Крестовый поход

Без законных оснований

Сидя на флагманском мостике, Ханна Аврам изучала последние отчеты с кораблестроительных заводов и вновь удивлялась тому, какие невероятные перемены произошли с Ричардом Хезелвудом за последние тяжелые месяцы. Разумеется, недоброжелатели сказали бы, что потеря поддержки правительства Нового Данцига не оставила ему выбора и он волей-неволей перешел на ее сторону, но сама Ханна так не думала. Целый месяц после того, что президент Вышинский упорно именовал «военным переворотом», Хезелвуд злился на Ханну и неохотно шел на сотрудничество с ней, но, когда защитники Данцига отбили первую попытку фиванцев проникнуть в эту звездную систему, не потеряв при этом ни одного корабля, Хезелвуда как подменили.

Вторую вылазку фиванцев удалось отбить почти так же легко, как и первую, но вот за третью победу пришлось заплатить дорогой ценой. Ханна оглядела мостик, и у нее опять защемило сердце. В третий раз она наделала много ошибок. И в первую очередь слишком поздно открыла огонь. Во главе эскадры фиванцев шли линейные крейсера типа «Конго». Уже потом Ханна поняла, что они были захвачены в Лорелее, но тогда внезапное появление кораблей ВКФ Земной Федерации привело ее в замешательство. Фиванцы первыми открыли огонь, а она все еще старалась убедить себя в том, что это не друзья, а враги.

Кроме того, Ханна не догадалась, что фиванцы могли разработать свои собственные тяжелые ракеты. Поэтому первые же залпы головных кораблей противника с внешней подвески разнесли на куски ее любимый «Дюнкерк». «Киров» уцелел, хотя и получил тяжелые повреждения. Как ни странно, более двух третей команды «Дюнкерка» спаслось, но потеря этого корабля стала тяжелым ударом для Ханны, и справиться с этим ей помог не кто иной, как Дик Хезелвуд.

Ханна до сих пор вспоминала, с каким удивлением Дэнни Магир слушал Хезелвуда, критиковавшего ее действия. Бывший начальник фортификационного командования Данцига делал это достаточно уважительно, но без малейших следов прежнего подобострастия. Она сама очень переживала то, что так долго колебалась и не открывала огонь. А еще она корила себя за то, что не стала строить в первую очередь корабли, вооруженные тяжелыми ракетами. Из-за этого «Дюнкерку» и «Кирову» пришлось бороться с линейными крейсерами противника в одиночку, а те сразу по выходе из узла пространства открыли огонь тяжелыми ракетами на предельной дистанции. Та же уверенность в отсутствии у фиванцев тяжелых ракет заставила ее приказать своим кораблям нести на внешней подвеске только ударные ракеты.

Своим приказом Ханна исключила на внешней подвеске «Дюнкерка» ракеты для расширения энергетического поля, подписав тем самым этому кораблю смертный приговор. С помощью таких ракет можно было искусственно расширить энергетическое поле линейного крейсера, заставив неприятельские ракеты взрываться преждевременно, но Ханна пожалела места для этого оборонительного оружия. Она самонадеянно полагала, что фиванцам нечем достать ее линейные крейсера, поэтому заменила оборонительные ракеты на ударные, чтобы сразу же нанести противнику как можно больший ущерб. Из-за этого ее линейные крейсера были выведены из строя еще до того, как в бой вступили сопровождавшие их корабли, располагавшие не столь дальнобойным оружием, и космические укрепления. В такой ситуации можно было считать, что и ей самой чудом удалось спастись.

Впрочем, Хезелвуд проанализировал ситуацию достаточно хладнокровно. Он указал на ошибки Ханны, но при этом отметил, что победой они обязаны ей же, потому что она настояла на усилении минных полей вокруг узла пространства. Данцигские минные заградители почти в четыре раза повысили их плотность. Конечно, разместить спутники-истребители в самом узле пространства было нельзя, потому что их засосало бы в него и они были бы разрушены там гравитационными перегрузками, но именно плотные минные заграждения не позволили фиванцам продвинуться в глубь Данцига. Оказавшись запертыми у самого узла пространства, они не смогли лавировать, уклоняясь от ракет. Сосредоточив же огонь на линейных крейсерах Ханны, они дали космическим укреплениям время привести их оружие в боевую готовность. В конечном счете фиванцы потеряли восемь линейных, четыре тяжелых и шесть легких крейсеров, а защитники Данцига отделались потерей «Дюнкерка», «Атаго» и трех эсминцев, а также тяжелыми повреждениями «Кирова» и двух космических фортов. Коммодор Ричард Хезелвуд не преминул язвительно заметить, что это хоть и не блестящая, но все-таки победа.

