и запахи давали достаточно информации. Сиюминутная задача заключалась в том, чтобы установить наблюдение за джунглями и удостовериться, что они не таят в себе неожиданностей.

Всего лишь в шаге от края расчищенного участка, где высадился отряд, джунгли уже выглядели совершенно непроходимыми. Стволы огромных деревьев возносили кроны на десятки метров вверх, а пространство между ними было заполнено зеленой массой подлеска, кустарниками, лианами и цветами. Многочисленные вьюны переплетали все, что только можно, превращая пространство в непролазную чащу. Солнечный свет еле-еле пробивался сквозь толщу листвы.

Вдруг неизвестное кровососущее насекомое село Рагнару на лицо, мгновенно прокусив кожу. Однако Волк удержался от желания тут же прихлопнуть его, поскольку организм Космодесантника был способен нейтрализовать практически любой возможный яд. Рагнар знал, что вживленные в его тело имплантаты уже начали вырабатывать и выделять вместе с потом нужные вещества, которые будут отпугивать всех остальных насекомых этого вида.

Он сосредоточился, внимательно прислушиваясь к малейшим шорохам, стараясь определить источники звуков и запахов и выделить среди них те, что свидетельствуют об опасности. Однако никакой угрозы пока не чувствовалось. В джунглях шебуршала многочисленная мелкая живность да слышался гул насекомых. Создавалось впечатление, что высадка осталась незамеченной врагом. Что ж, хорошо, если это действительно так.

Сержант Хакон опустился на землю рядом с Рагнаром и замер, внимательно наблюдая за показаниями закрепленного на его запястье локатора. Через несколько мгновений он подал знак Рагнару и остальным Когтям двигаться к храму. Рагнар снова оказался рядом со Свеном, но на этот раз они шли уже в боевом порядке.

Достаточно быстро, но с соблюдением всех необходимых мер предосторожности Волки начали пробираться сквозь джунгли. Осторожно раздвигая листву перед собой, Рагнар держал болтер на изготовку. Внезапно Волк почувствовал какую-то активность, энергию такого рода, которую впервые он почувствовал в тот день, когда он и его боевые братья обнаружили грязное логово Хаоса в глубине горной лощины на Фенрисе. Подняв руку, он бросил взгляд на локатор. Расчищенное от леса пространство находилось приблизительно в двух тысячах шагов к западу от храма. Если двигаться по открытой местности, то это совсем рядом, но сложно сказать, сколько времени может потребоваться, чтобы проложить себе путь сквозь джунгли. Теперь он с благодарностью вспоминал своих инструкторов, гонявших молодых Кровавых Когтей долгими часами по искусственным джунглям в Клыке. Эти созданные в тренировочных целях агрессивные среды, конечно, не могли в полной мере подготовить учеников к действиям в реальной обстановке, но помогали им выработать способность фильтровать шумы и выделять из них нужные звуки. Правда, в Клыке использовались искусственно смоделированные звуки, которым недоставало объема в сравнении с той какофонией, что окружала их теперь.

Где-то вверху щебетали яркие, пестрые птицы. Но вдруг в общей массе звуков Рагнар выделил нечто, свидетельствующее о надвигающейся угрозе. Сверху что-то приближалось, и нужно отметить, весьма стремительно. Подняв голову, Волк заметил падающий с одного из деревьев огромных размеров орех. Сразу же после того, как он упал на землю, от места его падения послышались звуки борьбы: множество мелких животных бросилось отвоевывать свой кусок добычи. Очевидно, упавший плод был съедобен, по крайней мере для них. Впрочем, это означало, что и Космическому Волку он не встал бы поперек горла: модифицированный желудок Космодесантника способен переваривать практически любую органику и значительную часть неорганических соединений.

Продвигаясь вперед, Рагнар глубоко дышал, больше полагаясь на обоняние и слух, которые смогут заблаговременно предупредить его о надвигающейся опасности. Однако пока единственными людьми, запах которых он чувствовал, были инквизиторы и его боевые братья. Во время обучения в Клыке он научился распознавать искусственно созданный запах орков, но сейчас вокруг не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало его. Только животные.

Откуда-то справа донеслось журчание ручья. Под ногами захлюпало, земля стала мягче. Очевидно, они приближались к болоту, питаемому потоком, звук которого он уловил. Рагнар взглянул на спину идущего впереди Свена. Ему уже при каждом шаге приходилось выдергивать ногу из трясины, становящейся все более и более вязкой. Это минус, поскольку если сейчас на них нападут, то ответная реакция будет, безусловно, замедленной. Но, с другой стороны, в этом есть и свой плюс — ведь если противник и ожидает их визита, то с этой стороны меньше всего.

Несомненно, Свен учел эти факторы, прежде чем принял решение двигаться именно таким путем, поэтому Рагнар не стал вмешиваться в действия боевого брата. К тому же не следовало забывать, что это было первым настоящим решением, которое он принял, хотя, возможно, и не был точно уверен, что оно оптимально. Однако никакого смысла в его пересмотре уже не было. Теперь единственное, что оставалось делать, — это внимательно наблюдать за изменениями обстановки.

По мере их продвижения болото становилось все более топким. Земля под ногами напоминала желе. Капли воды все чаще падали Волку на лицо. Вдруг краем глаза он неожиданно заметил под ногами подозрительное темное пятно. Неужели на этот раз сверхчеловеческая реакция подвела его? Но нет, судя по тому, как нога с хлюпающим звуком погрузилась во что-то мягкое, это была всего лишь куча навоза. Досадно лишь, что куча довольно большая. И как только он ее не заметил? По лицу Волка пробежала кривая усмешка. Теперь будет чем заняться по возвращении на корабль. Но это, конечно, при условии, что он вернется.

Внезапно Рагнар ощутил тревогу. Причина пока была неясна, но мгновением позже стало очевидно, что это его ощущение передалось и остальным. Свен остановился, запрокинул голову и резко втянул ноздрями воздух. Остальные Космические Волки тотчас замерли, принюхиваясь. Рагнар тоже сделал глубокий вдох.

Да! Сложно сказать, что именно источало этот запах, однако он был не очень похож на ожидаемое зловоние, исходящее от орков., Во всяком случае, он имел мало общего с тем, по которому на Фенрисе их тренировали определять присутствие орков. Быть может, секрет в том, что не все виды орков, равно как и не все расы людей, имеют один и тот же запах. Однако можно было сделать и еще один вывод: что бы это ни было, оно было не так уж далеко. Несмотря на то что Свен уступал Рагнару в том, что касалось обоняния, и он почувствовал этот запах, поскольку находился несколько ближе к его источнику. Рагнар попытался определить расстояние. Слабый ветер дул в их сторону, и это могло внести погрешность в расчеты. К сожалению, единственное, в чем Волки могли быть уверены, — это все же орки и они находятся — либо совсем недавно находились — где-то поблизости. Тем не менее не оставалось ничего другого, как продолжать движение, соблюдая еще большую осторожность.

Рагнар почувствовал на лице укус очередного насекомого и снова едва не прихлопнул его, лишь в последний момент вспомнив, что это ни к чему.

Тем временем Свен уже добрался до противоположного края болота и, едва почувствовав твердую землю, опустился и продолжил движение по-пластунски. Рагнар последовал его примеру. Между тем запах орков стал резче.

Судя по показаниям локатора, Волк находился примерно в двух сотнях шагов от храма. Трава приятно щекотала лицо, и возникло острое желание чихнуть. Причиной тому скорее всего были попавшие в нос споры грибов. Где-то в глубинах сознания Волка хранилась информация о том, что орки выращивают некоторые виды грибов, используя их в пищу, а также в качестве сырья для изготовления напитков. Поэтому наличие в воздухе грибных спор можно было расценить как еще один признак близости врага. Впрочем, чутье подсказывало Рагнару, что все скоро прояснится. Среди множества запахов появился еще один, свидетельствующий о том, что неподалеку что-то горит, а точнее, уже догорает. Догорает древесина, листва… И плоть.

Сквозь просвет в зелени он увидел храм… Огромный, расчищенный от леса участок перед ним, очевидно, совсем недавно был полем битвы. Волкам предстало весьма печальное зрелище. Сам храм поражал воображение своими размерами. Изъеденные ветрами и дождями стены массивной ступенчатой каменной пирамиды были покрыты трещинами, в которых буйно разрослись вьюны. Их зеленые плети расползались во все стороны. Сооружение выглядело действительно древним, возможно, его возраст исчислялся тысячелетиями. Это было языческое капище, оставшееся с тех незапамятных времен, когда люди здесь поклонялись множеству богов и были далеки от истинной веры.

Действуя с чрезвычайной осторожностью, Рагнар жестом подал сигнал своим товарищам остановиться, а сам двинулся дальше. Орочье зловоние становилось все более острым. Откуда-то издалека доносился необычный звук. Острый слух Волка сразу выделил его на общем фоне. На первый взгляд этот звук больше всего напоминал хрюканье свиньи, но, прислушавшись внимательнее, Рагнар начал замечать в нем особенности, свидетельствующие о том, что это все же некоторая разновидность речи. Тембр голоса был чрезвычайно низким, намного ниже человеческого.

Несмотря на то что канал связи, на котором предусматривался обмен информацией между членами группы, был зашифрован и имел несколько степеней защиты, до сих пор Рагнар сохранял тишину в эфире. Даже если содержание переговоров останется неизвестным противнику, нетрудно определить направление, откуда поступает сигнал. А преждевременно открывать свое положение в планы группы не входило.

Однако теперь необходимо было немедленно предупредить инквизиторов, чтобы они неожиданно не наткнулись на врага. Рагнар не сомневался, что Космические Волки увидят орков прежде, чем те обнаружат их, но вот что касается обычных людей, то здесь подобной уверенности не было.

— Говорит Рагнар, — шепнул Волк. — Установлен контакт с противником. Не двигайтесь и ждите дальнейших указаний.

Подтверждения тому, что его услышали, не требовалось, поскольку он ничуть не сомневался в этом.

Как не сомневался и в том, что его команды будут беспрекословно выполнены, ведь сейчас жизнь каждого члена группы зависела от профессионализма и слаженности действий. Кроме того, Рагнар знал, что все они доверяют ему, и, что бы ни случилось и как бы ни развивались события, он это доверие оправдает.

Теперь Волк подкрадывался, стараясь издавать как можно меньше шума. Но вот неожиданно джунгли закончились, и он оказался на краю очищенного от леса пространства перед храмом. Он обнаружил, что его первое впечатление существенно отличалось от действительности. Зиккурат, культовое сооружение, представляющее собой ступенчатую пирамидальную башню, которую он видел издалека, в действительности оказался лишь одним из многих и далеко не самым большим. Оказывается, Ксикар — это огромный комплекс памятников. Но захватывающий вид башни удержал внимание Волка лишь на мгновение, пока его взгляд не упал на то, что издавало необычный звук.

Слух не обманул Волка. Перед ним действительно был орк. Он был гораздо крупнее не только нормального человека, но даже Космического Волка. Бочкообразная грудь, а руки толстые, как бревна. Зеленая маслянистая кожа и массивные челюсти, оснащенные огромными клыками. Череп походил скорее на обезьяний, а зверские, желтоватые, глубоко посаженные глаза придавали облику совершенно омерзительный вид. Тем не менее это чудовище все же относилось к гуманоидам, хотя бросалось в глаза, что его ноги были очень короткими, а руки, наоборот, невероятно длинными по сравнению с обычными человеческими пропорциями. Верхняя часть туловища была защищена жилетом из толстой кожи, оставлявшим открытыми лишь руки. В одной руке монстр держал внушительный болтер, а в другой — цепной топор, который нормальный человек вряд ли смог бы даже поднять. Тем не менее орк легко держал свое оружие. Голову чудища украшал варварский шлем, в котором, наверное, смог бы целиком поместиться обычный человек.

Монстр был не один. Он разговаривал с кем-то — или чем-то, — вот только Рагнар пока не мог видеть, с кем именно. Собеседник орка находился за дверным проемом в стене башни и отвечал ему высоким, резким, дребезжащим голосом. Рагнар втянул воздух и ощутил запах пока неизвестного существа. Запах был достаточно резким и напоминал орочий, но в целом был намного слабее. Несмотря на их сходство, Рагнар понял, что это все же не орк. Замерев на мгновение в полной неподвижности, Волк ждал, пока второй покажется в дверях.

Долго ждать не пришлось. Маленькая голова просунулась в дверной проем, подозрительно озираясь. Существо тоже было зеленокожим, но намного мельче орка. У существа были желтоватые глаза, но в них отражались не уверенность и сила, а, скорее, коварство и хитрость. В движениях чувствовалась раболепие. Кроме того, Рагнар заметил, что существо старается держаться вне зоны досягаемости орка.

Гретчин. Рагнар узнал тварь; о гретчинах рассказывали ему учителя на Фенрисе. У существа также были несоразмерно длинные руки, но только, в отличие от орка, пальцы на них были не короткими и мощными, а длинными и тонкими. Заброшеный за спину ручной пулемет выглядел слишком большим.

Это наблюдение удивило Рагнара, — стало быть, это существо имело достаточную силу, чтобы поднимать такое оружие. Еще гретчин тащил какой-то каменный сундук, заметно напрягаясь, и выглядел несколько обеспокоенным. Затем еще несколько гретчинов появились из дверного проема. Все они были вооружены ручными пулеметами и без умолку верещали. Затем Рагнар увидел человека в зеленых одеждах. Голова его была обрита, на лбу вытатуирован имперский орел, увенчанный стилизованным изображением зиккурата. Очевидно, это был один из монахов храма. И не менее очевидно, что сейчас он был пленником.

Рагнар пытался понять, что все это значит. Скорее, всего орки уже завладели храмом. Если так, то почему их так немного? Ведь если бы здесь находилось большое количество орков, то запах был бы гораздо сильнее. Вместо этого Рагнар улавливал лишь вонь тех немногих, кого видел сейчас перед собой.

Вдруг издалека донесся звук беспорядочной стрельбы. Неужели кто-то из их отряда был обнаружен противником? Но нет, звук доносился с той стороны, откуда никак не могли подойти Кровавые Когти. Словно в ответ на выстрелы раздались взрывы, появились всполохи огня и с разных сторон послышались вопли орков.

«Что бы все это значило?» — снова подумал Рагнар.

Ответ не заставил себя ждать. Находящийся в поле зрения орк направил свое оружие в воздух и издал протяжный дикий возглас. Судя по всему, это было проявлением ярости, не имеющей, очевидно, никакого обоснования. Чем еще можно было объяснить столь глупую трату боеприпасов? Орк быстро успокоился и погрузился в раздумье. Выражение тупой злобы отразилось на его физиономии. Зловещая атмосфера словно сгустилась вокруг небольшой группы у храма.

Пока Рагнар наблюдал, гретчины начали скакать вокруг своего пленника, пока орк не проревел приказ, для вящей убедительности съездив по уху подвернувшегося под руку гретчина. Гретчины тотчас успокоились и словно окаменели, с опаской поглядывая на своего огромного господина. Но через некоторое время один из них подошел к пленнику. Стремительный и мощный удар отбросил несчастного на несколько шагов назад. Кровь хлынула из его ноздрей, он закашлялся, выплевывая несколько выбитых передних зубов. Мнение Рагнара о гретчинах как о слабых существах развеялось. Судя по всему, они были гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд.

— Раб! — проревел монстр, ударивший монаха, на ломаном готике. — Ты раб!

Поднявшись на колени, человек стал шептать молитву Императору, пока новый, еще более сильный удар снова не швырнул его на землю. Рагнар ощущал исходящий от человека запах пота, лучше всяких слов говорящий об обуревающих его чувствах. Однако, превозмогая боль и ужас, тот вновь поднялся и продолжил молитву Императору.

Рагнар задумался. Быть может, собственное присутствие следует воспринимать как знак благосклонности Императора к этому несчастному? Что, если Рагнар оказался в этом месте и в это время, для того чтобы спасти монаха? «Это опасное предположение», — решил Рагнар. Если он попытается освободить монаха, вместо того чтобы выполнять поставленную задачу, то преждевременно обнаружит себя. Операция планировалась как стремительный бросок, сам по себе весьма рискованный. Стоило ли осложнять дело? С другой стороны, они пришли за фрагментом священного талисмана, и возможно, монах помог бы им быстрее добраться до цели. Нет сомнений, что он должен знать, где именно искать талисман в этом огромном сооружении. Так что спасение человека могло бы существенно помочь им в решении задачи. Если, конечно, орки не призовут на помощь своих соплеменников и не перебьют небольшой отряд.

Следовало без промедления принять решение, как действовать дальше. На самом деле, правильно поставленный вопрос — это уже добрая половина ответа. Волк знал это и знал, что решение уже принято.

Обернувшись на затаившегося в траве Свена, Рагнар провел ребром ладони по горлу, давая знать о своих намерениях, Свен кивнул, и лицо его озарила счастливая улыбка. Рагнар тоже ощутил радость. Решение принято! Колебания — в прошлом. Теперь время действовать, и заботиться следует лишь о том, чтобы действия эти были максимально эффективны. Практически одновременно они со Свеном вскочили. Не более двадцати шагов отделяло их от орка, стоящего в этот момент к ним спиной и смотрящего на пленника. Гретчины тоже увлеченно наблюдали за мучениями человека, пока тот из них, что вытащил каменный сундук, не вывалил на землю его содержимое.

Ключ к успеху заключался в быстром и решительном маневре, проведенном прежде, чем кто-либо из противников успеет среагировать.

Бросившись вперед, Рагнар одновременно выхватил цепной меч. Теперь многое зависело от скорости. Необходимо было как можно лучше использовать преимущество неожиданного нападения. Стрелять пока было нецелесообразно, чтобы не привлечь к месту схватки новых врагов.

Десять шагов. В несколько огромных прыжков Рагнар бесшумно оказался у цели. Пока никто из врагов не заметил приближающихся Волков; их внимание по-прежнему было полностью приковано к сундуку. Обнажив клыки, Рагнар издал утробный рык. Он чувствовал, что Свен стремительно мчится за ним по пятам. Инстинкт подсказал ему, что товарищ позаботится о гретчинах, в то время как он будет разбираться с орком. Пока все шло отлично.

Пять шагов. Орк рылся в груде церемониальных принадлежностей, вываленных на землю из сундука. Наконец он, должно быть боковым зрением, заметил Волка, потому что его глаза расширились, в них ясно читались растерянность и удивление. Рагнару требовалось, чтобы противник оставался в оцепенении каких-нибудь несколько мгновений.

Четыре шага. Три. Заметившие нападение гретчины раскрыли рты, собираясь предупредить своих товарищей. Но как раз в этот момент Рагнар уже активировал свой цепной меч и, прошептав про себя молитву Руссу, приступил к работе. Меч взревел.

Удивительно, но, несмотря на свою огромную массу, орк проявил удивительную прыть. Его голова резко повернулась на плечах, словно на шарнирах, а затем развернулось и все тело. Гигант вскинул топор, чтобы отразить атаку. Он двигался очень быстро, и скорее всего, если бы ему пришлось иметь дело с кем-то другим, у него были бы шансы, но… На его жизненном пути возник Космический Волк, и это означало только одно: жизненный путь подошел к концу.

Первым молниеносным ударом Рагнар отбил в сторону нацеленный на него топор противника. Судя по всему, такой скорости орк не ожидал, и, если бы у него было время, он бы удивился. Но в том-то и дело, что времени у него уже не осталось. Все, что было отмерено ему в этой жизни, теперь стало прошлым. Второй и последний удар Волка пришелся по шее гиганта, точно в стык брони, и голова с удивительной легкостью отделилась от туловища. Как будто еще не успев осознать, что он мертв, орк продолжал двигаться. Рука, сжимавшая топор, по инерции поднималась, а пальцы в предсмертной судороге сжали спусковой крючок болтера, посылая очередь в землю и поднимая у его ног фонтаны грязи. Кровь хлестала из раны, а надежно защищенная шлемом голова катилась по земле, глядя на своего убийцу все еще живыми, расширенными от ужаса и ненависти глазами.

Тем временем Свен продирался сквозь группу столпившихся возле ящика гретчинов прямо к их пленнику. Они оказались намного медлительнее орка, поэтому тем более были обречены. Свен с невероятной быстротой размахивал своим цепным мечом, и отрубленные головы сыпались на землю, как спелые яблоки. Рагнар присоединился к боевому брату, и скорость процесса увеличилась вдвое. Довольно быстро всё было кончено.

Осмотревшись, Рагнар заметил последнего оставшегося в живых гретчина. Он хотел поднять свой ручной пулемет, но цепной меч Свена отрубил ему голову, и та отлетела в сторону. Рагнар быстро осмотрелся вокруг и шумно втянул воздух. Угрозы больше не было, по крайней мере в непосредственной близости. Он подошел к монаху, все еще шепчущему молитву. Тот, похоже, только сейчас увидел Космических Волков. Его лицо выражало одновременно страх и удивление.

— Встань, брат! — произнес Рагнар. — Твои молитвы услышаны.

Очевидно, моля о помощи, монах никак не надеялся, что эта помощь может прийти столь быстро, поэтому, взглянув на своего спасителя и улыбнувшись глупой, растерянной улыбкой, он тотчас потерял сознание.

Рагнар еще раз осмотрелся, проверяя, не возникла ли новая опасность. Свет жизни наконец погас в глазах мертвой головы орка. Молниеносная и жестокая схватка была закончена.

— Вставай! — повторил Рагнар настойчиво и слегка похлопал монаха по щекам.

Легкое похлопывание Космического Волка для обычного человека все равно что увесистая пощечина. Но что поделать, времени не было, дорога каждая секунда. Однако монах в сознание не приходил.

Волк втащил обмякшее тело в помещение, из которого монах был извлечен гретчинами. Возле зиккурата уже были сержант Хакон, оба инквизитора и Свен. Остальные Кровавые Когти заняли позиции, формируя защитный периметр. Трупы оттащили в лес.

— Посторонись, — произнесла инквизитор Исаи, шагнув мимо Рагнара и склоняясь над лежащим монахом.

Она провела рукой по его лицу, и Рагнар ощутил легкое покалывание на шее, которое говорило ему о том, что она применяет псионические способности. Ресницы монаха задрожали. Он застонал и открыл глаза.

— Кто вы? — спросил он надломленным голосом. И интонация его голоса, и исходящий от него запах говорили Рагнару, что человек очень напуган.

— Не волнуйся, — произнесла Исаи как можно мягче. — Ты в безопасности. Я инквизитор Исаи и служу Императору. Это — инквизитор Стернберг. А эти люди — Космические Волки. Мы находимся здесь с миссией, выполнение которой жизненно важно для обеспечения безопасности Империума. А кто ты?

— Я… Я брат Тефис, писец… Ордена Вечного Блаженства. Я благодарю вас за то, что вы спасли меня от этих чудовищ. Они или убили бы меня, или обратили бы в рабство.

— А где твои братья? — продолжала допрос Исаи, стараясь придать голосу сочувственную интонацию. — С ними что-то случилось?

Монах кивнул. Его худое, аскетичное лицо горестно сморщилось, а глаза наполнились слезами. С трудом сдерживая рыдания, он закрыл глаза жилистой рукой, и Рагнар заметил, что она дрожит.

— Твои братья попали в плен?

— Да, те, кто остался в живых после захвата храма. Мы пробовали сопротивляться, но их было слишком много. Когда орки взорвали стены, некоторым из нас удалось бежать сквозь проломы в надежде спасти наши свитки и сокровища и попытаться найти помощь.

— И многие сбежали?

— Точно не знаю, но думаю, что нет. Из бойницы в стене Большого Храма я видел, как несколько сотен братьев были окружены и убиты орками. Остальных погрузили в огромную машину и увезли на юг, в сторону Прайм-сити, главного города Галта.

— Сколько орков осталось в руинах?

— Думаю, немного. Остатки орды, которые не ушли со всеми потому, что либо были слишком пьяны, либо рассчитывали еще чем-нибудь поживиться.

— Как случилось, что тебя схватили? Монах пожал плечами:

— Я оставил свое укрытие, чтобы попробовать найти что-нибудь съестное в зернохранилище. Впрочем, это оказалось безнадежным делом: орки вынесли все подчистую. Меня заметили, когда я возвращался обратно, выследили и схватили. Но почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что мне нужно иметь полную картину того, что здесь произошло, и, кроме того, я хотела бы знать, на чьей ты стороне.

— Я верен Императору и честно исполнял свой долг вместе с моими братьями! — гневно ответил Тефис.

Рагнар не был уверен в искренности слов этого человека. Исходящий от него запах чем-то настораживал Волка.

— Не сомневаюсь в твоей преданности Императору. Кто бы мог обвинить тебя в том, что ты сбежал, когда орки ворвались в храм? Ведь их было так много, и они были так свирепы. Их ведь было действительно очень много, не так ли? — Голос Исаи оставался мягким и доверительным.

— Тысячи тысяч. Несметные полчища. Море оскаленных зеленых морд. Многих нам удалось уничтожить, но это совершенно ни на что не влияло. Их становилось все больше и больше. И у них были огромные машины, оснащенные ужасным оружием. Даже представить себе не могу, откуда они взялись. Я никогда бы не подумал, что на планете может быть так много орков и что они могут быть так хорошо вооружены.

— Они спустились с небес. Но не волнуйся, они понесут суровое наказание за свои преступления. Империум всегда одерживает победу. Так будет и на этот раз. А теперь скажи мне, брат Тефис, как ты думаешь, зачем орки вторглись сюда?

— Кто может сказать, зачем эти скоты делают что-либо? Они были опьянены жаждой крови и желанием убивать.

— Ты сказал, что они захватили пленников?

— Да, после того, как разграбили храм и немного успокоились. Но сначала это было просто ужасно. Они роились всюду, убивая и грабя. Когда появились их лидеры, стало немного спокойнее. Они отправились в святилище и разграбили сокровищницу. Возможно, именно это они и искали — наши священные реликвии.

— Священные реликвии?

— Да, здесь их было немало: мощи святых, хранящиеся с древних времен артефакты великой силы. Среди них был и амулет, который, согласно преданиям, носил сам Император и который был расколот на части в одном из великих сражений. Но предания гласят также, что придет время, когда он вновь обретет единство и будет использован для воскрешения Императора.

Рагнар заметил, что при этих словах оба инквизитора насторожились, словно собаки, взявшие след.

— Расскажи, что это был за амулет. Подобный этому? — спросила Исаи, указывая на фрагмент талисмана, висящий у нее на шее. — Ты видел его?

Увидев наконец камень, висящий на груди женщины, монах неожиданно осекся.

— Это священная вещь! — произнес он резко. — И я не должен говорить о ней с незнакомцами.

— Мы слуги Императора. Доверься нам. Именно охрана таких вот реликвий от грязных лап врагов Империума и входит в наши обязанности. И твой священный долг — помочь нам в этом.

После этих слов она провела рукой перед лицом человека, и Рагнар вновь почувствовал мощный поток псионической энергии. Тефис сначала несколько напрягся, но скоро расслабился.

— Да, понимаю, — произнес он безвольным голосом, — я должен исполнить свой высочайший долг перед Императором.

— Да, ты должен исполнить долг. Поэтому расскажи нам все, что тебе известно об амулете.

— Он представляет собой ковчег из серебристого металла на цепи из чистого серебра. Внутри него находится драгоценный камень зеленого цвета с тысячью переливающихся граней. Но на одной из его сторон видны следы скола. Эта сторона не гладкая, а с зазубринами. Настоятель монастыря надевает этот талисман в ночь Кровавой Луны при завершении обряда…

— Это, черт возьми, похоже на то, что мы ищем, — произнес Свен нетерпеливо.

Исаи покачала головой и бросила на него испепеляющий взгляд своих карих глаз. Затем снова посмотрела на монаха, который продолжил:

— Если вы ищете именно этот амулет, то вы опоздали. Теперь он в руках орков. Я сам видел его на шее их лидера. Наши провидцы утверждают, что талисман обладает огромной силой…

Исаи посмотрела на Стернберга, затем обвела взглядом всех остальных. Слова были не нужны.

Глава седьмая

— О возвращении не может быть и речи, — произнес Стернберг мрачно. — Мы не уйдем отсюда, пока не вырвем Талисман Ликоса из лап этих скотов.

Рагнар и остальные Кровавые Когти вопросительно уставились на него. Волк заметил, что его братья по оружию так же, как и он сам, не разделяют энтузиазма инквизитора в этом вопросе.

— Талисман утрачен, инквизитор, — выражая общее мнение, произнес сержант Хакон, — орки захватили его. Нам пора возвращаться.

— Но мы должны найти его! — Тон инквизитора не допускал никаких возражений. — Мы не можем вернуться с пустыми руками.

— Допустим. И где именно ты предложишь искать его? — спросил Хакон. — Эти джунгли кишат орками, а нам известно лишь, что талисман находится у одного из них. Но как отыскать его среди прочих?

— Что ж, согласен. Именно с этого и следует начать, — согласился Стернберг.

— Я могу использовать свой… дар, — вступила в разговор Исаи. — Связь между двумя фрагментами все еще существует, нам это известно, и, если она позволила нам обнаружить Талисман Ликоса, находясь на орбите Фенриса, тем более мы сумеем сделать это здесь. К тому же, думаю, на столь близком расстоянии мне удастся определить его местонахождение с предельной точностью.

— Но ведь для проведения очередного ритуала нам придется снова телепортироваться на корабль? — спросил Рагнар.

— «Свет истины» обнаружил военный корабль орков и был вынужден выйти из зоны телепортации, — сообщил Стернберг мрачно. — Он отправился на встречу с идущим к нам на помощь Флотом Империума и вернется с подкреплением в течение одной стандартной недели.

— Будем надеяться, что все произойдет именно так, — произнес Хакон.

— Не сомневаюсь, если будет на то воля Императора.

— Ладно, коль уж мы обречены торчать здесь в течение этой проклятой недели, так… — начал было Свен, но суровый взгляд сержанта заставил его утихнуть.

— И что мы будем делать, когда найдем того, у кого сейчас находится талисман? Это не какой-нибудь обычный орк, а их командующий. Нет сомнений, что он всегда окружен ордой своих собратьев и хорошо защищен.

— Думаю, дело обстоит именно так, — сверкнул глазами Стернберг. — Вот только у меня возникли некоторые сомнения — может быть, вы вовсе не те Космодесантники, за которых себя выдаете? Или вас не обучали сражаться с ксеносами? — Эти слова прозвучали как вызов.

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь отдаленными выстрелами — орки разряжали свое оружие. Все члены группы настороженно смотрели друг на друга. Рагнар обдумывал слова инквизитора. Он тоже считал, что если существует выход из сложившегося положения, то они должны сделать все возможное, чтобы найти его. В конце концов, несмотря на обидные слова Стернберга, они ведь действительно Космодесантники, отборные воины Империума, и если уж они не смогут справиться с поставленной перед ними задачей, то этого не сможет сделать никто, за исключением разве что Великого Волка или самого Императора. Единственное, в чем Рагнар не был до конца уверен, хватит ли им времени на выполнение задуманного.

— Если я правильно понимаю, ты предлагаешь определить местонахождение этого орка, прокрасться в его лагерь, выкрасть артефакт и сделать ноги? — подвел итог Хакон.

Его голос был полон тяжелого сарказма, но Рагнар чувствовал, что, несмотря на это, сержант уже принял решение. Они продолжат миссию. Если задуманное осуществится, это будет великий подвиг, достойный героев, и их имена навечно войдут в легенды, которые будут передаваться из поколения в поколение. Вот только сумеют ли они выполнить миссию? Сумеют ли выжить? Что ж, приходится признать, что вопросов пока намного больше, чем ответов.

— Совершенно верно, — ответил Стернберг. — Если, конечно, ты и твои воины способны продолжать борьбу, несмотря на то что ход развития событий оказался не столь гладким, как того хотелось бы. Никого из вас я не стану уговаривать, но, если служение Императору — слишком трудная задача для Космических Волков, вы можете укрыться в джунглях, а мы с Исаи пойдем вдвоем.

Хакон засмеялся, но в его смехе уже не было злости. Смех был скорее мягким, однако за этой мягкостью чувствовался неисчерпаемый источник огромной внутренней силы.

Чутье Рагнара говорило ему, что сержант уже принял решение, но, очевидно, что-то побуждало его отыграть роль скептика до конца. Впрочем, стоит ли удивляться. Ведь оставить без поддержки двух имперских инквизиторов, выполняющих столь важную миссию, означало бы не только обречь их на неминуемую гибель, но и провалить задание. Наряду с этим успешное его выполнение на века прославит их всех и добавит еще одну славную страницу в летописи Ордена. С другой стороны, если они продолжат, вместе или порознь, их, вероятнее всего, ждет смерть, если, конечно, сам Император не пошлет им подкрепление.

Рагнар хорошо понимал, в насколько затруднительном положении оказался сержант.

— Я не могу допустить, чтобы вы отправлялись одни, — произнес наконец Хакон.

— Но ты не сможешь остановить меня. Я не принадлежу вашему Ордену и не обязан подчиняться твоим приказам, — ответил Стернберг официальным тоном.

Сержант медленно покачал головой. Космические Волки никогда не славились проявлением чрезмерного уважения к какой-либо власти, кроме своей собственной, и если им и приходилось подчиняться кому-то, то делали они это с большой неохотой. К тому же давно известно, что лидер, принимающий необдуманные решения, как правило, недолго остается у власти.

Сейчас Рагнару было любопытно, собирается ли Хакон прямо высказать свои соображения инквизиторам или найдет способ преподнести их в более дипломатичной форме.

— Ответственность за безопасность талисмана возложена на меня, — вкрадчиво произнес сержант, указывая на амулет, висящий на шее Исан, — и я не могу позволить тебе совершать действия, которые подвергают его опасности.

Какое-то время инквизитор и сержант просто неподвижно стояли и сверлили друг друга взглядами. Рагнар чувствовал, как между ними проскакивают искры, и не удивился бы, если бы они вступили в драку. Это было бы весьма любопытно. Остальные Космические Волки и Кара Исан тоже, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Однако у Рагнара не было никаких сомнений относительно того, кто одержит победу в этом случае.

Кара Исан нервничала намного больше остальных и с тревогой переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Прошу вас, перестаньте, — произнесла она как можно более спокойным тоном, пристально посмотрев сначала на сержанта, а затем на инквизитора. — Мы не вправе тратить сейчас силы на подобные конфликты. Мы не враги, мы все находимся на службе у Императора, выполняем одну задачу, значение которой сложно переоценить. К тому же нас слишком мало, чтобы без ущерба для миссии можно было позволить себе конфликты личного характера. Возможно, у сержанта есть основания полагать, что восстановление талисмана теперь невозможно, — добавила она, вновь переводя взгляд на Хакона, — тогда пусть он поделится с нами своими мыслями.

— Может быть, ты права, но мы должны приложить все усилия, чтобы убедиться, что это действительно так, — произнес Стернберг, несколько смягчаясь, хотя взгляд его по-прежнему оставался ледяным.

Рагнар заметил, что сержант чуть заметно наклонил голову, выражая тем самым готовность к дальнейшему диалогу. Очевидно, он обдумывал слова инквизитора. Рагнар пытался понять, использовала ли сейчас Исан какую-либо из своих псайкерских уловок, или действительно ее воззвание возымело действие. Похоже, она вела себя достаточно искренне, так как должна была понимать, что, во-первых, ставки слишком высоки и любой неосторожный шаг с ее стороны может привести к плачевному результату, а во-вторых, Хакон был не тем человеком, от которого можно утаить малейшую неискренность.

— Есть ли у нас какая-то альтернатива? — услышал Рагнар свой собственный голос. — Разве мы не можем дождаться подкрепления, с тем чтобы первым делом нейтрализовать противника сокрушительным ударом с орбиты, а уже затем, определив местоположение талисмана, предпринять высадку.

— Далеко не последнюю роль для нас играет время, — ответил Стернберг, качая головой. — Кто знает, как долго придется ждать подкрепления?

— Тогда у нас не остается выхода, кроме как стать передовым отрядом наступления, — произнес Хакон.

Рагнар понял, что сержант смирился с этой идеей.

— Быть может, следует обсудить этот вопрос после того, как мы определим местоположение талисмана, — предложила Исаи.

— Думаю, все согласны, — откликнулся Стернберг.

— Предлагаю начать прямо сейчас, — произнесла Кара, взяв висевший у нее на шее амулет и поднимая его на вытянутой руке вверх.

Когда Исан вышла из помещения, где она выполняла свой ритуал, Рагнару даже не пришлось принюхиваться к ее запаху, чтобы определить, что женщина была чем-то серьезно обеспокоена. Хмурый, отсутствующий взгляд говорил о том, что полученная информация, как и сам процесс, оказалась не из приятных.

— Что случилось? — спросил Волк.

Все остальные тоже вопросительно смотрели на женщину.

— Происходит что-то странное, — ответила она, словно очнувшись. — Такое впечатление, что вожак орков начинает использовать силу талисмана. Вероятно, ему удалось найти какой-то ключ к нему.

— Что это значит? — спросил Хакон.

— Я не знаю, — ответила она, — но ничего хорошего, это уж точно.

— И где он теперь? — спросил Рагнар.

— Орки скопились к югу отсюда, они двигаются вдоль реки. Я видела осажденный ими город.

— Это Прайм-сити, — произнес брат Тефис, — наша столица.

Откуда-то издалека донесся звук, похожий на отдаленные раскаты грома. Рагнар старался понять, что бы это могло быть. Подняв лицо к небу, он довольно скоро определил источник этого звука. Три длинных инверсионных следа рассекли, синеву неба, словно когти гигантской кошки. Присмотревшись внимательнее, Рагнар заметил три крошечные точки, которые, без сомнения, и являлись их источниками. Точки увеличивались, и через некоторое время можно было различить грубо сработанные летательные аппараты с крыльями, похожими на культи.

— Ложись! — закричал Волк и бросился на землю. Его примеру последовала Кара.

Орочьи летательные агрегаты, резко снизившись, пролетели низко над храмом, очевидно что-то выискивая.

— Думаю, нам следует поскорее убраться подальше отсюда, пока орки не заподозрили неладное, — сказала Кара.

Рагнар заметил, что она напугана. Он не осуждал ее, но все же сложно было не обратить внимания на то, что летательные аппараты орков появились практически сразу же после того, как она при помощи своих псионических способностей установила местонахождение их вожака. Вполне логично предположить, что, если она может определять это, ему ничто не мешает поступить так же. Это было малоприятное открытие.

Взяв с собой брата Тефиса, они шагнули в лабиринт туннелей, пронизывающих и соединяющих огромные каменные пирамиды. Внутри было тихо и прохладно, толстые стены не пропускали звуков снаружи. Рагнар пытался определить, безопаснее ли здесь, чем за пределами храма, и пришел к выводу, что теперь это уже не важно. Орки все равно будут разыскивать их и здесь, и в джунглях. Возможно, они уже напали на их след.

Брат Тефис держал в руке один из вечно горящих светящихся шаров. Воздух был пропитан запахом смерти. Рагнар заметил в стенах множество ниш, в каждой из которых находился иссохший труп. Это склеп. Несмотря на то что над каждой нишей имперскими рунами было написано имя монаха, здесь совершенно не чувствовалось атмосферы святости. Скорее, это напоминало просто свалку костей.

— Храмы огромны, — произнес Тефис. — За множество лет они опустились глубоко под землю. Пирамиды, которые вы видели на поверхности, лишь малая часть в сравнении с тем, что находится под ними. Мы могли бы скрыться здесь и ждать в течение многих месяцев, не рискуя быть обнаруженными.

— Да, но как тут с едой… — пробормотал Свен озабоченно.

— Насчет еды не знаю, а вот сушеного мяса здесь, похоже, вдоволь, — отозвался Нильс, указывая на трупы. — Да пошутил я! — торопливо добавил он в ответ на возмущенное пыхтение инквизиторов и маленького монаха.

— Потрудись ограничить свой юмор, брат Нильс, — произнес сержант Хакон.

— Как мы планируем добраться до фрагмента талисмана? — спросил Рагнар, чтобы как-то сгладить неловкость.

— Эти туннели ведут к реке. Река ведет к столице Галта. Если найдем лодку, то сможем добраться туда.

— И где искать эту лодку? — спросил Рагнар, понимая, что именно этот вопрос тревожит сейчас всех.

— Разберемся по ходу дела, — отозвался сержант Хакон.

— Без лодки я не смогу, — спросил Свен. — Мне не нравится плавать.

— Как только мы выйдем отсюда, сразу же приступим к строительству плота. Спускаться предстоит вниз по реке. Брат Тефис говорит, что течение достаточно сильное, так что слишком больших усилий от нас не потребуется.

— А что, если те летуны нас засекут? — спросил Нильс.

— Если придется сражаться — мы будем сражаться, — ответил Хакон, после чего снова воцарилась тишина.

Река оказалась достаточно широкой. От коричневой воды исходил терпкий запах гниющей растительности, смешанный с вонью канализационных стоков, очевидно поступающих сюда из храма.

«Что же мы будем делать дальше?» — думал Рагнар. Конечно, слова, сказанные сержантом, звучат героически, но… Чтобы надеяться на успешный исход предприятия, нужно как минимум выработать более или менее четкий план действий. Поэтому Рагнар не верил, что Хакон сказал все, что думает. Наверняка у него есть уже кое-какие соображения, просто не сформировавшиеся еще настолько, чтобы он счел своевременным озвучить их.

Удивляло то, что, несмотря на свой первобытный вид и достаточную примитивность, техника, которой пользовались орки, работала, и, судя по летательным аппаратам, работала не так уж плохо. Маловероятно, что она изготовлена здесь, на планете.

Грязь хлюпала под ногами, когда они пробивались сквозь заросли прочь от туннеля, который вывел их на берег реки. Оказавшись достаточно далеко от Ксикара, чтобы чувствовать себя наконец в относительной безопасности, они сразу же приступили к строительству плотов, с помощью которых планировалось предпринять рискованное путешествие вниз по течению.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Рагнар обернулся и был несколько удивлен, обнаружив, что инквизитор Исаи наблюдает за ним с глубокомысленным видом.

— Не волнуйтесь, — сказал он ей. — У нас все получится.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, — ответила она. — Император на нашей стороне.

Вот только ни в интонациях женщины, ни в ее запахе Рагнар не почувствовал той уверенности, которую она хотела показать.

Через некоторое время два плота были готовы. Оба они получились достаточно большими. Волки связали их из стволов деревьев, срезанных цепными мечами, и скрепили с помощью лиан. Теперь отряд разделился на две группы. На первом плоту находились инквизитор Стернберг, сержант Хакон, Стрибьорн и Ларс. На втором были Рагнар, Кара Исаи, Свен, Нильс и брат Тефис. Нильс стоял в задней части плота, направляя его движение длинным бамбуковым шестом. На первом плоту эту работу взял на себя Ларс.

Джунгли, по которым пробиралась группа, оказались столь густыми, что на какое-то время даже угроза с воздуха отступила на задний план. Джунглям не хватало места на суше, и огромные деревья стояли прямо в реке, стараясь получить хоть немного солнечного света. Путникам приходилось маневрировать между ними. Тогда передвижение очень напоминало плавание по туннелю из деревьев. Джунгли были наполнены жизнью. Большие, лохматые, похожие на обезьян существа прыгали в ветвях деревьев, где-то высоко наверху. Крупные пятнистые животные, размером с пантеру и с шестью конечностями, прятались в листве и провожали незнакомцев недобрым взглядом своих огромных немигающих глаз. Время от времени Рагнар замечал силуэты огромных змей, скользящих в ветвях. Некоторые из этих тварей были поистине гигантских размеров, по меньшей мере до тридцати шагов в длину и с пивной бочонок толщиной. Впрочем, это не слишком беспокоило Волка. Вряд ли нашлось бы животное в этих джунглях, с которым он не смог бы справиться. Ему были известны лишь некоторые живые существа, которых нельзя было уничтожить с помощью цепного меча или болтера.

Однако, поймав себя на этой мысли, Волк встряхнул головой и сказал себе, что такая самонадеянность опасна. Что, если его застанут врасплох? Или нападут во время сна? Что, если в этих зарослях все же притаилось какое-нибудь существо, достаточно сильное, чтобы сокрушить силовой доспех? Конечно, это маловероятно, ведь обостренные чувства Космического Волка держат его в готовности к отражению самой неожиданной угрозы, даже во время сна. К тому же силовые доспехи непроницаемы для любого клыка или когтя.

Тем не менее, несмотря на многочисленные преимущества Космического Волка перед всеми прочими, опасные враги есть и у него. И гордыня — первый из них. «Не будь столь самоуверен, — обратился Рагнар к самому себе. — Ты не Бог-Император, не Леман Русс. Твоя судьба тебе неведома. Люди умирали и в намного менее опасных местах, чем это». В конце концов, они здесь чужие. Что им известно об этом мире? Лишь то, что некоторые из растений и животных похожи на те, что встречаются на Фенрисе.

Впрочем, в определенном смысле это было едва ли удивительно, ведь флора и фауна Фенриса появились на планете еще в те далекие времена, когда человечество намеревалось колонизировать всю галактику и переделать ее по своему усмотрению. Нынешние виды животных и растений были потомками древних форм, измененных таким образом, чтобы соответствовать своей новой родине.

За следующим крутым изгибом реки Рагнар заметил на берегу группу огромных коричневых рептилий, вылезших из воды погреться на солнце. Судя по их виду, эти существа относились к какой-то разновидности дракона. Огромные пасти красноречиво свидетельствовали, что их обладатели могли бы без особого труда проглотить человека, совершенно независимо от того, находится он при этом в силовых доспехах или нет. Рука Рагнара инстинктивно потянулась к болтеру, когда одно из существ бесшумно соскользнуло в воду с илистого берега. Для своих размеров дракон двигался с удивительным проворством. Всплеск, который он издал, был настолько тихим, что лишь обостренный слух Космического Волка мог уловить его. Двигаясь в воде, существо очень напоминало бревно. Рагнар обратил внимание, что цвет его шкуры практически неотличим от цвета старой, гниющей древесины. Немало, наверное, зверья, приходящего к реке напиться или переправиться на другой берег, было обмануто и стало жертвами этого монстра.

Несмотря на его бесшумное движение, остальные Космические Волки, судя по всему, тоже заметили опасность. Взглянув на Свена и инквизитора, Рагнар заметил, что они тоже потянулись к своему оружию. Нильс держал одной рукой рулевое весло и ждал, наблюдая за рептилией. Судя по напряжению во всем его теле, Рагнар мог заключить, что он готов выхватить свой болтер и открыть огонь в любой момент. Бросив взгляд на второй плот, Рагнар отметил, что и там тоже заметили угрозу. Было очевидно, что монстр достигнет плота Рагнара несколько раньше. Брат Тефис, тоже наконец увидев опасность, приготовил к бою свой карабин.

— Речной дракон! — истошно закричал он, не зная, что он заметил чудовище последним.

Рагнар положил руку ему на плечо.

— Не волнуйся, мы все уже видим его, — произнес он, стараясь успокоить монаха. — И у нас есть достаточно эффективное оружие против тварей такого размера.

Тем не менее монах и не думал успокаиваться. От него исходил характерный запах паники, ничуть не уменьшившийся после слов Волка.

— Эта тварь ужасна, — произнес Тефис. — Она затягивает свою жертву под воду и держит ее там, пока та не задохнется.

Рагнар поймал себя на том, что пытается прикинуть, какая смерть менее ужасна — быть растерзанным огромными клыками или сначала задохнуться. Он покачал головой. Размышляя над этой грустной темой, Волк пришел к утешительному выводу, что оба варианта гибели одинаково не устраивают его.

Тем временем существо подплывало все ближе. Рагнар уже мог разглядеть его гребущие под водой и кажущиеся крошечными по отношению к туловищу лапы. Время от времени дракон ускорял свое движение едва заметными шевелениями огромного хвоста. Чудовище было раза в два длиннее, чем плот. Крошечные, но умные глаза, похоже, были способны охватить все триста шестьдесят градусов. Скольким живым существам довелось узреть в этих глазах свою смерть?

— Клянусь Руссом, эта проклятая тварь просто огромна! — прошептал Свен. — Интересно, какова она на вкус? Мне уже до чертиков приелись древесная кора и тараканы.

— Когда мы встретили орка, ты о его съедобности не спрашивал, — заметил Рагнар, нацеливая свой болтер прямо в глаз речного дракона.

Тем временем чудовище неожиданно изменило тактику. Оно открыло пасть, обнажая ряды огромных желтых зубов, каждый из которых был величиной с кинжал.

— Он чем-то напоминает тебя, Свен, — сказал Нильс, чуть улыбаясь уголками губ и держа руку на спусковом крючке своего болтера.

— Что за чертовщина, — воскликнул Свен, очевидно заметив еще что-то нехорошее.

— Когда эта проклятая тварь открывает пасть, — продолжал издеваться Нильс, — ничего другого просто не видно!

Рагнар тоже услышал доносящиеся с мелководья всплески, говорящие о том, что еще несколько огромных рептилий погрузились в воду. Ситуация стала принимать действительно угрожающий оборот. Если дракон атакует их снизу, ему не составит труда перевернуть и разрушить плот. Рагнар хорошо помнил, как подобное проделывали морские драконы в океане Фенриса.

— Огонь! — скомандовал он и первым выполнил приказ.

Грохот болтеров наполнил воздух. Кожа монстра разрывалась в местах, куда попадали болты, и куски плоти разлетались в стороны. Но как ни странно, испустив протяжный, шипящий звук, существо продолжало двигаться в их сторону. Такой поворот событий не предвещал ничего хорошего. Рагнар был озадачен. Создавалось впечатление, что дракон вообще нечувствителен к боли. Теперь, глядя на приближающиеся огромные челюсти, Волк не был уже столь уверен, что его доспехи способны противостоять им. Проверять свои подозрения на практике ни малейшего желания у него не возникало.

Между тем чудовище продолжало двигаться сквозь град огня, почти не теряя скорости. Космические Волки на другом плоту присоединились к обстрелу. Огромные куски плоти отлетали в разные стороны от животного, и Рагнар уже мог во многих местах различить белые кости под бледно-розовым мясом. Тем не менее в поведении существа совершенно не было заметно никаких признаков близкой кончины.

Рагнар снова и снова нажимал на спусковой крючок своего болтера, безуспешно пытаясь попасть в глаз животному и «отключить» его мозг. Голова дракона постоянно перемещалась из стороны в сторону, что затрудняло прицеливание. Несмотря на то что кожа и плоть почти полностью были сорваны с головы монстра, его череп выдерживал обстрел. Из чего же он сделан? Это просто невероятно!

Рагнар продолжал стрелять, одновременно отслеживая движение еще трех речных драконов, приближающихся со стороны берега. Непрерывная стрельба, очевидно, ничуть их не пугала, они плыли с прежней скоростью, совершенно не выказывая нерешительности или страха и не прилагая никаких усилий к маскировке. Скорее напротив, судя по тому, как их хвосты буравили воду, они даже несколько увеличили скорость, видимо спеша принять участие в драке. Непонятно, что именно привлекало их: звуки, волнение воды или запах крови. Ситуация складывалась неблагоприятно. Если даже одного оказалось столь трудно убить, то что делать с четырьмя одновременно?!

— Оно слишком тупое, чтобы умереть! — послышался крик Нильса, заглушаемый грохотом выстрелов.

— Тогда оно точно похоже на тебя! — отозвался Свен.

Тем временем монстр был уже менее чем в двадцати метрах и продолжал приближаться. Рагнар лихорадочно пытался придумать что-то такое, что помогло бы найти выход из ситуации. Шансы на благополучный исход стремились к нулю. Необходимы были срочные и решительные действия. Но ровным счетом ничего стоящего в голову не приходило.

— Инквизитор! — обратился Рагнар к Исаи. — Можешь ли ты использовать свои псионические способности против него?

— Не уверена, что у него есть то, на что можно было бы воздействовать, — отозвалась Кара. — Я серьезно сомневаюсь в том, что у него есть мозг.

— Я бы так не сказал, — заметил Свен.

Внезапно животное исчезло, подняв огромную волну, едва не перевернувшую плот. Лишь мгновение массивный хвост был виден на поверхности, но затем и он скрылся.

— Неужели мы убили его? — Рагнар обращался скорее к самому себе.

— Не думаю! — мрачно отозвался Свен, внимательно, осматриваясь по сторонам.

— Не нравится мне все это, — согласился Нильс.

Между тем другие твари стремительно приближались. «Да, ситуация ничуть не улучшается», — подумал Рагнар.

— Будьте начеку! — проревел сержант Хакон.

«Что он имеет в виду?» — подумал Рагнар, но внезапно плот ушел у него из-под ног. Отчаянно пытаясь сохранить равновесие, Волк подпрыгнул и оказался в воде, стремительно отгребая в сторону, чтобы не оказаться накрытым перевернутым плотом. Да, мозг у дракона определенно наличествовал и работал весьма неплохо. Хитрая тварь нырнула под воду, чтобы поднять плот на воздух. Джунгли закружились перед глазами Волка, и он едва успел набрать побольше воздуха, когда темная вода сомкнулась над ним.

Он отчаянно пытался не потерять свой болтер. Потеря оружия — позор для Космического Десантника. Странно было, что подобная мысль посетила его при таких обстоятельствах. Вода вокруг кипела и бурлила. Несмотря на темноту, не было никаких сомнений в том, что речной дракон находится где-то рядом и скоро снова даст о себе знать.

Все оказалось именно так. Взглянув вверх, Волк увидел огромный силуэт своего противника. Сверху животное могло показаться несколько неуклюжим и неповоротливым, но, оказавшись рядом с ним в воде, Рагнар увидел, что оно наделено невероятной ловкостью и проворством. Волк осмотрелся и увидел в воде остальных пассажиров перевернутого плота. «Сохраняй спокойствие», — приказал себе Рагнар, надеясь, что и остальные делают то же самое. К сожалению, немало храбрых Космодесантников Фенриса нашли бесславный конец, совершив глупую ошибку. Немало людей, пытаясь избежать опасности, ныряли слишком глубоко и уже не могли всплыть на поверхность. Тут же Рагнару пришла в голову странная мысль: узнать, насколько глубока река в этом месте. Впрочем, следовало признать, что сейчас было не лучшее время для подобных экспериментов. Он вынырнул на поверхность и увидел рядом с собой всех остальных, сброшенных чудовищем с плота.

Волк чувствовал, что речной дракон рядом, чувствовал, как страх наполняет его, услужливо предлагая одну за другой яркие картины того, как смыкаются огромные челюсти и монстр проглатывает его.

— Берегись! — услышал он крик сержанта Хакона.

Оглянувшись, Рагнар увидел, что раненое животное тоже появилось на поверхности и приближается к нему. Его распахнутая пасть напоминала длинный, розовый, заполненный зубами туннель. Рагнару доводилось видеть много разных неприятных вещей, но это зрелище можно было назвать уникальным. Маслянистый, характерный для рептилии запах сочетался с запахом крови и тухлого мяса, разлагающегося между зубами дракона. Мысль о том, что в любой момент и он может стать таким же куском мяса в утробе этого существа, заставила похолодеть кровь в жилах. Что ж, рано или поздно каждому, будь то обычный человек или Космический Волк, предстоит заглянуть в глаза собственной смерти, и тогда… что-то меняется. Так случилось и сейчас. Зверь, который сидел глубоко внутри его существа, пробудился и отреагировал на смертельную угрозу с инстинктивной хитростью. То, что мог сделать дракон, мог попытаться сделать и Волк.

Чудовище бросилось на него, но он выжидал и лишь в самый последний момент набрал воздуха и нырнул, резко оттолкнувшись ногами от морды рептилии. Он увидел над собой огромную тушу чудовища, напоминающую днище большого корабля. Нелепо, но в этот момент память Рагнара сыграна с ним забавную шутку и унесла его в те времена, когда он, будучи еще совсем молодым парнем, нырнул с борта отцовского корабля и долго плыл под ним просто из бравады и мальчишеского стремления показать окружающим, на что он способен.

Волк видел, как большие когтистые лапы буравят воду, когда огромное, но удивительно гибкое и грациозное существо устремилось вниз, стараясь поймать его. Однако Рагнару показалось, что движения дракона все же несколько замедлились. За ним тянулся след черной, маслянистой крови. Волк чувствовал ее запах даже в воде. Неужели оружие наконец-то оказало хоть какое-то воздействие на эту тварь? Однако никаких путей к спасению он по-прежнему не видел. Огромные челюсти стремительно приближались. Волк предпринял отчаянную попытку уклониться, но тут же осознал, что это совершенно бесполезно. Река — родная среда обитания дракона, и монстр чувствовал здесь себя как дома, чего нельзя было сказать о Рагнаре, чей силовой доспех хоть и обеспечивал его кислородом, но не давал никакого существенного преимущества перед противником.

Волк почувствовал, как его ноги словно затягивает в воронку. А затем мощные челюсти сдавили грудную клетку. Дракон несколько раз резко дернул головой, подобно тому как поступает собака, поймав крысу. Если бы Рагнар был обычным человеком, его шея в этот момент, без сомнения, была бы сломана. Однако армированные шейные позвонки Космического Десантника выдержали этот рывок, ведь все его тело было приспособлено к тому, чтобы переносить нагрузки куда более значительные, чем способны вынести обычные, пусть и чрезвычайно сильные люди.

Тем не менее хватка дракона оказалась серьезным испытанием даже для него. Искры плясали в глазах Волка. Он молился Руссу и прилагал все силы, чтобы не потерять сознание.

Он почувствовал, что давление воды увеличилось. Это могло означать лишь одно: животное утягивает его на глубину.

Дракон удалялся от перевернутого плота, очертания которого все еще были видны Волку. Быть может, тварь тащила его в свое логово, чтобы накормить детенышей. Впрочем, это всего лишь догадка. Рагнар мог только наблюдать за дальнейшим развитием событий и ждать удобного случая, чтобы предпринять решительные действия. Утонуть он не мог, поскольку все системы его силового доспеха были исправны и способны поддерживать жизнедеятельность даже в открытом космосе, не то что под водой. Главная проблема состояла в том, что челюсти сжимали его с прежней силой. Он слышал, как скрипят зубы о нагрудную пластину. Болезненные сигналы, подаваемые его авточувствами, говорили Волку о том, что в некоторых местах защита работает на пределе и может в любой момент отказать.

Вдруг Волк заметил новую опасность. Она заключалась в том, что другие речные драконы тоже нырнули вниз и устремились к нему. Что они намерены делать? Быть может, их привлек запах крови и теперь они ведут себя точно так же, как акулы из океана Фенриса?

Через некоторое время опасения Рагнара подтвердились. Сначала приблизился наиболее крупный из драконов, в то время как двое других остались кружить поблизости, готовые броситься, как только подвернется удобный момент. Внезапно пузыри воздуха и потоки крови окружили Рагнара. Гиганты сошлись в поединке. Вода потемнела. Несмотря на то что Рагнар своевременно заметил стремительно несущийся к нему коготь, возможности уклониться не было. Сила удара была столь велика, что голову Волка едва не оторвало. В глазах потемнело. Однако вместе с этим чудовищным ударом пришло и неожиданное избавление. В ответном броске на своего противника дракон немного разжал челюсти.

Сложно сказать, намного ли это облегчило участь Волка, однако было бы неразумно не попытаться воспользоваться случаем. Он нащупал поясной раздатчик и зажал гранату в руке, выдернув чеку. Тем временем атаковавший своего сородича и тем самым освободивший Рагнара дракон стремительно приближался. Уже отчетливо стали видны его массивные зубы и маленькие глазки. В глазах светились непостижимая древняя мудрость и в то же время ненависть и голод. Рагнар понимал, что действовать нужно с предельной быстротой. Вложив гранату в рот чудовища и резким движением вырвавшись из ослабевших тисков, он пробкой выскочил на поверхность.

Мгновение ничего не происходило. Сквозь мутную воду Волк видел силуэт дракона, уже выгнувшего спину перед броском. Вдруг все тело чудовища словно раздулось. Брюхо расширилось, как если бы дракон проглотил что-то слишком большое, челюсти распахнулись, и даже из-под воды Рагнар услышал рев боли. Затем монстра разорвало, и его внутренности полетели в разные стороны. Рагнар был доволен. Значит, произошло то, на что он так надеялся, хотя и не особенно рассчитывал — дракон проглотил гранату. Как только прогремел взрыв, другие драконы набросились на уже не способное оказать достойное сопротивление тело своего сородича.

Рагнар увидел, что товарищи уже успели забраться обратно на плот и напряженно наблюдали за его поединком с драконами. Увидев, что он гребет к плоту, все облегченно вздохнули. Вскарабкавшись на плот, Рагнар перевалился на спину. Вода стекала с покореженного доспеха. Обернувшись, Волк пристально посмотрел назад. Почерневшая от крови вода бурлила. Теперь это было единственным свидетельством той жестокой и колоссальной борьбы, что происходила сейчас в мрачных глубинах. Но через некоторое время плот повернул на очередном изгибе реки, и место битвы скрылось из глаз.

Вместе с осознанием того, что схватка позади, пришла чудовищная усталость. Лишь теперь Рагнар почувствовал, скольких сил от него потребовала эта борьба. Ему требовался отдых, хотя бы недолгий.

— И вы говорите, что я такой же бестолковый, как эта проклятая тварь! — услышал он голос Свена, отключаясь.

Глава восьмая

Джунгли поредели. Река, стала заметно шире, и вода потемнела. Теперь без труда управляя плотом, Рагнар направлял его вблизи левого берега, где заросли по мере продвижения все больше редели. Все вокруг свидетельствовало о войне. Мрачные облака густого, ядовитого дыма вздымались в темное небо, словно щупальца кракена. Вспарывая воздух, ревели боевые корабли, поливая огнем наземные цели. Впереди уже можно было различить окруженный массивной стеной город, столицу Галта.

Это был действительно большой город, на Фенрисе таких не существовало, поэтому сравнить его с чем-либо Рагнару было не так просто. Над высоченными стенами вырисовывались силуэты гигантских небоскребов, каждый из которых, очевидно, вмещал в себя намного больше людей, чем любой, даже самый большой из островов в океане Фенриса. Возле стен виднелись силуэты чудовищных военных машин размером с хороший дом, осадившие город. Рагнару было известно, что эти боевые машины орков оснащены мощным оружием. Все отчетливее становился ужасный рев, с которым гигантские снаряды пробивали стены. Когда плот подошел ближе, стало ясно, что боевых действий как таковых не ведется за полным отсутствием сопротивления. Город капитулировал, и применение оружия орками было вызвано, очевидно, лишь их неуемной тягой к разрушению.

— Слава Руссу! Похоже, мы прибыли как раз вовремя, чтобы спасти столицу Галта, — произнес Свен с кривой усмешкой.

— Ты сделаешь все сам или не побрезгуешь нашей помощью? — отозвался Рагнар, бросив беглый взгляд на боевого брата.

— Ладно, я сегодня добрый, так что могу поделиться своей славой. Пусть и вам будет посвящена пара строк в «Саге о Свене».

— Ты, как всегда, слишком щедр, — ответил Рагнар, вдруг ощутив прилив радости оттого, что Свен был рядом.

Несмотря на все его капризы, грубые шутки и глупые выходки, Рагнар чувствовал: если им действительно предстоит иметь дело с армией орков, то, пожалуй, спокойнее всего он будет себя чувствовать, зная, что за его спиной именно Свен.

— Думаю, одно из наших преимуществ — фактор внезапности, — продолжал Рагнар. — Они вряд ли ожидают сейчас, что мы выйдем из джунглей и набросимся на них. Следует отметить, что инквизитор Стернберг — хороший тактик.

— Мне уже почти жалко этих орков, — ответил Свен. — Но только «почти».

Однако Рагнар знал, что за юмором Свена скрывается серьезное опасение. В течение последних нескольких дней, спускаясь вниз по реке, они успели вдоволь насмотреться на свидетельства дикости орков. Они видели сожженные до основания прибрежные деревни и огромные выжженные пространства тропического леса. Сложно было найти какое-либо логическое объяснение подобным действиям, кроме разве что патологического стремления к разрушению. Впрочем, не следовало забывать, что орки — это все же не люди и ход мыслей у них совершенно иной. Однако если это действительно так, то неплохо было бы хотя бы в общих чертах представить себе то, что творится в их мозгах. Ведь как говорили Волку его мудрые учителя на Фенрисе, чтобы одержать победу над врагом, нужно разгадать его замысел, понять логику его действий.

Несмотря на свое вопиющее варварство и казавшееся бессмысленным стремление к разрушению всего и вся, следовало признать, что это действительно достойные уважения противники и, вне всякого сомнения, бесстрашные воины. Рагнар уже видел однажды, как один из них продолжал сражаться после того, как у него закончились боеприпасы, используя в качестве оружия свою собственную оторванную руку. Зрелище было впечатляющим. Существо казалось почти невосприимчивым к боли.

Сначала Рагнар думал, что небольшие группы, с которыми они сталкивались, были патрулями, но затем понял, что это предположение ошибочно. Скорее всего это просто отставшие, те, кто либо в силу неорганизованности, либо из жадности и желания награбить еще, отделился от основных сил. Можно было сделать вывод, что или орки просто не имели ни малейшего представления о таком понятии, как эффективная стратегия, или они были настолько самоуверенны, что просто не нуждались в этом. Похоже, последний вариант был наиболее вероятным. Судя по всему, люди, защищавшие Галт, не оказали захватчикам достойного сопротивления.

Впрочем, это неудивительно, ведь большинство местных жителей не являлись воинами. Человечество на этой планете было представлено фермерами, лесниками, торговцами и прочими мирными людьми, которые жили под покровительством Империума и совершенно не ожидали такого безумного вторжения. По мнению инквизитора Стернберга, цивилизация здесь уже давно пришла в упадок. Губернаторы планет Империума обязаны поддерживать в боеготовности постоянную армию, однако здесь никаких признаков планетарных войск обнаружено не было. Во время поздних вечерних бесед у походного костра Стернберг говорил, что, на его взгляд, деньги скорее всего растрачены губернатором в целях личного обогащения. Кроме того, он утверждал, что, если этот человек все еще жив, возмездие Империума будет столь суровым, что он успеет не раз пожалеть о том, что не убит орками. Мысль о преступном губернаторе и его неумелом руководстве приводила инквизитора в безмолвную ярость, которой Рагнару еще никогда прежде видеть не доводилось.

Сканируя эфир, они слышали сообщения из других городов, которые один за другим капитулировали под напором многократно превосходящих сил противника. Пожалуй, единственной приятной новостью было то, что силы Империума, направленные для оказания помощи Галту, уже в пути. Если эта информация соответствует действительности, то уже через несколько дней орки будут уничтожены. Но тогда остро вставал вопрос, что же делать искателям талисмана сейчас, в условиях неопределенности. Они должны либо укрыться в джунглях и ждать подкрепления, либо продолжить осуществление своего первоначального плана — самостоятельно разыскать и захватить артефакт. В ходе обсуждения этого вопроса Рагнар слышал достаточно веские аргументы как в пользу первого варианта, так и в пользу второго. Если они останутся в джунглях, то всегда есть риск, что орки случайно наткнутся на их маленький отряд и перебьют всех. Если продолжить поиски, не исключено, что орк, завладевший талисманом, поймет, что за ним охотятся, и скроется. Нельзя было сбрасывать со счетов и риск повредить талисман в ходе сражения. Поэтому инквизиторы пока сами не могли просчитать оправданность всех рисков. Да и можно ли было надеяться проникнуть незамеченными в самое сердце огромной вражеской армии? Скорее всего такое решение стало бы последним.

Рагнар не мог пока вынести собственного суждения. С одной стороны, ему, конечно, хотелось ринуться в бой и одержать победу — это будет великий подвиг, который многие века будет жить в сагах, если… Вот только это «если»… Подвиг очень легко превращается в самоубийственную глупость, если необоснованно рисковать и пренебрегать здравым смыслом. Это один из важнейших постулатов, которые на протяжении всего обучения на Фенрисе старались вложить в голову молодых Космических Волков их учителя.

Несмотря на то что во время путешествия по реке Рагнар думал об этом, вновь и вновь взвешивая все «за» и «против», решение пока так и не сложилось. С одной стороны, следовало действовать, и действовать быстро, но с другой — это было совершенным безумием. Поэтому все очевиднее становилось, что достигнуть цели можно было, лишь воспользовавшись какой-нибудь хитростью.

Рагнар думал, взвешивал. Тем же самым занимались и остальные Космические Волки. Их отряд был лишь песчинкой перед лицом огромной армии противника, и судьба операции зависела от каждого из них. И все же принимать окончательное решение и брать на себя груз ответственности придется не им. Вот почему Рагнар не завидовал сейчас ни сержанту Хакону, ни инквизиторам. Он был даже рад, что решение принимать не ему. Да, конечно, жажда подвигов гнала Рагнара в бой, но, с другой стороны, нужно ли это лично ему? Несмотря на то что судьба целого мира зависела сейчас от того, сумеют ли они успешно справиться со своей задачей, Рагнар по-прежнему испытывал недоверие к этой парочке. А стоило ли рисковать жизнью ради части талисмана? Так ли это необходимо, как уверяют инквизиторы? С каждым новым днем эти вопросы не только не находили ответов, но вставали все острее. Если талисман — единственная вещь, способная спасти людей Аэриуса, то, несомненно, надо предпринять все возможное, чтобы добыть его. Но это опять лишь еще одно «если»…

Их путешествие по реке походило к концу. Остались в прошлом дни, проведенные на плоту, сражение с речными драконами и долгие ночи, когда бесчисленные насекомые не давали уснуть. А впереди — столица Галта, где сосредоточены главные силы орков. Близится время, когда им придется исполнить то, за чем они прибыли сюда. Останется ли в живых хоть кто-нибудь?

Одно дело — греться у костра и строить планы проникновения в лагерь противника и захвата талисмана и совсем другое — воплощать их в жизнь. Основная загвоздка заключалась в том, что они располагали слишком малым объемом информации. К тому же Рагнар своими глазами видел свидетельства ужасной силы орков. Инквизитор Исаи была уверена, что талисман находится совсем близко, она чувствовала местонахождение вожака, который завладел им. Однако как можно использовать эту информацию на практике? Волк был уверен-, что артефакт защищен тысячами свирепых воинов, а это слишком много даже для Космического Десантника.

Причалив плоты к берегу, обе группы высадились.

Этим вечером они разбили лагерь в обгорелом здании, которое, вероятно, когда-то использовалось как склад. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь не так давно шла ожесточенная борьба. Стены оказались во многих местах проломлены, а большая часть крыши сорвана. Пахло дымом, гарью, кровью и смертью. Была и еще одна странность в этом месте: Рагнар заметил много старых костей, расколотых вдоль. Интересно, кто мог это сделать — люди, орки или дикие животные? Несмотря на то что тема для размышлений была не самая приятная, непрошеные мысли, одна за другой, продолжали возникать в его мозгу.

Огромные тараканы расползались в разные стороны, потревоженные светом факелов. Жуткого вида крысы, величиной с небольшую собаку, сверкали из мрака глазами, наблюдая за незваными гостями. Тварей было много, и они были явно голодны, поэтому не исключено, что они могли отважиться на нападение. Выглядели они довольно свирепо, впрочем, стоило ли удивляться, ведь, судя по всему, таково было большинство животных на этой планете. Рагнар осмотрелся вокруг, вглядываясь в лица своих товарищей. Зрение Космического Волка позволяло ему разглядеть каждую деталь даже при тусклом свете.

Инквизитор Стернберг выглядел изможденным и взволнованным, но, несмотря на это, какой-то странный, фанатичный свет горел в его глазах. За время путешествия по джунглям он сбросил уже не один килограмм, что неудивительно, ведь, в отличие от Космических Волков, он не слишком хорошо был приспособлен к выживанию в экстремальных условиях. Он не мог, так же как они, использовать в пищу все, что ни попадется под руку: листья, кору деревьев, насекомых и разного рода живность. Его обыкновенный человеческий желудок не был готов к такому испытанию, несмотря на то что окружающая природа содержала все необходимые для жизни элементы. В результате осунувшийся инквизитор был похож на одного из тех аскетического вида мучеников, изображения коих украшали витражи на «Свете истины». Создавалось впечатление, что его организм избавился от всего лишнего, оставив лишь жизненно важное. Кроме того, вполне возможно, что Стернберг подхватил одну из многочисленных болезней, которых всегда достаточно в джунглях. Даже Рагнара лихорадило в течение нескольких часов, пока его организм не переборол заразу. Так что же тогда говорить об обычном человеке.

Кара Исаи тоже заметно отощала, но это лишь прибавило ей очарования, подчеркнув огромные глаза и высокие скулы. Держалась она лучше Стернберга, вероятно, климат ее родного мира был схож с климатом Галта. Такой вывод напрашивался потому, что она намного лучше переносила высокую температуру и влажность, чем ее коллега. Талисман блестел на ее шее. Обычно он был спрятан под нагрудником пластинчатого доспеха, но сейчас она всматривалась в его глубины, словно стремясь разглядеть скрытую в нем тайну. Рагнар ощущал водоворот странных сил в воздухе вокруг женщины.

Брат Тефис выглядел измученным. Долгие дни, проведенные в джунглях, сделали свое дело. Кроме того, его нервы заметно сдали после того, как он стал свидетелем того разорения, что оставляли за собой орки. Монах выглядел подавленным, но стоило ли осуждать его за это? Рагнар мог представить себе, как он чувствовал бы себя, если бы орки так же опустошали Фенрис.

Сержант Хакон, напротив, с каждым новым днем становился все энергичнее, даже выглядеть стал моложе. Старый Волк оживал буквально на глазах. Рагнар понимал его. Несмотря на то что ситуация, в которой они сейчас находились, была не просто сложной, а смертельно опасной, для Космического Волка это была его стихия, его предназначение, его жизнь. Эта жизнь, пусть и на грани смерти, была куда лучше, чем тихая и спокойная старость на родине. Кроме того, есть ли для воина удел достойнее, чем гибель на поле битвы, в окружении тел сраженных врагов.

Да, Рагнар понимал сержанта. Понимал настолько, насколько может понять старого воина молодой, еще не проживший столько же лет, не прошедший столько же испытаний. Пожалуй, Хакон сейчас был даже не просто доволен — он наслаждался жизнью и был благодарен судьбе за то, что она послала ему это испытание. Ему нравилось находиться здесь, в этом неизвестном мире, полном опасностей, в предвкушении смертельной схватки. Он был счастлив как человек, выполняющий ремесло, которому обучен и которое является его предназначением и смыслом жизни. Даже несмотря на обычный мрачный вид и суровую манеру держаться, сержант выглядел воодушевленным, его движения исполнились звериной грации, а в голосе появились новые, необычные интонации. Запах тоже изменился.

Глядя на сержанта, Рагнар тоже испытал прилив радости. Его не могло не радовать то, что отрядом руководит действительно достойный лидер.

По всей видимости, остальные Космические Волки испытывали схожие чувства. Несмотря на то что каждому из них уже довелось однажды столкнуться с силами Хаоса в горах Асахейма, это было их первое серьезное испытание в другом мире, которое в случае неудачи могло стать и последним. Так уж сложилось, что вся жизнь Космического Волка состояла из перелетов от планеты к планете, от кампании к кампании. Каждый из них готов был в любой момент отправиться туда, куда укажет Император или Великий Волк, и, если потребуется, отдать жизнь. Все Космодесантники ежеминутно были готовы исполнить свой долг.

Физиономия Свена, угрюмая и язвительная, приобрела в отблесках костра совсем уж зверские черты. Сломанный нос не добавлял ему красоты. Наряду с этим что-то мальчишеское еще присутствовало во всем его облике, и поэтому, когда он открывал рот, чтобы изрыгнуть очередное проклятие, инквизиторы всякий раз с удивлением оборачивались в его сторону.

Бледное лицо Нильса тоже выглядело совсем еще юным. Своим возбужденным видом и порывистыми движениями он напоминал хищную птицу.

Стрибьорн был, как всегда, непроницаем. Он отличался немногословностью и обычно не принимал участия в праздной болтовне своих товарищей. Его лицо с глубоко посаженными глазами, казалось, было высечено из гранита. Поймав на себе изучающий взгляд Рагнара, он отвернулся. Рагнар не испытывал к нему прежней вражды, но старался по возможности уклоняться от общения. Несмотря на то что каждый Кровавый Коготь, без сомнения, готов был в любой момент не раздумывая отдать свою жизнь за товарища, Стрибьорн и Рагнар сторонились друг друга.

Ларс стоял с отрешенным видом. Молитвенно сложенные ладони и взгляд, направленный куда-то глубоко в себя. Интересно, что он там нашел? Или, быть может, он просто заново переживает события прошедшего дня? Из всех боевых братьев Рагнара Ларс, пожалуй, был самым непостижимым и загадочным. Этот молодой человек некоторое время провел у Рунных Жрецов, и ходили слухи, что он в дальнейшем может удостоиться чести войти в их ряды. Что ж, у каждого свой путь.

Сержант Хакон остановил на каждом члене отряда пронзительный взгляд, оценивая их состояние. Рагнар почувствовал, когда старый воин посмотрел на него. Волк выдержал этот взгляд, который, казалось, проникал в самые недосягаемые глубины его души. Ему нечего было стыдиться и нечего скрывать от своего вожака, поскольку все испытания, выпавшие ему на этой планете, он прошел с честью и едва ли мог в чем-либо упрекнуть себя. Нескольких мгновений было достаточно, чтобы сержант прочел все это в его глазах. И в суровом взгляде Хакона молодой Волк уловил одобрение и теплоту.

Затем сержант повернулся к инквизиторам. Он не произнес ни слова, но, ощутив на себе его пристальный взгляд, Стернберг оглянулся. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, и Рагнар подумал уже, что и на этот раз не будет произнесено ни слова, но мгновение спустя сержант заговорил:

— Мы достигли окраин столицы Галта и находимся почти в центре орочьей армии.

— Талисман уже рядом, — отозвалась Кара Исаи, и голос ее показался каким-то пустым, как у человека, находящегося в трансе. — По мере приближения к нему связь крепнет. Теперь я могу уже ясно видеть того, кто сейчас владеет артефактом. Он не только воин великой силы и главнокомандующий, но еще и ядро всей этой орды. Только он объединяет все это неистовое полчище. Он тот, кто общается с их богами либо заставляет всех верить в это.

— Если мы убьем лидера, орда рассеется? — спросил Рагнар, внезапно почувствовав, что у него пересохло в горле.

— Не знаю. Возможно. Но чтобы узнать это, нам сначала следует убить его. Не думаю, что будет легко. Более того, сомневаюсь, что это вообще возможно.

— Любого можно убить, — ответил Хакон. — Вопрос лишь в выборе оружия.

— Этот военачальник наслаждается силой талисмана так же, как и его боги. Убить его будет нелегко. Я ощущаю силу его духа даже здесь. Он действительно обладает огромной мощью и не уйдет в небытие без борьбы.

— Мы настигнем его, — уверенно произнес Стернберг. — Нужно лишь поточнее определить его местонахождение и найти способ проникнуть к нему незамеченными. Не берусь утверждать, что это возможно, но, думаю, попробовать стоит.

— В сравнении с полчищами противника наши силы невелики, — продолжал Хакон, — но, если двигаться бесшумно, под покровом ночи, у нас есть шанс. Полагаю, город находится в руинах, а значит, там должно быть достаточно мест для укрытия.

— Может, подождать прибытия сил Империума? — отважился подать голос брат Тефис.

Рагнар чувствовал страх монаха, но не обвинял его. Охота за талисманом не была его миссией. Он лишь указывал им дорогу и, к своей чести, справился с этой задачей достойно. И если проникновение в сердце вражеской армии не входило в его планы, то едва ли кто-то мог осудить его за это.

— Да, это было бы наиболее верным решением, если бы мы могли знать наверняка, когда это произойдет, — ответил инквизитор Стернберг. — Нет сомнений, что силы Империума рано или поздно одержат победу над врагом, но, к сожалению, на это может потребоваться время, которого у нас просто нет. Нам надо рассчитывать только на себя.

— Вы уверены, что действительно сумеете незаметно подкрасться и убить этого орка? Ведь он не будет сидеть сложа руки. Рискну предположить, что если вы чувствуете его, то, возможно, и он чувствует вас. А следовательно, даже если вам удастся завладеть талисманом, то сумеете ли вы покинуть планету с ним? — спросил брат Тефис.

«Хороший вопрос», — подумал Рагнар.

— Это зависит от обстоятельств, — ответил Стернберг. — Если удача будет на нашей стороне, то мы сумеем воспользоваться телепортом и возвратиться на борт «Света истины».

— Если удача будет на нашей стороне? — переспросил Рагнар.

— Да, удача. Маяк телепорта может быть блокирован силовыми полями противника. В этом случае единственное, что нам останется, — рассредоточиться и поодиночке пытаться скрыться от противника, стараясь максимально отвлечь его внимание от талисмана. Затем мы снова соберемся в месте, где сможем воспользоваться телепортом для возвращения на корабль.

— Смело, — произнес брат Тефис, и Рагнар уловил плохо скрываемый сарказм в его голосе.

— Если ты не хочешь сопровождать нас дальше, никто не станет удерживать тебя, — ответил Стернберг холодно. — Ты можешь уйти в любое время.

Некоторое время брат Тефис молча смотрел на инквизитора. Было видно, как противоречивые чувства отчаянно борются в нем.

— Нет, я не уйду в джунгли. Если то, что вы говорите, правда и этот орк действительно является сосредоточением сил всей орды, то он должен ответить за то, что сотворил с моей родиной. И если вам все же удастся убить его, я хотел бы видеть это. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам.

Острый слух Рагнара безошибочно уловил интонации ненависти в голосе монаха, а нюх поймал ее характерный резкий запах. Сейчас взгляды всего отряда были устремлены на этого человека, сумевшего преодолеть свою слабость и свой страх во имя любви к родине. Несмотря на безусловное уважение к мужеству этого человека, Рагнар не видел, какую реальную пользу мог принести им их проводник. Поэтому он решил высказать вслух свою мысль.

— Твоя храбрость делает тебе честь, брат Тефис, но уверен ли ты, что действительно готов к тому, что нам предстоит, — произнес, обращаясь к нему, Волк. — Все мы прошли специальное обучение и подготовку и способны бесшумно проникнуть в тыл врага, это наша работа. Но способен ли ты на это?

Рагнар знал, что его вопрос задан по существу и отражает мнение всей группы. Он наблюдал за Тефисом на протяжении всего их путешествия по джунглям и обратил внимание, что этот человек действительно храбр и смог бы сражаться, но не владеет мастерством бесшумного передвижения. Не раз и не два Волкам приходилось выдергивать монаха из-под самого носа орков. К удивлению Рагнара, монах только улыбнулся в ответ.

— Возможно, ты прав, — ответил он, — но Прайм-сити — мой родной город. Я там родился и вырос, знаю все дома и улицы. Кроме того, я со многими знаком и знаю местные языки. У меня было трудное детство, я жил в нищете и знаю места, где можно скрыться, все глухие переулки и потайные пути… Ну так что, вам по-прежнему не нужен проводник? — закончил монах, выдержав небольшую паузу.

Рагнар лишь пожал плечами.

— Я просто высказал свое опасение, — ответил он.

— И это справедливо, — согласился Стернберг. — Но, полагаю, брат Тефис прав. Его знание города может оказать нам неоценимую услугу. Мы продолжим путь сегодня вечером, и он пойдет с нами.

Взобравшись на высокое дерево, Рагнар всматривался в ночной город. Картина ужасного разорения впечатляла. Орки постарались на славу. Людей на улицах не было видно. Либо орки убили их, либо они все попрятались. Как бы то ни было, но взгляду открывалось лишь бурлящее море тяжеловооруженных зеленокожих воинов. Сначала создавалось впечатление, что их действия спонтанны и хаотичны, не имеют ничего общего с такими понятиями, как тактика или стратегия. Вид этой ядовито-зеленой движущейся массы вызывал острое чувство отвращения. Рагнар обратился с молитвой к Руссу и Императору, чтобы успокоить эмоции и более объективно оценить ситуацию.

Рагнар знал, что никогда не следует недооценивать противника. Подобная роскошь недопустима на войне, и плата за нее — смерть. История знает тому массу примеров.

Орки представляли собой расу воинов, чье понимание своей роли в общем замысле находилось на инстинктивном, подсознательном уровне. Несмотря на то что на первый взгляд они производили впечатление совершенно неорганизованной толпы, их действия были исполнены поразительной хитрости и ловкости. Каждый из них моментально улавливал изменения ситуации, а главное — свое место в ней, одним словом, обладал качествами, которым могли бы позавидовать многие генералы Империума. Наблюдая за орками, Рагнар почувствовал еще одну странность. Он уловил, что между ними и стаей Космических Волков существует какое-то сходство. Так же как и Космодесантники, орки понимали друг друга без слов. Сначала подобная мысль показалась Волку не только необычной, но и совершенно неприемлемой, однако затем он решил просто принять это как факт, оставив его анализ для более удобного случая.

Во время обучения на Фенрисе в память Волка было помещено немало примеров военного мастерства орков, и теперь, внимательно наблюдая за их действиями, он мог сравнивать уже имеющиеся знания с тем, что видел сам. Можно как угодно относиться к оркам, презирать их, ненавидеть, но они захватили укрепленный и обороняемый город. И этот факт говорил сам за себя. И не столь важно, насколько грамотно построили оборону защитники города, ведь если бы нападающие действительно представляли собой бестолковую толпу бандитов, то скорее всего не достигли бы желаемого результата. А значит, как воины орки заслуживают уважения независимо от того, насколько они жестоки и глупы с виду.

Пробежав взглядом вдоль городской стены, Рагнар заметил, что во многих местах она имеет бреши, пробитые орками во время штурма. Судя по тому, что заделывать их не собирались, можно было сделать вывод, что орки не предполагают никакой угрозы. Кроме того, Рагнар заметил охраняемые загоны, забитые людьми — бывшими жителями города, ставшими теперь рабами. И в очередной раз Волк обратил внимание на то, что, хотя на каждом отдельном участке действия орков выглядели спонтанными и совершенно неорганизованными, в целом их деятельность оказывалась весьма эффективной. Странно, но факт.

Рагнар еще раз внимательно осмотрел стены, стараясь запомнить малейшие детали для того, чтобы нарисовать для сержанта Хакона и инквизиторов карту их предстоящего маршрута. Волк был избран для этой работы, поскольку обладал наиболее острым зрением, внимательностью и хорошей зрительной памятью. Никто не сомневался, что он справится. И Рагнар старался, прекрасно понимая, что от него зависит сейчас не только его собственная жизнь и жизни остальных членов группы, но и успех всего предприятия.

Он отмечал места, которые охранялись хуже других, запоминал проходы, которыми можно будет воспользоваться, для того чтобы попытаться проникнуть внутрь незамеченными. Еще неплохо было бы узнать, есть ли на пути минные заграждения. Услышав отдаленный рев двигателей, Рагнар напрягся: уж не заметил ли его кто-нибудь. Присмотревшись в направлении, откуда доносился звук, он увидел облака пыли. Несколько орков мчались на машинах по одной из широких магистралей рядом с городом. Внезапно водители и пассажиры обеих машин открыли стрельбу. Стреляли в воздух. Неужели они воюют друг с другом? Или они гонятся за кем-то? Рагнар не понимал пока, что происходит. Вдруг одна из машин резко отклонилась в сторону и, не замедляя хода, врезалась в бок другой, которая, потеряв управление, перевернулась и покатилась, сбив на пути нескольких собравшихся у костра гретчинов. Перекатившись через костер, машина вспыхнула, но, прежде чем она взорвалась, двое орков успели прыгнуть в пруд. Выбравшись из воды, они упали на спину, сжимая бока руками. Рагнар подумал сначала, что они ранены, но затем понял, что они просто смеются. Все стало ясно. Орки вовсе не хотели причинить какой-либо вред друг другу, а просто забавлялись. Лишь теперь, наблюдая эту картину, Рагнар наконец понял, что это была за погоня. Они гонялись, соревнуясь друг с другом и выясняя, у кого лучше транспортное средство. И опять-таки в этих играх Рагнар заметил сильное сходство с развлечениями Космических Волков на Фенрисе. Это было странно, и что-то внутри Рагнара отказывалось верить глазам, ведь прежде он и мысли не мог допустить, что между этими отвратительными зеленокожими тварями и Космическими Волками может быть хоть что-то общее.

Встряхнув головой, он слез с дерева и сообщил обо всех сделанных наблюдениях сержанту Хакону. С помощью прута он нарисовал на мягкой земле карту, указав на ней наиболее важные детали того, что увидел.

Хакон и инквизиторы внимательно выслушали доклад Волка и немедленно приступили к выработке оптимального варианта действий. Когда план был составлен, группа, не медля ни минуты, выдвинулась вперед.

Яркая вспышка озарила небо. Зрелище было грандиозным, словно взорвалась звезда. Жуткое пламя в одно мгновение растеклось по всему горизонту и так же неожиданно погасло. Все замерли, ошарашенно глядя на небо. А затем посмотрели друг на друга.

— Взорвался чей-то корабль, — первым нарушил тишину сержант Хакон.

Рагнар не видел раньше таких вспышек, но тоже почувствовал, что этот свет означает гибель тысяч людей или орков. Очевидно, где-то на орбите, в тишине космоса, шла яростная борьба, закончившаяся сейчас гибелью одного из противников, и вспышка, которую они видели, была единственным тому свидетельством.

Обе луны Галта плыли в небе. Рагнар выругался. Это было им совершенно ни к чему. Космические Волки, с их обостренными чувствами, могли успешно справляться со своими задачами при минимуме освещения. Свет луны скорее поможет часовым орков заметить их. Конечно, Рагнар надеялся, что у орков нет сейчас оснований для повышенной бдительности. Если так, то едва ли их насторожит небольшая группа людей, если, конечно, она движется из города, — наверняка многие из оставшихся там жителей сейчас предпримут попытки сбежать. Но вот группа, пытающаяся проникнуть в город, может вызвать подозрение.

Ночью лагерь орков представлял собой бедлам. Немелодичный рев, вероятно, следовало считать их песнями. Периодически раздавались выстрелы, которые, как теперь понял Рагнар, не были проявлением агрессии друг к другу, а скорее, просто пьяными выходками, причина которых — переполнявшие орков чувства. Воздух дрожал от гула двигателей, острый запах выхлопных газов резал ноздри. Лязг металла не прекращался ни на мгновение.

Обернувшись, Рагнар подал знак своим товарищам: «можно двигаться». Ларс и Стрибьорн промчались вперед и заняли новые позиции. За ними проследовали инквизиторы и брат Тефис. Остальные Космические Волки растянулись цепью по краю джунглей.

После последней перебежки Рагнар оказался за одним из самых крайних деревьев. Перед ним раскинулся огромный лагерь неприятеля, в котором колыхалось море походных костров и темных фигур. Время от времени отблески пламени освещали морды орков. Кроме того, многочисленные летательные аппараты сновали взад-вперед, рассекая темное небо инверсионными следами реактивных тяг. Один из таких аппаратов был припаркован поблизости, так что можно было различить заклепки на его броне. В нем сидели два орка, маявшиеся от безделья. Один из них глотнул из бутылки, в которой, судя по запаху, был чистый спирт, а затем передал ее своему товарищу. Тот принял угощение, хихикнул и, осушив бутылку одним большим глотком, швырнул ее через плечо в джунгли. Бутылка стукнулась о дерево и разбилась вдребезги совсем рядом с Рагнаром, так что несколько осколков долетело до него.

Незачем было убивать этих двух пьяниц. Группа могла, почти не отклоняясь от маршрута, обойти их и без особого труда найти другой подход. На расстоянии в пару сотен шагов впереди были видны руины, которые могли бы послужить укрытием. Рагнар уже собирался двинуться вперед, как вдруг один из орков, громко отрыгнув, соскользнул с корпуса летательного аппарата и, на ходу крикнув что-то своему товарищу, побежал к краю леса. Первой мыслью Рагнара было, что орка что-то насторожило. Например, звук отскочивших от доспехов Волка осколков разбитой бутылки. Это было бы вполне возможно. Однако, несмотря на то что ветер дул в его сторону, Рагнар не чувствовал каких-либо существенных изменений в запахе орка, говоривших о том, что тот встревожен. Не понимая причин такого поведения врага, Волк решил оставаться неподвижным и понаблюдать, что будет дальше.

Тем временем орк шел прямо на него, никоим образом не проявляя признаков враждебности или страха. Рагнар смотрел на приближающуюся фигуру и пытался понять, действительно ли противник по-прежнему не видит его или это какая-то хитрая уловка, предназначенная усыпить его бдительность и беспрепятственно приблизиться на такое расстояние, с которого орк сможет воспользоваться оружием. Различные мысли метались в голове Рагнара. Если предположить, что орк все еще не заметил его, то двигаться нельзя. С другой стороны, если это хитрость, то сидеть и ждать, когда враг подойдет ближе, тоже неразумно. Нужно что-то делать! Но в тот момент, когда Волк уже готов был вскочить и броситься на врага, орк неожиданно остановился, и Рагнар услышал скрип кожаной одежды и звук струящейся жидкости. Издав удовлетворенный возглас, орк пустил ветры, причем вонь, ударившая в нос Рагнару, оказалась такой едкой, что он невольно вздрогнул. Расстояние, отделявшее его от врага, было столь незначительным, что даже это едва заметное движение привлекло внимание орка. Он повернулся в сторону, где находился Волк, и стал пристально всматриваться в темноту. Вдруг его глаза изумленно расширились, а пасть уже раскрылась, чтобы прореветь предупреждение.

Теперь медлить было нельзя. Словно хищник, бросающийся на свою добычу, одним гигантским прыжком Волк оказался перед противником и, не дав ему опомниться, ребром ладони смял гортань, из. которой уже готов был вырваться крик. Зеленокожий гигант рухнул на землю к ногам Рагнара, попытался вздохнуть, но вместо этого из его груди вырвалось лишь слабое бульканье. Не останавливаясь, Волк бросился к его пьяному приятелю. Тот тупо смотрел на происходящее и, судя по всему, впал в какое-то оцепенение. Несмотря на то что продолжалось это лишь считаные мгновения, Рагнару хватило времени, чтобы подскочить к нему и, обхватив руками его толстую шею, резким движением свернуть ее.

В ночной тишине треск сломанных позвонков прозвучал очень громко. Фибромускулы Волка позволили ему справиться со своей задачей, не сделав ни одного лишнего движения. Оба противника были повержены. Обычный человек, наблюдая за происходящим, скорее всего не смог бы определить, по какой причине два здоровенных зеленокожих гиганта вдруг рухнули на землю бездыханными. На всякий случай Рагнар осмотрелся, убеждаясь, что поблизости нет других орков, которые могли бы заметить происходящее. Несмотря на то что в темноте это было маловероятно, непредвиденные случайности сейчас были бы совершенно ни к чему. Глаза Волка, в отличие от глаз простого человека, позволяли неплохо видеть в темноте. Не обнаружив никаких признаков чьего-либо присутствия, Рагнар глубоко вздохнул. Пока все шло нормально. Обернувшись назад, он увидел, что его товарищи замерли у края джунглей. Он поднял руки, повернув большие пальцы вверх, подавая условный сигнал Свену и Стрибьорну, и еще раз осмотрелся. Затем осмотрел машину, на которой орки прибыли сюда. В голове стремительно сформировался план действий. Едва ли кто-то сумеет определить в темноте, кто именно находится в кабине. Так почему бы не воспользоваться этим агрегатом для проникновения в город под видом орков? Это может сработать, нужно было лишь не позволять никому рассмотреть себя слишком близко.

— Неплохая идея, черт побери, — произнес Свен с усмешкой, напялив на голову большой рогатый шлем.

Такое украшение на голове, а также грубый жилет орка поверх силовых доспехов придали ему довольно нелепый вид. Конечно, смешно было бы надеяться, что средь бела дня кто-то примет его за орка, но ночью такое возможно. Рагнар облачился в одежды второго орка. Кара устроилась на полу между ними в передней части аппарата. Остальные Космодесантники, Стернберг и брат Тефис сели на корточки в задней части. Хорошо, что им досталась достаточно большая машина.

Разобраться с управлением оказалось просто. Здоровенный штурвал, массивные педали газа и тормоза. Вот только рычаг, с помощью которого включалось общее управление всеми механизмами, заставил Рагнара немного напрячься. Не было никаких сложных приборов. Создавалось впечатление, что этот аппарат сконструирован таким образом, чтобы им мог управлять даже ребенок с одним лишь условием: этот ребенок должен быть наделен недюжинной физической силой.

С помощью большой красной кнопки на приборной панели были запущены все системы. Двигатель взревел, подобно раненому дракону. Воздух заполнился вонью выхлопных газов, заставившей Рагнара поморщиться. «Однако, — подумал он, когда аппарат послушно подался вперед, — в движении этой штуки есть что-то притягательное». Управляя машиной, Волк поймал себя на том, что вынужден постоянно бороться с побуждением втопить педаль газа в пол и с ревом рвануть вперед. Внезапно он понял орков, носившихся наперегонки друг с другом. Рагнар задумался о возникшем странном желании, противостоять которому было сложно. Была ли причиной тому особая конструкция аппарата, выполненная в соответствии с тягой орков к скорости, либо здесь участвовали какие-то иные силы, действие которых было ему пока неизвестно? Вопрос из разряда «что появилось раньше — курица или яйцо?». Определенно чувствовалось воздействие некой силы, затрагивающей самые глубины его существа.

Тем временем они на неслабой скорости приближались к городу, без проблем продвигаясь сквозь окружавший его вражеский лагерь. Аппарат подпрыгивал и трясся на каждом ухабе, и все же Рагнар чувствовал себя на удивление комфортно. Он провел машину сквозь пролом в городской стене, и они наконец оказались в Прайм-сити. Огромные, обгорелые небоскребы вздымались в небо, словно надгробные обелиски гигантов. Несмотря на свежий ночной ветер, в воздухе сильно пахло гарью. «Быть может, это орки готовят себе еду», — подумал Рагнар, хотя более вероятно, что они просто резвились, поджигая то, что каким-то образом уцелело в огне.

Отовсюду неслись крики и вопли. Небо над городом то и дело рассекали летательные агрегаты орков.

— Куда дальше? — спросил Рагнар Кару Исаи.

— Продолжай двигаться в том же направлении, — ответила она, — я скажу, когда повернуть.

— Послушай, Рагнар, — подал голос Свен. — Ты выглядишь как идиот. Особенно, конечно, шлем впечатляет.

— Ну что ты, Свен, — отозвался Рагнар. — По сравнению с тобой я выгляжу героем саги. А ты и без шлема выглядишь как идиот.

— Эй! Может, выберете более подходящий момент для этой чепухи? — раздался низкий голос Хакона из задней части аппарата.

Рагнар насторожился. Последнее время сержанту не было свойственно выражать недовольство чем-либо, особенно такими безобидными выходками, как эта. Его возглас свидетельствовал о напряжении, которое испытывали сейчас все члены группы.

В этот момент с ними поравнялась такая же машина и высунувшаяся из нее зеленая морда проревела что-то невразумительное. Несмотря на то что слова были непонятными, все насторожились, поскольку реплика сопровождалась совершенно скотским ревом и жестом, недвусмысленно выражающим угрозу.

«Что бы это значило?» — подумал Рагнар. Неужели они обнаружены? Кто их преследует? Патрульные? Свен тоже напрягся. Почувствовав, как его рука потянулась к оружию, Рагнар опустил свою левую руку ему на запястье. Он не был пока уверен, что пора начинать перестрелку.

Он слегка нагнулся в надежде, что орки не смогут разглядеть его. Преследователи не отставали, хотя и не открывали огонь, что свидетельствовало о том, что они все еще не обнаружили подмены. Вот только высунувшийся из окна орк продолжал что-то реветь и изображать жестами какие-то непотребные знаки. Рагнар увеличил скорость, но преследователи тоже увеличили обороты и, подняв вверх оружие, начали стрелять в темноту. Слегка склонив голову, Рагнар застыл в некотором замешательстве, поскольку до сих пор не врубался в происходящее.

Здоровенный орк продолжал что-то реветь, а его красные, налитые кровью глаза буравили Волка. Даже несмотря на вонь выхлопных газов и ветер, Рагнар ощущал его пропитанное алкогольными парами дыхание.

Маскарад Волков еще не разоблачен, но неплохо было бы понять, чего именно столь настойчиво добивается эта отвратительная зеленая морда. Убивать они не собираются, это радует. Но совершенно очевидно, что орки что-то хотят сказать, и не менее очевидно, что по доброй воле они уже не отстанут. Судя по всему, если Рагнар не сумеет наконец понять, что им надо, не останется иного выхода, как только убить преследователей. Это, конечно, станет концом веселья.

В этот момент Волк искренне пожалел, что не владеет орочьим языком. Впрочем, этот пробел в образовании сейчас восполнять было некогда. Очевидно, что непонимание с его стороны все более и более раздражало зеленокожих. Их выкрики становились громче, а жесты — агрессивнее. Пальба в воздух продолжалась, что говорило об отсутствии проблем с боезапасом. Но вот наиболее активный орк сделал особенно непотребный жест, и их машина, взревев, стремительно обогнала Рагнара, после чего резко затормозила прямо перед капотом.

«Это конец», — пронеслось в голове Волка. Оставалось лишь уточнить, кому именно — им или оркам. Конечно, второй вариант был предпочтительнее. И в тот же момент, вместе с этой дурацкой мыслью, Рагнар вдруг отчетливо понял: они хотят заставить их принять участие в гонках и все это время безуспешно пытаются объяснить свои намерения. Хорошо, что он наконец понял это. С другой стороны, времени на размышления совсем не оставалось, следовало принять немедленное решение. Что же делать? Нужно либо перестрелять зеленокожих, либо продолжить игру. Поскольку первый вариант был несвоевременен, то следовало принять вызов или проигнорировать его. Что выбрать? Что разумнее? Видимо, такого рода состязаниями орки развлекались часто, и не исключено, что отказ мог быть приравнен к оскорблению. Задача Рагнара сейчас — как можно меньше привлекать к себе внимание противника.

Непроизвольно нога Волка вдавила педаль в пол. Машина, словно раненый зверь, тотчас отозвалась оглушительным ревом. Орки возбужденно завопили, разразившись новыми взрывами хохота, сопровождаемого, как обычно, омерзительными гримасами и похабными жестами. Теперь уже оскорбленным себя ощутил сам Рагнар. Он почувствовал, как азарт состязания зажигает его. Какой Космический Волк не захочет проучить компанию таких вот зеленокожих кретинов, если сама судьба предоставляет ему эту возможность! Что ж, он надерет задницы этим уродам.

Несмотря на то, что умом Рагнар понимал неразумность подобных действий, что-то побуждало его принять участие в гонках. Между тем машина продолжала нестись по дороге, мимо пролетали силуэты зданий, со всех сторон из темноты доносились крики и рев. Вдруг на крышу обогнавшей их машины вылез один из орков и приспустил штаны, демонстрируя ягодицы, видимо пытаясь таким образом выразить свое отношение к соперникам. Волк отметил, что вид орка со спущенными штанами — зрелище не из приятных.

— Честное слово, я бы не пожалел и целой обоймы, чтобы разнести эту задницу! — закипая, пробурчал Свен.

Рагнар не понял пока, является ли подобное поведение просто проявлением грубого юмора этих тварей, либо его следовало расценивать как оскорбление. Потянув за рычаг подачи топлива, Волк заставил машину еще больше ускориться.

Внезапно Рагнар услышал рев других аппаратов. Резко обернувшись, он увидел, что к ним присоединяются еще несколько машин, тоже пожелавших принять участие в гонке.

Эти машины несколько отличались от той, в которой находилась группа Рагнара. Они были больше и явно мощнее. Грубо склепанные корпуса украшены шипами — излюбленными орочьими украшениями. Сидящие в машинах ухмылялись и рычали.

— Осторожно! — раздался голос Свена.

Стремительно обернувшись, он увидел, что дорога впереди перегорожена завалом. Взвизгнули тормоза, машину резко занесло. Судя по всему, те, кто их обогнал, тоже вынуждены были предпринять столь же опасный маневр, потому что стоявшего на крыше орка со спущенными штанами уже не было. Резкий толчок свидетельствовал о том, что колеса переехали что-то крупное.

— Надеюсь, это научит его, как трясти задницей у нас перед носом! — проревел Свен.

Рагнар снова с любопытством обернулся назад. Действительно, они переехали того самого орка. Странность заключалась лишь в том, что, вместо того чтобы стать плоским и недвижимым, орк стал подниматься на ноги, пытаясь при этом натянуть штаны. На освещенной задними фарами зеленой роже застыла глупая усмешка. Догонявшие машины даже не пытались затормозить или объехать своего незадачливого товарища. Первая же из них с неприятным глухим звуком сбила его с ног.

— Надеюсь, теперь он угомонится навсегда, — произнес Свен зло.

Тем временем они проскочили перекресток. Еще больше машин присоединилось к безумной кавалькаде, на первый взгляд без видимого порядка. Лидер гонки отклонился в сторону, подрезая машину, вылетевшую из бокового проулка. Раздались визг тормозов и скрежет металла. Орки яростно заорали и замахали кулаками, некоторые из них схватились за оружие.

— И чья эта прекрасная идея? — спросил Свен.

— Их, конечно, — ответил Рагнар, выворачивая штурвал, чтобы избежать столкновения. — Нам надо скорее свернуть куда-то, — ~ добавил он, выравнивая машину после успешного маневра. — Ищи какой-нибудь глухой переулок.

— Это не так просто, — ответил Свен. — Город просто кишит этими зеленокожими подонками.

— Надо постараться!

— Да я только этим и занимаюсь, черт побери! — проворчал Свен.

Сзади донесся звук, говорящий о столкновении сразу нескольких машин. «Очевидно, для кого-то гонка уже закончена», — подумал Рагнар.

Орки, находящиеся в передней машине, казалось, испытывали почти детский восторг, высунув морды из окон, строя рожи и кривляясь. Рагнар прибавил газу. Расстояние между ними стало стремительно сокращаться. Внимательно следя за дорогой, Волк вытянул рычаг подачи топлива до упора. От рева двигателя заложило уши. Рагнара тоже охватил восторг. Видимо, соперники не ожидали, что он способен еще увеличить скорость. Их отделяло теперь не более десяти ярдов. Волк уже мог различить каждую деталь их машины, каждую заклепку на ее покрытом вмятинами корпусе. Он даже ощущал запах орков. Нет, он, наверное, никогда не сможет без отвращения вдыхать эту вонь.

— Мы догоняем их! — воскликнул Свен.

— Да, я тоже это заметил, — отозвался Рагнар, продолжая тянуть рычаг, хотя тот уже достиг предела.

До цели оставалось не более пяти ярдов. Орки дразнили своих преследователей, высовывая длинные черные языки, крутя пальцами у виска и гримасничая. Двое из них размахивали оружием. Рагнар был начеку, поскольку прекрасно понимал, что паясничанье сменится реальной угрозой, стоит лишь врагу разоблачить их маскарад. Чувствуя, что это может произойти в любой момент, Волк положил руку на свой болтер.

— Черт возьми! — взревел Свен. — Да неужели эти кретины до сих пор не поняли, кто перед ними!

— Ты всегда рвешься в бой, Свен! — . сказал Рагнар. — Еще немного терпения!

Тем не менее он был рад, что рядом с ним сейчас именно Свен. Если дело пахло схваткой, то едва ли можно было найти лучшего напарника.

Машины шли почти вплотную. «Неужели эти идиоты действительно до сих пор так ничего и не заметили?» — подумал Рагнар. Впрочем, теперь это уже не важно. Водитель орочьей машины в отчаянной попытке уклониться резко повернул руль в сторону. Раздался лязг металла, полетели искры, и их агрегат, потеряв управление, стал разворачиваться боком, подталкиваемый машиной Рагнара. Волк крепко держал штурвал, стремясь сохранить намеченный курс. Кара Исаи на полу тревожно вскрикнула.

Взгляд Свена свидетельствовал о том, что он давно готов к действию и с нетерпением ждет команды.

Машины двигались вплотную друг к другу, и вот теперь наконец Волк увидел, как расширяются от изумления глаза орков. Время пришло. Свену было достаточно учуять изменившийся запах Рагнара, чтобы все понять. Не медля ни секунды, он выхватил свой болтер и выстрелил прямо в глаз орку за штурвалом. Пробив череп водителя, болт угодил в голову соседа, где и разорвался, разбрызгав перемешанные с кровью мозги. Тем временем соперники достигли выступа одного из зданий, которое Рагнар с самого начала наметил своей целью. Резко отвернув в сторону в самый последний момент, он увернулся от препятствия и пронесся дальше, в то время как машина с орками на полном ходу впечаталась в стену. Через несколько секунд раздался взрыв.

Рагнар обернулся назад, любуясь результатами своего маневра. Судя по всему, в живых никого не осталось, во всяком случае, признаков движения на месте аварии заметно не было.

— Когда мы таранили их, мне показалось, они поняли, что мы не те, за кого себя выдаем, — произнес Свен.

— Да что ты говоришь?! — изумился Рагнар. — А я подумал, что им просто не понравились наши физиономии!

Свен кисло улыбнулся и поглядел назад.

— И откуда они только берутся в таком количестве! — сказал он. — Их с каждой минутой становится все больше!

Обернувшись, Рагнар был вынужден согласиться с товарищем. Глубоко вздохнув, он прошептал слова благодарности Императору. Волк чувствовал себя удивительно спокойным. Можно считать, что пока все идет нормально, если отбросить то, что ему приходилось управлять неизвестным аппаратом, двигаться в неизвестном направлении по неизвестному городу, будучи окруженным со всех сторон смертельными врагами. Все это, несомненно, привело бы большинство людей в замешательство. Но штука в том, что он-то был не обычным человеком, а Космодесантником, для которого подобные испытания являлись просто работой.

Впрочем, Рагнар не долго размышлял на эту тему. Его внимание привлекли еще две машины, с грохотом врезавшиеся в горящие обломки. Пламя от разлитого топлива взметнулось вверх, перегораживая улицу, словно стеной. Тем не менее орков это не смутило. Их машины одна за другой штурмовали полосу огня. Преследование возобновилось.

— Надеюсь, ты не успел спрятать свой болтер слишком далеко, — сказал он. — Похоже, тебе скоро может представиться возможность воспользоваться им снова.

— Неплохо бы, — раздался негромкий, но полный энергии голос Нильса.

Рагнар добавил газу, и они помчались дальше в темноте ночи.

Сзади доносились рев двигателей и оружейные очереди, но Волки на какое-то время оторвались от погони. Немного сбросив скорость, Рагнар позволил себе чуть-чуть расслабиться. Он был рад этой недолгой передышке. Сосредоточенность, необходимая для того, чтобы двигаться в темноте на такой скорости, утомила даже его. Несмотря на это, он не мог не признать, что «состязание» было поистине захватывающим. Немаловажно, что все это время им удавалось двигаться в намеченном направлении, приближаясь к цели.

Загнав орочий аппарат на какой-то полуразрушенный склад, они растянулись на его днище, и Рагнар видел на блестящих от пота лицах своих товарищей, что они разделяли его ликование и были возбуждены так же, как и он, или… почти так же.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Волк Кару Исаи.

— Некоторое время переждем здесь, — ответила она, — всем нам необходим отдых, хотя бы небольшой.

— Не очень веселая перспектива, — сказал Свен.

— Мне кажется, все мы получили немалую порцию впечатлений за один вечер, — ответила Кара.

— Свену никогда не хватает впечатлений, ему всегда мало, — сказал Нильс.

— Мы приблизились к их главарю? — спросил Рагнар.

— Да, — ответила Кара. — Теперь я могу непрерывно ощущать его присутствие, словно в моей голове находится маяк.

Волк осмотрелся. Он не чувствовал себя особенно утомленным и, подобно Свену, сомневался, что кто-либо из его товарищей действительно нуждался в отдыхе. Но Стернберг, Исаи и брат Тефис — всего лишь люди, это приходилось учитывать.

Рагнар молча лежал, глядя в темноту. Приятно было чувствовать присутствие своих боевых братьев рядом. Это наполняло все его существо спокойствием и тихой радостью. Очевидно, это было одно из проявлений инстинкта стаи, членом которой он стал после трансформации в Космического Волка. Каждый из них сейчас, казалось, полностью ушел в свои мысли, однако отчетливо ощущал присутствие своих братьев.

Над головой ярко вспыхнула звезда. Рагнар удивленно поднял взгляд к небу. На Фенрисе он тоже не раз наблюдал, как вспыхивают и падают звезды, но там это выглядело как-то иначе. Между его миром и этим было какое-то едва уловимое, но в то же время существенное различие. Как же далеко он сейчас от дома! Какое огромное расстояние он преодолел! Суждено ли ему когда-нибудь снова увидеть свою родину? Кто знает. Впрочем, так ли это важно? Ведь он сейчас выполняет свою работу, он все еще жив, а это уже немало.

Волк улыбнулся, глядя на возвышающиеся громадины небоскребов. Дома ничего подобного он не видел. Эти гиганты напоминали горы, с той разницей, что эти «горы» были воздвигнуты руками человека… А затем разрушены орками, напомнил он себе.

Рагнар глубоко вдохнул, втягивая ноздрями множество незнакомых запахов. Даже воздух здесь был иным, если не брать во внимание, конечно, вонь, исходящую от орочьей техники и непосредственно от них самих. Казалось, ею было пропитано все вокруг. Но за этим запахом чувствовался другой, незнакомый и сильный: запах фабрик, отходов разного рода производств, огромных печей и многого другого. Неужели все это — дело рук человека?

Рагнар всматривался в тени, пытаясь заметить движение, которое дало бы знать о притаившимся враге, но не замечал пока ничего подозрительного. Несмотря на то что чье-либо приближение Волк, скорее всего, почувствует или услышит даже раньше, чем увидит глазами, привычка полагаться в первую очередь на зрение, оставшаяся с прежних времен, все еще была сильна в нем.

Он закрыл глаза, внимательно прислушиваясь к звукам ночи с той концентрацией внимания, на которую способны лишь Космические Волки. Он слышал дыхание людей в гараже, едва уловимые движения своих товарищей, отдаленные выстрелы и шорох маленьких грызунов среди руин. Но никакой угрозы он не почувствовал.

Еще раз глубоко вздохнув, Волк окончательно пришел к выводу, что ничего подозрительного поблизости по-прежнему нет. Все те же знакомые запахи его боевых братьев и обычный человеческий запах инквизиторов. Издалека ветер нес запахи животных и птиц, смешанные с парами испорченных коллекторов. И снова — никакой угрозы.

Тогда Рагнар обратил внутренний взор на самого себя, как учили его наставники в Клыке. Это было похоже на взгляд в обширную незнакомую пещеру. Машины знаний снабдили его огромным количеством информации, для усвоения которой, наверное, не хватит и целой жизни. Волку казалось, что внутри него находятся целые библиотеки. Он знал, например, что вся история Ордена записана там наряду с разного рода технической информацией о характеристиках и принципах действия того или иного вида оружия или оборудования. Временами казалось, что такое количество информации избыточно и большая ее часть едва ли когда-то пригодится ему. Однако наставники считали это полезным.

Рагнар осознавал себя лишь слабой искрой света в огромном царстве тьмы. И где-то там, в глубине, чувствовалось присутствие чего-то мощного и страшного, некоего ужасного зверя, темной стороны его души, выжидающего подходящего момента, чтобы вырваться на свободу. Осознание этого уже не пугало Рагнара так, как раньше, и тем не менее он до сих пор и на шаг не продвинулся на пути к познанию этой своей части. Он чувствовал лишь, что зверь действительно сидит в нем, причем ощущение этого было столь же реальным, как и присутствие рядом его товарищей.

И все же Волк понимал, что было бы неверно думать об этом существе как о чем-то инородном. Чем бы оно ни было, в первую очередь это часть его самого. В настоящий момент Рагнар контролировал зверя, он был хозяином положения, и не верилось, что может быть иначе. Однако по опыту своих старших товарищей он знал, что так будет не всегда. В момент особо сильного напряжения зверь проснется, поднимет голову и захватит власть над ним.

Раньше подобные мысли повергали Рагнара в ужас, осознание того, что он не единственный хозяин собственного тела, заставляло холодеть кровь в жилах. Но теперь что-то изменилось. Бывалые воины говорили, что рано или поздно придет время, когда он достигнет единения со своей теневой половиной.

А сейчас Волк просто хотел почувствовать присутствие зверя, убедиться, что он по-прежнему на своем месте и что в случае необходимости можно будет призвать его на помощь в качестве союзника. Интересно, испытывали его братья то же самое или каждый воспринимал зверя по-своему? Эта тема не обсуждалась между ними.

Вдруг Рагнар заметил какое-то движение в гараже. Судя по изменению запаха, исходящего от Кары Исаи, она проснулась. Но не только это почуял Волк. Ощущалось незримое, но явное присутствие чего-то еще.

Рагнар подумал о том, что Кара, так же как и он, не была обычным человеком, хотя силы, обладателями которых они оба являлись, существенно отличались друг от друга по своей природе. Интересно, что чувствует псайкер? Ведь псионические силы, наверное, производят в человеке сильные изменения. Волк вспомнил о своей реакции на Кару в первую их встречу. Реагировал он на нее отрицательно. Но почему? Потому, что она инквизитор, или потому, что она псайкер? Сложно определить, что повлияло больше. Но одно он чувствовал определенно: способности, которыми обладала эта женщина, пугали его, как пугали в детстве сказки о колдунах.

Что Кара делает сейчас? Какими чарами пользуется? А вдруг в нее вселился демон? Знание, хранящееся в глубинах мозга Волка, говорило ему, что такое, к сожалению, вполне возможно. И что ему делать, если это окажется правдой? Несмотря на то что. все они выполняют одно дело и стали товарищами, ему скорее всего пришлось бы убить ее. Оставалось лишь надеяться на то, что до этого дело не дойдет.

Рагнар не хотел больше размышлять. Он хотел действовать или… уснуть, но не оставаться больше наедине со своими мыслями.

Ну что особенного в этой женщине, нарушившей покой его души? Неужели все дело лишь в ее способностях псайкера? Или все же здесь таится что-то еще, что-то иное, что-то… более важное.

Ответов на эти вопросы Рагнар не знал. Он смотрел на высокие звезды. Утро казалось таким далеким.

Солнце нещадно прожаривало руины города, Волк всматривался в горизонт, стараясь не прозевать признаки надвигающейся угрозы. Дым по-прежнему висел в горячем воздухе, оружейные залпы не прекращались ни на минуту, стремление орков к разрушению, очевидно, было настолько велико, что они не могли остановиться ни днем, ни ночью. По всей видимости, они не успокоятся, пока не сотрут до основания сначала города, а затем и всю человеческую цивилизацию на этой планете. Борьбу с таким противником можно считать весьма серьезным испытанием даже для Космодесантников.

— Надеюсь, с наступлением темноты мы сможем двинуться дальше, — сказал Свен.

— Лично я с нетерпением жду этого момента, — отозвался Нильс.

— Я бы тоже не отказался поскорее убраться отсюда. Хотелось бы найти что-нибудь съедобное, — поддержал разговор Свен. — Крыса, которую мне удалось поймать утром, была совсем маленькая.

— Это в твоем духе, Свен, не поделиться с товарищами, — ответил Нильс. — Я бы не отказался от куска жареного мяса, но что-то не припомню, чтобы мне кто-то предлагал.

— Видишь ли, когда я его ел, оно не было жареным. Оно, по-моему, до сих пор живое и бегает у меня в желудке, разжигая аппетит!

Остальные Кровавые Когти удивленно посмотрели на Свена, не понимая, правду он говорит или шутит.

— Слушайте дальше этого болтуна! — раздался голос сержанта Хакона.

Все обернулись. Он спускался к ним с гребня щебеночной насыпи. Инквизитор Исаи и брат Тефис следовали за ним.

— Лучше еще раз проверьте оружие. Похоже, вечером нам предстоит работа.

— Я знаю, где вожак, — сказала Кара. — Не слишком далеко отсюда. Он расположился в том огромном здании, что возвышается на центральной площади. Теперь я могу ясно видеть его своим внутренним взором.

— Скорее всего это особняк губернатора, — предположил брат Тефис, — поскольку здание расположено как раз в центральной части города и, на мой взгляд, должно наиболее соответствовать представлениям орков о власти. Но оно практически неприступно. Как мы сможем проникнуть туда?

— А какие проблемы? Мы просто подъедем к входу и потребуем, чтобы нас пропустили внутрь, — сказал Свен с сарказмом.

— Точно, так и сделаем, — ответила Кара.

Опустилась ночь. Обе луны ярко светили. Время от времени небо освещали вспышки взрывающихся летательных аппаратов. Орки по-прежнему бесчинствовали, ссорились и пили. Судя по всему, никаких особых ограничений на применение оружия установлено не было. Орки швыряли друг другу в морды разбитые бутылки, а те, кто наблюдал за этим, хохотали и подстрекали дерущихся. Рагнар осторожно осмотрелся; его маскировка казалась ему весьма сомнительной.

Рагнар и Свен снова облачились в орочью одежду, остальные члены группы разместились на полу машины.

— Это самый дурацкий план, о котором я когда-либо слышал, — ворчал Свен. — И зачем только я снова согласился ввязаться в это дерьмо!

— А я думал, тебе понравится, причем именно потому, что это глупо, — ответил Рагнар. — Ведь это как нельзя лучше тебе соответствует.

Однако внутренне он согласился со Свеном. Он до сих пор слабо себе представлял, как они смогут достичь цели. Каждую минуту они ожидали, когда кто-либо из часовых окликнет их либо какие-нибудь уроды вновь захотят устроить безумные гонки. Однако теперь все, что оставалось Волкам, — это продолжать начатое, надеясь на милость Императора. Тем временем они приближались к центральной площади. Впереди возникла огромных размеров статуя. По всей видимости, монумент имел целью увековечить того, кто до вторжения захватчиков являлся правителем этой планеты. Только теперь голова скульптуры, разбитая на несколько частей, лежала на земле, наводя на мысли о бренности существования. Незрячие каменные глаза были обращены к небу. Губернаторский дворец, похоже, был единственным зданием на площади, не подвергшимся разрушению.

Несмотря на многочисленные повреждения, даже теперь здание производило внушительное впечатление. Огромный имперский орел, сильно пострадавший, раскинул свои могучие крылья над входом. Мощные прожектора, некогда освещавшие этот оплот власти, лежали грудой осколков вблизи дверного проема.

Многие окна были освещены, и Рагнар видел множество зеленых морд, выглядывающих наружу. Здание представляло собой настоящую крепость.

— И как мы собираемся попасть внутрь? — спросил Волк.

— Продолжай движение. Поворачивай в сторону автостоянки позади здания, там парковка для рядовых служащих, — посоветовал брат Тефис.

Рагнар сделал, как было сказано. Территория автостоянки была загромождена теперь множеством разгромленных транспортных средств. Очевидно, защитники здания использовали их для сооружения баррикад. Повсюду виднелись пробоины и воронки от снарядов крупного калибра. И тела погибших.

Рагнар почувствовал возбуждение. Момент истины стремительно приближался. И все же как они проникнут в здание?

Остановив машину, Волк заглушил двигатель. Осмотревшись, он заметил, что довольно много орков ночевали здесь прямо под открытым небом или в разбитых машинах, соорудив себе из них некое подобие жилища. Горело несколько костров, у которых, грея руки и жаря мясо, сидели орки.

— И что дальше? — спросил Рагнар.

— Просто делайте то, что я вам скажу, — ответила Кара.

Затем она простерла руку в направлении ближайшей группы орков, и Рагнар почувствовал волну уже знакомой ему энергии. Неохотно, словно против воли, орки поднялись и направились в их сторону. Они выглядели несколько смущенными и озадаченными. Кара сказала им что-то на их гортанном языке, и они кивнули.

— Спрячьте оружие, — приказала она Космодесантникам, — и поднимите руки вверх.

— Еще чего! — фыркнул Свен.

— Именем Русса, делай, что тебе говорят! — прошипел Хакон. — Кажется, я догадываюсь, что она задумала.

Волки повиновались. Исаи, очевидно, полностью подчинила себе волю орков. Они, словно марионетки, послушно выполняли ее команды.

«Если это настолько просто, — подумал Рагнар, — то почему же она не сделала этого раньше?»

Ответ не заставил себя ждать.

— Быстрее! — сказала Кара. — Я не смогу удерживать этих скотов долее нескольких минут.

— Надеюсь, этого хватит, чтобы проникнуть внутрь, — произнес Стернберг одобрительно.

Когда они приближались к дверям, Рагнар внутренне напрягся. Заметят ли часовые что-нибудь подозрительное? Одно неверное движение сейчас могло свести на нет все их усилия. Волк чувствовал, как учащенно бьется его сердце. Когда они оказались перед входом, он шептал слова молитвы, прося Императора дать им силы, чтобы не утратить контроль над собой. Главное, что от них сейчас требовалось, — это сохранять присутствие духа и вести себя, насколько это возможно, непринужденно и естественно. Хотя какое поведение в подобных обстоятельствах следует считать естественным для этих зеленокожих ублюдков?

Напряжение росло. Рагнар волновался, не почувствуют ли это орки.

Стражники-орки были мощными воинами. Огромные клыки выступали у них из-под нижней губы. Глаза пылали звериной яростью. В лапах они держали огромные болтеры, каких Волку еще никогда прежде не доводилось видеть. По всей видимости, даже одного выстрела из такого оружия было бы вполне достаточно, чтобы пробить силовой доспех. Смерив Рагнара и сопровождающую его группу орков высокомерными взглядами, стражники разразились рявканьем, требуя назвать пароль. Это произошло столь внезапно, что рука Рагнара машинально нащупала болт-пистолет, и ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы не применить оружие. То же самое, похоже, происходило сейчас и с его товарищами.

Сопровождающий их эскорт хором проревел что-то в ответ. Звук был просто оглушительным. Волк взглянул на Кару. Она была смертельно бледна и покрыта потом. Только бы стражники не почувствовали напряжения, написанного на ее лице. Впрочем, никто из них сейчас, наверное, и не должен был видеть ее лица, но напряжение… оно было почти материальным.

Судя по тому, что двое стоящих перед ними гигантов отступили в разные стороны, освобождая проход, пароль был произнесен верно. Пройдя вперед, группа оказалась в коридоре, ведущем в самое сердце вражеской цитадели.

Глава девятая

Внутри, как и снаружи, все свидетельствовало о необузданности орков. Разбитая мебель и проломленные стены были далеко не единственными доказательствами их страсти к разрушению. Очевидно, они просто получали удовольствие от этого.

Отряд продвигался все дальше и дальше внутрь здания. Рагнар обратил внимание, что лицо Исаи становилось бледнее с каждым шагом, в то время как морды сопровождавших их орков, напротив, приобретали все более тревожное выражение. Очевидно, они постепенно выходили из гипнотического транса, в который их ввела инквизитор. Волк почувствовал, что она держится уже из последних сил, и опустил руку на рукоятку своего болт-пистолета, готовый в любую секунду открыть огонь.

Дыхание женщины становилось все более тяжелым, капли пота, словно бисер, повисли на бровях. Наконец она споткнулась и едва не упала, чудом сохранив равновесие. Стернберг и Хакон тоже обратили внимание на ее состояние и поняли, что контроль над орками отнимает почти все ее силы. Не произнося ни слова, они подхватили женщину под руки, помогая ей двигаться дальше, не сбивая общего темпа.

Наконец отряд достиг лестничной площадки и стал подниматься наверх. Здесь было меньше орков и больше свободного пространства. Между тем зомбированные проводники готовы были вот-вот выйти из транса. На их мордах постепенно проступало раздражение, переходящее в растерянность, словно они только что очнулись от сна и теперь силились вспомнить, как здесь оказались и что вообще происходит. В замешательстве они озирались вокруг.

Рагнар толкнул открытую дверь, ведущую в одно из бывших офисных помещений. Там никого не было. Это радовало. Сделав шаг внутрь, он жестом велел своим спутникам следовать за ним. Орки тоже подчинились, но сделали это медленно и неохотно, уже бросая вокруг мрачные взгляды.

Как только все оказались внутри, Волк тотчас закрыл дверь. Теперь в помещении находились свирепеющие с каждым мгновением орки и все Кровавые Когти. Обведя взглядом своих братьев, Рагнар понял, что они обо всем догадались и готовы привести его план в исполнение. Метнувшись в сторону ближайшего орка, Волк молниеносным движением перерезал ему горло. Гигантская тварь с протяжным булькающим звуком рухнула на пол. Как один, Кровавые Когти бросились на остальных орков. Все было закончено мгновенно.

— И что мы собираемся делать теперь? — спросил Свен.

— Не знаю, — ответил Рагнар, ощущая на себе пристальный взгляд сержанта Хакона.

— Может быть, в следующий раз ты сообщишь нам свои планы заранее, Рагнар, — произнес сержант.

Несмотря на то что голос его был спокойным, Рагнар почувствовал в нем угрозу. Было понятно, что нападка сержанта не что иное, как попытка отстоять свое право на лидерство в стае, оспариваемое младшим товарищем.

