Кровавая лихорадка

Глава седьмая

— Милое тут у вас местечко, — заявил мой последний посетитель, лишь только дверь захлопнулась за ним. — С улицы не заметно, как просторно внутри.

Подобные мысли посетили и меня, когда я впервые зашла в «Книги и сувениры Бэрронса». Снаружи здание казалось маленьким и как в нем могли разместиться столько комнат, оставалось загадкой.

— Привет, — сказала я. — Добро пожаловать в книжный магазин Бэрронса. Вы ищите что-то конкретное?

— Вообще то, да.

— Тогда вы попали по адресу, — произнесла я. — Если у нас не окажется нужной вам книги, мы можем заказать ее, а на втором и третьем этажах у нас представлены прекрасные коллекционные издания.

Посетитель был привлекательным хорошо сложенным брюнетом, лет около тридцати, может чуть старше. В последнее время, вокруг меня сплошные красавчики. Когда я выступила вперед из-за кассы, он окинул меня оценивающим взглядом, я лишний раз порадовалась что принарядилась. Я не хотела, чтобы папа улетая домой запомнил свою дочь потрепанной, побитой, и плохо одетой лохушкой. Сегодня утром я постаралась выглядеть отлично. Выудила из своих запасов пышную юбку персикового цвета, она так кокетливо покачивалась при ходьбе, миленькую кофточку на тонких лямках, завершали комплект золотистые сандалии с высокой шнуровкой. На свои короткие кудряшки (а-ля Арабские ночи) я повязала потрясающий, ручной росписи, шелковый шарфик, завязала на затылке и концы свободно ниспадали на мои обнаженные плечи. С макияжем пришлось потрудиться, я замазала синяки, припудрила нос, щеки и декольте мерцающей бронзой. Длинные сережки с кристаллами касались шеи при каждом моем движении, а ложбинку груди украшала большая кристаллическая «слеза».

Гламурная девушка Мак снова в строю и чувствует себя превосходно.

Свирепая Мак, довольствовалась привязанным к правому бедру копьем, и небольшим кинжалом на левом. Кинжал я обнаружила на подставке в кабинете у Бэрронса. В карман я засунула маленький фонарик. Под прилавком спрятала четыре пары ножниц. Сегодня в свободное от работы время я поинтересовалась ирландскими законами касательно ношения оружия, и где оное можно приобрести. Полуавтоматическое меня как раз устроит.

— Американка? — спросил он.

Я уже поняла, что значит быть туристкой в Дублине. В колледже все спрашивают: «Какая у тебя специализация?» Заграницей все интересуются национальностью. Я кивнула.

— А вы, определенно, местный. — улыбнулась я.

У него был низкий голос, легкий акцент, и выглядел он так, словно был рожден чтобы носить толстый кремового цвета ирландский рыбацкий свитер, линялые джинсы, и ботинки на толстой подошве. Он двигался спокойно и уверенно, воплощение мачизма. Он был «правша», ничего не могла с собой поделать, выше моих сил было не обратить на такую деталь внимание. Залившись краской, я засуетилась у прилавка с вечерними газетами.

Следующие несколько минут мы развлекались милым флиртом, ясно было, что мы понравились друг другу. Не все умеют кокетничать, и я искренне считаю флирт — утраченным искусством. Флирт не несет никакой ответственности, и не дает никаких обещаний, он совсем не обязательно должен заканчиваться в постели. Немного более дружественней чем простое пожатие рук, и не столь интимно как поцелуй, мне нравилось именно такое определение флирта. Нечто типа: «привет, ты отлично выглядишь!»

Изысканный флирт, когда партнеры знают правила игры, оставляет всем участникам хорошее «послевкусие» и может развеять любое, даже самое грустное настроение.

Я определенно чувствовала себя легко и весело, когда направила нашу беседу в деловое русло.

— Так чем я могу помочь вам, мистер…? — я вопросительно замолчала.

— О’Баннион, — он протянул мне руку. — Дерек О’Баннион. И я надеюсь, что вы поможете мне найти брата, Роки.

У вас бывали моменты, когда время словно останавливается? Момент, когда окружающий мир погружается в мертвую тишину, и вы способны услышать даже стук булавки упавшей на пол. В такой момент сердце громко стучит в ушах, кровь быстрее бежит по венам, кажется, что еще мгновение и сердце не выдержит и взорвется. Ты продолжаешь стоять на месте, и умираешь тысячи раз, но это лишь иллюзия, момент проходит, силы оставляют тебя, ты продолжаешь стоять с открытым ртом и пустым местом там, где до этого был разум.

