Кровавый долг (ЛП)

Глава 23

Уже почти рассвело, когда я закончила оформлять Синтию Торез, заехала домой и вернулась в «Под Клыком». Впрочем, я не переживала. Даже древние вампиры — те, кто могли выходить на солнце на несколько минут и не обжигаться, кто почти не нуждался в дневном сне — на рассвете испытывали слабость.

Я рассчитывала на момент этой слабости, ну и на несколько вещей, которые спрятала в маленькой черной сумочке, висящей на моем плече. Возможно, моя задумка безумна, самоубийственна, опасна, но и подготовилась я очень тщательно. Если это, конечно, имеет значение. Ладно, признаю, вряд ли. И тем не менее у меня был план, и я его придерживалась.

Как я надеялась.

Клуб уже оказался закрыт, но я стучала в дверь до тех пор, пока один из человеческих барменов не открыл. К моему удивлению, это оказалась Бэмби, девушка, с которой я беседовала во время последней инспекции «Под Клыком».

— Мы закрыты. Чего тебе надо? — грубо спросила она.

— Войти, — ответила я, смотря на неё в упор и вспоминая, насколько сильно ей не понравилась вовремя нашей милой беседы.

С той поры, казалось, прошло тысячу лет, а на самом деле всего лишь две недели. Боже, неужели так мало? Как я от ненависти к Корбину дошла до того, что желаю сделать ради него то, что задумала? Я рехнулась?

«Нет, просто влюбилась», — прошептал голосок в моей голове. Я услышала его и знала, что это правда.

Голос разума ответил совершенно другое — он вопил, что я сошла с ума.

Что я лишилась разума и вскоре потеряю жизнь из-за придуманного мной идиотского плана.

Пока я не увидела раздраженное лицо и пухлые губки Бемби в дверях клуба Корбина, я не знала, какой из голосов мне послушать. Но в следующую минуту я уже протиснулась мимо неё и, несмотря на её протесты, перешагнула порог «Под Клыком» — решение было принято.

Назад дороги не было.

«Тебе не стоит в это ввязываться! — закричал второй голосок в голове. — Ты сошла с ума? Ты что не разглядела того места преступления? Голову несчастного парня оторвали от тела. А насколько я знаю, без головы жить невозможно. И пора бы уже ею воспользоваться. Ты сошла с ума, Эддисон. Ты…»

Глубоко вздохнув, я заставила голос в голове заткнуться. Достаточно страхов. Довольно сомнений. Никаких вопросов. Я… просто… сделаю… это… СЕЙЧАС!

Как раз в этот момент объявился Корбин.

— Бэмби, что происходит? Я же велел тебе закрыться на день. — Он хмуро посмотрел на барменшу, и та с почтением ему поклонилась.

— Простите, Мастер, но она оттолкнула меня в сторону. — Бэмби кивком указала на меня. — Я сказала ей, что мы закрыты, но она не послушала.

Нахмурившись, Корбин взглянул на меня:

— Что ты хочешь, Эддисон?

— Поговорить, — сказала я, стараясь улыбаться как ни в чем не бывало. — Просто поговорить.

Он выглядел ужасно, даже более уставшим, чем вчера. Я с беспокойством подумала о кровавых рунах на коле. Кровь на нем всё ещё оставалась красной или почернела? Проверить это не представлялось возможным, так как я оставила проклятую хреновину на крыльце Гвендолин Ляруж. Но может, она неправильно поняла значение рун? Возможно, Корбин ещё ближе к смерти, чем она думала?

— Просто поговорить, хм? — сказал он, повторяя мои же слова. — Тебе не приходило в голову, Эддисон, что нам нечего сказать друг другу?

— Извини, — прошептала я. — Я всего лишь пришла сказать, что сожалею, Корбин. Ты позволишь мне извиниться? Выслушаешь?

Он тяжело вздохнул:

— Я попробую. Но знай, у меня мало времени.

— Отлично. Мы можем где-нибудь уединиться? — Я многозначительно кивнула в сторону Бэмби, которая наблюдала за нами с широко раскрытыми глазами, развесив уши и впитывая наш разговор, как губка.