Инстинктивно Рагнар обнажил клыки. Оба Космических Волка впились друг в друга взглядами, приняв боевую стойку и не обращая более внимания ни на что вокруг. Рагнар ясно ощутил, как находящийся в нем зверь поднял голову и приготовился к схватке. Его обычное сознание словно сместилось, отошло в сторону и теперь лишь с любопытством наблюдало за происходящим, не имея более возможности вмешиваться.

То же самое, очевидно, в этот момент происходило и с Хаконом. Теперь звери, живущие в каждом из них и в обычном состоянии дремлющие где-то глубоко внутри, вырвались на свободу и приготовились к смертельной схватке за право первенства.

Но разница между ними заключалась в том, что сержант был старше и мудрее и успел уже научиться управлять зверем внутри себя. Глубоко вздохнув, он широко раскинул руки в знак примирения, и Рагнар почувствовал, как все тело Хакона расслабилось, а затем и его собственный зверь, в свою очередь, стал расслабляться и отходить в сторону, вновь занимая свое прежнее место в глубине сознания.

— Хорошо, сержант, — произнес Рагнар, вновь обретая контроль над собой, — я учту ваше замечание.

— Сделай одолжение, — ответил Хакон.

— Мы на месте, — произнес Стернберг, как будто вовсе не заметив того, что только что происходило между Космодесантниками. — Талисман должен быть где-то совсем рядом.

Он с надеждой взглянул на Кару. Но женщина стояла с опущенной головой, глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом. Медленно, словно пробуждаясь от глубокого сна, она подняла голову. Взглянув ей в глаза, Рагнар подумал было, что она ослепла, но затем почувствовал, как сознание постепенно возвращается к ней. Однако она все равно продолжала оставаться где-то в иной реальности.

— Он здесь. Он рядом. Тот орк с талисманом, — произнесла женщина словно через силу. — И он ужасен, — добавила она, и было заметно, с каким трудом дается ей каждое слово.

Рагнар слышал дрожь в ее голосе и ощущал ужас в ее запахе. Впервые он всерьез задумался о том, что же именно они все это время искали и с чем намерены иметь дело.

Наступила мертвая тишина. По всей видимости, каждый подумал о том же. И в этот момент Рагнар осознал: несмотря на то что его окружали поистине отважные воины, ни один из них, похоже, не задумывался еще толком о том, что же он будет делать, достигнув цели. Наверное, причиной тому была очень незначительная вероятность беспрепятственного проникновения в самое сердце многомиллионной армии противника.

Волки двинулись дальше, на ходу стараясь составить возможную схему действий перед лицом новых, непредвиденных обстоятельств. Рагнар размышлял о препятствиях, которые могут возникнуть перед ними. Они находились в большом здании неизвестной им планировки, битком набитом орками, так что соотношение сил по численности даже смешно было бы оценивать. Кроме того, они еще не обнаружили вожака, а его псионические способности уже пугали достаточно мощного псайкера Инквизиции. К тому же не следовало забывать, что противник скорее всего окружен хорошо вооруженными телохранителями. Исходя из всего этого, главное преимущество, которым следовало воспользоваться с максимальной эффективностью, — неожиданность. Однако, даже если удача окажется на их стороне и они сумеют осуществить свой план и завладеть талисманом, неужели враг позволит им уйти? Что делать тогда? Ведь времени на размышление может не оказаться! Запахи, исходящие от его братьев по оружию, говорили Волку, что и они думают сейчас о том же.

— Мы сможем воспользоваться телепортом, чтобы уйти отсюда, — произнес Стернберг внезапно, — но для этого кому-то придется вылезти на крышу и установить маяк.

— А что, если корабль в тот момент окажется вне зоны досягаемости? — спросил Хакон.

— Тогда мы должны будем придумать что-то еще, не так ли? — ответил инквизитор, и в голосе его прозвенела сталь.

— Нет, скорее тогда нам просто останется подороже продать свои жизни, черт побери, — буркнул Свен.

— Рано или поздно умрет каждый, — сказал инквизитор.

— Да, — согласился Свен, — но лично я предпочел бы не спешить с этим.

— Не ты один, — тихо произнесла Кара.

— Свен, Стрибьорн, Нильс, — вы идете на крышу с маяком, — решительно скомандовал сержант Хакон. — Рагнар и Ларс, вы идете со мной и… нашими гостями.

— Возражаю, — презрительно усмехнулся Стрибьорн, сверля Рагнара убийственным взглядом. — Почему Ларсу и… и Рагнару должна достаться вся слава?

— Потому что это — оптимальный вариант, — жестко отрезал сержант. — Брат Тефис, ты идешь с ними!

— Есть, сэр. — Крошечный монах тут же вскочил на ноги, готовый к немедленному действию.

— Нам нужно немного выждать, — сказала Исаи. — Когда орки напьются и заснут, передвигаться по зданию будет проще.

— Логично, — согласился Хакон. — В таком случае предлагаю всем воспользоваться этим временем для отдыха. Возможно, нам потребуются все наши силы, и даже чуть больше.

Глубокой ночью группа начала движение. Проходя длинными и темными залами, Рагнар ощущал спящих вокруг орков. Он слышал их храп, чувствовал запах алкоголя в их дыхании. Никто, казалось, не обращал на них внимания. И хотя силовые доспехи Космических Волков придавали им несколько громоздкий вид, передвигались они столь бесшумно, что были почти неслышны даже для острого слуха Рагнара. Инквизиторы и монах тоже изо всех сил старались не нарушать тишину, но… они ведь были только людьми. Поэтому Волк, идя следом, весьма легко ориентировался по их шагам. Кругом было темно, но время от времени на пути появлялись слабоосвещенные участки, которые отряд по возможности обходил стороной.

Рагнар ощущал каждое движение идущей перед ним Кары. Он инстинктивно настроился в первую очередь на нее, поскольку она ведь была единственной из них, кто действительно знал, куда они идут. По мере приближения к цели Волк все отчетливее ощущал овладевавший ею ужас. Внезапно он уловил запах бодрствующих орков. Они находились на расстоянии, достаточном для того, чтобы группа успела вовремя спрятаться и подождать, пока они пройдут. Конечно, если бы не сверхчеловеческие способности Рагнара, их бы скорее всего уже заметили.

Когда шаги патрульных стихли, группа вышла в коридор и продолжила движение. Через некоторое время стали появляться признаки былой роскоши. Вдоль увешанных коврами стен стояло множество статуй, большинство из которых, правда, было изуродовано и разбито. Очевидно, отряд достиг апартаментов бывшего губернатора.

Впереди послышались крики. Рагнар понял, что отряд приближается к логову вожака. Сердце учащенно забилось. Кара как будто что-то тихо напевала. Ее глаза были полузакрыты, и едва заметный ореол желтого цвета появился над ее головой. Что это значит? Неужели она стремится привлечь внимание главного орка? Но зачем? Именем Русса, что происходит, черт побери! Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Рагнара. Его рука инстинктивно потянулась к болтеру, как вдруг он увидел четверых орков, стоящих в темном проходе под аркой. Очевидно, это была охрана. Орки смотрели прямо на них, однако никак не реагировали, словно крадущиеся здесь по ночам отряды Космических Волков — совершенно обычное дело.

Наконец Рагнар сообразил, что к чему. Инквизитор Исаи в очередной раз решила применить свои способности псайкера. Что ж, это упрощало дело. Быть может, стражники видели сейчас себе подобных или вообще никого не видели. Впрочем, какая разница! Главное, что отряд мог подобраться к цели незамеченным. Плохо лишь, что использование псионических способностей отнимало у Кары много сил и достаточно быстро опустошало ее. Ведь главная работа еще только предстоит.

Снова пот бисером украсил брови женщины, а лицо ее смертельно побледнело. Волк понял, что она еще не успела восстановить силы. Окажется ли она способна на что-либо, когда они доберутся до вожака?

Теперь до огромных двустворчатых дверей губернаторских апартаментов оставалось не более десяти шагов. Двое громадных орков стояли по обе стороны от входа. Посмотрев на них, Рагнар отметил про себя, что, пожалуй, ему еще не доводилось встречаться с тварями, более крупными, чем эти двое. Они по меньшей мере на голову выше его. Их руки напоминали толстые стволы деревьев, а кулаки были не меньше, чем голова среднего мужчины. Оружие, которое они сжимали в лапах, имело достаточно грубую конструкцию, но зато весьма крупный калибр.

Рагнар приближался к стражникам, но они по-прежнему не проявляли никакой реакции. Их красные глаза смотрели прямо перед собой. Между тем Кара снова уже едва держалась ногах, словно пьяная. Волк подошел и поддержал ее свободной рукой. Женщину била мелкая дрожь. Ее темная кожа была холодной и липкой от пота.

Прикоснувшись к ней, Рагнар ощутил волнующее покалывание в пальцах. Он был готов к тому, что почувствует проходящий через нее сейчас мощный поток энергии, тем не менее он сначала едва не отдернул руку, настолько этот поток был интенсивным. «Как долго еще удастся оставаться незамеченными», — думал Волк, проходя мимо стражников. И вдруг один из них обернулся. В этот момент ореол света над головой инквизитора стал ярче, зрелище было просто великолепно. Глаза орка снова подернулись пеленой, и он лениво отвернулся.

Отряд миновал двери и оказался внутри огромного, роскошного зала. Похоже, все награбленное в городе стекалось сюда. Груды драгоценных украшений и серебряных монет были разбросаны повсюду вперемешку с оружием и боеприпасами.

В самом центре помещения, на кресле, что прежде было троном губернатора, развалился поистине невероятных размеров орк, крупнее даже, чем стражники на входе. Его кожа имела несколько необычный вид, сверкая в полутьме странным, болезненным, желтовато-зеленым блеском. Глаза сверкали красным, словно исходящим из самой преисподней огнем. Пасть украшали огромные клыки. Вокруг него всеми цветами радуги переливался ореол, исходящий от лежащего на коленях драгоценного камня, в котором Рагнар сразу же узнал вторую часть талисмана. Взглянув на Стернберга и Исаи, он твердо уверился в этом.

Когда отряд вошел в зал, произошло нечто необычное. Внезапно два потока чистой псионической энергии одновременно хлынули навстречу друг другу из каждой части талисмана.

Кара Исаи, издав стон, неожиданно опустилась на колени. Рагнар ощутил наконец то мощное давление, с которым она изо всех сил пыталась бороться все то время, пока они шли по коридорам здания. Орк смерил вошедших взглядом, в котором не было заметно ни испуга, ни удивления, одно лишь легкое пренебрежение.

— Приветствую вас, смертные, — произнес он с сильным акцентом, но все же на достаточно разборчивом готике. — Я Гарг, Говорящий за Двух Богов. Хорошо, что вы принесли мне Глаз Морка.

Рагнар удивленно уставился на сидящую перед ним тварь. Если орк действительно знал, что все это время они были здесь, и тем не менее позволил им добраться до него, то его самоуверенность была поистине потрясающей. Либо это в высшей степени мастерский блеф. Или тварь просто безумна? Впрочем, вид этого ужасного создания наводил на мысль, что все эти гипотезы могли оказаться в той или иной степени верны — настолько ощутимой была аура исходящей от него силы. Безумное или нет, но существо это было создано для войны. Это Рагнар отметил сразу же, лишь только взглянув на него.

— Отдайте мне его добровольно, и я сохраню вам жизни. Вы оказали мне большую услугу, доставив его. Не придется тратить время на лишние путешествия. Хрр, хрр!

Слушая орка, Рагнар наконец понял, что тот странный, лающий звук, которым наполнилось помещение, был смехом. Волк поймал себя на мысли, что ему, пожалуй, никогда еще не доводилось слышать что-либо подобное, такой неописуемой жестокостью был пропитан этот голос. Живущий внутри Рагнара зверь тотчас проснулся и вздыбил шерсть. Дикая, ни с чем не сравнимая ярость мгновенно заполнила его сознание. Вонь, исходящая от орка, вызвала острое и почти непреодолимое желание разорвать и уничтожить его. Природа этого чувства была той же, что и в момент противостояния между ними и сержантом Хаконом, вот только сила его была больше в сотню раз.

Рагнар почувствовал, что его братья испытывают то же самое и только седой старый сержант все еще сохраняет контроль над собой. Это было самообладание вожака стаи, то единственное, что все еще сдерживаю его бойцов, по крайней мере до тех пор, пока они не поняли, что он намерен делать.

— Отдай нам камень, — сказал Хакон, — и мы сохраним тебе жизнь. Иначе ты умрешь.

— Вокруг сотни тысяч вооруженных воинов. Ваша храбрость была бы достойна уважения, если бы не ваша глупость. Как вы предпочитаете умереть?

— Не вижу никаких воинов, — буркнул Хакон, оборачиваясь назад, — кроме этих двоих бестолочей.

Гарг поднял руку, и жуткий красный огонь в глубине его глаз разгорелся ярче Стражники разом стряхнули с себя оцепенение и вбежали в зал. Они смотрели на незнакомцев, и в их глазах горела ярость. Не будь Рагнар Космодесантником, он, наверное, испугался бы. Но сейчас его клыки обнажились в зверином оскале. Стоящая рядом Исаи без чувств рухнула на пол. Видимо, на сдерживание охраны она истратила остатки сил.

Гарг рявкнул что-то своим слугам, и они быстро заняли позиции с разных сторон от кресла, на котором он восседал, приведя в боевую готовность оружие.

В голову Рагнара закралось подозрение: а верна ли тактика, выбранная Хаконом? Быть может, разумнее было не вступать в разговоры с этим монстром, а, максимально используя одно из основных их преимуществ — внезапность, попытаться скорее уничтожить врага и завладеть талисманом.

Волк держал болтер на изготовку, готовый немедленно открыть огонь. Однако исходящий от сержанта запах свидетельствовал, что старый Волк, почувствовав настрой своего младшего брата, не одобряет его. Такая бессловесная связь являлась существенным преимуществом в ситуациях, подобных этой. Обостренные чувства подсказывали Рагнару, что в этот момент множество орков приближается к ним. Очевидно, Хакон тоже ощущал это.

— Отдай талисман, — сказал он, — это мое последнее предупреждение.

— Что ж, подойди и возьми, волчонок, — глумливо и с явным удовольствием ответил Гарг.

— Ты сам предложил, — произнес сержант и, выхватив болтер, с низким, леденящим кровь рыком бросился на орка.

Несмотря на то что Хакон двигался так быстро, как только мог, он не успел поразить врага. В то время как сержант поднял оружие, Гарг сделал шаг в сторону от кресла. Несмотря на свои огромные размеры, двигался он с невероятной проворностью. Наклонившись и схватив лежащий рядом боевой топор, он одновременно каким-то невероятным образом сумел уклониться от всех болтов, выпущенных в него Хаконом.

Замерев столь же внезапно, Гарг вскинул руки, словно призывая своих ужасных богов. Вокруг него появилась и стала стремительно расти аура ядовито-зеленого цвета, и вдруг болты, очередью выпущенные из болтера сержанта, буквально застыли в воздухе, остановившись в нескольких дюймах от тела зеленокожего монстра. Блеск талисмана стал ярче. Рагнар ощущал огромные силы, привлекаемые орком с его помощью. «Нелегко будет справиться с противником, на стороне которого такая энергия», — подумал Волк. Мощь талисмана позволяла творить грандиозные вещи, правда, Рагнар понятия не имел, какие именно.

Орк обнажил желтоватые клыки в злой усмешке. Он взмахнул рукой, и снаряды полетели обратно в Космических Волков. Лишь сверхчеловеческая реакция позволила им уклониться.

Уворачиваясь от болтов, Рагнар видел, как один из них срикошетил от доспеха Стернберга, а несколько других пробили стену. Затем охрана Гарга открыла огонь, и воины Императора ответили им тем же. Что-то подсказывало Рагнару, что сражение это не будет долгим. Такая огневая мощь в сочетании с относительно небольшим доступным пространством не располагала к продолжительным боевым действиям. Кроме того, Космодесантники и инквизиторы не были заинтересованы тянуть время, поскольку пока количественное преимущество было на их стороне. Гигантским прыжком бросившись к одному из телохранителей, Рагнар выхватил у него оружие и, направив в незащищенное броней место, нажал на курок. Отброшенный на несколько шагов в сторону, орк рухнул на пол с огромной дырой в боку. Удивительно то, что, несмотря на такое сильное ранение, орк пытался подняться снова. Рагнар знал, что останавливаться нельзя, и продолжал стрелять. То же делали и его боевые братья.

Когда стрельба прекратилась, оба телохранителя были мертвы. Гарг бросился на Рагнара. Создавалось впечатление, что шкура монстра способна отражать болтерный огонь так же, как и силовой доспех Волка. Взмахнув топором, Гарг попытался поразить Рагнара, но Волку удалось увернуться. Хотелось бы знать, была ли невероятная быстрота орка проявлением его собственных способностей или здесь не последнюю роль играл талисман. Как бы то ни было, но Волк никогда еще не сталкивался с живым существом, передвигающимся столь стремительно. Прыгая взад-вперед и уворачиваясь от топора противника, Рагнар привел в действие свой цепной меч. Раз не помогали болтеры, следовало воспользоваться этим священным оружием, которое веками ревело в руках его предшественников и несло смерть врагу.

Отразив очередной удар противника с помощью меча, Волк понял, что допустил ошибку. Несмотря на то что сила Космического Волка была велика и намного превосходила силу любого обычного человека, враг был намного сильнее. Здесь явно работала магия. Полетели искры, когда меч Рагнара принял на себя удар боевого топора орка. Защитить себя Волку удалось, но, отбивая второй, молниеносно последовавший за первым удар, меч он потерял. Мгновение Рагнар стоял беззащитным перед противником. Злобно усмехнувшись, Гарг приготовился нанести последний сокрушительный удар, но в этот момент Волк заметил, как что-то метнулось в сторону орка. Это был Ларс. Пролетев мимо Рагнара, он на полной скорости врезался во врага. Рагнар не раз видел, как подобный прием использовался молодыми Кровавыми Когтями в ходе их личных разборок на Фенрисе. Несмотря на всю примитивность подобной тактики, бросок Ларса отвлек Гарга. Гигантский орк на мгновение потерял равновесие, но для Рагнара этого оказалось вполне достаточно, чтобы броситься на врага и ухватить обеими руками его запястье прежде, чем тот успел вонзить топор в Ларса.

То, что произошло дальше, развеяло последние сомнения Рагнара в том, что сила врага была явно магической природы, поскольку никакая физическая плоть не способна на подобную концентрацию энергии. Взмахнув рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, орк с такой силой отбросил Рагнара в сторону, что тот, пролетев через весь зал, впечатался в стену, сползая на пол вместе с разбитой штукатуркой. Рядом надрывно гудел его все еще работающий цепной меч. Волк чувствовал, что если бы не армированные кости, то его череп неминуемо треснул бы. Ярким свидетельством силы удара было то, что Рагнар не смог сразу подняться на ноги. Несмотря на все изменения, происшедшие в его теле во время трансформации в Космодесантника, к бою с таким противником он оказался не подготовлен.

Гарг злобно засмеялся и поднял талисман в воздух. Лежащий у его ног Ларс тщетно старался подняться. Судя по всему, у него был сломан позвоночник. Орк, словно играя, поднял свою огромную ногу и затем резко опустил ее на поверженного Кровавого Когтя. Раздался ужасный, режущий уши звук, не оставляющий никаких сомнений в том, что шейные позвонки Волка раздавлены. Рагнар почти физически ощутил предсмертные судороги своего товарища и взвыл от боли. Но в то же мгновение кровавая волна дикой, ни с чем не сравнимой ярости захлестнула разум Волка, оставляя в нем лишь жажду мести. На сей раз бросок Рагнара оказался столь стремительным, а сила удара столь мощной, что орку пришлось приложить заметные усилия, чтобы увернуться и отбить нацеленный на него цепной меч Волка.

Подняв топор, Гарг блокировал удар, но Рагнар подготовился к этому и, не останавливаясь, нанес следующий, а затем еще один. Несмотря на то что враг сумел отразить и их, он был явно озадачен яростью и мощью этой атаки. Рагнар не был теперь человеком. Заключенный в нем зверь был полностью свободен и настолько ужасен, что прежняя самоуверенность во взгляде орка сменилась выражением недоумения и какой-то растерянности.

Тем временем остальные члены отряда огнем своих болтеров отчаянно старались сдерживать натиск прибывающих с каждым мгновением орков. Человеческий разум Рагнара, поменявшийся местами с вырвавшимся из клетки зверем, осознавал тщетность подобных усилий. Едва ли существовал способ, который позволил бы в сложившейся ситуации остановить ревущую зеленокожую орду.

Продолжая атаковать, Рагнар вновь и вновь набрасывался на своего врага с единственным желанием — уничтожить его. Однако, несмотря на то что стремительность и мощь Волка ничуть не ослабевали, его действия, казалось, не приносили никакого видимого результата. Гарг вновь овладел собой. С быстротой молнии отражая атаки Волка, он сверлил его взглядом, горящим прежней уверенностью и пренебрежением. И все же в чем-то Рагнар получил превосходство над врагом. Оно было едва ощутимым, мизерным, но… оно было. Вот только понять его природу, а тем более придумать, как им воспользоваться, он в сложившейся ситуации едва ли был способен. Пожалуй, корни этого превосходства крылись в том, что Волк не оборонялся, а снова и снова атаковал значительно превосходящего его по мощи противника, хотя это казалось совершенно невозможным. Кто знает, быть может, именно эта самая невероятность происходящего сбивала могущественного орка с толку и мешала использовать в полной мере имеющиеся в его распоряжении силы.

Между тем Рагнар заметил, что его движения уже на пределе возможностей даже Космического Волка. Следствием этого стала нехватка воздуха. Его легкие работали с нечеловеческой нагрузкой, воздух буквально сгорал в них, отдавая кислород работающим в бешеном темпе мышцам. В глазах темнело. Что ж, Рагнар готов был умереть в сражении. Это славная смерть, вне всякого сомнения достойная Кровавого Когтя с планеты Фенрис, вот только… Вдруг Волк с необычной ясностью осознал, что умри он сейчас, и миссия, ради которой их отряд преодолел столько препятствий и от успеха которой, возможно, зависят жизни миллионов людей, будет провалена. Достойная смерть в сочетании с провалом придавала всей картине несколько жалкий вид. Этого нельзя было допустить! Нужно что-то предпринять, причем сделать это необходимо немедленно, пока тело еще способно исполнять команды. Но что?

С горячей молитвой обратился Волк к Императору и Руссу, взывая о помощи.

Внезапно Хакон оказался рядом и бросился на Гарга. Орк лишь усмехнулся, отражая его удары. Было совершенно очевидно, что, несмотря на опыт, сержант не сможет долго удерживать существенно превосходящего его в физической силе, выносливости и быстроте движений противника. Главное, что дала атака Хакона Рагнару, — это небольшую отсрочку, которой следовало воспользоваться, чтобы мобилизовать все силы интеллекта и в считанные мгновения найти неординарное и, что немаловажно, неожиданное для врага решение.

Глубоко вдохнув, Волк снова обратился с горячей мольбой к Императору и Руссу. В тот же миг он почувствовал присутствие Кары Исаи. Реквизитор пришла в себя. Рагнар слышал, как она шепчет какие-то древние заклинания на неизвестном языке. Бросив косой взгляд на женщину, он увидел, что она стоит, широко раскинув руки, а ее темные глаза остекленели и подернулись пеленой. Талисман в ее поднятой руке пылал ярким, ослепительным светом. Концентрированная энергия представляла собой стремительно вращающуюся воронку, которая буквально затягивала в себя энергию из талисмана, находящегося в руках орка. Удивление и тревога промелькнули на его морде. Стало заметно, что часть энергии Гарга блокирована, поскольку он теперь вынужден был бороться сразу на два фронта: на псионическом- с инквизитором, а на физическом — с Рагнаром и Хаконом.

— Чего бы это ни стоило, Кара, продолжай! — прокричал Рагнар и сразу понял, что лучше бы он этого не делал. Все, чего он достиг, — это привлек внимание орка к инквизитору.

Гарг теперь знал, что, для того чтобы выжить, он должен убить женщину. Поняв свою ошибку, Волк, не медля ни секунды, вновь прыгнул на врага, стараясь максимально оттеснить его подальше от Кары. Догадавшись о намерении своего бойца, Хакон моментально перераспределил усилия. Не давая противнику опомниться, они обрушили на него новый град ударов. Теперь Гарг был вынужден отступать. Сражаясь на два фронта, он медленно пятился назад к креслу.

Тем временем Рагнар ощущал заметное усиление псионической энергии, концентрация которой в помещении возрастала и становилась почти физически осязаемой. Светящиеся водовороты вспыхивали и, переливаясь разноцветными искрами, устремлялись мимо него в сторону женщины. Зарево, окружающее орка, тускнело на глазах. Казалось, что Кара просто высасывает из него энергию. Его сопротивление становилось все слабее, а движения — все более и более медленными. Надежда возродилась в душе Рагнара. Невзирая на чудовищную усталость, он продолжал наносить зеленокожей твари новые и новые удары, моля Императора лишь об одном: чтобы псионический щит врага ослабел прежде, чем орда его телохранителей прорвется сквозь огонь его товарищей и подоспеет на помощь своему хозяину. Вдруг с глухим рыком орк молниеносно контратаковал. Этот маневр застал Рагнара врасплох, и топор врага пробил уже поврежденные пластины брони на его груди. Волку пришлось напрячь последние силы, чтобы не потерять сознание, пока его нервная система будет нейтрализовывать ужасные перегрузки от болевого шока.

Закусив губу, чтобы не взвыть как раненый зверь, он отчаянно бросился на врага. Когда его цепной меч, беспрепятственно преодолев зеленое свечение, окружающее тело орка, глубоко рассек его плоть, Рагнар даже не испытал радости, лишь удивление. Сквозь пробитую броню были видны разорванные мышцы, вот только кровь почему-то не текла из раны. А затем, прямо на глазах Волка, с неприятным, чавкающим звуком поврежденная ткань стала срастаться.

— Именем Русса! Так ты тролль? — вскричал Рагнар на языке Фенриса, пораженный увиденным.

Орк не потрудился ответить, лишь попытался нанести противнику очередной удар, который, вне всякого сомнения, снес бы Волку голову, если бы достиг цели. Рагнар увернулся, и топор Гарга вошел глубоко в каменную кладку у его ног. Хакон воспользовался представившейся ему возможностью и вонзил лезвие своего цепного меча в шею орка, разрывая сухожилия и вены. И снова, как и в первый раз, рана стала затягиваться на глазах.

— Я непобедим! — закричал Гарг. — И теперь все вы умрете.

— Все это лишь благодаря силе талисмана! — раздался сзади крик Кары.

Уклоняясь от очередного взмаха огромного топора гиганта, Рагнар задумался над словами женщины. Если всю свою жуткую магическую силу враг действительно черпал в талисмане, то следовало сделать все возможное, чтобы лишить его этого источника. Не медля ни секунды, Волк обрушил цепной меч на руку орка, кромсая воющими лезвиями запястье. Гарг попытался перехватить талисман другой рукой, но было уже слишком поздно.

Второй фрагмент Талисмана Ликоса упал на пол. В тот же миг ядовитая зеленая аура, окружающая огромную фигуру орка, стала стремительно гаснуть. Чудовище наклонилось, чтобы вновь схватить артефакт, но меч Рагнара помешал ему.

Отскочив в сторону, Гарг оценил ситуацию и понял, что без силы талисмана его шансы на успех в дальнейшей борьбе с Космодесантниками невелики. Стремительно развернувшись, он бросился за кресло. Рагнар услышал, как открылась, а затем захлопнулась дверь. Он сразу же бросился вдогонку, но было уже поздно.

Он попытался взломать дверь с помощью цепного меча. Лезвия жалобно визжали, но материал, из которого была сделана дверь, не поддавался.

— Он у меня! Мы можем уходить!. — раздался сзади торжествующий крик Кары.

— Рагнар, уходим! — крикнул сержант. — У нас нет времени на преследование. Нужно подниматься на крышу!

Рагнар неохотно отошел от двери, за которой скрылся убийца его боевого брата. Хакон тем временем взвалил на плечи труп Ларса.

— Мы не оставляем тела погибших братьев, парень, — добавил он в ответ на встревоженный взгляд. — Мы должны сохранить его генное семя для Ордена.

Используя тело своего товарища в качестве щита, он выбежал в коридор, не переставая при этом поражать врагов меткими выстрелами своего болтера.

— Остается надеяться, что сигнальный маяк телепорта уже установлен, — крикнул сержант.

«Конечно, — подумал Рагнар, — иначе все наши усилия окажутся тщетными».

Позади слышался топот орочьей орды. То и дело уворачиваясь от выстрелов преследователей, Волк обернулся и подхватил падающую Кару. Неужели она ранена? Похоже, нет. Но силы почти покинули ее.

— Возьми, — произнесла она, протягивая ему обе части талисмана. — Я не могу идти дальше, но это не должно оставаться здесь.

— Не говори ерунды, — ответил он, наклоняясь и подхватывая ее, словно ребенка.

Перебросив обмякшее тело женщины через плечо, он помчался дальше. Несмотря на усталость, эта ноша не казалась ему слишком обременительной, поскольку инквизитор почти ничего не весила.

— Только не вырони, — добавил Волк. — Возвратиться за потерей будет трудновато.

— Кажется, до сих пор я не забывала об этом, — послышался в ответ голос женщины, в котором не чувствовалось уже столь привычной Рагнару агрессии, но лишь легкая ирония.

Под аккомпанемент воплей преследователей, Волк стрелой взлетел вверх по лестнице и выскочил на крышу.

Свен и остальные члены отряда уже ждали его там, заняв позицию рядом с огромной ржавой металлической конструкцией, которая могла бы некоторое время служить им своего рода укрытием. Рагнар благодарил Русса за такую предусмотрительность своих товарищей, поскольку скорее всего в ближайшие несколько минут укрытие им может очень даже потребоваться.

Аварийный маяк был уже установлен. Его механизмы мерно гудели, а на дисплей был выведен нужный набор рун. Рагнар искренне надеялся, что их комбинация подобрана верно, поскольку теперь это единственный шанс на спасение. Ведь даже Космические Волки едва ли сумеют долго противостоять нескольким тысячам зеленокожих тварей.

Присоединяясь к группе, Волк заметил по выражению лица Свена, что что-то пошло не так.

— У нас проблемы? — услышал он голос сержанта.

— Похоже, — ответил Свен. — Маяк принимает какие-то сигналы на нужной нам частоте, но мы не можем определить их источник. Более того, мы даже не знаем, находится ли сейчас какой-либо из кораблей Империума в секторе телепортации.

— Вполне возможно, что орки установили мощное силовое поле вокруг здания, блокирующее сигнал, — предположил Стернберг. — Если это так, то нам нужно отыскать наиболее слабый участок в нем и попытаться пробить брешь, которая позволит либо принять нужный сигнал, либо по крайней мере послать сигнал бедствия. Получив его, практически любой корабль Империума сможет установить мост для телепортации необходимой мощности, способный пробить защитный купол орков.

Тем временем Кровавые Когти столпились вокруг маяка. Их взгляды были прикованы к сержанту Хакону и его скорбной ноше. По запаху они безошибочно поняли, что их брат не ранен. Он мертв.

— Он достойно встретил смерть, как истинный Космический Волк, — оскалился сержант, показывая зубы в злобной гримасе. — И я советую всем вам подготовиться к тому же. Если инквизитор не сумеет установить этот маяк, наши души отправятся приветствовать Императора в течение ближайшего часа. Ну что вы застыли как идиоты? Пропустите же человека и не мешайте ему делать свою работу.

Кровавые Когти тотчас расступились, и Стернберг, быстро опустившись на колени рядом с маяком, начал вносить изменения в настройки.

— Не отходите от меня более чем на десять шагов, — сказал он, приступая к работе. — Если какой-либо из кораблей примет наш сигнал и пошлет ответный мощный, узконаправленный импульс, то телепортационный мост будет действовать лишь в течение нескольких минут, так что воспользоваться им нужно будет без промедления.

Сделав шаг вперед, Рагнар снял свою ношу с плеча и мягко опустил женщину рядом со Стернбергом. По лицу Кары пробежала едва заметная благодарная улыбка, а рука тут же потянулась к оружию — она была готова защитить себя.

Рагнар присоединился к своим товарищам, максимально рассредоточившимся на избранном ими участке крыши в пределах расстояния, назначенного инквизитором. Рагнар знал, что все они думали сейчас об одном: собравшись в кучу, они станут легкой мишенью, и одно точное попадание гранаты…

Между тем дикие завывания орков становились все громче. Первый из преследователей уже появился на крыше, но был тотчас убит прицельным огнем Космических Волков. К счастью, проход был достаточно узким и не позволял вылезти одновременно нескольким оркам. Это означало, что можно сдерживать неприятеля до тех пор, пока не закончатся боеприпасы.

— Осторожно! — послышался крик Свена, почуявшего запах орков с другой стороны. — Кажется, они лезут по стене.

— Наверное, пожарная лестница все ещё цела! — крикнул Тефис.

В деревне, где вырос Рагнар, все дома были одноэтажными, а Клык, ставший его второй родиной, представлял собой скалу. Там не было пожарных лестниц. Тем не менее, когда у края крыши прогремел первый выстрел, стало ясно, что речь идет, по всей видимости, о какой-то конструкции, предназначенной для критической ситуации, когда нет возможности воспользоваться внутренними лестницами и лифтами. Впрочем, совершенно не важно, как именно орки поднимаются на крышу, главное, что они воспользовались этой возможностью.

Обернувшись, Рагнар выстрелил в голову первого вылезшего на крышу орка. Мозги из пробитого черепа разлетелись во все стороны, забрызгав сородичей, что, впрочем, никак не отразилось на поведении орков. Выстрелы справа свидетельствовали о том, что несколько орков уже успели занять позиции по периметру крыши. Это, конечно, не радовало, но что-то подсказывало Рагнару, что худшее еще впереди.

Послышался звон разбитого стекла и рев двигателей. Несколько летательных аппаратов поднялись в воздух и зависли над крышей. Недолго думая, Рагнар выстрелил в тот из них, что находился посредине. Болт исчез в сопле двигателя, и в течение нескольких мгновений ничего не происходило, но затем полетели искры, и аппарат стал стремительно терять высоту. Однако, прежде чем упасть на землю, его несколько раз резко кинуло из стороны в сторону так, что находящиеся рядом два других аппарата, столкнувшись с ним и тоже получив существенные повреждения, вместе с первым рухнули на землю. Спустя несколько секунд прогремел взрыв и мощный столб огня взметнулся в небо.

Происшествие внесло некоторое смятение в ряды нападавших, которое длилось, впрочем, не долго. Затем они продолжили наступление. Рагнар понимал, что едва ли существует способ остановить такого врага. Все новые и новые зеленокожие твари карабкались на крышу буквально со всех сторон по мертвым телам своих товарищей. Еще несколько летательных аппаратов поднялись в воздух, правда, теперь они держались на почтительном расстоянии от цели, видимо не желая повторять ошибок своих предшественников. Все они были готовы открыть огонь.

«Ну вот и все», — подумал Рагнар. Глубоко вдохнув, он обратился с молитвой к божественному Руссу и приготовился к последней отчаянной схватке. Просил он лишь об одном: если уж суждено умереть сейчас, то пусть позволено ему будет принять смерть достойно, как сделал это брат Ларс.

Вдруг стрельба неожиданно прекратилась, словно все орки вокруг получили команду остановиться.

В чем же дело? Рагнар не верил, что это затишье сулит что-то хорошее. И он не ошибся, увидев огромную фигуру Гарга на крыше. Кровавые Когти тоже прекратили стрельбу и замерли, лишь инквизитор Стернберг, не обращая внимания ни на что вокруг, продолжал сосредоточенно настраивать маяк.

— Вы неплохо сражались! — раздался громовой голос зеленокожего вождя. — А теперь я даю вам последний шанс. Верните камень, и, возможно, я сохраню вам жизни.

— Неужели ты всерьез надеешься, что Космические Волки сдадутся на милость ублюдка вроде тебя, — выражая общее мнение, ответил Хакон, нацеливая на врага свой болтер.

— Что ж, дело ваше, — пожал плечами великан.

— Постой! — внезапно крикнул Рагнар. — Каковы твои условия?

Взгляды всех членов отряда устремились на него. Быстро приняв решение, Волк вступил в игру, и единственное, чего он боялся, — сумеют ли братья понять его замысел. Разговор с Гаргом мог выиграть еще немного времени инквизитору, чтобы попытаться настроить маяк.

Доля секунды, и едва заметная вспышка в глазах Хакона показала Рагнару, что тот понял его.

— Не верю своим ушам! Неужели волчонок наконец-то поумнел? — произнес Гарг, и в его голосе прозвучало нескрываемое удовольствие.

«Хорошо, — подумал Рагнар, — давай поговорим».

— Твои условия? — повторил он. — Прикажи всем опустить оружие! Если я верну камень, ты сможешь гарантировать мою безопасность?

— Гарантировать?! — Гарг разразился громовым смехом. — Вы все сейчас умрете, если ты не сделаешь этого! Вот это я гарантирую.

— Тогда уж лучше умереть в бою, чем быть замученным и сожранным твоей ордой.

— Как хочешь, — холодно ответил Гарг, поднимая руку, чтобы дать отмашку к наступлению.

В горле у Волка пересохло. Бросив взгляд на Стернберга, он увидел, что тот еще не закончил свою работу. Надо было любой ценой выиграть время.

Взглянув на Кровавых Когтей, Рагнар заметил едва заметный свет в их глазах. Они все поняли! Что ж, теперь, даже если его план провалится, смерть уже не страшна. Его братья не погибнут с мыслью, что он решил пойти на сговор с врагом.

— Постой! — крикнул Волк орку. — Неужели я настолько испугал тебя?

— О чем ты?

— Я вижу, ты боишься сразиться со мной без помощи камня!

— Сначала ты собирался сдаваться, теперь вызываешь меня на поединок. Ты не в ладах со своими мозгами, юноша, и сам не знаешь, чего хочешь.

— Так ты принимаешь мой вызов или предпочитаешь прятаться за чужими спинами?

— Как может муха вызывать на бой слона?! Похоже, ты еще глупее, чем я думал, мальчик. Никакого поединка не будет. Вы просто умрете, и ничего героического не будет в вашей смерти.

— Я так и думал! Ты боишься. Что ж, я не виню тебя за это.

Гарг склонил огромную уродливую башку, раздумывая, стоит ли сказать еще что-нибудь напоследок. Затем, очевидно убедив себя в бессмысленности этой болтовни, гаркнул какую-то команду одному из своих приближенных. Рагнару не потребовалось знание вражеского языка, чтобы понять смысл приказа. Орки подняли оружие, а летательные аппараты, все это время державшие противника на прицеле, выпустили одновременно несколько ракет.

Во времена своего обучения Рагнару неоднократно приходилось слышать от умудренных опытом старцев, что безвыходных ситуаций не бывает. Теперь он не брался судить, насколько они были правы, он просто знал, что все, что было в его силах, он уже сделал и теперь остается лишь достойно принять смерть. Осознав это, Волк почувствовал, что все сомнения и страхи остались где-то далеко позади, и душу его наполнили мир и покой. Теперь последнее, что оставалось сделать, — это попытаться продать свою жизнь подороже.

Он попробовал прицелиться в Гарга, но тот словно растворился в кипящем зеленом море своей армии. Пули свистели вокруг Рагнара, а боковым зрением он отмечал стремительное приближение ракет.

Слова молитвы застыли на губах, когда уши Волка наполнились странным, но уже знакомым звуком, напомнившим громовые раскаты. Что-то невидимое, но чрезвычайно тяжелое словно навалилось сверху, прижимая его к земле. Резкая боль пронзила все тело. Яркая вспышка света буквально ослепила. А затем стало холодно, очень холодно, и Рагнар провалился в никуда.

Зрение медленно возвращалось к нему. Первое, что он отметил, придя в себя, — орков рядом не было. Воздух наполняли различные запахи, но Волк тотчас вспомнил это столь знакомое сочетание. Не оставалось сомнений, что он находится на борту «Света истины». Это могло означать лишь одно: маяк все-таки заработал и отряд с помощью телепорта вернулся на корабль.

Взглянув на находившихся рядом товарищей, Рагнар заметил удивление на их лицах. Все Волки были поражены и теперь приходили в себя. Первый беглый осмотр показал, что все живы. Волк почувствовал, как губы его расплываются в дикой и совершенно глупой улыбке. Они сделали это. Они проникли в самое логово орков, завладели камнем и вернулись назад. Они исполнили первую часть своей миссии.

Взгляды всего отряда были обращены на Рагнара. Он снова вспомнил о своих опасениях относительно того, догадались ли они, что его разговор с Гаргом был игрой, направленной на то, чтобы выиграть время. Или кто-то все же принял его слова за правду и поверил, что он был готов предать их и то дело, которому они себя посвятили и за которое погиб один из их братьев? В обращенных на него взглядах читалось волнение. Волк хотел уже озвучить свои опасения, но не смог произнести ни слова. Ощутив странную слабость, головокружение и гул в ушах, он вдруг заметил стекающую по лицу кровь. Одновременно с этим пришла жгучая боль. Подняв руку, Рагнар прикоснулся к своему лицу и ощупал большую открытую рану. Затем, опустив взгляд вниз, он увидел, что пластина силового доспеха, защищавшая его живот, разбита и видны внутренности. Очевидно, удача все же решила взять с него плату за успешное возвращение. Это была последняя мысль, промелькнувшая в голове Волка. В следующее мгновение он провалился в темноту.

Глава десятая

Открыв глаза, Рагнар первым делом попытался определить, где он, и вспомнить, что с ним произошло. Все тело застыло в каком-то странном оцепенении, словно было заморожено. Однако, как он ни напрягал память, через некоторое время ему пришлось признать, что он понятия не имеет, где находится, как сюда попал, и даже… весьма смутно представляет себе, кто он. Быть может, на самом деле он уже мертв, так же как и остальные Грохочущие Кулаки, перебитые Беспощадными Черепами, напавшими на их деревню? Быть может, он никогда и не был Космическим Волком, а все случившееся с ним — лишь плод воспаленного воображения, умирающего сознания, своего рода шутка, разыгранная злыми духами? Уставившись на незнакомый металлический потолок, Волк еще раз напряг память, пытаясь вспомнить, что же в действительности с ним произошло. Но и эта попытка результатов не принесла, лишь капли пота выступили на бровях, а сердце учащенно забилось.

Нет, все же он скорее жив, чем мертв.

И словно в подтверждение этому, перед его взором возникло красивое смуглое лицо Кары Исаи. Увидев его, Рагнар испытал облегчение. И еще некое неопределенное, но приятное чувство. Нечто подсказывало Волку, что подобные чувства несвойственны Космодесантникам. Он жив. Со времени его трансформации в Космодесантника Рагнар не раз видел кошмарные сны, в которых ощущал совершенную нереальность своей жизни.

— Где… я? — произнес он.

— В святилище «Света истины», — ответила женщина, касаясь его лица длинными прохладными пальцами. — Ты был близок к смерти.

— Как долго?

— Несколько недель. Пока ты лежал в восстанавливающем саркофаге, мы совершили еще один скачок сквозь варп в новую систему.

— Что произошло?

— Разве ты не помнишь?

— Смутно.

— Ты спас всех нас. Ты сумел отвлечь Гарга ровно настолько, чтобы Стернберг успел настроить маяк телепорта. Он восхищен твоей сообразительностью и хочет лично выразить свою благодарность.

— Нет. Я имею в виду, как я оказался здесь? Я что, был ранен?

— И не раз. Мы извлекли осколки из груди и головы.

— Насколько серьезно я пострадал? Я смогу снова двигаться и сражаться?

— Не слишком ли много вопросов сразу? Кто здесь инквизитор?

— Видимо, все же ты. И наверное, ты так шутишь, — ответил он несколько смущенно.

— Ну конечно шучу. И конечно, отвечу на все твои вопросы. Скоро ты будешь совершенно здоров. Вы, Космодесантники, созданы чрезвычайно прочными. Наш хирург говорит, что самовосстанавливаясь, ваш организм становится даже сильнее, чем был прежде, если… если, конечно, выдержит. А еще он говорит, что никогда не видел ничего подобного, что Древние, должно быть, — великие маги, если были способны на такие вещи.

— Я понятия не имею, что он под всем этим подразумевает.

— Я тоже. У хирургов свои тайны.

По запаху Рагнар чувствовал, что Кара не говорит всей правды, но решил не задавать пока вопросов. Быть может, действительно не следует ему сейчас совать нос в эти дела. В конце концов, ведь и у Космических Волков есть свои тайны, которые он едва ли вправе поведать ей.

— Что с остальными?

— С ними все нормально. Несколько небольших ранений, ничего серьезного. Кроме… Кроме Ларса, конечно. Все необходимые ритуалы уже исполнены. Мы выполнили свой долг перед ним.

— А я не простился с ним.

— Да.

Рагнар почувствовал болезненный укол. Было несколько странно испытывать подобное чувство. К тому же он ведь едва знал Ларса. Тихого, замкнутого Ларса… И теперь уже не узнает никогда. Ларс ушел навсегда. Чувство утраты было каким-то несоразмерно острым. Волк пытался убедить себя, что всему виной болезнь, ослабившая его тело и дух. Ларс умер в сражении, как и подобает истинному Волку, едва ли кто-либо из Космодесантников мог бы желать лучшей доли.

— Он спас мне жизнь, — произнес Рагнар.

— Да, я была там и все видела. Он был очень храбр.

— Он спас мне жизнь, а я не сумел помочь ему.

— Иногда такое случается. Но ты спас меня. И я благодарна тебе.

— Я спасал талисман, — сказал Волк, удивляясь, как странно звучит его собственный голос.

Глаза Кары вспыхнули на мгновение сердитым огнем, но Рагнар заметил это. Что было причиной? И почему он испытывает какую-то странную неловкость и в то же время удовольствие от ее присутствия?

— Нет. Ты спас мне жизнь, и я благодарна. Ты мог взять талисман и идти дальше, но ты не сделал этого, а вынес меня.

— Возможно. — Он попытался улыбнуться.

— Тебе нужен отдых. Сержант Хакон хочет, чтобы ты снова вернулся в строй как можно скорее. Твой силовой доспех уже восстановлен.

— Приятная новость, — сказал он с оттенком иронии.

— А еще, — произнесла она с улыбкой, — Свен просил передать тебе, что он Космодесантник, а не оружейник, и в следующий раз, что бы ни говорил сержант Хакон, тебе придется самому ковыряться со своим железом.

Несмотря на слабость, Рагнар не смог удержаться от смеха. Он узнал Свена, к тому же Кара удивительно точно подражала голосу его боевого брата.

— Хотя не думаю, что он действительно имел в виду это, — добавила она. — За его резкими манерами и непрерывной бранью скрывается доброе сердце.

— Я знаю, — ответил Рагнар. — В какой стадии война на Галте?

— Силы Империума сосредоточиваются на орбите планеты. Очевидно, через некоторое время будет проведена мощная атака. Прежде чем сделать скачок в варп, мы перехватили фрагмент радиообмена странного содержания. Складывается впечатление, что орки деморализованы и начинают драться друг с другом. Очевидно, Гарг теряет свою власть.

— Думаешь, это потому, что нам удалось вырвать у него талисман?

— Возможно, но дело не только в его пошатнувшемся авторитете военачальника. — Странная улыбка скользнула по лицу женщины. — Я ощущала нечто особенное еще в то время, когда мы находились на планете. Гарг был чем-то большим, чем просто сильным военачальником. Он был своего рода психической опорой для всех орков. Он значил для них больше, чем просто генерал, был их духовным лидером.

— Продолжай.

— Думаю, забрав амулет, мы лишили его этой силы.

— Но ведь он был их лидером до того, как получил талисман, не так ли?

— Скорее всего, — кивнула она, пожимая плечами. — Впрочем, ведь это лишь моя теория.

— И твоя теория говорит о том, что, возможно, мы принесли пользу не только нашему делу, но также народу Галта и Империуму в целом.

— Да, возможно.

— Если так, это весьма неплохо, — сказал Рагнар улыбаясь.

Кара тоже улыбнулась и уже собралась было что-то сказать в ответ, но в последний момент передумала, резко поднялась, порывистым движением провела рукой по его лицу и затем, не оборачиваясь, вышла. Волк слушал звук ее удаляющихся шагов, пока он не стих за дверью. Он попробовал подняться, но убедился в том, что это пока невозможно. Очевидно, он действительно серьезно пострадал.

И все же он жив, и это главное. Да и память постепенно возвращалась к нему. Он помог своим товарищам спастись и выполнить миссию. И это что-то да значит. Эти мысли наполнили Рагнара ощущением счастья и гордости. Затем он вновь вспомнил о девушке. О чем же она хотела сказать ему, прежде чем внезапно поднялась и ушла? Что-то подсказывало ему, что он скоро об этом узнает. Через несколько мгновений Волк снова провалился в сон.

Когда он проснулся, то ощутил рядом чье-то присутствие. Нюх сказал ему, кто это, прежде чем он успел открыть глаза.

— Брат Тефис, — произнес Рагнар, — как ты?

— Извини за беспокойство, Рагнар. Я просто заглянул тебя проведать. Но хорошо, что ты очнулся. Теперь я могу выразить свою благодарность за спасение. Там, на крыше, я думал, что моя жизнь кончена.

— Похоже, сегодня все решили выразить мне свою благодарность, — ответил Волк. — Исаи только что была здесь и говорила то же самое.

— Она не могла быть здесь только что, Рагнар. Она не выходит из своей каюты со вчерашнего дня, медитируя перед проведением очередного ритуала. Думаю, она заходила к тебе пару дней назад.

— Неужели я проспал два дня и даже не заметил этого?

— Хирурги говорят, что твоему телу необходимо время, чтобы вернуть форму.

Выходит, полученные повреждения действительно были очень серьезными. Словно в подтверждение этому резкая боль пронзила все его тело.

— Тебе больно? — спросил брат Тефис с беспокойством, очевидно заметив, что Волк вздрогнул. — Мне позвать помощь?

— Ерунда, не стоит.

— Когда я увидел твои раны, то даже представить себе не мог, что чей-то организм способен выдержать такое.

— Космодесантники отличаются от обычных людей, иначе меня уже не было бы в живых, — отозвался Волк.

Мысли о полученных ранах вновь напомнили ему о Ларсе, который получил такое ранение, от которого не смог оправиться даже Космический Волк. Или все же был шанс спасти его? Быть может, Рунные Жрецы смогли бы восстановить его?

Информация, помещенная в его мозг при трансформации, свидетельствовала, что процедуры реанимации могли быть осуществлены в течение очень небольшого времени после остановки сердца. Затем недостаток кислорода необратимо приводил к гибели клеток мозга. Даже если вернуть к жизни тело пострадавшего, воин будет представлять собой не более чем овощ.

Рагнар пробовал отбросить эти невеселые мысли, но так и не смог полностью отделаться от них. Он чувствовал, что они касаются чего-то очень глубоко запрятанного в его душе.

— Ты остался с нами? — спросил Волк брата Тефиса, чтобы отвлечься. — Неужели ты не хочешь вернуться назад, на Галт?

— Я хотел бы, даже очень, но у меня нет выбора. Инквизитор не повернет свой корабль обратно ради того, чтобы вернуть на родину одного несчастного монаха. Но ничего, я с детства хотел повидать иные миры. Очевидно, моя мечта стала сбываться и судьба дает мне шанс, хотя… — Тефис на минуту замолчал. — Хотя это произошло не совсем так, как мне мечталось.

— Рано или поздно ты вернешься на родину, я уверен, — произнес Рагнар, улыбаясь той жизнерадостности, с которой этот маленький человек принимал свою судьбу. — Император заботится о своих подданных.

— Надеюсь на это. Я хорошо помню, как Император услышал мою молитву и послал вас спасти меня от орков.

— Я устал, — сказал Волк. — Мне нужно отдохнуть.

— Понимаю, — произнес Тефис и, низко поклонившись, вышел.

— Кого я вижу! — воскликнул Свен, когда Рагнар осторожно вошел в его каюту.

Несмотря на то что Волк все еще испытывал слабость, ему было намного лучше, чем два дня назад. Теперь к нему вернулось достаточно сил, чтобы он навестил своих товарищей. Волк чувствовал себя немного странно, передвигаясь без силового доспеха. Он уже успел настолько привыкнуть к нему, что теперь ощущал себя почти голым.

— Кто бы сомневался, — продолжил Свен, усмехаясь. — Мало кто верил, что ты сумеешь выкарабкаться, но я сказал им, что ты будешь жить хотя бы затем, чтобы раздражать меня. Я был прав.

Несмотря на обычный ворчливый тон Свена, Рагнар почувствовал за ним искреннюю обеспокоенность и заботу и был благодарен.

— Кстати, эта ведьма тоже приложила руку к твоему спасению, хотя не знаю, конечно, насколько реально она помогла тебе.

— Исаи лечила меня? — спросил Рагнар озадаченно.

— Насколько я могу судить, она истратила все оставшиеся у нее тогда силы или даже больше того, спасая тебя. Впрочем, ей это весьма дорого обошлось. Она ведь и без того выглядела несколько бледноватой, а тут… одним словом, зрелище было впечатляющим. И ты был хорош. Твоя физиономия была настолько искорежена, что нормальный человек, взглянув на тебя, мог бы лишиться чувств. Впрочем, не всем же быть такими красавцами, как я, не так ли?

— На все воля Императора, — ответил Рагнар.

Безусловно, Свен обладал рядом достоинств, но едва ли к их числу можно было отнести приятную внешность.

— Черт побери! Ты, как всегда, прав, Рагнар, — ответил Свен.

— Что еще нового?

— Уверяю тебя, все по-старому. Хакон в сговоре с инквизиторами, и они стараются придумать новые способы подвергнуть опасности наши жизни. Команда корабля по-прежнему смотрит на нас как на нахлебников и врагов. Хотел бы я знать, черт побери, с какой стати. Почему они нас так ненавидят? Может быть, дело лишь в том, что мы — лучшие воины Империума.

— Не исключено, — отозвался Рагнар.

— А может, они завидуют моей красоте?

— Не знаю, — улыбнулся Рагнар. — Я просто хотел сказать, что едва ли можно понять причину враждебного отношения к нам, не зная, что этим людям о нас рассказали.

— И снова ты прав. Но заставить их уважать нас я сумею. Я уже преподал несколько уроков некоторым из этих ублюдков.

— Что ж, это наверняка повысило твою популярность, — ответил Рагнар.

— Знаешь, у меня создается впечатление, что общение с псайкерами не прошло для тебя бесследно, Рагнар, — усмехнулся Свен. — Ты становишься мягче. Я имею в виду, что ты и раньше был сентиментален, но теперь…

— Хочешь проверить меня на прочность?

— Я не бью дураков, тем более больных, — ответил Свен, и, несмотря на шутливый тон, Рагнар ощутил в интонациях его голоса угрозу.

Что поделать, они составляли стаю, и инстинкты, движущие каждым ее членом, были весьма сильны.

— Дай мне еще пару дней, и я надеру тебе задницу.

— Все это пустая болтовня, Рагнар, ты еще слишком слаб.

— Ладно, тут есть эль?

— Так-то лучше. Конечно есть. И не только эль. Нильс говорит, что у инквизиторов полно выпивки. Судя по всему, посещая новые миры, Стернберг никогда не забывает пополнять свои запасы спиртного.

— Тогда давай раздобудем что-нибудь.

— Узнаю прежнего Рагнара! — воскликнул Свен. — Я действительно ужасно проголодался.

— Так что нового?

Когда Кровавые Когти расположились в каюте Свена и приступили к трапезе, вошли Нильс и Стрибьорн. Очевидно, они почувствовали запах еды и решили присоединиться к своим братьям. Нильс приветливо улыбнулся Рагнару. Стрибьорн был, как всегда, угрюмым и неприветливым. Рагнар молчал. Ему просто приятно было находиться с ними рядом, вот только… все чувствовали потерю, но никто не хотел первым заговорить о ней. Да, Ларса больше не было. Он всегда вел себя тихо и ничем особенным вроде бы не выделялся. Но теперь он ушел, и его отсутствие ощущалось почти физически.

— За Ларса! — внезапно произнес Свен, поднимая свой кубок. — Везде, куда бы нас ни занесло, он будет с нами, черт побери.

— За Ларса! — хором отозвались остальные.

— Где вы шатались? — спросил Свен, переводя взгляд с Нильса на Стрибьорна.

— Мы были на центральном посту, общались с командой, — ответил Нильс с набитым ртом. — Думаю, после того как мы вернулись с Галта с живыми инквизиторами и талисманом, отношение к нам несколько изменилось. Гал, конечно, не выражает особенной радости при виде нас, но ведь он и раньше не очень-то нас жаловал.

— Почему? — спросил Рагнар.

— Не знаю, — ответил Нильс.

— Здесь никто не любит нас, — сказал Свен. — И я рад, что вы наконец-то это заметили.

— Не скажи, — возразил Нильс. — Люди всегда радуются моему появлению, вот только физиономия Свена их пугает.

— Ладно, хватит валять дурака, — сказал Рагнар. — Лучше расскажите мне, что в действительности здесь происходит.

— Я могу сказать тебе, — мрачно произнес молчавший все это время Стрибьорн. — Наконец стало известно, куда мы направляемся.

— И? — вопросительно посмотрел на Стрибьорна Рагнар, почувствовав некоторое замешательство в его голосе.

— И все это очень странно. Это все, что я могу сказать сейчас.

— Почему?

— Да потому, что, насколько я понимаю, не мы возглавляем экспедицию, и, кроме того, здесь не только не принято считаться с нашим мнением, но даже сообщать нам о планах нужным не считается.

— Мы в космосе, — произнес Рагнар ровным, но твердым голосом. — Ты не забыл, чему нас учили? Мы должны держаться вместе. В этом наша сила.

— Насколько я понимаю, сейчас мы направляемся очень далеко, в область космоса, где нет вообще никаких населенных миров. Мы движемся к мертвой звезде известной как Кореалис, — ответил Стрибьорн чуть более миролюбиво.

— Но зачем? — спросил Рагнар. — Я думал, наша цель — поиск третьей части кристалла.

— Я тоже так думал, но навигаторы направляют корабль туда, куда велит им эта колдунья. Выйдя из очередного транса, она отдала именно такое распоряжение.

— Ладно, думаю, достаточно скоро мы все узнаем, — сказал Рагнар.

— Я услышал еще кое-что, прежде чем мы покинули центральный пост, — добавил Нильс после небольшой паузы.

Стрибьорн скроил кислую мину, очевидно, потому, что Нильс сумел услышать что-то такое, чего не услышал он сам.

— И что же? — спросил Рагнар.

— Это не очень хорошая вещь.

— Ну говори же! — взорвался Свен. — И позволь нам самим сделать вывод, насколько это действительно нехорошая вещь.

— Халк, — произнес Нильс с противной улыбкой.

Повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь чавканьем Рагнара, нервно запихнувшим себе в рот большой кусок мяса. Одного этого слова было достаточно, чтобы заставить замереть сердце любого, даже самого бесстрашного воина.

Во время обучения Космических Волков готовили к встрече с подобными вещами. Однако Космодесантник мог провести всю жизнь на службе Императору, да так ни разу и не столкнуться с этим. Халками назывались скопления космического мусора, которые относились к числу наиболее смертоносных. для человека сред из всех известных. Рагнар обратился к тем знаниям по этому вопросу, что были заложены в его сознание при обучении. К сожалению, находящаяся в его распоряжении информация не обнадеживала.

Халк представлял собой гигантскую структуру — сгруппировавшийся в варпе сгусток из огромного количества останков звездолетов, перемешанных с космической пылью. Никто точно не знает, как и по каким причинам возникают такие скопления, известно лишь, что такое явление существует, как, впрочем, и множество других, которым человек не нашел еще объяснения. Одна из особенностей халка заключается в том, что он дрейфует в пространстве варпа, не подчиняясь ни одной из известных людям закономерностей. Его появление всегда столь же неожиданно, как и исчезновение. Иногда он пропадает из поля зрения на несколько столетий, чтобы затем вновь появиться где-нибудь в совершенно непредсказуемой части Вселенной.

Большинство халков не несут в себе никакой реальной опасности и представляют угрозу разве что для навигации. Но бывало, что халк становился пристанищем для всякой нечисти. Рагнар вспомнил слова инквизитора о том, что накануне орочьей экспансии на Галт огромный халк появился на орбите планеты.

— Орки используют все, что попадается им под руку, — сказал Нильс.

— Не спорю, вероятность того, что и этот халк захвачен орками, существует, — сказал Рагнар, — но это лишь вероятность. Мы не вправе делать выводы, пока не узнаем больше.

— Согласен. Эти штуки далеко не все обитаемы, — поддержал Рагнара Свен.

— Ладно, все это пока одни лишь догадки, — сказал Рагнар.

— Мы можем строить какие угодно предположения, — добавил Свен. — Но будь я проклят, если это хоть на сантиметр продвинет вас к пониманию того, что нас ждет в действительности на этом чертовом халке.

— Надеюсь, ты прав, — сказал Нильс.

— Конечно, это может быть всего лишь совпадением, но кто знает… — задумчиво произнес Рагнар.

— Да, я вижу, мы, как всегда, толком не знаем, куда нам предстоит соваться, — сердито проворчал Стрибьорн.

— Не волнуйся, вы все узнаете, причем достаточно скоро, — послышался голос сержанта от дверного проема.

Рагнар в очередной раз удивился тому, как Ха-кону удается появляться столь неожиданно, заставая их врасплох. Впрочем, имея за плечами несколько столетий практики… Если кто-нибудь и был способен на такое, так это он.

— Когда, сержант? — спросил Рагнар.

— Думаю, в течение ближайших шести часов. Я хочу, чтобы ваше снаряжение было проверено и каждый был готов к высадке.

— Это относится и ко мне, сержант? — спросил Рагнар, не уверенный, распространяется ли на него команда Хакона.

— Насколько я понимаю, ты встал с постели. В состоянии ли ты держать оружие?

Рагнар кивнул. Несмотря на то что он чувствовал себя еще далеко не в лучшей форме, слова Хакона вновь вызвали в нем желание бросить вызов ветерану.

— Тогда в чем же проблема? В тебе?

— Нет, сержант, — ответил Рагнар немного смущенно.

— В таком случае не вижу оснований для тебя оставаться на борту, Кровавый Коготь, тем более что, пока ты спал, твои товарищи позаботились о твоем доспехе, — произнес Хакон; направляясь к выходу.

— Да, сержант.

— И еще, Рагнар… — Хакон остановился в дверях.

— Да, сержант?

— Там, на Галте, ты вел себя достойно. Благодарю.

— Спасибо, сержант, — ответил Рагнар, чувствуя, как на лице его появляется совершенно идиотская улыбка.

Даже такая скупая похвала от молчаливого старого Волка была дороже множества иных красивых слов. Впрочем, ответ Рагнара не был услышан. Произнеся последнюю фразу, Хакон тут же вышел.

— Ну дела! Я вижу, Рагнар теперь — любимчик не только девчонки-инквизитора, но и сержанта, — усмехнулся Нильс. — Я уже не рассчитываю и на сотую часть его славы.

— Ну… кто-то ведь должен быть героем, — съязвил Рагнар. — Но не волнуйся, надеюсь, что в сагах, сложенных в мою честь, будет упомянуто, что меня сопровождали три верных товарища, которые чистили и чинили мои доспехи.

— Я представляю, — сказал Нильс. — Сага о Раг-наре! Волнующий рассказ о подвигах воина, который геройски пал, когда его шея сломалась под тяжестью собственной тупой башки.

— Чье постоянное хвастовство так раздражало его верных товарищей, что они придушили его во сне, — злобно добавил Стрибьорн.

— Который дрых на диване, пока его товарищам приходилось делать всю грязную работу, — добавил Свен.

— Хорошо знать, что думают о тебе твои друзья, — сказал Рагнар. — А теперь, если ты, конечно, не возражаешь, Свен, как насчет еще одной кружечки эля?

— Да, конечно, мой господин, — ухмыльнулся Свен, выливая эль Рагнару на колени.

— А как же закусить? — раздался заботливый голос Нильса, и в лицо Рагнару полетел увесистый кусок сыру.

За несколько секунд закуска и выпивка разлетелись во все стороны под аккомпанемент дикого хохота Кровавых Когтей.

Впервые оказавшись на капитанском мостике корабля, Рагнар настороженно осматривался вокруг. Помещение было огромно, ничуть не меньше залов в Клыке. Своды потолка напоминали часовню, а огромный прозрачный купол украшали изображения инквизиторов, сражающихся с монстрами и еретиками.

Все присутствующие здесь служащие Инквизиции были облачены в рясы. В воздухе стоял запах ладана. Несмотря на то что это был капитанский мостик космического корабля и помимо клериков здесь находились офицеры Флота Империума, всё, даже мельчайшие детали, говорило о том, что это корабль Инквизиции.

На большом центральном голографическом экране появилась точная трехмерная копия системы, в которую вошел корабль.

Рагнар видел с полдюжины миров, размерами не больше кулака, вращающихся вокруг маленькой, темной звезды. Они двигались по различным орбитам и с разной скоростью. Небольшая иконка синего цвета в форме имперского орла обозначала положение «Света истины». Красный череп указывал пункт назначения.

— Это Кореалис, — произнес инквизитор Стернберг, и звук его голоса отразило эхо, — мертвая звезда, потухшая, но не разрушенная. Глубоко в ее недрах все еще горит огонь, но на поверхности лишь холодная космическая пыль. Она была нанесена на карты в тридцатом тысячелетии, — продолжал инквизитор, — когда в этом районе проходила одна из космических трасс Империума, но теперь здесь редко появляются космические корабли. Есть сведения, что на четвертой планете Кореалиса находится очаг Хаоса незначительных размеров. Однако в связи с отдаленностью и отсутствием угрозы для Империума было принято решение не проводить зачистку. В тридцать девятом тысячелетии, после поступления разведданных о появлении здесь космических пиратов, совместными действиями Инквизиции и Кровавых Ангелов их колония была уничтожена. Вот, пожалуй, и вся немногочисленная информация об этом месте, которая может представлять интерес для нас.

— Что именно мы ищем, инквизитор? — спросил Свен. — Я полагаю, мы прибыли сюда не ради того, чтобы прослушать урок истории.

— Нет, — рассмеялся Стернберг, — конечно нет, господин Кровавый Коготь. Но быть может, инквизитор Исаи лучше сумеет ответить на твой вопрос.

— Я снова провела ритуал, используя две уже имеющиеся у нас части талисмана, — произнесла женщина. — Мне было показано, что именно в это место мы и должны прибыть. В видении мне предстал халк, огромный и древний, дрейфующий в пространстве варпа уже многие века. Это все, что мне удалось пока узнать. Теперь нам не остается ничего другого, как высадиться и попытаться найти третью часть амулета и, забрав ее, вернуться назад.

— Что-то подсказывает мне, что забрать талисман оттуда будет не так просто, — сказал Стрибьорн прямо.

— Кто знает, — пожала плечами женщина. — Халк нередко становится пристанищем чуждых форм жизни. Подойдя ближе, приборы, возможно, смогут точнее сообщить, с чем именно нам придется столкнуться.

— Каков состав десантной группы? — спросил Рагнар.

— Ты спрашиваешь так, будто действительно не знаешь ответа, — пробормотал Свен, поворачиваясь к Рагнару.

— Космические Волки возглавят группу. Их будут сопровождать инквизиторы Стернберг и Исаи со своими телохранителями, руководство которыми буду осуществлять я лично, — ответил командующий Гал.

— Цель вошла в зону визуального контакта, — громко доложил один из операторов.

То, что Рагнар увидел, заставило его вздрогнуть. Едва ли халк можно было назвать просто скоплением космических кораблей, скорее, это было их кладбищем. Огромное количество различного размера и формы судов объединяла вокруг некоего центра незримая, но мощная сила. Целиком вся эта масса напоминала один гигантский корабль, построенный из обломков каким-то безумным архитектором. Странно, но Рагнар вдруг почувствовал, что привлекало к халку орков. Конечно, если бы его сейчас попросили облечь свои ощущения в слова, он вряд ли смог бы сказать что-либо вразумительное. Однако между халком и орками ощущалась какая-то трудноуловимая, но мощная связь.

По мере приближения становилось все очевиднее, насколько огромен халк. Каждый отдельный из входящих в его состав кораблей по размерам ничуть не уступал «Свету истины». Даже если предположить, что группе никто не окажет группе сопротивления, поиск третьей части талисмана, вероятно, может затянуться надолго.

— Входим в зону радиоконтакта, мой господин, — поступил доклад инквизитору.

— Начинайте ритуал, — ответил Стернберг.

Однако, несмотря на спокойный и уверенный тон инквизитора, Рагнар ощущал напряжение в его голосе. Под изображением халка появился текст из древних рун. К сожалению, Волк не знал этого языка, поэтому информация осталась ему недоступна.

— Интересно, — услышал он бормотание Стернберга.

Рагнар наблюдал за изображением халка, на котором стало появляться и нарастать странное мерцание. Небольшие красные и зеленые точки перемещались по его поверхности. Затем неожиданно все изображение замерцало и исчезло из поля зрения. Повисла гробовая тишина. Рагнар не понял, что именно произошло, но, судя по запаху окружающих его людей, ничего хорошего.

— Что случилось? — спросил Волк.

— Исчезновение изображения говорит лишь о том, что халк обитаем. То есть там кто-то живет, — произнесла Кара спокойно, словно речь шла о совершенно обычных вещах.

— И похоже этот «кто-то» не любит любопытных глаз, — задумчиво добавил Стернберг.

— Очевидно, начатое нами сканирование вызвало автоматическое срабатывание системы защиты противника, мой господин, — доложил оператор Стернбергу, внимательно глядя в свой монитор. — Возможно, потребуется несколько часов, чтобы определить, с каким именно видом защиты мы имеем дело. Хотя едва ли это дело рук человека.

— Думаю, не следует также исключать того, что вызванное нами автоматическое срабатывание системы защиты халка не имеет никакого отношения к присутствующим там сейчас формам жизни, — сказала Кара.

— Да, инквизитор Исаи, это возможно, — ответил оператор, почтительно склоняя голову. — И все же лучше переоценить противника, чем недооценить.

— Я думаю так же, — произнес Стернберг. Рагнар был согласен с ними. Чтобы не оказаться в ловушке, нужно готовиться к худшему.

— Готовьте оружие, — сказал инквизитор мрачно. — Возможно, оно нам потребуется.

Отделившись от «Света истины», шаттл начал движение к цели. Рагнар посмотрел на своих товарищей. На этот раз группа была более многочисленной, чем при высадке на Галт. Инквизиторов сопровождали более тридцати телохранителей. Все они были одеты в форму Имперской Гвардии под вакуумными костюмами.

Внутри шаттла было прохладно, в воздухе стоял запах каких-то специфических химикалий. Несмотря на то что внешне все выглядели достаточно спокойными, Рагнар чувствовал напряжение. Многие еще раз проверяли свое оружие с тщательностью людей, понимающих, что от его исправной работы зависят их жизни.

Сам Волк испытывал какие-то странные и противоречивые ощущения. Сердце билось учащенно, время от времени выступал пот и слегка слезились глаза, живот сжимали неприятные спазмы. Что бы все это значило?

Ответ не заставил себя ждать. В очередной раз прислушавшись к своему организму, Рагнар вдруг отчетливо осознал, что все эти ощущения имеют одну природу — страх. Но почему? Ведь с момента трансформации в Космического Волка ему ни разу не доводилось испытывать ничего подобного. Может быть, на него повлияла смерть Ларса? Возможно, хотя вряд ли это главная причина. Несмотря на то что гибель боевого брата гнетуще подействовала на Рагнара, едва ли она смогла бы вселить в него страх. Тогда что же? Продолжая прислушиваться к себе, Волк уловил ответ и на этот вопрос. Конечно, все дело в его ранении. Он бывал ранен и прежде, но не столь тяжело, как в этот раз, когда его жизнь буквально висела на волоске. Учителя не раз напоминали, что Космический Волк, несмотря на все свое совершенство в сравнении с обычным человеком, все же смертен. Рагнар, конечно, понимал это, однако одно дело понимать умом, а другое — прочувствовать. Именно это и произошло с ним.

Да, он уже не тот, что прежде. Что-то изменилось в нем, изменилось безвозвратно. Хорошо это или плохо? Впрочем, следует ли спешить с выводами? Сейчас важно лишь одно: сможет ли он, как прежде, полагаться на качества, присущие Космическому Волку, которыми он обладал до ранения. Сможет или нет? Или этот новый, появившийся в нем страх в критической ситуации заставит его дрогнуть перед лицом опасности? Об этом не хотелось думать, но необходимо знать себя, знать, на что можно рассчитывать, а на что — нет.

Рагнар молился Руссу и Императору, чтобы сила и мужество не покинули его.

Он знал, что сержант Хакон смотрит на него, и думал, может ли тот читать его мысли. Можно ли почувствовать все обуревающие его сомнения в запахе, который он издает? Ощущают ли остальные Кровавые Когти эту его душевную слабость? Он надеялся, что нет, но полной уверенности не было. Это стало одновременно и проклятием, и благословением — та тесная связь, что существовала между братьями Ордена.

Он почувствовал на себе еще чей-то взгляд. Кара Исаи. Она сидела в окружении своих телохранителей и, казалось, тоже почувствовала ту борьбу, что происходила сейчас в его душе. Но она просто обнадеживающе улыбнулась ему, и Рагнара словно окутало каким-то теплом, проникшим в его разум. Он сопротивлялся этому, не желая; чтобы кто-то был посвящен в его мысли, не хотел полагаться на помощь извне, будь то помощь Кары или чья-то еще. В таком случае это станет проявлением настоящей слабости, а не просто фантомом, созданным его темными мыслями.

Где-то глубоко в нем проснулся волк. В горле заклокотал рык. Зверь, в отличие от него, ничего не боялся. Он был зол и готов противостоять любому врагу. Он жаждал насладиться кровавой битвой, невзирая ни на какую угрозу. Рагнар обрадовался зверю. Значит, он может рассчитывать на помощь второй половины своей сущности. Надо всего лишь принять ее.

Постепенно все его страхи отошли на задний план, хотя, конечно, никуда не делись. Рагнар глубоко вздохнул и вознес пылкую молитву Руссу.

Глава одиннадцатая

Неприятный металлический скрежет сообщил о том, что шаттл достиг цели. Неприветливая громада халка встретила непрошеных гостей гробовой тишиной. Рагнар держал цепной меч и болтер наготове. Он сомневался, что сразу же при входе их отряд столкнется с реальной опасностью, но ведь никогда не знаешь, как будут развиваться события, и поэтому при встрече с неизвестным Космодесантник всегда готов к бою.

Легкое шипение, свидетельствующее о выравнивании давления воздуха между шлюзовым отсеком шаттла и одним из крайних кораблей халка, на этот раз звучало как-то особенно зловеще. Рагнар принюхался. Запахи не очень ему понравились. Воздух был затхлый и холодный и, судя по всему, содержал немало разного рода бактерий и ядов. Кроме того, чувствовалось, что здесь обитало и обитает множество различных форм жизни.

Сила гравитации была заметно меньше привычной, поэтому первое время следовало соблюдать особую осторожность, пока организм не адаптируется к новым условиям.

Свен и Нильс первыми двинулись вперед, один вправо, другой — влево от входа. В их задачу входило проверить, нет ли в тамбуре каких-нибудь нежелательных неожиданностей. Получив сигнал, Рагнар несколько неуклюже двинулся вслед за Свеном. Стрибьорн, в свою очередь, направился в ту же сторону, что и Нильс.

Едва ли Рагнар ожидал увидеть здесь что-то жизнеутверждающее, и все же раскинувшаяся перед ним картина произвела на него удручающее впечатление. Длинный коридор с изъеденными коррозией стенами и многочисленными сквозными отверстиями в палубе. Древний светящийся шар чуть заметно мерцал под потолком. Неподалеку виднелся трап, однако люки, через которые следовало спускаться или подниматься по нему, были чем-то завалены. На стенах болтались обрывки каких-то старых плакатов с надписями на неизвестном Рагнару языке.

— Похоже, тут будет сложнее найти что-нибудь на закуску, чем в джунглях Галта, черт побери, — прошептал Свен.

— Уверен, ты и здесь сумеешь поймать какого-нибудь жирного таракана-мутанта, — прошептал Рагнар в ответ. — Ты всегда находишь еду, даже там, где, казалось бы, и искать-то бессмысленно.

— Пожалуй, ты в чем-то прав, но задумывался ли ты хоть раз, почему так происходит, а? Почему, несмотря на то что в наши мозги заложен одинаковый объем информации, лучше всех нахожу еду именно я? — Свен выдержал паузу, словно ожидая ответа, а не получив его, продолжил: — Да потому, что важно не то, сколько информации набито в твою голову, а то, как ты сумеешь ею распорядиться. Это же очевидно! Поэтому я использую мою голову, чтобы найти еду, а вы — чтобы объяснить, почему вам этого не удалось. Впрочем, что я тебе это объясняю, сам поймешь, когда время придет. Не было бы поздно.

Тем временем Волки продвигались вперед, причем перепалки друг с другом ничуть не мешали им наблюдать за окружающей обстановкой.

Рагнар втянул ноздрями воздух и даже слегка раскрыл рот, чтобы лучше уловить любые новые запахи. Ничего угрожающего не чувствовалось.

— Наверх или вниз? — спросил он Кару по воксу, подходя к лестнице.

— Вниз, — тотчас поступил ответ, причем голос женщины звучал твердо и уверенно.

Свен, расчищая проход, уже двигался в указанном направлении.

— И далеко идти? — спросил он.

— Пока я не скажу остановиться, — ответила инквизитор.

— Вот это я понимаю! Деловой разговор! Все ясно и четко!

Проходили минуты, часы. Окружающее не становилось приветливее, скорее наоборот. Напряжение неуклонно росло, но… ничего не происходило. Ничего. Лишь долгое и утомительное движение. Едва ли можно было наверняка сказать, спускаются они или поднимаются. Спуски чередовались с подъемами, иногда они шли по относительно ровным участкам. Но совершенно ясно было одно: они движутся к центру халка, и не стоило надеяться, что путь этот будет близким.

Окружающая обстановка тем временем продолжала медленно, но неуклонно изменяться, становясь все более и более зловещей. Орки определенно когда-то обитали здесь, в этом не было сомнений. Мерзкие надписи на стенах являлись тому красноречивыми свидетельствами. Вместе с тем буквально с каждым шагом вязкая сила Хаоса становилась все ощутимее.

«Сколько же разного рода живых существ находили пристанище тут и… умирали? — подумал Рагнар. — Каких пределов достигали эти космические корабли, прежде чем стали частью халка?»

Эфир был заполнен возбужденными голосами гвардейцев. Они практически непрерывно делились между собой впечатлениями по воксу. Люди уже сильно устали. Рагнар не винил их за болтливость. Очевидно, так они старались отвлечься от дурных мыслей и нехороших предчувствий. Волк и сам начинал сомневаться в правильности выбранной ими тактики. Не безумие ли вот так напролом лезть к центру халка? Что они там встретят? Смогут ли вернуться обратно? Как всегда, вопросов гораздо больше, чем ответов.

Но какое решение проблемы следовало считать верным? Если они действительно хотят восстановить Талисман Ликоса и спасти мир Аэриуса от чумы, тогда им остается лишь спешить вперед и надеяться на лучшее. Как Космодесантник, Рагнар понимал, что в сложившейся ситуации их действия пока безупречны. Оставалось лишь продвигаться дальше, сохраняя верный настрой, и быть готовыми к любым неожиданностям. Волк вспомнил, чему учили его на Фенрисе. Лишь полностью приняв ситуацию, какой бы ужасной, безнадежной или даже глупой и бессмысленной она ни казалась на первый взгляд, можно надеяться увидеть правильный выход из нее и даже извлечь пользу для себя. В любой проблеме уже есть предпосылки для успешного ее решения.

Лишь теперь, вспоминая эти наставления старцев, Рагнар начал осознавать, что едва ли, будучи в то время еще совсем молодым Кровавым Когтем, он толком понимал, о чем шла речь. Конечно, тогда все казалось ясным и простым, ведь молодости свойственна категоричность. Однако теперь Волк замечал, что цвета имеют множество оттенков, и черное называют черным, а белое — белым лишь для упрощения и более ясного изложения мыслей. Лишь теперь слова учителей стали наполняться в сознании Рагнара смыслом и содержанием, о существовании которого он раньше мог лишь смутно догадываться.

Рагнар понимал, что там, впереди, его отряд скорее всего ждет неизвестный и грозный противник, который приложит максимум усилий, чтобы уничтожить непрошеных гостей. Но нужно принять ситуацию такой, какая она есть, и не тратить лишнюю энергию на попытки прогнозировать и контролировать то, что заведомо неподвластно никакому прогнозу и контролю.

Прошло десять часов с момента высадки. И если Космодесантники могли двигаться дальше, то людям требовался отдых.

Привал решили устроить в огромном зале, очевидно бывшем некогда центральным постом одного из крупных космических кораблей. Венчал помещение большой кристаллический купол, сквозь который когда-то проходил свет звезд. Теперь можно было разглядеть лишь смутные очертания другого корабля. Пол некогда украшала мозаика, но теперь невозможно было даже предположить, что она изображала. Почему картина оказалась разрушена? Странно, ведь здесь не могло быть ни ветра, ни дождя. Неужели изображение стерто ногами экипажа? В нескольких местах на полу обнаружились ямы, видимо служившие когда-то бассейнами. В центре некоторых из них имелись остатки того, что можно было бы счесть фонтанами. Как ни странно, но сохранилось немало скульптур, изображавших представителей чуждой расы, в которых Рагнар узнал эльдаров. Несмотря на разруху, по сравнению со всем, что им пришлось увидеть сегодня, это место излучало ауру какой-то странной красоты и гармонии. Быть может, именно это чувство и побудило всю группу к единодушному решению остановиться на отдых именно здесь.

Воины устало опустились на пол, не выпуская, однако, из рук оружия. Инквизитор Стернберг и командующий Гал произвели обход своих сил, распределяя их по группам и устанавливая очередность дозора. Повинуясь жесту сержанта Хакона, четыре Кровавых Когтя заняли позиции по углам зала. Это было совершенно логично, ведь едва ли кто-либо из обычных людей сумеет заметить приближение врага раньше Космических Волков.

Рагнар остановился у одной из статуй. Таким образом, он получил своего рода укрытие в случае возможного внезапного нападения противника и в то же время мог лучше рассмотреть произведение искусства мастеров иного мира.

Глубоко вздохнув, он прошептал слова молитвы Императору. Мускулы ныли, ясно свидетельствуя о том, что он еще не оправился от ранения.

Волк присмотрелся к скульптуре. Она изображала высокого, тощего гуманоида, облаченного в странно вытянутую, изогнутую броню и держащего в руке какое-то неизвестное оружие. Лицо скрывала маска, смотревшаяся столь же гармонично, сколь и функционально. Скульптура была выполнена из незнакомого материала, напоминавшего то ли полированный камень, то ли кость. Прикоснувшись, Волк почувствовал легкое покалывание, не то чтобы неприятное, но все же настолько странное, что он резко отдернул руку.

«Кем ты был? — подумал Рагнар. — Может быть, одним из легендарных эльдаров, павших в сражении много веков назад? Или ты изображаешь божество, которому поклонялись создавшие тебя? Или ты просто тщеславный правитель, повелевший сделать свое изображение?» Скорее всего эта загадка, равно как и множество других, наполняющих бескрайние просторы Вселенной, навсегда останется без ответа.

И все же интересно было бы узнать, что за существа создали эту скульптуру? Где они теперь?

Каким образом их корабль оказался здесь, в сгустке халка? Быть может, они заблудились в пространстве варпа и оказались затянуты сюда? Быть может, они погибли не сразу и им пришлось мучительно доживать здесь остаток своих дней?

Рагнар слышал, что огромные космические корабли эльдаров служили им пристанищем вместо то ли разрушенных, то ли покинутых ими родных миров. Он знал, что эльдары представляли собой некогда могучую и высокоразвитую, но теперь выродившуюся расу. Проводимые ими тайные ритуалы, о целях которых даже самые мудрые старики могли лишь догадываться, наполняли ужасом сердца людей. И вот теперь в этом зале остановились на привал те, кто вынужден искать третью часть магического талисмана, созданного эльдарами.

Случайно ли то, что отряд оказался именно здесь? С некоторых пор Рагнар перестал верить в случайности. Да, раньше ему казалось, что если неизвестны истинные причины происходящего, то это следует воспринимать как случайное событие. А если так, то можно пытаться чего-то избежать, от чего-то уклониться. Но теперь что-то едва уловимо изменилось в сознании Волка. Не то чтобы полностью поменялись его взгляды на жизнь, нет. Все осталось прежним, но наряду с этим… изменилось. Едва ли он мог бы сейчас более или менее вразумительно объяснить, что именно изменилось и как, но он чувствовал это. Чувствовал, что после своего ранения стал видеть все окружающее как-то иначе, под другим углом, что ли; смотреть на прежние вещи, которые, оставаясь теми же самыми, в то же время оказываются совершенно иными.

Рагнар отчетливо ощущал теперь, что все, даже самые мелкие события, происходящие с ним с момента его рождения и казавшиеся прежде случайными, выстраиваются в некую стройную и прекрасную картину, словно мазок за мазком рисуемую каким-то неизвестным, но, без сомнения, талантливым художником. Каждый такой мазок вносит что-то новое и в то же время ложится именно на свое, словно заранее предусмотренное для него место. Случайностей не бывает. Другое дело, что каждому дана свобода, верить в это или нет, замечать либо не замечать красоту узора, создаваемого кем-то из его жизни на необъятной ткани мироздания. Когда-то Рагнар и сам воспринимал происходящее лишь с точки зрения «вредно — полезно», «нравится — не нравится». Теперь — иначе. А может, он просто взрослеет? Поговорить бы об этом с кем-нибудь из старших братьев, ну хоть с сержантом Хаконом.

Мысли Рагнара вновь вернулись к настоящему. Едва ли привал именно в этом месте был случайностью. Скорее это следовало расценивать как знак. Старцы говорили, что Вселенная всегда подает знаки, нужно лишь верно распознавать их. Что же означает этот? Раньше это был корабль эльдаров. А разве не эльдары построили Черную Пирамиду на Аэриусе? Разве не они были там накануне эпидемии?

Размышления Волка были прерваны ставшим ближе знакомым запахом.

— Привет, инквизитор, — произнес он, не оборачиваясь.

— Практикуешься в псионических способностях? — улыбнулась Кара.

— Нет, просто узнал твой запах.

— И на что он похож? — спросила она после небольшой паузы, и Рагнар почуял в ее голосе любопытство.

— Твой запах сложно спутать с чем-то.

— Я ведь единственная женщина здесь.

— Нет, дело не только в этом. В твоем запахе сочетается на первый взгляд совершенно несочетаемое. С одной стороны, он чем-то напоминает знойный и многообразный запах джунглей, состоящий из ароматов множества различных цветов и трав. Но с другой — в нем чувствуется холодное дыхание суровой зимы. А еще я чувствую какие-то промышленные запахи.

— Ты неплохой провидец, Рагнар. Все так и есть. Должно быть, твой нюх действительно очень острый, наверное даже острее, чем у настоящего волка… Хотела бы и я иметь такой же, — добавила женщина после паузы. — Для инквизитора это было бы как нельзя кстати.

— Такой способностью обладают лишь Космические Волки, — произнес Рагнар. — Это дар, доставшийся нам в наследство от самого великого Русса.

Вспоминая наставления, данные ему Ранеком перед отправлением, Волк задумался, следует ли сообщать инквизитору информацию подобного рода. С одной стороны, его тянуло к ней, его завораживали ее мягкие, плавные движения, экзотическая, яркая и в то же время строгая и несколько чопорная красота. С другой стороны, внутренний голос постоянно предостерегал его от чрезмерного сближения. Впрочем, вполне вероятно, что и Кара испытывает по отношению к Волку сходные чувства.

— Мне просто хотелось поговорить с кем-нибудь, — наконец она отважилась продолжить разговор. — Халк — нехорошее место, гиблое. Но у меня нет ни малейшего желания делиться подобными мыслями с кем бы то ни было из нашего отряда.

— Да, место, прямо скажем, неуютное, — согласился Волк. — Что тебе подсказывает твое чутье?

— Скорее мой здравый смысл. Если бы не наша миссия, не стоило бы и близко подходить сюда. Что-то говорит мне, что в этом безжизненном на первый взгляд пространстве есть нечто такое, с чем лучше было бы никогда не сталкиваться живому человеку, нечто находящееся за пределами нашего понимания. Но нас привела сюда наша миссия, — добавила она, помолчав, словно обдумывая свои слова. — Случается так, что долг нередко ведет нас туда, куда нам не хотелось бы идти, и заставляет делать вещи, которые мы никогда не стали бы делать по доброй воле.

— Я Космический Волк, — ответил Рагнар. — Я создан для борьбы. Это моя жизнь, моя суть. Пытаясь избежать борьбы, я убегал бы от себя самого. Кем бы я стал тогда? Поэтому, очевидно, я всю жизнь обречен сражаться.

— Не слишком ли ты все упрощаешь? — произнесла инквизитор с лукавой улыбкой.

— Разве? А может, наоборот, это ты усложняешь? — ответил Волк.

— Нет, Рагнар, я ничего не усложняю. Просто я вижу то, что скрыто от глаз. А это и упрощает, и в то же время усложняет дело. Например, я вижу, что ты испытываешь страх, в котором не хочешь признаться ни мне, ни даже себе самому.

Эти слова заставили напрячься Волка и вновь воскресили в его душе прежние сомнения относительно доверия к этой женщине. Она и без того слишком много знает о нем. Наверное, несмотря на то, что они сейчас в одной упряжке, следует постараться, насколько это возможно, держаться подальше от нее. Чутье подсказывало Волку, что сближение с этой женщиной может принести ему большие неприятности.

— Нет ничего позорного в том, что человек боится чего-то, даже если он — Космический Волк, — произнесла женщина. — Ничего не боятся только дураки. Истинная сила не в том, чтобы не испытывать страха, а в том, чтобы научиться преодолевать его.

Очевидно, эти слова предназначались для того, чтобы успокоить Рагнара, но он почему-то поймал себя на том, что стал нервничать еще больше. Вновь к нему вернулись неуверенность и сомнения в своих силах. Неужели чувство неуязвимости, не покидавшее его раньше даже в самых критических ситуациях, теперь утрачено навсегда? Что же изменилось в нем? Быть может, так приходит мудрость или… так подкрадывается смерть?

Кара, почувствовав его настроение, почти бесшумно повернулась и ушла. Проводив женщину взглядом, Рагнар вновь сосредоточил все внимание на подходах к залу, где отряд остановился на отдых. Если действительно враг затаился в глубинах халка, то, кем бы он ни был, пусть даже не надеется подкрасться незамеченным и застать его врасплох.

Через шесть часов, восстановив силы, группа продолжила движение. Атмосфера становилась все более зловещей, тени сгущались, а огни, несмотря на то что продолжали гореть с прежней интенсивностью, освещали заметно меньшее пространство, чем раньше. Ни один из известных Рагнару законов не объяснял подобного поведения осветительной техники.

Между тем даже самые говорливые члены группы умолкли. Воцарилось гробовое молчание, нарушаемое лишь звуком шагов.

Тьма сгущалась, хотя многократно усиленное зрение Волка все еще позволяло его взгляду проникать даже в самые отдаленные участки отсеков и помещений, через которые проходил отряд.

Время от времени Рагнару казалось, что он слышит впереди шорохи, столь слабые, что едва ли можно было сколько-нибудь определенно обозначить их источник. Быть может, это просто крысы или какие-нибудь крупные тараканы-мутанты. Но чутье подсказывало ему, что это не так. Взглянув на Свена, он понял, что тот чувствует то же самое.

— Что за гадость там ползает? — прошептал Свен. — Может, что-нибудь съедобное? Мне надоели концентраты.

— Думаю, мы скоро это узнаем, — ответил Рагнар, чувствуя напряжение в голосе своего друга.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе, Рагнар? У тебя всегда есть наготове глупый ответ на любой мой вопрос.

— А знаешь, что мне больше всего нравится в тебе, Свен?

— И что же?

— Ничего.

— Узнаю прежнего Рагнара! Похоже, ты наконец начинаешь приходить в себя после болезни.

Рагнар улыбнулся, крепче сжимая оружие. Какая бы опасность ни ждала их впереди, едва ли можно было найти лучшего напарника, чем Свен.

Они продолжали пробираться в глубь халка. Рагнар испытывал странное ощущение, словно он находится внутри огромного живого организма. Чутье волка безошибочно говорило ему о чьем-то незримом присутствии, словно какие-то древние силы пробуждались от долгого сна, И едва ли стоило надеяться, что силы эти станут вести себя приветливо по отношению к незваным гостям. Несмотря на свои обостренные чувства, Рагнар не мог толком понять, чем именно вызваны его ощущения. Быть может, они связаны с едва заметным изменением воздуха? Сложно сказать. Еще Волк заметил, что системы жизнеобеспечения, которыми оснащен его силовой доспех, работают необычно. Как будто им приходится компенсировать вредоносное воздействие извне, но при этом все показания, высвечивающиеся на визоре шлема, находились в пределах нормы.

Мельком бросив взгляд в сторону Свена, Рагнар обратил внимание, что и в поведении его товарища появилось что-то странное. Очевидно, он чувствовал то же, что и Рагнар. Свен держал оружие наготове, причем так, словно в любой момент и с любой стороны ожидал стремительного нападения.

В этот момент вокс заговорил голосом Кары Исаи и сообщил об угрозе, исходящей от очередного корабля по маршруту движения отряда.

— В следующем переходе нужно искать коридор, ведущий вниз. — Несмотря на ясность и четкость, в голосе женщины чувствовалось напряжение.

— Мы приближаемся к цели или ходим кругами? — спросил Рагнар.

— Наберитесь терпения! Все идет как запланировано, во всяком случае пока, — ответила Кара, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно спокойнее.

— Слава Руссу, если это действительно так, — сквозь зубы пробормотал Свен.

Когда отряд повернул и продолжил движение в направлении, указанном инквизитором, Рагнар услышал звуки, свидетельствующие о том, что мощные механизмы мертвого космического корабля, коридорами которого проходил отряд, запушены. Из многочисленных, изъеденных вековой коррозией трубопроводов начали вырываться густые клубы пара и дыма.

— Да что, черт побери, здесь происходит?! — рявкнул Свен.

— Похоже, кто-то запустил машины, — отозвался Рагнар.

— Какое тонкое наблюдение! — оскалился Свен. — Это я и сам заметил. Вопрос в другом — кто и зачем?

— Запуск мог произойти автоматически, как только посторонние вступили на борт корабля. Я слышал, что некоторые древние устройства запрограммированы на это…

— Продолжай, Рагнар, ты ведь не закончил мысль.

— Или, — добавил Волк после небольшой паузы, — возможно, кто-то включил их, чтобы обеспечить себе маскировку. Шум, дым, запахи — все это помешает нам своевременно обнаружить западню.

— Шум и дым я еще могу понять, — возразил Свен, — но запахи… Откуда им, кто бы они ни были, знать, что в составе нашей группы есть Космические Волки?

— Возможно, ты сам ответил на свой вопрос, — задумчиво произнес Рагнар. — Кто бы они ни были, хотя… вовсе не факт, что им действительно известно это. Но не исключено, что они могут предполагать, с кем столкнутся. А вот наша ошибка в том, что мы готовимся встретить врага в образе человека или по крайней мере гуманоида, хотя в действительности все может оказаться гораздо хуже.

Не успев договорить эти слова, Рагнар ощутил резкую вонь. Мерзкий запах даже отдаленно не напоминал человеческий. Появившийся из дыма силуэт лишь подтвердил это наблюдение. Существо явно превосходило человека в размерах и скорости передвижения. Четыре мощные передние конечности, отдаленно напоминающие руки, были снабжены массивными когтями. В пасти виднелось несколько рядов отвратительных зубов. Туловище защищала броня. Несмотря на то что задние конечности тоже имели крупные когти, существо передвигалось на удивление легко и бесшумно, напоминая огромное насекомое. В памяти Рагнара имелась информация о подобных тварях.

— Генокрад! — крикнул Волк, без промедления открывая огонь на поражение.

Рагнар двигался очень быстро, но противник оказался еще быстрее. Увернувшись от выстрелов Волка, он в один гигантский прыжок достиг его. Буквально на какую-то долю мгновения Рагнар растерялся, но этого оказалось достаточно для того, чтобы генокрад сбил его с ног прежде, чем Волк успел еще раз нажать на курок.

Рухнув на землю под натиском твари, Рагнар почувствовал его тошнотворное дыхание и увидел зловонную слизь, сочащуюся из его пасти. Когти обхватили туловище Волка, стремясь продавить пластины доспеха. Рагнар понимал: необходимо что-то предпринять и любое промедление может стоить ему жизни.

Внезапно тварь застыла, и кровь вперемешку с гноем брызнула в лицо Волка. Цепной меч Свена подоспел вовремя.

— Вставай, чего разлегся? Ты оказался прав насчет засады, — услышал Рагнар голос своего товарища.

Встряхнув головой, он одним могучим рывком вскочил на ноги, отбрасывая в сторону труп поверженного врага и удивляясь собственной неожиданно появившейся силе. Все-таки организм Космодесантника — штука действительно уникальная. Откуда взялись эти новые силы? Какова их природа? Сейчас лишь четкие и стремительные действия Свена спасли Рагнару жизнь. Очевидно, его организм почувствовал, что либо нужно срочно перестраиваться, либо — скорая и неминуемая смерть, и выбрал первое. Теперь Волк снова ощущал себя прежним Космодесантником, которого никакая сила во Вселенной не сможет застать врасплох.

Генокрадов оказалось несколько, но что-то в их облике отличалось от образа, заложенного в память Рагнара при обучении в Клыке. Выражение их глаз было каким-то странным, а чешуя имела многочисленные повреждения. Сидящий внутри Волка зверь поднял голову и свирепо зарычал, реагируя на запах крови убитого врага. Рагнар не сопротивлялся. Это именно то, что сейчас и было ему нужно.

Из-за спины Волка раздались выстрелы. Это его товарищи открыли огонь. Недолго думая, Рагнар присоединился к ним. Первым же выстрелом он поразил одного из нападавших в голову.

Запах горящей плоти заполнил воздух, чешуя генокрадов шипела под лучами гвардейских лазганов. Впрочем, это, казалось, ничуть не смущало остальных тварей, натиск которых поражал своим упорством в сочетании с явной бессмысленностью. Оки наступали, словно повинуясь чьему-то приказу, не испытывая ни сомнений в правильности своих действий, ни страха смерти, ни боли.

Сквозь крики и шум битвы Волк чувствовал страх, исходивший от солдат Имперской Гвардии.

Конечно, это были хорошо тренированные воины, но… они были обычными людьми. Не было никакой гарантии, что они смогут устоять против монстров и те не прорвутся сквозь их строй и не атакуют Рагнара сзади.

Он хотел обернуться и посмотреть, что там происходит, но не решился отвлечься от боя даже на мгновение. Только что он на собственном опыте убедился в невероятной быстроте и силе нападавших. Повторять ошибку было бы недопустимой роскошью.

Не ожидая более, пока противник приблизится, Волк сам бросился вперед, выпуская на свободу проснувшегося в нем зверя. Первый же взмах его цепного меча пробил голову одному из генокрадов. В смертельной агонии тот нанес Рагнару мощный удар, и Волк, с трудом сохранив равновесие, отскочил назад, приземлившись рядом с Карой Исаи. Остальные Кровавые Когти, сержант Хакон, инквизитор Стернберг и командующий Гал яростно сражались. Вместе со Свеном они ожесточенно бились с многорукими тварями. Сложно сказать, кто дрался отчаяннее — люди или генокрады.

Краем глаза Рагнар заметил, что один из монстров подкрался к Свену сзади и уже собирался прыгнуть ему на спину, пока тот был занят двумя другими противниками. Рагнар зарычал. Представился случай вернуть долг. Не медля, он прыгнул на спину генокрада прежде, чем тот успел сделать то же самое по отношению к Свену. Под натиском Волка враг потерял равновесие и рухнул на палубу. Не теряя времени и не давая ему опомниться, Рагнар обрушил на шею противника всю массу своего тела и раскрошил его позвонки так же, как Гарг сделал это с Ларсом. Затем, расправившись вместе со Свеном с двумя оставшимися противниками, Космические Волки поспешили на помощь сержанту Хакону и остальным.

Довольно скоро все было кончено. Рагнар осмотрелся. Нильс и Стрибьорн стояли, окруженные трупами поверженных генокрадов и полудюжины людей.

— Сколько же еще ужасных вещей отделяют нас от цели! — произнес сержант Хакон.

Глава двенадцатая

Осмотревшись, Рагнар обдумал происшедшее. Во время своего нападения противник бил в наиболее слабые места отряда. Случайность ли это? Что-то подсказывало Волку, что совсем скоро он получит ответ на этот вопрос. Но гораздо больше его волновало, почему он застыл в тот момент, когда был атакован первым генокрадом? Если бы не Свен, это промедление стоило бы ему жизни. Кроме того, ведь от его действий зависит не только его собственная жизнь, но и жизни остальных членов отряда. Если в цепи появляется слабое звено, то это может повлечь за собой просто губительные последствия.

Рагнар заметил на себе взгляд Свена. Ему показалось, что боевой брат прочел его мысли. Такая способность без слов понимать друг друга была очень полезна в бою, но в обычных условиях порой действовала на нервы. Ему. не нравилось, что остальные Кровавые Когти могут узнать то, что творится в его голове.

Рагнар исподлобья взглянул на своего товарища:

— Чего тебе?

— Да ничего особенного. Просто хотел сказать спасибо за то, что ты спас мне жизнь. Вот и все, черт побери, — ответил хот.

Рагнар облегченно вздохнул. Очевидно, на этот раз Свен не заметил его страха.

— Тебе спасибо, — ответил Рагнар. — Едва ли я смог бы оказать хоть какую-то помощь, если бы ты не разделался с генокрадом, который повалил меня в самом начале.

— Только не думай, пожалуйста, будто я сделал это из-за того, что ты мне как-то особенно симпатичен. — Кривая усмешка исказила и без того не слишком симметричное лицо Кровавого Когтя. — Просто когда мы вместе — мы сильнее.

— Тем не менее прими мою благодарность, — повторил Рагнар успокаиваясь.

Продолжая осматриваться, он отметил, что, к счастью, оба инквизитора выглядят неплохо, разве что несколько взбудоражены. А вот сержант Хакон ранен. В ответ на вопросительный взгляд Рагнара он лишь покачал головой, давая понять, что помощь не требуется и он справится сам. Обрабатывая свою рану, Хакон не выражал никаких эмоций. По его лицу совершенно нельзя было разобрать, чувствует ли он вообще боль. Создавалось впечатление, будто ранен был вовсе не он, а кто-то другой.

Интересно, сколько раз за свою долгую жизнь сержант получал ранения в бою? Наверное, неоднократно. Пережил ли он то же самое, что и Рагнар после своего ранения? Если да, то, похоже, это не особо на нем сказалось. Волк решил, что постарается в этом походить на Хакона. Если сержант научился выдерживать, то и он сможет.

Оставшиеся в живых гвардейцы выглядели не лучшим образом. Посмотрев на них, Рагнар осознал, насколько хрупкими были обычные люди. Тела раненых представляли собой жалкое зрелище — их плоть была разорвана когтями генокрадов, кровь сочилась из глубоких ран. Но они, по крайней мере, были живы. Взглянув же на мертвые тела, Рагнар увидел, что многие раны не выглядели смертельными — и тем не менее они убили людей.

Нильс и Стрибьорн продолжали внимательно следить за окружающей обстановкой. Лицо Стрибьорна оставалось, как всегда, мрачным. В противоположность ему Нильс, наоборот, выглядел каким-то просветленным.

— А ты хорошо сражался! — произнес он, обращаясь к Стрибьорну. — Похоже, ты завалил около пяти этих четырехруких ублюдков.

Стрибьорн лишь пожал плечами в ответ и отвел взгляд в сторону. Вместе с тем исходящий от него запах свидетельствовал о все еще не утихшем сильном волнении.

— Мы разделались бы с этими уродами гораздо быстрее, если бы Рагнар не вздумал в самом начале разлечься на палубе, словно в своем логове после сытного обеда, — пошутил Свен, но тон его свидетельствовал о том, что Кровавый Коготь искренне восхищен действиями своего товарища.

— Нужно идти дальше, — произнес Гал.

— Только теперь нам следует двигаться плотнее друг к другу и стараться, насколько это возможно, не растягиваться по коридору, — добавила Кара Исаи. — Думаю, что мы встретим еще немало генокрадов, прежде чем доберемся до цели.

— Я только этого и жду, — сказал Нильс, пока они со Стрибьорном перестраивались, чтобы прикрыть тыл отряда.

— Легко тебе говорить, — проворчал Свен. — Ведь это мы с Рагнаром идем первыми.

С каждым шагом тьма сгущалась. Тут и там на стенах виднелось нечто, выглядевшее как плоть. Рагнар почувствовал в воздухе кисловатый запах, похожий на тот, что возникает при вскрытии тела человека или животного. И еще был какой-то запах, одновременно похожий на запах генокрадов и чем-то отличавшийся от них. Как будто он принадлежал чему-то родственному этим существам, но в то же время другому.

— Вонь такая, словно мы вползаем внутрь чьего-то брюха, — сказал Свен.

Рагнар кивнул.

Наряду с запахом почти физически чувствовалось присутствие какой-то незримой, но мощной силы, псионической энергии. Это ощущение было сходно с тем, что Рагнар испытывал, когда они столкнулись с вождем орков на Галте.

Если все действительно так, то, кем бы ни было существо, владеющее третьей частью кристалла, силой оно должно обладать огромной. Впрочем, в их распоряжении находились две части, вот только сумеет ли Кара Исаи на этот раз подчинить себе силу врага с их помощью? Этот вопрос оставался открытым, но ответ на него будет получен уже совсем скоро. И от того, каким он будет, зависят их жизни.

Взглянув на инквизитора, Рагнар заметил, что женщина чувствует себя не лучшим образом. Впрочем, чему удивляться? Если предположить, что она воспринимала психическую энергию столь же остро, как Волк запахи, то, очевидно, сейчас ей действительно приходится несладко. Даже Рагнар, не обладая способностями псайкера, более чем отчетливо ощущал воздействие чуждой энергии. Что же тогда испытывает она?!

По мере продвижения вперед впечатление, что они находятся внутри живого организма, усилилось настолько, что отпали последние сомнения в этом. То там, то здесь на стенах виднелись странные наросты, напоминающие заплаты из какого-то органического вещества. Переплетение трубопроводов вдоль стен коридоров было похоже на вены и артерии, тем более что в них отчетливо слышался звук текущей жидкости.

Да, это определенно какое-то живое существо, вот только пребывает оно в странном, неестественном состоянии. Оно либо тяжело больно и мучается в предсмертной агонии, либо… Впрочем", о втором варианте Рагнару думать и вовсе не хотелось.

Тем не менее следовало смотреть правде в глаза. Запах гнили, гноя и разложения весьма недвусмысленно наводил на мысль о том, что, возможно, скоро им придется столкнуться с проявлениями Нургла, Властелина Чумы, бога болезней и распада.

Воссоздав в памяти облик напавших на них генокрадов, Рагнар обратил внимание, что их чешуя была покрыта странными, нездорового вида пятнами и имела многочисленные повреждения.

— Не нравится мне все это, черт побери! — послышалось ворчание Свена.

Он двигался на несколько шагов впереди Рагнара, поэтому Волк смог понять, о чем говорит его товарищ, лишь после того как встал рядом с ним. Едва ли открывшаяся его взору картина могла порадовать.

В центре большого зала древнего корабля располагалась куча какого-то странного зеленого вещества, определенно органического происхождения, отдаленно напоминающего фосфоресцирующие морские водоросли, которые Рагнар встречал в морях Фенриса. Только цвет этой кучи был намного более ярким и интенсивным. Это, вне всякого сомнения, живой организм: можно было видеть пульсирующее сердце, мозг, расползающиеся в разные стороны кровеносные сосуды и все прочее, за исключением разве что оболочки.

Рагнар не сомневался, что они достигли цели своего путешествия. Сделав еще несколько шагов вперед, он увидел, что в центре этого ужасного организма что-то блестит особенным, белым светом.

Присмотревшись, он разглядел третью часть Талисмана Ликоса.

Теперь оставалось дело за малым — взять кристалл и вернуться с ним на борт «Света истины». Однако интуиция подсказывала Волку, что не стоит рассчитывать на то, что задача окажется легкой. Враг будет сопротивляться и ни за что не согласится расстаться с талисманом по доброй воле. Что ж, иного он и не ждал. Дух Волка наполнил все существо Рагнара. Он приготовился к смертельной схватке, крепче сжал в руках оружие, и из его горла вырвался протяжный вой.

В ту же секунду из центра ужасной массы выскочили существа, один вид которых заставил вздрогнуть не только Рагнара и молодых Кровавых Когтей, но даже самого сержанта Хакона. Здесь были и уже знакомые генокрады, и другая живность различных размеров, форм и строения. Несмотря на то что они отличались друг от друга, у них была одна общая черта — все они здорово напоминали насекомых.

Самое страшное из них было похоже на огромного паука с длинными лапами и массивной нижней челюстью, способной, очевидно, без особого усилия раздавить любого человека.

— Тираниды! — услышал Рагнар дрогнувший голос сержанта Хакона.

Дрожь прошла по всему телу Волка. Перед ним были существа, вселяющие ужас во все живое во Вселенной. Они представляли серьезную опасность даже для Космических Волков. Записи, хранящиеся в архивах Ордена, красноречиво свидетельствовали о том, что немало славных Космодесантников пало в неравной борьбе с этой нечистью.

Однако сейчас не время рыться в архивах. Насколько многочислен и грозен противник? Впрочем, и над этим долго раздумывать Рагнару не пришлось. Тираниды стремительно бросились на непрошеных гостей.

Теперь, когда расстояние между ними сократилось, Волк заметил, что облик нападавших существенно отличается от того образа, что заложен в его память обучающими машинами. Несмотря на то что эти твари, подобно крысам, нередко являются переносчиками различных страшных заболеваний, не было никаких указаний и ссылок на то, что сами они хоть раз были поражены ими.

Однако облик вот этих конкретных тварей красноречиво свидетельствовал об обратном. Подобно тем генокрадам, с которыми отряду уже пришлось столкнуться, эти также несли на себе весьма живописные картины гниения различных стадий. Кроме того, их движения выглядели несколько неестественными, словно они совершали их не самостоятельно, а повинуясь, как зомби, невидимому, но могущественному хозяину.

Глядя на врагов, Рагнар подумал, что болезнь, поразившая их, имеет какую-то связь с чумой, захлестнувшей мир Аэриуса. Впрочем, атака противника была столь стремительной, что времени на наблюдения и рассуждения уже не оставалось. Теперь требовалось лишь одно — действие.

— Берегись! — проревел Свен, падая на палубу. Рагнар едва успел последовать его совету, как над его головой пронеслись плевки неизвестного, органического оружия.

Раздавшиеся позади мучительные крики свидетельствовали о том, что далеко не все члены отряда обладали хорошей реакцией.

Волк открыл огонь. Поражая меткими выстрелами противника, он в то же время прекрасно отдавал себе отчет в том, что даже совершенно безупречные действия едва ли смогут обеспечить победу. Как количественное, так и качественное соотношение сил не оставляло ни малейшей надежды на удачный исход битвы. В очередной раз Рагнар оказался в ситуации, единственно возможным выходом из которой было лишь постараться подороже продать свою жизнь. Что ж, какая еще смерть может быть достойнее для истинного воина! Волку вспомнились слова наставников. Они говорили, что воин свободен. Свободен принять или не принять свою судьбу. Действительно непобедим лишь тот, кто способен выбрать первое, причем сделать это сознательно.

Не прекращая вести огонь, Рагнар извлек из поясного раздатчика несколько гранат и, одну за другой, бросил их в гущу нападавших. Его товарищи сделали то же самое. Эффект был впечатляющим. Разрывные гранаты нанесли врагу серьезный урон.

А еще Волк с удовлетворением отметил, что ему пока удается уворачиваться от плевков противника. Дело в том, что применяемое врагом оружие обладало ужасной способностью разъедать практически любой материал, будь то человеческая плоть или броня доспехов. Это подтверждали доносящиеся с разных сторон стоны уже пострадавших людей. Похоже, лишь Космическим Волкам, инквизиторам и Галу удавалось пока оставаться неуязвимыми.

Вдруг Рагнар ощутил нарастающую концентрацию псионической энергии. Взглянув в сторону Кары, он увидел исходящий от нее поток чистого света, направленный на противника. Натиск врага заметно ослаб, но огромные насекомые все равно продолжали наступать, очевидно подчиняясь некой организующей силе. Лишь на мгновение показалось, что они дрогнули, но затем вновь двинулись вперед, перешагивая через трупы павших.

Медлить было нельзя. Нанося страшные удары направо и налево, Волк бросился в гущу врага. Лезвия его цепного меча с диким визгом кромсали плоть, разнося запах гноя и разложения. Свен, рыча и завывая, сражался бок о бок с Рагнаром. Кровавые Когти двигались столь стремительно, что, если бы обычный человек наблюдал за происходящим со стороны, он скорее всего вообще не смог бы разглядеть никаких подробностей, а вместо Космических Волков видел бы лишь нечеткие, смазанные силуэты, от соприкосновения с которыми во все стороны разлетались части тел отвратительных тварей. На подобную скорость были способны, пожалуй, лишь Космодесантники, организм которых перестроен таким образом, что позволяет снабжать кислородом мышечную ткань в совершенно бешеном темпе.

Впрочем, противник тоже обладал незаурядной скоростью, поэтому только работа на пределе возможностей могла на какое-то время обеспечить Космодесантникам успех. Рагнар ясно ощущал, что, лишь действуя таким образом, он может рассчитывать на продление своей жизни. Нельзя было ни на мгновение замедлить темп или позволить себе отвлечься. Волк понимал, что противник не простит ни малейшей ошибки и с нетерпением ждет удобного случая, чтобы нанести смертельный удар.

Рагнар весь сосредоточился на битве. Все свое внимание, все силы он бросил на то, чтобы наносить смертельные удары и одновременно уклоняться от контратак. Для Волка не существовало больше понятий «вчера» и «завтра», только «здесь» и «сейчас», во всем мире не существовало больше ничего, кроме него и его противника. Рагнар знал, что время его жизни напрямую зависит от того, как долго он сумеет продержаться на пике концентрации и бешеного темпа. Пока сможет — будет жить, короткая, пусть даже на одно мгновение, передышка повлечет за собой неминуемую гибель. Лишь острое осознание того, что смерть дышит ему в затылок, позволяло Волку мгновение за мгновением, минута за минутой продлевать то состояние, которое принято называть жизнью.

И в этот миг Рагнар почувствовал, что он счастлив. Счастлив простым счастьем воина, занятого единственным делом, для которого он, собственно, и предназначен. Ему удалось в дыхании своей смерти ощутить неповторимый аромат, наполняющий каждое новое мгновение, дарованное жизнью. Волк наконец понял ту простую истину, которую, очевидно, нельзя в полной мере ни представить, ни передать на словах, можно лишь ощутить. Он понял, что жизнь лишь тогда приобретает свое ни с чем не сравнимое очарование и наполняется невыразимым, но истинным смыслом, когда каждое ее мгновение может стать последним.

Продвигаясь сквозь ряды противника, Рагнар неожиданно оказался перед огромным монстром, имеющим множество длинных лап со страшными когтями и превосходящим его по размерам по меньшей мере вдвое. Очевидно, это был один из наиболее крупных тиранидов, какие только встречались в природе. Увернувшись от жутких когтей, Волк отбил мечом жало, нацеленное ему в горло. Сила монстра оказалась столь велика, а быстрота столь стремительна, что Рагнар остался в живых, лишь сумев каким-то непостижимым образом предугадать направление его ударов.

Не теряя времени, он выстрелил в тиранида, целясь ему в глаз. Однако враг, по всей видимости, тоже не страдал от нехватки интуиции, поскольку весьма ловко увернулся, не забыв плюнуть в Волка кислотой.

Зверь, обычно дремлющий, а теперь выпущенный на свободу, безошибочно знал, что одержать верх над таким врагом можно, лишь совершив необычное действие, которое тот не сумеет предугадать. Поэтому, увернувшись от плевка тиранида, Рагнар резко подпрыгнул и молниеносным движением своего меча отделил голову монстра от его туловища. И тут же, повинуясь чутью, Волк прыгнул на спину обезглавленной твари. Смысл своего прыжка Рагнар понял несколько позже, когда агонизирующее тело врага еще несколько секунд разбрызгивало во все стороны кислоту и размахивало бритвенно-острыми когтями с немыслимой даже для тиранида скоростью, раскроив нескольких своих же сородичей, прежде чем обрушиться на палубу. Находясь все это время у него на спине, Волк не только избежал опасности быть сраженным последними ударами умирающей твари, но и получил передышку, позволившую ему яснее увидеть картину битвы.

Волк увидел, что Свен закапчивает сражаться с другим тиранидом примерно так же, как это только что сделал сам Рагнар.

Еще он увидел, как с разных сторон к нему приближаются два генокрада. Несмотря на то что их скорость намного превышала возможности обычного человека, в сравнении с тиранидами они были весьма медлительными. Монстры уже приготовились выплюнуть кислоту, о чем свидетельствовали набухшие железы, но Волк, казалось, никак не реагировал на их присутствие. Лишь в самый последний момент, когда нацеленные в голову Рагнара сгустки кислоты вылетели из жвал, он резко присел, пропуская плевки у себя над головой. Расчет Волка оказался точен. Уже через несколько секунд агонизирующие тела генокрадов корчились на палубе.

Практически одновременно с Рагнаром Свен закончил борьбу с доставшимися ему тварями, и теперь оба Космодесантника получили несколько мгновений передышки, оказавшись в центре плотно устланного трупами пространства.

Осмотревшись, Рагнар увидел еще нескольких тиранидов. Несмотря на то что они со Свеном разделались с тварями на своем участке, ситуация в целом оставляла желать лучшего. Все поле боя представляло собой содрогающееся море клыкастой, когтистой и плюющейся ядом органики с несколькими островками. На одном из таких островков находились Рагнар со Свеном, а на прочих — инквизиторы с Галом, Нильс со Стрибьорном и сержант Хакон. Остальные члены отряда пали жертвами чудовищного противника.

Талисман на груди Кары Исаи, сияя ослепительным белым светом, наносил немалый ущерб врагу. И все же было очевидно, что, несмотря на мужество людей, соотношение сил по-прежнему не позволяет надеяться на успех. Каждое мгновение неминуемо приближало исход боя, который, к сожалению, не сулил им ничего хорошего. Волк отчетливо сознавал, что если не случится чего-то необычного, то все их действия, какими бы отчаянными и самоотверженными они ни были, бесполезны, все будут мертвы, причем произойдет это с минуты на минуту.

Необходимо было срочно что-то предпринять. Но что? Ответ на вопрос пришел неожиданно. Ну конечно! Нужно попытаться завладеть последней частью талисмана, благодаря которой врагу удается подчинять своей воле и координировать действия монстров. Во всяком случае, несмотря на всю сомнительность попытки, стоило попробовать.

— Эти уроды на редкость сообразительны, — проворчал Свен.

Обернувшись, Рагнар увидел, что несколько особо крупных тиранидов в сопровождении генокрадов и прочей мерзости словно по команде устремились в их сторону.

«Вот привязались!» — подумал Волк. Впрочем, смысл их действий был ясен. Твари бросились на защиту чего-то гораздо более важного — источника своей чудовищной и неистощимой силы и по совместительству — центра управления.

Рагнар совершенно не представлял себе, что именно он должен делать. Оставалось лишь в очередной раз довериться чутью заключенного в нем зверя.

Решение пришло мгновенно. Гранат было еще достаточно, Волк метнул одну в центр студенистой массы, туда, где не так давно он видел кристалл. Прогремел взрыв, вслед за которым, словно эхо, раздался жуткий вопль тварей, как если бы осколок гранаты ранил каждого из них. Затем вся эта смертоносная масса словно лишилась руководства — от былой слаженности не осталось и следа.

Такая реакция противника красноречиво свидетельствовала о том, что Рагнар избрал верную тактику. Он продолжал двигаться к цели, сопровождая каждый свой новый шаг очередным взрывом. Каждое попадание в странный «кисель» посреди зала заставляло монстров вопить от боли.

Волк не располагал излишками времени, чтобы понять, отчего все происходит именно так, а не иначе. Достаточно было того, что он нашел способ наиболее эффективно воздействовать на врага, в результате чего ход боя резко изменился в пользу людей.

Свен, моментально оценив ситуацию и с присущей ему проницательностью уловив суть происходящего, тотчас присоединился к своему товарищу, тоже посылая гранату за гранатой в центр пульсирующей зеленой массы.

Теперь уже практически все тираниды с душераздирающими воплями, потеряв всякий интерес ко всем прочим людям, устремились к Рагнару. Но видно было, что действия противника лишены прежних скорости и координации.

Наконец, шагая по слабо содрогающейся теперь зеленой массе, Волк достиг центральной ее части, где находился кристалл.

Как только талисман оказался в его руках, сражение тотчас прекратилось, подобно футбольному матчу после финального свистка арбитра. Не сразу сообразив, что вообще случилось, люди еще некоторое время продолжали стрелять, но, видя, что противник не оказывает больше никакого сопротивления, постепенно успокоились.

Монстры пребывали в замешательстве, бессмысленно дергаясь из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга и растерянно повизгивая. Создавалось впечатление, что тираниды все еще пытаются управлять своими меньшими сородичами, но в то же время сами, не получая новых сигналов от руководства, не представляют, что же конкретно им следует делать. Глядя, как бестолково мечутся эти еще совсем недавно столь стремительные и смертоносные существа, Волк не смог сдержать улыбку, до того комично и нелепо выглядели они теперь. Трудно было поверить, что эти неуклюжие создания являли хоть какую-то угрозу для человека.

Внезапно движения монстров вновь стали осмысленными, но только на этот раз цель их действий изменилась на прямо противоположную — они врассыпную бросились бежать. Уже спустя минуту в поле зрения не осталось ни одного живого врага.

Взглянув на стоящего рядом с ним Свена, Рагнар увидел широкую улыбку на лице своего боевого брата, а также восторг и восхищение в его глазах. Можно ли желать большей награды! Рагнар стоял с кристаллом в руке, окруженный телами поверженных врагов, и сам еще до конца не верил в победу.

Однако все было кончено. Подошли Стрибьорн, Нильс и сержант Хакон, затем к ним присоединились Стернберг, Кара Исаи и Гал. Глаза всех Космодесантников и обоих инквизиторов светились искренней радостью.

— Молодец! — произнес Хакон, хлопнув Рагнара по плечу. — Честно говоря, я решил взять тебя ради того, чтобы ты не кис один на корабле. А ты превзошел самого себя.

Рагнар радостно и в то же время несколько растерянно смотрел на сержанта. Остальные Кровавые Когти тоже удивленно покосились на своего командира. И было от чего. Едва ли кто-нибудь мог припомнить, чтобы за все время, сколько он знал ветерана, тот оказался способен произнести такое количество теплых слов зараз.

Инквизитор Исаи протянула руку. Встретившись с ней взглядом, Волк прочел в нем восхищение, признательность и в то же время какую-то глубокую грусть. Он очень мало знал о псайкерах и их способностях. Неужели для этой женщины приоткрыта завеса, скрывающая от человека его будущее? Или просто она лучше других чувствует вероятности грядущих событий? Рагнар не знал, какое из его предположений ближе к истине, но все равно почувствовал, как холодная дрожь прошла по его спине под взглядом этой женщины. Недолго думая, он с улыбкой протянул ей кристалл и, как ни странно, ощутил заметное облегчение, когда инквизитор приняла его. Она едва заметно улыбнулась в ответ, и Волк, в который уже раз за последние несколько минут, почувствовал себя счастливым.

— Рагнар! — слегка подтолкнул в спину своего товарища Свен. — Ты, конечно, герой, но… немного прикрой рот. Извини, — добавил Свен в ответ на вопросительный взгляд своего товарища и покосился вслед отошедшей от них женщины, — просто у тебя был чересчур глупый вид.

Глава тринадцатая

«Свет истины» приближался к системе Аэриуса. Рагнар испытывал гордость и удовлетворение от выполненного долга. Наконец их поиски завершены. Они выполнили свою задачу — собрали все части Талисмана Ликоса. По пути от халка инквизитор Исаи сумела восстановить его. Судя по всему, эта работа отняла у нее немало сил. Мельком взглянув на женщину, Рагнар обратил внимание, что, несмотря на ее смуглый от природы цвет кожи, она выглядит бледной. Теперь висящий у нее на шее талисман представлял собой единый кристалл невиданной и жуткой красоты.

Что же будет дальше? Несмотря на то что «Свет истины» уже довольно близко подошел к Аэриусу, установить контакт с кем бы то ни было пока не удалось. Такой ход событий не сулил ничего хорошего.

— Мой господин! Корабль вошел в зону непосредственного радиоконтакта, — поступил доклад инквизитору.

— Слава Императору! — произнес Стернберг. — Попробуйте установить связь с дворцом губернатора.

— Слушаюсь, мой господин.

Через несколько минут на экране монитора появился наконец один из залов дворца. Вышедший на связь человек представлял собой грустное зрелище. Создавалось впечатление, что одежда ему не по размеру, словно с чужого плеча. Впалые щеки, горящие лихорадочным огнем глаза, осунувшееся лицо. Худые и какие-то искривленные руки судорожно сжимали подлокотники кресла.

— Инквизитор Стернберг? — изумленно произнес человек надсадным, треснувшим голосом. — Это вы?

— Министр Кармиакал! Где губернатор Тал?

— Тал… Он мертв, мой господин. Большая часть правительства Аэриуса тоже мертва. Мы не нашли средства против чумы.

Очевидно, Стернберг был потрясен, потому что на некоторое время повисло тягостное молчание.

— В таком случае ты исполняющий обязанности губернатора?

— Да, я удостоен этой чести, — медленно, словно через силу, ответил человек. — А вы сумели найти то, что искали?

— Да, Талисман Ликоса у нас.

— Тогда мы ждем вас. Это наша последняя надежда. Чума уже унесла жизни большей части населения планеты. Число погибших огромно и продолжает увеличиваться. Улицы завалены трупами. Их уже некому убирать.

— Не сомневайся, мы сделаем все, что в наших силах, — ответил инквизитор. — Я готов спустить шаттл прямо сейчас. Распорядись подготовить его прием.

— Да, конечно, хотя… — замялся Кармиакал, — едва ли найдется кто-либо, еще способный выполнять приказы. В любом случае, садитесь, — добавил человек, затем лицо его исказила судорога боли, и экран погас.

— Нужно спешить! — произнес инквизитор.

Уточнять, к кому именно обращены его слова, не требовалось. Кара Исаи, Гал и Космодесантники немедленно направились к шаттлу.

Разглядывая в иллюминатор поверхность планеты, Рагнар испытывал радость уже просто оттого, что на этот раз отряд высаживается обычным способом, а не с помощью телепорта. Стернберг счел неразумным идти на неоправданный риск в заключительной части операции.

Когда шаттл вошел в атмосферу, Волк обратил внимание на черные, неестественные облака, видимо представляющие собой выбросы промышленных предприятий. Когда шаттл снизился, Рагнар убедился, что его первое впечатление оказалось верным. Огромные трубы многочисленных заводов и фабрик изрыгали клубы черного дыма. Повсюду виднелись чудовищных размеров горящие ямы, сверху напоминающие озера лавы. Вся эта картина больше напоминала творение каких-то безумных богов, чем дело рук человека. Впрочем, весьма вероятно, что в связи с чумой здесь произошли крупные техногенные катастрофы. Конечно, Волк был готов к тому, что на планете не все в порядке, но увиденное ошарашило его.

Шаттл слегка тряхнуло. Корабль вошел в нижние слои атмосферы. Рагнар словно зачарованный смотрел вниз. То, что вначале он принял за реки, оказалось разветвленной сетью дорог, протянувшихся между громадами гигантских небоскребов.

— Много ли людей живет там, внизу? — произнес Волк, словно размышляя вслух.

— Чертовски много. Но уже гораздо меньше, чем до чумы, — отозвался Свен.

— Едва ли кто-то сможет сейчас ответить на этот вопрос, — произнес инквизитор. — Погибло больше половины населения — это официальные данные. Фактическое положение дел может быть еще печальнее. Аэриус являлся одним из наиболее развитых миров Империума, и его потеря станет чувствительным ударом для нее, — добавил Стернберг после небольшой паузы.

— Тогда почему же здесь не создали защиту, обеспечившую необходимый уровень безопасности? — спросил Рагнар.

