Крейсера «Адмирал Макаров», «Паллада», «Баян»

Глава 4 «Паллада» и «Баян»

Вслед за решением управляющего Морским министерством вице-адмирала Ф.К. Авелана о заказе во Франции броненосного крейсера по проекту «улучшенного «Баяна» 10 ноября 1904 г. последовало распоряжение о сооружении двух таких же кораблей в России. 30 ноября ГУКиС выдал Новому Адмиралтейству наряд на их постройку по чертежам, присылаемым из Ла-Сен, и с теми изменениями, которые будут сообщены МТК главному корабельному инженеру Санкт-Петербургского порта.[¹ РГАВМФ, ф. 421, on. 1, д. 1649, л. 1 -2.] Некоторое время существовала также идея относительно заказа ещё одного, третьего крейсера по французскому проекту. Она была оформлена решением нового главы Морского министерства вице-адмирала А.А. Бирилёва от 16 июля 1905 г., который, «принимая во внимание невозможность оставить Санкт-Петербургский порт без работы в связи с отменой постройки эскадренного броненосца типа "Андрей Первозванный"», распорядился о скорейшем начале строительства в Новом Адмиралтействе третьего крейсера типа «Баян». [² Первоначально предполагалось, что вслед за «Андреем Первозванным» и «Императором Павлом I» должны были быть начаты постройкой ещё два линкора-додредноута увеличенного типа по 18850 т со смешанным главным калибром из 4 12" и 12 10" орудий, сконструированные на основе своих прямых предшественников. Проект этих кораблей существовал в эскизе. К постройке, которую предполагалось поручить Балтийскому заводу и Галерному острову, в силу неясности с конструкцией прототипа, постоянно менявшейся по итогам анализа опыта Русско-японской войны, так и не приступили.] Спустя месяц (15 августа) против этого решения высказался император, который полагал предпочтительным вместо четвёртого «баяна» иметь в составе флота построенный по чертежам создававшегося в Англии «Рюрика» ещё один крупный броненосный крейсер в 15000 т, однако и эта комбинация не состоялась.[³ Исходя из пристрастий Николая II, Балтийский завод и Галерный остров получили соответственно 16 июля и 17 августа 1905 г. наряды на постройку двух крейсеров по чертежам «Рюрика». В связи с решением о переделке исходного проекта, имевшего поршневые машины, под турбинные механизмы, уже 21 сентября их постройка была сначала отсрочена, а затем 31 декабря 1905 г. вообще отложена до особого распоряжения, которое так и не состоялось // Судостроение, №2-3, 1995. с. 70.]

Второго апреля 1905 г. оба корабля, названные «Баян» и «Паллада» в память потерянных в Порт-Артуре крейсеров, были зачислены в списки Российского Императорского флота. Приказами по Морскому министерству их строителями назначили старшего помощника судостроителя В.П. Лебедева и старшего судостроителя А.И. Мустафина. Как следовало из распоряжения морского министра начальнику ГУКиС, сооружение кораблей должно было вестись параллельно, «несмотря на то, что один («Баян») будет строиться в закрытом эллинге, снабжённом краном, а другой («Паллада») - на открытом стапеле». Сметная стоимость крейсеров составляла соответственно 9409137 и 9927348 рублей.[⁴ Всеподданнейший отчёт Морского Министерства за 1906-1909. с. 72. О причинах столь значительной разницы в стоимости постройки конструктивно совершенно идентичных кораблей имеющиеся в распоряжении авторов документы умалчивают. Можно было бы предположить, что удорожание «Паллады», как головного крейсера, вызывалось первоочередной необходимостью разработки для него комплекта рабочих чертежей (которые затем использовались для постройки «Баяна»), однако сомнительно, что именно эта работа выливалась в более чем полумиллионную разницу в цене. Ясность в этот вопрос могло внести исследование постатейных смет на оба крейсера, разыскать которые пока не удалось.]

Согласно первоначальным планам, спуск крейсеров на воду планировался на лето 1906 г., пробы машин на швартовах - не позднее 1 июля 1907 г., датой окончательной сдачи намечалось 1 сентября 1907 г. Таким образом, расчётный период постройки обоих кораблей должен был составить 33 месяца, т.е. лишь на месяц дольше, чем во Франции.[⁵ РГАВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 1426, л. 7.]

В марте 1905 г., по получении из Тулона теоретического чертежа, началась разбивка корпусов на плазе. Практически одновременно были заказаны и различные корпусные детали, включая штевни и мортиры гребных валов, в отношении которых, основываясь на идентичности этих узлов для всех трёх крейсеров, первоначально существовало предположение об их заказе во Франции на заводе «Форж э Асьер де Этьен» с последующей доставкой в Россию. Однако в итоге Морское министерство, стремившееся обеспечивать заказами в первую очередь отечественные предприятия, решило передать его исполнение Невскому заводу, оговорив «максимальное сокращение сроков изготовления».[⁶ РГАВМФ, ф. 427, ф 1, д. 1391, л. 4.]

Другое известное отечественное предприятие, Общество Франко-русских заводов, в феврале 1905 г. получило заказ на постройку для новых крейсеров двух комплектов главных машин и котлов. Согласно контракту, заключенному 10 августа, их общая стоимость равнялась 6070 тыс. руб. (т.е. по 3035 тыс. руб. на корабль) со сдачей к 1 мая и 1 июля 1907 г.

