Круг зари

На твоих дремучих берегах,

У твоих ромашковых излучин

Оседала вольница в бегах,

Чтоб уйти от кары неминучей.

Привечал гостей ты горячо:

Хлебом, солью, ласковым

уютом.

И за то раденье Пугачев

Жаловал стопушечным

салютом.

Ты, дымясь мятежно,

клокотал

Под ярмом демидовским

в колодках.

…Час пришел. Раскованный

металл

По фашисту бил прямой

наводкой.

Гнал взашей, сметал

наверняка,

Никому ни в чем не потакая.

Мой Урал — железная река,

Силища несметная какая!

Ты, как в сказке,

грозен и красив,

Ворогу любому неподвластен.

Счастлив я, что есть ты

на Руси,

Горд безмерно, что к тебе

причастен!

Металл неукротим, как бес,

Не сразу покорится.

Беру кувалду, бензорез,

А в помощь — рукавицы.

На них весь груз моей страды:

Мозоли и ушибы,

Ожогов рваные следы

И боль моих ошибок.

Вот почему о них пекусь,

Порой врачую раны.

Пускай дожди, морозы,

пусть

Стоклятые бураны, —

Они со мной в труде живут,

Любые примут муки.

И я их ласково зову:

Мои вторые руки.

Ладонь рабочая глыбаста.

Добра. Покладиста,

притом

В дороге трудной

не балластом —

Опорой служит и щитом.

И пусть бездельники судачат,

Мол, тяжела, груба рука,

Она зато в ладу с удачей,

Как полновесная строка.

Снега, снега, гривастые бураны

Опять мой край уральский замели.

Но тянут шеи башенные краны,

Как в камышах озерных журавли.

По большакам бульдозеры, что крабы,

Ползут и тают, словно миражи,

А по утрам у «саламандр» прорабы

Придирчиво сверяют чертежи.

А на площадках, оседлав сугробы,

Карабкаются в небо корпуса.

И люди здесь морозостойкой пробы,

И расправляет стройка паруса.

Здесь столько свиста, дьявольского гула,

Что голос глохнет, сколько ни ори.

Морозом сводит одубело скулы,

А на бровях ледяшки наросли.

Зато, когда в прокуренной времянке

С лица сползет остудная кора,

Под шорох незлобивой перебранки

Оттаешь ты — и будто с плеч гора.

И вновь готов — себя метели настежь —

Панели ставить, «затравлять» болты…

Без этого проклятого ненастья

Не ощутить сердечной теплоты.