Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3.

День 30. Часть 6.

Так как палаты при больничке уже были забиты под завязку, а среди новеньких тяжелых или неходящих не было ни одного чела, то Док с Шляхтиным устроили им санобработку и всевозможные перевязки-бинтования-штопанье небольших ран с их предварительной чисткой, прямо на месте – в жилых комнатах. Вначале, как я поняла по очереди у душевых, всех остро нуждающихся в мед-помощи пропустили через помывку первыми, и уложив на расставленные тесными рядами все наши запасные койки, стали с ними работать. Ко времени моего появления у душевых стояло всего десятка полтора, может даже чуть больше, грязнючих до ужаса нудистов. Я так на них подумала, совсем не потому, что они нудили, а потому, что все стояли абсолютно голыми – что мужчины и парни, что молодые дечата и чуть постарше женщины. Никто из них не пялились на сиськи друг у друга, или на что ещё висящее, но уже у мужиков – чинно и терпеливо ожидая своей очереди. Вот прямо при мне вышло сразу пятеро – двое, уже чистых и сразу принявших человеческий вид парня, и три особы женского полу. Почему я на них сказала именно так? Да ведь с расстояния, и тем более с их видом ню, в упор было не понятно – где там юная девчонка восемнадцати-девятнадцати лет, а кому из них уже и за тридцатник.

Первой, кого я увидела из нашего старого состава, как ни неожиданно, но была Янка – она на вытянутых руках тащила с лестницы кипу аккуратно сложенной одежды. За ней шла с двумя сумками – мечтой оккупанта Илга, и, очень для меня неожиданно, но замыкали их колонну Сара Конелли и Марта Гросс. Эти уже держали в руках по мешку – и обратив внимание на их бока, и выступающие из них выпуклости, я вроде как доперла, что же там. Они, вероятнее всего, несли последнюю у нас запасную обувь – так как я уже сама заметила что все новенькие щеголяли только голыми пятками.

- Что девоньки, раскуркулили нас на шмотки? Наверное всё выгребли? – такими словами я их встретила.

- Ага, Ксюшенька, все до последнего носочка отдала, совсем ничего нет на вещевом складе. Пуст, как при рождении, - отдуваясь и пыхтя, ответила мне Янина.

- Вы их только размещаете?

- Ну не только это – ходячих уже покормили, как обычно, на кухне был запасец, теперь повара срочно готовят вторую партию, ведь многие из нас, да и их, все ещё голодные. Я им отдала семь больших комнат, из тех, что у нас ещё пустовали – но вот с кроватями напряг конкретный, никто на такое количество людей просто не рассчитывал. Хорошо, что у Марко остались те наши первые самоделки – они их уже принесли, и дополнительно срочно делают новые.

- Почему так много помещений заняли?

- Так большая часть мужчин с травмами или вообще застарелыми ранениями, как и десяток самых строптивых женщин – вот их всех и расположили так, чтобы в каждом жилом помещении было миниму по две-три целых и способных ухаживать за ними девушки. Иначе мы зашьемся вкрай.

- А перепись им делают? Или оставили это дело уже на завтра?

- Ага! Щас! Хелен и Яков Иванович скомандовали ещё в самом начале – выделить из старого состава девочек на перепись, так сразу прилетели и Лана с Олей, и Аля с Миряной. Даже уставшие вусмерть после дня картировки Лера, Маша и Даша пришли помогать. Все ходячие сами к ним идут – они заняли одну из ещё свободных комнат, а уже к лежачим девочки ходят по очереди парами. Одна задает вопросы по старой анкете, а вторая все сказанное тщательно записывает.

- Тогда я спокойна – порядок вы поддержите и сами. Пройдусь просто для ознакомления с людьми – я им покажусь, а они на меня взглянут.

- Ой! Ксаночка! Мы и сами разберемся – просто не путайся под ногами, помочь ты все равно в этой ситуации ничем не сможешь. Разве что с их реальным лидером пообщайся, мужчинка – оторви и выбрось, настолько резкий, но притом очень среди них авторитетный. Ему по любому придется с тобой встречатся – да он и сам уже выспрашивал аудиенцию у руководства.

- Тогда нужно меня ему представить – а то чел с первого раза и не поймет, кто перед ним есть. Могут быть непонятки, а вот их мне и не хотелось.

