Красный мир. Астероид

Глава 12. Месть

Пустыня Невада, 2036 год.

Андрей уверенно стоял на песке. Он мог стоять хоть на воде, но такой трюк Куприн специально не показывал, чтобы не вызвать ненужных аналогий.

В пяти километрах от него стояла целая армия. О её создании он прекрасно знал, но решил не мешать формированию. Не только толстосумы были против нового порядка. Нашлись и тысячи обычных людей, которые либо мечтали, чтобы им чистили сапоги другие, или просто по жизни были лизоблюдами. Большинство из них при этом были пугливыми, как зайцы, но нашли и те, кто решил противостоять Алпану. Их уверенность была основана на том, что они не олигархи, а простые люди. Их Алпан не тронет.

Движение не очень-то скрывалось, особенно когда после робких призывов к Алпану прекратить террор, не последовало наказание. Многие решили, что Алпан испугался «гнева народа», а значит, решили они, нужно продолжать.

Но Андрею уже стало надоедать выковыривать поодиночке паразитов.

– Сколько же они накопали себе бункеров! Нужно будет сообщить людям об этих норах, там немало передовой техники и различных припасов, – решил Андрей после очередной зачистки.

Поэтому, когда стало зарождаться движение «Против террора», Андрей решил не мешать, а помочь. Он выпустил новое заявление:

– Как я и предполагал, паразиты меня не услышали и стали по привычке пытаться гадить. Не получилось. Но вот уже несколько месяцев выковыриваю их из различных нор. Там, кстати, полно добра, я сообщу координаты всех найденных убежищ. Только приготовьтесь, там грязно.

Поэтому одним из моих требований будет прекращение захоронений. Хватит засорять землю трупами, которые не разлагаются, как будто законсервированные. Только огонь. Стройте крематории, колумбарии32. Предупреждаю, если кто-то из верующих будет возмущаться – превращу в пепел самолично. Пора прекращать тратить дерево на гробы, а землю – на захоронения. Если человек заслужил, чтобы о нём помнили, то для этого не нужно отдельные два квадратных метра.

Далее. Деньги должны всё более упраздняться. Если что-то можно производить в избытке, для всех, значит, оно становится бесплатным. Чем дефицитнее товар в производстве – тем дороже. Перепродажа дефицитных товаров не запрещена, но обязательно регулируется. Не нужно наказывать человека за продажу вещи, которой он пользовался какое-то время и решил продать. Пока деньги не упраздняться полностью, возмездный обмен будет существовать. Но товар, купленный только ради перепродажи – измается в счет государства, а нарушителю – на первый раз предупреждение, а после штраф.

В след за этим начнёт падать преступность. Подавляющему количеству людям незачем будет убивать и воровать, если нет возможности воспользоваться отнятым. В тюрьмы садить только тех, кого действительно нужно изолировать. Поэтому, например, убийство по неосторожности не должно наказываться, такой человек не опасен для общества. Зато систематическое мелкое воровство явно показывает, человек вреден обществу. Тонкости доработаете сами. В тюрьмах должна быть принудительная работа на благо общества.

Обучение в техникумах и ВУЗах только на конкурсной основе. Количество мест строго регулируется государством, а при возможности и согласовывается с соседними странами. Всё это не для препятствия в образовании людям, а для получения лучших кадров. Нужны все профессии, пропагандируйте эту информацию, маляр также важен и нужен, как врач или физик. Достойная жизнь должна быть обеспечена всем, даже лентяям. А их будет всё меньше и меньше, скучно просто валяться на диване, и получать только стандартный паёк. Новые поколения в принципе будут более деятельными. Поддерживайте различные соревнования и конкурсы среди школьников, студентов, в процессе соперничества родятся новые идеи, кадры.

Ручной механический труд повсеместно нужно заменять роботами, а механическая работа в информационном пространстве – программами на основе искусственного интеллекта. Если человека заменил робот, это не беда, а прогресс. Освободившихся людей либо на заслуженный отдых, либо бесплатно переучиться.

