Кто посягает на олимпийский огонь?

«Мистер 25 процентов»

или Продолжение рассказа о торговле чемпионскими лаврами

Понятия «любитель» в Олимпийской хартии нет. Исчезло с десяток лет назад.

Это, однако, не значит, что вместе с ним исчезло и понятие «любительский спорт». На XI Олимпийском конгрессе в Баден-Бадене при обсуждении различного рода коммерческих злоупотреблений и вопросов профессионализации спорта были определены и зафиксированы — в новой редакции правила 26 — принципиально важные положения. Суть этих положений заключается в следующем: профессионалам не место на спортивной арене; никто не должен терпеть убытки на спортивной ниве, но нельзя допускать и того, чтобы на спорте преступно наживались.

На деле это означает: бескомпромиссная борьба с проникновением коммерциализации и профессионализма в олимпийское движение. Западногерманский член МОК Вилли Дауме сказал однажды: «Когда деньги служат спорту, они направлены на благо спорта, содействуют его прогрессу. Но совершенно неприемлемо, если деньги подчиняют спорт».

Добавлю: и спортсменов. Прекрасный английский бегун Себастьян Коу как-то в интервью признался: в течение ряда лет при посредничестве своего отца он был связан с американской компанией Маккормака, специализирующейся на купле-продаже спортивных звезд. Союз спортсмена и дельца вылился в миллионное предприятие, что в результате обернулось против самого Коу. В начале 1982 года он получил травму. Был необходим перерыв, чтобы подлечиться, набрать прежнюю форму. Но интересы Маккормака оказались иными, последствия чего оказались самыми плачевными: слишком рано вернувшись на беговую дорожку, Коу потерпел сокрушительное поражение на чемпионате Европы в Афинах. Потом он сказал: «С карманами, полными денег, нельзя быстро бегать. Я никому больше не предоставлю права диктовать: бегай там, бегай здесь! Отныне я хочу снова быть свободным человеком!»

Как видите, Коу нашел в себе силы разорвать опутавшую его паутину бизнеса. А другие?

…Когда-то они блистали на спортивных аренах. Ныне их сладкие улыбки сверкают со страниц многочисленных газет и журналов.

Девятикратный олимпийский чемпион, бывший пловец Марк Спитц демонстрирует преимущества «лучшей в мире зубной пасты» и «купальных костюмов, в которых вы будете как рыба».

Трехкратный олимпийский чемпион, бывший горнолыжник Жан-Клод Килли предлагает покупать лыжи только новой конструкции.

«Чудо-кроссовки» рекламирует олимпийский чемпион, бывший легкоатлет Ги Дрю.

Брюс Дженнер и Шейн Гоулд, Стефен Холланд и Ард Схенк — спортивные герои семидесятых. Бьерн Борг и Крис Эверт-Ллойд, Альберто Саласар и Роб де Кастелла, Паоло Росси и Толлер Крэнстон, лаже член английской королевской семьи капитан Марк Филлипс — все они и многие другие являются клиентами Марка Маккормака, владельца американской компании «Интернэшнл менеджмент групп».

Клиентами? А может, точнее — рабами?

Расскажу об этом дельце и его бизнесе поподробнее. Хотя нет… Сам пока помолчу. Пусть говорят спортсмены.

Марк Спитц: «Я долго и напряженно готовился к Играм в Мюнхене. Надеялся на победу. Но то, что произошло в действительности… Словно на меня обрушился золотой дождь: я выигрывал дистанцию за дистанцией. Это была сказка. И еще во время Олимпиады ко мне стали подходить какие-то люди. Уже потом я узнал: они были из фирмы Маккормака. Мне внушали: «Ты стал всемирно известен. Торопись, пользуйся случаем — брось спорт, брось учебу, зачем она тебе? Делай деньги — это так просто! Ну а мы тебе поможем…» Я задумался: каким, действительно, будет мое будущее? И в конце концов согласился.

Затем были подписаны контракты. Много контрактов. Самый крупный — на рекламу продукции фирмы «Арена». Только теперь, когда его срок закончился, я могу сказать, что мои мечты не осуществились. Все эти годы, чтобы я ни делал, где бы ни был, везде рядом со мной был фотограф, наготове стояли телекамеры. Я должен постоянно находиться в центре внимания — так утверждали мои хозяева. И я подчинялся — был суперменом, плейбоем. Хотя я ни тот, ни другой. Меня рекламировали, чтобы потом мог рекламировать уже я — продукцию фирмы.

