Глава 15

Обратно в Москву возвращались в полупустом самолете. Летели эконом классом, хотя Татьяна с Катериной и пытались настаивать на "бизнес". "Нечего Дениса с Марко баловать, привыкнут ещё!" — пришлось урезонивать девушек Сергею.

Молодежь сразу после взлета задремала, Сергей тоже собирался последовать их примеру, но в этот момент Шура, вернувшаяся на место после "припудривания носика", растолкала мужа и жарко зашептала на ухо:

— Через два ряда от нас сидит Чулпан Хаматова. Одна! Если ты сейчас же не придумаешь, как с ней познакомиться, я буду пилить тебя всю оставшуюся жизнь. Так и знай!

— Нет ничего проще, — улыбнувшись ответил Сергей после нескольких секунд раздумий, — если ты готова пожертвовать своим букетом, подаренным организаторами.

На награждении, помимо медалей и кубка, им по традиции достался прелестный небольшой букет, на этот раз упакованный так удачно, что они решили забрать его с собой домой.

— Да хоть вместе с кубком! — всплеснула руками Санечка.

— Но-но, без экстремизма, — нарочито серьезно возмутился Ефимов.

"Да я бы и не только этим пожертвовал", — добавил он про себя. Жена совершенно искренне восхищалась Хаматовой как актрисой, Сергей же гораздо больше восхищался ею как человеком, организовавшим вместе Диной Корзун фонд "Подари жизнь", который помог такому количеству тяжело больных детей, что Чулпан уже при жизни можно было смело причислять к лику святых. В "прошлой" жизни он, к своему стыду, помогал этому фонду совсем немного, зато дочь — Иришка, частенько работала там волонтером, пока не уехала к Жану. Сейчас этого фонда ещё не было, хотя какая-то организационная работа наверняка уже велась. "Надо исправлять прошлую ситуацию", — подумал он и позвал стюардессу. Когда та подошла, Сергей, бросив взгляд на бэйджик, попросил:

— Леночка, спасайте! Срочно нужно хорошее шампанское.

— У нас только вино и пиво, — довольно холодно ответила девушка.

— Ну-у, в бизнес-классе наверняка что-то найдется. Это не нам, — поспешил добавить он, видя, что стюардесса готовится возразить. — Это вон той очаровательной женщине. Вместе вот с этим букетом, — и показал глазами на Чулпан.

— Хаматовой? — улыбнулась наконец Лена, — мне она тоже очень нравится, я даже у нее автограф уже взяла, но… Хорошо, сейчас принесу, — увидев протянутую купюру тут же согласилась она.

Передавая букет и запотевший бокал, стюардесса показала Чулпан на Ефимовых. Когда она посмотрела на них, Сергей прижал руку к сердцу и слегка поклонился, а вот на лице Шуры, видимо, так ярко проявлялось обожание, что женщин, похоже, просто физически притянуло друг к другу. Через минуту они уже болтали о кино, о театре, о детях… в общем, обо всём, о чем могут говорить понравившиеся друг другу женщины.

— Я слышал, Вы собираетесь вместе с Корзун организовать благотворительный фонд? — Сергей успел вклиниться в одну из немногих пауз.

— Вы знакомы с Диной? — удивилась Чулпан.

— Нет, просто слышал…

— Планируем только к концу года закончить все бумажные дела. Хотя что-то получается делать уже сейчас. Но, что называется, "на коленке" неудобно ни нам, ни тем, кто готов помогать…

— А скажите, Чулпан, что для Вас лучше — получить, условно говоря, миллион от одного, или по одному рублю от миллиона человек? — вдруг спросил Ефимов, прекрасно помня её будущий ответ в одном из интервью, которое должно будет состояться только через три года.

— Конечно же — второе, — ни на секунду не задумавшись, ответила Хаматова. — Хотя… я прекрасно понимаю, что это неизмеримо сложнее. А… почему Вы спросили?

— Я думаю, что мы сможем помочь в этом вопросе, — с удовольствием ответил Сергей, радуясь, что даже сейчас ответ Чулпан прозвучал точно так же, как и должен был прозвучать.

— Простите, а "мы" — это кто?

— Сергей имеет в виду, что мы — это "Мы". Соцсеть. Неужели не слышали? Сергей — один из учредителей и владельцев.

— Ну как же не слышать. Все вокруг только о "Вас" и говорят. И обсуждают, — Чулпан с надеждой смотрела на Сергея. — И… как далеко готова распространяться ваша помощь?

