Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел

По составу войск и расположению резервов, созданных согласно замыслу и плану операции, видно, что советское командование подготовило для прорыва немецкой обороны и разгрома орловской группировки противника четыре ударные группировки — одну — на левом крыле Западного фронта, другую — в составе 13-й и 70-й армий в полосе Центрального фронта и две — в полосе Брянского фронта.

Первая и наиболее мощная группировка была сосредоточена на левом крыле 11-й гвардейской армии, где в первой линии на 14-километровом фронте находились шесть стрелковых дивизий, три танковые бригады и два танковых полка прорыва. За ними, во втором эшелоне армии, располагались четыре стрелковые дивизии и одна танковая бригада, а в резерве — два танковых корпуса и одна стрелковая дивизия.

13 июля, на второй день после начала операции «Кутузов», 50-я армия получила приказ: частью сил своего левого фланга наступать на Зикеево, чтобы отрезать пути отхода немцев на запад и прикрыть правый фланг 11-й гвардейской армии от возможных контрударов противника с запада.

В резерве Ставки ВГК на западном направлении сосредоточивался 2-й гвардейский кавалерийский корпус. В стадии формирования находились 11-я армия в составе восьми стрелковых дивизий и трех танковых полков, 4-я танковая армия в составе одного механизированного и двух танковых корпусов, а также дополнительно сюда был переброшен еще один корпус — 25-й танковый. Все эти соединения ранее не предназначались для боевых действий в полосе наступления левого крыла Западного фронта. Скорее всего, Ставка ВГК предусматривала использовать их на Смоленском направлении.

Вторая ударная группировка, менее сильная по составу, чем предыдущая, была подготовлена в полосе участка обороны 61-й армии, на ее левом фланге. Здесь, на 10-километровом фронте в первой линии, находились три стрелковые дивизии и одна танковая бригада; во втором эшелоне — три стрелковые дивизии (без одного полка 336-й стрелковой дивизии) и один танковый полк прорыва. В резерве фронта на этом направлении имелся 20-й танковый корпус, переданный к началу операции в состав 61-й армии.

Перед этими двумя ударными группировками, сосредоточенными довольно близко друг от друга на северо-западном участке Орловской дуги, ставилась одна общая задача: ударом с севера на юг подрезать и отсечь вражескую группировку у северного основания Орловского плацдарма и при хорошем стечении обстоятельств (а это успешные наступательные действия войск Центрального фронта, которым ставилась задача прорвать оборону у южного основания плацдарма и, наступая с юга на север, двигаться навстречу войскам ударной группировки Баграмяна) замкнуть в кольцо всю орловскую группировку противника. Одновременно выполнялась и другая совместная задача, стоявшая перед северо-западной ударной группой войск: окружить и уничтожить болховскую группировку противника.

Третья ударная — рассекающая группировка была сосредоточена на участке смежных флангов 3-й (левого) и 63-й (правого) армий. Здесь, на 18-километровом фронте в первой линии, имелось пять стрелковых дивизий и шесть танковых полков прорыва; во втором эшелоне — четыре стрелковые дивизии (без одного полка) и два танковых полка. В резерве Брянского фронта на этом направлении находились 25-й стрелковый и 1-й гвардейский танковый корпуса. Последний был подчинен командующему 63-й армией, но перед самым началом операции был передан для ввода в прорыв в полосу наступления 3-й армии генерала Горбатова.

В глубине левого крыла Брянского фронта, в районе Плавска, находилась в заключительной стадии переформирования 3-я танковая (гвардейская) армия генерал-лейтенанта П.С. Рыбалко в составе одного механизированного и двух танковых корпусов. Эта армия, также ранее не предназначавшаяся для боевых действий, ввиду неудачного начала Орловской операции была 19 июля введена на восточном участке Орловской дуги с целью прорыва второй полосы обороны противника на реке Олешня.

Соответственно намеченным ударам распределялись и артиллерийские средства. На каждом из трех направлений наше командование сосредоточило по одному артиллерийскому корпусу прорыва. Ударные группировки были усилены отдельными танковыми самоходно-артиллерийскими, артиллерийскими и минометными частями, входившими в состав армий, фронтов и резерва Ставки ВГК.

Четвертая крупнейшая ударная группировка в составе 48-й 13-й и 70-й армий Центрального фронта при поддержке двух танковых корпусов (9-й и 19-й), 2-й танковой и 16-й воздушной армий должна была 15 июля нанести удар по вражеским войскам и после прорыва обороны противника наступать в общем направлении на Кромы и далее на северо-запад с тем, чтобы окружить орловскую группировку немцев с юга и юго-запада и содействовать войскам Брянского и левого крыла Западного фронтов в ее уничтожении.

