Кровавая лихорадка

Глава третья

Это был совсем не рыцарь спаситель.

Это был В’лэйн. Только я подумала, что ничего хуже уже не может произойти.

Не рыцарь, но Принц. По его словам, и если он не врет, то представляет Видимый или иначе Светлый Двору. И вовсе не спаситель, В’лэйн — убивающий сексом эльф. Ему подобные не ищут приключений или интрижек, они возбуждают смертельную похоть. Я быстренько осмотрела себя, проверяя на месте ли моя одежда, и испытала облегчение от наличия оной там, где ей и положено было быть. Эльфийская королевская знать источает такую непреодолимую сексуальность, затмевающую даже человеческий инстинкт самосохранения, они одурманивают разум женщинам, возбуждают ее эротическую чувствительность до максимума, превращают ее в не по человечески жадное до секса животное, заставляя молить о совокуплении. Первое, что делают женщины стоит такому Эльфу появиться в округе, начинают раздеваться.

Читая любовный роман, такое может показаться страстным, чувственным, даже сексуально привлекательным. На самом деле, это цинично, ужасно и зачастую кончается смертью. Если женщине оставляют жизнь, она превращается в прайю, в эльфийскую наркоманку, не способную вести нормальную жизнь.

Я обернулась и взглянула на Тень, торопливо зажгла еще одну спичку. Тень следила за мной все внимательнее.

— Так помогай, — резко сказала я.

— Значит, ты принимаешь мой подарок?

В нашу первую встречу, пару недель назад, В’лэйн предложил мне какой-то мистический артефакт, Браслет Круса, жест доброй воли, как уверял меня принц, в обмен на мою помощь Высокой Королеве Видимого Двора Эобил в поисках «Синсар Даб». По его словам, браслет защищает владельца от всевозможной дряни типа Теней.

А, по словам моего хозяина и наставника с тяжелым характером, у Эльфов, не важно Темные они или Светлые, всегда берегись подвоха, и они никогда не скажут все правду. Посудите сами, разве говорили бы мы правду лошади прежде чем сесть верхом, или корове, прежде чем ее съесть?

Может браслет и спасет меня, но может превратит в рабыню, а может и убьет.

В нашу последнюю встречу В’лэйн пытался изнасиловать меня в публичном месте — то есть, я не хочу сказать, что то же самое было бы лучше в уединенном месте, просто, кроме физических повреждений меня еще и унизили, я очнулась почти полностью голой посреди толпы придурочных вуаеристов. Это болезненное и противное воспоминание. В последнее время я много переживала из-за этого.

Мама хорошо воспитала меня, и я хочу чтобы потомки знали — Рэйни Лэйн порядочная женщина с высокими моральными принципами.

Я детально и красочно объяснила В’лэйну что именно я сделаю с ним при ближайшей возможности, и куда именно засуну смертельное для эльфов копье — острое словно бритва лезвие — напоследок. Я сыпала ругательствами, украшая их цветастыми прилагательными. Я вообще-то не ругаюсь, но работая барменшей хочешь — не хочешь пришлось расширить свой кругозор. Осталось четырнадцать спичек. Я чиркнула еще одной. В обрамлении окна за Тенью, возник В’лэйн, сверкающая золотом кожа, глаза словно жидкий янтарь, нечеловечески прекрасный на бархатистом ночном фоне. Скорее всего эльф парит не касаясь земли. Он отбросил волосы назад, позолоченный водопад с вспыхивающими металлическими искорками, каскадом падал на мужское тело такой чувственной красоты, намекающего на такие чувственные наслаждения, что не сомневаюсь сам сатана засмеялся в день когда его сотворили — и голос наверно у него был такой же как и у В’лэйна. Отсмеявшись эльф произнес:

— А ведь была такая милашка, когда приехала.

— Откуда тебе знать какая я была? — спросила я. — Сколько ты следишь за мной?

Эльфийский принц приподнял бровь, но ничего не ответил.

Я тоже вопросительно подняла бровь. Он был Пан, Бахус и Люцифер изображенные тысячами оттенков желания умереть-но-обладать. В буквальном смысле слова.