Все-таки почему я тогда согласился?.. Наверное, выступал бы и после Олимпиады в Мюнхене. Но сколько? Еще год, ну два. А потом? Я знал слишком многих, кто не смог найти себя, уйдя из спорта. Их жизни не позавидуешь. Моей нынешней, правда, тоже. Меня выжали как лимон — и выбросили…»

«Жан-Клод Килли (из интервью журналу «Пари-Матч»):

— После Олимпиады в Гренобле, которую называли Играми Килли, вы подписали контракт с бизнесменом Марком Маккормаком. Почему вы приняли такое решение?

— У меня не было другого выхода. Путь, по которому я пошел, был закономерным, естественным при нашей системе спорта. Возьмем, например, мою команду — сборную Франции. Предположим, тренеры обратили внимание на 14-летнего паренька. С ним занимаются, его тренируют, он добивается успехов. Спорт становится главным делом его жизни. Но годам к тридцати спортсмен выдыхается, двери сборной уже закрыты для него. И тогда… Тогда его судьба уже никого не волнует. Он остается один, без цели в жизни, без профессии, без средств к существованию. Никому до него уже нет дела.

Так было и со мной. К 24 годам я добился исключительного положения в спорте: стал сильнейшим. Но почувствовал, что выдыхаюсь, появился страх: что делать дальше?

— Могли ли вы продолжать выступления?

— Года четыре, как минимум. Но это не решило бы проблемы, а только усугубило ее. В тот момент, когда мне казалось, что выхода нет, появился Маккормак. Он предложил работу — другие не предлагали ничего.

— В чем заключалось ваше сотрудничество?

— Маккормак подписывал контракты с фирмами на рекламу продукции. Фирмам нужен был человек, имя которого известно всем. Так что моя кандидатура бизнес устраивала. Вот я и стал живой рекламой.

— Считаете ли вы такую деятельность аморальной по отношению к спорту?

— Да, пожалуй. Маккормак напоминает мне кровососущего паразита, существующего за счет спорта. Но ведь и спорт, в свою очередь, виноват перед такими, как я. В трудные минуты нам было отказано в помощи, поддержке.

— Правда ли, что Маккормак потребовал отложить вашу свадьбу с актрисой Даниэль Жубер?

— Правда. Он считал, что брак уронит меня в глазах американских поклонниц. В соответствии с образом, созданным для меня, я должен был быть холостяком — этаким много испытавшим, несколько разочарованным в жизни альпийским ковбоем. Кстати, сам Маккормак считает себя скульптором, лепящим характеры.

— Советовали бы вы и другим чемпионам идти по выбранному вами пути?

— Отнюдь нет. Помню, однажды ко мне обратился Ги Дрю. В то время он обдумывал предложение Маккормака. Я сказал, что не советую ему повторять мои ошибки. Дрю не послушался. К сожалению, не послушался…»

Ги Дрю (в разговоре с автором этой книги): «Нас познакомили с Маккормаком в Монреале, после того как я победил на дистанции 110 метров с барьерами. От его предложений поначалу отказался. Надеялся, что смогу выступать еще несколько лет. Но вскоре понял: выдохся. И в конце концов дал свое согласие.

В это время Маккормак организовал спортивное телешоу — «десятиборье звезд». В нем принимали участие спортсмены, точнее, бывшие спортсмены разных специальностей. Бег, плавание, велоспорт, боулинг, верховая езда… Наши выступления транслировались на всю Америку.

Мне казалось: вот оно, счастье. Я купался в деньгах. Именно тогда необдуманно сказал в одном интервью: «Только деньги делают человека счастливым. Статус любителя не позволяет мне получать достаточное количество средств. А я хочу повыгоднее продать свой олимпийский успех и поэтому принял предложение Маккормака: ведь ребята из его конюшни неплохо зарабатывают». Теперь корю себя за те слова. Потому что конюшня, пусть даже золотая, все равно конюшня.

Да, контракт с Маккормаком оказался ошибкой. Я понял, что хочу вновь выступать, что дороже всего на свете мне именно спорт, прекрасная атмосфера соревнований, дружеские поздравления соперников после финиша — в общем, все то, от чего я поспешил отказаться ради денег. Обратился в нашу Французскую федерацию легкой атлетики с просьбой о снятии дисквалификации. Что ж, мне разрешили участвовать в национальных и даже международных соревнованиях. Но доступ на игры оказался закрыт. На заседании федерации один из ее руководителей даже сказал: Дрю уже сделал свой выбор, и пути назад у него нет, олимпийский огонь в его душе безвозвратно погас…»

Вот так. И Спитц, и Килли, и Дрю стали богаты, но счастье их обошло стороной. Потому что они предали спорт. Хотя, если вдуматься, был ли у них выбор? Что могли они предпочесть предложению Маккормака? Кто помог им в нелегкую минуту? Рядом-то ведь никого не оказалось…

Предположим, кто-то из чемпионов решил бы отказаться от посулов спортивных дельцов. Не ждала ли бы его судьба знаменитой голландской фигуристки, олимпийской чемпионки Сьокье Дийкстры, которая продает мороженое в одном из шведских цирков?

