Глава 7

На другое утро Марианна с облегчением убедилась, что Луиза вполне оправилась после вчерашних треволнений. После ленча они спокойно обсуждали, что наденут сегодня вечером в ресторан, но девушка вдруг разнервничалась. И разнервничалась вовсе не из-за неприятного вчерашнего происшествия. На этот раз дело касалось тонкого вопроса о цвете лент.

– Я собиралась надеть розовые ленты, которые мы купили на прошлой неделе. Но когда я взглянула на новое вечернее платье, то оказалось, что у них совсем другой оттенок! А я так хочу выглядеть сегодня как можно лучше, ведь, в конце концов, мы отмечаем мою помолвку, хотя еще и нельзя объявить о ней официально, дать настоящий бал, – сетовала она.

Они сидели на кровати в Луизиной спальне, заваленной платьями, нижними юбками и прочими предметами туалета. Не жалея сил, Луиза подбирала подходящий случаю наряд.

Марианну уже тошнило от разговоров об одежде.

– Так приколи белые ленты, – предложила она. – Еще есть розовые бутоны, которые утром принесли тебе от милорда. Можно украсить ими волосы, будет выглядеть очень мило.

– Но еще лучше, если б ленты были подходящего оттенка, – настаивала Луиза.

Марианна еле сдерживалась, чтобы не заскрежетать зубами.

– Луиза, нас ждет к чаю леди Сили.

– Если мы по пути завернем в галантерейную лавку на Бонд-стрит, это займет всего несколько минут, – умоляла Луиза.

Марианна нахмурилась. Она уже изучила манеру Луизы ходить по магазинам, и несколькими минутами там дело никогда не обходилось. А на этом чаепитии (леди Сили устраивала их раз в неделю) Марианна ожидала увидеть своих старых знакомых.

– Ну, тетечка, пожалуйста! Мне так хочется хорошо выглядеть!

Голубые глаза девушки были ясными, словно лазурь, и ни единой морщинки не таилось в их уголках, а кожа на лице была безупречно гладкая и свежая. Марианна хотела уже сказать, что цветущая юность и хорошее здоровье всегда более привлекательны в глазах джентльменов, чем ленты, пусть даже и самого правильного оттенка. Но она догадывалась, что это не убедит Луизу.

– Хорошо, съезди в магазин. Возьмешь с собой Еву и Мастерса, – неожиданно сказала она, – а я пойду к леди Сили к назначенному часу.

– Ах, спасибо, милая-милая тетушка! – просияла Луиза.

И вот они вышли из дома и двинулись в разных направлениях. Марианна пошла пешком в сопровождении своей горничной, а Луиза поехала в наемном экипаже со своими провожатыми в сторону Бонд-стрит.

По пути к большому дому графини, расположенному неподалеку на площади, Хакетт ворчала:

– У этой девчонки на уме одни лишь магазины.

– Она молодая, – ответила Марианна, – и денег у нее достаточно. Почему бы ей не доставить себе удовольствие?

Хакетт фыркнула, но Марианна отвернулась, чтобы полюбоваться на клумбу нарциссов, притворившись, что не замечает недовольства служанки.

Увидев подъезд графини с двумя белыми колоннами по бокам, Марианна почувствовала, как у нее поднимается настроение. Она кивнула лакею, отворившему дверь, отдала накидку и перчатки Хакетт и по широкой лестнице направилась наверх.

Навстречу ей уже спешила хозяйка. Очаровательная леди средних лет была одета в платье цвета лаванды, отделанное серебром. Отделка идеально гармонировала с седыми волосами, взбитыми высоко, на старый манер.

– Марианна, дорогая, как я рада нашей встрече! Я полагала, что вы задержитесь в Бате еще на несколько недель.

– Я собиралась, но мне доверили вывести в свет племянницу. Вот я и вернулась, с ходу погрузившись в пучину удовольствий. – Слегка присев, она получила поцелуй в щеку.

– Как вы мрачно это сказали, душечка. Вас вынуждают веселиться, а вам это не по душе? – спросила графиня серьезно, но выцветшие голубые глаза засветились ее обычным озорным весельем.

Марианна усмехнулась:

– Да нет. Обычно я не развлекаюсь столько даже во время сезона, но…

– Просто вы никогда не используете возможности сезона в полной мере. – Леди Сили указала гостье на кресло. Марианна села и приняла из рук лакея чашку душистого цейлонского чая и блюдечко с кексом.