— Любые материалы, которые Вы посчитаете нужным разместить на любых наших страницах, любая информация общего характера или о конкретных детях, либо конкретных проектах будет доведена до любой группы, любого сообщества, либо до всех без исключения пользователей. А это уже почти десять миллионов человек и почти сто тысяч организаций в почти сорока странах. Для вас это будет бесплатно, естественно.

По мере того, как он говорил, глаза Чулпан распахивались всё шире и шире. А вот Шура, явно не понимая, чему так удивляется её любимая актриса, наконец не выдержала и спросила мужа:

— Поясни, пожалуйста, что такого удивительного ты говоришь?

— О, просто я примерно представляю, сколько стоило бы размещать на правах рекламы тот объём информации, о котором идет речь, — опередила Сергея с ответом Хаматова.

— Самое интересное, что мы при этом ничего не потеряем, — усмехнулся он. — Мы же не газета, размером бумажного листа не ограничены. Поэтому у меня есть ещё предложение. Через максимум три-четыре года примерно в центре Москвы будет построено довольно большое здание, в котором будет некоторое количество помещений для сдачи в аренду. Если хотите, по приезде можем встретиться, Вы посмотрите планы и, если Вам нужно не квадратный километр, а поменьше, то этот вопрос мы тоже решим. Но, напомню, здание ещё не построено.

— Я с удовольствием посмотрю, спасибо огромное. А что за здание?

— Центральным местом там будет танцевальный зал. Точнее, их будет несколько. Основной — там можно будет проводить крупные соревнования. С трибунами на почти две тысячи зрителей. Плюс два тренировочных — без трибун, но при желании несколько десятков зрителей разместить можно. Плюс раздевалки для участников, естественно. Плюс небольшая детская игровая зона, "ресторанный дворик"… ну и ещё кое-что по мелочи. Большая подземная парковка тоже предусмотрена. Когда всё будет построено и там будут проходить турниры, Вы сможете приводить туда какое-то количество ваших детей с родителями, врачей, волонтеров, которые у Вас обязательно будут… Билеты для вас будут стоить, скажем… десять копеек, как на детские сеансы в кино в советские времена.

— Так дорого? — рассмеялась Чулпан.

— Ну, копеечки ведь и пятачки уже почти совсем вышли из обращения, — не остался в долгу Сергей. — Так что не взыщите, меньше десяти копеек никак не получится.

— А… почему Вы всё это мне предлагаете? — на этот раз Хаматова была абсолютно серьёзна.

Ефимов почти целую минуту отрешенно смотрел в иллюминатор, потом повернулся к Чулпан и сказал:

— Потому, что я считаю, что так будет… правильно.

— Спасибо! — почти прошептала Хаматова и слегка погладила его по руке. Но тут же отдернула свою, словно обжегшись.

Шурочка, не увидев этого невольного резкого движения, начала что-то говорить, но Чулпан только с недоумением переводила взгляд со своей руки на Сергея и обратно. Наконец, дождавшись паузы в Санечкином монологе, она с некоторым недоумением произнесла:

— Странно. До сегодняшнего дня у меня были сомнения — а тем ли мы с Диной решили заняться? Получится ли у нас?.. А сейчас вдруг… нет, действительно, именно сейчас и именно "вдруг", поняла, — всё будет хорошо. И дело вовсе не в Ваших предложениях, хотя, конечно же, они как нельзя более кстати, просто… — она ненадолго задумалась, — нет… не могу объяснить.

— И в этом нет ничего удивительного, — загадочно и немного снисходительно улыбалась Шура. — Я, например, уже давным-давно знаю, что Сережа самый обыкновенный колдун, поэтому даже не стоит пытаться объяснять, как у него получается то, что не получается больше ни у кого.

— Не верьте! — рассмеялся Ефимов, — у меня совсем не получается превращать царевен в лягушек.

— Зато из некоторых…э-э-э…земноводных… вполне приличные принцессы получаются, — возразила Санечка, кивая куда-то назад…

Хохотали все трое так, что перебудили всех дремавших пассажиров, а одна из стюардесс подошла поинтересоваться, не случилось ли чего… Через несколько минут объявили о начале снижения и Ефимовы, обменявшись с Чулпан телефонами, вернулись на свои места.

* * *

На следующий день после возвращения Сергей Михайлович созвонился с Бардиным и попросил в ближайшие дни найти время, чтобы встретиться с с ним и с Хаматовой.