— Сложно сказать. Может быть, люди Аэриуса стали излишне самоуверенны и в конце концов поплатились за это либо обрушившиеся на них силы Хаоса оказались слишком мощными.

— Хорошо, что мы прибыли вовремя, чтобы спасти этот мир, — с улыбкой сказал Нильс.

— Мы его еще не спасли, — ответила Кара Исаи.

Рагнар знал, что Черная Пирамида весьма велика, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Ее грани сверкали подобно хрусталю, с той лишь разницей, что были черного цвета. Но главное, что ощутил Волк, — это мощная аура силовых полей, окружающая это невиданное сооружение. На одной из сторон Пирамиды, как в зеркале, отражался их спускающийся шаттл.

Вскоре корабль совершил мягкую посадку. Как ни странно, настроение у Рагнара улучшилось. Очевидно, после нескольких недель, проведенных в космосе, перспектива вновь ступить на твердую почву радовала.

— Ну наконец-то! — со вздохом произнес Нильс, выразив общее мнение.

Первое, что бросилось в глаза Рагнару, когда он сошел с трапа корабля, — огромное количество трупов. Тела погибших заполняли почти все пространство перед Пирамидой и отличались друг от друга лишь различными стадиями разложения. Но самое страшное было не это. Волк даже не сразу сообразил, в чем дело, когда леденящая кровь волна ужаса накатила на него. То тут, то там можно было различить едва заметные движения, говорящие о том, что далеко не все были мертвы. Некоторые несчастные разлагались, будучи все еще живы.

Затем Рагнар обратил внимание на саму Пирамиду. Она представляла собой величественное сооружение и даже сверху выглядела впечатляюще, вблизи она поистине поражала. Вместе с тем исходящее от нее мощное силовое поле, которое Волк почувствовал еще с орбиты, теперь стало многократно ощутимее. Энергия была столь концентрированной, что заставляла шевелиться волосы на голове.

Однако произведенное впечатление было весьма противоречивым. Бьющая в глаза красота сочеталась с не менее мощным ощущением исходящей от этого фантастического сооружения реальной угрозы, заставившей Рагнара напрячься. Казалось, в сознании Волка вдруг ожили все ужасные предчувствия, которые посещали его с самого начала путешествия и которые он всеми силами пытался отбрасывать. Рагнар пробовал убедить себя, что причина тому — ужас, охвативший его при виде огромной массы разлагающихся тел, но он знал, что обманывает себя. Какие бы объяснения ощущениям ни старался придумать его разум, Волк понимал, что все дело в самой Пирамиде, заставляющей дыбиться шерсть на загривке.

Интересно, его товарищи чувствовали то же, что и он, или это было всего лишь одним из последствий ранения, от которого он еще не до конца оправился?

— Взгляни туда, — услышал Рагнар шепот Нильса.

Посмотрев в направлении, указанном боевым братом, Волк заметил в небе множество инверсионных следов. Белые полосы спускались из верхних слоев атмосферы сквозь брешь в облаках. Сначала Рагнар предположил, что это могут быть корабли противника, но затем понял, что это падают метеоры.

Когда дыра в облаках расширилась, Волк заметил еще одну странную вещь. Нечто, напоминающее чудовищную красную комету, оставляло за собой хвост зеленовато-желтого цвета. Рагнару не требовалось спрашивать, что это. Звезда Зла.

— И что теперь? — спросил сержант Хакон.

— Теперь нам нужно проникнуть внутрь, — как всегда мрачно ответил Стернберг. — Оракул была весьма благосклонна к нам, сообщив, что именно следует делать. Чтобы остановить чуму, мы должны доставить талисман в центр Пирамиды.

— Очевидно, осталось дело за малым — найти вход? — улыбнулся сержант, но, несмотря на иронию в голосе, глаза ветерана горели холодным огнем.

— Мы найдем его, — произнес инквизитор уверенно, и весь его облик красноречиво свидетельствовал о том, что он действительно сдержит свое обещание, сколько бы времени и сил ни пришлось на это потратить.

Чтобы подойти к Пирамиде, отряду пришлось пересечь площадь, заваленную телами людей. Всю дорогу Рагнар был вынужден смотреть на них, чтобы не наступать, и получил возможность детально разглядеть жертв страшной эпидемии. Тела мертвых выглядели отвратительно, но еще ужаснее были леденящие душу стоны еще живых. При виде отряда люди обращали на них умоляющие взгляды, просили воды. Рагнар старался сохранять хладнокровие, но чувствовал, что его буквально бросает в жар.

— Что за проклятое место! — пробормотал Свен. — Да ты весь взмок! — добавил он, обращаясь к Рагнару. — Надеюсь, ты не успел подцепить тут лихорадку?

Рагнар чувствовал, что его боевой брат шутит. Но с ним действительно что-то не так. Проведя рукой по лицу, Волк смахнул пот. Глубоко вдохнув, он решил не обращать внимания на ужасное зловоние, наполняющее воздух.

Чем ближе они подходили к Пирамиде, тем огромнее она казалась. Каким образом инквизитор собирается найти вход, если это еще до сих пор никому не удавалось? Пророчество Оракула не содержит никаких указаний по этому вопросу.

Впервые Рагнар взглянул на ситуацию со стороны. До этого он лишь исполнял приказы вышестоящих. Отряду не раз приходилось рисковать жизнью в поисках магического талисмана. Они нашли недостающие части, соединили их и получили артефакт невиданной мощи. Теперь с этим сгустком силы отряд шел к Пирамиде, представляющей собой не менее мощную силу, и, как выяснилось, никто толком не знает, что следует делать. Все, чем они располагают, — более чем расплывчатое пророчество Оракула, опыт Стернберга и псионические способности инквизитора Исаи. Это, конечно, немало, но достаточно ли для того, чтобы решить задачу? Вместе с тем нет сомнений, что поразившая мир Аэриуса чума представляет собой жуткую, вездесущую и совершенно реальную силу, способную поставить на колени развитую цивилизацию.

Взглянув на ситуацию под таким углом, Рагнар вдруг ясно осознал, что решение стоящей перед ними задачи находится за пределами обычной человеческой логики. Будет совсем хорошо, если оно не лежит за гранью возможностей человеческого разума. Ведь обычно разум занят вовсе не выбором поступков, которые следует совершить, а поисками объяснений уже происшедшим событиям. И поиском причин, почему все пошло так, а не этак.

Рагнар почувствовал, что его губы растягиваются в улыбке. Он вдруг осознал некоторую запоздалость посетивших его мыслей. И все же, продолжая вести наблюдение за потоком сознания как бы со стороны, Волк почувствовал что-то необычное, чего не замечал прежде, какую-то странность. Но понимание того, в чем же именно заключается эта странность, не приходило. Необычным в его размышлениях был не столько сам их характер, сколько то, что пришли они откуда-то со стороны, скорее даже, были навязаны кем-то… или чем-то. Что же это может означать? Есть лишь один способ получить ответ на этот вопрос — внимательно наблюдать и ждать.

Тем временем отряд наконец подошел к подножию Пирамиды и был накрыт отбрасываемой ею огромной тенью. Стена этого удивительного сооружения представляла собой столь гладкую поверхность, что Волк отчетливо видел в ней свое отражение. Отражение действительно принадлежало ему, но в нем было что-то… не то, какое-то едва уловимое и в то же время чудовищное несоответствие. Рагнар присмотрелся внимательнее. В отражении он выглядит слабым, исхудавшим, изможденным. Его глаза излучают неестественный, лихорадочный блеск, а щеки покрыты странными пятнами, такие же он видел на телах, устилавших площадь. На мгновение ужасная мысль пронзила его мозг — неужели это предзнаменование и он видит сейчас свое будущее? «Нет, такого не может быть», — подумал Волк, отбрасывая эти жуткие мысли. Тем не менее он почувствовал вдруг непривычный, странный зуд во всем теле и, преодолевая желание почесаться, продолжил путь.

Теперь люди находились точно по центру западной грани Пирамиды. Взглянув на инквизитора Исаи, Рагнар заметил, что ее глаза прикрыты, а над головой все ярче и ярче разгорается ореол. Силовые потоки, словно щупальца, исходили от висящего у нее на шее кристалла и растекались по стене, образуя какой-то сложный, чуждый узор, напоминающий руну.

Вдруг Талисман Ликоса вспыхнул настолько ярко, что ослепительный свет заставил Волка на мгновение зажмуриться. Когда он открыл глаза, мерцающий рунический знак, растаяв подобно туману, исчез, оставляя вместо себя проем в стене, за которым угадывался длинный, темный туннель. Несмотря на дурные предчувствия, Волк словно зачарованный смотрел на происходящее на его глазах чудо. Как ни развивались бы события дальше, но им все же удалось проникнуть туда, куда тысячелетиями, а может, вообще никогда не ступала нога человека.

Инквизитор извлек из кармана своего плаща фонарь, и отряд вошел в туннель. Стены туннеля были облицованы тем же материалом, что и внешние стороны Пирамиды. Похоже на полированные гранитные плиты. Но чем ближе к центру, тем более древними казались стены. Создавалось впечатление, что Черная Пирамида построена поверх меньшей, гораздо более старой Пирамиды.

Стали появляться фрески, по всей вероятности сделанные эльдарами. Рагнар пожалел, что ему неизвестен их язык. Он чувствовал, что, расшифровав надписи, удалось бы хоть немного приоткрыть завесу, скрывающую тайну Пирамиды. Зачем она построена? Быть может, это гигантская гробница, хранящая прах какого-нибудь древнего эльдарского правителя? Впрочем, все это лишь предположения, не имеющие под собой никаких оснований.

И все же, судя по древности сооружения, Пирамида построена еще до того, как эльдары покинули Аэриус.

Ощущение пронизывающей все вокруг энергии стало очень сильным. Инстинктивно рука Волка коснулась оружия, он весь подобрался, готовясь в любой момент отреагировать на возможную агрессию. Едва ли строители столь величественрюго и жуткого сооружения стали бы расставлять грубые ловушки и западни. Без сомнения, силы, оберегающие Пирамиду, должны иметь более тонкую природу. Скорее всего то, что ощутил Рагнар, — чистая псионическая энергия. Эта область относится скорее к компетенции Рунных Жрецов, нежели обычных воинов, каким был Рагнар. К слову сказать, не исключено, что бедняга Ларс, погибший на Галте, при всей своей молодости и неопытности, был лучше подготовлен к встрече с силами, с которыми здесь придется столкнуться Волкам. Случайно ли, что с ними сейчас не было именно его? А может, вся цепь событий, начиная с прибытия в Клык Инквизитора Стернберга со свитой, лишь часть большого плана, постижение которого находится за пределами возможностей человеческого разума?

Волк тряхнул головой, словно стараясь освободиться от роя противоречивых мыслей. Быть может, все это лишь фантазии, плод воспаленного воображения, последствие тяжелого ранения, усиленное тягостным мраком Пирамиды? Как всегда, слишком много вопросов и почти никаких ответов.

Продолжая двигаться вперед, он заметил, что где-то на границе обзора то возникает, то вновь исчезает странная тень, очертаниями напоминающая эльдара, которого Рагнар уже видел однажды, когда присутствовал при извлечении из тайников Клыка первой части магического кристалла.

— Стойте! — неожиданно произнесла инквизитор Исаи.

Несмотря на то что она говорила достаточно тихо, эхо многократно повторило приказ.

— Если вам дороги ваши жизни, стойте и не двигайтесь! — добавила она, хотя весь отряд и без того мгновенно замер на месте.

Несмотря на то что Волк не видел никакой реальной угрозы, тон инквизитора и исходящий от нее запах не оставляли сомнений, что положение действительно серьезно. Рагнар застыл, напряженно стараясь почувствовать хоть какое-то изменение в окружающей обстановке, но ничего не мог обнаружить. Все, что ему оставалось, — покорно ждать.

Кара Исаи подняла руки, и свет, источаемый кристаллом на ее груди, стал ярче. Одновременно множество световых потоков, похожих на щупальца кракена, потянулись от талисмана вперед, а затем, словно столкнувшись с невидимым препятствием, рассыпались снопами разноцветных искр. Зрелище было впечатляющим.

— Мы… мы можем идти дальше, — произнесла инквизитор, когда весь этот фейерверк погас.

Голос ее звучал тихо и невыразительно, это был голос человека, только что избежавшего смертельной опасности.

Отряд продолжил путь к центру Пирамиды. Мрак стремительно сгущался, и внезапно впереди материализовалась человеческая фигура. Рагнар остановился, всматриваясь и стараясь определить, фантом это или реальное существо. Ничего определенного сказать было нельзя. Не исключено, что странная фигура представляет собой дух одного из давно погибших воинов, обреченный веками охранять покой Пирамиды.

Подойдя ближе, Рагнар понял: перед ними не человек. Эльдар. Шлем воина венчал странный, массивный гребень, на поясе — оружие неизвестного образца, а доспех украшал необычный узор из алмазов. Довольно долго фигура стояла неподвижно со скрещенными на груди руками. Волк уже стал сомневаться, что она вообще когда-нибудь проявит хоть какие-то признаки жизни.

Заговорил эльдар столь же неожиданно, как и появился, и голос его был полон ни с чем не сравнимого величия и мощи.

— Возвращайтесь назад! — произнес он. — Здесь не место живым.

Теперь, когда фигура пошевелилась, Рагнар понял, что это скорее призрак, чем живой человек, поскольку от него не исходило вообще никаких запахов. Похоже, это просто голограмма, хоть и очень натуральная. Еще очень похоже на отвлекающий маневр, пока реальный противник занимает удобную позицию для атаки.

— Мы следуем туда, куда нам предписано, — ответил сержант Хакон.

Тем временем Рагнар внимательно осматривался вокруг, втягивая ноздрями воздух и пытаясь удостовериться, оправданны его подозрения или нет.

— Мы — подданные Императора и находимся в его владениях, — добавил сержант, видя, что собеседник никак не реагирует на его слова. — А кто ты и почему решил, что мы станем внимать твоим словам?

— Я не враг вам, Космические Волки, и не стану останавливать вас, — ответил наконец незнакомец, печально покачав головой. — Я лишь обязан предупредить. Вы не ведаете, во что ввязываетесь. Существуют вещи, которые лучше оставлять нетронутыми. Силы, пробужденные вашим вмешательством, слишком древние и слишком могучие, чтобы вы могли сдержать их и тем более подчинить своей власти. Если вы продолжите упорствовать, разразится катастрофа, масштабы которой вы не в состоянии себе представить.

Несмотря на то что голос эльдара звучал негромко и спокойно, в нем ощущалась страшная сила. О какой катастрофе он говорит? Искренни слова эльдара или это лишь уловка?

У стоящего чуть позади Свена был несколько растерянный вид, да и сам Рагнар чувствовал себя так, словно перед ним предстало одно из тех мифических существ, о которых говорят древние саги.

— Кто ты? — повторил вопрос сержанта инквизитор Стернберг. — Назови свое имя и скажи, что тебе нужно от нас.

— Не следовало восстанавливать то, что было разрушено, — ответил эльдар, — и тем более не следует нести это в проклятое место. Если бы вы увидели ничтожную часть того, что хотите выпустить на свободу, вы бы ужаснулись… Я предупредил, — добавил призрак. — Я и мои братья едва сдерживаем рвущегося на свободу демона. Наши силы на исходе. В последний раз говорю вам, люди, — возвращайтесь туда, откуда пришли, пока еще не слишком поздно. Возвращайтесь! Есть вещи страшнее, чем просто смерть.

Эти последние слова эльдара эхо все еще повторяло, но сам призрак уже исчез так же внезапно, как и появился.

Инквизиторы и Космические Волки уставились друг на друга. Ситуация была весьма нелепой. Все молчали. Молчали просто потому, что сказать было нечего. С одной стороны, выходило так, что весь проделанный путь, все опасности, которые они преодолели, — все это зря. И теперь, если, конечно, верить призраку, доставив восстановленный кристалл в центр Пирамиды, они не только не покончат с ужасной чумой, губящий мир Аэриуса, но и выпустят на свободу ужасное древнее зло, спровоцировав катастрофу вселенского масштаба. Невеселая перспектива. Но с другой стороны, они зашли уже слишком далеко, чтобы вот так вдруг развернуться и отступить, вняв совершенно бездоказательным предостережениям призрака, который, кстати, даже не соизволил назвать свое имя, несмотря на то что его дважды спросили об этом.

Как ни крути, а, похоже, они крепко влипли. Это пока единственный достаточно верный вывод, который сумел сделать Рагнар.

Так что же делать? Что представляет собой демон, о котором говорил эльдар и который не должен обрести свободу? Было ли искренним стремление призрака предотвратить катастрофу и гибель их отряда, или это лишь чья-то попытка управлять их действиями в собственных интересах? Где искать ответы на все эти вопросы?

Рагнар не знал. Инквизитор говорил, что Оракул предсказала гибель целого мира, если талисман не будет восстановлен и доставлен в Пирамиду, и Рунные Жрецы Клыка подтвердили это. Волк снова и снова приходил к одному и тому же неутешительному выводу: для решения стоящей перед их отрядом задачи количество неизвестных должно быть сокращено. Поэтому он глубоко вздохнул, постарался успокоиться и вообще, насколько это возможно, выкинуть из головы всякие мысли, связанные с талисманом и сложившейся вокруг него головоломкой. К тому же решение-то, в конце концов, все равно принимать не ему. Есть инквизиторы, сержант Хакон наконец, а его задача — исполнять приказы и обеспечивать выполнение миссии в той мере, в какой он способен на это.

Заставляя себя думать таким образом, Рагнар, конечно, понимал, что занимается самообманом, но, как ни странно, почувствовал некоторое облегчение и даже почувствовал, что его губы складываются в едва заметную улыбку.

Никто не произнес ни слова, но отряд словно по команде двинулся дальше. Несмотря на то что благодаря талисману Кара Исаи имела возможность достаточно точно определять цель, коридоры, по которым им приходилось идти, представляли собой переплетение ходов сложного лабиринта и постоянно петляли, то уводя в сторону, то заставляя менять направление на противоположное.

— Что за странное место?.. — прошептал Нильс.

— Русс меня побери! — откликнулся Свен. — Неужели ты сомневаешься, что они просто морочат нам голову.

— Наверное, ты прав, — согласился Нильс. — Только хотелось бы знать, они — это кто?

— Этого я не знаю, — еле слышно пробурчал Свен. — Но если они пытаются сбить нас с пути, то, похоже, своей цели они почти достигли.

— Нет, вы не совсем правы, — сказала Кара Исан. — Лабиринт устроен в соответствии с определенным принципом. Руны на стенах направляют энергию, потоки которой я могу улавливать.

— Но зачем кому-то потребовалось оставлять ключ к разгадке лабиринта на его стенах? — в недоумении спросил Рагнар.

— Не знаю, — ответила женщина. — Быть может, это лишь часть общей энергетической системы, обеспечивающей сохранность Пирамиды на протяжении многих тысячелетий либо… нечто большее. К сожалению, это пока все, что я могу сказать.

«Так что же это?» — подумал Волк. Гробница? Может быть, некий храм, предназначенный для вызывания и управления мощными мистическими силами?

Неоднократно отряд делал остановки, с тревогой наблюдая за тем, как Кара Исаи с помощью кристалла определяет верное направление.

Коридор закончился неожиданно. За очередным поворотом их встретила огромная, испещренная рунами дверь. Очевидно, она была сделана из того же материала, что и внешние стены Пирамиды. «Что ждет по ту сторону?» — подумал Рагнар.

— И как мы откроем ее? — спросил Свен.

— Думаю, здесь не помешал бы хороший заряд взрывчатки, — предположил Нильс.

— Такого заряда у нас все равно нет! — фыркнул Стрибьорн. — Есть только гранаты.

— Самое большее, чего мы сможем добиться таким образом, так это сделать небольшую вмятину, — задумчиво произнес Стернберг. — Хотя… и это сомнительно. Если верно мое предположение, эта штука должна быть как минимум несколько метров толщиной и весить не один десяток тонн.

Едва ли можно справиться с такой громадиной подручными средствами, даже если бы была возможность использовать большой заряд взрывчатки.

Кара Исаи подошла к двери и приложила руки к ее гладкой поверхности. Как только она прикоснулась к камню, от ее рук во все стороны стали разбегаться серебристые огненные нити. Постепенно руны, покрывающие поверхность камня, засветились и словно ожили, едва заметно вибрируя. Тянулись минуты. Создавалось впечатление, будто время вообще остановилось. Но больше ничего не происходило. Тем не менее женщина оставалась неподвижной, очевидно улавливая нечто, недоступное восприятию остальных.

Вдруг в тишине раздался грохот, а затем с пола поднялось и закружилось, словно небольшой торнадо, облако пыли. Преграждавшая путь каменная глыба стала медленно опускаться вниз.

Через несколько минут проход был свободен. Но как только это случилось, волна необъяснимого, леденящего кровь ужаса нахлынула на Рагнара. Чутье безошибочно подсказывало ему: там, впереди, их ждет нечто, от чего не следует ждать ничего хорошего.

Опасения Волка подтвердились очень быстро. Едва затих грохот двери, как раздался жуткий, отвратительный, но наряду с этим удивительно веселый и искренний смех:

— От имени моего возлюбленного дядюшки Нургла приветствую вас, идиоты! Позвольте представиться: Бочулаз, правая рука Властелина Чумы. Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы наконец освободили меня. После стольких веков заточения это было приятно. Не знаю даже, как мне и благодарить вас за вашу… глупость!

После этих слов раскаты дикого, неуемного и злобного хохота несколько минут сотрясали воздух, а затем воцарилась мертвая тишина. Подождав некоторое время и убедившись, что ничего нового не происходит, члены отряда осторожно вошли внутрь помещения, которое, очевидно, и было целью их путешествия.

Рагнар не раз воображал себе это место, но то, что открылось его взору сейчас, ошеломило его. Он инстинктивно привел оружие в боевую готовность, хотя лишь смутно догадывался, с чем ему предстоит столкнуться здесь. Волк был уверен в одном: едва ли враг, кем бы он ни был, может быть повержен обычными средствами.

В центре комнаты на небольшом возвышении наличествовала странная, бесформенная фигура. Похоже, это было какое-то живое существо. Впрочем, кто знает? Создавалось впечатление, что его тело состоит из текучей слизи, непонятным образом удерживающейся в вертикальном положении и по неизвестным причинам еще не растекшейся по полу. Навершие, которое следовало считать головой, было покрыто пятнами нездорового зеленого цвета. Вся поверхность этого непостижимого организма слегка дрожала, обнаруживая некоторое сходство с огромным куском студня. Зловоние было столь густым, что Рагнар с трудом удержался от порыва зажать нос рукой.

На лице этого ужасного существа, казалось, жили только глаза, заискрившиеся лукавыми огоньками при виде вошедших. В этом взгляде читалась древняя, непостижимая мудрость. При ближайшем рассмотрении на голове существа обнаружились рожки. Чудовище закашлялось, брызгая слизью. Любопытно то, что каждая капля, достигая пола, тут же превращалась в крошечную фигурку, точную копию своего создателя. Некоторое время фигурки танцевали, но затем растекались и впитывались в пол.

— Император храни нас! Нечистый… — услышал Рагнар шепот Стернберга, и дрожь прошла по его телу.

«Нечистыми» издревле называли самых страшных демонов, состоящих на службе Нургла, Властелина Чумы. Одна мысль о том, чтобы оказаться лицом к яйцу с таким существом, могла привести в ужас даже самого храброго воина.

— Вы уж простите, что я сижу, — произнесло существо, — но, как видите, я не очень хорошо себя чувствую.

После этих слов монстр зашелся в приступе истерического хохота, переходящего в не менее отвратительный кашель.

— Приготовься к смерти, мразь! — взревел сержант Хакон.

— Не нужно так горячиться, — мирно ответил демон, окидывая сержанта взглядом, полным циничного юмора. — Если ты еще не заметил — у меня проблемы со здоровьем. И потом, чем я заслужил столь суровый приговор? Вы, люди, бываете такими утомительными, — продолжал демон, не дождавшись ответа на свой вопрос. — Вы продолжаете убеждать себя, что контролируете ситуацию, даже тогда, когда и ребенку ясно, что она полностью вышла из-под вашего контроля. Вы напоминаете мне тех вредных эльдаров, чье общество я вынужден был терпеть несколько тысяч лет. Впрочем, следует отдать должное, они все же сумели запереть меня здесь, и, если бы не вы, кто знает, сколько еще времени могло бы продлиться мое заточение. Но теперь наконец — свобода! А сколько работы! Ведь пока существует мир, для демона чумы всегда найдется занятие.

Рагнар с удивлением наблюдал за говорившим и обратил внимание на еще одну странность. Несмотря на то что демон произносил слова довольно тихо, почти шепотом, они звучали в голове Волка громко и отчетливо. Кроме того, интуиция подсказывала ему, что юмор и шутливый тон демона скорее всего, преследуют определенную цель. Не исключено, что он просто отвлекает их внимание разговором и просто тянет время. Что же ему нужно? Рагнар знал, что понять замысел врага — это половина победы. Но едва ли можно надеяться, что демон сообщит прямо о своих намерениях.

— Ты не выйдешь отсюда! — крикнул Стернберг с отчаянием в голосе.

Обычно уверенный в себе, инквизитор сейчас выглядел как человек, который вдруг понял, что дело всей его жизни сведено на нет. На него было просто жалко смотреть, и Волк впервые почувствовал нечто вроде симпатии к этому человеку.

Стернберг возглавлял отряд, на который было возложено выполнение важной миссии. Он преодолел вместе со своими товарищами смертельные опасности и теперь наконец добрался сюда, достиг конечного пункта своего маршрута, желая спасти Аэриус от чудовищной чумы. И что же? Оказалось, что он не только не справился со своей задачей, но, наоборот, освободил одного из самых страшных демонов Вселенной. Это был сокрушительный удар даже для столь сильного духом человека, как инквизитор.

— Да брось ты это, маленький человек! — прокашлял демон в ответ на возглас Огернберга. — Воистину забавно слышать подобные речи от того, кто только что освободил меня. Да, кстати, — добавил Бочулаз, — я с толком провел свое свободное время. Я посвятил его творчеству и придумал несколько новых, весьма любопытных форм заболевания. Как-нибудь на досуге я похвастаюсь тебе некоторыми из них.

— Ты никогда не получишь возможности распространить их! — зарычал сержант Хакон.

Вид старого Волка говорил о том, что он готов в любой момент броситься на врага, однако исходящий от него запах свидетельствовал о неуверенности. Очевидно, странная манера демона вести диалог и его веселая наглость сбивали сержанта с толку. Впрочем, в дурацком положении ощущал себе не он один. Все члены отряда пребывали в растерянности и бестолково переминались с ноги на ногу.

— Вы не должны сердиться на меня за мои маленькие шалости, — продолжал потешаться демон. — Я имею на это определенное право. Расслабьтесь. Не одну тысячу лет эльдары составляли мне компанию. Они, конечно, намного хитрее вас, но вот беда — напрочь лишены чувства юмора. Так что не будьте излишне требовательны к несчастному, неуклюжему существу вроде меня, дайте мне полюбоваться прекрасным талисманом, который сияет на груди вашей очаровательной спутницы. Поверьте, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы он вновь обрел целостность и оказался здесь, рядом со мной.

— Мы убьем тебя, если ты только попытаешься двинуться с места! — отважился вступить в разговор Нильс.

— Что за милый, но глупый мальчик! — обратил демон свой взгляд на Кровавого Когтя. — Впрочем, ты мне нравишься и я окажу тебе честь, приняв к себе на службу раньше твоих товарищей. Говорю же вам, — продолжал демон, обращаясь уже ко всем остальным, — я демон Властелина Нургла, Бочулаз. Если бы вы обладали вдесятеро большими силами, возможно, и сумели бы разрушить эту Пирамиду и отправить мою сущность в пространство варпа, откуда я и пришел в ваш мир, но уничтожить… Даже ваш Император оказался не способен на это. Мы встретились однажды… Неплохой парень, только слишком строгий и не в меру злопамятный.

Сперва Рагнар принял слова демона за пустую похвальбу, но затем вспомнил, что, согласно преданиям, Император действительно боролся против демонов Нургла. И происходило это более десяти тысяч лет назад. Неужели сидящий перед ним — один из них? Неужели он был заперт здесь все это время и теперь обрел свободу?

Наряду со множеством прочих способностей Бочулаз, очевидно, умел читать мысли, поскольку его бесформенная голова чуть повернулась, глаза уставились на Волка, а губы расплылись в широкой улыбке, обнажившей несколько рядов отвратительных, покрытых желто-коричневым налетом клыков. Из пасти дохнуло столь нестерпимым зловонием, что Рагнар покачнулся.

— Не думай, это было не так уж просто, — произнес демон. — Лишь совсем недавно я вновь обрел достаточную способность к концентрации и сумел наконец воздействовать на мир за пределами Пирамиды. Я вступил в контакт со своими верными слугами и с их помощью заставил вас исполнять свою волю.

— Как ты оказался здесь? — спросил сержант Хакон, вероятно решив попытаться извлечь хоть какую-то пользу из болтовни противника.

— О, я думаю, эта Пирамида изначально строилась с целью заманить меня в ловушку. Я посетил этот мир, чтобы проверить здесь действие некоторых новых болезней… Эти эльдары буквально с неба свалились. Едва ли вы можете себе представить мое удивление, когда я оказался запертым здесь. Не исключено, что мне пришлось провести здесь намного больше времени, если бы ваши люди не оказались столь любезны и не изгнали эльдаров. Однако, прежде чем покинуть мир, эти мерзавцы разрушили талисман и разбросали его осколки по Вселенной. Я был в отчаянии. Мне потребоваюсь не одно тысячелетие, чтобы хоть как-то поправить свое пошатнувшееся здоровье, установить контакт с моими верными слугами и определить местонахождение одной из частей кристалла. Затем пришлось как следует пораскинуть мозгами, чтобы придумать для вас стоящее основание отправиться на поиски остальных осколков и добыть их для меня.

Слушая демона, Рагнар окончательно укрепился во мнении, что он дурачит их, тянет время. Вот только зачем ему это нужно? Чего он ждет?

А Бочулаз между тем продолжал разглагольствовать.

— Да, кстати, дорогой Гал! — произнес демон, обращаясь к командующему охраной инквизитора. — Ты заслужил награду.

— Благодарю тебя, мой господин, — ответил Гал, прытко подскакивая к Бочулазу.

Лицо Стернберга буквально окаменело.

— Ну что вы так удивляетесь? — продолжал глумиться демон, откровенно наслаждаясь произведенным впечатлением. — Мне ведь нужен был кто-то, кто держал бы вас на правильном курсе все это время. Вот Гал и служил мне верой и правдой много лет, верно?

— Да, мой господин, — ответил командующий.

— А до него — его отец, — добавил Бочулаз, — а до отца — дед и так далее. Впрочем, не стану утомлять вас сейчас долгим перечислением всех моих слуг, а также способов, с помощью которых я скрывал от вас свои истинные намерения. У нас для этого будет еще достаточно времени.

Свою речь демон сопровождал непрерывными ужимками и все тем же постоянно переходящим в кашель идиотским хохотом.

— Гал, ты предал не только меня и свой народ, — мрачно произнес инквизитор, но выражение недоумения на его лице красноречиво свидетельствовало, что он все еще не может до конца поверить в случившееся. — Ты предал все человечество.

— Что ты знаешь о предательстве? — усмехнулся в ответ Гал. — Я с детства ненавижу всех вас — вашего губернатора, ваше правительство, ваш народ, который превратил некогда цветущий мир Аэриуса в одну гигантскую сточную канаву. Но тебя я ненавижу больше остальных, потому что ты, помимо прочего, еще и болван, возомнивший, будто ты лучше всех разбираешься в людях и способен раскрыть любой заговор.

Волна ненависти захлестнула Рагнара. Командующий сопровождал отряд на протяжении всего пути, лично участвовал в кровавой битве в халке. Ларс и немало других славных воинов пожертвовали жизнью, чтобы этот мерзавец мог теперь раболепно склонить голову перед своим отвратительным хозяином.

— Только не кипятитесь! — произнес Бочулаз цинично. — Человечки! Что вы возомнили о себе? Вы вообразили, будто познали истину и умеете отличать добро от зла. Но много ли вам известно об истине! Вы отрезаете от мира кусок, который вас устраивает, и называете его добром, а все остальное — злом. При этом не хотите обращать внимания, что ваш кусок ничтожно мал в сравнении с тем, что вы отбрасываете. Мир гораздо шире и многограннее, чем вы можете себе представить даже в самых смелых ваших фантазиях. Что может знать об истине тот, кто делит окружающее на вкусное и невкусное, вредное и полезное! Глупцы! Вы выносите суждения о мире, получив некоторое представление о ничтожной его части. Впрочем, к чему я тут распинаюсь? Вы ведь даже не в состоянии понять, кто в действительности перед вами, а потому расцениваете меня как проявление зла, не так ли? Однако я не склонен слишком уж сердиться на своих освободителей, — продолжал Бочулаз, несколько смягчаясь. — Очевидно, в том ракурсе, в котором вы способны сейчас воспринимать меня, я действительно представляюсь вам плохим… Ладно, — добавил демон после небольшой паузы, словно собираясь с мыслями, — не обращайте внимания. Просто давненько не доводилось поговорить с кем-нибудь, кроме этих противных эльдаров.

Тем временем Рагнар уже подавил приступ нахлынувшего на него гнева, вызванный предательством командующего. Волк достаточно хорошо знал, что эмоции не помогают принять верное решение. Глубоко вздохнув и еще раз взглянув на ухмыляющуюся физиономию Гала, Рагнар почувствовал, что наконец успокоился. Теперь можно было принимать решение, а приняв — не медлить с его осуществлением.

Молниеносным движением выхватив свой болтер, Волк почти одновременно произвел два метких выстрела — в сердце и голову изменника.

— Ты, как всегда, торопишься и поэтому путаешь белое с черным, Космодесантник, — насмешливо произнес Бочулаз, переводя холодный, безжалостный взгляд с Рагнара на своего верного слугу, который рухнул к его ногам как подкошенный, угасающим взглядом преданно глядя на демона, словно умирающая собака. — Я лично собирался наградить тебя, — обратился Бочулаз к своему слуге. — Но этот Кровавый Коготь оказался столь поспешен… Что ж, да будет так. Мне не в чем упрекнуть тебя. Ты честно заработал свою награду. Я знаю, как непросто тебе было изображать преданность Императору, Инквизиции и этому самовлюбленному болвану Стернбергу. Но теперь твои мучения позади, сын мой.

Тем временем Гал, несмотря на нанесенные ему две смертельные раны, повис на ноге Бочулаза, и его соскальзывающие пальцы при этом издавали отвратительные чмокающие звуки.

— Ладно-ладно, — добавил демон, слегка отстраняя ногой своего слугу, — не волнуйся. Бочулаз всегда держит свои обещания или… почти всегда.

Произнеся последние слова, демон разразился особенно издевательским взрывом хохота. Тем временем Рагнар перевел прицел своего болтера на голову Бочулаза и спустил курок.

— Не стоит… — Демон не успел закончить фразу, расплываясь в широкой улыбке.

Волк разрядил всю обойму. Мгновенно к нему присоединились и его товарищи. Все снаряды бесследно поглотила студенистая масса. Взгляд Бочулаза на миг подернулся пеленой, и Рагнар подумал было, что противнику все-таки нанесен ущерб, но уже через несколько мгновений стало ясно, что это не так. Со звуком пробки, вынутой из бутылки, болты, один за другим, выскочили из тела демона и посыпались на землю.

«Может, мы все же зацепили его?» — подумал Рагнар. Эту слабую надежду ему подарил новый, особенно сильный приступ кашля монстра.

Демон слегка нагнулся вперед, сжимая руками живот в том месте, где он был поражен пулями. На этот раз приступ кашля закончился рвотой. Отвратительная зеленая масса изверглась из его пасти на тело бывшего командующего. А через несколько мгновений мертвец стал судорожно хватать ртом воздух, его тело неестественно раздулось, мускулы увеличились, а кожа приобрела болезненный желтовато-зеленый оттенок. Жуткий, сверхъестественный свет появился в его глазах. Одним прыжком существо, еще совсем недавно бывшее человеком, встало на ноги, сгибая пальцы рук, подобно когтям хищной птицы.

— Спасибо за помощь, друзья мои, — произнес Бочулаз, — хотя на этот раз я вовсе и не просил о ней.

К этому времени Кара Исаи вышла из транса, в который она впала с того момента, как отряд проник в комнату. Выкрикнув какое-то заклинание на неизвестном Рагнару языке, она подняла руки над головой. Волна раскаленной добела псионической энергии потекла от нее к демону, окружая его стеной огня. Надежда вновь наполнила сердце Волка, но длилось это недолго. Бочулаз повернул голову в сторону женщины и изрыгнул сгусток собственной энергии, мгновенно опутавшей инквизитора тысячами змей ядовитого, зеленовато-желтого цвета. Испустив протяжный мучительный стон, женщина замерла как вкопанная. Затем ее кожа стала покрываться пятнами, глаза потускнели, и Кара Исаи безвольно опустилась на землю.

Тем временем демон осмотрел себя, видимо убеждаясь, что ничуть не пострадал.

— Ладно. Порезвились, и хватит, — произнес он, деловито потирая руки. — Что-то я заболтался тут с вами. Уверен, Гал позаботится об успешном вступлении вас в наши ряды.

После этих слов Рагнар ощутил, как энергия вокруг сгустилась настолько, что стала физически ощутимой. Воздух наполнился множеством нитей все того же зеленовато-желтого цвета, и даже стены комнаты стали менять цвет. Чутье подсказывало Волку, что все это не сулит ничего хорошего ни им, ни людям Аэриуса.

Между тем с телом Гала произошла очередная метаморфоза. Сначала увеличившись, теперь оно таяло на глазах, словно выкипая изнутри, испуская гадкий запах гниения. Пальцы превратились в когти.

— Я бессмертен! — воскликнул монстр.

— Сейчас мы это исправим! — крикнул Свен, бросаясь на врага с цепным мечом.

Глава четырнадцатая

События стали развиваться с невероятной скоростью. Из покрытого слизью пола комнаты, словно утопленники из-под воды, начали подниматься жуткие фигуры. Они отличались друг от друга лишь размерами, в остальном же представляли собой точные копии своего создателя — Бочулаза. Лишь глаза их были совершенно пусты.

Внезапно Рагнар почувствовал, как чья-то рука ухватила его за лодыжку. Посмотрев вниз, Волк увидел контуры улыбающегося лица, начинающего проявляться на поверхности пола под ногами. Дернув ногой, Волк оторвал схватившую его руку, но она цепко держалась за пластину его доспеха. А монстр продолжал подниматься.

Глянув вокруг, Рагнар понял, что его товарищи находятся не в лучшем положении. Вся поверхность пола теперь представляла лес тянущихся вверх рук и голов с одинаковыми идиотскими улыбками и страшными, невидящими глазами.

Посреди всей этой чертовщины мрачно возвышался Гал, со скрещенными на груди руками, и с презрением наблюдал за своими бывшими товарищами. Когда его взгляд остановился на инквизиторе, лицо исказилось гримасой дикой ненависти.

Космические Волки открыли огонь, одновременно кромсая цепными мечами тянущиеся к ним руки. Однако все эти столь активные действия не приносили, казалось, ровным счетом никакого результата, словно оружие Космодесантников было игрушечным. Единственное изменение заключалось лишь в том, что руки и головы появлялись теперь не только из пола, но уже и из стен комнаты, а попытки монстров схватить свои жертвы зубами или когтями становились еще более настойчивыми. Положение казалось безнадежным.

— Ну, слуги Ложного Императора, — произнес Гал, с восторгом осматривая свою изменившуюся плоть, — у вас остается лишь один выбор — между смертью и… мучительной смертью.

Рагнар попытался отшвырнуть очередную вцепившуюся в него руку, но она, словно резиновая, вытянулась и только усилила хватку. Освободиться удалось, лишь саданув по ней цепным мечом, да и то не с первого раза.

Сражение было в самом разгаре, но имело какой-то странный, односторонний характер. Сражались только Космические Волки. Их враг и не думал сопротивляться и даже не пытался защищаться от выстрелов и ударов мечей, которые не наносили ему никакого ущерба. Рагнар остро ощутил совершенную бессмысленность дальнейшей борьбы. Следовало что-то изменить, попытаться найти какой-то иной выход из ситуации, в которой оказался отряд.

Тем временем Стернберг пробился к своему бывшему помощнику и остановился в нескольких шагах от него. «Неужели инквизитору пришел на ум какой-то новый план действий?» — с надеждой подумал Волк. Однако тут же понял, что ошибся. В его глазах не было ничего, кроме злобы и ненависти. Неужели этот умудренный жизнь ю человек враз лишился своей рассудительности и хладнокровия? Неужели случившееся предательство настолько сокрушило его казавшийся столь мощным дух? Очевидно, да. Взглянув в глаза инквизитора, Рагнар видел, что в них не осталось ничего — ни любви к своему народу, ни опасений за собственную жизнь, ни надежды на спасение, лишь тупая, безграничная ненависть, сконцентрированная сейчас на одном объекте — том, кто некогда являлся его первым помощником и, вероятно, самым близким доверенным лицом. Инквизитор был жив, но стало ясно, что дух его повержен. Некогда столь сильный, Иван Стернберг пал жертвой своей чрезмерной самоуверенности. Быть может, он сделал неоправданно большую ставку на авторитет Оракула, мастерство его толкователей, направивших Стернберга на поиски Талисмана Ликоса, и на преданность и верность своего помощника… И вот теперь, когда выяснилось, что все, во что инквизитор заставил себя поверить, оказалось обманом, жестокой мистификацией, почва ушла у него из-под ног. Теперь ему просто не на что было опереться. Все еще оставаясь живым, он утратил то, без чего человеческая жизнь невозможна, — свою душу.

Все эти мысли пронеслись в голове Рагнара в одно мгновение, а за ними последовал единственный, жестокий и неумолимый вывод: инквизитор Стернберг не представляет собой больше никакой ценности ни для отряда, ни для своего гибнущего мира. Для дальнейших размышлений сейчас не было ни времени, ни повода, Хватит уже того, что отряд потерял еще одного сильного воина.

Волк почувствовал, что нужно немедленно уходить из этого ада, поскольку дальнейшее пребывание здесь не сулило ничего, кроме смерти. Словно пушинку подхватив обмякшее тело Кары Исаи, Рагнар бросился к выходу. То, что он увидел в следующее мгновение, заставило похолодеть его сердце. Долю секунды Стернберг и Гал стояли неподвижно, сверля друг друга полными ненависти взглядами. Затем Гал плюнул в лицо своему бывшему господину. Почти сразу же глаза инквизитора наполнились гноем, а через несколько мгновений его голова взорвалась, разбрызгав по стене перемешанные с кровью мозги.

Следующим объектом мести Гала была, очевидно, лежащая на плече Волка женщина. Интуиция подсказывала Рагнару, что, возможно, инквизитор Исаи — их последняя надежда на спасение. Не медля, Рагнар прыгнул к выходу, одновременно уклоняясь от выстрела Гала и обращаясь со словами молитвы к Руссу и Великому Императору.

Тем временем остальные Космические Волки с рычанием и воем тоже пятились к выходу. Продвижение с каждым мгновением становилось все более затруднительным. Отвратительные руки все настойчивее тянулись к ним, мерзкие хлюпающие звуки сопровождали каждый шаг, дающийся все с большим трудом. Чудовища выползали уже не только из пола и стен помещения — даже на потолке начали проявляться контуры нескольких улыбающихся морд демона. Происходящее напоминало Рагнару ночные кошмары.

Повернув голову в сторону сержанта Хакона, Рагнар с удивлением отметил, что тому удалось разрубить на куски тело бывшего командующего и теперь ветеран предпринимает отчаянные попытки пробиться к выходу, вырываясь из вцепившихся в него рук. Волк хотел помочь сержанту, но едва ли он смог бы сделать это, ведь на плече он нес Кару. Оценив ситуацию, другие Кровавые Когти бросились на выручку своему командиру.

Когда все они уже находились почти у дверей, Рагнар заметил, что отстал Нильс. Тот был покрыт, словно коконом, толстым слоем слизи. Неужели они ничем не помогут ему?

— Вперед! — проревел сержант. — Его уже нет! Первым порывом Рагнара было броситься к своему товарищу на подмогу, но уже в следующее мгновение Волк осознал, что Хакон прав. Медлить нельзя, иначе все они обрекут себя на столь же ужасную гибель, в которой не будет ни смысла, ни славы.

Отбросив последние сомнения, Рагнар побежал. Тело инквизитора Исаи мирно покоилось на его плече, а доносившийся сзади топот свидетельствовал о том, что его товарищи следуют за ним.

Когда они выскочили из Пирамиды, стояла ночь. Однако настораживала не столько подозрительная, какая-то неестественно черная темнота, сколько зловещая тишина. Едва ли все люди на планете уже мертвы, и все же… Откуда знать, на что способно существо, сумевшее в течение нескольких тысячелетий оставаться живым в сердце Черной Пирамиды. Вглядываясь в темноту ночи, Рагнар пытался почувствовать, в каком же состоянии находится теперь этот мир.

Между тем на внешней к нему стене Пирамиды стали появляться странные огни. Они то гасли, то загорались вновь, меняя оттенки и интенсивность. По мере того как Волк наблюдал за ними, они постепенно собирались в очень знакомый образ, заставивший его инстинктивно схватиться за оружие. Это было лицо Бочулаза. Однако, едва оформившись, оно утратило четкость и через некоторое время распалось на несколько отдельных фрагментов, которые, в свою очередь, приобрели знакомые очертания, затем появились десятки, сотни, тысячи лиц, колышущихся в море зеленовато-желтых огней. Да, демон был свободен, не оставалось никаких сомнений в этом.

Кроме того, Рагнар заметил, что неважно себя чувствует. Он все чаще смахивал со лба капли пота, его лихорадило. «Дело плохо, — подумал Волк. — Если уж организм Космодесантника оказался подвержен этому заболеванию, то каковы же тогда шансы на спасение для обычного человека?» Все, что оставалось в подобной ситуации, — это молить Русса и Императора, чтобы его тело оказалось достаточно сильным и смогло противостоять болезни.

— Что за вонь?! — послышался голос Свена.

Рагнар сразу понял, что имел в виду его товарищ. В воздухе появился новый запах, которого прежде не было.

— Да, мерзость ужасная, — согласился сержант Хакон. — Пожалуй, мне еще не доводилось сталкиваться с подобным.

— Что же нам делать? — спросил Стрибьорн.

— Мы должны узнать, что произошло и каковы планы демона, — произнес Хакон, мрачно взглянув на неподвижное тело Кары Исан.

— Похоже, кое-какой информацией мы все же располагаем, — произнес Свен, широким жестом обводя пространство перед Пирамидой, заполненное мертвыми и умирающими.

Словно в ответ на эти слова Кровавого Когтя, Рагнар ощутил какое-то изменение вокруг. Несмотря на то что он не обладал псионическими способностями, концентрация неизвестной, но злобной энергии становилась физически ощутимой. Кроме того, что-то произошло и с устилающими землю телами. Они стали… активнее. А те, что находились ближе к Космодесантникам, поползли в их сторону. Рты несчастных были приоткрыты, словно от удивления, а глаза сверкали болезненным зеленым огнем. Неожиданно ближайший к ним страдалец издал страшный, душераздирающий крик — крик утопающего, чьи горло и легкие уже почти заполнены водой. И сразу же подобные крики стали раздаваться со всех сторон.

Рагнар взглянул на своих боевых братьев. Он не был испуган. В сравнении с тем, что им довелось увидеть в Пирамиде, вид истерзанных болезнью людей не был страшен — скорее, вызывал сострадание. Однако уже через мгновение новая волна ужаса нахлынула на Волка, когда он осознал, что если все погибшие здесь люди превратятся в зомби, повинующихся воле Бочулаза, то в распоряжении Властелина Чумы окажется внушительная армия, которую он сможет посадить на имеющиеся здесь в изрядном количестве космические корабли и направить в разные уголки Вселенной. Поистине это уже угроза не только для Аэриуса, но и всего Империума в целом.

— Быть может, нам следует вернуться на корабль и поместить инквизитора Исан в лазарет? — предложил Свен, с беспокойством глядя на неподвижное тело женщины.

— Нет! — резко возразил Рагнар, и все взгляды обратились к нему. — Если она и мы все заражены, то единственное, чего мы добьемся этим, — распространим инфекцию на «Свет истины».

— Рагнар прав, — согласился сержант Хакон. — Мы не должны сейчас возвращаться на борт.

Произнеся эти слова, он включил коммлинк и отправил на корабль донесение с просьбой перенаправить его руководству Имперского Флота.

Конечно, он поступал правильно, но едва ли к тому моменту, как Флот достигнет Аэриуса, здесь останется кто-то нуждающийся в помощи.

Тем временем мертвецы медленно, но непреклонно подбирались со всех сторон к Космическим Волкам. Какую реальную угрозу могут представлять эти жалкие создания? Впрочем, вопрос надо ставить иначе: сколько их может вот так приползти?

У Рагнара не поднималась рука на этих несчастных. Что бы ни сделал с ними Бочулаз, это все равно люди, те самые люди, ради спасения которых была предпринята вся эта кампания.

— Решайте сами, — произнес сержант Хакон, словно угадав мысли Рагнара. — Только нам их уже не спасти. Они больше не люди в обычном смысле этого слова.

Не в правилах сержанта было бросать слова на ветер, поэтому, не медля далее, он первым открыл огонь на поражение.

Кадавров отбросило назад, но в целом стрельба Хакона не произвела на них впечатления. Рагнар достал гранату и метнул ее в толпу мертвецов. Взрыв разбросал фрагменты тел несчастных, но тоже существенно не повлиял на поведение зомби. Мертвые продолжали приближаться, и никто из членов поредевшего отряда не знал, как остановить врага. Медленно пятясь назад, Космодесантники снова оказались у входа в Пирамиду. Создавалось впечатление, что их целенаправленно загоняют обратно.

Инквизитор Исаи пришла в сознание.

— У нас нет иного выхода, — произнесла она чуть слышно. — Демон все еще здесь. Он наслаждается, используя те энергии, которые некогда заманили его в ловушку. Или мы остановим его здесь и сейчас, или уже никогда не сумеем сделать этого. Мы должны вернуться и… закончить дело.

«По крайней мере, она все еще жива», — подумал Рагнар, бросая очередную гранату в становящуюся с каждой минутой все активнее толпу. Теперь на каждый очередной взрыв мертвецы реагировали булькающим хохотом, очень напоминающим смех Бочулаза.

— Ну что? — крикнул Хакон. — Если мы действительно решили возвращаться, то медлить ни к чему.

Увидев во взглядах Волков согласие, сержант бросился внутрь Пирамиды. Кровавые Когти последовали за ним.

Снова оказавшись в знакомом туннеле, Рагнар прислонился спиной к прохладному камню стены и глубоко вздохнул. Голова кружилась, его лихорадило. Организм Космодесантника боролся с заразой, но пока без особого успеха. Глядя на своих товарищей, Волк видел, что их самочувствие тоже оставляет желать лучшего. Лоб Свена покрылся потом, а кожа приобрела болезненный, зеленовато-желтый оттенок.

— Ты все больше напоминаешь орка, — произнес Рагнар.

— Уверяю, ты выглядишь ничуть не лучше, — ответил Кровавый Коготь. — Кстати, некоторые трупы, которые встречались нам, имели более здоровый вид.

— Да, власть Хаоса здесь сильна, — произнес Стрибьорн.

В ответ на эту реплику Свен разразился идиотским хохотом:

— Да ты просто раскрыл нам глаза! Без твоей проницательности мы ни за что не догадались бы об этом!

Стрибьорн впился взглядом в Свена и зарычал. Атмосфера накалилась. Сержант Хакон подошел и встал между бойцами.

— Все мы больны и утомлены, — произнес он, кладя руки на плечи боевых братьев, — а демон разгуливает на свободе. Вот когда запихнем его обратно, тогда выясняйте отношения сколько хотите, а сейчас — не время.

Слушая мудрые слова ветерана, Рагнар все острее чувствовал, как глухое отчаяние все ближе подкрадывается к нему. Неужели они действительно могут надеяться совладать с демоном, который способен не только предугадывать все их шаги, но и направлять их по своему усмотрению? А что им известно о нем? Только то, что он представляет собой некое древнее зло, которое они, несмотря на предостережение эльдара, освободили из заточения. Еще им известно, что демон хитер и у него немало слуг, если учитывать тот факт, что даже первый помощник инквизитора Стернберга оказался одним из них. Но можно ли надеяться одолеть врага, если не знаешь его слабых сторон? Что же делать? Волков осталось всего четверо, а ведь кроме монстров, созданных Бочулазом в Пирамиде, за ее стенами поднималась сейчас целая армия, готовая служить Хаосу.

Их заманили в сеть зла, из которой у них не было никакой возможности вырваться. Рагнар задумался: а был ли у них шанс избежать этого? Если бы хоть одно решение было иным, можно ли было предотвратить освобождение демона чумы и гибель товарищей?

Рагнар еще раз проанализировал ситуацию с самого начала. Что послужило поводом к проведению операции? Весьма расплывчатое предсказание Оракула. Но некоторые указания провидицы были конкретны. Например, ясно сказано, что действие зла прекратится, когда талисман окажется в центре Пирамиды. Конечно, в пророчестве ни слова о стражах-эльдарах, о демоне Бочулазе, равно как и не упомянуто о том, что, собственно, следует делать. Так почему бы им не осуществить свой план, основанный на предсказании Оракула до конца? Почему никому не пришло в голову сделать то, что было предложено, — поместить кристалл в центр Пирамиды? Кара Исаи! Быть может, все, что требуется для доведения дела до конца, — это снова доставить инквизитора в ту ужасную комнату и обеспечить ей немного времени, чтобы она успела установить талисман, куда требуется.

Словно озарение сошло на Рагнара. Нужно действовать! Волк взглянул на инквизитора. Она пришла в себя и смотрела на него ясными, полными понимания глазами. Казалось, она прочла его мысли. Впрочем, наверное, так и есть, ведь она же псайкер.

— Думаю, ты прав, — произнесла женщина. — Возможно, талисман — ключ, и, используя его должным образом, мы сможем снова запереть демона в его тюрьме.

— Откуда тебе это известно?

— Я знаю устройство этой Пирамиды не хуже ее строителей, ведь я вошла в контакт с силами, обитающими здесь. Надеюсь, что смогу найти способ активизировать их и справиться с отродьем Хаоса.

— А если ты ошибаешься?

— Тогда мы все погибнем, — спокойно ответила Кара, слегка улыбнувшись. — Тебя все еще пугает это? Если мы не попробуем, то все равно погибнем. Что нам терять? Посмотри, мы и так уже похожи на мертвецов, и если смиримся с поражением, то наша смерть — лишь вопрос времени, причем ближайшего.

Волк взглянул на своих боевых братьев. Выглядели они не лучшим образом, страдая от поразившей их болезни, однако отчаяние, уже проступившее на их лицах, вновь сменилось прежней целеустремленностью. Ведь они — воины, настоящие воины!

Космодесантники смотрели на Рагнара, и он видел, что они поняли и одобряют задуманное им.

— Она права, черт побери! — нарушил молчание Свен, выражая общее мнение. — Что нам еще остается? Либо поражение и неминуемая смерть, либо… Неужели среди нас окажется хоть один, кто откажет себе в удовольствии напоследок надрать задницу этому уроду!

— Я — за, — кивнул Стрибьорн. — Как тут откажешься!

— Что ж, в худшем случае мы получим возможность достойно умереть, — произнес сержант Хакон, сжимая тонкие губы. Вот только, — добавил он, переводя взгляд на инквизитора, — неплохо бы узнать побольше о том, что нам предстоит сделать. Какими бы героями мы ни погибли, едва ли это поможет тем людям, которых мы поклялись защищать. В чем состоит твой план?

— Хорошо, — кивнула Кара, — слушайте.

Все склонились над женщиной, стараясь не пропустить ни одного ее слова.

Поредевший отряд двигался уже знакомым маршрутом к центру Пирамиды. На этот раз Космодесантники не нуждались в способностях псайкера, чтобы находить дорогу в лабиринте. Острое чутье безошибочно указывало им верное направление. Сжимая одной рукой болтер, а другой — верный цепной меч, Рагнар приготовился к последней, решающей схватке. Несмотря на то что в коридорах на первый взгляд все оставалось по-прежнему, Волк заметил особенность, заставившую его насторожиться и приготовиться к отражению атаки. Тусклый зеленовато-желтый свет появился на стенах, напоминая о странных силах, освобожденных вместе с демоном. Быть может, с помощью этого света слуги Бочулаза могли отслеживать местонахождение своих врагов? Кто знает. Хорошо уже и то, что до сих пор отряд беспрепятственно продвигается вперед. Сколько они успеют пройти, прежде чем снова столкнутся с ожившими трупами и прочей нечистью? Ведь Пирамида огромна, и лабиринт коридоров, похоже, бесконечен.

Несмотря на то что из пола и стен больше не появлялись головы и цепляющиеся руки и зловещие мертвецы не выскакивали из-за поворотов, продвигаться к цели с каждым шагом становилось все труднее. Волки преодолевали невидимую глазом, но более чем ощутимую силу противника. Рагнар чувствовал, как демон набирает мощь. А сами Космодесантники все больше слабели, измученные лихорадкой. Еще недавно легкое как пушинка тело Кары на плече Рагнара с каждым шагом становилось тяжелее. Голова кружилась, во рту пересохло, а пот уже просто тек по лицу. В голове Волка возник и набирал силу голос, мягко нашептывающий ему, что нужно остановиться хоть на минуту и отдохнуть. Он убеждал, что просто необходимо восстановить силы. Рагнар не сомневался, что это работа Бочулаза, пытающегося внедриться в его сознание с тем, чтобы подчинить себе его волю. Волк знал, что следовать советам этого голоса нельзя. Если он упадет, то поднимется вновь скорее всего уже слугой демона.

Взглянув на своих товарищей, Рагнар убедился в том, что все они находились не в лучшем состоянии, чем он сам. Волки отчаянно боролись, свирепо рыча и время от времени протяжно подвывая.

— Что же можно ожидать от обычных людей, — произнесла вдруг Кара Исаи, до этого молча висевшая на плече Рагнара, — если даже вы, Космические Волки, с трудом сопротивляетесь этому отродью Нургла. Весь тот бардак, что творится сейчас в ваших головах, навеян силами демона. Только не сдавайтесь! — продолжала женщина. — Пока вы сами не признаете своего поражения, никакие демоны варпа не смогут одержать над вами верх.

Некоторое время Космодесантники безучастно смотрели на инквизитора, но затем огонь вновь загорелся в их глазах. Они поняли, о чем она говорит. Оглядев друг друга, Космические Волки лишь покачали головами, обменявшись едва заметными улыбками. Сил оставалось так мало, что даже Свен, никогда не упускающий случая пошутить, лишь фыркнул, тут же захлебнувшись кашлем. Стрибьорн все больше чихал, а у сержанта Хакона все чаще случались приступы кашля.

«Неужели ты все еще надеешься, что четверо жалких, едва держащихся на ногах Десантников и одна беспомощная женщина смогут противостоять мощи Бочулаза! — уже совершенно отчетливо различал Рагнар звучащий в своей голове голос демона. — К чему эти ненужные мучения, ведь никто не оценит твоих усилий. Не лучше ли проявить благоразумие и занять достойное место у трона Повелителя? Нургл щедро награждает своих подданных. Ему нужны хорошие воины. И ты не пожалеешь, когда присоединишься к своему товарищу Нильсу. Кстати, он оказался умнее тебя и теперь весьма доволен».

Рагнар знал, что это не так. Нельзя поддаваться влиянию демона! Надо идти!

Бормоча молитву Императору, Волк, насколько это было в его силах, ускорил шаг. Его товарищи сделали то же самое, стараясь внимательнее глядеть под ноги и все больше сил тратя на то, чтобы удерживать равновесие и не падать.

Впереди послышалось пение. Впрочем, пением этот звук можно было назвать с большой натяжкой, поскольку голос был похож на чавканье и вызывал, пожалуй, даже большее отвращение, чем вопли орков. Прислушавшись, Рагнар понял, что он слышит стоны тысяч несчастных, оказавшихся во власти Нургла. Заметно усилившаяся вонь подтверждала, что до цели уже совсем недалеко.

— Эти звуки наводят на мысль о каком-то странном празднестве, — произнес Свен. — Интересно, по какому поводу?

Он сделал паузу, словно ожидая чего-то. Обычно в подобных случаях Нильс реагировал на шутки товарища, но теперь ответа не было. Взглянув на Свена, Рагнар убедился, что тот действительно ждал ответа, ждал, зная, что никогда уже не дождется. И эта боль придавала ему сил, необходимых для продолжения борьбы.

— Идемте же! — прокричал он. — Покажем этим ублюдкам, что они рано празднуют победу.

Сержант Хакон лишь кивнул. Свен и Стрибьорн никак не отреагировали. Но Рагнар понял, что они согласны с ним. Волк улыбнулся. Интересно, их маленький отряд еще в своем уме или уже нет? Впрочем, какое это имеет теперь значение? Чем бы ни закончилось предстоящее сражение, едва ли им удастся остаться в живых.

Добравшись наконец до цели, Рагнар увидел, что зал, недавно столь поспешно покинутый ими, теперь заполнен облаченными в темно-зеленые плащи зловещими фигурами. Подойдя к двери, Волк почувствовал, как на него дохнуло омерзительным запахом с тошнотворным сладковатым привкусом. Очевидно, здесь проводилось что-то вроде богослужения, в котором принимали участие лица, особо приближенные к Бочулазу. Воздух в помещении вибрировал и был полон раздражающего слух гудения.

Присмотревшись, Рагнар определил источник странного гула. Это были мухи. Волк никогда прежде не видел их в таком количестве. Единственное свободное от них место находилось в центре, там, где возвышалась фигура демона.

Когда Рагнар взглянул на него, глаза их встретились.

— А, это вы! — фыркнул Бочулаз. — Хорошо, что зашли. Проходите. А я уже начал было волноваться, что вы не вернетесь, и собирался посылать за вами.

— Сейчас тебе придется иметь дело вот с этим, черт побери! — рявкнул Свен, делая шаг вперед и потрясая своим цепным мечом.

— Не горячись напрасно, мальчик, — ответил демон, глумливо хихикая. — Побереги силы, а то растратишь их остатки на слова. Впрочем, печально наблюдать подобную враждебность в том, кому скоро выпадет честь стать одним из моих приближенных. Ну да ладно, у нас впереди еще много времени для бесед.

Рагнар тоже сделал шаг вперед, становясь рядом со Свеном. Он не хотел больше слушать болтовню этого мерзавца. Все, чего ему хотелось, — драться до тех пор, пока силы и жизнь не покинут его.

— Уверен, совсем скоро вы поймете свою ошибку и принесете извинения за вашу глупость, — произнес Бочулаз.

Очевидно, он хотел сказать еще что-то, но выстрел Рагнара помешал ему. В груди демона, там, где у обычного человека должно находиться сердце, появилось отверстие, расширяющееся по мере того, как Волк и его боевые братья вели огонь. На мгновение показалось, что Бочулазу действительно нанесен ущерб, — в образовавшейся дыре стали видны его отвратительные внутренности. Но затем рана с мерзким чавкающим звуком затянулась.

— Ну что за редкостное упрямство! — произнес Бочулаз, причмокнув губами, что, вероятно, следовало расценивать как проявление неодобрения. — В вашей суете нет никакого смысла. Неужели вы до сих пор еще не поняли этого? — В голосе демона звучало нескрываемое презрение.

Его приближенные, выхватив оружие, двинулись на Космодесантников.

«Что ж, такая борьба по крайней мере выглядит чуть более эффективной», — подумал Рагнар.

— Отвлеките их, — услышал он шепот Кары. — Отвлеките демона, насколько сумеете. Мне потребуется некоторое время для работы. И немедленно бегите отсюда, как только я дам знать, — добавила она мрачно.

Слова женщины подняли в душе Волка противоречивые чувства. С одной стороны, он ни за что не хотел оставлять ее, но с другой — понимал, что это, возможно, наиболее верный выбор в сложившейся ситуации. К тому же Кара Исаи скорее всего и слушать не станет, если он попробует ее отговорить. Печаль наполнила сердце Рагнара.

В этот момент уже знакомые отвратительные фигуры начали появляться из пола и стен. Свободным оставался лишь небольшой участок в центре. Волка это устраивало.

— Помни, когда я дам знак — беги, — снова услышал Рагнар голос Кары за спиной.

Сердце его сжалось.

— Я не оставлю тебя, — прошептал он.

— Ты должен. Вы все должны. Нужно, чтобы хоть кто-то остался в живых и сообщил Инквизиции, что здесь произошло. Иначе это может повториться вновь.

По ее тону Волк понял: Кара Исаи не очень-то надеется, что кому-то из них действительно удастся остаться в живых. Но шанс есть всегда.

Рагнар вел жестокую внутреннюю борьбу, решая, как поступить. Сложно сделать выбор, когда сердце и разум не согласны друг с другом.

— Это твой долг, Космодесантник, — прошептала инквизитор, словно прочитав его мысли. — Прежде всего ты воин, не забывай об этом.

Ощущая мощь демона и хорошо представляя себе количество его последователей, Рагнар сомневался, что эти слова имеют хоть какое-то значение. Существовала слабая надежда, что план Кары сработает. Способна ли она действительно восстановить древнее заклинание эльдаров? Возможно ли человеку совершить такое? Рагнар не мог сказать.

Он просто знал, что Кара сделает все возможное, а их задача — отвлечь демона и его приспешников. Способ был один — сражаться. В конце концов, смерть в бою — достойная смерть. Хотя, подумал Волк, бывают противники и получше, чем эти убитые болезнью кадавры и их перемазанный слизью господин.

Волк бросился в бой, размахивая цепным мечом и стреляя из болтера. Рыча и дико завывая, его братья Волки бились плечо к плечу рядом с ним.

— Гал, займись нашими гостями, — раздался насмешливый голос Бочулаза, жутким эхом пролетевший по залу. — К сожалению, более важные дела вынуждают меня отвлечься и я не смогу лично организовать нашим новым друзьям достойный прием. Впрочем, не сомневаюсь, что ты не хуже меня справишься с этой задачей.

По мере того как демон произносил слова, потоки циркулирующей вокруг него энергии становились все более насыщенными и яркими, а жужжание мух усиливалось. Каждое насекомое было окружено ореолом все того же болезненного света, а глаза их блестели, подобно крохотным драгоценным камням. Рагнар почувствовал прикосновение насекомых к своему лицу и поспешно закрыл рот, чтобы не дать им проникнуть внутрь. Он не хотел рисковать.

Двое приспешников Бочулаза бросились к нему с мечами наперевес. Ослабленный болезнью, Рагнар среагировал слишком медленно. Один вражеский меч скользнул по его броне, но не пробил ее. Другой столкнулся с лезвием его цепного меча, извергнув сноп искр. Волк навел свой болтер и нажал на курок. Голова первого из нападавших разорвалась, когда снаряд прошел сквозь его череп. Капюшон, подобно парусу, наполненному ветром, раздулся от вылетевших в него мозгов.

Достаточно быстро Рагнар разделался и со вторым противником, хотя тот и пытался защищаться. Но Волк подался вперед и распорол мечом грудь мертвеца. Кровь брызнула ему в лицо и окрасила тучу мух в темно-красный цвет.

От зловония темнело в глазах, и прикосновения насекомых к лицу были просто невыносимы. Воздух звенел от магической энергии, безумные видения возникали в мозгу Рагнара. Внутренним взором он видел, как зараза распространяется по городам и деревням, подобно лесному пожару. Рагнар знал, что остановить это нельзя и. все, что ему остается, — покориться судьбе.

Зверь внутри него выл и рыдал. Он не принимал поражения, признанного сознанием Рагнара. Он просто видел врага, которого нужно победить, чтобы выжить. Его не волновали ни злая магия, ни демоническая природа его противника. Зверь хотел только рвать и убивать врагов, найти выход из этой западни или… Никаких «или». Дух зверя придал сил Рагнару, и внезапно он почувствовал себя лучше. Болезненная слабость покинула его, он почувствовал, что становится сильнее и быстрее. Ему вспомнились времена, когда он еще не был Космическим Десантником, когда он сражался с Беспощадными Черепами и впервые ощутил в себе почти сверхъестественную силу.

Ему показалось, что его противники стали слишком медлительными. Они двигались так, будто сам воздух уплотнялся вокруг них. Рагнар знал, что это иллюзия и на самом деле он сам теперь двигался и думал быстрее. Он рвался вперед, круша все на своем пути и прокладывая путь к центру вражеской силы, он хотел встретиться лицом к лицу с самим Бочулазом. Волк не задумывался о том, что произойдет, когда он доберется до него. Он просто поставил задачу, а его тело беспрекословно повиновалось.

Его боевые братья отчаянно сражались. Он слышал грохот болтеров, чувствовал запах паленых костей, разрезаемых цепными мечами, и зловоние смерти, смешанное со смрадом болезни. Рагнар полоснул мечом, разрубая двоих противников зараз, увертываясь от ударов других, поражая из болтера одного врага за другим, и при этом удовлетворенно рычал, видя агонию поверженных еретиков.

Внезапно он скорее почувствовал, чем увидел, нечто, двигавшееся в его сторону.

Он понял, что это одно из странных слизистых существ, которые убили Нильса. Рагнар откатился в сторону, но монстр настойчиво преследовал его. Волк видел его бесформенное, тестообразное лицо, глаза, подобные двум ямам, рот, искривленный в улыбке, заставляющей вспомнить его отвратительного демонического повелителя.

Кувыркнувшись, Рагнар отсек мечом ноги двоих приспешников Бочулаза, и те рухнули между ним и монстром, но тот не замедлил своего движения. Его пластичное тело перетекло через них, в то время как удлинившиеся когти пытались достать Рагнара. Дух Волка не давал Рагнару испугаться, но разум его, сохранявший еще остатки рационального мышления, едва не впал в ступор. Рагнар не хотел погибнуть подобно Нильсу. Это было то же самое, что утонуть, — смерть, которой воины Фенриса боялись больше всего. Страшнее была только гибель от какого-нибудь колдовского заклинания.

Рагнар повесил болтер на плечо и достал гранату из поясного раздатчика. Установив таймер на одну секунду, он швырнул гранату в монстра. Раздался взрыв, и куски слизистой плоти разлетелись во все стороны. Рагнар испытывал краткий миг триумфа, но практически сразу стало ясно, что победу праздновать рано. Судорожно подергиваясь, фрагменты тела начали двигаться навстречу друг другу. Скоро тварь восстановится и будет снова преследовать его. Однако он заработал себе краткую передышку. Волк прорывался к своей цели, не отвлекаясь ни на что, не дожидаясь, пока его противник соберет себя. Рагнар бежал к чудовищному алтарю, на котором демон чумы возлегал подобно гигантскому слизняку. Тучи ярких мух кружили вокруг его лица. Откуда-то доносилось пение, и Волк осознал, что это какое-то заклинание, произносимое одним из приспешников демона. Одним быстрым движением Рагнар вскинул свой болтер и выстрелил в сторону, откуда, по его предположению, доносился звук. Раздался вопль, и пораженный служитель упал. Нити энергии вырвались из его тела, подобно личинкам, прогрызающим свой путь сквозь плоть. Какую бы силу он ни призвал, сейчас она пожирала его тело, как лесной пожар. Острая вонь ударила в нос Рагнару. Он убил еще одного из подвернувшихся под руку приспешников Бочулаза и неожиданно оказался лицом к лицу с Галом.

— Ну наконец-то! — прошипел бывший первый помощник инквизитора. — Я ждал этой минуты с тех пор, как ты убил моих людей на «Свете истины».

— Наслаждайся последними вздохами, предатель, — сказал Рагнар и бросился на врага с цепным мечом.

Однако тот оказался намного сильнее, чем можно было ожидать, и нанес Рагнару столь мощный удар, что Волк отступил на несколько шагов. Сохранить равновесие ему помогла твердая рука сержанта Хакона. Поддержав своего бойца, сержант сам с воем и рыком бросился на бывшего командующего. Их клинки мелькали с такой скоростью, что едва ли взгляд обычного человека сумел бы уловить их движения.

— Отвлеки демона! — услышал Волк голос Кары Исаи. — Сержант сам о себе позаботится.

Поэтому, вместо того чтобы броситься на помощь ветерану, Рагнар рванул к Бочулазу.

Силовые потоки Пирамиды изменили направление, частично перейдя от демона к талисману в руках инквизитора Исаи. Волк понял, чего хотела от него женщина. Если даже он почувствовал перемещение энергии, то демон наверняка обратил на это внимание.

Последний рывок — и Рагнар встал перед Бочулазом. Взгляд демона пронизывал его насквозь, казалось, он читал любую, даже не успевшую еще родиться мысль. На мгновение Бочулаз перевел взгляд на вход, туда, где находилась инквизитор, и тогда отвратительная ухмылка расползлась по его лицу. Демон разгадал их план и, похоже, впервые проявил признаки опасения. Было ясно, что он все понял с самого начала, с того момента, как отряд впервые оказался здесь. Но что же тогда помешало ему уничтожить их еще на подходе?

Яркий изумрудный свет, становящийся интенсивнее с каждым мгновением, заполнил помещение, концентрируясь на студенистом теле демона.

— Вот как вы платите за доброту… — пробормотал Бочулаз, издавая протяжный стон.

Подняв руку, он уже собрался направить в сторону Кары Исаи такой заряд, нейтрализовать который едва ли сумел бы даже очень мощный псайкер. Рагнар понял, что, если пульсирующая на когтях демона ужасная энергия достигнет цели, Кара Исаи уже не сумеет закончить свою работу.

С быстротой, заставившей на мгновение растеряться даже самого демона, Волк бросился на него, повисая всей своей массой на его руке. Этого оказалось достаточно, чтобы рука Бочулаза отклонилась в сторону, и сгусток энергии, направленный на инквизитора, изменил траекторию, задев ее лишь по касательной. Впрочем, судя по мучительному крику женщины, ей все равно крепко досталось. Тем не менее Кара нашла в себе силы продолжать работу.

— Ты даже не догадываешься, насколько неразумно ведешь себя, человек, — прошипел демон. — Вам все равно не удержать меня, потому что я — в каждом из вас, глупцы!

Шутливый тон исчез, и теперь от всего облика Бочулаза веяло ни с чем не сравнимым ужасом, достигающим, казалось, самых глубин человеческой души. В одно краткое мгновение Волку вдруг открылась страшная картина, заставившая его содрогнуться. Он увидел, что, несмотря на всю свою мощь, Бочулаз лишь одно из щупалец огромного спрута, опутавшего Вселенную, имя которому — Нургл. Видение, представшее взору Рагнара, едва ли поддавалось какому-то разумному объяснению. Просто он видел Вселенную, и вся она была поражена чумой Хаоса. Даже то, что на первый взгляд казалось здоровым, все равно несло в себе ее споры, пробуждение которых неотвратимо, как сама жизнь. Весь мир являл собой единый, пораженный Хаосом, на глазах разлагающийся и превращающийся в тлен организм. Победа Нургла неизбежна, потому что вся Вселенная — это и есть Нургл… Он уже победил и может быть уничтожен лишь вместе с самой Вселенной.

Волк был потрясен открывшейся перед ним страшной картиной. Но больше всего его поразили не ужасы, что в одно мгновение пронеслись перед его мысленным взором, и даже не совершенная непоправимость ситуации, сколько понимание того, что все это — правда. Всем своим существом Рагнар почувствовал, что все увиденное им — реально, что весь мир, и он вместе с ним, уже мертв и его последняя судорога лишь вопрос времени.

Казалось, все прежние представления Волка о мире разрушены, не осталось ни единой точки опоры. Пожалуй, это было даже хуже, чем просто смерть. Впрочем, кто знает…

Рагнар стоял перед демоном, удивленный, что все еще не утратил способность двигаться, дышать, думать. Неужели существует какая-то сила, способная противостоять мощи этого поистине непобедимого противника? Волк смотрел в глаза врага и видел в них смерть. Хотя… Быть может, это сама смерть смотрела глазами Рагнара на своего повелителя.

Затем все исчезло.

Едва ли Волк мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем он снова очнулся, быть может, часы, годы, тысячелетия, а может — лишь мгновение. Теперь это уже почему-то было для него совсем не важно. Интересовало другое — правда ли все то, что он пережил, умирая от руки Бочулаза? Словно в ответ на этот вопрос, безжалостный и в то же время мягкий голос, идущий откуда-то из глубины его существа, подтвердил, что это действительно правда. Но наряду с этим в нем жило и знание, которое сказало Волку, что, хотя все увиденное им — правда, причем правда до малейших подробностей, существует и другая правда, не отрицающая, но дополняющая первую. Предложенный Рагнару богом Хаоса взгляд на Вселенную был истинным, но… не единственным, а лишь одним из многих, все разнообразие которых поистине непостижимо для человека.

Волк все так же стоял перед ужасным демоном, но что-то изменилось теперь. Догадка молнией сверкнула в голове Рагнара. Чтобы проверить ее, он немного отодвинулся в сторону и тут же понял — Бочулаз больше не видит его. Почему? Оставив дальнейшие размышления для более подходящего случая и не медля более ни мгновения, Волк прыгнул вперед и мощными ударами цепного меча рассек студенистое тело демона на несколько частей. Выражение обиды и удивления застыло на разрубленном надвое лице Бочулаза, прежде чем его отрубленная голова слетела с плеч и упала на пол. В этот момент многочисленные силуэты эльдаров обступили расчлененное Рагнаром тело демона. Рагнар понял, что инквизитор завершила свою работу и появившиеся призраки — это стражи, которые будут стеречь своего пленника в его тюрьме.

Дело сделано, пора уходить.

Взглянув туда, где Хакон сражался с Галом, Волк увидел, как поверженный предатель пал к ногам сержанта. Остальные кадавры, оставшись без руководства, панически отступали, подгоняемые пинками, щедро раздаваемыми Свеном и Стрибьорном.

Поискав глазами инквизитора, Рагнар увидел тело женщины без признаков жизни и в тот же миг услышал у себя в голове знакомый голос, произносящий слова прощания, прощания навсегда. Рагнар хотел броситься к Каре, но на его плечо легла твердая рука сержанта.

— Нам пора, — произнес ветеран. — Она уже далеко отсюда. Теперь мы должны исполнить свой долг, так же как исполнила его эта храбрая женщина, мужество которой по праву может служить примером даже для Космодесантника.

В руке Хакона Волк увидел Талисман Ликоса, теперь тусклый и совершенно лишенный энергии. Тем не менее Рагнар знал, что ключ к дверям темницы, в которую вновь заперт древний демон, лучше не оставлять здесь. Кивнув, Волк присоединился к своим боевым братьям и поспешил выбраться наружу из этого проклятого места.

Эпилог

Рагнар смотрел на безжизненную поверхность Геспериды и вспоминал последние слова разрубленного им на куски страшного демона.

Заперт ли он до сих пор в своей темнице? Волк не сомневался в этом. Древние чары эльдаров достаточно сильны. Не исключено, конечно, что мысли Бочулаза способны просачиваться сквозь варп в реальный мир и обеспечивать контакт со своими слугами, как это когда-то уже случилось с Галом и его предшественниками. Впрочем, кто знает… Редко когда удается заранее предсказать, где возникнет очередная вспышка активности сил Хаоса.

Как и говорилось в пророчестве Оракула, после того как Талисман Ликоса был помещен в центре Черной Пирамиды, страшная чума, поразившая мир Аэриуса, прекратилась. Мертвых похоронили, выжившие стали жить дальше.

Судьба оставшихся в живых героев сложилась удачно. Четверо Космодесантников были приняты на борт «Света истины» и доставлены вместе с Талисманом Ликоса на Фенрис. Насколько Рагнару известно, кристалл и по сей день находится в хранилищах Клыка наряду с миллионами прочих трофеев.

Слушая разговоры молодых Кровавых Когтей, Волк думал о том, сколько еще предстоит пережить и понять этим юношам, прежде чем они станут настоящими, матерыми Космическими Волками. Он проникался симпатией к ним, вспоминая свои собственные давние потери. Он вспоминал Нильса, Ларса, Стернберга и Кару Исаи, которая пожертвовала своей жизнью, чтобы вновь заключить в тюрьму древнего демона. Скорее всего ее дух до сих пор заключен в Пирамиде вместе с призраками-эльдарами и самим Бочулазом.

Волк тряхнул головой. Воспоминания, какими бы они ни были, уносили его в прошлое. Но завтра его ждет новый день, новые противники и новые сражения. Нужно подготовиться к ним.

Пролог

Рагнар бежал под градом неприятельского огня. Ночное небо пронзила вспышка молнии, окрасив облака в зловещий пурпурный цвет. Через несколько мгновений заговорил гром, но даже его подобный божественному голос был не в состоянии заглушить лай мелкокалиберных орудий. Окрашенный кровью дождь, с примесями грязных выбросов и окиси железа, барабанил по доспехам. Огонь лазеров разрезал ночь. Повсюду рвались гранаты, ярким вспышкам вторили молнии.

Впереди неясно вырисовывалась крепость, массивное сооружение из пласкрита, покрытого сталью. Когда-то это, видимо, была штаб-квартира рекрутеров Императора или, возможно, гарнизон арбитров. Сейчас цитадель находилась под властью другого господина. Знамена с ужасным знаком Хаоса трепетали на усиливающемся ветру. Кто-то намалевал губительные руны на ощетинившихся амбразурами стенах постройки. Было ли это молитвой или проклятием? Возможно, и тем и другим.

Земля задрожала, когда Рагнар протиснулся за обвалившуюся стену, шагая по обломкам разбитой вдребезги кирпичной кладки. На расстоянии вытянутой руки он мог видеть, как из-за адского взрыва энергетического оружия, словно брызги, разлетелись камни. Рагнар втянул ноздрями воздух: от огромных машин, которые были повсюду, пахло взрывчаткой, химикатами и техническими маслами. Он уловил запах своих боевых братьев — закованных в керамит уроженцев Фенриса. Обернувшись, он увидел, как они бегут сквозь ночь, облаченные в силовые доспехи с начертанным на них знаком Ордена Волков. Их силуэты напоминали человеческие, хотя Космические Волки были намного крупнее обычных людей. Болтеры ощетинились, зажатые в массивных кулаках. У некоторых бойцов были ракетные установки и другое тяжелое вооружение. Воины двигались сквозь дождь и грязь с непоколебимой уверенностью, катились к неприятельскому форту, как волна, которую невозможно остановить.

Далеко позади едва различались невообразимо огромные силуэты Титанов. Они выглядели как люди, но размером были с небольшой небоскреб: это впечатление усиливалось в буре битвы и облаках пыли, а также благодаря тому, что Рагнар и сам знал, какими сильными были эти мощные военные машины. Рядом с ними все прочие броневики выглядели бледно.

И вот, словно древние боги войны, разбуженные громогласными ударами барабанов, Титаны вышли из ночи и бури. Слабый отблеск их щитов был виден даже сквозь клубы пыли. Вспышки прицельного огня были ярче молнии, и вся охваченная битвой территория ярко освещалась на несколько секунд. Более мелкие машины суетились возле Титанов, посылая один за другим залпы в сторону крепостных стен. Крепость отвечала огнем тяжелых орудий, и земля вокруг шевелилась словно живая.

Рагнар вдохнул дрожащий воздух и улыбнулся, обнажив огромные выпирающие клыки. Он мог чувствовать запах ужаса, исходивший от воинов Имперской Гвардии, и в глубине души понимал их. Часто ночами, еще мальчишкой, на островах Фенриса, он не мог заснуть при звуках грома и вспышках молний. Говорили, что именно в такие ночи выходили на охоту волки Русса — древние ужасные создания, охраняющие мир.

То, что происходило вокруг Рагнара, было похоже на его детские страхи, но действительность была в тысячу раз более пугающей. Однако теперь сам он не испытывал страха. Рагнар понимал, что такая жизнь ему по вкусу. Каждое чувство напряжено до предела, каждое сухожилие его измененного тела готово к действию. Рядом с ним его стая — братья и подчиненные, ожидающие распоряжений.

Он поднял голову и оглядел крепостные стены впереди. Пока все шло хорошо. Прямо перед ними был запасной шлюз, о котором сообщили самолеты-разведчики. С башен продолжали вести огонь, но орудия были наведены на атакующих, находящихся дальше. Видимо, огромные силуэты Титанов, танков и полчищ гвардейцев отвлекли внимание оборонявшихся от того, что находилось у них под носом.

Кровавые Когти Микко уже заняли позицию и были готовы штурмовать ворота. «Хороший лидер этот Микко, — подумал Рагнар, — почти готов к повышению до Серого Охотника». Он тряхнул головой. Сейчас не время отвлекаться от битвы.

Еретики, защищающие крепость, не знали о столь близкой угрозе. Это хорошо. Рагнару оставалось пройти полсотни метров по полю брани, и он с товарищами окажется внутри крепости.

Вдруг земля разверзлась. В небо взмыли тонны почвы и разбитой мостовой. Рагнар вздрогнул, прикидывая, не засекли ли их. Его тело напряглось в ожидании следующих взрывов или артиллерийского огня, яростно атакующего их позиции, но ничего такого не случилось. Вероятно, это был шальной удар. Рагнар обернулся, чтобы удостовериться, не пострадал ли кто из его людей при взрыве, но, к счастью, все были живы. Он вознес благодарность Руссу и Отцу Всего Сущего. Взрыв прогремел слишком близко, чтобы чувствовать себя спокойно. Такие случайности во время военных действий происходят достаточно часто и нередко бывают фатальны.

Брат Аэнар, брат Андерс и остальные Кровавые Когти собрались вокруг своего командира. Их молодые лица были напряжены, на них читалось одно желание — убивать. В какой-то момент Рагнар подумал, что и сам он когда-то выглядел таким же мальчишкой в глазах своих командиров. Хотя с тех пор прошло уже много времени.

Брат Хрольф и его Длинные Клыки занимали позицию в близлежащем кратере, готовые в любой момент оказать огневую поддержку, если потребуется. Серые Охотники были готовы к штурму. Рагнар посмотрел на брата Лойсуса. Этот Рунный Жрец был прикомандирован к его отряду самим Великим Волком Логаном Гримнаром.

Рагнар жестом спросил жреца, готов ли он. Было слишком шумно, чтобы говорить, и слишком близко к детекторам крепости, чтобы рискнуть выйти на секретную волну. Лойсус ответил утвердительным жестом. Слабый ореол света заиграл вокруг его пальцев. Рагнар сурово улыбнулся. Настало время штурма.

— Выламывайте дверь, — сказал он Микко по комм-линку.

— Есть! — последовал незамедлительно ответ юноши.

Яркая вспышка взрыва озарила ночь. Рагнар подал знак к наступлению.

— Вперед! — закричал он.

Бой закончился. Стало невероятно тихо. В сравнении с ночью, озаренной ужасными вспышками и раздираемой бурей, восход показался совсем тусклым. Стервятники кружили над трупами. Бродячие собаки вылезали из своих убежищ, чтобы напиться воды из луж, скопившихся в воронках от взрывов. Жрецы занимались своими делами: помогали раненым, напутствовали умирающих, воодушевляли живых. Над стенами крепости снова развевался императорский флаг. Группы рабочих уже стирали руны Хаоса со стен строений.

Рагнар сидел молча и оценивал ситуацию. Часто после сражения его посещали уныние и меланхолия. Потери были минимальны, все было принято во внимание. Десять Кровавых Когтей были ранены, шесть убиты. Двое Длинных Клыков погибли под неприятельским огнем. Четыре человека пропали. Еще неизвестно, мертвы ли они, или их маячки просто вышли из строя. Без сомнения, все прояснится, как только наступит утро.

Вдруг Рагнар улыбнулся, пытаясь отыскать что-нибудь, что рассеяло бы его мрачное настроение.

— Микко пора сделать Серым Охотником, — сказал он неожиданно.

Старый брат Хрольф ухмыльнулся ему в ответ:

— Да, он, видимо, готов. Как и Ларе с Джейми.

Рагнар кивнул:

— Поговори с братством. Узнай, согласны ли они. Если да, то я совершу ритуал сегодня вечером.

Строго говоря, Рагнару не нужно было советоваться с кем бы то ни было о повышении Кровавого Когтя в ранг Серого Охотника. Делать подобный выбор было его привилегией как Волчьего Лорда, но лишь дураки не принимают в расчет мнения своих сержантов, а также людей, которым придется сражаться бок о бок с новоиспеченным Охотником.

Посвящение в ряды Серых Охотников было важным ритуалом для всех, кто в нем участвовал, не только для самого посвящаемого, но и для всей роты. Оно было знаком превращения неопытного яростного юноши в кого-то более мудрого, это звание требовало от него трезвой оценки своих поступков и умения ставить интересы товарищей выше своих собственных. Кровавые Когти были пылкими юнцами, Серые Охотники — опытными воинами.

Рагнар увидел, что сержант и все остальные воины смотрят на него.

— В чем дело? — спросил он, уже зная, что сейчас произойдет. Это была часть мифа, который окружал его.

— Говорят, что вы никогда не были Серым Охотником, милорд.

— Да, это так.

— Я думал, что невозможно стать Волчьим Лордом, минуя посвящение в братство, милорд, — сказал Зоран, один из новобранцев роты, командированный с Фенриса на смену погибшим. — Я думал, что каждый должен пройти ритуал, чтобы стать Серым Охотником и присоединиться к братству.

— Я не проходил их, — сказал Рагнар.

— Как это может быть, милорд?

— Это длинная история.

— У нас весь день впереди, — послышался чей-то голос позади.

Рагнар видел, что каждый из бойцов, даже тот, кто уже слышал эту историю сотни раз, хотел услышать ее снова. Саги были одной из тех вещей, которые сплачивали их в единый Орден, делали братством. Несколько Кровавых Когтей подошли поближе, занимая места возле огня. Рагнар взглянул в их глаза, горящие предвкушением, и грустно улыбнулся.

Он погрузился в свои воспоминания, пытаясь найти слова, которые позволят ему сегодня рассказать эту ужасную историю.

— Это было много лет назад, — начал он, — в те времена, когда Берек Грохочущий Кулак был командиром этой роты.

1

— И когда мы только выберемся из этого проклятого места? — спросил Свен, и гримаса разочарования исказила его энергичное некрасивое лицо. Его брови покрылись инеем, с волос свисали сосульки. — Прошло уже почти полгода после Экзекутора, и я страшно устал смотреть на этот проклятый Фенрис, как и на твою мерзкую физиономию, Рагнар.

Рагнар не принял комментарий на свой счет. Просто такова была манера Свена общаться. Он понимал досаду своего товарища Кровавого Когтя. Все эти тренировки, наверное, оттачивают их навыки, но не могут заменить боевой опыт.

Тут он подумал, не сделал ли процесс превращения в Космических Десантников что-нибудь и с их разумом и душами. Рагнар был неугомонен, как никогда раньше. Он жаждал битвы, но подозревал, что это не совсем естественно, даже для таких воинов. Или, возможно, несмотря на то что их кожа огрубела, а в волосах стали появляться седые пряди, в душе Рагнар и Свен все еще были Кровавыми Когтями с их стремлением к крови и славе.

Он улыбнулся и встряхнул головой, осматривая окрестности. Вокруг были лишь ледяные пустыни Асахейма, лига за лигой тянулась бесконечная снежная пустыня, прерываемая только холодными вершинами Драконьих Клыков. Он не смог бы выжить здесь десять лет назад. Тогда Рагнар был просто мальчишкой из племени Грохочущих Кулаков. На таком холоде он не протянул бы и часа, даже если бы завернулся в самые толстые меха. А если бы его не убила температура, то это сделал бы голод. Хотя, вероятнее всего, ледяные демоны добрались бы до него раньше. Теперь же это место казалось ему просто занимательным, здесь можно было отточить навыки, приобретенные в Ордене.

Но тогда, десять лет назад, тело Рагнара не было облачено в чудесные доспехи древних, которые способны оградить и от более враждебной внешней среды, чем эта. Он еще не был неутомимой машиной для убийства, способной есть как лишайник, так и плоть ледяных демонов и им подобных существ. Тогда, давно, глаза человека, еще не подвергнувшиеся изменениям, уже ослепли бы от нестерпимого блеска снега. Десять лет назад он бы не согласился с мнением Свена о том, что это маленькое путешествие было таким скучным. Пребывание на Фенрисе после кампании на Экзекуторе не особо его воодушевляло. Рагнара не посещало горделивое волнение даже тогда, когда он рассматривал руны на своих доспехах, свидетельствовавшие о его принадлежности к роте Берека. Во всяком случае, оно было не слишком сильным. Не таким, как в первое время, когда он был только что приписан к своей роте.

Конечно, в те времена молодой воин еще не покидал родной мир, никогда не поднимался на борт огромных межпланетных кораблей, бороздящих просторы Вселенной, не сражался против орков, демонов и тиранидов. Тогда Рагнар думал, что лишь боги способны на то, что сегодня даже он не считает чем-то из ряда вон выходящим. Как же все изменилось со временем! На его счету уже были и Галт, и Аэриус, и мир Логана, и Пьюрити, и Экзекутор, и еще масса более мелких кампаний, которые даже не стоило перечислять.

— Проклятье, в этом нет ничего смешного, Рагнар Грохочущий Кулак. Или мне следует звать тебя Черная Грива, как это делают все новички?

После неудачной попытки вывести приятеля из себя, Свен сменил тактику. Своего рода больным местом Рагнара было то, что часть его хотела, чтобы волчья шкура, ставшая поводом для множества шуток со стороны старых товарищей, никогда не была бы переделана в накидку. Новые стаи Кровавых Когтей и даже некоторые старшие Волки, Серые Охотники и Длинные Клыки видели в этом знак благосклонности Русса. В конце концов, давно уже никто не убивал такого зверя еще будучи кандидатом, вооруженным одним только копьем. Это считалось практически невозможным.

Рагнар не делал тайны из факта, что старый волк был болен и умирал с голоду, а убит был случайным ударом, но это ничего не меняло. Его скромность привлекала к себе не меньше внимания, как и сам факт убийства. Возможно, ему следовало бы хвастаться этим, как поступил бы Свен и любой другой. Рагнар не совсем понимал, почему его так смущает слава. Наверное, потому, что считал себя недостойным ее.

— Проклятье, ты опять витаешь в облаках? — спросил Свен. — Не можешь ответить на вежливый вопрос?

— Когда ты его задашь, я отвечу, — ответил Рагнар.

Его ноздри расширились, поймав на ветру слабый оттенок нечеловеческого запаха. Он повернулся к Свену, чтобы посмотреть, учуял ли это и его друг. Менее чувствительный нос Свена задергался. Длинные усы, которые тот отращивал с самой кампании на Экзекуторе, задвигались, как у какого-то большого охотничьего зверя.

— Ты чувствуешь запах? — спросил он. Рагнар кивнул:

— Полагаю, ледяной демон. Не слишком близко, но и не особо далеко.

— Да ты не так плох в слежке, как я думал, — сказал Рагнар.

— Ведь не у всех могут быть такие обостренные чувства, черт возьми, — ответил Свен. — Возможно, мне стоит самому пойти и проверить. Все равно эти сопляки все почести воздадут тебе. Даже если мне придется перебить все это проклятое племя в одиночку, пока ты будешь стоять позади и аплодировать моей превосходной технике владения цепным мечом, черт возьми, они отблагодарят тебя и за это.

Рагаар проверил свое оружие. Единственной целью этой экспедиции было выследить ледяных демонов. Они совершали набеги на прибрежные глетчеры, уничтожая стада мастодонтов. Пришло время преподать монстрам урок.

— Думаю, ты просто завидуешь моей репутации хорошего воина, — сказал он.

— Я бы завидовал, если бы она была заслуженная, — ответил Свен. — К сожалению, ты только и делаешь, что присваиваешь себе мои героические поступки.

— Как на Микахе, — сказал Рагнар, — когда я вытащил тебя из ямы со сквигами, прежде чем они смогли закусить тобой?

— Всегда ты вспоминаешь об этом, ведь так? — заметил Свен с мрачной издевкой в голосе, — Я бы выбрался наружу через несколько мгновений, если бы ты не помешал.

— Ты, что, планировал задушить сквига; проталкиваясь к нему в глотку, а?

— Я внушал ему ложное чувство спокойствия, — пробормотал Свен, вглядываясь в горизонт. Рагнар мог бы поклясться, что он тоже засек несколько огромных белых силуэтов, до сих пор остававшихся невидимыми среди снегов.

Просто чтобы размяться, Свен сделал несколько выпадов выключенным цепным мечом.

— Не помню, чтобы это было описано в Тактическом Кодексе.

— Я отлично импровизирую.

— Наверняка.

— Да, ну и что? Меня же не тошнит каждый раз, когда мне приходится вытаскивать твою толстую задницу из-под огня. А как насчет того случая на Венаме? Когда я спас тебя от еретиков, прежде чем они порубили тебя твоим же собственным цепным мечом? Проклятье, да ты никогда толком не слушаешь, когда я упоминаю об этом происшествии, так?

— Ты говоришь о нем не чаще двух раз за день.

Свена понесло, и его уже было не остановить.

— А как насчет того космического халка рядом с Корелией, или Корелиусом, или как там, черт возьми его, когда я спас тебя от тиранидов? Я же никогда не вспоминаю об этом!

— Только что вспомнил.

— Или вот тот случай…

— Свен?

— Да.

— Заткнись.

— Черт возьми, не говори мне, чтобы я заткнулся, Рагнар Черная Грива! Если у тебя голова распухла до размеров астероида, это еще не значит, что я не могу надрать тебе…

— Не можешь! Ты слышишь?

— Слышу что?

— Там!

Раздался звук трескающегося льда. В десяти шагах Рагнар увидел растущую трещину.

— Глетчер ломается, — прошипел он и побежал, когда расселина подобралась ближе.

— Ни за что бы не заметил! — произнес Свен с сарказмом.

— Вполне возможно, — ответил Рагнар, стремительно разбегаясь и перепрыгивая через трещину.

Свен был в нескольких шагах позади, но запоздал с прыжком. Было очевидно, что уже слишком поздно и ему не удастся перелететь через расширяющуюся впадину. Он был обречен на падение, сколь долгое — одному Руссу известно. Рагнар вытянулся и схватил протянутую руку своего друга, дернув его так, что они оба растянулись на льду.

— Ты заодно с ледяными демонами, да? — сказал Свен, выплевывая снег.

— Нет, просто снова спасаю твою жизнь.

— Это ты так думаешь. Все шло хорошо, пока я не распластался из-за твоей подлой выходки.

— А ты, наверное, собирался расколоть весь ледник своей тупой башкой? Вообще-то наилучшее применение для нее.

Свен вскочил на ноги, бросив взгляд через плечо, оценивая расстояние, отделяющее их от ледяных демонов. В запасе оставалось еще несколько сотен шагов. Казалось, что монстры хотели удостовериться, не поглотила ли их расселина.

— Здесь поблизости только у тебя достаточно большая башка, чтобы заполнить эту яму, — сказал Свен бодро.

Глетчер затрясся, земля под ногами у приятелей снова задрожала.

— Давай уберемся с этой замерзшей ледяной реки, пока она нас обоих не проглотила, — сказал Рагнар.

— Ну, единственный выход — это через них, — ответил Свен, указывая на приближающихся чудовищ.

— И что ты предлагаешь?

— Просто подсказываю тебе дорогу, если ты опять заблудишься, — сказал Свен, поворачиваясь, и помчался к приближающимся монстрам. Рагнар последовал за ним, выдыхая клубы пара; снег хрустел под его керамитовыми подошвами, облеплял ноги. Ледяные демоны злобно заревели. Оба Кровавых Когтя ответили боевыми кличами. Когда монстры приблизились, Рагнар понял, насколько огромны эти существа. Они были выше его почти в два раза. Длинный белый мех покрывал медведеподобные тела, огромные желтые бивни торчали из-под заиндевевших усов. На каждой лапе было по три пальца, увенчанных длинными, похожими на кинжалы когтями. Их лица являли собой пугающую комбинацию человеческого и звериного. Желтовато-красные глаза горели примитивным интеллектом и злорадной ненавистью ко всем, кто не был одним из них. Демонов было около десяти, все мужского пола — охотничий прайд. Рагнар знал, что они будут драться до тех пор, пока не погибнут или не убьют. На Фенрисе не было более безрассудной и яростной формы жизни. Разве что Свен, подумал он.

Рагнар нажал руну активации цепного меча, который с ревом ожил. Он прыгнул в стаю ледяных демонов, рубя налево и направо. Первый же удар снес когтистую лапу, из раны брызнула голубая кровь, запятнав снег.

В мозгу пронесся поток информации, помещенной туда обучающими машинами Клыка. Он узнал, что кровь ледяных демонов содержит химические элементы, отличные от человеческих. Это не дает им замерзнуть в арктической пустыне. Но лишь тогда, когда это создание ткнуло ему в лицо своим обрубком и жгучая струя брызнула в глаза, Рагнар вспомнил о том, что кровь демонов ядовита.

Его полупрозрачное второе веко закрыло зрачок. Но даже так боль была невыносима. Жгучая жидкость начата разъедать плоть. Рагнар мотал головой, чтобы стряхнуть эту гадость, и пропустил удар, отбросивший его в сугроб. Волк зачерпнул пригоршню снега, чтобы стереть ядовитую жидкость с лица. По запаху тварей и биению их сердец он смог понять, что никто из них не находится на расстоянии удара. Рагнар слышал, как Свен прыгает между монстрами, рубя мечом и не позволяя зверям приблизиться к другу.

— Так я и думал! — проревел он. — Всю работу приходится делать мне, пока ты, черт возьми, дремлешь на мягком снегу.

Рагнар открыл второе веко и протер глаза. Жжение пошло на убыль. Усовершенствованный организм начал нейтрализовывать яд. Рагнар видел, как Свен оказался в самой гуще ледяных демонов, размахивая во все стороны лезвием цепного меча. Казалось, что его боевой брат собирался сделать как раз то, что заявил, и вырезать всю стаю в одиночку, но тут один из зверей подкрался к Космическому Волку сзади. Другой выбил рукой его цепной меч.

Рагнар прыгнул вперед, погрузив собственный меч в спину животного, державшего Свена. Оно издало режущий ухо вой и отпустило Кровавого Когтя, разворачиваясь. Рагнар нанес еще удар и отрубил зверю голову. Он слышал, что Свен подхватил свой меч. Через секунду они обрушили на ледяных демонов всю мощь своего оружия. Лезвия цепных мечей рвали мех и плоть, текла голубая кровь. Но демоны не отступали. Они были полны решимости уничтожить людей, вторгшихся в их мир.

Космические Волки обладали не меньшей свирепостью и силой. К тому же были вооружены. За несколько мгновений Рагнар разрезал двух демонов, выпустив та снег липкие внутренности. Через несколько мгновений половина стаи ледяных демонов уже была мертва. Но, несмотря на это, монстры продолжали сражаться. Их когти скользили по пластинам доспехов Рагнара с отвратительным резким визгом, зловонное дыхание было просто невыносимо, но оно не шло ни в какое сравнение с мерзким удушливым запахом крови и внутренностей.

Секунд через десять все было кончено. Почти все ледяные демоны были мертвы. Внезапно один тяжелораненый зверь из последних сил бросился на Рагнара, но тот легко уклонился и отправил монстра в ад легким движением меча.

— Свирепые негодяи, правда? — спросил Свен, погрузив лезвия своего цепного меча в сугроб, чтобы очистить их.

— Я видел и похуже, — ответил Рагнар, зачерпывая пригоршню снега и стирая кровь чудовищ со своих доспехов.

— Ну, теперь они, черт возьми, не будут больше убивать крестьян, это уж точно.

— В этом ты прав, — сказал Рагнар спокойно.

Он чувствовал, как легкая меланхолия начинает подкрадываться к нему теперь, когда возбуждение битвы отступает. Эти существа были, в конце концов, не такими уж серьезными противниками, а мертвые и вовсе выглядели жалко.

— Бесполезные твари, — сказал Свен, — даже в пищу не годятся.

— Думаю, нет.

— Веселей, Рагнар. Как будто это ты получил смертельную рану, а не они.

Рагнар попытался улыбнуться, удивляясь переменам в своем настроении. Такое происходило с ним все реже и реже, по мере того как его тело адаптировалось к изменениям, вызванным превращением в Космического Волка, однако иногда это все же заставало его врасплох. Вдруг его глаза уловили далекое мерцание. Что-то большое пронеслось сквозь облака на юго-западе. Через секунду он услышал рев двигателей тяжелого шаттла.

— Похоже, у нас гости, — заметил он.

— Помощь подоспела. Проклятье, как всегда, слишком поздно. Я уже сделал всю работу, а тебе достанутся лавры.

Рагнар нагнулся, слепил снежок и запустил его в лицо Свену. Реакция Кровавого Когтя была молниеносной, и он почти увернулся, несмотря на скорость, с которой действовал Рагнар. Почти.

— Атака исподтишка, а? — спросил Свен. — Ну, на такое может быть, черт возьми, только один ответ.

Уже в следующее мгновение снежок, за которым тут же последовал второй, разбился о нагрудник Рагнара.

Они все еще продолжали потасовку, когда шасси «Громового Ястреба» пропахали снег рядом с приятелями.

Рагнар был удивлен, увидев сержанта Хакона, выпрыгивающего из люка шаттла. Он думал, что этот ветеран вернулся в Руссвик, чтобы снова тренировать кандидатов. Волосы старого десантника поседели еще больше с того раза, когда они впервые встретились с ним пять лет назад. Лицо инструктора напоминало мозаику из шрамов, а глаза — осколки голубого льда. Из-под верхней губы виднелись клыки огромного размера. Секунду он молча наблюдал за Кровавыми Когтями. Друзья прекратили шуточную потасовку.

— Вы должны вернуться в Клык, — сказал он.

— Мы польщены, что ты проделал весь этот путь ради того, чтобы забрать нас, — ответил Свен. За последние несколько лет страх, который все они испытывали перед своим начальником, почти улетучился. — Неужели Берек Грохочущий Кулак решил, что ему понадобится больше зрителей, когда скальды будут, черт возьми, восхвалять его?

— Следи за языком, юноша, — сказал Хакон, — а то лорд Берек может подумать, что он у тебя слишком длинный и не мешало бы его укоротить. Берек всегда отличался темпераментом. Впрочем, я и сам могу это сделать, если еще раз замечу с твоей стороны намек на неуважение к старшим.

Голос Хакона звучал ровно и бесстрастно. От подобного тона сержанта с бодрого некрасивого лица Свена сошло нахальное выражение. Возможно, он еще не совсем утратил страх перед стариком, подумал Рагнар.

— Почему нас призвали? — спросил он.

Не каждый день ветерана на тяжеловооруженном шаттле посылали забирать двух Кровавых Когтей с охотничьей экспедиции.

— Не только вас, — ответил Хакон. — Каждого Волка на этой планете призвали обратно в Клык.

— Каждого?

Сержант кивнул.

— Должно быть, что-то серьезное, — сказал Свен.

— Да, юноша, должно быть. Такого не случалось с тех пор, как ты и твои друзья обнаружили гнездо Хаоса в горах Асахейма, и тогда это был первый такой случай за столетие.

— Приятно сознавать, что мы привносим немного разнообразия в ваши скучные жизни, — сказал Свен.

— Залезайте. Вы не единственные мальчишки, которых мне нужно сегодня забрать, — проговорил Хакон.

Рагнар последовал за приятелем в чрево боевого корабля, сел в кресло и пристегнул ремни.

— Проклятье, кого это он называет мальчишками? — пробормотал Свен. — Давно пора сделать нас Серыми Охотниками, вот что я думаю.

— У вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, что происходит? — бодро спросил Аэнар Хэлстром с другого конца отсека.

Его круглая физиономия светилась почти детским восторгом. Аэнар был новобранцем. Таких набралась целая новая стая, уже вторая на памяти Рагнара с того времени, как его самого принял в роту лорд Берек. Оглядевшись, Волк увидел еще двоих из этого призыва — мрачного Торвальда и огромного парня, которого все называли просто Тролль.

Свен что-то пробормотал, не желая показать этим мальчишкам (каковыми они считали новобранцев), что им тоже ничего не известно. Так не пойдет. В конце концов, Рагнар, Свен и Стрибьорн были ветеранами самой старой стаи Кровавых Когтей, а Аэнар и ему подобные даже еще не покидали планету. Аэнар вскрикнул, когда «Громовой Ястреб» затрясся и с ревом стал прокладывать себе путь через зону турбулентности. «Был ли я когда-то таким же?» — подумал Рагнар с высоты пяти лет, которые их разделяли.

Рагнар понимающе посмотрел на Свена, который выглядел так, как будто собрался укусить молодого Кровавого Когтя, и окинул взглядом остальных пассажиров «Громового Ястреба». Они представляли собой довольно пестрое сборище — это были все, кого корабль подобрал во время своего полета по пустыне. Кроме Хакона здесь были другие ветераны, Длинные Клыки с нашивками трех разных рот, Серые Охотники, Кровавые Когти и даже Волчий Жрец, который искал новых адептов Ордена. Казалось, что здесь собрались чуть ли не все представители Ордена, занимавшиеся своими делами на землях северного континента, находящегося в зимнем плену.

В принципе не так уж и удивительно. Большинство из них, видимо, занимались тем же, чем Рагнар и Свен, оттачивали свои охотничьи навыки и способность выживать в арктических условиях. Это было повседневной жизнью для большинства.

Волков, когда они находились дома, на Фенрисе. Тем, кто был свободен от дежурства, было позволено заниматься своими делами, если, конечно, не возникала какая-нибудь чрезвычайная ситуация.

«Что же случилось?» — недоумевал Рагнар. Скорее всего что-то очень важное. Иначе зачем бы всех этих воинов вызвали в Клык? Вернулась Тысяча Сынов? Обнаружено гнездо почитателей Хаоса? Или зов новой битвы за звездными пределами? Он горячо надеялся на это.

Рагнар глубоко вздохнул и принялся возносить Руссу молитвы очищения. Ему нужно успокоиться и быть готовым к чему угодно. Необходима уверенность, что, каким бы ни был вызов, он сможет с ним справиться. В какой-то степени ему было безразлично, что ожидает их в Клыке, — об этом он скоро узнает и будет готов ко всему. Это был его клятвенный долг и как Космического Десантника, и как подчиненного Берека Грохочущего Кулака и Великого Волка Логана Гримнара. Это был его долг перед Руссом и Императором. И перед павшими воинами Ордена.

Рагнар почувствовал прилив спокойствия, когда слова древней молитвы вызвали реакцию со стороны его центральной нервной системы. Теперь он снова был одновременно спокоен и насторожен. Биение обоих его сердец замедлилось. Дыхание стало глубже и размереннее, мысли — яснее. «Это стало даваться легче», — подумал он. Чем больше он практиковал медитации, тем более эффективными они становились, а результат достигался быстрее.

— Скоро ты так же часто будешь беспокоить богов, как Ларс в свое время, — сказал Свен.

В мозгу Рагнара всплыл образ их старого друга, убитого ужасным вождем орков на Галте, сломав достигнутое было спокойствие. Ларс был странным парнем, которому наверняка суждено было стать жрецом, если бы он остался жив. У Рагнара с Ларсом было мало общего. Он сомневался, что смог бы оставить мирскую суету в поисках мистического знания.

Вместо того чтобы засмеяться, Аэнар отреагировал на замечание Свена взглядом, преисполненным еще большего уважения. Он был одним из тех, кто стал называть Рагнара Черная Грива из-за шкуры большого волка, которого тот убил во время последнего испытания. Рагнар ощутил, что может обойтись и без подобных взоров. Они заставляли его чувствовать слишком большую ответственность. Свен тоже обратил внимание на взгляд и презрительно тряхнул головой.

— Рагнар убил всех десятерых ледяных демонов, — сказал он с глубоким сарказмом. — А я стоял и смотрел, как он великолепно управляется с мечом.

— Правда? — спросил Аэнар, затаив дыхание.

— Да нет же, идиот. Проклятье, он ничего не сделал. Большую часть боя он провел, вытирая слезы с глаз. Слезы зависти к моей божественной доблести, я бы добавил.

На лице Аэнара отразилось недоверие. Свен снова презрительно встряхнул головой, откинулся в кресле, закрыл глаза и принялся посапывать. Через иллюминатор Рагнар мог видеть лицо луны, мерцающей на черном бездонном небе.

Неважно, сколько раз он уже видел его. Клык всегда поражал Рагнара. Вершина, пронзающая атмосферу, была домом его Ордена. Говорили, что это самая высокая гора в Империуме, одно из величайших чудес природы, — и Рагнар не находил причин сомневаться в этом. Рядом с Клыком остальные пики казались крошечными. Гора являлась одной из мощнейших крепостей в галактике. Это была центральная база одного из старейших и известнейших Орденов Космического Десанта.

Сердце Рагнара наполнялось трепетом, когда он созерцал ее. В древние времена эта крепость служила домом богочеловеку, Леману Руссу, примарху Ордена и одному из самых могущественных сынов Императора. Отсюда Русс отправился на далекую Терру, чтобы бороться с предателем и еретиком Хорусом. Здесь он наблюдал за трансформацией первого поколения фенрисийских воинов в первых Космических Волков — для этого он дал свою собственную кровь и генетический материал. Это было то место, которое каждый из тысяч воинов, ставших Космическими Волками за последние десять тысяч лет, называл домом. Со времен исчезновения своего основателя Волки делали все возможное, чтобы жить согласно его наследию.

«Громовой Ястреб» с ревом пронесся к посадочной площадке, минуя поля, обрабатываемые рабами Ордена, над рудниками и заводами, которые снабжали воинов всем необходимым. В адском сиянии кратеров Рагнар видел огромные металлические трубы, оплетающие гору, подобно виноградным лозам. Облака темного дыма извергались из труб, клубясь вокруг уступов громадной горы.

Корабль резко сбросил скорость, Рагнара, как и всех остальных, бросило вперед, ремни безопасности натянулись. Свен приоткрыл один глаз и огляделся.

— Вижу, наши пилоты сколько не практикуются, а навыки у них не улучшаются, — сказал он, снова закрывая глаз.

«Громовой Ястреб» приземлился на гидравлическую платформу, которая опустила его в глубины Клыка.

Когда Рагнар вышел из корабля, звуковая волна невероятной мощи прокатилась по залу, взволновав облака, скопившиеся под сводчатым потолком.

Сервиторы остановились, помаргивая сигнальными огоньками. Рагнар сам застыл на месте, не решаясь поверить собственным ушам.

Это пел Рог Правосудия, голос которого звучал только в моменты серьезнейших кризисов в Империуме и Ордене, сигнал, призывающий каждого Волка к бою.

— Превосходно, — произнес Свен. — Наконец-то, черт возьми, какое-то волнующее событие.

2

Рагнар оглядел Великий Зал, наслаждаясь варварским великолепием его убранства. Волчьи Лорды и их свиты уже собрались. Все командиры, присутствующие в Клыке, были здесь. Судя по их мрачным лицам, они уже разговаривали с Логаном Гримнаром и знали, что произошло.

Берек Грохочущий Кулак стоял насупившись, рядом с ним — Моргрим Серебряный Язык, его скальд, и Микаль Стенмарк, старший лейтенант и командир Волчьей Гвардии. Рагнар, Свен и Хакон заняли места среди сотни других воинов из роты Берека. Не было обычных приветствий, похлопываний по плечам, шуток и бахвальств. Рагнар чувствовал в воздухе едкий запах напряжения, охватившего всех.

Рагнар повнимательнее рассмотрел Берека в надежде получить хоть какой-то намек на причину такого беспокойства.

Если Рагнар и надеялся что-либо выяснить, то его ждало разочарование. Берек выглядел как обычно. Их командир был хорошо сложен, взгляд его был открыт и ясен. Сегодня он выглядел разве что более хмурым, обычная неясная улыбка сошла с его лица. В облике Волчьего Лорда присутствовало некое самодовольство и в то же время неподдельное дружелюбие. Его живая рука прошлась по гриве длинных золотистых волос, затем стала поглаживать аккуратно подстриженную бороду.

Древняя силовая перчатка, заменившая Береку другую руку, потерянную при битве с Харном Предателем, рефлекторно сжалась. По ее поверхности пробежала тусклая аура света, наполнив воздух запахом озона. Именно этому, а не принадлежностью к родному клану Рагнара, как тот однажды предположил, Лорд был обязан своим прозвищем.

Если здесь и был человек, у которого имелись все причины гордиться собой, то это Берек. Он вышел победителем из более чем двух десятков легендарных рукопашных схваток с самыми опасными врагами Империума, возглавлял экспедиционный корпус в мир Кэйн, где уничтожил нечестивое святилище Хорна, и был одним из самых удачливых боевых командиров за всю историю Ордена. Многие, и не в последнюю очередь сам Рагнар, считали, что когда придет время, то именно Берек наследует титул Великого Волка.

У Рагнара имелись причины быть благодарным своему командиру, и он не скрывал этого. Ему иногда казалось, что что-то тревожит Берека, но это что-то скрыто слишком глубоко. Это беспокойство невозможно заметить, но можно случайно почувствовать, как иногда инстинктивно чувствуешь присутствие опасности. Все знали, что Берек не проиграл ни одного сражения, но Рагнар подозревал, что Берек вел своих волков к славе, за которую было заплачено излишне высокой ценой.

Рагнар тряхнул головой, гадая, не было ли это беспокойство скрыто в нем самом? Никто больше, видимо, не считал огромные жертвы неудачей. Многие Кровавые Когти хотели следовать за Береком, опьяненные славой, которую обещала принадлежность к его роте. Рагнар и сам, по правде говоря, желал этого. Волков никогда не смущал вид собственной крови, если это давало возможность доказать свою доблесть, но…

Рагнар посмотрел на других Волчьих Лордов. Вот Эгил Железный Волк. Еще одна сильная личность, гораздо старше Берека. Его обширную лысину обрамлял серебряный полумесяц волос, а борода была заплетена в дюжину кос. Глубокие морщины покрывали огрубевшую кожу на лице. Голубые глаза смотрели с холодной яростью, не характерной даже для солдата.

Внешность часто бывает обманчива; Волки старились с разной скоростью — это зависело от того, как их тела реагировали на генетические изменения, вызванные трансформацией. Но в этот раз внешность говорила правду: Эгил был старше даже Логана Гримнара, хотя и выглядел таким же крепким, как человек в два раза моложе его. Говорили, что он провел более семи стандартных столетий на службе Ордену.

Гунар Красная Луна был наглядным примером неравномерности процесса старения. Если бы не длина мощных клыков, то ветерана можно было бы запросто перепутать с Кровавым Когтем. Кожа на его лице была гладкая, а телосложение — как у самого зеленого новобранца. По стандартам Космических Десантников он был худощав, даже хрупок, так что скорее напоминал ученика оруженосца, чем боевого командира, которым являлся. Глядя на него, никто бы не смог сказать, что этот человек оторвал руку вождю орков и использовал ее в качестве палицы, чтобы добить врага, когда при битве у Гриммфилда отказал его цепной меч. Так же как Эгил и Берек, он был чем-то обеспокоен, но Рагнар так и не смог догадаться, что же все-таки происходит. Прежде чем он успел рассмотреть остальных Волчьих Лордов, большие железные ворота с руническим знаком Логана Гримнара распахнулись и в зал вошел сам Великий Волк, окруженный свитой жрецов и слуг. Среди тех, кто сопровождал его, были два человека, которых Рагнар раньше не видел: высокий худощавый мужчина и женщина, одетые в богато украшенные серые мундиры с золотыми эполетами на плечах. На их бритых головах с татуировками имелись серые повязки с изображением непонятных рун. На золоченых поясах висели лазерные пистолеты в кобурах и рапиры в ножнах. На шеях у обоих виднелись золотые цепи со знаком, изображающим глаз и двух вздыбившихся волков по бокам.

Навигаторы. Это знание всплыло откуда-то из глубин подсознания. Рагнар был несколько удивлен. Он знал, что небольшой клан Навигаторов из Дома Белизариуса обладал святилищем в Клыке. Между Домом и Орденом существовала давняя дружба. А исключительная привилегия управлять кораблями флота Космических Волков при передвижении через Имматериум была дарована им самим Леманом Руссом в древние времена, еще до образования Империума. Взамен Дом мог рассчитывать на помощь Ордена в случае необходимости. Рагнар задумался, зачем же Великому Волку понадобилось их присутствие на этом собрании. С большой долей вероятности это означало, что Орден отправляет корабли к другим планетам.

Великий Волк прошел к подиуму в центре зала. Этот седой старик массивного телосложения передвигался с молниеносной быстротой, присущей молодому воину. Он поднял в воздух свой огромный топор. В тот же миг в зале наступила тишина.

— Братья, — промолвил вождь, и его глубокий мощный голос без усилий заполнил все помещение. — Святыня Гарма попала в руки еретиков. Копье Русса украдено!

По залу пронесся вздох ужаса. Рагнар заметил выражение недоверия и ярости на лицах старших Волков. Где-то в глубине души, к своему удивлению, он почувствовал внутренний ответ на слова Великого Волка. Через мгновение знание хлынуло к нему в мозг.

Гарм был одним из самых почитаемых святилищ Космических Волков. Сама планета была названа так по имени самого могущественного из первых Волчьих Лордов, который был на службе у самого Русса во времена основания Ордена. На том месте, где он пал в битве с Магнусом Рыжим, примархом Тысячи Сынов, освобождая планету от предателей, была установлена каменная пирамида. В том бою Русс оступился, и в этот отчаянный момент зловещий Магнус торжествующе стоял над ним. Тогда Гарм подхватил Копье Русса и бросился на защиту вождя.

Этим могучим оружием он ранил примарха, предавшегося Хаосу, совершив подвиг, практически невозможный для смертного человека. Разъяренный Магнус испепелил его на месте черной магией, однако смерть героя дала Руссу время оправиться и заставить лорда Тысячи Сынов отступить.

Русс собственноручно построил пирамиду в память о самом первом и величайшем своем воине. Примарх вызвал столб холодного голубого пламени, чтобы отметить это место, и положил на пирамиду свое копье, попросив дух своего старого друга заботиться об оружии до тех пор, пока он вновь не вернется за ним.

Но это место было священным и для Тысячи Сынов, и оба Ордена долго боролись за обладание планетой. Никогда еще еретикам не удавалось захватить Святилище Гарма. Чести Космических Волков было нанесено нестерпимое оскорбление.

Копье Русса было создано для примарха людьми Гарма, которые слыли самыми искусными мастерами среди всех промышленных миров своего сектора. Русс поместил копье в святилище и как знак дружбы с этим народом, и они защищали его с тех пор — конечно, не без помощи Космических Волков.

— Святилище Гарма разграблено, но мы вернем Копье на место. Ни один раб Хаоса не посмеет осквернить его. Святое место должно быть очищено огнем и кровью. Копье Русса должно ожидать нашего господина, который вернется, после того как сбудется пророчество о последних днях.

Неожиданно для себя Рагнар понял, что его голос включился в одобрительный гул, последовавший за речью. Среди запахов своих боевых братьев он не мог различить ничего, кроме злости и ярости.

— Как это случилось? — выкрикнул Берек Грохочущий Кулак.

Голос Логана Гримнара гулко пронесся по помещению:

— Вот как было дело. Сто дней назад настоятель лиги Белого Медведя отказался выплачивать десятину имперскому наместнику на Гарме. Он нарушил клятву верности и послал головы сборщиков на блюдах обратно во дворец. Это послужило знаком всеобщего восстания. Очевидно, наместник был продажным человеком и установил налоги, в десять раз превышающие установленные Экклезиархией. На эти деньги он окружил себя роскошью и организовал сеть шпионов, информаторов и надсмотрщиков. Жрец-отступник, известный под именем Сергий, возглавил восстание против ненавистного наместника. Планету охватила гражданская война. Многие индустриальные братства, включая лиги Белого Медведя и Серебряного Мастодонта, встали на сторону Хаоса и стараются сейчас получить помощь из Ока Ужаса. Хаос же пытается создать плацдарм на одном из самых больших промышленных миров и оружейных хранилищ Империума, и, если этому не воспрепятствовать, он укрепится на занятых рубежах. Если это произойдет, под контролем врага окажется один из главных путей сообщения между Фенрисом и мирами сектора, а одно из самых священных для нашего братства мест навсегда окажется в нечестивых когтях Хаоса. Можем ли мы допустить это?

— Нет! — как один грянули Космические Волки.

— Можем ли мы оставаться в стороне и позволить грязным лапам зла касаться Копья Русса?

— Нет!

— Оставим ли мы призыв о помощи и мщении без ответа?

— Нет! Нет! Нет!

— Корабли Волков отправятся на Гарм. Там мы соединим наши силы с Имперским Флотом, собранным с целью освободить мир от оков Хаоса и ереси. Мы покажем рабам тьмы, каково это — порочить честь нашего Ордена! У вас есть один час, чтобы приготовиться к отправлению.

Выслушав одобрительные возгласы, Великий Волк величаво вышел из зала. Через пару мгновений Рагнар уже мчался к своему логову, для того чтобы забрать одежду и личные вещи и приготовиться к долгому путешествию сквозь Вселенную.

— Итак, мы отправляемся на кровавую войну! — громко сказал Свен, когда они выходили из комнат. Его запах говорил о счастье и возбуждении. Держа вещевые мешки с пожитками, они бежали по коридорам Клыка в направлении главного посадочного ангара, в котором их ждали шаттлы.

— Отважные Космические Волки должны спасти еще один мир от адептов тьмы.

— Это задание, которое поставил нам Император, — сказал Рагнар, подражая напыщенной манере Волчьих Жрецов выражаться во время проповедей. — И мы не подведем его! Мы сокрушим врагов, захватим добычу и покорим новые миры. Кто может просить большего?

— Хотелось бы, черт возьми, еще и нормально поесть, — сказал Свен. — Как-то неохота снова питаться личинками, червями и древесной корой, как тогда на Галте.

— Флот отправляется, — сказал Рагнар, когда они прыгнули в шахту воздушного лифта. — И я уверен, еды будет достаточно.

— Что ты знаешь о Гарме? Я не имею в виду всю ту ерунду про святилища, которую запихнули в нас машины. Ты постоянно изучаешь архивы. Там что-нибудь есть?

Рагнар на секунду задумался. На Гарме произошло больше всего столкновений с Тысячью Сынов, чем где бы то ни было в данном секторе. После противостояния с Десантником Хаоса Мэдоксом подобные вещи вызывали у него личный интерес. Он прочитал по этой теме столько, сколько было возможно, так как был уверен, что ему снова придется столкнуться с этими еретиками — десантниками-предателями.

Рагнар согнул колени, чтобы смягчить удар при приземлении, и снова выскочил в коридор, с мешком за плечами. Свен шел рядом с ним не отставая. Это давалось ему легко, несмотря на то что шаги у Рагнара были шире.

— Это промышленный мир, — сказал наконец Рагнар. — Отчасти кузница, отчасти просто человеческий муравейник. Небо закрыто ядовитыми облаками. Поверхность застроена стальными цитаделями. Каждая управляется индустриальной гильдией, члены которой приносят клятву верности своему господину. Каждый господин в свою очередь подчиняется губернатору, а губернатор — Империуму. Члены гильдий составляют лишь небольшую часть населения. У каждой гильдии из них есть свои фабрики и цеха, для работы на которых используются услуги кланов, люди трудятся там как рабы. У всех — у мужчины, женщины или ребенка — есть господин.

— Более или менее похоже на Фенрис.

— На Гарме границы между классами и кастами гораздо строже. От людей требуется абсолютное повиновение. Неподчинение карается смертью.

— Кажется, что сейчас система дала сбой.

— Возможно, как раз наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Если господин станет еретиком, так же сделают и все его вассалы. Если господин взбунтуется, то и его люди тоже.

— Но почему ты думаешь, что они будут подчиняться мятежнику или еретику?

— То, что он нарушил клятву, не означает, что они должны сделать то же самое. Кроме того, возможно, они не видят иного выхода.

— Эти люди, должно быть, чертовски глупы, если сами не могут до этого додуматься.

— Подожди, пока ты сам все не увидишь, а потом уже осуждай.

— Да, о мудрейший. С каждым днем твоя речь все больше похожа на речи чертовых жрецов.

— Ты сам спросил меня про Гарм.

— Я сожалею, что сделал это, ваше преосвященство.

Они достигли ангара. Там уже строились роты, чтобы занять шаттлы, по одному на каждое отделение. К каждой Великой Роте на время кампании был приписан свой собственный звездолет, имевший припасы, оборудование и рабов — все для обеспечения роты в полевых условиях.

Тяжелый «Рино» с шумом въехал в челнок по трапу. За ним вскоре последовали другие транспортники, а потом и скутеры. Рагнар посмотрел по сторонам и заметил несколько сервиторов, облаченных в экзоскелеты, которые таскали ящики в клешнях своих механизированных доспехов. Один за другим они исчезали в глубинах грузовых отсеков челноков.