– Я давно твержу, душенька, что вам стоит обращать внимание на мужчин, которые смотрят на вас с восхищением.

Марианна закатила глаза.

– Можно подумать, таких очень много. Графиня посмотрела на нее с шутливым упреком.

– Балы и вечера доставляли бы вам больше радости, если б у вас были под рукой один-два объекта для флирта.

– А еще лучше три или четыре. Зачем останавливаться на меньшем? – Она откусила кекс. – Почему бы не завлечь целый полк?

– Не смейтесь, милая, – заговорила графиня серьезнее. – И я стою за благоразумие и осмотрительность, но тем не менее в жизни есть вещи поинтереснее пятичасового чая.

Марианна отпила чай.

– Несомненно. Но кексы куда доступнее.

– Послушайте меня, Марианна, – наставительно заговорила графиня. – Я уверена, что вы просто не удостаиваете внимания множество интересных джентльменов.

– Например, старого сэра Родерика, который всегда встает на цыпочки, чтобы заглянуть в мое декольте? Или этот дородный поэт, не помню его имени, который преследовал меня после смерти Гарри? – усмехнулась Марианна. Иногда было таким облегчением поговорить по душам с другой женщиной. С мужчинами приходится все время взвешивать слова. По крайней мере в разговоре с мужем она тщательно следила за своими словами. Его приступы плохого настроения были так утомительны, что она боялась попусту его расстраивать. – Что-то меня не слишком привлекает флирт с такими кавалерами.

– Ну кто же говорит о них! Я не стала бы вас уговаривать одарить своим расположением всяких ничтожеств, но есть мужчины и получше, – многозначительно произнесла леди Сили, отпивая чай.

Перед глазами Марианны ни с того ни с сего возник образ маркиза. Она торопливо попыталась отогнать его.

– Это все не для меня, – пробормотала она. Графиня вскинула брови.

– В том смысле, что в этом сезоне я должна вывозить свою юную племянницу. И должна обращать внимание лишь на ее поклонников, – пояснила Марианна. – Сегодня вечером она приглашена в другое место, но, если можно, я очень бы хотела представить ее вам.

– Разумеется, – кивнула леди Сили. – Да, обязанности есть у всех нас. Но не забывайте и о себе, милочка. Вы слишком молоды, чтобы окончательно отказаться от удовольствий и посвятить себя целиком только помощи ближнему. Вам нужен рядом хороший мужчина.

– Рядом со мной был такой человек, – напомнила Марианна. – И я искренне горюю о нем.

Марианна познакомилась с леди Сили через несколько лет после смерти Гарри. Сама вдова, графиня была особенно расположена к другим вдовам и всегда имела для них наготове добрый совет, а особенно поддерживала тех, кто собирался с духом, чтобы начать жизнь заново. Именно в ее салоне Марианна нашла настоящих друзей. Не все посещающие его женщины были вдовами: многие имели мужей или вышли замуж вторично. И все же дам, собиравшихся на еженедельные чаепития у леди Сили, в шутку именовали веселыми вдовами.

– Я, конечно, понимаю, надо жить дальше. Но по правде говоря, одной жить гораздо проще.

– Я сказала – хороший мужчина, дорогая. А вы, я полагаю, были замужем за милым мальчиком, – мягко возразила графиня. – Вы вышли замуж совсем юной, не так ли? Не думаю, что вы знаете, что это такое – любовь зрелого мужчины.

Марианна моргнула. Она затруднялась с ответом. Не признаться ли в противоречивых чувствах к жениху своей племянницы? Нет, ее определенно сочтут бессовестной. Тут, к счастью, в гостиную вошла новая гостья, и леди Сили отвлеклась на нее.

Марианна подошла к знакомым ей дамам. Тереза Лассаль, живая рыжеволосая женщина, которая была в Воксхолле в тот же вечер, что и Марианна со своей подопечной, стала расспрашивать ее о Луизе:

– Как поживает ваша прелестная племянница? Все еще в восторге от столицы?

– В общем, да, – ответила Марианна. «Особенно от ухаживаний милорда», – подумала она.