— Почему не заходишь? — мило поинтересовалась я. У меня были подозрения и я собиралась их проверить.

В'лэйн поджал губы, и настала моя очередь смеяться. Бэрронс просто душка.

— Из-за охранок? Поэтому я еще не голая? — я уронила спичку в тот момент, когда она уже поджаривала мне пальцы и зажгла другую.

— Охранки как-то снижают твою си…

Закончить предложение мне не удалось. Неуправляемое сексуальное желание словно лесной пожар охватило все мое существо.

Я-очень-голодна-просто-умираю-без-тебя-пожалуйста-умоляю-дай-мне-то-что-мне-так-нужно — знойный воздух наполнил мои легкие, расплавлял мозги, и жег мне хребет.

Мои сожженные останки пеплом рухнули на пол.

И так же внезапно как это сексуальное инферно навалилось, так же внезапно оно и исчезло. Я осталась трезво соображающая и на короткие мгновения, в агонии боли, очень голодная до наслаждения которое может сравнится разве что с едой со стола до которого люди не допускаются. Запретный плод. Ядовитый плод. За такой, женщина может продать свою душу. Возможно, даже предать все человечество.

— Осторожно, ши-видящая. Я решил тебя не трогать. Но не искушай судьбу.

Я стиснула зубы, поднялась, и зажгла очередную спичку, изучая своих врагов в неверном свете. Оба могут слопать меня. Просто по разному. Если выбирать, то пусть это будет Тень.

— С чего это ты меня решил не трогать?

— Я хочу, чтобы мы с тобой стали… какое это ваше слово? Друзьями.

— У маньяков-насильников друзей не бывает.

— Не знал, что ты маньяк-насильник, тогда не предложил бы.

— Ха. — мне уже удалось сесть.

Он улыбался, и я внезапно ощутила желание поверить, что все хорошо в моем мире, пусть это всего лишь иллюзия. Королевский эльф приготовил психическое воздействие. Бэрронс говорит, что вся их сущность создана для различного рода соблазнения. Колдовство накладывается на иллюзию нагроможденную на обман. Нельзя верить ни единому их слову.

— Я не привык общаться с людьми, и недооценивал свое влиянии на вас. Я не понимал, насколько глубоко Сидба-джай взволнует тебя. Хотелось бы начать все с чистого листа, — произнес он.

Я бросила догоревшую спичку и зажгла новую.

— Начни с того, чтобы избавиться от Тени.

— С браслетом, ты сможешь свободно ходить среди них. Ты никогда больше не будешь беззащитна. Зачем тебе отказываться от такого могущества?

— Ох ты божи-мой, поглядим-ка… может потому что я верю тебе ничуть не больше чем Теням? — Они хоть слишком тупые, чтобы врать. Надеюсь.

— Что такое доверие, ши-видящая, лишь ожидание что оппонент поведет себя именно так как ты просчитала заранее, последовательность прошлых действий?

— Отличное определение. А теперь вспомни свои прошлые действия.

— Помню. Это ты ничего не понимаешь. Я пришел к тебе и предлагаю дар способный спасти твою жизнь. Ты красивая женщина, ты привлекательна для мужчин. Я признаю это. Я не знал, что Сидба-джай так сильно подействует на тебя. Я даже предложил тебе бесплатное удовольствие. Ты отвергла меня. Возможно я оскорбился. Ты угрожаешь мне оружием похищенным у нашей расы. Ты говоришь мне о недоверии, а сама даешь повод именно для него. Ты подозрительное вороватое существо с наклонностями убийцы. Несмотря на твои непрекращающиеся угрозы, я остаюсь рядом, сдерживая себя от ответных оскорблений и предлагаю помощь.

Спичек становилось все меньше. Как хитро он все извратил, вроде как он сам ничего и не делал плохого, а я оказалась злодейкой.

— Да перестань ты, тоже мне, прямо фея Диньдилинь. Давай избавляй меня от проблемы. Потом поговорим.

— Неужели? Поговорим?

Я нахмурилась и зажгла очередную спичку. Где-то тут был подвох, но я еще толком не поняла где именно.