Наверное, в последнее время я слишком увлеклась ночным просмотром старых фильмов. Потому что бестелесный голос, который шептал мне совет, был очень похож на голос Джона Уэйна.

«Встряхнись, маленький ковбой», — произнес голос, сухо и протяжно. — «Ты не поверишь, сколько раз помогал мне этот совет. Когда все исчезает, яйца это все что у нас остается. Вопрос в том: из чего сделаны твои, из плоти и крови или из стали?»

Когда я пожала руку Дерека О’Баниона, копье которое я украла у его брата, а потом завела его в смертельную ловушку, жгло мне ногу словно адское тавро. Я не обратила на это никакого внимания.

— Боже мой, твой брат пропал? — я хлопала глазами.

— Да.

— Давно?

— Последний раз его видели две недели назад.

— Ужасно! — воскликнула я. — А что привело тебя в наш книжный?

Он пристально смотрел на меня, и меня осенило, как я раньше могла не заметить сходства? На меня смотрели те же холодные глаза, что две недели назад я видела в мафиозном логове, среди распятий и икон. Многие назвали бы Роки и его брата Дерека Черными Ирландцами, но Бэрронс рассказал мне, а он знает все обо всех, что по жилам О’Баннионов бежит яростная и безжалостная кровь их арабских предков.

— Я заходил во все магазины, расположенные на этой улице. В переулке, за магазином, стоят три машины. Ты знаешь что-нибудь о них?

Я покачала головой.

— Нет, а что?

— Они принадлежали… помощникам моего брата. Я просто предположил, вдруг ты знаешь, когда их оставили там, и почему. Может ты слышала, или видела что-нибудь? К примеру, еще одну машину? Очень дорогую.

Я снова отрицательно покачала головой.

— Я очень редко выхожу на улицу, и совсем не обращаю внимания на машины. Мой босс выкидывает мусор. Я здесь просто работаю и все рабочее время стараюсь проводить в магазине. Переулок меня пугает. — болтала я. Пришлось прикусить себе щеку изнутри, чтобы замолчать.

— Ты говорил с полицией? — поинтересовалась я. «Иди туда, оставь это место», — про себя пожелала я.

Улыбка Дерека О’Банниона резала словно нож.

— О’Баннионы не утруждают полицию своими проблемами. Мы сами с ними разбираемся. — он больше не флиртовал, а изучающее смотрел на меня словно врач на микроб. — Сколько ты здесь работаешь?

— Три дня, — правдиво ответила я.

— Недавно в городе?

— Угу.

— Как тебя зовут?

— Мак.

Он рассмеялся.

— Ты не похожа на Мак.

Я спасена?

— А на кого я похожа? — игриво поинтересовалась я, бедром прислонившись к прилавку, слегка выгнув спину и демонстрируя декольте. «Давай-ка снова пофлиртуем», — говорила моя поза.

Он окинул меня взглядом с головы до ног.

— Сплошные неприятности, — сказал он через некоторое время, с едва заметной игривостью.

Я рассмеялась.

— Нет, я вовсе не такая.

— Плохо, — парировал он. Уверенна, часть его мозга помнила о брате и том, что с ним связано. И что-то еще, я не могла толком в этом разобраться, нечто вроде охоты за правдой, желание отомстить. Что за ирония судьбы, мы с ним родственные души — я, и этот мужчина? О, простите, это совсем не ирония, все произошло из-за меня. Причиной была я.

Он достал визитку из бумажника, ручку из кармана и что-то написал на обороте визитной карточки.

— Если ты что-нибудь увидишь или услышишь, ты ведь расскажешь мне, Мак? — он взял мою руку, перевернул ладонью вверх и прежде чем вложить туда визитку поцеловал.

— В любое время. Днем или ночью. Все что угодно. Даже если это будет сущим пустяком по твоему мнению.

Я снова кивнула.

— Он был моим братом.

Я кивнула в третий раз и сказала лишнее:

— Мою сестру убили.

Его взгляд загорелся новым интересом. Я вдруг резко выросла в его глазах, уже не просто девчушка-хохотушка.