Судьба спортсмена на Западе, судьба самого спорта — это ведь обвинение буржуазному обществу. Бездушие — одна из многих черт капиталистической системы.

Там гибнут таланты и процветают маккормаки…

Мне довелось встретиться с Марком Маккормаком во время командировки в Италию, где проходил розыгрыш Кубка мира по легкой атлетике. Знакомый журналист спросил: «Хочешь помогу тебе сделать сенсационный материал?» «И ты еще задаешь такой вопрос, — ответил я. — Ну а если конкретно?» — «Здесь Маккормак. Я договорился с ним об интервью. Могу взять с собой, ведь ты советский журналист, мне не конкурент…»

Маккормак оказался довольно-таки высоким мужчиной лет под пятьдесят. Почему-то запомнились хитрые маленькие глазки и острый красный нос. Держался бизнесмен подчеркнуто солидно, даже высокомерно. На вопросы отвечал сквозь зубы.

— В чем заключается деятельность вашей фирмы «Интернэшнл менеджмент групп?» — спросил мой итальянский коллега.

— С нами сотрудничают более 150 бывших и нынешних чемпионов и рекордсменов. Мы заключаем для них рекламные контракты. В нашу фирму входят агентства, расположенные в самых разных точках земного шара.

— Считаете ли вы, что для работы в рекламе подходит любой спортсмен?

— Нас интересуют знаменитости. Кроме того, очень важна внешность — фигура, улыбка. Это те специфические качества, которые приносят прибыль…

— В Италии вас иногда называют «мистер двадцать пять процентов»…

— Именно столько я беру себе. Остальное — самим спортсменам. Не правда ли, я благороден?

— Вас называют и по-другому. — Маккормак-нож. — Это уже я вступил в разговор.

— Да, я знаю. Может быть, это потому, что я отхватил себе немалый кусок мирового спортивного пирога? — делец позволил себе улыбнуться.

— Многие считают вашу деятельность аморальной…

— Кто это говорит? Люди, которые завидуют многотысячным гонорарам моих звезд. Мой бизнес ничем не отличается от других способов делать деньги. Он абсолютно законен.

— Каким вы представляете будущее ваших сотрудников?

— Это их личное дело. Меня их будущее не касается…

Он, Марк Маккормак, красовался перед нами, демонстрировал свою силу. Хозяин конюшни…

После той встречи я стал следить за деятельностью Маккормака — по публикациям в зарубежной прессе, благо в последние годы написано о нем немало. Вот, к примеру, выдержки из статьи, появившейся в парижском «Экип-магазин»:

«Обычно его описывают как человека без юмора. Юмор, мол, не приносит денег…

Я спрашиваю: «Представим, что я обратился в фею и готов предложить вам контракт с любым спортсменом — по вашему выбору. На кого бы вы указали?»

Марк Маккормак размышляет некоторое время, потом изрекает: «Карл Льюис или Дейли Томпсон — это неплохо. Скотт Хэмилтон — тоже. Конечно, я уверен, что с теннисистом Джоном Макинроем мы бы сделали лучший бизнес по сравнению с тем, который он делает без нас. Но что для него несколько тысяч долларов? Значит, и он не особенно интересен. На мой взгляд, номер один сегодня — танцевальная пара Торвилл и Дин. С ними можно сделать действительно многое».

Этого делового человека интересуют только деньги. Он выделился из массы таких же, как он, с десяток лет назад и тогда же изложил свое кредо: «Я не просто коммерческий агент. То есть человек с огромной сигарой, подписывающий контракты. Я — менеджер по профессии и призванию, изобретатель концепций и идей».

Когда-то Маккормак был всего лишь молодым адвокатом в американском штате Огайо. Фанатик гольфа, он дважды участвовал в открытом первенстве США. Он был хорошим игроком.

