Красив, богат и не женат

Глава 3

Темно-синий «ягуар» крадучись свернул за угол Хойн-стрит на узкую Уикер-Парк-стрит. Женщина-водитель рассматривала номера домов сквозь темные очки без оправы от Шанель с крошечными стразами на дужках. Строго говоря, это были декоративные очки, почти без всякой защиты от ультрафиолета даже в хмурый день, зато они поразительно оттеняли белую кожу и темное облако волос. А Порция Пауэрс не считала нужным жертвовать стилем ради практичности. Даже приближающийся день рождения — тридцать седьмой для близких знакомых и сорок второй, как считала мать, — не позволял ей и думать о смене шпилек от Кристиана Лобутена на средние каблуки. Бывший муж как-то сказал, что смолисто-черные волосы, ослепительно белая кожа, поразительно синие глаза и тонкая, как тростинка, фигура делают ее удивительно похожей на Белоснежку после нескольких месяцев строгой диеты.

Найдя нужный номер, она сбросила скорость. Ничего не скажешь, вполне достойный кандидат на снос! Крошечный деревянный домик, выкрашенный в выцветшую лазоревую краску, с облупившимся синим бордюром. Потертая ограда из кованого железа окружала дворик размером с ее ванную. Все вместе создавало впечатление сарайчика для хранения садовых инструментов, принадлежащего владельцу одного из элегантных двухэтажных кирпичных особняков, возвышавшихся по обе стороны развалюшки. Интересно, как ей удалось избежать разрушения или сноса, уже затронувшего большинство убогих домишек Уикер-Парк-стрит?

Порция заметила папку с логотипом «Идеальной пары» на столе Хита Чампьона, когда вчера заезжала к нему в офис, и безошибочный нюх на конкурентов включился мгновенно, подсказывая, что дело неладно. За последний год она и без того потеряла двух выгодных клиентов, переметнувшихся к новым конторам, и это не считая мужа, положившего глаз на двадцатитрехлетнюю распорядительницу мероприятий. Неудачливость имеет отчетливый запах, запах провала, и Порция работала не покладая рук, из кожи вон лезла, чтобы этот запах не прилип к ней. Небольшое расследование показало, что «Идеальная пара» — всего лишь новое название крошечного агентства «Браки у Мирны»: нечто вроде хобби недавно умершей старушки. Дело Мирны Райхман унаследовала ее внучка. Пришлось копнуть поглубже. Обнаружилось, что эта самая внучка училась в колледже вместе с Молли, женой Кевина Такера.

Порция позволила себе немного расслабиться. Разумеется, Хит просто обязан поговорить с девицей, хотя бы из вежливости, но он слишком требователен, чтобы работать с дилетанткой, у Порция с легким сердцем легла спать... и увидела мучительно эротический сон о своем звездном клиенте. Не то чтобы она когда-нибудь подумывала об этом наяву. Перепихнуться с Чампьоном… волнующая мысль… но она никогда не мешала личную жизнь с деловой.

К несчастью, после первого же утреннего звонка тревоги вернулись. Рамон, бармен из «Сиенны», был одним из стратегически размещенных агентов, получающих щедрые дары за полезную информацию. Именно он доложил, что сваха, именуемая Аннабел, явилась прошлым вечером в ресторан с неотразимой особой, которую и представила Хиту.

Как только выдалась свободная минутка, Порция немедленно отправилась на Уикер-Парк-стрит. Прежде всего необходимо узнать, насколько велика угроза, представляемая этой женщиной. Однако эта древняя хижина лучше всяких слов доказывала, что контора, именуемая «Идеальной парой», считалась бизнесом исключительно в воображении мисс Грейнджер. Чампьон просто оказал последней любезность, дабы угодить жене Кевина Такера.

Немного успокоенная, Порция направилась на юг, к «Петле», на ежемесячный пилинг. Она тратила огромные суммы на поддержание своей внешности в идеальной форме. Ни единой морщинки на лице, и тонкая, как тростинка, фигура.

Возраст только мужчинам добавляет обаяния, а у женщины крадет красоту.

