Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3.

День 29. Часть 1.

Опыт - это когда на смену многим вопросам:

Что? Где? Когда? Как? Почему?

Приходит единственный вопрос:-

Почему?

Говорите, что Зло нужно помнить,

Но прощать.

Прощать?!!! Почему? Ага! Как же!

Человек так старался,

А я забуду!?

И прощу?

Да ни в жизнь!

Вот так получилось и у нас.

Почему?

Ну почему нам наше окружение не позволяет жить так, как мы хотим? Никого при этом не трогая, и совершенно никому в этом очень естественном желании не мешая? И не нагибая крепкой и сильной рукой, одетой в ежовую рукавицу, других для выполнения своих пожеланий? Как это любят делать там, в той, уже прошлой жизни, «великие» с маленькой буквы представители звездно-полосатого полотнища и их дальние родственники с острова, почти полностью затянутого смогом. А тут, не видя перед собой дубинку, что грозит с предостережением, сразу распоясались и все остальные мечтатели о великих империях, царствах, королевствах, имаматах да халифатах. Да-да! Мечтают они, видите ли.. Ишь чего! И те, и другие, да и третьи с четвертыми да пятыми, как мы уже могли в этом не раз убедится – только об этом и мечтают. Но, при этом, отнюдь не стремясь добиваться этих высот и благ своим собственным кропотливым и неустанным трудом, а предпочитая ради этого грабить и загонять в рабство своих, чуть-чуть по слабее или менее наглее их, соседей.

Не знаю! Честно говоря - просто не знаю, что им всем, желающим халявы, и побольше, побольше, побольше, в их уже той прошлой жизни, не хватало? И чего им хочется уже тут, на этих Островах. Таких разных...Что местами стоят оазисами, прекрасными и зелеными, среди безбрежных морских просторов. А чуть дальше этой прелести часто, очень даже часто, высятся над водой голые и безжизненные скалы. Но и, даже, на них непонятая нами воля Небесных Экспериментаторов-Шутников забрасывает людей, что должны выполнять все их правила и положения. Только ради одного, пока что только ради одного – личного своего выживания.

И вот к ним, таким людям, неожиданно приходят спасители – одни, типа наших парней или поисковиков Стаса, желая им только добра и мира, быстро иль медленно объясняют всю ту часть разгаданной ими тайны переноса. И увозят к себе – на уже освоенные, или же пока осваиваемые острова, но не оставляя голых и голодных под открытым небом, а предоставляя и кров, и постель, и сытную трапезу с помывкой и свежей одеждой.

Но есть и другие. Совершенно другие. Которые выискивают вот таких, сирых, голодных, испуганных и раздетых, только ради одного. Чего же? А вот чего – тех, кто посильнее и духом и силой, но при этом не желает самостоятельно гнуть свою спину в рабском труде, они, так или иначе, но загоняют, или вообще, просто-напросто приглашают в свои силовые структуры. Или, если точнее – элементарные, по своей сути, банды. А всех остальных заставляя рабским трудом зарабатывать себе на плошку пустой похлебки и краюху чёрствого хлеба – и это в лучшем случае.

И вот теперь представители ещё одного такого образования рвутся к нам в гости, неся с собой не мир и процветание, а кровь, убитых и раненых наших друзей. И рабство. Для всех нас. Потому что такие, страстно желающие владеть всем на свете, люди – иначе проповедовать свое слово и идею просто-напросто не могут.

Как мы и подозревали такой сценарий развития сегодняшних событий, Ичкерийцы начали выдвигаться к нам ещё в то время, когда ночь плавно переходит в рассвет, и ни вблизи, ни, тем более, вдали - практически ничего не видно. Но ведь они же не могли даже подозревать, что, во-первых, нас намного больше, чем их, гордых, чувствующих себя великими, грабителей с исчезнувших в Лете прошлого мира их любимых гор. И, во-вторых, тем более того, что у нас есть радар с довольно опытным оператором. И, наконец - в-третьих, естественно того, что мы успели разобраться, что же за хрень мне впарили бонусом тогда, одновременно с Фурунами. А разобравшись, нам удалось споро запустить всю ту машинерию со всякой электроникой в работу, да ещё и научится ею пользоваться на удобоваримом за такое малое время, уровне.