Рассчитывали, что наличие готовой и отработанной технической документации по головному кораблю («Адмирал Макаров») должно было упростить постройку двух его собратьев в России, однако на практике данное обстоятельство обернулось значительными задержками.[⁷ Чертежи «Адмирала Макарова», присылаемые из Ла-Сен, стали причиной одного довольно курьёзного случая, упоминание о котором имеется в фондах РГАВМФ. В июле 1906 г. в поле зрения отделения контрразведки штаба Киевского военного округа оказался некто В.А. Демков, студент Санкт-Петербургского Политехнического института, направлявшийся в Тулон. При досмотре на границе его багажа обнаружились несколько чертежей русского крейсера на французском языке, сразу же привлёкших внимание сначала пограничников, а затем и контрразведки. Задержанный по подозрению в попытке вывезти за рубеж военные секреты, Демков дал весьма путанные объяснения, что ещё более усилило впечатление о его незаконной деятельности. О происхождении и степени ценности изъятой документации срочно запросили МТК, который «опознал» копии чертежей, присланных заводом «Форж э Шантье» и уже находившихся в работе в Новом Адмиралтействе. Истина выяснилась лишь спустя пару недель после интенсивной переписки между Военным и Морским министерствами, Политехническим институтом и даже Министерством иностранных дел. Оказалось, что незадачливый студент во время заграничной стажировки в одном из отделов «Форж э Шантье» с ведома руководства фирмы добросовестно собирал материал для выполнения курсовой работы и после «отчёта перед преподавателями» намеревался возвратить его обратно на завод. В итоге после получения многочисленных «оправдательных» отзывов Демков был освобождён из-под стражи и смог продолжить свой вояж, в то время как злополучные чертежи были возвращены ему вместе с официальными извинениями. // РГАВМФ, ф. оп. 1, д. 1821, л. 406.] Причина состояла в отсутствии детальных рабочих чертежей, которые приходилось разрабатывать непосредственно в Новом Адмиралтействе с учётом практики отечественного кораблестроения. Волей-неволей это приводило к многочисленным изменениям, коснувшимся в том числе конструкции рубок, мостиков, шлюпбалок и даже обводов полубака, утративших характерную скруглённость. Кроме того, из-за недочётов, допущенных французскими проектировщиками, которые выявились уже в ходе постройки «Адмирала Макарова», на Адмиралтейском заводе переделкам подверглись и отдельные корпусные конструкции - такие, как диаметральная переборка машинных отделений, переборки коффердамов, а также котельные кожухи, вентиляционные шахты, подачные трубы башен и артиллерийские погреба, подкрепление которых вылилось ещё в 25 т нагрузки.

Попутно выяснялись вопросы «более общего характера, вносимые на рассмотрение в МТК и только после его указаний приводимые в исполнение».[⁸ РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1649, л. 311.] Так, в отличие от «Адмирала Макарова» на «адмиралтейских» крейсерах вместо якорей Марреля применили хорошо знакомые якоря Холла - по два становых и один запасной на каждый корабль. Попутно внесли нововведение - на «Баяне» и «Палладе» для якорей было оставлено с каждого борта по одному клюзу, сами же якоря заказали 5 мая 1905 г. Ижорскому заводу. Там же проектировались новые рулевые устройства, причём их из- за сложности гидравлической передачи к золотнику рулевой машины, выявившейся ещё на первом «Баяне», решено было изготовить по образцу крейсера «Олег».

Изменения претерпела трюмная водоотливная система - взамен единой магистральной 8" трубы, проложенной по всей длине корпуса на обоих крейсерах французской постройки, коллектор забортной воды на адмиралтейских «Баяне» и «Палладе» разделили на три самостоятельные части, уменьшив при этом число отдельных отростков труб, штоков и клапанов. Затопление артиллерийских погребов при необходимости могло осуществляться теперь целыми группами, в то время как на «Адмирале Макарове» подобная процедура производилась над каждым погребом в отдельности.[⁹ Там же, л. 142.]

Стремясь улучшить маневренные качества строящихся крейсеров, кораблестроительный отдел МТК предложил для «улучшения поворотливости» сделать в кормовых дейдвудах обоих корпусов особые дугообразные вырезы. Идея копировала текущую практику сооружаемого в Англии «Рюрика» и следовала из опасения перспективы недостаточной поворотливости почти 140-метрового корпуса новых «баянов» при перекладке руля на борт.[¹⁰ Имелся и опыт подобной меры: ранее такой прикильный вырез уже проектировался для линкоров серии «Бородино», однако после ходовых испытаний головного «Императора Александра III», обнаружившего склонность к необычайно сильному крену при перекладке руля на полном ходу, на всех пяти кораблях этот вырез заделали во время первого же докования.] Предложение комитета встретило, однако, настойчивые возражения со стороны отвечавшего за постройку крейсеров главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта генерал-майора Д.В. Скворцова (автора проекта «Бородино»), который, обсудив данный вопрос с помощниками, пришёл к выводу, что подобные усовершенствования «мало полезны и могут оказаться вредными, уменьшая способность корпуса повиноваться рулю». Кроме того, ослабление прочности корпуса неминуемо приводило к усилению вибрации кормовой части, и, как следствие, к ещё большим затратам веса по её подкреплению. Мнение Скворцова разделял и корабельный инженер И.Г. Бубнов, предложивший в свою очередь увеличить площадь руля при условии, «если достаточны запас его прочности и сила рулевой машины». Проведённые расчёты показали весьма незначительное улучшение маневренных качеств крейсеров с вырезанными дейдвудами наряду с существенным ростом веса их корпусов, вызванном необходимостью дополнительных подкреплений кормы. Однако отстаиваемая МТК инициатива о внесении в рабочий проект прикильного выреза в итоге всё же одержала верх и была реализована на обоих строившихся кораблях. Правда, сведений о том, насколько улучшилась их маневренность в результате подобной метаморфозы, в бумагах РГАВМФ разыскать пока не удалось.[¹¹ РГАВМФ, ф. 421, оп 1, д. 1649, л. 72,76.]