— Тогда ты понимаешь, что такое месть, — мягко произнес он.

— Понимаю. — согласилась я.

— Мак, звони мне в любое время, — сказал он на прощание. — Кажется, ты мне нравишься.

Я молча смотрела как он уходит.

Когда дверь закрылась за ним, я бегом добралась до ванной, закрылась на защелку, прислонилась спиной к двери и стояла так глядя на свое отражение в зеркале. Мне нужно было примириться с двойственностью своей натуры.

Я охочусь за чудовищем, которое убило мою сестру.

Я чудовище, которое убило его брата.

Выйдя из ванной, я осмотрелась по сторонам, с облегчением обнаружив, что новых посетителей не было. Я забыла поставить объявление — «Буду через 5 минут», их я подготовила еще вчера, чтобы обеспечить себе перерыв на туалет.

Я поспешила перевернуть вывеску. Снова закрываюсь раньше. Бэрронсу придется с этим смириться. Не так уж рано, а деньги ему не нужны.

Когда я переворачивала вывеску, я сделала ошибку, я посмотрела в окно.

Уже почти стемнело, сумеречное время, как здесь принято говорить, это период когда день осторожно темнеет и превращается в ночь.

И я не знала что было хуже, инспектор Джейни сидевший на скамейке в паре метрах справа, этот даже не утруждал себя делать вид будто читает газету, которую держал в руках, или облаченный в черное призрак стоявший прямо через дорогу, наблюдавший за мной из под мрачных теней едва мерцающего уличного фонаря, а может Дерек О’Банион, который, выйдя из магазина чуть дальше книжного, направлялся прямиком в Темную Зону.

— Где ты, черт побери, была? — Бэрронс стремительно открыл дверь такси и, схватив меня за предплечье, вытащил из машины. Мои ноги на секунду потеряли опору.

— Не начинай, — прорычала я. Стряхнула его руку, я прошла мимо. Такси инспектора Джейни только что остановилось позади меня. Интересно, он по своей семье не скучает? Надеюсь, я ему быстро надоем и он направиться домой.

— Вы получите мобильный телефон, мисс Лэйн, — проорал он мне в спину. — И будете везде носить его с собой, как копье. Ничего не станете делать без него. Вам перечислить все, что вам запрещено делать без него?

Я сказала ему, куда именно он может сунуть мой еще не заказанный мобильник — было темно, и я не стала маскировать это место цветочным названием — и протопала в магазин.

Он зашел вслед за мной.

— Вы забыли опасности Дублинской ночи, мисс Лэйн? Может пойдем прогуляемся?

Бэрронс однажды уже пугал меня за непокорность, что бросит ночью в Темной Зоне. Сегодня мне было плевать на его угрозы.

Щелчки дверного замка прозвучали словно выстрелы, когда он закрывал их.

— Неужели вы забыли цель пребывания здесь, мисс Лэйн?

— Как я могу? — горько ответила я. — Каждый раз, когда я пытаюсь, происходит что-то ужасное.

Я уже почти дошла до дверей наверх, как тут он схватил меня и развернул к себе. Бэрронс окинул меня своим свирепым взглядом, и казалось, сейчас придушит меня моим же собственным висевшим меж грудей ожерельем с кристаллом. Или это моя грудь на него так подействовала?

— Пожаловала, расфуфыренная как дешевая шлюха в поисках выпивки. О чем ты, черт тебя дери, думала? Ты вообще думала?

— Дешевая шлюха? Бэрронс, пора идти в ногу со временем. Я не выгляжу как дешевка. Вообще-то, по мнению многих на мне даже слишком много одето, и уж конечно побольше, чем тогда, когда ты заставил меня одеть то идиотское маленькое черное платье, когда мы… — я замолчала, место где я надевала это короткое платье на бретельках напомнило слишком много.

— И на заметку, — натянуто сказала я. — Никакой выпивки не было.

— Не лгите мне, мисс Лэйн. Я чувствую запах алкоголя. И кое чего другого. Кто этот мужчина? — его темное, экзотическое лицо было холодно. Ноздри у него раздувались, словно у животного почуявшего добычу.

У Бэрронса поразительный нюх. Я вообще не пила алкоголя, ни малюсенького глоточка.

— Я ведь сказала — не пила, — повторила я. У меня была ужасная ночь, самая поганая за всю мою жизнь.

