Кровавый Дозор

Глава 4

Мне приснился Зов. Мягкий и нежный, он шел издалека, я не видел и не мог представить, где его истоки, но расстояние не заглушало Зов, а наоборот, только усиливало и наполняло новыми красками. Найдя меня в гуще огромного мегаполиса, Зов превратился в бесконечное сверкающее покрывало, которое окутало и подняло меня в нежных своих объятьях, показывая в окно огни ночного города. Зов звучал, как давно забытая колыбельная, он проникал во внутрь, и не было ни сил, ни желания ему сопротивляться. Даже наоборот — Зов хотелось слушать, вдыхать, блуждать в его невесомых складках и никогда не просыпаться, чтобы случайно не потерять его. Не было ничего прекрасней этого Зова, он воплощал в себе все — самую прекрасную музыку, самый любимый голос, самые невероятные картины и самые нежные материнские прикосновения. С ним было спокойно и безопасно, он был и другом и любимой, и мне просто необходимо было найти того, кто так прекрасно и так ласково звал меня к себе. За ним я бы пошел куда угодно — в огонь и в воду, я бы залез на самую высокую вершину и прыгнул бы за ним в самую глубокую пропасть, я бы следовал за ним по всему миру — все, что угодно, лишь бы слышать его.

Словно со стороны я видел, как встаю с постели, одеваюсь, бросаю в сумку какие-то предметы первой необходимости и выхожу на улицу. Ночное движение, не такое плотное, как днем, порождает передо мной такси, которое мчится туда, откуда меня зовут и где давно уже ждут мои самые любимые друзья. Я разрывался на части от нетерпения окунуться в этот прекрасный источник, и такси, как будто чувствуя мое желание, стремительно неслось по ночной Москве, все ближе и ближе к цели.

Очнулся я в полностью заполненном салоне самолета, который, по видимому, уже давно находился в воздухе. Большинство пассажиров уткнулись в свои гаджеты, кое-кто спал, детей почти не было, и благодаря этому царила нормальная полетная тишина. На фоне этой мирной картины один лишь я, наверное, выглядел более, чем странно — от неожиданного пробуждения я попытался вскочить, но ремень безопасности достаточно больно остановил меня и откинул обратно в кресло.

— Не подскажете, куда мы летим? — задал я вполне логичный вопрос соседке справа, симпатичной брюнетке бальзаковского возраста с ослепительно белой кожей, но она так странно на меня посмотрела, что мне сразу же перехотелось с ней общаться.

Тем не менее, этот ее взгляд меня слегка отрезвил, я на какое-то время притих и постарался не делать резких движений. Сознание включалось медленно, рывками, я как будь-то выныривал из густого тумана и, по мере появления, получал способность формулировать вопросы самому себе. Как я здесь оказался? Кто все эти люди? Куда мы, действительно, летим? — во мне начинала нарастать паника, я принялся крутить головой в попытках найти любые внешние признаки, способные хоть что-то подсказать мне, но в ответ видел лишь нейтральное убранство салона самолета и безлико-равнодушные лица пассажиров. Друзья это или враги? А может просто сопровождающие? Кто меня позвал, неужели это Хозяин Хозяев воспользовался своим даром, и сейчас вокруг меня сидят одни вампиры, делая вид, что я им абсолютно не интересен? Но зачем я ему, мы же только недавно встречались?!

Зов опустошил меня полностью, выпил, высушил, как вампиры высушиваю свои жертвы. Не было сил двигаться, думать, переживать… Мне стала понятной реакция людей, летящих на Зов, как бабочки на свет — быстрее, быстрее, нужно успеть, ведь если я не успею, то могу потерять его, а жить без этого Зова я больше не смогу!

А вот я не успел, не долетел… Но что, если я и сейчас продолжаю к нему лететь? Может, меня просто отпустили, чтобы я помучился, пока лечу, потому что все равно из самолета никуда не денусь, зачем тратить на меня лишние силы! Или он не работает на высоте 10000 метров, но стоит авиалайнеру приземлиться, как Зов меня снова подхватит и понесет в туманную неизвестность? Какой-то частью своего сознания я понимал, насколько это опасно и практически безнадежно, но и отказаться от мысли о нем я тоже не мог, для этого у меня не было ни сил, ни желания…

В салоне было немного прохладно, я слегка продрог и время от времени содрогался от мелкого озноба, в такие моменты соседка справа снова начинала коситься в мою сторону, пытаясь отодвинуться от меня подальше, но я ничего не мог с собой поделать и продолжал дрожать всем телом. «Хорошо хоть зубами не цокаю!» — успокоил я себя и тут же цокнул два раза. «Не думать об этом, не думать!» — внушал я себе, но, наверное, к ознобу добавлялось еще и нервное напряжение, перемешанное с чувством бессилия что-либо изменить, в этот момент я казался себе полуживой рыбой, которую поймали на крючок и затем выбросили на песчаный берег. И неизвестно, что ждет впереди — сковородка, засолка на таранку или просто отдадут поиграться коту. Я ждал и в тот же момент боялся приземления, ведь в любой момент Зов мог возобновиться и я отлично понимал, что с радостью побегу навстречу своей гибели.

То ли я немного успокоился, то ли в салоне стало теплее, но дрожать я перестал и просто сидел в своем кресле, сжавшись в комок и опасаясь задремать даже на минутку. Соседка, заметив, что я больше не дергаюсь и не задаю глупых вопросов, успокоилась и перестала обращать на меня внимание, но я почему-то был уверен, что она тщательно за мной наблюдает и, стоит мне снова начать нервничать, как она хищно улыбнется, показывая мне свой левый клык и прошипит в ухо: — «Сидеть!» Запугав самого себя, я так и просидел в своем кресле до того момента, когда в салон вошла стюардесса и на русском и французском языках сообщила, что наш рейс Москва — Париж подходит к концу, мы подлетаем к аэропорту Шарль-де-Голль, просьба пристегнуться и оставаться на своих местах до полной остановки авиалайнера.

Итак, на одно неизвестное меньше. Франция, Париж. Не самый худший вариант — в Париже я уже бывал неоднократно, город хорошо знал, а французский язык по-прежнему оставался в моем арсенале — в отличие от многих других, которые я мгновенно забыл, превратившись в человека. Но оставались вопросы, ответ на которые еще предстояло найти — кто и зачем меня сюда пригласил, а точнее, похитил и привез? И возобновится ли Зов после приземления?

Я прекрасно понимал, что если снова погружусь в пучину Зова, то уже никогда не смогу из него выбраться, и поэтому, когда самолет сначала коснулся своими шасси взлетно-посадочной полосы, а затем и полностью остановился у здания терминала, я вздохнул с облегчением — все-таки Зов меня отпустил! Я проследил взглядом за выходящими попутчиками, но никто не интересовался мной, все казались озабоченными своими личными делами и старались побыстрее покинуть надоевший самолет, и даже моя соседка выскочила из салона одной из первых. Забрав свою сумку, я поплелся за последним выходящим, приветливо кивнул стюардессам на пожелание хорошо провести время в «прекрасной столице прекрасной Франции», и вошел в здание авиатерминала. Отстояв небольшую очередь на паспортном контроле, я вышел в зал для встречающих, с тайной надеждой, что сейчас все образуется и станет на свои места, но на выходе никто ко мне не подошел, никто не размахивал табличкой «Антон Городецкий», и я какое-то время просто растерянно стоял, всеми забытый и никому не нужный.

