Кровавая лихорадка

Глава четвертая

— Я уже сказала вам. Он расследовал убийство моей сестры.

— И когда вы в последний раз его видели?

— Уже говорила. Вчера утром. Он зашел в книжный магазин.

— Почему он зашел в книжный магазин?

— О, Господи, я ведь уже рассказывала вам. Он зашел сообщить мне, что пересмотрел дело моей сестры и так как новых улик не обнаружилось, он сожалеет, но дело останется закрыто.

— Вы хотите чтобы я поверил будто инспектор О’Даффи, у которого между прочим прекрасная жена и трое детей, который каждое воскресенье ходит в церковь с семьей и родственниками — семейные сходки он пропускал всего четыре раза за последние пятнадцать лет, и то из-за похорон — просто так, проходя мимо ранним утром, зашел лично навестить сестру убитой девушки, чтобы сказать ей, что закрытое дело так и останется закрытым?

Вот фигня. Даже я сообразила насколько все это нелогично.

— Почему он просто не позвонил?

Я пожала плечами.

Допрашивающий меня инспектор Джейни подал знак двум офицерам, чтобы те закрыли двери. Оттолкнулся от стола и обошел его кругом, остановившись рядом со мной. Я чувствовала его позади, чувствовала, как он смотрит на меня. Присутствие древнего украденного копья, засунутого в ботинок, под джинсы, заставило меня занервничать. У меня будут большие неприятности, если мне предъявят обвинение и обыщут.

— Мисс Лэйн, вы привлекательная молодая женщина.

— И что дальше?

— У вас с О’Даффи был роман?

— Я вас умоляю! Вы серьезно считаете, что он в моем вкусе?

— Мисс Лэйн, был ли он в вашем вкусе, я не знаю. Именно был. Он мертв.

Я свирепо глянула на полицейского нависающего надо мной, он пытался использовать доминирующую позицию, чтобы напугать меня. Он не знал, в какую передрягу я попала с самого утра, и не знал, что после всего пережитого, мало чем в человеческом мире меня можно испугать.

— Так вы будете меня арестовывать или нет?

— Его жена сказала, что он словно обезумел в последнее время. Был обеспокоен. Перестал есть. Она не понимала в чем причина. Вы знаете?

— Нет. Я вам уже шесть раз повторила. Сколько еще мне нужно будет это сказать? — я словно плохая актриса в ужасном фильме.

Он, кстати, тоже.

— Столько сколько сочту нужным. Давайте начнем с самого начала. Расскажите мне еще раз, как вы увидели его впервые, в участке.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Откройте глаза и отвечайте на вопрос.

Я открыла глаза и зло уставилась на инспектора. Все еще не могу поверить, что О’Даффи мертв. Великолепно испортил мне жизнь, умер с перерезанным горлом и сжимая в руках листок с моим именем и адресом магазина. Поэтому его брат по — ну, не совсем по оружию, дублинские полицейские не носят пистолетов — не долго раздумывая, пришел искать меня. Я провела утро сражаясь с Тенями и разбираясь с убивающим сексом Эльфом, обнаружила нечто чудовищное, рядом с моей спальней, обитающее под гаражом Бэрронса, и теперь я в полицейском участке, и меня допрашивают по подозрению в убийстве. Может день стать еще поганее? Да, мне не предъявили официальное обвинение, но они постарались, используя методы давления, сделать вид будто они собираются обвинить меня. И мне ясно дали понять, что они ухватятся за любую возможность, чтобы сфотографировать меня в анфас и профиль у стенки с разметкой. Я чужая в этом городе, почти все мои ответы были невнятными, и визит О’Даффи ко мне в воскресное утро выглядел очень подозрительно.