И она описала эпизод с собачкой в парке. Возможно, эту историю еще не передают из уст в уста, а может быть, она и вовсе не заинтересует общество. Во всяком случае, она должна представить наиболее благоприятную для Луизы версию. Закончила Марианна свой рассказ так:

– Это так досадно! Главное, что Луиза была абсолютно ни при чем. Собачка просто бросилась ей под ноги и, кстати сказать, нисколько не пострадала.

Тереза, которая обожала собак, кивнула.

– Маленький бедняжечка! Какое облегчение это слышать. Как жаль, что это была собачка именно Салли Джерси. Я знаю, что некоторые ее недолюбливают. Она чересчур разговорчива, порой судит о людях очень поспешно и не всегда справедливо. Но мне не верится, что она в самом деле жестокосердна. Когда я была дебютанткой, она отнеслась ко мне очень тепло.

Высокая светловолосая женщина с классически правильными чертами лица, сидевшая рядом, слышала этот разговор и придвинулась поближе, желая принять в нем участие.

– Боюсь, что Салли могла затаить обиду. Будь в Лондоне моя тетушка, она сумела бы убедить ее смягчиться. Тетя Софи – одна из немногих женщин, которым Салли не осмеливается возражать. Но, боюсь, вашей племяннице придется набраться терпения, если она хочет получить приглашение в «Олмак».

– И я так думаю, – кивнула Марианна. – Обращаться к другим патронессам будет весьма неблагоразумно. Леди Джерси решит, что мы хотим действовать за ее спиной, и окончательно рассердится. Еще и никогда не простит бедную Луизу. Для дебютантки необходимо согласие двух учредительниц, – сказала Марианна, пытаясь вспомнить имя этой элегантной блондинки, с которой сейчас разговаривала. Марианне уже случалось встречаться с ней на прежних вечерах. Она помнила только, что та не вдова. У графини вообще-то было множество подруг. И внезапно имя всплыло в памяти: леди Габриель Синклер.

Синклер?

Маркиз в Воксхолле упоминал это имя! Марианна взглянула на даму с новым интересом.

– Кажется, я знакома с вашим… с родственником вашего мужа, – сказала она.

– Правда? – вскинула безупречные брови леди Синклер.

– Я имею в виду лорда Гиллингема, – пояснила Марианна. – Мы… нас представили друг другу тем вечером, когда он был в Воксхолле вместе с вами. С тех пор он оказывает исключительное внимание моей племяннице.

Лицо леди Габриель отчего-то стало задумчивым. Помолчав немного, она кивнула:

– Да-да. Но я просто удивилась… Он недавно в Лондоне и мало с кем знаком. Я рада, что он набрался решимости.

– У лорда Габриеля есть брат? И он так же красив, как ваш обаятельный супруг?

Леди Габриель замялась.

– Думаю, он по-своему весьма привлекателен.

– Жаль, если он не может похвастаться приятной внешностью, – правильно поняла ее Тереза. – Но с детьми одних родителей это часто бывает. Один собирает все сливки, а прочие довольствуются остатками. Но он хотя бы так же обходителен? Впрочем, о чем я вас спрашиваю? Как вы можете их сравнивать, если ваш молодой супруг – все для вас!

Леди Габриель улыбнулась:

– По правде сказать, я не слишком хорошо знаю моего деверя. Он давно не приезжал в Лондон, но я очень надеюсь получше узнать его за этот сезон.

– Лорд Габриель, вероятно, рад приезду брата? – предположила Марианна. Она поставила чашку на поднос проходящего мимо слуги и взяла с серебряного блюда еще одну булочку.

– Э-э… – Леди Габриель помешкала, разглядывая предлагаемую официантом сдобу. – Ну разумеется. Какие восхитительные вещи печет повар леди Сили.

– Недаром же он француз, – согласилась Тереза, которую, однако, сбить было не так просто. – Братья не слишком близки?

– Мой муж несколько лет жил за границей, так что они долго не виделись, но надеюсь, что они сблизятся, – сказала леди Габриель. Тереза явно собиралась продолжить расспросы, но тут их внимание привлек разговор в соседнем кружке дам.

– Люси, только не говорите, что ваш муж и в самом деле отказался от предложенного принцем-регентом более высокого титула! – громко воскликнула одна из собеседниц. – Я слышала, что принц до сих пор чрезвычайно благодарен вашему мужу после той истории с тем проклятым рубином. Он просто горит желанием осыпать его почестями.

