Кровавый долг (ЛП)

Глава 4

Я репетировала свою речь с того момента, как закончила телефонный разговор с Алеком Корбином прошлой ночью, однако от одного взгляда на него моё горло пересохло.

Несмотря на то, что сейчас было только шесть вечера, он уже был на ногах, развалившись за столом из стекла и тикового дерева, который наверняка стоил столько же, сколько и роскошная машина. Корбин был одним из тех редко встречающихся вампов, которые чувствовали себя комфортно в повседневной одежде — он был одет в свои обычные джинсы и футболку — или он просто обладал такой огромной силой, что не испытывал необходимости наряжаться для кого-либо. Как бы то ни было, должна признать, что одежда фирмы Хейнс смотрелась на нём так же круто, как Армани на ком-либо ещё. Простая оливкового цвета футболка подчёркивала его широкие плечи, и из-за неё его бледная кожа казалась почти загорелой. На шее Корбина висела тонкая золотая цепочка с небольшой медной монетой, а его волосы, как и всегда, выглядели просто идеально.

По сравнению с ним, я почувствовала себя безвкусно одетой, несмотря на то, что на мне был мой лучший черный костюм. Я не знала, то ли дело было в идеальных пропорциях лица Корбина, то ли в его поджаром мускулистом спортивном теле, но в его присутствии я всегда чувствовала себя чумазой маленькой девочкой, возможно, именно это частично объясняло мою неприязнь к нему. Он утверждал, что его влекло ко мне, но как такое может быть? Я не дурнушка, но и не модель. У меня слишком много веснушек, я маленькая и весьма упитанная, в общем, далеко не «секс-бомба», которым, кажется, так благоволит индустрия моды.

«Я здесь не на подиуме, — сурово напомнила я себе, — мне просто нужен Корбин, чтобы помочь спасти Тейлор.»

Так что, стоя перед его столом, я попыталась одарить Корбина профессиональной улыбкой.

— Эддисон, какое удовольствие видеть тебя так скоро. Я боялся, что придется выжидать еще один долгий месяц до нашей следующей встречи. — Он вежливо мне улыбнулся, не показывая на этот раз клыков, и скрестил длинные пальцы на столе перед собой. — Что я могу для тебя сделать?

Я глубоко вдохнула.

— У меня… есть к тебе предложение.

Он выгнул бровь.

— Я заинтригован, продолжай.

Я хотела бы каким-нибудь образом облегчить себе этот разговор, но ничего не смогла придумать. Так что просто нырнула в омут с головой.

— Мою подругу обратили… против ее воли. Она не хотела быть вампиром, ее заставили. И теперь ее создатель издевается над ней. Заставляет ее делать ужасные вещи.

Корбин абсолютно не выглядел удивлённым.

— И?

— И? — Ответила я, раздраженная отсутствием в нем сочувствия. — И мне нужна твоя помощь. Мне нужен кто-то, кто сможет заставить создателя моей подруги отпустить ее, или, по крайней мере, перестать ее мучить.

Он нахмурился.

— Думаю, ты не понимаешь, о чем просишь. Связь между создателем и ее или его новообращенным невероятно сильна. Вмешиваться в такие отношения и разорвать их… это практически неслыханно среди нашего вида. Это все равно, что оторвать человеческого ребенка от родителей.

— Это происходит каждый день, — заметила я. — Родители теряют опеку над своими детьми, если издеваются или пренебрегают ими. И поверь мне, будь Селеста человеком, то уже давно гнила бы в тюрьме за то, что сделала с моей подругой.

— Селеста, да? — Корбин пожал плечами. — Она садистка номер один. Впрочем, не более, чем другие из моего вида.

Я не понимала его беспечной реакции.

— И тебя это не беспокоит? Ты хоть представляешь, что она заставляет делать мою подругу?

Он снова приподнял бровь.

— Вероятно, если ты так расстроена, что-то связанное с сексом. Я заметил, что вопросы секса беспокоят тебя.

— Если я не занимаюсь случайным сексом, это не значит, что я ханжа, — ответила я, смущенная и разозленная его пронзительным взглядом. — Все равно, сейчас речь не обо мне, а о моей подруге.

