Кто же твой папочка?

Глава 10

Остаток для Лавиния посвятила тренировкам на стрельбище. Завтра должны были состояться общие соревнования. Это было небольшое мероприятие отделения воинов, проводимое для поддержания боевого духа и чувства единения между курсами.

Ничего серьезного или ответственного, скорее специфичный праздник для вояк. Однако девушка хотела показать себя во всей красе, ведь это ее последние соревнования. Ну и конечно там будет Эрик.

Чтобы покрасоваться девушка даже попросила Клоди заплести ей косы, чтобы выглядеть лучше. В зеленом дублете Лавиния выглядела лихо и привлекательно.

Она была воодушевлена, как и все присутствующие. Прозвучала приветственная речь полковников, им вторил громкий хор. Прогудел горн, и начался первый этап соревнований — стрельба из лука. Затем все пойдет по нарастающей до рукопашных боев, а закончатся соревнования устаревшим, но зрелищным рыцарским турниром.

Каждый из трех курсов разделили на три роты. Соревноваться будут все со всеми, зарабатывая себе очки. Их в конце суммируют и определят лучший курс и лучшую роту.

В стрельбе из лука Лавиния не участвовала, отдав предпочтение винтовке и метанию ножей. Зато могла наблюдать за остальными. Каждая рота выдвигал десять стрелков, у каждого из которых была лишь одна попытка. От роты девушки первым выступал ее командир. Рихтер Леманн в своем светло-зеленом мундире с прямой осанкой и высоко поднятой головой приковывал к себе взгляды окружающих. С луком в руке, сосредоточенный на своей задаче, Рихтер был воплощением опасной грациозности.

Конкуренцию в привлекательности ему мог составить только Эрик. От него веяло безудержной энергией, однако каждое его действие было четко выверенными и точными. Нельзя было сомневаться в его мастерстве.

Прозвучала отрывистая команда, и все девять стрелков одновременно выпустили стрелы. Лихой звон тетивы, свист рассекаемого воздуха, тяжелый стон дерева, когда его пронзило острие. Загудела толпа, начав подсчет результатов.

Рихтер Леманн выступил великолепно, попав в девятку. Следующими лучшими результатами были восьмерки, в которые попали Эрик и еще две девушки со второго и третьего курса. Первая девятка отошла в сторону, вышли следующие лучники.

По истечению всех десяти выстрелов судьи предоставили результат на огромном табло, созданном чародеями. Рота Лавинии оказалась на втором месте, уступив первенство первокурсникам.

В девушке воспылала жажда победы. Благо, шанс выступить представился весьма скоро. Пять человек из каждой роты выбрали для стрельбы из винтовки. Задание усложнялось тем, что мишени двигались по деревянным рельсам, перемещаемые при помощи веревок. Выстрелов можно было сделать два.

Лавиния проверила винтовку, по ее корпусу зажглись руны. Девушка заняла привычную позицию, легла на землю и широко расставила локти для лучшей опоры. Ее мишень была отмечена ярко-желтой полосой внизу. Она выровняла дыхание и приготовилась к выстрелу. Прозвучала команда, Лавиния прицелилась и нажала на курок. Попала! Теперь еще раз. Дождалась, когда мишень будет в удобном положении, и вновь выстрелила. И вновь точно в цель.

По результатам состязания их рота оказалась на первом месте, и девушка ликовала, считая, что внесла неоценимый вклад в эту победу. Она ощущала гордость за себя, и радостное опьянение от всеобщей радости.

В какой-то момент Лавиния пересеклась взглядами с Рихтером Леманном. Его глаза неотрывно смотрели на нее, однако на лице не было привычной спеси и саркастичной усмешки. Ей не удалось определить эмоцию в его выражении, но от нее засвербело почему-то сердце, и девушка отвела взгляд. Она постаралась переключить свое внимание на что-то другое, но в голове все всплывал образ красивого лица командира. Ей казалось, что она видела нежность на чужом лице.

Следующим состязанием было метание ножей. Тридцать человек от каждой роты, три попытки, из которой засчитывалась лучшая. Лавиния выступала второй и думать ей было некогда. Метать ножи тяжелее, чем стрелять. Однако у девушки был богатый опыт с самого детства. Она играючи попала в мишень, чем заслужила поддерживающие возгласы и свист.

— Прекрасная работа, — она услышала шепот за своей спиной. Лавиния развернулась и едва не врезалась в грудь Рихтера Леманна. С такого близкого расстояния девушка могла почувствовать легкий запах травянистого мыла, исходящий от его тела. Этот аромат был странно знаком ей. Подумать об этом она не успела, так как командир подтолкнул ее назад и сам занял позицию напротив мишени.

У Лавинии в одно мгновенье закружилась голова. Слишком много событий за день, слишком много мыслей и догадок. Рихтер Леманн жил в том же отделении, что и Эрик. Он тоже мог быть отцом ее ребенка. Пускай в это слабо верилось.

