Кровь драконов

Глава 9

Два дракона возникли ниоткуда под низкими облаками над холдом Залив. Один оказался золотой королевой, а второй — бронзовым.

— До сих пор не могу поверить, что мы этим занялись, — проворчала Туллеа, обращаясь к своему дракону.

Она покрутила головой и обнаружила Б'ника верхом на Карант'е невдалеке справа. Затем окинула взором побережье и раскинувшиеся вдоль него размокшие от затяжных дождей поля.

— Просто не могу понять, почему я позволила Б'нику втянуть нас в это.

«Потому что ты любишь его», — утвердительно, но все же с легким намеком на вопрос в своем беззвучном голосе ответила Майнит'а.

Туллеа рассмеялась против воли и похлопала золотую красавицу по шее. «А ты хотела немного размяться», — сказала она.

«Она скоро поднимется в брачный полет», — вполголоса сказал ей Б'ник почти семидневку тому назад.

В его глазах нетрудно было угадать невысказанный вопрос. Туллеа знала, что это за вопрос, но решила покапризничать и пока что воздержаться от ответа. О, она нисколько не сомневалась в том, какой дракон в итоге догонит Майнит'у, но ей приятно было заставлять Б'ника нервничать, держа его в неведении. Кроме того, старательно уговаривала она себя, окончательный выбор все же принадлежит драконам и только драконам.

— Упитанная и хорошо натренированная королева улетит дальше и отложит больше яиц, — напомнил ей Б'ник тем утром, когда предложил ей присоединиться к нему в розысках. — И попутно мы сможем посетить несколько интересных мест.

Туллеа решила воспользоваться предоставленной возможностью. Майнит'у, которой было немногим больше трех Оборотов, лишь недавно сочли достаточно взрослой для того, чтобы летать в Промежутке. И сейчас, по истечении трех Оборотов, заполненных любовью, почти непрерывным кормлением, умащиванием маслом и уходом, Туллеа страстно желала насладиться плодами своих трудов.

Кроме того, призналась она себе, она любит летать.

«Я тоже», — отозвалась Майнит'а, как обычно прочитав не обращенные к ней мысли всадницы.

«Но погода такая ужасная», — пожаловалась Туллеа дракону.

«Меня она вполне устраивает», — ответила Майнит'а.

Туллеа фыркнула.

«Ну конечно! Ты же считаешь холод Промежутка очень приятным!»

«Холод Промежутка холодный», — ответила Майнит'а. В ее тоне нетрудно было угадать укоризну.

— Ну а это еще хуже! — рявкнула вслух Туллеа и повернулась к Б'нику.

Бронзовый всадник взволнованно размахивал руками и указывал куда-то вниз. Туллеа посмотрела туда, но не увидела ничего… хотя нет, на песчаной полоске пляжа валялась какая-то кучка тряпья. Карант' Б'ника заложил крутой нисходящий вираж, развернувшись в воздухе чуть ли не вокруг кончика крыла, и Майнит'а, не дожидаясь приказа Туллеа, с готовностью последовала за ним. Спустившись пониже, Туллеа разглядела, что из тряпок высовываются ноги и руки.

Возможно, они в конце концов наткнулись на останки Ж'трела? «Вот и отлично, сказала себе Туллеа, — тогда мы сможем вернуться домой!»

— Б'ник и Туллеа кого-то нашли, — сказал К'тан, входя в комнату арфиста Киндана.

— Ж'трела или его останки? — спросил Киндан, поднимаясь с табуретки и осторожно вешая на крюк гитару, на которой перед тем играл. — Пойдем, Волла, — обратился он к бронзовому файру, дремавшему на его постели. Тот поднял голову, чирикнул, потянулся, поднялся в воздух и, трепеща крылышками, повис в воздухе над правым плечом Киндана.

К'тан пожал плечами.

— Они должны вот-вот прилететь.

Всадник и арфист вышли наружу и направились к кратеру Вейра. Обычный утренний туман в чаше кратера уже начал рассеиваться под солнечными лучами, но воздух еще не прогрелся.

Два дракона возникли в небе над ними и сразу пошли на посадку. Первой приземлилась золотая Майнит'а, а за ней бронзовый Карант'.

Волла, повернув голову, взглянул на Майнит'у, недовольно пискнул и исчез в Промежутке. Туллеа не любила огненных ящериц.

К'тан махнул рукой Киндану, и они вдвоем подбежали к бронзовому дракону. Б'ник держал кого-то на руках.

— Она очень замерзла, — сказал бронзовый всадник, передавая в руки встречавшим молодую женщину.

— Где ее огненные ящерицы? — спросил Киндан, принимая на руки бесчувственное тело.

— Мы их не видели.

Лорана проснулась. В тепле. И в сухости. Что-то небольшое и теплое прижималось к ее спице. Она ощутила, что завернута в простыни и одеяла. Расслабленно улыбнулась и повернулась взглянуть на огненную ящерицу, гадая про себя, кто это будет, Гарта или Гренн…

…И с ужасом увидела, что это не она и не он. А потом она вспомнила.

Маленький бронзовый самец, лишь только бросив взгляд на ее искаженное болью лицо, испуганно пискнул, подпрыгнул и исчез в Промежутке.

Лорана вздохнула, глаза ее наполнились слезами, которые никак не хотели вытекать. Она прогнала от себя Гарту и Гренна. Она была уверена, что вот-вот погибнет, и хотела спасти их.

Теперь она была жива, а они… Она закрыла глаза и глубоко сосредоточилась, пытаясь разыскать файров, где бы те ни находились.

Почти тотчас ее отвлекло пронзительное чириканье огненной ящерицы, которое поддержал рев дракона невдалеке.

— Вы проснулись? — раздался голос из-за двери, и в комнату вошел незнакомый мужчина.

Он выглядел на несколько Оборотов старше Лораны и носил синюю одежду арфиста. Рядом с ним висел в воздухе бронзовый файр. У мужчины были проницательные голубые глаза и черные как уголь волосы. Он был выше ростом, чем Лорана, его поджарое тело выдавало немалую силу и ловкость.

— Волла? — обратился незнакомец к своему файру. Бронзовый, очевидно очень взволнованный, прочирикал в ответ довольно длинную речь. — Волла, она, конечно же, хочет есть. Передай Кьяри, что наша гостья проснулась. Волла, ты идешь?

Файр еще раз окинул Лорану недоумевающим взглядом, предупреждающе пискнул и скрылся в Промежутке.

— Огненные ящерицы — не самые лучшие посыльные, — сухо заметил мужчина. — Меня зовут Киндан.

Едва она начала приподниматься, Киндан жестом остановил ее.

— Не пытайтесь вставать. Вы еще слишком слабы. Лорана остановилась, обнаружив, что ее собеседник прав. Она чувствовала себя беспомощной, как сорванный ветром осенний лист.

Шаги в коридоре известили ее о приходе нового посетителя. Это оказался мужчина средних лет с характерной сухощавой мускулистой фигурой всадника. В его каштановых волосах проблескивали первые серебряные прядки, карие глаза смотрели приветливо.

— Я принес еду, — объявил он, опуская поднос на стоявший у кровати маленький столик. Взяв кастрюльку, он наполнил чашку какой-то жидкостью. — Но сначала я хотел бы, чтобы вы выпили этот травяной отвар. После голодания нужно заново приучать желудок к пище, причем делать это осторожно.

Не говоря ни слова, Киндан помог Лоране сесть и устроил подушки под спиной, чтобы ей было удобнее.

— Меня зовут К'тан, — представился старший, протягивая девушке чашку. — Я целитель Вейра. — Он покачал головой. — За минувшие шесть дней вы предоставили мне немало возможностей попрактиковаться в моем искусстве.

— Спасибо, — с благодарностью в голосе отозвалась Лорана. — А я Лорана.

Целитель и арфист быстро переглянулись, и Лоране почему-то показалось, что они молчаливо согласились между собой отложить на потом какой-то вопрос.

— Позвольте, я помогу вам, — сказал Киндан. Он осторожно присел на край кровати и вручил девушке чашку с отваром.

Лорана с удовольствием потягивала напиток. Жидкость была лишь чуть теплой и приятно смягчала пересохшее горло.

К'тан почему-то внимательно следил за тем, как она пила. Через несколько секунд Лорана отдала чашку Киндану.

— Благодарю вас, — сказала она арфисту. И добавила специально для целителя: — Замечательный напиток.

К'тан наклонил голову, соглашаясь с ее словами.

Внезапно посреди комнаты возник оживленно чирикавший Волла. Впрочем, файру хватило одного взгляда на больную, чтобы умолкнуть и посмотреть на Киндана с такой печалью, что Лорана поневоле улыбнулась.

— Он всегда такой выдержанный? — спросила Лорана, чувствуя, что на ее глаза вновь навернулись слезы.

— Обычно он ведет себя куда хуже, — отозвался Киндан. — Я думаю, сейчас он такой смирный, потому что вы…

— Находилась на пороге смерти? — закончила за него Лорана.

— Теперь вы наверняка поправитесь, — твердо заявил К'тан. — Сейчас выпейте еще немного настоя, а потом я порекомендовал бы вам этот бульон.

— А потом я засну, — сказала Лорана.

— Вам уже приходилось тяжело болеть? — осведомился К'тан.

— Лихорадкой.

Лорана хорошо помнила, как они с отцом отчаянно боролись за спасение жизни матери, брата и сестры. И как после двух недель борьбы все же потеряли сначала сестру Санну, затем брата Леннэля и в конце концов мать.

После того как болезнь унесла мать, они с отцом рыдали в объятиях друг друга. Ни она, ни Саннэль не хотели жить. А потом она сама заболела Лихорадкой, и тогда кошмары стали заполнять не только ее ночи, но и дни. Единственным приятным воспоминанием о том времени осталось лицо отца, смотревшего на нее, осторожно вытиравшего ей лоб или поддерживавшего ее под спину одной рукой, а второй подносившего к губам чашку с бульоном. Лоране хотелось уйти, присоединиться к матери, сестре и брату, но она не могла этого сделать — мысль о том, что она бросит отца совсем одного, казалась ей непереносимой. Наверно, поэтому жестокий озноб прекратился и она выздоровела.

Она почувствовала, что Киндан еле ощутимо пошевелился, и взглянула ему в лицо. На этом лице было много морщинок — такие остаются от частых улыбок и смеха, — но оно также умело прятать чувства. Девушка каким-то образом распознала боль, которую скрывал этот человек, и поняла, что ему приходилось видеть смерть — много смертей.

— Я буду жить? — негромко спросила она у арфиста.

