Кто же твой папочка?

Глава 5

По возвращении в комнату Клоди устроила подруге допрос с пристрастием. Она усадила Лавинию на стул и оперлась руками в его спинку по обе стороны от плеч девушки. Зеленые глаза алхимички горели огнем любопытства и жажды сплетен.

— Кто это? Зачем подходил? Он ведь с отделения воинов, так?

— Да, да, — не могла противостоять ее напору Лав. — Он представился как Эрик Вирден, он только познакомился. И вообще, кажется, он тобой заинтересовался.

— Но-но, давай без вот этого, — грозно проговорила Клоди. — Я знаю взгляд мужчин, когда они во мне заинтересованы. Этот даже не взглянул на меня. Ты просто не видела каким горящим взглядом он на тебя смотрел!

— Горящий взгляд тут только у тебя, — Лавиния попыталась высвободиться и после недолгой возни ей это удалось. Чуть запыхавшиеся девушки уселись на свои кровати.

— А если серьезно, — Клоди сдула упавшую на лицо прядь, — то он в списке подозреваемых. Надо узнать, где он живет.

— Спрошу потом, — рухнула на постель Лав, ее подруга начала переодеваться в ночную рубашку.

— И будь осторожна с ним, — предостерегла девушку Клоди, — очень странно, что он нарисовался именно сейчас.

— По-твоему, я не могу просто понравиться мужчине? — обиделась Лавиния.

— Нет-нет, я не это имела в виду, — алхимичка подлетела к подруге и крепко обняла ее. — Ты красива, талантлива и имеешь хороший характер. Конечно, ты нравишься многим. Просто в твоей ситуации надо присматриваться к каждому, кто решил к тебе приблизиться.

— Ладно, — буркнула девушка и похлопала Клоди по спине, она быстро простила подругу. Они переоделись и легли спать. Вот только спокойной эту ночь назвать было нельзя.

Через пару часов после полуночи Лавиния проснулась от жуткой тошноты. Ее бил озноб, тело ослабло. Девушке еле хватило сил на то, чтобы добежать до уборной на этаже. Но даже высвобождение содержимого желудка не облегчило ее состояние. Она долго отплевывала желчь, а потом до самого утра практически не спала от сильной тошноты и головокружения.

В какой-то момент она даже разбудила Клоди. Подруга не могла ей толком помочь, однако так же не спала всю ночь и поддерживала Лавинию. Кутала в одеяло, выносила кубок с какого-то алхимического соревнования, когда девушку рвало в него, успокаивающе поглаживала волосы.

К утру Лавинию отпустило, и подруги провалились в неглубокий сон до утреннего подъема. Естественно, на завтраке они выглядели не очень — растрепанными и бледными, как простыня.

Лавиния смогла заставить себя съесть пару ложек пшенной каши, и это был ее максимум. Девушку мутило от запахов еды и ей не терпелось поскорее покинуть столовую.

— Что случилось? — к счастью, у их места появился Аллен. Он взволнованно схватил подругу за руку и проверил ее состояние. От теплой лечебной энергии, разлившейся по телу Лавинии стало лучше, и она облегченно выдохнула. Увидев, что та расслабилась, Клоди тоже смогла успокоить свои нервы и устремить усталый взгляд на целителя.

— Ее почти всю ночь тошнило и рвало, — объяснила она. — Когда я проснулась, уже выходила желчь, а потом были пустые позывы. Почти до утра.

— Такое может быть в ее состоянии, — кивнул целитель, он продолжал облегчать состояние девушки своей силой. — Я дам травы для чая и расскажу, как их готовить. Давай ей их, если будет сильно плохо. Лав, ты пока поешь.

Аппетита не было, но она все равно послушала друга. Еще пара ложек каши, несколько долек яблока, глоток воды. После этого девушка отложила приборы.

— Больше не могу.

— Хорошо, — удовлетворительно кивнул Аллен и поднял подругу из-за стола, — позже поешь еще.

Он стрельнул глазами в сторону Клоди, и та подмигнула ему. Согласно уставу академии, студенты не могли выносить еду за пределы столовой, однако это правило вполне легко нарушалось чародеями и любым, кто освоил простейшую магию перемещения.

Клоди была алхимиком, поэтому знала не так уж и много заклинаний, однако протащить в комнату немного еды для своей подруги она была в состоянии.

— Ты же не поел совсем, — запротестовала Лавиния, ее успокоила подруга.

— Не волнуйся, я и о нем позабочусь.