Как видим, удары по войскам противника наносились на северном, северо-западном, восточном и южном участках Орловской дуги и должны были привести к окружению вражеской группировки, раздроблению ее и уничтожению по частям.

12 июля войска Брянского и левого крыла Западного фронтов, а 15 июля войска правого крыла Центрального фронта перешли в наступление с целью ликвидации Орловского стратегического плацдарма противника и разгрома оборонявшей его группировки немцев.

В настоящее время, после тщательного изучения прежде всего архивной документации, а также всего блока публикаций, отражающих или так или иначе затрагивающих Орловскую стратегическую наступательную операцию, автор пришел к выводу, что весь комплекс боевых действий войск Красной Армии по ликвидации Орловского плацдарма противника необходимо рассматривать как четыре отдельные фронтовые операции, тесно взаимосвязанные и объединенные общей задачей — окончательным освобождением плацдарма.

1. Хотынецкая операция[24] (12 июля — 17 августа 1943 г.), включавшая в себя боевые действия войск левого крыла Западного фронта на Хотынецком направлении, передислокацию войск 4-й танковой армии с Болховского на Хотынецкое направление, крупные бои, закончившиеся освобождением Орловского Полесья и города Хотынца (10 августа); ввод оперативной группы генерала Крюкова на Карачевском направлении, бои за город Карачев, его освобождение 17 августа и выход наших войск на подступы к Брянску.

2. Болховская операция (12—30 июля), включавшая в себя прорыв обороны противника войсками 11-й гвардейской и 61-й армий, ввод в бой 11-й и 4-й танковой армий с целью развития успеха в глубине обороны, охват и разгром болховской группировки немцев, освобождение города Болхова (29 июля).

3. Орловско-Мценская операция (12 июля — 5 августа), осуществленная войсками 3-й и 63-й армий Брянского фронта при содействии войск 61-й армии и 48-й армии Центрального фронта и завершившаяся освобождением городов Мценска (20 июля) и Орла (5 августа).

4. Кромско-Дмитровская операция (15 июля — 12 августа), проведенная войсками 13, 70, 65-й и 2-й танковой армий Центрального фронта, закончилась освобождением Кром (6 августа) и Дмитровск-Орловского (12 августа).

В развитие Орловской стратегической наступательной операции после небольшой оперативной паузы войсками Брянского фронта была проведена Брянская наступательная операция (1 сентября — 3 октября 1943 г.), завершившаяся освобождением не только Брянска (17 сентября), но и всего Орловского плацдарма, контуры которого почти совпадали с территорией Орловской области в ее административных границах 1943 года.

При рассмотрении вопросов, связанных с изучением фронтовых операций, составляющих в целом Орловскую стратегическую операцию, необходимо заметить, что боевые действия на Орловском плацдарме велись одновременно на всей его территории, и поэтому командующие фронтами, выполняя задачи Ставки ВГК, тесно сотрудничали между собой. Они решали сложные вопросы, постоянно возникавшие при проведении фронтовых операций.

Следует отметить, что большая часть боев за Орловский плацдарм проходила к северу и северо-западу от Орла — на территории Орловского Полесья. Успех боевых действий советских войск на Хотынецко-Болховском направлении определял и определил итог всей Орловской стратегической наступательной операции в целом.

Но это не значит, что сражения, происходившие к югу от Орла, были менее напряженными, чем к северу или востоку от него. Тем и отличается Орловская битва от всех предыдущих и многих последовавших за ней, что начиная с 15 июля 1943 года небывалые по своей ожесточенности бои на узкоограниченном пространстве, с использованием новейших образцов военной техники, проходили одновременно по всему периметру Орловской дуги и затем на всей территории плацдарма.

Практически с 15 июля по 3 августа крупные военные действия почти на всех остальных участках советско-германского фронта прекратились, за исключением боевых действий, которые вели войска Южного фронта (Миусская операция). Весь мир через газеты и радиосообщения следил за ходом Орловской битвы. Разумеется, каждая из противоборствующих сторон стремилась добиться результата в свою пользу. От удачного завершения разгрома немецких войск на Орловском плацдарме зависел успех спланированных Генштабом Красной Армии, но еще не приведенных в действие других наступательных операций советских войск (Белгородско-Харьковской, Смоленской и др.).

Боевые действия разворачивались на территории, ограниченной с севера линией Киров — Белев — Жиздра, с запада — рубежом рек Болва и Десна, с востока — дугой Мценск, Новосиль, Малоархангельск и с юга — рубежом Малоархангельск, Поныри, Кромы. Общая площадь этой территории достигала 25 тыс. кв. км.

