Кротовский, сколько можно? (СИ)

Глава 20

Когда в полночь переместился в другой мир, очутился в тишине и в темноте. Ну да… это же подземная парковка. Специально выбрал ее для ночлега.

— Здесь кто-то есть, — насторожился Ныр.

— Рапт?

— Человек. Я схожу.

— Не надо, Ныр. Если этот человек не из метро, ты его напугаешь.

— Вот именно, — черный тут же воспользовался поводом потроллить волка, — Вымахал до размеров лося, а ума…

— Гама, помолчи. Ты сам по размерам скоро страуса перегонишь…

— Угу, — фыркнул волк, — Если он еще и по уму перегонит страуса…

— Ныр! — пытаюсь пристыдить серого, — И ты туда же.

Достаю из инвентаря карабин и иду туда, где радар отметил зеленую точку. У меня ночное зрение прокачано, мне фонарь не нужен, в отличие от незваного гостя. Дожидаюсь, когда человек подойдет ближе.

— Попрошу не делать резких движений. Положи фонарь на пол и подними руки.

— Кротовский, это я, Плазма.

Мне остается только мысленно выругаться. Совсем забыл про камеры, развешенные по всему городу. Она просилась со мной, а я ее с собой не взял… и вроде бы доходчиво объяснил, что она мне будет скорее помехой, чем подмогой.

— Зачем ты пошла за мной?

— Кротовский, не надо так со мной говорить, — судя по голосу, мой жесткий вопрос ее обидел, — Извини… я уйду… не надо было идти за тобой…

Она развернулась и послушно пошла обратно. Ну вот что мне с ней делать? Умеют женщины повернуть так, что мужик сам начинает чувствовать себя виноватым.

— Плазма, подожди… я просто не ожидал…

Она вернулась и подошла ко мне вплотную.

— Кротовский, тебе когда-нибудь говорили, что ты скотина бесчувственная?

— Говорили, — отвечаю серьезно, — Как раз та девушка, которую я ищу в вашем…

Она не дала мне договорить, обхватила руками шею и поцеловала, ну а я… я понимаю, что либо уж отталкивать, что обидит ее окончательно либо… либо отвечать взаимностью… поэтому я ответил взаимностью…

— Жестковато на бетоне, — сказала Плазма через некоторое время, — Зато никакой тесноты. Вон сколько места. Даже эхо гуляет.

— Эхо, будь здоров, — раздался голос Ныра откуда-то из-за бетонной колонны, — Вы там закончили?

— Закончили, — отвечаю с усмешкой, — Гама, ты тоже можешь подойти. Хватит изображать чучело на капоте.

— Подглядывал что ли? — спросил волк с неодобрением.

— Ничего я не подглядывал, — оскорбился Гамлет.

— Хочу чаю, — сказала Плазма.

— Я бы тоже от горячего не отказался, но воду кипятить не на чем.

— Это не проблема. Я же Плазма.

Она подвесила фонарик на стенке, создав над нашими головами пятно желтого света. Потом налила из пластиковой бутылки воды в походный котелок, и быстро довела до кипения каким-то бытовым огненным заклинанием. Ничего не скажешь, умело создала атмосферу уюта на ровном месте.

Ныр с Гамлетом от чая отказались, они ничего горячего в принципе в пищу не употребляют, но с удовольствием уселись под фонариком в освещенный круг.

— Кротовский, не сердись на меня, — сказала Плазма, — Я бы за тобой не пошла, но после того, как ты побывал во втором храме, синие пятна на луне заметно увеличились… наш инженер дал мне с собой передатчик.

Теперь начинаю понимать. Местные видят во мне надежду на спасение их мира. Поэтому отправили за мной связного. Они думают, если мне понадобится помощь, то пришлют кавалерию… умно… я бы поступил так же… и хотя шевелится червячок уязвленного самолюбия, что Плазма за мной не сама побежала, что ее выбрали как наиболее подходящего кандидата, должен признать, что так даже лучше.

— Плазма, в таком случае ты не будешь рисковать, не будешь лезть вперед меня и вообще должна меня слушаться. Потеря единственного связного с передатчиком не входит в планы вашего инженера… так?

— Все так, Кротовский. Я буду тебя слушаться. И постараюсь быть тебе полезной. Я хорошо знаю город.

— Это может пригодится… а теперь спать… гашу фонарь.

— Гаси… Кротовский, я…

— Можешь привалиться на Ныра, возле него не замерзнешь.

— И на меня… — тут же влез Гамлет.

— Что на тебя? — Плазма усмехнулась, — Тоже привалиться?

— Я накрою тебя моим черным крылом… — в манере чтеца декламатора пообещал Гамлет.

— Не уж, спасибо. Я к Кротовскому привалюсь… я о другом хотела спросить… вернее, инженер просил узнать…

— Спрашивай, Плазма, пока я не уснул.

— А если к храму опять придет тот синий человек…

— Он не сможет активировать алтарь. Я провел особый обряд.