— О нет, моя дорогая. — Он сел прямо и склонился над столом. — Не ошибайся, речь именно о тебе. На самом деле, меня не волнует, в каком аду находится твоя подруга. Что бы она не переживала, это либо убьет ее, либо сделает сильнее, таков путь вампиров, мы все прошли через это.

Я была настолько зла, что хотела избить его.

— Тебе честно все равно? Эта шлюха Селеста заставляет ее заниматься сексом с каким-то ублюдком садистом, только потому что он ВИП.

Корбин снова пожал плечами.

— Плавали — знаем.

Я посмотрела на него.

— Тебя насиловал тот, кого ты ненавидишь? Или ты насиловал кого-то?

Он сузил серебристо-голубые глаза.

— Думай, что хочешь. В том, что переживает твоя подруга, нет ничего нового. Я ее не знаю, не забочусь о ней, и меня не волнует ее печальная судьба.

Я взмахнула руками.

— В таком случае я зря теряю тут время.

— Не совсем. — Он откинулся на спинку кресла, развалившись за дорогим столом, как левый кот. — Ты все еще можешь убедить меня помочь тебе. Помни, Эддисон, все зависит от тебя. Если я потрачу свое время и заберу твою подругу от ее создателя, что ты предложишь мне взамен? Принимая во внимание огромный риск, на который мне придется пойти.

Я быстро соображала.

— Квитанция на штраф, который я тебе выписала прошлой ночью? Я еще не давала ей ходу. Мы просто можем сделать вид, что ничего не было.

— Да ладно, это все, что твоя подруга значит для тебя? Пощечина и мизерный штраф? — спросил он. — В самом деле, моя дорогая, я думал о тебе лучше.

Я вздохнула.

— Чего ты хочешь?

— А ты как думаешь? — он улыбнулся, сверкая клыками.

Дерьмо, вляпаться в такие проблемы! Я с трудом сглотнула. Смогу ли я сделать это? Даже ради Тейлор, жизнь которой висела на волоске. А потом я напомнила себе о том, в каком аду она жила. Ее снова и снова насиловал садист. И ради ее спасения я сделаю это, один раз. Пристально глядя на Корбина, я ответила дрожащим голосом.

— Хорошо. Я согласна заняться с тобой сексом. Но без укусов. И я, черт возьми, надеюсь, что ты сможешь себя контролировать, даже ради спасения подруги не хотелось бы потом выглядеть так, как будто меня пропустили через большой блендер.

Корбин встал, вот он стоит за столом и вдруг оказался передо мной, я едва заметила, как он двигается. Черт, он быстр. И, наверное, невероятно силен. Я едва не вздрогнула, когда он потянулся ко мне и просто погладил мою щеку одним пальцем. Невесомо легкое прикосновение, от которого мурашки возбуждения побежали по всему моему телу.

— Ты предлагаешь мне свое тело, но не сердце.

— Извини. — Я сглотнула, заставляя себя оставаться на месте. — Мое сердце недоступно.

— Потому что оно принадлежит твоей подруге? — Он смотрел мне в глаза. — Она твоя любовница?

— Что? — Я чуть не рассмеялась от подобного предположения. — Нет, конечно нет! Почему ты спросил об этом?

Он нахмурился и кивнул на мои запястья, шрамы на которых скрывал пиджак.

— Она единственная, кого ты кормила, правильно?

— Да, — призналась я. — Она, эм, не может использовать гламур, чтобы кормиться. И она никогда ничего не возьмет силой. Так что я была ее единственной надеждой.

Корбин покачал головой.

— Она слишком слаба, чтобы выжить. Ее вообще нельзя было обращать.

— Все претензии к Селесте, она единственная, кто разглядела в моей подруге какой-то «потенциал».

Он задумался.

— Хмм. Обычно она так не ошибается. Ее свита — одна из сильнейших, она инстинктивно находит тех, кому суждено переродиться во тьме.

— Ну, в случае с моей подругой она ошиблась, — сказала я. — И я не понимаю, почему из-за того, что я кормила Тейлор, ты посчитал, будто мы с ней любовники.

— Ты действительно не знаешь? — Он покачал головой. — Ты так долго и настойчиво преследуешь мой вид, и все же ничего о нас не знаешь, ты представления не имеешь о том, что мы из себя представляем на самом деле, о чем думаем.