ФОРМИРОВАНИЕ СОЕДИНЕНИЙ УДАРНОЙ ГРУППЫ БАДАНОВА

Известно, что в Бориловском сражении наряду с 4-й танковой армией принимали участие 5-й и 25-й танковые корпуса. К началу операции «Кутузов» (12 июля) эти корпуса были полностью согласно штатному расписанию укомплектованы и вооружены. Длительное время находясь в составе Западного фронта, который почти непрерывно, то в одном, то в другом месте проводил наступательные операции, командный и рядовой состав этих корпусов приобрел огромный опыт ведения боев в разнообразной оперативной обстановке.

5-й танковый корпус генерал-лейтенанта М.Г. Сахно после жестких боевых действий на Хотынецком направлении, которые он вел начиная с 12 июля, был выведен 20 июля в резерв фронта на пополнение.

За это время корпус потерял 2135 человек, что составляет 30 процентов от первоначального состава (7621 человек). Основные потери пришлись на четыре основных боевых соединения корпуса: три танковые бригады (24, 41 и 70-я) — 829 человек, из которых убитыми — 221, пропавшими без вести — 19, ранеными — 589 человек. 5-я мотострелковая бригада потеряла 877 человек, или 33 процента первоначального состава (2472 человека)^{49}.

Потери в танках за это время составили 53 процента. Так, было потеряно (в документах не указана степень повреждения) 65 танков Т-34,12 танков МК-3,18 танков Т-70. Первоначальный состав был соответственно — 131,25 и 23 танка^{50}.

И все же численный и боевой состав 5-го танкового корпуса на 25.07.43 г. был еще внушительным. Только 41-я танковая бригада имела 928 бойцов и командиров, 46 танков Т-34, 10 танков МК-3 и 14 легких танков Т-70, всего — 70 машин^{51}. Боевой состав 70-й танковой бригады на 26 июля: танков М4-А-2—29, МК-3—19, Т-34—5, всего — 53 танка^{52}. 24-й танковый корпус на 23 июля после напряженных боев имел в своем составе: 10 танков Т-34,8 — К-80 (так в документе. — Е.Щ.) и 6 — Т-70 — всего 24 танка (без учета пополнения) и личного состава — 512 человек^{53}.

Всего же в 5-м танковом корпусе на 25 июля имелось 147 танков, из которых 61 танк Т-34.

25-й танковый корпус генерал-майора Ф.Г. Аникушина 1 апреля 1943 года был выведен из состава Западного фронта и направлен на формирование в военные танковые лагеря близ г. Тулы, где укомплектовывался личным составом и пополнялся материальной частью. В течение двух месяцев на основе богатого боевого опыта и уже сложившихся традиций проводилось воспитание, обучение воинов и сколачивание частей и подразделений. Свою дальнейшую боевую подготовку и укомплектование корпус проводил уже в прифронтовой полосе в районе г. Мосальска.

Директива Ставки ВГК № 30146 от 14.07.43 г., подписанная Сталиным и Антоновым и отправленная командованию Западного фронта в 15 часов 25 минут, «разрешала использовать 25-й танковый корпус на левом фланге фронта для развития успеха 11-й гв. армии»^{54}.

14 июля 1943 года, в 20.00, корпус был поднят по боевой тревоге и получил задачу совершить 140-километровый марш и сосредоточиться в районе н.п. Минин — Попов в готовности к наступлению на Хотынец.

18 июля 25-й танковый корпус, заменивший 5-й корпус Сахно, начал активные боевые действия, но и он за шесть дней напряженных боев понес существенные потери в людях и танках. К примеру, в 162-й танковой бригаде к исходу 23 июля осталось 24 исправных танка, из них 21 — Т-34, 3 — Т-70; мотопехоты 60 процентов, или 350 человек; в полном составе оставалась минометная рота и бригадная противотанковая батарея^{55}.

ФОРМИРОВАНИЕ СОЕДИНЕНИЙ 4-й ТАНКОВОЙ АРМИИ

30-й Уральский добровольческий танковый корпус (далее 30-й УДТК или 30-й те). Управлением командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии командиром 30-го УДТК был утвержден генерал-лейтенант танковых войск Г.С. Родин, заместителем командира по политической части, начальником политотдела — полковник В.М. Шалунов, начальником штаба — полковник Б.Р. Еремеев.

Известно, что одним из источников пополнения рядов Красной Армии были добровольческие формирования. Правда, начиная с 1942 года их становится меньше, чем в 1941-м. Так, в конце 1942 года колхозники сельхозартели «Победа» Лебяжьего района Челябинской области организовали сбор средств на постройку танковой колонны и обратились к трудящимся области с призывом последовать их примеру. В ответ только коллектив Кировского танкового завода г. Челябинска внес четыре с половиной миллиона рублей, а всего поступило около ста миллионов рублей.