Алексей вообще с таким энтузиазмом взялся за предложенный Сергеем проект, что в какие-то моменты Ефимову казалось, будто тот считает этот заказ не просто бизнесом, а неким "даром богов", который позволит ему "увековечить себя в бетоне и мраморе". "Ну и славно. Теперь-то уж ты точно в Киев не попрешься. И здесь работы хватит", — мысленно нахваливал себя Сергей после очередного разговора с Бардиным. Такие настроения у него появились после того, как Сергей отправил друга в Блэкпул, Вену, Вупперталь и Штуттгарт. Отправил посмотреть лучшие танцевальные залы, принимающие крупнейшие турниры, с заданием сделать нечто, совмещающее в себе всё лучшее, но с пожеланием быть хоть чем-то похожим на Блэкпул. От общения с архитекторами и проектировщиками категорически отказался, заявив другу:

— Лёха, мы знакомы уже тыщу лет. Мои вкусы ты знаешь, залы ты видел, необходимый набор опций я тебе озвучил, что тебе ещё от меня надо? Или ты просто боишься браться за такой проект? Нет? Отлично! Дерзай! Когда будет окончательный вариант, тогда и будем тапками кидаться. И я, и Шура, и Родион, и ещё кое-кто.

Этот разговор состоялся почти полгода назад, а сейчас, накануне предстоящего разговора с Чулпан, проект был практически готов. Оставалось кое-что доделать по коммуникациям, но вся планировка, интерьер и внешний вид были полностью проработаны и утверждены.

Когда Хаматова посмотрела на планы и на картинки самого здания, то, тяжело вздохнув, с горечью в голосе сказала:

— Это всё чудесно… я просто очарована… но, к сожалению, мы не сможем сюда переехать, когда вы построите это чудо.

— Почему?! — хором удивились Сергей с Алексеем.

— Потому что тут же найдутся "доброхоты", которые на каждом углу начнут вопить, что мы тратим собранные на лечение и на лекарства деньги — на шикарные офисы и астрономические зарплаты.

— Ну, пусть попробуют! — зло усмехнулся Ефимов.

А Бардин, глядя на недоверчиво качающую головой актрису, сказал:

— На этот счет можете не волноваться. Я Вам сейчас расскажу одну историю, услышав которую Вы перестанете быть так пессимистично настроены.

Друзья переглянулись, Сергей пожал плечами, мол, хочешь — рассказывай, я не против.

— Когда черновой вариант проекта был готов, я отправился в мэрию его согласовывать. Естественно, тут же получил кучу намеков, что надо ждать… в смысле "надо ж дать". И сколько. Плюс целый список поставщиков, у которых надо будет заказывать буквально всё — от подъёмных кранов до гвоздей. Я не первый день и не первый год занимаюсь строительством, поэтому к такому варианту был готов. А вот Сергей, когда узнал цифры процентов и размер этого самого списка, заставил меня договориться ещё об одной встрече и пошел на неё вместе со мной. Когда мы пришли, он демонстративно оглядел кабинет и сказал: "Уважаемые клиенты! В целях повышения качества обслуживания ваш разговор может быть записан". Наш визави посмеялся, покачал головой, но ничего не сказал. После того, как уже нам обоим были озвучены те же цифры и те же списки, Серега повертел в руках свой телефон, лежавший всё время на столе, и так печально-печально сказал: "Вы знаете, у нас сейчас работают, наверное, лучшие в мире программисты. И они умеют делать такие хитрые штучки для телефона, которые позволяют сохранять рабочими все(!) его функции, независимо от того, какая аппаратура подавления находится поблизости. В том числе, разумеется, и функцию диктофона…". "Кувшинное рыло" молчало, но явно сильно напряглось. А Сергей попер просто как танк, я его раньше никогда таким не видел. "Или Вы сильно урезаете своего осетра, или мы публикуем у себя некую заметочку, которую в обязательном порядке прочитают все(!) десять миллионов наших пользователей. Их список можно легко найти на нашем сайте. И там не только рабочие и колхозники, там и прокуроры попадаются, и даже несколько президентов и премьер-министров имеется. А если этого окажется недостаточно, мы отправим кое-что в самые разные средства массовой информации. Их в нашей базе данных уже несколько тысяч… Но!.. Но самое главное, что в этом здании собираются трудиться вот они", — и положил перед этим "перцем" клочок бумаги.

Алексей перевел дух, посмотрел на Ефимова, перевел взгляд на Чулпан, затем снова повернулся к Сергею.

— Кстати, ты мне так и не сказал, чьи имена были на том клочке бумаги.

— Вот пристал! — отмахнулся Михалыч. — Что тебе ещё надо? "Конверты" развозить больше не надо? Не надо. Список почти в два раза сократили? Сократили. Трудись! А от меня отстань.