Немного придя в себя, я для начала решил наведаться на стойку регистрации Иных и поинтересоваться у дежурной пары, возможно, они в курсе, почему я здесь. Но сколько я не бегал по аэропорту, эту чертову стойку я так и не нашел, хотя точно знал, что она здесь есть и даже место приблизительно помнил.

Хорошо, придется все вопросы решать самому. Делать мне в Париже было абсолютно нечего, зато дома осталось слишком много нерешенных вопросов, неужели меня специально выдернули из Москвы, чтобы я не успел доделать начатое? «Нечего здесь прохлаждаться!» — решил я, и поспешил к кассам взять билет на обратный рейс.

— Месье желает так быстро покинуть наш великолепный город? — с искренним огорчением спросил меня темнокожий кассир с серебряной серьгой в ухе, по-видимому считающий себя коренным парижанином. O tempora, o mores. — О времена, о нравы!

— К сожалению, да. Надеялся провести здесь пару дней, вспомнить свои былые прогулки по весенним бульварам, но неожиданный звонок, и я вынужден срочно возвращаться в Москву.

— Должен вас огорчить, месье — ближайший рейс на Москву, на который есть свободные места, будет только поздним вечером, зато у вас будет целый день для того, чтобы побродить по Парижу! Кстати, рекомендую посетить открытие ежегодного джазового фестиваля Saint-Germain-des-pres, который будет проходить в знаменитом районе Сен-Жермен-де-пре с 24 мая по 4 июня на таких уникальных площадках, как церковь Сен-Жермен-де-пре, университеты Сорбонна и Декарт, Сенат, театр Одеон, ирландский культурный центр и другие. Так что вы сможете попасть на открытие, на котором будут многие известные музыканты!

— Благодарю, я с удовольствием воспользуюсь вашей подсказкой! — Удовлетворенный кассир, подрабатывающий, скорее всего, зазывалой на какую-нибудь туристическую компанию, сверкнул ослепительно белыми зубами, а я подумал — а почему бы и нет? Свободного времени у меня полно, а из предыдущих своих поездок я помнил, что непосредственно из терминала в центр города идет прямой поезд, и решил, раз уж я здесь оказался, снова пройтись по этому прекрасному когда-то городу. Хоть посмотрю, сколько там вампиров тусуется, если узнаю их, конечно — посмеялся я над самим собой.

В вагоне я увидел недавнюю свою соседку по самолету, наши взгляды встретились, она недовольно скривилась и отвернулась. Точно наблюдает за мной…

В мае Париж особенно прекрасен. Старинный город раскрывает вам свои объятья после не очень холодной, но слякотной зимы, цветущие каштаны украшают мощеные улицы, а многочисленные кафешки открывают свои летние площадки, приглашая вас отдохнуть после долгих путешествий по городу. В мае еще работают аттракционы тронной ярмарки Foire du trone, только что закрылся фестиваль хлеба La Fete du Pain, зато начался открытый чемпионат Франции по теннису Roland-Garros, и многие парижане специально посещают все матчи женского турнира, чтобы еще раз услышать сексуальные вскрики молодых и красивых теннисисток. Еще вы можете поехать на Марсово поле, подняться на Эйфелеву башню, прогуляться Люксембургским садом и насладиться Лувром или на целый день зависнуть на фестивале джаза, на который я сейчас и приехал.

Джазовые площадки были открыты сразу в нескольких местах, кое-где уже звучала музыка, но в большинстве случаев музыканты только настраивали инструменты и аппаратуру. К открытию собралась достаточно большая толпа поклонников, но сколько я не высматривал, вампиров так и не заметил. А чего я ожидал? Что кто-то будет демонстрировать клыки и тайком пить кровь соседа, застывшего в эйфории? Наверняка, они здесь были, и немало, но обычному человеку, такому как я, например, невозможно было выделить даже одного из пестрой толпы любителей джаза. Прохаживаясь по площади, я добросовестно пытался разобраться, что же вампиры находят в такой музыке, от чего они дуреют до такой степени, что слетаются на подобные мероприятия со всего мира? Как там говорил Саушкин? Свинг и опора на риффы? Я прислушался. Наверное, не всем дано понять, что это такое, и я наверняка принадлежу именно к тем людям, которым намного ближе рок и даже порядком заезженная классика. Возможно, здесь сейчас и выступают какие-то мировые знаменитости, но я вспомнил свои прежние нарезки, которыми заполнял плейер, и даже немного загрустил о них — джаз оказался явно не моим увлечением, так что в вампиры я точно не гожусь. Пусть все, что угодно, даже попса с Киркоровым и Басковым, но джаз… отдайте его вампирам, раз они так его любят.

Разочаровавшись в очередной раз, я остановился возле одной из фанатских групп, члены которой с заметным наслаждением слушали какую-то группу афроамериканцев из Алабамы, а как по мне, так обычных алжирцев, да и сами слушатели были больше похожи на афро-французов, чем на коренное население Парижа. Впрочем, к этому давно уже все привыкли, и даже для меня это не было новостью, поэтому я просто стоял, делая вид, что слушаю музыку, а сам думал над тем, что получается полная ерунда какая-то — вампирский Зов привел меня в Париж, где на знаменитом джазовом фестивале должна быть уйма вампиров, но фестиваль мне не понравился, вампиров я не заметил, до самолета оставалось все меньше и меньше времени, а я по прежнему никого не интересовал.

На фестивале я порядочно устал от многоголосия звуков и столпотворения людей, и поэтому решил просто пойти прогуляться где-нибудь неподалеку, а ноги сами понесли меня в сторону неподражаемого Люксембургского сада. Идти нужно было не очень далеко, времени у меня хватало, и я не спеша направился туда по Rue Bonaparte. Свернув на Rue de Vaugirard, я увидел афишу, в которой сообщалось, что в Люксембургском музее с 7 марта по 1 июня проводится выставка картин знаменитого живописца венецианской школы позднего Ренессанса Тинторетто. Возможно, искусствоведам это имя что-то и говорило, но я слышал о нем впервые и даже обрадовался случаю провести время с пользой и расширить свой кругозор.

На удивление, в залах практически не было людей. Скорее всего, изысканные парижане уже успели посетить выставку ранее, и поглазеть на картины зашли только такие же приблудные туристы, как и я. Для лучшего ознакомления с творчеством маэстро, я приобрел программку-путеводитель, в которой и прочел, что Тинторетто, оказывается, называют последним Великим художником эпохи Возрождения, и мне предлагают собственными глазами убедиться, что это действительно так. Подойдя к первой же картине, я застыл в восторге — пустая, казалось бы, затея, с пользой провести пару часов, превратилась в увлекательнейшее путешествие по миру произведений действительно Великого Мастера. Я подолгу останавливался у каждой картины, читал, что о ней писали исследователи его творчества, старался сначала охватить взглядом все полотно в целом, чтобы впитать сюжетную линию, которую передавал своей гениальной кистью Художник. Только после этого я начинал изучать картину во всех деталях, разделяя ее на персонажи и окружение, любуясь тем, как умело он передавал полотну краски и свет. В той же программке писалось, что Тинторетто работал под девизом «il disegno di Michelangelo ed il colorito di Tiziano» — «Рисунок — как у Микеланджело, колорит — как у Тициана». И, хотя многие указывали на то, что в своем творчестве он также испытал влияние Рафаэля и Джулио Романо, тем не менее, отмечалось, что «Ранние произведения Тинторетто исполнены в традициях Высокого Возрождения, с его величием, героикой, оптимизмом. Но уже в них ощущается повышенный интерес художника к динамике резко освещенной формы, необычным ракурсам, к изображению народной толпы, охваченной единым действием, настроением, состоянием.» На этой экспозиции были представлены именно его ранние произведения, но в самом конце выставки, чтобы никто случайно не ушел ранее, зрителям обещали показать его знаменитую картину «Тайная вечеря».