- Не переживай – им всем уже подробно объяснили, кто у нас правит балом, и имеет полное и заслуженное право всеми командовать. Да и там с ним Шляхтин с Владой и Гизела – так что представят, не переживай ты так.

Очень неожиданно для меня, но сорока двух летний каперанг в отставке по ранению Кошкин, как он чуть позже представился, пиписьками мерятся не стал – только посмотрел краем глаза, с каким пиететом ко мне обращаются присутствующие, взглянул потом прямо мне в глаза, но переломить взглядом не смог. И на удивление быстро успокоился, тем более, что его плечо с одной стороны штопал Георгий, а вторую руку, уже обработав, бинтовала Гизела.

- Вот так мы и очутились в рабстве у абреков, - такими горькими для него словами Василий Петрович заканчивает свою исповедь о проигранном противостоянии его сообщества боевикам Ичкерии, в этот раз попавшим на зубок уже нам самим, - правда, что не отнять у них, так это то, что в отличии от происходившего всего десяток лет назад в самой Чечне, они никого не убили, стараясь даже во время штурма просто лишать подвижности, целясь в руки или ноги. Перевезя нас всех к себе, оказали минимальную медицинскую помощь, и всю неделю, что мы там провели, раненых на работы не брали. Ну и обеспечили тех медиков, что были в составе привезенных, всем необходимым для лечения – от перевязочного материала и медикаментов, что выдавались раз в сутки по первому же тредованию. До хирургических инструментов и некоторой медтехники, когда нашим раненым требовались операции – правда это все доставлялось только на время.

- Да, я согласна с вами, причем – полностью. Амиров, правая рука Заурбека, на своем допросе признал - что по этому поводу у Тазлиева даже были серьезные трения с главарями отдельных подразделений. Пронесших сквозь прошедшие относительно мирные десятилетия фанатичную ненависть к федералам. И страстно желавшие казнить всех мужчин-славян, да и не только их, в отомщение погибшим в тех войнах родным, близким, друзьям. Ведь это единственная народность в бывшем союзе, что культивирует в своей среде кровную месть, и старается никогда от этих заветов не отступать. А о вашем лечении могу кое-что сказать, опять же со слов Саида – им нужны были полностью работоспособные рабы, а не полутрупы или доходяги. Тазлиев даже планировал ради этого устроить вам спецстол с улучшенным питанием, ну конечно в разумных пределах, и обеспечивать жильем с баней или только душевыми, а не зинданими в тех местах, где вас должны были разместить. Только завертелся с организацией налета на нас, и не проконтролировал отданный приказ. А когда он погиб, и его присные на самой Ичкерии это поняли, то и отвязались на вас намного сильнее, что предполагалось – а Кадоев над ними в то время власти не имел. Только после того, как наша рейд-группа там немного пошалила – у него появились реальные рычаги по управлению своими гордыми и непокорными сородичами.

- Да мы это и сами увидели. Прямо как в былые годы – высадился хорошо экипированный десант, совсем немного пострелял, потом уже много-много поработал ногами, в основном, но иногда и прикладами, отпинал орущих и возмущающихся горцев, и сразу всем из них все понравилось.

- Ваши планы на будущее?

- Командир, ну какие нахрен наши планы? Мы – часть подразделения вашего, именно вашего сообщества, и будем беспрекословно выполнять то, что ему будет нужно.

- И что? Даже повозмущаться не попробуете? Или перехватить власть у мелкой девчонки?

- Это что сейчас прозвучало? Попытка банального развода на слабо? Какая нахрен девчонка, если ей без пререканий подчиняются её собственные бойцы, и она в состоянии рулить… И сколько у вас тут людей? А то я даже и не успел это узнать?

- Если я правильно помню, - негромко произнес осторожно ковыряющийся у Петровича в ране Шляхтин, - на сегодняшнее утро в сообществе было сто восемдесят один человек.

- Ого!

- Георгий…

- Глава – вам вполне можно ко мне обращаться – просто Жора.

- Георгий, - специально не заметила его поправки, - твои сведения немного устарели – уже утром нас было сто восемьдесят восемь. Плюс вот-вот придет судно из эмирата, там по идее должно быть ещё два десятка человек, ну и к ночи Михалыч вернется – и по любому с пополнением.