Он был прав, и Ханна была благодарна ему за поддержку. Он также заслужил ее похвалу за ревностное выполнение своих обязанностей координатора кораблестроительных заводов. Ханна однажды подумала, что его с самого начала нужно было перевести не в фортификационное командование, а в Бюро кораблестроения. В своей новой должности Хезелвуд чувствовал себя как рыба в воде и с нескрываемым удовольствием шпынял Виктора Токарева и его компаньонов. Благодаря сотрудничеству с экономическим и промышленным секторами мира Данциг, Хезелвуд знал, кто за что отвечает в этой звездной системе, и охотно разыскивал самых полезных для Ханны людей. К своему огромному удивлению, она и Дик Хезелвуд стали друзьями. А ведь упомяни кто-нибудь о такой возможности в момент их первого знакомства с Хезелвудом, она просто расхохоталась бы этому человеку в лицо.

Ханна снова погрузилась в изучение файлов на экране монитора. Ее новый флагман, линейный крейсер «Харуна», и однотипные корабли «Хиэй», «Рипалс» и «Аляска» были самыми крупными боевыми единицами, вышедшими из доков данцигских кораблестроительных заводов. Когда в будущем месяце в строй войдет «Фон дер Танн», четвертый корабль этого типа, все они, вместе с «Кировым», станут мощной эскадрой! Ханне хотелось бы иметь хотя бы парочку действительно крупных единиц, оснащенных мощным энергетическим оружием, потому что каждая новая атака фиванцев была опаснее предыдущей, и она уже начинала побаиваться следующего столкновения, но имевшиеся в ее распоряжении ресурсы были все-таки ограниченными. Она и так рисковала, отдав значительную часть кораблестроительных мощностей под сооружение линейных крейсеров, строить более крупные корабли стало невозможно.

Впрочем, у Ханны уже было немало новых легких единиц для поддержки линейных крейсеров. Вряд ли ее эскадру можно было назвать «сбалансированной» по своему составу, но в Данциге приходилось защищать только один узел пространства, а ее «легкие корабли» несли на борту мощное оборонительное вооружение. У тридцати эсминцев, приспособленных для ближнего боя, которыми располагал Данциг, щиты были намного слабее, а броня – намного мощнее того, на что согласилось бы пойти Бюро кораблестроения до первой встречи с фиванскими лазерами. Легкие корабли поддерживали четырнадцать авианосцев типа «Оса», спроектированных лично бывшим начальником фортификационного командования в Данциге, – благодаря этим кораблям Ханна поняла, в чем истинное призвание Хезелвуда.

Их нельзя было отнести к классу эскадренных авианосцев или хотя бы легких авианосцев ударного флота. Они были маленькими, не больше эсминца, и поэтому строились очень быстро. Они несли на борту не так много истребителей, как легкие авианосцы типа «Эссекс», но не меньше, чем старые авианосцы типа «Пегас». Кроме того, Ханна благодарила Бога за то, что у экипажей ее космических истребителей было достаточно времени для боевой учебы. С помощью пилотов немногочисленных машин, базировавшихся на космических фортах, Ханна стала быстро готовить новые экипажи штурмовиков, а Дэнни Магир придумал, как наилучшим образом использовать имеющиеся истребители с помощью метода, применявшегося Ригельским протекторатом во время Третьей галактической войны. У Ханны было более трехсот истребителей, базировавшихся на планете, на орбитальных фортах и в нескольких крайне тихоходных орбитальных ангарах. В случае сражения Ханна намеревалась использовать старый ригельский прием переброски истребителей с одного маленького авианосца на другой, туда, откуда они смогут нанести удар по противнику. Этот метод требовал отличной координации действий всех участников такой операции, но на учениях все шло гладко.

Ханна вздохнула, закрыла файл с кораблестроительными отчетами и откинулась в кресле. Дик координировал работу заводов, капитан Тинкер командовал космическими укреплениями, Билл Ян выполнял обязанности командующего флотом; благодаря этому она наконец могла обратиться к политическим вопросам, которые должна была решать в качестве губернатора системы Данциг. Здесь ей также сопутствовала удача. Юридический консультант Ханны Рихенда Бандаранайк оказалась способной на чудеса юридической эквилибристики. Она была умна и изворотлива. Поэтому гражданские обязанности Ханны сводились главным образом к тому, чтобы ставить подпись на составленных Рихендой документах. Вышинский с Токаревым с ужасом убедились, что Бандаранайк не моргнув глазом сможет выполнить любое пожелание Ханны, найдя юридическое основание, к которому будет не подкопаться.