И тут к ней единым обвалом вернулись воспоминания: шторм, Колфет, ее падение за борт, яростные крики, которыми она прогоняла огненных ящериц…

— Кто-нибудь нашел Колфета? — внезапно спросила она, снова попытавшись сесть прямо. Киндан придержал ее за плечо, но она резким движением отдернулась. — Он остался совершенно один в ялике, со сломанной рукой.

Киндан удивленно взглянул на нее, но тут же его взгляд сделался испытующим. Лорана почувствовала, что целитель тоже напрягся.

— Всадники никого не видели, — мягко сказал К'тан.

— Пожалуйста, попросите их поискать еще, — взмолилась Лорана.

— Я поговорю с предводителем Вейра, — пообещал К'тан.

Лорана повернулась и уставилась прямо в глаза Киндану.

— Мои файры? Им удалось спастись? Киндан покачал головой:

— О файрах ничего не известно.

Лорана, мгновенно обессилев, упала на кровать.

— Пока что выпейте еще немного настоя, — ласково произнес Киндан, снова поднося чашку к губам Лораны. А когда она все допила, то спросил тем же тоном: — А теперь не хотите ли немного бульона?

К'тан у него за спиной пошевелился. Похоже, у него отлегло от сердца.

— Я пошел, — сказал он и поглядел на Лорану. — Попозже загляну, проверю ваше состояние. — Он указал на Киндана. — Оставляю вас в хороших руках.

Лорана проснулась, нисколько не отдохнувшая и в сильной тревоге. В комнате было темно. Слабый лучик света пробивался через открытую дверь из какого-то отдаленного помещения. Но что-то должно было разбудить ее. Как и при прошлом пробуждении, она ощутила рядом тельце Воллы; его присутствие было теплым и утешительным.

Внезапно огненная ящерица напряглась и несколько раз быстро и натужно чихнула.

«А драконы часто кашляют?» — прозвучали в памяти Лораны ее собственные слова.

Файр снова чихнул.

— Киндан? — позвала Лорана. — Киндан! — прокричала она, теперь уже в голос; ее смутная тревога вдруг обрела форму и смысл. — С Воллой что-то не так!

Она услышала в соседней комнате торопливые движения; разбуженный арфист выбирался из кровати. «Волле нужен целитель», — решила Лорана. Она мысленно оглядела спавших в Вейре драконов, которых никогда в жизни не видела, нашла того, который был ей нужен, и обратилась к нему: «Киндану срочно нужен целитель».

— У него жар, он прямо весь горит, — сказал через несколько минут К'тан, быстро осмотрев огненную ящерицу.

Киндан зажег все светильники, которые смог найти, и в комнате было светло почти как днем.

— Я никогда не видел ничего подобного — во всяком случае, у огненных ящериц, — добавил он, нервно мотнув головой.

— Скажите, Лорана, а ваши огненные ящерицы кашляли? — спросил Киндан, бросив на нее полный тревоги взгляд.

Все это время он продолжал ласково гладить файра, лежавшего на постели рядом с девушкой. Волна печали захлестнула Лорану: она еще несколько раз попыталась нащупать разумы своих файров, но каждый раз одинаково безуспешно.

— Нет. А вот Талит' Ж'трела кашлял, — ответила она. Киндан и К'тан переглянулись с откровенным испугом.

— Я не знаю, что делать, — сказал К'тан Киндану после долгой паузы.

Мой отец делал особое варево для домашнего скота… — вспомнила Лорана, но тут же сморщилась. — Но я совершенно не представляю, подействует ли оно на огненных ящериц.

Все равно стоит попробовать, — сказал К'тан, пожав плечами.

— Вы помните состав? — спросил Киндан.

Лорана кивнула.

Киндан рысью выбежал в соседнюю комнату и вернулся с рисовальной палочкой-стилосом и стопкой бумаги. Лорана быстро и четко написала список ингредиентов. К'тан наклонился к ней, не дожидаясь, пока девушка закончит писать.

— Все компоненты у нас есть, — сказал целитель и, как только она оторвала перо от бумаги, взял у нее листок. — Я немедленно приготовлю это снадобье. — Он вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Киндан проводил его глазами с таким видом, словно прикидывал в уме, когда целитель сможет вернуться. Когда же он вновь повернулся к Волле и Лоране, то с изумлением увидел, что она наклонилась над следующим листком бумаги и с непостижимой быстротой чиркает по нему стилосом.

— Это Колфет, — сказала Лорана, закончив рисунок, и протянула листок арфисту. — Я подумала, что это поможет искать его.

— Я и забыл, что вы рисуете, — признался Киндан. — В сообщении из Иста-Вейра упоминали о тех рисунках, которые вы делали в Лемосе для лорда Карела.

Лорана чуть заметно покраснела и отмахнулась, как бы отметая этот нечаянный комплимент.

— Они были очень даже неважными.

Она взяла следующий листок бумаги и быстро набросала новый эскиз.

— Вот чем я действительно хотела бы заняться.

Она показала новый рисунок Киндану. На страничке были изображены два маленьких шестиногих существа.

Арфист вопросительно взглянул на нее.

— Я надеялась нарисовать всех животных, которых только удастся найти на Перне, понять, какие между ними существуют различия и сходство;

Киндан снова склонился над рисунками.

— Этого я узнаю, — сказал он, ткнув в листок пальцем. — Я видел его в полях поблизости отсюда. Но вот этот… — Он удивленно мотнул головой. — Где вы его нашли?

— На побережье Айгена, — ответила Лорана.

Она указала на различия между двумя похожими существами и дала почти те же объяснения, которые без малого месяц назад услышал от нее Ж'трел.

— Да, это впечатляет, — сказал Киндан. Он еще раз взглянул на рисунок и опять перевел взгляд на Лорану. — Вы умеете рисовать красками?

— Красками? — недоверчиво повторила Лорана. — Я никогда не могла позволить себе купить краски.

В комнату поспешно вошел К'тан.

— А вот и мы! — объявил он, приподнимая поднос, на котором стояла еще дымившаяся плошка со свежеприготовленным снадобьем. — Ну-ка, угости своего малыша.

Киндану потребовалось долго уговаривать файра, прежде чем тот позволил влить себе в рот несколько капель лекарства. Впрочем, Волла тут же негодующе фыркнул, возмущенно посмотрел на хозяина и скрылся в Промежутке.

— Похоже, ему не слишком понравилось лечиться, — сухим тоном заметил К'тан.

— Но оно вовсе не настолько плохо на вкус, — беспомощно возразила Лорана. — Мне самой приходилось пробовать!

— Теперь вся проблема в том, чтобы вернуть его, — вздохнул Киндан.

— И как следует накормить его лекарством, — добавил К'тан.

Киндан хмуро взглянул перед собой.

— Я должен отыскать его.

— Я могу побыть с Лораной, — предложил К'тан.

— Нет, — возразила Лорана. — Я уже в полном порядке. Если мне что-то понадобится, то я скажу Дрит'у.

К'тан широко раскрыл глаза, а Киндан, уже направившийся к двери, застыл на месте от неожиданности.

— Вы говорили с Дрит'ом? — спросил целитель. — Он сказал мне, что нужен Киндану… Так это вы сказали ему?

Лорана кивнула.

— Мне надо идти, — сказал Киндан. Очевидно, он напоминал себе, что нужно сначала найти файра и лишь после этого разбираться в происходящем.

— Иди, ищи свою огненную ящерицу, — сказал К'тан, передавая ему плошку с лекарством. — И постарайся уговорить его выпить как можно больше.

Киндан взял лекарство и умчался прочь. Когда шаги Киндана стихли в отдалении, К'тан задумчиво посмотрел на Лорану.

— Вы можете разговаривать с каждым драконом? — спросил он, тщательно подбирая слова.

— Мне кажется, что да, — ответила Лорана. — Я могла говорить с Талит'ом.

— Скоро состоится Рождение, — начал К'тан. — И королевское яйцо…

— Ж'трел говорил, что я должна стать госпожой Вейра, — сказала Лорана, тряхнув головой. — Не знаю, гожусь ли я для этого, — добавила она, — но мне хотелось бы присутствовать при Рождении.

К'тан задумчиво посмотрел на нее и кивнул.

— Сейчас вам необходимо поспать. — Он жестом приказал ей лечь. — А я погашу светильники.

К'тан ушел. Лорана попробовала заснуть, но безуспешно. Она продолжала обдумывать события, случавшиеся в ее жизни. Ей было очень жаль Киндана и заболевшего файра. И еще ей казалось, что именно она виновата в случившемся.

По опыту работы с отцом она знала, как болезнь может передаваться от одного животного к другим. И по горькому опыту собственной жизни знала как нельзя лучше, что точно так же бывает и у людей.

Отец учил ее, что, если одно животное заболело, нужно самым первым делом изолировать все стадо.

— Даже здоровых? — изумленно спросила тогда юная Лорана.

Отец кивнул.

— Они могут сегодня казаться здоровыми, а назавтра заболеют. Именно поэтому и устраивают карантин. Таким образом мы отделяем больных животных от здоровых.

— И если они не заболеют?

— Что ж, в таком случае мы будем держать стадо отдельно достаточно долго для того, чтобы удостовериться, что животные перестали заболевать, — пояснил он дочери.

Когда сообщили о первых случаях Лихорадки и среди холдеров и ремесленников поползли самые разнообразные слухи, Саннэль уверенно заявил:

— Это человеческая болезнь. Она может перекинуться на домашний скот, но не затронет ни драконов, ни огненных ящериц.

Лорана знала, что это было как-то связано с различиями между коренными обитателями Перна и организмами родом со Старой Земли. Но не могло ли случиться так, что у людей или домашней скотины начнется такая болезнь, которая окажется опасной и для файров?

Она попыталась отогнать от себя тревожные мысли и заснуть, но ей не удалось. Чтобы отвлечься, Лорана попробовала снова поискать Гарту и Гренна. Она даже вспотела от усилий, но все было тщетно. В конце концов девушка расплакалась.

Ее слезы еще не успели просохнуть, когда она заметила у себя в комнате у самого потолка, ближе к двери, светлое пятно. Ей показалось, что это пятно разделено на множество фасеток, как глаз огненной ящерицы.

— Гарта? — негромко позвала она. — Гренн?

Вновь никакого ответа. Света в комнате тем временем прибавилось, и Лорана увидела такой же блестящий драгоценный камень в соседнем помещении.

Да, они походили на глаза огненной ящерицы, но форма отличалась. Лорана нахмурилась и заставила себя сосредоточиться. Свет медленно усиливался, и до нее дошло, что непонятные граненые светильники заметно ярче, чем окружающее их пространство.

Она повернулась на бок, полежала пару секунд, опираясь на локоть, затем собрала все силы, села и спустила ноги на пол.

Голова тут же закружилась, но кое-какие силы, как оказалось, к ней успели вернуться. Комната, словно пьяная, шаталась вокруг девушки, однако Лорана заставила себя сконцентрироваться на многогранном источнике света и найти по нему линию горизонта.