— А… понятно.

На следующее утро Плазма уселась на байк позади меня. Гамлет многозначительно косился, подразумевая, видимо, что на том крутом ревущем «звере», который приглянулся ему в салоне, катать Плазму было бы круче.

Чет походу у моего птича серьезный пунктик на девушках. Начинаю сомневаться, что мой дух-помощник всегда был птицей. Его ж не клинит на голубках, синичках и лебедушках. Нравятся ему именно женщины человеческого роду-племени…

Я велел Гамлету выше зданий не подниматься, чтобы не попадался на глаза высоколетящим куродактилям. У нас есть радар. Этого достаточно, чтобы первыми засекать противника. Только покатушки на байке с девушкой на заднем сидении продлились недолго. Через десять минут пришлось остановиться.

— Плазма, рапты всегда передвигаются стаями?… роями, как вы называете…

— Всегда, Кротовский. Что-то случилось?

— Случилось. Либо мы нарвались на неправильных раптов, либо Горыныч сменил тактику. Судя по показаниям радара рапты рассредоточены… причем довольно равномерно и на большой площади.

— С таким я не сталкивалась. Только гигантские рапты держатся особняком.

— Ну, эти на наше счастье не гигантские. Четвертый — шестой уровни…

Пришлось искать укрытие, чтобы спрятать байк, а после идти пешочком на разведку. На крышу высотного дома решил на этот раз не забираться, у противника тоже имеется разведка… воздушная. В том, что куродактили очень хорошо и далеко видят, мы успели убедиться.

Пункт наблюдения установил в пентхаусе. Не крыша, но обзор отличный. А главное, окна пентхауса прозрачны только изнутри. Здесь можно не опасаться обнаружения.

— Богато жили, — сообщил Гамлет, осмотревшись.

— Теперь эти люди в лучшем случае живут в метро.

Мы провели в пентхаусе больше трех часов. По итогу наблюдений за противником я вынужден был констатировать, что Горыныч действительно сменил тактику. Видать, сильно ему не понравилось, как вчера я истребил сильный рой.

Теперь рапты не сбиваются в стаи, а действуют относительно автономно. При этом, насколько я вынес из наблюдений, человекоподобные рапты выполняют функции координаторов. Они расположены в условной глубине позиций и при этом время от времени привлекают внимание других особей и направляют туда, где замечают что-то подозрительное. Одним словом Горыныч ввел не только другие типы нестайного поведения, но и управленческую иерархию.

— Что думаешь, Кротовский? — спросила Плазма.

— Думаю, что иметь дело с более организованным противником будет сложнее. Пойдемте, надо найти хорошую позицию для атаки.

— Что ты подразумеваешь под хорошей позицией?

— Я хочу снять главного координатора… вон тот здоровенный человекоподобный рапт… видишь?

— Который на площади стоит?

— Он самый. Я так понял, он у них вроде вожака.

— Хорошая идея, — поддержал Гамлет, — Лишим войска противника управления. А без управления это будет не войско, а стадо.

— Вот именно, только ты, Гама, останешься в тылу.

— Что значит, в тылу? — возмутился черный, — Я, на минуточку, твой дух хранитель. Я по определению не могу оставаться в тылу.

— Гама, как только ты взлетишь, тебя сразу засечет вон тот огромный куродактиль. Он, гад, специально летает так высоко, чтобы я не смог его подстрелить… так что… в этот раз ты будешь охранять Плазму.

— Извини, родной, — усмехнулся Ныр, — Над городом бесполетная зона… даже для таких мелких дронов как ты.

— Очень смешно.

Для снайперского выстрела выбрал четвертый этаж городской больницы. Отсюда отлично видна цель, а кроме того больничная территория имеет несколько выездов на разные городские улицы. Прятать Плазму в каком-то другом здании посчитал нецелесообразным. Поскольку неизвестно, как все сложится и каким маршрутом придется отходить. Пусть лучше останется под боком.

Гамлета, понятное дело, тоже ни в какой «тыл» не отправил. Только велел не лезть «поперек батьки». Единственное, использовал его супер когти, чтоб прорезать аккуратное отверстие в стеклопакете. Когти у него покруче любого стеклореза.

— Кротовский, — возмущался черный, когда я водил его когтем по стеклу, — Полегче меня держи, а то перья повыдергаешь.

— Ну что поделать, Гама. Я же не могу использовать твои когти отдельно от тебя… когти у тебя несъемные…

— Мог бы скальпель взять в хирургическом…

— Обойдемся.

В итоге отверстие получилось кривоватое, но зато не пришлось открывать окно. Стрелять через небольшое отверстие — меньше рисков спалиться. Нашел в прицеле крупную костяную башку ходячего командного центра. Свел планки, придержал выдох и нажал на спуск.

