Кости. Навье царство (СИ)

Глава 3.1

Ядвига

Как он появился, мой мозг не засёк. Оно и понятно, прождать хозяина "Костей" весь день! Кожаный диван у дверей его кабинета стал почти родным: за это время я успела и подремать, и посидеть, и даже полежать.

Ближе к вечеру коридор стал более оживленным, откуда-то выплыла румяная пышечка, пахнущая сдобой и сжалившись надо мной, угостила вкуснейшим какао с булочками. Затем, на меня с любопытством, словно я невиданная зверушка, прибегали посмотреть горничные. В коридор у хозяйского кабинета заглядывали ещё, но, что удивительно не в поисках его Кощеева, а поглазеть на меня.

“Неужели здесь так редко бывают посетители?”

Одним словом, я замечала всех, кто пытался пройти мимо, или маячил где-то у входа, но, как появился сам хозяин — не заметила. Вот, в один миг его нет, а — бац, и уже есть.

“Чудно.”

Его вид вызывал не меньшее изумление! И я правда, честно-честно, старалась не пялиться!

А было на что, между нами девочками! Внушительный агрегат призывно топорщил штаны и модные, обтягивающие труселя. Видела такие в журнале, чья-то последняя коллекция, то ли “Луилинджери” то ли “МевинКляйн”. Когда работаешь пиарщиком, в таких вещах надо разбираться! Костюм и рубашка были так же, выше всяких похвал, а пахло от него… м-м вкусно. Лёгкий запах дорогого табака и алкоголя совершенно не перебивал аромат элитного парфюма — древесно-фужерного с мускусными нотками. Я натурально принюхалась, жадно вдыхая едва уловимые лавандовые оттенки, которые моментально окутали коридор приятной горной прохладой. Цветочный букет завершался амбровыми и сандаловыми всплесками, сладкой терпкостью ветивера, а также пронзительным вступлением белого кедра и дубового мха, одним словом, мой любимый “Эгоист” (прим. автора: главный герой пользуется парфюмом от Шанель) во всей своей красе, хотя мне так и не удалось ощутить "ноту сердца”. Было что-то еще в этом коктейле, что-то, что уловить не удалось, возможно, именно её.

Не знаю, что с ним произошло и при каких обстоятельствах Кощеев очутился в коридоре, но весь его образ, даже при столь пикантных обстоятельствах, говорил об опасности.

“Хищник… если сравнивать с собаками, — проскользнула шальная мысль, — он был бы доберманом”.

Я беззастенчиво на него пялилась, а он не спеша приводил себя в порядок и всё бы хорошо, я даже понадеялась, что мне озвучат причину опоздания, извиняться, но, этот…парнокопытный выдал то, что ни один мужчина не посмел бы сказать девушке, тем более незнакомке!

“Козёл он, а не собака! Что ж, три минуты, так три минуты”.

Потрясая, перед самым его носом бизнес-планом в дешёвой пластиковой папке, озвучила:

— А я к вам стажироваться, по рекомендации дражайшего Константина Сергеевича. Планирую расширять горизонты и возбудить…хм…в смысле увеличить…я хочу сказать, привлечь более обширную аудиторию к посещению "Костей"… вот.

Кирилл

— Что прости? — звучало, как какой-то очередной развод от Змея. Только этому идиоту с его абсолютно диким чувством юмора могло прийти в голову подсунуть другу вот ЭТО. Стажироваться, ничего себе! Это кем? Девочкой для снятия напряжения что ли?

“Вовремя конечно, но простите, не в моем вкусе”, — стоило вернуть Славе его подарочек и пусть сам вот это вот всё: и горизонты себе расширяет, и возбуждается.

Девка напротив вообще, никак, не могла, даже в одном ряду, стоять со словом возбуждать. Разве что в контексте возбуждения уголовного дела по вопросу непредумышленного убийства. Потому как если б я не был тем, кем являлся, то от одного вида её несуразной внешности и мысли о теоретической необходимости с ней спать, двинул бы кони.

“Столько, простите, даже я не выпью. Пусть по всеобщей теории некрасивых женщин не бывает”, — где-то там, на задворках сознания, опять же голосом старого друга, проскользнула мысль, что возможно, если снять с нее всё вот это, а на голову накинуть платочек, то после пятой чарки крепленой медовухи, и с большой голодухи, прокатит. Но, проверять как-то не хотелось, пусть в целом бабу, вот прямо сейчас, хотелось отчаянно. Потому отделаться от непредставившейся, между прочим, практикантки необходимо побыстрей.

Мысленно перебирая, кого из горничных наклонить, чтобы избавиться от ноющей тяжести в штанах, я развернулся, открывая магический замок на двери кабинета, прошел внутрь, даже не проверяя, последует ли чудо мохнатое следом, эта точно пойдет. Остановился у стола, почувствовав, как в спину уткнулась папка с внушительной стопкой бумаг. Бесстрастно взял из расписанных, как оконные наличники рук папку и небрежно бросил на стол, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, попал ли. Не в мусорку и ладно.

