Красный мир. Астероид

Глава 11. Отпуск

Тунис, 2061 год.

После объявления населению информации о летящем к Земле астероиде в сети прошла бурная реакция. Новость заняла умы людей настолько сильно, что развлекательный контент умер. Все следили за новостями, искали информацию об астероидах, способах их уничтожения, последствиях столкновения. В центры сбора предложений поступили миллиарды предложений, без ИИ такой объём информации не обработали бы и за десятилетие. Но, как ни странно, предложение, подобное моему, было довольно редким. «Персональные помощники во всех делах» могли просчитать вероятность, предложить варианты уж готовых решений, когда-то придуманных людьми, но не могли придумать что-то новое. А моё решение, как оказалось, далеко не популярное и не самое известное.

Но в целом, большинство приняло эту новость довольно стойко: во-первых, до столкновения ещё больше четырёх лет, во-вторых, план уже разработан и принят в работу. Он, конечно, многих удивил, но было понятно, что шансы отразить «нападение Бандита» у человечества очень велики.

Однако, всё-таки нашлись те, кто сомневался, как в успехе «Бильярда», так и в опасности столкновения в принципе. Не будучи профильными специалистами, они утверждали, что невозможно так точно рассчитать орбиту астероида, а значит, не факт, что будет столкновение, и нет смысла тратить силы и ресурсы населения. По их мнению, нужно было дальше наблюдать за астероидом, не перестраивая общество фактически на военные рельсы. К счастью, таких было немного, поэтому «Бильярд» начал свою реализацию.

Я, наконец-то, уехал в отпуск в Тунис. Аркаша просто не дал мне шанса остаться.

– Без тебя разберёмся, незаменимых нет, – нарочито строго сказал Аркаша. – Марш в отпуск!

– Так уж и нет. Без меня вы бы тут так и не придумали наши батарейки, – я ответил на выпад так же «серьёзно».

– Придумали бы. Может не сразу, но кто-то точно бы догадался и рассчитал, – сказал Аркаша и, не выдержав, рассмеялся. – А если серьёзно, то хватит уже бегать от отдыха. Дай мозгу отдохнуть. Без тебя и правда мир не рухнет, но с тобой, полным сил, будет легче. Так что лети к Суну, он уже заждался.

Поставив задачу Петровичу подготовиться к отлёту, я уехал на сутки к родителям. Меня смело можно было назвать трудоголиком, поэтому бывал я в родительском доме нечасто. Они были рады моему приезду, как дети шоколаду. Отец предлагал потратить свои лимиты на любое моё желание, а если не хватит, то и мамины, но я отказался.

– Пап, я же просто приехал вас повидать, как вы всегда и просите. Мне ничего не нужно. Думаешь, только у тебя есть лимиты? – сказал я отцу и крепко обнял.

– Ох, сынок, просто я так скучаю, ты совсем не бываешь у нас, – ответил папа, прижимая к себе.

– Ты же знаешь, у меня был очень важный и сложный проект.

– Да знаю, знаю. Только от этого не легче.

– Мы бы сами к тебе ездили, так ты же на порог не пустишь, – вступила в разговор мама, тоже обнимая нас с отцом.

– Не говори глупости, мам.

– Шучу. Мы просто не мешаем тебе. Пойдём за стол, я блинов напекла. Сама, – гордо сказала мама, и мы пошли в столовую.

– Обожаю твои блинчики, мама, – весело произнёс я.

Блины у мамы и правда были великолепны. Даже в наше автоматизированное время люди часто готовили самостоятельно, а уж мама вообще практически не пользовалась доставкой. Папу это вполне устраивало, так что домашняя еда в родительском доме была всегда.

Я, наоборот, мало что делал сам дома. Даже сейчас, пока я у родителей, Петрович следит, чтобы домашний робот собрал всё необходимое для поездки, заказывает билет на самолёт и трансфер до аэропорта. Причём он знает о моём предпочтении рулить самостоятельно, поэтому через сутки ко мне приедет машина с моими вещами, на которой я сам поеду на прямую до терминала.

Мы с родителями проговорили до поздней ночи, так что на следующий день было немного невыспавшийся. Дорога до аэропорта и перелёт прошли спокойно, как и всегда, но Сун решил встретить меня в аэропорту, хотя в этом не было особого смысла.

– Не мог же я позволить тебе заблудиться в первый же день, – наигранно серьёзно сказал Сун.