— Конечно. Пошли.

К моему облегчению, он повел меня к темной лестнице к своему дневному убежищу, в точности как я и надеялась. Спустившись вниз, он открыл бронированную дверь, пропустил меня вперед, вошел сам и закрыл её за собой.

— Ну? Говори, что хотела, дорогая. Как уже сказал, у меня мало времени.

— Достаточно времени, чтобы устроиться с комфортом, — ответила я. — Мы же можем присесть?

— Хорошо.

Он направился к креслу перед камином, но внезапно оступился и упал бы лицом вниз, если бы я его не поймала. На мгновение я засомневалась, что смогу удержать кого-то столь огромного как Корбин. Но кое-как мне удалось закинуть его руку себе на плечо и наполовину довести, наполовину дотащить его до кровати.

— Прости, — прошептал он.

— Всё хорошо. Давай уложим тебя поудобнее, — сказала я.

Именно тут я хотела видеть Корбина, но сейчас, укладывая его посередине кровати на покрывало с золотисто-зеленым рисунком, я вовсе не торжествовала, а оказалась напугана. Никогда раньше мне не доводилось видеть его настолько неуклюжим. Он всегда был одним из самых изящных и могущественных хищников. А сейчас выглядел настолько слабым и уязвимым. Что с одной стороны отлично, если хотела, чтобы мой сумасшедший план сработал, и всё же я переживала, что опоздала. Что, возможно, мне не удастся спасти Корбина.

Я понимала, что у меня будет единственная попытка, когда придумывала свой сумасшедший план. Но всё равно собиралась попробовать.

Я смотрела на лежащего на кровати Корбина и не могла не думать о том, насколько он прекрасен. Несмотря на свою уязвимость, а возможно, благодаря ей, он был невероятно прекрасным мужчиной. Всё в нем: от мужественной челюсти, на которой блестела золотистая щетина, вплоть до широкой груди, узких бедер и длинных ног — абсолютное совершенство. Я почти привыкла видеть его облаченным в деловой костюм, но сегодня он вернулся к привычным старым джинсам и выцветшей голубой футболке. Не важно, во что одетый, от него всё также захватывало дух.

— Корбин, — позвала я тихо. — Ты меня слышишь?

Он открыл глаза, и я заметила, что его прекрасная серебристо-синяя радужка потускнела. Я постаралась не показывать, что моё сердце практически разрывается от его плачевного состояния.

— Я слышу тебя, — прошептал он невероятно усталым голосом. — Говори то, что хотела сказать, Эддисон. Я умираю.

— Знаю, — ответила я, с трудом подавив всхлип. — Я всё знаю про кол.

— Это ты его забрала? — Он попытался нахмуриться, но оказался настолько истощен, что даже для этого должен был прилагать усилия. — Я его везде искал. Мне нужно было его видеть… нужно знать…

— Сколько у тебя осталось времени, — закончила я за него.

— Именно. — Он снова прикрыл веки. — Не так много… как я думал.

— Возможно. А возможно, и нет.

Я порылась в своей сумке, стараясь не поддаваться нарастающей панике, которая вцепилась в мой разум, как голодная кошка. Что если я опоздала? Что если он всё равно умрет? Что если мы оба умрем?

«Прекрати, — твердо сказала я себе. — Просто сделай это. Сделай это немедленно».

Наконец, я нашла то, что искала, — мои серебряные наручники. Те самые, что я использовала сегодня на Синтии и бесчисленное множество раз на других вампирах. Я посмотрела на Корбина, казалось, мирно отдыхающего на кровати королевского размера. Мне не удастся быстро приковать его, если он начнет сопротивляться. Я просто надеялась, что сейчас он находится в глубоком ступоре и ничего не заподозрит.

Мне нужно выполнить задуманное.

Медленно, осторожно я поднимала его руки к медным перекладинам на изголовье кровати. Чрезвычайно трудная операция, учитывая размеры Корбина. Его длинные, мускулистые руки оказались громоздкими и неуклюжими. Тем не менее мне это всё-таки удалось.