— Я же сказала.

— Как друзья.

— Друзья не трахаются, если ты про это. — Не правда, но ему знать такое совсем не нужно. Я принадлежу к поколению чей лозунг «секс — это всего лишь секс» и ненавижу это. Трахаются не только друзья, но даже люди которые друг друга терпеть не могут и те тоже. Я как-то раз застала Натали и Рика, парочка которые ни на дух друг друга не переносили, трахающимися в туалете в «Кирпичном заводе». Когда позже я спросила ее, что изменилось, она ответила, что ничего, все так же терпеть его не может, но он так классно выглядел в тот вечер. Неужели никто не понимает, что секс это то, чем мы его наделяем, и если мы будем считаем его фигней, то так оно и будет? Больше я туалеты не мыла. Сбагривала это Вал. Младшей из всего персонала.

Прошедшие несколько лет, я провела в поисках хорошего старомодного свидания, когда парень звонит, планирует что-то, заезжает за тобой на своей машине, а не на папиной или другой подружки, и везет тебя куда-то показать как он старался тебе понравится, а не так чтоб привести тебя на новомодный фильм из разряда сколько-нужно-напихать-туда-сисек-чтобы-зрители-не-заметили-отсутствие-сценария и смысла. Я ищу свидание начинающееся милым разговором, с хорошей для всех серединой, и заканчивающееся долгими, медленными поцелуями и романтическим ощущением, будто ты паришь на облаках.

— У меня этого и в мыслях не было. Мы сядем, вдвоем, и поговорим без взаимных угроз, поговорим о разнице между нами. Мы проведем один час твоей жизни как друзья.

Мне не понравилось, как осторожно она уточнил время.

— Один из моих часов?

— Наши часы значительно длинней, ши-видящая. Видишь я тебе все объясняю? Без утайки. Так и начинается доверие.

Нечто в поведение Тени привлекло мое внимание. Через минут я сообразила в чем дело. Ее ощущения изменились. Желание сожрать меня никуда не делось, но теперь она еще и злилась. Я почувствовала ее злость, так как прежде чувствовала ее чувство превосходства надо мной. Я ясно понимала, что ее злость направлена не на меня. Чиркнув спичкой я сосчитала сколько горючего у меня осталось. Всего четыре спички, и сильное подозрение, что В‘лэйн делает нечто и сдерживает аморфного пожирателя жизни.

Возможно ли что очень сильная Тень могла накинутся на меня, даже при свете, если бы В’лэйна не было здесь?

— Один час, — выдавила я. — Но браслет я не принимаю. И ты не будешь пробовать эти свои «трахни-меня» штучки. И я хочу кофе.

— Не сейчас. Время я выберу сам, МакКайла.

Он назвал меня по имени, словно мы уже друзья. Мне это ни на йоту не понравилось. Я чиркнула последней третьей спичкой.

— Хорошо. Помогай.

Я размышляла, на что я только что согласилась, и сколько еще требований предъявит В’лэйн прежде чем избавит меня от Тени — у меня не было никаких сомнений он будет тянуть до последнего, лишь бы напугать и унизить меня по максимуму — и тут он произнес шелковым тоном:

— Да будет свет, — и внезапно все лампочки в комнате зажглись.

Тень взорвалась, разлетевшись на множество мелких темных фрагментов. Они спешили в сторону ночи, словно безумные тараканы вылетали из комнаты, и я чувствовала невысказанную боль Невидимых. Если свет и не убивал их, то без сомнений он был для них мини версией Ада.

После того как последний дрожащий фрагмент сбежал через подоконник, я поспешно закрыла окно. Аллея снова была залита ярким светом. И там никого не было.

В’лэйн исчез.