“Могу поспорить, в корзине этим бумажкам самое место. Ну, батя, ну удружил, леший тебя побери”, — к сожалению, проклятию этому не суждено было сбыться, потому как Леший сам побаивался Кощея-старшего, как и большая часть нетитулованной нечисти. Сам наместник Чернобога. Шутка ли? Развеет к чертям собачьим и кому потом лес беречь? И так вон, шастают, людишки непросвещенные, а у волколаков потом щенки пропадают.

“Мы с тобой, отец родной, подлянку эту еще непременно обсудим, по-мужски”, — было дело, по юности, даже схватились как-то. Матушка тогда чуть Маре душу не отдала со страху. Отец с раннего детства готовил меня в преемники. Старший сын в роду, кому еще принять фамильный дар? Хотя, даром эту участь мог назвать только большой юморист и оригинал, коим наш благодетель, собственно, и являлся. Никаких семейных бизнесов, ни отеля, ни лесных угодий, шестнадцатилетнему Кириллу Кощееву было задарма не надо. Я мечтал о славе: сколотить рок-группу, колесить по миру… чтоб восторженные фанатки и пятнадцать электрогитар в личном распоряжении. Не стоило всего этого отцу говорить, конечно. Некоторые мечты должны оставаться не озвученными.

Едва касаясь потер левое плечо, где под дорогой тканью рубашки белел невыведенный шрам от кощеевых цепей. Знатно отец огрел, от всей души. Мама рыдала, предлагала залечить бесследно, но я решил оставить в назидание, чтоб не забывать простую и такую важную для сохранения жизни истину: никогда нельзя недооценивать противника! Еще лучше, вообще не ввязываться в драку, если не уверен на тысячу процентов в своем преимуществе и победе.

Теперь-то я был отцу благодарен, что не дал по юношеской дурости пустить жизнь псу под хвост. Удержал в узде, когда кровь бурлила магией и демоническая сущность ломала, желая продавить под свои нужды. Тогда отцовская железная воля и столь же крепкий кулак оказались весьма кстати, но сейчас я и сам уже большой мальчик, ветер в голове не свищет. Уж персонал в свою вотчину вполне способен подобрать! Дело не простаивает, прибыль растет, как и известность Кощеевой усадьбы. Зачем нам здесь какие-то помощники в привлечении общественности?!

Поправив ворот рубашки, оглядел кислотного цвета шевелюру сосватанной стажерки. Если привлекать она собирается себе подобных, то, как говорится, минуй нас пуще всех печалей. Еще только толпы разномастных чучел не хватало в элитном заведении с идеально выверенным интерьером под русскую старину. Она даже в сдержанный, облицованный дубом кабинет не вписывалась. Хотя, как известно, дерево всем к лицу, даже трупам.

— Мы без постояльцев не страдаем. Бронь на три месяца вперед, — застегивая пуговицу на пиджаке, смотрел на девчонку тяжелым, холодным взглядом, надеясь, что смекнет, испугается и свалит по собственному желанию. Отвел глаза лишь чтобы поправить прическу, расчесав растрепанные голодными руками той грудастой блондиночки пряди. Зеркало на стене горделиво транслировало собранного дельца — прямо портрет миллионера из списка Форбс.

— Раз уж отец за тебя просил, так и быть, можешь идти в бар коктейли разносить. Если за неделю не разобьешь ни одной посудины, повысим до барменши. Будешь танцами возбуждать, увеличивать и все, что ты еще собиралась тут делать, — придирчивым взглядом медленно скользнул по скрытому пушистой безвкусицей телу. — Может, если тебя раздеть, люди перестанут пугаться и даже заинтересуются. Ну, как диковинным зверьком в зоопарке? Приступишь сегодня же, бар открывается в восемь. И переоденься. В этом тряпье тебя даже на порог не пустят. — "Я лично прикажу, чтоб не пускали". — А если придешь так, Чернобогом клянусь, своими руками раздену и пущу между столиков в трусах дефилировать. Все. Можешь идти искать приличное шмотье к смене.

Отвернувшись после и без того слишком длинного монолога, дважды щелкнул пальцами, бросив холодное: — Уведите.

Дверь кабинета тут же открылась, выплюнув из своей пасти все тех же охранников, что уже имели неудовольствие касаться раскрашенной мадамы. Я им даже сочувствовал. Аж самому захотелось пойти руки вымыть.

— Вам пора, — басовито сообщил один из вышибал, подходя к стажерке, после чего, не дожидаясь реакции, взял под руку и повел к выходу. Я не оборачивался, чтобы узнать, сопротивлялась девушка или нет. Не орала проклятия на весь особняк и то радость. Остальное меня совершенно не волновало. Охранника тоже. Он понимал прекрасно: приказы Кирилла Константиновича не оспаривают. Особенно те, кто хотят жить долго, счастливо и сытно.

— Змея ко мне, — негромко напомнил в спину охране, когда дверь за ними уже почти закрылась. Ничего, услышат.