Не была реализована и идея внедрения на «Баяне» и «Палладе» турбинных двигателей, развитие которых за границей не осталось без внимания русского Морского министерства. 20 сентября 1905 г. морской министр поручил МТК рассмотреть вопрос о возможности замены главных механизмов «Баяна» и «Паллады» турбинами. За соответствующими разъяснениями вновь решено было обратиться к Д.В. Скворцову, вскоре представившему обстоятельный доклад. Как оказалось, для установки на крейсера турбинных двигателей той же мощности, что и прежние машины, требовалось «разобрать их фундаменты ввиду излишне-солидной их конструкции, а также набор корпуса в кормовой части с переносом штевней и кронштейнов гребных валов из-за особого устройства винтов». Стоимость всех переделок оценивалась в 55000 руб. с переносом сроков сдачи обоих кораблей на несколько месяцев. Впрочем, по данным тогдашних оценочных методик британской компании Ч. Парсонса - лидера зарубежного судового турбостроения, проектная площадь машинных отделений и расчётный вес машин допускали замену их турбинами и с сохранением движителей прежней конструкции. Скорость при этом должна была возрасти на 2-3 узла.[¹² РГАВМФ, ф. 421, оп.1, д. 1647, л. 55, 62. Подобное утверждение нуждается в комментарии. Винты «Баяна» и трёх его потомков проектировались исходя из скорости вращения гребного вала, которую могли обеспечить относительно низкооборотные паровые поршневые машины тройного расширения (порядка 120-130 об/мин для хода в 21 уз). Эти винты для сообщения расчётного упора должны были развивать как можно большую линейную скорость на кромках лопастей и стремились, таким образом, к увеличению длины последних, которая сдерживалась только конструкцией корпуса в корме и осадкой судна. Винты, приводимые во вращение высокооборотными (330-370 об/мин) прямоприводными турбинами, имели принципиально иную конструкцию. Их лопасти уже не нуждались в увеличении длины для развития высокой линейной скорости, поскольку угловая скорость и так получалась очень значительна, и для достижения надлежащей площади вытянулись в ширину при одновременном увеличении шага винта. Попытки применить винты старой системы (Гриффитса, Бевиса) для валов, приводимых во вращение высокооборотными турбинами, заканчивались неудачно. Так, первый комплект винтов знаменитых трансатлантиков «Лузитания» и «Мавритания» был практически «съеден» в течение трёх месяцев; проблемы с заменой винтов были и у «Турбинии», и у лёгких крейсеров, и у «Дредноута». Потребовались интенсивные теоретические изыскания и многочисленные серии натурных экспериментов для того, чтобы справиться с возникшей проблемой кавитации лопастей на высоких скоростях и выработать тип винта для высокооборотной турбины; параллельно перешли на пластичную марганцевую бронзу (медно-цинковый сплав с небольшой долей марганца), устойчивую к воздействию агрессивной морской среды при высоких скоростях потока. Однако все эти нововведения появились лишь к концу 900-х гг. XX века, поэтому даже в случае положительного решения о переходе на адмиралтейских «баянах» к прямоприводным турбинам их ожидали те же проблемы с винтами, что и у ранних турбинных боевых кораблей. Внимание же компании Ч. Парсонса «Марин Стим Турбин К°» к русским крейсерам можно объяснить в первую очередь коммерческим интересом.] Кроме того, из доклада генерал-майора Скворцова, представленного в ГУ- КиС 28 сентября 1905 г., следовало, что общий вес частей «главного турбинного механизма для одного гребного вала» составит 128 т - это давало суммарную экономию веса в 190 т, что могло быть использовано для совершенствования боевых средств крейсеров.

Казалось, никаких формальных препятствий для своевременного появления в русском флоте быстроходных турбинных крейсеров не остаётся, однако к моменту итогового обсуждения вопроса о внедрении турбин на «Баяне» и «Палладе» (октябрь 1905 г.) поступило уведомление ГУКиС об изготовлении и заказе Обществом Франко-русских заводов значительного количества узлов и деталей к предусмотренным контрактом поршневым механизмам. Перспектива перехода на турбины, таким образом, теперь упиралась в отмену заказа на поршневые машины обоих крейсеров (свыше 6 млн. руб.) и необходимость выплаты Обществу (согласно его калькуляции) значительной неустойки. Мотивации к принятию ответственности за подобное решение, учитывая техническую новизну турбин, ещё толком не опробованных на боевых кораблях, да ещё и при устарелости проекта крейсеров, у новых руководителей Морского министерства, надо думать, не возникало никакой, в связи с чем оба крейсера решено было строить с главными энергетическими установками прежнего типа.[¹³ РГАВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 1426, л. 152, 165.]

Попытки усовершенствования предпринимались и в отношении артиллерии кораблей. 27 августа 1907 г. старший офицер «Баяна» капитан-лейтенант Б. Страховский представил в МТК рапорт с предложением перевооружения крейсера и усиления его огневой мощи. С этой целью упразднялись подводные минные аппараты, сетевое заграждение, а также вся 75 мм и 47 мм артиллерия, «полную бесполезность которой показала последняя война с достаточной ясностью». Одновременно с корабля предполагалось снять одну мачту, деревянный настил верхней палубы и бака, заменив его линолеумом, убрать оба запасных якоря и отказаться от стоп-анкера, оставив вместо него один верп. Общий вес снимаемых грузов исчислялся автором проекта в 312,9 т.