Я собрала с пола фонарики, снова засунула их за пояс и прошлась по магазину, разыскивая Тени в укромных уголках и шкафах. Я ничего не нашла. Все лампочки снаружи и внутри исправно горели. Это вывело меня из равновесия. В’лэйн помог мне так легко, и с такой же легкостью мог снова погрузить магазин в темноту, ему даже не пришлось входить внутрь. Что еще он может натворить? Насколько силен эльфийский принц? Ведь охранные заклинания должны были помешать ему воздействовать физически? Кстати, про охранки, почему они пропустили Тени? Бэрронс защитил свою собственность только от Гроссмейстера? Если он умеет это делать, почему бы не защитить все здание от всего сразу? Исключая, конечно же, клиентов магазина, хотя и так ясно, что книжная лавка лишь прикрытие — Бэрронсу деньги нужны как Ирландии дождь.

Мне нужны ответы. Меня тошнит от неизвестности. Меня окружают эгоистичные, непредсказуемые, капризные, наглые засранцы, и я знаю, если я не могу их побить, надо к ним присоединится. Я уверена, я тоже могу быть наглой засранкой. Мне просто нужно практика.

Я хотела знать больше о Бэрронсе. Я хотела узнать живет он в этом здании или нет. Я хотела разузнать больше о его загадочном гараже. Он как-то проговорился о подземелье под магазином глубиной в три этажа. Я хотела знать, что он может хранить в подземном убежище.

Я начала с магазина. Передняя часть была именно тем, чем кажется, книжная лавка с широким ассортиментом литературы. Я перешла в дальнюю часть. Первый этаж был безликим музеем, чрезмерно набитым антикварными произведениями искусства, но ничего личного о хозяине все этого множество артефактов сообщить не могло. Даже его студия, единственная комната от которой я ожидала немного более личного, представила мне лишь холодное, отражения в большом зеркале с деревянной рамой, оно занимало стену между стеллажами вишневого дерева, и располагалось за богато декорированным письменным столом 15 века. На первом этаже не было ни спальни, ни кухни, ни столовой.

Все двери на втором и третьем этажах были закрыты. Они были прочные деревянные с сложными замками, которые я никак не могла открыть или взломать. Поначалу я осторожно дергала за ручку двери, боясь вдруг Бэрронс окажется внутри одной из этих комнат, но достигнув третьего этажа, я уже не стесняясь раздавала дверям злые пинки и хорошенько трясла каждую ручку. Сегодня я проснулась в темноте. Я устала жить без света. Мне надоело, что кто-то другой контролирует освещение.

Я затопала вниз по лестнице, и вышла к гаражу. Дождь почти прошел, но небо все еще оставалось темным от грозовых туч, в возможность рассвета верилось с трудом, если бы не 22 летний опыт убеждавший меня в том, что такое явление все же существует. Дальше по аллей, слева от меня, на краю опустошенного квартала беспокойно толпились Тени.

Я двумя руками показала им ФАК.

Проверила дверь гаража. Закрыта, конечно.

Я подошла к ближайшему замазанному краской окну и разбила его рукояткой фонарика. Звон разбитого стекла успокоил мою душу. Сигнализации нет.

«Получи-ка, Бэрронс. Как видишь, не все у тебя под контролем». Возможно гараж был тоже защищен заклинаниями, от кого-то, но не от меня. Я разбила торчащие куски стекла, чтобы не порезаться, перелезла через подоконник и спрыгнула на пол.

Щелкнула выключателем рядом с дверью, потом просто минуту стояла с усмешкой идиота на лице. Я и раньше видела его коллекцию, даже водила парочку его машин, но вид их всех вместе, одна блестящая фантазия за другой, это полнейший отрыв мозгов для кого-то моего типа.

Я обожаю автомобили.

Все. Гладкие и спортивные, приземистые и мощные, от роскошных седанов до быстроходных купе, от новомодных до классики, я фанатик автомобилей — и у Бэрронса есть они все. Ну, может и не все. Я пока что не видела у него «Бугатти», правда, учитывая 1003 лошадиных сил и цену в миллион долларов, не особо ожидаю, но он обладает практически всеми машинами моей мечты. У него есть даже, покрашенный в британский гоночный зеленый — в какой же еще — «Стингрэй» 1964 года.

Далее черный «Мазератти» притаился неподалеку от «Волф Каунтач». Вот красный «Феррари» растянулся почти мурлыча, рядом с — улыбка потухла мгновенно — «Майбах» Роки О’Баниона. Машина сразу напомнила мне о шестнадцати смертях которых не должно было произойти и о человеке который не заслужил смерти, и в том что так случилось есть и моя вина. Своими смертями они, временно, выкупили мне право на жизнь.