Поддержав инициативу крестьян и рабочих Челябинской области, коллективы ряда других заводов Урала решили создать танковый корпус, личный состав частей и подразделений которого формировался бы только на добровольной основе. Поэтому он и получил название — Уральский добровольческий танковый корпус. Весть о его формировании облетела весь Урал.

Утром 28 февраля 1943 года у входа в механический цех Нижнетагильского танкостроительного завода было вывешено объявление:

«По инициативе трудящихся Урала создается Уральский добровольческий танковый корпус.

Прием заявлений производят секретари партийных организаций».

Одним из первых принес заявление Евгений Трофимович Ящук, прибывший на завод после тяжелого ранения на фронте: «Прошу зачислить меня в ряды танкистов-добровольцев, я должен рассчитаться с фашистами за их злодеяния, которые они наносят нашему народу. Я пойду сражаться, чтобы вызволить из фашистского рабства советских людей».

Подали заявления лучшие станочники завода, товарищи по цеху Левченко, Раевич, Гудерин и Абрамов.

— Хотим вместе бить врага в одном танковом экипаже, — заявили они.

Только за первые сутки на этом заводе было подано 4363 заявления. Всего же на предприятиях Нижнего Тагила рабочие и инженеры написали десять с половиной тысяч заявлений с просьбой зачислить их в состав корпуса. Этого было достаточно, чтобы сформировать один танковый корпус. В целом по Уралу было получено 110 тыс. заявлений. Подсчитано, что в среднем было 12 кандидатов на одно место. Возраст желающих воевать на фронте не превышал сорока лет.

Немало пришлось потрудиться партийным и советским организациям, руководителям предприятий и военкоматам при отборе добровольцев. Причины, по которым приходилось отказывать в зачислении, были вескими. Но желающие попасть на фронт не всегда считались с ними. Так, в военкомат г. Перми пришел 16-летний Ваня Кондауров с настоятельной просьбой зачислить его добровольцем. Ему отказали. Но юноша-патриот решил по-своему: узнав маршрут следования Пермской бригады, выехал на станцию Глазово, где вскочил в один из вагонов эшелона. Земляки сочувственно отнеслись к Ване и оставили его у себя. По прибытии на фронт Кондауров был зачислен в один из экипажей радистом. Вскоре молодой воин показал недюжинные боевые качества и стал механиком-водителем танка. За мужество, отвагу и высокое воинское мастерство, проявленные при форсировании реки Одер, старшему сержанту Ивану Александровичу Кондаурову было присвоено звание Героя Советского Союза. Он прошел с боями от берегов реки Нугрь до реки Одер, и за проявленные героизм и мужество был награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, орденом Славы 3-й степени. Впоследствии стал доктором исторических наук.

В Свердловске формировалась 197-я танковая бригада (командир — полковник Я.И. Троценко, заместитель командира по политчасти, начальник политотдела — подполковник Е.И. Скоп), в городе Кунгур Пермской области — 243-я танковая бригада (командир — подполковник В.И. Приходько, заместитель командира по политчасти, начальник политотдела — майор Е.М. Елуферьев), в Челябинске — 244-я танковая бригада (командир — подполковник М.Г. Фомичев[25], заместитель командира по политчасти, начальник политотдела — подполковник М.А. Богомолов), на станции Деггярка Свердловской области — 30-я мотострелковая бригада (командир — полковник М.С. Смирнов, заместитель командира по политчасти, начальник политотдела — майор А.П. Глухов).

В состав корпуса, кроме бригад, вошли: 1621-й самоходно-артиллерийский, 1513-й истребительно-противотанковый артиллерийский, 219-й зенитно-артиллерийский, 299-й минометный полки, 742-й истребительно-противотанковый дивизион, 390-й батальон связи, 743-й отдельный саперный и 88-й отдельный мотоциклетный батальоны.

В первой половине марта 1943 года корпус был полностью укомплектован личным составом. 11 марта Народный Комиссариат Обороны присвоил ему наименование — 30-й Уральский добровольческий танковый корпус.

В составе танковых бригад насчитывалось до 67 процентов коммунистов и комсомольцев, а в целом по корпусу их было более 50 процентов^{56}.

Вся боевая техника для него была изготовлена на уральских заводах на средства, внесенные населением. К концу апреля танкисты были полностью обеспечены обмундированием и оснащены вооружением. В историческом формуляре корпуса имеется лаконичная запись о том, что «все, начиная от пуговицы на гимнастерке до тяжелых танков, трудящиеся Урала приобрели на свои личные сбережения и средства, заработанные во внерабочее и внеурочное время»^{57}.

В связи с тем что бойцы ранее не проходили службу в Красной Армии, а младшие командиры служили в разного рода войсках и в разные периоды, встала острая необходимость их всестороннего обучения.