Час спустя, в свеженаложенном макияже и хорошем настроении, Порция появилась в офисе «Крепких браков», на первом этаже выкрашенного в белый цвет кирпичного особняка в викторианском стиле, недалеко от библиотеки Ньюберри.

Секретарша Инес, виновато краснея, поспешно положила трубку. Опять проблемы с ребенком! Ну как могут женщины делать карьеру, когда бремя воспитания детей всегда ложится на их плечи?!

Втайне Порция упивалась неброской элегантностью офиса с прохладно-зелеными стенами и низкими черными диванами в азиатском стиле.

Ее три помощницы уже сидели за письменными столами, разделенными стильными пергаментными ширмами в черных лакированных рамах. Всем трем женщинам, в возрасте от двадцати двух до двадцати девяти, вменялось в обязанность посещать самые модные клубы и вести первичный прием клиентов. Порция взяла их на работу за влиятельные связи, ум и внешность. От них требовалось носить на работе черное: простые элегантные платья, слаксы с классическими топами и приталенные жакеты. У самой хозяйки было больше свободы выбора, поэтому сегодня она надела жемчужно-серый костюм от Ралфа Лорена: легкий кардиган, облегающая блузка, прямая юбка и жемчуга. Костюм дополнялся сиреневыми туфлями на шпильке с кокетливым бантиком.

Клиентов в офисе не было, и Порция сделала ненавистное всем объявление:

— Слушайте все! Сегодня тот самый день недели. Быстро-быстро. Шевелитесь! Раньше сядешь, раньше выйдешь.

— У меня месячные, — простонала Зузу Каплан.

— Месячные у тебя были на прошлой неделе, — отмахнулась Порция. — И никаких отговорок.

Только ее бухгалтер и компьютерный гуру, занимавшийся, интернетовским сайтом «Крепких браков», были избавлены от еженедельного ритуала, поскольку не имели дела непосредственно с клиентами. Кроме того, они были мужчинами, и разве это не говорит само за себя?!

— Ты тоже, Инес, — бросила Порция, направляясь к своему кабинету.

— Я секретарь, — запротестовала та, — и не обязана бывать в ночных клубах.

Порция не обратила на жалобы никакого внимания. Всем нравилось работать в престижной фирме вроде «Крепких браков», но никто не желал усердно трудиться и подчиняться установленным Порцией правилам.

«Дисциплина превращает мечту в реальность».

Сколько раз она твердила эти слова женщинам из общества «Инициатива малого бизнеса», в котором была добровольным наставником начинающих! И сколько раз они ее игнорировали!

Кики Оно сохраняла жизнерадостную улыбку, и Брайана, похоже, не слишком взволновалась. Зато Зузу Каплан… если она и дальше будет так хмуриться, ей понадобятся инъекции ботокса еще до дня тридцатилетия.

С полдюжины терракотовых скульптур служили декоративными элементами в кабинете Порции — довольно большом пространстве с преобладанием стекла, прямых линий и жестких поверхностей. Сама Порция предпочитала более мягкие, более женственные интерьеры, но считала, что кабинет женщины должен излучать силу и властность. Мужчины могут окружать себя призами за боулинг и семейными снимками, любыми никчемными безделушками, но женщинам-руководителям такая роскошь недоступна.

Порция прошла в свою личную ванную, слыша за спиной шорох одежды и позвякивание сбрасываемых поясов и браслетов. Носком сиреневой туфли выдвинула из-под раковины весы, подняла, отнесла в кабинет и поставила на черный мраморный пол. К тому времени, когда она нашла в столе график, Зузу разделась до комплекта из синих трусиков и лифчика.

— Ну, кто самый храбрый?

— Я.

Брайана Олсен, стройная скандинавская красотка, встала на весы.

— Сто двадцать, — объявила Порция, отмечая вес на графике. — С прошлого месяца набрала один фунт, но с таким ростом это не проблема. А вот твой маникюр…

Она брезгливо показала на облупившийся коричневый лак на ногте указательного пальца Брайаны.

— Честно, Брайана, сколько раз мне еще говорить? Внешность — это все. Немедленно займись маникюром. Инес, ты следующая.

