Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 2

Глава 6

— Хороший костюм. — Заместитель почившего в отставке Камамото садится на приставной стул для посетителей возле моего стола.

— Меня устраивает, — вежливо киваю, чтобы не начинать с конфронтаций на старте.

Работники хозяйственного департамента, пока я ходил в молл за рубахами и общался там с нашим агентством моделей (Уэки Ута и Хаяси Хонока), времени зря не теряли. На моём столе в полном соответствии с правилами компании теперь стоит новая табличка: кроме фамилии с именем, указана новая должность, «Аудитор закупок».

Бывшие коллеги из складской логистики в мессенджере просветили: из-за этой таблички в отделе снабжения разыгралась целая драма.

Не пустить хозяйственников в кабинет не могли, но с требованием подробностей снабженцы от них не отставали. Логичный ответ (хозяйственники — сервисная функция, о назначениях не в курсе, только таблички ставят) никого не удовлетворил.

Попутно выяснились два нюанса. Первый: из чата предыдущего отдела меня удалять не стали. Андо Аяка-сан, бывшая шефиня, даже распустившийся цветочек прислала с пожеланием хорошо устроиться на новом месте.

Лет ей, кстати, как мне и выглядит она как все женщины-менеджеры компании. На восемь с плюсом по пятибалльной шкале; для здешней косметологии тридцать с небольшим — не возраст.

К слову, я всерьёз после этого эмодзи с цветочком собираюсь её куда-нибудь после работы позвать, поймал себя на мысли полчаса тому как. Не по рабочим вопросам позвать — ну а вдруг.

Насколько вижу, варианты есть, в случае отказа ничего не теряю.

Второй нюанс. Оказывается, в складской логистике моего предшественника любили. Мне там симпатизируют, сочувствуют в связи с уходом от меня Такахаси Тики и восхищаются после шпагата, на который уселся Номура, попав ногой в спинку стула.

— Решетников-сан, а ведь ваш костюм стоит немало денег. — Зам Камамото, теперь исполняющий обязанности начальника, принимает раскованную позу, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не испытывает.

Более того, за маской бравады и напускного равнодушия его трясёт самая натуральная истерика, местами переходящая в панику.

— Благодарю, — ещё раз кивнуть, прикидывая, есть ли варианты вежливо прервать бесперспективный разговор.

Кое-какие старые способности и навыки начали прогружаться. Не сказать, что я сейчас могу первого встречного буквально амнезировать принудительно по щучьему велению (щелчком пальцев), но основные управляющие сигналы автопилота собеседника вижу неплохо, если сконцентрировался и если отдохнул, не после бессонницы.

Сигналы подсознания, поправляю себя мысленно. Автопилот глубинных и более древних (эволюционно) структур мозга здесь называют подсознанием.

По фамилии с вежливым аффиксом визитёра принципиально не называю, как и кого-либо из отдела: есть мнение, что почти все сотрудники так или иначе замазаны в коррупционных схемах и конкретно замдиректора логистики Абэ в глубине души считает, что итогом аудита станут массовые репрессии конкретно в этом помещении.

Этими глубинами души он поделился уже в другом чате, для руководителей, где лично напутствовал меня ничего и никого сегодня не бояться. Как бы хитро ни подкатывали.

— Решетников-сан, как вы смотрите на импровизированной тимбилдинг после работы? — мой несостоявшийся начальник, так и не дождавшись от меня поощрений к дальнейшему диалогу, решает брать быка за рога.

Благодаря новшествам айти я сейчас читаю не один, а оба чата снабжения: в первом есть все, он рабочий и официальный — а во втором нет меня и ещё пары человек.

Кстати, деликатные вопросы теневого ценообразования закупок обсуждаются во втором.

— К сожалению, не смогу принять участия. Прошу понять правильно и извинить: у меня свои планы на вечер плюс задач по работе выше головы.

Во время сложного диалога неотрывно смотрим друг другу в глаза, взаимно фиксируя понимание всей подоплёки собеседником.

Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Он хотел договориться со мной, почти честно рассказать о наличии подковёрного оборота денег в отделе, обозначить в цифрах от десяти его процентов до трети. Затем старожилы планировали перейти к торговле со мной-выскочкой — какую-то часть отдать на откуп, чтобы и дальше не работать с новым документом, исключающим откаты.

