Крутой парень

Глава 2

— Ты уверена, что это будет удобно? — спросила Лаура.

Ее внушительный зад торчал вверх, а голова находилась в нижнем ящике комода, который Трейси освободила для вещей подруги. Лаура убирала свои футболки. Трейси всегда восхищалась тем, как аккуратно Лаура складывала вещи. Конечно, стоило ей надеть футболку, как весь порядок нарушался: футболка тут же становилась мятой под стать спутанной гриве темных волос.

Только глядя сейчас на Лауру, Трейси поняла, как ей не хватало подруги. Она общалась на работе с Бет и с некоторыми другими девушками, но они оставались всего лишь сослуживицами. Близким другом был Джон, но хотя она его очень любила, все-таки здорово, что приехала Лаура.

— Уверена, что будет неудобно. Жить с подругой в маленькой квартире с одной спальней, куда к тому же часто приходит парень, точно очень неудобно. Но это не значит, что нам не будет весело. Я страшно рада, что ты здесь.

Трейси восторженно взвизгнула, как когда-то в школе, и широко раскинула руки.

Лаура обняла подругу. Порой Трейси думала, что внимательное чуткое ухо и теплые объятия Лауры помогли ей многое выдержать. Они познакомились в седьмом классе и за следующие шесть лет провели в разлуке меньше времени, чем иная супружеская пара. За все это время они ни разу не поссорились, если не считать тот случай, когда Лаура собралась купить платье с жакетом из искусственного меха покроя болеро для выпускного бала. Трейси категорически запретила ей это делать, потому что — хотя она и не сказала об этом вслух — оно превращало Лауру в настоящую гориллу.

Трейси думала, что они так сблизились из-за того, что обе переживали трудные времена, а еще из-за того, что они такие разные. Лаура была высокой в той же степени, в какой Трейси — маленькой. Лаура крупная — трудно определить на глаз, сколько она весит, — а Трейси тоненькая — 47 килограммов. Трейси напоминала мальчика: очень маленькая грудь, короткая стрижка, порывистые движения. Лаура была знойной брюнеткой с роскошной грудью и густыми непокорными волосами. Лаура обожала готовить, Трейси не могла бы с уверенностью сказать, была ли в их доме в Энсино кухня.

— Ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь. С условием, что не будешь печь пирожные, — сказала подруге Трейси после того, как они кончили обниматься. — Я считаю, что тебе вообще нужно переехать в Сиэтл. Но тебе решать, только не смей возвращаться к Питеру.

— Милый Питер, сосущий клитор, — пропела Лаура.

— Ты что, за этим его застукала? — задохнулась Трейси.

— Вот именно. Это даже хуже, чем если бы они просто трахались, — сказала Лаура. Она бросила вещи и присела на край кровати. — Парень может трахнуть девушку, даже если она ему не очень-то нравится, но он не может… — Лаура помолчала, затем потрясла головой. — Господи, он никогда не делал этого со мной.

Она вздохнула и нырнула в свою сумку за новой порцией идеально сложенных футболок.

— Ладно, какая теперь разница, — утешила подругу Трейси. — Ты его больше никогда не увидишь. Ему будет тебя не хватать.

— Не знаю, как меня, а вот свиных ребрышек с тушеной капустой и пирожков с манго, ананасом и клюквой ему точно будет не хватать, — засмеялась Лаура. — Но хватит о Питере. Не могу дождаться, когда увижу знаменитого Фила.

Трейси подвигала бровями, безуспешно имитируя известного комика.

— Что ж, тебе не придется долго ждать. Заканчивай устраиваться, а я пока поработаю над этой глупой статьей. Потом мы что-нибудь поедим и пойдем в «Космо» на свидание с Филом.

— А что такое «Космо»?

— Легче тебе его показать, чем объяснить, что это, — сказала подруге Трейси. — Сама сегодня увидишь.

Пройдя через двойные двери из темного стекла, Трейси и Лаура увидели, что «Космо» забит до отказа. Огромный диско-бар производил на новичка подавляющее впечатление. Чего стоили только три танцплощадки с неоновыми огнями, бегающими по выкрашенным в черный цвет стенам, и черные прожектора для освещения затемненных мест, как будто у них был шанс здесь появиться. Подруги с трудом пробивались сквозь толпу к бару. Осмотревшись вокруг, Лаура заметила:

— Кошмар эпилептика.

