И дети укажут тебе путь.
Мне все-таки кажется, что там чего-то нехватает, — задумчиво сказал Тьеран своей напарнице.
— Ты неисправимый романтик, — сказала она.
— Куда бы его положить?.. — бормотал Тьеран себе под нос, оглядывая комнату. — Куда-нибудь на не слишком видное место… Вот сюда! — Он достал шкатулку.
— И чего ты рассчитываешь этим добиться?
— Я хочу, чтобы она знала, что мы ощутили ее боль. Что мы ее поняли.
— Тьеран, кто бы это ни был, до ее рождения еще много сотен Оборотов. Мы не можем даже быть уверенными в том, что это подействует.
— Подействует, — уверенно сказал Тьеран. — Я это точно знаю.
— Откуда же? — спросила Эморра. — Любовь моя, мне иногда кажется, что ты в первую очередь мечтатель.
— Папа! — раздался голос маленького мальчика.
— Мы сейчас придем, — ответил Тьеран.
— А все-таки, Тьеран, откуда? — настаивала Эморра.
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, каким образом ей удалось соприкоснуться с разумом твоей матери? А о том, почему этот умник, — он нежно погладил коричневую огненную ящерицу, — появился именно здесь, у нас? Существовала определенная связь.
— Да, я согласна.
— Родственная связь. Кем бы она ни была, она из числа детей детей наших детей.
Эморра сжала губы бантиком и кивнула.
— Я всегда соглашалась с тобой во всем, что касается детей, любовь моя.
— Мама! — нетерпеливо позвал мальчик.
— Идем-идем, — отозвалась Эморра, взглядом указав Тьерану на дверь соседней комнаты.
Тьеран торжествующе улыбнулся ей, взял ее за руку, и они вместе направились в соседнюю комнату, где ждал соскучившийся сын.
— И еще: ты можешь представить себе, чтобы кто-нибудь из нас не прошел свой путь до конца?