Треть оборота засветить по максимуму — бывшему стажёру по-любому хватит своей доли — думали они. Именно этим коммюнике завершились их бурные, эмоциональные, но абсолютно беззвучные переговоры во втором секретном чате, которой мне добросовестно льёт в режиме реального времени программа Уэки Уты.

По единогласному разумению новых коллег, на десять процентов от озвученной суммы (мне, подавись, выскочка) я должен клюнуть, как голодный карп после зимовки на молодую стрекозу: размер моей зарплаты за последние полгода они каким-то образом провентилировали из двух источников (бухгалтерия и финансы), адрес съёмной квартиры узнали там же («конура» — это цитата из чата).

Ну и выводы в результате сделали предсказуемые.

А я сейчас, отказываясь идти на контакт, всю игру им ломаю.

За конуру, кстати, обидно: в Японии вообще маленькие квартиры, если ориентироваться на память предшественника. Такие как моя, десятиметровые, тоже не редкость.

— Не совсем понимаю вашу позицию, Решетников-сан. — Зам Камамото хмурится на фоне звенящей тишины, накрывающей отдел после моих слов. — Есть определённые традиции и правила, пусть неписаные. Может быть, вы подумаете и ответите иначе?

— Последние двое суток моя репутация как попирателя всех традиций только укреплялясь, — вежливо киваю в ответ. — Мне не привыкать уклоняться от любых коалиций. Если вам поможет меня понять, пожалуйста, учтите: перечень моих задач лишь на текущий рабочий день, — щёлкаю ногтем по монитору, — равен примерно двадцати восьми часам рабочего времени. В сутках только двадцать четыре.

Синхронный вдох и выдох в исполнении десятка человек. Судя по лицам, все представили одно и то же: разветвлённые, целеустремлённые и несгибаемые щупальца аудита впиваются в мягкие тела предыдущих решений тендерных комиссий (ими по традиции подменяли более объективный Протокол оценки поставщика).

— Вы не боитесь остаться без друзей? — неожиданно подаёт голос один из трёх старших специалистов.

Моей фамилии, должности, суффикса вежливости он не называет. В переводе на простой язык — прямой вызов.

— Недавно книгу читал, — припомнив кое-что из предыдущей жизни, ностальгически вздыхаю. — Там фраза была: «Не бойся, когда ты один. Бойся, когда ты ноль». ¹

Тишина и напряжёнка сгущаются, их можно резать ножом.

— Игра слов по-японски не та, но в оригинале было изящно. — Разрядить атмосферу шуткой предсказуемо не получается.

«Секретный» чат взрывается лавиной критики в мой адрес. Часть её содержит достаточно конструктивные, с их точки зрения, идеи, как именно нужно призывать к порядку зарвавшегося варяга. Спущенного в отдел не пойми зачем, не пойми откуда и вопреки всем правилам.

Снабженческая логистика в полном составе производит быстренькую и секретную, как ей думается, переоценку обстановки. После этого участники второго чата задаются вопросом, не поднять ли ползунок будущих торгов со мной с трети оборота до примерно половины.

Десятая доля озвученного аудитору — «равная братская часть» — попыткам пересмотра не подвергается.

— За словоблудием не всегда удаётся скрыться от проблем, — вежливо замечает настойчивый старший специалист, демонстративно подкатывая манжеты.

Эдакий намёк на возможные перспективные проблемы.

— Остаться без друзей — далеко не то же самое иной раз, что остаться без работы. — Красноречиво кошусь на двери кабинета начальника отдела снабженческой логистики, сейчас пустующего. — Лично я знаю минимум одного человека из наших кругов, который без друзей обходился нормально, а вот без работы остаться не хотел.

— Я всё больше склоняюсь к мысли расценить вашу позицию как прямой вызов, Решетников-сан. — Заместитель Камамото что-то такое замечает в моих глазах и, тоже вопреки местной традиции, решает двигаться напролом. — Вы сейчас, поправьте если ошибаюсь, противопоставляете себя новому коллективу. Каким образом вы рассчитываете адаптироваться на непривычном для вас месте?