Как Ханна и предполагала с самого начала, наибольшие проблемы возникли с людскими ресурсами. Население Данцига было не слишком велико, и вербовать экипажи для новых кораблей и техников для их обслуживания оказалось не так-то просто. Однако ее приятно удивила положительная реакция местного населения на ее начинания. Ханна злорадно думала о том, что, несмотря на деньги Токарева, нынешнему правительству, зараженному пораженческими настроениями, придется очень нелегко на следующих выборах. Вышинский по-прежнему не проявлял особого желания сотрудничать с Ханной, начиная каждый разговор с протеста против ее «бессовестной узурпации полномочий гражданских властей». Впрочем, граждане Данцига, кажется, не очень расстраивались по этому поводу. Ханне даже не пришлось вводить воинскую повинность. В ее распоряжении оказалось столько добровольцев, что учебные центры не успевали их готовить.

Ханна потянулась, взглянула на хронометр, устало улыбнулась и позвонила стюарду, чтобы он принес еще чашку кофе. Было уже поздно. Хотя ее помощники и трудились не покладая рук, рабочего дня на все не хватало. Бремя политической и военной ответственности за существование целой звездной системы оказалось тяжелее, чем она думала. Иногда Ханне хотелось, чтобы Космическое адмиралтейство и Законодательное собрание не одобрили ее действий. Когда ее с позором отправят в отставку, она наконец сможет позволить себе роскошь поспать подряд целых шесть часов!

Стюард принес кофе, и Ханна, с наслаждением потягивая горячий напиток, принялась научать очередной отчет. «Боже, как я устала!» – подумала она.

Ханна подпрыгнула в кресле от душераздирающего воя сирены и невольно выругалась, ошпарившись кофе. Боевая тревога! Ханна обеими руками оттолкнулась от стола с компьютером и развернулась к боевому дисплею.

Световые обозначения ее кораблей мигали и менялись, по мере того как те стремительно приходили в полную боевую готовность. Все внимание Ханны было приковано к точкам, появлявшимся из узла пространства, ведущего в Сандхерст. Если в прошлый раз во главе фиванской эскадры шли земные линейные крейсера типа «Конго», то теперь в состав авангарда противника входило шесть земных эсминцев типа «Акула», явно когда-то захваченных неприятелем. Ханна хмуро сдвинула брови. На этот раз им ее не провести!

– Дэн! Переведи минные поля в ручной режим! Даже если фиванцам удалось починить на захваченных кораблях системы распознавания «свой-чужой», им все равно не обмануть спутники-истребители, из которых состоят минные поля, потому что теперь Ханна сама сможет приказать им открыть огонь!

– Слушаюсь!.. Минные поля в ручном режиме!

– Если противник не попадет на минные поля, мы достанем его ракетами. Незачем терять истребители или приближаться к противнику на расстояние действия энергетического оружия.

– Вас понял! – Дэнни Магар несколько секунд вглядывался в экран своего дисплея, а потом сказал: – Цели найдены.

– Огонь! – негромко приказала Ханна.

Капитан Жоржетта Мюллер, командовавшая девятнадцатым дивизионом эсминцев, не веря своим глазам смотрела на дисплей. Как и весь личный состав ее дивизиона, она полагала, что, оказавшись в Данциге, почти сразу погибнет. Конечно, иногда можно застать защитников узла Пространства до такой степени врасплох, что они бросаются наутек без единого выстрела, но особенно надеяться на это не приходится. Значит, шансов вернуться в Сандхерст у ее эсминцев практически нет! Капитан Мюллер и ее люди были готовы умереть, выполняя свой долг, но уж никак не ожидали увидеть то, что предстало их взорам.

Да тут же десятки кораблей! И все земные! И даже opбитальные форты – целые и невредимые! Не может быть! Данциг пробыл в полной изоляции двадцать пять земных месяцев, а до войны, кроме космических фортов, здесь было всего шесть эсминцев! Откуда же взялись все эти корабли?!

– Господин капитан! – Голос оператора сканера прервал мысли Жоржетты. – Эти линейные крейсера навели на нас свои ракеты!

Жоржетта повернулась к офицеру связи:

– Свяжите меня с их командиром! Скорее! Передавайте открытым текстом!

Офицер связи, не утруждая себя ответом, уже стучал по клавишам, а побледневший оператор сканера еле слышно прошептал:

– Они открыли огонь!