Я повторила историю рассказанную еще час назад, и час до того, и час до того часа. Он и еще двое других полицейских задавали мне вопросы. Допрос продолжался все утро и большую часть дня. Меня оставили в покое лишь на 45 минут, когда мои мучители ушли на обед. Они вернулись источая восхитительные ароматы вымоченной в уксусе рыбы и чипсов. Полицейские делали все чтобы поймать меня, задавали одни и те же вопросы просто перефразируя их… Кофеин моего холодного латте уже давно испарился из организма и я умирала от голода.

С одной стороны, я ценила то, что делал инспектор Джейни. Такая уж у него работа, и он очень хорошо ее исполняет, и понятно что Патрик О’Даффи был его другом. Я надеялась, что то-же самое они делали для Алины. С другой стороны, все это приводило меня в бешенство. Мои проблемы были намного важнее этих разборок. Огромная бесполезная трата моего времени. И еще я чувствовал себя такой беззащитной. Исключая сегодняшнее утреннее путешествие в переулок за домом, я не выходила на улицу с того самого момента как увидела нечто на складе 1247 Ла Ру неделю назад. Ощущение было такое, будто я ходячая мишень, с нарисованным «яблочком» на лбу. Знает ли Гроссмейстер где меня найти? Какой у меня номер в его черном списке? После того как он вошел в портал, он все еще где-то там? Следит ли он за магазином? Когда я в гордом одиночестве выйду из участка, меня тут-же схватят его подручные Носороги (так я называла низшую касту огромных, отвратительных, серокожих Невидимых с широкими, приземистыми, бочкообразными телами, с выступающими челюстями и надбровными дугами)? Может мне настоять на своем официальном аресте? Стоило только этой мысли появиться, и я тут же от нее отмахнулась. Люди не смогут защитить меня. Я удивленно моргнула, ошарашено соображая, что больше не причисляла себя к этому сословию.

— Он был моим шурином, — внезапно сказал он.

Я вздрогнула.

— Допускаю, что вы непричастны к убийству, но мне все равно придется придумать, как объяснить сестре, какого хрена он делал с тобой, в утро своей смерти, — горько сказал он. — Так какого хрена он делал, мисс Лэйн? Потому что мы с вами прекрасно понимаем, ваша история — дерьмо. Патти не пропускал мессу. Патти не расследовал дела после работы. Патти оставался жив, потому что любил свою семью.

Я уныло изучала свои аккуратно сложенные на коленках руки. Мне срочно нужен маникюр. Я попыталась представить, что почувствует и подумает жена офицера погибшего всего спустя пару часов после визита к юной красавице, если ей рассказать мою версию. Она поймет что ее обманывают, и лучше уж горькая правда, чем неизвестность, упрятанная под покровом лжи. Поверит ли она, как поверил ее брат, что ее ненаглядный Патти изменял ей и предал супружескую клятву в то утро, когда был убит?

Я никогда не любила врать. Мама растила нас с твердым убеждением, что каждая ложь выпускает нечто в мир, и это нечто неизбежно вернется и цапнет за петунию.

— Я не могу объяснить поступки инспектора О’Даффи. Могу лишь рассказать, что именно он сделал. Он зашел ко мне сообщить, что дело Алины не будут повторно расследовать. Это все что я знаю.

Я утешала себя тем, что скажи я ему всю правду, всю подноготную, про то, что О’Даффи каким-то образом обнаружил, что нечто большое, плохое и не человеческое появилось в Дублине, и именно поэтому его и убили, он бы поверил мне еще меньше.

День тянулся бесконечно.

Кто владеет книжным магазином? Как вы с ним познакомились? Почему вы там живете? Он ваш любовник? Если дело закрыли, почему вы не уезжаете домой? Откуда у вас синяки? Где вы работаете? На что живете? Когда собираетесь возвращаться домой? Что вы знаете о трех брошенных в переулке, за книжным магазином, машинах?

Все это время, я ждала, что Бэрронс придет и спасет меня, наверно это последствия моего детства в мире, где почти все детские сказки о том, как принцы спешат на помощь принцессам. Мужчины на юге любят подыграть такому имиджу.