— Там, где мне приходилось трудиться раньше, существовало негласное правило. — И снова эта тишина в зале. — Лучший способ выжить в любых кадровых перетасовках — это честно, добросовестно выполнять свою работу в полном объёме.

— Неплохой вариант, — снисходительно кивает старший специалист, имеющий завидную самооценку. — Но иногда случаются подводные рифы — невидимые снаружи нюансы закрытых коллективов.

— У вас внутри группировки своя битва за лидерство, — обращаясь к заму Камамото, взглядом указываю на говоруна. — Он ведь и раньше постоянно отнимал процентов по десять рабочего времени на рабочих группах, да? Извините за тавтологию.

В ответ — тишина.

— Вы ведь регулярно сердитесь, выбиваетесь из потока из-за него, да? Потому что не реагировать нельзя — он напрямую гнёт линию в обход вас; а реагировать — силы, нервы, время, правильно?

— Кто вас к нам назначил? — глава оставшейся без начальника иерархии вслед за подчинённым повторяет финт с опусканием форм вежливости.

— Вот. С этого надо было начинать перед тем, как звать меня после работы на прыжки в ширину. — Достаю из стола бумажную копию приказа о назначении. — Это полный документ, не усечённая электронная версия. — Деликатно намекаю на наличие подводных рифов и со своей стороны.

Собеседник придвигает бумагу по столу и вникает.

— Переверните, пожалуйста, — предлагаю. — На обороте продолжение.

Дождавшись, когда дочитает, суммирую:

— У меня свои функции, с вами я лишь делю помещение. В силу разницы интересов, в том числе служебных, любой наш совместный поход куда-либо будет неправильно понят и вашим начальством, и моим.

— Линия подчинения у нас общая. — Замначальника снабжения резко задумывается.

Надо отдать должное, он не истерит, не бьётся в амбициях, а напряжённо ищет выход.

— Одна общая, — киваю. — Абэ-сан. Но кроме него у меня есть ещё две.

Второй чат опять разбухает лавиной сообщений.

Мой собеседник, не чинясь, извлекает чуть не дымящийся смартфон и отвечает подельникам:

— уточняет всё тот же разговорчивый старший специалист.

— Извините, Решетников-сан, — разговаривает заместитель Камамото одновременно с общением в мессенджере. — Кое-какие срочные вопросы, большой объём работы есть не только у вас.

Камера видеонаблюдения в приёмной, выведенная в самый уголок рабочего монитора, показала вошедшего в секретариат финансов и заозиравшегося по сторонам Решетникова.

— Вы к кому? — ближайшая к выходу секретарь вежливо подняла глаза на посетителя.

— Ко мне! — Хонока утопила кнопку интеркома и успела раньше, чем хафу открыл рот, чтоб ответить.

Парадоксально, но персонал в лицо нового консультанта шефини ещё не знал, а бейдж с именем и должностью на ЭТОТ костюм Такидзиро цеплять не стал.

— Отлично выглядишь, — кивнула она, когда он прошёл через офис и вошёл в её кабинет. — Хотела сказать ещё в молле, но к слову не пришлось. Кстати, а почему именно Курихара? Второй костюм за два дня, один и тот же бренд?

— Да мне он как-то идеологически близок, что ли, — задумался логист, сгибая руку в локте и рассматривая рукав. — Я в нём и чувствую себя естественно, и выгляжу…

— Как член совета директоров, — ухмыльнулась Хаяси-младшая. — Прямо как в одной семейной истории.

— Присяду? — светловолосый опустился в кресло для гостей высокого ранга рядом с ней. — Чаю дашь? Что за семейная история?

Финансистка красноречиво подняла правую бровь, указывая на стоящий между ними заварник и набор чашечек на специальном подносике:

— Сам себя обслужишь. Надеюсь, при других так вести себя не будешь, да? — она с намёком задержала взгляд глаза в глаза.

— Смотря при каких других, — вздохнул бывший стажёр, а нынче аудитор. — Если при японских сотрудниках компании, то разумеется: оно напрямую подмывало бы твой авторитет.

— Хорошо, что понимаешь, — проворчала хозяйка кабинета, доставая из-под стола коробку с печеньем.