Взамен Страховский предлагал дополнительно установить на корабле 4 6745 и 8 120 мм /50 орудий, расположив первые в центральном каземате взамен 75 мм установок, а вторые - на верхней палубе над 6" орудиями. Помимо этого предлагалось добавить 4 57 мм пушки (для салютов) и столько же пулемётов. Боезапас для добавляемой артиллерии должен был помещаться в переоборудованных 75 мм погребах и отсеках бывших минных аппаратов. Заодно менялась и система подачи, в качестве которой планировалось применить пневматическую, разработанную фирмой «Дюфлон и Константинович». Идеи своего старшего офицера поддержал и командир «Баяна» капитан 1-го ранга Ф.Н. Иванов, предложивший в свою очередь оставить на крейсере обе мачты, сократив взамен количество гребных шлюпок и некоторых других грузов.[¹⁴ РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1649, л. 191.]

Для обсуждения проекта перевооружения была создана особая комиссия из представителей МГШ, инспекторов всех отделов МТК, начальников заводов, строителей и командиров кораблей. Комиссия признала предложения Б. Страховского желательными, констатировав, что 75 мм артиллерия, как «бесполезная нагрузка», не составляет боевой силы кораблей, которые «уже во время войны признавались слабо вооружёнными, через два же года они, не имея почти никакого боевого значения, будут лишь служить обидным показателем нашего неумения использовать так дорого нам стоящий опыт минувшей войны». Однако реализация проекта осложнялась отсутствием необходимой материальной части, поскольку изготовление дополнительных 6" и 120 мм орудий ожидалось не ранее 19091910 гг. Проект перевооружения был передан для детальной проработки на Адмиралтейский завод, специалисты которого выявили ошибку в определении веса устанавливаемого вооружения, составлявшую около 150 т и дававшую 0,104 м переуглубления; поперечная метацентрическая высота уменьшалась при этом на 4,9 см. Кроме того, из-за недостатка места в погребах 75 мм боезапаса количество размещаемых в них 120 мм выстрелов пришлось бы сократить до 100 на орудие. Этого оказалось достаточным, чтобы признать изменения нецелесообразными и не имеющими «того значения, какое могли бы иметь, если бы крейсер проектировался с предлагаемой артиллерией».[¹⁵ Там же, л. 253.]

Позднее, уже в марте 1910 г. Адмиралтейский завод подготовил собственный проект усиления огневой мощи «Паллады» и «Баяна» в двух вариантах. Согласно первому из них вместо 8 75 мм орудий в центральном каземате предполагалось разместить четыре 6745 орудия на станках Металлического завода, а в соответствии со вторым - 10 100 мм /60 пушек, четыре из которых устанавливались над концевыми 6" казематами на верхней палубе и шесть в центральном каземате на батарейной палубе. При этом погреба боезапаса как для новых 6745, так и 100 мм /60 орудий предполагалось расположить рядом со штатными погребами средних 6" пушек.

Несмотря на предполагаемые многочисленные переделки, связанные главным образом с изменениями в системе хранения и подачи боезапаса, оба варианта не увеличивали тоннажа, а при установке 6745 орудий даже давали 17-тонную экономию веса. Однако в итоге проект Адмиралтейского завода не был реализован - весной 1910 г. степень готовности строящихся кораблей была уже достаточно высока и увеличивать ещё более и без того затянутые сроки их сдачи в Морском министерстве не сочли возможным.

Проект Адмиралтейского завода (I вариант), март 1910 г.

Проект Адмиралтейского завода (II вариант), март 1910 г.

Первые листы корпусного набора «Паллады» установили на открытом стапеле 4 мая 1905 г., а спустя три месяца, 2 августа в эллинге Нового Адмиралтейства приступили к постройке «Баяна». С самого начала темпы работ значительно отставали от расчётных, что объяснялось, главным образом, общей нестабильностью внутриполитической обстановки в стране, охваченной забастовками и вооружёнными выступлениями.

Корпус «Паллады» удалось полностью подготовить к спуску на воду лишь через полтора года после начала строительства. 27 октября 1906 г. комиссия Санкт- Петербургского порта освидетельствовала спусковое устройство, а на следующий день крейсер благополучно сошёл со стапеля, имея осадку 2,032 м носом и 3,965 м кормой. Несмотря на относительно небольшое отставание от графика на начальном этапе, кораблю ещё около трёх лет пришлось простоять у заводской стенки - настолько неспешно шла его достройка. Наряду с отставанием в изготовлении главных машин, к установке которых на «Палладу» приступили лишь летом 1908 г., другой важной причиной срыва сроков сдачи крейсера стало отсутствие брони. Контрагент - Ижорский завод Морского министерства - смог начать её поставки лишь с семимесячным опозданием в ноябре 1907 г., но и спустя два года последние плиты ещё продолжали поступать на корабль.

С 1 января 1908 г. оба строившихся крейсера формально сменили строителя - Новое Адмиралтейство вместе с Галерным островом было преобразовано в Адмиралтейский судостроительный завод (АСЗ). Вопрос о слиянии обоих казённых предприятий левого берега Невы в единое производство с одновременным переводом его деятельности на новые основания муссировался в течение всего 1907 г. В итоге кораблестроительная часть Санкт-Петербургского порта со стапелями, судостроительными и заготовительными цехами и всей инфраструктурой была преобразована в самостоятельный завод, который в своей деятельности переводился на систему хозрасчёта, как и ранее - располагавшийся на противоположном берегу Балтийский завод. Начальником нового предприятия был назначен корабельный инженер генерал-майор П.Е. Черниговский.[¹⁶ Генерал-майор корпуса корабельных инженеров, старший помощник главного инспектора кораблестроения Черниговский был назначен начальником АСЗ высочайшим приказом за №810 от 31 декабря 1907 г.] Принятые Адмиралтейским заводом от прежнего Нового судостроения Санкт-Петербургского порта для достройки крейсера «Паллада» и «Баян» имели общую готовность соответственно 66,93 и 63,08%.[¹⁷ Всеподданнейший отчёт Морского Министерства за 1906-1909. с. 72.]