Странный новый мир и правила здесь другие — каждая принцесса сама за себя.

Меня отпустили в семнадцать сорок пять. Шурин О’Даффи проводил меня до дверей.

— Я буду следить за вами, мисс Лэйн. Каждый раз, обернувшись вы будете видеть мое лицо. Я приклеюсь к вашей заднице.

— Замечательно, — устало ответила я. — Может меня подвезут назад к книжному?

Понятно, значит — не подвезут.

— А позвонить я могу? — он снова хмуро смерил меня взглядом. — Вы шутите? Парни, сегодня утром вы мне даже сумку не позволили взять. У меня нет денег на такси. А вдруг на меня нападут?

Удаляясь инспектор Джейни бросил через плечо:

— У вас нет сумки, мисс Лэйн. Зачем на вас нападать?

Я тревожно взглянула на свои часы. Когда они забрали меня из книжного, они заставили вынуть фонарики из-за пояса джинсов и оставить их Фионе.

Прогремел гром, от этого звука задрожали окна.

Скоро стемнеет.

— Эй, ты, погоди!

Я не сбавляя скорости, шла дальше.

— Красавица, погоди минутку! Я надеялся, что снова увижу тебя!

Именно слово «красавица» зацепило мои ноги словно лассо, а голос заставил их остановиться. Я провела рукой по моим недавно безжалостно обрезанным волосам и посмотрела вниз на мешковатую темную одежду. Комплимент был бальзамом на мою душу, голос молодой, мужской и такой веселый. Я остановилась. Я знала, это не правильно.

Это был тот парень с мечтательными глазами, которого я видела в музее, когда искала ОС.

Я густо покраснела. Это был день, когда В’лэйн опробовал на мне свои «смерть от секса» чары и я разделась посреди знаменитой экспозиции ирландского золота, прямо там, перед Богом и кучей зрителей.

Полыхая как маков цвет, я снова набрала скорость, и зашлепала по лужам. Шел дождь — вот жабня — и тротуары вечно забитого людьми дублинского района Темпл Бар были полупустынны. Мне нужно было спешить, на перегонки с темнотой, старательно избегая встреч с парнями, свидетелями моего позорного стриптиза.

Он вприпрыжку бежал рядом, и я не удержалась и посмотрела на него. Высокий, темноволосый, мечтательные глаза, он был мужчина еще не расставшийся с юностью, прекрасный возраст, когда у парней бархатистая кожа и гибкие твердые тела, без грамма лишнего жира. Готова поспорить, у него железный пресс и шесть кубиков. И он однозначно «левша». Давным-давно в моей прошлой жизни, я бы отдала зуб за свидание с ним. Я бы оделась в золотой и розовый, высоко стянула бы свои длинные светлые волосы в игривый хвостик, накрасила бы ногти оттенком розового под названием «Юные сердца так сильно трепещут сегодня ночью».

— Отлично, тогда я побегу с тобой — просто сказал он. — Куда ты так спешишь?

— Не твое дело.

Убирайся, красавчик. Такие, как ты, больше не подходят мне. Какая жалость.

— Я боялся, что не увижу тебя больше.

— Ты меня даже не знаешь. К тому же, я уверена, ты видел больше чем достаточно, тогда в музее, — желчно съязвила я.

— О чем ты?

— Сам знаешь.

Он вопросительно на меня поглядел.

— Все что я знаю, это то, что мне пришлось сразу же уйти после встречи с тобой. Мне нужно было на работу.

Он не видел моего раздевания? В моей мрачной жизни стало чуточку светлее.

— Где ты работаешь?

— Департамент Древних Языков.

— Где?

Красивый и умный.

— Тринити.

— Здорово. Студент?

— Ага. А ты?

Я покачала головой.

— Американка?

Я кивнула.

— Ты? — ирландского акцента у него не было.

— Немного того, немного другого. Ничего особенного. — улыбнулся он мне в ответ и подмигнул. Мечтательные глаза, длинные черные ресницы.