К моему удивлению, у этой картины стоял только один посетитель.

— Привет, Костя, — сказал я, подходя к нему.

— Как же не вовремя оказался ты в Париже, — глухо ответил Мастер вампиров, не поворачиваясь и не здороваясь. — Ты сам-то хоть понимаешь, что пренебрег моим предупреждением и подвергаешь себя смертельной опасности, преследуя меня?!

— А разве не ты призвал меня сюда? — удивился я — Да и отсутствие посетителей очень уж напоминает твой почерк, — я съязвил, напоминая ему его первое появление во дворе. На самом деле, мне было страшно, очень страшно, но не для того же он затащил меня сюда, в Париж, в Люксембургский музей, чтобы затем посетовать на нарушение режима и высушить меня?

— Я?! — он гневно повернулся ко мне. — Мы еще выясним, что ты имел в виду, но знай, что пока лишь одно спасает тебя от наказания — твой час еще не пробил. — я невольно вздрогнул, у него отлично получалось навеивать на меня ужас. — Но, раз уж ты здесь, позволь тебе напомнить наш недавний разговор о роли вампиров в вашей, человеческой истории. Взгляни, что ты видишь на этой картине?

Я даже отпрянул от неожиданности — первым, на что наткнулся мой взгляд, было изображение огромной летучей мыши в верхнем левом углу картины. Она открыто висела вниз головой с широко расставленными крыльями, и этот образ оказался настолько ярким, что мне с трудом удалось перестроить свое зрение и убедиться, что на самом деле это изображение обыкновенного светильника. Я мигом раскрыл програмку и прочел в описании этой картины: Помещение, где находится Иисус Христос и его последователи, освещено двойными лучами света — земного, льющегося из подвешенного светильника, и божественного, струящегося от головы самого Божьего сына и его апостолов. Он буквально вырывает из мрака отдельные фрагменты, украшая всю картину эффектными золотыми бликами.

— Не каждому дано увидеть то, на что обратил внимание ты, — удовлетворенно произнес Мастер вампиров, заметив мое удивление. — Заметь, так называемый светильник находится значительно выше и освещает помещение гораздо лучше, а за ярким светом от головы Божьего сына сразу же угадывается тьма.

— Аллегория на тему Тьмы и Света?

— Не совсем. Скорее это признание того, что именно мы, Темные вампиры, имеем намного больше заслуг перед людьми, чем так называемые Светлые.

— Если тебя послушать, так окажется, что все выдающиеся памятники человечества созданы благодаря вам!

— Ты недалек от истины, Городецкий, — голос у вампира был серьезный и печальный. — Но даже ты не можешь себе представить, сколько прекрасных картин было создано исключительно благодаря нам!

— Ты хочешь сказать…

— Да взять хотя бы это полотно, в твоем путеводителе для неучей указывается, что «Тайная вечеря» Тинторетто была написана ровно через сто лет после знаменитой на весь мир «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, но концептуально от нее отличается. И все. Ты только вслушайся — «концептуально от нее отличается»! И ни слова о том — почему! — в голосе вампира снова была горечь, еще раз горечь и удивление. — А как ты думаешь, чего смог бы в одиночку достичь сын красильщика, которого с позором изгнал из своей мастерской сам Тициан? Какое будущее могло быть уготовано талантливому художнику — бунтарю, не способному самостоятельно добиться положенного места в обществе?

— Мне как-то слабо верится, что он стал знаменит только благодаря твоим предкам!

— Ну что ты, конечно же, нет, без собственного таланта он был бы нам просто не интересен! Благодаря Тинторетто и ему подобным мы развлекались в скучное Средневековье, у нас всегда хватало времени, денег и влияния для создания собственных изысканных персонажей, театра кукол, если хочешь. Очень часто мы откровенно соперничали друг с другом, состязаясь в том, чей подопечный станет знаменитей. Так вот Тинторетто как раз и есть из числа подобных марионеток, именно нам он обязан своей славой и тем, что его до сих пор помнят и чтут. Причем, не только люди, но и мы, вампиры, потому что при написании этого полотна, истинной вершины его творчества, специально было оговорено, чтобы на нем присутствовал узнаваемый представитель нашего семейства. По понятным причинам Тинторетто не мог вписать в эту картину своего покровителя во всей его красе, поэтому был выбран компромиссный вариант с его изображением в сумрачном виде.

— Pacta sunt servanda — договоры нужно соблюдать, — кивнул я. — Так это и стало условием вашей, так называемой, безвозмездной поддержки?

— И снова нет, мой дорогой оппонент! Свою неограниченную поддержку мы всегда оказываем исключительно из любви к искусству, абсолютно бескорыстно! По-видимому, ты не обратил внимания на дату создания картины — 1592–1594 года. А теперь взгляни на дату смерти автора — 1594 год. В средние века мы не очень скрывались, и Тинторетто знал, кто его поддерживает на самом деле. Но к старости он окончательно утратил свое бунтарство, стал труслив и суетлив, начал бояться смерти и того, что попадет в ад за знакомство с Темными силами. Он принялся обвинять своих покровителей за утерю собственной загробной жизни, и тогда мы заключили с ним соглашение — он получает от нас жизнь вечную, а мы от него религиозную картину с условием, о котором я уже только что тебе рассказал. Кстати, достаточно распространенный договор, можешь вспомнить еще картину Вильяма Бугро «Данте и Вергилий в аду», если она тебе известна, конечно. Каждый из нас выполнил свою часть договора, официально Тинторетто умер, но благодаря нам он влачит свое жалкое существование до сих пор. Правда, после того, как он стал Бессмертным, он не способен больше написать ни одного нового полотна. Мы неоднократно предлагали ему переквалифицироваться и стать меценатом, чтобы поддерживать молодых художников, как когда-то поддержали и его, но это ничтожество вновь и вновь проклинает нас, теперь уже за ненужную ему вечную жизнь, и не отходит далеко от своего последнего детища, охраняя «Тайную вечерю» от перемещения куда-либо за пределы венецианской церкви Сан-Джорджо Маджоре.

— Ты весьма странно отзываешься о своем поданном, да и вся твоя история с явным вампирским душком. Даже если принять все тобою сказанное за истину, то получается, что ваше стремление блага принесло человеку страдание и вечные муки. И ты еще считаешь, что вы являетесь меценатами, а не кровопийцами?

— Как же ты глуп, Антон Городецкий! — даже с какой-то горечью в голосе произнес Мастер вампиров. — Когда же ты поймешь, что черные полосы всегда чередуются со светлыми, день сменяет ночь, а благие намерения слишком часто ведут в ад. Даже ваш Гесер отбрасывает тень! — он засмеялся удачно подобранной аналогии. — Запомни, хотя тебе вряд ли это пригодится в будущем — самые темные времена наступают тогда, когда именно ваши Светлые вознамериваются в очередной раз вознаградить человечество всеми возможными светлыми благами.