— … а если при каких-нибудь иностранцах, и наша совместная легенда будет убедительнее с неформатом — то извини, — завершил очень своеобразно воспринимающий правила приличия метис. — Что за история? Если не секрет.

— Да какой там секрет, дедушка после этого компанию и затеял основывать, — Хонока хлопнула по крышки стола. — Он тогда работал в найме, — она назвала фирму, которая Решетникову ничего не сказала. — Управлял одним из отделений филиала в пригороде. Владелец и директор в одном лице был его нынешних лет и раз в неделю, по старой закваске, переодевался то в спецовку рабочего, то бригадиром, и в прямом смысле становился к станку: тогда собственники подобным баловались.

— Что-то слышал. Типа, командный дух, мы как все, компания — единый организм.

Она запнулась:

— Не говори подобным тоном больше, особенно при ком-то.

Хафу тут же накрыл рот ладонями и захлопал глазами:

— Продолжай!

— За входом в конце рабочего дня собственника поджидали журналисты, — она назвала популярную в те времена газету. — А дед на правах начальника филиала провожал первое лицо компании до парковки. Выходят они наружу, писаки дедушке микрофоны в нос: «Пожалуйста, скажите…».

— Перепутали с владельцем⁈ — оживился Решетников.

— Да. Дед был одет как ты сейчас, а тот — в рабочей спецовке.

— Даже интересно, что дальше, — в глазах хафу заплескалось чистое незамутнённое любопытство.

— Уволил старик деда в тот же вечер. Очень нехорошо уволил.

Глаза Такидзиро раскрылись в удивлении.

— Именно тогда Хаяси Юто и затеял собственный бизнес, — завершила рассказ финансистка. — Вот ты в этом костюме… — договорить не вышло.

Светловолосый заготал так, что даже стёкла в окнах дрогнули.

— М-да. Что сказать, когда нечего говорить, — ни к кому не обращайся, констатировала Хонока. — Ладно, к делу.

— Я тебе отправил в мессенджере, вот коротко на бумаге. — Решетников протянул распечатку на пол-листа средним шрифтом.

— Что, снабжение уже отчиталось⁈ — изумилась хозяйка кабинета. — Так, разница план-факт… цифру вижу…

— Нет, они пока только в кабак после работы собираются, — хафу налил себе ещё чаю из чужого чайника. — В Дарума. Обсуждать, что со мной неуступчивым делать.

— А откуда тогда цифра⁈ — Хаяси-младшая отчеркнула длинным ногтем мизинца итоговую дельту.

Именно эти деньги, если верить бумаге, ушли налево. Иначе говоря, были украдены.

— А они во втором чате стали свою сверку делать, — хохотнул Решетников. — Чтоб, во-первых, не запутаться в официальной версии отчёта, а во-вторых, чтоб согласовано озвучить мне сумму взятки.

— А ты каким образом в курсе?

— Бот Уэки, — напомнил метис. — У меня ж допуски.

— Второй раз за день напрягаюсь, — честно призналась Хонока, протягивая листик обратно. — Не хочу показаться неблагодарной, но ты меня сегодня как специально пугаешь. То с Хьюгой-младшей воркуешь часами, причём в бассейне, формально на её конфиденциальной территории.

Решетников жизнерадостно улыбался, и не думая напрягаться.

— То с Уэки непонятные альянсы, — продолжила Хаяси. — И всё это — в тот момент, когда наш пакет висит на перетирающейся ниточке под порывами ветра, а ниточка свисает со сто пятого этажа.

— Я смотрю на ситуацию под другим углом, — задумчиво ответил самый необычный посетитель её кабинета за всё время. — Мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Про Хьюга-младшую уже говорил, Уэки перед тобой при мне извинялась. Да, потом истерично свалила, но сам-то факт…

— Ладно.

— Что до пакета, — Такидзиро пожал плечами, — то я вроде не словами, а делами достаточно чётко дал понять всем, на чьей стороне выступаю в конкретном вопросе.

— Извини. И так с начальством не разговаривают, даже когда правы! — выдала два противоречивых посыла Хонока в ответ. — Нервничаю, — призналась она против желания. — Эта дурацкая декларация: у Хьюга традиционно сильные позиции именно в офисе Регулятора.