– Я даже представить не могу человека, который в наше время реально сможет заблудиться, – крепко здороваясь за руку, сказал я.

– Садись, нам ехать почти полчаса, успеем немного поговорить, – сказал Сун, открывая дверь рокси.

– Спасибо, – ответил я, усаживаясь в удобное сидение.

– Ну, давай, рассказывай, как ты умудряешься делать великие открытия каждую неделю, – с улыбкой спросил Сун, когда машина тронулась с места.

– Ты о чем? – не понял я.

– Сначала АКБ, теперь план спасения человечества, – продолжая улыбаться во все тридцать два зуба, сказал Сун. – Что дальше, полёт к Альфа Центавре за месяц?

– Да иди ты, – смутился я. – План не мой, до него много кто додумался.

– Не прибедняйся, ты правда молодец, – похлопав по плечу, сказал Сун. – Если бы твой план не был одним из первых, названия астероидов были бы другими. Вот ты когда направил его?

– На следующий день. Аркаша не стал ждать все предложения.

– Ну вот. Так что не скромничай.

– Тебя уже привлекли к работе? – спросил я, переводя тему.

– Да. Через две недели я возвращаюсь в Китай, в Гуанчжоу уже готовят квартиру для моей семьи, – ответил Сун с небольшой грустью. – Эх, мне так нравится Тунис. Но спасибо, что хоть дали две недели на совместный отпуск с тобой. Когда я сказал, с кем буду отдыхать, мне даже лишних вопросов не задавали. Твоё имя становится ещё более известным. В узких кругах.

– Ты как думаешь, у нас получится?

– Конечно. Я в этом даже не сомневаюсь. Переживания, конечно, у меня есть, но, погрузившись в работу, некогда будет им придаваться, – спокойно ответил Сун.

– Я немного удивлен, что все так спокойны. Как будто происходит довольно рядовое событие.

– Ты просто общаешься в определённом кругу людей, близких к теме. В остальных сферах всё не так спокойно. Буквально пару дней я был в кафе, там два сотрудника опреснителя были близки к панике. Я давно не слышал, чтобы в общественном месте так грубо и громко разговаривали. Пришлось вмешаться даже. Оказалось, что они не в курсе, что план уже разработан и начал реализовываться., были на длительных ремонтных работах, без доступа к сети. До них довели только новость об астероиде. Причём о «Бильярде» специально не сказал начальник смены, поскольку совсем не верит в его успешное выполнение.

– Но почему он так поступил? – с ужасом спросил я. – Ну не веришь ты в «Бильярд», так хотя бы не молчи, расскажи людям полную информацию.

– Как мне сказали, ему в целом не очень нравится современный порядок, до года Кровавых рек его семья была очень зажиточна, владела несколькими гостиницами и домами. И теперь он убедил себя, что это наказание нового мира за «злодеяния» Алпана.

– Как же он стал начальником смены?

– Образование и компетенции соответствовали требованиям, так почему нет. А то, что он бухтит иногда, так это его личное дело. Его и сейчас бы не трогали за взгляды, но паника очень вредна. Пусть посидит спокойно в лечебнице, раз не может помочь, пусть хотя бы не мешает, – ответил Сун.

– Да уж. Не ожидал, – удивленно сказал я, глядя в окно. – Слушай, а почему так мало людей на улице? Да и машин немного.

– Все разъехались. Время отдыха прошло. И большинство это прекрасно понимает.

– Так может и нам долго не засиживаться?

– Нет, нет, нет, ты не соскочишь, – сказал Сун. – Ты не отдыхал нормально уже слишком долго, так что наслаждайся, пока и без тебя справятся. Пойдём, приехали.

Рокси остановилось.

– Вот тут мы и живём, – сказал Сун, показывая на красивый одноэтажный дом.

– А почему так далеко от берега моря?

– Когда есть рокси, жить у берега нет необходимости, – с улыбкой ответил Сун. – Пошли.

Как только мы подошли к двери, ПеПоД сообщил, что ребёнок только уснул. Мы тихо разулись и прошли на кухню.

– Давно у вас родилась малышка? – спросил я, беря чашку чая у Суна.

– Месяц назад. Днём плохо спит, почти всё время на руках. Поэтому когда она уснула, мы ходим только на цыпочках, чтобы не потревожить, – ответил Сун.

– Так вот почему Фэнь нас не встречает, – понимающе сказал я.