— По этому поводу…

— Возражения больше не принимаются! Тем более, что они меня не интересуют! — резко прервал меня вампир. — И теперь я весь в ожидании твоих объяснений — почему ты оказался в Париже? — он больно ткнул меня в грудь указательным пальцем, украшенным длинным загнутым когтем. — Учти, я легко распознаю ложь, и в твоих же интересах рассказать мне всю правду сразу. Лично я думаю, что это очередные проделки вашего Гесера, но не понимаю, зачем нужно было тебя так светить? Тем более, после моего предупреждения не попадаться больше мне на глаза? Кстати, ты уже что-то начинал бормотать о том, что уверен в некой моей причастности, и сейчас пришло время узнать, что же ты имел в виду!

— То есть ты хочешь сказать что супер мощный вампирский Зов организовал не ты? — насмешливо ответил я. — И ни сам Мастер вампиров, ни его слуги не услышал его здесь, в Париже? — Мой наглый тон Саушкин пропустил мимо ушей, зато Зовом явно заинтересовался.

— Начинай, но не забывай, с кем ты разговариваешь! Уверяю тебя, что не знаю ничего ни о каком Зове!

Я с сомнением посмотрел на Хозяина Хозяев, хотя уже успел понять, что лгать ему не было никакого смысла. Но если это не он, то кто же? Другой вампир без разрешения своего Мастера выдернул меня из Москвы в Париж и организовал нашу встречу?! Но зачем? Мне пришлось рассказать ему обо всем — о том, как я услышал Зов и затем очнулся в самолете, о своем прибытии в Париж и посещении джазового фестиваля, как, в конце концов, оказался в Люксембургском музее и встретил его. Хозяин Хозяев слушал не перебивая и по его лицу невозможно было понять, верит он мне или нет. Но после того, как я закончил, он задумчиво сказал:

— Ни я, ни мои подручные в Париж тебя не вызывали. Более того, здесь этот Зов не был даже зарегистрирован, поэтому, скорее всего, место его происхождения — Москва, а цель — усадить тебя именно в тот самый самолет, где летела Кристина, и вместе с ней прибыть в столицу Франции. Или не Москва? — задумчиво спросил он самого себя.

— Какая еще Кристина?

— Ты не был ранее знаком с ней, но именно она случайно оказалась твоей попутчицей.

— Ах, случайно?! Да она только и делала, что пялилась на меня!

— Если я сказал случайно, значит, так оно и есть! — не повышая голоса сказал, как отрезал Мастер вампиров. — Но она действительно доложила мне о твоем присутствии и я приказал ей доставить тебя ко мне.

— Получается, наша встреча не была спорадической?

— Конечно же, нет! Даже ты должен был догадаться, что все мои встречи тщательно готовятся заранее!

— Зачем же тогда эта клоунада с допросом?!

— Потому что я действительно не знаю, кто и зачем организовал Зов и выманил тебя в Париж, причем, таким сложным способом. Между прочим, Зов принято считать исключительно нашим заклятьем, но даже в Москве это могли сделать многие из Высших Темных и даже из ваших Светлых Иных, но особого смысла я в этом не вижу. Остается предположить, что кто-то, находящийся здесь, смог организовать Зов таким образом, что он прошел незамеченным через всю Европу, нашел тебя в огромной Москве, усадил в самолет и затем исчез. Из всех знакомых мне Иных есть только один, способный на такую мощную комбинацию, и уверяю тебя, что это не вампир. Но зачем? Операция отвлечения? — он уже просто размышлял вслух, не обращая на меня никакого внимания. — Сейчас мы знаем, что он здесь, в Париже, и уже буквально наступаем ему на пятки! Неужели это просто попытка скрыться, пока я буду ломать голову и заниматься тобой? Вполне возможно, но тем хуже для него, я не собираюсь играть по его правилам! Антон Городецкий! — официальным тоном обратился он ко мне. — Ты уже вторично даешь мне очень полезную информацию и поэтому я продлеваю твое бесполезное существование! Пока ты здесь, никто из моих подданных не посмеет даже прикоснуться к тебе, я прикажу проследить, чтобы ты благополучно сел в самолет и добрался до Москвы. Но я категорически не рекомендую тебе и дальше разгуливать по Парижу!

Nemo me impune lacessit — никто не тронет меня безнаказанно, хотел съязвить я по этому поводу, но Мастер вампиров не считал нужным выслушивать меня и дальше, и просто исчез. А я так и остался стоять в одиночестве перед «Тайной вечерей», на которой то ли горел светильник, то ли висела огромная летучая мышь…

На выходе из музея меня ждала недавняя моя попутчица.

— Кристина, — представилась она. У нее оказалась очень приятная и привлекательная улыбка, если бы я не знал, что она вампир, то вполне мог бы принять ее за ведущего менеджера какой-нибудь крупной иностранной компании. Рука, как и положено, была мертвенно-холодной.

— Антон, — ответил я на рукопожатие. — Но вы же и так с самого начала знали, кто я!

— Не совсем, — возразила Кристина. — В самолете я не была уверена, что рядом со мной сидит сам Антон Городецкий, да еще в таком странном состоянии. Поэтому сразу же после прилета сняла вашу ауру и отправила шефу, он подтвердил вашу личность и приказал доставить вас по адресу.

— Как посылку? — засмеялся я.

— Ну что вы! — ослепительно улыбнулась и Кристина. — Мне достаточно было слегка вас подталкивать, а все остальное вы сделали сами!

— И что же вам приказали делать теперь?

— Ничего особенного — просто проследить, чтобы вы благополучно добрались до аэропорта и никуда не выходили оттуда до отлета. Открою вам небольшой секрет — в городе начинаются небольшие беспорядки, а шеф почему-то очень беспокоится о вашей безопасности, ему чрезвычайно важно знать, что вы благополучно возвратились в Москву! Кстати, это весь ваш багаж? — они кивнула на мою сумку.

— Omnia mea mecum porto — все свое ношу с собой! — скромно ответил я. — И, честно говоря, пожелания вашего шефа, полностью совпадают с моими, уж слишком много событий за последние сутки, с удовольствием подожду рейса в терминале.

Странно — раньше о моей безопасности тревожились только Светлые и моя семья, затем подключился Дневной Дозор, а теперь еще и Дозор Кровавый! Не хватало только Инквизиции, но и без нее у меня начало складываться устойчивое впечатление, что я нахожусь в центре какой-то запутанной паутины, на краю которой сидят злющие пауки и по очереди дергают свои ниточки, пытаясь по максимуму использовать меня в темную.

Кристина набрала какой-то номер и вскоре перед нами остановился шикарный черный Мерседес. Возле водителя сидел громила-сопровождающий, но крупная комплекция не помешала ему ласточкой вылететь из салона и открыть перед нами заднюю дверь. Нужно будет запомнить, что, Кристина, скорее всего, не совсем рядовой член штаба Кровавого Дозора.