На всей территории ангара сотни сервиторов таскали грузы на десятки шаттлов. Рагнар неожиданно осознал, насколько слаженно здесь работают слуги и сервиторы, и масштабность производимой операции. Большинство воинов Ордена уже были в пути, готовые к межзвездному прыжку. И это всего лишь через несколько часов после приказа главнокомандующего!

— Надеюсь, у нас будут свои собственные скутеры в этот раз, — сказал Свен. — Черт возьми, нет ничего, что я любил бы больше.

— Думаю, в тебе есть кровь орков, — предположил Рагнар, вспоминая зловещих зеленокожих воинов и их страсть к гонкам на машинах.

— На мне было много орочьей крови, — ответил приятель и засмеялся.

Когда Рагнар и Свен взошли по трапу на шаттл, сержант Хакон (такова уж была воля судьбы) зачитал их имена и вычеркнул из списка.

— Хотите, чтобы уж точно никто не остался позади, сержант? — сказал Свен нахально.

— Если бы у нас не было этого списка, некоторые из вас проспали бы Рог Правосудия и опоздали к отлету. А мы ведь не можем этого допустить, так? А теперь живо на борт и поменьше трепу.

— Да, ваше лордство! — проревел Рагнар, уворачиваясь от пинка Хакона.

Ухмыляясь, они со Свеном вошли внутрь челнока. Было жарко и темно, пахло горючим, оружием, керамитом и выхлопными газами. Рагнар поднялся на несколько пролетов, балюстрады которых были украшены горгулиями с волчьими головами, и прошел через массивный дверной проем в отсек, где уже находились другие Кровавые Когти.

Скользнув по ним взглядом, он понял, что все на месте. Как Стрибьорн, так и парни из новых стай. Они смотрели на него и Свена со смесью восхищения и беспокойства на лицах. Некоторые из этих юношей никогда раньше не покидали планету. И Рагнар почувствовал жалость к ним, вспомнив свое собственное первое путешествие в космос вместе со Свеном, Стрибьорном, Хаконом, Нильсом и Ларсом. Необъяснимая грусть наполнила душу, когда он вспомнил о своих погибших товарищах и инквизиторах, особенно о Каре Исаи, к которой он испытывал симпатию, не свойственную Космическому Волку.

— На что это похоже, полет через Имматериум? — с энтузиазмом спросил Аэнар.

— Чертовски страшно, — ответил Свен. — Корабль трясется, пропадает, за его стенами слышны завывания демонов и мертвецов. Ощущение такое, что желудок вот-вот выпрыгнет из горла и покатится по коридору. Кишки слабеют и растягиваются, и…

— Свен просто описывает свои обычные чувства в момент опасности, — сказал Рагнар. — С вами все будет нормально.

— Слушайте Рагнара, кровавого героя! — провозгласил Свен. — Ставлю вас в известность, что его сейчас здесь не было бы, если бы я не вытаскивал десятки раз его чертов зад из огня.

Прежде чем Рагнар успел ответить, на стенах загорелись красные предупредительные руны и раздался громкий гудок сирены. Затем послышался скрежет закрывающихся створок шлюза.

— Пристегнуть ремни, — скомандовал он. — Мы взлетаем.

Десятью секундами позже шаттл, дрожа, взмыл в воздух и устремился к далекому небу.

«Что ждет нас впереди?» — подумал Рагнар, и в этот момент его охватило какое-то зловещее предчувствие.

3

Иллюминатор челнока закрыла громадная туша «Кулака Русса» — звездолета Берека. Рагнар увидел его впервые и, признаться, был разочарован. Корабль оказался меньше, чем «Свет истины», на котором Рагнар путешествовал в первый раз, хотя и был лучше вооружен. Вокруг звездолета сновали боевые катера и «Громовые Ястребы». Судя по петлям, которые они описывали, и вспышкам реактивных двигателей, пилоты просто тестировали свои тяжеловооруженные летательные аппараты, выполняя разнообразные фигуры, прежде чем втиснуться в доки главного корабля.

Рагнар подумал, не стоит ли подать заявку на прохождение курса пилотирования, когда он наконец станет Серым Охотником? Эта идея ему очень понравилась, и он тут же поделился ею со Свеном.

— Значит ли это, что ты, черт возьми, хочешь увильнуть от рукопашных сражений? Похоже на тебя.

Рагнар с интересом смотрел на стыковку «Громового Ястреба», который подлетел так близко, что через колпак кабины можно было различить черты лица пилота. «Должно быть, этот парень знает свое дело, — подумал он, — ведь пилот так сумел синхронизировать скорости обоих кораблей, что разница была не более десятка метров в секунду».

— Нет, я все еще хочу быть на передовой. Я просто уверен, что управлять подобной штукой очень здорово.

Свен посмотрел на него так, как будто его друг спятил:

— Если бы Император хотел, чтобы мы летали, у нас бы выросли еще и крылья вдобавок ко второму сердцу.

— Не глупи, Свен. В таком случае и через варп мы бы прыгали, пуская газ из задницы.

Свен засмеялся:

— Хотелось бы, чтобы некоторые люди были способны на это.

«Кулак Русса» приближался. На его боку красовался символ роты Берека — массивная серебряная рука, сжимающая молнию.

— Как ты думаешь, наш лорд мог бы сделать так, чтоб этот рисунок стал еще больше? — В голосе Свена звучало уважение, но было и нечто указывающее на то, что он знал про главный порок своего командира.

— Для этого пришлось бы подыскать корабль побольше, — ответил Рагнар.

— Спорю, он так и сделал бы, если б мог.

— Или если бы он узнал, что у Сигрида Убийцы Тролля эмблема крупнее, — добавил Стрибьорн.

Рагнар посмотрел на Беспощадного Черепа. Должно быть, его бывший враг чем-то обеспокоен. Он обычно не принимал участия в добродушных подтруниваниях приятелей над начальником.

Когда шаттл развернулся для стыковки, почувствовалось какое-то движение. Рагнар увидел большую круглую антенну, вращающуюся на боку «Кулака Русса». Над ней, на выпирающей башенке, где располагался корабельный трап, был изображен еще один символ: готические буквы вокруг крылатого человека.

— А это что?

— Не знаю, — сказал Свен. — Я думал, это ты здесь самый умный.

По проходу двигался сержант Хакон.

— Это знак Дома Белизариуса, — сказал он, услышав их разговор.

— А кто это?

— Navis Nobilitae. Навигаторы. — Рагнар вспомнил двух худощавых, пышно разодетых людей, которых он видел рядом с Логаном Гримнаром в Клыке.

— А откуда, черт возьми, их знак взялся на наших кораблях? — спросил Свен.

— Потому что без них наши корабли никуда бы не летали, — ответил Хакон. — Они направляют нас через Имматериум. Без них…

— Я знаю, чем занимаются Навигаторы. Мне интересно, почему на нашем звездолете их знак. Разве корабль не принадлежит Ордену?

— Свен, иногда я сомневаюсь, удалось ли обучающим машинам хоть что-нибудь вложить в твою непробиваемую голову. Рагнар, может, в твоем случае у них что-нибудь получилось?

«Хакон несправедлив», — подумал Рагнар. Обучающие машины помещали им в мозг огромный объем информации, но это еще не означало, что в любой момент можно было вспомнить интересующий факт. Иногда найти необходимое было не легче, чем в огромной библиотеке отыскать единственную книгу. И конечно же, иногда информация просто утрачивалась, забывалась или просто изначально не была передана. Как и на большинство древних машин, которыми владел Орден, на обучающие механизмы нельзя было полностью положиться.

И все же стоило попробовать. Рагнар закрыл глаза и начал читать заученные мнемонические молитвы, сконцентрировавшись на изображении крылатой фигуры, на имени Белизариуса и понятии Navis Nobilitae. Информация появлялась как будто издалека, как полузабытое воспоминание, вызванное к жизни внешним раздражителем, будь то запах или звук.

— Все они наши союзники, — сказал он наконец. — Наш договор с ними восходит еще ко времени Русса, к ранним векам, до основания Империума.

— Очень хорошо, Рагнар, — сказал Хакон. Свен состроил при этом кислую мину. Было очевидно, что в понимании процесса мнемонических молитв он сильно уступал Рагнару. — Они поклялись управлять нашими кораблями и отдавать на службу Великому Волку двадцать четыре своих лучших пилота. Взамен мы пообещали приходить к ним на помощь, если они попросят, и предоставлять убежище в трудные времена. Среди телохранителей их вождя есть Космические Волки, и Навигаторы есть в свите нашего лорда.

— Черт возьми, а зачем нам двадцать четыре Навигатора? — спросил Свен. — У Ордена только пятнадцать больших кораблей. По одному на роту, три в запасе.

— Ты, как всегда, не догоняешь, — сказал Хакон. — Всегда нужны замены и резервы, и не только кораблей, но и Навигаторов тоже. Более того, иногда люди нуждаются в отдыхе, а звездолеты — нет.

Пока Хакон и Свен разговаривали, в мозгу Рагнара всплыли другие сведения. Он понял, что никогда не отдавал себе отчета во многих вещах, например в том, какие службы поддержки стоят за каждым Космическим Волком. Ордену были необходимы не только сервиторы и механики, но и Навигаторы с командой. Теперь стало очевидно, что команду нужно набирать из населения Фенриса и тренировать под руководством их предшественников, летавших на главных кораблях. Рагнар осознал, что он и его боевые товарищи были лишь кончиком огромного копья, лезвием громоздкой структуры, которая могла послать их в любую часть Империума.

В окне иллюминатора появились мерцающие огоньки, которые были так далеко, что казались лишь немногим крупнее звезд, а на самом деле являлись громадными звездолетами. В следующую секунду огромная сфера Фенриса возникла в поле зрения Рагнара, задержалась на мгновение и исчезла, когда шаттл влетел в обширную металлическую пещеру и совершил посадку на палубу ангара «Кулака Русса».

Пока они шли к предназначенным для них каютам, Рагнар не мог не сравнивать то, что он видел на звездолете Космических Волков, с тем, что окружало его как на инквизиторском корабле «Свет истины», так и на транспортнике, который потом доставлял его с Аэриуса обратно на Фенрис. На тех кораблях экипажи состояли из призывников или осужденных преступников. Многие из них были прикованы цепями к своим машинам и находились под строгим дисциплинарным контролем со стороны офицеров.

Командой «Кулака Русса» были свободные люди, гордящиеся службой Ордену, которые могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Они смотрели на Рагнара с благоговением, но без страха. Будучи элитой космического флота и зная об этом, они не боялись удара кнута в случае мельчайшего нарушения дисциплины, реального или воображаемого. Это были настоящие фенрисийцы. Члены экипажа, все как на подбор высокие и стройные люди с мужественной внешностью, в основном светловолосые, были одеты в серые мундиры с нашивками в виде волчьих голов. Команда «Кулака Русса» была хорошо вооружена и, если потребуется, готова к битве за свой корабль. Каждый четко знал свои обязанности и был вполне уверен в своих действиях.

«Кулак Русса» даже пах по-другому: чище и лучше, и атмосфера на нем напоминала воздух Фенриса. Здесь не было и намека на боль и страдание. Для Рагнара это был еще один повод гордиться своим орденом. Этот корабль был еще одной деталью среди мириад мелких, но важных вещей, отделяющих Космических Волков от других орудий Империума, таких как Инквизиция. Обо всем этом Рагнар размышлял, пока шел к своей каюте.

В маленькой комнате с железными стенами располагался небольшой терминал с доступом к главному компьютеру звездолета и стойка для оружия и обмундирования. В углу стояла жесткая кровать. В иллюминаторе мерцали звезды. Рагнар бросил вещевой мешок в ящик, привинченный к полу, и разместил оружие, прежде чем подойти к алтарю терминала.

Он слегка отличался от тех, которыми Рагнар привык пользоваться в Клыке, но сходство все же прослеживалось.

Рагнар сел перед алтарем, скрестив ноги, дотронулся до клавиш цвета слоновой кости и начал набирать молитву. Пальцы его подбирали последовательность священных рун, призывающих духов главного компьютера. Терминал загудел в ответ, и эктоплазматический нимб поднялся над алтарем. В нем появилось изображение «Кулака Русса». Это была маленькая, но совершенно точная копия мощного звездолета, который он видел с борта челнока. Рагнар составил еще один запрос, и духи машины показали изображение другого судна. К удивлению Рагнара, все корабли отличались друг от друга.

«Гордость Фенриса» Логана Гримнара был похож на «Свет истины» и представлял собой мрачный военный корабль, значительно превосходящий «Кулак Русса» в размерах. Звездолет Эгила Железного Волка, наоборот, был чуть-чуть поменьше. Остальные также варьировались в размерах и обладали множеством более мелких отличий. В ответ на запросы Рагнара духи машины сообщали факты о флоте. Большинство звездолетов были очень старыми. Многие из них были захвачены Орденом во время древних кампаний тысячи лет назад. Некоторые стали собственностью Ордена в более поздний период.

«Железный Волк», например, был захвачен в битве с флотом повстанцев, когда корабль Эгила, первый «Железный Волк», был поврежден. Орден объявил корабль военным трофеем и отказался вернуть его Имперскому Флоту, что до сих пор было источником проблем в определенных кругах. Рагнар никогда не мог понять почему. На Фенрисе все это было просто: если ты захватил вражеский корабль, то он принадлежит тебе или твоему лорду. Не имело никакого значения, украл ли неприятель этот корабль или отбил в сражении у кого-либо еще.

Некоторые фракции в Империуме, видимо, считали иначе. Рагнар был достаточно опытен и повидал уже много миров, чтобы знать, что на некоторых из них бытовали странные обычаи и не все считали законным то, что было само собою разумеющимся на Фенрисе, однако он мог лишь посочувствовать тем, кто попытался бы отобрать у Ордена его добычу.

Рагнару стало любопытно, каково это — командовать собственным звездолетом, быть Волчьим Лордом как Берек Грохочущий Кулак? Возглавлять Великую Роту, слыть героем, легендой при жизни? Это было практически невообразимо для Кровавого Когтя. Титул Волчьего Лорда был высшим достижением, к которому в Ордене можно было стремиться, кроме разве что звания Великого Волка.

Ходили слухи, что Берек был недоволен своим положением и отчаянно хотел стать Великим Волком. Рагнару стало интересно, не было ли это желание одной из причин, сделавшей его Волчьим Лордом? Да разве же кто-нибудь, обладающий подобной настойчивостью, остановится в шаге от желанной вершины?

Не похоже было, что Логан Гримнар скоро умрет. И уж точно не от старости — очень немногие Великие Волки умирали в своей постели. Всегда могло случиться так, что в битве падет главнокомандующий. Если бы такое произошло, то, возможно, Берек сможет воплотить свои амбиции в жизнь.

Как рядовой Кровавый Коготь, Рагнар не был посвящен во все сплетни и толки, касающиеся командных постов, но даже до него дошли слухи об амбициях Берека и о его соперничестве с Сигридом Убийцей Тролля, который считатся его главным противником в борьбе за Волчий Трон. Он также слышал о перебранках и дуэлях, случавшихся среди личного состава обеих Великих Рот, что было следствием напряженных отношений между их командирами.

На алтарь легла чья-то тень. Рагнар поднял голову и увидел Свена, стоящего в дверном проеме каюты.

— Черт возьми, да ты никогда не угомонишься! Ты просто ослепнешь, если все время будешь пялиться на голографическую сферу.

— По крайней мере, я выясню, что происходит.

— Ты находишь это важным? Все, что нужно знать Космическому Волку — кто враг и какое оружие к нему лучше применить.

Рагнар оценивающе посмотрел на своего друга, зная, что сейчас Свен говорит серьезно. У него было много достоинств, но воображение не входило в их число. Теперь, когда приятель более или менее адаптировался к изменениям, которые повлекла трансформация в Космического Десантника, казалось, роль рядового его полностью устраивала. У Свена не было стремлений выше, чем стать Серым Охотником, и желания сильнее, чем уничтожить врагов Ордена. Рагнар неожиданно понял, в чем заключалась разница между ними.

Он хотел знать, что происходило вокруг. Он хотел стать чем-то большим, чем просто мечом в руке Великого Волка. Был ли он сам амбициозен? Было ли причиной противоречивых чувств Рагнара к Береку Грохочущему Кулаку то, что амбиции его начальника отражали его собственные? Он не был уверен в этом, а просто чувствовал, что отличается от окружающих Кровавых Когтей.

— Может быть, и так. Но никогда не повредит узнать, почему и, главное, как ты собираешься добраться до своих врагов.

— Черт возьми, Рагнар, ты слишком много думаешь. Тебе нужно выпить пива.

— А оно есть на корабле?

— Это не был бы «Кулак Русса», если бы на нем не было ни одной кружки пива.

— Остается надеяться, что здесь его все-таки побольше.

— Волею судьбы, пока ты здесь портил зрение, общаясь с духами машины, я выполнял жизненно важную разведмиссию. Обнаружил столовую и выяснил местоположение по крайней мере одной бочки.

— Тогда, как настоящие Космические Волки, смело направимся к нашей цели.

— Лучше подготовиться. Без сомнения, там будет кучка жалких жуликов, которые попытаются встать между нами и нашим вознаграждением.

— Тогда мы покажем им всю безрассудность их действий! Вперед!

Столовая располагалась глубоко внутри корабля. За столами сидело несколько Кровавых Когтей. Видимо, они были единственными, у кого не было никаких обязанностей, требующих исполнения до того момента, пока звездолет не совершит прыжок через Имматериум. Команда и все остальные братья были заняты. Рагнар и Свен налили себе по кружке эля.

Рагнар занял место на скамье рядом с Аэнаром, Торвальдом и глыбоподобным Троллем, а также еще с несколькими солдатами из их стаи.

Рагнар немного завидовал им. Большинство из тех, с кем он начинал обучение, уже мертвы. Он прогнал от себя эту мрачную мысль. Без сомнения, эти храбрые парни вскоре тоже узнают такое чувство. Смертность среди Кровавых Когтей была ужасающей. К тому времени, когда они станут Серыми Охотниками, скорее всего только половина молодых воинов останется в живых.

Свен занял место напротив. Над столом нависал экран, и таймер отсчитывал время до старта. До отлета оставалось еще несколько часов.

— Вы слышали что-нибудь о том, куда мы направляемся? — спросил Аэнар.

— Спроси у Рагнара, — сказал Свен. — Это он здесь ученый.

— Он говорит так потому, что его мучит полное отсутствие мозгов в собственной голове, — заметил Рагнар.

— С моим везением это окажется какая-нибудь адская дыра. Я был проклят при рождении, ну вы знаете. — Торвальд, молодой Коготь с бритой наголо головой и угрюмым лицом, имел обыкновение жаловаться на какое-то проклятие, которое было возложено на него еще до появления на свет. Его мать якобы обидела ведьму или сделала что-то там еще — Рагнар не был посвящен в детали. История немного менялась каждый раз, когда Торвальд рассказывал ее снова.

— Я слышал, что для выполнения миссии были отправлены десять рот в полном составе, — продолжил Аэнар.

Рагнар кивнул. За всю историю Орден одновременно высылал максимум одиннадцать рот. Одна всегда должна была оставаться в резерве на случай, если все остальные будут уничтожены. Орден бы возродился и из одной роты. За все время существования Космических Волков столь масштабные экспедиции предпринимались всего трижды. Отправить куда-то сразу десять рот — это и в самом деле необычно.

— Гарм — святое место, — сказал Рагнар. — Почти столь же значимое для Ордена, как и Клык.

Знакомый запах дал Рагнару понять, что пришел еще один старый приятель.

— Посмотрите, кто к нам все-таки решил присоединиться, — сказал Свен.

Рагнар обернулся и увидел своего давнего соперника и товарища Стрибьорна Беспощадного Черепа, который направлялся к их столу. Он, казалось, стал еще шире в плечах и мускулистей, чем когда бы то ни было, а его глубоко посаженные глаза изучали всех в своей обычной настороженно-оценивающей манере.

— Я подумал, вы будете рады моей компании, — сказал Стрибьорн, не улыбнувшись.

— Да, и когда же мы начнем наслаждаться? — спросил Свен. — Я знаю тебя несколько лет, и твое общество еще никогда не доставляло мне радости.

— Очень смешно, — сказал Стрибьорн угрюмо. Он кивнул Рагнару. Еще до того, как они стали Космическими Волками, отношения между ними были, мягко говоря, натянуты. Стрибьорн был одним из тех, кто уничтожил родное племя Рагнара. С тех пор они не раз спасали друг другу жизни и вместе сражались с опасными врагами. Но натянутость оставалась.

— Все готовы к полету на Гарм? — спросил Стрибьорн.

Кровавые Когти помоложе подняли радостный, одобрительный гул. Свен кивнул. Рагнар пожал плечами.

— Тебе, похоже, этого не слишком хочется, Рагнар.

— Не слишком. Я просто хочу узнать побольше, прежде чем нас забросят туда.

— Что тебе нужно знать? — спросил Свен.

— С какого рода врагами нам придется столкнуться, это первое, — сказал Рагнар.

— Сколько их будет, — добавил Стрибьорн.

— Насколько хорошо они вооружены и…

— Это просто, — прервал их Свен. — Наши враги будут из плоти и крови, прямо как мы, но не такие крепкие. Их будет не так много, чтобы окружить вас к тому моменту, когда я их прикончу. У них будет такое же оружие, как и у нас, но менее разрушительное, ведь мы — Космические Десантники и, проклятье, обладаем самым лучшим снаряжением в галактике. Если у вас есть еще вопросы, я буду рад ответить на них.

— Спасибо, Свен, — сказал Рагнар иронично. — Трудно представить, почему ты до сих пор еще не Волчий Лорд, принимая во внимание то, насколько твоя уверенность должна поднимать дух солдатам.

— Он вдохновил меня, — прорычал Стрибьорн с сарказмом. — Вдохновил меня к размышлениям: как это возможно, чтобы такой тупица стал Космическим Десантником.

— Не думал, что для этого нужны мозги, — парировал Свен слишком быстро, чтобы сообразить, что он говорит. — Я полагал, для этого нужны мужество и свирепость.

— Я считаю, что все три качества могут оказаться полезными, — подвел итог Рагнар.

— Увидим, — сказал Свен. — Когда начнется стрельба, то все знания в мире ничего не смогут изменить, все будет зависеть от умения обращаться с цепным мечом и болтером.

В столовую вошел сержант Хакон. Он посмотрел на Когтей и произнес:

— Приятно видеть, что кому-то нечем больше заняться, чем сидеть тут, лакать пиво и трепать языками.

— Это великое дело — быть одним из избранных Императора, сержант, — сказал Свен.

— Император призвал вас сражаться с его именем на устах, а не сидеть здесь, подобно пьяным фермерам. Возвращайтесь в свои каюты и проверьте амуницию, а потом приготовьтесь к прыжку в варп.

Тон сержанта был грозным, но чувствовалось, что ему прекрасно известно: амуниция Волков уже уложена и проверена.

— Пару слов о том, что нас ожидает по прибытии, сержант, — попросил Аэнар.

— Война, — ответил Хакон. — А теперь по каютам. Живо!

4

Рев тревожной сирены оборвался. Звездолет покинул Имматериум. Рагнар встряхнул головой. В этот раз дезориентация, вызванная прохождением через варп, была сильнее, чем когда-либо. Его била дрожь, а чувства были обострены до предела. Ощущение было такое, словно его несколько часов растягивали на дыбе. Говорили, что ни один прыжок в Имматериуме не похож на другой, но сегодня он впервые получил неопровержимое доказательство этого. В течение короткого отрезка времени — Рагнару показалось, как будто прошло несколько дней, — корабль содрогался, как животное, которое секут кнутом. Обшивка скрипела, словно по ней скребли когтями демоны.

Даже на внутренних переборках появились вмятины. Рагнар не мог представить, какая сила могла это сделать, и не был уверен, что хочет это знать. Он был просто рад, что они долетели.

Неожиданно корабль снова тряхнуло. Рагнара бросило вперед, и если бы не ремни безопасности, он скорее всего упал бы, и даже рефлексы Космического Волка не помогли бы. Что произошло? Раздался сигнал тревоги — долгий, завывающий, и шерсть на загривке Рагнара встала дыбом. Звездолет атакован!

Что же случилось? Вслед за ними из варпа вырвался какой-то монстр? На них напали пираты или флот Хаоса? Эти мысли вихрем проносились в голове. В это время над терминалом возникло свечение и в нем проявилось лицо Навигатора — высокой худощавой женщины, которую он видел раньше с Логаном Гримнаром.

— Всем членам экипажа: мы атакованы вражеским судном! Предположительно, это корабль мятежников. Они пытаются помешать нам выйти на орбиту Гарма.

Несмотря на сумасшедшее биение обоих сердец, Рагнар заставил себя сохранять спокойствие, отстегнул ремни безопасности и поспешил к терминалу. Ему впервые выпала возможность стать свидетелем настоящей космической баталии, и он был полон решимости не пропустить ни мгновения. В конце концов, это может оказаться его последней битвой. Здесь можно умереть за одну секунду — существовало оружие, способное в мгновение ока распылить на атомы даже такую махину.

Рагнар склонился над алтарем и вознес молитву. Голографическая сфера превратилась в трехмерное изображение участка космоса вокруг «Кулака Русса». Корабли флота Космических Волков были отмечены синими точками. Красные точки — это, должно быть, вражеские суда. Остальные отметки голубого цвета, находившиеся на большом расстоянии, видимо, обозначали звездолеты других сил Империи.

Огоньки замерцали, а воздух задрожал от зловещего громыхания. Перепад напряжения был вызван либо тем, что защитное поле корабля поглотило удар, либо активацией вооружения первой очереди. Пальцы Рагнара забегали по рунической клавиатуре, а его воззвания к духам машины стали настолько четкими, что он сам удивился. Внезапно он достиг того, к чему так долго стремился: чистого, свободного контакта с машиной. Погрузившись в поток информации, проходящей через центральную систему корабля, Рагнар понял, что он получает те же самые сведения, на которые реагируют пилоты, наводчики и Навигаторы. Но от него сейчас ничего не зависело. Когда «Кулак Русса» вступил в битву, ему оставалось лишь не отрываясь смотреть на голографическую картинку.

Он видел пространство, заполненное звездолетами. Громадных размеров красная сфера обозначала большое вражеское судно. Рагнар не был удивлен. Формирования сил Хаоса появлялись в мятежных областях галактики с такой же неотвратимостью, с какой грифы слетаются на падаль. Как им это удается? Направляет ли их какое-нибудь демоническое божество? Рагнар отогнал от себя эту мысль и сосредоточился на происходящем в данный момент, выуживая информацию из общего потока.

Флот Хаоса в основном был представлен гигантскими линкорами и крейсерами. Огромные, тяжеловооруженные, не особо подвижные, они рассчитывали на ужасную ударную мощь своего арсенала.

Внешне напоминая имперские военные корабли, которыми, собственно, когда-то и являлись, они значительно изменились за тысячелетия. Как и их команды. Одно из судов Хаоса отделилось от основной массы и уверенно приближалось к «Кулаку Русса». Все остальные крейсеры, казалось, проделывали такие же маневры по отношению к другим кораблям Космических Волков. Это был вызов, на который мог быть только один ответ, хотя Рагнар не был до конца уверен, насколько он правильный.

Если бы он сейчас командовал флотом Фенриса, то сгруппировал бы корабли с целью сконцентрировать их огневую мощь на одном из противников и уничтожал бы их поодиночке. Вместо этого огромные корабли Волков реагировали так же, как и фенрисийские воины, втянутые в рукопашное сражение, — один на один, в парах со своими врагами. Все это было похоже на битвы драконов в океане родного Фенриса.

Рагнар кровожадно улыбнулся. Это хорошо — придумать отличный план, но боевому командиру приходилось работать с войсками, которые он имел в распоряжении, и принимать во внимание их вероятный ответ. В случае с Космическими Волками реакцию можно было предсказать с точностью. Они будут вести свои дуэли и, только когда победят, отправятся на помощь друг другу. Рагнар покачал головой. Гордость фенрисийского воина — великая сила, но и слабость одновременно. К счастью, их враги, кажется, были настроены точно так же. Либо их командиры настолько безумны, что больше не владеют здравой тактикой ведения боя.

Рагаар стал разглядывать вражеский корабль. Изображение увеличилось и заполнило собой голосферу. Стали доступны новые детали. Звездолет был чрезвычайно огромен и представлял собой конструкцию из металла и керамита, на бортах которой виднелись переплетения толстых проводов, брызгающие искрами каждый раз при перезарядке. Это напомнило Рагнару о хищной рыбе, водящейся в Фенрисийском океане, со спиной, покрытой огромными шипами. Некоторые из орудий уже изрыгали огонь, хотя расстояние было еще слишком велико, чтобы они нанесли какой-нибудь урон «Кулаку Русса». Хаоситы не отличались бережливостью.

На таком расстоянии «Кулак Русса» обладал превосходством в вооружении. Его носовая пушка отличалась дальностью стрельбы и могла причинить огромный вред. Рагнар понял, что пилот их корабля пытается сохранить как можно большую дистанцию между звездолетами, чтобы использовать это преимущество.

Насколько он мог судить, пока эта стратегия работала. По вражескому судну было произведено несколько залпов. Когда снаряды попадали в цель, защитные экраны ярко вспыхивали. Бледно-голубое сияние разбегалось по энергетическому барьеру, как круги по воде, расцветали огромные грозовые вспышки, окрашивая броню корабля в вишнево-красный цвет.

Зрелище было волнующее, но не вызывало удовлетворения: бой, по мнению Рагнара, должен протекать по-другому. Космический Волк обязан быть в центре битвы, крушить врагов, а не любоваться на гигантские выбросы энергии, отображаемые на голосфере.

Капитан звездолета еретиков, видимо, не собирался попустительствовать фенрисийской тактике. Он развернул свой корабль носом к судну Волков, и сенсоры зафиксировали гигантский выброс энергии, выпущенной из носовых орудий. Показания приборов окрасились в красный цвет. Сначала все выглядело так, будто «Кулак Русса» своим выстрелом разрушил реактор или нанес какое-то другое критическое повреждение. Рагнар ожидал увидеть, как неприятельский корабль разлетится на части.

Но этого не произошло. Напротив, он начал приближаться, наращивая скорость и сокращая расстояние между звездолетами так быстро, что «Кулак Русса» оказался не в состоянии этому воспрепятствовать. Во рту у Рагнара пересохло, когда он увидел, что разрыв сокращается. Можно было с уверенностью сказать, что вскоре неприятельский крейсер выйдет на огневой рубеж, с которого он сможет уничтожить «Кулак Русса» одним залпом своих ужасных батарей.

Пилот «Кулака Русса» разгадал маневр врага, и корабль резко уклонился в сторону, но это лишь позволило еретикам еще больше сократить расстояние. Неприятельский крейсер открыл огонь. «Кулак Русса» содрогнулся.

На стене каюты зажглись аварийные огни, громко загудела тревога. Стальная палуба под ногами Рагнара задрожала. Он услышал, как с грохотом захлопнулись створки люка, а струя воздуха с ураганным ревом втянулась в пустоту космоса. Рагнар почувствовал скачок температуры в помещении — видимо, сожжена целая секция.

Голосфера потухла. Свет мигнул и погас. В течение какого-то промежутка времени были слышны лишь лязг металла и зловещий вой огромных вентиляторов, нагнетавших воздух в отсеки корабля. Их лопасти повернулись последний раз и застыли. Каюта погрузилась во мрак. Рагнар почуял дуновение смерти. Если «Кулак Русса» потерял источник энергии, они все обречены на смерть. Теперь врагу ничего не стоит следующим выстрелом разложить их корабль на атомы. Рагнар не так представлял себе свой смертный час.

Он вскочил и собрался выбежать в коридор, еще не будучи уверенным, что нужно делать. Но все его инстинкты восстали против того, чтобы просто сидеть сложа руки и ждать кончины. Всеми фибрами души молодой воин чувствовал, что необходимо что-нибудь предпринять перед лицом неминуемой смерти. Зверь внутри него завыл, протестуя против такой несправедливости.

Секунду спустя свет снова зажегся. Он был более тусклым, некоторые лампы не горели. Голосфера засияла, и изображение появилось вновь. Рагнар смог разглядеть, что «Кулак Русса» развернуло и корабль направлялся по дугообразной траектории к вражескому кораблю. Имперский звездолет был серьезно поврежден. Еретики продолжали обстреливать его, хотя уже не так интенсивно. А скоро стрельба совсем прекратилась.

Что происходит? Через мгновение пришел ответ. Почитатели Хаоса собирались взять их на абордаж.

Они попытаются захватить поврежденное имперское судно в качестве трофея. Рагнар поблагодарил Русса за жадность еретиков. Она дает ему шанс погибнуть смертью воина. Через минуту он услышал из радиопередатчика веселый и жизнерадостный голос Берека Грохочущего Кулака и обрадовался еще больше.

— Всем Волкам явиться в грузовой отсек. Мы преподадим урок этим грязным хаоситам.

Рагнар на мгновение замер, глядя на голосферу, и увидел именно то, что и ожидал. «Кулак Русса» на полной скорости летел прямо к вражескому крейсеру.

Коридор наполнился электрическими разрядами. Ремонтники судорожно устраняли прорывы в цепи питания. Рагнар пустился бежать, и тут его нагнал Свен, державший в одной руке цепной меч, а в другой — болт-пистолет. Он был готов к действию.

— Ну что, Рагнар, ты готов преподать урок этим проклятым еретикам? — радостно спросил Свен.

Его голос звучал как у человека, приятно проводящего время, но уж никак не замурованного на поврежденном звездолете, который мчится к неотвратимому столкновению с вражеским судном.

— Конечно. А ты?

— Им не сыскать более кровожадного учителя. Интересно, у старика Берека есть план или он собирается импровизировать?

Могучая рука появилась из дверного проема и схватила Свена за ухо. Вслед за ней появился и сам сержант Хакон.

— Нет сомнений в том, что у Волчьего Лорда есть план. Равно как нет сомнений в том, что у него больше мозгов в заднице, чем в этой пустой тыкве, которую ты называешь своей головой. Вместе с Береком Грохочущим Кулаком я выходил из передряг и похуже этой! А теперь за мной! Битва ждет нас!

Кровавые Когти помчались по коридору вслед за сержантом. Впереди открылся люк одного из шлюзов. Из примыкающего коридора появился Стрибьорн. Он был тоже вооружен и готов к битве. В уме Рагнар попытался представить, насколько близко они должны сейчас быть к вражескому кораблю, но понял, что не имеет ни малейшего понятия. «Кулак Русса» снова тряхнуло. Рагнар обнаружил себя парящим в воздухе, так как отказала система искусственной гравитации. Потом выучка дала о себе знать, и он вместе со своими товарищами последовал через люк, отталкиваясь ногами от стен.

Ему казалось, что он плывет, отталкиваясь то от пола, то от потолка, то от стены, и несется головой вперед, словно ныряльщик. Рагнар увидел, что остальные зачехлили свое оружие, чтобы освободить руки и контролировать передвижение, хватаясь за каждую удобную перекладину. Боковым зрением он видел других солдат, которые делали то же самое. Видимо, каждый Волк на корабле следовал команде Берека.

Свен и Хакон исчезли из виду. В торце коридора была железная лестница, состоящая из скоб, привинченных к стене. Рагнар совершил кувырок, чтобы повернуться ногами вперед и смягчить удар. Затем он опять повернулся, схватился за поручень и толкнул себя наверх. Над головой Рагнар увидел керамитовые подошвы Свена, тогда как внизу Стрибьорн повторял его собственный маневр.

Через десять секунд они достигли арсенала. Космические Десантники снаряжали свои гигантские штурмболтеры. В орудийном отсеке стрелки под командованием офицеров хлопотали возле орудий. Эти пушки были больше, чем те, которыми оснащались «Рино», но Рагнар знал, что на «Кулаке Русса» есть и более мощное оружие. По сигналу офицера канонир нажал на большой рычаг, и при выстреле орудие озарилось причудливым сиянием. Воздух наполнился запахом озона. Звездолет готовился к контратаке. Через секунду Рагнар миновал оружейный отсек и присоединился к боевым братьям в переднем грузовом.

Прямо перед ним на лафете огромного орудия стоял Берек Грохочущий Кулак. Вокруг него расположились Микаль и Волчьи Гвардейцы — самке выносливые, смелые и уважаемые воины в роте, ветераны сотен баталий. Рагнар хотел бы когда-нибудь удостоиться чести стать одним из них, но он понимал, что до этого ему еще очень далеко. Чтобы на равных присоединиться к этому сонму избранных, нужно хотя бы лет десять пробыть Серым Охотником и не раз отличиться на службе. Неоднократно ему ясно давали понять, что Кровавому Когтю так же далеко до этих людей, как до самого Берека Грохочущего Кулака.

Это могло показаться странным, но Волчий Лорд явно наслаждался ситуацией. Губы его разъехались в широкой улыбке, обнажив гигантские клыки. Его веселый смех наполнял уверенностью присутствующих, рассеивая все страхи.

— Приветствую вас, братья! — проревел он. — Приблизительно через две минуты и четыре секунды, если, конечно, за это время мы не взорвемся к чертовой матери, мы встретимся с нашими врагами лицом к лицу. Без сомнения, они считают, что возьмут нас на абордаж, а наш корабль станет их добычей. Мы преподадим им урок. Наш звездолет сейчас летит прямо на них, и стыковочная камера приведена в готовность. Вступив в контакт, мы пройдем через нее. У мятежников крейсер класса «Ахерон», и всем вам должна быть известна его конструкция. Мы пробьемся к самому сердцу судна еретиков и взорвем их главный реактор термальными зарядами.

Рев одобрения был ответом на его смелый план.

— Детонаторы будут запрограммированы на разное время, которое самостоятельно определит каждый, кто будет их ставить. После активации мин мы вернемся на «Кулак Русса» и улетим прочь. Мы — Космические Волки. У нас предостаточно времени, чтобы совершить небольшую прогулку и убить несколько хаоситов на обратном пути. Если же мы не успеем в срок, тогда увидимся в аду.

Рагнар понял, что, несмотря на жизнерадостный тон Берека, их миссия, мягко говоря, трудновыполнима. Невероятно трудно проложить путь к сердцу чужого корабля через толпу беспощадных врагов. Вероятность того, что Космические Волки смогут вернуться, когда реактор будет заминирован, была микроскопической. Тем не менее это был план, дающий возможность погибнуть в славе. Такой конец куда привлекательнее позорного плена.

— На тот случай, если наша миссия провалится, что маловероятно, я приказал активировать систему самоуничтожения «Кулака Русса». Так или иначе, мы прихватим этих мерзавцев с собой в ад.

«Он позаботился об отсутствии пути к отступлению», — подумал Рагнар. Совсем как те фенрисийские племенные вожди, которые сжигали свои корабли на берегу, приплывая на неприятельский остров, оставляя своим людям только один выход: драться до победного конца. Или просто конца. Это была отчаянная ставка, и все же Рагнару она нравилась.

Может быть, именно поэтому он присоединил свой голос к одобрительным возгласам остальных солдат.

5

Неожиданно «Кулак Русса» сбавил скорость. Послышался громкий лязг металла. Когда нос судна, через шлюз которого планировалась высадка, прорезал броню вражеского корабля, палуба завибрировала. Непроизвольно Рагнар задержал дыхание: он знал, что сейчас совершается один из самых сложных боевых маневров. У капитана «Кулака Русса» было всего несколько секунд, чтобы синхронизировать скорость с вражеским звездолетом; в противном же случае удар уничтожил бы оба корабля. Скрежещущий звук не прекращался.

Нос корабля, увенчанный буром из нейтрониума — самого прочного материала во всей известной Вселенной, впивался в металл, как дрель в мягкое дерево, прокладывая путь к сердцу неприятельского крейсера. Космические Волки были готовы. Впереди Рагнар видел, как Берек проверял сенсор на запястье. Без сомнения, он настраивал его на обнаружение импульсов генератора вражеского корабля. Рядом с ним стояли несколько его Волчьих Гвардейцев, которые помимо обычного вооружения несли громоздкие термические заряды. Неподалеку Рагнар увидел Хакона и других солдат из своего отделения.

Металл стонал и содрогался, откуда-то донесся запах горящих химикатов. Над головой порвался электрический провод и выбросил фонтан искр. Рагнар глубоко вдохнул и начал читать литанию покоя, преисполнившись решимости вытолкнуть из своей головы образы двух разваливающихся кораблей, себя самого и своих братьев, растертых в кровавую кашу.

Внезапно дрожь прекратилась. Нейтрониевый бур перестал вращаться. Когда оба судна состыковались и давление в шлюзовой камере стало приходить к общему показателю, отовсюду с шипением повалил пар.

Вал новых запахов атаковал суперобостренные чувства Рагнара: прогорклая вонь машинного масла, странные запахи, исходившие от непонятных устройств, и пока едва различимый запах извращенного естества, который проистекал от плоти, затронутой Хаосом.

Освещение на вражеском корабле было более тусклым и красноватым, чем на «Кулаке Русса». Волчьи Гвардейцы Берека уже мчались туда по абордажному рукаву. Рагнар последовал за ними, когда пришла его очередь.

Они ворвались на корабль Хаоса. И словно попали в иной мир: все здесь выглядело холодным и мрачным. Конструкция крейсера казалась проще и намного массивней. Было очевидно, что судно не раз ремонтировалось с помощью всего, что только попадалось под руку, — деталей кораблей, потерпевших крушение или захваченных. Все выглядело так, словно техножрецы уделяли системе минимум внимания или им попросту не было до нее дела. Несмотря на это, жуткий орнамент, отлитый из металла, был выполнен с удивительным мастерством: оскаленные головы демонов злобно взирали с консолей, каждый рычаг или ручка были увенчаны металлическим когтем.

Безумство — ну какие же техножрецы будут тратить время на украшения, не заботясь в то же время о духах машины?

Жуткие лампы освещали металлические стены, покрытые ржавчиной, огромными вмятинами и дырами. Запах Хаоса — то кислый, то приторно сладкий — разносился по чудовищным вентиляционным шахтам.

Волки быстро рассредоточились. Берек и Волчьи Гвардейцы стремительно продвигались вглубь корабля. Ничего другого не оставалось, как только следовать за ними.

Почти сразу же Волки оказались в большом зале, в центре которого возвышалась пушка. Вокруг нее толпились хаоситы, вооруженные разномастными орудиями убийства. Ими командовал огромный чешуйчатый мутант с глазами на длинных стеблях, как у рака. Он размахивал огромным тесаком, а в другой руке держал старомодный пистолет. Команда была одета в рванье, когда-то бывшее форменной одеждой разных видов войск, и больше напоминала армию попрошаек, нежели солдат.

Пока еретики наводили древнюю пушку, командиры Волков уже заняли позиции, окатив врага опустошительной волной огня. Но сила мутантов в том, что требуется больше одного выстрела, чтобы уничтожить каждого из них. Рагнар увидел, что предводитель еретиков продолжает наступление, несмотря на то что одну руку ему оторвало разрывным болтом и осколок прошел сквозь череп, выбив добрую половину мозгов.

— Проклятым мутантам не нужна голова, чтобы драться, — пробормотал Свен.

— Как и тебе, — ответил Рагнар.

Он прицелился и выстрелил монстру в правый глаз. На этот раз тот все-таки упал.

Рагнар почувствовал, что зверь внутри него проснулся и завыл от ярости и жажды крови. Рагнар подавил поднимающуюся волну возбуждения — это могло погубить его. На Рагнара, как и на остальных Космических Волков, битва производила эффект, сравнимый с действием мощных стимуляторов. Он почувствовал восторг. Для эмоций здесь было много пищи. Новые запахи и звуки, шум сражения, рев орудий, — все это способствовало неистовству, которое усиливал также запах возбуждения, исходивший от его боевых братьев.

Ничто не могло сравниться с этим восхитительным ощущением. Оно полностью поглотило страх и нервозность, обострив его чувства до почти невыносимых пределов. Не с чем сравнить радость осознания, что твоя жизнь находится лишь в твоих Руках, что она зависит лишь от обостренности твоего восприятия, быстроты рефлексов, силы мускулов и воинского мастерства.

Восторг проистекал и из чувства гордости: эта сила и ярость — наследие Ордена Волков, оставленное генным семенем Русса, полубога, примарха, отца… Рагнар пил нектар битвы, который был слаще любого вина, пил по праву Избранного.

Болтер снова дрогнул в его руке. Прежде чем что-то осознать, Рагнар убил еще одного врага. Только уголком глаза он заметил бледное серое лицо, невнятное движение — слишком быстро, чтобы рассудок успел обработать эту информацию, Рагнар уже засек и устранил угрозу.

Подобно тарану из стали и керамита, Космические Волки двигались к своей цели в чрево корабля Хаоса. Впереди бежал Берек и его Волчьи Гвардейцы. Иногда Рагнару удавалось увидеть своего вождя в действии. Это было так же устрашающе, как и показательно. Берек был великим воином. Ничто не могло противостоять его гневу и древней мощи его силового кулака в ближнем бою. Он двигался сквозь ряды еретиков, словно ледокол сквозь торосы.

Каким-то образом, толком не поняв, как это получилось, Рагнар и его отряд оказались в другом коридоре, отрезанные от остальных Волков. Он смутно припоминал атаку из бокового прохода, когда здоровенный рогатый мутант напал на него, и дикую рукопашную битву, после которой мертвый враг лежал у ног Рагнара. Он помнил зловоние мерзкой крови монстра, а также хватку когтистых пальцев на шее, когда мутант пытался прижать его к стене и зарубить. Рагнар припоминал, как отрубил монстру руку в запястье и как тело мутанта дергалось на полу, когда Волк всаживал в него обойму.

Рагнар обернулся и увидел ухмыляющуюся рожу Свена, на которой застыло выражение свирепой радости.

— Хороший бой, — изрек Свен.

Рагнар не мог не согласиться. Теперь все беспокойства и страхи улетучились. Факт того, что они продвигаются все глубже внутрь корабля, битком набитого свирепыми врагами, ничего не значил. И не важно, что даже если им удастся достигнуть цели, то шансов покинуть звездолет до взрыва практически нет. Рагнар жил настоящим, где существовал лишь бурный вихрь сражения. Двигаясь словно по лезвию бритвы, Рагнар чувствовал, что он по-настоящему жив.

Сержант Хакон остановился, чтобы свериться с датчиком, поджал губы и сказал, что им следует двигаться вниз по коридору. Разгоряченный битвой, Рагнар побежал первым, инстинктивно чувствуя, что Свен и Стрибьорн следуют за ним по пятам.

Коридор расширился и стал выше. Потолок был укреплен с помощью огромных балок. Здесь было больше демонятины в орнаментах, нечистых алтарей с изображениями ужасных созданий, пультов управления. Коридор оказался двухъярусным, на верхние балконы вели металлические ступени. Рагнар осмотрелся и понял, что это хорошее место для засады. Он увидел люк на гигантских петлях, выглядевший так, словно его сняли с башни танка. По стенам извивались толстые трубы, тоже латаные-перелатаные.

В ответвлении коридора были слышны выстрелы из мелкокалиберных винтовок. Битва не утихала ни на секунду. Рагнар бросил короткий взгляд через плечо на сержанта: нужно ли ему двигать туда? Но Хакон покачал головой. На этом огромном корабле эхо было таким же обманчивым, как и везде. Рагнар кивнул сержанту и пошел вперед.

Он попытался трезво оценить обстановку. Повсюду на этом чудовищном звездолете люди и мутанты сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. Судя по всему, Берек не встретил особого сопротивления. В принципе ничего удивительного: ведь последнее, чего ожидали еретики, так это нападения. Скоро они узнают, каково это — противостоять Космическим Волкам!

Тогда другая картинка всплыла в голове Рагнара: хаоситы, не подозревающие об атаке на собственное судно, берут на абордаж «Кулак Русса». Он отогнал мысль о том, что будет, если Волкам удастся взорвать корабль, а потом вернуться на собственный звездолет и обнаружить, что он уже захвачен.

Впереди Рагнар заметил яркие вспышки выстрелов и услышал боевые кличи, которые ни с чем нельзя было перепутать. Он взбежал по ступеням на железный балкон, который выводил в какой-то машинный отсек. Внизу Рагнар увидел плотные ряды огромных танков, обильно снабженных шипами и несущих на себе ужасную эмблему Хаоса. Тусклый свет ламп, висящих на потолке, окрашивал предметы в цвет крови. Жестокая битва была в самом разгаре.

Группа Космических Волков была отрезана от основных сил и зажата за одним из танков. Со всех сторон ее окружали толпы ревущих мутантов. Рагнар улыбнулся. Волею судьбы он появился на балконе позади самой значительной группы приспешников Хаоса. Это была отличная позиция. Пока еще ни один из монстров не заметил Рагнара. Волк дотронулся до гранатного раздатчика, и в его ладонь упало несколько смертоносных металлических шариков. Рагнар швырнул горсть гранат в толпу мутантов. Во все стороны полетели клочья мяса — все, что осталось от врагов. Вокруг все было заляпано их вонючей кровью. Почти израсходовав гранаты, Рагнар открыл стрельбу из болтера. Через секунду к нему присоединился сержант Хакон и остальные Волки, создав настоящий огневой шторм.

Еретики пришли в полнейшее замешательство, внезапно оказавшись атакованными с тыла. Однако они были отважны, в этом Рагнар им не мог отказать. Один из них, здоровенный мутант, просто великан, раза в два крупнее всех остальных, выкрикнул какой-то приказ, для вящей убедительности подкрепив его грубым толчком. Попавший под горячую руку подчиненный упал ничком, и на мгновение Рагнару открылась возможность прицелиться в их лидера. Он воспользовался моментом и выстрелил, попав мутанту в голову. Лицо монстра превратилось в кровавое месиво, но туловище еще какое-то время стояло, размахивая руками. Потом рухнуло на отползающего мелкого мутанта, который издал отчаянный крик ужаса. Это стало последней каплей для остальных монстров, которые побежали врассыпную, пытаясь найти укрытие от новой угрозы.

Это была возможность, которой так ждал Рагнар. Он зажег сигнальную ракету и встал из-за металлических перил балкона, послав загнанным в ловушку Космическим Волкам сообщение по коммлинку. Огонь потрескивал в руке, и он почувствовал, как латные перчатки слегка накалились.

— Эй вы, там, внизу! Из этой западни есть выход! Быстро тащите свои жалкие задницы сюда наверх! Идите на свет!

Рагнар приложил все усилия, чтобы придать голосу как можно больше командных интонаций, чтобы у тех, кто оказался внизу, не возникло желания перечить.

Так и случилось. Как Рагнар и предполагал, они сразу увидели выход из ловушки. В тот же миг плотной стаей Волки выбежали из своего укрытия, направляясь к горящему маячку, прокладывая путь через останки разбитой шайки мутантов. Рагнар почувствовал прилив гордости. Он только что помог спасти жизни нескольких своих боевых братьев.

Мощная рука схватила его за плечо и заставила пригнуться обратно за заграждение. Рагнар раздраженно повернулся и увидел сержанта Хакона, который пристально смотрел на него:

— Ты хорошо все сделал, Рагнар, но какой смысл танцевать там и делать из себя мишень, размахивая сигнальной ракетой?

Молодой Коготь подавил досаду и не разрешил зверю вырваться наружу. Слова сержанта звучали разумно, ведь Рагнар позволил своему возбуждению затмить суровую реальность ситуации. Рагнар кивнул, и Хакон ухмыльнулся. Знаком он приказал кинуть сигнальную ракету в коридор, так чтобы она не могла дезориентировать Волков. Рагнар повиновался. Хакон кивнул:

— Правильно. Давайте обеспечим Волчьего Лорда и его свиту огневым прикрытием!

«Волчий Лорд?» — подумал Рагнар. Так это Берек был там, внизу? Решив, что он вряд ли использовал бы такой повелительный тон, если бы знал об этом, Волк пожал плечами — что сделано, то сделано. Он припал к полу и выпустил несколько очередей по надвигающимся полчищам Хаоса.

6

Теперь Рагнар разглядел, что воины, поднимающиеся по лестнице, — это и впрямь Волчьи Гвардейцы. В обычной ситуации он легко бы их узнал по терминаторским доспехам, но сейчас они были одеты в обычные силовые доспехи Космических Десантников. Вероятно, из-за нехватки времени перед абордажем. Но это, похоже, не имело никакого значения для рослых широкоплечих ребят, которые с улыбкой встречали хорошую битву. Несмотря на близость опасности, Волчьи Гвардейцы были абсолютно спокойны и имели лишь одно желание — снова пролить кровь ненавистного врага. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Рагнар обернулся и увидел, что это Берек смотрит на него. Стало понятно, что Волчьему Лорду известно, кто. тот нахал, так дерзко отдававший ему приказания. Рагнар заставил себя посмотреть Береку прямо в глаза и, к своему удивлению, увидел, что Волчий Лорд улыбается.

— Ты проявил хорошую реакцию, парень, — сказал он, — прими мою благодарность. Рота могла бы мастерить погребальный костер для Берека Грохочущего Кулака прямо сегодня, если бы не ты, а я еще не готов отправиться к предкам. Я не забуду этого, Рагнар.

Еще более поразило Рагнара то, что великий Волчий Лорд помнит его по имени, и он испытал новый прилив гордости после такого признания. Берек повернулся к Хакону и громко сказал:

— Приятно видеть, что ты научил своих щенят кусаться, Хакон. Ну а теперь продолжим!

Рагнар еще раз украдкой посмотрел на ветеранов Волчьей Гвардии. Он был удивлен, что их было только пятеро, включая Моргрима и Микаля Стенмарка. Не могли же все остальные отважные воины погибнуть? Моргрим перехватил его взгляд и, казалось, прочитал мысли.

— Наш отряд разделился на две части. Нарвались на засаду, — произнес он хриплым напряженным голосом, который был так не похож на его обычный — сильный и чистый. На продолговатое худощавое лицо Моргрима падали спутанные серебристые волосы, глаза горели странным золотистым огнем. — Остальных отрезало шквальным огнем. Я уверен, что они соединились с нашими основными силами.

Рагнар кивнул, пытаясь понять, насколько было разумно со стороны Волчьего Лорда идти в бой во главе передового отряда. Никто не сомневался в его храбрости, но… Рагнар пожал плечами. Не ему судить о предпочтениях Берека Грохочущего Кулака. Если уж Волчий Лорд решил возглавить свои войска в традиционной фенрисийской манере, то это его дело.

Моргрим похлопал Рагнара по массивному наплечнику доспеха:

— Не время витать в облаках, парень. Надо добраться до сердца этой развалюхи прежде, чем еретики поймут, что мы намерены сделать.

Сказав это, он ускорил шаг и последовал за остальными Волками. Рагнар побежал за ним, зная, что уже получил все похвалы за свой подвиг, которые ему причитались.

Они вышли на верхний ярус большого зала, который просто кишел хаоситами. Слишком много, чтобы сражаться. Волки нырнули обратно в тень, оставшись незамеченными. Рагнар был поражен размерами судна, на которое они десантировались. Для юноши, выросшего среди островитян Фенриса, слово «корабль» имело определенное значение. В воображении всплывал образ корабля-дракона — длинной лодки, сделанной из шкур и костей чудовищных морских ящеров, на которых охотились островитяне. Такие корабли были около пятидесяти шагов в длину, со скамейками для двадцати гребцов с каждого борта. Какая-то часть сознания Рагнара все еще называла кораблем именно это.

Ему было трудно называть кораблем звездолет, который превышал размерами огромные небоскребы, которые он видел ранее на Аэриусе. Целые острова, расположенные в океане Фенриса, могли бы затеряться внутри. В не самом большом отсеке мог бы целиком поместиться его родной остров.

Берек подал Волкам знак остановиться. Рагнар чуть не уткнулся Свену в спину, но вовремя затормозил.

— Моргрим, что они говорят? — спросил Берек.

— Они считают, что на корабль проникло около десяти тысяч воинов, пытающихся отвоевать звездолет, и готовятся дать отпор непрошеным гостям, — сказал Моргрим, на этот раз в его голосе были отчетливо слышны веселые нотки.

Волчьи Гвардейцы тихо засмеялись. Кровавые Когти сделали то же самое, но больше из чувства солидарности, а не потому, что поняли шутку. Рагнар осознал, что Моргрим, должно быть, проник в сеть связи еретиков и, похоже, понимал их извращенный язык. Впервые он осмыслил, насколько полезным может оказаться подобный навык, и решил, что если они выживут, то обязательно спросит Моргрима о том, как ему это удалось.

— Они планируют прочесать коридоры и загнать нас в ловушку.

— Тогда нам нужно поторапливаться, — сказал Берек, — и найти главный генератор, прежде чем они снова зажмут нас в угол.

Он шепотом отдал команды остальным сержантам по зашифрованным каналам связи. Берек говорил так тихо, что даже Рагнар со своим сверхострым слухом не мог разобрать слов.

Микаль Стенмарк проверил сенсорный датчик на запястье.

— Теперь мы менее чем в пятистах метрах от главного генератора, Лорд Берек.

— Да, Микаль, я вижу, но сколько нам понадобится времени, чтобы попасть туда? Пятьсот метров — это по прямой. Но в этом лабиринте путь может растянуться на километры.

— Тогда нам лучше поскорее начать, милорд, — бодро сказал Стенмарк.

— Читаешь мои мысли, Микаль. Давайте двигаться, пока эти уроды не поняли, что мы здесь, и не попытались угостить нас горячим.

Судя по воплям, доносившимся снизу, еретики были бы счастливы сделать это. Рагнар мог различить голос жреца или офицера, одетого в подобие мантии, который своими речами доводил мутантов до неистовства. Волк чувствовал в этом человеке зловещую силу, источником которой, по его мнению, была магия.

Пока Космические Волки бежали по извилистым коридорам, Моргрим на ходу разъяснял Рагнару сложившуюся ситуацию. Оказалось, что команде «Кулака Русса» удалось обмануть адептов Хаоса, и растерянные еретики теперь носились по всему кораблю, пытаясь разыскать Космических Волков, которые высадились на их же собственный корабль. У мутантов сложилось впечатление, что их атаковали значительно большие силы, чем было на самом деле. От Моргрима Рагнар узнал, что Берек приказал своей роте разбиться на взводы и нанести как можно более значимый урон врагу, совершая вылазки и избегая столкновений, из которых нельзя выйти победителями.

Старый Волчий Гвардеец рассказал, как героически сражались боевые братья. Без сомнения, все они были настоящими храбрецами. Взводу Варига, например, удалось загнать в ловушку большое соединение еретиков, проведя атаку с двух сторон сразу и взорвав бомбы по обе стороны коридора.

Хеф и его парни смогли избежать окружения превосходящими силами Хаоса, выбравшись через вентиляционные шахты и оставив мины, взрывающиеся при приближении к ним, чтобы уничтожить врагов в случае, если те решат последовать за ними.

Отряд Ферека прорвался к одному из складов с оружием, но был отброшен назад заградительным огнем. Возможно, если бы их попытка увенчалась успехом, они бы взорвались вместе с кораблем, да так, что крейсер отбросило бы на другой конец галактики. Рагнар облегченно вздохнул, когда узнал, что это наступление потерпело неудачу. А для себя решил, что чрезмерная инициатива наказуема.

Еретики были обескуражены. Пока они бегали по почти пустым коридорам, Моргрим радостно процитировал их командира, который сообщал, что встретил силы врага, исчисляющиеся сотнями, а Хеф доложил, что два отряда Хаоса открыли огонь друг в друга, не разобравшись в ситуации в задымленном отсеке.

Вероятно, иногда маленькая, компактная, хорошо организованная и дисциплинированная сила имела свои преимущества. Рагнар не зная, насколько еще хватит их удачи, но пока что все шло лучше, чем можно было надеяться.

Он осмотрелся, чтобы понять, обратили ли на это внимание остальные Кровавые Когти. В мерцающем свете горящих сфер было заметно, что Аэнар обеспокоен и возбужден одновременно. Его зрачки расширились, а рот был приоткрыт. Молодой Кровавый Коготь нелепо хмурил брови и, без сомнения, нервничал в присутствии легендарного Волчьего Лорда. Он участвовал в своей первой космической операции. Торвальд выглядел на удивление спокойным, учитывая обстоятельства, и озирался по сторонам с сардоническим выражением лица. Если бы не его запах, Рагнар никогда бы не догадался, что он волнуется не меньше Аэнара. Стрибьорн был мрачен, как и всегда, его задумчивое, будто бы высеченное в скале лицо не выражало никаких эмоций. Свен бодро посмотрел на Рагнара. Хакон держался свободно и уверенно.

Впереди показалось зеленоватое свечение. Запах, витающий в воздухе, изменился. Озона в нем было так много, что волосы на затылке встали дыбом. Рагнар представлял себе помещение главного генератора корабля Хаоса как бойлерную какого-нибудь огромного парового двигателя и, войдя в него, не был разочарован.

Перед ними возвышались громадные машины, исчезая в тумане, плывущем под потолком. Над каждым циклопическим цилиндром располагалась огромная железная сфера, поддерживаемая с помощью массивных медных обручей. Когда она вращалась, по поверхности пробегало зеленоватое свечение. Периодически раздавалось громыхание, и ветвистые молнии выстреливали в огромную металлическую башню в центре зала. На вершине этой башни вращался самый большой шар, едва различимый за сеткой электрических разрядов, танцующих по его поверхности.

Рагнар увидел зубчатые колеса, самое маленькое из которых было больше его, а самое большое размером с корабль-дракон. Они были покрыты ржавчиной и маслом. Внезапно из массивной трубы, словно из огромного чайника, вырвался столб раскаленного пара. Интересно, знают ли сами инженеры Хаоса, построившие это устройство, за что отвечает каждый его компонент? Может быть. Он услышал, как Микаль прошептал: «Как это может работать? Это же целая фабрика».

— Это и есть главный реактор, друг мой, — сказал Берек. — Если, конечно, мой датчик не испортился.

— Я еще никогда не видел подобного реактора.

— Сомневаюсь, что ты видел все виды реакторов, которые существуют в галактике, старина.

— Ты прав, Волчий Лорд, но… это все так странно и так чуждо.

Рагнар понял, что он имеет в виду. Его передернуло. В зловещем сиянии этих машин было что-то наводящее ужас.

— На этих штуковинах нет защитных щитов, и, похоже, они используют испорченное топливо, — сказал Моргрим. — Неудивительно, что мутировало столько членов экипажа.

— Все это разлетится на атомы, когда мы закончим. Олег, Корвин, устанавливайте заряды. Все остальные пусть смотрят в оба и принюхиваются к запахам. Это большое помещение, и я сомневаюсь, что хаоситы оставили его без охраны.

Как будто в ответ на замечание Волчьего Лорда, воздух прорезал яростный крик. Рагнар обернулся и увидел громадного мутанта с клешней вместо правой руки, одетого в какую-то грязную форму. За ним просматривался примерно взвод, состоящий из крепких парней.

— Видимо, нам предстоит еще одна кровавая битва, — сказал Свен, отступая за ближайшую махину.

Рагаар последовал за ним. От металлической пластины пола, где он только что стоял, отрикошетила целая очередь.

— По крайней мере, хаоситы хоть на что-то способны.

— Да, и на большее, чем ты, — сказал Рагнар, выглянув из-за угла и сделав выстрел из болтера.

Заряд просвистел прямо над ухом одного из еретиков, который перезаряжал оружие. Его товарищи открыли ответный огонь, заставив Рагнара вернуться в укрытие.

— Это было не очень умно, Рагнар, — сказал Свен. — Ты мог башки лишиться. Конечно, не такая уж большая потеря, но…

— Эй вы, за мной! — выкрикнул сержант Хакон, промчавшись мимо.

— Думаю, у сержанта появилась идея, — сказал Свен, когда Стрибьорн, Аэнар и Торвальд пустились за Хаконом.

— Возможно, он хочет обойти генератор и напасть на еретиков с фланга, — сказал Рагнар.

— Я уже это понял, — ответил Свен, побежав за остальными.

— В это трудно поверить.

Они рванули к лестнице, огибавшей главный генератор и, вероятно, предназначенной для производства ремонтных работ. Однако ей можно было найти и другое применение. Хакон повел Кровавых Когтей вверх. Минуту спустя они обогнули короб генератора, и Рагнару открылся превосходный вид на место, где происходила битва. Волчьи Гвардейцы заняли позицию за несколькими меньшими двигателями и отбивались от надвигающейся толпы еретиков и мутантов. Они стреляли с холодным расчетом, всякий раз попадая в цель. Гвардейцы так умело отражали огонь, что, даже если бы еретиков было в два раза больше, они все равно не смогли бы тягаться с ними. Но хаоситов было слишком много. Когда кто-то умирал, на его место сразу же вставал другой. Мутанты смыкали кольцо вокруг Гвардейцев, имея большое численное преимущество.

— Гранаты! — приказал Хакон.

Инстинктивно Рагнар повиновался, нажав на раздатчик осколочных гранат на поясе. Небольшой смертоносный шарик упал ему на ладонь. Рагнар установил таймер на три секунды и метнул гранату в массу еретиков. Их плоть была разорвана на куски, и кровавые лохмотья разлетелись в разные стороны. Пол стал скользким от крови и желчи мутантов. Невероятно, но некоторые монстры продолжали наступление, несмотря на то что лишились рук или ног. Рагнар увидел безрукого гиганта, ревущего скорее от ярости, чем от боли, который бежал на Берека. Другой, потерявший обе ноги, полз вперед, цепляясь руками. Еще один, получивший менее серьезные травмы, хромая шел на Волков, оставляя за собой кровавый след: у него была оторвана ступня.

Остальные еретики смотрели по сторонам, пытаясь понять, откуда их атаковали, пока командир — тот, что с клешней вместо руки, — не отдал приказ о наступлении. Рагнар приготовился снова метнуть гранату, но внезапно почувствовал, что металлическая платформа, на которой они стояли, завибрировала. Прямо из-под ног разлетались искры, высекаемые выстрелами. Он посмотрел наверх и увидел, что на более высокой платформе со стороны большой машины, находящейся напротив них, появилась еще одна группа еретиков. Они открыли огонь по позиции Кровавых Когтей. Видимо, не только сержанту Хакону пришла в голову мысль о подобной тактике.

Рагнар увидел, что Аэнара ранили. Разрывной болт вырвал кусок керамита из его наплечника, прихватив изрядный кусок плоти. Молодой Кровавый Коготь пошатнулся и упал на колени. Рагнар успел подхватить товарища, прежде чем тот перевалился через край платформы. Аэнар вяло улыбнулся в знак благодарности. Рагнар огляделся, оценивая ситуацию. Свен и остальные уже вели ответный огонь по этим еретикам, однако битва была обречена. Мутанты значительно превосходили их в численности.

Рагнар помог Аэнару подняться. Кровь из раны запачкала доспех, однако кровотечение замедлилось — в организме Кровавого Когтя уже пошел процесс регенерации. Поддерживая раненого товарища правой рукой, Рагнар отстреливался, держа оружие в левой, и отходил за угол.

Теперь Рагнар почувствовал, что железная лестница дрожит от топота многочисленных ног, и учуял тошнотворный запах мутантов совсем рядом.

Видимо, не они одни решили, что эта платформа будет хорошим местом для засады. Либо так, либо еретики догадались, что Волки будут атаковать с этой позиции, и разделились так, чтобы одна группа удерживала Космических Десантников на месте, а другая — атаковала.

Рагнар взглянул на Аэнара и понял, что тот тоже услышал приближающихся врагов. Как можно осторожнее он опустил раненого и достал цепной меч. Ему понадобится много сил, чтобы не подпустить врага к своим братьям. Взглянув на Аэнара, Рагнар понял, что он просто обязан это сделать. Молодой Кровавый Коготь наклеивал синтетический пластырь на рану и начал заделывать пробоину в доспехах. Хакон, Свен, Стрибьорн и Торвальд вели непрерывный огонь. Почуяли они новую опасность или же все их внимание поглощено перестрелкой? Вряд ли это имело большое значение. Рагнар понял, что сейчас может рассчитывать только на себя.

Еретики скоро окажутся на платформе. Теперь ничего не остается, кроме как атаковать. Рагнар разбежался и прыгнул через пролет. В животе возникло неприятное ощущение. Он видел десятки страшно измененных лиц, злобно скалящихся на него.

7

Рагнар повернулся на лету и ударил обеими ногами в грудь первому хаоситу. Ничто не могло защитить от такого удара, усиленного инерцией, фибромускулами и сервомоторами силового доспеха молодого воина. Ребра хрустнули, и еретика отбросило назад, он врезался в других монстров, которые кубарем скатились вниз по лестнице. В то же время удар затормозил падение Рагнара и позволил ему легко приземлиться на ступеньки.

Чтобы оценить ситуацию, ему было достаточно одного быстрого взгляда. Мутанты образовали кучу малу на лестнице, один из них даже вылетел за перила и рухнул на металлический пол. Другому удалось ухватиться за перила, и теперь он висел, удерживаясь на руках и молотя ногами в воздухе, пытаясь нащупать опору.

Рагнар отсек ему пальцы цепным мечом, отправив это ничтожество составить компанию своему мертвому другу, потом снова прыгнул вперед, пока мутанты не очухались.

Одним взмахом Рагнар снес голову главному еретику, а затем рассек его пополам. Под грудой падающих тел мутантам не удавалось эффективно использовать оружие ближнего боя. Рагнар разил врагов, максимально используя свою более высокую позицию. Цепной меч пожинал жизни еретиков, словно серп пшеницу. Болтер сеял смерть среди врагов, стоявших дальше.

Два смельчака попытались пробиться вперед. Прицелившись, Рагнар размозжил череп одного из них выстрелом, а второго разрубил мечом. Тот попытался отбить удар топором, но безуспешно. Зубцы цепного меча Рагнара завизжали, встретившись с металлом, и выбили столб искр. Развернув лезвие меча, Волк утопил страшное оружие в груди еретика. Рагнар пинком отправил мертвеца в толпу мутантов.

Это было уже слишком. Теснимые сзади своими же собратьями, они понимали, что не могут тягаться с разъяренным Космическим Волком. В тот момент даже самое храброе сердце дрогнуло бы при виде Рагнара. Он был весь заляпан кровью и остатками мозгов и двигался так быстро, что за ним практически невозможно было уследить. Полдюжины приспешников Хаоса погибли, не успев понять, как именно. Оставшиеся начали проталкиваться вниз по лестнице. И тогда началась настоящая бойня. Рагнар вонзал лезвие меча в незащищенные спины еретиков, ломая позвоночники, разрывая внутренности и заливая ступеньки кровью.

Вопли его жертв заставляли остальных мутантов драпать еще быстрее: их охватила неистовая паника. Отчаянно пытаясь спастись, они отталкивали друг друга, спотыкались о тела раненых и убитых и, сбитые с ног, летели кубарем вниз по лестнице. Рагнар понял, что ему не удастся догнать и убить их всех. Он убрал свой меч в ножны, подхватил болтер одного из погибших вдобавок к своему и, ведя огонь с обеих рук, съехал по перилам. Пальба по объятой паникой массе сразу из двух орудий приносила свои плоды. Каждый выстрел попадал в цель, поскольку цель была повсюду, и наносил огромный ущерб.

По пути вниз Рагнар нагнал нескольких хаоситов и врезал им прикладом. Они упали, еще больше затруднив бегство своим собратьям. Увидев, что перила заканчиваются, Рагнар скатился на палубу, продолжая стрелять. Его нечеловеческие рефлексы и острое зрение не позволили ни одному выстрелу пропасть даром. Приземлившись, он выбросил трофейный болтер и вновь обнажил меч, бросившись в драку, как спущенный с привязи волкодав.

Его клинок описал огромную дугу, вырывая мясо и дробя кости. Болтер добивал раненых. Ударом сапога Рагнар сломал шею одному из мутантов. Перед глазами поплыла красная дымка. Все его враги вдруг стали двигаться неестественно медленно. Увидев, как один из еретиков неторопливо прицеливается в него, он упал на колени, уходя с линии огня, и прыгнул вперед, схватив ближайшего мутанта, толкая его перед собой как живой щит. Рагнар почувствовал, как тело этого еретика задергалось в судорогах, когда пули вонзились в его плоть. Тут звериное чутье подсказало ему, что враг находится буквально на расстоянии удара. Рагнар отбросил агонизирующее тело еретика на стрелка.

Сбитый с ног мутант с пистолетом упал навзничь. На его уродливом лице отразилась паника. Ногой Рагнар выбил оружие из его рук и послал еретика в ад ударом меча. С неистовой мощью Кровавый Коготь разил врагов направо и налево. Характерный звук разрубаемого мяса говорил о том, что каждый удар попадает в цель. Рагнар потерял счет времени и уже не отдавал отчета своим действиям, превратившись в неумолимую машину смерти и разрушения, которая неслась сквозь охваченных паникой мутантов с яростью фенрисийского урагана. Он жил лишь для того, чтобы убивать, и собственную жизнь ценил потому, что только благодаря ей снова сражается с врагами. Несколько пуль отскочило рикошетом от брони. Рагнар не обратил на них никакого внимания. Врагам удалось нанести несколько скользящих ударов перед тем, как он отправил их поприветствовать своих темных богов.

Рагнар штормом пронесся через ряды выживших, рубя мечом и стреляя из болтера. Его переполнял божественный огонь. Рагнар уворачивался от ударов и сам атаковал со скоростью молнии. Ничто не могло его остановить.

Внезапно все стихло. Выискивая новую жертву, Рагнар стал озираться по сторонам, но увидел лишь несколько раненых. Те, кому удалось бежать, уже скрылись из виду. Он стоял, тяжело дыша, кровь стекала с его доспехов и меча. Рагнар ощерил клыки и издал победный вой, который зловеще промчался по залу.

Остальные Космические Десантники спускались по лестнице. Аэнар снова был на ногах и мог передвигаться самостоятельно. В здоровой руке он держал пистолет, а раненую крепко прижимал к боку. За ним шли Свен, Торвальд и Стрибьорн. Сержант Хакон замыкал ряды. Аэнар и Торвальд смотрели на Рагнара с выражением, напоминающим благоговейный страх. Сержант выглядел удовлетворенно. Свен бодро улыбался.

— Черт возьми, Рагнар, — сказал он, — мог бы кого-нибудь и нам оставить.

Рагнар понял, что не слышит выстрелов. Значит ли это, что Волчий Лорд и его Гвардейцы мертвы, или они одержали победу? Хакон, видимо, прочел эту мысль. Волки пошли вдоль огромной железной конструкции туда, где в последний раз видели своего лидера.

Приблизившись к полю боя, Рагнар понял, что Волчьи Гвардейцы нанесли еще больший урон врагу, чем он сам. Повсюду валялись мертвые мутанты: Берек Грохочущий Кулак сидел на куче трупов, изучая оторванную голову командира солдат Хаоса. Лицо мутанта напоминало скорее лицо демона, чем человека. Изо лба торчали изогнутые бараньи рога На заостренных ушах отсутствовали мочки. Огромная пасть была заполнена несколькими рядами острых зубов.

Еще несколько отрядов Волков достигли помещения главного генератора и пришли на помощь своему командиру. Гвардейцы уже минировали генератор.

Берек поднял голову.

— Как раз вовремя, Хакон, — сказал он. — Мы почти здесь закончили. Время возвращаться на «Кулак Русса».

Волчий Лорд встал на ноги и отбросил голову мутанта. Он оглядел собравшиеся войска, как будто определяя, насколько они пострадали.

— Отлично сработано, ребята, — сказал он. — Но самое сложное еще впереди. Нам потребовалось двадцать семь минут, чтобы прорваться сюда. Однако теперь мы знаем дорогу и, я думаю, сможем вернуться в два раза быстрее.

Берек посмотрел наверх и увидел, что Волчьи Гвардейцы закончили минирование и уже спускаются.

— У нас есть пятнадцать минут, чтобы вернуться обратно на «Кулак». Не позволяйте втягивать себя в какие-нибудь перестрелки. Не сворачивайте с пути, пытаясь уничтожить какую-нибудь жалкую банду. Не тратьте время на грабеж. «Кулак Русса» отстыкуется ровно через пятнадцать минут после того, как я активирую детонаторы. Сигнал подан. Вперед!

Берек нажал кнопку на тыльной стороне своего бронированного кулака. Рагнар услышал странное жутковатое эхо, которое прошло по сети связи. Каждый знал, что настало время трогаться. Все, как один, Волки выбежали из зала главного генератора этого обреченного корабля.

Рагнар взглянул на хронометр своего визора. Теперь тот отсчитывал не просто время, а минуты и секунды до взрыва. Осталось тринадцать минут двадцать шесть секунд.

— Что случится, если проклятые мутанты найдут заряды, которые мы поставили? Как думаешь, они смогут обезвредить их? — пропыхтел Свен, бегущий рядом.

— Нет. Сначала им придется догадаться, что мы затеяли. Потом нужно будет найти все бомбы. Мины экранированы, их не зафиксируют сенсоры, и еретикам придется потрудиться, чтобы обнаружить их. Да еще потребуется время, чтобы их обезвредить. Сомневаюсь, что это можно проделать за оставшиеся тринадцать минут или сколько там осталось.

— Надо надеяться, что они не подорвут парочку, пытаясь их обезвредить. Это поджарит наши задницы раньше, чем мне бы хотелось.

— Свен, из тебя сегодня просто прет оптимизм.

— Ну кто-то же должен поддерживать боевой дух!

Рагнар огляделся. Аэнар был немного бледен, и ему было трудно бежать. Было заметно, что молодого Когтя пошатывает. Возможно, рана была тяжелее, чем казалась.

— Ты в порядке? — спросил Рагнар. Аэнар вяло улыбнулся.

— С ним все будет нормально, — сказал Хакон. — А вы просто следите, нет ли на пути мутантов. Последнее, чего хотелось бы, так это остаться на этом корыте, когда «Кулак Русса» произведет отстыковку.

— Но, сержант! — воскликнул Свен. — Мы же Космические Волки. Разве мы не должны искать геройской смерти?

— Нет ничего героического в том, чтобы взорвать собственную задницу, сынок. Глупо — да, геройски — нет. Но я даже не мечтаю, что ты поймешь разницу.

Свен бодро ухмыльнулся. Если бы не его запах, Рагнар никогда бы не догадался, что он волновался не меньше его самого. Откуда-то сверху послышались сухие щелчки выстрелов.

— Засада! — выкрикнул Хакон.

— Хорошо, черт возьми. Битва! — закричал Свен.

Девять минут сорок пять секунд. Рагнар потратил секунду на то, чтобы осмотреться. Повсюду валялись трупы мутантов. Они были странными созданиями, Большинство выглядело вполне по-человечески, если не принимать во внимание кожу, покрытую нарывами и коростой, и волосы, выпадающие клочьями. Кое у кого виднелись чешуя или мех. Другие больше походили на зверей: вместо рук и ног у них были когтистые лапы или клешни. У некоторых на лицах плоть растекалась, как расплавленный воск.

Рагнар увидел пару Волков, которые изымали генное семя у павших братьев, вонзая им в грудь железные щупы и вырывая небольшой продолговатый кусок из грудной полости. Почти мгновенно генное семя всасывалось в стазис-контейнеры, прикрепленные к поясам Волков. «Еще десять секунд, — подумал Рагнар. — Лучше двигаться дальше».

Тишину в эфире нарушил Моргрим Серебряный Язык. Он внедрился во вражескую сеть и передавал приказы неприятельских командиров по мере их поступления:

— Хаоситы прочесывают, корабль. Похоже, что в этой зоне их немного, они думают, что мы уже ушли отсюда… Нет — только что доложили, что видели нас здесь. Их командир вроде посылает сюда отряд. Вряд ли они поняли, что мы затеваем.

— Судя по тому, что я видел, их легко ввести в заблуждение, — сказал Свен.

— Не надо недооценивать врага, — ответил Рагнар. — Может, они и ведут себя глупо, но надо отдать им должное — это отважные воины. В принципе немного на тебя похожи.

— Ха, черт возьми. И еще раз ха! Восемь минут пятнадцать секунд.

— Мы не успеем, — пробормотал Аэнар. — Оставьте меня. Одни вы доберетесь быстрее.

— Даже не думай об этом, — сказал Хакон. Тем не менее Рагнар понимал, что Аэнар прав.

Они продвигались медленнее, чем необходимо. Они все время натыкались на патрули еретиков, которых с каждой секундой становилось все больше. А времени — все меньше. Теперь смелый план Берека не казался Рагнару таким уж привлекательным.

Он представил, как взрываются мины и всепожирающее пламя охватывает корабль. Он словно со стороны увидел, как его собственная жизнь пропадает в огне, боли и ужасе. Рагнар отогнал эту мысль и сосредоточился на текущей задаче. Он чуял приближающихся мутантов. Зверь внутри него выл и требовал крови. Если уж ему суждено умереть, он заберет с собой столько врагов, сколько сможет.

Рагнар сделал все, чтобы подавить этот импульс. Вступать в битву сейчас было очень глупо. Возможно, это и удовлетворит самолюбие, но не спасет жизнь. Нужно избегать стычек, насколько это возможно.

— Направо! — крикнул Берек. Слева донесся зловонный запах еретиков. Похоже, Волчий Лорд думал точно так же, как и Рагнар. — И пошевеливайтесь: у нас не весь день впереди!

Волки рванулись изо всех сил. Металлический пол зазвенел под их ногами. Осталось пять минут пятнадцать секунд.

— Как ты думаешь, Лорд Берек сможет обезвредить бомбы так же, как он их запустил? — спросил Свен бесстрастно.

Рагнару показалось, что он припоминает этот коридор, словно бы улавливает запах их предыдущего пребывания здесь.

— Ты, что, собираешься попросить его поставить счетчик на паузу, чтобы у тебя было время выспаться? — поинтересовался Рагнар, втягивая ноздрями воздух.

Да, они уже были здесь раньше. Сколько же еще до «Кулака Русса»? Он сверился с данными на визоре шлема. Судя по сигналу, всего пятьсот метров, но кто может знать, сколько это займет времени со всеми их петляниями по коридорам?

— Хотелось бы. Мне понадобятся силы для последнего рывка.

Откуда-то сзади послышались звуки плотной и мощной стрельбы.

По воксу прошло сообщение:

«Говорит Хеф. Похоже на то, что мутанты нас догоняют! Их тут несколько сотен, они направляется вверх по коридору».

Рагнар посмотрел на Свена. На некрасивом лице боевого брата отразилось отчаяние. Отряд Хефа шел замыкающим. Если враг настиг их, то еретики совсем рядом. Возможно, находящимся в арьергарде Волкам придется развернуться и закрепиться здесь, чтобы дать возможность беспрепятственно уйти основным силам. И снова в мозгу Рагнара пронеслось видение языков пламени, облизывающих коридор.

«Вам нужно подкрепление?»

Звучащие по воксу голоса всегда казались обезличенными и монотонными, поэтому голос Берека прозвучал так, словно он спрашивал у своих бойцов, не желают ли они пива.

«Нет, Лорд Берек. Я уверен, что мы сможем задержать их здесь на минуту или около того».

Но по воксу Рагнар мог различить свист снарядов. Он слышал и рявканье ответного огня Волков. От этого ему стало не по себе, а через секунду он услышал выстрелы уже не по воксу, а в непосредственной близости.

Через некоторое время раздался взрыв и предсмертный вой Космического Волка. Видимо, Хеф и его отряд дождались геройской смерти, о которой мечтали. В мозгу Рагнара возникла другая картина: безудержно несущиеся полчища хаоситов, сметающие Хефа и его отряд как приливная волна. Рагнар прогнал и эту мысль, но от приближающегося звука выстрелов отмахнуться было труднее.

Осталось три минуты тридцать секунд.

— Не нравится мне все это, — сказал Свен, глянув на покореженные стены коридора впереди.

Кто-то применил здесь тяжелую артиллерию. Потолок частично обвалился, в оставшееся отверстие можно проползти только по одному. И невозможно предугадать, насколько узок этот лаз станет дальше. Рагнар подумал, что стоит попробовать другой путь. Может, отступить и поискать другой коридор? Космические Волки решили, что двигаться вперед — проще. Без сомнения, это та же самая дорога, по которой они пришли. Эти ребята хорошо чуяли след.

Однако не Рагнар должен был принимать решение. По команде сержанта его боевые братья устремились к темной дыре. Мутанты неотвратимо приближались.

— Шевелись, Рагнар! — скомандовал Хакон, положив ему руку на плечо и подтолкнув к отверстию. Первым инстинктом Рагнара было воспротивиться, но почти сразу же он понял, что, замешкавшись, подвергает опасности не только собственную жизнь, но и жизни своих товарищей. Он опустился на четвереньки и пополз в покореженную нору.

Оставалось две минуты. От этой мысли мороз шел по коже.

8

Рагнар нырнул в узкую щель под завалом. Внезапно его охватил приступ клаустрофобии. Стены вокруг как будто сжимались, он услышал скрежет металла о наплечные пластины его доспеха. Но все же ноздрей его касался запах родной стаи, говорящий о том, что боевые братья быстро продвигаются к цели. А позади Хакон загонял оставшихся в лаз. Было понятно, что сержант собирается идти последним.

Тут Рагнару почудилось, что где-то позади снова началась битва. Возможно, несколько Волков из арьергарда были все еще живы и напали на мутантов. Предсмертный вой Десантника смешался с грохотом взрыва. Взрыв был такой силы, как будто целая связка гранат сдетонировала одновременно, — и Рагнар понял, что был прав. Потом на мгновение все стихло, а следом послышались торжествующие крики врагов. Запах смерти стал густым и тяжелым.

Рагнар упорно полз дальше. Стены вокруг него сужались, скребли по доспехам. Словно чьи-то когти хватали его, не давая сбежать. Кровавый Коготь понимал, что это просто животный страх. Было слышно, как впереди его братья-Волки — некоторые из них были гораздо крупнее его — продвигались все дальше. Тем не менее крошечный демон страха все шептал и шептал, где-то в подсознании. Стены же неустойчивы — что, если они обрушатся? Что, если они уже обваливаются, прямо сейчас? Тогда он попадет в ловушку и не сможет двигаться дальше. Будет не в состоянии и рукой пошевелить, а ведь ровно через одну минуту двадцать две секунды корабль взорвется. Какая-то часть его просто хотела застыть на месте, свернуться калачиком, закрыть голову руками и ждать неминуемой смерти.

Рагнар сопротивлялся, используя собственные мысли, как будто бы они были мечом, а ужас, охвативший душу, — монстром: «Даже если стены упадут, я должен двигаться дальше. Это единственный путь к спасению. Император не поможет мне, если я не помогу себе сам. Мне нужно ползти, а не ежиться здесь от страха. Ведь я же не трус! Если я не сделаю этого, то обреку на смерть не только себя, но и моих товарищей».

Рагнар никогда раньше не испытывал ничего похожего. Боязнь закрытого пространства охватила все его существо. Может быть, это происходило потому, что туннель был слишком темный и узкий. А может, потому, что он находился на вражеском корабле. Возможно, нервы вышли из-под контроля из-за напряжения, исходящего от таймера, который постоянно отсчитывал секунды до смерти. Не исключено, что это просто особенность его психики, не выявленная у Врат Моркаи или развившаяся уже после превращения Рагнара в Космического Волка. Возможно, причина его теперешнего состояния крылась в совокупности всех этих факторов. Карабкаться по этой норе Рагнару показалось гораздо сложнее, чем сражаться с мутантами.

Отталкиваясь локтями, он старался не обращать внимания на то, что сердце билось как сумасшедшее, а на лбу выступил пот.

Осталась одна минута десять секунд.

Внезапно — слава Императору! — впереди забрезжил свет. Рагнар услышал, как «впереди ползущие» поднимаются на ноги и пускаются бегом. Он бешено заработал локтями, и наконец выбрался из злополучного туннеля, и помчался к гостеприимно распахнутому шлюзу абордажного рукава «Кулака Русса».

Осталось тридцать секунд.

Обоняние обласкали знакомые запахи родного корабля.

Через двадцать шагов он был у цели. Рагнар оглянулся и увидел, что Свен и Торвальд вылезли из-под завала и поддерживают шатающегося Аэнара. Сержанты Хакон и Вариг были на подходе. По сети связи Берек отдал приказ к отстыковке. Огромные створки шлюза уже начали медленно закрываться. Рагнар хотел выкрикнуть «нет!». Будет верхом несправедливости, если его товарищи окажутся отрезаны от родного корабля теперь, когда все самое трудное позади. Он попытался было удержать створки руками, но понял, что даже всей его нечеловеческой мощи вкупе с сервомоторами доспехов недостаточно.

Но тут Свен и остальные прошли через шлюз. Последним между закрывающихся створок протиснулся сержант Вариг, которого едва не зажало. В то же мгновение шлюз захлопнулся. Стало понятно, насколько точно Берек все просчитал, прежде чем отдать приказ. Волчий Лорд оставил как раз столько времени, сколько было необходимо. «А что, если бы что-нибудь пошло не так?» — подумал Рагнар. Однако все сложилось отлично, хвала Императору.

Раздался громкий скрежет. «Кулак Русса» содрогнулся, металл застонал и вновь в душу Рагнара прокрался страх. Что, если «Кулаку Русса» не удастся отстыковаться? Что, если он не успеет отойти достаточно далеко от эпицентра взрыва? Теперь можно было только молиться.

Оставалось двадцать секунд.

Рагнар прижался лбом к одному из армированных иллюминаторов. Стекло сразу запотело от его дыхания, но он успел увидеть, что вражеский звездолет уже в нескольких сотнях метров от «Кулака Русса».

Десять секунд.

Достаточно ли далеко они отлетели, или же взрыв их все же настигнет? А что, если заряды не сработают? Что, если корабль Хаоса не будет уничтожен?

Рагнар решил, что подобные мысли являются остатками стресса, вызванного клаустрофобией. Он знал, что теперь уже ничего нельзя сделать, и если смерть придет за ним, то в его власти лишь встретить ее как подобает истинному сыну Фенриса. Он безотрывно смотрел на удаляющийся звездолет, в боку которого зияла огромная трещина — отметина, оставленная «Кулаком Русса» при абордаже.

Осталось пять секунд.

Их корабль удалялся все дальше и дальше, и Рагнар осознал, что по сравнению с огромными размерами вражеского крейсера эта щель была не такой уж и большой. Корабль Хаоса был похож на дрейфующий айсберг, на гору из металла. Его башни щетинились гигантскими орудиями, выцеливающими «Кулак Русса». Оставались считанные секунды до взрыва, грозящего унести всех в небытие.

Казалось, время застыло. Напряжение стало почти невыносимым. Либо «Кулак Росса» будет уничтожен выстрелом, либо главный генератор вражеского судна взорвется. Рагнар подавил желание закрыть глаза — что бы ни случилось, он хотел быть этому свидетелем.

Четыре секунды.

Рагнар увидел тела, летающие в космосе. Их глаза выкатились из орбит. Рты распахнуты в безмолвном крике ярости и страха. Конечно, ведь когда «Кулак Русса» отстыковался, в стене крейсера осталась огромная пробоина, там началась разгерметизация. Воздух выходил в вакуум, и все, что не было закреплено, вылетало вместе с ним, в том числе и мутанты, оказавшиеся поблизости. Без сомнения, сейчас на вражеском судне лихорадочно задраивали отсеки, не позволяя всему воздуху выйти в космос.

Три секунды.

Одно из самых больших орудий смотрело прямо на «Кулак Русса». У страха глаза велики или в жерле пушки забрезжил ужасный дьявольский свет? Рагнар почувствовал, что палуба накренилась, «Кулак Русса» со все увеличивающейся скоростью уходил вдаль.

Две секунды.

Это не было плодом воспаленного воображения. Адская система действительно была активирована, и пушка нацелена на них. Рагнар знал, что корабль Космических Волков не в состоянии уклониться от удара за такое время на таком расстоянии. К тому же он был поврежден. Ощерив клыки, молодой боец издал яростный рык. Судя по запаху, его боевых братьев тоже обуревали гнев и едва сдерживаемый страх.

Одна секунда.

Пилот «Кулака Русса» попытался совершить маневр, и корабль тряхнуло. Ослепительно сверкающий луч вспорол космическую мглу. Он прошел лишь в нескольких метрах от борта — на расстоянии волоса по космическим меркам. Рагнар затаил дыхание, ожидая взрыва. Все его тело было напряжено до предела. Насколько он мог судить, взрыва не произошло. Неужели подвели заряды? Или какая-то ошибка таймера? Неужели мутанты нашли и обезвредили мины? Что же теперь будет?

Корабль Космических Волков из-за повреждения почти не мог маневрировать, а враг, держащий его под прицелом, был очень силен. Его наводчикам нужно лишь несколько секунд, чтобы скорректировать огонь, и тогда разрушительный энергетический луч поразит «Кулак Русса», уничтожив всех. На мгновение Рагнару показалось, что вся трудоемкая операция была проведена впустую. Лучше бы им было остаться на борту неприятельского крейсера и встретить геройскую смерть в битве. Теперь они будут раздавлены, словно букашки. В их гибели не будет ничего героического.

Но тут весь корпус корабля Хаоса начал расширяться. Из каждого отверстия, каждой башни, шлюза, иллюминатора — каждого слабого места в корпусе — вырвались огромные сгустки плазмы. Звездолет раздулся, как бурдюк, и был готов лопнуть. Вскоре вся эта металлическая конструкция затрещала по швам. Когда от корпуса отлетели большие куски обшивки, процесс пошел еще быстрее, и взору предстал адский огненный шар. Рагнару почудилось, что он видел несколько сгорающих человеческих силуэтов, но это могло быть всего лишь плодом воображения.

Вражеский звездолет исчез из виду, поглощенный огненным шаром, который был ярче солнца. Особенно жутко становилось оттого, что все это происходило в полной тишине. Рагнар ожидал, что «Кулак Русса» заденет взрывной волной, что куча обломков врежется в его обшивку, однако они уже отлетели на достаточное расстояние. Рагнар напряг слух, стараясь уловить звук взрыва, но понял, что это глупо. В безвоздушном пространстве царила торжественная тишина даже в момент гибели такого мощного корабля. Рагнар затаил дыхание. В отсеке было так же тихо, как и в космосе. И тут заговорил Берек Грохочущий Кулак:

— Мы сложили достойный погребальный костер нашим павшим братьям. Что скажете, Волки?

Десантники подняли оглушающий рев. Рагнар присоединил свой голос к остальным, давая выход радости, облегчению, а также печали. Он почувствовал, как Свен похлопал его по спине, а молодые Кровавые Когти подняли тем временем сержанта Хакона на руки и начали подбрасывать его в воздух.

— Черт, мы сделали это! — закричал Свен, и Рагнару оставалось только похлопать его по плечу в знак согласия.

— Тихо! — скомандовал Берек, и в тот же миг наступило молчание.

Все смотрели на вождя. Он стоял, озадаченно приложив палец к уху, несомненно слушая кого-то по воксу. Берек дважды кивнул и улыбнулся:

— Мы не единственные, кто успешно выполнил задачу. К нам на помощь пришли силы Имперского Флота. Приспешников Хаоса заставили отступить. Сегодня мы празднуем победу.

На этот раз рев одобрения был еще громче. Волчьи Гвардейцы подняли Берека, и он стоял, твердо уперев ноги в наплечники двух самых мощных воинов, так непринужденно, как если бы стоял на металлической палубе корабля. Было ясно, что это позерство. Командир очень хотел произвести впечатление на своих подчиненных, создать некий образ, но сейчас Рагнару было все равно. Берек показал себя достойным и удачливым полководцем. Его слабости были простительны.

Тут Волчий Лорд подал знак, и все снова замолчали.

— Мы должны поднять бокалы и выпить за наших павших братьев. Принесите эль!

От третьего одобрительного возгласа заложило уши.

— Вот она чертова жизнь! — сказал Свен, выпивая еще одну кружку эля. — Мы хорошо всыпали этим мутантам. Хотя, должен признать, были моменты, когда я начинал сомневаться…

Рагнар внимательно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, несет ли он просто пьяный бред или… Они пили чистейшее фенрисийское светлое пиво, содержащее корень рибалда — растения, которое подавляло способность Десантников полностью нейтрализовывать яды, в том числе алкоголь, и позволяло им напиваться. Сказанное было не характерно для Свена! Он никогда не признавался в том, что сомневается в чем-либо, и даже мысли не допускал о том, чтобы кому-нибудь сказать об этом.

— По правде говоря, было время, когда я сам чувствовал то же самое. Мы были на волоске от гибели по пути назад.

— Нy, слава Руссу, что Волчий Лорд, черт возьми, разбирается в ситуации получше нашего.

— Я выпью за это, — сказал Рагнар, подкрепляя слова хорошим глотком. — Первая схватка этой кампании прошла неплохо.

— Да уж, и правда. Ты ведь знаешь, что это был мой первый бой на борту?

— И мой тоже, если не считать. сражения на халке, тогда, у Кореалиса.

— Идиот, я имею в виду корабль на корабль, клинок на клинок, и прямо в драку. Я тоже помню тот случай. Кто ж забудет этих генокрадов?

Рагнар заметил, что Аэнар смотрит на них большими глазами. Торвальд сидел с непроницаемым лицом, но тоже прислушивался к каждому слову.

— Вы сражались с генокрадами? — выдохнул Аэнар.

— Нет. Мы просто подошли к ним, пообнимались, горячо поприветствовали, «рады вас видеть», все такое, — сказал Свен. — Идиот, конечно мы сражались! Чем еще мы могли с ними заниматься?

— Я имел в виду, вы действительно видели их, даже высаживались на их корабль?

— Разве ты никогда не слышал, как хвастался Свен, еще в Клыке? — добродушно спросил Рагнар. Пиво разморило его.

— Что-то не припомню, чтобы он рассказывал б этом.

Рагнар задумался. Вообще-то он тоже не мог вспомнить, чтобы Свен рассказывал кому-либо об этом случае. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Та высадка на халк, да и вообще вся эта эпопея с поисками древнего эльдарского талисмана оставили глубокий отпечаток в памяти выживших.

Они редко говорили об этом с кем-то, кто тогда не был с ними. Слишком много смертей и слишком много необъяснимых происшествий… Теперь, под действием эля и теплого чувства товарищества, пришедшего вместе со спасением, Рагнару было легче вспоминать ту битву.

Он позволил Свену рассказывать, время от времени поправляя его самые наглые выдумки о своей доблести в бою. Он не мог понять, как кто-то мог серьезно поверить в то, что Свен убил в одном бою двадцать генокрадов, но Аэнар, похоже, купился на эту брехню, а Торвальд был по-прежнему непроницаем.

Рагнар посмотрел в кружку. Он вспомнил, как в той схватке Свен спас его. Это был его скелет в шкафу, о котором он никому не рассказывал, но сейчас Рагнар боялся, как бы и это не слетело с уст Свена. К нему вернулось воспоминание о страхе, испытанном в разрушенном коридоре, и он так глубоко задумался, что даже не заметил, как Свен закончил историю. К реальности его вернул толчок локтем в бок.

— С тобой все в порядке? Ты что-то весь позеленел. Я полагаю, не можешь удержать в себе эль, я всегда это, черт возьми, подозревал.

Рагнар огляделся и увидел, что Аэнар и Торвальд отлучились, чтобы принести еще выпивки.

— Я как раз вспоминал ход сражения, — сказал Рагнар, как будто оправдываясь.

— Да, это было чертовски здорово!

Рагнар понял, что Свен не тот человек, с которым можно обсудить свои сомнения и страхи, каким бы хорошим другом он ни был. Придется подождать другого раза. Может быть, когда он снова увидится с Ранеком, Волчьим Жрецом. В конце концов, в обязанности жрецов входит выслушивать подобные признания. Уже не в первый раз, сидя среди своих братьев по стае, Рагнар почувствовал себя одиноким. «Как такое может быть?» — подумал он. Как можно чувствовать себя одиноким среди своих верных друзей, когда вокруг все пьют, горланят песни? Он посмотрел на главный стол, за которым сидел Берек в окружении своих Гвардейцев. Волчий Лорд улыбался, шутил и выглядел совершенно довольным жизнью. Испытывал ли Волчий Лорд когда-либо подобную тревогу? А Рагнар сомневался и в этом.

Он перевел взгляд и остановил его на покрытом шрамами угрюмом лице сержанта Хакона, заметив, что старый воин задумчиво смотрит на него, и, похоже, довольно долго. Иногда Рагнару казалось, что Хакон может читать его мысли. Он надеялся, что сержант не делает этого сейчас. А вдруг именно Хакон понял его теперешнее упадническое настроение? Рагнар отвернулся и увидел, что Аэнар и Торвальд возвращаются, держа по нескольку кружек в каждой руке.

Рагнар взял одну из них и выпил, надеясь утопить тревогу в пиве. Аэнар бухнул остальные на стол.

— Я должен тебе это пиво за то, что ты спас мне жизнь, — произнес он слегка заплетающимся языком.

— Ты ничего мне не должен, — ответил Рагнар. — Напротив, это был мой долг по отношению к брату-Волку.

Эти слова показались ему легковесными, но остальные вроде бы так не считали.

— Для меня это было не «ничего», — сказал Аэнар. — Я должен тебе не только пиво, и я этого не забуду.

Свен громко рыгнул. Рагнар посмотрел на него и засмеялся.

— Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь дрался так, как Рагнар, когда крушил тех мутантов в генераторном зале, — сказал Аэнар. — Он был словно воин-берсеркер из какой-нибудь древней саги.

Рагнар задумался. Не это ли было источником его дурного настроения? Был ли он отчаянным воином-берсеркером? Эта идея ему не нравилась. В древних сказаниях такие воины всегда плохо кончали. Рагнар совершенно не был уверен, что хочет стать одним из них.

— Пей, — сказал Свен. — Когда у Рагнара такое настроение, он целую деревню может разрушить.

9

Похоже, что скоро мы увидим проклятый Гарм, — сказал Свен, опустив глаза на шахматную доску.

— И как это ты догадался? — спросил Рагнар, обдумывая свой следующий ход.

Рука Аэнара нависла над драконовым кораблем, приготовившись передвинуть его вперед, чтобы съесть одного из самых далеко продвинувшихся сервиторов Рагнара. Действительно ли он попадется в такую простую ловушку? Парень играл в шахматы лучше, чем могло показаться, хотя ему было далеко до Торвальда и, собственно, до Рагнара.

— Ты не устаешь это повторять каждый день.

Свен взглянул на фигуры.

— Ты разве не собираешься съесть этого сервитора, а потом еще троих за его спиной? — невинно спросил он Аэнара.

— Мы играем в шахматы, а не в шашки, — сказал Аэнар, убрав руку от доски и нахмурив лоб.

— В моем клане на Фенрисе никто не играл в шахматы. Шашки — вот это мужская игра.

— Смешно, — сказал Рагаар. — А я думал, что этим ребятам просто мозгов не хватало, чтобы разобраться в шахматах. Ты так и не ответил на мой вопрос. Как ты догадался, что мы скоро высадимся на Гарме?

— Я разговаривал с экипажем.

— Мы все это делали. Они, похоже, знают не больше нашего.

— Не смеши, — сказал Свен и широко улыбнулся. — Некоторые знают больше, чем другие. И среди нас есть такие.

— А некоторые из нас, вроде тебя, знают меньше, чем остальные, а виной этому то, что у них не полностью работает мозг.

Аэнар с беспокойством наблюдал за перебранкой, как будто всерьез полагал, что дело может дойти до мордобоя. По мнению Рагнара, он просто был еще слишком молод. На Фенрисе, если бы два воина из разных кланов разговаривали друг с другом как он со Свеном, то через несколько секунд начался бы поединок. Аэнар, видимо, не мог понять, что словесная перепалка Рагнара со Свеном была столь же безобидным времяпрепровождением, как игра в шахматы.

— Тебе стоит сосредоточиться на игре, — посоветовал Рагнар. — У тебя уже не хватает сервитора и башни.

Он повернулся к Свену, который выглядел довольным, как кот, проглотивший капитанского попугая.

— Так с кем это ты разговаривал?

— С Тремонтом, учеником Навигатора.

— Он не ее ученик. Он часть нашего флота, фенрисиец, это раз. У него нет псайкерских способностей, это два.

— Ну и что?

— Иногда я начинаю сомневаться, а не вытекло ли из твоей головы все, что туда вложили обучающие машины, но потом вспоминаю, что им ведь необходимо наличие мозга, чтобы произвести свои операции.

— Ха-ха, черт возьми! Если бы ты дал мне закончить, то услышал бы, что кем бы Тремонт ни был, ему известно, что происходит. Он постоянно вертится на командной палубе и слышит то, что передают астропаты и Навигаторы. Он рассказал мне, что мы прорвались сквозь флот Хаоса и через несколько часов будем на орбите Гарма. Вот почему включили основные двигатели два часа назад.

Рагнар обдумал слова Свена. Они звучали как-то подозрительно обнадеживающе и соответствовали фактам. А может быть, ему просто хотелось в них верить.

Как и всем остальным Волкам, Рагяару уже до тошноты надоело сидеть на этом корабле. По сравнению с тем возбуждением, которое подарила битва с мутантами, последние несколько дней просто навевали скуку.

— Сегодня утром за завтраком я тоже слышал кое-что интересное, — сказал Аэнар, снова занося руку над драконовым кораблем. Рагнар не мог поверить, что он не заметил такую очевидную ловушку.

— Ты собираешься съесть сервитора? — спросил Свен.

— Что ты слышал? — напомнил Рагнар.

— Что Великий Волк посылает двадцать четыре Космических Волка на службу Дому Навигаторов в обмен на их услуги.

— Что? — Рагнар чуть было не рассмеялся. Это звучало так нелепо. Ни один Великий Волк не пошел бы на такое. Если бы он только намекнул на это, поднялось бы восстание. Свен захохотал.

— Похоже, Стрибьорн или еще кто-нибудь снова тебя одурачили, — сказал Рагнар.

Аэнар посмотрел на него.

— Снова? — спросил он.

— Как в тот раз, когда он сказал тебе, что все Кровавые Когти-новобранцы должны чистить доспехи Волков, прошедших инициацию за год до них.

— Ты хочешь сказать, мы не должны этого делать?

Свен застонал:

— А Рагнар говорит, что это я тупой!

— Где ты услышал эту чепуху про слуг и Навигаторов? — спросил Рагнар.

— От друга Свена, Тремонта.

— Я никогда не называл его своим другом.

— А что он тебе конкретно сказал?

— Что каждый раз, когда избирают нового Великого Волка, он должен посылать две дюжины Космических Волков в Дом Белизариуса в отплату за какой-то древний долг.

— Вот это смахивает на правду, — сказал Рагнар.

— Это и есть правда, — отозвался сержант Хакон, входя в комнату. — По крайней мере частично.

— Как это так?

— Как и все, наш Орден нуждается в Навигаторах, чтобы проводить корабли через Имматериум. Без них нам пришлось бы проделывать эти прыжки вслепую.

Он сделал паузу, подождав, пока до всех дойдет смысл его слов. Но все отлично поняли, что он имел в виду. Вслепую запрыгнуть в Имматериум было равнозначно тому, что ты никогда уже из него не выйдешь. Только Навигаторы умели проводить корабли через варп и выводить их оттуда. Но даже они иногда ошибались. Рагнар знал об этом из того объема информации, который вложили в его голову обучающие машины, но только сейчас понял, что никогда всерьез не размышлял на эту тему. Рагнар просто принимал как должное, что Навигаторы много поколений назад дали клятву верности Ордену и теперь они были обычными членами экипажа кораблей. Анализируя это, он понял, что что-то не сходится.

Он снова пересмотрел факты, которыми снабдили его обучающие машины. Как и Космические Десантники, Навигаторы были уникальны: их род существовал еще в доимперские времена. Они были наделены необычным даром — особыми псионическими способностями. Такие были также у Императора и его примархов, однако последние давно уже канули в Лету, а Император прикован к Золотому Трону, поддерживающему в нем жизнь. Навигаторы фактически контролировали все военные и коммерческие полеты в Империуме. Если бы они не были разделены на несколько враждебных друг другу Домов, им была бы подвластна вся человеческая Вселенная.

Такие выводы глубоко обеспокоили Рагнара. Конечно, это очень хорошо для Империума — иметь в своем распоряжении Десантников, но все это будет ни к чему, если Ордена не смогут при желании достигнуть других миров. До Рагнара впервые дошло, что можно обладать властью, не обладая при этом оружием.

Власть, которой обладали Навис Нобилите — Навигаторы, — сделала их богатыми и сильными, причем настолько, что большинство планетарных правительств не могло и мечтать о подобном. Навигаторы оказались тем, без чего Империум, а возможно, даже и Адептус Астартес, Космические Десантники окажутся беспомощны.

— Так, что, Великий Волк действительно платит дань Навигаторам? — спросил Рагнар.

— Конечно же нет, — ответил Хакон презрительно. — Такие идиотские слова недостойны Волка. Эта история уходит своими корнями в стародавние времена, когда даже Империум еще не был основан. У нас с Домом Белизариуса союз, скрепленный еще самим Руссом…

— Союз, — сказал Свен, и тон его свидетельствовал о том, что он, как и Рагнар, находил такую формулировку более приемлемой.

— Да. Между нами заключен пакт. Они снабжают нас всем необходимым для наших межзвёздных передвижений. Взамен мы обеспечиваем Селестарха Навигаторов личными телохранителями.

Это казалось справедливым. Конечно, Десантники должны как-то компенсировать бесплатную службу Навигаторов.

— Навигаторы клянутся повиноваться Великому Волку как своему сюзерену. Волки на время службы Селестарху подчиняются ему, как если бы он был их правителем, и готовы отдать за него жизнь, если потребуется.

— Нам никто никогда ничего подобного не рассказывал, черт возьми, — проворчал Свен.

— Без сомнений, если Логан Гримнар почувствует необходимость обсудить каждый аспект политики Ордена с Кровавым Когтем, он обязательно тебя позовет, — заметил Хакон язвительно.

— Я думаю, что Свен имел в виду то, что обучающие машины никогда не сообщали нам ничего подобного, — сказал Рагнар, пытаясь выгородить своего друга.

Выражение лица Свена сказало Рагнару, что он все понял и не намерен нарываться на конфликт. Хакон взглянул на Рагнара:

— Эти машины древние, и никто, даже Железные Жрецы, не понимает до конца принцип их работы. Они призваны сообщить Десантнику то, что ему необходимо знать, и не способны наполнить ваши головы всеми деталями истории Ордена. Даже в пустом черепе Свена недостаточно места, чтобы удержать всю эту информацию. Иногда возникают пробелы, передача данных несовершенна. Именно поэтому есть люди вроде меня, которые должны рассказывать вам то, что пропустили машины.

Рагнар обдумал это. В словах сержанта был смысл. Кроме этого, ему открылась проблема, которой он раньше не представлял: он никогда не узнает, что машины пропустили какое-нибудь важное знание, пока не станет слишком поздно. У него нет возможности определить, упущено ли что-нибудь. Почти все, что он знает, сообщили эти машины.

Хакон раздул ноздри. Снова у Рагнара появилось ощущение, что сержант читает его мысли.

Рагнар задумался о том, научится ли он точно так же улавливать настроения, мысли и чувства просто по запаху, если доживет до таких лет, как сержант? Возможно, восприимчивость Хакона — результат опыта и умудренности, а не врожденное качество.

— Иногда знание уже у нас в голове, — сказал Хакон, — но оно скорее свиток, оставленный на полке в библиотеке, чем стихотворение, выученное наизусть. Если ты не развернешь его, то как узнаешь содержание? Иногда переданные знания дремлют много лет, пока полностью не будут впитаны. Мозг — это загадочная штука.

— А уж мозг Свена и подавно, — сказал Рагнар, но, увидев выражение лица сержанта, прикусил язык. Хакон был сегодня на редкость разговорчив.

— Оставьте в покое мои мозги, — проворчал Свен. — По какому принципу отбирают героев для Навигаторов?

— Ты несомненно узнаешь это, если возникнет такая необходимость, — сказал Хакон.

— Вы хотите сказать, что не знаете?

Хакон пожал плечами:

— А кто сказал, что они герои?

Свен замолчал на некоторое время, задумавшись. Рагнар хотел спросить что-то еще, но в этот момент Аэнар все-таки сделал ход и задал свой вопрос:

— А когда мы приземлимся на Гарме?

— Если бы ты удосужился выглянуть в иллюминатор, то увидел бы, что мы сейчас находимся на орбите этой планеты, — сказал сержант. — Я думаю, что мы окажемся на ее поверхности через несколько часов. Великий Волк не станет терять ни минуты, когда речь идет о спасении Копья Русса и освобождении святых мест от злоумышленников. А еще мы должны найти генное семя наших братьев.

— Генное семя! — выпалил Свен.

— Ты же не думаешь, что Орден мог оставить самую важную из наших святынь за пределами Фенриса без охраны?

— Я бы предположил, что там совсем немного Волков, — сказал Рагнар сухо. — У Императора должны быть более важные поручения для Космодесантников, чем охрана святилищ.

— Там есть база, Рагнар. Транзитный лагерь. Перевалочный пункт. Гарм находится на важном пересечении торговых маршрутов. У нас там свой контингент для ремонта наших кораблей, а также отдыха и реабилитации бойцов. Там командовал мой старый друг, Юрген Белая Грива.

По голосу сержанта стало ясно: он не верит, что его товарищ все еще жив.

— Если он погиб, то мы, черт возьми, отомстим за его кровь, — сказал Свен.

— Да, именно так мы и сделаем, — хмуро ответил сержант.

Рагнар посмотрел на него. Хакон выглядел как-то странно. И дело было не только в упадническом настроении. Рагнар вспомнил все рассказы о людях, которых настиг их вюрд, людях, неминуемо идущих к смерти. Рагнара передернуло. Он надеялся, что это не тот случай.

Открылась дверь. На пороге стоял Моргрим Серебряный Язык. Он говорил тихо и уверенно:

— Рагнар, пойдем со мной. Волчий Лорд желает пообщаться с тобой.

Следуя за Моргримом по металлическим коридорам звездолета, Рагнар пытался догадаться, в чем дело. Лицо Моргрима, словно вырубленное из камня, ничего не выражало. Когда Рагнар попытался заговорить, скальд отмахнулся от него — не грубо, но как человек, голова которого занята другими проблемами. Если бы Моргрим был просто Кровавым Когтем, Рагнар бы настоял на своем, однако перед ним был один из Волчьих Гвардейцев, а лезть к ним с расспросами было как-то не принято.

Оставалось надеяться, что ему не грозит ничего дурного. Возможно, тщеславие Берека Грохочущего Кулака было задето и ему не понравился тон, с которым Рагнар обратился к нему, когда Гвардейцы попали в окружение на корабле Хаоса. Может быть, он намеревался вызвать его на поединок и отомстить? Рагнар прогнал эту мысль, посчитав ее дурацкой. Драка с Кровавым Когтем не прибавит чести такому прославленному воину, как Берек, да и вообще случаи, когда Волчьи Лорды ссорились со своими подчиненными, можно было по пальцам пересчитать. Да, мысль была просто абсурдной.

И все же Рагнар нервничал. Не каждый день Кровавого Когтя в одиночку вызывали к Волчьему Лорду. А может, Берек хочет его наградить?

А вдруг он вообще намеревается сделать его Серым Охотником? Сердце Рагнара бешено заколотилось. Если это так, то он станет самым молодым Охотником за всю историю Ордена.

Но Рагнар постарался прогнать и эти мысли. Уже только из-за его возраста подобная перспектива выглядела неправдоподобно. Да, кем это он себя возомнил?

По дороге им встретились двое офицеров в блестящих серых туниках. На их нагрудниках красовались изображения волчьих голов и железных кулаков. Они машинально отдали честь и прошли дальше. Рагнар понял, что в этой части корабля он еще никогда не был, — эти каюты занимали ротные командиры и Волчьи Гвардейцы.

И тут ему в голову пришла ужасная мысль — а может, кто-то заметил его трусость? Вдруг Волчий Лорд почуял тот страх, который обуял Рагнара под завалом на корабле Хаоса? Может быть, его накажут за подобный изъян, или поднимут на смех, или… Он решил, что это предположение тоже нелепо. Волк глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. Чего бы ни хотел от него Берек Грохочущий Кулак, скоро он об этом узнает. Для этого ему надо подождать всего лишь несколько минут.

Они вошли в длинный узкий отсек, где Гвардейцы хранили свои терминаторские доспехи. Рагнару хотелось, чтобы Моргрим остановился ненадолго, чтобы можно было рассмотреть эти древние почитаемые артефакты. Впервые Рагнар видел их так близко. Как и все молодые Волки, он мечтал однажды надеть подобную броню. Но такой чести удостаивались только лучшие из лучших, самые доверенные и способные из свиты Волчьего Лорда.

Терминаторские доспехи были гораздо больше обычных силовых. В эти латы встроены самые мощные сервосистемы, а также дополнительные механизмы для тяжелого вооружения.

Рагнар уловил запах древнего керамита, технической смазки, накладывавшейся на доспехи уже тысячи лет. Это наполнило его трепетом и глубоким уважением.

В тот же самый момент он подумал, что, возможно, Моргриму было велено провести его именно этим путем. Что бы там ни говорили, Берек любил показуху и мог отдать подобное распоряжение, чтобы создать нужное впечатление. И снова Рагнар решил, что его предположение нелепо: Берек был Волчьим Лордом и не нуждался ни в каких ухищрениях, чтобы произвести впечатление на рядового Кровавого Когтя. Рагнар задумался. Берек был великим полководцем и очень заботился о преданности своих солдат. Может быть, все это просто демонстрирует его внимание к деталям.

Рагнар заставил себя расслабиться. Он не мог понять, почему вызвали его, а не Свена или еще кого-нибудь. А может быть, он и не один такой. Может, Берек намеревался встретиться с каждым поодиночке? Такая мысль и разочаровала, и успокоила его. С одной стороны, он хотел быть избранным, чтобы выделиться среди своих товарищей по стае. С другой — он чувствовал себя виноватым, как будто совершил своего рода предательство по отношению к своим боевым братьям. Как бы то ни было, сейчас он уже ничего не мог с этим поделать. Не ему решать.

Они вошли в огромный зал. На его убранство пошло немало средств. Стены были отделаны деревянными панелями; огромные резные столбы создавали иллюзию, что на них держится потолок. В одном углу помещения пылал камин или, скорее, голосферическая имитация пламени. В другом углу находилась бочка эля. Огромный трехногий стол располагался в центре, окруженный резными стульями из настоящего дерева. На стенах висели всевозможные знамена, многие из которых были сильно потрепаны, — трофеи, захваченные в сотнях битв на многочисленных планетах. Только они и не позволяли принять помещение за комнату в замке какого-нибудь богатого феодала на одном из островов Фенриса.

На огромном троне, расположенном на возвышении, сидел Берек Грохочущий Кулак. Рядом с ним стояли Микаль Стенмарк и еще один Гвардеец. Берек подпирал подбородок металлической рукой. Когда Рагнар вошел, он устремил на него пронзительный взор.

— Добро пожаловать, Рагнар Черная Грива, — произнес он. — Нам уже давно пора поговорить.

10

— Ты хотел видеть меня, Лорд Берек? — произнес Рагнар.

— Во-первых, юноша, я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты спас мой отряд на корабле Хаоса. Ты быстро разобрался в ситуации и помог нам выйти из затруднительного положения. Если бы не ты, я, возможно, не сидел бы здесь, не пил эль и не поднимал тосты за победу.

— Я уверен, вы бы вырвались из окружения в любом случае, милорд, — сказал Рагнар.

По улыбке Берека было понятно, что именно так Волчий Лорд и думал.

— Возможно. А возможно, и нет. Но благодаря тебе мне не пришлось полагаться на удачу. Вот так. Не стоит испытывать судьбу слишком часто.

Рагнар промолчал.

— Я считаю, что ты достоин награды, — произнес Волчий Лорд.

— Мне достаточно того, что я выполнял свой долг.

— Вижу, что старина Ранек хорошо тебя вымуштровал. Именно такого ответа я и ждал от одного из его учеников.

Рагнар снова замолчат. Похоже, от него и не ждали, что он что-то скажет. Волчий Лорд неплохо говорил за двоих. Он снял свой золотой браслет в виде змеи, после чего знаком приказал Рагнару вытянуть руку и сам надел его на запястье Кровавого Когтя. Тот сел как влитой. Рагнар улыбнулся. Именно так фенрисийские ярлы обычно награждали верных воинов. На древнем языке их также называли «дарующие кольца».

— Благодарю вас, Лорд Берек, это большая честь для меня.

— Принимая сей дар, ты оказываешь мне такую же честь, как и я тебе, — сказал Берек, следуя ритуалу. Было очевидно, что он просто повторял слова древнего ритуала, тем не менее это был королевский подарок.

Рагнар не знал, что ответить.

— Я польщен, милорд, — вымолвил он.

— Не сомневаюсь. Но ты заслужил это. А теперь следуй за мной на корабль Великого Волка. Там будет собрание. На нем мы окончательно обсудим наше положение перед высадкой на Гарме. Я позабочусь о том, чтобы моя рота оказалась там первой.

Рагнар был слегка ошарашен. Почему такую честь оказали именно ему? Он был выбит из колеи. Может, это своего рода проверка? Хотел ли Волчий Лорд посмотреть, как он будет держаться пред лицом других великих полководцев?

— Как прикажет Великий Волк, Лорд Берек.

Тут Рагнар почувствовал, что сказал что-то не то. Берек был не из тех людей, которым легко признать над собой чье-либо главенство. Его лицо побагровело, но он быстро справился с собой и рассмеялся:

— Я уверен, что даже Логана Гримнара можно уговорить, юный Рагнар.

Рагнар понял, что прошел своего рода тест. К нему обратились по имени. Он не был теперь просто «парнем». Рагнар был рад, что Берек отреагировал именно так, ведь говорить своему вождю то, что думаешь, было правом и обязанностью каждого фенрисийского воина, а он собирался оставить за собой подобную привилегию, как бы ни был грозен его лорд. К счастью, Берек ответил, как подобает вождю клана. Несмотря на свою первоначальную настороженность по отношению к Волчьему Лорду, Рагнар понял, что он начинает ему нравиться.

Моргрим ухмыльнулся. Видимо, он считал, что Рагнар поступил правильно. Холодный взгляд Микаля Стенмарка выражал иные чувства. Он как будто говорил: «Что ж, парень, в этот раз все сошло тебе с рук, но не допускай, чтобы это вошло в привычку».

Шаттл подлетел к «Гордости Фенриса», огромному флагману Великого Волка. Берек стоял у массивного армированного иллюминатора, пожирая глазами древний звездолет. Это был старый линкор класса «Возмездие», с корпусом, испещренным выбоинами, полученными в сотнях сражений. Рядом с ним челнок казался таким же маленьким, как уклейка рядом с морским драконом. С того места, откуда смотрел Рагнар, казалось, что весь шаттл целиком поместится в дуле одного из орудий. Без сомнений, у этого корабля не возникло бы трудностей, если бы ему пришлось столкнуться один на один с крейсером Хаоса, — он без труда уничтожил бы его. Рагнар поделился своими соображениями с Моргримом Серебряным Языком. И хотя он говорил шепотом, Волчий Лорд все равно расслышал.

— Да, парень, это правда. Но тогда не было бы такого славного абордажа.

Десять Волчьих Гвардейцев, сопровождавших их, одобрительно засмеялись. Рагнар снова посмотрел на «Гордость Фенриса». И остался при своем мнении — если бы Волкам не пришлось высаживаться на крейсер, многие из них остались бы живы и Аэнар не был бы ранен.

Рагнар не был уверен, что стоило платить такую цену, какой бы захватывающей ни была битва и каким бы славным подвигом — уничтожение корабля Хаоса. Рагнар был настоящим фенрисийским воином, высоко ценящим боевую доблесть, дающую право на место в сагах скальдов, но в то же время какая-то часть его души противилась бессмысленному кровопролитию. Такая мысль была не характерна для Космического Волка, но он не мог не думать об этом.

Шаттл подлетел к флагману еще ближе. Рагнар почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Рядом с ним стояла Навигатор. Она была высокого роста, бледна, худощава и обладала экзотической красотой. Длинные серебристые волосы спадали ей на плечи, а глаза были холодны, как кусочки льда. Повязка вокруг головы прикрывала третий глаз, причинявший ей беспокойство. Рагнар улыбнулся. Она спокойно кивнула в ответ. Молодой Волк пожал плечами и отвернулся.

— Почему Навигатор здесь? — спросил он Моргрима.

— Шаяра летит с нами, потому что так хочет Лорд Берек. — В голосе скальда послышались веселые нотки. — Ее проницательность очень часто бывает полезна.

— Правда?

— Навигаторы мыслят несколько иначе, чем мы. И по-другому воспринимают окружающий мир. Просто удивительно, как часто они замечают то, чего не видим мы. Иногда Шаяра может предсказывать будущее так же точно, как Рунный Жрец.

— Это полезный дар, — сказал Рагнар.

— И ужасный, — ответил Моргрим и умолк.

Зал совета на «Гордости Фенриса» был похож на покои Логана Гримнара в Клыке. Немного поменьше, не так пышно декорированный, но характерный и узнаваемый, так что можно было сказать (с той же точностью, с какой можно было установить принадлежность покоев Берека), что это палаты Великого Волка.

Когда Берек и его воины вошли, их приветствовал одобрительный рев уже собравшихся Волчих Лордов и их Гвардейцев. Даже сам Логан Гримнар, стоявший в окружении жрецов, присоединился к приветствию, ударив кулаком по нагруднику доспехов. Было очевидно, что все уже знают об уничтожении Береком военного корабля Хаоса и радуется этому. Все, кроме Сигрида Убийцы Тролля, он тоже поприветствовал Грохочущего Кулака, но на его лице застыла кислая гримаса.

Рагнару впервые представилась возможность поближе рассмотреть главного соперника своего Лорда, и он воспользовался ею. Сигрид был высоким и худым человеком с черными прямыми волосами и тонкими чертами лица. Он очень редко улыбался, а большие серые глаза его светились недюжинным интеллектом. Он оставлял впечатление очень собранного, целеустремленного человека. Сигрид был похож на гончую на привязи. В какую-то секунду его взгляд встретился с взглядом Рагнара и произвел на молодого Когтя неизгладимое впечатление. Рагнар почувствовал, что все Волчьи Лорды смотрят на него. Как будто на него направлен прожектор или прицел снайперской винтовки.

Сигрид склонил голову набок, разглядывая Рагнара как некое новое интересное насекомое. Он озадаченно поднял бровь, словно пытаясь понять, кто этот новичок и почему он здесь.

Рагнар не хотел отводить взгляд первым. Холодная улыбка заиграла на губах Сигрида. Повернувшись к командиру своих Гвардейцев, огромному медведеподобному человеку с густой бородой и совершенно лысой головой, он сказал ему что-то. Гигант громко рассмеялся словам своего лорда. Рагнар не мог отделаться от ощущения, что шутка относилась непосредственно к нему, но здесь, в присутствии Великого Волка и его жрецов, было не место и не время что-либо предпринимать по этому поводу.

— Добро пожаловать, Берек Грохочущий Кулак, — громко произнес Логан Гримнар. — Твое присутствие — честь для нас.

— И мы всегда ценим эффектность твоего появления, — добавил Сигрид. У него был глубокий, звучный и на удивление мощный голос, в котором перемешались грусть, ирония и что-то похожее на издевку. — Ты, как всегда, последний.

Логан Гримнар бросил предостерегающий взгляд на Сигрида. Он явно не пришел в восторг оттого, что его прервали.

«Неужели ненависть Убийцы Тролля к Береку настолько сильна, что он рискнул навлечь на себя гнев Магистра Ордена?» — подумал Рагнар.

— Знаешь, как говорится, первый в бою, последний на совещании, — сказал Берек, дружелюбно улыбаясь.

Рагнар присмотрелся к своему командиру. В окружении влиятельных лордов он снова изменил свое поведение. Теперь это был грубовато-добродушный фенрисийский вояка, бесхитростный и не блещущий интеллектом. Если он целенаправленно противопоставлял себя насмешливому Сигриду, то делал это превосходно. Рагнар увидел, что остальные оценили такое поведение. Многие Волчьи Лорды посмотрели на Берека одобрительно, на Сигрида — с презрением.

— Хорошо сказано, — добавил Логан Гримнар, явно пытаясь сгладить углы. — Теперь, когда мы все здесь собрались, пришло время обсудить предстоящую высадку на Гарм.

Рагнар почувствовал прилив восторга. Совсем скоро! И он находится в центре событий. Именно здесь будут приняты решения, которые повлияют на жизнь его самого и его боевых братьев, и он один из первых узнает об этом. Это было головокружительное чувство.

— Я получил просьбу от Имперского полевого командира, чтобы наш Орден возглавил штурм планеты.

Эта новость была встречена одобрительным гулом. В конце концов, именно Космические Десантники должны идти во главе атаки Имперских сил. Логан Гримнар поднял руку, призывая к тишине. Волчьи Лорды моментально замолчали. Великий Волк снова подал какой-то знак. Видимо, техно-жрецы мастерски выполняли свои обязанности, так как сразу же над головами возникла светящаяся сфера, изображающая Гарм. Рагнар увидел на ней сине-черные моря, белые облака и снежные шапки гор, а также разноцветные пятна — города.