– Тише, Джулия, вы же знаете, что Ричмонд не способен на грубость по отношению к своему будущему монарху, – сказала маленькая блондиночка, но ее глаза блеснули так, словно она могла добавить еще очень и очень многое.

– Но вы ведь тоже имеете право голоса, – заметила другая ее подруга.

– Неужели вы думаете, что я недовольна своим положением виконтессы? – подчеркнуто изумилась блондинка. – Для меня и так уже большая честь быть женой Николаса.

Тереза с любопытством подняла брови и повернулась к говорившим, чтобы не упустить конец беседы. Марианна получила возможность поговорить с леди Габриель с глазу на глаз.

– Не желаю показаться назойливой, леди Габриель, но мне кажется, что у моей племянницы есть все основания смотреть на лорда Гиллингема как на серьезного поклонника.

Психея подняла тонкие светло-каштановые брови.

– Правда? Примите мои поздравления. Его титул и поместье порадуют любую леди.

– Меня гораздо больше интересует его характер. – Когда того требовали обстоятельства, и Марианна умела высказываться напрямик. – Я бы очень не хотела, чтобы Луиза раскаялась в своем выборе. Леди Сили всегда предостерегает от поспешности в этих делах.

Леди Габриель задумалась.

– Она, конечно же, права: выбирать следует осмотрительно. Скажу вам откровенно: мне ничего не известно о нем плохого, разве что, по словам моего мужа, брат помыкал им в детстве. Но между маленькими мальчиками это часто происходит.

Она словно хотела что-то добавить, но замолчала. Марианна немного помедлила, прежде чем спросить:

– А теперь, когда они стали взрослыми, вашему мужу не кажется, что его брат по-прежнему слишком властный и жесткий человек? Я спрашиваю, разумеется, только ради своей племянницы.

– Не знаю, что и ответить, – медленно проговорила леди Габриель. – Они много лет не виделись и только недавно встретились вновь.

Марианна насторожилась: вид у леди Синклер был явно подозрительный. Отчего ее собеседница вдруг так внезапно смешалась? Вопрос, конечно, слишком личный, но он как-то явно повис в воздухе.

– Виной всему был их отец, – начала леди Габриель, словно на что-то решившись. – Он был не самым образцовым семьянином и отцом. По молодости мой муж совершил некий проступок, после которого отец лишил его наследства. А его брат, теперешний лорд Гиллингем, не встал на его сторону, и эта обида до сих пор причиняет мужу боль.

– Это вполне понятно, – вздохнула Марианна. – Не знаю, право… Мы еще очень мало общались с маркизом, но мне он не показался человеком злого нрава. Хотя меня все время не покидает ощущение, словно он о чем-то умалчивает, а Луиза так наивна, не в пример другим дебютанткам.

– Хорошо, что у нее есть такой друг, как вы, – отметила леди Габриель. – Большинство матерей или тетушек думали бы только о богатстве лорда Гиллингема, о его землях и титуле. Простите за откровенность, но я рада, что он познакомился с юной леди, которой движет не только стремление обогатиться и возвыситься.

Марианна вяло улыбнулась.

– У Луизы есть свои недостатки, как и у всех нас, но девочка нисколько не корыстолюбива и не нуждается в деньгах. – Она решила не упоминать об интересе Луизы к титулу, который носит маркиз. – И отвечу вам откровенностью на откровенность, леди Габриель. По-моему, множества бед и семейных недоразумений можно было бы избежать с помощью прямого и откровенного разговора.

– Очень близкая мне точка зрения, – откликнулась дама. – Пожалуйста, называйте меня просто Психея. Мне отчего-то кажется, что мы с вами будем часто видеться, и это мне очень приятно. – И ее ясные темно-голубые глаза заблестели.

Марианна почувствовала, что ей весьма импонируют серьезность и прямота ее новой знакомой.

– А меня зовите просто Марианной.

Прощаясь с графиней, Марианна почувствовала, что не зря сходила в гости. Можно было уже не тревожиться о материальном положении маркиза, о том, что его интерес к Луизе вызван только ее богатством, но по-прежнему ей очень хотелось узнать, что представляет собой его характер. Она не считала маркиза низким или злобным, но тем не менее прекрасно видела: что-то угнетает его. Марианне отчаянно захотелось узнать, почему на его лицо то и дело внезапно набегала тень.