Голову рапта мотнуло, будто по ней долбанули булыжником. Но… огненный заряд расплескался по черепу, опалив пол лица. Даже глаз ему выжгло, только пробития нет. Мощная кость выдержала. Треснула, судя по брызнувшей крови, но выдержала. З-зараза… у него лобовая броня, как у танка.

Торопливо жму на спусковой крючок, вот только чаще, чем один раз в секунду, мой карабин не стреляет. Я нашпиговал гада, превратив в пылающий факел, но «клятый Вий» успел указать на меня остальным. Вся шобла рванула в нашу сторону.

— Тикать бы надо, — замечает Гамлет и я с ним полностью согласен, но высоко в небе показался силуэт гигантского куродактиля.

А вот с этим бойлером мы не справимся. И вряд ли на байке от него уйдем.

— Из здания нам лучше не высовываться. Горыныч, морда, засаду нам устроил.

Выбиваю остатки стекла из рамы, теперь прятаться бессмысленно, и начинаю стрелять с высоты четвертого этажа. Им тут пол километра до меня бежать. Даже при моей скорострельности добегут не все… далеко не все. Три выстрела, и собащер лег… еще три выстрела — второй собашер лег. Нет. Так слишком медленно. А если ограничиться двумя выстрелами на рыло? Не ляжет, но прыти поубавит.

Теперь трачу по два заряда на одного рапта. Недобитки не выбывают из гонки, но в скорости теряют сильно. Только все равно много их… несколько десятков… и больничная ограда их не замедлила. Они ее просто свалили, как хлипкий плетень. Им осталось пробежать больничный двор, а это всего метров двести.

Зато теперь с такого расстояния я попадаю в наиболее уязвимые точки. «Астральный картограф» отмечает их цветовыми пятнами. Бью по коленным суставам, иногда успеваю поймать в прицел желтоватый глаз. Это позволяет мне тратить только по одному выстрелу на особь. Я сильно сократил резвое поголовье, в больницу целыми и невредимыми прорвалось около двадцати «штук».

— Переходим в коридор.

Слышу, как гулко грохочут их когтистые лапы по лестничному пролету, разрывая стерильную больничную тишину. Заранее навожу карабин, и как только показывается в коридоре пластинчатая туша, снова начинаю стрелять. Одного роняю на пол… второго… но они прут подобно лавине…

Ныр выходит вперед меня, немного пригибается на передних лапах и издает тяжелый низкочастотный рык, такой «плотный» рык, что от него начинает сыпаться с потолка штукатурка, а больничный коридор наполняется тяжелым гулом. Первый собащер, попытавшийся перекусить волка длинными почти крокодильими челюстями, щелкнул зубами в пустоту. Волк увернулся и вцепился ему в горло.

Гамлет разрядил молнию куда-то вглубь коридора и коршуном кинулся на голову рапта, располосовав не только толстую шкуру, но и с противным скрежетом саму черепную кость. Пошел лютый замес. Я стреляю прижавшись боком к стене, чтобы исключить возможность попадания в своих. Мы рвем клятых раптов на лоскуты, но, теряя особь за особью, они продолжают наседать и отжимать нас в глубь коридора, оскальзываясь на кишках растерзанных сородичей.

Сначала мне пришлось отправить в инвентарь Гамлета. Один из собащеров изловчился влепить по нему длинным хвостом, едва не размазав по стене. Потом в инвентарь отправился израненный Ныр. Я убрал карабин и достал рыбий скелет.

К тому времени рапты вытеснили нас на лестничную клетку черного хода. И да, орк был прав. Как оружие последнего шанса этот клинок бесценен. Я выпускал из ящеров не литры, а целые бочки крови, мгновенно возвращая силу и залечивая самые страшные раны, с какими не протянул бы и нескольких секунд. Клинок-вампир это вещь.

Но даже так я не справился бы, если бы Плазма, стоящая за моей спиной, не устраивала раптам огненный ад. На лестнице стало жарче, чем в парилке. Плазма прожаривала их, как шашлык на раскаленных углях. Нам еще повезло, что мы отступали вниз по лестнице. Потому что, чем выше по пролетам, тем жарче. Хладнокровные твари пропеклись до состояния куриных окорочков на гриле…

— Все, Плазма, все! Они все сдохли. Хватит жарить, у меня самого шкура скоро полопается.

Плазма устало кивнула, стряхнула с кистей рук недосотворенное огненное заклятие и бессильно сползла спиной по стенке.

— Кротовский, мы отбились?

— Несомненно отбились, — пересохший язык едва ворочается в пересохшем рту, — Всех укокошили…

В этот миг я почувствовал, как что-то невероятное тяжелое опустилось на крышу здания. Будто гравитацией придавило, как в лифте, пошедшем вверх. Даже воздух потяжелел и сгустился.

— Что это, Кротовский?

— Думаю, тот гигантский куродактиль… не переживай, он сюда не проникнет.

А затем последовал звук, словно экскаваторный ковш ударил в потолочное перекрытие… куски крошащегося бетона застучали по ступеням над нашими головами…