— Лорд главнокомандующий Дюрант предложил нам атаковать здесь, в точке альфа-четыре-омега.

Пока Логан Гримнар говорил, масштаб увеличился. Сфера разрасталась на глазах и вскоре превратилась в топографическую карту огромного города. Некоторые районы были помечены цветом — голубой символизировал лояльно настроенные массы, ярко-красный — врагов. В точке предполагаемой высадки пульсировал светящийся круг.

— К сожалению, я отклонил его просьбу, — сказал Великий Волк. — Я сообщил ему, что нашим первостепенным долгом является вернуть Копье и освободить святыню Русса от еретиков. Только после этого мы сможем приступить к очистке этого мира от врагов Императора.

И снова присутствующие Волчьи Лорды одобрительно закричали. Рагнар понимал решение Великого Волка: он одновременно поставил Имперского главнокомандующего на место и обозначил приоритеты, дав Дюранту понять, что Космические Волки подчиняются только Логану Гримнару, целиком и полностью. Они не входили в рамки обычной военной организации Империума и были вольны действовать так, как посчитает нужным Великий Волк. Рагнар осознал, как функционировала военная машина Империума. Вне сомнений, генерал Дюрант мыслил в масштабах собственных планов и приоритетов и не мог не желать, чтобы Космические Волки тоже подчинялись его приказам. Логан Гримнар дал ему понять, что этого не будет никогда. Великий Волк махнул рукой, и голосфера изменилась. Теперь она показывала руины огромного пирамидального строения. Когда-то на его вершине находилась статуя волка, вставшего на дыбы; теперь она лежала у подножия, расколотая на три части. Огромные металлические двустворчатые двери в стене здания были взломаны и распахнуты. Об их размере можно было судить по телам мертвых воинов, лежавших поблизости: эти двери почти в пять раз превышали человеческий рост. Все строение было испещрено следами выстрелов. Стены пробиты снарядами, вырваны огромные куски пласкрита, дюралюминиевая арматура, словно сломанные ребра, торчит наружу.

Рагнар услышал, как некоторые из присутствующих Волков, наверное те, кто видел это здание раньше, тяжело вздохнули. Не нужно быть гением, чтобы сразу догадаться: это и есть Святилище Гарма. Мятежникам пришлось сильно постараться, штурмуя его. Пока Гримнар говорил, изображение то приближалось, то удалялось.

Рагнар увидел защитные укрепления, окружавшие Святилище. Площадь перед зданием, залитая пласкритом, топорщилась вышками, орудийными дзотами, бункерами, из которых можно было вести перекрестный огонь. Циклопические стены, ощетинившиеся башнями, окружали площадь, образуя защищенное кольцо радиусом почти в километр.

Теперь все это пространство было завалено обломками, телами воинов и искореженными корпусами бронетехники. Распухшие тела плавали в заполненных водой воронках, все еще сжимая в руках оружие. Артиллерийским огнем из земли были вырваны гигантские куски пласкрита. Посреди всего этого разрушения передвигались патрули, подбирающие погибших. Среди обожженных остатков бункеров измученные тяготами войны люди грели руки у газовых горелок. Все окутывал сизый дым.

— У нас нет изображения внутреннего алтаря Святилища, — сказал Великий Волк. — Заслоны все еще функционируют.

— Справедливо было бы предположить. что за такое короткое время внутри ничего не изменилось, — сказал Берек. — Мы могли бы использовать архитектурные планы, которые у нас имеются.

— Мы ничего не можем предположить, — возразил Сигрид. — Мы лишь можем надеяться и верить, что ничего не изменилось.

Логан Гримнар посмотрел на командиров, как отец на ссорящихся детей.

— В данный момент мы можем опираться только на чертежи. Информация, полученная с орбитальных станций, не указывает на перемены. Пока мы не завладели Святилищем, нам следует продвигаться, как по вражеской территории. После Железные Жрецы произведут ритуальное очищение.

— Как мы сможем это сделать? — спросил кто-то сзади, чей голос был Рагнару незнаком.

— Как обычно, — ответил Логан Гримнар. — С пистолетом в одной руке и цепным мечом в другой.

При этих словах все, кроме Сигрида, засмеялись, но и на его лице отобразилась язвительная улыбка.

— Если серьезно, мы начнем с кратковременной орбитальной бомбардировки этого сектора.

Снова появилось изображение карты. В каждом углу строения отобразились красные черепа, окружившие Святилище.

— Насколько кратковременной? — спросил Сигрид.

— Тридцать секунд. Не больше. Мы спускаемся туда через тридцать секунд после обстрела. Артподготовка вызовет детонацию мин или других неприятных сюрпризов, которые не заметили техножрецы, и у нас будет чистая площадка для десанта. Я хочу, чтобы там было пять наших рот. «Громовые Ястребы» обеспечат воздушную поддержку. После очистки периметра три грузовых шаттла доставят танки. На это я даю две минуты.

— А как насчет защитных установок Святилища? — спросил Сигрид. — Могли ли они быть разрушены?

— По нашим данным, большинство оборонительных укреплений было уничтожено во время первой атаки. Согласно информации, полученной из последней перед захватом Святилища радиопередачи, брату Юргену удалось очистить банки данных и запустить механизм самоуничтожения основного оружия.

— Моя рота готова к штурму Святилища и очистке его от еретиков, — сказал Берек. Рагнар взглянул на своего командира, ощутив напряжение. Берек отчаянно хотел первым войти в Святилище, он непременно жаждал снова отвоевать его для Ордена и прославиться. — У моих бойцов есть свежий опыт подобных операций на Экзекуторе.

— У всех наших подразделений есть подобный опыт, — ответил Сигрид. — Я тоже предлагаю свою роту.

Тут же хор голосов дал понять, что каждый из присутствующих Волчьих Лордов готов выполнить эту задачу. Логан Гримнар широко развел руки, призывая к тишине:

— Берек и Сигрид, вы полагаете, что пойдете в первом эшелоне?

Оба Волчьих Лорда пристально уставились на Великого Волка. Было похоже на то, что они готовы бросить ему вызов. Однако стальной взгляд Гримнара приструнил обоих. Когда Логан убедился, что никто из них больше не намерен делать глупости, он улыбнулся.

— К счастью, вы оба строите правильные предположения. Вы пойдете вместе с отрядами Беспощадной Крови, Красной Глотки и Свирепого Горна. Пока все молчат, хочу заметить, что я не собираюсь выслушивать возражения от тех, кто пойдет вторым эшелоном. У нас мало времени, пора уже привести машину в действие.

— Кто начнет зачистку Святилища? — спросил Сигрид.

— Принимая во внимание недавний зрелищный штурм корабля Хаоса, эта честь будет отдана роте Берека.

Рагнар увидел, что на лице Сигрида проступило выражение ничем не замутненной ненависти. Это не сулило ничего хорошего.

11

Рагнар откинулся в кресле десантной капсулы и оглядел остальных членов своего отряда. Он радовался тому, что во время приземления снова был с Кровавыми Когтями. Когда дело дойдет до боя, Рагнар предпочел бы находиться рядом со Свеном, Хаконом и Стрибьорном, — их он хорошо знал и сражался бок о бок много раз.

В дроп-капсуле было очень тесно и темно. Знакомый запах родной стаи придавал Рагнару уверенности. Он различал в полумраке знакомые лица и радовался, что каждому из братьев он может доверять.

Сержант Хакон поймал его взгляд и угрюмо кивнул. Рагнару этот жест показался необычно воодушевляющим. С сержантом он прошел через многие горячие точки и всегда возвращался. Было не похоже, что этот десант будет каким-то особенным. Рагнар тоже грустно улыбнулся. Если только что-нибудь не пойдет не так…

При десантировании может произойти все, что угодно. Если откажут экраны, шаттл просто сгорит в атмосфере. При подлете велика вероятность быть сбитыми. Могут не сработать амортизаторы, и корабль разобьется о поверхность, как букашка о ветровое стекло. Они могут…

Рагнар заставил себя сконцентрироваться на литании смирения, используя древние фразы для того, чтобы запереть все эти изводящие его голоса в самом отдаленном уголке сознания. Он сосредоточился на дыхании и биении обоих сердец.

Орбитальная бомбардировка могла и не очистить все поле от мин. Они могут подорваться при посадке. Они…

— В чем дело, Рагнар? — спросил Свен. — Ты выглядишь так, как будто только что вспомнил, что забыл все свое снаряжение в каюте.

Рагнар посмотрел на друга. Свен слишком хорошо понимал, что творится у друга на душе, как, впрочем, и он сам видел Свена насквозь. Несмотря на то что его боевой брат хранил на лице маску безразличия, Рагнар чувствовал его беспокойство и страх. Это могла быть просто естественная реакция на тесноту или…

Внезапно Рагнар улыбнулся. Теперь стало очевидно, почему он так взволнован: все из-за тесноты в капсуле. Ему не нравилось замкнутое пространство.

Снова он был словно зажат со всех сторон, и снова это вызвало неприятные ощущения. Теперь они смогут выбраться наружу только после приземления на Гарме. Сейчас дроп-капсула была их единственной защитой от жары, высоты и неприятельского огня. Словно крошечный островок безопасности в штормовом океане. Самым значимым словом было «крошечный». И Рагнар, как никогда, осознал, насколько ему противно находиться взаперти. Все это навевало мысли о могиле. Но теперь, по крайней мере поняв источник своих страхов и беспокойств, он мог сопротивляться им.

— Это просто из-за запаха у тебя изо рта, Свен. Ты опять ел козий сыр, ведь так?

Свен состроил гримасу:

— Человеку необходимо есть. В бой идти лучше с полным желудком. Кто знает, когда мы снова увидим приличную пищу?

— Уверен, там внизу много всякого съестного, — сказал Аэнар с довольным выражением лица.

«Как же молодо он выглядит», — подумал Рагнар.

— Скоро узнаем, — сказал Торвальд. — Если меня убьют в первую же минуту, не забудьте отправить надо мной необходимые ритуалы. С моим везеньем мне не хватает только попасть в ад без отпевания. Там уже поджидает старая ведьма, что прокляла меня.

Рагнар окинул взглядом отсек. Над головой располагалась контрольная панель, инкрустированная горгулиями, знакомая до мелочей по сотням тренировочных высадок. Внутренние стены были расписаны сценами из истории Ордена. За спиной Свена Рагнар как раз мог разглядеть некоторые детали битвы, в которой Хенгист Торвальдссон сражался с огромным огненным Змеем Судьбы. Вероятно, это был результат самодеятельного творчества какого-нибудь Волка в перерыве между тренировкой и медитацией.

— Произвести синхронизацию, — сказал сержант Хакон.

Пока древние технические системы проверяли хронометры силовых доспехов и настраивали боксы, в ушах Рагнара звенело что-то напоминающее звук колокольчика.

— Готов, — сказал Рагнар. — Хвала Руссу.

— Одна минута, — сообщил Хакон.

В тот же момент на визоре шлема появились данные хронометра и таймера, отсчитывающего время до отстыковки челнока от «Кулака Русса» и самостоятельного входа в атмосферу. Рагнар в последний раз проверил снаряжение.

Все было отлажено и приведено в готовность. Он должен будет выпрыгнуть из капсулы и обеспечить следующих за ним огневым прикрытием. Рагнар четко представлял себе ход высадки, разработанный Береком. Кровавые Когти будут немного ближе к Святилищу, чем Волчьи Гвардейцы, и должны будут обеспечивать безопасное продвижение гвардии внутрь.

Рагнар проверил свое физическое состояние. Его сердца теперь бились ровно, а мысли были чисты. Он взял под контроль свои страхи. Железы, имплантированные в его лимфатическую систему, начали вырабатывать необходимые гормоны, ускоряющие процессы регенерации и нейтрализации ядов, а также делающие реакцию молниеносной, а болевой порог — почти недостижимым. Все это — знакомые запрограммированные метаморфозы. В прошлом ему не хватало опыта, чтобы замечать их, он просто знал, что чувствует себя лучше, быстрее, сильнее. Теперь Рагнар был в состоянии различить мельчайшие детали.

Услышав, что Хакон начал молиться Руссу, он присоединился к нему, произнося слова древней литании:

— Дай нам силы сокрушить врагов Императора. Пошли достойную смерть, если настал мой час, — прошептал он. — Слава Императору.

Послышался громкий лязг, и челнок тряхнуло.

— Ну все, капсула отстыковалась, — пробормотал Свен. — Гарм, мы идем.

Рагнар ощутил, как на него наваливается невидимая тяжесть. Хакон протянул руку вверх и щелкнул тумблером. Темноту отсека неожиданно осветила голосфера.

Рагнар увидел, как другие десантные шаттлы отстыковываются от звездолетов и начинают стремительное движение к поверхности Гарма, над континентами которого дрейфовали огромные стада облаков.

Под голограммой горели сотни сигнальных рун, давая тем, кто мог их понимать, обилие информации. Некоторые их значения были прочно забыты и остались в тех временах, когда эти устройства были изобретены, но Рагнар распознавал достаточно символов, чтобы определить скорость, высоту шаттла и температуру за бортом. Сейчас снаружи стоял холод межпланетного пространства.

Они были в пути. Пройдет много минут, прежде чем они войдут в атмосферу, и еще больше времени до посадки. К тому времени флот передвинется на позицию над точкой их приземления и, если Навигаторы все правильно обсчитали, начнет бомбардировку, которая прекратится за считанные секунды до того, как курс десантных шаттлов пересечется с траекторией снарядов.

Рагнар убеждал себя, что это обычная практика, что флот Ордена проводил подобные операции много тысяч раз… Но это был первый десант, при котором он испытывал беспокойство, и возможные ошибки серьезно его волновали. Когда челнок вошел в верхние слои атмосферы, Рагнара вжало в кресло с такой силой, что он какое-то время просто не мог дышать.

В отсеке стояла давящая тишина. Слышно было только редкое и трудное дыхание. Пути назад отрезаны: они стремительно мчатся прямо под бомбы.

Первый же незначительный толчок вывел Рагнара из состояния сосредоточенного покоя. Челнок закачался, словно корабль на волнах, — они вошли в зону турбулентности. На какой-то момент острое ощущение близкой гибели всплыло из глубин его подсознания и закричало о том, что челнок неисправен и они все обречены…

— Дыхание ветра, — сказал сержант Хакон своим самым спокойным тоном.

По моментальному спаду напряжения вокруг Рагнар понял, что не он один нервничал. Но следующие слова сержанта заставили его снова напрячься:

— Соберитесь. Нас может сильно потрепать.

Рагнар попытался определить, кто как воспринимает сложившуюся ситуацию. Хакон выглядел спокойным, его лицо было, как всегда, словно вырублено из камня. Свен по-идиотски улыбался, а его клыки отражали свет голосферы. Аэнар сильно волновался. Торвальд с силой сжимал подлокотники. Стрибьорн выглядел таким же угрюмым и спокойным, как и сержант. Взглянув на голосферу, Рагнар увидел, что планета уже не выглядит как диск. Теперь они неслись сквозь плотные слои атмосферы, и демоны ветра крепко держали их в своих объятиях.

Шаттл трясло и кидало в разные стороны. Едва слышный треск действовал Рагнару на нервы. Казалось, что вся эта конструкция из керамита и сталепласта вот-вот развалится. Понимая, что такое практически невозможно, он все же не мог избавиться от подобных мыслей. Волк так же с легкостью мог себе представить, как лучи наземных лазерных пушек достигают их и сжигают прямо в небе. По крайней мере, такой конец будет быстрым. И снова Рагнар испытал приступ клаустрофобии, только в два раза сильнее, чем прежде. Нечеловеческим усилием воли он сдержал порыв порвать ремни безопасности и начать крушить все вокруг себя.

Корпус капсулы лизали языки пламени. Термоэкраны стали ярко-красного цвета. Это было не обычное приземление, как на «Громовом Ястребе», а быстрое вхождение в атмосферу, целью которого было доставить их до поверхности так быстро, как только возможно.

Пока Рагнар наблюдал за термоэкранами, от челнока отделилось несколько деталей корпуса. Челнок затрясло, как будто по нему ударили гигантским молотом. Казалось, что он разваливается, но Рагнар знал, что дело не в этом. Просто челнок выбросил ложные цели — теперь любая противовоздушная наземная система зафиксирует насколько объектов. Теоретически размножившиеся цели прибавят трудностей планетарной обороне и резко снизят вероятность попадания в настоящий корабль до его приземления. Возможно также, что их десант вообще примут за метеоритный дождь, сгорающий в атмосфере.

Рагнар надеялся, что это сработает. Его жизнь зависит от успешности этой стратегии.

Тут голосфера тревожно замигала. Либо возникли какие-то неполадки в системе энергоснабжения, либо… Шаттл затрясло еще сильнее. Сигнальные руны показывали, что по мере продвижения сквозь атмосферу Гарма скорость челнока увеличивалась с опасной быстротой. Зловещее пронзительное поскрипывание сменилось глухими ударами, как будто по внешней оболочке забарабанил дождь. Рагнар надеялся, что это всего лишь турбулентные потоки.

Удары усилились, а вместе с ними и тряска. Теперь как будто тысячи воздушных демонов стучали кулаками по десантному шаттлу. Все судно содрогалось и гудело. Тишина наступила внезапно. Челнок произвел отстыковку дроп-капсулы с Десантниками. Рагнар почувствовал, что капсула падает. Он вцепился в подлокотники обеими руками, пытаясь вернуть на положенное место желудок, настырно стремящийся вверх. На лицах его боевых братьев, освещенных неровным светом голосферы, отражалась сходная борьба.

Свен приоткрыл рот и издал протяжный волчий вой, эхом разнесшийся по ограниченному пространству отсека, словно плач сошедшего с ума духа, на миг заглушив даже свист ветра и стон металла. Аэнар присоединился к нему, и через несколько минут выла уже вся стая, за исключением сержанта.

Хакон был занят настройкой контрольной панели над своим креслом. Рагнар тоже пытался сосредоточиться на показаниях приборов. Капсула двигалась сквозь атмосферу гораздо быстрее, чем снижалось бы человеческое тело в свободном падении. На этой высоте сопротивление воздуха было слишком мало, чтобы заметно замедлить скорлупку.

Турбулентность усилилась. Теперь казалось, будто капсула зажата в кулаке великана, твердо настроенного на то, чтобы вытрясти душу из крошечных людей внутри ее. Если бы не ремни безопасности, то Кровавых Когтей швыряло бы по отсеку как котят. Рагнар видел, что лица его братьев колышутся, словно желе. Волки продолжали выть, обезумев от возбуждения.

Скоро начнется орбитальная бомбардировка. Все было тщательно просчитано так, чтобы она закончилась прямо перед их высадкой и враг не догадался бы заранее о начавшейся атаке. К тому времени, когда еретики сообразят, что к чему, Космические Волки уже будут резать их как овец. Таков, по крайней мере, был план.

В воображении Рагнар рисовал шквал лазерного и реактивного огня, льющегося с орбиты, который разрушит вражеские укрепления, расчистив для них путь. Он пытался не думать о возможной ошибке, результатом которой станет гибель их хрупкого кораблика в этом бешеном огненном шторме.

— Одна минута, — произнес сержант Хакон.

Слова передавались по воксу, так что их можно было разобрать даже сквозь свист, сопровождающий падение дроп-капсулы. Вой резко прекратился. Рагнар почувствовал, что его желудок оставил попытки вырваться на свободу через рот и предпринимает обходные маневры… Взглянув на руны, он понял, что капсула резко замедляет движение. Возобновившаяся тряска, видимо, была результатом увеличивающегося сопротивления воздуха. Изображение в голосфере стабилизировалось, но теперь было словно перепачкано темными пятнами.

«Облака, — подумал Рагнар. — Облака, пропитанные промышленными выбросами. Мы почти на месте». Облегчение разбилось о новый приступ напряжения. Это была самая опасная стадия. Если еретики засекли их, то именно сейчас они откроют огонь. Тогда Космические Волки даже не поймут, что их уничтожили — они будут в один миг вычеркнуты из жизни, но с этим ничего нельзя поделать. Десантнику не часто приходилось испытывать подобную беспомощность. Единственное, что их могло сейчас защитить, так это молитва и вера.

Через голосферу пронесся яркий желтый луч. Сначала Рагнар не понял, что случилось, но потом осознал, что сейчас видел последнюю вспышку орбитального артобстрела, который только что завершился. Капсула проходила через нижние слои грязных облаков. Внизу виднелись огромные трубы Гарма, дававшие некоторое представление о предназначении этого мира.

Поверхность была разбита на сотни маленьких островков, разделенных водными каналами и промышленными стоками. Огромные коробки из металла и пласкрита — заводы, жилые кварталы, генераторы и храмы Омниссии, Бога-Машины — высились на каждом из островов. Некоторые представляли собой просто почерневшие корпуса, стальные скелеты посреди обвалившихся кирпичных кладок, когда-то покрывавших их. На других были видны огромные дыры — результаты артиллерийского обстрела или внутренних взрывов.

Сектор высадки Волков выглядел так, как будто в результате бомбардировки запылали керосиновые реки. На поверхности жидкости, отдаленно напоминавшей воду, танцевало пламя. Прямо по курсу Рагнар разглядел воронки в зоне предполагаемого приземления. Ему показалось, что далеко-далеко на горизонте двигаются какие-то военные машины. Видимо, лояльные Империуму наземные подразделения проводили отвлекающие маневры, чтобы прикрыть десант. Нет. Об этом ни слова не говорилось на Совете. Быть может, просто какие-нибудь корыстолюбивые местные вожди ловили рыбку в мутной воде. А может, это всего лишь совпадение.

Вокруг капсулы запрыгали лазерные вспышки. Ни один луч не коснулся кораблика. Засекли их или же просто сработала автоматическая система защиты, стреляющая во все, что попадало в радиус ее действия? Если так, то бомбардировка прошла успешно. Обычно подобные лазерные сети накрывали все небо над городами. Сейчас же система функционировала лишь частично.

«Направленно она стреляет или нет, — подумал Рагнар, — достаточно будет одного шального выстрела, чтобы отправиться к праотцам». Броня десантной дроп-капсулы ни при каких условиях не выстоит в случае прямого попадания лазера.

— Ошибка торможения, — сказал Хакон по воксу. — Приготовиться.

Посмотрев на руны, Рагнар неожиданно понял, что скорость капсулы не уменьшается. Гравитационные тормоза, предназначенные замедлить движение на последней фазе спуска, не сработали. Через считанные секунды бравые Кровавые Когти вспашут своей капсулой землю Гарма и удобрят ее своими телами. «Не очень-то хорошо», — подумал Рагнар.

12

Паника чуть было не овладела Рагнаром. Казалось, сбылись его худшие опасения. Он замурован в этой крошечной скорлупке, которая стремительно несется к поверхности планеты с твердым намерением расплющиться в лепешку. Но через секунду он взял себя в руки. Если уж ему осталось жить всего несколько мгновений, то нет резона тратить их на страх. Он встретит смерть как мужчина, хотя это совсем не та кончина, которую бы он предпочел.

У сержанта Хакона, по-видимому, были другие соображения. Он протянул руки вверх и рванул аварийные рычаги, располагавшиеся под потолком, вручную активировав двигатель торможения. Сначала ничего не произошло, но потом Рагкар почувствовал, что будто огромная рука вжала его в кресло, — это тормоза начали бороться с планетарной гравитацией. В воздухе появился запах озона, и Рагнару показалось, что он слышит пронзительный крик духов машины. Желудок никак не мог найти себе место и просто выворачивался наизнанку. Надежда, едва успев появиться, тут же умерла и вновь воскресла, когда включились вспомогательные двигатели.

— Держитесь! — прокричал Хакон снова. — Еще неизвестно, как все обернется!

Руны, показывающие высоту, сообщали, что вот-вот произойдет столкновение. Рагнар сгруппировался, склонив голову на грудь и подняв колени. Через несколько секунд его швырнуло вперед, Рагнар почувствовал, как ремни натянулись, но выдержали. Мышцы шеи предельно напряглись, пытаясь удержать голову на плечах. Сила удара была чудовищной.

В любой момент Рагнар ждал, что по его телу пройдет волна агонии. Этого не случилось. Капсула покатилась, подпрыгнула и в конце концов остановилась. Через мгновение ее стены открылись, словно лепестки металлического цветка, приветствующего солнце.

— Рассредоточиться! — приказал Хакон холодным командным голосом.

Рагнар расстегнул пряжку ремня безопасности и выскочил из капсулы с болтером на изготовку. Когда его ноги коснулись поверхности Гарма, в лицо ему ударила волна пара. В месте приземления снег начал кипеть. Рагнар быстрым взглядом огляделся вокруг и увидел, что половина капсулы накалилась докрасна. Видимо, один из лазерных выстрелов прошел гораздо ближе, чем ему казалось, и задел капсулу. Возможно, поэтому тормозная система отказала. Десантникам крупно повезло. Если бы этот всепоглощающий энергетический луч соприкоснулся с обшивкой капсулы более чем на секунду, они бы превратились в такой же пар, какой сейчас поднимается от земли.

Стрекотание мелкокалиберного оружия где-то неподалеку говорило о том, что некоторые мятежники еще сопротивляются.

Рагнар стоял по колено в снегу и вдыхал холодный воздух Гарма. Здесь было так же холодно, как на Фенрисе зимой; но вдобавок пахло тухлыми яйцами, серой и различными ядохимикатами. Легкая волна тошноты подсказывала Рагнару, что в его теле уже начался процесс адаптации к среде — фильтрация и очищение. «Странно, — подумал он, — какая ерунда лезет в голову сразу после того, как едва-едва удалось избежать гибели».

От этой мысли он пришел в восторг. Причиной тому были не только имплантированные железы, вбрасывающие сейчас в его кровь нужные гормоны. Он был на земле! Он пережил этот жесткий прорыв через атмосферу и стоял здесь, с оружием в руке, готовый к встрече с врагом. Ситуация оставалась опасной, но с этой опасностью можно было бороться. Рагнар почувствовал, что судьба вновь в его руках.

Он быстро оценил обстановку. На земле лежали другие капсулы, и Волки выскакивали из них с оружием на изготовку и собирались в небольшие группы для атаки на Святилище Копья.

На таком расстоянии Святилище больше напоминало крепость, чем храм, но крепость павшую. Ее стены несли на себе следы жестокого обстрела.

У бойниц копошились еретики. Из амбразур торчали дула лазерных винтовок.

Священные стены были осквернены знаками Хаоса и еретическими воззваниями. Рагнар прорычал проклятие и приготовился к штурму.

Насколько он мог судить, в роте Берека не было погибших. Единственной незначительной проблемой было то, что из-за неполадок в тормозной системе дроп-капсулы отряд Хакона выпал из общего строя и оказался гораздо ближе к дверям Святилища, чем предполагалось. Позади вся равнина была испещрена воронками и усыпана обломками. Кровавые Когти находились на простреливаемой территории, и единственным прикрытием им могли послужить останки их капсулы.

Землю у ног Рагнара пропахала пулеметная очередь, вырывая куски, осыпав грязью его доспехи. Подняв голову, Волк засек стрелка, засевшего на высоком укреплении над воротами. Быстрым движением Рагнар поднял свой болт-пистолет и выстрелил. Первый же снаряд пробил череп снайпера и украсил стену позади него его же мозгами.

— Хороший выстрел, — услышал он бормотание Свена. — Теперь все, что нам нужно, это еще штук двадцать таких.

Под шквалом огня Свен со всех ног бросился за стальной раскаленный челнок. Одним прыжком Рагнар оказался рядом с ним. Он увидел, что Хакон и остальные стоят на открытом пространстве под обстрелом. Казалось, что жизнь их будет очень короткой, если в самое ближайшее время их не обеспечить мощной огневой поддержкой.

Внезапно послышался рев реактивных ракет, и огненные вспышки расцвели на стенах. Все вокруг заволокли клубы дыма.

— Похоже, что Длинные Клыки наконец-то решили распаковать свои ракетометы, — сказал Свен, бодро улыбаясь. Он взглянул на остатки массивных дверей Святилища. — Ты думаешь о том же самом, что и я?

Рагнар кивнул. Он перепрыгнул через створку капсулы и помчался к воротам, Свен — прямо за ним. Через несколько секунд за ними следовал уже весь отряд, воспользовавшийся замешательством, вызванным среди еретиков тяжелым оружием Длинных Клыков.

Еще мгновение и Кровавые Когти были на ступенях. Внезапно на них обрушился огненный шквал. Рагнар увидел в проходе сваленные мешки с песком и торчащие из-за них тяжелые орудия. Молниеносно отреагировав на новую угрозу, он упал плашмя на ступеньки и метнул гранату за баррикаду. По прокатившейся череде взрывов стало понятно, что не ему одному пришла в голову такая идея. Снова вскочив на ноги, он рванул к вражеской позиции.

Земля горела у него под ногами. Осколок ударил в наплечник с такой силой, что Рагнара развернуло, и он упал. Свен пробежал мимо, стреляя очередями по еретикам. В другой его руке уже жужжал цепной меч. Поднявшись на ноги, Рагнар увидел, что его боевые братья штурмуют полуразрушенную стену из мешков с песком и несутся на врага. Очевидно, еретики не ожидали такой яростной и быстрой атаки.

Теперь Рагнар смог их хорошо рассмотреть. Это были обычные люди, одетые в грязно-серый камуфляж. Их лица были скрыты темными круглыми очками и защитными масками. Это делало их похожими на каких-то зловещих насекомых. Многие из них держали в руках автоматические винтовки с зазубренными штыками на концах. Большинство, пронзительно вопя, попыталось бежать, когда налетели Космические Волки; но кое-кто смог не потерять самообладания и продолжить сражаться.

Один из еретиков, притворившийся убитым — и достаточно правдоподобно, — вскочил на ноги и нацелил штык в спину Свену. Рагнар хладнокровно прицелился и всадил в него несколько болтов. Разрывные снаряды превратили еретика в кровавую туманность.

Рагнар погрузился в драку, ныряя в самую гущу сражающихся, размахивая завывающим мечом. Вскоре редут был очищен от еретиков, и Кровавые Когти уже махали остальным из-за самодельного укрепления.

Свен с досадой осмотрел свой меч. Шальная пуля, видимо, повредила механизм, и лезвия больше не вращались. Из рукоятки вытекал черный вонючий дымок. Свен огляделся вокруг, и на его лице появилась злорадная усмешка. Неподалеку валялась тяжелая автоматическая винтовка. Вроде бы она не была повреждена. «Каковы шансы, что это действительно так?» — мелькнула у Рагнара мысль.

Свен поднял тяжелое оружие одной рукой. Он выглядел очень довольным собой. Оказалось, что он подхватил винтовку как раз вовремя. Где-то в недpax Святилища еретики сгруппировались и предприняли контрнаступление на ворота. Их было несколько сотен. Несмотря на чувство превосходства, вбитое в него во время тренировок, сейчас Рагнар почувствовал себя неуютно. Противостоять такой орде предстояло лишь пяти Волкам.

— Перевес примерно двадцать к одному, — сказал Свен.

— Приятно сознавать, что твои арифметические способности, как всегда, на высоте, — ответил Рагнар, подумав, что не мешало бы и ему подыскать для себя исправную тяжелую винтовку.

— Давай-ка слегка сократим их численное преимущество, — сказал Свен. Держа автомат в одной руке, он открыл огонь по передовым шеренгам еретиков. Еретиков разрезало надвое словно серпом; пули проходили сквозь плоть и останавливались только в телах воинов второй и третьей шеренг. Свен издал протяжный довольный вой. Огонь, вырывающийся из дула автомата, подсвечивал его лицо, придавая Волку демонический облик. Свен стоял посреди звона гильз, выбрасываемых эжектором. Он даже начал продвигаться вперед, не обращая внимания на рвущиеся вокруг снаряды.

Он был похож на героя древней саги. В том, как непоколебимо стоял Свен, было что-то пугающее. В какой-то момент показалось, что подобная неуязвимость заставит дрогнуть даже такую остервенелую орду и что Свен в состоянии справиться с ними в одиночку.

Но в задних рядах еретиков Рагнар разглядел человека в белой зимней униформе, смахивающего на Имперского комиссара. Он отдавал приказы своим последователям, и дрогнувшие было еретики снова перешли в наступление. Теперь количество свинца, перемещаемого по воздуху, стало слишком большим даже для отчаянной храбрости Свена. Он начал отступать назад к редуту, не прекращая стрельбу, пока не оказался в окопе рядом с Рагнаром.

Посмотрев на него, Рагнар увидел, что его друг ранен. На его доспехах обнаружилось с десяток пробоин, из которых сочилась кровь. На щеке красовался кровавый порез, как, впрочем, и на макушке, где подобная рана вырвала целый клок волос. И все же в его глазах горел лихорадочный огонь жажды битвы. Свен немного отдышался, снова подобрал автомат и нажал на курок. Несколько секунд грозное оружие с ревом изрыгало смертоносное пламя, но потом замолчало, словно захлебнувшись.

— Именем Русса, что за… — пробормотал Свен.

— Перегрев, — сказал Рагнар. — Магазин расплавился. Ты слишком долго стрелял.

Свен злобно швырнул винтовку в сторону врага.

— Проклятая бесполезная вещь! — закричал он. Послышался хруст костей и пронзительный крик.

Рагнар догадался, что Свен попал в цель.

— Поздравляю, — сказал он. — Ты только что изобрел новый тактический прием. Вместо того чтобы стрелять из тяжелых орудий, мы будем ими бросаться.

— Ты будешь сражаться или языком молоть? — поинтересовался Свен с неожиданной мягкостью. Он начал подыскивать себе новое оружие.

— Твое тактическое мастерство меня поражает, — сказал Рагнар, высовывая голову из-за мешков с песком.

Сразу же засвистели пули, так что ему пришлось снова спрятаться за заграждение. У еретиков хватило ума подтянуть более мощные орудия, чтобы не дать Волкам пройти дальше. Им некуда было деться с этой позиции. Все выглядело не так уж хорошо.

«Из любой ситуации есть выход», — подумал Рагнар, опуская болт-пистолет и нажимая на раздатчик гранат. Он был Космическим Волком. Он мог оценить расположение врагов и по звуку их шагов, и по запаху. Через заграждение он метнул горсть гранат в неприятеля и почти сразу услышал взрывы и вопли.

— Думаю, ты попал в цель, — сказал Свен. — Удачный бросок.

Он также бросил гранату через плечо. Еще один взрыв. Еще один предсмертный крик.

— Вот как это делается, — хвастливо сказал приятель.

Рагнар посмотрел на Свена:

— Все пошло бы гораздо лучше, если бы мы смогли подбить их артиллерийские установки.

— Правда? Никогда бы не догадался, — откликнулся Свен с сарказмом и швырнул еще одну гранату.

Еще один взрыв сотряс здание. Но враги подбирались все ближе.

— Скоро им придется прекратить обстрел, иначе они накроют своих, — сказал Рагнар.

— И когда они прекратят… Грохот тяжелых орудий смолк.

— Ну вот! — удовлетворенно произнес Рагнар. Он вскочил на ноги и начал палить из болт-пистолета. Еретики подобрались так близко, что он видел собственное отражение в их очках: искаженная серая фигура в бурых пятнах крови. Рагнар понял, что еретики тоже подготовились к моменту завершения артобстрела. Единственное, чего им недоставало, так это его нечеловеческих рефлексов.

Он снова присел, еще до того, как кто-либо из них успел нажать на курок. Автоматная очередь пронеслась над головой и вспорола несколько мешков с песком. Рагнар почувствовал, как снова затряслось здание.

— Умно, — отозвался Свен, кидая еще одну гранату. — Надеюсь, у остальных дела обстоят получше.

Граната взорвалась так близко, что практически оглушила их.

— Лучше приготовься к рукопашной, — посоветовал Рагнар.

— Ага, и каким образом? Я должен их покусать?

Рагнар кинул ему свой болт-пистолет и активировал цепной меч.

— Даже ты сможешь сделать что-нибудь с двумя пистолетами.

— Я так понимаю, это «что-нибудь» сейчас само придет ко мне, — сказал Свен с кривой усмешкой.

— Ты понимаешь правильно.

13

— Тогда давай окажем им теплый прием, — сказал Свен, вскочив на ноги, когда над ним нависла тень человека со штыком. Он повел стрельбу сразу с обеих рук. Болты, выпущенные с близкого расстояния, пробивали человеческую плоть и уж потом взрывались. Свен немного отступил, продолжая стрелять из двух пистолетов. Рагнар подобрался и выпрыгнул из-за мешков с песком, приземлившись в гуще наступающих еретиков.

Держа меч обеими руками, он размахивал им, отрубая конечности и ломая кости, забрызгивая себя и все вокруг ярко-красной кровью. Отдавшись ярости боя, Рагнар издал протяжный боевой клич. Его агрессия, которую приходилось сдерживать, его прежнее беспокойство и страхи, испытанные им во время приземления, — все это только усиливало гнев. Он наносил удары с быстротой тигра, передвигаясь в толпе врагов как сорвавшийся с цепи демон. В течение нескольких мгновений ничто не могло его остановить, но потом вражеская масса начала создавать определенные трудности. Враги были повсюду: они кололи штыками, стреляли, совершенно не волнуясь о том, заденут они своих или нет, — они лишь хотели уцелеть сами, спастись от этого разъяренного берсеркера.

Земля под ногами Рагнара стала скользкой от крови, ему было сложно сохранять равновесие, уклоняться от врагов и наносить сокрушительные удары. Он старался, как мог. Рагнар почувствовал, что вражеский штык попал в сочленение силового доспеха, он разрубил одного нападающего и кулаком врезал по лицу другого. Под ударом латной перчатки зубы разлетелись во все стороны.

Боль ниже колена дала ему понять, что еще кто-то нашел уязвимое место в его броне. Не оборачиваясь, Рагнар сделал выпад мечом назад, так, чтобы обидчик никогда уже больше не делал ничего подобного. Он чувствовал, что кровь, текущая из ран, уже начала сворачиваться, однако процесс регенерации отбирал у организма ресурсы, необходимые для боя. Рагнар бил снова и снова, и с каждым выпадом умирал один из врагов. Но на место каждого убитого вставали двое новых бойцов. На один маленький отряд Космических Волков приходилось слишком много еретиков. Волки не смогут долго сдерживать их натиск.

Пуля оцарапала Рагнару висок. Ощущения были такие, как будто кто-то ударил его кувалдой. Рагнар мотнул головой, чтобы стряхнуть с глаз кровь, и в этот момент враги навалились на него гурьбой, пытаясь схватить его за руки и вырвать смертоносное оружие. Взревев, Рагнар поднял двоих и с глухим ударом столкнул лбами. В этот момент он почувствовал, что на плечах повис еще один и тянется к горлу с ножом.

Рагнар рванулся вперед, надеясь стряхнуть нападающего со спины, но тот удержался и вонзил нож. Доспехи Рагнара обагрились кровью — его собственной кровью.

Теперь он пришел в неистовое бешенство. Он уже не сражался за свою жизнь, а хотел забрать с собой в ад как можно больше врагов. Он завертелся волчком, выставив перед собой меч. Этот маневр привел к тому, что кишки нескольких еретиков вывалились наружу.

Охваченный яростью, он потерял опору, поскользнувшись на липких внутренностях, и опрокинулся навзничь. Что-то хрустнуло. Падение оказалось действительно мягким, и Рагнар понял, что раздавил собою еретика с кинжалом. Но теперь над Волком навис высокий человек с винтовкой. Прежде чем Рагнар успел что-либо предпринять, тот ударил его прикладом по голове. Такой удар проломил бы череп любому нормальному человеку, и даже армированные кости Рагнара не смогли защитить его полностью. Перед глазами замельтешили искры, и на какое-то время все погрузилось в темноту. Рагнар скорее почувствовал, чем увидел, как этот человек замахивается для повторного удара, и вслепую рубанул мечом. Лезвие прошло сквозь что-то — Рагнар ощутил едва заметное сопротивление клинку. Резкий запах содержимого кишечника и мочевого пузыря ударил Волку в ноздри.

Тут к нему вернулось зрение, и он смог встать на ноги. Сначала он раздробил чье-то лицо, а потом пошел вперед, воя от злости и рубя всех, до кого мог достать. Но вражеские ряды не редели. Рагнар не видел никого из своих боевых братьев. Их запах потерялся среди запаха еретиков и пороха. Быть может, они уже мертвы и он единственный из своего отряда, кто уцелел. Если так, то он заставит гармских еретиков дорого заплатить за жизнь своих товарищей и свою собственную.

Впереди Рагнар увидел человека в комиссарской форме. Некогда белая, теперь она была заляпана кровью к грязью. Каким-то образом он потерял свою маску. Бесстрастное лицо комиссара слегка побледнело, когда он увидел, что шатающейся походкой Рагнар направился к нему, однако он вызывающе поднял свой цепной меч и с уверенностью опытного воина шагнул навстречу Кровавому Когтю.

Когда их мечи скрестились, Рагнар понял, что перед ним — достойный противник. Комиссар действовал потрясающе умело. В обычной обстановке он, конечно, не шел бы ни в какое сравнение с Космическим Десантником, но Рагнар был здорово потрепан в схватке, а этот гармит был свеж и алкал славы.

Столкнувшись, цепные мечи лязгнули, и посыпались искры. Затем комиссар поднырнул под меч Рагнара, когда тот занес его для следующего удара, и атаковал, поразив молодого Волка в руку. Меч завизжал, пытаясь прогрызть керамит доспехов. Рагнар сделал шаг вперед, схватив свободной рукой комиссара за запястье, и крепко сжал кулак. С неприятным хрустом кости сломались. На бледном лице комиссара выступил пот, но человек не издал ни звука. Рагнар боднул его головой в переносицу, так что из носа комиссара потекла кровь, а губы скривились от боли. Рагнар пнул его и сломал бедро. Когда противник упал, Рагнар раздавил его череп сапогом.

Один или два гармских солдата в ужасе уставились на своего мертвого начальника, но это не подорвало их уверенность в правоте своего дела и не сломило моральный дух. Однако не имело значения, насколько силен был Рагнар или любой другой Десантник, — врагов было просто слишком много. Они облепили его, как злобные муравьи жука в бронированном панцире, они кололи, рубили и стреляли с пугающим безразличием к своим собственным жизням. Плотные ряды неумолимо теснили Рагнара, он чувствовал себя как пловец, попавший в быстрину, однако продолжал сражаться. Кровь и пот слепили его.

Неожиданно, запнувшись за что-то ногой, он упал на четвереньки. Снова что-то тяжелое обрушилось ему на голову. Багровые круги поплыли перед глазами. Испытывая слабость и тошноту, Рагнар едва не потерял сознание и решил, что никогда еще за всю свою бытность Волком он не чувствовал себя так ужасно. Он подумал, что сейчас умрет, и это разожгло в нем ярость. Однако под натиском врагов, ослабленный ранами и потерей крови, он не мог собрать силы и обратить свою жажду крови в действие. Он еще мог отбиваться кулаками, ногами и головой. Он понимал, что обречен. Его руки и ноги налились свинцовой тяжестью. А враги только прибывали.

И все же на его губах заиграла улыбка, а из горла вырвался вой. Его ожидала смерть воина, уж куда лучше, чем прожаривание до румяной корочки в десантной капсуле. Ни один Космический Волк не мог просить о большем.

Совсем рядом, словно в ответ, раздался боевой клич. «За Императора!» — услышал Рагнар и остолбенел, когда к его ногам свалился человек, разрезанный пополам ударом цепного меча. Над ним стоял сержант Хакон, похожий на демона. Он с ног до головы был запятнан кровью, так что его доспехи приобрели цвет ржавчины, а седые волосы стали рыжими. Хакон подцепил мечом еще одного гармита и швырнул его в толпу еретиков, сбив с ног несколько человек. Потом он начал рубить налево и направо, в конце концов расчистив площадку вокруг Рагнара, так что тот смог перевести дыхание.

Некоторое время Рагнар только смотрел, как сержант убивает каждого, кто оказывался в пределах досягаемости. Потом он запрокинул голову и издал леденящий кровь торжествующий вой. Воинственный клич оборвался внезапно, словно срезанный зловещим свистом снаряда, который снес Хакону полчерепа, обнажив мозг. Как подрубленный могучий ясень, сержант повалился ничком и замер.

Сначала Рагнара просто парализовало. Он не мог поверить, что сержант мертв. Он всегда был рядом — неуязвимый и непобедимый, — с того самого дня, когда Рагнар прибыл в Руссвик. Хакон тренировал Кровавых Когтей и сражался вместе с ними. Он был частью отряда, его лидером и путеводной звездой… А теперь его не стало.

Рагнар все еще стоял в оцепенении, когда волна гармитов снова хлынула к нему. Гибель Хакона заронила в сердце воина смятение. Какая-то часть его просто хотела стоять неподвижно и позволить приближающимся еретикам убить его, как они убили сержанта. Зачем весь этот бой? Ведь он все равно умрет, так же как и командир отряда.

Но миг душевной слабости был недолог. Снова вернулась ярость, и теперь она не знала предела. У Рагнара словно открылось второе дыхание, он даже не знал, что способен на такое. Его руки и ноги снова окрепли. Хакон позволил ему передохнуть и восстановить силы. Теперь пришло время поблагодарить старика за это.

Рагнар перешел в наступление. Его лицо, искаженное гримасой ненависти, заставило гармитов дрогнуть, однако по большей части они были смелыми ребятами. Те, у кого закончились патроны, примкнули штыки, готовясь отразить атаку Волка. Попросив Русса, чтобы дал ему сил и времени убить как можно больше врагов, он рванулся в самую гущу еретиков.

Внезапно Рагнар услышал знакомый боевой клич и увидел могучие фигуры Космических Десантников с изрыгающими смерть болт-пистолетами и пронзительно воющими цепными мечами. Прорвавшись сквозь дым и пламя, десятки Волков вступили в бой с врагом. Их атака была подобна молнии, ударившей в гнилую древесину.

За считанные мгновения ситуация в корне изменилась: наступление гармитов превратилось в бегство. Какими бы опытными и закаленными в боях ни были эти воины, как бы безумно они ни были преданы своему нечестивому делу, стремительно несущаяся на них лавина Космических Десантников легко сломила даже их боевой дух. И не только дух. Большинство гармитов пустилось в бегство, но никому не удалось уйти.

— Мы, черт возьми, победили! — воскликнул Свен.

Он был зол и радостен одновременно. Типичная остаточная реакция. Он все еще озирался по сторонам, ловя каждое движение, реагируя на малейший шорох или изменение запаха. Через час после того, как Логан Гримнар объявил, что Святилище Гарма очищено, Волки все еще были на взводе. Даже усовершенствованному метаболизму Космического Десантника требовалось время, чтобы прийти в норму после ожесточенной схватки. Рагнар чувствовал себя так же.

— Но какой ценой? — спросил он.

— Да ты же, черт возьми, цел и невредим, стоишь тут передо мной. Я тоже в порядке.

— А как насчет остальных?

— Аэнар снова ранен. С Торвальдом все отлично. Стрибьорна слегка помяли, но с ним все будет в порядке. Апотекарии позаботятся об этом.

Рагнар размял суставы. Все его тело болело, и сейчас гораздо сильнее, чем во время битвы. Тогда его мозг как будто игнорировал все, что могло бы помешать Рагнару сражаться. Теперь было трудно не обращать на это внимания. Он снял поножи и залепил раны синтетической плотью. По мере того как его тело начало регенерировать, вырастала новая кожа. Желудок свело от голода. Он достал пищевой тюбик и выдавил себе в рот его безвкусное содержимое. Рагнар не понимал, как этим можно наесться, хотя и знал, что паста содержит все необходимые питательные вещества. Более того, там были еще и химические ингредиенты, способствующие скорейшей регенерации. Этот голод был знаком Рагнару: его организму требовался «строительный материал».

— Хорошая идея, — сказал Свен и тоже присосался к пищевому тюбику, громко причмокивая. — А еще хорошо бы сейчас пивка…

Рагнар огляделся. Они находились на окраине полевого госпиталя. В санитарных палатках Волчьи Жрецы отправляли необходимые ритуалы над тяжелоранеными Десантниками. Десятки бойцов с менее серьезными травмами расположились вокруг. Между ними прохаживался Волчий Жрец и составлял медицинские предписания. Осмотр проводился быстро, но тщательно, больше для того, чтобы убедиться, что регенерация идет как надо. Так как Космические Волки быстро восстанавливались естественным путем после любого ранения, не связанного с увечьями, не было никакого смысла оценивать их шансы. Но случалось и такое, что человек, получивший удар по голове, часами расхаживал после этого, а потом неожиданно падал замертво.

— А что с Хаконом? — спросил Свен.

— Он все еще там, внутри, — ответил Рагнар. — Жрецы не позволили мне остаться. Один из них сказал мне, что сержант скорее всего присоединится к духам своих предков.

— Глянь туда, — сказал Свен.

Рагаар проследил за его взглядом и увидел Берека Грохочущего Кулака и Моргрима Серебряного Языка. Волчий Лорд то и дело останавливался, чтобы обменяться улыбками и шутками с бойцами и подбодрить их. Настроение у людей заметно поднималось после общения со своим командиром. Как будто почувствовав взгляд Рагнара, Берек обернулся и бодро помахал ему. Кровавый Коготь поднял руку в приветствии, и Волчий Лорд направился к нему.

— Нет, не вставайте, — сказал Берек, когда Рагнар и Свен стали было подниматься. — Бой был нелегким, и вы заслужили отдых.

Волки остались сидеть.

— Сержанту Хакону совсем плохо, — произнес Берек. — Его душа витает над телом.

— Он поправится? — спросил Рагнар. Берек покачал головой:

— Нет.

— Он умрет?

— Не знаю. Если даже и выживет… Его мозг серьезно пострадал. Сержант никогда больше не сможет принимать участие в боевых действиях.

— Не о таком конце он мечтал, — сказал Рагнар.

— Как и все мы, — заметил Берек. — Однако и такое бывает. Вообще-то я не о Хаконе хотел поговорить с тобой, Рагнар.

— Нет?

— Теперь, когда сержант отошел от дел, вашей стае нужен новый вожак. Сейчас положение дел очень шаткое, гармиты могут начать контрнаступление в любой момент. Пока я не назначу кого-нибудь поопытней, ты будешь отвечать за свой отряд, парень. Об этом будет объявлено после вечерней молитвы.

Рагнар уставился на Берека. Обычно новые назначения так не производились, с другой стороны, Волчий Лорд сделал свой выбор. Рагнар был уверен, что Берек за пять минут мог найти более опытного вожака, но по каким-то только ему известным причинам выбрал его. Быть может, поэтому Берек хотел, чтобы он полетел с ним на «Гордости Фенриса»? Возможно, он уже тогда приметил молодого Когтя, кто знает?

— Благодарю, милорд, — ответил Рагнар. Берек похлопал его по плечу:

— Уверен, ты справишься. Сегодня ты храбро сражался. А это подходящий повод для твоего первого повышения.

Свен угрюмо смотрел на друга, но держал рот на замке. Его напряжение удивило Рагнара. Берек отвернулся и зашагал прочь, приветствуя солдат и перекидываясь с ними шутками. Он, видимо, каждого знал по имени. Моргрим следовал за ним.

Рагнар взглянул на Свена. Тот скривил недовольную мину:

— Проклятье, я сражался не хуже тебя! Почему он не выбрал меня?

— Может, он хотел назначить кого-нибудь, у кого имеется хоть немного мозгов, — сказал Рагнар.

— Тогда он мог бы оставить в этой должности Хакона, — ответил Свен, гримасничая.

Он тут же понял, что шутка вышла неудачная, учитывая обстоятельства. Рагнар смотрел на своего товарища некоторое время, чувствуя, как они начинают отдаляться друг от друга. Секунду Свен никак не реагировал на его беспокойство, но потом улыбнулся.

— Ладно, тут есть еще более никчемные кандидаты в мои командиры, — сказал он.

— Кто? — спросил Рагнар.

— Дай мне час или два, и я уверен, что кого-нибудь вспомню. Или лучше день.

— Если у тебя в голове вдруг появится какая-нибудь мысль, она сойдет с ума от одиночества.

— Ха-ха-ха, черт возьми. Вижу, что и после того, как ты стал вожаком, твое чувство юмора не улучшилось.

14

Рагнар удивленно смотрел на алтарь Святилища. Проход к нему являл собой дорогу героев: в нишах, вырубленных в стенах, располагались статуи известных полководцев Ордена Космических Волков, а гобелены изображали их наиболее славные победы. Рагнар был рад, что это место не сильно пострадало во время битвы. Зал был опечатан, когда ворвались еретики, и им понадобилось довольно много времени, чтобы прожечь отверстие в массивном укрепленном шлюзе. Но они взяли то, за чем пришли. Копье Русса было похищено! Как раз сейчас Великий Волк и Волчьи Лорды обсуждали дальнейшие действия. Они освободили Святилище, однако его самое главное сокровище пропало. Ордену Волков было нанесено смертельное оскорбление.

Что подумает примарх, когда вернется и узнает, что его Копье находится в руках врагов? Вернется ли он вообще, если пророчество не сбудется? Рагнар порадовался, что ему не нужно ни обсуждать, ни решать подобные вопросы. Его миссия здесь гораздо более конкретна. Для него это было время паломничества, раздумий, осознания своей позиции в Ордене и в мире.

Рагнар направился к алтарю. Нога все еще немного побаливала, хотя раны Рагнара быстро заживали. Он двигался словно не через пространство, а сквозь время. С каждым шагом он оказывался все дальше в прошлом. В холле Рагнар миновал самых последних героев Ордена. Он узнал статую Анакрона Серебряной Гривы, который был Великим Волком до Логана Гримнара. Рагнар изумленно уставился на гобелен, на котором был изображен последний бой Анакрона с полчищами эльдаров, атаковавшими его командный пункт на Мельхиоре. Еще более странным Рагнару казалось то, что он узнал еще нескольких человек, изображенных в этой почти легендарной сцене. Там был и Гримнар, окровавленный, но несгибаемый, сражавшийся с ярко разодетым эльдарским асассином. Там был даже сержант Хакон, еще в звании Серого Охотника. Серебряная Грива погиб почти четыреста лет назад. Рагнар чувствовал себя как-то странно. Знать, что превращение в Космического Волка может сильно продлить жизнь, — это одно. Наблюдать очевидность этого факта — совсем другое.

Рагнар улыбнулся. Он был рад, что решил совершить свое паломничество в одиночку и в самые темные ночные часы, пока большинство его боевых братьев спит. Он почувствовал необходимость прийти сюда, испытывая груз ответственности, внезапно свалившийся на его плечи. Стоять здесь, среди этих древних артефактов, и чувствовать себя частью длинной вереницы людей, прошедших этот путь до него, — все это наполняло Рагнара уверенностью. Он был звеном в длинной цепи отважных воинов, живших до него. Это позволяло Рагнару чувствовать себя частью чего-то более великого, чем он сам. Ему нужно было в определенном смысле перерасти самого себя, теперь от его решений будут зависеть жизни товарищей и друзей. Если он сделает неправильный выбор, то Свен, или Аэнар, или любой другой могут погибнуть. Когда-то он был бы счастлив перегрызть глотку Стрибьорну, но сейчас он меньше всего хотел его смерти.

Теперь Рагнар знал, что будет чувствовать себя ужасно, если его бывший враг погибнет, выполняя его приказ, так как он никогда не сможет сказать, что не специально все подстроил. В этом случае он бы опозорился в собственных глазах.

Рагнар прошел мимо еще нескольких статуй Волчьих Лордов, пытаясь найти знакомые лица, но безуспешно. Неудивительно, ведь нужно было умереть, чтобы в этой части Святилища была поставлена твоя статуя. Рагнар спрашивал себя, не следовало ли ему отклонить назначение Берека, даже если оно временно. И понимал, что, несмотря на все свои сомнения, он поступил правильно. И хотя, с одной стороны, он холодел при мысли о своих новых обязанностях, с другой — он радовался, что именно его выбрали из такого числа достойных воинов и именно ему была оказана честь. Он был выбран Береком Грохочущим Кулаком, и если он хорошо со всем справится, то сможет рассчитывать на дальнейшее признание, и возможно, однажды он станет одним из Волчьих Гвардейцев. Разве это не здорово?

Рагнар остановился в задумчивости. Когда-то ему казалось большой честью быть просто выбранным в кандидаты Ордена Волков. Теперь он хотел большего. Будет ли так продолжаться всю жизнь? Всегда ли будет так, что, вскарабкавшись на одну гору, он будет видеть еще более высокую вершину, на которую тоже захочет взойти? Это закончится, когда он станет Волчьим Лордом? Великим Волком? Рагнар улыбнулся при этой мысли, хотя не мог не признать, что действительно серьезно думал об этом. А почему бы и нет? Кто-то же должен был стать следующим Великим Волком. Даже Логан Гримнар был когда-то Кровавым Когтем, как бы сложно это сейчас ни было вообразить.

Рагнар позволил себе немного помечтать. Он представил себя на троне Логана. Он отдает приказы Волчьим Лордам, и каждый воин слушает его с уважением. Он командует флотом и говорит на равных с другими Великими Лордами Империума. Рагнар представил себя старым, седым и морщинистым, с обветренным лицом, словно высеченным из камня, и голосом, подобным рокоту камнепада в горах. Он представлял, как отдает приказы, от которых зависят судьбы миров, как героически проходит через отчаянные битвы на сотнях планет, как его имя вписывают в анналы истории Ордена. Он представил, как его образ и его имя будут увековечены здесь, в Святилище Гарма.

Такие мысли волновали не только его молодое сердце. Рагнар был уверен, что каждый Волк, даже Свен, хоть раз да задумывался об этом.

Он стоял, поглощенный своими мечтами о славе, но в это же время другие мысли пытались проникнуть в его мозг, менее смелые, менее радужные и более пугающие. Рагнар обернулся, чтобы посмотреть на изображение битвы при Балиноре. Этот гобелен был посвящен одному из самых известных сражений тридцать восьмого тысячелетия. В нише стояла статуя Великого Волка Фенрика Беспощадного Сердца. Заслуженный воин сжимал в одной руке старый, помятый в боях шлем, в другой — видавший виды цепной меч. Тот же самый меч, покрытый кровью, художник изобразил и на гобелене. «Где же Фенрик сейчас?» — подумал Рагнар. Его нет, как и всех тех, чьи статуи стояли в этом зале. Они обрели славу и величие, но смерть пришла и за ними. Какими бы великими воинами они ни были, по ним все равно справили тризну. Их генное семя было возвращено в Орден, как и семя обычных воинов, шедших за ними. Да, о них сложены песни и саги… но их самих больше нет. В конце концов, чем увенчалась их борьба? Они кончили так же, как и все остальные.

И в тот же миг Рагнар понял, что все не так. Об этих людях помнят. Огнем и кровью они вписали свои имена в историю, доказав, что будут достойными соратниками Русса в день Последней Битвы. Но разве воины, следовавшие за ними, не сделали того же? Ведь не только Великие Волки, чьи изваяния стоят здесь, будут сражаться в Последний День. Там будут и другие, чьи имена стерлись из памяти потомков.

Рагнар посмотрел на казавшиеся бесконечными ряды статуй, сотни знамен, предметов искусства, трофеев и прочих свидетельств воинской доблести, расположенных вдоль пути к алтарю. «Странно», — подумал Рагнар: он ожидал найти здесь умиротворение, но никак не меланхолию. Возможно, победы и утраты неотделимы друг от друга. Он смотрел на свидетельства славных дней, но в то же время понимал, что эти дни канули в прошлом. Мысль, гнетущая и воодушевляющая одновременно.

Былое уже записано в Книгу Вечности. Будущее же представляло собой чистые листы, которые еще предстоит заполнить. Рагнар понял, что его настроение описало полный круг. Люди всегда уходили и всегда будут уходить. Только Император вечен. Однажды не станет Логана Гримнара, и кто-то другой, быть может Берек, а может Сигрид, займет его место. А когда-нибудь уйдут и они, но трон Великого Волка не опустеет. И почему бы Великим Волком не стать именно Рагнару?

И все-таки эти мысли теперь были окрашены печалью, которой не возникало раньше, когда он мечтал о будущем. Чтобы он смог достичь этой вершины, должны будут умереть хорошие люди. Люди, которых он любит или, по меньшей мере, уважает. Говорить, что таков ход времени, — это одно. Осознавать это в действительности — совсем другое.

Рагнар попытался воскресить свои мечты в прежнем, не замутненном горечью блеске. Он хотел почувствовать себя так, как чувствовал себя всего несколько минут назад, полагая, что его повышение лишь первый шаг на длинном пути к трону Великого Волка. Но здесь, среди изваяний былинных героев, он вдруг остро осознал, что командование представляет собой не просто бесконечную череду героических подвигов, свершаемых ради истории. Это также огромная ответственность, которая требует много сил.

Логан Гримнар постарел. Не стал немощным — он был здоров, как видавший виды дуб, — но все-таки постарел. В Ордене было еще несколько человек его возраста, но они не выглядели такими древними, как он. Груз ответственности, давивший на Гримнара, добавил ему морщин и седых волос; и, даже опираясь на свой небогатый опыт, Рагнар начинал понимать всю величину ответственности. Из-за своих решений он может погибнуть сам и может погубить своих товарищей. Великий Волк же мог легко разрушить весь Орден и положить конец тому, что существовало десять тысячелетий. От этой мысли Рагнар поежился. Вряд ли эта темная ночь была подходящим временем для размышления на подобные темы, да еще в таком месте. Возможно, потеря Копья была зловещим предзнаменованием. Быть может, должно случиться что-нибудь еще более ужасное.

Где-то на полпути к алтарю Рагнар остановился, заметив неясные движущиеся силуэты. Видимо, не он один избрал этот поздний час для своих духовных исканий. Когда силуэты стали более различимы, Рагнар увидел, что это Сигрид Убийца Тролля и его телохранители.

Неудивительно. Сигрид слыл набожным человеком. Он тоже заметил Рагнара, и его лицо застыло, а в запахе появился легкий раздражающий оттенок враждебности. Сигрид прошел мимо Рагнара, не поприветствовав его и даже не взглянув в его сторону. Рагнар пожал плечами. Если Волчий Лорд счел ниже своего достоинства обратить на него свой взор, то ему нет до этого дела.

Возможно, неприязнь Сигрида объяснялась принадлежностью Рагнара к роте Берека. Если так, то это просто глупо. Волки сейчас на войне, и внутренние разногласия могли стать просто фатальными.

Но Рагнар решил не придавать этому большого значения. Подобные трения — обычное явление, соперничество среди Волков было в порядке вещей, если принять во внимание структуру Ордена. Между ротами часто проводили турниры и соревнования, добродушное подтрунивание друг над другом тоже было обычным делом. И внутри рот, между отрядами Когтей и Клыков возникало соперничество, когда они пытались доказать свое превосходство. И конечно же, нередко между отдельными бойцами возникали соперничество и даже вражда. Каждый воин хотел славы: для себя, для своего отряда, для своей роты, для своего Ордена, и, если не был каким-то из ряда вон выходящим человеком, хотел именно в таком порядке.

Рагнар вспомнил старую пословицу своего народа: «Если мужчина добивается руки девушки, у него может быть дюжина соперников. Если мужчина добивается славы, весь мир — его соперник». И, как предполагал Рагнар, этому принципу была подчинена и вся история Ордена, так как Волки постоянно сравнивали свои подвиги со славными свершениями предшественников. Такие мысли возникали сами собой, словно в ответ на затихающие вдали звуки шагов главного соперника Берека.

Рагнару стало интересно, почему же Берек и Сигрид так не любят друг друга. Возможно, они были больше чем соперниками за трон Великого Волка? Или причина кроется в их диаметрально противоположных характерах? Эти двое различались как день и ночь. Ходили слухи, что когда-то, давным-давно, они даже были друзьями. Рагнар решил, что выяснит это, когда у него будет время.

Он зашагал дальше, минуя статуи Великих Волков из самых ранних веков существования Ордена и сцены первых двух тысячелетий с его основания. Рагнар пошел быстрее; теперь ему не терпелось увидеть алтарь, и он решил, что вернется посмотреть на эти древние артефакты позже.

Впереди показалось голубое свечение, исходившее из массивной арки, над сводом которой была высечена волчья голова. Каждый камень портала был испещрен руническими письменами. От самих камней исходила аура необычайной древности. Рагнар знал, что приближается к самому сердцу этого величественного храмового комплекса.

Он вошел в одно из самых древних Святилищ своего братства. Алтарный зал представлял собой обширное помещение со сводчатым потолком и хрустальными окулюсами, сквозь которые внутрь попадал свет. Дорога к саркофагу Гарма была отполирована ногами паломников, которые приходили сюда в предшествующие века. Огромный гроб возвышался в северной части зала. Здесь практически не было украшений, за исключением мозаичного пола, на котором были изображены четыре могучих волка, распахнувшие пасти в попытке проглотить гигантскую луну.

Пламя священного огня почти в десять раз превышало человеческий рост. Его холодный голубой цвет создавал освещение, подобное тому, что дает полная луна. Рагнар стоял перед саркофагом, сделанным из бивней громадного, давно вымершего морского чудища — печально известного гармского китодракона, которого, как гласит предание, Русс убил одним лишь ударом своего Копья.

Гениальный скульптор превратил бивни в поразительное произведение искусства. Вся их поверхность была покрыта тонкой резьбой с очень четкой прорисовкой деталей. Рагнар присмотрелся и увидел вереницу боевых сцен, на которых тьмы и тьмы Космических Волков, одетых в древние силовые доспехи времен Великих Крестовых Походов, сражались с ордами монстров, ксеносов и демонов. На каждом доспехе можно было рассмотреть индивидуальные знаки. Если приглядеться, то можно даже увидеть характерные эмоции, застывшие на лицах воинов.

Вот Волчий Лорд, убивающий мутировавшего хаосита, рот которого распахнут в яростном крике. Вот сержант, крушащий чудовищных тиранидов. Вот и сам Леман Русс, крупнее любого другого Волка. Он борется с Магнусом Рыжим, одноглазым примархом Легиона Тысячи Сынов. Эта замысловатая композиция ярко показывала, как мало все изменилось за десять тысяч лет.

Вот транспортники «Рино» — точно такие же, как и те, что припаркованы сейчас рядом со Святилищем. Вот «Громовые Ястребы», возможно те же самые, на которых летал Рагнар.

Крышка саркофага являла образ Гарма. Гигант, высеченный из слоновой кости, возлегал на саркофаге, и руки его были сложены на груди так, как будто ладони что-то сжимают. Не нужно было обладать большой проницательностью, чтобы догадаться, что когда-то они держали Копье Русса.

Стоя в этом зале, Рагнар ощущал его святость. Говорят, что Русс лично принимал участие в создании саркофага, наделив его частью своей мощи и даровав благословение мастеру, создавшему это чудо, — скульптору Корианису. Святыню освещало голубое пламя, и лица Волков, вырезанные на бивнях, словно оживали.

Однако сейчас это место словно осиротело. Копье Русса. Если что-то и могло напомнить о себе своим отсутствием, то только Копье. Все это Святилище предназначено было стать его храмом, а теперь, когда священное оружие исчезло, окружавшие его величие и красота словно померкли. Даже Рагнар, который никогда здесь раньше не был, смог бы понять, что чего-то не хватает, даже если бы он и не знал о значимости этого места.

Волк протянул руку и дотронулся до саркофага. Ему показалось, что кончики пальцев прошило едва заметное покалывание. Удивительно было сознавать, что он прикасается к чему-то, до чего дотрагивался еще сам Русс, что он стоит рядом с творением примарха. Рагнар закрыл глаза и почувствовал себя так, как будто он заново родился. В него хлынула энергия. Он больше не чувствовал боли от ран. У Рагнара не возникало никаких сомнений, что он находится в святом месте.

Он закрыл глаза и вдохнул холодный воздух. Голубое пламя почти не грело, оно лишь освещало. Пощипывание в пальцах усилилось. Он попытался отдернуть. руку, но не смог. Странно, но его не охватила паника. От могилы продолжала струиться сила. Рагнар попытался открыть глаза, но веки стали словно свинцовые.

Удивительные узоры начали вырисовываться в его затуманенном сознании. Тишина становилась все плотнее, пока биение двух его сердец не стало похоже на барабанный бой. Запах ладана заглушил все прочие. Возможно, это была замедленная реакция на полученные ранения? Может быть, ему надо поскорее вырваться и искать помощи? Рагнар прогнал эти мысли. Он не чувствовал, что происходит что-то плохое. Напротив, он испытывал прилив уверенности и здоровья.

Сквозь прикрытые веки он видел свет. Согревающее тепло проникало в его тело, но это не было внешнее тепло. Рагнар знал, что каким-то странным образом он потянулся к духу Русса и соприкоснулся с ним. что все века, отделявшие его от примарха, на самом деле ничего не значат. В каком-то безвременном времени и беспространственном пространстве Леман Русс все еще живет и наблюдает за своими последователями. Рагнар осознавал, что он напрямую коснулся самого сакрального, и от этого испытал благоговейный страх. И земля, на которой он стоял, и гробница, до которой он дотрагивался, были святыми. Молодой воин понял, что никогда в жизни не забудет этот миг.

Он открыл глаза. Ничто больше не удерживало его. Рагнар повернулся, чтобы покинуть Святилище, но уже другим человеком. Космические Волки найдут Копье Русса, он твердо знал это. Они должны.

15

— Почему, черт возьми, ты выглядишь таким довольным, Рагнар? — спросил Свен. Он подождал ответа всего секунду и снова присосался к тюбику с полевым рационом.

Рагнар облокотился о парапет внешнего укрепления и вгляделся в даль. Он был взволнован.

Грязноватый снег, пропитанный химикатами, падал тяжелыми хлопьями. Рагнар высунул язык и попробовал снег на вкус. Язык защипало. Он осмотрел окрестности. Жирные, низко висящие пурпурно-черные облака заполняли небо над городом, царапая животы о гигантские строения. Где-то вдалеке слышалось стрекотание автоматического оружия.

Ему почему-то не хотелось отвечать на вопрос друга. То, что он пережил в храме, было слишком личным и священным, и сейчас Рагнар не хотел этим ни с кем делиться. Потребуется какое-то время, чтобы обдумать все, что с ним случилось.

Он обернулся. Остальные Кровавые Когти группами сидели у стены, глядя вдаль. Аэнар поднес к глазам полевой бинокль, посмотрел в него некоторое время и отдал Торвальду. По всей видимости, они пытались рассмотреть какие-нибудь детали идущей вдалеке битвы. Стрибьорн казался спокойным, но в то же время настороженным и держал оружие наготове. Остальные бойцы стаи Рагнара улеглись вдоль стены, отдыхая и набираясь сил, пока есть такая возможность. Этой хитрости — спать, когда только можно, — они научились у Серых Охотников.

Площадь позади них была заполнена имперскими звездолетами, которые выгружали войска и технику. Волки обеспечили здесь безопасный плацдарм, и генерал Траск, имперский военачальник, готовился усилить его. Вокруг Святилища уже располагались десятки тысяч гвардейцев, сотни могучих танков и десятки артиллерийских орудий. Не так много, как в космопорте в двадцати километрах отсюда, но достаточно, чтобы сделать Святилище неприступным.

Рагнар разглядел штандарты Двенадцатого Маравийского гвардейского полка, с изображением двуглавого орла, сжимающего когтями солнечный диск. Сами маравийцы выравнивали укрепления у близлежащих стен. Это были высокие широкоплечие люди в голубой униформе, вооруженные лазга-нами. По их манере держать оружие можно было определить опытных вояк. Если верить слухам, ходившим в лагере, это был ветеранский полк. Маравийцы держались поодаль от Космических Волков, видимо немного их побаиваясь.

Вообще-то один из них, несомненно новобранец, спросил Рагнара, действительно ли Волкам удалось очистить Святилище от врага, в десять раз превосходящего их численностью. Рагнар ответил, что на самом деле гармитов было всего раз в пять больше, но и этого хватило, чтобы парень поперхнулся. Парень! Рагнар улыбнулся. Этот человек был, возможно, старше его.

Взглянув на лагерь еще раз, Рагнар увидел офицеров Имперской гвардии, в форме с нашивками, и комиссаров в плотных черных плащах, которые ходили вдоль укреплений, проверяя позиции. Офицеры улыбались и разговаривали, но крайней мере пока не оказывались близко к Волкам; комиссары держались сурово и производили жутковатое впечатление. Один из них перехватил взгляд Рагнара и одарил его натянутой улыбкой. Рагнар ухмыльнулся, показав клыки, и комиссар поспешно отвернулся. Волк не мог знать, смутился ли он, испугался ли, или испытывал отвращение, считая Рагнара уродливым мутантом, которому не место среди людей. Последнее не исключено. Не все слуги Императора относились к Ордену Космических Волков лояльно, были и такие, кто ставил под сомнение их право на существование.

Но в данных обстоятельствах это было не важно. Рагнар был уверен, что, если бы дело дошло до драки, Волки смогли бы уничтожить весь этот полк, несмотря на огромное численное преимущество гвардейцев. Он выбросил эти мысли. Здесь все были союзниками. Там, за стенами, кишели полчища еретиков и почитателей демонов. В наличии имелось достаточно врагов, чтобы не выискивать их среди своих.

Свену надоело, что на него не обращают внимания.

— Ты, что, так и собираешься там стоять с открытым ртом и ждать, пока на тебя нагадит «Громовой Ястреб», или все-таки ответишь на мой вопрос?

— Я думал, что тебе ответить.

— Ты, что, заболел? Обычно тебе не требуется столько времени.

Еще какое-то время Рагнар размышлял, нужно ли ему вообще говорить об этом. Он многозначительно посмотрел на маравийцев. Свен кивнул. Они выждали время, пока гвардейцы не отошли подальше, а потом медленно, с трудом подбирая слова, Рагнар попытался объяснить, что он почувствовал в Святилище прошлым вечером. Свен громко рыгнул, затем произнес:

— Я слышал, что другие тоже чувствовали нечто подобное. Некоторые Волчьи Лорды, несколько Длинных Клыков, один или два Серых Охотника. Никогда не слышал, чтобы такое происходило с Кровавым Когтем. Может быть, тебе следовало бы поговорить об этом с Ранеком или с кем-нибудь из Рунных Жрецов. Возможно, это знак, что именно ты найдешь Копье.

По тону Свена было понятно, что на этот раз он не шутит. Рагнар понял, что его друг лишь озвучил то, о чем он сам размышлял, когда покидал Святилище. Вчера ему захотелось бежать, найти Ранека и рассказать ему о случившемся. Но какой-то инстинкт остановил его, и вместо этого Рагнар отправился спать.

— Все жрецы сейчас в Святилище вместе с Великим Волком и его свитой — молятся, пытаясь выяснить, где находится Копье. Кто знает, когда они закончат?

— Когда у тебя появится возможность, поговори с ними, — сказал Свен.

— Хорошо, — ответил Рагнар.

— Может, и мне пойти посмотреть на эту старую груду костей? — сказал Свен зевая. — А вдруг появится Русс и сделает меня Серым Охотником?

Рагнар покачал головой. Свен был не способен на серьезный разговор протяженностью более двух минут. Но возможно, его легкомыслие было только маской?

— Как думаешь, они найдут Копье? — спросил наконец Свен.

— Они должны.

На физиономии Свена отразилась тяжелая работа мысли. В конце концов он озвучил свои соображения:

— Будет ужасно, если мы, наше поколение Волков, я имею в виду, станем теми, кто утратил Копье Русса.

Вот как. Несмотря на внешнюю беспечность, Свен тоже имел камень на душе.

— Мы найдем его и вытряхнем дерьмо из тех, кто посягнул на него.

— Зачем они похитили его, как думаешь?

— Потому что оно древнее и священное.

— Для нас. Для народа Гарма. Но на кой черт еретикам…

Видимо, и в голову Свена иногда приходили дельные мысли.

— Возможно, они хотят использовать его как объединяющий символ, — предположил Рагнар. — Будут утверждать, что именно они благословлены Руссом. Приспешники Хаоса делали подобное и раньше. Это их предводитель Сергий утверждает, что Император бросил Гарм, и только Хаос может спасти планету.

— Но разве Копье не волшебное? Гарм конце концов, ранил им Магнуса, а Русс с его помощью истребил полчища монстров. Оно, что, не может само себя защитить? И почему папаша Леман Русс не оставил его в Клыке, как сделал бы любой разумный Космический Волк?

— Свен, я не Леман Русс. Я не могу тебе ответить. Возможно, он не просто так оставил его здесь. Разве это не было знаком его уважения к Гарму?

— Вообще-то местные не смогли обеспечить Копью должную защиту, ведь так?

— Они справлялись с этой задачей десять тысяч лет.

— Ну… полагаю, да.

Они замолчали. Рагнар обдумывал слова Свена. И правда, для чего Копье могло понадобиться еретикам? Сначала он предположил, что мятежники поступили так, просто чтобы позлить Волков, однако в словах Свена был смысл. Если Копье обладало собственной силой, насколько важно то, в чьих руках оно находится? Рагнар покачал головой. Он не был ни жрецом, ни ученым. Не ему отвечать на такие вопросы.

Рагнар снова обратил взгляд на город, видневшийся вдали. Здания были огромны, некоторые даже больше тех, которые ему приходилось видеть на Аэриусе. Они и выглядели значительно более древними, как будто были сложены из гигантских гранитных глыб, сильно обглоданных ветрами и дождями за тысячелетия. Они почернели от копоти, древние горгулий водостоков совсем обветшали. Повсюду торчали высоченные трубы, изрыгая черные облака дыма. Несмотря на то что вокруг свирепствовала война, все заводы на Гарме продолжали работать.

И это представляло часть проблемы. Гарм был одним их крупнейших центров производства орзокия со времен Русса. Пока эти фабрики работают, запасы оружия, боеприпасов и амуниции не иссякнут. Это подбрасывало дров в костер войны, которая может перекинуться и на другие миры. Здесь не было и дефицита живой силы, судя по тому, что они видели в первом бою. Тут Рагнар снова задумался о Копье.

По слухам, выжившие еретики на поверку оказались обычным сбродом, набранным из безработных, оказавшихся на улице из-за закрытия нескольких предприятий. На массовые выступления их вдохновил тот самый отец Сергий, который скрылся вместе со своими прислужниками и священной реликвией. Все, что Рагнару удалось узнать, так это то, что Сергий когда-то был экклезиархом и занимал высокий пост в церковной иерархии. Он был также уважаемым ученым. Получалось, что любой мог оказаться еретиком. Никогда нельзя быть полностью уверенным в чем-либо.

Посмотрев в бинокль, Рагнар увидел на стене одного из зданий, пронизывающих облака, зловещий знак Хаоса. Один его вид наполнил душу Волка яростью.

Наведя фокусировку, он увидел детали идущего возле здания сражения. Из узких окон вылетали снаряды, крошечные фигурки пробирались к стенам по изрытой взрывами площади. Тяжелые орудия вели огонь по «Хищникам», тяжелым танкам, огрызающимся в ответ огневыми залпами. Трудно было сказать, кто осадил здание — верноподданные войска или бунтовщики. Их знамена, на которых был изображен белый медведь на синем фоне, ни о чем еще не говорили. Согласно сводкам, которые Рагнар получил перед высадкой, это были части, верные Империуму, но ситуация здесь менялась быстро.

Другая сложность заключалась в том, что каждая фабрика по сути была отдельным государством, управляемым определенным торговым домом. Торговые дома теоретически подчинялись имперскому губернатору, а практически они лишь платили десятину и снабжали планетарную армию новобранцами. У каждой корпорации была своя частная армия, свое оружие и свой собственный запас зависти и ненависти по отношению к домам-конкурентам. Казалось, что убийство губернатора и крушение порядка на планете послужило им всем поводом развязать гражданскую войну такого масштаба, который с трудом поддавался осмыслению. Каждый день расстановка сил менялась.

На практике такое положение дел выливалось в противостояние всех против каждого, а интересы Империума учитывались в последнюю очередь, если учитывались вообще. Предательство свершалось по десять раз на дню, анархия стала законом. Пока что бои ограничивались западными территориями, но, хотя в центре все еще сохранялись большие стабильные районы, резня распространялась, словно пожар по степи. Если такие темпы сохранятся, война охватит весь мир.

— Похоже, у них там хороший бой, — сказал Свен. — Жаль, что Великий Волк не дает нам к ним присоединиться.

— Я обязательно упомяну об этом, когда увижу его в следующий раз, — ответил Рагнар. — Уверен, что он даст тебе увольнение, чтобы ты мог пойти туда и расправиться с гармитами.

— Держу пари, что нет, — сказал Свен. — Нам придется оставаться здесь и нянчить гвардейцев.

Еще раз оглянувшись, он увидел огромные шатры из ткани с металлизированным покрытием, которые раскладывались автоматически. В них располагались столовые, административные центры, полевые святилища Бога-Машины. Рагнар разглядел инквизиторов, космолетчиков и воинов всех степеней и рангов.

Это было похоже на то, как будто все составляющие имперской боевой машины были передислоцированы на Гарм. Ходили слухи, что к ним вскоре присоединятся даже Титаны. Рагнар надеялся на это. Он давно хотел посмотреть на этих мощных биороботов поближе.

Над головой пролетели «Громовые Ястребы», стреляя по отдаленным позициям. Удары с воздуха являлись скорее демонстрацией силы, нежели целенаправленной атакой. Вся эта военная мощь напоминала огромного тигра, еще не изготовившегося к прыжку, но уже выпустившего когти.

— Думаю, я достаточно насмотрелся на снег, — сказал Свен. — Пойду-ка я лучше в Святилище и проверю, заговорит ли со мной Русс. И я считаю, что скорей всего так и будет. Он скажет: «Свен, да ты, черт возьми, герой. Иди и покажи этому миру, чего стоят Космические Волки».

Рагнар уже начинал жалеть, что он рассказал своему другу о пережитом в Святилище. Теперь ему предстоит выслушивать многочисленные подтрунивания по этому поводу.

— Он скажет: «Свен, если бы у тебя были мозги, ты был бы опасен».

— Черт возьми, Рагнар, я и так опасен. И ты тоже. Как и все в этой крепости. Я просто хочу знать, когда у нас появится шанс доказать это врагу.

Рагнар зашел в помещение с медицинскими саркофагами, размышляя, зачем Хакон послал за ним. Старый сержант лежал неподвижно. К его телу тянулись многочисленные трубочки, в которых струилась зеленоватая жидкость. С него сняли доспехи, отчего Хакон выглядел до странности беззащитно. Его кожа стала бледной, как у мертвеца. Половину черепа закрывала стальная пластина. На неприкрытой половине лица шрамы выступали еще резче. Только в огромных глазах теплилась жизнь. Они смотрели ясно и сурово.

Волчий Жрец кивнул Рагнару и вернулся к своим делам. Через несколько секунд он уже шептал медицинские заклинания над другими пациентами.

— Как вы? — спросил Рагнар. Хакон изобразил подобие улыбки.

— Бывало и лучше, — ответил он.

— И снова будет.

Вокруг глаз сержанта собрались скептические морщинки.

— Я так не думаю, Рагнар. Я слышал, что говорили жрецы. На моем теле слишком много повреждений, чтобы исцелить их. Повреждены мозг и позвоночник. Я никогда больше не смогу сражаться. А если уж на то пошло, то и ходить.

В его словах не было жалости к себе, только трезвое осознание свершившегося факта. Рагнар не знал, что на это ответить. Рядом с этим ветераном он вдруг почувствовал себя очень юным и неопытным.

— Я слышал, ты получил повышение, — сказал Хакон. — Я просил позвать тебя именно поэтому.

— Я бы пришел в любом случае.

— Не имеет значения. Я думаю, ты справишься, Рагнар, если научишься контролировать свой гнев. Хорошо, когда простой воин является берсерком, но это не так уж хорошо для командира. Лидер всегда должен трезво оценивать ситуацию. Самому бросаться в бой и рисковать своей жизнью — это одно, но совсем другое — ставить на карту жизнь твоей стаи.

— Я знаю, сержант. И тоже сомневаюсь, что я готов к этому…

— Никто не готов, сколько бы лет ему ни было. Не надо так себя настраивать. Я вижу в тебе потенциал, Рагнар. Когда-нибудь ты станешь великим лидером. Ты много думаешь, может быть даже слишком много, а Ордену нужны люди, которые умеют не только драться, но еще и работать головой.

Рагнар не знал, что сказать, и поэтому промолчал.

— В скором времени я бы порекомендовал тебя в Серые Охотники. Ты и твои товарищи по стае — Свен и Стрибьорн — почти готовы. Видимо, Берек Грохочущий Кулак уже понял это.

— Что вы имеете в виду?

Голос сержанта был тих, и Рагнар уловил в нем скрытую печаль. Хакон говорил как человек, который знает, что скоро умрет.

— У меня были некоторые сомнения, но не думаю, что они есть у Лорда Берека. Полагаю, ты готов стать Серым Охотником, но у меня остаются сомнения. И дело в твоем гневе — он может оказаться непростительной слабостью. Видимо, Берек считает иначе, но, с другой стороны, ему всегда не хватало разумной осторожности.

Рагнар открыл рот, чтобы что-нибудь сказать в защиту Волчьего Лорда, но Хакон не дал ему возразить:

— Не пойми меня превратно. Волчий Лорд жаждет величия, но он обладает другими добродетелями, которые компенсируют это. Он — великий полководец, что бы там ни говорили, и ты можешь многому у него научиться, если будешь внимателен. Ты узнаешь от него много нового, если ты так умен, как я думаю.

— Почему вы говорите мне все это?

— Потому что я старый человек, Рагнар, и мне недолго осталось пребывать в этом мире. Я вижу что-то в тебе, Рагнар, и Ранек тоже. Я не уверен, что это что-то хорошее, но, так или иначе, я верю, что ты сильно повлияешь на Орден, — если выживешь. И я надеюсь, что от тебя будет больше пользы, чем вреда.

— Я всегда буду делать все, что в моих силах.

— Да, и это может привести тебя к гибели, сынок. Ты много думаешь, и у тебя довольно своеобразные взгляды на жизнь. Пока в наших волосах не появится несколько седых прядей, мы не станем рассудительнее. Многие Волки не доживают и до этого.

Рагнар задумался, не оказывают ли целительные препараты какого-нибудь воздействия на мозг Хакона. Иногда способность Космических Десантников перерабатывать яды давала странный эффект.

— Это все, что вы хотели сказать мне?

— Нет. Несмотря на все, что я сейчас наговорил, я хотел также сказать, что я горжусь вами. Вы были лучшими новобранцами, которых я когда-либо тренировал в Руссвике. А возможно, и лучшими среди всех, кого я когда-либо видел. Смотрите не опускайте планку.

При этих словах старика Рагнар исполнился гордости. Хакон никогда не отличался красноречием и никогда не тратил слов на похвалы. Видимо, он скрывал свои настоящие чувства.

В этот момент вошли два Железных Жреца. Рагнар понял, что они собираются забрать Хакона. Ему подали знак уйти. Хакон улыбнулся ему:

— Вот и все. А теперь ступай, и пусть Русс позаботится о тебе.

Рагнар кивнул и начертал в воздухе знамение волка. Он увидел, как рука Хакона дернулась, пытаясь сделать то же самое, но тело не слушалось его. Еще секунду Рагнар смотрел на него, потом повернулся и вышел. Когда он покинул госпиталь, то был уверен в том, что никогда больше ему не увидеть старину Хакона. От этого ему стало очень печально.

16

— Ну, черт возьми, и чья это была замечательная идея? — проворчал Свен, когда они тихо соскользнули в ночь с края воронки.

— Твоя, — ответил Рагнар.

«Громовой Ястреб» высадил их за несколько километров до цели, чтобы дать преимущество внезапности. Темно было, хоть глаз выколи. Облака подсвечивались красными огнями далеких фабрик, но здесь, на обширном пространстве между ангарами, царила непроглядная темень. Рагнар принюхался, пытаясь учуять врагов. Все чисто. Прислушался, но услышал лишь топот здоровенных крыс, кишмя кишевших в этом районе.

— Что?

— Ты сказал, что хочешь в бой, и я попросил Великого Волка…

— Что? И ты ему предложил эту чертову авантюру?

— Тихо! — Рагнар поднял руку, призывая его замолчать.

— Да, ваше величество, — пробормотал Свен.

Заткнувшись, он сразу понял, что Рагнар имел в виду.

— Там что-то есть. В соседней воронке, — сказал он по воксу. — Движется на север, северо-запад. Расстояние около двухсот метров. Видимо, предсказатели были правы.

Рагнар осмотрел свой небольшой отряд и жестом приказал бойцам двигаться дальше. Теперь Рагнар был уверен, что звуки, слышанные ими, издавали вовсе не крысы. Волки осторожно двинулись вперед, избегая мин-ловушек, которых было предостаточно на этой холодной, пустынной, ничейной земле.

Под пласкритовым покрытием толща земли была пронизана старыми промышленными туннелями и линиями метрополитена. Большинство было опечатано или затоплено токсичными отходами, однако некоторые все еще функционировали. Кое-где подземные сооружения вышли на поверхность в результате бомбардировки. Рагнар вспомнил, что на голографических изображениях местности он видел входы в туннели и кучи хлама вокруг. Если бы кто-нибудь захотел подобраться к Святилищу ночью, он бы воспользовался этими ходами. Еще оставалась магия. Почитатели Хаоса могли использовать колдовство для телепортации. Но зачем?

Рагнар усмехнулся. Именно это он и его отряд должны были здесь выяснить. Все, что от них требовалось, — это провести разведку и сообщить командованию обо всем, что удастся узнать. Не такая уж сложная задача, они справятся. Если не они, то Орден. Это уж точно. Все легко и просто. На Гарме законы чести не работают. Это место — рассадник интриг, предательства, измен и непрочных союзов. Пока что Рунным Жрецам так и не удалось узнать местоположение Копья. Отец Сергий и его сторонники, казалось, просто испарились. Жрецы были уверены, что случится нечто ужасное, если Копье не найдется. Обстоятельства складывались так, что подобные предсказания никого не удивляли.

Конечно, ходило много всяких слухов, но пока что ни один из них не подтвердился, а многие были откровенными выдумками. Рагнар кровожадно улыбнулся, держа оружие наготове, понюхал воздух. Ветер переменился и принес новые запахи. Ну да, вот оно. Среди химической вони он смог различить запах немытых тел и едва ощутимые следы страха и злобы. В воронке прятались люди. Немного, но достаточно для засады.

По телу молодого командира пробежали мурашки, а волосы на загривке встали дыбом. В этот самый момент враг, возможно, берет его на прицел. Через мгновение он может отправиться к своим предкам. Кровавые Когти почувствовали в нем эту перемену и пригнулись. Они тоже почуяли запах. Рагнар мог судить об этом по изменившемуся настроению в стае.

«Кто же там притаился?» — подумал Рагнар, медленно и бесшумно, словно кошка, ныряя за насыпь. Еще один патруль? Эти ничейные земли пользовались популярностью по ночам: орбитальные наблюдатели засекли множество термальных следов. Еретики стали обходить зону обстрела вокруг Святилища, но сражения на отдаленных промышленных землях не утихали.

Судя по перестрелкам, враждующие группировки частенько натыкались друг на друга. Хотя в воронке могли засесть и обычные беженцы, ищущие укрытия на обломках мира, сотрясаемого войной. Но следовало проверить.

Впереди замаячил край воронки. Кто бы ни находился внутри, они еще не знают о приближении отряда Рагнара. Неудивительно, ведь еретики не могли видеть в темноте и не обладали обостренным чутьем Космических Волков. Рагнар подумал, что не стоит быть чересчур самоуверенным. Он не знал, действительно ли Волки все еще не обнаружены врагом, ведь у еретиков могли быть приборы ночного видения. Или тепловизоры. А возможно, почитатели Хаоса мутировали и приобрели способность видеть в темноте. На их стороне могла быть и черная магия. Может быть, они просто ждут, пока отряд подойдет поближе, и тогда-то и откроют огонь из всего имеющегося в наличии арсенала. Рагнар вспомнил слова Ранека: «На войне нельзя делать скоропалительные выводы и видеть лишь то, что ты хочешь видеть. Нужно вступать в контакт с миром, таким, какой он есть, а не с таким, каким ты думаешь, он должен быть. Если ты не поймешь этого, тебя очень скоро убьют».

Волки достигли насыпи, образовавшейся вокруг воронки. Она состояла из отвалов мусора, перемешанного с железной арматурой, стеклом и кусками пласкрита, когда-то застилавшего поверхность. Среди осколков кирпича вьщелялись сгоревшие останки машин, похожие на панцири гигантских жуков. Рагнар присмотрелся к ним внимательнее, ведь они могли стать хорошим местом для засады.

Он стал взбираться на холм, осторожно ступая по кучам мусора, понимая, что если он что-нибудь заденет или обрушит, то выдаст свою позицию с тем же успехом, как если бы запустил сигнальную ракету. Рагнар осторожно пробирался вверх по холму, пока не достиг края.

Пока все шло хорошо. Никто не открыл огонь. Засады вроде бы не было. И все же самое трудное было еще впереди. Ему нужно незаметно перебраться через край воронки, так, чтобы никто в кратере не смог засечь его силуэт на фоне горизонта. В этом ему должна была помочь ночная тьма. Рагнар прильнул к земле, а потом осторожно высунул голову из-за края. Внизу он разглядел темные фигуры и по легкому посапыванию понял, что большинство людей спало. Видимо, это был не дозорный патруль, но по запаху Рагнар определил, что люди вооружены. Их было не меньше дюжины. Вряд ли пара сонных часовых вызовет трудности у отряда Кровавых Когтей. Все, что Рагнару нужно сделать, так это отдать команду, к все, кто находится там внизу, отправятся прямиком в ад. Но…

Что-то необычное было в этих людях. От них пахло страхом и усталостью, но не Хаосом. Конечно, это еще ни о чем не говорит. У многих еретиков отсутствовали внешние признаки их внутреннего разложения. В то же время эти люди могли оказаться и союзниками. Но время сейчас такое, что умереть от руки друга можно так же просто, как и от пули врага. Те люди внизу были напуганы и вооружены — плохое сочетание. Они могли просто открыть огонь на любой звук из темноты — даже если это будет дружеское приветствие.

Рагнар прикинул возможные варианты действий. Как же поступить? Проще всего уничтожить неизвестных. Будь он уверен в том, что это еретики, он бы без колебаний так и сделал. Соображения чести в расчет не принимались, когда речь шла о демонопоклонниках: ты их убиваешь так же автоматически, как какого-нибудь ядовитого паука. Но он не был уверен в том, что перед ними приспешники Хаоса, и не мог заставить себя отдать приказ о расстреле.

— Прикройте меня, я подойду поближе, — сказал он тихо по воксу.

Получив подтверждение, он перевалился через край воронки и начал спускаться в кратер. Рагнар подивился безрассудству этих людей: они не оставили ни часовых, ни сенсорных ловушек. Никакой усталостью оправдать это в военных условиях было невозможно. Неслышно, словно тень, он подкрался поближе, используя любые удобные укрытия. Волк не мог действовать опрометчиво.

Нервы были напряжены до предела, а чувства обострены до максимума. Уже подойдя вплотную, он понял, что совершил элементарную ошибку. Он был командиром отряда и не должен был рисковать собой. На разведку следовало бы послать кого-нибудь другого. Но теперь было уже слишком поздно сокрушаться по этому поводу. Он отогнал эти мысли и сосредоточился на сохранении спокойствия и собственной жизни.

Немногие бодрствующие сидели на корточках вокруг какого-то непонятного предмета. Судя по запаху, это была маленькая бездымная печка, работающая на каком-то химическом масле. Рагнар задергал носом от неприятного резкого запаха. Они что-то готовили, какое-то мясо. Когда Рагнар подобрался поближе, то разобрал новые детали. Все люди были одеты в плотные изолирующие костюмы, а поверх них — накидки с меховыми воротниками. Пар их дыхания струился в холодном ночном воздухе.

Почти никогда не расстающийся с силовыми доспехами, Рагнар не задумывался об одежде, а эти люди были завернуты и укутаны, как аборигены Фенриса зимой. На некоторых было даже по две накидки и огромные меховые рукавицы. Чтобы защитить легкие от загрязненного воздуха, все они носили маски-фильтры.

Среди них был офицер в большой меховой шапке-ушанке, завязанной под подбородком, и меховой накидке, перекинутой через одно плечо. На потрепанной шинели красовались погоны. Рагнар решил, что подобный способ носить накидку — это еще один признак звания, так как в противном случае более практично было бы закутаться в нее.

Теперь Рагнар подобрался так близко, что он мог бы дотронуться до офицера рукой, а его до сих пор никто не заметил. Он подумал, что эти несчастные заслуживают смерти уже за одно свое безрассудство. С другой стороны, они ведь не обладали сверхчеловеческими чувствами и рефлексами Космических Десантников, никто из них не обучался искусству бесшумного продвижения по местности, охотясь на фенрисийских хищников.

— Холодно сегодня! — сказал человек у печки. Акцент был таким сильным, что Рагнар с трудом разобрал слова, однако узнал имперский готик. — Так холодно, что даже у снежной собаки хвост отмерзнет.

Рагнар застыл на месте, пригнувшись. Люди столпились вокруг печки, глядя на ее пурпурное пламя. Едва ли они хорошо видели в темноте.

— Не стоило нам покидать Железный Клык, — сказал другой.

— У нас не было выбора, — заметил офицер. Его голос был выше, а акцент не так заметен.

Рагнар достаточно изучил этнографию Империума, чтобы понять, что скорее всего он принадлежал к местному правящему классу. По крайней мере, он стоял на более высокой социальной ступени, чем двое говорящих до него.

— Не с Сергиевыми же псами оставаться, — добавил офицер.

Рагнар насторожился. А вдруг этот человек знает местонахождение Сергия? Рагнар попытался мыслить спокойно. Может быть. Все верноподданные жители планеты называли еретиков не иначе как «псами Сергия».

— Прошу прощения, сэр, но, по-моему, мы должны были остаться и бороться.

— Остаться и погибнуть, ты это имеешь в виду, — сказал офицер. — Как лорд Коруна и весь его клан.

По его тону было понятно, что офицер не намерен спорить. Об этом же говорила и его рука, поглаживающая кобуру пистолета, однако его люди устали, напуганы и находятся далеко от дома. Дисциплина ослабла.

— Некоторые из наших до сих пор сдерживают натиск. Мы могли бы остаться с ними.

— Если у нас все получится, то мы приведем помощь. Мы не сможем оказывать сопротивление еретикам, когда этот жрец и его соратники уже в Железном Клыке.

— А откуда вы знаете, что те корабли, которые мы видели, не привезли подкрепление еретикам? Бог Император, их столько выползло из Ока Ужаса! Те передачи в эфире могли быть уловкой. Возможно, все это лишь западня, подстроенная хаоситами, чтобы покончить с нами. Мы же не знаем, вернулись ли Волки, чтобы отбить свое Святилище.

— Точно не знаем. И именно поэтому мы здесь — чтобы выяснить. Если те корабли подчиняются Императору, возможно, нам придут на помощь.

— А если нет, сэр?

— Тогда мы вернемся в Железный Клык и умрем бок о бок с нашим народом.

Рагнар услышал достаточно и выяснил все, что он хотел. Эти люди не пахли и не разговаривали, как еретики, и он сомневался, что они устроили все это представление для него. Они его и заметить-то не могли. В настоящее время любая попытка подойти к Святилищу ближе была верным самоубийством. Рагнар решил, что настало время вмешаться. Офицер отошел от печки, чтобы помочиться. Рагнар последовал за ним в темноту и подождал, пока он закончит свои дела.

Космический Волк медленно приподнялся и приставил болт-пистолет к шее офицера, крепко зажав тому рот рукой. Офицер попытался сопротивляться, но это было так же бессмысленно, как если бы мышь захотела выбраться из волчьей пасти; Космический Десантник просто был слишком силен. Рагнар оттащил своего пленника подальше в темноту, к краю воронки, а потом быстро зашептал ему в ухо:

— К твоему затылку приставлен болт-пистолет. Если я нажму на курок, то прежде, чем ты умрешь, у твоих глаз будет целая секунда, чтобы полюбоваться твоими мозгами.

Теперь Рагнар почувствовал его страх. Офицер держал себя в руках, но было очевидно, что он испугался. Он попытался пнуть камень, чтобы шум привлек внимание его товарищей, но Рагнар приподнял его над землей.

— Твой отряд находится под прицелом моих людей, а они очень вспыльчивые. Если ты попытаешься предупредить их, все умрут. Не делай глупостей.

Рагнар почувствовал, как офицер расслабился и попытался понять, что происходит. Напряжение исчезло. Если все было так, как сказал этот Космический Волк, почему же он и его люди до сих пор живы? Рагнар замолчал, дав ему время на размышления, а потом снова заговорил:

— Ты верен Императору?

Офицер некоторое время колебался. Скорее всего это происходило не потому, что он еретик: просто от ответа зависела его жизнь. Рагнар сохранял абсолютное спокойствие, чтобы его пленник не понял, какого ответа он ждет. Он сделал это для того, чтобы поточнее представить себе характер возможного противника. Рагнар почувствовал, как мускулы шеи офицера напряглись, когда он попытался кивнуть, и позволил ему пошевелить головой.

— Твое счастье, — сказал он, — так как я тоже на его стороне. Однако ситуация здесь напряженная, и было бы неприятно, если два лояльных Императору отряда вступили в схватку из-за недопонимания. Сейчас я тебя отпущу, но не делай глупостей. Если что-нибудь выкинешь, пеняй на себя… тогда тебе и твоим людям конец. Ты понял меня?

Офицер кивнул еще раз. Рагнар отпустил его, и тот повернулся к нему лицом. Даже в темноте было видно, что он шокирован и пребывает в замешательстве, не понимая, как мог не заметить такого бугая, — ведь Космический Волк был по крайней мере на голову выше его, шире в плечах и тяжелее. Постепенно замешательство сменилось удивлением.

— Ты — Космический Десантник, — вымолвил он.

— Я — Космический Волк, — уточнил Рагнар.

Ноги офицера едва не подкосились от облегчения. В последний момент он взял себя в руки, так что Рагнару не пришлось его поддерживать.

— Слава Императору, — пробормотал офицер. — Слава Императору.

— С вами все в порядке, сэр? — послышался голос от огня.

— Да, все хорошо, — ответил он.

Его люди разразились смехом. Офицер не обладал таким же чутким слухом, как Рагнар, в противном случае он бы расслышал их грубые шутки по поводу того, как долго он тут возился. Рагнар подумал, что Свен сейчас просто наслаждается.

— Ты из Святилища, — пробормотал офицер. — Так это ваши корабли мы видели?

Рагнар кивнул.

— Слава Императору! Некоторые из мятежников утверждали, что это пришло их подкрепление. Может быть, теперь у нас появится шанс.

— Скажи своим людям, что мы идем в лагерь. Прикажи им не стрелять, тогда мы сможем поговорить.

Офицер сделал так, как было сказано: он громко произнес, что идет обратно с союзником и что никто не должен стрелять, иначе они дорого за это заплатят. Рагнар почувствовал легкое волнение среди солдат. Они боялись, что это какая-нибудь ловушка. Волк решил, что лучше все взять в свои руки. Многие из спящих быстро поднимались и хватались за оружие.

— Я — Космический Десантник и ваш союзник. Вы окружены, но у вас нет причин для беспокойства. Если вы не будете стрелять, ничего плохого не случится.

И снова он почуял смятение, злобу и страх. Все это могло плохо кончиться, поэтому Рагнар, чтобы удержать ситуацию под контролем, решил рискнуть и подтолкнул офицера вперед, уверенно подходя к людям. Солдаты наставили на него лазерные винтовки, но когда он вошел в круг света от костра, то увидел удивление и даже благоговение на лицах людей, когда они поняли, кто он такой. Благодаря давним связям между Гармом и Фенрисом все местные могли узнать Космического Волка.

— О Император, Волки прилетели! — сказал кто-то, и в его голосе чувствовались радость и облегчение.

— Теперь мы справимся с еретиками! — сказал другой.

Через несколько секунд все они уже обступили Рагнара, похлопывая его по спине и пожимая руку. Они испытывали полнейшее облегчение, как люди, заблудившиеся в пустыне и неожиданно повстречавшие проводника. От их упаднического настроения не осталось и следа. Рагнар был тронут таким доверием, которое гармиты испытывали к Волкам. Он решил, что десять Тысячелетий истории сыграли свою роль.

Присмотревшись повнимательнее, Рагнар увидел, что их лица осунулись от голода; руки, сжимающие оружие, посинели. Многих лихорадило. Это были люди, которые, без сомнения, прошли через тяжелые испытания и теперь увидели в нем своего спасителя.

— Император послал своих воинов, чтобы защитить нас от еретиков, — сказал один из них.

Рагнар на секунду задумался над этим. Он решил, что в какой-то степени так оно и есть.

— Да, — сказал он, — это правда.

— И как раз вовремя, еще бы чуть-чуть, и… — сказал другой. — С мятежниками проблем хватало, а эти демонопоклонники — хуже не придумаешь.

— Демонопоклонники?

— Да. Сергий и его сторонники. У них храм в Железном Клыке. Я никогда не узнаю, как им удавалось так долго держать это в тайне. Они там денно и нощно совершают какой-то нечистый ритуал. Только Темным Богам известно, что они замышляют. Некоторые считают, что они пытаются открыть коридор через Имматериум к Оку Ужаса. Другие говорят, что собирают легионы демонов.

— Храм Хаоса? — переспросил Рагнар. Все закивали.

— Тогда его скоро не станет, — сказал он.

17

Отряд Кровавых Когтей занял позицию, чтобы засечь любое движение врага поблизости. Рагнар слышал, как Аэнар и Торвальд подбадривали людей. Свен и остальные не сводили глаз с краев воронки.

Будто дети в присутствии взрослых, всегда готовых защитить их, большинство гармитов улеглись спать. Возможно, это был их первый нормальный сон за много дней. Рагнар сел рядом с масляной печкой, избегая прямо глядеть на огонь. Офицер уселся напротив. Он укутался в накидку, а потом откупорил фляжку, от которой пахло крепким алкоголем, и вежливо предложил ее Рагнару.

На минуту Рагнар задумался. Он не чувствовал яда, кроме сивушных масел и обычных токсинов, которые присутствовали повсюду в воздухе и воде Гарма. И все же нельзя было сбрасывать со счетов вероятность предательства, хотя, судя по запаху офицера, этого сказать было нельзя. Рагнару важно было завладеть его доверием и выведать, что ему известно. Волк понял, что он поступает так не только из тактических соображений. Это был первый относительно дружелюбный гармит, с которым он имел дело, и ему хотелось узнать его мнение о происходящем. Он взял предложенную фляжку и сделал большой глоток. Алкоголь обжег ему горло, и Рагнар почувствовал неожиданное тепло, растекшееся по членам. Офицер забрал флягу и, хорошенько приложившись, закрыл ее и спрятал под пальто.

— Хороша штука, — сказал он. — Это тебе не тормозуха или технический спирт.

— Да, хороша, — вежливо согласился Рагнар, будучи несколько иного мнения.

В своих путешествиях ему доводилось пробовать гораздо лучшую выпивку. Но всему он предпочитал фенрисийское пиво.

— Ян Трейнор, капитан промышленной милиции Железного Клыка, — представился офицер.

— Рагнар, Космический Волк.

— Я очень рад, что встретил тебя, Волк Рагнар. Ты себе не представляешь, как рад.

В плотном облаке запахов, окружавшем этого человека, острее всего чувствовался страх. То, как этот человек держался, говорило о его стойкости и мужестве. Однако он устал и его нервы слишком долго были напряжены до предела.

— Почему? — спросил Рагнар.

Трейнор огляделся, чтобы убедиться, что никто их не услышит, м понизил голос до шепота:

— Последняя пара недель вьщалась непростой. Бьши времена, когда я думал, что мы все умрем.

— Мы все когда-нибудь умрем, — сказал Рагнар. — Никто в этой жизни не может избежать смерти. Важно лишь то, как мы ее встретим.

Трейнор горько улыбнулся:

— Ты же Космический Десантник, ты по-другому не скажешь. — Гармит поднял руку в знак примирения. — Я ничего плохого не имел в виду. Все дело в том, что я лишь наполовину солдат. Я оказался в милиции только потому, что по рождению принадлежу к одному из правящих кланов. Поэтому я — офицер, но, по правде говоря, на самом деле я просто смотритель кузницы, которому дали в руки оружие и послали воевать.

Рагнар обдумал это. Теперь он знал достаточно, чтобы понять, что хотел сказать этот человек. В этот момент Космический Волк ясно осознал, насколько он изменился за последние несколько лет. Неграмотный варвар, выросший на острове посреди океана Фенриса, ничего бы не понял, даже если бы умел говорить на языке этого человека.

— Ну, ты все же внес свой вклад в сражение, — сказал он, чтобы подбодрить Яна.

— Здесь битв было предостаточно.

— Расскажи мне о них. — Рагнар хотел расспросить о Сергии и в то же время получить представление о самом Трейноре и о ценности его слов, поэтому продвигался к своей цели постепенно.

— Даже в мирные времена всегда есть трения между верховными промышленными кланами. Торговые распри, нарушение границ, споры по поводу транзитных пошлин, взимаемых с купеческих караванов, все это — обычное дело.

«Для тебя — возможно», — подумал Рагнар. Для него самого все это звучало достаточно странно. Он опустил голову и задумался. А может, и нет. Там, где есть нехватка ресурсов, люди всегда сражаются. Он хорошо понимал это: даже на Фенрисе шли сражения за острова и районы моря, богатые рыбой. И здесь, на Гарме, то же самое, только в других масштабах.

— На Гарме есть разбойники, оккультисты и мутанты. За те два года, что я служу в милиции, мы постоянно охотились за ними. Иногда трудно было понять, где кончаются простые грабежи и начинается политика. Иногда бандитов финансировали конкурирующие фабрики или даже недовольные структуры внутри нашей собственной, но стоит только попытаться доказать это…

Рагнар понял, что Трейнору необходимо выговориться. Он слишком долго держал это в себе и не мог поделиться сомнениями со своими солдатами, а теперь у него был слушатель, которого он считал по крайней мере равным себе. У него словно гора упала с плеч. Рагнар кивнул и позволил ему продолжать. По манере разговора и поведению Рагнар узнавал больше, чем можно было понять, опираясь на отчеты технопредсказателей, какими бы подробными они ни были.

— Иногда картели, различные лиги воевали, не сумев уладить свои разногласия миром. Я сражался в одной из таких войн. Я видел, как люди погибали тысячами. Я думал, что это обычная торговая война. Я и представления не имел. Я и представить себе не мог, что…

— Продолжай.

— Между заводами всегда были трения. Всегда. Иногда даже требовалось вмешательство вашего Ордена. Я изучал все это, я знаю… Это все Сергий и его приспешники, они всегда втайне мутили воду, на словах проповедуя мир и преданность… Когда все это началось, я думал, что все будет как обычно. Я ошибся. Не думаю, что кто-нибудь мог быть готов к такой жестокости.

Пока что Рагнар не увидел ничего, чтобы можно было сравнить с жестокостью тех кампаний, которые он прошел за свою карьеру, но для этого юноши, очевидно, происходящее было чем-то немыслимым.

— Все началось с торговой ссоры между этими негодяями из Бронзового Шлема и Янтарного Щита. Были втянуты два больших местных картеля. Лига Белого Медведя на стороне Бронзового Шлема, Кулак Гарма на стороне Янтарного Щита. Потом они обратились за помощью к союзникам, и все готовились к войне. Именно тогда до нас впервые дошли эти слухи.

— Слухи?

— О человеческих жертвоприношениях. Демонопоклонниках. Людоедстве. Обе воюющие стороны обвиняли друг друга. Никто не знал, кому верить. Затем все стало еще хуже. Массовые убийства торговцев, рейды во внешние коммуны. Находили людей с вырванными сердцами, с лицами, перекошенными от ужаса. Тогдашний губернатор, Кориолан, послал своих людей на разведку. Они исчезли. Тогда он объявил, что вызвал Священную Инквизицию, и вскоре после этого его убили. И вот тогда-то и начались настоящие проблемы.

— Настоящие проблемы?

— Отец Сергий начал проповедовать о грядущем конце света и скором пришествии Хаоса. Сначала он просто призывал людей успокоить души свои, ибо конец близко. Я слышал его проповеди по радио: они вселяли ужас. В его голосе есть что-то такое, что заставляет верить ему, рассеивает все сомнения. Он обладает невероятной харизмой. И посреди всей этой анархии его культ обрел власть. Проповедники Сергия были повсюду, помогая раненым, бедным и больным. Сначала все думали, что это лишь небольшое отклонение от Имперского культа, — да таких мелких ересей сотни, их всегда терпели…

— Но?

— Но мы ошибались. Словам Сергия поверило столько народу, что ты не можешь себе представить. Все поверили, что грядет последняя битва. Скоро придут Волки, во главе с Руссом, и Судный день настанет. Русс не с вами, нет?

Рагнар засмеялся и покачал головой, но потом внимательнее всмотрелся в Трейнора. Очевидно, Сергий произвел на него неизгладимое впечатление. Жрец на самом деле был выдающимся проповедником. Но Рагнар хотел узнать больше.

— Нет, примарх еще не вернулся, — сказал он.

— Но Волки же здесь! — Теперь Грейнор говорил очень взволнованно.

— Мы пришли, чтобы освободить наше Святилище и помочь народу Гарма. Не надо быть великим предсказателем, чтобы понять, что мы поступим именно так.

Эти слова, похоже, успокоили Трейнора. Его облегченный вздох был еще одним свидетельством силы убеждения еретика Сергия, которому офицер не хотел верить, но… Возможно, здесь была замешана магия. Или же в атмосфере массовой истерии, в которую погрузился Гарм, трудно было поддерживать здравомыслие.

— Потом последователи Сергия запели иначе. Мало-помалу смысл их проповедей менялся. Вскоре весь он свелся к неизбежности победы Хаоса. Отсюда следовало, что нелепо противостоять Хаосу, это просто самоубийство. И единственный способ спасения — примкнуть к победителю. Но люди верили Сергию. Эта сила в его голосе… В нем была такая искренность, страсть и вера. Он завораживал. Даже если твоя вера в Императора была сильна, она как-то подавлялась.

— Возможно, это магия, черная магия.

— Да, может быть. Сторонники Сергия уже не помогали бедным, а сражались со своими противниками, и казалось, что их невозможно одолеть. Говорили, что пули им не страшны, что их плащи превращаются в щиты и что их раны практически сразу заживают. Если бы я сам этого не видел, я не поверил бы…

— Расскажи поподробнее, — попросил Рагнар. — Ты сказал, что база Сергия находилась в твоей родной промышленной зоне.

— Да, много дней. Думаю, он и сейчас там.

— А это не просто еще одна сплетня?

— Нет, я видел его собственными глазами.

Рагнар затаил дыхание. Возможно, Копье ближе, чем они могли надеяться.

— Когда? — спросил он ровным спокойным голосом с ноткой недоверия.

— Лорд Коруна созвал все верноподданные силы, чтобы выдворить еретиков из Железного Клыка, почти десять тысяч человек, все — верные слуги Императора. И мы бы победили, если бы не Сергий. Мы прижали их к дверям храма. С еретиками было практически покончено, но тут появился Сергий и его охрана… И эти существа, которых они с собой привели.

— Что еще за существа?

— Демоны, монстры, мутанты из преисподней, их были тысячи! Они обладали магией, их нельзя было остановить. Я лично выстрелил в Сергия, но какое-то черное заклинание отразило лазерный луч, равно как и все выпущенные в него снаряды. Сергий собственноручно убил лорда Коруну в рукопашном бою. И тогда мы обратились в бегство. Никто не хотел сражаться с неуязвимым чудовищем.

— А потом?

— Еретики преследовали нас. Мы пытались обороняться, но это было безнадежно. На месте каждого убитого еретика появлялись два новых. И они смеялись над нами, даже когда умирали. Один из пленных плюнул мне в лицо и сказал, что скоро мы все пожалеем, что приняли не ту сторону. Что Сергий совершит какой-то ритуал, и на Гарм опустится Хаос, и все его сторонники станут бессмертными. И тогда…

Рагнар почувствовал стыд Трейнора.

— И тогда ты убил его? — спросил он мягко.

— Да, я убил пленного, безоружного. Это было бесчестно.

— Ты правильно сделал. Это был еретик. Ему суждено было умереть.

— Хотел бы я поверить в это. Он считал, что ему суждено жить вечно. Да хранит нас Император, а что, если он был прав?

— Он был не прав.

Трейнор с сомнением посмотрел на Рагнара и сказал:

— Потом мы сражались, переходя из цеха в цех, пока в конце концов нам не удалось добраться до старой транзитной станции и выбраться сюда. Мы встретили несколько патрулей, но я не думаю, что они последовали за нами.

— Ты сможешь провести нас обратно?

— Да, я работал в этих туннелях годами — следил за их состоянием. Там есть сотни служебных ходов: для транзита и для ремонта на геотермических путях. У меня тут карты есть в сумке. Мы по ним выбирались.

— Хорошо, нам они пригодятся.

Трейнор не выглядел очень обрадованным перспективой вернуться туда, откуда он с таким трудом выбрался. Оба замолчали. Рагнар решил, что ему следует проводить этого человека в Святилище. Рунные Жрецы захотят поговорить с ним и проверить его рассудок, чтобы понять, правду ли он сказал. О Русс, хоть бы это была правда! Неожиданно ожил вокс:

«Говорит Свен, ваше превосходительство. Кажется, у нас проблемы».

18

Рагнар лег на живот рядом со Свеном. Выглянув из-за края воронки, он понял, что обеспокоило его боевого брата. Судя по всему, к ним приближалось несколько сотен воинов в сопровождении огромных псов, мутировавших до невероятных размеров, с острыми клыками и длинными, худыми туловищами. Собаки шли, уткнув носы в землю, явно кого-то преследуя.

— Мы находимся как раз по ветру, — сказал Свен. — Понюхай.

Рагнар уже так и сделал. У него чувства были развиты сильнее, чем у Свена. И от собак, и от их хозяев истекало ужасное зловоние, которое выходило за рамки обычного для этой планеты промышленного загрязнения.

Рагнару был знаком этот запах, он встречался ему много раз в других местах.

— Хаос, — сказал он.

— Ничего-то ты не пропустишь, — сказал Свен. — Они вроде бы вышли из вон той большой дыры, ведущей в подземные туннели.

— Может быть, они ищут не наших приятелей.

— Ага, а я бы лучше выпил молока вместо пива, — сказал Свен. По его физиономии было понятно, насколько бредовым он считает предположение Рагнара. — Именно оттуда пришли наши приятели из милиции. У меня лично нет и тени сомнения. И что нам делать? — спросил Свен. — Их слишком много даже для меня, чтобы надеяться на победу.

— Вполне реалистичная оценка ситуации, — сказал Рагнар сухо.

— Проклятье, к чему столько сарказма?

— Думаю, пришло время вызвать «Громовой Ястреб», — сказал Рагнар, — а может быть, и не один.

Свен кивнул. В этом положении даже ему нравилась перспектива смыться отсюда побыстрее на вертолетах или под их прикрытием. Рагнар вышел на закрытую волну:

— Говорит отряд Рагнара, вызываю Фенрис Кастра. Позиция альфа-двенадцать-гамма-два. Прошу огневой поддержки «Громовых Ястребов». Враг приближается. Со мной несколько местных, располагающих важной информацией. Слава Императору.

Прошло всего несколько секунд, и он соединился с командным пунктом роты. На том конце связи знали, что ни один Космический Волк не пошлет подобный запрос без веских на то оснований.

— Фенрис Кастра слушает. Говорит брат Гундар. «Громовой Ястреб» в пути. Оставайтесь на позиции. Активируйте маячки. Слава Руссу.

— Говорит Рагнар. Вас понял, конец связи. — Он переключился на волну отряда. — Говорит Рагнар. Отряду приготовиться к эвакуации на «Громовом Ястребе». Включить маячки.

В визоре шлема загорелись иконки, показывающие, что бойцы его взвода активировали маячки. Теперь «Громовой Ястреб» сможет их засечь.

— Свен, приведи сюда гармитов, с оружием наготове. Возможно, нам придется выбираться с боем, и я хочу, чтобы каждое ружье было направлено на этих мутантов.

Комментариев от Свена не последовало. Всю его насмешливость как рукой сняло. Он пошел исполнять приказ. Рагнар навел фокусировку.

В голубоватом свете древних оптических линз он теперь смог различить преследователей. Они были одеты почти как Трейнор и его люди, но выглядели бодрее и были лучше экипированы.

На предводителях были богато украшенные металлические маски в виде слегка искаженных человеческих лиц. На месте рта виднелись сетки, свидетельствующие о наличии системы фильтрации. Рагнар уже видел такие маски на последователях Сергия. Люди, которыми командовали эти оккультисты, шли без масок. Их лица были покрыты пятнами, похожими на лишаи или проявления еще какой-нибудь отвратительной кожной болезни. Рагнар и раньше видел подобное на лицах последователей Хаоса — это характерно для первых стадий мутации. На собаках тоже проявлялись признаки изменений.

Рагнар заметил, что животные не очень-то напоминали собак, живших на его родине: здешние были больше похожи на гигантских крыс. Хвосты у них были голые, а морды — как у грызунов. Сквозь их плешивую шерсть проступали отвратительные волдыри и мокнущие язвы. Несмотря на все это, они выглядели сильными и голодными.

Было ясно, что они идут по следу Трейнора и его отряда, прямиком к воронке, из которой наблюдал Рагнар. Мутанты были хорошо вооружены, и их было гораздо больше, чем хотелось бы Рагнару. Он взглянул через плечо и посмотрел в сторону Святилища, гадая, сколько времени потребуется «Громовому Ястребу» на перелет. Он надеялся, что не слишком много.

По топоту и запаху Рагнар понял, что Трейнор и его отряд заняли позицию рядом с ним. Некоторые вскинули лазганы. Двое выкатили на рубеж тяжелое автоматическое орудие. Оно было изрядно потрепано и давно не чищено. Рагнар понадеялся, что стреляет оно лучше, чем выглядит. Такое орудие способно причинить огромный ущерб большой группе людей, наступающих по сравнительно ровной местности. Если сработает.

Рагнар посмотрел на Трейнора:

— Прикажи своим людям не стрелять, пока еретики не подойдут поближе. Так мы сможем убить больше.

Трейнор кивнул и отдал соответствующее распоряжение. Рагнар уже производил вычисления. Было не похоже, что «Громовой Ястреб» успеет вовремя. Если так, выход один — убить столько еретиков, сколько будет возможно. Позиция, занятая ими, была неплоха. Они находились на возвышении и обладали тяжелым орудием. Отвал воронки служил естественным бруствером. Проблема заключалась в том, что их было мало, а врагов много. Рагнар располагал только своим маленьким отрядом, а у Трейнора было максимум два десятка людей.

Численный перевес еретиков составлял примерно десять к одному, к тому же у противника тоже были тяжелые орудия. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что они обладали той зловещей силой, которой Хаос наделял своих последователей. Рагнар видел кое-что из их фокусов в действии и знал, что нужно быть готовыми ко всему.

Когда эти мысли проносились у него в голове, переменился ветер. Собаки-мутанты уловили их запах и стали издавать странные пронзительные звуки. Один из предводителей в маске остановился и начал отдавать распоряжения. Еретики разделились, намереваясь взять воронку в кольцо. Рагнар тяжело вздохнул. Вряд ли он мог что-либо с этим поделать. У него было достаточно людей для обороны небольшого участка. Все, что им оставалось, так это сидеть и ждать «Громового Ястреба» — если он, конечно, прилетит.

Нет. Должен быть еще какой-нибудь выход. В конце концов, он мог выставить людей для наблюдения за флангами, чтобы те в случае чего подняли тревогу. Взглянув в сторону, он увидел, что Свен и Аэнар именно так и поступили.

— Стрибьорн и Торвальд, будьте начеку и смотрите за тем, чтобы никто не напал на нас сзади.

— Есть, — ответили оба Волка практически одновременно.

Теперь еретики медленно поднимались по склону. Они двигались осторожно, не пренебрегая никакими укрытиями. Но в их действиях было что-то еще. Они явно были чем-то обеспокоены, и то и дело кто-нибудь из них со страхом смотрел на небо. Неужели они тоже ждали «Громового Ястреба»? Смогли ли они расшифровать код командной волны?

Нет. Рагнар увидел, что Трейнор и его люди делают то же самое при передвижении. Через секунду он понял, в чем дело. Они просто нервничали, находясь на открытом пространстве ночью. Для людей, почти всю жизнь проведших в стенах огромных промышленных комплексов и покидавших их только на бронированных машинах, передвижение по открытой равнине должно быть чем-то особенным и непривычным. Все, к чему человек не привык, часто вызывает нервозность. Рагнар вышел на связь с Орденом и заговорил снова:

— Говорит Рагнар. Вызываю Фенрис Кастра. Вы можете мне сообщить, когда прибудет «Громовой Ястреб»?

— Говорит Фенрис Кастра. Ожидаемое время прибытия две минуты тридцать секунд.

Рагнар перевел дыхание и установил таймер в визоре шлема. «Времени достаточно, — подумал он, — если еретики будут подкрадываться так же медленно». Конечно, даже когда прибудет шаттл, проблемы останутся. Рагнар не мог себе представить, что еретики позволят им взойти на борт и улететь без боя.

Он повернулся к Трейнору:

— Когда прибудет «Громовой Ястреб», я хочу, чтобы ты и твои люди поднимались на борт первыми. Мы вас прикроем.

Офицер кивнул и отошел передать приказ своим людям. Внешне они немного успокоились, но в их запахе напряжение ощущалось все сильнее. Рагнар произнес в вокс:

— Братья, будьте готовы прикрыть милицию, когда прилетит «Громовой Ястреб». Сначала садятся они. Свен, после твоих фокусов в Святилище я хочу, чтобы ты занял позицию за этим тяжелым орудием. Когда люди Трейнора залезут в «Громовой Ястреб», ты прикроешь Когтей. Шаттл будет здесь через две минуты.

— Вас понял, черт возьми. Слава, черт возьми, Руссу! — ответил Свен.

Кровавые Когти по очереди подтвердили получение приказа.

Позади Рагнар услышал рев мощных двигателей. Он узнал этот звук — «Громовой Ястреб» на всех парах мчался к ним. Рагнар оглянулся, но ничего не увидел. Ничего странного, шаттл летит низко, с выключенными огнями, используя все возможные укрытия.

Он был не единственным, кто услышал этот звук. Еретики застыли в замешательстве. Рагнар попытался представить себя на месте вражеского командира. Интересно, о чем думал человек в железной маске?

Возможно, он догадался, что это какой-то летательный аппарат, и, судя по всему, не дружеский.

«Что бы я сделал? — спросил себя Рагнар. — Если бы задача была не очень важной, я бы приказал своим людям отойти в укрытие и выждать».

Видимо, именно так и решил еретик. Он что-то прокричал своим людям, и они залегли за массивными валунами, используя их как укрытие. Рагнар заметил, что некоторые из них взяли на изготовку пушки и ракетные пусковые установки. Было маловероятно, что автоматические пушки способны повредить «Громовой Ястреб», принимая во внимание броню шаттла, но ракета, без сомнения, могла бы сбить шаттл.

— Отряд Рагнара, прием. Говорит «Громовой Ястреб». Мы движемся к вам. Прибытие через одну минуту. Слава Руссу.

Рагнар быстро принял решение:

— Мы в большом кратере. У еретиков есть тяжелые орудия. Возьмите нас на борт в центре воронки. Цель у пятого маячка. Слава Императору.

— Вас понял. Слава Руссу.

— Всем, кроме Аэнара, выключить маячки. Аэнар, возвращайся в центр воронки.

Кровавые Когти отреагировали немедленно. Рагнар прокричал:

— Трейнор, бери свою роту и иди с ней к центру кратера. Мои братья прикроют вас!

Трейнор выглядел обескураженным. Вне всякого сомнения, он пытался понять, о какой роте говорит Волк. Рагнар не стал ему объяснять, что это громкое заявление было сделано в расчете на то, что услышат враги.

— Двигай!

Трейнор рванул вслед за Аэнаром, его люди последовали примеру своего командира. В результате их отступления с края воронки посыпались камни.

— Свен, займись их пушкой! — сказал Рагнар. Рев «Громового Ястреба» стал громче. Теперь шаттл был почти у них над головами. Оглянувшись, Рагнар различил лишь черную тень, повисшую в небе. Челнок пролетел над дальним краем воронки, зажег посадочные огни и тем самым выдал свою позицию.

Огненно-красный след в воздухе стал свидетельством того, что еретики запустили ракету. Рагнар молил Императора в надежде, что у стрелявшего не было достаточно времени, чтобы хорошенько прицелиться. Это был не самый подходящий момент для потери шаттла. Рагнар занял позицию рядом со Свеном.

— Сними ракетчика сейчас же! — закричал он, указывая на тяжелое орудие неприятеля.