Ах. Правильно. Этот парень был особенный сверху до низу. Я хотела узнать его получше. Я хотела поцеловать его. Я хотела коснуться губами этих ресниц. И его, скорее всего, убьют если он будет рядом со мной. Я убиваю чудовищ невидимых остальным людям и я провела сегодня весь день в полицейском участке, меня подозревают в убийстве человека которого я не убивала, а о тех шестнадцати что я убила никто и не знает.

— Отстань от меня. Я не могу быть твоей подружкой, — прямо ответила я.

— Это слишком интригующе, чтобы пропустит. Что у тебя за история, красавица?

— Нет у меня истории. У меня есть жизнь. И ты мне не подходишь.

— Бой-френд.

— Толпы.

— Правда?

— А как же…

— Да, перестань, не отшивай меня.

— Считай, что уже отшила. Иди на хрен. — равнодушно сказала я.

Он поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо. Я понял, — и остановился.

Я заспешила по тротуару подальше от него и даже не обернулась. Мне хотелось плакать.

— Я буду неподалеку, — прокричал он мне вслед. — Если передумаешь, знаешь, где меня искать.

Точно. Департамент древних языков в Тринити. Я мысленно поставила галочку никогда туда не ходить.

— Думаю, они меня узнали, — сказала я, когда вошла в книжный. За стойкой был Бэрронс, а не Фиона. Странно. В этот момент он как раз пробивал в кассе чек, словно нормальный человека на нормальной работе. Он оборвал меня предостерегающим взглядом — замолкните, мисс Лэйн — и отвернулся к покупателю.

— Переверни вывеску, — сказал он, когда клиент вышел. Он шлепнул лист бумаги на стол и начал что-то писать.

— Кто узнал вас?

— Тени. Они… Не знаю, как сказать, но они как-то возбудились увидев меня. Словно узнали меня, и я ведь разозлила их. Думаю, что они гораздо более разумные, чем ты считаешь.

— Мне кажется, у вас разыгралось воображение, мисс Лэйн. Вы уже перевернули вывеску?

Я перевернула вывеску. В этом весь Бэрронс, властный до самых своих сталью подбитых ботинок.

— Зачем? Закрываемся пораньше?

Он закончил писать, вышел из-за стола и протянул мне объявление, которое нужно было повесить рядом с вывеской.

Я прочла.

— И на сколько? — я была удивлена. Книжный наше прикрытие и теперь он его закрывает?

— По меньшей мере, на пару недель. Разве что, вы сами, мисс Лэйн, встанете за прилавок.

— А где Фиона?

— Фиона выключила свет и оставила открытым окно прошлой ночью.

Я споткнулась — отшатнулась — и чуть не упала от такой новости. Я успела ухватиться за витрину, свалив несколько безделушек и множество новых бестселлеров с нее.

— Фиона пыталась убить меня? — я знаю, что она меня терпеть не может, но не до такой же степени. Это перебор!

— Она заявила, что хотела просто напугать вас. Она хотела, чтобы вы уехали домой. Я уже начал думать, что ей удалось. Где вы были целый день?

Я была слишком обескуражена злобой Фионы, чтобы ответить. Мне и так приходится оборонятся от всяких напастей, а тут еще и она. Я не была слишком искушенной в бабских хитростях и не заметила изящной пакости прямо перед носом.

— Господи, что она наделала? — выдохнула я. — Пробралась в магазин поздно ночью? Как же ей самой удалось выбраться?

— Допускаю, что так же как и вам. Фонарики. Должен признаться вам, мисс Лэйн, я приятно удивлен как вы хорошо очистили здание. Тени наверное были повсюду.

— Были и я их не выгоняла. Мне удалось очистить только часть магазина. В’лэйн закончил остальное. — равнодушно сказала я. Как забавно, а я ведь упорно старалась спасти жизнь Фионе, от тех чудовищ, что она натравила на меня.