Стиснув зубы от напряжения, она заставила себя подняться на ноги.

В первую секунду колени Лораны чуть не подогнулись.

«Я должна отдыхать», — сказала она себе. Но странные источники света с непреодолимой силой влекли ее.

Первый шаг оказался неловким и шатким, но она собралась с силами и медленно пошла к двери.

Остановившись в дверном проеме, она отчетливо разглядела соседнюю комнату. Здесь в потолке оказалось множество сияющих драгоценностей. От одного многогранного камня к соседнему тянулись полосы света. Одна из них, как ей показалось, шла к камню, висевшему перед ее дверью, к тому, что расположился в самой середине комнаты.

От изумления у нее захватило дух.

Эти многогранные кристаллы состояли из чего-то наподобие стекла, поняла Лорана, и были размещены так, чтобы концентрировать свет и отражать его в комнаты. А все в целом являло собой изумительное зрелище.

Она прошла вдоль линии света, ведущей от кристалла, находившегося в ее комнате, до центрального самоцвета — о, как же подходило такое название этим прекрасным драгоценностям! — соседнего помещения, и развернулась, чтобы увидеть все лучи, отраженные от центра и уходившие к остальным кристаллам.

Нечто подобное имелось на «Всаднике ветра», но тамошний кристалл, передававший свет с палубы в подпалубный коридор, был мутным и грязно-зеленым. А стекла этих самоцветов сверкали прозрачностью чистейшей утренней росы.

Слегка пошатываясь от слабости, Лорана вернулась в свою комнату и взяла бумагу и стилос, которые оставил ей Киндан.

С обычной быстротой она набросала эскиз усыпанного светящимися самоцветами потолка. Закончив, она перешла в коридор, намереваясь проследовать за линией кристаллов к внешнему источнику света. Однако коридор ее разочаровал: кристаллы здесь расположились на большом расстоянии один от другого, и световая дорожка между ними была еле заметной.

Все же Лоране без труда удалось пройти вдоль нее, и вскоре она оказалась в большой котловине Вейра, под теплым утренним солнцем.

— О! — воскликнула она в изумлении, взглянув на небо. — О!

Даже ее натренированным глазам потребовалось некоторое время для того, чтобы полностью охватить зрелище, которое она увидела над собой. Девушка опустилась на колени, положила перед собой бумагу, и стилос замелькал в ее пальцах, перенося на нее то, что увидела художница.

В небе было полно драконов и огненных ящериц; они сияли в вышине, как световые блики, порожденные мягким освещением раннего утра. Синие, зеленые, бронзовые, коричневые и золотые. Огненные ящерицы, словно почтительная свита рядом с аристократами, суетились вокруг плавно набиравших высоту драконов, а те взирали на своих мелких родственников со снисходительностью взрослых, удостаивающих благосклонными взглядами хорошо воспитанных младенцев.

Доносившиеся сверху звуки — чириканье огненных ящериц и трубные крики драконов — отзывались в ее голове мысленными переговорами драконов, казавшимися столь же басовитыми, и почти бессвязными мыслями файров. Лорана подумала, что никогда в жизни не слышала более красивого рассветного хора и вообще не видела ничего столь прекрасного и приятного.

Но очарование исчезло уже в следующий момент. Где-то в этом ликующем рое Лорана услышала звук, который безошибочно узнала с первого же раза: сухой резкий кашель. Через несколько секунд точно такой же звук донесся с другой стороны.

«Драконы очень редко болеют», — с пугающей четкостью прозвучали в ее памяти уверенные слова Ж'трела, который с тех пор успел расстаться с жизнью.

Казалось, что по мере того, как силы возвращались к Лоране, Волле становилось все хуже и хуже. Через семидневку Лорана была почти такой же здоровой, как до своего злосчастного плавания, зато маленький файр совсем ослаб и почти не двигался.

Лорана делала все, что было в ее силах, пытаясь помочь Киндану и его огненной ящерице. Они с К'таном часто советовались по поводу лекарственных свойств различных растений. К'тан даже посетил Дом целителей, располагавшийся в Форт-Вейре, надеясь узнать что-то новое, но, увы, все усилия, казалось, были тщетными.

По просьбе К'тана Лорана безвыходно оставалась в своей комнате, несмотря на то что уже практически полностью выздоровела.

— Мы же не хотим, чтобы вы перенапряглись и все повторилось снова, — сказал К'тан, для пущей убедительности погрозив ей пальцем.

Но Лорана, хорошо помнившая объяснения отца по поводу карантина, подозревала, что это далеко не единственная и не главная причина ее изоляции.

Негромкий, но хриплый и надсадный кашель разбудил ее среди ночи. Звуки доносились из большого зала, к которому примыкала выделенная ей комната. В дверях показалась чья-то тень.

— Я принес вам цветную пастель, — громким полушепотом сказал Киндан. — Я надеялся, что вы нарисуете…

Лорана села в постели, нащупала на стене светильник и быстро повернула экран, заслонявший язычок пламени. Света в комнате прибавилось не слишком, но она смогла ясно рассмотреть взволнованное лицо Киндана и бессильно обмякшую огненную ящерицу, которую он баюкал, как ребенка, на согнутой левой руке.

Правой рукой он протянул ей толстую связку цветных пастельных карандашиков.

— Я с удовольствием нарисую Воллу, Киндан, — сказала Лорана.

— Я не о том… — начал было Киндан, но Волла снова зашелся надсадным болезненным кашлем, а потом отхаркнул большой комок полужидкой зеленой слизи. — Я об этом, — закончил арфист, поморщившись с таким видом, будто сам испытывал боль.

Лорана несколько секунд смотрела на выделения. Потом взяла у Киндана карандаши, взяла лежавший на тумбочке новый альбом — подарок К'тана — и, по обыкновению быстро, принялась рисовать.

— Я видела точно такую же с виду мокроту у больных животных, — сказала она, закончив эскиз и показывая его Киндану.

— Они выжили? — спросил Киндан, с грустной нежностью глядя на своего файра.

Лорана нервно облизала губы.

— Некоторые из них.

— К'тан еще спит, и мне очень не хочется будить его. Он всю ночь просидел с больным ребенком, — сказал Киндан, помолчав несколько секунд. Он указал на рисунок, изображавший неприятное зеленоватое пятно. — Ваш рисунок я смогу показать ему, когда он проснется. А вы тем временем не могли бы приготовить еще немного микстуры для Воллы?

— К'тан не хочет, чтобы я выходила отсюда, — возразила Лорана.

— Всего-навсего пройтись в кухонную пещеру. Там никого нет, я проверял, — сказал Киндан, умоляюще взглянув ей в глаза. — Мы вернемся уже через несколько минут.

Лорана нехотя кивнула. У нее не нашлось мужества сказать арфисту, что ни одно животное, которому не помогла первая доза травяной микстуры, не выжило.

Они вышли в котловину Вейра. Лорана застыла на мгновение, увидев перед собой множество тусклых огней, раскинувшееся от дна котловины до самых ее краев.

— Это драконы? — спросила она Киндана.

— По большей части отблески на их шкурах, — ответил Киндан. — Конечно же, их нельзя заметить днем, но ночью…

Он махнул рукой и ввел свою спутницу в другую большую пещеру.

— Это жилая пещера, — пояснил он, указывая на выстроенные ровными рядами длинные столы.

У одной стены неярко, но ровно горело несколько умело разложенных очагов. Киндан подвел девушку к самому яркому.

— Это ночной очаг, — объяснил он. — Если когда-нибудь захотите есть не вовремя, то найдете здесь все, что угодно, вплоть до приготовленного с вечера кла.

Он ткнул рукой в сторону буфета.

— Повара обычно оставляют здесь хлеб, масло и фрукты.

— Где они держат травы? — спросила Лорана. Киндан вскинул на нее озадаченный взгляд, пытаясь вспомнить, но тут же его лицо просветлело, и он указал на большой шкаф в дальнем конце пещеры.

— По-моему, специи должны храниться там. Вам нужны какие-нибудь особые травы?

— Если у поваров есть обычный набор специй, то все будет в порядке, — отозвалась Лорана, быстрым шагом направляясь к шкафу.

Распахнув дверь, она глубоко вдохнула острый запах множества хранившихся там растительных приправ. При свете фонаря, который держал для нее Киндан, она быстро отобрала нужные травы и вернулась к горящему очагу. Через несколько минут травы уже заваривались в горшке с кипящей водой, подвешенном над огнем.

— Еще немного, — сказала она.

Киндан кивнул и указал свободной рукой на стоявшие рядом с огнем стулья.

— О, позвольте мне! — воскликнула Лорана, увидев, как арфист неестественно изгибается, пытаясь сесть таким образом, чтобы не потревожить Воллу. Она подставила ему стоявший во главе стола стул и немного пододвинула его обратно, пока Киндан садился.

— Благодарю вас.

Лорана села рядом, повернув стул так, чтобы ей было, видно стоявшее на огне варево.

В огромном помещении воцарилась напряженная и в то же время немного сонная тишина. Лорана пристально вслушивалась в хриплое дыхание Воллы, переводя взгляд с больной огненной ящерицы на ее хозяина и обратно.

— Я никогда еще не видел его таким, — сказал через некоторое время Киндан, печально покачав головой. — Хотя других… да, видел.

— Огненных ящериц? — удивленно спросила Лорана.

— Людей, — ответил Киндан. Его взгляд сделался холодным.

— Вся моя семья, кроме отца, умерла от Лихорадки, — сказала Лорана, содрогнувшись от воспоминания.

Киндан ободряюще взглянул на нее, и Лорана, к собственному изумлению, принялась рассказывать о том, как болезнь уносила, одного за другим, ее родных, как холдеры боялись, что мастер-скотовод мог принести Лихорадку из своих странствий, как…

— В то время я учился в Доме арфистов, — сказал Киндан, когда Лорана разрыдалась.

Он тоже стал рассказывать. Его послали в Форт-холд в наказание, обвинив в том, что по его недосмотру в хранилище архивов начался пожар. Он стал помогать целителю Форта, когда появились первые жертвы Лихорадки, их становилось все больше и больше. В конце концов целитель тоже свалился и умер, и Киндану, которому тогда только-только исполнилось четырнадцать Оборотов, пришлось в одиночку продолжать борьбу с болезнью, делая все, что было в его силах.

— Вы, наверно, очень отважный, — благоговейно произнесла Лорана.

— Я тогда очень устал, — сказал Киндан, резко мотнув головой. — Я слишком устал, чтобы быть отважным.

— Это высокая отвага, — настаивала Лорана.

— Я был им нужен, — просто сказал арфист, но в его голосе прорвались скрытые эмоции. — Я не мог бросить их.

