Красный Робинзон

Глава 11

Циркуляция энергии резко ускорилась, а после начала стремительно впитываться, проваливаясь в энергетическую систему организма, словно в пропасть.

На взятие пятнадцатого уровня нам понадобилось всего часов пять, что было просто поразительно!

— Поздравляю! Но не будем останавливаться на достигнутом. Продолжаем культивировать! — командовал Алукард, направляющий протекающие в моем организме процессы словно дирижёр-виртуоз. — Вкидывай выданные Системой очки в Магию и снова разгоняй Малую Веду Развития!

В итоге мы просидели за Чтением Вед и расслабились только тогда, когда фамильяр, безжалостно сжигая накопленные во Вратах Бахуса запасы, поднял ещё по одному очку в Теле и Магии…

— Может, дальше вкинем в разум? — поинтересовался я, поднимаясь с земли и стараясь прочувствовать произошедшие со мной изменения. Всё же взятие уровня — это не только парочка лишних очков, это комплексное усложнение и усовершенствование организма во всех направлениях!

— Потом — обязательно. Но пока мы не доведем показатель Магии хотя бы до тридцатки (а лучше до сорока), нам лучше не задумывать о каких-либо других вложениях. Ты же хочешь приступить к изучению Магического искусства по-настоящему? — Алукард вопросительно изогнул бровь.

— Конечно!

— Ну вот! А для этого нужно поднять соответствующий показатель. А то тебя сейчас хватает разве что на пару фокусов с молнией, да создание Доспеха мыслей (что, как и прочая школа иллюзий, довольно малозатратно). Ну и… — фамильяр кивнул на склонившиеся к нам деревья. — Взаимодействие с растениями тебе дается неплохо, но от них особо ничего глобального ты и не требовал. Скорее наоборот, «попросил» впитывать излишки ментала от вас с Дружком.

— Кстати! — Я хлопнул себя по животу. — У меня же есть орган, через который та медведка взаимодействовала с землей! Когда им займемся?

— Скоро, но не сейчас! Сейчас я бы посоветовал тебе отправиться дальше и поискать место, подходящее для более длительного проживания. Здесь нас, даже при всех предосторожностях, через какое-то время найдут непременно.

В этот раз заниматься препирательством я не стал. А перед выходом мы потратили некоторое время на «наведение марафета». Всё же проведенное в лакуне время дало некоторую пищу для размышлений, которые вылились в ряд новых модификаций тела.

Во-первых, я закрепил в своей боевой форме новую пару конечностей. Иметь лишние руки, как выяснилось, часто полезно и практично. Ими можно и мешок с пожитками придержать, и голову подобравшемуся вплотную теросу вскрыть. Разве что, сделал их поменьше и такими, чтоб они в «стартовом» положении прижимались к бокам, как у какого-нибудь киношного инсектоида.

Дальше поиграл немного с органами чувств, «подкручивая настройки и увеличивая диапазон». Чуть-чуть. Чтоб мозг постепенно привыкал к расширению восприятия.

Ну и напоследок немного попрыгал и покрутился, оценивая гибкость и маневренность тела. Ведь в отличие от всяких там «идеальных хищников» и прочих венцов природы, развивавшихся миллионами лет, я свой организм сверстал буквально на коленке, меньше, чем за две недели. Могли же в него закрасться какие-нибудь «конструкционные недочеты»? Вполне.

На удивление, всё работало как часы. И огрехов особых не наблюдалось.

— Ещё бы! — самодовольно фыркнул фамильяр, — Фирма веников не вяжет. Это ты в этой «индустрии» всего ничего крутишься, а у меня опыт исчисляется… ну, исчисляется!

Закончив с апгрейдом и закрепив на спине пожитки, я полюбовался результатами: Алукард уже традиционно направлял изображение прямо в мой мозг — никакого зеркала не надо. Так что сейчас я наблюдал, как все мои движения повторял не то рептилоид, не то инсект какой, закованный в хитин и чешую. С длинными, гибкими лапами и головой в замысловатом «шлеме», на котором красовалась зубастая улыбка.

Только в отличие от байкеров моего прошлого мира, что порой любили всякие «экзотические» головные уборы, моя пасть была не бутафорской, и могла широко раскрываться. Очень широко раскрываться.

С удовольствием зевнув, я заценил свой кошмар дантиста. В голове сразу вплыл образ Венома (видел я этот «шедевр»). Только я не обладал бесполезно болтающимся из стороны в сторону склизким языком.

— Такой язык хорош только для запугивания, или если мы его на манер хамелеоньего преобразуем, — вставил свои пять копеек Алукард. — Но если нам нужна будет ещё одна гибкая конечность для хватания, проще отрастить второй хвост.