– Может это и к лучшему, – заговорчески сказал Сун. – Она из-за недосыпа частенько в плохом настроении.

– Ты поэтому настроил ПеПоДа на предупреждение о сне ребёнка? – спросил я.

– Ну да. Неделю назад зашёл домой и по привычке громко сообщил, что дома, так меня наградили таким гневным взглядом, будто я худший человек на Земле, – улыбаясь, сказал Сун. – Поэтому и попросил ПеПоДа предупреждать.

– А почему не пользуйтесь нянькой? – спросил я.

– Да пользуемся, но Фэнь уверена, что должна сама как минимум до полугода укачивать малышку, – ответил Сун, немного замявшись.

– Она не доверяет роботам? – высказал догадку я.

– Доверяет, конечно, – сказал Сун, продолжая смущаться. – Это у неё что-то… эзотерическое.

– Не ожидал, – настало моё время смущаться. После года Кровавых рек разговоры о таком всегда были неудобными. – Но не вижу в этом ничего плохого. В конце концов, как говорил папа, каждая уделённая ребёнку минута внимания не проходит зря.

– Согласен, – сказал Сун. Было видно, что он рад спокойной реакции товарища на неудобную тему. – К тому же твои «волшебные» батарейки мы ещё не получили, – улыбнулся Сун, хлопая меня по плечу.

– Так нянька и так должна быть всегда заряжена, вот же у тебя коробка направленной беспроводной зарядки, – удивился я.

– Она почти всегда выключена, – сказал Сун. – Мне это направление близко, я всегда слежу за исследованиями, и среди них есть те, которые доказывают пагубное влияние на малышей. И то, что заряд направленный, только снижает риски, но не нивелирует их полностью.

– Это же ерунда, – рассмеялся я. – Читал я такие статьи. Люди их пишут умные, уважаемые, спору нет. Но они же и заявляют, что влияет электромагнитное излучение на области мозга, которые, наверно, могли бы отвечать за некие экстрасенсорные способности. А их, как мы видим, нет ни у кого. Так что бояться нечего.

– Может и так, но лучше перестраховаться, – серьёзно сказал Сун. – Когда-то и ГМО28 считалось абсолютно безопасным, а теперь уже двадцать лет находится под запретом использование ГМ-продуктов в пищу, как и их выращивание на открытых полях.

– Не, ну ты сравнил. Там было наглядно видно, что после ГМ-культур на полях даже сорняки перестали расти, не говоря уже об обычных культурных растениях, – возразил я и тут же осёкся.

– Вот, – сказал Сун менторским тоном. – Ты и сам понял, что с ГМО мы просто уже дошли до крайности. А во влиянии электромагнитных волн ещё много темных пятен. Может в итоге и будет доказано, что они безвредны. Чему бы я был очень рад.

– Может ты и прав, – сказал я, принимая аргументы Суна. – Это же дети, растущий организм. Посмотрим. Это поэтому тебе так натерпится получиться батарейку?

– В том числе, – ответил Сун, и в этот момент в кухню вошёл робот.

– Добрый день, Дмитрий, – он поприветствовал меня и прошёл к раковине.

– Привет, – ответил я и повернулся к Суну. – У вас человекоподобный?

– Да. Семьдесят процентов семей с детьми, а также пожилые люди используют человекоподобных роботов. И были бы у тебя дети, ты не задавал бы этот вопрос, – ответил Сун. – Детям всегда нужно с кем-то играть, чтобы развиваться. Мы, конечно, уделяем всё необходимое время, но иногда хочется побыть наедине, вдвоём, или просто отдохнуть. И здесь наш робот подходит лучше всего. Старикам же нужно общение, а разговаривать с роборукой как-то неинтересно. Поэтому стандартные модели29 в основном используют холостые, как ты, и семьи без детей.

– У меня прям день открытий, – довольно сказал я. Всегда приятно узнать что-то новое. – Об этом я тоже никогда не задумывался. Но тогда почему черты лица только обозначены, почему бы не добавить детализации? Да и в целом сделать неотличимыми от человека? Разве ребёнку не было бы легче?

– Эффект зловещей долины30 никто не отменял, – коротко ответил Сун.

– Его так и не удалось преодолеть? – спросил я.

– Тут многое зависит от конкретного человека. Но в целом было решено, что пока не целесообразно делать роботов полностью похожими на человека, – ответил Сун. – Сходства вполне достаточно для детей и стариков.