Усевшись на заднее сиденье, мы двинулись в направлении аэропорта. С трудом верилось, что я нахожусь в машине с тремя вампирами, и при этом мне ничего не угрожает, но до места мы добрались без происшествий, а Кристина, отпустив машину, присутствовала рядом вплоть до того момента, когда объявили регистрацию на мой рейс.

— Мне очень приятно было находиться в компании такого знаменитого человека, как вы, — заявила она на прощание. — Но сейчас я вынуждена вас покинуть, надеюсь, вы тоже с пользой провели свое время.

— Очень приятно было с вами познакомиться, Кристина! Странным образом у меня уже есть девушка для связи с главой Дневного Дозора и я был бы не прочь, если бы вы оставили мне свой телефон, чтобы через вас я бы мог связываться с Хозяином Хозяев!

Поколебавшись несколько секунд (по-видимому, инструкций на этот счет у нее не было) она все-таки дала мне визитку со своим номером и стремительно удалилась. Последнее, что я услышал, было какое-то невнятное бормотание, что-то типа, «ну, наконец-то, может, еще успею». А надпись на визитке свидетельствовала, что Анна-Ефросинья-Кристина Петровская является старшим менеджером Благотворительного фонда «Кровные Узы». Чем занимается фонд указано не было. «Убийственные благотворители!» — посмеялся я над их креативностью.

На паспортном контроле я оказался одним из первых, передо мной в очереди стоял только один мужчина со значком Люфтганза на лацкане пиджака.

— Илон Маск? — таможенница на контроле удивленно подняла глаза на моего попутчика.

— Только случайный полный тезка! — засмеялся он. — Пилот Люфтганзы, — показал он ей на свой значок. — Лечу в Москву по делам. — добавил он, хотя девушка уже потеряла к нему всяческий интерес и молча поставила в паспорт отметку о выбытии.

Самолет постепенно наполнялся пассажирами, но на этот раз меня уже не интересовали мои попутчики, мне было все равно, наблюдают за мной или нет и кто из них вампиры. Я ужасно устал за последние сутки, в голове царила сумятица мыслей, состоящая из событий, фактов и догадок, поэтому я с трудом дождался момента, когда мы поднялись в воздух, расстегнул ремень безопасности и блаженно уснул. Снились мне какие-то синие черти, которые везли меня на венецианских гондолах по каналам из горячей смолы. Я знал, что по ночам они превращаются в летучих мышей и нападают в небе на гражданские самолеты, но ничего не мог с этим поделать, потому-что летучая мышь по имени Тинторетто пригласила меня в церковь Сан-Джорджо Маджоре и показывала мне свою новую картину, на которой был изображен Хозяин Хозяев в белом плаще с кровавым подбоем и лавровым венком на голове.

— Я ему еще рожки небольшие дорисовал, чтобы венок не свалился, — пояснил мне Тинторетто.

— А почему плащ белый, если Костя Темный? — успел еще спросить я и проснулся.

Причиной моего резкого пробуждения стала стюардесса, милая и еще наивная девочка, наверное, самая молодая из всего состава, которую более опытные сослуживицы отправили в салон для оглашения не очень приятного объявления. Она как раз сообщала, что из-за сложной метеорологической ситуации в районе Москвы наш самолет совершит вынужденную посадку в Пражском аэропорту имени Вацлава Гавела, просьба к пассажирам сохранять спокойствие и оставаться на своих местах до полной остановки авиалайнера.

Выражение «вынужденная посадка» уже изначально несет в себе элемент трагичности, и поэтому не удивительно, что пассажиры начали волноваться. В сторону девушки понеслись вопросы, возгласы возмущения и мелкие проклятия, как будь-то именно она была во всем виновата. Более опытные стюардессы знали, что после подобных сообщений может долго болеть голова, некоторые даже посещали экстрасенсов, и если им везло попасть на «правильную» лицензированную ведьму, она легко снимала с них крошечные инферно. В худших случаях приходилось дожидаться, пока они рассосутся сами, но процесс этот очень долгий и болезненный, чаще всего такие боли списывали на обычную женскую мигрень и прописывали разные таблетки, которые, конечно же, не помогали. В бытность свою Великим Светлым я снимал подобные инферно чисто автоматически даже с прохожих на улице, но в нынешнем своем статусе мог только посочувствовать этой девочке.

Пассажиры слегка успокоились и малознакомые донедавна люди стали рассказывать друг другу реальные и выдуманные страшилки на заданную стюардессой тему. Салон зашумел и вскоре заполнился многоголосым шумом, который заглушил даже шум моторов. Но стоило только только самолету лечь на крыло, совершая плавный поворот, как разговоры мгновенно стихли, а руки перепуганных авиапутешественников самовольно, до судорог, вцепились в подлокотники сидений. Я прислушался, но ничего криминального в работе двигателей не услышал, даже наоборот, мне показалось, что полет проходит в штатном режиме, и я приказал себе не тревожиться попусту заранее. Вскоре мы благополучно приземлились, и салон тут же взорвался громом аплодисментов. «Наши летят!» — с теплотою подумал я.

— Уважаемые пассажиры! — снова отозвалась стюардесса, на этот раз уже другая. — Наш авиалайнер благополучно произвел посадку и сейчас будет отбуксирован за запасную стоянку для осмотра и дозаправки. Все пассажиры, находящиеся в салоне, обязаны пройти стандартную санитарную обработку, после чего будут размещены в отеле до получения дополнительных указаний. Просьба не вставать преждевременно со своих мест до специального объявления! Спасибо!

Интересно, что это за «стандартная санитарная обработка»? Никогда не слышал о такой, и зачем проводить осмотр самолета, если мы сделали вынужденную посадку только потому, что в районе Москвы сложная метеорологическая ситуация? И больше никаких комментариев. Вскоре к нам в салон зашли люди в защитных костюмах и масках и чем-то обработали и нас и салон, судя по запаху, каким то легким антисептиком. Затем нас погрузили в поданные к трапу автобусы и отвезли в отель, где продержали еще сутки без всяких объяснений. Напоминало все это какие-то строгие карантинные меры, и только после этого, уже без всяких мер предосторожности нас отвезли обратно в аэропорт и указали стойки регистрации на новый рейс. Мы ничего так и не поняли, моли бы хоть что-то объяснить!

Рядом, на соседней стойке, которая проводила регистрацию на этот же авиарейс, я неожиданно заметил Кристину. Почувствовав мой взгляд, она резко повернулась в мою сторону, и я с удивлением отметил, что она довольно сильно изменилась за прошедшие сутки — помолодела, что ли? Обычно подобные метаморфозы происходят с вампирами, напившихся вдосталь человеческой крови, неужели она только что усиленно позавтракала и теперь снова будет лететь одним рейсом со мной?!

— Почему вы здесь, а не в Москве? — жестко спросила она. От былой благожелательности не осталось и следа. — Впрочем, не отвечайте, поговорим в самолете! — она отвернулась, достала телефон и негромко, извиняясь, начала кому-то обо мне докладывать.

«Конечно же, Хозяину Хозяев, кому же еще! " — решил я. Еще в Париже я понял, что уровень и статус в Кровавом Дозоре у Кристины должны быть очень высокими, раз у нее есть возможность выхода прямо на своего Мастера. И вряд ли она путешествует одна.