С 1 апреля, когда в корпус прибыла большая часть личного состава, началась планомерная учеба. Одновременно решалось множество организационных вопросов: обмундирование личного состава, устройство и оборудование районов расположения соединений и частей.

В период с 1 по 15 апреля учеба проходила без материальной части и вооружения. Также отсутствовали и другие наглядные пособия для обучения личного состава.

В период с 15 по 20 апреля соединения и части получали вооружение, табельное имущество и частично материальную часть.

1 мая 1943 года воины-танкисты в торжественной обстановке приняли присягу. В областных центрах и в ряде крупных городов, где проходила учеба частей и подразделений корпуса, состоялись парады и митинги, на которых присутствовали представители Уральского военного округа, командный состав танкового корпуса и бригад, секретари обкомов партии, председатели областных и районных Советов, руководители крупных предприятий и др.

К примеру, в Челябинске на митинг пришло несколько тысяч трудящихся. От имени жен и матерей добровольцев на нем выступила Ольга Николаевна Костелянская, сын которой стоял на площади в шеренге бойцов, которые только что поклялись беспощадно бить врага.

— Нелегко матери расставаться с сыном, — говорила О.Н. Костелянская. — Многие чувства владеют матерью, когда она отправляет его на фронт. Но сегодня весь советский народ, все женщины нашей великой страны живут только одним — разгромить ненавистного врага, наказать фашизм за все его злодеяния. И я говорю: «Иди, мой сын, в бой. Круши заклятого врага грозным уральским оружием и всей силой гнева. Да будет сердце твое отважно! Да будет рука твоя тверда! Да будет меток твой выстрел! Да будет победным твой путь!»^{58}

С 20 апреля по 1 июня учеба проходила более планомерно, но разбросанность соединений и частей корпусов по трем областям Урала также затрудняла организацию и контроль боевой подготовки, несмотря на то что и командир, и штаб корпуса беспрерывно выезжали в соединения и части для налаживания учебы и контроля за ней.

Перед командным составом и штабами соединений корпуса стояла задача: подготовить одиночного бойца-специалиста. Сначала учились по месту формирования и комплектования — в уральских городах.

До 1 июня личный состав прошел по ускоренной программе следующие виды обучения:

а) одиночная подготовка;

б) сколачивание экипажа, отделения, расчета;

в) сколачивание взвода;

г) некоторые соединения и части приступили к сколачиванию рот.

10 июня, после переезда по железной дороге под Москву, соединения и части приступили к учебе в танковом лагере Кубинка. Учеба проводилась 12 часов в сутки. До 15 июня сформировали танковые роты. В период боевой подготовки части продолжали пополняться вооружением и личным составом, и к 20 июля 1943 года корпус был полностью укомплектован.

Особенностью сколачивания частей уральских танкистов является то обстоятельство, что абсолютное большинство личного состава, прибывшего на укомплектование соединений корпуса, в прошлом не проходили военного обучения, и это потребовало значительного времени для одиночной подготовки^{59}.

На всем протяжении учебы решались вопросы комплектования и формирования. Уже в последние дни перед выездом на фронт в состав корпуса влились зенитный полк и истребительно-противотанковый дивизион.

К концу обучения намечалось провести в составе бригад два учения, но в связи с экстренным вызовом на фронт провели только одно — в частях 197-й и 244-й танковых бригад.

11-й танковый корпус (далее — 11-й тк). Командир — генерал-майор танковых войск Н.Н. Радкевич, зам. командира по политчасти, начальник политотдела — полковник Е.С. Усачев, начальник штаба — полковник Д.М. Гриценко.

Основные части корпуса: 20-я танковая бригада (командир — полковник Н.П. Константинов, зам. командира по политчасти, начальник политотдела — полковник Г.Р. Чернов), 36-я танковая бригада (командир — подполковник И.А. Жариков, зам. командира по политчасти, начальник политотдела — подполковник Е.П. Слободянюк), 65-я танковая бригада (командир — подполковник А.И. Шевченко, зам. командира по политчасти, начальник политотдела — подполковник Б.И. Пиликин), 12-я мотострелковая бригада (командир — подполковник Е.И. Жаров, зам. командира по политчасти, начальник политотдела — подполковник В.И. Сазонов).

Офицеры управления этого корпуса, в отличие от Уральского, к моменту формирования армии имели значительный боевой опыт. Он был сформирован 1 июня 1942 года в городе Горьком, и сразу же началась его переброска на Брянский фронт. Закончив сосредоточение к 4 июня 1942 года в районе Ильинка, Стегаловка, Стрелецкое, корпус вошел в состав 5-й танковой армии.