Выяснилось, что у секретарши избыточный вес, но этот недостаток с лихвой искупали великолепная кожа, завидное умение обращаться с косметикой, а также редкий дар помочь освоиться самому капризному клиенту. Кроме того, стол в приемной был достаточно высок, чтобы скрыть недостатки фигуры.

— Если хочешь найти себе мужа…

— Знаю-знаю, — поспешно перебила Инес. — И обещаю серьезно об этом подумать.

Кики, идеальный командный игрок, быстро взяла инициативу на себя.

— Моя очередь, — прочирикала она и, откинув за плечо шелковистые черные волосы, встала на весы.

— Сто два фунта. Превосходно, — кивнула Порция.

— Азиаткам легче, — пробурчала Зузу. — У них кость узкая. А я — еврейка.

Она неизменно напоминала об этом при каждом взвешивании. Но у Зузу были степень университета Брауна и близкое знакомство с некоторыми богатейшими семьями северного побережья. Эта женщина, обладавшая невероятными волосами, игравшими бликами редкостного оттенка жженого сахара, и безупречным, безошибочным вкусом во всем, что касалось мод, буквально излучала чувственность и сексуальный призыв в стиле Дженнифер Анистон. К сожалению, в фигуре Анистон природа ей отказала.

Порция решительно махнула рукой в сторону весов.

— Нет смысла оттягивать неизбежное.

— Не желаю, — закапризничала Зузу. — И нахожу это унизительным и оскорбительным.

— Возможно. Но это ради твоего же блага, так что вперед. Зузу нехотя двинулась к весам.

Порция присмотрелась и вздохнула.

— Сто двадцать семь фунтов.

В отличие от Инес у Зузу не было высокого стола. В ее обязанности входило посещать клубы, вербуя клиентов.

— Все за работу. Зузу, нам нужно поговорить.

Зузу заправила за ухо локон переливающихся волос и мрачно нахмурилась. Прежде чем выйти, Кики бросила на нее сочувственный взгляд. Зузу загородилась черным платьем от «Банана рипаблик».

— Это незаконно и попахивает дискриминацией.

— А мой адвокат считает иначе, и в контракте, подписан ном тобой, об этом говорится достаточно ясно. Мы обсуждали это еще до того, как я наняла тебя, помнишь? В нашем бизнесе внешний вид значит слишком много, и я вкладываю деньги только в то, что соответствует моим стандартам. Никто не предлагает такие бонусы и пособия, как я. И поэтому имею право быть немного требовательной.

— Но я лучшая ваша служащая. И желаю, чтобы меня судили по моим делам, а не потому, сколько я вешу.

— В таком случае отрасти пенис, — отрезала Порция. Зузу, как видно, не понимает, что ей желают только добра. — Ты хоть пыталась когда-нибудь?

— Да, но…

— Какой у тебя рост?

Порция знала ответ, но хотела, чтобы Зузу осознала, чем грозит лишний вес.

— Пять футов четыре дюйма.

— Пять четыре и сто двадцать семь фунтов… — Порция подалась вперед, упершись грудью в твердый стеклянный край столешницы. — Я на четыре дюйма выше. Посмотрим, сколько я вешу.

Игнорируя неприязненный взгляд Зузу, она сбросила туфли и кардиган, уронила жемчуга на стол и встала на весы.

— Сто двадцать два. Я чуточку поправилась. Значит, сего дня никаких углеводов, — констатировала она, надевая туфли. — Видишь, как легко? Если мне не нравятся цифры на весах, я сажусь на диету.

Зузу с полными слез глазами рухнула на диван.

— Я не вы.

Особы, имеющие привычку плакать на работе, лишний раз подтверждали тот негативный стереотип работающих женщин, который уже сложился в глазах общества, но Зузу еще не успела набраться достаточно опыта, чтобы отвердеть душой и ожесточиться, поэтому Порция встала на колени, пытаясь заставить ее понять.

— Ты прекрасный работник, Зузу, и у тебя большое будущее. Не позволяй ожирению помешать твоей карьере. Исследования показывают, что женщин с проблемами веса реже повышают в должности и зарабатывают они меньше. Еще один способ делового мира ополчиться на нас. Но хотя бы свой вес мы можем контролировать.