Хаматова выслушала всю историю буквально затаив дыхание, и когда Бардин закончил, посмотрела на Ефимова и, улыбаясь уже без всякой грусти, сказала:

— Теперь я менее скептически отношусь к тому, что сказала Ваша жена в момент нашего знакомства.

— Ну да, — проворчал Сергей, — в этой стране Оз надо быть "великим и ужасным", чтобы тебе позволили сделать хоть какое-нибудь доброе дело… Так что Вы не переживайте, когда всё будет построено и, если Вы будете готовы сюда переезжать, соответствующую разъяснительную работу мы проведем.

* * *

Буквально на следующий день после этого разговора на Ефимова насел Миндель с настоятельными просьбами о срочном и важном разговоре. Пришлось жертвовать очередной тренировкой.

— Сергей, ну как же так, мы с Вами так плодотворно работаем, а я узнаю о таком крупном проекте так поздно, да ещё и окольными путями, — Алексей попытался с первых же секунд разговора поставить Ефимова в положение извиняющегося.

— Стоп, стоп, стоп! — осадил Минделя Сергей, — с чего Вы взяли, что я должен рассказывать о своих проектах кому-либо, кроме тех, кому на данном этапе сочту необходимым?

— Ну вот! — Алексей решил всерьёз обидеться, — как ученицами обеспечивать — так ГалаДанс, а как в серьёзном проекте поучаствовать, так мимо нас!

— Подождите-подождите, почему мимо то?

— А как ещё прикажете понимать тот факт, что всем в этом новом центре будет заправлять Дорохов?

— Что-о-о?! — Сергей аж закашлялся. — И откуда Вы это взяли? Или Пал Палыч сам об этом сказал?

— Ну-у, не сам, конечно. Говорю же — окольными путями узнал.

— Так не надо окольными. Прямые же есть. — и Ефимов рассказал Минделю о своих переговорах с Дороховым.

— Хм-м, то-то я смотрю некоторые тренеры-судьи начали как-то косо в сторону Пал Палыча поглядывать, — задумчиво проговорил Алексей после окончания рассказа.

— Ничего-ничего, несколько человек публично выпороть… и либо перестанут кривиться, либо займутся другими делами. А остальные только спасибо скажут.

— Да скажут ли? — невесело улыбнулся Миндель.

— Если поймут, что честный бизнес и честное судейство приносят бОльшую прибыль, — скажут.

— А если не поймут? Точнее — не захотят понять? И потом — что такое честное судейство? Субъективность ведь из танцев не уберешь. Да и рекламировать, расхваливать свои пары — в этом тоже нет ничего… э-э… криминального.

— А выхода нет другого, кроме как придерживаться определенных правил. Ну, будут все ездить, например, на красный свет. И что — всем легче станет? Придурки всегда, к сожалению найдутся. Вот задача в том и состоит, чтобы абсолютное большинство считало таких "джигитов" именно придурками и не стремилось следовать их примеру. А раз такие "косые", как Вы говорите, взгляды появились, значит Пал Палыч эту задачу уже и начал решать. За что ему спасибо и низкий поклон… И да, ни субъективность из танцев не уберешь, ни "рекламу" не запретишь. А надо ли? Вопрос ведь только в том, как сделать так, чтобы эта самая субъективность не превратилась в полное(!), подчеркиваю, полное(!) отсутствие объективности. Всё это нечетко, размыто, но… я уверен, здравый смысл никуда не денется. Ни у судей, ни у тренеров, ни у самих танцоров.

— Эх, Вашими бы устами… — вздохнул Алексей.

— А почему бы не помочь "воспитанию" здравого смысла? Например, после каждого крупного турнира просить некоторых судей прокомментировать свои оценки. На форуме Дансспорта, например. А не захочет Дементьев этим заморачиваться, сделаем отдельную страничку в "Мы", ещё и платить будем за комментарии. А то на форуме почти ничего, кроме воплей обиженных мамашек, чье чадо заняло 37-е место из пятидесяти, вместо 30-го, на которое они рассчитывали, и не осталось.

— Вот! Вам бы несколько учеников из деток, Вы бы на своей шкуре почувствовали, каково это — от оголтелых родителей отбиваться, — расхохотался Миндель. А отсмеявшись, уже совершенно серьезно спросил, как бы возвращаясь к началу разговора, — и всё-таки, почему Дорохов?

— Потому что надо во что бы то ни стало предотвратить раскол и возможную неприязнь между IDSF и WDC.

— На мой взгляд — не самая удачная кандидатура, — с нескрываемым сомнением сказал Алексей.