— Спасибо, Клоди, мы будем в триста четвертом кабинете здравпункта. Приходи, как позавтракаешь, приятного аппетита.

После этого Аллен с Лавинией покинули столовую. От небольшой прогулки девушке стало лучше, а после того, как целитель провел полноценное лечение, она почувствовала себя человеком.

— Божечки, неужели теперь такое будет постоянно? — обреченно обмякла Лавиния.

— Не драматизируй, — отмахнулся от ее дурачества Аллен и подошел к шкафу с лекарствами. Он был довольно широким, с десятками небольших одинаковых ящичков вместо дверок. Целитель ловко открывал то те, то другие, доставал какие-то травы в деревянных банках и шелковых мешочках.

— Твое тело меняется для беременности и родов. Тошнота может продлиться как пару дней, так и несколько недель, это все нормально и пройдет на более поздних сроках. Как я уже сказал, я дам Клоди рецепт средства от тошноты. Пей его только в случае, если симптомы будут продолжаться дольше четырех часов и не чаще раза в сутки. Поняла меня?

— Да, да, за кого ты меня держишь?

— За Лавинию Марш, которая может выпить лекарство в качестве профилактики, — припечатал Аллен. Девушке сказать было нечего, ведь он был прав.

— Ругаетесь, ребятки? — появилась в дверях Клоди. У нее на плече висела массивная сумка из темно-красной кожи для алхимических ингредиентов.

— Пока нет, — поднялась со своего места Лавиния. — Братик просто опять читает мне нотации…

— Я еще не начинал, — вставил свое слово «братик». Девушки засмеялись. Они обе знали, что Аллен сильно любил свою названую сестру и иногда беспокоился о ней сверх меры. Впрочем, Клоди его не винила. Она хорошо знала свою подруга, та никогда ничего не делала со зла, однако иногда была слишком небрежна по отношению к своему здоровью. И Клоди с Алленом негласно решили заботиться о ней, когда она сама об этом забывала.

— Ладно-ладно, я побегу, пока ты не начал, — Лавиния ловко покинула кабинет, помахав рукой на прощание. — Увидимся в пять в нашей беседке.

В это время у девушки заканчивались занятия, друзьям повезло больше — у них сегодня выходной. Так Клоди и Аллен остались наедине. Он поманил девушку пальцем.

— Смотри, — целитель указал на разложенные на столе травы, — бледный шиповник, сонная трава и сахарный колосок. Я смешаю их в нужных пропорциях, тебе надо будет просто заварить кипятком минут на пять и дать Лавинии. Только не увлекайся, ей можно пить не больше стакана в день. Давай ей если только будет очень плохо.

— Да, я поняла, — кивнула девушка и совершенно естественным образом присела на краешек стола. Аллен достал ступу, мерную чашу и весы. Отмерил травы по весу и соединил их в каменной ступке. Клоди обратила внимание на то, что он был очень красивым во время работы. Так похож на алхимика сейчас. Молодой целитель полностью сосредоточился на своем деле, не замечая девушку. Неожиданно, но ее это немного огорчило, Клоди привыкла быть в центре внимания.

— Лучше просеять травы, чтобы они были одинаковой дисперсности, — сделала она замечание, на что получила мимолетный взгляд. Аллен согласно промычал и кивнул.

— Спасибо за совет, но это будет чай, а не мазь.

Девушка почесала кончик носа, а затем улыбнулась.

— Обращайся. Я профи по части смешивания чего-либо, — она преувеличенно гордо заявила она и поправила волосы. Клоди услышала тихий смешок, Аллен скосил на нее глаза, и они встретились взглядами. Девушка чуть прищурилась, и целитель быстро отвел глаза. Она заметила, как он тяжело сглотнул, и осталась довольной. Больше наседать Клоди не стала и села ровно. С этим невинным олененком было весело играть.

Она слегка провалилась в свои мысли, с предвкушением улыбнулась и заболтала в воздухе ножкой. Аллену немного мешали колебания стола, однако и слова не сказал. Подруга Лавинии сегодня была чересчур игрива, волнуя его сердце.

— Ах, — внезапно вспомнила о чем-то девушка и стала рыться в своей сумке. Она достала оттуда немного помятый листок пергамента. — Вот, ты просил рецепт микстуры.

Аллен внимательно изучил ингредиенты и медленно кивнул: — Все должно быть нормально. Когда ты его приготовишь?

— Через неделю, когда привезут волосы гарпии.

— Придите сюда, когда все будет готово. Я буду наблюдать за состоянием Лав.

