Красный

Глава 26

Блэк

Она сидит на берегу, на лице красиво играют блики от воды. Ей нужно время, необходимо подумать. И я позволяю Роуз побыть одной. Сижу на одном месте и смотрю на нее последние пару часов. Я не двигаюсь, просто смотрю, как ее тело сотрясается от слез, а затем успокаивается. Она не хочет, чтобы я нарушал ее личное пространство, поэтому я не делаю этого. Но это тяжело, так чертовски трудно.

Я вижу, как она встает, смотрит на воду, а потом переводит взгляд на меня. И я ловлю его, вбираю полностью. Роуз прекрасна. Если бы я знал все слова мира, которыми можно описать красоту, я бы использовал их, чтобы описать ее. И пусть она не уверена в своем теле, моя реакция на нее говорит сама за себя. Ни одна женщина физически так не влияет на меня, как она. Ее улыбка делает что-то с той штукой в моей груди, которую люди называют сердцем. Я не понимаю этого и едва понимаю ее саму.

Роуз подходит ко мне.

— Сегодня?

— Сегодня, — соглашаюсь я, усаживая ее в открытый кузов пикапа.

Джейк сказал, что мне необходимо выбрать. Что я больше не могу продолжать так. И, безусловно, я знал это, просто не желал признавать. Потому что из всего света и тьмы, я хотел только ее. Вот только... если хочешь кого-то так сильно, это неправильно. Это значит, что ты только разочаруешь этого человека и причинишь ему боль, пусть и ненароком.

— Мне нужно спросить... — Она смыкает ладони в замок, переплетая пальцы.

— Ты можешь спрашивать о чем угодно, Роуз.

— Ты планируешь видеться с ним?

— С маленьким Лиамом? — уточняю я, и она кивает. — Я хочу видеть вас всех. Мне просто нужно разложить все по полочкам в своей голове. Я не хочу терять вас, но если придется...

— Поцелуй меня сейчас же, чтобы заткнуть.

И я угождаю ей. Почему бы и нет? Ее губы — словно смертный грех, и так манят. Хочу целовать ее всегда, в любое время, когда есть такая возможность. Вот и теперь — я пропал. Я притягиваю Роуз к себе, обхватываю лицо ладонями и смотрю, как широко открываются ее глаза. Смотрю со страстью. Она чуть сползает с кузова и опускает одну ногу на землю для равновесия. Приоткрывает губы для меня — она знает, чего я хочу. Я наклоняюсь, ощущая ее горячее дыхание, а затем наши губы соприкасаются, и в этом прикосновении прошедшие пять лет будто растворяются, словно их никогда и не существовало. Если бы это было так...

Наши языки сплетаются, и я ощущаю ее мятный вкус. Она сбрасывает туфли, и я слышу, как со стуком они падают на землю. Ощущаю ее руки на своей талии, но мои ладони остаются на ее лице. Когда Роуз касается меня, я вздрагиваю, тут же вспоминая, почему мне не нравилось, когда меня трогали. Но в то же время не могу отрицать, что чувствовал удовольствие от прикосновений, которые получал от другой.

Она сжимает веки так плотно, словно хочет скрыть, совершенно заблокировать эмоции. Роуз не хочет чувствовать боль, но это неизбежно. Такова жизнь.

— Ты живешь? — спрашиваю я ее в слегка приоткрытые губы.

Она тяжело дышит, опираясь на меня руками.

— Выживаю, — наконец, отвечает она, и снова целует меня.

Плотина, у которой мы находимся, совершенно не похожа на озеро. Здесь нет крутых берегов или глубокого дна, просто стоячая вода, которую можно перейти вброд. Люди здесь рыбачат или остаются на ночлег в кемпинге, но мы сейчас в достаточно тихом месте, где никого вокруг. Так что я совсем не чувствую себя виноватым за то, что сейчас произойдет.

Роуз инстинктивно обхватывает меня ногами, и я снова усаживаю ее в кузов пикапа у открытого борта. Там одеяло, расстеленное мной ранее, так что весьма мягко. Она удерживает меня напротив, и прямо сейчас мне хочется знать, все ли я верно делаю. Смогу ли стать тем, кем она хочет, чтобы я стал?

А я могу? Возможно, однажды...

Просто не сейчас.

У меня есть демоны, которых необходимо заткнуть, и возмездие, которое нужно осуществить. Я не могу просто уйти, словно ничего не происходило. Это буду уже не я, и это будет жечь мою душу. Как кто-то может совершить нечто столь ужасное и продолжать жить? Это нельзя так оставлять.