С 7 по 18 июля 1942 года 11-й танковый корпус вел тяжелые наступательные бои в направлении Хрущево, Ильинка, Чибисовка. Понеся большие потери от артиллерии и авиации противника, он был выведен в резерв Брянского фронта. С 12 по 18 августа корпус с приданными ему 340-й и 137-й стрелковыми дивизиями вел наступательные бои в направлении Землянска с целью оттянуть на себя часть сил противника и облегчить продвижение частей Красной Армии на Воронежском направлении. После жестоких июльско-августовских боев он был выведен в район города Ефремова, где до января 1943 года пополнялся личным составом и боевой техникой.

С 13 февраля по 23 марта 1943 года корпус в составе 2-й танковой армии Брянского, а затем Центрального фронтов вел боевые действия на южном участке Орловского плацдарма с целью освобождения его от противника. Наступая в направлении Фатеж, Фатеевка, Доброводы и обойдя с юга узел сопротивления гитлеровцев Дмитриев-Льговский, корпус устремился на Севск и достиг его восточной окраины. Враг в ходе напряженных уличных боев оказывал упорное сопротивление, но все же не смог сдержать натиска советских танкистов. 1 марта к 22 часам немецкий гарнизон Севска был полностью разгромлен. Части корпуса пленили 1300 вражеских солдат и офицеров.

Развивая наступление на Брянск, корпус вышел в тыл противника и 2 марта овладел районным центром и железнодорожной станцией Суземка, а 3 марта — городом Середина-Буда. Танкисты продвигались в высоком темпе. Внезапные удары корпуса создавали панику в боевых порядках врага, нарушали его связь и управление войсками (см. подробно: Егор Щекотихин. Орловская битва — два года: факты, статистика, анализ. — Орел, 2006. Книга первая. Стр. 413—425).

После успешных, но кровопролитных боев на Севском направлении весной 1943 года 11-й танковый корпус был отправлен на переформировку в район города Тулы, находясь в резерве Ставки ВГК.

13 июня 1943 г. по приказу НКО из состава корпуса исключались 53, 59 и 160-я танковые бригады, которые переформировывались в 53,54 и 160-й отдельные танковые полки. В его новый состав вошли: 65-я танковая бригада, 26-й отдельный разведбатальон, 153-й отдельный батальон связи, 193-й медсанвзвод и 36-я танковая бригада без материальной части^{60}.

18 июня 1943 года по приказу Управления командующего бронетанковыми и механизированными войсками 11-й танковый корпус был переведен из Тулы в Солнечногорск, где в его состав вошли: 20-я тбр (без материальной части), 93-й мцб, 1493-й сап, 243-й мп, 1507-й иптап, а 738-й иптад, 1388-й зап влились в состав корпуса уже на фронте — 25 июля 1943 г. Боевой материальной частью корпус укомплектовывался в период с 1 по 4 июля.

Таким образом, только к концу июня состав корпуса был полностью укомплектован по штатам военного времени и фактически имел для занятий боевой подготовкой (сколачивания) только 13—15 дней. Отрабатывались темы: «Отделение, взвод, рота (батарея), батальон (дивизион) в наступлении и обороне». Особое внимание уделялось действиям подразделений в наступлении. Были проведены боевые стрельбы с выходом материальной части и обкаткой танками пехоты в составе: взвод, рота, батальон. Из-за отсутствия времени сколачивание бригад и корпуса в целом не проводилось.

Артиллерийские части в состав корпуса вошли с опозданием и нормального обучения не прошли, что резко отразилось в период сосредоточения (марш) и в ходе боев.

6-й гвардейский Краснознаменный механизированный корпус (далее — 6-й га. мк или 6-й га. мехкорпус) — сформирован на основании директивы Управления командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии № 1127105/СС от 3.06.43 г. и директивы Генерального штаба Красной Армии № 39188/СС от 17.06.43 г. на базе 3-й гвардейской мотострелковой дивизии в г. Красноводске. Его формирование было закончено в г. Загорске. Комплектование корпуса проходило с 23.07.43 г. (так в документе; вероятно, 23.06. — Е. Щ.) по 19.07.43 г., т.е. до убытия на фронт. Личный состав, материальная часть и вооружение для укомплектования корпуса поступали в следующие сроки:

а) личный состав прибывал с 3.07 по 20.07.43 г.;

б) танки — с 26.06 по 12.07.43 г.;

в) артвооружение — с 11 по 18.07.43 г.;

г) автотранспорт — с 6 по 19.07.43 г.; ко дню убытия машинами на фронт корпус не был укомплектован до штата.