— Хорошо-хорошо, — улыбнулась Клоди и вновь решила поиграть. Она протянула свою изящную ладонь к руке целителя. — Так, где чай для нашей подружки?

Тем временем Лавиния шла на занятия. Судя по большим часам на заднем фасаде главного корпуса до начала лекции у нее оставалось еще двадцать минут. Ей можно было не торопиться.

Путь девушки лежал через так называемый «темный угол» — это часть сада, которая из-за угла, созданного зданиями почти всегда в тени. Тут росли старинные грабы и бузина, стелились можжевельники и цвела жимолость. Людей тут было немного, преимущественно парочки, приспичившим побыть наедине здесь и сейчас.

Однако сегодня темный угол был необычайно оживленным. Обычно тут можно было услышать лишь сбивчивый шепот, однако сейчас тут кто-то ругался.

— Ты думал, что тебе удастся отвязаться от нас только потому, что ты нажаловался профессору?! А?! Отвечай, крыса подзаборная!

Услышав подобную речь, Лавиния нахмурилась. Явно имеют место быть издевательства. Этого девушка не любила, и ее чувство справедливости не позволяло ей равнодушно пройти мимо. И сейчас она направилась на голос.

В самом углу, за гладкой колонной, под сенью раскидистой бузины трое первокурсников чародеев зажали уже знакомую Лавинии «Снежинку». Его вещи снова были разбросаны по земле. Он еще сильнее побледнел, став похожим на приведение, и опустил глаза в пол.

— Эй! — прервала издевательства девушка. — Слабо решить проблему один на один?

— Иди куда шла, — огрызнулся на нее один из чародеев. Она заметила у него лишь вспышку рыжих веснушек на лице. Второй был высоким и худым как столб, третий — похож на одуванчик из-за пушистых, торчащих во все стороны русых волос.

— Невежливо говорить так с теми, кто вас старше, — прищурилась Лавиния. Трое еще совсем зеленых чародеев переключились на нее.

— Тебя волнует?! — весьма грубо огрызнулся на нее первый. — Нравится лезть не в свое дело?

— Не нравится, когда задирают младшеньких, — мило улыбнулась девушку, ее тело напряглось готовое к битве. — Особенно если это такие бараны как вы.

Второй не стерпел легкой подначки и бросился на нее, замахнувшись кулаком. Лавиния только этого и ждала. Она ловко нырнула под руку одному, тычком точно попала ему по почкам. Он застонал от боли и согнулся. Девушка тем временем пнула третьего в колено, сбив с ног, и, не замедляясь, вдарила первому по паху. Три секунды, и все противники валяются на земле. Как и «Снежинка». В какой-то момент он упал и теперь восхищенно глядел на девушку снизу вверх.

Девушка протянула ему свою руку и помогла подняться. Она увела его подальше от этих недоумков.

— Как же тебя угораздило связаться с ними?

— С-спасибо, — на грани слышимости проговорил чародей, смущенно опустив глаза в пол. — П-просто так получилось.

— Не ходи с такими типами в малолюдные места, — нравоучительно наставляла его Лавиния. — Скажи профессору, если над тобой издеваются. Не думай, что все прекратиться само собой. Подобные ублюдки не остановятся, пока их не заставишь это сделать.

— С-спасибо, — продолжал смущенно кивать чародей. Девушке он казался весьма милым, словно ребенок, который нуждается в чужой заботе.

— Это, к слову, наша вторая встреча. Думаю, можно уже и представиться друг другу. Я Лавиния Марш, второй курс отделения воинов. Как тебя зовут?

Паренек сильно растерялся, его фарфоровые щеки густо покраснели, голубые глазки забегали туда-сюда, лицо сжалось в непонятной гримасе, словно он не понимал, какую эмоцию ему нужно выдать.

— А-Артур Сайгер, первокурсник отделения чародеев.

— Будем знакомы! — лучезарно улыбнулась девушка и погладила паренька по голове. Она довела его до главного корпуса, где собралось уже достаточно народа и оставила, убежав на лекцию.

А юный чародей еще некоторое время глядел ей вслед горящими глазами, прожигал взглядом яркую стройную фигуру. Для него не существовало других людей, только прекрасная Лавиния Марш.

Прямо перед носом прошел неизвестный ему студент, и Артур медленно моргнул, возвращаясь в реальность. Пустым взглядом он оглядел окружение, опустил голову и побежал в главный корпус, прижимая к груди свои многочисленные тетради и фолианты.