Через пятнадцать минут к нам присоединилась Фэнь, и мы ещё час говорили о роботах. Оказалось, эта тема очень нравится семье Сяодун.

– Хань скоро проснётся, – сообщил властный голос.

Нянька тут же приступила к приготовлению еды для малышки.

– О, вы накатили властный поведенческий профиль для своего ПеПоДа, – спросил я с некоторым удивлением. Обычно его друзья и знакомые наоборот, выбирали голоса молодых девушек и парней.

– И это снова для детей. Когда Хань не слышит, как возле двери, всё стандартно, – сказал Сун.

– Правда, я бы не назвала его властным, скорее немного строгим, – добавила Фэнь. – ПеПоД общается с детьми так, будто это какая-то взрослая серьёзная няня. Дети лучше слушаются. Кстати, Сун говорил, что ты ПеПоДа называешь Петрович, почему?

– Нравится это отчество, звучит коротко, звонко. К тому же имя Пётр сейчас редко встречается, а отчество тем более. Нет ложных срабатываний. Ну а что касается детей, мне это всё ещё предстоит узнать, – улыбнулся я. – Может съездим на море, раз Хань сейчас проснётся.

– Давай, – ответил Сун, и Фэнь пошла собирать вещи.

***

Через две недели я вернулся домой. В отпуске я действительно отдохнул, Сун принципиально не разрешал мне заниматься какой-либо работой, причём он был в сговоре с Аркашей. За всё время мне ни разу не позвонили с работы. К концу отпуска я начал жалеть, что из-за астероида пришлось сократить срок с месяца до двух недель.

Но как только я вернулся, эта самая работа закипела, и думать об отдыхе было некогда. Не сказать, что нагрузка кардинально увеличилась, но домой я часто возвращался на час-два позднее. Если для меня это было фактически нормой, то другие сотрудники были явно не в восторге от новых реалий.

Придумать батареи – это полдела. Теперь мы занимались созданием и адаптацией различных моделей для разных мест, нужд и целей. В первую очередь сосредоточились на внедрение на космических аппаратах и станциях, а также в условиях Марса и Луны. Сама по себе работа была не трудная, но объём вводных условий, в которых необходима разработка и монтаж, был огромен. Если бы мы успели запустить производство хотя бы пару лет назад, сегодня работы было бы в разы меньше. Процесс отладки шел одновременно с разработкой, перепроверять результат приходилось по несколько раз. Но нас никогда не пугал труд, поэтому когда стало понятно, что НИИ не выбьется из плана, было решено проработать и бытовой сектор, небольшое количество сотрудников трудились в этом направлении.

Особый упор на данном этапе был сделан на надёжность, даже в ущерб ёмкости. После нескольких совещаний было принято решение, что лучше пока немного чаще заменять АКБ, что вполне решается грамотным планированием, чем получать аварийные ситуации. Технология новая, передовая, проблем в эксплуатации будет ещё немало.

На удивление, с Кирилловым, после того, как я узнал его лучше, мы не просто нашли общий язык, а неплохо сдружились. Я привык к его специфическому юмору, и стало понятно, что он отличный мужик, на которого можно положиться. Поэтому, когда он зашёл ко мне в кабинет с улыбкой до ушей, стало ясно, что он что-то обнаружил.

– Что случилось? – спросил я.

– Произошла утечка несогласованной, а главное, неполной информации. В сети уже есть ростки паники, – ответил Кириллов. – Пойдём сразу к Аркадию, не хочу два раза повторять.

– Что конкретно за информация? И почему ты такой довольный? – просил я, вставая с кресла.

– Будто мы не успеваем запустить три первых зонда вовремя из-за недоработки, а, значит, не успеем скорректировать орбиту «Камикадзе», – по дороге отвечал Кириллов.

– Но ведь это неправда. Мы, наоборот, идём с опережением срока. Для этого даже приняли решение немного модернизировать зонды для повышения точности действий. Поэтому их запуск и отложили, но даже с учётом переноса времени предостаточно, – ответил я, не понимая, как такая чушь могла распространиться в сети.

– То, что ты сейчас сказал, знают не все, поскольку эта информация находится на согласовании у отдела работы с населением, – ещё более ехидно улыбаясь, сказал Кириллов. – И уже сегодня вечером должен был состояться пресс-релиз. Но паникёр слил в сеть дезу31. И ещё непонятно, случайно ли.