Веки Корбина снова затрепетали, и он нахмурился.

— Что… ты… делаешь? — задыхаясь, тихо спросил он.

— Просто устраиваю тебя более комфортно, — ответила я ему. Действуя как можно быстрее, я застегнула браслеты на его запястьях, предварительно обернув их цепочку вокруг центральной перекладины изголовья медной кровати. Центральная перекладина в виде медного, цельного, а не полого бруска, толщиной с мою руку, выглядела достаточно крепкой и должна была выдержать силу древнего вампира. Во всяком случае я на это надеялась.

Затем я достала пару серебряных оков.

Корбин едва слышно рассмеялся, стоило мне начать приковывать его ноги к столбикам кровати.

— Что ты делаешь, Эддисон? Теперь я никому не угроза. А даже если бы и был, у тебя не осталось времени, чтобы арестовать меня. Я умру прежде, чем ты сможешь предъявить мне обвинения.

— Сегодня никто не умрет, — мрачно сказала я. — И я тебя не арестовываю.

— Тогда что ты делаешь? — глядя на меня, потребовал он ответа.

— Это, — тихо ответила я и начала раздеваться.

— Эддисон… — прошептал он, когда я сняла жакет, блузку и следом избавилась от брюк.

Вскоре на мне не осталось ничего, кроме бюстгальтера и трусиков. Комплект из нежного темно-красного кружева, под которым явно просматривались твердые бусинки сосков и складочки лона. Этот набор я купила еще год назад, потратив уйму денег. Мне так и не предоставился случай обновить его, так что когда сегодня я вытаскивала его из ящика с нижним бельем, на этом комплектике всё ещё красовался ценник. Надеюсь, Корбину он понравился. По всей вероятности, это последняя моя одежда.

Я мысленно стряхнула негативные мысли и забралась к нему на кровать.

— Ну? — Сначала я обхватила ладонями свою грудь, затем скользнула ими по бокам, обращая его внимание на моё тело. — Тебе нравится то, что ты видишь?

— Ты же знаешь, что да, — прохрипел он, и я с радостью отметила, что в его глазах снова затеплилась жизнь. — Но, Эддисон, если ты надеешься спасти меня сексом, то боюсь, ты ошибаешься. Самое большое, что ты можешь сделать, — убедиться, что я умру счастливым.

— Это мы ещё посмотрим, — пробормотала я и склонилась, чтобы поцеловать его. И, возможно, мне удалось согреть его поначалу холодные губы.

— Ммм, — тихо прорычал он, стоило мне провести кончиком языка между его губами. — Чувствуешь себя сегодня озорницей, дорогая?

— Ты даже понятия не имеешь насколько, — прошептала я и углубила поцелуй. Смело проникла языком между его губ, касаясь кончиком языка смертоносных клыков. Одновременно потираясь своей грудью о его широкую грудь, скользя пальчиками по его плечам и волосам. Я желала прикасаться к нему везде, ощущать его своим телом, во мне… но это позже.

— Эддисон, — прошептал он, заглядывая мне в глаза. — Зачем ты делаешь это?

— Потому что я хочу тебя. И на этот раз я буду главной.

От его низкого урчащего смеха, казалось, всё моё тело завибрировало.

— Сомневаюсь, что ты на самом деле главная. С таким количеством серебра на мне я не смогу двигаться, даже если захочу.

Именно на это я и надеялась — что серебряные оковы его удержат. Должны удержать, сказала я себе и снова стала дразнить его, прижимаясь грудью к его лицу. Корбин благодарно зарычал. Осмелев, я стянула вниз чашечки кружевного бюстгальтера, обнажая для него соски.

— Пососи их, — приказала я, прижимая тугой комочек к его рту. — Сделай мне хорошо, Корбин.

— С удовольствием, дорогая. — Он охотно подчинился, всасывая мой сосок глубоко в рот и дразня языком.

Я застонала, когда искорки удовольствия пронзили меня от сосков до самого лона. Боже, даже несмотря на опасность, я всё ещё хотела его, хотела так сильно. Острые кончики его клыков скользнули по чувствительным соскам, и моё желание усилилось.

