Космические волки: Омнибус

Бен Каутер На пиру лжи

Сражение утомило Логана Гримнара, чего не случалось уже многие годы. Он сдерживал тау почти три дня, а ксеносы беспрерывно отправляли стаи боевых зверей и быстроходные гравитанки в тревожащие атаки на Космических Волков.

Усталость Великого Волка Фенриса дорого обошлась чужакам. Сотни тау и их наемников из других рас лежали мертвыми в скалистых ущельях, покрывающих поверхность Дактилы. Сейчас, когда Логан стоял на пороге храма, ради которого явился на эту планету, почти все его бойцы противостояли ксеносам снаружи.

— Справится ли великая рота? — спросил один из чемпионов Гримнара. Каждый из полудюжины воинов состоял в Волчьей гвардии ордена, был снаряжен терминаторской броней и оружием, собственноручно выбранным в арсеналах Клыка. Редко кто-то решался так прямо обратиться к Великому Волку, и Логан развернулся к говорившему с немалой яростью.

— Лучше тебе не сомневаться в стойкости наших братьев, — прорычал Гримнар. — Они продержатся, сколько будет нужно, а мы постараемся, чтобы вышло не слишком долго. Следуй за мной и впредь помалкивай.

Этот храм был даже древнее, чем Великий Крестовый поход. В комплексе подземных туннелей с необработанными скалистыми стенами встречались фрагменты строений, возведенных давно исчезнувшей ксеноимперией. Логан вел своих чемпионов дальше вниз, но по-прежнему слышал характерные звуки выстрелов из импульсных винтовок и ответный болтерный огонь.

Они были Космическими Волками, поэтому за время непрекращающихся боев измотали тау не меньше, чем устали сами. Великая рота выстоит. Атака чужаков захлебнется. Гримнар знал это, потому что находился в месте, куда его направили руны, и не собирался прекращать охоту с пустыми руками.

— Смотрите, — сказал повелитель Волков, указывая на символ, вырезанный в стене. Изображение напоминало змея, обвивающего череп. — Ньяль Призывающий Бурю вытащил такую же руну на моих глазах. Мы уже близко, осталось ещё немного.

Ступая вперед, Логан чувствовал в руке тяжесть Топора Моркаи. Воин, которым когда-то был Гримнар, с радостью отложил бы оружие и передохнул, но такие мысли подходили ленивому щенку, а не Великому Волку. Поэтому он продолжал грузно шагать, пока не добрался до громадного круглого валуна, перекрывающего туннель.

Не говоря ни слова, повелитель Волков уперся в камень плечом и начал толкать. Присоединившись к нему, чемпионы совместными усилиями откатили преграду в сторону и освободили путь в помещение, лежащее в центре комплекса.

Из подземелья заструился пурпурный свет, такой яркий, что даже авточувства Гримнара не могли полностью справиться с ним. Сощурившись, Логан прикрыл глаза рукой, а Волчьи гвардейцы взяли штурмболтеры наизготовку, готовые открыть огонь по любому врагу, затаившемуся в сердце храма. Но никто из них не стал стрелять.

Все они увидели то же, что и Гримнар, и мгновенно забыли о боевой усталости.

Дозор Ульрика продолжался и в утренние часы, когда кроваво-красное сияние фенрисийского солнца растекалось по скованным ледниками горам. Стояло Время огня, когда планета находилась ближе всего к звезде и экваториальные океаны кипели. Вокруг Клыка было отнюдь не жарко, но земля вздымалась и потрескивала, словно вдали гремели раскаты грома — так льды отзывались на редкую оттепель.

— Должно быть, сегодня, — сказал воин, стоящий позади Ульрика. Это был Волчий лорд Кром Драконий Взор, великая рота которого стояла гарнизоном в Клыке во время тридцатой Великой охоты. На спине его силового доспеха была закреплена подставка для трофеев, и кирпично-красное лицо фенрисийца окружал венец постукивающих друг о друга костей. Оранжевая полоса волос, идущая вдоль скальпа, казалась темной в алом утреннем свете. — Как ты думаешь, лорд Убийца?

— Возможно, — ответил Ульрик, который ожидал возвращения великих рот так же сильно, как и любой из обитателей Клыка, но не имел права выказывать чувства, привычные для фенрисийца.

— Я это чую, — продолжил Кром. — Моя великая рота не знает покоя. Бесславная нам выпала задача — сторожить дом, когда остальные воины ордена ушли на охоту. Приходится силой поддерживать порядок, но мне самому невтерпеж сорваться с цепи.

— Иногда мы должны запирать волка в клетку.

— Не всем это дается так же легко, как тебе, — коротко ответил Волчий лорд.

Ульрик Убийца по-прежнему смотрел вдаль. На нем, как и всегда, был череполикий шлем, поэтому Кром не видел выражения лица волчьего жреца. Тот позволил паузе затянуться, и тишину нарушали только далекие стоны тающих ледников, да крики круживших над воинами инеястребов.

— Прости, — наконец выговорил Волчий лорд. — Я позволил себе забыться.

Не поворачиваясь к собеседнику, Ульрик показал пальцем в зардевшееся небо. Там едва виднелась серебристая полоска, похожая на след падающей звезды или протянутую нить драгоценного металла.

— «Canis Pax»[16], — произнес волчий жрец. — Ты был прав, лорд Драконий Взор, они возвращаются сегодня.

На борту корабля находилась великая рота Аларика Бегущего-в-ночи, воинов которой в ордене называли Безмолвно Воющими. С ударного крейсера они спустились на крыльях целой флотилии транспортников и совершили посадку среди неприступных скал Клыка. Прибывших встретила целая толпа трэллов, собиравшихся помочь бойцам во время стыковочных процедур и подсмотреть, какую добычу привезли хозяева крепости. Убийцы Змиев, воины из великой роты Крома Драконьего Взора, выстроились вдоль торжественного спуска к жилым блокам Клыка, его кельям и тренировочным залам, и салютовали вернувшимся боевым братьям. Последним из них шел сам Бегущий-в-ночи, удалой воин, истинный Космический Волк, с кожей цвета кованой бронзы и громовым молотом, покачивающимся у бедра. Вместе с ротой Аларика шагал рунический жрец Ньяль Призывающий Бурю, которого многие считали самым могучим псайкером из сражавшихся в ордене за несколько тысяч лет.

Все выкрикивали один и тот же вопрос: какой трофей Безмолвно Воющие привезли на Фенрис? Ни один Волчий лорд не возвращался с Великой охоты без добычи, которую затем вывешивали в Клыке, как символ непреклонной целеустремленности Космических Волков. У Бегущего-в-ночи не было при себе вражеского черепа или захваченного знамени, и он отвечал всем одной и той же загадочной улыбкой.

Ульрика не было среди почетной гвардии. Пришло время Космическим Волкам вырваться из клетки, дать волю своим неукротимым душам. Воинам требовался подобный отдых, и они не нуждались в присутствии волчьего жреца, напоминающего о долге. Вместо этого Убийца провел несколько часов в реклюзиаме, занятый составлением длинных писем к самым верным племенам Фенриса; адресатам их должны были доставить трэллы-курьеры. В каждом сообщении Ульрик призывал направить посланника — мудрого и обладающего властью человека, которому дозволено знать о внутреннем устройстве ордена — в край, прилегающий к владениям вокруг горной крепости. На недоступную вершину гости попадут посредством транспортника, что спустится с высотных «гнезд» Клыка. Там они узнают о деяниях, совершенных на Великой охоте, и вернутся к своим племенам, чтобы пересказать услышанные истории.

Всё это было частью цикла, благодаря которому в ордене появлялась свежая кровь. Юные воины Фенриса, проведав о героических свершениях Космических Волков, пытались воспроизвести их в нескончаемых межплеменных войнах и схватках с яростными созданиями, населяющими планету. Волчьи жрецы, возглавляемые Ульриком, выбирали самых доблестных бойцов и доставляли кандидатов в Клык, где те проходили Приучение-к-крови и становились Космическими Волками. Учитывая воинственность фенрисийсцев, мифы о космодесантниках являлись жизненно важной частью процесса, поэтому Великая охота служила источником для новых легенд. С каждым новым пересказом эти истории становились всё красочнее, и внимало им всё больше людей.

Оставаясь где-то в Клыке, Аларик Бегущий-в-ночи хранил молчание на протяжении девятнадцати дней. За это время успели вернуться ещё три великие роты, ведомые Браном Красной Пастью, Гуннаром Красной Луной и Свеном Кровавым Воем, нагруженные захваченными трофеями. Наконец, явились посланники племен, и Ульрик безмолвно провел их в крепость — мудрецов и военачальников, предсказателей и клановых патриархов. Был брошен клич Космическим Волкам, призыв собраться в Большом зале и услышать саги Великой охоты.

Первым, кто занял место, отведенное для сказителей, оказался Аларик Бегущий-в-ночи. За тем, как проходит пир, наблюдал сам Ульрик Убийца, ведь Волкам нельзя было позволить окончательно сорваться с цепи. В Большом зале находились пять великих рот, и лился водопадами фенрисийский эль, ферментированный растительный концентрат, смертельный для обычного человека. Напиток был настолько крепок, что пьянил даже космодесантников с их усиленной способностью к фильтрации ядов. Именно поэтому волчий жрец оставался настороже, готовый вмешаться и не позволить хвастовству или спорам перерасти в кровопролитную схватку между боевыми братьями. Ульрик стоял в черном доспехе с череполиким шлемом, храня молчание, пока приветственные крики и застольные песни Космических Волков обвивали его броню, словно порывы морского бриза.

Аларик Бегущий-в-ночи вышел к огромному камину, встреченный громогласными одобрительными возгласами и аплодисментами. Посланники тоже захлопали, и среди них волчий жрец узнал Первое Копье племени Медведей, мускулистого воина, вооруженного зубом кракена на длинном древке, и человека в капюшоне, пришедшего от племени Звездочетов. Также своих представителей направили Инеевые Чорвы, Неутомимые Ходоки и Люди Пылающего Моря. Не все кланы ответили на зов Ульрика, но многие, и, какую бы сагу не собирался рассказать Аларик, вскоре её разнесут по всему Фенрису.

Повелитель Безмолвно Воющих с минуту выслушивал приветствия, после чего жестом попросил тишины. Шум приутих настолько, что Волчий лорд мог безбоязненно начинать речь.

— Я не принес с собой трофея, — объявил Аларик, и боевые братья закричали в смятении. — Но это не значит, что я опозорил Великую охоту, вовсе нет! У меня есть для вас история, и, будьте уверены, в ней достаточно поводов залить себе в глотки ещё больше даров Фенриса.

— Охота привела нас в пограничье Вурдалачьих Звезд, где сама пустота мутнеет, словно глаза мертвеца. «Canis Pax» был моим скакуном, а братья мои затачивали клинки для грядущей погони. В той области бродят хищники варпа и призраки сгинувших ксеноимперий, и там всегда найдется достойная добыча! Ньяль Призывающий Бурю, который, бросая руны, выбирает места Великой охоты для всех великих рот, стоял тогда рядом со мной, с несравненным довольством глядя в больную бездну. Он прозревал всех врагов, что почти молили обрушиться на них с болтером и клинком. Я же держал наготове копье и громовой молот, готовый снять с плеч достойнейшую голову!

Братья из великой роты Аларика весело заорали и загромыхали по пиршественному столу. Остальные Космические Волки принялись толкать Безмолвно Воющих и насмехаться над ними, но не смогли заглушить радостных криков.

— И судьба не разочаровала нас! Но нашли мы не какого-нибудь пустотного призрака или фантома. Нет, сама добыча отыскала Волков. Кто из вас не встречался на поле боя с проклятыми тиранидами? С тенью, павшей на звезды, с Великим Пожирателем? У всех нас есть причины ненавидеть этих поганых чужаков, а уж я точно выпотрошил и обезглавил тысячу их тварей-воинов. Но прежде и мне не доводилось встречаться с таким.

— За «Canis Pax» погнался громадный корабль-улей. Это чудовищное живое создание напоминало одного из китов, обитающих в глубоких океанах Фенриса, но было так велико, что могло целиком проглотить наш ударный крейсер! А ведь именно это враг и собирался сделать, не зря он преследовал нас много лиг в пустоте.

— Корабль-улей выпустил споры, и они обрушились на корпус «Canis Pax». Я направил братьев своей роты наперерез вторгшимся неприятелем, и на борту крейсера разгорелась яростная битва! Воины мои бились по локоть в темном ихоре, их гневные боевые кличи перемежались ревом цепных клинков, прогрызающих хитиновую броню. О, сколько бы я мог поведать об их героических деяниях в сражении, длившемся целые часы! Снова и снова тираниды пытались ворваться на мостик и в двигательный отсек, и каждый раз Безмолвно Воющие оттесняли их. Они шли в контратаки на плацдармы чужаков, где сама пустота втекала на палубы.

— Сотни ксеносов были убиты. Мелкие создания бросались на нас волна за волной, а существа-воины, что служат офицерами и элитными солдатами этой расы, направляли их вперед. Вожаки стай моей великой роты находили крупных тварей, бились с ними и уничтожали. Покинув мостик, ваш лорд шагнул в сражение бок о бок с Призывающим Бурю! Рунический жрец воззвал к мировому волку, прося разинуть пасть, и так вышвырнул в бездну два десятка врагов! Он приказал молнии обрушиться на тиранидов, и целый выводок чужаков зажарился в собственном хитине, когда небесный огонь подчинился руническому жрецу! Когда же твари помчались на меня и Ньяля, я сражал по одной с каждым выпадом копья, проламывал череп или крушил ребра с каждым взмахом громового молота. Так началась наша Великая охота, и было это славно!

— Но этого могло не хватить, братья, ведь сам корабль-улей приближался к нам. Если бы мы не уничтожили его, он пожрал бы «Canis Pax». Даже если бы мы оторвались от великана, в его брюхе оставался миллион тварей-воинов, которые могли долететь до нас в спорах. И, пусть братство сражалось яростно, чужаки сумели повалить и сразить нескольких Волков. Провойте имена Агмундюра Железного Когтя, Кари Проворного и Хрольфюра Медвежьей Шкуры! Ибо, прежде чем сгинуть, сокрушили они немало чужаков.

Великая рота Аларика издала длинный вой на высокой ноте, поминая павших, и другие Космические Волки уже не перебивали соседей. Схватив стоявший рядом кувшин пенящегося эля, Бегущий-в-ночи разом выпил его до дна, и, увидев это, Безмолвно Воющие поступили так же.

— Тогда в битве наступила передышка, — продолжил Волчий лорд, — и я обратился к Призывающему Бурю, говоря: «В одиночку нам не уничтожить корабль-улей. Нашим торпедам не пробить его шкуру, и само присутствие врага не позволяет «Canis Pax» прыгнуть в варп. Тогда Ньяль ответил мне: «Неужели это речи Аларика Бегущего-в-ночи, Волчьего лорда, более всего знаменитого ловким умом, для которого на поле боя нет неразрешимых загадок? Используй это хитроумие, мой господин, и в мудрости своей реши, как погубить врага!» Так сказал Ньяль Призывающий Бурю, и слова рунического жреца весьма меня пристыдили, поскольку в них была правда.

— Представьте, братья мои, бездну, опоганенную присутствием Вурдалачьих Звезд. Затем корабль-улей, что преследует «Canis Pax», изрыгая с каждым мгновением всё больше абордажных спор. И вот, в темнейший час, является герой! Ударный «Грозовой волк» вылетает с пусковых палуб крейсера, и украшен он личной символикой Волчьего лорда, Аларика Бегущего-в-ночи! Можете ли вы вообразить это, братья?

— Затем открывается люк, и сам Волчий лорд поднимается на корпус штурмового корабля. Белый пар струится с лицевой пластины его шлема. В руке он держит копье, которым сразил инеевого чорва с ледника Йормун. Космодесантник высоко вздымает оружие, и, хоть никто не может услышать его крик в пустоте, ругает корабль-улей последними словами, требуя сражения один на один! Копье против мощи, рожденной в бездне!

Теперь Безмолвно Воющие уже хохотали и улюлюкали в перерывах между глотками фенрисийского эля. Они ритмично колотили по столам, и этот почти барабанный бой сотрясал полы Большого зала. Аларик иллюстрировал рассказ, держа копье над головой и замахиваясь им на воображаемого гигантского тиранида.

— Корабль-улей всё ближе. Он распахивает пасть, словно в ухмылке, так широко, что может проглотить «Canis Pax». Глубоко в его зеве таятся целые колонии чужацкой нечисти, десятки тысяч ксеносов громоздятся в пещере огромного рта, и ещё многие тысячи ползают между зубов, подъедая остатки последнего обеда. «Грозовой волк» подлетает ближе, Волчий лорд отводит руку для удара… и пропадает!

Смех прекратился. В Большом зале внезапно наступила тишина, все космодесантники представляли, как огромная тварь смыкает челюсти на штурмовом корабле, заглатывая его вместе с Волчьим лордом.

Бегущий-в-ночи поддерживал напряжение и растягивал молчание, насколько хватало решимости.

— А потом… БАБАХ!

Взревев, Безмолвно Воющие подняли кувшины, расплескивая эль на пол и стены.

— Слава Ньялю Призывающему Бурю! — провозгласил Аларик, перекрывая шум. — Величайшему чудотворцу из рождавшихся на Фенрисе! Ибо он создал иллюзию «Грозового волка», и, на корпусе корабля — меня, размахивающего копьем, будто в намерении загарпунить великого кита бездны! А в обманку эту был завернут вкуснейший кусочек: циклонная торпеда с боеголовкой глубинной детонации, какими «Canis Pax» прогрызает борта добычи. Шкура корабля-улья была слишком крепка и не пропустила бы носитель, но, как только тварь заглотнула добычу, я отдал приказ о подрыве!

— Должно быть, боеголовка детонировала вблизи мозгового отдела чудовища. Тут же оно замедлилось, утратило проворство и больше не преследовало нас. Те из вас, кому хорошо известны тираниды, знают, как их вожаки управляют меньшими тварями на расстоянии. Или корабль-улей контролировал существ, атакующих наш крейсер, или его разум передавал приказы какого-то далекого кошмара, что возглавляет флоты ксеносов. Теперь эта цепь распалась, и ксеносы на борту «Canis Pax», утратив единую волю, запаниковали. Они или атаковали наугад, или пытались сбежать, и какой же Космический Волк упустит момент, когда столь ненавистный враг вдруг оказывается таким беззащитным?

— Тогда я возглавил братьев в сокрушительном ударе по тиранидам. Три часа ушло у нас на то, чтобы покончить с чужаками. Три часа резни и отмщения! Ваш лорд, должно быть, собрал две сотни хормагаунтских голов, и дюжина тварей-воинов пала от моего копья и громового молота. Верно, что есть радость в охоте, требующей долго бежать и крепко биться, но не могу я отвергать и наслаждения, испытываемого при броске на ослабевшую и отчаявшуюся добычу. А затем, когда «Canis Pax» был очищен от погани ксеносов, и только их темная кровь реками текла по палубам, мы обратились против корабля-улья.

— Пасть его была безвольно раззявлена. Великан бесцельно дрейфовал в пустоте, так что я приказал ударному крейсеру развернуться и выпустить ракеты и торпеды в растерзанную глотку чудовища. Его нутро пробило насквозь, и гигантская тварь выблевала мощный поток изодранной чужацкой плоти и дохлых тиранидов. Не понимаю, как подобное зрелище могло быть столь мерзким и при этом таким грандиозным? Вот так сгинул корабль-улей, и так великая рота Аларика Бегущего-в-ночи заполучила свой приз Великой охоты!

Волчий лорд отдал низкий поклон, и Безмолвно Воющие принялись скандировать его имя. Аларик встретил такое одобрение с преувеличенной скромностью и даже положил копье на пол перед воинами, пока они радостно кричали и хлопали.

— Погодите! — заорал кто-то. Это оказался Драконий Взор, с лицом, раскрасневшимся от выпивки, и, несомненно, гнева. Кром досадовал, что ему не суждено было принести такую сагу с Великой охоты. — Ты рассказал хорошую историю, лорд Бегущий-в-ночи. Но каждый, кто ведет воинов на Великую охоту, должен вернуться в Клык с добытым трофеем. Я не вижу на тебе новых побрякушек. Где же твой приз?

— Лорд Драконий Взор, — ответил Аларик с улыбкой, — тебе достаточно повернуться.

С этим он указал на громадные окна в одном из концов Большого зала. Они выходили на балкон, с которого открывался вид на заснеженные земли, окружающие Клык.

Ульрик посмотрел туда, как и все остальные Космические Волки. За окнами он увидел пару «Грозовых волков», низко летящих над вершиной одной из сестринских гор Клыка, а между ударными кораблями был подвешен какой-то огромный груз. Когда реактивные струи смели туман, стало ясно, что это титанический обломок изогнутой кости, усыпанный тысячами зубов. В длину он имел несколько сотен метров, и выглядел как часть намного, намного более громадного черепа.

Летательные аппараты опустили кость на вершину пика, где она и упокоилась среди присыпанных снегом скальных выступов.

— Челюсть корабля-улья, — объявил Бегущий-в-ночи. — Дар моим братьям в Клыке!

За несколько праздничных часов, прошедших после истории Аларика, в крепость вернулись великие роты Эрика Моркаи и Эгиля Железного Волка, которых, как и всех остальных, встретили с фанфарами и пиршеством. Ульрик снова остался в стороне от торжеств, наблюдая с балкона, как флот транспортников Энгира Погибели Кракена спускается в «гнезда» среди неприступных скал. К волчьему жрецу присоединился Ньяль Призывающий Бурю, на свирепом и обветренном лице которого не было следов застолья. Ещё до этого Убийца заметил, что рунический жрец воздерживается от фенрисийского эля.

— Насколько точен был рассказ лорда Бегущего-в-ночи? — спросил Ульрик. — Я не ожидаю от Аларика лжи, но истории его многое теряют и многое приобретают, слетая с языка.

— Достаточно точен, — ответил Ньяль. Разнообразные рунические камни и костяные брелки, свисающие с его одеяний, стучали на ледяном ветру, пока Призывающий Бурю смотрел на садящиеся корабли лорда Энгира. — Всё, что случилось по его словам, случилось на деле. Но Аларик не сказал, что брошенные мною руны привели Безмолвно Воющих к Вурдалачьим Звездам, где не было и следа нашей истинной цели. Он не упомянул об огромном разочаровании, которое испытал, осознав, что должен сразить врага хитростью и издалека, а не убить в бою один на один чемпиона варпа или какого-то вредоносного ксеноса, смерть которого принесет свободу человеческому миру — а я ощутил в нем это чувство. Но, в общем, рассказ был достаточно точен.

— Погибель Кракена почти так же многоречив, как лорд Аларик, — заметил Убийца. — Мне думается, он следующим потребует для себя место сказителя саг.

— И он не стесняется в выражениях, говоря о воинах, чьи деяния уступают его собственным. Возможно, уже скоро ты понадобишься в зале.

— Несомненно, — согласился Ульрик. — Я разнимал их с Драконьим Взором, когда оба были ещё «кровавыми когтями».

В Большом зале уже начиналась суматоха: первые из Морских Волков, бойцов великой роты Энгира, отвоевывали себе места среди пирующих.

— Давай послушаем, о чем он расскажет, — добавил волчий жрец.

— Вообразите себе наипоганейшее место, — начал Энгир Погибель Кракена. — Представьте самую зловонную дыру, самую вонючую выгребную яму из всех планет, где вы когда-то бывали. И мысленно сделайте её вдвое мерзостнее, втрое отвратнее, вчетверо насыщеннее опарышами! Теперь вы знаете, что такое Сориксин IX. На этот мир привела нас Великая охота, и, пусть его терзала война и душил мрак, Морские Волки нырнули прямо в море мерзости! Ведь там сражались солдаты Империума и находились враги, которых требовалось сокрушить.

Великая рота Энгира славилась яростью в корабельных боях, и эта репутация отражалась на их доспехах в виде памятных меток об убийствах и былых сражениях. Теперь многие космодесантники носили черепа рептильных вредителей, заполонявших джунгли Сориксина IX. Также немало воинов вернулось из последних боев с трофеями в виде голов или костяшек пальцев зеленокожих. Морские Волки вели себя шумно, как и всегда, обменивались тумаками и боролись друг с другом, пока говорил их командир.

— Хотя имперские гвардейцы на Сориксине были ветеранами кампаний в мирах смерти, эта планета губила их, будто изнеженных новобранцев! А врагами их оказались орки, самые живучие из паразитов, которые свободно бродили в густых зарослях, равно охотясь на людей и зверей. Воистину, если существовал когда-то мир, в голос молящий о нежном касании сынов Фенриса, то это был Сориксин IX.

— Морские Волки обрушились на чужаков там, где шли самые свирепые бои, и многие полки Имперской Гвардии назвали себя пожизненно обязанными нашему ордену в благодарность за избавление! У Мерзкогнойного перевала и реки Чернолистной остались груды дохлых орков, противостоявших нам. Наши «Грозовые волки» бомбили убогие аэродромы ксеносов, наши стаи громили их скопления техники и перерезали маршруты снабжения! Но был там один враг, против которого не годилась тактика атак из десантных капсул и шквалов болтерных очередей. Нет, это легендарное создание оказалось столь же опасным, как целое воинство зеленокожих, и само его существование подтачивало волю гвардейцев сильнее, чем жестокость джунглей или свирепость других орков. Люди звали его «Тысячеруким».

— Пока мои братья вместе с Имперской Гвардией отражали атаки ксеносов, я поставил себе задачу выследить Тысячерукого. Разве не по велению судьбы такая добыча оказалась на моем пути в час Великой охоты? Именно для поимки такого врага я был рожден. Почему, спросите вы? Всё дело в моем нюхе!

— Этот нюх, братья, столь же остер, как и любой клинок в оружейных Клыка. Этот нюх сразил больше врагов человечества, чем орудия иного боевого корабля. Не нашлось бы на Сориксине и уголка, в котором Тысячерукий сумел бы укрыться от моего носа. Запах твари я уловил возле груды тел гвардейцев, и что это была за вонь! Кому из вас не знаком орочий смрад?

В ответ на это Космические Волки застонали в отвращении и гневно заворчали. Особенность их геносемени, унаследованная от самого примарха Лемана Русса, состояла в исключительно развитом обонянии. Поистине, невозможно было скрыться от воина Фенриса, учуявшего запах добычи; он мог закрыть глаза и воспринимать мир в различных ароматах вместо цветов. Энгир Погибель Кракена гордился нюхом, благодаря которому выследил фенрисийского веркракена, проделав долгий путь через ледники и фьорды. Многие Космические Волки прославляли мастерство, с которым братья использовали дары собственных носов.

А орки действительно воняли. Сам Ульрик помнил, как впервые учуял зеленокожего — такое никогда не стиралось из памяти воинов Фенриса.

— Да, вы хорошо его знаете, — продолжал Погибель Кракена. — Этот оттенок протухшей требухи, жгучее зловоние падали, застрявшей между клыков! Гнилостный смрад из ран на теле твари! Когда придет Час Волка, когда я встану рядом с Императором и лордом Руссом, чтобы сразиться в последней битве, то возрадуюсь, зная, что больше никогда мне не придется чуять запах орков!

— А Тысячерукий обладал весьма характерным душком. Прозвище он получил из-за человеческих кистей, которые брал как трофеи и всегда носил их связки, куда бы ни отправился. От чудовища несло не только привычной вонью зеленокожего, но и смертью. Так я выслеживал его в джунглях, пробираясь через овраги, задыхающиеся от нечистых испарений, пересекая заводи булькающей едкой желчи. Сориксин IX изо всех сил пытался остановить меня своими экзотическими ароматами, будь то запах гнилолилии или разлагающегося скарозавра, но я не отступал.

— Но охотились и на меня! Тысячерукий знал, что я иду за ним, и тоже взял мой след. Мы кружили по джунглям, то приближаясь, то отдаляясь друг от друга, отыскивая наилучшее место для атаки. Оказались ли мы равны между собой? Была ли эта жертва настолько же умелым хищником, как Энгир Погибель Кракена?

— Спустя много дней преследования я обнаружил темную и зловонную нору. Зная, что Тысячерукий, самое меньшее, в полусутках пути, ваш лорд счел это место идеальным для воплощения своего замысла: заманить добычу в лабиринт смертельных ловушек. Используя каждый клочок знаний, скопившихся за десятилетия на полях боев, я установил капканы и копьеметы, заряженные ветками молодых деревьев, выкопал ямы с шипами и поставил растяжки. После этого ваш лорд залег в конце полосы препятствий, изображая раненую, изможденную жертву — неотразимую приманку для свирепого орка.

— Но Тысячерукий не был сыном Фенриса. Не ведал он о честной охоте, об уважении к добыче, о связи между ловцом и его целью, про которую мы узнаем, едва выбравшись из колыбели. Ксеноса не привлекало чистое убийство лицом к лицу. Нет, он оказался трусом. Определив мое местонахождение, чужак тут же приказал орочьей артиллерии на ближайшем холме обрушить на меня яростную пламенную бурю осколочных фугасов!

Космические Волки принялись шикать и плеваться, услышав о бесчестности зеленокожих. Поговаривали, что давным-давно, в эпоху Рассредоточения, люди впервые встретили орков и при виде их ощутили инстинктивную ненависть, оказавшуюся взаимной. Эти чужаки достаточно понимали суть цивилизаций, чтобы наслаждаться их разрушением, и достаточно осознавали суть благородства, чтобы при любой возможности совершать подлости.

— Но при этом, — снова заговорил Энгир, жестом усмирив ворчание, — я не был глупцом. Разумеется, ваш лорд понимал, что зеленокожий решит прикончить врага с помощью больших пушек. Разумеется, я знал, что Тысячерукий переступит через все честные правила охоты и попытается совершить позорное убийство, поэтому приготовил отход из смертельной ловушки. Это был туннель среди скал, который начинался в липком перегное лесной подстилки, и был достаточно широк, чтобы вместить мое могучее тело. Как только над головой засвистели снаряды, я прополз туда и выбрался наружу в расположенной поблизости долине, где артиллерия уже не достала бы меня.

— Обстрел продолжался часами, небо, почерневшее от дыма, озаряли алые всполохи разрывов. Ужасные раскаты грома прокатывались по джунглям! Но, оставаясь невредимым, я выжидал в сочащейся нечистотой долине. Хищники, бежавшие от грозы, видели во мне такого же охотника и далеко обходили стороной.

— Наконец, огонь перестал обрушиваться с небес. Как только утихли его отголоски, я услышал боевые кличи чужаков, пробирающихся через остатки моей полосы препятствий. А потом ваш лорд учуял запах Тысячерукого, шагающего во главе банды орков, и понял, что тварь пытается найти мое тело.

— Да, Тысячерукий искал меня — и нашел! Не желая больше таиться в подлеске, будто ящерица, я выпрыгнул из укрытия и впервые увидел врага вблизи. О, что это было за чудище! Вдвое выше и втрое шире космодесантника, громадная зверюга, вселявшая ужас в солдат на всех фронтах Сориксина IX. Великанские клыки чужака, увешанного цепями со связками рук, были покрыты засохшей кровью и гнилью. В лапе орк держал топор, густо измазанный кровью имперских гвардейцев, а темно-зеленая кожа его казалась такой же узловатой, как истерзанные пулями деревья в джунглях.

— Наши взгляды встретились над тлеющими останками леса, и Тысячерукий понял, что его перехитрили. В чужаке нашлась толика благородства жертвы, поскольку он гневно рявкнул на идущих следом зеленокожих, заставив их отбежать в сторону и не вмешиваться. Я вытащил могучий инеевый клинок, зубы которого прежде принадлежали кракену, сраженному моею рукой. Орк же взвесил в лапе топор, оружие настолько громадное, что оно валило вековые деревья с одного удара. И мы бросились в атаку.

— Удастся ли мне точно передать ярость битвы? Пусть я и красноречив, но сейчас не нахожу слов. Попади чудище в цель, оно развалило бы меня надвое, но ваш лорд не давал врагу такого шанса. Я использовал все финты, все фехтовальные приемы, которым обучился в тренировочных залах Клыка, даже те трюки, что узнал от своего народа, будучи юнцом в племени Дьявольской Рыси. Никогда прежде мне не встречался такой противник, и никогда прежде мне не доводилось так глубоко погружаться в себя за ответом на вопрос: как же одолеть неприятеля?

— Но Тысячерукий был орком, а я — сыном Фенриса. Разозленный моей хитростью чужак попытался разрубить меня от макушки до основания, мощным взмахом топора сверху вниз. Но ваш лорд откатился в сторону, и оружие недруга застряло в обожженной земле! Вскочив на ноги, я занес меч, испустил рев возмездия и вонзил клинок в затылок чудища!

Космические Волки счастливо завопили. Из всех историй они едва ли не больше всего любили рассказы о погибели таких ксеносов.

— Острие вырвалось у него из пасти, и мозги потекли между зубов!

Ещё больше радостных криков.

— И, когда я выдернул инеевый клинок, череп Тысячерукого опустел, глаза его потухли, а топор выпал из мертвых пальцев!

Морские Волки улюлюкали, выли и колотили огромными кружками по столу. Улыбнувшись, Энгир Погибель Кракена запустил руку в кожаный мешок на поясе и вытащил пару морщинистых, узловатых зеленых кистей, втрое больше человеческих. Обе были отрублены у запястья.

— Вот добыча, принесенная мною в Клык! — провозгласил Волчий лорд. — Руки Тысячерукого!

Ульрик проследил за тем, как отсеченные орочьи лапы укладывают в стенную нишу одного из многочисленных трофейных залов Клыка. На протяжении тысячелетий сюда в почти необозримом количестве приносили добычу Космических Волков, совершивших важное убийство или выполнивших критически важную задачу. В роли кураторов выступали трэллы, целая армия которых вела учет, кем и с какого врага был взят тот или иной приз. Гости ордена тоже наблюдали за помещением кистей в хрустальный выставочный стенд, чтобы впоследствии рассказать своим племенам о поразительных, невиданных вещах, снятых или срубленных космодесантниками с неприятелей. Молодежь будет пытаться привлечь внимание Космических Волков подвигами, кто-то из юнцов впоследствии сам завоюет трофеи, и цикл продолжится.

С великой гордостью Энгир Погибель Кракена смотрел, как трэллы опускают крышку стенда. Орочьи лапы оказались рядом с поврежденным шлемом предателя из Тысячи Сынов и отсеченной рукой ненавистного ясновидца эльдар.

Морские Волки триумфально взвыли, когда подношение их лорда Клыку было добавлено к призам тридцатой Великой охоты.

Волчий лорд Берек Громовой Кулак вышел из транспортника, держа в руке боевую глефу эльдарского пирата, которого лично сразил во время штурма космического скитальца «Вивисектор». Вскоре после него прибыла великая рота Харальда Волка Смерти, взявшего в качестве трофея голову мятежного губернатора Трискеля-секундус. Воин, преисполненный насмешливой торжественности, нес свой приз на бархатной подушке. Наконец, вернулся Кьярль Мрачная Кровь, рота которого понесла тяжелые потери в жестоком бою с бандой предателей, Повелителей Ночи. Трофейные залы Клыка этот Волчий лорд украсил двумя дюжинами богохульных сердец.

Ждали только Великого Волка Гримнара. Почти весь орден собрался в крепости, что случалось довольно редко, поэтому Ульрик внимательно наблюдал за порядком в Большом зале, где продолжалось пиршество с выпивкой.

Космодесантники не знали, кто следующим займет место сказителя саг. Прежде бывало, что Волчьи лорды голыми руками и зубами сражались в поединке за право очередности, либо подзадоривали на массовую драку своих воинов, набравшихся эля. В присутствии волчьего жреца никто не решался поднять бучу, но в воздухе висело напряжение. Возможно, когда эль полился бы рекой, Громовой Кулак, обычно сдержанный по меркам Волчьих лордов, поведал бы одну из собственных небылиц, полных бахвальства и удали, чтобы привлечь внимание собравшихся. Бойцы его Великой роты определенно побуждали Берека начать, но пока что их вожак предпочитал сидеть за столом и вгрызаться в куски мяса, принесенные трэллами из нижних пределов крепости.

Один из гостей Клыка встал с места и направился к Ульрику. Это был посланник племени Звездочетов, носивший длинное темно-синее одеяние с капюшоном. Людей из его народа редко видели за пределами хорошо известных им горных тропинок, и, хотя порой из них набирали кандидатов в орден, случалось это нечасто. Из-за малочисленности они больше подходили для службы в волчьих скаутах-одиночках, чем в братских стаях «кровавых когтей» или «серых охотников». Когда-то волчий жрец являлся к этому племени в поисках кандидатов для Приучения-к-крови, но не в последние годы. Удивительно, что Звездочеты вообще направили посланника.

— Лорд Убийца, — начал фенрисиец, — я услышал много историй о подвигах на Великой охоте, которые по возвращении передам своему народу. Мои сородичи будут искать войны, чтобы привлечь взор Клыка, и так мы станем сильнее. Ради этого вы и призвали меня в крепость. Но теперь я узнал, что ваши сказители говорят со священного места, как это в обычае и у нас. Позволено ли обратиться к вам с просьбой о выступлении?

— Это необычная просьба, — ответил Ульрик. — Трэллам Клыка дозволяется рассказывать саги, ведь Леман Русс, в самом деле, приказывал ордену с величайшим уважением относиться к любым повествователям. Но людям, живущим вне крепости, подобная честь предоставляется весьма редко.

— Я понимаю, — ответил Звездочет. — Однако сейчас ни один Волчий лорд не желает занять место у очага, и мне кажется, что боевым братьям только на благо будет услышать голос из мира племен, оставленных ими в прошлом. Он напомнит воинам об их истинной сути.

— Тогда место сказителя твое, посланник, — согласился волчий жрец. — Ты не выказал страха, говоря со мной, и я должен выказать тебе почтение, достойное старейшины твоего племени. Поведай свою историю.

Благодарно кивнув, человек зашаркал к очагу. С виду он казался стариком, давно вышедшим из возраста воина, а на Фенрисе так долго выживали лишь те, кто в молодости были свирепыми и стойкими бойцами. На одежде гостя постукивали костяные амулеты и рунические камни, необходимые для прорицаний, которыми славились Звездочеты.

Шум разговоров стих, когда Космические Волки поняли, что пожилой человек собирается обратиться к ним. Всем было любопытно послушать такого гостя, ведь только старейшие «длинные клыки» помнили, чтобы кто-то из-за пределов Клыка почитал их сагой.

— Мой народ читает по звездам, — начал посланник. — Хотя мы прозреваем грядущее многими способами, именно в небесах скрываются самые надежные истины. Старуха Фенрис смотрит на нас тысячами глаз, и в этой мерцающей пустоте прорицатели находят понимание вещей, удаленных в пространстве или времени. Мой народ прочел по звездам историю, которая, думаю, касается всех вас: услышав саги о подвигах ордена, я понял, что ночное небо даровало нам озарение, относящееся к Великой охоте.

— На самом дальнем пределе всего сущего лежит скалистый и суровый мир, от природы лишенный жизни, и имя ему — Дактила. Но теперь жизнь явилась туда, приняв облик чужаков, которых люди называют тау, и они заселили планету в великом числе. Зачем, я сказать не могу, ибо никто не в силах понять ксеносов, и да будет проклят тот, кто попытается! Руны, прочтенные вашими собственными провидцами, направили на Дактилу одного из вашего числа — Великого Волка Логана Гримнара, и много месяцев ушло у него, чтобы добраться до цели. Там он возрадовался, ведь на планете оказались чужаки, ждущие кары, а Великий Волк более всего любит свежую кровь ксеносов на своем топоре. Там он отдал приказ великой роте обрушиться на врагов с огромной яростью, словно творя возмездие за некую неведомую обиду, и тау бежали в ужасе пред Космическими Волками, спускающимися с небес.

Такого Ульрик от посланника не ждал. Волчий жрец думал, что точные подробности Великой охоты неизвестны народу Фенриса, но Гримнар в самом деле отправился на Восточную Окраину, следуя указаниям рун Ньяла Призывающего Бурю. Случилось это ещё в самом начале тридцатого поиска. Конечно, Звездочеты умело прозревали события минувшего и будущего, а порой и настоящего, происходившие где-то вдалеке. Но, в любом случае, Убийца никогда не слышал о человеке, способном с такой точностью видеть на огромном расстоянии.

Несмотря на эти мысли, волчий жрец не забывал о повелении Лемана Русса, назвавшего место для произнесения саг неприкосновенным. Уважая право сказителя, Ульрик слушал дальше.

— Но силы тау оказались велики, — продолжал человек, — и многих воинов они призвали на фронт. Лорд Гримнар не желал увязать в войне, ведь он пришел не за головами чужаков, но за трофеем, о котором говорили руны. Поэтому Великий Волк скомандовал боевым братьям идти через долины и туннели Дактилы, в движении отражая атаки врага и пробираясь к истинной цели.

— «Серые охотники» встречали наступающих тау шквалами болтерного огня. Ксеносы бросали в бой гигантские шагающие доспехи и воинов, оружие которых стреляло на целую лигу. Они пытались опередить великую роту, устроить засаду на Космических Волков, но «кровавые когти» сражали врагов, когда те закладывали взрывчатку и рыли окопы. Кровь чужаков текла по черным камням Дактилы, и всё же тау не сдавались.

— Первым от их рук пал Свальгар Щербатый. Броня подвела его, и выстрел, подобный стреле из яркой энергии, нашел основное сердце воина. Свальгар пал первым, но не последним. Хотя стая за единственный переход покрыла много лиг и уклонилась от всех попыток неприятеля навязать сражение, Космические Волки погибали один за другим. Продвижение с боем не останавливалось, и не было времени скорбеть по ушедшим. Сыны Фенриса сохраняли в памяти имена убитых, забирали их геносемя и снаряжение, после чего продолжали путь, ведь Логан Гримнар не собирался упускать добычу.

— Наконец, Великий Волк заметил вдалеке свою цель. Он не знал, какой облик примет добыча, но теперь видел перед собой проход в храм, что был древнее человечества — огромные врата, вырезанные в скале. Их покрывали символы языка, на котором никто не говорил уже миллионы лет. Несомненно, руны указывали на это место, и внутри ждал трофей Гримнара.

— Повернувшись спиной ко входу, Космические Волки приготовились оборонять храм. С базы тау на Дактиле прибыли эскадроны могучих бронекостюмов и металлических чудищ, и теперь они собрались для атаки на великую роту Логана Гримнара. «Длинные клыки» подбили машину ксеносов, кружившую подобно стальному орлу, она вошла в штопор и рухнула на отделение воинов огня, взорвавшись пламенным шаром! Громко возрадовались сыны Фенриса, видя, как горят чужаки! Но с каждым мгновением всё больше неприятелей взбирались на перевал над головами космодесантников.

— Тогда Гримнар выбрал шесть героев себе в свиту. Шесть могучих чемпионов из Волчьей гвардии отправились с их повелителем, пока остальная великая рота сражалась. Распахнув врата, запертые на протяжении эонов, Великий Волк шагнул в храм.

— До него доносились звуки бушующей снаружи битвы. Тау окружили братьев Логана, и казалось, что судьбу их решит одна лишь усталость. Словно благородный хищник, загнанный в угол стаей падальщиков, Космические Волки противостояли врагу, который многократно превосходил их числом. И, как могучий зверь погибает не от одного грозного удара, но от множества мелких укусов, так и великая рота приближалась к смерти. Ксеносы не выходили в бой лицом к лицу, кулаком против кулака, как сражаются люди Фенриса. Нет, они разили противников с огромного расстояния стрелами из света, и новые имена быстро добавлялись к скорбному списку, и неясно было, останется ли хоть один Космический Волк, чтобы помянуть их после.

Собравшиеся в зале низко ворчали и сердито поглядывали на сказителя. Космические Волки всегда гневались, слыша истории о гибели братьев от рук чужаков, а сейчас их ещё и произносил посланник какого-то племени из-за стен Клыка. И, хотя воинам всего лишь рассказывали сагу, истинность которой никак нельзя было проверить, повествование Звездочета казалось точным.

Ульрик понимал, что теперь за воинами нужно внимательно следить, так как сказитель забрел на опасную территорию. Когда речь шла о защите доброго имени Великого Волка, сыны Фенриса могли прибегнуть к насилию, и в этом случае Убийца должен был осадить их.

— Шагая по храму, Логан Гримнар ощущал в руках и ногах свинцовую тяжесть после затянувшейся битвы. Он очень долго сражался, но чувствовал с уверенностью, что главнейшее испытание ещё впереди. Чемпионы оставались непоколебимыми, но Великий Волк знал, что и они на грани изнеможения. Пока шла схватка, любой воин из племен Фенриса несколько раз упал бы без сил, и даже Космические Волки не могут биться вечно.

— В подземельях храма они нашли громадный проход. Отвалив в сторону камень, преграждающий путь, Гримнар и его чемпионы увидели обширный зал с аметистовыми стенами. В центре его стоял саркофаг, громадный размером, покрытый грубо вырезанными рунами. Пораженный Великий Волк осознал, что видит надпись на языке Фенриса, старом, но всё же знакомом ему наречии. Руны гласили о героических свершениях того, кто лежал внутри, и оглашали ужасное проклятие тем, кто низверг его в могилу. Повелев свите оставаться у входа, Логан Гримнар сам подошел к саркофагу и расколол крышку ударом Топора Моркаи. Затем он посмотрел на труп, покоившийся в гробнице.

— Облик мертвеца оказался хорошо знаком Великому Волку. Он много раз видел это могучее лицо в исторических записях ордена, но теперь оно увяло и сморщилось, будто пересушенная кожа. Хорошо знал Гримнар и доспехи, в которых был погребен павший, — их темные и тускло-серые цвета древнего легиона Космических Волков, — и могучий инеевый клинок, что ныне лежал возле тела, затупившийся и поблекший в забвении.

— Воин опустился на колени и жутко, обреченно завыл. Впервые в жизни он познал всем сердцем истинное отчаяние, ибо Великая охота закончилась. Логан Гримнар, Великий Волк и верховный король Фенриса, взирал на труп примарха Лемана Русса!

Раздался яростный рев. Космические Десантники изрыгали оскорбления и проклятия в адрес посланника. Кром Драконий Взор перевернул один из громадных пиршественных столов, опрокинув на каменные плиты груды мяса и галлоны эля. Молодой «кровавый коготь» с искаженным от гнева лицом вытащил боевой клинок и зашагал к Звездочету.

— Стой! — крикнул Ньяль Призывающий Бурю. — Место сказителя саг неприкосновенно! Клинок в ножны, брат Фрейгар!

— Этот пёс богохульствовал у всех на глазах! — рявкнул в ответ Эрик Моркаи по прозвищу Темный Волк, разъяренно сверкая черными глазами из-под гривы таких же черных волос. — Он говорил о смерти Лемана Русса. Но Русс поклялся, что вернется к нам в Час Волка! Утверждать, что он мертв, значит отрицать слова самого примарха!

— Но, по воле Русса, никто не вправе поднимать руку на рассказчика историй, — возразил Берек Громовой Кулак. — Хотя мой гнев распаляется, я должен сдержать его, и прошу всех братьев поступить так же.

— Этот человек даже не из Клыка! — заорал брат Кульфрарг, «длинный клык» из великой роты Энгира Погибели Кракена, один из старейших вожаков стай в ордене. — Кто проклянет нас за пролитие его крови? Кто притянет нас к ответу?

— Громовой Кулак и Призывающий Бурю сказали верно, — Ульрику Убийце не пришлось повышать голос, чтобы перекрыть шум. Боевые братья умерили пыл, услышав, что заговорил волчий жрец.

— Никто не вправе причинять вред сказителю историй, — Ульрик шагнул к Звездочету, который за всё это время не пошевелился и не произнес ни слова. — Но я стою в стороне от законов ордена. В отличие от вас, меня уложения Русса не связывают.

Волчий жрец сорвал капюшон с головы посланника.

На месте лица у гостя зияла бесконечная, усыпанная звездами бездна. Казалось, что в ней можно разглядеть всю вселенную. Галактики вращались во тьме, звезды рождались и выгорали, обращаясь в ничто. Понимая, что столь грандиозное зрелище может заворожить его, лорд Убийца отвел глаза — но целые империи могли бы возвыситься и погибнуть за время, понадобившееся ему для этого.

В руке Ульрика возник крозиус арканум, силовое оружие и символ полномочий волчьего жреца. Энергетическое поле с треском пробудилось к жизни, и космодесантник с размаху нанес жестокий, разрубающий удар по телу посланника.

Тот исчез, в мгновение ока перепорхнув на несколько метров в сторону, а крозиус с гудением пронесся сквозь пустоту. Космические Волки уже выхватили ножи и болт-пистолеты, но, когда в Большом зале затрещали выстрелы, Звездочет принялся исчезать и вновь появляться в случайных местах; никто не мог задержать пришельца или попасть в него. Брат Фрейгар, «кровавый коготь», прыгнул на существо, но оно поймало воина щупальцем психической силы и отшвырнуло в стену.

Демон уже не походил на человека, он превратился в фантом, очертания которого обрисовывали завивающиеся полы плаща. Оказалось, что у создания четыре руки, три из которых росли по одну сторону тела, и с их ладоней слетали вспышки многоцветного пламени. Вытянув четвертую руку, пришелец указал длинным черным когтем на брата Бьярки из великой роты Громового Кулака. «Длинный клык», подброшенный вверх, врезался в потолок, а затем со шлепком приземлился на пол.

— Погоди же, демон! — Ньяль Призывающий Бурю запрыгнул на один из пиршественных столов, озаренный бело-синим светом: он держал в обеих ладонях призванные молнии. Первый заряд рунический жрец метнул во врага, словно дротик, и Звездочет в развевающемся одеянии телепортировался в сторону. Вторая молния, вонзившись в потолок Большого зала, развернулась в потрескивающую электрическую клетку и окружила существо прутьями беспримесной энергии.

— Лживы слова демонов! — проревел Ульрик. — Ты пытался вселить в нас отчаяние, но мы увидели твою неправду!

Создание повернуло к волчьему жрецу пустое лицо.

— Нет заблуждения более жестокого, — произнесло оно неясным, переменчивым голосом, — чем истина, в которую не верят.

Между ладонями демона накапливался заряд сине-черной энергии. Клетка Ньяля пока ещё держалась, но через несколько мгновений враг вырвался бы на свободу.

— Да поглотит тебя пасть мирового волка! — вскричал рунический жрец и ударил посохом в пол. В воздухе появилась черная расселина, зев пролома в реальности. Будто трещина, бегущая по леднику, она с ревом понеслась к пришельцу.

«Пастью мирового волка» называлось особенное для фенрисийцев воплощение психической силы, мольба к духу самой планеты поглотить врага и обречь его на забвение, более основательное, чем уничтожение. Ньяль Призывающий Бурю владел этим заклятьем так, как ни один рунический жрец до него. Боевые братья, знавшие, что к этому всё идет, отпрыгивали в стороны от расселины, бегущей по Большому залу.

Демон захихикал, и молниевая клетка рассыпалась. Ударная волна врезалась в Ульрика, сбила его с ног и отбросила в стену позади. Рунический жрец не позволил себе лишиться сознания, желая видеть, что произойдет дальше.

Подняв руку, пришелец остановил трещину, уже почти поглотившую его. Затем он принялся сматывать тьму в клубок, оплетая ею отблеск черной молнии, очень похожей на призванную Ньялем. Следом, будто насмехаясь над Призывающим Бурю, демон метнул в него получившийся заряд. Рунический жрец вскрикнул, когда молния поразила его между глаз, тут же захлебнулся воплем и рухнул наземь.

Лорд Ульрик уже поднялся на ноги, и крозиус в руке Убийцы жарко пылал гневом. Пришелец снова повернулся к нему.

— Отчаяние, — сказал демон. — Истина, ложь — всё это одно и то же. Всё суть отчаяние.

А затем существо, выдававшее себя за посланника Звездочетов, превратилось в быстро вращающийся разряд сине-черной энергии и вылетело в балконное окно Большого зала. Пронесшись над заснеженными землями, прилегающими к Клыку, оно исчезло за окружными горами. Ульрик, успевший выбежать на балкон, заметил последний отблеск возле пика, где лежала челюсть корабля-улья.

Застучали болт-пистолеты Космических Волков, ринувшихся следом за Убийцей, но демон давно уже пропал, скрылся в фенрисийском небе.

Отвернувшись, волчий жрец увидел, что Призывающий Бурю лежит возле упавшего стола, лицом вниз на каменных плитах. Перевернув Ньяля, Ульрик проверил жизненные показатели с доспеха. Рунический жрец выжил, но его сердца аритмично колотились; среди множества мешочков и контейнеров на собственном поясе Убийца отыскал пузырек стабилизирующей сыворотки и ввел дозу в шею раненого. Пульс воина замедлился и стал более размеренным. Когда Ульрик осматривал его зрачки, лицо Призывающего Бурю, выдубленное ветрами Фенриса, было уже не таким бледным.

— Что за создание вторглось к нам? — спросил Кром Драконий Взор, выбираясь из разъяренной толпы у окна.

— Пусть Призывающего Бурю доставят в апотекарион, — ответил Убийца. — Лично проследи за этим. Потом я найду для тебя ответ.

Ульрик лучше всех в ордене изучил подземелья Клыка. Ему приходилось хранить это знание в тайне, поскольку среди сокровищ крепости имелись книги, содержание которых волчий жрец не мог доверить никому. В одной из них безымянный варп-пророк лично описывал свои безумные мысленные странствия, упоминая создание, приходившее к нему в грезах. Это существо с лицом из звезд, способное принимать множество форм, продиктовало автору поэму из миллиона строк, лишившую его рассудка.

Дальше был том, запрещенный Инквизицией, но сохраненный Космическими Волками после атаки на дворец кардинала-отступника. В нем имелся целый каталог созданий, которых ренегат призывал из варпа и заключал с ними сделки ради познания непристойных наслаждений и древних тайн. Одно из них умело воплощаться в обличье любого, о ком думал кардинал, и насмехалось над ним, точно предсказывая жестокую смерть еретика от рук сынов Фенриса.

Имелись и другие книги. Упоминание там, намеки здесь… У существа было много имен, но чаще всего демона называли Перевертышем. Создание, рожденное волей Владыки Перемен — силы варпа, правящей знаниями и ложью. Провозвестник самого беспримесного Хаоса.

Не было ничего загадочного в том, что Перевертыш сумел войти в Клык. Сам волчий жрец пригласил его: возможно, существо целые годы изображало человека из племени Звездочетов, прежде чем получило шанс встать перед Космическими Волками и сплести свой вымысел. А возможно, демон принял облик фенрисийца после того, как Ульрик разослал приглашения, и спрятал труп настоящего посланника в мерзлом сугробе или, разорвав на куски, выбросил в море. В любом случае, враг использовал Убийцу, чтобы войти в крепость и занять место сказителя саг в Большом зале.

Ульрику был хорошо знаком гнев. Никто не мог вырасти на Фенрисе, не познав этого чувства. Верховный волчий жрец должен был держать гнев в клетке, запертым и связанным, чтобы тот не мог одолеть космодесантника и направить к тем же разрушительным и безответственным деяниям, которые он пресекал среди боевых братьев. Но сейчас Убийца чувствовал, как волк рычит за прутьями, распаленный яростью и отвращением; Ульрик испытывал их, понимая, что именно он провел Перевертыша в сердце Клыка.

Волчий жрец изгнал эти мысли, когда подошел к постели Ньяля. Призывающий Бурю по-прежнему оставался в коме.

В миг, когда всё отброшенное демоном неистовство мирового волка пронеслось через сознание воина, его мозг отключился. Другие волчьи жрецы и трэллы апотекариона следили за состоянием тела космодесантника, но собрать его разум воедино мог только сам Ньяль. Никогда прежде Ульрик не видел Призывающего Бурю таким уязвимым: он лежал без доспеха под больничным покровом, привязанный трубками и проводами к автохирургу и медицинскому когитатору, которые стояли возле постели.

— Мы найдем его, брат, — сказал Убийца. — Мы призовем его к ответу. Многие уже пытались, но демон избрал нас орудиями своей погибели. И сыны Фенриса не разочаруют его.

Единственным ответом стало пощелкивание автопера когитатора, прыгавшего по ленте пергамента в такт биения сердец рунического жреца.

— Он лгал, — произнес Ульрик. — Так демон сеет разрушение. Его история о смерти Русса была ложью, и если мы поверим в нее, с нами покончено.

«Нет заблуждения более жестокого, чем истина, в которую не верят».

Слова пришельца должны были заронить зерна сомнений в мысли Космических Волков, заставить их раздумывать над тем, мог ли Русс действительно умереть, а пророчество о возвращении примарха — утратить силу. Враг хотел толкнуть их на путь, ведущий к отчаянию. Однако же, пока Убийца дышал, Перевертышу не суждено было преуспеть.

— Но братья начинают задавать вопросы, — продолжил волчий жрец. — А в небе не видно и следа возвращающегося флота. Воины спрашивают, почему Перевертыш пришел к нам, и чего он хотел добиться ложью о смерти Русса. И, более всего, они задают вопрос, над которым должен задуматься и я.

Обычно Ульрик не произносил этого вслух, но здесь, где мог услышать только Ньяль Призывающий Бурю, он спросил в полный голос:

— Что случилось с Великим Волком?

Бен Каутер Волк в клетке

У ледяного сердца Клыка дыхание Ульрика обращалось в пар. Покои Отдохновения следовало держать в холоде — этого требовали хрупкие технологии, использовавшиеся там. Выйди они из строя, и тела дремлющих разложились бы во сне.

Перед Убийцей находилось вместилище одной из огромных боевых машин. Вдоль каменных стен стояли ряды когитаторных экранов и устройств археотека, которые щелкали и жужжали в полутьме. В самой нише располагался дредноут, соединенный с Клыком сотнями кабелей и трубок. Хотя схожий с двуногим танком великан спал, лишенный вооружения, его грозный облик излучал опасность и гнев.

Ульрик положил ладонь на покрытый изморозью керамитовый саркофаг.

— Брат Бьорн, — произнес волчий жрец, — твой орден нуждается в тебе.

Единственным ответом Убийце стали отзвуки его собственных слов, разнесшиеся под сводами пещеры.

— Ты шагал бок о бок с Леманом Руссом, — продолжил Ульрик. — Ты был там, когда он оставил нас, и слышал его обещание вернуться. А теперь демон, сплетая ложь, утверждает, что Русс мертв, пытается пошатнуть наш дух подобным обманом. Ты можешь положить конец нашему беспокойству, брат. Если ты явишься среди нас и поведаешь саги о примархе, Перевертыш не найдет опоры в наших сердцах.

Волчий жрец знал, что за ним наблюдают. Трэллы ордена, трудившиеся в этих подземельях, были странными и необщительными созданиями, привычными к работе в почти полной темноте и тишине глубинных уровней Клыка. Сейчас они ждали в тенях, выражая безмолвное почтение Ульрику Убийце. Дредноуты, находившиеся здесь, требовали постоянного ухода и наблюдения за системами, которые поддерживали жизнь в смертельно раненых космодесантниках, заключенных внутри; пробуждению любого из них предшествовали многочасовые технообряды. Пусть здешние трэллы редко попадались на глаза Космическим Волкам, исполняемый ими долг был настолько же святым, как и у любого обитателя Клыка.

— Но он облекает ложь плотью правды, — сказал волчий жрец. — Он говорит о том, как Логан Гримнар, Великий Волк, нашел труп примарха на Восточной Окраине. И верно, что Гримнар ещё не вернулся с Великой охоты. Давно уже Великого Волка ждут в Клыке, и никто не знает, где он сейчас — а значит, мы должны найти Логана, пусть даже ясно как день, что Перевертыш расставил нам западню. Мы должны шагнуть в пасть Великого Врага, брат Бьорн, ибо я не вижу иного пути. Если только ты, в своей мудрости, не посоветуешь другой выход. Если только, брат, ты не пробудишься и не заговоришь.

Бьорн не ответил; дредноут не шевельнулся. Ледяные наросты покрывали гидравлические приводы его ног и наплечные гнезда для орудий. Древний воин не просыпался уже целые годы, и перерывы между моментами бодрствования медленно удлинялись на протяжении столетий. Как долго придется ждать следующего пробуждения? Десятилетие? Век?

— Сообщите мне, если что-то изменится, — велел Ульрик трэллам, скрытым в тенях, и направился обратно на верхние уровни, где собирались Волчьи лорды. Если они и надеялись выслушать совет почтенного Бьорна, то эта возможность ушла. Воин не мог или не желал проснуться, и теперь у волчьего жреца остался только один вариант действий.

Одиннадцать Волчьих лордов ордена Космических Волков собрались в Архиве Сражений, круглом помещении, уставленном рядами полок с книгами, в которых содержались саги о битвах и летописи кампаний. Здесь хранились записи о тысячах конфликтов, начиная с Ереси Хоруса и заканчивая только что завершившейся Великой охотой. Лорды, ожидавшие волчьего жреца, стояли за большим круглым столом; обычно такие собрания проходили в Большом зале, перед всеми воинами ордена, но не в этот раз.

Вошел Ульрик, и одиннадцать взглядов опустились в знак уважения. Даже Волчьи лорды признавали авторитет Убийцы, поскольку волчьи жрецы не входили в обычную иерархию ордена, а составляли параллельную командную структуру и могли, при редкой необходимости, приказывать вожакам великих рот.

— Он пробудился? — спросил Берек Громовой Кулак.

На это волчий жрец отвечать не стал.

— Пока мы не знаем, где находится Великий Волк, а Перевертыш ведет свою игру против ордена, — начал он, — бездействие непростительно. Но, поскольку демон уже однажды пробрался к нам, вследствие чего Ньяль Призывающий Бурю до сих пор лежит в коме, я не могу оставить Клык без защиты. Мы уже убедились, что враг достаточно коварен, чтобы проникнуть в стены крепости по собственной воле.

— Тогда оставь почетную стражу, — предложил Энгир Погибель Кракена, — как мы делали на время Великой охоты. Назови одного из нас, и он займет оборону, а остальные тем временем будут рвать Галактику на куски, пока не найдут Великого Волка!

— Нет, — ответил Убийца, — остаться должны вы все. Цель Перевертыша — сломить волю Космических Волков. Если мы рассредоточимся по Галактике, он будет охотиться на нас поодиночке. Орден останется единым: если демон захочет сломить нас, ему придется справиться со всеми разом.

— Я не брошу Великого Волка на произвол судьбы! — прорычал Эрик Темный Волк.

Ульрик не дрогнул под свирепым взглядом лорда Моркаи.

— Великий Волк, несомненно, вернется к нам, как и Леман Русс в Час Волка, — сказал он. — Я лично прослежу за этим: возьму небольшой мобильный отряд, направлюсь на Восточную Окраину, по маршруту, проложенному Ньялем во время рунического гадания, и найду Логана Гримнара. Вы, братья мои, будете защищать Клык и дух нашего ордена — таков сейчас долг, наиболее подходящий вам. Перевертыш сделает новый ход против нас, и скоро, но вы все будете здесь и встретите его.

— Ты хочешь, чтобы я околачивался тут, пока Великий Волк затерян неизвестно где? — Кром Драконий Взор треснул кулаком по столу. — Перевертыш знал о цели Гримнара, и губительные силы уже окружают его! Великий Волк сражается с демонами, предателями и Трон знает чем ещё, а мы должны сидеть и присматривать за Клыком, как толпа служанок?

— Верно, — произнес Убийца. — Таков мой приказ. В отсутствие Великого Волка Гримнара я говорю от имени Лемана Русса.

— Можешь попробовать остановить нас, — вмешался Моркаи, — но нашему повелителю нужна помощь, и горе тому, кто преградит нам путь!

— Готовьте флот! — вскричал Энгир Погибель Кракена. — Грузите припасы на корабли! Выступаем на рассвете!

— Стойте! — рявкнул Берек Громовой Кулак. — Именно Ульрик Убийца забрал меня из родного племени и превратил в Космического Волка. То же самое может сказать большинство из вас. Именно под его покровительством вы стали теми, кем сейчас являетесь. Я верю Ульрику больше, чем самому себе, и если он говорит, что будет искать Великого Волка в одиночку, мне следует повиноваться, как бы мучительно это ни было.

— Но если мы выступим единым фронтом, — возразил Моркаи, — какая сила в Галактике сможет остановить нас?

— Леман Русс велел всем нам склоняться перед волей волчьих жрецов, — напомнил Берек, — но как часто Ульрик пользовался своей властью? Поистине редки случаи, когда он выступал против кого-то из нас. Я верю, что, если уж лорд Убийца решил отдать нам приказ, на то есть весомая причина.

— И кто из нас, — добавил лорд Бран Красная Пасть, — способен разгадать замысел Перевертыша? Всё, в чем можно быть уверенным — он желает вселить в нас отчаяние. Это коварное создание, и мы, конечно, только облегчим ему труд, если в ярости разлетимся по Галактике. Мне, братья, хотелось бы иметь вас под боком, когда демон придет за мной.

— Что бы вы ни решили, — проговорил Ульрик, — повиноваться слову Русса или нарушить его по собственной воле, выбирайте скорее, ибо ни лорд Гримнар, ни Перевертыш ждать не станут.

Никто из Волчьих лордов не ответил. На мгновение показалось, что Кром Драконий Взор выступит против Убийцы, но этот миг прошел и воин прикусил язык.

— Тогда я выберу бойцов для ударного отряда из ваших великих рот, — продолжил волчий жрец, — и возьму «Canis Pax», как один из быстрейших кораблей ордена. Мы отправимся в путь до рассвета. Ваша задача — укрепить оборону Клыка и убедиться, что наши братья духовно готовы к бою. Перевертыш вновь атакует нас, но вы будете готовы к этому.

Варп бушевал.

Ульрик чувствовал это: он совершил множество переходов через Имматериум, соскальзывая в параллельное измерение, чтобы преодолеть огромные межзвездные расстояния, и каждый раз ощущал липнущую к нему нечистоту варпа. Сейчас, когда «Canis Pax» лавировал в переменчивых волнах эфира, Убийца различал почти неслышный скрежет когтей миллиона хищников по обшивке ударного крейсера. В промежутках между этими мгновениями волчий жрец определенно слышал далекий шепот чего-то темного и голодного — оно преследовало корабль, желая полакомиться вкусными кусочками внутри.

В ударный отряд Ульрик отобрал одну стаю «кровавых когтей», ведомую Льефом Каменным Языком, две стаи «серых охотников» под началом Хефа Рассеченной Брови и Тангара Трехпалого, а также нескольких волчьих гвардейцев — Бальдюра Белого Медведя, Всюра Огненную Шкуру, Олафа Бранна, Торда Ледяного Шлема и Брока Дубовое Сердце. Все пятеро были ветеранами, облаченными в терминаторскую броню; они видели войну почти в любом её проявлении на просторах Галактики и неисчислимые годы служили в свитах Волчьих лордов. Убийца выбрал воинов за боевой опыт, а ещё потому, что наблюдал за их возвышением в иерархии ордена, начиная с обрядов посвящения. Волчий жрец знал, что они будут повиноваться ему без лишних вопросов. Кроме того, на «Canis Pax» погрузили немного боевой техники: несколько «Носорогов» и один штурмовой танк «Лендрейдер», а также горстку десантных капсул на случай орбитальной атаки и транспортно-штурмовой корабль «Грозовой волк» для поддержки с воздуха. Отряд, по необходимости, был невелик, но готов противостоять любому неприятелю, ждущему на Восточной Окраине.

Когда Ульрик вошел на мостик через взрывозащитные двери, там нес дежурство Бальдюр Белый Медведь. В рубке управления находилась капитан Асгир, женщина настолько скрюченная годами, что казалось, будто ей не дают упасть только плотные швы флотского мундира.

— Лорд Убийца, — поприветствовала она подошедшего волчьего жреца. — Варп нынче неподатливый, как шкура кракена. Что-то не хочет пропускать нас к цели.

— Но мы не теряем время?

— Достигли точки выхода, — ответила капитан, — хотя шли чертовски медленно. Навигатор Моруан, не сомневаюсь, готов был сорваться на ругань.

Ульрик представил себе корабельного навигатора, прижимающего третий глаз к сенсориуму варп-обзора, бурление мыслей под напором безумия, смысл в котором мог найти только он.

— Перейди в реальный космос как можно быстрее, — произнес волчий жрец. — Ожидается, что после выхода мы окажемся на враждебной территории.