Хотелось знать ради Луизы или ради самой себя?

Бессмысленный вопрос. Конечно же, она всего лишь хлопочет о племяннице! При чем тут ее личные чувства? Если к союзу Луизы с маркизом нет каких-то непреодолимых преград, она должна помочь племяннице заключить его. Но конечно, не так сразу. Она никогда не позволит Луизе выйти замуж впопыхах.

Перед обедом с маркизом Марианна настроилась подобающим образом. Поход Луизы по галантерейным лавкам, как и следовало ожидать, увенчался успехом, пусть ей и пришлось в поисках нужных лент обойти их целых пять. Девочка оживленно описывала, как проходили поиски, а Марианна кивала и делала вид, что ей это интересно. Уже и то хорошо, что Луиза больше не хандрит из-за столкновения с леди Джерси.

Когда маркиз заехал за ними на своем фешенебельном ландо, они уже были полностью готовы. На этот раз верх экипажа был поднят, поскольку после заката довольно сильно похолодало. Они поехали в гостиницу, которую выбрал маркиз, и было очевидно, что он наводил справки о модных местах для встреч. Там их провели в уютный отдельный кабинет, в котором весело пылал огонь в камине, а стол был застелен белоснежной льняной скатертью. Хозяин гостиницы не переставал подобострастно кланяться.

Скинув на руки слуге накидку, Марианна стянула перчатки и взяла бокал вина. Неторопливо отпивая из него, она слушала милую болтовню Луизы. Девочка была само очарование, она держалась безупречно, а маркиз вставлял уместные реплики. Вежливо поздоровавшись, он практически больше не обращался к Марианне, а она, к своей досаде, отчего-то ощущала себя обездоленной. Разве не само собой разумеется, что основное внимание он должен был уделять ее племяннице, которой только что сделал предложение?

Марианна не стала бы его уважать, если б он ухаживал за ними обеими с равным пылом. Повес и донжуанов Марианна ни во что не ставила и была рада, что маркиз вел себя разумно. Или она просто пыталась убедить себя, что рада этому?

Впрочем, понятно, что сегодня он держит себя с ней несколько скованно. Нелегко мужчине развлекать двух дам одновременно, особенно если мужчина этот от природы необщителен и не привык к обществу дам.

В гостинице маркиз наконец-то снял свою широкополую шляпу, которой закрывал лицо от чужих любопытных взглядов. Но вот костюм его! Он был таким же старомодным и неуклюже на нем сидел. Неужто он не понимает, как выгодно будут смотреться его плечи в хорошо скроенном сюртуке? Вот бы уговорить его обновить гардероб! Теперь Марианна точно знала, что у него есть для этого средства.

Несмотря на то что все блюда были очень вкусными, обед явно затянулся. Марианна со вздохом вонзила вилку в кусочек жареного гуся.

Джон покосился на нее и снова повернулся к Луизе, рот у которой сегодня решительно не закрывался. Когда это дитя замолчит и примется наконец за еду? Или обед продлится до тех пор, пока весенние цветы за окном не пожухнут от первых заморозков? Похоже, что так и случится!

Джон загодя предоставил хозяину гостиницы полную свободу действий, предварительно предупредив его, что собирается угощать двух знатных леди. И тот решил щедро продемонстрировать возможности своего шеф-повара. В отношении стоимости блюд он тоже считал свои руки развязанными. Одних только закусок было достаточно, чтобы накормить досыта отряд легкой кавалерии.

Джону приходилось все внимание уделять мисс Крукшенк, особенно прелестной в бледно-розовом платье. В ее волосах Джон заметил несколько розовых бутончиков из тех, что он прислал ей нынче утром. Она улыбалась, краснела и щебетала, и ему приходилось выслушивать истории о походах за покупками, развлечениях и предстоящих балах.

К своей тревоге, он вдруг обнаружил, что гораздо больше хочет смотреть на ее компаньонку, за чьими сдержанными манерами, несомненно, таилось немало интересных мыслей. Темно-рубиновое платье необычайно шло к ее темным волосам и хорошенькому личику. Исподволь взглядывая на нее, Джон чувствовал, как у него учащается пульс. Но ему не удавалась надолго сосредоточить на ней взгляд, поскольку резвая юная леди, на которой он так скоропалительно остановил свой выбор, не сводила с него восхищенных глаз. Он проклинал свое стремление побыстрее избавиться от столичной суеты, от любопытного болтливого общества, проклинал ту поспешность, с которой связал себя с совсем незнакомой девушкой.