В октябре 1908 г. на «Палладе» состоялись первые успешные пробы главных механизмов на швартовах, однако намеченный переход в Кронштадт для дальнейших испытаний пришлось отложить из-за неготовности артиллерии. 5 сентября 1908 г. начальник АСЗ докладывал в ГУКиС, что 6" орудия «готовы наполовину», но их установка на крейсер затруднена отсутствием на заводе артиллерийской мастерской. Также невозможно было установить 75 мм пушки, к которым отсутствовали станки и фундаменты, а также приборы управления стрельбой.[¹⁸ РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1800, л. 29.]

Установки главного калибра также доставили немало проблем. Ещё 12 апреля 1905 г. председатель МТК вице-адмирал Ф.В. Дубасов в своём докладе тогдашнему руководителю Морского министерства Ф.К. Авелану отмечал, что «башенные установки [первого] крейсера «Баян» не имели механических приспособлений для заряжания и потому к ним нельзя применить современные требования скорой стрельбы».[¹⁹ РГАВМФ, ф. 427, оп. 2, д. 1426, л. 2.] В связи с этим фирме «Форж э Шантье» было предложено переработать проект 8 "/4 5 установок для «Адмирала Макарова», добиваясь скорострельности не менее 3 выстрелов в минуту и применив их затем на остальных кораблях серии.

Возникало, однако, обоснованное сомнение в том, что французский партнёр выдержит сроки. Поэтому почти сразу вслед за этим, пользуясь наличием в Петербурге мощного производителя орудийных установок - Металлического завода, имеющего в своём распоряжении прекрасные инженерные кадры и незадолго перед этим с успехом спроектировавшего 8" двухорудийные установки для линкоров «Андрей Первозванный» и «Император Павел I», Морское министерство приняло решение поручить разработку башен «Баяна» и «Паллады» ПМЗ. В апреле 1905 г. ГУКиС официально передал Металлическому заводу проектирование и изготовление одноорудийных 8" башен для обоих крейсеров (кроме того, станки с кронштейнами для строящегося в Ла-Сен «Адмирала Макарова» также заказали ПМЗ). Главная проблема состояла в необходимости сохранения прежнего веса установки, ранее сконструированной во Франции для первого «Баяна», которая перешла также и в проект «Адмирала Макарова». Состав нагрузки принимался по исходному французскому проекту (12384 кг для 8" орудия и 11172 кг для его станка с кронштейнами). Согласно техническим условиям артиллерийского отдела МТК, в 8" башнях адмиралтейских крейсеров, как и в уже разработанных ПМЗ для обоих «андреев» двухорудийных 8750 установках, открывание-закрывание затвора должно было производиться посредством электропривода, но оговаривалось, что, если «завод при проектировании [одноорудийных] башенных установок выйдет из указанных выше весов башен, то придётся помириться с тем, чтобы открывание и закрывание затвора производились только вручную, а равно и подъёмный механизм иметь только действующий вручную».[²⁰ А.Г. Дукельский. Исторический очерк развития проектирования и изготовления башенных установок в России, 1886-1917 гг. - М.: АУ РККА, 1931. с. 275.]

В мае 1905 г. завод представил в МТК подробный проект 8" башенных установок для крейсеров. Размеры вертикальной брони и подачных труб были приняты те же, что и для установок «Адмирала Макарова». В общем, «в видах крайнего ограничения веса» придерживались французского проекта, но Металлический завод внёс в свой проект ряд деталей, реализованных в конструкции 8"/50 установок «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I» - станки с прицельным приспособлением, схемы электрической части, устройство вращения башни и пр.

31 мая проект ПМЗ был одобрен на заседании артиллерийского отдела МТК, а 30 сентября ГУКиС выдал наряд на изготовление четырёх башенных установок. Контрактные сроки их сдачи (без монтажа на кораблях) определялись 11 февраля 1907 г. для «Паллады» и 17 августа 1907 г. для «Баяна». Одновременно назначались и сроки поставки 8745 орудий, первые два из которых Обуховский завод представлял к приёмке соответственно 1 ноября и 1 декабря 1907 г., остальные - не позднее 1 марта 1908 г.[²¹ РГАВМФ, ф. 427, оп. 2, д. 1426, лл. 149, 162.]

Первая установка «Паллады» была закончена сборкой и осмотрена на заводе представителями МТК в сентябре 1907 г. По результатам осмотра приняли решение об оснащении этой и трёх остальных установок обоих крейсеров рядом мелких технических усовершенствований. Все четыре установки для обоих крейсеров были сданы на заводе в ноябре 1908 г.[²² А.Г. Дукельский. Ук. соч. с. 276.]

К монтажу двух первых из них на «Палладе» (её готовность к тому времени значительно опережала «Баян») приступили в июле 1908 г. В августе в Новое Адмиралтейство прибыли броневые плиты вертикальной защиты, изготовленные Ижорским заводом, но их установка в сочетании с медленной сборкой самих башен затянулась более чем на год и лишь в декабре 1909 г. вертикальную и горизонтальную защиту удалось окончательно поставить на место.

Несмотря на удачные и рациональные решения, внесенные в конструкцию башен Металлическим заводом, отступление при проектировании от исходных французских чертежей сыграло и отрицательную роль. При сборке носовой 8" установки «Паллады» выяснилось, что при развороте для стрельбы по траверзу тыльная часть башни задевает за фальшборт, препятствующий её дальнейшему движению. Для устранения этого неприятного обстоятельства на обоих крейсерах к концу марта 1910 г. срезали часть фальшборта, а образовавшиеся в нём вырезы в походном положении прикрыли специальными съёмными ставнями с задрайками.

