Космодесы 2

Глава 4 «Дежурные»

Уж не знаю, каким образом, но даже прежде, чем все мы (включая с таким трудом победивших нас «Когтей») покинули раздевалку и душевую, новость о том, как мы почти «разобрали» опытных бойцов, разлетелась по кораблю.

Когда мы пришли в столовую, где находилась добрая треть «бодрствующей» смены, нас встретили громкими аплодисментами и одобрительными криками:

— Красавцы, новички!

— Почти справились, так держать!

— Вы крутые, ребята!

Впрочем, одобрительные крики достаточно быстро кончились, а затем начался откровенный буллинг наших недавних соперников:

— Корыто! Расскажи, как тебя порвали желторотики!

— А правда, что тебя новичок-снайп снял?

— Горыныч! А чего такое, летать и стрелять разучился?

«Когти», которые сражались с нами, тут же стушевались, принялись оправдываться, мол, не все так просто, так получилось, это случайность, и так далее.

Однако присутствующих в столовой космодесов это никоим образом не успокоило, наоборот — шутки и подколки стали более едкими и ехидными, а их количество существенно увеличилось.

В конце концов, с таким трудом победившие нас «Когти» и вовсе ретировались, попросту сбежали из столовки под непрекращающиеся шутки сослуживцев.

С нами за столом остался только Ковальски, но и ему досталось.

— Эй, Ковальски! Может, тебе пора прекращать учить новичков и поучиться у них?

— Ковальски! Похоже, пора начинать тренировать свою МТГ. Они у тебя совсем расслабились и зажирели!

— Ковальски настолько крутой инструктор, что из новичков сразу Рембей делает!

Но Ковальски на происходящее не обращал никакого внимания, просто игнорировал все шутки-прибаутки. И вскоре всем окружающим надоело прикалываться, ведь когда объект шуток и издевательств никак на это все не реагирует, подкалывать его быстро надоедает. Так и произошло. Спустя еще несколько минут космодесы успокоились и вернулись к своим занятиям.

Ну, почти. Когда подкалывать Ковальски всем надоело, он поднялся и заявил:

— Значит так. Новички, — он указал на нас, — МТГ «Глаз-1», заслужили место среди нас. Теперь они в дежурной смене. Сам Кач приказал. Так что прошу любить и жаловать.

Судя по одобрению в глазах космодесов, мы действительно добились больших успехов. Особенно заявление про Кача произвело впечатление.

К нам тут же потянулась вереница любопытных, принявшихся с нами здороваться и знакомиться.

А вообще, царившая у «Когтей» атмосфера мне понравилась — весело ребята служат, и даже все их подначки над неудачливыми коллегами были скорее дружескими, чем по-настоящему язвительными.

Когда, наконец, и этап знакомства был закончен, все вернулись к своим делам, Ковальски повернулся к нам и заявил:

— Значит так, слушайте меня внимательно. Раз вы в смене — будьте готовы к тому, что едва только завоет сирена — вы уже должны быть в броне, с запасом кислородных картриджей, с оружием и БК к нему. Вы должны быть готовыми к тому, что выйдете в открытый космос и примете бой. Понятно? Шутки кончились, вы хоть и новички, но уже в боевом отряде, так что…

Мы кивали и внимательно его слушали.

Что ж, с одной стороны очень лестно получить признание опытных бойцов, с другой я с сожалением понимал, что на тренировки у нас теперь времени будет еще меньше — никто не позволит во время боевой смены летать по ангару и вести тренировочные бои. Сидим тут или в своих кубриках и ждем сигнала — прозвучит он, и все, ноги в зубы, шлем на башку и вперед, вперед, вперед…

Ковальски, закончив наш инструктаж, отправился по своим делам, ну а мы принялись за еду — сражение с «Когтями» отняло много сил, и их требовалось восполнить.

Ну а другие космодесы занимались каждый своим делом — кто-то просто сидел и болтал друг с другом, кто-то играл в настольные игры, кто-то что-то читал, смотрел на приватнике, чинил какие-то детали своей экипировки. Короче, каждый был занят чем-то своим.

Вон, небольшая группа собралась за одним из столов. У одного из космодесов — невысокого, смуглого, с плоским, как доска, лицом и узкими, словно щелки, глазами, была самая настоящая гитара (но явно дешевая, из пластика), на которой он брынчал и пел хриплым голосом с надрывом:

— И вороны над сакурой кружат,

Пробит доспех, и меч давно потерян.