Однако недостаточно хорошим, чтобы заставить говорить о себе. «Когда я понял, что чемпионом не стану, то решил создать бизнес, связанный с гольфом». На зеленых площадках Огайо Марк заводит нужные знакомства. Так начинает процветать его предприятие. Маккормак становится специалистом по купле-продаже спортсменов. Пока — только профессиональных.

Ныне оборот «Интернэшнл менеджмент групп», его детища, составляет, по некоторым данным, 300–400 миллионов долларов в год. Более четырехсот человек работают в фирме Маккормака. Не считая спортсменов.

Постепенно он расширил границы своей империи. Прежде всего Маккормак старается угадать завтрашнюю звезду в конкретной спортивной дисциплине. В теннисе такая звезда — Бьерн Борг. Они встретились в Стокгольме, когда швед был еще никому не известным 16-летним пареньком. Почему же выбор пал именно на Борга? «Прежде всего у спортсмена должен быть талант. Кроме того, воля к победе. Истинный чемпион — тот, кто сохраняет жажду триумфа, даже если выиграл уже все, что мог. Плюс он должен уметь сам оценивать свои возможности. Именно таким был Борг».

Подписывается первый контракт. По логике Маккормака за ним должны последовать другие контракты, но это уже после, когда спортсмен станет знаменит. Борг оказался счастливой находкой. За ним последовали другие. Легкоатлет Коу — лишь один пример. За несколько лет Маккормак-нож вспорол шкуру спорта.

Владея спортсменами, он отныне берется за организацию соревнований. Это и показательные турниры по гольфу и теннису, и легкоатлетические кроссы. У Маккормака отличный нюх: он вкладывает деньги лишь в те виды спорта, что находятся в стадии стремительного развития. В этом случае он не рискует столкнуться с косностью структур или спортивными деятелями, обладающими властью. В шестидесятых годах Маккормак воспылал любовью к гольфу, в семидесятых — к теннису. Сейчас он нацеливается на волейбол, велоспорт, легкую атлетику, парусные регаты…»

Прервем на некоторое время рассказ журналиста Жерара Шалле, чьему перу принадлежит материал в «Экип-магазин». Вот факт, который не может нас не взволновать: делец от спорта протянул руки (так и хочется сказать — щупальца) к олимпийским видам. Если раньше звезды олимпиад были в клиентуре Маккормака редкостью, теперь именно в них он видит главную возможность для расширения своего бизнеса.

Надо ли объяснять, чем это чревато для олимпийского движения? Подчинив себе спортсменов, опутав их паутиной контрактов, Маккормак готов уже противопоставить себя — пусть пока не МОК, но национальным и международным спортивным федерациям. Бизнесмен становится хозяином положения, пытается диктовать спортивному миру свои условия.

В январе восемьдесят пятого Международная любительская легкоатлетическая федерация проводила в Париже первые всемирные зимние игры. Французские организаторы и ИААФ сделали, казалось, все, чтобы обеспечить участие в соревнованиях сильнейших спортсменов, взяли, в частности, на себя все расходы по доставке и размещению атлетов. Тем не менее сборная США была представлена в Париже третьим, а то и четвертым составом. Почему? Представители Легкоатлетического конгресса США разводили руками: несмотря на уговоры, даже требования со стороны руководителей национальной федерации, звезды ехать в Париж категорически отказались. Они предпочли официальным международным состязаниям малозначительные, но денежные турниры в Штатах, организуемые дельцами от спорта.

Их, дельцов, с каждым годом становится все больше, и это опасность. Марк Маккормак — один из многих, хотя пожалуй, самый нахрапистый, оборотистый и влиятельный.

Нож, вспоровший шкуру спорта…

Он уже не ограничивается гаснущими звездами, ему подавай те, что только восходят на небосклоне. Он закупает соревнования на корню, изобретает собственные турниры, в том числе и официальные. Любимое его детище — женский чемпионат мира по гольфу. Этот турнир придумал он сам, чем ужасно гордится: соревнования транслируются по телесетям США, Великобритании, Австралии, Южной Африки, Японии, и львиное место в репортажах занимает реклама.

Чемпионат проводит не федерация, а монополист Марк Маккормак.

С любительскими соревнованиями ему пока везет меньше. Но он считает: это только начало. Сорвались намечавшиеся после Лос-Анджелеса забеги Мэри Деккер и Золы Бадд — не страшно: еще будет время наверстать упущенное. В разгаре переговоры между «Интернэшнл менеджмент групп» и Международной федерацией лыжного спорта. Президент Международной федерации тенниса Филипп Шатрие подобострастно склоняет перед дельцом голову: «У нас с Марком есть разногласия, но я вынужден считаться с ним, ведь это одна из значительнейших фигур в спорте восьмидесятых!»