И ведь дали мне тогда две шикарные охранные установки с тепловизором и видеокамерой, ПЕРГАМ РТР-300М/420М/690M/850М. При этом своего, Российского производства, с предельной дальностью обнаружения живого человека в девятнадцать километров, а уже машины или человеческой группы, ну или лодки-катера с экипажем - в целых двадцать пять. Правда, наши парни-техники под руководством Деда за ночь измучились в доску, но ко времени смогли сделать всё что нужно, хоть и по самому минимуму. И теперь, и Федор и Санал, каждый у себя, могли спокойно наблюдать, как почти ни о чем не подозревающие кавказоиды тихо-тихо подкрадывались к нашим берегам. Чего так, отчего смогли? Ну, мы здраво рассудив, установили излучающие узлы этих приборов на самой оконечности мысов, охватывающих своими объятьями обе эти бухты. А почему почти? Я так думаю, что на какой-то отпор от жертвы их нападения они все равно рассчитывали и явно его опасались. Ведь недаром же шли практически в темноте и с уже готовым к применению оружием в своих руках.

И вот, очень неожиданно, все наши отряды чуть вздернула моя команда:

- Пулеметы и автоматы* применять только в самых критических ситуациях – и стараться при этом чужой транспорт сильно уж не уродовать, ведь он нам и самим потом ещё пригодится. При этом стараться их валить так, чтобы и оружие не утонуло. Ну что, парни? Справимся? Тогда - с Богом! Удачи нам всем, - так, уже в конце, практически перед самой атакой напутствовала я всех наших защитников.

( * примечание от автора: Понимаю, что ревнители чистоты и правдоподобности будут петь песень о несоответствии названия чисто автомата с промежуточным патроном и ПП с пистолетным. Но в обычном разговоре между собой все обычно называют и то и то именно автоматом.)

Не следует начинать сражение или войну,

если нет уверенности, что при победе

выиграешь больше, чем потеряешь при

поражении. Те, кто домогается малых

выгод ценой большой опасности,

подобны рыболову, который удит рыбу

на золотой крючок: оторвись крючок -

никакая добыча не возместит потери.

Древнеримский император Октавиан Август

Как ведь правильно древние считали-то! Конечно не все, а самые-самые из них умные да опытные, но всё же такие среди них были. Вот и сегодня, две группы заклятых «друзей-товарищей» приходили к нам в гости, скорее всего даже и не подозревая об этом, очень старом, но до сих под действенном предупреждении. И все они получили по заслугам. Ибо, как говорится:

- Обидели? И при этом не заслуженно? Ну тогда пойди и заслужи!

Хоть мои парни из ополчения и готовились заранее к этому налету, и рыли по берегам стрелковые ячейки - как мне позже назвали все эти углубления, но совсем без крови и потерь с нашей стороны не обошлось. Очень уж умно построили свой налет, обнаглевшие ещё на Земле и нохчи, и все остальные жители прекрасного по своей сути Кавказа, из которых и были набраны эти бойцы, то есть – бандиты с большой дороги.

В первую, чисто лобовую атаку вышло четыре большие стеклопластиковые лодки, поровну на два наших направления, и в каждой из них было всего по одному гребцу - они шли тихо, только на веслах, и несли ещё по два стрелка. Один из них был с автоматом, тот что ПП, а у второго, как мы уже потом узнали, имелась при себе магазинная винтовка. А гребцу был доверен дробовик – он шел ему и для самозащиты, и для возможной поддержки напарников, что, до поры до времени, был у того за спиной. Ну и у каждого при себе имелись пистолеты, точнее револьверы.

Ещё к той позиции, где командовал Санал, выдвинулась плавающая громадина с торчащей прямо вверх чуть дымящейся трубой, мы уже потом определили, что было это за «чудо», и встала в море дальше от первой группы примерно метров на сто, сто пятьдесят. В ней, кроме самого гребца, что с огромным трудом держал её веслами на одном месте, постоянно работая ими, было ещё трое стрелков с магазинками, потом снайпер, и командир с самозарядкой. Вот этот-то доморощенный стрелок и снял единственного у нас погибшего, да плюс троих ранил, пока ему самому Сергей не влепил из Barret пулю прямо в лоб.

И, как только обе группы, что мы, что они, вошли в клинч постоянной перестрелки с расстояния в сто пятьдесят - двести метров, с разных сторон, и к нам и к Сандикову, практически вдоль самого берегового обреза проскочило еще два весельных катера. Почему я так на них говорю? Но ведь не назовешь лодкой судно катерных очертаний, верно? Это как кроссовый мотоцикл обозвать скутером. И их экипажи открыли слаженный огонь из трех быстрых практически бесшумных, тихих стволов, вот они и дали нам больше всего раненых. У Дома было двое тяжелых и трое легких, которые уже к вечеру начали сами мало-мало двигаться, а на позиции у Марко, где им оборону помогало держать ополчение под командованием Санала - было немного хуже. Легких, но которых все равно пришлось определять хоть всего и на пару дней в постель, было четверо, к ним трое ходячих и пара тяжелых.