Я начинала проявлять нетерпение.

— Просто скажи мне.

— Обмен кровью для нас очень эротический процесс, — сказал Корбин, снова поглаживая мою щеку. — Именно, по этому мы, как правило, предпочитаем питаться от тех, с кем возникло взаимное сексуальное влечение.

Я отстранилась от его ласки, начиная нервничать.

— Серьезно?

Он кивнул.

— Да. Так что кормить собственной кровью того, к кому не испытываешь влечения, весьма неприятный опыт.

Я вспомнила о странном ощущении, возникшем в низу живота, когда Тейлор кусала меня, как будто мерзкие насекомые пробежались по моей коже.

— Так вот почему я чувствовала себя так странно, — пробормотала я.

По крайней мере, теперь я знала, у меня не было каких-либо скрытых лесбийских наклонностей, меня не влекло к Тейлор в сексуальном плане, делясь с ней кровью, я просто ощущала неловкость. Не то чтобы я вообще хотела кормить какого-нибудь вампира, особенно того, что стоял сейчас передо мной, настолько близко, что я чувствовала намек на аромат его дорого одеколона.

— Я рад, что твое сердце свободно. Даже если оно такое неприступное, — тихо сказал Корбин.

— Не слишком увлекайся. Хоть моя лучшая подруга и вампир, это не значит, что я хочу иметь с тобой хоть что-то общее.

— И тем не менее тебе придется, если хочешь спасти твою подругу от столь ужасной судьбы, — заметил он. — Поэтому я снова тебя спрашиваю, Эддисон, что ты готова мне предложить?

Мы опять вернулись к цене вопроса. Мое сердце забилось втрое быстрее.

— Я уже ответила тебе, что пересплю с тобой. Чего еще ты хочешь?

— Я не хочу в своей кровати партнера, который не хочет меня. — Нахмурился Корбин. — А изнасилование меня не привлекает.

— А кто говорит про изнасилование? — Мое горло внезапно пересохло. — Я… я предлагаю себя тебе. Это будет по взаимному согласию. — А так же совершенно незаконно, но я не хотела задумаваться об этом сейчас.

— Нет. — Корбин покачал головой и отклонился назад, присаживаясь на край своего рабочего стола.

— Нет? — Нахмурилась я. — Вот и все? Ты просто отказываешься от моего предложения?

— Я хочу не только твое тело, но и сердце.

— Ну, мне очень жаль, — сказала я, чувствуя, что проигрываю. — Я не могу заставить себя полюбить тебя.

— И в самом деле не можешь. Но у меня есть к тебе встречное предложение. — Он скрестил руки на груди. — Ты говорила, что к Селесте в гости приехал какой-то очень важный вампир. По всей вероятности, это инквизитор региона.

— Инквизитор региона?

— Как ты знаешь, у нас тоже есть вышестоящая власть, — тихо сказал Корбин. — И она еще более коррумпированная, чем ваша, человеческая. Если инквизитор сейчас у Селесты, то в скором времени он посетит и меня.

— Тейлор сказала, его зовут Родерик, — сказала я.

Корбин кивнул головой.

— Да, именно так. Когда он заявится ко мне, я должен буду либо подлизываться к нему подарками, либо произвести на него впечатление своей силой. Иначе он сочтет меня слабым и неэффективным, и постарается заменить.

— Никогда не думала, что у тебя могут возникнуть проблемы подобного рода, — сказала я сухо.

Он усмехнулся.

— Нет. Но постоянное однообразие надоедает. В этом году, я думаю, меня ждет более изощренное представление.

— Что ты задумал? — Настороженно спросила я. Предчувствуя, чтобы он ни затеял, мне это не понравится.

— Что может быть более впечатляющим, чем иметь в качестве супруги человека, да не простого, а нон-глэм и к тому же Аудитора.

— Так… ты хочешь, чтобы я притворилась твоей супругой?

— Моей возлюбленной. — Корбин от удовольствия прикрыл свои серебристо-голубые глаза. — И тебе придется сыграть свою роль очень… очень хорошо. Если инквизитор заподозрит нас в обмане, последствия будут… мягко говоря, не очень приятными.