— Согласен, — кивнул я, заканчивая с самолюбованием.

Прежде чем определить, куда же мы, наконец, двинемся, я в несколько прыжков вскарабкался на дерево и, удобно устроившись на толстой ветке, принялся обозревать окрестности.

— В долины спускаться не стоит. Там сейчас слишком оживленно, — размышлял мой напарник. — Тебя и в норах на предгорье за сутки нашли и Армагеддон устроили. А спускаться в более населенное место — лучше и не представлять.

— Да я уж понял, что пожить, как Ленин в Шушенском, мне не светит — быстро сбегаются почитатели моего высокого интеллекта. С настойчивым требованием поделиться и пораскинуть мозгами, — усмехнулся я, мысленно попрощавшись с образом шалаша на берегу небольшой речушки с видом на живописный пейзаж. Правда, перспектива постоянной беготни и кочевания с места на место уже заранее утомляла.

— Нам лучше найти место менее обитаемое. Сейчас, с освоенными тобой навыками сокрытия, мы не должны вызывать сильный переполох, и день-два на одном месте себе позволить сможем. А там… Займемся ударной прокачкой, и пора уже задуматься о привлечении новых Членов Стаи.

— Опять подальше в горы заберемся и уйдем в подполье? — сделал вывод я. — Или подземье. Хм. Никогда не думал о себе, как о представителе андеграунда.

— Вообще, логичнее будет сказать «подгорье». Или «внутригорье», — подхватил начатую мной игру слов Алукард. — В общем, с поверхности по-любому пока лучше убираться.

Я ещё раз огляделся, и тут меня осенило. Цвета! Здесь, в Лакуне, куда меньше оттенков, чем «за вратами». Листва интенсивно зеленая, гладь озера, виднеющегося в долине, практически черная. Всё словно нарисовано маркером — ярко, сочно, контрастно. Нужно будет как-нибудь обдумать этот феномен восприятия. Контрабандой обдумать, поскольку всё, что связанно с мыслительной деятельностью у нас — «товар, не желательный к ввозу». Привлекает слишком бурное внимание местных «таможенников».

Ещё немного полюбовавшись отчаянно синим небом (в Лакуне смена дня и ночи происходила волне штатно), я вдохнул полной грудью и соскользнул вниз. Поблагодарил деревья за пристанище и защиту.

Вообще, весь этот друидизм (или как это назвать?) у меня вызывал весьма забавные чувства. Если прочая магия, которую я успел увидеть и опробовать, была вполне механистична и логична (конкретное действие выдавало конкретный результат), то мое общение с деревьями больше походило на разновидность шаманизма, с размытыми правилами и упором в интуицию.

Вот и сейчас. На мой мысленный посыл растения ответили вспышкой зелёных искр и задорно зашелестели листьями.

Тем временем, хорошо отдохнувший Дружок уже готов был двинуться в путь и в нетерпении махал хвостом. Он, в отличие от меня, культивировал только первую половину нашей стоянки, а потом бессовестно дрых.

Потрепав пушистого приятеля по холке, я двинулся по тропинке, которую высмотрел ещё сидя на дереве. Ясно было, что отсюда надо убраться подальше. Желательно — оставив за собой какую-нибудь серьёзную преграду. Ущелье какое-нибудь или водопад. Чтобы вся, скачущая в этой части гор шушера, до сих пор обнюхивающая каждый камень, не бросилась бы тотчас по моему ментально-энергетическому следу.

Травка вскоре закончилась, и под ногами снова зашуршали камешки. Тропинка спускалась ниже и исчезала в густом тумане.

— Тут недалеко, если я не ошибаюсь, протекает горная река, — прокомментировал моё наблюдение Алукард. — И течёт она, надо сказать, по дну крайне опасного и широкого ущелья. Через него не всякий крупный терос перескочит. А мелочь — вообще только в обход. Если, конечно, не брать в расчёт летающих.

— Угу, мы, вроде, тоже пока не летающие, — задумчиво пробормотал я и продолжил путь, прислушиваясь. Вскоре услышал шум гулко бьющихся волн. Ни реки, ни ущелья, правда, пока видно не было, впереди стелился туман. Или дым. Я замедлился и присмотрелся. Струился туман из какой-то расщелины, правее пути нашего следования, и клубящимися грязно-желтыми потоками стекал вниз.

— Это что такое? — с недоверием покосился я на подозрительную субстанцию.

— Секундочку, — Алукард вытянул из моего тела тоненький щуп и опустил его в туман. — Ничего серьёзного. Какая-то слабая усыпляющая смесь. Нам не опасно. Попробуй смахнуть, там, на земле, что-то шебаршится.