— Ещё несколько экстренных переходов «Pax» выдержит, — согласилась Асгир. — Не знаю насчет экипажа, но ничего, переживут.

Капитан улыбнулась, показав неполный набор зубов. Целую жизнь назад женщина окончила офицерское училище Имперского Флота, но за очень долгое время службы с Космическими Волками она сама стала немного фенрисийкой.

— Не нравится мне всё это, — заметил Бальдюр. Терминаторский доспех волчьего гвардейца покрывали многочисленные следы былых сражений — предыдущие владельцы брони отказывались их удалять, и нынешний поддерживал традицию. На голове у Бальдюра имелся высокий гребень огненно-рыжих волос и раздвоенная борода, типичная для племени Белых Медведей; даже став Небесным воином, он не отходил слишком далеко от обычаев своего народа. — Темные силы угрожают нам.

— Призраки варпа, — отозвалась Асгир. — О них болтают пустотники. Экипаж думает, до моих ушей это не доходит, но я слышу всё, что творится на моем корабле. Возможно, причина задержки действительно в косяке фантомов, севших нам на хвост.

— Я не о том, — Бальдюр покачал крупной головой с боевыми шрамами. Сервоприводы терминаторской брони издали вздох, когда он сложил руки на груди. — Не о том, что нас преследует. О том, что ждет нас впереди.

— Лорд Убийца, — доложила капитан, — мы в зените Имматериума. Лучшего момента не представится.

— Приготовиться к экстренному переходу, — велел Ульрик.

По ударному крейсеру разнесся вой сирен. Благодаря тренировкам матросы знали, что должны зафиксировать снаряжение, после чего принять максимально устойчивую позу. Члены экипажа на мостике запускали навигационные когитаторы реального космоса, одновременно с этим застегивая ремни безопасности. Сам Убийца активировал магнитные замки на сабатонах, прочно закрепившись на палубе, и посмотрел на обзорный экран, желая увидеть, чем поприветствует их Восточная Окраина.

«Canis Pax» яростно содрогнулся, окружающие корабль поля Геллера вспыхнули, и варп-двигатель пробил дыру в завесе между измерениями. У всех возникло ощущение рывка вбок, тошнотворного смещения верха и низа, а затем на экране с треском помех возникло изображение реального космоса.

Звезды занимали только половину картины, поскольку крейсер находился на отдаленнейшей границе Восточной Окраины, у самого предела Галактики. Дальше лежала только бездонная пустота, и лишь пятнышки далеких звездных островов подсказывали, что она не бесконечна. Ходили истории о людях, сошедших с ума на краю Галактики от внезапного осознания того, насколько незначительно бытие человеческого существа.

Ульрик Убийца не чувствовал себя незначительным. Человек, когда-то способный впасть в трепетное восхищение бездной, давно уже был перекован в нечто более могучее.

На краю изображения виднелась лиловая половина диска: Дактила, холодная и скалистая планета, которая вращалась по удаленной орбите вокруг умирающей звезды.

— Капитан, контакты в пустоте! — доложил офицер у поста связи.

— Это «Клык бесконечности»? — спросила Асгир.

Офицер проверил, не исходит ли сигнал от звездолета Великого Волка.

— Ксеносы, — сообщил он.

— Выведи их на обзорный экран, — скомандовал Ульрик.

Изображение сменилось вновь, перед волчьим жрецом промелькнули несколько увеличенных, размытых образов на фоне черноты космоса. Последний из них оказался космолетом величиной с «Canis Pax», окруженным стаей меньших по размеру эскортных кораблей. Линии корпуса звездолета были гладкими и обтекаемыми, словно его создали для океанских маршрутов, а пятнистый узор на красной обшивке напоминал рыбью чешую.

— В самом деле, ксеносы, — произнес Убийца. — Тау.

— Сражался с ними в проливе Колхело, — мрачно вставил Бальдюр Белый Медведь. — Хитроумные и коварные создания. И ведь демон говорил, что Гримнар столкнулся здесь с тау.

— Демоны вплетают правду в свою ложь, — сказал волчий жрец, — чтобы слабые люди верили им.

Но, несмотря на это, сам Ульрик скрипнул зубами, вспомнив слова Перевертыша. Пока что всё, сказанное врагом, оказалось верным.

— Тау выходят с нами на связь, — доложил офицер. — Запрашивают… о встрече.

— О встрече? — переспросил Убийца.

— Один от них, один от нас.

— Передай им, что я не собираюсь чесать языками с чужаком. Мы должны забрать то, за чем пришли, и отбыть.

— Новые контакты! — сообщил другой офицер у навигационного поста. В сферическом голоэкране над его когитатором вспыхнули несколько тревожных красных рун — датчики «Canis Pax» засекли ещё больше чужих космолетов возле Дактилы.

— Обнаружен линкор тау, — объявила капитан Асгир, посмотрев на обзорный экран. — «Canis Pax» — отличный корабль, лорд Убийца, но этот ксенос ему ровня, и он не один.

— Не желаешь выразиться более прямо, капитан? — спросил Ульрик.

— Нам не пробиться силой, мой лорд, — ответила она. — Только не здесь. Чужаки во много раз превосходят нас по пустотному тоннажу и могут атаковать с чертовски огромного расстояния. Мы превратимся в дрейфующий кусок металла, прежде чем выйдем на орбиту Дактилы.

Убийца сделал вид, что углубился в долгие раздумья; на деле же он усмирял волка, рычащего внутри. Величайшим вызовом для любого волчьего жреца была необходимость держать этого зверя в клетке, чтобы разумные советы и даже приказы владыкам ордена не искажались гневом. Неестественное поведение, поскольку ярость была такой же неотъемлемой частью жизни на Фенрисе, как и бури, беснующиеся над ледниками. Но и необходимое кощунство, ведь волчий жрец не смог бы исполнять свой долг, если бы внутренний зверь буйствовал на свободе.

— Свяжись с чужаками, — повелел Ульрик. — Преимущество на их стороне — пока что. Я буду говорить с ними.

Местом встречи послужил транспортник, заякоренный на полпути между «Canis Pax» и флотом тау. Лорд Убийца ждал в пассажирском отсеке, когда появилось судно такого же размера и тоже невооруженное. Прозвучал гулкий удар по корпусу, и аппарат ксеносов состыковался с челноком Космических Волков, а затем из воздушного шлюза раздалось шипение, признак восстановления атмосферы.

Ульрик явился на встречу один: даже пилотом транспортника был однозадачный сервитор, а не кто-нибудь из экипажа «Canis Pax». Волчий жрец пошел на риск, зная, что окажется уязвимым перед чужаками. Возможно, в переходном шлюзе сейчас находилась боевая машина или даже взрывное устройство — но тау, как правило, соблюдали дипломатический протокол, пусть это и служило им лишь для более коварных предательств. Дело было не в том, что Убийца доверился честности ксеносов при ведении переговоров; волчий жрец знал, что поступить так в их интересах.

Воздушный шлюз открылся. Вошедшее создание имело примерно гуманоидный облик, за исключением копытец вместо ступней и четырех пальцев на руках. Под одеяниями золотистого цвета, украшенными пышным шитьем, чужак носил темно-красную нательную броню. На боку нагрудника у него висел нож, убранный в ножны, а лицевая пластина шлема представляла собой ровный овал костяного оттенка. Не считая клинка, который выглядел церемониальным или служил знаком различия, оружия у существа не было.

Ксеноса сопровождали два парящих дрона, устройства дисковидной формы, усыпанные по окружности датчиками, напоминающими глаза. Несомненно, они передавали всё происходящее на флот тау.

— Что ты такое? — спросил Ульрик.

Чужак снял шлем, под которым оказалось сине-серое лицо с безгубым ртом, вертикальной щелью на месте носа и огромными глазами, похожими на отполированные черные камни.

— Я шас’эль Дал’ит Сона Малкаон, — произнес он на низком готике с легким акцентом, — командующий флотом. Этот мир находится под защитой Империи Тау.

— У вашего рода имеются касты, — заметил Убийца. — И ты не из касты дипломатов.

— Наш посланник касты воды погиб в бою, — ответил шас’эль. — Таким образом, от имени Империи Тау говорю я.

— Что вам нужно на этом мире?

Выражение лица Соны Малкаона изменилось, но Ульрик не смог понять мимику чужака.

— Я ответил на твои вопросы, и желал бы такой же откровенности. Кто ты такой, и зачем вы здесь?

— Ульрик Убийца из Космических Волков, сын Фенриса. Я ищу одного из наших, Великого Волка Логана Гримнара.

— Должно быть, это гуэ’рон’ша, напавший на мой народ, без причины или объявления войны, — произнес шас’эль.

Волчий жрец не дрогнул, но слова ксеноса оказались тяжким ударом. Космические Волки были на Дактиле и сражались с тау; всё, как говорил Перевертыш.

Но рано или поздно Ульрик докопается до лжи, иначе и быть не может. Демон, даже если бы захотел, не сумел бы произнести одну лишь правду. Он, обманщик по своей природе, не мог изменить себя, как Убийца не мог перестать быть Космическим Волком. Каждый шаг, сделанный к концу этой истории, приближал волчьего жреца к истине. Когда Ульрик доберется до неё, все планы Перевертыша выйдут на свет.

— Я не хочу сражаться с тобой, — сказал Убийца. — Когда мы отыщем Великого Волка, то уйдем отсюда.

— А потом вернетесь, — ответил чужак, — и уничтожите нас. Так всегда поступает ваш Империум.

— Мы…

— Вы покинете систему, — перебил шас’эль. — Вы не будете ничего требовать от нас. Вы не получите ни убежища на нашем мире, ни позволения обратиться к нашим правителям, ни защиты от наших орудий. Разворачивай корабль, Космический Волк, и улетай, или вас разнесут на куски в пустоте. Здесь не нужны речи водной касты. Здесь не нужны дипломаты. Ты повинуешься или ты умрешь. Так Империум ведет переговоры, верно? Думаю, стиль тебе хорошо знаком.

— Дайте нам забрать тела погибших, — сказал Ульрик. — На нашем месте вы бы просили о том же.

— Мы ни о чем бы вас не просили, — возразил тау. — Я пошел на эту встречу, чтобы увидеться с тобой лицом к лицу, поговорить, как воин с воином, и избежать нового ненужного кровопролития. Если в тебе есть сколько-то чести, о которой так любит рассуждать твой Империум, ты сохранишь жизни своих бойцов, проглотишь собственную гордость и оставишь эту планету Империи Тау, правящей здесь. Будь я из касты воды, то, конечно, говорил бы дольше, но я из касты огня и знаю только войну. Поэтому переговоры окончены.

С этим шас’эль Малкаон отвернулся и зашагал к переходному шлюзу в сопровождении пары дронов.

— Подожди, — произнес Убийца. — Когда встаешь на пути у одного Космического Волка — встаешь на пути у нас всех. Мы не похожи на людей Империума, которых ты, возможно, встречал в прошлом. Мы поклянемся преследовать тебя до самого края Галактики.

— Ты уже на краю Галактики, Космический Волк, — отозвался ксенос. — И мы можем быть настолько же злопамятными.

Дверь шлюза с шипением закрылась.

— Чужак говорил правду, — сказала капитан Асгир. — Они в силах уничтожить нас, если захотят.

— У нас один из быстрейших кораблей ордена, — заметил Ульрик. — Сможем ли мы уйти от них?

Женщина посмотрела на лица космодесантников, собравшихся в помещении для дежурных расчетов. Огромным воинам в доспехах было тесно в обычно просторной комнате, увешанной старинными звездными картами и личными трофеями Асгир, собранными за целую жизнь командования звездолетами. Помимо Убийцы, здесь стояли вожаки стай из его отряда — Хеф Рассеченная Бровь, Тангар Трехпалый и «кровавый коготь» Льеф Каменный Язык.

— Мы сумеем обогнать линкор, — ответила Асгир, — но остальной их флот успеет перекрыть нам путь. Куда бы мы ни направились, ксеносы смогут достать нас и накрыть залпами.

— Возможно ли укрыться на дальней стороне Дактилы? — спросил Каменный Язык. Обычно члены стаи «кровавых когтей» были молоды годами, поскольку безрассудность юных фенрисийцев наиболее подходила для их основной задачи, ближнего боя. Льеф был намного старше подчиненных, поскольку выказал такие навыки резни лицом к лицу с врагом, что, в отличие от большинства ровесников, избежал перевода в «серые охотники». Нижнюю половину его лица, по обычаю племени Каменных Языков, покрывала кроваво-красная татуировка, а на ушных серьгах подрагивали костяшки пальцев сраженных врагов. — Флагман Красной Пасти провернул такое в сражении за пролив Гул-Мар.

— Красной Пасти противостояли не тау, — возразила капитан. — Да, можно укрыться от корабельных датчиков в сенсорной «тени» Дактилы, но нас будут постоянно сканировать с поверхности. У ксеносов там имеется станция, которая начнет отслеживать «Canis Pax» на каждой миле пути. Никто на борту даже в гальюн сходить по-тихому не сумеет.

— Станция, значит, — произнес Рассеченная Бровь, один из вожаков «серых охотников». — Всего одна?

— По данным планетарного сканирования, там единственный центр управления и несколько радаров, перекрывающих всё пространство над Дактилой, — пояснила Асгир.

— Центр управления мы можем уничтожить, — указал Льеф.

— Только не с орбиты. Флот расстреляет нас прежде, чем подберемся достаточно близко. Кроме того, база накрепко защищена множеством зенитных комплексов.

— Прекрасно, — отозвался Каменный Язык. — Мало удовольствия в битвах, выигранных с орбиты.

— Говори за себя! — возразила женщина. — Лично меня по ночам согревают воспоминания о ксеносах, испаренных с расстояния в тысячу миль.

— Хотя мне неприятно перечить госпоже капитану, — вмешался Тангар, — чрезвычайно прискорбно будет покинуть Дактилу, не оросив её скалы кровью ксеносов.

Трехпалый был надежным, предсказуемым «серым охотником», уважающим иерархию ордена. Он не имел воображения, но на него можно было положиться, и Ульрик считал это положительным качеством. Растрепанная рыже-бурая грива Тангара свисала на многочисленные почетные знаки, прикрепленные к доспеху.

— Как долго «Canis Pax» продержится в случае нападения тау? — уточнил волчий жрец.

— Если они бросят на нас всё, что имеют? Двенадцать часов. Потом кончится боекомплект, и эти плоскомордые гроксотрахи смогут делать с нами, что пожелают.

— Значит, уложимся в двенадцать часов, — сказал лорд Убийца. — Трехпалый и Рассеченная Бровь, останетесь на борту для отражения возможного абордажа.

— А где буду я? — опасно улыбаясь, спросил Каменный Язык.

— Со мной и волчьими гвардейцами, — сказал ему Ульрик. — На Дактиле.

Это был самый унылый мир в Галактике. В небе Дактилы висела умирающая звезда, похожая на тлеющий красный глаз, который слезился болезненным светом. Сама планета представляла собой груду расколотых скал, сдавленных в форме неровной сферы. Судя по руинам городов, ещё цепляющихся за уцелевшие континенты, когда-то здесь имелось значительное имперское население, но спустя какое-то время после колонизации мир начали растягивать неожиданно возникшие гравитационные приливы и отливы. Поверхность раскололась, люди вынужденно покинули Дактилу, и теперь она была пуста и мертва — высушенный скелет планеты, усеянной развалинами.

Логана Гримнара направило сюда руническое гадание Ньяля Призывающего Бурю. Трон знает, что в этом мире могло привлечь Великого Волка, но Ульрик был уверен, что уж точно не труп Лемана Русса. Впрочем, здесь определенно имелось нечто, нечто, способное достаточно сильно потянуть за нити судьбы, чтобы заставить руны Ньяля указать на Дактилу.

Возможно, эта же тайна подогревала интерес ксеносов к мрачной планете. Их постройки усыпали каменистую поверхность, оседлав горные вершины или воспарив на якорях в разреженных верхних слоях атмосферы. Казалось, что даже предприимчивые тау едва держатся на Дактиле; их длинные тонкие передатчики и антенны сканеров напоминали обрывки паутины, которую вот-вот сдует солнечный ветер.

Одной из немногих стабильных областей оказался южный полюс, широкое скалистое плато, покрытое расколотыми руинами имперских зданий. Некогда здесь возвышался могучий город, ныне обратившийся в развалины. Именно там чужаки расположили свой оперативный центр: несколько соединенных между собой куполов под защитой дронных турелей и истребителей, размещенных в ангаре. По данным наблюдений с «Canis Pax» стало ясно, что стандартная высадка на транспортнике или десантно-штурмовом корабле окажется самоубийством — учитывая высокое технологическое развитие тау, их ПВО смело бы челнок с небес.

К счастью, Космические Волки ничего не делали по стандарту. Все десантные капсулы ударного крейсера были подготовлены и установлены в пусковых отсеках, а затем, когда «Canis Pax» уходил от погони над диском Дактилы, сброшены на поверхность.

Двенадцать минут спустя они приземлились у рассчитанной границы видимости зенитных установок тау, в глубоком ущелье, окутанном черными тенями. Так Космические Волки вторглись на Дактилу во второй раз.

Льеф Каменный Язык осторожно сполз обратно с вершины кряжа. У основания скалы ждали его «кровавые когти», проявлявшие необычное терпение. Из-за разреженной атмосферы воинам пришлось надеть шлемы, хотя молодые Волки, любившие браваду, часто шли в битву с обнаженными головами. Сейчас они размалевали лицевые пластины черными и красными полосами, боевой раскраской, обычно наносившейся на кожу.

— Патруль дронов миновал нас, — воксировал Льеф. — Но незамеченными внутрь пробраться невозможно, ксеносы поднимут тревогу уже через пару минут.

— Тогда покажем тау, как нужно сражаться, — ответил Ульрик, находившийся дальше по кряжу. Рядом с Убийцей ждали волчьи гвардейцы в огромной терминаторской броне. — Возглавь наступление, брат Каменный Язык.

Льеф издал долгий, нарастающий вой, усиленный вокс-сетью отряда. К нему присоединились «кровавые когти», и, как только звук достиг крещендо, Каменный Язык воздел силовой меч и пробудил к жизни его энергетическое поле. Вслед за этой вспышкой стая молодых Волков устремилась вниз по склону и дальше, на плато.

Конечно, лучше было бы атаковать с использованием бронетехники. Конечно, лучше было бы сбросить десантные капсулы прямо над целью. Но ПВО ксеносов лишило космодесантников обеих возможностей, поэтому «кровавые когти» неслись в авангарде отряда по открытой местности в направлении комплекса, с наибольшей вероятностью являющегося центром управления тау. Ударная группа не могла даже задействовать поддержку с воздуха — чужаки в мгновение ока сбили бы «Грозового волка». Всё придется решать на поверхности.

— Где же вы, ксеносы? — рычал на бегу Каменный Язык. — Моя десница обленилась без чужацкой плоти, которую можно порубить! Неужели вы хотите, чтобы мои братья сделались жирными и праздными, будто перекормленные псы? Покажитесь, дайте нам обуздать собственные тела, рассекая ваши!

За молодыми воинами следовали волчьи гвардейцы, построившиеся вокруг Ульрика. Их задача состояла не только в уничтожении тау, но и в защите лорда Убийцы; когда дрон ксеносов метнулся к отряду, Брок Дубовое Сердце сбил его очередью из штурмовой пушки. В разреженном воздухе звуки стрельбы показались до странности тонкими, приглушенными хлопками.

Ближайший купол, одно из небольших строений на окраине комплекса, находился на расстоянии короткой перебежки от Космических Волков. Секция здания вдруг отъехала в сторону, и за ней обнаружился кадр воинов огня с дальнобойными импульсными винтовками. С флангов пехотинцев прикрывал эскадрон из дюжины дронов, каждый из которых был оснащен парой автоматических орудий. Командир отделения тау активировал какое-то переносное устройство, и из грунта перед куполом выскочили ряды бронированных панелей, мгновенно образовав укрытия для чужаков.

— Ложись! — скомандовал Ульрик.

Льеф почти отдал «кровавым когтям» приказ атаковать, врубиться в ксеносов, невзирая на вражескую стрельбу. На расстоянии тау превосходили космодесантников в огневой мощи, но в ближнем бою шансов не имели — Каменный Язык знал это, и наверняка жаждал пополнить личный счет убийств в рукопашной схватке. Но, прежде чем молодые Волки добрались бы до врага, их изрешетили бы импульсными очередями. Возможно они победили бы, но ценой гибели многих боевых братьев, чего лорд Убийца не мог допустить. Только не здесь и не сейчас. Жизнь любого Космического Волка была ценнее жизней сотни этих ксеносов.

Поэтому волчий жрец приказал им занять невысокие укрытия во впадинах на плато и за разбросанными валунами, и «кровавые когти» подчинились, переборов инстинкты.

— Волчья гвардия — огонь! — Ульрик указал крозиусом в сторону тау, но стоявшие позади терминаторы не особенно нуждались в инструкциях. Дубовое Сердце раскрутил стволы штурмовой пушки, остальные воины навели штурмболтеры.

Орудие Брока накрыло бронированные баррикады грохочущим шквалом огня. Маленькие взрывы снарядов, вылетающих из штурмболтеров, заставили тау броситься в укрытия; два дрона рухнули, сраженные бурей металла.

— «Кровавые когти», вперед! Сокрушить их!

Последние заряды пронеслись над головами молодых космодесантников, и братья Каменного Языка тут же вскочили на ноги. Устремившись вперед, они на бегу открыли огонь из болт-пистолетов, а несколько воинов метнули осколочные гранаты, детонировавшие в ярких облаках смертоносного металла. Тау едва успели подняться, когда «кровавые когти» налетели на них.

Большинство ксеносов даже не успели нажать на спуск. Стрелковые дроны, правда, поливали космодесантников огнем, но с этим Ульрик ничего не мог поделать. Ему оставалось верить, что броня защитит молодых Волков в эти несколько опасных мгновений, а затем собрать геносемя павших, чтобы они не погибли бесследно.

Перепрыгнув баррикаду, Льеф приземлился точно на командира отделения тау, которого опознал по бирюзовым вставкам на красном доспехе. Придавив чужака к земле, Каменный Язык прикончил его вертикальным ударом клинка. Во вспышке силового поля меча космодесантник разглядел очертания других «кровавых когтей», с разбегу бросающихся в бой.

Всё закончилось в считанные секунды. Молодые Волки просто растерзали врагов: хотя любой воин огня был смертельно опасным противником, пока смотрел на них через прицел импульсной винтовки, в ближнем бою с разъяренными «кровавыми когтями» ни один тау справиться не мог. Они вырывали руки из суставов, вскрывали грудные клетки цепными мечами. От почти уничтоженного тела командира отделения остались только ноги, опаленные обрубки рук и голова — так силовое поле воздействовало на кости и плоть.

Волчья гвардия не присоединилась к атаке. Ветераны стояли рядом с Ульриком, расстреливая парящих дронов короткими очередями. Благодаря штурмболтерам и пушке Дубового Сердца, пятеро космодесантников обладали во много раз большей огневой мощью, чем столько же неулучшенных солдат.

После того, как дроны были разбиты вдребезги, волчий жрец присоединился к «кровавым когтям» на баррикаде. Молодые воины справились хорошо — кровь тау растекалась большими лужами по земле, её брызги виднелись на стенах купола у входа. Внутри, помимо рядов чужацких устройств, о предназначении которых Убийца мог только догадываться, обнаружилась запертая дверь в крытый переход, соединяющий здания. Их путь внутрь комплекса.

— Открой ворота, брат Белый Медведь, — велел Ульрик.

Бальдур был вооружен цепным кулаком, массивной силовой перчаткой с цепным клинком, укрепленным на запястье. Когда волчий гвардеец всадил оружие в дверь, завывшие зубцы и энергетическое поле, работая в паре, быстро прогрызли армированное укрепление тау. За несколько секунд Космический Волк вырезал прямоугольник, в который мог пройти боец в терминаторской броне.

Убийца уже слышал сигналы тревоги и приказы на языке чужаков, разносящиеся по базе. Атака началась около двух минут назад, но ксеносы уже отреагировали на неё. В делах военных тау были умными и проворными созданиями, способными приспосабливаться к изменяющимся условиям. Кроме того, они обладали невероятно развитыми технологиями, но в этом сражении должна была победить фенрисийская ярость — ярость и быстрота.

Ульрик почувствовал, как внутренний волк рычит в глубине сознания. Зверь хотел оказаться на свободе, повести Убийцу в бешеную атаку через комплекс тау. Волчий жрец вырезал бы всех попавшихся ему чужаков, волоча за собой в наступление «кровавых когтей» Каменного Языка. Но Ульрик не мог открыть клетку, ему надлежало оставаться противовесом для безрассудного Льефа. Без него Космические Волки превратились бы в стаю упрямых псов и, погнавшись за первой попавшейся добычей, оказались бы на прицеле у воинов огня.

Первым в отверстие шагнул лорд Убийца. Проход, вдоль стен которого тянулись трубы и кабели, разветвлялся в паутину соединенных туннелей. В центре её, судя по данным сканирования, находился всевидящий «глаз» тау, единственный источник информации о происходящем над Дактилой. Задачей Ульрика было выколоть его, чтобы уберечь «Canis Pax» от уничтожения и сохранить шанс на спасение Логана Гримнара.

— Пытаются обойти нас, — воксировал Бальдюр Белый Медведь. — Я их чую. Думают, что могут загнать фенрисийцев в угол, будто крыс в норе!

— Продолжаем движение, не дадим тау направить нас под перекрестный огонь, — отозвался волчий жрец. — Они не могут сравниться с нами в воинском умении, вот и пытаются одолеть коварством.

— Не родился ещё ксенос с умом острее моего клинка! — прорычал в канале связи Каменный Язык. Ульрик хорошо знал нотки, звучавшие в голосе «кровавого когтя» — волк Льефа вырвался из клетки и тащил его за собой. Воина Фенриса, наполненного таким неистовством, невозможно было удержать.

Путь ударному отряду преградили тяжелые взрывозащитные двери, закрытые в ответ на вторжение Космических Волков. Убийца и остальные находились неподалеку от центра комплекса, и туда вел только один путь.

Бальдюр, не дожидаясь приказа, начал орудовать цепным кулаком. Эти ворота держались лучше предыдущих, и, пока Белый Медведь прорубался через армированные плиты, его осыпали фонтаны искр. Космодесантники, как могли, укрылись среди труб системы охлаждения и ящиков со снаряжением.

Вскоре Ульрик заметил в конце коридора за их спинами бойца тау, ныряющего за преграду. Чужака сопровождали несколько дронов, оснащенных длинноствольными вариантами импульсных винтовок воинов огня. На лицевой пластине ксеноса имелся комплект светящихся оранжевых линз, походивших на модуль наведения или увеличения.

Затем в коридор затолкнули передвижные проекторы, над которыми вспыхнули полотна мерцающей молочно-белой дымки, скрывшие передвижения тау. Из тумана вылетел импульсный разряд, вонзившийся в стену рядом с одним из «кровавых когтей» Льефа. Второй сгусток энергии попал в другого молодого воина, и тот распластался на полу, взревев от боли и гнева. Ещё два выстрела нашли Всюра Огненную Шкуру, причем один из них пронзил наголенник. Волчий гвардеец упал на колено, злобно ворча через сжатые зубы.

— Мы не жертва в западне! — вскричал Каменный Язык. — Они загнали в угол хищника, который бросится на них и пожрет!

Льеф выхватил силовой клинок, и его бойцы изготовились к атаке.

— «Кровавые когти», ярость Фенриса, тут на полу недостает оторванных чужацких голов!

Схватив вожака стаи за горжет, Ульрик придавил его к стене.

— Ты не рванешься на их пушки, — низким, но могучим голосом произнес волчий жрец. — Мы остаемся вместе. Мы сражаемся, как единое целое. Если они заставят нас растянуть силы, то перебьют поодиночке. Похорони свой гнев — мы здесь не затем, чтобы отдавать жизни твоих воинов за горстку дохлых ксеносов.

Ещё несколько разрядов попали в цель. Третий «кровавый коготь» был ранен в горло и схватился за входное отверстие в сочленении между шлемом и горжетом. Огненной Шкуре сгусток энергии вонзился прямо в наплечник: Всюр, словно бронированная стена, прикрывал своим телом Белого Медведя у дверей.

Застучали болт-пистолеты, посылая вдоль коридора ответные снаряды, но из-за поля, искажающего свет, никому не удавалось точно прицелиться в тау. Штурмовая пушка Дубового Сердца посылала очереди в дымку, но и он стрелял наугад, так что дроны-снайперы всё ещё вели огонь. Примерно каждый третий их выстрел оказывался точным — один из энергоразрядов отколол немаленький фрагмент от наплечника Ульрика и начисто срезал сопло теплообменника с наспинного ранца.

Показалось, что прошли часы, прежде чем Бальдюр наконец сдвинул плечом вырезанный кусок дверей. Лорд Убийца вновь повел отряд, а снайперские разряды с жужжанием и визгом проносились у него за спиной.

Внутри, несомненно, оказался нервный центр всех операций тау на Дактиле. Огромная круглая комната была уставлена концентрическими рядами чужацких когитаторов технологичного вида. Повсюду виднелись экраны, причем мониторы, расположенные на изогнутом потолке купола, демонстрировали огромные изображения орбитального пространства. Строчки информации, бежавшие по каждому дисплею, сливались в блестящем калейдоскопе всевозможных цветов.

Ксеносы подготовились к встрече: за рядами когитаторов Космических Волков поджидали создания, совершенно непохожие на тау. Это были насекомообразные существа больше двух метров ростом, в рельефных синих панцирях, с когтистыми лапами и жужжащими крыльями, а также шестью фасетчатыми глазами, под которыми располагались жвалы. В укрытиях находилось больше дюжины чужаков, все с громоздким вооружением бластерного типа и в сегментированной нательной броне, несомненно, изготовленной тау.

— Вспомогательные войска, — передал Белый Медведь, входя в центр управления. — Ксеносы из Империи Тау, веспиды.

Когда противник открыл огонь, Ульрик перепрыгивал через первый ряд когитаторов. Чужаки взмыли над полом, паля со всех направлений, и воющие пучки энергии проносились мимо бегущего и перекатывающегося волчьего жреца.

Следующим в зал ворвался Огненная Шкура, которого прикрывал Дубовое Сердце. Брок выпустил по веспидам несколько очередей из штурмболтера и сразил двух ксеносов, не успевших метнуться в сторону от потока разрывных снарядов. Раненые создания повалились наземь, и к ним бросились «кровавые когти», ведомые Льефом Каменным Языком. Затем в комнату вошли Торд Ледяной Шлем и Олаф Бранн из Волчьей гвардии; накрыв купол стрекочущим шквалом болтов, они заставили тварей спуститься вниз, к ждущим цепным мечам молодых фенрисийцев.

Кровь чужаков хлынула на панели управления. Взобравшись на когитатор, Льеф прыгнул и ухватил веспида за отставленную ногу. Стянув противника вниз, Космический Волк ловко рассек его надвое поперек брюха взмахом силового клинка.

В командный центр стягивались подкрепления ксеносов. Появилось отделение тау в сопровождении других наемников — долговязых, птицеподобных созданий, которых в Империуме называли крутами. Рядом с дисциплинированными воинами огня эти существа, увешанные побрякушками и украшениями из перьев, выглядели дикарями. Вооружены они были костяными и бронзовыми ножами, как раз для ближнего боя, которого сами тау избегали. Один из крутов держал на поводках троих зверей, таких же свирепых и покрытых чешуей, как и он сам. Твари зарычали подобно бойцовым псам, и хозяин спустил их на фенрисийцев.

Гончие крутов понеслись к Космическим Волкам. Лорд Убийца взвесил в руке крозиус арканум, силовое оружие, бывшее также символом власти волчьего жреца. Позолоченный череп волка в навершии окружало энергетическое поле, потрескивающее бело-голубыми разрядами.

Одна из гончих бросилась на Ульрика, широко разинув клювоподобную пасть. Не дав ей сомкнуться, волчий жрец встретил тварь взмахом крозиуса, сломал ей челюсть и вышиб мозги. Мертвый враг рухнул на пол, и второго зверя Убийца встретил уже с плазменным пистолетом в руке.

Оружие вздрогнуло, посылая сгусток перегретой плазмы в плечо гончей. Он прожег кожу, мышцы и кости создания, которое с глухим стуком повалилось наземь в метре от Ульрика. Пока соленоиды пистолета набирали заряд, космодесантник, пригнувшись, шагнул вперед и опустил крозиус на хребет твари. Силовое поле разрушило хрящи, удерживавшие позвоночник зверя, и нижняя часть его спины просто исчезла.

«Кровавые когти» сошлись с крутами в жестоком, грохочущем рукопашном бою. Цепные мечи вгрызались в плоть чужаков. Ножи ксеносов искали слабые места в сочленениях и швах силовой брони. Льеф Каменный Язык стоял на пульте управления и рубил силовым клинком дикарей, пытавшихся окружить его.

— Волчья гвардия! — скомандовал лорд Убийца. — Уничтожить воинов огня! Очистить это место!

Ветераны ордена обрушили на тау град болтерных снарядов. В ответ устремились немногочисленные импульсные очереди, но волчьи гвардейцы не стали пригибаться и отчаянно искать укрытия, как поступили бы другие воины — непреклонные терминаторы, веря в свои доспехи, надвигались на чужаков.

Тау были организованными и умелыми солдатами, ветеранами бессчетных сражений, великолепными образчиками воинских умений своей расы. Но никогда прежде они не сталкивались ни с чем, подобным Волчьей гвардии.

Превозмогая болезненные раны, Огненная Шкура с ревом снес кожух разбитого когитатора и продолжил стрелять на ходу. Рядом с ним шагал Бальдюр, а позади ступал Дубовое Сердце, разрывая всё вокруг шквалами болтов из штурмовой пушки. Осколки разрывных снарядов, казалось, заполнили весь купол, но волчьи гвардейцы двигались сквозь бурю, пока не подошли к тау на расстояние удара силовым кулаком.

У Всюра кровоточили ранения от импульсных разрядов, но боль, казалось, только придавала ему сил. Занеся руку, он ударил воина огня силовым кулаком прямо в грудь, после чего швырнул полученную алую массу в один из больших экранов орбитального обзора. Изображение звезд над Дактилой раскололось, кровь ксеноса заляпала стену. Ударив сверху вниз штурмболтером, Огненная Шкура расколол череп второму тау.

Поймав последнюю гончую крутов на цепной кулак, Бальдюр отбросил её прочь. Пока куски зверя летели под куполом, Ульрик подбежал к Белому Медведю и оказался посреди тау. Выстрел из плазменного пистолета сразил одного воина огня, ещё троих Убийца разбросал широким взмахом крозиуса.

В пылу битвы очень непросто было удерживать внутреннего волка в клетке. Космодесантники ведь явились сюда не за головами чужаков — их цель состояла в ослеплении радаров тау, наблюдающих за небесами Дактилы, и Ульрик не мог позволить отряду рассредоточиться в погоне за врагами ради самой погони. Сыну Фенриса хотелось утонуть в берсеркерской ярости своего народа, залить пол кровью ксеносов, но волчий жрец подавлял это желание и оставался сосредоточенным.

Командир воинов огня пытался управлять гибнущим отделением из арьергарда и посылал в неприятелей разряды из скорострельного карабина, пока волчья гвардия сжимала кольцо, а линия обороны крутов прогибалась под ударами «кровавых когтей». Отыскав офицера в суматохе, Убийца зашагал к нему, отбрасывая прочь тау, пытавшихся преградить дорогу.

Лидер ксеносов начал отступать к двери, через которую подкрепления ворвались в купол. Он стрелял на ходу, и импульсные разряды с треском и стуком врезались в нагрудник Ульрика. Тау бросил взгляд за спину волчьему жрецу, потом снова посмотрел на него — и в этот миг Убийца понял, что чужак изменился.

Там, где только что была гладкая поверхность визора, появилось озерцо бесформенной тьмы. Оно вело сквозь череп тау в иную реальность, где догорали древние звезды и расцветали новорожденные туманности. Этот проблеск бесконечности, образ бездны за гранью бездны, мог поглотить человеческий разум обещаниями безбрежных возможностей.

Ульрика он не поглотил. Воле космодесантника могли позавидовать почти все сыны Фенриса, она обрела форму в ледяных объятиях его родного мира и закалилась в битвах против наисвирепейших демонов. Воин не мог попасть в ловушку видения или испытать отчаяние. Он был волчьим жрецом. Он был Убийцей.

Оторвав взгляд от тьмы, Ульрик тряхнул головой, прогоняя туман из мыслей. Не так давно он уже мельком видел ту же самую картину, когда сорвал капюшон с головы самозванца, выступавшего в Большом зале Клыка.

Демон. Перевертыш. Здесь, на Дактиле.

Волчий жрец почти машинально отбросил в сторону крута, прыгнувшего на него с занесенными клинками. Он не заметил, как на бегу раздавил тяжелыми сабатонами воина огня. Ульрик не видел ничего, кроме демонического создания, не слышал ничего, кроме отголосков смеха Перевертыша, раздававшихся в Большом зале.

Волк вырвался из клетки. Лорд Убийца чувствовал, как распадаются оковы зверя в его сознании. Теперь Ульрик несся через помещения базы, словно охотник, преследующий добычу по фенрисийскому леднику. Он пролетал мимо рядов чужацких устройств и разбегающихся группок рабочих-тау. Командир воинов огня оставался чуть впереди — на открытой местности волчий жрец уже догнал бы его, но комплекс был тесным, а существо знало обстановку.

Итак, демон последовал за космодесантниками на Дактилу, чтобы захлопнуть ловушку, подготовленную здесь. Убийца перехитрил тварь, приказав основным силам ордена остаться на Фенрисе, а теперь пришло время довершить триумф над Перевертышем, уничтожив его физическое тело. Если враг способен был испытывать сожаление, он пожалеет о том, что вообще выбрал Космических Волков целью своих игр.

Добыча метнулась в дверь, которая немедленно начала опускаться за ней. Бросившись на пол, Ульрик скользнул следом, принял пластину на плечо и с ревом толкнул вверх. Пока космодесантник пробирался дальше, приводы двери визжали и пускали клубы дыма.

Он оказался снаружи купола, на участке каменистого плато между строениями базы. Повсюду виднелись развалины древних имперских зданий, небо над головой пересекали черточки серебристого огня: «Canis Pax» направлял флот тау в замысловатом танце. Госпожа капитан Асгир сохраняла жизнь ударному крейсеру в бою со всей армадой чужаков, но Убийца мог помочь ей с орбитальным сражением только после победы над демоном. Цели волчьего жреца изменились.

Стая крутов, появившихся из купола неподалеку, отрезала Ульрика от Перевертыша. Космодесантник врезался в них и одним ударом сбил с ног половину дикарей. Оказалось, что ксеносы вооружены длинными винтовками с клинками, закрепленными на стволах, и орудуют ими наподобие алебард. Парировав выпад, Убийца раздробил атаковавшему колено ударом крозиуса сверху вниз. Вспыхнуло силовое поле, и обратным движением волчий жрец попал чужаку в подбородок, начисто снеся голову с плеч. Крутнувшись на месте, он описал булавой дугу; два изломанных и окровавленных тела, отлетев в сторону, рухнули на камни.

Впереди скользнула в сторону ещё одна секция купола. Воин огня, ставший марионеткой демона, исчез в открывшемся проходе, а наружу широкими шагами вышел двуногий боескафандр, ростом вдвое выше космодесантника. Одна из рук машины оканчивалась энергетической пушкой, на другой был закреплен круглый щит, генерирующий силовое поле. Сбоку, на бронированной груди, висел нелепо огромный боевой клинок в ножнах, который служил не оружием, а знаком различия. Охваченный гневом Ульрик узнал этот символ.

Шас’эль Дал’ит Сона Малкаон. Вожак тау, требовавший от Космических Волков покинуть Дактилу или умереть. Ещё одно орудие Перевертыша.

Внутренний волк Убийцы завыл. Если Ульрику придется переступить и через этого ксеноса, так тому и быть. Он — Космический Волк, в нем бурлит кровь Лемана Русса! Ничто не выстоит перед воином, объятым яростью!

Волчий жрец отшвырнул прочь ещё одного крута. Дикари разбежались, видя приближение боескафандра, который опускался на пылающих реактивных струях из наспинной установки. Приземлившись точно перед Ульриком, тау навел орудие; космодесантник перекатился вбок одновременно с тем, как колоссальный поток энергии вонзился в плато позади него. В скалистой породе осталась глубокая рытвина.

Поднявшись на ноги, Убийца прыгнул на БСК. Эту машину создавали для того, чтобы держать противников на расстоянии, а затем расстреливать убегающих в спину. Ульрик не собирался бежать. Найдя зацеп между двух пластин, волчий жрец качнулся к голове боескафандра, бронированной коробке с пучком светящихся линз впереди. Занеся крозиус, он всадил булаву в «глаза» противника, и силовое поле разнесло модуль на куски.

Рука БСК со щитом оканчивалась громадной кистью, которой пилот и схватил Ульрика за бедро. Сорвав космодесантника с корпуса, шас’эль отбросил его в сторону. Жестко приземлившись на спину, Убийца проехался по камням, а ослепленный боескафандр тем временем пытался восстановить равновесие.

Космический Волк едва сумел сосредоточиться, чтобы оценить полученные ранения. Ульрику прилично досталось, но ни одна из травм не повредила его боеспособности. Все прочие мысли из головы волчьего жреца вытеснила ярость.

Убийца хотел разорвать эту машину на куски, в мелкие клочья, и, добравшись до ничтожного труса-чужака внутри, растерзать его тело — а потом воздеть к небу кровавые ошметки!

Силовое поле крозиуса перезарядилось. На этот раз он мог раздробить руку БСК или расколоть туловище. Воспользовавшись слепотой врага, Ульрик бросился к нему, уходя из сектора обстрела пушки.

На груди боескафандра, словно в корпусе звездолета, открылся люк. Внутри боевой машины сидел шас’эль, освещенный мигающими огоньками на панели управления. Судя по тонкой пелене воздуха, подернутого дымкой, герметичность кабины в разреженной атмосфере Дактилы поддерживало энергетическое поле. Безгубый рот ксеноса был открыт, и блики тревожных сигналов отражались в текучей черноте его глаз.

Заметив противника, Малкаон в последний момент успел поднять левую руку. Ульрик, на полной скорости врезавшись в полыхнувшее защитное поле, отлетел от БСК и распластался на скале. Тут же шас’эль опустил диск, будто острие гильотины, на живот космодесантника. Прижатый к камням мощью мерцающего энергощита, Убийца дергался, как насекомое на булавке.

Боескафандр развернул орудие, целясь в волчьего жреца. Если тау вообще были способны на улыбку, шас’эль Дал’ит Сона Малкаон в тот момент улыбался.

Высвободив зажатую руку, Ульрик схватил плазменный пистолет. Это оружие обладало достаточной мощностью, чтобы прожечь дыру в надежном силовом доспехе, но соленоидам каждый раз требовалось несколько секунд на перезарядку. Значит, волчий жрец мог рассчитывать только на один выстрел.

Он выстрелил прямо вверх. Сгусток плазмы угодил в генератор щита, и силовое поле с треском отключилось. Энергетическая пушка пальнула в скалу между ступней БСК, но Убийца успел откатиться в сторону.

Ударная волна швырнула Ульрика на ногу боескафандра. Волчий жрец, оставшись в сознании, почувствовал, как сминается боковая часть нагрудника. Его внутренняя броня — сросшиеся ребра — треснула, осколки костей проникли в грудную полость. Фенрисиец ощутил каждый из них: словно огненные иглы, они пронзали тело воина, полосуя и разрывая внутренние органы.

Рухнув на землю, космодесантник попытался вдохнуть, и растерзанные легкие вспыхнули болью. Рядом с Убийцей светилась воронка от взрыва, испарившего камни. Волчий жрец по-прежнему держал в руках крозиус и пистолет; последний он убрал в кобуру, не обращая внимания на боль в разорванных боковых мышцах.

Муки не усмирили внутреннего волка Ульрика, он лишь завыл громче. Схватившись за край открытой кабины, лорд Убийца подтянулся и оказался лицом к лицу с шас’элем.

Ксеноса, кажется, поразило, что противник до сих пор жив. Занося крозиус для смертельного удара, Космический Волк заметил в больших черных глазах тау отражение своего череполикого шлема.

И оно изменилось. Очертания волчьего черепа исказились и распались фонтаном звезд. Вращающиеся галактики разлетелись прочь, грозовые валы сияющего звездного газа заструились из безбрежной пустоты. Миллионы лет, кружась, унеслись цепочками угасающих светил.

Ульрик почти впал в забытье, но снова заставил себя очистить мысли. Осознание чего-то ужасного зарождалось в глубине его разума.

Лорд Убийца услышал далекий смех и понял всё.

Нечто врезалось в бок космодесантника, он выпустил край кабины и снова рухнул на землю рядом с воронкой. Воин огня, тот, кого Ульрик преследовал из центра управления, — Перевертыш, — вернулся и с разбегу сбил его с БСК.

Раны волчьего жреца снова вспыхнули болью. Шас’эль повернулся к нему, дрожащий образ бездны промелькнул по шлему воина огня и лицу Соны Малкаона. В тот момент Убийца снова услышал прежний звонкий смех, доносящийся из какого-то темного места.

Конечно же, Перевертыша не было на Дактиле. Демон остался на Фенрисе, рыская у врат Клыка и ожидая возможности проникнуть в умы Космических Волков. Он навел иллюзию, чтобы отвлечь Ульрика, заставить его проявить слабость, которую не должен позволять себе ни один волчий жрец. Ведь Перевертыш знал единственное уязвимое место Убийцы.

Волк в клетке. Ярость Фенриса. Демон знал, что он сидит внутри Ульрика, и, когда зверь вырывается на свободу, ментальная дисциплина, воспитанная в себе волчьим жрецом, оказывается полностью сокрушенной и забытой.

Убийца перекатился на живот и пополз, чувствуя, как уходят силы. Гнев исчез, осталась только лишь боль. Прежде Космический Волк не раз испытывал физические страдания и не боялся самих мучений, но они напоминали воину о том, как безнадежно обхитрил его Перевертыш. Враг предугадывал каждый ход, сделанный волчьим жрецом, точно знал, как заставить космодесантника забыться, стать неистовым сыном Фенриса, сокрытым внутри. Лорд Убийца оторвался от боевых братьев, сделался уязвимым, позволил неприятелю загнать себя в угол. На памяти Ульрика подобные ошибки совершали только самые тупые новобранцы, которым он же и устраивал взбучку.

Воин огня отступил назад. Передвинувшийся боескафандр теперь стоял над Космическим Волком, и он видел лицо шас’эля в открытой кабине. Подняв тяжелую бронированную ступню, БСК занес её над Ульриком.

В этот миг, уверившись в собственной смерти, волчий жрец испытал странное чувство, всплывшее где-то между болью и сожалением. Оно оказалось необычным оттенком восхищения — отнюдь не доброжелательным, не содержащим прощения или понимания. Но, всё равно, Убийца помимо воли признавал невероятное хитроумие Перевертыша, сумевшего обнаружить единственную слабость в человеке, не имевшем права на слабости. Ульрик гордился тем, что он фенрисиец и сын Лемана Русса, и эта любовь к родному миру и примарху породила в ментальной броне космодесантника уязвимость, которой воспользовался демон.

Нога боескафандра ринулась к земле, сокрушающая, уничтожающая.

Над боевой машиной тау виднелась пустота, расчерченная огнем космолетов. Где-то там, среди этих звезд, лежал Фенрис — и последней, как решил Ульрик, мыслью в его жизни стало осознание того, что родина теперь беззащитна перед хищной волей Темных богов.

Стив Лайонс Глаз дракона

Давление на грудь Ульрика внезапно исчезло.

Тень колоссального боескафандра, возвышавшегося над ним, — тень смерти, — неожиданно пропала.

Волчий жрец почти ничего не видел и не слышал из-за сигналов тревоги в шлеме. Перегруженные авточувства определяли урон, нанесенный броне и телу космодесантника, по большей части сообщая Убийце уже известные ему вещи. Единственной важной новостью было то, что он остался в живых. Волчий амулет не позволил врагу раздавить Ульрика, хотя долго бы он не продержался.

Верховный волчий жрец и почтенный лорд Убийца уцелел, чтобы сражаться вновь. Пробормотав благодарную молитву Всеотцу, космодесантник осмотрелся в поисках орудия, избранного Им для осуществления своей воли.

Небо над безотрадным чуждым миром кричало, а земля содрогалась. Сквозь облака неслись десантные капсулы в серо-синих цветах Космических Волков, врезаясь в грунт подобно метеорам. Одна из них, как оказалось, приземлилась точно позади боескафандра, и враг потерял равновесие от внезапного толчка.

Усилием воли Ульрик заставил двигаться пострадавшую броню и настолько же пострадавшее тело. Прежде чем шас’эль, пилотирующий БСК, справился с управлением и вновь занес ногу, чтобы вышибить дух из волчьего жреца, космодесантник выбрался из ямы и заковылял в сторону. Фенрисиец с трудом хватал воздух, каждый глоток которого терзал поврежденные легкие.

Боескафандр выпустил ему вслед очередь плазменных сгустков. К счастью, они прошли довольно далеко от цели, хотя Убийца всё же ощутил волну тепла.

Первые капсулы начали раскрываться, извергая на поле боя вновь прибывших Космических Волков. Ульрик узнал нескольких воинов, заметил символ Солнечного Волка на их наплечниках и понял, кто привел сюда подкрепления; впрочем, он заранее подозревал, что так и случится.

Из всех двенадцати Волчьих лордов только один мог нарушить приказы верховного жреца и последовать за ним. Только один пылал такой жаждой показать себя в деле — уже в тысячный раз.

И он только что спас жизнь Ульрика Убийцы.

Кром Драконий Взор, облаченный в развевающийся красный плащ, вышел из десантной капсулы. От её жесткой посадки в твердом грунте остались трещины, но сработанный мастером доспех с позолоченными обводами легко поглотил силу удара.

Волчий лорд объявил о своем прибытии, выпустив в небо очередь разрывных болт-снарядов. В другой руке Кром сжимал знаменитую Лапу Змея, огромный инеевый топор с двумя лезвиями. Мгновение спустя Драконий Взор уже выбрал цель.

— Завалим БСК! — проревел он в комм-бусину.

Боевая машина тау, возвышавшаяся над полем сражения, оказалась для него неудержимо заманчивой целью, особенно потому, что уже получила урон. Голова боескафандра была проломлена, и пилоту для обзора пришлось распахнуть грудной люк. Приятным дополнением стало то, что чужак, кажется, одолел верховного волчьего жреца. Когда Кром представил, как победит врага, с которым не справился Ульрик Убийца, у него слюнки потекли.

Приказ командира услышала и поняла его Волчья гвардия, составленная из наиболее неистовых воинов роты. Если не считать Королевской гвардии Старого Волка, элитный отряд Драконьего Взора был самым большим среди всех великих рот. Бойцы быстро стекались к Крому, вдохновленные его личным примером в битвах.

Выскочив из десантной капсулы сразу за своим господином, воины рассредоточились и начали окружать врагов, паля из грохочущих болт-пистолетов и штурмболтеров.

— Держите дистанцию, — предостерег их по вокс-сети вожак стаи. — Такая штуковина может одним ударом расколоть силовую броню, но за нами преимущество в скорости и ловкости. Лучше ослабить защиту БСК огнем издали, а затем сблизиться для убийства.

Это был Беорик Клык Зимы, вечно спокойный голос разума. Кое-кто указывал, что его года и мудрость стали полезным противовесом вспыльчивости Драконьего Взора, но воин оставался последователем Крома, таким же верным, как и все прочие.

— Иногда мне кажется, что в тебе вообще нет волчьей крови, — буркнул себе под нос Волчий лорд, и уже не в первый раз. Впрочем, он обязан был выказывать уважение Беорику, имевшему за плечами столетия превосходной службы.

Хотя боескафандр содрогался и отступал под сосредоточенными залпами Волчьей гвардии, он был далеко не беззащитен. Вскинув огромную руку, — точнее, многоствольную пушку, укрепленную в плечевом суставе, — он обрушил на противников шквал ослепительных сгустков плазмы.

Укрытий вокруг почти не имелось, поэтому Космические Волки практически не могли уйти от раскаленного добела пламени, что охватило их. Воинам оставалось только превозмогать атаку ксеноса, пока символы и украшения на силовых доспехах шли пузырями и выгорали.

Йормунд Громовой Коготь, бывший на голову выше остальных космодесантников в своей более прочной терминаторской броне, растолкал боевых братьев. Оказавшись впереди всех, он уперся ногой в землю и навел на БСК установку «Циклон». Несколько бронебойных ракет с воем пронеслись над плечами фенрисийца и, пылая огнем, устремились по подсвеченному лазером пути к могучей цели. С грохотом врезавшись в энергетический щит боескафандра, они окутали машину ксеносов облаком дыма и огня. Враг продолжал стрелять, но уже почти вслепую.

Многие воины из ударного отряда Ульрика тем временем пришли в себя, и уцелевшие тау начали поспешно отступать, видя, что им не под силу одолеть неприятеля. Остальные Убийцы Змиев, «кровавые когти», «серые охотники» и «длинные клыки» Крома, гнались за врагами по пятам, ускоряя их бегство. Сам верховный жрец, несмотря на раны, вернулся в сражение.

Сощурившись, Драконий Взор вгляделся в БСК через муть, окружавшую противника. Ноздри фенрисийца подергивались от запаха горящей проводки. Орудие боескафандра умолкло; как решил Кром, теперь пилот в любой момент мог попытаться удрать, пробиться через сжимающееся серо-синее кольцо. Увидев в этом свой шанс, Волчий лорд воспользовался им.

Не прислушавшись к мудрому совету Беорика — на что он имел полное право — Драконий Взор бросился в атаку, оскалив клыки и вращая топором над головой.

По лезвиям Лапы Змея шел ряд нижних когтей фенрисийского ледяного змея, и клинок резал лучше алмаза; дополнительную силу оружию придавали таинственные резные руны. Кром рубанул топором по правому колену боескафандра, куда до этого попадала ракета. На мгновение лезвие застряло там, исторгнув новые клубы дыма и фонтаны яростных искр. Но этого было недостаточно.

Пилот, сидевший в грудной полости БСК, пристально смотрел на космодесантника черными, нечеловечески холодными глазами. Драконий Взор изо всех сил, всей массой тела, облаченного в полный доспех, навалился плечом на правую опору боевой машины. Противник, уже потерявший равновесие, наконец-то упал. Пока боескафандр валился навзничь, Кром с хрустом вырвал топор.

Тут же к нему присоединилась Волчья гвардия под командованием Беорика. Фенрисийцы, окружив рухнувшую машину, начали прорубаться через потрескивающие щиты ударами инеевых и силовых клинков. Выдернув беспомощного пилота из кабины, они щелкали клыками и завывали, оспаривая друг у друга честь вырвать ему глотку.

Через несколько минут после прибытия Крома Драконьего Взора битва была выиграна. Гордо выпятив грудь колесом, Волчий лорд повернулся к Ульрику.

— К вашим услугам, — ухмыльнулся Кром.

— Я тебе сказал оставаться на Клыке! — рявкнул Убийца.

— У меня возникло ощущение, что я понадоблюсь здесь, — довольно нагло ответил Драконий Взор.

Ульрик хорошенько посмотрел на него из-под жуткого шлема. Большинство людей, даже фенрисийцев, вздрогнули бы в страхе перед осуждающей личиной — но не Кром. Его не просто так называли Драконьим Взором или Свирепым Глазом.

Воин стоял с обнаженной головой, и светлые красновато-коричневые волосы, заплетенные в косы, как и борода того же цвета, ниспадали на горжет. Волчий лорд встретил опаляющий взгляд Убийцы столь же неистовыми красными глазами; судя по легкому подергиванию губ, он наслаждался противостоянием. Тотем с черепом волка, закрепленный на спине космодесантника, нависал у него над головой. Казалось, что мертвый зверь тоже с ухмылкой посматривает на волчьего жреца глазницами, полными высокомерия.

— Мы слишком долго бездельничали в Клыке, — сказал Кром. — Мои Убийцы Змиев жаждут вновь обагриться кровью после того, как пропустили Великую Охоту.

В глотке Ульрика начал зарождаться рык, но он решил закрыть тему. Волчий жрец отдал ясный приказ, — к добру или к худу, невзирая на последствия, — и неповиновение Драконьего Взора, как-никак, спасло Убийцу. Его смерть нанесла бы сынам Русса тяжелейшую рану, особенно учитывая пропажу Великого Волка.

К Ульрику неслышно подошел Олав Бранн.

— Верховный жрец, хотя сейчас тау зализывают раны, они, несомненно, перегруппируются и атакуют снова. Если мы хотим найти здесь Великого Волка…

— Гримнар прибыл сюда, на эту планету? — перебил Кром.

— Чтобы, как мы считаем, исследовать развалины здешнего города, — подтвердил лорд Убийца. — И Олав прав, у нас, возможно, немного времени на его поиски.

Кивнув, Драконий Взор резко отвернулся. Он впился глазами в заплесневелые стены зданий, разбросанных по плато, словно ждал, что строения расступятся перед его пылающим взглядом, как делало большинство людей. Одновременно с этим, Кром гаркнул приказ в комм-бусину, подтолкнув великую роту к действию.

Ульрик отдал те же распоряжения своему небольшому отряду. Убийцы Змиев, впрочем, были более голодными до дела и менее уставшими, чем боевые братья верховного жреца, и, подстегиваемые Волчьим лордом, возглавили продвижение.

Скомандовав Волчьей гвардии построиться вокруг него, Драконий Взор и сам помчался к осыпающимся городским воротам. Он с запасом опередил верховного волчьего жреца.

От запаха пыли и разложения, стоявшего в городе, у Крома засвербело в носу. Улицы, обрамленные каркасами полуразрушенных зданий, оказались узкими и извилистыми. Космодесантнику было тесно на них; серое небо казалось далеким, а угрюмая тишина быстро заполняла пустоту, возникшую после окончания битвы. Этот город покинули задолго до того, как катастрофа на Дактиле привела к планетарной эвакуации. Он ощущался безжизненным, бездушным, стерильным. Плохим местом для охоты. Мало кто, осознавал Драконий Взор, ходил по этим улицам на протяжении последних десятилетий, даже столетий.

«Мало кто, — подумал он, — но всё же ходил…»

Кто-то потревожил пыль, и не так давно. Следов оказалось слишком много, чтобы отличить один от другого, поэтому Кром отбросил попытки разобраться в них. Его рота рассредоточилась среди развалин, и, если здесь можно было найти что-либо, — подсказку о местонахождении Великого Волка или самого Гримнара, возможно, раненого и нуждающегося в помощи — то Убийцы Змиев отыщут это или будут иметь дело с Драконьим Взором.

Кром обошел кругом огромный ветхий купол, давно подкосившийся из-за шипастых корней, что разрослись под ним и победно вырвались в разбитые двери и окна, лишь затем, чтобы самим сгинуть под тяжестью времени и болезней.

Впереди виднелся перекресток, от которого расходились по спирали пять узких дорог. Разбив Волчью гвардию на стаи, Драконий Взор выбрал для себя центральную улицу: по его мнению, она с наименьшей вероятностью могла завернуть обратно к стенам.

Однако же, считанные минуты спустя ветерок принес знакомые запахи, и фенрисиец столкнулся лицом к лицу с шестью боевыми братьями, шагавшими по той же дороге, что и он, только в противоположном направлении.

«Настоящий лабиринт», — кисло подумал космодесантник. Человек, лишенный волчьих инстинктов Крома, — и, что менее важно, авточувств его доспеха, — уже заблудился бы здесь.

Первым кое-что обнаружил новичок из «кровавых когтей». Его голос ворвался в вокс-сеть, полный гордости и жажды произвести впечатление. Мгновением позже Беорик Клык Зимы, находившийся дальше к востоку, передал более взвешенное сообщение. Содержание его доклада оказалось почти таким же, как у молодого собрата: оба нашли места недавних сражений. Оба нашли погибших бойцов.

— Опознал Ури Грозового Молота, — воксировал Беорик. — Верный воин Королевской гвардии Старого Волка. Мертв уже несколько дней.

— Значит, Гримнар был здесь, — отозвался Драконий Взор.

«Возможно, он до сих пор тут».

— Мой лорд, я вижу другой труп, — вклинился пылкий «кровавый коготь». — Это космодесантник, мой лорд, но не с Фенриса. На нем символ Калибана.

Кром скривил верхнюю губу при упоминании древних недругов Космических Волков.

— Мы тоже нашли Темных Ангелов, — подтвердил Клык Зимы. — Один из них, несомненно, сражен цепным мечом — и, мой лорд, я не вижу тау. Чужацких тел здесь нет.

Этому могло быть только два объяснения. Невероятно, чтобы Космический Волк погиб, не забрав с собой хотя бы одного врага. Значит, ксеносы просто забрали своих мертвецов для погребения? Возможно, но при этом они атаковали отряд Ульрика за пределами города, и до сих пор Драконий Взор не учуял внутри свежих запахов тау.

Волчий лорд сжал кулаки в латных перчатках. Уже давно Кром не сходился нос к носу с Темным Ангелом, но в прошлый раз уверенно доказал свое превосходство. Он с радостью воспользовался бы шансом — поводом — доказать это вновь.

Какое-то время фенрисиец обдумывал такой приятный сценарий, пока новое вокс-сообщение не потребовало его внимания. Драконий Взор узнал голос Эгиля Красного Кулака, вожака «кровавых когтей».

— Потерял контакт с тремя моими Волками, — прозвучал зловещий доклад. — Направляю тебе координаты их последней известной позиции и выдвигаюсь туда со стаей.

Значит, в городе всё ещё оставались враги, живые враги. Темные Ангелы? «Нет, — подумал Кром, — они не стали бы прятаться в тенях». Тау? «Возможно…» Но волоски на шее и вдоль хребта стояли дыбом — Волчий лорд осознал, что это началось одновременно с тем, как он вошел в осыпающиеся ворота. У воздуха был собственный запах, вкус, который фенрисиец не мог точно определить, хотя тот цеплялся ему за ноздри и пощипывал глотку.

Инстинкты никогда не подводили Крома Драконьего Взора. Здесь скрывалось некое зло.

— Этого ещё можно спасти, — произнес Всюр Огненная Шкура.

Он говорил о седом «длинном клыке», которого откопал из-под груды камней, заметив торчавшую оттуда руку.

Раны воина были глубокими, но его улучшенная физиология остановила кровотечение и замедлила метаболизм до почти неощутимого уровня. До пробуждения «длинного клыка» могли пройти недели или более того, — порой космодесантники оставались в коме на протяжении столетий, — но рано или поздно Волк проснется.

— Если он и расскажет нам, что здесь произошло, то нескоро, — проворчал Ульрик.

Приказав, чтобы боевого брата отправили на «Canis Pax» для оказания необходимой помощи, он зашагал прочь, хмуря густые брови под шлемом.

Связавшись по воксу с Драконьим Взором, волчий жрец узнал, что Убийцы Змиев нашли ещё несколько тел. «Недостаточно, чтобы назвать это резней, — прикинул Ульрик, — но призадуматься стоит». Что могло помешать Логану Гримнару позаботиться о раненых или похоронить мертвых?

«И вообще, что изначально привело его — и Темных Ангелов, не говоря уже о тау — в эти гниющие развалины?»

— Вон там ещё один Темный Ангел, — пробурчал Бранн.

Этому космодесантнику уже ничто не могло помочь. Воин в обожженном и пробитом доспехе лежал, привалившись к основанию винтовой лестницы, что вела в никуда.

Лорд Убийца осмотрел труп опытным взглядам, ища разгадку тайны. Темные Ангелы и Космические Волки были давними недругами, но не до такой степени, чтобы сражаться насмерть. Если только, подумал Ульрик, калибанцев не затронула порча Хаоса. Внимательнее изучив тело, волчий жрец убедился, что космодесантник — именно тот, кем кажется, и не более того.

Сообщив Крому новости, Убийца получил грубый ответ:

— Значит, семеро их на пятерых наших! — кичливо произнес Волчий лорд.

«Даже так», — подумал Ульрик. В отличие от Драконьего Взора, он не смотрел на мир как на череду соревнований.

До этого волчий жрец приказал госпоже капитану «Canis Pax» вести постоянное сканирование планеты. Вполуха выслушав вокс-доклад с орбиты, он передал информацию Крому:

— Тау перегруппировываются на плато, замечена ещё дюжина БСК. Возможно, их передовые отряды уже ведут поиски в городе.

«Может, пропавшие «кровавые когти» попали в засаду ксеносов?», — спросил себя лорд Убийца.

— Хорошо, — прорычал Драконий Взор, — пусть приходят!

— Нет! — огрызнулся Ульрик, чувствуя, как в нем снова разгорается ярость. — Нельзя позволить тау задержать нас здесь. Сразишься с ними в другой раз. Нужно найти то, ради чего мы явились на этот мрачный мир, и убраться отсюда. Ты меня понял, Кром?

— Как скажешь, — нехотя выдавил Волчий лорд и разорвал связь.

Вздохнув, Убийца напомнил себе о более достойных качествах Свирепого Глаза (ему, в самом деле, довольно часто приходилось их перечислять). Великий Волк то и дело грозился изгнать Крома из ордена или вырвать ему горло, и каждый раз верховному жрецу выпадала неблагодарная задача — просить Гримнара передумать.

Именно Ульрик, который уже тогда был старым Волком, завербовал Драконьего Взора и наблюдал за его обучением. Он увидел в воинственности и вспышках пламенной ярости Крома оружие, достойное закаливания. Множество великих побед, одержанных с тех пор Свирепым Глазом, окровавленные тела врагов под его ногами, несокрушимая верность, вселяемая им в Убийц Змиев — всё это доказывало, что верховный волчий жрец сделал правильный выбор.

«А теперь я обязан ему жизнью…»

В уши Ульрика внезапно ворвался шквал вокс-докладов. Одновременно с этим он услышал характерный звук стрельбы на северо-востоке, приглушенный рядами каменных зданий, а затем точно такой же перестук с юга.

На Космических Волков напали.

Как только раздался первый выстрел, Драконий Взор бросился в бой.

Он пронесся по узким улочкам мертвого города, сквозь остовы разрушенных зданий, по грудам обломков и мусора. До цели Кром не добрался — перед ним внезапно возникла цельная стена, перекрывшая путь. Издав раздосадованный вой, фенрисиец развернулся и побежал обратно, расталкивая Волчьих гвардейцев в поисках обходной дороги.

В итоге Свирепый Глаз опоздал к месту сражения. Всё уже закончилось.

Полустая «серых охотников» застала врасплох разведотряд тау. Шесть ксеносов против троих Космических Волков, но чужаки не имели навыков ближнего боя, и космодесантники добрались до врагов прежде, чем те успели воспользоваться импульсными винтовками.

Четверых тау практически разорвали на куски, двое уцелевших сбежали в разные стороны, спасая жалкие жизни. Фенрисийцы, недолго думая, погнались бы за ними, — и Кром, скорее всего, присоединился бы к своим бойцам, — если бы появившийся в тот момент Беорик Клык Зимы не повелел им держать позицию.

— Верховный жрец сказал, что нельзя позволить тау задержать нас, — спокойно напомнил он Драконьему Взору в ответ на убийственный взгляд. — Так же неразумно будет ещё более распылять наши силы, пока мы точно не знаем о природе угрозы.

Понимание, что Беорик прав, нисколько не остудило гнев Крома, и он сорвал зло на ближайших доступных целях — «серых охотниках». Волчий лорд выругал их за то, что они упустили чужаков, оказались недостаточно быстрыми, сильными и внимательными.

— Когда вернемся в Клык, — поклялся Драконий Взор, — все вы проведете неделю на тренировках с «кровавыми когтями», обучаясь работе с клинком. И, если ещё хоть раз так же облажаетесь, я лично измордую вас до кровавых соплей! Никаких оправданий! Я не позволю…

Кром замолчал, осознав, что его заглушает какой-то новый звук.

Одновременно с тем, как Волчий лорд крутнулся на месте, с небес позади него устремился завывающий летательный аппарат. Маленький и черный, схожий по форме с наконечником стрелы, он не походил на имперские машины. Не принадлежал он и тау, судя по резким линиям и углам. Скиммер несся прямо на Драконьего Взора, и, решив, что им управляет самоубийца, Кром прорычал бойцам приказ рассыпаться и занять укрытия.