— Так что я должна делать? Повиснуть на тебе и притвориться по уши влюбленной? — Я начала ощущать все возрастающий оптимизм. Это на самом деле выполнимо, во всяком случае, намного более выполнимо, чем заниматься сексом с вампиром.

Корбин заметил мое облегчение и нахмурился.

— Боюсь, для тебя все окажется намного сложнее. — Он встал с края стола и потянулся ко мне. — Я инстинктивно отпрянула, а он покачал головой. — Во-первых, ты не должна шарахаться от моих прикосновений. Ты должна привыкнуть к моим рукам на твоем теле, к моим губам на твоих. — Он снова потянулся ко мне и притянул к своей жесткой мускулистой груди.

А затем поцеловал меня.

Прошло много времени с тех пор, как я целовалась с кем-нибудь в последний раз, и это оказалось хорошо. Чертовски хорошо. Может быть, потому, что у него были столетия практики в поцелуях, или, может, из-за крошечных возбуждающих искорок опасности, которые пробежали по всему моему телу, стоило ему обнять меня. Он мог сломать меня с такой же легкостью, как я переломить карандаш. Несмотря на огромную силу, ощущавшуюся в его большом напряженном теле, он был нежным, даже ласковым.

Сначала я напряглась в его руках, нервничая и сомневаясь. Несмотря на мою неприязнь к Корбину, надо признать, парень оказался очень горяч. Вопреки всему, я плавилась в его руках и даже ответила на поцелуй. Но когда Корбин одним из своих острых клыков поранил мою нижнюю губу, я резко отстранилась.

— Ай!

— Мои извинения, — прорычал он более низким, чем обычно голосом, зрачки его глаз расширились, полностью поглотив серебристо-голубую радужку.

Я прикоснулась к раненой губе и посмотрела на красное пятнышко, оставшееся на подушечке моего пальца. Чертовски хорошо, что мы не зашли дальше поцелуев, иначе возникли бы проблемы. Мне плевать, что там Корбин рассказывал о своем хваленом самоконтроле, я не хотела оказаться наедине с вампиром, у которого бы сорвало крышу от желания кормиться и трахаться одновременно.

— Я истекаю кровью, — сказала я.

— Я знаю. — Он взял мою руку и всосал палец в рот. Я ощущала его язык, горячий и влажный, жадно облизывающий мой палец. Вздрогнув, я забрала у него свою руку.

— Твоя кровь такая сладкая. У тебя вкус… невинности.

Я нахмурилась.

— Я не девственница, если ты намекаешь на это.

— Нет, но ты не часто получала удовольствие от мужского тела.

Разговаривая с ним, я чувствовала, как что-то твердое настойчиво прижимается к моему бедру. Я посмотрела на него снизу вверх.

— И это не идет ни в какое сравнение с сексом с тобой, не так ли?

— Не только проникновение. — Он ухмыльнулся мне, сверкая клыками. — Возможно, мне придется укусить тебя перед инквизитором, чтобы доказать право собственности.

— Право собственности? Постой! — Я уперлась ладошками в его грудь пытаясь, оттолкнуть от себя, но он не сдвинулся с места, по-прежнему сжимая меня в объятиях. — Никто и ничего мне об этом не говорил, — сердито воскликнула я.

— Конечно, нет, — ровно сказал он. — Но инквизитор должен поверить, что ты принадлежишь мне, душой и телом. И если он будет думать, что я могу очаровывать тебя, тем лучше.

— Но ты не можешь, — отметила я. — Я нон-глэм. Невосприимчивая.

— Твое сознание окружает естественный щит, то, чего нет у большинства людей, — сказал Корбин. — Но этот щит можно опустить или… проникнуть сквозь него.

— Я не позволю тебе ковыряться в моем сознании, — сказала я, снова толкая его в грудь. — Это не обсуждается.

На этот раз Корбин меня отпустил, пристально всматриваясь в мои глаза.

— Чего ты боишься, Эддисон? Того, что узнаешь меня поближе, начнешь что-то чувствовать ко мне?

— Едва ли. — Я поправила жакет и нервно пригладила руками волосы. — Я просто не хочу, чтобы вампир копался в моей голове. И не собираюсь становиться твоей марионеткой или одной из этих жалких глэм-секс-наркоманок, которые ошиваются у дверей твоего клуба каждую ночь.