Состязания на сегодняшний день закончились. Закончились победой, сокурсники кричали и радовались, упивались своим первенством. Лавиния же как будто находилась вдали от всеобщего шума. Словно за стеклом. Она могла видеть только Рихтера Леманна, который все так же неотрывно глядел на нее.

— Поздравляю, ты была великолепна, — за спиной девушки появился Эрик, который легко приобнял ее за плечи. Лавиния тут же посмотрела на него. Стоило снова взглянуть в сторону Рихтера, как она заметила, что тот нахмурился, поджал губы и вскоре отвернулся.

— Ага, ты тоже был хорош, — растерянно ответила она. Командир сегодня был слишком уж странным. Однако рядом с Эриком Лавиния быстро забыла об Рихтере. Они вдвоем поужинали, а после прогулялись до ипподрома.

Послезавтра тут будут проводиться последние состязания. Завтра же будет долгий день рукопашных боев. Лавиния не планировала туда приходить, однако Эрик сказал, что будет рад, если она будет наблюдать за его боем. Конечно, девушка согласилась.

Следующим утром большинство воинов собрались на тренировочной площадке. Сегодня будут проведены три типа состязаний: рукопашный бой, ножевой бой и командное сражение. От каждой роты было выдвинуты пятьдесят человек, цель каждого — за минуту обезвредить противника, то есть повалить на землю и не дать подняться.

Лавинии не очень сильно хотелось тут находиться. На не выспалась и с самого рассвета ее мучила тошнота. Она пересилила себя, чтобы понаблюдать за Эриком, однако его очередь настанет нескоро. Находясь по разные стороны площадки, они лишь переглядывались друг с другом, парень кокетливо подмигивал и ухмылялся ей, заставляя девушку краснеть.

Впрочем, краска быстро сходила с ее лица, Лавиния стискивала зубы, собирая все силы, чтобы стоять твердо и ровно. Слабость неприятной тяжестью разливалась по ее телу, и девушка не могла думать ни о чем другом, как поскорее вернуться в свою комнату.

Никто не замечал ее состояния. Никто, кроме Рихтера Леманна, отношение к которому за последние дни стало совсем неясным.

— Тебе не обязательно тут находиться, — сказал он достаточно тихо, чтобы только Лавиния слышала его. — Возвращайся к себе.

— Я хочу посмотреть, — чисто из принципа упрямилась девушка. Никакой особой реакции ее колкость не вызвала. Командир лишь оглядел ее с ног до головы.

— Ты выглядишь так, словно вот-вот свалишься с ног.

— Я в порядке, — настаивала она. Тогда Рихтер чуть наклонился к ней.

— Если не пойдешь сама, я унесу тебя отсюда, — взгляд его был предельно серьезным. Лавиния понимала, что он не шутит. Оказаться в центре внимания ей не хотелось, поэтому девушка послушно отступила и вернулась в свою комнату.

Она была в смятении. Ей так нравился Эрик, она была почти уверена, что именно с ним провела ту злополучную ночь. Однако теперь Рихтер Леманн стал вести себя по-другому, словно он заботился о ней. Это сбивало с толку. Лавиния уже ничего не понимала, она так устала. Ей просто хотелось спать. Веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми, и Лавиния быстро уснула.

Проснулась она голодной и с тяжелой головой. Солнце уже садилось, так что соревнования, скорее всего, уже закончились. Лавиния почувствовала укол сожаления от того, что она не смогла лицезреть навыки Эрика. Впрочем, также она была рада, что послушалась Рихтера и вернулась в общежитие.

Клоди, похоже, уже ушла в столовую и не стала будить подругу. Девушка решила встретиться с ней там. Однако у входа в общежитие ее поджидал Эрик. Он выглядел искренне обиженным и расстроенным.

— Ты ведь обещала посмотреть на меня, — как бы невзначай проговорил воин. Лавиния успокаивающе погладила его по плечу.

— Прости, я правда хотела остаться, однако мне стало плохо, и я ушла, — мягко сказала она. — Завтра я точно буду смотреть только на тебя.

— Очень на это надеюсь, — тут же расплылся в улыбке Эрик и наклонился к ней. — Я сегодня был очень хорош. Участвовал во всех боях и везде выиграл.

— Ах, поздравляю, — теперь она еще сильнее сожалела, что не смогла посмотреть бои. Однако завтра будет легче. На ипподроме есть трибуны, на которых девушка сможет посидеть, если вновь станет плохо.

Пара вместе направилась в столовую, смеясь и дурачась. В какой-то момент Лавиния заметила уже знакомую белокурую головку и тонкую фигурку. Она весело поздоровалась с опять куда-то торопящимся чародеем.

— Он постоянно оказывается рядом с тобой, — недовольно пробормотал Эрик. Девушка рассмеялась.

— Ох, так ты как же постоянно оказываешься рядом со мной.

— Это другое, — обиженно насупился парень. — Я за тобой ухаживаю, а он ошивается вокруг, словно одержимый.