Аппарат вышел из пикирования прямо над землей, отклонившись в сторону и на волосок разминувшись с окрестными зданиями; он оказался более маневренным, чем мог представить Волчий лорд. Драконий Взор заметил пилота под фонарем кабины и ещё двоих членов экипажа, высунувших головы из-за орудийной установки на корме.

— Что за варпня? — выкрикнул фенрисиец.

И тут же бортстрелки взялись за дело, накрыв улицу перед Волками тысячами крошечных острых зарядов, выпущенных из длинноствольной пушки. Пригнувшись, Кром нырнул под арку, укрывшись от атаки за каменной кладкой, покрытой замысловатой резьбой. Впрочем, часть метательных снарядов всё равно рикошетировала от доспеха, а несколько застряли в нем: это были тонкие, дрожащие осколки кристаллов, поблескивающие нейротоксинами. Теперь космодесатник понял, с чем столкнулся.

Беорик, с его столетиями опыта, мгновенно распознал врага.

— Эльдар!

Тень скиммера промелькнула над Волками; он почти коснулся брюхом голов космодесантников. Вслед за этим бортстрелки развернули пушку и выпустили новую очередь осколков, заставив Убийц Змиев поспешно сменить оборонительные позиции.

Пригибаясь под аркой, Драконий Взор выпустил полный магазин болт-пистолета в направлении врагов. Он целился в неприкрытые головы стрелков, но на таком расстоянии и через пургу отравленных игл попасть было почти невозможно.

— Стреляйте, собачьи дети! — взревел Кром, обращаясь и к Волчьей гвардии, и к «серым охотникам». — Свалите эту чертову хреновину, и, может, я ещё поверю, что у вас есть железо в крови!

Черная машина ксеносов, следуя изгибу дороги, скрылась за куполом; это хотя бы избавило фенрисийцев от залпов осколочной пушки, дало им драгоценное время на перегруппировку. Впрочем, Драконий Взор слышал шум её антигравитационных двигателей — тихий по любым обычным нормам, но громкий в безмолвии города. Ксеносы оставались поблизости.

Волчий лорд вытащил две кристаллических иглы из нарукавника, одну из нагрудника и бросил на землю; осколки раскрошились. Перезарядив пистолет, Свирепый Глаз услышал в вокс-бусине настойчивый голос верховного волчьего жреца.

— Получил доклады о стрельбе на твоей позиции. Что там происходит? Кром?!

Драконий Взор собрался было ответить, но промолчал. «Ульрик может и подождать немного, — решил он, — пока не будет новостей получше». В любом случае, в вокс-сети уже звучали наперебой доклады других космодесантников. Эгиль Красный Кулак, занятый поисками своих «кровавых когтей», тоже наткнулся на корабль ксеносов; ещё три стаи Космических Волков в разных точках города неожиданно оказались под обстрелом.

«Русс, да они повсюду одновременно! — подумал Кром. — Как такое возможно?»

Черный скиммер взмыл над лабиринтом улиц и сделал резкий круговой разворот, после чего вновь понесся в атаку на бреющем полете, сбив по пути шпиль квадратной башенки. Фенрисийцы вторично оказались на прицеле его орудия, но на этот раз имелось одно важное отличие.

На этот раз Кром Драконий Взор знал, что враг приближается, и был готов к встрече.

Противники выскочили из разрушенных зданий за арочными проходами, возникли на балконах, парапетах и в пустых оконных проемах осыпающихся башен.

Лорд Убийца выругал себя за ошибку, достойную новичка. Ветер доносил до волчьего жреца запах врагов, но он неверно определил расстояние до них, переживая за братьев, к которым спешил на помощь. От полного окружения стаю Ульрика — шесть бойцов в настоящий момент — спасло только предупреждение, выкрикнутое им одновременно с тем, как захлопнулась ловушка. Тем не менее, Волки значительно уступали врагу числом.

Верховный жрец насчитал более двадцати воинов темных эльдар в гибких черных доспехах. Их плечи, колени и локти были усыпаны шипами, из конических шлемов вырастали рога. По незащищенным лицам некоторых из них было видно, что кожа чужаков, как и всех ксеносов этого вида, имеет бледный, «скучающий-по-солнцу» оттенок. Несмотря на это, враги были гибкими и мускулистыми; Убийца видел их острые уши и подбородки, заточенные зубы и шелковистые гривы черных или белых волос.

— Их оружие сильно, но броня слаба! — взревел Ульрик. — Ударим по ним быстро и мощно! За Русса!

Тем не менее, возглавив атаку, волчий жрец воксировал просьбу любым фенрисийцам, ещё не связанным боем, прийти к нему на помощь.

Черный летательный аппарат развернулся для очередного захода, третьего по счету.

Кром опасался, что его не будет: Волчий лорд уже разместил своих бойцов в дверных проходах и окнах по обеим сторонам улицы, на хороших снайперских позициях. В прошлый раз они раскололи фонарь кабины и, не сомневался Драконий Взор, зацепили одного из бортстрелков. Он думал, что темные эльдар могут изменить тактику, возможно даже, показать им хвост.

Но чужаки уже пролили кровь и не собирались на этом останавливаться.

До этого Ульвар Острый Клык слишком далеко высунулся из укрытия, пытаясь произвести идеальный выстрел. Осколочная пушка в мгновение ока дернулась в его сторону, и кристаллические осколки изрешетили космодесантника. Волка отбросило обратно в дверь и сильно ударило о стену — он так и стоял, приникнув к ней, и не шевелился уже больше минуты.

Ещё трое Космических Волков, включая самого Драконьего Взора, получили ранения. Как и Ульвар, он решил рискнуть и поплатился за это. На сей раз, сказал себе Кром, он будет проворнее. Никаких оправданий.

Пригибаясь под каменной аркой, он определил траекторию скиммера по завыванию двигателей. Когда враг оказался прямо над Волчьим лордом, так близко, что не смог бы сразу выйти из пике и навести орудие, Свирепый Глаз сделал свой ход.

Теперь взбираться было легче, поскольку Кром опирался на заранее подготовленные выбоины в камне. Правда, онемение в левом плече расползалось по руке и уже дошло до пальцев. Драконий Взор вслух обматерил осколок, который нашел просвет между горжетом и наплечником и сумел за счет разгона пробить силовой доспех. Волчий лорд вырвал основание кристалла, но острие глубоко засело в мышце.

«Что, если яд дойдет мне до основного сердца?»

Об этом Крому думать не хотелось. Он взобрался на самый верх арки, и в этот раз идеально угадал со временем. Скиммер оказался совсем рядом, чуть ли не на расстоянии руки; если бы Свирепый Глаз поднял голову секундой раньше, её вполне могло оторвать. Другой летательный аппарат, с обычными двигателями, поджарил бы космодесантника реактивной струей.

Бортстрелки темных эльдар его не заметили. Они стояли спиной к Драконьему Взору, сосредоточившись на целях, разбросанных по улице перед ними.

Обычный человек, или даже кое-кто из Космических Волков, подобных Беорику Клыку Зимы, помедлил бы на мгновение, чтобы разобраться в ситуации, и наверняка запоздал бы с действием. Кром доверял инстинктам, которые никогда его не подводили, поэтому вновь положился на них и прыгнул к цели. В течение опьяняющей секунды Волчий лорд летел над городом.

«Слишком медленно!»

Черный скиммер ускользнул из-под него, будто тень. Взвыв, Свирепый Глаз вытянул руки в попытке зацепиться за боевую машину, но внезапно потерял равновесие из-за онемевшей левой руки и уже не летел, а падал. Он ощутил внезапный укол — не страха, нет, но стыда.

И, поскольку Кром Драконий Взор не желал испытывать стыд, поскольку он не мог упасть на глазах у своей стаи, его шарящие пальцы всё же каким-то образом нашли опору. Фенрисиец уцепился за ловчую цепь, свисавшую с левого крыла скиммера, и едва не завыл снова, уже от боли — раненое плечо почти вывернулось из сустава.

Внезапная прибавка массы в виде рухнувшего на корпус космодесантника бросила чужацкую машину в штопор. Один из бортстрелков, застигнутый врасплох, свалился за борт и пролетел мимо Крома. Аппарат летел недостаточно высоко, чтобы падение оказалось смертельным, но девять Космических Волков на земле готовы были исправить положение.

Свирепый Глаз изо всех сил держался на цепи, но ему требовалось взобраться по ней: болтаясь под скиммером, он оставался легкой мишенью. Выровнявшийся аппарат задел законцовкой крыла мраморную отделку башни, с визгом выбив фонтан искр. Кром не знал, произошло это случайно, или же пилот отчаянно пытался стряхнуть космодесантника.

Усилием воли Драконий Взор заставил руку ожить и, подтянувшись на цепи, влез на короткое крыло вражеской машины. Как только фенрисиец поставил на него сабатон, скиммер вздрогнул, а из-под кожуха двигателя повалил черный дым. Уцелевший стрелок заметил Волчьего лорда и развернул к нему орудие; Кром уставился на чужака убийственным взглядом и наполовину побежал, наполовину похромал к турели.

Они схватились за контроль над осколочной пушкой. Темные эльдар были быстрыми и ловкими созданиями, но в силовом противостоянии на стороне космодесантника имелось сервомоторное преимущество. Бортстрелок выпустил орудие и потянулся вместо этого за цепом у пояса.

Топор Драконьего Взора висел у него за спиной, поэтому фенрисиец схватил ксеноса и прижал его тонкие руки к бокам. Чувствуя, как легкая броня трещит в клещах могучей хватки, он очень хотел бы увидеть перепуганное лицо врага вместо черного безразличного шлема.

Каким-то образом чужак сумел вывернуться из «объятий» космодесантника, но с трудом хватал воздух. Он снова попытался выхватить цеп, но Кром нанес ему жестокий удар наотмашь латной перчаткой, едва не оторвав голову. Ксенос отшатнулся, и Волчий лорд бросился на него, выставив вперед здоровое плечо. Неприятель попытался собраться и принять удар, но случайный маневр скиммера подвел его, и бортстрелок полетел вниз вслед за сгинувшим товарищем.

Темный эльдар совершил кувырок в воздухе; вероятно, он сумел бы приземлиться на ноги, но чужацкая машина уже набрала высоту, и при ударе о землю ксенос должен был переломать кости.

Пилоту тем временем удалось поднять нос аппарата и вытащить его выше уровня крыш, но скиммер с трудом удерживался там. Драконий Взор вытащил топор, собираясь прорубиться в запертую кабину, но тут ему пришлось вцепиться в орудие. Черная машина свалилась в почти неуправляемое пике и с креном понеслась вдоль узких улиц, то царапая крылом здание, то пробивая мачтовые опоры.

Из-под кожуха двигателя уже вылетали языки пламени, и Кром видел через фонарь, что пилот проигрывает отчаянную борьбу за управляемость скиммера. Только милостью Всеотца они ещё не разлетелись по кусочкам в разные концы города.

У Волчьего лорда не осталось выбора. Ему придется прыгать.

«Русс, как же быстры эти ксеносы — или меня замедляют раны?»

Ульрика окружила троица темных эльдар. Они атаковали фенрисийца клинками, которые по мгновенному движению запястья вытягивались в цепы, делая парирование невозможным. Чужаки, в свою очередь, увертывались от всех ударов крозиуса, окруженного силовым полем, и как будто наслаждались этим танцем. Глаза противников ярко пылали в прорезях конических шлемов, и на лбу у каждого из них виднелся зазубренный символ воинского кабала. Убийце этот знак известен не был.

Он начал описывать более широкие дуги булавой, пытаясь держать врагов на расстоянии, но ксеносы подскакивали вплотную между взмахами и вновь полосовали космодесантника. Пока что силовое поле, создаваемое амулетом, принимало на себя большую часть выпадов, но волчий жрец уставал, и его дыхание вновь становилось напряженным. Если Ульрик не хотел уступить в этом бою, ему следовало поменять тактику.

Когда чужак вновь замахнулся цепом, лорд Убийца подставил крозиус так, что оружие эльдар обмоталось вокруг него, и резко дернул булаву к себе. Космический Волк хотел вырвать раскладной клинок у неприятеля, но тот упрямо вцепился в рукоять, что вылилось в краткое «перетягивание каната» с заранее известным победителем. В итоге ксенос потерял равновесие и врезался в космодесантника, и тот ударом свободной руки отбросил его на другого эльдар.

При этом Ульрик открылся для третьего противника, цеп которого прорезал отороченный мехом плащ и содрал слой керамита с нарукавника.

Тем не менее, Убийца открыл себе проход в круге темных эльдар. Опустив голову, волчий жрец ринулся туда, пока враги не успели перегруппироваться, выхватил плазменный пистолет, крутнулся на месте и открыл огонь по чужакам. Все трое погнались за фенрисийцем, но тот уже прижался спиной к стене, чтобы вновь не оказаться в окружении.

Перевес по-прежнему был на стороне ксеносов, но Ульрик чувствовал, что ситуация вот-вот изменится.

Он насчитал троих братьев, упавших под ударами цепов и отравленных клинков; ещё двое рухнули, когда из теней в них понеслись очереди осколков, но намного больше космодесантников ответили на призыв верховного жреца. В основном это были Убийцы Змиев.

«Возможно, я снова буду обязан Крому жизнью!»

Битва расширялась, охватывая целый квартал, и сыны Русса больше не стояли в пассивной обороне. Они уже успели записать несколько убийств на свой счет.

Но некоторым стаям в городе приходилось намного тяжелее. Подкрепления не могли добраться до них вовремя, и некоторые вокс-каналы, только что забитые сообщениями бойцов, один за другим зловеще умолкали. Ульрик не слышал вестей от Крома, но, связавшись с Беориком, узнал, что Волчья гвардия тоже была атакована.

«Они появились так внезапно, вообще без предупреждения, — думал Убийца, — и сканирование с моего корабля их не обнаружило. Что, если это…?»

Темные эльдар тоже вводили в бой дополнительные силы. К рукопашной схватке присоединились две огромные слюнявые твари, рядом с которыми человекоподобные воины выглядели карликами. Волчий жрец уже сталкивался с подобными созданиями, напоминавшими колоссальных обезьян фиолетового цвета, с множеством глаз и зубов, шипастыми хвостами и мощными бритвенно-острыми когтями.

Над этими когтистыми извергами парила стройная фигура на антигравитационном скайборде: темный эльдар-укротитель, который гнал подопечных вперед продуманными ударами щелкающего кнута. Грудь чужака была обнажена, на поясе у него висели звериные черепа, а лицо скрывалось под шаманской маской, напоминавшей морды самих чудовищ — возможно, в том числе и таким загадочным способом погонщик удерживал власть над ними.

В битву с тварями вступили две стаи «серых охотников» Крома. Заметив это через поле боя, Ульрик обратился к ним по воксу.

— Если раните их, они разъярятся, как берсеркеры, — предупредил волчий жрец. — Сначала убейте укротителя, и звери, вполне возможно, набросятся на темных эльдар.

«Сказать легче, чем сделать», — понимал лорд Убийца.

Трое чужаков тем временем снова атаковали его цепами. Ульрик обратил на них красноглазую, оскаленную личину Волчьего шлема Русса; один из противников на мгновение оступился, и фенрисиец проломил ему череп крозиусом.

Из невнятной мешанины сообщений Убийца выудил отдельный голос:

— … увидели, что нас больше, и сбежали. Нескольких удалось догнать, но остальные будто растворились в тенях. У нас потери — четверо «кровавых когтей». Когда мы заметили их… ксеносов, они грузили наших боевых братьев на черный скиммер.

«Чужаки используют тактику быстрых ударов, — осознал волчий жрец, — дезориентируют и разделяют наши основные силы, одновременно нападая на изолированные отряды, по одной стае за раз. И забирают их… куда?»

Ульрик боялся, что знает ответ на этот вопрос. Пора было переходить в наступление.

Трое воинов темных эльдар могли сковать его боем, но двое — совсем другое дело. Лорд Убийца бросился на них, принимая удары цепов и вращая священным крозиусом, — своим оружием, но и символом исполняемой им службы. Один из ксеносов успел отпрыгнуть с дороги, но второй опоздал. Да, эти создания были быстры, однако сыны Русса не уступали им.

Рыча, волчий жрец беспрерывно обрушивал на неприятеля силовую булаву. Не давая чужаку опомниться, Ульрик расколол его шлем и повалил наземь. Закончив с этим, Убийца развернулся к последнему врагу — и обнаружил, что тот сбежал.

И не только он, как понял Космический Волк. На поле боя осталась лишь горстка темных эльдар, — да, часть ксеносов погибла, но не так много, — а головы их снайперов исчезли из окон зданий вокруг.

Боевые братья ещё не заметили перемены, или были слишком заняты, чтобы обратить на это внимание. Когтистые изверги, учуяв запах собственной крови, впали в неистовство (что и предсказывал Ульрик), и для их сдерживания требовались все оказавшиеся рядом бойцы.

Укротителя нигде не было видно. «Застрелили или сбежал с остальными, бросив своих подопечных?»

Лорд Убийца попытался связаться по воксу с Драконьим Взором, но, снова не получив ответа, вызвал Беорика.

— Я так понимаю, «Железная шкура» на орбите? — спросил он, имея в виду ударный крейсер Убийц Змиев.

— Да, верховный жрец, — подтвердил Клык Зимы.

— Свяжись с капитаном корабля. Пусть командует взлет «Громовым ястребам».

— Верховный жрец, но тау…

— Знаю, мы увидели то же самое после сканирования. Мне не нужно, чтобы они приземлялись, пусть только сделают вид. Мои штурмовые корабли присоединятся к вашим.

— Отвлекающий маневр, — понял Беорик.

— Пусть займут ПВО тау на десять минут, а потом отступают.

Чтобы избежать дальнейших вопросов, Ульрик переключился на другую частоту и отдал ряд приказов госпоже капитану Асгир. Одновременно с этим фенрисиец вновь зарядил плазменный пистолет, а затем издал ревущий боевой клич, уже не по воксу. Получив ответный вой от всех услышавших его Космических Волков, лорд Убийца вернулся в сражение.

Повсюду вокруг Крома валялись дымящиеся обломки черного скиммера.

Драконий Взор уже не мог пошевелить левой рукой и вообще её не чувствовал; к тому же, врезаясь при падении в стены и выступы зданий, он повредил спину и пробил доспех. Отверстия в броне были закрыты ремонтной смесью, но раны самого космодесантника требовали более длительного и заботливого ухода.

Волчий лорд связался по воксу с Беориком, на частоте, где его слышали все Убийцы Змиев.

— Разобрался с аппаратом чужаков. Его экипаж мертв, — Крому удалось почти небрежно похвалиться успехом. — Возвращаюсь обратно, нужны координаты твоей позиции.

Свирепый Глаз не раскрыл, насколько близок был к смерти, как скоро после его прыжка со скиммера боевая машина врезалась в почти целую каменную стену башни.

Возможно, подумал фенрисиец, пилот умышленно разбил аппарат: зная, что всё равно погибнет, он решил забрать врага с собой. Затем Кром поразмышлял, не стоит ли выкопать труп темного эльдар из-под обломков скиммера, чтобы плюнуть на него.

В результате неожиданного перелета Драконий Взор оказался в глубине разрушенного города. После того, как стих грохот крушения, воцарилось безмолвие, но космодесантник опасался, что долго оно не продлится. Беорик и все остальные находились более чем в пяти милях от него. Слишком далеко. Хотя теперь фенрисиец знал, в какую сторону идти, ещё нужно было отыскать дорогу через руины улиц.

— Это нам надо прийти к тебе, — предложил Клык Зимы. — Нас больше, так будет безопаснее. Ты лучше найди укрытие, пока мы…

Волчий лорд оборвал его презрительным фырканьем.

— Если ты ждешь, что Кром Драконий Взор будет прятаться, как хнычущий…

Он замер, почувствовав, как волоски на шее встают дыбом, и услышав слишком хорошо знакомый ему подвывающий звук сверху-сзади.

— Мой лорд? — прошептал Беорик в наушнике. — Что случилось?

— Другой скиммер, — сквозь зубы ответил Кром. — Меня засекли.

На мгновение Свирепый Глаз готов был встать и сражаться. Он не заметил, как выхватил болт-пистолет и коснулся правым указательным пальцем спускового крючка. Воззрившись на черную машину, приближающуюся к нему, Волчий лорд подумал, что уже сбил сегодня один эльдарский корабль, почему бы не разобраться со вторым?

Но тогда он не был ранен, и рядом сражались другие Волки.

У Крома не имелось выбора, но это не значило, что ему должно понравиться решение. Космодесантник медлил с ним так долго, насколько мог, и, возможно, потратил лишнюю секунду. Он опустошил магазин в направлении врагов и отправил туда же череду яростных проклятий; и то, и другое оказалось тщетным, разве что дало выход бессильной ярости. Черный скиммер, выйдя из пикирования, быстро пронесся между каменными трупами зданий и открыл огонь из пушки. Отравленные осколки начали вонзаться в дорогу перед Драконьим Взором.

Волчий лорд поджал хвост и побежал, спасаясь от гибели.

Один из когтистых извергов наконец-то рухнул.

Даже содрогаясь в агонии, чудовище продолжило обагрять кровью лапы и клыки, сбив с ног не меньше двух Космических Волков. Правда, всех оно одолеть не могло, и дюжина цепных мечей рубила тварь, пока та не замерла, дернувшись в последний раз; её фиолетовый мех покрылся пятнами темного ихора.

Ульрик оставался на краю рукопашной схватки, стреляя по любой открывавшейся цели и постоянно отслеживая общую ситуацию. В небе, на большой высоте, распускались яркие цветки — единственные признаки решительного космического сражения. Порой один из кораблей, участвующих в битве, погружался в атмосферу, и тогда улучшенный слух Убийцы различал тончайшие отзвуки рева двигателей.

Наконец он услышал то, чего ждал.

— «Раскат грома» — верховному волчьему жрецу Ульрику, — прогромыхало у него в ухе. — Прорвался через блокаду тау. Спускаюсь в направлении заброшенного города.

Одновременно с этим над головой лорда Убийцы раздался низкий грудной рев турбин, и он увидел в небе сияющий инверсионный след.

Второй когтистый изверг был смертельно ранен, но оказался слишком тупым и злобным, чтобы смириться с этим и издохнуть.

«Убийцы Змиев достаточно умелы и многочисленны, чтобы покончить с ним, — рассудил Ульрик, — и их командир настаивал бы на этом, будь он здесь».

Волчий жрец обратился по широкополосному вокс-каналу к собственным бойцам, которые сражались с чудовищем возле Убийцы или находились дальше в городе. Он приказал Волкам выйти из боя — тем, кто мог — и быть готовыми соединиться с ним в точке, координаты которой собирался передать позже.

Затем с Ульриком вновь связался пилот «Раската грома», сообщивший:

— Обнаружил возможную зону посадки на плазе, вектор нуль-семь-четыре градуса, в двух точка одной миле от вашей позиции по вокс-сигналу. Втиснуться будет непросто, но думаю, что смогу…

— Встретимся там, — оборвал его волчий жрец.

«Русс, не дай мне погибнуть вот так!»

Кром пронесся по очередному крутому повороту дороги, заметил узкий проход между двумя зданиями и бросился туда. Проулок выходил на круглую плазу, где на треснувших постаментах до сих пор упрямо стояли покрытые патиной ноги бронзовых статуй. Драконий Взор оказался там как на ладони.

Обернувшись через плечо, фенрисиец не заметил черный скиммер, но понял по скулящему звуку двигателей, что ксеносы приближаются к нему. Развернувшись обратно, Волчий лорд снова втиснулся между зданиями, надеясь сбить преследователей с толку.

Но, как только Кром выбрался на дорогу, темные эльдар атаковали его. Свирепый Глаз взвыл, почувствовав, как отравленные осколки вонзаются в наспинную часть кирасы.

«Не дай мне погибнуть сраженным в тыл, убегающим подобно испуганному человечьему щенку. Не позволь, чтобы меня запомнили таким. Помоги мне увидеть моего убийцу лицом к лицу и умереть с кровью на когтях».

На этот раз Драконьему Взору повезло: доспех спас его, остановив кристаллические иглы до того, как они вонзились в плоть.

Заметив впереди окно, Кром без раздумий бросился в него. Поврежденная спина подвела фенрисийца, и он упал на онемевшее левое плечо, так, что прилив боли прокатился по всему телу. Броня автоматически начала вводить ему медикаменты, но Волчий лорд отменил команду, поскольку нуждался в остроте чувств. Осколки с глухим стуком вонзились в дальнюю часть стены, за которой распластался космодесантник; по крайней мере, он нашел временное укрытие.

Но оставаться здесь нельзя.

Свирепый Глаз заковылял в сторону от окна, избегая потоков серого света, которые проникали через отверстия в крыше. Пригнувшись в тенях, он понюхал затхлый воздух купола. Острый взгляд Крома пронзил сумрак, различив обстановку в здании: хотя внешние стены были относительно целыми, внутренние уже обвалились. Здесь имелось достаточно точек выхода, запланированных и не очень.

Судя по звуку, машина темных эльдар кружила над ним. Несомненно, чужаки направят к этому месту пехотинцев, чтобы выгнать космодесантника наружу. Нужно было двигаться, убираться отсюда прежде, чем появятся новые противники.

Выбрав окно, Драконий Взор понесся к нему по щебню, избегая освещенных мест. Прижавшись к стене, он подождал какое-то время и, решив, что скиммер находится в самой далекой точке круга, ринулся вперед. Кувырком вылетев из окна, Кром приземлился на ноги и бросился бежать. Он рассчитывал застать преследователей врасплох, надеялся, что его рефлексы окажутся быстрее чужацких.

Но Волчий лорд оказался недостаточно проворным — или враги оказались слишком резвыми. Не успел фенрисиец сделать и шести шагов, как скиммер вновь сел ему на хвост, снижаясь, будто гигантская хищная птица, и стреляя из орудия. На этот раз несколько игл пробили доспех Крома и вонзились в спину.

Драконий Взор споткнулся и чуть не упал. Осознав, что ближайшее укрытие слишком далеко впереди, он повернул обратно, пока было ещё не поздно, и забрался в то же самое окно, из которого выпрыгнул. Теперь космодесатник понимал, что спастись не удастся. Он оказался в ловушке.

С одной здоровой рукой Кром не мог дотянуться до осколков в спине. Броня впрыскивала ему в кровоток целые реки противоядий, пытаясь справиться с токсином чужаков, но единственной вещью, удерживающей фенрисийца на ногах, была раскаленная добела ярость, пылающая в жилах. Волчий лорд не сомневался в этом и принимал гнев, как родного брата.

Он не позволил ногам подогнуться, и вместо этого проломил пинком остатки стены, разрушив их и создав новое отверстие в боковине купола. Затем Драконий Взор вызвал по воксу Беорика, поскольку ему требовалось на кого-нибудь наорать.

— И где ты? — требовательно спросил он. — Я что, один должен перебить всех ксеносов на этой планете? Русс свидетель, зачем мне тогда Волчья гвардия?!

Ответа не последовало. Оба сердца Крома колотились у него в ушах, будто состязаясь друг с другом. Скиммер по-прежнему описывал круги над куполом, и вскоре, как понимал фенрисиец, должны были появиться пешие воины темных эльдар. Космический Волк думал только о том, что необходимо встретить их стоя.

Найдя темное местечко, из которого был виден каждый вход в здание, космодесантник пригнулся и сжал болт-пистолет в правой руке; ему пришлось сосредоточиться, чтобы оружие не дрожало. Так можно будет уложить двоих, возможно, троих чужаков до того, как они поймут, где находится стрелок. Затем, когда заряды кончатся, остальные атакуют Крома и познакомятся с Лапой Змея.

Волки найдут его, окруженного выпотрошенными трупами врагов, и поймут, что здесь бушевала битва, достойная легенд. Сыны Русса будут поминать этот день на многих грядущих пирах.

Они долго будут рассказывать сагу о последнем сражении Крома Драконьего Взора.

Узкие улицы вновь опустели, чего и ожидал лорд Убийца. Для темных эльдар типично было провести внезапную атаку, а затем отступить с добычей, пока их жертвы ещё не поняли, что происходит.

«Не в этот раз», — поклялся Ульрик.

Он не слышал ничего, кроме рева турбин «Раската грома»; тень летательного аппарата в форме волчьей головы на мгновение затмила свет, промелькнув над космодесантником. Это был «Грозовой волк», транспортно-штурмовой корабль, способный нести в битву шестнадцать Космических Волков.

Лорд Убийца, за которым следовали пятеро Волчьих гвардейцев, бегом завернул за угол очередного разрушенного жилблока. Там их уже ждал приземлившийся «Грозовой волк», почти заполнивший собой тесную плазу. Окутанный клубами собственных выхлопных газов, он выглядел потрепанным, но непреклонным; таким же, как и всегда.

Его пилот, Роган Погибель Медведей, — краснолицый и грузный железный жрец, отрастивший грандиозную бороду, — ухмыльнулся Ульрику из кабины, опуская десантную рампу. Жестом приказав боевым братьям подниматься на борт, волчий жрец с радостью увидел, что на плазу стекаются все новые космодесантники, больше, чем он рассчитывал.

Трое из них носили эмблему Солнечного Волка: это были Волчьи гвардейцы Крома Драконьего Взора, но среди них не оказалось ни самого Свирепого Глаза, ни Беорика Клыка Зимы.

Один из воинов, Берегельт, подошел вплотную к верховному жрецу.

— Ты отправляешься на корабле выручать пленников темных эльдар, — утвердительно произнес он.

— Здесь был Великий Волк, — напомнил Ульрик. — Если они забрали его…

Берегельт дерзко перебил Убийцу.

— Мы летим с тобой.

— У меня столько Волков, сколько нужно! — зарычал на него волчий жрец.

— Они прижали нашего Волчьего лорда, — упрямо продолжал воин. — Беорик ведет стаю ему на помощь, но я боюсь, что братья не доберутся туда вовремя, особенно если в этих руинах имеются врата в эльдарский лабиринт.

— Возможно, именно это привело сюда Великого Волка, — кивнул Ульрик. Его не удивило, что Берегельт знает о подобных вещах. Волчьи гвардейцы служили долго и видели множество разных диковин.

— Ты собираешься последовать за темными эльдар через эти врата, — воин снова говорил утвердительно. — Лорду Крому хотелось бы, чтобы его Волчья гвардия оказалась на твоем корабле.

«И как же так вышло, что Кром оторвался от своей Волчьей гвардии, — хотел прорычать Убийца, — даже после того, как я предостерег его от опрометчивости?»

Впрочем, Ульрик сдержался, решив, что сейчас неподходящий момент.

— Ну, ладно, — угрюмо согласился он и отвернулся.

Поднявшись на борт ждущего «Грозового волка», верховный жрец предоставил Берегельту и другим Убийцам Змиев поступать по собственному усмотрению.

Они набросились на Крома из ниоткуда.

Драконий Взор проклинал их, проклинал осколки в спине и нейротоксин в крови, но больше всего проклинал самого себя за все свои слабости. Он невольно закрыл глаза, лишь на секунду, но врагам хватило этого для удара.

Стеснение в груди, вызванное ядом, затрудняло дыхание. Пульс стал неровным, вторичное сердце лихорадочно стучало, пытаясь компенсировать отказывающее основное. Волчий лорд молился, чтобы чужаки нашли его поскорее, иначе он мог умереть и лишиться момента яркой славы.

Кром не помнил, как привалился лбом к полуразрушенной стене. Авточувства предупреждали о резком падении температуры в куполе, но облаченный в броню фенрисиец почти не заметил этого. Он откинул голову и судорожно вздохнул лишь после того, как холод проник в легкие. Резко открыв глаза, космодесантник обнаружил, что его окружили ксеносы.

Они отличались от всех темных эльдар, виденных им прежде.

Эти создания обладали таким же телосложением и чертами лица, но кожа их была эбеново-черной, а не молочно-белой. Её покрывали татуировки, текучие, как масло, сливающиеся в один омерзительный узор за другим. Существа были обернуты в палевые одеяния, запятнанные кровью и воняющие смертью; Кром понял, что они сшиты из нескольких слоев содранной кожи.

Чужаки рубили и кололи Свирепого Глаза клинками в форме серпов, действуя ими, как хирурги скальпелями, но также вцеплялись в него когтями и зубами.

Драконий Взор выронил пистолет, так и не сумев им воспользоваться, зная, что шанса, скорее всего, больше не представится. Он выхватил топор, не зная точно, сколько ксеносов ему противостоит — в один момент казалось, что их только трое, в другой Кром был уверен, что врагов пятеро или больше. Казалось, что они появляются из теней, окружающих фенрисийца, и пропадают в них.

Тени…

Когда-то давно Волчий лорд всё же слышал рассказы о таких созданиях. Кажется, это Ульрик упоминал их во время обучения Крома?

«Басни простых смертных, — подумал тогда фенрисиец, — которыми они пугают своих детей».

Как же верховный жрец называл этих полумифических существ? Теперь Драконий Взор вспомнил: ночными извергами!

Ходили слухи, что они могут выпрыгнуть из тени любого человека. «Может, и ко мне так подобрались?» — предположил Свирепый Глаз. Глядя, как вокруг чужаков сгущается тьма, словно они высасывают свет из окружающего мира, космодесантник готов был в это поверить.

Кром чувствовал холод, излучаемый их душами; когда он рубил ксеносов Лапой Змея, на них зачастую не оставалось следов, даже когда топор определенно проходил через плоть. Враги не уступали в быстроте обычным темным эльдар, и Драконий Взор опасался, что яд в крови замедляет его, но дело было не только в этом. Казалось, что эти создания и есть тени.

Волчий лорд ревел на них, пока не охрип, швырял в чужаков все известные ему проклятия. Фенрисиец называл их трусами, требовал, чтобы они сражались один на один, как подобает воинам. В ответ раздавалось только гнусное шипение, а клинки и когти продолжали рассекать плоть космодесантника леденящими касаниями.

Он сражался неистово, как никогда в жизни, почти забыв об усталости и затрудненном дыхании. Броня накачивала Крома стимуляторами, но ничто не могло сравниться с естественным экстазом битвы. И всё же, его усилия оставались тщетными; хуже того, Свирепому Глазу представлялось, что существа с кожей из теней сдерживают себя. Ксеносы уже могли бы убить Волка, но вместо этого забавлялись с ним.

Разъяренный этой мыслью, Драконий Взор с новыми силами закрутил инеевым топором и расхохотался, ощутив наконец, как оружие врубается в плоть и раскалывает кости. После этого шипение чужаков изменилось, они казались оскорбленными, словно имели на это какое-то право. Несколько врагов исчезли, остались лишь трое, вставшие полукругом перед космодесантником. Подняв когтистые руки, они направили их на Крома, будто копья.

Волчий лорд успел сделать ровно один шаг навстречу, прежде чем на него обрушилась новая волна леденящего холода.

Свирепый Глаз попытался закрыт лицо свободной рукой, но понял, что не может. Ночные изверги вновь окружили парализованного космодесантника всей толпой, даже более многочисленной, чем прежде. Ксеносы вырвали Лапу Змея из его беспомощных пальцев, и на мгновение Кром подумал, что ему отрубят голову собственным топором, но враги задумали нечто похуже.

Чужаки окружили фенрисийца, схватили его и наклонили назад, после чего подняли грузное тело в доспехах на плечи. Драконий Взор завыл бы от такого унижения, если бы у него не были заморожены легкие.

Холод — или яд? — уже заползал в мозг, лишая Волчьего лорда одного чувства за другим. Космодесантник мысленно проклинал жалкую судьбу, собственное унижение и превращение в ничтожного пленника. Помимо этого, Кром Драконий Взор ничего поделать не мог, и ледяные тени сомкнулись над ним.

Ульрик сидел в пассажирском отсеке «Раската грома» рядом с Олавом Бранном, Берегельтом и Леориком Рваным Ухом, руническим жрецом. Последний присоединился к отряду по распоряжению Убийцы, на случай, если возникнет нужда в его уникальных талантах. Отфильтровав оглушительный рев двигателей «Грозового волка», космодесантник связался с Асгир на орбите. До этого он приказал госпоже капитану «Canis Pax» непрерывно сканировать заброшенный город и сообщать ему о результатах.

— Вижу их, верховный жрец, — доложила женщина. — «Веномы», скиммеры темных эльдар, во всех секторах. То пропадают, то появляются… Не могу на них навестись…

«Славься, Всеотец, — подумал Ульрик, — у нас ещё есть время».

— Визуальный контакт, скиммер, — воксировал из кабины Роган Погибель Медведей, — осуществляю погоню. Но в маневренности нам с ним не сравниться, он постоянно пролетает возле зданий, даже сквозь них. Если захочет уйти от нас, то просто…

— Верховный жрец, — вмешалась Асгир. — Ещё кое-что. Три сигнала приближаются… нет, занимают позиции вокруг вас, выравнивают курс и скорость относительно ваших.

— Тау? — предположил лорд Убийца.

— Определяю их как штурмовые корабли «Манта», — подтвердила госпожа капитан.

«Темные эльдар для них такие же враги, как и для нас, — решил волчий жрец. — Тау наблюдают за нами, ждут наших действий. Скорее всего, они предполагают, что мы скоро перестанем быть для них проблемой».

— Зубы Русса! — внезапно вскрикнул Роган, резко бросая «Грозового волка» в разворот с креном.

В ту же секунду Асгир сообщила о новом сигнале, возникшем на её тактическом гололите. Сопровождающие данные, впрочем, казались совершенно бессмысленными.

Поднявшись с сиденья, лорд Убийца приник к узкой смотровой щели в переднем выходном люке. Разумеется, он уже не успел разглядеть ничего важного в столь ограниченном секторе обзора.

— В чем дело? — рявкнул Ульрик пилоту. — Что ты заметил?

— Там, в руинах, — ответил Роган, — какой-то… какой-то ксеноартефакт. У него были три изогнутых пилона, напоминающих когти. А потом вдруг, между ними… Нечто… Как будто я посмотрел в сердце самого варпа!

— А где скиммер?

— Влетел прямо туда… Верховный жрец, что это такое?

— Врата, — произнес Убийца. — И твои приказы остаются прежними. Наши захваченные боевые братья на борту тех кораблей. Когда следующий из них приблизится к порталу…

Ульрик переключил вокс на общую частоту, чтобы его услышали остальные Волки.

— Ты последуешь за ним туда.

Роган впервые поколебался.

— Верховный жрец, ты уверен…?

— Возможно, они забрали туда лорда Крома, — подавшись вперед, тихо произнес Берегельт.

Этот аргумент, кажется, стал решающим. Несколько Космических Волков обменялись неуверенными взглядами, но вслух никто не протестовал. Погибель Медведей тоже промолчал, но лорд Убийца ощутил, что «Грозовой волк» разворачивается.

— Мы не знаем, что ждет нас там, — предупредил Леорик.

Волчий жрец обернулся к Берегельту.

— Воксируй остальным бойцам твоей роты. Передай им, что мы входим в портал и можем не вернуться. Пусть ждут шесть часов, и затем, если кто-нибудь из нас не выйдет на связь, возвращаются в Клык.

Скорее всего, в этом приказе не было никакого смысла. После исчезновения темных эльдар и в отсутствие командира Убийцы Змиев, наверное, отыщут повод для нового сражения с тау.

«Пусть так, — подумал Ульрик. — Это уже не моя забота».

Он снова приник к узкой смотровой щели. Впереди возвышался портал, в точности совпадавший с описанием Рогана. Казалось, что артефакт ксеносов прорвал дыру в поверхности самой реальности — и даже глубже…

Даже лорд Убийца едва мог смотреть на злобное, ослепительное сияние врат, хотя его глаза были защищены Волчьим шлемом Русса. Осенив себя аквилой, Ульрик мысленно попросил Всеотца направить его. Верховный жрец, решившийся на невероятно отважный или невероятно безумный поступок, не знал, что из двух окажется верным.

«Но там может найтись Великий Волк…»

Ульрик Убийца произнес ещё одну молитву, на этот раз вслух, чтобы слышали все. Волчий жрец просил Всеотца, чтобы Он проследил за боевыми братьями там, куда они направляются, вдали от всех известных им земель. А затем в его поле зрения возник скиммер темных эльдар, нырнул в сияние и исчез там.

— Давай! — воксировал Ульрик пилоту. — Пошел! Пошел!

«Раскат грома» ворвался в извивающийся портал.

И пропал из реальной вселенной.

Стив Лайонс Тёмный Город

У его противников не было ни единого шанса.

«Скорее всего, — решил Кром Драконий Взор, — так оно и задумывалось».

Против него одного выпустили шесть тварей — слюнявых вурдалаков с плоскими безглазыми лицами и рядами подрагивающих ноздрей. Враги налетели на космодесантника вихрем когтей и клыков, затупляя их о доспех. Последний выживший, несмотря на раны, вцепился зубами в предплечье Волка и не отпускал. Кром оторвал его и швырнул об пол.

Запрокинув голову с огненно-рыжей гривой, Драконий Взор победно завыл в небеса.

А потом вкус победы стал горьким. Рев толпы, окативший космодесантника, напомнил, где он находится. Волчий лорд знал, чего хотят зрители: последний враг дергался у его ног, и публика требовала, чтобы Кром снова причинил ему боль. Они хотели, чтобы Волк пытал тварь, продлевал её смертные муки.

Драконий Взор назло толпе проломил череп вурдалака палицей, хотя чудище не заслуживало подобной жалости. Радостные крики темных эльдар сменились улюлюканьем, их тонкие черты исказились в недовольных гримасах.

«Русс, был бы у меня пистолет…», — сказал себе Волчий лорд.

И тут же без раздумий понесся в сторону зрителей.

Кром соскочил с тщательно уравновешенной сцены — диска из полированной кости. Он прорвался через спутанные витки колючей проволоки. Он запрыгнул на высокую стену, отделявшую его от публики.

В этот раз, как и в прошлые, фенрисийцу почти удалось перелезть через неё, а затем, как и всегда, вокруг его рук, ног, шеи и глотки захлестнулись кнуты. Космический Волк понимал, что бессмысленно сопротивляться захватчикам, но всё же он делал это, как и всегда, охваченный алым туманом ярости.

Кнуты затрещали нечестивой энергией, и нервная система Крома вспыхнула. Надсмотрщики сдернули его обратно на арену; космодесантник, извиваясь в черном песке, бессильно бился в конвульсиях и захлебывался пеной с брызгами крови.

Небо Комморры с его зловещим багровым оттенком тяжко возлежало на остриях зазубренных шпилей арены и нависавших над ней мрачных зиккуратов. Съежившиеся черные солнца злобно смотрели на Волчьего лорда. Когда он впервые оказался здесь, другой пленник — оборванный имперский гвардеец — сказал фенрисийцу, что это небо ему предстоит видеть всю жизнь, то есть до первого поражения в схватке.

«Значит, это будет долгая жизнь», — хвастливо ответил Кром. С тех пор он больше не встречал гвардейца.

Толпа уже забыла про Космического Волка. На различных сценах продолжались другие битвы, предлагавшие множество возможностей утолить влечение к страданиям. Ведьма из культа, заправлявшего этой ареной, выпускала кишки воину огня тау; Драконий Взор подумал, что чужака тоже могли захватить на Дактиле. За ними Кром разглядел когтистых извергов, потрепанного терминатора Хаоса — и воина в грязно-серой рясе поверх черной силовой брони.

Из парализованных пальцев космодесантника вырвали оружие. Шестеро надсмотрщиков утащили его через один из множества темных проходов, ведущих в недра арены. Спуск через зловонные коридоры, озаренные пульсирующим зеленоватым светом, уже был до отвращения знаком Волчьему лорду. Звуки его шагов разносились над полом, словно бы мраморным, но черного цвета и с прожилками болезненного вида.

С шипением раскрылись железные ворота, и Крома зашвырнули в одну из камер для гладиаторов. Не сумев даже выставить перед собой руки, Драконий Взор рухнул, как мешок с зерном. Дверь ещё не заперли, когда к нему вернулся дар речи, и фенрисиец успел обругать тюремщиков.

Ещё через несколько секунд ему удалось сесть, опираясь о стену. Он ненавидел выказывать слабость перед сокамерниками, даже настолько же изможденными, как и сам Кром. Рявкнув на бойцов, Волчий лорд скомандовал им поднять подбородки и расправить плечи, показать, что они никогда не склонят головы, и космодесантники зашевелились, подчинившись.

— Против кого тебя заставили драться? — спросил Йормунд Громовой Коготь.

— Против каких-то вурдалаков, — злобно выговорил Кром и в деталях описал, как поочередно расправился с каждой из тварей.

— Зрителей тоже чуть не перерезал, — добавил он. — Подобрался так близко, что мог учуять их страх, увидеть свое отражение в их глазах. В следующий раз…

— Славься, Всеотец, мы не сидим без дела, — прогромыхал Йормунд. — Хотя нам, может, и придется умереть здесь, мы сумеем отправить впереди себя ещё много Его врагов.

Драконьего Взора такие разговоры обеспокоили.

На каждом из Космических Волков виднелись следы, оставленные кнутами надсмотрщиков, но терминаторский доспех Громового Когтя был в наихудшем состоянии. Вначале Йормунд очень упрямо сражался, но поработители связали его цепями, которые тоже трещали разрядами темной энергии. Чужаки сняли тяжелое вооружение и разбили сервомоторы брони, так что теперь космодесантник мог только стоять.

Кром разъярился при мысли, что Громовой Коготь начинает смиряться с судьбой. Ему захотелось вскочить на ноги и заорать на братьев-Волков (в этой камере они сидели втроем, в других тоже содержались воины ордена), напомнить, что они — Волки Фенриса. Большинство пленников были Убийцами Змиев, из роты самого Драконьего Взора. Волчий лорд хотел приказать им подняться, выломать прутья и вырвать глотки тюремщикам.

— Брат Грозный Вой, — произнес он вместо этого. Молодого «кровавого когтя» забрали на арену за некоторое время до Крома. Сейчас бойца в камере не было, но это ничего не значило. — Что же он… Он возвращался?

На вопрос никто не ответил, да и нужды в этом не было.

Волчий лорд уже оставил попытки считать дни, проведенные здесь. Авточувства подсказывали, что прошло полтора месяца, но у других братьев были иные данные. Первые несколько суток, или недель, Драконий Взор был уверен, что остальные Убийцы Змиев последуют за ним сюда. Неважно, что подобное путешествие было невозможным — для спасения своего командира они нашли бы способ.

Теперь Кром понимал, что никто не придет. Замышляя побег из этого адского места, следовало рассчитывать только на себя. Подумаешь, захватчики пока что взяли верх над ним. Подумаешь, красное небо кишит кораблями темных эльдар. А за пределами этого неба, снаружи темного города…

Драконьего Взора привезли сюда без чувств, но некоторые братья были в сознании во время странствия и рассказывали о его ужасах…

Они заблудились.

Штурмовой корабль «Раскат грома» нырнул за скиммером темных эльдар в энергетический портал. Сейчас же «Грозовой волк» пробивался через…

Нечто, не поддающееся описанию.

Ульрик Убийца стоял, пригнувшись, в десантном отсеке, и глядел наружу через узкую смотровую щель переднего обзора. Датчики корабля не могли обработать получаемые данные, поэтому им нельзя было доверять. Если не считать редких, мимолетных появлений чужацкой машины, пилот «Раската грома» Роган Погибель Медведей руководствовался исключительно своими инстинктами.

— Всё равно что лететь через ледяной шторм, — напряженным голосом произнес он по воксу.

— Нельзя потерять скиммер из виду, — твердо ответил Ульрик.

Он думал, что это окажется сродни перелету в варпе, но реальность оказалась хуже, чем можно было вообразить. Через смотровую щель Убийца тоже видел снег и лед, но знал, — возможно, благодаря шлему-реликвии на голове, — что ничего снаружи «Грозового волка» не являлось реальным. По крайней мере, не в том смысле, в каком люди понимали реальность. Волчий жрец не мог долго смотреть в лицо ярящейся буре, от этого начинали болеть глаза. Но, даже плотно закрыв их, космодесантник ощущал в голове саму суть нереальности, напоминавшую статические помехи.

«На борту того судна мои братья-Волки, — напомнил себе верховный жрец. — Я поступил правильно, отправившись следом за ними, каким бы ни оказался исход».

— Они заметили нас! — прорычал Роган по воксу. — Петляют, пробуют оторваться. Скиммер меньше «Раската грома», более маневренный. Рано или поздно они сделают ход, который нам не повторить.

Скорчив гримасу, лорд Убийца снова приник к смотровой щели. «Грозовой волк» вновь сел на хвост чужацкой машины, но турбины протестующе ревели под жестокой нагрузкой.

А затем в центре шторма помех открылась щель — глубокая черная дыра — и скиммер, заложив вираж, уверенно ринулся туда. Погибель Медведей направил было штурмовой корабль следом, но шторм сомкнулся вновь, и вдруг оказалось, что они летят прямо в нечто, напоминающее огромный ледник. Выдав серию красочных ругательств, Роган резко отвернул в сторону.

— Не вижу никаких следов, мы их потеряли!

В десантном отсеке раздались ответные проклятия. Берегельт из Убийц Змиев оказался более стойким, но всё же сжал кресло с такой силой, что едва не сломал. Верховный жрец знал, что космодесантника волнует судьба захваченного Волчьего лорда, а не его собственная.

Тогда Ульрик ударил крозиусом арканум в палубу, заставив навершие в форме крылатого волчьего черепа затрещать разрядами священной энергии.

— Неужели нас так легко победить? — взревел лорд Убийца. — Нам что же, съежиться здесь и хныкать над малейшей неудачей? Мы найдем наших братьев-Волков, даже если придется брести по пояс в трупах темных эльдар!

— Натянем это поганое царство им на острые уши! — заорал Торд Ледяной Шлем.

— За Русса! — рявкнул Ульрик, и остальные откликнулись ему. Фенрисийцу хотелось, чтобы уверенность, звучащая в его голосе, была бы хоть наполовину искренней.

Долг верховного жреца заключался в том, чтобы поддерживать боевой дух братьев, но даже при этом космодесантник внутренне опасался, что их дело безнадежно — что они, быть может, навсегда застряли в этом безбожном царстве.

Прошло два дня, может, три — Кром не знал — и надсмотрщики вновь явились за ним.

Чужакам не пришлось звать Волчьего лорда по имени: он сосчитал по звукам шагов, сколько их подходит к камере. За Драконьим Взором всегда являлись шестеро темных эльдар, больше, чем за кем бы то ни было. Когда дверь с шипением открылась, он уже стоял, ожидая ксеносов.

Надсмотрщики поманили Крома, произнося какие-то грубые слова на своем мерзком наречии. Горстка старших тюремщиков пользовалась переводящими машинами, с помощью которых они отдавали приказы узникам, но остальные прибегали к другим способам общения.

Эти шестеро для решения проблем держали наготове кнуты. Если бы Драконий Взор попытался броситься на чужаков, они весело содрали бы с него шкуру, а затем всё равно бы бросили в полубессознательном состоянии перед назначенным противником. В последний раз фенрисийцу едва удалось пережить такое.

Ксеносы снова провели его через зеленые, усеянные прожилками коридоры. Они прошли мимо рядов запертых дверей, из-за которых порой доносились приглушенные стоны боли, отчаяния или ярости. Кром слышал, как становится громче рев толпы на арене.

В тесной комнатке, где собирались гладиаторы перед выходом, ждали ещё двое Волков, каждый со своим эскортом. На ближайшей к ним сцене два бескожих чудовища сражались друг с другом клешневидными отростками, понукаемые кнутами укротителей.

— Слышал про брата Серебряную Шкуру? — печально спросил Беорик Клык Зимы. — Они выставили против него гигантского паука с лезвиями на лапах.

Когда Крома впервые бросили в камеру, он с унынием узнал о том, что Беорик тоже попал в плен. Правда, втайне Драконий Взор радовался, что рядом находится стоический командир его Волчьей гвардии. Он даже подозревал, что Клык Зимы позволил захватить себя, не желая расставаться с повелителем.

— Мне говорили, — кивнул Волчий лорд, — что брат отрубил все восемь ног, прежде чем паучий яд убил его.

Было важно помнить все эти истории, как и имена, звучавшие в них. Впрочем, оказалось, что Беорик ничего не знает о брате Грозном Вое; похоже, никто не видел его последнего боя, и потому истории «кровавого когтя» суждено было остаться нерассказанной.

Над собравшейся публикой поднялся благодарный рев — завершилась очередная схватка на одной из дальних сцен. Минутой позже с арены вывели победителя, шагавшего гордо и прямо, а на его место направили Ларса Торгиля.

Раньше Кром уже видел этого воина в черной броне, но никогда вблизи. Теперь он как следует разглядел крылатый меч, вышитый на рясе, и череполикий шлем под капюшоном: незнакомец оказался капелланом Темных Ангелов. Драконий Взор невольно скривил губы; фенрисиец ненавидел этот орден с его таинственными повадками. Основываясь на личном опыте, он видел в космодесантниках Калибана скрытных и высокомерных созданий.

Волчий лорд не мог доверять им, поскольку они доверяли только себе — и, если верить слухам, порой не доверяли даже некоторым братьям в собственных рядах. Верно, что эпоху назад между Львом и Леманом Руссом существовали трения. Верно также, что, хотя примархи простили друг друга, многие в их легионах, а впоследствии орденах, прощать не собирались.

На арене подошел к кровавому финалу бой между чудовищами. Победившего зверя уводил его хозяин, а люди-рабы в кандалах тем временем убирали со сцены останки проигравшего.

Пришла очередь Крома сражаться.

Его вновь схватили за руки и вывели под зловещее небо. Зрители приветствовали появление бойца взволнованным гудением, и у Драконьего Взора скрутило кишки при мысли о том, что публика так рада его видеть. Чужаки знали, что он устроит им хорошее представление.

На этот раз кое-что изменилось.

Волчьего лорда вывели на сцену, расположенную в дальнем конце арены. Над ним из середины многоярусных трибун выступал просторный подиум, с краю которого располагался претенциозный эбеновый трон. Сегодня он был занят — присутствовала владелица арены, окруженная подобострастными слугами и льстивыми приближенными.

Красота этого создания поразила фенрисийца, но он тут же испытал отвращение к самому себе. «Это злая красота, — подумал Кром, — внешний глянец, под которым скрыта чудовищная душа».

Королева была такой же воительницей, как и её последователи; она носила хитроумный головной убор из кожи и шипастую броню из того же материала, оставлявшую бедра и живот открытыми. На её перевязи для меча висели различные амулеты.

Заметив, что космодесантник смотрит на неё, женщина невозмутимо встретила этот взгляд; в её глазах мелькнула веселая искорка. Волчий лорд внезапно осознал, что его привели сюда по приказу королевы — сегодня ему предстояло сражаться по воле и для развлечения повелительницы ведьм.

Драконий Взор осмотрелся в поисках оружия. Оно в немалом количестве было раскидано по сцене и вокруг неё, но пристойного оказалось мало. В итоге космодесантник выбрал топор с выщербленным железным лезвием, поскольку ничего лучшего найти не смог. Скверная замена утраченному — Лапу Змея вырвали из рук фенрисийца, пока он валялся без сознания. Теперь она лежала где-то на арене, слишком большая и тяжелая для большинства воинов; её видел там Рагнек Полурукий.

Затем вышел противник Крома — гладиатрица, женщина-боец. Она носила такое же кожаное облачение, что и её королева, только менее изысканное. Как только ведьма появилась на арене, Драконий Взор обнажил клыки. До сих пор его стравливали только с другими узниками, но вот встретиться с одним из похитителей… Космический Волк давно жаждал такой возможности.

Гладиатрица гордо зашагала к Волчьему лорду, который впился в неё испепеляющим взглядом. Безбоязненно встретив темными глазами взор фенрисийца, она самодовольно улыбнулась ему зачерненными губами. Уязвленный высокомерием чужачки, Кром крепче сжал топор и грохочущими шагами побежал к ней, пока ведьма ещё даже не поднялась на круглую сцену. Показав женщине зубы, Драконий Взор изо всех сил заревел ей в лицо.

Ведьма извлекла пару мечей, скрытых в корсаже — ей не пришлось возиться в грязи, разыскивая оружие. Шагнув в сторону, она ушла от атаки и резко рубанула по правому наручу космодесантника. Кром зарычал и снова взмахнул топором, но гладиатрица, исполнив пируэт, внезапно оказалась позади него. Крутнувшись на месте, Волчий лорд увидел оба клинка, устремившихся к его глазам, и отбил их в сторону, едва спасшись от ослепления.

Нырнув под мечами противницы, Драконий Взор попытался схватить её. Отскочив переворотом назад, ведьма ловко приземлилась, припав к сцене, и насмешливо улыбнулась черными губами. Зрители, так радостно приветствовавшие Волка минуту назад, теперь криками призывали гладиатрицу выпотрошить его, дать им насладиться предсмертными муками фенрисийца.

Это разожгло в груди Крома ярость, раскаленную добела. Космодесантник принял её, позволил напитать его силой — но не овладеть им. Для боя требовалась ясная голова.

Он упрямо атаковал ведьму рубящими, рассекающими и прямыми ударами, но чужачка уходила от каждого выпада с грацией, из-за которой Драконий Взор выглядел медленным и неуклюжим.

«Русс, это всё равно что сражаться с ночными извергами!», — мысленно ругнулся Кром, вспомнив теневых созданий, одолевших его и доставивших сюда. Но тогда врагов было много, напомнил себе Волчий лорд, а его во время боя замедляли раны и яд.

Он умышленно отступил, выманивая гладиатрицу. Драконий Взор собирался показать ведьме и её орущим поклонникам, что тоже может быть проворным. Чужачка, как и хотел Кром, последовала за ним, и её клинки замелькали у головы фенрисийца подобно лопастям турбины. Перехватив топор, Волк сжал рукоять обеими руками и начал отбивать атаки обколотым лезвием; посыпались искры от ударов металла по металлу.

Просчитавшись, гладиатрица угодила под выпад рукоятью, который раздробил ей запястье. Ведьма выронила меч, и Драконий Взор развил успех, сломав ей нос локтем. Ошеломленная женщина-эльдар отскочила в сторону и вновь присела в боевой стойке. Больше она не ухмылялась, а вот Кром, чувствуя на губах вкус вражеской крови, щерился как хищный зверь.

Бойцы кружились один вокруг другого, прищурив глаза и выискивая признаки слабости либо бреши в защите противника. Оба не обращали внимания на требовательные крики толпы и терпеливо ждали.

Волчий лорд то и дело поглядывал над плечом гладиатрицы на королеву ведьм. Та жадно наклонялась вперед, облизывая губы; затем её рука в перчатке скользнула по руне в подлокотнике разукрашенного трона. Сиденье поднялось в воздух и вылетело за край подиума, придвигаясь ближе к разворачивающемуся представлению.

Противница Крома воспользовалась его краткой отвлеченностью и снова набросилась на космодесантника в вихре острого как бритва металла. Гладиатрица вынудила Волка отступить, оставив несколько глубоких борозд на силовом доспехе. Защищаясь, фенрисиец всё же поглядывал на королеву.

В тот момент, впервые за долгое время, Волчий лорд увидел шанс совершить нечто достопамятное. Кром Драконий Взор осознал, ради какого подвига можно пожертвовать жизнью.

Он бросился в атаку, осыпая противницу ударами, в которых было больше грубой силы, чем точности. Как и прежде, фенрисиец и близко не попадал по ведьме, но он к этому и не стремился. Космический Волк оттеснил гладиатрицу к краю сцены, и там, когда чужачка вывернулась из его хватки, прыгнул с платформы. В полете он, собрав все силы, швырнул топор в изящную белую шею королевы.

К жестокому разочарованию Крома, она поймала стремительно несущееся оружие.

Драконий Взор почти не заметил движения её руки — повелительница ведьм просто выхватила топор из воздуха. Вышло, что космодесантник зазря лишился оружия и ещё повернулся спиной к врагу.

Он услышал шаги позади, но слишком поздно. Гладиатрица прыгнула на плечи Крому и вонзила клинок сбоку под горжет, прямо в шею. Но если чужачка думала, что боль парализует его, значит, она плохо знала сынов Русса.

Заведя обе руки за спину, Драконий Взор схватил противницу за голову и сдернул с себя. Ударив ведьму об пол, он сломал ей несколько костей, заставил выронить второй меч и вышиб воздух из легких. Затем Волчий лорд придавил гладиатрицу к сцене, закрыв ей лицо тяжелой латной перчаткой так, что она начала задыхаться.

Толпа ревела, вновь приняв сторону Крома Драконьего Взора. «Им плевать, кто выигрывает, — понял фенрисиец, — главное, чтобы другой страдал, пусть даже это один из них».

На этот раз Космический Волк дал публике то, чего она хотела.

Прижатая ведьма извивалась и плевалась; её ловкость теперь была бесполезна. Несколько раз обрушив на гладиатрицу свободный кулак, Кром раздробил ей оставшиеся кости и превратил плоть в кровавое месиво. Когда чужачка не выдержала и потеряла сознание, Драконий Взор вырвал из её груди ещё бьющееся сердце и вызывающе продемонстрировал толпе.

При этом он не сводил глаз с королевы на парящем троне. Обнажив клыки, Волк зарычал на неё, передавая недвусмысленное послание: «Ты следующая!»

Оставаясь невозмутимой, ведьма поднесла топор к губам и провела языком по лезвию, покрытому засохшей кровью. Казалось, что ей неважно, порежется она при этом или нет. Затем королева без видимых усилий переломила рукоять надвое и сбросила обломки на арену.

Из шеи Крома хлестала кровь: даже Ларраманов орган не мог полностью закрыть рану, и космодесантнику пришлось зажать её латной перчаткой. Нужно было показаться волчьему жрецу, вот только их тут не имелось.

Темные эльдар-надсмотрщики окружили его, держа кнуты наготове. Измотанный и ослабленный кровопотерей, фенрисиец не мог им сопротивляться.

Моргнув, Ульрик вспомнил, где он находится.

Казалось, во сне наяву миновали недели, но при взгляде на хрон обнаружилось, что прошло меньше минуты.

Волчий жрец оторвал взгляд от смотровой щели, но сквозь неё по-прежнему струились завитки резкого белого света, терзавшие его глаза. «Когда люди смотрят на варп без защитных фильтров, то сходят с ума, — подумал лорд Убийца. — Возможно, то же самое верно и для этого мира?»

Его братья тревожно ворочались в креслах, некоторые закрывали лица руками, отворачиваясь от света. Ульрик почти приказал закрыть смотровую щель, но ему нужно было видеть, что происходит снаружи.

Рунический жрец Леорик Рваное Ухо сидел в медитативной позе, его веки дрожали.

— Я вижу… Вижу пути, но спутанные вместе, — произнес он, — и ещё вижу…

Что бы ни заметил Леорик, оно оказалось настолько ужасным, что Рваное Ухо даже не смог описать его. Лицо рунического жреца побледнело и сделалось липким от пота.

Олав Бранн, впавший в транс, неотрывно таращился в смотровую щель. Наклонившись к воину, лорд Убийца схватил его за плечи и потряс.

— Храните веру, — приказал Ульрик, выждав, пока взгляд брата снова станет осмысленным. Волчий жрец повысил голос, чтобы слышали все бойцы, неважно, в каком душевном состоянии они находились. — Помните, темные эльдар выживают в этих владениях. Они строят здесь города. Неужели мы, те, кого направляет и хранит свет Всеотца, окажемся слабее чужаков?

Затем он открыл канал связи с кабиной пилота. Лорд Убийца не представлял, как Роган держится там без всякой защиты от окружающего безумия. Действительно, в голосе космодесантника звучали смятение, отстраненность и раздражение. Волчий жрец заговорил с ним, пытаясь успокоить и заставить сосредоточиться. Все они до сих пор были живы только благодаря лётным навыкам Погибели Медведей.

— Если сможешь найти место для посадки… — без надежды на успех начал Ульрик.

«Раскат грома» жестоко встряхнуло, и по фюзеляжу прокатились чередой громкие трескучие звуки, как при сдвиге огромных участков ледника. Фенрисийцы подняли головы и подозрительно взглянули на корпус «Громового волка».

— Места нет… для нас здесь места нет… — забормотал рунический жрец. — Нам здесь не рады… Мы должны уйти… уйти, пока нас не…

А затем корабль неожиданно выровнялся и полетел прямо вперед, а ненавистный свет угас. Лорду Убийце показалось, что у него камень с души свалился.

— Шторм… — прозвучал задыхающийся голос Рогана. — Хвала Всеотцу, шторм рассеивается.

Ульрик вновь заглянул в смотровую щель.

«Неужели мы наконец-то достигли цели? — не понимал он. — Или каким-то образом прорвались обратно в реальный мир?»

За бортом не было ничего, кроме тьмы.

Тут же верховный жрец ощутил, как сила тяжести сдавливает желудок, и понял, что «Раскат грома» перешел в отвесное пике. Навстречу кораблю неслись развалины древнего города, который был выстроен как будто из переплетенных костей, напитанных мягким внутренним светом.

— Я вижу, как они скрываются за стенами, — шептал Леорик. — Вижу, как они танцуют, смеются, пируют… но все обращаются в прах.

Лорд Убийца моргнул, и внезапно город вновь стал юным и светлым, а его улицы наполнились толпами теневых фантомов. Затем, как только пилот поднял нос десантно-штурмового корабля, видение резко ушло вниз. Щупальца ледяной бури вновь окутали «Грозового волка», и всё исчезло.

Некоторые космодесантники тоже заметили фантомов. На лице Берегельта, повернувшегося к Ульрику, было написано непонимание.

— Время здесь не имеет значения, — прорычал верховный жрец, и эта мысль вселила отчаяние в него — даже в него. Это царство не только простиралось в пределах известного космоса, пронизывая слои реальности своими путями, будто капиллярами, но уходило также в прошлое и будущее. Лорд Убийца не обладал знаниями, необходимыми, чтобы ориентироваться в нем.

Ульрику на память пришли легенды о тех, кто пробовал проникнуть сюда до него и не вернулся, как Джагатай-хан.

«Мы можем летать здесь веками, тысячелетиями, — осознал верховный жрец, — но так и не найти похищенных боевых братьев, не встретить ни единой живой души, не отыскать обратный путь».

Фенрисиец подавил дрожь.

«Возможно, мы уже провели здесь вечность».

По гладиаторским клеткам прокатилось какое-то беспокойство.

Кром почувствовал, что у него встают дыбом волосы на загривке. Кое-как поднявшись, он приник к прутьям решетки, пытаясь выглянуть наружу. Драконий Взор не спал с тех пор, как оказался в плену, но время от времени отключал по одному участку мозга. Это позволяло всегда оставаться наготове, однако вызывало галлюцинации.

«Опять что-то мерещится?» — не мог понять Волчий лорд, увидев, как сквозь тошнотворную дымку к нему шагает знакомое создание. Впрочем, если так, то и его братья в соседних камерах спали наяву — они вскочили на ноги и протестующе завыли. Королева эльдар не обратила на них внимания, поскольку внимательно смотрела на Крома. Они выдерживали взгляды друг друга, пока ведьма не остановилась в шаге от границы, за которой Драконий Взор смог бы достать до неё из клетки и выпотрошить.

Женщина обратилась к своей свите из лебезящих слуг и надсмотрщиков на языке чужаков; от её голоса, напоминающего треск льда, у Волчьего лорда заныли зубы. Он осыпал королеву проклятиями, также и потому, что хотел заглушить её речь. Надсмотрщики что-то зарычали в адрес Крома и угрожающе подняли кнуты.

Ведьма по-прежнему не сводила глаз с космодесантника. Как и раньше, на арене, Драконий Взор почувствовал, что чужачка находит его забавным, и от этого разъярился пуще прежнего. Королева вновь что-то кратко сказала сопровождающим, развернулась на каблуках и зашагала прочь, а вслед ей летел вой пойманных волков.

Вскоре после этого за Кромом явились надсмотрщики. Обычно ему давали больше времени на то, чтобы оправиться между схватками — в шее по-прежнему пульсировала боль, тело космодесантника ещё не излечило рану, и от любого резкого движения она, скорее всего, открылась бы. Также ксеносы поманили Йормунда Громового Когтя, который из-за покалеченного доспеха поднялся с трудом.

Переход до арены продолжался больше обычного. Йормунд шагал медленно и неуверенно, и, сколько бы ни грозили ему надсмотрщики, сколько бы ни хлестали кнутами, быстрее он идти не мог.