— А ваша семья? — спросила Лорана, надеясь, что эта тема окажется для арфиста менее болезненной.

— Одна моя сестра еще жива, — сказал он. — Отец и все братья умерли. — Киндан скорчил гримасу, словно у него за болели зубы. — Большинство погибло под обвалом, остальные умерли от Лихорадки.

— Мне очень жаль…

— Моя история мало чем отличается от многих других, — ответил Киндан, пожав плечами. — И лучше, чем у некоторых.

Не зная, что сказать в ответ, Лорана поднялась проверить состояние травяного отвара. Решив, что все получилось как надо, она отлила немного в высокий стакан.

— Нужно остудить до комнатной температуры, — пояснила она. Наклонившись к стакану, она долго принюхивалась. — Пахнет правильно.

— Вы можете понять по запаху, что все правильно? — спросил Киндан, изумленно вздернув брови.

— Нет, — созналась Лорана. — Я могу только определить, если чего-то не будет хватать, если я что-то не доложила.

— Мне нужно было спросить у вас состав. Я, конечно же, сумел бы сам сварить настой, — сказал Киндан извиняющимся тоном.

— С больной огненной ящерицей на руках? — усмехнулась Лорана, вскинув голову. — Не беспокойтесь, я с радостью помогла вам.

— Что ж, еще раз благодарю вас, — сказал Киндан.

Волла фыркнул и заворочался у него на руках. Лорана наклонилась и поднесла руку к голове огненной ящерицы, не прикасаясь, чтобы лишний раз не тревожить файра.

— Я чувствую жар даже отсюда, — сказала она.

Волла закашлялся. Лорана не успела отдернуть руку, и зеленая мокрота попала ей на кожу. — Извините, — сказал Киндан.

— Вам совершенно не за что просить извинения, — сказала Лорана, поднимаясь на ноги. — Смою, только и всего. Возможно, мне удастся найти заодно маленькую мерную ложечку…

— Посмотрите там, — указал Киндан.

— Вы, конечно, хорошо ориентируетесь на кухне, — усмехнулась в ответ Лорана.

— Только на этой, — признался Киндан. — И то по большей части знаю лишь, где под утро найти лекарства от профессиональных заболеваний арфистов: от головной боли с перепоя или ангины от непрерывного пения.

Лорана вымыла руки, затем нашла маленькую ложку и вернулась к сидевшему на прежнем месте Киндану. Набрав травяную микстуру в ложку, она кивнула арфисту. Киндан продолжал держать Воллу, а Лорана осторожно открыла рот огненной ящерицы и влила туда лекарство. Вдвоем они уговорили файра проглотить невкусный напиток.

— Теперь подождем, — медленно проговорил Киндан и посмотрел на Лорану. — А вам лучше пойти еще немного поспать — уже скоро рассвет.

Лорана кивнула, с усилием подавила зевоту и вышла из кухни.

Оказавшись в своей комнате, она долго лежала, глядя на потолок, и наконец светящийся кристалл заиграл первыми отблесками восходящего солнца.

Вдохновленная этим, она снова поднялась, нашла альбом и цветные карандаши, которые принес ей Киндан, и вышла из пещеры.

Как и в первый раз, котловина постепенно заполнялась огненными ящерицами и драконами, которые, проснувшись, слетались к находившемуся в дальнем конце озеру, чтобы напиться и окунуться. Потом они поднимались выше и исчезали в Промежутке, направляясь на площадки кормления, расположенные за пределами Вейра. Она быстро рисовала, заполняя страницу за страницей цветными изображениями драконов и файров, резвящихся под ласковыми лучами теплого утреннего солнца. Лишь когда вся бумага кончилась, она остановилась. Желая похвастаться своей работой, она поспешно направилась в кухонную пещеру.

Киндан был на том же месте, где она его оставила. Он поднял голову навстречу девушке, и по мрачному выражению лица Лорана все поняла, прежде чем арфист успел открыть рот.

— Он ушел навсегда, — сказал Киндан деревянным голосом.

— Как он это перенес? — спросил М'тал, когда К'тан тем же утром доложил ему о смерти Воллы.

— Как и все остальное, — ответил К'тан и почему-то пожал плечами. — Он пережил потерю стража порога, он пережил Лихорадку.

— И это больше, чем некоторые из нас могут сказать о себе, — с сожалением в голосе проговорил М'тал. Он продолжал испытывать вину за решение закрыть Вейр, которое принял, как только до него дошли первые слухи о Лихорадке.

— Это был единственный вариант, который мы могли выбрать, — твердо сказал К'тан предводителю Вейра.

— Но от этого он не становится менее болезненным. К'тан кивнул.

— Когда Лихорадка закончилась, мы помогли всем, чем могли.

М'тал хмыкнул и резко махнул рукой, давая понять, что тема закрыта.

— Сейчас нам предстоит принять другое, не менее трудное решение, — сказал, немного помолчав, целитель.

— Мы можем утверждать, что смерть Волла последовала от инфекционного заболевания?

— Многие другие огненные ящерицы тоже кашляют, — ответил К'тан.

М'тал несколько секунд сохранял полную неподвижность. А потом задал вопрос, который казался ему едва ли не страшнее собственной смерти:

— Эта болезнь может перейти к драконам?

— Я не знаю, — честно ответил К'тан.

— Мы не можем позволить себе рисковать, — сказал М'тал, словно размышляя вслух. Он посмотрел в глаза целителю, который закусил губу, и неохотно кивнул. — Итак, ты предлагаешь изгнать из Вейра всех огненных ящериц?

Только очень внимательный взгляд мог уловить утвердительный кивок К'тана.

— Убирайся отсюда! — крикнул К'тан.

Лорана подняла голову от рисунка, изображавшего огненных ящериц, и с изумлением посмотрела на целителя Вейра. За спиной у всадника она увидела Киндана; его взгляд пылал ненавистью.

— Ты убила файров! — зарычал на нее Киндан. — Ты принесла болезнь!

— Ты должна немедленно убраться, — твердо повторил К'тан.

«Да, я должна убраться, — сказала себе Лорана. — Это все моя вина. Я должна уйти в карантин. До… до…»

Лорана проснулась, чувствуя, что обливается потом. Ей пришлось несколько секунд оглядываться по сторонам, прежде чем она поняла, где находится. В комнате было темно, значит, время позднее. Все это ей приснилось.

Прошло почти четыре дня с тех пор, как М'тал приказал изгнать огненных ящериц из Бенден-Вейра. Лорана чувствовала себя окончательно поправившейся, но все еще оставалась в больничном помещении, опасаясь встречи с обитателями Вейра, особенно с теми, кто имел огненных ящериц.

Она собирала свои небогатые пожитки и отыскала в шкафу старую сумку, вернее, торбу, куда можно было все сложить. Цветные карандаши и рисунки она оставила на столе — возможно, их сочтут возможным принять в качестве хотя бы частичной платы за все то, что сделали для нее в Вейре.

Медленно, словно она все еще не оправилась, Лорана выбралась из больничной пещеры и направилась в котловину Вейра. Она чувствовала в душе ледяной холод. Вернее, не чувствовала совершенно ничего.

Кроме, пожалуй, голода. Да, совершенно определенно она была голодна. Лорана постаралась сконцентрироваться на своих ощущениях. Верно, она мучительно хотела есть. Она чувствовала это по рези в животе, по пульсирующей головной боли, порожденной голодом. И совершенно не могла понять, каким образом она могла так внезапно и так сильно проголодаться.

В ушах у нее неожиданно раздался негромкий жужжащий звук. Нос уловил слабый запах пищи, а в животе громко заурчало.

«Не волнуйся, ты получишь пищу», — сказала Лорана своему животу.

«Но я так хочу есть!» — вдруг возразил живот. Лорана чуть не подпрыгнула от изумления: она не могла припомнить, чтобы живот хоть когда-нибудь отвечал ей. Она постаралась отрешиться от этого странного события, решив, что его причиной может оказаться что угодно — слабость после недавней болезни, расстроенные нервы…

По мере того, как она приближалась к концу коридора, жужжание становилось громче, а запах жарящегося мяса — сильнее. Ее живот напрягся в ожидании. И лишь когда Лорана вышла в освещенную факелами котловину Вейра, она внезапно поняла, в чем тут дело.

Рождение! На площадке Рождений вылуплялись драконы, и новые всадники проходили Запечатление. А вокруг сидели взрослые драконы; они-то и издавали этот странный звук, пением поддерживая новорожденных.

На мгновение Лорана допустила мысль, что ей следует пойти на звук Увидеть Рождение! Вряд ли ей еще когда-нибудь выпадет такое счастье!

Но нет, ей надо уйти, прежде чем кто-нибудь увидит ее. Прежде чем они узнают…

«Но я хочу есть!» — пожаловался ее живот.

«Я накормлю тебя, обещаю», — ответила Лорана, задумавшись мимоходом, с каких это пор ее живот стал таким требовательным, и успев удивиться, что ей так хорошо удается уговаривать его.

Она услышала со стороны площадки Рождений звуки голосов, эти голоса становились все громче, быстро приближаясь к ней.

— Никогда не слышал ни о чем подобном! — сказал кто-то, уже неподалеку от нее.

Голос, похоже, принадлежал Киндану.

— Неужели никогда не было такого, чтобы только что вылупившийся птенец покидал площадку Рождений? — спросил женский голос.

Впереди в темноте сформировались три еще более темных пятна. Два совершенно явно представляли собой фигуры людей, шедших следом за… За только что вылупившимся птенцом!

«Что может новорожденный птенец делать в этом коридоре?» — удивленно подумала Лорана. Она прижалась к стене, надеясь остаться незамеченной, но малыш уверенно направился прямо к ней.

«Я же говорю тебе, что хочу есть!»

Лорана остановилась как вкопанная. От страха и потрясения у нее перехватило дыхание, глаза замерли в орбитах. Этого просто не могло быть. Птенец дракона никак не мог говорить с нею — это, конечно же, был ее разболевшийся живот.

«Ну, пожалуйста, у меня крыло болит». К жалобному голоску, звучавшему у нее в голове, прибавился писк боли, который Лорана услышала наяву.

Наконец-то в дело включились ее инстинкты. Никогда в жизни она не могла допустить, чтобы хоть какое-то животное испытывало страдания. Она подбежала к нетвердо державшемуся на ногах дракончику, приподняла его ногу и освободила кончик левого крыла, на который новорожденный умудрился наступить в темноте.

— Так лучше? — спросила Лорана вслух, не обращая внимания на толпу, которая быстро собиралась вокруг них, сосредоточившись исключительно на прекрасном новорожденном золотом дракончике, который просил у нее помощи.

«Да, мне совсем хорошо, — ответила малышка, тычась лбом ей в бок. — Я Арит'а».