— А у твоего дедушки где были?

— В профильном министерстве и в лицензирующих органах. Раньше два старика дополняли друг друга, а сегодня…

— Замри. Выброси из головы всё. — Без перехода Решетников щёлкнул пальцами у неё перед носом.

Она неожиданно для себя послушалась.

— Ответь на вопрос, не задумываясь. Правильных вариантов не существует, неправильных вариантов тоже не существует, есть лишь рабочие и нет.

Хаяси медленно кивнула, почему-то подчиняясь непонятному воздействию и впадая в странное подобие совместного транса.

— Не думай, просто перечисляй варианты, — продолжил Такидзиро. — Ещё раз: неправильных путей нет, чем больше пунктов ты сейчас назовёшь, тем лучше. Вопрос: если Хьюга получают контрольный пакет через текущий сценарий, если у Регулятора действительно засада… Какое противодействие эффективно? Какой твой следующий шаг полностью нейтрализует их схему? НЕ ДУМАЙ! ГОВОРИ!

— Заявление в комиссию ценных бумаг, встречное, — абсолютно естественно пожала плечами Хонока. — Пусть останавливают работу Совета акционеров, нам уже поровну.

— ПОЧЕМУ ИМЕННО ТАК? НЕ ДУМАЙ, ГОВОРИ!

— Шум: капитализация в Большой Десятке — вопрос не только шкурных интересов сотрудников Регулятора. Ещё — государственной стратегии. Если я подаю в суд, обвиняя людей Регулятора в коррупции, весь рынок тряхнёт.

— ПОЧЕМУ? НЕ ДУМАЙ!

— Потому что иностранные инвесторы! Если сложившейся государственной системе нельзя верить, первыми побегут доставать из акций деньги иностранцы! Обвалятся все наши рынки, это уже вопрос выживания страны! Потому что сальдо торгового баланса!..

Решетников ещё раз щёлкнул пальцами и пробормотал:

— Ну вот. А ты говорила.

— Как?.. — финансистка с удивлением прислушалась к ощущениям, выпадая из транса.

— Вот и готовый план действий родился, — буднично констатировал Такидзиро. — Ты сама, без деда и других помощников.

— Странно. Как ты это сделал? — Хаяси задумчиво смотрела на собеседника, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся в разные стороны мысли.

— Никак. Я вообще ни при чём. Это ты сама.

Тренированные мозги Хоноки в следующую секунду совершили причудливый финт при её полном попустительстве: какой-то частью себя понимая, что всё не совсем так, она решительно оттолкнула сомнения и не менее решительно поверила в последнюю фразу Решетникова.

Это я сама. Точка.

— И вдогонку, — он пару секунд изучающе таращился, затем отмер. — Вот это, — он постучал по своей бумажке, — реальный методический прорыв нового поколения руководителей Йокогамы.

Здесь её понимания хватило:

— Мы с Хьюга Хину выступаем единым фронтом? Несмотря на — ты понял, что — делаем вместе общий проект?

— Да. Попутно, как мне кажется, это частично дистанцирует молодых руководителей корпорации от позиций старого поколения. Совместный проект, — напомнил Решетников. — Двух противоборствующих группировок.

Хонока развернулась в кресле к окну и задумалась:

— С одной стороны, да. С другой, речь о воровстве из нашего общего кармана — я бы не торопилась с глобальными обобщениями насчёт совместных перспектив… хотя-я, признаю справедливость твоего восхищения сиськами Хьюга Хину. — Хаяси испытывающе взглянула в глаза метиса.

— Тоже ходишь в бассейн? — оживился Такидзиро, ничуть не смущаясь.

— Я⁈ Нет! Просто в мужских корпоративных чатах её фотографий в различных ракурсах на шезлонге… ну о-о-о-очень много. Некоторые снимки из мужских затем мигрируют в смешанные, а оттуда — уже чисто в женские чаты.

¹ Александр Гримм, «Мастер из качалки»

https://author.today/work/series/32980

Цитата из 2й книги цикла, вспомнилась Главному Герою из своей предыдущей жизни благодаря идеальной уместности.