Наконец, Корбин отпустил сосок, и я тут же подставила ему другой. Вампир всосал его, вобрав в рот как можно больше груди. Синева его глаз стала глубже, когда он, не отрывая от меня взгляда, ласкал нежный сосок, заставляя меня стонать и извиваться от наслаждения.

— Мне понравилось, — сказал он наконец низким, охрипшим от похоти голосом, когда я отстранилась. — Мне понравилось находиться под тобой, дорогая, ощущать себя столь беспомощным.

— Тебе понравилось быть моим сексуальным рабом? — Я дразнила его, лаская свою грудь и пощипывая соски. — Тебе нравится, что я дразню тебя, а ты ничего не сможешь с этим сделать?

— Да, — выдохнул он, пожирая взглядом моё тело. — Боже, ты прекрасна, Эддисон. Так чертовски великолепна, я так скучал по тебе.

— Я тоже по тебе скучала, — прошептала я и прикоснулась ладонью к его шероховатой щеке. Неужели его кожа стала намного теплее, или это игра моего воображения? — И если тебе понравилась первая часть, то наверняка понравится и всё остальное.

Одарив его озорной улыбкой, я спустилась вниз по его телу, добираясь до жесткой эрекции, скрытой грубой тканью джинсов. Обхватив рукой горячую возбужденную плоть, я неторопливыми движениями ласкала его до тех пор, пока Корбин не застонал. Я обрадовалась, что смогла его возбудить. Иначе ничего бы не сработало.

«Возможно, и сейчас ничего не сработает, — прошептал тихий голосок в голове. — Или сработает слишком хорошо, и ты умрешь».

Я оттолкнула от себя эти мысли и улыбнулась Корбину:

— Тебе понравилось, Мастер?

— Я никогда не просил называть меня так, — возразил он и застонал, стоило мне снова погладить жесткий член. — Боги, Эддисон, ты сводишь меня с ума.

— Я только начала.

Я подмигнула ему и, свесившись с постели, пошарила в лежащей рядом сумке. Я быстро нашла то, что искала, и вытащила маленькие острые ножницы. Раздеть Корбина до того, как я приковала его к кровати, упростило бы мою задачу, но не уверена, что он позволил бы мне это и тем более не разрешил бы привязать себя к кровати. Ножницы оказались практичным решением проблемы, и я обрадовалась, что сейчас на нем не один из его супер дорогих, сшитых на заказ, дизайнерских костюмов.

— Эй, это моя любимая рубашка, — возмутился он, наблюдая, как я приподняла подол его синей рубашки и острыми ножницами разрезала хлопковую ткань снизу до верху.

— Очень плохо, — безжалостно ответила я. — Её нужно убрать. Я хочу тебя подо мной абсолютно голым, Корбин. Голым, беззащитным и горячим.

В его глазах полыхнуло синее пламя.

— Я думал, для тебя в новинку грязные разговорчики, но ты, кажется, преуспела в этом.

— Спасибо, — чопорно ответила я, отложив в сторону ножницы. Через мгновение я собиралась использовать их на его джинсах, но сначала хотела полюбоваться его обнаженным мускулистым торосом.

— М-м-м, — проурчал он, стоило мне погладить стальные мышцы его груди. — Потрись об меня, Эддисон. Дай мне почувствовать твою нежную обнаженную грудь своей кожей.

Я с удовольствием подчинилась. Легла на него, прижимаясь грудью и напряженными сосками. Казалось, он стал ещё горячее, отметила часть меня. Другая же часть была слишком занята, наслаждаясь ощущением от прикосновения к его голой коже, и ни о чем больше не волновалась.

Медленно я заскользила вниз по телу Корбина, пока снова не добралась до его паха.

— Надеюсь, что это не твоя любимая пара джинс, — сказала я ему, всё ещё сжимая в руке ножницы. — Потому что их тоже нужно убрать.

Он засмеялся почти как и прежде:

— Полагаю, что должен ими пожертвовать.