Свен злобно ощерился и нажал на гашетку. Ночь пронзил трассирующий луч. Небо озарилось огнем взрыва. Рагнар рискнул оглянуться. «Громовой Ястреб» все еще был на месте. Он опустился ниже края воронки, и ракета рассекла воздух над ним. Но шаттл потерял равновесие из-за ударной волны и камнем стал падать на землю. Рагнар заскрежетал зубами от досады. Сквозь прозрачный фонарь кабины он видел, как пилот борется с управлением. В последний момент ему удалось запустить маневровые двигатели и шаттл выровнялся над самой поверхностью.

Свей продолжал отстреливаться, выкрикивая проклятия в адрес почитателей Хаоса. В какой-то миг казалось, что он сможет в одиночку сдержать натиск неприятеля, но потом трассирующие следы осветили ночь, и края воронки начали осыпаться под градом вражеского огня. Рагнар оттащил Свена от пушки, схватив за плечо.

— Уходим! — сказал он по воксу, но достаточно громко, чтобы Свен мог его расслышать и так. — «Громовой Ястреб» ждет.

Волки подтвердили полученные приказы. Свен взглянул на Рагнара и зарычал. В его глазах светилось лишь сумасшедшее желание сражаться. Его рот был приоткрыт, а на клыках блестела слюна. Он не хотел уходить, он хотел остаться и бороться. Рагнар мог понять друга, в глубине души он хотел того же. Не существовало большей радости, чем радость битвы. Внезапно, когда он подумал об этом, его ноздри уловили странный запах, похожий на запах чеснока и кислого молока. Рагнар ощутил покалывание на коже, а волосы на загривке встали дыбом.

— Колдовство, — сказал он, гадая, какое еще зло еретики собирались наслать на них.

Ему не пришлось долго ждать. Мерзкий запах усилился. Теперь воняло тухлым мясом. В мозгу возникла непрошеная картина: тысячи личинок пожирают его мертвую плоть. Образ был настолько натуралистичен, что мог быть результатом лишь черной магии. Блеск в глазах Свена исчез и сменился волнением.

— Пора идти, — сказал Рагнар, и оба повернулись и побежали к приземлившемуся шаттлу. На полпути туда Рагнар рискнул бросить взгляд назад. Над краем воронки возникли струйки необычно светящейся дымки, напоминающей щупальца огромного кальмара. Секунду спустя за ними последовали яркие желто-зеленые облака удушающего газа, вызывающего мучительные спазмы в желудке.

— С тем же успехом они могли бы использовать обычную дымовую завесу, — пробурчал Свен. — Эти ублюдки просто выпендриваются, черт бы их побрал.

Рагнар не разделял его уверенности. Без сомнения, странный туман скрыл бы из виду любые передвижения еретиков, но наверняка имелась и другая цель. Рагнару совершенно не нравилась перспектива оказаться в этом тумане.

— Ну, одно мы теперь знаем точно, — сказал он. — Трейнор не лгал, когда рассказывал про ритуалы Хаоса.

Свен посмотрел на него так, как будто Рагнар сморозил какую-то особенную глупость. Он что-то хотел сказать по этому поводу, но тут дымка забурлила и устремилась к ним, одно толстое щупальце поползло вперед быстрее, чем могли бежать Космические Волки. Оно было похоже на конечность какого-то ужасного морского чудовища. Рагнар засек местоположение «Громового Ястреба» и помчался к нему. Туман накрыл его с головой.

Ощущение было такое, как будто он нырнул в грязную реку. Видимость мгновенно ухудшилась. Смутно различима была лишь фигура Свена, бегущего рядом. Рагнар почувствовал жжение в легких и жалящую боль в глазах. В воздухе присутствовал какой-то яд. У Рагнара закружилась голова, когда его организм начал адаптироваться к присутствию токсинов. Не раздумывая долго, Волк быстро загерметизировал силовые доспехи.

Он тут же ощутил что-то вроде сенсорного голодания. Теперь он совершенно не ощущал запахов и гораздо хуже слышал. Для Космического Волка это было равносильно тому, как если бы он оглох и ослеп. Он уже давно привык полагаться на свои обостренные слух, обоняние и зрение. Теперь его возможности в этом плане были не больше, чем у Трейнора и его людей. Рагнар быстро отдал распоряжения по вокс-линку, предупреждая своих братьев о ядовитом тумане. Он надеялся, что они тоже заметили неладное, но рассчитывать на это было нельзя.

Заливались лаем гончие, царапали когтями плас-крит. Рагнар оглянулся и заметил продолговатый силуэт, скачками приближающийся к нему. Что бы это ни было, твари не представляло никаких трудностей выследить Рагнара в темноте. Волк поднял пистолет, но тут снаряд, выпущенный из тяжелого орудия, разорвал зверя пополам. Предсмертный вой потонул в надсадном реве гончих. Даже шлем не заглушал эти звуки. Напротив, казалось, они стали громче. Возможно, это было просто еще одно действие тумана.

Свен поднялся с колена и снова поравнялся с Рагнаром.

— Ты хорошо обращаешься с этими штуковинами, — сказал Рагнар.

— У меня было много практики. Если так пойдет дальше, я стану Длинным Клыком быстрее, чем Серым Охотником.

В тумане проступили очертания «Громового Ястреба». Рагнар запрыгнул на скат и огляделся. Плохи дела. Многие из людей Трейнора не добрались до шаттла. Выжившие кашляли и харкали кровью или зеленоватой слизью. Большинство Волков в шлемах стояли в проеме шлюза с оружием наготове, чтобы уничтожить любого монстра, который появится из тумана. «Громовой Ястреб» задрожал, собираясь взмыть в небо. Словно в ответ на рев его двигателей раздались винтовочные выстрелы.

— Свен, залезай! — закричал Рагнар, увидев, что его боевой брат снова опустился на одно колено в нескольких шагах от трапа, стреляя в туман из тяжелого орудия.

Работающие, двигатели шаттла разогнали дымку, и Рагнар увидел, как псы окружают Свена со всех сторон.

Кровавый Коготь нажал на гашетку, и в этот момент что-то выпрыгнуло из темноты и могучие челюсти сомкнулись на горле Свена.

19

Клыки громадного зверя вонзились в пластинчатый обруч, защищающий шею Свена. Волк ударил тварь прикладом. Череп монстра раскололся, обдав Кровавого Когтя мозгами, но зверь не ослабил хватки. Рагнар спрыгнул с трапа, включив цепной меч, и нанес удар. Лезвие разрубило грудь животного, разбросав повсюду его внутренности.

— Я же приказал тебе лезть на борт! — рявкнул Рагнар на Свена.

Свен поднялся:

— У пса были свои соображения на этот счет.

— Не собаке это решать.

— Верно, — согласился Свен.

Вдруг его глаза расширились, и он опять вскинул пушку. Но на этот раз орудие издало какой-то невразумительный звук и замолчало, похоже, навсегда.

— Чертово барахло! — выругался Свен. Рагнар проследил за его взглядом и увидел, что к ним несется еще несколько гигантских псов.

В тумане их длинные поджарые тела были похожи на тени.

Свен запрыгнул на трап, когда «Громовой Ястреб» начал уже подниматься в небо. Корабль двигался как-то… неуверенно. «Что-то не так», — подумал Рагнар. Шаттл, похоже, получил повреждения. Или это какая-то уловка?

Рагнар вцепился в поручень левой рукой и тут ощутил, как что-то тяжелое повисло на его ноге.

Одна из адских гончих запрыгнула на трап и впилась в керамитовый сапог. Другие пытались сделать то же самое, но уже не могли достать до ската. «Громовой Ястреб» медленно, но набирал высоту. С этим нужно что-то делать, решил Рагнар. Хотя сначала следовало разобраться с более неотложными делами.

Он ударил свободной ногой гончую в ребра. Послышался неприятный хруст, и собака сорвалась вниз. Рагнар подтянулся на одной руке и втащил себя в шаттл через открытый люк. Когда он оказался внутри, Свен уже вооружился автоматической винтовкой и высунулся наружу, стреляя по собакам. Рагнар сразу же связался с пилотом:

— «Громовой Ястреб», прием. Все на борту. Пора трогаться. Слава Руссу.

— Вас понял. Да здравствует Император! «Громовой Ястреб» резко набрал скорость, из-за чего Рагнара швырнуло обратно к люку и он чуть не сшиб Свена, который стоял широко расставив ноги и продолжал отстреливаться. Туман внизу бушевал, словно штормовое море. Теперь облако заполнило воронку и неестественно возвышалось над краями, оторвавшись от земли. Это было неопровержимым доказательством того, что в дело замешано колдовство.

— Отойди от люка, Свен! — приказал Рагнар. Кровавый Коготь подчинился, и Рагнар надавил на рычаг — створки люка сомкнулись. Волк оглядел отсек:

— Потери есть?

Кровавые Когти доложили об отсутствии потерь. Бойцам милиции повезло меньше. Многие пытались унять кровь, и почти всех рвало. Рагнар тоже чувствовал себя не лучшим образом. Его подташнивало, и голова слегка кружилась. Свен также не выглядел совсем здоровым. Его лицо побледнело, и на лбу выступил пот. Чтобы оказать такое действие на Космического Волка, отрава действительно должна быть особенной.

Рагнар подошел к ребятам из милиции. Трейнор и несколько его приближенных выглядели получше остальных. Их фильтрующие маски были другого типа и, похоже, лучшего качества, чем у рядовых бойцов.

— Вы раньше встречались с чем-то подобным? — спросил Рагнар.

— Мы слышали о ядовитом тумане, — ответил Трейнор. — Я думал, что еретики используют отравляющий газ, но я никогда еще не видел, чтобы газ действовал подобным образом.

— И я тоже, — сказал Рагнар. — Это была черная магия.

— Теперь ничто из того, на что способны наши враги, меня не удивляет, — заметил Трейнор. — Их злобные выходки не знают границ. Сергий — это демон в человеческом обличье.

Ударная волна от взрыва достигла корпуса шаттла раньше, чем звук, и «Громовой Ястреб» накренился. Взрыв прогремел слишком близко для того, чтобы чувствовать себя комфортно.

Рагнар снял с пояса медицинскую аптечку. В ней содержался широкий выбор антидотов для Волков, если вдруг их имплантированные адаптеры выйдут из строя по какой-либо причине. Можно надеяться, что они помогут и этим людям, умирающим у него на глазах.

«Громовой Ястреб» снова качнуло в сторону и вниз, и Рагнара отбросило к стене. Еще один взрыв прогремел в ночи. Корабль заскользил по ударной волне, как человек, бегущий по берегу острова, сотрясаемого подземными толчками.

— Я надеялся, что они все-таки умеют летать, черт возьми, — пожаловался Свен, когда его приложило о металлическую переборку. — Я бы и то лучше справился. Эй вы, там, в кабине! Поосторожней или я поднимусь к вам и покажу, как это, черт возьми, делается!

— Это серьезная угроза. Всем нам, — сурово сказал Стрибьорн.

— Тогда мое проклятие действительно работает, — добавил Торвальд.

— Свен, а я и не знал, что ты умеешь управлять «Громовым Ястребом», — произнес Аэнар с детской наивностью.

Если пилоты и слышали Свена, то никак не отреагировали. Шаттл завалился на левый борт и опять резко дернулся вниз. Рагнар уцепился за скобу, пытаясь понять, подбит ли челнок, или же отказали двигатели и «Громовой Ястреб» пребывает в затяжном падении. И снова разрыв. Совсем рядом.

Рагнар выглянул в иллюминатор и увидел, что шаттл летит очень низко, почти над самой землей, огибая руины и возвышенности. «Теперь-то уж мы наверняка вышли из неконтролируемой зоны», — подумал он.

Минуты тянулись медленно, пока «Громовой Ястреб» на бреющем полете пробирался к Святилищу и большому военному лагерю, окружающему его. Наконец шаттл сбросил скорость до минимума и приземлился в центре посадочной площадки. Рагнар оглядел своих боевых братьев.

— Мы справились, — сказал он.

— А они нет, — буркнул Свен, указывая на мертвые тела нескольких ребят из милиции.

Когда Рагнар спрыгнул на землю, то увидел, что к ним направляются тяжелые транспортники. Это были «Рино» с эмблемами Имперской медицинской службы, машина со знаком Инквизиции и скоростной автомобиль из его собственного Ордена. Рагнар снял шлем и глубоко вдохнул. Его поприветствовали ночные запахи лагеря. На его доспехах, как и следовало ожидать, остался слабый осадок ядовитого тумана.

— Видимо, кто-то прослушивал наш вокс-линк, — пробормотал Свен.

Трейнор смотрел, как его раненых солдат выносят из «Громового Ястреба». Рагнар подошел к нему и хлопнул по плечу.

— Держись пока что рядом со мной, — шепнул он.

Первой подъехала машина Инквизиции. Из нее вышел высокий человек в сопровождении нескольких гвардейцев Маравийского полка. Мужчина уверенно подошел к Рагнару, а его эскорт следовал за ним, как хорошо обученные собаки. Медики выпрыгнули из «Рино», подбежали к «Громовому Ястребу» и начали обследовать раненых.

— Хорошо сработано, Космический Волк, — произнес инквизитор. — Теперь я позабочусь о пленных.

Трейнор был явно шокирован. Не на такой прием он рассчитывал. Рагнар взглянул на инквизитора. Ему сразу не понравились его заносчивость и полная уверенность, что все его приказы будут тотчас же выполнены.

— Эти люди не пленные, они наши союзники.

— Предоставь решать это компетентным органам, — сказал инквизитор.

— Это ты компетентный? — нагло осведомился Свен.

— Да, я имею в виду себя. И мой Орден. Я имею в виду представителей Империума на этой планете. И лучше вам не вставать у нас на пути.

— Это вам Император сказал? — спросил Свен, закипая.

Рагнар заметил, как рука инквизитора якобы невзначай скользнула на рукоять пистолета, лежащего в кобуре. Гвардейцы за спиной инквизитора начали нервничать.

— Кто вы? — спросил Рагнар.

— Я — инквизитор Гидеон.

— Итак, инквизитор Гидеон, я — Рагнар, Космический Волк, и эти люди со мной. Если они захотят пойти с вами, я не стану препятствовать, в противном случае они останутся со мной, пока Великий Волк не прикажет мне сделать иначе.

Гидеон повернулся к Трейнору:

— Следуйте за мной.

Трейнор вытер со лба испарину. Рагнар увидел, как трясутся его руки. Он боится, и в этом нет ничего удивительного. Инквизиция не могла похвастаться бережным обращением со своими «подопечными». Ни один человек в здравом уме не отправится в ее лапы добровольно. С другой стороны, ни один разумный человек не станет перечить инквизитору без очень веских на то оснований. Или не имея сильного союзника.

— Я пока останусь с Рагнаром. Мои люди сделают то же самое.

— Ты совершаешь ошибку, — произнес Гидеон, не давая себе труда скрыть угрозу в голосе. Рагнар услышал, как Трейнор судорожно сглотнул. Космический Волк догадывался, что Гидеон сейчас улыбается под своей маской. — Противодействие Инквизиции — это всегда ошибка.

Он многозначительно посмотрел своими холодным глазами на Рагнара.

— Угрозы по отношению к Адептус Астартес — это тоже всегда ошибка, — ответил Волк, удивляясь про себя идиотизму ситуации: ведь все они на одной стороне.

Возможно, ему следовало отправить Трейнора с Гидеоном, но ему не понравилась безапелляционность инквизитора… и что-то еще. Рагнар сам еще толком не разобрался в своих мотивах, но четко знал, что не отдаст постороннему приобретение Космических Волков без распоряжения своих командиров. Кроме того, Рагнар полагал, что ребята Трейнора владеют ценной информацией. Если эта информация поможет вернуть Копье Русса, то его боевые братья просто порвут его на сотню маленьких волчат, когда выяснится, по чьей вине сведения ушли на сторону.

Пилоты «Громового Ястреба» откинули фонарь кабины и с живейшим интересом следили за происходящим. Хотя оба они были Серыми Охотниками и старше по званию, чем Рагнар, никто из них не вступил в дискуссию, что могло означать только две вещи: либо они одобряют его позицию, либо, по каким-то только им известным причинам, позволяют ему стать посмешищем.

— Медицинский «Рино» принадлежит нам, — сказал Гидеон.

— У нас есть свои целители, — возразил Рагнар.

— Пока вы спорите, эти люди умирают, — напирал инквизитор.

— Достаточно двух человек, чтобы, черт возьми, поругаться, — философски заметил Свен.

В этот момент подоспел транспортник Космических Волков. Рагнар был удивлен, но испытал большое облегчение, увидев, что из него вылезают Берек Грохочущий Кулак и скальд Моргрим Серебряный Язык.

— Что здесь происходит?! — проревел Берек. Рагнар объяснил.

— Ты все сделал правильно, юный Рагнар, — сказал Берек. — Эти люди — наши союзники и гости нашего Ордена, и они расскажут все, что знают, Великому Волку. Если инквизитор Гидеон тоже захочет пойти с нами, он может это сделать в качестве нашего гостя. Мы, конечно же, изымаем «Рино» для транспортировки раненых.

Гидеон сурово посмотрел на Берека, но промолчал. Видимо, это очень разные вещи: отдавать команды молодому Кровавому Когтю, возглавляющему маленькую стаю, и спорить с Волчьим Лордом, да еще и со столь знаменитым. Он перевел взгляд на Рагнара, и этот взгляд не обещал ничего хорошего. Сегодня Рагнар нажил себе врага. «Тем хуже для тебя», — подумал Волк.

Берек подошел к нему и звонко хлопнул его по плечу своей металлической лапой. Кровавый Коготь едва устоял на ногах. Берек заговорил на языке Фенриса, так тихо, что только Рагнар мог расслышать его слова:

— Прекрасно сработано, парень. Не отдавай этим стервятникам ничего, что принадлежит Волкам.

Рагнар не был уверен, что Трейнору понравилось бы услышать, что он теперь кому-то принадлежит, но он оставил эти мысли при себе.

— Пошли! — рявкнул Берек, знаком давая Рагнару и его Когтям понять, что они должны проследовать за ним, когда закончат с погрузкой больных и раненых в «Рино», и направился к Святилищу.

Инквизитор Гидеон и его люди пошли следом.

Когда Рагнар выбрался из «Рино», то увидел, что новые корабли спустились с орбиты. Они были гораздо больше, чем обычные транспортные судна, и вскоре ему стало ясно почему. Бортовой шлюз одного из них был открыт, и в проеме виднелась чудовищная гуманоидная фигура Титана класса «Повелитель». Мощные орудия этой машины были уложены вдоль корпуса.

Титан выдвинулся вперед, словно огромное насекомое, покидающее кокон. Вслед за ним из корабля Адептус Титанус выехали огромные платформы с кран-балкой и ремонтными механизмами. Когда Титан двигался, земля тряслась под его невообразимой тяжестью. Его орудия пришли в боевую готовность. Огромная многоствольная пушка на правой руке повернулась, словно выискивая цель. Глядя на него, Рагнар внезапно понял, почему так много людей склонны обожествлять машины. Титан мог быть живым воплощением самого Омниссии, Бога-Машины. Возможно, так оно и есть.

Трейнора и тех из его людей, кто мог передвигаться, сопроводили от «Рино» к огромному шатру из стальных щитов, предназначенному для паломников Святилища. Инквизитор Гидеон шел за ними по пятам, как будто опасаясь, что его добыча ускользнет. Сервиторы увезли раненых в медицинский отсек на каталках.

Когда разношерстная процессия приблизилась к воротам Святилища, двое Рунных Жрецов выступили навстречу. Они преградили путь Трейнору и его людям двумя длинными резными посохами. В следующую секунду Рагнар ощутил присутствие магии, когда жрецы применили свои необычные таланты для сканирования мозга вновь прибывших. Такой процедуре подвергались все приглашенные на аудиенцию к Великому Волку, за исключением собственно Космических Волков.

— Можете войти! — объявил Рунный Жрец, переключив свое внимание на Гидеона и его людей. Инквизитор подвергся той же проверке, что и Трейнор, хотя и с меньшей учтивостью. Увидев это, Берек злорадно ощерился.

Внутри Святилища стоял негромкий гул голосов. Здесь были не только Волки, но и комиссары, офицеры Имперской Гвардии и Флота и даже несколько человек в униформе Адептус Титанус. Святилище стало ставкой командования всех Имперских сил. Люди здесь передвигались целенаправленно и с тем возбуждением и нервозностью, которые характерны для находящихся в зоне военных действий.

Через несколько минут Берек и его сопровождающие достигли зала, где их ожидал Логан Грим-нар и его свита. Великий Волк сидел, развалившись на своем плавающем троне, взирая на всех собравшихся, как сюзерен смотрит на вассалов. По обеим сторонам трона стояли жрецы; Волчьи Гвардейцы были готовы в любой момент броситься на защиту повелителя. По такому случаю они были одеты в громоздкие терминаторские доспехи.

Когда Берек и остальные вышли вперед, собравшиеся расступились и расчистили им путь. Какие бы высокие посты они ни занимали, все отступили, чтобы пропустить Волчьего Лорда и его эскорт. Через несколько сотен шагов они приблизились к подножию помоста, над которым парил Логан Гримнар.

Когда Рагнар подошел поближе, то смог разглядеть Волчьих Гвардейцев, стоящих возле трона. Это были действительно крутые ребята. А кроме них возле трона возвышался некто в униформе Принцепса Максимуса Адептус Титанус. Он, похоже, больше был машиной, чем человеком. Как минимум половина его тела была из металла. Левую часть лица закрывала железная маска, а из левого рукава высовывалась длинная бионическая рука. Левая штанина, отрезанная ниже колена, обнажала механическую ногу, заканчивающуюся массивной когтистой лапой.

— Лотар Железное Сердце, — прошептал Моргрим, стоящий рядом. — Да, целая половина его тела посвящена Богу-Машине. У этого человека нет сердца, только бионический насос.

Рагнар где-то уже слышал это имя. Ранее Железное Сердце и его Титаны несколько раз сражались бок о бок с Волками, что неудивительно: промышленный мир Салонус располагался недалеко от Гарма и у Титанов были склады на этой планете. Лотар заработал свою репутацию в жгучих пустынях Талларна. Говорили, что он убил трех гигантских орков гаргантов. Эта битва стоила ему большей части его человеческой сущности.

Над постаментом в воздухе мерцало огромное лицо имперского генерала Бальтуса Траска — его Рагнар уже видел раньше. Он командовал своими войсками с орбитального флагмана и не смог лично присутствовать, однако давал о себе знать при помощи комм-линка. Несколько менее значительных командиров среднего звена присутствовали «живьем». Никто из них не излучал и половины той властности, что проистекала от изображения Траска.

До сих пор Рагнар не понимал, насколько большое значение командование придает этим пленным. Он ожидал, что их допросят с глазу на глаз, Ранек или какой-нибудь Рунный Жрец. Теперь все взоры, и высшего командования, и нижестоящих офицеров, были направлены на них. Здесь присутствовали и несколько Волчьих Лордов. Рагнар даже не сомневался, что те из них, кто не присутствовал лично, прислали сюда своих представителей.

— Итак, Берек, — промолвил Логан Гримнар, — похоже, что твой воспитанник хорошо себя проявил. Давайте послушаем историю гармита.

20

С борта «Громового Ястреба» Рагнар осматривал огромную группировку войск. Впервые в своей жизни он видел Имперскую армию на марше, готовую к бою. Это зрелище завораживало. Войска заполняли почти всю равнину перед Святилищем. Десятки Титанов «Повелителей» возвышались подобно башням. Но по сравнению с единственным Титаном класса «Император» даже они казались маленькими. Он отбрасывал длинную тень, которая накрывала почти половину армии. Поджарые волкоподобные Титаны класса «Пес войны» быстро передвигались на флангах, занимая передовую позицию.

«Громовой Ястреб» летел на малой высоте, кружа над Имперской армией, позволяя Рагнару хорошо рассмотреть то, что творилось внизу. Звено бомбардировщиков «Мародеров» пролетело мимо и скрылось в грязных облаках. Несмотря на свой небольшой размер, они выглядели чрезвычайно опасными и смертоносными.

И вот уже орудия огромного «Громовержца» открыли огонь по вражеским позициям, посылая снаряды невероятной разрушительной силы в стены далекого завода, которого даже не было видно сквозь снежную завесу. Согласно прогнозу погоды, снегопад скоро должен прекратиться. Рагнар надеялся на это. Здешняя погода была, как говорится, палкой о двух концах. Она может затормозить продвижение техники, за исключением самых больших танков и Титанов, и в то же время поможет прикрыть их наступление. Это был не самый хороший день для проникновения в цитадель Сергия, однако на лучшее в это время года рассчитывать было трудно. Кроме того, руны говорили, что осталось мало времени и, что бы ни замышлял главарь еретиков, он скоро это осуществит.

Большинство пехотинцев передвигались на «Рино» и были готовы вступить в бой. Хотя Имперским Гвардейцам недоставало навыков и сверхчеловеческой свирепости Космических Волков, они с лихвой компенсировали это количеством. На равнине собралось несколько десятков тысяч человек, готовых сражаться во имя Императора. Рагнар увидел танки модели «Гибельный Клинок», — настолько большие, что даже Титаны не могли сделать их присутствие незаметным, — а также «Призрачные Мечи», готовые вступить в бой с танками противника. Пока что войска не встретили и намека на сопротивление. Сегодня они должны атаковать фабрику-крепость, проникнуть в нее, очистить родной завод Трейнора от приспешников Хаоса и вернуть Копье Русса.

По крайней мере, таков был план.

Если штурм пройдет успешно и завод будет взят — отлично, но никто всерьез не ожидал, что это произойдет именно сегодня. Оборонительные сооружения противника слишком мощны, а еретиков — много. Истинная цель сегодняшнего предприятия заключалась в том, чтобы дать Волкам возможность проникнуть в крепость, посеять ужас среди врагов и найти Копье. Великий Волк решил, что именно так и надо сделать, выслушав рассказ Трейнора. Имперский генерал, понимая, что лучший способ расправиться с ересью — это уничтожить главаря, согласился поддержать Волков. Был подписан приказ о приведении в исполнение смертного приговора Сергию. Теперь оставалось только схватить архиеретика.

Рагнар оглядел кабину «Громового Ястреба». и остановил взгляд на сержанте Йорисе, который заменил Хакона и стал новым начальником Рагнара. Для Космического Волка он был как-то мелковат, но его руки были толще, чем у Рагнара ляжки. Говорили, что он первый силач во всей роте, и Рагнар не видел никаких причин сомневаться в этом. Йорис был почти лыс, и только на затылке еще сохранились редкие волосы. Впрочем, это компенсировалось очень длинными бакенбардами и завивающимися усами. На его щеках играл яркий румянец. Новый сержант держался в обманчиво приятной и бодрой манере. Йорис улыбнулся, обнажив чрезмерно длинные клыки.

Рагнар все еще удивлялся, когда сержант спрашивал у него совета. Оказалось, что его по-прежнему рассматривают как лидера Кровавых Когтей.

Так уж у Волков было заведено. Если кого-то назначали на определенную должность, он оставался в ней, пока не получал повышение либо не обнаруживал свою несостоятельность. Если кто-то способен быть лидером, пусть будет.

— Вот оно, — прошептал Свен, — пришел день, когда я стану Серым Охотником. Наступил, черт возьми.

— Ты так думаешь? — спросил Стрибьорн. Даже возбуждение перед битвой не смягчило угрюмого выражения его лица.

— Да, сегодня начинается новая глава в «Саге о Свене».

— «Сага о Свене Хвастливом», — сказал Рагнар. — Мне нравится.

— Тебе везет, — уныло пробурчал Торвальд. — А у меня нет никаких шансов стать Серым Охотником. Наверняка сработает мое проклятие.

— Это потому, что ты только что из чертова Руссвика, — сказал Свен.

— Давайте смотреть на вещи оптимистично, — вставил Аэнар. — Наш день придет.

— Да, когда мы будем достаточно зрелыми, чтобы стать Серыми Охотниками, — отозвался Торвальд. — Если я так долго проживу. Что маловероятно.

Над ним нависла фигура тролля.

— Не беспокойся, парень, я позабочусь о тебе.

Рагнар закрыл глаза и вознес молитву Руссу.

Что-то было не так. Чего-то не хватало. Он снова посмотрел на Йориса. Странное чувство овладело им. Рагнар в самом деле ожидал увидеть изрезанное шрамами лицо Хакона. Но этого больше никогда не будет. В чем дело? Он же сражался бок о бок и с другими сержантами, не только с Хаконом. Был еще Хенгист, с которым Рагнар проник в храм Хаоса в горах Фенриса. Или Лотар, тогда, на Экзекуторе. Сейчас вот Йорис, будут и другие…

— Выглядишь хреново, черт возьми, — сказал Свен, толкая его под ребра. — В чем дело? Скучаешь по прелестям командования?

— Вроде того.

Рагнар обдумал слова боевого брата. Было ли это частью его странного характера? Неужели ему не хватает того волнения, которое испытываешь, командуя? Первым его порывом было сказать «нет». В глубине души он был рад, что теперь кто-то другой несет ответственность за жизни его товарищей. Подумав еще немного, Рагнар понял, что все же тоскует по власти. Была какая-то пьянящая радость в том, чтобы быть лидером, отдавать приказы и требовать их исполнения, быть хозяином своей судьбы и судеб подчиненных.

«Не поэтому ли Берек назначил меня главным в патруле?» — подумал Рагнар. Чтобы дать молодому Волку почувствовать вкус командования и посмотреть на его реакцию. Была ли это проверка? Конечно, такое возможно. Ведь несмотря на свою обманчивую манеру держаться, Берек был хорошим лидером.

Рагнар посмотрел на Трейнора, довольный тем, что офицера приписали к их стае. Все выжившие бойцы милиции были распределены по ротам, принимающим участие в штурме. Их знание внутренних помещений Железного Клыка могло оказаться полезным.

Трейнор выглядел не лучшим образом. Казалось, что за одну ночь он постарел лет на десять. Рагнар решил, что виной тому были исследования Рунных Жрецов. Древние волшебники хорошенько порылись в его голове, как, впрочем, и в головах его товарищей. Они не должны были допустить, чтобы предатель завел Волков в ловушку.

Рагнар посочувствовал Трейнору, вспомнив те суровые испытания, через которые ему самому пришлось пройти, когда он оказался во власти этих ужасных старцев после того, как оказался по ту сторону Врат Моркаи. Однако Рагнар сомневался, что беседа с инквизитором Гидеоном была бы легче.

Видимо, Трейнор успению прошел тест, иначе его здесь не было бы. Одному из его людей повезло меньше. Рагнар не был уверен, что Трейнор хотел бы знать, что с ним стало. Офицер посмотрел на Рагнара испуганным страдальческим взглядом. Вряд ли ему хотелось возвращаться туда, где он провел всю свою жизнь, вместе с оккупационными войсками, чтобы сражаться со своими бывшими друзьями и соседями, которые теперь оказались по другую сторону баррикад. Судьба воина редко бывает простой.

Рагнар вспомнил долгие часы, проведенные в тронном зале Гримнара, когда имперские командующие предлагали свои планы штурма. Несколько воодушевлял тот факт, что генерал Траск, который теоретически был главнокомандующим гармитской операцией, согласился с пожеланиями Великого Волка и с его планом атаки на цитадель Хаоса. Было похоже, что мнение Волков перевешивало соображения прочих армейских чинов.

Конечно, Рагнар быстро повял, что все обстоит не совсем так, как кажется. Траск, конечно же, командир Имперской Гвардии, но ни Волки, ни Титаны не обязаны ему подчиняться. И те и другие горды и независимы и быстро дали ему это понять. Принцепс Максимус не признавал других авторитетов, кроме Великого Лорда своего Ордена, а Логан Гримнар — никого, кроме Императора. Это делало Железное Сердце и Великого Волка естественными союзниками. Рагнар подумал, что Траск согласился с ними во избежание раскола и направил свои силы, чтобы вернуть священный артефакт.

В каком-то смысле это было очень разумное решение как в политическом, так и в военном плане. Отвоевав свое сокровище, Волки скорее согласятся с дальнейшими планами генерала, а если так сделают Волки, то, скорее всего так поступит и Железное Сердце. Видимо, нужно было быть не только стратегом, но и дипломатом, чтобы возглавлять Имперскую армию. Нужно быть искусным не только в войне, но и в переговорах. Здесь было над чем задуматься.

Рагнар догадывался, что у Траска тоже были проблемы. Конечно же, некоторые из его командиров так же хотели атаковать Железный Клык, как и сам Логан Гримнар. Они, без сомнения, жаждали славы, хотели вписать свои имена в историю Империума. И, конечно же, они так же соперничали между собой, как, например, Берек и Сигрид.

Воевать на других мирах было не так просто, как на родном Фенрисе. Там дело обстояло так: местный лорд выстраивал свои войска и приказывал открыть огонь по противнику. Или, может быть, Рагнар тогда был еще слишком молод, чтобы понять всё? Может быть, во всех армиях шла неявная внутренняя борьба? Иногда Рагнару казалось, что прошло лет сто со дня битвы на родном острове, в которой он погиб и был избран.

Поблизости летели другие «Громовые Ястребы». Большинство тяжелых машин Ордена было сегодня в воздухе, что неудивительно. Это был смелый план, требующий большой мобильности, которую могли обеспечить только «Громовые Ястребы». Когда они окажутся у стен крепости, наступит время пехоты, там не будет места для скоростных автомобилей, штурмовых мотоциклов и тяжелых броневиков. Там даже не будет никакой пользы от терминаторских доспехов. Такие операции требовали свободы маневра, бесшумности и высокой точности — то есть небольших партизанских атак на основные вражеские центры связи, генераторы и склады с оружием. Смысл был в том, чтобы деморализовать и запугать врагов. Понадобится найти вход в капище Хаоса, проникнуть туда и отобрать Копье.

По правде говоря, Рагнар не был уверен, что последователей Хаоса можно было запугать. Он не мог представить, что может внушить страх человеку, который добровольно отдал свою душу Хаосу. Даже праведный гнев богоизбранных воинов Императора не в состоянии сделать это. К счастью, еретики будут в меньшинстве. И нервы обманутых дураков, решивших последовать за Сергием и его приспешниками, вряд ли были такими уж крепкими. А они до сих пор представляли собой основу вражеского войска. Во всяком случае, Рагнар надеялся на это.

Он еще раз просмотрел голографические карты, стараясь запомнить как можно больше подробностей. Все они хранились в памяти духов его силовых доспехов, однако в разгар боя эти сведения не всегда будут доступны, кроме того, доспехи иногда получают повреждения. Лучше уж держать информацию в голове. Рагнар прикрыл глаза и воспроизвел планировку Железного Клыка по памяти. Это была огромная постройка из тех, что предпочитали строить в таких промышленных мирах, как Гарм: куб с основанием километр на километр, скрепленный с землей паутиной труб и кабелей, напоминающей корневую систему огромного растения. Эти «корни» черпали энергию из плазменных недр Гарма и воду из подземных резервуаров, протягивались на многие километры в виде транзитных туннелей для грав-поездов. Трубы вились по стенам здания, словно плющ.

По четырем углам Железного Клыка высились огромные башни, похожие на копья, нацеленные в живот облакам. Они выполняли роль сторожевых вышек и дымоходов, выбрасывающих в небо черные клубы. В центре крыши располагалась усеченная пирамида размером с один из многочисленных островов в океане Фенриса. Там находились контрольные системы всего завода и жилой комплекс для высшего руководства.

Рагнар еще раз просмотрел возможные места проникновения в цитадель, отмеченные на голографической карте. Через одну из таких точек должна будет войти его стая.

Армия двигалась по заснеженной равнине. Взрывы поднимали в небо клубы дыма, пепла и снега. На поверхности Гарма царил ад.

«Громовой Ястреб» приблизился к Железному Клыку в составе звена таких же машин. Они летели так низко, что можно было разглядеть царапины на корпусах Титанов. Рагнар получил некоторое представление о размерах этих машин и был впечатлен.

— Вот это я называю оружием, черт возьми, — сказал Свен, указывая на многоствольную пушку, которой увенчана была рука Титана.

Рагнар кивнул. С момента своего избрания он не хотел быть никем другим, кроме как Волком, однако в этот момент он решил, что если бы он мог выбирать, то стал бы Принцепсом Титанов. Он попытался представить себе, каково это — управлять таким чудовищем из стали и керамита. Из всех ощущений, которые человек может испытать, это, наверное, ближе всего к тому, что можно назвать божественной властью.

— Не думаю, что ты смог бы его поднять, — сказал Торвальд мрачно.

— Не думаю, что все Волки Ордена смогут поднять его.

Сержант Йорис услышал разговор.

— Один Десантник в нужном месте сможет нанести ущерб в десять раз больший, чем эта штука.

Он говорил с уверенностью человека, на деле проверившего правоту этих слов. Рагнар тоже поверил в это.

— Да, но ведь нам, черт возьми, гораздо труднее попасть в это нужное место, — сказал Свен.

— А у меня уже нога болит, — отозвался Торвальд.

— У тебя сейчас голова заболит, если не прекратишь ныть, — ответил сержант.

Торвальд улыбнулся. «Громовой Ястреб» задрожал и затрясся, попав в воздушный поток, и быстро оставил Титанов позади.

— Они не могут лететь помедленнее? — спросил Торвальд.

— Если только хвостом вперед и кверху пузом, — сказал Свен.

Несмотря на шутливый настрой, напряжение в кабине нарастало. Судя по запаху стаи, Волки были взбудораженны и взволнованны. Аэнар закрыл глаза. Его губы беззвучно шевелились — он молился. Трейнор присоединился к нему. Стрибьорн смотрел в пустоту как человек, предчувствующий свою смерть…

Йорис прошелся по отсеку, проверяя оружие и доспехи, удостоверяясь, что Волки будут готовы к битве сразу же после десантирования. Рагнар почувствовал себя оскорбленным — сержант Хакон никогда этого не делал, по крайней мере так открыто. Он доверял им и полагал, что они сами могут о себе позаботиться. Йорис же отчетливо дал понять, что они являются просто Кровавыми Когтями, а он — ветераном. Рагнар позволил себе помечтать о том дне, когда он станет Серым Охотником и будет выше подобных мелочей.

Раздался взрыв. По левому борту поднялись клубы черного дыма. Рагнар выглянул в иллюминатор и увидел, что один из танков подбит. Он и понятия не имел, как это произошло. Экипаж выскочил из машины и разбежался в поисках укрытия. Через несколько секунд в небо взметнулся фонтан металлических обломков.

— Похоже, еретики наконец-то очнулись, — сказал Свен. — Я уж начинал думать, что они спят.

Другие «Гибельные Клинки» открыли ответный огонь, хотя Рагнар не мог понять, куда они стреляют. Какими бы мощными ни были их пушки, они едва ли могли пробить брешь в стенах крепости с такого расстояния.

— Взгляни-ка туда, — сказал Аэнар, показывая в иллюминатор правого борта. Рагнар увидел, как Титан «Повелитель» привел свое оружие в действие. Воздух наполнился громким жужжанием, когда генераторы Титана заработали на полную мощность, после чего из ствола пушки в сторону далекого здания вылетел столб энергии. Тотчас же к нему присоединились остальные Титаны. Рагнар пожалел, что он сейчас не в кабине пилотов: оттуда можно было бы различить, что делается впереди. Было бы интересно увидеть, какой эффект огромная огневая мощь Титанов возымела на врага.

Теперь начался серьезный бой. Имперская армия вела беспорядочный огонь, как, впрочем, и обороняющиеся враги. В рядах имперских войск прогремела череда взрывов, когда какой-то многозарядный ракетомет взял на мушку приближающиеся «Рино». Глядя вниз, на огненный ад, трудно было поверить, что там что-то может уцелеть, но, когда дым рассеялся, Рагнар увидел, что ни один «Рино» не пострадал.

— Черт возьми, да моя бабушка стреляла лучше, чем они, — сказал Свен. — А она была слепая.

— С моим-то везением в меня прицелится тот единственный еретик, который умеет прилично стрелять, — сказал Торвальд. — А мне никогда не везло, ну вы знаете.

— Кому не везет, так это тем, кто тебя знает, — сказал Стрибьорн.

— Мою мать прокляла ведьма из клана Медведя, когда я еще не родился. Я уже упоминал об этом раньше?

— Раз этак сто, — ответил Стрибьорн.

— А что за проклятие-то? Что ей придется терпеть самого нудного выродка на всем Фенрисе? — спросил Свен.

— Она никогда мне не рассказывала. Она просто смотрела на меня и грустно качала головой.

— Могу ее понять, — сказал Свен. — Я и сам так делаю.

— Свен, возможно, та же ведьма прокляла и твою мать, — вставил Рагнар. — Должна же быть какая-то причина, что у нее родился такой уродливый ребенок.

Прогремел еще один взрыв. В броне Титана, идущего впереди них, появилась огромная выбоина. Мимо «Громового Ястреба» пролетели осколки керамита.

— Совсем близко, — сказал Аэнар.

— Сейчас будет еще ближе! — прокричал Йорис. — Мы высаживаемся.

21

Громовой Ястреб» поднялся над плечом Титана, и Рагнар увидел очертания Железного Клыка сквозь снежную дымку. Его стены щетинились множеством разнокалиберных стволов, плюющихся огнем по рядам Имперской армии. Это было впечатляющее зрелище.

— Стреляют не со всех башен, — сказал Рагнар.

— Видимо, в городе до сих пор идут бои, — отозвался Трейнор.

— Если это не ловушка, — добавил Торвальд с определенным удовольствием. — С моим-то везением как раз так и будет.

Наступающие имперские войска вносили свою лепту в разрушение. Многие башни крепости были разбиты вдребезги или охвачены пламенем. Кое-где стены оплавились, и у основания возникли лужи раскаленного металла. Снаряды вырывали куски рокрита, обнажая запутанную арматуру. Из циклопических труб, в которые, казалось, без труда мог въехать «Рино», валил дым.

Вперед выступили новые подразделения Имперской армии. «Рино» и легкие танки помчались к пробоинам в основании стен. За ними следовали штурмовые мотоциклы, оставляя позади клубы снега и пепла. Скоро и пехота подключилась к сражению, заговорили десятки тысяч лазганов и болтеров. Небо расчертили инверсионные следы ракет, выпущенных из переносных установок.

Натиск имперских войск усилился. Титаны обрушили всю огневую мощь на слабые места в обороне крепости. Танки также внесли свой вклад, поливая стены смертоносным металлом. Сквозь грохот канонады не было слышно даже двигателей «Громового Ястреба». Клубы дыма и вспышки взрывов скрыли крепость из виду. Казалось невероятным, что кто-то мог выжить в этой смертоносной буре, однако людям это удавалось.

Но еретики отвечали не менее ожесточенным огнем. Рагнар увидел, как Титан запнулся и упал на землю, точно так же как если бы он бы раненым солдатом. Десятки «Рино» стали пылающими гробами для своих экипажей. «Псы войны» достигли небольших строений, окружающих крепость, и начали крушить хрупкие домики своими массивными лапами, изрыгая огонь в сторону врага.

Сотни еретиков, скрывавшихся в жалких хижинах, высыпали наружу, стреляя по огромным машинам из автоматических винтовок и лазганов, пытаясь остановить их гранатами, которые могли бы быть эффективными лишь против танков или транспортников. Их встретили полчища Имперских Гвардейцев, высадившихся из первого эшелона «Рино». Разгорелся жестокий ближний бой, в ход пошли штыки, ножи и приклады. Между тем из башен Железного Клыка велась беспорядочная стрельба, уничтожающая и своих и чужих.

И все-таки Имперская армия медленно, но верно продвигалась к стенам цитадели.

По вокс-линку прозвучал спокойный, ровный голос Логана Гримнара:

— Волки, приготовьтесь к битве! Хвала Руссу!

«Громовой Ястреб» начал резко снижаться, вздрагивая, когда он выстреливал ракетами и тяжелыми снарядами, расчищая место для десанта. Рагнар улыбнулся Свену и приготовился к высадке. Люк в палубе уже открылся. Внутрь рвался холодный грязный воздух, принесший с собой странных цветов снежинки. Земля устремилась навстречу. Рагнар прижал болтер к груди, приготовившись к прыжку.

Через несколько секунд «Громовой Ястреб» завис в метре над землей. Сержант Йорис выпрыгнул из люка. За ним последовали Свен, потом Рагнар, а затем и все остальные Волки из их стаи. Рагнар откатился в сторону и огляделся, выбирая цель. Благодаря своему острому зрению он заметил снайпера, двигавшегося по крыше близстоящего куполообразного домика. Рагнар вскинул болтер и выстрелил в него. В последнюю секунду его цель нырнула за парапет. Рагнар знал, что это только на время. Спустя мгновение снова показалось длинное дуло винтовки, а за ним и голова. На этот раз Рагнар не промахнулся.

Он огляделся по сторонам. Десятки «Громовых Ястребов» десантировали бойцов. Пока что все шло по плану. Они высадились в нужной точке, вблизи от входов в туннели, ведущие к геотермальным трубам, отмеченным на карте Трейнора. Битва, которая свирепствовала вокруг, обеспечила Волков необходимым прикрытием. Десантники уже открывали люки и прыгали в темноту. Рагнар готовился присоединиться к ним, одновременно выискивая жертву.

Впервые он понял, насколько огромной является эта постройка. Железный Клык маячил над ними словно гора, монументальное сооружение, тень которого простиралась на километры. Он имел такой же неприступный вид, как и Клык на их родной планете. С его стен срывались водопады из нечистот и шлаков, похожие на потоки раскаленной лавы. Когда они затвердевали, то образовывали еще один слой брони на стенах крепости. Запрокинув голову, Рагнар увидел десятки странных изображений на стенах, а также трепещущие знамена, свисающие с башен.

Вблизи фабрика была совсем не похожа на куб. Тысячи мелких пристроек, башенок, смотровых площадок, лифтовых шахт и металлических труб выступали на ее стенах словно волдыри и шрамы. Повсюду зияли огромные пробоины. Горы затвердевших шлаков окружали крепость, похожие на волны, замерзшие за миг до того, как разбиться об утес. Даже сама мысль о штурме подобной крепости казалась смешной, а они надеялись на победу.

Большинство Волков уже исчезло в люках и в темноте коридоров. Рагнар поспешил присоединиться к братьям.

Под землей было темно, тепло и сыро. Пахло тухлыми яйцами. Рагнар поднял руку вверх и дотронулся до внутренней поверхности огромной трубы. Она была такой горячей, что это чувствовалось даже сквозь перчатку, Рагнар непременно обжег бы незащищенную ладонь.

Ноздрей Волка коснулся запах пота Трейнора, который уже снял накидку и свитер, раздевшись до пояса. После холода поверхности здесь их встретила невероятная жара. Один за другим Волки исчезали в темноте извилистых коридоров. Каждый был готов к битве. Теоретически эти туннели были чисты, но ни один Десантник никогда не стал бы всерьез на это рассчитывать. Сражение может начаться в любой момент.

Космические Волки прошли по главной геотермальной трубе всего лишь несколько сотен шагов, а впереди кто-то из бойцов милиции уже открывал следующий люк. Люк был старый, ржавый и вел в более темный, узкий и низкий коридор, который, видимо, очень долгое время не использовался.

Рагнару пришлось притормозить, так как в туннеле едва могли выпрямиться гармиты, а Волки были на голову выше любого из них. Когда Волк оказался в тесном коридоре, то ощутил уже знакомые ему нервозность и напряжение. Ему не нравилось находиться в замкнутом пространстве. Рагнар глубоко вздохнул и вознес молитву Императору, отчего его бешено стучащие сердца немного замедлили ритм.

В этом древнем туннеле было так же жарко, а слой коричневой ядовитой грязи доходил до колена. Воздух был наполнен мерзкими испарениями. Вне всякого сомнения, токсичными.

— Что это за место? — спросил Рагнар Трейнора.

— Кто знает? Древние построили эти коридоры давным-давно. Под поверхностью планеты они формируют целую паутину. Многие полагают, что это остатки рудников Древних. Некоторые из них наверняка ведут в заброшенные шахты и штольни. Пока мы производили техобслуживание, то постоянно натыкались на совершенно незнакомые нам ходы.

— Ты же не веришь в это? В рудники Древних, я имею в виду.

— Почему же, я думаю, что это такое же приемлемое объяснение, как и любое другое. На Гарме существовала цивилизация, когда сюда пришел Русс. А за десять тысяч лет можно многое забыть.

— Почему же за туннелями никто не смотрит?

— За какими-то смотрят. Но никто не в состоянии уследить за десятками тысяч километров лабиринта, особенно когда идут войны. Неудивительно, что о многих туннелях забывают. Мы в милиции знали лишь о некоторых из них. Кроме того, не все проходы необитаемы.

Это привлекло внимание Свена.

— Правда? Какой же идиот будет здесь жить?

— Преступники, служители запрещенных культов… Да и не только люди. Гигантские крысы, пауки-звездоносцы, туннельные драконы и прочие мутировавшие твари. Некоторые говорят, что здесь встречаются призраки Древних.

— Жуткое место, — сказал Свен, оглядываясь по сторонам.

— С моим-то везением меня уж точно съест туннельный дракон, — мрачно отозвался Торвальд. — Может быть, именно так и свершится проклятие.

— Если ты не заткнешься, черт бы тебя побрал, то оно свершится без всяких драконов, — пробурчал Свен.

— Взгляни-ка туда, — сказал Трейнор.

— А что там? — спросил Рагнар.

Офицер указывал на движущееся пятнышко, которое Рагнар уже учуял, но не обратил на него серьезного внимания. Направив туда луч фонарика, вмонтированного в наплечник, он разглядел нечто размером с его кулак, и оно довольно быстро приближалось, ловко перебирая восьмью лапами.

— Звездоносец, — сказал Трейнор. — Одной капли его яда достаточно, чтобы убить человека.

Он прошел мимо паука с особой осторожностью. Свен поднял пистолет, намереваясь пристрелить насекомое, но одумался. Даже он не был настолько сумасшедшим, чтобы палить из болтера в этом узком туннеле: ведь осколки могут срикошетить.

— Интересно, а какой он на вкус, — прошептал он.

— Его мясо тоже ядовито.

— Вряд ли оно хуже нашего полевого пайка, — сказал Свен.

— Держу пари, что хуже, — ответил Торвальд. Внезапно туннель содрогнулся. Грязная жижа, по колено в которой брел отряд, покрылась рябью, а паук не удержался на стене и шлепнулся в эту густую слизь. Рагнар представил себе, как он пробирается сквозь грязь рядом с его ногой. Он поморщился, но не испугался. Жвала насекомого вряд ли смогут прокусить крепкий керамит. А вот Трейнор забеспокоился. Он побледнел и весь покрылся потом. Неудивительно. На нем-то не было силовых доспехов, и он не обладал иммунитетом Космических Десантников.

— Что это было? — спросил он, дрожа.

— Взрыв на поверхности, — сказал Рагнар. — Или Титан споткнулся.

Рагнар хотел бы яснее представлять себе происходящее наверху, однако они не переговаривались по воксу, дабы исключить даже гипотетическую возможность прослушки.

Войска Империума в эту самую минуту, возможно, терпят поражение. Но Волки не узнают об этом, пока не покинут туннели и не увидят все своими глазами. Согласно плану, Имперская армия должна была осадить крепость, но если потери окажутся больше запланированных — отступить и ждать сигнала от Волков.

— Хотел бы я побыстрее выбраться отсюда, — нервно сказал Трейнор.

Его глаза продолжали изучать поверхность стен, выискивая паука. Свен погрузил руку в грязь и извлек трепыхающееся насекомое. Длинные ноги ядовитой твари оплели его руку почти до плеча. На голове нечисти росли длинные щупальца, покрытые полипами.

— Ты это ищешь? — спросил Свен Трейнора, который уставился на него как на сумасшедшего.

Свен открыл рот, как будто намереваясь съесть паука, но потом сжал кулак, раздавив его. — Беспокоиться не о чем.

— Его кровь тоже ядовита.

Свен с показным ужасом посмотрел на останки насекомого в своей руке, а потом обтер их о стену.

— Тогда лучше не трогать то, что осталось.

Они продолжали двигаться по длинным, темным, вонючим туннелям.

— Такова чертова жизнь, — сказал Свен. — Это настоящее призвание избранных героев Русса.

Теперь грязь доходила до груди. По поверхности, извиваясь словно змеи, двигались большие противные существа, похожие на сороконожек. Трейнор заверил всех, что они тоже ядовиты.

— Моя мама говорила, что я проклят, — мрачно сказал Торвальд.

— Да и я тебя проклинаю, — отозвался Свен.

— Давайте посмотрим на ситуацию с положительной стороны, — сказал Аэнар. — Наверняка цель уже близка. Мы идем уже несколько часов.

Рагнар посмотрел на остальных Волков, идущих впереди. Аэнар, похоже, был прав. Полную темноту разбавили слабые проблески света, и вскоре Рагнар увидел, что первые Десантники выбирались из заполненной грязью канавы на длинную каменную платформу.

— Похоже, наше купание на сегодня закончено, — сказал Свен.

Вслед за остальными Рагнар выбрался на платформу. На дальнем ее конце тускло горели огни.

Волк рефлекторно отключил наплечный фонарь и помог Трейнору выбраться.

Оставшийся путь они прошли в зловещей тишине, если принять во внимание то, что в темноте двигались сотни вооруженных людей. Не было никаких сомнений, что они уже в крепости. Воздух наполнился легким жужжанием машинного производства. Судя по запахам и вибрации, неподалеку работали массивные механизмы. Ощущалось присутствие знакомых существ, неотъемлемых спутников человека в его межпланетных миграциях. По углам суетились красноглазые крысы. Над ухом Рагнара прогундосила какая-то тварь, подозрительно похожая на комара.

— Наконец-то цивилизация, — проговорил Свен с глубоким сарказмом.

— Пока еще нет, но мы почти пришли.

В той секции завода, куда они вышли, недавно шли ожесточенные бои. Коридоры здесь имели в сечении прямоугольную форму и были шириной с городскую улицу. Повсюду взгляд натыкался на приметы сражения: ставни валялись рядом с окнами, которые они когда-то защищали; металлические двери были сорваны с петель. Выбоины в стенах и полу от снарядов. Очень скоро обнаружились и тела погибших. У потолка горело несколько уцелевших в ходе боя ламп. В их свете Трейнор смог оценить обстановку.

— В живых осталось слишком мало людей, чтобы отправить трупы на переработку.

— Переработку? — переспросил Рагнар, скривившись.

Он знал, что обычаи в разных мирах отличались, но это был один из тех, к которым он вряд ли когда-нибудь привыкнет.

— Да, трупы в обычное время отправляются на производство.

Рагнар попытался представить, как это должно происходить, но ему не удалось. Перед мысленным взором возникли картины огромных мусорных котлов, полных тел, которые выбрасывались в резервуары с растворителем, чтобы разложить их на протеины и питательные вещества. В промышленных мирах все шло в дело, даже тела умерших. Должно быть, он произнес эти слова вслух, потому что Стрибьорн сказал:

— Это единственный материал, дефицита в котором здесь нет.

— Без сомнения, мы вскоре поставим им новую партию, — сказал Свен, и жестокая улыбка заиграла на его корявой физиономии. Волки двинулись по коридору, держа дистанцию на тот случай, если вдруг наткнутся на мины-ловушки или нарвутся на засаду.

Запахи не говорили о присутствии поблизости врага. Волки хорошо выбрали место для проникновения. Бои пронеслись по этим нижним туннелям как лесной пожар и переместились туда, где было больше топлива.

Рагнар подумал о том, что они находятся в месте, где перевес сил был тысяча к одному не в их пользу. Хотя какое это имело значение? Еретики были заняты отражением штурма и не ожидали диверсии. Теперь просто нужно достичь своей цели, вернуть то, что принадлежало Волкам по праву, и вырезать раковую опухоль Хаоса из тела города. Без своих лидеров, без централизованного контроля еретики превратятся в рассеянные банды и станут легкой добычей для Волков и их союзников.

На какой-то момент масштаб мероприятия поверг его в уныние. Это был лишь один завод из тысяч. Нужно будет усмирить еще много таких же. Для выполнения подобного задания могло не хватить целой жизни…

Но потом его подготовка дала о себе знать. Не хватить может жизни обычного человека, но у него-то в распоряжении куда больший срок. Кроме того, оставался шанс, что все это не продлится слишком долго.

Если капище Хаоса в Железном Клыке было источником восстания, тогда после его уничтожения вся организация еретиков будет обезглавлена. Увидев победу имперских войск, те, кто перешел на сторону еретиков из страха или шкурных побуждений, быстро осознают свое заблуждение. Это приобретет эффект снежного кома. Чем больше людей вернется в лоно Империума, тем труднее будет остальным надеяться на победу.

По крайней мере, Рагнар надеялся на это.

22

Вокруг все было тихо. Теперь, когда отряды небольшими группами рассеялись по лабиринту, Рагнар остро ощутил пустоту. Причиной этого была зловещая мысль о том, что где-то рядом его боевые братья пробираются по заброшенным коридорам и вентиляционным шахтам завода, перерезают электролинии, минируют оружейные склады, уничтожают центры связи, убивают еретиков и сеют ужас среди врагов. Рагнару хотелось поскорее вступить в схватку, чтобы наконец снять охватившее его напряжение в бою.

В то же время он был горд. Роте Берека досталась ведущая роль: им предстояло разрушить главный генератор в западном крыле. Рагнар знал, что в этом случае прекратится доступ энергии к сторожевым башням и лазерным пушкам наверху, лифты и транспортеры встанут, и весь блок будет вынужден пользоваться запасными батареями для поддержания систем жизнедеятельности, таких как фильтрация, циркуляция воздуха и подкачка воды.

Тактический расчет заключался в том, чтобы поселить страх в сердце каждого обитателя этой крепости. Волки отдавали себе отчет в том, что, когда энергоснабжение прекратится, у еретиков в распоряжении останется совсем немного времени до того момента, когда аккумуляторные батареи сядут, и системы жизнеобеспечения перестанут функционировать. И этот промежуток будет становиться все короче, по мере того как Волки будут уничтожать оставшиеся резервные системы. Осознание того, что безжалостные враги проникли в их цитадель и уничтожают жизненно важные механизмы, должно сильно подорвать моральное состояние врага. Ведь даже если Волки не уничтожат каждого еретика собственноручно, за них это сделают недостаток кислорода, жажда и прочие неприятности, характерные для перенаселенных городов с нефункционирующими системами жизнеобеспечения. Нанести удар по этому человеческому муравейнику подобным образом — то же самое, что всадить нож в легкие, — они наполнятся кровью и человек еще сможет протянуть какое-то время, но в конце концов погибнет. Подобная тактика могла потребовать несколько недель, но рано или поздно она все равно сработает, если, конечно, еретикам не удастся произвести ремонт. Очень сомнительно, что они способны на это. Если уж Волки что-либо уничтожали, то навсегда.

Ведь пока еретики будут умирать от нехватки воды и кислорода, Волки, защищенные своими доспехами, не станут терять времени. Они будут убивать, убивать и убивать.

И все же что-то беспокоило Рагнара. Любые союзники, оказавшиеся в крепости, пострадают вместе с еретиками. Мирные жители разделят их участь. Волк попытался успокоить себя тем, что дни верноподданного населения были бы, по-любому, сочтены, если бы не пришли имперские войска, и что в подобной войне среди гражданского населения жертвы просто неизбежны. Однако это не добавило ему душевного равновесия.

Пока отряд медленно, но верно двигался вперед по заброшенным коридорам, Рагнар смотрел по сторонам, гадая, как же выглядело это место в мирное время. Судя по оставшимся запахам, это место было весьма населенным. Люди здесь жили и любили, пили и ели, покупали и продавали, и здесь их были десятки тысяч. Теперь же остались только трупы.

Когда-то они вырубили в нишах этих стен фигуры наиболее выдающихся героев своей истории. Барельефы были раскрашены, и Рагнар узнал некоторых из изображенных: Русс, Гарм и другие Волки, сражавшиеся с демонами, звероголовыми монстрами и страшно мутировавшими хаоситами. Статуи несли на себе отпечаток местного колорита. Насколько Рагнару было известно, ни Русс, ни Гарм не могли похвастаться бледно-голубой кожей, чуть более светлой, чем их доспехи; у них не было и горящих красных глаз со зрачками, похожими на бриллианты. Никогда они не были и настолько широкоплечими и мускулистыми, и Рагнар искренне сомневался, что у кого-либо из Волков когда-либо были такие большие клыки и совсем уж звериные, волчьи черты лица. Однако местные решили представить их именно так.

Рагнара это не обижало. Он принимал искусство таким, какое оно есть, как некую форму религиозного рвения. История этого мира давным-давно переплелась с историей Ордена Волков. Некоторые скульптурные композиции изображали древние битвы между добром и злом, светом и тьмой, Императором и Хаосом, и Волки, изображенные на них, изначально не должны были выглядеть правдоподобно. Они были полубогами, сынами Императора, призванными сокрушить его демонических врагов, и, наверное, не должны были выглядеть обыкновенными бойцами.

Рагнару стало интересно, изобразит ли и его когда-нибудь какой-нибудь гармитский скульптор в такой же неузнаваемой манере. Без сомнения, источником вдохновения для этих барельефов послужили предшественники нынешних Волков. Будет ли через много лет после его смерти какой-нибудь каменный Рагнар рваться в битву с раскрашенным демоном или стоять на страже с болтером наготове над входом в лавку кузнеца?

— Вот этот почти такой же уродливый, как и ты, — сказал Свен, словно прочитав мысли Рагнара. Дулом болт-пистолета он указал на одно особенно нереалистичное изображение Космического Десантника с голубой кожей.

— А та хрень, с которой он дерется, сошла бы за тебя, если бы не была слишком красивой. — Рагнар указал на существо с головой козла на человеческом торсе.

— Вам обязательно все время ссориться? — спросил Аэнар. — Почему нельзя ладить друг с другом, как положено братьям, во имя Русса?

— Я стараюсь, как могу, — сказал Рагнар, — но Свен всегда все портит.

— Как обычно, брат Рагнар поворачивает все в свою пользу. И вообще он всегда первый меня обзывает. Просто он говорит это не вслух. Я только защищаюсь, — ответил Свен.

Трейнор засмеялся. Это было первое проявление радости, которое выказал гармит после того, как они проникли в крепость. До этого момента он затравленно озирался по сторонам, не пытаясь даже сколько-нибудь спрятать свой ужас. Рагнар догадывался, что зрелище, представшее их глазам, не в силах было добавить офицеру спокойствия и оптимизма.

Рагнар понимал его, вспоминая, что творилось в его душе, когда он смотрел на руины своей деревни после атаки Беспощадных Черепов. В этой Вселенной трудно найти зрелище горше, чем вид разрушенного родного дома. Неожиданно всколыхнулись чувства, которые Рагнар считал давно забытыми, вдруг защемило сердце, когда он вспомнил Ану и родных, отца… Рагнар быстро прогнал эти мысли: не место и не время для сентиментальных воспоминаний.

Впереди Рагнар увидел, как Берек о чем-то разговаривал с Рунным Жрецом Скалагримом. Пламенный нимб появился вокруг почти лысой головы старика, превратив каждый волос в раскаленную нить. Такие же ореолы возникли вокруг навершия его посоха и рук.

— Что происходит? — спросил Трейнор.

— Рунный Жрец просит Русса и Императора защитить нас от любой магии, которую могут использовать наши враги, — сказал ему Рагнар.

Он был рад, что старик с ними. Многие другие люди из Великой Роты Логана Гримнара были прикомандированы к ротам Волчьих Лордов. У каждого из Лордов в распоряжении находилось несколько Волчьих Жрецов, Рунный Жрец и группа Железных Жрецов, которые проконтролируют детонацию взрывчатых зарядов.

Каждый из Рунных Жрецов обладал информацией, выкачанной из мозга Трейнора и его людей, и каждый из них мог вступить в контакт со своими собратьями-жрецами, используя псайкерские способности, если возникнет такая необходимость. Рагнара поражала широта возможностей и глубина знаний, которыми обладал его Орден. Он сомневался, что любая другая организация в Империуме, кроме разве что других Орденов Адептус Астартес, обладала подобной силой. Именно это делало Космических Десантников воистину богоподобными воинами.

Старик кивнул и что-то ответил Береку. По реакции Волчьего Лорда стало понятно, что он получил ту информацию, которую и ожидал. Он взглянул на Моргрима, который поглаживал серебряный горн, висящий на его шее, словно ему не терпелось приложить его к губам и затрубить. Но Берек велел двигаться дальше. Близилось время битвы.

Рагнар стоял посреди разрухи. Вокруг лежали мертвые еретики. Рунные Жрецы двигались среди обломков и останков, находя и излечивая раненых братьев и проводя последние ритуалы над теми, кому не суждено дожить до следующей зари.

Рагнар взглянул на собственную небольшую стаю. Принимая, во внимание ожесточенность боя, они сравнительно легко отделались. Аэнара снова ранили — в голову. Силовые доспехи Торвальда были пробиты в нескольких местах, а сам он громко жаловался любому, кто только его слушал, на боль, которую ему приходится терпеть. Правда, стоило поблизости оказаться целителю, как Торвальд замолкал. Лицо Свена пересекала повязка, закрывающая пустую глазницу. Рагнар слышал, как целитель говорил, что Свену повезло, так как нерв не поврежден и со временем можно будет пересадить искусственно выращенный имплантат. А пока ему внедрят механическую оптическую линзу, и Свен сможет снова хорошо видеть.

Угрюмый Стрибьорн сидел поблизости: он не был ранен, но едва сдерживал ярость. Рагнар понимал его. Иногда, в часы после боя, ему самому было сложно сохранять спокойствие, хотя с каждой луной, которая отделяла его от того дня, когда он слился со зверем и стал Волком, такие проявления случались все реже.

Все шло почти по плану. Рунный Жрец своей магией заставил охранников у входа в генераторную открыть массивные бронированные ворота. За считанные мгновения рота Берека оказалась внутри. Застигнутые врасплох еретики запаниковали и не смогли оказать сколько-нибудь организованное сопротивление. Кроме нескольких офицеров, которых оставили в живых ради информации, хранящейся в их головах, все остальные еретики были приговорены к быстрой смерти. Таково было наказание за мятеж против Империи.

Рагнар осмотрел себя. Руки и ноги были на месте. Он получил всего лишь пару царапин, из-за чего чувствовал себя несколько виноватым, представляя, какие боли должен сейчас испытывать Свен, и вспоминая о погибших братьях. И все же потери были невелики. Только два Десантника отправились к своим предкам. Некоторые были тяжело ранены и не смогут сражаться в течение следующей пары недель. Но враги скоро за это заплатят:

Огромные вентиляторы на потолке жалобно скулили, постепенно замедляя вращение. Свет мигнул и погас на несколько секунд, затем подключились запасные источники энергии. Вскоре весь этот сектор будет непригоден для жизни. Но еще раньше огромные пушки, удерживающие Имперскую армию на подступах к цитадели, перестанут получать энергию. Крепость пала, просто ее обитатели еще об этом не знают.

— И что теперь? — спросил Трейнор, выглядевший немного разочарованным.

Он не принимал активного участия в сражении. При всем желании он бы не смог сравниться в скорости и ярости с Десантниками. Офицер несколько раз выстрелил по врагу, но по сравнению с вкладом Космических Волков его вклад был ничтожным, и это мучило его.

— Вскоре еретики соберут силы, чтобы отбить это место.

Рагнар улыбнулся. Не было никаких сомнений, что в эту минуту мятежники собирают войска для контрудара, чтобы вернуть себе этот жизненно важный стратегический пункт.

— Когда они появятся, нас здесь уже не будет. Но мы оставим им несколько неприятных сюрпризов.

Рагнар указал на Железных Жрецов. Те были заняты установкой всевозможных мин и растяжек на входах в зал генераторной станции. Но это было лишь прелюдией к действу. Когда еретики проникнут в помещение, все здесь взлетит на воздух.

— А что, если им удастся обезвредить основной заряд? — спросил Трейнор. — Тогда вся ваша работа пойдет насмарку.

Рагнар не мог не заметить горечь, прозвучавшую в словах «вся ваша работа».

— Генератор уже не подлежит восстановлению. Поверь мне. Железные Жрецы знают, что делают.

Это было правдой. Генератор только внешне выглядел подлежащим восстановлению — это было сделано специально, чтобы заманить врагов в ловушку.

Берек подал Волкам знак отправляться дальше. Рагнар посмотрел на него, а потом на сержанта Йориса, который кивнул.

— Поднимайтесь, — сказал он, — пора идти.

Где-то вдалеке прогремели взрывы, один за другим. Через несколько секунд лампы опять замигали, а пол затрясся, как при землетрясении.

— Похоже, еретики нарвались на наш маленький сюрприз, — сказал Рагнар.

— Возможно, это были какие-нибудь невинные местные жители, — заметил Трейнор.

Рагнар посмотрел на него:

— Невинные местные жители не будут слоняться рядом с генератором.

И все же он был немного сбит с толку таким предположением.

Запел серебряный горн Моргрима. Долгие торжественные звуки разнеслись по коридорам. Рагнару показалось, что где-то вдали он услышал крики умирающих.

— Приветствую тебя, Рагнар, — сказал Берек.

Волчий Лорд сидел с приближенными Гвардейцами, всем своим видом показывая, что он наслаждается ужином. Рота сделала привал, чтобы отдохнуть и поесть, перед тем как продолжить миссию. Позади был долгий переход по коридорам, воздух в которых становился все более и более непригодным для дыхания. Судя по энтузиазму, с которым Волчий Лорд поглощал еду, можно было подумать, что у него в руках зажаренный олений окорок, а не тюбик с питательной пастой. Все, что Берек делал, он делал с удовольствием.

— Приветствую вас, Лорд Берек.

— Как прошел день?

— Очень хорошо. Битва за генератор обошлась для нашего отряда без жертв, и лишь трое Когтей легко ранены.

— Прекрасно. Тебе везет, Рагнар. Говорят, что лучше следовать за удачливым лидером, чем за опытным.

— Лучше всего следовать за тем, кто и удачлив, и опытен.

— Да, но такие люди — редкость.

Его тон не оставлял сомнений, что, по мнению Берека, перед Рагнаром сейчас как раз такой человек. По какой-то причине Кровавый Коготь отказался заглотить наживку и произнести ожидаемые слова. Молчание затянулось, Берек громко засмеялся и заговорил снова:

— Ты хорошо справляешься, юный Рагнар. Я не сомневаюсь, что скорее раньше, чем позже, ты и твои товарищи станете Серыми Охотниками.

Несмотря ни на что, Рагнар был рад. Берек заметил это:

— Ступай! Ешь! А потом готовься к отправлению! Через десять минут мы снова будем в пути. Надеюсь, к тому моменту, когда нам придется встретиться с главарем, мы узнаем что-нибудь важное.

— Ты уверен, что Волчий Лорд так и сказал? — переспросил Свен уже в пятый раз.

Он был взволнован, как и в день своей инициации. Он постоянно тер линзу, которая поблескивала теперь в его левой глазнице. Плоть вокруг нее была иссечена рубцами, похожими на швы, которые соединяли кожу с металлом. Это было неприятное зрелище.

— Да. Он сказал, что некоторые из нас наверняка станут Серыми Охотниками по окончании этой кампании.

— А он сказал, кто именно? — спросил Свен.

Рагнар огляделся и втянул ноздрями воздух. Ему не нравилось это место. Атмосфера здесь была неприятно спокойной и влажной, наполненной запахами человеческой жизнедеятельности. Но самым неприятным был еле заметный душок Хаоса, который уже стал до тошноты знаком Рагнару.

Но Свен ненавидел, когда его игнорировали.

— А он сказал, кто именно?

— Нет, но я могу дать тебе подсказку.

— Какую?

— Наиболее вероятно, что он будет выбирать из тех, кто к тому моменту останется в живых.

— Ха-ха, черт возьми!

К ним подошел Стрибьорн.

— Я разговаривал с несколькими Серыми Охотниками, — сказал он.

Судя по выражению его лица, у Стрибьорна были важные новости. Или по крайней мере слухи. Рагнар начинал подозревать, что в любом месте, где оказывались два солдата, можно услышать три разные сплетни.

— И? — спросил Рагнар.

— Вроде бы кто-то слышал, о чем Берек говорил со Скалагримом.

— И?

— Я как раз к этому веду, Рагнар. Сейчас я расскажу.

— Ну так рассказывай же, черт возьми, — прорычал Свен.

— Имперская Гвардия в Крепости. Они прорвались через внешнюю стену.

— Проклятье, давно бы пора, — сказал Свен. — Когда мы уже сделали всю основную работу.

— Вот так всю жизнь, — мрачно отозвался Торвальд.

— Теперь недолго осталось до победы, — почти одновременно с ним произнес Аэнар.

Остальные разделились на две группы: одни уставились на Аэнара, другие на Торвалъда. Порой Рагнар не мог для себя решить, кто из этих двоих больше его раздражает. Торвальд с его вечным ожиданием конца света или Аэнар с его детской наивностью.

— Также ходят слухи, что парой уровней ниже какие-то проблемы.

— Да? — сказал Рагнар.

— Знаешь, Рагнар, — ответил Стрибьорн, — то, что тебя сделали командиром отряда, не добавило тебе приятности в общении.

— А тебя не заставило поменьше болтать.

Рагнар понял, что сказанное не совсем соответствовало действительности. Стрибьорн никогда не отличался красноречивостью. Обычно он всегда был немногословным, но иногда присутствие бывшего врага раздражало Рагнара, и у него нередко появлялось желание позлить Стрибьорна.

— Рагнар, позволь ему, черт возьми, закончить, — сказал Свен.

Стрибьорн кивнул и продолжил:

— Вроде бы у Сигрида и его парней возникли какие-то проблемы, и их пришлось вытаскивать оттуда при помощи огневой поддержки двух других рот. Берек засмеялся, когда услышал об этом.

Рагнар не был уверен, что такая реакция Волчьего Лорда была уместной. С другой стороны, он не сомневался, что сам Берек, окажись он поблизости, без колебаний пришел бы на помощь Сигриду. Рагнар высказал свои соображения.

— Да, — заметил Свен, — только ради удовольствия потом позлорадствовать по этому поводу.

Рагнар взглянул на Свена. Он и не знал, что его друг может быть таким проницательным.

— Будем надеяться, что Сигрид сделает так же, если нам самим понадобится помощь.

— Мы же крутые парни из роты Берека! От чего нас можно спасать? — поинтересовался Свен.

— Уверен, что скоро нам может представиться возможность проверить это, — сказал Рагнар и тут же поежился от зловещего предчувствия.

К ним подошел Йорис:

— Пришло время допросить пленных.

— Я хочу присутствовать при этом, — отозвался Рагнар.

— Ты и еще добрая половина роты.

Без фильтрующей маски еретик выглядел голым. Его лицо было нездорово бледным, а глаза воспалены. У него не наблюдалось никаких признаков мутации, но Хаосом от него несло просто невыносимо. И несмотря на то что он был связан и обездвижен силой Рунного Жреца, он выглядел опасным.

— Говори, еретик, и тогда твоя смерть будет быстрой, — сказал Берек.

Он возвышался над предателем подобно скале, но приспешник Хаоса не струсил, как это обычно бывало.

— Сергий обещал мне вечную жизнь, — произнес он. — Хаос обещал мне вечную жизнь, а ты — да вы все — умрете раз и навсегда, а ваши души сожрут демоны. Меняющий Пути позаботится об этом.

Рагнар и раньше слышал этот титул. Он принадлежал Тзинчу, демоническому богу мутации и магии. Волк встречался раньше с поклонниками этой силы на родном Фенрисе.

— А я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была максимально неприятной, — сказал Берек.

— Вы можете убить мое тело, но моя душа вернется, — ответил еретик вызывающе. — Сергий об этом позаботился. Я вернусь. И другие вернутся. Они уже возвращаются.

Пока еретик говорил, что-то в нем изменилось. Его голос стал глубже, глаза засветились. Лицо Рунного Жреца напряглось, а нимб, переливающийся вокруг его головы, разгорелся ярче. Все присутствующие Волки держали оружие наготове. Температура в помещении быстро падала, воздух стал колючим, отчего у Рагнара дыбом встали волосы.

Он увидел, что еретик словно состарился, на лице появились морщины, волосы поседели.

— Вы — дураки, — произнес еретик измененным голосом. — Вас заманили сюда для того, чтобы уничтожить. Ваш путь был подготовлен. Магнус Рыжий снова обретет силу от Копья, которое ранило его, и все его сыны вернутся. А вы все умрете.

Не было никаких сомнений в том, что этот человек одержим демоном. Скалагрим уже начал ритуал изгнания нечистой силы, напевая слова древней молитвы. Рагнар держал болтер взведенным. Все его братья тоже.

— Здесь обитает смерть. Она ждет вас и весь ваш Орден.

Человек запрокинул голову назад и залился сумасшедшим хохотом. Сотни снарядов пронзили его изможденное тело. Еретика отбросило на стену. Он задергался и разлетелся на части. Но куски плоти не коснулись земли, не пролилось и капли крови. Вместо этого они растворились в густом, маслянистом дыму, который быстро рассеялся, не оставив и намека на то, что здесь только что был еретик.

Скалагрим стоял в полнейшем смятении с открытым ртом и смотрел в одну точку. Должно быть, напряжение, испытанное им, было огромно. Или его смятение вызвано чем-то еще? Наконец старик заговорил:

— Я прикоснулся к его разуму. Прежде чем он исчез в варпе, я узнал их планы. Я знаю, где спрятано Копье Русса. Мы должны заполучить его сейчас или же весь этот мир обречен на смерть!

23

— Как думаешь, может быть, это просто ловушка? — спросил Свен, пока они бежали по темным туннелям вслед за Береком. Капище было совсем близко. И на пути к нему отсутствовали какие бы то ни было препятствия. Как будто мятежникам было приказано пропустить их.

Какой большой ритуал задумал свершить Сергий и что имел в виду тот демон, говоря о Магнусе Рыжем? Не приходилось сомневаться, что речь идет о примархе Тысячи Сынов, заклятом враге Волков. Если мятеж был делом рук этого предательского Легиона, то должно случиться что-то страшное.

— Демон прямо сказал нам, что так и будет, — ответил Рагнар.

— И все же старина Берек несется туда. Удивительно, черт возьми, не так ли? Даже не дождался решения Великого Волка.

— Если Скалагрим прав, то у нас нет времени! Берек всем сообщил эту тревожную новость. Братья придут, как только смогут.

— Да, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Берек героически завладевает Копьем Русса! Во всяком случае, наш Лорд на это рассчитывает.

— Скорей всего.

— Похоже, тебя это не слишком беспокоит.

— Ну ты же рядом.

— Я не позволю паре тысяч еретиков отсрочить присвоение мне звания Серого Охотника.

— Мысль, достойная восхищения.

Волки роты Берека бежали вперед. Рагнар чувствовал их — запах огромной стаи ощущался даже сквозь затхлый воздух крепости и ядовитые пары, исходившие, казалось, отовсюду. Рагнар удивлялся тому, что гармиты не замечали этого. Запах Хаоса был таким сильным, что даже обоняние обычного человека было в состоянии его уловить. Рагнар отогнал от себя эту мысль. Его чутье и обоняние обычного человека нельзя было сравнивать. Иногда он просто забывал об этом.

Странно, а ведь было время, когда его чувственное восприятие становилось таким острым и всеподавляющим, что он готов был на стену лезть. Теперь это стало его обычным мироощущением. Иногда Рагнар пытался представить, на что стали бы похожи вещи вокруг, если бы у него отняли эту остроту восприятия. Он подозревал, что окружающий мир стал бы монотонным, серым и скучным. Рагнар не хотел этого. В любом случае он не стал бы прежним, даже если бы ему вернули Ану, отца и весь клан Грохочущих Кулаков. Как ни жестоко звучит, сейчас он не хотел, чтобы его судьба сложилась иначе. Время заглушило боль утраты, и он привык к теперешней жизни. Даже чувствуя дыхание близкой смерти и глядя в лицо Хаоса, Рагнар понимал, что счастлив.

Вполне возможно, что счастлив он был именно благодаря возможности драться до последнего вздоха. Он подозревал, что изменения коснулись не только его органов и мышц. Рагнар догадывался, что его мозг также претерпел изменения, да так, что теперь Волк получал удовольствие от опасности и приходил в восторг от войны.

Он огляделся и увидел тот же восторг на лицах остальных Волков из его отряда. Они также были полны предвкушения битвы и ждали ее с нетерпением. Рагнар подозревал, что такое выражение лица характерно для всех Волков в Ордене, начиная с Великого Волка и до последнего Кровавого Когтя. Тут ему в голову пришла другая мысль. Возможно, эта реакция не имела ничего общего с процессом, который превратил его в Космического Волка. Быть может, это было естественным чувством человека, посвятившего себя войне и службе Императору. Если уж тебе суждено постоянно сражаться, то нужно наслаждаться процессом.

Но более циничная часть его натуры говорила о том, что вряд ли тысяча людей реагировала бы одинаково без какого-либо ободрения извне. Даже среди людей его родного племени были те, кто любил войну, но также и те, кто сражался просто потому, что должен был делать это независимо от своего желания. И многие из них при этом были далеко не худшими воинами и решительно брали в руки топоры, когда это было нужно.

Конечно, большинство людей не были частью организации, которая поощряла их приверженность военному делу. Они не были избраны, чтобы бороться с врагами человечества. Они не знали, что судьбы миров и даже всего Империума зависят от них. Они не прошли через жесткий отбор и тренировки, как Рагнар и его боевые братья. Ведь даже не все избранные пережили все это.

Может быть, в этом причина? Возможно, процесс становления Космического Волка был похож на стремление лосося идти Вверх по течению горной реки. Только самым сильным дано преодолеть все препятствия, достичь цели и погибнуть не напрасно.

Кто знает, может, поэтому все Волки были чем-то похожи. Только те, кто действительно хорошо себя чувствовал на войне, наслаждался упоением боя, могли пройти этот долгий и опасный путь. И неспроста условия в лагерях подготовки были такими жестокими и суровыми, а процент выживания — таким низким. «Возможно, — подумал Рагнар, — именно здесь проходит грань между Волками и людьми типа Трейнора». Быть может, Волков намеренно отбирали среди самых свирепых прирожденных убийц. Никто другой просто не смог бы пережить все тренировки. Над этим стоило задуматься. Рагнар удивлялся, что Трейнор все еще в состоянии следовать за отрядом. Большинство людей отстало бы уже несколько часов назад, так как мало кто смог бы выдерживать темп, заданный Десантниками.

Воздух становился все тяжелее и грязнее. И дело было не только в зловонии Хаоса. После разрушения генератора во всей крепости системы фильтрации работали с усиленной нагрузкой, в некоторых случаях гораздо интенсивнее, чем позволяла техника безопасности.

Трейнор и его подчиненные, которые теперь снова были вместе, заметно сдали. Даже людям, выросшим на заводе, было сложно постоянно находиться в фильтрующих масках. Им приходилось спать в масках, всасывать пищевую пасту через длинные металлические соломинки, которые они использовали и для питья застоявшейся воды. И все же они были полны решимости принять бой с теми, кто разрушил их дом.

Рагнар понимал их. Он питал всепоглощающую ненависть к Легиону Тысячи Сынов, которые осквернили священную землю Фенриса, а теперь украли один из самых ценных артефактов его Ордена.

— Теперь уже недолго осталось, — сказал он бодро. — Скоро мы будем маршировать прямо по телам этих недоносков, почитающих Хаос.

— Давно пора, черт возьми, — пробурчал Свен. — Кстати, Рагнар, ты заговорил так, как будто слишком много времени провел с Серебряным Языком.

Коридор привел их к бывшей Имперской Базилике.

Они вошли в огромный атриум, который был больше, чем некоторые острова в Фенрисийском океане. До мятежа здесь медитировали и отправляли свои ритуалы жрецы и монахи. Теперь повсюду валялись тела людей и разбитые остатки машин.

Берек и его Волчьи Гвардейцы уже исчезли из виду в огромной утробе храма.

Сооружение было гораздо больше, чем предполагал Рагнар, и чем дальше продвигались Волки, тем запутанней становился их путь. По огромным мостам, переброшенным через ущелья, по дну которых, словно лава, текли промышленные отходы. Опоры моста украшали жутковатого вида горгульи с плотоядными ухмылками на мордах. Необъятные своды потолка были расписаны фресками. Сквозь клубы пара, поднимающегося из люков, просматривались гигантские статуи людей в монашеских рясах и масках. На первый взгляд все выглядело пристойно, но вызывало безотчетную тревогу.

Воздух провонял Хаосом. Рагнар чуял, что здесь совсем недавно было огромное количество еретиков. Они были здесь, когда Имперская армия штурмовала Железный Клык? Почему они не вышли на стены и не приняли бой? Почему они сейчас не противостоят Волкам?

Рагнар чувствовал, что, когда он получит ответ, он ему не понравится.

Храм представлял собой лабиринт. Многочисленные арочные проемы вели в залы, заполненные монументальными изваяниями. От одного взгляда на эти арки он испытывал беспокойство. Рагнар чувствовал какое-то напряженное враждебное ожидание: нечто весьма неприятное подстерегает их как раз в эту минуту. Он был не единственным, кто подозрительно озирался по сторонам.

— Я бы сказал, мы в нужном месте, — сказал Свен, когда они, прочесав несколько коридоров, оказались в просторном зале.

Большинство Волков уже находилось там. Кровавым Когтям было приказано проверить боковые проходы и убедиться в том, что Берека и его Волчьих Гвардейцев не подстерегает засада.

Рагнар сразу же понял, что имел в виду Свен. Стены помещения покрывали замысловатые фрески и яркие мозаики из разноцветного стекла, переливающиеся в свете фонарей. С первого взгляда трудно было заметить, что они несут на себе отпечаток Хаоса. Это выглядело как обычное храмовое убранство — религиозные сюжеты, каких множество в любом храме Императора. Люди, изображенные на фресках, отправляли обычные ритуалы, молились и поклонялись, в руках у них были кадила, чаши и книги.

Однако когда Рагнар пригляделся, то увидел, что на лицах паломников застыло пустое, полоумное выражение глупости и злобы. Посмотрев еще внимательней, он заметил, что пастыри выглядят вполне вменяемыми, но у них имеются рога, копыта и другие признаки мутации. На алтарях изображены злобные морды демонов, которые можно заметить, только взглянув под определенным углом.

Видимо, это была своего рода пародия на Императорский культ с одной стороны, а с другой — полупрозрачное покрывало, скрывающее безумство Хаоса и населяющих его демонов. Только умный и проницательный человек был способен разглядеть глубинный смысл изображений. Хитроумный гений создал эти фрески, словно приглашая зрителя оценить его мастерство, разделить с ним шутку и таким образом соблазниться его точкой зрения.

Пока Рагнар рассматривал картины, все очевиднее становилась легкость, с какой враги Империума могли извратить святые верования человечества. В конце концов, самые мощные организации Империи Человека действовали под завесой тайны. Самые святые ритуалы были сокрыты от глаз большинства граждан, огражденных даже от осознания того зла, от которого их защищали слуги Императора.

Цветное стекло мозаик гипнотически сияло. Что-то в этом узоре привлекло внимание Рагнара и застряло у него в мозгу. Он остановился, внимательно вглядываясь в роспись, судя по воцарившейся тишине, все остальные сделали то же самое. Рагнару в голову пришла идея первостепенной важности, не имевшая себе равных по глубине.

А нет ли в изображениях хотя бы доли правды? Не является ли вся система Имперского священнослужения шарадой? Не призваны ли все мистические ритуалы обмануть незнающих и запугать доверчивых? Не правы ли те смельчаки, которые решили бороться с испорченной организацией, утверждающей, что действует от имени Императора, которого никто никогда не видел, прикованного, как утверждали те же жрецы, к Золотому Трону вот уже десять тысяч лет? Может, он умер давным-давно, если он вообще когда-либо существовал. Не исключено, что он был просто выдумкой, созданной теми, кто хотел править от его имени, а обещание защиты и спасения — банальное вранье.

Рагнар обдумывал это все, удивляясь, почему никогда раньше это не приходило ему в голову. Он был введен в заблуждение, ему лгали те, кто хотел использовать его силу и мужество в своих интересах, те, кто был недостоин лизать ему ноги и должен был бы пресмыкаться перед ним! Возможно, тот, кто верил в эти детские выдумки, и заслуживал рабской участи. Но люди, знающие правду, конечно же, были достойны править, поскольку доказали свое превосходство.

Рагнара наполнила гордость за свой интеллект, за ясность своего понимания. Он был прирожденным лидером, прирожденным правителем, человеком, которому была уготована великая судьба, который был способен разглядеть основу основ, воспринять реальность во всей ее полноте. Он может и должен творить свою судьбу. В конце концов, все меняется. Прогнивший старый режим будет уничтожен, и что-то новое, чистое, сияющее и доброе заменит его, на человечество, управляемое избранными, самым великим из которых будет он, снизойдет великое благо.

Все, что ему нужно было сделать, так это познать простую правду: Меняющий Пути управляет всем и все в его власти. Он дарует могущество, равное могуществу бога. Чтобы обрести его, нужно лишь преклонить колени перед Тзинчем, воздать ему хвалу, и наградой станет вечность. «Преклониться?» — подумал Рагнар, и морок внезапно оставил его разум. Зачем преклоняться перед какой-либо силой? Он — Рагнар, сильнейший из воинов, величайший из предводителей. Он ни перед кем не станет преклоняться.

Неожиданно Рагнар рассмеялся, и смех разогнал остатки морока. Он увидел ловушку, расставленную Хаосом, взывающую к тщеславию, живущему в сердце каждого человека. Эти мозаики заколдованы, заклятие призвано усилить гордость гордых и использовать их силу против них самих. Оно льстило, расхваливало, зазывало… Но его демоническая утонченность в случае с Рагнаром оказалась слишком изысканной. Она раздула его гордыню до невероятных размеров, и тут чары не выдержали, лопнули как мыльный пузырь, стали явными, как дешевый трюк фокусника. Рагнар посмотрел на боевых братьев, желая поделиться шуткой, но понял, насколько все серьезно, увидев их враждебные взгляды. Волки вскинули болтеры.

24

— Это магия! — закричал Рагнар братьям. — Фрески прокляты!

Он увидел, что во взгляде Свена промелькнуло что-то похожее на понимание, да и остальные вроде как опамятовались, но вот Трейнор и его люди… Рагнар понял, что у него есть лишь несколько мгновений для принятия решения, иначе все закончится, не начавшись.

Он выхватил цепной меч и начал крушить фрески и мозаики. Лезвия оглушительно завизжали. Рагнар почувствовал, как заколдованная роспись сопротивляется его атаке, а мощная демоническая воля наваливается на его разум. Напряжение стало почти невыносимым: тело пронзила острая боль, словно меч кромсал не стекло, а собственную плоть Рагнара.

Собрав волю в кулак, Рагнар не позволил своей руке дрогнуть, несмотря на мучительную боль, и ударил по стене с такой силой, с какой обычно крушил врага. Сначала ничего не произошло, но потом со звуком ломающегося льда фрески начали осыпаться. Невидимая сила подхватила осколки и швырнула их Волку в лицо. Рагнар прикрылся рукой. Но ему все же рассекло щеку, из раны потекла кровь, а жгучая боль заставила Рагнара вспомнить о яде. В его мозгу проносились хаотичные образы, пляшущие, словно снежинки на ветру.

В голове Рагнара всплывали чужие воспоминания, он видел жуткие ритуалы, приношения человеческих душ в жертву Меняющему Пути, оставившие концентрированный паранормальный отпечаток на стекле мозаик. Перед взором Рагнара проплывали фигуры в монашеских балахонах, распевающие литании вокруг шестиконечных звезд, воины в древних силовых доспехах со знаками отличия предавшегося Хаосу Легиона Тысячи Сынов и скачущие демоны… Рагнар видел нечестивые ритуалы, наделившие это место дьявольской силой. Снова перед его внутренним взором возник огромный, запутанный узор, который заставлял мозг Рагнара открыться для демонического воздействия и устремиться к знанию великой истины Тзинча…

Рагнар ощущал концентрированное зло, пропитавшее каждый камень этого храма, проросшее, как раковые метастазы, в тело Железного Клыка, в почву Гарма. Рагнару представились поколения еретиков, которые тайно работали в сердце гармитского общества, вынашивая заговор, чтобы в один прекрасный день разрушить старый порядок. Он каким-то образом узнал отца Сергия, лживого жреца Императора, предавшего веру; святого, отвергшего святость, пришедшего сюда около десяти лет назад. Рагнар увидел, как зло этого места коснулось священнослужителя, соблазнило его и переродило, снабдив верой гораздо более темной и гораздо более крепкой, чем вера в Императора. Он увидел тварей, которых вызывал старик, и решил, что им место за воротами ада.

Перед Рагнаром, помимо его воли, предстал древний нечестивый мир, и он смог уловить отголоски тех далеких времен, когда демонические принцы с крыльями и головами птиц управляли мирами, переделанными силой их воли, где смертные создания были лишь глиной, из которой можно слепить все что угодно, следуя прихоти могущественных господ.

Рагнар почувствовал древнее зло, которому яростно сопротивлялся, увидел врагов человечества во всей их многоликости, и на мгновение его душа затрепетала. Но почти сразу же ощутил силу, противостоящую Хаосу, маяк чистой сияющей мощи, пульсирующий в невообразимой дали, — путеводную звезду человечества…

Эта сила заполнила Рагнара и проникла в его плоть.

Внезапно он почувствовал себя усталым и ужасно старым. Руки и ноги, казалось, весили столько же, сколько целые планеты. Его дыхание стало ураганом, бушующим в огромных пещерах его легких. Его вены стали порожистыми реками, несущими кровь по континентам конечностей.

Рагнар открыл глаза, чувствуя себя так, как будто он только что зажег несколько солнц, и взглянул в лицо Свена.

— С тобой все в порядке, Рагнар? Выглядишь так, как будто ты съел что-то неудобоваримое.

Рагнар покачнулся, сел и осмотрелся. Фресок больше не было. Сверкающие мозаики стали цветной пылью, мечущейся в воздушных потоках вентиляционных систем. Остальные Волки стояли неподвижно и казались сильно сконфуженными. Гармиты выглядели ошарашенными, как люди, открывшие какую-то глубоко спрятанную и очень мрачную тайну. Рагнар и сам чувствовал себя не лучшим образом. В мрачном зеркале Хаоса он разглядел такие черты своего характера, не познав которые жил бы гораздо спокойнее.

«Испытания добавляют нам сил», — сказал он себе. Эта старая фенрисийская пословица полезна при любых обстоятельствах.

— Хватит с нас всей этой мистики, — сказал Свен. — Не стоит идти в жрецы только потому, что ты сломал какую-то чертову демоническую игрушку.

— Ты видел это? — спросил Рагнар, не в состоянии скрыть удивление в голосе.

— Я видел только, как ты разбил чертову картинку, когда она попыталась овладеть нашими душами. Ты сделал отличную работу.

Несмотря на то, что голос Свена звучал безмятежно, Рагнар понял, что приятель взволнован. Свен тоже вкусил соблазна, предложенного Хаосом. «Насколько реально все это было?» — спросил он себя.

— Слишком реально, на мой взгляд, — сказал Свен, и Рагнар понял, что хорошо бы ему покрепче взять себя в руки. Он проговаривал свои мысли вслух.

— Ты совершил здесь великий подвиг, брат Рагнар, — сказал Аэнар с неподдельным уважением. — Не каждому человеку дана сила разрушить творения дьявола.

— Она дана каждому Волку, — ответил Рагнар.

И все же он подивился той силе, которую ощутил в себе, и одновременно испытал легкое сожаление из-за того, что уничтожил фрески. Они были мерзостью, но все же открывали своего рода окно к вечности, позволяли увидеть чудеса темной стороны… А теперь они стерты с лица Вселенной.

— И хорошо, — сказал Свен. — Сколько людей поплатились душами за эти видения?

Рагнар подумал, не следует ли откусить себе язык? Ожил вокс, и послышалось бодрое:

— Все Волки ко мне. Я думаю, мы нашли Копье Русса!

Послышались выстрелы, напомнив Рагнару, что еще много работы, которую нужно сделать. Волчий Лорд активировал свой маячок. Кровавые Когти ринулись к нему вслед за Рагнаром.

После разрушения фресок все происходящее приобрело несколько сюрреалистический оттенок, Рагнар все еще ощущал себя словно внутри кошмарного сна, что не добавляло ему уверенности в правильности своего поведения. Возможно, причина крылась в мистическом характере его деяния, возможно, в чем-то еще, но Рагнар был уверен, что чувствует бушующие вокруг потоки магической энергии.

Еще он был уверен в том, что эти потоки стремятся к единому центру. Он догадывался, что какой бы грязный ритуал ни проводили еретики, он был близок к завершению. Краем глаза Рагнар начал улавливать мерцающие сгустки, которые приобретали странные демонические формы и снова плавно ускользали из виду. Зловоние Хаоса усиливалось с каждым шагом. Повсюду ощущалось присутствие многочисленных врагов.

Волки ворвались в другой просторный зал. Своды потолка возносились на несколько сотен метров. На противоположном конце зала ступени вели к святая святых этого храма. Рагнар увидел Берека и его Гвардейцев, огнем и мечом прокладывающих себе дорогу к алтарю. Врагов было раз в десять больше. Ощущение космического зла здесь было почти физическим. Краем глаза Рагнар заметил множащиеся тени демонов, которые становились все более осязаемыми. Гвардейцы Берека применили тяжелые орудия, Рунные Жрецы разили врагов ментальной энергией.

— Вперед! — закричал Рагнар и решительно повел свою стаю через зал.

Лучи лазеров вырывались из бойниц над входом, испепелив каменные плиты на полу. «Снайперы», — подумал Рагнар и начал беспорядочно петлять, не позволяя врагу хорошенько прицелиться и понимая, что в настоящий момент он ничего большего сделать не может. Слишком большое расстояние, чтобы попытаться снять стрелков из болтера.

— Приятно видеть, что некоторые еретики участвуют в сражении, — сказал Свен. — Я думал, они все поразъехались в отпуска.

— Возможно, хаоситы просто не пускают таких, как ты, дальше передней, — сказал Рагнар.

По крайней мере, теперь он понял назначение одной из групп еретиков. Это были охранники. Каковы же цели остальных?

Он добрался до ступеней и понял, почему Десантники толпились внизу. Пролет лестницы защищал их от выстрелов со стороны алтаря. Из-за огромных выпирающих консолей снайперы не могли вести огонь сверху.

Рагнар услышал, как Берек отдает приказы на фенрисийском языке, а сержанты быстро принимают меры по их выполнению. Когда подошел Рагнар, Волчий Лорд кровожадно улыбнулся. Несмотря на творящееся вокруг безумие, он производил впечатление человека, довольного собой.

— Хорошо, — сказал он. — Кровавые Когти! Как раз вовремя. Мы собираемся штурмовать дверь, и нам нужны свежие силы.

Рагнар кивнул. Берек отвернулся и приказал Длинным Клыкам обеспечить огневую поддержку, пока два отряда Когтей забросают позиции еретиков крак-гранатами и дымовыми шашками, чтобы дезориентировать врага. Атаку решено было предпринять в условиях минимальной видимости. На мгновение Рагнар остановился, взглянул на свою роту и внезапно осознал, что некоторых из своих товарищей видит живыми последний раз.

Рагнар вдохнул запах волчьей стаи и удовлетворенно заметил, что каждый боец движется быстро и уверенно, инстинктивно понимая, что нужно сделать и что требуется конкретно от него. Нет, инстинкт здесь ни при чем — такая слаженность была следствием долгих лет тренировок, результатом деятельности сложной системы обонятельных сигналов, которые помогали стае держаться вместе.

Могучие Длинные Клыки с сединой в волосах уже устанавливали свои массивные орудия так, чтобы по первому сигналу открыть плотный огонь по врагу. Серым Охотникам не нужно было повторять дважды: они уже поднимались по лестнице с гранатометами и болтерами. Стаи Кровавых Когтей занимали передовые позиции и готовились к атаке. Скалагрим призвал свои загадочные силы. Волчьи Жрецы проверяли наличие необходимых средств для заботы о раненых. Трейнори его люди заняли позицию в тылу.

Возможно, это все еще были отголоски его столкновения с Хаосом, но внезапно Рагнару в голову пришла мысль о том, насколько больше здесь Кровавых Когтей, чем Серых Охотников. И что единицы из них доживут до того момента, когда их посвятят в Охотники. Но никто из них и не мечтал о лучшей доле. Короткая славная жизнь и геройская смерть — вот и все, о чем мечтало большинство из Волков. В самом деле, для людей, выросших на Фенрисе, где немногие доживали до седых волос, никого не страшила такая перспектива.

Рагнар ухмыльнулся. Какая разница, когда ты войдешь в Дом Русса? Каждый из здесь присутствующих умрет рано или поздно. Уж в этом-то никаких сомнений быть не могло. Имело значение лишь то, как ты войдешь туда. Каждый желал смерти, достойной песни или истории, которую не стыдно будет рассказать призракам легендарных героев, когда ты будешь пить с ними эль за длинным столом.

И все-таки в глубине его души поселилась неясная боль. Рагнар был еще не готов покинуть эту жизнь. Еще оставались вещи, которые он хотел сделать, места, которые он хотел увидеть прежде, чем шагнет за мрачные серые ворота. Он прогнал от себя эти мысли. Не ему выбирать время и место своей гибели. Если Императору угодно, чтобы Рагнар умер сегодня, то Волк примет свою судьбу безропотно. Ему нужно было подготовиться. Рагнар кивнул Береку и в сопровождении Кровавых Когтей из своей стаи стал продвигаться на передовую, пытаясь встать как можно ближе к центру фронта. Он почувствовал какое-то внутреннее сопротивление, но бороться с этим было уже поздно. То, что он подошел последним, оказало ему добрую услугу.

Свен и остальные заняли позиции рядом с ним, когда заградительный огонь тяжелых орудий достиг своего апогея. Рагнару стало интересно, каково сейчас тем, кто должен противостоять этому потоку смерти: разрывным болтам, ракетам, гранатам, лучам лазганов было тесно в воздухе.

На мгновение Рагнар понял, что должны чувствовать обычные люди, когда их атакуют Космические Десантники. Они пытались противостоять безжалостному врагу, который плевать хотел на превосходящую по численности армию; врагу, который был быстрее, сильнее и выносливее и не испытывал и намека на слабость. Должно быть, это все равно что бороться с богами, подумал Рагнар, но тут же понял, что это не так. Он трезво оценивал ситуацию. Сила, ярость, выносливость, вооружение все-таки не делали Волков бессмертными.

Ответный огонь, казалось, был смят огненным валом смерти, организованным Длинными Клыками. Рагнар украдкой посмотрел вверх и увидел темную тучу, пронизанную синими разрядами. Рунные Жрецы призвали гнев небес. В землю перед Рагнаром ударили копья молний. Казалось невозможным выжить в подобном аду. И все-таки зловещее напряжение только усилилось. В алтарном зале находилось что-то темное и невообразимо древнее. И оно ждало их там. По спине Рагнара пробежал озноб.

Сзади раздался долгий жуткий вой. Это был сигнал. Пришло время наступления.

25

Рагнар и его Кровавые Когти бросились за дымовую завесу. Мгла колыхалась и закручивалась вокруг них, превращая боевых братьев в размытые силуэты. Если бы не острейшее обоняние Рагнара, он бы мог подумать, что остался в одиночестве, однако он мог чуять и слышать своих товарищей, и близость стаи придавала ему сил.

Словно лавина освобожденной ярости, Кровавые Когти помчались вперед. Воздух еще дрожал от леденящего душу воя, разносимого эхом. Когда Рагнар прорвался сквозь дымовую завесу, то упал навзничь, надеясь привести в замешательство любого врага, который мог взять его на прицел. Он ударился о землю, и откатился шагов на десять в сторону, и только потом снова вскочил на ноги. И тут Рагнара постигло разочарование. Перед ним было лишь несколько сотен человек, к Кровавые Когти прошли через их ряды, как нож сквозь масло. Эти еретики не были преградой ни для Кровавых Когтей, ни для закаленных Охотников, которые прорвались сквозь дым вслед за ними.

Сбив одного еретика с ног, разрубив другого, Рагнар пронесся, почти не встретив сопротивления, к алтарю. Сотни исступленных лиц обернулись к нему в недоумении. Эти еретики с бритыми головами были одеты в красные одеяния и несли каплевидные, похожие на пиявки знаки Тзинча на бровях.

В воздухе пахло ладаном и сладкими ароматическими маслами. У оккультистов был отсутствующий самозабвенный взгляд, как у наркоманов или фанатиков, ожидающих явления своего бога. Рагнар догадался, что это и были «помазанники», о которых говорил одержимый демоном пленный еретик.

Сотни оккультистов стояли вокруг алтарного возвышения. Огромные статуи, изображавшие древних погибших богов, плотоядно смотрели из ниш. Рагнар сразу почувствовал, что в этом месте сконцентрирована чудовищная сила. Воздух так и пульсировал от магической энергии.

Раньше, чем Рагнар успел полностью обозреть происходящее, битва приблизилась к алтарю. Солдат в маске направил на него штык. Рагнар разрубил его сильным ударом с плеча, убил еще двух еретиков, оказавшихся поблизости, и огляделся, высматривая своих боевых братьев. Через несколько секунд пол, выложенный мозаичной плиткой, покрылся телами убитых и раненых, а выжившие еретики дрогнули и стали отступать под натиском Волков.

Нет, внезапно осознал Рагнар, они бегут не только и не столько от Волков. Их напугало происходящее в храме действо. Нечестивый ритуал обжег даже замаранные грехами души этих еретиков. Взглянув на алтарь, Рагнар не удивился их поведению.

Над алтарем взошла ослепительная заря, от мерцающих мраморных стен отразились разноцветные радуги. В непосредственной близости от возвышения стояли пятеро. Все они были одеты в просторные кроваво-красные балахоны, расшитые золотым узором и символами Тзинча. Один из них держал гладкий прозрачный череп какого-то демона с бычьими рогами. Другой — нечто напоминающее кости огромной руки, скрепленные серебряной проволокой. Третий — светящуюся сферу в виде глаза. У четвертого в руках была бронзовая чаша для причастия. Но внимание Рагнара привлекло то, что было в руках пятого.

Пятым был огромный бородатый старик с лицом пророка и глазами властелина демонов. Не могло быть сомнений, что это и есть Сергий. В мощной руке, покрытой татуировками, оккультист держал гигантское Копье. Древко, вырезанное из темного дерева, украшали руны Фенриса. Теперь они светились зловещим ярко-красным огнем — вероятно, результат работы Хаоса. Наконечник Копья был выточен из клыка дракона. Он источал сверхъестественное сияние, холодное яркое пламя, напоминавшее свет зимнего фенрисийского солнца… И это священное оружие было осквернено Хаосом. Рагнар знал, что смотрит на Копье Русса, а человек, держащий его, — предводитель еретиков. Желание сразиться с супостатом один на один и вернуть украденное стало почти непреодолимым.

В Копье, даже несмотря на то, что оно было осквернено, было нечто взывающее к самым сокровенным чувствам Рагнара. Нечто лежащее в основе его существа.

Сергий обернулся и посмотрел на Волков. Это был огромный человек, такой большой, что казался даже тучным; его руки были толстые, как стволы деревьев, а шея — как у быка. Под монашеским балахоном виднелись сверкающие доспехи с выгравированными на них тошнотворными пиявками — знаками Тзинча. На голове Сергия выпирали крученые бараньи рога, и Рагнар не мог достоверно сказать, были ли они частью шлема или росли прямо из висков.

В пространстве над головой еретика возникла настоящая трещина, и сквозь нее стало видно мельтешение постоянно изменяющихся цветов, в котором Рагнар различил морды демонов, что-то невнятно бормочущих. Вскоре все эти лица слились в одно огромное — с широко открытым ртом и единственным глазом. Из распахнутого рта в зал исторгся поток материи Хаоса.

Демоны ворвались в мир.

Сергий вернулся к своему занятию, напевая странные слова глубоким сильным голосом, слова, которые никогда не предназначались для человеческого языка. Они эхом пронеслись в голове Рагнара и воскресили картины, промчавшиеся перед его внутренним взором, когда он крушил фрески. Рагнар встряхнул головой, отгоняя незваные образы.

Демоны во все большем количестве вырывались из трещины. Один из них коснулся бритоголового оккультиста, стоящего на коленях рядом с алтарем, и человек завопил так, словно из его тела вырвали душу. Его глаза загорелись красным светом, изо рта вылетел клуб какой-то омерзительной субстанции, а тело задергалось, словно в припадке. Мускулы внезапно раздулись, так что кожа полопалась, обнажив кровоточащее мясо и голубоватые пульсирующие вены. Еретик засунул руку себе между ребер и дернул, сорвав с себя одежды и кожу. У его ног натекла огромная лужа крови. Несмотря на боль, которая должна была быть просто неописуемой, он стоял спокойно и, что самое страшное, смеялся, смеялся полоумным смехом какого-то безумного божка…

Но превращение еще не закончилось. Одержимый снова открыл рот, и материя Хаоса стекла по его глотке, и его тело ненадолго вспыхнуло: кости светились так ярко, что их можно было видеть сквозь плоть. Пока Рагнар смотрел, они становились толще и массивнее, как будто компенсируя дополнительную мышечную массу, появившуюся в теле. Весь этот процесс показался Рагнару странно знакомым и напоминал виденное раньше. Потом он понял — то, что он сейчас наблюдает, почти полностью совпадает с показанным ему когда-то в Клыке процессом превращения в Космического Десантника. Оккультист, казалось, представлял собой извращенную пародию на священный ритуал инициации воинов Бога-Императора.

Все больше разноцветной материи Хаоса вливалось в обреченные человеческие жертвы, вплетаясь новым слоем плоти, светящимся и чешуйчатым, напоминающим каких-то рептилий или насекомых. Глаза еретика стали глубокими зловещими водоемами танцующего пламени, он поднял руку, и лужа крови у его ног взмыла вверх, застывая и свертываясь, покрывая его слоем черного ила, который затвердевал, формируя панцирь.

Другой сложный жест — и к нему ринулась тьма, хлопая крыльями чудовищной летучей мыши. И снова тело ярко засияло, как только что выплавленный горячий металл, и еретик завопил так, как будто его бросили в чан с этим металлом. Свет, окружающий его, был таким ярким, что Рагнар не мог смотреть на него незащищенными глазами и отвел взгляд. На сетчатке остался багровый отпечаток. Но прежде чем он отвел взгляд, Рагнар увидел, во что превратился человек, и узнал это. Посмотрев вновь, он уже знал, что увидит. И существо, стоящее перед ним, тоже узнало его.

Это был Десантник Хаоса, облаченный в древние, витиевато украшенные доспехи, на которых были изображены сотни хищных демонических голов. В Одной руке он сжимал энергетический меч, окутанный всполохами дьявольского огня, а в другой — древнюю модель болтера. Его голову венчал рогатый шлем. Он был таким же, каким запомнил его Рагнар там, в пещерах проклятой горы Фенриса.

— Мэдокс! — невольно выкрикнул он. Рагнар считал, что убил его много лун назад.

— Всегда приятно, когда тебя узнают, — произнес насмешливый голос, который был до отвращения знаком Рагнару.

Щель же в пространстве над Копьем расширилась. Лицо, которое там появилось, теперь больше походило на человеческое. И его Рагнар раньше видел на самых древних картинах Ордена. Это лицо принадлежало одному из злейших врагов человечества, мятежному примарху Магнусу.

Все больше и больше сгустков Хаоса — душ бессмертных воинов — вспыхивало, врываясь в тела оккультистов. Таких вспышек было уже пять… десять… сто…

Рагнар понял, что из варпа вышла, как минимум, рота, а может быть, и весь Легион Тысячи Сынов.

Еретики вопили, когда их телами овладевали демоны, меняя физическую оболочку и изгоняя души. Чего бы эти люди ни ждали от ритуала, действительность превзошла все ожидания. Несомненно, им обещали божественность или силу, превосходящую их самые смелые мечты. Строго говоря, они получали обещанное, но не тем путем, который предвкушали.

Когда Хаос держит свое слово — лучше бы он лгал… Бритоголовые еретики в панике бросились бежать, однако светящиеся огненные сгустки материи Хаоса азартно преследовали их и пожирали. Возможно, это всего лишь его воображение, но Рагнару показалось, что в каждой накаленной добела сфере он видел лица давно мертвых десантников-предателей. Оккультисты метались, как напуганные овцы, пытаясь избежать своей судьбы. Крича и скуля, они бросились к Волкам.

Щель в пространстве еще больше расширилась. Ересиарх запел громче. Рагнару показалось, что он увидел еще каких-то существ, кошмарных демонов, ищущих вход в этот мир. Смертная тоска сжала сердце Волка. Перед ним как будто разверзлась преисподняя. До пего донесся голос Берека:

— Убейте их! Тогда станет меньше тел, которыми смогут завладеть демоны!

Светящийся черным огнем меч разрубил надвое оккультиста, умоляюще протянувшего руки к Рагнару. Рагнар увидел перед собой Мэдокса.

— Жестокий и беспощадный приказ, достойный восхищения, — произнес он. — Но должен разочаровать — живые или мертвые, эти тела все равно сгодятся. Конечно, мои братья не поблагодарят меня за то, что я разрубил это тело пополам, но мне трудно было сдержаться. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя. Я просто сгорал от нетерпения, желая должным образом тебя поприветствовать.

Адский меч внезапно рванулся к лицу Рагнара. Волк яростно отбил атаку своим цепным мечом. При столкновении грозных клинков разлетелись искры. Черный меч застонал.

— Я уверен, что ты усовершенствовал свои навыки с момента нашей последней схватки, юноша. Прекрасно. От этого твоя смерть принесет мне большее удовлетворение.

Мэдокс нанес мощный удар, держа меч обеими руками и целясь Рагнару в голову. Волк пригнулся и провел контратаку, отбив с доспехов воина Тысячи Сынов бронзовый череп.

— Позволь показать тебе, насколько я усовершенствовал свои навыки, мерзкое отродье Магнуса!

— Мерзкое отродье Магнуса? — переспросил Десантник Хаоса, усмехнувшись. — Ты говоришь как настоящий Космический Волк — с бездумным фанатизмом и неоправданной ненавистью.

— Умри, плевок Хаоса! — закричал Рагнар, нанеся такой удар, который разрубил бы Мэдокса пополам, если бы тот не отбил атаку.

Их мечи встретились с грохотом, подобным грому. Космические Волки пошли в рукопашную, сражаясь с воскресшими Десантниками Хаоса.

— Я бы не торопился с выводами, — нравоучительно заметил Мэдокс и провел серию молниеносных выпадов. Рагнар отступил назад и натолкнулся на Свена. — Чем дольше будут открыты врата, тем больше вероятность, что ты станешь одним из нас. Как своему старому знакомому я окажу тебе любезность и убью прежде, чем твои братья примут участь, которая им покажется хуже смерти.

Черный меч вырвал огромный кусок из наплечника Рагнара, обнажив внутренний каркас.

— Не благодари меня, — добавил Мэдокс. — Конечно, если вы умрете здесь, то ваши души отправятся прямиком в варп.

— Почему бы ему, черт возьми, не заткнуться? — рявкнул Свен, перепрыгнул через груду мертвых и атаковал Мэдокса.

Другой Десантник Хаоса в этот момент занес меч за спиной Свена. Рагнар прыгнул и отбил удар, который убил бы его друга. От этого его рука онемела. Тот, кто напал на Свена, был огромен — крупнее Мэдокса и гораздо сильнее, но все же не такой увертливый.

— Побыть мертвым — это интересное переживание, — добавил Мэдокс. — Каждый должен попробовать хотя бы раз.

Его меч прошел так, что Свен не мог уклониться, и попал Волку в запястье. Лезвие заполыхало ярче, словно оно откуда-то начало черпать энергию, чтобы прорезать твердый керамит, и отрубило кисть. Свен взвыл от боли, запрокинув голову, а Десантник Хаоса вонзил меч ему в грудь. У Свена горлом хлынула кровь. Он потянулся вперед, прямо на лезвие, пытаясь достать здоровой рукой до горла врага. Мэдокс ударил его в голову и брезгливо оттолкнул Волка, оставив черный меч в его груди.

— Конечно, это несколько расшатывает нервы, — продолжил Мэдокс. — Я не уверен, что хотел бы пребывать в варпе тысячелетия, как большинство моих братьев. Некоторые из них были там замурованы со времен Сожжения Просперо и восстания Хоруса. Боюсь, что от долгого ожидания в обществе невоспитанных демонов они стали немного сумасшедшими и более чем немного мстительными. С другой стороны, скоро каждый убитый из Тысячи Сынов вновь обретет телесную оболочку, и, поверь мне, это очень хорошие воины. Истинные Легионы были гораздо больше, чем ваши жалкие Ордена. Отлично, Борисеон. Ты почти покончил с ним!

Рагнар отпрыгнул назад, уходя из-под удара огромного, исписанного рунами топора. Он впал в состояние шока, вызванного гибелью Свена. Рагнар чувствовал себя бочонком со взрывчаткой, к которому протянут запальный шнур. Фитиль уже зажжен, и неумолимо приближается миг, когда вся ярость вырвется на свободу. Он знал, что беспрестанные издевательства и насмешки Десантника Хаоса имеют своей целью распалить его, но он и не собирался сохранять спокойствие. Рагнар почувствовал, что час его гнева близок.

— Символично, что Копье Русса призвано воскресить тех, кого оно помогло уничтожить. Прошли тысячелетия, прежде чем Магнусу удалось разгадать все детали и должным образом проинструктировать наших слуг. Я рад сообщить, что тоже внес свою лепту в распространение слова истины в этом окутанном невежеством месте.

Мэдокс подошел к телу Свена, уперся металлическим ботинком ему в грудь и выдернул меч. Краем глаза Рагнар заметил, что щель расширилась и волевое одноглазое лицо стало отчетливо видно. Из раскрытого рта все так же вытекали души Тысячи Сынов. Теперь Рагнар был уверен в том, что смотрит на ужасающее лицо Магнуса Рыжего, примарха Тысячи Сынов, мятежного сына Императора, который мог соперничать с любым демоном по мощи и злобе. Почувствовав на себе взгляд одноглазого полубога, Рагнар вздрогнул. Если бы не ярость, горевшая в нем, он, возможно, струсил бы.

— Когда мы избавимся от вас и ваших жалких холуев, этот мир станет нашим. И он будет первым из многих. Он станет новым Просперо. Он находится как раз на главном пути от Ока Ужаса к центру Империума. Но я полагаю, ты уже знаешь это. Надо сказать, Борисеон, это был хороший удар. Дай мне пару минут, и я помогу прикончить его.

Атака огромного воина Хаоса едва не сокрушила Рагнара, несмотря на то что он отбил ее. Рагнар сделал шаг назад и посмотрел на своего соперника. Его наполнила холодная злоба и ненависть. Он сражался с Борисеоном достаточно долго, чтобы узнать его слабости. Огромный, закованный в доспехи воин был неповоротлив. Похоже, он был способен уничтожить танк ударом своего топора, но ему пришлось бы долго ловить этот танк.

Рагнар прыгнул вперед, поднырнул под топор Борисеона и вонзил меч прямо в латный воротник, отрубив этому выродку голову.

— Когда снова окажешься в аду, — прорычал Волк, — скажи, что тебя послал Рагнар.

Он не стал дожидаться результатов своей атаки, а яростно напал на Мэдокса. Его меч описал дугу и встретился с адским лезвием, покрытым кровью Свена. Ударом кулака по шлему Мэдокса Рагнар сбил Десантника Хаоса с ног.

Однако того было не так-то просто одолеть. За каждым его движением стояли тысячелетия боевого опыта. Падая, он ударил Рагнара под колено и откатился в сторону. Едва Рагнар успел восстановить равновесие, его захватил водоворот сражения и увлек далеко от Мэдокса. Рагнар оказался в центре драки, где небольшая группа Волков прокладывала себе путь через растущие полчища Десантников Хаоса. Повсюду падали сгустки Хаоса, поглощая тела еретиков, переделывая их и воскрешая воинов Магнуса. Несмотря на переполняющую его ярость, Рагнар понимал, что дела Волков плохи.

Через несколько секунд он уже дрался рядом с Береком, Моргримом и Рунным Жрецом Скалагримом. Волчий Лорд и его Гвардейцы разили врагов, но на место каждого убитого вставали двое новых, да и убитые недолго оставались мертвецами. Посреди множества вопящих еретиков и затоптанных трупов не было недостатка в телах, пригодных для вселения.

— Надо закрыть врата! — прокричал Береку Рагнар.

— Как только мы доберемся до них, — ответил Берек уверенно.

Скалагрим вяло улыбнулся и ударил своим руническим посохом, проломив одному из Тысячи Сынов череп:

— Юноша прав. Эти безумцы не ведают, что творят. Если врата в Имматериум не закрыть в ближайшее время, еретики потеряют над ними контроль и врата поглотят всю планету. Этот мир станет миром демонов, подобным Оку Ужаса!

Рагнара передернуло. Такая судьба была хуже, чем все, что обещал ему Мэдокс. Демонические миры возникали в тех местах, где ад вторгался в материальную Вселенную, зараженную Хаосом и управляемую капризами безумных богов. Рагнар хотел бы знать, понимают ли Магнус и Тысяча Сынов, что они делают, или есть ли им до этого дело. Возможно, в том-то и заключается их безумный план? Может быть, как раз это имел в виду Мэдокс, говоря о новом Просперо, планете, которая была родным домом для Тысячи Сынов? Или Магнус хотел создать здесь новую столицу, созданную по его желанию из сырой материи Хаоса? Мог ли он это сделать? Действительно ли он обладал такими силами? Кто знает, на что способен примарх?

— Нам нужно отбить Копье. Оно — источник силы и держит ворота открытыми, а Магнуса — рядом с ними, — сказал Скалагрим.

— Предложение принимается, — ответил Берек, хищно оскалившись.

С меча Волчьего Лорда стекала кровь десятков убитых врагов. Он был похож на бога войны, оказавшегося среди смертных. Волки сражались не хуже великих воинов древности, но все еще не могли приблизиться к алтарю. Рагнар вскинул болтер и выстрелил в сторону возвышения, но воздух вдруг блеснул, и на мгновение стало видно сияющую сферу, от которой отрикошетил болт.

— Я уже это пробовал! — прокричал Берек. — Нам придется делать все по старинке. Хорошо, ребята, надо прорубить себе путь к алтарю.

— Если вам удастся сделать так, чтобы я подошел поближе, то, возможно, я смогу что-нибудь сделать, — сказал Скалагрим.

— Приятно слышать, — произнес Берек.

Он издал протяжный низкий вой и снова бросился в атаку. Если до этого момента Рагнар полагал, что Берек разъярен, то теперь понял, что ошибся, — до сих пор Волчий Лорд был просто в плохом настроении. Ярость же его не поддавалась описанию. С быстротой, от которой рябило в глазах, он продвигался сквозь ряды материализующихся воинов Хаоса, и его цепной меч хищно подвывал своему хозяину. Берек сражался, даже не думая о защите, настоящий берсерк, живущий только для того, чтобы убивать. Моргрим и Стенмарк прикрывали фланги, защищая Волчьего Лорда в его решительной атаке, отражая удары, предназначавшиеся их предводителю, и были готовы, если потребуется, подставить под них собственные тела.

— Держись рядом со мной, мальчик, — сказал Скалагрим. — Когда подберемся достаточно близко, мне понадобится кто-нибудь для прикрытия, пока я буду работать с рунами.

— Как пожелаете, — сказал Рагнар. — Да будет так.

Следуя за Волчьими Гвардейцами, они прорубались к алтарю, над которым парило лицо Магнуса, словно отрубленная голова какого-то злого божества. Его единственный безумный глаз торжествующе смотрел на них.

26

Воскресшие Десантники Хаоса сильно теснили Космических Волков. Рагнар сражался как одержимый, мечтая снова встретиться с Мэдоксом. Он поклялся отплатить ему за убийство Свена. Если у него будет такая возможность, то он вырежет на его спине кровавого дракона.

Алтарь приближался, однако пробиваться к нему становилось все сложнее. Казалось, что сам воздух оказывает сопротивление Волкам, а число воинов Хаоса все увеличивалось. К счастью, большинство из них было дезориентировано после выхода из варпа, и это давало Волкам некоторое преимущество. «В противном случае битва была бы уже проиграна», — подумал Рагнар.

Он вонзил меч в горло очередного оккультиста и отделил голову от плеч. На обезглавленное тело опустилась горящая сфера. Сгустки материи Хаоса проникли в плоть, а потом вытекли из него, потрескивая от досады. Видимо, души Тысячи Сынов не могли завладеть телом, если у него отсутствовал мозг.

Значит, Мэдокс солгал. «Да, вот уж сюрприз», — угрюмо подумал Рагнар. Прихвостень Тзинча врет, какая невидаль! О чем же еще он солгал?

— Стреляйте им в головы! — закричал Рагнар. — Тогда они остаются мертвыми!

Рагнар заметил еще одну закономерность: светящиеся сферы, падая на убитых, завладевали только телами бритоголовых еретиков, отмеченных знаком Тзинча. Рагнар догадался, что это метка Хаоса — необходимое условие для внедрения. Точно Рагнар не знал, он не был экспертом по темной магии, но верил своим глазам и сообщил об этом остальным.

— Они могут взять только отмеченных! — крикнул он Береку. — Уничтожьте их и тогда они не смогут воплотиться!

Берек кивнул, показывая, что он понял. По воксу был отдан приказ. Боевые братья Рагнара сразу же приняли его к исполнению. Возможно, сейчас уже слишком поздно и его догадка не сыграет заметной роли. Быть может, слишком многие из Тысячи Сынов вернулись, чтобы с ними могла совладать рота Берека. Рагнар не видел возможности остановить ритуал или одолеть посланцев демона, парящего над алтарем и изрыгавшего души своих давно мертвых бойцов.

Рагнар испытал приступ отчаяния, он почувствовал, что готов сдаться. Ему хотелось только отомстить за Свена и погибнуть достойно. Волк понял, что это конец…

— Дерись, парень! — крикнул Скалагрим. — Это все демон! Он пытается сломить твою душу отчаянием. Не поддавайся ему!

До Рагнара не сразу дошел смысл слов старого Рунного Жреца, а потом он почувствовал себя так, словно получил пощечину. Он не собирался поддаваться воле демона, каким бы могущественным тот ни был. Рагнар зарычал и втянул в грудь побольше воздуху, и запах его стаи придал ему сил. Он увидел, как яростно сражаются Волчьи Гвардейцы, с какой божественной свирепостью дерется Берек. Они не собирались сдаваться, и он тоже не сдастся. Во имя Русса, он докажет, что достоин сражаться, а если надо, то и умереть рядом со своими братьями!

Рагнар издал боевой клич и осмотрелся. Он увидел тяжелый огнемет, зажатый в руке убитого Длинного Клыка. Рагнар подбежал к нему, выхватил оружие и привел его в действие. Из жерла вырвался язык пламени. Рагнар отрегулировал подачу прометия, и струя стала длиннее. Волк направил ее на ближайших врагов. «Интересно, — думал он, — как понравится адский огонь тем, кто только что вернулся из преисподней?»

Неистовое пламя поджигало еретиков, расплавляло доспехи Десантников. За несколько секунд Рагнар выжег дорогу к алтарю. Он шагал, расчищая пламенем коридор перед собой. Скоро он оказался в нескольких шагах от алтаря. За Рагнаром шел Скалагрим.

— Достаточно, парень. Отлично сработано! Я должен нанести удар сейчас, пока внимание еретиков приковано к вратам и все их силы уходят на их поддержание.

Сказав это, Рунный Жрец бросился вперед и ударил по защитной сфере. Из навершия посоха вырвалось голубое пламя. На поверхности сферы затанцевала молния. Воздух наполнился запахом озона и тлена. Сфера замигала, исчезла и появилась снова. Надежда покинула сердце Рагнара. У них не получится…

Рыкнув от досады, Рунный Жрец ударил снова. Яростная пляска молнии и мерцание энергетической сферы… На этот раз Рагнар был готов. Он прыгнул вперед, воспользовавшись кратким мигом, когда погасла сфера, и приземлился на алтаре.

И оказался в кольце тишины. Звуки битвы никуда не исчезли, но теперь доносились словно издалека. Рагнар очутился по другую сторону барьера, отрезанный от своих. Вокруг стояли пять слуг Тзинча. Рагнар ощерился. Теперь он знал наверняка, что собирается сделать.

На него посмотрел только Сергий. Остальные были слишком заняты, пытаясь удержать врата. С такого расстояния Рагнар увидел, в каком напряжении они находятся. Их руки дрожали, а колени подгибались. Он мог почуять их усталость и услышать их тяжелое хриплое дыхание. Один из них повернулся к Рагнару, и Волк почувствовал, что еретик боится. При этом врата замигали, и ощущение ужасного присутствия примарха немного ослабло.

— Не позволяйте ему отвлечь вас, идиоты! — завопил Сергий. — Поддерживайте врата любой ценой! Если мы хотим обрести нашу вечную награду, Легион Магнуса должен воскреснуть!