Больше никаких сборов с населения для лечения людей всех возрастов. Заболел – идёшь в поликлинику, а далее выстраивайте систему так, что человека на лечение могут направить хоть в другую страну, без препонов и проблем. Бесплатно.

Выращивание ГМО для еды населению – запрещено. Его можно выращивают только на закрытых территориях, для лекарств и еды, которую будут есть добровольцы-энтузиасты, если такие найдутся. Кто-то явно искренне верит в безвредность ГМО. Срок запрета – сто пятьдесят лет. Только после истечения этого срока пусть принимается решение о приготовлении еды из ГМО для всех. Учёные могут и дальше изучать геномы, прогресс останавливать не нужно.

Я вижу, что дела же в целом идут хорошо. Уже вывели из нищеты всех людей во всех странах. Накормили. Школы и институты строятся. Но помните: плохие времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают плохие времена. Мы должны разорвать этот порочный круг. А для этого нужно помнить о тяжести достижения хороших времён. И приучение к общественному труду. Человек не может жить только для себя.

Я снова делаю паузу».

После заявления Андрей прекратил активные действия. Как он и надеялся, движение «Против террора» сразу же подняло голову, набирая сторонников. Сторонники олигархов окончательно стали уверены в своей правоте – раз Алпан ничего не сказал о них в заявлении, значит, не будет их трогать, выполнит требования «народа». Недобитые властелины были умнее, и по-прежнему не показывали себя, а рядовые члены движения с каждым днём всё смелее высказывались по поводу Алпана:

– Что он себе позволяет. Я – народ, пусть только попробует напасть, – один из популярных комментариев в движении.

– Я не хочу работать, чтобы кормить трутней. Уже сейчас видно, как много лоботрясов вокруг, – возмущались «трудяги». Так для себя их прозвал Андрей.

– У каждого должна быть свобода выбора и действия. Может я не хочу строить его долбанный коммунизм, – более сдержано высказывались «либерахи».

– Долой тиранию и страх перед узурпатором, всех не убьёт. #жизньисвобода!

Андрей был уверен, что ему трудно будет сдерживаться, пока «все глисты соберутся в кучу». Но оказалось, что он может легко игнорировать выпады в свою сторону. К тому же он вспомнил об одном незаверщённом деле.

– А ведь я так и не отомстил за Оксану, – подумал Куприн. – Совсем замотался. Самое время закончить дело.

Проведя короткое расследование, Андрей выяснил, что все причастные к смерти сестры живы и здоровы. И даже не потеряли свои насиженные места. Поначалу даже показалось, что они действительно прониклись идеями коммунизма и искренне трудятся на благо общества, но это была только ширма.

– Как же раздражают эти бичи, которые ещё вчера жрали с помойки и лебезили передо мной, а сегодня считают, что мы равны, обращаются на «ты», – прошипел прокурор, держа в руках бокал с некогда дорогим коньяком.

– И не говори, папа, – поддержал его сын. – Меня воротит от этих ублюдков. Раньше я мог спокойно швырнуть тарелку в официанта, если этот рукожоп нёс мне блюдо слишком долго. Но после того, как появился этот Алпан, я лично видел, как судью вывели на площадь Ленина и привязали к столбу на неделю.

– И что-то праведный Алпан не вмешался в этот произвол, – продолжила судья, вынесшая приговор Оксане.

Это разговор шёл на даче прокурора, в присутствии только доверенных людей. Как и властелины, они были уверены, что никто не услышит их разговор. Вот только первые надеялись на технологии и глубину норы, а вторые – на свою маленькую значимость. Но страх никогда не покидал их гнилую сущность.

– Может нам не выражаться так вольно, вдруг он нас услышит, – со страхом прошептал начальник дорожной службы.

– Ой, Викторович, не скули, – отмахнулся прокурор. – Святоше явно не до нас и нашего мухосранска.

– Но что теперь делать? – спросил гаишник. – Притворяться до смерти?