Наступила мертвая тишина, и Бэрронс взорвался:

— Что? В’лэйн был здесь? В моем магазине? — его пальцы сжались на моем предплечье.

— Бэрронс, мне больно, — вскрикнула я.

Он моментально отпустил меня.

Бэрронс опасно силен. Я думаю, он должен постоянно соблюдать меры предосторожности касаясь чего-то, или он просто сломает кости. Я потерла руку. Завтра будут синяки. Снова.

— Простите, мисс Лэйн. Итак?

— Нет, конечно его не было в самом книжном, ты же оставил охранные заклинания, да? Кстати об охранках, почему они не защитили от Теней?

— Они защищают лишь от определенных вещей.

— Почему не защититься от всего сразу?

— Охрана требует… ресурсов. Защита имеет свою цену, как и любая сила. Для отпугивания Теней отлично подходит электричество. К тому же, они глупы.

— Я в этом не уверена. — и рассказала Бэрронсу про ту Тень с которой столкнулась в комнате, как я потеряла фонарики и осталась с одним коробком почти закончившихся спичек, как на заднем дворе появился В’лэйн и как он разогнал Тени.

Бэрронс внимательно слушал, задавал множество вопросов о моей беседе с принцем, а закончил все:

— Ты трахалась с ним?

— Что? — закричала я. — Конечно нет! — я потерла лицо обеими руками и целую минуту не отнимала ладоней.

— Разве я не стала бы после этого зависимой? — подняла я голову.

Бэрронс изучал меня своим холодным темным взглядом. — Нет, если он защитит тебя.

— Они и это могут? Правда?

— Попытайтесь немного скрыть свою заинтригованность, мисс Лэйн.

— Я не заинтригована. — возразила я.

— Хорошо. Вы ведь не доверяете ему?

— Я не доверяю никому. Ни ему. Ни вам. Никому.

— Тогда, возможно, вы останетесь живы. Где вы сегодня были?

— Разве Фиона тебе не сказала? — я училась у него отвечать вопросом на вопрос. Отвлекать. Уклонятся.

— Она была не очень разговорчива, когда я… уволил ее. — маленькая заминка перед словом «уволил», почти незаметная, но с этим человеком нужно держать ухо востро.

— А что если ей вздумается вернуться и попытаться еще раз совершить покушение на меня?

— Не переживайте. Так, где вы были?

Я рассказала ему о Гарде, о том что я провела день в участке, и что О’Даффи мертв.

— И они решили, что вы перерезали горло мужчине два раза превосходящему вас по размеру? — фыркнул он. — Какой абсурд.

Внезапная, глубокая тишина окутала мой разум. Я не говорила Бэрронсу, как именно умер О’Даффи.

— Да, — зацепилась я за эту фразу. — Ты же знаешь, какие эти полицейские. Кстати, а где был ты? Мне не помешала бы помощь в последние двадцать четыре часа.

— Вы кажется, прекрасно справились и сами. У вас теперь новый друг, В’лэйн, вот пусть и помогает. — он произнес имя принца так, словно тот был надменной мелкой феей, а не грозным, смертельно соблазнительным представителем Светлого Двора.

— А что произошло с окном в гараже?

Я не собиралась признаваться человеку, который уже знал, как именно убили О'Даффи, что он прячет под гаражом какое-то чудовище. Я пожала плечами и ответила:

— Я не знаю. А что?

— Оно разбито. Вы слышали что-нибудь прошлой ночью?

— Я была слишком занята, Бэрронс.

— Надеюсь Тенями, а не В‘лэйном.

— Ха.

— Вы не были в гараже?

— Нет.

— Вы ведь не стали, бы мне врать?

— Конечно нет. — не больше чем ты сам врешь мне, добавила я про себя. Какая честность у воров?

— Ну что же, тогда спокойной ночи, мисс Лэйн. — он кивнул и бесшумно вышел в двери, направляясь в заднюю часть здания.