Луиза принялась с жаром превозносить его смелость. К его огромной неловкости, она назвала его своим героем.

– Нет-нет, – возразил Джон. – Это сущий пустяк. Она раскрыла голубые глаза.

– Броситься наперерез взбесившейся лошади? Это был самый самоотверженный, самый рыцарский поступок. Это все равно что спасти девушку из пасти дракона. Вы рисковали ради меня жизнью…

Джон неловко заерзал на стуле.

– Уверяю вас, никакого риска не было. Луиза улыбнулась ему ангельской улыбкой.

– Это был истинный подвиг, и я никогда его не забуду! Я знаю, милорд, что с вами всегда буду в безопасности.

Как же ему хотелось, чтобы она обратила свой томный взгляд на тарелку с жареным гусем и вареным омаром, но Луиза едва притронулась к еде. Ей необходимо было только его внимание. Она сразу объяснила, что тетушка просит не оглашать помолвку.

– Прежде надо написать письмо дяде и попросить его благословения, – сказала она. – Но я не сомневаюсь, что он не станет возражать.

– Конечно, – согласился лорд Гиллингем. – Мне следовало самому связаться с ним. Но я не сообразил сразу, что ваш опекун не приходится мужем миссис Хьюз.

Луиза с улыбкой кивнула. Его невеста, кажется, не усмотрела в этих словах никакого подтекста, хотя Джон и начинал думать, что это была самая большая промашка в его жизни. Она заговорила о приготовлениях к свадьбе, а он изо всех сил старался не морщиться.

Рассеянно он подался вперед, словно желая внимательнее вслушиваться в ее слова. При этом его бокал немного наклонился и… рубиново-красная жидкость пролилась на бледно-розовое платье. Мисс Крукшенк взвизгнула.

– Прощу прощения, – быстро произнес Джон. Он отодвинул стул и махнул лакею. – Быстро позовите горничную. Пусть она проводит эту леди в дамскую комнату и позаботится о ее платье.

Его невеста наконец-то перестала улыбаться и теперь с отчаянием разглядывала юбку.

– Платье испорчено!

– Это я виноват, – сказал Джон. – Непростительная оплошность. Я слишком заслушался вас. Примите мои нижайшие извинения, мисс Крукшенк, и позвольте возместить вам стоимость платья.

Луиза покачала головой, пытаясь обрести свою обычную жизнерадостность.

– Это пустяки, милорд, не тревожьтесь. Появилась горничная, и маркиз повернулся к ней.

– Посмотрите, чем можно помочь этой леди, – велел он.

Служанка быстро присела в реверансе.

– Позвольте, я промою пятно содовой водой, мисс. Мы все отчистим в два счета, положитесь на меня.

Миссис Хьюз встала, уже готовая сопровождать племянницу, но Джон, предварительно убедившись, что Луиза слишком поглощена своим платьем, протянул Марианне руку и тихо произнес:

– Нет, останьтесь, прошу вас!

Марианна удивленно посмотрела на него. К счастью, она быстро соображала и ни о чем не стала спрашивать. Когда же Луиза и горничная, обсуждая, чем еще можно устранить ущерб, нанесенный муслиновой юбке, скрылись в дверях, Марианна настороженно попятилась.

«Что происходит?»

Она с удивлением смотрела, как маркиз возвращается на свое место во главе стола. Сев на стул, он замялся, явно не зная, что делать дальше. Марианна первая нарушила молчание:

– Вы это специально подстроили! Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Вы нарочно пролили вино. Зачем? Я понимаю, что Луизины восторги могли немного надоесть, но это уже чересчур.

Он улыбнулся, что было для него редкостью, но отрицать ничего не стал. Вместо этого пошарил в кармане, вытащил перчатку и протянул ее Марианне.

– Что это? – спросила она в замешательстве.

Он кивнул на пятнышко, заметное даже на темной коже.

– Посмотрите получше, – предложил он. – Я это приметил только после того, как отвез вас и мисс Крукшенк домой. Если вы приглядитесь, то поймете, что именно меня встревожило.

Марианна потрогала перчатку. Пятно было липким на ощупь. Она слабо ахнула.

– Это кровь?

Загрузка...