— Да брось, — смутилась Лавиния. — Академия не такая уж и большая, я со многими сталкиваюсь, как и ты. Просто не у всех столь примечательная внешность, как у него. Вот нам и кажется, что он постоянно рядом.

Эрик на ее слова лишь тихо хмыкнул, однако по нему было видно, что он не согласен с Лавинией, однако спорить не стал.

Следующий день стал самым праздничным и расслабленном за время общих соревнований. Участники удобно устроились на трибунах, чтобы лицезреть скачки и рыцарский турнир. Лавиния узнала, что вчера их роту оттеснили на третье место и вперед вышел третий курс. Она немного расстроилась, но все же была рада за Эрика.

Состязания начались со скачек. В отличие от строгих скачек, за которыми любят наблюдать аристократы, их отличались особой контактностью. Один наездник мог попробовать скинуть второго, если сзади на расстоянии двадцати метров не было других лошадей. Запрещалось так же как-либо вредить скакунам. От каждой роты выступало по два наездника, нужно первым проскакать четыре круга.

Прозвучала отмашка, и лошади безудержно бросились вперед. Лавиния была поглощена просмотром состязания, когда рядом с ней присел Рихтер Леманн. Он был одет в темные стеганые одеяния, поверх которых надевали рыцарские латы. Своеобразная дань прошлому.

— Ты в порядке? — спросил он после молчаливого приветствия кивком головы.

— Да, сегодня мне гораздо лучше.

— Твое самочувствие связано с твоей болезнью?

— Да, периодически самочувствие ухудшается, однако ничего серьезного, — ее беззаботный тон был весьма искренним, однако Рихтер не перестал хмуриться. Как будто он правда был обеспокоен ее состоянием.

— Береги свое здоровье и следуй предписанием целителей, — после недолгого молчания проговорил он. Лавиния ничего не сказала. Так они и сидели в тишине. Было так странно так спокойно находиться рядом с Рихтером. Без перепалок и прочего. Может быть, он не такой уж и плохой человек. Послышался ликующий рев роты справа, ознаменовавший окончание скачек.

Лавиния вздохнула, на звание лучшей роты уже можно было не претендовать. Может быть, они смогут потягаться за лаврами лучшего курса.

Сразу после этого Рихтер поднялся, также молча попрощался и удалился. Девушка хотела пожелать ему удачи, но проглотила слова в последний момент. Она стала ждать начала турнира.

Рихтеру предстояло сразиться с Эриком Вирденом. Он видел в этом какой-то символизм. Словно в давние времена два рыцаря сражаются за сердце дамы. Пускай один из них уже давно проиграл.

Они выступали четвертыми, и у обоих было достаточно времени, чтобы «поболтать» друг с другом. Впрочем, никто из них ни сказал ни слова. Между двумя мужчинами повисла прохладная тишина, сгустилось напряжение.

— Оставь ее, — проговорил Рихтер. — Она все равно тебе не нужна.

— Не Вам об этом судить, — хмыкнул Эрик, заставив своего оппонента нахмуриться и в раздражении поджать губы. Взгляд Рихтера заледенел, его глаза совсем потеряли человечность.

— Не будь уродом, играющим с чужими чувствами, — на эти слова Эрик рассмеялся, запрокинув голову.

— Я не играю с ее чувствами, у нас все взаимно, — он бросил насмешливый взгляд на Леманна и съязвил: — В отличие от Вас.

Рихтер крепко сжал древко копья, пылая от ярости. Он больше ничего не сказал, но преисполнился решимости выиграть на этом турнире. Хотя бы для своего собственного успокоения.

Наконец произнесли их имена, и противники взобрались в седло. Стоило прозвучать горну, как Рихтер пустил своего коня в галоп. Он направлял свое копье в голову Эрика. Тот явно раньше не имел опыта в турнирах, либо делал вид, что не участвовал. Его копье тряслось, целясь куда-то в грудь. Как только они приблизились на расстояние удара, Рихтер резко наклонился в сторону и направил копье в грудь соперника. Тупой наконечник с лязгом оцарапал латы, конь под командиром захрипел от той силы, с которой сдавили его бока, лишь бы удержаться в седле. Эрик, впрочем, смог выдержать силу удара, но сильно покачнулся, почти упал, но в последний момент сумел подняться.

Противники зашли на второй круг. В этот раз Рихтер целился в плечо, Эрик — в грудную клетку. Леманн вновь в последний момент развернул корпус, уменьшив инерцию от удара. Его сопернику повезло не так сильно, одно его плечо откинуло назад, и в этот раз ему не хватило силы удержать свою массу. Под рев толпы Эрик свалился с коня. Рихтер не смотрел на поверженного противника. Взглядом он нашел на трибунах Лавинию.

Она взволнованно вскочила с места, волосы растрепались. С такого расстояния он не мог видеть выражение ее лица, однако поза девушки выдавала всю ее напряженность и волнение. Губы Рихтера исказились в улыбке. Да, лучше видеть ее такой живой и активной, чем подавленной.