В этот момент Лорана наконец поняла, что свершилось невозможное. Она произвела Запечатление.

Пробудившийся материнский инстинкт окончательно вывел Лорану из состояния шока. Она покачнулась, но удержалась на ногах, поспешно присела на корточки и принялась сначала гладить, а потом почесывать морду дракончика вокруг глаз.

— Прошу вас, — сказала она, впервые поглядев на собравшихся вокруг людей, — Арит'а очень хочет есть. Вы можете достать ей какой-нибудь еды?

— Конечно, — немедленно отозвался незнакомый голос.

Кто-то отделился от толпы и сломя голову помчался туда, откуда доносились ослабленные расстоянием сочные запахи.

— И принесите заодно что-нибудь и для Лораны, — красивый сочный голос Киндана разнесся над всей огромной бенденской котловиной.

— Уже, — откликнулся совсем рядом другой голос — женский. — Надень это.

Лорана почувствовала, как ей на плечи накинули теплую куртку.

— Ты, наверно, такая же замерзшая, как и голодная. Лорана, подняв глаза, увидела перед собой женщину.

Оборотов на шесть-семь старше себя, со светлыми волосами и проницательным взглядом ярко-синих глаз. Рядом с нею стоял рыжеволосый мужчина. Он стоял в позе защитника, хотя Лоране не показалось, что женщина хоть сколько-нибудь нуждается в покровительстве. Девушке еще не доводилось встречать представительниц своего пола, от которых исходила бы такая уверенность в себе.

— На какое-то мгновение мне показалось, что она может искать меня, — со смешком сказала женщина. — Ты даже не представляешь себе, как я рада, что это оказалась ты. Две… Нет, это было бы просто невозможно.

Наверху послышался хлопок, не похожий на тот, который издают при появлении из Промежутка драконы, и с ночного неба, часто взмахивая маленькими крылышками, спустилась не очень большая, но странно массивная, почти уродливая золотая фигура. Это оказалась королева — страж порога. Опустившись на дно Котловины, она сразу же подбежала к женщине.

По пути королева-страж торопливо обнюхала Арит'у, которая с величайшим любопытством сделала то же самое, а потом страж порога издал явно довольное и очень мелодичное щебетанье и сунул голову под локоть белокурой женщины.

— Я знаю вас! — воскликнула Лорана. — Вы Нуэлла.

— Я же говорил тебе, что твоя слава разошлась по всему Перну, — подхватил Киндан, кланяясь Нуэлле.

— Это предводитель Вейра М'тал, — продолжал Киндан, указав на седого, очень сухощавого пожилого человека, стоявшего рядом с ним.

— Мой лорд… — Лорана очень смутилась; в первую очередь из-за того, что пробыла в Вейре столько времени и ни разу не встретила самого главного здесь человека.

— Теперь — М'тал, — перебил ее пожилой всадник, резко взмахнув рукой для убедительности. — Или, если хочешь, предводитель. Ты теперь одна из нас, Лорана.

Вдруг у Лораны из глаз хлынули слезы и ручьями потекли по щекам. Встревоженная Арит'а растерянно уставилась на вновь обретенную подругу всей своей жизни.

«Тебе плохо?» — спросила новорожденная королева, готовая броситься на защиту напарницы, которая была намного больше ее.

«Мне хорошо. Все в порядке. Я просто очень счастлива», — заверила ее Лорана. Это была чистейшая правда. М'тал сказал именно то, что ей было необходимо услышать. У нее появился дом. Она стала Лораной, всадницей золотой королевы Арит'ы, всадницей Бенден-Вейра.

— Я не могла даже представить себе большего счастья, — сказала она вслух.

Лорана оказалась в последнем незанятом королевском вейре. Кто-то принес туда ее пожитки, о которых она совершенно забыла, она и Арит'а набили живот так, что было трудно дышать, и все это время она ощущала себя потерянной в волшебном плену глаз золотой Арит'ы, с любопытством разглядывавшей мир.

Глаза ее дракона.

Вся боль, все потери, все, что было прежде в жизни Лораны и бесследно исчезло, все получило искупление, стерлось, сделалось ничем в теплом ореоле любви Арит'ы.

И Лоране показалось естественным как дыхание то, что она подтащила свою постель к ложу своего новорожденного дракончика и уснула, свернувшись и грея собственным теплом свою королеву.

На следующее утро ее разбудил звучный голос Киндана. (После долгих дней разговоров вполголоса она еще не успела привыкнуть к его сочному тембру и энергичному звучанию.)

— Совсем рядом со спальными помещениями есть бассейн с теплой водой. Сдается мне, что он будет тебе часто нужен. — Манера его обращения к Лоране тоже изменилась.

Лорана потянулась и болезненно поморщилась. Твердый камень логова Арит'ы был, конечно же, очень удобен для дракона, но не слишком подходил для всадницы. Все мышцы и кости Лораны так болели, что она испугалась судороги, когда очень осторожно, так, чтобы не разбудить дракончика, отодвигалась.

— Я принес тебе кла, — добавил Киндан, когда девушка встала, и протянул ей кружку.

— Вы… ты случайно не видишь, где моя одежда? — спросила Лорана, чувствуя себя очень неловко в ночной рубашке.

Киндан стянул вещи, перекинутые через плечо, кинул ей и отвернулся, пока девушка поспешно переодевалась.

— Судя по набитому животу, она проспит еще несколько часов, — сказал он, не оглядываясь.

— И проснется голодной, — добавила Лорана.

— Десять яиц все еще лежат на площадке Рождений, — вдруг сказал Киндан. — Десять из тридцати двух.

Лорана резко повернулась к Арит'е, чтобы удостовериться, что с ее драконом все в порядке, что она здесь, что она — ее дракон.

— Это ненормально? — спросила она, с несколько виноватым видом повернувшись к арфисту.

Киндан кивнул.

— Очень даже, — не задумываясь, ответил он. — О, да, иногда бывает одно-два яйца, из которых никто не вылупляется, но у Брет'ы, королевы Салины, ни в одной кладке никогда не было таких случаев.

— А что в других Вейрах? — спросила Лорана. К ее любопытству уже начала примешиваться вновь просыпающаяся тревога.

— М'тал говорил с К'районом, — сказал Киндан, — предводителем Иста-Вейра. Их королева только что, отложила яйца, так что придется некоторое время подождать, прежде чем мы узнаем новости оттуда.

— А другие Вейры? — снова спросила Лорана.

Киндан пожал плечами.

— Мы только начинаем думать, как сформулировать вопросы, которые хотим задать, — откровенно сознался он. — Именно поэтому я решил поговорить с тобой.

— Со мной? — спросила Лорана, пытаясь сосредоточиться и не дать прозвучать в голосе паническим ноткам. Что, если причиной беды все же явилась она?

— Мы с К'таном хотели, чтобы ты работала вместе с нами, — сказал Киндан. — Твои рисунки могли бы очень сильно помочь.

— Мои рисунки? — удивленно переспросила Лорана.

— Да, — кивнул Киндан и поднял сделанную ею зарисовку лужицы зеленой мокроты, которую отхаркнул Волла. — К'тан сказал, что мы не можем идти на риск хранить какие-то образцы, взятые у больных, но по твоим рисункам можно будет отслеживать изменения в состоянии заболевших. И это вовсе не значит, что твое знание болезней скота не может нам помочь, — добавил арфист.

— Драконы вовсе не скотина! — с неожиданным для самой себя возмущением возразила Лорана.

— Да, — глубоко кивнул, почти поклонился Киндан. — Конечно. Но ты удивилась бы, узнав, как могут быть сходны между собой болезни людей, животных и драконов.

За спиной Лораны заворочалась в своем сладком сне Арит'а. Киндан заметил это.

— Я не хотел ее, тревожить, — сказал он. — Вообще-то мне пора убираться. Уверен, что тебе хочется вымыться.

Лорана заставила себя отбросить часть овладевшего ею напряжения.

— Да, земля оказалась куда тверже, чем я думала, — сказала она.

— Пусть твой дракон поговорит с Дрит'ом, драконом К'тана, — сказал Киндан, делая шаг к двери.

Лорана кивнула.

— А сейчас подходящее время?

Он хохотнул.

— Мне почему-то кажется, что времени у тебя будет гораздо меньше, чем у нас, — сказал он, указывая на спящую малышку. — Точнее, всякий раз, когда твой дракон спит, а ты нет.

— А это не так уж и долго, — сказала Лорана, заметив, что Арит'а снова пошевелилась.

— Ага, — согласился Киндан и кивнул. — Извини, я слишком долго задержал тебя. Дело в том…

— Я понимаю, — перебила его Лорана.

Киндан наклонил голову в полупоклоне и удалился.

Арит'а пробудилась жутко голодная. Точно такая же, какая была сразу после того, как вылупилась! Так продолжалось три полных семидневки после Рождения. На протяжении всего этого времени Арит'а питалась «блюдами», которые специально готовил для нее главный повар Вейра из пищевых отходов кухни. Лоране оставалось только удивляться аппетиту маленького дракона: Арит'а очень скоро перешла от одного большого ведра в день к двум, потом к трем, а затем ей стали приносить по пять ведер.

Сон у Арит'ы был столь же неупорядоченным, как у любого новорожденного. Из-за этого Лорана никак не могла полностью оправиться после своей тяжелой болезни. Ее хватало лишь на то, чтобы кормить Арит'у, урывками питаться самой и почти непрерывно втирать в кожу юной королевы масло, без которого при быстром росте дракона в его шкуре образовывались болезненные трещины. Девушка просыпалась, почти ничего вокруг не видя, и, совсем вымотанная, падала в постель, как только выдавалась возможность, не соображая толком, какое стоит время дня или ночи.

К счастью, первоначальный рост Арит'ы вскоре замедлился, и сон сделался более регулярным.

— Как же быстро она растет! — восхищенно воскликнул П'гул, наставник молодежи Вейра, зайдя в очередной раз проведать маленькую королеву. — Ее скоро можно будет выпускать на площадки кормления. — Он изумленно помотал головой. — Клянусь, она вот-вот сможет охотиться сама.

И вот теперь, когда Лорана вела все сильнее нервничавшего дракончика из отведенного им помещения на самом нижнем ярусе Вейра, она вдруг поняла, что не знает, где находятся эти самые площадки кормления. Она застыла в замешательстве и долго стояла возле выхода из галереи в большую котловину, или, как ее чаще называли, чашу Вейра, растерянно глядя по сторонам.

— Ты что, так и собираешься торчать здесь, пока она не умрет от голода? Или, может быть, хочешь, чтобы она переполошила весь Вейр? — раздался у нее за спиной женский голос, полный откровенного ехидства.