– Первый залп пошел, – дрожащим голосом доложил коммандер Магир. – Цель будет поражена через двадцать пять секунд.

Ханна что-то буркнула, пристально наблюдая за дисплеем. Ну вот вам и конец, уроды! Нечего было посылать сюда эсминцы без прикрытия! Неужели вы надеялись снова меня провести?!

– Господин коммодор! – воскликнул офицер связи. – От них получено срочное сообщение.

Ханна кивнула. Фиванцы уже не раз демонстрировали умение виртуозно притворяться на коммуникационных каналах землянами. Даже если бы она колебалась всего несколько секунд, получив такое сообщение, они успели бы запечатлеть оборонительные сооружения ее системы и отправить их описание с курьерской ракетой. Эта информация очень пригодилась бы их кораблям, следующим во второй волне.

– Что за сообщение? – почти равнодушно спросила она.

– Это земляне. Сообщение подписано какой-то Жоржеттой Мюллер.

– Что?!

Ханна вскочила на ноги и перепрыгнула через пульт Магира, как чемпионка Земной Федерации по бегу с барьерами. Она подбежала к офицеру связи, повернула к себе маленький коммуникационный монитор и увидела на его экране лицо своей лучшей подруги по Военно-космической академии.

Жоржетта Мюллер смотрела, как к ее кораблям мчатся ракеты. Все! Слишком поздно! Нет времени убеждать стреляющих, что перед ними друзья. Значит, ее кораблям все-таки суждено погибнуть!

– Расчеты противоракетной обороны – к бою! – хрипло приказала она, понимая, насколько это бессмысленно. Противоракетные лазеры нацелились на стремительно приближавшуюся тучу ракет, и Жоржетта прикусила губу. Несколько тяжелых ракет было уже сбито ее ракетами-перехватчиками, но этого было слишком мало. Потом огонь открыли лазеры.

И вдруг, когда головной ракете оставалось пролететь до цели каких-то девяносто километров, экраны оптических дисплеев на эсминцах потемнели, защищая глаза операторов от невыносимо яркой вспышки. Это стрелявшие дали восьмидесяти уцелевшим тяжелым ракетам приказ на самоуничтожение.

Бортовой катер с «Харуны» пришвартовался в шлюпочном отсеке. Люк открылся, и из него вышла высокая стройная женщина в форме коммодора. Засвистела боцманская дудка, и караул встал по стойке «смирно». Ханна Аврам отдала честь знамени Земной Федерации, прикрепленному на переборке, а потом повернулась и приветствовала встречавшего ее коренастого капитана. Она никогда раньше не встречалась с Павлом Сущевским, но говорила с ним по каналу связи, передавая свои официальные рапорты для адмирала. Когда Сущевский и Аврам обменялись приветствиями, Ханна снова почувствовала, как внутри у нее все опустилось. Отсутствие адмирала Антонова в шлюпочном отсеке, а также его молчание в ответ на ее доклады не предвещали ничего хорошего.

– Коммодор Аврам, – ровным голосом сказал Сущевский, – адмирал Антонов просит вас пройти к нему в штабную рубку. Прошу вас следовать за мной.

Ханна кивнула и пошла рядом с Сущевским, стараясь придать лицу непроницаемое выражение и побороть непреодолимое желание засыпать капитана градом вопросов. Скоро, может даже слишком скоро, она все узнает, но пока не стоит выдавать своего волнения!

Они вышли из бортового электромобиля рядом со штабной рубкой. Сущевский вежливо пропустил Ханну вперед. Ну что ж, значит, с ней решили пока обходиться как с коммодором, а уж потом!.. С Антоновым она никогда не встречалась, но о нем ходили такие слухи, что Ханна понимала, какое удовольствие он получит, лично возглавив экзекуцию.

Антонов с каменным лицом смотрел на застывшую у стола Ханну Аврам.

– Коммодор Аврам явилась по вашему приказанию! – четко доложила Ханна, и адмирал кивнул. Он с непроницаемым лицом изучал ее, и впервые за два года Ханна почувствовала себя неловко в форме коммодора. Широкоплечий, могучий, как гора, адмирал сидел за столом. Рядом с ним находились смуглая женщина в чине коммандера и… – Ханна не поверила своим глазам – орионец!

Она с трудом отвела удивленный взгляд от усатого-полосатого и встала по стойке «смирно», прикидывая, как Антонов отреагирует на ее рапорты. Ей без всяких объяснений приказали прибыть к нему на борт «Госентана», находившегося в Сандхерсте. Это заставляло Ханну предположить, что события будут развиваться самым неблагоприятным для нее образом. Антонов славился не только склонностью нарушать правила, но и безжалостным отношением к их нарушителям. Теперь, глядя на него, Ханна прекрасно понимала, почему его прозвали Иваном Грозным.