Но, не смотря на все это, мои подчиненные смогли отразить атаку, столь неожиданную и хорошо продуманную и по подготовке участников, и по их снаряжению, да и по ярости в штурме. Как именно смогли? Не просто ведя огонь по площадям, как противник, а старательно целясь, и отстреливая насмерть только тех, кто даже в такой сложной обстановке нес наибольшую нам угрозу. И, как оказалось после осмотра трофеев, все они выполнили мою просьбу-приказ об плавсредствах налетчиков – они все были целы.

И вот тут я и поняла разницу в ведении боя как чисто на суше, так и при атаке на готовый к этому гарнизон острова. То есть: как, какие могут быть трудности у штурмующих с моря неподвижную твердыню. И это озарение мне очень пригодилось чуть позже – когда мы с имеющимися в сообществе офицерами и сержантами разрабатывали основы создания своих вооруженных сил.

Когда я к обеду заглянула в коридор, что вел к операционке, док Венедикт сидел, отдыхая на стуле прямо в коридоре, а Илга старательно промакивала ему лоб и лицо - он видно совсем запарился. Только потом я узнала, что всеми легкими занималась Гизела, искала и вынимала из тела пули, чистила-штопала, частично бинтовала, отправляя тех, у кого дела были попроще, прямо в палату на перевязку. И уже её делали даже не медсестры, а обычные наши девочки – так как все мало-мальски обученные специалисты вились вокруг двух операционных столов, у каких все это время священнодействовал Венедикт. Но невосполнимая потеря у нас, на счастье, так и осталась одна - тридцати летний мужчина из Кинешмы, успевший только две ночи провести в нормальных человеческих условиях на просторах Проекта. Но, всё же, ущерб был - четыре наших человека выпали из общей жизни минимум на месяц, и очень хорошо, что мы хоть так отделались.

Потом уже, после завершения свалки, конвоирования в одну из комнат подвала, превращенную во временную тюрьму, под замок пленных - которых оказалось даже больше, чем мы могли ожидать. Видя тот шквал огня, что был обрушен на наш пустой берег, и тот, что мы выдали в ответку. И сбор с полным раздеванием трупов, естественно вражеских. Уже в мастерской, старательно разбирая свежее трофейное оружие, наш Ромусь высказал свое мнение:

- Ну и сука был их амир! Ведь, по сути своей – он был обычным заурядным бандитом с проезжей дороги, но вот чего у него теперь не отнять, так это того, что он вооружил всех отменно - стволы были унифицированы, то есть, одинаковые у всех. И именно это и даёт и простоту в поставках боеприпасов, и в его обслуживании, и все они содержались просто в отличном состоянии. Самое интересное, это то, что всё оно, имевшееся у них на вооружении, было оружием только английского производства, начала-середины прошлого века. Вот смотрите:

Личным у всех был револьвер – Enfild No 2 Mk.1 - 29 штук.

Самозрядка командира - Farauhar-Hill, интересная такая, но, зараза – всего одна. Жаль, дайте больше..

Винтовки - Lee-Enfild Mk.3 Обычные магазинные - 10 штук.

Правда, затесалась среди них одна американская снайперка - Springfild M1093 A-4.

ПП-шники, любимые всем бандитским миром, STEN Mk.II - 2 штуки.

Бесшумки - De Lisle Commando, ими были вооружены шестеро из восьми членов засадных групп.

Помпы, правда, были американские, но, как мне позже рассказал Никидим,, просто Великобритания до шестидесятых-семидесятых годов прошлого века таким типом оружием вообще не занималась. Вот все они и были - Winchester M1912.

- Но и их во всём этом отряде было достаточно много. Ими перед выходом на дело вооружили всех семерых гребцов, восьмой был у снайпера, и девятый вторым оружием держал у себя командир. Так что у нас теперь их собралось солидно. Плохо только одно – разномастность оружия ведет к усложнению логистики по боеприпасам. И не только вам, Командир. Но и очень сильно нам, оружейникам – так как приходится комплектовать пирамиды и по этому параметру тоже, - такими словами закончили со мной свой разговор Илья и Расмусь.