Осенью 1909 г. на «Палладе» ещё вовсю продолжались многочисленные достроечные работы, когда последовало указание Морского министерства о переводе крейсера в Кронштадт для постановки в док. Помимо намечавшейся прорезки в подводной части отверстий под отливные трубы и торпедные аппараты, на корабле предстояло переделать баллер руля «на случай его быстрого сбрасывания при заклинивании в бою». Докование завершилось 24 ноября 1909 г., после чего корабль ошвартовали «на постоянном зимнем месте» у стенки Военной гавани для дальнейших «доделочных работ», список которых оставался ещё весьма обширным. Так оставалось незаконченным устройство люков, сходных тамбуров, командных умывальников, систем погрузки угля, вентиляции и ручной подачи боезапаса. Отсутствовали броневая палуба в броневой рубке, носовой и кормовой дальномерные посты, система аэрорефрижерации, боевого освещения, колоколов громкого боя и электрической сигнализации.

Часть этих работ, осложнявшихся продолжительной распутицей, чередующейся с сильными морозами, удалось выполнить в течение первых двух зимних месяцев, однако в целом темпы достройки оставались по-прежнему низкими, что с горечью отмечал в рапорте от 1 февраля 1910 г. командир крейсера капитан 1-го ранга А.Г. Бутаков: «...По ходу работ трудно не только гарантировать, но даже загадать время действительной готовности крейсера, хотя строителями последняя исчисляется в 99%. Работы затягиваются без видимой причины, отчётливости в определении сроков нет никакой и настоящая энергия прилагалась Адмиралтейским заводом лишь в редких случаях...».[²³ РГАВМФ, ф. 417, оп. 1 ,д. 4013, л. 2.]

19 января на «Палладе» успешно прошли испытания двух водоопреснительных установок фирмы «Круг» производительностью 10 т пресной воды в сутки, а в период с 28 февраля по 15 марта - водоотливных турбин. По окончании проб произведённая разборка механизмов показала их вполне удовлетворительное состояние, годное к приёму в казну. 17 марта 1910 г. крейсер ввели в док для установки баллера руля, переделанного Ижорским заводом, и замены «для более безопасного продувания котлов» четырёх котельных кингстонов. Там же намечалось «путём проталкивания мин» опробовать подводные торпедные аппараты.

После двухмесячного пребывания в доке «Паллада» 17 мая вступила в кампанию для производства ходовых испытаний. 1 июня в присутствии приёмной комиссии под председательством капитана 1-го ранга С.Ф. Васильковского состоялись официальные пробы главных механизмов и котлов на полный ход. В течение восьми часов непрерывного движения корабль развил среднюю скорость 21 уз при частоте вращения гребных валов 125 об/мин, в то время как наибольшая скорость составила 22,3 уз.[²⁴ РГАВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 4013, л. 63.] В тот же день по окончании проб произвели полную разборку главных механизмов и котлов, выявившую следующие повреждения материальной части:

1) Помятость в холодильнике правой машины (отнесенную, впрочем, на «небрежность при погрузке на крейсер»).

2) Трещины ребер цилиндра низкого давления правой машины.

3) Повреждение штока воздушного насоса левой машины.

Испытания на полный ход, давшие столь обнадёживающие результаты, тем не менее не являлись заключительными - на «Палладе» оставались незавершёнными ещё многие работы, в том числе по артиллерии, включавшие установку оптических прицелов, мамеринцев к 8" башням и исправлению 6" станков, не вращавшихся при крене в 8°. Помимо этого на корабле ещё отсутствовали электрический привод руля, штурвал в рулевом отделении и ночная электрическая сигнализация. На время устранения недоделок «Палладе» предписывалось перейти в вооружённый резерв, начиная кампанию понедельно лишь на время выходов в море.

При монтаже установок на кораблях произошла задержка по причине своевременной неготовности вращающейся брони (плит стен и крыши). В конце июля 1910 г. сборка установок «Паллады» была закончена и 19 августа они испытаны стрельбой. При этом были выявлены недокаты у одного из станков, что явилось следствием раздутия облицовки у штока компрессора, вследствие упущений при запайке этих облицовок, с одной стороны, и ненадлежащего качества бронзы - с другой. Срочно облицовки у штоков были заменены и установки вновь были подвергнуты испытанию 27 августа 1910 г. Результаты испытания получились хорошие и во избежание недоразумений переделаны были облицовки у всех решительно изготовлявшихся ПМЗ 8" станков, причём, как правило, был установлен обязательный обмер установок как до стрельбы, так и после неё.[²⁵ А.Г. Дукельский. Исторический очерк развития проектирования и изготовления башенных установок в России, 1886-1917 гг. - М.: АУ РККА, 1931. с. 276.]

Крейсер «Баян», 1911 г.

«Паллада» и «Баян», вступившие в строй соответственно осенью 1910 и весной 1911 г., внешне отличались друг от друга очень незначительно - вся разница сводилась к типу походного оборудования крейсеров. У первого оно заключалось в устройстве на носовом мостике разборной щитовой рубки «с откидными стёклами», в то время как на втором было принято обходиться установкой простых брезентовых обвесов.

Служившие на «баянах» офицеры особенно отмечали их прекрасную маневренность, впоследствии сослужившую крейсерам неоценимую службу в годы войны. Вот как повествовал об этом командир «Баяна» С.Н. Тимирёв, вступивший в командование кораблём в середине 1916 г.: «Управляться крейсером было легко, как на миноносце: две сильных машины, с хорошим разносом винтов, позволяли разворачиваться в самых тесных местах. Только в редких случаях, при неблагоприятном ветре, являлись некоторые затруднения: для того, чтобы заставить с места нос покатиться к ветру, приходилось сначала давать ход вперёд. Я мог особенно оценить эту лёгкость управления большим, в сущности, кораблём, т.к. в течение трёх лет поистине намучился на «Верном» с одной слабенькой машиной».