Я вздохнула и стала подбирать с пола различные книги и безделушки, свалившиеся с витрины. Мне никак не удавалось отделаться от мысли, что Фиона пробралась прошлой ночью в здание и выключила везде свет. Хотела выкурить мою петунию отсюда. Эта женщина хотела, чтобы я умерла. Я не могла представить себе, кто бы смог так сильно привязаться к Бэрронсу, чтобы испытывать такие сильные чувства к нему. Все равно, я знала, между ними что-то было, не только лишь близость и глубокая страсть долгого знакомства.

Из глубины магазина раздался грубый рык. Через мгновение Бэрронс ворвался в двери таща за собой персидский ковер.

— Что это? — спросил он.

— Ковер? — захлопала я ресницами, что за глупые вопросы он задает.

— Я знаю, что это ковер. Что это такое? — он сунул ковер мне под нос, тыкая пальцем в дюжину обгорелых пятен.

Я посмотрела на него.

— Ожоги?

— Метки от упавших спичек, мисс Лэйн? Спички, которые кое-кто уронил флиртуя с пагубным эльфом, мисс Лэйн? Вы представляете себе, сколько стоит этот ковер?

Не думала, что он может еще больше раздуть ноздри. Глаза метали черны молнии.

— Пагубный? Ах, какая беда, английский твой второй язык? Или третий? — только кто-то выучивший язык по словарю, может использовать такие слова.

— Пятый, — прорычал он. — Отвечай.

— Не дороже моей жизни, Бэрронс. Моя жизнь — бесценна.

Он свирепо мерил меня взглядом. Я еще выше задрала подбородок и яростно смотрела в ответ.

У нас с Бэрронсом уникальный способ общаться. Мы с ним ведем невербальные разговоры, когда слова можно прочитать во взгляде, и прекрасно понимаем друг друга.

Я не произнесла: «Ты такой упрямый засранец». А он не сказал: «Если ты еще когда-нибудь спалишь один из моих ковров стоимостью в четверть миллиона, я тебя выпорю», и я не ответила: «О, милый, а ты хотел бы?». А он не возразил: «Когда вы повзрослеете, мисс Лэйн? Я не тащу маленьких девочек в кровать», а я не огрызнулась: «Я не пошла бы в твою кровать, пусть даже это было бы единственное безопасное место от Гроссмейстера во всем Дублине».

— Возможно однажды вы передумаете. — сказал он своим суровым и низким голосом.

Я чуть не поперхнулась.

— Что? — в наших бессловесных разговорах существовало правило, никогда не озвучивать их. Это единственное условие на котором и происходили наши беседы.

Он холодно улыбнулся мне.

— Что есть вещи ценней вашей жизни, мисс Лэйн. Кое-что. Так что не завышайте цену. Потом пожалеете.

Он отвернулся и зашагал прочь, таща ковер за собой. А я пошла спать.

Утром я проснулась, разобрала свою защиту от чудовищ, открыла дверь и прямо в коридоре увидела маленький телевизор с встроенным дивиди и видео проигрывателем.

Манна небесная! Я уже думала, раз Фиона пропала, свиснуть тот телек, который она держала за прилавком. Теперь не придется этого делать…

Рядом лежала видеокассета.

Я занесла телевизор в комнату, включила в розетку, засунула кассету и включила воспроизведение. Телек был заранее настроен на видео.

Я вздрогнула и выключила. Пинком откинула стул.

Каждый раз стоит мне только подумать, какая я умная и хитрая, я обнаруживаю что сотворила какую-нибудь глупость. Папа говорит, что существует три типа людей: те, кто не ничего не знает, те, кто ничего не знает и понимает это, и те, кто знает, насколько много они не знают.

Сложная классификация.

Теперь, думаю, я наконец-то выросла из «незнаек» и доросла до тех, кто знает, сколько много им еще предстоит узнать.