— Я уверен, что если Пал Палыч начал предпринимать какие-то меры для реализации наших договорённостей, то и с этой задачей он справится. А я помогу. Да и вы с Плетневым, надеюсь, в стороне не останетесь.

* * *

Остаток февраля, март и начало апреля не запомнились ничем, кроме рутины. Правда, рутины весьма насыщенной. Помимо постоянного разгребания технических, модераторских и рекламно-переговорных завалов в "Мы" и интернет-магазине, который уже реально становился не просто супермаркетом, но вполне мог претендовать и на звание "мега", помимо обычных тренировок, помимо традиционной ругани со строителями на начавшейся стройке, пришлось неоднократно встречаться и с Дороховым, с которым обсуждали вопросы в основном технические, и с Минделем. С ним приходилось обговаривать организационные вопросы и, так сказать, стратегические. Просто на одной из их посиделок присутствовал Плетнев и в какой-то момент вспомнили об их самом первом разговоре. Тогда-то и начал реально зарождаться проект "Кубок Президентов". Пока дальше отвлеченных рассуждений дело не шло, но и торопиться было совершенно некуда. Все прекрасно понимали, что ещё и на это сейчас ни сил, ни времени нет абсолютно.

А вот на девятое апреля у Ефимова была назначена встреча, которую он и ждал, возлагая на неё большие надежды, и боялся. Боялся, что не получится достучаться до человека, чей менталитет очень сильно отличался от менталитета всех людей, с которыми Михалычу приходилось до этого пересекаться и, вольно или невольно, на них влиять. Пятиминутную беседу с посольским клерком можно было не учитывать. Боялся, что не найдет нужных слов и нужных интонаций, что не сумеет точно определить степень воздействия, боялся, что называется "перегнуть палку". Джек Стейнбек, хоть и был каким-то очень дальним родственником известного писателя, взглядов его отнюдь не разделял. Об этом Сергею рассказал Андрей Олегович, к которому пришлось обратиться за консультацией после предложения о встрече.

— Причем учтите, Сергей Михайлович, он занимает достаточно высокий пост в администрации Буша и приезжает специально для встречи с Вами.

— Вы меня пугаете. Парабеллум выдадите? — попытался отшутиться Ефимов.

— А стрелять-то умеете?

— Обижаете. Я аж целый старший лейтенант запаса.

— Ну, тогда табельный ПМ могу предложить.

Посмеялись и продолжили уже серьезно.

— Стоит ли согласовывать какие-либо вопросы? — спросил Сергей.

— Лично я думаю, что — нет. Да и указаний у меня никаких не было, поскольку визит абсолютно частный… А ситуация сейчас такова, — помолчав, продолжил Андрей Олегович, — что разговоры вокруг Крыма могут затянуться не на один год. И Вы опять оказались правы — анализ существующего законодательства показал, что при любом варианте изменения статуса Крыма проблемы возникли бы с практически стопроцентной вероятностью. Но нам уже удалось убедить соседей в необходимости изменений некоторых законов, обеспечивающих возможность отделения. Даже в двух вариантах. И проектов разных уже море разливанное. Ну, это Вы не хуже меня знаете, "У вас" база данных самая полная.

"Ага, значит Тимошенко не зря нас пытала"! — усмехнулся Сергей, но вслух, естественно, ничего не сказал, — "Хотя мы с ней и не лукавили даже, "У нас" действительно никаких секретных проектов нет. А то, что есть не у нас, — либо полная ерунда, либо чистая политика без экономики, либо шпионские страсти какие-то".

— Вот только реально раскрывать кошельки пока никто не торопится. Поскольку с юридической стороной пока полная неразбериха… Кстати, именно штатовцы и являются главными тормозами. Правда, их трындёж о необходимости сохранения территориальной целостности не дотягивает до потенциальных прибылей от реализации хотя бы части проектов, так что, как ни странно, к ним в Киеве пока не очень прислушиваются. Да и Юлия Владимировна молодец — умудряется ни с кем не поругаться, отбирая потихоньку самые вкусные кусочки. Даже по газу мы с Украиной в начале года смогли очень быстро договориться. И практически без потерь для обеих сторон.

Вот с таким информационным "джентельменским набором" Сергей и отправился на встречу со Стейнбеком.

Разговор, конечно же, начался с обсуждения творчества знаменитого родственника гостя.

— Я, к стыду своему, ничего, кроме "К востоку от рая" и "Русского дневника" не читал, — признался Ефимов. — И даже не знаю, опубликовано ли что-нибудь из его дневников о втором путешествии в Союз.