Аркаша был у себя в кабинете, телефон не выпускался из рук уже больше часа.

– Я же сказал уже, среди моих сотрудников нет паникёров, я абсолютно уверен. Поэтому проверяйте сами, мне нечем помочь, – довольно грубо сказал он и повесил трубку. – Как же меня достали эти звонки, как будто только у нас могла произойти утечка информации.

– Такие разговоры сейчас со всеми руководителями направлений, – сказал Кирилллов, садясь в кресло.

– Да понимаю, но я уже больше часа занимаюсь тем, что как попугай повторяю разным людям одно и то же, – устало сказал Аркаша, наливая себе чай. – Будете?

– Конечно, – весело сказал Кириллов. – Мы для этого и пришли.

– Ну да, ну да, так я и поверил, – улыбнулся Аркаша. – Выкладывай уже.

– Это правда. Ведь я уже знаю, кто слил, поэтому просто решил попить чайку с друзьями, – ответил Кириллов, беря кружку.

Аркадий аж поперхнулся от неожиданности.

– Так, а чего ты молчишь! Нужно срочно что-то предпринять! И наконец-то прекратятся это бесящие звонки! – возмутился Аркаша. – Кто это сделал?

– Это ваш хороший знакомый, Санёк из проектировочного. Он не специально, – усмехнулся Кириллов.

– Санёк?! – переспросил я, едва не выронив кружку. – Не специально?!

– Понимаю, от меня это странно звучит. Но так и есть. Он послушал совета вашего Влада и начал пить успокоительное. Вот только с дозировкой ошибся, принимал в четыре раза больше нормы. Это привело к развитию апатии, она – к безразличию. В разговоре с другом детства он упомянул о зондах, выбрав неправильные выражения, а тот уже понёс дальше.

– Откуда ты всё это узнал? – нашему с Аркашей удивлению не было предела.

– Это моя работа, – просто отмахнулся Кириллов.

После этой фразы можно было не пытаться расспрашивать Кириллова. Этим он показывал, что сказал всё, что хотел. Пришлось сменить тему.

– И что теперь будет с ними? – спросил Аркадий.

– Да ничего особенного. Друг вашего Санька успел рассказать только двоим, вот они все вчетвером и поедут отдыхать в лес, в спецучреждение, – сказал Кириллов, протягивая кружку. – Можно ещё?

– В дурку? – спросил я.

– Нет, в спецучреждение. С начала известного события несколько дурок, как ты выразился, были переоборудованы под места изоляции паникёров. Также построено несколько новых. Их будут держать там до окончания «Бильярда», принудительный отдых, так сказать. Без лекарств и посетителей.

– Но ведь это незаконно, – удивился Аркаша.

– Почему это? Закон принят в основном пакете стразу с началом «Бильярда», – ответил Кириллов. – Просто не все внимательно читали. Только вот действовать начал только сейчас, когда пошли первые «клиенты» новых заведений. В пресс-релизе это решено отдельно озвучить. Я же вам говорил, что не все такие стойкие. Тебе ли, Дима, удивляться. Сун же тебе рассказывал историю с опреснителя.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь об этом, – сказал я. Кириллов умел делать свою работу.

– Я хотел думать, что до этого не дойдёт, – ответил Аркаша. – Но теперь вижу, не все готовы принять реальность и решать проблему.

– Хорошо, что мы готовились к такому, иначе было бы хуже. Вас, гражданских, в военное время нужно контролировать, а то наломаете дров.

– Мы тоже служили. Требование Алпана по этому вопросу не только беспрекословно соблюдается, но и полностью одобрено обществом, – съязвил я, хотя понимал, что Кириллов прав.

– И если бы не эта служба, то ваша дисциплина и психологическое состояние были бы ещё хуже. Всё, поехали, выпьем что-нибудь покрепче, рабочий день уже почти закончился, – предложил Кириллов, и мы пошли в ближайшее кафе.

***

Вечером действительно состоялась пресс-конференция, в которой пояснили текущее положение дел, а также напомнили о создании и работе спецучреждений по содержанию паникёров. Я ожидал, что будет большая протестная компания, ведь это жесткое нарушение права на свободу и передвижение, но общественность воспринял данную новость довольно спокойно. Кадры с мест, а также свободный доступ любых желающих в составе инспекционных групп, добавил доверия к этому решению.

