Краткая история денег

Ты должен богу смерть

Помните анекдот про четырех великих евреев? О том, что они считали самым главным в жизни? Про Соломона, Христа, Маркса и Фрейда. Соломон говорил, что самое главное – это то, что в голове у человека. Христос возражал: нет, ниже! Главное – это то, что у человека в сердце. Карл Маркс не соглашался с обоими и утверждал, что они оба слишком высоко берут, и главное в человеке расположено в его желудке. Ну, а потом пришел Фрейд и заявил, что истину надо искать еще ниже, чем это предполагал Маркс.

Анекдот этот отражает некоторую конкуренцию целых направлений общественной мысли: в частности, психоаналитикам важно было доказать, что марксисты, да и экономисты вообще, действительно не туда человечество зовут и не туда в человеке смотрят. Не грубая экономика, не «желудочные» рефлексы, а нечто куда более мощное, хоть и подсознательное, правит миром. Поэтому не стоит удивляться некоторому пренебрежению, с которым Фрейд и его последователи отзывались о делах финансовых, воспринимая их сквозь призму своего учения.

«Счастье, – писал основоположник фрейдизма, – это реализация глубоко запрятанных детских желаний». Вот почему богатство так мало значит для счастья. Ведь «деньги не являются предметом желаний ребенка».

(И в этом, без сомнения, есть доля истины – ведь дети часто живут в первобытно-общинном строе – в мире подарков и натуральных обменов.)

Но это дети. А что же взрослые?

«Мы должны Богу смерть», – писал Шекспир. Если буквально переводить с английского, то – «одну смерть». Введение в формулу количественного, нумерического фактора, возможно, ослабляет ее поэтический эффект, но зато соизмеряет с товарно-денежными отношениями.

Фрейд перефразировал Шекспира – вместо Бога, привязав главный человеческий долг к «природе». И вывел из этого: деньги – это попытка погасить этот долг. Попытка, ясное дело, обреченная…

Можно ли говорить об инстинкте обогащения? Фрейд считал, что такового не существует. Но глядя вокруг, иногда задумываешься: а может, знаток подсознательного всё же ошибся?

Некоторые ведь не только чужой, но и своей жизнью готовы жертвовать «в борьбе за это». Не говоря уж о душе.

К 1908 году Фрейд приходит, на основании своих исследований, к выводу, что «деньги (на подсознательном уровне) в конечном итоге увязываются с экскрементами».

Экономист, наверно, не удержался бы от того, чтобы интерпретировать это по-своему: ну, конечно, ведь деньги в каком-то смысле – удобрение экономики! Но вряд ли именно это имел в виду Фрейд.

Его крупный венгерский последователь Шандор Ференц расставляет точки над «i»: «деньги – не что иное, как дезодорированный экскремент… Детская и иррациональная любовь к экскрементам на подсознательном уровне определяет и нерациональную страсть взрослых к деньгам».

Но вообще последователи фрейдизма и некоторые другие тезисы выдвигали – связывали деньги с имманентной агрессивностью, видели некие фаллические коннотации и даже ассоциировали «ликвидность» с мочеиспусканием.

Не знаю, как вам, читатели, но мне эти сравнения не кажутся слишком убедительными. Но вот что интересно: и эта школа человеческой мысли явно согласна с глубинной, экзистенциальной сущностью денег, с тем, что они имеют отношение к сокровенным глубинам человеческого естества. Нет, это точно не бумажки для прикуривания и разжигания костров…

И обратите внимание – не только философы, но и многие экономисты пытаются определить деньги все через какие-то метафоры («экскременты» – метафора, но ведь и слова «инструмент» или «товар» тоже в своем роде – художественные сравнения). Само по себе это не страшно, как говорил французский философ Поль Валери, всякое понимание, в конце концов, есть уподобление. Но в том-то и проблема, что деньги ни на что полностью не похожи!

Ощущая несовершенство, неполноту, некоторую расплывчатость определений, многие пишущие на эту тему прибегали к одному и тому же приему – для объяснения природы денег возвращались к их истории. Не совсем честный прием, подмена логики и анализа последовательным изложением фактов. По-акынски – что вижу, то и описываю. Что происходило, то и перескажу. Но это, видимо, неизбежно. Человеческое сознание так устроено, что ему легче осознать сложное в развитии от простого. Кроме того, деньги – это не только и не столько предмет. Деньги – это прежде всего процесс.