— Хорошо, что Вам в руки не попались "Гроздья гнева". А то, боюсь, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Сергей читал этот роман, но специально не упомянул его, чтобы не дай бог не увести разговор в обсуждение исторических кризисов. Поэтому очень обрадовался такому тонкому юмору собеседника. Правда, с немалой толикой сарказма. "Похоже, можно говорить достаточно откровенно", — с облегчением подумал он.

— Как Вам Москва?

— Вы знаете, я, признаться, ожидал худшего, — Джек снисходительно обвел взглядом роскошный зал ресторана "Турандот", где они сидели.

— Да, неплохое место. И открылись не так давно, всего год с небольшим.

— Ну что ж, если в Москве появляются такие места, у нас есть неплохие шансы о чем-нибудь договориться.

— Я тоже на это надеюсь… Вы ведь наверняка в курсе моего разговора с Вашим коллегой из посольства.

— Конечно. Я читал отчет. Собственно, цель моего визита как раз и заключается в том, чтобы понять мотивы политики Вашей сети "Мы" и, не буду скрывать, в случае, если мы не договоримся, нам придется предпринять некоторые шаги для отстаивания наших(!) интересов на Украине.

"Слава богу, что мы свернули именно на эту дорогу" — Сергей начал мысленно отплясывать чарльстон. — "Даже не мы, а ты сам, дружок, тебя даже подталкивать не пришлось!"

— Не могу поверить, что Вы не догадываетесь о причинах! — Ефимов постарался изобразить самое что ни на есть искреннее удивление.

— Ну, вы же сами на каждом углу кричите, что вашу русскую душу понять невозможно, — выкрутился американец, хотя было видно, что он немного раздражен тем, что его только что назвали идиотом.

— Ну, нам казалось, что всё лежит на поверхности. Просто все те проекты, которые к нам приходили, были слишком мелкими для вас.

— Вот теперь я действительно не понял, — после долгого молчания произнес Стейнбек.

— Ну как же? Вы же приехали чтобы встретиться именно со мной. Со мной — как с идеологом соцсети "Мы", а не как с банковским аналитиком или как с Чемпионом Мира по спортивным бальным танцам. Я ведь прав?

Гость кивнул и развел руками, мол: "Естественно, аналитиков и своих пруд пруди". А Сергей продолжил:

— Это означает, что уже даже на таком высоком уровне, как Администрация Президента Соединенных Штатов Америки понимают серьезность и значимость такого нового явления, как социальные сети.

— Несомненно, — вставил свой четвертак Джек, воспользовавшись тем, что Сергей прервался, чтобы промочить горло.

— А что Вы скажете на то, если я скажу, что через пять-десять лет пользователями соцсетей будут несколько миллиардов человек, — Ефимов снова замолчал, давая возможность ответить собеседнику.

— Вы знаете, — усмехнулся Стейнбек, — незадолго до отъезда я общался с Цукербергом. Он тоже очень оптимистичен в своих прогнозах развития. И он, кстати, очень лестно отзывался о мистере Сергееве… Но… мне кажется — вы оба выдаёте желаемое за действительное.

— А хотите заключим пари, — теперь Сергей перебил американца, — что через… — он сделал вид, что задумался, — нет, всё-таки через… десять лет суммарное число пользователей Фейсбука и нашей сети превысит два миллиарда человек. На миллион долларов?

Что удивило больше — один миллион или два миллиарда, Ефимов решил не уточнять, поскольку и так было видно, что ответа от Джека в его теперешнем состоянии получить не удастся. И, стараясь внешне никак не показать радости от достигнутого эффекта, добавил:

— Родилась новая эпоха. Эпоха, когда тезис: "Кто владеет информацией — тот владеет миром" заменяется на похожий, но принципиально другой: "Кто распространяет(!) информацию — тот владеет миром"… Конечно, по числу пользователей и по прибыли мы будем отставать от детища Марка, но во всех остальных вопросах, я уверен, постоянно будем соперничать на равных. Программисты у нас были, есть и будут не хуже ваших.

"Как и оружейники!" — Сергею очень хотелось сделать "контрольный выстрел", но он заставил себя не произносить эти слова вслух.

Стейнбек нашел возражения гораздо быстрее, чем хотелось бы Ефимову — всего за минуту.

— Возможно, что когда-нибудь нарисованная Вами картина и станет реальностью. Я очень сильно сомневаюсь в цифре "десять лет", но от пари всё-таки воздержусь… И… я пока не вижу связи с крымскими делами.

— Дайте нам сделать что-нибудь вместе с Цукербергом в Крыму и через 10–15 лет вы сможете делать всё(!) что угодно с кем угодно. И где угодно… Отдайте все эти дороги, аэропорты, отели, казино, опреснительные установки и всё такое прочее Евросоюзу — пусть платят, не всё же им греков кормить.