От его слов меня кинуло в дрожь. Он уже принес одну жертву, когда отдал за меня жизнь. И я понимала риск, на который иду, в случае если что-то пойдет не так, это будет стоить мне жизни, плюс я обреку себя на невероятные муки, но ведь это сработает, не так ли? Отменит сделку с пожирателем душ?

Боже, я так надеялась.

— Вряд ли получится, — сказала я и начала кромсать его джинсы.

Они оказались намного жестче майки, вероятно, потому что я совсем не домашняя девочка и практически никогда не шила. Но ножницы были острыми и быстро расправились с джинсами и боксерами Корбина. Так как я уже сняла его ботинки, когда приковывала лодыжки, теперь он лежал передо мной абсолютно обнаженный, распятый посредине кровати. Его тело оказалось пиршеством для глаз. На мой взгляд, большинство мужчин не очень хорошо выглядят голыми. Они могут великолепно смотреться в рубашке, но стоит им снять брюки, и выяснится, что под ними скрывались маленькие худые куриные ножки, и отсутствует даже намек на красивую задницу.

Но не в случае с Корбином. Он оказался идеален везде — гладкое, мощное, изящное и мускулистое тело, сплошь перевитое стальными мышцами. Включая и член.

Я сжала длинный жесткий ствол руке и, поглаживая от основания до головки, размазала жемчужную капельку спермы на вершинке. Затем, не спуская глаз с Корбина, я слизнула её, медленно обводя языком вокруг широкой головки, пока из его горла не вырвался низкий стон.

— Боже, Эддисон!

— Каково это, оказаться беспомощным? — насмехалась я над ним, продолжая пировать на члене, смаковать его вкус.

Корбин был восхитительным — соленым и пряным, атласно-гладким под мои языком. Его аромат был там ещё сильнее и очень мне нравился — изумительный, пряный мужской вкус с ароматом соленого океана, который, казалось, ворвался в мои ощущения, пробудил во мне нечто невероятно женское.

— Мне это понравилось, — прохрипел он низким голосом. — Но я желаю большего, поддразни меня своим лоном. Давай, Эддисон, дай мне попробовать тебя.

Его слова пронзили меня, словно электрическим разрядом. Я чувствовала, как мои и без того влажные складочки истекали соками, стали ещё горячее, набухли от страсти и похоти, от того, как он смотрел на меня.

— Ты хочешь этого? — поддразнила я.

Стоя на коленях, я широко развела бедра в стороны и накрыла рукой промежность. И сразу же почувствовала влажный жар на своей ладони. Просунув два пальца внутрь лона, лаская клитор ребром ладони, я тут же застонала от восхитительного покалывания.

Глаза Корбина сверкали от страсти.

— Иди сюда, — прорычал он. — Но, черт, сначала сними трусики. Или я их разорву.

— Как ты делал, когда лечил меня? — Я медленно, очень медленно стягивала трусики вниз по бедрам.

— Точно. — Его глаза полыхали от похоти, когда я обнажилась.

— Признай, Корбин, тебя волновало не исцеление. Ты просто жаждал попробовать меня на вкус, — обвинила я его и, избавившись от трусиков, отбросила их в сторону.

— Я волновался, что мог причинить тебе боль, — запротестовал он, когда я оседлала его и стала медленно подниматься вверх по его телу. — Но признаю, мне безумно хотелось вылизать твои маленькие нежные складочки. Хотел убедиться, так ли ты хороша на вкус, как и на запах.

— Тебе нравится мой аромат? — спросила я, вспомнив, что совсем недавно тоже самое думала о нем. — Правда? Потому что я не пользуюсь парфюмом.

— Аромата твоих кожи и волос достаточно, чтобы я возбудился, — прорычал он. — И теплый женский аромат твоего лона… — Он облизнул губы, сверкая глазами от страсти. — Это сводит меня с ума, дорогая. Ты понятия не имеешь, с каким трудом я отпустил тебя той ночью. После того как попробовал, я так сильно хотел тебя трахнуть.