- Во-во! Именно это я и имел в виду…бл…ь, - он зашипел и даже немного заматерился – в этот момент Шляхтин стал в очередной раз ковырятся в его ране зондом, - простая малолетка априори не может командовать двумя сотнями человек. Так что мы просто автоматом вливаемся в ваш экипаж, и чуть позже, как оправимся от гостеприимства у нежеланных соседей, начнем нести службу относительно своих ВУС-ов. Примите?

- Ну не так быстро – ещё СБ-шники поработают с вашими личными делами. Нужно же узнать, что вы за люди, и чем дышали? Присмотримся к вам всем, и если косяков, по крайней мере больших, не будет – то милости просим в нашу дружную семью.

- Ну вот и хорошо. Мне бы очень не хотелось после знакомства с такой прелестной девочкой искать новое место для обитания своих друзей.

- Василий Петрович, а вы в своей группе один кадровый военный? Или может быть, у вас было несколько настоящих бойцов?

- К вашей радости, среди нас было ещё два флотских офицера – русский немец Аксель Шульц, кап-три, то есть…

- Уважаемый капитан первого ранга – я прекрасно разбираюсь в званиях офицеров флота. И хорошо знаю, что кап-раз у сухопутников это полковник, а кап-три майор.

- Хм? Даже так? Ну тогда ладно. Так вот… Ещё один – это молодой старший лейтенант Володя Белли. И три сержанта – контрактника…

- Командир, будьте так добры, не мешайте оказывать больному медицинскую помощь. Тем более у него опрос уже прошел, и все вам сказанное было записано, - очень вежливо, но тем не менее непреклонно Шляхтин выгнал меня из комнаты.

И когда через некоторое время Хелен принесла все уже заполненные и просмотренные ними, то есть ею – как исполняющей обязанности начальника СБ сообщества, и Мальцевым, нашим шерифом Независимости, списки, все люди, названные Кошкиным, там были. Только и того, что троица контрактников оказалась с интересной изюминкой – одним из них там была Марфа Васильева, с позывным Вася. Изящная и фигуристая двадцати трех летняя сибиряча-рукопашник из состава десантуры в Сирии. И два парня – оба двадцати шести летних, это Петр Катарин – позывной Ката, и Джек Сивкин – Вич. Они служили в разных частях, один на Кубани а второй в Ставропольском крае, но оба были, по их собственному мнению и отзывам сослуживцев - прирожденными диверсантами. Там же были записаны их краткие биографии с послужным списком – всех шестерых. Да, и что естественно, эта информация присутствовала обо всех семидесяти двух членах нашего сегодняшнего пополнения. Вот мне завтра работы будет – запрашивать на всех их личные дела и всякую другую нужную информацию.

- Исмаэль, - вышла к своему секретарю, и передаю анкеты, - составь пожалуйста к завтрашнему обеду списки всех новеньких, только будь добра, обязательно по алфавиту.

- Будет сделано. Как обычно? Для получения полной информации?

- Конечно. И, пока не забыла, что ты так рано делала в кабинете?

- Так мест для новичков не хватает, вот я свое им и отдала, а сегодня спала на стульях. Ничего-ничего, - заволновалась она, увидев, что я изменилась в лице, - я очень даже хорошо отдохнула. Правда-правда. Честно!!!

- Яна, - не успела о ней подумать, как та сама нарисовалась на пороге, - у нас кровати размером больше односпальных есть?

- Да. А что?

- Какие и сколько?

- Шесть полуторок – я их отдала девочкам из новеньких, тем что по худее и миниатюрнее, будут вдвоем на них спать, и две двухспалки. Но комплект из матраса и постельного есть только для одной. А что?

- Смени у меня обычную на двойную.

- Хорошо. Через десять минут все будет готово, - и собралась уходить.

- Так а чего ты приходила-то?

- Блин, уже забыла. Если жилых комнат ещё много, то вот именно кроватей уже нет. Вообще нет. Я у людей спросила – не поспят ли они всего одну ночь на полу, но на матрасах. Все, буквально все – на это согласились. Но завтра обязательно нужно из чего-то делать как минимум полтора десятка – их столько сегодня не хватило.

- Это ещё не беда. Беда только приближается.

- Не поняла? Что такое?

- Из того первого имамата бойцы ещё не вернулись?

- Нет. А что там такое?

- Они должны привезти два десятка в пополнение – тех, кого сюда сбросили в качестве заместителей их погибшим.

- Ох и ничего себе?