— Но ведь и Ваша сеть, и Фейсбук — абсолютно частные компании и повлиять на них…

— Я Вас умоляю, — развел руками Ефимов, — с каких это пор крупный бизнес абсолютно независим от государства. В любой стране.

При этом у него в голове буквально за одно мгновение прокрутилось: "Уже через пять, а тем более через десять лет Цукерберга сожрать будет крайне затруднительно. Это вам не сталь, и не зерно. Пошлинами и акцизами не обложишь. А мы… мы, в крайнем случае, поступим как старая кляча из старого анекдота — разведем руками и горестно прошамкаем: "Ну не ш-шмогла я". Пока этого никто не понимает, а когда поймут — будет поздно… Хотя, что это меня на какие-то глупости потянуло. Не придется никого ни кидать, ни подставлять. Если получится, то в Крыму столько совместных "якорей" в виде реализованных проектов будет, что даже Штаты сто раз подумают, прежде чем какие-нибудь гадости делать. Чтобы ответочку от союзников не получить из-за намечающихся убытков. А если, наоборот, все тормознётся вскоре после старта, то можно будет вполне себе легитимненько (при измененном(!) то законодательстве) Крым в Россию вернуть".

— Ну, и вам, и Фейсбуку до крупного бизнеса пока далеко.

— Про нас ничего не буду говорить, но Марк через примерно те же десять лет войдёт в Топ-10 списка Форбс… Хотите другое пари — на… десять миллионов.

Вот теперь американцу потребовалось гораздо больше времени, чтобы понять, как реагировать на такие пассажи. Не меньше пяти минут он то ковырялся в своей тарелке, то цедил стоящие перед ним воду и вино… В очередной раз кинув взгляд на совершенно спокойного Сергея, наконец решился:

— Прошу понять меня правильно, но если говорить о развитии бизнеса у нас, то можно опираться на… определенные закономерности. У вас же… история, например, с господином Ходорковским вызывает множество вопросов…

Он замолчал, внимательно следя за реакцией Ефимова. Не дождавшись, хотел было продолжить, но вдруг откинулся на спинку кресла, изобразил хлопок себе по лбу и с ехидной улыбочкой произнес:

— Ну, конечно! Ваши ученицы…

"Вот зар-р-р-аза! Как вывернул! И ведь переубеждать, что ни Татьяна, ни Катерина не имеют ни малейшего отношения к созданию сети — бесполезно, всё равно не поверит. Значит, не надо и пытаться. А что надо? А надо попробовать вывернуть совсем в другую сторону…"

— Ну, Вам ли не знать, как всё сложно и запутано в этом мире. Каждое государство пытается заниматься тем, что ему кажется важным и нужным. Но даже в таких "традиционных" для любого государства вопросах, как тайные войны, например, иногда случаются жуткие и трагические нелепости. Ну, профинансировали вы когда-то создание Аль-Каиды. Косвенно, разумеется. Теперь Усама вам надоел, через несколько лет вы его ликвидируете и будете этим гордиться. Хотя наверняка найдутся люди, которые будут говорить, что вы убиваете собственных детей. Или, к примеру, ужасная трагедия 9/11. Почему-то оказывается, что значительная часть террористов являются гражданами государства, считающегося верным союзником. Странно, Вы не находите?

Было видно, что Стейнбек еле сдерживается, чтобы не сказать в ответ что-нибудь резкое. Но такой необычный поворот и странная информированность собеседника всё-таки заставили задать более-менее нейтральный вопрос:

— Вы хотите сказать, что между тем, что Вы только что говорили и тем, что мы обсуждали ранее, есть связь?

"Ага, кажется, мне удалось достаточно его запутать. Это радует", — подумал Сергей и спокойно ответил:

— Конечно. Я хотел сказать, что если даже в вопросах, где каждое крупное государство считает себя сильным и умным, — возможны серьёзные ошибки и просчеты, несмотря на толпы аналитиков, экспертов и высококлассных специалистов-исполнителей, то в вопросах создания и развития принципиально нового бизнеса вероятность негативного влияния государства многократно выше. У государства просто-напросто пока нет нужных людей, которые могут адекватно оценивать новинки. Они, конечно, появятся. Но это произойдет не завтра.

— Но Вы ведь сами говорили о зависимости бизнеса от государства.

— Правильно. Но ведь есть разные варианты взаимодействия. Можно помогать. А можно всего-навсего не мешать. Я уверен, что у вас Цукербергу и так никто мешать не будет, а у нас… сложилась вот такая ситуация. Которая пока всех устраивает. Зачем же от этого отказываться?