— А мы можем... прямо здесь? — спрашивает она, оглядываясь.

— Можем и сделаем.

Роуз берет меня за руку, переплетая наши пальцы, откидывается назад и смотрит на меня. Свободной рукой касается моего лица, обводит черты сквозь бороду, пока не касается губ.

— Я хочу запечатлеть себя в тебе, — говорит она, опуская свободную руку к краю моей рубашки, — чтобы ты запомнил.

Холодной ладонью она касается моей кожи и скользит вверх, освобождая мои руки и стаскивая рубашку. Дальше я снимаю ее сам, одновременно с этим выбрасывая из головы все мысли. Роуз отклоняется назад и смотрит на меня. Но не в глаза.

— Запечатлеть? — спрашиваю я.

Роуз утвердительно кивает.

— Полностью.

Больше я не даю ей говорить, ни слова. В этом попросту нет необходимости. Разговоры только разрушают все, приносят боль, которую я не хочу причинять ей, но неизбежно причиню, когда мы однажды пойдем разными путями.

Она скользит ладонями вверх и вниз по моей спине, а я прижимаюсь губами к ее ключице. Потом целую в губы. Поцелуи повсюду, руки везде. Начав, мы не можем остановиться. Это невозможно. Мне нужна она вся без остатка, а я нужен ей.

Роуз через голову стягивает с себя рубашку и отбрасывает ее куда-то за меня. Прижимается губами к моей коже, дает моему телу все, что оно пожелает. Она нетерпелива, ее тело дрожит и трется о мое во всех нужных местах. Роуз расстегивает мой ремень, вытаскивает его и хочет уже отбросить, но я забираю и кладу его рядом с ней. Ее глаза широко распахиваются, а на лице появляется мягкая улыбка. Отстранившись от меня, она встает прямо там, в кузове грузовика, нагая по пояс, одетая лишь в шорты. Я протягиваю руки и прижимаю ее к себе. Не хочу никакого расстояния между нами, хочу быть как можно ближе. Собираюсь подняться к ней, но она останавливает меня, покачивая указательным пальцем.

— Будь хорошим мальчиком.

Схватившись за пояс шорт, она приспускает их. И пусть они не такие короткие, но достаточно облегают, чтобы показывать ее чертовски сексуальные изгибы.

— Роуз, — говорю я нетерпеливо.

С каждым вздохом ее груди поднимаются, и она не прячет их от меня. Знает, что я считаю их красивыми, всегда считал. В том, что они изменили форму, есть и моя вина. И если я не приму ее такой, естественной, это обязательно оставит в ее душе шрамы. Так что я ценю ее и все, что является ее частью.

Роуз сбрасывает шорты, оставшись в розовых стрингах, и я не выдерживаю. Поднимаюсь к ней за долю секунды, хватаю ее и опускаю вниз, спиной прижав к заднему окну. Голова ее откинута назад, длинные волосы каскадом рассыпаны по крыше грузовика, а ноги обернуты вокруг моей талии. Я молниеносно снимаю штаны. Пара мгновений уходит, чтобы стащить с нее стринги, а потом — она вся моя. Я смотрю на Роуз сверху вниз — руки раскинуты в стороны, рот приоткрыт от удовольствия — она похожа на ангела в дьявольском экстазе.

С каждой фрикцией ее попка ударяется об оконное стекло. Пальцами я потираю ее клитор, другой рукой обхватываю грудь и ласкаю сосок. Роуз сцепляет руки над головой, она на грани удовольствия, и я тоже. Но я не хочу пока ее оргазма, мне мало. Она нужна мне всю ночь, неважно какой ценой и сколько сил мне понадобится.

Роуз дважды кричит мое имя — ее глаза закрыты, когда она кончает, голова запрокинута. Я кладу голову ей на грудь и только теперь замечаю, что все вокруг залито лунным сиянием. Я даже не заметил, когда стало темно.

Немного отодвинувшись, я тяну Роуз чуть ниже к себе. Ее бедра остаются широко раскрытыми, и я ощущаю, как снова твердею, несмотря на то, что только что занимался сексом. Как такое возможно?

Подхватываю Роуз под попку, и она слегка приподнимается, чтобы обхватить руками мою шею, будто я последнее, за что стоит держаться. Забив на весь остальной мир, я кладу ее на постель, которую соорудил ранее. Обнаженная и прекрасная, она лежит там и смотрит в небо, но не бросает ни одного взгляда на меня.

По ее щекам бегут слезы. Она не хочет, чтобы я заметил их, но это невозможно скрыть.