Семья рыдает — не вернуть отца,

Ведь на другой планете прах его развеян…

— Да как ты достал! — космодес метра под два ростом поднялся, отобрал у «певца» гитару. — Бесит этот ваш ханианский шансон!

— Я японец, а не ханианец, сраный ты расист! — буркнул певец. — И вообще, «Хань» — это корпорация, а не…

— Да плевал я, — перебил его амбал, перехватил гитару, ударил по струнам и во всю глотку загорланил:

— Хочет выжить и быть средь небес, космодес, космодес, космодес!

И куда ни лети, в эти лучшие дни ходят пьяные всюду они!

— Эй, бойцы! А вы чего такие хмурые? — к нам подсел один из «Когтей». — Вы должны прыгать от счастья!

— С чего вдруг? — буркнул я.

— Ну как же! Вас в боевой отряд включили, не придется с этим тупым мясом летать. Сам Кач за вашей тренировкой наблюдал.

— И что?

— А то, что если в первом бою не обгадитесь — считай, уже «Когти», вот что! — улыбнулся боец. — Но уверен, вы не подведете! Давай краба!

Он схватил меня за руку своей пятерней и сжал так, что я чуть не взвыл. Затем вскочил со своего места, направился к столику, за которым горланили песни, и во всю глотку подхватил припев про то, что контракт закончился, пора в космопорт, из которого звездолет доставит на планету, и там бойца будет ждать вся в слезах счастливая невеста…

М-да, если бы так…

Я даже хмыкнул, представив, как возвращаюсь домой, на свою планету. Уж меня-то точно там никто ждать не будет…

Неожиданный хлопок по плечу заставил Алека встрепенуться.

Первый лейтенант Александр Догвинов вообще-то был пилотом малых кораблей, причем одним из лучших. Он уже давно известен как легенда флота, но…возраст берет свое. Это десантуре хорошо — подох в бою, ожил в клоне. У пилотов все гораздо сложнее — если погиб в бою, то и собирать по большому счету нечего, а клон-чип не успевает передать данные, прежде чем исчезнет в шаре плазмы. Пилоты уходят рано, но первый лейтенант умудрился дожить до своих лет, остаться истинным асом. Хотя руки уже не так слушаются, глаз уже не такой острый, как раньше. А самое печальное, что, казалось бы, пусти себе пулю в лоб, оживи в клон-теле молодым и здоровым, какие проблемы?

Но нет, так делать было нельзя. Догвинов знал далеко не один случай, когда «умники», провернув такой фокус, вылетали со службы. И самое интересное, что было непонятно, за что — вон десантники дохнут по 10 раз на дню, так чего флотским нельзя? Ходили слухи, что, мол, клон-тело уже не будет слушаться хозяина так, как было с оригиналом. Мол, это сейчас ты можешь повернуть корабль на 2.5 градуса легким движением руки, а клон так не сумеет. Были еще слухи, что пилоты теряют после оживления в клон-теле не только «мышечную память», но и навыки, короче говоря, «проседают» в мастерстве. Однако и никаких официальных подтверждений этому не было. Но факт оставался фактом — пока на службе, «ожить» в молодом теле нечего и мечтать, разве что во время боя тебе повезет — не станешь прахом, твой чип успеет передать данные, и тогда…

Пытаться найти такую смерть Догвинов не желал, равно как и испытывать удачу, пустив себе пулю в лоб. Хотя омолодиться, естественно, был не против, но и не заплатив за это вылетом со службы. Не сейчас. Тем более что своего непутевого отпрыска еще нужно натаскать. Пучок, к слову, уже дослужился до пилота 2-го класса. Если бы не его безбашенность, мог бы командиром звена стать, но, похоже, его всецело устраивало текущее место — за штурвалом космического истребителя, на бешеной скорости бороздящего черную пустошь.

Алекс тяжело вздохнул. Он бы все отдал, чтобы оказаться в таком же кресле, но…командование ему доверяло лишь десантные «Метеориты». Скоро, наверное, и это отнимут. Уже начали — вон, усадили на мостик, еще и старшим помощником младшего оператора…

Но Алекс не жаловался — он на службе, он приносит пользу, а что может быть лучше? Не прозябать же в какой-нибудь глуши, на крылечке своей хибары, подкармливая комаров собственной тушкой?

Так что он повернул голову, увидел перед собой старшего их дежурной смены.

— Порядок, г-дин капитан-лейтенант.

— Ничего не видно, не слышно?