— Что ж, на этот раз ты сделаешь и то, и другое, — пообещала я и встала на колени по обе стороны от его головы. — Так тебе нравится?

— Опустись на моё лицо, — приказал он. — Освободи мои руки, я хочу дразнить твои соски, пока пирую на тебе.

Я задрожала от желания, но ни за что не сняла бы с Корбина наручники. Едва ли это безопасно. Даже с серебряными цепями и наручниками, истощающими его силу, и проклятый кол, поедающий его душу, Корбин всё ещё оставался самым могущественным вампиром.

— Боюсь, что сегодня вечером обойдемся без рук, — легкомысленно заявила я, зарываясь пальцами в его волосы. — Скажи мне, чего ты желаешь, Корбин, и я дам тебе это, клянусь.

— Вкусить твои складочки — вот всё, чего я жажду сейчас, — прорычал он. — Приди ко мне, Эддисон, прекрати дразнить и приди ко мне. Я хочу, чтобы ты села на мой язык.

Я выполнила просьбу Корбина, опустилась на его рот, вздрогнула, почувствовав его горячее дыхание между ног. Сейчас я ощущала себя настолько горячей, страстной, чувствовала, как мои внешние губки расходятся сами по себе, раскрываются, давая Корбину доступ к моим гладким, чувствительным внутренним лепесткам. Наконец-то, мы соединились.

Он прижался губами к моей сердцевинке, и настала моя очередь стонать. Я ожидала, что Корбин начнет вылизывать меня, но вместо этого он просто целовал… целовал меня так нежно и мягко, как если целовал мои губы. Сначала он медленно покрыл поцелуями внешние губы влагалища, затем скользнул внутрь, накрывая открытым ртом пульсирующий клитор.

— Корбин… боже, — простонала я. — Что ты делаешь?

— Люблю тебя, дорогая, — прошептал он, на мгновение отрываясь от меня. — Как только смогу за оставшееся время.

Я хотела ему сказать, что, возможно, у него есть больше времени, чем он думает, но не осмелилась раскрыть свои карты так быстро. Если он заподозрит, что я что-то задумала…

— Люби меня сильнее, — потребовала я, зарываясь пальцами в его волосы и направляя его туда, где нуждалась в нем больше всего. — Заставь меня кончить, Корбин. Пожалуйста, мне нужно кончить.

Он взглянул на меня расширенными от удивления глазами, а затем улыбнулся.

— С удовольствием, госпожа, — пробормотал он, и я почувствовала, как он начал ласкать меня языком.

Я застонала. Корбин вылизывал меня длинными, медленными движениями от входа в лоно до клитора. Время от времени останавливаясь и уделяя особое внимание клитору, то обводил его кончиком языка, то жадно всасывал в рот, доводя меня до полуобморочного состояния от наслаждения. Всё мое тело дрожало от напряжения, я задыхалась. Ощущала, как внизу живота всё сильнее и сильнее закручивалась спираль наслаждения, с каждым медленным движением его языка угрожая толкнуть меня в пучину экстаза.

Наконец, когда я оказалась на самом краю, Корбин отстранился и посмотрел на меня.

— Объезди мой язык, дорогая, — прошептал он, его глаза напоминали глубокие омуты, заполненные жаждой похоти. — Прокатись на моем языке, кончи для меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой рот.

— Да, — прошептала я, прижимаясь к нему.

Мои широко раздвинутые бедра дрожали от напряжения, но я не хотела останавливаться. Спираль страсти внизу живота закрутилась настолько сильно, что, казалось, вот-вот сломается, и я, наконец-то, смогу насладиться оргазмом, мерцающим вблизи и всё же таким недосягаемым, как дождевое облако в жаркий, засушливый день.

Я хотела Корбина так сильно. Слишком сильно, чтобы останавливаться. Я толкнулась бедрами ему навстречу, ещё ближе. Корбин открыл рот и прижался кончиком языка к лону. Я ощутила его клыки вверху складочек, и всё же он не оцарапал меня. Хотя я не переживала — всё равно это случится позже. Прямо сейчас я просто жаждала почувствовать наслаждение, прежде чем наступит неизбежная боль.