— Те, кто пристрастился к этому, слабы душой. С таким же успехом они могут пристраститься и к другим наслаждениям. Алкоголь. Курение. Секс. У тебя, моя дорогая, нет подобных недостатков. Ты одна из самых сильных людей, которые мне встречались.

— Спасибо. Ей я и хочу остаться. — Я покачала головой. — Серьезно, можешь продолжать мечтать о том, как очаровываешь меня, но я никогда не пущу тебя в свое сознание. Просто позволь инквизитору района думать, что ты можешь копаться в моей голове.

Корбин нахмурился.

— Хорошо, не будем спорить об этом сейчас, но мы еще вернемся к этому вопросу. Тем не менее, есть один момент, который я настаиваю обсудить немедленно.

— Что? — спросила я, нервничая и гадая, что могло понадобиться ему так срочно.

— Я должен залечить шрамы на твоих руках. Сними жакет и засучи рукава. — Нетерпеливо указал он. — Немедленно.

— Зачем? — спросила я, не желая оголять даже миллиметр кожи в его присутствии.

Корбин вздохнул.

— Потому что в моем мире подобные шрамы на супруге означают либо садизм, либо крайнюю некомпетентность. Я не хочу, чтобы обо мне думали, как о неуклюжем дурачке или варваре.

— Почему тебе просто не сказать, что меня укусил кто-то другой? — сказала я.

Он мрачно посмотрел на меня.

— Потому что, когда ты станешь моей, я ни с кем не буду тебя делить. Меня не устраивает, то что вы, люди, называете свободными отношениями.

— Ты собственник?

— Безумный собственник. — Практически прорычал он.

— Почему я не удивлена?

— Меня бесит даже сама мысль, что ты кормила свою подругу, — продолжил Корбин. — Хоть я и понимаю, что это необходимость, и она слишком некомпетентна, чтобы прокормиться самой.

— Не говори так о Тейлор. Она всегда была лучшей во всем, за что бы не бралась, до того, как ее обратили, — запротестовала я. — Она очень умная, но не достаточно жестокая для вампира.

— Так ты думаешь, что только жестокий человек смог бы стать вампиром? — спросил он прямо.

— Думаю, что да. — Я, нахмурившись, расстегивала и снимала жакет. — Ты уж точно не белый и пушистый?

Корбин покачал головой.

— Чтобы выжить, мы делаем то, что должны. Это не всегда легко в моем мире.

У меня возникло ощущение, что в ближайшее время я узнаю об этом мире больше, чем рассчитывала, но не хотела обсуждать это.

— Вот, — сказала я, закатывая рукава своей белой шелковой блузки и протягивая ему руки. — Каким образом ты собрался исцелить меня? — Я надеялась, что это не связано с проникновением в мое сознание.

Корбин просто обхватил мою руку своей ладонью и поднес мое запястье ко рту.

— Вот так, — прошептал он.

Прижавшись ртом к шрамам на моем запястье, он стал облизывать и посасывать их. Я задохнулась от ощущения его горячего, влажного языка на моей плоти, мое сердце заколотилось так, что едва не выскакивало из груди.

— Как это должно пом…

Начала было спрашивать я, а затем почувствовала легкое покалывание, зародившееся в запястье и распространившееся вверх по руке и в груди. Возникли странные ощущения, а потом стало хорошо, действительно хорошо, если быть честной. Соски неожиданно затвердели до боли, и я почувствовала, как стало горячо и влажно между моих бедер.

Я извивалась от дискомфорта, желая оторвать свое запястье от его рта.

Корбин пристально смотрел мне в глаза, продолжая лизать и целовать мою покрытую шрамами руку. В его серебристо-голубых, чуть прикрытых веками глазах светилось вожделение. Этот простой акт дегустации моей плоти оказался невероятно эротичным. Я дрожала под его пристальным взглядом так же сильно, как и от распространявшегося по всему моему телу покалывания.

А потом подумала, что вообще ничего не должна была чувствовать. Мне пришлось кормить Тейлор в течение почти шести лет, и чувствительность в этой области исчезла, я не сомневалась, ее неудачные укусы повредили нервы. Но сейчас ощущала все, каждое легчайшее скольжение его губ и языка по моей коже, как будто внезапно возникла гиперчувствительность к его прикосновениям.