Самолет нам предоставили тот же самый, на котором мы сюда прилетели, но летный состав заменили полностью. Салон пропах антисептиком и многие пассажиры, большинство из которых тоже присутствовали здесь во время вынужденной посадки, недовольно морщились, но молча занимали свои места. Только небольшая часть побоялась лететь этим же авиалайнером и осталась в аэропорту поджидать другого подходящего рейса, одно из их мест, вероятно, и выкупила Кристина. Представившись моей девушкой, она бесцеремонно прогнала парня, который устраивался рядом со мной, и решительно приступила к допросу.

— Рассказывай, дорогой, как же так произошло, что ты тоже оказался в Праге?! Следил за мной? — лукаво спросила она. Продолжая играть роль моей девушки, Кристина взяла мои руки в свои и очень тесно прижалась ко мне, но продемонстрированный в короткой улыбке клык должен был показать, что разговор на самом деле предвидится очень серьезный. Руки были холодными, как лед, но нечего было даже думать их разнять.

— Ничего особенного, вынужденная посадка из-за сложной метеорологической ситуации в Москве. И, если можно, забери, пожалуйста руки, уж слишком они у тебя ледяные! — уже тише добавил я.

— Какая ситуация в Москве? Ваш рейс оказался единственным, который здесь сел! — перешла на тихий крик Кристина.

— По крайней мере, нам так объявили, — огрызнулся я и в подробностях рассказал все, что знал.

— Ничего не понимаю! — растерялась девушка, выслушав мой рассказ. — Мне с трудом верится, что это обычная случайность, а шеф чуть голову с меня не снял, узнав что ты еще не в Москве! По его приказу ты теперь под моим личным присмотром, пока не прибудешь на место назначения! — она замолчала и дулась затем на меня все оставшееся время полета, как будь-то я был в чем-то виноват или назвал ее толстой. Ну чисто по женски, честное слово! Я попытался было выяснить, что она делала в Праге, но ответом мне было полное пренебрежение, поэтому я тоже замолчал и до Москвы мы добрались надувшимися и обиженными друг на друга. Хорошо хоть Света не видела этой картины.

После прохождения таможенного контроля она не доверила меня обычным таксистам, а снова вызвала водителя на Мерседесе. Никогда ранее не замечал тяги вампиров к этой марке! Неужели мания величия сказывается даже в таких мелочах? Теперь благодаря этим кровососам у меня образуется стойкий психологический комплекс и я, не особо задумываясь, буду считать, что в черных Мерседесах с затемненными стеклами ездят только вампиры. Впрочем, так оно, наверное, и есть на самом деле. Но сейчас мне даже не пришлось называть свой адрес — меня доставили прямо к дому, и только здесь Кристина удовлетворенно вздохнула, выпустив меня, и приказала водителю:

— На Рублевку!

Конечно, первым делом следовало бы обо всем доложить Борису Игнатьевичу — собираясь в далекий путь под воздействием Зова, я не взял с собой мобильный телефон и все это время вынужденно был не на связи. Но, тем не менее, я решил не звонить и не заезжать пока в офис Ночного Дозора, потому что чувствовал острую необходимость побыть в одиночестве и еще раз хорошенько обдумать происшедшее. Присев на знакомую лавочку перед домом, я достал любимую «Сумеречную», закурил и начал сопоставлять факты. Похоже было, что Хозяин Хозяев и на самом деле не знал, кто и зачем позвал меня в Париж, но мое присутствие так его заинтриговало, что он приказал организовать нашу встречу, во время которой понял что-то до такой степени значимое, что даже выделил мне сопровождение до терминала, а затем и до Москвы. Вот только не понятно, почему ему так важно, чтобы я был именно в Москве, дома и не шастал где-нибудь по заграницам? Откуда такая острая заинтересованность в моей безопасности? Причем, одновременно с угрозами не попадаться ему больше на глаза? А еще в разговоре он упомянул о ком-то, кто, возможно, организовал этот Зов, и этот «кто-то» был ему явно неприятен, так что вряд ли Мастера вампиров или его приближенных можно было обвинить в этой провокации. Наверное, на его месте я бы тоже заинтересовался, почему Городецкий неожиданно объявился там же, где и он, так что пока все было логично. Можно было принять за случайность присутствие Кристины в самолете на Париж, но вот поверить в то, что в Праге она тоже оказалась случайно, я не мог. А что, если все наоборот? Именно я непредвиденно оказался и там и там, а вот как раз Кристина везде была преднамеренно? Или мы оба должны были оказаться и там и там одновременно? И был ли в Праге Хозяин Хозяев? У меня голова шла кругом от всех этих умозаключений и я усилием воли постарался переключиться на что-нибудь другое.

Черт! Я совсем выпустил из виду, что в Париже мог бы повидаться с Егором! Или это Кристина заставила меня забыть обо всем постороннем, что могло бы помешать моей встрече с ее шефом? А ведь он наверняка уже открыл свой ресторан, о котором так мечтал, можно было бы просто посидеть и поболтать, но за своими проблемами я совершенно выпустил его из виду. Обидно, но ничего уже не поделаешь.

Я начал вспоминать наше знакомство много лет назад, его отказ инициироваться и желание до сих пор оставаться потенциальным Зеркалом. Это было несколько странно, но, в конце концов, sibi unusquisque eligat viam suam — каждый сам выбирает свой путь, и Егор совсем не исключение в этом плане. Интересно, женился ли он повторно или просто меняет подруг время от времени, как, говорят, сейчас принято в Европе?

Так, размышляя о Егоре, я неожиданно обнаружил, что возле моих ног уже какое-то время трется большой красивый пепельный кот. Животное смотрело мне прямо в глаза и явно обрадовалось, что я его заметил. Кот принялся еще сильнее тереться о мои ноги, издавая при этом красивое глубокое мурчание.

— Потерялся, дурачок? — я наклонился и погладил его по спинке. — Не можешь найти свой дом? — кот согласно мяукнул и перешел к другой ноге. Животных у нас в квартире отродясь не было, даже тараканов и мух, от которых Светлана раз и навсегда избавилась с помощью несложного заклинания. Как-то так уже повелось, что Иные редко заводили домашних питомцев, возможно, из-за подозрения, что в каждом может скрываться оборотень или перевертыш, а может и по каким-то другим причинам, над которыми я никогда раньше не задумывался. Я осторожно взял пушистика на руки, он слегка насторожился, но мурчать не перестал и мы какое-то время так и сидели — я гладил его по спинке, а он вымуркивал мне, как ему тяжело живется без дома и хозяина. «А почему бы не взять его себе?» — мелькнула шальная мысль. — «Кот явно домашний, к лотку приученный, у нас во дворе я его раньше не видел, значит, с хозяевами проблем не будет. Искать, откуда он сюда прибежал, бесперспективно — его могла испугать собака или специально завезли подальше и выбросили нерадивые хозяева, так что новый дом все равно будет ему необходим». «Но постой» — останавливал меня другой, более разумный голос. — «Ты не всегда бываешь дома, кто будет его кормить и ухаживать за ним, когда тебя снова понесет в Париж?» — «Так есть еще Светка и Надя, не всегда же они будут отсутствовать, кстати, у тещи тоже кот есть, так что Светлана с удовольствием примет и этого».

— Какой красивый кот! — дядя Гриша как раз шел мимо в свой гараж, но избежать соблазна попросить сигарету он, конечно же, не мог. Григорий Сергеевич присел рядышком на скамейку и мы дружно закурили. — Все подумываю и себе завести, но останавливает мысль, что с ним будет после того, как я уйду.