— Подожди, когда начнется компьютерное шоу: настоящая цветовая пурга, — завопила Трейси, пытаясь перекричать шум.

— Здесь что, идет снег? — заорала Лаура в ответ.

— Шоу! — прокричала Трейси и по улыбке подруги поняла, что Лаура ее услышала.

«Космо» ломился от неизлечимо самоуверенной публики до тридцати. Золотая молодежь в Сиэтле всегда казалась Трейси особенной. У них было намного больше денег и гораздо меньше вкуса, чем в Лос-Анджелесе и в других местах, где бывала Трейси, но этим они ей и нравились. Они выглядели так, будто забыли одеться перед выходом, или как будто следовали неведомой традиции, принятой только здесь. Оркестр свинговал, и пары танцевали, многие были одеты в мешковатые брюки, пиджаки до колен и в платья в стиле ретро. Трейси эти платья казались стильными, но она не могла понять, в чем тут соль.

— Я тоже не понимаю, — кивнула Лаура, когда подруга высказала свои мысли вслух.

Трейси подняла свой бокал, допила его и попыталась заказать еще, но привлечь внимание бармена было не так просто. Фил, как всегда, опаздывал.

— Эй, сколько ты уже выпила? А еще нет даже двенадцати, — заметила Лаура.

— Я нервничаю. Знаешь, перед Днем матери мне всегда не по себе, — объяснила Трейси. И еще эта статья. И Маркус. И Фил опаздывал. И вообще.

— Можешь мне не объяснять, — посочувствовала Лаура и положила руку ей на плечо.

Трейси повернулась вместе со стулом, чтобы видеть толпу. Волосы упали ей на глаза и закрыли обзор. Никакого Фила. Ладно. Она помахала бармену, и на этот раз он ее заметил.

— Просто хотелось бы знать, что я пойду сегодня домой вместе с Филом и свернусь калачиком в теплой постельке.

— В то время как я буду тихо плакать на своей раскладушке, — сказала Лаура, но тут же миролюбиво добавила: — Ладно, ты это заслужила, в поте лица корпя над своей статьей ко Дню матери. Зря Маркус поручил ее тебе. Он задел твое больное место.

— Издатели не славятся тактом. А мои соседки по комнате всегда были болтушками.

— Я не соседка, — перебила Лаура. — Я у тебя в гостях до тех пор, пока не переживу эту историю с Питером.

— Господи! Да на это уйдут годы.

— Ничего подобного. Годы ушли на то, чтобы забыть Бена. — Лаура остановилась, подумала и продолжила: — Чтобы справиться с Питером, мне потребуется всего лишь несколько месяцев. Если только он не позвонит и не начнет умолять меня вернуться.

— Скажешь, чтобы убирался к черту.

— Что?

— Скажешь, чтобы не надеялся.

— Разделся? — прокричала Лаура.

Трейси вытащила свой неизменный блокнот — она с ним не расставалась, — быстро что-то нацарапала, оторвала листочек и приклеила перед подругой к стойке. Там было написано: «Просто скажи „нет“. В углу за столиком сидела группа рок-музы кантов с панковскими прическами. Они лениво тянули пиво.

— «Распухшие железы», — указала на них Трейси. — Группа Фила.

— Вообще-то это не мой тип, но все лучше, чем сидеть здесь одним. Пошли к ним, — предложила Лаура. — Может, угостят выпивкой.

— Как же! Скорее они получат Почетную медаль Конгресса.

Девушки протолкались сквозь толпу и подошли к угловому столику.

— Привет, ребята, — сказала Трейси. — «Железы», это Лаура. Лаура, это «Железы». — Трейси присела рядом с Джеффом.

— Эта музыка — отстой, — мрачно произнес Джефф, бас-гитарист.

— Точно. Трейси, разве это не отстой? — спросил Фрэнк, ударник группы, когда Лаура устроилась рядом с ним.

Все молчали до тех пор, пока мимо не прошла ослепительная блондинка.