— Единственной вашей наградой станет смерть, — сказал Рагнар, прыгнув к ближайшему еретику. Его атака была молниеносной, однако еретику какой-то силой отчаяния удалось удержать блестящий череп в руках. Когда меч Рагнара коснулся артефакта, то не разрубил пополам, как того ожидал Рагнар, а отскочил, как будто лезвие встретилось с диамантумом. Но что еще хуже, по мечу, а через него и по всему телу Рагнара прошла волна демонической энергии, вызвавшей приступ адской боли и тошноты.

Рагнар почувствовал, что у него над головой что-то происходит. Поток Хаоса усилился, контроль над ним ослаб. Рагнар услышал далекий рев, похожий на грохот прибоя. Затем в уши ему ударил вопль. Он понял, что слышит голоса всех проклятых Десантников Хаоса, жаждущих воскрешения.

— Нет, идиоты! — пронзительно заорал Сергий. — Не позволяйте рассеять вашу концентрацию! Врата не должны закрыться, пока все Благословенные не вернутся к нам.

Рагнар прошипел сквозь зубы:

— И как ты собираешься остановить меня?

Ересиарх не ответил. Вместо этого он стал производить какие-то пассы. Замысловатые движения его рук сопровождали огненные следы. Рагнару показалось, что открывается небольшой портал, ведущий куда-то еще, и, когда еретик сделал завершающий жест, через него вырвалась материя Хаоса, словно вода, сочащаяся сквозь дыры в драконьей шкуре, натянутой на ребра фенрисийского корабля.

Рагнар бросился навзничь, позволив сгустку варпа пройти у него над головой, избегая даже мимолетного контакта с ним. Без сомнений, он прожег бы его доспехи, как расплавленный свинец холодное масло. Эта мерзость не должна была находиться в мире смертных. Из-за одного лишь ее запаха по спине Рагнара пробежали мурашки.

Рагнар перекатился через алтарь, зацепив одного из оккультистов цепным мечом. Еретик вскрикнул и выронил чашу для причастия.

Нить света, соединяющая его с порталом, задрожала и порвалась. Края чудовищной межпространственной дыры стали бесформенными. Рагнар не был уверен, что поступает правильно. Если врата выйдут из-под контроля, то смогут поглотить весь этот мир. С другой стороны, что еще ему остается? Он не может позволить этим сумасшедшим продолжать ритуал, когда его боевые братья сражаются и погибают за энергетическим полем, что разделило их.

Рагнар бросил взгляд наружу, чтобы посмотреть, как там идут дела. Не слишком хорошо. Воскресшие из Легиона Тысячи Сынов численно уже намного превосходили Волков. Воплощались все новые и новые воины, несмотря на то что Волки убили и обезглавили несметное количество еретиков. Вряд ли можно надеяться на то, что остальные роты Ордена подоспеют вовремя, чтобы переломить ситуацию.

Рагнар увидел, что Скалагрим борется с Десантником Хаоса, закованным в черный силовой доспех. Старый Рунный Жрец что-то кричал ему. Однако Рагнар не мог его услышать из-за разделявшего их магического щита. Волк попробовал понять старика по движению губ, но у него не получилось.

Рагнар ударил еще одного еретика ногой в пах. Тот отлетел в сторону и ударился о поверхность энергетического поля, окружающего их. Его отбросило обратно, и без сознания он рухнул на алтарь. Рев Хаоса усилился. Врата потеряли сходство с лицом примарха и превратились в бесформенную мерцающую массу первобытного Хаоса. Голоса ждущих своей очереди душ зароптали в злобе и досаде, а возможно, и в страхе. Они не хотели, чтобы врата закрылись.

Рагнара снова пронзила острая боль. Оглянувшись, он увидел, что четвертый оккультист воткнул в его разбитый наплечник черный кинжал, инкрустированный рунами. Рукояткой меча Рагнар размозжил еретику голову. Череп треснул, как яичная скорлупа под ударом кувалды, забрызгав Рагнара вязким мозгом, осколками костей и брызгами крови. Зная, что жить ему, возможно, остается всего несколько секунд, Рагнар быстро принял решение. Двумя молниеносными ударами он убил еще двоих участников ритуала и остался лицом к лицу с их предводителем. Рагнар попытался ударить Сергия в голову, но глыбоподобный ересиарх отпрыгнул назад, так что Рагнару удалось лишь сбить шлем с его головы, оставив кровоточащий порез на лбу. И в тот же момент рана затянулась. Значит, это правда — оружие смертных не может нанести вред демонопоклоннику.

Движения Рагнара стали медленнее. Яд. Он чувствовал, что с каждой секундой его тело становится все тяжелее и неповоротливее. В его жилы проник какой-то необычный яд. Даже организм Космодесантника не мог справиться с ним. Возможно, это вообще не яд, а магия. А если это магия, то ей можно противостоять силой духа, сказал себе Рагнар. Вознеся молитву Руссу, Рагнар пошел вперед, ведомый одной лишь волей.

Ересиарх посмотрел на него и осклабился. Его рот напоминал кровавую рану. Зубы у него были маленькие, белые и очень острые, но два верхних клыка были такими же длинными, как у Волка.

— Дурак, — сказал Сергий. — Ты не ведаешь, что творишь! Ты обрек всех нас на смерть, нас и этот мир.

— Если бы Легион Тысячи Сынов вернулся, Гарм все равно был бы обречен.

— Он жил бы вечно и славно. Я жил бы вечно и славно, сидя по правую руку от Магнуса. Теперь же последуют лишь разрушения.

— Так будет всегда, — сказал Рагнар, обходя его по кругу, выискивая наименее защищенное место.

Ересиарх держал Копье Русса в правой руке горизонтально полу, как будто размышляя, стоит ли метнуть его в своего противника. Душа Рагнара сжалась. Его силовой доспех не сможет противостоять легендарному оружию. Сергий принял решение. Он отвел назад руку, чтобы метнуть Копье.

Время замедлилось. Очертания всех предметов приобрели болезненную остроту. Мозг Рагнара фиксировал малейшие движения Сергия — вот он перенес вес с одной ноги на другую и обратно, вот рукав балахона сполз ему на плечо. За его спиной развернулось батальное полотно — застывшая на долю секунды битва, где рота Берека сражалась с облаченными в черные доспехи миньонами Хаоса.

Сергий метнул Копье. Рагнар смотрел на свою смерть и любовался ее красотой. Копье летело ему в грудь, и оба сердца Рагнара замерли, пропустив несколько ударов.

И все же Рагнар продолжал стоять неподвижно, глядя в лицо надвигающейся смерти. Вюрд готов свершиться, и он ничего не мог с этим поделать.

В последнее мгновение его рука взметнулась и схватила Копье на лету в нескольких дюймах от груди. Рагнар ощутил его импульс и массу, которые были гораздо больше, чем он мог себе представить. Рагнар позволил Копью развернуть его вокруг оси так, что он снова оказался лицом к Сергию, и, продолжая движение, Волк резко всадил его в грудь ересиарха. Никакая магия не могла противостоять этому оружию, сразившему самого Магнуса. Копье проткнуло ересиарха насквозь.

В это мгновение энергетическое поле исчезло, и Рагнара захлестнул рев битвы, временно заглушив вой портала. Крики, стоны, вопли, боевые кличи слились с грохотом болтеров, взрывами гранат и визгом мечей. В нос ударил смешанный запах крови, экскрементов, горячего керамита, пота и Хаоса. Воздух задрожал.

Врата ярко горели, изрыгая души Легиона Тысячи Сынов и первозданную материю Хаоса. И они расширялись. Мерцающий и блистающий Имматериум раскрывал объятия.

Рагнар уставился на портал с благоговением, удивлением и ужасом. Он видел, как в нем что-то движется, видел очертания демонов, которые перемешивались и таяли. Все они были частью огромного лица, которое плотоядно смотрело, вниз, одноглазого лица Магнуса Рыжего. Иногда оно теряло четкую форму, и врата открывались шире. Затем лицо опять становилось легко различимым, и врата вроде бы стабилизировались.

Демонов что-то удерживало в пределах лица примарха, которое становилось все напряженнее, и Рагнару пришла в голову мысль: что бы Магнус сейчас ни делал, он, так же как и Рагнар, не хотел расширения врат. Почему — об этом Волк мог только гадать. Возможно, он не хотел, чтобы врата разверзлись прежде, чем все его воины воскреснут. Может быть, прерванный ритуал вывел врата из-под его всеобъемлющего контроля.

Какова бы ни была причина, было очевидно, что примарх-отступник испытывает нечеловеческое напряжение. Глаз, злобно уставившийся на Рагнара, выражал неуверенность и сомнение. Может быть, примарх связал себя с вратами и теперь, когда контроль утрачен, высвобожденная энергия Хаоса могла уничтожить даже его. Мысль о том, что существо, которое было ровесником Императора и жило на протяжении тысячелетий, может умереть, приводила Рагнара в смятение.

Волк встряхнулся. Это ни к чему хорошему не приведет. Это не его стезя, он воин, а не жрец. Рагнар поискал взглядом Скалагрима, надеясь, что старик делает что-нибудь с вратами, однако тот был поглощен битвой. Рагнар собрался броситься к нему на помощь, когда над ним пронеслась волна мистической энергии, и врата начали пульсировать, то увеличиваясь, то сжимаясь. Хаос прорывался в реальный мир, и Рагнар знал, что, если это произойдет, все будут обречены.

Он должен что-то сделать, но что? Рагнар лихорадочно оглядывался по сторонам, но помощи ждать было неоткуда. Его взгляд упал на Копье Русса. Оно было якорем, ядром, артефактом, из которого силы Хаоса черпали свою мощь, чтобы открыть врата. Оно было ключом. А ключи не только открывают, но и закрывают…

Рагнар так и не понял, что заставило его совершить следующее действие. Он вытащил древнее оружие из тела ересиарха, поднял его и метнул прямо в глаз примарху. Копье погрузилось в первозданную материю Хаоса, медленно скрываясь из виду, как камень, уходящий под воду. Вопль агонизирующего божества сотряс стены храма. Рагнару пришлось зажать уши руками. В голосе Магнуса слились вопли всех тех, кто находился по ту сторону врат. Все мольбы, угрозы, клятвы и посулы слились в стон невыносимой тоски. Слышать это было настолько мучительно, что в какой-то момент рассудок Рагнара готов был сорваться в пропасть безумия.

Потом повисла оглушительная тишина. Битва прекратилась. Воздух вокруг врат замерцал и закружился, закручиваясь внутрь, словно водоворот. Яркие пламенные сгустки — души Тысячи Сынов — затягивались обратно в эту воронку. Туда же втянуло весь воздух из легких Рагнара. Автоматически включились компенсаторные системы жизнеобеспечения его доспехов. Чудовищная сила оторвала Рагнара от земли и стала затягивать в воронку. Он отчаянно схватился за края алтаря. Рагнар знал, что если не удержится, то его засосет в утробу Хаоса и он присоединится к проклятым душам.

Тяга стала практически невыносимой. Рагнар увидел, как несколько человек — как Десантников Хаоса, так и Космических Волков и оккультистов — приподняло и засосало во врата Хаоса. Они исчезали в разверзстой пасти ада, оставляя за собой едва заметную рябь. Тело Сергия поднялось в воздух и исчезло. Рагнар почувствовал, что его переворачивает вверх ногами, словно кто-то схватил его за ступни и тянет вверх. Он задергал ногами, не оборачиваясь, изо всех сил цепляясь за алтарь и впившись взглядом в землю, словно это могло помочь ему.

Он почувствовал, что его пальцы медленно, но неумолимо соскальзывают, когда камни начали крошиться от его хватки. Рагнар понял, что жить ему осталось не более мгновения. Рагнар протестующе зарычал, и тут сильные пальцы обхватили его запястье. Скосив глаза, он увидел Берека, который впился в алтарь своей железной рукой.

Через секунду раздался взрыв и врата закрылись. Тяга исчезла, и Рагнар упал на алтарь. Его доспехи, ударившись о камень, зазвенели, словно огромный колокол.

Рагнар огляделся. В зале все еще оставались воины Тысячи Сынов, и битва продолжилась, однако теперь перевес сил был на стороне Волков. Рагнар увидел, что подоспел Логан Гримнар и остальные роты Ордена.

— Ну, как идут дела? — спросил Рагнар боевого брата из роты Красной Глотки.

— Теперь все кончено. Некоторые из Тысячи Сынов, возможно, скрылись в туннелях, но мы выследим их.

Рагнар кивнул. Он был вымотан, как никогда в жизни. Ему так и не хватило двух часов отдыха после битвы. Сражение, последовавшее после того, как он закрыл врата, было жестоким и непродолжительным. Как Рагнар ни старался, он так и не нашел Мэдокса, что очень уязвило его и раздосадовало. Его рана болела, а сам он был таким уставшим, каким ни один Волк быть не должен.

Рагнар уловил знакомый запах и, обернувшись, увидел Моргрима Серебряного Языка. На лице скальда играла странная улыбка.

— Тебя хочет видеть Грохочущий Кулак, — сказал он. — Пойдем со мной в полевой госпиталь.

Госпиталь был небольшим, а апотекарии и жрецы — суровыми и мрачными. Они сражались со смертью на своем фронте и, судя по количеству выносимых из госпиталя тел, перевес сил был на стороне их врага.

Один из жрецов, старик с печальным лицом по имени Вотан, посмотрел на Рагнара, когда тот вошел в маленькую комнату. Во взгляде жреца Волк прочитал трепет и смятение, которые Рагнар уже видел во взглядах других Волков и раньше, по пути сюда.

— Это он? — спросил жрец, проводя медицинским сканером по ране Рагнара. Рагнар мог побиться об заклад, что ответ ему был уже известен. Жрец говорил только для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Вроде бы все чисто. Дьявольский клинок не оставил и следа.

В его голосе слышалось странное разочарование.

Из всех людей, которых Рагнар повстречал в госпитале, только Берек посмотрел на него с нескрываемым дружелюбием, да человек, над постелью которого склонился Волчий Лорд. Рагнар не сразу узнал Свена. Чувство облегчения перемешалось в нем с чувством вины. Берек как будто прочитал его мысли и покачал головой.

Свен был бледен. На его лбу выступил пот, а взгляд был отрешенным, будто бы устремленным в другие миры. Ему уже перебинтовали культю. Свен выглядел так, как будто стал лет на двадцать старше. Его волосы поседели, а лицо осунулось.

— Требуются немалые усилия, чтобы оправиться от раны, нанесенной дьявольским лезвием, — сказал Берек. — Это выматывает, несмотря на помощь Рунных Жрецов.

— Рагнар, — произнес Свен тихо, — я мог бы догадаться, что ты опять выпендришься и пожнешь все лавры. Лорд Берек только что говорил мне, что мы наверняка станем Серыми Охотниками. Я скоро поправлюсь, мне сделают новую руку, а потом я пойду найду этого Мэдокса и воткну свой меч ему в…

— Избавь меня от подробностей, Свен.

Рагнар едва мог скрыть радость, увидев друга живым. Берек жестом приказал ему подойти ближе.

— Я бы позвал тебя раньше, но у меня были еще и другие дела.

Почему-то при упоминании о других делах Волчий Лорд выглядел растерянно. Это выражение совершенно не вязалось с его уверенными чертами, как выражение вины на лице льва.

— А теперь, Рагнар, нам нужно кое-что обсудить, тебе и мне. Кое-что неприятное. Пойдем со мной.

— В чем дело, милорд? — спросил Рагнар, когда они пошли по разрушенным коридорам, расположенным под храмом.

Берек был мрачнее тучи.

— Ты подбросил нашим жрецам и Великому Волку головоломку, брат Рагнар.

— И в чем же она заключается, Лорд Берек? — спросил Рагнар, пытаясь говорить ровно и спокойно.

— Ты закрыл врата и, похоже, спас всех нас от сомнительного удовольствия быть втянутыми в преисподнюю, и я позабочусь, чтобы тебя наградили за это. Была б моя воля, ты стал бы Серым Охотником вместе со Свеном и Стрибьорном.

— Но…

— Да, брат Рагнар, есть одно «но». И вот в чем оно заключается. Ты уничтожил одну из самых священных наших реликвий, и это твое деяние некоторые из наших жрецов считают святотатством.

— Я не хотел этого, милорд.

— Я знаю, Рагнар, я знаю. — Теперь Берек говорил почти что благожелательно. — Но ты также должен понимать, что Копье Русса было одной из самых ценных и святых вещей. Оно было сотворено для Русса, Лорда Лордов, Волка Волков. В нем содержалась частичка его могущества. Сказано, что, вернувшись, Леман Русс использует свое Копье для того, чтобы сокрушить Великое Зло в последние дни. Думаю, теперь у него с этим возникнут проблемы.

Рагнар почувствовал, что готов провалиться сквозь землю от стыда. Он-то думал, что стал героем. Думал, что спасает мир. Он думал, что принял верное решение. Вместо этого он совершил кощунство и святотатство. Внезапно его охватила злость. Нет — он принял правильное решение, единственно возможное в тех обстоятельствах. Он не позволил Хаосу пожрать этот мир. Если бы перед ним снова встал такой выбор, он поступил бы так же. Рагнар сказал все это Береку.

— И я согласен с тобой, — ответил Волчий Лорд. — Я был там и видел. К несчастью, там присутствовали не все наши братья. Некоторые жрецы не уверены, что врата действительно вышли бы из-под контроля. Кто-то из них считает, что они закрылись бы сами, когда были бы убиты воскрешенные. И кто может доказать, что это не так? Я не эксперт в таких делах. А ты? Единственным человеком, который мог бы сказать наверняка, был Скалагрим, но он так тяжело ранен, что вряд ли оправится.

Рагнар покачал головой. Возможно, он все-таки поступил самонадеянно. Возможно, все закончилось бы хорошо и без него?

Случится ли так, что его запишут в хроники Ордена как человека, уничтожившего Копье Русса?

Тогда он скорее всего станет самым проклинаемым братом за всю историю Ордена. Эта мысль не внушала ему радости.

— К сожалению, в дело замешано и еще кое-что, — добавил Берек.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— В любой могущественной организации всегда плетутся интриги, брат Рагнар, даже среди Волков Русса. Найдутся желающие дискредитировать тебя, чтобы дискредитировать меня. И тогда моя рота станет не той, что практически в одиночку спасла Гарм, а той, что утратила самую ценную реликвию Ордена.

— Вы полагаете, что за этим стоит Сигрид?

— Частично он и его сторонники. Я уверен в этом. Они добиваются твоего наказания и изгнания. Некоторые из наших наиболее… набожных… братьев хотят увидеть, как на твоей спине вырежут кровавого орла.

— Если Великий Волк сочтет такое наказание справедливым, я встречу мою судьбу как подобает Космическому Волку.

— Ты говоришь как настоящий сын Русса, — сказал Берек. — А сейчас мы идем к Логану Гримнару.

Эпилог

— И что же случилось потом? — выпалил Микко, забыв о субординации и горя желанием услышать конец истории. Остальные Кровавые Когти подсели поближе к кругу ветеранов, не осмеливаясь проронить даже звука. — Я имею в виду, милорд, что…

Рагнар покачал головой и посмотрел вокруг, как будто видел своих боевых братьев впервые. День был на исходе, а его горло пересохло. В голове бродили воспоминания о старых товарищах, которые были давно мертвы. Грусть и всколыхнувшаяся боль утраты развеяли его желание ворошить прошлое.

— Это уже другая история, — сказал Рагнар, вставая. — Кроме того, если мы будем только тем и заниматься, что рассказывать истории о былом, откуда же возьмутся герои, о которых будут говорить завтра? Брат Микко, тебе не терпится узнать, каково это стать Серым Охотником, но я не думаю, что тебе хочется услышать об этом от кого-то другого. Собери свой отряд. Посмотрим, примут ли братья тебя и твоих товарищей в свою стаю.

По выражению лица юноши Рагнар видел, насколько тот счастлив, и Рагнар завидовал ему в том, чего никогда не испытал сам. Космический Волк знаком приказал остальным следовать за ним к месту, которое жрецы очистили для обряда.

Пока Рагнар шел туда, он думал о братьях, достойных стать Серыми Охотниками, но так и не успевшими пройти этот ритуал. Все они были храбрыми воинами, которые уже никогда не вернутся с залитых кровью полей. Он думал и о себе и гадал о том, что он потерял, так никогда и не пройдя через этот обряд, и размышлял о тех странных приключениях, которые он, возможно, упустил бы, если бы все-таки прошел через посвящение.

Пролог

Вокруг царило мертвенное безмолвие. Старые, давным-давно погубленные загрязнением деревья с серыми стволами и потемневшей серой листвой смутно вырисовывались в полумраке, словно измученные призраки. В окружающей тьме Рагнар ощущал присутствие передвигающихся вооруженных людей. Он не боялся. Это его люди, давшие клятву следовать за ним и умереть по его приказу, если понадобится. «И откуда выскочила эта мысль?» — подумал он. Сегодняшней ночью среди его людей не будет смертей — по крайней мере, насколько это будет зависеть от него.

Рагнар бросил взгляд под ноги. Несмотря на то, что он двигался осторожно, на податливой почве все равно оставались следы от его тяжелых керамитовых сапог. За несколько недель сражений в руинах людских муравейников Геспериды он впервые снова оказался почти на лоне природы. Почти. Должно быть, до того как еретики начали свой мятеж, эта территория была парком, перекрытым защитным куполом. Богачи приезжали в это место развлечений, чтобы узнать, на что когда-то была похожа поверхность их планеты. Теперь парк стал зоной смерти. Огромный геодезический купол разбит вдребезги, и поэтому извне поступает отравленный воздух измученной планеты. Повсюду разбросаны осколки бронестекла, некоторые размером чуть не с человека.

В ночном воздухе смешались отвратительные запахи: смрад гниющих мертвых деревьев, зловоние спор грибков, покрывающих их стволы, вонища промышленных токсинов, легкие ароматы недавно прошедших здесь животных. И всегда и повсюду присутствовала слабая обманчивая вонь, которую оставлял за собой Хаос, насколько бы он ни овладевал поверхностью планеты, — запах разложения, пряный, приторный и тошнотворный.

Рагнар внезапно понял, откуда исходит этот запах. Некоторые деревья все еще были живы — покрытые пятнами, мертвенно-бледные, те, что на вид казались наиболее подвергшимися вырождению. Вирус не убивал их, а изменял или превращал в себя. Для любого живого существа это было единственным способом выжить в столь быстро изменяющейся среде.

Сейчас Рагнар почему-то подумал о Габриэлле и Навигаторах и мрачно улыбнулся. Впервые за последние десятилетия Космический Волк вспомнил о них. Он покачал головой: нужно сосредоточиться на текущей задаче. Там, в этой паршивой ночи, было полно врагов, которым отчаянно хотелось перебить его людей. Единственный способ уберечь их сейчас — действовать скрытно.

Рагнар не знал, что именно на орбите пошло не так, но что-то определенно случилось. Последним по радиосвязи пришло короткое зашифрованное сообщение о прибытии крупного вражеского флота. Затем эфир затопили помехи, словно их оповещали о начале наступательной операции противника. Еретики предприняли массированное наступление. Их поддерживали огонь тяжелой артиллерии и неизвестная магия. Рагнар заставил своих людей оставаться на позициях, сколько возможно, но ему с самого начала было известно, что его подразделения ведут арьергардный бой и в конце концов им придется отступить.

Несколько раз он пытался связаться с командованием, но по какой-то причине связь вырубилась полностью. И не важно, колдовство это или климатический эффект, — его руководство никак не сможет узнать, что произошло, и Рагнару никаким образом не удастся запросить поддержку. В любом случае ему вовсе не нужен доступ к связи, чтобы понять: ничего хорошего ожидать не приходится.

Рев тяжелых Титанов войск сторонников Хаоса и звуки сражения, доносимые ветром, сообщили все, что ему нужно было знать. Враг предпринял мощную атаку по всей линии фронта. Разведчики Рагнара — Кровавые Когти — принесли весть о том, что два смежных участка линии обороны, удерживаемые Имперской Гвардией и частями планетарных сил обороны, уже прорваны. Позиции Космических Десантников и местных рекрутов теперь клином врезались в главные силы наступающего противника. И скоро они окажутся отрезанными.

Перед лицом нависшей угрозы оставалось только отдать приказ об отступлении — другого выбора не было. А этого никто из Космодесантников не любил. Самой почетной смертью для Космических Волков считалась гибель в бою, и уступать неприятелю было противно самой их природе.

Рагнар усмехнулся. Волк не нуждается во всеобщей любви, нужно лишь, чтобы ему подчинялись. И Рагнару повиновались. Но и бросаться жизнями без нужды отнюдь не входило в его обязанности. Его долг — разбить врага. Однако, если это невозможно, следовало максимально сохранить свои силы, чтобы вернуться и одолеть противника в следующий раз. Они удерживали еретиков, сколько могли, давая своим людям шанс отыскать путь обратно через развалины огромного купола. В сущности, отражая атаки врага, Космические Волки выполнили боевую задачу, которая могла бы быть поставлена подразделению, в десять раз превышающему их по численности.

И задача эта оказалась не из легких. Большую часть времени они провели в глубоких каменных бункерах, пережидая шквал артиллерийского огня, пригнув головы и понимая, что, как только артподготовка закончится, противник перейдет в наступление. А может, и раньше, поскольку военачальникам Темных Богов Хаоса были безразличны жизни их последователей. Выныривая из своих убежищ, Волки отбивали неоднократные разведывательные атаки и едва справились с массированным наступлением врага. Когда опустилась ночь, Рагнар понял: пришла пора уходить. Отдав указание разместить на оставляемых позициях мины-ловушки, он наблюдал, как первые подразделения начали таять в ночи. Даже сейчас где-то позади него в темноте располагался арьергард, который периодически открывал огонь по противнику, создавая видимость присутствия войск на своих позициях.

«Интересно, удалось ли врагам затянуть петлю?» — подумал Рагнар. Если кольцо окружения замкнулось, то разведчики вскоре наткнутся на вражеские пикеты и патрули. У них имелся приказ немедленно докладывать о таких встречах, не ввязываясь в бой, но всегда оставалась возможность, что сыновья Фенриса начнут заваруху.

Рагнар постарался внушить разведчикам, в особенности Кровавым Когтям, что сейчас не время для применения силы. Одна-единственная ошибка могла привести к гибели всего их соединения. В то мгновение они, казалось, осознали серьезность положения, но кто знает, что они могут сделать в боевых условиях?

Рагнар попытался избавиться от этих мыслей. Он сделал все, что мог. Сейчас следует сосредоточиться на том, что в его власти. Принюхавшись к воздуху, Рагнар уловил наряду с запахами своих товарищей нечто, заставившее волосы на его затылке встать дыбом: хорошо знакомый привкус безумия и убийства. В глубине его естества что-то шевельнулось. Ему захотелось рычать и рвать врагов на куски. Вернулось беспокойство за разведчиков. Если зловоние Хаоса так воздействовало на него после долгих лет службы, то что взять с этих юнцов…

Тревожиться бессмысленно, напомнил себе Рагнар. Кровавые Когти натренированы так же хорошо, как и он сам. Они знают, что делать. Ему просто нужно на них положиться.

Земля под ногами Волка затряслась — разорвалось несколько крупных снарядов. Он замер, инстинктивно озираясь в поисках укрытия. Снаряды выпущены с близкого расстояния. Неужели противник выследил их и пристрелялся? Трудно понять, как им удалось сделать это обычными средствами, хотя, с другой стороны, Хаос не ограничивается применением традиционных способов ведения войны. У них имеются колдуны и демоны, которые могли прибегнуть к всевозможной магии. На протяжении своей карьеры Рагнар достаточно повидал, чтобы нимало в этом не усомниться.

Считалось, что позиции Космодесантников охранялись заклинаниями Рунных Жрецов, но они были наложены несколько дней назад, а такие вещи имели свойство терять силу. И, как назло, тогда, когда в них особенно нуждались. Шепотом вознеся молитву Руссу, Рагнар заставил себя двинуться дальше. Окружавшие его воины последовали за ним. Инстинкт стаи, присущий Волкам, заставил их дожидаться реакции вожака, и теперь они вновь вернулись к действию.

Шаг за шагом, серыми призраками на сером ландшафте, они следовали извилистым путем среди огромных изуродованных деревьев к временному убежищу, о котором ранее сообщили разведчики.

Рагнар не был уверен в том, что оно еще не разрушено полностью. Шло сражение, и ситуация постоянно менялась: линии фронта, казавшиеся такими основательными, исчезали, словно следы на песке во время прилива. Возможно, людей, что остались позади них, захлестнула накатившаяся волна зла. Он не узнает об этом, пока не подберется значительно ближе. Рагнар еще раз выругался, подумав о сражении на орбите. Без доступа к системе связи и орбитальным датчикам они сейчас слепы и глухи. По крайней мере, он надеялся, что битва в космосе все еще идет. Если Имперский Флот разбит, то их соединения отрезаны от основных сил, а это означает, что все они — покойники. Только они еще не поняли этого.

Рагнар посмотрел на незнакомые звезды, странно мигающие между облаками. Их свет с трудом пробивался сквозь слои загрязненной атмосферы. «Возможно, некоторые из этих огоньков — корабли, — подумал он, — другие — орудия невообразимой мощи, ведущие огонь по вражеским судам, защищенным колоссальными энергетическими экранами. Кто знает?» Оставалось лишь наблюдать и надеяться.

Как быстро все меняется, размышлял Рагнар. Неделю назад все, казалось, было под контролем. Его силы очистили от противника большую часть прилегающей территории и были готовы ударить в сердце врага — огромную крепость, где располагался штаб мятежников.

Появление неприятельского флота и неожиданно крупных сил противника нарушило все тщательно продуманные планы. Рагнар велел себе не отчаиваться. Бывало и хуже. Он побывал в таких переделках, что по сравнению с ними нынешняя ситуация казалась просто праздничной пирушкой. Хотя поблекшие воспоминания об опасностях никогда не выдерживали сравнения с чувствами, вызванными угрозами настоящего. Рагнар повидал достаточно смертей, чтобы понимать, какими неравными были теперь шансы. Неважно, насколько хорошо ты натренирован или опытен, всегда есть возможность, что тебя отыщет шальная пуля. Даже тысяча к одному не кажется большой вероятностью, когда ты побывал в тысяче сражений.

«И откуда только взялись эти мысли?» — спросил он себя. Обычно такие идеи не приходят в голову военачальнику, в полном распоряжении которого находятся имперские силы. Для него это не вполне обычное настроение. И самочувствие заметно хуже, чем должно быть у командира. Его запах передавал настроение отряду, и подчиненные в свою очередь отражали его.

Может быть, он подвергся какой-то странной атаке? Нет ли в воздухе какого-нибудь химиката, неуловимого для его детекторов и носа? Или какой-нибудь коддун-демонолюб старается? Не все заклинания сопровождаются вспышками огня или вызовом чудовищ, порожденных адом. Рагнар был защищен против явных атак и знал, как оказать сопротивление прямому зондированию мозга. Но воздействие могло оказаться чем-то более тонким, фланговой атакой на крепость его разума. Тихо, почти беззвучно он начал читать защитную литанию.

Рагнар тут же почувствовал себя лучше, хотя и сам не понял отчего: то ли он обрел утешение в словах молитвы, то ли проявилось могущество самой литании. К нему подошел сержант Урлек. Его запах выдавал крайнее раздражение. В последнее время старший сержант стал втихомолку обсуждать с сослуживцами приказы и распоряжения Рагнара. Между командиром и Урлеком существовали разногласия, и Рагнар осознавал их причину. Молодой и более старший Волк соперничали за главенство в стае. Такое поведение было заложено в генном семени каждого Волка с незапамятных времен Первого Основания.

Когда-то Рагнар и сам прошел через это и теперь думал: когда же последует вызов? Ему было непривычно воспринимать себя как старшего в этих обстоятельствах. Он рано стал командиром и, возможно, по возрасту был даже младше Урлека. Впрочем, возраст не имел решающего значения в подобной ситуации.

— Разведчики докладывают, что впереди противник, — произнес Урлек. — Похоже, нас отрезали.

— Они так сказали, сержант? — спросил Рагнар. Оба говорили так тихо, что уловить их слова мог только один из Космических Волков, и то с очень близкого расстояния. Запах Урлека стал еще более резким.

— Нет, брат Рагнар, — ответил он нехотя. — Они сказали только, что там есть враг.

— Значит, сообщения о том, что нас окружили, еще не поступало, сержант, — заметил Рагнар. Он почувствовал, как в нем закипает гнев. — Высылайте вперед разведчиков и прикажите выяснить расположение сил неприятеля. Пусть остальные подразделения замедлят движение. Я не хочу ввязываться в бой в темноте.

— Уже сделано, — с некоторым удовлетворением доложил Урлек.

Рагнар снова подавил в себе раздражение. Разумеется, Урлек сделал это. Он компетентный командир. Именно поэтому Рагнар повысил его в должности, когда погиб Витулв. Жаль только, что он так самодоволен. Рагнару было ни к чему состязаться со своим старшим сержантом в силе воли и ума. Сейчас имелись вещи поважнее.

Рагнар заставил себя дышать ровнее. В конце концов, это его проблема. Глупое поведение Урлека — всего лишь еще одно, дополнительное препятствие, которое нужно преодолеть, чтобы сохранить свое боевое соединение. С этим человеком можно будет разобраться позже, но сейчас Рагнару придется мириться с его присутствием и его отношением к своему командиру.

— Очень хорошо, — сказал он, зная, что Урлек может понять его настроение по запаху.

Рагнар еще раз быстро обдумал, не могло ли все происходящее быть психической атакой. Возможно, это нечто большее, чем безотчетная враждебность? Рагнар пожалел, что рядом нет брата Гротгара, который мог бы провести ритуал прорицания. Но это все равно что жалеть об отсутствии флота, который доставил бы его на Луну. Гротгара вызвали в управление несколько дней назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. А жаль. Быть может, он смог бы выяснить, что здесь происходит.

Рагнар замедлил шаги, проходя мимо групп Волков, сидящих на корточках в импровизированных укрытиях. По крайней мере, они воспринимают ситуацию серьезно. Они понимают, что и впереди, и позади их, возможно, ожидает катастрофа. Рагнар пробирался между боевыми братьями неслышно, как тень. Он производил куда меньше шума, чем Урлек, хотя был значительно крупнее. Ему хотелось подойти к линии фронта как можно ближе и получить сведения непосредственно из уст разведчиков по их возвращении.

Рагнар поразмыслил над имеющимися возможностями. Если придется сражаться на этой территории, то у них есть существенное преимущество — знание местности. В течение последних недель он сам несколько раз проводил здесь разведку. Он хотел быть готовым к любым случайностям, каким бы далеким ни представлялось тогда отступление. Он знал, что в ландшафте парка полным-полно мест, способных послужить укрытиями как для обороны, так и для атак. То, что холмы здесь искусственные, не имело никакого значения — они выглядели так же естественно, как и на его родной планете Фен-рис. Волк знал, что парк пересекают две извилистые долины, похожие на каньоны, и есть много искусственных речушек и водопадов.

Сейчас его бойцы перемещались вдоль этих долин, используя прикрытие. А фланговые отряды разведчиков прочесывали местность во избежание засад на вершинах гребней. Это самый легкий путь для отступления, но также и наиболее очевидный для неприятеля, знакомого с местностью. Рагнар выбрал его потому, что им нужна была быстрота и скрытность, и он полагался на способность своих людей держаться вне пределов видимости противника. Он надеялся, что его доверие будет оправдано.

«Откуда эти постоянные сомнения?» — спросил себя Рагнар. Он знал ответ. Дело вовсе не в какой-то там психической атаке. Легко быть совершенно уверенным в себе и своих людях, когда ты побеждаешь. Гораздо труднее приходится, когда все оборачивается против тебя. Выходки Урлека начались именно тогда, когда их положение осложнилось, — и это вовсе не было совпадением. И хотя Рагнар считал ситуацию совершенно естественной, ему она вовсе не нравилась.

«Привыкай, — сказал он себе, — ты не можешь побеждать всегда. Во всяком случае, если ты — не Империум». Это было расхожей шуткой среди военных: Империум побеждает всегда, даже если для этого требуется тысяча лет. В мясорубке войн могли сгинуть отдельные личности и целые воинские подразделения, даже целые армии, но в конце концов силы Императора всегда побеждали — они должны побеждать, ибо слишком многочисленны. Другого исхода просто не могло быть.

Частью своего разума Рагнар понимал, что в нем говорит простое тщеславие. По космическим меркам, Империум был относительно молод, несмотря на свою историю, насчитывавшую десять тысяч лет. Существовали расы, которые уже были старыми, когда человечество еще только начинало заглядываться на звезды из пещер одной-единственной планеты. Рагнар сам видел остатки цивилизаций, некогда занимавших столько планет, сколько человечество — сейчас, и, возможно, эти цивилизации были еще более могущественными. «Взгляни на плоды трудов моих, ты, исполин, и утрать надежду», — прочел он однажды на цоколе опрокинутой статуи на далекой необитаемой планете. Скульптура могла быть воздвигнута в давнем прошлом существами любой из вымерших рас, живших до человечества.

Рагнар заставил себя сосредоточиться на насущной задаче. Спрятавшись в укрытии впереди своих отступающих войск, он поджидал возвращения разведчиков. Урлек присел на корточки рядом. Сержант по-прежнему вел себя вызывающе, но помалкивал. «Прав ли мой боевой брат, когда сомневается во мне?» — думал Рагнар. Если Урлек почувствует его слабость, то непременно воспользуется ею. Так действовали Волки.

Рагнар уловил запах возвращающихся разведчиков. Они тоже почуяли запах своего командира и направились к нему, уверенно шагая в темноте. Быстрые, самонадеянные и исполненные жажды крови, присущей Космическим Волкам.

— Что вы видели? — спросил Рагнар.

— Противник пытается окружить нас силами, по меньшей мере, двух батальонов еретиков во главе с Десантниками из числа проклятых Тысячи Сынов. Они выставили дозорных и занимаются темным колдовством. Там все пропитано их зловонием. «Звучит не очень-то весело», — подумал Рагнар. Обычных пехотинцев одолеть несложно, особенно если действовать с напором и неожиданно. Но Тысяча Сынов — Космические Десантники, так же как и его люди. Нет, это неверно. Во многом, очень важном, они совсем другие. Они — Десантники, которые предали Империум на заре его истории и присягнули на верность Темным Богам Хаоса. Их обольстило таинственное колдовство демонического божества Тзинча, и они занялись изучением его темной магии. Они — древние, агрессивные, погрязшие в абсолютном и коварном зле существа. Кроме того, они — опытные и опасные бойцы. Рагнар сражался с ними десятки раз. Иногда ему казалось, что он обречен постоянно вставать у них на пути. Некоторые из этих встреч изменили ход его жизни.

— Что-нибудь еще? — спросил Рагнар.

— В расположении их частей имеются бреши. Не знаю, известно ли им о них и не ловушка ли это, — ответил разведчик. Он набросал на земле план местности, который в большей степени воспринимался по запаху, оставленному его пальцем, нежели по начерченным линиям. — Вот здесь и здесь есть промежутки, не просматриваемые их дозорами. Я смог там проползти, и меня не заметили.

— Если только они не заготовили какое-то заклинание, которое сработает, как только мы появимся.

— Я тоже подумал об этом, командир, — заметил разведчик, присев на корточки.

Рагнар поразмыслил над его словами. Даже если это ловушка, они сейчас находятся между молотом и наковальней. Медлить, оставаясь на прежних позициях, они не могут: с рассветом их увидит противник. Но и отступать к оставленной ранее линии обороны смысла нет. Вскоре вокруг них замкнется кольцо окружения. Остается одно — прорваться сквозь брешь во вражеской обороне и попытаться воссоединиться со своими войсками.

— А рабы Хоруса, — спросил Рагнар, — их части развернуты в нашу сторону или в сторону полков Гвардии, что позади них?

— Кажется, главным образом, они заинтересованы нами, сэр.

Неудивительно, подумал Рагнар. При наступлении они не захотят оставлять позади себя укрепления Космических Волков. Это означало бы возможность прорыва или угрозу для линий снабжения. Они попытаются перебить врагов, если смогут.

— Я заметил нечто странное, сэр. Я ничего не знаю о таких вещах, но почувствовал, что они сосредоточивают энергию своего колдовства в нашем направлении.

— Думаю, если бы дело обстояло именно так, мы бы уже поняли это, — заметил Рагнар. Он удивился, когда и Урлек, и разведчик кивнули в знак согласия. — Каким бы колдовством они ни занимались, оно, несомненно, направлено на наши прежние позиции.

— «Которые мы оставили как раз вовремя», — подумал Рагнар. Он вознес благодарность Руссу за то, что арьергард уже покинул опорные пункты.

Что бы ни планировали Тысяча Сынов, ничего хорошего ждать не приходилось.

Рагнар подумал о мраке, закравшемся в его мысли. Теперь он осознал: во всем виноваты заклинания злобного колдовства, сотворенные неподалеку, и просочившаяся сюда темная энергия, которую силы черной магии выпустили в разумный, обычный мир. Она влияла на состояние духа всех живых существ подчас неуловимо и незаметно, пока не оказывалось слишком поздно. От осознания происходящего у Рагнара даже поднялось настроение. В конце концов, если знаешь, с чем борешься, можно сопротивляться гораздо эффективнее.

Однако если подобные негативные ощущения так сильны здесь, то каковы же они должны быть там, в покинутых опорных пунктах?

— Сколько там воинов из числа Тысячи Сынов? — спросил Рагнар.

— Я насчитал дюжину, сэр, но их может быть больше.

— Не так и много для целого соединения Волков. Если маги поглощены своим ритуалом и даже не знают, что противник поменял свои позиции, есть возможность нанести тяжелый удар, пока враг не поймет, что к чему.

«Насколько быстро все меняется, — подумал Рагнар. — То чувствуешь себя разбитым, то продумываешь план стремительной атаки. Таковы превратности войны».

— Мне нужно знать, где находится каждый из ублюдков Магнуса, — проговорил Рагнар. Он ощущал, что разведчик и Урлек пристально внимают ему. — Хочу, чтобы до рассвета все они были мертвы.

Теперь Рагнар почувствовал исходящее от них одобрение. Только вот от сержанта оно было неохотным.

— Засеките их всех. Урлек, передайте мой приказ остальным. Когда я подам сигнал, мы напомним этой мрази, обожающей Хаос, о зачистке Просперо.

Оба подчиненных кивнули и отправились выполнять поручения. Рагнар задумался. Если Тысяча Сынов с головой ушли в колдовские ритуалы, то его люди смогут одолеть их. Что им нужно, так это уничтожить магов, а затем прорваться сквозь вражеские ряды к своим. Если все пойдет хорошо, они смогут прервать ритуал и воссоединиться с частями Имперской Гвардии. Ну а если что-то пойдет не так, они по крайней мере заберут с собой в ад нескольких достойных противников.

Верно ли он действует? Может, стоит найти брешь в позициях неприятеля и попытаться тайно пробраться сквозь нее и не вступать в бой? Рагнар покачал головой. Нет, он выбрал отважный путь — путь Космических Волков. Противник явно не знает, что они здесь. Неожиданность — слишком большое преимущество, чтобы его игнорировать. «Пора бы уже разведчикам вернуться». Ожидание казалось нескончаемым. С каждой минутой приближался рассвет. С каждым мгновением возрастала вероятность их обнаружения. Рагнар заставил себя расслабиться и ждать. Он с любовью проверил оружие. Это действие всегда снимало напряжение. Рагнар дотронулся до эфеса своего клинка, вспомнил о Габриэлле, Навигаторах и столь давнем пребывании на планете Терра и на мгновение позволил себе погрузиться в воспоминания.

Наконец вернулись разведчики.

— Их — дюжина, сэр, я уверен в этом. И, если я не ошибаюсь, они выстроились в таинственную магическую фигуру, читают нараспев на каком-то отвратительном языке и между ними проскальзывают всполохи колдовского огня.

Рагнар кивнул и быстро заговорил, отдавая разведчикам приказы, которые те должны были передать командирам отделений. Использовать радиосвязь, даже локально, сейчас неразумно. Ее могут прослушивать. Сообщение должно проникнуть сквозь тьму древним способом. Его перенесут образы, звуки и запахи. Рагнар потянул носом воздух и уловил изменение в запахе стаи. Сообщение передавалось, люди готовились к атаке. Мысленным взором командир видел, как Волки сосредоточиваются в двенадцати точках. Внезапно в небе возникла довольно яркая вспышка света. Рагнар понял, что защитные экраны одного из звездных кораблей не выдержали перегрузки и его реактор вспыхнул, как новая звезда. Высоко в небе погиб корабль, полный людей. Рагнар многое бы отдал за то, чтобы узнать, на чьей стороне воевали эти люди. «Это не относится к делу, — тут же сказал он себе. — Думай о том, что происходит здесь и сейчас».

Воины из его личной охраны собрались вокруг своего командира. Это были лучшие из лучших. Рагнар находился на острие атаки, поскольку понимал, что сейчас уже не имеет особого значения, выживет он или погибнет. Он сделал все, что мог, спланировав прорыв. Теперь оставалось лишь сражаться или умереть.

Быстро и безмолвно они скользили сквозь тьму, обходя сигнальные устройства, переступая через натянутые веревки. Большинство людей не заметили бы их, но Рагнару и его воинам их расположение выдавало зловоние Хаоса. Вдруг, заметив среди деревьев светящийся объект, он замер и поднял руку. Его люди тут же остановились.

Присмотревшись, Рагнар разглядел длинный жезл из желтоватых костей с насаженным на него черепом, напоминающим лошадиный, однако увенчанный рогами. Череп слабо светился, из него разлетались огненные нити, устремлявшиеся туда, где, без сомнения, стояли подобные же посохи. Кости мерцали малиновыми рунами. Жезл окружала аура невероятной силы, но основное внимание Рагнара привлекло то, что находилось позади магического сооружения.

Предводитель Космических Волков увидел высокого человека в светящихся доспехах, похожих на причудливую древнюю копию облачения самого Рагнара. Эти доспехи были сплошь покрыты выгравированными рунами — такими же, как на посохе, — и крошечными литыми металлическими головами демонов, которые вертелись и бросали в стороны злобные взгляды. Воин широко распростер руки, и острый слух Рагнара уловил произносимое им нараспев древнее заклинание на языке демонов.

Колдуна окружали приспешники Хаоса — обычные люди, хотя некоторые из них уже начали мутировать. Все они носили залатанную униформу — стало быть, некогда, в лучшие времена, они принадлежали к частям планетарной самообороны. Они казались одновременно мрачными, напуганными и возбужденными, но их оружие выглядело исправным. Казалось, их командир, с лейтенантскими нашивками, хочет что-то сказать Десантнику Хаоса, но не решается. Среди обычных людей тот выглядел исполином — так же, как Рагнар и его Волки. Маг продолжал бубнить заклинание, голос его едва заметно повышался, он все быстрее произносил слова, будто приближаясь к мрачной кульминации. В воздухе все более явственно ощущалось присутствие враждебной силы, и Рагнара стал обволакивать ужас.

Он не имел представления о том, что за мерзкий обряд тут совершался, но решил, что пришло время остановить его. Волк вскочил на ноги и выстрелил в колдуна. Маг повалился на землю. Рагнару показалось, что, спустив курок, он уловил сверкнувшую вдоль доспехов Десантника Хаоса зигзагообразную молнию, но не придал этому значения.

— В атаку! — крикнул предводитель Космических Волков, взмахнув клинком.

Его бойцы ринулись вперед. Теперь выстрелы зазвучали по всей линии фронта.

Рагнар издал боевой клич, и, стократно усиленный, он прокатился по лесу. Выпрыгнув из кустов, Волк обрушился на ближайшего врага, одним мощным ударом заставив его расстаться с головой. Уже через мгновение он оказался в самой гуще еретиков, круша их направо и налево, и каждый взмах меча отправлял очередную душу в ад поприветствовать своих темных господ.

Остальные Волки усердно занимались тем же. Появившись из леса как гром среди ясного неба, они пронеслись сквозь неприятельские ряды, будто против них выставили детей с деревянными мечами. Первое столкновение даже нельзя было назвать сражением, это была просто бойня. Увидев, что лейтенант неистово призывает своих людей не уступать врагу, Рагнар вышиб ему мозги из болтера.

— О, я мог бы догадаться, что появятся легендарные Волки и все испортят, — с откровенной издевкой произнес красивый, могучий голос, легко перекрывший шум сражения. — Вот всегда вы так.

Оглянувшись, Рагнар увидел, что воин Хаоса, поднявшись, обнажил свой тускло светящийся рунный меч. Он сделал выпад, и Рыжий Эрик, один из телохранителей Рагнара, рухнул на землю. Рунный меч пронзил его доспехи так легко, словно их вовсе не было.

Увиденное произвело на Рагнара сильное впечатление, ибо Эрик был закаленным и искусным бойцом. Следующим взмахом клинка колдун разнес цепной меч Урлека и в то же мгновение ударом кулака сбил сержанта с ног. Теперь Десантник Хаоса собирался прикончить поверженного противника.

— Полагаю, мне следовало бы поблагодарить вас за то, что вы прервали этот скучный ритуал. И за то, что позволили мне предложить несколько отчасти заслуживающих внимания душ моему господину. Вы, конечно, более достойные противники, чем хныкающие и блюющие защитники этой презренной планетки. Хотя, по правде говоря, это едва ли можно считать рекомендацией.

Рагнар развернулся и бросился к воину Хаоса, подставив под удар его клинка свой.

— Мне плевать, что ты думаешь, — выпалил он. — Мне плевать, что думает твой господин. Я просто хочу убить тебя.

— Сказано со всей надменностью Волка! Но куда тебе до высшего мага Карамантоса, — театрально изрек воин Хаоса. В его тоне было столько пафоса, что казалось, будто он ожидает аплодисментов.

Но Рагнар не собирался доставлять такое удовольствие почитателю Хаоса.

— Жаль, что силенок у тебя гораздо меньше, чем самомнения.

Их клинки встретились. В стороны полетели снопы искр. Красные руны стали ярче. Враги бились над распростертым телом оцепеневшего сержанта.

— Неужто? — глумливо произнес Карамантос. — Возможно, это тебе их не хватает.

Меч Рагнара с жутким скрежетом опустился вдоль рунного клинка до самой гарды. Два могучих воина стояли грудь к груди, их силы в это мгновение были равны. Рагнар почуял странно-неприятный запах озона и горячего металла, исходящий от забрала шлема Десантника Хаоса. «Кто знает, что там, внутри этих доспехов», — подумал он, но при этом готов был побиться об заклад, что в них нет ничего, даже отдаленно напоминающего человека. Мускулы Волка заболели от непомерного усилия, но он все же удерживал противника на месте. Возможно, у этого колдовского существа и мускулов-то не осталось. Может быть, он не чувствует усталости. Может, он обладает неисчерпаемой силой демона.

— Нет, милый мальчик, тебе не сравниться со мной, — произнес воин Хаоса и попытался высвободить меч.

Рагнару снова удалось удержать его на месте. От неимоверного напряжения он стал задыхаться. Колдун принялся читать нараспев какое-то новое заклинание. Усилием воли Рагнар выдвинул когти на своих ботинках и ударил воина Хаоса под колено, как раз в место соединения защитных пластин. Хаосит опрокинулся навзничь, и Волк без промедления всадил клинок в горло врага, заставив того замолчать навеки.

В ночное небо взвился сноп искр, сопровождаемый кошмарным зловонием расплавленного металла, ржавчины и гниения, а также облаком горячих гнилостных испарений, словно дух этого древнего воина покинул тело. Рагнар взмахнул клинком. Облако начало рассеиваться, но затем вновь уплотнилось и поплыло к жезлу с водруженным на него черепом.

Рагнар издал боевой клич и ударил по жезлу. Лишь мгновение кость, плод чуждого колдовства, сопротивлялась его клинку, а затем сломалась. Сияние померкло. Огненные нити исчезли, словно их и не было. Издалека стали доноситься дикие вопли.

Казалось, где-то мучают потерянные души. Рагнар догадался, что, прервав колдовской обряд в его кульминационный момент, они доставили немало неприятностей магам, принимавшим в нем участие. Но сочувствия к ним он в себе не нашел. Те, кто вступил в сговор с темными силами, заслуживали того, что получили.

Тяжелым десантным ботинком он вдребезги разнес светящийся череп. Ощущение присутствия темной силы тут же исчезло. Рагнар издал торжествующий вой, и его люди подхватили этот клич. Волк ринулся в бурлящую массу почитателей Хаоса, рассекая врагов на куски. Он расшвыривал хаоситов во все стороны, словно герой древней саги, вновь возвращенный в мир. Его воины следовали за ним к победе. Торжествующие крики, доносившиеся со всей линии фронта, сообщили ему, что Волки победили.

Рагнар сидел в главном лагере войск Империума. Стены укрытий были сильно повреждены частыми массированными бомбардировками, но Волк видел, как собираются свежие силы, готовые отбросить почитателей Хаоса. Радиосвязь была восстановлена. Флот еретиков заставили отступить, а подкрепление, присланное врагами на поверхность планеты, теперь было почти разбито.

Космические Десантники расположились лагерем чуть ниже подразделений имперских сил. Волки тихо переговаривались между собой. Потери, к счастью, оказались незначительными, но пока ничего не известно об арьергарде, который еще не появился. Рагнар понимал, что придется послать за ним поисковую группу, но для этого еще не пришло время. Имперская артиллерия уже поддержала их заградительным огнем. Вскоре Рагнар затребует несколько «Громовых Ястребов» и начнет поиски. Он либо отыщет людей, либо соберет их генное семя, чтобы вернуть его Ордену. Таков путь Волков.

Рагнар вытянул ноги и расслабился, пока позволяла ситуация. Скоро вновь наступит время сражений. Учуяв запах приближающегося Урлека, он поднял удивленный взгляд, размышляя, что могло понадобиться сержанту на сей раз.

— Хочу поблагодарить тебя за то, что спас мне жизнь, — смущенно улыбнувшись, проговорил Урлек.

— Не стоит благодарности, сержант. Ты сделал бы для меня то же самое.

— Вряд ли. Сомневаюсь, что я смог бы одолеть колдуна Хаоса.

— Быть может, не сегодня, Урлек, но ты научишься этому.

— Вряд ли я смогу сделать это даже в лучший день своей жизни. Он был вождем еретиков. Никто из остальных одиннадцати не доставил нашим людям таких трудностей. Я никогда не встречал равного тебе по скорости и силе, мой командир. А в его клинке действовала черная магия! Никакое обычное оружие не выстоит против него. Я поражен тем, что смог сделать твой клинок.

Рагнар взглянул на свой меч.

— А я — нет.

Урлек уставился на оружие своего командира, словно увидел его впервые. Конечно, он слышал о нем, но совсем другое — видеть его в действии.

— Это страшное оружие, — произнес он в конце концов. — И выковано оно не в кузницах Фенриса.

— Ты прав, — согласился Рагнар.

— Как оно попало к тебе? — спросил сержант.

— Это — дар.

— Дар, достойный примарха.

— И все же он попал ко мне не от примарха.

— А от кого же тогда, сэр? И почему кому-то пришло в голову сделать такой подарок?

— От женщины, которой я спас жизнь. Хотя и дорогой ценой. Это долгая история. — Рагнар поглядел на солнце. — И сейчас нет времени ее рассказывать.

Но когда Урлек ушел, он не смог удержаться от воспоминаний.

Глава первая

Именем Русса, не могу поверить, что они так поступают с тобой, — заявил Свен. На его грубоватом, честном, но некрасивом лице читалась злость. Он саданул своим новым кулаком-протезом по ладони второй, все еще человеческой руки. — Есть миллион причин насадить твою башку на копье: тщеславие, сварливость, скотская тупость и полное отсутствие доблести и обаяния, но это — безрассудство!

— Благодарю тебя, Волчий Брат, — изрек Рагнар. — Твоя поддержка просто ошеломляет.

Рагнар попытался улыбнуться. Он был рад видеть старого друга и то, что он оправился от серьезного ранения, нанесенного адским клинком в битве против Тысячи Сынов. Но Рагнар не мог поддерживать свой обычный шутливый тон — сейчас все было без дураков. Он был в большой, очень большой беде. Совет Волчьих Лордов сделал это в высшей степени очевидным. То, что все Волчьи Лорды, присутствующие на Гарме, собрались, чтобы обсудить его участь, показывало, насколько серьезно обстояло дело.

Настолько, что, в то время как его боевые братья очищали мир от остатков еретиков, его самого заключили в камеру. Свен, который прокрался сюда тайком во время краткой передышки в кампании, был первым посетителем за все время. Стражи здесь не было, но визиты в эту часть храмового комплекса не приветствовались.

— Что с того, что ты утратил Копье Русса! — воскликнул Свен. — Ты же сделал это из самых лучших побуждений, я в этом уверен.

— Шутить с этим не приходится, Свен.

«И это еще слабо сказано», — подумал Рагнар. Копье Русса было, возможно, самой священной из всех святых реликвий Космических Волков. Оно было мистическим оружием, с которым легендарный основатель Ордена воевал на заре истории Империума. Примарх убивал им монстров и демонов и спасал целые планеты. Говорили, что, вернувшись, Русс первым делом потребует свое Копье из этого храма. «С учетом всех обстоятельств, — подумал Рагнар, — он найдет это весьма затруднительным».

— То, что ты говоришь, — почти богохульство.

— Я уверен, что если папаша Леман Русс подслушивает наш разговор, то он со мной согласится.

— И откуда же ты это знаешь, брат Свен? — произнес суровый голос. — Неужели дух примарха советуется с тобой, когда нуждается в особенно глупом мнении? Если это так, может, поделишься им со своими боевыми братьями? Они будут счастливы узнать, что среди них есть этакий оракул.

Оба Волка обернулись и застыли на месте, увидев, что в комнату входит Ранек — Волчий Жрец. Несмотря на их сверхъестественно обостренные чувства, старец смог приблизиться к ним незаметно. «Должно быть, он появился с подветренной стороны, зная, откуда подается очищенный воздух, — подумал Рагнар. — Либо оба мы были слишком заняты разговором, чтобы заметить его. Это более подходящее объяснение», — решил он.

Рагнар с почтением разглядывал огромного мрачного старца. Клыки, выступающие из-под его верхней губы, походили на бивни. Его волосы были совсем седыми, почти белыми, а взгляд — резким и пронзительным, подобно студеной синеве воды у побережья Асахейма. Над глазами Волчьего Жреца нависли кустистые брови, а длинная ухоженная борода спускалась на грудь. Сколько же времени прошло с тех пор, как Рагнар впервые увидел его во время долгого путешествия к островам Повелителей Железа?

Это случилось целую жизнь назад — таков был простой ответ. И не важно, как это время измерялось в стандартных годах. В те дни его отец был еще жив и командовал своим драконовым кораблем. Его племя — Грохочущие Кулаки — еще было единым кланом. Их еще не перебили и не обратили в рабство Беспощадные Черепа. Это случилось до того, как сам Рагнар умер и возродился вновь. Тогда пределами его Вселенной были серые, предвещающие бурю небеса и свинцовые воды морей его родной планеты Фенрис. Это случилось до того, как он узнал, насколько огромна на самом деле Вселенная, насколько она удивительна и опасна.

Это случилось до того, как он стал Космическим Волком, одним из множества генетически преобразованных воинов, которые служат Империуму в его галактических войнах. Это случилось до того, как он сражался с людьми, и чудовищами, и почитающими демонов слугами Хаоса. Даже до того, как он узнал, что такое зеленошкурый орк.

— Ну, Свен? Не желаешь ли посвятить меня в тайны своей новой теологии? Как Волчий Жрец, я почел бы за честь приобщиться к твоей мудрости.

Свен смутился. Мало что во всей Вселенной могло смутить его, но старцу это удалось.

— Я уверен, что Свен ничего такого не имел в виду, — попытался защитить друга Рагнар.

— О, — произнес Ранек. — Так ты — избранный пророком толкователь его откровений, да, Рагнар? Он только через тебя общается, так, что ли? Он слишком высоко вознесся над простыми смертными, чтобы снизойти до разговора с нами.

— Да я не это имел в виду. — Теперь смутился Рагнар.

— Тогда прошу тебя держать рот на замке! — заявил Ранек. — Ты и так по горло увяз, чтобы распускать язык и закапывать себя еще глубже. А теперь убирайся отсюда, Свен!

Свен скользнул к двери. Он уже выходил, когда Ранек, смягчившись, заговорил вновь:

— То, что ты пришел сюда, парень, делает тебе честь. Но не принесет тебе ничего хорошего, если о твоем поступке узнают Волчьи Лорды.

Свен кивнул и вышел. Рагнар тут же пожалел об этом. Теперь он остался один под безжалостным взглядом Жреца. Старец обошел вокруг него, разглядывая молодого Волка со всех сторон, словно он был загадкой, которую можно разрешить, хорошенько поразмыслив. Рагнар стоял не шелохнувшись, решив не показывать своей обеспокоенности этим неприветливым осмотром, даже если Ранек учует ее по запаху, что для опытного Волка, конечно, не составляло никакого труда.

— Эх, парень, — наконец произнес Ранек, — ну и кашу же ты заварил.

— Я не хотел ничего дурного.

— А чего же ты хотел, метнув Копье Русса в царство Хаоса?

— Я пытался предотвратить появление примарха Магнуса в этом мире. Он планировал пробраться сюда через адские ворота, созданные им в его храме. Я пытался остановить воскрешение Тысячи Сынов и уничтожение нашего Ордена. Полагаю, мне это удалось.

— Да, парень, и я знаю, что ты в это веришь. Вопрос в том, правда ли это. Магнус — всемогущий маг, возможно, самый могущественный из всех, существовавших когда-либо. Он мог вложить эту мысль тебе в голову. И другие мысли тоже.

— Поэтому Рунные Жрецы до сегодняшнего дня держали меня отдельно от Ордена и творили надо мной заклинания днем и ночью?

— Да. Но есть и другие причины.

— Какие же?

— Если тебе нужно будет это знать, тебе скажут, когда придет время. И то только в том случае, если Волчьи Лорды решат сохранить тебе жизнь.

— Сохранить мне жизнь? — Рагнар был потрясен.

Он знал, что ситуация сложилась весьма серьезная, но не думал, что до такой степени. Он представлял себе заключение в тюрьме, изгнание, даже ссылку в преисподнюю Фенриса или какого-нибудь уединенного астероида. Но он не думал о смерти.

— Да, парень. Для Империума было бы ужасно выпустить на свободу падшего Космического Волка. А тому, кого заразил Хаос, нельзя оставлять жизнь. Слишком большая угроза.

Поразмыслив над словами старца, Рагнар почти согласился с ним. Ордена были немногочисленными, но их сила заключалась в способности сражаться как единое целое. Каждый воин всецело полагался на тех, кто бился рядом. Невозможно представить предателя в рядах Ордена. Но Рагнар знал, что он не предатель…

Разумеется, он думал бы так же, если бы находился под воздействием некоего заклинания. Он мог быть совершенно уверенным в своей преданности до определенного, избранного Магнусом, мгновения, и тогда…

Он знал, что такое возможно. Псайкеры могли читать мысли, искажать воспоминания, изменять чувства людей. Волк был натренирован, чтобы оказывать сопротивление таким воздействиям, но Магнус — примарх, существо, лишь чуть менее могущественное, чем сам Император. Более того, из всех примархов Магнус — самый сведущий в колдовстве. Поэтому если кто-нибудь и способен на такое деяние, так это он. Рагнар подумал о том, что его могли изуродовать и без его ведома. Что же теперь? Мог ли он примириться с тем, что, возможно, являл собой угрозу Свену, другим братьям и Ордену, который стал его домом?

— Вы же не думаете, что меня изменили? — произнес Рагнар, гордясь тем, что не допустил печальной нотки в голосе.

Ранек пожал плечами.

— Чего бы это ни стоило, парень, я так не думаю. Судя по тому, что я о тебе знаю, даже Магнусу Рыжему не прошибить заклинанием твою толстую черепушку. Но скоро мы будем знать это наверняка. Рунные Жрецы проверяли тебя так же тщательно, как Логана Гримнара перед тем, он взошел на Волчий Трон. Они применили более глубокое и искусное исследование, чем во Вратах Моркаи. О результатах этих исследований Рунные Жрецы доложат перед Советом на твоем процессе. Их выводы никому, кроме них, не известны, а они будут говорить сначала с Великим Волком и Волчьими Лордами. Так всегда было, и так всегда будет.

Рагнара вовсе не приободрили слова Ранека. Его жизнь и судьба висели на волоске. Взгляды старого и молодого Волка встретились.

— Зачем ты пришел ко мне?

— Я здесь для того, чтобы давать тебе советы и говорить от твоего имени. В конце концов, именно я выбрал тебя для Волков.

— Тебе это поручили?

— Я вызвался сам.

Рагнар был глубоко тронут доверием старца.

— Когда Совет примет решение?

По коридорам храма разнесся звон колокола.

— Быть может, это уже произошло. Давай-ка, парень, пойдем и выслушаем, что они скажут.

Ранек привел его в зал, где заседали Волчьи Лорды. Стены украшали огромные головы волков, высеченные из камня. На центральном возвышении восседал на своем троне сам Великий Волк. Вокруг него полукругом расположились Волчьи Лорды. Логан Гримнар показался Рагнару старым, как подножия гор, и жестким, как броня имперского линкора. С суровым выражением он рассматривал молодого Волка. Лица остальных выглядели одинаково бесстрастными.

Перед возвышением стояли три Рунных Жреца в мантиях и масках и пристально рассматривали вошедших. Изо всех сил стараясь держаться прямо, Рагнар встретил их взгляды. Ему не хотелось выглядеть напуганным. Каким бы ни был их приговор и как бы ни сложилась его судьба, он встретит их решение, как подобает Космическому Волку. Рагнару показалось, что он чувствует одобрение, исходящее от Ранека, хотя и не был в этом уверен.

Он шагнул вперед и, встав перед троном Великого Волка, дерзко поднял глаза. Спокойно выдержав его взгляд, Гримнар заговорил глубоким резким голосом:

— Рунные Жрецы Русса, вы проверяли, не тронут ли Хаосом этот Волчий Брат? Что вы обнаружили?

Рагнар не смог удержаться, чтобы не повернуть к ним голову. Бесконечно долго, казалось, целую вечность, Рунный Жрец смотрел на молодого Волка, а затем трижды ударил посохом в каменный пол.

— Мы проверили этого юношу до самых сокровенных глубин его души и обнаружили…

Рагнар подался вперед и затаил дыхание.

— …что он не испорчен Силами Тьмы и предан своему Ордену. Его решение было принято совершенно искренне и только с мыслью о благе для своих боевых братьев.

Рагнар вновь позволил себе дышать. Итак, он не предатель и не еретик. Ничто не легло тяжким грузом на его душу. Он увидел, как некоторые из Лордов кивнули. Другие возмущенно качали головами. Берек Грохочущий Кулак, командир его Когтя, открыто подмигнул ему. Логан Гримнар мрачно улыбнулся. Рагнар почувствовал облегчение, которое испытал Волчий Жрец, стоявший рядом. Поднялся Сигрид Убийца Тролля.

— Но, как все вы знаете, есть и другой вопрос. — У него был поразительно глубокий и скрипучий голос. — Как бы ни были чисты его побуждения, этот юнец лишил нас Копья Русса! Если оно не будет найдено и возвращено в это святилище, Русс не сможет вернуться за ним в последние дни. Утратив его, мы предали нашу священную веру и лишились права быть истинными сыновьями Русса. Рагнар предал священную веру!

Молодой Волк склонил голову. Он понимал, что все на самом деле обстоит вовсе не так, как это пытаются представить. Берек уже неоднократно объяснял ему это. Политика для Волчьих Лордов была, по меньшей мере, столь же важна, как их религиозные верования. Рагнар сомневался, что среди них был хоть один человек, который не стремится усесться на Волчий Трон вместо Логана Гримнара. И свержение Великого Волка — лишь вопрос времени.

Здесь происходило нечто большее, нежели суд над провинившимся молодым Волком, как он ни заслуживал бы наказания. Рагнар чуял жажду власти и честолюбие Сигрида и тех, кто был на его стороне. Другие просто наблюдали, как пройдет это притязание на лидерство. А остальные, такие как Берек, поддерживали Великого Волка, исходя из своих собственных интересов. В случае с Береком мотивы были ясны. Обвиняли одного из его людей. Оплошность Рагнара подрывала его престиж, а Берек — не из тех, кто сдается без борьбы.

Берек поднялся, являя миру облик героического командира. Свет факелов позолотил его волосы и бороду. Он двигался и говорил с совершенным самообладанием и уверенностью.

— Рагнар совершил героический подвиг, в одиночку атаковав примарха в смелой попытке спасти своих боевых братьев. Кто здесь упрекнет его за такой поступок?

Рагнар увидел, как некоторые закивали, услышал приглушенный шелест одобрения. Героизм среди Космических Волков шел на ура. Они были гордыми воинами и уважали доблесть. Рагнар видел, как мрачно кивнул убеленный сединами Эгил Железный Волк. Тем не менее Рагнар не мог не заметить, что большинство из тех, кто выразил свое одобрение, были из группировки Берека. Как и Сигрид, Грохочущий Кулак представлял себя естественным преемником Логана Гримнара.

Холодная улыбка появилась на бледном, болезненно-худом лице Сигрида. Его взгляд был ледяным, а длинные усы печально свисали вниз. И тем не менее в нем чувствовались сила и твердость. Ни один человек не становился Волчьим Лордом, не обладая этими качествами. Но Сигриду помогал еще и холодный рассудок, которого не хватало многим. Когда он не выкрикивал команды на поле боя, в его голосе обычно звучала издевка.

— Рагнар смел. В этом не может быть никакого сомнения. Я хвалю его героизм. Что я подвергаю сомнению, так это его ум. Я также сомневаюсь в способности нашего Ордена доказать, что мы достойны наших предшественников. И вне зависимости от мотивов, это вина Рагнара. Может быть, у этого юноши есть возможность искупить свою вину? В любом случае к нему следует принять какие-то меры.

Ранек шагнул вперед, встав перед советом Волчьих Лордов. Пронзив Сигрида взглядом, он заговорил ясно и спокойно:

— Пророчество есть пророчество. Оно будет исполнено в надлежащее время и надлежащим образом, иначе это не истинное пророчество. Русс вернется. Русс потребует свое Копье. Русс поведет этот Орден в последнюю битву со Злом. В этом не может быть никакого сомнения.

Речь старика не обескуражила Сигрида. Более того, его улыбка стала глумливой.

— Значит, ты предполагаешь, брат Ранек, что некоторым образом, по воле Русса этот неоперившийся юнец метнул его священное оружие в пустоту?

— Я предполагаю, что если пророчество является истинным, то в надлежащее время Копье вернется к нам.

— Я вижу, почему ты являешься великим Жрецом, Ранек. Хотел бы я разделять силу твоей веры.

Сторонники Сигрида встретили остроту смехом, хотя большинство собравшихся Волчьих Лордов выглядели возмущенными. Насмешка Сигрида над Жрецом оказалась им не по нраву.

— Быть может, тебе следовало бы это сделать. По лицу Волчьего Лорда стало заметно, что он осознал свою ошибку.

— Ты защищаешь мальчика потому, что ты выбирал его, Ранек, — примирительно продолжал Сигрид, — и твоя верность делает тебе честь. Но все же я считаю, что он должен быть наказан.

Убийца Тролля умолк, явно желая, чтобы все поняли подтекст его заявления. Он хотел, чтобы все присутствующие увидели связь между Ранеком, Рагнаром и Береком. Вина одного тенью ложилась на всех троих.

— И я не думаю, что Жрецу Русса пристало заявлять, что все будет хорошо и что Копье найдет путь назад, к нам само по себе. Я сомневаюсь, что варп так легко откажется от своей желанной добычи. Я согласен, что это было бы замечательно, даже чудесно. Но что нам делать, если Копье не вернется по своей воле? Что нам делать, когда грядут Последние Дни? Все говорит о том, что они вот-вот наступят. Что тогда? И, вернется к нам Копье или нет, это не снимает вопроса: неужели мы в самом деле хотим видеть среди нас Волка, который мог так легко расстаться с ним? Нам не нужен такой беспечный воин. Кто знает, к чему может привести его следующее деяние?

Логан Гримнар и все остальные задумались. Рагнар не мог не почувствовать, что на этот раз Сигрид говорит дело. Да, он действовал, не размышляя о последствиях. Он принял на себя ответственность за утрату Священного Копья. Он уже собирался выступить вперед и высказать это, когда увидел посыльного, вошедшего в зал Совета и что-то коротко сказавшего на ухо Великому Волку.

Выжидающие взгляды Волчьих Лордов и Жрецов обратились к Гримнару. Великий Волк устало потер глаза и произнес:

— Печальные вести, братья. Адриан Белизариус и наш старый товарищ, Скандер, мертвы.

Восклицания и горестные стоны старейших Волчьих Лордов прокатились по залу.

— Что еще хуже, — продолжал Гримнар, — оба были предательски убиты на священной земле самой Святой Терры. Это особенно прискорбно. Я предлагаю перенести Совет, чтобы обдумать, чем мы ответим на это.

Все присутствующие, за исключением Сигрида, выразили свое согласие. Ранек отвел Рагнара обратно в его камеру.

Глава вторая

В тишине храма развевались приспущенные траурные полотнища. Рагнар спрашивал себя, зачем его вызвали в логово Великого Волка в столь поздний час. Ничего хорошего это не сулило. Уверенности поубавилось, когда он увидел, как Берек и Сигрид вместе вышли из тронного зала.

Оба выглядели недовольными. Молча, с угрюмым видом Волчьи Лорды прошли мимо него. Только Сигрид ожег его взглядом.

Через несколько мгновений Ларе Дьявольский Язык, герольд Гримнара, с непроницаемым лицом сделал Рагнару знак следовать за ним. Юноша оказался в длинном зале, стены которого были увешаны знаменами и трофеями древних битв. На Рагна-ра пристально смотрел личный телохранитель Великого Волка. В дальнем конце зала, устроившись на своем плавающем в воздухе троне, держа свиток в руках, восседал Лорд всех Волков.

Рагнар преклонил колени, а затем поднялся, как это делает воин перед своим Лордом. Гримнар посмотрел на него с удивлением и некоторым раздражением.

— Что ж, Рагнар Черная Грива, — усмехнулся Великий Волк, — задал ты нам изрядную задачу, не так ли? — Гримнар взмахнул свитком. — Можешь говорить здесь свободно.

— А что это за задача, Великий Волк? — поинтересовался Рагнар.

Гримнар рассмеялся.

— Полагаю, что на сегодняшнем Совете Лорды все объяснили с похвальной ясностью, щенок.

Рагнар не был уязвлен подобным обращением, как это было бы, услышь он такое от любого другого человека. Возраст Гримнара насчитывал несколько столетий, по сравнению с ним Рагнар был еще ребенком.

— Великий Волк, при сходных обстоятельствах я вновь поступил бы так же.

— Рад это слышать. При сходных обстоятельствах я мог бы сделать то же, что и ты, Рагнар. С другой стороны, мог бы и не сделать. Взять на себя ответственность за использование оружия самого Русса… Подобный поступок может расцениваться как дерзость. Некоторые думают, что тебя следует наказать за это, другие считают, что тебе предназначены великие деяния.

— Что думаете вы, Великий Волк?

— Я думаю, что ты — многообещающий юноша, Рагнар. А больше я ничего не знаю. И я не хочу, чтобы твои задатки пропали втуне, но в то же время ты — источник разногласий среди Волков. А в нынешнее время мы не можем себе этого позволить. Боюсь, что если я не предприму никаких действий, это могут сделать другие.

Рагнар понял, что имеет в виду Гримнар. Хладнокровные убийства редко случались среди Волков, но могло произойти нечто другое. В пылу сражения его может настигнуть шальная пуля. Товарищи могут запоздать на выручку в минуту смертельной опасности. О таком никогда не говорилось, но подобное случалось. А если Рагнара считали богохульником или предателем, такое могло произойти и с ним.

— Что мне делать, Великий Волк?

— Я уберегу тебя от опасности, отправлю туда, где ты сможешь принести пользу.

— Ссылка, Великий Волк?

— Можно смотреть на это и так. Скажи мне, Рагнар, что ты знаешь о Волчьих Клинках?

Рагнар мысленно обратился к информации, заложенной в его мозг обучающими машинами еще тогда, когда он был претендентом.

— Они — Космические Волки, отправленные на Святую Терру для выполнения наших договорных обязательств перед Домом Белизариуса. Мы обеспечиваем их телохранителями в обмен на Навигаторов, которых они дают нам.

— Это верно лишь отчасти, Рагнар. Кроме всего прочего, Волчьи Клинки обучают войска Дома Белизариуса и ведут их в сражения. Они действуют в качестве сильной правой руки селестарха, когда в этом появляется необходимость. Они убивают его врагов в открытом бою и, если потребуется, украдкой.

— Вы хотите, чтобы я отправился на благословенную Терру, Великий Волк?

— Адриан Белизариус, селестарх и добрый друг нашего Ордена, мертв. Один из наших боевых братьев погиб вместе с ним. Это Скандер Кровавый Топор, старый товарищ из моей стаи Кровавых Когтей.

Рагнар заметил печаль на лице старого воина. Сейчас в Ордене осталось совсем мало Волков из того поколения. Гримнар и этот Скандер, должно быть, среди последних. Нет в Ордене товарищей ближе, чем те, что вместе прошли посвящение и базовое обучение и входили в одно и то же первое подразделение. Они были почти кровными братьями.

— Да, Рагнар, я хочу, чтобы ты отправился на Терру. Ты должен держать ушки на макушке. Один из Волков погиб на священной Земле, и я хочу знать, что произошло на самом деле! Я просмотрел отчеты и хочу знать, насколько они правдивы.

— Стремитесь ли вы отомстить, Великий Волк? — Это был дерзкий вопрос, но Рагнар вынужден был задать его.

Гримнар медленно покачал головой.

— Если это в интересах Ордена, я отомщу, Рагнар. Если нет, я просто хочу знать, что произошло.

Рагнар задумался над словами Великого Волка. Понятно, что Гримнар не мог отправить Орден на массовое кровопролитие на священной земле Терры. Как и не мог отдать открытый приказ об убийстве некоего могущественного человека, причастного к смерти его старого товарища.

Но что бы ни говорил этот старец, Рагнар знал, что у Логана Гримнара долгая память и он найдет способ востребовать кровавую плату за гибель своего боевого брата. Это было по-фенрисийски.

— Я сделаю все как можно лучше, — сказал юноша.

— Да, Рагнар, и никому не говори, что ты занимаешься этим делом.

— Как я сообщу вам о своих выводах?

— Есть способы. Каналы связи между Фенрисом и Белизариусом. Тебе сообщат о них перед твоим отъездом. Кроме того, Адриан Белизариус был убит. Его дочь сейчас с нами на Гарме, но должна вернуться, чтобы поклясться в верности его преемнику. Ты проследишь, чтобы с ней ничего не случилось по пути на Терру.

— Вы полагаете, ей грозит опасность, Великий Волк?

— Если некто смог убить правителя Дома Белизариуса, когда тот был окружен стражей, значит, у него длинные руки.

— Да, Великий Волк.

— Ты можешь идти, Рагнар.

Рагнар преклонил колени и вышел, оставив старца склонившимся в глубокой задумчивости над своими свитками.

— Это чертовски несправедливо, — заявил Свен. — Ты утратил Копье Русса, и они посылают тебя на Терру. Что бы они сделали, если бы ты умудрился уничтожить его? Сделали бы тебя Великим Волком?

— С этим не стоит шутить, Свен, — заметил Рагнар.

— Да кто тут шутит? — Свен жестом обвел свою весьма скромную комнату для медитаций, в которой находились лишь подстилка для сна и стойки для доспехов и оружия. — Я получаю это! Ты получаешь роскошь сердца Империума!

— Терра — священная планета, Свен!

— Терра так же священна, как видения любителя травки. Это столица Империума. Все шишки — там, и я не думаю, что они проводят время в постах и медитациях.

— Возможно, ты удивишься.

— Я бы зверски удивился, если бы они этим занимались! Не могу поверить, что они посылают тебя. Там нужен тактичный, склонный к дипломатии, дальновидный человек, у которого достаточно ума, чтобы не потерять Копье Русса. Такой как я! Думаешь, если бы я попросил Гримнара, он бы отправил меня?

— Думаю, если бы ты попросил Гримнара, он бы тебя запер, а ключ потерял. Меньше всего нам нужно, чтобы безмозглая обезьяна неистовствовала на улицах Святой Терры!

— Тогда почему они направляют тебя?

— Потому что это им подходит, — серьезно ответил Рагнар. — Как бы то ни было, я просто заглянул попрощаться. Корабль уходит через шесть часов, и мне нужно подготовиться.

Воцарилось долгое молчание. За годы, прошедшие со времен их претендентства, Рагнар и Свен стали настоящими друзьями. Неоднократно они спасали друг другу жизнь. Но теперь Свен был Серым Охотником, а Рагнар — кем-то другим, обреченным на вечную неопределенность жизни Волчьего Клинка, быть может, до конца своих дней.

Сейчас между ними возникла какая-то отчужденность. Оба они чувствовали ее, несмотря на то, что продолжали добродушно подшучивать друг над другом. Свен отправится на войну, в сражения вместе с Орденом, тогда как Рагнар застрянет в охране развращенных аристократов из Дома Навигаторов. Рагнару придется оставить мечты о славной судьбе, о том, чтобы вписать свое имя в летописи Ордена. О нем, вероятно, будут помнить как о человеке, утратившем Копье Русса. Он станет мишенью для шуток и оскорблений каждого нового поколения претендентов.

Он хотел было пойти к Гримнару, чтобы просить разрешения остаться, но понял, что не сможет. Его судьба решена окончательно. Его долг — отправиться на Терру. Что ж, это своего рода наказание за его деяния, способ искупить вину. «Но я все равно сделал бы то же самое снова», — подумал он с вызовом.

Свен протянул руку, и они пожали друг другу запястья.

— Следи за своей спиной, — сказал он. — Я не смогу теперь вытаскивать тебя из огня, и у тебя будет много неприятностей.

— Большинство из моих — от твоих неумелых попыток помочь, — без энтузиазма заметил Рагнар.

— К тому времени, как ты вернешься, я неумело проложу себе путь к посту Волчьего Лорда, — сказал Свен. — Меня будут воспевать в сагах.

— Да зачем заниматься воспеванием тебя в сагах, когда ты так здорово делаешь это сам!

— Давай, вали отсюда! Тебе пора на корабль.

Шагнув через порог, Рагнар с удивлением ощутил, что ком подступил к его горлу, но оборачиваться не стал.

Рагнар вошел в келью Ранека. Личные вещи молодого Волка уже были отправлены на корабль. При себе он имел лишь оружие и стандартную экипировку Космического Волка.

— Волчий Клинок, да? — сказал старый Жрец. — Ты выбрал интересную тропу.

— Что ты имеешь в виду? Старец зло рассмеялся.

— Земля. Священная Терра. Благословенная планета. Обитель Императора. Центр Империума. Самое большое змеиное гнездо в Галактике.

— Не может же она быть такой уж плохой.

— Не может? Что ты знаешь о таких вещах, парень?

— Не много, но…

— Земля — это центр Империума. Там находится правительство, величайшие храмы человечества, это дом родной наших самых богатых и могущественных торговых компаний. И самое прогнившее место во Вселенной.

— Что это значит?

— Там, где есть правительство и где есть деньги, есть и разложение. А в этой Вселенной нет другого места, где было бы больше правительства и больше денег, чем на древней Земле. Будь там поосторожней, парень.

— Я всего лишь телохранитель.

— Ты так думаешь? Весьма наивно. Тебя будут воспринимать, и вполне справедливо, как представителя нашего Ордена. Они будут судить о нас по тебе, видеть в твоих действиях то, чего в них нет и в помине. Ты будешь живым воплощением того, кто и что мы есть. Никогда не забывай об этом.

— Я постараюсь.

— Не просто «постараюсь». Ты должен сделать больше, парень. Помни эти слова и следуй им, иначе я лично доберусь на Землю и вырву легкие из твоей груди.

— Прекрасно, Волчий Жрец.

— Не стоит обижаться. — Голос старца смягчился. — Просто помни, что я тебе сказал, и старайся изо всех сил. Этого будет больше чем достаточно.

— Каковы мои обязанности?

— Ты поступаешь в распоряжение селестарха. Повинуйся ему так же, как своему Волчьему Лорду. Будешь сражаться под его началом и умрешь, если потребуется. Чего еще ты ожидал?

— Что, если мне прикажут сражаться против Империума или моих боевых братьев? Если Земля настолько развращена? — Рагнар понимал, что его предположение прозвучало мрачно и что он задал этот вопрос из одного упрямства.

Но ответ поразил его.

— Что бы ты сделал, если бы твой Волчий Лорд приказал тебе совершить ересь?

— Я бы сверг его.

— Если бы он оказался предателем, присягнувшим Хаосу?

— Я бы убил его.

— Телохранитель — это вроде обоюдоострого меча, не так ли, юный Рагнар?

Юноша задумался над словами старца. Если он верно понимает Волчьего Жреца, ему позволялось убить селестарха Белизариуса, если тот изменит Императору.

— Наш договор с Домом Белизариуса едва ли не старше самого Империума. Некоторым членам Администратума он не нравится, но они вынуждены его принять. Они знают, что мы поддерживаем порядочность этого Дома Навигаторов. Селестархи Белизариуса были хорошими людьми, Рагнар. Они преданы нам и Империуму, и мы всегда отчасти были тому причиной. И неважно, что ты увидишь или услышишь на Земле, — вынося приговор, тебе следует помнить об этом.

— Великий Волк сказал, что Адриан Белизариус был убит, так же как и наш брат Скандер. Кто сделал это? Еретики?

Ранек рассмеялся.

— В отчетах говорится, что убийцы — фанатики какого-то нового культа, но решиться на такое могли бы многие люди, Рагнар. Предполагаемые фанатики, или конкурирующий Дом, или группировка в Администратуме, которая поддерживает этих конкурентов. Это мог быть даже честолюбивый родственник самого селестарха.

— Что?

— Не все следуют нашему Кодексу, Рагнар. Как я уже сказал, Земля — это место величайшей концентрации власти и богатства в нашей Вселенной. А эти вещи коверкают нравственность. Я повторяю: будь начеку.

Рагнар не вполне понял, говорил ли Жрец о том, что ему следует пристально следить за людьми, которые будут его окружать, или за своей собственной нравственностью. Возможно, он имел в виду и то и другое. Кажется, на Земле его поджидают иные угрозы, чем в битве.

— А помимо убийц, какие еще опасности могут мне встретиться?

— Тебя могут призвать повести за собой войска Дома или осуществить тайные действия в интересах селестарха. По прибытии тебя введут в курс дела твои новые соратники — Волчьи Клинки. Отнесись к ним внимательно. Некоторые из них пробыли на Терре дольше, чем ты прожил на белом свете, и знают обо всех подводных камнях и опасностях.

Сердце Рагнара упало. Судя по всему, ему предстоит долгая ссылка.

— Космические Волки могут жить веками, Рагнар. — Казалось, Ранек прочел его мысли. — Несколько десятков лет — не такая большая потеря.

— Я бы охотнее остался здесь, в роте Берека, чем нянчился с Навигаторами.

— Твои желания тут ни при чем, Рагнар. И держи подобные мысли при себе. Мы ждем от тебя образцового исполнения долга и безупречного поведения. Никогда не забывай, что некоторые люди из тех, кого ты повстречаешь, — а многие из них весьма могущественны — будут судить о нас по тебе. И некоторые могут использовать твои промахи против нас. У нас много врагов среди различных группировок Администратума, так же как и много союзников. Политическая жизнь Империума — огромная и сложная паутина.

Рагнар не вполне понимал, о чем толкует старец. Его обучали военному искусству, а не политике. Похоже, что его обязанности будут сложнее, чем он предполагал.

— Великий Волк сказал, что у меня будет возможность связаться с Фенрисом в случае необходимости и что мне сообщат об этом перед отъездом.

— Сейчас? Интересно почему… — мрачно улыбнулся Ранек. — Нет, не говори ничего. Если возникнет необходимость, обратись к брату Валкоту из Волчьих Клинков. Он знает, что нужно делать. Но будь осмотрителен. И, Рагнар, еще одно…

— Да?

— Многие великие вожди Космических Волков были Волчьими Клинками. Нам вовсе не вредно иметь воинов, знающих, как все работает в Империуме, и обладающих личными связями в ее иерархии. Используй время на Земле с пользой. Логан Гримнар ничего не делает просто так. Помни об этом!

Настроение Рагнара улучшилось. Возможно, этим окольным путем его готовят к руководящим постам. Или, может быть, Ранек просто решил поднять его боевой дух. Как бы там ни было, это подействовало.

— А теперь — в путь на Землю. Внимательно, присматривай за Габриэллой. Она — дочь Адриана Белизариуса и сама может оказаться мишенью для убийцы.

Рагнар взглянул в изборожденное морщинами лицо Волчьего Жреца.

— Думаешь, кто-то из наших людей может ее убить?

— Ты отправляешься в путь не на нашем корабле, Рагнар. Мы не можем использовать их для подобного путешествия. Ты полетишь на курьерском судне, которое доставило нам новости с Терры. «Глашатай Белизариуса» не самое надежное судно. Будь рядом с Габриэллой и следи, чтобы с ней ничего не случилось. Теперь можешь идти.

Юноша двинулся к двери.

— И еще, Рагнар…

— Да?

— Береги себя. Прощай.

— Прощай.

Рагнар вновь почувствовал ком в горле. Он любил Ранека, доверял ему и понимал, что может никогда больше не увидеть старца. Возраст или битва могут покончить с каждым из них. Но такова сущность жизни Волка, сказал он себе.

Шагая по тихим коридорам, Рагнар вдруг осознал, насколько он одинок. Вскоре он окажется наедине с собой, вдали от боевых братьев, на невообразимом расстоянии, на неопределенное время, впервые с тех пор, как присоединился к Ордену. Он ощутил муку, почти физическую боль одиночества.

А потом на душе полегчало. Ведь он станет свободным, как никогда. Он отправляется в великое приключение, на самую священную и самую вероломную планету Империума. Он увидит храмы и дворцы Терры и их блистательных обитателей. И, похоже, там будет достаточно опасностей и интриг, чтобы он чувствовал себя при деле.

Постепенно его шаги становились все увереннее, и он незаметно для себя перешел на бег, направляясь к причалам, где ожидали орбитальные челноки.

Глава третья

Рагнар шагал по палубе «Глашатая Белизариуса» рядом с Габриэллой Белизариус. Команда и обслуга приветствовали ее с уважением. Многие вздрагивали, завидев возле нее огромного Космического Волка. По их запахам Рагнар понимал, что некоторым он внушает беспокойство, другим — откровенный страх.

— Кажется, твоя команда меня боится, — прошептал он.

Габриэлла улыбнулась. Высокая, стройная, с очень длинными черными волосами, обрамляющими угловатое, суровое лицо. Она была красива какой-то нечеловеческой красотой, а черная униформа лишь подчеркивала ее привлекательность.

Оказавшись на корабле, который был частью ее родины, она сняла со лба повязку, открыв свой третий, конусообразный глаз.

— Это торговая команда. Они не привыкли к присутствию на борту легендарных Космических Волков.

Народ Земли в большей степени космополитичен. Думаю, ты в этом убедишься.

Было очевидно, что она не боится гигантского Космического Десантника, да и с чего бы? Ведь последние десять лет она провела среди людей Клыка. Жаль, что Рагнар не мог лучше понимать ее настроение. От Навигаторов исходил иной запах, чем от остальных людей. В нем было что-то чуждое. Чужеродное и почти нераспознаваемое.

Рагнар знал, что бесчисленные поколения Навигаторов обучались водить звездные корабли в межзвездной пустоте. Они занимались этим еще до основания Империума. Когда-то их развитие пошло по иному пути, чем развитие остального человечества. Рагнару было известно, что они больше не были людьми, но Империум терпимо относился к ним, потому что нуждался в их помощи. Без Навигаторов межзвездные путешествия занимали бы годы, а то и десятилетия, если бы вообще были возможны. Путешествие сквозь варп представляет опасность даже с Навигатором. А без него оно могло оказаться смертельным. Искусство Навигаторов обогатило их дома сверх всякой меры. Белизариус направил корабль, чтобы сообщить Волкам о смерти отца Габриэллы. Заодно он также привез товары и просьбу о новом Волчьем Клинке. Предприятие не из дешевых. Корабли были чудовищно дороги. У Белизариуса имелся свой флот, значительно более многочисленный, чем у Космических Волков. По необходимости он сдавал им корабли в аренду на очень благоприятных условиях, что входило в их древний договор.

— О чем ты думаешь? — спросила Габриэлла, когда они направлялись к командной палубе. Она собиралась вести корабль домой, к Земле. Навигатор, который привел его к Фенрису, ее двоюродный брат, должен был сменить Габриэллу во флоте Волков.

— Я думал о союзе между твоим Домом и Орденом.

— Это одна из основ могущества моей семьи, — заметила она.

— Как так?

— Наш договор помогает сдерживать конкурентов. Немногие осмелятся открыто выступить против нас из страха перед ответными мерами со стороны Космических Волков.

— В любом случае мало кто открыто выступил бы против вас на Терре. Ведь это священная планета. Кровопролитие там запрещено.

Габриэлла рассмеялась.

— Кровь льется на Земле так же, как и повсюду. Просто это делается более осмотрительно. И наши владения расположены не только на Земле.

Рагнар задумался на секунду, а затем произнес:

— Волки приходили к вам на помощь в прошлом.

— Да, и сделают это снова, если понадобится. Кто знает, появись такая необходимость, они смогут сражаться даже на Терре. Ваш Орден известен своей воинственностью и неудержимостью, он сам устанавливает для себя законы.

— Таковы все Космические Десантники. Их права и привилегии восходят к временам, предшествующим самому Империуму.

— Да, но у твоих собратьев репутация больших сумасбродов.

— Это никогда не мешало нам ни хорошо сражаться, ни хранить верность Императору.

— Я и не думала осуждать Волков. С точки зрения моего Дома — это похвала. Враги уничтожили бы нас тысячелетия назад, если бы не опасались мести вашего Ордена.

— Я полагал, что Белизариус — один из самых могущественных Домов Навигаторов.

— Сейчас — да, и так было много раз за его историю. Но все циклично. Все Дома переживают спады. Такова природа торговли и конкуренции. В нашей истории было много периодов, когда мы переживали неудачи и нас предпочитали обходить стороной. Возглавлять Дом — словно вести корабль: иногда достаточно одного неудачного решения, чтобы пустить его ко дну.

— С Белизариусом этого еще не случалось. Более десяти тысяч лет мы были вашими союзниками.

— Будем надеяться, что останемся ими и впредь. Хотя у меня есть предчувствие, что события приобретают для моего Дома дурной оборот.

Рагнар хотел возразить, но заметил тень печали на ее лице. Он осознал, что перед ним — женщина, только что потерявшая отца, главу своего Дома, селестарха, Навигатора Навигаторов.

Проходя мимо матросов по широкому коридору корабля, Рагнар инстинктивно занимал такую позицию рядом с Габриэллой, чтобы в случае опасности мгновенно прикрыть ее своим телом. Люди чувствовали это и обходили его стороной.

— Нет необходимости пугать команду, — заявила женщина.

— Я здесь для того, чтобы обеспечивать твою безопасность. Мне дали такой приказ.

Она посмотрела на него.

— Конечно, но не нужно бросать такие свирепые взгляды, когда выполняешь свои обязанности.

— Я не знаю, как это выглядит со стороны.

— Вы, фенрисийцы, никогда этого не осознаете. Вы такие дикие. Что бы вы ни думали, это всегда написано на ваших лицах. А думаете вы, главным образом, о насилии.

— Возможно, во время нашего путешествия у тебя появится повод этому порадоваться.

— Возможно, — согласилась Габриэлла, — в любом случае я рада, что ты здесь.

— Почему?

— Потому что в опасной ситуации, думаю, ты сможешь меня защитить.

— Полагаешь, может возникнуть угроза твоей жизни?

— Да. Настали тревожные времена. Моего отца только что убили. Тот, кто смог это сделать, может добраться и до меня.

— Ты воспринимаешь это так спокойно.

— Такое случается даже внутри самих Домов. Известны случаи, когда сами родственники устраняли тех, кого считали соперниками.

— Думаешь, тебя могут убить, чтобы избавиться от претендента на трон?

— Вот и теперь ты думаешь, как фенрисиец, Рагнар. Я не претендент на престол. В любом случае — не в этот раз. Селестархия не переходит от родителя к ребенку. Наши правители избираются из списка возможных кандидатов Советом Старейшин.

— То есть самыми старыми и мудрыми представителями твоего племени?

— Что-то в этом роде.

Наконец они вступили на командную палубу. Техники суетились возле командного пульта, соединенного кабелями с древними устройствами. В воздухе витал запах озона и технического ладана. Офицеры в форме Дома Белизариуса вытянулись по стойке «смирно», приветствуя Габриэллу.

— Навигатор на палубе! — выкрикнул кто-то, и остальные благоговейно склонили головы.

— Вольно! — сказала Габриэлла. — Пусть нам улыбнется удача и придет процветание.

— Пусть нам улыбнется удача, — ответила команда. Габриэлла прошла в центр командной палубы и стала разговаривать с подчиненными. Они говорили на техническом жаргоне, который для Рагнара звучал тарабарщиной. Он решил воспользовался возможностью, чтобы изучить обстановку.

Довольно просторная, округлой формы командная палуба располагалась в рубке «Глашатая Белизариуса». Сквозь широкий обзорный экран из бронированного пластика по правому борту был виден большой бело-синий шар — Гарм, а также быстро движущиеся точки — другие суборбитальные корабли. На галерее над палубой, на возвышении находилось нечто вроде огромного трона. Рагнар понял, что это командное кресло Навигатора.

Выслушав доклады палубных офицеров, Габриэлла кивнула, а затем жестом подозвала Рагнара.

— Когда мы покинем орбиту, до входа в варп останется порядка двенадцати часов. Это время судном будет управлять капитан. Я собираюсь перекусить и немного отдохнуть.

— Очень хорошо, — ответил Рагнар. — Я буду сопровождать тебя.

Она окинула его удивленным взглядом.

— Я просила разместить тебя в каюте рядом с моей. Твои вещи уже там.

— Хорошо.

«Навигаторы Белизариуса неплохо заботятся о себе», — подумал Рагнар. Он привык к голым стенам отсеков военных кораблей. Эта же каюта больше напоминала нечто из кальянных грез поклонника Слаанеша.

Большая кровать с мягким матрасом прикручена к полу. Стулья вырезаны из цельных кусков бивней левиафанов, столы и отделка — из драгоценных пород благовонного дерева. В воздухе стоял запах фимиама, от которого слегка клонило в сон. Одну из стен почти целиком занимало огромное зеркало. Ручки управления под ним говорили о том, что оно выполняло также функцию монитора. Рагнар уже отпустил слуг, толпившихся вокруг него, дабы удовлетворить его капризы, сказав, что все, чего он хочет, — что-нибудь съесть.

Вскоре звонок возвестил о том, что угощение доставлено.

— Войдите, — крикнул Рагнар.

В дверях показалась вереница ливрейных лакеев с серебряными подносами в руках. На каждом подносе стояло по целому сервизу изукрашенного фарфора, в котором, как сообщили ему обостренные чувства, содержались всевозможные приправленные специями деликатесы. Слуги засуетились, сервируя стол, расстилая скатерти, устанавливая нагревательные приборы, чтобы пища оставалась горячей.

Пожилой седовласый лакей, на лице которого застыло в высшей степени надменное выражение, открывал по очереди каждое блюдо и представлял угощение.

— Маринованные угри, — гордо провозгласил он. Рагнар кивнул.

— Жаркое из вырезки драконовой птицы в соусе из ядовики. Думаю, это угодит вашему вкусу, сэр, — произнес лакей с заискивающей улыбкой.

— В самом деле? — отозвался Рагнар.

— Вареные потроха козла нага в лепробренди. «Это блюдо выглядит так, будто в него кого-то стошнило», — подумал Рагнар. Остальные описания он просто игнорировал, пока пожилой слуга не попытался встать у него за спиной. Космический Волк стремительно развернулся, готовый нанести удар. Слуга побледнел.

— Ваша салфетка, сэр, — произнес он, показывая кусок изящной ткани размером с небольшую простыню.

Рагнар взглянул лакею прямо в глаза:

— Не пытайся встать у меня за спиной.

— Но как же я подготовлю вас к пиршеству, сэр?

— Мне не требуется помощь, чтобы усесться за стол.

— Но, сэр, этикет Дома Белизариуса предписывает… — Слуга выглядел оскорбленным.

— Этикет Фенриса предписывает оставлять человека во время трапезы в одиночестве. Особенно когда он того желает. В случаях нарушения этикета назначаются поединки.

— Поединки, сэр?

— При нанесении личного оскорбления необходимо бросить вызов.

— У меня и в мыслях не было оскорбить вас, сэр. Мы все должны быть снисходительны, когда встречаются разные культуры.

Рагнар усмехнулся, показав свои клыки.

— Разумеется. А теперь я был бы признателен, если бы вы оставили меня наедине с едой и размышлениями. Иначе…

— Разумеется, сэр, разумеется.

Пожилой слуга хлопнул в ладоши, и все лакеи разом исчезли из комнаты. Рагнар остался один. Он окинул взором стол и подумал, что транспортировка продуктов на такое расстояние, должно быть, обошлась в целое состояние. Вина, бренди и сыры были доставлены с самой Терры. При той стоимости перевозок, какую назначили Навигаторы, подобное расточительство казалось почти греховным деянием.

Несмотря на это, Рагнар уселся за стол. Вкус блюд оказался интересным, но он предпочел бы простое мясо доброго фенрисийского тюленя или оленину. Быть может, стоило попросить приготовить именно их. И в этот миг он услышал глухой тревожный вскрик из-за соседней двери.

Не задумываясь, он схватил свой болтер и рывком распахнул тяжелую шлюзовую дверь. К счастью, она оказалась незапертой. Габриэлла находилась в дальнем конце каюты. Что-то блестящее и металлическое бежало к ней по кровати.

Рагнар оценил ситуацию. Если открыть огонь в таком маленьком помещении с бронированными стенами, заряды срикошетят. Волка защитят доспехи, но слишком высока вероятность того, что они ранят женщину, которую он должен защищать. Он снова взглянул на кровать.

Обычному человеку показалось бы, что металлическое существо движется с ошеломляющей скоростью, но Рагнар был Космическим Волком и обладал сверхчеловеческими способностями и рефлексами. Ему, пребывающему сейчас в боевом режиме, казалось, что существо двигается медленно. Запах механизма рассказал Волку обо всем. Это была смесь металла, масла и едва различимых токсинов — робот-паук, созданный черным искусством какой-то вырождающейся чуждой расы. Спереди торчали два длинных иглообразных клыка. Высоко на спине сверкали глаза-камеры.

Устройство явно предназначалось для убийства. Возможно, оно управлялось кем-то, находившимся поблизости.

Рагнар прыгнул на кровать, обрушив на паука рукоять болтера. Он рисковал. А вдруг этот механизм начинен взрывчаткой? Но юноша справедливо предположил, что перед ним более тонкая штука: такую не станут снабжать отравленными клыками, если намереваются ее взорвать. Паук с треском раскрылся. Во все стороны брызнули синие искры. Сильно запахло озоном.

Рагнар схватил паука рукой в силовой перчатке и сдавил его.

Оглядевшись по сторонам, он убедился, что женщине более ничего не угрожает. Космический Волк жестом пригласил Габриэллу следовать за ним в его каюту. Там он швырнул механического паука в графин с водой, надеясь, что его окончательно замкнет.

— С тобой все в порядке? Эта штука тебя укусила? Навигатор держалась совершенно невозмутимо, но лицо ее было бледным, а зрачки расширенными. Конусообразный глаз на лбу открылся. Он оказался гораздо меньше и не так смутил Рагнара, вопреки его ожиданиям.

— Если бы укусил, я была бы уже мертва. Это паук Джокаэро. Приспособление для убийства, которое содержит зартакс, один из наиболее смертельных ядов в Галактике.

Рагнар выругался. Он ожидал чего угодно, но не такого вероломного нападения с применением мерзкой, извращенной чуждой технологии.

— Кажется, ты очень хорошо информирована о подобных вещах, — с удивлением произнес Волк.

— Любой ребенок в Домах Навигаторов знает о них. Эти устройства применяются довольно часто. Они достаточно малы, чтобы проползти через вентиляционные шахты, вполне незаметны, чтобы проникнуть в любой, даже строго охраняемый особняк. Мне повезло. Я пошла умыться, когда услышала, как он шлепнулся на кровать. Я замерла и позвала на помощь. Его глаза-камеры реагируют на движение. Оператор меня не видел, иначе я была бы уже мертва.

Рагнар пытался сохранять спокойствие, но чувствовал, что голова его пошла кругом. Эти смертоносные устройства применяются «довольно часто»? Такие мерзкие чуждые механизмы запрещены в большей части Империума. Он предполагал, конечно, что Навигаторы имеют доступ к подобным вещам, но тем не менее…

— Кто бы ни выпустил и ни вел эту штуку, он должен находиться на корабле.

— Да.

— Мы найдем его.

— Может быть.

— Кажется, ты не слишком уверена в этом.

— Как ты сможешь найти убийцу на таком огромном корабле?

— Если он человек, то у меня имеются свои способы, — сказал Рагнар, зная, что его обостренное чутье обнаружит у кого-нибудь запах вины. — Нападение было хорошо рассчитано по времени: ты была в своей комнате, а я должен был обедать.

— Кто знал об этом?

— Квартирмейстер судна, мажордом и многие слуги. На самом деле очень многие люди.

— Во время перелета мы будем жить в одной каюте. Габриэлла задумалась на мгновение, а затем кивнула:

— Как пожелаешь.

— А теперь давай вызовем твою службу безопасности и посмотрим, сможем ли мы докопаться до сути.

Рагнар выругался. Тело обнаружили в отсеке с оборудованием, расположенном рядом с каютой. Пульт дистанционного управления пауком-убийцей валялся рядом. Человек покончил с собой при помощи яда, спрятанного в дупле собственного зуба. Похоже, он был готов к неудаче. Рагнар не ожидал столкнуться с подобным фанатизмом и таким высоким уровнем подготовки предателя.

— Это меня не удивляет, — заметила Габриэлла, когда юноша рассказал ей об увиденном. — Такого рода вещи случались и прежде.

— Этот человек, должно быть, фанатик.

К недоумению Рагнара, женщина рассмеялась.

— Что тут смешного?

— То, что Космический Десантник обвиняет кого-то в фанатизме. — Ее лицо внезапно стало серьезным. — Но может быть, ты прав.

— Этот человек должен быть фанатиком, чтобы так легко расстаться с жизнью.

— Быть может, он ненавидел мою семью. Возможно, он принадлежал к одному из культов, которые ненавидят Навигаторов. Или у него вообще не было никакого мотива.

— Что это значит?

— Возможно, его загипнотизировали или подготовили психологически. Существует много способов, которыми можно это сделать.

— Следует внимательно осмотреть тело — нет ли на нем каких-либо знаков. Иногда у последователей культов бывают татуировки или шрамы Хаоса.

— Сомневаюсь, что ты что-нибудь найдешь, но попробовать стоит. Мне пора отправляться в командный отсек. Осталось меньше часа до входа в варп.

— Я пойду с тобой. — Произнося это, Рагнар уже снимал с трупа одежду.

— Когда мы окажемся в варпе, никто не посмеет напасть на меня. Без Навигатора корабль погибнет.

Как и предполагала Габриэлла, на теле не обнаружилось ни татуировок, ни шрамов. Даже запах был совершенно обычным для трупа, за исключением слабого раздражающего намека на яд.

— Если убийца каким-то образом зомбирован, то он не станет беспокоиться о судьбе корабля и экипажа.

— Логично. Но когда мы войдем в варп, я буду находиться в командном кресле, оборудованном системой жизнеобеспечения. Это место надежно, как крепость.

— Ты уверена?

— Оно должно быть способно защитить меня от неожиданностей, которые могут встретиться в варпе. Большего я сказать не могу.

— В этом нет необходимости.

Рагнар сделал знак сотрудникам службы безопасности унести тело и избавиться от него. Некоторые матросы выглядели сконфуженными и пристыженными. Рагнар понимал их чувства, ведь Габриэлла подверглась нападению, когда находилась на их попечении.

— Насколько трудно агенту противника внедриться на один из ваших кораблей? — спросил он, когда они шли в командный отсек.

— Всех наших людей тщательно отбирают, особенно тех, кто служит на кораблях Дома, таких как этот. И тем не менее ни одна система не является абсолютно надежной. Полагаю, что поистине непримиримый противник мог пристроить кого-то на корабль. Либо завербовать проверенного члена экипажа.

— Звучит неутешительно, — покачал головой Рагнар. Его поразило то, с каким спокойствием отнеслась к произошедшему Навигатор. Казалось, она воспринимает это как часть повседневной жизни.

— Не исключено, что кто-то из моего Дома хочет меня убить. Изнутри это сделать гораздо легче, чем извне.

«Кто-то уже встал во главе Дома, — подумал Рагнар. — И по-видимому, его будут охранять более тщательно, чем когда-либо Габриэллу».

Когда они вошли на командную палубу, он подумал о том, что это задание оказывается значительно интереснее, чем он предполагал. А ведь они еще даже не достигли Терры.

Глава четвертая

Сквозь обзорный экран капитанской рубки Рагнар смотрел вниз на удивительное небесное тело. В дневном свете одно его полушарие отливало серебром. На нем виднелись красные пятна, казавшиеся налетом ржавчины. Контуры древних континентов исчезли. О них можно было лишь догадываться по смутным очертаниям, создаваемым значительно более плотной застройкой вдоль прежних береговых линий. Теперь всю поверхность планеты защищала металлическая броня. Казалось, ей это идет.

Рагнар улыбнулся, его охватило удивительное чувство. Образ родной планеты человечества был таким знакомым. Он видел ее изображение так часто. Было странно осознавать, что Земля, сверкающая драгоценность на черном бархате космоса, сейчас действительно находится под ним. Рагнар почувствовал нарастающее возбуждение.

Отсюда человечество впервые отправилось к звездам, здесь родился Император, и отсюда он начал свой Великий Крестовый Поход. Здесь Хорус осаждал Императорский Дворец и решалось будущее Галактики. Здесь расположен центр Империума, величайшего из всех, существовавших когда-либо, и находится правительство, обладающее невообразимой властью.

Где-то там внизу Лорды Администратума решали судьбу миллиардов. Где-то там внизу возлежал в своем Золотом Троне полуживой Император. Там расхаживали примархи среди садов и сталепластовых звездоскребов. На этой планете Русс вел в бой далеких предшественников Ордена. Это была Земля, старая, отягощенная тысячелетиями истории. Скоро он присоединится к тем бессчетным триллионам, которые совершили паломничество на ее поверхность. Вскоре он вольется в повседневную жизнь там, внизу.

Двигаясь к Земле, «Глашатай» совершил несколько подпространственных прыжков, прошел мимо бесчисленных крепостей и флотов. Они миновали бронированные луны Юпитера и планету-кузницу Марс. Корабль сотни раз запрашивали и сканировали, и проверяющие дважды заявлялись на борт. Проверки заняли довольно много времени, но этого следовало ожидать.

Мир, лежащий внизу, был защищен лучше, чем любая другая планета в истории человечества. Второй битвы за Землю не случится, внушающие страх Лорды Империума смогут предотвратить ее. Даже сейчас на орбите кружилось множество спутников-крепостей, огневой мощи которых достаточно, чтобы уничтожить целые боевые флоты. Все подлунное пространство было заполнено боевыми кораблями. Глядя на все это, Рагнар впервые за многие годы почувствовал себя маленьким и незначительным.

На капитанский мостик взошла Габриэлла. Женщина облачилась в черный мундир, на каждой пуговице которого была отчеканена эмблема Белизариуса — глаз и волк. Эполеты украшали знаки ее статуса штурмана-Навигатора. А обшитая галуном куртка пестрела медалями и эмблемами, которые, без сомнения, говорили об ее происхождении и положении. Некоторые из них также содержали мощные датчики. С пояса свисали сабля и кобура с болт-пистолетом.

Несмотря на свои начищенные доспехи и оружие, пребывающее в прекрасном состоянии, Рагнар почувствовал себя рядом с ней чумазым неряхой.

— Пора, — сказала Габриэлла. — Челнок пристыковался к «Глашатаю Белизариуса». Мы получили разрешение спуститься на поверхность Земли.

С некоторым волнением Рагнар зашагал к шлюзу. На швартовочной палубе их встречал отряд воинов Дома, одетых в форму почти столь же изысканную, как и на Габриэлле. В их руках сверкало новенькое оружие, и они двигались с четкостью, которая сделала бы честь и элитному подразделению Имперской Гвардии. Командир отряда отдал честь гостям. Сначала Габриэлле, а затем и Рагнару, чем немало удивил юного Волка.

— Добро пожаловать домой, леди Габриэлла, — произнес он. — Избранный селестарх направила моих людей для почетного сопровождения. Это великая честь для меня.

Рагнар едва сдержал улыбку. Офицер был молод, над его верхней губой, словно гусеница, тянулась узенькая полоска щегольских усиков. Образ дополняли длинные ухоженные волосы, резкие черты несколько надменного лица и тонкие бледные губы. Он являл собой полную противоположность Космическому Волку.

— Кто вы? — спросила Габриэлла.

— Лейтенант Кайл, миледи, к вашим услугам сейчас и всегда.

— Хорошо, лейтенант, я была бы признательна вам, если бы вы сопровождали нас эти двадцать шагов до челнока. Ужасно хочу вновь ступить на родную планету.

— Сейчас же, миледи, — отозвался офицер, и две шеренги стражей щелкнули каблуками. Повернувшись, они образовали своеобразный коридор, по которому Рагнар и Габриэлла прошли в шлюз.

Рагнар собирался было усесться на одно из сидений в хвостовой части челнока, но девушка сделала ему знак следовать за ней. Он прошел через второй шлюз в куда более роскошный салон, стены которого были украшены знаками Дома. Здесь стояли огромные, обитые кожей кресла, значительно комфортнее тех, к которым привык Рагнар. Створки шлюза с шипением закрылись за ними. Рагнар сам провернул запорный механизм и, устроившись в кресле, пристегнулся ремнями.

— Встреча была очень официальной, — прокомментировал он.

— Могу тебя заверить, гораздо официальнее, чем в большинстве случаев, — согласилась Навигатор. — Но отец мертв, и тетя принимает все меры, чтобы защитить меня. Это было посланием: на повестке дня — защита.

— Полагаю, случай с пауком Джокаэро доказывает ее правоту.

— Разумеется. Что ты думаешь о солдатах нашего Дома?

— Они очень хорошо одеты.

— Значит, ты не слишком высокого мнения о них как о воинах? Можешь говорить откровенно.

— Думаю, они не выстоят и двадцати секунд против компании орков. Такое впечатление, что они больше времени проводили на строевых занятиях, чем на боевых тренировках. Конечно, это всего лишь мое мнение. Я не видел, как они сражаются.

— Они просто стражники. Настоящих воинов ты увидишь позже. Возможно, они произведут на тебя большее впечатление.

— Похоже, сама ты так не думаешь.

— Время, проведенное в Клыке, изменило меня, Рагнар. Когда-то, до того как я пожила среди Волков, меня впечатляли такие, как они. Между прочим, по прибытии нас встретят некоторые из твоих братьев.

— С нетерпением жду этого, — ответил Рагнар, наблюдая за тем, как челнок оторвался от «Глашатая Белизариуса» и начал спуск к поверхности сверкающей планеты.

Преодолев слой облаков, судно направилось к чему-то похожему на огромный остров, отделенный от остального мира стенами и башнями высотой, по меньшей мере, с километр. «Крепость в крепости, — подумал он, — легендарный островной анклав, гетто Навигаторов».

Рагнар шагнул в новый день на новой для него планете. Яркий солнечный свет заставил его сощуриться. Воздух наполнял гнетущий резкий химический запах, отчасти — от выхлопных газов челнока, но частично содержащийся в самой атмосфере. Юноша зашагал по трапу. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что все в порядке, он дал знак Габриэлле следовать за ним. Почетный караул уже начал выстраиваться на посадочной площадке.

Рагнар заметил поблизости несколько небольших бронированных автомобилей. На борт одного из них опирался человек в доспехах, превосходивший ростом остальных. Всем своим видом он демонстрировал небрежное спокойствие профессионала, готового к действию в любую минуту.

Заметив Рагнара, воин выпрямился и зашагал к нему. Юноша узнал в нем Космического Волка, хотя внешне человек в доспехах во многом отличался от боевых братьев Рагнара. Молодой Волк разглядел, что у него короткие волосы и тонкие усики, в точности такие же, как у офицера, приветствовавшего их на корабле. Встречающего окружал слабый запах каких-то благовоний, а на его доспехах пестрело множество странных амулетов и драгоценных украшений. Воин приветливо улыбался, пока Рагнар его рассматривал, и юноша не сомневался, что, несмотря на маску безразличия, застывшую на лице незнакомца, он так же внимательно изучает его.

— Приветствую тебя, сын Фенриса, — прозвучало на родном языке Рагнара. — Добро пожаловать на священную Землю.

Стражи пригласили Габриэллу в самый большой из поджидавших бронированных автомобилей. Рагнар собирался уже последовать за ней, но незнакомец остановил его:

— Ты должен следовать со мной во дворец Белизариуса, Рагнар.

Рагнару не хотелось расставаться с Габриэллой. Благополучно сопроводив ее через такое огромное расстояние, он должен быть рядом и на последнем, самом маленьком участке пути.

— Здесь ей ничто не угрожает, — сказал незнакомец. — По крайней мере, настолько, насколько это возможно для таких, как она, на поверхности этой планеты. — Он показал наверх. Над ними висели блестящие летающие машины, которые, несомненно, также обеспечивали безопасность.

— Ее отцу это не помогло. — Рагнар заметил, что Десантник недовольно поморщился. — Или как?

— Думаешь, твое присутствие могло бы изменить ситуацию?

— Возможно. Незнакомец улыбнулся.

— Мне хочется думать, что и мое — тоже, но, к сожалению, в тот роковой день я отправился на другое задание.

— Я — Торин Странник, — выдержав паузу, представился Космический Волк.

— Рагнар Черная Грива.

— Не стоит обсуждать эти вопросы вслух. Многие здесь имеют устройства, читающие по губам.

— Они знают фенрисийский?

— Рагнар, ты даже не представляешь, какое разнообразие талантов можно обнаружить на старушке-Терре. Я прожил здесь почти двенадцать стандартных лет, и многое до сих пор меня удивляет.

Габриэлла исчезла в бронированном автомобиле. Рагнар и Торин подошли к автомобилю поменьше. Вблизи он оказался похож на уменьшенный экипаж орков. Хотя он и имел более обтекаемую форму, но вид у него был таким же грубоватым.

Торин взобрался в открытую кабину, Рагнар устроился рядом. Космический Волк повернул ключ, и купол крыши с тихим шипением встал на место. Через мгновение ускорение вдавило пассажиров в сиденье — машина рванулась за автомобилем Габриэллы. Опытным взглядом Рагнар определил, что они движутся, соблюдая необходимую дистанцию. В случае ракетной атаки их автомобиль окажется вне радиуса действия взрывной волны, но в то же время достаточно близко, чтобы они могли принять соответствующие меры. При всей непринужденности и даже некоторой светскости манер, Торин казался вполне компетентным солдатом. Рагнар даже начал подозревать, что он был более опытным и искушенным воином, чем казался. Юноша почуял, насколько опасен для врагов этот человек.

— Так-то лучше, — сказал Торин. — Купол защитит нас от случайного прослушивания, да и у самого автомобиля есть определенная защита. Теперь мы можем говорить свободнее.

— Ты встречаешь все приходящие корабли? — стараясь перекричать рев двигателя, спросил Рагнар.

— Только те, что привозят новых Волчьих Клинков.

— Таких, должно быть, немного.

— Ты — первый за пять лет. Были какие-нибудь неприятности по пути сюда?

Рагнар рассказал о пауке Джокаэро. Торин нимало не удивился. Он внимательно выслушал рассказ юноши, склонив голову набок, не отвлекаясь от управления автомобилем.

— Что ты об этом думаешь? — в конце концов спросил Рагнар.

— Это мог быть кто угодно, начиная с ревнивого соперника в Доме и заканчивая врагами, пытающимися раскачать положение вновь избранного селестарха. После убийства Адриана Белизариуса, думаю, лучше предполагать последнее, но кто знает?

По его запаху и выражению лица Рагнар понял, что сейчас Торину не хочется продолжать разговор на эту тему.

— Ну и как здесь? — спросил Рагнар, разглядывая городские постройки.

Здания были украшены значительно богаче, чем все, что он видел на Фенрисе да и где бы то ни было. Огромные шпили пронзали небо. Казалось, каждый сантиметр древних фасадов покрыт искусными узорами. Сотни статуй тянулись вдоль арок по сторонам дороги. Каменные горгульи и святые с ангельскими крыльями стояли на карауле на крышах. Повсюду зеленели пышные деревья и аккуратно подстриженные кусты. В них не было ничего от неуправляемого буйства джунглей, которое встречалось Рагнару на других планетах. Растения здесь были словно приручены и превратились в элемент тщательно продуманного ландшафта.

— Да вот, как видишь, — ответил Торин, легким движением направив авто вокруг большого фонтана. Вода била из пасти дракона. Какой-то световой эффект сделал ее похожей на жидкое пламя. — На поверхности прекрасно, но внутри все прогнило. Никогда, даже на секунду, не сомневайся: это самый опасный мир во всей Галактике.

— Он не выглядит таким уж опасным. Напротив, кажется довольно мирным по сравнению с некоторыми мирами, в которых я побывал.

— Опасность не всегда является в виде тяжеловооруженных орков, Рагнар. В этом мире собралась элита Империума. Мы говорим сейчас о самых безжалостных, честолюбивых, беспринципных мерзавцах, перебравшихся на Землю с миллиона планет. Именно сюда они явились, чтобы осуществить свои замыслы, и не позволят, чтобы кто-то встал у них на пути. Ни я, ни ты, ни даже их собственные родственники.

— Думается, в таком мире преданность в большой цене.

— Преданность? О чем ты говоришь, Рагнар? Не доверяй никому, за исключением своих боевых братьев.

— Даже селестарху?

— Особенно ей.

— Почему?

— Мы для нее всего лишь инструмент, который применяется, когда терпят неудачу коварство, дипломатия и деньги. Она не относится к нам как к личностям. Мы являемся связующим звеном между ней и Космическими Волками. Она рассматривает нас лишь как важных союзников. Но мы здесь всего лишь разменная монета, Рагнар.

— Ты так думаешь?

— Я знаю. Не пойми меня превратно, это не означает, что она задешево продаст наши жизни или будет рада видеть, как мы умрем. Но при определенных обстоятельствах нами пожертвуют, не задумываясь.

— Звучит не очень-то обнадеживающе…

— Поверь, именно так все и будет.

— Почему ты так уверен в этом?

— Видишь ли, селестарх не несет ответственности перед нами. Она отвечает за Дом Белизариуса и перед Старейшинами. Ее долг — охранять и защищать интересы ее Дома, так же как долг Логана Гримнара — охранять и защищать Волков.

— Разве первейший долг Гримнара не заключается в том, чтобы быть преданным Императору?

К удивлению Рагнара, Торин рассмеялся.

— Так хорошо разговаривать с тобой, парень. Когда-то я был таким же, как ты, только что с Фенриса и из Клыка. Иногда я думаю, что слишком долго пробыл на Терре. Разумеется, Гримнар предан Императору, так же как и селестарх. Так же как и все остальные здесь, на Земле и в Империу-ме. Но ты поразишься, увидев, как часто с помощью этой самой преданности люди обеспечивают собственное благополучие.

Отношение Торина заставило Рагнара почувствовать себя несколько неуютно и напомнило ему поведение Волчьих Лордов. Он не сомневался, что Сигрид и Берек, например, верили, что действуют исключительно в интересах Ордена и что в конце концов им обеспечено восхождение на трон Великого Волка.

— Ты очень циничен, брат Торин.

— Возможно, брат Рагнар, — улыбнулся Торин, — а может быть, я просто реалист. Внимательно смотри по сторонам, и ты сам все увидишь.

— Я постараюсь.

Они умолкли на несколько минут. Рагнар смотрел, как мимо проплывают величественные здания. Казалось, многие поколения мастеров трудились над созданием шедевров, украшающих фасады домов.

— Когда мы доберемся до дворца? — наконец спросил Рагнар.

— Скоро. Мы уже во владениях Белизариуса. Они владеют всем в этом секторе — от взлетного поля до магазинов и жилых зданий. Это — мерило их богатства.

— В каком смысле?

— Земля на этой планете — самая дорогая в Империуме. Один квадратный метр здесь стоит столько, что, как говорят, на эти деньги можно приобрести дворец на Хайве или в большинстве миров Империума.

— Священная Земля.

— Священная и очень дорогая, брат Рагнар. Тысячи жизней были положены за кусок земли размером с маленькую ферму на одном из островов Фенриса.

— Я думал, войны — вне закона на Терре. Торин усмехнулся.

— Рагнар, взгляни на этот автомобиль и скажи мне, что ты видишь?

— Быстрое маневренное средство передвижения более или менее стандартного дизайна.

— Более или менее стандартного военного дизайна. Его броня защищает от всего, исключая крак-гранату. Он оборудован всеми защитными приспособлениями, которые имеются в распоряжении Адептус Механикус. В нем есть маяк для вызова помощи из дворца. Если бы Земля была мирной планетой, думаешь, все это понадобилось бы?

Рагнар на секунду задумался.

— Вводишь меня в курс дела, так?

— Хороший мальчик, брат Рагнар. Я сразу понял, что ты быстро соображаешь.

— Я не мальчик, брат Торин, — насупился молодой Волк.

Торин вновь улыбнулся.

— Конечно нет. Это видно, даже если ты не носишь форму Серого Охотника. Кстати, как такое могло случиться? Ты не Кровавый Коготь, и ты не Серый Охотник…

Рагнар был уверен, что Торин знает ответ на свой вопрос и просто поддразнивает его.

— Ты должен знать, — мрачно отозвался он.

— Допустим, — кивнул Волчий Клинок. Автомобиль свернул на широкий мост. Эстакада была перекинута через глубокую пропасть, окружающую громадное сооружение. Посмотрев вниз, Рагнар увидел, что пропасть вовсе не была бездонной. Оказалось, что здание уходит очень глубоко вниз. Юноша разглядел огни, горящие в тысячах окон, и другие мосты с интенсивным движением.

— Поверь мне, не все попадает в отчеты, которые мы получаем. Предположим, я просто хочу услышать твою историю.

— Я расскажу тебе, когда придет время.

— Разумно, брат. Мы будем видеться очень часто в течение нескольких ближайших десятилетий.

Эти слова прозвучали как приговор, словно речь шла о тюремном заключении. Рагнар осознал, что его судьба действительно решена. Нравится ему это или нет, он застрял на Земле и вынужден будет общаться с этим человеком и всего лишь парой десятков соотечественников. Эта мысль показалась ему тяжелее огромных бронированных ворот, которые опустились позади их автомобиля.

Глава пятая

Итак, мы во дворце, Рагнар. Будь осторожен. Тщательно подбирай каждое слово. Здесь нельзя быть уверенным, что тебя не подслушивают, — сказал Торин.

Въехав в ворота, кортеж остановился. Рагнар видел, как из большого бронированного автомобиля показались сначала стражники, а за ними Габриэлла. В сопровождении телохранителей Навигатор проследовала во дворец.

Торин нажал кнопку. Рычаги управления скользнули в приборную панель, и колпак крыши отошел назад. Выйдя из автомобиля, Рагнар внимательно огляделся по сторонам. Большой двор был перекрыт высоким куполом из бронированного стекла, позволявшим естественному свету проникать внутрь. Юноша заметил бесчисленные ряды балконов, поднимающихся по внутренней стороне здания. Вверх и вниз по остекленным шахтам непрерывно скользили скоростные лифты. Рагнару подумалось, что это сооружение должно быть таким же громадным, как Клык. А может, и нет. Молодой Волк был совершенно сбит с толку. Если ставший родным Клык выглядел как военная база боевых братьев, то это гигантское здание больше походило на громадный базар. Повсюду толпились люди, прибывшие со всех концов цивилизованной галактики. Он увидел ка-таханцев в зеленых шелках и бледных борианцев в одеяниях из китового меха. Там были люди в металлических доспехах с железных планет Тейлиан Рим. Двое обливающихся потом слуг тащили через толпу паланкин, на котором развалился невероятно тучный человек, а две прекрасные обнаженные девушки обмахивали его обритую голову опахалами из перьев. Повсюду с озабоченным видом сновали слуги в аккуратной униформе Дома Белизариуса. У многих имелись бионические глаза и протезные конечности. Некоторые были вооружены.