— И что бы Вы хотели сделать такого вместе с Фейсбуком? — спросил Джек после довольно длинной паузы. — И почему именно в Крыму.

— Да это не важно — что. Ну, какой-нибудь бизнес-центр, основной сферой деятельности которого будет организация международных конференций по IT и интернет-технологиям, к примеру… Неужели вы не видите, что реально запустив "Крымский проект", можно одним выстрелом подстрелить сразу двух зайцев.

— Да я, признаться, не вижу вообще ни одного, не то, что двух.

— Это потому, что Вы смотрите на мир под традиционным углом зрения. А он, этот мир, меняется прямо у нас на глазах. Ещё пять-десять-пятнадцать лет, и вы, я имею ввиду и Штаты, и Россию, и Китай, и Европу, точнее, их руководство, — не будете контролировать ничего вообще. Ни свои спецслужбы, ни свои выборные процессы, ни свои СМИ. Про чужие вообще говорить не стоит. Ещё будут гигантские потоки переселенцев из Азии, Африки и Латинской Америки. А, ну да, вы по прежнему будете контролировать добычу нефти, производство зерна или стали. Только это перестанет быть определяющим… Это в том случае, если не будете мешать. А вот если будете помогать, тогда, возможно, я подчеркиваю, возможно(!) вы получите шанс сохранить управляемость.

"Господи, что я несу! Только бы не расхохотаться над собственным мессианством. Мне нужно то всего-ничего — начала реальных переговоров по Крыму. А дальше… дальше любой вариант кроме уже однажды имевшегося можно будет без особого труда выкрутить в свою пользу", — вертелось на краю сознания, но пришлось продолжить:

— Те "зайцы", о которых я говорил, это: контролируемый технологический рывок и, что гораздо важнее, — удержание мира от очередного витка милитаристского угара.

— То есть что-то менее глобальное Вам не интересно? — саркастически хмыкнул американец.

— А Вы совершенно напрасно иронизируете. Неужели Вы не допускаете, что Россия, воспользовавшись каким-нибудь очередным украинским кризисом, не проведет в Крыму что-нибудь типа референдума и не присоединит его к себе обратно. Естественно, его никто не признает. Начнутся обвинения в агрессии, санкции, контрсанкции, аресты имущества, суды и прочая канитель. Тут же вспыхнет восток Украины. Или, наоборот, западные области. Буйным цветом расцветет национализм, подключится Польша или Венгрия. Или обе сразу… Кто всё это будет "разруливать", как у нас говорят? Вы же не начнете воевать с Россией из-за куска Украины. Генералы у вас смелые, но не настолько же. А вот придав Крыму некий особый статус, можно либо начать реально что-то делать, либо похоронить любые агрессивные попытки в бесконечных переговорах. Причем первое — гораздо выгоднее. Выгода будет прежде всего в отсутствии убытков при неблагоприятном сценарии. Даже если Россия потеряет, условно говоря, пятьдесят миллиардов, а Штаты — десять, кто и как будет отвечать за эту десяточку? А если соотношение будет другим?

— То есть Вы полагаете, что Россия потеряет больше?

Совершенно непонятно, что удержало Сергея от того, чтобы вслух заорать: "Да что б тебе пусто было! Баран твердолобый!"

— Я полагаю, что если в бизнесе существует очень успешная стратегия "Win — Win", то пора её переносить на отношения между целыми странами. Зачем терять, если можно зарабатывать?

— На чем?

— Мне кажется, я уже объяснил, — устало произнес Ефимов. — Мы всё равно так или иначе будем сотрудничать с Фейсбуком. Будут нам мешать или помогать — от этого зависит, будем ли в будущем помогать кому-либо мы, когда возникнет необходимость обратиться за помощью к нам. А такая необходимость обязательно возникнет. О сроках сейчас ничего сказать не могу, поэтому и пари предлагать не буду.

— Интересно!.. А если бы могли спрогнозировать и эти сроки, какую сумму Вы бы назвали, — продолжал язвить Стейнбек.

— Миллиард, — не моргнув глазом ответил Сергей, помолчав для вида несколько секунд. — Только с Вами я всё равно такое пари заключать не стал бы. Миллиарда у Вас нет, и вряд ли будет.

— Так и у Вас нет.

— Пока(!) нет. Но будет.

Просидев несколько минут в полном молчании, гость бросил взгляд на часы и начал прощаться.

— Было очень интересно побеседовать с Вами. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Я тоже на это надеюсь.

Загрузка...