Зарывшись рукой в его волосы, другой ухватилась за стальную позолоченную перекладину на спинке кровати и качнула бедрами. Я сделала, как он просил — объезжала его язык, использовала его рот, получая самое первобытное наслаждение в жизни. Я ощущала его низкое одобрительное рычание, вибрирующее через меня, видела, как его большие руки сжались в кулаки над головой.

Несомненно, он хотел освободить руки, чтобы схватить меня за бедра и контролировать каждое моё движение, что ни к чему хорошему не привело бы. На этот раз я всё контролирую, хоть и по необходимости, а не по желанию. Я обнаружила, что наслаждалась нашей небольшой сменой власти. На самом деле я наслаждалась этим настолько сильно, что вот-вот собиралась кончить.

Крепче схватив Корбина за волосы, я вскрикнула и навалилась на него, потирая опухший клитор об его язык, бесстыдно отдаваясь удовольствию, которое закручивалось внутри меня огненной спиралью и, наконец-то, лопнуло, накрыв самым сильным оргазмом в моей жизни.

— Ах, боже… Корбин… ох! — кто-то плакал и стенал, издавая беспомощные звуки, наполнявшие комнату. Затем до меня дошло, что это я издаю эти звуки, но не смогла остановиться. Удовольствия оказалось слишком много, даже чересчур.

Мои соски превратились в жесткие, чувствительные бутончики, лоно стало влажным и набухшим. Ощущая, как Корбин жадно слизывает мои соки, я крепче прижалась к его рту, желая получить каждую каплю наслаждения, каждую унцию этих восхитительных ощущений. Где-то на краю сознания возникла мимолетная мысль, насколько хорошо это делать с опытным вампиром — хорошо, потому что понимала, неважно, какое безумие меня настигнет, я никогда не смогу причинить ему боль. Конечно, тоже самое нельзя было сказать о нем, но это входит в часть сделки.

Наконец, я отстранилась, моя грудь вздымалась от тяжелого дыхания, ноги дрожали.

— Боже, — прошептала я и легла рядом, прижавшись к его боку. — Это было охренеть как хорошо.

— Но не достаточно хорошо, — хрипло пробормотал Корбин.

— Не достаточно, хм? — я посмотрела на Корбина и наткнулась его взгляд, полыхающий похотью.

— Не достаточно, — прорычал он. — Трахни меня, Эддисон.

— Что? — я смотрела на него в изумлении.

— Ты слышала меня, — прорычал он. — Хочу, чтобы ты оседлала меня, опустилась своим маленьким горячим лоном на мой член. Хочу почувствовать тебя вокруг себя, как ты сжимаешь и доишь мой член. Хочу, чтобы ты скакала на мне до тех пор, пока не кончишь и не заставишь меня кончить с тобой. Трахни меня.

— Боже, Корбин, — пробормотала я.

Мне нравилось, когда он так смотрел на меня и говорил все эти грязные восхитительные словечки, описывая то, что мы собирались сделать вместе. И на это раз мне понравится быть сверху, смотреть в его глаза, пока я вбираю в себя его член.

— Я жажду тебя, Эддисон, — прошептал он, удерживая мой взгляд. — Не заставляй меня ждать, дорогая.

— Конечно, нет, — прошептала я, нежно поцеловав его широкую грудь. Приподнявшись, я передвинулась на нем вверх, туда, где меня ожидала его стальная эрекция. Оседлав его узкие бедра, я взяла член в руку и потерлась горячими истекающими влагой внутренними складочками о широкую головку его плоти.

Корбин резко вздохнул от удовольствия, пока я скользила по нему, увидела, как под верхней чувственной губой сверкнули острые клыки. Они полностью выдвинулись, и от этого моё сердце странно забилось в груди, со смесью страха и похоти. Я ожидала, что в этот момент не почувствую ничего, кроме ужаса, но я не боялась — слишком сильно хотела Корбина. Неужели тоже самое чувствовал любовник Синтии, перед тем как взять нож и перерезать себе запястье?