— Ты должен гордиться собой, — сказал по дороге один из чужаков, обращаясь к Драконьему Взору. Его слова исходили из вокс-решетки, висящей на шее. — Сама Джанэра впечатлена твоим мастерством на арене.

— Да мне плевать, что там думает обо мне ваша сучья королева! — прорычал Кром.

— Она назвала тебя лучшим из её воинов.

Фенрисиец взъерошился.

— Космический Волк никому не принадлежит, и уж точно не…

Надсмотрщик перебил его.

— Произведи впечатление на великую архиту, и, возможно, она соизволит продлить твою жизнь.

— Передай своей «архите», чтобы она вышла со мной на честную битву. Пусть посмотрит на мое мастерство вблизи, а не глядит из тени, как съежившийся щенок.

— Ты всё равно закончишь здесь свои дни, но их окажется больше. Расписание схваток составляют правящие суккубы, и для своих любимчиков они могут…

Кром харкнул темному эльдар в лицо, на что чужак огрызнулся и ударил Волка кнутом. Брат Йормунд шагнул было вперед, оскорбленный таким обращением со своим лордом, но Драконий Взор жестом велел ему не вмешиваться. Утерев тыльной стороной латной перчатки кровь со щеки, он обнажил клыки в ухмылке. Досадить похитителю было небольшой победой, но фенрисиец всё же насладился ею.

В комнатке перед выходом на арену Крому сунули в руки двулезвийный инеевый топор с сияющей острой кромкой. Лапа Змея! Волчий лорд удивленно посмотрел на неё, ожидая какого-то подвоха, но всё равно принял оружие. Сомкнув пальцы на рукояти, Драконий Взор испытал приятное, знакомое, правильное ощущение. Топор показался продолжением его руки; космодесантник не понимал, как мог обходиться без него.

— Похоже, любимчикам великой архиты и правда перепадают разные блага, — криво усмехнулся Йормунд. — Ей хочется, чтобы ты показал себя в лучшем виде. Может, она и мне вернет пусковую установку? Вот тогда все увидят настоящее представление.

Надсмотрщики проигнорировали вопрос Громового Когтя. Вместо этого один из них достал универсальный ключ, открыл огромные кандалы на левой руке терминатора и начал снимать с него тяжелые цепи. Кром увидел, с каким облегчением боевой брат выпрямился и расправил плечи.

А в следующую секунду цепи накинули уже на самого Драконьего Взора.

Он попытался протестовать, но чужаки плотнее надвинулись на него, сомкнули кандалы на левом предплечье, затянули их и заперли. Теперь Волчий лорд был связан с Йормундом тройной цепью чуть длиннее руки, и, что бы ни ждало их на арене, фенрисийцам предстояло сразиться с ним вместе.

Как и ожидал Кром, их вывели на самую дальнюю от входа сцену.

Чтобы добраться до неё, потребовалась целая вечность. Они с Громовым Когтем пытались скоординировать движения, причем более крупный и тяжелый терминатор не раз практически тащил Драконьего Взора за собой. Некоторые зрители смеялись и весело кричали при виде такого зрелища. О наплечник Крома расплющился огромный гнилой чужацкий фрукт фиолетового цвета.

Они обогнули сцену, окруженную стойками из резной кости, которые напоминали клыки в миножьей пасти демона. Впереди замаячил подиум, и взгляд Волчьего лорда немедленно метнулся к нему. Разумеется, там сидела великая архита, развалившись на троне.

Кром и Йормунд уже попали в ритм и шагали быстрее, хотя Громовой Коготь волочил правую ногу. Космодесантники неловко взобрались на круглый помост, и надсмотрщики отступили в тень. Потянувшись за огромной шипастой булавой, терминатор к вящему удовольствию публики едва не повалил Драконьего Взора на пол.

Волчий лорд сорвал злость на королеве эльдар.

— Спускайся и сразись со мной! — взревел он. — Тебе нравится вкус боли? Я устрою тебе агонию, какую ты и представить не можешь! Зубами вырву твое черное сердце!

Скорее всего, Джанэра не понимала слов фенрисийца, но его намерения были хорошо понятны по жестам и тону. И всё же, высокомерное выражение лица ведьмы осталось неизменным. Кром подумал, не запустить ли в неё топором ещё разок.

Впрочем, его тут же отвлекла внезапная суматоха позади. Полдюжины темных эльдар под руководством укротителя тащили на арену нового бойца, который сопротивлялся им всю дорогу — даже кнуты не могли усмирить взбешенное существо. Чужакам пришлось сковать его цепями, как Йормунда.

Увидев панцирь с высоким хребтом и шесть могучих лап, Драконий Взор мгновенно выудил информацию из загруженных ему в голову знаний и понял, что это тиранидский организм.

— Генокрад, — мрачно буркнул он.

— Повелитель выводка, — пробормотал Громовой Коготь, — судя по его размеру и форме головы.

Говорил он напряженно, что не предвещало ничего хорошего.

Спустя множество толчков, ударов кнута и проклятий надсмотрщикам удалось втянуть существо на сцену, где оно сразу же повело себя спокойнее. Волчий лорд заметил проблеск разума в глазах-бусинах генокрада; казалось, тварь понимала, что двух созданий в броне предложили ей в качестве жертв.

Укротитель снял цепи с повелителя выводка, и темные эльдар бросились прочь с помоста. Чудовище присело, из-за его клыков метнулся слюнявый шипастый язык, такого же синего цвета, как и шкура. На Крома нахлынула почти осязаемая волна жути, едва не заставившая космодесантника замереть на месте. Йормунд шагнул между ним и врагом, собираясь прикрыть своего лорда, но Драконий Взор оттолкнул собрата.

Генокрад бросился на них — но отступил с пронзительным криком, когда Лапа Змея вспорола ему шкуру. Когти твари быстро простучали по гладкой сцене, и она вновь прыгнула на Крома. В этот раз Волчий лорд расколол экзоскелет врага и добился бы большего, если бы не помешала цепь, связывающая его с терминатором.

Тем не менее, повелитель выводка кинулся на Драконьего Взора и в третий раз, и в четвертый, и нападал до тех пор, пока не случилось неизбежное: Лапа Змея прошла мимо цели, скользнув по плечу чудовища. Оно тут же схватило Крома, вспороло его броню и рассекло лицо бритвенно-острыми когтями. Когда тварь распахнула пасть, — шире, чем это казалось возможным фенрисийцу, — он отшатнулся, почуяв её ужасное дыхание. Волчий лорд не мог разом отражать все атаки врага.

Тогда он и поблагодарил Всеотца, что сражается не в одиночку.

Поскольку Драконий Взор держал топор двумя руками и при каждом взмахе дергал боевого брата на себя, Йормунду пока что было нелегко участвовать в битве. Теперь же Громовой Коготь обрушил на хребет генокрада могучий удар булавы, а когда это не остановило ксеноса, терминатор схватил его за горло и попытался оттащить от Крома. По крайней мере, дышать тому стало легче. Правда, чудовище продолжало бить его когтями; дергаясь в руках Йормунда, оно задней ногой царапало поножи фенрисийца.

Наконец Волчий лорд освободился из захвата, хотя лишился при этом наплечника и вырванного куска мяса. Повелитель выводка изворачивался между огромных рук Громового Когтя, полосуя и кусая космодесантника. У Драконьего Взора не было времени — а пространство он выиграть не мог — на зализывание ран. Терминатор отступил под жестоким натиском твари, и Кром отступил вместе с ним.

Затем генокрад развернулся и вновь атаковал Волчьего лорда. «Оно думает, что я слабее Йормунда, потому что меньше», — осознал Драконий Взор и вспыхнул от такого оскорбления.

Собрав все оставшиеся силы, Кром ударил чудовище топором в голову и, как ему показалось, сломал врагу шею. Но, даже если так и было, ксенос едва это заметил и вновь вонзил когти в фенрисийца. Волчий лорд понял, что его единственная надежда — сражаться в той же манере, что и повелитель выводка: с отчаянным остервенением, поддавшись звериной части своего существа, царапая, кусая, пиная и раздирая.

Драконьего Взора обволок красный туман, и воин встретил это с радостью.

Затем Кром уже боролся с генокрадом на полу, хотя не помнил, как упал. Глаза, нос, рот космодесантника были залиты кровью, доспех был изодран, от алого плаща-регалии остались лоскуты, а на шее вновь открылась зияющая рана.

Йормунд опять пришел ему на помощь: Драконий Взор несколько раз подряд услышал звук ударов металла о плоть, рычание и шипение твари, а затем удушающая тяжесть свалилась с него. Внутренний волк не хотел отпускать врага и мучительно взвыл, лишенный добычи, когда чудовище вырвали у него из лап. Кром потянулся к чужаку, но голова у него закружилась от притока крови.

Кровь заливала и сцену, сделавшуюся от этого липкой. Часть алой жидкости на полу определенно принадлежала Драконьему Взору. Нащупав рукоять Лапы Змея, он сжал оружие, хотя даже не помнил, как выронил его. Авточувства выкрикивали предупреждения в уши Крому, но воин заглушил их. В автомедицинском блоке заканчивались болеутоляющие. Доспех исчертили борозды от когтей генокрада, оставивших жгучие следы на теле фенрисийца.

Он слышал, как Йормунд сражается с чудовищем, но эти звуки, как и рев толпы, казались странно отдаленными. Волчий лорд попытался встать, держась за цепь, соединявшую его с терминатором. Оказалось, что она провисает, и Кром не мог понять, почему. Каким-то образом он сумел подтянуть колени и затем с большим трудом подняться на ноги. Драконий Взор встал, покачиваясь и моргая, и понял, что схватка идет позади него.

Громовой Коготь сидел на повелителе выводка, прижимая его коленом и неровным обрубком правой руки. Кром осознал, что тварь каким-то немыслимым образом разрубила предплечье терминатора, разом лишив его булавы и сбросив кандалы. Впрочем, левой рукой Йормунд уверенно сжимал череп чудовища, погрузив указательный палец до костяшки ему в глаз, и периодически бил генокрада головой о сцену. После каждого удара вокруг разлетались осколки костей и ошметки мозгового вещества.

Воздев топор, Драконий Взор метнулся к ним с вызывающим ревом, который сотрясал ему грудь. Лапы повелителя выводка рвали бока Громового Когтя; Кром нацелился на локтевой сустав, подумав «рука за руку», но лезвие вместо этого вонзилось в пол. Волчий лорд не мог сообразить, сдвинулась ли цель или просто он неправильно рассчитал удар. Фенрисиец пытался сосредоточиться, но ему мешали темно-красные пятна перед глазами.

Рухнув, Йормунд Громовой Коготь распластался ничком. Самое меньшее — впал в кому, если не погиб, но темные эльдар в любом случае сожгли бы его тело.

Генокрад выглядел немногим лучше. Оставшийся глаз закатился, и Космический Волк видел, что тварь дышит с трудом. Когти чудовища слабо подергивались, но оно не могло вытащить свое изуродованное тело из-под сминающей массы терминатора.

Опустившись на колени рядом с врагом, Кром продолжил работу Йормунда и начал крушить голову чужака. Он изгнал всё остальное, все звуки толпы и мысли о гибели брата. Вся воля и сила Драконьего Взора уходила на то, чтобы оставаться в сознании, поднимать и опускать топор, нанося удары в непрерывном ритме.

На плечи фенрисийцу опустились сильные руки. Кром стряхнул их, но руки вернулись — их стало больше, они вели себя грубее и настойчивее. Всё закончилось. Его враг был мертв. Издох за несколько минут до этого. Драконий Взор превратил его череп в кашу, потеряв левую латную перчатку и измочалив собственные костяшки. Толпа, уже уставшая от него, требовала новых зрелищ, и надсмотрщики пришли увести космодесантника в клетку. До следующего раза.

Чужаки утаскивали Крома вчетвером, и он постоянно вырывался. Когда впереди мелькнул проход, ведущий в камеры, Волчий лорд запоздало вспомнил о великой архите. «Она всё ещё наблюдает за мной?» Фенрисиец мог поклясться, что чувствует спиной холодный взор этого создания. Мог представить, как она ухмыляется при виде его унижения, упивается им.

«По крайней мере, она увидела, — все они увидели, — что я победил», — успокоил себя космодесантник. С этой мыслью Волк уступил манящей тьме, и, впервые за дни, счет которым он потерял, Кром Драконий Взор потерял сознание.

Время стало эластичным. Секунды растягивались в дни и недели, а месяцы и годы пролетали за несколько минут.

В какой-то момент перед «Раскатом грома» возник ещё один портал, полный огня. Языки пламени, более жаркого, чем в сердце звезды, вытянулись из него и облизали корпус «Грозового волка», угрожая затянуть его внутрь. На лбу Ульрика, несмотря на защиту керамитовых пластин корабля и его собственной брони, выступили капли холодного пота.

Их спасло умелое и жесткое пилотирование Рогана. Оторвавшись от пылающего ада, «Раскат грома» вновь оказался во власти капризных потоков шторма помех. Левое крыло прошлось по чему-то слишком твердому, и, когда «Грозовой волк» закричал от мучительной боли, верховный жрец мог только молиться, чтобы его не оторвало напрочь.

— Всеотец с нами, — уверил он братьев, когда тряска наконец-то утихла. Ульрик ничего не сказал о том, что заметил в огне. Видение продолжалось долю секунды, не больше, но осталось выжженным клеймом на сетчатке лорда Убийцы: искаженное, ухмыляющееся, чудовищное лицо.

Возможно, просто игра воображения…

Они прорвались через гнездо огромных насекомоподобных существ, которые гневно погнались за кораблем. Созданий удалось распугать несколькими залпами из пушки «Хельфрост», но одно из них уцепилось за корпус. Погибель Медведей счистил его о ледяную стену, лишившись при этом орудий правого борта.

Прошел ещё час, месяц, десятилетие. Штормовые облака скрутились перед ними трубой, и «Раскат грома» оказался в туннеле, ширины которого едва хватало для полета. В десантный отсек заглянули теневые существа и принялись хихикать с радостной злобой.

Леорик резко выпрямился в кресле.

— Варп, — произнес он нараспев, — давит на преграды… просачивается в трещины…

Ульрик уже вытащил пистолет, но эти слова встряхнули его, заставили понять, что рунический жрец видит всего лишь фантомов.

— Не смотрите на них! — крикнул лорд Убийца и крепко зажмурился, но по-прежнему чувствовал, как призраки бьются в преграды вокруг его разума. У каждой из теней было лицо, увиденное им в огне.

— Всеотец — наш щит! — высокопарно произнес верховный волчий жрец, активируя крозиус. Он начал читать литанию ограждения, заклиная всех остальных присоединиться. Впрочем, двое братьев не выдержали — у одного пошла пена изо рта, другой попытался вырвать себе глаза. По воксу звучали крики Рогана, несущего бессмыслицу.

Прошло время.

Ульрик обнаружил, что молится вместе с пилотом, направляя его обратно к свету. Эмунду Огненному Зубу, новобранцу из «кровавых когтей», уже нельзя было помочь, и Берегельт милосердно послал ему болт в висок. Фантомы исчезли сразу же после того, как «Раскат грома» вылетел из тоннеля, но лорд Убийца по-прежнему чувствовал зуд от их неуловимых когтей позади глаз и у мозжечка.

Леорик Рваное Ухо сосредоточенно нахмурил брови.

— Я что-то вижу, но нам нужно спешить, — сказал он. — Мы должны…

— Ты разглядел Крома и остальных? — быстро спросил Ульрик. — Можешь провести нас к ним?

— Нет, их я не видел, — покачал головой рунический жрец. — Думаю, я заметил путь назад.

У лорда Убийцы упали сердца. Встретившись взглядами с Берегельтом, он увидел в глазах воина такое же уныние. Внутренне он восстал против идеи бежать, поджав хвост, бросив братьев на произвол судьбы — не говоря уже о Великом Волке, по следу которого фенрисийцы пришли сюда.

«Но что же с братьями на борту этого корабля? Я в ответе и за них тоже».

Ульрик почти незаметно кивнул Берегельту. Ветеран Убийц Змиев опустил глаза в пол, но понял, что иначе нельзя.

— Не пытайтесь сопротивляться ему, — продолжил Леорик. — Пусть оно ведет нас, куда пожелает. Оно хочет, чтобы мы ушли.

Олав Бранн передал его слова Рогану Погибели Медведей.

— Мы вернемся за ними, — поклялся лорд Убийца тихим, но решительным рыком. — Как-нибудь, однажды, мы вернемся за…

— Зубы Русса!

Роган бросил «Грозового волка» в продольный штопор, вынудив космодесантников схватиться за всё, что оказалось под рукой. Когда Ульрик вновь подобрался к смотровой щели, из шторма помех им навстречу вылетело нечто большое и сине-серое.

— Верховный жрец! — Берегельт тянулся вперед рядом с ним, пораженно распахнув бледно-желтые глаза. — Это не…? Разве это не…?

— Другой корабль, — выдохнул лорд Убийца.

Тот уже исчез, умчался от них в скопление ледяного тумана. Они пронеслись на волосок от столкновения, достаточно близко, чтобы перед глазами Ульрика остался образ кирпично-красного, рыжебородого лица пилота, который с разинутым ртом смотрел на него из-за фонаря кабины. Волчий жрец узнал летчика и узнал корабль. Это казалось невозможным — но что сказал им Леорик? «Думаю, я заметил путь назад». А потом лорд Убийца вспомнил собственные слова: «Время здесь не имеет значения…»

— Мы почти добрались, — произнес Рваное Ухо, не сумев скрыть незваное облегчение в голосе.

Ульрик вышел на связь с Погибелью Медведей.

— Оставайся на курсе, — велел он.

— Но, верховный жрец, я видел…

— Я знаю, что ты видел, брат Роган. Оставайся на курсе. Всеотец с нами, он нашел нас даже здесь — и укажет путь из шторма.

Верховный жрец уже чувствовал, как уменьшается турбулентность. В десантном отсеке установилась мрачная тишина, и впервые за долгое время — или короткое, до сих пор невозможно было понять — единственным звуком остался шум турбин «Грозового волка».

Наконец в ухе Ульрика вновь загудел голос пилота, уже более уверенный. Роган докладывал о бреши в шторме впереди них. За ней была лишь чернота, но Погибель Медведей сообщил, что видит там мелкие искорки звезд, настоящих звезд. Лорд Убийца повернулся к руническому жрецу, и тот глубокомысленно кивнул.

— Направляйся в брешь, — приказал Ульрик, хотя и с тяжелым сердцем. После всего, что они вынесли, позволить вот так выплюнуть себя обратно в реальный космос… Ещё немного, и волчий жрец не выдержал бы. Он потерпел неудачу в своей миссии — ни на шаг не приблизился к обнаружению Логана Гримнара. А что до Крома Драконьего Взора и остальных захваченных Космических Волков…

То им придется спасаться самим.

Кром пробудился от шипения открывающейся двери в камеру — за ним вновь явились надсмотрщики. Рагнек Полурукий начал было кричать, что они пришли слишком рано, что Драконьему Взору нужно время для исцеления, но Волчий лорд взглядом заставил его умолкнуть. Волки не просят ни о чем.

После самопожертвования Йормунда Кром пребывал в унынии, что случалось с ним всего пару раз в жизни. Многие удивились бы, услышав, что самоуверенность лорда Свирепого Глаза небезгранична, но так оно и было. Драконий Взор попытался отдать должное павшему брату: рассказал, как неистово и как превосходно тот сражался, — в ярких деталях, приукрашивая в моментах, которых не видел лично, — и позаботился, чтобы эта история разошлась. Отставив собственную гордость в сторону, Кром достойно оценил Громового Когтя за спасение его жизни. Но не был уверен, есть ли в этом какой-то смысл.

Легенда Йормунда должна была оборваться за этими стенами, как и истории слишком многих других Волков. Драконий Взор вспомнил гвардейца, которого встретил в первый день заточения, и понял, что тот говорил правду. Даже самый могучий чемпион не сумел бы уйти с арены победителем. Единственным путем наружу были поражение и смерть — по крайней мере, если играть по правилам темных эльдар.

Правое колено брони заклинило, и поврежденные сервомоторы не помогали Крому, когда тот пытался встать. Он начал осознавать, как чувствовал себя Громовой Коготь, оказавшийся пленником своего доспеха. Двое чужаков взяли фенрисийца под локти и грубо подняли на ноги. Космодесантник оттолкнул их, твердо решив сохранить хотя бы собственное достоинство.

Сегодня его сопровождали только трое надсмотрщиков. Самостоятельно шагая среди них, Драконий Взор обдумывал, не выхватить ли один из кнутов. Кром был уверен, что сумеет прикончить одного, даже двух ксеносов до того, как его одолеют. Впрочем, мятеж неизбежно привел бы к смерти, и Космический Волк решил рискнуть на арене, какими бы ни были его шансы там.

Комнатка для гладиаторов оказалась непривычно переполненной. В ней ждали выхода с десяток культистов Хаоса, скованных вместе; они принялись насмехаться над фенрисийцем и проклинать его, натягивали цепи, пытаясь до него дотянуться. В ответ Кром показал им клыки. Судя по внешнему виду, хаоситов привезли сюда недавно: эти люди ещё не проливали кровь на сцене и оставались сильными. Драконий Взор несколько утешился мыслью о том, что скоро все они должны сдохнуть.

Когда культистов выталкивали наружу, навстречу им обратно в камеры повели ещё одного бойца — капеллана Темных Ангелов. Повернув голову, тот посмотрел на фенрисийца, но не поприветствовал его и даже как будто не заметил присутствия другого космодесантника. Броню обитателя Скалы покрывали борозды и пробоины, но в целом казалось, что он достойно переносит тяжелые испытания.

Кром внимательно уставился на капеллана, но заговорить с ним не успел. Надсмотрщики, что-то возбужденно затараторив, начали толкать Драконьего Взора рукоятями кнутов, и для Космического Волка вновь настало время сражаться — раньше, чем он ожидал. Фенрисиец глубоко вздохнул, собирая остатки сил и сосредотачивая волю.

«Произведи впечатление на великую архиту, и, возможно, она соизволит продлить твою жизнь».

В этот раз чужаки не дали ему Лапу Змея. Неужели Кром уже надоел королеве?

«И что, если так? — упрямо подумал он. — Не ксеновыродкам решать, как долго продлятся мои дни. Пока я ещё дышу и могу сражаться, этому не бывать».

Драконий Взор поднял голову, расправил плечи и осенил себя аквилой. Затем он шагнул под багровое небо Комморры, навстречу волнам рёва, исходящим от толпы чужаков.

За время его отсутствия арену перестроили — темные эльдар убрали отполированные сцены, создав единое пространство для боев от одной стены до другой. Широкую площадку покрывал грубый черный песок, хрустевший под сабатонами Крома. Он мрачно осознал, что ксеносы, очевидно, запланировали на сегодня грандиозный последний бой.

Пересекая огромную арену, Волчий лорд взглянул на трон королевы. Тот пустовал, и отсутствие ведьмы распалило гнев фенрисийца.

«Я устрою этим чужакам представление, какого здесь ещё не видели, — поклялся он, — такое, что они будут трястись в страхе пред мощью Всеотца!»

В центре площадки Волка ждали скованные хаоситы. Драконий Взор шевельнул губами при мысли, что именно ему доведется перебить их.

Впрочем, культисты были там не одни: надсмотрщики выводили из других клеток десятки содержавшихся там бойцов. Слева от себя Кром увидел группу воинов огня тау, а позади них — два отряда имперских гвардейцев. По другой стороне располагались орки, в том числе здоровенный военачальник с покрытой шрамами впадиной на месте правого глаза, а также космодесантник-предатель в потускневшей черно-золотой броне. «Черный Легионер!»

Темный эльдар ткнул фенрисийца в спину, приняв его удивление за смятение. Огрызнувшись, Драконий Взор заставил надсмотрщика отойти.

Кром изучал изменника, собираясь сначала атаковать его, но тут толпа взревела, и Волк понял, что неверно оценил ситуацию. Никто не предлагал ему биться против других узников: нет, истинные противники устремились на него с небес. Надсмотрщики спешно покинули арену, и лорд Свирепый Глаз кинулся к ближайшему топору — но предатель опередил его и выхватил добычу прямо из-под носа. Оставшись с пустыми руками, Драконий Взор пригнулся.

В следующий миг они уже были повсюду — банда темных эльдар, густо покрытых татуировками юнцов в кожаных доспехах. Тридцать или больше ксеносов, крича и улюлюкая, балансировали на скайбордах и направляли их движениями ног. Они рубили жертв двухклинковыми глефами и уже выпотрошили парочку хаоситов.

Двое геллионов подлетели с боков к тау и подняли его в воздух, а затем вновь унеслись высоко в небо.

После нападения бойцы на земле оказались в замешательстве. Уцелевшие культисты метались туда-сюда, но их замедляли окровавленные трупы, повисшие на цепях. Орки подбирали любое оружие, до которого могли дотянуться, и швыряли его в кружащих хищников. Кром, пока была возможность, схватил цепной меч старинного вида.

Пара геллионов устроила настоящее воздушное представление. К большому удовольствию толпы, они то и дело перебрасывали друг другу свою злополучную жертву; лишь когда тау оказался избит, изломан и частично расчленен, темные эльдар с небрежным презрением отшвырнули его прочь. Затем они вновь устремились к арене, но Драконий Взор был готов к встрече.

На фенрисийца мчались три скайборда. Подпрыгнув, он атаковал центрального всадника, надеясь застать его врасплох. Держа цепной меч двумя руками, Кром нанес удар сверху; геллиону едва удалось парировать его. Отклонившись в сторону от Волчьего лорда, темный эльдар полоснул его по ступне зазубренным краем доски. Грузно приземлившись на раненую ногу, Драконий Взор упал на одно колено.

Уцепившись глефой за костяную стойку, геллион развернул скайборд над краем арены и вновь полетел на космодесантника. Крома спас один из орков — конечно же, неумышленно. Он появился словно бы из ниоткуда, пронесся через культистов и с кровожадным воем кинулся на низколетящего врага. Зеленокожий уже метнул в летунов всё подобранное оружие, не подумав оставить что-то для боя, но его мясистые кулаки могли крушить кости.

Скайборд развернулся, пролетел между двух стоек и опрокинулся, сбросив в грязь труп гелиона и обезумевшего от ярости орка. Надсмотрщики бросились к нему, чтобы вытолкать обратно в центр арены.

Другие летуны вновь взлетели над боем, но один остался на песке, лишившись доски. Хаоситы навалились на чужака, не давая подняться. Погибло уже около трети узников, и Драконий Взор понял, что геллионы убивали слабейших из них. Большинство воинов тау и часть имперских гвардейцев лежали мертвыми.

Темные эльдар опять устремились вниз, но на этот раз изменили тактику и сосредоточились на одной цели. Они вились вокруг космодесантника Хаоса, будто злобные насекомые, и жалили его ударами глеф. Неистово отмахиваясь, Черный Легионер разрубил живот одному из ксеносов, а другого сбросил с доски ударом локтя в горло.

Культисты вновь накинулись на упавшего геллиона.

Наконец, один из темных эльдар неосторожно пролетел рядом с Космическим Волком. Взмахнув воющим клинком, Кром почувствовал, как трутся друг о друга кости под зачиненной латной перчаткой, и втянул воздух сквозь клыки. Впрочем, боль того стоила — он распорол врагу глотку.

На счету космодесантника Хаоса уже было несколько убийств, как и у орков. Когда геллионы вновь отступили, их осталось только двенадцать, меньше половины банды. Правда, им удалось одолеть Черного Легионера, и тот остался лежать на песке, истекая кровью из сотни порезов и глубоких ран. Летуны исполнили круг почета над ареной, сорвав бешеные аплодисменты, что дало краткую передышку Драконьему Взору и другим выжившим — горстке гвардейцев и трем оркам, в том числе их военачальнику.

Кром возглавил оборону, рявкнув солдатам приказ построиться защитным кругом, спина к спине. Геллионы атаковали в последний раз, и следующие несколько минут слились для Волчьего лорда в размытое пятно приседаний, нырков, взмахов и криков. Он оставался в центре вихря, едва успевая отражать одну угрозу, пока другая приближалась к нему с иного направления. Драконий Взор не решался остановиться ни на секунду, поэтому изо всех сил заставлял свое измученное тело двигаться, биться, оставаться в живых. Песок арены стал скользким от крови, так что космодесантник не раз поскальзывался и почти терял равновесие.

Сквозь алый туман он увидел, как орочьему военачальнику отрубили голову, и как последнего из имперских гвардейцев пронзили остриями трех глеф разом. Впрочем, на площадке валялись и тела темных эльдар, несколько из которых были на счету Крома.

Затем кто-то парировал его фыркающий цепной меч с такой силой, что оружие вылетело из сломанной руки.

Драконий Взор понял, что стоит, пригнувшись, в центре арены, окруженный изуродованными трупами. Последний геллион, безумно хихикая, мчался прямо на него. Прыгнув вперед, фенрисиец пролетел под надвигающимся скайбордом и приземлился лицом вниз, как и планировал, рядом с трупом Черного Легионера. Кром вырвал из мертвых пальцев предателя топор и перекатился на спину, когда мимо него со свистом проносился развернувшийся враг. Космодесантник метнул оружие ему вслед, и оно глубоко вонзилось в нижнюю часть доски, повредив внутренние системы. Потеряв управление, скайборд с треском заскакал по песку, переворачиваясь и давя всадника.

Всё было кончено, и Драконий Взор уцелел. Он оказался единственным выжившим.

Кром попытался встать, но из-за свежей глубокой борозды в боку — он не помнил, как получил её — в сочетании с прежними, незалеченными ранами, Волчий лорд временно обессилел. Он снова упал на колени и через стук сердец, отдающийся в ушах, не сразу услышал зловещее гудение, которое прокатывалось над ареной.

На Волка надвинулась тень, заслонившая гнетущий свет с неба. Подняв голову, фенрисиец увидел повисшее над ним создание. Он не мог понять, что это за размытый образ — зверь, машина или извращенное сплетение того и другого. Внутри бронированного корпуса, ощетинившегося орудиями войны и пыток, горбилось нечто бледное и мускулистое.

У создания не было ног, оно, как и скайборды, парило на антигравитационных турбинах. Над головой врага скручивался толстый сегментированный хвост, на конце которого, подобно жалу, подергивалось какое-то ксенооружие.

Чем бы ни было это диковинное нечестивое устройство, сейчас Волчий лорд не мог его одолеть. Даже если бы сумел, следом бы просто явились другие. Похоже, воин всё-таки не распоряжался собственной судьбой: великая архита определила время и причину смерти Крома Драконьего Взора, как только он перестал её развлекать.

И, судя по всему, это время пришло.

Роб Сандерс Темнота Ангелов

Темный Город звенел от звуков сражений и резни. В зазубренных шпилях Верхней Комморры, безумии Срединной Тьмы, жалкой промышленной зоне Старых Районов и разрухе Трущоб властвовали страдания и смерть. Это место было домом для убийц и тех, кого они убивали, адским городом ядовитых чудес и мучений, в котором чуждые и растленные создания жили, умирали и наслаждались извращенностью всего, чем занимались в промежутке между первым и вторым. Над жижей забитых трупами рек, над восстаниями рабов в привратных портах и теневыми кварталами, что колебались между измерениями, взмывала какофония смерти.

Арены, словно темная опухоль, расползались от острых, как бритва, цитаделей и скрюченных башенок Верхней Коморры. Возвышаясь над Трущобами, они с расстояния в несколько километров приманивали кровожадных и развратных гостей — порочных чужаков, которые заполняли бессмысленные жизни ежедневными порциями смерти и разражались бешеным воем с террас из черного камня, подбадривая бойцов. Они плевались проклятиями на языке расколотых слогов, что искажал их тонкие губы и уродовал лица яростью. Они ставили на кон плоть, принадлежащую их рабам, недругам и им самим. Они толкались, пихались и орали друг на друга, когда волны насилия с арены захлестывали публику. Во тьме сверкали ножи, рассекая и распарывая. Жертвы истекали кровью, задавленные толпами ксеносов, которые лихорадочно пытались занять лучшие места, чтобы во всех деталях рассмотреть иномирских зверей, кровавые декорации ловушек и узников, низведенных до состояния отчаявшегося скота, способного лишь убивать ради выживания.

Одним из таких узников был Кром Драконий Взор — фигура, ковыляющая по черному песку арены, в сером доспехе с алыми потеками из ран, полученных в нескончаемой битве. Он сражался, превозмогая усталость и кровопотерю. Амфитеатр темных эльдар вокруг него представлял собой битком набитый цирк смерти. Косы медно-рыжих волос фенрисийца были заляпаны ошметками плоти; сморгнув кровь из живого глаза, он увидел на песке тела Космических Волков. Кром попытался пробудить в себе гнев или возмущение — Сыны Русса не должны были умирать вот так. И всё же они умирали вот так, по всей Галактике. Боевые братья Космических Волков не отходили во сне в своих кельях: они погибали скверно, превращенные в изуродованные останки на чужацкой планете или нашпигованные болтами трупы у ног предателей. Но даже среди таких смертей эта не была хорошей.

Волчий лорд плотно зажмурил глаз. Он пытался отрешиться от боли потерь, невыносимых мук собственного тела и орд бледнолицых зрителей, заходящихся в крике. Если Крому суждено было умереть, он собирался уйти, как подобает Волку. Живя настоящим. Оставаясь диким и смертоносным до самого конца. Открыв окровавленный глаз и разбитые остатки шипящей оптики, фенрисиец воззрился на погибель, выбранную для него.

Взметая антигравитационными моторами закрученные венчики песка, к нему подплывал гладиатор — огромное мерзостное создание, похожее на жирного парящего скорпиона черного цвета. Сгорбленная тошнотворная конструкция обладала толстым бронированным панцирем, клешнями со встроенным оружием и вытянутым хвостом. Внутри неё мерзостно лязгали и скрипели какие-то движущиеся механизмы. За машиной тянулся легкий черный дымок, а в нишах корпуса булькали склянки с неведомыми жидкостями. Это чудище по природе своей было составлено из кусков, с него капала скверна прежних злодеяний — и всё же оно производило впечатление чего-то неумолимо эффективного.

Существо как будто не торопилось, словно упивалось подбадривающими воплями публики, ждущей кровопролития. Противник Крома, жуткий сплав мертвенно-бледной плоти и машины для убийств, был полуразумным инструментом пыток — извращенной тварью, которая не знала ничего, кроме наслаждения медленными смертями, и измеряла свой успех в воплях жертв. Она существовала, чтобы причинять гибельные муки без счета. Конструкция, изукрашенная орудиями палача, представлялась Волчьему лорду скорее кибернетическим мясником, нежели гладиатором-убийцей; враг собирался отрезать от фенрисийца по кусочку за раз, пока не осталось бы вообще ничего.

Сплюнув кровью на арену, Драконий Взор сжал кулаки так крепко, что затрещали сочленения брони. Изможденный. Побитый. Обреченный. Руки космодесантника чесались при мысли об оружии, которого не было в них. Его доспех, некогда произведение искусства, превратился в дребезжащие обломки. Осталась лишь звериная суть, что драла когтями душу Крома и рычала, требуя освобождения.

— Больше мне ничего и не нужно… — прошипел Волчий лорд через окровавленные губы.

Фенрисиец не стал дожидаться противника. Он бросился навстречу, петляя по арене; черный песок хрустел под сабатонами, пока Драконий Взор легко огибал мертвецов, немного затрудняя наведение оружия, вживленного в плоть машины боли. Порочные чужаки в аудитории радостно выкрикивали жестокие предсказания.

Подбегая к полумеханическому созданию, Кром заметил в нем мгновенную инстинктивную неуверенность. Существа размером с Космического Волка обычно не атаковали гладиатора. Они, как правило, с воплями удирали от его наточенных крючьев и разжижителей, но Волчий лорд так бы не поступил. На последних нескольких шагах Драконий Взор ощутил, что его сердца забились в унисон с той комбинацией поршневых заглушек и мышц, которая гнала поганую смесь по сосудам машины боли. Теперь Волк чувствовал её движения и намерения.

«Раны Всеотца, — подумал Кром, — быстрая штуковина».

Наточенный крюк лязгнул в суставной ямке и метнулся к космодесантнику. Толпа зашлась в экстазе. Драконий Взор перекатился, ударившись наплечником об арену, и крюк выбил искры из расколотой кирасы на спине. По инерции фенрисиец пролетел вперед и вскочил на ноги прямо у бронированной головы машины боли. Он обрушил кулак на металлическую тварь, затем ещё раз и ещё; костяшки латной перчатки царапались и трескались от ударов по толстому шлему. Гладиатор отплыл назад, лязгая, жужжа и извергая гидравлическую жидкость. Впрочем, голыми руками Кром только слегка помял броню, и враг атаковал его, выставив из клешни форсунки.

Волчьему лорду не хотелось узнавать, что именно они распрыскивают. Совершив обратное сальто, Драконий Взор неуклюже грохнулся на песок, почти в зоне досягаемости этого оружия. Для такого пируэта требовалась сила и сосредоточенность, но за время изматывающих битв на арене фенрисиец лишился и того, и другого.

И вновь у Крома нашлась секунда, чтобы оценить чудовищную конструкцию машины боли и её мгновенные рефлексы. Атакуя конечностью с форсунками, гладиатор одновременно повернулся на жужжащих гравимоторах и взмахнул пучком кистеней, закрепленных на нижней пластине клешни с оружием. Утяжеленные крючья на концах раздвижных цепей пронеслись по воздуху расширяющейся дугой. Попав в цель, они вырвали куски доспеха на спине космодесантника и вонзились в толстые мышцы на его плечах. Ранец заискрил от повреждений, нанесенных жестокими крюками.

Войдя глубоко, смазанные каким-то ядом острия запылали в теле Драконьего Взора. Фенрисиец взревел, хотя и не удивился случившемуся: казалось, каждое наточенное лезвие или безжалостно изогнутый крюк в этом смердящем чужацком мире были покрыты каким-то обжигающим составом или токсином, затуманивающим разум. Всё это было частью гибельной природы жуткого города.

Конечности воина онемели, дыхание сделалось затрудненным, сердца застучали в неровном ритме. Боль в голове сводила с ума, Кром едва не терял сознание. Какой бы яд не оказался на крюках, улучшенное тело космодесантника явно не справлялось с его пагубным воздействием. Драконий Взор понимал, что отрава, скорее всего, не убьет его — это неизбежно сделает машина боли. Как и всё остальное в этом забитом до отказа амфитеатре, токсин использовался для театральности. Он превратил постчеловеческий идеал, лучшего воина людей, в неуклюжую развалину, одурманенного зверя, с которым будут играть на потеху публике. Впрочем, как только лязгающий механический гладиатор продемонстрирует свои навыки и превосходство над фенрисийцем, толпа потребует смерти. И весьма зрелищной.

Развернувшись, Кром сделал единственную возможную вещь — ухватился за цепи. Объятый дикой яростью, Волчий лорд подался навстречу мучительной боли от впившихся крюков и дернул их в сторону. Пыточная машина пришла в движение, смещаясь на антигравитационных моторах. Не имея ног или гусениц, чудовищное слияние плоти и механизмов не смогло затормозить о песок и пронеслось над ареной, повинуясь центробежной силе рывка Драконьего Взора. По обводам твари заструились зловонные жидкости, изнутри неё повалил дым. Она отлетела ещё дальше и цепи внезапно туго натянулись по всей длине.

Кром ощутил их коварные подергивания, и, глубоко задышав и стиснув зубы, приготовился к худшему. Он резко выпустил цепи, заставив парящую громадину по инерции отлететь к стене арены. Впившиеся крючья вырвались из тела и доспеха Космического Волка, отчего тот потерял равновесие и неуклюже закувыркался по песку. Одновременно с этим машина боли, за которой волочились цепи, врезалась в стену и отскочила от черного камня с расколотым панцирем.

Зрители-чужаки подбежали к краю арены, чтобы разглядеть повреждения гладиатора. Драконий Взор старался подняться, пока мышцы у него на спине пылали от жгучей боли. Из-под разбитой брони свешивались лохмотья кожи. При этом у фенрисийца непрерывно кружилась голова от изобилия ядов, с которыми пыталось справиться его генетически улучшенное тело. На глазах Крома машина боли изрыгала дым и выбрасывала из отверстия кибернетического тела фонтанирующий поток каких-то густых выделений. Жидкость шипела, попадая на песок.

Зажимая раны на спине, Волчий лорд свободной рукой поманил гладиатора, предлагая попробовать ещё раз. Публика от этого просто обезумела. Драконий Взор не знал, приветствуют зрители его действия или осуждают; неважно. Он уже точно был обречен. Масса доспеха давила на всё тело: поврежденный ранец отказывал, и силовая броня умирала. Скоро он последует за ней.

Машина боли с дребезжанием двинулась на Крома. Её секач, блестевший сквозь засохшую кровь и грязь, не потерял невероятной остроты. Цепи с крючьями резко втянулись обратно, а из пары форсунок, образующих клешню на другом придатке, засочилось поганое зелье, будто слюнки изо рта извращенца. От капель и струек в песке оставались дымящиеся воронки, что навело фенрисийца на мысль о какой-то кислоте.

Быстро приближаясь к противнику, гладиатор дернул хвостом, и из винтообразного ствола в космодесантника вылетел поток статических разрядов. Кром бросился в сторону; движение вышло неловким, так как он тащил на себе вес брони за счет лишь собственной силы. Обернувшись, Волчий лорд увидел, как энергоразряд взрыхляет песок позади него. Драконий Взор снова перекатился в неподвижном доспехе, но не смог увернуться от второго бесшумного выстрела. Да, ужасающее оружие было беззвучным, но Космический Волк завопил за двоих, когда поток статики ударил его в грудь. Воин повалился навзничь, крича и содрогаясь в конвульсиях. Фенрисийца терзали жестокие муки, вызванные залпом врага.

Кром сжал перед собой керамитовый кулак. Всё его тело тряслось от боли, зубы отбивали неуправляемый ритм, а доспех, словно якорь, тянул куда-то вниз. Ударив по песку, Космический Волк рыком изгнал агонию. Последствия атаки начинали проходить, размытое зрение вновь обретало ясность. Безжалостный секач блеснул перед глазами фенрисийца, и от удара плашмя он повалился набок. Сражаясь с отказывающим доспехом, Волчий лорд прополз под металлической тварью, ощущая на себе пульсации гравимоторов. Гладиатор развернулся на месте одновременно с тем, как Драконий Взор каким-то образом поднялся и заковылял прочь.

Волчий лорд услышал, как форсунки на придатке машины выплюнули какую-то жидкость, и попытался увернуться, но безуспешно. Броня не отзывалась на его действия, и теперь Кром был всего лишь космодесантником, похороненным в керамитовом гробу. Яд, измождение и кровопотеря брали свое. Проехавшись по арене, Драконий Взор лишь отчасти сумел уклониться от залпа разжижителей. Поганая смесь расплескалась впереди него, и пол амфитеатра накрыло облако пара.

Часть жидкости, впрочем, попала на руку и наплечник Крома и тут же начала разъедать керамит. Пока доспех злобно шипел возле его лица, фенрисиец вцепился в крепления и замки поврежденных фрагментов. Не было времени для обрядов и уважения к броне. Просунув латную перчатку под наплечник, Драконий Взор сорвал его, а затем отодрал керамитовые пластины с предплечья. Несколько капель уже прожгли их, и воин ощутил жгучую боль, всё глубже проникающую в тело. Кожа, мясо и кость закипели, заставив Волчьего лорда дико взреветь.

Спотыкаясь, он бросился прочь от гладиатора, пытаясь очистить затуманенную муками голову — совсем ненадолго, только чтобы придумать какой-нибудь ответный ход. Такой возможности не представилось. Металлическое чудище подлетело к Крому сзади и, выстрелив из установки-«жала» на хвосте, вновь направило в космодесантника поток разрядов, несущих мучительные страдания.

Пораженный ими фенрисиец зарычал, удерживаемый на месте болевыми судорогами, что сотрясали всё его существо. Не теряя времени даром, враг нацелил секач и, подобравшись вплотную к парализованному Волчьему лорду, с тошнотворным глухим стуком вонзил клинок ему в спину через разбитый доспех. Подняв Драконьего Взора на этом беспощадном оружии, машина боли начала поворачиваться на месте, паря на гравимоторах. Она демонстрировала Крома и его страдания зрителям для изучения. Для их развлечения.

Разочарованные крики толпы взмыли к солнцам темного света, висящим в небе Комморры. Брань, звуки которой напоминали резьбу по стеклу, ливнем хлынула на арену. Импровизированные метательные снаряды начали отскакивать от брони фенрисийца и металлической оболочки гладиатора, а некоторые темные эльдар выказывали свое презрение, срывая плащи и обнажая оружие. Они как будто собирались перелезть через ограду, но их остановило оцепление стражей амфитеатра — воительниц в кожаном облачении.

Космический Волк не знал, кто разочаровал публику — он своим поражением, или машина боли недостаточно извращенным, на вкус зрителей, представлением. Подняв измученный взгляд над суматохой, Кром рассмотрел защищенную ложу, которую окружали слуги-рабы и стражницы арены. На неровных знаменах, свисающих оттуда, виднелась зазубренная тень, символ культа королевы этого амфитеатра. Сама повелительница ведьм, до сих пор отсутствовавшая, вернулась на трон, привлеченная гневными криками аудитории. Если она хотела сохранить власть, то должна была обеспечивать гостям достойные развлечения.

Драконий Взор ощетинился, увидев королеву. Она была облачена в вычурные шипастые одеяния из кожи — форму гладиатрицы. Сценический головной убор не скрывал холодных сосредоточенных глаз, а обтягивающий комбинезон открывал всё остальное. Повелительница ведьм смотрела на Волчьего лорда, ставшего подношением от машины боли. Решение было за госпожой.

Фенрисиец то терял сознание, то вновь приходил в себя. Испытывая невыносимую боль, он едва удерживал глаза открытыми, а яд, беснующийся в теле воина, действовал и на разум. Руки и ноги Крома словно налились свинцом, доспех отключился, а подергивания на секаче были агонией космодесантника.

Королева медлила с решением.

На террасах амфитеатра разгорались беспорядки: темные эльдар, демонстрируя остроту своих зубов и клинков, яростно толкали друг друга. Похоже, между зрителями возникли разногласия по поводу качества сегодняшней постановки. Женщины-стражницы в коже, размахивая пистолетами с длинными коническими стволами, двигались через толпу возмущенных ксеносов, готовые безжалостно подавить любую вспышку насилия. Учитывая переполох вокруг арены, быстро распространяющееся недовольство и публику, способную в любой момент стать частью представления, повелительнице ведьм оставалось только действовать.

Со свирепым высокомерием она жестом приказала отпереть часть клеток с узниками. Когда прутья разошлись в стороны, а сзади начала придвигаться управляемая гидравликой шипастая стена, пленники вынужденно шагнули на черный песок. Драконий Взор, висящий на секаче высоко над ареной, рассмотрел своих сменщиков.

Отчасти он надеялся увидеть Космических Волков, — хотя не нашел бы утешения в том, что его братьев вытолкнули на сцену пыток и унижений, — но услышал, как Убийцы Змиев яростно рычат, бросаясь на неподдающиеся им прутья. Фенрисийцев не выпустили из клеток.

Узники на арене оказались жалким сборищем: по большей части люди, изнуренные, одетые в лохмотья и со следами ужасного обращения. Одинокий эльдар стоического вида, хотя и покрытый жуткими шрамами. Дальше Кром заметил служителя Бога-Машины в ржаво-красном балахоне, ковылявшего на сломанном бионическом протезе. Все они были пыточным мясом для машины боли. А затем Волчий лорд увидел их — фигуры для гамбита королевы. Трех постлюдей, подобных ему. В одном из них Драконий Взор узнал капеллана Темных Ангелов, которого несколько раз встречал у входа или выхода с арены. На его покрытый следами боев доспех была наброшена грязно-белая ряса, а характерный череполикий шлем частично скрывался под капюшоном. Воина сопровождал один из его братьев, библиарий в синей броне.

Чудовище, выходящее из самой дальней камеры, когда-то могло быть космическим десантником, но уже не принадлежало к ангелам Императора. Его доспехи, усеянные шипами, сочились кроваво-красным пороком. Космодесантник Хаоса, выпущенный из клетки. Пожиратель Миров, спущенный с цепи. Кожа на его лице была демонически алой, а из виска торчал одинокий рог, обвивавший череп подобно короне. На губах предателя застыла улыбка безумца, опьяненного грядущим насилием. Насилием, которое он намеревался сотворить во имя своего беспощадного господина.

Прошагав к жрецу Марса, Пожиратель Миров с очевидным наслаждением повалил хромающее создание на песок ударом кулака. Вонзив ищущие пальцы в основание спины механикума, космодесантник Хаоса вырвал его хребет из кибернетической плоти. На металлическом позвоночнике, сочащемся кровью и маслом, повис бронированный череп, в котором находились полумозг и когитатор жертвы. Счистив провода и разъемы, предатель несколько раз для пробы взмахнул импровизированным цепом. Когда безумец направился к машине боли, Кром с уверенностью осознал, что тот твердо решил прикончить монструозного гладиатора — а затем и всех остальных.

Опустив секач, летающая тварь позволила Драконьему Взору соскользнуть с клинка. Рухнув на песок, будто мешок с металлоломом, Волчий лорд завыл от жуткой боли. Передвижная камера пыток пролетела над ним, двигаясь к новым жертвам. Космодесантник решил, что затем она обязательно вернется к нему, чтобы подвергнуть новым кошмарным мукам для наставления и развлечения толпы.

Кром собрал остатки сил, о которых сам не подозревал. Фенрисийцу казалось, что секач разрубил его напополам; попробовав встать, он пошатнулся и упал, словно новорожденное животное. Драконий Взор мог подняться, но это причиняло ему невыразимые муки, и он рухнул ничком в клубы песка, поднятые гравимоторами машины боли. Болело всё, яд струился по жилам, плечо по-прежнему жгла кислота, буравящая плоть, а в спине словно бы торчало раскаленное докрасна железо.

Волчий лорд слышал крики погибающих узников. Механический боец темных эльдар был настоящим художником: как истинный гладиатор-пытатель, знающий, чем привлечь зрителей, он выискивал слабую добычу и веселил публику легкими убийствами. Машина боли инстинктивно понимала, что постчеловеческие узники так просто не сдадутся, и поэтому собиралась заняться их мучениями в самом конце.

Оторвав голову от песка, Кром пронаблюдал за тем, что происходило с жертвами гладиатора, не имевшими усовершенствованного тела и навыков космодесантника. Люди умирали жуткими смертями, поскольку машина боли хотела продемонстрировать весь набор пыточных орудий. Она насаживала узников на секач, наточенное лезвие которого медленно прорезало им грудины и выходило из челюстей. Раздирала пленников отравленными крючьями на цепях, прикрепленных к её «руке». Кто-то из них истекал кровью на арене, других же это кошмарное слияние плоти и механизмов волочило за собой по песку. Нескольких человек оно бросило трястись, биться в конвульсиях и умирать от яда, терзающего их непрочные тела.

Сплевывая прилипший к губам песок, Драконий Взор заметил, что ксеносы удовлетворены зрелищем. Похоже, гамбит королевы сработал: стычки на террасах сменились мазохистским наслаждением. Гости, жаждавшие крови, получили её. Посетители, требовавшие за свое время и деньги более напряженного и насыщенного муками представления, вернулись на места. Они выжидающе присели на самые края кресел, и даже затянутые в кожу стражницы остановились, упиваясь смертью и страданием.

Крики стали ещё громче, их отголоски разносились по амфитеатру и взмывали над городом, пока машина боли применяла всё новые орудия пыток. Узников, отрешенных от мира сего после прежних мучений или парализованных нынешними ужасами, она окатывала кислотой из стволов разжижителей. Трясущиеся жертвы оплывали, будто восковые скульптуры, и растекались по песку красно-белыми лужицами. Уже через несколько секунд от них не оставалось ничего, кроме отзвуков кошмарных страданий.

На мгновение показалось, что эльдар будет драться с гладиатором, но затем чужак решил сбежать. Не стоило ему этого делать, подумал Кром — ведь машина боли, чтобы сыграть на расовой ненависти аудитории, начала непрерывно обстреливать его мучительными энергоразрядами из винтообразных стволов на свисающем хвосте. Омерзительные темные эльдар насладились угощением в виде узника, от невыносимых страданий раздиравшего свою плоть ногтями. После вполне удовлетворительной агонии пленник скончался от пыток.

Когда последний из жалких людей-узников развернулся и кинулся прочь от машины боли, то оказался лицом к лицу с Пожирателем Миров. Размахнувшись металлическим черепом на титановом хребте, будто кистенем, космодесантник-предатель ударил пленника по голове. Убитый рухнул пред шипастой громадиной хаосита, и тот втоптал тело несчастного в песок забрызганными кровью сабатонами.

Темные Ангелы подняли взгляды на гладиатора, скользнувшего между ними и чемпионом Кровавого Бога. Капеллан-дознаватель протянул к Пожирателю Миров руку с открытой ладонью, указывая, что оставляет машину боли ему. Улыбка безумца расширилась по двум причинам сразу: он принял предложение и наметил себе ещё одну жертву.

Предатель бросился вперед, убыстряясь за счет силовой брони. Летя ему навстречу, механический гладиатор набрал скорость и выбросил вперед секач. Отбросив его в сторону ударом «цепа», космодесантник Хаоса принялся яростно избивать машину. Пропуская над головой свистящие зазубренные крючья и цепи, Пожиратель Миров снова и снова обрушивал на врага армированный череп техножреца. Зрители-ксеносы верещали от восхищения и предвкушения страданий.

Выбив искры из придатка с разжижителями, оружие хаосита сломалось: металлический череп сорвался с залитого кровью хребта. Но, казалось, ничто не может остановить великана, начавшего бить по машине боли сабатонами. Он превратился в бурю лихорадочных ударов руками и ногами, одним из которых отбросил противника, отлетевшего назад на гравиполе. Тут же подняв с песка голову механикума, Пожиратель Миров обхватил её так, что напомнил первобытного воина с камнем в руке. Установка-жало на хвосте гладиатора дернулась, выпустив в космодесантника-предателя поток мучительных разрядов. Тот не пошевелился.

— Ещё! — зарычал хаосит, в голосе которого звучало адское эхо. Похоже, такое оружие было бессильно против чудовища. Кибернетический изверг во второй и в третий раз выстрелил в Пожирателя Миров, получив в ответ рявкающие призывы повторить.

Взревев, космодесантник Хаоса бросился на лязгающую машину. Отразив взмах секача металлическим черепом, он молотил им по панцирю врага, пока голова техножреца не разлетелась фонтаном микросхем и мозгового вещества. Предатель, безумная улыбка которого жутко исказилась от злости, схватил гладиатора за бок. Затем, вложившись в неистовый толчок, он перевернул неприятеля турбинами вверх.

Лишившись стабильной поддержки гравиполя, кошмарная конструкция из плоти и инструментов приземлилась на толстую броню, скрывавшую горбатую спину. Полетели искры, из механизмов повалил черный дым. Машина боли покатилась по черному песку, пытаясь выровняться на каждом обороте. Когда гравимоторы оказались над покрытием арены, гладиатор остановился; укрепленные на корпусе склянки разбились, так что панцирь чудовища шипел и парил от собственных поганых смесей. Из придатка с разжижителями сыпались искры, а «жало» под неестественным углом висело на сегментированном хвосте.

На глазах Драконьего Взора творилось нечто невероятное. Уцелевший чемпион Кровавого Бога устремился к машине боли, намереваясь разорвать её на куски. Скорее всего, ему бы это удалось, если бы не прерывистый поток кислоты, выпущенный гладиатором в лицо противнику. Из-за поврежденных механизмов и разорванных трубок подачи чудовищная конструкция смогла атаковать Пожирателя Миров лишь тем, что оставалось в самих разжижителях. До этого космодесантник Хаоса никогда не кричал от боли, но когда едкая влага сожгла его лицо, он вдруг услышал отголоски собственного страдальческого вопля.

— Поднимай его, — раздалось за спиной Крома. — Поднимай.

Это были Темные Ангелы. Как только брат в синем доспехе закинул руку Волчьего лорда себе на спину, его товарищ схватил вторую руку фенрисийца и потянул вверх. Драконий Взор попытался стряхнуть помощников, но увесистая броня с инертными сервоприводами и фибросвязками не позволила.

— Сражаться можешь? — спросил капеллан-дознаватель, в четком произношении которого звучала праведная целеустремленность.

— Доспех отключился! — прорычал Кром, будто бросая обвинение.

— Сражаться можешь? — требовательно повторил Темный Ангел, подбавив в вежливый тон немного властности.

— Встречал Волков, которые не могут? — огрызнулся Драконий Взор.

— Не доводилось, — признал капеллан.

Трое космодесантников остановились, увидев, что машина боли, изрыгая черный дым и истекая жидкостями, несется к ним над песком.

— И это к лучшему, — добавил воин в рясе, — поскольку я опасаюсь, что вдвоем мы не справимся. Наш порченый друг неплохо потрудился, но покончить с чудищем предстоит нам.

Кром не знал, может ли доверять Темным Ангелам больше, чем ксеносам-захватчикам — вражда между Волком и Львом была далека от завершения. Впрочем, Драконий Взор, сама непосредственность, жил и сражался, думая лишь о настоящем моменте. К тому же нужда всегда порождала странные союзы и странных союзников.

— Мы закончим это представление, — пообещал Волчий лорд, преодолевая боль. Этими словами он и ограничился.

— Брат Отниил зайдет справа, я слева, — сказал Крому капеллан-дознаватель.

— А я? — с отвращением проворчал Космический Волк.

— Ты будешь ждать подходящего момента, — заверил его Темный Ангел. — Мы создадим его для тебя, если сможем.

В шумном дребезжании, с которым двигалась машина боли, капеллан-дознаватель и Отниил потащили Драконьего Взора по арене; носки сабатонов Волчьего лорда оставляли парные борозды в песке. Когда гладиатор приблизился, Темные Ангелы бесцеремонно бросили ношу и ринулись в разные стороны. С лязгом рухнув наземь, фенрисиец поднялся на руках, чувствуя себя в доспехе, как в бронированном гробу. Воины Первого тем временем осторожно кружили вокруг чужацкого механизма, а тот медленно поворачивался на гравимоторах, оставаясь рядом с Кромом, будто гончая, охраняющая закопанную кость.

Внезапно Темные Ангелы устремились к чудовищной конструкции, и их рясы затрепетали на ветру. Отниил, первым добравшийся до гладиатора, резко затормозил в полушаге от крюка, который едва не разорвал ему горло. Тут же библиарий вцепился в придаток со встроенным оружием, начав поединок мощи между синей силовой броней и гидравлическими системами конечности из сросшихся костей. Машина боли пыталась вырваться, но воин разума крепко держал её, заставляя двигаться назад. В сравнении с атаками Пожирателя Миров или даже самого Крома действиям Темного Ангела не хватало свирепости, но он вполне компенсировал это непоколебимой стойкостью.

Подбежав с другой стороны, капеллан-дознаватель запрыгнул чудовищу на боковую часть панциря. Затем, с рыцарственной элегантностью проскочив над его горбом, космодесантник вновь оказался на песке. При этом машина боли успела выстрелить из винтообразных стволов «жала», но, не в силах поднять сломанный хвост, промахнулась и угодила себе в спину.

Когда тварь снова подплыла к Драконьему Взору, брат Отниил выпустил её. Волчий лорд, над которым застучали гравимоторы, поднял глаза на бледную плоть гладиатора. Существо оказалось мускулистым, липким и сращенным с кошмарными темными механизмами. Видя, как ужасно натягиваются его сухожилия и сжимаются органические мышцы, Кром не мог понять, охвачено оно какими-то внутренними муками или же экстазом. А затем фенрисийцу представился тот самый момент: сразу над толстой шеей машины боли начинался прочный шлем, но под челюстью Космический Волк заметил слабое место. Впрочем, действовать требовалось быстро, пока противник не оправился и не перебил их всех.

С усилием выпрямив пальцы отключенной латной перчатки, Кром резко ударил вверх, целясь в горло мерзостной твари. Драконьему Взору помогло то, что гладиатор плыл назад, и кисть космодесантника, будто клешня, вошла неприятелю под шлем и пробила череп. Машину сотрясли спазмы — резкие сокращения мускулов рук и груди. Из-под корпуса повалил черный дым, из всех отверстий хлынули потоки жидкостей. В этот миг фенрисиец понял, что достал врага. Космический Волк, которому отвращение придало сил, грубо втиснул ладонь в голову механизма ксеносов и раздавил искаженное нечто, оказавшееся там. Из отверстий шлема на песок полилась чужацкая кровь.

Гравимоторы машины боли засбоили и отключились. Вытащив окровавленную перчатку, Кром тяжело откатился вбок в неподвижном доспехе за мгновения до того, как машина боли — её дымящиеся останки — с неработающими двигателями рухнула на песок арены.

Лежа там, глядя на мрачные солнца Комморры и слыша, как публика требует нового кровопролития, Волчий лорд почувствовал, что Темные Ангелы снова склоняются над ним. Схватив фенрисийца за броню, воины Первого рывком подняли его на ноги. Драконий Взор оттолкнул обоих и тут же вновь едва не упал. Его поддержал капеллан-дознаватель, и, хмурясь, Кром на этот раз принял помощь Темного Ангела.

Среди зрителей началось какое-то движение. Шеренги стражниц амфитеатра выстраивались вдоль террас. Эти затянутые в кожу женщины, вооруженные электроразрядными сетями и двузубцами, похоже, собирались взять арену под контроль. Из выпускных отверстий в окружной стене хлынули струи пламени, становившиеся всё длиннее и яростнее. Бушующий огненный ад превращал кровь и песок в стекло, заставляя выживших узников отступать к центру площадки.

Темные Ангелы помогали фенрисийцу шагать в отказавшем доспехе, уводя его от невыносимо жаркого пламени. Уцелевшие космодесантники казались сплетением размытых силуэтов; огонь согнал их вместе, а затем неожиданно потух, громогласно выдохнув теплом. Когда глаза Крома привыкли к угасающему сиянию, он увидел, что место алых языков заняли подбежавшие стражницы, которые всей толпой окружили пленников. Только теперь Драконий Взор понял, что безумный Пожиратель Миров ещё жив, хотя и страшно изуродован — предатель рычал сквозь латные перчатки, зажимая ими то, что осталось от его лица. Волчий лорд и Темные Ангелы прикончили бы изменника, если бы не взявшие их в кольцо темные эльдар.

Ксеносы держали потрескивающие сети и выставляли острия двузубцев, образуя ими смертельный круг. Фенрисиец ощетинился, когда облаченные в кожу стражницы приблизились к космодесантникам. Его измотали нескончаемые битвы за выживание на арене, но одержанная победа вдохнула в Крома свирепое желание наброситься на чужаков-рабовладельцев. Стоявший у него за спиной капеллан-дознаватель произнес:

— Если ты решишь сражаться, то Темные Ангелы будут сражаться рядом с тобой. Но знай, неистовый принц Волчьего Короля, что мы лишь погибнем впустую. Я взываю к тебе: мирно вернись в свою клетку. Там мы сможем обдумать планы нашего освобождения.

Драконий Взор с отвращением сплюнул кровью на песок, и капельки слюны повисли у него на бороде.

— Волкам не место в клетках, Ангел, — прорычал он в ответ.

— Гибель здесь не принесет тебе чести, — отозвался капеллан-дознаватель.

— Я убью каждого ксеноса, что дотронется до меня своими грязными лапами! — прогромыхал фенрисиец.

— В этом я не сомневаюсь. Но, как ты думаешь, что они сделают, когда мы останемся одни в окружении чужацких тел?

— Зальют арену огнем, — признал Кром, сумев избавиться от ядовитого тумана в голове.

— В клетках у нас хотя бы будет шанс, — заключил Темный Ангел.

Стражницы амфитеатра сузили кольцо вокруг них, раздвоенные наконечники копий застучали по доспехам и натянули кожу на варварской плоти Волчьего лорда. Драконий Взор с ненавистью уставился вдоль двузубца на чужачку, готовую вонзить оружие ему в грудь.

— Хорошо, Ангел, — произнес фенрисиец, с трудом поднимая руки в безжизненной броне. — Сделаем по-твоему.

Кром перевел ненавидящий взгляд на капеллана-дознавателя, который молча кивнул в ответ невыразительным череполиким шлемом.

— Но надеюсь, что нас посадят в одну клетку! — прорычал Космический Волк.

Пленников, окруженных лесом копий, увели обратно в камеры. Эти огражденные решетками помещения были встроены в стену арены, чтобы заключенные видели, чего именно от них ждут на жестоких играх. Клетки обладали тем же характером, что и стражницы: из их стен торчали шипы и острые, как бритва, выступы. Они ограничивали свободу перемещений и должны были срывать попытки взбешенных узников выбить двери или наброситься на тюремщиков.

Драконьего Взора не удивляло, что темные эльдар прибегают к таким мерам предосторожности. Даже рядом с самыми дюжими укротителями, которые имели при себе кнуты и химерических тварей на цепях, Космические Волки выглядели громадными полубогами. Жалкие чужаки тонули в их тенях.

Проходя мимо камер с оставшимися Убийцами Змиев, Кром слышал мрачные приветствия «мой господин». Космические Волки, наблюдая из-за решеток за мучениями Драконьего Взора на арене, приходили в неистовство; теперь же они встречали своего капитана угрюмыми, заросшими щетиной лицами. Их глаза горели в сумраке камер, будто свечи в ночи.

Среди этих лиц не было Йормунда Громового Когтя. Волчий лорд уже потерял стольких братьев, что облик друга превратился в смутное воспоминание, тускневшее после каждой новой утраты… Кром выбросил горькие мысли из головы: ему следовало заботиться о ещё живых фенрисийцах.

Хенгист Железный Топор выглядел более бледным и осунувшимся, чем обычно. Рорвен не удержался от тихого восклицания: «О, Всеотец!», рассмотрев раны Драконьего Взора. Хэг Тан Клыка, невзирая на собственные ранения, подошел к прутьям, а Брорн Гриндальсон даже просунул руку наружу и коснулся брони Крома, чтобы подбодрить его. Стражница оттолкнула Космического Волка двузубцем. Тут же Ульв Хоргаст, Ларс Торгиль и Ингрим Удар Грома принялись рычать, плеваться и пинать решетки, отвлекая на себя внимание ксеносов.

— Вам бы лучше не раздражать их, братья, — посоветовал капеллан-дознаватель, помогавший Волчьему лорду идти. Грюндар Серая Грива уставился на него глазами, мрачными, как зима.

— Клянусь Всеотцом, — сплюнул он, — мои Волки их всех порвут.

Кром пошатнулся, — в его крови всё ещё оставался яд, а доспех пригибал воина к полу, — но Темный Ангел удержал фенрисийца.

— Я верю тебе, — произнес капеллан-дознаватель. — Но порвут явно не сегодня.

Желание Драконьего Взора не исполнилось, поскольку стражницы заставили Темного Ангела ввести Волчьего лорда к его собратьям: Грюндару, продолжавшему харкать кровью, и непривычно сдержанному Беорику Клыку Зимы. Капеллана-дознавателя и брата Отниила заперли в следующем помещении.

Сидя в камере, где острия шипов царапали его броню, а опоясывающие всю клетку клинки касались шеи, капитан имел достаточно времени, чтобы решить, правильно ли он поступил, позволив увести себя с арены. Беорик же, хоть и не был железным жрецом, занял руки починкой брони и силовой установки; командир Волчьей гвардии Крома делал всё от него зависящее. Ему удалось частично восстановить энергопитание, и, хотя доспех по-прежнему ограничивал звериное проворство Драконьего Взора, но уже обеспечивал ему некоторую защиту и мобильность. Грюндар в это время, как мог, обрабатывал страшные раны командира.

Почувствовав себя лучше, Волчий лорд побродил по крохотной камере и ударом ноги отшвырнул миску с размазней, которой тюремщики кормили узников, чтобы последние не ослабели перед выступлениями. До этого Кром заподозрил, что ксеносы снижают активность космодесантников между выходами на арену, добавляя успокоительное в еду и воду. Он приказал игнорировать всё эти подачки: Убийцы Змиев не нуждались в подобных «благах». Пролитая кровь была их мёдом, праведная резня врагов Императора — их пищей.