Само здание поражало красотой и обилием украшений. Стены сплошь покрывали красочные фрески. Скульптуры, изображающие мифических животных, сжимали в когтистых лапах светящиеся сферы. Статуи святых, возвышающиеся над толпой на высоких постаментах, испускали свет из своих нимбов. Рассмотрев изваяния поближе, Рагнар заметил, что некоторые из них оборудованы глазами-камерами.

Вокруг кипела деловая жизнь. Через арочные проемы в стенах до слуха юноши долетали возбужденные крики торговцев. В огромных залах суетились маклеры, товар обменивался на товар, заключались контракты, соглашения об использовании отдельных кораблей, целых флотов и самих Навигаторов.

Воздух был пропитан множеством запахов: людей и животных, специй, дорогих тканей и шкур. Запах машинного масла смешивался с галлюциногенным фимиамом. Для человека с таким острым обонянием, как у Рагнара, обилие новых запахов оказалось тяжелым испытанием, пока его мозг не принялся создавать каталог раздражителей и систематизировать информацию. Юноша последовал за Торином по мозаичному полу, через один из арочных проходов. Волки вошли в лифт. Двери за ними бесшумно закрылись, но Рагнар не почувствовал никакого движения и удивился, когда через несколько мгновений они оказались на сотню этажей под землей.

Торин повел его по неожиданно тихим коридорам со стенами из усиленного бронированного пласкрита. Запах Космических Волков чувствовался здесь значительно сильнее. Значит, боевые братья довольно часто посещали эти помещения. Волчий Клинок распахнул перед Рагнаром очередную дверь. Они оказались в комнате, стены которой были отделаны деревянными панелями, а пол устилали шкуры огромных фенрисийских волков. В нишах располагались свитки и книги. В углу горел камин. Приглядевшись, Рагнар понял, что горящие бревна на самом деле всего лишь искусно выполненная голографическая имитация. Взгляд юноши остановился на фигуре человека, устроившегося за массивным письменным столом.

По-своему облик мужчины казался столь же выразительным, как у Берека Грохочущего Кулака или любого из Волчьих Лордов. Впрочем, для Космического Волка он был почти болезненно худощав. На изборожденном глубокими морщинами лице, казалось, застыло выражение непостижимой скорби. Под глазами темнели мешки. Длинные волосы были белоснежно-седыми, и лишь в коротко остриженной бороде виднелись черные пряди. Мужчина скользнул по фигуре Рагнара холодным расчетливым взглядом ярко-синих глаз. Казалось, он мгновенно оценил вошедшего.

— Добро пожаловать на Землю, Рагнар Черная Грива. — Голос его оказался более глубоким и звучным, чем ожидал юноша. — И милости просим в наш маленький отряд братьев. Я — Валкот, и я отвечаю здесь за контингент Волчьих Клинков. Я попросил Торина ввести тебя в курс дела. Он покажет твою комнату и проследит, чтобы ты устроился. Если появятся вопросы, задавай их ему, не колеблясь. Селестарх сейчас занята, но, как только у нее появится время, ты будешь представлен ей и принесешь клятву верности. До той поры тебе следует поступать так, будто клятва уже принесена и действует. Веди себя так, словно от этого зависит доброе имя Космических Волков — ибо так оно и есть.

— Да, — сказал Рагнар.

— Насколько я знаю, произошло покушение на жизнь Габриэллы Белизариус. Расскажи мне об этом.

Рагнар повиновался, и Валкот выслушал его внимательно, не прерывая. После того как юноша закончил, он сказал:

— Будь бдителен. Не исключены и другие покушения на жизнь Габриэллы и всех, кто находится на нашем попечении.

Рагнар кивнул. Валкот обратил взгляд на лежащую перед ним открытую книгу и принялся делать в ней пометки, давая понять, что аудиенция закончена.

Торин и Рагнар вновь оказались в лабиринте коридоров. Здесь встречалось гораздо меньше слуг, а в воздухе не чувствовалось никаких признаков присутствия других Космических Волков, кроме него и Торина.

— Таков старик, — произнес Волчий Клинок. — Он у нас вроде ученого, но пусть это не вводит тебя в заблуждение. Он такой же могучий воин, как и в тот день, когда впервые поднял цепной меч, и такой же хитроумный, как сам Логан Гримнар.

Рагнар не разделял общего для фенрисийцев предубеждения против ученых. Юноша не сомневался, что Торин говорит правду.

— А где все остальные?

— Ты, может быть, ожидал приветственного пира?

— Нет. Я просто думал, что тут больше наших.

— На самом деле сейчас во дворце больше Волков, чем когда бы то ни было. По крайней мере, на моей памяти такого еще не случалось. Обычно нас рассылают с поручениями по всему Империуму.

— Почему?

— У нас много хлопот. Некоторые обучают войска Белизариуса. Другим дают секретные поручения. Третьи выполняют обязанности телохранителей Навигаторов, отправляющихся в особо опасные рейсы.

— Я уже не первый раз слышу об обучении солдат Белизариуса. Насколько я понял, у Навигаторов не может быть своих войск.

— И да, и нет. Формально здесь нет солдат, но есть охранники, которые выполняют те же функции. Кроме того, Навигаторы содержат целые подразделения наемников. Они служат им так долго, что могут считаться частью Дома. Они — солдаты Дома во всех смыслах, кроме юридического.

Рагнар едва удержался, чтобы в гневе не плюнуть на пол.

— Какой смысл иметь законы, если люди находят способы их обойти?! И это — цивилизация?!

— Ты говоришь, как Хаэгр. Вы с ним поладите. Рагнар не был полностью уверен в том, что его собеседник настолько добродетелен, насколько хотел им казаться. В это мгновение юноша почувствовал, что совершенно потерял самообладание, и все-таки в сердцах плюнул себе под ноги. Торин угадал его настроение.

— И это вовсе не плохой способ!

Как раз в этот миг в проходе показался громадный человек. На выпущенные когти одного ботинка у него была надета огромная пивная кружка, а в руке он сжимал дочиста обглоданную кость от окорока. Рагнар никогда еще не встречал такого гиганта, исполина даже по меркам Космических Волков, и единственного, кого можно было назвать толстым. Его крошечные глазки были глубоко посажены над огромными розовыми щеками, а доспехи, казалось, пришлось модифицировать, дабы они могли вместить чудовищное брюхо, что делало броню своеобразным триумфом кузнечного искусства.

— Неужели кто-то всуе произнес мое имя? — Голос гиганта напомнил Рагнару рев разъяренного лося. — Это был ты, малявка?

— Я вижу, ты пытаешься ввести новую моду на обувь? — усмехнулся Торин.

Незнакомец опустил взгляд и сощурился.

— Я оставил кружку возле кровати и прилег вздремнуть. Должно быть, угодил в нее, когда решительно рванулся, чтобы бросить вызов любому, кто глумится над моим славным именем.

Рагнар почуял, что от гиганта разит элем, и заметил крошки в его бороде.

— Ты же знаешь, я не стал бы этого делать, Хаэгр, — сказал Торин. — Я просто заметил нашему новому товарищу, что у вас с ним много общего.

Хаэгр сощурился по-совиному, словно только что заметил Рагнара.

— Новичок с благословенной планеты Фенрис, где студеные ветры очищают суровую Землю от всей скверны и гнили. Боюсь, не туда ты попал, парень. Эта омерзительная гноящаяся клоака беззакония — проклятие для таких, как мы, для мужских добродетелей могучих Космических Волков…

— Хаэгр так же красноречив, как и мир, породивший его, — заметил Торин.

— Ты насмехаешься надо мной, малявка?

— Я бы не осмелился. Я просто восхищаюсь твоей новой почетной наградой.

— У меня нет новой почетной награды.

— А вот это? Не орден ли это Подливки, которым отмечаются доспехи самого могучего из едоков?

Хаэгр коснулся пятна на доспехах и облизнул палец.

— Если бы я что-то недопонимал, то подумал бы, что ты насмехаешься надо мной, Торин. Однако я знаю, что на это никто не осмелится.

— Твоя логика, как всегда, безупречна, старый друг. А теперь я должен показать Рагнару его комнату и рассказать о его обязанностях.

— Непременно дай ему понять, что его будут окружать изнеженные трусы без намека на добродетели, подобающие мужчине. Этот мир — отнюдь не Фенрис, парень. Не забывай об этом!

— Не думаю, что такое возможно, — кивнул Рагнар. — Все только и твердят мне об одном и том же.

— Тогда мы увидимся позже и врежем эля, как подобает героическим сыновьям Фенриса. А сейчас мне надо позаботиться об удалении кружки с моей ноги. — Он повернулся и потопал в свою комнату.

— Это был Хаэгр, — сказал Торин. — Возможно, он не самый достойный из тех, кого Выбирающие Павших отыскали для пополнения наших рядов, но зато самый отважный, особенно когда речь заходит о поглощении эля и мяса.

— Я все слышал! — взревел Хаэгр из-за закрытой двери.

— Это был комплимент твоей героической удали! — крикнул Торин, заметно прибавив шаг.

— Не вынуждай меня снова поколотить тебя, — прокричал гигант, высунув голову в коридор. Огромные кустистые усы делали его похожим на моржа.

— Я все еще жду первого раза, — откликнулся Торин.

— Что?!

— Иди и сними с ноги кружку, — выкрикнул Торин, когда они завернули за угол.

— А он на самом деле тебя не поколотит? — спросил Рагнар.

Волчий Клинок приподнял бровь.

— Ему хотелось бы. Хаэгр очень силен, но такой вес делает его довольно медлительным. Я должен умудриться проиграть ему в схватке без оружия.

В словах Торина слышалась спокойная уверенность, которая сильно отличалась от хвастовства Хаэгра.

— Как он смог набрать такой вес? Я думал, наши тела модифицированы таким образом, чтобы эффективно переваривать пищу. Никогда прежде мне не приходилось видеть Космического Волка с избыточным весом.

— В нем больше мускулов, чем жира, и ты это поймешь, если когда-нибудь померяешься с ним силой рук. Что до его полноты, то что-то пошло не так, когда Хаэгр готовился стать Космическим Десантником. Все было в порядке в течение довольно длительного времени. Волчьи Жрецы просто думали, что у него бешеный аппетит. Только после того, как он набрал все эти килограммы, они осознали, что в нем есть какой-то изъян. Конечно, не такой, чтобы он превратился в вульфена. Ты увидишь, что Волчьи Клинки не очень-то похожи на Волков, обитающих в Клыке. И большинство заканчивает здесь свою жизнь.

— А что привело сюда тебя?

— Я просил об этом.

— Ты хотел увидеть Святую Землю?

— Вроде того. А вот и твое новое жилище. Какой ни есть, но теперь это твой дом.

Мельком заглянув в открытую дверь, Рагнар понял, что Торин опять подсмеивается над ним. Комнаты были большими и прекрасно обставленными. По сравнению с ними его каюта на «Глашатае Белизариуса» выглядела воистину спартанской. Его вещи уже принесли и положили на массивный дубовый стол.

— Не вполне то, чего я ожидал.

— Видишь ли, Дому Белизариуса нравится нас осчастливливать. Они не хотят, чтобы кто-нибудь купил нашу верность, поэтому мы получаем все самое лучшее.

— Они думают, что кто-то может купить преданность Космического Волка? Они не слишком хорошо нас знают. — Рагнара возмутила сама мысль о дискредитации чести Ордена.

— Возможно, они знают нас лучше, чем мы знаем себя, Рагнар. Или, быть может, они просто представляют себя на нашем месте. Располагайся. Тебя скоро призовут для исполнения обязанностей.

Не успел Рагнар ответить, как Торин закрыл за собой дверь.

Новоиспеченный Волчий Клинок прошел через анфиладу комнат, пытаясь освоиться среди непривычной роскоши. Его окружали шикарные кожаные диваны и мягкие удобные кресла, в спальне стояло просторное ложе, над которым спящий мог парить благодаря отражающему полю. В ванной комнате была установлена утопленная в пол огромная мраморная ванна. Воздух в апартаментах наполняли расслабляющие ароматы, звучала тихая волнующая музыка.

В голографическом окне сменялись виды, стоило только провести рукой над руной управления. Рагнар полюбовался сначала ландшафтами Фенриса, затем какого-то незнакомого пустынного мира и руинами древних величественных сооружений, потом переключился на вид торгового зала наверху. Но наибольший интерес вызвало огромное здание — возможно, Императорский Дворец, к которому тянулась бесконечная череда паломников.

Рагнар продолжал осматриваться в поисках скрытых устройств наблюдения. Он отключил несколько камер, размещенных в лепнине потолка, и одну в аппарате для обнаружения ядов над столом. Затем нашел подслушивающие устройства под кроватями. Ему не нравилось, когда за ним наблюдают, и он хотел, чтобы тот, кто разместил эти штуковины, понял это.

Закончив осмотр нового жилья, Рагнар лег на кровать и, уставившись в потолок, принялся размышлять о своем будущем. Земля оказалась вовсе не такой, какой он ожидал ее увидеть. Все здесь пахло недоверием и интригами. Все, с кем он успел познакомиться, предупреждали его об этом.

Казалось, он должен подозревать в вероломстве любого, и каждый встречный будет подозревать его. «Разве можно так жить?» — спросил себя Рагнар. Но у него не было выбора. Очевидно, козни и убийства здесь стали образом жизни. И, как оказалось, все можно купить.

«Как же так?» — недоумевал он. Его окружала роскошь, превосходящая самые необузданные мечты большинства подданных Империума. Все Лорды Терры и все Навигаторы имели долю в этом колоссальном богатстве. Почему им нужно больше и больше? Может, они борются не за богатство, а за власть? Он видел, что могла сотворить жажда власти даже со склонными к аскетизму воинами Фенриса.

А его новые товарищи? Насколько они заслуживают доверия? Торина еще предстояло разгадать. И эта привычка постоянно подшучивать над всеми отличала его от Космических Волков, которых когда-либо встречал Рагнар. У юноши складывалось впечатление, что Волчий Клинок стал в большей степени белизарианцем, нежели фенрисийцем. Об этом говорила не только его манера одеваться, но говорить и думать.

Хаэгр выглядел человеком попроще, но Торин говорил о некоем изъяне, который, возможно, привел к его ссылке на Землю. Может быть, этот изъян засел в нем глубже, чем казалось.

Рагнар попытался отогнать тревожные мысли и расслабиться. В конце концов, кто он такой, чтобы судить своих товарищей? Просто он чувствует себя не в своей тарелке — ведь его вырвали из привычной жизни среди боевых братьев и послали в мир, полный заговоров и мрачных тайн. Его учили справляться с суровыми реалиями войны, где и цели, и враги ясно определены. Его не обучали искусству дворцовых интриг. Возможно, именно поэтому его и направили сюда.

Рагнар решил: что бы здесь ни случилось, ему представилась благоприятная возможность изучить изнанку политической системы Империума. Он сделает все, что в его силах, чтобы овладеть этими знаниями. Сейчас юноша был одинок, несведущ и уязвим. Но он возьмет судьбу в свои руки. Он научится всему необходимому и одержит победу над обстоятельствами. Он не собирался провалить это испытание.

Придя к такому заключению, Рагнар почувствовал себя лучше. Он понял, что с того мгновения, как утратил Копье Русса и узнал, что ему предстоит предстать перед Советом Волчьих Лордов, он плыл по течению, положившись на случай. С этим покончено. Какие бы испытания ни ждали его впереди, он встретит их как истинный сын Русса.

Раздался стук в дверь. Открыв ее, юноша увидел поджидающих его Торина и Хаэгра.

— Селестарх жаждет насладиться общением со своим новым Волчьим Клинком, — как всегда шутливым тоном, произнес Торин.

— Она послала нас проследить, чтобы ты не заблудился, — сказал Хаэгр, облизывая губы.

— На самом деле она послала меня, — заметил Торин, — проследить, чтобы вы оба не потерялись.

— Да я знаю этот дворец лучше любого вновь прибывшего юнца, — фыркнул гигант.

Рагнар улыбнулся:

— Извини, Хаэгр. Я не узнал тебя, без той бадьи на ноге.

— Глумишься надо мной, парень?

— Стоит ли мне это делать? — спросил Рагнар.

— Лучше нет, — ответил Хаэгр.

— Думаю, ты приживешься здесь, — пробормотал Торин, ведя их по лабиринту коридоров к дальнему лифту.

Глава шестая

Они вышли из лифта в другой части дворца. У Рагнара голова шла кругом от обилия новых звуков и запахов, так же как и от необъятности этого сооружения. Но его усовершенствованный мозг уже начал адаптироваться к новым условиям. Проходя по коридорам, Волки оставляли за собой след запахов, который он мог использовать, чтобы вернуться обратно по пройденному пути. Даже сейчас он смог бы найти дорогу назад к своим комнатам с закрытыми глазами.

Люди, встретившиеся им в этой части дворца, были лучше одеты. Попадалось больше Навигаторов. Да и интерьеры здесь поражали своей вычурностью. Стены украшали гобелены, сотканные из крученой золотой нити. Перед Рагнаром вставали картины переговоров, и корабли на фоне звездного неба, и пейзажи множества миров. По мере того как Волки проходили мимо, на изображениях загадочным образом менялась перспектива. На каждом гобелене развевалось знамя Белизариуса. Каждый корабль был отмечен печатью его могущества. Навигатор в форме Дома занимал центральное место на всех полотнах.

Больше всего Рагнара поразила картина, на которой белизарианец шел рядом с тремя фигурами, окруженными светящимися ореолами. У одной из них были крылья, как у ангела, у другой — длинные клыки Космического Волка, а у третьей над головой сиял золотой нимб. Не ограничившись мимолетным взглядом, Рагнар хорошенько рассмотрел эту картину. Если он не ошибался, на ней был изображен один из предшественников нынешнего селестарха, идущий рука об руку с Императором, Леманом Руссом и Сангвиниусом, примархом Кровавых Ангелов.

Рагнар слегка вздрогнул при виде Копья в руке Русса и сжал пальцы. Они тоже недолго держали это священное оружие. Все детали на картине были выполнены с поразительной точностью, и Рагнар не сомневался в том, что ее автор видел Копье своими глазами. Гобелен был не слишком утонченным напоминанием о древности происхождения и связях Дома Белизариуса.

Юноша заметил, что люди, снующие по коридорам дворца, смотрят на Космических Волков со смесью уважения и страха. Обеспокоенность проявлялась в их запахе. Понять Навигаторов оказалось значительно сложнее. В них было нечто такое же чуждое и нечеловеческое, как в орках. Торин и Хаэгр явно не расстраивались по этому поводу, но Рагнар предположил, что у них было достаточно лет, чтобы привыкнуть.

Наконец Волчьи Клинки подошли к залу приемов. Вход обрамляла арка с колоннами в виде двух межзвездных кораблей, окруженных ангелами, отмеченными третьим глазом Навигаторов, — образ, который некоторые могли бы расценить как святотатство. Над арочным сводом красовался герб Дома Белизариуса — глаз с двумя вставшими на дыбы волками. Стражники отдали прибывшим честь и пропустили в зал.

Здесь все свидетельствовало о власти и богатстве. Созвездия, выложенные драгоценными камнями на высоком куполе потолка, отражались в темном мраморе пола. В центре зала в воздухе парило возвышение из полированного черного камня, на котором был установлен серебряный трон. На троне восседала селестарх — высокая женщина неопределенного возраста и неувядающей красоты, облаченная в черную тунику с серебряным поясом. На пряжке красовалась эмблема Дома. Точно такая же эмблема сияла на диадеме, опоясывающей высокий лоб женщины. Приглядевшись повнимательнее, Рагнар заметил, что третий глаз Навигатора смотрит на Волков сквозь узоры украшения.

Возле трона стояли двое мужчин. Один, высокий и сутулый, с длинными серебристыми волосами и седой бородой, был также одет в черную тунику и подпоясан богато украшенным поясом. Единственное, что отличало его наряд от одежд селестарха, — это отороченный белым мехом воротник. Второй мужчина был меньше ростом и крепче с виду. Рагнар заметил, как тщательно расчесаны его черные с проседью волосы и аккуратно подстрижена небольшая козлиная бородка. На его плотно сбитой фигуре как влитая сидела щегольская форма Дома Белизариуса. Мужчина был вооружен мечом и болтером, и, глядя на него, Рагнар подумал, что этот воин явно умеет с ними обращаться. Всех троих объединяло некое фамильное сходство: высокий рост, тонкая кость, слегка впалые щеки и большие глаза. Все они были похожи на Габриэллу.

— Приветствую тебя, Торин с Фенриса, — произнесла селестарх. Рагнар не ожидал, что у женщины окажется такой глубокий голос. — Вижу, ты привел с собой нашего новобранца.

— Да, леди Джулиана. Разрешите представить вам Рагнара Черную Гриву с Фенриса, Космического Волка.

— Приятно познакомиться с тобой, Рагнар Черная Грива. Подойди, чтобы я могла разглядеть тебя.

Рагнар повиновался. Он шагнул вперед со всей уверенностью, на какую был способен, решив, что не оробеет ни перед окружающим его богатством, ни перед древностью родословной селестарха. Юноша понимал: все, что он видел по пути в зал приемов, призвано поразить воображение и вызвать благоговение у любого, кто переступил порог Дома. На него это не подействует. Он оценит селестарха по ее собственным заслугам. Так же она должна судить и его. Так воины Фенриса строили отношения со своими вождями с незапамятных времен.

Остановившись перед возвышением, он решительно посмотрел в глаза селестарха. Если ее это и задело, то она не подала виду, как и пожилой Навигатор. Мужчина в форме нахмурился, но тоже ничего не сказал. Юноше показалось, что он почувствовал, как Торин светится от удовольствия, а Хаэгр излучает одобрение.

— Я вижу, ты истинный сын Фенриса, — спокойно произнесла леди Джулиана. — Подойди поближе.

Рагнар поднялся на возвышение, при этом парящая над полом платформа даже не шелохнулась, приняв на себя весь его изрядный вес.

— Ты пришел, чтобы поклясться нам в верности, Рагнар?

— Да. Даю слово воина и Космического Волка, что буду следовать за вами, и защищать вас, и повиноваться вашим приказам, как если бы вы были самим Великим Волком.

— Большего я и не могу просить, — произнесла селестарх. — Добро пожаловать в Дом Белизариуса, Рагнар Черная Грива.

— Благодарю вас, леди.

Едва заметно кивнув, селестарх дала Рагнару понять, что аудиенция закончена. Юноша поклонился и, сойдя с возвышения, вернулся к Торину и Хаэгру.

— Можете идти, — произнесла леди Джулиана. Волчьи Клинки отдали честь и удалились.

— Думаю, ты ей понравился, — заметил Торин.

— Как ты это понял?

— Она не затягивала с формальностями.

— Кто эти двое?

— Старик — Аларик, управляющий двором и глава службы безопасности. Щеголь — Скорпеус, двоюродный брат селестарха. Он считает себя ее советником.

— Да какая тебе разница? — прервал друга Хаэгр. — Давайте-ка пойдем и заправимся достойным количеством эля, как подобает героям Фенриса.

— Великолепное предложение, — поддержал Торин. — Пойдем, Рагнар, мы познакомим тебя с одним из наслаждений Земли — тавернами торгового квартала.

Рагнар хотел было сказать, что устал и хочет отдохнуть после дальнего путешествия, но заметил вызов во взгляде обоих спутников. Торин, казалось, оценивающе смотрел на него, а Хаэгр всем своим видом давал понять, что ни один истинный сын Фенриса не упустит такой возможности. Поразмыслив, Рагнар решил, что предложение не такое уж и плохое. Ему не терпелось увидеть побольше в этом новом мире, а когда он приступит к своим обязанностям, такой возможности может и не представиться. Ему пришло на ум, что и для его новых товарищей поход в таверну — такой же случай. Возможно, им поручено повсюду сопровождать его, а если он уйдет отдыхать, то они получат другое задание. Раз так…

— Ведите, — сказал Рагнар.

В этот миг из зала приемов появился Навигатор Скорпеус. В коридоре его приветствовал громадный человек с иссеченным шрамами лицом. Они обменялись несколькими словами, а затем направились к троим Волчьим Клинкам.

— Добро пожаловать на Землю, Рагнар Черная Грива, — сказал Навигатор.

Юноша отметил его вкрадчивый тон и непринужденные манеры. «Даже слишком непринужденные», — подумал Рагнар.

— Желаю тебе лучшей судьбы, чем у твоего предшественника, — продолжил двусмысленное приветствие Скорпеус.

— Скандер погиб, выполняя свой долг. Ни один Волк не может желать для себя другой смерти.

— Возможно, для всех нас было бы лучше, если бы он преуспел в исполнении своего долга, который, в конце концов, состоял в том, чтобы охранять жизнь Адриана Белизариуса.

Выслушав Навигатора, Хаэгр хмыкнул и сплюнул.

— Уверен, благородный Скорпеус, — вступил в разговор Торин, — что на его месте ты бы нашел способ сохранить жизни вас обоих. Вне всяких сомнений, звезды предупредили бы тебя, и ты бы держался подальше от опасности. Возможно, они сделали это… поэтому, собственно, тебя и не оказалось рядом, когда произошло нападение.

— Звезды и в самом деле улыбнулись мне. Хотя, конечно, меня печалит тот факт, что кузен не обратил внимания на мои предупреждения.

Рагнар повернулся к здоровенному спутнику Навигатора. Тот напряженно прислушивался к обмену любезностями, оставаясь совершенно бесстрастным. Уверенное спокойствие профессионала выдавало в нем принадлежность к элитным подразделениям Имперской Гвардии.

— А звезды не предсказали тебе случайно, что ты станешь селестархом? — учтиво поинтересовался Торин.

Скорпеус одарил его покровительственной улыбкой:

— Думаешь, нынешний выбор Старейшин лишает это предсказание силы?

— Для такого неискушенного варвара, как я, ситуация выглядит именно так.

Губы Скорпеуса расползлись в усмешке еще шире. Он смотрел на Торина с видом игрока, который вот-вот выложит на стол козырную карту.

— Звезды не сообщили мне, когда я стану селестархом. Они лишь сказали, что я стану им. Тебе следует об этом помнить. Однажды я стану твоим господином.

— Думаю, ты неверно понимаешь суть отношений между Фенрисом и Белизариусом, — произнес Торин.

Рагнар почуял легкий аромат гнева в его запахе. Космический Волк явно недолюбливал Скорпеуса, хотя отлично скрывал свои чувства.

— Возможно, заняв трон, я изменю их, — заявил Навигатор и удалился с самодовольным видом человека, знающего, что последнее слово осталось за ним.

— О чем это вы? — спросил Рагнар, когда Скорпеус отошел на достаточное расстояние, чтобы не услышать его вопроса.

— Этот чудный образчик гордости и самовлюбленности Навигаторов думает, что звезды предсказали ему оказаться на троне, — ответил Торин, быстро шагая в противоположном направлении. — На тот случай, если ты чего-то недопонял, брат, он убежден, что станет селестархом. Его лизоблюд, эта обезьяна Белтарис, согласен с ним.

— Думаешь, Скорпеус что-то предпримет, чтобы занять трон?

Торин покачал головой.

— Он обязательно сделал бы это, если бы мог, но он никак не может повлиять на выбор Старейшин.

— А кто они?

— И не спрашивай, — вставил Хаэгр. — Лучше выпей эля.

— Да мне просто интересно, — пояснил Рагнар.

— Они очень таинственные, — ответил Хаэгр. — И ты ведь на самом деле не хочешь этого знать.

— На сей раз мой большой друг прав, — заметил Торин.

— В каком смысле таинственные? — спросил Рагнар.

— С ними мало кто встречался. Для большинства в этом дворце они так же невидимы, как здравый смысл Хаэгра.

— Надеюсь, мне не придется вновь поколотить тебя, Торин.

— Всем известно, что здравый смысл — это качество, Хаэгр, и, следовательно, сразу заметно, если оно не воспринимается окружающими.

— А, ну тогда все в порядке, — проворчал сбитый с толку гигант.

— Так, значит, никто не видит людей, которые выбирают правителя Дома Белизариуса?

— Есть курьеры, которые рискуют спускаться в подземелья. Они слепы. И Навигаторы тоже иногда спускаются туда. Я думаю, Валкот был там. И Скан-дер тоже.

— Внизу есть подземелья?

— Под этим дворцом целый лабиринт, Рагнар. Он укреплен и отрезан от остального подземного мира стеной армированного пласкрита десятиметровой толщины. Все переходы напичканы датчиками, ловушками и детекторами. Старейшины живут в этих подземельях.

— Возможно, они боятся, что их могут убить? — предположил Рагнар.

— Ты быстро соображаешь, черногривый юнец, — с сарказмом отметил Хаэгр.

— И возможно, они опасаются чего-то еще, — добавил Торин.

— Чего же?

— Сейчас не время и не место, чтобы обсуждать подобные вопросы, — сказал Торин.

— Это одна из ужасных тайн Навигаторов?

— Не глумись, Рагнар. Может, и так.

— Мы собираемся пить или разговаривать? — возмутился Хаэгр.

— Как ты мог заметить, друг Хаэгр, мы направляемся к стоянке флиттеров, — с нарочитой учтивостью ответил Торин. — И, вне всяких сомнений, твой могучий мозг придет к заключению, что одно из этих транспортных средств доставит нас в квартал таверн. Видишь ли, многие из нас способны выполнять одновременно две задачи, например идти и разговаривать.

— Ты думаешь, что я не могу?

— Ты многократно доказал свои возможности в обеих этих областях. Вот сейчас, например, ты с усердием выполняешь и то и другое. Почему же тогда я должен думать по-иному?

— В твоих манерах, Торин, есть скользкость, которая мне не нравится. Возможно, понадобится отдубасить тебя.

— Побереги силы для возлияний, брат мой.

— Я подумаю над твоим предложением. Торин привел спутников в обширный ангар, очень напоминавший пещеру, хотя он и располагался на последних этажах дворца. Из панорамного окна открывался вид на город. Вдали светились бесчисленные окна огромных зданий. По небу струились потоки габаритных огней разномастных летающих транспортных средств. Между зданиями проносились гигантские поезда. В воздухе ощущался привкус копоти и выхлопных газов. Вдохнув его, Рагнар почувствовал, как далеко он от студеных пустынь Фенриса.

Волчьи Клинки забрались в маленький четырехместный флиттер, на борту которого красовался знак Белизариуса. Торин взялся за рычаги с уверенностью пилота «Громового Ястреба». Он быстро провел предполетную подготовку, ожившие двигатели загудели, и уже через несколько мгновений флиттер выскользнул в ночь.

На мгновение Рагнар потерял ориентацию в пространстве, когда взглянул вниз на ускользающий в сторону металл и пласкрит. Они уже поднялись на тысячу метров и продолжали набирать высоту.

Торин внимательно следил за обстановкой и голосферными приборами. Дворец Белизариуса стремительно уменьшался за кормой флиттера. Теперь Рагнар видел, что огромное серебристо-черное ромбовидное сооружение с высеченной на боку эмблемой Дома — лишь верхушка айсберга, основная часть которого уходит глубоко вниз, в таинственные Подземелья. «Что же там происходит? — думал он. — Почему Навигаторы так таинственны? Что они скрывают?»

Оглядевшись по сторонам, он заметил, что флиттеры в небе следовали трассами, столь же определенными, как и дороги на земле. Они огибали обширные участки, занятые одинокими сооружениями.

— Это здания других Домов, — ответил на вопрос Рагнара Торин. — Никто не нарушает их воздушное пространство без приглашения и допуска. Поступишь иначе — рискуешь быть сбитым.

Рагнар понимал, такие кордоны — самый простой способ предупредить наземную или воздушную атаки. У воинов, охраняющих эти здания, всегда перед глазами имелось простреливаемое пространство, что давало им возможность уничтожить любую приближающуюся цель. Это было бы весьма затруднительно, если бы транспортные средства заполонили небо над ними.

— Я думал, Инквизиция и арбитры обеспечивают достаточную безопасность на Терре.

— Да, но не везде. Сейчас мы в гетто Навигаторов. Весь остров — свободная зона. Домам предоставлена возможность самим охранять себя. Инквизиция может появляться здесь либо по приглашению, либо в случае вопиющего нарушения законов. Навигаторы и Инквизиция недолюбливают друг друга.

— Да, — поддержал друга Хаэгр. — Ублюдки в черных мантиях ненавидят трехглазых дьяволов. Никто из них гроша ломаного не стоит, за исключением, разумеется, одного-двух белизарианцев.

— Тебе здесь не нравится? — поинтересовался Рагнар.

— Это место внушает мне отвращение. Хотелось бы мне вновь оказаться на ледяных полях Фенриса с копьем в руке рядом со стадом лосей.

— Забавно, — усмехнулся Торин. — Помнится, когда ты спас старого Адриана от тех фанатиков, мне показалось, я слышал, как он предложил исполнить желание твоего сердца. Он бы отправил тебя домой, если бы ты захотел. Вместо этого ты попросил мясной пирог.

— Это был большой пирог, — сконфуженно произнес Хаэгр.

— Разумеется, — согласился Торин. — Они убили быка и обернули его тестом. Хаэгр съел его сам, — объяснил он Рагнару.

— Это было моей наградой. Что-то я не заметил, чтобы ты кидался под пули.

— А правда, что ты раздавил нескольких слуг, когда мчался к столу? — с серьезным видом поинтересовался Торин.

— Нет. Никто не осмелился бы встать между мной и таким призом.

Рагнар забавлялся, слушая их. Подшучивания Волчьих Клинков напомнили ему веселые выпады, которыми они частенько обменивались со Свеном. Но юноша все еще чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Он заметил, что флиттер начал спускаться к плотно застроенному кварталу. Небо над зданиями светилось яркими всполохами.

— Ты сказал, Инквизиция не вмешивается в жизнь Навигаторов?

— Понадобится чуть ли не открытая война между Домами, чтобы у нее появился повод, — пояснил Торин. — Навигаторы тратят на взятки столько, что можно купить небольшую планету. Это обеспечивает их уединение.

Рагнар был удивлен всеми этими разговорами о взятках. То, что в сердце Империума царит коррупция, разочаровало его и заставило почувствовать себя наивным юнцом. Остальные, казалось, считали такое положение вещей естественным. Возможно, он тоже относился бы к этому спокойно, если бы пробыл здесь так же долго, как они.

— Так ты говоришь, Инквизиция берет взятки?

— Ничего явного, — ответил Торин. — Тебе надо понять, как работает Империум, Рагнар. Все Высшие Лорды Терры проводят время в интригах друг против друга, не стесняясь в средствах для достижения положения, престижа и власти. Это требует денег. У Навигаторов денег много. Высшие Лорды и другие высокопоставленные чиновники гарантируют спокойствие своих доверенных союзников, которые обеспечивают их средствами.

— Жизнь на этой планете стала бы гораздо лучше, если бы мы сбросили на нее бомбы с вирусами, — заявил Хаэгр. — За исключением Императорского Дворца.

Торин внимательно посмотрел на друга.

— И конечно, белизарианцев, — добавил Хаэгр, поразмыслив.

— Только ты можешь предложить вирусную бомбардировку Святой Терры, — заметил Торин.

— Этой планете только она и поможет, — настаивал Хаэгр.

— Не говори таких слов слишком громко там, где тебя могут услышать.

— А что ты сделаешь, если я не последую твоему совету?

— Приду на твои похороны после того, как зилоты спалят тебя.

— Приводи их. Я не боюсь ни их, ни Инквизиции. Хаэгр никого не боится в этой Галактике.

— Зилоты? — переспросил Рагнар.

— Религиозные фанатики. Терра ими кишмя кишит. Здесь царят не только коррупция и роскошь. Не все могут себе это позволить. На священной Земле живут миллионы людей, у которых нет ничего, кроме веры. Определенная их часть обретает утешение, убивая всех, кто не соответствует их представлениям о добродетели.

— Террор фанатиков — одна из причин, по которой Навигаторы предпочитают уединение посреди этого слякотного моря, — добавил Хаэгр. — Зилоты ненавидят их. Они называют их мутантами.

— И они убивают Навигаторов? — удивился Рагнар.

Торин усмехнулся:

— А кто же по-твоему прикончил Адриана Белизариуса?

Глава седьмая

Таверна была полна народу. Здесь собрались моряки, солдаты, торговцы и их телохранители из тысячи миров. Громко играла музыка. Одни полуобнаженные женщины танцевали на столах, другие приносили посетителям блюда и напитки. Внутри заведение напоминало захудалую деревенскую таверну какого-то пограничного мира, но чувства Рагнара сообщили ему, что это иллюзия. Потолочные балки были сделаны из окрашенного пласкрита, а каменные стены обшиты деревянными панелями. Только ревущий в очаге огонь, как ни странно, оказался настоящим.

На стенах висели головы разных животных. Рагнар узнал волка и лося. Любопытно, что разновидности этих животных встречались на тысячах планет. Юноша предположил, что их, скорее всего, вывезли с Земли во время первой миграции. Подумав об этом, он вновь вспомнил, что именно на этой планете все и началось. Это родной мир Императора — здесь появилось человечество. Сама мысль об этом внушала молодому Волку благоговейный трепет, но он сомневался, что она посещала голову хотя бы одного из окружавших его гуляк.

Собравшихся в таверне людей отличал редкий для других планет космополитизм, о чем ярко свидетельствовало совершенное равнодушие к Космическим Волкам: ни один из кутил не обратил ни малейшего внимания на прошествовавших к столу Торина и Хаэгра. Рагнар такой реакции не ожидал. На любой планете, за исключением Фенриса, Космического Волка встречали если не с опаской, то с немалой почтительностью. Разумеется, можно было предположить, что бражники просто чересчур пьяны, чтобы заметить трех гигантов в доспехах.

Хаэгр уже громогласно заказывал еду и питье. Хозяин поприветствовал его, словно давно потерянного брата, а затем спросил:

— Как обычно?

— Как обычно! — возопил Хаэгр.

Через считаные мгновения здоровенная кружка эля опустилась перед Рагнаром.

— Скал! — заревел Хаэгр и поднял свою кружку.

— Добро пожаловать на Землю, Рагнар, — произнес Торин.

— Рад, что я здесь. — К своему удивлению, Рагнар вдруг понял, что это действительно так.

Эль был холодным и пился легко.

— Не так хорош, как фенрисийский, но сойдет.

Хаэгр уже прикончил одну кружку и опрокидывал вторую. Требовалось очень много эля, чтобы преодолеть способность Космического Десантника усваивать яды, и гигант явно помогал этому процессу стаканом виски. Еще через несколько мгновений на стол перед ним водрузили нечто смахивающее на двух зажаренных целиком баранов.

— Мы собираемся съесть все это? — поинтересовался Рагнар.

— Это мое, — подмигнул ему Хаэгр. — А вот твое! — Он жестом указал на другое блюдо с зажаренным животным, которое уже несли к их столу.

— Да это для Хаэгра всего лишь закуска, — сказал Торин и, заметив взгляд Рагнара, добавил: — Я не шучу. Приступай, или он проглотит все, пока ты жуешь первый кусок.

Послышался металлический визг. Рагнар изумился, увидев, насколько уменьшился один из баранов перед Хаэгром, после того как тот поработал над ним цепным мечом. Вместе с мясом в глотке гиганта исчезли два каравая хлеба, сдобренные изрядным количеством масла. Рагнар тоже поспешил оторвать кусок баранины и вонзил в него зубы. Мясо показалось ему сказочно вкусным. Юноша решил не терять времени даром, запивал жаркое элем, затем виски и заедал хлебом.

Торин ел по-местному, с помощью ножа и вилки, аккуратно отрезая небольшие кусочки, прежде чем отправить их в рот. В прозрачном кубке размером с добрую бадью плескалось вино. Величина кубка была, пожалуй, единственной уступкой фенрисийскому стилю пиршества.

— Вино грез, — улыбнулся Волчий Клинок, заметив взгляд Рагнара. — В него добавлены сильнодействующие галлюциногенные грибы. Незабываемые ощущения. Люблю испытывать себя такими вещами.

Хаэгр громоподобно рыгнул.

— Торин совсем превратился в декадента. Думаю, в этом виновато разлагающее влияние развращенных землян. Только благодаря моим регулярным взбучкам у него сохраняется некое подобие истинной фенрисийской отваги.

— Следи за своей рукой, Рагнар, — отозвался Торин. — Хаэгр чуть не отхватил ее по ошибке. Нескольким его собутыльникам понадобились протезы после того, как они с ним пообедали.

— Оскорбительные сплетни, распускаемые моими врагами, — отреагировал Хаэгр, разрывая зубами второго барана. — Я не орк.

— Порой в это бывает трудно поверить, — продолжал дружескую перепалку Торин. — Хорошо ли твоя мать знала твоего отца? Я уверен, что иногда замечаю у твоей кожи зеленоватый оттенок.

— Зеленоватый оттенок здесь имеется только у твоей кожи, и причина — в зависти к моей мужественной доблести.

— На самом деле, как я припоминаю, ты выглядел действительно зеленым после нашей последней попойки. И заявлял, что тебе не следовало есть аллигатора с карри. Хотя подозреваю, что лишними оказались два последних бочонка огненного вина.

— Да как ты можешь говорить об этом? — самодовольно произнес Хаэгр. — Ты же был тогда без сознания. Кстати, ты все еще должен мне за то пари.

Рагнар окинул взглядом зал. Виски согрело желудок, еда была вкусной, но он отчего-то все равно чувствовал себя неуютно. Волосы на его загривке начинали вставать дыбом. Он почувствовал на себе недобрые взгляды и пытался определить, откуда они исходят. Сейчас на них смотрели многие. В этом не было ничего удивительного, ведь они заключали пари, сколько может съесть Хаэгр. Сквозь шум и пьяные крики Рагнар расслышал, как за другими столами делались ставки.

Чуткий слух молодого Волка уловил отголоски и других разговоров: люди говорили о политике, пересказывали обычные для таверны сплетни. Самые оживленные беседы велись за столами, где обсуждали смерть Адриана Белизариуса. Прежний селестарх оказался не единственным высокопоставленным Навигатором, погибшим за последнее время. Очевидно, покушения совершались и на жизнь других власть имущих. Снова и снова Рагнар слышал слово «братство». Он уже собрался было пойти спросить об этом, но предостерегающий взгляд Торина остановил его.

— Кажется, смерть Адриана Белизариуса у всех на устах, — произнес Рагнар.

Торин пожал плечами:

— Люди есть люди. Они всегда будут говорить о таких вещах.

Рагнар поразмыслил над тем, что услышал в таверне.

— Он в самом деле разбился на флиттере?

— Можно и так сказать.

Хаэгр пробурчал что-то неразборчиво — его рот был набит едой.

Несмотря на дружескую атмосферу, царившую за их столом, Рагнар ощущал все большее беспокойство. Пара человек не сводила с него неприязненных взглядов. Прокрутив назад свои воспоминания, он припомнил, как несколько их приятелей ранее поспешно покинули таверну.

— Здесь нас, кажется, недолюбливают.

— Космических Волков никогда не любили на Земле, — откликнулся Торин.

— Почему?

— Спроси местных, а не меня! Думаешь, они способны оценить то, что мы для них сделали?

Рагнар глотнул эля и задумался. Он мог просто подойти и бросить незнакомцам вызов. Увидев его взгляд, мужчины поднялись и пошли к двери. Возможно, он не прав, думал Рагнар. Может, они просто проявляли любопытство или неприязнь к представителям иных миров. С другой стороны, они могли быть зилотами. В любом случае, они определенно не пожелали остаться, когда он показал, что собирается с ними поговорить.

На столе громоздилось все больше и больше еды. Хаэгр и Торин состязались в выпивке, дабы разогреться. Доверху наполненные бокалы виски и огромные глиняные кружки с элем заполнили их стол, и оба соперника, казалось, были способны поглотить все без особых усилий.

Рагнар же решил повременить со спиртным, лишь время от времени смачивая горло хмельным напитком. Ощущение приближающейся опасности отнюдь не исчезло, а, напротив, только усилилось. Бросив взгляд на Торина, который поглощал выпивку столь же усердно, как Хаэгр, юноша увидел, что тот тоже изучает обстановку. Волчий Клинок делал это настолько осторожно, что Рагнар бы ничего и не заметил, не занимайся он сам тем же. Когда их взгляды встретились, Торин исподтишка подмигнул ему. Рагнар приободрился. Чутье не обмануло его, не один он ожидает неприятностей.

Перед Хаэгром вновь появилась гора еды. Он причмокнул и жестом велел официанткам продолжать подносить яства. Караваи хлеба, бараньи бока и рыбины размером с небольших акул продолжали исчезать в его глотке вместе с изрядными кусками масла и сыра.

Дверь в таверну открылась. В запахе вошедших людей молодой Волк ясно различил ароматы ненависти и угрозы. Они были острыми как нож и горькими, как душа сквалыги, потерявшего золотую монету. Шерсть на холке Рагнара вздыбилась, но ни он, ни Торин никак внешне не выказывали своей обеспокоенности.

Все взгляды теперь были прикованы к Хаэгру. Вздохи изумления наполняли зал по мере того, как продолжалась эта вакханалия поглощения. Теперь Хаэгр запихивал в рот целые кости, перемалывая их зубами и тут же проглатывая. Торин поднялся, чтобы похлопать Хаэгра по плечу и поздравить его, но Рагнар заметил, как он наклонился и что-то быстро прошептал на ухо своему товарищу.

Щеки Хаэгра ярко алели, лоб усеяли капли пота. Казалось, гигант полностью сосредоточен на пиршестве. Однако он неприметно кивнул, выслушав друга, и опрокинул в себя огромную порцию эля. Выпрямившись, Торин остался стоять возле него, осматривая зал в поисках источника приближающейся опасности.

Проходивший между столами мужчина внезапно покачнулся и налетел на Рагнара. На его лице застыло злобное выражение, словно он негодовал оттого, что его толкнули. Его гнев был настоящим, повод для него — нет. Рагнар понял по запаху, что мужчина уже пребывал на грани исступленной ярости еще до того, как они столкнулись. К тому же его зрачки сузились, а изо рта текла слюна. В ноздри Рагнара ударил резкий болезненный запах пота, смешанного с какими-то химикалиями. На лбу мужчины пульсировала вена, а губы растянулись в оскале, показывая желтеющие зубы.

— С дороги, инопланетная свинья, — еле выговаривая слова, проревел он.

Могло показаться, что мужчина просто пьян, однако Рагнар понял, в чем дело. Невнятная речь была лишь одним из побочных действий Неистовства — алхимического снадобья, созданного для того, чтобы вызывать у солдат в бою приступы безумия. Имперские военные запретили его использование много веков назад, поскольку оно делало войска ненадежными и увеличивало их восприимчивость к влиянию Хаоса. Тем не менее Неистовство применялось еретиками во время нескольких планетарных мятежей, в подавлении которых принимал участие Рагнар. Космический Волк и предположить не мог, что подобные препараты могут использоваться здесь, на Терре.

Но он не испугался. Человек под воздействием Неистовства становился непредсказуемым, невероятно сильным и почти невосприимчивым к боли, однако в любом случае он не представлял никакой угрозы для Космического Десантника.

Однако этот мужчина считал иначе. Он незаметно вытащил что-то из кармана и воскликнул:

— Я сказал, убирайся с дороги, инопланетная свинья! Не заставляй меня повторяться.

Рагнар почуял, что к ним приближаются другие. Всех их отличал характерный запах пота. Волк предостерегающе зарычал, обнажив клыки. Этот человек зашел слишком далеко и теперь не сможет отступить. Что ж, последствия падут на его голову. Незнакомец сделал выпад.

Его движения оказались быстрее, чем у обычного человека, но Рагнар блокировал удар, с легкостью перехватив его запястье. В тот же миг руку юноши словно обожгло, а между пальцами напавшего сверкнула голубая электрическая дуга.

«Кастеты, которые увеличивают силу удара электрическим разрядом», — догадался Рагнар. При максимальной мощности таким оружием можно было лишить сознания или даже убить человека со слабым сердцем. Рагнар улыбнулся и с непринужденной легкостью нанес атаковавшему удар слева. Зубы так и брызнули во все стороны, раздался смачный треск ломающихся костей, и человек, пролетев чуть ли не через весь зал, упал на стол, но тут же вскочил на ноги. Его выносливость явно оказалась выше обычной под воздействием принятых наркотических препаратов.

Сидевших за этим столом разозлило внезапное появление незнакомца. Свое неудовольствие один из гуляк выразил, разбив бутылку с вином о голову мужчины. Это было ошибкой — разбушевавшийся не на шутку борец с инопланетными гостями развернулся и потянулся к его горлу. Хлынувшая кровь смешалась на его лице с красным вином. Воздух наполнился воплями, визгом и оскорблениями. Дебош расползался по всему залу, и драка становилась массовой.

Рагнар увидел, что к нему направляется группа разъяренных мужчин. С виду отъявленные злодеи. У многих имелись бионические имплантаты. Часть их протезов была снабжена втягивающимися кинжалами, которые появлялись на манер когтей из кончиков пальцев. Некоторые сжимали электрические кастеты, другие размахивали увесистыми дубинками. Все они дружно бросились на Рагнара с исступленной яростью, что, безусловно, говорило о воздействии наркотиков. Схватив первого за горло, юноша высоко поднял его и швырнул в толпу, сбив с ног сразу троих нападавших.

На молодого Волка вихрем налетел другой, нацелившись кинжалами прямо в его глаза. Рагнар поймал протезированную руку, резко крутанул ее и начисто выдернул из сустава. На пол посыпался дождь искр. Недолго думая, юноша размахнулся трофеем, словно дубиной, сбил с ног следующего атакующего, а затем обрушил свою тяжелую ступню на его череп.

Удары сыпались со всех сторон. Электрические кастеты испускали фонтаны искр, воздух наполнился запахом озона. Доспехи Рагнара могли выдержать куда более серьезные атаки, поэтому он просто игнорировал их, сосредоточенно нейтрализуя нападавших одного за другим.

Каждый его молниеносный удар укладывал человека на пол, но поразительно много противников вновь поднималось на ноги и тут же снова бросалось в драку. Становилось очевидным, что этих людей направили специально, чтобы затеять свару, и трудились они в полную силу. Наркотики лишили их страха. Они разорвали бы его на куски, если бы смогли. К счастью, Рагнар был Космическим Десантником. Его доспехи стали частью его тела, а скелет и мускулатура были значительно изменены, так что он мог без последствий вынести весьма значительные повреждения. И тем не менее ему досталось несколько синяков и порезов. Он почувствовал жжение. Значит, раны уже начали затягиваться, благодаря крови, обладающей повышенной свертываемостью.

Улучив момент, Рагнар огляделся по сторонам и увидел, как Торин, ухватившись за люстру, заехал ботинком в лицо одного из атакующих. Затем он ловко спрыгнул в самую гущу драки. Каждое его движение было стремительным и уверенным, каждый удар — решительным. Попасть в него из болтера или винтовки было весьма затруднительно, и Волк явно отдавал себе в этом отчет.

А затем случилось нечто невообразимое. До последнего мгновения Хаэгр игнорировал побоище, поскольку целиком и полностью был занят поглощением пищи. Один из нападавших шлепнулся на его стол, прямо на одно из блюд, и опрокинул многочисленные емкости с виски, вином и элем. Какую-то долю секунды Хаэгр смотрел на него, словно никак не мог взять в толк, что произошло. Его лицо приняло выражение почти детской обиды, когда он протянул руку за очередным куском мяса, а его не оказалось на месте. Затем свинячьи глазки сузились, превратившись в крохотные щелочки, и Хаэгр издал чудовищный рев.

Мановением руки он смел парня со стола и поднялся на ноги, словно мамонт, вылезающий из ловчей ямы. И без того громадный, он вдруг стал казаться еще больше. Ухватившись за край металлической столешницы, он потянул ее на себя. Болты, которыми ножки были прикручены к полу, брызнули в стороны, словно булавки. Хаэгр швырнул увесистый кусок металла прямо в надвигающуюся толпу накачанных наркотиками фанатиков.

Ни секунды не раздумывая, гигант вытащил из-под обломков тела двоих поверженных противников и, размахивая ими, словно дубинками, лишил сознания еще с десяток парней. Хаэгр несся сквозь толпу дерущихся, будто вышедшее из-под контроля чудовище, необоримый, как разъяренный носорог. В считаные секунды он оставил за собой широкий след из искалеченных тел. Любой, кто пытался подняться, тут же падал на пол, сраженный мощным ударом его ноги. Воздух наполнился треском сокрушаемых костей и бионических конечностей.

Рагнар вновь бросился в гущу драки. Юноша выбирал из толпы только тех, от кого пахло боевыми наркотиками. В какой-то момент он натолкнулся на Торина. Тот колошматил двоих парней, сталкивая их головами до тех пор, пока даже наркотики уже не могли удерживать их на ногах и в сознании.

— Пора найти Хаэгра и убираться отсюда! — крикнул он.

— Почему?

— Селестарх может попасть в неудобное положение, если мы уложим кого-нибудь из арбитров, которые придут разнимать эту свару.

— Логично, — согласился Рагнар и посмотрел на Хаэгра. Тот насадил на вертел бараний бок и отвешивал удары этой импровизированной дубиной направо и налево. Время от времени он останавливался, чтобы вонзить клыки в жаркое и не спеша прожевать очередной кусок. — Но вытащить его отсюда… Легче сказать, чем сделать.

Торин взглянул на друга и присвистнул.

— Он упивается собой, но мы должны сделать это ради его же блага. Ты возьмешь его за одну руку, я — за другую.

Рагнар кивнул, и они бросились на Хаэгра. Юноша схватил гиганта за левую руку, Торин — за правую, и вместе они потащили его к двери.

Задача оказалась не из легких. Хаэгра отвлекал бараний бок. Сцена выглядела так, будто Космические Волки тянут к выходу упирающегося быка. При этом гигант еще умудрялся отвешивать удары поднимающимся с пола фанатикам. Наконец Торину и Рагнару все же удалось выволочь друга на свежий воздух.

— Пустите меня, — не унимался Хаэгр. — Там еще остались враги, с которыми нужно поквитаться!

— Лучше бы нам поскорее убраться отсюда. Слышишь сирены? Это арбитры.

— И что? Мы и их можем поколотить. Ты же знаешь, что можем.

— Да, но, если мы покалечим или, того хуже, убьем кого-нибудь из них, у леди Джулианы могут возникнуть проблемы.

Аргументы Торина нисколько не подействовали на Хаэгра.

— Они ведь нам не враги, — попытался урезонить нового друга Рагнар, завидев многочисленные огни приближающихся флиттеров и наземных автомобилей. — Они просто выполняют свой долг так, как считают нужным. Кроме того, мы в любом случае вернемся сюда. Остались вопросы, которые надо выяснить.

— И что это за вопросы? — спросил Хаэгр.

— Ну, например, почему те люди напали на нас и кто их послал. Арбитры нам не помогут, если мы отправим кого-нибудь из них в лазарет.

— Хорошо. Вижу, вы с Торином уже все решили. Отправлюсь-ка я с вами и избавлю вас от неприятностей.

В эту секунду Рагнар заметил какое-то движение на ближайшей крыше. Ему показалось, что он разглядел призрачную фигуру, но она тут же исчезла из поля зрения. В конце концов он так и не понял, было ли это всего лишь игрой света или нет.

Глава восьмая

Звон далекого колокола разметал остатки снов о далеком Фенрисе. Рагнар тотчас открыл глаза и поднялся с кровати. Словно дождавшись его пробуждения, появились слуги с тарелками тушеной лосятины и рыбной каши — традиционных фенрисийских блюд или чего-то настолько близкого к ним, насколько это могли приготовить здесь, на Терре. Рагнар был неприятно удивлен тем, что лакеи вошли без приглашения.

— Кто вас прислал? — недовольным тоном поинтересовался он у самого старшего из слуг.

Это был худощавый мужчина с орлиным носом, спокойным взглядом холодных глаз и красивыми серебристо-седыми волосами. Форму Дома Белизариу-са он носил скорее как солдат, нежели как лакей.

— Никто, сэр. Мы предположили, что вы захотите завтракать, как только встанете. Мы ошиблись?

— Нет.

Слуга вежливо ждал, не скажет ли Волк еще что-нибудь, но Рагнар молчал. Казалось, слуги в этом дворце были невидимыми, они приходили и уходили непрошеными, безупречно выполняли свои обязанности и изменяли обычный порядок вещей только по указанию. Судя по всему, они имели доступ в большинство помещений.

— Продолжайте, — сказал он, и лакеи вновь принялись накрывать на стол.

Рагнар вспомнил события вчерашнего вечера. Чуть ли не силой затолкав Хаэгра во флиттер, они поднялись над ближайшими крышами. Если там и был кто-нибудь, то он исчез за несколько секунд, которые им потребовались, чтобы взлететь. Либо этот кто-то применил маскировку, обманувшую даже острое ночное зрение Космических Волков. Рагнар знал, что такое возможно, если воспользоваться специальным маскхалатом. В этом не было ничего невероятного.

— Мастер Рагнар, у меня к вам послание от лорда Валкота.

— Да?

— Когда вы закончите завтрак, вам следует появиться у него, чтобы получить задание. Это не срочно, но он был бы признателен, если бы вы оказались у него до девятого колокола. Он прозвучит через сорок пять минут и двадцать две секунды, сэр.

— Благодарю, — сказал Рагнар, принимаясь за еду. — У меня еще куча времени.

— Да, сэр.

Шагая по многолюдным коридорам дворца, Рагнар вновь мысленно вернулся к событиям прошлого вечера. Он был уверен, что это — не обычная свара в таверне. Если, конечно, туда не принято ходить с Неистовством в карманах и желанием кого-нибудь искалечить. Хотя, конечно, и такой сценарий тоже возможен. Торин говорил, что торговые кварталы славятся скандальной репутацией, по крайней мере, по меркам Терры. Многие ходили туда, чтобы выпустить пар. А драка — самый простой способ сделать это.

Занятый размышлениями, Рагнар не сразу заметил, что рядом с ним шагает Торин. Должно быть, он появился из бокового коридора с подветренной стороны.

— Доброе утро, — произнес он. — Предвкушаем сегодняшние поручения, так?

— Я даже не знаю, чего ждать.

— Не переживай, скоро узнаешь. Как тебе понравилось вчерашнее маленькое приключение?

— Было интересно. Хотя мне до сих пор непонятно, почему на нас напали.

— Уверен, рапорт арбитров уже на столе у Валкота. Он нам скажет, если что-нибудь всплыло, хотя я в этом сомневаюсь.

— Как ты думаешь, кто были эти люди?

— Да кто угодно: громилы зилотов, которым не нравятся люди с других планет, агенты других Домов, стремящиеся испытать нас и доставить неприятности белизарианцам, или молодые забияки, которым захотелось оживить скучный вечер.

— Они действительно настолько глупы, чтобы напасть на трех Космических Волков?

— Ты еще не знаешь, на что способен человек, если он достаточно пьян или под кайфом от Неистовства.

— Да, но задираться сразу к троим?

— Честно говоря, это больше похоже на спланированную акцию.

— Согласен.

Мимо Волчьих Клинков прошла «девушка для развлечений», как их здесь называли. Облаченная лишь в прозрачные одежды, она держалась с таким видом, будто и не была полуобнаженной. Чуткое обоняние Рагнара уловило слабый запах возбуждающих феромонов.

— Так что ты думаешь? — спросил Рагнар, в то время как взгляд Торина последовал за девушкой.

— Она очень привлекательна.

— Я спрашиваю о нападавших.

— Вероятно, это были агенты, только я не уверен, чьи. И не знаю, зачем кому-то потребовалось провоцировать нас на драку. На Земле всегда трудно ответить на такие вопросы. Хотя сейчас ситуация становится еще более напряженной.

— То есть?

— Политика. Дома плетут сложные интриги.

— Как всегда?

— Сейчас намного усерднее.

— Почему?

— Умирает старый Сариус, представитель Навигаторов среди Высших Лордов Терры.

— Это на что-то влияет?

— Многие хотят сказать свое слово на выборах его преемника.

— Он настолько могуществен? Торин рассмеялся и успел мило улыбнуться двум служанкам, которые пронесли мимо них чаши с какой-то ароматной жидкостью.

— Как раз напротив. Представитель Навигаторов среди Высших Лордов всегда был немногим больше номинальной фигуры.

— Тогда почему всех так волнует, кто станет его преемником?

— Потому что потенциально голос представителя Навигаторов может влиять на решение тех или иных вопросов. Как и голоса остальных Высших Лордов. Сариус безвластен потому, что является выходцем из относительно небольшого Дома и не пользуется особой поддержкой более могущественных Домов. Ни один из сильных кланов Навигаторов не позволит своим соперникам занять это место. По крайней мере, никому из них это не удавалось за последние две тысячи лет. Остальные объединяются против любого, кто мог бы тут выиграть. На слабого человека из слабого Дома может влиять кто угодно. При этом оставаясь уверенным, что он не нарушит существующее политическое равновесие.

— Звучит довольно глупо. Лидеры должны быть сильными, а не слабыми.

— Сказано настоящим фенрисийским воином, — кивнул Торин. — Но ни один Навигатор не хочет, чтобы у Дома был сильный лидер. Если, конечно, он сам не претендует на трон.

— Но на этот раз все по-другому?

— Возможно. Наступили тяжелые времена. Сильные Дома опасаются, что их опередят. Они следят друг за другом, как ястребы. Вовсю идут различные махинации и торговля влиянием.

— Очаровательно, — с презрением сплюнул Рагнар. Ему не хотелось казаться чрезмерно заинтересованным. Интриги представлялись ему чем-то не заслуживающим внимания Космического Волка.

— Когда я впервые появился здесь, то реагировал точно так же, — рассмеялся Торин. — Изучай эти вещи, Рагнар, учись им. Они важны. Они могут определить, с кем мы будем сражаться завтра, или в следующем месяце, или в следующем году. И как сражаться. Нам просто необходимо уметь верно оценивать политическую ситуацию.

— Космический Волк сражается там, где ему приказано.

— Однажды, Рагнар, ты можешь оказаться тем, кто отдает приказы.

Они вошли в апартаменты командира Волчьих Клинков. Валкот сидел за письменным столом, словно и не покидал его. Перед ним высилась целая кипа бумаг. Рагнар подумал, а не упомянуты ли в них они с Торином.

— Доброе утро, братья, — поприветствовал вошедших Валкот. Он выглядел еще более мрачным, чем обычно. — Вам предстоит сегодня насыщенный и интересный день. Вы увидите место, которое удавалось посетить немногим Волчьим Клинкам… Если, конечно, они не возглавляли при этом ударный отряд, — добавил он тихо.

— Что за место? — не удержался от вопроса Рагнар.

Взглянув на молодого друга, Торин усмехнулся.

— Дворец Фераччи. Вам надлежит сопровождать леди Габриэллу во время визита к тете. Постарайтесь проследить, чтобы она вернулась домой невредимой, хорошо? Сейчас же отправляйтесь к ее апартаментам и ждите ее приказаний. — Небрежно махнув рукой, Валкот дал понять, что отпускает подчиненных восвояси.

Если раньше Рагнар думал, что живет в роскоши, то теперь он почувствовал себя нищим. Даже кабинет в апартаментах Габриэллы оказался больше, чем все его жилище. Повсюду стояла антикварная мебель, а на стенах висели полки, заставленные древними, слегка пахнущими плесенью томами. Центральное место в комнате занимал массивный письменный стол. Взглянув в одно из высоких стрельчатых окон, Рагнар понял, что даже балкон больше любой его комнаты.

Торин изучал картины, изображающие инопланетные пейзажи.

— Селебасио, — сказал он.

— Что? — не понял Рагнар.

— Художник. Довольно знаменитый. Он делал настенные росписи в северных залах для приемов. Белизарианцы стали его последними и самыми богатыми покровителями. Каждая из этих картин стоит целое состояние.

Рагнар подумал, что они красивы, но вряд ли функциональны.

— На Фенрисе мы использовали бы их лишь в качестве дров.

— Сейчас ты не на Фенрисе, Рагнар, и прекрати изображать из себя Хаэгра. Тебе понадобится накинуть сотню килограммов и отрастить усы, как у моржа, чтобы это выдержать.

Рагнар улыбнулся и спросил:

— Кто такие Фераччи?

— Один из могущественных Домов Навигаторов — возможно, самый могущественный. Это самые беспощадные соперники белизарианцев.

— Я думал, Габриэлла собирается навестить свою тетю.

— Все Навигаторы, старик, состоят в родстве друг с другом: они вступают в брак только с Навигаторами. И делают это, чтобы сохранить наследственность, дающую им их дар. Но ни один Навигатор не может вступить в брак внутри своего Дома, по понятным причинам, — хотя я слышал, что и такое случалось.

— Так они женятся на своих врагах?

— Они вступают в брак с теми, с кем им приказывают. Все свадьбы устраиваются так, чтобы сохранять сильную родословную. Существуют целые тома, в которых детально расписаны сильные и слабые стороны каждого генеалогического древа. Навигаторы производят потомство по тем же принципам, по каким люди разводят собак или лошадей.

Разумеется, Рагнар знал о родственных связях Навигаторов. По крайней мере, обучающие машины оставили эту информацию в его голове. Но обладать знаниями, скрытыми в укромных уголках мозга, — вовсе не то же самое, что получить их из первых рук. Прежде он считал их просто частицей сведений — интересных, но, по-видимому, бесполезных. Теперь, когда он познакомился с Навигаторами, положение вещей показалось ему несколько нестественным. Торин заметил настроение товарища.

— Таков их путь, — сказал он. — А Дома Навигаторов древнее даже Легионов Космодесанта, так что это должно работать. — Он показал жестом на окружающую их роскошь. — Можно сказать, это сослужило им хорошую службу.

— Иногда я задаю себе вопрос, почему люди, обладающие таким богатством, желают большего, — сказал Рагнар.

— Спроси Хаэгра. Он может слопать сотню конфет и тем не менее хотеть еще. Хорус был самым могущественным человеком в Империуме. После Императора, конечно. Что-то же заставило его восстать.

— Зло, — ответил Рагнар, пораженный тем, что Торин привел такой пример.

— Честолюбие, — сказал Торин. — Во всяком случае, сначала.

— Не думаю, что Рунным Жрецам понравилось бы то, что ты говоришь.

— Согласен, старик. Но когда ты поживешь на этой планете достаточно долго, ты поймешь, почему я думаю именно так.

Рагнар вспомнил о Береке, Сигриде и других Волчьих Лордах с их жаждой славы и сердцами, устремленными к Волчьему Трону. Вовсе не нужно проделывать долгий путь на Землю, чтобы обнаружить во Вселенной честолюбие.

— Некоторые так устроены, что чем больше они имеют, тем большего им хочется. А лорды Домов Навигаторов — одни из самых богатых и могущественных людей Империума. Более того, многие считают, что они самые влиятельные политические фигуры.

Рагнар слышал такое мнение и прежде. Без Навигаторов торговля совсем зачахнет, а Имперские флоты будут вынуждены ползать лишь между ближайшими звездами. Ордена Космических Десантников окажутся в сходном положении. С огромными пространствами Империума будет потеряна связь, и человечество вернется к варварству или его завоюют ксеносы. Сейчас Дома Навигаторов обладали действенной монополией на длительные межзвездные путешествия. Если бы кому-то удалось объединить разрозненные Дома, он подчинил бы себе Империум, настолько значительным было бы его политическое влияние.

«Возможно, именно поэтому Император поощрял создание столь многих конкурирующих Домов, — подумал Рагнар. — Может быть, он предвидел последствия объединения Навигаторов. А быть может, я позволяю своему воображению увлечь себя слишком далеко». Он решил подождать, пока не овладеет всей информацией, а уж потом переходить к заключениям.

— Каковы эти Фераччи? — спросил он.

— Куда более безжалостные, целеустремленные и искусные манипуляторы, чем большинство Навигаторов. Многие считают их лорда, Чезаре, самым честолюбивым человеком в Империуме, самым беспощадным и жестоким.

— Послушать тебя, так он просто монстр.

— Само наличие такой репутации говорит о многом.

— Ну, не может же он быть таким уж плохим.

— Играешь в адвоката дьявола, чтобы вытащить из меня информацию? Очень умно, детка.

Рагнар несколько смутился оттого, что его так легко раскусили.

— О, он — вкрадчивый дьявол и великий покровитель искусств, — продолжал Торин, словно не замечая смущения друга, — все высокопоставленные лорды таковы. Полагаю, они просто должны что-то делать со своими деньгами. Но за маской мецената скрывается талантливый интриган. И очень умный. За явными скрываются отдаленные планы и обходные маневры, одни уловки следуют за другими, а те в свою очередь — за третьими.

— Звучит так, словно ты им восхищаешься.

— До определенной степени я его уважаю.

— Ты хорошо изучил его тактику, как видно.

— Рагнар, детка, он — наш враг. Что бы он ни говорил, что бы ты ни услышал, никогда не упускай этого из виду. Фераччи были бы счастливы видеть Дом Белизариуса уничтоженным или, по меньшей мере, попранным. Между этими двумя Домами существует давняя вражда. Дом Белизариуса — главное препятствие на пути Чезаре. А у него есть привычка устранять любые помехи.

— И тем не менее леди Габриэлла собирается нанести ему визит.

— Соперники, партнеры, родственники… Так все здесь устроено. Бизнес должен развиваться, несмотря ни на что. То, что ты собираешься перерезать человеку горло, не означает, что ты не можешь тем временем заработать на сделке.

— Как все сложно, — вздохнул юноша.

— Не останавливайся, Рагнар. Ты очень хорошо играешь простого фенрисийца.

— А какую роль играешь ты, Торин?

— Возможно, я в гораздо большей степени простой фенрисиец, чем кажется.

Рагнару не очень-то в это верилось.

Наконец из своей комнаты появилась леди Габриэлла, одетая в форму Навигатора со знаками своего Дома на куртке и на пряжке ремня, вооруженная саблей и болтером.

— Отправляемся? — спросила женщина.

Казалось, Навигатор чем-то недовольна. «Подслушивала ли она?» — задался вопросом Рагнар. Наверняка даже ее апартаменты оснащены скрытыми прослушивающими устройствами.

— Простенько, но со вкусом, не так ли? — проворчал Торин, когда флиттер завис в воздухе над цитаделью Фераччи.

Габриэлла громко рассмеялась, Рагнар тоже еле сдержал улыбку. Позолоченный шпиль километровой высоты венчал башню дворца Фераччи. Статуи святых и изваяния горгулий занимали тысячи ниш в его стенах, стрельчатые окна сияли многоцветными витражами. По сравнению с этим сооружением имперский храм периода Высокого Декаданса показался бы лишь скромным образчиком хорошего вкуса. И вместе с тем нельзя было отрицать, что выглядело здание впечатляюще. Дворец Фераччи, увенчанный шпилем, был намного выше Дворца Белизариуса и являлся архитектурной доминантой, превзойти которую во всем городе еще никому не удалось.

Опытный взгляд Рагнара разглядел огневые позиции, замаскированные среди позолоченных деталей декора. Стены выглядели массивными и наверняка были бронированными.

Еще на подлете к дворцу к их флиттеру присоединились и стали сопровождать два тяжелых боевых корабля с эмблемой Фераччи на бортах. Фигура вставшего на задние лапы золотого льва, вписанная в треугольник в форме глаза, — герб Дома — красовалась и на тысячах флагов, развевавшихся на башнях дворца.

На посадочной площадке, расположенной на крыше здания, их ожидали вооруженные люди. Среди них выделялся высоким ростом молодой Навигатор. Юноша был худощав, его вытянутое красивое лицо обрамляли аккуратно причесанные волосы цвета воронова крыла, ниспадавшие на плечи.

Торин вылез из флиттера с одной стороны, Рагнар — с другой. Осмотревшись по сторонам, они подали Габриэлле знак, что все в порядке и можно выходить.

— Приветствую тебя, кузина Габриэлла, — сказал юноша, склоняясь в официальном поклоне. Выпрямившись, он тепло улыбнулся ей.

Космических Волков для него будто не существовало. Рагнар не привык к тому, что его присутствие игнорируют. Поведение юнца говорило о его самообладании. Немногие смертные способны на такое.

— Приветствую тебя, кузен Миша. — Улыбаясь, Габриэлла ответила на поклон таким же вежливым приветствием.

Рагнар с удивлением заметил, что эти двое, казалось, искренне нравились друг другу. Либо оба были невероятными лицемерами. По чуждому запаху Навигаторов он не смог определить их настроения.

— Отец был бы признателен тебе, если бы ты заглянула к нему, — произнес Миша. — Он не отнимет у тебя много времени. Он знает, что ты очень хочешь повидать свою тетю.

— Сочту за честь, — ответила Габриэлла.

— Это не входило в программу визита, — сказал Торин так тихо, что его мог услышать только Космический Волк. — Давай-ка посмотрим, что они нам приготовили.

Через несколько мгновений лифт повез их вглубь башни Фераччи. Услышав щелчок, с которым закрылись двери, Рагнар почему-то подумал о захлопнувшейся ловушке.

Глава девятая

Чезаре Фераччи встретил гостей в огромной оранжерее, устроенной на террасе одного из крыльев дворца. Воздух здесь был горячим и влажным, насыщенным ароматами всевозможных экзотических растений. Их провели по извивающимся тропинкам к самому центру сада. Гости преодолели несколько систем безопасности. По пути Рагнар то и дело замечал замаскированные среди растений многочисленные камеры и другие устройства слежения.

Наконец они увидели хозяина дворца. Он стоял среди прекрасных растений, похожих на орхидеи. Довольно высокий человек, очень похожий на Мишу, хотя и слегка обрюзгший, с двойным подбородком и несколько одутловатыми щеками. Складки просторной мантии скрывали его брюшко. Но при всем этом можно было сказать, что Чезаре в хорошей форме и под жиром скрываются твердые мускулы. Приятная улыбка контрастировала на его лице со взглядом хищника, так же как мертвенная бледность — с угольными бровями и коротко остриженными черными волосами. Его конусовидный глаз прикрывал кружок из чистой платины.

Между ним и Мишей имелось семейное сходство, даже более заметное, чем между Габриэллой и леди Джулианой. Подняв взгляд, Чезаре стал изучать вошедших Волков с явным интересом и совершенно без страха. Ему просто было любопытно. В запахе Чезаре читалась некая странная монотонность, что отличало его от аромата любого другого Навигатора. Во всяком случае, распознать его настроение с помощью обостренного чутья оказалось почти невозможно. Рагнару казалось, будто перед ним некое чуждое существо, облеченное в почти человеческую плоть. По запаху Торина он понял, что боевой брат чувствует то же самое. В воздухе витали и другие запахи, которые отчасти заглушались ароматами растений. Они принадлежали людям — стражникам и наблюдателям, находящимся рядом.

Чезаре расплылся в полной теплоты и обаяния улыбке, обнажив ровные белоснежные зубы.

— Добро пожаловать, кузина. Как тебе нравится мой сад?

— Он очень красив. Должно быть, содержание его в таком виде требует немалых усилий.

— Все большие и сложные предприятия требуют этого, — заметил Чезаре. — Растить сад — все равно что управлять Домом. Ты должен понимать, за какими растениями надо ухаживать, а какие следует выполоть как сорняки.

Волна презрения поднялась в груди Рагнара, когда он выслушал эти разглагольствования о садоводстве. Справившись с собой, он увидел, как Фераччи кормит растения. Чезаре достал из мешка маленького извивающегося грызуна и стал заталкивать его, еще живого, в чашечку орхидеи. Через несколько мгновений животное перестало сопротивляться и тельце его безжизненно обмякло. Растение содрогнулось, поглощая добычу подобно змее.

Рагнар уловил слабый наркотический аромат, кожу слегка защипало, пока системы организма анализировали и нейтрализовывали его воздействие.

Поймав взгляд Рагнара, Фераччи вновь широко улыбнулся.

— Это орхидея с планеты Мако. Некоторые из них вырастают настолько огромными, что могут проглотить человека.

— Я знаю, — кивнул Торин. — Я там сражался.

Рагнар осознал, что в этом безумии была система. Воздух наполняли тысячи едва различимых запахов, и многие из них были наркотическими. Само их изобилие сбивало с толку, пока он не сосредоточился. Он чувствовал себя человеком, пытающимся прислушиваться к беседе в комнате, где играет громкая музыка. Знает ли Чезаре об обостренных чувствах Космических Волков? Почти наверняка. Опасался ли он, что они смогут прочесть его эмоции, или встреча состоялась именно здесь по другой причине?

Чезаре хлопнул в ладоши, и из зарослей появились слуги. Рагнар предположил, что где-то в саду оборудованы скрытые гравитационные проходы — таким быстрым и бесшумным было их появление. Журчание воды легко могло перекрыть шум незначительного перемещения воздуха. Волк был уверен, что лакеи вооружены.

Юноша не на шутку встревожился. Они были одни во дворце непримиримого врага Дома Белизариуса, человека, по вызову которого могли явиться тысячи солдат. «А что, если нас попытаются убить?» — подумал Рагнар, но тут же отбросил эту мысль. Если бы Чезаре захотел убрать их, он, несомненно, нашел бы более тонкий способ. Волчий Клинок просто вышел из равновесия, сбитый с толку непривычной обстановкой и запахами.

Каждая мелочь здесь была тщательно продумана. Не прибегая к явным угрозам, Чезаре удалось лишить Волков спокойствия. Торин прав, он очень проницателен и опасен. И тем не менее даже в этих обстоятельствах Рагнар был уверен, что сломает Фераччи шею прежде, чем кто-либо из слуг успеет среагировать. Чезаре наверняка понимал это и сохранял совершенно непринужденный вид, несмотря на то, что телохранители Габриэллы находились значительно ближе, чем его собственные. Что ж, он смел и уверен в себе.

Слуги установили стол и два парящих в воздухе кресла. На скатерти появились платиновые столовые приборы, еда и вино. Запах пищи говорил Рагнару о том, что она обильно приправлена специями, но это, возможно, означало лишь, что Навигаторы находили ее деликатесом.

Рагнар встал за одним плечом Габриэллы, Торин за другим. Густая растительность закрывала почти весь обзор. В зарослях могла спрятаться добрая сотня человек.

Неожиданно Рагнар ощутил едва уловимое прикосновение чуждой энергии к своему разуму. Настолько легкое, что он даже усомнился: а не почудилось ли ему? Псайкер, понял он. Юноша насторожился, в его подсознании автоматически сработали защитные механизмы. Он начал беззвучно читать оберегающие литании. Молодой Волк знал, что он в безопасности — атака не была ни уверенной, ни достаточно мощной. Он наскоро обдумал ситуацию. Следует ли разыскивать псайкера? Стоит ли обвинять Чезаре Фераччи в применении против него колдовства? По размышлении ответ оказался отрицательным. У него не имелось никаких доказательств, только подозрения. Чезаре будет все отрицать и выставит Рагнара дураком. Юноша решил попридержать язык.

— Ты хотел поговорить со мной, лорд Фераччи, — произнесла, мило улыбаясь, Габриэлла. — Любопытно было бы узнать причину.

— Есть две вещи, — ответил он. — Ты нравишься Мише с того первого бала, который вы оба посетили. Неприлично потакая своему сыну, я, как отец, хотел бы знать, что ты об этом думаешь.

Рагнар почти физически ощутил, как напрягся Торин. Габриэлла также казалась взволнованной. Несомненно, это входило в намерения Чезаре. Возможно, легкое психическое зондирование, которому подвергли его, имело ту же цель.

— Он мне нравится. Ты говоришь об обручении?

— Скажем так, я выясняю, что ты и твои родные думаете о нем как о возможной партии.

— Ты должен обсудить это с моей семьей.

— Разумеется. Мы незамедлительно начнем консультации.

Рагнар сообразил, что, оговаривая свадьбу Габриэллы, два Дома могли вести переговоры и по другим вопросам. Тонко, ничего не скажешь.

— Я сообщу о твоем предложении своей семье. Ответный смех Чезаре походил на мурлыканье тигра. Фераччи с удовольствием приступил к трапезе.

— Ешь! Ешь! — предложил он гостье.

— Ты упомянул и о другой теме, — сказала Габриэлла, накалывая на вилку маленькую серебристую рыбку, плавающую в ее супе.

— Конечно. Очень важная тема, — неуместно добродушным тоном откликнулся Чезаре. — Кто-то убивает Навигаторов. Твой отец погиб, на мою жизнь также совершались покушения. Двое моих сынов исчезли. Другие Дома тоже пострадали.

— В интересах обоих наших Домов выяснить, кто виновен в происходящем, — произнесла Габриэлла, тщательно подбирая слова.

— Полагаю, я уже знаю это, — заявил Чезаре. — Что ты слышала о Братстве?

— Тайное общество зилотов, — пожала плечами гостья, — популярное среди низших слоев общества. Они проповедуют в древних лабиринтах под землей. Зилоты называют нас мутантами. Но они ненавидят Навигаторов не больше, чем приверженцы других культов.

— Думаю, они лишь пешки в руках наших врагов. Фанатики убили твоего отца. Двое из них напали на меня во время посещения Храма Солнцестояния два дня назад. К тому же их разведслужба работает очень хорошо. О моем визите знали очень немногие доверенные люди. Признаюсь, сначала я думал, что за этим может стоять Аларик. Но после убийства твоего отца я изменил свое мнение.

Рагнар размышлял над услышанным. Почему Чезаре признался в собственной слабости представителю своих заклятых врагов? Все сложнее, чем кажется. Было ясно, что Габриэлла думает так же. С какой целью Фераччи упомянул управляющего Белизариуса, а затем снял с него обвинения? Случись такое между Орденами Космических Десантников, это могло означать объявление войны. Осторожно, сказал себе Рагнар. Здесь ты имеешь дело не с Космическими Десантниками, а с кем-то несравненно более хитрым.

— Могу заверить, что Аларик не имеет к произошедшему никакого отношения, — ответила Габриэлла.

— Охотно верю, — сказал Чезаре с неизменной улыбкой, хотя всем стало понятно, что думает он по-другому.

— Что мы можем предпринять?

— Объединить усилия, использовать влияние, поделиться информацией. Со своей стороны хочу передать вам досье, собранное нашей разведкой. Документы доставят в ваш флиттер перед отъездом.

— Очень великодушно с твоей стороны.

— Отнюдь. Я действую в своих интересах. Наступили беспокойные времена. Врагов у нас все больше. Дома Навигаторов должны держаться вместе, в противном случае нас уничтожат поодиночке.

— Ты дал мне богатую пищу для размышлений. Будь уверен, я передам твои слова селестарху.

— О большем и не могу просить. А теперь, прости меня, я должен идти. Торговля не может ждать. Прими мои пожелания процветания и свободы, — изрек он, вставая из-за стола. Габриэлла тоже поднялась. — Пожалуйста, закончи обед без меня, — сказал Чезаре, протянув для прощания руку.

— Все очень вкусно, но я не слишком голодна и меня ждет тетя.

— Твоя преданность семье заслуживает уважения. Мажордом проводит тебя к ней. Будь уверена, она получает лучшее лечение, какое только возможно на Земле. Это самое меньшее, что я могу сделать для первой жены моего покойного брата.

Чезаре поклонился Габриэлле и, прежде чем уйти, любезно кивнул обоим Волкам. Когда они оставались наедине, Рагнар поймал предупреждающий взгляд Торина. Да, сейчас не время обсуждать услышанное.

— Полагаю, вы прекрасно пообедали, миледи, — сказал Торин.

— Очень вкусно, — ответила она. Очевидно, они обменялись кодовыми фразами, в секрет которых Рагнар еще не был посвящен. Возможно, Торин просто давал ей понять, что они не одни, ибо мгновением позже появился человек, облаченный в длинное ниспадающее красно-черное одеяние. Его волосы были коротко подстрижены, а манеры выдавали в нем солдата, а вовсе не слугу.

— Хозяин велел отвести вас в комнаты вашей тети, миледи, — поклонившись, произнес он. — Не окажете ли вы любезность последовать за мной?

Габриэлла кивнула. Чем внимательнее Рагнар рассматривал этого человека, тем больше убеждался в том, что он не простой слуга. Его движения, запах, обилие подкожных имплантатов, бионические руки, покрытые синтеплотью, — все говорило о принадлежности к воинской братии. Приглядевшись, Волк заметил, что один глаз слуги также оказался бионическим, но сделанным так искусно, что его практически невозможно было отличить от настоящего.

Рагнар подумал о людях, которые напали на них прошлой ночью в таверне. Была ли тут какая-то связь? Он снова вспомнил о недавнем телепатическом зондировании. Да, ситуация оказалась гораздо сложнее, чем представлялась на первый взгляд.

Леди Эланор определенно была очень больна. Ее кожа казалась такой тонкой, почти прозрачной. От ее ложа поднимался болезненно-сладковатый запах, похожий на тот, что испускает разлагающееся изнутри, но здоровое снаружи растение. Одна ее рука была закована в гипс, болезненно желтая кожа и белки глаз цвета лимона свидетельствовали о тяжелом недуге. Женщина была очень похожа на Габриэллу.

Из окна комнаты открывался вид на торговый квартал. По улицам сновали бесконечные толпы людей. Рагнару никогда не приходилось видеть такое скопище народа. Но это — квартал Навигаторов на Терре, и значительная часть торговых операций Империума проходила именно здесь.

Габриэлла положила маленькую подарочную коробочку на стол возле кровати и взяла тетушку за руку.

— Приятно видеть тебя, дитя, — произнесла больная, подставляя щеку для поцелуя. — Ты выросла.

— Я тоже рада, леди Эланор. Хотя мне больно видеть тебя такой слабой.

— Пройдет. Это старая болезнь. Ею страдали многие из нашего рода.

Габриэлла слегка побледнела. Чуткое ухо Рагнара уловило, как тяжело она задышала, пока не справилась с охватившим ее волнением.

— Сколько времени у тебя осталось?

— Месяцы, может быть, недели.

— Обо всем ли позаботились?

— Чезаре прекрасно знает свое дело. Он заверяет, что меня вернут во дворец Белизариуса и в Подземелья, как только придет время.

«Вероятно, эта женщина умирает, — подумал Рагнар. — А Подземелья являются своего рода некрополем? Возможно, именно поэтому Навигаторы так рьяно охраняют тайну Подземелий». Рагнар повидал много странных обрядов и ритуалов, связанных со смертью.

— Как бы то ни было, я рада, что ты смогла навестить меня. Расскажи мне в подробностях о своих путешествиях и новостях Дома Белизариуса. Я знаю, что ты была на Фенрисе. — Она окинула Рагнара и Торина приветливым взглядом. — Жила среди Волков.

— О да.

Следующие нескольких часов женщины беседовали, их разговор казался ничего не значащей болтовней, но за некоторыми фразами, которыми обменивались тетя с племянницей, читался некий скрытый смысл, понятный им одним. Рагнар рассеянно слушал их, размышляя над тем, сможет ли он когда-нибудь понимать Навигаторов, которым поклялся служить.

Наконец в комнату вошел мужчина в бело-красной медицинской форме.

— Боюсь, ваше время истекло. Пациентка должна беречь силы, — учтиво проговорил он.

Габриэлла кивнула. Леди Эланор еще раз сжала ее руку своими тонкими пальцами.

— Приходи еще повидаться, — с мольбой в голосе произнесла она.

— Конечно, тетя, — ответила девушка. — Но сейчас мне лучше уйти.

В коридоре ее поджидал Миша Фераччи. Как только Габриэлла показалась в дверях, его красивое лицо озарила улыбка.

— Я подумал, провожу-ка я тебя к твоему кораблю.

— Очень мило с твоей стороны, — улыбнулась в ответ Габриэлла.

Перед вылетом Торин внимательно обследовал флиттер. Человек в форме Дома Фераччи передал Габриэлле небольшую папку с документами, и она убрала ее в специальное отделение. Торин говорил что-то по воксу. Рагнар понял, что он записывает сообщение на тот случай, если с ними что-нибудь случится.

Миша все еще стоял возле флиттера. Рагнар видел, что улыбка не сходила с его лица на протяжении всего пути, пока они шли к посадочной площадке, занятые дружеской беседой. Фераччи-младший помахал им на прощание.

Рагнар чувствовал безотчетную неприязнь к Фераччи. Его нервировало здесь все: и обстановка, и то, что дворец оказался намного больше, чем дворец Белизариуса, и то, что ему пришлось затратить массу энергии, запоминая дорогу по бесчисленным запутанным коридорам. Вряд ли ему когда-нибудь придется вновь повторить этот путь, но кто знает.

Рагнара раздражало и невероятное количество аппаратуры наблюдения, которой, казалось, был напичкан каждый сантиметр стен. Все эти глаза-камеры, парящие в воздухе, микрофоны в кадках с растениями… Конечно, во дворце Белизариуса тоже имелась система безопасности, но она не была так заметна. А может, белизарианцы просто лучше ее маскируют? Как бы то ни было, увиденное многое говорило о Доме и его правителях.

— Ну, мы еще живы, — произнес Торин, как только прозрачный купол флиттера встал на место.

— Едва ли этому стоит удивляться, — заметила Габриэлла. — Чезаре Фераччи не причинил бы нам вреда, пока мы находимся на его территории. Это могло бы вызвать жалобы в Совет Навигаторов или привлечь нежелательное внимание со стороны Инквизиции.

— Мы еще не дома, — добавил Рагнар.

Набрав высоту, Торин направил флиттер сквозь завесу облаков к дворцу Белизариуса.

— Как вам резиденция Фераччи? — поинтересовалась Навигатор.

— Аппаратура системы безопасности просто мозолила глаза, — ответил Рагнар.

— Она и была выставлена напоказ, — произнес Торин. — Там еще целые слои датчиков в стенах.

— Почему ты так думаешь?

— Это сфера моей компетенции, — ответил Торин. — Я изучал этот вопрос с тех пор, как прибыл на Землю.

— Полагаю, мой отец не жалел средств на твою подготовку.

— Так точно, миледи.

— Ты веришь в то, что на него покушались? — спросил Рагнар.

— Безусловно, такое возможно. Зилоты не делают различий между Домами Навигаторов. Они хотят всех нас видеть мертвыми, или, по крайней мере, чтобы мы убрались со священной Земли. «Не позволяй мутанту жить» — таков их лозунг.

— Ты полагаешь, Чезаре всерьез хочет заключить союз?

— Это вовсе не было предложением союза, Рагнар. Он просто хочет делиться информацией. Посмотрим, что там в его досье. Оно может оказаться бесполезным. Даже если в нем и содержится полезная информация, этот жест может быть всего лишь способом завоевать наше доверие или отвлечь от собственных интриг.

«Борьба интересов, переплетение интриг, — думал Рагнар. — Здесь никто ничего не принимает за чистую монету».

— Было бы неплохо и тебе научиться этому, Рагнар, — сказала Габриэлла.

— Он уже начал, миледи. Рагнар лишь прикидывается варваром. Не позволяйте ему вводить себя в заблуждение. В этом черепе трудится ум. Я почти вижу, как вращаются его шестеренки.

Рагнар не знал, обижаться ли ему на слова Торина или нет.

— Несколько лет на Земле, и Рагнар станет таким же искусным интриганом, как старый Чезаре.

«Ох уж эти его шуточки», — с досадой подумал юноша.

— Если, конечно, он столько проживет, — добавил Торин.

Габриэлла взглянула на Рагнара и улыбнулась.

— Как тебе Миша? — спросила она.

— Мне он не понравился.

— Почему?

— Он слишком похож на своего отца.

— Он кажется довольно славным.

— Довольно славным, чтобы выйти за него замуж?

— Я никогда не выйду за него, если мне этого не прикажут.

— Почему?

— Я тоже ему не доверяю. И у родословной Фераччи есть причудливая, необычная черта. В ней много странных изгибов. Представителям семейства присущи безумие и жестокость. Они — люди выдающиеся, но с изъянами; впрочем, полагаю, то же можно сказать обо всех Навигаторах.

— Твоя тетя вышла замуж за одного из них.

— Брат Чезаре Лучо был одним из «хороших» Фераччи.

— Что с ним случилось?

— Он скончался перед тем, как Чезаре взошел на трон. Очень жаль, поскольку он был лучшим кандидатом.

— Отчего он умер?

— Нам сообщили, что он страдал редкой болезнью.

— Как у твоей тети?

— Нет, у него было что-то другое.

По ее тону Рагнар понял, что ему не стоит углубляться в эту тему.

— Некоторые утверждают, что за болезнью Лучо стоял Чезаре, — добавила она.

— И тем не менее он возглавил Дом, — с недоверием сказал Рагнар.

— Они странные, эти Фераччи, — задумчиво произнесла Габриэлла. — Говорят, их Старейшины поощряют соперничество среди членов клана за трон и выбирают самого беспощадного и жестокого. Если Чезаре действительно стоял за смертью Лучо, это только послужило ему на пользу.

— Весьма опрометчиво убивать Навигатора, — заметил Рагнар. — Дом, в котором происходит такое, быстро иссякнет.

— Лишь немногие имеют шансы стать лордом Фераччи, и они знают об этом с юных лет. Бессмысленно убивать того, кто не является конкурентом. За это Старейшины не похвалят.

Рагнар принялся систематизировать полученную информацию. Дома отличаются друг от друга так же, как удаленные миры. Это понятно. За тысячелетия в каждом Доме развилась своя собственная культура и способы выживания. Так же как в большой Галактике, где есть место для многочисленных альтернативных и конкурирующих точек зрения. Вполне логично. Если в стратегии одного рода обнаруживались слабые места, другие все-таки выживали. Рагнар не сомневался, что любой из Домов, которому удалось сохранять свою власть и престиж со времен, предшествующих рассвету Империума, не мог не выработать действительно эффективных стратегий существования.

Вальяжно развалившись в кресле, Чезаре рассматривал стоящего перед ним человека. Он отдавал себе отчет в том, что боится его. Боится даже больше, чем телохранителей малютки Габриэллы.

Ксенофан, высокий и стройный, на вид вполне безобидный человек, был вполне способен убить кого угодно в этой комнате, даже псайкера Ванду, любимицу Чезаре, и беспрепятственно выбраться из дворца.

Уже не в первый раз Чезаре подвергал сомнению выбранный им курс действий. Он улыбнулся своим мыслям и пожал плечами. Ни одно великое начинание в истории не предпринималось без риска, и ни один крупный приз без риска не выигрывался. Его собственная карьера служила доказательством этому. Старейшины выбрали его за склонность к жестокости и коварству и за то, что он убрал с пути всех кандидатов на трон, включая своего собственного дорогого брата. Что ж, он и на этот раз не разочарует их.

— Ну, что скажешь? — спокойно спросил он. В его голосе не осталось и следа неуверенности.

— Старший — очень опасный человек. Тот, что помладше, со временем может стать грозным соперником. Оба они понимали, что происходит в таверне.

— Мы проследим, чтобы у него не было на это времени. Ты хорошо их запомнил?

— Их внешний вид, их голоса, их запахи.

— Ты можешь их убить?

— Если пожелаешь. Когда?

— Скоро.

Ксенофан улыбнулся. Угрозы в его улыбке не было, и, может быть, именно поэтому она показалась Чезаре такой устрашающей. Фераччи поежился. «Все это только потому, — сказал он себе, — что я знаю, кто этот человек. Если слово „человек" вообще применимо к такому видоизмененному существу».

— Так, значит, ты решил?

— Да. Скажи своему хозяину, что скоро мы нанесем решающий удар и уничтожим наших общих врагов раз и навсегда.

— У меня нет хозяина! — с вызовом произнес Ксенофан. — Только руководители.

— Тогда я был бы признателен, если бы ты проинформировал свое руководство.

Он бросил взгляд на Ванду. Вскоре ей придется отправить послание своим коллегам в лабиринты.

Глава десятая

— Ну и каковы твои впечатления? Расскажи поподробнее. — Произнося это, Валкот не отрываясь смотрел, как стражники Дома Белизариуса сражаются в учебном бою на тренировочной площадке.

Собираясь с мыслями, Рагнар тоже разглядывал солдат. Все они были землянами, у многих были длинные волосы и усы, подстриженные на фенрисийский манер.

Они старались изо всех сил, но Космический Волк понимал, что самый молодой претендент с Фенриса легко справится по меньшей мере с тремя из них. Впрочем, Фенрис — более суровый мир, чем Земля. Мужчины там смолоду учатся выживанию в ужасных погодных условиях, перед лицом жутких чудовищ и еще более жестоких людей. Те, кому не удается овладеть этой наукой, быстро умирают.

Рагнар обдумывал произошедшее сегодня. Прошло едва ли минут двадцать с тех пор, как флиттер приземлился на крыше дворца. Все трое были тщательно осмотрены сотрудниками службы безопасности. Наконец они убедились в том, что ни Волки, ни Габриэлла не принесли с собой никаких дистанционных воспринимающих устройств. Прежде чем направиться к селестарху, Навигатор передала им для сканирования и всестороннего анализа полученные документы. Торин послал Рагнара на доклад Валкоту, а сам ушел, сославшись на какое-то таинственное дело.

— Чезаре — опасный человек, — наконец проговорил Рагнар.

Валкот внимательно посмотрел на юношу, и тот понял, что старик оценивает его и делает выводы.

— В каком смысле?

— Коварный интриган. Он так выбрал место и тему для разговора, чтобы вывести нас из равновесия. К тому же он хорошо умеет скрывать свои эмоции. Я нахожу сложными для восприятия всех Навигаторов, но в нем еще меньше человеческого, чем в остальных.

— Думаю, многие согласятся с тобой, по крайней мере наедине. Люди, выступающие против лорда Фераччи публично, обычно живут недолго и не слишком хорошо.

— Неудивительно.

— Фераччи, по нашим представлениям, не могут быть признаны адекватными. Да и к большинству Навигаторов нельзя подходить с обычными человеческими мерками. Но во всех Фераччи есть какое-то безумие.

— Почему же тогда их не уничтожают, как бешеных собак?

— Потому что именно это безумие делает их великолепными Навигаторами. Корабли Фераччи способны летать быстрее и дальше остальных. Только Белизариус, Хелмсбург и Тру порождают таких же хороших специалистов. Империум нуждается в них. Он нуждается во всех Домах Навигаторов и терпит их, пока все происходит за закрытыми дверями.

Тем временем на площадке продолжались тренировочные бои. Людей разделили на две группы и вооружили винтовками, стреляющими шариками с краской. Солдаты преодолевали различные препятствия, установленные в случайном порядке, двигаясь к своим целям по обеим сторонам поля.

— Что-нибудь еще? — спросил Валкот.

— За нами наблюдали с того самого момента, как мы переступили порог Дома Фераччи. Уверен, нас проверяли с помощью сканеров. Дворец напичкан камерами и микрофонами. Да и маршрут нашего следования был выбран таким образом, чтобы мы проходили через рамки с датчиками. Также полагаю, что рядом с нами постоянно находился псайкер.

— Ходят слухи, что у Чезаре есть прирученная ведьма. Очень могущественная. А может быть, и несколько.

— Связанная, разумеется.

— Даже он не настолько безумен, чтобы держать в своем доме потенциального еретика. Что еще скажешь, Рагнар?

— Чезаре что-то планирует против нас.

— Разумеется. Оба Дома — наследственные враги.

— Значит, ты не считаешь серьезным его предложение о сотрудничестве?

— Такое возможно только в том случае, если союз окажется для него более выгодным, чем для нас. Стоит задуматься, на что он рассчитывает в итоге.

— Подозреваю, он запланировал что-то очень опасное на ближайшее будущее.

— Что заставляет тебя так думать?

— Инстинкт.

— Тебе следует доверять своему инстинкту, Рагнар. Уверен, Чезаре готовит ловушку. Нам нужно убедиться, что мы не лезем головой в петлю.

— А что вы скажете по поводу обручения с Мишей?

— Габриэлла — великолепный Навигатор. Если дети унаследуют ее талант, они станут важнейшим источником богатства Дома.

— Значит, Чезаре хочет заполучить Габриэллу?

— Может, и так, а может, он хочет ввести своего сына в Дом Белизариуса. Кто кого берет, зависит от брачного контракта.

— Это все равно что добровольно пустить во дворец шпиона.

— Согласен. Приемные сыновья и дочери становятся членами нового Дома. Предполагается, что они должны быть верны ему. Но за ними все равно постоянно наблюдают.

— Попахивает безумием.

— Так у них принято. Некоторые считают их заложниками. Это зависит от отношений между родителем и ребенком.

— Думаю, Чезаре без колебаний пожертвует сыном.

— Может, и так. Тем не менее он понимает, что леди Джулиана верно оценивает все шансы.

— А я понимаю, что от размышлений на эту тему у меня голова идет кругом.

— Тогда у меня есть кое-что в твоем вкусе. Мы получили информацию о зилотах, которые убили Адриана Белизариуса.

— Откуда?

— От леди Эланор.

— Что?

— Она передала послание во время визита Габриэллы.

Рагнар застыл от удивления. Он не видел, чтобы женщины передавали что-либо друг другу. Но для этого существовали различные способы. Кожные пластыри, микроспоры. Возможно, Навигаторы говорили, используя сложный шифр, как он и предполагал раньше. С другой стороны, между родственниками могла существовать тонкая психическая связь.

— Но как?

— У них есть свои методы, и они предпочитают не делиться ими. Тем не менее информацией они обменялись.

— Под самым носом у Чезаре! Невероятно.

— Точно, — согласился Валкот. — Однако полученные сведения подтверждаются и другими источниками Аларика.

— Как она узнала о зилотах? И зачем ей рисковать? Я бы с осторожностью отнесся к этой информации. Наводка может оказаться ложной.

— Конечно. Но если она решилась на такой шаг, значит, она в отчаянии. Кажется, она считает, что само выживание Дома Белизариуса под угрозой.

— И она не могла выждать две недели?

— Приятно видеть, что ты используешь свои мозги лучше, чем Хаэгр. Однако сам факт передачи сведений тоже говорит о чем-то.

Теперь Рагнар был заинтригован.

— О чем же?

— Если информация не подтвердится, у нас появится возможность заняться этим основательно, когда леди Эланор вернется в Подземелья в течение следующих двух недель. Сдается мне, она не думает, что у нас есть две недели.

— То есть леди Эланор установила предельный срок, а Чезаре предполагает осуществить задуманное в течение следующих двух недель.

— Торин прав: у тебя есть мозги. Также подумай о том, что информация может быть полезной и правдивой.

— Это килька, чтобы поймать морского дракона.

— Точно. Фераччи может пытаться втянуть нас во что-то посредством полезной информации.

— Думаешь, Чезаре позволит ей вернуться в Подземелья, когда придет время?

— Да, — решительно кивнул Валкот.

— Ты так уверен в этом?

— Рагнар, есть определенные вещи, которые священны для Навигаторов и рамки которых не переступит даже Чезаре. Возвращение такой персоны, как Эланор, — одна из таких вещей.

— Почему?

— Я скажу тебе, когда придет время.

В недоумении и досаде Рагнар сдвинул брови. Валкот, казалось, был заодно с Белизариусом против своих Волчьих Братьев. Что за очередная тайна? Что такого важного в возвращении смертельно больной женщины ее семье для похорон? Валкот не собирался ничего объяснять, поэтому Рагнар решил зайти с другой стороны.

— А что это за информация?

— Есть такой купец, Пантеус, который снабжает деньгами различные Братства зилотов. Он связан с Домом Фераччи.

— Как?

— Деньгами, властью, влиянием. Мы наблюдали за ним некоторое время и считаем, что он — связующее звено между Фераччи и определенными зилотскими Братствами.

— Если вы наблюдали за ним все это время, тогда Чезаре должен знать, что он скомпрометирован. Он ничего не теряет, передавая нам купца.

— Ты снова прав, Рагнар. Пантеус исчез некоторое время назад. Он лег на дно как раз перед убийством Адриана Белизариуса. Мы полагаем, что знаем, где он сейчас находится. Эланор дала нам последний фрагмент этой мозаики.

— Или наживку на крючке.

— Сомкнув свои челюсти на добыче, ты ее не выпустишь, не так ли, Рагнар? Превосходная черта в Космическом Волке.

— И где можно найти этого купца?

— У него есть хорошо защищенный, как он полагает, особняк в поясе астероидов. Мы собираемся доказать, что и там он не в безопасности. Отправляемся сегодня вечером. Ты идешь с нами.

Рагнар кивнул. Ловушка или не ловушка, такая операция нравилась ему больше. Внезапно он почувствовал возбуждение. Наконец-то настоящая схватка. По крайней мере, и с противником и с задачами все было ясно.

В маленькой комнате для инструктажа, оборудованной на небольшом курьерском корабле, принадлежащем белизарианцам, собрались Валкот, Торин, Хаэгр и Рагнар вместе с группой стражников. Аларик, глава службы безопасности, взял слово.

— Пантеус — богатый человек и поддерживает различные отделения религиозного Братства на Земле. Мы получили доступ к отчетам Инквизиции. В них говорится, что представители Братства вербуют людей в боевые отряды наших врагов. Все они имеют доступ к тайным финансовым потокам, приобретая оружие и оснащение для решения своих боевых задач. Некоторые занимаются и побочным бизнесом в виде вымогательства. Сам Пантеус также много раз имел дело с Фераччи. Он начинал с ними в системе Геллана пятьдесят лет назад, но потом отделился и завел свое дело. Мы полагаем, что начальные инвестиции он получил от Фераччи. Что интересно, он работал непосредственно с Чезаре, когда нынешний лорд Фераччи был старшим представителем Дома в этом секторе.

— Есть ли прямая связь между Чезаре Фераччи и Братством? — спросил Валкот.

— Почти наверняка он внедрил туда своих агентов. Впрочем, как и большинство Домов.

«Стало быть, и белизарианцы — тоже, — подумал Рагнар. — Власть, деньги, религия и политика. Странная смесь».

— Как бы то ни было, Пантеус — отнюдь не славный малый. Кроме всего прочего, он занимается незаконными операциями: наркотики, боевые алхимические вещества, оружие. Каждый имеет право зарабатывать на жизнь, но он заходит слишком далеко. Мы собираемся нанести Пантеусу небольшой визит и объяснить ему что к чему. Я буду вести допрос.

Рагнар почувствовал, что между Алариком и этим купцом существует настоящая личная вражда. Казалось, он с нетерпением ждет возможности допросить его.

— Мы силой ворвемся в его особняк на астероиде. Перебьем охрану, а затем арестуем его и конфискуем документы. Уходя, мы уничтожим астероид и все свидетельства нашего посещения. Основная задача — захват главной базы данных. Станции умышленных помех сделают невозможными радиопередачи оттуда, поэтому, если только у Пантеуса нет с собой астропа-та, никто никогда не узнает, что произошло.

— Вы уверены, что он там? — спросил Валкот.

— Леди Эланор подтвердила наши подозрения. Кроме того, некоторое время мы наблюдали за ним с помощью скрытого монитора, установленного на самом астероиде. Его корабль прибыл туда на следующий день после убийства Адриана Белизариуса. Логично предположить, что на борту был сам Пантеус. Леди Эланор, похоже, указывает на то, что нам следует действовать быстро, если мы хотим добыть полезную информацию.

— Охрана? — спросил Торин.

— Стражники, завербованные из головорезов Братства. У некоторых есть бионические имплантаты. Они хорошо обучены и имеют доступ к армейскому вооружению и запасу запрещенных алхимических препаратов. Все они — фанатики. Возможно, находятся под гипнотическим воздействием, но я сомневаюсь в этом.

— Сколько их? — задал вопрос Рагнар.

— Сто пять человек.

— Большая охрана.

— Туда отправляют в награду за преданность. На астероиде можно найти много разных наслаждений. Пантеус позаботился об этом. Не все люди будут на дежурстве, хотя все станут драться тотчас же по уведомлении.

— Оборонительные системы?

— Астероид оборудован обычными антипиратскими системами. Их выведут из строя прежде, чем вы войдете. У этого корабля имеются такие возможности.

Рагнар не стал спрашивать, на чем основана такая уверенность. Обычно в поединке между кораблем и укрепленным астероидом может быть только один победитель. Выдолбленную скалу можно напичкать орудиями с куда большей огневой мощью, нежели у большинства малых кораблей.

Остальные, по-видимому, не сомневались в исходе операции. Вероятно, они считали источники Белизариуса надежными. Или этот корабль вооружен значительно лучше, чем кажется.

— Сила тяжести? — спросил Торин.

— Никаких искусственных источников.

Это означало, что чем дальше они углубятся в сердцевину астероида, тем меньше будет центростремительная сила. Не исключены внезапные изменения массы тела и снаряжения. Такие вещи могли оказаться важными в схватке при нулевом коэффициенте усиления.

— Что делать с пленными и ранеными? — спросил Рагнар.

— Таких не будет. После того как вы исчезнете, произойдет неудачное, но катастрофическое столкновение с блуждающим метеором. Такие вещи случаются. По крайней мере, выглядеть все будет именно так.

Волки усмехнулись. Рагнар прикинул шансы. Их только четверо, но план хорош, и он решил, что дело выгорит. Они стартуют с экранированного корабля, используя прыжковые ранцы. Оказавшись на поверхности астероида, они взорвут двери при помощи термических зарядов и войдут внутрь укреплений. Нет смысла осторожничать. Любое открытие шлюза будет замечено, а шлюзовые камеры легко превращаются в смертельные ловушки.

Системы безопасности особняка мгновенно отреагируют на резкое понижение давления, вызванное взрывом. Возникнет неразбериха. Противник потеряет время, восстанавливая работу системы и проводя стандартные мероприятия при декомпрессии. Между отсеками опустятся переборки, и стражники окажутся изолированными друг от друга, так что избавиться от них будет проще. Волки направятся прямиком к центральному хранилищу информации, убивая всех, кто встретится им на пути. Они должны изъять документы и уйти.

Довольно простой план. Но Рагнар обладал достаточным опытом, чтобы понимать: каким бы простым ни был план, дело никогда не шло как по писаному, даже если исполнителями были Космические Волки.

Рагнар сжал ручки управления прыжкового ранца и включил его. Струя сжатого газа отбросила его от борта корабля, и он понесся по длинной изогнутой траектории к астероиду.

Струя газа не оставляет теплового следа. При таком способе десантирования не используется никакой вид энергии, поэтому датчики его не отследят. Кроме того, на них слишком мало металла, чтобы появление непрошеных гостей зафиксировали магнитометры. Человек слишком мал для стандартного детектора сближения, предназначенного для предупреждения столкновений с кораблями и крупными астероидами.

Конечно, их могли заметить, присмотрись кто-нибудь повнимательнее к фигурам, возникшим на фоне звезд, но здесь, в поясе астероидов в невесомости плавало столько каменных глыб и космического мусора, что на них вряд ли обратили бы внимание.

Но возможность обнаружения, хоть и ничтожная, все равно оставалась. Этого было достаточно, чтобы время от времени по коже Рагнара пробегали мурашки. Одно дело — погибнуть в сражении, в неистовстве рукопашного боя. И совсем другое — отправиться в небытие от луча оборонительного лазера в стылой, беззвучной пустоте космоса.

Экран его шлема был опущен, все системы работали безупречно. Если понадобится, он мог бы прожить в этой пустоте несколько недель. Как и все его боевые братья, он в своих доспехах был маленьким автономным космическим кораблем. И это вовсе не преувеличение. Если что-то пойдет не так и они не смогут вернуться на судно, у него не будет возможности добраться до какой-либо планеты. Тогда он просто превратится в еще один кусок кувыркающегося мусора на орбите Солнца.

Астероид рос прямо на глазах. Рагнар увидел мигающие огоньки и уже различал огромный кристалл геодезического купола над садами, которые отчасти снабжали особняк воздухом. На одной стороне астероида был виден целый лес антенн, обеспечивающих связь. Через несколько минут их заглушит помехами и выведет из строя корабль Белизариуса. Смотрит ли сейчас на него кто-нибудь оттуда, снизу? Знает ли он, как мало ему осталось жить?

Поразительно, как навязчивы старые представления, подумал он. В бесконечном вакууме космоса понятия «низ» и «верх» теряют смысл. Силы тяжести астероида недостаточно, чтобы притянуть его. С его поверхности человек может прыгнуть в космос. И все же его мозг настаивал на применении неких параметров. Астероид — внизу. Корабль — наверху. Рагнар сказал себе, что такие предубеждения опасны, потому что, в космическом бою нужно быть способным думать в трех измерениях. Самоограничение понятиями «верх» и «низ» может оказаться губительным.

Астероид стремительно приближался. Он оказался огромным, как айсберги в Море Драконов зимой. В его поверхность уходили многочисленные туннели. Планы, добытые шпионами Белизариуса, были записаны в информационных системах доспехов Рагнара.

Интересно, насколько они точны? По-видимому, они достаточно хороши, раз Навигаторы пошли на такой риск. Но до конца нельзя быть уверенным ни в чем. Достаточно было ошибиться на один отсек или не зафиксировать одно скрытое оборонительное сооружение, и исход операции мог оказаться под вопросом. Но он согласился на такой риск. Рагнар знал, что сможет преодолеть на своем пути любые препятствия. В конце концов, он — один из Избранных. Будь осторожен, сказал он себе. Чрезмерная самоуверенность погубила больше народу, чем пули. Здесь очень опасно, и любая ошибка легко может стать последней.

Он осмотрелся и увидел своих товарищей. Руки Торина были сложены на груди, в каждой он держал фугасные заряды, а тяжелый болтер висел на бедре. Вся его фигура излучала спокойную уверенность.

В своих модифицированных доспехах, громоздком шлеме и с огромным топором, закрепленным на груди прочными ремнями, Хаэгр меньше всего походил на Космического Волка. Валкот выглядел более суровым, чем обычно. Командир летел, вытянувшись по стойке «смирно», и крепко сжимал рычаги управления ранцем.

Рагнар вновь взглянул на астероид. Он понимал, что им потребуется точное согласование времени приземления, затем последует пятисекундная вспышка газа, которая погасит скорость, прежде чем они коснутся поверхности. Жесткая посадка может стать причиной ранения, повреждения доспехов и привести к смерти. Рагнару не хотелось войти в летописи Ордена человеком, который мало того что зашвырнул в варп Копье Русса, так еще и погиб как последний болван, врезавшись в скалу!

Детектор сближения, прикрепленный к его доспехам, издал предупредительный сигнал. Рагнар нажал и повернул дроссели на ранце и увидел, как его товарищи сделали то же самое. Мгновением позже его ноги спружинили и керамитовые подошвы заскрежетали по каменистой поверхности астероида.

Легкая часть операции закончилась.

Глава одиннадцатая

Космический Волк почувствовал, как вращается под ним астероид, угрожая сбросить его в космос. Единственным выходом было использовать реактивный ранец, чтобы с помощью него перемещаться короткими прыжками. Рагнар увидел, что его товарищи поступают точно так же, и подумал, что сейчас все они похожи на рыб, скользящих над океанским дном.

В считанные секунды они достигли огромного окна наблюдательной рубки. Изнутри оно, должно быть, выглядело стеклянным полом. Сила вращения астероида прижимала людей к внешним стенам, моделируя силу тяжести.

Торин установил фугасный заряд. Покинув зону поражения, десантники укрылись в расселинах, избороздивших скалистую поверхность астероида. Мгновением позже яркая вспышка озарила маленький каньон и вверх взметнулся сверкающий столб хрустальных осколков — кристаллизовавшийся воздух вырвался в космос. За ним из пролома стали вылетать растения, картины и небольшие предметы мебели.

Волки устремились внутрь. Рагнар увеличил реактивную мощность ранца, чтобы преодолеть давление воздуха, рвущегося наружу. Они могли бы подождать, пока завершится декомпрессия, но время сейчас было слишком дорого. Яркие следы инверсии и сотрясшие астероид взрывы сообщили им, что корабль нанес удар, уничтожив антенны связи и внешние оборонительные устройства.

Пробравшись сквозь пролом, Рагнар попытался сориентироваться. Верх внезапно оказался низом, а низ — верхом. Перевернувшись в воздухе, он приземлился на ноги, одновременно расстегивая ремни и вытаскивая из кобуры болтер. Активировав руну цепного меча, Рагнар двинулся вперед по коридору.

На полу лежали люди, из их носов, ушей и ртов хлестала кровь. Они корчились от боли — резкое снижение давления разрывало легкие и барабанные перепонки. Чтобы избавить врагов от страданий, Волк решил воспользоваться мечом, не желая тратить заряды. Температура в рубке быстро падала. На стенах вспыхнули аварийные руны.

Шлем мешал Рагнару в полной мере использовать важнейшие для Космических Волков чувства — слух и чутье, вынуждая его полагаться лишь на зрение. Сейчас он слышал только свое дыхание и чуял запах только своего тела. Оглядевшись по сторонам, Рагнар увидел, как товарищи занимают позиции с оружием на изготовку. Торин повесил тяжелый болтер через плечо и вынимал специальные инструменты, закрепленные на поясе. Хаэгр поудобнее взялся за рукоять своего чудовищного топора.

Сейчас они были в относительной безопасности. Враги еще не успели понять, что произошло. Торин двинулся к одному из внутренних шлюзов.

Если они хотят взять Пантеуса живым, им нужно попасть в наполненные воздухом внутренние помещения особняка. А значит, им придется воспользоваться шлюзом.

Торин опустился на колени и при помощи хитроумных инструментов принялся быстро удалять внешние детали замка. При возникновении декомпрессии все двери автоматически захлопнулись, но их все же можно было открыть вручную. Через считанные секунды дверь распахнулась, и из нее вырвалось облако замерзающего воздуха. Еще через несколько мгновений они оказались внутри и шлюз заработал. Тут-то и наступил самый опасный момент.

Если кто-то следит за системой шлюзов, их местоположение тут же будет обнаружено. Оставалось лишь уповать на то, что охранники примут открытие одного шлюза за некий сбой в работе аппаратуры. Но в любом случае он привлечет их внимание.

Теперь Рагнар слышал, как воздух хлынул в переходную камеру. В этом крошечном пространстве было слишком мало места для четырех огромных вооруженных Десантников. Именно поэтому шлюзы получили заслуженную репутацию смертельных ловушек при абордаже. Достаточно было одной-единственной гранаты, чтобы все четверо отправились к Руссу дожидаться Последней Битвы.

Рагнар успокоил дыхание и сосредоточил внимание на внутренней двери. Если кто-то поджидает их с той стороны, Волк выстрелит первым. Его реакция была значительно быстрее, чем у обычного человека, даже если тот находился под воздействием специальных боевых наркотиков.

Воздух постепенно наполнял камеру. Зеленый огонек индикатора сообщил о том, что давление выровнялось. Торин распахнул внутреннюю дверь, и Рагнар услышал пронзительный рев сигнала тревоги. Они вошли в коридор, ведущий к шахте лифта. Лифты тоже считались ловушками, которых следовало избегать. Рагнар поднял забрало шлема и вдохнул полной грудью. Воздух оказался чистым и пригодным для дыхания. Собственно говоря, в противном случае его шлем просто не открылся бы.

В ноздри ударил поток незнакомых ароматов: экстрактов очистки, запахов людей. Рагнар мысленно поприветствовал их, словно старых друзей, и тут же почувствовал себя более уверенно. Глубоко вдыхая и пытаясь сориентироваться в новом пространстве, он пристегнул шлем к поясу.

— Мимо лифта за угол, — скомандовал Валкот. На смуглом худощавом лице командира застыло угрюмое выражение, хотя ни в его позе, ни в запахе не было и намека на беспокойство. — Там должна быть лестница для обслуживающего персонала.

Они обошли лифт, Рагнар — впереди, Торин — замыкающим, Валкот и Хаэгр между ними. Юноша ощутил прилив адреналина, принесший с собой особое чувство радости. Он мог погибнуть и полностью отдавал себе отчет в том, что любая минута может стать для него последней, но при этом его переполняло удивительное ощущение полноты жизни. Не успел он приблизиться к лифту, как чутье предупредило его, что за углом есть люди.

Несколько вооруженных мужчин в смятении бежали к аварийным постам. Один, по-видимому главный среди них, кричал в динамик двусторонней связи, пытаясь выяснить, что происходит. Рагнар разнес его голову одним выстрелом. Секундой позже Хаэгр шагнул вперед и превратил то, что осталось от охранника, в окровавленные ошметки.

— Что происходит? Доложите! — потребовал голос на другом конце интеркома.

Проходя мимо, Торин проревел в динамик:

— Пробоина в корпусе, декомпрессия, что за ад! — а затем разнес устройство рукой в силовой перчатке.

Бегом они поднялись по лестнице и вошли в большой неярко освещенный зал. Задрапированные роскошными тканями стены были увешаны картинами на религиозные темы, изображавшими Золотой Трон и Избиение Мутантов Императором. Это место вполне можно было принять за святилище какой-нибудь сибаритствующей религиозной секты. Возможно, так оно и было. Рагнара не сильно впечатлило это внешнее проявление благочестия. Он слишком часто видел, как последователи мрака скрываются под маской святости.

Внезапно в дверях на другом конце зала появился человек.

— Кто вы, дьявол вас побери? — воскликнул он.

Недолго думая Рагнар застрелил его.

Молодой Волк чувствовал себя все лучше и лучше по мере того, как они поднимались на верхние уровни. Воздух наполняло все больше запахов. «Определенно в этом здании полно народу», — подумал он. И будто в ответ на его мысли из-за очередного угла появились вооруженные охранники. Дружный залп Волков уложил их на месте. Рагнар услышал удаляющиеся шаги. «Кто-то пытается удрать. Нельзя позволить ему поднять тревогу».

Рагнар прыгнул вперед и, перекатившись к противоположной стене, прижался к полу, надеясь оказаться ниже линии огня противника. В дальнем конце коридора стоял человек в коричневой форме. Он что-то кричал в настенный интерком. Волчий Клинок прицелился и выстрелил. Человек упал, в его груди расцвела огромная рана, похожая на распустившийся цветок. Второй выстрел вдребезги разнес интерком. Слишком поздно. Пронзительно завыла сирена.

— Кажется, нас заметили, — проворчал Хаэгр за его спиной.

— Неужели? — изумился Торин. — Ни за что бы не догадался.

— Хорошо, — сказал Хаэгр, — мне никогда не нравилось убивать людей, которые не могут оказать сопротивление.

— Ты убьешь любого, кого потребуется, чтобы выполнить задание, — заявил Валкот. — Не забывай об этом!

Хаэгр смачно крякнул. Десантники двинулись дальше. Рагнар чувствовал, как отовсюду к ним приближаются враги. Волки прибавили шагу, чтобы побыстрее убраться из того места, где их заметили.

По мере того как они продвигались к ядру астероида, демонстративная набожность становилась все более пышной и назойливой. Стеклянные шкафы в стенах были набиты реликвиями, обозначенными золотыми табличками. Космические Волки быстро прошли мимо выставленных напоказ костей святых, пророков и ученых, посмертных масок героев Империума, болтера, который носил Комиссар Рихтер. Все экспонаты объединяла одна общая черта: они были связаны с людьми, страстно ненавидевшими тех, кто так или иначе отклонялся от установленной ими же нормы.

В любой другой ситуации Рагнар не стал бы осуждать их. Все его воспитание и вся его подготовка основывались на постулате, что мутанты — величайшие враги человечества. Странно, но сейчас он сражался на стороне тех, кого многие считали мутантами. Он тут же отбросил эти мысли, решив, что слишком уж близко подобрался к греху релятивизма.

Чутье подсказало ему, что внизу по коридору открылись двери. Рагнар увидел группу вооруженных людей. Тела некоторых защищали армейские доспехи, на других были надеты лишь простые бронежилеты, и все держали на изготовку лазганы. Не успели они сообразить, что к чему, как Рагнар открыл огонь. К нему присоединились его боевые братья. Лучи лазеров рикошетили от стен позади Рагнара. Его доспехи покрылись пузырями. Опыт заставил его пригибаться и увертываться, чтобы не стать легкой мишенью. Но в узком проходе, при такой плотности стрельбы, противник не мог не попадать в них.

Над головой Рагнара пролетела граната. Через секунду грохот взрыва, вопли и запах крови сообщили Десантникам о том, что противник обезврежен. Волки двинулись дальше.

Уловив треск в своем воксе, Рагнар понял, что кораблю удалось подключиться к внутренней связи астероида. Он услышал сразу несколько голосов:

— Их там десятки!

— Корпус пробит в трех местах.

— Противник замечен в четвертом квадрате.

— Обнаружил тела.

— Клянусь, я видел Космических Десантников!

— Что?

— Что происходит?

— Волки.

— Белизариус. Должно быть, это Белизариус.

— Император смотрит на вас!

Рагнар приглушил звук, чтобы шум не мешал ему сосредоточиться. Похоже, защитники астероида пребывают в смятении. И неудивительно: руны на его хронометре сообщали о том, что с начала операции прошли считаные минуты. До сих пор уцелевшие охранники все еще пытались залатать пробитый корпус.

«Пока все идет нормально, — подумал он, — но когда-нибудь везение может кончиться».

Дверь в комнату Пантеуса оказалась герметично запечатана. Очевидно, он решил переждать, пока не выяснится, что произошло.

Рагнар осмотрел препятствие: тяжелая взрывоустойчивая дверь с каким-то очень сложным и надежным замком. Чтобы вскрыть ее, необходимо режущее оборудование, которого у них нет. Он прислушался к переговорам, идущим по внутренней связи. Противник начал перегруппировывать свои силы и прочесывал особняк в поисках врага. Очевидно, они еще не поняли, что их прослушивают.

Валкот взглянул на Торина.

— Сколько? — спросил он.

— Это старый замок. Открывается цифровым кодом или сканированным изображением сетчатки глаза.

— Я не спрашиваю, что это такое. Сколько понадобится времени, чтобы открыть его?

— Тридцать секунд, — пожал плечами Торин. Опустившись на колени, он вновь достал свои инструменты и начал ковыряться в замке. «Где же он этому научился?» — подумал Рагнар. В курс его подготовки такое не входило.

— Рагнар, перестань таращиться на Торина и прикрой коридор. Хаэгр, ты контролируешь другое направление. Может, ты отложишь топор и для разнообразия воспользуешься огнестрельным оружием?

— Едва ли это будет так же весело, — заметил Хаэгр, но, закрепив топор ремнями за спиной, все же достал пару болт-пистолетов.

Рагнар переключил внимание на коридор, держа оружие на изготовку. Чудовищно громкая отрыжка сообщила ему о скуке, овладевшей Хаэгром.

Вновь прислушавшись к переговорам противника, молодой Волк понял, что враги приближаются, а некоторые из них подтягивают тяжелое оружие. Похоже, теперь придется сложнее. К тому же весьма трудной задачей будет протащить Пантеуса через перестрелку невредимым. Вот тут-то им и понадобится все их мастерство.

Наконец с тихим свистом подался замок.

— Сорок две секунды, — укоризненно произнес Валкот.

— В механизме была активирована мина-ловушка. Я подумал, что лучше потратить больше времени, чем позволить замку расплавиться и лишиться руки при взрыве.

— Он тогда не смог бы расчесывать свои усы, — встрял Хаэгр. — Подумаешь, трагедия!

Торин с пистолетом наготове уже осматривал шикарно обставленную комнату. Одну из стен почти целиком занимало огромное зеркало.

— Должно быть, он такой же самовлюбленный ублюдок, как и ты, Торин, — сказал Хаэгр.

— Но не такой красивый. — Волчий Клинок демонстративно полюбовался своим отражением.

— Меньше шуток, выше скорость, — прервал друзей Валкот. — Где этот ублюдок?

Осмотрев комнату, он распахнул дверь здоровенного гардероба и, отодвинув в сторону вешалки с тяжелыми меховыми одеяниями, выволок на свет чудовищно толстого человека. Рагнар узнал Пантеуса по изображениям, показанным на совещании. Толстяк подлетел в воздух — здесь, в центре астероида, сила тяжести была очень низкой. Несомненно, поэтому он и выбрал для себя эти апартаменты.

— Не так красив, как я, но почти так же толст, как ты, — усмехнулся Торин.

— Ему недостает моего сурового фенрисийского благородства, — парировал гигант.

— Хаэгр, прикрой дверь, — приказал Валкот.

— Хороший выбор. Торин проводит слишком много времени, любуясь на себя в зеркало.

Прижав Пантеуса к стене, Валкот приставил дуло болтера к его носу.

— Где ты держишь свои записи?

По комнате разлился отчетливый запах страха, хотя внешне купец старался держать себя в руках.

— Это произвол. Я направлю жалобу в…

— От смерти тебя отделяет ровно одна секунда, — произнес Валкот, обнажив клыки в холодной ухмылке. В это мгновение он даже отдаленно не напоминал человека.

Пантеус словно глядел в лицо какому-то легендарному великану. По запаху Валкота Рагнар понял, что Волчий Клинок не собирается убивать купца, но тот никак не мог этого знать. Пантеус попытался опустить руку к груди, но Валкот перехватил его запястье.

— Я держу свои записи в хрустальном медальоне. — Купец поморщился от боли. — Я не за пушкой тянусь.

— Это могло бы стать самым последним движением в твоей никчемной жизни, — заверил его командир Волков.

— Думаешь, я не догадываюсь?