– Не, думаю осталось недолго, – ответила судья. – «Против террора» набирает силу. И скоро святоша либо сдастся под их натиском, либо его убьют. Он же ничего не сказал в своей речи о движении. К тому же пока можно насладиться плодами «революции». Я вот, бесплатно, все зубы себе сделала, и сустав, наконец-то, заменила в бедре. До «революции» мне пришлось бы копить ещё несколько лет. А тут челядь даже пропустила вперёд, без очереди, как важного члена общества. Хоть когда-то челядь оказалась права. Мы – элита, и к нам должно быть соответствующее отношение.

– Кстати, через полгода закончат ремонт дорог, да, Валентин Валерьевич, – с усмешкой сказал прокурор пухлому мужчине. – Наш мэр обещал народу!

– Не злорадствуй, Виталя, – отмахнулся мэр. – Ты прекрасно знаешь, что мы могли их сделать и раньше, вот только это обрубило бы огромный поток средств. А сейчас всё равно не удается выкружить, так хоть пыль в глаза бичам кинуть за государственный счёт.

– Да я шучу, понимаю всё, – приобняв, сказал прокурор. – Ты, как опытный политик, самый первый понял, что дело труба. Кстати, давайте выпьем за Валю, без него нас возможно уже бы не было.

– Согласна, – поддержала судья. – Валя вовремя подсказал, как действовать в новых условиях.

Всё дружно чокнулись и выпили. «Какая идилия», – подумал Андрея, стоя невидимым в дверях комнаты.

– А следом предлагаю выпить за движение «Против террора». Я буду молиться, чтобы у них всё получилось, – начал было прокурор.

– Ну что ж, начинай молиться, паразит, – сказал Андрей, снимая невидимость.

Куприну даже не пришлось накидывать оцепенение на присутствующих, все и так зависли при его появлении. Как ни странно, первым отреагировав на появление Андрея сын прокурора.

– Ты кто такой, чёрт, – пошёл он в атаку. – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

– С паразитами, я же вроде сказал, – наиграно удивился Андрей. Слабоумие и отвага – не иначе.

– Да я тебя…

– Тихо, – рявкнул мэр на сынишку друга. – Прости нас, уважаемый Алпан, он у нас дурачок. Чем обязаны такому визиту? Мы же обычные честные труженики.

Все были поражены словами мэра. Гаишник даже начал тихо сползать под стол от нахлынувшего страха, но тут же ощутил, что ничего, кроме губ, не контролирует. Куприн никому не позволит пошевелиться без его ведома.

– Какой догадливый глист, – сказал Андрей. – Я думал поломать комедию ещё пару минут.

– Зачем ты так грубо про нас говоришь, разве мы в чём-то виноваты? – робко спросил мэр.

– О, да, ещё как виноваты. Я пришёл проверить, как поживают мои старые враги, думал, вдруг исправились. Но горбатого, действительно, только могила исправит, – сказал Андрей. – Помните Оксану Кирпиченко?

– Я помню, – ответил прокурор. – А теперь узнал и тебя – ты её брат Андрей Куприн.

– Молодец, отличная память, – удивился Андрей. – Тогда просвети друзей, кто она такая.

– Она была осуждена за наезд на пешехода, и скоропостижно скончалась в камере, – ответил прокурор.

– И всё? – спросил Андрей.

– Да, – тихо произнёс прокурор.

– Может судье есть что добавить? – спросил Куприн у бледной судьи.

– Нет, так и было, – быстро ответила судья. – И я не виновата.

Последняя фраза была сказана с противным визгом. Андрей сдержался, чтобы не убить это ничтожество сразу же.

– А кто виноват? – очень наигранно удивился Андрей. Ему нужно было поговорить. Рана, оставшаяся со смерти Оксаны, так и не зажила полностью.

– Она сама повесилась, – скороговоркой произнесла судья.

– Ах, сама. Может тогда мэру есть что сказать? – Андрей повернулся к пухляшу. Терпение было на исходе.