Тянулись часы под мрачным светом заточенных звезд, и к Драконьему Взору возвращались силы, ловкость и ум. Это была битва, настолько же мучительная, что и та, на черном песке, но в итоге улучшенное тело воина начало одолевать чужацкий яд. Хотя, кто знает, какие побочные эффекты ещё могли проявиться…

Кром наблюдал, как узников из других блоков выводят на арену, заставляя биться за выживание против всевозможных иномирских тварей и небольшой армии воительниц, называвших амфитеатр своим домом. Толпы зрителей в любое время приходили сюда покричать, пошипеть и погрузиться в безжалостное насилие гладиаторского цирка. Темные эльдары являлись за дозами смерти — извращенными наслаждениями, которыми заполняли тухлую пустоту своих сердец.

Когда Волчий лорд не рассматривал гладиатриц и их чудовищ, изучая их смертоносное искусство, то уделял внимание камерам, в которых был заключен он сам и его бойцы. В какой-то момент Драконий Взор поймал на себе взгляд Беорика Клыка Зимы, вожака его Волчьей гвардии. Глаза воина потускнели от горя, он трясся от звериной ярости, кипевшей внутри. Кром знал, о чем пойдет речь.

— Я подвел тебя, — наконец произнес Беорик.

— Ты подводишь себя, сержант, — ответил Волчий лорд, — думая о всяких нелепицах. По мне, Беорик Клык Зимы, подводящий кого-то — самая настоящая несуразица.

— Мой господин, я подвел тебя, не оказавшись рядом, когда был нужен.

— Значит, я ошибся, — с угрюмой улыбкой произнес Кром. — Выходит, ты постоянно подводишь меня. Вот, всего три дня назад я не смог дотянуться до чаши с мёдом. За день до этого заметил на броне пятнышко, которое следовало заполировать.

Глядя в глаза Беорику, Драконий Взор пытался вытащить из него ответную улыбку.

— Буквально вчера, — продолжал он, — мне потребовалось справить нужду. Я осмотрелся и не нашел тебя! Где ты был, сержант? Где же ты был?

Клык Зимы сумел кое-как скривить губы, но в его взгляде по-прежнему сквозило чувство вины. Фенрисиец не мог простить себя за то, что не сражался на арене рядом со своим Волчьим лордом.

— Ты шутишь, мой господин, — произнес сержант, — но твоя жизнь была в руках Ангелов, которым нельзя доверять.

С этим Беорик метнул злобный взгляд на капеллана-дознавателя в соседней клетке. Темный Ангел медленно кивнул сержанту Волчьей гвардии, словно принимая какую-то благодарность или комплимент. Когда Клык Зимы начал подниматься на ноги, Кром схватил его за локоть и заставил сесть.

— Моя жизнь была в самых надежных руках, — успокоил воина Драконий Взор. — Моих собственных.

— У меня другое мнение, мой господин, — отозвался Беорик.

— И я уважаю его, но мнения, они как бороды. Есть у каждого из нас, — Кром взглянул на Темных Ангелов. — Не считая некоторых присутствующих. Если хочешь чем-то озаботиться, сержант, озаботься тем, как нам выбраться отсюда.

Затем Волчий лорд воззрился на капеллана в темном доспехе, капюшоне и грязной рясе, не сказавшего ни слова после возвращения в клетки.

— Итак, Ангел, — крикнул Драконий Взор из шипастой смертельной ловушки своей камеры, — ты, я так понимаю, составляешь планы!

— Это они любят, — заметил Беорик, — планы, заговоры, козни.

Капеллан-дознаватель промолчал. Он забылся в чем-то вроде молитвы.

— Планы нашего освобождения, — напомнил ему Кром.

— Храни веру, фенрисиец, — сказал в ответ Темный Ангел.

— Вера меня не интересует! — огрызнулся Волчий лорд, и волоски у него на шеё встали дыбом. — Верой не разрежешь прутья, капеллан-дознаватель. Веру не возьмешь в руку, словно меч, и не выпустишь в голову врагу, словно болт.

— С твоей логикой не поспоришь.

Кром немного подождал, но Темный Ангел вновь погрузился в мрачное молчание.

— Не знаю, почему вообще говорю с тобой, — прорычал Драконий Взор. — Мне с самого начала не стоило тебя слушать. Против нас сотни воинов на арене, тысячи в проклятом амфитеатре и миллионы в чудовищном городе снаружи. Из-за твоего совета к этим преградам только добавилась запертая клетка!

— Ты забыл о пламени…

— Человек может пройти сквозь пламя, капеллан-дознаватель. Через прутья — вряд ли.

— Скулишь, как пёс, — сообщил Крому собеседник.

— Быть может, это не такое тяжелое оскорбление, как тебе кажется, Ангел, — ответил Волчий лорд и проворчал себе под нос: — Рано или поздно…

— Ты не ошибаешься, — согласился Темный Ангел. — Возможность нам представится. Возможности обычно так и поступают.

— Чума забери твои возможности, — отозвался Драконий Взор. — Сыны Русса придут за нами. Они уже в пути.

Крому показалось, что в зловонном воздухе амфитеатра раздается какой-то знакомый звук. Повернув голову, он выставил ухо между холодными металлическими прутьями и попытался определить услышанное.

Узники страдают в соседних камерах. На арене идет смертельное представление. Публика приветствует кровавые игры пронзительными криками. За кулисами амфитеатра слышен шум Темного Города — шум гибельных извращений и утоления чуждых желаний. А затем Драконий Взор уловил его: рокот реактивных и газотурбинных двигателей, их форсажных камер. Далекий и отчетливый рев десантно-штурмовых кораблей Адептус Астартес, заходящих для атаки.

Выглянув из-за прутьев, Волчий лорд решил, что видит над жуткими террасами амфитеатра, среди зазубренных башен Темного Города, на тусклом фоне пойманных солнц… силуэты «Громовых ястребов». Они на полной скорости мчались к внешним границам Комморры, и серые пятна их корпусов становились всё отчетливее.

Фенрисиец стоял, как зачарованный, пока его братья спускались с небес. Волки пришли: палачи Императора подобно лезвию топора обрушились на Темный Город. Они пришли за Кромом и его Убийцами Змиев.

«Громовые ястребы» Космических Волков объявили о своем прибытии вспышками огня из надфюзеляжных боевых пушек. Драконий Взор представил, как темные эльдар в этом городе-лабиринте осколков — наблюдающие с наклонных башен, обдирающие трупы в улочках Трущоб, пробирающиеся через развалины окраин Комморры — поднимут взгляды к украденным солнцам и увидят стремительные силуэты штурмовых кораблей, несущих правосудие Императора этому погрязшему во тьме месту. Поднимется паника. Всё погрузится в хаос. Садисты познают безжалостность на себе. Убийцы отведают ярости порабощенных. Преступники станут жертвами…

Кром понял, что стоит, вцепившись в прутья решетки, скалит клыки и облизывает губы. Тряхнув головой, чтобы очистить мысли, он снова уставился в небо. Никакие Космические Волки не явились спасти их. Наверное, видение было вызвано какими-то остатками яда в крови или просто могучей жаждой отмщения. Драконий Взор понял, что смотрит не на «Громовые ястребы», а созвездие тенистых пятен, плывущих по небу Паутины.

— Никто не идет за нами, — произнес капеллан-дознаватель, будто читая мысли другого воина. — Ни братья Первого, ни Волки Фенриса. Паутина — чуждая нам среда, больше того: реальность иных измерений. Мы не можем пересекать её в наших могучих боевых кораблях. Мы пытались — и бессчетные космолеты были безнадежно потеряны или вышвырнуты обратно в пространство Галактики. Некоторые говорят, что забытые боги и примархи до сих пор скитаются в запутанных просторах её туннелей. Паутина — край изящества и чуждого восприятия, который мы не в силах даже понять, не говоря уже о том, чтобы проложить в нем маршрут.

— Похоже, что ты сдался, Ангел, — проворчал Кром. — А Волки никогда так не поступают.

— Рад слышать это, брат, — ответил собеседник. — Что, думаешь, ты единственный из Адептус Астартес, у кого в Галактике остались незавершенные дела? Я твердо верю, что мы сумеем сбежать из этих застенков, из этого города, и, быть может, даже из этого чуждого царства. Нужно просто подождать неизбежного. Не сомневаюсь, ещё до того, как над этим окутанным тьмою местом зайдут солнца, мы поможем друг другу выбраться из нашего далеко не идеального положения.

Драконий Взор уже приготовил емкий ответ, но остановился. Он был слишком горд, чтобы искренне признать, что обязан незнакомцу жизнью, но и слишком горд, чтобы не признавать этого.

— Значит, нам нужно работать вместе? — спросил Кром.

— Все мы от крови Императора, — напомнил капеллан-дознаватель.

— Многие изменили подобному завету, — сказал Волчий лорд. Он убил немало отступников и предателей в легионерских доспехах и знал, о чем говорит.

И снова Темный Ангел как будто забылся в раздумьях.

— Разумеется, ты прав, — произнес он голосом, тяжелым от знания. — Воистину, волчья мудрость.

— А что насчет него? — произнес Драконий Взор. — Он тоже от крови Императора?

Капеллан-дознаватель бросил взгляд на клетку с Пожирателем Миров. Чудовище в утыканной шипами кроваво-красной броне сидело молча. Из кошмарного месива его лица — лохмотьев кожи, облепивших череп — единственный уцелевший глаз смотрел в никуда сквозь Темного Ангела, сквозь Крома и сквозь муки самого предателя.

— Ему не место в этом мире, — сказал воин Первого. — Но во имя всего честного и праведного мы должны прикончить то, что от него осталось. Боюсь только, до этого не дойдет — он не даст нам такой возможности.

Драконий Взор согласно кивнул. Оба на какое-то время замолчали, и лишь лязг клинков да порочные возгласы толпы наполняли коридор.

— И, просто на будущее, — поправил Кром капеллана-дознавателя, — я думаю, эти солнца никогда не заходят.

Внимание Волчьего лорда привлек радостный рев новой толпы темноэльдарских садистов. Амфитеатр ломился от зрителей с резкими и жестокими чертами бледных лиц. На стену арены пригнали дополнительных стражниц в коже, вооруженных бритвоцепами, пронзателями и двузубцами. Поскольку овации-вопли не смолкали, Драконий Взор решил, что на сцену вывели какую-то новую гладиатрицу, пыточную машину или чудище.

Когда Космические Волки и Темные Ангелы подошли к прутьям, состав участников сражения несколько прояснился: решетки их клеток поднялись, мучительно лязгнув.

— Смотреть в оба, Убийцы Змиев, — произнес Кром. — Второй раунд.

Шипастые панели начали двигаться по камерам, снова вытесняя космодесантников на песок, и в этот момент Волчий лорд почувствовал, что за спиной у него стоит Беорик Клык Зимы. Собственная броня казалась Драконьему Взору неповоротливой грудой металла.

— Слышишь, фенрисиец? — спросил капеллан-дознаватель. — Это возможность стучится к нам.

— Теперь осталось только найти дверь, — отозвался Кром.

Как только космодесантники решились выйти на влажный от крови песок, Волчий лорд вспомнил о Пожирателе Миров. Обернувшись, он увидел, как безумец с лицом-черепом направляется к двум Темным Ангелам.

— Капеллан! — предупредил Драконий Взор.

Тот повернулся, а Отниил встал между космодесантником Хаоса и своим боевым братом.

— Предатель? — в голосе Крома словно бы появились заусенцы, как на незаконченном клинке. — Потом, ладно? Если, конечно, кто-то из нас переживет… то, что ждет на арене.

— Что бы нас ни ждало, этот варвар выживет, — предостерег капеллан-дознаватель. — Лучше убить его сейчас, пока нас много.

— Разве он не пригодится, когда нас станет меньше? — возразил Драконий Взор.

Темный Ангел и Пожиратель Миров сверкали друг на друга глазами.

— Мучительный выбор, — заметил капеллан-дознаватель.

От предателя их отвлек чуждый рев, полный надменности и мощи, разрывающей нервы. Волчий лорд ощутил содрогания песка под ногами: нечто огромное пересекало арену. Выбравшись из камер, узники увидели чудовище, с которым им предстояло сражаться.

Это был кошмарный ксенос, высотой и массой не уступавший трехэтажному блокгаузу. Несмотря на размер, он с хищной уверенностью двигался на исполинских копытах. По сути, вся эта тварь, вся эта хитиновая мерзость целиком состояла из прочного панциря, заполненной клыками пасти и биооружия. Он обладал могучим хвостом, заканчивавшимся молотоглавым тагомайзером*; костяными таранами, растущими из плеч; чудовищной дробящей клешней и огромным симбионтом, похожим на шар для сноса зданий, который свисал с другой конечности великана на волокнистом канате из скрученных сухожилий и мышц.

— Сержант? — произнес Кром.

Беорик помедлил, затем понял, о чем спрашивает командир.

— Это тиранид, — сообщил Клык Зимы, определяя тип твари для остальных Убийц Змиев, поскольку Кром разобрался и сам. — Подтип «карнифекс». Какое-то стенобитное или осадное существо.

— Слабые места?

— Насколько я помню, нет, — честно ответил сержант.

— Помнишь Дельта-Фракааси? — спросил Драконий Взор.

— Там у нас были «Лэндрейдеры», ракетные установки и гранаты, — указал Грюндар Серая Грива.

— Всё бы отдал за парочку гранат, — вставил Хэг Тан Клыка.

— Нам его не убить, — сказал капеллан-дознаватель.

— Ну, не знаю, ты можешь заговорить его до смерти, — съязвил Кром.

— Это не мы должны убить его, — произнес Темный Ангел. — Это он должен убивать нас одного за другим для развлечения публики.

— Ни пыток, ни страданий? — переспросил Волчий лорд.

— Страдания были раньше, — напомнил воин Первого. — Так, для пробуждения аппетита. Пришло время главного блюда: эти выродки никогда не пресытятся быстрыми и кровавыми смертями.

Пока космодесантники рассредотачивались на черном песке, дюжие укротители удерживали чудище громадными цепями, которые соединялись с крюками, заглубленными в броню существа. Оно явно было ветераном арены: один из наплечных таранов раскололся в верхней части, и оттуда торчал вбитый металлический шип, ставший дополнительным оружием. Кроме того, кто-то проткнул созданию глаз, и поверх пустой впадины ему, будто охотничьей птице, надели на голову кожаный колпак. Оторванные участки хитинового панциря были вставлены обратно в плоть карнифекса и закреплены витками колючей проволоки.

— Что, если нам попробовать свалить его? — высказался Ингримм Удар Грома. — Я раньше видел, как падают такие штуковины.

— Ага, — отозвался Грюндар, — и что потом? Вряд ли выйдет запинать его до смерти.

— Можно вырвать второй глаз, — предложил Ульв Хоргаст.

— Это тиранид, — напомнил ему Клык Зимы. — Он продолжит убивать, даже если за его обезглавленным телом будут волочиться кишки.

— Капеллан-дознаватель? — произнес Драконий Взор.

— Тварь может быть решением, а не проблемой, — ответил Темный Ангел.

— Согласен, — заявил Кром. — Пора перестать играть по правилам ксеносов и ввести наши собственные. Это существо — биологическая осадная машина, но оно оторвано от сородичей. Тиранид наверняка в замешательстве, его легко будет обмануть. Давайте разойдемся пошире и используем способности твари в наших целях — возможно, заставим её снести одну-две из этих стен и открыть нам путь к бегству.

Как только укротители выпустили цепи, чудовищный карнифекс затопал к добыче. Темноэльдарская аудитория зашипела от возбуждения; очевидно, неудержимое творение Разума Улья было любимчиком публики.

— Всё ясно? — спросил Кром.

— Да, мой господин, — хором ответили Убийцы Змиев.

— За Всеотца!

— За Русса! — взревели Космические Волки и бросились в разные участки арены.

Драконий Взор двигался вдоль окружной стены, с которой за ним наблюдали стражницы с гибкими, источавшими отвращение телами, и поджидал великана, грузно шагавшего к нему через сцену.

— Капеллан, — позвал Волчий лорд. — Я знаю, твой орден любит тайны, но, пока мы ещё живы, назови мне свое имя.

— Бальт, — ответил ему Темный Ангел. Наблюдая за приближением чужацкого монстра, оба увидели, как Пожиратель Миров выходит на середину арены. — Нет, ты это видишь?

— Безумец, — только и смог сказать Кром.

Пока карнифекс несся по черному песку, сотрясая стены амфитеатра, Драконий Взор смотрел за идущим ему навстречу космодесантником Хаоса. Ему было любопытно, что собирается делать чемпион Кровавого Бога.

Через несколько жутких секунд Волчий лорд узнал это. С визгливым криком пересекая сцену-бойню, громадный тиранид опустил на Пожирателя Миров скошенное копыто покрытой хитином ноги. Стоило чудовищу всей массой обрушиться на предателя, как броня треснула, кости перемололо в порошок, а остатки пропитанной ненавистью плоти расплескались по арене месивом, впитавшимся в песок. Если бы на материале здешних представлений составляли поучительные истории, судьба хаосита подошла бы идеально; Кром порадовался, что не приказал атаковать ксеноса в лоб.

— Помните, — крикнул он Убийцам Змиев, рассредоточенным вдоль ограды, — не нападать! Постоянно двигайтесь. Заманивайте тварь к стене!

Приблизившись к ним, карнифекс резко затормозил по песку. Драконий Взор осознал, что создание не желает подходить к периметру арены: очевидно, его слишком много раз окатывали огнем из встроенных установок.

— Бежим! — скомандовал Кром, и Волки побежали.

Им требовалось отвлечь чудовище, сделать так, чтобы оно забылось, и его инстинкты одолели выпестованный страх перед оградой. Сотрясая песок шагами в силовых доспехах, Убийцы Змиев растягивали цепь, стараясь не подпускать к себе чужеродную мерзость. Гротескная голова твари, заполненная до краев острыми, как кинжалы, зубами, дернулась вперед из шлаковой корки хитиновых пластин. Занеся молотоглавый хвост и направив наплечные тараны параллельно земле, тиранид вытянул шею и разинул пасть. Из нижней челюсти выдвинулись два исполинских бивня, готовых забрасывать добычу внутрь.

Пока юный Кьярли Тюрвальд задавал темп, выманивая ксеноса на себя, Хенгист Железный Топор рискнул проскользнуть перед его мордой. Развернувшись, Волк ускорился вдоль стены в обратном направлении и сумел привлечь внимание карнифекса. Грузно взрывая песок копытами, тот взмахнул дробящей клешней, но космодесантник оттолкнулся от ограды и проскочил между ног чудища, чем заслужил злобные проклятия зрителей и стражниц. Тяжелое биооружие врезалось в стену там, где стоял фенрисиец, и по ней побежала паутинка трещин. Одна из чужачек подняла раздвижной двузубец, но взбешенный хищник не заинтересовался ею.

Развернувшись на копытах, тварь взревела в странном тиранидском гневе и погналась за Серой Гривой. Пока карнифекс топал вдоль ограды, Грюндар пересек дорогу Удару Грома. Внимание ксеноса перешло на Ингримма, и его наплечный выступ пробороздил каменную кладку; затем брат Хротгар попытался отвлечь великана на себя. Не проявляя интереса к новой цели, чудовище бросилось на предыдущую, срывая по пути витки колючей проволоки и пыточные рамы, установленные на стене арены.

— Ингримм! — взревел Драконий Взор. — Не оглядывайся, просто беги!

Впрочем, это не помогло. Тиранид ещё вытянул шею и поймал Космического Волка размалывающими броню челюстями. На глазах Крома погиб ещё один из его Убийц Змиев, исчезнувший в пасти зверя.

Волчий лорд услышал жестокий смех публики и почувствовал, как что-то влажное шлепается ему на затылок. Обернувшись, фенрисиец понял, что стражница амфитеатра — сплав экстравагантной прически, переплетенных кожаных полосок и чуждой наготы — плюнула в него. Вытерев слюну латной перчаткой, Драконий Взор угрожающе показал на женщину пальцем и получил в ответ краткую глумливую улыбку, полную заостренных зубов.

Тут же, ещё не видя приближающуюся тварь, космодесантник почувствовал содрогания пола. Хротгар, пытавшийся увести великана от обреченного Удара Грома и от стены, добился лишь того, что мерзостный ксенос загнал его самого. Когда карнифекс потянулся к воину дробящей клешней, другие Космические Волки бросились к нему, дразня и пробуя отвлечь.

— Эй ты, куча галактических отбросов! — заорал Кром, размахивая руками. — Я здесь!

Тиранид поймал брата Хротгара громадной клешней и сомкнул её, будто гидравлические ножницы. То, что выдавилось из-под мощных сминающих когтей, не поддавалось описанию.

Разбалованный богатством выбора новых жертв, хищник просто не мог остановиться, делая выпады и кружась с ловкостью существа размером вдвое меньше него. Космодесантники, прибежавшие спасать боевого брата, теперь сами оказались в зоне досягаемости чудовищной клешни, щелкающей челюсти и проносящегося со свистом хвоста. Сбив удиравшего Ларса Торгиля на песок таранным ударом плечевого выступа, карнифекс прижал его копытом к арене. Когда Волк зарычал, великан наклонил голову и разгрыз его напополам жуткими челюстями.

Затем чудовище, стегая хвостом, сориентировалось вновь. Рядом оказался Беорик Клык Зимы, который, держа данное слово, не отходил от капитана. Стоило булаве на конце хвоста метнуться к Крому, как сержант, бросившись наперерез, оттолкнул Волчьего лорда и принял на себя удар тагомайзера. Отброшенный в сторону воин, словно тряпичная кукла, пролетел над песком и с грохотом рухнул на площадку грудой расколотой брони. Пока Драконий Взор поднимался на ноги, Грюндар и Хенгист добрались до Клыка Зимы. Быстро осмотрев его, Серая Грива кивнул, сообщая, что космодесантник жив. Подняв два больших пальца к небу и ткнув в сторону бойцов двумя указательными, командир приказал им унести Беорика от тиранида и погибели, окружавшей его.

— Фенрисиец, стена! — напомнил капеллан-дознаватель Бальт, и Кром кивнул.

Амфитеатр громыхал от злобного ликования зрителей-чужаков. В хриплых воплях сбитого с толку карнифекса звучало желание прикончить всех вокруг: как и все твари этой расы, он был создан, чтобы убивать, пока не останется никого живого. Драконий Взор не сомневался, что чудовище поддастся своим инстинктам, если дать ему такой шанс.

Подобрав шлем Хротгара, — заполненный кровавым месивом сосуд, катившийся по песку, — Волчий лорд вывалил содержимое на арену и швырнул керамитовый шар в тиранида. Снаряд отскочил от хитинового черепа под кожаным колпаком, и Кром привлек внимание твари: до сих пор все противники удирали от этого давящего и разрубающего кошмара. Когда он посмотрел на фенрисийца хищной пустотой оставшегося глаза, воин ударом ноги поднял медленно оседающее облако черного песка. Этого оказалось достаточно; пригнувшись, огромное создание устремилось на него. Пережевывая останки Ларса Торгиля, оно сотрясало сцену шагами, полными убийственной целеустремленности.

Подбегая к стене, Драконий Взор, доспех которого скрежетал, а ранец искрил от напряжения, увидел, что плюнувшая ему на голову стражница смотрит на него вдоль своего копья. Волчий лорд чувствовал, как арена сотрясается под топающим сзади монстром. Он считал приближающиеся толчки в промежутках между собственными шагами. А вот и она — пауза, которой ждал космодесантник.

Падая навзничь через кровь и пыль, Кром лязгнул броней о покрытие сцены. Возле её ограды песок, расплавленный струями огня, превратился в стекло, и фенрисиец заскользил по нему вперед. С хрустом проехав по спекшейся массе, Драконий Взор ударился подошвами в стену. Раздался свист рассекаемого воздуха: остановившись, карнифекс взмахнул шаром-симбионтом, закрепленным на одном из придатков. За оружием тянулся толстый канат сухожилий, напряженных от разрушительного натяжения.

Вместо того чтобы уничтожить Волчьего Лорда, таран врезался в стену, сокрушая кладку. Над песком взметнулись клубы каменной пыли; куски ограды посыпались вокруг Крома и на него, добавляя вмятин броне. Сунув большие пальцы под крупный обломок, воин попытался сбросить его с себя; приводы доспеха сбоили, не помогая рукам.

Сквозь пыльную бурю Драконий Взор услышал кашель и в его поле зрения просочился чей-то силуэт. Это была стражница — она упала со стены, но уже поднялась на ноги и теперь направляла на космодесантника парные острия пронзателя.

— Фенрисиец! — раздался из полумрака предостерегающий крик Бальта.

Кром разжал руки на валуне.

Вновь кашлянув, чужачка оскалила заостренные зубы, собираясь насладиться тем, как двузубец войдет в горло Волчьего лорда. Тут же сквозь пыль, будто отголосок землетрясения, пронесся хвост тиранида, довершая работу подвесного тарана. Молотоглавый тагомайзер сокрушил стражницу, отбросив её прочь и впечатав в стену. Толкнув камень, Драконий Взор сумел немного поднять его — как раз хватило, чтобы со скрежетом вытащить ноги в силовой броне.

Вскарабкавшись на груду обломков, фенрисиец пролез через созданный им импровизированный выход. Снаружи раздавались клокочущие угрозы оказавшихся неподалеку зрителей и стук сапог — к пролому стягивались стражницы.

Моргнув, Кром очистил глаза от пыли и втянул воздух. Пахло топливом, каким-то нечистым химическим усилителем горения. Съехав по осыпи обратно на арену, Волчий лорд вновь услышал хруст песка под грузными шагами. Развернувшись, воин подобрал увесистый каменный обломок и поднял его над головой. Тут же через завал пронесся карнифекс, целясь в Драконьего Взора хитиновыми наплечными таранами, пытаясь достать его дробящей клешней и хлопающей смертоносной пастью. Обрушив валун на тиранида, фенрисиец расколол его о заключенную в броню голову твари.

Пока заморгавшее чудище приходило в себя, вновь обретая кровожадные инстинкты и некое подобие рассудка, космодесантник спрыгнул с осыпи. Приземлившись, Волк ощутил, что сервоприводы и гидравлика доспеха уже не справляются. Когда он поднялся на ноги и устремился вглубь сцены, оказалось, что карнифекс двинулся в противоположном направлении. Взобравшись по груде щебня и перевалив через разрушенную стену, хищник почуял за клубами оседающей пыли добычу. Целые орды жертв. Аудиторию для истребления.

Убегавший от тиранида Кром заметил, что Бальт и Убийцы Змиев подступают к бреши.

— Назад! — взревел он. — Все назад!

Ударная волна толкнула Волчьего лорда в спину и сбила с ног; он проехался на нагруднике по покрытию арены. Космодесантников, не устоявших на песке, отбросило от стены. Перекатившись набок, Драконий Взор увидел, как в небо возносится пламенный шар: когда карнифекс попытался выйти за периметр арены, какое-то датчик, — предохранительное устройство, страховка от побега чудовища, — помещенный в его тело укротителями, активировал огнеметы в ограде. Подвесной таран великана пробил резервуары с высококалорийным топливом, и, когда тиранид попытался преодолеть разрушенную секцию стены, струи пламени подожгли вытекшую смесь.

Поднявшись на ноги, Кром и его Убийцы Змиев заковыляли прочь от бушующего пожара. Через несколько секунд великанская тварь появилась вновь, превратившись в яростный огненный вихрь хитиновой плоти. Тиранид верещал, с топотом выбираясь из яркого пламени; в слепом неистовстве беспримесных страданий мерзостный ксенос устремился вглубь арены.

Волчий лорд предполагал, что подобный спектакль — пролом стены, взрыв, горящий монстр-гладиатор — должен привлечь внимание публики. Он ошибался. Оглядев вурдалачьи лица зрителей, Драконий Взор понял, что все они смотрят вверх. Тоже уставившись на небо, фенрисиец увидел, в чем дело.

Тени, замеченные им прежде, — пятна на жалких небесах, пробудившие фантазии Крома о «Громовых ястребах», избавлении и общегородской резне чужаков, — уже не были тенями. Инстинкты не подвели Волчьего лорда: это были летательные аппараты, заходившие для атаки на амфитеатр. Впрочем, несли они не спасителей извне Паутины, а живущих в ней врагов.

На глазах фенрисийца ударная флотилия гравилетов, скифов и баржей темных эльдар сбросила оптическую маскировку и начала кружить над ареной подобно рассерженному рою насекомых. Пиратские корабли — калейдоскоп эфирных парусов, режущих лопастей и черной обшивки корпусов — кишели воинами-комморритами. Все они, как и стражницы амфитеатра или гладиатрицы, были свирепыми женщинами, увешанными острыми клинками, излучавшими жестокость черных сердец. Различия между ними, почти незаметные, всё же имелись: иные стили кожаной одежды, причесок и злобных повадок. И, если на знамени культа, управлявшего сценой, была зазубренная тень, то на длинных вымпелах налетчиц виднелся черный коготь — символ враждебной банды.

Пока более длинные и вычурные машины с тошнотворным шипением совершали невероятные маневры, менее крупные штурмовики и транспортники, перегруженные стройными убийцами, устремлялись к земле. Карабкаясь по свисающим сетям и носовым рамам для трофеев, где висели напуганные пленники, отряды нападавших соскакивали в толпы зрителей. Некоторые налетчицы падали с небес, будто капли яда — с лютым изяществом выпрыгивая из закладывающих виражи кораблей и приземляясь на арене.

Кром наблюдал за тем, как схлестнулись извращенные воительницы Зазубренной Тени и Черного Когтя. Они решетили друг друга из конусообразных пистолетов, насаживали врагов на двузубцы, полосовали их жуткими ножами и пробивали путь в толпе взмахами острых, как бритва, цепов. Публику никто не щадил, и через несколько мгновений, когда зрители тоже выхватили оружие, в амфитеатре началась всеобщая схватка.

— Думаю, представление окончено, — прокомментировал это безумие Драконий Взор.

— Или только начинается, — добавил Бальт.

Затем капеллан-дознаватель прищурился, увидев массовый исход из клеток. Решетки были подняты, выдвигающиеся шипы заставили узников покинуть камеры, и арена внезапно заполнилась несостоявшимися гладиаторами. Выпущенные все разом, они осторожно поглядывали друг на друга и на беспорядочную резню, охватившую террасы над сценой.

Неожиданно вокруг космодесантников задрожал песок.

— Берегись! — рявкнул Кром.

Тщательно спрятанные до этого нити острой, как бритва, проволоки натянулись над ареной и рассекли плоть. Только что на площадке стоял брат Рагнек, сверкая сквозь бороду белизной зубов, стиснутых в пылу битвы — и вот он уже рухнул наземь двумя кусками.

Драконий Взор ощутил во рту вкус крови, смешанный с горечью адреналина. Волчий лорд ждал, что следующая нить рассечет его, но этого не произошло. Растянутая повсюду над черным песком острейшая паутина смерти звенела металлом, сделав сцену ещё более опасной, чем прежде. Только что освобожденные узники отступили к стене, но безопасность периметра арены оказалась иллюзорной. Датчики движения, установленные в покрытии, активировали выскакивающие шипы, потоки мутагенного газа и струи пламени из огнеметов. Очередные проволоки, пересекавшие песок, натянулись с резким звоном, и головы слетели с плеч, конечности отпали, а тела развалились на части, разрезанные сетью выпрыгнувших нитей. Фенрисиец смотрел, как защитные системы ограды сжигают неловких жертв, пронзают их и превращают в мерзкие бесформенные сгустки пузырящейся плоти.

Кром и до этого видел, как применялись такие ловушки. Он слышал, как публика ревела от кровожадного наслаждения при их смертоносном срабатывании. Впрочем, одновременно все системы при нем не использовались — это не помогало нагнетать интригу и вредило театральной натуре представлений.

— Сбой? — спросил Бальт. В амфитеатре бушевало всеобъемлющее смертоубийство, а стражницы и налетчицы продолжали сражать друг друга клинками и выстрелами.

— Или зачистка узников, — мрачно ответил Драконий Взор. — А может, поганые ксеносы не хотят отдавать нас своим вероломным сестричкам. Нам что, ждать, пока это не выяснится?

Темный Ангел и Волчий лорд снова посмотрели на пролом в стене, превратившийся в пылающий ад.

— Пламя, да? — пожал плечами капеллан-дознаватель. — Ты ведь говорил, что мы сможем пройти через него.

— Вообще-то я не думал, что нам действительно придется! — прорычал Кром.

Затем он повел узников через следы побоища и трупы, как человеческие, так и чужацкие, что усеивали пропитанный кровью песок. Уходя от аккуратно рассеченного тела Рагнека Полурукого и картин, нарисованных останками гладиаторов. Приближаясь к ярящемуся вихрю жара и огня, через который лежал их путь к бегству.

Бронированный скиф скользнул между космодесантниками и пробитой стеной. Очевидно, с нескольких гравилетов, подобно стервятникам круживших над амфитеатром, заметили освобожденных узников, что заполнили смертельную ловушку арены. Теперь налетчицы, ведомые желанием захватить такую добычу или просто насладиться гладиаторским боем, спрыгивали с небесных колесниц; облаченные в кожу, они рассекали воздух клинками и плетьми.

Воительницы, акробатически приземлившиеся перед имперцами, одарили их прекрасными злобными улыбками. Их лидер, облик которой источал опьяняющее презрение, насмешливо погрозила им пальцем; даже её длинные ногти были заточены, превращены в зазубренные ножи.

Кровожадные налетчицы устремились к цели через арену. Словно вихрь отравленных клинков и черных кожаных доспехов, едва прикрывающих стройное бесстыдство их чужацких тел, они атлетически преодолевали смертельные ловушки амфитеатра. Они перепрыгивали режущую проволоку и прокатывались под ней. Они с жестокой грацией описывали пируэты вокруг выскакивающих шипов, одновременно умерщвляя беглых узников с несравненным и безжалостным искусством мастериц клинка. Каждое артистичное убийство завершалось срежиссированным фонтаном крови, и жуткие красавицы всё ближе подбирались к космическим десантникам.

— Братья, — вскипел от ярости Драконий Взор, — крушите их!

Он и его Космические Волки больше не будут игрушками ксеносов.

Повелительница темных эльдар изящно обходила трупы и части тел, лежавшие на песке. Кром понял, что она забавляется с невооруженными имперцами, и, сквозь заостренные зубы, поклялся Всеотцом, что будет готов — готов разочаровать её саму, её сородичей и воющие орды, что явились поглазеть на его смерть и смерть его бойцов. Космические Волки выживут в чуждом безумии этого кошмарного царства и сделают своим торжественным долгом истребление всех пиратов, налетчиков и извращенных темных эльдар, что встанут у них на пути. Скрипнув латными перчатками, его братья, оказавшиеся ближе всего к повелительнице, бросились на неё. Воины намеревались похоронить убийцу и её дев клинка под тяжестью доспехов и фенрисийских тел. Темные эльдар Черного Когтя, впрочем, оказались слишком проворными и предугадали их неуклюжую атаку. Спровоцировали её. Насладились ею. Мгновениями позже головы расстались с плечами, пронзенные сердца остановились, а клинки, сочащиеся ядом, превратили гордых Космических Волков в содрогающиеся трупы, на губах которых ещё выступала пена.

Пока поющие ножи вскрывали доспехи, а латные кулаки наносили удары, всё новые воительницы спрыгивали на сцену. Юный Кьярли Тюрвальд превратился в размытое пятно крови и мозгов под взмахами бритвоцепов, которыми сражались полуобнаженные вестницы темных эльдар, что прикрывали свою госпожу с боков. Пока повелительница убийц перепрыгивала натянутые нити и элегантно вырезала убегающих пленников двухклинковой глефой, эти двое благословляли её путь пролитой кровью.

Продвигаясь вперед и описывая вокруг себя бритвоцепами смертоносные дуги, вестницы напоминали пару кровавых ураганов. Отвратительные в своей красоте и спокойствии, подобном оку бури, они четко управляли скоростью и размахом оружия, мастерски вращая клинками на цепях вокруг своих тел.

Кром отшатнулся, уходя от одной из гибельных дуг и следя за изменениями рассекающих воздух движений. Хлестнув бритвоцепом рядом с собой, вестница рассекла им песок у ног Драконьего Взора, а затем едва не ожгла пригнувшегося космодесантника по голове. Тот отступил — и в тот же миг другой клинок оцарапал ему нагрудник. Это был танец смерти, и фенрисийца пригласили поучаствовать в нем. Волчий лорд понимал, что немногое может противопоставить такому страшному оружию: его нельзя было парировать, оставалось только уворачиваться, но вечно так продолжаться не могло. Бритвоцеп следовало обратить против его хозяйки.

Драконий Взор приготовился. Ему вновь предстояло заманивать врага.

Не уворачиваясь от грозной дуги, он принял всем телом удар, разрывающий плоть. Клинки вонзились Крому в бок, пробивая доспех, разрезая мышцы и «черный панцирь». Когда цеп вгрызся в фенрисийца, тот взревел и, ухватив металлическую плеть двумя руками, потянул её, будто канат, со всей своей свирепой мощью. Вестница, потеряв равновесие, дернулась вперед; не желая выпускать оружие, с которого капала кровь, чужачка оказалась рядом с Драконьим Взором, готовым к встрече. Раскрыв правую латницу, словно когтистую лапу, космодесантник обхватил голову воительницы. Резким движением Волчий лорд повалил её на песок, раздробив керамитовыми пальцами тонкий череп и выдавив мозги.

Стоя над трупом ксеноса, Кром вытащил из раны в боку клинковую плеть. Из аккуратного отверстия в серой броне заструилась кровь. Вернуться в схватку его заставил пронзительный крик: вторая вестница, которая нарезала удиравших пленников собственным бритвоцепом, увидела, что её сестра убита. Бросившись на Драконьего Взора с оружием, кружившимся в её руке подобно аркану перед броском, воительница издала душераздирающий боевой клич.

Тяжело ступая по черному песку, Волчий лорд побежал её навстречу. Когда бритвоцеп вестницы понесся к нему убийственной дугой, фенрисиец неловко взмахнул его трофейным собратом. Клинковые плети переплелись, спутались, и хозяева быстро отбросили их; Кром этого и хотел, но был удивлен тем, как охотно противница рассталась со своим главным оружием. Впрочем, закрученные цепы ещё не ударились о песок, а чужачка уже выхватила пару тонких и гибких мечей. Воительница устремилась на космодесантника, держа оружие так, словно оно было продолжением её стройного тела.

Кром попытался сокрушить её, словно тараном, своей постчеловеческой силой и тяжестью доспеха, но вестница, прянув ввысь, подобно скорпиону ужалила Волчьего лорда. Драконий Взор ощутил, как клинок, взвизгнув, проходит между бронепластин и вонзается в толстые мышцы. Коснувшись земли, женщина-ксенос перекатилась и полоснула мономолекулярными лезвиями мечей по ранцу и наплечнику врага.

Космический Волк попытался схватить её цепкими пальцами, но воительница, ведомая чужацкими рефлексами, двигалась с пугающим проворством. Она была невероятно быстра; её лицо под макияжем застыло в ненавидящей сосредоточенности. Вестница петляла и пригибалась, подскакивала и ходила колесом. За каждым финтом и пируэтом вступали острия клинков, что проскальзывали через защиту Крома и вонзались его плоть.

Серый доспех Волчьего лорда превратился в окровавленное решето. Фенрисиец выжидал, скрипя острыми зубами от боли. Когда один из мечей чужачки с визгом прошел между двух пластин, Драконий Взор напрягся, и броня сомкнулась на клинке, будто зажим. Промедлив мгновение, вестница ещё не выпустила оружие, когда Кром схватил её за кисть латной перчаткой.

Раздавив хрупкие кости воительницы о рукоять меча, Волчий лорд увидел, как свирепая сосредоточенность покидает её черты. Женщина подняла второй клинок, собираясь полоснуть врага по лицу, но фенрисиец рванул её за руку. Плечо вестницы отчетливо хрустнуло, и на этот раз у неё вырвался хриплый вскрик. Оказавшись спиной к противнику, она неуклюже попыталась пырнуть космодесантника в горло, но тот увернулся от испачканного в крови острия. Дернув воительницу на себя за сломанную конечность, Драконий Взор ударил её ногой. Включились сервоприводы, сократились фибросвязки, и в спину чужачке врезался сабатон силового доспеха.

Раздался хруст сломанного хребта, и вопли аудитории сплелись с криками вестницы. Меч вывалился из руки женщины, а следом повалилось её стройное тело. Лежа на песке, парализованная воительница подняла взгляд на Волчьего лорда. Она превратилась в неопрятную груду расколотых костей и пылающей ненависти, но Кром ещё не закончил. Возвышаясь над чужачкой, он вытащил клинок, застрявший между пластин, и метнул в неё. Меч с глухим стуком вонзился противнице в грудь; Драконий Взор проследил, как оружие и армированный корсаж в последний раз поднялись, опустились и замерли.

Женщина, возглавлявшая гладиатриц, изящно ступала босыми ногами по арене, охваченной резней, среди людских и чужацких трупов, усыпавших пропитанный кровью песок. Прокрутив в руках двухклинковую глефу, словно танцовщица — жезл, она перешагнула через выпотрошенное тело Хэга Тана Клыка.

Будто хищник, почуявший жертву, она устремилась к цели. Держа оружие направленным вдоль тела, воительница без труда проносилась сквозь битву. Какой-то ошалевший узник бросился на неё, и чужачка, мимоходом дернув глефой, на бегу раскроила его от челюсти до бедра. Затем она пробила череп удирающему тарреллианскому псоглавцу и разнесла на детали какую-то кибернетическую мерзость.

Кром выдернул короткие беспощадные клинки из гибких тел её служанок. Оружие в его хватке оказалось легким и чуждым. Яростно зашагав навстречу госпоже убийц, Волчий лорд взревел и атаковал её, взмахнув мечами, которые в руках космодесантника казались кинжалами. Прямой удар просто должен был вспороть гладиатрице живот и выпустить её темноэльдарские внутренности, превратить это ненавистное тело в растерзанный труп. Но такого не случилось.

С нечеловеческим проворством, будто скользнув по шелку, противница Драконьего Взора просто ушла с пути его свирепой атаки. Сделав сальто над головой Крома, госпожа налетчиц приземлилась у него за спиной. Как только космодесантник повернулся, она сделала выпад одним из клинков глефы и выбила меч из его руки. Второй клинок оружия, крутящегося в её руках, разрубил керамит на истерзанном наплечнике фенрисийца. Космодесантник ощутил, как лезвие входит в плоть и опаляет её каким-то едким зельем, нанесенным на металл.

Это не могло остановить Драконьего Взора. Вместо того чтобы отступить, он шагнул к гладиатрице; прижимая оставшийся меч к груди и выжидая момент для удара в живот, Кром выбросил вперед свободную ладонь. Возможно, подвернется кожаный ремешок, цепочка, тонкая рука — что угодно, лишь бы ухватиться за воительницу темных эльдар. Отпрянув назад, женщина ускользнула от растопыренных керамитовых пальцев. Вращая и прокручивая глефу, она отбросила латную перчатку в сторону, выбив искры из её тыльной части. Плоскостью второго клинка госпожа налетчиц вышибла меч из хватки космодесантника.

Прежде чем Волчий лорд успел отреагировать, — ему казалось, что он движется медленно, как в кошмаре, — отступившая гладиатрица нанесла быстрый прямой удар. Глефа пробила дыру в сером доспехе над бедром, а затем атаки посыпались одна за другой. Каждый выпад следовал с нового угла, оружие молниеносно пронзало воздух между отчаянно смыкающимися латницами Драконьего Взора и возвращалось обратно, не позволяя ему коснуться древка даже кончиками пальцев. Мгновенный удар в кабели над животом. В мышцы правой руки. Глубокая борозда на груди. Крутящиеся клинки мерцали в тусклом темносветье похищенных солнц, готовые снести космодесантнику голову. Волчий лорд представил, какой за этим последует фонтан крови. Как зайдутся в убийственном экстазе темные эльдар вокруг них.

Кром посмотрел в глаза убийцы — они сверкали ненавистью и весельем. Тугие мышцы гладиатрицы играли под бледной кожей.

Очередной взмах глефы заставил его пригнуть голову. При этом одна из рыжих кос взметнулась вверх, лишь для того, чтобы её отсек стремительно пронесшийся клинок. Взревев, Драконий Взор оттолкнулся от песка в неуклюжем рывке. Его руки дернулись вперед, пальцы попытались сомкнуться на изящной шейке воительницы.

По лицу гладиатрицы мелькнула тень разочарования. Отдернув глефу, воительница закрутила её над головой, собираясь разрубить Космического Волка напополам. Древко столкнулось с вытянутыми руками Крома, и, вцепившись в него пальцами-тисками, фенрисиец остановил оружие. Содрогаясь каждым мускулом тошнотворно стройного тела, чужачка напряженно пыталась опустить клинок. Ладони и предплечья Драконьего Взора горели от жестоких колотых ран, нанесенных ему темными эльдар; губы воина раздвинулись, обнажив клыки, и из груди его вырвался низкий рык. Он собирался лишить противницу извращенного наслаждения убийством.

Волчий лорд слышал приближающиеся шаги, но не решался отвести взгляд, застывший на гладиатрице. Мгновенная отвлеченность могла стоить ему жизни. Фенрисийцу подумалось, что это могут быть новые босоногие воительницы, идущие заколоть и выпотрошить добычу, которую удерживает их смертоносная госпожа. Впрочем, песок хрустел громче, чем под ступнями кровожадных актрис амфитеатра.

К ним подходил ангел смерти.

На глазах Крома с гладиатрицы сбили головной убор. Её лицо внезапно скрылось за грязной, палево-белой тканью, натянутой так туго, что Космический Волк мог разглядеть под ней острые черты чужачки. Это капеллан-дознаватель явился казнить женщину-ксеноса — заслуженное наказание за преступление самого её бытия.

Когда край полотна сдавил воительнице горло, Драконий Взор увидел, как её рот раскрывается в безмолвном крике и острые зубы прокалывают ткань. Бальт продолжал тянуть импровизированную удавку на себя, прикрывая мерзостно красивое лицо, и Кром понял, что капеллан душит врага собственной рясой. Женщина выпустила глефу, оставив её в хватке Волчьего лорда, и лихорадочно вцепилась в одеяние капеллана ногтями-стилетами. Впрочем, она мало что могла поделать: карающее полотно находилось в руках одного из Ангелов Императора. Жестокие умения смертоносной чужачки были бессильны против мощи его улучшенных мышц и твердой решимости исполнить долг, зовущий истреблять ксеносов.

Гладиатрица забилась в конвульсиях. Нехватка воздуха была уже ни при чем — Бальт ломал ей шею. Налетчица ударила острым локтем по доспеху врага, но ничего не добилась. Она полосовала ногтями броню и шлем, скрытый под капюшоном. Затем, когда босые ноги опаснейшей чемпионки арены оторвались от песка, — Темный Ангел поднял её, собираясь прикончить, — фенрисиец заметил, что чужачка тянет дрожащие руки к тонкому ножу в поясе. Выхватив оружие, воительница занесла его для удара. Кром разглядел обесцвеченный металл и концентрированный яд, испарявшийся с клинка. Он отличался от глефы — глефа была оружием для представлений. Чем-то, сверкающим и кружащимся ради увеселения публики. Чем-то, что замедляло противников перед красочной казнью. Нож, напротив, выглядел так, словно слабейшего укола или разреза, нанесенного им, хватило бы для убийства.

Сердца Волчьего лорда колотились в груди, голова кружилась от кровопотери и безысходности, но он заставил себя подняться. Сделав выпад глефой, Драконий Взор вонзил один из клинков под ребра гладиатрице. Капеллан, выпустив добычу, отшатнулся от выскочившего из её спины острия. Испачканная ряса метнулась следом за ним и обнажила лицо чужачки, застывшее от шока. Выпавший из её пальцев нож вонзился в песок, а из уголка тонких губ потекла по щеке струйка крови.

Взревев, Кром поднял воительницу над головой и держал, пока она умирала жуткой смертью, сползая по клинку и древку глефы. Но вокруг не нашлось зрителей, готовых поаплодировать его усилиям или зашикать от недовольства: арену объял хаос пистолетных выстрелов и взмахов мечей. Налетчицы Черного Когтя; стражницы Зазубренной Тени; извращенные выродки, составлявшие здешнюю аудиторию и население Комморры — все они вгрызались друг другу в глотки, а две темные королевы меж тем прокладывали себе путь через свирепую бойню.

Волчий лорд увидел, как кошмарная хозяйка амфитеатра в экстравагантном наряде из шипов и кожи орудует невероятно вытянутой цепью зазубренных клинков, кружащей возле её тела. Ей противостояла изящная убийца, присыпавшаяся пудрой до театральной белизны, облаченная в длинные черные сапоги и перчатки. Укрепленные на её пальцах клинки рассекали воздух, будто заточенные крылья, угрожая искромсать любого, кто подойдет слишком близко. Кром выронил свой трофей, охваченный отвращением к чужацкой резне.

С визгом проносясь над королевами-воительницами, гравискифы неистово обрушивали гибель на амфитеатр, паля из диковинных орудий. Когда со штурмовиков и барж с лопастями-клинками начали сыпаться бомбы, Драконий Взор потащил Бальта вперед.

— Ложись! — рявкнул Волчий лорд остаткам своих Убийц Змиев, но снаряды, упав на сцену, не взорвались от удара, как он ожидал. Вместо этого над ареной, взметая песок, пронесся обжигающий вихрь темной энергии, который затем превратился в купол нематериального переноса. Как только из полушария врат повалили новые воительницы с конусообразными пистолетами в руках, Кром понял, что перед ним переносной портал, использованный для отправки подкреплений в амфитеатр.

Драконий Взор посмотрел на Темного Ангела и Грюндара Серую Гриву, на плече у которого висел сержант Беорик.

— Слышите? — спросил Волчий лорд. — К нам постучали.

Грюндар выглядел неуверенно.

А капеллан-дознаватель не собирался упускать такую возможность.

— Оставаться здесь — верная смерть, — сказал он Космическим Волкам.

— Ход может вести куда угодно, — возразил Серая Грива.

— Куда угодно, только не сюда, — парировал Бальт.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — объявил Кром, направляясь к ближайшему порталу. — Космические Волки, за мной!

И, когда воины обоих орденов, перейдя с шага на бег, приблизились к шипящему куполу нездешней энергии, темные эльдар атаковали их. Выпущенные из пистолетов осколки врезались в доспехи пленников, а вновь прибывшие налетчицы своими телами и клинками преграждали им путь к спасению. Впрочем, космодесантники не собирались останавливаться: они протаранили шеренгу пораженных ксеносов, и, прежде чем чужаки смогли удержать его, Драконий Взор ворвался в межпространственную статику портала. Энергия омыла Волчьего лорда, словно приливная волна, наполнив его ощущениями боли и сонной отстраненности. На мгновение сердца Крома перестали стучать, а желудок метнулся по всем направлениям сразу. Нечто, показавшееся вечностью, завершилось через несколько мучительных секунд, и фенрисиец вышел из опаляющего купола с другой стороны.

Доспех мгновенно зарегистрировал холод, который вцепился в плоть, проникнув через истерзанную броню. Следом появились Бальт, брат Отниил и Грюндар; кругом было тихо, не считая злобного шипения портала. Космодесантники обнаружили, что находятся в темном помещении искаженных и ребристых очертаний. Когда остальные Убийцы Змиев прошли через купол, Серая Грива уложил так и не очнувшегося Беорика на пол и быстро осмотрел раны сержанта. Клык Зимы находился в глубоком обмороке, но, если не считать трещин в доспехе, реберной пластине и «черном панцире», его жизни почти ничего не угрожало.

Рассредоточившись, космодесантники стали обыскивать помещение.

— Рорвен, — приказал Драконий Взор одному из Волков, — следи за порта… эй, а где Хенгист?

Оглядев осунувшиеся лица воинов вокруг, Кром убедился, что Железного Топора с ними нет.

— Он уходил последним, — сказал Рорвен. — Шел за мной, а потом…

Волчий лорд шагнул обратно к куполу. Он не собирался бросать «серого охотника», если тот был ещё жив.

— Мой господин, подожди, — протянул к нему руку Грюндар, и в тот же миг среди межпространственных разрядов возник чей-то силуэт. Космические Волки напряглись… и появился Хенгист с несколькими глубокими бороздами на лбу, которых не было там минуту назад. В латных перчатках он сжимал то, что Кром уже не надеялся увидеть: Лапу Змея, покрытый рунами инеевый топор Драконьего Взора.

Улыбка Волчьего лорда расколола кровавую корку на его лице.

— Мы думали, что потеряли тебя, брат, — произнес он.

— А я думал, что ты потерял её, — ответил Хенгист капитану, — пока не увидел какого-то ксеноса-мародера, убегающего с ней из камеры.

Приняв оружие и полюбовавшись его клинком, Кром схватил боевого брата за запястье и сжал в знак благодарности. Потом он взглянул за спину Железному Топору, на сплетение неестественных энергий портала.

— Рорвен, Хенгист, найдите способ уничтожить эту проклятую штуковину, — велел Драконий Взор.

Обследовав зал, Космические Волки не отыскали ничего, кроме трупов темных эльдар с перерезанными глотками и вынутыми сердцами. Здесь произошла быстрая и беспощадная резня — вероятно, дело рук подкреплений Черного Когтя, которые затем вошли на арену через портал. Если не считать мертвецов, строение, в котором оказались космодесантники, было совершенно безлюдным.

— Фенрисиец, — позвал капеллан-дознаватель Бальт. Подойдя на голос, Кром и Грюндар обнаружили двух Темных Ангелов на усеянном шипами обзорном балконе. Оглядевшись, Драконий Взор понял, что они находятся в скрюченной башенке, вонзающейся в затянутую пылью бездну. В темноте неба здесь и там светились краснота и синь туманностей, отражаясь в серном снегу, что облеплял цитадель и покрывал укутанные сумерками скалы внизу.

— Мы вне Паутины? — произнес Волчий лорд. Это прозвучало скорее как вопрос, а не утверждение, но Бальт не удосужился ответить.

— Должно быть, мы на заставе темных эльдар, — сказал он Крому и махнул в сторону флагов Зазубренной Тени, трепетавших на ледяном ветерке. — Это башня снабжения или база для пиратских рейдов.

— Мы нашли тела, — кивнул Драконий Взор.

— Какая-то междоусобная война чужацких культов или кланов, — предположил Темный Ангел.

— Злобные псы, да уж, — отозвался Волчий лорд.

Одно дело — просто атаковать враждебный культ и его амфитеатр, но перебросить подкрепления с той самой базы, откуда твой противник ждет помощи… это было особенно жестоко. Впрочем, кто знает — возможно, такое происходило в Темном Городе на постоянной основе.

— Видишь? — спросил Бальт, показывая на яркое скопление из пяти звезд, которое, будто сыпь, проступало через пыль туманностей местной системы.

— Похоже, они близко, — заметил Кром.

— Так и есть, — подтвердил брат Отниил, от синего доспеха которого отражался звездный свет. — Это пятеричная система — две пары и одно отдельное солнце. Большая редкость, а значит, её легко опознать.

— Итак, где же мы?

— Могу предположить, что на одной из скалистых внешних лун или карликовых планет системы Скарапаз, — ответил библиарий Темных Ангелов.

— Никогда о такой не слышал, — признался Драконий Взор.

— Возможно, именно поэтому ксенопираты используют её в качестве системы-заставы, — заметил Бальт.

— Она недалеко от Разоренных Миров, — сообщил Отниил.

— Черт, да мы почти на месте, — заявил Кром. — Мои Волки сейчас располагаются над Дактилой.

— Ангелы Первого тоже достаточно близко, — сказал капеллан-дознаватель. — Теперь, когда мы выбрались из Паутины, брат Отниил при помощи своего дара свяжется с библиариями и астропатами обоих наших флотов.

Хмыкнув, Драконий Взор протянул ему серую латницу.

— Спасибо тебе, — сказал он Бальту. — За всё это. За то, что было на арене.

— Если бы мы не сотрудничали, то наверняка бы погибли, — ровно ответил Темный Ангел. — Император знает, что мы оба потеряли там братьев. Но я всё равно принимаю твою руку.

Капеллан-дознаватель обхватил латную перчатку Крома, и космодесантники обменялись рукопожатием, отмечая совместное избавление.

— Надеюсь, — произнес Волчий лорд, глядя в присыпанные пылью небеса, — наши примархи гордились бы нами.

Бальт медленно кивнул.

— Когда прибудут наши братья, — сказал он, — боюсь, это перемирие подойдет к концу.

— Да, — признал Драконий Взор.

— Ибо наши легионы никак не могли увидеть, — продолжил Темный Ангел, — что Лев и Волк были весьма похожи в своих различиях. Их сыновья и по сей день несут тяжкий груз, страдая от этой слепоты.

— Так, — согласился Кром, вглядываясь в черноту бездны. — Мы бродим в темноте.

— Верно, — произнес Бальт. — В темноте Ангелов.

Роб Сандерс Волк внутри

Ударный крейсер Космодесанта, безмолвно украшающий собою пустоту, завис над крошечной планетой Скарапаз-XVIII.

— Здесь верховный жрец, — сообщил Беорик Клык Зимы, опознав корабль по его резко очерченному силуэту. Сержант ещё восстанавливался от ран и говорил, держась за расколотую реберную пластину. — Ульрик прибыл. Дедушка Люпус явился за нами.

К воину, стоящему на промерзших камнях неприметного мира, подошел Кром Драконий Взор. Под сабатонами Волчьего лорда поскрипывал сернистый снег. Температура стремительно падала; мороз этого края прикончил бы любого неулучшенного человека. Комморритам, что построили заставу на внешнем краю системы, стужа наверняка приносила болезненное удовольствие. Фенрисийцы же просто не обращали внимания на лёгкую прохладу планеты, расположенной вдали от пяти солнц Скарапаза.

Оба космодесантника наблюдали за тем, как вылетевший из ангара «Canis Pax» десантно-штурмовой «Грозовой волк» приближается к скалистой поверхности мира.

Пока корабль заходил на посадку, Кром успел прочесть название, выведенное на покрытом шрамами борту: «Раскат грома». Почтенный космолёт, ветеран множества неистовых сражений. Опускаясь на примитивную взлётную площадку заставы, «Грозовой волк» вздымал облака крупного песка и снега. К Драконьему Взору и сержанту тем временем присоединились Грюндар Серая Грива и все остальные выжившие фенрисийцы. За ними стояли Тёмные Ангелы: капеллан-дознаватель Бальт и брат Отниил, библиарий, что сообщил о местонахождении беглецов и в родной орден, и Волкам, находившимся на Дактиле. Первыми, однако же, отозвались на послание и пришли за собратьями Сыны Русса.

Скандировать начал Грюндар, но сержант Беорик и Космические Волки вокруг него тут же подхватили зачин. Вскоре их рёв превратился в мантру.

— Люпус, Люпус, Люпус…!

Приземлившийся «Раскат грома» вырубил двигатели и опустил стену десантного отсека. На вершине рампы появился космодесантник — не верховный жрец, но волчий гвардеец Берегельт. Заметив Крома, он улыбнулся.

— Мой лорд, — произнес вновь прибывший, — Ульрик Убийца приветствует тебя.

— Мы благодарны тебе и почтенному Убийце, — отозвался Драконий Взор.

В это время бойцы верховного жреца, высаживаясь из корабля, окружали его защитным кольцом. Сам Ульрик — воплощение погибели в шлеме из волчьего черепа и мехах — последним сошел по аппарели и ступил на камни под снегом.

— Лорд Драконий Взор, — обратился он к Крому, — отпрыск Солнечного Волка. Печально, что мы встречаемся в столь омрачённом месте.

— Куда бы ни привёл нас долг, тебя я рад видеть всегда, — честно ответил Свирепый Глаз.

Взгляд алых линз Убийцы остановился на Тёмных Ангелах за спинами фенрисийцев.

Кром быстро взглянул на воинов другого ордена.

— Это… — запнулся он.

— Бальт, — произнес капеллан-дознаватель. Он медленно кивнул Ульрику, на что верховный жрец ответил поклоном, но с недоверием.

— И брат Отниил, — добавил Драконий Взор, — который сумел определить, где мы оказались, и вызвал подмогу.

— Так, — из шлема Убийцы выходил парок, и слово как будто повисло в морозном воздухе. — Ты не представляешь, как мы удивились, получив сообщение от Ангела из Первого.

— Капеллан-дознаватель и брат Отниил сыграли огромную роль в нашем побеге от ксеносов.

— Так, — снова произнес Ульрик. — Вижу, досталось вам здорово.

Наконец верховный жрец шагнул в сторону и жестом пригласил беглецов на «Раскат грома». Сержант Беорик и выжившие Убийцы Змиев, проходя между ним и Кромом, поднялись в десантный отсек. Космическим Волкам не терпелось вновь взять в руки оружие и присоединиться к братьям под началом старого наставника.

Обратившись к Бальту по званию, Ульрик указал ему на рампу, и четверо остававшихся воинов забрались внутрь. Поднявшись, аппарель скрыла от них заставу тёмных эльдар и крошечный ледяной мир Скарапаза-XVIII. Запустив двигатели, «Грозовой волк» оторвался от земли.

— Входящее сообщение, — доложил Берегельт. — От капитана крейсера, мой лорд Убийца.

— Госпожа Асгир, — произнес верховный жрец, сменив вокс-канал, — на связи Ульрик. Нам сопутствовал успех — лорд Кром и его Убийцы Змиев эвакуированы. Готовьте корабль: приказываю отправляться в путь, как только «Раскат грома» окажется на борту.

— «Canis Pax» готов принять вас, господин Ульрик, — воксировала капитан в ответ.

Как только Бальт и брат Отниил ступили в десантный отсек, Берегельт и другие волчьи гвардейцы схватили Тёмных Ангелов за наручи и защёлкнули на них кандалы. Капеллан-дознаватель не стал сопротивляться, только взглянул на лорда Убийцу ничего не выражающими линзами шлема.

— Без этого никак не обойтись, верховный жрец? — Кром почувствовал, что должен это произнести. Он ожидал, что Ульрик, за долгую жизнь научившийся относится к потомкам Льва с предубеждением из-за распрей между двумя капитулами, пойдет на конфликт с Тёмными Ангелами — возможно, скажет им пару ласковых. Но такого развития событий Драконий Взор себе не представлял.

— Ангелы сражались рука об руку с нами, — добавил он. — И уже испытали на себе ледяные касания цепей и решёток.

— А теперь испытают снова, — ответил Ульрик Убийца, — если хотят подняться с нами на борт «Canis Pax».

Не успел Свирепый Глаз возразить, как «Раскат грома» заложил резкий вираж. Космодесантники схватились за поручни и стойки, а над головой Крома ожил вокс-динамик.

— Верховный жрец, — затрещал из него голос пилота, Рогана Погибели Медведей, — вижу цели!

— Цели? — переспросил Ульрик.

— Здесь? — не поверил Драконий Взор.

— На авгурах ударного крейсера их не было, — сказал лорд Убийца.

— А теперь появились, мой лорд, — ответил пилот. — «Canis Pax» сообщает, что наша траектория подлёта перекрыта целым роем вражеских кораблей. Они скрывались в облаках пыли и за счёт каких-то чужацких стелс-полей.

— Известно, сколько их? — спросил Кром.

— Сотни истребителей и штурмовиков, — сообщил Погибель Медведей. «Раскат грома» петлял, всё ещё приближаясь к ударному крейсеру.

— И кто они? — уточнил Ульрик.

— Ксенопираты, верховный жрец.

— Тёмные эльдар, — проговорил капеллан-дознаватель Бальт.

— Слишком много для рейдовой группы, — заметил Драконий Взор и посмотрел на лорда Убийцу. — Где-то здесь находятся и крупные звездолёты — под маскировкой, как и эта ударная стая.

Протянув руку, верховный жрец щёлкнул толстым рычажком на вокс-динамике.

— «Canis Pax», вы отслеживаете ситуацию? — спросил он.

— Так точно, мой лорд, — отозвалась капитан Асгир. — Ждём ваших указаний.

Кром мрачно взглянул на Ульрика. Мало того, что Убийц Змиев преследовали неудачи, так теперь из-за них под угрозой оказались верховный жрец и почтенный ударный крейсер.

— Пусть главный штурман проложит курс ухода и подготовит варп-двигатели для перемещения, — приказал лорд Убийца.

— Но верховный жрец, мы не можем вас бросить! — запротестовала Асгир.

— Вам и не придется, — настаивал на своём Ульрик. — Готовьте взлётную палубу к нашему прибытию.

— Неприятель перекрывает нам траекторию, мой лорд, — нетерпеливо вмешался пилот, и Убийца переключил рычажок обратно. — Их тьма заграждает нам путь.

— Мы — коготь, что рассечет этот мрак, — ответил ему Ульрик. — Мы прорвемся к свету Императора. Действуй!

— Есть, мой лорд.

Кром схватился за что-то, когда «Грозовой волк» сменил курс и набрал скорость. Чужаки пытались захватить «Раскат грома»: по бронированному корпусу разносился лязг гарпунов и абордажных крючьев. Драконий Взор поднял голову, прислушиваясь к какофонии шипастых цепей, что волочились по верхней части фюзеляжа.

Затем Волчий лорд ощутил, как десантно-штурмовой корабль внезапно сворачивает, чтобы избежать столкновения, резко набирает высоту и затем снижается с ещё большим ускорением. Бальт пошатнулся, пытаясь ухватиться за стену отсека скованными латными перчатками. Тут же Ульрик взглянул на Тёмного Ангела ярко пылающими линзами, а назначённые стеречь его фенрисийцы придвинулись ближе, словно тени. По толчкам Кром понял, что «Раскат грома» снова и снова выпускает ракеты «Небесный молот». Вслед за этим раздались свистящие звуки взрывов, и по корпусу простучали обломки вражеских машин. За детонациями последовали обжигающие залпы лазпушек на фоне ритмичного перестука тяжёлых болтеров. Драконий Взор поразился количеству неприятелей, которых сейчас обстреливал экипаж «Грозового волка». Погибель Медведей явно не преувеличивал: их корабль пробивался через настоящий рой искажённых космолётов тёмных эльдар. Судя по треску, разносящемуся вдоль фюзеляжа, они вели ответный огонь из осколочных пушек высокой мощности.

— Приготовиться к удару! — предупредил Роган по воксу.

Волчий лорд напрягся. «Раскат грома» с ходу пронесся через вихрь чужацких истребителей и абордажных судов, и всё содержимое десантного отсека резко дернулось вперед. Ударная волна прошла по всему корпусу «Грозового волка», от бронированного носа до двигательной секции. Потерявшие равновесие фенрисийцы с лязгом цеплялись за пол магнитными подошвами, возвращая себе устойчивость. Покачнулся даже Ульрик, а Тёмные Ангелы из-за скованных рук едва не упали. В отсеке тревожно взвыли сирены, сообщая о столкновении.

— Докладывай! — рявкнул Убийца в настенный вокс.

— «Раскат грома» прорвался, — сообщил пилот. — Но враг намерен преследовать нас.

— Приготовься выполнять маневры уклонения по сигналу Асгир, — ответил верховный жрец. Корабль вновь ускорился, и Ульрик переключил каналы: — Госпожа капитан?

— Жду приказов, мой лорд.

— Зарядить орудия, — ответил Убийца. — У нас гости, и я хочу, чтобы вы встретили их с яростью самого примарха. Как поняли?

— Вас поняла, мой лорд. Выполняю, — отозвалась Асгир.

Кром обошел выживших Убийц Змиев, проверяя, как дела у его братьев. По крови и грязи на их лицах, по скверному состоянию доспехов было понятно, сколько всего им пришлось вынести. Впрочем, фенрисийцев это не сломило — появление товарищей придало бойцам Драконьего Взора новых сил, и на вопросы командира они отвечали с ревностным усердием. На арене тёмных эльдар фенрисийцы напоминали загнанных в угол зверей, измучённых и посаженных в клетки. Теперь же, когда они вновь стали частью воинства Русса, их глаза сверкали как у сбившихся в стаю хищников. Но счёты с чужаками Космические Волки сведут не болтом и клинком: на вызов ксеносов они ответят бурей огня.

Драконьего Взора толкало из стороны в сторону, пока «Раскат грома» закладывал виражи, уклоняясь от потоков тёмной энергии из орудий на истребителях. Волчьему лорду оставалось только догадываться, насколько огромная армада чужаков преследует их. Летательные аппараты, утыканные шипами, клинками и зубцами, тянущие за собой цепи и наточенные якоря. Суда, загруженные жалкими рабами, которых погонят в бой. Пыточные корабли, кишащие воинами Комморры.