— Еще долго? — наконец-то выпалила я. Казалось, он языком и губами ласкает мою кожу целую вечность.

Корбин выпрямился — он склонялся к моей руке — и улыбнулся мне.

— Смотри сама.

Я недоверчиво смотрела на свое запястье. Абсолютно здоровое. Шрамы, оставленные на моей коже Тейлор, не просто поблекли, они исчезли полностью. Как будто их никогда и не было.

— Как ты это сделал? — Потребовала я ответа. — Никогда не слышала, чтобы вампиры могли исцелять подобным образом.

Он пожал плечами.

— Многие из нас имеют особенные способности, которые мы скрываем от людей. Готова к тому, чтобы исцелить второе запястье?

Я вспомнила странное ощущение жара и прохладного покалывания, распространившегося по всему моему телу от его лечения, и нахмурилась.

— Я… думаю, да.

Корбин приподнял одну бровь.

— Что-то я не слышу радости в твоем голосе. Только не говори мне, что тебе нравились эти уродливые шрамы, тем более на таком видном месте.

— Нет, — признала я, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. — Я носила вещи с длинными рукавами, не желая объяснять людям, откуда они взялись.

— Когда я закончу, тебе больше не придется беспокоится об этом, — сказал он спокойно.

— Я знаю. Я просто… — Я нахмурилась. — Почему… почему, когда ты меня лечишь, я чувствую себя так… так странно?

Он внимательно смотрел на меня.

— Кроме прикосновений моих губ к твоей коже, ты чувствовала что-то еще?

— Словно… прохладное покалывание разливается вверх и вниз по рукам и всему телу, — сказала я.

— Что еще? — Он разглядывал меня своими пронзительными как лазерный луч глазами.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я, словно защищаясь. Я не собиралась рассказывать ему о том насколько твердыми стали мои соски, ну и о других симптомах.

— Ты очень хорошо знаешь, о чем я говорю. Если мы хотим, чтобы наше партнерство сработало, говори мне правду. — Сурово сказал Корбин, сердито сверкнув глазами, на мгновение напомнив мне, почему его считали самым сильным и безжалостным вампиром во всем штате.

— Хорошо. — Я вздернула подбородок. — Я ощущала… как бы все рассказать, не подкармливая твое чересчур раздутое эго? Я чувствовала некоторые симптомы… сексуального возбуждения.

— Такие как?

— Ты действительно собираешься заставить меня сказать это? — Я смотрела на него с недоверием, а он просто кивнул. — Боже… — Я почувствовала, как жар опалил мои щеки. — Хорошо, хорошо. Я… мои соски затвердели, и… и…

— И ты промокла. Здесь. — И прежде чем я успела остановить его, Корбин слегка прикоснулся своей большой ладонью к чувствительной развилке между моих бедер.

Я взглянула на него и отвернулась, смущённая.

— Если ты знал, зачем заставил меня сказать это?

— Потому что пришло время, ты должна признать, пусть и медленно, но между нами формируется связь. Я стою на краю пропасти, протягивая к тебе руки, но ты отказываешься шагнуть мне навстречу.

— И дальше буду отказываться, — процедила я сквозь зубы. — Твои дешевые вампирские трюки не изменили моего мнения.

— Эддисон. — Корбин одним пальцем приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Не было никаких трюков. Просто твое тело реагирует на мое. Не испытывай ты ко мне сексуального влечения, ты бы ничего не почувствовала.

Я знала, что он имел ввиду странное жучки-ползают-по-всей-моей-коже ощущение, возникающее, когда меня кусала Тейлор. Ощущения, когда он лечил мое запястье, были прямо противоположные. С Тейлор я едва сдерживала тошноту от неправильности ситуации. С Корбином я едва стояла на ногах от странного пронзительного удовольствия, которое все нарастало и нарастало с каждым мгновением нашей связи. Но это же ничего не значит… или значит?

— Послушай, то, что я возбудилась в процессе лечения, еще не значит, что мы родственные души. Теперь мы можем покончить с этим?

Корбин вздохнул, раздраженный до крайности.