Основой 6-го гвардейского мехкорпуса был штат 3-й гвардейской мотострелковой дивизии, имевшей солидный боевой опыт. Сформированная в 1939 году на Урале, в Пермской области, она, будучи в то время 82-й стрелковой дивизией, участвовала в разгроме японских милитаристов в районе реки Халхин-Гол.

Бойцы, командиры и политработники дивизии прославили себя беззаветным мужеством в боях у сопки Песчаной и при штурме высот Ремизова и Зеленой. 1910 воинов 82-й стрелковой дивизии были награждены орденами и медалями, а командиру полка майору Николаю Николаевичу Зайюльеву и командиру отделения Павлу Елизаровичу Пономареву было присвоено звание Героя Советского Союза. На боевые знамена наиболее отличившихся частей — 601-го стрелкового и 82-го артиллерийского полков — были прикреплены ордена Красного Знамени, полученные за боевые заслуги.

В грозные дни битвы за родную столицу в октябре 1941 года 82-я дивизия (к тому времени ставшая мотострелковой) из далекой Монголии перебрасывается к Москве. Вступив прямо с марша в бой, дивизия (в составе 5-й армии) не только задержала гитлеровцев, наступавших вдоль Можайского и Минского шоссе, но и отбросила их первым же ударом на 18 км.

В декабре 1941 года, когда Красная Армия перешла под Москвой в контрнаступление, дивизия была в первых рядах наступающих и отбила у врага ряд крупных населенных пунктов.

18 марта 1942 года за героизм, отвагу и воинское умение, проявленные личным составом в битве под Москвой, 82-я мотострелковая дивизия была преобразована в 3-ю гвардейскую мотострелковую дивизию. Позже, за отличие в боях под Москвой, она была награждена орденом Красного Знамени.

Осенью 1942-го и зимой 1942/43 года дивизия участвовала в освобождении городов Гжатска, Сычевки и Вязьмы. 12 марта 1943 года ее части первыми ворвались в Вязьму, за что были удостоены благодарности Верховного Главнокомандующего.

В состав 6-го гвардейского мехкорпуса вошли: 16-я гвардейская Краснознаменная механизированная бригада (командир — полковник В.М. Артеменко), сформированная на базе 5-го гвардейского мотострелкового полка (3-й гв. мед); 17-я гвардейская Краснознаменная механизированная бригада (командир — полковник Н.Е. Щербаков), сформированная на базе 6-го гвардейского мотострелкового полка (3-й гв. мед), и 49-я механизированная бригада (командир — подполковник В.В. Жабо).

49-я мехбригада была создана в сентябре 1942 года в городе Дзержинске Горьковской области и укомплектована личным составом преимущественно за счет моряков Тихоокеанского флота. 9 декабря 1942 года она вступила в бой под Сталинградом. Действуя в составе 5-го механизированного корпуса, 49-я мехбригада освободила от гитлеровцев станцию Суровикино, город Чернышковский и вела успешное наступление на станцию Тацинская. 168 воинов бригады удостоились правительственных наград.

Кроме того, в состав корпуса вошли: 29-й отдельный танковый полк (командир — подполковник Д.Ф. Масляев), 56-й отдельный танковый полк (командир — майор Н.Я. Селиванчик) и 51-й гвардейский легкоартиллерийский полк (командир — подполковник В.М. Лахтин), сформированный на базе 51-го гвардейского артиллерийского полка (3-й гв. мед). Все эти части также имели немалый боевой опыт.

29-й отдельный танковый полк прославил свое знамя в боях с врагом на Калининском и Северо-Западном фронтах. 56-й отдельный танковый полк принимал участие в разгроме гитлеровцев на Северо-Западном фронте в районе Демянска. Танкисты полка с гордостью шли в бой на боевых машинах с надписью «Кировский комсомолец», подаренных им рабочими Кировской области.

Анализ документов, кратко отражающих вопросы формирования и комплектования 4-й танковой армии (усиленной двумя танковыми корпусами — 5-м и 25-м), подтверждает, что столь мощной танковой группы в Красной Армии еще не было.

Все четыре бригады 30-го УДТК и две бригады 6-го гвардейского мехкорпуса (16-я и 17-я гв. мбр) в боевых действиях ранее не участвовали.

Большой боевой опыт имели командиры и бойцы 49-й гв. мбр, 29-го и 56-го отп 6-го гвардейского мехкорпуса.

В 11-м танковом корпусе все танковые бригады, которые находились в его составе с самого начала, на момент формирования были изъяты и (непонятно почему) переданы в резерв Ставки ВГК. Без изменения осталась только 12-я мбр, более года воевавшая сначала в 5-й танковой армии генерала Лизюкова на Воронежском направлении, а затем, зимой 1943 года, — в 11 -м танковом корпусе в районе г. Севска.