Лорана резко обернулась и увидела перед собой женщину лишь немногим старше ее самой. Бледно-голубые глаза были прищурены, словно в постоянной недоброй усмешке, а губы сжаты в тонкую ниточку. Светлые волосы она носила собранными в хвост.

— Я не знаю, где находятся площадки кормления, — сказала Лорана извиняющимся тоном.

— Пф-ф-ф! Хорошенькая же госпожа Вейра из тебя получится! — последовал презрительный ответ. — Не потрудилась даже выслушать инструкцию, да? Такие мы великие и могучие! Наверно, думаешь, что весь Вейр будет вокруг тебя плясать, точно?

— Нет, я…

— Или ты считаешь, что у нас нет своих собственных драконов, о которых надо заботиться? — При этих словах в воздухе возникла взрослая королева — возникла и описала круг над головой раздраженной собеседницы Лораны.

Арит'а вскинула голову, немного испуганно взглянула на взрослую королеву, что-то прощебетала вопросительным тоном, получила в ответ ободряющий рев и в следующую секунду исчезла.

А через несколько мгновений Лорана уже почувствовала удовольствие, которое испытала Арит'а, совершив свое первое убийство, и увидела перед своим внутренним взором площадку кормления. Она мысленно разыскала взрослую королеву — не могло быть никакого сомнения в том, что именно она объяснила Арит'е, с чего начать и что делать, — и беззвучно произнесла с большим чувством: «Спасибо».

«Я была рада помочь ей, — ответила королева, легко опускаясь наземь рядом со своей всадницей. — Малышка сильно разволновалась».

«Мне очень жаль, — виновато сказала Лорана. — Я никак не ожидала, что запечатлею ее. — В ответ она почувствовала от королевы волну снисходительного терпения. — Я Лорана».

«Я знаю, — ответила королева. — Я Майнит'а».

— Ты разговариваешь с чужими драконами? — спросила всадница Майнит'ы.

Похоже, сам факт того, что с ее драконом может разговаривать посторонний человек, был шокирующим.

— Ну конечно, — ответила Лорана.

Она еще не привыкла к тому, что этим свойством обладает мало кто из обитателей Вейров. Впрочем, чтобы вспомнить об этом, ей хватило одного взгляда на лицо второй всадницы. Решив вести себя корректно — в конце концов, ее королева все же помогла Арит'е найти площадку кормления, — Лорана протянула руку и представилась:

— Я Лорана.

Сердитая собеседница с сомнением взглянула на протянутую руку, но пожимать не стала.

— Туллеа, вторая госпожа Вейра, — сказала она. Выражение лица у нее по-прежнему было такое, будто она неожиданно откусила большой кусок горькушки. — Салина попросила меня проверить, как у тебя идут дела, — добавила она тоном, не оставляющим и тени сомнения в том, что она думает об этом поручении.

— Очень любезно со стороны Салины, — ответила Лорана, отчаянно пытаясь вспомнить это имя — без всякого успеха. Она знала, что слышала его прежде, но сейчас была слишком взволнована и не могла вытащить его из глубин памяти.

— Ты не знаешь, кто она такая, так, что ли? — обвиняющим тоном спросила Туллеа.

— Арит'а — дочь ее Брет'ы, — медленно ответила Лорана, чувствуя себя совершенно ошарашенной манерами и тоном этой женщины.

— Салина — старшая госпожа Вейра! — рявкнула Туллеа. — Ты что, вообще ничего не знаешь? — Она явно не собиралась дать Лоране ответить и без паузы продолжила атаку: — Да, конечно, это и так ясно. Не могу даже представить себе, чтобы от тебя была какая-нибудь польза. Было бы куда лучше, если бы…

Ее перебил негодующий рев Майнит'ы. Туллеа обернулась к своему дракону, и ее взгляд немного смягчился.

— Ну вот, видишь, что ты наделала! Ты ее расстроила!

— Мне очень жаль, — пробормотала Лорана и безмолвно добавила, обращаясь к Майнит'е: «Я прощу прощения, золотая королева».

Майнит'а с откровенным вызовом кивнула. Ее глаза переливались красно-зеленым огнем.

Лорана переключила внимание на Арит'у, в немалой степени от отчаяния. «Ты наелась?»

«Еще одного, пожалуйста!» — умоляющим тоном отозвался юный дракон.

Лорана не смогла сдержать улыбку.

— Хорошо, хорошо, глупышка, — сказала она вслух.

— Если твой дракон обожрется, не проси меня помочь! — бросила через плечо Туллеа, забираясь на шею Майнит'е. — У меня много дел поважнее.

Привстав на задние ноги, Майнит'а высоко подпрыгнула, сильно взмахнула крыльями и взмыла вверх, к самому краю чаши. Там она на долю секунды застыла в воздухе, широко расправив крылья, а затем исчезла в Промежутке.

Лорана наблюдала за маневрами дракона широко раскрытыми глазами. Взрослая королева была немыслимо красивой, она так изящно двигалась!

«Скоро и я так смогу», — восторженно подумала про себя Лорана и сразу вернулась мыслями к своей великолепной Арит'е. Еще имея дело с огненными ящерицами, она выяснила, что они от рождения владеют умением путешествовать через Промежуток. А вот чтобы научить их перемещаться туда, куда она хотела, и возвращаться домой, потребовалось много месяцев упорного труда. Из обучающих баллад она знала, что Арит'а обладает тем же самым врожденным талантом — малышка только что продемонстрировала его, переместившись через Промежуток на площадку кормления, — но Лоране придется несколько Оборотов учить ее, прежде чем она сможет попадать вместе со своей драгоценной королевой через Промежуток туда, куда захочет.

И все же она заранее восхищалась, представляя себе, как они взовьются в воздух, нырнут в леденящий холод Промежутка и снова возникнут где-нибудь в небе Перна.

У Лораны сжалось сердце, когда она вдруг поняла, какие перспективы открывает перед нею ее вновь обретенная и только-только осознаваемая свобода. Она мысленно потянулась к своему дракону и открыла малышке свою нежную любовь. В ответ от Арит'ы нахлынула волна искреннейшей привязанности. Глаза Лораны внезапно заполнились слезами радости; контуры всего окружающего расплылись, как в тумане.

Мгновением позже она почувствовала, как в пасть Арит'е хлынула горячая кровь, как зубы юного дракона разодрали плоть мелкого животного, а потом тушка целиком проскользнула в глотку.

«Надо жевать», — серьезно сказала Лорана.

«Я хочу есть», — пожаловалась Арит'а.

Лорана отчетливо ощутила голод маленькой королевы, который, впрочем, заметно ослаб после того, как она сожрала еще двух животных.

«Ненасытное брюхо! — мысленно сказала Лорана. Она почувствовала довольный отклик Арит'ы и добавила: — Это последний!»

Лорана почувствовала, что Арит'а напряглась, готовясь выказать неповиновение.

«Я вовсе не шучу!» — молчаливо прикрикнула она на готовую расшалиться юную королеву с той же непреклонной решительностью, с какой обращалась к своим огненным ящерицам. Сделав над собой усилие, чтобы не дать проявиться приступу острой боли, которую она неизменно испытывала, вспоминая о своих маленьких файрах, она повторно послала Арит'е твердый приказ.

«Ладно», — отозвалась Арит'а.

Хлопок и всплеск холода почти над головой Лораны известили о том, что золотая крошка вновь вернулась через Промежуток.

Арит'а сразу же приземлилась, почти не спотыкаясь, и направилась к Лоране с таким видом, будто намеревалась сказать: да, я такая, я и это могу! Лорана рассмеялась и, присев на корточки, принялась почесывать дракончика вокруг глаз.

«Ах, как хорошо», — вздохнула Арит'а.

— Вообще-то мы считаем, что драконам нельзя перемещаться в Промежутке, пока они не станут постарше, — произнес за спиной мужской голос. Это оказался К'тан.

Лорана нежно улыбнулась своей маленькой королеве, выпрямилась и повернулась к целителю Вейра.

— Все в порядке, я знала, где она находится, — сказала Лорана.

— Даже в Промежутке? — спросил всадник, вскинув брови в крайнем удивлении.

Лорана, все еще переживавшая после совершенно непонятных для нее нападок Туллеа, сдержала просившийся на язык однозначный и раздраженный ответ.

— Ну… да, — выдавила она.

— Впечатляет, — заметил К'тан.

— Киндан несколько семидневок назад сказал мне, что вам… тебе нужно было поговорить со мной, — торопливо сказала Лорана, — но боюсь, из-за Арит'ы…

К'тан поднял руку.

— В извинениях нет нужда, — сказал он, мотнув для убедительности головой, повернулся к Арит'е, а потом снова вскинул вопросительный взгляд на Лорану. — Можно мне осмотреть ее?

Лорана кивнула.

Осмотр К'тан провел очень быстро, умело и нежно. Он погладил дракончика обеими руками от головы по шее до когтей передних лап, потом по раздувшемуся животику и от холки до кончика хвоста.

— Неужели она уже убивает сама? — спросил он, с изумлением глядя на маленькую королеву.

— А разве это ненормально? — спросила Лорана вместо ответа. — Файров приходится несколько семидневок кормить из рук, но я думала, что драконы…

— Драконы не так уж сильно отличаются, — ответил целитель.

Он выпрямился, отступил на шаг от Арит'ы и восхищенно покачал головой.

— Прекрасно сложена, — сказал он после долгой паузы и добавил с усмешкой; — Не считая, конечно, живота.

Лорана почувствовала, что тоже широко улыбается от нахлынувшего на нее чувства облегчения. Повернув шею, она окинула взглядом чашу Вейра, увидела большую коричневую голову, смотревшую на них сверху вниз, и помахала дракону, в котором узнала Дрит'а. Дрит' вскинул голову, пораженный тем, что она его узнала, и кивнул в ответ.

— Настоящий красавец, — сказала Лорана.

К'тан, проследивший направление ее взгляда, рассмеялся.

— Ну конечно, — согласился он; как только речь зашла о его драконе, голос целителя наполнился нежностью, исходившей из самых глубин сердца. Впрочем, он тут же вернул разговор к прежней теме: — Ты говоришь, что знала, где она была?

Лорана кивнула.

— И как тебе это удается?

Лорана надолго задумалась, а потом виновато пожала плечами.

— Я не знаю как. Я просто делаю это, вот и все.

— Вот она!

Лорана повернулась. К ним быстро шагала высокая, изящная пожилая женщина, которую сопровождал М'тал, предводитель Вейра.

— Это правда, что ты можешь разговаривать с любым драконом? — без всяких предисловий спросил М'тал, подойдя поближе.

Лорана кивнула:

— Да, предводитель.

— Замечательно! — воскликнул М'тал.

— На что это похоже? — спросила женщина.

Лорана поняла, что перед ней предстала сама Салина, всадница Брет'ы и госпожа Бенден-Вейра.