– Мы просто защищали единственного сына прокурора. Посадить её было недостаточно, через полтора года она вышла бы по УДО33, и, понимая её характер, не успокоилась бы. Заставить замолчать твою сестру в тюрьме гораздо проще, чем на воле, – сказал мэр, понимая, что Алпан всё знает, раз он брат убитой. – Это были тяжёлые времена. Прости нас. Мы изменились.

– А я бы простил. Вы же еще живы, – прорычал Андрей. – Но я послушал ваш милейший разговор об элите и челяди. Мне понятно, что вы не просто не изменились, а стали ещё более гадкими паразитами, чем были. Присосались к обществу, пользуетесь его благами. Не позволю. Убью. Но не из-за мести, а именно как паразитов. И смерть ваша будет такая же показательная, как и другие, чтобы все паразиты на местах, даже в маленьких городах знали, что я и за этим слежу. Можете гордиться, вы умираете как ваши кумиры.

Андрей подошёл к мэру и щёлкнул пальцами у виска. Сердце лопнуло. Глаза закатились. Если бы остальные могли, они бы сейчас визжали от ужаса, но Куприн парализовал их полностью. Он не наслаждался убийствами, поэтому крики ужаса и отчаяния не к чему. То же самое было проделано и с остальными. Разница была только в том, что в этот раз Алпан убивал по одному.

Остался только сын прокурора. Он был бледен как полотно, губы дрожали, но ни звука не доносилось из его уст. Андрей на секунду задумался.

– Нельзя его трогать, – эта мысль засела в его голове ещё на этапе расследования. – По крайней мере пока. Я не мститель.

Андрей снял оцепенение с губ и спросил:

– Хочешь жить?

– Да, – прохрипел он. – Но вы ведь меня всё равно убьёте, так зачем давать надежду. Поиздеваться?

– Нет, – небрежно ответил Андрей. – Ты работаешь врачом в поликлинике, и, как ни странно, хорошо. Объективно, кроме убийства моей сестры ты не сделал ничего плохого, даже с учётом твоего высокомерного отношения к людям. Но я уверен, это поправимо. Ещё раз повторю, я тут не для мести. Все эти люди умерли, как паразиты, ты же, как не удивительно, делаешь доброе дело. И теперь, когда на тебя не будет действовать пагубное влияние этого окружения, есть шанс исправиться полностью. И я даю тебе шанс. Один раз. Цени это. И держи язык за зубами.

Андрей не стал слушать слова благодарности и телепортировался в Неваду.

– Теперь ваш черёд, – проговорил Андрей.

Он не прятал своего присутствия. Сейчас в этом не было никакого смысла. Наоборот, всё время его отсутствия на этом месте была его проекция. Куприн знал, что её пытались сканировать всеми доступными способами, но ничего нового не узнали. Свою же цель он достиг – чем больше паразитов соберётся, тем лучше. Андрей решил выждать ещё полчаса, но планы резко изменились. Через десять минут раздался сильнейший взрыв. Гиперзвуковая ядерная ракета попала точно в Андрея.

– Какое странное чувство, быть в эпицентре термоядерного взрыва, – подумал Андрея, наблюдая за вихрями плазмы вокруг.

– До подзарядки костюм выдержит ещё не более трёх таких ударов, – задался голос великана в голове Андрея. – Не рискуй.

– Понятно, – подумал Андрей и телепортировался домой. – Живых в армии «Против террора» не осталось. А властелины отслежены. Завтра закончу с ними. И почему они решили ударить именно сейчас? Неужели распознали проекцию? Нужно будет проверить.

Само собой, Куприн прекрасно чувствовал приближение ракеты. Он специально ничего не стал делать. Уничтожить «армию» было необходимо, но ракета упростила ему задачу. Андрей даже решил не записывать этих паразитов на свой счёт, он ведь фактически просто стоял и ждал. Затылок ощутил легкое тепло, оборудование вмешалось в работу организма.

– Так, нужно отдохнуть, – решил Куприн. – Я походу переутомился.

Как только голова коснулась подушки, Андрей тут же уснул.