— Эй, киска! Иди к папочке! У меня есть для тебя кое-что, — сказал Джефф.

— Забудь о ней. Элисон работает со мной в «Таймс». Настоящая барракуда.

— У меня найдется крючок, чтобы ее подцепить, — заявил Джефф.

— Теперь понятно, какую железу ты представляешь в этой группе, — сказала Лаура и повернулась к Фрэнку. — Ну а ты? Наверное, ты лимфатический узел?

У входа началось какое-то волнение. Вошел Фил, и лицо Трейси просветлело. Она выразительно посмотрела на Лауру, и Лаура повернула голову.

— Господи, да он высоченный. И красивый.

Трейси кивнула. Ее парень был хорош собой. Кроме того, Фил мог быть бесконечно обаятельным, когда хотел. В руке он держал бас-гитару, но Трейси с огорчением заметила рядом с ним необыкновенно стройную симпатичную девушку. Они вместе направлялись к угловому столику.

— Да он не идет, — заметила Лаура, — он просто шествует. А что это за подруга? Боже, он еще хуже, чем Питер.

— Ты еще даже не познакомилась с ним, — возмутилась Трейси, хотя она и сама уже начала напрягаться по поводу спутницы Фила. — Не дави на меня.

— Привет, я задержался на репетиции, — сказал Фил, обнимая Трейси за плечи.

— Фил, это Лаура, — представила Трейси подругу.

Беглого взгляда на лицо Лауры было достаточно, чтобы понять, что она приняла боевую стойку. Она смотрела на Фила так, словно он не опоздал и пришел с неизвестной девушкой, а плеснул ей в лицо серной кислотой. Лаура обычно перебарщивала в таких ситуациях. С другой стороны, Трейси всегда чувствовала то же самое, когда плохо обращались с Лаурой.

— Привет, Фил! Мне тоже приятно познакомиться. А что это с тобой? Это твой камертон? — спросила Лаура.

Трейси незаметно толкнула ее ногой под столом. Когда Лаура заходила слишком далеко с ее мачехой, которую они называли между собой только зэмэ — злой мачехой — и никогда Телмой, Трейси пользовалась той же системой. Никто не ненавидел ее мачеху так, как Лаура, даже сама Трейси.

К ним неожиданно подплыла Элисон. Как будто для Лауры было недостаточно знакомой Фила. Но Трейси не собиралась знакомить Элисон со своей компанией только из-за того, что они вместе работали в «Тайме».

— Привет, Трейси, — сказала Элисон.

В первый раз на ее памяти Элисон поздоровалась с ней или вообще с кем-то. Она не проявляла вежливости, даже общаясь с Маркусом.

В некотором смысле Трейси должна была бы чувствовать себя польщенной, и она именно так себя и чувствовала. Фил такой привлекательный, мимо него не пройдешь, не заметив. Его высокий рост, одежда, волосы и манеры — он просто неотразим. Трейси он покорил сразу, и она его заарканила, но у нее до сих пор замирало сердце каждый раз, когда она смотрела на Фила. Но на него постоянно западали и другие женщины, и ей приходилось бдительно охранять свою собственность от потенциальных соперниц и следить за отношением к ним Фила. К счастью, он привык к женскому вниманию и обычно игнорировал его. Трейси вздохнула. Ей придется их познакомить.

— Лаура, Фрэнк, Джефф, Фил, это Элисон. — И хотя Трейси знала, что не должна этого делать, она посмотрела на Фила и сказала: — А это…

— Это Мелодия, — сказал Фил. — Ей захотелось сюда прошвырнуться.

— Откуда? Из твоей квартиры? — спросила Трейси и тут же прикусила язык.

Лаура слегка подвинулась, и оказалось, что на ее банкетке больше никто не поместится. Трейси пришлось предоставить дело подруге. Фил по-прежнему игнорировал Лауру, только крепче обнял Трейси за плечи.

— Ты привлекаешь, как теплая печка в холодную ночь, — прошептал он ей в ухо. — Увидимся позже, крошка, — сказал Фил Мелодии, которая была вынуждена раствориться в толпе.