— Тишина. Хотя минут сорок назад засек странный сигнал, и помехи были как от гиперперехода, но…пока ничего.

— Понял, — кивнул капитан-лейтенант, — ну, до конца нашей смены еще два часа, так что гляди в оба.

— Так точно! — кивнул Догвинов и вновь уставился в экран перед собой.

Флот медленно полз к месту сражения с жуксами, где осталась уйма кораблей ВКС — как поврежденные, так и захваченные. ВКС планировал отбить эти корабли и нанести жуксам такой удар, чтобы они не оправились, уползли назад по своим норам.

Собственно, именно поэтому они и добирались так долго к месту сражения. Восстановленный флот или, скорее, кулак из нескольких флотов заходил на позицию жуков, на оккупированную ими систему с разных сторон — жуксов планировали взять в «клещи», зажать и раздавить, уничтожить, к чертовой матери разгромить весь их флот, лишив и наступательного потенциала, и отомстить за недавнее поражение 1-го флота.

Пока все шло по плану — жуксы, как докладывала разведка, сидели в системе, никуда не высовывались. Видно, адаптировали захваченные у людей корабли «под себя», чинились и готовились к новой атаке.

Многие высокопоставленные офицеры, как в штабе, так и в адмиралтействе, считали, что атака на жуксов в этой системе станет для последних неожиданной, а, как следствие, эффективной. Удастся разгромить огромную армаду жуксов, тем самым обезопасив множество приграничных систем.

Но сам Догвинов-старший в силу имеющегося у него опыта был уверен — жуксов врасплох застать не удастся. Они обязательно выкинут что-то такое.

Именно поэтому он старательно проверял систему, в которой стоял их линкор и эскадра сопровождения, тщательно прощупывал сектор за сектором. Тот самый всплеск гиперизлучения, о котором он сообщил старшему смены, был очень подозрителен, и хоть капитан-лейтенант не обратил внимания на слова старого пилота, сам Догвинов «бдел». Он был уверен, что всплеск гиперактивного излучения что-то да значит, а значить он может все, что угодно — корабль-разведчик чужих, целый флот, идущий на перехват, корабли-диверсанты, которые так любили жуксы и часто использовали против людей, да и много чего другого.

Но пока что никаких следов и доказательств нахождения в системах врага он не нашел. А интуиция прямо-таки вопила о приближающейся опасности.

Догвинов принял решение. Лучше прослыть параноиком и старым маразматиком, чем…

— Пилот 2-го класса, Догвинов! — на экране появился Пучок, сын Алекса.

— Есть для тебя задание, — сказал Догвинов-старший.

— Слушаю… — отозвался тот.

Что Догвинову нравилось в сыне — тот был безбашенным оболтусом, но интуиция у него работала не хуже, чем у отца. Вон, моментально понял, что дело пахнет жареным, заметил, как напряжен отец, и сам, видно, что-то такое почувствовал.

— Нужно проверить пару секторов, — заявил Догвинов-старший, — вылетай сейчас же.

— Понял…

Пучок уверенно вел истребитель. Ведомый, шедший с небольшим отставанием, первое время вел себя как положено, готовый по первому приказу развернуться и убегать без оглядки, чтобы донести жизненно важные сведения на линкор. Но пока все было тихо, и мало помалу ведомый начал роптать, мол, «сколько мы тут еще будем кружить», «ничего тут нет» и так далее.

Пучок быстро его осадил. Да, у него не было такого опыта, как у отца, зато передалась интуиция, и сейчас она, а вместе с ней все его инстинкты кричали: «Опасность здесь! Будь осторожен! Вот сейчас, сейчас!».

Как назло, в этом секторе было полно булыжников, летающих в пространстве.

Скорее всего, тут не так давно работала добывающая корпорация, обнаружившая полезные ресурсы и перемоловшая все в пух и прах, оставившая после себя только огромные куски породы, медленно вращающиеся, иногда бьющиеся друг об друга.

Впрочем, «поле» пока не было большим — камне не успели разбиться друг об друга, держались плотно.

Но в этом и заключалась проблема — за такими валунами легко было спрятать не то что корвет или фрегат, но даже целый крейсер.

Крейсер!

Пучок заметил блеск, а затем и нос корабля, практически сразу опознал в его хищных обводах звездолет ВКС — уж слишком они специфичными были.

— Поворот вправо! Отход! — приказал он ведомому.