— Вы что-то пили. Что именно? — потребовал он.

— Алкогольный поцелуй, — натянуто ответила я. — Чтобы быть точной, два.

У меня не хватило быстроты реакции увернутся от второго. Я отвернулась, ненавидя себя и ненавидя свой выбор.

Его рука легла мне на плечо. Он развернул меня к себе с такой горячностью, что если бы не успел перехватить меня за плечи, я бы закружилась по комнате. Он догадался, что сжимает мои плечи слишком сильно, как раз в тот момент, когда я уже была готова зашипеть на него. Его пальцы расслабились на моей коже, но тело напряглось еще сильнее. Его взгляд снова опустился на мое ожерелье, покоившееся, как на подушке, между грудей.

— От кого?

— Кто, так будет правильно.

— Хорошо, кто он черт возьми, мисс Лэйн?

— Дерек О’Баннион. Еще вопросы будут?

— От кого?

— Не «от кого», а «кто».

— Отлично. Так, черт возьми, кто он, мисс Лэйн?

— Дерек О’Баннион. Еще вопросы будут?

Он испытующе уставился на меня, и скривил губы в усмешке. Чуть раньше, похожим образом среагировал и О’Баннион, мои ставки в его глазах совершенно неожиданно выросли.

— Ну-ну. — он провел большим пальцем по моим губам, рукой обхватил за подбородок и приподнял мое лицо, желая посмотреть мне в глаза. Какое-то мгновение, я думала, что он сам собирается поцеловать меня, чтобы лично распробовать запутанное дело и убедится в степени моей причастности. Или в степени моей лживости?

Он вкрадчиво поинтересовался:

— И вы целовались с братом убитого вами человека? Зачем?

— Я не убивала его, — с горечью ответила я. — Ты убил его, не спрашивая моего разрешения.

— Черта с два, мисс Лэйн, — сказал он. — Если бы той ночью я спросил вашего разрешения убить его, вы бы ответили — да, лишь бы уберечь свою шкуру.

Я вспомнила ту ночь. Я буду помнить ее вечно.

Моя жизнь раскручивалась все быстрее и быстрее, набирая обороты, мне было страшно, я ужасно боялась Рокки О’Банниона, и прекрасно понимала, если мы ничего не предпримем — он сделает со мной что-то плохое, и без всякого сомнения, невообразимо болезненное. Обманывать себя не имело смысла — выносить пытки, не мой конек. Бэрронс был прав. В ту ночь, я бы ответила ему:

— «Сделай что угодно, только спаси меня».

Но мне не обязательно должно это нравиться. И совсем не нужно мне этим тыкать в нос. Я развернулась и направилась в свою комнату.

— Мисс Лэйн, я хочу, чтобы завтра с утра вы отправились в Департамент по изучению древних языков, в Тринити колледж.

Я вздрогнула так, словно Бэрронс дернул за поводок, и нахмурилась подняв голову вверх. Неужели нечто свыше играет со мной? Неужели вся Вселенная только тем и занята, что забавляется с Мак, превращая ее жизнь в полный бардак? Департамент Древних Языков в Тринити — это было единственное место во всем Дублине, куда я поклялась никогда не ходить.

— Ты шутишь, да?

— Нет, а что такое?

— Забудь, — пробормотала я. — Что мне там нужно сделать?

— Найдите женщину по имени Элли Мастерс. У нее будет конверт для вас.

— Почему ты сам не пойдешь к ней? — чем он вообще целый день занимается?

— Завтра я буду занят.

— Значит, забери его сегодня.

— У нее он появится только утром.

— Значит, пусть пошлет его курьером.

— Мисс Лэйн, кто тут начальник?

— А кто детектор ОС?

— Есть какая-то причина, по которой вы не желаете идти в университет?

— Нет. — разговаривать о парнях с мечтательным взором и свиданиях которых у меня никогда не будет, сегодня у меня не было настроения.

— Тогда в чем проблема, мисс Лэйн?

— Я разве не должна бояться, что Гроссмейстер сцапает меня пока я буду прогуливаться?

— Почему сегодня вечером, пока Дерек О’Баннион засовывал вам язык в горло, вы ничего не боялись?

Я напряглась.

— Он направлялся в Темную Зону, Бэрронс.

— И? Одной проблемой стало бы меньше.

Я покачала головой.

— Я не ты, Бэрронс. Я не мертва внутри.