— Я не знаю, как это объяснить, — медленно начала она. — Конечно, я могла разговаривать с моими огненными ящерицами… — она на секунду погрустнела, вспомнив о них, но заставила себя продолжать без паузы, — и поэтому, мне кажется, я просто не знала, что вроде бы не должна уметь разговаривать со всеми драконами.

Салина ободряюще кивнула. Лорана прищурилась, подбирая слова, и нашла подходящие:

— Это похоже на… Словно находишься в комнате, полной твоих лучших друзей.

Ее глаза ярко сверкнули, когда она обвела взглядом расположенные в стенах чаши вейры, откуда на нее смотрели десятки драконов.

— Иногда я слышу отдельные разговоры, иногда нет, — сказала она. — Я вовсе не сую нос в чужие дела, — торопливо добавила она, — я никогда не подслушивала и не буду. Но вы же знаете, по большей части драконы разговаривают между собой.

— Неужели? — Салина широко раскрыла глаза от удивления и взглянула вверх, туда, где грелась на солнце, удобно расположившись на карнизе, ее Брет'а. — Ну, вообще-то я никогда не думала об этом, но у них и впрямь много свободного времени.

— По крайней мере, пока не начнут падать Нити, — добавил М'тал. — Ты можешь говорить и со стражами порога? — спросил он Лорану.

— Со стражами порога? — повторила Лорана. Она пожала плечами: — Я не знаю, никогда не пробовала.

— Хм-м-м-м… — задумчиво протянул М'тал.

— Раз она может говорить со всеми драконами, я был бы очень удивлен, если бы оказалось, что со всеми стражами порога она почему-то не сможет общаться, — вставил К'тан.

— Комната, полная твоих лучших друзей, — повторила Салина, продолжавшая обдумывать слова Лораны. — Но почему они твои лучшие друзья?

— Может быть, и нет, — хмуро взглянув на госпожу Вейра, признала Лорана. — Но больше всего похоже именно на это. Они все такие приветливые и заботливые и всегда спрашивают, как дела у меня и Арит'ы.

— Ну, этого можно было ожидать. Как-никак ты теперь всадница королевы, — сказала Салина с чуть заметным оттенком неудовольствия в голосе.

Лорана вспыхнула.

— Это совершенно не похоже на то, что было, когда моя Гарта поднялась в брачный полет, — сказала она, безошибочно угадав, что имела в виду Салина.

— Гарта? — переспросил М'тал.

— У меня были две огненные ящерицы, — объяснила Лорана. — Гарта была моей королевой.

— О, — отозвался М'тал. Судя по тону, он все понял и почувствовал некоторое облегчение. — Значит, ты имеешь некоторое представление о том, что такое брачный полет.

Лорана энергично кивнула.

— Да, некоторое определенно имею, — согласилась она. Ее глаза ярко вспыхнули от промелькнувших воспоминаний.

— Брачный полет королевы производит несколько более сильное впечатление, — предостерегающе заметила Салина.

М'тал обхватил ее за плечи и прижал к себе. Салина улыбнулась и обняла своего спутника за талию.

— Да, как раз это они мне и сказали, — сказала Лорана.

Драконы только что показали ей множество красочных картинок, и она не смогла не улыбнуться.

— Драконы сказали? — удивился М'тал.

— Ну, не совсем сказали, скорее показали, — созналась Лорана.

— Когда? — недоверчиво спросил М'тал.

— Только что, — ответила Лорана.

— Показали? — переспросил К'тан.

Лорана задумчиво нахмурилась.

— Нечто вроде смеси изображений и эмоций. — Она заметила, что предводители тревожно переглянулись, и быстро добавила: — Исключительно с драконьей точки зрения.

М'тал и Салина испытали заметное облегчение, а Лорана предположила, что они опасались того, что драконы могли передать ей и некоторые интимные подробности их собственных отношений.

«Я спать хочу», — пожаловалась Арит'а.

— Конечно, солнышко, ты же только что так объелась, — ответила вслух Лорана. — Почему бы тебе не пойти в свою кроватку?

«Хорошо, — с готовностью согласилась Арит'а и сразу же заковыляла в направлении их с Лораной вейра. — А почему ты не идешь есть?»

— Я сейчас пойду, — ответила Лорана. — Я тебе обещаю.

— Что? — в один голос спросили М'тал и Салина.

— Поесть, — сказала Лорана. Она просительно взглянула на старших всадников. — Прошу прощения, но я только недавно встала…

— Не возражаешь, если мы составим тебе компанию? — спросил К'тан, указав в сторону нижних пещер.

— Вообще-то я сама не знаю, куда идти, — созналась Лорана. — Я знаю только, где находится ночной очаг.

Салина смерила девушку задумчивым взглядом.

— А почему ты не спросила об этом драконов? Лорана не на шутку удивилась.

— Об этом я не подумала.

— Дело в том, — снова вступил в разговор К'тан, — что я наткнулся на бедную девочку сразу же после того, как на нее набросилась Туллеа.

М'тал вздохнул и озабоченно оглянулся на Салину.

— Ты уже познакомилась с Туллеа? — спросила госпожа Вейра. Она высвободилась из объятий М'тала и зашагала по дну котловины.

— В общем… да, — нехотя ответила Лорана, направляясь вместе с мужчинами следом за Салиной.

М'тал пожевал губами и лишь потом заговорил:

— Похоже, что у Туллеа…

— …В последнее время появились проблемы в общении с людьми, — закончила за него Салина.

М'тал скорчил гримасу.

— Это «последнее время» продолжается уже три Оборота, — заметил он.

— Вы хотите сказать, что она держит себя так со всеми? — ляпнула Лорана и поспешно зажала рот ладонью.

Все трое ее спутников рассмеялись.

— Боюсь, что так, — ответил М'тал. Он постарался напустить на себя серьезность, но в глазах у него продолжали плясать смешливые огоньки.

— Так что тебе не стоит считать себя избранной, — добавил К'тан.

— Я уверена, что, когда начнется Падение Нитей, она успокоится, — сказала Салина.

— Или когда ее дракон поднимется, — добавил М'тал.

— Вероятнее, когда ее дракон поднимется, — пробормотал К'тан.

— А ее дракон еще не поднимался? — спросила Лорана, чувствуя, как в ней просыпаются зачатки симпатии к Туллеа.

К'тан наклонился к Лоране и прошептал на ухо:

— Мы надеемся, что брачный полет успокоит ее нервы.

— Или что-нибудь еще, — выгнув бровь, добавила Салина.

— А-а, вы нашли ее! — крикнул из-за стола Киндан, как только они вошли в жилую пещеру. — Лорана, хочешь есть? — спросил он, но тут же всплеснул руками в негодовании на самого себя. — Конечно, хочешь, я даже отсюда это вижу. Садись сюда! Я сейчас все устрою.

Киндан повернулся к нескольким женщинам, которые готовили пищу в глубине пещеры, и громко позвал:

— Кьяри! Нельзя ли нам попросить еды на пятерых, в том числе для одной хозяйки новорожденной королевы?

Молодая брюнетка подняла голову, заметила Киндана и помахала рукой. Через считаные минуты стол перед Лораной оказался уставленным тарелками и чашками с сочными фруктами, горячей овсянкой и свежеприготовленным кла. Остальные спокойно беседовали между собой, а Лорана тем временем поглощала пищу с точно такой же неумеренной жадностью, которая так тревожила ее в молодом драконе.

Салина, судя по всему, уловила ее смущение.

— Так бывает со всеми молодыми всадниками, — успокаивающе заметила она. — Они всегда едят очень много; это из-за того, что у маленьких драконов совершенно убийственный аппетит.

— Ну, им приходится делать и кое-что еще, — добавил К'тан, и все рассмеялись. Заметив, что Лорана совсем смутилась, он добавил: — Ты ведь натирала маслом своих огненных ящериц, верно?

— Да, — ответила девушка с набитым ртом, отчего еще больше смутилась. Затем до нее дошло, что имел в виду целитель, и ее глаза широко раскрылись. — О! Но ведь она уже намного больше, чем были они обе.

— Мазать маслом шкуру дракона — это, пожалуй, основное занятие для нас, всадников, — продолжал К'тан, и его глаза почему-то блеснули.

— Но раз уж у тебя было две огненные ящерицы, тогда, вероятно, тебе не так уж трудно ухаживать за одним драконом, — с очень серьезным видом сказал Киндан.

— По крайней мере, на первых порах, — уточнил К'тан и указал на тарелку Лораны. — Ешь, тебе нужно очень много сил.

— Мне кажется, что уже достаточно, — невнятно ответила Лорана и поспешно прикрыла рот, пытаясь скрыть непреодолимый зевок.

— А после того, как ты поешь, тебе нужно выспаться, — сказал Киндан. — Когда ты не ешь и не спишь…

— …Ты натираешь дракона, — почти в унисон подхватили все остальные.

— Драконы и огненные ящерицы не одно и то же, — сказал М'тал, глянув на Салину.

Лорана прищурилась, сообразив, что у беседы появился затаенный подтекст. Потом до девушки дошло, что этот подтекст присутствовал все время, просто она была слишком расстроена после стычки с Туллеа, да к тому же очень хотела есть. Сейчас, успокоившись, Лорана заметила привкус страха, витавший в атмосфере Вейра.

Она с мольбой взглянула на К'тана, но целитель Вейра задумчиво смотрел в стол. Она повернулась к Киндану. Арфист поймал ее взгляд и почти незаметно кивнул в сторону Салины.

«Неужели с госпожой Вейра что-то не в порядке?» — спросила себя Лорана. Салина казалась очень задумчивой, даже погруженной в себя, но, в общем, здоровой. Лорана так же незаметно качнула головой. Киндан должен был сообразить, что она ничего не понимает.

И в этот самый момент она услышала громкий хриплый кашель, который эхом разнесся по всему Вейру. Салина дернулась, резко повернулась в сторону чаши, а потом медленно опустилась на стул и прижалась к М'талу.

— Это наверняка совсем не то же самое! — воскликнул М'тал и схватил свою подругу за руку, пытаясь успокоить. — Нет, это что-то совсем другое!

Лорана почувствовала холод в животе. Ей не нужно было спрашивать, какой дракон кашлял, ей даже не требовалось слышать необычно смиренного: «Прости»; с этим коротким словом обратилась к своей всаднице Брет'а.

— Еще раз напиши мне состав этой травяной микстуры, — попросил К'тан, протянув ей стилос и бумагу.

Лорана поспешно повиновалась.

Салина подняла голову с плеча М'тала и натянуто улыбнулась Лоране.

— Мы не должны слишком долго задерживать тебя, дорогая, — сказала она и махнула рукой в сторону вейров. — Иди отдохни хоть немного. Твоя Арит'а уже скоро Проснется.