— Да бросьте вы! — я махнул на него рукой. — Вы и сейчас еще мужчина в самом расцвете сил, только пропеллера не хватает! Или все таки есть? — я выразительно посмотрел ему на спину и мы оба засмеялись.

— Скорее шило, чем пропеллер, но его я вам не покажу! — дядя Гриша потянулся к коту, пытаясь его погладить, но кот выразил явное неудовольствие его действиями — зашипел и так махнул лапой с выпущенными когтями, что Григорий Сергеевич отшатнулся. — Хорошо, хорошо, вижу уже, что ты выбрал себе хозяина, но может, приведешь кого-нибудь и мне?

Я не стал уточнять, что сам еще в раздумьях, брать кота или нет, но вопрос решился совершенно другим, кардинальным, способом. Кот внезапно вскочил на лапки, зашипел, его шерсть стала дыбом, и от этого он сразу же увеличился в размерах раза в полтора. Больно впившись когтями мне в ногу, кот встал в защитную позу и приготовился к прыжку. Проследив за его взглядом, я остолбенел — со стороны детской площадки, огромными прыжками, в нашем направлении несся здоровенный волк. «Оборотень» — автоматически поправил я сам себя. Намерения зверя не вызывали никаких сомнений, он целенаправленно мчался именно в нашу сторону. Меня накрыло такой волной страха, что я не мог даже пошевелиться, только как в замедленных кадрах видел мелькающие лапы чудовища и даже успел заметить слюну, капающую у него из открытой пасти. Краем глаза я увидел, как отвисла челюсть у дяди Гриши и упала на землю недокуренная сигарета, в другой раз я бы еще и посмеялся над этим, но сейчас я был полностью деморализован и не способен был даже пошевелиться. Где же все мои так называемые телохранители — Светлые, Темные или вампиры, в конце концов? В решающий момент оказалось, что защищать меня готов только какой-то приблудный кот, а все остальные попросту обо мне забыли, и даже Кристина уехала, не проследив, чтобы я безопасно зашел в свой дом. «На этот раз Хозяин Хозяев точно снимет с нее голову» — мелькнула на мгновение злорадная мысль, о которой я тут же забыл — оборотню оставалось еще каких-то пять прыжков и оббежать дядю Семена, который тоже спешил к нам за дармовой сигареткой, но, в тот самый момент, когда он поравнялся с пожилым отставником, громадные ручищи дяди Семена как клещи обхватили волка за шею, он сделал резкий поворот на 90 градусов и я услышал громкий и противный хруст шейных позвонков. Бросив зверя на землю, дядя Семен упал на него сверху и довернул его шею до такого состояния, что морда волка мертвыми глазами уставилась на его собственный хвост.

— Я же предупреждал, что боюсь собачек, — как-то жалобно произнес мой спаситель, поднялся, посмотрел на нас и печально поплелся к своему подъезду. — Я на работу сегодня выйду, хорошо, Гриша?

Все произошло так быстро, что я даже не успел его поблагодарить. Дядя Гриша, сидевший с выпученными глазами и отвисшей челюстью, принялся судорожно глотать ртом воздух, у меня только начинался отходняк в виде дрожания всем телом, но кот, находясь еще в полной боевой готовности, осторожно спрыгнул с моих колен и боком-боком, на прямых лапках и с торчащим вверх хвостом, направился к лежащей туше. Недоверчиво обнюхав ее, он обошел вокруг оборотня и вернулся обратно ко мне на колени, как будто сообщая, что опасность миновала. Этим он и решил свою участь. «Беру!» — решительно сказал я коту и себе. — «Звать я тебя буду Егором и жить ты теперь будешь со мной!», взял его на руки и, забыв про находящегося в столбняке дядю Гришу, побежал домой — необходимо было срочно звонить Гесеру.

— Борис Игнатьевич! — начал я с ходу. — Во дворе моего дома лежит мертвый оборотень, срочно нужна группа зачистки!

— Городецкий? — Гесер был явно удивлен, услышав меня. — Какой оборотень? Откуда? Ладно, это расскажешь на месте, группу я высылаю, а ты мигом ко мне! — и бросил трубку.

На этот раз в кабинете были только Гесер и Ольга, причем Борис Игнатьевич был явно чем-то огорчен.

— Антон, объясни мне, за каким чертом тебя понесло в Париж и Прагу? — начал он без раскачки. — Ты в курсе дела, что с минуты на минуту за тобой начнут охотиться и Светлые, и Темные и Инквизиция?

— За что?! — опешил я.

— А то ты не знаешь! — Глаза Гесера метали молнии и готовы были вот-вот испепелить меня. Причем в прямом смысле этого слова.

— Борис Игнатьевич, я не понимаю о чем вы! Что такого я мог натворить?!

— Он не понимает! — Гесер демонстративно обратился к Ольге. — Попробуй лучше ты ему объяснить, а то я его сейчас просто разорву на части!

— Послушай меня внимательно, Антон! — начала Ольга. — Мы видим такую последовательность событий, если ты будешь с чем-то не согласен, поправляй. — Я согласно кивнул. — Внезапно ночью ты, никого не предупредив, исчезаешь из Москвы и оказываешься в Париже, где тебя замечают дежурные на регистрации и докладывают об этом своему руководству. Так как ты по прежнему достаточно известная личность в кругу Иных, за тобой устанавливается негласное наблюдение, а нам направляется запрос о цели твоего пребывания во Франции…

— Да я с ног сбился, пока искал этих регистраторов в аэропорту, а они, оказывается, слежку надо мной устраивали! — сорвался я.

— Успокойся и слушай дальше. Для установления наблюдения у них были все основания — одним рейсом с тобой прибыла Анна-Ефросинья-Кристина Петровская, Высший вампир и правая рука самого Мастера вампиров, которая спокойно прошла регистрацию в установленном порядке, — я громко сглотнул от неожиданности, Ольга это, конечно же, заметила, но невозмутимо продолжала. — Было установлено, что из аэропорта ты сразу же поехал в район Сен-Жермен-де-пре, где долгое время находился в компании большого числа вампиров, хотя прямого контакта замечено не было.

— Ну, хоть за это спасибо! — не удержался я.

— После этого ты посетил Люксембургский музей, куда никто из парижских Иных попасть не смог, потому что музей усиленно охранялся вампирами. — Она выразительно глянула на меня. — Из-за чего возникло предположение, что там ты встречался с самим Хозяином Хозяев. — Я молча кивнул.

— Ты представляешь?! Он даже не скрывает этого! — снова взорвался Гесер.

— В то же самое время армия вампиров начала атаку на офисы Ночного и Дневного Дозоров, их уничтожили полностью, погибло очень много и Светлых, и Темных, не ожидавших такого нападения, и эти европейские центры практически перестали существовать.

— Так вот почему он сказал, что я очень не вовремя там оказался!

— На выходе из музея тебя встречает знакомая уже тебе Анна-Ефросинья-Кристина Петровская, после чего окончательно становится ясно, что в самолете вы оказались совершенно не случайно. Вы вместе садитесь в поданный автомобиль, в котором уже находились два вампира, и движетесь в сторону аэропорта, после чего вас теряют из виду из-за начавшихся беспорядков. Вновь тебя обнаруживают только в Праге во время регистрации на московский рейс. При этом ты снова тесно общаешься с Петровской, и вместе с ней летишь в Москву.