Трейси смотрела девушке в спину.

— «Мелодия непонимания» [4], — с удовлетворением прошептала Лаура.

— «Райтес бразерс», шестьдесят пятый год, фирма «Филипс», — подхватил Джефф.

Лучше всего сразу забыть о ней, забросить в уголок памяти, как убирают летом зимние вещи. Но Лаура вряд ли позволит сделать это.

— Ты как, играешь сегодня? — спросила она Фила.

— Да. Боб выпустит меня во второй части.

Боб был лидером «Желез», но он недолго бы им оставался, если бы это зависело от Фила.

— Отлично! — ответила расстроенная Трейси.

Она обернулась к толпе, чтобы проверить, не бродит ли вокруг них Мелодия. Девушки не было видно, и Трейси облегченно вздохнула. Трейси доверяла Филу, но только в разумных пределах. Значит, ей придется остаться на всю программу. Если музыка, алкоголь и Мелодия смешаются, то ситуация станет критической.

— А когда придет Боб?

— Хороший вопрос, — нахмурился Фил.

— А он представляет какую железу? — спросила Лаура. — Гипофиз? Надпочечник?

— Задницу, — буркнул Фил.

— Ну тогда правильнее сказать «анальную железу», — заметила Лаура.

Хотя Фил пришел в группу последним, он претендовал на роль лидера. Зачем ему это было нужно, Трейси не понимала. У лидера группы масса неблагодарной работы: устраивать выступления, бесконечно звонить, договариваясь о репетициях, организовывать перевозку-и все для того, чтобы исполнить пару песен. Великое дело! Может быть, петь — это здорово, но она не могла представить себе Фила делающим все остальное. «Наверное, у него все-таки есть чувство ответственности», — подумала она.

— Знаете, — сказал Джефф в трехсотый раз, — я не уверен насчет нашего названия.

Трейси закатила глаза к потолку и вздохнула. Когда парни не ссорились, не пили и не репетировали, они спорили о названии своей группы. Трейси удалось, несмотря на яростное сопротивление Маркуса, напечатать о них очерк, и там упоминался последний вариант, на котором они остановились: «Распухшие железы». Но теперь Джефф вернулся к спору.

— Я тут видел одну прикольную табличку, — продолжал он. — В горах. Они там везде. «Мороз усиливается». Классное название, точно? И типа бесплатная реклама, усекли? Ну классно?

— А как насчет «Опасный поворот»? — пошутила Лаура.

— Нет, — серьезно ответил Джефф. — Это не прибивает.

— Ну тогда можно «Держитесь пешеходной дорожки».

— «Распухшие железы» вполне нормально, — сказал Фил. — Я это название прокрутил, и оно уже в газете. Мы же не хотим остановить волну известности, которая уже пошла. Правда, Трейси?

У Трейси не хватило духа объяснять, что одна статья — это скорее брызги, чем волна, и что завтра в газете напишут о другой группе.

— Правда, — сказала она и заметила, как скривилась Лаура. Она надеялась, что Фил этого не видел.

К счастью, Фил в этот момент пытался привлечь внимание бармена, чтобы тот налил ему выпить. Затем он прижался к Трейси и прошептал ей на ухо:

— Хорошо, что ты здесь.

Конечно, Фил — это тяжелый случай. Трейси знала, что он не собирается связывать себя обязательствами, но ей нравилось его обаяние, волосы, падающие на лицо блестящими прядями, пальцы хотя и не аристократические, но с гладкими плоскими ногтями. Фил волновал ее и иногда помогал забыть все плохое. Трейси покраснела.

Лаура заметила румянец Трейси и покачала головой.

— Думаю, мне пора отправиться в гущу жизни. Постараюсь подцепить матроса с торгового судна. Пока, — сказала она и ввинтилась в толпу.

— Что это с ней? — спросил Фил у Трейси.

Она только пожала плечами и покачала головой. Нельзя ожидать, чтобы лучшей подруге понравился твой парень и наоборот. Трейси наклонилась к своему ноутбуку. Она закончила очерк на работе и начала статью о Дне матери, но над ней надо было еще поработать.