Обширная программа испытаний не позволила завершить её в течение летних месяцев, в связи с чем начальник ГМШ вице-адмирал Яковлев распорядился о переходе на зимовку в Либаву, где в условиях незамерзающего порта можно было подготовить крейсер к сдаче, не теряя драгоценного времени. 4 октября 1910 г. были успешно испытаны стрельбой минные аппараты, а 23 октября «Паллада» начала своё первое недельное плавание «для практики личного состава и проверки корабля по всем частям». Зайдя последовательно в Ревель и Гельсингфорс, крейсер уже готовился к переходу в Порт Императора Александра III, но, будучи 29 октября зачисленным в распоряжение начальника Действующего флота Балтийского моря вице-адмирала И.О. Эссена, вновь вернулся в Ревель, а затем и в Кронштадт. На всех переходах скорость «Паллады» не превышала 14 уз при 75 об/мин, причём машинной команде вследствие её некомплекта пришлось стоять вахты «на две смены».[²⁶ Нераспорядительность офицеров отдела комплектования ГМШ так была прокомментирована капитаном 1-го ранга А.Г. Бутаковым в рапорте начальнику ГМШ от 1 апреля 1910 г.: «...плачевным и опасным для корабля стоимостью свыше 6 млн. рублей остается полный некомплект машинной команды, хотя ещё осенью 1909 г. ...обязаны были дать обществу, изготавливающему механизмы, всю прислугу кочегарок, чтобы познакомить их с работой котлов Бельвиля...» // РГАВМФ, ф.417, оп. 1, д. 4013, л. 31.] Несмотря на отсутствие во время плавания «свежих погод», крейсер, по отзыву его командира, показал хорошие мореходные качества, выявив одновременно «многочисленные мелкие недочёты», устранить которые предполагалось как во время дальнейшего осеннего плавания, так и в ходе зимней стоянки.

Пополнив необходимые запасы, 29 ноября «Паллада» под флагом Н.О. Эссена совершила переход в Гельсингфорс, а 2 декабря прибыла в Либаву. 4 декабря крейсер вновь вышел в море, совершив двухсуточное плавание вокруг острова Борнхольм, и после возвращения окончил кампанию, перейдя 9 декабря в вооружённый резерв для завершения работ.

Первые пробные выходы в море «Паллады» показали неудобство управления кораблём с открытого мостика, где по донесению капитана 1-го ранга А.Г. Бутакова от 17 ноября 1910 г. «в свежую погоду нет физической возможности избегнуть... окачивания водой с ног до головы». Ссылаясь на опыт двухдневного плавания из Ревеля в Либаву, командир крейсера предлагал установить на верхнем мостике лёгкую ходовую рубку с «опускными стеклами по образцу «Адмирала Макарова», причём её стенки и крыша должны были быть разборными «на время боя или стрельбы», чтобы обеспечить достаточный обзор из дальномерной рубки.

Данное предложение получило одобрение МТК и 10 июня 1911 г. мастеровые Адмиралтейского завода приступили к сооружению ходовой рубки на «Палладе». Аналогичные работы должны были начаться и на «Баяне», однако в итоге, по причине недостатка кредитов (по 2500 - 3000 руб. на каждый корабль), этот крейсер получил лишь широкий обвес из толстой парусины со стеклянными окнами, крепившийся на ограждение мостика и защищавший находящихся на нем людей от ветра и брызг.[²⁷ Любопытно отметить, что данная конструкция оказалась гораздо удачнее разборной ходовой рубки, которая уже в ходе первой летней кампании «Паллады» доказала свою непрактичность из-за тесноты и зазоров между щитами, сквозь которые проникала вода. Зимой 1911/1912 гг. силами Кронштадтского порта рубку предполагалось заменить парусиновым обвесом в счёт общих ремонтных средств, что в силу различных причин так и не было исполнено // РГАВМФ, ф. 401, оп 1, д. 12, лл. 2, 15.]

Зимой 1910/1911 г. в акватории Кронштадского порта состоялись пробы моторного катера «Паллады» с двигателем в 36 л.с, который по своей мореходности был признан «годным только для пользования в закрытой гавани или в штиль», поскольку «в неблагоприятных для него условиях» сильно заливался волнами. С учётом этого обстоятельства корабельная комиссия предложила «исключить моторный катер из снабжения», заменив его паровым, однако уже впоследствии, по указанию Морского министра от 31 мая 1911 г., штат корабельных шлюпок решено было оставить на обоих крейсерах без изменений.

На «Палладе» и «Баяне», получивших принятые в отечественном флоте якоря Холла со штоком, последние хранились на подушках наружного борта, притянутые к нему системой цепных найтовов. Работа с ними с внешних скоб-трапов требовала сноровки и значительной физической силы, а при постановке и снятия с якоря в холодную или ненастную погоду отличалась крайним неудобством и была сопряжена с известной долей опасности.

Продольный разрез (вверху) и вид сверху (внизу) крейсеров I ранга «Баян» и «Паллада»

Сдаточные работы продолжались на «Палладе» весь январь 1911 г. и лишь 5 февраля в Петербург была отправлена телеграмма с извещением о завершении приёмных испытаний. В начале марте корабль встал в док для осмотра и ремонта подводной части, где в течение трёх недель заменили повреждённую медную обшивку левого гребного вала, исправили его гуттаперчевую облицовку и установили новый стальной кожух. 22 марта «Паллада» покинула док и 26 марта совершила пробное плавание для практики учеников-кочегаров, незадолго перед тем прибывших на крейсер. Через месяц, как только позволила ледовая обстановка в устье Финского залива, корабль перешёл в Ревель, а 3 мая совместно с «Авророй» совершил переход в Кронштадт для приёма необходимых в предстоящей кампании запасов.