Преобразовав одну из рук в «опахало», я быстро освободил от тумана около метра земли. Ага, несколько обглоданных скелетиков и дюжина слизней, сантиметров по двадцать каждый.

— Второй уровень, — оценил фамильяр. — Видимо, кто-то из старших особей вырабатывает эту сонную смесь. А мелочь потом собирает урожай.

— Или они живут с кем-то в симбиозе, — предположил я, накалывая одно существо на хвост и поднося к лицу.

— Или так, — согласился Алукард. — Главное, что угрозы они нам не несут. Состав любопытный, но нам некогда, двинули вперед. Наличие подобной преграды нам даже на руку. Пошли, пошли!

Немного помедлив, я переделал вторую руку, и замахал обеими в режиме ветряной мельницы.

— Вдруг там не только слизни ползают, осторожность — наше всё!

— Резонно.

Тропинка закончилась небольшой площадкой, нависающей над ущельем. Неожиданно, кстати, закончилась. Если бы я по ней бежал, да ещё ночью, имел все шансы навернуться вниз. К тому же «рукотворный туман» плавно перетекал в природный, поднимающийся от реки.

Зато на слух определить реку проблемой не было. Внизу грохотало так, что говорить вслух было затруднительно.

На обрыве росли деревья. Раскидистые, не слишком высокие. От идеи использовать одно из них в качестве переправы отказался быстро — слишком короткое.

— Может, просто прыгнуть? Разгонимся, как следует, да сиганем. Если не долетим — ничего страшного, не погибнем, — предложил Алукард.

— Ага, и течение нас вмиг утащит к центру Лакуны. А сколько там теросов — мы сверху видели. А после экстремального заплыва мы будем не в самой лучшей боевой форме.

— Но переправляться как-то надо. Может, отрастить перепонки и спланировать?

— Нет. Из меня без тренировки скайдайвер тот ещё. — Перевел взгляд на другую сторону ущелья. Там, в тумане, угадывались кроны. Я посмотрел на дерево, что росло рядом. Обвито лианами, довольно толстыми. Подошел поближе, подергал одну, попробовал на разрыв. Хм… Прочная, надеюсь, выдержит не только меня, но и Дружка. Рискну изобразить Тарзана и заодно потренируюсь в работе с природной магией.

Общение с растениями суеты не терпит, пришлось повозиться. Сначала нужно было собрать нужное количество «растительных тросов», по поводу оптимальной длины устроили целый консилиум. Потом сплести-связать, «убедить» лиану.

Как следует замахнувшись, я перекинул наш импровизированный канат на тот берег, целясь в крону самого приметного дерева. Немного подождал и подергал. Если мои «договоренности» с местной флорой сработали, то моё лассо переплелось там с ветвями, образуя прочное крепление.

От «растительной дипломатии» меня отвлек Дружок. Вздыбив шерсть на загривке, он зарычал, повернувшись мордой к тропинке.

«Поздравляю, у нас скоро будут гости!» — сообщил Алукард. Да я и сам догадался, ускорив последние приготовления.

«Шустри быстрее, друид!» — нервно ёрзал Алукард, а мой волк, оскалившись, принялся рыть задними лапами каменистую почву.

Я намотал конец лианы на кулак и запястье и стал двигаться вдоль обрыва. Тросс натягивался всё сильней, уже пришлось изо всех сил вцепляться когтями в камень, чтоб меня не сдернуло. Похлопал по коленке и окликнул: «Дружок!». Волк оглянулся и, получив мысленную команду, вытаращил глазищи, но всё равно сиганул мне на руки. Обхватив его покрепче, я вздохнул и прыгнул.

— Эа-эа-эа-эа-эа!!! — не заорать это, пролетая над пропастью, на дне которой бушует река, было невозможно! Только я покинул площадку, на неё с тропинки вылетела группа разномастных теросов, и с разгону, завывая, ринулась в пучину. Часть участников погони не смогла вовремя остановиться. Те, что покрупнее, по инерции сталкивали вниз мелочь. Туман поглотил их, а потом приняли волны. Всплесков я уже не слышал, только разочарованный вой оставшихся на том берегу.

Приземлился я довольно удачно — к подножью древесного гиганта, за сучья которого я, как оказалось, и зацепился. Отпустил Дружка и осторожно потянул лиану. Растение удивительно легко соскользнуло с ветвей дерева. Полезная штука. Я погладил нашу спасительницу и направил в гибкий стебель струящийся зеленоватый поток энергии, после чего, свернув в аккуратное кольцо, закинул получившийся моток на плечо.