Что Трейси действительно нравилось в Филе, он тоже писал. Но в отличие от нее он не писал на заказ. Он был свободным художником. Фил сочинял очень-очень короткие истории. Некоторые из них занимали меньше страницы. Часто Трейси не понимала его, но не признавалась в этом. Было в его историях что-то очень личное, абсолютное пренебрежение возможными читателями, за которое она чувствовала к нему невольное уважение.

Хотя Фил снимал квартиру с приятелями и у него всегда были подружки, Трейси знала, что он по характеру одиночка. Ей казалось, что он мог бы провести пять лет на необитаемом острове, а если бы приплыл корабль, чтобы спасти его, Фил бросил бы, не отрываясь от бумаги или гитары: «Погодите — я занят». Ей не раз приходилось слышать эту фразу от Фила, и Трейси уважала его целеустремленность.

Иногда она думала, что журналистский факультет и работа плохо сказались на ее собственном таланте. Много лет она только и слышала: «Всегда думай о тех, кто будет читать твои статьи», — поэтому творчество Фила казалось ей глотком свежего воздуха, хотя он и смотрел сверху вниз на таких авторов, как она, пишущих на заказ.

Сейчас она точно знала, кто прочтет ее статью: жители пригородов за утренним кофе, сиэтлские битники, жующие свой завтрак, старушки в библиотеке. Трейси вздохнула и наклонилась к экрану.

Через пару минут Фил толкнул ее локтем в бок:

— Ты не можешь отложить эту чепуху и нормально отдыхать?

— Фил, я же тебе говорила, что должна закончить статью. Если я не сдам ее вовремя, Маркус совсем перестанет давать мне задания. Он только и ждет подходящего случая. Или я вообще потеряю работу, — выпалила она.

— Ну, ты каждый раз это говоришь, — не остался в долгу Фил. — Нельзя всю жизнь дрожать за свое место.

— Но я говорю серьезно. Эта статья для меня много значит. Я стараюсь написать что-то оригинальное по поводу Дня матери.

— Слушай, но ведь у тебя нет матери, — деликатно вмешался Джефф.

Трейси повернулась к нему и начала объяснять, как ребенку:

— Да, Джефф, это правда, моя мама умерла, когда я была еще маленькой. Но, знаешь, журналисты не всегда пишут о себе. Помнишь, я написала статью о вас, ребята? Но ведь я не часть «Распухших желез». Даже не грудная железа. Иногда журналисты пишут о текущих событиях. Или рассказывают о жизни других людей. Поэтому нас и называют репортерами.

— Угу. Такой тяжелый наезд, что у меня чуть барабанные палочки не сломались, — проворчал Фрэнк.

— Парни, а мы когда выступим? — спросил Джефф.

— Не раньше двух, — бросил Фрэнк.

Трейси едва удержалась, чтобы не застонать. Два! Они отсюда и до рассвета не выберутся.

— Господи! Неужели это все, чего Бобу удалось добиться?

— А я думаю, эти придурки к тому времени уберутся отсюда и у нас будет нормальная публика.

— Уверена, так и будет, — заверила Трейси. Хотя сама она не думала, что так будет. На самом деле толпа могла стать безумной, если у нее отнять любимую музыку.

Лаура вернулась с танцплощадки, за ней тащился коротышка, одетый как букмекер. Трейси замечала, что Лаура нравится мелким мужчинам, однако они не встречали у подруги взаимности.

— Не возражаете, если мы к вам присоединимся? Или вы в полночь превратитесь в крыс и тыквы?

— «Крысы и тыквы». Вот отличное название, — прокомментировал Фрэнк.

Трейси нервно взглянула на часы.

— О господи! Мне надо это закончить. — Она снова склонилась над ноутбуком.

Члены группы продолжали обмениваться хмурыми взглядами. Пустых бутылок на столе становилось все больше.

— Эта музыка — отстой, парни, — повторил равнодушному столу Фрэнк.

— Ага, отстой, — отозвался Джефф.

— Спасибо за то, что познакомили меня с Сиэтлом. Разговоры здесь действительно намного содержательнее, чем в Сакраменто, — съязвила Лаура.

Трейси подняла голову.