Темпы строительства второго «адмиралтейского» крейсера - «Баяна» -значительно отставали от «Паллады», к сооружению которой были приложены основные усилия завода. К 12 августа 1906 г., спустя год после начала стапельных работ, полностью закончили и опробовали на водонепроницаемость все отсеки двойного дна корпуса. 2 августа 1907 г. состоялся торжественный спуск на воду. Как и на «Палладе», в день спуска крейсера была произведена и церемония его закладки.[²⁸ РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1649, л. 143.]

Сильно задерживалось изготовление главных механизмов и котлов, в результате чего швартовные испытания смогли провести лишь 4 марта 1909 г. Столь же медленно продвигались работы и по установке артиллерии. К ноябрю 1909 г. на «Баян» доставили семь из восьми 6", 22 75 мм орудийных станка, а спустя месяц - и оба 8" станка. Однако из-за срыва поставок брони к сборке башен главного калибра, изготовленных и частично опробованных Металлическим заводом (при этом выяснилась необходимость во избежании порчи пушечного затвора иметь у каждого зарядного лотка приспособление, не позволяющее откидывать последний при «не вполне открытом» затворе) , смогли приступить лишь в январе 1910 г.[²⁹ РГАВМФ, ф. 427, оп. 2, д. 1427, л. 288.] К концу марта завершилось крепление вертикальной защиты кормовой и носовой установок; обе башни предъявили к сдаче в июне.

В целом же «Баян» был признан готовым к официальным ходовым испытаниям лишь к осени. Первый выход в море на восьмичасовую пробу машин на полный ход состоялся 20 октября, однако из-за сильного разогрева мотылевых подшипников пробу пришлось прекратить. Повторные испытания решено было провести через восемь дней, но вследствие неблагоприятных погодных условий их отложили, а затем, ввиду близкого окончания кампании, и вовсе перенесли на будущий год.

Вступив в вооруженный резерв, «Баян» ошвартовался в Средней гавани Кронштадта, где в течение декабря на нём производились работы по устройству передвижных ростер-блоков для катеров и баркасов, настилке линолеума во внутренних помещениях, монтажу переговорных труб, кранцев 75 мм снарядов, окраске трюмов. Одновременно готовились к сдаче в казну и испытывались трубопроводы пресной, соленой и береговой воды, камбуз, хлебопекарня, опреснительные установки, часть вентиляции. Уже в январе 1911 г. комиссией были приняты водоотливная система, нижняя левая и верхняя правая динамо-машины, паропровод вспомогательных механизмов. В феврале на крейсере испытывались на водонепроницаемость трубопроводы и приборы системы аэрорефрежерации патронных погребов, ручная подача боезапаса, вентиляторы Дюфлона.[³⁰ РГАВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 4013, л. 223.]

Одновременно в конструкцию практически готового корабля вносились и различные изменения и усовершенствования, основанные на опыте службы остальных крейсеров серии. Так, в конце апреля 1911 г. в соответствии с письмом ГУКиС, направленным в правление Адмиралтейского завода, на «Баяне» упразднили битенги, утратившие «своё значение для травления канатов и использовавшиеся лишь для буксировки», а в мае силами Кронштадского порта их сняли на «Адмирале Макарове» и «Палладе».[³¹ РГАВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 2154, л. 117.]

Весной 1911 г. с освобождением Финского залива от ледового покрова возобновились ходовые испытания «Баяна». 17 мая корабль вышел на 8-часовую пробу машин на полный ход, в ходе которого, несмотря на 550-тоную перегрузку, удалось развить среднюю скорость 21,8 уз (наибольшая - 22,3 уз) при общей мощности машин 18107 л.с. и расходе угля 0,9 кг/л.с. в час. 23 мая в 8 час. утра крейсер вновь снялся с бочки на Малом Кронштадском рейде для испытания артиллерии, показавшей по мнению комиссии вполне удовлетворительные результаты - материальная часть работала исправно, а по корпусу обнаружились лишь незначительные повреждения.[³² Определённые нарекания вызвала лишь работа механизмов горизонтального наведения 75 мм орудий, не обеспечивавших требуемой угловой скорости. Перебранные силами Обуховского завода, станки были предъявлены к сдаче 2 июля 1911 г. уже после подписания акта о приеме крейсера // РГАВМФ, ф. 427, оп. 2, д. 1427, л. 82.]

Устойчиво работали и приборы управления стрельбой компании «Н.К. Гейслер и К°», а также изготовленные ею телефонные аппараты, при помощи которых передача приказаний осуществлялась «без всяких затруднений». Кроме того, подтверждая репутацию фирмы, в течение 14-часового пробега столь же надёжно («при полном согласовании стрелок») функционировали указатели положения руля и электрическое управление золотниками рулевой машины.

Завершить программу испытаний «Баяна» удалось 1 июля, когда находившейся на борту крейсера комиссией было произведено определение хода корабля при различных значениях числа оборотов машин. Углубление корабля носом составляло 6,79 м и кормой - 7,01 м.

Результаты заключительных проб сочли удовлетворительными и в тот же день крейсер был принят в казну. Исключением стали лишь установленные на нём товариществом «Дюфлон и Константинович» приспособления для ручной подачи боезапаса, которые из-за многочисленных дефектов (плохое крепление цепочек и тросов беседок, неудобство их подъёма и спуска) решено было доработать позднее.