— «Раскат грома», — голос капитан Асгир вторгся в десантный отсек из включенного вокс-динамика, — враг в радиусе поражения. Уходите из плоскости подхода и выполняйте маневры уклонения.

Тут же Кром ощутил, что «Грозовой волк» набирает высоту — Роган стремительно бросил машину, несущуюся сквозь пустоту на максимальной скорости, в крутое кабрирование.

— Разрешаю открыть огонь, «Canis Pax», — передал Ульрик.

— Прекрасно, мой лорд, — ответила Асгир, и вслед за этим по вокс-каналу донесся оглушительный грохот батарей ударного крейсера, палящих в чудовищной гармонии. Космические Волки в десантном отсеке хором разразились обрадованным рёвом, желая погибели всему рою преследователей.

— Итак? — требовательно спросил Убийца.

— Неприятель понёс катастрофические потери, мой лорд, — доложила капитан крейсера, — но ксеносов столь много, что они продолжают погоню.

— Мы что, никогда не избавимся от чужацкого скота? — прогромыхал Драконий Взор.

— Готовлю бортовые орудия для нового залпа, — сообщила Асгир, но верховный жрец как будто потерял интерес к сражению.

— Отставить, — приказал он. — Однажды Волки вернутся и сожгут дотла мрачное место, что породило этих поганых ксеносов, но сейчас нам следует уходить, всем вместе и без задержек. Освободить лётную палубу для скоростной посадки. Расчистите нам место, госпожа капитан, и пусть к моменту нашего прибытия крейсер ляжет на курс для варп-перехода.

— Жду вас на мостике, мой лорд, — отозвалась капитан.

— Роган, заходи на посадку, — скомандовал Ульрик.

«Раскат грома» сменил курс, и десантный отсек наклонился вбок, так что Крому пришлось хвататься за стену. Запустив могучие субсветовые двигатели, «Canis Pax» двинулся с орбиты, вынуждая «Грозового волка» — и, видимо, корсаров-преследователей — менять угол подхода для встречи с ударным крейсером. В вокс-динамике трещал голос пилота, ведущего отсчёт расстояния до цели.

— Приготовиться к удару! — наконец произнес Роган.

Драконий Взор встал позади Тёмных Ангелов, чтобы уберечь их от падения. Волчий лорд понял, что верховный жрец заметил его движение, хотя сам Убийца промолчал. В намагниченных сабатонах Крома отдавалась дрожь корпуса — Погибель Медведей не снижал скорость и потому садился на бронированное брюхо, чтобы сберечь шасси. Раздался жуткий визг, десантный отсек затрясся и «Грозовой волк» заскользил по взлётной палубе в фонтанах искр. Свирепый Глаз собрался, ожидая столкновения, но его не последовало. «Раскат грома» постепенно остановился. Задняя стена отсека, в котором вспыхивали лампы, медленно опустилась на палубу.

Пока Ульрик и космодесантники выходили из корабля, Драконий Взор вдавил шпенёк на вокс-станции.

— Мои поздравления, брат, — сказал он Рогану Погибели Медведей и последовал за Убийцами Змиев.

Приятно было вновь оказаться на промерзшем в пустоте металле — палубе крейсера Космических Волков. Только теперь, увидев рой звездолётов тёмных эльдар, Кром по-настоящему осознал, через что прорвался «Раскат грома». Корабли чужаков, словно расползающееся по пергаменту чернильное пятно, приближались через внутрисистемные облака пыли, где скрывались до этого. Обернувшись, Волчий лорд увидел верховного жреца, который наблюдал за грозным представлением. Здесь же стояли под стражей капеллан-дознаватель Бальт и брат Отниил. Затем лорд Убийца развернулся, направляясь к командной палубе: нельзя было терять времени.

— Мостик, говорит Ульрик, — произнес он во встроенный вокс. — Уводите нас отсюда. И пусть ксеноублюдки смотрят на яркое пламя наших двигателей, пока не ослепнут.

— Вас поняла, верховный жрец, — ответила Асгир.

— За мной, лорд Драконий Взор, — велел Убийца. — И захвати твоих узников.

Удержавшись от рыка, Кром взглянул на Тёмных Ангелов и Космических Волков, приставленных к ним Ульриком.

— Сюда, капеллан-дознаватель, — указал Волчий лорд, уводя космодесантников с взлётной палубы. Посмотрев на Беорика Клыка Зимы, он добавил: — Сержант, ты идешь в апотекарион вместе с нашими Убийцами Змиев.

— Тебе бы тоже, мой лорд, — заметил Грюндар Серая Грива. И в самом деле, Кром выглядел ужасно.

— Скоро подойду, — ответил Драконий Взор. — Если начнётся абордаж, вам следует быть готовыми к обороне корабля.

Пока могучий «Canis Pax» продолжал маневрировать, Свирепый Глаз присоединился к Ульрику и Тёмным Ангелам на командной палубе. Там Кром ещё яснее осознал беду, которую навлек на верховного жреца и его корабль: выгнутые стрельчатые окна-экраны демонстрировали чёрный рой небольших космолётов, что тянулись к ударному крейсеру подобно щупальцам глубинного монстра. Как только «Canis Pax» завершил разворот, госпожа капитан приказала готовить варп-двигатели.

Лорд Убийца что-то прорычал себе под нос, когда его корабль дал полный ход и вырвавшееся из сопел пламя испепелило бессчетное множество звездолётов в авангарде неприятеля — истребителей и абордажных судов, стремившихся первыми вцепиться в корпус добычи. Ощущая через палубный настил дрожь рокочущих двигателей, Космические Волки и Тёмные Ангелы наблюдали, как рассеивается мрачное облако налётчиков. Преследователи казались крошечными рядом с колоссальными дюзами ударного крейсера.

— Передовые экраны! — скомандовала Асгир, как только сервы на мостике направили летящий с предельной скоростью корабль к системной точке Мандевилля.

Стрельчатые дисплеи наполнились бездонным великолепием пустоты. Замерцали палубные светильники, рунные пульты и управляющие когитаторы на мгновение потухли и прервали работу, после чего вернулись к норме. Слуги ордена и сервиторы, заметив новые данные на экранах, начали выкрикивать предупреждения. Госпожа капитан прошла вдоль ряда панелей, лично изучая показания приборов.

Драконий Взор не нуждался в авгурах и сканерах «Canis Pax». Стоя рядом с Ульриком, он видел три космолёта, растущие на передовом экране. Гиганты появились из варпа, пронзив сверхбурю разрядов, что возникала при переходе между измерениями. Отверстие истекало цветом, пока вихрящиеся края альтернативных миров тёрлись друг о друга. Корабли летели прямо на звездолёт фенрисийцев, но Кром, различавший только их носы, опознал крейсера Адептус Астартес — так воинственно они врывались в реальность. Благородная зелень корпусов однозначно указывала на их принадлежность. Это были гордые космолёты Первого легиона.

Верховный жрец зарычал.

— Ударные крейсера, мой лорд, — доложила капитан Асгир. — Готовят к стрельбе носовые орудия.

Свирепый Глаз повернулся было к Ульрику, но тот двигался столь проворно, что ему мог бы позавидовать вдвое младший Космический Волк. Схватив Бальта за рясу, лорд Убийца толкнул его на переборку командной палубы. Даже воины, сторожившие Тёмного Ангела, опешили от внезапного порыва наставника.

— Думал удивить нас, капеллан-дознаватель? — череполикие шлемы сыновей Волка и Льва почти соприкасались.

— На вид ты и правда удивлен, — спокойно ответил Бальт.

— Ульрик! — Кром вцепился в руки обоим космодесантникам, пытаясь растащить их.

— Знаешь, почему их зовут капелланами-дознавателями? — спросил его Убийца.

— Ульрик…

— Они судят, и они судимы, — злобно проговорил верховный жрец. — Они с удовольствием хранят собственные тайны и раскрывают секреты других.

— У тебя-то их наверняка полно, — вставил Тёмный Ангел.

— Мой лорд, мы должны действовать, — предупредила Асгир.

Драконий Взор опасался представить, что прикажет Убийца.

— Усилить передние щиты! — рявкнул тот, впиваясь в Бальта взглядом кроваво-ярких линз. — Подготовить носовое орудие. Закончим всё это — ещё до начала.

— Ульрик, не надо, — произнес Кром.

— Мы первыми прольем их кровь, брат, — ответил ему верховный жрец и снова повернулся к капеллану-дознавателю. — Потому что опасно загонять волка в угол…

Впрочем, они всё равно опоздали. В ту же секунду Волчий лорд бросил взгляд на стрельчатые экраны и понял, что ошибался. Он увидел вспышки носовых орудий: три корабля разом вступили в бой.

— Тёмные Ангелы открыли огонь, — подтвердила Асгир из-за авгурных модулей и когитатора.

Не веря в происходящее, Драконий Взор уставился на Бальта.

— Пли! — взревел Ульрик Убийца. Выпустив капеллана-дознавателя, он стиснул поручень пульта управления в латных перчатках и словно бы выплеснул свою ярость на атакующие звездолёты Скалы.

Кром напрягся, готовясь к удару. Если «Canis Pax» обстреляли три ударных крейсера Тёмных Ангелов, он неизбежно получит немыслимые повреждения. Возможно даже, фенрисийский корабль не переживет этого залпа. Пока верховный жрец могучим рёвом раздавал приказы, Волчий лорд схватил отброшенного им Бальта. Держа капеллана-дознавателя за рясу, Свирепый Глаз притиснул его к переборке. Тем не менее, что-то казалось ему неправильным: эта атака, как слишком простое убийство или запах, вдруг возникший из ниоткуда, просто не имела смысла. Вновь прибывшие как будто знали, что их товарищ на борту корабля Волков, но всё равно вели по нему огонь.

Уцепившись за стену, Драконий Взор активировал магнитные подошвы. Снаряды, выпущенные ударными крейсерами, приближались к «Canis Pax» и вот-вот должны были попасть в цель.

— Приготовиться к столкновению! — крикнула капитан на всю палубу и тоже сжала поручень возле командного трона.

Но столкновения не произошло. «Canis Pax» не вздрогнул и не затрясся. С потолка не развернулись искрящие кабели, и стена пламени не прокатилась по мостику. Палубных слуг ордена и сервиторов не швырнуло на пол, и Космические Волки не зашлись в гневе на бесчестных Ангелов.

Только немного задрожал корпус, вдоль которого пронеслись снаряды. Верховный жрец уставился на Асгир, затем оглядел командную палубу.

— Промахнулись, — заявила капитан.

— Вряд ли, — усомнился Кром.

— Кормовой обзор! — гаркнул Убийца.

Асгир отдала команду палубному серву, и тот переключил стрельчатые экраны на пикт-поток с задней части крейсера. Зашипели помехи, после чего все увидели, что магматические боеголовки пролетели мимо «Canis Pax». Похоже, Ангелы действительно промахнулись.

Но тут обнаружилась их истинная цель.

Из роя истребителей и штурмовых судов тёмных эльдар, оставшихся за кормой фенрисийского звездолёта, возникли три крупных корабля чужаков. Преследуя «Canis Pax», они оставались невидимыми для авгурных комплексов и пикт-устройств ударного крейсера за счёт использования какой-то диковинной технологии стелс-полей. Теперь же ксеносы сбрасывали покров, необходимый для внезапных атак.

Корабли Тёмных Ангелов, обстреляв гнавшиеся за Волками тени, превратили замаскированные пыточные суда в разрастающийся вихрь уничтожения, пронизанный разрядами молний. На долю секунды Кром заметил изящный веретенообразный космолёт, состоящий из одних лишь лопастей-клинков и гибкой тьмы, и пиратские крейсера — огромные чёрные скорпионы пустоты, что незримо висели на хвосте «Canis Pax» и готовились к удару — исчезли в череде призрачных взрывов. Чужеродные энергии рвали их на куски, и обломки утончённых корпусов разлетались по сторонам. Казалось, что в космос швырнули циклопических размеров гранату, детонация которой разбросала по бездне осколки коварной остроты.

На мостик опустилось молчание. Свирепый Глаз посмотрел на брата Бальта, который ответил ему равнодушным взглядом, и Волчий лорд выпустил капеллана-дознавателя.

Никто не подавал голос, и Кром заговорил:

— Ульрик…

Верховный жрец поднял латную перчатку.

— Экраны, — глухо прорычал он.

На стрельчатые дисплеи вернулось изображение приближающихся крейсеров Скалы. Ответный залп «Canis Pax» угодил в центральный космолёт, и правый борт тёмно-зелёного корабля превратился в огромный рубец изуродованного металла, испещрённый вторичными взрывами.

— Открыть канал связи с Тёмными Ангелами, — приказал Убийца.

— Какой? — спросила капитан.

— Любой, мать его! И поживее.

— Бальт, — почти взмолился Кром, обращаясь к пленнику. Нужно было спасать положение: одни Ангелы Императора обстреляли других, нанесли им ущерб. Имелись погибшие. Тень предательства вновь раскинулась над Адептус Астартес. Волчий лорд не мог допустить дальнейшей эскалации. — Капеллан-дознаватель, прошу тебя…

Когда Бальт заговорил, голос его прозвучал тяжело и холодно, будто изъеденная ржой сталь древнего клинка.

— Это «Калибос», — указал он керамитовым пальцем на один из крейсеров. — Корабль, по которому вы открыли огонь — «Semper Fortis». Мой называется «Раскаяние».

— Канал открыт, — доложила Асгир.

— «Раскаяние», говорит «Canis Pax», — произнес лорд Убийца. — Пожалуйста, ответьте.

Из вокс-динамиков на мостике шипели помехи.

— «Раскаяние», — не отступал наставник ордена, — это Ульрик, верховный жрец Космических Волков. Ваша флотилия пострадала по моей вине, но мы не желали уничтожить вас. Галактика широка и просторна, и в её пределах случается немало ошибок. Здесь произошла одна из них. Мы сочли, что атакованы, и ответили, как заложено в гены любого воина от крови Императора. Просим начать переговоры ради исправления полученного вами урона и искупления нанесенного вам оскорбления. Пожалуйста, ответьте.

Наградой за терпеливость Космическим Волкам снова оказались помехи. Звездолёты Тёмных Ангелов продолжали расти на стрельчатых экранах. Тогда Кром повернулся к брату Бальту.

— Скажи им! — настойчиво произнес Волчий лорд.

— С нами находятся двое ваших братьев, — продолжил Ульрик. В его немолодом голосе отчетливо слышалось раздражение. — Капеллан и библиарий, которых мы хотели бы передать вам.

Первым это почувствовал Драконий Взор. Нечто в воздухе. Жар без теплоты. Шипение опаляемой реальности.

— Телепорты! — крикнула капитан Асгир. Пока Космические Волки пытались установить связь с Тёмными Ангелами, воины Скалы просто переместились к ним на борт. По командной палубе заструился свинцовый туман воплощения, и на мостике возникли фигуры в терминаторских доспехах цвета выбеленной кости. Разобрав цели, непрошеные гости направили на хозяев стволы взведённых болтганов. Ошеломлённые и разъярённые фенрисийцы также выставили оружие в сторону бронированных великанов.

Кром, поражённый столь идеальным абордажем, вновь схватил Бальта за перепачканную рясу и дернул её в сторону. На поясе капеллана-дознавателя обнаружился телепортационный маяк: видимо, он хранил устройство всё это время.

Драконий Взор зарычал — скорее на себя, чем на Бальта, но офицер Тёмных Ангелов всё равно приставил ему к виску болт-пистолет.

Сбросив руки Космического Волка, капеллан-дознаватель поправил рясу.

— Во всём этом нет нужды, — заявил Кром, а Бальт зашагал между противников по командной палубе, не обращая внимания на пересекавшие её яростные взгляды и сектора обстрела.

— У нас погибли Ангелы, Волк, — прошипел офицер через вокс-решётку шлема.

— Все мы теряли братьев из-за отчаянных поступков по вине обстоятельств, — ответил Свирепый Глаз.

— Нет никаких «мы», — отрезал капеллан-дознаватель.

— Но могут появиться, — тихо предположил Ульрик, глядя на Бальта. — Мы в братском согласии дрались против общего врага.

— Вы открыли огонь по нашим кораблям, — голос офицера Тёмных Ангелов не уступал по остроте клинку, что висел у него в ножнах на поясе.

— Мы решили, что нас атакуют, — пояснил Драконий Взор.

— Вас атаковали, — сказал ему Бальт, — но не воины Первого.

— Простите меня, — выговорил Ульрик Убийца. Казалось невозможным, что такое слово может слететь с потрескавшихся губ столь почтенного Космического Волка. — Разве ты не обладаешь подобной властью, капеллан-дознаватель? Прости меня, ибо мой корабль стрелял по союзникам, и мой приказ был причиной для этой атаки. Прости грубые попытки переговоров, ибо мои зубы слишком остры и дипломатичные слова цепляются за них, исходя из негодных для вежливости уст. Прости того, что, как и ты, происходит от крови Императора — того, кто желает установить братский союз здесь, в пустой бездне, среди мириада врагов человечества. Не ищи в ошибке злого умысла, и мы вместе проводим твоих братьев в последний путь.

Кром перевел взгляд с верховного жреца на Бальта. Тот перестал бродить по мостику и смотрел на экраны с кораблями Скалы, что держали «Canis Pax» на прицеле.

— Капеллан-дознаватель… — начал офицер Тёмных Ангелов.

— Все мы — Адептус Астартес, — перебил его Драконий Взор. — Все мы оказались в этом ничтожном уголке Галактики по делам Императора.

Бальт повернулся к ним, явно приняв какое-то решение.

— Хорошо. Лично я разыскиваю изменника из Альфа-Легиона, — начал капеллан-дознаватель. — Он бежал из-под нашей стражи, и его ждёт кара за множество преступлений. Но сначала предателя нужно найти, и эта задача оказалась… непростой.

— Мы тоже кое-кого ищем, — сказал Ульрик. — Великого Волка. Охотимся за ним, как он охотился за нашим лордом Руссом. Знаю, что в прошлом отцы наших орденов не всегда находили общий язык, и знаю, что в бурном настоящем у нас совсем немного причин для братской любви. Поэтому прошу тебя, капеллан-дознаватель: позволь наступить будущему, в котором наши капитулы смогут вместе решить разные задачи. Позволь Космическим Волкам выследить для вас эту добычу и искупить тем самым вину за погубленные жизни. Взамен же разреши нам вызнать у преступника всё, что ему известно о нашем пропавшем вожде — появление Великого Волка и его воинства не могло пройти незамеченным в этой отвратной области космоса.

Капеллан-дознаватель очень долго молчал.

— Отставить, — наконец скомандовал он Тёмным Ангелам.

Помедлив, офицер всё же убрал пистолет в кобуру. Стволы взведённых болтеров медленно опустились к полу, после чего приказ Бальта передали на «Калибос», «Semper Fortis» и «Раскаяние». Тогда он кивнул сначала Крому, а затем Ульрику, и Волчий лорд с верховным жрецом ответили на этот безмолвный жест.

— Галактика вновь узрит, — сказал им Тёмный Ангел, — как сыны Льва и Волка охотятся вместе.

Драконий Взор ощущал лёгкость собственных шагов и радовался ей. Раны Крома ещё заживали, мастерски сработанный доспех залатали на скорую руку, и он лязгал на бегу, а грузные удары сабатонов раскалывали мрамор под ногами. Но сила притяжения на Стратовассе-Ультра была невелика, и броня здесь весила значительно меньше, чем на Фенрисе или палубах «Canis Pax».

Рядом с Волчьим лордом бежали «кровавые когти» из отделения Серой Гривы, за которыми следовал сам Грюндар. Фенрисийские волки из хищной стаи щёлкали зубами и тянули адамантиевые цепи из рук бойцов. Учуяв запах добычи, звери направляли сынов Русса через величественные шпилевые залы и дворцовые вершины Эйриакса, столичного улья планеты.

Убийц Змиев привел сюда Бальт, идущий по следу Сатара Погубленного из Альфа-Легиона. «Железная шкура» покинула орбиту Дактилы и прибыла к Стратовассу-Ультра, как и «Canis Pax». Ульрик Убийца и сержант Беорик остались на фенрисийских звездолётах, но брат Отниил и другие Тёмные Ангелы вернулись на «Раскаяние». Сейчас ударные крейсера двух орденов висели в вышине над миром-ульем. Кром же повел зверей родного мира и неофитов своей роты на поверхность планеты. Он не сомневался, что собранная капелланом-дознавателем информация вкупе с охотничьими инстинктами Космических Волков позволит схватить предателя.

Высадились они в ржавчинных дюнах Стратовасса, и запах изменника провел их через свайные поселения в громадную тень столичного мегаполиса. Оттуда Убийцы Змиев двинулись через сухие доки капитанов-хартистов, где создавались каркасы купеческих грузовозов, транспортных бригов и вспомогательных судов.

Впервые Драконий Взор заметил добычу в скоплении окутанных облаками шпилей, что тянулись ввысь с поверхности мира, напоминая шипастую корону. Сатар оказался широкоплечим, внушительным созданием в тёмном доспехе и такой же рясе; лицо его скрывал капюшон. Из промежутка между его ранцем и кирасой торчали огромные крылья летучей мыши, но оставалось неясным, следствие ли это мутации или любви отступника к театральности. Вооруженный широким мечом, что в длину почти не уступал его росту, Альфа-Легионер убегал через покои с высокими потолками и поднебесные дворцы. Через мгновение после того, как Свирепый Глаз увидел его на одном из бессчетных мостков, что соединяли башни в единое гнездо, Погубленный исчез во мгле.

Если бы не стая волков и острый нюх неутомимых «кровавых когтей», они потеряли бы изменника, поскольку облака на Стратовассе не только окутывали дворцовые вершины прелестной дымкой, но и заползали внутрь шпилевых залов, высоких коридоров и огромных покоев.

Серая Грива позволил хищникам направлять отряд, и теперь они с рычанием и скрежетом зубов неслись на адамантиевых цепях через роскошные поместья, царапая каменные плиты и разрывая ковры. Следом по-дикарски грациозно бежали молодые «кровавые когти» с короткими волосами, бородами и клыками. Благодаря слабому притяжению они плавно перескакивали над изукрашенной мебелью, прыгали в витражные окна и взлетали по грандиозным лестницам. Юные воины были своевольными сынами Русса, генными родичами самого Императора; им ничем не могли бы повредить даже самые могучие обитатели планеты-улья. Грюндар и его Волчий лорд — плотно сложенные, целую жизнь развивавшие мышцы и набиравшиеся опыта — двигались медленнее и экономнее. За ними поспевал брат Бальт, и его новая ряса плескала на ветру.

— Грюндар, пора заканчивать, — велел Кром.

Убийцы Змиев почти догнали отступника. Они преследовали его по всему улью и здесь, в дворцовых вершинах, всё-таки окружили добычу. Драконий Взор опасался лишь, что легионер доберется до взлётной площадки или его подберут с какой-нибудь террасы или балкона.

Исполняя приказ вожака, Серая Грива выпустил одного из фенрисийских зверей. Волк тут же устремился прочь от стаи, наконец-то получив шанс самостоятельно загнать жертву. Космодесантники следовали за хищником, который петлял между колоннами, перескакивал через балюстрады и стремительно проносился по длинным залам. Когда же он пропал в тумане, обволакивающем дворцовые покои, дорогу ловцам указали его сородичи, остававшиеся на цепях у Грюндара.

Внезапно Кром услышал наипоганейший звук — визг ошеломлённого, агонизирующего зверя. За ним последовал заунывный предсмертный стон, отозвавшийся в дымке искаженным эхом. Уже вскоре «кровавые когти» отыскали волка: его пронзили вдоль тела ударом в пасть, и орудием убийства, как мог представить Драконий Взор, был чудовищный клинок космодесантника Хаоса. Прошагав через затянутый мглой тамбур, Свирепый Глаз оказался на наружной платформе. Отсюда к другим выступающим над облаками башням уходили три мостика, сплетения цепей и легковесных металлических пластин. Эти бряцающие переходы и сами скрывались в тумане.

Позади Крома огрызались и фыркали волки Серой Гривы, а молодые космодесантники переводили дух и ждали распоряжений. Поочередно коснувшись латной перчаткой цепей каждого мостика, Драконий Взор ощутил, что один из них ещё подрагивает — по нему только что перешли на ту сторону.

— Этот, — произнес Волчий лорд.

«Кровавый коготь» с гривой рыжих волос и бакенбардами шагнул было вперед, но Кром остановил его, подняв руку. Затем он дернул за «поручень» так, что затрясся весь переход, и посмотрел на Бальта, который понимающе кивнул. Из-за непроглядных облаков, скрывающих ульевые шпили, донесся резкий лязг. Почувствовав, как резко ослабло натяжение цепи, Драконий Взор отступил от края. Несколько секунд он слушал, как летит вниз с металлическим грохотом мост, срубленный Сатаром на той стороне. Предатель ждал ловчих, следил за колебаниями цепей, как и Свирепый Глаз, собираясь низвергнуть фенрисийцев в бездну. Даже при небольшой силе притяжения на Стратовассе-Ультра, падение с гигантской башни Эйриакса означало верную смерть.

Кром изучил два других перехода, но они пропадали во мгле, и воин не знал, что ждёт на другом конце пути. Он повернулся к Тёмному Ангелу.

— Ты уже гонялся за этим изменником, — сказал Драконий Взор. — Как нам лучше поступить?

— Разделиться и окружить его, — ответил Бальт. — Я пойду этой дорогой, — он указал на правый мостик. — Ты поведешь своих Волков по другому пути. Так мы не позволим ему сбежать и нападем со всех сторон.

Волчий лорд кивнул, и капеллан-дознаватель без лишних слов устремился по бренчащему переходу. Почти сразу же он исчез в наползающем тумане.

После этого Кром подошёл к «кровавому когтю» по имени Сквальдигар Клык Инея, пылкому воину его роты, голова которого напоминала гнездо из недлинных кос. Драконий Взор знал, что этот юноша со свирепым нравом жаждет повышения.

— Брат, — спросил Драконий Взор, — как думаешь, ты и твои «когти» смогут перепрыгнуть на ту сторону?

Сквальдигар ухмыльнулся, показав острые зубы.

— Если нет, просто разобьемся, — ответил он.

— Добудьте мне этого отступника, — приказал Кром. — Живым.

Лучшего шанса загнать Сатара в угол у Волков не было. Теперь «кровавые когти» попробуют перескочить на окутанный мглою шпиль, а их лорд с Серой Гривой и фенрисийскими зверями переберутся по подвесным мостикам к другим башенкам. Затем воины соединятся и отсекут жертве пути к бегству.

— Грюндар, за мной.

И Драконий Взор повел бойцов по лязгающему переходу. Провисавший мостик соединял башенку с центральным шпилем, и первым на лёгкий металлический настил шагнул Серая Грива, которого тянула вперёд свирепая волчья стая.

Оглянувшись, Кром заметил размытые силуэты «кровавых когтей», прыгавших с вершины улья. Благодаря небольшой силе тяжести космодесантники огромными скачками проносились между башен Эйриакса и исчезали в облаках. Свирепый Глаз потерял юношей из виду, но знал, что они уцепятся за пышные украшения на стенах, взберутся на террасы и застанут Сатара Погубленного врасплох.

Драконий Взор и Грюндар бежали дальше, и волки, щёлкая клыками, тянули из рук сержанта адамантиевые цепи. Мостик привел их на другую площадку шпиля, и погоня продолжилась в богатых готических вестибюлях дворца планетарного губернатора. Внешние башенки, через которые пробирались фенрисийцы, оказались практически безлюдными. Члены правящей элиты покинули свои виллы и особняки, так что в заплесневелом величии чертогов хозяйничали слуги и экзотические домашние животные, оставленные подбирать объедки с банкетных столов.

До того, как оказаться в этих пафосных покоях, Кром с Убийцами Змиев пересекли промышленные сектора и загаженные жилблоки столичного улья. Там космодесантников встретил настоящий бедлам: открытые восстания в кварталах, горящие мануфакториумы, крики людей, что искали пропавших друзей и родственников. По всему городу разносились слухи о рыскающих монстрах, существах из одних клыков и ярости, что рвали ульевиков на куски. Космические Волки, двигавшиеся вверх по уровням в погоне за изменником, не встречали тёплого приема. Рабочие в прорезиненных комбинезонах и подонки общества в татуировках разбегались, только заметив фенрисийцев в величественных серых доспехах. Грюндар удивлялся такому поведению, но Драконий Взор списал реакцию смертных на присутствие космодесантника Хаоса и его дружков.

Раздор, поразивший столицу, не ограничивался восстаниями и резней в подулье и на средних уровнях. Особняки и виллы благородных и могучих также не остались нетронутыми, но, в отличие от простых людей внизу, планетарный губернатор Стратовасса-Ультра и его сородичи-кровосмесители могли удрать и искать спасения в близлежащих городах. Пробравшись через разбитые двери банкетного зала, Кром понял, что обратило аристократов в бегство.

Пока двое Космических Волков ступали по губернаторскому дворцу, среди покрытых толстым слоем пыли залов с жутковатой отделкой, Драконий Взор учуял в воздухе резкий медный запах смерти — характерную вонь мясницкой лавки. Звери Грюндара также уловили смрад и тянули хозяина вперёдна неразрываемых цепях.

В покоях висела густая алая дымка. Стены, картины и гобелены покрывали пятна крови, на полу разлились липкие красные лужи. В этом море жизненных соков подобно небольшим островам лежали груды тел и отрубленных конечностей. Зал пересекали ржавые цепи, и кандалы на них по-прежнему сковывали руки, отделенные от торсов. Картины резни были привычны Крому, и часто он сам — Космический Волк, один из палачей Императора — учинял бойню. Но суть произошедшего здесь была иной. Множество людей, погибших в огромной комнате, убили не из необходимости, не болтом или клинком. Их даже не принесли в жертву на какой-нибудь культовой церемонии. Их просто свирепо растерзали. Порвали в клочья. Помещение напоминало скотобойню на агромире: сырой аромат крови и свежего мяса проникал повсюду. Драконий Взор облизал сухие губы; воин чувствовал вкус смерти, ждущей его здесь.

Стая волков Серой Гривы пробиралась по залитому кровью полу банкетного зала, вынюхивая след между изуродованными трупами.

— Грюндар, — позвал Кром, и сержант огляделся вокруг.

— Двери заперли и заблокировали снаружи, — произнес он, подтверждая невысказанную догадку Волчьего лорда. Оглядев тела в разорванной и окровавленной одежде, Серая Грива добавил: — Цепи… Ульевиков держали узниками во дворце. Может, для какого-нибудь ритуала?

Драконий Взор бывал в неисчислимых обречённых мирах, где лицезрел многих ложных пророков и культы Хаоса. Он прерывал кошмарные церемонии, на которых людей приносили в жертву, чтобы призвать чудовищ извне. Случившееся здесь не походило на эти обряды.

— Но где символы ритуала? Где безверные еретики, применяющие в своих целях эти тёмные знания? — спросил Кром.

Грюндар потянул к себе пускающих слюни волков и толкнул носком сабатона отсечённую руку. На коже истерзанной конечности были вырезаны знаки и слова, от которых саднило разум.

— Возможно, призванное ими чудовище истребило призвавших его, — предположил Серая Грива.

Волчий лорд внимательно изучил бойню.

— Нет, — наконец произнес он. — Двери забаррикадированы снаружи. Неважно, собирались этих бедняг принести в жертву или нет, до этого, думаю, всё равно не дошло. Не было никакого призвания. Кто-то добрался до пленников раньше.

— Могу поспорить, что за этим стоит враг капеллана-дознавателя или кто-нибудь из его проклятых союзников.

Только Грюндар договорил, как волки яростно залаяли и начали дергать цепи. Внезапно рассвирепевшие звери рвались к концу зала, где помещение выходило на балкон. Раньше терраса служила местом, где приглашённые могли побеседовать и расслабиться после банкета.

— Мой лорд… — Серая Грива обратил внимание на вспышку животных.

Кром, уже сжимавший в серой латнице болт-пистолет, внял «предупреждению» волков и проворно выхватил Лапу Змея. Глянцевитые клинки топора покраснели, отразив кровь на стенах и полу.

Внезапно лучи света с балкона угасли. Там приземлился воин в доспехе, и его фигура на фоне блеклой мглы, трепещущий плащ и крылья летучей мыши целиком заполнили проход. Именно его преследовал Бальт — Сатара Погубленного, еретика, на которого Драконий Взор охотился в улье Эйриакс со своими Убийцами Змиев. Изменник воистину принял тьму: силуэт Альфа-Легионера выглядел зазубренным, гибельным, его словно бы окружал ореол угрозы и гнусной самоуверенности. Доспех предателя, обладавший искажённой красотой, скрывался под рясой с капюшоном, как и жуткий облик самого чудовища.

Грюндар и Свирепый Глаз вскинули пистолеты. Лица их исказились в оскале.

— Ни с места, не то я разнесу тебя надвое! — рявкнул Серая Грива, пытаясь удержать кровожадную стаю на адамантиевых цепях.

Кром, как и Сатар, понимал, что это пустая угроза. Им надлежало выследить изменника и привести его к брату Бальту живым, да и самим фенрисийцам от мертвого космодесантника Хаоса было бы мало толку. Возможно, Альфа-Легионер сумеет рассказать им что-то важное о местонахождении и действиях Великого Волка в этом жалком уголке Галактики.

Сложив крылья, предатель выпрямился. В руках он держал тяжеловесный клинок крестоносца. Когда Погубленный с мрачной решимостью пошёл на Космических Волков, Грюндар приник к прицелу болт-пистолета.

— Я серьезно, — произнес сержант, стиснув зубы.

Драконий Взор внимательно смотрел на Сатара, входящего в зал. Когда их добыча превратилась из силуэта в явную угрозу, Волчий лорд разглядел, что изменник сильно искажён Хаосом. Его изношенный плащ был пошит из лоскутов содранной кожи, а крылья оказались чешуйчатыми, как у мифических змиев.

Убрав пистолет в кобуру, Кром положил латницу на предплечье Серой Гривы, указывая тому опустить оружие. Альфа-Легионер взял внушительный меч в обе руки и уверенно закрутил клинком вокруг себя. Желчь закипела в глотке Свирепого Глаза; он с огромной радостью позволил бы Грюндару скинуть противника выстрелом с балкона или сам разрубил бы его на две половинки Лапой Змея. Надменный враг вовлек их в бессмысленную погоню. Он ускользнул от «кровавых когтей» — они, верно, всё ещё лезли по стене шпиля. Он определенно ушёл и от капеллана-дознавателя, а теперь перехватил Крома и Серую Гриву, превратившись из жертвы в охотника.

Но Драконий Взор собирался проучить неприятеля за такое высокомерие. Взяв наизготовку инеевый топор, он несколько раз взмахнул им для пробы. Сатару Погубленному не понадобятся руки или ноги, чтобы ответить за свои прегрешения перед Бальтом или рассказать фенрисийцам о судьбе Гримнара.

— Значит, ты тот волк, что пытается цапнуть меня за пятки, — голос Альфа-Легионера напоминал шелест змеиного брюха по песку.

— А ты — тот жалкий предатель, смрад которого ведет нас по следу, — парировал Кром.

— Как же низко пал Бальт, если обратился за помощью к VI Легиону?

— Не тебе говорить о падших, еретик! — прорычал Драконий Взор, указывая оголовьем топора на окружающие их следы резни.

На такое обвинение Сатар ответил гадким смешком.

— Думаешь, я это сделал? — спросил Погубленный. — Я пришел сюда, чтобы остановить подобное бессмысленное варварство. Поэтому-то здесь и ждут мои братья.

Тут же груды мёртвой плоти по обеим сторонам от Космических Волков задрожали и осыпались. Разрубленные тела, отсечённые головы, руки и ноги скатились на пол, когда выпрямились незаметные прежде создания в доспехах. Грюндар и Кром разом обернулись, а фенрисийские звери взбеленились и защёлкали клыками в слюнявых пастях на прятавшихся воинов. Предатели вскинули болтеры, стряхивая ошмётки трупов; сине-зелёный цвет их жуткой брони казался чёрным из-за кровавых потёков. Драконий Взор повёл клинком топора от одного неприятеля к другому, не сводя с них глаз.

— Брось оружие, — прошипел Альфа-Легионер, шагая вперёд через мертвецов. Волчий лорд оглядел всех космодесантников Хаоса.

— Бросай, Волк, — кивнул ему изменник.

— Ты слышал, что сказано, — обратился Кром к Серой Гриве, аккуратно опуская Лапу Змея на пол. — Бросай.

Как только Грюндар выпустил цепи своих волков, стая рванулась в атаку. Устремившись во все стороны, хищники набросились на предателей. Загрохотали болтеры, и дети Фенриса зарычали в ответ. Одни из них погибли, отброшенные и растерзанные масс-реактивными снарядами, другие вцепились когтями и клыками в порченый керамит, но враги скинули их с себя.

Драконий Взор не уступал в проворстве этим свирепым зверям. Подхватив инеевый топор, он с внезапным неистовством замахнулся им, переступая через застреленного волка. Опустившись, Лапа Змея разнесла в крошево болтер Альфа-Легионера, что приказывал Крому сдаться. Перехватив оружие, Свирепый Глаз описал им дугу и вонзил клинок в искажённую лицевую пластину неприятеля. Продолжая разворот, он вырвал топор из шлема, и в воздух хлестнула алая дуга.

Враги, на которых отовсюду наседали хищники, неприцельно стреляли очередями. Пока через кровавый туман банкетного зала проносились стремительные трассы болт-снарядов, Грюндар подобрал собственный пистолет. Посылая заряды в лицевые пластины и нагрудники ближайших предателей, Космический Волк пригибался под залпами, грозившими снести ему голову с плеч. Неожиданно Серую Гриву схватил подобравшийся сзади космодесантник Хаоса; противник умело держал фенрисийца, и последние выстрелы из пистолета ушли в мраморные колонны банкетного зала. Перед глазами Грюндара сверкнул нож, метящий ему в горло. Рыча в равной мере на себя и на неприятеля, сержант забился подобно животному, вцепляясь в доспех и руки нападавшего. Если Альфа-Легионер элегантно и целеустремленно менял смертоносные боевые стили, не выпуская врага из силового захвата, Волк полагался на одну лишь ярость зверя внутри себя.

Хватая и царапая недруга пальцами в латных перчатках, Серая Грива извернулся в его объятиях. Высвободив руки, верный космодесантник сорвал с противника шлем в форме змеиной головы. Теперь Грюндар видел его глаза, пылавшие какой-то внутренней порчей. Этот изменник был превосходно натренированным знатоком военных искусств и столь же мастерски импровизировал в сражении. Всю свою неестественно долгую жизнь он набирался боевого опыта и получал дары темной силы, изменявшей его изнутри. Альфа-Легионер мог убить фенрисийца тысячей разных способов; Космический Волк, стиснутый в крепком захвате с ножом у горла, знал только один.

Не пытаясь отстраниться, Грюндар прянул к изменнику. Держа его за искажённые украшения нагрудника, Серая Грива с усилием подтянул врага к себе. Распахнув пасть, он сверкнул заострёнными зубами и с отвращением вырвал предателю глотку единственным укусом. Затем сержант выпустил Альфа-Легионера, и тот рухнул на колени. Неловко отступив, фенрисиец сплюнул ошмётки кожи с окровавленных губ.

По залу тем временем разносился грохот болтерного огня. Отбросив изрыгающее пламя оружие ударом Лапы Змея, Кром напряг фибросвязки силового доспеха и вонзил инеевый топор в грудь изменника. Разворачиваясь с волчьим изяществом, он в прыжке ушёл от яростного залпа другого отступника, который наступал на Драконьего Взора, прижимая болтган к наплечнику. Снова взмыла Лапа Змея, обезоруживая космодесантника Хаоса. Крутнувшись на месте, Волчий лорд погрузил клинок в череп Альфа-Легионера.

Последний неприятель атаковал сзади, попытавшись ударить Крома прикладом, но тот резко пригнулся. С грохотом упав на колени, Драконий Взор потащил за собой топор и труп, в котором тот засел. Свирепо двинув Лапой Змея назад, вожак фенрисийцев расколол её рукоятью доспех над животом нападавшего. Затем Волчий лорд развернулся на наколеннике и рубанул предателя по ноге. Космодесантник Хаоса выронил болтер и потянулся было к жуткой ране, однако Свирепый Глаз довершил начатое и рассек ему колено.

Когда Альфа-Легионер рухнул, Кром поднялся с окровавленного пола. Он пошатывался и оперся рукой о колонну, чтобы не упасть. Сатар Погубленный, как увидел космодесантник, орудовал сужающимся к острию мечом крестоносца: изменник срезал одного волка в полёте и затем развалил другого на две половинки. Когда отточенный клинок оборвал рык зверя, пройдя через мех и жилистое фенрисийское мясо, Драконий Взор подхватил умолкнувший рёв. Указав на предателя Лапой Змея, воин оттолкнулся от столпа. Перейдя с грузного шага на бег, Свирепый Глаз устремился к добыче, разбрызгивая кровь сабатонами. Взбежав по кургану трупов, он прыгнул, всецело используя малую силу тяжести Стратовасса. В момент приземления Кром опустил на Сатара инеевый топор и ощутил дрожь, отдавшуюся в костях: противник блокировал удар длинным мечом.

Погубленный оттолкнул Драконьего Взора, и они закружили вокруг друг друга, переставляя ноги в силовой броне. Альфа-Легионер впивался в Космического Волка пылающими линзами шлема, а тот отвечал ему пронзительным взглядом золотых глаз. В рыке Крома звучало желание истребить врага, тогда как спокойные выдохи Сатара отдавались шипением в вокс-решётке.

Оба пошли в атаку одновременно.

Поскольку космодесантники сражались в разных стилях, поединок их вышел неловким и даже нелепым. Драконий Взор рубил и размахивал Лапой Змея, пытаясь пробить доспех неприятеля и рассечь его на куски. Это были свирепые, инстинктивные удары, которые наносил освобождённый внутренний зверь. Сатар, напротив, проделывал отточенные выпады длинным мечом. С элегантностью воина-рыцаря он вращал клинком вокруг себя или воздевал его, останавливая неистовые атаки фенрисийца. Выбрасывая оружие вперед подобно копью, он обходил защиту Крома: пока Космический Волк, напрягая силы, яростно обрушивал на Альфа-Легионера инеевый топор, суженное острие меча пронзало его броню и плоть. По серому полю доспеха бежали алые ручейки крови из свежих ран.

Драконий Взор опустил Лапу Змея на клинок, и ему почудился треск металла. Давя на рукоять инеевого топора, он придвинулся к Сатару и оскалил клыки перед его лицевой пластиной. Изменник, однако, сдерживал Волка, и меч крестоносца оставался зажатым между ними. Оттолкнув Крома, космодесантник Хаоса со змеиным проворством и целеустремленностью вернул оружие в позицию для атаки. Когда фенрисиец вновь кинулся на врага, тот был готов к этому и выбросил клинок вперед, чтобы пронзить врага. Но и Свирепый Глаз был готов: он яростно и стремительно взмахнул Лапой Змея наотмашь, отбивая меч в сторону. Оголовье топора попало в ослабленный участок металла.

Оружие предателя раскололось, и Сатар Погубленный отшатнулся в удивлении. Кром, напротив, немедленно развил успех и двинул неприятеля подошвой сабатона в живот. Занеся Лапу Змея над головой, Драконий Взор опустил её на Альфа-Легионера, который едва успел прикрыться обломком клинка и эфесом. На мгновение противники замерли — неподвижные, будто статуи.

— Нет! — взревел Серая Грива в тот же миг, как раздалось громовое стаккато и в его Волчьего лорда врезался поток болтов. Оскаленное лицо Крома мгновенно исказилось от шока и недоумения: снаряды попали ему в бок, превратив трубки и кабели над животом в искрящее месиво. На секунду броня и руки фенрисийца ослабели; посмотрев вниз, он увидел изменника, которому отрубил ногу. Раненый Альфа-Легионер, не поднимаясь с пола, дотянулся до болтера и в агонии открыл огонь по Свирепому Глазу. Почти тут же врагу пришёл конец — подбежавший Грюндар жестоким ударом опустил сабатон на затылок космодесантника Хаоса и сломал ему шею.

Воспользовавшись тем, что убийственная мощь на мгновение оставила Крома, Сатар оттолкнул Лапу Змея. Отступнику как раз хватило времени и пространства, чтобы отвести зазубренный обломок меча и пырнуть им ошеломлённого Волчьего лорда, словно кинжалом.

Стремительный и острый кусок металла оцарапал нагрудник Драконьего Взора и пронзил бы его сердца, если бы не Серая Грива, яростно налетевший на Сатара. Промчавшись между сражённых Альфа-Легионеров, забитых фенрисийских зверей и тел ульевиков, Грюндар врезался в изменника. Обхватив латницей запястье врага, он остановил гибельный выпад и отвел сломанный меч с убийственного пути. Космодесантника Хаоса отбросило назад, и Кром, зажимавший рану на боку, мог лишь наблюдать за тем, как Погубленный и Серая Грива пробивают своими телами каменную ограду балкона. Переплётенные в мёртвой хватке враги свалились с края и через считанные секунды исчезли внизу.

Держась за истерзанный бок, Свирепый Глаз добрел до расколотой балюстрады и уставился во мглу. Он пытался отыскать Грюндара и их заклятого врага, но облака поглотили обоих воинов, рухнувших с высокого шпиля.

В окружающей дымке Драконий Взор заметил других бойцов. С противоположной башенки прыгали «кровавые когти», не сумевшие отыскать Сатара Погубленного. Цепляясь за архитектурные излишества на стенах дворца, они ждали новых приказов и товарищей, перескакивавших следом.

По-прежнему сгибаясь над разбитой оградой и глядя через балкон, Кром услышал шаги позади себя. Испытав боль, он резко поднялся и обернулся, ожидая встретить угрозу, но увидел капеллана-дознавателя Бальта, что пробирался между трупов. Тёмный Ангел опустил глаза, изучая тела космодесантников Хаоса.

— Где ты был? — требовательно спросил фенрисиец.

— Искал его в тумане, — ответил Бальт.

Нечто в тоне капеллана-дознавателя заставило Крома помедлить. Этот Тёмный Ангел не раз показывал себя благородным воином, но всё же… Волчий лорд не мог заглянуть под равнодушный череполикий шлем, что взирал на него.

— Значит, ты впустую тратил время, — прорычал Свирепый Глаз.

— Ты достал Сатара?

— Достал, — подтвердил Кром, — и потерял.

Подойдя ближе, Бальт кивком указал на живот фенрисийца.

— Ты ранен, — произнес он.

— Жить буду, — успокоил его Космический Волк, снова выглядывая с балкона. — А вот предатель, за которым ты охотишься — вряд ли, — хмыкнул он.

Грюндар Серая Грива кувыркался сквозь облака. Он впивался когтями во врага, разрывал его плащ из содранной кожи. Мимо космодесантников проносились чрезмерно изукрашенные стены, сливавшиеся в размытое пятно. Да, Стратовасс-Ультра была планетой с небольшой силой тяжести, но таковая всё же имелась. И поэтому Волк всё быстрее уносился вниз, где ему предстояло расплескаться по ждущему скалобетону.

Внезапно свист воздуха в непроглядной мгле сменился хлещущими звуками разрываемых тросов и кабелей. Провода и веревки обвивались вокруг доспехов фенрисийца. Падение его замедлилось после неожиданного столкновения с металлической балкой: броня смялась, из лёгких Грюндара вышибло воздух. Завалившись набок, Космический Волк пролетел через новую паутину стяжек, соединяющих дворцовую башню с меньшими шпилями.

Он выпустил Сатара Погубленного, который запутался в проводах. Беспомощно цепляясь за изменника, Серая Грива сорвался и полетел дальше вдоль неровной башенки улья, которая будто тянулась к нему антеннами, статуями и балконами. Затем Грюндар проломил собой фигурный каменный мостик и прорвал дыру в орнаментальных знамёнах, посвящённых деяниям древних родов Эйриакса.

Кабели и развевавшиеся на ветру флаги затормозили полёт воина, поэтому при столкновении с крышей субшпиля он только пробил осыпающуюся черепицу и отскочил от металлического каркаса. После этого Серая Грива, в разбитом доспехе и со сломанными костями, скатился с крутого наклона и вновь полетел вниз.

Это падение, впрочем, оказалось недолгим: Космический Волк врезался в мраморный балкон и простонал от мучительной боли. По расколотому камню побежали ровные узоры трещин, а Грюндар перекатился на грудь. Из-за переломов ребёр и повреждений «чёрного панциря» он дышал с заметным трудом.

Фенрисиец рухнул где-то в центральном шпиле. Он не сомневался в этом, поскольку лежал на балконе другого громадного зала, а в ульевом дворце с его запутанной и величественной планировкой таких было много. Размытые пятна перед глазами начали сливаться в чёткую и мрачную картину. Серая Грива заметил движение — множество движений. Услышал нечто, причинившее боль его чувствительным ушам. Стоны. Крики. Смертный ужас, исторгнутый в вопле за мгновения до самой смерти. Учуял смрад пота и страха; резкую вонь пролитой крови; сырой запах растерзанной плоти.

В зале гремела какофония паники и резни. Как и покои наверху, он был заполнен пленниками, но ещё живыми. Люди лязгали кандалами, что не давали им сбежать. Охваченные смятением и ужасом, они бросались в разные стороны, но натянутые цепи отбрасывали узников назад. На уровень их испуга явно указывали расширенные зрачки и лихорадочно-беспомощные движения. О грядущем кошмаре жертвоприношений говорили культовые символы, недавно вырезанные в бледной плоти обитателей улья.

А затем Серая Грива услышал это — нечто грубое и полузабытое. Звук, который взывал к звериной части его существа. Чудовищной части. Части, доставшейся от Русса. Кровь, будто алое цунами, фонтаном брызнула к высокому потолку залы: через толпу, предназначенную для ритуала, прорывались неразличимые пока что твари. Они рассекали цепи и, подхватывая жертв, отшвыривали их прочь. Оторванные головы разлетались по комнате красными вихрями.

Грюндар представил себе кошмары из тех, что встречались ему на долгой службе Всеотцу. Здесь могли быть ксеноотродья, или космодесантники Хаоса, превращённые в монстров, или демонические существа, сотворённые из адских помыслов. Фронт резни приближался к воину, и он попытался открыть вокс-канал.

— Серая Грива командованию, — с трудом прохрипел воин. — Ответьте.

Связь молчала, что было нехорошим знаком.

— Серая Грива командованию. Лорд Драконий Взор, ответьте.

Но вокс-система, как и всё остальное в силовом доспехе Грюндара, вышла из строя.

И вот фенрисиец увидел их. Толпа перепуганных ульевиков на его глазах превратилась в фарш, и через кровавое месиво шагнуло создание в броне. Сердца космодесантника радостно забились, ведь он увидел серый окрас доспеха и символ волчьей головы, гордо несомый на покрытом красными потёками наплечнике. Но незнакомец, сгорбленный подобно дикому зверю, как будто тащил на себе груз собственной звериной натуры. На нём не оказалось ни шлема, ни латных перчаток. Облачение существа, казавшееся пережитком забытой эпохи, словно бы не могло сдержать кипевшую внутри него нечеловеческую ярость. С его рук — лап с загнутыми когтями и грязным от крови мехом — стекали алые капли. Из пасти твари торчали окровавленные клыки, а шерсть у неё на лице слиплась в тёмные колтуны.

Грюндар попытался отыскать в её пылающих злобой глазах искру человечности, огонёк благородства или узнавания. Ничего. Увидел он лишь собрата-зверя, опознал его по серому доспеху, почерневшему от давно запекшейся крови. По символам легиона, до сих пор украшавшим броню. По проклятию разума и плоти, что толкало воинов на акты животного варварства. По чертам Русса, носимым подобно маске поверх яростного облика чудовища — больше не связанного. Необузданного. Неудержимого.

И оно увидело его — Грюндара Серую Гриву, сына Русса и гордого волка Фенриса. Отражённый в горящих нетерпением глазах монстра, воин превратился в добычу, манящую хищника собственным дыханием и сердцебиением. Он был плотью, которую можно разорвать когтём и клыком. Кровью, которой можно упиться. Телом, которое можно растерзать.

— Брат… — выдавил Грюндар. Он знал, кто убьет его — Космические Волки называли этих созданий вульфенами. Они были пропащими родичами, жертвами генетического проклятия, что превращало их из людей в полузверей.

Рабы, собранные во дворце планетарного губернатора, возможно, предназначались для какой-нибудь кровавой церемонии, спланированной Сатаром Погубленным и Альфа-Легионом. Но жуткую смерть им принесли не ножи еретиков и не кошмарные создания, призванные из варпа. Нет, несчастных ульевиков ждала внезапная и свирепая гибель от клыков, вырывающих глотки, и когтей, раздирающих тела.

— Брат…

Но было слишком поздно. Вульфен уже набросился на Волка, и не один. Несколько существ, терзающих, ярящихся, рычащих. Разбитый доспех не смог защитить Серую Гриву от их свирепости. Его плоть стала блюдом на лихорадочном пиру собратьев.

А затем всё закончилось. Ужасные звуки разрываемого мяса затихли, как и щёлканье челюстей. Вульфены ушли, снова бросились в жуткий бедлам главной резни.

Грюндар остался лежать с лицом, залитым его собственной кровью. Изорванное тело космодесантника украшали его же внутренности, изодранные и пережеванные. Разум воина угасал. Он уплывал во тьму наползающей смерти. Бойня вокруг него утратила всяческий смысл: фенрисиец погружался в личное одиночество гибели.

— Серая Грива, говорит командир, — затрещал вокс голосом Крома Драконьего Взора. — Грюндар, где ты?

Воин попытался ответить, произнести хотя бы одно слово. Слово, которым он смог бы предупредить братьев-фенрисийцев о надвигающемся кошмаре. Сообщить Волчьему лорду, что на Стратовассе-Ультра появились вульфены.

— Грюндар, прошу тебя, ответь.

Изуродованные губы на рассечённом лице Космического Волка больше не подходили для речи. Желание предупредить Крома пылало в разуме Серой Гривы, но разорванная глотка и рот, залитый кровью, не давали выговорить его. Вот так, с осознанием неудачи, сжимающим растерзанные сердца, и голосом Драконьего Взора в ушах Грюндар позволил тьме овладеть им.

К.Л. Вернер Запах предателя

Бывалый волчий скаут приник к стене, и нос его оказался в сантиметре от закопчённой поверхности. С лицом, будто сдвинувшимся назад в звериной гримасе, воин втянул затрепетавшими ноздрями множество ароматов улья. Затем Лопт Красный Зуб прикрыл один глаз, мысленно выискивая лишние запахи и отделяя их от необходимого ему следа. Бионическое устройство, давно уже занимавшее другую глазницу, щелкало и жужжало, держа в фокусе тускло освещённый коридор.

За работой скаута наблюдал Ульрик. Среди Убийц Змиев именно Лопт лучше всего подходил для этого задания: когда нужно было идти по следу, он проявлял чутье громового волка. В таланте Красного Зуба было нечто первобытное, не имеющее отношения к опыту или навыкам. Оттачивая свои умения, космодесантник выслеживал ледяных троллей в чёрных пещерах под Асахеймом и забирал чешуйчатые уши монстров в качестве трофеев. Но, в отличие от фенрисийских волков, Лопт обладал человеческим разумом и мог определять значение ароматов способами, недоступными зверям. Именно поэтому лорд Убийца избрал для выслеживания цели скаута, а не кого-то из могучих хищников — здесь интеллект будет играть такую же важную роль, как и проворство.

Красный Зуб поднял с пола маленькую бумажную трубочку. Это был крохотный окурок, растоптанный и обгоревший, перепачканный в той же промышленной копоти, что запятнала стены переулка. Ульрику казалось, что от выброшенной палочки лхо не исходит никаких запахов, кроме дымного послевкусия обугленных лиственных прожилок. Волчий скаут, однако же, сумел пробраться через лабиринт неприятных оттенков и отыскать след, сокрытый за ними.

— Тот же человек, — сообщил Лопт, продолжая обшаривать бионическим глазом тенистый коридор. — Но теперь в его запахе больше страха. Думаю, он знает, что за ним охотятся.

Услышав это, Кром Драконий Взор ухмыльнулся.

— Если он понял, что кто-то идёт за ним, то заляжет на дно. Отправится туда, где почувствует себя в безопасности.

Берегельт погладил мех огромного фенрисийского волка, что стоял рядом с ним. Космодесантник взял на себя заботу о зверях после исчезновения их предыдущего хозяина, Грюндара Серой Гривы.

— Прикажи, и Вангандюр загонит этого еретика.

Хищник издал низкий гортанный рык, будто понял слова Берегельта и собрался начать охоту.

— Досюда нас довел нос Лопта, — ответил Кром. — Я не стану оскорблять его, отдавая жертву в зубы Вангандюра.

Верховный жрец, взяв палочку лхо у Красного Зуба, повертел её в латной перчатке. Кроме них, в коридоре находилось больше десятка Космических Волков, расположившихся вдоль стен. Ещё больше фенрисийцев рассредоточились по этому округу улья, представлявшему собой запутанное сплетение шахт обслуживания, вспомогательных трубопроводов, транспортных путей и погрузочных линий. Размещённые здесь фабрики и обрабатывающие комплексы получали по ним сырье из аккумулирующих центров, что кольцом опоясывали город. Между жилблоками и заводскими строениями протискивались без всякого плана закоулки, тротуары и скрытые переходы. Слой за слоем они громоздились друг на друга, поднимаясь к шпилям на высоту нескольких километров, и космодесантникам пришлось бы обшаривать наугад огромную территорию. Ульрик не сомневался в Убийцах Змиев, но дополнительные наводки им не помешали бы.

Наставник ощутил беспокойство в речах Крома и понял, о чем хотел спросить Волчий лорд. Дело в том, что фенрисийцам удалось напасть на след добычи, когда они обнаружили запах космодесантника-предателя на нескольких сервах в улье. При помощи Лопта воины сумели повторить путь одного из служителей, начав от места самого жуткого из захлестнувших город жертвоприношений.

Если этот гражданский и в самом деле приведет их к изменнику Сатару, то Тёмные Ангелы наверняка захотят присоединиться к охоте. Упустив Альфа-Легионера три дня назад, капеллан-дознаватель заявил, что шансы на успех возрастут, если разделить силы, и начал собственные поиски. Теперь, когда Космические Волки учуяли врага, Ульрик должен был предупредить Бальта, но он медлил.

Представлялось, что Сатар, бежавший из-под стражи Тёмных Ангелов, за время заключения многое узнал о них самих и их повадках. Именно понимание сути ловчих позволяло Погубленному так долго ускользать от них. Если сейчас лорд Убийца сообщит капеллану о найденном следе, воины Скалы могут потребовать для себя права возглавить погоню. Разбирающийся в их методах отступник снова исчезнет, и охота закончится ничем. Да, волчьего жреца связывал долг перед союзниками, но ещё сильнее было чувство долга перед Всеотцом, которое призывало схватить предателя. Что не менее важно, Сатар, вполне возможно, обладал информацией о том, какая судьба постигла Логана Гримнара.

Ульрик повернулся к Драконьему Взору.

— След предназначен для Сынов Русса. Бремя охоты лежит на нас — мы разделим с Тёмными Ангелами победу, но не ловлю.

Это словно бы успокоило Крома.

— Другие мои стаи окружат нас с боков и побегут вдоль следа, найденного Лоптом. Жертва не проскользнет мимо них! — прорычал Волчий лорд.

— Ульевого серва, за которым мы идем, могли обмануть, — предупредил его лорд Убийца. — Возможно, наша добыча невиновна в предательстве. Помните об этом!

На последней фразе верховный жрец повысил голос, чтобы его услышали все Космические Волки в коридоре. Воинам надлежало защищать слуг Всеотца, и кровь невинных, пролитая во время погони, замарала бы славную чистоту их намерений. Тёмные Ангелы же, как подозревал Ульрик, в подобных ситуациях действовали не столь сдержанно.

Повинуясь жесту Драконьего Взора, Лопт устремился дальше по переулку. Теперь волчий скаут редко останавливался, чтобы изучить обстановку — после обнаружения палочки лхо он твёрже уверился в правильности взятого следа. Когда дорога поднималась на мостки или спускалась в служебные туннели, Красный Зуб рявкал краткое предупреждение остальной стае и быстро проверял путь.

Спустя немного времени в вокс-канале раздался низкий рык, и лорд Убийца распознал характерные нотки голоса Лопта. Значение сигнала было ясным: волчий скаут загнал серва в угол.

— Мои воины заблокируют эту зону, — сказал Ульрику Кром. — Мы схватим любого, кто хотя бы подумает о бегстве.

Со стороны Вангандюра послышалось угрожающее ворчание.

— Не думаю, что кто-нибудь убежит далеко, — заметил Берегель, крепче сжимая цепь-поводок волка.

Верховный жрец кивнул. Хотя любой Космический Волк мог выследить в тундре доппельгангера или ледяного чорва, двигаясь незаметнее снежной пантеры, недра города-улья мало подходили для скрытого развертывания. Жилблоки вокруг них кишели обитателями, от которых никак не удалось бы скрыть появления десятков огромных воинов Адептус Астартес. Ульевые сервы знали, что космодесантники пришли к ним, и поэтому прятались в своих домах; наружу людей выгнала бы только неотложная необходимость. К примеру, желание предупредить своего хозяина-отступника.

Тут из-за поворота донеслось злобное ворчание пальбы из малокалиберных стволов. Красный Зуб, спешно предупредив остальных по воксу, замолк, но Ульрик разобрал характерные звуки болт-пистолетных выстрелов скаута в перестуке стабберного огня и грохоте дробовиков. Вытащив плазменный пистолет, верховный жрец бросил взгляд на Крома. Волчий лорд жестикулировал, уже приказывая свите рассредоточиться и идти на помощь Лопту.

— Кажется, наш серв больше не удирает, — прорычал Драконий Взор, блеснув клыками в свирепой улыбке.

— Попробуй взять его живым, — посоветовал лорд Убийца.

Космические Волки развернулись веером серых теней. Берегельт повёл Вангандюра в проулок, двое других волчьих гвардейцев взобрались на сервисную платформу, ещё два воина ринулись по боковому коридору. Остальную свиту Кром повел в лобовую атаку, прямо на звуки боя. Ульрик последовал за отрядом Свирепого Глаза.

Оказалось, что Красный Зуб угодил в ловушку на стыке трёх улиц, причём на одном из концов перекрёстка имелась широкая рампа, ведущая наверх, к следующему уровню города. Архаровец, которого выслеживали космодесантники, сумел, должно быть, где-то по пути обменяться словечком с товарищами, и ульевики решили устроить тут засаду на преследователей. Толпа, наседавшая на скаута с трёх сторон, заставила его укрыться за пластальной колонной, что поддерживала наклонные мостки. Из этого импровизированного укрепления Лопт и вел прерывистый огонь. Тщательно отмеряя выстрелы, Волк разил врагов достаточно часто, чтобы они не подобрались ближе, но и достаточно редко, чтобы они не обратились в бегство. Фенрисиец стремился отвлечь нападавших и позволить остальным Убийцам Змиев окружить район, перерезав все пути отхода.

Космические Волки ворвались на перекрёсток со свирепым оглушительным воем. Их противники, разномастная шайка безликих ульевых сервов и эффектно разодетых бандитов, мгновенно пришли в смятение при виде бегущих на них огромных воинов в силовых доспехах.

— Честь в силе! — провизжал татуированный гангстер, резко поворачиваясь и наводя на Крома тупоносый стаббер. Выстрелить он не успел: рявкнул пистолет Драконьего Взора, и болт, войдя бандиту в колено, отшвырнул изуродованное тело на середину улицы.

Остальную толпу при виде покалеченного «делегата» охватила яростная жажда мести. Выпрыгивая из-за колонн и труб, люди палили в Космических Волков из дробовиков и пистолетов. Один ульевик, облачённый лишь в набедренную повязку и безумную улыбку, кинулся на фенрисийцев с зажатым в обеих руках цепным мечом. Сверху, из переплетения кабель-каналов и трубопроводов, закутанный в тёмную сутану человек вел по Убийцам Змиев меткий огонь из лазвинтовки. Метнувшись к краю рампы, пара дюжих архаровцев в комбинезонах заводских рабочих швырнули в волчьих гвардейцев зажигательные бомбы.

Пули и сплошные снаряды беспомощно звякали о толстые керамитовые доспехи. Ульрик взмахом крозиуса обезоружил типа с цепным клинком, и изувеченный бандит, вопя, забился в луже собственной крови. Кром несколькими выстрелами вышиб снайпера из «гнезда» над перекрёстком. Космические Волки наседали на шайку, ступая через пылающие озерца от бутылок с зажигательной смесью.

— Честь в силе! Я буду достойным! — этот крик сопроводила опаляющая волна огня, с шипением пронесшаяся возле плеча верховного жреца. Один из Убийц Змиев вскрикнул, угодив под струю пламени, и отшатнулся назад.

Ульрик бросился на ульевика с огнемётом. Тот оказался крепким и могучим, с мышцами, раздутыми от хим-стимуляторов. Лицо человека опутывала паутина татуировок — извивающийся узор мечей и змей, охвативший аквилу. Глаза здоровяка сверкали дурным блеском, и он напоминал загнанную в угол ледовую крысу, которая перепугана до смерти, но дерется, поскольку не имеет иного выбора. Лорд Убийца заметил, что противник пытается выпустить новый поток пламени, но его оружие сбоит.

— Сдайся правосудию Всеотца! — призвал верховный жрец, выбив ударом крозиуса огнемёт из рук бандита. — Покайся, и тебя могут пощадить.

Ульевик, застыв от ужаса, смотрел снизу вверх на Шлем Русса.

— Я буду достойным, — почти прохныкал он, вздымая руку к собственной шее. Ульрик едва успел отскочить до того, как здоровяк подорвал гранату, висевшую у него на фермуаре. Ударная волна двинула волчьего жреца в плечо, и он растянулся поперек улицы.

Лорд Убийца начал вставать, но тут его ударили в спину. Над космодесантником возвышался громадный бандит, почти не уступавший ему в размерах: погань мутаций изменила тело человека, наделив его идиотским выражением лица и внушительной мускулатурой. В руках урод держал пластальную балку, которую вновь обрушил на волчьего жреца, когда тот попытался подняться. Ударившись шлемом о мостовую, Ульрик заметил нескольких мятежников, бегущих в его сторону — враги собирались воспользоваться бедственным положением воина.

— Только сильный достоин, — промямлил тупоголовый мутант, ещё раз опуская балку на фенрисийца.

— Ты не силен! — рявкнул в ответ Убийца. Тут же старый Волк подсечкой сбил противника с ног, пинком сабатона разбил ему лицо и ударом крозиуса раскрошил кости в левой руке. Отвернувшись от стонущей груды плоти, Ульрик повернулся к атакующей группе повстанцев, но обнаружил, что их уже перехватили: могучий Вангандюр, вырвавшись из закоулка, с разбегу врезался в людей. Огромный волк сомкнул челюсти на ноге ульевика и, мотнув головой, отшвырнул его в сторону, после чего крутнулся вбок и прижал второго неприятеля к мостовой своим массивным телом. Берегельт, ненамного отставший от зверя, открыл огонь и вышиб боевой дух из тех, кто не удрал при виде хищника.

Теперь устроители засады сами оказались в ловушке. Всё новые Убийцы Змиев приближались к перекрёстку, и никому из толпы не удалось сбежать.

Но когда пришло время допрашивать пленников, верховный жрец выяснил, что почти ничего нового они рассказать не могут. Как и подозревали фенрисийцы, Сатар Погубленный изводил ульевиков, загоняя их в созданный им самим культ. Заводские сервы и бандиты с нижних уровней Эйриакса, привлечённые на службу изменнику, становились его глазами и ушами в городе. Взамен же Альфа-Легионер обещал им защиту и власть.

Заинтересовался Ульрик лишь способом, которым гражданские передавали вести своему господину. Сообщались они, используя в качестве курьеров сборщиков Экклезиархии — мирян, что бродили по жилблокам в поисках людей, готовых подать на нужды храмов и часовен.