И я их прекрасно понимаю – так как это мне теперь заниматься со всем этим зверинцем старой Европы. Ну ничего – как сделала приличный запас наших, русских стандартов, так постепенно подберу и всё, что нужно, и для этих стволов. Тут важно даже не то, что получен разнобой, а, скорее, то – что с этими трофеями у нас все уменьшается и уменьшается необходимость в обращении за ними к Поставщикам. И это, как я считаю, очень важно – не зависеть в снабжении оружием от внешних сил. Любых внешних сил - кто б они там ни были.

Из двадцати девяти боевиков, участвовавших в нападении на нас, в живых после боя осталось двадцать - причем, большая часть которых была ранена, но некоторые из них, увидев свой реальный разгром, просто-напросто в конце боя рухнули на дно своих судов. При этом оказавшись полностью целыми – ну кроме того, что они вымарались в крови своих погибших соратников. Но это, даже я прекрасно понимаю – мелочи, не стоящие внимания, по сравнению с жизнью. Добивать, то есть пускать их в расход – расстреливать за нападение, мы не стали, решив использовать попавший в наши руки людской ресурс с более рациональной целью. Зачем? Или же – где? Мысли об этом уже имеются, и, чуть позже, они будут озвучены всем – и соратникам и пленникам.

Среди погибших были и все шесть чеченцев: это командир - амир по их статусу о рангах, и пятеро стрелков-засадников. Остальные трое оказались грузинами - это снайпер, по последующим рассказам полона мы узнали, что он был активным участником и обеих чеченских войн, сражаясь на стороне боевиков. И не раз отметился во всех конфликтах, что в последние два с половиной десятилетия организовывали ястребы из их Тбилиси. И ещё двое из экипажа большого судна, что во время атаки самозабвенно палили из винтовок во все стороны, включая наш берег, да и в белый свет, что в копеечку.

Но когда к Сергею подключился Санал, который на удивление оказался очень даже неплохим стрелком, они все очень даже быстро закончились. А у нас, у Дома, веселилась со своей всего одной нормально работающей рукой красавица Виктория, лежа под защитой каменных ступеней входной лестницы. Она стреляла из ставшего ей уже привычным, нашего Springfild, а подруга Лизавета самозабвенно той помогала, и передергивать каждый раз затвор, и вовремя менять опустевшие обоймы. Она, по своему мнению, смогла одного пристрелить, и троих ранить. Шикарный показатель для человека в таком состоянии. Но, как потом оказалось, она же больше всех и потратила патронов - четыре обоймы, двадцать штук. Остальные, не все даже достреляли по одной:

- А чего палить в никуда-то? Патронов на них жалко, вот и делал - выбрал жертву, поймал её на мушку, выждал миг, и свалил, - как нехотя вечером признался один парень-сибиряк.

Закончив бой, выдергиваю к себе разгоряченную прошедшим боем Вику:

- Так, дорогая подруга - ноги в руки, и вперед! Я сейчас пришлю заранее отобранных для Ярика людей, уже со всей необходимой снарягой. Но учти, что туда уходят Паша и Юра, и, вероятнее всего, что надолго. Так что подбери себе парней в экипаж для обратного рейса, и прихвати вооот тот ял, - показываю ей какой именно, - или цепляй его на буксир, или поднимай на палубу - сама это решай как лучше поступить, и, возвращаясь, оставишь его Ярославу вторым судном.

Передашь на словах, что мы там с ним немного подшаманили, чуть улучшили и дооборудовали, и всё что ему может быть необходимо – лежит принайтовано внутри, под и на банках. С кое-чем он сумеет самостоятельно разберется, а что по остальному - уже ты сама и подскажи парню. И сегодня ни в коем случае назад не возвращайся - в ночь не стоит выходить, это опасно. Даже можете завтра с самого утра обойти Русь морем, посмотреть - что там и как, сделав обзорный, чисто визуальный осмотр с некоего расстояния. И, если связь к тому времени уже успешно наладят - вначале в полдень вызови наш НП, и узнай тут обстановку. Вот ещё умная и полезная мысль проскочила! Раз остров Ярика такой большой - забери у нас те три велосипеда, что мы нашли на Гейзере, они ему будут сильно в помощь, при первых визуальных осмотрах его бескрайних берегов.

Виктория и ее команда с погрузкой на борт пассажиров справилась быстро. А чего тянуть-то, раз цели поставлены, а люди мотивированы и готовы. И, потому, уже в течении получаса Меркурий показал нам свою корму.