Будь его воля, Маккормак скупил бы Олимпиаду на корню…

Но вернемся к материалу в «Экип-магазин». Вот что пишет Жерар Шалле:

«Маккормак постоянно расширяет свою империю. Теперь ИМГ нацелилась на захват мирового спортивного кино: дочерняя компания «Транс Уорлд Интернэшнл Инк» миллионными тиражами выпускает фильмы и видеокассеты. Кроме того, Маккормак обладает монопольным правом ретрансляции турниров по гольфу, в том числе открытых чемпионатов США и Великобритании, теннису (даже Уимблдонский турнир не избежал этой участи)… Голова кружится, когда задумываешься об этом.

Таковы парадоксы коммерциализации. Процесса, который многим не по душе. Сам Маккормак говорит по этому поводу: «Я вывожу спорт из его гетто — стадиона. Я помогаю компаниям инвестировать капитал, когда они не знают, куда вложить свободные деньги. Это выгодно всем. Люди, которые меня критикуют, часто делают это из зависти. Это не творческие натуры».

Маккормак чрезвычайно самоуверен. Он считает, что деньги — это единственный смысл жизни.

Ему кажется, что он всесилен. Он умудрился продать с молотка телеправа на свадьбу Борга и Марианны Симонеску, и уже тогда говорили, что Маккормак переходит границы. Балансирует между коммерциализацией и злоупотреблением.

Маккормаку звонят с предложением подписать контракт: фирма заинтересована в том, чтобы фамилия одного из его спортсменов фигурировала на продукции. Делец спрашивает: а сколько единиц продукции вы рассчитываете продать? Ему отвечают: тысячу, например. Калькулятор в голове Маккормака срабатывает мгновенно: «Я хочу шесть процентов от всей суммы».

Что же его привлекает: власть или деньги? На лице появляется гримаса: «Это напоминает вопрос, предпочитаю ли я быть повешенным или утонуть. Каким бы ни был мой ответ, в глазах людей я все равно бесчувственное животное».

Он утверждает, что счастлив: денег у него много, очень много — о таком богатстве он в молодости и мечтать не мог. Но, представляете ли, деньги, и власть его, оказывается, не волнуют. Он изобрел для себя профессию и в ней преуспел…»

Маккормаки появились, конечно же, не случайно и не вдруг. Поначалу они грели руки на профессиональном спорте, но стоило некоторым олимпийским федерациям, да и самому МОК ослабить на какое-то время борьбу за чистоту олимпийских рядов, сразу же оказались тут как тут. Теперь же вопрос стоит чрезвычайно остро: кто будет вершить дела мирового спорта в будущем — сторонники олимпийских принципов или беспринципные дельцы?

Кому, как не бизнесменам, не дают покоя мечты об «открытых» играх, где бы вместе участвовали профессионалы и непрофессионалы? Вот где можно было бы развернуться, где источник новых, небывалых прибылей. И ведь бизнесмены не сидят сложа руки. Их агентура проявляет небывалую активность в международных организациях. В ход идут все средства: руководителей федераций подкупают, уговаривают, умасливают. Так размывается база олимпийского движения. Результат? В Сараево на олимпийском хоккейном турнире появляются профессиональные игроки. В Лос-Анджелесе приходит черед профессиональных футболистов. Что дальше? Кто следующий?

Кстати, за несколько лет до последней Олимпиады совсем недалеко от Лос-Анджелеса, в городе Санта-Клара (тоже в Калифорнии), дельцами от спорта были проведены так называемые «всемирные игры». То были соревнования по неолимпийским видам спорта без деления на профессионалов и непрофессионалов, без подъема флагов и исполнения гимнов, с немалыми денежными призами победителям.

Большой бизнес проводил в Санта-Кларе эксперимент: «всемирные игры» — это ведь, по сути, реализация заветной мечты дельцов о долларовых олимпиадах. Правда, тогда соревнования успеха не принесли, интерес к ним со стороны болельщиков оказался минимальным, так что организаторы даже не оправдали затрат. Но ведь первый блин комом.

И разве Лос-Анджелес не стал второй попыткой?

За океаном ширится кампания в поддержку выдвижения Питера Юберрота на пост президента МОК. Доводы приводятся следующие: он, добившийся в Лос-Анджелесе многомиллионных прибылей, может низвергнуть на олимпийское движение настоящий золотой дождь.

В таком случае лучше сразу выдвигать в президенты МОК Марка Маккормака!