Его улыбка была холодна как лед.

— И что же вы сделали? Побежали за ним и предложили себя на блюдечке с голубой каемочкой, лишь бы увести его от Темной Зоны подальше?

Типа того. И затем мне пришлось провести следующие три с половиной часа в клубе, танцуя и флиртуя с ним, стараясь чтоб он не слишком лапал меня, пока инспектор Джейни наблюдал с крайнего столика. Пыталась использовать как можно больше его времени, чтобы он забыл свои поиски в Темной Зоне сегодня ночью. В конечном итоге, попыталась красиво уйти и мне это не удалось.

Как и его брат, Дерек О’Баннион привык получать то, что хочет, и если не получал, то прижимал к стенке. В моей слепой решимости избежать еще одной смерти на своей совести, я совсем забыла, что Дерек родственник человека, который жестоко убил двадцать семь человек за одну ночь, лишь бы получить то, что ему нужно.

К 11–30 я решила, что с меня довольно. С каждым выпитым стаканом, он все больше распускал руки и демонстрировал худшие стороны своего характера. У меня не было возможности выпутаться красиво, и в порыве отчаяния я отпросилась в туалет, откуда попыталась слинять через заднюю дверь. Я решила, что позвоню ему завтра, расскажу как мне стало плохо, и если он снова пригласит меня, что-нибудь придумаю или совру, буду тянуть и откладывать. Я совсем не хотела, раздразнить еще одного О’Банниона в этом городе. С меня хватило и первого.

Он перехватил меня на выходе из туалета, прижал к стене, и грубо поцеловал. Зажатая между стеной и его телом, я даже дышать не могла и у меня закружилась голова от недостатка кислорода. Над моим ртом словно совершили насилие, губы казались сплошным синяком. Я видела желание в его глазах и знала, что сейчас он возбужден женской беззащитностью. Я вспомнила ресторан его брата, тех ухоженных и тщательно контролируемых женщины, вспомнила, что официантам запрещено обслуживать женщин, пока мужчина сам не закажет им. О’Баннионы совсем не милые очаровашки.

Когда мне удалось вырваться на свободу, я закатила сцену, громко обвинила его в приставаниях. Я кричала, что уже много раз объяснила ему, что он мне не интересен. Если бы это был кто-то другой, то вышибалы выкинули бы его из клуба, но в Дублине, никто не станет выкидывать О‘Банниона. Вместо этого из клуба выставили меня. Инспектор — прилипала, наблюдал за этим действом, прищурив глаза и сложив руки на груди, он не пошевелил и пальцем, чтобы помочь мне.

Сегодня вечером, я обрела нового врага в этом городе, будто мне и так было их мало.

И все же, я добилась своего, а это было трудное задание.

Когда я выглянула из окна и увидела как Дерек О’Баннион направляется прямо на смертельное рандеву с Тенями, я хотела лишь перевернуть вывеску, закрыть дверь и свернуться на диване с хорошей книгой, притвориться что снаружи ничего нет, и ничего ужасного не произойдет. Но как оказалось, внутри меня находятся какие-то весы, раньше их там не было, или я просто не замечала. Я не могла избавиться от ощущения, что если перестану их уравновешивать, я потеряю нечто важное навсегда.

Так что, я заставила себя выйти из магазина и направилась в быстро сгущающиеся сумерки. Взглянув на инспектора я демонстративно закатила глаза, и сжала зубы от гнетущего чувства опасности что накрывало меня каждый раз когда я видела это ужасное черное приведение, которое наблюдало и ждало. Я повыше подняла подбородок и прошла мимо него, словно его и не существует — и насколько я могу судить, именно так оно и было, потому что Джейни не обращал на него никакого внимания и О’Баннион точно не смотрел на него на обратном пути. Ну вот, теперь приступим, я опустила кофточку пониже, открывая привлекательные округлости груди, лишь бы заставить его повернуть назад. Для одного О’Банниона я сделала то, что не получилось сделать для второго, и весы внутри меня чуть-чуть покачнулись.

Я надеялась, что он начнет поиски завтра, при свете солнца, и не остановится здесь. Но если, несмотря на мои попытки, он отправится в покинутый квартал ночью, ну что ж, я умываю руки, и если быть совсем искренней, я не очень верила, в необходимости и важности существования еще одного О’Банниона среди живых. Папа говорит, в аду есть специальное местечко для насильников. Есть Невидимые чудовища, и есть чудовища среди людей.