– Коммодор! – Ледяной голос Антонова напоминал гул надвигающегося землетрясения. – Вы хоть понимаете, что чуть не убили тысячу двести человек на борту эсминцев ВКФ Земной Федерации?

– Так точно! – Ханна уставилась в переборку над головой Антонова.

– Вам не кажется, – так же мрачно продолжал он, – что в будущем стоит внимательнее идентифицировать корабли, по которым вы открываете огонь?

– Так точно! – повторила Ханна.

Что она могла сказать? Конечно, все это было ужасно несправедливо, особенно после ловушки, в которую ее чуть не заманили фиванцы! Но она могла понять Антонова. У нее самой до сих пор мороз пробегал по коже, когда она думала о том, что до гибели Жоржетты и всех ее кораблей оставались считанные секунды.

– Однако, – с непроницаемым лицом продолжал Антонов, – полагаю, что на этот раз мы можем оставить этот инцидент без последствий. Ведь и я сам не предусмотрел, что в Данциге может не оказаться фиванцев. Если бы такая возможность пришла мне в голову, я послал бы вместо эсминцев курьерские ракеты и ничего этого не произошло бы.

– Так точно! – снова сказала Ханна.

– Поэтому, – пробурчал Антонов, – давайте поговорим о других ваших действиях. Полагаю, вы согласитесь, что, сместив с должности старшего по званию офицера, вы поступили не вполне по уставу. Впрочем, вы не стали утруждать себя объяснениями и не сказали ему, что на самом деле он старше вас по званию.

Ханна промолчала. Сохранявший каменное выражение лица, адмирал усмехнулся одними губами.

– Кроме того, должен упомянуть вашу невероятную, я бы сказал беспрецедентную, интерпретацию конституционного законодательства. Судя по всему, у вас крайне изобретательный юридический консультант.

– Господин адмирал, я беру на себя полную ответственность за все происшедшее! Коммандер Бандаранайк действовала по моему приказу!

– Понятно!.. То же самое, вероятно, относится и к подразделениям ВКФ и космического десанта, которые помогли вам силой сместить правительство Данцига? Должен упомянуть, что это правительство уже потребовало немедленно отдать вас под трибунал за мятеж, измену и попрание прав собственности, обвинив вас при этом во всех остальных смертных грехах.

– Так точно, – опять сказала Ханна. – Все подразделения в Данциге действовали исключительно по моим приказам, а я полагала, что имею право их отдавать.

– Неужели вы действительно пытаетесь убедить меня, «коммодор», в том, что ни один из ваших офицеров и прочих помощников ни разу не заподозрил, что вы действуете без должных законных оснований? Что никто из ваших людей не знал, что на самом деле коммодор Хезелвуд старше вас по званию?

– Господин адмирал, им было известно только то что… – Ханна замолчала, прикусила губу, а потом заговорила, тщательно подбирая слова: – Господин адмирал, я никогда никому не упоминала о том, при каких обстоятельствах меня досрочно произвели в коммодоры. В сложившихся обстоятельствах ни у кого из моих офицеров не возникло причин ставить под вопрос мое право действовать так, как я это делала. Не знаю, о чем они думали, однако они всегда действовали в соответствии с уставом и соблюдали безукоризненную военную дисциплину. Как бы ни оценили мои действия лично вы и Космическое адмиралтейство, я настаиваю на том, что все мои подчиненные заслуживают лишь поощрения.

– Я ценю вашу попытку защитить их, «коммодор», – ледяным тоном сказал Антонов, – но ни за что не поверю, что даже офицеры вашего штаба не знали, как обстоят дела на самом деле. Что в действительности вы действовали исключительно по собственной инициативе, без каких-либо законных оснований и без санкции вышестоящего начальства.

Ханна оцепенела от ужаса. Она уныло понурила голову, взглянула в лицо бородатому адмиралу и застыла от изумления, увидев, что Антонов расплылся в такой широкой улыбке, что его глаза превратились в узенькие щелочки.

– Из этого вытекает, контр-адмирал Аврам, – прорычал он, – что ваших офицеров следует похвалить за то, что они не испугались и поддержали вас в трудную минуту. Вы молодец, адмирал! Хвалю!

С этими словами Антонов с такой силой сжал в своей волосатой ручище тонкие пальцы Аврам, что у той захрустели все косточки.