— Когда я закончу работу и ребята сыграют, будет веселей, — пообещала она и собралась вставать.

— Куда ты? — спросил Фил.

— Мне нужно послать это Маркусу домой по факсу, — объяснила Трейси.

— Эй, не уходи, — сказал Фил, хватая ее за руку. — Разве ты не понимаешь, что другие девушки готовы на все, чтобы только сидеть здесь с нами за одним столом.

Трейси, смеясь, вырывалась. Фил, конечно, милый, хотя с ним нелегко. Но давать Маркусу повод для раздражения она не собиралась. Ей надо было немедленно отправить свою статью, а для этого предстояло отыскать в баре «Желтые страницы», чтобы выяснить, есть ли поблизости круглосуточные копировальные центры. Оставалось только надеяться, что Фил успокоится. Если она сможет уйти, то вернется до того, как их группа начнет играть. Если она не вернется вовремя, Фил будет дуться до утра.

Когда через двадцать минут Трейси вернулась, на ее месте сидела какая-то девица.

— Я только что отправила статью по факсу, — сказала Трейси, стоя у стола.

— Поздравляю, — ответил Джефф, протягивая ей пиво.

— Ну что тут произошло интересного, пока меня не было? — На этот раз Трейси обратилась прямо к Филу.

— Ну, я тут слышала, что музыка — все еще отстой, и, как видишь, появилась новая прилипала, — ответила ей Лаура.

Трейси похлопала девушку по плечу, намекая, что пора освободить место, и наградила Фила уничтожающим взглядом: это он должен был попросить ее уйти.

— Слушай, я тут ни при чем, — возразил Фил на ее молчаливый упрек, когда девушка ушла.

— Не понимаю, почему все эти телки хотят одеваться, как Бетти Кроуфорд, — сказал Фрэнк.

— Просто дуры, — подхватил Фил.

Лаура перегнулась к Фрэнку через стол.

— Не существует Бетти Кроуфорд.

— Что? — спросил он.

— Бетти Кроуфорд не существует, — объяснила ему Лаура. — Ты, кажется, барабанщик?

— И что? — проворчал Фрэнк.

— Была Бетти Грэйбл и была Бет Дэвис. Есть Джоан Кроуфорд. Но я не думаю, что Джоан Кроуфорд когда-либо танцевала свинг, — объяснила Трейси.

— Какая разница? — пожал плечами Джефф.

Оркестр начал играть «Последний поцелуй».

— Перл Джэм, — сказал Джефф. — «Эпик рекордс», девяносто девятый год.

— Это была просто обложка, — возразила Лаура. — Это старая песня пятидесятых.

— Нет, Перл Джэм написал все их песни, — сказал Джефф.

— Хочешь пари? — спросила Лаура с вызовом.

— Давай поспорим на танец, — предложил Джефф. — Тогда я выиграю в любом случае.

Трейси посмотрела на подругу, которая широко открыла глаза от удивления. Лаура молча протянула руку, и Джефф, в половину меньше ее ростом, повел ее танцевать. «Бог знает что, — подумала Трейси. — Я бы скорее отдала свои драгоценности Элисон, чем пошла танцевать с Джеффом».

— Где Боб? — спросил Фил.

— Да, где он? — отозвался Фрэнк, очевидно, недовольный уходом приятеля. Джефф и Лаура сливались с музыкой. Трейси уже забыла, как замечательно танцует подруга. — Я спрашиваю себя, что бы сделали «Ганс энд роузез», если бы были здесь? — продолжал Фрэнк.

— Пустили бы в ход автоматы, — сказал ему Фил. Трейси пришлось рассмеяться.

— Люди, Аксел Роуз перевернулся бы в могиле, если бы увидел это, — добавил Фрэнк.

— Разве Аксел Роуз умер? — спросила Трейси.

Члены группы разом повернулись и посмотрели на нее так, будто она сошла с ума.

— О чем ты говоришь? — спросил Фрэнк.

— Ты сказал, что он перевернулся бы в могиле, я просто…

Фил обнял ее.

— Она не слишком умная, зато очень красивая, — сказал он Фрэнку, словно извиняясь, затем наградил Трейси долгим мокрым поцелуем.