— Он хорошо целовался, мисс Лэйн? — поинтересовался Бэрронс, всматриваясь мне в лицо.

Вспомнив, я вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Словно я его собственность.

— Некоторым женщинам это нравится.

— Не мне.

— Возможно, все зависит от мужчины.

— Сомневаюсь. Я дышать не могла, когда он полез целоваться.

— Однажды вы поцелуете мужчину без которого не сможете дышать, и поймете что дыхание — по сути, не так и важно.

— Ну, да. Конечно, возможно однажды объявится мой принц.

— Сомневаюсь, что он будет принцем, мисс Лэйн. Мужчины редко ими бывают.

— Я принесу тебе конверт, Бэрронс. Что дальше? — какой еще зиг-заг удачи ждет меня?

— Я позволил себе упаковать ваши вещи, и завтра вечером мы отправляемся в Уэльс.

На следующий день я не встретила ни Элли Мастерс, ни того парня с мечтательным взглядом. Вместо этого, я познакомилась с студентом четвертого курса, который работал у Элли, и у него оказался тот самый конверт. Он был высокий, темноволосый, с явным шотландским акцентом. Парень слегка заинтересовался Бэрронсом, о нем он, наверное, слышал от своей руководительницы. Глаза у него были задумчивые, необычного янтарного оттенка, словно глаза тигра, и густые черные ресницы.

«Шотландец» (мы не успели представиться друг-другу, я слишком торопилась поскорее сбежать отсюда и заняться своими делами) сказал мне, что у Элли заболела ее шестилетняя дочка, и она не смогла приехать, так что он заехал к ней и взял конверт. Я схватила конверт и поспешила на выход. Шотландец проводил меня, развлекая беседой по дороге, в его речи то и дело слышалось очаровательное шотландское раскатистое «ррр», до меня вдруг дошло, что он старательно готовит почву чтобы пригласить меня на свидание. Два красивых парня в одном и том же департаменте, два нормальных парня! Я только буду себя мучить, если буду думать о них. Департамент Древних Языков в Тринити для меня закрыт. Пусть Бэрронс сам сюда бегает, или нанимает собственную курьерскую службу.

На обратном пути в книжный магазин, я сделала вид, что не заметила, по крайней мере, дюжину Невидимых Носорогов, они сопровождали своих новых протеже, маскировались в человеческом обществе. Они ужасные и страшные, их вина признана, и было очевидно, что они внедряются в свой новый мир — мой мир. Я хотела уничтожить каждого из них, проткнуть копьем проходя мимо, но я воздержалась. Я здесь не для мелких стычек. Я здесь — для большой войны.

Все они напускали эльфийские чары на себя, все казались людьми разной степени привлекательности, но все эти попытки были какими-то слабенькими, или я научилась лучше видеть сквозь эльфийские чары, немного расплывался контур, слегка менялись цвета и вот я вижу их истинную форму. Эти не были такими отвратительными как ужасный Серый Человек питающийся женщинами, крадущий их красоту открытыми язвами на своей плоти и руках, почти все они вызывали тошноту, но это лишь воздействие любого эльфийского предмета на мои ши-видящие чувства. Это моя система раннего оповещения. Я заметила целую группу из десяти существ на своем «радаре» за добрых два квартала впереди, прежде чем столкнулась с их маленьким отрядом чудовищ.

Я насчитала три новых вида Невидимых, нужно будет позже записать в дневник, начну писать сегодня вечером, в самолете когда полетим в Уэльс.

Когда я вернулась в книжный, я вскрыла конверт. Клейкий край быстро отошел, и клей кое-где был нанесен неровно, все это навело меня на мысль, что я не первая открываю конверт.

Внутри было приглашение, эксклюзивное, выписанное кем-то кто не называл (называла) себя, а указывался лишь символ и никакого адреса. К приглашению был приложен поразительный перечень. В нем были перечислены объекты которые считались мифическими, две религиозные иконы которые по слухам разыскивает Ватикан, и картина, которая по мнению специалистов погибла при пожаре много столетий назад.

Сегодня вечером я и Бэрронс отправляемся на аукцион, на очень особенный приватный аукцион. Раскрыть такое место мечта любого агента ФБР и Интерпола.