Формирование 6-го гвардейского мехкорпуса продолжалось вплоть до его отправки на фронт, и времени для сколачивания штабов бригад, штаба корпуса и соединения в целом практически не было. Его командование занималось боевой подготовкой далеко не укомплектованного личного состава, в основном решая вопросы по сколачиванию экипажа, отделения, взвода, роты и частично батальона^{61}.

Таким образом, 4-я танковая армия фактически приступила к формированию с 4 июля, в основном закончив его уже 16 июля 1943 года. К этому времени формирование корпусов было закончено, за исключением 6-го гвардейского мехкорпуса

Напряженная обстановка, сложившаяся на левом крыле Западного фронта, и кризис, в котором оказались войска 11-й гвардейской армии к концу второй декады июля 1943 года, потребовали срочно закончить формирование армии и немедленно отправить ее на фронт боевых действий — на северный участок Орловского плацдарма.

Ввиду того что комплектование командного состава штаба армии, отдельных корпусов и армии в целом затянулось, а 19 июля армия убыла на фронт, времени для сколачивания штаба армии и штабов корпусов оставалось 5—6 дней. И оно было использовано для проведения только одного командно-штабного учения штаба армии со штабами корпусов.

Задержка в комплектовании армии личным составом, артвооружением и материальной частью не дала возможности должным образом провести работу с офицерским составом штабов всех уровней, а также боевую подготовку частей и подразделений. Сколачивание 30-го Уральского и 11-го танковых корпусов фактически проводилось лишь 12–15 дней, а для 6-го гвардейского мехкорпуса времени совершенно не было.

Задержка с пополнением армии командным составом не дала возможности хотя бы в сокращенные сроки произвести сколачивание штаба армии и штабов корпусов. К тому же укомплектование штаба армии проводилось наспех из офицеров, ранее не работавших в армейском масштабе, что резко отразилось на управлении армейскими соединениями в начальный период операции^{62}.

Если же брать в целом ударную танковую группу, сконцентрированную на левом крыле Западного фронта (четыре танковых корпуса и один — 6-й гвардейский механизированный, с большим количеством танков и САУ), то она была довольно внушительной, наиболее крупной из всех, когда-либо создававшихся в Красной Армии.

Ее уязвимым местом было то, что в большинстве своем бойцы и командиры 4-й танковой армии до сих пор не участвовали в боевых действиях. Особенно это касалось главного действующего звена на поле боя, от которого зависит результат боя, — экипажей танков и самоходных установок. У них была недостаточная (как всегда — ускоренная) полевая выучка, т.е. практически отсутствовала работа на полигоне (танкодроме) с боевыми стрельбами по движущимся мишеням — «стреляли мало и по неподвижным мишеням». В наспех сформированных и укомплектованных соединениях армии Баданова к моменту выхода на фронт уровень подготовки экипажей был явно недостаточным, особенно механиков-водителей, которые имели практику вождения от 5 до 10 часов, тогда как для уверенного управления танком необходимый минимум составляет 25 часов.

Значительно лучше в этом отношении выглядели танковые части 5-го и 25-го корпусов, но они вступили в боевые действия почти сразу после затяжных кровопролитных боев, в которых понесли большие потери. В бригадах этих танковых соединений оставался «костяк» старшего и среднего командного звена, который имел большой боевой опыт. Следует иметь в виду, что экипажи танков и САУ в редких случаях погибали полностью. В большинстве своем один или два танкиста получали ранения, остальные оставались в строю. Таким образом, проходила ротация членов экипажа, и в очередном бою в танке или САУ находились опытные, «нюхавшие порох» танкисты, которые зачастую определяли грамотные действия всего экипажа в бою. Такое положение сохранялось и во взводе, роте, батальоне, когда опытный офицер, участник боев, ценился в буквальном смысле «на вес золота». Погибший экипаж — огромный моральный ущерб для всего подразделения; сгоревший танк — колоссальный ущерб для государства.

Бригады, в которых имелся костяк опытных командиров и бойцов, участников боевых действий, казались более подготовленными, чем вновь сформированные, где процент фронтовиков был незначителен или их не было вообще, как наблюдалось при подготовке 30-го УДТК.

«Я как бывший участник боев, — вспоминал опытный офицер П.В. Кульвинский, — считаю, что действия бригады (1-й гв. танковой, 1941—1942 гг.) были успешными потому, что количественному превосходству противника мы противопоставили, прежде всего, высокую моральную стойкость личного состава бригады. Она была партийно-комсомольской: 92% ее личного состава — это члены и кандидаты партии и комсомольцы. К этому надо добавить, то были обстрелянные в боях воины. Большинство экипажей уже участвовали в боях в первые месяцы войны. Каждый боец знал свою задачу и способы действия в бою»^{63}.