Космические Волки внимательнее осмотрели тело снайпера, которого Кром сбил с «потолка» уровня. Склонившись над трупом, Лопт обнюхал сутану монашеского покроя, и его лицо исказилось в отвращении: одежду ульевика окутывал резкий смрад. Воняла она жирной смесью прометия и ладана, настолько сильно, что запах самого человека почти не ощущался.

Верховный жрец кивнул, выслушав доклад волчьего скаута. На Эйриаксе эта любопытная комбинация ароматов встречалась лишь в одном месте, и осознав, что предателю хватило наглости спрятаться в самой тени Всеотца, лорд Убийца тихо, гортанно зарычал.

Крематорий, выстроенный в тяжеловесном стиле, представлял собой невообразимое сочетание храма и завода. Именно здесь город окончательно избавлялся от своих жителей, и сюда же приходили скорбящие, чтобы отдать последний долг усопшим. Внешние стены здания украшали бронзовые панно тридцатиметровой ширины, покрытые символами Экклезиархии и писаниями Имперского Кредо. Над каждой из дверей располагались ниши, занятые статуями святых и мучеников; их гранитные лица медленно рассыпались под слоями сажи и копоти, выбрасываемой фабриками. Огромные дымоходы на крыше изрыгали в небо маслянистый серый смог — коктейль из прометиевого выхлопа с ладаном, в котором чётко ощущались нотки смрада горелой плоти. Самосвалы, непрерывным потоком подъезжавшие к комплексу, выгружали штабеля металлических гробов на разгрузочных площадках во дворе.

Хотя Ульрик и не видел Убийц Змиев, он знал, что воины уже занимают позиции. Волчий жрец ощущал их вокруг себя, чуял аромат их рвения, слышал их нетерпеливое дыхание. Драконий Взор распределил космодесантников так, чтобы они перекрыли все пути подхода к цели — возле каждого сервисного люка находился отряд Космических Волков, ждавших приказа ворваться внутрь.

— Там будет вонять, — напомнил Кром верховному жрецу. При этом Волчий лорд держал серый шлем в руке и оценивающе рассматривал его. — Смрад полностью задавит чутье волков, так что мы не сможем взять их с собой. Я приказал Убийцам Змиев с самыми острыми носами остаться здесь, со зверями, в качестве резерва. Тут, стоя на страже, они будут полезнее, чем внутри. Если наша добыча проскользнет наружу, воины немедленно возьмут её след.

— Ты очень высоко ставишь этого изменника, — заметил Ульрик.

Свирепый Глаз усмехнулся.

— Ему долго удавалось скрываться от Тёмных Ангелов, а значит, он лучше их. Правда, это не говорит о том, что Сатар так же хорош, как Космический Волк.

Повинуясь команде Драконьего Взора, Убийцы Змиев пошли на штурм. Двери и крышки люков снаружи здания смялись под ударами сабатонов и жужжащих цепных мечей. Завывая боевые кличи, великаны-космодесантники хлынули в крематорий.

Волчьи гвардейцы Крома разнесли изукрашенные двойные двери главного входа. Лорд Убийца ворвался в просторный приёмный зал, где замерли служители в рясах, шокированные неожиданным вторжением. Крича от изумления, люди с лицами, застывшими в гримасах восхищения и ужаса, пали ниц перед волчьим жрецом в чёрной броне. Дрожа, они бормотали слова, в которых Ульрик разбирал мольбы к Богу-Императору о защите и всепрощении. Мимоходом фенрисиец задумался, искренни ли их клятвы или же эти люди тоже являются приспешниками врага. Следовавшие за Убийцей космодесантники пробегали мимо съёжившихся сервов, почти не обращая на них внимания: судя по звукам, в других помещениях творилась какая-то кутерьма.

Кровь Ульрика взыграла от первобытного рвения и предвкушения битвы. Подобное волнение он испытывал ещё будучи «кровавым когтём», но с тех пор ощущения притупились, заглушенные опытом и самоконтролем, которому верховный жрец научился за многие века на службе ордену. Теперь воин не подчинялся инстинктам и резким порывам. Они стали для него инструментами, орудиями, которые Убийца настраивал и использовал для выполнения той или иной задачи.

Сатар Погубленный. Волчий жрец обнажил клыки, размышляя о своей добыче. Он ещё не забыл Свена Вульфбада, сменившего шкуру отступника, что предал фенрисийских братьев и увел большую часть Великой роты по пути Хаоса. Легко было представить, как яростно Тёмные Ангелы ненавидели изменников, но всей их ненависти оказалось недостаточно для поимки врага — точно так же, как и Космическим Волкам пока не удавалось настичь Вульфбада. Именно поэтому Ульрик посоветовал Крому немедленно начать штурм крематория: воины Скалы могли бы проявить большую осмотрительность и не атаковать, пока полностью не уверятся в успехе, и это дало бы предателю время для подготовки. Внезапный же натиск, возможно, застанет Альфа-Легионера врасплох.

Убийцы Змиев тем временем прорывались в часовни и святилища, окружавшие приёмный зал. Все помещения были заполнены толпами скорбящих, что пришли отдать долг ушедшим друзьям и членам семьи. Старинные скамьи громко скрипели под весом печальных прихожан, и ещё больше сервов-ульевиков молились, стоя в проходах и вдоль стен. На восковых печатях, прилепленных ко лбу каждого из них, имелись порядковые номера домовин с телами их близких. Из свитков, приколотых к рукавам эйриаксцев, можно было узнать о размере их пожертвований в сундуки Экклезиархии, сделанных ради отдельных поминальных речей для усопших. В передней части каждой часовни находился каменный алтарь, из-за которого пастырь-мирянин читал литанию памяти о мёртвых. Порой эти проповедники делали паузы в монотонном напеве, чтобы особенно хорошо отозваться о духе человека, чьи безутешные родственники проявили наибольшую щедрость в своих подношениях.

Когда фенрисийцы ворвались в эти покои, прервав траурные обряды, скорбящих и пастырей равно охватили тревога и смятение. Хватило одной команды рычащим тоном, чтобы ульевики бросились наружу, в приёмный зал и далее на улицы города. Наблюдая за этим поспешным исходом, Ульрик заметил людей в плащах, появившихся из тенистых альковов. Эти скрытные создания, зловещие и загадочные с виду, ничем не пытались помешать Убийцам Змиев. Верховный жрец предположил, что перед ним стражи, которые наблюдали за погребальными церемониями и докладывали своему господину-изменнику о любых подозрительных вещах. Скорее всего, они уже сообщили Погубленному о появлении Волков. Теперь дозорные могли наилучшим образом послужить хозяину, возбудив подозрительность космодесантников и тем самым задержав их здесь. Потребовались бы немалые усилия, чтобы выдернуть этих часовых из толчеи напуганных гражданских.

— Забудьте о крысах Сатара, — воксировал Убийца остальным фенрисийцам. — Если понадобится, найдём их позже, пустим волков по их следу. Сейчас мы охотимся на крупную дичь.

Палаты Вечного Сна, лежавшие за внешними помещениями крематория, отличались от них, как день от ночи. Окутанные печалью святилища и часовни сменились рукотворной пещерой колоссальных размеров, заполненной механизмами: это был собор для машин, а не для души. Конвейерные ленты скользили там между огромными чанами и прессами, и над ними раскачивались крюки и клешневые захваты — жуткие когти, что подхватывали тела с движущихся транспортёров. В дальнем конце зала располагались гигантские приземистые топки, похожие на печи; языки пламени потрескивали за их стальными решётками. Из титанических цистерн с прометием и другими горючими веществами, плотно расставленных на другой стороне здания, к ним тянулись широкие топливные магистрали. Вокруг механизмов и горнил шаркали ногами бледные сервиторы.

В Палатах находилась бригада этих созданий, и на лбу каждого из них была выжжена аквила. Одеяния киборгов чем-то походили на комбинезоны рабочих и рясы пилигримов, а в целом они напоминали искажённую пародию на людей. Руки, заменённые хваткими железными лапами, гудящие стальные гусеницы на месте ног… Любой из служителей отчасти являлся машиной, запрограммированной выполнять свой долг неустанно и без единой жалобы. Когда первые из «кровавых когтей» Драконьего Взора заскочили в цех, сервиторы даже не отреагировали на появление воинов. Они просто продолжили управлять назначенными им механизмами.

— Чёртовы благовония! — выругался Кром из-под шлема. — Тут их столько, что старейшему «длинному когтю» станет не по себе!

Вездесущие ароматные клубы застилали Космическим Волкам глаза и сбивали их чутьё. Ульрик предполагал, что воскурения станут проблемой, но не ожидал настолько мощного эффекта. Тут же Убийцу впервые посетили тревожные мысли: да, он изо всех сил пытался избежать недооценки Сатара, не допустить, чтобы презрение к изменнику повлияло на его планы. Но даже при этом, достаточно ли серьезно верховный жрец отнесся к охоте?

Сверху донеслись скрежещущие стоны тяжелых цепей, протягивавшихся по шкивам. Резко обернувшись, Ульрик увидел массивный котёл, несущийся через зал по подвесным направляющим. Внезапно огромная металлическая емкость несколько раз содрогнулась, замедляя ход, и на мгновение повисла над стаей «серых охотников», пробиравшихся по комплексу. Следом бак сорвался с крюка, и фенрисийцы бросились в разные стороны, когда поток булькающих химикатов врезался в пол, разбрызгиваясь по скалобетонным плитам. Капли токсичной жидкости, попавшие в Космических Волков, зашипели на керамитовой броне.

В крематории словно вспыхнула эпидемия неожиданных и опасных сбоев. Из распахнувшейся дверцы топки вырвался огненный вихрь, под который попали наступающие «кровавые когти». Отскочив назад, бойцы принялись сбивать пламя с волчьих шкур и талисманов, что висели у них на доспехах. Опрыскиватель, предназначенный для омовения трупов очищающими бальзамами, вдруг извергнул настолько мощную струю, что она пронеслась по всему залу и сбила с ног целую стаю «длинных клыков».

— Чёртов предатель! Неужели он думает, что остановит нас этими жалкими фокусами?! — наведя болт-пистолет на ближайшего сервитора, Кром снес полумашине голову. Создание сползло на пол возле рукояти, которую только что начало поворачивать, и открывающаяся дверца печи замерла.

— Оставайся начеку, — предупредил верховный жрец. — Не позволяй своим воинам отвлечься.

Он знал, что этот приказ нелегко будет выполнить. Весь комплекс превращался в бедлам распоясавшейся техники: клешни гидравлических захватов устремлялись вниз, пытаясь поймать космодесантников, а пневматические тиски бросались на Убийц Змиев из-за рядов трубок со смазочным материалом, усеянных манометрами. В ответ на буйство механизмов всё громче звучали перестук болтеров и визг цепных мечей.

Некоторые сервиторы начали неуклюже отходить от своих машин. Один из них, сжав в металлических клешнях огромный пневматический молот, бросился на волчьего гвардейца. Фенрисиец прыгнул в сторону, и оголовье инструмента, ставшего оружием, раскололо опорную балку у него за спиной. Ударом сабатона Убийца Змиев сокрушил ногу киборга и свалил его наземь. Последовал выстрел из болт-пистолета, обративший голову создания в фонтан крови и смазки.

Повсюду в цехе «серые охотники» противостояли обслуживающим сервиторам, в которых вдруг пробудилась жажда убийств. На спине каждого из этих автоматонов была закреплена канистра с едким очистителем, и отходивший от неё гибкий шланг питал широконосый распылитель, что заменял киборгу одну из рук. Полумашины извергали в космодесантников струи кислотной влаги, вынуждая их укрываться за рядами механизмов. В ответ Убийцы Змиев накрывали противников опустошительным болтерным огнём; резервуар одного из сервиторов лопнул, и облако сверкающих капель быстро поглотило его плоть и кости.

Новые киборги пошли в атаку на Космических Волков, обращая против них разнообразные инструменты и орудия. Одна группа автоматонов, выйдя из открывшихся контейнеров, застигла врасплох стаю «кровавых когтей»; взвыли шлифовальные круги полировальных устройств и точильных приборов, впившиеся в керамит. Юные космодесантники дали неприятелю отпор, разорвав сервиторов на куски болтерами и клинками. Лоботомированные существа, оснащённые распылителями прометия, напали на отделение «длинных клыков». Струи пламени, шипя на доспехах воинов, опалили дочерна их племенные талисманы, но затем фенрисийцы разнесли врагов в клочья шквалом ракет.

Повинуясь скорее чутью, чем рассудку, Ульрик отвернулся от схватки и взглянул громадный пресс из тех, что использовались для трамбовки пепла ульевиков. На эстакаде над колоссальным механизмом он заметил одинокую фигуру.

Чуть крепче сжав крозиус и плазменный пистолет, лорд Убийца ринулся вперед. Когда наблюдатель начал взбираться выше, к лабиринту мостков и платформ, раскинувшемуся над крематорием, верховный жрец заскрипел клыками с досады. Если вверху находится какой-нибудь переход, соединяющий крышу комплекса со следующим уровнем города, то добыча сможет ускользнуть от оставленных снаружи воинов Крома. Изменник получил бы важное преимущество над ловчими, а Ульрик не хотел бы этого допустить.

Волчий жрец бросился в погоню, к возвышающимся перед ним давильным колоннам. Перепрыгнув через конвейер, доставлявший из топок брикеты пепла, фенрисиец оказался вплотную к опускающейся махине, за которой виднелась лестница на эстакаду. Не сомневаясь ни секунды, лорд Убийца прожёг сгустком плазмы трубки, расположенные на боку механизма. Из лопнувших шлангов брызнули фонтаны смазки и гидравлической жидкости, а Ульрик нырнул вперед и прополз в щель под прессом. Его снижение замедлилось из-за полученного урона, и с каждым мгновением тяжеловесная плита теряла импульс. Тем не менее, она смяла ранец космодесантника, по-змеиному выбиравшегося наружу. Воин едва успел убрать ноги до того, как массивный блок завершил спуск и с глухим металлическим лязгом ударил по опоре.

Звук вышел громким и раскатистым, но не сумел заглушить иные шумы, привлекшие внимание Убийцы. Перестук болтеров раздавался всё чаще, но теперь в нём появились иные оттенки, встревожившие Ульрика. Он понял, что слышит также выстрелы из оружия, не имеющегося в арсеналах Клыка. Может, Тёмные Ангелы явились помочь Космическим Волкам или заявить своё право на ведение охоты?

Верховный жрец выбросил этот вопрос из головы. Пусть капеллан-дознаватель Бальт выскажет свои доводы после поимки изменника.

Пользуясь слабым притяжением Стратовасса, фенрисиец огромными скачками взмыл по лестнице, пронесся по эстакаде и ворвался на другой мостик. Там он гортанно, по-волчьи рыкнул от удовольствия, заметив впереди добычу. Наблюдатель не стал удирать, но задержался в крематории, чтобы позлорадствовать над Убийцами Змиев и их смятением в лабиринте созданных им ловушек. Враг допустил ошибку, и она очень дорого ему обойдется.

— Сатар! — вызывающе крикнул Ульрик. — Дни твоих насмешек над Всеотцом сочтены! Возмездие настигло тебя, и у него волчьи клыки!

Изменник обернулся. Он носил тяжёлый плащ, сшитый будто бы из человеческой кожи, но одеяние это не могло скрыть ни громоздкого силового доспеха, ни широких чешуйчатых крыльев, выступающих над спиной Альфа-Легионера. Шлем, выглядывающий из-под капюшона, сужался вперед подобно клюву, а линзы его, выполненные из желтого прозрачного материала, придавали взгляду Сатара то ли желчный, то ли завистливый оттенок.

— Вижу, лаять ты умеешь, но можешь ли кусаться? — прорычал отступник и кинулся на Убийцу с зазубренным обломком стали. Драконий Взор расколол его ударом Лапы Змея во время поединка в губернаторских покоях, но оружие было настолько длинным, что даже сейчас клинок не уступал обычному мечу ни в размерах, ни в смертоносности. Словно впитывая окружающие тени, он сокрыл свои грани и обрушился на волчьего жреца. Ульрик едва успел отскочить, и разрубленные фермы с металлическим лязгом посыпались на далёкий пол крематория.

Атакуя в ответ, фенрисиец замахнулся булавой крозиуса. Он пытался вновь разбить клинок, но Сатар, оказавшийся слишком проворным, сделал ложное движение и отпрыгнул в сторону. С довольным шипением, доносящимся из-под шлема, Погубленный вновь сделал выпад. На этот раз меч рассек перила в нескольких сантиметрах от Убийцы, и отрубленный кусок натянутого поручня метнулся к нему, будто змея.

Протащив включенный крозиус по покрытию мостков, Ульрик швырнул в лицо предателю облако металлической стружки. Альфа-Легионер отшатнулся, не сумев отбить сломанным клинком поток обломков.

— Я не дуэлирую с предательской мразью, — прорычал Убийца. Перепрыгнув дыру, проделанную им в платформе, верховный жрец кинулся на изменника подобно громовому волку.

Сатар резко выбросил меч вбок, целясь в потолочные крепления мостков. Клинок прошел через железные балки, и часть площадки, согнувшись, накренилась вбок, после чего ненадежно повисла на ровном заднем отрезке. В одно мгновение под Ульриком оказалась лишь пустота. Не медля ни секунды, он зацепился фланцем крозиуса за угол между балкой и мостками. Превратив своё падение в кульбит, фенрисиец по инерции взмыл над поручнем и приземлился на платформу за спиной у Альфа-Легионера. Вышло, что Погубленный сам загнал себя в западню между волчьим жрецом и обрывом над полом крематория.

Но сдаваться он ещё не собирался. Воздев меч, Сатар ринулся на Ульрика, и верховный жрец выстрелил в него из пистолета. Сгусток плазмы, попав в цель, выбил оружие из рук предателя. Расколотый клинок свалился за край мостков.

Отступив на шаг, Альфа-Легионер потянулся к болт-пистолету на бедре. Лорд Убийца предупреждающе зарычал.

— Бальту ты нужен живым, но о твоем здоровье он ничего не говорил.

Изменник убрал руки от оружия.

— Итак, ты поймал меня, — произнес Сатар, медленно указывая латницей на цех внизу. — Или нет? Забавная картина — охотник, угодивший в силок.

Ульрик слышал, что под ними бушует сражение, а в вокс-канале между отделениями непрерывно разносились боевые кличи и звучали приказы. Кром пытался перестроить Убийц Змиев, чтобы отразить внезапную и мощную атаку из засады. Верховный жрец, находясь на высоких мостках, лучше воспринимал общую ситуацию, чем Драконий Взор. Он видел, что из-за механических ловушек Космические Волки сильно рассредоточились и утратили единство. Больше того, теперь Ульрик разглядел врагов, что вышли против его боевых братьев — не сборище культистов или повстанцев, но отряд космодесантников. Даже сквозь клубы дыма фенрисийцу удалось рассмотреть, что это не Тёмные Ангелы.

— Не ты один привел друзей. Пока что мои сподвижники только сдерживают Волков, но всё резко изменится, если они решат действовать в полную силу, — предупредил Альфа-Легионер.

— Твоих дружков-предателей слишком мало, — усмехнулся лорд Убийца.

Сатар покачал головой.

— Они ещё удивят тебя. Кроме того, от них требуется только занять делом твоих товарищей, чтобы мы могли поговорить, — отступник перешёл на вкрадчивый шёпот. — Я знаю, кого ты ищешь, за кем охотишься в действительности.

Ульрик шагнул к изменнику, держа булаву наготове для решающего удара.

— Ты ничего не знаешь! — рявкнул он. Сердца верховного жреца зашлись от ярости на врага, пытающегося манипулировать им.

— Логан Гримнар! — Сатар метнул это имя в Убийцу, словно оно могло поразить Волка не хуже потерянного меча. — Вот кого ты хотел найти до того, как тебя отвлек Бальт.

— Ты ничего не знаешь, — повторил волчий жрец, но и сам ощутил неуверенность в собственном тоне. Предатель заронил в его разум семя сомнений. Мог ли Погубленный действительно что-то пронюхать? Мог ли Ульрик упустить подобный шанс?

Отступник снова взглянул на цех крематория.

— Если положение моих компаньонов серьезно ухудшится, то, боюсь, они пойдут на крайние меры. Выбирай, пока выбор ещё за тобой.

У лорда Убийцы скрутило живот от омерзения. Возмутительно было даже обдумывать соглашение с кем-то вроде Сатара, и такое пятно на чести верховного жреца ему не удалось бы смыть до конца дней своих. Но если действительно имелась возможность снова напасть на след Гримнара, Ульрику надлежало ей воспользоваться. Личная честь мало заботила его, когда речь шла о благополучии ордена.

— Я выслушаю тебя, — произнес фенрисиец. — Отзови твоих псов.

— Ты позволишь мне оставить пистолет, просто чтобы подтвердить свою искренность. Если очень захочется, можешь попробовать обезоружить меня после разговора, — ответил Погубленный. Затем он включил вокс-канал: — Товарищи! Я в плену у Космических Волков. Продолжать сражение бессмысленно. Отступайте! Отступайте и далее действуйте по плану.

Изменник резко повернулся к Убийце.

— Я отозвал своих псов, теперь ты отзови твоих.

— Лорд Кром, я захватил предателя, — проговорил Ульрик в вокс-бусину шлема. — Остальных не преследовать. Нужно сосредоточиться на главной цели и не тратить силы на отвлекающие манёвры врага.

Затем волчий жрец уставился на Сатара, зная, что отступник может сплести какие угодно речи, лишь бы прельстить его. Также воин понимал, что не может верить словам врага. Убийце требовалось нечто большее, нечто, во что он мог поверить.

— Направь ко мне Леорика Рваное Ухо, — добавил верховный жрец. Какие бы уловки ни крылись в словах предателя, рунический жрец сумеет вынюхать истину в его разуме.

Сатар Погубленный привел Космических Волков в сокрытые покои над одним из святилищ крематория. Ульрик нехотя признал, что изменник мастерски спрятал своё логово: даже зная, куда смотреть, фенрисиец с трудом различил участок резного пинакля[17], при повороте которого обнаруживался подъемник, ведущий в комнату. Судя по нишам в стенах и каменным цоколям, расположенным возле неё, помещение явно когда-то предназначалось под склеп для людей слишком богатых и привилегированных, чтобы превратиться после смерти в удобрения. Теперь же этим мавзолеем пользовался Альфа-Легионер. Озаряли его панели, закреплённые на потолке, и сияние их копировало чистый свет незагрязнённых небес, давно уже не показывавшихся над поверхностью Стратовасса. Мерцая теплым блеском зари и переходя к яркому свечению полудня, лампы пробуждали в покоях множество пляшущих теней.

Стены были увешаны звёздными картами, альковы превращены в хранилища инфолистов и пиктопластин. На каменных постаментах восседали загадочные устройства и артефакты — трофеи, памятные вещицы, — наверняка присвоенные Сатаром во время странствий по Галактике. Некоторые из них Ульрик опознал: узкий шлем эльдарской ведьмы-пророчицы, отрубленный коготь великанского генокрада, сломанный силовой меч инквизитора с мрачным символом его организации на эфесе. Назначение прочих вещей не мог понять даже мудрый и многоопытный верховный жрец.

Среди последних имелась метровой высоты призма из чёрного стекла. Её окружала ползучая маслянистая аура, от которой у лорда Убийцы шерсть на загривке встала дыбом. Леорик Рваное Ухо, сняв шлем, уставился на странный объект.

— Вонь варпа пробивается даже сквозь смрад печей, — с отвращением проворчал рунический жрец.

— Эту любопытную штучку я обнаружил не так давно, — отозвался Погубленный. — Ещё не имел возможности изучить её как следует, но согласитесь, вещь уникальная.

Леорик всё внимательнее разглядывал призму.

— Внутри неё… что-то движется, — пробормотал он. — Я почти могу…

Предатель рассмеялся.

— Опасно всматриваться в бездну, не понимая, чего ищешь в ней. Никогда не знаешь, что посмотрит на тебя в ответ.

Ульрик оттащил рунического жреца от тёмного стекла. Ощутив его прикосновение, Рваное Ухо мотнул головой, будто выходя из прострации.

— Я пришёл услышать о Великом Волке, не о мерзостях из варпа, — скривив лицо в хищном оскале, Леорик вытащил болт-пистолет и прицелился в порченую реликвию.

— Это не вполне разумно, — предупредил его Сатар. — Я приложил огромные усилия, чтобы не допустить открытия в Эйриаксе прохода в имматериум. Выстрели в призму, и, возможно, в мгновение ока ты добьешься того, чего уже несколько месяцев не удается осуществить рабам Хаоса.

Схватив товарища за руку, Убийца направил пистолет в пол.

— Забудь пока что о призме, — сказал он руническому жрецу, после чего перешёл на закрытый вокс-канал: — Сосредоточься и используй свой дар на изменнике. Я хочу знать, сколько в его словах лжи и сколько правды.

Повернувшись к Альфа-Легионеру, старый Волк сверкнул на него глазами из-под череполикого шлема.

— Рассказывай скорее, предатель. Бальт ждёт меня.

Сатар облокотился на один из постаментов.

— И снова ты называешь меня «предателем». Но я скажу тебе, что ныне служу Императору настолько безраздельно, что ты и представить не можешь. Мне явилось великое откровение, истинное прозрение. Вот оно: чтобы убивать чудовищ, ты должен стать чудовищем. Чтобы побеждать врагов, ты должен обращать их оружие против них самих. Нельзя даже помышлять о чести или моральных нормах. Лишь победа имеет значение, и неважно, как ты её добился. Направь Хаос против Хаоса. Используй орудия ереси, чтобы уничтожить еретика.

Из-под маски Ульрика донесся низкий, угрожающий рык.

— И ради такого безумия ты забыл о своих корнях?

Рунические талисманы, подвешенные на цепях к доспеху Леорика, задрожали от касания потусторонних энергий. Используя свои психические силы, Рваное Ухо проник в мысли Погубленного.

— Разум этого паразита находится во власти иллюзий. Даже сейчас он воображает себя слугой Всеотца! — прозвучал в воксе голос рунического жреца, клокочущий от негодования.

— Тебе не понять, — повторил Сатар. — Ты просто не можешь этого сделать. Вы обманываете себя, кичитесь своей честью и высокой моралью. Вам не дано представить, что требуется для…

Метнувшись вперед, лорд Убийца схватил отступника за рясу.

— Довольно с меня твоих бредней! Расскажи мне о Логане Гримнаре. Где Великий Волк?

— Получить эту информацию не так-то легко. Ради неё вам придется поработать. Твой библиарий, — Альфа-Легионер указал на Леорика, — подтвердит, что я не лгал, утверждая, что не стою за ритуальными убийствами, прокатившимися по этому городу. Я сражался против истинных виновников, но теперь их злодеяния обрели такие масштабы, что, возможно, мне уже не хватит ни сил, ни способностей, чтобы взять над ними верх. Дабы обеспечить успех, нам понадобится мощь и свирепость Космических Волков.

— Да ты не только безумец, но и дурак, если решил, что мы поможем тебе, — огрызнулся Ульрик. Крепче вцепившись в Погубленного, фенрисиец подтянул его ближе. — Нельзя договариваться с еретиками.

— Постой! — голос Рваного Уха потрескивал от ярости, в глазах псайкера сверкала жажда убийств. — Я заглянул в его разум. Увидел врагов, на которых он хочет спустить нас — вождей здешнего культа. Они от семени Магнуса!

Когда волчий жрец услышал имя примарха-изменника, кровь в его жилах вскипела от мстительной ярости. Не было в Галактике врагов, которых Космические Волки презирали и ненавидели бы сильнее, чем колдунов-убийц из Тысячи Сынов. Старый фенрисиец ощутил, как свирепая дикость «канис хеликс» пробуждается в его плоти, отзываясь всеобъемлющему гневу. Усилием воли Ульрик смирил первобытные порывы, заставив их вновь отступить в темнейшие уголки его существа.

— Вот почему ты не сомневался, что мы поможем тебе, — прошипел верховный жрец. Он чувствовал себя зверем, угодившим в капкан, куда его завели собственные инстинкты. Насколько запутанными были интриги Сатара? Умышленно ли он заманил Волков в крематорий, чтобы затем сыграть на их ненависти к чернокнижникам Магнуса?

— Нет, — возразил Альфа-Легионер. — Вы поможете мне, потому что это ваш единственный шанс отыскать магистра ордена. Так вот, Тысяча Сынов взяла власть над домом Морванов, и целая купеческая гильдия, поддавшись разложению, присягнула Губительным Силам. Колдунов возглавляет некто Медеб, что в прошлом пересекался с Великим Волком. Мои лазутчики уже некоторое время докладывают мне о деятельности культа, и пока что отступники проводили только небольшие ритуалы. Совершали малые непотребства, чтобы прощупать почву. На сегодня, однако же, у них намечена гораздо более масштабная гнусность.

— Как вовремя, — сказал Ульрик отступнику.

Сатар кивнул.

— Это потому, что Медеб узнал о вашем появлении. Мне удавалось скрывать моё присутствие от чернокнижника, но того же нельзя сказать о вас и Тёмных Ангелах. Он намерен открыть проход в варп, соединить Стратовасс-Ультра с Оком Ужаса. Прежде Медеб вел себя осторожнее, не зная, сумеет ли стабилизировать канал. Теперь же колдун отбросил все сомнения: он распахнет дверь, и неважно, останется ли она открытой.

Лорд Убийца посмотрел на Леорика, который покачал головой.

— Предатель считает, что говорит правду. Но это лишь его восприятие, не реальность.

— Ты упустишь возможность найти Великого Волка из-за того, что не веришь мне? — спросил Погубленный. — Если тебе нужны дополнительные аргументы, то подумай вот над чем. Решив переговорить с тобой, я доверился чести Космических Волков, но знаю, что с Тёмными Ангелами подобное соглашение невозможно. Поэтому, чтобы они также помогли нам, мои сподвижники навели Бальта на ложный след. Ангелы пойдут этой дорогой, уверенные, что в итоге отыщут меня, но вместо этого обнаружат культ. Если они вступят в битву одни, то будут уничтожены. Только объединив силы, мы сможем добиться триумфа. Если воины Фенриса не пойдут в бой, сыны Льва найдут здесь смерть. В твоей власти спасти их от позорной гибели.

— Твои интриги бесчестны! — зарычал Ульрик на Сатара. — Ты предлагаешь омерзительный выбор, а после объясняешь, что выбора нет вообще. «Спасешь Эйриакс, спасешь людей, спасешь Тёмных Ангелов — но только если будешь сотрудничать»!

Волчий жрец хлопнул ладонью по кобуре плазменного пистолета на боку.

— Что бы ни случилось, ты останешься возле меня. Первый же намек на измену, первый же запашок обмана, и — можешь быть совершенно уверен — я прожгу в твоих коварных мозгах такую дыру, что через неё насквозь пролетит «Громовой ястреб».

— Ничего иного я и не ждал от Ульрика Убийцы, — ответил Альфа-Легионер. — Но не нужно так настойчиво делать из меня врага. Там, куда мы отправляемся, неприятелей и так хватит на всех.

Во многих километрах над поверхностью Стратовасса из бока города-улья Эйриакс выступала грандиозная башня пластали и хрусталя, с которой могли соперничать в причудливости и великолепии лишь резиденции планетарного губернатора и верховного экклезиарха. То был шпиль дома Морванов, и громоотводы из метеоритного железа, покрытые электрорунами Адептус Механикус, защищали его от ударов молний и разрядов полярного сияния. Распылители химикатов обрызгивали стены и крышу бальзамами, оберегавшими башню от воздействия смога и загрязняющих веществ. Ощерившиеся горгульи, высеченные из лунного гранита, прикрывали здание от психических и духовных угроз.

Но именно эта последняя линия обороны подвела хозяев. Статуи, благословлённые и очищенные именем всех святых, не сумели устеречь место, в котором открыто приветствовали порчу и зазывали тьму во внутренние покои. Неизвестно, что заставило дом Морванов поклясться в верности Хаосу. Страх, честолюбие, месть — неважно, какая слабость подтолкнула купеческую гильдию к ереси. Имело значение лишь то, что аристократы не справились с выпавшим на их долю испытанием.

Пока Космические Волки, преодолев затемненный служебный коридор, пробирались по лабиринту извилистых переходов между шикарными галереями и личными покоями торговцев, шерсть на руках Ульрика стояла дыбом. Какой бы ни была причина падения Морванов, она не могла извинить подобных мерзостей.

Лорд Убийца взглянул на Сатара, ощущая всё большее отвращение к изменнику. Тот был избран, чтобы вознестись над родом людским, получить величайшие дары из тех, что Император вручал своим слугам. Он стал космодесантником, сверхчеловеком по телу, духу и разуму. Ему достались в наследство честь и отвага, непредставимые для простых смертных. Ему доверили реликвии, омытые в крови отважных героев, священное снаряжение, благодаря которому боевые братья одерживали победы в тысяче войн. И Погубленный отрёкся от всего этого, отбросил ради своих иллюзий — безумной идеи, что даже в ереси можно послужить великой цели. Если бы не клятва, данная Ульриком, если бы не информация, которой мог обладать отступник, волчий жрец с радостью бы положил конец его прегрешениям здесь и сейчас.

Запах крови отвлек фенрисийца от закутанного в плащ предателя. В канале связи отделений раздался краткий щёлчок: скауты Лопта обнаружили в коридоре охранников. Разведчики, заметно опережавшие остальных Убийц Змиев, тщательно истребляли всех, кто противостоял им. Основные силы Крома находили только привалившиеся к стенам тела в залитых кровью мундирах и сюрку[18]. На одних трупах виднелись ножевые раны, на других — следы от когтей и клыков. Красный Зуб был слишком осторожен, чтобы позволить бойцам стаи палить из болт-пистолетов, и слишком проворен, чтобы жертвы успели сами открыть огонь.

— Ваши скауты заслуживают похвалы, — заметил Сатар. — Думаю, мимо них и крыса не проскользнет.

Кром пропустил это мимо ушей.

— Как долго ты наблюдал за этим местом? — Волчий лорд обнажил клыки в свирепой гримасе. — Похоже, тебе известны все его секреты, все тайные проходы. Запомни, еретик — если заведешь нас в ловушку, умрешь первым.

— Ловушки не будет, — отозвался Ульрик, внимательно глядя на изменника. — Устроив западню, он поступил бы почти достойно. Нет, Сатар ждал нас — ждал кого-нибудь, кто пойдет на риск, слишком большой для него самого. Он мог сдерживать культистов, не давать им зайти слишком далеко, но полное уничтожение заразы оставил на долю других.

Альфа-Легионер покачал головой. Линзы его шлема фокусировались на Космических Волках вокруг предателя, и каждый из них излучал ненависть к врагу, оказавшемуся так близко.

— Не забывай, я рискую наравне с вами, — сказал он лорду Убийце.

— Да, и это тревожит меня сильнее, чем любое злодейское колдовство, что готовит здесь Тысяча Сынов, — ответил верховный жрец. — Они, по крайней мере, не скрывают своей натуры.

Изменник усмехнулся.

— На древней Терре была поговорка: «Враг твоего врага — твой друг».

— А на Фенрисе есть обычай не перековывать сломанные мечи, — возразил Ульрик. — Их выбрасывают в море, как мертвечину. Нет веры тому, что уже предало своего господина.

Старый Волк оглядел Убийц Змиев, намного лучше Сатара осознавая, как тяжело воинам противостоять инстинкту, требующему истребить отступника.

— Не зови погибель, — предупредил он Альфа-Легионера. — Она и так тебя скоро найдет.

— Возможно, и всех нас, — с этим Погубленный указал на метку, скрытую посреди витого орнамента коридорных стен. — Знак, оставленный моими шпионами. Мы приближаемся к Великой Галерее, что располагается над Канцелярией дома Морванов. Твоим братьям нужно потерпеть ещё немного — скоро у них будет достаточно врагов.

Стоило изменнику умолкнуть, как чуткие уши фенрисийцев уловили приглушенный шум: болезненный, рептильный шелест множества голосов, объединённых в жутком напеве. Это скандирование, больше вибрация, чем звук, напоминало какофонию примитивных барабанов и деревянных дудок. Над вурдалачьим ритмом вздымалась колдовская ворожба, нечеловеческий призыв, полный бессвязного бреда и жалобных вскриков ужаса. У всех Космических Волков от возбуждения побежали мурашки, а сердца забились быстрее в ответ на презренную угрозу, отдающуюся в шуме. Культ начал ужасную церемонию — богохульный призыв к силам Хаоса.

По коридору обратно к Волкам проскользнул Лопт. Остановившись перед Кромом и Ульриком, сержант скаутов поспешно доложил вождям обстановку.

— Мы нашли дверь в стене впереди, — сказал Красный Зуб. — Ведет она в галерею, с которой открывается обзор на залу размером со стыковочный отсек «Железной шкуры».

— Сколько там врагов? — спросил Драконий Взор, поглаживая рукоять клинка.

— Сотни, — ответил Лопт. — Среди них не меньше дюжины воинов Тысячи Сынов.

— Как я и обещал, — заявил Сатар. — Можно сказать, фронт работ вам ясен.

— Если Всеотец дарует нам победу, — накинулся волчий жрец на предателя, — я всё же отдам тебя Бальту. До тех пор ты останешься в моей власти.

Последнюю фразу старый Волк глухо прорычал, напоминая не только Погубленному, но и боевым братьям, что лично отвечает за космодесантника Хаоса. Это бремя он собирался нести и дальше.

Убийцы Змиев устремились по коридору. Скауты Красного Зуба окружали секретную дверь, вделанную в кладку без видимых швов. Повинуясь нажатию Лопта, часть орнамента скользнула в сторону, и за ней открылась потайная ниша с угловатым шпеньком цвета слоновой кости, слегка выступающим над панелью. Кром махнул сержанту, и тот потянул металлический стерженёк на себя. Замаскированный люк тут же уехал в стену.

Как только открылся проход, наружу хлынул яростный, почти оглушительный шум ритуала. На острое чутье Космических Волков обрушился смрад кипящего жира, дымящихся потрохов и жжёных волос. Коварный склизкий холодок заполз под их доспехи и вцепился в тела со злобой, не имеющей отношения к обычному понижению температуры. Это были ледяные когти чернокнижия, студёные мановения самого варпа, зловредные импульсы, уязвлявшие душу. Леорик скривился от мимолётной боли и так стиснул рунический посох, что древняя реликвия заскрипела у него в пальцах.

— Их нужно… остановить, — прошептал Рваное Ухо, пытаясь стряхнуть психические эманации. «Серые охотники» двинулись помочь ему, но рунический жрец отмахнулся и направил указующий пёрст на Великую Галерею.

Убийцы Змиев начали просачиваться внутрь, на широкую, уставленную колоннами площадку, окружавшую с трёх сторон огромный внутренний двор. На дальнем его конце, где обрывалась многоуровневая галерея, возвышался колоссальный плоский кристалл. За махиной багрового оттенка простирались истерзанные грозой небеса. Странные молнии с треском вспыхивали за прозрачными гранями, и ленточки электрических разрядов, змеясь, вылетали наружу. Там их поглощали железные стержни, защищавшие стены.

Сама Канцелярия дома Морванов была перестроена для мерзостных обрядов. В центре двора, достаточно обширного, чтобы вместить громадную толпу культистов, возвышалась платформа в форме девятистороннего клина. Над каждым из углов нонагона возносилась дымящаяся жаровня из меди и костей, что пронзала труп истерзанной жертвы, медленно обугливающийся в химическом пламени. Кровь убитых текла через зал по бороздкам жуткого орнамента, вырезанным в полу, и, заливаясь в жёлоба, вроде водоотводов, образовывала странные узоры и загадочные символы. Посередине площадки находилось кольцо необработанных валунов, пористая поверхность которых ярко сияла, раскалённая сверхъестественными гармониями. Именно там, между камней, подлое жречество культа проводило мерзостный обряд, и ухмыляющийся первосвященник визжал нечеловеческие мольбы. Его вопли перекрывали даже гудение тысяч голосов, распевающих внутри галереи.

Ульрик, взирая на поганую картину, ощущал присутствие гнусных сил, пробудившихся по зову еретиков. При этом Убийца не отрывал глаз от плотной группы великанов, что держались поодаль от основной толпы и скорее наблюдали за разворачивающимся перед ними ритуалом, нежели участвовали в нём. Из боков их шлемов выступали фигурные рифлёные пластины, а древние доспехи украшали золотые вставки, поэтому ошибиться в принадлежности воинов было невозможно. Возглавлял же отряд чернокнижник с посохом в руках.

Это были дети Просперо, злейшие враги Фенриса. Тысяча Сынов.

— Они здесь, — оскалился Кром, и с клыков его засочилась ярость. — Здесь они и умрут, — поклялся Волчий лорд и повернулся было, чтобы рявкнуть приказы Убийцам Змиев.

Но какой бы план действий Драконий Взор ни задумал для своих воинов, какую бы стратегию ни собирался использовать во дворе шпиля, чтобы отрезать изменникам путь к бегству, все его замыслы рухнули в один миг. Далеко внизу, под ярусом, что окружал галерею с Космическими Волками, стальные двери на входе слетели с петель, выбитые внутрь мощными взрывами. Громадные створки пронеслись по залу, через толпу, изувечив по пути не меньше полусотни культистов, и рухнули наземь, раздавив ещё десятки еретиков. Отвратные песнопения резко сменились какофонией тревожных и гневных воплей, а зловещие барабаны и дудки умолкли. Остались лишь дьявольские заклятья жреца, и они каким-то образом зазвучали громче и озлобленнее прежнего.

Через разрушенный проход во двор хлынули огромные воины в броне костяного цвета. Прибыли Тёмные Ангелы, пройдя по следу, что оставил для них Сатар. Узрев омерзительное представление множества культистов, космодесантники забыли о пощаде.

— Искорени паству предателя! — громогласно вскричал капеллан-дознаватель Бальт, присоединяясь к боевым братьям в праведной ярости.

— Слегка опередили график, — проворчал Сатар, наблюдая, как сыны Льва истребляют закутанных в рясы еретиков сияющими силовыми мечами и разрывными болт-снарядами. Повернувшись к Ульрику, изменник сообщил непреклонным тоном: — Чтобы выжить, им понадобится помощь твоих Волков.

Ответить лорд Убийца не успел, так как заметил, что культисты начали давать отпор Тёмным Ангелам. Еретики извлекли из-под ряс весьма разнообразное оружие, и теперь в зале рокотали стабберы, а над полом проносились опаляющие лучи узких лазпистолетов. Обезумевшие богохульники атаковали огромных космодесантников, сжимая в руках ножи и тесаки. Несколько подонков, потерявших рассудок от религиозного пыла, добрались до жаровен и облили себя пылающим химическим топливом. Затем эти живые факелы, вереща от мучительной боли, бросились на Адептус Астартес.

Но подобное оружие не могло навредить воину в силовом доспехе. Тёмные Ангелы, развивая наступление, продвигались всё дальше от дверей. Именно в тот момент пал первый из них, сражённый не пулей или клинком, но разрядом пагубной энергии из разума колдуна в чёрном одеянии. Космодесантник, ставший жертвой злобных чар, рухнул на колени, обливаясь кровью из отверстий в шлеме. Мгновением позже могучий великан уже неподвижно лежал на земле.

— «Длинным клыкам» вдоль галереи — огонь по Тысяче Сынов! — взревел Кром. — «Серые охотники», сразите псайкеров! «Кровавые когти» и волчьи гвардейцы, за мной!

Рыча последнюю команду, Драконий Взор уже перепрыгивал через балюстраду. Перескочить с одного яруса на другой не составило труда для фенрисийца, взбиравшегося по утёсистым склонам гор Асахейма. За Волчьим лордом последовали Убийцы Змиев, стремящиеся поскорее вступить в бой.

Ульрик же схватил Сатара и оттащил его в укрытие за оградой. По ним вели сосредоточенный болтерный огонь, в изрешечённой стали и камне появлялись всё новые отверстия. Враги из Тысячи Сынов заметили появление воинов Крома и теперь пытались помешать их спуску. Когда разрывные снаряды врезались в «кровавых когтей» или разрушили колонны, по которым они спускались, несколько молодых воинов свалились во двор. В следующую секунду вся галерея содрогнулась от залпов «длинных клыков», открывших по космодесантникам Хаоса огонь из пусковых установок и лазпушек. Вслед за попаданием лучей и ракет в цель лорд Убийца ощутил новый, более сильный толчок. Однако же, выглянув из-за расколотой балюстрады, он увидел совершенно невредимых изменников.

— Враг не лишен защиты, — оскалился Леорик. — Колдовство прикрывает их от наших орудий.

— И это не единственный их фокус, — Ульрик выругался, увидев внизу чернокнижника Тысячи Сынов — наверняка того самого Медеба, — который отделился от группы предателей. Вокруг него вспыхивали искры в тех местах, где выстрелы Тёмных Ангелов отражались от магического щита. Чародей направил посох на воинов Скалы, стоящих между ним и площадкой-нонагоном, и какая-то неведомая сила тут же отбросила космодесантников к дальней стене зала.

— Битва ждёт нас внизу! — заявил Альфа-Легионер, удивив этим старого Волка. Тут же изменник перелетел через ограду, а в колонну возле него попала болтерная очередь.

— Попробуй одолеть их колдовство! — велел Убийца руническому жрецу, бросаясь за Сатаром.

Стоило Ульрику покинуть укрытие, как выше локтя ему угодил болт-снаряд, расколовший наплечник. Он повис над землей, ухватившись одной рукой за балюстраду. Машинально качнувшись в сторону, волчий жрец воспользовался импульсом от несостоявшегося падения и метнулся к колонне ярусом ниже. Его накрыли новые залпы Тысячи Сынов, а столп испещрили пробоины и сколы. Вновь лорд Убийца вынужден был положиться на отточенные рефлексы, чтобы отскочить в сторону от разлетающейся на куски опоры.

Спрыгнув, верховный жрец врезался в другую колонну десятью метрами ниже и вцепился керамитовыми пальцами в камень, пытаясь удержаться там. Мстительные космодесантники Хаоса, впрочем, продолжали преследовать его гибельным огнём и заставили старого Волка поспешно броситься вниз. Благодаря малой силе тяжести на Стратовассе-Ультра, очередное опасное падение завершилось терпимым приземлением, но Ульрик всё же ощутил сильный удар.

Наконец Ульрик добрался до пола, причем на последних двух ярусах неприятели всё же оставили его в покое. Фенрисиец быстро разобрался, в чём причина: Тысяча Сынов отступали к кольцу валунов, а за изменниками гналась стая «кровавых когтей». Зловещий контраст виднелся в этом — юные, свирепые Космические Волки против древних, безжизненных големов Просперо. Воины Магнуса обладали жутковатой походкой, не органической и не механической по природе своей. Внутри позолоченных доспехов мало что осталось от изначальных космодесантников, только их прах да злобная суть.

Лорд Убийца повернулся кругом, выискивая Медеба. Ненавистный враг обнаружился возле круга камней. Шагая среди них, чернокнижник разбрасывал псионическими атаками и бойцов Крома, и Тёмных Ангелов. Колдун стремился уберечь вождей культа и особенно первосвященника, который продолжал распевать нечестивый призыв.

И его мольбы уже давали видимый эффект. Разряды диковинных энергий засверкали из центра возвышения, подобно кнутам обвиваясь вокруг валунов. Эти гибельные молнии беспомощно рассеивались на броне космодесантников, но при попадании в незащищённую плоть еретиков результаты оказывались куда более заметными. Некоторые из них взрывались фонтанами крови и костей, другие растекались лужами подрагивающего месива. Ещё больше культистов подверглись трансформации: их тела, сминаясь и корчась, приняли новые очертания. На месте рук возникали пучки щупалец, головы расширялись, чтобы вместить клыкастые пасти, сочащиеся ядом. Один богохульник съёжился в карликовую рептилию, другой раздулся в пернатого великана. Тут же толпа мутантов возобновила наступление на Адептус Астартес, равно нападая на Тёмных Ангелов и Космических Волков.

Верховный жрец оказался целью омерзительно искажённого создания. Тварь кинулась на него, влажно хрипя и хохоча, а тело её при этом уже рассыпалось, подточенное изнутри неудержимыми превращениями. Могучая лапа метнулась к Ульрику, пройдя совсем рядом с боковиной шлема. Взмахнув крозиусом, Убийца сокрушил грудную клетку тошнотворного отродья, заставив его схлопнуться наподобие воздушного шарика. Какой-то миг существо пыталось сопротивляться уничтожающему полю булавы, но затем с ворчанием растеклось лужицей осклизлой погани.

— Неплохой удар, — прозвенел в ушах фенрисийца голос Сатара.

Резко обернувшись, волчий жрец обнаружил Альфа-Легионера возле себя. Плащ его был изрезан и разодран, а доспех залит кровью, но лишь малая её толика принадлежала изменнику.

— Я пытался не отстать, но нелегко угнаться за охотящимся волком, — добавил тот.

Убийца показал на разворачивающуюся вокруг них бойню.

— Думал, что твои друзья-предатели окажут нам помощь. Видимо, они не настолько лояльны, как тебе представляется.

— Они ждут в резерве, — ответил Погубленный. — И, боюсь, скоро в них возникнет нужда.

При этих словах отступник выстрелил в Медеба из болт-пистолета, но снаряд его, отражённый щитом чернокнижника, срикошетил и разнес в клочья одного из вожаков культа.

— Мы вот-вот доберемся до колдуна, — объявил Ульрик.

Кром и его волчьи гвардейцы присоединились к атаке на Тысячу Сынов. Двух древних изменников уже уничтожили, и последовавшие разряды варп-энергий исковеркали пустую броню. Бальт и несколько Тёмных Ангелов пробивались через охранение из громадных мутантов к внешнему краю девятиугольника.

— Вы опоздаете! — чертыхнулся Сатар. — Он знает, что ему конец, и теперь собирается забрать всех с собой.

Лорд Убийца увидел, о чём говорит Альфа-Легионер. Медеб вдруг напал на первосвященника культа, сразив того ударом посоха, но нечестивый призыв не умолк. Его немедленно подхватил сам чернокнижник, и напев стал более резким и внятным. Теперь чары звучали повелительно, превратившись из мольбы в приказ. Колдун подпитывал заклятье собственной душой, сметая преграды между реальностью и имматериумом.

С площадки начали изливаться пульсирующие потоки богомерзкой энергии, которые обрушивались на уцелевших культистов. Изменения, настигшие каждого из них, искорежили тела в неописуемо кошмарном буйстве асимметрии. Там, где в смертельно раненных и ужасно изуродованных людях оставалась искорка жизни, жадные демоны извне захватывали власть над плотью и лепили её заново.

Из центра каменного круга расползались вздутые световые шары, которые продолжали расширяться и раздуваться, принимая очертания чудовищ. Клювастые твари запрыгали по двору, испепеляя добычу вспышками адского огня, а схожие с рыбами монстры вспорхнули к галереям, хлопая крыльями-плавниками.

Ход битвы изменился: неудержимая орда мутантов и демонов начала теснить космических десантников. Тёмных Ангелов взяли в окружение, а Убийц Змиев отрезали от боевых братьев. По всей Канцелярии единое сражение распалось на отдельные схватки, где сверхчеловеческая выносливость противостояла нечеловеческой злобе. Гигантское чудище с кошачьим телом, сверкающим психическими огнями и языками фантомного пламени, пробилось через отряд Волчьей Гвардии и атаковало Крома зубами и когтями. Лишь благодаря отличным рефлексам Драконий Взор не позволил врагу нанести смертельный удар. В стороне от связанного боем фенрисийца дрался капеллан-дознаватель Бальт, на которого наседал змееподобный изверг с шестью головами, сжимавший в кольцах тела раздавленный труп воина Скалы.

— Боюсь, пора мне использовать резервы, — сказал Ульрику отступник. — Не забывай только, кто здесь враг.

И Погубленный отдал распоряжения в вокс-бусину.

На его сигнал последовал почти немедленный ответ. Сподвижники Сатара, бойцы, оставленные им в засаде, держались неподалеку от Канцелярии. Теперь же они хлынули в огромную залу через нижние ярусы галереи. Все эти воины, как и те, что противостояли Крому и Грюндару в покоях губернатора, принадлежали к Альфа-Легиону. Старый фенрисиец едва мог поверить в мерзкую реальность происходящего: он сражался бок о бок с предателями, которых жаждал порвать на куски.

Но именно космодесантники Хаоса спасли теснимых лоялистов от надвигающегося разгрома. Открыв огонь с нижних уровней, они проредили толпу вырожденцев. Во двор устремились завывающие ракеты, нацеленные в самых крупных тварей, и колоссальное хрустальное окно взорвалось осколками. Волчий жрец заметил мимолётную тень штурмового корабля, описывающего круги под грозовыми облаками.

Ряды культистов смешались под внезапной атакой Альфа-Легиона, и Ульрик увидел представившуюся ему возможность. Медеб перестарался в исполнении своей роли, раскрыл природу ритуала. Сам чернокнижник был ключом ко всему, без него чары утратили бы силу. Возможно даже, полностью закрылись бы врата в имматериум.

— Я иду за колдуном, — сказал Убийца Сатару и кивнул на пистолет изменника: — Прикрой меня… или хоть в спину не стреляй.

Верховный жрец знал: промедлив, он упустит свой шанс. Брешь, возникшая между яростно сражавшимися во дворе силами, могла закрыться в любую секунду. Нужно было действовать. Рванувшись вперед, Ульрик устремился к платформе, и воздух вокруг него задрожал от разрушительных энергий, что вырывались из прохода в варп. Эта потусторонняя атака обратила в пепел несколько фенрисийских талисманов на броне воина, и лишь выставив перед собой крозиус, Убийца сумел прорваться сквозь бурю. Но и затем ему преградили путь — големы Тысячи Сынов, ещё движимые запертыми в доспехах духами, выступили наперерез старому Волку.

Вскинув плазменный пистолет, Ульрик прожёг энергетическим сгустком одного из космодесантников Хаоса. Древняя броня лопнула, свирепо разорванная на части освобождённым духом. Убийца же сердито взглянул на бесполезное пока оружие: плазменным катушкам требовалось время на охлаждение перед новым выстрелом. Теперь перед ним остались двое неприятелей, и оба воина-призрака, разом подняв болтеры, прицелились в фенрисийца. Верховный жрец воззрился на них, зная, что может добраться до одного, но при этом остаться беззащитным перед другим.

Рыча молитву Моркаи, волку смерти, Ульрик бросился на врага справа. Крозиус метнулся вперед, врезался в шлем космодесантника Хаоса и расколол его. Предатель неловко отступил, истекая замогильным светом из трещины в броне. Тут же болтер выпал у него из рук, и голем рухнул навзничь, распадаясь во вспышке варп-энергии.

Убийца с удивлением понял, что второй сын Магнуса не стрелял по нему. Судя по близости запаха Сатара, тот вмешался и сразил воина Тысячи Сынов, не позволив тому атаковать.

— Не трогай Медеба, он мой, — предупредил Ульрик изменника. Колдуна следовало брать живьем, чтобы выведать, известно ли ему о Великом Волке.

Чернокнижник заметил появление верховного жреца, но до самого последнего момента читал заклятья, удерживая демонические врата открытыми. Умолк Медеб только в тот миг, когда Убийца замахнулся на него крозиусом, целя в голову. Воздев посох, псайкер заблокировал силовую булаву. Энергополя столкнулись, выбрасывая пучки искр: нечестивые эманации пропитанного варпом посоха противостояли священной силе оружия Ульрика.

— Ты не найдешь здесь победы, щенок Русса, — насмешливо произнес колдун. — Только и можешь, что лезть не в свои дела.

Лорд Убийца свирепо уставился на клювастую маску врага.

— То же самое сказал Магнус — перед тем, как мы сожгли ваш мир.

Вывернув крозиус, он двинул чернокнижника сабатоном в живот и оттолкнул назад. Когда Медеб взмахнул посохом для ответного удара, Ульрик нырнул под оружие ненавистного врага, отвел его в сторону и обрушил булаву на левое запястье псайкера. Керамит, плоть и кости испарились в один миг, уничтоженные расщепляющим полем вокруг оголовья.

Раненый колдун отшатнулся, неверяще уставившись на изувеченную руку. Затем он начал поднимать оружие, желая отомстить, но тут в жезл врезался крозиус Убийцы. Посох не просто сломался, но детонировал от соударения, выпустив дьявольские энергии, которыми напитал его хозяин. Самому Медебу взрывом оторвало голову; остался лишь дымящийся обрубок шеи.

Волчий жрец хмуро взглянул на мёртвого колдуна. Обессилев после проведённого им ритуала, Тысячный Сын не совладал с собственной мощью. Предатель заслуживал такой судьбы, но с его уничтожением воины Фенриса потеряли надежду отыскать след Логана Гримнара.

Какофония битвы до сих пор гремела над двором, где Тёмные Ангелы и Космические Волки добивали последних демонов и мутантов, наворожённых обрядом дома Морванов. Альфа-Легионеры, как заметил Ульрик, уже отступили и исчезли в тенях, не желая привлекать внимание служителей Всеотца.

Сатар оставался рядом.

— Ты сдержал слово, данное мне, — сказал он Убийце и указал на Бальта, разбирающегося с горсткой культистов. — Но ты должен нарушить слово, данное ему.

— Никогда! — рявкнул верховный жрец на Погубленного и взялся за плазменный пистолет. Оружие уже было готово к стрельбе, к тому, чтобы обездвижить изменника при попытке к бегству.

— Знаю, что нарушишь, — ответил Альфа-Легионер. — Именно поэтому я пошёл на такой риск. Ты охотишься не за мной.

Голос Ульрика превратился в звериный рык.

— Ты говорил, что пути Медеба и Великого Волка пересекались, — заявил он.

— Я не лгал, но думаю, что ты согласишься: убийство колдуна было необходимым, — сказал Сатар. — Кроме того, есть лучший способ отыскать твоего магистра ордена. Поверь, я могу помочь вам найти его. Даже космодесантнику иногда стоит немного положиться на веру.

Этот спор терзал Ульрика, казался ему тошнотворным. Что же выбрать — долг перед орденом или обязательства перед союзниками? Да, Погубленный был порченым изменником, но пока что не обманывал его. Если Альфа-Легионер утверждал, что обладает данными о Логане, скорее всего, так и было. Эту карту Сатар держал в рукаве, и выложил только сейчас, чтобы выиграть себе свободу.

— Что у тебя есть? — требовательно спросил Убийца.

Отступник улыбнулся.

— Призма, — ответил он. — Пусть твой библиарий заглянет в неё, но на этот раз только с мыслями о Великом Волке. Ему откроется видение, что укажет вам дорогу. Разумеется, эта вещь — творение варпа, и, если Бальт узнает о ней, то потребует немедленно уничтожить. Любого, кто коснётся призмы, капеллан сочтёт порченым и развращённым. Еретиком, которого следует истребить.

Внутри Ульрик кипел от отвращения, подобного которому не испытывал прежде. Долг и обязательства боролись в фенрисийце, но он знал, кому по-настоящему верен.

— Иди! — вызверился он на Сатара. — И, если мы встретимся снова, я не пощажу тебя.

Кивнув, Погубленный устремился через площадку к расколотому окну.

— Если мы встретимся снова, старый волчара, то лишь по моей воле!

На глазах Убийцы изменник прыгнул наружу через разбитый кристалл, и загрязнённые ветра Эйриакса вцепились в него, трепля омерзительный плащ. Закончился длинный скачок Сатара на крыле штурмового корабля Альфа-Легиона. Тут же космодесантнику Хаоса помогли забраться внутрь, самолёт отвалил от башни, взмыл в отравлённое смогом небо — и больше Ульрик его не видел.

К.Л. Вернер Ярость Волка

Поднимаясь к капеллану-дознавателю Бальту в старый мавзолей над крематорием, Ульрик обдумывал странные события, в результате которых оказался здесь. Скрипы и стоны дребезжащего лифта досаждали Убийце, тревожили его мысли, напоминали, что от света Императора скрывался изменник Сатар, а не воин Скалы. И всё же обстоятельства переплелись так, что волчий жрец вынужден был поставить договор с космодесантником-предателем выше союза с Тёмными Ангелами.

В ноздрях Ульрика до сих пор стояли запахи крови и битвы. Совсем недавно он сражался в залах башни совращённого дома Морванов — дрался бок о бок с Погубленным против культистов и их хозяев из Тысячи Сынов. Он не позволил чернокнижнику Медебу открыть проход между Стратовассом-Ультра и Оком Ужаса, но лишь за счёт содействия отступника и других Альфа-Легионеров. Однако не в благодарность за помощь лорд Убийца забыл о соглашении с Бальтом и позволил Сатару сбежать. Нет, в обмен на это предатель дал Космическим Волкам… подсказку, которая, возможно, приведет их к Логану Гримнару и его пропавшим спутникам.

Когда верховный жрец поднялся в покинутое изменником убежище, капеллан-дознаватель бродил там между постаментов, изучая стенные альковы. Как только фенрисийцы рассказали союзникам о логове Погубленного, воины Скалы целиком опустошили комнату. Чрезмерно подозрительный Бальт тем не менее считал, что они проглядели какую-то вещь. По крайней мере, это стало для капеллана поводом призвать Ульрика обратно в мавзолей. Теперь, когда космодесантники остались вдвоем, Тёмный Ангел решил, что может свободно озвучить растущие у него подозрения.

— Мы договорились, что будем помогать друг другу в наших охотах. Сыны Калибана выполнили свою часть соглашения. Можно ли сказать то же самое о сынах Фенриса? — спросил Бальт.

Капеллан-дознаватель рыскал по укрытию Сатара подобно хищнику, выискивающему жертву, и изучал при этом каждую пядь комнаты. Сейчас он больше походил на Космического Волка, нежели воина, сотворённого из геносемени Льва. Из-за подобной схожести у лорда Убийцы возникло впечатление, что при всех различиях между двумя орденами они также обладали многими родственными чертами. Они сражались, защищая один и тот же Империум, были верны одному и тому же Императору. Им надлежало объединяться ради общей цели. Вместо этого, как часто случалось за многие тысячелетия после Ереси, капитулы вновь оказались не в ладах.

— Осторожнее, дознаватель, — посоветовал Ульрик. — Ставить под вопрос честь Космических Волков — опрометчивый поступок. На подобные обвинения мы обычно отвечаем когтём и клинком. Тебе повезло, что я очень давно топчу землю и научился пропускать мимо ушей слова тех, кто сначала говорит, а потом думает.

Бальт остановился возле одного из каменных цоколей — того, на котором раньше находилась призма. До этого Тёмные Ангелы уже забрали инфопланшеты, звёздные карты и прочие личные вещи, брошенные Погубленным. Позволив изменнику бежать, Убийца решил, что по долгу службы обязан передать воинам Скалы всё, что может позволить им снова взять след Альфа-Легионера.

Всё, кроме одной вещи. Призму вынесли отсюда до того, как логово Сатара показали наследникам Льва, и спрятали в трюме «Раската грома», где она с тех пор и оставалась.

— Ангелы всегда отличались буйным нравом, — заявил Бальт. — Некоторые из нас, и правда, говорят необдуманно. Действовать необдуманно мы оставляем Волкам.

Резко повернувшись, он вперил в Ульрика взгляд оптических линз, пылающих подобно угольям.

— Сатар был здесь! Так близко, что я мог бы протянуть руку и схватить его! Ты учуял его запах, нашёл его логово! Мы подошли вплотную…

— Важнее было прервать ритуал, которым заправляла Тысяча Сынов, — произнёс волчий жрец. — Каждой живой душе на этой планете угрожала опасность. Задержись мы хоть на секунду, и последствия могли оказаться сколь угодно кошмарными. Ты потерял шестерых боевых братьев в сражении с домом Морванов. Насколько большие потери мы бы понесли, если бы забыли о культе и бросились в погоню за изменником?

— Он просто решил, что успех колдунов не принесёт ему выгоды! — фыркнул Тёмный Ангел. — Говорю тебе, нет злодейства, на которое не пошёл бы Сатар. Шестеро боевых братьев, сотня боевых братьев — невеликая жертва, если бы взамен мы рассчитались с этим чудовищем по справедливости.

Капеллан-дознаватель зашагал ко входу в помещение, приближаясь к Ульрику.

— Прости, если из-за волнения у меня с языка сорвались оскорбительные слова. Тебе не понять, какую досаду и разочарование я сейчас испытываю. Положить конец бесчестным деяниям Сатара — главнейшая моя задача. Здесь мы оказались ближе к его поимке, чем где бы то ни было, и я, не страдая от излишней гордости, признаю: благодарить за это нужно наших товарищей с Фенриса.

Лорд Убийца положил руку на плечо Бальту.

— Я знаю, о чём ты хочешь попросить меня, но это невыполнимо. Мы поклялись отыскать Великого Волка и узнать, что с ним произошло. Ничто не заставит нас забыть о нашей цели.

Тёмный Ангел сбросил руку верховного жреца.

— Значит, ты отыскал какую-то новую подсказку о судьбе твоего магистра ордена, как я и подозревал. Не стану спрашивать, как или где тебе удалось обнаружить её, — капеллан-дознаватель развернулся и указал на пустой постамент. — Не стану спрашивать, почему Сатар забрал с собой лишь эту вещь, отпечаток которой до сих пор виден в пыли, и бросил всё остальное нам. Нет, у тебя я об этом спрашивать не буду.

Бальт прошагал мимо Ульрика.

— Так же, как ты не бросишь свою охоту, я не покину моей. Я найду Сатара и задам эти вопросы ему. Тогда мы, дети Калибана, лучше поймем обычаи Фенриса.

Волчий жрец смотрел, как капеллан-дознаватель скрывается в испещрённых следами битвы залах крематория. Он знал, что Бальт обязательно сдержит слово.

Сейчас в коридорах комплекса стояла тишина. Если не считать нескольких силовиков, занятых расследованием диверсионной деятельности персонала, здание целиком пустовало. Техножрецам потребуется ещё какое-то время, чтобы отремонтировать поврежденные машины и успокоить их растревоженных духов. Экклезиархия, в свою очередь, уже поручила нижним чинам духовенства начать набор мирян, призванных занять «освобождённые» приспешниками Сатара вакансии.

Покинув крематорий, Ульрик вернулся к «Раскату грома». Десантно-штурмовой корабль приземлился в центре плазы, и его огромный серый корпус занимал всю площадку. Толпы дёрганых ульевиков таращились на самолёт и легендарных Адептус Астартес, проводивших последние тесты перед отбытием. Пока Убийца шёл к «Грозовому волку», к нему пристроился и зашагал рядом Кром Драконий Взор.

— Я спрятал на корабле чёртов порченый камень, который дал нам изменник, — доложил Волчий лорд. — Бальт не настолько зорок, чтобы отыскать его.

— Давай не будем это проверять, — отозвался Ульрик. — Капеллан настолько недоверчив, что может и попробовать.

— Когда мы окажемся на «Canis Pax» и Леорик Рваное Ухо вынюхает из призмы всё, что нам нужно, я, пожалуй, вышвырну её в воздушный шлюз, — сказал Кром. — Чем скорее мы отделаемся от этой штуки, тем лучше.

Лорд Убийца мог понять чувства собрата. Призма была творением варпа, а, следовательно, вещью тлетворной и смертоносной. Руническому жрецу предстояло открыть свой разум видениям, запертым внутри кристалла, и перед этим Ульрик хотел освятить Леорика при помощи молитв и обрядов, чтобы призвать благословение Всеотца и оградить фенрисийца от кошмаров, ожидавших его.

— Действуем без промедлений, — посоветовал верховный жрец. — Покинем Стратовасс и поручим Леорику пройти это тяжкое испытание. Чем раньше мы возьмем след Логана Гримнара, тем скорее восстановим нашу честь.

Рваному Уху пришлось заметно напрячь силы, чтобы раскрыть секреты артефакта. Процесс этот оказался гораздо сложнее, чем подразумевал Сатар, и Леорик обнаружил, что призма — вещь недобрая и лукавая. Она внедряла в его разум видения и отвлекающие образы, постоянно пытаясь увести псайкера в сторону от цели. Любой мимолетный обрывок истины, показанный Волку, скрывался за потоками шума и помех. Шёпоты царапали его мозг, голоса вцеплялись когтями в душу, а злобные и нечеловеческие сознания пытались коснуться фенрисийца через запятнанное варпом стекло. Человек с менее дисциплинированной волей, чем у космодесантника, изнемог бы от такого напряжения, утратил рассудок или хуже того. Но Леорик сумел превозмочь уловки кристалла и по истечении немалого времени добрался до сведений, необходимым Космическим Волкам.