Я оттолкнула от себя эту мысль и приставила головку члена к своему скользкому входу.

— Да, — пробормотал Корбин, когда я осторожно опускалась, вводя его в себя. — Да, дорогая, боже, да.

Мы оба застонали. Я развела пошире бедра, и он полностью погрузился в меня. С нашего последнего раза прошла всего лишь неделя, и я забыла, насколько он толстый. Это удивительно эротическое зрелище — наблюдать, как приспосабливается к нему моё тело, как мои складочки растягиваются, принимая внутрь дюйм за дюймом его толщину.

Наконец, я полностью вобрала его в себя, ощущая, как широкая головка члена крепко прижимается к шейке матки. Мгновение я просто сидела, погруженная в невероятные ощущения от того, что меня полностью заполнил любимый мужчина. Я желала насладиться этим последним мигом покоя, прежде чем сделаю то, ради чего пришла сюда. Прежде чем превращу Корбина в дикое похотливое животное.

Подняв голову, я увидела, что Корбин пристально наблюдает за мной, смотря не туда, где мы соединились, а в лицо.

— Ты такая красивая, — прошептал он. — Не хочу, чтобы ты находилась так далеко. Хочу поцеловать тебя.

Я тоже этого хотела, но не могла дотянуться до его рта, не тогда, когда его объезжала. Корбин был слишком высокий и длинный, особенно сейчас, когда я распяла его на кровати.

— Тоже хочу тебя поцеловать, — ответила я. — Но сейчас больше всего хочу тебя трахнуть.

Он сверкнул глазами, и я с облегчением заметила, что они, наконец-то, снова стали полностью серебристо-голубыми.

— Тогда трахни меня, — прорычал он. — Трахни своим сладким маленьким лоном мой член.

Ему не пришлось просить меня дважды. С низким стоном удовольствия я приподнялась на нем, пока он практически полностью не вышел из меня, а затем с силой опустилась, позволив ему растянуть меня до предела. Затем сделала это снова и снова, и снова.

Корбин мгновенно поймал мой ритм. Даже прикованному к кровати цепью, ему удавалось двигать бедрами мне навстречу, напряженные мышцы его живота и бедер становились жестко-каменными при движении вверх, когда он заполнял лоно членом.

— Да, о боже, Корбин! — услышала я собственные стоны. Снова почувствовав, что уже близко, но мне было не до этого. Почти пришло время для моего плана.

Почти пришло время умирать, прошептал голос в голове, но я зашла слишком далеко и не обратила на него внимания.

— Боже, дорогая, ты так восхитительно ощущаешься вокруг меня, — прорычал Корбин. — Люблю чувствовать, как твоё сладкое лоно сжимает мой член. Мне жаль, что перед тем как трахнуть, я не смог отведать тебя.

— Сможешь, — сказала я.

Скользнув рукой между ног к месту нашего соединения, я окунула два пальца внутрь, покрывая их собственными соками. Затем склонилась к Корбину и вложила их ему в рот.

Он нежно втянул их, не сводя с меня взгляда, полного страсти, продолжая вбиваться в меня. Я чувствовала его клыки пальцами и поняла, что вот она великолепная возможность реализовать свой план.

Быстро вытащила пальцы из его рта и заменила их моим запястьем. Почувствовала, как острые как бритва кончики клыков прижимаются к сеточке вен. Настало время. Корбин уже вопросительно взирал на меня.

Если он догадается о том, что я задумала, то непременно меня остановит.

Глубоко вздохнув, я прижала руку к его рту и резко провела внутренней стороной запястья по клыкам. Почти сразу же ощутила жгучую боль, как если бы порезалась острым ножом, и увидела текущую из раны кровь.

Я буквально истекала кровью.

Корбин распахнул глаза, почувствовав аромат моей крови, а затем его глаза внезапно из серебристо-голубых превратились в кроваво-красные.

— Эддисон, — выдохнул он, отворачиваясь от меня. — Дорогая, нет! Что ты делаешь?

— Плачу кровавый долг, — сказала я, прижимая кровоточащее запястье к его рту. — Пей, Корбин. Пей.