— Зачем? Это же наши… — буркнул было тот, но муштра дала о себе знать — вопрос то он задал, но истребитель развернул, и сейчас два кораблика быстро отдалялись от показавшегося за булыжником крейсера.

Пучок включил метрику, подрубил связь, попытался «законнектиться» с крейсером, однако если верить автоматике — рядом с ними никакого корабля не было. Трансмиттер не находился, каналы связи не обнаруживались, сканер не фиксировал волн или хоть каких-то сигналов.

Что за черт?

Может быть, на крейсере выбит отсек связи? Может, корабль поврежден — ему досталось во время боя и звездолет смог сбежать, все это время кружил где-то неподалеку, будучи неспособным вернуться назад, к своим, ждал помощи?

Но почему тогда экипаж не придумал никаких альтернативных способов выйти на связь, почему не подготовился к встрече с другими кораблями ВКС? Элементарно можно ведь посигналить лампами на корпусе, передать простое сообщение, обозначить, что ты «свой» и тебе нужна помощь?

Почему они это не сделали?

Пучок продолжал вести истребитель, при этом пытаясь установить контакт с внезапно обнаруженным звездолетом, однако когда рядом с кабиной пролетел импульс, Пучку стало не до экспериментов.

— Отходим к линкору! — приказал Пучок. — Маневр! Маневр!

Однако ведомый не обладал ни опытом, ни обостренным чутьем — он успел бросить корабль в сторону, как вдруг яркий импульс угодил в заднюю часть кораблика, а спустя миг на месте юркого истребителя вспыхнула ослепительно-яркая звезда, в наушниках Пучка раздалось шипение.

Черт подери!

Пучок заставлял свой кораблик шарахаться из стороны в сторону, при этом выжимая из него максимально возможную скорость, но и крейсер усилил обстрел. Кроме энергетических пушек он принялся садить кинетикой, но для истребителя огроменные снаряды были не столь опасны.

Короткая трель уведомления подсказала Пучку, что он уже в зоне действия сенсоров линкора, что он может сбросить всю добытую информацию.

И он не стал ждать, тут же это сделал.

Капитан-лейтенант удивленно глядел на полученную с истребителя картинку.

— Это еще что? Наш крейсер? Почему они открыли огонь?

— Это уже не наш крейсер, г-дин капитан-лейтенант, — заявил Догвинов-старший.

— Что? Почему?

— Посмотрите на обводы, это…

— Ничего не значит! Может, им здорово досталось в бою, сканеры не работают, и они думают, что мы — это жуксы?

— У них было предостаточно времени, чтобы придумать, как решить эту проблему, — упрямо помотал головой Догвинов-старший. — Это враг! Этот крейсер захвачен! Нужно немедленно открыть огонь и…

— Командира я уже разбудил. Ему решать, — отрезал дежурный смены.

— Мы теряем время! Крейсер может подойти и…

— Что здесь происходит?

Разбуженный среди ночи (по времени своей смены), взлохмаченный командир в расстегнутом кителе появился на мостике.

— Г-дин атак-адмирал, — рявкнул дежурный, — обнаружен союзный корабль…

— Это не союзный корабль! — перебил его Догвинов.

— Ну хватит, лейтенант, — оборвал его дежурный, — это поврежденный крейсер ВКС и…

Атак-адмирал, он же командир, бог и царь линкора «Копье», уставился на экран перед лейтенантом Догвиновым и тут же приказал:

— Боевая тревога! Поднять десант! Пилотам занять места в истребителях.

— Но… — совершенно растерялся от подобных приказов командира дежурный, — это же наш…

— Это не наш, — покачал головой командир, переключил режим отображения обнаруженного корабля, благодаря чему на его корпусе тут и там появились пятна, будто огромный паразит проник в звездолет, пробил его корпус, вполз в его внутренности.

— Что это? — прошептал дежурный.

— Жуксы, — мрачно ответил ему Догвинов, — теперь это их крейсер.

— Это мы еще посмотрим, — проворчал атак-адмирал, — приготовиться к сражению! Офицеры, по местам!

Ударный крейсер «Навуходоносор» действительно был повержен в бою и на его борту сейчас находились вовсе не люди. Его системы работали, но…не так, как раньше.

Жуксы «заразили» корабль, сделали машину частью своего роя, обратили в нечто схожее с их собственными звездолетами, превратили мощный и опасный звездолет в живое существо. Существо, волею жуксов жаждущее уничтожить людей, испытывающее ненависть к тем, кто когда-то его и создал…