В призме он увидел планету, на которую отправился ударный крейсер Логана Гримнара после того, как покинул орбиту Дактилы. Перед руническим жрецом предстал, несомненно, уничтоженный корабль, полностью разрушенный некой космической силой, однако Великий Волк и его товарищи не разделили судьбу звездолёта. Фенрисийцы высадились на поверхность, но Рваное Ухо не смог определить, что произошло с его братьями в дальнейшем. Выносливость оставила даже Леорика, и он почти терял сознание. Космическим Волкам, впрочем, уже хватило данных, чтобы идентифицировать нужный мир.

Даргур, планета, упомянутая в сагах Клыка. Порченый и заброшенный мир, сыгравший свою роль в первой Великой Охоте. Разорённый шар, обращающийся вокруг багрового карлика на самой границе Ока Ужаса — внутри него, — он был сценой для битв и кошмаров на протяжении тысячелетий. Великий Волк Бьорн некогда привёл сюда воинов Фенриса в поисках их примарха, но обнаружил только демонов и руины цивилизации сгинувших ксеносов.

Теперь же на эту опустошённую планету направил собственную великую роту Логан Гримнар. Ульрику пришло в голову, что его старый друг мог обнаружить новые свидетельства появления Русса на Даргуре. Или, быть может, Великий Волк явился туда по тому же ложному следу, что и Бьорн в далеком прошлом. Так или иначе, Гримнар не вернулся в родной мир и даже не связался с орденом, а это явно указывало, что на Чемпионов Фенриса обрушилась какая-то беда.

Проникновение в Око Ужаса само по себе было весьма непростой задачей. Даже могущественнейшие навигаторы не рисковали приближаться к этому пятну галактической порчи. Здесь потоки энергий варпа струились в реальный космос, искажая законы физики и наделяя жизненной силой всевозможных адских чудовищ. Ещё более усложняло миссию Волков наличие в системе хаотических астероидных облаков, останков сестринских миров Даргура. Саму же планету окружало кольцо полудемонических спутников, извращённых творений науки вымерших чужаков.

Ульрик был впечатлен тем, с каким мастерством Роган Погибель Медведей маневрировал среди этих объектов. Пилот со сверхъестественной точностью определял, какие из оборонительных дронов неактивны, а какие ещё сохранили внутри проржавевших корпусов искры злобной жизни. За время спуска на поверхность Даргура в них попали всего дважды, и корабль пострадал незначительно, однако Рогану не хотелось бы вновь рисковать таким перелётом до полноценного ремонта. Некоторые «Грозовые волки» на том же маршруте получили куда более серьезные повреждения.

Впрочем, посадка на Даргур была достижением, в котором не ощущалось победы. Наблюдая за готовящимися к выходу братьями, лорд Убийца почти чуял охватившее их беспокойство. Они не могли забыть, что Бьорн уже посещал этот мир в поисках Лемана Русса. Они не могли забыть, что охота Разящей Руки закончилась ничем. Что, если и их здесь не ждёт ничего, кроме неудачи?

— Всё в руках Всеотца, — говорил Ульрик воинам, проходя между ними. — Он дарует вам триумф, если вы покажете себя достойными этого.

Протянув руку, верховный жрец взял амулет из волчьего хвоста, который протянул ему «кровавый коготь». Благословив тотем, Убийца вернул его хозяину.

Возле входного люка старый наставник увидел ждавшего его Леорика. Рунический жрец вставил себе под кожу лба талисманы из волчьих костей и намазал собственной кровью символы, вырезанные на них.

— Сны безмолвны, — сказал Рваное Ухо, почувствовав на себе взгляд Ульрика. — Духи Фенриса заставили умолкнуть кричащий Хаос.

— Надолго ли? — поинтересовался волчий жрец, неосознанно поглаживая рукоять крозиуса.

Закрыв глаза, Леорик склонил голову.

— Достаточно, чтобы мы успели прийти туда, куда должны! — поклялся он.

Алые струйки текли по лицу и губам рунического жреца. Водя пальцем возле рта, Рваное Ухо нарисовал клыки поперек щёк. Это был почти забытый обычай — скреплять обещание кровью.

Убийца стукнул рукой по кнопке, открывающей люк «Раската грома». Дверцы отворились со стонущим рокотом пластали и сервомоторов, который отдавался во всём отсеке. Нижняя рампа, раскладываясь, дернулась вперед и рухнула на поверхность Даргура.

Ульрик в ярких подробностях вспомнил данные об этой планете, записанные в сагах. Также в памяти у него всплыл рассказ Бьорна: как-то раз пробуждённый ото сна дредноут рассказывал слушателям о Даргуре. Но эти описания едва ли соответствовали тому, что старый Волк видел сейчас. Из-за капризов варпа в Оке Ужаса проклятый мир постигли ужасающие изменения. Небо его казалось лиловым синяком, замаранным уродливыми потёками черноты и охры — кляксами слишком размытыми, чтобы зваться облаками. Земля превратилась в пустошь из тёмной грязи, выжженную и бесплодную, что расстилалась вокруг «Раската грома» волнами холмов и лощин. Вдали, на горизонте, вздымались к небесам зубчатые формации — чудовищные скалистые выросты, словно бы скелеты некогда могучих гор. Сердитое и зловредное солнце, что поливало планету багровым светом, напомнило Убийце глаз кракена, бдительный и пугающий.

Неподалеку приземлялись другие десантные корабли. Едва «Волчий вой» замер неподвижно, как его аппарель с грохотом ударилась о пустынную землю, и Драконий Взор, бросившись вперед огромным скачком, пролетел несколько метров от люка. Врезавшись в засохшую чёрную грязь, он поднял целое облако пыли.

Когда Волчий лорд выпрямился, между пальцев его левой руки просыпались струйки песка. В правой ладони он крепко сжимал Лапу Змея.

— Демоны Даргура! — взревел фенрисиец. — Прячьтесь по своим логовам! Залезайте в свои норы! Космические Волки вернулись, и привёл их я, Кром Драконий Взор!

Услышав вызывающий вой господина, волчьи гвардейцы Свирепого Глаза устремились вниз по рампе. Ульрик и Леорик спустились более сдержанным шагом. Они не сомневались, что ужасы Даргура всё равно поджидают космодесантников.

Ступив на поверхность, Рваное Ухо преклонил колени. Потом рунический жрец осторожно запустил руку в торбу из волчьей кожи, висевшую у него на боку. Бормоча призывы к духам Фенриса, он бросил на землю пригоршню мелких костей и склонился над ними, изучая внимательным глазом. Затем Леорик потрогал брелоки пальцем в латной перчатке и несколько раз перевернул их, осматривая открывшиеся стороны.

Другие Космические Волки, подойдя ближе, наблюдали, как Рваное Ухо советуется с костями. Где бы они ни сражались, как бы далеко ни путешествовали, воинов всегда связывали обычаи Фенриса, придающие им сил для противостояния любой враждебной силе. Посмотрев на обнажённые лица «кровавых когтей» и волчьих скаутов, Ульрик увидел в них беспокойство, рождённое дикарскими суевериями, но и отблеск надежды.

— Итак, духи говорят тебе что-нибудь? — спросил Кром, вставая над руническим жрецом.

Подняв глаза, Леорик одной рукой сгрёб кости с земли и указал на горизонт.

— Вой Фенриса громче всего в той стороне, — ответил он. Каждое слово давалось Рваному Уху с заметным трудом, а лицо его исказилось от напряжения, связанного с прорицанием.

Кивнув, Драконий Взор вскинул Лапу Змея и указал её оголовьем на запад.

— Лопт и скауты вперед! — скомандовал Волчий лорд. — Тщательно вынюхивайте следы наших братьев! Тщательно высматривайте когти наших врагов!

Построившись вокруг него, Убийцы Змиев двинулись в путь через бесплодные пустоши Даргура. Собрав свою ударную группировку, Ульрик последовал за Кромом навстречу неведомой судьбе, ожидавшей их здесь.

— Паразит троллесосовый! — взревел Драконий Взор, разрубая топором жилистую шею визжащего скользоклыка. Четырехметровая рептилия сложилась под клинком и шлепнулась на камни, извиваясь всем сегментированным телом. Повсюду вокруг Крома на Космических Волков наседал рой мутировавших тварей, ползучая орда, что вырвалась из-под земли бурлящей массой клыков и свивающихся кольцами тел.

Опустив сабатон на шею одного из пресмыкающихся, Убийца сломал ему хребет и выдавил внутренние органы через пасть. Второе существо сгинуло под ударом крозиуса, силовое поле которого сожгло ему чешую и испарило кровь. Туша ещё секунду подергалась на земле в бездумной агонии.

Но, хотя враги были животными, атака их походила на скрупулезно спланированную засаду. Они выползли из-за расколотых валунов лишь в тот миг, когда Космические Волки оказались точно посреди роя. То, что рептилии сумели обрушиться на фенрисийцев всеми силами, указывало на способность выжидать, недоступную обычным паразитам. Этот факт невероятно взволновал Ульрика, ведь на протяжении всего странствия по пустошам Даргура, от бесплодных холмов до нечистых болот янтарной слизи и, наконец, равнин, усеянных громадными камнями, космодесантникам мучительно досаждали существа всевозможных форм и размеров. И действовали они не с настойчивым упрямством зверей, но с обдуманным упорством разумных созданий.

Лорд Убийца не мог отделаться от этого впечатления, наблюдая за тем, как выводок рептилий выползает из подземных нор и бросается на одоспешенных Волков. Твари атаковали без страха и сомнений, умирая без счёта на клинках и когтях фенрисийцев.

Ударом булавы верховный жрец сокрушил очередную гадину. Такие паразиты не представляли серьезной угрозы для космодесантиков — по крайней мере, не могли одолеть их в открытом бою. Опасность крылась в том, что нападения происходили непрерывно, и это подтачивало дисциплину Волков. Шаг за шагом в них пробуждались звериные инстинкты, наследие «канис хеликс». На каждый следующий вражеский налёт фенрисийцы реагировали чуть бесшабашнее и яростнее, чем на предыдущий. По кусочку распадалось единство, сцепляющее их в братство воинов.

Последний скользоклык издох под топором Крома. Волчий лорд злобно взглянул на умирающую тварь, после чего отшвырнул тушу в сторону и, запрокинув голову, издал победный вой. Впрочем, Драконий Взор тут же осекся, заметив что-то в небе.

— Берегись, братья! — рявкнул он. — Враг атакует нас с высоты!

Выдернув болт-пистолет из кобуры, Кром несколько раз выстрелил вверх.

С небес на Волков устремилась огромная стая чудищ с эбеновыми крыльями. Не обращая внимания на посланные им навстречу болт-снаряды, монстры продолжали снижаться. Бесформенные клювы и клыкастые пасти тварей при этом исторгали тошнотворные вопли. Из рваных ран в их телах капал огненный ихор, с шипением расплескиваясь по валунам. Как и ящерицы-мутанты, крылатые изверги бросались на Космических Волков с самозабвенным неистовством, но, в отличие от рептилий, их глаза пылали злобной целеустремленностью. Теперь Убийцам Змиев противостояли не примитивные животные, а творения варпа — демоны.

Одна из фурий обрушилась на «кровавого когтя» и, растерзав незащищённое лицо воина лапами, вырвала огромные клочья плоти. Другая вцепилась в наплечник «серого охотника» и вновь поднялась над землей, пытаясь утащить добычу. Правда, тут же обоим чудищам пришлось пожалеть о собственной прыти. Молодой воин, не обращая внимания на жуткие раны, достал летающего неприятеля цепным топором и разорвал на куски в фонтане кровавых ошмётков. Зрелый Волк, оказавшись в паре метров над поверхностью, очередью из болтера разнес голову чудовища в клочья — только осколки черепа простучали по камням.

Повсюду фенрисийцы беспощадно истребляли демонов, однако их атаковали всё новые кошмары. Размахивая крозиусом, Ульрик сокрушал морды вопящих фурий: поле освящённой энергии разрушало нечестивую суть монстров, и они взрывались шкворчащими гейзерами ихора. Леорик, воздев рунический посох, обращался к древним силам родного мира и призывал с болезненного неба молнии, которые испепеляли скопления крылатых врагов. Кром, вызывающе рыча, обращал топор и болт-пистолет против стаек пикировавших на него неприятелей. Скалистый выступ вокруг него усыпали дымящиеся фрагменты тел — они словно бы испарялись, превращаясь в горки рассыпчатого пепла.

Посреди резни верховный жрец, повинуясь внезапному порыву, обратил внимание на одну из фурий. Она парила на периферии сражения, но, в отличие от других демонов, не ввязывалась в бой с космодесантниками. В разуме Убийцы вспыхнуло предупреждение, рождённое первобытным чутьём: эта кружащая над землей тварь представляла большую опасность, чем весь остальной рой. Не обращая внимания на мечущихся вокруг чудовищ, Ульрик навел на странного врага плазменный пистолет и выпустил в фурию сверкающий огненный шар.

По случаю ли, по адскому ли замыслу, один из прочих демонов рухнул вниз и закрыл собою цель волчьего жреца. Сражённый плазмой, монстр взорвался ослепительной вспышкой света и огня, а обугленные клочья его крыльев опали на землю подобно осенним листьям. Необычная фурия резко снизилась и устремилась к поверхности, но поодаль от схватки. Лорд Убийца заметил, что в падении тварь исказилась и сменила форму, приняв обличье скользоклыка. Ударившись о камни, враг поспешно скрылся в расщелине между скал.

Ульрик понял, что это создание и было той разумной направляющей силой, что стояла за всеми атаками, отражёнными Убийцами Змиев. Верховному жрецу доводилось видеть бесформенных доппельгангеров Асахейма — оборотней, рыскающих в лесах, — но здесь ему встретилось нечто даже более опасное. Странное существо могло не только менять обличье, но и командовать меньшими тварями, подчинять их своей воле. Фенрисийцу вспомнился демонический Перевертыш, чудовище, насмехавшееся над Волками внутри самого Большого зала.

Мог ли изверг следовать за ними? Что, если Перевертыш с самого начала висел у Волков на хвосте? Правда, тварь также могла всё это время ждать на Даргуре, и Убийца не знал, какой из двух вариантов тревожнее.

Воины Крома тем временем уничтожали последних фурий: «длинные клыки» выжигали их с небес залпами огнемётов и осколочных ракет. Каменистый выступ покрылся гнусными жирными пятнами — разложившимися останками чудовищ, — над которыми поднимался зловонный парок. Ульрик шагнул было в направлении дыры, где скрылся оборотень, но затем удручённо покачал головой. Сомнительно, чтобы существо осталось там, и ещё сомнительнее, что оно сохранило тот же облик. Можно искать его целыми днями, но так и не найти следов, а если это и в самом деле Перевертыш, то любая задержка поставит под угрозу исход всей охоты.

— Лорд Ульрик!

Услышав своё имя, верховный жрец обернулся. Он увидел стаю «кровавых когтей», собравшихся над распростёртым телом товарища, вокруг которого были разбросаны изуродованные туши нескольких фурий. Нагрудник павшего Волка рассекала ужасная рваная прореха, в которой клочья мяса смешались с разодранным керамитом. Даже издали Убийца уловил запах смерти, идущий от сражённого юноши. Этот воин уже стоял пред Вратами Моркаи, и ему ничем нельзя было помочь. Ульрик, однако же, мог извлечь его прогеноидные железы и тем самым не допустить, чтобы наследие фенрисийца сгинуло.

Помрачнев, волчий жрец снял с пояса Клык Моркаи и приступил к чтению молитв, восхваляющих дух погибшего бойца перед Всеотцом. При этом наставник задавался вопросом, сколько ещё раз его призовут собирать наследие мертвецов до конца охоты.

Через несколько часов после нападения фурий Убийцы Змиев увидели край скалистой равнины. Расколотые каменные выступы сменились зловещей картиной — огромным лесом кристаллических деревьев. Багровые лучи местного солнца диковинно отражались от угловатых граней прозрачных стволов и ветвей, создавая дрожащий мираж волнующегося моря. Только завидев чащу, Лопт и его скауты опередили главные силы. Они намеревались разнюхать невидимые пока что угрозы, которые, возможно, скрывались там.

И опасности, таящиеся в лесу, не заставили себя ждать. Как только Красный Зуб подобрался к деревьям, они метнули в него осколки самих себя. Кристаллы врезались в каменистый склон, а несколько штук вонзились в доспех скаута, не успевшего выскочить из зоны досягаемости. Товарищи Лопта, подхватив старого ветерана, помогли ему вернуться к остальным Убийцам Змиев. Услышав, с какой яростью воин проклинает собственную невезучесть, Ульрик понял, что его жизни ничего не угрожает. Моркаи не пускал в свои залы людей, настолько преисполненных гнева.

Космические Волки кратко обсудили идею обогнуть лес. Рваное Ухо снова посоветовался с рунами, но гадание направляло фенрисийцев прямо через преграду, а не кружным путём.

Кром с минуту поглаживал бороду, не отрывая глаз от мерцающей чащи, но даже его хвалёный взор не мог проникнуть в тайны странных деревьев.

— У нас хватит боеприпасов, чтобы очистить пару гектаров, но эта штука может тянуться на целые сотни километров до следующей опушки. Уже жалею, что мы не взяли псайбер-ворона: за обзор с высоты я сейчас отдал бы целый бочонок мёда.

Волчий жрец изучил расстилавшуюся перед ними чащобу. Деревья стояли неподвижно, окутанные жутковатой тишиной. Подняв с земли камень, Ульрик швырнул его в лес. Булыжник попал в кристаллический ствол, вызвав громкий треск, и растения мгновенно разразились осколочными залпами. Второй камень, брошенный более аккуратно, беззвучно упал на песчаную почву. В этот раз никакого обстрела не последовало.

Убийца улыбнулся под волчьим Шлемом Русса.

— Деревья лишены глаз и слепы, но каким-то образом могут слышать, — он кивнул в сторону Красного Зуба, которого осматривали другие скауты. — Лопт, должно быть, издал звук, который привлек их внимание, и лес выстрелил по нему.

Драконий Взор скрипнул клыками.

— Красный Зуб — лучший из моих охотников, — сказал Кром, понизив голос, чтобы эту похвалу не услышали другие Убийцы Змиев. — Он может пробраться в логово громовой волчицы и украсть щенков у матери, спящей рядом с ними. Если уж Лопт слишком шумный, чтобы проскользнуть мимо деревьев, тогда это не под силу никому из нас.

Свирепый Глаз помолчал, но затем расплылся в зубастой улыбке.

— Возможно, нам нужно больше шума, а не меньше!

Ничего не объяснив, Кром зашагал к чащобе и сердито отмахнулся от волчьих гвардейцев, которые последовали было за ним. Шаг за шагом фенрисиец подбирался к прозрачным растениям, постоянно глядя на оставленные Лоптом следы — выискивая точку, в которой деревья среагировали на скаута. Оказавшись там, Драконий Взор остановился. Затем он повернулся к кристаллическим стволам, запрокинул голову и завыл.

Но издаваемый им звук исходил не из глотки Крома — или, по крайней мере, так показалось Убийцам Змиев, которые с беспокойством наблюдали за ним из-за валунов. Казалось, что резонирующий вой разносится из середины леса. Этим трюком с чревовещанием Волчий лорд уже много раз веселил свою свиту в залах Клыка, но теперь ему удалось обмануть не только космодесантников. Деревья, уловившие вибрации, выбросили осколки не в Драконьего Взора, но в сторону отдалённой точки, откуда якобы доносилось завывание.

Не умолкая, фенрисиец зашагал к границе зарослей и пересек черту, за которой Лопт потревожил растения. Там Кром продолжил равномерно идти вперед, по-прежнему испуская вой и не встречая сопротивления леса. Пройдя на несколько метров дальше точки, в которой Красный Зуб подвергся атаке, Свирепый Глаз оборвал представление, развернулся и побежал к валунам. Кристаллические иглы тут же полетели в Драконьего Взора, и деревья не успокаивались, пока он не покинул зону досягаемости.

— Вот и решена головоломка! — рассмеялся Кром, гордо ступая перед бойцами. — Лес можно обдурить! Дайте ему несколько целей, и он атакует самую громкую!

— Надо думать, что Убийцам Змиев не очень хочется потерять своего Волчьего лорда, — сказал ему Ульрик. — Если только ты не решил, что среди них найдётся кто-нибудь шумнее тебя.

Драконий Взор улыбнулся шутке верховного жреца.

— Нет, старик, мы не провоем дорогу сквозь чащу. Мы проложим её взрывами, — и Кром положил руку на раздатчик гранат у пояса. — Будем швырять бомбы среди деревьев по обеим сторонам от себя и проскальзывать дальше, когда они отвлекутся на стрельбу по источникам шума.

Тут он понял, что в плане есть недочёт, но пожал плечами.

— Возможно, переход выйдет небыстрым, но мы точно проберемся на ту сторону.

Как и опасался Волчий лорд, продвижение по лесу оказалось медленным и утомительным занятием. Всякий раз, когда авангард бросал гранаты, растения стреляли в пустоту достаточно долго, чтобы колонна фенрисийцев бегом преодолела пару-тройку десятков метров. Во время таких кратких спуртов между шумовыми диверсиями воины уделяли больше внимания скорости, нежели осторожности. Так или иначе, Ульрик был впечатлен слаженностью, с которой Убийцы Змиев проводили эту многотрудную операцию. Космодесантники с почти механической точностью замирали на месте, как только опускалась тишина, а Вангандюру и остальным волкам заранее заткнул пасти Берегельт.

Спустя несколько часов изнурительного путешествия один из бойцов авангарда слегка подтолкнул верховного жреца локтём и кивком указал на деревья впереди. Кристаллические заросли поредели, и лес стал более проходимым, а вдали уже виднелись движущиеся барханы изумрудного песка. Замысел Крома удался — Волки преодолели чащу.

Ульрик повернулся было, собираясь жестом показать остальной роте, что они почти добрались до опушки, но в этот момент его накрыла мрачная тень. Тут же в лорда Убийцу вонзились могучие когти, и он едва не закричал, но справился с инстинктом. Последовал тошнотворный рывок, и волчьего жреца утащили ввысь.

Запрокинув голову, фенрисиец увидел нападавшего. Им оказалось гигантское существо, помесь грызуна с москитом. Глаза создания, похожие на драгоценные камни, пылали чудовищным разумом, и в устремленном на Ульрика взгляде читалась злобная насмешка. Старый Волк оказался в лапах демона.

Адская муха несла верховного жреца над лесом. Заметив, что он вытаскивает плазменный пистолет, тварь дернула хоботком в хриплой, влажной ухмылке с садистскими нотками и внезапно разжала клешни, сжимавшие Убийцу. Уносясь к земле и падая в гущу враждебных деревьев, он всё же выстрелил по врагу. Раскалённый шар устремился ввысь, однако неестественная плоть демона уже сжималась и искажалась, принимая новую форму. Превратившись в нечто похожее на мотылька, изверг уклонился от попадания. Затем Перевёртыш описал круг над Ульриком, словно убеждаясь в его бедственном положении, и умчался к горизонту.

Космодесантник проломил своим телом неорганические ветви, но кристаллические стволы замедлили его падение. Сами же по себе игловидные выросты не могли пробить керамитовый доспех — лишь убийственная скорость осколков, метаемых ими в жертв, делала их такими опасными. Впрочем, резкий шум от жёсткой посадки Убийцы раскатился по лесу, и деревья дали по нему залп со всех сторон.

Но Ульрик оказался защищён от худших последствий. Растения, на которые рухнул Волк, лишились шипов на обращённых к нему гранях и из прямой угрозы превратились в крепостную стену, что приняла на себя летящие из глубины зарослей «снаряды». Но даже при этом немало осколков врезалось в серую броню, а три из них, пробив её насквозь, вонзились в икру, бедро и предплечье Убийцы. Хуже того, землю вокруг него усыпали хрупкие кристаллики, которые от слабейшего нажатия ломались с треском, вызывавшим новые обстрелы.

Перевёртыш унес верховного жреца далеко от боевых братьев, на приличное расстояние вглубь иглистой чащи. Даже если товарищи возьмут его след, Ульрик сомневался, что у всей роты наберется гранат на переход к нему и обратно. Убийца взмолился, чтобы Крому хватило здравомыслия отказаться от такого риска. Поиск Логана Гримнара был более важен, чем спасение глупого старого волка, поддавшегося на уловки демона.

Тут Ульрик расслышал некий шум вдали. Это были рассекающие, рвущиеся звуки, с которыми деревья выстреливали шипы, и они повторялись с определёнными интервалами. Навострив уши, верховный жрец попытался уловить взрывной грохот фраг-зарядов, но не сумел. Вместо этого, некоторое время спустя, он разобрал еле слышный вой и узнал голос Драконьего Взора. Лорд Убийца знал, что Космические Волки никогда не бросят его, но Кром также не стал бы ставить миссию под угрозу, направляя в заросли целую роту. Нет, Свирепый Глаз с привычной для него гордостью и показной храбростью лично отправился за пропавшим наставником.

Вой раздавался всё ближе, и наконец Ульрик заметил Крома, пробиравшегося между деревьев. В его доспехе застряли несколько шипов, из раны в боку капала кровь, но Волчий лорд выглядел по-прежнему неподражаемо. Увидев кристаллическое крошево вокруг Убийцы, он нахмурился и жестом показал верховному жрецу оставаться на месте. Снова прибегнув к чревовещанию, Драконий Взор отвлёк деревья и шагнул на мелкие стекляшки. Осколки хрустнули, но недостаточно громко, чтобы растения услышали это сквозь яростный рёв Свирепого Глаза, и тот поманил наставника к себе.

Потекли напряжённые минуты, в течение которых Космические Волки пробирались назад по следам Крома. Вновь и вновь кристаллический лес метал в них острые иглы, и во время одной из передышек фенрисийцы обменялись тревожными взглядами. Им предстоял ещё долгий путь, но атаки деревьев становились всё яростнее. Ульрику казалось, что они приспосабливаются к трюкам Драконьего Взора и начинают выискивать реальную добычу. По тому, как тряхнул головой Волчий лорд, верховный жрец понял, что его друг пришёл к аналогичному выводу. При таком положении дел они не доберутся до опушки, а погибнут, разорванные на куски.

Неожиданно растения вокруг них вздрогнули, чем-то встревоженные, и начали выпускать осколки куда-то вдаль. Объяснить это не удавалось, поскольку Кром не направлял в ту сторону вопли-обманки. Впрочем, фенрисийцы не собирались смотреть дареному волку в зубы: что бы ни отвлекло деревья, нужно было пользоваться моментом. Оба космодесантника поспешно ринулись вперед, с хрустом продираясь через ужасную чащу. Воины забыли об осторожности, но неорганическая флора продолжала игнорировать их, накрывая залпами какую-то цель в зарослях.

Будто по милости самого Моркаи, растения так и не обратили внимания на Космических Волков, и они сумели выбраться из леса. Там, посреди изумрудных дюн, Ульрик увидел товарищей, которые ждали их с Кромом. Заметив, как два героя выходят на опушку, воины подняли руки в безмолвном приветствии: даже при наличии такого повода для радости им хватило разумения не провоцировать деревья.

Повернув голову, Убийца изучил кристаллические заросли, все ещё охваченные странным волнением. Оглядывая диковинную чащу, он услышал тихий, неясный звук, но с горечью списал это на фокусы ветра.

Ульрику показалось, что где-то вдали завывает волк.

Изумрудные дюны остались у фенрисийцев за спиной. Теперь перед ними расстилался, как ни удивительно, ещё более бесплодный край — одни только осыпающиеся столовые горы да неровные ущелья. Выглядело всё настолько мрачно, что Леорика охватило дурное предчувствие. Рунический жрец остановил колонну, чтобы снова посоветоваться с костями, и на этот раз гадание направило их через заколдованную землю выветренных каменных столбов и булькающих гейзеров.

Неожиданно Волкам преградил путь широкий каньон, уходящий в обе стороны так далеко, что конца ему не видел даже остроглазый Кром. Лопт Красный Зуб, шагнув к краю разлома, бросил туда булыжник. Последовал стук и треск, закончившийся шипением испаряющегося камня. Уставившись вниз, Космические Волки увидели, как обломок скалы растворяется в месиве едкой грязи, покрывшем дно расселины.

— Моркаи забери эту чёртову планету! — прорычал Драконий Взор. — Похоже, нам придётся обходить проклятую яму.

Лорд Убийца разделил отвращение и разочарование боевых братьев. Они преодолели множество испытаний, чтобы добраться сюда, забрались далеко от залов Клыка в поисках Великого Волка. Но сейчас, когда все воины уже почувствовали, что конец охоты близок, Даргур воздвиг перед ними ещё одну стену.

— Вон там мост на ту сторону, — сообщил Лопт.

Скаут показывал на узкую полосу примерно в тридцати метрах ниже края каньона, протянувшуюся поперек него. Мостик был настолько тонким, что казался почти нереальным: едва ли метр в ширину и вдвое меньше в толщину. Наверное, ветра в расселине источили его до нынешнего состояния, и казалось, что следующий мощный порыв уж точно обрушит весь пролёт в кислотную топь.

Но изучавшего мост Ульрика поразила не хрупкость перехода, а вещество, из которого тот состоял. Не веря своим глазам, старый Волк повернулся к Леорику.

— Это не тот же самый кристалл, из которого изготовлена призма Сатара?

Рваное Ухо, поёжившись при упоминании артефакта, всё же зажмурился и простёр руку вперед. Под его пальцами подергивались на кожаных ремешках костяные амулеты и крохотные рунные камни. Пока Леорик бормотал заклинания, талисманы дрожали на призрачном ветерке. Уже вскоре они успокоились, а псайкер открыл глаза.

— Ты прав, — ответил он Убийце. — Между мостиком и призмой есть резонанс. Гармония, слишком явная для случайного совпадения. Кристалл Сатара вырезали из этой полосы.

Отвернувшись, Ульрик посмотрел на ту сторону каньона. Космические Волки потеряют слишком много времени, если попытаются обойти преграду, и мостик — единственная альтернатива. Но переход выглядел настолько хрупким, что даже верховный жрец не решался испытать судьбу.

Убийца снова вспомнил Сатара и утверждения изменника, что он и его союзники из Альфа-Легиона остались верными, пусть и в своём, извращённом роде. В памяти всплыло назидание Погубленного, его слова о том, что даже космодесантник нуждается в вере. Что же это, совет? Вызов? Или предатель так проверял доверие Ульрика? Мог ли он заслать Волков в такую даль лишь для того, чтобы заманить их в ловушку? Насколько далеко готов был зайти сам отступник?

— Я иду туда, — сказал верховный жрец Крому.

— Мост не выдержит! — побожился Драконий Взор. — Если ты хочешь проверить его, поручи это кому-нибудь из нас. Убийцы Змиев оплачут погибшего товарища, но Ульрика Убийцу будет оплакивать весь Клык!

— Я принял решение, — отрезал старый Волк. — Сатар знал об этом месте, вне всяких сомнений. Он привел нас сюда, чтобы испытать нашу веру.

Переубедить Крома не удалось.

— Хотя бы позволь нам сплести канат, чтобы вытащить тебя, если ты ошибешься.

Волчий жрец перелез через край ущелья, вонзая когти в скалу.

— Колебаться — значит сомневаться в собственной решимости, — произнёс он. — А сомнения чужды вере. Мост выдержит, поскольку я верю, что он выдержит.

Фенрисийцы, выстроившиеся вдоль края расселины, наблюдали за тем, как Ульрик спускается по склону. Он чуял в их запахе волнение — беспокойство, мучившее воинов. Никто из них не отказался бы пойти вместо верховного жреца, и все они достаточно уважали Убийцу, чтобы принять его выбор, его решение действовать самому. Теперь им оставалось только смотреть, как наставник медленно подбирается к хрустальному мосту.

Когда Ульрик коснулся сабатонами узкого перехода, его пронзила дрожь. Это было нечто сродни электрошоку, порыв оцепенения, пронесшийся через силовой доспех. Услышав низкое гудение, ощутимое через подошвы, старый Волк улыбнулся себе под нос. Убийца понял, что мост держался не за счёт прочной конструкции, а благодаря пронизывающему его потоку магнитной энергии.

— Братья, он прочнее, чем кажется! — крикнул Ульрик товарищам. Активировав маг-захваты на сабатонах, он почувствовал, что прицепился к переходу столь же надёжно, как к корпусу звездолёта. — Крепления в подошвах помогут вам удержаться на полосе. Дайте мне перейти, затем шагайте следом по одному.

Сверху донеслись радостные окрики и похвальбы фенрисийцев. Лорд Убийца не мог принять их от всего сердца, ведь Космические Волки славили его храбрость, а не твердость веры, как следовало бы. Он поверил словам предателя, доверился собственному чутью в определении лжи и истины. Да, забраться на мост значило проявить отвагу, но такого рода, что немногие из боевых братьев поняли бы её суть.

Минуло несколько часов после переправы через каньон, когда воины Фенриса заметили жутковатые изменения в небе. Над лиловым горизонтом теперь разливалось желтушное сияние, пятно проказы, рассылавшее зловещие лучи по атмосфере. Закрыв глаза, Леорик крепко сжал рунический посох, и вокруг него задули ледяные ветра Асахейма — Рваное Ухо обращался к магии ведомых ему духов.

— Там, — прошипел он сквозь стиснутые клыки. — Внутри этого сияния закончится наша охота.

— Победой или бесчестьем? — спросил Кром.

Ульрик встал между Волчьим лордом и руническим жрецом.

— Некоторые вопросы лучше не задавать. Если сегодня нам суждено пойти на корм Моркаи, отступимся ли мы, узнав это?

На этот упрек Драконий Взор тряхнул головой.

— Ты подразумеваешь, что я или дурак, или трус, — проворчал он. — Только Ульрик способен на такую дерзость.

— У тебя множество недостатков, друг мой, — сказал волчий жрец, — но глупости или трусости среди них не имеется. Я лишь подчеркнул, что воины сражаются лучше, когда не чувствуют нависшей над ними длани предназначения или лапы погибели.

Свирепый Глаз погладил бороду, переваривая совет наставника.

— Я забираю свой вопрос, Леорик. Пусть будущее само о себе позаботится. Но, какое бы обличье оно ни приняло, на нём окажутся следы наших когтей!

Космические Волки шагали по отравленной равнине, совершенно безжизненной, за исключением пучков съёжившихся кактусов. По мере приближения к сиянию в пустоши всё чаще попадались зубчатые груды камней — поваленные мегалиты почти непредставимой древности, линии и углы которых были искривлены в соответствии с чужацким пониманием эстетики. На рухнувших конструкциях виднелись шрамы древней битвы: неровные воронки от попаданий ракет и впадины, проплавленные сгустками плазмы. Фенрисийцам они напомнили об истории родного ордена, о давнишней схватке воинов Бьорна с ксеносами, некогда населявшими этот мир.

Впереди космодесантники заметили высохший остов чужацкого строения — колоссального здания с уходящими ввысь огромными колоннами и обветшалыми руинами исполинских шпилей. Висевшие в небесах луны Даргура освещали развалины, и осыпавшиеся стены зловеще сияли под их лучами. Такая картина нервировала фенрисийцев, пробуждала в них первобытное отвращение ко всем вещам, отмеченным Хаосом.

— Это храм, — прошептал Леорик. Кровь вытекала из-под костей, вставленных им в собственный лоб, а в глазах Рваного Уха мелькал вурдалачий блеск, напомнивший Ульрику о призме Сатара. — Здесь тналийцы устраивали жестокие вакханалии и приносили дары Губительным Силам. Здесь они казнили целые народы, чтобы задобрить Тёмных богов и защититься от варповой порчи.

— Бьорн покончил с этими нечестивыми ксеносами эпохи назад, — заявил Кром.

Леорик пронзил Волчьего лорда сияющим взглядом.

— Там, где некогда почитали богов Хаоса, могут почтить их снова.

Не успел рунический жрец объяснить, что он имел в виду, как примчался Лопт с докладом Драконьему Взору. Волчьи скауты, действуя впереди основной стаи, патрулировали окружающую территорию, ведь у Даргура могли ещё оставаться в запасе сюрпризы. И Красный Зуб на самом деле сообщил о сюрпризе, но, для разнообразия, приятном.

— Я учуял запах Великого Волка, — произнес Лопт, постучав себя по носу. — Он пронизывает все развалины. Тут повсюду веет ароматами Фенриса.

Хлопнув разведчика по плечу, Кром улыбнулся Ульрику.

— Охота подходит к концу! — объявил он. — Мы нашли Логана Гримнара и его товарищей.

— Да, — согласился Убийца, — но не знаем, что удерживает их здесь. Эту головоломку нам ещё предстоит разгадать.

— Разгадаем, — прорычал Драконий Взор, вытаскивая из-за пояса Лапу Змея. — Разгадаем клинками и стволами! Нет, старый волк, не пытайся удержать меня. Слишком долго наших сородичей скрывали от нас, так пусть же теперь неведомая сила, пленившая Великого Волка, узнает, как сыны Русса мстят за подобные насмешки!

Ульрик почувствовал, что остальные Убийцы Змиев отзываются на волнение своего Волчьего лорда. Охота вышла длинной и многотрудной, долго им пришлось тащиться среди звёзд. Теперь, когда до её завершения было рукой подать, дисциплина космодесантников отступила перед их свирепыми инстинктами.

Верховный жрец обратился к Крому, решив сыграть на уважении и восхищении, с которыми молодой Волчий лорд относился к старому наставнику.

— Сейчас, в конце всего, мы как никогда нуждаемся в осторожности, — предупредил Убийца. — Необходимо изучить местность, понять, что не позволило Логану Гримнару вернуться в Клык. Следует узнать, какие препятствия ожидают нас.

Медленно, нехотя, Драконий Взор склонил голову и повесил топор обратно на пояс.

— Вняв твоей мудрости, старый волк, я, как и всегда, ощутил себя порывистым «кровавым когтем», только что прошедшим Испытания Моркаи.

В запахе Крома, как и в запахе всех Убийц Змиев, ещё оставались нотки нетерпения, но они обуздали себя — пусть на время, — и дисциплина снова взяла верх.

— Тогда давай узнаем, что стряслось с Великим Волком, и поглядим, чем закончится наша охота, — ответил Ульрик, после чего жестом указал Лопту вести их к руинам чужацкого храма, по следам Логана Гримнара.

Через несколько минут Космические Волки уже стояли под расколотой крышей здания. Они пробрались между циклопических колонн, скользя в тенях осыпавшихся стен. Теперь справа от фенрисийцев возносились над землей ряды платформ, напоминающие огромную раковину, слева же находилась неровная груда обломков исполинского алтаря. Впереди, образуя широкую концентрическую спираль, высились зубчатые столпы, и на их капители до сих пор опирались участки рухнувшего свода.

Правда, архитектурные особенности храма заняли бойцов лишь на кратчайшее мгновение. Их внимание тут же привлекли существа, прикованные к колоннам — огромные, грузные создания, намного крупнее людей в капюшонах, что отплясывали вокруг них с блестящими ножами в руках. Сердца каждого из Космических Волков заледенели, когда они рассмотрели одного из узников: невозможно было не узнать его гриву белоснежных волос, длинные заплетённые усы, острый ястребиный нос и большой угловатый лоб.

Убийцы Змиев нашли Логана Гримнара и часть его воинов. Пропавших боевых братьев взяли в плен, с них сорвали доспехи и теперь готовились принести в жертву. Кроме того, фенрисийцев жестоко избили, и многие из них, потеряв сознание, безвольно висели на цепях.

— Обряд на Стратовассе-Ультра! — прошипел Рваное Ухо. — Они собираются провести здесь такой же ритуал, напитать колдовские чары жизнями наших братьев!

Лицо Леорика заливала кровь, которая вытекала из рун, вырезанных на волчьих костях в его лбу.

— Здесь есть что-то ещё. Нечто потустороннее…

Убийцы Змиев не заметили тревоги рунического жреца. Кром и его воины услышали только первые слова псайкера и совершенно забыли о сдержанности. Воздев оружие и завывая боевые кличи, стая ринулась к столбам, намереваясь освободить захваченных братьев и истребить врагов, посмевших держать их в заточении.

Лорд Убийца закричал вслед Драконьему Взору, требуя от фенрисийцев немедленно вернуться, но опоздал с этим. Мысленно воины уже вступили в бой и обрушились на противников с яростью громового волка. Топоры и мечи рассекали людей в капюшонах, когти разрывали культистов на кровавые полосы. Рявкали болт-пистолеты, с каждым выстрелом разнося в клочья головы и грудные клетки. Сквозь кашель огнемёта прорывались вопли горящих еретиков.

Верховный жрец отошёл от потрясённого Леорика, досадливо качая головой. Забывшись от ярости, Убийцы Змиев не замечали, насколько легко им даётся битва. Они не спрашивали себя, как настолько немощные враги сумели одолеть Логана Гримнара и его воинов. Скоро фенрисийцев должно было озарить, но Ульрик боялся, что произойдет это слишком поздно.

Внизу Кром уже добрался до колонны, к которой приковали Великого Волка. Отшвырнув прочь изодранное тело культиста, Драконий Взор взмахнул топором, желая разрубить цепи магистра ордена. В тот же миг раздался оглушительный грохот, ослепительно сверкнула лиловая вспышка, а Лапа Змея вылетела из руки Свирепого Глаза и залязгала по полу. Уставившись на столб, Волчий лорд рявкнул предупреждение своим бойцам. Они оказались так близко от товарищей, от победы, но триумф вырвали у них из-под носа: какой-то адский барьер окружал пленников, и фенрисийцы не могли пробить эту заколдованную оболочку.

Убийцы Змиев, охваченные гневом и досадой, выместили злость на трупах вокруг них. Воины ярились всё неистовее, но тут по храму разнесся чудовищный хохот.

На многоярусной платформе возникли создания в броне. Появились они так внезапно, словно кто-то отдёрнул скрывавшую их завесу. Увидев их, Волки мгновенно узнали по боковым пластинам-гребням на шлемах и позолоченным доспехам космодесантников Хаоса из Тысячи Сынов. Десятки предателей, рассредоточенных по трибунам, направляли оружие на фенрисийцев внизу.

И над Тысячей Сынов, по-прежнему издавая очернёнными клювами злобное хихиканье, возвышался даже более чудовищный враг — неприятель, погрязший в самых жутких злодействах из тех, что описаны в сагах. Он обладал иссохшим, но великанским телом, из спины у него росли исполинские крылья, сморщенные лапы оканчивались могучими когтями, а тощие шеи стервятника венчали две головы с бурлящими провалами волшебства и безумия на месте глаз. В одном из громадных кулаков тварь держала тяжёлый посох из золота и слоновой кости, к навершию которого был притянут цепями монструозный том, полный нечестивых знаний.

Ульрика охватил приступ омерзения, смешанного с ужасом. Создание это являлось никем иным, как Оракулом Тзинча, демоном, называемым Кайросом Судьбоплётом.

Злорадный смех адского владыки разносился по обрушившемуся храму, и всякий отголосок эха добавлял новые оттенки к его тону и ритму. Затем Кайрос выставил вперед посох и указал им вниз, на Крома. Таинственный ветер зашелестел страницами его жуткой книги.

— Тринадцать, чтобы напитать заклятье! — крикнула левая голова демона, а её соседка провизжала те же самые слова в обратном порядке.

Тысяча Сынов открыла огонь с господствующей высоты. Убийцы Змиев, попавшие в засаду космодесантников Хаоса, бросились в укрытия за колоннами и расколотыми обломками алтаря.

Казалось, впрочем, что изменники и их демонический повелитель не заметили ударную группировку Ульрика, остававшийся на границе руин. Верховный жрец, поспешно разделив свои силы на два отряда, направил половину бойцов вокруг храма с приказом атаковать противоположный фланг. Сам Убийца решил повести остальных воинов на противника по кратчайшему пути. Он не питал иллюзий по поводу того, насколько серьезный урон сумеет нанести множеству Тысячных Сынов и великому демону, но надеялся, что сумеет серьезно отвлечь их и дать Крому время придти в себя.

Но, возглавив отряд в наступлении к боковой части развалин, Ульрик обнаружил, что на него всё-таки обратили внимание. Над головами Волков затрещали сферы лилового света, быстро принявшие форму хищных тварей, похожих на скатов. Проносясь по воздуху на дольчатых плавниках, мерзкие демоны разражались гневными воплями.

Осознав, что монстры лишили их преимущества неожиданности, Космические Волки дали по чудищам залп из болтеров. Убийца, бивший по летающим врагам из плазменного пистолета, поджёг одного из них и сбросил с желтушных небес. Но на каждого демона, сражённого фенрисийцами, словно бы возникали два новых, тут же устремлявшихся в атаку. На глазах верховного жреца один вопящий изверг придавил к земле «серого охотника», а другой, щёлкнув челюстями, откусил половину руки «кровавому когтю».

Тварей, бросавшихся на самого Ульрика, встречали удары крозиуса. Потрескивая разрядами, булава пробила издыхающего демона, который взорвался фонтаном ихора и света. Второму чудовищу старый Волк сокрушил зубастую пасть, и изуродованный враг вновь поднялся над землей, рассыпая сломанные клыки. Третий адский скат, однако же, превзошел собратьев и добился успеха. С разгона врезавшись в Убийцу всем телом, он поверг воина на землю. Верховный жрец чувствовал, как противник вгрызается в затылок шлема, пытаясь отыскать какое-нибудь уязвимое место.

Тут раздался свирепый вой, и Ульрик понял, что неподъёмный вес демонической туши больше не давит на него. Перекатившись на бок, он увидел дикое существо, которое вцепилось в потустороннего врага зубами и когтями. Не веря своим глазам, Убийца моргнул, но побитый в бою доспех старого образца, кое-как державшийся на свирепом воителе, оказался реальным.

Такие же грозные создания помогали остальным Волкам, выпрыгивая из-за развалин и стаскивая демонов с небес. Волосатые здоровяки-полулюди вбивали тварей в землю и раздирали их сверкающими когтями, вырывая куски порченой плоти из чудовищных тел. Одного из врагов, пытавшегося сбежать, настигла и сожгла на лету багровая молния.

Отвернувшись от мрачного зрелища, которое являли собой дикие создания, Ульрик посмотрел на своего спасителя. Взгляд его упал на древнего рунического жреца в залатанной броне, собранной из беспорядочного набора частей различных стилей и типов. Каждую её пластину покрывали обережные символы и руны.

А воины-звери, подумалось Убийце, могут ли они быть вульфенами? Эти одержимые существа редко попадались на глаза. Одичавшие из-за сбоя в геносемени, они являлись причиной тайного позора ордена, и фенрисийцы обычно старались скрывать их существование. Ульрик никогда не слышал, чтобы такие создания появлялись в столь заметном количестве — если не считать, конечно, легендарную Тринадцатую роту…

— Спасибо за помощь, но враги наседают и на моих братьев внутри храма, — сказал Убийца руническому жрецу.

Кивнув, древний Волк повернулся к буйствующим вульфенам и резко рявкнул им что-то. Полулюди тут же обернулись на звук и уставились на жреца, после чего снова вприпрыжку бросились вперед. Прыгнув на стены, они уцепились когтями за старинную кладку и подтянулись наверх. Ульрик, понаблюдав секунду за карабкающимися дикарями, собрал своих бойцов и поспешил к бреши, куда и направлялся изначально.

Добравшись до основания трибуны, верховный жрец обнаружил, что Тысячные Сыны медленно наступают на зажатых в храме воинов Крома. Двуглавый Кайрос в схватку не лез и довольствовался тем, что руководил приспешниками, а также использовал при случае колдовские чары против какого-нибудь злополучного Убийцы Змиев. Засадный отряд медленно смыкался вокруг фенрисийцев, и космодесантники Хаоса, применив тяжёлое оружие, вынудили их покинуть укрытие за алтарём.

Но тут на Тысячу Сынов набросились с тыла противники даже более свирепые, чем бойцы Драконьего Взора. Вульфены, устремившиеся в атаку по зрительским платформам, с животной злобой кидались на ошёломленных изменников. Звериные когти впивались в позолоченную броню, срывая её с древних предателей. Под доспехами полулюди находили только пустоту, но это лишь разжигало их лихорадочную ярость.

Тысячные Сыны давали им отпор с бесстрастной чёткостью. Небольшая группа воинов образовала внешнюю линию обороны, а все прочие, оставаясь позади них, накрывали диких бойцов гибельными залпами. Снаряды разорвали на куски двоих вульфенов; третий, повисший на одном из космодесантников Хаоса, превратился в изуродованную груду плоти.

И теперь уже воины Ульрика пришли им на помощь. Открыв огонь по легионерам-предателям, фенрисийцы немного отвлекли их от звероподобных существ. Затем на дальней стороне храма появился Леорик с остальными Космическими Волками, и Тысячным Сынам пришлось сражаться на несколько фронтов. Бойцы Клыка, в отличие от своих чудовищных союзников, умели пользоваться укрытиями, так что внешние стены здания обеспечивали им некоторую защиту от мстительных атак неприятеля. Впрочем, космодесантникам Хаоса всё равно удавалось понемногу сокращать численность лоялистов: то здесь, то там они снимали «серого охотника» или «кровавого когтя», не успевшего нырнуть за каменный барьер.

Пока враги ещё не отошли от внезапного нападения вульфенов, Кром собрал вокруг себя собственных бойцов. Вырвавшись из-за колонн, Убийцы Змиев обстреляли изменников и присоединились к яростной схватке, что разворачивалась на трибуне. Теперь уже отряд Тысячи Сынов оказался в ловушке, и, хотя отступники дрались с решимостью обречённых, их потери всё возрастали. Один за другим расколотые доспехи, лязгая, скатывались по ярусам трибун, а прах смертной сути легионеров развеивали ветра.

Кайрос устремил на беснующиеся вокруг него стаи взор выпуклых глаз. С одного из когтей демона слетел магический заряд, превративший «серого охотника» в обугленное пятно. Огненная стрела, посланная левым клювом, трансформировала «длинного клыка» в груду парного мяса. Потрескивающий колдовской кнут из посоха хлестнул вульфена, сдирая с него шерсть и плоть; окровавленный труп создания распластался на полу храма. Но, чем больше приспешников Оракула погибали, тем чаще ему приходилось использовать чары для самозащиты, отводить в сторону ракеты или болтерные очереди.

Посреди резни лорд Убийца заметил, как один из Тысячных Сынов разворачивается и стреляет в закованного фенрисийца. Снаряд космодесантника Хаоса разнёс голову пленника на куски, и при виде этого Ульрика охватил гнев. Пальнув навскидку из плазменного пистолета, он разорвал кровожадного изменника в клочья.

Развернувшись к ближайшему вульфену, верховный жрец уставился свирепому созданию в глаза. Полагаясь скорее на жесты, чем на слова, он объяснил дикому воину свой замысел.

— Попробуй разорвать цепи, — сказал Ульрик полузверю. Тот заворчал, но, к облегчению Убийцы, понесся в сторону колонн. Волчий жрец взмолился Моркаи, надеясь, что эти странные бойцы преуспеют там, где Драконьего Взора постигла неудача, и справятся до того, как Тысячные Сыны решат прикончить узников.

— Кром, — позвал он по воксу, — вели своим воинам прикрыть вульфенов. Я надеюсь, что им удастся освободить пленных.

Приказ Ульрика быстро исполнили: Убийцы Змиев сосредоточили огонь на Тысячных Сынах, пытавшихся подстрелить дикарей, которые бежали к столбам. Изменники, вынужденные отступить, упустили шанс избавиться от вульфенов, а нежданные союзники Волков спустились с трибуны и бросились к ближайшей колонне. Как и предполагал верховный жрец, их когти без труда справились с цепями, и первые из спутников Гримнара обрели свободу.

Теперь и другие полулюди уяснили идею Ульрика. Да, они свирепо ненавидели Тысячу Сынов, но верность стае пересиливала даже это чувство. По одному, по двое, вульфены выходили из боя и устремлялись вниз, чтобы сбить оковы с Чемпионов Фенриса.

Из клювов Кайроса вырвался отвратный вопль ярости. Метнувшись к дикарям, огромный демон схватил воина, пытавшегося сорвать цепи с Логана Гримнара, и раздавил рычащего противника в кровавое месиво. Пока вульфен погибал в хватке Судьбоплёта, Кром кинулся к столбу, собираясь завершить начатое. Подобрав Лапу Змея, он приготовился обрушить её на заколдованные звенья. Увидевший это Оракул выбросил вперед коготь, пытаясь поймать Волчьего лорда.

Но не сумел, поскольку оказался под ударом стихийной бури Леорика. Грозовые разряды осыпали чудовище, заставив его отступить. Тогда злобная тварь устремила на рунического жреца пагубный взор, и, как только Рваное Ухо дрогнул, атаковала его собственным заклятьем. Космический Волк закричал, прожигаемый насквозь разрушительными энергиями, глаза его лопнули в огненной вспышке, а разгоревшееся пламя быстро превратило лицо псайкера в оскалившийся череп.

Сосредоточившись на Леорике, Судьбоплёт позволил другим врагам окружить его со всех сторон. Вульфены, не занятые освобождением узников, помогали добить последних Тысячных Сынов, так что против Владыки Перемен теперь обратились все отряды Убийц Змиев. Вереща от ярости, громадный монстр взмахнул когтистой лапой и прорвал дыру в воздухе позади себя. Миг спустя Кайрос уже проскользнул через эту рану в реальности.

— Не дайте ему сбежать!

Приказ этот разнесся по храму, заставив всех повернуться к окровавленному Логану Гримнару. Оказалось, что на сей раз топор Крома разрубил цепи. Великий Волк махнул кулаком в сторону исчезнувшего демона:

— Он удерживает других наших братьев за преградой!

Первым до кипящей прорехи, в которой скрылся Оракул, добрался Ульрик. Вторым — рунический жрец, возглавлявший вульфенов. Закрыв глаза и воздев посох, он не позволил проходу закрыться, после чего бросил на Убийцу умоляющий взгляд, в котором читалась просьба поспешить. Не теряя времени, старый Волк бросился в портал.

На той стороне лежал иной мир — кошмарные развалины вселенной, летающие плато, зависшие на фоне небес из дрожащих, раскалённых добела испарений. Неподалеку от прорехи находился круг окаменелых деревьев, укрытых за руинами парапетных стен. На затверделой коре виднелись резные символы зловещего, кабалистического толка. К каждому из стволов — точно так же, как к колоннам в храме чужаков — был прикован воин великой роты Логана Гримнара. Здесь Ульрик и замер, потрясённо глядя на одного из узников — фенрисийца со слишком хорошо знакомой ему гривой снежно-белых волос и длинными, заплетенными усами. Каким-то образом в этой реальности Великий Волк оставался пленником!

Кайрос, шагавший к деревьям, повернул левую голову. Глаза его расширились от удивления при виде Убийцы, выбегавшего из портала.

— Этого я не прозревал, — в голосе демона, как ни странно, послышались беспокойные нотки. Он зашагал было к Ульрику, воздевая посох, но отшатнулся и вскрикнул: из прорехи вырывались новые бойцы. Учуяв запах чудовища, вульфены завыли от ярости и бросились на него взбешённой толпой.

Пока полулюди отвлекали Судьбоплёта, верховный жрец бросился к каменным столбам. Замахнувшись крозиусом, он обрушил потрескивающую булаву на цепи, что сковывали Гримнара. Тут же Убийца, поражённый электрошоком, вздрогнул всем телом и едва не выронил оружие. Неловко отступив, фенрисиец попытался сбросить онемение, сковавшее мысли. Справиться с воздействием колдовского щита ему помог взгляд на Великого Волка — при виде товарища глаза Логана вспыхнули уверенностью, и она передалась Ульрику.

Крепче сжав крозиус обеими руками, лорд Убийца снова ударил по оковам. И вновь его сотряс мощнейший разряд, жгучая боль от которого пронизала все нервы в теле космодесантника. Но на сей раз цепи лопнули, и Логан Гримнар завалился вперед, однако ему всё же хватило сил, чтобы не упасть лицом в грязь.

Над летающим плато разнесся громогласный и угрожающий рёв. Быстро обернувшись, Ульрик шагнул к ослабевшему Великому Волку и закрыл его от источника разъярённого вопля — Оракула Тзинча. Демон вперился в него четырьмя злобными глазами, ненависть его обрушилась на фенрисийца, словно тяжкий удар.

— Ты не отнимешь у меня трофей! — рявкнул Кайрос. Шар бурлящего пламени, слетев с вытянутой лапы чудища, устремился к волчьему жрецу.

Убийца остался на месте, готовый погибнуть ради спасения Гримнара. Пока огненная сфера неслась к Ульрику, он чувствовал, что его кожа под доспехом идет волдырями от жара. Но пагубное заклятье, не сумев поглотить воина, вдруг рассыпалось шипящими искрами. Это один из вульфенов, забравшись на руку монстра, принялся выдирать ему перья и разрывать плоть взмахами когтей. Из-за внезапной атаки Оракул потерял концентрацию, что и спасло верховного жреца в последний момент.

— Уходи через портал, — сказал Убийца магистру ордена, показывая в сторону бреши. — Я отвлеку демона.

Великий Волк не успел возразить, поскольку Ульрик тут же помчался на Кайроса.

Судьбоплёт содрал врага с исполосованной руки. Как только он перенёс своё пагубное внимание на дикого воина, тело вульфена начало страшно корчиться: меняя форму, омерзительно задрожали кости, плоть вскипела и потекла, словно вода. Чары демона превратили грозного бойца в месиво изодранных тканей.

Правая голова Оракула заметила бегущего к нему волчьего жреца. Завизжав от первобытной ярости, изверг опустил посох, чтобы обратить против Убийцы кошмарную мощь артефакта. Но заклятье Кайрос сотворить не успел — Ульрик, отчаянно прыгнув вперед, схватился за колдовской жезл из слоновьей кости и золота. Фенрисиец ощутил, как рождённая магией демона мутационная энергия дрожит в посохе, пытаясь забраться ему под доспех.

— Глупый смертный! — закудахтал Судьбоплёт, пристально глядя на верховного жреца. — Тебе не причинить мне вреда.

Убийца в ответ уставился на тварь, нанесшую его ордену столь великий урон.

— Может, и нет, — рявкнул он Кайросу, — но что насчёт этого?!

И Ульрик обрушил крозиус на громадный том, притороченный к бело-золотому жезлу. Древние страницы, вырванные ударом, разлетелись по всему плато.

Ошеломленно вскрикнув, Оракул дернулся за порхающими листами. Захохотав, волчий жрец снова взмахнул булавой и вышиб из книги ещё пачку страниц. Демон вперился в него глазами левой головы, пылающими непроизносимой ненавистью. Судьбоплёт начал было заносить лапу, собираясь оторвать Убийцу от посоха, но тут его правая башка тревожно завопила: вульфены, что сновали до этого между ног чудовища, кусали и когтили врага, теперь бросились в погоню за разбросанными фрагментами тома.

— Моя книга! — заклекотал Кайрос. Из глаз демона вылетели вихри, начавшие завиваться вокруг полулюдей и пытаться схватить листы раньше этих диких созданий.

Ульрик, воспользовавшись потрясением Оракула, разметал по ветру ещё больше страниц. Теперь Судьбоплёт, не решаясь пользоваться магией из страха повредить драгоценные тексты, мог только трясти жезлом в попытках стряхнуть Волка.

Фенрисиец выдерживал эти яростные взмахи, терпеливо дожидаясь своего шанса. Как только Кайрос дёрнул посох ближе к себе, верховный жрец разжал руки и по инерции врезался в демона. Фланцы крозиуса при этом рассекли оперенную плоть на плече великана. Схватив Оракула за одеяния, Убийца попытался уцепиться накрепко, одновременно вбивая булаву в шею неприятеля. Из глубокой раны, оставленной попаданием, засочился ихор, но повторную атаку Ульрик провести не сумел — чудовище взмыло в воздух на могучих крыльях. Под ударами огромных маховых перьев даже упрямый Волк выпустил врага и понесся вниз.

Рухнув на плато, верховный жрец понял, что сломал несколько костей. Стиснув клыки, он превозмог боль и заставил себя подняться, после чего вытащил плазменный пистолет и приготовился к следующему выпаду демона.

Но его не произошло. Кайрос, наворожив ещё больше вихрей, сосредоточился на сборе вырванных Убийцей листов.

— Пусть настоящее останется за тобой, щёнок Русса, ведь я видел грядущее! — проревел Судьбоплёт. Ещё раз вытянув лапу, он прорвал новую дыру в реальности, собираясь отступить туда.

Лорд Убийца свирепо уставился вслед убегающему демону.

— Утешься тем, что сорвал его замыслы, — раздался позади усталый голос Логана Гримнара. Развернувшись, волчий жрец увидел хромающего к нему почтенного воина. За Великим Волком шагали остальные его воины, освобождённые вульфенами от цепей. — Кайрос собирался открыть постоянный проход между Оком Ужаса и Фенрисом. Подпитав свои чары духами Космических Волков, демон сумел бы создать такие врата.

— Попробует ли он снова? — поинтересовался Ульрик.

— Нам нужно постараться, чтобы шансов на это у него не было, — нахмурился Гримнар, после чего сердито взглянул на прореху, скрывшую Оракула. — Не лишись я моей брони и Топора Моркаи, прямо сейчас погнался бы за гнусной тварью.

Обернувшись, он тревожно посмотрел на Убийцу.

— Ты нашёл остальных моих бойцов? Они в порядке?

Ульрик начал было отвечать, но заметил фигуру, появившуюся из портала на Даргур. Оказалось, что это старый рунический жрец в древнем доспехе. Присоединившись к фенрисийцам, он низко поклонился Гримнару. Затем незнакомец, издав низкое гортанное ворчание, решительно указал на Великого Волка и на прореху, откуда только что вышел сам. Постучав себя по груди, жрец ткнул пальцем в брешь, через которую бежал Кайрос. Оба портала уже начинали медленно закрываться.

— Думаю, он советует нам поторопиться к товарищам и оставить погоню за Судьбоплётом его стае, — предположил Убийца.

Сначала показалось, что Великий Волк не услышал верховного жреца, так внимательно он смотрел на символ, украшающий броню неизвестного воина.

— Нужно спешить, мой господин, — произнес Ульрик, вспомнив, что видел на той стороне. Невозможно, чтобы Логан Гримнар одновременно находился здесь и на Даргуре. Один из магистров ордена наверняка был самозванцем, и теперь Убийце предстояло разобраться с этой проблемой.

Великий Волк что-то сказал руническому жрецу. Слов Ульрик не разобрал, однако незнакомец в ответ лишь покачал головой и вновь указал на прореху, в которой исчез демон. Нахмурившись, Гримнар кивнул.

— Братья, пора нам покинуть это место! — крикнул он остальным Космическим Волкам.

Дождавшись, пока в брешь шагнет последний из воинов Логана, Убийца проскочил за ними. Портал словно бы рушился вокруг старого Волка, когтями прорывавшего себе дорогу между мирами. Сама реальность вытекала в эту рану, и на жуткое мгновение Ульрик ощутил, как чудовищно громадная пустота тянется к нему. Потом его схватил кто-то намного более вещественный и, уцепившись за руку, яростно выдернул из разрыва.

— Я не буду начинать из-за тебя новую Великую Охоту! — чертыхнулся Кром, подтягивая наставника к себе. Рана во вселенной затянулась позади верховного жреца; ещё немного, и он затерялся бы в бездне.

— Тебе бы помог Великий Волк, — заметил Убийца.

Услышав это, Драконий Взор посуровел лицом.

— Какой из двух? — буркнул он, указывая на Космических Волков, направленных Ульриком через портал. Среди них стоял Логан Гримнар, но ещё один Логан Гримнар находился среди узников, освобождённых на Даргуре. Если сравнивать, то именно этот Великий Волк смотрелся более убедительно. Облачённый в силовой доспех, он сжимал в руках Топор Моркаи и враждебно глядел на Гримнара, которого выручил Убийца.

— А тебя не было шесть дней, — сообщил Кром.

Верховный жрец покачал головой. Почти невероятно, что прошло столько времени, ведь он находился на той стороне считанные минуты. Тогда, если самозванцем был «даргурский» Гримнар, он почти неделю мог убеждать Космических Волков в том, что является их настоящим повелителем.

Повсюду вокруг них, держа оружие наготове, стояли воины, невероятно рисковавшие ради спасения товарищей. Выглядели они мрачно, и лица их казались застывшими, ибо вкус победы у них на губах только что сменился горечью пепла.

— Один из наших Великих Волков — самозванец, — произнес Ульрик. — Если бы я не прошёл через портал, он мог бы обмануть нас.

«Даргурский» Логан Гримнар указал на своего визави:

— Или же враг решился на эту уловку лишь после того, как мы расстроили его планы. Если он не сумел открыть проход отсюда на Фенрис, следующий лучший вариант — посадить кого-то из собственных приспешников управлять Клыком.

Логан Гримнар с плато обнажил клыки.

— Ты носишь мой доспех и держишь мой топор. Скажи, на месте хитроумного демона ты оставил бы подобные вещи настоящему Великому Волку или передал бы их в руки своему шпиону?

— Есть надёжный способ различить их, — внезапно заявил Убийца, становясь между Гримнарами. — Пусть Вангандюр, волк Крома, обнюхает вас обоих. Демон может обмануть чутьё фенрисийцев, но киберволка ему не провести.

Магистры ордена нахмурились, услышав предложение Ульрика. Первым ответил «даргурский» Великий Волк.

— Мы оба настолько пропитаны вонью Хаоса, что я удивлюсь, если он различит нас по запаху.

Тут Логан Гримнар из-за портала расхохотался.

— Хорошая попытка, но тебя провели, — сказал он двойнику, — ведь Вангандюр — не киберволк, а громовой волк!

— Я знал, что ты не запутаешься в своих волках, — подтвердил Убийца.

Резко повернувшись, он ударил самозванца по руке, которой тот уже заносил Топор Моркаи. Поддельный Гримнар издал нечеловечески яростный вопль, и украденное обличье начало сползать с него потёками искажённой плоти. Выскочив из доспеха Великого Волка, Перевёртыш обернулся извивающимся клубком пустотной материи и захлестнулся вокруг шеи Ульрика. Но стянуться он не успел, так как настоящий Логан поднял своё оружие с земли и обрушил магический клинок на врага. Бесформенная голова демона слетела с плеч и приземлилась среди менгиров, где и испарилась. Отросток, душивший верховного жреца, утратил плотность и, содрогаясь, постепенно исчез. Пустая силовая броня с лязгом рухнула на древние каменные плиты.

— Думаешь, он мёртв? — спросил Убийцу Кром.

— С демонами так просто не скажешь, — покачал головой наставник.

Внутренне он сомневался, что Перевёртыш сгинул. Наверное, тварь просто сбросила личину, в которой больше не нуждалась.

Логан Гримнар сердито глядел на собственный доспех.

— Присвоить моё лицо — это ещё ладно, но присвоить мою броню — это уже слишком. Мне придется чистить её десять дней, чтобы избавиться от смрада!

Подняв глаза, Великий Волк улыбнулся воинам, которые так далеко зашли и столь многим рискнули ради него.

— Давайте отправляться, братья! — объявил Гримнар. — Слишком долго я не вдыхал запахи Асахейма и не наслаждался вкусом фенрисийского мёда!

Пока Космические Волки уходили из чужацкого храма, уводя с собой раненых и унося мертвых, Ульрик то и дело посматривал на груду камней, под которой они схоронили павших вульфенов. Почему-то ему казалось неправильным оставлять их здесь.

— По-моему, ты встревожен, старый друг, — сказал Убийце магистр ордена, заметив, что тот смотрит на кромлех.

— Они были нашими братьями по оружию, — ответил Ульрик. — Мне не по душе, что мы бросаем их тут.

— Это были их охотничьи угодья. И труды их здесь ещё не окончены, — Великий Волк неловко повёл плечами в одолженном ему доспехе.

— Вульфены от нашего геносемени? Они — сыны Русса? — спросил верховный жрец. — Удалось ли тебе объясниться с их вожаком?

Логан Гримнар медленно кивнул.

— И что ты спросил у рунического жреца?

— Спросил, не из Тринадцатой ли они великой роты. Он ответил, что Тринадцатая — это легенда.

Великий Волк пристально посмотрел Ульрику в глаза.

— И легендой они должны остаться.

Лорд Убийца кивнул, в последний раз взглянув на кромлех.

— Да, они — легенда, — произнес он.