Куда бы пристроить противоречивые переживания? Или мне нужно повзрослеть и начать делить память на отсеки? Разделение это просто способ договориться со своей совестью. Засунуть парочку там, и парочку здесь, расставить все так, чтобы скрыть грехи и жить дальше под их рассредоточенным давлением, иначе все разом они нас раздавят?

Я выкинула из головы все автомобильные мысли и начала поиск дверей.

Гараж когда-то был торговым складом, и я совсем не удивилась бы узнав, что занимает он почти квартал. Пол — полированный бетон, стены — литой бетон, перекрытия — сталь. Все окна закрашены в черный, от оконных проемов у самого потолка, до двойного окна внизу у двери, одно из которых я и разбила. В гараже была одна раздвижная дверь. Кроме этого и множества машин, там не было ничего. Ни лестницы, ни шкафов, ни потайных дверей под резиновыми ковриками на полу. Я знаю, я искала, там не было ничего.

Так, где же три подземных уровня и как я до них доберусь?

Я стояла посреди огромного гаража окруженная прекраснейшей коллекцией в мире, спрятанной в безымянной аллее в Дублине, и пыталась думать как их странный хозяин. Тщетное занятие. Я не была уверена, что у него вообще есть мозг. Может быть, у него внутри лишь холодный расчетливый микрочип?

Я скорее почувствовала, чем услышала шум, громыхание у меня под ногами. Я задрала голову и прислушалась. Через минуту я опустилась на пол, сдула тонкий слой пыли и прижалась ухом к холодному бетону. Глубоко подо мной, внизу, что-то ревело.

Оно звучало раздраженно, чудовищно, волосы у меня встали дыбом. Я закрыла глаза и постаралась представить пасть способную издать такой звук. Оно грохотало и ревело, снова и снова, каждый леденящий душу вой длился целую минут или дольше, эхом раздаваясь из своего бетонного подземного склепа.

Что это было? Какое чудовище обладает такими мощными легкими? Почему оно издает такие звуки? Они были безутешнее вопля отчаяния, в них было больше горя чем в погребальном плаче, холодный, полный страдания рев существа, которое нельзя было спасти, одинокого, брошенного всеми, обреченного на бесконечную агонию в аду.

Руки покрылись гусиной кожей.

Теперь добавился другой крик, в нем был ужас, а не мука. Он слился в ужасный концерт с тем долгим страшным воем.

Они замолчали.

Тишина.

Я в полном расстройстве стучала костяшками по полу, мысленно спрашивая себя, не слишком ли я увлекалась.

Больше не было желания надрать зад и наглость испарилась, я собралась уходить. Как только я вышла в аллею, задул ветер и погнал мусор по тротуару, густая туча распалась на мелкие облака, показался кусочек темного неба. Уже почти рассвело, но полная луна все еще ярко светилась на небе. Справа от меня в Темной Зоне, больше не было Теней. Они сбежали от чего-то, и это не луна или рассвет. Я часто наблюдала за ними из окна, они сдавались рассвету с раздражением, самые большие держались до последнего. Я посмотрела на лево и у меня перехватило дыхание.

— Нет, — прошептала я.

Прямо за огнями дома, стояла высокая фигура завернутая во что-то, черная ткань шелестела на ветру.

Несколько раз за последнюю неделю поздно ночью мне казалось будто я замечаю что-то в окне. Нечто настолько банальное, что я отказывалась верить в реальность. И теперь тоже.

Хватит с меня эльфов.

— Тебя там нет, — сказала я и рванула бегом по аллее, взлетела по лестнице, пинком распахнула дверь и оказалась внутри. Когда я посмотрела назад, фигура уже исчезла.

Я нервно рассмеялась. Конечно.

Ее там никогда и не было.

Я приняла душ, высушила волосы, оделась, взяла холодный латте из холодильника и спустилась вниз, где столкнулась с Фионой и полицейскими, приехавшими арестовать меня.