— Я не потерплю дармоедов! — зарычал предводитель Вейра Д'ган на стоявшего перед ним синего всадника.

Предводитель Телгар-Вейра был одет в полный летный костюм. Выше его на стенах чаши Вейра выстроились боевые крылья, но одно из них было неполным. Лицо Д'гана было искажено злой гримасой.

— Но Джалит'…

— Дармоеды! — еще громче рявкнул Д'ган, в гневе наклоняясь к синему всаднику (который был намного меньше ростом) с таким видом, будто сейчас начнет колошматить его.

Но предводитель лишь обжег сникшего командира синего крыла высокомерным взглядом. Джалит' и М'рит были стариками, они жили в Телгар-Вейре задолго до того, как туда попал Д'ган.

— Они пытаются подорвать мой авторитет как предводителя Вейра, только и всего!

Д'ган был очень злопамятен и на всю жизнь запомнил, с какой неприязнью, если не сказать презрением, его и остальных айгенских всадников встретили в Телгаре, когда они впервые прибыли сюда. Словно это их вина в том, что на Айген обрушились совершенно непреодолимые трудности, вдобавок к которым выяснилось, что их престарелая королева (она вскоре умерла) не смогла отложить золотое яйцо.

— Мне совершенно так не кажется, — сказал К'рем, целитель Телгар-Вейра, самым умиротворяющим тоном, на какой был способен. — Джалит' дышит точно так же, как те огненные ящерицы…

— Хватит болтовни! — снова взревел Д'ган. — Мне до этого нет никакого дела! — Он ткнул палец вверх, указывая на небо. — Со дня на день полетят Нити. И я не потерплю ни одного дармоеда! Когда летят Нити, всадники должны быть в небе!

Д'гану потребовалось очень много усилий — он нисколько не сомневался, что старые телгарские всадники просто-напросто не способны на такой подвиг, — чтобы завоевать уважение обитателей своего нового дома. В конце концов, его дракон сумел догнать старшую королеву, и он стал предводителем Вейра. С тех пор он каждый день показывал им, какие всадники прибыли из Айгена.

— Я знаю свой долг! — продолжал рычать Д'ган. — И все всадники в моем Вейре должны знать свой!

— Сегодня Нитей в небе еще нет, — не сдавался К'рем. — Может быть, если позволить Джалит'у отдохнуть…

— Нет! — На лбу Д'гана вздулись толстые вены. — Ни сегодня, ни завтра — никогда! Все мои крылья будут летать в полном составе. Мы будем учиться сражаться против Нитей. И никто не смеет увиливать от своих обязанностей. — Он величественным жестом указал на удрученного синего всадника. — А сейчас вернись к своему дракону и становись в строй.

Синий всадник побледнел.

— Может быть, если бы я дал Джалит'у что-нибудь… — предложил К'рем.

Д'ган сразу же перебил его:

— Ты можешь делать все, что тебе взбредет в голову, целитель, но после того, как мы закончим упражнения. — Он в два быстрых легких шага подошел к своему бронзовому, легко забрался на могучую шею и направил дракона в небо.

Следующие несколько семидневок слились для Лораны в одно сплошное кормление и умащивание Арит'ы; в этом почти непрерывном процессе Лоране иногда все же удавалось урвать возможность чуть-чуть поесть и накоротке вздремнуть. Девушка, естественно, предполагала, что молодые драконы не придерживаются определенного режима и могут просыпаться в любое время суток, как маленькие дети, но после объяснений К'тана поняла, что жизненный ритм ее дракона отличался от привычного для всадников.

— Как правило, все проходит гораздо спокойнее, — сказал ей целитель Вейра, когда они однажды встретились по дороге к столовой пещере. — Тут едва ли не все дело в болезни Брет'ы. Когда королева не спит, весь Вейр тоже не спит.

— Арит'а тоже будит других? — спросила не на шутку обеспокоенная Лорана.

К'тан мотнул головой.

— Только некоторых, — успокоил он девушку. — Все бронзовые и большая часть коричневых связаны со старшей королевой, так что…

Лорана кивнула.

— К тому же существуют еще огненные ящерицы, — вмешался неслышно подошедший сзади Киндан.

Лорана подскочила от испуга и резко обернулась. Киндан приветственно помахал ей рукой. Судя по широкой улыбке, он нисколько не считал себя виноватым в том, что напугал девушку.

— Главный инструмент арфиста — его уши, — повторил К'тан старинную поговорку.

Киндан покачал головой, ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в лоб.

— Уши только второй инструмент, а главный — это мозги.

— Значит, рот только третий? — насмешливо осведомился К'тан.

— Конечно, — согласился Киндан, продолжая улыбаться. За последнее время его настроение заметно улучшилось. — Так вот, я говорил об огненных ящерицах.

— Что именно? — спросила Лорана.

— Мы пытаемся понять, как они заболевают и сколько времени проходит, прежде чем… — он осекся.

— …они умирают? — закончила фразу Лорана. Киндан кивнул, поджав губы.

Они спустились в пещеру и сели около огня. Киндан поприветствовал Кьяри, которая улыбнулась в ответ и принесла каждому по куску сыра и большой кувшин кла на всех. Тарелки и кружки уже стояли на столе, приготовленные для желающих поесть среди дня. Киндан взял из стоявшей посреди стола корзинки булочку, разломил ее и ловко намазал на хлеб мягкий сыр. Затем он подвинул корзинку Лоране, которая, благодарно кивнув, тоже взяла булочку, после чего Киндан предложил хлеб К'тану.

Несколько минут все трое молча ели свежеиспеченный хлеб с нежнейшим сыром. Киндан, закончивший первым, сразу же потянулся к кувшину и налил кла себе и другим.

Лишь выпив содержимое своей кружки до дна, он снова заговорил.

— Если нам удастся понять, каким образом болезнь прогрессирует у огненных ящериц, тогда мы, возможно, получим некоторое представление о том, как она действует на драконов.

— Я ничем не могу вам помочь, — сказала Лорана, печально мотнув головой. — Я совершенно не представляю, когда мои двое заболели… Я даже не уверена, болели ли они вообще.

— И ты послала своих файров в Промежуток? — спросил К'тан, задумчиво прищурившись.

— Волла тоже ушел в Промежуток, — добавил Киндан.

— Чтобы умереть? — прямо спросил К'тан.

— У Воллы был сильный жар от лихорадки, — сказала Лорана.

— Может быть, они, когда заболевают, не могут выносить холода Промежутка? — предположил К'тан.

— Или теряют ориентацию, — добавил Киндан.

— Заблудились в Промежутке? — Лорана, как от холода, передернула плечами и вдруг задумалась. — Таким образом, первое, что необходимо сделать, это не позволить больному файру…

— Или дракону, — вставил Киндан.

— Или дракону, — согласилась Лорана, — перемещаться через Промежуток.

— Но это не отвечает на вопрос, смертельна ли сама болезнь, — возразил К'тан.

— Верно, — согласился Киндан, пожав плечами.

— С другой стороны, — заметил К'тан, — мы так и не узнаем, смертельна ли болезнь сама по себе, если не сможем воспрепятствовать файру уйти в Промежуток.

— Или дракону, — мрачно добавил Киндан.

— Я надеюсь, — горячо заявил К'тан, — что до этого не дойдет.

— К нам кто-то прибыл, — внезапно сказала Лорана; ее глаза широко раскрылись.

Ее собеседники закрутили головами, смотря по сторонам.

— Откуда?

— Из Промежутка, — ответила девушка. На ее лице вдруг появилось страдальческое выражение. — Дракон очень несчастен, и его всадник тоже.

— Ты и это можешь чувствовать? — спросил К'тан. Лорана кивнула.

— Они очень обеспокоены.

Снаружи донесся звук, извещавший о появлении дракона из Промежутка. Сторожевой дракон вопросительно взревел.

«Нидапт' и К'район из Исты», — услышала Лорана ответ прибывшего дракона.

— Пойдемте, — сказал К'тан. Он поднялся со стула и направился в сторону выхода.

И вдруг волна эмоций с такой силой нахлынула на Лорану, что она чуть не упала. Киндан едва успел подхватить девушку.

Драконы завели скорбный плач. «Камент'а из Исты больше нет», — сообщил Гаминт'. Внезапно плач сделался еще громче. «Джалит' из Телгара ушел в Промежуток», — добавила Брет'а, королева Салины.

— Знаешь что, обопрись-ка на меня, — предложил Киндан Лоране.

Но девушка, наоборот, отодвинулась от него. Боль от гибели драконов разрывала ее сердце.

— Нет! Мне нужно скорее бежать наверх. Арит'а будет волноваться.

— В таком случае я тебе помогу, — твердо повторил Киндан.

Лорана заставила себя согласиться и с сердитым вздохом обняла его за шею.

— Только побыстрее, — сказала она.

В чаше Вейра только что приземлился бронзовый дракон. Вид у него был совершенно потрясенный. Вокруг поспешно собирались другие, не менее встревоженные всадники. Лорана сразу же заметила М'тала и Салину. Туллеа неестественно цеплялась за Б'ника.

К'тан уже стоял около бронзового всадника, поддерживая его. Вновь прибывший бронзовый дракон наклонил голову к своему всаднику, его глаза лихорадочно вращались в орбитах, выдавая совершенно необычный для драконов испуг.

— Я слышал, что у тебя есть какое-то лекарство, — хрипло сказал К'тану К'район, предводитель Иста-Вейра.

И вдруг все содрогнулись, услышав сверху громкий захлебывающийся кашель.

— Нет, Брет'а, нет! — громко закричала Салина, увидев, что ее королева спрыгнула с карниза и расправила крылья. — Нет! Остановись!

Лорана поспешно набрала полную грудь воздуха, нашла взглядом королеву за долю мгновения до того, как та исчезла в Промежутке, и закрыла глаза. Мысленно она послала вслед королеве отчаянный зов: «Брет'а, вернись! Верписъ!»

Она напрягала всю свою волю, пытаясь заставить королеву подчиниться, но Брет'а оказалась слишком сильной. Лорана чувствовала, как Брет'а уходит от нее в Промежуток, дальше, чем Лоране когда-либо доводилось побывать наяву или в мыслях. В напугавший ее своей определенностью момент она почувствовала, что потеряла королеву, а затем потеряла и самое себя.

«Арит'а!» — отчаянно крикнула она, не произнеся ни звука, одновременно пытаясь мысленно отыскать дорогу назад. И не услышала никакого ответа. «Я» Лораны металось, пытаясь найти выход из чего-то, много более обширного, чем беспредельный Промежуток. И затем, уже на самой грани бытия, она почувствовала другое «я», схватилась за него, ощутила встречный порыв и потеряла сознание.