Особо рьяные правозащитники, конечно, пытались попиариться на такой щепетильной теме, но полное содействие им в инспекции отбирало все козыри их обвинений. Финальной точной в вопросе подобных спецучреждений стали интервью самих людей, содержащихся там, которые практически единогласно сообщали, что там им действительно лучше, пока идёт «этот смертельный космический Бильярд».

Практически все сферы жизни теперь работали на решение проблемы астероидов. Компьютерные мощности, добывающая промышленность, грузовой транспорт были переориентированы на космическую отрасль практически полностью. Для бытовых нужд оставили только необходимый минимум. Начался временный пересмотр лимитов населения, от дорогостоящих поощрений пришлось отказаться.

Особенно много работы оказалось у служб доставки грузов на орбиту. Они и раньше были загружены до предела, но теперь пуски шли ежедневно во всех частях планеты.

Основным способом доставки был космомаглев. Огромные сооружения по разгону капсул с использованием магнитной левитации работали на износ. Причём были начаты строительства ещё десятка космодромов, поскольку было просчитано, что ремонт займет больше времени, чем строительство новых. А выход их строя действующих космомаглевов неизбежен, слишком высокая нагрузка.

Я был пару раз на смотровой площадке одного из ближайших космомаглевов, и это поразительное зрелище. Больше всего это напоминало детскую горку, вот только высота этой горки была чуть более километра, а длина более двух километров. Скорость, с которой капсулы носились по горке, была огромна, но даже её не хватило бы на выход в космос. Поэтому после отделение капсулы от «горки» включались небольшие ракетные двигатели, которые и выводили её в итоге на орбиту. Затраты были на порядки ниже, чем использование классических ракетных установок, а эффективная грузоподъёмность выше.

Вот только и классические космодромы пришлось снова использовать на полную мощность. Космомаглев не позволял доставлять на орбиту людей, а их сейчас в космосе требовалось существенное большее количество, чем обычно. Роботы сильно помогали в освоении космоса, но полностью роботизировать вряд ли когда-нибудь удастся.

Если бы космомаглев не работал в режиме промышленной эксплуатации уже более десяти лет, то рассчитывать на успех «Бильярда» было бы очень оптимистично. Развернуть такую сложную систему не хватило бы времени. После социалистической революции было принято решение присвоить отраслям освоения космоса один из самых высоких приоритетов доступа к ресурсам, поскольку это направление всегда двигало науку вперёд, требуя самые передовые технологии и решения. А затем эти технологии адаптировались для других отраслей и обычной жизни. И сейчас решение двадцатипятилетней давности очень помогало, мы начинаем не с нуля строительство зондов, станций и кораблей.

Без проблем, к сожалению, не обошлось. Буквально спустя месяц после начала «Бильярда» произошла очень серьёзная авария на «горке» космомаглева в Бразилии, уничтожившая сооружение практически полностью. Если бы станция не была полностью автоматизирована, без человеческих жертв бы не обошлось.

Но даже отсутствие погибших всё равно подняло очередную, пусть и небольшую волну паники в сети. Кто-то увидел на кадрах с места аварии что-то похожее на крест, и назвал это божьим предупреждением. Тут же особо смелые священнослужители стали требовать, что нужно прекратить издеваться над людьми, которые работают в три смены, и будут так работать ещё несколько лет, и начать молиться. Бог спасёт нерадивое человечество от проклятого астероида. Такого подъёма религиозности не было со времен Алпана.

Но руководители государств сообщили, что если кто-то считает, что не нужно ничего делать, а просто молиться, эти люди могу самостоятельно проехать в спецучреждения для отдыха и молитвы. Специально для них готовы построить часовни на территории лечебниц. Остальные же могут продолжить работать, ведь авария не перечеркнула «Бильярд», а просто сдвинула сроки на четыре дня, при запасе в почти год.

Это смелое и единодушное утверждение властей всех стран успокоило общество, охладило пыл религиозных деятелей. Они явно ожидали защитной реакции, а не атаки. Обычные же люди и вовсе после новости об отсутствии срыва срока просто продолжили трудиться на общее дело.

Еженедельные отчёты показывали, что ситуация под контролем, поэтому общее эмоциональное состояния общества было позитивным. И честно сказать, меня это очень радовало. Уверенность, что наш мир выстоит, росла и крепла день ото дня.