— Почему ты настолько упрямая? Иногда ты просто испытываешь мое чертово накопленное за четыре столетия терпение.

Я не знала, что ответить, и просто протянула ему другу руку.

— Ты сделаешь уже это или нет? Если нет, то я ухожу.

Он сверкнул взглядом.

— О нет, моя дорогая. Ты никуда не пойдешь. Уже почти сумерки, и ты отправишься со мной спасать твою глупую подружку от Селесты. Я хочу, чтобы ты осознала всю глубину той задницы, в которой окажешься, если вдруг забудешь о нашем договоре.

— Я не откажусь от нашей сделки, — ответила я, уязвленная его замечанием.

— Я не говорил этого. Но видел, какой упрямой ты можешь стать при определенных обстоятельствах. Думаю, тебе нужно встретиться с инквизитором района лицом к лицу, чтобы осознать, что поставлено на карту. Без шуток.

— Очень смешно, — раздраженно пробормотала я. Черт возьми, я имела полное право постоять за себя и отрицать эту предполагаемую связь, которая, по его словам, возникла между нами! Так почему же, делая это, я чувствовала себя злобной маленькой стервой?

— Позволь мне залечить другое запястье, — сказал он. — Нужно поторопиться, если мы хотим поймать Селесту, прежде чем она проснется. — Он осмотрел мой черный брючный костюм. — Жаль, у нас нет времени переодеть тебя во что-то более приличное.

— Что ты имеешь ввиду? На себя посмотри, — ответила я, указывая на его оливково-зеленую футболку и джинсы. — На тебе тоже не костюм с галстуком.

— Они мне и не нужны. А вот моя супруга должна блистать всегда. — Он покачал головой. — Неважно. В ближайшее время мы сменим твой гардероб.

Я открыла рот, собираясь возразить, но Корбин уже облизывал мою вторую руку, посылая горячие искры желания по всему моему телу. Боже, как я выдержу все это? Стараясь не ерзать, я сжала бедра, как будто это спасло бы меня от сладкого увлажнившего мои складочки жара. В какой-то момент я осознала, что если бы его язык на самом деле скользил между моих бедер, а не по запястью, я точно так же истекала бы влагой. От подобной мысли и возникшего ментального образа я возбудилась настолько сильно, что у меня закружилась голова, и я быстро оттолкнула его.

На этот раз Корбин действовал очень быстро, или же другое запястье не было настолько сильно покрыто шрамами. Почему-то в этот раз все длилось не так долго, к моему облегчению.

— Вот, — сказал он наконец, отстраняясь от моей руки. — Лучше?

— Да. Спасибо, — с трудом произнесла я. Посмотрела в его глаза, едва сдерживая себя. Мои соски жаждали его прикосновений… посасываний. Мое лоно стало настолько влажным и готовым для него, мой клитор пульсировал как второе сердцебиение.

— Ты очень отзывчивая, Эддисон, — прошептал Корбин. — Ты все еще нуждаешься в лечении?

Я вспомнила об укусе Тейлор прошлой ночью в изгибе локтя. Все еще красная, грубая и болезненная рана, как будто меня укусило животное, а не моя подруга. Не то, чтобы это ее вина. Я открыла рот, собираясь рассказать Корбину о свежей ране, и передумала. Сегодня я бы больше не выдержала его ласк. Нет, если не хочу опозориться, кончив прямо перед ним.

— Эддисон? — снова спросил он, нахмурившись, и я поняла, что слишком долго отвечаю на его вопрос.

— Ээм, нет. Нет, это все шрамы, — ответила я технически правду. Я лишь недавно начала кормить Тейлор с внутреннего изгиба моего локтя, потому что истерзанные вены на запястье слишком трудно найти, так что шрамов там еще не было.

Он мгновение пристально разглядывал меня, а затем кивнул.

— Тогда все в порядке. Поехали. Я хочу удивить Селесту до того, как она очнется от сна.

Я последовала за ним из офиса в фиолетовые сумерки Тампы, ощущая мерзкий комок страха в низу живота. В конце концов, я должна быть рада, что мы собираемся вызволить Тейлор из рабства. Но не могла отделаться от ощущения, что откусила больше, чем смогу проглотить.