- И твой Франки должен вот-вот придти из поиска, и по любому он будет тоже с людьми.

- Я тебя поняла. Тогда уже их я распределю по домам поселка – там хоть и деревянные кровати, но они есть. Ночь-две переспят и так. Хорошо, что предупредила. Так я побежала, распоряжусь насчет двухспалки.

К этому времени рабочие уже вполне успешно, и даже можно даже сказать красиво – сменили штору в кабинете на щитовую перегородку, и даже всё полностью за собой убрали и вымели. А не так как обычно делали дома шабашники – что осталось после них, то на месте и бросили. Так что вышла очень даже приличная отдельная комнатка, как для одной – так целые апартаменты. Тем более, кто-то из них оказался рукастее и продуманнее других – и из остатков материала обшивки им было сделано две небольшие тумбочки, которые при известной фантазии вполне можно использовать в качестве прикроватных. В ногах у койки, но с почти метровым проходом, и уже явно на своем месте – прикрыв ту от лишних взглядов, стоял шкаф-вешалка. Простенький, тоже самодельный, но на два отделения и с парой полочек в каждой из сторон. Правда без дверок, но и то уже хорошо – теперь будет куда вешать снятое с себя барахло. И проходы с обеих его сторон прикрывала та штора, что и раньше у меня висела – от потолка и до самого пола. Даже мышка не пробежит под ней. Это все богатство было с правой стороны от входа. А с левой, но немного меньшей, ими был устроен небольшой уголок для моего отдыха. Два явно только сплетенных из свежей лозы креслица и няшный журнально-фуршетный столик. Вышел такой себе приличненький уголок, где и поспать можно в любом виде и без проблем, и посидеть передохнуть за чашечкой чая с плюшками или пироженками. При этом – даже не мешая тому, кто в это время может отдыхать. Чего в принципе я и хотела заполучить – это теперь моё личное пространство, какой раньше и была каюта на судне.

- Исмаэлочка – не хрен тебе ютится на жестких сидениях уже вторую ночь подряд. Я конечно понимаю, что ты самоотверженная девочка, и совсем не хочешь показать, что не привыкла к таким условиям жизни, но ведь меня на мякине не проведешь. Так что как только мне кровать сменят – топаешь за своими вещами, и переезжаешь жить, пока хоть временно, но в мою комнату. И ни какие возражения не принимаются, - рыкнула я, видя что та хотела что-то сказать, глядя на меня глазами, полными слез, - и сопли не развозить. Ты поняла?

Та посопела носиком, похлюпала слезками, и потихоньку начала успокаиваться. Но только я намылилась уйти, как она выдала дрожащим голоском:

- Госпожа, но я не смогу вам оказывать все нужные старшей женщине семьи услуги, - хмык, хмык, - меня этому не обучалиии!!! – и снова залилась горючими слезами.

Наверное минут пятнадцать я ту успокаивала, поглаживая по её шикарным волосам, и шепотком пыталась привести в норму. Но когда это удалось, та мне выдала тааакое, что я в буквальном смысле слова просто охренела. Оказывается. Во многих их семьях принято такое правило – так как все девушки должны, согласно уложениям мусульманского мира, выходить замуж только девственницами, то младшие сестры обязаны ублажать в постели старших до самой их свадьбы. Правда там этот процесс называется совсем по-другому, но суть действа именно такова. А так как я для Исмаэль являюсь старшей, и тем более госпожой – то эта глупенькая девочка и решила, раз у них так принято, то и ей это предстоит. А ведь она была единственной в семье – остальные пятеро у неё братья, и соответствующего образования и опыта у неё нет, просто ни малейшего. Так как обучать всем этим премудростям обязана дочерей их мать… Остальное и козе понятно. Раз девочка в семье только одна единственная, то и учить такому её никто и не стал. Вот она и разволновалась – что не сможет ублажить свою обожаемую госпожу так, как та этого достойна.

- Гррр!!! Как я зла! Если бы кто знал – как я зла! Вот бля…е правила и порядки во всех странах. Исмаэль, девочка моя любимая! Ты! Рядом! Со мной! Будешь! Только спать! И ни очем другом не смей даже думать. Гррр!!!

И шипя, матерясь и возмущаясь, выскочила из приемной – тем более туда начали заносить разобранную кровать и все необходимые спальные принадлежности. А у меня вот совсем пропало желание с кем-то общаться.