Мы же скорым темпом собрали все трофейные лодки-катера в бухту порта, и парни общими усилиями выволокли-вынесли их все, ну кроме того судна бывшего амира, далеко на берег, спрятав за деревья. Зачем, интересуетесь? Так просто так, на всякий случай. С этой же громадиной разбирались совместно Дед, Ромка и один из новеньких, и уже потом они отогнали его своим ходом в Красоту, приткнув к берегу кормой, и канатами носовых якорей закрепили за крупные скалы. Вернувшись на квадрах, показали на телефонах сделанные снимки, и высказали свои мнения, что же это такое.

- Не уверен точно, но на занятиях любителей истории флота России, куда я ходил в школе, - рассказывает Роман, одновременно показывая снимки на своем смарте, - подобное судно, или же очень похожее на это, было в составе Аму-Дарьинской флотилии, а потом Каспийской, но где раньше, а где позже - я уже не помню. Это стальной большой паровой баркас, но не с винтом, как нам более привычно, а с гребными колесами - они вот у него по бокам, в районе дымовой трубы стоят. Ему, или же этому его прототипу практически сто пятьдесят - сто семьдесят лет, ведь подобное было в составе флотилии ещё в тысяча восемьсот пятидесятом или семидесятом годах.

Там у Михаила есть рулетка, так мы его ради интереса промерили – у судна чуть больше двадцати одного метра в длину, но, при этом, оно в ширину имеет аж пять и восемь метра по бортам, и практически восемь, ну без малого, по кожухам колес. Несмотря на такие солидные габариты его осадка всего по колено, это, максимум, сантиметров сорок пять-пятьдесят. Машина полностью в рабочем состоянии, ведь мы с ней и пришли - там треть кормы заполнена нарезанным и наколотым на чурки плавником. Ещё есть места под установку двух мачт – но их самих мы не нашли.

Что ещё? Оружия на нем нет, вообще ничего лишнего нет, ни верхней палубы, ни рубки, ни каюты, ни салона для пассажиров, и это при том, что само судно с полной высотой борта, если стоять внутри, почти в рост, метр семьдесят-семьдесят пять. Там и в носовой части куча банок, то есть лавок, сидений – если называть их простыми словами, и ещё в корме несколько рядов стоит. Так что, по первоначальным прикидкам, он вполне способен перевезти за раз человек тридцать-сорок. Это, как минимум. Штурвал есть, но он стоит буквально в полутора-двух метрах за паровиком. И оно издает шум при движении сильно непривычный – шлеп-шлеп-шлеп, но идет, при этом, очень ходко, выдавая примерно узлов десять-двенадцать и, вроде как, даже и не на полном ходу. Я ведь в колесных судах полнейший ноль – так что вам нужно будет заказывать всю требуемую литературу, и учится с ним работать.

Корпус не речного типа – плоскодонный, а прибрежного, или вообще морского типа. С чего я так решил? Ну он мало того что имеет сам нос, то есть, форштевень, похожим на морской, что сразу видно в профиле. И, тем более, с родным килем, который прикрыт палубой на дне. Но, при этом, если я не сильно ошибся – там и в задней части, примерно от главного вала привода колес и до самой кормы установлен дополнительный. Или глухо крепленый, или он там откуда-то выдвижной – не знаю. Нужно будет чуть попозже внимательно всего его обследовать да осмотреть. Просто, когда мы его уже швартовали, а делали мы это в том месте, где в бухте почти у самого берега и уже чуть ли не по пояс, то до самого берега он не дошел – а чем-то там уткнулся в дно.

- Спасибо за столь подробный доклад.

- За что? Я просто обязан это сделать – доложить руководству всё то, что узнал или же знал ранее по добытому трофею. Разве не так?

- Так-так! Ты сделал все так и правильно. Благодарю.

Неизвестно - нужно оно это нам будет, или нет? Кто? Да вот это судно, о котором только что так старательно распинался Ромыч. Как будет оно вести себя на море? Но ведь оно уже есть, и, так как за его добычу заплачено кровью наших парней, то уж и применение ему найдем. Не сразу, не в один миг или же день, но сыщем. И тут одна интересная мысль у меня проскочила - нужно будет дать задание поспрошать, и, вполне вероятно, что даже и с пристрастием, всех пленных о том, где они эти богатства достали. Ну и о всевозможных тайниках и своих запасах на черный день. Ну вот ни разу не поверю, что эти местные бандиты-кавказоиды да ничего лично для себя любимых и не припрятали на всякий случай.