Зузу упрямо набычилась.

— Сто двадцать семь — это еще не ожирение.

— Нет, но и не идеал, верно? А мы стремимся к идеалу. Теперь иди в мою ванную и потрать несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок. Потом возвращайся к работе.

— Нет!

Багровая от возмущения, Зузу вскочила и подбоченилась.

— Нет! Я хорошо работаю и не обязана с этим мириться. Я увольняюсь!

— Послушай, Зузу, ты…

— Меня тошнит от здешних порядков! Никто не может оправдать ваши ожидания! Ну а мне все равно! Вы можете быть богатой и преуспевающей, зато жизни никакой! Все это знают, и мне вас жаль.

Укол попал в цель, но Порция и глазом не моргнула.

— У меня прекрасная жизнь, — спокойно возразила она. — И я не собираюсь извиняться за то, что требую совершенства. Очевидно, ты понятия не имеешь, что это такое и как его достичь, поэтому можешь собирать вещи.

Она поднялась и распахнула дверь.

Взбешенная, Зузу плакала, уже не скрываясь, однако не смогла набраться храбрости, чтобы ответить в том же духе. Прижав к груди платье, она вылетела из кабинета. Порция бесшумно прикрыла дверь, стараясь не хлопнуть, прислонилась к стене и закрыла глаза. Злые слова Зузу больно жалили. К сорока двум годам Порция вполне могла бы иметь все желаемое, но, несмотря на богатство и дифирамбы, которые пели ей клиенты, гордость свершения по-прежнему была ей незнакома. У нее были десятки приятелей, но ни одного истинного друга, а семейная жизнь потерпела крах. Как все это могло случиться, если она ждала так долго и выбирала так тщательно?

Карлтон был для нее идеальной партией. Светский, богатый, преуспевающий мужчина. Они были одной из лучших пар Чикаго. Их приглашали на самые блестящие мероприятия, что позволяло конторе Порции обзавестись дополнительными клиентами. У брака были все предпосылки для успеха, но он не протянул и года. Порция никогда не забудет, что сказал муж, уходя:

— Я устал, Порция… Слишком боюсь, что моего «молодца» отрежут во сне, и поэтому не могу сомкнуть глаз ночью.

Жаль, что она не догадалась сделать именно это, потому что через три недели он переехал к пустоголовой двадцатитрехлетней девице с силиконовой грудью и раздражающей привычкой хихикать по всякому поводу.

Порция дрожащими руками плеснула полбутылки «Пеллег-рино» в один из бокалов от «Виллерой и Бош», которые Инес ставила у ее стола. Может, со временем Зузу поймет, какую ошибку сделала, не воспользовавшись готовностью Порции руководить ее карьерой. А может, и нет. Порция, нужно признать, вовсе не утопала в благодарностях бывших служащих или женщин, которых пыталась наставлять.

Папка с именем Хита Чампьона лежала на столе, и Порция уселась, чтобы просмотреть ее еще раз. Но перед глазами стояли золотистые обои на кухне дома в Терр-От, где она выросла. Отец — простой рабочий и мать-домохозяйка были вполне довольны своей жизнью: одежда из магазина распродаж, столы из древесно-стружечных плит, недорогие копии картин известных художников, купленные на распродаже в «Холидей инн».

Но Порция всегда хотела большего. На свои карманные деньги она покупала журналы вроде «Вог» и «Таун и Кантри». Украшала стены спальни снимками красивых домов и элегантной мебели. В младших классах средней школы она пугала родителей, закатывая истерики каждый раз, когда не получала отличной оценки за контрольную. В детстве она, не обращая внимания на то, что унаследовала глаза и цвет волос отца, притворялась, будто стала жертвой чудовищной путаницы в родильном отделении.

Порция выпрямилась, встряхнула головой, глотнула «Пеллегрино» и снова вернулась к очередной задаче: найти Хиту Чампьону идеальную жену. Пусть она потеряла двух многообещающих клиентов и такого же многообещающего мужа, но больше она не промахнется. Никто и ничто не помешает ей заключить этот брак.