— Но это же чистая случайность!

— За время твоего пребывания в Праге вампиры делают молниеносную переброску своих сил и совершают нападение на европейский офис Инквизиции. Инквизиторы уже сталкивались с Кровавым Дозором и обязаны были принять меры защиты, но не приняли и тоже были разгромлены. Причем, если в Париже вампиры ограничились просто побоищем верхушки и среднего звена Дозоров, то в Праге они прошлись своими клыками по всем, к кому смогли дотянуться. Была предпринята попытка проникновения в Хранилище артефактов, и его пришлось взорвать в самый последний момент. Правда, вампиры тоже понесли большие потери, и мы надеемся, что у нас есть немного времени на подготовку к войне. Слух о том, что ты присутствовал и там и там, а до этого имел многочисленные контакты с вампирами, мгновенно разошелся между Иными, и у нас не было никакого сомнения, что ты в этом замешан и теперь будешь скрываться в логове Кровавого Дозора. Отсюда и наше величайшее удивление, что ты объявился сам и не где нибудь, а у себя дома!

— А теперь попробуй объяснить мне, как ты докатился до того, что начал сотрудничать с вампирами?! — снова набросился на меня Гесер. — На чем тебя завербовали? На вечной жизни? Какой была твоя роль во всем этом деле?!

Я ничего не понимал. Разгромлены офисы Дозоров и Инквизиции?! Вампиры начали войну?! И я на их стороне?! Что за бред!

— Да, я действительно был и в Париже, и в Праге, но дела обстояли совершенно другим образом! — запинаясь начал я и обстоятельно, с мельчайшими подробностями, рассказал о всех своих приключениях. А для доказательства порылся в карманах и нашел входной билет в музей.

— Складно все у тебя получается, Антон. — уже более спокойно и даже задумчиво заметил Гесер. — Весь твой рассказ может быть как правдой, так и ложью, но мы обязательно постараемся все проверить. Боюсь только, что нам может не хватить на это времени — не все будут согласны на отсрочку, горячие головы сразу же захотят твоей крови.

— Я предлагаю взять временную паузу и пока пустить слух, что его туда послали мы, — Ольга взглянула на мужа. — Предположим, нам стало известно о странной активности вампиров в Париже и Антон был тайно отправлен туда для изучения вопроса, ведь он уже человек и должен мало интересовать вампиров. А посадка в Праге была совершенно случайной.

— Кстати, это легче всего проверить. — Гесер тут же набрал телефон дежурного. — Попробуй соединить меня с аэропортом в Праге, там должен был дежурить Светлый, мне нужны сведения, почему аварийно приземлился самолет на Москву и что делали во время паузы пассажиры. Да, я знаю, что сейчас творится в Праге, но война войной, обед по расписанию! То есть, порядок должен поддерживаться! Так что давай, работай! А пока организуй нам кофе и бутерброды! — Он бросил трубку, но тут же схватил ее снова. — И сделай запрос в Венецию, зарегистрирован ли у них вампир Тинторетто, проживающий в… — Гесер на секундочку задумался, — в церкви Сан-Джорджо Маджоре. И быстро все! — Придется немного подождать, — сказал он, обращаясь уже к нам. — А ты пока расскажи, кто помог тебе расправиться с оборотнем.

— Мы пересмотрели видеозапись с камеры наблюдения и, мягко говоря, поражены, как профессионально его убрали, — пояснила Ольга.

— А можно и мне посмотреть? — мне действительно было интересно взглянуть, как это выглядело со стороны.

— Ну, почему бы и нет! — файл, по видимому, недавно просматривался и поэтому долго искать его не пришлось. Камера захватила оборотня стоящим за деревом в тот момент, когда я еще сидел на лавочке в одиночестве, если не считать кота, и оборотень вряд ли ожидал, что за то время, пока он превратится в волка, ко мне подсядет кто-нибудь еще. В остальном момент нападения был выбран очень удачно — минимум людей вокруг, возможность практически незаметной трансформации и атака одинокой цели, что обещало минимум посторонних жертв. Даже на записи это выглядело внушительно — огромные прыжки свирепого зверя и мгновенная реакция на него со стороны дяди Семена.

— Можно мне на телефон закачать, на память о случайном спасении? — попросил я.

— Хорошо, давай я прямо сейчас тебе и сброшу. — Ольга поработала на клавиатуре. — Готово! Кстати, уже известно, что тот оборотень, что напал на тебя, потерял жену-инквизитора во время резни в Праге, и просто хотел тебе отомстить. Завулон в ярости и грозится истребить всех оборотней вместе взятых, если хоть что-то подобное повторится.

Ничего себе, дед дает! Не ожидал я от него такого активного участия и заинтересованности в моей судьбе! Но одновременно мне было искренне жаль этого парня, который повелся на пустые разговоры о моей вине.

Я рассказал о дяде Семене, и Гесер снова позвонил дежурному, требуя проверки личности моего спасителя. Вскоре дежурный перезвонил сам, Гесер молча его выслушал и положил трубку.

— Из Праги отвечают, что оба пилота перед вылетом на спор, кто съест больше, наелись парижской шаурмы, которая оказалась намного хуже нашей, московской, и сильно отравились, хотя, по инструкции положено, чтобы первый и второй пилоты кушали разные блюда. Да, да, экипаж был наш! — ответил он раздраженно на наши недоумевающие взгляды. — Во время полета они почти одновременно потеряли сознание, но весь остальной экипаж оказался трудоспособным, и одна из стюардесс вспомнила, что видела в салоне пассажира со значком Люфтганза.

— Илон Маск, — встрял в разговор я.

— Что Илон Маск? — не понял Гесер.

— В аэропорту передо мной проходил паспортный контроль пассажир со значком Люфтганза, так вот его звали Илон Маск. Нет, однофамилец, — ответил я на вопросительный взгляд Ольги.

— Не перебивай меня со своими глупостями! Так вот этот пассажир действительно оказался отличным пилотом и аккуратно посадил самолет в Праге. Пока не выяснили в чем дело, салон и пассажиров на всякий случай продезинфицировали и всех людей на сутки изолировали в отеле. Летчикам была оказана экстренная помощь и сейчас их жизни и здоровью ничего не угрожает, кроме служебного разбирательства, конечно.

— Вот видите, все именно так, как я и рассказал!

— Нет, не все! — гаркнул на меня Гесер. — Подтверждены только данные твоего пребывания в Праге, для этого имеются свидетельства опрошенных работников аэропорта, и записи с камер наблюдения. Но твой рассказ о Зове не имеет никаких подтверждений! Ты хоть представляешь себе, насколько сложно организовать подобный Зов, чтобы он мог пройти такое огромное расстояние и его не зарегистрировали ни в одном месте на всем его пути?! Кроме того, будет проведено дополнительное тщательное расследование твоего пребывания в Париже, после которого мы и решим, что же с тобой делать далее! — он сделал паузу. — Наверное, я пока приму предложение Ольги и постараюсь тебя отмазать, но учти, малейшее отклонение от твоего варианта и я спущу на тебя целую свору желающих отомстить! А пока — марш домой и до особого распоряжения будешь находиться под домашним арестом! Выходить разрешаю только в магазин! И никаких посторонних контактов! Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду!