Красный Робинзон

Глава 7

Кабинет тов. Ворона К. В.

— Паскудство!

Товарищ Ворон в раздражении уронил на рога телефонную трубку. Аппарат жалобно тренькнул, протестуя против подобного обращения. Такая «мягкая» реакция была обусловлена лишь многолетним опытом виртуоза-переговорщика. Если бы не это, чиновник бы уже в ярости разносил свой кабинет.

А всё дело в том, что спасательные группы, которые он смог организовать для доставки в город и взятия под особую охрану семьи Избранного трижды были перехвачены и отправлены по другим поручениям. И все было совершенно законно и логично. Вот только Кирилл Витольдович шестым чувством ощущал, когда в воздухе начинает витать аромат подставы.

Первые два раза ещё можно было как-то объяснить… А вот третий. Это уже не просто закономерность, а чья-то замаскированная игра! А сейчас ему передали даже не косвенный намек, чтобы он сидел тихо и не рыпался…

Лоб Ворона собрался морщинами. Если с семьей Избранного что-то случиться? Тогда он будет крайним. Обещал парню, что о его близких позаботятся? Обещал! Обещание выполнено? Не выполнено! Кто виноват? Ворон виноват! И при всем при этом ему «рекомендуют» сидеть и не высовываться?

— Не дождётесь! — мужчина снова потянулся к телефону, но замер, чертыхнулся и решительно поднялся со своего места. — Что-то я действительно расслабился! Решать такие вопросы и по телефону!

После чего, покидав документы в сейф, хозяин кабинета решительным шагом покинул свою обитель.

В то же время в одном из московский «высоких» кабинетов.

За зелено-суконным дубовым столом сидел грузный мужчина с шикарными усами и внимательнейшим образом изучал полученный документ.

Справа стояла тумба с несколькими служебными телефонами, ближайший из них старательно мигал лампочкой, оповещая о входящем вызове.

Мужчина сделал какую-то пометку и отложил бумагу.

— Да, Людочка, слушаю.

— Михаил Алексеевич, — из трубки раздался мягкий голос секретаря. — Тут товарищ Мельников на проводе. Из Новогирканска звонит. Соединить?

— Через минуту!

…

— Звездинский, у аппарата. Мельников, что у тебя стряслось? Я жду от тебя отчет только завтра.

В трубке раздался приглушенный голос.

—…

— Второй Избранный на одной Лакуне? Прекрасно! В оборот взяли?

—…

— Так.

—…

Глаза мужчины распахнулись в изумлении:

— Он сделал ЧТО?

—…

Пальцы рефлекторно забарабанили по столешнице:

— И что, он уже выживает там больше суток?

—…

— И что предлагаешь? Подхватить его семью? А где они сейчас? В лагере беженцев у Баку? Так. А давай-ка свяжемся по защищенной линии…

Минута технических манипуляций, и разговор продолжился.

— Организовать «внезапное» нападение? И «спасти»? Там есть особая часть, задействуй её. — Ещё минута размышлений. — Это позволит обосновать наши действия защитой мирного населения. Кораблей на рейде там должно быть предостаточно. Хорошо. Я ещё раз обмозгую и завтра сам телефонирую бакинским…

На следующий день, кабинет Иллария Яковлевича Каниса.

— Вызывали? — перед главой рода вытянулись поджарый мужчина с короткой стрижкой и такой же жилистый и короткошерстный волк.

— Вызывал! — кивнул Илларий. — О втором Избранном слышал?

— Это у которого был Волк, и который в Лакуну сиганул? Кто ж не в курсе? О нем наши уже все языки стерли.

— Понятно. Возьми двоих человек потолковей из отряда и отправляйтесь в Баку. Мне сообщили о нездоровом шевелении вокруг семьи Избранного, хорошо было бы лично обеспечить их безопасность!

— Возможны трудности?

— Если станет известна цель вашего путешествия, то вас могут попробовать завернуть. Под любым предлогом. А нашей власти за пределами города, почитай, что и нет. Так что ни во что не встревать, на возможные провокации не реагировать. Лучше до достижения места назначения с людьми не контактировать. Вот, — Канис протянул подчиненному папку, — здесь вся имеющаяся информация.

— То есть достигнуть места назначения нужно не привлекая внимания, а лучше своим ходом?

— Именно. Выдвигайтесь по готовности.

Поздно-поздно ночью из неприметного оврага за пределами города выметнулось шесть гигантских волков и на приличной скорости устремились на восток вдоль морского побережья.

Попетляв какое-то время по переходам хомячьего подземного города, мы добрались до нашей новой базы.

Наверное, это помещение лучше назвать амбаром. В высоту метр двадцать, не больше. Зато в длину данная «зала» тянулась на пару десятков метров и имела по обе стороны множество тупиков-отнорков, наполненных всевозможными припасами…

Корнеплоды, орехи, какие-то странные плоды… Чего тут только не было.

— Местные обитатели явно были склонны к перфекционизму, — присвистнул я. И дело было даже не в том, что в каждой отдельной «комнатке» лежал свой «товар». Всё, что могло быть очищенно от земли — было очищенно, а что по габаритам могло быть аккуратно сложено — было сложено. К примеру, какие-то корешки, смахивающий одновременно на дайкон и редьку, были сложены аккуратными пирамидками… Причем лишь по одному взгляду на них я был уверен, что количество корнеплодов в соседних пирамидках было одинаковым…

— Хммм…. — фамильяр стал парить над этими богатствами, с интересом их рассматривая. — Нужно всё тут исследовать. Вдруг найдем что полезное.

Я потянулся за книжкой про ресурсы из лакун, где был обширный «растительный» раздел.

— Да зачем? — отмахнулся фамильяр. — Давай просто всё попробуем. Я так определить свойства смогу куда быстрее.

— А вдруг что-то окажется опасным?

— Очень вряд ли местные грызуны хранили в своём амбаре что-то ядовитое. И уж тем более маловероятно, что их рацион нас отравит…

В итоге следующий час был потрачен на оценку найденного. От идеи свериться с «бумажной мыслью» я не отказался, но и исследовательский метод «на зубок» показал свою эффективность.

Дружок же, пока мы с Алукардом проводили ревизию, скромно устроился у одной из стенок, положил голову на передние лапы и стал дожидаться, когда мы закончим со своими скучными делами.

— Предлагаю прихватить с собой то, что может быть полезно непосредственно сейчас, и что можно будет уместить в твоей сумке. А всё остальное… Ну, засыпем проходы. Потом, если будет возможность, вернемся.

— Звучит логично. Дружок! — обратился я к метаморфу, — ты сможешь потом найти это место, если мы обвалим все входы и выходы?

Зверь на мгновения задумался, пытаясь понять, что именно от него хотят, а потом утвердительно рыкнул.

В итоге, оказалось, что минимум пять позиций из этой кладовой мы в той или иной мере сможем использовать «здесь и теперь». А основную часть местных запасов спокойно реализуем в городе.

— А надень-ка ты Басин оберег, — вдруг выдал Алукард, пока я занимался переструктурированием своей поклажи, отчего и наткнулся на подарок девушки. — Суеверие суеверием, но всё же всякое бывает. Скоро ночь, ни от какой защиты отказываться не стоит. А женская обережная магия существует по законам, мало кому понятным, даже самим женщинам. Поэтому, порой, работает, хоть по идее и не должна. И материалы у него хорошие, можно будет использовать для стабилизации какой-нибудь защитной магической структуры.

— Не вопрос! — кто я такой, чтоб спорить с компетентным товарищем? И быстро повесил оберег на шею. — Чем мы, кстати, дальше заниматься будем?

— Дальше? А дальше нас освоение нового метода сокрытия. Сейчас быстренько освоишь ещё одну технику, после чего можно будет немного перевести дух.

«Сказал тоже — быстренько!» — подумал я, роясь в своей сумке. Мне бы его оптимизм! Конечно, последняя тренировка прошла вполне успешно, но где гарантия, что мой усталый мозг, основательно натёртый «безмыслием», в самый неподходящий момент не пустится в пространные размышления на разные отвлечённые темы? Признаться, мне не давала покоя едкая ирония моего даровитого наставника в адрес моей забитой без всякой меры всяким мусором башки, что мешает моему мозгу нормально функционировать.

Голос фамильяра прервал мои невесёлые мысли (заметьте — мысли! Снова мысли!):

— Ты ведь задумывался о том, что Дружок, которого ты контролируешь с помощью своей ментальной энергии, тоже фонит ею (хоть и на порядок меньше тебя)? А значит, может быть обнаружен. А значит, подвергает опасности не только себя, но и тебя, даже если ты в этот момент обезмыслен. Так вот, техника барьера позволит тебе защитить вас обоих, надёжно спрятаться, например, на период сна, во время которого стабильно контролировать выделение ментальной энергии ты в принципе не можешь. Так что заканчивай побыстрей с перебором своих пожиток и готовься к новому занятию.

Просмотрев уцелевшую в моей сумке сменную одежду, я оперативно упаковал в сумку новую поклажу, после чего навострил уши — в прямом, практически, смысле. Дружок, видимо, интуитивно поняв, что то, что будет сейчас здесь происходить, касается его напрямую, пододвинулся поближе ко мне, прижавшись тёплым мохнатым боком к моему чешуйчатому. Я автоматически положил руку ему на загривок и обнял хвостом.

— Хорошо, так и сидите, — одобрил Алукард, снова входя в роль ментора. — Новая техника сокрытия называется «Дом мысли». Она жестко привязана к пространству, и если выйти за её пределы, сразу развеется. Зато создает область, которая впитывает в себя ментальное излучение, — фамильяр усмехнулся. — По сути, этот навык — ущербная техника из школы Иллюзий «Малый Мираж».

— Почему ущербная? — поинтересовался я.

— Да потому, что скорее всего её создателем был какой-то косорукий ученик… Мираж ведь самодостаточен и стабилен. Его поставили на местность, и он стоит, пока энергия не кончится. А «Дом мыслей» нуждается в постоянной подпитке ментальной энергией и разрушается, стоит прервать её подачу. Да ещё и действует «шиворот навыворот». То есть воздействует на создателя, а не на окружающих. Благо, если делать его совсем маленьким, то требует он совсем немного, хватает даже фонового ментального излучения. Вот и выходит, что для школы Иллюзий эта вещь бесполезна. Зато для сокрытия ментального свечения подходит. Не идеально, конечно, но с учетом того, что вокруг нас толща земли, должно хватить.

А дальше Алукард стал подробно расписывать, что и как нужно делать. И если честно, в начале я опасался, что освоение подобных навыков такой неофит как я не потянет. Но черт оказался не так страшен, как его малюют.

По крайней мере, когда учитель магии видит всё буквально изнутри тебя и может поправить, если что-то не так. Возгласы о том, что «таких тупых ослов ему ещё тренировать не приходилось» и «педагогические» удары током, состоящим из моей же маны, в случае ошибок оставим за кадром.

— Мысленно чертишь вокруг себя с Дружком круг и аккуратно, я сказал: «аккуратно», наполняешь его маной. — Фамильяр со стоическим выражением на морде энный раз проговаривал одно и то же, немного подправляя мой энергетический поток. — Теперь начинай «возводить стену», поднимая линию вверх. Не спеши. Дальше. Когда стенки станут достаточно высокими, замыкай барьер сверху и пускай энергию циркулировать по нему. Молодец. Как поток совершит не менее трёх циклов, верни его в исходную точку и мысленно запри. Теперь направь поток в оберег, чтобы сделать материальный ключ для повышения стабильности структуры… А теперь наполни внутреннее пространство деталями.

Вымотанный интенсивной практикой, я ужасно захотел оказаться в обычном человеческом помещении, под обычной крышей и защитой обычных стен — надёжных, конечно же. Захотелось растянуться на кровати, потискать мягкую подушку, завернуться в тёплое одеяло…

— Хорошо, — кивнул Алукард. — Помни, чем лучше и детальнее будет проработан образ, тем эффективнее будет защита…

Минут через пять-десять я моргнул и огляделся. Комната, в которой я находился, сильно напоминала мою, но была чуть опрятней и уютней — сказалась, видимо, ночёвка в доме Мойзелей и пентхаусе Виктории, а может, воспоминания детства в другом, возможно навек потерянном мире. И лежал я, действительно, на кровати с белоснежной простынёй, мягкой подушкой в наволочке с шитьём по уголкам. И укрывался одеялом таким мягким, каких, я думаю, в этой эпохе ещё и нет. На стене напротив кровати приятно тикали часы. Ситцевые занавески на окне сдвинуты, за ними угадывается спокойный лунный свет. Дружок удобно устроился у меня в ногах, свернулся тёплым калачом и сладко зевнул. До чего хорошо!

— У меня получилось? — наконец выдохнул я.

— На удивление, всё в порядке и нормально работает. — Алукард хихикнул, созерцая результат моей фантазии.

— Спокойной ночи, Алукард?

Фамильяр устроился на одной из воображаемых подушечек и кивнул.

— Спи, Избранный.