«Ну, ты даёшь! — восхитился Алукард. — И прыжок, и общение с растениями. Нужно будет эту твою способность основательно изучить».

А дальше мы рванули, что было сил, вперёд. До вечера необходимо было найти убежище. Желательно — избежав стычек с теросами, особенно высокоранговыми.

Но не тут-то было! Слишком много тянулось их отовсюду к центру Лакуны, притягиваемых запахом ментальной энергии, сочившейся из города. Они брели, ползли, шагали и скакали, топали поодиночке и стаями. Кого-то я просто видел издали. Кому-то не посчастливилось выскочить прямо на меня. С такими я не церемонился: не сбавляя скорости, рвал когтями, протыкал и отшвыривал хвостом, бил молотом, если особь была покрупней. Благо — не напоролся ни на одного серьёзного противника. Понятно, что подобная возня привлекала внимание прочих местных обитателей. Часть их начинала двигаться теперь уже по моему следу. Но выбора не было. Откровенно говоря, я основательно притомился, да и мой серенький волчок устал от стремительности потока событий последней пары дней. Интересно, это всем Избранным приходится скакать и вертеться, как ужи на сковородке, или только мне так повезло?

«Это только мы с тобой такие особенные», — «подбодрил» меня Алукард. — «С остальных пылинки сдувают и организуют условия, максимально благоприятные для развития. Но это, как ты понимаешь, не наш случай».

Наконец я нашёл неприметную расщелину и нырнул в неё. Дружок протиснулся следом. И тут же мне стало понятно, насколько я поторопился: вдвоём здесь было ужасно тесно, потому что расщелина эта оказалась именно щелью, а не входом в уютную пещерку. Ну, что ж, зря, что ли, мы тут недавно изучали копательный навык той медведки?

Быстренько перестроив передние конечности, я «вгрызся» в скалу, откидывая уже отколотые куски породы «средней» парой выращенных ранее лап. Камень оказался податливым, что радовало.

И вот мы с Дружком уже снова ползём по туннелю. Только теперь мы — полные первопроходцы.

— Сейчас — внимательно! — командует Алукард, сканируя то, что происходит впереди. — Близится пересечение с другим лазом.

И точно. Прокопав с полметра породы, мы вывалились в давно кем-то прокопанный проход и двинули дальше уже по нему.

Делать это старались максимально тихо и осторожно, останавливаясь на каждой развилке и старательно вслушиваясь в любые шорохи. В пещерах вообще было гораздо легче пользоваться улучшенным слухом и другими способами восприятия реальности: тише тут, и акустика хорошая.

Часа через полтора исследований немногочисленных ходов мы в очередной раз упёрлись в глухую стену. Я уже было собрался вернуться и выбрать другой тоннель, но мой напарник остановил меня:

— За этой стеной что-то есть.

И точно: сосредоточившись, мне удалось услышать звонкие шлепки капель воды, звук которых разносился эхом, по всей видимости, под сводами пещеры.

Ура! Я с удвоенной энергией принялся долбить камень, и через пару минут мы ввалились в просторный зал — таким показалось на первый взгляд это удивительное помещение. Мне тут же пришлось зажмуриться — кругом всё сияло! Подкорректировав зрение и открыв глаза, я обомлел: пещера была похожа на сад белых хризантем. Повсюду росли белые искрящиеся кристаллы, чем-то напоминающие кварц. Они образовывали целые клумбы, распушившись во все стороны лепестками. В дальнем углу пещеры сквозь щели в камнях сочилась кристально чистая вода и капала в нерукотворную чащу.

— Кла-а-асс!!! — только и смог выдохнуть я, принимая более удобную и привычную форму.

— Ты себе даже не представляешь, какой!!! — Алукард только что в ладоши не хлопал, радостно подпрыгивая в воздухе. — Это же селарин! Он же — скрытник!

— Редкий камень? — заинтересовался я.

— Да нет! Не в этом дело! — продолжал ликовать Алукард. — Этот камень обладает способностью впитывать ментальную энергию! А значит, скрывать её! Понял⁈

— Кла-а-асс!!! — повторно восхитился я, — То есть, я сегодня смогу выспаться?

— Вот тебе бы только дрыхнуть! — притворно возмутился Алукард, — О деле надо думать! О деле! Кстати, стеночку восстановить не забудь.

Я усмехнулся и принялся заваливать вход в туннель булыжниками. А удобный выход на поверхность мы поищем завтра. Сегодня — отдых и здоровый сон. Алукард не протестовал. Поэтому, закончив укрепление пещеры, я удобно устроился на полу, положив голову, по традиции, на мягкого Дружка.